Тысяча и одна ложь
Там, где песчаные барханы переливаются золотом на полуденном солнце, а поэты сочиняют преисполненные сладости рубаи, правит великая царица Шахрияра. И каждый, будь то бедуин или торговец, славит ее доброту, мудрость и красоту. Но три года назад случилось горе, помутившее рассудок Шахрияры, ибо сердце женское имеет свойство черстветь от любовных предательств. И не зря царский фамильный герб был украшен рисунком богомола.
Узнала она об измене мужа и приказала отрубить голову ему и всем наложникам во дворце. С тех пор царица Шахрияра еженощно стала брать невинного юношу в мужья, а наутро убивала. Возопили люди и бежали из тех краев со своими сыновьями, ибо мужчины в ту пору были покорные, патриархатами не разбалованные.
В один момент в городе не осталось ни одного юноши, пригодного для брачной жизни и кровавой традиции безумной царицы. И вот, Шахрияра приказала визирше Ясмине привести по обычаю мужчину. Обыскала та весь город и пригород, наведывалась в поселения бедуинов, но матери качали головами и молвили: «Нет у нас нынче сыновей на выданье, товар очень дефицитный». Пришла Ясмина домой опечаленная, угнетенная и подавленная, боясь зла от царицы. А у нее, как на ту беду, два сына: старший – по имени Шахерезад, и младший – Дуньязад. Старший сын читал книги и летописи по мужскому пикапу, обладал харизмой и смекалкой, умел врать глазом не моргнув. Одним словом – готовился идти в большую политику.
И сказал он матери:
- Отчего ты, я вижу, грустна и подавлена, даже не хочешь пробовать пастилы, что мы с батюшкой приготовили. Вижу, душа твоя обременена заботами и печалями. Ведь как говорил великий мудрец Алекс ибн Лесли: «Тебе должно быть наплевать! Ты хочешь быть счастлива! Будь эгоисткой. Эгоисты – самые счастливые люди на планете».
- Ох, сын мой хитроумный, горе пришло, созревавшее три года словно плод инжира. Царица наша темноокая опять взбесилась и требует мужа себе. А горожане вывезли сыновей и сокрыли от соколиного взора царицы-вдовицы.
И Шахерезад воскликнул:
- Заклинаю тебя, матушка, выдай меня за царицу и тогда я спасу всех нас от безумицы Шахрияры, ибо точно знаю, что нужно разведенкам за тридцать.
- О нет, сын мой любимый, - расплакалась Ясмина, - хоть во всем царстве не сыскать большего умельца болтать глупости, я не могу подвергнуть тебя такой опасности.
- Это неизбежно должно быть, - уперся Шахерезад.
И тогда Ясмина снарядила его и отвела к царице. А Шахерезад подучил младшего брата и попросил: «Когда я приду к Шахрияре, пошлю за тобой и увидев меня, ты молви: «О, братец, расскажи свои сказки неземные, чтобы порадовать напоследок наши уши да сократить бессонную ночь». И я поведаю то, что будет сулить наше освобождение».
И вот, везирша привела его к царице и та, завидя статного юношу, облизнулась. Вечером, перед тем как лечь спать, попросил муж попрощаться с братом и царица послала за Дуньязадом. И явившись, младший сын взмолился: «Заклинаю тебя, расскажи нам сладкие истории, дабы сократить эту тяжелую ночь». Царица, страдающая бессонницей, обрадовалась, что наконец послушает рассказ перед тем как исполнить ритуальный танец самки богомола.
И поведал Шахерезад удивительные сказки, заставляющие сердце женское трепетать будто птица в клетке…
- Рассказывают, о счастливая царица, что во всем мире не сыскать красоты, равной твоей. И величие, что нелегким бременем опустилось на плечи, способно затмить небеса. А как прекрасна твоя стать, словно ты ангел, упавший на землю и слегка ушибленный от этого.
И говорил, доколе утро не осветило крыши домов и Шахерезад прекратил дозволенные речи, но интригу оставил:
- Куда этим словам до тех, что я расскажу в следующую ночь, если царица оставит меня живым.
- Клянусь! - воскликнула Шахрияра, - я не убью, пока не услышу все сладкие слова, ибо они удивительны.
И потом они провели время обнявшись, и царица отправилась вершить суд, а вечером удалилась в покои к мужу. А там говорил Шахерезад, распаляясь:
- О моя госпожа, нельзя быть такой сладкой, ведь у мужчин может случиться диабет! А ваши ресницы такие пушистые и длинные, что когда моргаете, на меня дует.
Полыхали щеки Шахрияры, а сердце колотилось в груди словно стая бабочек. Терзало сердце женское двоякое чувство: и пришибить хотелось этого дурака и послушать, что он будет говорить дальше. Но всякий раз любопытство перевешивало кровожадность и она давала мужу отсрочку до следующей ночи, желая дослушать медовые слова.
И очнулась Шахрияра однажды, а на руках у нее трое сыновей, ипотечный дворец и два верблюда. Одним словом, деваться уже некуда. Признался Шахерезад – он ловко тянул время пока рассудок не вернется к царице и попросил не казнить его во имя детей. На что Шахрияра ответила, мол помиловала его после первой ночи, потому что он верен и надежно защищен от измен хотя бы потому, что на такой бред ни одна здравомыслящая женщина не поведется.
Прошло немало веков с тех пор, но и в наше время сохраняется древняя традиция. Мужчины все так же рассказывают свои неубедительные сказки, а женщины делают вид, что верят.
© Марго Волкова
Узнала она об измене мужа и приказала отрубить голову ему и всем наложникам во дворце. С тех пор царица Шахрияра еженощно стала брать невинного юношу в мужья, а наутро убивала. Возопили люди и бежали из тех краев со своими сыновьями, ибо мужчины в ту пору были покорные, патриархатами не разбалованные.
В один момент в городе не осталось ни одного юноши, пригодного для брачной жизни и кровавой традиции безумной царицы. И вот, Шахрияра приказала визирше Ясмине привести по обычаю мужчину. Обыскала та весь город и пригород, наведывалась в поселения бедуинов, но матери качали головами и молвили: «Нет у нас нынче сыновей на выданье, товар очень дефицитный». Пришла Ясмина домой опечаленная, угнетенная и подавленная, боясь зла от царицы. А у нее, как на ту беду, два сына: старший – по имени Шахерезад, и младший – Дуньязад. Старший сын читал книги и летописи по мужскому пикапу, обладал харизмой и смекалкой, умел врать глазом не моргнув. Одним словом – готовился идти в большую политику.
И сказал он матери:
- Отчего ты, я вижу, грустна и подавлена, даже не хочешь пробовать пастилы, что мы с батюшкой приготовили. Вижу, душа твоя обременена заботами и печалями. Ведь как говорил великий мудрец Алекс ибн Лесли: «Тебе должно быть наплевать! Ты хочешь быть счастлива! Будь эгоисткой. Эгоисты – самые счастливые люди на планете».
- Ох, сын мой хитроумный, горе пришло, созревавшее три года словно плод инжира. Царица наша темноокая опять взбесилась и требует мужа себе. А горожане вывезли сыновей и сокрыли от соколиного взора царицы-вдовицы.
И Шахерезад воскликнул:
- Заклинаю тебя, матушка, выдай меня за царицу и тогда я спасу всех нас от безумицы Шахрияры, ибо точно знаю, что нужно разведенкам за тридцать.
- О нет, сын мой любимый, - расплакалась Ясмина, - хоть во всем царстве не сыскать большего умельца болтать глупости, я не могу подвергнуть тебя такой опасности.
- Это неизбежно должно быть, - уперся Шахерезад.
И тогда Ясмина снарядила его и отвела к царице. А Шахерезад подучил младшего брата и попросил: «Когда я приду к Шахрияре, пошлю за тобой и увидев меня, ты молви: «О, братец, расскажи свои сказки неземные, чтобы порадовать напоследок наши уши да сократить бессонную ночь». И я поведаю то, что будет сулить наше освобождение».
И вот, везирша привела его к царице и та, завидя статного юношу, облизнулась. Вечером, перед тем как лечь спать, попросил муж попрощаться с братом и царица послала за Дуньязадом. И явившись, младший сын взмолился: «Заклинаю тебя, расскажи нам сладкие истории, дабы сократить эту тяжелую ночь». Царица, страдающая бессонницей, обрадовалась, что наконец послушает рассказ перед тем как исполнить ритуальный танец самки богомола.
И поведал Шахерезад удивительные сказки, заставляющие сердце женское трепетать будто птица в клетке…
- Рассказывают, о счастливая царица, что во всем мире не сыскать красоты, равной твоей. И величие, что нелегким бременем опустилось на плечи, способно затмить небеса. А как прекрасна твоя стать, словно ты ангел, упавший на землю и слегка ушибленный от этого.
И говорил, доколе утро не осветило крыши домов и Шахерезад прекратил дозволенные речи, но интригу оставил:
- Куда этим словам до тех, что я расскажу в следующую ночь, если царица оставит меня живым.
- Клянусь! - воскликнула Шахрияра, - я не убью, пока не услышу все сладкие слова, ибо они удивительны.
И потом они провели время обнявшись, и царица отправилась вершить суд, а вечером удалилась в покои к мужу. А там говорил Шахерезад, распаляясь:
- О моя госпожа, нельзя быть такой сладкой, ведь у мужчин может случиться диабет! А ваши ресницы такие пушистые и длинные, что когда моргаете, на меня дует.
Полыхали щеки Шахрияры, а сердце колотилось в груди словно стая бабочек. Терзало сердце женское двоякое чувство: и пришибить хотелось этого дурака и послушать, что он будет говорить дальше. Но всякий раз любопытство перевешивало кровожадность и она давала мужу отсрочку до следующей ночи, желая дослушать медовые слова.
И очнулась Шахрияра однажды, а на руках у нее трое сыновей, ипотечный дворец и два верблюда. Одним словом, деваться уже некуда. Признался Шахерезад – он ловко тянул время пока рассудок не вернется к царице и попросил не казнить его во имя детей. На что Шахрияра ответила, мол помиловала его после первой ночи, потому что он верен и надежно защищен от измен хотя бы потому, что на такой бред ни одна здравомыслящая женщина не поведется.
Прошло немало веков с тех пор, но и в наше время сохраняется древняя традиция. Мужчины все так же рассказывают свои неубедительные сказки, а женщины делают вид, что верят.
© Марго Волкова
Популярное
