Дед
Я был единственным ребенком в семье. А у бабушек и дедушек был единственным внуком, тетка рожала строго девчонок. Естественно, я был обласкан и закормлен. И хоть меня воспитывали в строгости, я привык быть любимым всеми и от всех ждал тока добра. В первом классе 91 год сразу появилась куча уебков желающих самоутвердиться за мой счет. Сначала просто дразнили «жирный, жирный, поезд пассажирный» и убегали, потом когда поняли, что я безобидный, начались наезды и побои. Я плакал и жаловался родителям, они нихуя не предпринимали. Как только истории дошли до деда по материнской линии, все поменялось в корне.
Дед был натуральный уркаган с Лениным и Сталиным на груди, церквушкой на спине и такими же расплывшимися от времени татуированными перстнями на пальцах. Несмотря на блатной колорит, со всеми его непонятными мне тогда шутками и подъебками, старик был очень сурового и непримиримого нрава. В детстве он сполна хапнул лиха, беспризорничая в военный годы, пока отчим воевал, а мамка сидела на зоне за опоздание на работу. Так вот, дед мне строго настрого наказал «крушить ебальники», пока «кровавая юшка» не пойдет. На все охи и вздохи мамки и бабушки про то что, мол, драться не хорошо, он отвечал трехэтажным матом, не стесняясь меня.
В классе был одни уебок, даже не альфа, а так, говнистый недосок, который уже всех заебал и он был самым моим ярым травителем. Уже на следующий день этот пиздюк дал мне повод. Я не стесняясь пиздошил его, пока он не начал плакать и орать. Вся беда заключалась в том, что я не знал что такое «юшка» и, посчитав что пойму, что это такое как только она покажется, продолжал экзекуцию. Вроде и кровь уже на разбитой нюхалке и ученики уже не подбадривают меня, да и сам я уже порядком устал и запыхался, а «юшки» все нет. Но наказ деда надо выполнять!!! Неизвестно сколько бы я его еще пиздил, но меня оттащила училка. Сказали, что без родителей в школу меня больше не пустят. Дома начались охи, ахи, начали заморачиваться на цветы и коробку конфет для училки. Потом пришли батя с дедом и начали орать на женскую половину, что дескать, совсем ебнулись. Дед в ультимативной форме заявил, что разбираться пойдет только он. На утро в шикарном костюме и на такси (дед был астматиком, да и вообще презирал общественный транспорт) мы отправились в школу. В учительской нас поджидал целый отряд взвинченных шмар-учителей, опездюленный недоносок с фиолетовым лицом и его папаша, синявое похмельное быдло. Дед без всяких приветствий, с порога на уровне третьего этажа посетовал, что в кабинете нет ни шконок, ни параши, куда можно было бы загнать директрису и завуча. Вскользь покритиковал отступничество от традиционной советской школы преподавания и поинтересовался, есть ли хоть одна блядина, желающая высказать несогласие и проснуться в проруби с отрезанными сиськами. Потом он предложил всей толпой отправиться в класс и поинтересоваться у остальных детей, кто первый начал и кто всех заебал. С этого момента училка и папаша уже начали оправдываться, мол, тот пиздюк же еще маленький и не понимает ничего, зачем такая жестокость. Дед, уже совершенно распоясавшись, орал, что щенка трехмесячного можно научить слову «нельзя»!
Схватил алконавта за грудки, тряхну и спросил: «Он что у тебя, блять, тупей собаки?». Потом дед достал здоровенную выкидуху, охуительную в своей странной отталкивающей и пугающей красоте, и резким движением выпростал горбатое лезвие. Фиксатор щелкнул в гробовой тишине. Нож на глазах у всех был торжественно вручен мне. Уже успокоившись дед устало произнес: «Вот, суки, теперь вы официально предупреждены. Мой внук сам ни на кого не полезет, я точно знаю. А кто до него доебаться вздумает, того он запорет нахуй, а посадят вас. Ходите теперь за ним следом и отгоняйте от него всех пидорасов. Это ваша работа в конце концов.»
За дверью учительской он пшикнул ингалятором, потрепал мою голову, помог сложить нож, сам бы я ни за что бы с ним не справился, и сказал никогда его в школу не носить, мол и так кулаки как кастрюли. Мой портфель потом до конца учебного года шмонали на предмет наличия прежде чем запустить в класс. По приходу домой я застал деда в приподнятом настроении. «Ебальник как осы покусали, в дверь не пролазит и весь бурый. Отхуярил его на славу! Не внук, а пряник!» — хвастался мой дед домочадцам.
via
Дед был натуральный уркаган с Лениным и Сталиным на груди, церквушкой на спине и такими же расплывшимися от времени татуированными перстнями на пальцах. Несмотря на блатной колорит, со всеми его непонятными мне тогда шутками и подъебками, старик был очень сурового и непримиримого нрава. В детстве он сполна хапнул лиха, беспризорничая в военный годы, пока отчим воевал, а мамка сидела на зоне за опоздание на работу. Так вот, дед мне строго настрого наказал «крушить ебальники», пока «кровавая юшка» не пойдет. На все охи и вздохи мамки и бабушки про то что, мол, драться не хорошо, он отвечал трехэтажным матом, не стесняясь меня.
В классе был одни уебок, даже не альфа, а так, говнистый недосок, который уже всех заебал и он был самым моим ярым травителем. Уже на следующий день этот пиздюк дал мне повод. Я не стесняясь пиздошил его, пока он не начал плакать и орать. Вся беда заключалась в том, что я не знал что такое «юшка» и, посчитав что пойму, что это такое как только она покажется, продолжал экзекуцию. Вроде и кровь уже на разбитой нюхалке и ученики уже не подбадривают меня, да и сам я уже порядком устал и запыхался, а «юшки» все нет. Но наказ деда надо выполнять!!! Неизвестно сколько бы я его еще пиздил, но меня оттащила училка. Сказали, что без родителей в школу меня больше не пустят. Дома начались охи, ахи, начали заморачиваться на цветы и коробку конфет для училки. Потом пришли батя с дедом и начали орать на женскую половину, что дескать, совсем ебнулись. Дед в ультимативной форме заявил, что разбираться пойдет только он. На утро в шикарном костюме и на такси (дед был астматиком, да и вообще презирал общественный транспорт) мы отправились в школу. В учительской нас поджидал целый отряд взвинченных шмар-учителей, опездюленный недоносок с фиолетовым лицом и его папаша, синявое похмельное быдло. Дед без всяких приветствий, с порога на уровне третьего этажа посетовал, что в кабинете нет ни шконок, ни параши, куда можно было бы загнать директрису и завуча. Вскользь покритиковал отступничество от традиционной советской школы преподавания и поинтересовался, есть ли хоть одна блядина, желающая высказать несогласие и проснуться в проруби с отрезанными сиськами. Потом он предложил всей толпой отправиться в класс и поинтересоваться у остальных детей, кто первый начал и кто всех заебал. С этого момента училка и папаша уже начали оправдываться, мол, тот пиздюк же еще маленький и не понимает ничего, зачем такая жестокость. Дед, уже совершенно распоясавшись, орал, что щенка трехмесячного можно научить слову «нельзя»!
Схватил алконавта за грудки, тряхну и спросил: «Он что у тебя, блять, тупей собаки?». Потом дед достал здоровенную выкидуху, охуительную в своей странной отталкивающей и пугающей красоте, и резким движением выпростал горбатое лезвие. Фиксатор щелкнул в гробовой тишине. Нож на глазах у всех был торжественно вручен мне. Уже успокоившись дед устало произнес: «Вот, суки, теперь вы официально предупреждены. Мой внук сам ни на кого не полезет, я точно знаю. А кто до него доебаться вздумает, того он запорет нахуй, а посадят вас. Ходите теперь за ним следом и отгоняйте от него всех пидорасов. Это ваша работа в конце концов.»
За дверью учительской он пшикнул ингалятором, потрепал мою голову, помог сложить нож, сам бы я ни за что бы с ним не справился, и сказал никогда его в школу не носить, мол и так кулаки как кастрюли. Мой портфель потом до конца учебного года шмонали на предмет наличия прежде чем запустить в класс. По приходу домой я застал деда в приподнятом настроении. «Ебальник как осы покусали, в дверь не пролазит и весь бурый. Отхуярил его на славу! Не внук, а пряник!» — хвастался мой дед домочадцам.
via
Популярное
