Механики. Часть 51.
Я смотрел на этот лёд и продолжал удивляться этому миру, миру, полному загадок. Ладно бы мы ехали, ехали, и потихоньку становилось бы холоднее, снег бы появлялся, а тут – раз! – и замёрзшее хрен пойми что. И скалы эти, как в Таиланде на той земле, в котором мне доводилось бывать. Там тоже плывешь на катере, и эти скалы, торчат из воды. Какая-то маленькая, какая-то большая, разные по высоте и размерам. Только тут они были напрочь вмёрзшие в лёд. Мы несколько минут так и стояли молча, смотрели вдаль.
— Холодно, блин! – поёжился Слива.
Только сейчас я обратил внимание, что у нас всех изо рта идёт пар.
— Минус восемнадцать, – хмыкнул Череп, – я успел температуру глянуть.
— Ну и что делаем дальше? – спросил Няма.
— На багги туда, однозначно, ехать нельзя! – произнёс Крот.
— Чего это вдруг? – спросил кто-то из ребят.
— Потому что холодно. Никто не думал, что тут такой дубак, а они продуваются всеми ветрами. Печка-то, конечно, в тачках есть, но те, кто будет сидеть внутри, однозначно замёрзнут, да и резина… Машина, как корова на льду будет, и неплохо было бы толщину льда проверить, с виду он вроде толстый.
— Туман, Грач, – позвал я командиров.
— Что?
— Закрепляемся тут. Доставайте палатки из вездехода, устанавливайте, утепляйте. Думаю, не ошибусь, если скажу, что нужно будет метнуться на ту сторону с помощью лифта и привезти сюда ещё каких-то вещей и оборудования.
— Думаешь, всё так сложно? – спросил Туман.
— Сложно, не сложно, а место, где можно обогреться должно быть. Есть у меня один знакомый, на той нашей земле остался. Он большой любитель залезть в какую-нибудь задницу, особенно на крайнем севере, выживальщик, в общем. Так вот, он всегда говорил, что там, где холодно и мороз, у тебя всегда должно быть место, где тепло, куда ты можешь вернуться и согреться. Особенно, говорит, это касается каких-либо переправ. Переправляешься ты по льду, разведи костёр и иди, провалился в воду – выбрался, добрался до костра и согрелся.
— Ну, вроде как купаться-то мы не собираемся, – хмыкнул Слива, – я точно в воду не полезу.
— Что там? – кивнул я головой вперёд, – через сколько мы найдём этот институт? Есть там полыньи или нет? Представь, что кто-то из наших провалился под лёд, ранен, машина сломалась, да всё что угодно. Если тут не закрепиться, то его нужно будет привезти сюда к лифту, переправить на ту сторону и везти – куда?
— В посёлок, – вздохнул Слива, – в деревне вряд ли пацаны кого сегодня в живых оставят.
— Вот, в посёлок, а это несколько часов езды, пусть там и плюс десять. Нет, пацаны, надо закрепляться тут и уже отсюда начинать поиски.
— Понятно, – вздохнул Туман, – задача ясна.
— Это ещё не всё.
Многие из ребят посмотрели на меня.
— Нужно сходить в наш мир.
— Зачем, шеф? – весело спросил Упырь.
— Нужен рыболовный бур, чтобы проверить толщину льда. Насколько я помню, для движения автомобиля массой свыше двадцати тонн, толщина льда должна быть не менее шестидесяти сантиметров, а лучше – больше. Отсюда я вижу, что лёд, вроде как, тёмный, значит вода хорошо промёрзла, но этот тут, около берега, а что в паре километров? Багги сколько весит?
— Около трех тонн, – тут же ответил Крот.
— А вон тот джип? – я повернулся и показал рукой на расстрелянный джип Т7 под навесом.
— Около двух с половиной.
— А ДТ-30?
— Сорок-сорок пять тонн! – тут же выпалил Череп.
— Вопросы есть?
— Вопросов нет, – усмехнулся Грач.
— Так что давайте, пацаны, закрепляемся тут. Дров тут полно, – я посмотрел на изрешечённую в решето избушку, – надо – ещё привезите, генератор есть, подумайте, что нам нужно, и всё везём сюда. Багги – назад, сюда джипы нужны, – я немного задумался, – Плащи – не знаю, надо лёд проверить, всё-таки грузовик пятнадцать тонн весит.
— Я лучше на джипе по льду поеду, – покосился Слива на вездеход Черепа, – ну его, провалится ещё под лёд где.
Все пацаны тут же поддержали Сливу, охотников ехать по льду на вездеходе не нашлось, даже Череп, и тот согласился с опасностью такого передвижения. Это вам не зимник на крайнем севере, где различные дальнобойщики передвигаются по льду, который предварительно разведывают, и часть трассы прокатывает какой-нибудь Кировец, который тащит за собой либо гусеницу от трактора, либо два пустых баллона от колеса, типа как у Белаза.
Пусть у ДТ-30 и маленькое давление на поверхность, по которой он передвигается, за счёт широких гусениц, но, если он в воду ухнет, хрен мы его на лёд чем вытащим. Понятно, что он не утонет, будет плавать, как поплавок, но на лёд ему уже точно не выбраться. Пусть лучше Плащи будут, всё-таки пятнадцать тонн и сорок – это две большие разницы.
— А это озеро или море? – пискнул Котлета из-под воротника, вон только нос торчит.
— Проверим, – заверил его Паштет.
— Гера, Туча, разворачивайте свою аппаратуру и попробуйте засечь хоть какой сигнал, нам нужно направление. Я сильно сомневаюсь, что следы от их машины, – я снова обернулся и показал на расстрелянный джип, – приведут куда надо. И обязательно поставьте какие-нибудь датчики около лифта с той стороны, мало ли сюда ещё кто приедет и вывалится так же неожиданно, или туда надо наблюдателей посадить, чтобы они нам сообщить успели о гостях.
Минут за десять-пятнадцать мы быстро обсудили, что нам сюда нужно. Туман предложил мне самому съездить в Таус и там взять, что требуется, так как я сходу накидал довольно-таки большой список, но тут пошёл снег, прям хлопьями, а я его просто обожаю, да и пацаны, вон, все немного расслабились, кое-кто даже встал и, широко раскинув руки, подставил лицо падающим снежинкам. Не, не поеду я в Таус, тут буду!
И понеслась! Посовещавшись, отправили через лифт на ту сторону нескольких ребят. Одни оборудуют там наблюдательный пункт перед лифтом, другие едут в эту деревню, Чулу, где наши пацаны гоняют деревенских, и там же Мага на своём Плаще, и несколько джипов. Дальше, они же связываются по рации с другими ребятами и диктуют список всего, что нам сюда нужно. В деревне и дровишками можно разжиться, тут вокруг ни одного дерева, одни скалы, и едой, нам тут точно ночевать, и лагерь небольшой оборудовать, да и топливо для генератора нужно, да много чего. В общем, основная масса всего этого будет только завтра к вечеру, ну а мы пока тут укрепимся и разведаем вокруг, что к чему.
Судя по этим троим охранникам, которые тут жили в избушке, у них тут тоже было что-то типа наблюдательного пункта, но никаких укрытий или огневых точек нет, значит опасности вокруг тоже нет, включая каких-нибудь диких животных или больших зверей.
Пока часть ребят на багги нырнули в лифт, мы занялись делом. Расчистили лопатами большую площадку, метрах в тридцати от избушки, кстати говоря, её мы тоже осмотрели. Про оружие я уже говорил, его там было полно, и боеприпасов, так же была пара бочек с соляркой, одну прострелили, и соляра вытекла, вторая чудом уцелела, генератор, который был в доме, тоже разворотили тяжёлые пули из Корда, да там, в доме, по большому счету, всё в труху было. Так, вещи какие-то, с пару десятков килограммов различных круп, консервы какие-то, соленья, всё это расстреляли при штурме, да у нас и своей еды было достаточно. Так что вынесли из дома только уцелевшее оружие и боеприпасы, всё остальное пустим на дрова.
Так вот, на площадку не спеша установили три большие армейские зимние палатки, к ним в комплекте небольшие печки, которые на «раз!» их прогрели. Починили туалет типа «сортир», который стоял в сторонке. Ему, бедолаге, тоже при стрельбе досталось. Мы его даже немного расширили и поставили туда ещё одну небольшую сборную печку, небольшой запас досок и гвоздей нашли за избушкой. Теперь хоть в туалет можно нормально ходить и не морозить задницу.
Мушкетёры тут же начали готовить ужин, готовили прям на улице, около костра всё-таки было тепло и хорошо, да и работали, согрелись все, хотя температура через пару часов до минус двадцати шести упала, никто не замёрз, вот чего-чего, а одежда и обувь у нас были тёплые.
Тут влажность маленькая, мороз, конечно, чувствуется, но в целом терпимо, вон, все пацаны около костров трутся. Бедную избушку тут же стали разбирать и рубить на дрова. Вот тут-то бензопилы наших Мушкетёров и пригодились, ну, а топоры у нас и так с собой были.
У нас прям натуральный аккуратненький небольшой лагерь получился, охрана, несколько прожекторов, запитаных от вездехода, костры.
Трупы охранников оттащили подальше и закопали в снег, пацаны немного походили по округе, но ничего интересного не увидели – скалы, снег, да и темнеть начало. Перед тем, как полностью стемнело из лифта вышел Маленький, доложил, что к нам едут наши из деревни, они по рации опознались.
Спустя ещё минут пять сюда выехали четыре Черокеза-чемодана, и следом за ними Плащ Маги. Причём, Мага тащил за собой на каких-то двух больших телегах кучу дров, а на Чероки ребята привезли кучу еды, которую забрали у деревенских.
Со слов Маги, некоторых деревенских расстреляли. А я думал, они там всю деревню на ноль помножат! Расстреляли тех, кто очень уж помогал охране с шахты, и кто ловил и сдавал назад сбежавших с шахты, остальных не тронули. Может оно так и правильно, там уже шахтёры рулили, и многие понимали, что людям что сказали, то они и делали, имеется в виду не те, кто издевался и лизал ботинки охране, а те, кто выращивал скот и готовил запасы пищи. Получалось, они такие же подневольные люди, деваться-то некуда было. Некоторые из шахтеров, вон, сюда приехали, но замёрзли и тут же свалили назад – одежды-то тёплой нет.
— Прям курорт, – грея руки над костром, крякнул Слива, – даже, несмотря на мороз, мне тут очень нравится.
Со Сливой я был полностью согласен. Мы, вон, большинство около костра сидим и, пуская слюни смотрим, как Мушкетёры на двух вертелах крутят разделанную тушку какого-то животного, которую пацаны привезли из деревни.
Снег идёт, даже валит, мороз, тачки вон все инеем покрылись, снегом засыпает потихоньку, а нам хорошо, и тишина, только периодически слышно, как трещит лёд, и скрипит снег под ногами. Я, прям реально, сидел и тащился!
Ах да, проверили мы и воду, вернее, лёд, вода оказалась пресной, не морской. В принципе, нам без разницы. Но вот размеры этого озера меня поражали, мы вечером, когда ещё было относительно светло, стояли на берегу и не видели противоположный берег, даже в хорошие бинокли не видели. Ни по бокам, ни впереди. Прямо, как Байкал наш, на той земле, там тоже ничего не видно.
Я помню, как-то раз увидел карту самого этого озера, на которую наложили размеры других городов. В принципе, я всегда знал, что озеро Байкал нереально здоровое, но, увидев эти карты, поразился его размерам.
Так как жил я в Москве, то и смотрел ее размеры. Наложил Москву на Байкал и охренел, Москва заняла процентов двадцать пять озера, и до берега с обеих сторон было очень и очень далеко, а Москва, на минуточку, в диаметре-то тридцать километров, и она даже четверть Байкала собой не закрыла. Теперь вы представляете истинные размеры Байкала? Так и тут. Какие истинные размеры этого озера? Именно озера – это точно не море.
И где этот институт стоит? На берегу? На какой-то нереально здоровой скале, и опять лезть наверх? Кто-то тут же вспомнил про Йети, с которыми мы дрались в зимней пещере. Но здесь их точно нет, скалы вокруг нас маленькие, и снега чуть больше, чем дохрена. Пацаны, которые вокруг на разведку ходили чуть все ноги себе не переломали – «раз!» – и ты уже по грудь провалился в снег. В общем, натыкали мы вокруг растяжек и сигнальных ракет и вернулись на наш пятачок.
Гера с Тучей не подкачали, засекли какой-то слабый сигнал, так что у нас теперь есть примерное направление. С их слов, сигнал километрах в тридцати. Другая эта антенна, или институт – будем проверять потом. Я ещё раз убедился, что оказался прав, когда сказал, что нам тут нужно закрепляться. Неизвестно, есть там ещё один лифт или нет, скорее всего, нет, раз тут эти трое охранников сидели.
Но больше всех от снега пёрлись Рейдеры и Юп. Те вообще, как будто в своей стихии оказались. Снег и мороз им очень понравились. Малыш с лопатой вообще двигался как маленький бульдозер, прокопал, почти что, траншею к туалету, пока его не остановили, только макушка над сугробами виднелась.
9 ноября, утро.
Вот что ни говорите, а на морозе спится лучше, вернее, когда снаружи помещения, где вы спите, холодно. Я хоть и спал в спальнике, где особо не развернёшься, но выспался – будь здоров. Да и, судя по нашим пацанам, они тоже все хорошо так на массу даванули. Печка работала внутри палатки и хорошо её обогревала, так что в спальниках мы спали только в термобелье.
— Девочки, подъём! – заорал снаружи Туман.
Млять, я его когда-нибудь точно пристрелю! Хотя я уже и проснулся, но этот его вопль прям весь кайф обломал.
— Туман, чтоб тебя! – негромко прошипел из своего спальника Слива.
Но, несмотря на это, из спальников мы выбрались достаточно шустренько. Тут же в уголке нашей большой палатки привели себя в порядок, дежурные, в лице Васьков, приволокли нам пару вёдер горячей воды, снега-то вокруг полно, топи – не хочу. В туалет, правда, образовалась очередь, Колючий вообще его оккупировал на пятнадцать минут, и мы уже хотели его оттуда выковыривать, либо потушить печку, чтобы у него там задница замёрзла, но он сам вылез.
Со слов Грача, ночью было минус двадцать пять, с утра потеплело до двадцати, и, уж простите за подробности, но морозиться на улице, отливая в сугроб, желающих не было, вот и ждали, когда освободится сортир, хорошо хоть среди нас женщин нет.
— Ребята к обеду будут, – доложился вошедший в палатку Туча, когда мы сидели в ней и пили кофе и ели бутерброды, – везут резину, бур и ещё кое-что из вещей.
— Добро, – кивнул Туман, подкидывая пару поленьев в печку, – ждём их, переобуваем тачки и на пяти машинах прём на разведку.
— Плащ брать не будем? – спросил я.
— Пока нет, прокатимся вокруг, осмотримся, в нескольких местах лёд просверлим, посмотрим его толщину. Ты прав, надо удостовериться, что он выдержит тяжёлый грузовик.
Быстренько закончив с завтраком и одевшись, я вышел на улицу из тёплой палатки. Мля, пар изо рта так и идёт, в нос тут же ударил мороз.
Пацаны вовсю суетятся в нашем лагере. Кто-то колет дрова, кто-то чистит снег, которого за ночь навалило достаточно много. Вон, Мага с Полукедом счищают снег с его Плаща какими-то палками, что они там на них прикрепили, не вижу, но снег прям кучами слетает с машины. Все машины работают, только у одного из Чероки открыт капот, и рядом с ним парочка наших ребят.
— Хорошо, что ты, Саш, вчера про воду в радиаторах вспомнил, – сказал увидевший меня Колючий, – иначе мы бы точно без тачек остались.
— Это точно! – кивнул Крот, подтаскивая к костру большое бревно, – блоки бы точно полопались, мороз не детский.
На их слова я только усмехнулся. Ещё бы, как мы тогда в Зимнем оазисе на моторы не попали, привыкли в пустыне при жаре жить, а тут в мороз приехали. Хорошо, что местный гид нам сразу сказал, чтобы мы жидкости в машинах поменяли, а то бы точно порвало бы у нас и расширительные бачки, и радиаторы, и блоки двигателя, вернее, их просто разорвала бы замёрзшая вода.
— Дровишек в тачки тоже загрузите, – отдал команду Туман, – мало ли где лагерем встанем. А так вокруг прокатимся и вернёмся. Думаю, не стоит сразу из огня да в полымя, сломя голову, наверняка эта база и хорошо замаскирована, и хорошо охраняется.
— Думаешь, кого из наших в дозор оставить? – спросил я, подходя к костру.
— Ну, насчёт дозора — не знаю, холодновато, а как следует осмотреться — точно не помешает. Эх, – Туман вздохнул, присаживаясь на бревно около костра, и протягивая к нему ноги – языка бы. Направление нам наши Маркони указали, но, млять, сорок километров плюс- минус… – он помахал руками перед собой и усмехнулся.
— Да ладно, Валер, – взял слово я, – найдём – по сигналу найдём. Вон, Гера с Тучей уже свои пеленгаторы в тачку грузят.
Я показал рукой на один из Чероки, выпуска, кстати, нашего завода. В него грузили какие-то приборы, и вон, сидящий на заднем сиденье Гера чего-то химичит с проводами и каким-то небольшим экраном. Я так понял, эту аппаратуру они вытащили из вездехода Черепа и устанавливают в джипе.
Пока ждали наших ребят, Крот взял один из Черокезов и выехал на нём на лёд. Как я и предполагал, машина была, как корова на льду. Как только все четыре колеса оказались на скользкой поверхности, наш гонщик дал газу. Ха, колеса принялись беспомощно буксовать, и джип ну с очень большой неохотой начал разгоняться. Проехав буквально с десяток метров, развернулся, и Крот, снова бешено буксуя, поехал назад к берегу, где спуск расчистили от снега.
Вон я вижу, как он пытается заехать назад, но тачка-то на летней резине, и ехать не хочет.
Пацаны свистели и улюлюкали, наблюдая эту картину.
— Крот! – заорал Мага, наблюдая за его тщетными попытками забраться наверх, – вот нахрена ты на лёд поехал? Я же тебе говорил, что ты не заедешь.
Не знаю, услышал его Крот или нет, но буксовать он перестал.
— Мага, давай трос! – открыв водительское окно и высунув голову, крикнул Крот.
— Я так и знал, – вздохнул Мага и поплёлся к своему грузовику.
Спустя несколько минут, прицепив трос от лебёдки к Черокезу, Мага затащил его наверх на стоянку.
— Пипец! – выпрыгнул из машины раздосадованный Крот, – даже на этой грязевой резине, – он пнул колесо, – ехать не хочет.
— Ничего, дружище, – что-то снова жуя, сказал Слива, – щас резину привезут, переобуемся – и вперёд! Мага, ты своего Плаща тоже переобувать будешь?
— Само собой.
В общем, время до обеда пролетело как-то совсем быстро. Мы снова почистили снег, пожгли костры, покололи дров. Наши здоровяки всё соревновались между собой, кто с одного удара расколет бревно или полено. Победил Малыш – взяв огромный топор, он бахнул по бревну так, что топор аж погнулся, его ручка была приварена к топорищу, но бревно расколол. Иван и Большой, конечно, расстроились, но руку ему пожали.
— Наши едут! – крикнул, выбежавший из лифта ближе к двум часам дня, Няма, – мля, как у вас тут холодно! – и он быстренько нырнул назад в лифт.
— Наконец -то, – буркнул Грач, – заждались уже.
Спустя несколько минут из лифта показался Плащ Санты с прицепом, и следом ещё три Чероки, тоже с прицепами.
— Здорово, пацаны! – заорал из окна Риф.
Я его только по голосу узнал, так как он сидел в балаклаве и в лыжных очках. Вот же жук, подготовился, у нас ни балакав ни у кого, ни очков. А снег-то, млять, опять пошёл, очки точно, как нельзя кстати будут.
В течение часа, навалившись, переобули все машины в шипованную резину. Риф привёз резину, сразу одетую на диски, причём, шипы были больше стандартных, к которым мы все привыкли в том мире. Конечно, она отличалась от той, которую ставят на раллийные машины, но всё равно, на баллоне их было больше, и они были длиннее. Оба Плаща так же переобули, в прицепах, которые ребята привезли с собой, резины хватило на все машины.
— Около берега лёд почти метр, – услышал я в рации голос Чуба.
Он, взяв бур, вместе с Мушкетёрами пошёл бурить лунки, проверять толщину льда.
— Всё, теперь мы готовы, – произнёс Туман, когда последний переобутый Чероки опустили на домкратах на снег, – через двадцать минут выезжаем на пяти джипах. Всем ещё раз всё проверить.
Быстренько проверив оружие, обмундирование и машины, мы погрузились в тачки и, махнув остающимся тут ребятам, стали спускаться на лёд.
– От это совсем другое дело! – радостно произнёс сидевший за рулём Слива, покрутив пару раз рулём в стороны.
Наш джип вильнул, но на скорости около пятидесяти километров в час траекторию держал хорошо. Шипы намертво врезались в лёд и держали тяжёлую машину, тачка шла как по рельсам. Посмотрев в окно я увидел, как другие ребята тоже немного играют с газом и рулём, привыкают к управлению на льду.
— Гера, направление? – спросил в рацию Туман.
— Северо- восток.
— Двинулись, пацаны, все едем не более сорока-пятидесяти километров в час, – снова голос Тумана, – двигаемся параллельно друг другу, расстояние между тачками десять метров, и внимательно смотрите вперёд – вдруг полынья какая. Да и по сторонам смотрите, не щёлкайте, Полукед включай свою чуйку, мало ли тут кто по этому озеру бегает.
Как мы ни старались ехать по следам от других машин, они исчезли через километр. Около берега еще отчётливо виднелись следы от шипов, а дальше они исчезли. Видимо, постоянно идущий снег и сильный ветер сделали своё дело – задуло, заполировало, в общем, следов больше не было. Двигались по указанному Герой и Тучей направлению.
Так по льду мы проехали около пятнадцати километров. Лёд, лёд и ещё раз лёд, ну и изредка попадались скалы. Судя по цвету льда, это озеро конкретно так промёрзло, мы, правда, ещё пару раз останавливались по команде Тумана и бурили лёд, смотрели его толщину. Везде не менее полутора метров, то есть, Плащ может ехать абсолютно спокойно.
А какая же красота-то вокруг, лёд блестит и немного потрескивает под машинами! Несколько раз заезжали в идущий снег, он, то идёт, то нет, но ветер его сдувал, и, то и дело образовывались небольшие перемёты, джипы спокойно их преодолевали.
Из машины очень хорошо было видно, какой снаружи ветер, температура – минус девятнадцать, но печка в тачках вполне справлялась, и нам всем было тепло и сухо. Ещё через пяток километров перед нами показалась гряда скал, которые раскинулись слева направо от одного горизонта и до другого.
— Внимательней всем, – снова буркнул в рацию Туман.
Подъехав к скалам, остановились.
— Ну, и куда дальше? – спросил я в рацию, рассматривая через немного замёрзшее лобовое стекло возвышающиеся над нами скалы.
Если мороз будет сильнее, то придётся делать на машинах двойные стёкла, как на той земле на севере – на лобовое стекло кладут ещё одно такое же и крепят обычным скотчем или клеем, то же самое и с боковыми.
Мы стояли перед двумя проездами между скалами. Сами скалы были небольшие, ну, может, метров десять в высоту, и между ними два проезда. Что там дальше – не видно, только проезды есть.
— Разделяться не будем, – принял решение Туман, – едем в правый проезд. Полукед, чуешь что?
— Нет, – коротко ответил сластёна.
— Не думаю, что кто-то сидит на скалах в такую погоду в засаде, и ждёт нас – негромко произнёс с заднего сиденья Няма.
Я только услышал, как у него в руках немного громыхнул пулемёт. Ох, как же мне не хочется в такую погоду вести стрельбу – тачку выстудит мгновенно!Я ещё раз глянул на датчик наружной температуры – минус двадцать один, мля, холодно! Не хочу лежать на льду и морозить задницу.
— Двинулись, мужики.
Так как проезд был достаточно узким, наши джипы один за другим, колонной, свернули в правый проезд между скалами.
Почти прижавшись к стеклу, я, как и все остальные, смотрел на возвышающиеся над нами скалы. Свернуть куда-либо не было никакой возможности. Казалось, что никакой жизни при таких условиях тут и быть не может. Только скалы и снег, много снега – вон какие шапки тут и там. То скалы свисают над этим небольшим проездом, то сам снег, казалось, что эта шапка вот-вот рухнет на головы.
Так, по этому коридору мы проехали метров двести. Отчётливо чувствовалось, как эта дорога среди скал уводит нас круто направо. Проезд метров десять шириной, так что тут везде даже наш Плащ проедет, да и вездеход тоже, и Монстр, если что…
Наконец, ещё через сто метров, выехали на более-менее свободный от скал участок. Скалы, конечно, были и тут, и там, но здесь хоть была свобода манёвра, вон, ребята на джипах выстроились по бокам, и мы снова поехали параллельно.
Ещё около двадцати минут мы кружились по этому пяточку, тыкались, как слепые котята. Вроде вон есть проезд, подъезжаем, суёмся туда – либо упираемся в тупик, либо проезд слишком мал для джипов. Приходилось или разворачиваться, или сдавать назад.
— Да где же проезд-то? – в сердцах выпалил сидящий за рулём Слива, когда мы, в очередной раз все сдавали назад.
— Полукед, ты можешь нам проезд найти? – спросил в рацию Риф, – а то так и будем тут толкаться.
— Давайте правее, вон к той скале, похожей на эскимо.
— Какое ещё, нахрен, эскимо? – тут же спросил Няма, принявшись крутить головой в машине.
— Вон, пацаны, – спустя пару секунд хихикнул Колючий.
Посмотрев, куда он показывает, я сразу увидел эту скалу. Точно, скала сильно смахивает на эскимо.
— Мужики, давайте за нами, – тут же сказал я в рацию.
Четыре чёрных Чероки выстроились за нами, и мы поехали к этой скале. Точно, есть тут проезд, правда, в одном месте, разогнавшийся Слива чуть не влепился в скалу – больно крутой тут был поворот, но шипы остановили машину. Снова я смотрю в окно и наблюдаю.
— Левее надо, – запоздало произнёс в рацию Полукед, когда мы уже свернули правее.
— Полукед, чтоб тебя! – выругался Слива вслух и нажал на тормоз.
Наш Черокез тут же клюнул носом.
— Мужики, я, кажется, что-то увидел! – тут же раздался тревожный голос Чуба из одной из машин.
— Где? – хором спросили несколько человек.
— Да вон там лежит что-то.
Третий наш джип круто развернулся и тут же повернул направо, мы все поехали за ним. Когда остановились, то я увидел, что мы находимся на небольшой ледовой площадке, со всех сторон окружённой высокими скалами, а в углу этой площадки лежало нечто. То, что это не животное и не какая-либо машина, я понял сразу.
— Хрена себе! – обалдело произнёс Слива, переводя рычаг кпп в паркинг.
Один за другим мы стали выбираться из машин наружу.
— Юп, ты когда-нибудь такое видел? – спросил я у него.
— Нет, первый раз вижу, – ответил тот, – я вообще в этих местах ни разу не был. Думаю, что это очередное творение этих, из института, ведь это точно какой-то зверь.
Млять, после этих слов у меня, прям, мурашки по спине побежали! Это что же за тварь такая здоровая, которая живёт при таких условиях, и чем она питается?
— Всем внимательно, – тут же произнёс в рацию Туман, – смотрите за скалами, пока нас тут, как мух не прихлопнули!
Я тут же стал крутить головой по сторонам, смотреть на возвышающиеся над нами скалы, но взгляд так и притягивало это нечто, лежащее в самом углу площадки. Как же в лыжных очках хорошо-то, ветра тут, конечно, нет, но сверху, со скал сильный ветер периодически скидывал небольшие кучки снега, и он, кружась, летел сюда.
Держа оружие наизготовку, мы потихоньку двигались к этой штуке.
— Что это такое, мать вашу? – взвизгнул из-под балаклавы Слива.
Честно говоря, я даже не знаю, как объяснить, что это такое. Перед нами лежал кусок мяса, то, что это животное, я понял только тогда, когда подошёл ближе. Здоровый кусок шерсти и плоти. По размерам – ну, может быть, как фургон какой. Так-то особо было не видно ни морду, ни его лапы, или чего там у него, так как оно сжалось в клубок, я бы сказал такой большой клубок, как ежики сворачиваются, так и эта тварь свернулась.
— Вот и ещё один вид местных зверюшек, – нервно хихикнул Грач.
Но больше всего меня поразило то, что из одного бока у него торчали сосульки, вернее, какие-то ледяные пики.
— А это кто-нибудь может объяснить? – подойдя к нему поближе, и осторожно дотрагиваясь до одной из пик, произнёс Колючий.
Во, он тоже обратил на них внимание.
— Такое ощущение, что в него этими ледяными пиками кидались и втыкали их в эту тварь, как копья, – крутя головой по сторонам, осторожно произнёс Маленький, – ох, не нравится мне всё это!
— Следы, – коротко сказал Полукед.
Мы тут же все посмотрели на него. Он стоял уже позади этого животного, вернее, сидел на корточках и смотрел на лёд. Подойдя к нему я увидел, что Полукед сидит и рассматривает глубокие борозды во льду, и заканчивались они как раз под телом этой твари.
— Это что за цепь? – попытался пнуть её Няма.
Но цепь прочно вмёрзла в лёд.
— Ну-ка, – хмыкнул Ватари и, вытащив из ножен свой меч, стал тыкать им куда-то под эту тварь.
Но животное замёрзло напрочь, вернее его тело, шерсть даже не шевелилась, она тоже превратилась в один сплошной лёд. Ватари снова и снова тыкал мечом в туловище этого чудовища, мы все с интересом смотрели за его манипуляциями.
Наконец, через пару минут, когда Ватари достаточно расковыряв что-то там снизу, в очередной раз ткнул в тушу животного, мы все отчётливо услышали металлический звук.
Бум! – Ватари вытащил меч и ткнул им ещё раз – бум!
— Это что такое? – ещё больше обалдел Слива.
Смотрю на Ватари, тот, ткнув своим мечом ещё пару раз, посмотрел на следы на льду, затем кивнул головой и попытался мечом вырубить кусок плоти у этого животного.
— Малыш, рубани топором, – отдал команду Туман.
Рейдер быстро сбегал к одной из машин, вытащил оттуда топор и вернулся назад.
– Бац! – мощнейший удар обрушился на тело мёртвого животного, – бац! – ещё один.
— Вот тут руби – показал ему кончиком своего меча Ватари.
Удар за ударом Малыш вырубал кусок хорошо промёрзшего мяса на теле этого животного. Промёрзло оно очень хорошо, даже крови не было, значит лежит тут уже достаточно давно, и только крепкий мороз не позволяет ему разлагаться и вонять на всю округу. Через несколько минут Малыш вырубил и оторвал от этого тела кусок мяса с шерстью. Рубил он где-то снизу, но я даже не предполагал, что мы все сейчас увидим. Как только он вырубил здоровый кусок, его топор отчётливо ударился обо что-то железное. Еще несколько минут, и Малыш вырубил ещё небольшой кусок, и увиденное буквально вогнало нас в небольшой ступор.
— Это что такое, мать вашу? – не стесняясь в выражениях спросил Грач.
Малыш по команде прекратил рубить, вон, стоит в сторонке, держа топор и немного тяжело дыша.
— Он что, млять, на коньках? – выпалил Чуб – это как так?
Мы все видели одну из его поджатых ног. Этот зверь поджал её под себя, и вместо копыт или пальцев, или чего там у него должно было быть, у него были коньки, вернее лезвия, широкие лезвия.
Ватари достал маленький нож из своих ножен и померил сначала это лезвие на ноге, а потом следы на льду – совпали они идеально.
Ошибки быть не может, эта тварь передвигается по льду с помощью лезвий, и, судя по всему, у него их четыре.
— Это же какую скорость эта зверюга может развить? – озадачено спросил Няма.
— Достаточную, чтобы догнать человека, – ответил я, сняв с глаз очки и одев их на лоб, – и убежать от неё будет большая проблема.
— Пацаны, смотрите, что я нашёл – раздался сбоку громкий крик Паштета.
Повернувшись на его крик, все увидели, как он и стоящий рядом с ним Одуван, пытаются отколупать ото льда какое-то бревно.
— А конец-то у этой твари из задницы торчит, – сказал я, когда как следует рассмотрел бревно, у которого на торце торчал кусок цепи. Точно такая же цепь виднелась в задней части этой твари.
— Походу, эта тварь таскает за собой это бревно, – произнёс я, – длина цепи метров двадцать,точно, может и больше, скорее всего большая её часть под телом, и когда она поворачивает, это бревно летит по льду и сметает всё со своего пути.
Ребята подавленно молчали. Никто не ожидал, что мы найдём тут такую тварь, и никто ничего не говорил. Да и, честно говоря, у меня тоже никак не укладывалось в голове, что такая тварь вообще может существовать.
А бревно-то здоровое, килограмм пятьсот точно весит. Мы ещё его так потыкали ножами, точно дерево, только промороженное почти что полностью. Но в данный момент меня больше интересовали пики, которые торчали из бока этого животного. Их было шесть штук, но каждая из них толщиной с человеческую руку и длиной метра полтора-два, это то что торчит из тела, а сколько там ещё внутри?
Смотрю, Малыш под руководством Ватари снова начал рубить тело этого зверя, только рубил он уже около одной из пик. Рядом с умным видом стоит Гера.
— Вы чё делаете-то? – обалдело спросил Грач.
— Малыш, вот тут рубани, – снова показал ему мечом Ватари, – да хочу одну мысль проверить, – ответил он Грачу, – не дают мне покоя эти пики. Как видите, тут вокруг, – он огляделся и махнул руками, – нигде нет сосулек, и лежит эта тварь так, что над ней ничего нет.
— К чему ты клонишь-то? – спросил Чуб.
— К тому, что в неё их кинули, воткнули.
— Ну, может тут какие местные жители такими пиками, вернее, такими сосульками кидаются, – нервно произнёс Няма.
Ватари ничего не ответил, он просто показал Малышу, где рубить, а у меня по спине снова побежали мурашки. Эта тварь меня, да и не только меня пугала до дрожи. Какая-то она необычная, здоровая, с бревном на цепи на заднице, да и ещё на коньках, вернее, на лезвиях. Пешком, без машины, я тут точно передвигаться по этому озеру не буду!
— Я так и знал! – выдохнул Ватари, останавливая Малыша.
— Что там? – подлетели мы к нашему Якудзе.
— Вот, смотрите, – он показал нам рукой на кусок вырубленной плоти, где отчётливо виднелся конец этой сосульки.
— Я ничего не понимаю, – наморщив лоб, произнёс Чуб.
— Я тоже, – честно признался я.
— И я, Ватари, объясни! – тут же загалдели ребята.
— Видите, как промёрзла плоть, – показал нам кончиком ножа Ватари, и для наглядности ещё и потыкал в развороченный бок, – вот тут, где нет пики, оно замёрзло вот так, – он ткнул ножом и мы все увидели, как нож с трудом, но вошёл в плоть, – а вот тут – сплошной камень, – он попытался проткнуть плоть практически около торчащей сосульки, но нож так и не смог пробить лед.
— И что это значит? – спросил я.
— Это значит, что вот это – он постучал по торчащей из тела сосульке, – воткнувшись в эту тварь, мгновенно заморозило участок её тела.
— Да ладно! – не поверили мы.
— Согласен с Ватари, – подключился Гера, надевая на нос свои очки, – вы же сами видите, насколько разная плотность. Тут заморожено как следует, – он показал на кусок тела, – а тут – немного по-другому. От сосульки так не может замёрзнуть.
— Вы, млять, по-русски можете объяснить? – начал закипать Туман.
— Гера вздохнул, оглядел нас всех, я прям в глазах у него прочитал «дебилы тупые», но он сдержался и ответил.
— Я, конечно, боюсь ошибиться, но мне кажется, что эта пика не обычная сосулька, к которым мы все привыкли.
— А что это такое, мать вашу? – взорвался Туман – что эта за тварь на коньках?
— Что за тварь, я не знаю, – спокойно ответил Гера, – и он не знает, – показал он на стоявшего Юпа, тот только головой кивнул, – но, по моему мнению, эта сосулька, врезаясь в тело, выкидывает из себя что-то, что мгновенно морозит вот такой участок ,– он взял у Ватари нож и очертил на теле этой твари небольшой круг, ну, может метр диаметром.
— Да ладно, Гера, – хмыкнул Слива, – гонишь!
— Не гонит он, – серьёзно ответил за учёного Ватари, – разная заморозка, – эти сосульки явно непростые, и если такая прилетит в человека, он заморозится.
Вот тут-то я окончательно и охренел! Мы, наверное, пару минут стояли молчали. Я даже, достав свой нож, по примеру этих двух потыкал ножом в участки тела – точно, разная степень заморозки. Та, куда воткнулась сосулька, как камень, вернее, вокруг неё, я так и не смог пробить её ножом.
— Кто же тут живёт-то, мать вашу? – озираясь по сторонам и наверх, спросил Грач, – завалить такую тварь этими сосульками, – он покачал головой и стал внимательно, через колиматорный прицел своего автомата осматривать скалы наверху.
Тут же со всех сторон послышались характерные звуки, когда все разом вскидывают своё оружие и снимают его с предохранителей. Вон, Няма передёрнул затвор своего пулемёта, а Малыш вскинул свою адову винтовку.
— Валим отсюда, пацаны, – негромко произнёс Туман.
Пятясь и озираясь, дошли до наших тачек, быстренько в них погрузились и с небольшой пробуксовкой ломанулись с этой площадки. Когда, следуя указаниям Полукеда, выехали из этого лабиринта скал, меня немного отпустило. Но, млять, это животное, цепь и сосульки мне никак не давали покоя! Тут нужно быть в десять раз внимательнее.
И вдруг, когда проезжали очередную скалу или большую гору, мне показалось, что там кто-то мелькнул, там было какое-то движение. До неё метров тридцать, может, конечно, ветер или снег, но я как-то привык доверять своим глазам. То ли башка чья-то, то ли тело, белое, ну точно, что-то мелькнуло! Я ещё к стеклу прижался, надеясь, что это покажется снова, но нет, тихо.
— Пацаны, справа на скале движение, – тут же доложился из другой машины Маленький.
— Я тоже видел, – пискнул в рацию Котлета.
О как, значит мне не одному показалось.
— Что видели? – спросил Грач.
— Что-то белое, – тут же ответил я, – я тоже видел, вон та скала справа, на два часа где-то.
— Да, что-то белое, – подтвердили и Котлета, и Маленький.
— Опять Йети? – воскликнул Упырь.
Твою мать, куда же мы лезем-то? То какая-то хрень на коньках, вернее на лезвиях, то какие-то Йети на скалах! У меня прям перед глазами встали те здоровые шерстяные обезьяны, с которыми мы дрались в пещере, даже воспоминания задницы Паштета около стекла, и то не смогли унять моё беспокойство.
— Внимательней, – снова заговорил Туман, – мы тут, походу, не одни.
И судя по его голосу, Туман напряжён. Да, млять, мы все напряжены! И эти скалы ещё, мать их! Между ними конечно есть расстояние, где-то триста метров, где-то чуть больше, но что за ними – не видно, и что на них тоже не видно. Лучше бы мы сейчас ехали, как перед этой развилкой, там вообще на многие километры вокруг один лёд, и всё просматривается очень хорошо.
Мы так потихоньку и двигались между этих скал. Ехали не спеша, километров сорок-пятьдесят в час, и почему-то я каждую секунду стал ждать нападения, вот прям жопой чуял, что сейчас что-то случится.
— Пацаны, справа! – заорал на общей волне Чуб.
Как по команде мы все посмотрели направо. От увиденного, я снова охренел – из-за одной из скал к нам ехали по льду две такие же твари, одну из которых мы, буквально пятнадцать минут назад видели мёртвой. То, что эти две такие же, я понял сразу.
Они буквально летели по льду! У них четыре ноги, и они ими довольно-таки шустро отталкиваются ото льда, прям как хоккеисты какие или лыжники, только у тех две ноги, а у этих – четыре, и сзади у каждой по огромному бревну на цепи.
— Слева ещё две! – крикнул в рацию Корж.
— Валим отсюда, нахрен! – взревел в рацию Туман.
Дважды повторять нашим водителям не пришлось. Слива вцепился руками в руль и выжал полный газ. Чероки взревел шестью своими горшками, и мы устремились дальше, вперёд.
— Быстрее, Слива! – орал с заднего сиденья Няма, нервно теребя свой пулемёт.
— Туда давай! – начал орать я, ткнув в лобовое стекло пальцем в перчатке.
Показывал я на небольшой проезд между двумя скалами, до него около километра. Млять, какие же эти хреновины шустрые! Мельком бросил свой взгляд на спидометр, у нас восемьдесят километров в час, и эти твари только начали отставать. Пацаны матерятся в эфире, все орут, чтобы водители ускорялись, как будто они сидят, крутят педали, или как гребцы вёслами гребут, и от них зависит, как быстро мы от этих тварей оторвёмся.
— Вроде оторвались, – сглотнул Колючий.
На скорости сто двадцать километров в час мы въехали между этими скалами, Сливе пришлось притормозить, чтобы машину на одном из поворотов не понесло боком. А вот Чуб, сидевший за рулём второго Чероки, тормознуть не догадался, и его машину понесло, но, слава богу, он сообразил что делать и, проскользив боком, он поймал тачку и ринулся за нами.
— Слива, справа! – заорал я, как только мы пролетели эти скалы.
Я увидел, как из-за скалы на нас выехала ещё одна такая же тварь, до неё было метров пятьдесят.
— Пацаны, тут ещё одна такая тварь! – заорал я в рацию.
Мы успели отвернуть, следующие за нами ещё три машины тоже, а вот Чуб не успел. Вернее, он попытался, эту тварь он увидел, но скорости его машины не хватило, чтобы он ушёл в сторону от этого животного.
Зато Слива успел развернуться, снеся нашей машиной большой сугроб. То, что там могла быть здоровая ледышка, и мы можем об неё крепко приложиться, мелькнуло у меня в голове за секунду, но ледышки не было, сугроб разлетелся в разные стороны, и Слива снова выжал газ.
Не доезжая до джипа Чуба метров двадцать, тварь резко развернулась и заскользила вбок, а её бревно, мать его, со всего маха ударило в правый бок джипа! Из нашей машины я увидел, как вмялись обе правые двери, как лопнули все боковые стёкла, как куда-то под кузов от страшного удара загнуло оба колеса, и как джип подкинуло на метр или полтора от страшного удара. Его подкинуло, и он, перевернувшись в воздухе, рухнул на другой бок. А эта тварь, немного потеряв скорость, снова стала разгоняться, вон вижу, как она снова потихоньку разворачивается, но никак не может поймать траекторию из-за бревна, и её сносит в сторону.
— Пацаныыыы!!! – заорали мы все разом.
Четыре джипа разом подлетели к перевёрнутому и покорёженному джипу, и из них посыпались бойцы.
— Куда мать вашу? – заорал из окна Туман, сидя за рулём одной из машин, – вы их вытаскивайте – ткнул он в меня пальцем.
Я успел увидеть это его движение перед тем, как практически подбежал к лежащему на боку джипу.
– Все остальные – назад в тачки! – продолжал орать Туман, – Риф, ваша тварь – та. Ваши – те две, и ваши – те две, пошли, пошли, валите их всех, не подпускайте сюда! Вытаскивайте их, быстрее! – это он снова крикнул нам.
Туман быстро распределил цели. Всего пять тварей, у нас четыре машины, вернее три, наш джип стоит.
— Мужики, пацаны! – заорал рядом со мной Слива.
Тут же мы услышали, как машины взревели двигателями, затем отчётливый звук шипов по льду, и тачки стали удаляться.
Я насмерть перепугался за ребят. Смотрю в покрытое трещинами лобовое стекло. Вон они валяются в салоне в куче.
— Няма прикрой! – заорал Клёпа и полез на машину.
Быстро обернувшись, я увидел, как одна из наших машин едет точно на двух появившихся тварей, и из окон джипа пацаны уже открыли огонь. Та, которая подбила джип, уже гонится за джипом Рифа, он молодец, уводит её в сторону. Ещё один наш Черокез едет точно на двух других животных, и из него уже открыли огонь.
— Быстрее мать вашу, быстрее! – крутясь на месте с пулемётом и глядя по сторонам, орёт Няма.
Правильно, пусть по сторонам смотрит, мало ли ещё какая тварь появится.
-Хрясь! – мы со Сливой прикладами выбиваем лобовое стекло. Вот на Кроте лежит Чуб, кто-то из них стонет. В салон уже спрыгнул Колючий, там Васьки.
— Пацаны, мужики, отзовитесь! – орём мы в три горла, пытаясь одновременно вытащить их из машины.
Вижу, что у Чуба сильно рассечена голова, и он стонет, Крот без сознания, Клёпа, вон, пытается развернуться в салоне и вытащить хоть кого-то из Васьков. Бах! Бах! – начали раздаваться взрывы, где-то там стреляют длинными очередями, хлопают подствольники, помпы, стрельба со всех сторон.
— Они не умирают! – заорал в рацию Корж.
— Так стреляйте в них больше! – орёт ему в ответ Грач, – Риф, уводи эту тварь, уводи. Лупите по ним из подствольников.
— Она кажись к нам прёт, – закричал Няма, – быстрее!
— Няма помоги! – кричит Колючий из салона.
Мы со Сливой уже вытащили из салона Крота и Чуба, сломав панель приборов, и я сильнейшим ударом ноги выбил руль. Обоих положили на лёд рядом с машиной. Крот всё так же без сознания, Чуб, вроде, глаза открыл.
— Няма, грузи их в багажник, – ору ему, – выкинь, нахрен, всё барахло из него!
Няма тут же ставит пулемёт на лёд, подбегает к нашей машине, рывком открывает багажник и начинает выкидывать из него всё на лёд. Согнувшись, я снова залезаю внутрь лежащего на боку Чероки. Слива осматривает Крота и что-то говорит Чубу, тот точно в себя пришёл.
Внутри машины Колючий, и я вижу, как он, хрипя и матерясь обхватил за пояс Маленького и пытается его высунуть в окно.
— Живые, Васьки живые! – кричит Колючий.
— Пацаны все живые! – услыхав Колючего, тут же сказал в рацию Слива.
Сразу же послышался облегчённый выдох наших пацанов. Мне кажется, они даже обрадовались, вон как стали матерится, и, кажется, стрельба стала ещё сильнее.
— Малыш, влепи по бревну! – орёт кто-то ему.
— Отстрелите эти цепи! – вторит другой.
— Есть! – радостно закричал третий.
Перед этим два взрыва, ещё один, пулемётные очереди. Ох, там сейчас в салоне машин они все оглохнут.
— Бей, бей окно, Упырь! – кричит ему Котлета или Паштет.
— Юп, возьми уже под контроль хоть одну тварь! – снова кричит кто-то в рацию.
Из-за стрельбы на заднем плане толком было непонятно, кто это орёт. Точно, у нас же есть Юп, и у него тоже есть рация.
— Не могу, – спустя несколько секунд раздаётся спокойный голос Юпа – они не подчиняются моим мысленным командам, ими кто-то управляет.
Вот же, млять!
— Мужики, смотрите по сторонам, – тут же врубился я, – где-то сидит наблюдатель и управляет зверями, скорее всего это человек.
— Да тут некогда по сторонам смотреть, – взорвался мой наушник воплем Коржа, – эти животные, мать их, очень быстрые, только и гляди, чтобы бревно в тачку не прилетело!
— Хрен с ним, с наблюдателем, – орёт Туман на общей волне, – валите их, пацаны!
В этой какофонии звуков ничего толком непонятно, но пацаны стараются, как могут, отвезти от нас этих тварей. Кажется, двух они уже точно завалили. Вон, слышу, как довольно орёт Корж, точно, какую-то тварь они прихлопнули.
— Слива помоги, – снова хрипит Колючий.
Тот мигом вскарабкивается на Чероки, подбегает к заднему окну, из которого уже торчит Маленький, хватает его за шкирку и рывком выдёргивает наверх, снизу помогает Колючий, и я как могу.
— Няма принимай! – кричит Слива.
Вижу Большого, он лежит в очень неудобной позе. Голова внизу, ноги наверху, Колючий уже развернувшись, пытается как-то подвинуть Большого, но тот здоровый и тяжёлый, да и ещё, как обычно, его пулемёт мешается.
Слышу, как снаружи Няма и Слива, матерясь, тащат Маленького к нашей машине.
— Я не вытолкну Большого в окно, – кричит мне Колючий.
— Да отстрелите вы эти брёвна, мать вашу! – снова в наушнике крик Грача, – Саня, чё вы там возитесь, валите оттуда!
— Давай его через лобовуху, – ору Колючему, – сейчас!
Начинаю как могу руками и ногами ломать спинки передних сидений. Бью их ногами, руками, всем телом. Хрясь! – сломал одно и упал на него, врезавшись мордой в угол панели. Слышу, как сзади Колючий ломает вторую спинку. Сломав спинки и доломав панель, выхожу наружу, ноги на льду так и разъезжаются.
— Саня держи, – хрипит от натуги Колючий.
Вижу, как он пихает мне ногу Большого. Млять, вот же Большой вымахал-то, вцепившись в его ногу, мы снова поднатужились. Сверху в салон тачки прыгает Слива, и они, вдвоём рванув что было сил, развернули-таки Большого. Вон, как-то волокут его к выбитой лобовухе, я хватаю Большого за ногу и начинают тащить на себя. Колючий со Сливой, страшно матерясь в салоне машины, толкают ко мне Большого, а тот, млять застрял, он банально застрял в тачке!
Рядом заработал пулемёт. Обернувшись вижу, как метрах в трёх от нас, на льду, широко раскинув ноги, лежит Няма и поливает куда-то из своего пулемёта.
— На «три!», пацаны, – ору я, вернее хриплю, – поднимаем его, раз, два, взяли!
Втроём мы еле подняли Большого, мы как-то умудрились вырвать его из салона, и я плюхнулся на задницу. Следом, ломая панель приборов и руль, выбрался Слива и Колючий.
— Берём его, – снова ору, – Няма валим!
Подхватив Большого, мы несём его к багажнику, Чуб выпрыгивает из багажника, да и Крот вон уже пришёл в себя, хлопает по щекам Маленького. Пока несли Большого, я на всякий случай приложил к его шее пальцы – живой, фух, млять!
— Живой он! – кричу пацанам.
Большого мы мигом закинули в багажник.
— Слива за руль! – кричит Колючий.
Няма стоит в полный рост и садит, и садит из пулемёта. Млять, вон эта тварь, уже метрах в пятидесяти от нас.
С места мы стартанули ровно в тот момент, когда животное пошло на боевой разворот. Её бревно снова со всей дури влепилось в лежащий на боку джип, и тачку снова подкинуло. В этот раз, мне показалось, что удар был гораздо сильнее, джип аж немного пополам сложило, и он грудой металла, перевернувшись ещё раз, заскользил по льду.
— Туман мы ушли! – ору в рацию стараясь восстановить дыхание, – пацаны все живы.
Обернувшись, вижу, как Колючий и Няма там шебуршатся в багажнике. Вон Колючий зубами рвет индивидуальный пакет.
— Большой, Большой, братишка! – кричит Няма.
— Куда ехать-то, млять? – кричит Слива на весь салон.
Млять, Риф снова улепётывает от той твари, которая только что бревном ударила нашу машину. Хрен с ним с джипом, главное мы пацанов успели вытащить и сами свалить.
Туман где-то там крутится между двумя другими. Вон ещё один наш джип, там, кажись, Ватари за рулём. Раз, два, три – три твари ещё на коньках. Две уже лежат на льду, две шустро разгоняются и прут на машины, третья сильно отстаёт и замедлила ход, видать, её хорошо ранили. К ней сзади тут же пристраивается один из Чероки, и высунувшиеся из окон бойцы стреляют по ней, бревна уже нет, отстрелили-таки. Бах, бах! – две гранаты из подствольника влетают ей куда-то в область задницы и взрываются, животное разрывает пополам, и два огромных красных куска мяса скользят по льду в разные стороны. Отлично, осталось ещё две твари.
— Уходим, все назад, – кричит в рацию Туман, – все назад, в лабиринт. Риф, бросай её, жми к нам.
Доезжаем до машины Ватари и с ходу открываем огонь, в его машине нет ни одного окна. Пацаны лупят изнутри тачки по животным. Твою же мать, какие они шустрые и вёрткие! Вон, как одна из них ловко увернулась от выпущенной по ней из подствольника гранаты. Вижу торчащую из багажника морду Малыша, рядом Юп, Малыш лупит из своей винтовки, Юп стреляет из автомата кроткими очередями.
Твари разгоняются и резко, либо тормозят, либо разворачиваются и пытаются зацепить брёвнами плюющиеся свинцом машины. И остановиться-то нельзя, ладно бы издалека их расстрелять, но эти животные, млять, очень быстрые, всё-таки четыре ноги – не две, и они зигзагами уходят от выпускаемых в них пуль и приближаются к машинам. Своим телом не таранят, пытаются ударить бревном. Вон одна из них ломанулась в сторону скалы, за ней Чероки, тварь шустро объехала скалу и оказалась почти сзади джипа. Машина не может так же шустро повернуть, и её понесло, но водитель поймал её и успел увернуться от бревна.
К нам присоединяется Риф, вон его джип едет рядом с нами, из окон торчат морды ребят, кто, непонятно, так как все в очках и балаклавах. Справа от нас ещё одна тачка, кто за рулём тоже не понятно, но точно не Туман. Значит, Туман в том джипе, он гонится за одной из тварей, тварь уходит в скопление скал, а за ними гонится ещё одна тварюга.
Видать, эти животные поняли, что тут их убивают и поэтому попёрли в скопление скал, где у джипов не будет свободы манёвра. Не сговариваясь, на трёх машинах движемся туда же. Выжимаем из тачек всё, чувствую, как на льду нас немного покидывает, только бы не понесло! Если тачку закрутит, мы со всего маха влепимся в скалу, и тогда точно всё – удар будет очень сильным, нас из машины останется только выковыривать.
Едва не соприкасаясь бортами, на трёх машинах, заезжаем следом за джипом и этими двумя животными. А нет, соприкоснулись-таки, вон, у нашей оторвали зеркало, плевать, главное этих двух завалить.
— Туман, назад! – ору в рацию видя, как их джип несёт боком, и из его окон стреляют наши ребята.
Обе твари уже развернулись, и одна из них чуть-чуть не задела машину своим бревном, Туман чудом уворачивается. Вот же, млять, животные, какие же они шустрые! Раз, раз, – на своих четырёх ногах они быстро разгоняются и прут уже на нас. Мы – врассыпную, Слива еле-еле успевает оттормозиться и вильнуть в сторону от скалы, как мы только в неё не влепились!
Скорость сразу падает, мы крутимся на небольшом пятаке, выкидывая из-под шипованных колёс лёд, твари, как заправские хоккеисты виляют и прут на нас в атаку. Одна из них резко разворачивается на сто восемьдесят градусов и, не обращая внимания на бревно, попёрла снова на машину Тумана, но он уже успел разогнать тачку и прёт навстречу твари.
— Камикадзе млять, – орёт Слива, – в сторону, в сторону, твою мать!
Туман успел отвернуть, успел ровно в тот момент, когда эта тварюга резко развернулась, и на машину по льду полетело бревно.
Тумановский джип понесло – сильно разогнался. Со всего маху боком он бьётся об огромный сугроб, джип подкидывает, он залетает на этот сугроб, на пару секунд зависает на двух колёсах, словно думая, куда ему падать и – раз! – переворачивается, падает сначала на левый бок, а потом мягонько скатывается с сугроба на крышу. Всё, тачка лежит вверх колёсами!
Всё, пипец, мы не успеем их всех вытащить! Вон эти две твари, мать их, уже развернулись, и обе устремились к машине. Решение пришло мгновенно.
— Туман, сидите все в тачке, держитесь, – заорал я во всё горло в рацию, – мы вас толкать будем. Слива, жми, давай к морде подъезжай и толкай.
Слива заткнулся, он весь сосредоточился. Метров за десять до перевернувшегося джипа он начал тормозить. Глухо забила абс, мы почти что остановились, тюк – ткнулись своей мордой в морду перевернувшегося джипа. Послышался звук сминаемого железа, наш капот тут же встал небольшим домиком, кажется, разбились фары, плевать. Снова стрельба и маты, из нашей машины тоже стреляют.
— Слива, давай, – почти что одновременно заорали из багажника Крот и Чуб.
Взревев движком, мы стали толкать джип с пацанами. Я кручу головой и вижу этих двух тварей, они приближаются, ох, как же они шустро перебирают своими лапами. Риф прёт к ним наперерез, следом ещё один джип. Наш джип, страшно буксуя и выкидывая из-под колёс кучу льда, сдвинулся с места.
— Поехали! – заорал я, как Гагарин.
Чувствую, что мы начинаем разгоняться. Слива снова начал материться и крутить рулём, держа траекторию. Бац! – Туманоский джип развернуло, теперь мы упираемся в его правый бок. Пацаны оттуда орут, что есть мочи. Но больше матом, вроде никого не раздавили. Упираемся-то мы, считай в самый порог, надеюсь там не смяло кого-нибудь и надеюсь, что кто-нибудь не вывалится из разбитых окон, я представляю, какой там сейчас барабан.
Успели мы как раз вовремя, одна из тварей как раз разогналась и резко развернулась, бревно пролетело в паре метров от места, где только что был джип с нашими пацанами, врезается в сугроб, подлетает на нём, собирая собой множество снега, и с глухим звуком падает на лёд. Если бы мы не оттолкнули оттуда машину, оно бы врезалось точно в тачку, и тогда всем тем, кто находится внутри машины вниз головой, однозначно, был бы кирдык!
Снова взрывы, выстрелы, все стреляют, орут. Я, высунувшись из окна, сажусь на дверь и выпускаю один за другим три магазина в почти настигших нас тварей. Луплю по ногам и голове, хотя, где там голова – непонятно, просто луплю в туловище этой хреновины.
Одна из них без бревна, видать, всё-таки отстрелили. Тут вижу, как в боку правой твари вспыхивает взрыв, тут же раздался писк.
— Есть! – радостно кричит кто-то в рацию.
Всё это время пацаны шмаляли по ним из подствольников, но толком не попадали, а тут прям так удачненько попали, это животное тут же потеряло скорость, и лёд мгновенно окрасился красным.
Тем временем мы толкаем и толкаем машину. Два джипа крутятся вокруг последней твари, и ребята расстреливают её из всего, что есть. Тут же перед ней взрываются три или четыре гранаты, столб льда, вода, и она со всего маху влетает в эту образовавшуюся полынью, только брызги в разные стороны.
-Всё. Чисто! – орёт кто-то в рацию, – всех животных уничтожили.
— Слива, тормози! – ору я, залезая назад в салон машины.
Едва останавливаемся, как из перевернувшейся тачки начинают выбираться ошалевшие пацаны. Кто вперед головой, кто вперед ногами, Упырь змеёй выскользнул в окошко. Вон и сам Туман с Грачом, рожи перепачканы снегом. У всех, кто выбрался из этой машины немного охреневший взгляд – ещё бы, я бы наверное тоже так выглядел, если бы меня так прокатили. Рядом останавливаются ещё две наши машины.
— В тачки все быстро! – орёт кто-то.
Кто-то из ребят выскакивает из машин, помогает вылезти нашим пацанам. Ну и поездочка у них сейчас была! Мы же их метров сто, или чуть больше, на крыше протащили.
Выскакиваю из машины, кручусь по сторонам, всё, вроде этих животных больше нет. Одна, вон, барахтается в воде, вторая мёртвая так и лежит. Няма, Малыш и ещё несколько ребят, встав в линию начинают стрелять по той, что в воде, пару раз хлопнули подствольники.
— Держи скотина! – орёт появившийся рядом Паштет.
У него на плече РПГ, бах! – реактивная граната ушла. Попал очень хорошо, граната воткнулась в пытающуюся выбраться на лёд тварь. От нее только ошмётки полетели, куски мяса и кровавые брызги, она тут же затихла.
— Взяли! – орёт Большой.
Оборачиваюсь и вижу, как он с бойцами уже раскачивает перевернувшийся джип. Подбегаю к ним.
— И раз, и два!
Джип поставили на колёса за пару минут, его экипаж в него грузится. Грач охреневшим взглядом смотрит на Чероки, да уж, тачке досталось. Капот, крыша счёсаны напрочь, ни одного стекла нет, и можно по следам на льду посмотреть, как мы его толкали. Там и барахло валяется, которое выпало из багажника, дрова, вон, кучненько так лежат и боеприпасы какие-то и оружие, и какие-то коробки.
Несколько наших пацанов быстренько хватают то, что поближе.
— Были бы Корды, в два счёта этих животных положили, – шипит Колючий.
— Уходим! – ору уже я, так как вижу, что Тумана немного пошатывает, а Грач так и стоит, и смотрит охреневшим взглядом сначала на Черокез, а потом начинает крутить головой по сторонам.
— Колючий, за руль! – показываю ему на Чероки, который мы только что поставили на колёса.
Тумана и Грача буквально впихиваем в салон.
— Ходу, ходу! – орёт Риф, уже сидя за рулём и высунувшись из окна, – пока ещё эти твари, мать их так, не появились.
Всё, с пробуксовкой четыре машины рвут с места.
— Полукед, показывай куда ехать, – взявшись за рацию снова кричу я, – я в том лабиринте дорогу не запомнил.
Вот же сластёна, сориентировался мгновенно. Только благодаря ему мы выехали из этого долбанного лабиринта. Вон и эта скала, похожее на эскимо, вот и развилка, всё, вылетаем на чистое пространство, точно помню, что до нашего временного лагеря около пятнадцати километров по чистому льду.
Пошёл снег, прям снегопад. Твою мать, как же холодно-то! Датчик на приборке показывает минус двадцать. Мы прём под восемьдесят километров в час. В большинстве машин нет стёкол, вообще нет, включая лобовое, ведь палили все из машин, будь здоров. Ветер, снег мгновенно забивают весь салон. Я сижу на переднем сиденье, вцепившись в автомат и сжав зубы от холода. Одежда хоть и тёплая, но тепло выдуло мгновенно.
Когда петляли по лабиринту между скал, ещё действовал адреналин, и было не так холодно, тут уже отпустило, теперь дубак пипец! Печка молотит на всю, но толку от неё никакого.
— Держимся пацаны, – кутаясь в куртку говорю я, – чуток осталось, скоро согреемся.
Наши четыре машины снова едут параллельно, как назло ещё ухудшилась видимость, и начался неплохой такой буран, как говорится, все одно к одному. Я уже весь в снегу, весь салон в снегу, Слива, вообще, как сугроб вон за рулём сидит, только очки иногда рукой протирает.
— Мага, – трясущимися от холода руками берусь за рацию, – Мага, Ваня, ответьте мать вашу кто-нибудь, – говорю и не узнаю свой голос, пипец замёрз. Я только по сторонам посмотрел, одна машина слева, и две справа, наши все едут, там тоже в салоне сидят сугробы.
— На связи, – тут же отозвался Мага, – как дела у вас, пацаны?
— Получили люлей, едем назад, все вопросы потом, у нас все живы. Холодно, все очень замёрзли, грейте нам там всё, что только можно, мы минут через пятнадцать будем.
— Понял, всё будет.
— Вас встретить? – тут же спрашивает Санта.
— Не надо, фары только врубите, нихрена не видно.
Буран и впрямь начался очень сильный. Скорость упала до сорока километров в час, так как нам приходилось пробивать мгновенно образовавшиеся сугробы на льду. Вроде поверхность ровная и весь снег должно сносить, но нет же, сугробы были – будь здоров!
Выстроились в цепочку, первым пёр Слива. Машины мы уже не жалели, просто с разгона пробивали сугроб, рискуя каждый раз налететь на какую-нибудь льдину или небольшую скалу, остальные двигались по нашим следам.
Ещё через несколько минут я увидел горящие мощные прожекторы с Плащей и несколько моргающих стробоскопов.
— Видим вас мужики, – голос Ивана, – чуток левее возьмите.
Слива, протерев ещё раз очки, взял левее. Снова сугроб, – бах! – в салон влетает огромная куча снега, лобового-то нет, его сам Слива и выбил, правда я перед этим начал стрелять по одной из твари прямо через стекло.
Немного побуксовали на подъёме к нашему лагерю с озера, намело там тоже – будь здоров! Но шипы на снегу цеплялись лучше, чем на льду, и мы вскарабкались наверх.
Проснулся, минуту лежал и смотрел в потолок. Мне тепло, даже жарко. Кручу головой по сторонам, пацаны ещё спят вон, все в спальниках лежат. Около печки на корточках сидит Череп, этот здоровый детина, и подкидывает в неё дрова.
Немного расстегнул молнию и распахнул спальник.
— Доброе утро шеф, – услыхав звук молнии и повернувшись на него, радостно поприветствовал меня здоровяк.
— Доброе, сколько время?
— Почти десять, – посмотрев на часы, отвечает тот, – согрелся?
— Даже чересчур, – я окончательно расстегнул свой спальник и выбрался из него.
В палатке действительно тепло, даже жарко, ох и натопили тут. Вон рядом спит, аки младенец, Слива, дальше Туман, Грач, Корж причмокивает губами, кажется чуть дальше Маленький, или не он, плохо видно. А вон и Мушкетёры, Котлету и Мамулю я узнал сразу, рядом с их спальниками лежат бензопилы.
— Пойду Ване скажу, чтобы пожрать разогрел, – закидывая очередное полено в печку, сказал Череп.
Я только кивнул и сел на спальник, вытянув ноги. Судя по стенкам палатки, на улице хорошо так задувало, и мне не сильно хотелось наружу. Снова лёг, потянувшись, аж что-то хрустнуло в спине, но не больно, скорее приятно, выспался просто великолепно. Снаружи завёлся сначала один Плащ, затем второй, работу этих дизельных двигателей Катерпиллер я ни с чем не спутаю.
Подложив руки под голову быстро прокрутил события вчерашнего дня, когда мы вернулись в лагерь.
Из машин мы выбрались все сами, никого не доставали. Замёрзли все, да, а так в целом нормально. Док тут же загнал всех в палатку и приказал раздеться до трусов. Затем они с пацанами начали растирать нам ноги, тем, кто замёрз особо сильно.
Когда человек замерзает, сильно замерзает, нельзя сразу растирать всё тело, будет слишком быстрый прилив крови к сердцу, и оно может не выдержать, надо начинать с ног и постепенно подниматься выше.
Те, кто сидели сзади замёрзли не так, как водители и те, кто спереди справа, мы всё-таки, как никак принимали на себя основной поток ветра и снега, пацаны там согнулись позади нас, а на нас летел снег и дул сильный ветер.
В палатках и так было тепло, а тут они за каких-то пятнадцать минут согрелись ещё сильнее. Ну а дальше нам налили по сто пятьдесят капель, у Санты, в его Плаще оказалась канистра со спиртным, еда и так была, её разогрели в одной из палаток и принесли нам.
Какой же Ваня молодец, приволок нам большие армейские палатки, площадь каждой по шестьдесят квадратных метров. В таких мы тут пока и жили, они какие-то специальные арктические, как я уже говорил, в комплекте с печкой, которая эту палатку очень хорошо обогревала. Плюс, наши ещё сделали что-то типа водостока с умывальником в предбаннике.
Ну а дальше за ужином и рюмкой чая мы рассказали пацанам про наши приключения. Конечно, пацаны обалдели от нашего рассказа, и от животных, и от боя с ними, и от этих сосулек.
— Саня, – потихоньку позвал меня проснувшийся Грач.
— Привет, – приподнявшись, улыбнулся я ему, – нам сейчас похавать принесут.
— Я тоже есть хочу, – буркнул из спальника Слива.
— Туман вставай, – легонько толкнул его Грач.
В общем, за десять минут все проснулись или кого разбудили, но никто не жаловался, все выспались. Как ни странно, никто из нас не заболел. Ни горло ни у кого не болит, ни соплей нет, и никто ничего не отморозил. Хотя, насчёт последнего я погорячился, мы не так уж сильно и замёрзли. Двигались бы, вообще нормально было, но мы ехали в тачке без окон и ехали при сильном ветре и снегопаде.
— А у тех в этой деревне Чулу баньки нет? – вылезая из спальника, спросил Слива – я хоть и согрелся, но в баньку бы сходил.
— Нет у них там бани, – в палатку зашёл улыбающийся Мага, следом за ним Санта и Иван, в руках у каждого по ведру воды, из которых шел пар.
— Здорово пацаны, – громким басом поприветствовал нас Иван, – нате вам, – вёдра они поставили на пол, – умывайтесь, одевайтесь и завтракать в соседнюю палатку. Колючий, не вздумай опять туалет оккупировать.
— Да ладно, ладно, – отмахнулся от него тоже проснувшийся Собровец, – у меня вчера просто живот прихватило, а вы сразу ломиться стали.
Короче, через полчаса мы уже сидели в такой же тёплой палатке и завтракали. Мужики сварили нам тёплый куриный бульончик. Как я понял, кто-то из них съездил с утра в деревню и привёз оттуда свежезарубленую птицу.
— Ну и погодка, – покачал головой Слива, глядя на колышущуюся стенку палатки.
— Буран там, – сказал Санта, ставя на стол очередной большой термос с супом, – ночью как начался, так и не прекращается.
— Нужно ждать, пока кончится, – сказал Туман, налегая на суп, – да и машин у нас нет. С ребятами связались? – спросил он у Маги.
— Да, вчера же и связались. Сказали, что нам нужны новые джипы, – он улыбнулся, – там Апрель ответил, он конечно охренел, когда я ему сказал, что вы все пять джипов разбили.
— Мы их не разбили, – хмыкнул я, – один разбили.
— Ага, а ещё один – перевёртыш, – засмеялся Мага.
— Ой да ладно, починят, стекла вставят и продадут.
— Короче, Апрель сюда новые машины отправил, и кое-каких припасов мы попросили, в обед всё должно быть.
— Мы всё равно сегодня никуда не можем поехать, – повторил Туман, – там наверняка ничего не видно.
— Не видно, – согласился Иван, – и снега – пипец! Санта сегодня свой грузовик еле откопал, и мы лопатами намахались.
Ребята в подтверждение его слов кивнули головами.
— А ты Саш оказался прав, – неожиданно сказал Ватари, наливая себе кофе, – прав насчёт места, где должно быть тепло. Мы вчера, когда сюда приехали, я достаточно сильно замёрз.
— Да-да, я помню, как ты в палатку забежал и сразу печку обнял, – хихикнул Слива.
— Ой, а сам-то, – передразнил его Ватари, – а не было бы этого лагеря, нам бы пришлось в деревню ехать, а это ещё пять километров и время, точно позаболели бы все.
Все снова кивнули. Тут створки палатки шевельнулись, и к нам вошёл натуральный снеговик. Это оказался Док.
— Ну как вы мужики? – спросил он, снимая с себя перчатки, балаклаву, очки и расстёгивая куртку, – ух, как у вас тут тепло-то. Жалобы на здоровье есть? У кого чего болит?
— Нет-нет, Док, всё нормально, – тут же ответили мы.
— Ну и хорошо, – окончательно снимая куртку, сказал Док.
Так мы и сидели в этой палатке, пережидая пургу. Правда, один раз некоторым из нас всё-таки пришлось выйти наружу, нужно было перезакрепить палатку, а так в целом, мы сидели, разговаривали о вчерашнем бое и думали, как и что будем делать дальше. Вернее, больше думали, как этих тварей на коньках останавливать.
В принципе, тут и так было понятно. Лупить по ним из Кордов и АГС, от гранат из подствольников они как-то умудряются уворачиваться, реакция видать хорошая и видят, когда граната вылетает. И нельзя им давать ехать к скалам, и самим туда за ними двигаться. Машины не могут так же кружиться, как они на своих коньках. Наша стихия — это само замёрзшее озеро, там, где пространство и много места.
Как я понял со слов пацанов, пули из автоматов и Печенега их не очень останавливают, вернее, совсем не останавливают. Поэтому, только Корды, а такие пулемёты у нас есть только на Плащах, да плюс отвалы. Точно, можно не отворачивать и таранить и брёвна, и самих этих животных.
Да, желательно найти и грохнуть наблюдателя, вернее того, кто управляет животными. Скорее всего, он сидит где-то на скале в пределах видимости. Хотя, что или кто это может быть? Они же ведь не знали, что мы сейчас приедем. Но эти животные появились очень быстро и появились разом. Сами? Натравили их на нас? Как тогда они пропускают других? Например, тех же охранников, которые жили в этой избушке. Тачка-то у них была, и лифт тут, они сто процентов ездят в этот институт, или что там есть, и я больше чем уверен, эти животные их не трогают. Значит, у них есть либо постоянные наблюдатели на скалах, что опять же из-за погоды маловероятно. Наверняка какая-то система опознавания «свой-чужой», но вот как она, мать ее, работает? Как нам проехать-то мимо них, ведь они наверняка там не одни.
— Вроде стихает всё, – громко крикнул из предбанника палатки вошедший Большой, – снег только валит.
Я посмотрел на часы электронного будильника, который стоял на столе – почти час дня. Сидеть в палатке надоело, снова обулся, оделся и вышел наружу. Мля, снега-то сколько. Тут его выпадает гораздо больше, чем у нас в Зимнем оазисе. Вон, Юп и Малыш машут лопатами, прокладывают путь к стоящему чуть дальше туалету.
Упырь рубит дрова из брёвен, из которых была сделана избушка. Подойдя к нему, взял несколько поленьев и пошёл по свежерасчищенной дорожке к туалету. Там, как я уже говорил, в нём была установлена ещё одна небольшая железная печка. Скинул рядом дровишки, несколько поленьев закинул в печку, пусть сортир обогревается, комфортней свои естественные дела делать в тепле, а не быстрее-быстрее, сжимаясь от холода.
Потом помогал очищать от снега два стоящих тут Чероки, у нас же их изначально тут семь штук было, народу-то много. Те четыре, вчерашние, сразу перегнали на ту сторону, чтобы их тут окончательно снегом не замело, они кажется так и стоят около лифта, Апрелевские пацаны их потом заберут и отгонят в ремонт.
Ну а дальше, когда снег прекратил идти, из палатки высыпали все остальные пацаны. Ну и все навалились на чистку снега. Площадку расчистили –будь здоров, и спуск на озеро тоже расчистили.
— Ну, теперь можно и попробовать, – громко сказал Мага, втыкая лопату, которой он чистил снег, – Санта, прокатиться не хочешь? – кивнул он ему на озеро.
— Да можно, – ответил тот, кидая свою лопату Коржу, тот ловко её поймал и отошёл в сторонку.
И вот два чёрных, красивых и бронированных грузовика, тронувшись с места, съезжают на лёд.
— Давай, мужики, смелее, – крикнул Крот, – лёд толстый, выдержит.
И вот Мага рванул, за ним Санта. Млять, два грузовика своими шипами начали реально пахать лёд. Они крутили пятаки, сносили своими отвалами перемёты снега, резко тормозили и разворачивались. С моей точки зрения, грузовики совсем неплохо управляются на льду. Особенно прикольно смотрелось, когда эти оба водителя осмелели и, разогнавшись, несколько раз пускали Плащи в занос. Оба грузовика, как какие-то большие чудовища, скользили по льду, оставляя за собой борозды на льду.
— Во дают, – хмыкнул Слива, наблюдая за танцующими на льду машинами, – там внутри сейчас барабан. Пацаны, – громко крикнул он, – прокатиться внутри никто не хочет?
Некоторые засмеялись. Да уж, Слива прав, там сейчас только успевай держись. Наконец, накатавшись, оба Плаща вернулись на площадку. На достаточно крутой подъём оба тяжелых грузовика забрались вообще без проблем, вот что значит хорошая шипованная резина. Это в том мире цепи одевают, тут просто шипов набили в баллоны и всё, машина едет и управляется совершенно по-другому.
Да, с таким подходом баллонов надолго не хватит, всё-таки вес грузовика сказывается, да нам, в принципе, и не надо. На сотку-другую километров их точно хватит.
Немного замёрзнув, наблюдая за Плащами, пошли обедать. Ох, как же хорошо навернуть супчика после морозной погоды, аппетит прям зверский!
— Мужики, – разом зашипели стоящие на столе на приёме наши рации голосом Тучи, – наши едут.
Я машинально посмотрел на будильник – четырнадцать двадцать три, нормально. Не успели мы доесть суп, как с улицы раздались протяжные гудки.
— Ну, иди, Саня, встречай своего красавца, – подмигнул мне Слива.
Я с трудом сдержался, чтобы не выбежать из палатки, вышел быстрым шагом. Мля, на стоянке стояло шесть абсолютно одинаковых Чероки, два из них с прицепами, из тачек выпрыгивают наши пацаны. Кирпич, Леший, Клёпа, Рыжий, Винт, Казак, Марк вон приехал, Тамаз, Бер.
К последнему Черокезу тоже был прикреплен прицеп, а на нём стоял мой боец, мой красно-чёрный Эво. У меня прям сердце начало сильнее биться! Быстро поприветствовав ребят, я направился к Эволюшену.
— Смотрите пацаны, – засмеялся Большой, – у Сани сейчас секаса будет!
Многие ребята засмеялись. Я же только улыбнулся на это, быстро пожал руку приехавшему Апрелю и подошёл к прицепу.
— Ты ж мой хороший! – не выдержав и сняв перчатки, положил я обе руки на чёрный капот.
Сзади раздался смех.
— Ща сгрузим, подожди пару минут, – сказал подошедший Апрель.
Тут же кинули сходни на прицеп. Я забрался в салон Эво, завёл его, по кузову прошла знакомая дрожь, пару минут подождал, потом начал потихоньку газовать, прогревая мотор, печка уже начала гнать тёплый воздух. Мля, в этой зимней куртке не очень-то и удобно сидеть в ковше, но ничего.
— Саша съезжай! – крикнули мне.
Потихоньку скатился с прицепа, мля, как же приятно, ещё раз погазовал. Бак полный, можно ехать.
— Ну давай же, чего ты ждёшь! – снова раздались крики ребят.
Мне кажется, они все всё бросили и уставились на меня, ведь понимают, засранцы, что я сейчас обязательно поеду на нём на лёд!
Притащить сюда мой Эво вчера предложил Туман. Типа тачка боевая, быстрая, гораздо устойчивее на льду, да и мотор – не чета остальным, пустим тебя вперёд, езжай смотри, если что, свалить всегда успеешь, ну я и согласился.
И я не заставил ребят долго ждать. Эволюшен был одет в боевую шипованную резину, где каждый шип с мизинец, именно на такой резине я гонял по льду в Зимнем оазисе. Перевожу рычажок управления трансмиссией на «лёд», мотор прогрелся, всё, поехали.
Потихоньку тронулся с места и поехал к спуску на лёд. Пацаны уже вон, занимают места на бугре.
— Ну, давай родной, – произнёс я негромко вслух, останавливаясь передо льдом.
Выжимаю сцепление, первая, газ в пол, бросаю сцепление. Бац! – товарняк въехал мне в жопу, выстрел, вторая – выстрел, третья – выстрел! Эво разгонялся по льду, как по асфальту. В зеркало успел увидеть удаляющийся берег и машущих мне пацанов.
Твою же мать, какой же это кайф! Я тормозил, разгонялся, крутил пятаки и восьмёрки, делал полицейские развороты, скользил боком. Я просто дорвался до Эволюшена, слишком давно я вот так на нём не вжигал! Пацаны несколько раз звали меня в карьер покататься, но то дела, то ещё что-то надо. А тут я прям, отрывался на полную катушку.
Спустя минут двадцать я вернулся на берег, вернулся полностью мокрый от адреналина, от эмоций, но я был нереально счастлив.
— Да, Саня, – сказал Крот, когда я подъехал к пацанам и открыл дверь, – я бы на своём АМГ так бы ездить не стал, жалко, да и, скорее всего, у меня чего-нибудь бы отвалилось. Ты же им все сугробы снёс.
Тут да, тут я специально врезался в большие и маленькие сугробы и где просто пробивал их, а где просто перепрыгивал и приземлялся на лёд. Бампера выдержали, ничего у меня не отвалилось. А вот у Мерина Крота наверняка бы что-нибудь поотрывало.
— Так девочки, собрались все, – громко крикнул Туман, – выезжаем через полчаса.
Всё, все мгновенно стали серьёзными и пришли в движение. Проверяли оружие, боеприпасы, машины заправлялись, и ещё раз проверили давление в колёсах. Гера с Тучей проверяли своё оборудование.
— Сегодня попробуем углубиться подальше, – снова крикнул Туман, – будьте внимательны, про этих животных на коньках все знают, так что валите их сразу, не ждите команду. Водители джипов, если что – либо врассыпную, либо жмитесь к Плащам, этот наверняка свалит, – он снова ткнул в меня пальцем.
— Слива, ты со мной?
— Конечно! – хмыкнул тот.
— Я тоже с вами, – довольно произнёс Колючий.
— Эх, нам бы с вами, – немного обиженно сказал Клёпа.
Рыжий и Винт закивали. У них ещё не зажили ранения, и поэтому они остаются тут, в лагере. Вон, те из ребят, кто тут остаются, уже расчищают площадку для установки ещё нескольких палаток. Сами палатки лежат в виде больших баулов чуть дальше.
— Ничего, пацаны, – ответил я Клёпе и другим ребятам, – накатаетесь ещё, из вас сейчас хреновые стрелки и пехотинцы.
Это да, это они и сами понимали, у всех были пулевые, вон у Рыжего рука до сих пор на привязи. Сюда приехали, видать, не выдержав сидения дома.
— Апрель, а ты-то куда собрался? – удивлённо спросил Туман, наблюдая, как тот садится в Плащ к Санте, – тебе разве заводом не надо заниматься?
— Там есть кому заниматься, – не оборачиваясь, ответил тот, – надоело, хочу адреналина, вы вон как веселитесь. Развеюсь, поеду назад в Лос, Марк, Тамаз, айда, – он кивнул им головой, и они следом за ним полезли в грузовик.
– Все готовы? – спросил в рацию Туман.
– Готовы, поехали, трогай, – тут же посыпались ответы ребят.
Первым на лёд выехал Мага, за ним я на Эво, Чероки, и замыкал Санта. Теперь нас больше, машины лучше, у нас есть тяжелое вооружение в виде двух Кордов и Агс. Из АГС вообще можно накрыть хорошую площадь, не знаю, правда, пробьют эти гранаты лёд или нет, но в любом случае шуму от них будет много.
Перед той тварью лёд рванули-то из РПГ и, кажется, там кто-то ещё несколько гранат связанных кинул, успели же связать-то, вот и ухнула эта тварь в полынью, где её благополучно и добили из РПГ.
Мы готовы к встрече с этими конькобежцами, мать их! Я даже где-то глубоко в душе мечтал, чтобы эти животные на коньках нам попались снова, чтобы развалить их на части издалека, буквально разорвать пулями и покружится вокруг них на Эво, чтобы они охренели, а то наверняка думают, что они лучше всех по льду ездят. Если у них, конечно, есть какой-то интеллект, но скорее всего, есть. Те-то два, увидев, что мы грохнули их троих сородичей, быстренько смазали коньки и ломанулись в сторону скал, мы, дураки, за ними, вернее, Туман, вот там они и стали кружиться вокруг скал. Ничего, второго такого шанса мы им не дадим!
А хорошо идём-то. Мы снова движемся по льду параллельно друг другу, скорость – девяносто. Эво стоит на льду как влитой, я даже несколько раз осторожно покрутил рулём. Ничего, никуда его не сносит, и нет скольжения. Хотя полчаса назад я до ста шестидесяти на льду разгонялся, но рулём не крутил, сыкотно, всё-таки это не асфальт или гравий, тут небольшая щель во льду и всё, попадаешь туда на такой скорости колёсами и будешь долго кувыркаться.
До той развилки долетели мгновенно, ну, где между скал проход уводит либо направо, либо налево.
— Давайте налево, – неожиданно скомандовал Туман, – посмотрим, что там, Саша, ты первый, Мага – за ним, Санта – замыкаешь, и всем внимательно смотреть на скалы. Полукед – в Эволюшен, ищите дорогу, только далеко не отрывайтесь.
— Понял, – ответил я.
— Здрасти! – открывая дверь и плюхаясь назад в ковш, выпалил Полукед.
Как обычно, он был невозмутим, видать, набрался от Ватари, тот тоже всегда спокоен и сдержан в эмоциях, ну, почти всегда. Кстати говоря, мне уже давно в Эво назад поставили ковши, тут же только передние были такие, задние сиденья почти обычные, так, на них только немного была боковая поддержка. Короче, их выкинули и поставили нормальные, производства ГДЛ, ну и, само собой, такие же четырёхточечные ремни, вон Полукед тут же стал пристёгиваться.
— Здорово, – ляпнул Слива.
— Аккуратней своим мечом, – воскликнул сзади Колючий, – а то меня проткнешь ещё.
— Прости друг, – услышал я ответ.
И тут же зашелестела обёртка. Ясно всё, опять шоколадку начал есть.
— Только не вздумай чавкать, – тут же предупредил его Слива, оборачиваясь, – а ещё лучше – убери, потом съешь, лучше чуйку свою включай, чтобы на нас опять какие животные не напали.
— Хорошо, – снова ответил сластёна, – в скалах плохо чувствую, камни мешают, без скал лучше.
— Ты уж постарайся, – попросил я его, включая первую скорость.
Всё, мы повернули налево и поехали по длинному и широкому коридору между скал. Этот был шире, чем тот, справа, но по бокам те же скалы, шапки снега на них. Скалы разные по размерам, какая-то с дом, какая-то – с грузовик, какая-то высокая как, ну, как фура, например, которую поставили вертикально, они все были разной длинны, ширины и высоты. Звук от глушителя Эво отражался от скал, и его даже сквозь закрытые окна было очень хорошо слышно, этакий «бум-бум», а газу дать – рёв будет и хлопки.
В зеркало заднего вида я видел метрах в тридцати отвал Маги. Смотрится он, конечно, устрашающе, Мага его точно с бульдозера снял и приделал с пацанами на свой Плащ, да и ещё кто-то из художников нарисовал на отвале раскрытую пасть какого-то дракона.
Смотришь вот так в зеркало и кажется, что этот адский грузовик хочет тебя догнать и проглотить. Чуток прибавил газку и ещё на пару десятков метров оторвался от основной колоны.
— Налево, – произнёс с заднего сиденья Полукед.
Ну, налево, так налево, немного притормозил, дожидаясь наши машины. Вон снова пасть дракона из-за угла показалась, тут, млять, натуральный лабиринт в этих скалах. Катайся и кружись, сколько влезет, только выход найти будет сложновато.
И расстояния между этими скалами тоже разные – где-то десять метров, где-то двадцать, где-то вообще сто. И везде лёд, снег, и видно, как гуляет ветер, гонит снег по льду. Сугробов тоже хватает, но они как-то всё больше около скал, но таранить мы их сейчас точно не будем, вполне возможно, что там какой-нибудь выступ из камня, не хватало ещё тачку об него расколотить. Даже следующий за мной Мага, большой любитель чего-нибудь снести своим отвалом и то, аккуратно объезжает сугробы.
Наверху Плаща, за верхней турелью за Кордом сидит кто-то из наших бойцов. Закутался-то, только очки бликуют, несладко ему сейчас точно, а я вот печку прибавлю, холодновато, минус двадцать на улице.
Снова, повинуясь указаниям Полукеда, движемся по какому-то коридору. Млять, тут-то лабиринт из скал покруче, чем там был. Там, направо мы, когда повернули, как-то быстрее из этих скал на ровную поверхность озера выехали, а тут кружимся, и просвета пока, тоже, не видно, хотя нет, вон кажись че-то мелькнуло, ну Полукед, ну млять, ну вот как он так ориентируется?
— Направо теперь, – снова произнёс сзади сластёна.
Твою мать, снова коридор и достаточно узкий, как-то напрягают они меня. Машинально скидываю скорость и смотрю наверх, на скалы, тихо, только ветерок теперь сверху скидывает небольшие кучки снега.
А коридорчик-то длинный, мы уже метров сто пятьдесят проехали, но вон, кажется, дальше точно эти скалы заканчиваются, и будет ровная поверхность. Пару поворотов каких-то проехали, успел заглянуть в парочку из них, там тоже проезд, лёд и скалы. Да уж, заблудиться тут – как нефиг делать, особенно ночью, и гонять что-то тут мне расхотелось.
— Справа! – внезапно заорал Полукед.
Заорал так, что я аж пригнулся и машинально вдавил педаль газа. Так как ехал на второй и держал три тысячи двести оборотов на тахометре, тачку мгновенно бросило вперёд.
И тут в зеркале заднего вида что-то мелькнуло, посмотрев туда, я охренел. Вернее, сначала я услышал звук удара, а за ним тонкий писк. Такой писк мы уже все слышали – так кричат эти твари на коньках. Твою мать, в Плащ Маги в правый бок врезалась такая тварь на коньках, из её тела торчало несколько здоровых сосулек.
Тут же в рацию заорали пацаны, Плащ-то конечно тяжёлый и, мне кажется, что он даже ни на сантиметр не сдвинулся от тарана, но вот пулемётчик наверху охренел точно. В зеркало вижу, как он тут же развернул ствол пулемёта, максимально его опустил и открыл огонь. Но куда там, эта тварь в мёртвой зоне – она же прям в борт влепилась, и тяжёлые пули из Корда делают отверстия во льду, каждое из которых подойдёт для рыбака.
Бью по тормозам изо всей силы, широкие ремни тут же врезаются в грудь, но мы все сидим, как влитые. Стрельба началась без команды, сзади нас пацаны открыли огонь без команды.
Первая, газ в пол, резко разворачиваюсь на сто восемьдесят градусов.
— Давай, Саня, к ним! – орёт Слива.
Колючий уже открыл окно и отстёгивается, чтобы вылезти в окно.
— Колючий назад, в ковш, привяжись! – кричу я, заметив его движение.
— Твою мать! – орёт Собровец, но в ковш назад плюхнулся.
Только я успел посмотреть на это животное, которое, охренев от встречи с грузовиком, пытается развернуться, только разглядел, как из двух Чероки сзади пацаны ведут огонь по этому животному, как рации взорвались голосом Санты.
— Нападение пацаны, тут какие-то уроды наверху!
– Влипли! – мелькнула мысль.
— Не стоять, всем в стороны, – взревел Туман, – огонь, всем огонь!
Коридор взорвался десятками выстрелов, начали хлопать подствольники. Шапки снега наверху взорвались, и весь этот снег посыпался вниз, на машины.
— Вон они! – тыча рукой в лобовое стекло, прокричал Слива.
Посмотрев туда, я снова охренел. На скалу, метров десять высотой выбежало два каких-то существа, то ли обезьяны, то ли ещё кто, хрен его знает, кто это такие, но две руки, две ноги, голова, в руках какие-то пики.
— Саша назад! – снова во всё горло заорал Полукед.
Как же хорошо, что не доезжая метров тридцать до Плаща Маги я остановился, чтобы не попасть под пули наших ребят, там вон уже из бойниц Плаща Маги выставили стволы, из Чероки и лупят в упор по этой зверюге. Она, скотина такая, пытается развернуться, бревно вон сзади, не нападает, ничего, она просто пытается развернуться. Видимо, кто-то повредил ей одну из ног, вон как она беспомощно скребёт ею по льду.
Не знаю, то ли это наши её пулями подбили, то ли эти сосульки, которые торчат из её тела. Я только успел вбить заднюю передачу и дал полный газ. Как же хорошо, что мы все привязаны, теперь в морду моему Эво въехал товарняк, нас просто кинуло назад, я уцепился за руль, как за спасительную соломинку.
В самую последнюю секунду, перед тем как повернуться назад, я увидел, как в то место, где только что стоял Эволюшен, воткнулась сначала одна, а следом вторая пики. Они, млять, воткнулись в лёд и мгновенно превратились в здоровые сосульки! Каждая метра полтора-два в высоту и шириной с руку.
— У них какие-то пики, пацаны! – снова орёт кто-то.
— Уходим, уходим отсюда! – захлёбываясь в крике, орёт другой.
— Пацаны, они ими замораживают, у нас крыша обледенела! – заорал Няма.
У меня, прям, душа в пятки ушла. Чем они таким кидаются? Я ведь отчётливо видел, как в лёд воткнулась пика, какое-то дерево или ещё что-то, тонкое, как лом, и, спустя секунду, превратилось в здоровую сосульку. Вспотел я мгновенно, мои друзья мурашки тут же ломанулись в ботинки, сердце следом за ними. Как так, млять? Как? Ведь в лёд воткнулась не сосулька, какая-то тонкая пика, которая у меня на глазах, как по щелчку пальца, превратилась в сосульку.
Резко разворачиваюсь, пацаны в Эволюшине уже открыли окна и лупят куда-то наверх из автоматов, грохот в салоне стоит страшный, Полукед, засранец, стреляет прямо у меня над ухом.
— Влево! – нагибается он ко мне, прекращая стрелять.
Резко влево, снова по курсу нашей тачки врезается пика и снова превращается в сосульку. Да охренеть, такая хреновина тачку насквозь пробьёт!
Бац, бац! – вижу, как на лёд падают не пики, а какие-то шарики, лопаются, и там тотчас образуется небольшой нарост изо льда. Это что, мать вашу, такое?
Мля, вон одна из этих мартышек перепрыгивает прямо перед нами с одной скалы на другую и на ходу кидает в Эво горсть каких-то камней. Камней? Млять, это эти шарики! Я не знаю как, но я успел среагировать, вернее мотор вывез, я просто вдавил педаль газа и резко вывернул руль.
— Ай, млять! – заорал сзади Клёпа.
Резко оборачиваюсь и вижу его охреневший взгляд. От увиденного у меня волосы на жопе зашевелились. Он держал в руках кусок льда, его Калаш превратился в кусок льда, мгновенно! Калаш стал льдом! Как? Вон только приклад нормальный. Колючий просто охренел, Слива что-то орёт, Полукед лупит из своего автомата у меня над ухом.
А в эфире мат, стрельба, все перепуганы просто до усрачки. Вон ещё одна мартышка перепрыгивает с одной скалы на другую, да сколько же их тут!? Я только успел разглядеть, что у неё сзади небольшой колчан с этими пиками. Пипец, мы куда попали? Кто эти обезьяны? Йети, мать их ети! Опять Йети, чтоб им пусто было.
Боком съезжаю куда-то в сторону, за скалу, пацаны прекратили стрелять. Глаза так и бегают по скалам, но вроде этих шерстяных больше нет.
— Что это такое? – спрашивает то у меня, то у Колючего Слива, увидев у Собровца ледышку вместо автомата– как он так заморозился?
Быстро оборачиваюсь и снова смотрю на Колючего.
— Сам цел? – ору ему сквозь грохот глушителя.
— Цел – кивает он, не в силах оторвать взгляда от автомата, – он же мгновенно замёрз.
— Полукед, ты как там?
— Нормально! – снова орёт он мне на ухо.
— Вон наши! – кричит Слива и тычет пальцем в лобовуху.
Вижу, как среди скал мелькают два, нет три наших Чероки, из двух последних куда-то стреляют из окон. Вон Плащ Санты, там лупят из Корда.
— У нас Корд заморозили, падлы! – это уже Апрель.
Охренеть, не встать, он в грузовике Маги. Тут же слышу, как начинает работать АГС.
— Уходим, уходим отсюда, – это Туман, – вы где все, мать вашу?
— На озере где-то, – отвечает ему кто-то, – среди скал.
— Вон Мага! – кричит Колючий.
Его я и сам уже увидел, он вылетел из-за скалы на огромной скорости, наверху, где Корд и АГС – кусок льда. Газ и яростно давлю на клаксон. Чероки нас увидели, Санта тоже, Мага – нет, он так и жарит вперёд на полной скорости.
— Мага, тормози, – кричит ему в рацию Слива, – мы тебя видим!
— Доклад, потери! – голос Тумана.
— У нас, кажись, колесо заклинило, – это точно Паштет, – да пацаны, у нас колесо, млять, заморозило.
Пипец, кино и немцы, точно, вон, догоняем Чероки, где сидят Мушкетёры, заднее правое колесо не крутится, и джип начинает тормозить.
— Санта, толкай нас, – говорит в рацию Котлета.
Его Плащ тут же догоняет Чероки и упершись отвалом в задницу толкает его.
-Все, валим из этих скал, – голос Тумана.
Подъехав ближе к нашим машинам, я разглядел, что на одном из Чероки из заднего бампера торчит сосулька, у другого на крыше ледышки, у третьего нет заднего окна, и кто-то, вон, выкидывает наружу здоровую сосульку. Плащ Маги тоже в кляксах, вернее в таких наростах изо льда. Пролетаю мимо колонны, ревя глушителем.
— Туда! – задев моё левое ухо, появляется рука Полукеда.
— Пацаны, за нами, – произносит в рацию Слива.
Полукед показывает на большую скалу, этот долбаный лабиринт кончился. До этой скалы около километра, прём к ней.
— Я вокруг объеду, – быстро говорю в рацию.
Вторая, газ в пол. Эво Баксану всеми четырьмя колесами выстреливает. Почти что веером обхожу эту скалу, а она большая, с половину футбольного поля, стоит тут такая одинокая, и высота около трёх этажей. Сильно смахивает на большую подкову, вижу проезд внутрь.
— Тут заезд есть небольшой, – снова говорю в рацию.
— Все внутрь, – Санта, поставь грузовик на заезде, – отдаёт команды Туман, когда мы заехали все внутрь.
Тут хоть ветра нет, снега только дохрена.
— Маленький, Ватари, наверх, быстро! – орёт Туман, выпрыгивая из Чероки.
Ватари тут же достаёт из багажника Чероки гарпун и выстреливает его наверх, хлоп, зацепился, верёвка распуталась. Следом выстреливает из гарпуна Маленький, тоже зацепился, оба тут же полезли наверх.
— Что это было, мать вашу? – вываливается из Плаща Большой.
Все на взводе, напряжены, оружие наизготовку. Я не меньше пацанов охренел, выбираюсь из-за руля, смотрю на ребят, на машину, мля, заднее антикрыло с правой стороны обледенело. Так не может быть, но это есть. Видимо, один из этих шариков попал-таки в машину.
— Чисто везде! – орёт сверху Ватари.
Вот же шустрый, Маленький только забрался.
— У меня тоже чисто! – кричит он нам сверху.
Они забрались с двух сторон и с высоты осмотрели озеро. Фух, теперь можно немного расслабиться.
— Сидите там! – задрав голову, прокричал Туман.
Оба кивают и плюхаются в снег.
— Что это было? – сглотнув, спрашивает Корж, – вы видели, как они пиками кидаются? Да они, млять, сразу замораживаются!
— Меня такая хрень чуть не убила, – орёт Няма, – во, смотрите, – он подходит к одному из Чероки и, забравшись в салон, высовывает руку из дырки в крыше, – у нас тут, млять, всё заморозилось, у меня чуть задница к сиденью не примёрзла.
— Падлы, – слышу знакомый голос, – ну почему они всегда лезут на мою тачку?
Вокруг своего Плаща, почему-то с монтировкой в руках, бегает Мага. Вот он подбегает к одной из ледяной клякс, бьёт по ней пару раз, и ледышка отваливается от корпуса машины.
— Что с пулемётом? – спрашивает у кого-то Туман, кивая на Корд в верхней турели.
Мага продолжает нарезать круги вокруг грузовика и сбивать кляксы.
— Да млять, да пипец!!! – взрывается Апрель.
Он даже маску и очки снял, стоит вон орёт и руками машет, эмоции так и прут из чувака. Хотя эмоции прут из всех. Ребята, не стесняясь в выражениях, делятся впечатлениями.
-Я только стрелять начал по этой скотине, – орёт во всё горло Апрель, перекрикивая всех, – тут пика прилетает, прямо в пулемёт, я только руки от ручек успел убрать, он мгновенно заморозился, пацаны, – вытаращив глаза и срываясь на хрип, орёт Апрель, – вы понимаете? Секунда – и ледышка! Мне бы руки, нахрен, к нему приморозило!
— Котлета, не вздумай! – заорал кто-то.
Дзиньк, поздно, вижу, как Котлетос, достав большую кувалду из багажника, врезал ею по замороженному колесу Чероки. Бамс! – видели, как стекло или зеркало от удара рассыпается? Вот точно так же рассыпалось колесо на Чероки и часть подвески, машина тут же просела на одну сторону, Котлета успел отскочить в сторону, и снова раздались маты. Правда, пацаны орали не на Котлету, а так многие выражали эмоции. Даже Грач, и тот, не стал орать на Котлету, он просто стоял, открыв рот, и смотрел на подвеску.
— Двести семьдесят три градуса, – покачав головой, произносит Гера, – минус двести семьдесят три градуса, абсолютный ноль! Как? – и для наглядности, он ещё потыкал в части колеса и подвески джипа, – шарики все видели?
— Я видел, – я тут же поднял руку.
Следом за мной руки подняли ещё несколько бойцов.
— Там поменьше, под минус шестьдесят где-то, – испугано произносит Гера, – но, всё равно, в человека попадёт – хана!
Вздох, выдох, хотел сглотнуть, нечем, в горле всё пересохло! Мужики, вон, стоят, и растерянно смотрят, то друг на друга, то на остатки подвески, то на Магу, который уже не матерится, он просто что-то шипит себе под нос и продолжает сбивать сосульки.
— У нас таким шариком в капот попали, – подал голос Тамаз, – во.
Мы тут же подходим к этому джипу и смотрим на капот. Точняк, на нём тоже нарост из ледышки, вон, Тамаз достал свой нож и пробует подцепить им её. Корж, недолго думая, бьёт по ней прикладом, бац! – лёд, натуральный лёд, ледышка раскололась и скатилась с капота.
— Сосульки опаснее, – как-то спокойно констатирует Юп, – я такого ни разу в жизни не видел. Ты не видел? – спрашивает он у Малыша.
Но, судя по глазам Рейдера, он тоже охренел. Точно не видел, вон, отрицательно помотал своей здоровой башкой.
— Что это за мартышки? – спрашивает Туча – опять Йети?
— Походу, да, – отвечаю я, немного успокоившись, – мы видели, как они со скалы на скалу перепрыгивали.
— Да-да, я тоже видел, и я, – тут же подтвердили несколько ребят.
— И у них эти шарики и пики, – добавляю я.
Некоторые из ребят тоже видели у них за спиной что-то, типа колчанов, и какие-то сумки по бокам, там, наверное, они и носят эти шарики. Кто-то разглядел что-то, вроде мечей в ножнах. Грохнули мы кого-нибудь из них, или нет, мы так и не поняли, когда лупить по скалам начали, посыпался снег, и мартышки тут же бросились врассыпную.
— Они охотились, – раздался позади нас голос.
Резко оборачиваемся и видим Полукеда, тот уже сидит на капоте другого Чероки и болтает ногами.
— Чего? – спрашивает Грач.
— Они охотились на эту тварь, – с полностью серьёзным лицом повторяет сладкоежка, – у неё сосульки из спины торчали.
Почти все разом кивнули. Сосульки в спине этого животного видели многие.
— А мы просто оказались… – Полукед замолчал, подбирая слово.
— Не в том месте и не в то время, – закончил за него Док.
— Да.
— А нахрена они на нас-то напали? – обалдело спросил Хас.
— Не знаю, – пожимает плечами Полукед.
— Скорее всего, в нас они увидели угрозу, – начинает говорить Гера, – вы же видели, что, когда это животное врезалось в Плащ Маги…
— Падла она! – слышится крик из-за грузовика.
— Оно пыталось развернуться и уехать, – продолжил Гера, – но было уже ранено. Видимо, эти пики её почти что добили.
— Я видел, как она потом упала, – говорит Санта, – в неё эти обезьяны ещё пару сосулек воткнули, вернее, сначала какие-то копья, которые мгновенно превратились в сосульки.
— Как это вообще возможно? – с задумчивым видом спрашивает Туман у Геры.
— Без понятия, – честно ответил учёный, – может на конце этого копья какая-то колба с жидкостью, может, кристалл какой, или ещё что. Это же другой мир, и вы все знаете, что тут полно загадок. Шарики – то же самое.
У меня это не укладывается в голове. Я не могу себе такое представить, что вот так – раз! – и всё морозится. Я, конечно, много чего видел в своей жизни, особенно в других мирах, но вот эта, мать вашу, заморозка — это что-то!
— Получается, что эти обезьяны нападают на всех подряд? – поправляя свою балаклаву, не то сказал, не то спросил я, – животные наверняка не трогают этих охранников, мы с вами вчера это уже обсуждали.
— Да они, млять, такие же обезьяны, как и у нас в Новом оазисе, – воскликнул Большой, – там помните, где запах Лайма, они всех подряд мочат, а тут скалы, – он обвёл рукой вокруг себя.
— Ваня, ты меч-то убери, – хихикнул Няма, – заморозят враз, вон на Колючего посмотри.
Иван тут же убрал меч в ножны и вытащил из-за спины ружьё Рейдера.
— А, чё? – снова обалдело спросил Собровец.
Он так и стоял со своим автоматом, держа его в руках.
— Шариком попали, – с видом знатока заявил Гера, – Колючий, ты не видел, как шарик в него попал? – ткнул он пальцем в перчатке в автомат Собровца.
— Видел, – кивнул тот, – я как раз из окна стрелял, какая-то мартышка с одной скалы на другую прыгала и в полёте бросила несколько шариков. Саша успел увернуться, один в дуло мне попал и лопнул, там какая-то жидкость, и вот, – он показал всем свой автомат, вернее, кусок льда.
Колючий ещё взял и постучал им об лёд, вроде, не лопнул, как колесо, значит температура заморозки, точно, другая.
— Что с пулемётом? – снова спросил Туман.
— Замёрз млять, – зло ответил Мага, уже сидя на крыше своего Плаща и осматривая Корд, – Апрель, в него пикой попали?
Мага попытался дёрнуть затвор, но у него ничего не получилось.
— Да, пикой, – кивнул Апрель, – я же говорю, я по верху скал стреляю, тут пика прилетает и втыкается в это крепление железное.
— Стоп! – поднял руку Гера.
Затем он быстро подошёл к одному джипу, куда попали пики, ко второму, потом к Плащу Маги, залез в него и вылез на крышу, осмотрел пулемёт и повернулся к нам.
— Пику я с испугу прикладом автомата сбил, – крикнул ему Апрель.
— Короче, мужики, так, – крякнул Гера, — в шариках, точно жидкость, что в пиках, я не знаю, но сомневаюсь, что тоже жидкость, скорее всего какой-то кристалл, или типа того, в общем, что-то твёрдое, что-то, что от удара тут же замораживает всё вокруг себя и эту палку, к которой прикреплена.
— Кто прикреплена? – не поняв переспросил Грач.
— Ну, этот кристалл, или что там у них, – у них же копья или пики?
— Ага, – кивнули мы разом.
— Вот к концу и прикрепили, как на стреле наконечник. Но самое интересное то, что эта штука арканит-то не морозит, вернее морозит, но как железо насквозь проморозить не может.
Тут мы снова немного обалдели.
— Железо, вон, на тачках заморозило на «раз!». Корд укреплён на железной площадке, а эта площадка прикреплена к кузову Плаща, который из арканита. Железо пробило, арканит нет, заморозилось железо, вместе с ним и пулемёт.
-Хороший материал – арканит, – негромко произнёс Большой, – я в следующий раз точно щитом прикрываться буду.
— Лучше так, – кивнул ему Гера, – но, думаю, Саша прав, и эти мартышки нападают на всех чужих. Надо с ними как-нибудь законтачить.
— Враг моего врага – мой друг? – говорю я.
— Возможно, – уклончиво говорит Гера, – но как с ними пообщаться-то?
— Ты имеешь в виду, – потерев переносицу, говорит Грач, – что эти мартышки могут нам помочь?
— Ну да, почему бы и нет.
— Да мы же не знаем, кто они такие, – обалдел Грач, – они мочат эту тварь. Кстати, – встрепенулся он – ту тварь, которую мы вчера видели, походу, они тоже грохнули. У неё тоже из задницы сосульки торчали.
— Тогда точно, защищают свою территорию, – вздохнул Туман, — но как с ними общаться? – он развёл руки в стороны.
На этот вопрос у нас пока не было ответа.
— Чё с ним делать-то будем? – спросил уже успокоившийся Грач, показывая на Чероки без заднего колеса.
— Тут оставим, – ответил я, – чинить мы точно не будем, да и запчастей нет. Надо же, как его проморозило-то. Походу, пика в резину попала.
Я присел на корточки и ещё раз рассмотрел подвеску джипа. Колеса нет, тормозного диска и колодок тоже нет и частично – подшипника, всё просто лопнуло от удара Котлеты, мля, тягу, вон, тоже сзади оторвало, мост держится на честном слове.
— Такими пиками прикольно сейфы брать, – весело произнёс Котлета.
— Или двери взламывать, – добавил Мамуля.
— Я вам взломаю, – тут же зашипел на них Грач, – только попробуйте.
— Да они где тут пики-то эти возьмут? – спросил Хас.
— Эти найдут, – вздохнул я и погрозил кулаком Мушкетёрам.
— Или в динозавра метнуть, – произнёс Паштет, – интересно, сразу сдохнет или постепенно?
— Хватит! – взревел Грач, – креативные вы наши, – ты и ты, – ткнул он пальцем в Мамулю и Одувана, – лезьте наверх, смените Ватари и Маленького.
Оба тут же сорвались с места и побежали к верёвкам.
— Так, время, – посмотрел на часы Туман, – до темноты четыре часа. Перегружаем всё из него, – он кивнул на раненный джип, и валим отсюда в лагерь, завтра будет третья серия.
— Назад опять там поедем? – спросил Мага.
Во, млять, он уже принёс зубило и молоток и пытается отбить лёд с пулемёта.
— Да, там, – сказал Туман.
У меня как-то сразу после этих слов засосало под ложечкой, а сердце, вернувшееся из ботинок на своё место в моём теле, забилось сильнее.
— Только поедем быстрее, – быстро добавил Туман, – Полукед, выведешь?
— Постараюсь, – так же болтая ногами, ответил сластёна, – можно чуть в сторону взять.
— Точно, – встрепенулся Слива, – они же не бэтмены какие, чтобы на большие расстояния прыгать, поедем там, где между скалами несколько десятков метров, хрен они до нас свои пики докинут и перепрыгнуть не смогут. Как дадим из всех стволов, мало не покажется!
Бойцы тут же закивали головами.
— На вас машин не напасёшься, – бурчал Апрель, когда мы вытаскивали из подбитого Чероки оружие и боеприпасы и распихивали всё это по другим тачкам, – шестая машина за два дня.
— Да ладно тебе, – отмахнулся я от него, – главное сами целы.
Хотя, честно говоря, мне тоже было немного жалко бросать тут джип, он же новый, совсем новый, только выпустили с завода. Там пробег-то не больше двухсот километров, но вот починить мы его тут точно не сможем. А ехать потом сюда за ним? Не, ну его нах, пусть тут стоит, тем более он сейчас промёрзнет весь, насквозь, его вообще хрен заведёшь, да и лежать под ним менять задний мост тоже, думаю, желания особо ни у кого нет. А гнать сюда за ним эвакуатор? Не, бросаем, не повезло тачке. Волоком тоже не вариант, если придётся сваливать, то будет обуза, на трёх колёсах он далеко сам не уедет, потихоньку можно, конечно, доехать, но это будет потенциальная мишень для этих здоровых животных.
— Мужики, парус! – внезапно заорал во всё горло сидевший на скале Мамуля.
— Два! – ещё громче заорал оттуда же Одуван, – направление – северо-запад, удаление – полтора- два километра.
Хренасе поворот! Какой ещё такой парус? Вернее, два. Откуда? Не сговариваясь, мы ломанулись к нашим немцам наверх по веревкам. Ох, как же я благодарен Туману и Грачу, что они, почти что пинками, да что «почти», так и было – пинками, учили меня и ещё нескольких, таких же, как я детей асфальта забираться и спускаться по верёвке, и другим премудростям военного дела и тактики.
Это они – псы войны и спецы, а я только в кино видел, как бравые пацаны лихо забираются наверх или спускаются по веревке. Грач-то ещё повежливее, а вот Туман шипел на меня так, как будто я салабон какой, хотя, я им в тот момент и был; это сейчас я уже более-менее опыта набрался и обстрелян, и не раз под пулями ходил, да и смерть пока удавалось обмануть.
Если отбросить весь его мат, то он говорил, что я чмошник, который вообразил себя Рембо – типа, сходил несколько раз в облако и несколько раз поучаствовал в заварушках и всё, теперь считаю себя крутым челом!
Нифига подобного, говорил он, вернее, шипел мне в ухо, если хочешь и дальше участвовать во всех приключениях в этих мирах, то тренируйся и учись наравне со всеми, а не отмазывайся тем, что ты начальник и всё такое. Пуля не различает, директор ты или нет, прилетит – мало не покажется. И типа, он меня просто не пустит. Пацанам скажет, и они меня свяжут и отволокут к Светке. Хорошо, правда, одно: что он, с трудом сдерживая себя, не орал на меня при подчинённых.
Короче, гоняли они с Грачом нас в хвост и в гриву, правда, там ещё и Собровцы присоединялись, и ещё несколько ребят, которые были у наших бойцов инструкторами, и у них так же были широчайшие полномочия при обучении. Учили нас те, кто там, на той земле, воевал, реально воевал и выжил.
Но, млять, сколько же они нам вдолбили в головы – как идти, ползти, передвигаться, стрелять, укрываться и всё такое. Вся эта тактика – работа в паре, тройке, в общем, всё это военное дело. Было нереально тяжело, да и не закончилось это обучение-то.
Гоняли они таким образом вообще всех наших бойцов. Грач ещё, хитрюга, мне сказал, что наши бойцы, видя, как генеральный, то есть я – цепляясь зубами ползёт, или отплёвывает свои лёгкие, или получает люлей от инструкторов, тренируется – то они будут понимать, что поблажек им не будет и надо учиться и тренироваться.
И должен признать, что их обучение не пошло псу под хвост. Мы все уже многое умеем, знаем и наверняка многие из нас и выжили благодаря тем знаниям, которые они в нас вдалбливали. А сколько раз я домой буквально приползал, синий после тренировок, да уж, но это всё правильно!
По верёвкам наверх мы взлетели буквально за несколько секунд. Мушкетёры только пальцами ткнули в сторону. В бинокль я увидел то, что меня, не то что ошеломило, скажем так – сильно удивило.
В той стороне, куда показывали мушкетёры, на горизонте виднелись два небольших паруса, белого цвета. Как Мамуля с Одуваном их разглядели, я не знаю, всё-таки снега и скал тут полно, да и облака тоже белые, но вот увидели.
В общем, эти два паруса достаточно быстро приближались, кого они там тащат или кто под ними плывёт или едет, пока было непонятно. Пацаны, вон, наверху стоят и так же притихнув пытаются рассмотреть что-нибудь.
— Ну чё там, млять? – заорал снизу Иван.
— Да! – добавил другой голос.
Обернувшись, я увидел, что два наших здоровяка стоят внизу и, задрав голову, смотрят на нас.
— Мы туда не полезем, – ткнул пальцем в нас Большой, – ну его нах!
— Да, – кивнул Ваня, – слоны по верёвкам не лазят.
И они вдвоём засмеялись. От них мы просто отмахнулись и продолжили смотреть на паруса.
Прошло ещё какое-то время, паруса приближались. Мы видели, что они периодически меняют направление, но точно идут в паре. Вот раз что-то мелькнуло за вон той дальней скалой, второй. Что-то белое, я имею в виду внизу, на поверхности, тут один из парусов резко взял направо, второй за ним, расстояние между ними небольшое и они точно не отрываются друг от друга.
— Я, конечно, могу ошибаться, – не отрывая глаз от бинокля, произнёс Слива – но мне кажется, что это эти мартышки мчат на каких-то досках под парусами.
Тут я уже и сам увидел, кто там летит или едет. От увиденного я обалдел ещё больше. Действительно, по льду передвигались несколько каких-то существ, скорее всего это, действительно, мартышки, млять, далеко, плохо видно. Но вот они подъехали ещё ближе, и в мощный морской бинокль я разглядел этих спортсменов. Точно – мартышки эти шерстяные, белые чуваки.
Мы все разом вздохнули и выдохнули. Как так-то, млять? Обезьяны под парусами? Да кто они такие, мать вашу?
Один стоит ногами на какой-то доске, которая на лезвиях достаточно шустро скользит по льду, чуть сбоку точно такая же доска, только на ней уже двое, причём пассажир крепко вцепился в переднего и прижался к нему всем телом. У рулевого и у одного из пассажиров к торсу прикреплено что-то вроде пояса, от которого в небо уходит верёвка или трос к прикреплённому парусу.
— Да они же, млять, Кайтингом занимаются! – ошарашенно произнёс я, рассмотрев их, как следует.
Кайтинг – это такой вид спорта. У нас в Водном мире очень многие подсели на катание по волнам на различных досках. Вот один из таких видов спорта и был Кайтинг.
Небольшая доска, ну, может, в половину человека, на тебя одевается что-то типа разгрузки, только на поясе ещё одно крепление для специальной ручки, от неё верёвка и парус, паруса тоже разные по размерам. Парус поднимается в небо, и ты им ловишь ветер, благодаря этому тебя и таскает на доске по воде. Ручкой, которая у тебя на поясе ты управляешь парусом – поворачиваешь, тормозишь или разгоняешься. Доска тоже прикреплена к ездоку, ведь бывает так, что на волнах можно достаточно сильно подлететь или подпрыгнуть. Опытные Кайтсёрферы могут подлетать на доске на метр или два и приземляться на воду. Но, само собой, этому нужно учиться, просто так в первый раз встать на доску и поехать не получится ни у кого. Точно так же, как и серфингу, например. Но самое интересное то, что на воде с помощью такого паруса можно разогнаться до восьмидесяти километров в час.
Судя по всему, паруса у этих мартышек были достаточно большие, вон как быстро мчат по льду, только интересно, из чего они сделаны. Мля, ну это вообще пипец! Мартышки едут по льду под парусами! Они, сто процентов, разумны и интеллекта им не занимать. Не может тупое животное додуматься так ехать, используя парус и доску.
Странно только, что на одной доске стоит один чувак, а на другой – двое. Точно обезьяны, я хорошо их разглядел, только эти шерстяные рожи напряжены, глаза прищурены, особенно у одиночки. Смотрит то наверх на парус, руля им с помощью верёвки, то на соседнюю доску, то оборачивается назад. На поясе у него что-то типа меча, за спиной колчан, из него торчит несколько пик, походу, как раз те пики, которые морозят. Доска, на которой он едет прикольная – одно лезвие, и он ещё ею и ногами управляет, ну, как на скейте.
Вторая доска, как я уже говорил, с двумя. Первый водила, или как его там, крепкая такая обезьяна, пассажир, который в него вцепился – поменьше, ба, да водила ранен! Вон, у него из ноги кровь бежит, шерсть красная. У водилы меча нет, колчана нет, только ножик небольшой болтается, у пассажира только колчан, и там тоже несколько пик, и пара небольших сумок на боку.
А лихо они мчат-то, их шерсть так и развевается на ветру. Раз! – объехали одну скалу, раз! – лихо объехали большой сугроб, раз! – одна мартышка со всего маха проехала по небольшому сугробу, и ездок, вцепившись руками в верёвку, даже немного оторвался ото льда и тут же приземлился назад. Лихо, очень лихо. Было видно, что они не первый раз вот так передвигаются с помощью этих парусов, я-то знаю, как это сложно, вот так рулить, стоять и ловить ветер. Насмотрелся в Водном мире на таких вот спортсменов. А эти, прям как заправские профи, мчат по льду. Интересно, куда они так едут-то, и почему та мартышка ранена?
— Мужики, за ними погоня, – громко сказал Грач, – смотрите на одиннадцать часов.
Переведя туда свой бинокль, я снова охренел от увиденного. Из-за скалы, которую только что объехали эти обезьяны, показалась сначала одна, а затем вторая тварь на коньках. Эти двое животных довольно таки шустро шевелили своими ногами и изо всех сил старались догнать мартышек. Мля, скорость-то и у тех, и у других достаточно хорошая, вот так сразу и не поймешь, догоняют твари мартышек или нет. Мартышки всё время меняют направление вслед за ветром, да и скалы с сугробами объезжают. А животные прут по-прямой, ну скалы-то они, понятное дело, объезжают, а вот сугробы, вернее, перемёты – нет. Ну да, там вес-то под тонну, им эти перемёты нипочём.
Две эти твари точно гонятся за мартышками, больно шустро шевелят коньками, я вон даже вижу, как они обе открыли свои пасти. Их шерсть тоже развевается на ветру, и они точно прут за обезьянами. Догонят – мартышкам хана, те не успеют воспользоваться своими пиками и мечами, да и разница в весе слишком велика. Животным обезьяны на один укус. Это равносильно тому, что человек с голыми руками выйдет драться против слона.
— Обезьяны прут к скалам, откуда мы только что выехали, – быстро произнёс я, продолжая наблюдать за погоней, – там их прикроют их сородичи, если они, конечно, затормозить успеют и не врежутся в одну из скал.
— Ещё две твари, – крикнул Слива, – выехали из скал!
Млять, точно, вон ещё две зверюги, буквально вылетели из-за одной из скал и бросились наперерез мартышкам. Те их увидели и резко взяли в сторону, но было понятно, что вчетвером чудища их сейчас быстро зажмут.
— На скале наблюдатель сидит, – внезапно произнёс Полукед.
— Где? – спросили мы почти хором.
— Там, – ткнул сластёна рукой в противоположную сторону.
— Да, я тоже его чувствую, – подтвердил забравшийся сюда же с нами Юп, – там сидит такой же, как я, и управляет животными. Я не могу их взять под контроль, ни одну, он их держит и гонит на мартышек.
— Мы так и будем, млять, стоять и смотреть? – взорвался Колючий, – поехали уже спасать мартышек!
— Да, поехали уже мочить этих тварей! – заорал Упырь.
— Пленных не брать! – подключился Котлета.
— Мне – коньки! – гаркнул Паштет.
— Я им ноги отрежу! – крикнул Одуван.
Нафига Паштету коньки, я так и не понял, хотел спросить, но тут начал быстро говорить Туман.
— Мага, у тебя есть желание протаранить этих тварей? – неожиданно спросил он у него.
— Большое!
— Быстро вниз со своим экипажем, и мочите их. Санта, ты тоже, Саша, прыгай в Эво, и постарайтесь прикрыть обезьян. Риф, Крот – ваша задача взять живым Юпа; пошли, пацаны, остальным близко не соваться к животным, постарайтесь бить их с расстояния, мартышек не зацепите.
Вниз мы посыпались, как горох. Я настолько быстро спустился по верёвке вниз, что почувствовал, как сквозь перчатки мне обожгло руки, а, фигня. Запрыгиваю за руль Эво, рядом плюхается Слива, назад – Полукед и Колючий.
Завожу свою мицу, первая передача, газ в пол. Эволюшен рванул с места, буксуя всеми четырьмя колёсами и прокопав во льду хорошие такие две борозды. Из этого временного укрытия мы вылетели, как из рогатки.
— Вон они, Саня! – заорал Слива, тыча стволом своего автомата в лобовое стекло и чуть не разбив его.
Вижу два паруса, так же вижу и тварей. Млять, те две, которые вылетели из-за скал, уже почти что догнали мартышек и прут на них продолжая стремительно скользить, отталкиваясь своими лезвиями ото льда.
Ещё на скале я заметил, что у всех четверых животных по бревну, волокут их за собой. И тут щёлкнул выстрел, за ним ещё один, ещё и ещё. Звук был очень знакомый. Это Барретт, с таким звуком стреляет только эта винтовка пятидесятого калибра.
— Работаю по животным, – раздался у меня в наушнике спокойный голос Тамаза, – хорошая винтовка, пацаны.
— Мы вас прикроем, – вторил ему Марк.
О как, пацаны схватили по такой винтовке и, скорее всего, снова забрались на скалу, откуда и открыли огонь по этим животным. В зеркало я увидел, как следом за нами, бешено буксуя, выезжают два наших Плаща, и следом за ними Чероки, три из которых тут же поехали в сторону скалы, на которую указали Полукед и Юп.
— Есть, млять, – радостно закричал в рацию Марк – попал!
Судя по всему, он с Тамазом лупил по одной из тварей. Пару раз я видел, как она дёрнулась и начала сбавлять скорость. Я хорошо помню, как Митяй стрелял из такой винтовки по динозаврам и даже для таких тяжёлых и мощных животных, весом под двадцать тонн, попадание из Барретта было болезненно, что уж говорить про этих тварей на коньках, чей вес тонны полторы. Точно, они ей что-то повредили, вон, как она перестала разгоняться, но вместо того, чтобы упасть или затормозить, она, достаточно шустренько, свернула за одну из скал.
Я же тем временем продолжал разгоняться на Эво. Слива опять матерится, сзади подуло, Колючий открыл окно и молчит, Полукед тоже молчит. До мартышек не более пятисот метров, прём точно им наперерез. Обезьяны увидели нас, вон как они на своих досках лихо дёрнули за ручки и тут же изменили направление. Млять, они же думают, что мы тоже враги, а мы им помочь хотим.
И тут те двое на доске влетели в большой сугроб, рулевой не успел отвернуть. Я увидел, как они на нём подлетели, потом приземлились, и вторая обезьяна, которая вцепилась в рулевого не смогла удержаться.
Она упала с доски и на заднице поехала по льду. Рулевой быстро обернулся, увидел, что он потерял своего пассажира и резко дёрнул за ручку, парус тут же довернулся в сторону, и он стал разворачиваться.
Потерявшийся, проехав пару десятков метров на заднице, резко вскочил и выхватил из-за спины одну из пик, а мы-то уже рядом, и эти две твари почти рядом.
Видимо, он посчитал нас большей угрозой, так как думал он буквально пару секунд. Он просто взял и метнул в нас свою пику. Я успел отвернуть от него в сторону и хорошо видел, как пика воткнулась в лёд и тут же превратилась в крупную сосульку.
— Не кидай их в нас, придурок! – заорал Слива.
— Иду на таран! – внезапно заорал в рацию Мага.
— Я с тобой, братан, – поддержал его Санта, – держитесь, пацаны!
Я только успел поставить боком Эволюшен, и мы заскользили по льду, млять, слишком долго, на асфальте это было бы всё гораздо быстрее! Но зато я увидел сам момент тарана.
Мага, не сбавляя скорости, пёр на одну из тварей, чуть левее и сзади за ним ехал Санта. Эти две твари, которые выехали из-за скалы, увидели грузовики и уже ехали на них. Удар был страшный. Но что такое полторы тонны против пятнадцати! Первую вместе с бревном протаранил Мага, тварь от страшного удара просто разорвало на две части, и она улетела в сторону. В эфире тут же послышались радостные крики пацанов.
Вторая успела чуток отвернуть от удара Санты, хотя изначально она точно шла на Плащ, в лобовую. Сама она успела, а вот бревно – нет. Санта своим отвалом протаранил его и оно, перелетев через грузовик, плюхнулось сзади на лёд. Животное, не в силах совладать со страшным ударом, мгновенно потеряло скорость, и тут же из двух Плащей открыли огонь, пацаны лупили по ней из всего, что у них было.
Я успел развернуться и снова ринулся к стоящей на льду обезьяне, она просто замерла на месте и, держа в руках ещё одну пику, смотрела, то на приближающийся к ней Эво, то на то, как наши грузовики таранят животных.
Но были ещё две твари, те, не останавливаясь, так и ехали за этой одинокой мартышкой. Пока я скользил по льду и разворачивался, одна из обезьян успела вернуться и подъехала к стоящей на льду. О как, молодцы, своих не бросают, даже несмотря на смертельную опасность!
Да это тот, с раненой ногой. Он начал тормозить, но все равно не смог полностью погасить скорость. Та, стоящая на льду обезьяна попыталась схватить ездока, но у неё не получилось. В общем, она сдёрнул его с доски, и они уже вдвоём упали на лёд и снова поехали по нему. Пассажир вцепился в водилу, а тот пытался встать на ноги, но у него не получалась, доска волочилось следом, как я и предполагал, она тоже была привязана к нему.
Парус какое-то время ещё оставался надутым от ветра, затем он резко свернулся и начал падать на лёд, всё, теперь они не смогут уехать.
— Слива, Колючий, хватайте верёвку, и тащим их! – заорал я во всё горло, устремляясь к отчётливо виднеющейся на льду верёвке.
Вдавив газ, я направил машину к верёвке, пассажир-обезьяна изо всех сил вцепился в водилу-обезьяну, и их ещё какое-то время тащило по льду. Веревка метров двадцать-тридцать длиной. Они смотрели на едущую к ним машину. Кажется, пассажир пытается залезть лапой к себе в сумку, мля, походу, у него там эти шарики, и он хочет кинуть их в нас. И твари эти вон уже рядом…
Думать некогда, я с силой ударил по тормозам, когда до них оставалось метров тридцать, Эво заскользил по льду, я отчётливо чувствовал, как шипы вгрызаются в лёд, как Эво начинает немного разворачивать, и как по кузову пошла вибрация от торможения.
Краем глаза вижу, как Слива и Колючий уже высунулись в окно и готовы схватиться за верёвку, которая тянется от этой обезьяны к парусу. В них обоих вцепился Полукед, вон как держит их за пояса.
И вижу одну из тварей, ей до нас метров пятьдесят, вижу, как она ещё и еще разгоняется, падла, хочет взять на таран мою тачку!
Ставлю Эво боком, боком же мы и подъезжаем к верёвке, Слива и Колючий еще больше высовываются из окна.
— Саня газу! – заорал во всё горло Слива.
— Есть! – вторит ему Колючий, и Полукед втаскивает его назад в салон, в руках у Колючего вижу верёвку.
Второй раз мне повторять не надо, вторая, газ в пол! Мы стартанули с места, мне кажется обезьяны буквально охренели от произошедшего.
— Он его держит, – заорал сзади Полукед, – они держатся, жми!
Верёвка натянулась, и мы рванули за собой обоих мартышек, рванули ровно в тот момент, когда эта тварь пронеслась мимо нас в нескольких метрах. Я видел, как она пыталась довернуть и врезаться-таки в машину, но её скорость была слишком большой, и у нее это не получилось. Зато она точно вылетела на два наших джипа. В зеркала вижу, как из окон машин высунулись пацаны, но не стреляют, ждут, пока мы уедем.
Газ в пол, ставлю тачку боком, в зеркало вижу, как мартышек кидает в сторону, они скользят по льду и держатся за верёвку уже вдвоём, мля, я их так размажу по льду, скидываю скорость.
Мага с Сантой уже гонятся за другой тварью, она от них пытается удрать, пацаны из джипов шмаляют по этой, которая хотела взять нас на таран. Стрельба слышна очень хорошо. В эфире снова мат, крики пацанов, команды.
Начинаю потихоньку притормаживать, резко нельзя, иначе эти двое влетят под тачку. Мы их вытащили, Колючий и Слива крепко держат в руках верёвки, мы тащим двух обезьян за собой. Вон вижу и второй парус, он едет в нашу сторону, еду навстречу к нему. Торможу потихоньку, наконец, машина окончательно остановилась. Быстро смотрю направо и вижу, как Слива с Клёпой отпускают верёвку, и мимо Эво, метрах в десяти проскользили обе мартышки. Обогнав нас метров на десять-пятнадцать, они остановились. Пассажир копошится на льду, а вот водила тут же вскочил на ноги.
Выпрыгиваю из тачки, автомат в руках, кручу головой по сторонам. Вижу наши джипы, они далеко, Плащи ещё дальше. Вокруг более-менее чисто, животных на коньках рядом нет.
В десяти метрах от меня стоит мартышка и смотрит на нас. В руках у неё нож, вот он, не спуская с нас глаз, помогает подняться второй. Тот, охнув, поднимается и тут же вытаскивает из колчана одну из пик.
— Даже не вздумай кинуть! – кричит ему Слива, беря его на мушку.
Рядом на колене стоит Колючий и Полукед, держа своё оружие направленным на обезьян. Мы вчетвером держим их на мушке. Спустя несколько секунд рядом с ними тормозит тот, второй. Он просто как-то свернул парус, отцепил верёвку, доска проехала ещё несколько десятков метров по инерции, и он, балансируя на ней, остановился точно около этих двух. Остановился и тут же вытащил меч из ножен.
— Не дёргайтесь, – ору уже я, – мы вам не враги.
Видно, как все три обезьяны тяжело дышат, как их ноздри раздуваются, прям, как у Вождя из нашего Нового оазиса. Они стоят втроём на льду и смотрят на нас, мы смотрим на них и держим их на прицеле. Сзади стреляют из пулемётов и автоматов, хлопнули несколько взрывов. Обезьяны смотрят то на нас, то нам за спину.
— Мы вам не враги, – повторяю я ещё раз, разводя руки в стороны, в правой так и держу автомат.
Мартышка с ножом едва заметно кивает и опускает нож. О как, понимает нас.
Сзади несколько взрывов, затем длинные пулемётные очереди.
— Есть, млять! – снова чей-то голос в наушнике.
— Опусти пику, – повторяет Слива.
Обезьяна нехотя опускает эту хрень и смотрит на нас. Теперь я их разглядел гораздо лучше. Ну чё сказать? Обычные белые обезьяны. По размерам, как наш вождь из оазиса, только эти, скорее всего, более разумны.
Слышу позади нас шум мотора, где-то сбоку ещё один, скрежет шипов по льду, хлопают двери.
— Мля, пацаны, глянь, обезьяны! – слышится весёлый голос Нямы.
— Йети, мля! – смеётся Корж.
— Крот, что там у вас? – рядом со мной появляется Туман и так же смотрит на стоящих обезьян.
— Да эта падла тут не один был, – отвечает гонщик, – у них тут тачка, водилу грохнули – Укас, Юп наверху сидит, пока не можем до него добраться.
— Живьём брать гада! – взревел в рацию Туман.
— Мы его быстро расколем! – орёт на общей волне Паштет.
То, что Мушкетёры разговорят этого Юпа, я вот ни капельки не сомневался.
— Всё, мужики, – снова кричит в рацию Мага, – всех зверей замочили.
— Ещё бы их не замочили грузовиками! – хмыкает Грач.
Да уж, в этот раз животных на коньках уработали гораздо быстрее, вот что значит опыт. Нас тут уже человек десять.
Стоим, смотрим на обезьян, они смотрят на нас, и мы и они оружие опустили. Но этот взгляд, взгляд этих мартышек… Он не тупой, это взгляд разумного существа. Ну не смотрят так тупые звери. Я бывал пару раз в зоопарке и видел, как смотрят звери на людей, да и у нас в пустыне тоже насмотрелся. Там либо агрессия во взгляде, либо он рассеянный, а эти смотрят настороженно, внимательно, точно, чуваки разумные.
— Выла ктола такиела? – внезапно произносит одна из мартышек.
У меня прям глаза на лоб полезли, я полностью охренел!
— Да ладно! – выпалил Слива, снимая очки и балаклаву, – вы чё, млять, говорящие?
— Выла тожела говорящиела, – произносит вторая мартышка.
— Охренеть, не встать! – полностью обалдевши, произносит Туман, – вы кто такие?
— Они у нас тоже самое спросили, Валер, – негромко сказал я.
Стоящие рядом мужики тут же, не стесняясь в выражениях, выдали всё, что они сейчас думают об этой ситуации с говорящими мартышками, мне, честно говоря, даже немного стыдно стало, так как, преимущественно, это был мат. Но, млять, говорящие мартышки, я даже не знаю как выразить свои эмоции от услышанного.
— Мы ищем институт, где выращивают больших зверей, – выдал я весь расклад, – чтобы его уничтожить.
По мартышкам было видно, как они дёрнулись, видимо, они совсем не ожидали это услышать. Одна из них набрала воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, но тут раненая обезьяна закатила глаза и рухнула на лёд.
— Док! – заорал я во всё горло.
— Да тут я, тут, – слышу его голос, и он ринулся к этой обезьяне.
Те двое сначала попытались поднять упавшую обезьяну, а затем резко напряглись, одна из них схватилась за нож. Мы все снова вскинули оружие.
— Стоять всем! – заорал я, – вы успокойтесь, – крикнул я обезьянам, – вы же прекрасно понимаете, что, если бы было надо, мы бы вас уже всех положили. Успокойтесь и дайте нашему врачу осмотреть вашего – я замешкался – товарища.
— Хорошола, – снова сказала одна из них.
Док стоял в нерешительности со своим чемоданчиком.
— Вот же, млять, говорящие обезьяны! – снова повторил Слива.
Док, показав обезьянам свой чемоданчик, быстро подошёл к лежащей мартышке. Мы подошли следом.
— Чё столпились вокруг? – зашипел на нас Док, – разошлись все отсюда.
Я стоял в паре метров от мартышек и смотрел на них, а они, всё так же тяжело дыша, смотрели на нас. Вот же, млять, говорящие мартышки, да как так-то? Я вообще что-либо перестал понимать. Док суетился около лежащей на льду обезьяны. Быстро осмотрев её он, тоном, не терпящим возражений, громко произнёс.
— Быстро взяли его и в грузовик, нужно тепло, Санта, врубай печку на полную.
Обезьяны снова напряглись, одна из них вон тут же положила руку на меч, но в ту же секунду передумала.
— Пацаны, видим четыре паруса, – внезапно заговорил в рацию Тамаз, – выехали из-за скал, где они на нас напали.
— Вы двое – берите своего приятеля и тащите его в грузовик, – сказал Туман обезьянам.
Но обезьяны так и стояли на месте, они, мне кажется, вообще не понимали, что происходит.
— Послушайте вы, – включился в разговор я, – я не знаю, кто вы, и как вас зовут, но если вы так и будете тормозить, то ваш друг умрёт, он просто истечёт кровью! Мы хотим вам помочь, он поможет, – ткнул я пальцем в перчатке в Дока, который уже открыл свой чемоданчик и копался в нём.
— Росла, – посмотрев на меня ответила одна из обезьян, ткнув себя пальцем в грудь.
Его я хорошо запомнил. Он держался за ездока, и у него эти сумки на боку, он так и стоит с ними.
— А мы человеки, мля, – выдал кто-то из стоящих рядом с нами пацанов.
— Быстро взяли его, – повторил Док, – у него с ногой проблемы.
— Ты, ты, и ты, – Туман потыкал пальцем в ребят, – собрали их причиндалы, – он показал на паруса и доски, – и грузите всё в машины, – вы – не тупите, берите его, – повторил он мартышкам, – Тамаз, направление парусов?
— Да вроде как к вам движутся, далеко, пока непонятно.
Я обернулся и покрутил головой, но парусов пока не вижу, всё-таки до тех скал далековато.
— Тех надо встретить, – снимая свои очки, сказал я, – встретить и сказать, что мы не враги, – поспешил дополнить я, так как эти двое мартышек опять начали раздувать ноздри.
— Саша – в тачку и тем навстречу, две машины по бокам, – тут же сориентировался Туман, – кто из вас, мартышек, может поехать с ним и объяснить всё своим? – это он спросил уже у обезьян.
— Росла, – повторила одна из обезьян и снова ткнула себя пальцем в шерстяную грудь.
— Да мне посрать, кто вы, – внезапно взорвался Туман, – если вы сейчас своих не остановите, то будет бойня, вы млять меня понимаете? Как вы думаете, кто победит? – и он для наглядности потряс своим автоматом.
— Яла с вамила поедула, – снова произнесла одна из обезьян.
Ну пипец, я в небольшом ступоре.
— Взяли, – вперёд шагнул Большой.
К нему тут же присоединился Няма, и они, взяв за руки и ноги лежащую на льду обезьяну, потащили её к Плащу Маги.
— Ты – со мной, – ткнул я пальцем в ту обезьяну, которая говорила, – ты – с ними, – показал на вторую.
Было видно, как они разом сглотнули, быстро посмотрели друг на друга, кивнули, и одна из них припустила за пацанами.
— Кудала мнела? – спросила оставшаяся мартышка.
— В тачку прыгай, – надевая очки, сказал Слива и показал на Эво.
— Они к вам едут, мужики, – снова заговорил в рацию Тамаз – четыре паруса, шесть мартышек, у вас там чё?
— Говорящие обезьяны у нас тут, – выдал кто-то в рацию.
— Как это – говорящие? – обалдел Тамаз.
— Да вот так, говорят.
— Это, мужики, давайте быстрее, – вклинился в разговор Марк, – у нас тут не месяц май, задница уже замёрзла.
Млять, я с этими обезьянами совсем забыл, что на улице минус двадцать. Но как, млять, эти обезьяны разговаривают-то? Я до сих пор в шоке!
Мартышка подошла и, без проблем взявшись за ручку двери, открыла её.
— Охренеть! – снова выдал Слива – из какого они цирка-то, млять?
— Поехали! – поторопил я его, увидев-таки четыре паруса на горизонте.
Обернувшись, увидел, как наши мужики уже погрузили внутрь грузовика Санты раненую мартышку, и вон мелькнула задница второй, самец это, или кто он там, лихо запрыгнул на ступеньки и исчез в чреве грузовика.
— Теснола, – выдал этот шерстяной, когда плюхнулся в ковш, – поехалила скореела.
Пипец, я не знаю, что сказать, поэтому просто уселся за руль и завёл машину. Сзади в ковши сели Слива и Колючий, Полукед в один из Чероки забрался.
— Не вздумай тут блевануть, – почему-то сказал я сидевшей рядом обезьяне, когда мы резко тронулись с места.
Тот сидел, вцепившись в дверную ручку, потом потихоньку повернул голову, посмотрел на меня и усмехнулся. Вот же млять, он млять разумный, но как так-то!? Он сидел не дёргаясь, не знаю, ездил он до этого на машинах или нет, но, осмотрев салон машины, он снова уставился вперёд.
— Тудала, – ткнул он пальцем в лобовое стекло, показывая в сторону парусов.
В зеркала я видел, как по бокам и чуть сзади от Эво едут два Чероки.
— Не, пацаны, ну вы видели? – взорвался наушник голосом Коржа, – говорящие мать их обезьяны!
Всё, этого оказалось достаточно, чтобы эфир тут же заполнился возгласами пацанов. Каждый старался перебить другого, и выдать всё то, что он думает об этой новости.
— Ну-ка заткнулись все! – рявкнул в эфир Туман, – потом будете обсуждать мартышек.
Наступила мгновенная тишина.
— Спасибла, – выдал кто-то из ребят.
Мне кажется, хохот мужиков я услышал и без рации. Клёпа со Сливой сзади заржали так, что сидящая спереди мартышка аж пригнулась, потом обернулась, посмотрела на них, как на придурков, и опять уставилась в лобовое стекло.
— Я вам сказал всем заткнуться, – снова произнёс Туман, – Крот, млять, чё там с этим Юпом? Взяли?
— Нет, нихрена мы его не взяли! Они какие-то шахиды все. Этот урод на нас с гранатами кинулся, пришлось его пристрелить.
— Падла! – произнёс Туман.
Снова хохот. Походу, у нас теперь найдутся последователи, которые будут разговаривать, как эти мартышки, везде добавлять окончание «-ла».
— Вонла онила, – ткнул в лобовуху этот шерстяной, – тормозила.
Жму на тормоз, Эво начинает замедляться, до парусов метров триста, едут по льду цепью, увидев наши машины сразу рассыпались в стороны. Обезьяна тут же начала ломиться из машины, дёргая за все ручки подряд.
— Ээээ, осторожней! – испугался я, увидев, как тот начинает искать ручку, – вот так, – я перегнулся и, дёрнув за ручку, выпустил его наружу, – иди, говори своим, что всё в порядке.
Мы выбрались из наших машин и встали напротив них. Быстро обернувшись, увидел, как два Плаща едут к нашему временному укрытию в скалах, где мы оставили Тамаза с Марком. С другой стороны, вон едут два джипа – это Крот и Риф.
Я и глазом не успел моргнуть, как эта обезьяна забралась на крышу Эво и замахала руками.
— Ты че, млять? – наехал на него Слива.
— Оставь его, – махнул я рукой, наблюдая, как крыша немного прогнулась под его весом. Млять, в этой мартышке килограмм сто двадцать, точно, есть, ладно, выпрямим потом. Почему-то в этой ситуации за крышу я особо не переживал.
— Только не топчись по крыше, урод шерстяной, – сказал ему Колючий.
Но, казалось, мартышка не обращает на нас и других ребят около двух джипов никакого внимания, вон, он как руками машет, привлекая к себе внимание.
Опа, его заметили, вон, паруса, которые разлетелись в стороны, снова собрались вместе и движутся точно на нас. Лихо они всё-таки двигаются по льду на своих этих досках.
— Стойтела тутла, – спрыгивая с крыши на лёд, сказал нам Йети не оборачиваясь, и направился навстречу парусам.
Мы так и стояли около машин, наблюдая за этой мартышкой. Вот он отошёл от нас метров на пятьдесят, к нему подъехали другие мартышки. Четыре доски, на двух по две обезьяны, и эти уже вооружены получше. У каждого по мечу, пики эти сзади, сумки у каждого, есть даже покрупнее экземпляры. Кстати, затормозили они тоже достаточно лихо, так же мгновенно свернули паруса и остановились точно около стоящего на льду нашего пассажира. Окружили его полукругом, слушают, с нас глаз не спускают, вернее, смотрят то на нас, то на этого говорящего, а он вон стоит и руками машет, показывает то на нас, то на виднеющуюся тушу убитой твари, то на Плащи, которые уже нырнули в укрытие. Рядом затормозили ещё два наших Чероки.
— Хренасе, у вас тут зверинец! – выдал Риф, выпрыгивая из-за руля Чероки.
— Они говорят? – удивлённо спросил Риф.
— Ещё как, – кивнул я, – разумные мартышки.
— Гномы, Укасы, Рейдеры, Юп, теперь эти, – негромко произнёс Чуб, – сколько ещё загадок мы откроем?
— А сколько форм жизни, – вздохнул Колючий, – но всё равно, говорящие мартышки — это что-то!
Сзади остановился ещё один джип и из него выбрались Туман, Грач и Малыш с Юпом.
— Чё тут у вас? – спросил, подойдя у нас Туман.
— Совещаются – кивнул я на всё так же стоящих на льду метрах в 70 от нас обезьян.
— Холодно млять – поёжился Слива – и стемнеет через пару часов. Долго они там трепаться ещё будут?
И тут эта шерстяная братия заметила Малыша с Юпом. Они как по команде перестали галдеть и уставились на нас, а мы на них.
— Опять гляделки – заныл Слива – эй вы там – заорал он во всё горло – давайте быстрее шушукайтесь, холодно млять.
— Кажется мы с Рейдером привлекаем к себе много внимания – осторожно произнёс Юп.
Тут да, тут я был полностью согласен, вон как они стоят и зырят на нас, вернее на Малыша и Юпа. Внезапно все эти мартышки шагнули в нашу сторону, тут же со всех сторон послышались звуки снимания с предохранителей оружия.
— Тихо всем – рявкнул Туман – сдаётся мне, они к нам идут потрепаться.
Впереди этой так сказать процессии топала большая обезьяна. Она выделялась на их фоне своими размерами, я бы сказал, что этот самец был крупнее всех. На голову вон их выше и шире в плечах. И кстати говоря идут они все ровно, ни как обезьяны какие в развалку ходят, а как человек идёт, так и эти шли.
У всех приехавших сзади колчан с этими пиками, сумки на боках, на поясе либо небольшие мечи, либо ножи, у кого-то по два или три и всё, больше на них ничего нет, никакой одежды. Когда они подошли метров на тридцать я увидел, что у двоих из мартышек на руке свежие повязки, а вон у одной ещё нога забинтована и она немного хромает.
— Видать, мы кого-то из них всё-таки зацепили, — хмыкнул Колючий, увидев перевязанных мартышек, – только те трое с другой стороны приехали.
— Согласен, – поддакнул Грач, – ту раненую, которую утащили в грузовик к Санте, не мы зацепили, они были на досках с парусами и приехали с другой стороны. Паруса мы бы, однозначно, заметили.
— Мужики, тут сейчас, походу, буран начнётся, – взорвались наши рации голосом Тамаза, – хватит там трепаться с ними, надо валить, направо посмотрите.
Посмотрев, куда говорил Тамаз, я охренел. Где-то там, вдалеке, по направлению к нам шла сплошная белая стена, буран и, видать, очень неплохой буран.
— Ну, и куда нам щемиться? – испуганно спросил Слива, – нас тут щас всех заметёт нахрен!
— Спокойно, – процедил сквозь зубы Туман, – этим шерстяным тоже нужно ныкаться, наверняка у них есть какое-то укрытие.
— Ага, там нас всех и положат, – зашипел Грач.
Мартышки быстрым шагом подошли к нам и остановились метрах в трёх. Они тоже увидели идущий сюда буран, вон, как бошками своими крутят, на него смотрят. Одна из них ткнула в него пальцем, показывая нам.
Мы все кивнули в ответ.
— Выла ктола? – спросила эта обезьяна, – толькола быстрола.
— Ты не много на себя берёшь-то? – наехал на него Туман, – вопросы начинаешь задавать. Вы сами-то кто такие?
— Погоди, Валер, – остановил я его, – мы уже сказали вашим, – я запнулся, подбирая слово – сородичам, что мы ищем место, где выращивают больших животных, которые потом нападают на города.
— Зачемла? – спросил крепыш и покосился на идущий буран.
— Чтобы уничтожить там всех, – начал я заводиться, – мы хотим жить спокойно и спокойно же передвигаться между городами.
— Ила именнола пола этомула выла нала насла напалила? – вспылила другая мартышка.
— Кто на тебя напал? – снова взорвался Туман, – мы вообще ехали, никого не трогали, это вы эту тварь между скал гоняли и напали на нас. Начали свои эти пики с шариками кидать.
— Если бы мы хотели вашей смерти, – поднял я руку, призывая к тишине, – то не стали бы спасать ваших друзей. Давайте быстрее думайте, иначе это – я ткнул пальцем в приближающую белую стену снега и ветра, – накроет тут нас всех. Мы-то успеем свалить, вы – не знаю. И не тупите, мать вашу! Вы наверняка встречались с охраной той базы, или чего там, ну, где выращивают этих зверей и, наверняка, уже поняли, что мы не одни из них.
О млять, угадал, вон, несколько из мартышек непроизвольно кивнули.
— Ваш друг у нас, ему оказывают помощь, никто не причинит ему вреда. Нам всем просто нужно где-то спрятаться от надвигающегося бурана и там спокойно переговорить. Решайтесь, у вас минута, иначе мы прыгаем в машины и едем вон туда, – я показал на эти скалы, где мы укрывались. О, млять, вон там уже наверху наши пацаны стоят и наблюдают за нами, – можете поехать с нами и забрать своих друзей. Забрать и валить на все четыре стороны.
— Вы все знаете, кто я такой, – внезапно вышел вперёд Юп и развёл руки в стороны, показывая себя во всей красе, и кто он такой, тоже знаете, – он показал на Малыша, и тот так же вышел, – все они ищут плохих людей и Укасов, чтобы уничтожить всех, и больших зверей чтобы больше не было.
Тут мартышки снова дёрнулись, они точно хорошо знают, кто такие Юп и Рейдер.
— Выла можетела взятьла насла нала прицепла? – через пятнадцать секунд спросил крепыш, – мыла нела успеемла распуститьла парусала.
— Чё млять? – снова начал наезжать на них Туман.
Я если честно, тоже их с трудом понимал. Это их окончание «-ла» сбивало с толку, но прокрутив в голове их слова, я потихоньку понимал, что они говорят.
— Сможем, – кивнул я поняв мартышку, – у вас есть укрытие?
— Дала, тутла нела далекола.
— Все сюда быстро, – мгновенно среагировал Туман, взявшись за рацию.
Я снова посмотрел на приближающую белую стену. Ох, млять, что тут сейчас будет! Это как песчаная буря, там тоже всё стеной идёт. Мне прям, не по себе стало от этой приближающейся массы снега и, наверняка ещё, различных ледышек. Я сильно сомневаюсь, что в таком буране, попади на открытое пространство, можно будет выжить – замёрзнешь нахрен, или какая ледышка в тебя прилетит!
— Лучше залезайте в машины, – громко крикнул я, – так быстрее будет, – ваши вещи тоже в машины грузите.
Всё, понеслась! Мартышки и сами, видать, были напуганы приближающимся бураном, так как они мгновенно, после кивка крепыша, ломанулись к своим доскам и парусам, наши пацаны тут же стали им помогать. Пока сюда ехали два наших Плаща и один Черокез, мы уже распихали мартышек по тачкам, к себе в Эво я посадил этого главаря, или кто он там у них. Мартышек засунули в багажники, а их барахло, кстати, паруса оказались очень большими, а доски тяжёлыми, закинули в плащи.
— Тудала, – ткнул этот хрен в стекло, показывая на скалы впереди нас, – быстреела, – он с опаской покосился на огромную белую стену, которой до нас оставалось метров двести, и она быстро приближалась.
— Пацаны, все за мной! – сказал я в рацию.
И мы рванули, в зеркало я видел, как эта стена нас нагоняет. Мы мчали по льду сто сорок километров в час, а она нас догоняла. Мы могли бы и быстрее, но нельзя, грузовики может развернуть на такой скорости, и тогда точно – хана, никого не вытащим.
Мля, страшно, очень страшно, позади смерть, попади туда – точно не выживешь! Я даже не знаю, как бы мы уцелели, если бы этот буран, мать его, накрыл нас в этих скалах. Понятно, что ветром бы нас не сдуло, но вот засыпало бы капитально, точно.
Этот наш пассажир точно ехал на машине в первый раз, вон как вцепился в ручку и зажмурился, хотя, нет, периодически открывает глаза и оборачивается назад, смотрит на стену позади нас. Хорошо хоть у него хватило ума скинуть с себя свой колчан с пиками и закинуть их в багажник, а Мага с Сантой приехали к нам мгновенно, мне вообще показалось, что они на льду развили вторую космическую. Мартышки точно охренели от наших грузовиков, хорошо, что из грузовика Санты выскочил тот второй и, что-то им крикнув, нырнул назад, эти разом успокоились.
— Тудала, – начал орать наш проводник, тыча в стекло своим пальцем, – медленнеела, разобьемсяла!
— Тормозим пацаны, – заорал в рацию сидящий сзади меня Слива.
Пару минут мы кружили среди этих скал. Ветер поднялся не на шутку, сверху скал то и дело сыпались большие и маленькие кучки снега, мы все врубили фары на дальний свет, но и то, с каждой секундой я всё хуже и хуже видел ехавшие позади нас машины. Мне ещё приходилось притормаживать на поворотах, чтобы тяжёлые грузовики вписались в поворот и не врезались в одну из скал.
Этот хрен сидел справа от меня, и как заправский штурман показывал мне, куда рулить. Всё это он сопровождал своими криками.
— Тудала! – обрадованно заорала обезьяна, когда мы снова выехали в какой-то коридор, и я впереди увидел вход в небольшую пещеру, засыпанную снегом. Мы тут млять сейчас столько кружили, что хрен бы вот так эту пещеру мы нашли сами.
— Наши машины там поместятся? – закричал я.
— Дала, пуститела первуюла большуюла машинула сола скребкомла, – проорал мне в ответ этот шерстяной, – онала пробьётла снегла, и мыла тамла всела поместимсяла.
— Мага, обходи меня и сноси отвалом сугроб перед пещерой, – тут же произнёс я в рацию.
Сам я взял правее, и мимо нас тут же пронёсся его грузовик.
— Аккуратней только, – произнёс кто-то в рацию.
Нас накрыло, млять, нашу колону накрыло так, что я уже почти ничего не видел, так, еле-еле фары других наших машин и стопари Маги, вон он притормозил перед этим большим сугробом и, упершись в него отвалом, снёс его весом грузовика.
— Чисто пацаны, – раздался его голос из рации, – заезжайте всё сюда, тут много места, площадка ровная.
— Пошли, пошли, мать вашу, все внутрь! – взревел в рацию Туман.
Всё, мы внутри пещеры, я отъехал в сторону и остановился. А этот посообразительней оказался, сам дёрнул за ручку и открыл дверь.
— Санта, поставь свой грузовик поперёк въезда в пещеру, – проорал ему кто-то из ребят, – хоть частично закроешь вход.
— Нела надола, – тут же раздался крик одной из мартышек.
Дальше мы снова охренели. Три мартышки взяли несколько пик и кинули их в углы въезда, естественно, те сразу превратились в большие сосульки.
— Парусала натягиваемла! – закричал крепыш.
Всё, теперь всё ясно. Сосульки использовали как крепления, толпой мы тут же достали два паруса и прилепили их к сосулькам, мгновенно перекрыв вход от ветра и снега. А снаружи была жопа, выйди, пройди пару шагов и всё! Паруса натянулись и всё, держались, крепкий материал-то, теперь сюда не задувает.
Хорошо, что на машинах фары так и горят, а иначе тут было бы темно, как у негра в жопе.
— Осмотреться, развести костры, – начал отдавать распоряжения Туман, – вроде, вытяжка есть, не угорим.
— Вон вытяжка, – проорал кто из ребят, – и тут ещё одна.
— Разводите костры, пока мы тут все дуба не дали.
— Гдела нашла другла? – спросил у меня этот самец, когда мы закончили крепить парус, в парочке мест я видел, как они достали из сумок небольшие шарики и кинули их на парус. Шарики тут же разбились и превратились в кляксы, окончательно замораживая все щели. Намаялись пипец, мне кажется, мы только мешались мартышкам больше. Они, видать, вот так не первый раз запаковываются в пещере, вон как лихо и пики эти воткнули, и парус натянули, и шарики кинули.
— Он в грузовике, – кивнул я на Плащ Санты, – пошли со мной.
Забравшись в грузовик, мы увидели, что эта раненая мартышка лежит на откидывающейся кровати, её нога перевязана, рядом Док и тот второй, который сразу поехал с ними.
— Всёла вла порядкела – увидав самца, сказала эта обезьяна.
Тот кивнул, сначала подошёл, посмотрел на перевязанного, от так и лежал без сознания, а потом его глаза полезли на лоб от удивления при виде убранства грузовика. Тут же барахла и оружия всякого – мама не горюй!
— Может Корд наверху оттает у Маги, – сам себе произнёс Санта, выбираясь из-за руля.
— Туча, – услышал я снаружи голос Тумана, – попробуй связаться с нашими в лагере, скажи, что у нас всё нормально.
Врубили все фары на грузовиках и как следует осмотрелись в пещере. Она оказалась достаточно большой, было видно, что её периодически используют, так как виднелся большой запас дров, какие-то инструменты, что поразительно, из метала, пусть и плохого качества, но из металла. Несколько кроватей, какие-то брёвна, глиняная и железная посуда, верёвки, крюки, большая стопка каких-то тканей, то ли паруса это запасные, то ли ещё что-то.
В углу пещеры пара потухших костров, там же огромный стол, брёвна, и на них доски, чтобы сидеть, потухшие факелы в стенах, которые мартышки тут же лихо разожгли. У каждого из них в сумках были кремни и сухая трава, или ещё что-то, я плохо разглядел, но факелы они разожгли мгновенно.
По тому, как они очень хорошо тут ориентируются, было понятно, что эти шерстяные тут не в первый раз.
Пока мартышки разжигали факелы, мы притащили из грузовиков дрова и так же приступили к разжиганию костров. Народу тут было достаточно много, так что процесс шёл довольно быстро. Тут же появились складные стулья, казаны, Мушкетёры приступили к приготовлению пищи. Мартышки пока держались от нас в сторонке, мы не лезли к ним, они к нам, все занимались обустройством этого убежища, так как надо было согреться, успокоиться и поесть.
Но потихоньку процесс общения пошёл. Все понимали, что мы тут в одной лодке и так же понимали, что мы, вроде как, не враги. По крайней мере, я не видел какой-то агрессии, ни с нашей, ни с их стороны.
Из Плаща Маги вытащили большой кусок брезента и натянули его между этим уголком со столом и машинами. Огородили, так сказать, участок, чтобы тепло особо не расходилось по всей пещере. Периодически я смотрел на парус, который перекрывал вход, колотило его, будь здоров, там чуть ли не ураган. Вон, то одна из мартышек, то наши пацаны, то они вместе закрывают ту или иную образовавшуюся щель. Кое-кто уже начал общаться, хотя за работой это всегда происходит быстрее. Обезьяны показали нам, где тут есть вода, припёрли откуда-то из угла какое-то мясо, мы достали свою еду, и стали готовить пищу на кострах, Гера всё крутится вокруг этих их пик и шариков, мартышки с интересом смотрят на нашу одежду, машины и оружие.
— Ты у них старший? – подойдя, спросил я у этого крепыша, который сидел около костра и аккуратно срезал ножом с руки своего сородича окровавленный бинт, – пусть наш Доктор его осмотрит.
Тот только кивнул, только я хотел позвать Дока, как тот появился сам.
— Ну что тут у нас? – дуя на свои руки и доставая скальпель, спросил Док, – мужики, воды нагрейте.
— Поговорим? – снова спросил я у крепыша.
Снова кивок. Расселись мы все вокруг трёх костров, от них уже шло тепло, и многие из нас скинули с себя верхнюю одежду, оружие держали рядом. Обезьяны сели своей кучкой, мы напротив них.
Мага с Сантой притащили из своих машин по парочке хороших фонарей на проводах и, включив их, направили на стены, в этом уголке стало ещё светлее.
— Ктола выла? – спросил крепыш.
Млять, это их окончание – пипец, приходится в голове раз, а то и два прокручивать некоторые их ответы и слова, чтобы их понять!
Сегодня пошли вторые сутки, как мы вместе с нашими новыми шерстяными друзьями сидим в этой пещере. Снаружи бушует ураган, валит снег и летает различная хрень в виде больших и не очень сосулек и ледышек. Я даже не знаю, уцелели бы мы решив спрятаться между тех скал, думаю что нет и от этого становилось как то не по себе. Получается, что обезьяны нас всех спасли, когда мы приехали в эту пещеру, ну и себя они тоже спасли, на своих этих досках хрен бы они домчали до этой пещеры. Доехать до нашего лагеря мы бы тоже не успели, так как эта сплошная белая стена догнала нас очень быстро.
Откуда я знаю, что снаружи ураган? Так у нас этот парус пару раз срывало, срывало как раз прилетевшей небольшой льдиной. Первый раз ночью, только треск и грохот, сразу стало очень холодно, но обезьяны сориентировались очень быстро, пики, сосульки, натянули другой парус. Второй раз сорвало вчера вечером и сюда внутрь пещеры валился большой сугроб. Снова пики, парус и мы ещё подпёрли всё это дело отвалом Маги.
Сдаётся мне, что просто так мы отсюда уже не выедем, придётся лопатами расчищать себе дорогу.
Оказаться погребёнными заживо мы тут точно не боялись, народу полно, откопаемся. Туча умудрился во время этого урагана связаться с нашими пацанами в лагере. Самое интересное, что у них там тишь и благодать, а у нас тут бушует. В общем сквозь помехи мы успели сказать, что с нами всё нормально, сидим в пещере и ждём, когда всё кончится, про мартышек пока ничего не сказали.
Итак, что мы об этих шерстяных узнали. Ну то, что они говорят мы уже знаем, то, что они разумные тоже. Причём ребятки знают, что такое железо и его обработка. Можно сказать, что по интеллекту они ниже людей, намного, хотя и среди людей тупни тоже встречаются, где мартышкины мозги будут выше.
Они не владеют большими знаниями, у них нет высоких технологий, но если они допетрели до переработки железной руды в железо, то это о чём-то говорит. Да и паруса эти сшить это вам не хухры мухры. Потом опять же в этой пещере куча ихнего барахла, обработанные доски, другие инструменты, посуда и так далее. Они далеко не неандертальцы какие. Наверное, я бы сказал они больше похожи на деревенских парней из какой-нибудь ну очень глухой деревни, где всё делают своими руками. Не наивные, на наивных дурачков они точно не смахивают, просто на некоторые наши вещи они смотрят с интересом и с удовольствием с ними знакомятся, а некоторые им знакомы. Гера от них вообще не отходил, он там им какие-то тесты делал, разговаривал с ними, изучал.
Только вот это их окончание «ла» очень часто сбивало с толку. Ну очень непривычно звучит их речь. Нам, людям, оказалось гораздо проще перестроить свою манеру разговора и кому-то сразу, кому-то через слова или два добавлять это окончание «ла». В общем понимали мы друг друга очень хорошо.
Как я и предполагал, наши пацаны среди друг друга так же ёмко и точно вставляли это окончание. Даже хмурый Туман и тот пару раз ляпнул, «спасибла».
А вот их появление тут очень и очень интересное. Эти 9 штук обезьян, которые нам повстречались охотники, охотники за этими тварями на коньках. Живут они не в этой пещере, а где-то в другом месте, в каком, они нам не сказали, они вообще ребятки мало разговорчивые.
В общем про этот институт они знают и где он находится они тоже знают. Когда Гера прибежал к нам и выпалил, что мартышки знают где этот институт, я от неожиданности чуть с бревна не свалился.
Само собой, пообщались с ними, кстати их племя называется Росла, крепыша ихнего зовут Лала, да у них у всех имена заканчиваются на ла. Тала, Нела, Гула, Дила и так далее. Мы с ними познакомились чуть позже, было смешно слышать, когда они к кому-нибудь из наших обращались. Котлетола, Александрала, Туманала, Кротала, ну а потом мы привыкли. Так вот, этот Лала около костра нам и рассказал поподробнее, как и что у них в их жизни.
На той стороне озера зимы нет, там леса, поля, озёра и реки. Температура +15 почти круглый год. У нас тут же возник вопрос, как они при такой погоде с такой шерстью живут, оказалось всё просто, линька, а когда они отправляются сюда в холод, то натираются какой-то мазью, которую варят их женщины мартышки, эта мазь способствуют быстрому росту шерсти, а у себя там у них шерсти на теле гораздо меньше.
В общем как у нас мужиков растёт борода, неделя и ты с бородой, вроде и теплее, приехал в тепло, сбрил. Так и эти, только себя они само собой не бреют, она в тепле сама отваливается клоками. Да уж, их организмы очень интересны. Показали они нам эту мазь, была у них тут в банке какой то. Мазь как мазь, чёрная, вонючая. Грач тут же предложил намазать ей Черепу башку, посмотреть, как у него волосы расти будут. Ведь сколько народу стесняется своих лысин, а тут готовая мазь. Череп всех послал и сказал, что, если кто попробует ему намазать его лысину этой мазью, он за себя не отвечает, типа ему нравится ходить лысому, и чтобы мы искали другого подопытного кролика. Больше никто из нас не решился нанести немного этой мази себе на участок тела. Мушкетёры тут же предложили взять этой мази с собой, когда вернёмся к нам в Таус, намазать ей одного из депутатов, можно всего, посмотреть, что с ним будет. Поржали мы конечно, но в целом идея нам понравилась.
Так вот, жили эти мартышки не тужили в своей деревни, как появились какие-то люди, сначала тихо мирно познакомились, побеседовали, те всё что-то искали, лазили там по лесам и горам. Старейшины мартышек им даже проводников давали, нашли они что искали, а потом в один прекрасный момент, эти люди начали по ним стрелять, кто-то успел убежать, кто-то нет.
Потом они несколько раз подползали к своей бывшей деревне видели, множество людей, охрана, строительная техника и там что что строят. Потом через год или чуть больше стали появляться эти огромные животные, они просто выходили из одного большого ангара и топали по специально построенному для них огромному коридору, а затем исчезали.
То есть как мы поняли, эти люди нашли лифт, около него построили свой институт, заняв деревню обезьян и начали проводить свои эксперименты. Но скорее всего есть и второй лифт, не могли же они перевести туда всё по льду.
Наши догадки мартышки подтвердили, правда мы им долго объясняли, что такое лифт, но те вроде поняли. Рядом с этим институтом или базой по выращиванию животных, есть ещё одни ворота и оттуда появляются люди и всё остальное.
Тут то мы и обалдели, вернее прихренели, когда Гера выдал нам свои умозаключения. Ведь насколько мы знаем, эти звери появляются в разных местах около городов и прут, вернее пёрли на городские стены. Получается так, что яйцеголовые в этом институте научились управлять этим лифтом! Жать на кнопки, на тот этаж, который им нужен. Сегодня они отправляют животных к Лос, завтра к Севоху, послезавтра к Галту.
И площадь, вернее место для выращивания животных нужно мама не горюй. Тоже в точку попали, там гора рядом, в ней много различных больших залов, мартышки видели, как на ней горят прожекторы и в некоторых местах люди сделали выходы наверху в самой горе. Получается, что вся эта хрень в этой горе и находится, а их деревня как склад какой или перевалочный пункт, да скорее всего и то, и другое, плюс в этой же деревне и живут все эти учёные с охраной.
Этот лифт, через который мы сюда проникли, использовался скорее всего для доставки мелких грузов с бандитской базы которую мы разгромили, да и из деревни продукты они там тоже получали. Про нас они уже тоже скорее всего знают, странно только что на нас не натравили ещё больше этих тварей на коньках, а может у них их мало или их производство, или выращивание там сложнее. Ну и там же где то рядом железка, поезда они тоже видели.
Да и опять же, сезон дождей то кончился. Сейчас ноябрь месяц и следующее время, когда твари опять попрут на города это конец января — февраль. А нам надо спешить, чтобы эти умники не изобрели ещё чего-нибудь похлеще, сержанты то уже есть.
Мы хоть этот камень и взорвали в трущобах, но сержанты всё равно направляют тех больших тварей на городские стены, не всех, но направляют. Мало ли эти больные учёные придумают какой-нибудь пульт и будут уже с помощью него направлять животных.
То, что нас там в этой деревне ждёт горячая встреча тоже уже никто не сомневался. Но пока нам нужно провести разведку, понаблюдать, разобраться что там к чему, а уже потом подтягивать туда наших пацанов и артиллерию.
Опять я пожалел, что у нас нет ракет или какой-нибудь авиации и наших Карлосонов мы запустить не можем, не предназначено тут небо для полётов. Придётся на пузе ползать там вокруг и наблюдать, как говориться добывать разведанные.
Сколько там персонала, охраны, как они вооружены и какие там средства обороны мартышки естественно не знали, они просто выжили, ушли в леса, а потом решили мстить. Но так как в лесу они пару раз крепко получали по зубам и на них так же натравливали этих больших зверюг, то они были вынуждены уйти ещё дальше, но от своей идеи мстить не отказались.
Про это озеро они знали давно, всё-таки родились и выросли в этих местах все. Вот и заметили раз как по нему двигаются машины с этими охранниками с базы. Напали, охрану перебили, потом напали ещё раз, потом ещё, только в этот раз их уже встретили, обезьяны сами ноги ели унесли, кто-то там даже у них погиб.
Потом эти твари на коньках появились и мартышки стали охотиться и на охрану, и на тварей. В общем обычные такие партизаны. В лесу то они не нападали на охрану, там лифт рядом. Обитателям того института и не нужно даже по лесу передвигаться. А подходить близко к институту мартышек отучила охрана. И я так подозреваю, что этих тварей на коньках придумали и вырастили специально для обезьян, чтобы те особо не докучали тем, кто передвигается по льду. Ведь если у них есть Юпы, а они сто процентов есть, то и тварей на коньках можно использовать в качестве охраны. Жалко только, что наш Юп не может взять их под контроль.
Показали они нам и свои эти пики с шариками. Кстати говоря Корду на Плаще Маги хана, оттаять то он оттаял, только сам метал, из которого был изготовлен пулемёт пришёл в негодность.
Так вот пики и шарики. Гера снова оказался прав, пика, сделанная из деревяшки, длинна не более метра, на конце кристалл, ну в половину обычной ручки, острый и крепкий пипец, втыкается, вернее прилепляется практически к любой поверхности. Действует как капсюль на патроне, удар и процесс заморозки пошёл, он мгновенный.
Мы каждый держали в руках эти пики, что примечательно, держали их как бомбу с часовым механизмом, я вообще эту пику двумя руками брал, стрёмно как то, упадёт ещё на меня и заморозится. Но обезьяны нам объяснили, что должен быть хороший и сильный удар, только тогда они сработают. В шариках жидкость, они по размерам как обычный мандарин, белого цвета и достаточно крепкие.
И кристаллы, и шарики обезьяны нашли уже давно. Тут на озере есть подземная пещера, где все эти штуки и появляются. Просто появляются и всё, как у нас порода арканит, так и у них. С помощью этих кристаллов и шариков они и охотятся на животных в лесу, ну для пищи, ну и само собой стали использовать их и для охоты на тварей на коньках и для охоты на охрану института, всё просто, ничего сложного, просто появляются там эти вещи и всё.
Железо они используют в хозяйстве, как в любой деревне, само собой и мечи и ножи они тоже выковывают себе сами. Вот тебе и мартышки, в башке просто не укладывается, хотя, чему я удивляюсь, гномы вон тоже головастые ребята и Хватальщики и Рейдеры, только те подальше в развитии продвинулись.
Обезьянам очень понравились наши консервы из змей, рыбные тоже, но мясо из змей больше. Так же оценили они и наши обвесы, и очки. А вот огнестрельное оружие они бояться, не знаю почему, но бояться и всё.
Гера у них спросил, а почему у них нет луков, этим вопросом он вогнал их в ступор. Вроде элементарная вещь, а нет её у них. Короче из каких-то палок который был в пещере, мы сделали простейший лук, показали его мартышкам, рассказали принцип действия, их восторгу не было предела, обсуждали они там его на своём языке пару часов точно.
Гера им объяснил, как лук нужно делать, древко там вымачивать, дерево специальное, стрелы поменьше, перья на хвостовике и всё такое. Уж не знаю, смогут они сделать его сами или нет, но слушали внимательно.
Считать они умеют, писать, ну какие-то закорючки на дощечках пишут, знаков мало, но им видать хватает. Очень нам конечно хотелось попасть к ним в деревню, ну где они сейчас живут, но напрашиваться мы не стали, а к себе они нас пока не приглашают. Ладно, подождём, думаю все равно в этой пещере настанет момент, когда они нас пригласят к себе в гости.
Естественно каждый из нас захотел выменять у них эти пики и шарики и вот тут они разом смекнули, что с нас можно стрясти побольше ништяков. В принципе мы не против, мы много чего им можем предложить. Да они вон только на одни наши ножи и мачете облизывались, а на мечи Ивана и Ватари с Полукедом вообще слюни пускали, особенно когда Ваня своим мечом разрубил один из мечей мартышек и на его даже заусенец не остался.
Рассказали мы им и о себе, кто мы и откуда, надеюсь поверили. То, что мы не одни из тех плохих людей, они тоже уже поняли. Мы другие, всё у нас другое, оружие, обвесы, машины наши, да много факторов.
— Лала идёт – шепнул мне Слива, когда мы в очередной раз наговорившись и плотно пообедав валялись на спальниках в этой пещере.
Честно говоря, она мне надоела уже до тошноты, всё-таки почти двое суток уже в ней сидим. Хочется помыться, побриться, нормальной еды поесть, одежду эту скинуть. Тут внутри хоть и тепло, но сильно не распакуешься, камень мгновенно высасывает из тела всё тепло и подстелить то особо нечего, почти всё на дрова ушло, нас народу то сколько, греться всем нужно. Мартышки нам ещё сказали, что такие ураганы очень редко бывают и завидя их, они быстро сваливают с озера, а тут из-за встречи с нами они задержались.
Гера хитрюга, он доступным языком рассказывал мартышкам что у нас есть, показывал генератор, всякие вещи, говорил, что мы можем устроить обмен, ну если им это конечно интересно.
Он нас сразу сказал, не лезьте, я сам, нужно их заинтересовать, а заинтересуем, они к нам сами подойдут и получится так, что они нам обмен и торговлю предложат, а не мы им.
Да и опять же, нам нужен проводник к этой их бывшей деревне, а проводника мы получим только тогда, когда они разомлеют от наших подарков. Понятно, что сейчас у нас с собой особо ничего нет, но ураган то рано или поздно кончится, мы вернёмся к себе, отдохнём, затаримся всем необходимым и назад на это озеро.
Пусть они нас даже и в свою нынешнюю деревню не пригласят, но первый, вернее второй шаг для дальнейшего сотрудничества будет сделан. Вот и ждали мы, когда мартышки сами к нам подойдут. Гера им час назад снова проехался по ушам, подключил Мушкетёров, те им свои бензопилы показали, распилили остатки бревна, ну и всё, те опять загалдели по-своему, да так быстро ещё, ничего не понятно. Какому нормальному мужику не понравится такая незаменимая вещь в хозяйстве.
Лала этот у них реально оказался командиром, все мартышки слушались его беспрекословно. Да и ещё, мазь из слизняков, которой Док мазал их раны и царапины, помогла им ещё быстрее чем нам. Те тоже обалдели от столь быстрого заживляющего эффекта.
— Поговоримла? – спросил Лала подойдя к нам.
— Конечно, присаживайся – показал я ему рукой на один из раскладных стульев, которые тут же освободил Слива.
Продолжение следует.
Популярное
