Полезное знакомство

Предисловие: в средние века, распространенным вспомогательным оружием был клевец, он же боевая кирка, он же молот. Предназначалось это ружие для стаскивания противника с лошади, и оглушения его. Для простых воинов, и большинства безземельных рыцарей, подчас, единственной мотивацией в бою, было пленение вражеских рыцарей, ради назначения за них выкупа.



На битву я вышел в пешем строю, сказал графу Манрике, моему господину, что конь захромал. Я оставил его с обозом.

Кругом пылища, христианские ряды сшиблись с маврами. Гляжу: граф мой умчался во главе клина в центр сарацинского строя. Ну что с заносчивого юноши взять? Я приказал моему пешему десятку держать строй, а значит двигаться медленнее других отрядов. Остальные же, очертя голову рванули вперед, превращая битву в кучку разрозненных поединков.

Сам думаю: если господина убьют, там, в гуще, на передке, то его брат Фрадрике вступит в права управления графством, а с ним тяжелее договориться о сбыте трофеев. Нужно спасать юнца! Сейчас его конный отряд окружат, оттеснят от других наших войск, и начнут методично истреблять, тесня пиками рыцарей друг к другу, и лишая их пространства для маневра. Но у меня есть в запасе несколько минут, чтобы прорубиться к Манрике, и выручить его.


Кругом слышны ободряющие возгласы командиров:"Во имя господа! Сомнем неверных!"

Может мне что-то рявкнуть для приличия?


Только раскрыл рот, гляжу, прет мавр на вороном коне в богатой сбруе со стальным нагрудником, который один, подороже всех моих доспехов будет. Ну что с таким делать(?), я закрыл рот, вставил меч в ножны, и полуприсел пред супостатом в издевательском реверансе. Мавр разогнался, я отцепил от пояса боевую кирку, резко шагнул вправо, пропустив конягу на пол корпуса мимо себя, оказавшись слева и снизу от наездника. Мавр(правша), не имел времени замахнуться на меня мечом, и прикрылся от удара кирки щитом. Я ударил сбоку, сдвигая обухом щит противника в сторону, и цепляя клевцом наездника за черненый доспех со спины. Подцепил на славу(!), тут же дернул, что было силы, вниз, и стянул врага с лошади. Пока вражина оправлялся от падения, я крутанул кирку молотком вперед, и тюкнул неверного по шишаку, сгреб оглушенный трофей под мышку, и почесал с поля боя к ближайшим кустам.

Смотрю, в кустах барахла, вроде моего, видимо невидимо. Вот только склад трофеев сарацины устроили: в груду, неровными штабелями повалены благородные христианские гранды, оглушенные или раненые, и весь этот металолом охраняет тщедушный арабченок, с сабелькой, точно зубочисткой наперевес.

--Слышь, Али-баба! Постережешь моего до кучи?--спрашиваю его утвердительным тоном.

Сарацинишка неуверенно кивнул.

Сбрасываю своего неверного в общую кучу, и возвращаюсь на поле боя, через плечо бросая Али-бабе:

--Война войной братец, а дела вести надо честно, с меня один золотой мараведи, коли за моим присмотришь.

Вернулся в бой, что у нас тут поменялось(?), о ла-ла, да мы ж, похоже, продуваем! Графа Манрике завалили, и пленили. Смотрю, мать честная(!), к моей груде металолома тащат!

Возвращаюсь в кусты, графа уже сгрузили в общую свалку, и побежали дальше копья ломать. Присматривать за трофеем оставили какого-то жирнющего араба, на голову выше меня:

--Где Али-баба?-- спрашиваю я толстяка--хлюпик такой, с зубочисткой из дамасской стали...

Мавр таращится на меня, ятаганом в пупок мне тычет.

Пришлось зарубить невежу, вдруг, вах-вах мать моя женщина(!), Али-баба вернулся.

--Тебя где черти носят(?), скотина недокормленная, ты так золотой отрабатываешь?--интересуюсь интелегентно у арабченка.

--Прости гяур, начальника твоя брат в капусту рубить звал, не можно отказать, злой он у меня.--с виноватым видом пожаловался Али-баба.

--Ладно,--говорю--проехали, давай мне моего мавра, и воон того графа, третьего снизу, что ногой дрыгает...

--А граф почему?--обиделся сарацинчик--эта наша трофея.

--А кто остальных из плена выкупать будет, копченая ты бошка?--возмутился я--только этот и способен, а его брат за него ни одного медяка не даст, так что не спорь со мной, отдавай моего, графа, и щпоры воон с того вояки, мои то совсем сточились, прямо беда.


Взял под правую руку графа, под левую мавра, чувствую, кишка тонка обоих сразу волочить. Оборачиваюсь, возмущенно кричу Али-бабе:

--Ну что уставился, как баран на новые ворота? Помогать будешь? Два серебрянника, если дотащишь графа воон до тех зарослей!


Насилу доперли, сидим, дух переводим:

--Жена уже есть?--спрашиваю у Али-бабы.

--Неделю назад женится,--отвечал арабченок--Зейнаб звать, красиивый женщин, точно спэлый пэрсик.

--Молодца--похвалил я неверного--воот(достаю из-за пояса шелковый платок тонкой работы), подари ей, и передай мое почтение.


Араб взял честно заработанные деньги, платок, и побежал к своим, но на миг остановился, обернулся, и сказал:

--Гяур, Ты ..эта...заходи если что, а будет новый битва, мой кусты с пленниками быть подвязанный желтой тряпкой.

Сказал, и вприпрышку зачесал к своим.

Андрей Малажский.