Выбор Проклятого

Выбор Проклятого. Пролог.

Камин. Если зайти в комнату, то первое на что упадет взгляд, это огромный камин, расположенный вдоль одной из стен, а внутри его оранжевые языки пламени. Ведь правду говорят, на пламя можно смотреть вечно, ну, или, во всяком случае — долго. Затем, вероятнее всего, посетитель обратит внимание на ребенка, играющего на полу. Возможно, гость еще удивится, почему маленький мальчик находится один в комнате, в непосредственной близости от открытого огня, а может, ещё посетует на нерадивость родителей, и скорее всего, продолжит осмотр: может он все-таки просто не заметил хозяев? Но нет комната пуста, и более ничем не примечательна.
Затем, вполне вероятно, гость обратит внимание на стол. Обычный деревянный стол, без скатерти или клеенки. На нем несколько тарелок, с бутербродами и мясом, бутылка шампанского, открытая баночка красной икры. Видимо хозяева готовятся к встрече нового года, или еще какому-либо приятному событию. И скорее всего, пришедший в этот дом впервые, не обратит вообще никакого внимания, на небольшую статуэтку — искусно выполненная мужская фигурка. Размером она примерно с указательный палец, в черных сапогах, темных брюках, и серой тенниске. Не обратит внимания ровно до того момента, пока эта фигурка не начнет двигаться.
Увидев это, посетитель может подумать, что видит перед собой, игрушку, сделанную каким-нибудь талантливым мастером, но очень ошибется. Фигурка на столе не была ни произведением искусства, ни искусно сделанной безделушкой.

Миша прошелся по столу и кинул взгляд на своего сына. Валик не пересекал незримую черту, отделяющую его от опасности. Он спокойно играл кубиками, пытаясь построить гараж для пожарной машины лежащей неподалеку. Проклятый усмехнулся, завтра ночью, он, наконец, вновь сможет поиграть с сыном как нормальный отец. А, что бы ни стать игрушкой малыша сейчас, случайно попавшись на глаза, он отошел от ближайшего к малышу края стола. На этой стороне сновидений, отец еще не рискнул показаться своему сыну на глаза.
Михаил прошелся по грубым доскам и извлек из кармана перочинный нож. Тихо щелкнул замок, и на свет появилось тонкое лезвие. Ножом он обзавелся больше трех месяцев назад, но до сих пор, Миша каждый раз удивлялся таланту мастера, сотворившего это чудо. Он подошел к одной из тарелок и забрался внутрь, оказавшись около огромного куска белого хлеба. Нож смотрелся совершенно несерьезно рядом с такой громадиной, но Проклятый с легкостью отрезал, а точнее отпилил кусочек, а затем повторил операцию с колбасой. Сделав бутерброд, прошел дальше и наколол икринку по размеру больше напоминающую мандарин, которая сразу потеряла круглую форму, и ее содержимое начало вытекать на хлеб.

В прихожей раздался шум, хлопнула дверь. Валик с интересом поднялся, и вразвалочку отправился к выходу из комнаты, посмотреть, кто там пришел. Проклятый привычно отступил вглубь стола, спрятавшись за одним из стаканов. Стол был слишком высок для малыша, но Миша не собирался проверять, насколько находчив его сын, ни просто даже показываться на глаза малышу. С ребенком он мог увидеться лишь в Этании.
На пороге появилась Ира, в черной зимней куртке с меховым воротником, раскрасневшаяся с мороза. Миша засмотрелся на красавицу-жену. Завтра, на той стороне, он сможет быть с ней как с женщиной, и, подумав об этом, вздохнул. Физически сможет, а вот будет ли у них желание…

-Валик, — появившаяся мама, со смехом подхватила малыша, — как ты себя вел? Соскучился?
-Холошо, да — ответил малыш на оба вопроса, радостно улыбаясь, и стараясь обнять маму за голову, прижаться к ней.
-Я холодная, — Ира поставила ребенка на пол, вошла в комнату: — привет, Кот!
Последнее уже адресовалось мужу, выглядывающему из-за стакана, и добавила:
-Снаружи мороз, впрочем, как всегда.
Проклятый не успел ответить, как на пороге появилась Оксана, Ирина сестра. Она впервые увидела ставшего маленьким Михаила уже довольно давно, но каждый раз, при виде крохотного мужчины, ее глаза на миг расширялись, и в них читался один и тот же вопрос: “Как такое может быть? Как это возможно?”.
Миша в свою очередь глянул на нее и вздохнул. Шрам не девичьем лице, практически затянулся, от него осталась лишь тонкая, белая полоска. Ира, благодаря которой, уродливый порез превратился в аккуратную, тонкую линию, уверяла, что через пару недель, максимум месяц, исчезнет и этот “след былой любви”, и Миша надеялся, что она права. Милой и добродушной Оксанке, совершенно не нужно это напоминание, о ее бывшем парне, на поверку оказавшимся редкостным дерьмом. Увидев Оксану, малыш обрадовался еще больше, и начал теребить ее, прося взять его на руки. Видимо надеясь, что тетя окажется более сговорчивой чем мама.
Так и случилось, девушка с улыбкой подняла его, стараясь не прижимать к холодному пальто, и посторонилась, пропуская в комнату следующую участницу ихней развеселой компании. Девочку, лет десяти — двенадцати.
-Привет, мелкий — она помахала Мише правой рукой. Левую девчонка прятала за спиной.
-Привет, егоза! — Миша абсолютно не обиделся на мелкого, и, воспользовавшись тем, что Валик отвлекся на тетю, вышел из-за своего импровизированного укрытия.
В глазах маленькой красотки мелькнули озорные искорки. Снежок, который она все это время прятала между большим и указательным пальцами левой руки, взлетел в воздух, и, описав довольно высокую дугу, ударил лилипута в грудь, сбив его с ног, и засыпав снегом.
-Анька — вскрикнула возмущенная Ира, — прекрати баловаться!
-А она, похоже, и не продолжает — произнес Миша, поднимаясь, и пытаясь стряхнуть снег. – Если, конечно, не принесла пару снарядов в карманах.
-Я больше не буду, — покаянно произнесла девочка, но смеющиеся глаза, говорили обратное. — Пусть Мишка тоже в меня кинет — и Аня склонилась над Проклятым, подставляя веснушчатое личико, и картинно жмурясь.
Проклятый, стряхивающий с одежды снег, кидаться не стал. — Во-первых не хотелось лепить снежок и морозить руки, а во-вторых, все равно бесполезно. Вместо этого шутливо пригрозил:
-Будешь хулиганить, приду во сне, и там уже закидаю с ног до головы.
-Нее! — Девочка абсолютно не испугалась, хотя и знала, что он вполне может заглянуть в ночные сновидения, — если придешь, то лучше отведи меня на море. — И вздохнув, добавила: — мы ведь так туда и не доехали, а эта зима уже надоела.
Миша не успел ответить. Валик оставил Оксану, и обратил свое внимание на названную сестренку. Схватил Аню за полу длинного пальто, и требовательно подергал: мол, хватит ерундой заниматься, у тебя тут еще малыш не игранный.
-Все! — Ира решительно подвела черту. — Раздеваемся, умываемся и ужин.
-Как погуляли? Есть что-то новое? — негромко спросил Михаил.
Когда он говорил тихо, его могли слышать только жена и сын. Причем если Ира слышала мужа всегда, то с Валиком они до конца не разобрались, когда он обращает внимание на папин голос, а когда нет. Вот и сейчас, малыш увлеченно играл с Аней, совершенно ничем не демонстрируя, что может слышать крохотного человечка.
-Ничего, — Ира вздохнула, и принялась снимать сапоги. Ее куртка уже висела на вешалке, недалеко от камина. — Мне кажется, лес представляет собой какой-то замкнутый круг. Мы все время шли прямо, если и откланялись от прямой, то весьма незначительно. Но через примерно тысяча семьсот шагов, все равно вышли назад к нашему дому.
-А следы? Как обычно?
-Да, следы исчезли, хотя метель не такая уж сильная.
-Понятно. Эх, мне надо идти, — вздохнул Проклятый.
-Мишка, — Ира пододвинула табуретку, присела, — мы это обсуждали. Тебе надо именно идти, а снег очень глубокий. И ты, — она жестом прервала его зарождающийся протест, — и ты прекрасно знаешь, что, несмотря на то, что очень легкий, все равно проваливаешься с головой.
-Надо было, этому мастеру, еще и лыжи на мою ногу заказать, — то ли пожалел, то ли пошутил он. Но Ира отреагировала со спокойно серьезностью.
-На самом деле это не имеет особого значения. Даже если ты и выйдешь на границу блеклых территорий, то не сможешь вывести никого из нас. Все заклятия, связанные с теплом, или с лечением обморожений, которые я знаю, не работают тут. И Анька ничем таким не владеет. Следовательно, никто не пройдет по этому снегу босиком. Расслабься, — улыбнулась она, — еще немного пересидим, дождемся пока придет время, и уйдем через обычные ворота.
-А тут магия, как и на Земле ограничена? Я видел, что ты выделываешь в Этании, да и тут…
-Ограничена. Не так как на Земле, но все — равно. Не то пальто.
-Ладно, Ириш, — сдался Проклятый, — просто надоело без дела тут торчать. Да и опасаюсь я, что будут нас ждать, если будем уходить как пришли.
Ира хотела ответить, скорее всего, какую-нибудь бессмысленно успокаивающую банальность, но тут, с детской непосредственностью, вмешалась Аня:
-Мы кушать собираемся, или как? — раздался возмущенный детский голос, и она, держа Валика на руках, подошла к столу.
Миша еле успел нырнуть за стакан, и оттуда погрозил вредине кулаком. Та не осталась в долгу — показав язык.
-Собираемся, а ты умылась? — уточнила Ира, поднимаясь.
-Я не пачкалась, — попробовала отшутиться девочка, но под Ириным взглядом вздохнула, и отправилась принимать водные процедуры.
-Мы сейчас, погоди Кот, — и Ира отправилась вслед за Аней.
Что касается Оксаны, то эта чистюля, уже вернулась, и сейчас двигала стулья. Уходя, они всегда убирали от стола все, что могло помочь малышу, забраться наверх. Очерченный мамой круг безопасности, не давал ребенку приблизиться к огню, и выбраться из комнаты. В остальном приходилось действовать по старинке: все, что можно прибить — прибивается, а остальное убирается из зоны доступности. В их данном, конкретном случае, под все, попадал так же и Миша.
Потом все рассаживались, Оксанка дорезала хлеб и раскладывала по тарелкам кашу, судя по вкусу, из армейских условно-съедобных пайков. Аня играла с Валиком, дети сдружились в последнее время, хотя не обходилось и без конфликтов, но они были крайней редкостью.

Проклятый привычно уселся в небольшом закутке, образованном с помощью посуды и нескольких досок. Малыш ел за общим столом, сидя на коленях то мамы, то тети, или вот как сейчас — у Анюты, а Миша просто прятался от глаз малыша.
Сегодня решили устроить что-то вроде новогоднего вечера. Среди многочисленных запасов каши, тушенки, спирта и воды, неизвестно как затесались пара ящиков шампанского, и один с баночками красной икры. Хлеб, также хранился среди запасов еды, в замороженном виде. Он был вполне годен к употреблению после разморозки, и для всей семьи, никогда ранее с таким не сталкивающейся, это оказалось приятным сюрпризом. Миша сам нарезал себе бутербродов и на каждом куске хлеба, гордо красовалась одна икринка. Аня сострила по этому поводу, но успевший попробовать шампанского отец семейства — никак не отреагировал на эту подначку.
Сейчас он смотрел на нее, и в очередной раз удивлялся, как быстро, испуганная, боящаяся собственной тени девочка, расцвела, осмелела, и оказалось очаровательной, маленькой врединой.
За столом обсуждали сегодняшний поход. Делалось это по большей части для Проклятого, который собирал информацию, в надежде на озарение. Озарение пока не приходило, поэтому большую часть времени, Михаил коротал за написанием, и вычитыванием истории их жизни. Интернета тут конечно не было, но ноутбук исправно работал, и Миша усердно ходил по кнопкам. К сожалению, голосовое управление настроить было нельзя, сломался микрофон, но Проклятый успокаивал себя, что, зато будет в прекрасной физической форме.
Стоило вспомнить об электричестве, как свет мигнул, пропал на пару секунд, а затем вновь появился. Несмотря на то, что больше перебоев не было, настроение под упало у всех, кроме маленького Валика и неунывающей Ани. Хотя такой сбой со светом был не в первый раз, и до сих пор все обходилось.
Дело в том, что место, приютившее их, было весьма своеобразным. Взять тоже электричество. Оно, как и положено, подавалось по проводам. Никакой мистики. Провода тянулись, поддерживаемые бетонными столбами, и уходили в сторону леса. На третий день их пребывания тут, решили проверить куда, и главное, как далеко, можно прийти, идя под ними. Идея была неплоха, но оказалась нереализуема. Пройдя примерно сотню метров, их компания, а пошли все кроме Оксаны и Валика, подошла к лесу. Оказалось, провода скрываются под деревьями. Уже к следующему столбу оказалось невозможно подойти. Вокруг него был набросан смерзшийся валежник. Проклятый не знал, каких деревьев ветки лежали тут, но они были очень плотно усеяны шипами, поэтому не вскарабкаться на эту кучу, ни разобрать ее, не представлялось возможным.
Дальше, еще хуже. Заросли становились все более непроходимыми, а деревья смыкали ряды, словно футболисты в стенке, и с каждым шагом, они отдалялись от цели. Попытки найти обходной путь, ни к чему не привели, и, намучившись, устав и замерзнув, они вернулись в дом.
Потом, перед сном, у них с Ирой состоялся разговор.
-Знаешь, Кот, я ведь неплохо работаю с деревом. Как с живым, так и с мертвым. Даже на Земле я бы смогла, — она помедлила, подбирая слова, — скажем так, ускорить процесс разложения этого мусора. Но тут, боюсь даже попробовать.
-Почему? Что-то чувствуешь?
-Наоборот, я не чувствую, что это дерево. По виду одно, по ощущениям – что-то иное.
-Мы мало знаем про такие места, — Проклятый был серьезен, — может это что-то типа несущей стены. Тронешь и развалиться вся окружающая реальность.
-Может. И я не рискну применить силу ни против леса, ни против снега. И надо сказать, Аня со мной согласна.
-Значит, будем ждать. Не хотелось — бы разбудить каких-нибудь демонов, или вызвать конец света в отдельно взятом куске пространства.
-Особенно когда нет возможности убежать, — усмехнулась Ира.

Вот с тех пор Проклятый опасался, что рано или поздно их халява закончиться. То ли свет погаснет, то ли еда протухнет, а может, придут хозяева, кто знает? Вдобавок тут хватало странностей помимо непонятно куда уходящих проводов. Например, постоянно шел снег. Снегопад подчинялся какому-то циклу: сначала легкий, когда в воздухе медленно кружатся снежинки, затем, постепенно усиливался, и начинал валить так, что видимость снижалась в ноль. Затем поднимался ветер, и начиналась метель. Потом небо светлело, снегопад слабел, метель превращалась в легкую поземку, и цикл замыкался — вновь кружащиеся снежинки. При всем при этом, снега больше не становилось, примерно по колено взрослого человека. Куда он девался – непонятно, таять на таком морозе он не мог, но факт оставался фактом.
День и ночь исправно сменяли друг друга, но солнце никогда не показывалось из-за туч. А еще, Проклятый всеми фибрами души чувствовал близость блеклых территорий, но в отличии от Земли, или Этании, не мог понять, как открыть проход туда. Все это злило и нервировало его.

Застолье подошло к концу, Валик слегка осоловел от съеденного, и, по всей видимости, собирался вздремнуть. Аня понесла его в кровать, а Оксанка принялась собирать тарелки.
Ира пересадила мужа на печку. В уборке Миша не мог участвовать при всем желании, а спать еще не хотелось, и потому он вернулся к своим записям. До того, как они попали сюда, у него не было цельной картины, так куски, вроде дневника, где каждое событие, представлено кратким описанием, а то и просто одной фразой. Только находясь здесь, он принялся дополнять свои заметки. Дело шло медленно, Проклятый много времени тратил на тренировки по программе, созданной для него Этанийским инструктором. Старался спать, как можно больше, а иногда просил Иру брать его с собой на вылазки, надеясь, что найдет проход через лес, и они смогут возвращаться на Землю, когда захочется, а не ожидать открытия врат.
Сейчас у него было настроение поработать с записями. С чего же начать? С того момента, как им пришлось уходить с Земли, спасаясь от представителей организации? Этой могучей структуры, которую они трижды больно щелкнули по носу: один раз случайно, и дважды уже вполне осознанно? Или описать ситуацию, когда он, мужчина ростом чуть меньше среднего пальца своей жены, сумел убить двух оперативников? Это воспоминание вызвало улыбку, но нет, сейчас не охота писать об этом.
-Помочь, мелкий? — Голос Ани раздался прямо за спиной, и Проклятый  подпрыгнул, с трудом удержавшись от того, чтобы обогатить детский лексикон новыми словами.
-Где ты научилась так тихо подкрадываться?
-А то ты не знаешь, — грустно ответила она, — с моей мамкой и ее гостями. Девочка не закончила, и так все было ясно.
-Ну, хорошо, помоги, раз не шутишь, будешь печатать под мою диктовку.
-С удовольствием, — глаза Ани загорелись, в отличии от городских сверстников, ее детство прошло практически без гаджетов, и девочке было интересно даже просто печатать. Да и долго грустить этот ребенок просто не умел.
-Погоди немного, соберусь с мыслями.
Аня кивнула, села по-турецки, положив ноутбук на коленях и помогла Проклятому сесть на свое плечо. Затем прокрутила документ вверх, и замерла в ожидании.
Подумав пару секунд, Миша понял — пожалуй стоит начать с того момента, когда они приехали на съемную квартиру.


Глава 1. Новые наставники

Временное жилье встретило их обшарпанными обоями, скрипучей старой мебелью, текущим краном на кухне и отсыревшим потолком в разводах. Хозяином оказался мужчина лет сорока, широкоплечий, с небольшим пивным животиком, и практически лысый, с неприятным, «сверлящим» взглядом, глубоко посаженных глаз. Он представился Вадимом, старался даже быть любезным, хотя получалось не ахти. Он периодически сдавал “апартаменты” группам рабочих, поэтому не видел никакого смысла излишне заботиться о таком жилище. Да и наработать какую-либо любезность в общении с таким контингентом было весьма сложно. Раньше Ирина ни за что не обратилась бы к такому человеку, но сейчас ей было все равно. Зато у него не возникло никаких лишних вопросов ни к Ире, ни к ее отцу. Надо им снять жилье у хозяина, не задающего лишних вопросов, ну и ладно.
После их уютной, обжитой квартиры, контраст оказался ощутимым, особенно для Проклятого. Ни тебе полотенец, по которым можно хоть куда-то добраться, ни своей комнаты, в которой поселился Ирин отец. Жена, конечно, занялась вопросом благоустройства его быта, но процесс шел медленно, в том числе и из-за гостей. У отца развод был в самом разгаре и Петр Артемьевич не хотел ездить домой. Тесть с головой погрузился в свою работу и ремонт в новом доме своей дочурки, поэтому не часто появлялся на съемной квартире, но Миша в любом случае не мог чувствовать себя спокойно, и безвылазно сидел в комнате Иры. А по большей части — сверху на шкафу в своей коробке, или около нее. От скуки и периодически накатывающей безысходности, его спасали лишь еженочные путешествия в Этанию.

В свое следующее пробуждение там, сразу же в первую после переезда ночь, Миша убедился в том, что Магрес не соврал насчет интенсивных тренировок. Стоило открыть глаза, как он увидел улыбающегося Вайлеса, и серьезного Колпеса. Хотя сказать про этого инструктора “серьезный”, все — равно, что сказать про воду – мокрая. Проклятый ни разу не видел, чтобы на лице Колпеса отражались какие-либо эмоции.
Вся эта мешанина мыслей пронеслась в его голове за несколько секунд, и на смену им пришло раздражение. Михаил был не очень доволен тем фактом, что пока он валяется в отключке, кто угодно может зайти к нему. Но если раньше дело ограничивалось Вайлесом, то теперь его ждали двое. Глядишь, вот так уснешь в своих покоях, а очнешься где-нибудь в казарме, под прицелом сотни внимательных глаз. Но свое недовольство Проклятый оставил при себе.
-Привет. Магрес просил передать, что программа тренировок начинается сегодня. В Солимбэ ходить не надо, завтра прибудет учитель прогност. А насчет Царства снов и разговора по поводу жены и сына, ты должен дождаться Магреса.
-Понял, — Миша кивнул, и начал вставать, недовольно ворча: — а насчет этого мастера-ломастера, не представляю чему, и главное, как он будет меня учить?
Раздражен Проклятый был по большей части из-за того, что пытался придумать, как бы ему поделикатнее послать обоих инструкторов, и умыться в гордом одиночестве, но, как назло, в голову ничего не приходило.
-Я тоже не знаю, как будет проходить твое обучение — успокоил его Вайлес, — как и наш молчаливый друг,- он махнул рукой в сторону Колпеса, — но поверь мне, главное, что мастер знает. — И, — добавил, слегка поколебавшись, — я вот человек веселый и ироничный. Но у нас в Этании, субординация и традиции довольно важны. Не стоит своего учителя, даже временного, называть всякими прозвищами. Ни в глаза, ни за глаза. Договорились?
-Да. — Миша почувствовал неловкость.
-Идем, — Колпес в отличии от языкового гения был немногословен, — хозяин приказал делать упор на выносливость, а также разработать план тренировок для твоего уменьшенного тела.
-Это интересно, однако я бы хотел, — начал было Миша, но оказалось, что он уже говорит со спиной бойца, который не любил долгих рассусоливаний, да и на русском не разговаривал. Беззвучно выругавшись, Проклятый поспешил за ним.
Спортивный зал был похож на зал в Шаране, и основными его достоинствами были колоссальный размер и разнообразие: различные тренажеры, полосы препятствия, искусственные водоемы и многое другое. Был тут даже небольшой водопад, но к счастью никто не просил Мишу форсировать это препятствие, во всяком случае, пока.
Проклятый, немного начинающий разбираться в реалиях этого мира, подозревал, что зал находится вообще не в Стаквордской башне, а они, через входные двери, просто попадают куда-нибудь далеко, где и происходят эти экзекуции, для красоты названные тренировками. Бег. Бег с грузом. Бег с завязанными руками. Бег по пересеченной местности. Миша понял одно, через год такой жизни, он сможет убежать от кого угодно, и, пожалуй, первым кандидатом в этом списке будет его инструктор.
При выходе из зала, Проклятый столкнулся с чародеем. Это было немного неожиданно, так как он привык, что Магрес отлучается больше чем на одни земные сутки, но удивиться, или тем более что-то спросить не успел. Маг кивком позвал Михаила, и он беспрекословно последовал за волшебником. В этой части башни, ему еще не доводилось бывать. Он вообще подозревал, что чародейское жилье, обладает множеством скрытых участков, которые появляются лишь тогда, когда это необходимо их хозяину.
Магрес привел его в свой кабинет, во всяком случае, так подумал Проклятый, и на сцене вновь появилась “Юла Аматиса”. Прошло несколько секунд, и Миша смог наслаждаться разговором на родном языке.
-Через тридцать минут прибудет твой мастер по обучению прогнозированию — сказал чародей.
Проклятый кивнул. Время, измеренное в минутах, не удивило его, языковой артефакт подбирал самые близкие значения слов из разных языков. За все время пребывания в Этании, Миша ни разу не увидел ничего напоминающего часы, и подозревал, что время тут течет иначе, чем на Земле. Хотя даже приблизительно не представлял, в чем может быть это отличие.
-Вам придется разговаривать на этанийском. Вайлес не всегда сможет помочь в общении. Насколько мне известно, иногда требуется отсутствие посторонних, так что от обучения языку никто тебя не освобождает.
-Понимаю, — вновь кивнул Проклятый, но Магресу его ответ и не требовался.
-Теперь насчет Солимбэ и твоих встреч с женой и сыном. — Миша весь превратился в слух, — Ира теперь моя ученица. Тренировки сложные и информации, с которой ей придется иметь дело, довольно много. Я понимаю, что вам будет хотеться побыть вместе, но сразу тебя предупреждаю, каждую вашу встречу не выйдет.
-Да, Магрес.
-Поэтому сделаем так: раз в три твоих пробуждения, ну или раз в трое земных суток, приводишь Иру сюда. Остаться наедине — у вас получится через раз. Во всяком случае пока.
-Иными словами один раз в шесть дней? — Зачем-то уточнил Проклятый.
Магрес кивнул, затем продолжил:
-Сына, если захочешь, можешь приводить, хоть через день, но интенсивность твоих тренировок не позволит уделить ему все время.
-А, — начал было Проклятый, но замолчал, остановленный властным жестом волшебника. При этом Мише показалось, что в нечеловеческих глазах его гостеприимного хозяина блеснуло раздражение. Все-таки колдун не привык, чтобы его перебивали.
-Примерное время твоего пребывания здесь, уже известно. Конечно, форс мажоров никто не отменял, но вы с Колпесом будете ориентироваться именно на такой период в твоих тренировках. Если ты решишь повидать сына, в те дни, когда Ира будет отсыпаться, то тебе надо спрашивать его, не помешает ли это программе твоего обучения. А вот жену приводи по графику.
Маг выжидательно уставился на Проклятого, но Миша был понятливый. Перебивать колдуна он больше не собирался и просто кивнул.
-Колпес подготовит упражнения, как физические, так и дыхательные, для твоего земного тела. Твоя цель — научиться, как можно больше спать там.Миша вновь кивнул, на этот раз, даже поспешно. Эта цель полностью совпадала с его планами. В дверь постучали.
-Открой — попросил маг, — снаружи эта дверь подчиняется только мне.
Миша уже даже не удивился. После серых территорий удивляться двери открывающейся с одной стороны было не с руки. На пороге стоял невысокий мужчина, худощавый, с крючковатым носом, и лысый как бильярдный шар. Он кивнул Проклятому, и поклонился магу.
-Заходи Тайрон — маг жестом указал на свободное кресло. — Твой багаж при тебе?
-Да. Остался у слуг.
-Отлично. Сможешь начать сегодня?
-Как прикажете.
Миша отметил, что отвечает гость коротко, тихим голосом, и не именует мага какими-либо титулами. Но информации для какого-либо вывода было явно недостаточно, и Миша просто отметил это, как некий интересный, но маловажный факт.
-Отлично. — Магрес поднялся, и его примеру последовали остальные. — Тогда приступайте. Проклятый, — Михаил замер, — меня не будет, до послезавтра. Как только окажешься в Этании в это время, сразу иди за женой.
-Да. — Миша решил быть немногословным, как и Тайрон.
-Тогда я вас больше не задерживаю, — произнес Магрес и подошел к камину.
За дверями кабинета их встретил один из слуг, и с поклоном попросил следовать за ним. У Проклятого уже голова шла кругом от всех этих церемоний, и он отдавал себе отчет, что это лишь начало. Поклоны, обращения к вышестоящим и отношения с нижестоящими.
На Земле, он жил и общался в довольно узком кругу. Не в том смысле, что его окружало мало народа, а в том, что они были примерно равны. Конечно, официант будет тебе улыбаться, когда он на работе, но в большинстве случаев при этом не будет подобострастия. Здесь же было все иначе, и Миша опасался попасть впросак.
Слуга привел их в небольшую комнату. Проклятый сначала обратил внимание на то, что в ней находилось около десятка зеркал (а может и больше), и только потом увидел Вайлеса. Никакой мебели в комнате не было, и инструктор сидел на полу.
-Приветствую — обратился он к Тайрону и поднялся.
-Анго — ответил гость, с легким кивком головы. Проклятый не знал этого слова, поэтому решил, что это один из вариантов приветствия.
-Михаил недостаточно знает наш язык, Магрес приказал мне участвовать в ваших уроках. Конечно, тогда, когда мое присутствие будет неприемлемо, я буду уходить.
Вайлес говорил на этанийском, но Миша понял смысл сказанного.
-Я знаю, сын Корсака предупредил меня. Сегодня ты можешь находиться тут весь ахро.
Миша тихо ругнулся и пообещал себе больше не лениться на занятиях Вайлеса.
Затем Тайрон произнес длинную тираду, и, отвернувшись, полез в свою сумку. Проклятый упустил момент, когда она появилась в комнате, пока они шли по коридорам, руки мастера были пусты. Но заморачиваться этим вопросом Проклятый не собирался, появилась и появилась, видимо слуга принес. Больше его волновало то, что из фразы нового учителя, он понял едва ли пару слов.
-Тайрон сказал — принялся переводить Вайлес, — что начнет обучать тебя со знакомства с рунами, и, — тут он замешкался, пытаясь подобрать правильные слова, — не могу найти похожих терминов в вашем языке. У вас есть какие-то вещи, которые надо использовать, чтобы получить некий случайный результат. В играх, например, или гадании?
-Карты. – Миша немного растерялся.
-Нет, не подходит. Есть что-то еще?
-Да. Кости, компьютеры. Я уверен, есть еще что-то, но вот так сходу не вспоминается.
Вайлес немного помолчал, анализируя полученную информацию.
-Значит, пусть это будут кости судьбы. С ними способен работать далеко не каждый, поэтому проверка крайне важна.
-Понял, — Проклятый посмотрел на Тайрона. Тот терпеливо ждал, пока его подопечному переведут, а затем вновь полез в сумку.
Честно говоря, слово руна, в понимании Михаила, в первую очередь прочно ассоциировалась со вторым “Диабло”. А во вторую, с романом Майкла Муркока, название которого он забыл, просто помнил про какие-то рунные мечи. И хотя он понимал, что со стопроцентной вероятностью, руны окажутся чем-то иным, не смог не улыбнуться.
Тем временем, Тайрон вытянул на свет небольшую шкатулку, и установил ее напротив одного из зеркал. Она была довольно красивой, сделана из какого-то светлого дерева, и украшена темно-золотыми узорами. Бросив взгляд в зеркало, Миша с удивлением отметил, что в нем шкатулка отражается черным пятном — этакой бесформенной кляксой. Он удивился, но не очень сильно. Если вампиры не отражаются, то почему бы и шкатулкам не выглядеть черными пятнами? Однако оторвать взгляд от отражения было сложно, все-таки не часто видишь такие искажения в зеркалах.
Заметив его взгляд, новый инструктор неожиданно что-то спросил у Вайлеса.
-Он спрашивает, что ты увидел в зеркале — перевел тот.
-Черное пятно, — с легким удивлением ответил Проклятый. – Похоже на кляксу.
Выслушав перевод, Тайрон кивнул, и продолжил копаться в своем багаже.
-А можешь спросить его, что это означает? — Попросил Михаил, но Вайлес лишь отрицательно качнул головой.
Вслед за шкатулкой, новый мастер вытащил два небольших предмета, и вдруг кинул их Мише один за другим. Он машинально поймал первый, а вот второй, ударился о костяшки пальцев, и с костяным стуком запрыгал по полу. Удар получился чувствительным, Проклятый слегка поморщился и не заметил внимательного, с легким оттенком интереса взгляда Тайрона. Затем он что-то сказал Вайлесу.
-Посмотри, на то, что ты поймал, — произнес инструктор.
Мише и самому было крайне интересно, он разжал кулак. Первое впечатление — кубик, обычная игральная кость. Только вместо точек, показывающих число — рисунок. Однако почти сразу стало ясно, что этот кубик — совсем даже не кубической формы, и у него больше шести граней. Вторая странность — на всех гранях было одно и то же изображение — непонятный набор линий, больше всего похожих на иероглиф. Миша некоторое время крутил его в руках, рассматривая и пытаясь понять, так ли оно? Действительно ли все грани выглядят одинаково, или все-таки присутствуют малозаметные различия? По всему выходило, что грани не различаются.
-Так что ты видишь? — Повторил инструктор.
-Кубик, — подумав, сказал Миша, — не знаю, как это называется, но похоже на нашу игральную кость.
Ответив, он с удивлением заметил, что оба мужчины отвернулись от него. Вайлес что-то рассматривал на противоположной стене, а Тайрон рылся в сумке, повернувшись спиной к Проклятому.Тогда Миша шагнул к инструктору прогносту, с целью показать рисунок, но тот резко качнул головой, и даже отошел на шаг.
-Нет, только орхес — произнес он. Последнего слова Миша не знал, но Вайлес быстро пришел на помощь.
-Смотреть может только такой как ты. У человека, не обладающего талантом, это может выжечь глаза.
-Ничего себе! — Проклятый почувствовал волну ледяного ужаса, прошедшую по позвоночнику. — А если бы Магрес ошибся, и я не был бы…
-Ну, во-первых, мастер не ошибается, запомни уже это. Во-вторых, теперь есть уверенность в том, что тебя можно учить. И, в-третьих, если бы ты был не пригоден, до глаз, скорее всего дело бы не дошло, и твоя рука пострадала бы первой.
Миша красноречиво посмотрел на инструктора, но промолчал. Все — равно этот языковой гений непробиваем. Затем перевел взгляд на мастера прогноста. Только сейчас Проклятый обратил внимание на то, что на руках последнего, несмотря на то, что в башне довольно тепло, черные перчатки.
Тайрон тем временем вытащил из сумки очередной предмет, и отложил его. Это оказались очки, с темными, то ли черными, то ли синими стеклами. Затем опять полез в сумку, одновременно обратившись к Вайлесу.
-Очки, — перевел инструктор, — защита. Сквозь их стекла можно смотреть на кости. Второе, это зеркала, хотя отражение зачастую отличается от того, что выпадает на самой кости.
Слушая все это, Проклятый все больше впадал в уныние. Он конечно подозревал, что обучение ясновидению, не будет простым, но сейчас в голову упорно лезли выжженные глаза, испепеленные ладони, и почему-то интегралы с дифференциальными уравнениями. Последние конечно не имели ничего общего с инвалидностью, но тоже сильно пугали его.
Тайрон обратился к Вайлесу, и тот, выслушав, принялся переводить:
-Опиши, что ты видел, есть ли на гранях какой-либо рисунок? Если есть, то какого цвета? И какого цвета фон? Одинаковый ли рисунок, или все разные? И последнее, в отражение в зеркале обычное, или отличается от того, что ты видишь на кости?
-Рисунок есть. Черный. Фон — белый. Рисунок одинаковый. — Он подошел к зеркалу и убедился, что как и в случае со шкатулкой, изображения разняться. По форме “кость судьбы”, была один в один, как настоящая, но ее грани были пусты. — Отражение отличается. Никаких рисунков нет вообще.
Тайрон, уже успевший надеть очки, выслушал с непроницаемым выражением лица, и требовательно протянул руку. Миша передал ему кубики, и тот, спрятав их, показал на шкатулку.
-Открыть? — Уточнил Проклятый, в ответ кивок.
После эксперимента с опасными кубиками, Михаилу не очень хотелось продолжать, но деваться было некуда. На шкатулке нет никаких узоров и замка. Легкая. Он покрутил ее в руках, затем поставил на пол, попробовал найти какую-то ручку или щель, в которую можно просунуть хотя бы ноготь. Ничего. Тогда Проклятый просто схватился за верхнюю часть, и потянул на себя. Это сработало, крышка беззвучно открылась, и Миша, памятуя про возможность выжженных глаз, с некой опаской заглянул внутрь. Ничего особенного, выглядит как набор стекляшек, ну или разноцветных камней.
-Попробуй взять — слова Вайлеса вывели Проклятого из задумчивого состояния, и он полез внутрь.
Мерзость. Вот так можно было охарактеризовать первое впечатление от соприкосновения с загадочными рунами. Показалось, что руку он запустил в коробку с тараканами, и они полезли на его ладонь, вцепились в нее своими противными лапками. С огромным трудом, Миша смог сдержаться и не отдернуть руку. Повинуясь внутреннему голосу, он просто теребил пальцами, перебирал руны, кривился от омерзения, но сдерживался.
Все это время Тайрон наблюдал за ним. Миша был уверен в этом, хотя сквозь темные стекла глаз мастера — прогноста не было видно.
-Попробуй вытащить несколько.
Эти слова Миша понял и без перевода, и с огромным напряжением извлек из шкатулки руку, с парой зажатых в ней рун. При этом он сомневался, что если это окажутся насекомые, он сможет удержать их. Нет. Обычные камни, ну возможно не совсем обычные, однако и не тараканы, или там скорпионы. Они были разной формы и цветов, с узорами и без. “Всех фасонов и цветов, всех размеров и сортов”, вспомнился отрывок из хулиганского стиха Пушкина. Правда там речь шла о вещах значительно более приятных. Он еще раз посмотрел на содержимое своей ладони. Вычленить из этого хаоса какую-либо информацию, по дилетантскому мнению землянина, не представлялось возможным.
Пока Миша размышлял над тем, что он собственно держит в руке, Тайрон что-то сказал переводчику.
-Ты скривился, почему?
-Отвращение. Словно тараканов в руке держу. — Инструктор перевел эту фразу, дождался короткого ответа.
-Можешь возвращать все по местам. Руны в шкатулку, кости в мешочек. На сегодня все.
-Как все?! — Изумился Проклятый. — Уже?
-Да. Мастеру необходимо было понять, сможешь ли ты работать со всем этим. Что именно ты увидишь, и как на что отреагируешь. Теперь он разработает для тебя программу, но это делается не на занятии.
Переводчик поклонился прогносту и тот отзеркалил его поклон. Миша стоял как столб, не понимая, что именно он должен делать. Неумело склонился перед Тайроном, тот внешне никак не отреагировал.
-Не понимаю всех этих ритуалов — признался он Вайлесу, как только за его новым учителем закрылась дверь.
-Тайрона предупредили, что ты чужак. Так что время на то, чтобы понять, как вести себя в присутствии мастера у тебя есть.
-Хорошо, что сегодня у нас в программе осталось?
-Язык учить. Скоро я не смогу быть вашим переводчиком.

Мысли об Этании помогали Проклятому отвлечься, но ими сыт не будешь, да и пьян тоже. Обычно Ира оставляла еду на верху шкафа, а такому как Миша, ее должно было хватить примерно на неделю, но сегодня ее отвлек телефонный звонок, и она забыла переставить тарелку со стола на шкаф.
Почувствовав голод, Миша вздохнул и принялся спускаться с серванта. Его коробка стояла близко к стене, так что он мог выходить наружу, не опасаясь быть замеченным. Кусок простыни, скрученной в канат, тоже висел между стеной и сервантом, скрытый от любых глаз. Они решили, что не будут вязать десятки полотенец, а обойдутся неким минимумом, и по максимуму замаскируют то, что все-таки придется сделать. Ни Проклятый, ни его жена, не сомневались, что хозяин, вполне может навещать квартиру, в отсутствие квартиросъемщиков. Молодая ведьма слегка перестраховалась от такого, и каждый раз, уходя из дома, она вешала на замок, заклятие “Замкни”, так что обычным ключом, его было не открыть. Но все равно, спокойно чувствовать себя они не могли.
А вот Валику новая квартира понравилась. Для малыша были не важны обшарпанность обоев, или текущий кран. Его очень привлекло что-то новое, и он с любопытством лазил везде, заглядывал под шкафы, исследовал совершенно другую кухню, постоянно что-то рассказывал маме. А когда приходили тетя или дед, то и им он старался показать и рассказать побольше о новом месте. Это излишнее любопытство сына, заставляло Проклятого быть еще осторожнее.
Тренировки там, нагрузки тут. Скорее всего, они не коррелировали, но, так или иначе, он становился крепче. Вот о таком спуске, как сейчас, со шкафа на пол, в самом начале после уменьшения, он и помыслить не мог, чтобы рискнуть преодолеть такое расстояние. А сейчас медленно, но уверенно спускался вниз, делая короткие передышки, на специально навязанных Ирой узлах. Все равно было сложно и, спустившись на пол, Проклятый обессилено сел там, где его ноги коснулись ламината.
Вспомнилась одна статья. Он тогда искал по максимуму информацию о лилипутах и всем таком, надеясь, что отыщется что-нибудь о таких же как он. Ничего полезного не нашел, но зато обнаружил теорию о том, что уменьшенный человек, из-за того, что его масса уменьшается значительно сильнее чем мышечный объем, должен быть прыгучим, легко взбираться вверх, пользуясь подручными предметами, хоть занавесками, хоть чужой одеждой, а также спрыгивать с высоты без особых проблем.
Статья показалась Мише логичной и правильной, он даже на какой-то миг подумал, что его беспомощность, а никакой прыгучести, или там легкости он за собой не замечал — чисто психологическая проблема. Но нет. Ничего подобного из описанного в статье, а точнее нескольких статьях, с ним не происходило. Ни хорошего, ни плохого. Например, его слышали, а по законам физики, человеческое ухо не смогло бы уловить его голос, из-за длины волны. Мол, его голосовые связки слишком малы, чтобы генерировать звук нужной частоты. Да и размеры мозга тоже не внушали оптимизма. Почитав все, что пишут про уменьшение людей, Проклятый понял, что с ним произошло нечто более глобальное, чем простое уменьшение, и просто забил на это. Точнее отложил до того момента, пока не найдется кто-то, способный рассказать, что же с ним произошло на самом деле.
Передохнув, Проклятый отправился к столу. Есть хотелось все больше, на спуск он потратил минут тридцать-сорок, а еще необходимо было подняться, пусть не так высоко, но все-таки. Взглянув на стол, Миша ругнулся и понял, как сильно он хочет в Этанию. Некоторое время потратил на решение дилеммы, чего же он больше жаждет: есть или отдохнуть. Победило желание насытиться, но с заметным для себя ущербом. Проклятый вздохнул и начал карабкаться ввысь.
Получилось. Утолив голод, он понял, что сам на шкаф не залезет, да и Ира скоро должна вернуться. Вот она и поможет. Поэтому Михаил расположился на столе, и вновь погрузился в воспоминания.

Сейчас вспомнился его третий поход в Солимбэ, за женой и сыном. Проклятый боялся. Боялся того, что его встретят, и попросят с вещами на выход. В один из своих прошлых походов в Царство снов, он реально начудил, и даже не представлял, какая может быть реакция от местных, за его выходку. По этой причине, Миша излишне нервничал, открывая врата. Странное дело, но то, что он успел уже один раз успешно привести семью, совершенно не успокаивало Проклятого. Наоборот, в его голове крутились разные мысли, о ловушках, о том, как заманивают доверчивых новичков, о том, что открывая ворота в очередной раз, он попадет куда в менее приятное место.
Но, несмотря на опасения, его встретил уже знакомый пейзаж. Темнота, множество огоньков вдали, создающих впечатление того, что смотришь издалека на огромный мегаполис. Никакого особо комитета по встрече при этом не было. Разве что, более сильный ветер, и четкое ощущение, что он тут не один. Все-таки за ним следят, хоть пока и не переходят ни к каким активным действиям. Миша уже был готов использовать свой привычный прием, и с помощью путеводной нити добраться до жены и сына, как вдруг новая, крайне неприятная мысль, заставила его замереть на месте. Да он больше не спит. И соответственно ночные кошмары для него не опасны. А что насчет его семьи? Не отыграются ли эти стражи на Ире и Валике? Магрес не упоминал о такой возможности, но он мог и не знать, а мог и сознательно умолчать об этом.
Появившееся сомнение, практически моментально отразилось на окружающей обстановке. Ветер усилился, стал холодным. Тьма сгустилась, и воображаемый город отдалился, а потом вообще исчез. Миша постарался взять себя в руки. Все-таки его моральное состояние, похоже, сильно влияет на окружающую обстановку, или на его восприятие этой обстановки. Нет в бесконечности расстояний, а может, появилась крамольная мысль, в бесконечности вообще ничего нет.
Взять себя в руки не получилось. Сомнение и страх за родных не давали сконцентрироваться на путешествии по этой местности. Тогда он решил отвлечься. Осмотрелся — оказалось, что теперь его вынесло куда-то в предгорья. Черные громадины встали на пути, но среди нагромождения камней обнаружилась удобная тропинка и Михаил, не колеблясь, начал свой подъем. Уйти куда-то далеко он не боялся, так как уже начал понимать — в Солимбэ, похоже просто нет такого понятия, как далеко или близко. Тропинка петляла между скал, но вскоре он вышел на открытое пространство. Ветер еще больше усилился, и в какой-то момент Проклятый понял, что его может просто сдуть вниз, или камни осыплются под ногами. В любом случае дальше идти опасно, возможно там вообще какая-то запретная зона, и ветер с плохой дорогой намекают ему об этом.
Но ему просто необходимо было подумать, а это можно было сделать прямо тут. Тогда он сел на тропинку, свесив ноги над пропастью. Страха не было совсем, хотя и был уверен, что падать ему не стоит. Кто знает, может после некоторых событий тут, ему уже не суждено будет проснуться на Земле. Думать не получалось. Взгляд Проклятого бездумно скользил по темноте под ногами. Она не была кромешной. Тут и там сверкали огоньки, белые, желтые, красные, оранжевые, и чем больше он смотрел на них, тем сильнее крепло ощущение, что ему не стоит туда падать, и более того, сидеть тут тоже незачем. Тьма казалось, приблизилась, а огоньки стали больше. Теперь они казались Проклятому глазами каких-то крупных и совсем не добрых существ. Вспомнился демон из дома ведьмы, вот у него вполне могли быть такие глаза.
Страх возник внезапно, прошелся по телу, и как ни странно взбодрил. Михаил принялся подниматься, и тут почва стала уходить из-под ног, ну или из-под задницы, если быть совсем точным.
Вот теперь он испугался по-настоящему, и одновременно со страхом, нет, уже ужасом, иррациональным ужасом из ночного кошмара, пришло ощущение того, что он сейчас скатиться вниз. Он рванулся обратно, рванулся и телом, и сознанием. Вспомнился его товарищ по несчастью, встреченный в бесконечном недостроенном здании. Тогда он вывел Мишу, попутно дав хороший совет, и сейчас казалось, опять протянул руку. Было ли это так, или померещилось перепуганному Проклятому, но он не свалился.
Момент между тем, как он начал соскальзывать в жуткую тьму и тем, как он понял, что стоит, прижавшись спиной к отвесной скальной стене — полностью стерся из памяти. Болели ноги, и кожа на ладонях казалось сорвана.
-Ну вас нафиг! — Прокричал он, не особо понимая кого имеет ввиду. Зато страх, за жену и сына развеялся без остатка. И хоть к этому не было никаких разумных предпосылок, он уверил себя в том, что никто за ними не придет.
Подходить к краю, и заглядывать вниз больше не хотелось. Он просто сел на корточки и провел ладонью по земле. Боль сразу дала о себе знать, зато он смог собрался с мыслями и, наконец, увидел две желанные нити. Все-таки второй раз легче, чем первый, поэтому он довольно быстро зацепился за этот след. Горы исчезли, он снова в лесу. Шаг, второй, декорации меняются, словно в театре. Вот и тот же дом. И вскоре он снова видит своих жену и сына.
-Интересно, — бормочет он, — я всегда буду водить их по одному и тому же пути? Вопрос риторический, на самом деле сейчас это мало волнует Проклятого. Еще будет время поразмышлять на эту тему, например на Земле. Он оглядывается, словно опасаясь увидеть в углу зловещую тень местного стража, но там пусто.
-Вставай, Иришка, — шепчет он, кладя руку на плечо жены, — вставай, любимая.

Миша вздрогнул, в замке повернулся ключ и дверь открылась. Он быстро спрятался за монитором, кто бы там не был, лучше перестраховаться.
-Привет, ты где? — Голос жены, слегка уставший.
-На столе. Хочу обратно, но…
-Стой, Валик похоже тебя слышит, во всяком случае прислушивается. Сейчас подсажу.
Минут через пять она зашла в комнату, а Валик полз за ней. На пороге комнаты малыш остановился, и полез под стул доставать закатившуюся машинку. Ира склонилась над мужем, и он поневоле засмотрелся на нее.
-Пойдешь наверх? — Прервала Ира молчание.
-Да, подсадишь?
-Поехали.
Оказавшись в своей коробке, он развалился на вате. Мысль Проклятого поблуждала по их проблемам, по съемной квартире и тому, что новый район похуже, чем предыдущий, а потом снова вернулся в Этанию.
Да, тогда он преодолел свой страх и судя по всему, не зря. Ни Иру, ни сына, кошмары не мучили и Проклятый успокоился. До этого он несколько дней сидел как на иголках, и десятки раз расспрашивал жену, не снилось ли ей что-нибудь этакое.

Он вывел их, и Иру сразу забрал Магрес. Миша вздохнул, но договор есть договор. Валик начал проситься с рук, ему хотелось самому исследовать новое место, и Миша поставил сына на пол. Молчаливая нянька тенью следовала за ними, а минут через двадцать Миша встретил Вайлеса.
-Привет, идем, Колпес ждет не дождется.
-Идем, — с сожалением кивнул Миша, — значит с сыном тоже не поиграть.
-Не переживай. Сегодня программа сокращенная, успеешь пообщаться, — а потом, не удержавшись, сострил, — если конечно силы останутся.
В тот день он смог пообщаться с сыном еще минут тридцать. Потом малыш проснулся, а Миша пошел бродить по башне. Тайрон видимо все еще разрабатывал программу тренировок, и он был рад этой отсрочке, но не мог понять, почему будущее обучение его пугало больше физических нагрузок.

Валяться на вате и смотреть в потолок надоело, очень захотелось размяться, и Миша выбрался наружу. На второй после переезда день, он занялся “исследованием” нового жилья. Осваивал верхние этажи. Мебель в этой квартире стояла сплошняком, так что при желании, должной сноровке, и небольшой Ириной помощи, он мог большую часть комнаты пройти, не спускаясь на пол. Супруга обещала сделать ему нечто вроде мостика в коридор, так же заставленный мебелью, и расположенной вдоль одной из стен. Ира положила наверх несколько книг и пару коробок, оставив мужу проход между ними и стеной, отгородив таким образом мужа от случайных взглядов. Еще поставила в уголке шкафа горшок с полу засохшим кактусом — для оправления его естественных нужд, и если бы не компьютер, то Михаилу практически не нужно было бы спускаться вниз. Однако Проклятый был уверен, что скоро они решат и эту проблему, все-таки слишком высоко было спускаться со шкафа на пол.
Довольно большую часть своего земного бодрствования, Михаил проводил, тренируя свое крохотное тело, и стараясь тренировать оставшийся прежним разум. И если первое более — менее получалось, то со вторым, к сожалению, выходил полный облом. Колпес рассказывал Проклятому про дыхание, и про специальные медитативные практики. Нет, в Этанийском они назывались, как-то по-другому. Но для Миши, все связанное с сидением и попытками работать с дыханием и воображением, шло по разряду медитации. Все эти упражнения, по уверению Колпеса, должны были помочь увеличить время его сна. Миша, который с радостью бы научился спать двадцать четыре часа в сутки, честно пытался заниматься по описанной инструктором методике.
И вот тут выходила полная ерунда. Сконцентрироваться не получалось ни на чем. Мысль постоянно уходила, то в область размышлений о том, как жить дальше, то в воспоминания о прошлой жизни, то приходили на ум недавно просмотренные сериалы, а то и ночи с женой. Единственная польза от всего этого была в том, что за всеми этими попытками, время летело значительно быстрее.
Вечерами, когда засыпал уставший малыш, а Ирин отец не ночевал дома, или готовился ко сну в своей комнате, жена снимала его со шкафа, и они сидели в продавленном кресле. Ну, точнее, Ира в кресле, а Миша на подлокотнике, или на ее бедре, и смотрели какое-нибудь кино, или обсуждали Этанийские события. Иногда Ира рассказывала, как продвигается ремонт в купленном доме, а Миша о своей работе на чародея.
Так за тренировками и заботами пролетели следующие три дня.

На этот раз Проклятый мог уединиться со своей женой, и они использовали эту возможность к взаимному удовольствию, и затем довольная Ира отправилась к Магресу, а Проклятый к Колпесу. У него слегка дрожали ноги, и он с трудом представлял, как сможет тренироваться. Но оказалось ничто человеческое не чуждо и инструктору. В этот день Миша был освобожден от физических тренировок, зато на горизонте нарисовался Тайрон.
За прошедшее время они встречались лишь один раз, и Миша, раз за разом кидал кости, на которых постоянно выпадала одна и та же картинка, та самая, которую он видел в самый первый раз. Учитель молчал, слегка хмурился, что-то помечал в небольшом блокноте. Как оказалось, тут была письменность, причем никаких свитков или чернил Миша пока не видел, до того момента, как Тайрон стал писать. Миша вообще не задумывался о таких вещах, как Этанийская письменность, а теперь ему стало интересно.
-Конечно есть, — ответил на вопрос Вайлес, — а как вести всякие архивы, перепиской заниматься?
-Просто начитавшись нашей литературы, я думал, что у вас используются свитки и чернила, ну или какие-то магические письмена. — И усмехнувшись, Михаил добавил, — сильны стереотипы, к которым привык. Очень сильны.
-Все, о чем ты говоришь, используется тоже. — Ответил инструктор после небольшой паузы. — Просто так называемые магические письмена — магами, а чернила для архивов, податей, и прочего. Тайрон может себе позволить более дорогие инструменты, чем чернила. А насчет того, что ты назвал магическими письменами, лучше поинтересуйся у Магреса. Если я удовлетворил твое любопытство, можем вернуться к изучению языка?
И вот теперь новое занятие.
-Сегодня Тайрон расскажет тебе про обучение, я буду переводить.
Миша кивнул, стараясь поудобнее усесться на пол. Было твердо, и болело ушибленное бедро. При этом он вообще не помнил, когда ударился, видимо было не до того.
-Итак, ты не из нашего мира, поэтому не знаешь очевидных для нас вещей. Первое, — пока идет занятие, вопросов задавать нельзя. Вообще. Если мастер сочтет нужным, он выделит время, в которое ты можешь спросить.
Тут Миша закусил губу, успев сделать это до того, как с нее слетел вопрос: Почему?
-Второе, — ты должен абсолютно точно выполнять указания, если даже не понимаешь их сути, потому что понимать ты и не должен.
Тут Проклятый понял, что не удержится от вопросов или ремарок. Все шло в разрез с его привычками, с той системой обучения, к которой он привык. Но пока он молчал, и инструктор продолжил переводить.
-Далее, ты умеешь рисовать?
-Нет.
-Хорошо, — выслушав ответ Тайрона, продолжил инструктор. — Будешь тренироваться, тебе придется воспроизводить то, что ты увидишь. К счастью, там нет сложных узоров, сам все увидишь. Цвета различаешь?
-Да. — Миша решил, что сейчас самое время учиться лаконичности.
-Хорошо, и последнее. Довольно скоро начнутся тренировки без посторонних. Ты, за время равное, примерно двадцати пробуждениям тут, должен выучить лексикон, чтобы общаться с мастером. Список терминов он подготовит.
-Понял.
-Теперь можешь задавать вопросы. Тайрон делает тебе скидку на то, что рожден не здесь. — Добавил Вайлес уже от себя.
Проклятый задумался. По всей видимости, ответами его баловать никто не собирается, значит надо узнать по максимуму.
-Так, — принялся он подбирать слова, — я так понимаю, что существует просто огромнейшее количество комбинаций, значений на этих рунах и костях. И учить их дело долгое. Сколько времени отводится на то, чтобы я хотя бы по минимуму начал разбираться в этом?
Странное дело, ответ затянулся. Причем, Проклятый видел что, Тайрон явно пытается понять то, о чем его спросили.
-Нет. Ничего такого ты учить не будешь. Понимать значения рун, костей, и прочих артефактов ты вообще не должен.
-Что? Как? — Миша был настолько изумлен, что не сдержался.
Инструктор вздохнув, принялся переводить.
-Предсказатель, или прогност, всегда работает в связке с толкователем. Сейчас твой толкователь — Тайрон. Это нужно для того, чтобы ожидаемый кем-то, или желанный результат, не влиял на то, что ты видишь. Если прогност знает знаки, умеет работать со смыслами, он хочет видеть то, что хочет он, или его хозяин, а не то, что есть на самом деле.
-Значит, я буду работать вслепую?
-Нет, ты будешь выполнять то, что умеешь. Мало кто может прикоснуться к этим артефактам и остаться цел. Еще меньше тех, кому они приоткроют будущее, или настоящее. Поэтому ты осваиваешь работу с ними, а результаты будут толковать другие. Последних – тех кто способен расшифровать обнаруженное тобой, намного больше.
-А что значит предсказывать настоящее?
Честно говоря, у Миши было свое мнение на полученную информацию, а именно — никто не собирается много воли давать рядовым, пусть и талантливым исполнителям, но это мнение он оставил при себе.
-Предсказатели иногда работают как сыщики. Руны могут сказать не только то, что будет, но и поведать о том, что происходит сейчас, или в недалеком прошлом.
-Хорошо.
Он замолчал, испытывая даже некое облегчение. Все-таки не придется наряду с языком, зубрить еще сотни и тысячи комбинаций из непонятных значков. Пусть уж лучше чародей использует его в темную, чем взорвется его многострадальная голова.
-Вопросов больше нет?
Проклятый покачал головой, а потом решив, что этого недостаточно произнес:
-Больше нет.
-Тогда начинаем. Доставай кости, говори что видишь.

Сегодняшняя встреча с наставником отличалась от предыдущих.
-Ира, — начал Магрес после взаимного приветствия, — сегодня я познакомлю тебя с Веарой.
После этих слов, он открыл дверь своего кабинета, галантно посторонился, пропуская ее вперед. В одном из кресел сидела женщина. По всей видимости, лет ей было не мало, в черных как смоль волосах, уже появились серебристые проблески седины. Маг запустил “Юлу Аматиса”.
-Веара — лесная ведьма, — произнес Магрес, — Ирина, наша гостья из мира-шара.
Ведьма кивнула, поднимаясь. Она оказалась довольно высокой женщиной. Почти на голову выше Иры.
-Веара любезно согласилась научить тебя некоторым, исключительно женским приемам работы с магией.
-Могу я познакомиться с ее мужем? С меченым? — Неожиданно спросила колдунья.
Ира удивилась, и честно говоря, немного напряглась от этой просьбы, а вот Магрес наоборот довольно улыбнулся.
-Конечно, только не прямо сейчас.
-А зачем вам знакомиться с ним? — Не выдержала Ира.
Колдунья усмехнулась:
-Иногда, женская сила, та, которой я буду тебя учить, зависит от мужчины, с которым она постоянно живет, спит, любит.
-Зависит?
-Это не совсем точное слово, но все-таки отражает смысл. Так что да — зависит.
-Ира, — вмешался чародей, — твой муж не простой человек. Он Проклятый, и магия на него не действует, поэтому Веара должна взглянуть на него.
-Да, конечно. – Молодая ведьма понимала, что от ее согласия ничего не зависит, и спрашивают ее для проформы.
-Вот и хорошо. Как только у Михаила закончиться встреча с наставником, вы пообщаетесь.
Веара кивнув, произнесла:
-Тогда я подожду вас. — И плавно выскользнула из кабинета.
-Сегодня, дочь моя, я расскажу, как ты сможешь тренировать тело. В вашем мире, использование сырых или энергоемких заклинаний, а особенно боевой магии очень опасно, и зачастую невозможно. Поэтому одна из целей, постепенно, шаг за шагом, превратить твое тело в оружие.
-А как же заклинание воина?
-Оно хорошо, но слишком уж ограничено в применении. Твой арсенал пополниться менее эффектными, но более стабильными заклятиями. И еще, я понимаю, что у вас с мужем прекрасные отношения, и вы оба работаете на меня, но ничего из того что происходит тут, ты не можешь рассказать ему. Исключением будет то, что я напрямую разрешу. Если я не сказал можно, значит нельзя. Ясно? — В голосе мага звякнул металл, и Ира только кивнула. — Понимаю, что с твоей точки зрения это может выглядеть подозрительно, но дело не в секретности, а в том, что это нарушит процесс обучения.
-Да, учитель.
-Предупреди мужа, чтобы он ни о чем не спрашивал, и я со своей стороны предостерегу его. В конце — концов, чем ты быстрее овладеешь настоящим мастерством, тем вашей семье лучше.
Ира молчала, и Магрес сменил тему.
-А теперь, начнем. Вытяни руку, растопырь пальцы. Взгляд на ноготь указательного пальца!
Урок шел своим чередом. Ира разучивала пассы, именно ту часть, которую невозможно было передать ей через мужа, а только при личной встрече. Получалось так себе. Руки, а особенно пальцы протестовали против такого измывательства, но ведьма не сдавалась. В какой-то момент, маг жестом остановил ее и замер, словно прислушиваясь к чему-то.
-Все, занятие Проклятого окончено. — Магрес встал. — Пойдем, проведаем Михаила, думаю, они с сыном около фонтана.
Ира не сомневалась, ее учитель не думает, а точно знает. Но промолчала. Веара встретила их за дверями, может все время ждала тут, а может ее предупредили, как и чародея, и они втроем отправились на поиски Проклятого.
Конечно же Магрес оказался прав. Миша держал Валика, а тот пытался с помощью маленького сачка, поймать рыбку. Рыбка ловиться не хотела, постоянно ускользала, но малыша это не расстраивало, ему было достаточно пытаться. Ира с улыбкой смотрела на своих мужчин, затем перевела взгляд на колдунью. Увиденной ей не понравилось. Показалось, что Веара смотрит на ее Мишу, как женщина на заинтересовавшего ее мужчину, а это автоматом переводило будущую наставницу в разряд соперниц. Со всеми вытекающими.
Проклятый почувствовал взгляд. Придерживая сына, он полу обернулся, и, заметив жену, улыбнулся.
-Привет, маленькая! — Начал он, но заметив чародея и незнакомку, осекся и замолчал.
Магрес вновь раскрутил юлу, и теперь все участники могли понимать друг друга.
-Проклятый познакомься — Веара. – маг указал на колдунью. — Она также станет наставницей твоей жены.
-Здравствуйте.
Миша отметил, что женщина, несмотря на возраст, весьма привлекательна. Пожалуй, про таких говорят, что им все на пользу, даже годы. И самое странное — с каждой секундой она становилась все интересней. В голову полезли нехорошие мысли, что тут, в Этании, он абсолютно свободен от внимания жены, и при желании может делать все что угодно. А эта красотка, пожалуй, будет не против дать и ему пару уроков. И скорее всего, все оставит в тайне. Он даже на какую-то долю секунды пожалел, что Магрес познакомил их в присутствии Иры, а потом ощутил легкое жжение в правом предплечье. И все закончилось. Веара побледнела и отшатнулась, словно ее резко толкнули. Она больше не выглядела привлекательной — обычная женщина в возрасте. И что на него нашло?
-Не получилось? — Вопрос принадлежал чародею.
-Нет. Его защита непробиваема, но действует не сразу. Ира, у тебя, наверное, есть вопросы?
Ира растерялась. Все это время, в ней боролись: желание вцепиться в волосы ведьме и здравый смысл. Она видела, какими глазами ее муж смотрит на эту старуху. Ей казалось, что Миша буквально поглупел от восхищения. Здравый смысл начал сдавать позиции, еще бы минута другая, и Ира не выдержала бы, но в этот момент все закончилось. Незримая нить между Веарой и Проклятым лопнула, и, похоже, это не прошло для ведьмы даром. Вон какая стала бледная.
-Есть — решилась молодая колдунья. — Мне показалось, вы соблазняли моего мужа?
-Ира, — начал было Проклятый, но под взглядом трех пар глаз осекся, и сделал вид, что больше всего на свете, его волнует старающийся упасть в фонтан Валик.
-Да, это так. Именно этому я и буду тебя учить — использовать женскую силу.
-Будете учить меня соблазнять, кого попало? — Ира была зла, и не могла успокоиться и не дерзить.
-Соблазнение, это лишь одна из сторон. Да, одна из ключевых, и наиболее действенных, но не единственная. А насчет мужа можешь быть спокойной, такие как он — крайне редки, и мне хотелось понять, действует ли его защита против женских чар, приправленных магией.
-Действует? — Переспросила Ира, хотя и знала ответ.
-Да. Так что во время ваших будущих ссор, не пытайся успокоить его с их помощью.
-А мне кто-то расскажет, что тут происходит? — Не смог смолчать Проклятый.
-Чуть позже. — Магрес поставил жирную точку в разговоре, — сейчас у нас крайне мало времени, Ира или Валик могут проснуться. А нам еще надо обсудить кое-что.
Не дожидаясь ответа, Магрес галантно подал руку лесной ведьме, и жестом пригласил Иру следовать за собой. Та пожала плечами, и, кивнув мужу, пошла за магом.
-Ну вот, началось! — Недовольно пробурчал Миша, поворачиваясь к сыну. — Они, значит, пошли обсуждать свои магические дела, а нас нагло оставили за дверьми. Ну, ничего.
Он вновь поймал малыша, который с упорством достойным лучшего применения, собирался искупаться в фонтане, и потащил слегка сопротивляющегося Валика от воды. Его время, которое он мог провести с сыном, подходило к концу. Далее, он собирался оставить его на попечение няни, а сам вернуться к тренировкам. Сегодня его ждала очередная полоса препятствий, а потом серия дыхательных упражнений.
Последние делались для того, чтобы Проклятый запомнил их, и постарался заниматься на Земле. В идеале они способствовали хорошему и крепкому сну. Магрес хотел, чтобы Миша как можно больше времени проводил в Этании, и в этом вопросе их желания полностью совпадали.
Все обратную дорогу до кабинета мага, Ира боролась с нахлынувшими эмоциями. Случившееся во дворе, очень не понравилось молодой ведьме. И от мыслей о том, что она тут будет максимум раз в три ночи, а ее благоверный, в три раза чаще, настроение не улучшилось.
Когда за ними закрылась дверь, Веара обратилась к чародею:
-Магрес, я прошу официального разрешения, остаться наедине с вашей дочерью.
Закончив эту фразу, колдунья склонилась в легком поклоне. Судя по всему, в местной иерархии, она стояла ниже могущественного чародея.
-Веара, ты можешь оставаться наедине с моей дочерью столько, сколько потребуется для ее обучения, — Маг, по всей видимости, ответил другой ритуальной фразой. — Пока Ира не владеет нашим языком, “Юла” останется здесь, — и более не говоря ни слова, вышел за дверь.
Ира молчала, ожидая первого хода лесной ведьмы. Сейчас она смотрела на их разговор, как на некое противостояние. Не могла смотреть иначе.
-Ирина, — Веара слегка улыбнулась, и молодая ведьма, вдруг увидела десятки морщинок вокруг ее глаз.
Сразу стало понятно, перед ней женщина в возрасте, и ее красота уже в прошлом. Она немного успокоилась, и приготовилась слушать.
-С самого начала хочу подчеркнуть, — продолжила Этанийская колдунья, — мы не соперницы. Я не собираюсь претендовать на твоего мужа, соблазнять его, и все в таком духе.
-А что это было во дворе? — Ира все-таки не удержалась от вопроса.
-Проверка, а также демонстрация. Каюсь — она вновь улыбнулась, как показалось Ире, слегка неуверенно, — мне было интересно воздействовать на меченного, ведь такие как он огромная редкость.
-Почему редкость? Что в нем такого особенного?
-Понимаешь, Ира, — Веара помолчала, то ли подбирая слова, то ли решая, что сказать, а о чем умолчать. — Несмотря на то, что я не использую магию в классическом смысле этого слова, а осуществляю воздействия с помощью своей женской природы, частичка магии во всем этом присутствует. А на человека, который воспользовался “Норспеерамонусом”, уже никакая магия не подействует так, как должна.
-Но, — теперь была очередь Иры, подбирать слова, — но ведь с самого начала, все работало. Я видела, как он начал смотреть на вас.
-Да, начало было многообещающим, — Веара усмехнулась, — а потом, мне показалось, что я схватилась за раскаленный уголек. Иными словами — получила по рукам.
-И этому вы будете меня учить? — Ира решила сменить тему. Она не была до конца уверена в своей потенциальной наставнице, но все-таки ей стало легче. — Очаровывать мужчин?
-Очаровывать — это лишь одна из твоих возможностей. Я буду учить тебя, получать от мужчин то, что тебе надо. Или, вить из них веревки.
-Значит, вы любого можете заставить делать то, что вам угодно? И на это способна любая женщина?
-Не совсем. Есть те, кто банально сильнее, вот, например, Магреса я бы не смогла очаровать настолько, чтобы он стал послушный. Второй пример — твой муж. А таких, я имею ввиду трудных для воздействия мужчин, не так уж и мало. И они не обязательно чародеи или меченые, но очень многие, начнут танцевать под твою дудку, и будут при этом, очень довольны.
Повисло молчание. Ира не знала, что говорить и о чем спрашивать, а колдунья не спешила. Казалось она оценивает Иру, как и Магрес оценивал ее при их первой встрече.
-Как часто ты будешь здесь?
-Скорее всего, один раз в три наших ночи. Я абсолютно не высыпаюсь, попадая сюда. А сколько времени проходит тут — я не знаю.
-Время. — Веара задумалась, — да со временем могут быть проблемы. Нам понадобиться минимум двадцать уроков, и не все они могут быть здесь, в этой башне.
Ира молчала. Она думала о своем. Двадцать занятий с этой стервой, это в лучшем случае два месяца на Земле. А еще общение с Магресом, муж. Все очень долго. А в ситуации, когда их ищут, промедление может оказаться фатальным. Но умом ведьма понимала, им очень повезло, что она вообще нашла наставника. Да и не может ее обучение быть уж очень быстрым. Это в кино все хорошо. Там раз, и сделали монтаж. Убрав несущественные с точки зрения режиссёра, сюжета и здравого смысла фрагменты. В реальности, к сожалению, такой монтаж невозможен. И хотя иногда, особенно после конкретного недосыпа, Ира сомневалась в окружающей их реальности, но пока не представляла, как можно ускорить рост ее колдовских способностей.

На следующее утро, она пребывала в скверном настроении. Косо посматривала на коробку, в которой спал муж, борясь с желанием разбудить его, и поспрашивать, не вернулась ли к нему Веара, чтобы испытать новые способы соблазнения. Умом понимала, что ее ревность смешна, но такое понимание не могло ее успокоить.
От невеселых размышлений отвлек малыш. Валик неожиданно застонал, несколько раз всхрапнул, закашлялся и проснулся. Некоторое время кашлял, а потом шмыгнул носом и наконец-то расплакался.
Ира взяла сына на руки. Точно. Сопли. С того момента, как Миша ценой собственного роста, снял с ребенка «печать смерти», Валик ни разу не болел, был спокойным, хорошо кушал, мало плакал и прекрасно спал. Естественно Ира расслабилась. Наверное, на неком подсознательном уровне, ей казалось, что теперь у ребенка теперь иммунитет к рядовым неурядицам, типа болезней. И ошиблась.
Попробовала губами лобик, нет, температуры пока нет. Но малыш ей не нравился. Планов, кроме как выспаться у нее в любом случае не было, а теперь сон, как рукой сняло. Миша застраховал ребенка, и сейчас она попробовала найти карточку. Как ни странно это получилось быстро, она оказалась в кошельке, хотя Ира никак не могла вспомнить, чтобы клала ее туда.
Оказалось, что срок действия страховки истек две недели назад. Ругнувшись, Ира задумалась. Деньги пока не были проблемой, но у нее не осталось хороших воспоминаний о тех клиниках, которые были на слуху. Естественно районная поликлиника также не вызывала особого энтузиазма, но зато была в двух шагах. Ира была уверена, что вопрос с отсутствием прописки в этом районе легко решиться с помощью одной бумажки, и принялась одевать малыша. Тот капризничал, покашливал, но слушался маму. Вдруг мелькнула, но сразу пропала мысль проверить, что с ним с помощью магии. Слишком мало она изучала эту науку, чтобы экспериментировать с собственным сыном.
На улице, если верить прогнозу и своим ощущениям после выхода на балкон, не холодно, и она решила пройтись с коляской. Мишка так и не проснулся, а может просто валялся в коробке, она негромко позвала мужа, но ответа не дождалась. Тогда, подошла к компьютеру, и в качестве экранной заставки оставила бегущую строку: «Мы с Валиком ушли в поликлинику».
Выйдя из подъезда, она негромко ругнулась. Дорогу преграждал плохо припаркованный автомобиль. Хозяин умудрился поставить его по диагонали, так что тот занимал полтора места. Обойти это с коляской было непросто, и Ира с трудом втиснулась в узкий промежуток между автомобилем и мусорным баком.
В метре от нее курили трое парней.
-Осторожней! Мля! – Неожиданно крикнул один из них, когда коляска прикоснулась к машине. Ира внимательно посмотрела на него. По виду – обычный гопник, немного за двадцать.
-Так это твоя машина? – Все-таки она менялась. Раньше ни за что не рискнула — бы ответить в такой ситуации, вжала бы голову в плечи, постаравшись побыстрее оказаться подальше.
-Моя.
-Так паркуйся в следующий раз нормально. А то не пройти.
-Что? – Теперь в его голосе сквозило изумление. – Борзая?
Она промолчала, немного жалея, что вообще ввязалась в разговор. Справится с ними можно, но не для того они бежали, чтобы на вторую неделю засветиться в драке с местной шпаной.
-Оглохла?
Но Ира так и не ответила, продолжая катить коляску. Если догонят, то придется разбираться, но ее не стали преследовать. Вот и детская поликлиника, есть место где можно оставить коляску. Там уже стоит четыре, и она нашла место для своей. Руководствуясь вывешенным расписанием, нашла кабинет педиатра. Повезло, что в очереди только одна мама с дочкой. Валик вел себя довольно спокойно, и вскоре они вошли в кабинет. Врач – немолодая уже женщина, что-то быстро писала сидя за столом. Медсестры не было.
-Есть карточка?
Да это не платная клиника, подумалось Ире:
-Нету, – спокойно ответила она, протягивая сотенную купюру, — переехали совсем недавно.
-Придется зарегистрироваться, но можно и попозже, – денежка исчезла, а врач сразу подобрела. – Что с вами?
-Кашель и сопли. Хотелось, чтобы вы послушали.
-Хрипов нет, похоже на обычную простуду, — вынесла та вердикт. – Можете попробовать пока без лекарств, разве что капли в нос. Особенно на ночь, чтобы спал спокойнее. Я сейчас выпишу, а через три дня, придите на повторный осмотр. У меня будет вторая смена.
Они распрощались, и пока успокоенная мама одевала малыша, тот начал клевать носом. Домой добрались без приключений, Валик уснул в коляске. Ира немного волновалась, что у подъезда встретит знакомую компанию, но тут не было даже автомобиля. Вряд ли ей удалось пристыдить хозяина, скорее всего тот просто уехал по делам.
Уже входя в подъезд, Ира тихонько прошептала сама себе:
-Тебе, подруга, надо быть скромнее. Не стоит привлекать внимания.
Но какой-то чертенок, поселившейся в ней в ту самую ночь, когда она надела кольцо ведьмы, лишь усмехнулся на эти благоразумные слова. Мол, надо конечно, но вряд ли получится.


Глава 1. Новые наставники

Временное жилье встретило их обшарпанными обоями, скрипучей старой мебелью, текущим краном на кухне и отсыревшим потолком в разводах. Хозяином оказался мужчина лет сорока, широкоплечий, с небольшим пивным животиком, и практически лысый, с неприятным, «сверлящим» взглядом, глубоко посаженных глаз. Он представился Вадимом, старался даже быть любезным, хотя получалось не ахти. Он периодически сдавал “апартаменты” группам рабочих, поэтому не видел никакого смысла излишне заботиться о таком жилище. Да и наработать какую-либо любезность в общении с таким контингентом было весьма сложно. Раньше Ирина ни за что не обратилась бы к такому человеку, но сейчас ей было все равно. Зато у него не возникло никаких лишних вопросов ни к Ире, ни к ее отцу. Надо им снять жилье у хозяина, не задающего лишних вопросов, ну и ладно.
После их уютной, обжитой квартиры, контраст оказался ощутимым, особенно для Проклятого. Ни тебе полотенец, по которым можно хоть куда-то добраться, ни своей комнаты, в которой поселился Ирин отец. Жена, конечно, занялась вопросом благоустройства его быта, но процесс шел медленно, в том числе и из-за гостей. У отца развод был в самом разгаре и Петр Артемьевич не хотел ездить домой. Тесть с головой погрузился в свою работу и ремонт в новом доме своей дочурки, поэтому не часто появлялся на съемной квартире, но Миша в любом случае не мог чувствовать себя спокойно, и безвылазно сидел в комнате Иры. А по большей части — сверху на шкафу в своей коробке, или около нее. От скуки и периодически накатывающей безысходности, его спасали лишь еженочные путешествия в Этанию.

В свое следующее пробуждение там, сразу же в первую после переезда ночь, Миша убедился в том, что Магрес не соврал насчет интенсивных тренировок. Стоило открыть глаза, как он увидел улыбающегося Вайлеса, и серьезного Колпеса. Хотя сказать про этого инструктора “серьезный”, все — равно, что сказать про воду – мокрая. Проклятый ни разу не видел, чтобы на лице Колпеса отражались какие-либо эмоции.
Вся эта мешанина мыслей пронеслась в его голове за несколько секунд, и на смену им пришло раздражение. Михаил был не очень доволен тем фактом, что пока он валяется в отключке, кто угодно может зайти к нему. Но если раньше дело ограничивалось Вайлесом, то теперь его ждали двое. Глядишь, вот так уснешь в своих покоях, а очнешься где-нибудь в казарме, под прицелом сотни внимательных глаз. Но свое недовольство Проклятый оставил при себе.
-Привет. Магрес просил передать, что программа тренировок начинается сегодня. В Солимбэ ходить не надо, завтра прибудет учитель прогност. А насчет Царства снов и разговора по поводу жены и сына, ты должен дождаться Магреса.
-Понял, — Миша кивнул, и начал вставать, недовольно ворча: — а насчет этого мастера-ломастера, не представляю чему, и главное, как он будет меня учить?
Раздражен Проклятый был по большей части из-за того, что пытался придумать, как бы ему поделикатнее послать обоих инструкторов, и умыться в гордом одиночестве, но, как назло, в голову ничего не приходило.
-Я тоже не знаю, как будет проходить твое обучение — успокоил его Вайлес, — как и наш молчаливый друг,- он махнул рукой в сторону Колпеса, — но поверь мне, главное, что мастер знает. — И, — добавил, слегка поколебавшись, — я вот человек веселый и ироничный. Но у нас в Этании, субординация и традиции довольно важны. Не стоит своего учителя, даже временного, называть всякими прозвищами. Ни в глаза, ни за глаза. Договорились?
-Да. — Миша почувствовал неловкость.
-Идем, — Колпес в отличии от языкового гения был немногословен, — хозяин приказал делать упор на выносливость, а также разработать план тренировок для твоего уменьшенного тела.
-Это интересно, однако я бы хотел, — начал было Миша, но оказалось, что он уже говорит со спиной бойца, который не любил долгих рассусоливаний, да и на русском не разговаривал. Беззвучно выругавшись, Проклятый поспешил за ним.
Спортивный зал был похож на зал в Шаране, и основными его достоинствами были колоссальный размер и разнообразие: различные тренажеры, полосы препятствия, искусственные водоемы и многое другое. Был тут даже небольшой водопад, но к счастью никто не просил Мишу форсировать это препятствие, во всяком случае, пока.
Проклятый, немного начинающий разбираться в реалиях этого мира, подозревал, что зал находится вообще не в Стаквордской башне, а они, через входные двери, просто попадают куда-нибудь далеко, где и происходят эти экзекуции, для красоты названные тренировками. Бег. Бег с грузом. Бег с завязанными руками. Бег по пересеченной местности. Миша понял одно, через год такой жизни, он сможет убежать от кого угодно, и, пожалуй, первым кандидатом в этом списке будет его инструктор.
При выходе из зала, Проклятый столкнулся с чародеем. Это было немного неожиданно, так как он привык, что Магрес отлучается больше чем на одни земные сутки, но удивиться, или тем более что-то спросить не успел. Маг кивком позвал Михаила, и он беспрекословно последовал за волшебником. В этой части башни, ему еще не доводилось бывать. Он вообще подозревал, что чародейское жилье, обладает множеством скрытых участков, которые появляются лишь тогда, когда это необходимо их хозяину.
Магрес привел его в свой кабинет, во всяком случае, так подумал Проклятый, и на сцене вновь появилась “Юла Аматиса”. Прошло несколько секунд, и Миша смог наслаждаться разговором на родном языке.
-Через тридцать минут прибудет твой мастер по обучению прогнозированию — сказал чародей.
Проклятый кивнул. Время, измеренное в минутах, не удивило его, языковой артефакт подбирал самые близкие значения слов из разных языков. За все время пребывания в Этании, Миша ни разу не увидел ничего напоминающего часы, и подозревал, что время тут течет иначе, чем на Земле. Хотя даже приблизительно не представлял, в чем может быть это отличие.
-Вам придется разговаривать на этанийском. Вайлес не всегда сможет помочь в общении. Насколько мне известно, иногда требуется отсутствие посторонних, так что от обучения языку никто тебя не освобождает.
-Понимаю, — вновь кивнул Проклятый, но Магресу его ответ и не требовался.
-Теперь насчет Солимбэ и твоих встреч с женой и сыном. — Миша весь превратился в слух, — Ира теперь моя ученица. Тренировки сложные и информации, с которой ей придется иметь дело, довольно много. Я понимаю, что вам будет хотеться побыть вместе, но сразу тебя предупреждаю, каждую вашу встречу не выйдет.
-Да, Магрес.
-Поэтому сделаем так: раз в три твоих пробуждения, ну или раз в трое земных суток, приводишь Иру сюда. Остаться наедине — у вас получится через раз. Во всяком случае пока.
-Иными словами один раз в шесть дней? — Зачем-то уточнил Проклятый.
Магрес кивнул, затем продолжил:
-Сына, если захочешь, можешь приводить, хоть через день, но интенсивность твоих тренировок не позволит уделить ему все время.
-А, — начал было Проклятый, но замолчал, остановленный властным жестом волшебника. При этом Мише показалось, что в нечеловеческих глазах его гостеприимного хозяина блеснуло раздражение. Все-таки колдун не привык, чтобы его перебивали.
-Примерное время твоего пребывания здесь, уже известно. Конечно, форс мажоров никто не отменял, но вы с Колпесом будете ориентироваться именно на такой период в твоих тренировках. Если ты решишь повидать сына, в те дни, когда Ира будет отсыпаться, то тебе надо спрашивать его, не помешает ли это программе твоего обучения. А вот жену приводи по графику.
Маг выжидательно уставился на Проклятого, но Миша был понятливый. Перебивать колдуна он больше не собирался и просто кивнул.
-Колпес подготовит упражнения, как физические, так и дыхательные, для твоего земного тела. Твоя цель — научиться, как можно больше спать там.Миша вновь кивнул, на этот раз, даже поспешно. Эта цель полностью совпадала с его планами. В дверь постучали.
-Открой — попросил маг, — снаружи эта дверь подчиняется только мне.
Миша уже даже не удивился. После серых территорий удивляться двери открывающейся с одной стороны было не с руки. На пороге стоял невысокий мужчина, худощавый, с крючковатым носом, и лысый как бильярдный шар. Он кивнул Проклятому, и поклонился магу.
-Заходи Тайрон — маг жестом указал на свободное кресло. — Твой багаж при тебе?
-Да. Остался у слуг.
-Отлично. Сможешь начать сегодня?
-Как прикажете.
Миша отметил, что отвечает гость коротко, тихим голосом, и не именует мага какими-либо титулами. Но информации для какого-либо вывода было явно недостаточно, и Миша просто отметил это, как некий интересный, но маловажный факт.
-Отлично. — Магрес поднялся, и его примеру последовали остальные. — Тогда приступайте. Проклятый, — Михаил замер, — меня не будет, до послезавтра. Как только окажешься в Этании в это время, сразу иди за женой.
-Да. — Миша решил быть немногословным, как и Тайрон.
-Тогда я вас больше не задерживаю, — произнес Магрес и подошел к камину.
За дверями кабинета их встретил один из слуг, и с поклоном попросил следовать за ним. У Проклятого уже голова шла кругом от всех этих церемоний, и он отдавал себе отчет, что это лишь начало. Поклоны, обращения к вышестоящим и отношения с нижестоящими.
На Земле, он жил и общался в довольно узком кругу. Не в том смысле, что его окружало мало народа, а в том, что они были примерно равны. Конечно, официант будет тебе улыбаться, когда он на работе, но в большинстве случаев при этом не будет подобострастия. Здесь же было все иначе, и Миша опасался попасть впросак.
Слуга привел их в небольшую комнату. Проклятый сначала обратил внимание на то, что в ней находилось около десятка зеркал (а может и больше), и только потом увидел Вайлеса. Никакой мебели в комнате не было, и инструктор сидел на полу.
-Приветствую — обратился он к Тайрону и поднялся.
-Анго — ответил гость, с легким кивком головы. Проклятый не знал этого слова, поэтому решил, что это один из вариантов приветствия.
-Михаил недостаточно знает наш язык, Магрес приказал мне участвовать в ваших уроках. Конечно, тогда, когда мое присутствие будет неприемлемо, я буду уходить.
Вайлес говорил на этанийском, но Миша понял смысл сказанного.
-Я знаю, сын Корсака предупредил меня. Сегодня ты можешь находиться тут весь ахро.
Миша тихо ругнулся и пообещал себе больше не лениться на занятиях Вайлеса.
Затем Тайрон произнес длинную тираду, и, отвернувшись, полез в свою сумку. Проклятый упустил момент, когда она появилась в комнате, пока они шли по коридорам, руки мастера были пусты. Но заморачиваться этим вопросом Проклятый не собирался, появилась и появилась, видимо слуга принес. Больше его волновало то, что из фразы нового учителя, он понял едва ли пару слов.
-Тайрон сказал — принялся переводить Вайлес, — что начнет обучать тебя со знакомства с рунами, и, — тут он замешкался, пытаясь подобрать правильные слова, — не могу найти похожих терминов в вашем языке. У вас есть какие-то вещи, которые надо использовать, чтобы получить некий случайный результат. В играх, например, или гадании?
-Карты. – Миша немного растерялся.
-Нет, не подходит. Есть что-то еще?
-Да. Кости, компьютеры. Я уверен, есть еще что-то, но вот так сходу не вспоминается.
Вайлес немного помолчал, анализируя полученную информацию.
-Значит, пусть это будут кости судьбы. С ними способен работать далеко не каждый, поэтому проверка крайне важна.
-Понял, — Проклятый посмотрел на Тайрона. Тот терпеливо ждал, пока его подопечному переведут, а затем вновь полез в сумку.
Честно говоря, слово руна, в понимании Михаила, в первую очередь прочно ассоциировалась со вторым “Диабло”. А во вторую, с романом Майкла Муркока, название которого он забыл, просто помнил про какие-то рунные мечи. И хотя он понимал, что со стопроцентной вероятностью, руны окажутся чем-то иным, не смог не улыбнуться.
Тем временем, Тайрон вытянул на свет небольшую шкатулку, и установил ее напротив одного из зеркал. Она была довольно красивой, сделана из какого-то светлого дерева, и украшена темно-золотыми узорами. Бросив взгляд в зеркало, Миша с удивлением отметил, что в нем шкатулка отражается черным пятном — этакой бесформенной кляксой. Он удивился, но не очень сильно. Если вампиры не отражаются, то почему бы и шкатулкам не выглядеть черными пятнами? Однако оторвать взгляд от отражения было сложно, все-таки не часто видишь такие искажения в зеркалах.
Заметив его взгляд, новый инструктор неожиданно что-то спросил у Вайлеса.
-Он спрашивает, что ты увидел в зеркале — перевел тот.
-Черное пятно, — с легким удивлением ответил Проклятый. – Похоже на кляксу.
Выслушав перевод, Тайрон кивнул, и продолжил копаться в своем багаже.
-А можешь спросить его, что это означает? — Попросил Михаил, но Вайлес лишь отрицательно качнул головой.
Вслед за шкатулкой, новый мастер вытащил два небольших предмета, и вдруг кинул их Мише один за другим. Он машинально поймал первый, а вот второй, ударился о костяшки пальцев, и с костяным стуком запрыгал по полу. Удар получился чувствительным, Проклятый слегка поморщился и не заметил внимательного, с легким оттенком интереса взгляда Тайрона. Затем он что-то сказал Вайлесу.
-Посмотри, на то, что ты поймал, — произнес инструктор.
Мише и самому было крайне интересно, он разжал кулак. Первое впечатление — кубик, обычная игральная кость. Только вместо точек, показывающих число — рисунок. Однако почти сразу стало ясно, что этот кубик — совсем даже не кубической формы, и у него больше шести граней. Вторая странность — на всех гранях было одно и то же изображение — непонятный набор линий, больше всего похожих на иероглиф. Миша некоторое время крутил его в руках, рассматривая и пытаясь понять, так ли оно? Действительно ли все грани выглядят одинаково, или все-таки присутствуют малозаметные различия? По всему выходило, что грани не различаются.
-Так что ты видишь? — Повторил инструктор.
-Кубик, — подумав, сказал Миша, — не знаю, как это называется, но похоже на нашу игральную кость.
Ответив, он с удивлением заметил, что оба мужчины отвернулись от него. Вайлес что-то рассматривал на противоположной стене, а Тайрон рылся в сумке, повернувшись спиной к Проклятому.Тогда Миша шагнул к инструктору прогносту, с целью показать рисунок, но тот резко качнул головой, и даже отошел на шаг.
-Нет, только орхес — произнес он. Последнего слова Миша не знал, но Вайлес быстро пришел на помощь.
-Смотреть может только такой как ты. У человека, не обладающего талантом, это может выжечь глаза.
-Ничего себе! — Проклятый почувствовал волну ледяного ужаса, прошедшую по позвоночнику. — А если бы Магрес ошибся, и я не был бы…
-Ну, во-первых, мастер не ошибается, запомни уже это. Во-вторых, теперь есть уверенность в том, что тебя можно учить. И, в-третьих, если бы ты был не пригоден, до глаз, скорее всего дело бы не дошло, и твоя рука пострадала бы первой.
Миша красноречиво посмотрел на инструктора, но промолчал. Все — равно этот языковой гений непробиваем. Затем перевел взгляд на мастера прогноста. Только сейчас Проклятый обратил внимание на то, что на руках последнего, несмотря на то, что в башне довольно тепло, черные перчатки.
Тайрон тем временем вытащил из сумки очередной предмет, и отложил его. Это оказались очки, с темными, то ли черными, то ли синими стеклами. Затем опять полез в сумку, одновременно обратившись к Вайлесу.
-Очки, — перевел инструктор, — защита. Сквозь их стекла можно смотреть на кости. Второе, это зеркала, хотя отражение зачастую отличается от того, что выпадает на самой кости.
Слушая все это, Проклятый все больше впадал в уныние. Он конечно подозревал, что обучение ясновидению, не будет простым, но сейчас в голову упорно лезли выжженные глаза, испепеленные ладони, и почему-то интегралы с дифференциальными уравнениями. Последние конечно не имели ничего общего с инвалидностью, но тоже сильно пугали его.
Тайрон обратился к Вайлесу, и тот, выслушав, принялся переводить:
-Опиши, что ты видел, есть ли на гранях какой-либо рисунок? Если есть, то какого цвета? И какого цвета фон? Одинаковый ли рисунок, или все разные? И последнее, в отражение в зеркале обычное, или отличается от того, что ты видишь на кости?
-Рисунок есть. Черный. Фон — белый. Рисунок одинаковый. — Он подошел к зеркалу и убедился, что как и в случае со шкатулкой, изображения разняться. По форме “кость судьбы”, была один в один, как настоящая, но ее грани были пусты. — Отражение отличается. Никаких рисунков нет вообще.
Тайрон, уже успевший надеть очки, выслушал с непроницаемым выражением лица, и требовательно протянул руку. Миша передал ему кубики, и тот, спрятав их, показал на шкатулку.
-Открыть? — Уточнил Проклятый, в ответ кивок.
После эксперимента с опасными кубиками, Михаилу не очень хотелось продолжать, но деваться было некуда. На шкатулке нет никаких узоров и замка. Легкая. Он покрутил ее в руках, затем поставил на пол, попробовал найти какую-то ручку или щель, в которую можно просунуть хотя бы ноготь. Ничего. Тогда Проклятый просто схватился за верхнюю часть, и потянул на себя. Это сработало, крышка беззвучно открылась, и Миша, памятуя про возможность выжженных глаз, с некой опаской заглянул внутрь. Ничего особенного, выглядит как набор стекляшек, ну или разноцветных камней.
-Попробуй взять — слова Вайлеса вывели Проклятого из задумчивого состояния, и он полез внутрь.
Мерзость. Вот так можно было охарактеризовать первое впечатление от соприкосновения с загадочными рунами. Показалось, что руку он запустил в коробку с тараканами, и они полезли на его ладонь, вцепились в нее своими противными лапками. С огромным трудом, Миша смог сдержаться и не отдернуть руку. Повинуясь внутреннему голосу, он просто теребил пальцами, перебирал руны, кривился от омерзения, но сдерживался.
Все это время Тайрон наблюдал за ним. Миша был уверен в этом, хотя сквозь темные стекла глаз мастера — прогноста не было видно.
-Попробуй вытащить несколько.
Эти слова Миша понял и без перевода, и с огромным напряжением извлек из шкатулки руку, с парой зажатых в ней рун. При этом он сомневался, что если это окажутся насекомые, он сможет удержать их. Нет. Обычные камни, ну возможно не совсем обычные, однако и не тараканы, или там скорпионы. Они были разной формы и цветов, с узорами и без. “Всех фасонов и цветов, всех размеров и сортов”, вспомнился отрывок из хулиганского стиха Пушкина. Правда там речь шла о вещах значительно более приятных. Он еще раз посмотрел на содержимое своей ладони. Вычленить из этого хаоса какую-либо информацию, по дилетантскому мнению землянина, не представлялось возможным.
Пока Миша размышлял над тем, что он собственно держит в руке, Тайрон что-то сказал переводчику.
-Ты скривился, почему?
-Отвращение. Словно тараканов в руке держу. — Инструктор перевел эту фразу, дождался короткого ответа.
-Можешь возвращать все по местам. Руны в шкатулку, кости в мешочек. На сегодня все.
-Как все?! — Изумился Проклятый. — Уже?
-Да. Мастеру необходимо было понять, сможешь ли ты работать со всем этим. Что именно ты увидишь, и как на что отреагируешь. Теперь он разработает для тебя программу, но это делается не на занятии.
Переводчик поклонился прогносту и тот отзеркалил его поклон. Миша стоял как столб, не понимая, что именно он должен делать. Неумело склонился перед Тайроном, тот внешне никак не отреагировал.
-Не понимаю всех этих ритуалов — признался он Вайлесу, как только за его новым учителем закрылась дверь.
-Тайрона предупредили, что ты чужак. Так что время на то, чтобы понять, как вести себя в присутствии мастера у тебя есть.
-Хорошо, что сегодня у нас в программе осталось?
-Язык учить. Скоро я не смогу быть вашим переводчиком.

Мысли об Этании помогали Проклятому отвлечься, но ими сыт не будешь, да и пьян тоже. Обычно Ира оставляла еду на верху шкафа, а такому как Миша, ее должно было хватить примерно на неделю, но сегодня ее отвлек телефонный звонок, и она забыла переставить тарелку со стола на шкаф.
Почувствовав голод, Миша вздохнул и принялся спускаться с серванта. Его коробка стояла близко к стене, так что он мог выходить наружу, не опасаясь быть замеченным. Кусок простыни, скрученной в канат, тоже висел между стеной и сервантом, скрытый от любых глаз. Они решили, что не будут вязать десятки полотенец, а обойдутся неким минимумом, и по максимуму замаскируют то, что все-таки придется сделать. Ни Проклятый, ни его жена, не сомневались, что хозяин, вполне может навещать квартиру, в отсутствие квартиросъемщиков. Молодая ведьма слегка перестраховалась от такого, и каждый раз, уходя из дома, она вешала на замок, заклятие “Замкни”, так что обычным ключом, его было не открыть. Но все равно, спокойно чувствовать себя они не могли.
А вот Валику новая квартира понравилась. Для малыша были не важны обшарпанность обоев, или текущий кран. Его очень привлекло что-то новое, и он с любопытством лазил везде, заглядывал под шкафы, исследовал совершенно другую кухню, постоянно что-то рассказывал маме. А когда приходили тетя или дед, то и им он старался показать и рассказать побольше о новом месте. Это излишнее любопытство сына, заставляло Проклятого быть еще осторожнее.
Тренировки там, нагрузки тут. Скорее всего, они не коррелировали, но, так или иначе, он становился крепче. Вот о таком спуске, как сейчас, со шкафа на пол, в самом начале после уменьшения, он и помыслить не мог, чтобы рискнуть преодолеть такое расстояние. А сейчас медленно, но уверенно спускался вниз, делая короткие передышки, на специально навязанных Ирой узлах. Все равно было сложно и, спустившись на пол, Проклятый обессилено сел там, где его ноги коснулись ламината.
Вспомнилась одна статья. Он тогда искал по максимуму информацию о лилипутах и всем таком, надеясь, что отыщется что-нибудь о таких же как он. Ничего полезного не нашел, но зато обнаружил теорию о том, что уменьшенный человек, из-за того, что его масса уменьшается значительно сильнее чем мышечный объем, должен быть прыгучим, легко взбираться вверх, пользуясь подручными предметами, хоть занавесками, хоть чужой одеждой, а также спрыгивать с высоты без особых проблем.
Статья показалась Мише логичной и правильной, он даже на какой-то миг подумал, что его беспомощность, а никакой прыгучести, или там легкости он за собой не замечал — чисто психологическая проблема. Но нет. Ничего подобного из описанного в статье, а точнее нескольких статьях, с ним не происходило. Ни хорошего, ни плохого. Например, его слышали, а по законам физики, человеческое ухо не смогло бы уловить его голос, из-за длины волны. Мол, его голосовые связки слишком малы, чтобы генерировать звук нужной частоты. Да и размеры мозга тоже не внушали оптимизма. Почитав все, что пишут про уменьшение людей, Проклятый понял, что с ним произошло нечто более глобальное, чем простое уменьшение, и просто забил на это. Точнее отложил до того момента, пока не найдется кто-то, способный рассказать, что же с ним произошло на самом деле.
Передохнув, Проклятый отправился к столу. Есть хотелось все больше, на спуск он потратил минут тридцать-сорок, а еще необходимо было подняться, пусть не так высоко, но все-таки. Взглянув на стол, Миша ругнулся и понял, как сильно он хочет в Этанию. Некоторое время потратил на решение дилеммы, чего же он больше жаждет: есть или отдохнуть. Победило желание насытиться, но с заметным для себя ущербом. Проклятый вздохнул и начал карабкаться ввысь.
Получилось. Утолив голод, он понял, что сам на шкаф не залезет, да и Ира скоро должна вернуться. Вот она и поможет. Поэтому Михаил расположился на столе, и вновь погрузился в воспоминания.

Сейчас вспомнился его третий поход в Солимбэ, за женой и сыном. Проклятый боялся. Боялся того, что его встретят, и попросят с вещами на выход. В один из своих прошлых походов в Царство снов, он реально начудил, и даже не представлял, какая может быть реакция от местных, за его выходку. По этой причине, Миша излишне нервничал, открывая врата. Странное дело, но то, что он успел уже один раз успешно привести семью, совершенно не успокаивало Проклятого. Наоборот, в его голове крутились разные мысли, о ловушках, о том, как заманивают доверчивых новичков, о том, что открывая ворота в очередной раз, он попадет куда в менее приятное место.
Но, несмотря на опасения, его встретил уже знакомый пейзаж. Темнота, множество огоньков вдали, создающих впечатление того, что смотришь издалека на огромный мегаполис. Никакого особо комитета по встрече при этом не было. Разве что, более сильный ветер, и четкое ощущение, что он тут не один. Все-таки за ним следят, хоть пока и не переходят ни к каким активным действиям. Миша уже был готов использовать свой привычный прием, и с помощью путеводной нити добраться до жены и сына, как вдруг новая, крайне неприятная мысль, заставила его замереть на месте. Да он больше не спит. И соответственно ночные кошмары для него не опасны. А что насчет его семьи? Не отыграются ли эти стражи на Ире и Валике? Магрес не упоминал о такой возможности, но он мог и не знать, а мог и сознательно умолчать об этом.
Появившееся сомнение, практически моментально отразилось на окружающей обстановке. Ветер усилился, стал холодным. Тьма сгустилась, и воображаемый город отдалился, а потом вообще исчез. Миша постарался взять себя в руки. Все-таки его моральное состояние, похоже, сильно влияет на окружающую обстановку, или на его восприятие этой обстановки. Нет в бесконечности расстояний, а может, появилась крамольная мысль, в бесконечности вообще ничего нет.
Взять себя в руки не получилось. Сомнение и страх за родных не давали сконцентрироваться на путешествии по этой местности. Тогда он решил отвлечься. Осмотрелся — оказалось, что теперь его вынесло куда-то в предгорья. Черные громадины встали на пути, но среди нагромождения камней обнаружилась удобная тропинка и Михаил, не колеблясь, начал свой подъем. Уйти куда-то далеко он не боялся, так как уже начал понимать — в Солимбэ, похоже просто нет такого понятия, как далеко или близко. Тропинка петляла между скал, но вскоре он вышел на открытое пространство. Ветер еще больше усилился, и в какой-то момент Проклятый понял, что его может просто сдуть вниз, или камни осыплются под ногами. В любом случае дальше идти опасно, возможно там вообще какая-то запретная зона, и ветер с плохой дорогой намекают ему об этом.
Но ему просто необходимо было подумать, а это можно было сделать прямо тут. Тогда он сел на тропинку, свесив ноги над пропастью. Страха не было совсем, хотя и был уверен, что падать ему не стоит. Кто знает, может после некоторых событий тут, ему уже не суждено будет проснуться на Земле. Думать не получалось. Взгляд Проклятого бездумно скользил по темноте под ногами. Она не была кромешной. Тут и там сверкали огоньки, белые, желтые, красные, оранжевые, и чем больше он смотрел на них, тем сильнее крепло ощущение, что ему не стоит туда падать, и более того, сидеть тут тоже незачем. Тьма казалось, приблизилась, а огоньки стали больше. Теперь они казались Проклятому глазами каких-то крупных и совсем не добрых существ. Вспомнился демон из дома ведьмы, вот у него вполне могли быть такие глаза.
Страх возник внезапно, прошелся по телу, и как ни странно взбодрил. Михаил принялся подниматься, и тут почва стала уходить из-под ног, ну или из-под задницы, если быть совсем точным.
Вот теперь он испугался по-настоящему, и одновременно со страхом, нет, уже ужасом, иррациональным ужасом из ночного кошмара, пришло ощущение того, что он сейчас скатиться вниз. Он рванулся обратно, рванулся и телом, и сознанием. Вспомнился его товарищ по несчастью, встреченный в бесконечном недостроенном здании. Тогда он вывел Мишу, попутно дав хороший совет, и сейчас казалось, опять протянул руку. Было ли это так, или померещилось перепуганному Проклятому, но он не свалился.
Момент между тем, как он начал соскальзывать в жуткую тьму и тем, как он понял, что стоит, прижавшись спиной к отвесной скальной стене — полностью стерся из памяти. Болели ноги, и кожа на ладонях казалось сорвана.
-Ну вас нафиг! — Прокричал он, не особо понимая кого имеет ввиду. Зато страх, за жену и сына развеялся без остатка. И хоть к этому не было никаких разумных предпосылок, он уверил себя в том, что никто за ними не придет.
Подходить к краю, и заглядывать вниз больше не хотелось. Он просто сел на корточки и провел ладонью по земле. Боль сразу дала о себе знать, зато он смог собрался с мыслями и, наконец, увидел две желанные нити. Все-таки второй раз легче, чем первый, поэтому он довольно быстро зацепился за этот след. Горы исчезли, он снова в лесу. Шаг, второй, декорации меняются, словно в театре. Вот и тот же дом. И вскоре он снова видит своих жену и сына.
-Интересно, — бормочет он, — я всегда буду водить их по одному и тому же пути? Вопрос риторический, на самом деле сейчас это мало волнует Проклятого. Еще будет время поразмышлять на эту тему, например на Земле. Он оглядывается, словно опасаясь увидеть в углу зловещую тень местного стража, но там пусто.
-Вставай, Иришка, — шепчет он, кладя руку на плечо жены, — вставай, любимая.

Миша вздрогнул, в замке повернулся ключ и дверь открылась. Он быстро спрятался за монитором, кто бы там не был, лучше перестраховаться.
-Привет, ты где? — Голос жены, слегка уставший.
-На столе. Хочу обратно, но…
-Стой, Валик похоже тебя слышит, во всяком случае прислушивается. Сейчас подсажу.
Минут через пять она зашла в комнату, а Валик полз за ней. На пороге комнаты малыш остановился, и полез под стул доставать закатившуюся машинку. Ира склонилась над мужем, и он поневоле засмотрелся на нее.
-Пойдешь наверх? — Прервала Ира молчание.
-Да, подсадишь?
-Поехали.
Оказавшись в своей коробке, он развалился на вате. Мысль Проклятого поблуждала по их проблемам, по съемной квартире и тому, что новый район похуже, чем предыдущий, а потом снова вернулся в Этанию.
Да, тогда он преодолел свой страх и судя по всему, не зря. Ни Иру, ни сына, кошмары не мучили и Проклятый успокоился. До этого он несколько дней сидел как на иголках, и десятки раз расспрашивал жену, не снилось ли ей что-нибудь этакое.

Он вывел их, и Иру сразу забрал Магрес. Миша вздохнул, но договор есть договор. Валик начал проситься с рук, ему хотелось самому исследовать новое место, и Миша поставил сына на пол. Молчаливая нянька тенью следовала за ними, а минут через двадцать Миша встретил Вайлеса.
-Привет, идем, Колпес ждет не дождется.
-Идем, — с сожалением кивнул Миша, — значит с сыном тоже не поиграть.
-Не переживай. Сегодня программа сокращенная, успеешь пообщаться, — а потом, не удержавшись, сострил, — если конечно силы останутся.
В тот день он смог пообщаться с сыном еще минут тридцать. Потом малыш проснулся, а Миша пошел бродить по башне. Тайрон видимо все еще разрабатывал программу тренировок, и он был рад этой отсрочке, но не мог понять, почему будущее обучение его пугало больше физических нагрузок.

Валяться на вате и смотреть в потолок надоело, очень захотелось размяться, и Миша выбрался наружу. На второй после переезда день, он занялся “исследованием” нового жилья. Осваивал верхние этажи. Мебель в этой квартире стояла сплошняком, так что при желании, должной сноровке, и небольшой Ириной помощи, он мог большую часть комнаты пройти, не спускаясь на пол. Супруга обещала сделать ему нечто вроде мостика в коридор, так же заставленный мебелью, и расположенной вдоль одной из стен. Ира положила наверх несколько книг и пару коробок, оставив мужу проход между ними и стеной, отгородив таким образом мужа от случайных взглядов. Еще поставила в уголке шкафа горшок с полу засохшим кактусом — для оправления его естественных нужд, и если бы не компьютер, то Михаилу практически не нужно было бы спускаться вниз. Однако Проклятый был уверен, что скоро они решат и эту проблему, все-таки слишком высоко было спускаться со шкафа на пол.
Довольно большую часть своего земного бодрствования, Михаил проводил, тренируя свое крохотное тело, и стараясь тренировать оставшийся прежним разум. И если первое более — менее получалось, то со вторым, к сожалению, выходил полный облом. Колпес рассказывал Проклятому про дыхание, и про специальные медитативные практики. Нет, в Этанийском они назывались, как-то по-другому. Но для Миши, все связанное с сидением и попытками работать с дыханием и воображением, шло по разряду медитации. Все эти упражнения, по уверению Колпеса, должны были помочь увеличить время его сна. Миша, который с радостью бы научился спать двадцать четыре часа в сутки, честно пытался заниматься по описанной инструктором методике.
И вот тут выходила полная ерунда. Сконцентрироваться не получалось ни на чем. Мысль постоянно уходила, то в область размышлений о том, как жить дальше, то в воспоминания о прошлой жизни, то приходили на ум недавно просмотренные сериалы, а то и ночи с женой. Единственная польза от всего этого была в том, что за всеми этими попытками, время летело значительно быстрее.
Вечерами, когда засыпал уставший малыш, а Ирин отец не ночевал дома, или готовился ко сну в своей комнате, жена снимала его со шкафа, и они сидели в продавленном кресле. Ну, точнее, Ира в кресле, а Миша на подлокотнике, или на ее бедре, и смотрели какое-нибудь кино, или обсуждали Этанийские события. Иногда Ира рассказывала, как продвигается ремонт в купленном доме, а Миша о своей работе на чародея.
Так за тренировками и заботами пролетели следующие три дня.

На этот раз Проклятый мог уединиться со своей женой, и они использовали эту возможность к взаимному удовольствию, и затем довольная Ира отправилась к Магресу, а Проклятый к Колпесу. У него слегка дрожали ноги, и он с трудом представлял, как сможет тренироваться. Но оказалось ничто человеческое не чуждо и инструктору. В этот день Миша был освобожден от физических тренировок, зато на горизонте нарисовался Тайрон.
За прошедшее время они встречались лишь один раз, и Миша, раз за разом кидал кости, на которых постоянно выпадала одна и та же картинка, та самая, которую он видел в самый первый раз. Учитель молчал, слегка хмурился, что-то помечал в небольшом блокноте. Как оказалось, тут была письменность, причем никаких свитков или чернил Миша пока не видел, до того момента, как Тайрон стал писать. Миша вообще не задумывался о таких вещах, как Этанийская письменность, а теперь ему стало интересно.
-Конечно есть, — ответил на вопрос Вайлес, — а как вести всякие архивы, перепиской заниматься?
-Просто начитавшись нашей литературы, я думал, что у вас используются свитки и чернила, ну или какие-то магические письмена. — И усмехнувшись, Михаил добавил, — сильны стереотипы, к которым привык. Очень сильны.
-Все, о чем ты говоришь, используется тоже. — Ответил инструктор после небольшой паузы. — Просто так называемые магические письмена — магами, а чернила для архивов, податей, и прочего. Тайрон может себе позволить более дорогие инструменты, чем чернила. А насчет того, что ты назвал магическими письменами, лучше поинтересуйся у Магреса. Если я удовлетворил твое любопытство, можем вернуться к изучению языка?
И вот теперь новое занятие.
-Сегодня Тайрон расскажет тебе про обучение, я буду переводить.
Миша кивнул, стараясь поудобнее усесться на пол. Было твердо, и болело ушибленное бедро. При этом он вообще не помнил, когда ударился, видимо было не до того.
-Итак, ты не из нашего мира, поэтому не знаешь очевидных для нас вещей. Первое, — пока идет занятие, вопросов задавать нельзя. Вообще. Если мастер сочтет нужным, он выделит время, в которое ты можешь спросить.
Тут Миша закусил губу, успев сделать это до того, как с нее слетел вопрос: Почему?
-Второе, — ты должен абсолютно точно выполнять указания, если даже не понимаешь их сути, потому что понимать ты и не должен.
Тут Проклятый понял, что не удержится от вопросов или ремарок. Все шло в разрез с его привычками, с той системой обучения, к которой он привык. Но пока он молчал, и инструктор продолжил переводить.
-Далее, ты умеешь рисовать?
-Нет.
-Хорошо, — выслушав ответ Тайрона, продолжил инструктор. — Будешь тренироваться, тебе придется воспроизводить то, что ты увидишь. К счастью, там нет сложных узоров, сам все увидишь. Цвета различаешь?
-Да. — Миша решил, что сейчас самое время учиться лаконичности.
-Хорошо, и последнее. Довольно скоро начнутся тренировки без посторонних. Ты, за время равное, примерно двадцати пробуждениям тут, должен выучить лексикон, чтобы общаться с мастером. Список терминов он подготовит.
-Понял.
-Теперь можешь задавать вопросы. Тайрон делает тебе скидку на то, что рожден не здесь. — Добавил Вайлес уже от себя.
Проклятый задумался. По всей видимости, ответами его баловать никто не собирается, значит надо узнать по максимуму.
-Так, — принялся он подбирать слова, — я так понимаю, что существует просто огромнейшее количество комбинаций, значений на этих рунах и костях. И учить их дело долгое. Сколько времени отводится на то, чтобы я хотя бы по минимуму начал разбираться в этом?
Странное дело, ответ затянулся. Причем, Проклятый видел что, Тайрон явно пытается понять то, о чем его спросили.
-Нет. Ничего такого ты учить не будешь. Понимать значения рун, костей, и прочих артефактов ты вообще не должен.
-Что? Как? — Миша был настолько изумлен, что не сдержался.
Инструктор вздохнув, принялся переводить.
-Предсказатель, или прогност, всегда работает в связке с толкователем. Сейчас твой толкователь — Тайрон. Это нужно для того, чтобы ожидаемый кем-то, или желанный результат, не влиял на то, что ты видишь. Если прогност знает знаки, умеет работать со смыслами, он хочет видеть то, что хочет он, или его хозяин, а не то, что есть на самом деле.
-Значит, я буду работать вслепую?
-Нет, ты будешь выполнять то, что умеешь. Мало кто может прикоснуться к этим артефактам и остаться цел. Еще меньше тех, кому они приоткроют будущее, или настоящее. Поэтому ты осваиваешь работу с ними, а результаты будут толковать другие. Последних – тех кто способен расшифровать обнаруженное тобой, намного больше.
-А что значит предсказывать настоящее?
Честно говоря, у Миши было свое мнение на полученную информацию, а именно — никто не собирается много воли давать рядовым, пусть и талантливым исполнителям, но это мнение он оставил при себе.
-Предсказатели иногда работают как сыщики. Руны могут сказать не только то, что будет, но и поведать о том, что происходит сейчас, или в недалеком прошлом.
-Хорошо.
Он замолчал, испытывая даже некое облегчение. Все-таки не придется наряду с языком, зубрить еще сотни и тысячи комбинаций из непонятных значков. Пусть уж лучше чародей использует его в темную, чем взорвется его многострадальная голова.
-Вопросов больше нет?
Проклятый покачал головой, а потом решив, что этого недостаточно произнес:
-Больше нет.
-Тогда начинаем. Доставай кости, говори что видишь.

Сегодняшняя встреча с наставником отличалась от предыдущих.
-Ира, — начал Магрес после взаимного приветствия, — сегодня я познакомлю тебя с Веарой.
После этих слов, он открыл дверь своего кабинета, галантно посторонился, пропуская ее вперед. В одном из кресел сидела женщина. По всей видимости, лет ей было не мало, в черных как смоль волосах, уже появились серебристые проблески седины. Маг запустил “Юлу Аматиса”.
-Веара — лесная ведьма, — произнес Магрес, — Ирина, наша гостья из мира-шара.
Ведьма кивнула, поднимаясь. Она оказалась довольно высокой женщиной. Почти на голову выше Иры.
-Веара любезно согласилась научить тебя некоторым, исключительно женским приемам работы с магией.
-Могу я познакомиться с ее мужем? С меченым? — Неожиданно спросила колдунья.
Ира удивилась, и честно говоря, немного напряглась от этой просьбы, а вот Магрес наоборот довольно улыбнулся.
-Конечно, только не прямо сейчас.
-А зачем вам знакомиться с ним? — Не выдержала Ира.
Колдунья усмехнулась:
-Иногда, женская сила, та, которой я буду тебя учить, зависит от мужчины, с которым она постоянно живет, спит, любит.
-Зависит?
-Это не совсем точное слово, но все-таки отражает смысл. Так что да — зависит.
-Ира, — вмешался чародей, — твой муж не простой человек. Он Проклятый, и магия на него не действует, поэтому Веара должна взглянуть на него.
-Да, конечно. – Молодая ведьма понимала, что от ее согласия ничего не зависит, и спрашивают ее для проформы.
-Вот и хорошо. Как только у Михаила закончиться встреча с наставником, вы пообщаетесь.
Веара кивнув, произнесла:
-Тогда я подожду вас. — И плавно выскользнула из кабинета.
-Сегодня, дочь моя, я расскажу, как ты сможешь тренировать тело. В вашем мире, использование сырых или энергоемких заклинаний, а особенно боевой магии очень опасно, и зачастую невозможно. Поэтому одна из целей, постепенно, шаг за шагом, превратить твое тело в оружие.
-А как же заклинание воина?
-Оно хорошо, но слишком уж ограничено в применении. Твой арсенал пополниться менее эффектными, но более стабильными заклятиями. И еще, я понимаю, что у вас с мужем прекрасные отношения, и вы оба работаете на меня, но ничего из того что происходит тут, ты не можешь рассказать ему. Исключением будет то, что я напрямую разрешу. Если я не сказал можно, значит нельзя. Ясно? — В голосе мага звякнул металл, и Ира только кивнула. — Понимаю, что с твоей точки зрения это может выглядеть подозрительно, но дело не в секретности, а в том, что это нарушит процесс обучения.
-Да, учитель.
-Предупреди мужа, чтобы он ни о чем не спрашивал, и я со своей стороны предостерегу его. В конце — концов, чем ты быстрее овладеешь настоящим мастерством, тем вашей семье лучше.
Ира молчала, и Магрес сменил тему.
-А теперь, начнем. Вытяни руку, растопырь пальцы. Взгляд на ноготь указательного пальца!
Урок шел своим чередом. Ира разучивала пассы, именно ту часть, которую невозможно было передать ей через мужа, а только при личной встрече. Получалось так себе. Руки, а особенно пальцы протестовали против такого измывательства, но ведьма не сдавалась. В какой-то момент, маг жестом остановил ее и замер, словно прислушиваясь к чему-то.
-Все, занятие Проклятого окончено. — Магрес встал. — Пойдем, проведаем Михаила, думаю, они с сыном около фонтана.
Ира не сомневалась, ее учитель не думает, а точно знает. Но промолчала. Веара встретила их за дверями, может все время ждала тут, а может ее предупредили, как и чародея, и они втроем отправились на поиски Проклятого.
Конечно же Магрес оказался прав. Миша держал Валика, а тот пытался с помощью маленького сачка, поймать рыбку. Рыбка ловиться не хотела, постоянно ускользала, но малыша это не расстраивало, ему было достаточно пытаться. Ира с улыбкой смотрела на своих мужчин, затем перевела взгляд на колдунью. Увиденной ей не понравилось. Показалось, что Веара смотрит на ее Мишу, как женщина на заинтересовавшего ее мужчину, а это автоматом переводило будущую наставницу в разряд соперниц. Со всеми вытекающими.
Проклятый почувствовал взгляд. Придерживая сына, он полу обернулся, и, заметив жену, улыбнулся.
-Привет, маленькая! — Начал он, но заметив чародея и незнакомку, осекся и замолчал.
Магрес вновь раскрутил юлу, и теперь все участники могли понимать друг друга.
-Проклятый познакомься — Веара. – маг указал на колдунью. — Она также станет наставницей твоей жены.
-Здравствуйте.
Миша отметил, что женщина, несмотря на возраст, весьма привлекательна. Пожалуй, про таких говорят, что им все на пользу, даже годы. И самое странное — с каждой секундой она становилась все интересней. В голову полезли нехорошие мысли, что тут, в Этании, он абсолютно свободен от внимания жены, и при желании может делать все что угодно. А эта красотка, пожалуй, будет не против дать и ему пару уроков. И скорее всего, все оставит в тайне. Он даже на какую-то долю секунды пожалел, что Магрес познакомил их в присутствии Иры, а потом ощутил легкое жжение в правом предплечье. И все закончилось. Веара побледнела и отшатнулась, словно ее резко толкнули. Она больше не выглядела привлекательной — обычная женщина в возрасте. И что на него нашло?
-Не получилось? — Вопрос принадлежал чародею.
-Нет. Его защита непробиваема, но действует не сразу. Ира, у тебя, наверное, есть вопросы?
Ира растерялась. Все это время, в ней боролись: желание вцепиться в волосы ведьме и здравый смысл. Она видела, какими глазами ее муж смотрит на эту старуху. Ей казалось, что Миша буквально поглупел от восхищения. Здравый смысл начал сдавать позиции, еще бы минута другая, и Ира не выдержала бы, но в этот момент все закончилось. Незримая нить между Веарой и Проклятым лопнула, и, похоже, это не прошло для ведьмы даром. Вон какая стала бледная.
-Есть — решилась молодая колдунья. — Мне показалось, вы соблазняли моего мужа?
-Ира, — начал было Проклятый, но под взглядом трех пар глаз осекся, и сделал вид, что больше всего на свете, его волнует старающийся упасть в фонтан Валик.
-Да, это так. Именно этому я и буду тебя учить — использовать женскую силу.
-Будете учить меня соблазнять, кого попало? — Ира была зла, и не могла успокоиться и не дерзить.
-Соблазнение, это лишь одна из сторон. Да, одна из ключевых, и наиболее действенных, но не единственная. А насчет мужа можешь быть спокойной, такие как он — крайне редки, и мне хотелось понять, действует ли его защита против женских чар, приправленных магией.
-Действует? — Переспросила Ира, хотя и знала ответ.
-Да. Так что во время ваших будущих ссор, не пытайся успокоить его с их помощью.
-А мне кто-то расскажет, что тут происходит? — Не смог смолчать Проклятый.
-Чуть позже. — Магрес поставил жирную точку в разговоре, — сейчас у нас крайне мало времени, Ира или Валик могут проснуться. А нам еще надо обсудить кое-что.
Не дожидаясь ответа, Магрес галантно подал руку лесной ведьме, и жестом пригласил Иру следовать за собой. Та пожала плечами, и, кивнув мужу, пошла за магом.
-Ну вот, началось! — Недовольно пробурчал Миша, поворачиваясь к сыну. — Они, значит, пошли обсуждать свои магические дела, а нас нагло оставили за дверьми. Ну, ничего.
Он вновь поймал малыша, который с упорством достойным лучшего применения, собирался искупаться в фонтане, и потащил слегка сопротивляющегося Валика от воды. Его время, которое он мог провести с сыном, подходило к концу. Далее, он собирался оставить его на попечение няни, а сам вернуться к тренировкам. Сегодня его ждала очередная полоса препятствий, а потом серия дыхательных упражнений.
Последние делались для того, чтобы Проклятый запомнил их, и постарался заниматься на Земле. В идеале они способствовали хорошему и крепкому сну. Магрес хотел, чтобы Миша как можно больше времени проводил в Этании, и в этом вопросе их желания полностью совпадали.
Все обратную дорогу до кабинета мага, Ира боролась с нахлынувшими эмоциями. Случившееся во дворе, очень не понравилось молодой ведьме. И от мыслей о том, что она тут будет максимум раз в три ночи, а ее благоверный, в три раза чаще, настроение не улучшилось.
Когда за ними закрылась дверь, Веара обратилась к чародею:
-Магрес, я прошу официального разрешения, остаться наедине с вашей дочерью.
Закончив эту фразу, колдунья склонилась в легком поклоне. Судя по всему, в местной иерархии, она стояла ниже могущественного чародея.
-Веара, ты можешь оставаться наедине с моей дочерью столько, сколько потребуется для ее обучения, — Маг, по всей видимости, ответил другой ритуальной фразой. — Пока Ира не владеет нашим языком, “Юла” останется здесь, — и более не говоря ни слова, вышел за дверь.
Ира молчала, ожидая первого хода лесной ведьмы. Сейчас она смотрела на их разговор, как на некое противостояние. Не могла смотреть иначе.
-Ирина, — Веара слегка улыбнулась, и молодая ведьма, вдруг увидела десятки морщинок вокруг ее глаз.
Сразу стало понятно, перед ней женщина в возрасте, и ее красота уже в прошлом. Она немного успокоилась, и приготовилась слушать.
-С самого начала хочу подчеркнуть, — продолжила Этанийская колдунья, — мы не соперницы. Я не собираюсь претендовать на твоего мужа, соблазнять его, и все в таком духе.
-А что это было во дворе? — Ира все-таки не удержалась от вопроса.
-Проверка, а также демонстрация. Каюсь — она вновь улыбнулась, как показалось Ире, слегка неуверенно, — мне было интересно воздействовать на меченного, ведь такие как он огромная редкость.
-Почему редкость? Что в нем такого особенного?
-Понимаешь, Ира, — Веара помолчала, то ли подбирая слова, то ли решая, что сказать, а о чем умолчать. — Несмотря на то, что я не использую магию в классическом смысле этого слова, а осуществляю воздействия с помощью своей женской природы, частичка магии во всем этом присутствует. А на человека, который воспользовался “Норспеерамонусом”, уже никакая магия не подействует так, как должна.
-Но, — теперь была очередь Иры, подбирать слова, — но ведь с самого начала, все работало. Я видела, как он начал смотреть на вас.
-Да, начало было многообещающим, — Веара усмехнулась, — а потом, мне показалось, что я схватилась за раскаленный уголек. Иными словами — получила по рукам.
-И этому вы будете меня учить? — Ира решила сменить тему. Она не была до конца уверена в своей потенциальной наставнице, но все-таки ей стало легче. — Очаровывать мужчин?
-Очаровывать — это лишь одна из твоих возможностей. Я буду учить тебя, получать от мужчин то, что тебе надо. Или, вить из них веревки.
-Значит, вы любого можете заставить делать то, что вам угодно? И на это способна любая женщина?
-Не совсем. Есть те, кто банально сильнее, вот, например, Магреса я бы не смогла очаровать настолько, чтобы он стал послушный. Второй пример — твой муж. А таких, я имею ввиду трудных для воздействия мужчин, не так уж и мало. И они не обязательно чародеи или меченые, но очень многие, начнут танцевать под твою дудку, и будут при этом, очень довольны.
Повисло молчание. Ира не знала, что говорить и о чем спрашивать, а колдунья не спешила. Казалось она оценивает Иру, как и Магрес оценивал ее при их первой встрече.
-Как часто ты будешь здесь?
-Скорее всего, один раз в три наших ночи. Я абсолютно не высыпаюсь, попадая сюда. А сколько времени проходит тут — я не знаю.
-Время. — Веара задумалась, — да со временем могут быть проблемы. Нам понадобиться минимум двадцать уроков, и не все они могут быть здесь, в этой башне.
Ира молчала. Она думала о своем. Двадцать занятий с этой стервой, это в лучшем случае два месяца на Земле. А еще общение с Магресом, муж. Все очень долго. А в ситуации, когда их ищут, промедление может оказаться фатальным. Но умом ведьма понимала, им очень повезло, что она вообще нашла наставника. Да и не может ее обучение быть уж очень быстрым. Это в кино все хорошо. Там раз, и сделали монтаж. Убрав несущественные с точки зрения режиссёра, сюжета и здравого смысла фрагменты. В реальности, к сожалению, такой монтаж невозможен. И хотя иногда, особенно после конкретного недосыпа, Ира сомневалась в окружающей их реальности, но пока не представляла, как можно ускорить рост ее колдовских способностей.

На следующее утро, она пребывала в скверном настроении. Косо посматривала на коробку, в которой спал муж, борясь с желанием разбудить его, и поспрашивать, не вернулась ли к нему Веара, чтобы испытать новые способы соблазнения. Умом понимала, что ее ревность смешна, но такое понимание не могло ее успокоить.
От невеселых размышлений отвлек малыш. Валик неожиданно застонал, несколько раз всхрапнул, закашлялся и проснулся. Некоторое время кашлял, а потом шмыгнул носом и наконец-то расплакался.
Ира взяла сына на руки. Точно. Сопли. С того момента, как Миша ценой собственного роста, снял с ребенка «печать смерти», Валик ни разу не болел, был спокойным, хорошо кушал, мало плакал и прекрасно спал. Естественно Ира расслабилась. Наверное, на неком подсознательном уровне, ей казалось, что теперь у ребенка теперь иммунитет к рядовым неурядицам, типа болезней. И ошиблась.
Попробовала губами лобик, нет, температуры пока нет. Но малыш ей не нравился. Планов, кроме как выспаться у нее в любом случае не было, а теперь сон, как рукой сняло. Миша застраховал ребенка, и сейчас она попробовала найти карточку. Как ни странно это получилось быстро, она оказалась в кошельке, хотя Ира никак не могла вспомнить, чтобы клала ее туда.
Оказалось, что срок действия страховки истек две недели назад. Ругнувшись, Ира задумалась. Деньги пока не были проблемой, но у нее не осталось хороших воспоминаний о тех клиниках, которые были на слуху. Естественно районная поликлиника также не вызывала особого энтузиазма, но зато была в двух шагах. Ира была уверена, что вопрос с отсутствием прописки в этом районе легко решиться с помощью одной бумажки, и принялась одевать малыша. Тот капризничал, покашливал, но слушался маму. Вдруг мелькнула, но сразу пропала мысль проверить, что с ним с помощью магии. Слишком мало она изучала эту науку, чтобы экспериментировать с собственным сыном.
На улице, если верить прогнозу и своим ощущениям после выхода на балкон, не холодно, и она решила пройтись с коляской. Мишка так и не проснулся, а может просто валялся в коробке, она негромко позвала мужа, но ответа не дождалась. Тогда, подошла к компьютеру, и в качестве экранной заставки оставила бегущую строку: «Мы с Валиком ушли в поликлинику».
Выйдя из подъезда, она негромко ругнулась. Дорогу преграждал плохо припаркованный автомобиль. Хозяин умудрился поставить его по диагонали, так что тот занимал полтора места. Обойти это с коляской было непросто, и Ира с трудом втиснулась в узкий промежуток между автомобилем и мусорным баком.
В метре от нее курили трое парней.
-Осторожней! Мля! – Неожиданно крикнул один из них, когда коляска прикоснулась к машине. Ира внимательно посмотрела на него. По виду – обычный гопник, немного за двадцать.
-Так это твоя машина? – Все-таки она менялась. Раньше ни за что не рискнула — бы ответить в такой ситуации, вжала бы голову в плечи, постаравшись побыстрее оказаться подальше.
-Моя.
-Так паркуйся в следующий раз нормально. А то не пройти.
-Что? – Теперь в его голосе сквозило изумление. – Борзая?
Она промолчала, немного жалея, что вообще ввязалась в разговор. Справится с ними можно, но не для того они бежали, чтобы на вторую неделю засветиться в драке с местной шпаной.
-Оглохла?
Но Ира так и не ответила, продолжая катить коляску. Если догонят, то придется разбираться, но ее не стали преследовать. Вот и детская поликлиника, есть место где можно оставить коляску. Там уже стоит четыре, и она нашла место для своей. Руководствуясь вывешенным расписанием, нашла кабинет педиатра. Повезло, что в очереди только одна мама с дочкой. Валик вел себя довольно спокойно, и вскоре они вошли в кабинет. Врач – немолодая уже женщина, что-то быстро писала сидя за столом. Медсестры не было.
-Есть карточка?
Да это не платная клиника, подумалось Ире:
-Нету, – спокойно ответила она, протягивая сотенную купюру, — переехали совсем недавно.
-Придется зарегистрироваться, но можно и попозже, – денежка исчезла, а врач сразу подобрела. – Что с вами?
-Кашель и сопли. Хотелось, чтобы вы послушали.
-Хрипов нет, похоже на обычную простуду, — вынесла та вердикт. – Можете попробовать пока без лекарств, разве что капли в нос. Особенно на ночь, чтобы спал спокойнее. Я сейчас выпишу, а через три дня, придите на повторный осмотр. У меня будет вторая смена.
Они распрощались, и пока успокоенная мама одевала малыша, тот начал клевать носом. Домой добрались без приключений, Валик уснул в коляске. Ира немного волновалась, что у подъезда встретит знакомую компанию, но тут не было даже автомобиля. Вряд ли ей удалось пристыдить хозяина, скорее всего тот просто уехал по делам.
Уже входя в подъезд, Ира тихонько прошептала сама себе:
-Тебе, подруга, надо быть скромнее. Не стоит привлекать внимания.
Но какой-то чертенок, поселившейся в ней в ту самую ночь, когда она надела кольцо ведьмы, лишь усмехнулся на эти благоразумные слова. Мол, надо конечно, но вряд ли получится.

Глава 2. Метка чародея

Если земная жизнь Проклятого была довольно скучна, то вот его жена наоборот, развила на редкость бурную деятельность. Она активно интересовалась тем, как продвигаются работы в новом доме, и собиралась съездить и посмотреть все на месте. Искала специалистов, способных сделать для мужа как минимум удобную для его роста одежду и обувь. Сразу же приступила к экспериментам. Магрес предупредил, что полученные от него знания, необходимо тщательно проверять. Потому что работать эффект будет меньше чем в Этании, а затрат потребует намного больше Он обещал, что научит ее чувствовать насколько опасным будет откат, а в иделе минимизировать его, но это явно был материал не первых занятий. Впрочем, в том, что касалось чародея, не все было так шоколадно.
После очередной встречи с Магресом, происшедшей уже после того, как чародей представил ей Веару, у Иры и Миши состоялся серьезный разговор. Малыш увлекся телевизором, и Ира, взяв мужа на руки, отошла в дальний угол комнаты, слегка прибавив звук.
-Кот, — начала Ира.
Проклятый, достаточно хорошо знающий свою жену, сразу понял: она не знает с чего начать, и мучительно подбирает слова.
-Да, маленькая?
-Магрес попросил, ну как попросил, точнее, будет, приказал мне, не рассказывать никому ничего из того, что происходит за закрытыми дверями. Понимаешь… — и она замолчала.
-Иришка, и в чем проблема? — Миша понимал то, что она хочет сказать, но был не против еще затянуть разговор. Все что угодно, лишь бы время шло побыстрее.
-Всем, это включая тебя. И знаешь, — снова пауза. Ира налила воды, и в два глотка осушила стакан, — мне кажется, что этот разговор, он затеял именно ради тебя. Кому еще я могу что-то рассказать?
-Это немного неприятно, но я не вижу трагедии. Во-первых, ты можешь не рассказывать, а во-вторых, я уверен, что он не узнает о том, что происходит на Земле.
-А ты действительно в этом уверен?
Последнюю фразу Ира чуть ли не выкрикнула, и смотрящий очередную порцию мультиков про машинки Валик, удивленно повернул голову, посмотрев на маму. Но приключения неутомимых четырехколесных героев, показались ему интереснее, и малыш вернулся к происходящему на экране.
-Ира, — теперь и Проклятый стал крайне серьезен, — что случилось?
-Если я хочу быть его ученицей, ну или дочерью, я должна согласиться на татуировку. Знак инициации. У меня есть земная неделя на размышления, но половина срока уже прошла.
Теперь Мише все стало ясно. В ходе последних событий он как-то подзабыл о Этанийских татуировках. Самому Проклятому чужие метки не грозили, он уже имел один “знак отличия”, и по словам того же чародея, больше никто не мог пометить Михаила. Разве что, какой-нибудь бог, вернулся бы из своего небытия, но вероятность этого события была невелика, поэтому он успокоился. А сейчас сразу вспомнил свой страх. Страх и готовность отказаться от всех ништяков предлагаемых магом, лишь бы не получить непонятный символ чужой власти над тобой.
-Ира, маленькая, — начал он.
-Погоди, — нетерпеливо перебила она, — я думала об этом. Мне страшно, и я подозреваю, что такая метка позволит магу контролировать меня, но я склонна согласиться.
-Ирка! Не вздумай! — Теперь уже крикнул он, и Валик, покачав головой, повернулся к ним и нахмурился. Ира прикрыла мужа, и улыбнулась малышу.
-Что, сыночек? Кушать хочешь?
-Неа, — подумав, ответил малыш и вновь вернулся к телевизору.
-Мишка, не психуй, мне нужен наставник.
-Но не такой, же ценой….
-А какой? — Теперь в ее голосе возникло раздражение. — Какая же цена приемлема за наши жизни? Меня, нас, как минимум один раз спасло то, что передал тебе волшебник. Один раз я чуть не погибла. Ты сам говорил — нас снесло волной, и несет в неизвестность.
-Я уверен, что он сможет тебя контролировать. Просто не может быть иначе, — Проклятый опустил голову. — А он не добрый дядюшка.
-Я не думаю, что он достанет меня на Земле. А ты, если что, просто перестанешь ходить за мной.
Она в точности повторила его аргументацию, но странное дело, это совершенно не успокоило Проклятого.
-Может он сможет достать тебя и тут?
-Может. А возможно на моем земном теле, не появится никаких следов. Я же там во сне.
Это было правдой. Они не понимали механизмов перемещения, но судя по всему, Проклятый попадал в Этанию на самом деле, а для Иры это был лишь очень яркий сон. Миша даже как-то подумал, что в результате проклятия его тело разделилось, и на Земле осталась меньшая часть.
-Хорошо, — Проклятый помешкал, подбирая слова, — ты думаешь согласиться?
-Думаю, что надо.
Они помолчали. Миша, внутренне хотел, чтобы его жена согласилась. Хотел, и ненавидел себя за это. Ненавидел, но при этом не отговаривал, точнее особо не упорствовал.
-Мы нужны ему, — начал он, — и я не уверен, что до конца понимаю зачем.
-Мал… Кот, по большому счету у нас нет выбора. — Ира тоже убеждала и его, и себя. — Сам понимаешь, ничто не дается просто так. Пообещай, что перестанешь водить меня в Этанию, если я попрошу? — добавила она неожиданно.
-Хорошо, маленькая, — растерянно согласился он.
-В следующую нашу встречу, я соглашусь на метку. Магрес говорил, она наносится быстро. И главное, — тут она горько усмехнулась, — он обещал, что после этого мое обучение значительно ускориться. Мол, многие знания, станут передаваться чуть ли напрямую.
-Угу, по USB-порту, — пробормотал он.
-Что?
-Да, так. Шутить пытаюсь. Все-таки надо хорошо подумать, Ира. И… — он замолчал.
Да и возражал Проклятый лишь для проформы. Именно в этот момент, он вспомнил, как еще недавно думал, что Ира должна любой ценой стать ведьмой, и не простой, а сильной колдуньей. Вот теперь, похоже, они и заплатят эту пресловутую “любую цену”. Причем заплатит именно его жена.
-Тебя зациклило на слове “подумай”, — улыбнулась она, поглаживая мужа по спине указательным пальцем. Со стороны это напоминало игры с хомячком, но со стороны на них никто не смотрел. — Выше нос, котяра мой ненасытный — она улыбнулась. Все мы, так или иначе, от кого-то или чего-то зависим: людей, стихий, обстоятельств. Для большинства этанийцев, метка мага — это благо, за которое можно пару лет жизни отдать. Это мы, боимся.
-Просто мы больше знаем, — Миша вздохнул, — как в том анекдоте: “а умище-то куда девать?”
-А может, и нет?
Ира вдруг подняла мужа на уровень глаз, так что они чуть ли не соприкоснулись лбами. Миша впервые после уменьшения увидел Ирин зеленый глаз со столь близкого расстояния, и не смог бы описать свои эмоции. Все-таки не зря глаза называют зеркалом души. Есть в них что-то кроме зрачка и радужки. А когда эти “зеркала” принадлежат ведьме, пусть и любимой, и вдобавок увеличены в двадцать, а то и двадцать пять раз…. Иными словами, Миша оказался заворожен глазами своей жены, и тут явно обошлось без всякой магии.
-Кот? — Ирин голос вернул Проклятого на грешную землю, — все в порядке?
-Да, — неуверенно ответил он, — напомни, на чем мы остановились?
-Я хотела сказать, возможно, не правы мы? Из-за того, что боимся? И метка колдуна, наоборот, поможет. Я же не собираюсь выступать против него.
-Дело, в том, — начал Миша, и вдруг замолчал. — Знаешь, ты права именно в том, что нам, пожалуй, некуда деваться. Так что весь наш разговор простая болтовня.
-Не только. Мы еще наши страхи контейнируем друг в друга, тем самым — уменьшая их. Как психолог тебе говорю. — Если Ира и заметила, что Миша не договорил, то акцентировать внимание не стала. — Валик увлекся, и у нас еще есть время, по кофейку?
-Давай, маленькая.

На следующий день жена уехала вместе с отцом посмотреть, как продвигается ремонт. Миша не захотел трястись в ее кармане, без возможности спокойно выйти наружу, и остался дома. А вот Валика она забрала, не желая напрягать влюбленную сестру. К этому моменту, быт Проклятого слегка улучшился. Поняв, что на втором этаже можно жить, он попросил жену о покупке беспроводных клавиатуры и наушников, и теперь мог прямо со шкафа смотреть свои сериалы, или рыскать в интернете.
Прошло примерно полтора часа с момента их ухода, как прозвенел звонок. Миша на всякий случай сделал немного тише звук, и продолжил просмотр. Открыть бы он все равно не смог, даже если бы хотел. Звонок прозвенел еще два раза, и все стихло. Проклятый уже было расслабился, чье-то настойчивое желание попасть внутрь слегка раздражало, но тут его внимание привлек странный звук. Поставив кино на паузу, Проклятый похолодел. Кто-то пытался открыть дверь, но замок не поддавался. Первой мыслью было — “нас нашли, и подбирают отмычки”. Но затем Миша слегка успокоился. Уходя, Ира повесила на замок заклятье “Замкни”. Теперь его нельзя было открыть, не сняв магическое воздействие, или не выбив дверь. Скорее всего, пришел хозяин, решивший порыскать по квартире в отсутствие квартиросъемщиков.
Еще несколько минут, кто-то ковырялся в замке, видимо подбирая ключ, и негромко матерился. Потом смирился с бесплодностью своих стараний, и наступила долгожданная тишина. Миша вздохнул облегченно, и прибавил звук.

Вишнековка. Хотя сейчас вишнями тут и не пахнет. Ира вздохнула. Она так и не смогла понять, почему муж выбрал этот район для бегства. Чуйка? Скорее просто наугад ткнул в карту. Но сейчас это не имело особого значения. Выбор сделан, будем обживаться. Воздух уж тут точно почище, чем в столице, для малого будет раздолье, она сама деревенская, вспомнит детство босоногое, ну а муж хоть и городской, все равно будет дома безвылазно сидеть.
-Идем, дочурка — голос отца вывел ее из задумчивости.
Они прошли мимо покосившегося забора, Ира буквально чувствовала на себе пару любопытных взглядов, но никто не показывался на улице. Отец открыл небольшую калитку и пропустил ее вперед.
Участок оказался довольно большим, но не ухоженным. На нем дом, несколько подсобных помещений, недостроенный гараж. Сам участок практически полностью зарос бурьяном, и в целом при первом взгляде на все это, возникало ощущение полной заброшенности.
В самом доме было повеселее. Несколько рабочих курили на кухне, а на плите закипал чайник. При виде хозяев они встали, поприветствовать отца. Один — тот, что помоложе, бросил на Иру явно заинтересованный взгляд, но встретившись с ее ведьминскими глазами вдруг смутился, и принялся преувеличенно — заинтересованно слушать, о чем говорит его напарник. Прислушалась и Ира.
-Да, все сделаем, — убеждал он, — закончим, как и обещали.
Ведьма прошлась по дому. Ну что же, неплохой. Кухня, три комнаты, лестница на чердак, кладовка. Даже есть канализация, хотя почему бы и нет. Не глухое село все-таки. Для отопления, похоже, используется печка, а значит, намучается она с дровами.
Еще раз подошла к кладовке. Она небольшая, и практически пустая. Только на вешалке висит какой-то мотлох, да полуразвалившаяся полка на противоположной от двери стене. Ира внимательно смотрела на это помещение, ловя некую мысль. Кладовка не соприкасалась с внешней стеной дома, была чисто внутренним помещением, и решение сформировалась. Она позвала:
-Пап! Можешь подойти сюда?
-Да?
-Я бы хотела, чтобы это помещение привели в порядок.
-Эээ, как именно?
-Что бы тут можно было работать, как в небольшом кабинете. Розетки, дверь, стол. Пол пусть утеплят.
-Но, — отец явно удивился просьбе дочери, — это ж совсем маленькое помещение. Я вообще думал, что стенки сломают, и сделают комнату побольше.
-Папа, пусть сделают то, что я попросила. Очистят от мусора, утеплят, и пусть тут будет розетка и дверь. Договорились?
-Да. Дверь наружу будет открываться.
-Понимаю, само собой.
Ира еще прошлась по дому, и в целом осталась довольна. Пожалуй, через месяц, а если повезет, то и раньше, они смогут переселиться. Ее слегка угнетала съемная квартира, а особенно то, что она не чувствовала себя там хозяйкой.
Валик, с интересом осматривающий дом, видимо проголодался, и подошел к маме. Он уже довольно хорошо ходил, но все-таки, пока еще предпочитал ползать на четвереньках. Мама с улыбкой осмотрела пыльные колготки, рубашку, и, взяв малыша за руку, повела умываться. Пока она кормила сына супом из термоса, отец закончил разговоры со строителями.
-Ну, что, поедем обратно?
-Сейчас.
Ира задумалась, с одной стороны дома остался муж, а с другой, возвращаться в город пока не хотелось. Решив, что один час ничего не решит, она спросила:
-Пап, если не ты спешишь по работе, я бы прошлась по участку. Да и малой пусть воздухом подышит, чего в квартире сидеть?
-Хорошо, давай, а я тогда еще пару моментов обсужу. Ира кивнула, и одела сына.
Участок действительно оказался очень неухожен. От дома к воротам, и между подсобными помещениями были протоптаны тропинки, а остальная часть заросла сорняками. Десяток чахлых деревьев, часть из которых придется спилить — вот и вся растительность. Она прошла к сараю. Тот оказался завален дровами — это хорошо, не придется заниматься заготовкой перед зимой. Второе помещение, видимо планировалось под гараж, но не было закончено. Внутри оказалось сыровато, видать подтекала крыша. А третья постройка оказалась туалетом. Видимо оставалась с тех времен, когда тут еще не было канализации. А может гостевой вариант. В самом углу участка, находилась куча битого кирпича. Вокруг все заросло крапивой, и Ира не пошла туда, чтобы не пожалить малыша, хвостиком следующего за ней, но смогла увидеть, что забор в этом месте был полностью сломан. Скорее всего, когда-то куча содержала не только битый кирпич, а остальному приделали ноги предприимчивые соседи, но сейчас это было уже не важно. Новая хозяйка, просто сделала в уме пометочку: напомнить отцу, чтобы его работники не забыли починить забор. В идеале пусть сделают новый.
Они еще погуляли. Валик нашел какую-то палку, и, несмотря на тяжесть, упорно тащил ее в руках, периодически опираясь как на трость.
-Чаю хочешь? — Обернувшись, она увидела отца, стоящего в дверях дома, и кивнула — мол, буду, конечно.
Чай пили на кухне. Валик с любопытством смотрел на рабочих и на их инструменты, но близко не подходил, видимо стеснялся. Ира периодически ловила на себе заинтересованный взгляд молодого парня, и внутренне улыбалась, сохраняя на лице маску невозмутимости.
-А, — он решился, наконец, нарушить молчание, — а чего вы переезжаете?
-Игорь! — одернул его старший коллега, а может и родственник.
-Все нормально, — успокоила его Ира, слегка улыбнувшись молодому Игорю, отчего тот отвел глаза. — Врачи посоветовали малышу побольше свежего воздуха, а в городе с этим сложно. Вот решили переехать сюда.
-А ваш муж тоже приедет? — Судя по выражению лица второго работника, тот с трудом сдерживался, чтобы не влепить подзатыльник не в меру болтливому напарнику, но Ира сделал вид, что не заметила бестактности.
-Приедет. Знаете, — она улыбнулась, строя из себя этакую “прелесть, какую дурочку”, — он у меня занятой. Поездки, разборки…. При последнем слове напряглись все, включая отца Иры.
-А он, кем работает? — Не удержался паренек.
-Ой, я точно и не знаю, как его работа называется.
Ира снова улыбнулась, чувствуя, как у парня буквально испаряются остатки воли и здравого смысла.Серьезной необходимости в этом не было, но ведьма вдруг захотела проверить, как работает наука Веары. Никакой магии, ну может самая капля, и женское очарование.
-Он в охранном агентстве работает. Иногда, — тут она наклонилась через стол, приблизившись к Игорю, — такой злючий приходит, что лучше его ни о чем не спрашивать. Да и вообще о работе дома мы не говорим.
-Извините, — старший встал из-за стола, схватив молодого за плечо, — мы пойдем, нам работать надо.
Младший послушно поднялся, и отправился за напарником явно через силу. При этом он до последнего смотрел на Иру, повернув голову так, что она всерьез стала опасаться за его шейные позвонки.
Ведьма кивнула им, взяв чашку. Сейчас она в очередной раз убедилась, наука Веары дается ей очень легко, намного легче чем то, чему ее учит чародей. И, кроме того, хорошо работает в земных условиях.
Чай почти остыл, да и в любом случае пора было домой.
-Поедем, доча?
-Одну минутку, чай допью. — Ира напрягла слух.
Оказывается, когда речь шла об умении пользоватьсяженской сущностью, дело касалось не только очаровывания и соблазнения. Можно было использовать и другие особенности, причем самым неожиданным способом. К примеру — женское любопытство помогало в усилении слуха. И хотя сейчас в этом не было какой-либо необходимости, Ире интересно было потренировать свои новые умения.
Настроившись, она смогла вычленить из окружающего шума негромкий разговор. Концентрация заняла определенное время, и беседу Ира услышала не с самого начала, но было совершенно ясно, что пожилой работник учит молодого уму разуму.
-Но, дядь Петя, я же…
-Ты же, ты же. Она тебе практически прямым текстом сказала, что муж из бандюков. Охранник он, как же.
-Так я ведь ничего, просто спросил
-Ты просто спросил, а как ее муж, или этот, который с ней приехал, решат? Может ему эта баба и не нужна больше. Отправил ее и ребенка с глаз долой, а сам себе иолодую взял. Но такие типы любую свою бабу не дадут лапать. Понял?
-Но….
-Не перебивай! Откуда ты знаешь, чего она хочет? Вот решит с тобой замутить, а мужу потом, скажет, что ты сам на нее запрыгнул. Отделается парой синяков, а ты…
Разговор прекратился, но Ира дорисовала в голове, как пожилой мужчина, махнув рукой, закурил, а молодой стоит с виноватым видом. Значит, теперь некая репутация у них уже есть. И это еще до самого переезда. Ведьма вздохнула, непросто им придется. Хотя, с другой стороны, всегда можно использовать науку Магреса. В любом случае вряд ли они тут задержаться совсем уж надолго.
-Ну, что, допила? — Отец посмотрел на часы, и Ира поднялась.
-Да, пап. Поехали.
Они вышли на крыльцо. Работники как раз докуривали, и Ира, не без улыбки отметила, как у молодого вдруг резко нашлись дела около сарая. Отец попрощался с пожилым, а она ограничилась кивком.
-Как тебе? — Отец первым нарушил молчание, когда они вырулили на асфальт, и машина пошла ровно, без тряски.
-Нормально. — Ира задумчиво смотрела в окно. — Не забудь о моей просьбе.
-Ты про кладовку? Она же маленькая. Там стол поставить, так дверь не закроется.
-Папа, не забудь о моей просьбе. Пусть сделают, как я сказала.
-Хорошо.
Он понял, спорить или расспрашивать бессмысленно, во всяком случае, когда у его дочурки такое настроение. Некоторое время ехали в молчании, но потом отец не выдержал:
-Ты не расскажешь, почему все-таки вы бежите? Или от кого? И не будет ли тебе там опасно? Одной, с маленьким ребенком. Местная шпана, например. Да и неудобно, еще и без машины? Супермаркетов рядом нет. И, — тут он замешкался, подбирая слова, — твой муж, он точно вернется?
-Папа, слишком много вопросов. — Она невесело улыбнулась. — Мишка вернется, не сомневайся. Почему переезжаем? Так уж вышло, и надеюсь это временно. Насчет машины, знаешь, а это идея. — Ира замолчала, явно обдумывая новую идею. — Папка, тут ты прав, машина нам с Валиком не помешает.
-Но, — он явно растерялся, — ты водить-то умеешь?
-Права у меня есть, только давно за руль не садилась.
Это было правдой, водительское удостоверение у Иры появилось давно, еще до знакомства с Мишей. Парень, с которым она на тот момент встречалась — помог, и это осталось единственным приятным воспоминанием о том времени. Правда, реального водительского стажа у молодой ведьмы не было, но это дело поправимое. И в продолжение своих мыслей, Ира закончила:
-А насчет водить, что-нибудь придумаю. Тут, в конце — концов, не Киев, с его вечными тянучками и пробками.
Снова повисла тишина. Если Петр Артемьевич и ожидал ответа на остальные вопросы, то не дождался, но настаивать не стал. Ира же была уверена, что ни местная шпана, ни какие-нибудь деревенские ухажеры с их ревнивыми женами проблемой не станут, а вот преследователи — могут. Валик то смотрел в окно, то посапывал, и остаток дороги прошел в тишине.

Отец высадил Иру с внуком около подъезда, и поехал в офис. Назавтра у него была запланирована командировка, и он собирался готовиться к поездке. Услышав шум ключа, Проклятый привычно напрягся, особенно когда дверь открылась.
-Мы дома! – Возвестил такой родной и знакомый голос, и он успокоился.
Отвечать Миша не стал, они с женой заметили, что в последние дни малыш все чаще обращает внимание на папин голос. Он поставил кино на паузу и стал ждать пока Ира войдет в комнату.
Она появилась на пороге минуты через три. Уже раздетый малыш полз за ней, зажав в кулаке маленького солдатика. Ира подошла к шкафу, устало облокотилась об него.
-Устала? – Тихо спросил Проклятый.
-Есть немного. Сейчас покормлю малого, а ты голодный?
-Нет, конечно, — усмехнулся он, — то, что ты оставила, хватит еще до послезавтра. А вот от кофе не откажусь.
-Хорошо, погоди немного.
Мама с сыном вышли на кухню, а Миша вернулся к просмотру «Астрала». В последнее время его сильно тянуло на «ужастики», но обычно ничего стоящего не попадалось. А вот это кино – почему-то пробирало до кишок.
-Представляешь, малой уснул прямо в стульчике. – Ира появилась на пороге, с небольшим подносом в руках, как раз в тот момент, когда кино приближалось к кульминации. — Положила его во второй комнате, пусть поспит.
-Устал в поездке, — с трудом отвлекся от придуманных событий Проклятый, — зато можем спокойно поболтать.
-Ага, — она поставила поднос на стол, и, подойдя к шкафу, встала на цыпочки и протянула руку.
Миша оседлал ее указательный палец, обхватил его руками, отметив мельком, что как все-таки быстро люди могут привыкнуть к новым обстоятельствам. Вспомнилось начало его проклятия, первые дни в новом статусе, и ни он, ни Ира тогда и помыслить не могли, что она возьмет его на руки.
На подносе стояла ее чашка, блюдце с булочкой, и чашка Проклятого. Ира отщипнула ему кусок плюшки. Некоторое время сидели в молчании, каждый думал о своем. Ира первой нарушила молчание:
-Съездили неплохо. Дом ремонтируется.
-Слушай, Ириш, — он поколебался, затем продолжил: — так что ты все-таки решила? Я про предложение колдуна?
-Буду соглашаться. Ничего не изменилось.
По ее голосу он понял, да, она действительно решила. И не стал спорить, а отхлебнув кофе, сменил тему.
-Что там с домом?
-О, — оживилась Ира, когда речь шла об их гнезде, она, как и большинство женщин, могла говорить с долго и удовольствием, — лучше, чем я опасалась. Дом почти готов. И там, — она выдержала театральную паузу, — даже будет твой личный кабинет!
-Да? — удивился Миша, и Ира рассказала о поездке. Не стала только упоминать об интересе к ней молодого рабочего, и испытании своих новых умений.
-И когда увидела эту кладовку, до меня дошло: вот это тебе подойдет. Там будет дверь, ее можно закрывать, а ключ у меня. Перестанешь дергаться от любого лишнего шороха.
Он промолчал, любимая была права, но все равно Миша испытал легкое раздражение: “зачем все время напоминать о его увечье?”. Справившись с этим негативом, поблагодарил:
-Спасибо, Ириш.
-Да не за что.
Она поставила пустую чашку на стол, а Миша не удержался и погладил ее по руке. Ира улыбнулась в ответ, но при этом почувствовала странное раздражение. Оно было ничем не мотивировано, но это не успокаивало, даже наоборот. Вдруг ведьме расхотелось сидеть, болтать с мужем, и делать вид, что все хорошо.
-Солнышко, что-то вспомнила? — Миша все-таки улавливал малейшие изменения ее настроения, особенно после проклятия.
-Понимаешь, я ведь тоже все время думаю о татуировке. И да, я приняла решение, но от этого не легче. И прошу! – она подняла руку, не давая мужу вставить свои пять копеек, — не говори ничего.
Миша напрягся. Такой его Ира была редко, и такая она ему не нравилась. Раньше он мог ее послушать, или же сослаться на срочную работу и уйти от разговора, но теперь вторая опция была недоступна.
-Я веду тебя в Этанию только послезавтра….
-И ты сейчас мне скажешь, чтобы я отложила переживания? Не надо, я сама умею такое говорить, только вот легче не становиться. Лучше давай просто помолчим.
-Ира, что-то еще произошло? — Миша говорил встревожено, но одновременно ощущал нарастающее раздражение. Выбор, предложенный Магресом — не его вина.
Ира, бездумно, размешивала остывший кофе. Проблема была не только, и не столько в сложном выборе и будущей метке, ей банально не хватало секса. Встречи с мужем в Этании напоминали яркий, прекрасный и насыщенный сон. Просыпаясь, она еще некоторое время помнила их близость во всех деталях, даже с учетом того, что после интима у нее были интенсивные занятия с магом или лесной ведьмой. Но потом эти воспоминания быстро улетучивались, и никакого удовлетворения не оставалось. А вот ее муж, похоже, получал то, что хотел в обоих мирах. Вот постепенно сексуальный голод и давал о себе знать. Пока только в появившейся раздражительности, но Ира подозревала, что это не предел. Однако, о таком, мужу не скажешь. И она всерьез подозревала, что свидания во сне, наоборот, дразнят ее, усиливают желание.
-Маленькая? — нарушил он затянувшееся молчание.
-Все нормально, — возможно он бы вытянул из нее больше, но в этот момент закричал сын, и Ира, поднимаясь, спросила, — пойдешь на шкаф?
-Да.
-Тогда цепляйся, – она протянула руку.
Сразу разговор продолжить не получилось, хотя Проклятый и горел желанием, но Валик требовал внимания, еды, игры, и вообще разбегался. Отец, с легкой грустью, наблюдал за возней жены и сына, радовался за малыша, жалел, что не может присоединиться, и неприятное послевкусие от разговора, стало проходить.

А вечером в гости пришел хозяин. Ира радушно встретила его и провела в комнату. Миша спокойно сидел на шкафу, спрятавшись за коробкой с игрушками, и слушал разговор.
-Ирина, — Вадим помешкал, а затем продолжил, — помните, мы договаривались, что вы не будете ничего тут менять? Переделывать?
-Помню, — она удивленно похлопала глазами, — а что, разве что-то поменялось?
Повисла тишина, хозяину не нравилось, что он не смог днем попасть в квартиру, но с другой стороны — это был не совсем корректный поступок. Если бы тут жила группа гастарбайтеров, он бы быстро нашел что им сказать, но милая девушка, да к тому, же явно с какими-то связями, его немного смущала.
-Я про дверной замок, — решился он. — Мне неудобно, но сегодня я приходил, звонил, а когда никто не открыл, решил что зайду. Я забыл одну важную вещь, и мне просто необходимо было ее забрать. А дозвониться заранее я не смог.
Все это было ложью от первого до последнего слова, и Ира легко это поняла, но вида подавать не стала.
-Понимаю. Но дело в том, что никто замок не менял.
-Как? — Удивился Новиков. — Не может быть.
-Ну, вы попробуйте, — Ира улыбнулась, — думаю ключи при вас?
Она явно вышла из образа дурочки, в голосе появилась легкая язвительность, но женщина очень устала, и не видела никакого смысла притворяться перед хозяином квартиры.
-Да, конечно.
Он подошел к дверям, позвенел ключами, ища нужный. Ключ легко вошел в замочную скважину, повернулся. Вадим поиграл немного с дверью, закрыл, открыл, растерянно повернулся к Ире.
-Странно.
-Вадим, у меня сегодня был крайне тяжелый день, — она вздохнула. — Мне немного неудобно, но я даже чаю вам не смогу предложить. Вы не обидитесь, если я попрошу вас взять вашу важную штуковину и уйти? Ребенок кушать хочет, а потом спать.
-Ага. — Если Вадим и разозлится, то скрыл это за непроницаемым выражением лица. — Конечно, понимаю, ребенок, то — се.
Он скрылся в туалете, там над бачком унитаза висел небольшой шкаф, со всяким хламом. Позвенел чем-то и вышел с небольшим свертком.
-До свидания, Ира.
-До встречи, дверь закроете? У вас же есть ключ.
-А, конечно. — Хлопнула дверь, щелкнул замок.
Затем, когда Миша затих в своей коробке, а Валик засопел в кроватке, она поднялась и прошла на кухню. Ира вспоминала, что до знакомства с мужем, у нее были значительные перерывы, она редко шла на случайные связи, и соответственно могла по полгода обходиться без секса. Почему же сейчас ее начинает так трясти? Дело в ее теперешней ведьминской сущности, или встречах с мужем в Этании? Может она там себя дразнит, и ей становится только хуже? Или все-таки дело в чем-то другом?
-Спрошу Веару, она должна знать, — Ира не заметила, как заговорила вслух, — а потом куплю вибратор.
Это мог быть выход, никто и не узнает. Миша в последнее время спал очень крепко, и проснулся до срока лишь один раз, когда спас ее от отката после неосторожного заклинания, а Валик тоже не потревожит ее. Но в глубине души, ведьма опасалась, что это не решит ее проблему.
-Все, поговорю с ведьмой, а потом решаю.
Она вернулась в комнату и вздохнула. В следующий раз, в Этании ее ждет близость с мужем, и впервые Ира поймала себя на мысли, что не хочет этого.

-Через два твоих пробуждения, ты вернешься в Шаарн.
Магрес внимательно следил за Проклятым. Миша удивился, но не стал переспрашивать, он все больше проникался местной субординацией и не хотел нарываться по мелочам.
-Отвечаю на незаданный вопрос, — чародей остался доволен его сдержанностью, — Шаарн пал, но моя башня, и еще несколько мест уцелели. Итак, ты, Вайлес и еще два десятка бойцов, отправитесь в башню. Оттуда есть короткий подземный путь в те горы, где ты появился, попав в Этанию.
Магрес помолчал, словно прислушивался к чему-то, налил вина, протянул кубок Проклятому. Миша послушно сделал глоток, вино на этот раз было сладковато-приторным, пряный запах каких-то добавок ударил в ноздри, да так там и остался. Он несколько раз удивленно вдохнул, но ничего не изменилось, тот — же аромат, не сказать неприятный, но непривычный.
-Чувствуешь что-то необычное?
-Да, с носом что-то.
-Дело в том, что твари страшно смердят. Остальные решат вопрос с помощью специальных мазей, или заклятий, но и то, и другое магия, которая на тебя не действует. Ты только что выпил “Оса элли” — это настоянный на травах эликсир, убивающий все запахи, ну и обладающий легкими обезболивающим и опьяняющим эффектами. Там тебе придется периодически пить его.
-Много? — Проклятый опасался, что не справится ни с какой работой, если придется постоянно пить.
-Один такой глоток, в три такта Шаарнского маятника, — и увидев, как изменилось лицо Проклятого, пояснил: — Это одна из наших временных единиц. Про время нашего мира, тебе еще расскажут, сейчас некогда, Вайлес будет следить за этим. С опьянением ты будешь справляться быстро, не переживай. Теперь о твоем задании: вы пройдете в скалы, там есть одна аномалия, связанная с серыми территориями. Она открывается раз в определенное время. Ты, во-первых, должен ее найти, а во-вторых, понять, сможешь ли ты пройти в нее, и оказаться на коротком пути.
-Простите, — все же не сдержался Миша, — я, наверное, вообще ничего не понял.
-Долго объяснять. Я присоединюсь к вам позже и расскажу на месте. Это будет через одно твое пробуждение в скалах. Там расскажу. Пока тебе достаточно знать, что ты проверяешь свои собственные прогнозы, — и маг рассмеялся, увидев обалдевшее лицо Проклятого, — да, ты предсказал появлении аномалии там, и то, что твоя метка позволит тебе пройти через нее.

Миша молчал. Но не только из-за субординации. Он просто вспоминал уроки Тайрона. Эти бессмысленные с его точки зрения игры с рунами, постоянные броски кубиков, и вечное молчание наставника, с невозмутимым видом делающего пометки после каждой попытки Проклятого. До этого разговора, Миша пребывал в полной уверенности, что он просто тратит время, а оказалось, что это совсем не так. Интересно, что он еще напророчил? Но Миша знал, что ответа он не получит.
-Итак, вы вернетесь в Шаарн. Там твои сопровождающие займутся подготовкой, а твоя задача будет ходить возле скал, и стараться почувствовать нечто необычное. Это может быть похоже на то, как ты искал ворота в Солимбэ, а может быть что-то совершенно неожиданное, в этом вопросе я тебе не помощник. Да и никто, из тех, кого я знаю, не сможет проконсультировать Проклятого.
-Что мне делать, если я почувствую нечто этакое?
-Ничего. Запомнишь точку в скалах, скажешь Вайлесу, и будете ждать меня. — Миша, молча, кивнул. — Теперь следующий момент, — маг снова усмехнулся, и Проклятому совсем не понравилась эта улыбка. — Я знаю, что завтра у вас запланирована близость с супругой, но, к сожалению, ее придется отложить. Нас с Ирой ожидает очень важный момент в занятиях, придется потратить все время на это. В качестве компенсации, ты освобождаешься от тренировок, можешь посвятить сыну все время.
-Спасибо. — Проклятый смог произнести это спокойно, хотя боялся, что голос выдаст кипящую в нем ярость. Он знал, о чем говорит чародей, знал, но не мог показать этого.
-Инструктора подготовят поход, в Шаарне тебе придется быть все время, пока не обнаружишь аномалию, а оттуда в Солимбэ не попасть.
-А я не предсказал, сколько времени буду ее искать? — не смог сдержаться Михаил.
-К сожалению, нет. Но я надеюсь, управишься быстро.
На том и порешили. Остаток дня Миша провел в тренировках, физические нагрузки позволяли не думать о том, что завтра на его жену будет поставлена магическая метка. И никто из них даже не представляет, к чему это может привести.

Подхвативший простуду сын быстро шел на поправку. Ира даже не стала второй раз идти в поликлинику. И сегодня она решила погулять с ребенком, благо еще не успело похолодать по-настоящему.
-Кот, пошли с нами на улицу? — Ира, несмотря на вечерние переживания, прекрасно выспалась, и поймала себя на легком чувстве вины за вчерашние мысли которое, впрочем, довольно быстро прошло.
-Давай сходим, хотя погода для моей одежды не лётная.
-Поедешь по-королевски, — она похлопала себя по груди, — там карман, как для тебя шит.
-Хорошо, маленькая, поболтаем нормально.
-Совсем уж нормально не обещаю, Валик часто просится из коляски, но попробуем.
Утром прошел легкий дождик, потом тучи рассеялись, и неожиданно потеплело. Может это начиналось бабье лето, а может, и нет, но в такую погоду находится на улице одно удовольствие. Хотя солнышко не могло развеять мрачных мыслей Проклятого, они все время крутились вокруг метки мага.
Выйдя из подъезда, Ира сразу увидела знакомый автомобиль. На этот раз, он был припаркован вполне корректно, пройти с коляской не вызывало никаких проблем. Она даже хмыкнула удивленно, по ее мнению, такие, как хозяин этой машины, не способны научиться учитывать интересы остальных. А стоило ей подумать про хамоватого парня, как он вышел из-за угла, легок на помине. Ира непроизвольно напряглась и принялась разминать пальцы, как перед занятием с чародеем. И то, и другое, вышло у нее рефлекторно, но конфликта не произошло. Парень, заметив ее, просто кивнул, как старой знакомой и даже выдавил из себя улыбку. Ей даже показалось, что он не прочь подойти и заговорить, но в этот момент его отвлекли окриком. Ира не видела того, кто кричал, да и не интересовалась этим, просто надела гарнитуру, и сделала вид, что разговаривает. А когда он остался позади, заговорила с мужем.
-Мишка, я планирую снова начать водить машину. У нас там стоянка оплачена? Ее не могли забрать на штрафстоянку?
Вопрос застал Проклятого врасплох. В свете последних событий он и думать забыл о своем старом “Рено”.
-Думаю, что не забрали, но штраф впаять могут. Ира, ты, когда за рулем последний раз была?
-Еще до того, как с тобой познакомилась. Ну и раз уж ты забыл, то сам пару раз давал мне порулить.
-Не думаю, что этого достаточно. И зачем тебе за руль?
-Мишка, ну пока конечно не нужен, а в той глуши, куда мы переезжаем, еще как понадобиться.
-Там не совсем глушь. Я смотрел — эта, как ее, “Кувиловка” вроде, не помню. Скорее ПГТ, а не село, и от Чернигова недалеко.
-”Вишнековка” — машинально поправила Ира. — Вот я и буду в Чернигов за продуктами ездить. Не на маршрутке же мне это делать, да еще и с Валиком.
-Но…, — Проклятый замолчал, жена была права, но он сильно сомневался в ее мастерстве вождения.
-Не переживай, я все давно обдумала, движение там и близко не похоже на то, что творится тут, попрактикуюсь, а до магазина по навигатору доеду.
-Хорошо, Ириша, — решил он сменить тему, но, не удержавшись, спросил: — а как туда доедешь? Отца попросишь?
-Скорее всего, да. Он выедет за город, по пробкам, а потом поменяемся. Ну, или отъедем от Киева километров на сорок. Я еще подумаю.
-Лучше пусть он доедет до конца. Попрактикуешься уже на месте.
-Мишка, — она попыталась говорить мягко, — не переживай.
По ее голосу он понял, что обсуждение можно заканчивать, все равно сделает так, как решила. Проклятый замолчал, чувствуя легкую обиду, она же тоже не спешила нарушать тишину. Взгляд молодой ведьмы остановился на молодом светловолосом парне. Тот неторопливо шагал навстречу, уткнувшись в телефон. Чем-то он был похож на ее прежнего Мишу, только, пожалуй, чуть повыше и пошире в плечах. Ира вдруг поймала себя на желании, как бы невзначай подставиться так, чтобы он задел ее. И если парень не хам, то последуют извинения, обмен взглядами, улыбками. Ну а потом объяснения с возмущенным мужем, куда ж без них?
Молодая ведьма вздохнула, и чуть отошла, чтобы избежать только что придуманного сценария.
-Ира, завтра у нас не получиться уединится в Этании, — Проклятый приступил к неприятному разговору. — Магрес предупредил, что ты понадобишься ему на все время. Думаю, это из-за метки.
-Возможно, — Ира постаралась, чтобы в голосе не прозвучало ни радости, ни облегчения. — Жаль, но ничего не поделаешь. В следующий раз оторвемся.
-Иришка, у тебя есть время до вечера. Я могу просто перестать тебя водить туда.
-Ты опять? Мы ведь все обсудили, не надо снова меня дергать.
-Мы не то чтобы обсудили, — пробормотал он, — просто ты решила, а я не сопротивлялся. И я говорю лишь затем, что, если передумаешь, я пойму.
-Хорошо, но нет, веди меня сегодня. И закончим с этим вопросом. Знаешь, я ведь уже жду этого. Понимаю, что на самом деле, хочу избавиться от проблемы выбора, просто закрыть этот вопрос. Понимаю, что может стать хуже, но ничего не могу с собой поделать.
-Ладно, а можешь рассказать, чему тебя учит эта ведьма? Да и про мага тоже.
-Честно говоря, немного опасаюсь рассказывать. Он мужик старый, бывалый, может расколоть, что я нарушила его запрет. Да и потом, это ведь на тебя магия не действует, а на меня очень даже. Мало ли, вдруг он у меня в мозгах ковыряется, а я об этом и не подозреваю?
-Черт. — Проклятый вдруг почувствовал, как холодный ком страха растекается внутри. О такой возможности он не подумал, слишком уж привык к собственной магической неуязвимости. — Не думаю, но ты права, лучше перестраховаться.
-Но, поверь мне, учит он классно. И знаешь, — она помялась, — то, что я сейчас скажу, это лишь мои выводы, так что формально я никакого запрета не нарушаю. Так вот, я думаю, они реально готовили экспансию на Землю.
-Почему? В смысле, почему ты так решила?
-Заклятия. Они словно адаптированы под не магический мир. Он несколько раз акцентировал внимание на том, что его наука, те заклятия, которым он обучает, должны работать тут, быть почти безоткатными. Правда и не такими сильными, как в Этании. Когда рассказывает о некоторых ингредиентах, о том, что понадобиться для зелий, то все составляющие есть у нас. Я вот не уверена, что флора Этании и Земли одинакова.
-Тем лучше, — Миша усмехнулся, — значит, быстрее станешь первоклассной ведьмой.
Дальнейший разговор пришлось прекратить, они доехали до площадки, и Валик попросился наружу. Пока они лазили на горку, катались на качелях, и делали пасочки, Миша размышлял. Не о том, что Магрес пометит Иру, она была права, они давно все обсудили, и оба понимали — выбора нет. И уж тем более, не о Ирином предположении о вторжении, вот это, его вообще не волновало.
Проклятый думал о своем возвращении в Шаарн, и о том, что завтра у него не будет секса. И если второе огорчало, то первое, как ни странно, наоборот. Миша поймал себя на мысли, что ждет этого, испытывая нечто вроде ностальгии. Интересно было вернуться, но еще больше, Миша хотел посмотреть, во что превратилось место, после того как странные твари с серых территорий захватили его. Он все больше ловил себя на мысли, что эти загадочные места, интересуют его намного больше, чем остальные чудеса магического мира.
Когда они возвращались домой, позвонила Оксана. Слушая ответы жены, Миша сделал вывод, что парень ее сестры опять уехал, и она хочет напроситься в гости.
-Мишка, Оксанка завтра заедет, ее парень утром улетает по работе.
-Хорошо, не вопрос.
-И, так как я не буду ночью спать, то, скорее всего, буду наверстывать упущенное, после ее прихода.
-Боюсь, что Валик тоже ее разочарует, и будет спать полдня.
-Возможно, но не думаю, что сестричка сильно расстроится.
-Она там замуж еще не собирается?
-Она-то может и собирается, но пока не предлагали. Хотя думаю, это вопрос времени.
-В любом случае в “Вишневку” она не наездится, так что няньки у нас все-таки не будет.
-”Вишнековку”. Там будет легче. Поставим забор покрепче, и малого можно будет во дворе одного оставить. Я еще освою магические круговые преграды, и тогда вообще можно будет спокойно оставлять его гулять во дворе.
-Что ты освоишь? — вообще-то Проклятый уже готов был психануть, из-за ее правок. В конце концов, для него название не очень-то важно, но последняя фраза жены, заинтересовала его.
-Да так, всякие защитные практики.
Ира все-таки не хотела обсуждать свои уроки.Остаток вечера прошел спокойно. Проклятый поужинал прямо на шкафу, а потом смотрел кино, а Ира хлопотала с ужином, и играла с малышом. Говорить не хотелось обоим, каждый думал о предстоящей ночи.

Снова скалы, ворота в Солимбэ. Миша поймал себя на мысли, что начинает ходить в Царство снов, как на работу. Один и тот же маршрут, привычные действия. После того, как покуролесил там, пугая Виктора, а потом чуть не свалился в пугающую темноту, он решил, что хватит нарываться. Проклятого не отпускало ощущение, что ему было сделано предупреждение. Неясно кем, но не стоит его игнорировать, ведь еще пара таких “залетов”, и могут попросить с вещами на выход, поэтому Миша решил стать паинькой. По итогу получился один и тот же отработанный алгоритм. Открыть ворота, найти нити жены и сына, закрыть глаза, отрешаясь от всего, открыть их и убедиться, что попал в лес. Затем короткая пробежка, дом без привидений, и обратно через темноту подвала. Выход из Солимбэ и рывок к лестнице, который с каждым разом становился все легче. Ира уже не мешала, видимо тоже привыкла смотреть куда надо.
Маг ждал их на балконе. Они обменялись с Ирой взглядами, а затем чародей, как галантный кавалер, подал ей руку, и оставил Мишу с сыном. Сегодня Проклятый не повел малыша к фонтану, а захотел спуститься с ребенком в тренировочную зону. Ему было интересно, как малыш отреагирует на турники, брусья, кольца. Папа есть папа, а какой отец не хочет, чтобы малыш рос сильным?
Малыш с интересом осмотрел все что смог. Постарался залезть на стенку, но на второй ступеньке передумал, затем с папиной помощью повисел на турнике.
-Идем, покажу то, что малышу будет гораздо интересней, — произнес Колпес. Он говорил медленно, но они уже могли общаться без переводчика.
И вскоре Валик, впервые в своей жизни, оказался на батуте. Он выглядел совсем не так, как выглядят батуты в парках развлечений, но главное было то, что на нем можно прыгать. Конечно, стоять и прыгать малыш еще не мог, но все равно, все участники получили массу удовольствия от процесса. Затем был бассейн, и Михаил рискнул спуститься с сыном в воду.

-Ты готова? — Вопрос был задан весьма будничным тоном, и Ира постаралась ответить так же спокойно:
-Да.
-Раздевайся.
Ира выполнила и это приказание.
Впрочем, было видно, что ее нагота не волнует старого колдуна, причем абсолютно. Чародей подошел сбоку и коснулся правого плеча. Молодая ведьма ощутила некое жжение, затем в глазах потемнело, закружилась голова и появилась пульсация. Начавшись в плече, она, казалось, распространилась по всему телу, точнее не распространилась, а пробежалась. Скользнула по груди, по животу, ногам. А затем по затылку растеклось тепло, и Ире показалось, что в голову ей вогнали мягкий гвоздь, от которого волнами начал расходиться жар. Мысли стали вялыми и бессвязными, зрение затуманилось, и ей показалось, что в комнату заходят какие-то тени, но тут она погрузилась в темноту.
Из забытья ее вырвал резкий и очень неприятный запах, наверное, местный аналог нашатырного спирта. Ира резко поднялась, широко распахнув глаза. Нет, кроме нее и чародея в помещении не было никого, но она была одета в темное с серебряными нитями платье. Вряд ли маг сам одевал ее. Но в следующую секунду ей стало не до размышлений о том, кто и что были в комнате. Плечо слегка покалывало, а из-под рукава платья выглядывал краешек метки мага, и Ира, стянув рукав, благо платье было с открытыми плечами, увидела ее целиком. Татуировка напоминала глаз Магреса. Черный зрачок, окруженный несколькими тонкими концентрическими кругами. Чем дальше от центра — тем светлее. Внутри черного зрачка желтело несколько точек, казалось образующих некий узор. Но может Ира и ошиблась, возможно, они были просто хаотично расположены. От “глаза”, во все стороны расходились тонкие протуберанцы, также черные у основания, они постепенно бледнели при удалении от центра, и полностью исчезали сантиметров через пять, но Ира была уверена, что они, незримыми нитями опоясывают все тело.
-Поздравляю, дочь моя, теперь ты готова к обучению настоящей магии.
-Да, отец.
Произнеся это, ведьма с легким удивлением поняла, что слово “отец”, очень уж легко слетело с ее губ, и не вызвало никакого душевного дискомфорта.
-Помнишь заклятие “Перчатка”? — Ира утвердительно кивнула, — помнишь основную сложность трансформации? — и снова кивок. — Смотри и пробуй еще раз, — Магрес вытянул левую руку ладонью вперед.
Ира, облизнув враз пересохшие губы, закрыла глаза. На этот раз картина сразу возникла перед ее мысленным взором. Серебристо-голубоватое свечение охватило ладонь, аккуратно сжало пальцы, словно перчатка. Ведьма мысленно замкнула заклятие и свечение исчезло. Сразу пришло ощущение правильности, некой завершенности. Она открыла глаза, покрутила головой. В двух шагах от нее, на столе находился небольшой каменный блок, размером примерно, как два кирпича. Подойдя, Ира резко выбросила правую руку вперед, нанося удар. Каменный блок треснул посередине, и упал на стол двумя обломками.
-Не стоит повторять это на Земле, во всяком случае, с такими прочными камнями.
Магрес говорил ни на русском, ни на этанийском, но Ира понимала его. Она слышала будто не ушами, а каким-то новым, доселе незнакомым способом.
-Не забывай о том, о чем я говорил, у вас заклятия могут действовать намного слабее при больших усилиях.
-Да, мастер.
-Не жалеешь, что согласилась на мою метку?
Казалось, маг заглядывает ей прямо в душу.
-Нет, отец – спокойно ответила ведьма, и это была истинная правда.

Самолет, следующий рейсом из Санкт-Петербурга, приземлился в Варшаве. Филипп, послушно дождавшийся, пока запрещающая табличка погаснет, отстегнул ремень, и поднялся, разминая затекшие ноги. В Варшаве было необходимо проконсультироваться с одним экспертом, и в зависимости от результатов этого разговора, наметить дальнейший маршрут. А заодно, при необходимости, доукомплектоваться бойцами и парочкой людей со специальными способностями. На этом рейсе не было случайных пассажиров, только сотрудники. Сейчас несколько человек, включая самого Филиппа, поедут на встречу, а остальные займутся своими делами.
Питерская командировка оказалась мало результативной. Нет, для самого Филиппа, она была крайне полезна. Полезна и познавательна. Он вздохнул. До того, как встретиться с Габриэлой – ведьмой, входящей в высшие эшелоны власти, он проработал на организацию много лет. Раньше сама мысль, что ведьма может быть в руководстве организации, казалась ему кощунственной. Но, как оказалось, он вообще ничего о ней не знал, даже названия. Подумав об этом, Филипп усмехнулся. «Аусграбун», так они назывались в Германии. И ведь, если разобраться, он слышал о ней. Слышал и не раз. Но если бы его попросили заполнить анкету, указав место работы — не смог бы.
Сейчас-то он понимал, как это работает. Не до конца, но знал намного больше, чем раньше, и радовался, что смог подняться чуть выше в иерархии. Радовался, одновременно понимая, что теперь его уже никто и никогда не отпустит.
Пока они сидели в самолете и ожидали отмашки, чтобы отправиться к этому неведомому эксперту, мысль Филиппа лениво скользила. Она перескакивала с Питерских событий на то, что он узнал теперь, и обратно, к его первым годам в организации. Как их обрабатывали, всех новичков, а точнее, поправил он себя не всех, а тех, кого не собирались допускать до серьезных дел.
Правильно дозируемая информация, НЛП (Нейро-лингвистическое программирование), с примесью гипноза и экологические продукты с правильными пищевыми добавками. Даже тот кофе, который они пили в перерывах, мог содержать легкие примеси специальных препаратов. В итоге, как результат, никто не задумывался о том, что им рассказывали. Не воспринимал информацию об организации с критической точки зрения. Никто не считал странным, что не может вспомнить ее названия и все казалось простым и очевидным.
-Но ведь мы не были тупыми, — прошептал он, — просто воздействие было крайне избирательное. Или нет? Или мы еще что-то упускали? Теряли что-то?
Сомнения, сомнения. Никуда от них не деться. Впрочем, лично для него, это было уже не важно. Он поднялся выше, и его вряд ли будут пичкать таким дерьмом. Если он провалит задание, или решит сыграть в свою игру, то просто исчезнет. Что ж высокие ставки всегда сопряжены с риском. Филипп кинул взгляд на часы. Странно, по времени они должны были уже выдвигаться.
-Нам придется задержаться, — голос принадлежал Ларсу, командиру группы, здоровенному, белобрысому шведу. – Принимающая сторона, пока не готова.
Под принимающей стороной, естественно подразумевались отнюдь не поляки, а именно тот человек, ради которого они совершили посадку. Филипп опустился в кресло. Раз надо подождать – подождем. Постарался усесться поудобнее и расслабиться, в идеале нужно поспать. Заснуть не получилось, и он погрузился в воспоминания о Питерской командировке.

Глава 3. Возвращение в Шаарн

Его уже ждали. Стоило только Проклятому умыться, как дверь в его покои распахнулась. Правда, надо признаться, на этот раз Вайлес постучал, но не стал ждать разрешения войти.
— Идем, отряд собран. До Шаарна веду я, а там по обстановке.
— Мне, надо что-то брать? — Вопрос был задан для проформы, Михаил был уверен, что сопровождающие экипированы, как следует.
— Хорошее настроение, а остальным обеспечим.
Вслед за инструктором он прошел в большой зал, где увидел Колпеса, и еще человек двадцать незнакомых мужчин. Все в темных комбинезонах и вооружены, а некоторые еще и в шлемах. Стоило Проклятому войти они, как по команде, поднялись и замерли. Вперед выступил мужчина без шлема, на вид лет сорока, с сединой в темных волосах и двумя шрамами на лице. Один пересекал его левую щеку, а второй украшал подбородок.
— Мы готовы выступать. Мастэ, отряд в вашем подчинении, но я прошу с пониманием отнестись к тому, что вашу безопасность приказано обеспечить любыми способами.
— Давайте выступать.
Вторую часть командирской тирады, Проклятый решил не комментировать, итак все ясно. Будет надо — стукнут по башке, чтобы не дергался, и на руках домой унесут. И тут у него появилась неожиданная мысль, а если его вырубят, сможет ли он, хоть тогда поспать? Но додумать Миша ее не успел, подошел Вайлес.
— Идем. На всякий случай повторю: до Шаарна веду я, и там, в горы тоже, а затем твой выход. Что именно от тебя ждет Магрес, ты должен знать лучше меня.
— Хорошо. Вино от запаха взяли?
— Конечно, но напиться не надейся.
— А если я решу, что это нужно для дела?
— Тогда да. Главное, это выполнить задание. Хотя, — он усмехнулся, — я слышал, что от “Оса элли” неприятное похмелье.
— Учту, — буркнул Михаил.
На этот раз, короткий путь не вызвал у Проклятого никаких отрицательных эмоций. Наоборот, он давно не чувствовал себя настолько в своей тарелке. Ему постоянно приходилось себя приостанавливать, чтобы не выйти вперед. Казалось, что Вайлес ползет, как черепаха. Он осторожно ступает там, где можно широко шагать, смотрит по сторонам там, где это совершенно не требуется. Миша был уверен, что смог бы преодолеть этот путь в три раза быстрее, но сдержался, незачем сверкать своими способностями. Во всяком случае, пока незачем.
Вскоре они выбрались из темно-серого коридора, и Мишу сразу отодвинулся в сторону. Башня была законсервирована, все двери заперты, на каждой руна стража, или еще чего-то такого. Пока люди из группы сопровождения, открывали первые двери, из приемной — и далее по коридору, Миша, оставшийся в одиночестве, прошелся по комнате, и вдруг почувствовал жжение в правой руке. Одновременно ему показалось, что предплечье залили свинцом, рука стала тяжелой, и потянула его вниз так, что он невольно наклонился вслед за ней.
Сжав зубы, поднялся и осмотрелся, вертя головой. Символ, одна из защитных рун, украшающая ставни башни, переливалась. Проклятому показалось, что его метка, выражаясь компьютерным языком, вошла в конфликт с этим защитным символом. Он облизнул сразу пересохшие губы, и расправил плечи. Казалось, рука весит тонну, но он сумел приподнять ее на пару сантиметров. Мир поплыл перед глазами, жжение в кисти усилилось и стало обжигающим. Михаил, превозмогая боль, поднял руку еще чуть выше. В ушах зашумело, казалось, вся кровь прилила к голове, а татуировка просто засветилась изнутри.
Борясь неизвестно с чем, Проклятый не заметил, как один из воинов отряда вернулся, и замер в дверях. Миллиметр за миллиметром он поднимал правую кисть, постепенно отвоевывая что-то у неизвестно кого. И вдруг все закончилось. Боль на мгновенье стала нестерпимой, а потом, груз исчез, моментально, словно его и не было. Рука Михаила, неожиданно освобожденная от давления, взлетела вверх так, что он чуть не вывернул ее из плечевого сустава. Руна, украшавшая ставню, потеряв свою форму, медленно стекала вниз, потоками голубоватой краски.
Невольный свидетель происшедшего пришел в себя, и коротким криком позвал Вайлеса, который появился буквально через пару секунд. Он взглянул на Проклятого, баюкающего правую руку, выслушал короткий отчет и посмотрел на уже бывшую руну.
— Что случилось? — вопрос адресовался Проклятому. — Проблемы со “стражем”? — Вайлес кивнул головой в сторону убитого знака.
-Да, видимо он, и моя татуировка не понравились друг другу. Но мне как-то ближе моя рука, пришлось ей помочь.
— Хорошо. Защитные знаки в коридоре уже сняты, давай ты подождешь там, пока обновят этот знак. Эта стена внешняя, и негоже оставлять ее без защиты.
Миша, молча, вышел из помещения, его рука по-прежнему болела, и спорить не хотелось. Да, честно говоря, и незачем было тут спорить. Произошедший инцидент стал причиной небольшой задержки, но вскоре они вышли ко второму короткому пути, ведущему в Шаарнские горы.
— Слушай, — обратился Миша к инструктору, — давай я пойду первым?
Это предложение слетело с его губ, еще до того, как он задумался о его целесообразности. Вайлес внимательно посмотрел на Проклятого и произнес:
— Понимаю твое нетерпение, но приказ Магреса однозначен, до скал группу веду я. И нарушить его я не могу.
— Ладно, — Миша слегка разочарованно отступил.
И хотя внешне он сумел сохранить практически полную невозмутимость, внутренне он отвесил себе подзатыльник. Ведь еще полчаса назад он решил, что незачем выпячивать свое желание бежать по короткому пути. И нате вам, зачем то распустил язык.
Инструктор, видимо опасаясь того, что подопечный затаил обиду, поспешил объясниться:
— Дело не в том, что ты можешь не справиться с задачей. Дело может обстоять и наоборот, если путь для тебя окажется очень легким, то ты можешь оторваться и потерять группу. Лучше иди пока вторым.
— Да я понял.
Они подождали еще пару минут, пока вернулись те, кто восстанавливал разрушенную Мишей руну, и Вайлес извлек из своего рюкзака бутыль с вином и небольшой стакан. Налил примерно на треть и протянул Мише:
— Пей, а то, как только выйдем наружу, смрад может тебя прикончить.
Проклятый послушно выпил эликсир. Запах пряностей, не неприятный, но непривычный, вновь поселился в носу. Он лишь понадеялся, что скоро к нему привыкнет.
Шаарн остался таким, каким Миша запомнил его. То же небо, затянутое тучами, те же постоянные сумерки, да и скалы никак не изменились. Они вышли на тропинку, и Проклятому показалось, что это та же самая тропинка, которая когда-то привела его к Балтону.
— Интересно, где он сейчас? – пробормотал он, но в следующий момент уже забыл об алхимике.
Миша приблизился к обрыву, настолько близко, насколько позволяли здравый смысл и приставленные люди из группы сопровождения. Сказать, что увиденное потрясло — это лишь слегка преувеличить, не потрясло, но изумило изрядно. Леса больше не было. Вся видимая часть низины, была затоплена полупрозрачной слизью, внутри которой, то и дело, угадывалось некое движение.
— Что, — усмехнулся подошедший к нему Вайлес, — не узнал Шаарн?
-Мне интересно, а как от этой мерзости, защищают соседнюю территорию? Она же расползается во все стороны, как тараканы.
— Твари не способны подниматься вверх по камням. Мы завалили проход, а затем укрепили завал. — Инструктор махнул рукой, мол ничего интересного. — Теперь о деле. Мы добрались до точки назначения. Дальше инициатива переходит к тебе. Сейчас Горт, – он указал на невысокого мужчину из сопровождающих, — проведет тебе, что-то вроде экскурсии. Если надо, я буду переводить, но постарайся по максимуму говорить на этанийском.
— Горт, — представился мужчина, и они пожали руки, — пойдем.
Михаил отправился вслед за ним. Это были те же горы, в которых появился Михаил, но значительно дальше от его точки входа. Именно здесь добывали руду. Горт провел Проклятого вглубь скал, где огороженные от ужасов долины, остались несколько опустевших зданий, в которых, по всей видимости, проживали рабочие, и вход в штольни.
— Тут все надежно, — начал рассказывать сопровождающий. – А внутри надо быть осторожным, не везде есть перила, и освещение так себе.
— А куда еще можно пойти? Я не про шахты. — Миша помолчал, подбирая этанийские слова, — я вообще про горы?
— Чуть дольше есть несколько пещер. Они пусты, но довольно крупные, а еще можно подняться повыше, в некоторых местах почти до ледника, но понадобиться оборудование.
— Хорошо, я осмотрюсь.
Надо сказать, что Проклятый понял не все сказанное дословно, но уловил общий смысл. Его не покидало сомнение, что он сможет найти нечто интересное там, где работали шахтеры. Но и уверенности в том, что необходимо идти дальше, он пока не испытывал.
Пустующие постройки встретили Проклятого брошенной мебелью, пустыми шкафами, и полным отсутствием интереса. В штольню он даже не зашел. Прошел чуть дальше, туда, где тропинка сужалась, и начинался пологий подъем. За ним тенью следовало двое парней, а Вайлес затерялся чуть позади.
Теперь возникло ощущение полного дежавю с его первым днем в Шаарне. С той лишь разницей, что теперь Проклятый поднимался, а не спускался. Ну и еще сейчас в обуви, и с охраной, а так, почти все, то же самое. Пару раз, там, где тропинка совсем уж сужалась, и приходилось идти недалеко от обрыва, Проклятый бросал взгляд вниз. Все тоже болото вместо леса. Ему даже казалось, он видит как неглубоко под поверхностью жижи, происходят быстрые перемещения более плотной слизи, и слышит противное бульканье. Боковым зрением Миша видел, что стоит ему заглянуть вниз, как сопровождающие приближаются. Они видимо, готовы поймать его будь в том нужда.
После нескольких поворотов, тропинка раздвоилась. Левая часть продолжала опоясывать горы по внешней стороне, правая же вела куда-то вглубь, и Миша без колебаний выбрал ее.
Узкий проход, практически сразу расширился, и они оказались, будто на дне огромной чаши. Миша, который очень много читал в детстве, во всяком случае до того момента, пока его отец не принес с работы старенький “синклер”, вспомнил, что такие места называются карами. По центру кара располагалось небольшое озеро, и Мишу перекосило от одного взгляда на черную, равнодушную воду. Он дождался Вайлеса:
— Что за вода? Есть какая-либо информация по этому водоему?
— Ты что-то почувствовал? — спросил Инструктор.
Повернувшись, он что-то шепнул одному из сопровождающих, и вернулся к Проклятому.
— Еще не знаю. Но мне холодно становится при одном взгляде на это место. Может это просто из-за того, что не люблю холодную воду.
— Озеро тут давно, не новое. — Начал рассказывать инструктор, выслушав подошедшего человека. Видимо в группу включили знатока данной местности. — Вода не пригодная для питья, там никто не живет, во всяком случае, информации об этом нет, а его глубина неизвестна.
— А что там дальше? – он махнул рукой в сторону скал за озером, — тупик, или есть что-то? Пещеры? Подъем?
— Официально там тупик. Но если считаешь необходимым, можно будет подняться вверх, метров на сто, и поискать.
— Может потом, пока идем дальше.
— Погоди, — Вайлес протянул бутыль, — глотни, скоро действие закончиться.
Они двинулись дальше. До своего пробуждения на Земле, Проклятый обнаружил еще несколько развилок, ведущих в тупики, но пока, кроме озера, ничего не вызвало его интереса. Хотя Михаила и не отпускала мысль, что ему туда придется вернуться. Сознание Проклятый начал терять, идя по тропе над пропастью, и еще успел почувствовать, как подхватывают его безвольное тело.

— Я хочу сегодня забрать машину.
На сковородке что-то жарилось, но и сквозь шум, сидящий на подоконнике Миша, услышал Ирины слова. Он отхлебнул слегка остывший кофе, и уточнил:
— Придет, сестра посидеть с малым? И кто за рулем?
— Нет, возьму Валика с собой. Папа сегодня заедет, и сразу поедем поискать детское кресло, ну и машину заодно перевезет.
— А чего именно сегодня? — Миша спросил просто для поддержания разговора, — сегодня, завтра, какая разница?
— Завтра мне в Этанию, буду не выспавшаяся. Ну и думаю через неделю, полторы, будем съезжать отсюда.
— О, вот это хорошая новость. Кстати, Иришка, надо чтобы ты прикупила кое-что, для мобильного интернета. Я не уверен, что там связь хорошая, накидаю списочек.
— Хорошо, кот. Мы едем во второй половине дня. Пойдешь сейчас с нами гулять?
Вечером, когда Валик уже уснул, а отец устраивался спать во второй комнате, Ира делилась впечатлениями. Она попробовала проехать по относительно пустому участку, и осталась довольна. Получилось неплохо.
— Знаешь, я жутко нервничала, но помогла мантра на безразличие.
— Мантра?
— Ну, мне так проще называть заклятие с монотонным повторением. В общем я справилась, но боюсь, по Киеву ездить пока не стоит.
— Доча, можно? — Голос отца, стоящего на пороге комнаты, застал их врасплох.
— Да, пап. — Ира тихо переместила Мишу с подлокотника кресла в карман. — Что-то случилось?
— Да, завтра придется уехать в командировку, скорее всего дней на пять. Переездом займемся, когда вернусь.
— Хорошо, конечно подождем тебя. Куда ж деваться?
— Ир, — он помялся, — может, все-таки расскажешь, что у вас произошло?
— Папа, — она устало вздохнула, — Мишка вернется, может тогда, а пока не хочу.
Она действительно устала что-то придумывать, или оправдываться.
— Ладно, просто, — он замялся, и повисла тишина.
Тут Валик заворочался, вздохнул, но не проснулся.
— Ну ладно, не буду мешать, — вздохнул отец, — а то еще внука разбужу. Завтра рано утром уеду.
— Хорошо, пап, спокойной ночи.
— Жестко ты с ним, — Миша говорил негромко, несмотря на то, что тесть не мог его услышать.
— Да, стоит мне расслабиться, расчувствоваться, как распереживаюсь и сболтну что-то не то.
— Я понимаю. Как же я хочу отсюда переехать!
— Мишка, что-то ты напряжен до безобразия, — Ира сменила тему, — в следующий раз в Этании, у нас будет время, и я тебе покажу, где ведьмы зимуют!
— Посмотрим еще, кто и что кому покажет, — усмехнулся Проклятый, и ущипнул жену. Правда, как и обычно в последнее время, без особого успеха. – Пойду — ка я наверх, уснуть попробую. Блин!
— Что? — Ира, подсаживающая мужа на шкаф, замерла.
— Да, забыл я. Сегодня, ну или уже вчера, отправили меня в Шаарн, а оттуда я вас не смогу забрать.
— Какое-такое задание? Шаарн же уничтожен вроде?
— Ну не совсем до конца уничтожен. А мое задание из серии: “Пойди туда не знаю куда”. Ну и далее по поговорке.
— Ясно. Думаешь, что можешь не успеть выполнить и вернуться?
— Думаю да. Я пока вообще не знаю, что чародей от меня хочет.
— Ну, потом расскажешь, если конечно не это попадет под гриф: совершенно секретно.

После сегодняшней ночи, что Ира, что малыш жутко не выспались. Но если для Валика это было небольшой проблемой, он мог добрать свои часы днем, то Ире, иногда бывало сложновато. Поэтому она с большим удовольствием согласилась на предложение Оксаны, которая соскучилась по племяннику. Ее парень вновь уехал по работе, и девушке было нечем заняться в выходной.
Когда пришла сестричка, Ира пошла спать во вторую комнату, а Миша валялся в своей коробке, пытался медитировать, но снова с нулевым успехом, и потому просто слушал, как Оксана играет с малышом. Затем Валик начал клевать носом, и тетя уложила его, а сама вышла на кухню.
Перед ее приходом, Ира сняла со шкафа все кроме коробки, клавиатура могла вызвать ненужные вопросы, и Проклятому было абсолютно нечем заняться. От скуки он размышлял, пытался по слуху определить, чем занимается неугомонная сестричка жены. Вот она возвращается в комнату, садится, скорее всего, в кресло. Слышится стук, видимо ставит чашку. Тишина, потом голос диктора, испуганный ой Оксаны, и снова тишина. Видимо включила телевизор, испугалась, что тот разбудит ребенка, и снова выключила. А зря. Сейчас малыша и стрельба из пушки не разбудит.
Оксана допила чай в тишине, минутку поскучала, и подошла к компьютеру. Оживила монитор, но увидела лишь неумолимое предложение ввести пароль. Затем девушка решила слегка убраться. Собрала игрушки, смахнула пыль с мебели, и решила посмотреть, что происходит на шкафу.
— Ирке не до уборки, — ворчала она, пододвигая табуретку, — а ребенок пылью дышит. А тут даже пылесоса нет.
Видимо он слишком расслабился, раз уж не обратил внимания ни на скрип табуретки, ни на ворчание девушки. А потом стало поздно.
— Ой, а это тут зачем?
Оксана подняла коробку, повернула в руках, наклонила, слегка встряхнула, — легкая, вроде пустая. Для Проклятого все выглядело немного иначе, чем для любопытной девушки. Вначале сильный укол страха, когда он понял, что коробка заинтересовала ее. Потом он покатился по полу, несколько раз меняя направление, и под конец его подбросило, чуть ли не до потолка, после чего еще раз приложило об пол. Он чуть не откусил язык, и замычал от боли. Тряска прекратилась, но кружилась голова, и он даже не пытался подняться, чтобы сбежать. Проклятый ждал, что сейчас крышка коробки исчезнет, и в освободившемся проеме появится любопытное личико. Даже успел представить, как легкое любопытство сменяется крайним удивлением, возможно, она даже вскрикнет, а то и упадет в обморок, и в любом случае выронит коробку. Вот тогда, он получит еще одну порцию синяков и шишек. В то, что она свалится без чувств, он не очень-то верил, чай не девятнадцатый век на дворе, а вот в легкое сотрясение мозга — очень даже. Хотя это еще не самое плохое. Хуже если полезет хватать его руками — с нее станется.
Раздался какой-то шум, затем взволнованной Оксанино “Ой”. Ожил оставленный на столе телефон, и девушка постаралась как можно быстрее ответить, чтобы мелодия не разбудила малыша. Миша понял, другого шанса спрятаться у него не будет, вряд ли любопытная Оксана откажется от идеи рассмотреть содержимое коробки, и побежал туда, где находилось спрятанное от посторонних глаз, скрученное в канат полотенце. Голова продолжала кружиться, но не так уж и сильно.
Он спустился по своим меркам, метров на десять, до второго узелка, и замер. По-хорошему, стоило бы опуститься еще пониже, так как его десять метров, это совсем немного с точки зрения нормального человека. Но он просто не до конца отошел после тряски, и предпочел надеяться на то, что Оксана посмотрит что внутри, протрет на шкафу пыль, и займется другими делами.
Приглушенный голос затих, раздались шаги, и Оксана вернулась в комнату. Послышался шум сверху, а затем недоуменное бормотание:
— Вата? Какие-то тряпки? Зачем она это тут хранит? А это что? Дырка прорезана? Может во что-то с малышом играет?
— Играет, блин! — Пробурчал Проклятый. — Причем в натуре, и именно с малышом.
— Так, а это что?
И тут Миша почувствовал, как его потащило вверх. “Ну, все, как только вытащит наружу, помашу ей рукой”, — он понял, что устал. Не хочет и не может больше прятаться.
— Вот, суеверная, — хмыкнула девушка, — и тут узелков накрутила.
Вдруг подъем прекратился, а через секунду сменился стремительным спуском, чем-то похожим на свободное падение. По всей видимости, девушка выпустила полотенце. Миша удержался, несмотря на то, что рывок вышел не слабый, и тихонько выругался. Похоже, опасность миновала. Но он еще минут двадцать он не решался подняться.
— Нафиг — нафиг. Переезжаем, — бурчал он, лежа на шкафу, и массируя предплечье. — А может показаться Оксанке? — блеснула шаловливая мысль, — сейчас выгляну, изображу домовенка Кузю. Нафаня!! — Прокричал он шепотом.
Потом игривое настроение ушло. Через несколько дней им ехать, а Проклятый, честно говоря, уже не мог этого дождаться. Немного напрягала сама поездка, ему придется ехать в качестве багажа, потом еще невесть сколько времени сидеть как мышь под веником, пока они не останутся наедине. Да еще обживаться в новом месте. Но все равно. Он надеялся, что там станет намного проще, и не надо будет вздрагивать от каждого шороха.
— Проснулась? — Оксана говорила негромко.
— Да, вроде и спать хочется, и что-то мешает, — Ира, судя по звукам, вошла в комнату.
— А я тут немного убралась, пыльно сверху, а малыш дышит этим.
— Ты на шкафу убирала?
— Да, там какая-то коробка стоит, с мусором, это твоя или хозяйская?
— Моя, — в голосе ведьмы чувствовалось напряжение, — мы с Валиком пытались дом делать, не хочу сюда ничего покупать.
— А…, ну зачем тогда на шкафу держать?
— Наскучило малому, а места не так много, вот пока и закинула.
— А если… — Но тут, не в меру любопытную Оксану, отвлек проснувшийся малыш. Он заворочался, потянулся, и что-то пробормотал.
Тетя сразу переключилась на ребенка, а Ира облегченно вздохнула: увидь сестра мужа, вопросы она бы задавала немного иные.
— Оксанка, он, наверное, голодный, покормишь Вальку на кухне?
— Конечно! — Ира дождалась пока Оксана, ведущая за одну руку Валика, скроется в коридоре, и негромко спросила: — ты как?
— Уже норм, но сегодня мой вестибулярный аппарат, испытал излишний стресс.
— Извини, я не ожидала, что она полезет убираться там.
— Я тоже, Ирка. Да ладно, тут вот еще подумал, ты там, уточни у Магреса, нет ли в его арсенале заклинаний, типа “Печать молчания”. Некоторым пригодится.
-Обязательно. Я даже знаю кому первому. Есть тут один не большой, но очень разговорчивый мужчина.
— Ир — раздалось из кухни, — у вас каша для малого закончилась! Что ему сделать?
— Все я пошла, постараюсь выгнать их на улицу, и еще немного поспать.
— Разговорчивый, — пробормотал Михаил, оставшись в одиночестве. — Я очень даже молчаливый, просто тщательно это скрываю. И не надейся! — Прикрикнул он, — магия на меня не действует.
— Все, собираются, — Ира вернулась в комнату, широко зевая, — я посплю тут.
— Тебе не будет мешать компьютер?
— Неа. Погоди, Оксанка выйдет, положу тебе на шкаф все что нужно.

За Оксаной закрылась дверь, а Ира улеглась на диван. Миша поймал себя на том, что совершенно не хочет ничего делать, ни тренироваться, ни смотреть кино. Ничего. Если бы Ирину сестру не отвлек телефон, у них бы сейчас была дилемма: а что же собственно делать? Оксанка очень хорошая, но совершенно не умеет держать язык за зубами. И, несмотря на то, что опасность миновала, Проклятый никак не мог успокоиться. И причина была не только и не столько в раскрытии секретности и возможном появлении преследователей. Он испытывал жгучую обиду и досаду. Каждый раз, когда он хоть как-то сталкивался с обычными людьми, эти эмоции воскресали, поднимали голову, и терзали его изнутри.
Оксана. Он помнил, как она смотрела на него во время их первого знакомства. Совсем молоденькая, скромная. С интересом и каким-то восхищением что ли. Жених старшей сестры. Вежливый, обходительный, городской. С какими-то возможностями, которые ей недоступны. Свозил Иру на море. Купил сережки….
Мысли Проклятого были сумбурны. Он не особо вникал в ее помыслы, просто испытывал вполне понятное удовольствие от того, как на него смотрят. А теперь? Увидь она его? Чтобы испытала бы после первого шока? Думать об этом не хотелось. Но и не думать не получалось. Перед глазами мелькали картинки, одна гаже другой. А потом его отпустило. Причем резко. Все-таки ко всему привыкаешь. Ну, увидела бы и ладно. Потискала бы — и что с того? Хватит уже зря тосковать.
Теперь Проклятый переключился на Иру. С тех пор, как Магрес поставил ей метку дочери, прошло две недели, а может чуть больше. Двойная жизнь Проклятого сильно поменяла его ощущение времени. В первое же утро после пробуждения, Миша обследовал руки жены, но ничего не нашел. Тогда у него отлегло от сердца. Все-таки земное тело Иры не пострадало. Поговорить об этом не получилось. Магрес запретил ей обсуждать с мужем происшедшее в эту ночь, а теперь еще Ира не сомневалась, что чародей узнает о непослушании.

В ту ночь, после того как метка украсила ее руку, и она разбила камень, Магрес отвел ее в небольшую комнату. Уселся напротив, смотря прямо в глаза. Ей стало неуютно, а метка запульсировала, словно отзываясь на взгляд мага.
— Ира, — голос Магреса был мягок, но в нем сквозили стальные нотки, — я понимаю, что ты дитя иного мира. Поэтому всего лишь предупреждаю, но теперь действительно в последний раз. Нельзя рассказывать мужу о том, что происходит тут.
— Я, — начала она, но замолкла, не закончив, взгляд мага не располагал к дискуссии.
— Понимаю, что, к сожалению, ты не могла не проговориться о метке. И даже, скорее всего, колебалась: соглашаться или нет, — он замолчал, и она кивнула, — но теперь, когда ты согласилась, у тебя просто нет выбора. Или ты в точности выполняешь все мои приказы, или отказываешься от привилегии быть моей дочерью и учиться мастерству. Сейчас мне нужен ответ, что ты выбираешь?
— Я хочу, хочу продолжить обучение. — Она говорила тихо, чувствуя вину и стыд.
Кровь молотками стучала в висках, ведьма чувствовала себя первоклассницей, которую любимый учитель застал в мужском туалете.
— Хорошо, — он поднялся, — тогда запомни: отныне мое слово закон! — Она кивнула.

Потом, когда Миша смотрел кино, она вышла в коридор, и долго рассматривала руку в настенном зеркале. Да, метки не было видно, но ведьма чувствовала ее присутствие. Не на теле, нет. Может быть, метка присутствовала на том, что называют астральным телом, или, что вероятнее, на той энергии, которая и делала из Иры ведьму. Не суть. Главное было не это. Ира подозревала, что теперь, маг сможет достать ее и тут. Или во сне. А значит, они увязли. Увязли по-настоящему. А к добру это, или к худу покажет время. Она криво усмехнулась своему отражению и пробормотала:
— Коготок увяз, всей птичке пропасть. Гениальная поговорка, ну просто гениальная.
Она не знала, что муж не стал смотреть кино. Пользуясь тем, что передвигается бесшумно, он последовал за ней. Она сама создала для этого все условия, и он выбрался в коридор и наблюдал, как жена рассматривает руку в зеркале. Тогда ему пришло в голову посмотреть на жену сквозь татуировку, как было в Этании, как было в Солимбэ. Тут было все сложнее. В начале вообще ничего не изменилось. Потому ему показалось, что он видит некое свечение около плеча любимой. Беда в том, что он не знал, куда маг поставил свое клеймо.
Ира не заметила его. Миша лежал за книгами, подсматривая в небольшую щель. А вот он слышал ее бормотание. Услышал, и бессильно закусил губу. Похоже с женой что-то не так. Ему не хотелось, чтобы она узнала о его присутствии. Поэтому остался на месте, пока она не ушла на кухню, а затем в комнату. Проклятый специально не выключал кино, и жена решила, что он смотрит фильм. Он дождался, пока она поиграет с сыном и поведет его на кухню завтракать. Правда немного опасался, что она позовет его с собой, но этого не случилось. Ничего удивительного, Валик становился все более любопытным, а прятать Мишу на кухне было все сложнее.
Пока Ира возилась с завтраком, и сюсюкала с малышом, Миша вернулся на свое место. Решил было, что сам поговорит с магом, но потом, при приближении ночи, его решимость начала уменьшаться, пока практически совсем не иссякла.
В итоге он так и не поговорил с чародеем по поводу своей жены. В первую ночь, когда Миша, возможно, еще был достаточно накручен, чтобы решиться на выяснения, они просто не встретились. А затем запал прошел. Проклятому довольно сложно было представить, как и что он будет говорить, каким образом выяснять отношения. К тому же, по большому счету, он ведь и не должен был подслушивать. К тому же Ира внешне никак не тяготилась меткой, наоборот ее прогресс значительно ускорился. Вот о чем, о чем, а о том, что ее мастерство улучшилось, рассказывать она могла. А Мише тоже было чем заняться в Этании. А затем последовало возвращение в Шаарн.

Очнулся Проклятый на довольно мягком ложе. С минуту ему понадобилось, чтобы сориентироваться, и Миша понял, что он в одной из построек, оставшихся со времен добычи руды. Кроме него в комнате никого небыло. Встал, осмотрелся. Грубая скамья, накрытая парой плащей. Походная обстановка. Миша подошел к выходу, толкнул дверь, и замер оглушенный. Вонь. Странно, что стены сдерживали ее. Проклятому показалось его с головой окунули в дерьмо, какое-то особенно вонючее дерьмо. Быстро захлопнул дверь. Это помогло, но не сильно. Стараясь дышать через раз, пошарил глазами по комнате. Конечно! Искомая бутыль, стояла прямо рядом с кроватью. Надо было постараться, чтобы ее не заметить. Он судорожно сделал пару глотков, с наслаждением понимая, что мерзостный запах начинает исчезать, вытесняемый ароматом пряностей.
Подождав еще пару минут, Михаил с легким опасением распахнул дверь во второй раз, честно говоря, ожидая новой вонючей атаки. Но на этот раз, все было хорошо. Чем бы этот эликсир ни являлся, дело свое он делал.
— Привет, — Вайлес вышел из соседнего здания, — выспался?
— Смешно, — мрачно ответил Проклятый, — идем что ли?
— Говори куда, ребята уже ждут. Кстати, есть хочешь? — Миша вспомнил запах тварей и, поморщившись, просто покачал головой. — Выпил бы чего-нибудь типа кофе.
Надо сказать напиток, похожий на любимый Мишин кофе тут был, правда, назывался иначе. Странное дело, но Проклятый никак не мог запомнить его название, и еще он слегка отличался по вкусу. Напиток был больше похож на цикорий, но Проклятый не жаловался.
— Хорошо, заходи, — и Вайлес поманил Михаила. Внутри было несколько мужчин, поприветствовавших его, и он тоже ответил на Этанийском.
— Я хочу снова посмотреть озеро.
Все-таки его хотелки в этом походе, приравнивались к приказу, поэтому все молча поднялись и последовали за ним. Озеро встретило их равнодушно — неприветливо. Михаил походил вокруг, присел на корточки, хотел опустить руку в воду, но почему-то не рискнул. Сложно сказать почему. Враждебности он не чувствовал, просто озеро было пустым, и похоже, действительно бездонным.
— Жаль, я не знаю, что именно ищу, — прошептал он. — Если мертвую воду, то ее я уже нашел.
Проклятый поднялся и отошел на пару шагов. Он был уверен, если начать погружаться в эту воду, то можно попасть куда-то. Имеется в виду куда-то не на дно. Но для этого надо быть рыбой. Скорее всего, интересующая Магреса аномалия, не здесь. И Миша, сопровождаемый молчаливым охранниками, пошел дальше.
На этот раз они забрались далеко. Миша дважды пил эликсир, проверил девять ответвлений. Все они закончились тупиками, и только в седьмом по счету, Проклятый почувствовал некий интерес. Не особо сильный, и потому пошел дальше, но поставил в голове отметку: “Вернуться”.
— Магрес говорил, — обратился он к Вайлесу, — что примерно известно, сколько времени я тут. Когда примерно я снова упаду?
— По вашему времени, через час.
— Тогда вернемся, хочу проверить одну пещеру.
Этот тупик, вызвавший интерес Проклятого, внешне ничем не отличался от остальных. Такой же серый, выщербленный камень. Обычная, уходящая круто вверх скала. Но было тут что-то еще. Незримое. Неуловимое. Схожие ощущения Проклятый испытывал в своем первом походе за лусканом. Вроде, как что-то есть рядом, но в руки не дается.
— Когда я потеряю сознание, — обратился он к Вайлесу, — я хочу чтобы меня отсюда не уносили. Приду в себя, сразу займусь этим местом.
— Сложно. — Инструктор казалось, задумался. — Неизвестно, как на тебя, спящего, подействует эта вонь.
— Ты хотел сказать мертвого? — Усмехнулся Проклятый. — Сам же говорил, что я не дышу.
Михаил понимал колебания Вайлеса. С одной стороны безопасность Проклятого. С другой — необходимо выполнять необычные хотелки.
— А когда проснешься? В самые первые секунды? Ты не представляешь, что это за запах.
Уже представляю, — вздохнул Миша, — сегодня утром открыл дверь, и подумал, что попал в ту самую, пресловутую жопу мира, — и, заметив, как инструктор изменился в лице, добавил: — не переживай, Магрес об этом не узнает, во всяком случае не от меня.
— Хорошо. Ты будешь спать тут. А что сейчас?
— Не знаю, наверх – он махнул в сторону дальних от входа в тупик каменных истуканов, — забраться можно?
— Думаю да, — и подозвал парня из охраны.
Быстро заговорил с ним. Проклятый наблюдал за обычно насмешливым и спокойным Вайлесом, и ему казалось, что он напряжен и испуган. Видимо Михаила не должны были оставлять одного, и случись с ним что, Магрес бы не погладил по головке никого из недосмотревших.
— Вверху официально ничего нет. Вероятнее всего, там просто нагромождение камней, по которым можно карабкаться, пока не доберешься до совсем уж непроходимых завалов.
— У сопровождающих есть возможность влезть наверх? И при необходимости обеспечить мне такую возможность?
— Есть.
— Тогда пусть приступают.
Сказав это Проклятый подошел вплотную к скале, на которую должны взобраться, и усмехнулся. Ему начало нравиться командовать.

Стоило ему очнуться, как одновременно произошло два события. Первое — жуткая вонь ударила в ноздри, вышибла из легких воздух, и заставила подумать о скорой смерти. Второе — чьи-то руки поднесли ко рту чашу с вином, и заставили Проклятого проглотить содержимое. Сразу полегчало, и Миша открыл глаза.
— Ну как? — В голосе инструктора чувствовалась обеспокоенность.
— Уже норм. — Он поднялся и осмотрелся.
Голова слегка побаливала, возможно последствие отравления, а может и что-то иное. Пока он валялся в отключке, его сопровождающие не теряли зря времени. По всей видимости, кто-то из группы, в лучших традициях альпинизма взобрался наверх скалы, вбивая колышки. Сейчас же вдоль отвесной стены свисала веревочная лестница.
— Что там?
— Сейчас, — Вайлес замешкался, подбирая слова, — площадка, а там лаз в пещеру, но узкий, не для людей. И еще, — вновь пауза, — там страшновато. Источник страха неясен.
— Хорошо, я сейчас проверю.
— Стой. Вначале все-таки поднимутся двое бойцов. Мало ли, может змеи или еще какая дрянь решат тобой закусить.
— Я не съедобный.
— Но ты не противоударный. Если тебя, например, сбросят случайно.
— Ладно. — Михаил дождался, пока двое молчаливых парней вскарабкаются, и поспешил следом.
Лезть было не так уж просто. Сейчас он был благодарен Колпесу за науку, за то, что тот нещадно гонял его по разным полосам препятствий. Будь его физическая форма как в момент попадания сюда, ему бы пришлось ждать пока тут построят лифт. Площадка оказалась небольшой. Метров десять в ширину, и пятнадцать-двадцать в длину. Она упиралась в вертикальную стену, в которой, примерно на высоте взрослого человека, находилось небольшое отверстие диаметром с голову ребенка. Это отверстие почему-то крайне не понравилось Проклятому, и он решил не подходить близко.
Под ногами было что-то еще. Все это уже было с ним. В прошлый раз, он нашел лускан, и им заинтересовались. Но вряд ли мага интересует этот металл. Тут что-то другое. Но ощущения схожие. Миша задумался о природе своих прозрений. Он не смог работать с оборудованием, с которым работали операторы. Он сумел предсказать, что караван вез врагов, но до сих пор не может брать руны без отвращения. И вот сейчас. Он буквально кожей чувствует что под ногами не только камень.
Нутром и носом чую я, что подо мной не мертвая земля, — негромко процитировал он Высоцкого. И вновь посмотрел на отверстие в скале. Оно не понравилось ему еще больше. Подумав пару секунд, Проклятый полез вниз, надо было поговорить с Вайлесом.
— Что там? — Одновременно с вопросом, инструктор протянул вино.
— Что-то есть. Слушай, там есть одна штука, типа дупла, и она мне не нравится. — Вайлес молчал, видимо ожидал продолжения, а Миша не знал, как сформулировать то, что он хочет. — В общем, возможно, придется проверить его. Я не знаю, как у вас это обычно делают.
— Не подскажу. Пока не знаю, что именно требуется.
— Ладно, спрошу напрямую. Если понадобится, я могу рискнуть кем-то из группы?
— Миша, — Вайлес редко обращался к нему по имени, и Проклятый слегка удивился, — ты ведь не знаешь что именно там опасно?
— Нет.
— Значит, ты и так рискуешь всей группой. Предположим, у нас есть оборудование, — он улыбнулся, — какие-нибудь зонды, так, кажется, у вас это называют?
— По-разному, — Михаил был сбит с толку.
— Главное, что ты меня понял. И вот мы засовываем это зонд, в отверстие. А в ответ, нечто, разносит в пыль весь оставшийся Шаарн.
— А такое возможно?
— Вполне.
— Хорошо, и что тогда делать?
— Варианта у тебя два. Делать то, что считаешь нужным, или ждать Магреса.
— Точно, — Миша вспомнил, как чародей обещал появиться тут. Вроде именно в этот день. — Ладно, полезли наверх, может мне там понадобиться переводчик.
— Хорошо, но все-таки тренируй язык. Скоро на занятиях Тайрона ты все больше будешь один на один с мастером.
— Это он тебе сказал?
— Да.
Он снова полез ввысь. На площадке уже стоят двое, молчат. Вслед за Проклятым появляется Вайлес, а затем еще один мужчина. Сразу становится как-то тесновато. Миша вдруг осознает, случись что, лететь не долго, но фатально. И гравитации, как-то наплевать на его проклятие.
— Вот та нора, мне вообще не нравится — говорит Михаил Вайлесу. — И хочется ее как-то проверить.
— Предложи способ. — Инструктор спокоен, осматривается, но близко к стене не подходит, а остальные хранят молчание.
— Пока не решил. А шершни, те, которые иногда вылезали из земли при поисках лускана. Они могут быть в этих скалах?
— Насколько мне известно, ни одного случая, когда они нападали тут, не было. Но когда речь заходит об аномалиях, все может быть.
— Ладно, — решается Проклятый, — Магрес сказал найти что-то интересное и ждать его. Пока пойдем дальше, а это место я запомню. — И решившись, задал прямой вопрос: — если понадобится, у нас в группе есть тот, кто с риском для жизни сунет туда руку? — Вайлес некоторое время молчал, смотря на Михаила с каким-то новым интересом, потом широко улыбнулся:
— Найдем.
Остаток дня Проклятый провел в скалах. Ничего особо не нашел, да и по правде говоря не планировал, просто занимал время. Его немного волновало то, что чародея до сих пор нет. На память Миша не жаловался, помнил, что тот обещал быть на второе пробуждение. Язык чесался, так хотелось спросить об этой задержке, но он сдерживался. Все равно вместо ответа, услышишь серьезную лекцию на тему: время чародея — это только его время.
Тропа, окаймляющая скалу, постепенно сужалась, и, в конце концов, Проклятый пришел в тупик, странно напоминающий ему тот, из которого он вышел при попадании сюда.
— Все? — Спросил он Вайлеса. — Дальше ничего нет?
— Нет. Скалы там абсолютно непроходимы, много ловушек и ядовитых тварей.
— Тварей? — Удивился он. — Чем же они там питаются.
Никогда этим не интересовался. Скорее всего, там тоже серые пределы. Просто они не агрессивные. Не нападают, но и не пускают к себе.
— Хорошо, возвращаемся.
Обратная дорога заняла значительно меньше времени. Михаил, уже не отвлекался ни на какие ответвления и повороты. Он практически был уверен в том, что интересующая мага аномалия, находится около, или внутри этой странной и опасной норы. Он вновь решил провести ночь около подъема, а затем просить Вайлеса передать весточку магу, но не пришлось.
Уже приближаясь к отмеченному участку, Проклятый почувствовал — что-то произошло. И практически не удивился, увидев чародея. Магрес осматривал скалу. Остальные замерли невдалеке. Миша насчитал десяток сопровождающих, прежде чем маг обратил на него внимание. Он исполнил короткий полупоклон — жест привилегированного подчиненного, необходим при посторонних.
— Вайлес сказал, ты обнаружил нечто интересное?
— Да. Наверху.
— Пойдем, проверим.
Чародей начал ловко взбираться на скалу. Миша последовал за ним, потом потянулись двое сопровождающих.
— Нехорошее место – он махнул рукой в сторону дыры в камне. — Ты тоже почувствовал?
— Да. Даже хотелось проверить, что будет если сунуть туда руку. Но мою жалко.
— Проверим. Тут есть что-то еще?
— Да, внизу. Ощущения схожие с теми, когда я впервые нашел лускан. — Миша говорил медленно, он заметно продвинулся в этанийском, но до совершенства было еще далеко.
-Так. – Маг, казалось, задумался.
Он прошелся по площадке, и Проклятый отметил, что к дыре Магрес не приближался. Затем отдал какой-то приказ одному из парней.
— Миша, ты скоро вернешься на Землю, поэтому предлагаю, сегодня спать в помещении. Сюда прибудет пара специалистов, они поизучают скалу. Завтра, можешь вернуться в Старкворд, сходить за женой и сыном. Через одно пробуждение вернешься сюда.
— Спасибо, — кивнул Проклятый, и они начали спускаться.
Чародей остался внизу, отдавая какие-то распоряжения, а Миша со своими сопровождающими отправился обратно. До предполагаемого места ночлега он не добрался, потеряв сознание по пути.

— Иришка.
— Да?
— Магрес дает мне выходной. Возможно, завтра у нас будет целый день. Ну, точнее целая ночь. — Ира улыбнулась, затем уточнила с озорными нотками в голосе:
— Думаешь, нас хватит на целую ночь?
— Не. Мне же уже не пятнадцать. Но можно просто погулять. Попить вина. Поваляться в постели. Искупаться.
— Стоп. — Ира вновь улыбнулась, но уже шире. — Это ж надо, какая у тебя оказывается испорченная жена. Я только об одной вещи подумала. А тут целый каталог.
— Испорченная, — радостно кивнул Проклятый. — за это и люблю.
— Только за это? — картинно оскорбилась Ира.
— Ну… — Он сделал вид что глубоко задумался, а потом радостно вскрикнул: — ну конечно же не только! Еще у тебя сиськи есть!
В этот раз от удара по лбу, Михаила спас только его рост.

В салон вернулся командир, и Филипп дернулся вставать, но тот просто занял одно из кресел. Все ясно, поездка все еще откладывается, и Филипп расслабился и вернулся к воспоминаниям. В Питере их встретили очень тепло. Там произошла катастрофа, и местные кадры пребывали в состоянии близком к панике. Шесть убитых, двадцать шесть пропавших без вести. Впрочем, на их счет — особых иллюзий никто не питал. Постепенно удалось найти трупы, но не все. Семнадцать человек, одиннадцать мужчин и шесть женщин, так и не были найдены. Получалось так, что отдел инквизиции уничтожен практически полностью. И такая избирательность нападавших не могла быть простой случайностью.
Прибывшие разделились. Часть, искала по городу любые проявления мистической активности, и старались взять старые следы. Выйти хоть на кого-то кто может оказаться в курсе дела. Питерская “магическая” тусовка была поставлена на уши, но результатов это не принесло. Все нити обрывались, следы вели в никуда. Местные причастные к мистике во всех ее проявлениях, все как один оказывались не причем. По всему выходило, что убийства совершили именно залетные гастролеры. Но они умудрились прийти ниоткуда, убить тридцать два человека, среди которых были очень хорошие специалисты. Причем не только кабинетные работники, но и бойцы, оперативники и люди со способностями. Вот так просто убить, или похитить и убить, а затем раствориться бесследно. И это не то чтобы пугало, а скорее шло в разрез с привычной картиной мира
Другая группа занималась банальным расследованием. Филиппу казалось, что именно эти ребята добились наиболее значительных результатов. Он бы не смог объяснить своих предчувствий, но он учился им доверять. Последние события наглядно показали практичному немцу, что логика и анализ, далеко не всегда выигрывают у интуиции и случайных, неформализуемых озарений.
Так, как на этот раз, нападавшие сработали не так чисто, как при зачистке организации Святослава, то в дело вступили штатные некроманты. Нет, эти ребята предпочитали называться консигнаторы. Вроде как посредники между миром живых, и загробным царством, и за обращение “некромант”, можно было получить по башке, но в понимании Филиппа — раз работаешь с трупом, значит или патологоанатом, или некромант. Ну, или, в крайнем случае, медиум.
Он в очередной раз вспомнил допрос мертвого, и обрадовался: впечатления от всего увиденного уже не ужасали. Все-таки время действительно лечит. В том числе и воспоминания.

Его заставили присутствовать на одном из ритуалов. Ну как заставили, просто приказали. Какой-либо необходимости в этом не было, и Филипп подозревал, что его просто проверяют, насколько он устойчив. Ну и заодно намекают: “теперь ты уже никуда не денешься, ибо узнав все это, покинуть нас, ты сможешь лишь вперед ногами”. Несмотря на все сомнения, Филипп давно не чувствовал себя настолько хорошо. И даже такие рабочие моменты как допрос мертвого, не могли сильно испортить его боевой настрой.
В комнате было светло. На полу круг. Не пентаграмма, а простой круг. Никаких свечей. Внутрь круга старший консигнатор положил отрезанную голову. Филиппу такое издевательство над трупом тогда показалось слегка кощунственным, но остальные отнеслись к этому, как к само собой разумеющемуся.
На лбу и щеках, Владек, нарисовал сложные символы. Краска, которой он воспользовался, имела резкий, дурманящий запах. Затем он принялся читать заклятие. Язык был совершенно незнаком, хотя и напоминал немецкий. Двое помощников жгли что-то в небольших глиняных чашах, и поднимающийся дым, имел неприятный зеленоватый оттенок. Комната очень быстро заполнилась этим зеленым туманом, и Филиппу начало казаться, что в помещении появляются жутковатые, полупрозрачные тени. Шорохи. Стоны. И не понять, это галлюцинации, или действительно в комнате появилось нечто.
За всем этим, он не заметил, как глаза головы открылись. Они были залиты чернотой, так иногда изображают демонов в фильмах ужасов.
— Кто убил тебя? — Голос некроманта, а сейчас, для Филиппа он был именно некромант, звучал обыденно. Разве что слегка хрипло.
— Не знаю. — Ответ раздался прямо в голове. Филиппу было жутковато, но он заставил себя смотреть на голову. Рта та не раскрывала. — Но среди них были симбионты, папа с сыном.
— Им было что-то нужно от тебя?
— Да. Их интересовали имена и адреса инквизиторов.
— Как тебя убили?
— Нож в горло.
— Они использовали какую-то особую магию? — Нет ответа.
Консигнатор дернулся, начал читать очередное заклятие, но видимо опоздал, а может, банально не справился. Чернота из глаз головы стала уходить. И одновременно с этим бледные тени, которые Филипп заметил в самом начале в этом дыму, словно наливались цветом. Становились темнее, и словно плотнее.
Один из помощников неловко дернулся, выронил чашу, а затем упал, и застонал. Помещение заполнил тонкий свист. На гране слышимости, он, тем не менее, был очень неприятным, и Филипп, вдруг почувствовал нарастающую панику.
Сложно сказать, чем бы это закончилось, но главный подскочив к голове, быстрым ударом всадил короткий кинжал ей в лоб. Свист прекратился, тени вновь поблекли, а затем просто исчезли, а консигнатор с трудом поднялся, и встал на негнущихся ногах. Он снял с пояса флягу, жадно припал к ней. С трудом оторвался и крикнул оставшемуся на ногах помощнику:
— Все, зови на помощь! — Тот не отреагировал, стоял, покачиваясь с пятки на носок. — Он в шоке, — это уже адресовалось Филиппу, — открой дверь, скажи, что ритуал завершен.
И видимо истратив на приказ все силы, сел прямо на пол, вновь припав к фляге. Филипп сделал все что просили, и вышел на свежий воздух. Руки тряслись, тошнило. Видимо из-за дряни, которую использовали в ритуале.
— Зачем я был там нужен? — негромко спросил он у ночного неба.
— Ты новичок. — Оказалось он тут не один. — Все мы проходили через это, если была необходимость в допросе.
— А что случилось с остальными?
— Откат. Все эти игры с памятью мертвых очень опасны. Потому мы и не можем допрашивать всех подряд.
— Честно скажу, вообще не понял, зачем было так рисковать.
За это он удостоился насмешливого взгляда.
— Ты привыкнешь рисковать. А было ли это полезно, узнаем, когда Владек восстановится.
— А кто такие симбионты? — Собеседник напрягся.
— Мертвый сказал про симбионтов?
— Да, что они были среди напавших.
— Интересно. Долго объяснять. А в двух словах, симбионты — это новый тип магов. Начали появляться здесь, имеется ввиду на Земле, недавно и мало изучены, да и вообще редки. Обычно это мама и ребенок, реже папа и ребенок, которые вместе, образуют мощную магическую пару, а по отдельности, вроде как обычные люди. — И выбросив бычок, закончил, — думаю нас ждет серьезная заварушка.


Глава 4. Аномалия Шаарна

Эту Этанскую ночь Миша провел в собственной кровати. По большому счету, в его нынешнем положении, не имело такого уж большого значения то, где он засыпает, но приятно было приходить в себя без сопутствующей чудовищной вони, или боли во всех мышцах из-за неудобного положения тела.
Накануне, он через короткие тропы вернулся из Шаарна. За ним тенью следовало трое сопровождающих, по всей видимости, с приказом подстраховать Михаила в самой башне. Руны, украшающие стены, двери и ставни, судя по прошлому инциденту, определяли Проклятого, как к угрозу. Но благодаря бойцам из группы поддержки, он быстро прошел мимо всех знаков. Пути Михаил открывал сам, и это оказалось значительно проще, чем вести Иру к лестнице. Единственная сложность была в том, чтобы не оторваться от своей охраны. Ему постоянно приходилось замедлять темп, оборачиваться, и периодически останавливаться.
Вернувшись, Миша наслаждался благословенным ничегонеделанием. Наконец-то не было ни занятий с Тайроном, ни утомляющих физических нагрузок. Единственное о чем он немного жалел, это то, что не успеет быстренько смотаться в Солимбэ, и разбудить жену на полчасика. Уж слишком давно бодрствовал, а рисковать потерей сознание в Солимбе просто опасался.
В конце концов, Проклятый просто развалился в ванной собственных покоев, наслаждаясь горячими потоками воды. Выбираться из нее своим ходом он и не планировал, зная, что одна из служанок, стараясь оставаться максимально незаметной, наблюдает за ним, а еще двое дюжих молодцов сидят за стенкой, в полной готовности вытащить его из воды перенести его на ложе, когда Миша вернется на Землю.
На следующий день, после завтрака, к нему подошел один из охранников, который сопровождал его на обратном пути, и представился Канаком. Затем охранник медленно и тщательно выговаривая слова передал, что Михаил должен вернуться к тренировкам с Тайроном. Пока не поступит новых распоряжений Магреса, он не должен идти ни в Солимбэ, ни в Шаарн.
Это расстроило Проклятого, все же он в тайне надеялся, что тренировки с прогностом отложились на неопределенный срок.
Делать нечего, и он по привычке отправился в зал с зеркалами, но оказалось, что на этот раз, занятие будет происходить не там. Почтительный слуга, провел его вниз, к тренажерным площадкам, где мастер ждал Михаила около бассейна. Медленно выговаривая слова, он объяснил, что этот урок ему придется провести по горло в воде. Ну, честно говоря, не по горло, а по пояс. Но с точки зрения, не любившего торчать в воде (если это не джакузи, или горячая ванна) Проклятого, разница была не принципиальной. Насколько Миша понял, Тайрона интересовало то, как он видит руны и кости сквозь воду, может ли он найти их, что именно находит, что видит при этом и способен ли поднять мокрую руну рукой.
Самое интересное, что он постепенно увлекся. Все происходящее чертовски напоминало компьютерные игры, по которым он уже соскучился. Уровень второй — водный. Опыт удваивается. При неправильной последовательности действий, к вам незаметно подкрадется пятнадцатиметровая Годзилла и нежно укусит за зад. Режим “хардкор”, сохраниться не получится.
Тайрон сидел на краю бассейна, в неизменных темных очках, делал пометки в блокноте, и как обычно ничего не комментировал. Вскоре Проклятому стало холодно и дискомфортно, и сразу, странное дело, рисунок на костях сразу начал меняться. Прямые линии словно поплыли и закруглились. Да, все верно, так и есть. Как говорится, художник должен быть голодным, холодным, мокрым и очень злым. Или как там еще бабы говорят? Он еще поколебался, сообщать мастеру об этом или нет. Сомнения были вызваны опасениями, что в этом случае занятие затянется, но потом решил не выпендриваться. Внешне Тайрон никак не отреагировал на это сообщение, но Михаилу показалось, что, несмотря на невозмутимость, он сильно заинтересовался.
Занятие не прекращалось, и Мише становилось не только холодно, но и скучно. Он начал считать про себя сколько раз приходится наклоняться за рунами. На двадцать девятый раз, Тайрон поставил на бортик бассейна шкатулку, показав кивком, что руны надо складывать туда. Миша обрадовался, видимо близилось окончание. Так и случилось. Еще три раз он кинул и поднял кости, каждый раз на всех гранях выпадал один и тот же рисунок. И наконец, все закончилось. Тайрон не стал ждать, пока Миша вылезет, собрал свой эквипмент, и ушел. Остаток дня прошел подобно вчерашнему графику, так сказать по свободному времяпровождению. Под конец дня, он поймал себя на странной мысли, что начинает скучать. То ли по тренировкам Колпеса, то ли по Шаарну. Он просто отвык ничего не делать тут, бездействия Мише хватало и на Земле.
На следующее пробуждение, его прямо в коридоре, встретил один из сопровождающих. Стараясь говорить медленно, он передал приказ чародея возвращаться в Шаарн.
Все повторилось в соответствии с предыдущим сценарием: два коротких перехода, глоток эликсира, и вот Миша снова оказался, в ставших практически уже родными горах. И вот они шли к тому месту, где Проклятый обнаружил жутковатый вход.
— А может выход? — подумалось вдруг.
Несколько раз им попадались солдаты чародея, и хотя они стояли ровно, и приветствовали Проклятого уставными кивками, Мишу казалось, что все они смертельно уставшие.
Стоило свернуть в кар, как почва под ногами изменилась. Камень оказался покрыт какой-то хитиновой массой, противно скрипевшей под ногами. Затем попалось пару тварей побольше, и Проклятый впервые увидел не человеческие трупы. Больше всего они напоминали огромных пауков, коричнево-желтых, размером с крупную собаку. Мишу передернуло при мысли, что вполне возможно он еще встретится с такой живой тварью. Кроме пауков тут были и другие останки, но Миша уже не присматривался.
На встречу попались несколько мужчин затянутых в темное, они несли носилки, на которых было уложено тело, а затем Проклятый увидел еще одну пару и еще…. Возле подножия скалы, так заинтересовавшей его, а затем и чародея, он встретил самого Магреса. Колдун был непривычно бледен, и Миша подумал, что возможно он смертельно устал. Весь кар был завален трупами солдат и загадочных тварей. Видимо эти тела и уносили носильщики.
— Был бой? — спросил Проклятый
— Да, — Магрес устало облокотившись о скалу, хлебнул из серебристой фляги и продолжил, — тяжелый. Сейчас вроде спокойно, но нужны твои ощущения.
Миша осмотрелся. Давящее чувство опасности, беспокоящее его в прошлый раз, действительно исчезло.
— Я залезу? – он кивнул в сторону лестниц, часть из которых оказалась разрушена.
— Нет, — покачал головой Магрес, — дождись ремонтников.

О том, что тут произошло, Проклятый узнал чуть позже, в деталях. Стоило ему покинуть Шаарн, как из Стакворда, Ганаша и Кайе — трех уделов мага, пришло больше двух сотен хорошо обученных бойцов. Кроме них в группе были три дочери, и пять сыновей чародея, которые уже были неплохими и самостоятельными волшебниками. Вместе с солдатами и магами, для исследования обнаруженной Проклятым аномалии, вызвали также несколько нюхачей и шахтеров, умеющих работать со скальной породой. Магрес, доверявший не человеческому чутью Проклятого, был уверен, что под слоем камня, составляющего площадку перед отверстием, есть что-то интересное.
Наверх поднялись несколько бойцов, “нюхач” и “копатели”. Но только лишь в скалу вбили первые штыри, с помощью которых должны были взломать верхний слой, как раздался жуткий рев, а затем из пещеры вылетели полчища шершней. Они были похожи на тех, которые иногда обнаруживали при поиске лускана, но гораздо крупнее. Те, кто был наверху, умерли практически мгновенно. Нет, и бойцы, и рабочие были должным образом защищены, все с оружием, но волна тварей просто сбросила их вниз. Остальные вступили в бой. С шершнями тут умели разбираться и меньшими силами, и очень скоро вся территория около скалы была засыпана их мерзкими телами. Но на этот раз, люди потревожили нечто более серьезное…. Кроме шершней наружу уже лезли создания и покрупнее. Они бросались на бойцов, и если им удавалось увернуться от мечей, налетали на шлемы, разбиваясь, но при этом удар выходил чувствительный, а тела монстров сочились мерзкой, ядовитой слизью. Там где она соприкасалась с доспехами, прочный металл начинал темнеть. Если же слизь тварей попадала на одежду, то проедала ее почти полностью, как серная кислота на Земле, буквально за несколько секунд. Тут и там раздались первые людские стоны и крики боли, когда яд начал жечь кожу.
В ход пошли лучники, наконечники их стрел были заговорены. Если бы когда-то схлестнулись армии магического и технологического миров, в каком-то месте, где в равной степени возможны магия и технология, это, наверняка, было бы захватывающее зрелище. Стрелы, кстати заговоренные одной из дочерей Магреса, при попадании в цель взрывались огненным облаком, сжигая десятки тварей вокруг. Магические технологии, если можно так выразиться, не стояли на месте, и со временем, точь-в-точь, как и на Земле, появлялось все более совершенное оружие. Правда даже и при таком процессе создания, в производстве любых предметов связанных с магией, должны были участвовать только владеющие силой. Иными словами ни на аутсорсинг, ни гастарбайтерам, согласным вкалывать за три копейки, эту работу не перепоручишь. Но главным преимуществом такого оружия было то, что использовать его могли обычные бойцы.
Благодаря огненным стрелам, удалось немного отбросить летящую и пикирующую массу тварей, а затем на сцене битвы появились артефакты помощнее, и с их помощью, моментально выкосили всех шершней. Сработал тот же принцип, который использовался при обнаружении гнезд во время поиска лускана.
Магрес, с парочкой своих учеников держался в стороне. После использования “шарснита” уничтожившего летающих насекомых, стало чуть проще. Но тут чародей первым увидел новую опасность. Из дыры в скале полезли огромные пауки, и костяные зубастые твари. Подобно камикадзе, они прыгали сверху на бойцов, разбивались о камни, протыкались клинками, сжигались заклятиями Магреса и его учеников, но их было просто очень много. Вот один из пауков, повис на шлеме бойца. Его лапы буквально вмяли металл внутрь, проникли через прорези для глаз и вонзились в глазницы воина. При этом, новые и новые полчища тварей продолжали пребывать.
Возможно то, что было целью чародея, охранялось сонмами этих монстров, а может твари были недовольны близким присутствием людей, в любом случае они явно не собирались вступать в переговоры.
Конечно, Магрес мог бы очень хорошо помочь своим бойцам, но старый чародей был уверен, что основная для них опасность еще впереди. Он не хотел впадать в азарт боя и не собирался распыляться по пустякам. С тварями его люди справятся, пусть и с некими потерями. Но иногда, вот их таких мест, лезет нечто более страшное, и часто только высшие маги способны как-то этому противостоять.
И маг оказался прав. Наружу полилась черная густая жидкость, и произошло это параллельно с появлением новых монстров — змееподобных, этаких длинных уродцев, которые вылезая из дыры, раздувались в размерах вдвое. Прыгая вниз, эти твари приземлялись на короткие толстые лапы. Падение, по всей видимости, не причиняло им никакого вреда, и монстры сразу же атаковали первые ряды бойцов. Они были тверды, как камень, но сильно медлительны. Заговоренные клинки, пусть и с трудом, но пробивали твердую чешую, а монстры при этом, умирали крайне неохотно. И кроме Магреса, никто не обратил на жидкость внимания, а она начала бурлить, словно закипела и на ее поверхности стали возникать пузыри, лопающиеся через небольшое время. К этому моменту отряд этанийцев уже потерял десяток бойцов и пару лучников, но и поток монстров, несмотря на появление новых мутантов, постепенно слабел. Казалось, что победа приближается. Но черная жидкость уже потекла по стенам, ее поверхность все больше напоминала кипящую кастрюлю с “густой смолой”, и Магрес, подав сигнал ученикам, приготовился.
В какой-то момент из самых крупных пузырей “смолы” начали выползать странные, больше похожие на тени существа, и плавно пикировать на бойцов. При подлете на расстояние метра, они взрывались с громким хлопком, а черные капли, попадающие на доспехи, прожигали их словно бумагу. Сталь, пусть и заговоренная, оказалась просто бесполезна, и в один миг, расстановка сил изменилась. Вот тут свое слово сказал чародей.
Но, как оказалось, и для него эта новая напасть была незнакома. Его ученики, уже построились, образовав октограмму, а сам маг стал в центре. Это было необходимо для усиления магических воздействий. Восьмерка, действуя сообща, была значительно больше, чем восемь одиночек. Удар огнем — это был конек чародея, и соответственно его ученики владели огненными заклинаниями значительно лучше, чем остальными.
От совместного удара, жидкость окончательно закипела, и вверх повалил густой черный пар, а затем обрушился вниз ядовитым дождем. Казалось, что эта нечисть была наоборот, усилена огненным шквалом, и дела бойцов стали совсем плохи.
Магрес отдал еще одно короткое приказание, и октограмма рассыпалась, а над головами сражающихся воинов, появился защитный купол. Он был образован совместными усилиями сыновей и дочерей чародея, и задерживал черную дрянь, не давая ей попадать на людей.
Сам же маг принялся плести сложное заклятие, основанное на иной стихийной школе. Холод и лед. Раз нельзя сжечь, то возможно получится заморозить, замедлить процессы, происходящие внутри этой темной “водички”. К сожалению, черная жижа была ему совершенно незнакома, и приходилось импровизировать, как говорится на ходу.
Воздействие холода возымело гораздо больший успех. Черная масса начала густеть, процессы создания каплеобразных теней замедлились. Оставшиеся в живых бойцы и лучники замерли в ожидании дальнейших приказов. Щит, защищающий их от смерти, так же не давал атаковать остальных тварей, которые казалось, воодушевились после появления этой напасти. Все больше пауков скапливалось на внешней стороне щита, а черная субстанция не причиняла им никакого вреда. Стало ясно, если магам не хватит сил для удержания преграды, отряд погибнет за несколько мгновений.
Повинуясь приказу чародея, бойцы с лучниками принялись отступать, выходя из кара, а ученики продолжили держать щит. Магрес, к тому времени уже достаточно замедлив процессы, происходящие внутри желеобразной массы, пришел им на помощь.
Это произошло вовремя. Одна из дочерей, не выдержав дикой нагрузки, беззвучно осела на землю, потеряв сознание, и если бы не Магрес, то именно в этот момент щит бы исчез, и все было бы кончено. Когда последний из бойцов покинул опасную зону, вслед за ними отправились и маги. Отправились все, кроме чародея, который как капитан, покидающий тонущий корабль последним, остался прикрывать отход остальных. Несмотря на все его чары, черная гадость продолжала прибывать, пусть и медленнее, но исход битвы оставался под вопросом.
Но не зря Магрес входил в высшие эшелоны этанийской магической знати. Причем он был один из тех, кто в свое время прорубал себе путь “мечом и посохом”, а не просто магическим талантом и интригами. Его защитный щит не был сферическим, он прикрывал отряд лишь сверху и со стороны скал, но не мешал выходить бойцам с противоположной от смертельной стены стороны. Огромная часть тварей была сверху, а также зажата между незримым силовым полем щита и скалой. Но некоторые из них, все — же сумели перебраться на другую сторону, и там тоже завязалась битва. Но чародей не обращал внимания на суету вокруг. Он уже перехватил управление силовым полем у учеников, тем самым освободив их для битвы с пауками и прочими порождениями серых территорий. Сейчас казалось, что Магрес впал в спячку. Он стоял с закрытыми глазами, слегка покачиваясь с пятки на носок, его руки скрещены на груди. Магу тоже было не так просто, как могло бы показаться со стороны. Давление все усиливалось, а он не только удерживал щит, но и готовился к удару. Несмотря на то, что веки колдуна были опущены, он видел скалу, видел отверстие, так не понравившееся Проклятому, и следил, как черная субстанция продолжает вытекать наружу. Он смотрел, как вместе с ней появляются все новые твари и ждал.
И вот за спиной колдуна вновь закипел бой. То ли у атакующих тварей было свое командование, то ли, что более вероятно, просто так совпало, но следующими гостями оказались летучие мыши. Правда они раза в четыре больше земных, зубастые и с длинными, как кинжалы когтями. Не обращая никакого внимания на чародея прикрытого щитом, они обрушились на остальную незащищенную группу.
Верткие и быстрые, “мыши” оказались намного более опасными, чем предыдущие монстры. Они хаотично летали над сгруппировавшимися бойцами, легко укорачивались от стрел, пронзительно кричали так, что закладывало уши. А затем, собравшись в несколько стай, стремительно атаковали поредевший отряд.
Часть атакующих “мышей” была убита клинками, десяток срезан огненными магическими решетками, но остальным удалось пробиться сквозь защиту, строй сломался и начался хаотичный бой. А все новые и новые “птички”, продолжали вылетать наружу из дыры.
А Магрес по-прежнему ждал, ждал, пока не иссякнет эта черная, субстанция. Конечно, существовала вероятность, что она не перестанет прибывать, пока не зальет весь Шаарн, но чародей чувствовал, конец близок, и не давал сомнению подточить его уверенность. Ему было нужно то, что охраняют эти твари, а значит, он это получит. Ни битва за спиной, ни потери среди его людей, не могли отвлечь внимания мага. И он дождался. Вот поток вначале превратился в ручеек, а затем и вовсе иссяк. Тогда чародей и начал действовать.
Кончики пальцев колдуна заискрились голубоватым свечением, а в следующую секунду он сдвинул щит в сторону каменной стены. Потом неимоверным усилием он вмял силовое поле в твердый камень, и все что находилось между этими двумя стенами, превратилось в желе, а в следующую секунду щит просто исчез, и вызванный чародеем ледяной вихрь довершил начатое, обрушившись на смертоносную субстанцию с той стороны, превращая ее в затвердевшую, неподвижную грязь.
В следующую секунду Магрес, не обращая внимания, ни на останки монстров, которые заполнили кар плотным слоем, ни на падающие куски замороженной слизи, развернулся туда, где “мышки” уже существенно проредили его отряд. Чародей сложил ладони, переплетя пальцы, и резко выдохнув, сделал такое движение, словно стряхнул воду. Две огненные сети ударили по собравшимся для нового удара стаям. Колдовское пламя буквально разорвало в клочья большую часть “мышей”. Магрес, почувствовав движение, лениво отмахнулся, и две ‘птички”, решившие закусить стоявшим к ним спиной колдуном, превратились в пепел.
Получившие такую поддержку бойцы воспарили духом и, сомкнув строй, вступили в бой с оставшимися тварями.

Завершения боя больше напоминало зачистку. Расправившись с пауками и прочими птеродактилями, бойцы принялись рубить расползающуюся по стенам и дну кара мерзость. Ставшая густой, она казалось, корчилась под ударами заговоренных клинков, и опадала бессильными хлопьями. Эта зачистка длилась всю ночь и весь следующий день. На помощь уставшим бойцам подошли свежие силы из Кайе, сменив смертельно уставших людей. А вот волшебникам, сыновьям и дочерям, замену не прислали. Они, один за другим, падали полностью обессилев, и их уносили в башню чародея. Временами из темного отверстия, нет-нет, да появилась новая напасть, отвлекая солдат от зачистки. И только Магрес, казалось вообще не уставший, раз за разом возобновлял ледяные потоки, замедляющие распространение заразы.
К следующему утру поток тварей практически иссяк. К тому времени битва, как таковая, уже закончилась. Впрочем, сам чародей не мог полностью расслабиться, он опасался, что дыра в скале, может еще преподнести новые сюрпризы. Окончательно замороженную черную жидкость, разрубали на мелкие осколки, а то, что не рассыпалось в пыль, паковали в металлические посеребренные ящики. Несколько человек методично добивали тварей, хоть как-то демонстрирующих признаки жизни, а подоспевшие парни из похоронной команды, начали уносить погибших магов и бойцов. Другие слуги, сносили в Кар вязанки дров. Издавна повелось сжигать всю нечисть на чистом, а не магическом огне.
В этой битве Магрес потерял трех дочерей и двух сыновей. Еще один был жив, но не приходил в сознание. Из трех сотен бойцов, в живых остались едва ли пять десятков. Сам маг смертельно устал, но отдыхать пока не планировал. Если Тайрон был прав, расшифровывая предсказание Проклятого, то эта игра стоила свеч. То, что предположительно располагалось под слоем камней, должно окупить все потери.
Миша смотрел на могущественного колдуна, на кучи начинающих разлагаться трупов, на суетливо работающих парней и думал о том, что все это закрутилось после непонятного предсказания. В итоге опять история повторялась. Он делает непонятно что, чувствует нечто, о чем не имеет ни малейшего представления, а вокруг него начинается пляска. Так было при поиске лускана, и также произошло сейчас. При этом Проклятый поймал себя на мысли, что такое положение дел начинает его устраивать. Но червячок сомнения, ехидно заметил, что в такой ситуации, крайне легко свалиться вниз, и чем выше взлетишь перед этим, тем будет больнее. На что Миша ответил “червячку”, что он уже раз упал так, что ниже некуда, и ему не привыкать. За таким непритязательным внутренним диалогом, он не сразу заметил, как подошли те, кого Магрес окрестил ремонтниками.
— Вперед, — негромко приказал чародей, и сам первым приступил к подъему.
Он смертельно устал и очень рисковал. Если его команда не полностью истощила стража этого места? Если дыра опять изрыгнет новую волну монстров? Погибнут все!
Но среди чародеев существовало золотое правило, никогда, ни при каких раскладах, не показывать смертным, что высший маг тоже может устать и может быть уязвим. Кроме того, Магресу не впервой было играть в орлянку со смертью.
Несколько лестниц были уничтожены во время боя, но оставшихся хватило для того, чтобы подняться всем. Тут тоже были следы недавнего сражения. Трупы тварей, несколько черных пятен, при взгляде на которые Миша напрягся. В них оставалась потенциальная опасность. Но среди тех, кто вскарабкался на площадку, были и те, в чьи обязанности входило убрать все следы. Они под руководством одного из сыновей мага, принялись счищать и прятать опасную субстанцию.
— Осмотри отверстие, мне нужно твое мнение — опасно ли оно по-прежнему.
Проклятый постарался настроиться и поймать волну. Ничего. Дыра перестала быть интересной, а вот то, что под ногами….
— Знаете, — начал он, — я бы сказал так. Это, — он замешкался, стараясь подобрать нужный эпитет, не смог, и махнув рукой, продолжил, — оно как бы стало бесцветным, вместо черного. Я не чувствую теперь ничего особенного, дыра как дыра.
— Хорошо, спускайся и жди внизу. Тут надо кое-что закончить, прежде чем ты вступишь в дело.
Миша неумело поклонился, и начал спускаться. Уже ловя ногой первую ступеньку, он заметил, как двое подошли к отверстию, а третий, принялся вбивать в землю какие-то стальные штыри.
Внизу вовсю продолжалась уборка. Трупы бойцов уносили, а тварей обкладывали дровами. Проклятый с удовольствием бы поболтал с кем-нибудь, но знакомых тут не было. Даже Вайлес, обычно сопровождающий Мишу и зачастую, когда не надо, и тот, куда-то подевался.
Так как приказ мага не подразумевал ничего конкретного, Миша просто наблюдал за работой, про себя отмечая, что в этом мире перекуры не в чести. Трупы воинов уже унесли, а тварей сгребали под естественные, образованные скалами стены. По всей видимости, скоро запылают костры, но пока команды не было, что впрочем, и неудивительно. Вряд ли дым от погребального костра, будет полезен для здоровья людей работающих наверху.
— Привет, скучал? — Вайлес подкрался незаметно, примерно, как тот самый белый пушной зверек, но Проклятый все равно был ему рад.
— Есть немного. Только прошу, не рассказывай об этом Ире.
— Э…? — Растерялся Вайлес, видимо шутки некоторого плана на чужом языке он еще не освоил.
— Да так, это типа шутка, скажи лучше, чем тут можно заняться пока Магрес не позовет?
— Для начала выпей, скоро действие эликсира закончиться. Затем будем слоняться без дела, и учить язык. Договорились?
Последнюю фразу он произнес на этанийском, и Миша постарался ответить так же:
— Согласен.

Честно говоря, Миша уверился, что до его возвращения на Землю уже ничего не успеет случиться. Он упражнялся в языке, а Вайлес пригласил еще одного бойца, который включился в их диалог. Несмотря на физические тренировки последних месяцев, Проклятый уже много находился, и еще недостаточно окреп, чтобы сравняться по выносливости с местными. Спина начинала протестовать, да и ноги не были особо довольны, когда пришел посланник чародея с сообщением — Проклятого ждут наверху. Ругнувшись, Михаил отправился в кар.
Вот и снова он на площадке. Тут все изменилось. Рабочие уже сняли верхний слой камня, а дыра была завалена огромной, каменной глыбой, на которую чародей нанес руны, схожие со знаками, украшающими стены его Шаарнской башни.
— Я немного поменял замок — обратился маг к Проклятому, — думаю теперь они не будут реагировать на тебя. Хотя, лучше близко не подходи к рунам, твоя цель тут — и он показал на землю.
Проклятый уже заметил, что верхний слой камня взломали, видимо по той же технологии, по которой взламывали твердый грунт. В почву забивались специальные металлические пруты, после чего происходило что-то вроде взрыва, ломающего твердейший камень. Причем, в отличие от взрывов на Земле, этот был, совсем не опасным для окружающих. Скала стала ниже сантиметров на десять, и под слоем пыли и каменной крошки, проступали контуры какого-то рисунка.
— Что это? — Спросил Проклятый шепотом.
Рисунок привлек его внимание, казалось от него так и веет чудовищной мощью.
— Это роза, — негромко ответил Магрес, — роза коротких путей.
Они помолчали. Внешне маг оставался невозмутим, но Михаил был уверен, что под маской спокойствия скрываются сильные эмоции. Он решил просто ждать того, что произойдет.
— Моим людям, да и мне, не стоит лишний раз нарушать границы розы, — Магрес повернулся к Проклятому, — поэтому тебе самому придется расчистить узор.
— Да, конечно.
Один из молчаливых стражников подал ему инструмент, который напоминал метлу, но с жесткими прутьями. Стоило Проклятому пересечь границу загадочной розы, как он почувствовал легкое жжение в руке. Причем не неприятное, скорее наоборот. Глянув на свое предплечье, он увидел, что линии образовывающие узор, слегка светятся. Странное дело, каким-то шестым, а может и седьмым чувством, он понимал, что это хорошо, именно так и надо. Миша легко счистил мелкие камни и пыль, а то что покрупнее — убирал руками. Тем временем на площадке кроме него остался один чародей, жадно следящий за его действиями.
Когда все было готово, Миша оглядел рисунок. Он совсем не напоминал розу, скорее неровный круг, украшенный непонятными символами. “Словно ворота в Солимбэ” — подумалось ему, но все-таки тут узор отличался, хотя также напоминал иероглифы.
— Что дальше? — Спросил Проклятый.
Он ожидал каких-то указаний, или рассказа об этом месте, но маг лишь покачал головой:
— Уже не сегодня, ты в любой момент можешь упасть. Сейчас мы вернемся в Старкворд, а завтра сходи за женой и сыном. Сюда вернемся чуть позже, когда будешь готов.
Мише очень хотелось спросить почему? Но он сдержался. Снизу поднялось пара парней в черной одежде, и Проклятый не успел подумать, зачем они здесь, как мир привычно померк.

Вот и долгожданный день переезда, конечно, не совсем этот день. Если быть точным, он наступит завтра, но Миша надеялся, что быстро уснет, а ночь пролетит незаметно. Ира с отцом были заняты подготовкой и паковали вещи, она проверяла все углы, не закатилось ли что-нибудь ценное. Вообще углы мог бы проверить и Проклятый, особенно под шкафами и диванами. Но он сослался на то, что у него нет такого фонарика, который смог бы взять в руку. Да и увлекшись осмотрами, может попасться на глаза тестю, а это в его планы не входит.
Потому сейчас Миша маялся от скуки на своем шкафу, слушая музыку, тихонько доносящуюся из спрятанных за коробкой наушников. Впрочем, Петр Артемьевич в их комнату особо и не заходил, он больше занимался упаковкой коробок. Из прошлой квартиры они забрали не так уж много, только самое необходимое, а сюда Ира старалась ничего такого не покупать. Кроме того, часть вещей отец уже перевез, когда ездил проверять ремонт, так что планировали весь переезд сделать за один заход.
Вернулись Оксана с Валиком. Ее парень возвращался из командировки завтра, так что сестра не могла поехать с ними сразу, но обещала обязательно приехать в гости. А сегодня с удовольствием согласилась посидеть с племянником, чтобы тот не отвлекал от сборов.
— Идем малыш, давай, топ-топ.
Оксана зашла в комнату, держа Валика за поднятые руки. Миша как-то сразу напрягся, и потихоньку отошел подальше к стене, туда, где висели спасительные канаты из полотенец. Он еще не забыл бешеной карусели, и вполне допускал что непоседливая сестричка захочет помочь в сборах. Например, подать коробку со шкафа, или проверить, не завалялось ли там чего за книгами. Как выяснилось буквально через секунду, так подумал не только он.
— Ксюшка, иди сразу помойте с Валькой руки. Начинаем приучать к чистоте.
— Да, конечно.
Тетя с радостным малышом вышли из комнаты, а отец вообще был сейчас на улице, и Ира став на табуретку сказала:
— Быстро сюда! — Проклятый послушно уселся на подставленную ладонь, а через пару секунд оказался в кармане халата супруги, — побудь пока тут, — прошептала она, — а то в такой суматохе, точно увидит тебя кто-то.
Миша и не возражал. Кроме него в кармане жены лежал скомканный чек, и он, схватив эту гору мятой бумаги, принялся отщипывать кусочки, стараясь успокоить нервное возбуждение. Завтра переезд и придется трястись в сумке, а потом таится некоторое время в новом доме. Скорее всего, только после того как тесть уедет, а работа не позволит ему жить в Вишнековке безвылазно, он сможет более менее расслабиться.
Проклятый продолжал измельчать чек, хотя пальцы устали рвать толстую бумагу, и думать о своем. Ира ходила туда-сюда, и его покачивало в такт ее движениям. Пару раз она делала резкие движения и Мишу буквально подбрасывало. Все-таки халат не был предназначен для переноски Проклятых, но он не жаловался. Наоборот, в голову пришла приятная мысль, что его вестибулярный аппарат стал значительно лучше работать. Проклятый надеялся, что монотонные движения его убаюкают, но сон не шел. Снаружи доносился шум, что-то передвигали, обсуждали переезд, новое жилье, Оксаниного парня, то, как вырос Валик, и многое другое. Миша не прислушивался, но и уснуть никак не мог. Глаза слипались, но спасительное забытье, с последующим путешествием никак не наступало.
А потом случилось нечто неожиданное, и сон с Миши как рукой сняло. Хотя, почему неожиданное? Маленький ребенок и есть ребенок. Несмотря на переезд за ним нужен глаз да глаз. В общем, Валик, соскучившись по маме, подполз к ней и поднялся, цепляясь за халат. В какой-то момент маленькие пальчики сжали ткань буквально в сантиметре от уменьшенного папы. Волна ледяного ужаса прошлась по телу Проклятого, и волосы буквально встали дыбом от страха. В первую очередь за ребенка, потом за себя.
Ира же не поняла, как близко они оказались около опасной черты. Она подняла сына, держа его с другой стороны от мужа.
— Соскучился по маме, маленький? — Улыбнулась она и потерлась носом о носик сыночка.
— Аг, да, скился, — радостно улыбаясь, согласился малыш.
— Ира, — негромко позвал Проклятый, — когда насюсюкаешься, надо бы меня перепрятать.
Валик вдруг закрутил головой, и Ира, делая вид, что говорит с сыном, спросила:
— Что случилось? — И добавила, — Валик ты чего там увидел?
— А, э….
Малыш попытался понять, что происходит, и что это он сейчас услышал, но потом его внимание отвлеклось на дедушку оказавшегося рядом. Он потянулся к нему, и Ира облегченно передала внука, радостному деду. Ирин отец, надо сказать, в последние дни нашел с малышом общий язык, хотя по-прежнему старался не нянчиться с ним в одиночестве, но уже с огромным удовольствием играл с ребенком.
— Папа, мне надо ненадолго отлучиться, — произнесла она, понизив голос, — подержи плиз Вальку.
Это предложение не вызвало протестов ни со стороны внука, ни со стороны деда. Малыш с удовольствием перекочевал на его руки, а она скрылась за дверями туалета. Аккуратно, лишь до половины, опустила руку в карман халата. Миша, в его теперешнем виде, казался очень хрупким, и она не рисковала брать его сама, особенно на ощупь. Проклятый просто цеплялся за ее пальцы и, уже чувствуя, где он, ведьма корректировала свои действия.
— Что случилось, дорогой?
— Валик, когда цеплялся за халат, чуть было не придавил меня.
После этих слов Ира побледнела как мел. До нее дошло, что из-за абсолютно нелепой случайности, ну или небрежности, если быть более конкретным, она могла одновременно потерять и сына и мужа.
— Черт! — Негромко выругалась она, — куда же тебя пристроить? — и добавила без всякого перехода, тяжело вздохнув, — как же я устала.
Вопрос, что делать с любимым, казался простым лишь на первый взгляд. Во время сборов безопасного места для Миши просто не оказалось. Карманы — из-за того, что по неосторожности его могли раздавить или покалечить, коробки или шкафы — из-за риска попасться на глаза кому не надо.
— Знаешь Ириша, надеюсь, вы с Оксанкой не планируете генеральную уборку?
— Нет, а что?
— Тогда давай пока под диван в нашей комнате. Он весит тонну, и вряд ли его будут двигать. Я дойду до стены и посижу там. Ты скажешь, когда сборы прекратятся.
— Э, — она задумалась, — не нравится мне эта идея. Может в углу, какие тараканы гнездо свили? Или в чем они там живут?
— Ну и хорошо. Заодно и эту мерзость потравлю. Думаешь меня только коты, с ежиками кушать не хотят?
Миша храбрился, хотя при упоминании насекомых его слегка передернуло. Эту дрянь он не любил даже будучи большим.
— Ладно, но если что зови. Пусть тебя лучше увидят Оксана с отцом, чем загрызут насекомые.
Проклятый не успел ответить, как в дверь постучали:
— Сестрица, ты там еще не заснула? — Раздался Оксанин голос, — телефон возьмешь?
Ира вновь спрятала мужа и приоткрыла дверь, предварительно усевшись на унитаз.
— Давай.
Рука с трубкой просунулась в открывшуюся щель и сразу исчезла, стоило телефону сменить одну ладонь на другую.
— Ира, здравствуйте — звонил хозяин квартиры.
— Здравствуйте, Вадим.
— Я знаю .что вы съезжаете завтра, но меня не будет в городе. Вы не возражаете, если я зайду и представлю вам своего друга, чтобы вы знали, кому отдать ключи?
— Да, конечно, только если возможно до одиннадцати вечера. Хотели бы выспаться перед переездом.
— Мы будем через тридцать минут.
— Смотри-ка, — хмыкнула ведьма, — даже предупреждает.
Надо заметить, что после казуса с замком, Новиков больше не пытался прийти в их отсутствие и всегда предупреждал о своем визите.
— Который час-то?- уточнил Миша.
— Начало седьмого, потерпи, скоро уже сменим условия на более менее человеческие.
— Знаю, Ириша, знаю. Просто последние часы всегда тянуться невыносимо долго.

Ира вышла из уборной и прошла в комнату. Воспользовавшись тем, что в этот момент она была пуста, поставила мужа на пол, а он, не теряя времени, скрылся под диваном. Это оказалось вовремя. Стоило Ире распрямиться, как в комнату вошли Оксана и их отец с Валиком на руках.
Малыш начинал зевать, по всей видимости, уже захотел спать. Оксанка щелкнула пультом, нашла мультики и переглянулась с отцом. Ира не заметила ничего необычного, и больше думала о том, заметили ли они, что она поднималась с пола или нет.
— Вроде все собрано, — начал отец, — но грузить вещи в машину будем уже завтра, перед отъездом, а то не досчитаемся чего-нибудь потом.
— Согласна папа, — Ира вздохнула, — позвонил хозяин, он скоро зайдет и представит какого-то друга, которому надо передать ключи перед отъездом.
— А ты расплатилась за жилье?
— Конечно, еще когда снимала.
— Ира, а это…, все-таки хотелось бы понять — начал было Петр Артемьевич, но замешкался подбирая слова, и тогда вместо него продолжила неугомонная сестра.
— Да, папа тут миндальничает, подбирает слова, а я спрошу напрямую, что у вас случилось? Почему от Мишки ни слуху, ни духу? Зачем ты переезжаешь в глушь?
— Да все у нас нормально! Давайте лучше будем ужинать и спать? Завтра рано ехать.
Попробовала сменить она тему, но не тут-то было.
— Ира, доченька — отец все-таки решился на разговор, — Миша ведь исчез не вчера, да и покупка дома моим начальником, а не тобой. Теперь поспешный выезд….
— То, что ты так и не сказала, куда и зачем Мишка уехал? — вмешалась в разговор сестра.
А Михаил сидел под диваном и упорно сражался с улыбкой, которая никак не хотела исчезать с его лица. Эта улыбка, была крайне неуместна, потому, что ничего веселого в этом допросе не было. Но он ничего не мог с собой поделать. Стоило ему представить лица всех участников разговора, и губы сами собой растягивались в стороны и он не мог понять, почему?
Ира все-таки справилась с первой растерянностью, вызванной неожиданной атакой родственников, и быстро принялась импровизировать.
— Милые мои, я же говорю, все нормально. Мы вообще-то давно планировали уезжать. Мишку и родители хотели перетянуть, а тут еще неплохое предложение по работе подвернулось.
— Все равно, — Оксана оставалась неумолимо-настойчивой, — зачем тогда квартиру продавать? Зачем на съемную?
Этот вопрос был скользкий, но Ира уже вошла во вкус. Может быть, подумалось Проклятому, наука Веары и тут играет свою роль? Ведь женщины, иногда, могут быть крайне убедительны, и кто знает, может это их качество тоже можно усилить вот такими чарами? Однако сильно задумываться над этим он не стал. Интересно было послушать, как выкручивается его жена. А она выкручивалась с блеском!
— Валик же болел сильно, а потом выздоровел. Но все равно, мы сильно тревожились и продолжали обследоваться. А тут Мишке предложение подвернулось, но там, куда он едет, климат не очень хороший, чтобы ребенка сразу везти и особенно после болезни. Да еще и жарковато там, скажем так. Вот….
— Ира, — начала было рассуждать нетерпеливая сестра, но молодую ведьму было уже не перебить.
— Так вот, еще потом один врач предположил, что в нашей квартире есть что-то вредное для ребенка. Ну, типа там грибка или плесени. А тут практически одновременно с этой заразой, Мишка сообщил, что сможет нас забрать к себе, но скорее всего только в следующем году. Ну, мы с ним посоветовались и решили, что раз все равно уезжать, то зачем рисковать и жить в той квартире?
— А зачем тогда было дом покупать через моего начальника?
Отец не сдавался вот так сразу, но Ира отчетливо видела, что это вопрос времени.
— Я же говорила, — она сделала удивленное лицо: мол, неужели не помнишь? – были проблемы с налогами. Но скажу сразу, я не вникала. Муж сказал, что это их дела, и меня в это наши доблестные органы привлечь не смогут, но не стоит нарываться. Поэтому, если купить что-то дорогое, то могут сразу возникнуть вопросы. Вот и решили, чтобы купил твой начальник, а не я.
— Так что, — глаза Оксаны, когда до нее дошел смысл рассказанного Ирой, широко распахнулись, — вы собираетесь уехать? Навсегда? А как же Валик? А я?
— Сестричка моя любимая, — Ира тепло улыбнулся ей, — тебе, надеюсь, скоро нужно будет своего малыша нянчить. И потом, мы не навсегда же уедем. Думаю на год, да и в любом случае будем к вам в гости приезжать.
Возможно, у отца и Оксаны появились бы новые вопросы, но звонок в дверь прервал это выяснение.
— Наверное, пришел хозяин с другом. Я схожу открою.
И Ира с облегчением пошла к входной двери.
— Здравствуйте, — ведьма посторонилась, пропуская гостей.
— Вечер добрый, знакомьтесь, это Олег – произнес Виктор, и в прихожую вошел молодой парень.
Ира с легкой улыбкой смотрела на него, знакомым хозяина квартиры оказался давешний гопник, по-хамски паркующий автомобиль.
— Здрасте, — произнес он, явно не решив как лучше себя вести.
— Так мы вроде уже успели перейти на ты, — не удержалась ведьма от шпильки.
Парень не успел ничего ответить, а может и не захотел, в любом случае в коридоре появился отец. Заново последовал ритуал приветствий и знакомств.
— Когда вы хотите уехать?
— Завтра, часов в восемь утра.
— Хорошо, я тогда буду ждать вас во дворе.
Олег пожал руку Петру Артемьевичу и кивнул Ирине.
— Договорились.
— Да, пожалуйста, — не удержалась Ира, — оставьте завтра проход около подъезда, нам еще вещи носить.
— Слушай, — начал было Олег, но замолчал, и вдруг широко улыбнулся, и по всей видимости сказал совсем не то, что собирался — хорошо, за отдельную плату.
— Вы что, знакомы? — С удивление спросил отец, когда закрылась входная дверь.
— Да не особо, на улице пару раз пересекались, — отмахнулась она.
Пока разговаривали с хозяином и его поверенным, Валик уснул, убаюканный Оксаной, и она вышла в коридор.
— Все, малой спит, и я наверное поеду домой. Мой утром возвращается, я хочу встретить. Да и тут тесниться не охота.
— Сестричка, уже поздно, давай лучше возьми такси, — забеспокоилась Ира.
— Да ну его, — попыталась отмахнуться Оксана.
Но отец принял сторону старшей дочери. В конце концов, младшая сдалась, хотя по правде не особо и сопротивлялась. Пока вызывали такси, пока ждали, прошло еще полчасика. Ира уже начинала всерьез беспокоиться за Мишку, но пока никак не могла ему помочь. Но вот приехало такси, и за младшей закрылась дверь.
Доченька, я наверное пойду спать, — произнес отец, — завтра, как и договаривались, по городу везу я, потом, если не еще передумала, пересядешь за руль.
— Конечно, папа. Я тоже иду спать, — она чмокнула отца в щеку, и с облегчением прикрыла дверь в свою комнату.
Ведьма тут же присела перед кроватью.
— Ты там не уснул? — Прошептала она.
— Нет, — послышался недовольный ответ Проклятого, — хотя и пытался. Но тут твердовато, пыльновато и с вашими разговорами еще и шумновато.
С этими словами он вышел из под свисающего с дивана покрывала.
— Тогда давай в коробку? — усмехнулась жена. – Я обещаю тебя завтра не забыть.
— Может лучше сразу к тебе в сумку? Или в чем ты там меня повезешь? Возможно буду долго спать, и ты тогда не разбудишь меня перекладывая.
— Да не вопрос…
В этот момент Валик заворочался, и что-то забормотал во сне.
— Погоди Кот минутку, — она пошла к кроватке, но малыш крепко спал. — Идем. Поедешь у меня в косметичке, я там прорезала пару отверстий. Внутри вата, ну насчет туалета и прочего, то в дороге сам понимаешь. Так что много не пей.
— Ира! — возмутился Проклятый, — я мелкий, но не маленький, а точнее не тупой!
— Все, все! — она вдруг чмокнула мужа, тем самым прервав словесный поток, — я все поняла. Попробуешь уснуть на новом месте?
— Давай уже, сели меня куда собралась.

— Приехали. — Филипп кивнул, возвращаясь в эту реальность. Уютный пригород, аккуратные домики и лужайки. Одним словом — благодать.
— Нас ждут. — Сказал Юрген, невысокий, стриженный наголо парень на вид лет двадцати пяти.
Филипп знал, что он намного старше и очень опасен. И еще ему казалось, что это настоящий командир их группы, хотя официально это было не так.
— Внутри, все очень, — он немного помедлил, подбирая слова, — очень необычно. Заходим и стоим в прихожей. Если будут приглашать во внутренние комнаты — не идти, угощать чем-либо — не брать. Вопросы есть?
Вопросов не было. Филипп чувствовал некое напряжение, и никак не мог понять, что именно его тревожит. Им пришлось сидеть в самолете более четырех часов. Затем стало ясно, что в день прилета группу никто не встретит. Тогда они переехали в небольшую гостиницу, находящуюся в получасе езды от аэропорта.
Несмотря на усталость, уснуть удалось не сразу. Филипп нутром чуял, что после консультации у загадочного эксперта, все измениться. Вполне реально, что начнется боевая операция с неведомым врагом. Врагом неизвестным, но сильным, судя потому, как легко был нанесен удар в Питере, как за одну ночь была уничтожена группа Святослава. Филипп поймал себя на мысли, что ждет этого, что любое столкновение, пусть и с очень опасным врагом, значительно лучше вот этого тревожного ожидания. И то, что визит отложился, никак не улучшило его эмоциональное состояние.
Поэтому когда сегодня утром, раздающий распоряжения Ларс, объявил что пора, встреча назначена, Филипп, а говоря по правде не только он, испытал сильное облегчение. Вот теперь, стоя перед обычным, ничем не примечательным домом, он ловил себя на мысли, что лучше бы никогда не приезжал сюда. И никак не мог определить источник своего страха.
Дверь оказалась не запертой, и стоило ее толкнуть, как в нос ударил запах разложения. Не сильный, но ощутимый. Прихожая оказалось небольшой комнатой, полукруглой формы. Пыльный, поеденный молью ковер на полу, стены с потертыми обоями, окон нет, только две двери.
— Двери не открывать, ничего не трогать, — еще раз предостерег Юрген, — ждем.
Некоторое время ничего не происходило. Филипп крутил головой, пытаясь определить, откуда идет свет и где источник запаха. Не то, чтобы ему было интересно, просто старался заглушить тревогу. Это место нервировало его и самым неприятным оставалось то, что он никак не мог понять, чем именно. Дальняя от входа дверь стала раскрываться с жутким скрипом несмазанных петель. Все головы синхронно повернулись в сторону звука.
Комната залита ярким светом, из-за чего кажется, что она пуста. И только через пару секунд становится понятно, что это не так. Древний старец — вот первое впечатление от увиденного человека. Череп, обтянутый кожей, редкие седые волосы, беззубая улыбка. Было что-то еще отталкивающее в его внешности, кроме дряхлости, но Филипп не мог уяснить что именно.
— С чем пожаловали, гости дорогие? Чего топчетесь в дверях, заходите на стаканчик чая.
От его предложения веяло чем-то, что напомнило Филиппу сказку о пряничном домике. Он ничего не знал об этом месте, но был уверен, что ни за какие коврижки не зайдет во внутренние помещения.
— Нет, спасибо. Мы по делу, нужна консультация.
— Вам нужен совет, а мне не помешает собеседник. Скучно тут знаете ли.
— У тебя будет гость, обещаю.
Лицо хозяина растянулось в хищной усмешке.
— Вижу, не врешь. Хорошо, спрашивай.
— В Санкт-Петербурге убили несколько наших сотрудников. Странность в том, что загадочные убийцы появились ниоткуда, и также быстро исчезли. Могли они воспользоваться блеклыми дорогами?
Старик помолчал, и на секунду по его лицу пробежала судорога.
— Могли. Ты хочешь, чтобы я сказал откуда они пришли?
— Да.
— Кто будет моим гостем?
— Сейчас приглашу. — Он поднял рацию и отдал приказ.
Почти сразу дверь распахнулась, вошли двое. Один из бойцов вел девушку. Яркий, кричащий макияж, короткая юбка, чулки. Профессию незнакомки можно было угадать даже не будучи ясновидящим.
— Э…! — раздался возмущенно-испуганный голос, — вас слишком много, мы так не договаривались! — Женщина стала пятиться, но уперлась в одного из сотрудников.
— Не переживай, клиент, как и обещали, будет всего один, — он указал в сторону старика, — и поверь, он больше любит разговаривать, а в сексе не прихотлив.
— Этот? — Путана сделала шаг в направлении комнаты и вдруг остановившись произнесла: — парни, давайте я лучше…
Но договорить ей не дали.
— Иди, — Юрген подтолкнул ее в направлении старика, — тебе заплатили вдвое, так что не выпендривайся.
— Ладно, у кого только не сосала, — пробурчала она, сделав еще шаг.
Филипп чуть было не дернулся вслед за ней, он понимал, что тут происходит нечто нехорошее, страшное, и ему было немного жаль эту женщину, но он также отдавал себе отчет, что ничего не может изменить.
Еще шаг, она неуверенно останавливается, крутит головой. Что-то ее пугает, но она не отдает себе отчета что. Филипп не смотрит на гостью, его взгляд прикован к хозяину дома. Казалось по мере ее приближения, старик оживает. В глазах появляется некий лихорадочный блеск, этакое предвкушение, причем совершенно не похоже, что старик ожидает женской ласки. Путана делает еще шаг и замирает на пороге комнаты, как-то беспомощно оборачивается, на ее лице растерянность.
— Да иди уже! — Раздраженно бросает Юрген, — если он умрет от старости, до того как ты отработаешь, денег не получишь!
Видимо его грубоватый юмор успокоил жрицу любви и она, пожав плечами, заходит в комнату. Раздается свист, раздается и затихает. Хозяин плавно скользит к гостье, кажется, что он даже не перебирает ногами. Седина начинает уходить из его волос, а вот женщина наоборот, словно выцветает. Ее рыжие волосы начинают сереть, она вдруг разворачивается, и с тонким, жалобным стоном, начинает бежать обратно.
По спине Филиппа пробегает тонкая струйка холода. Женщина бежит, но совсем не приближается к выходу. И он понимает, прими кто из них предложение хозяина, и зайди в комнату, его судьба была бы незавидна.
Старик тем временем настиг несчастную.
— Не бойся, — его голос подрагивает, и он кладет руки на женские плечи, — не бойся, мне нужна только беседа.
Она дергается, кричит, но не может сбросить его рук, не может убежать.
— Гротак, — голос командира сух и безэмоционален. — Она теперь твоя, избавь нас от дальнейшего зрелища, и ответь на вопросы.
— Извини старика, — толкая невольную гостью вглубь комнаты, произнес он.
Путана упала, и уже не пытаясь встать, начинает отползать куда-то подальше от страшного хозяина.
— Подзабыл я в одиночестве о хороших манерах.
— Откуда и как могли прийти в Питер эти убийцы?
— Отвечу сначала на второй вопрос. Пришли через блеклые территории, используя так называемые приливы. Думаю, вам не нужны дополнительные объяснения?
Юрген покачал головой, а Филипп подумал о том, что с одной стороны ему бы не помешала дополнительная информация, а с другой только не в этом месте. Чем быстрее они покинут этот дом, с его гостеприимным хозяином, тем лучше.
— Кто-то воспользовался двумя приливами, и при нападении, и при отходе, — продолжил старик, — и еще этот кто-то, неплохо знал карту тайных троп Питера. Там минимум шесть раз использовали короткие пути.
В этот момент женщина вдруг вскочила, и с воплем, в котором слышался нечеловеческий ужас, бросилась к выходу. Ее волосы уже полностью посерели, не поседели, а словно покрылись пеплом, тушь потекла, образовывая круги и потеки под глазами, лицо побледнело, и потому красная помада выделялась особенно ярко.
Никто не реагировал. Казалось, хозяин с интересом смотрит, как она бежит, оставаясь при этом на месте, а остальные хранили молчание. В конце концов ноги несчастной переплелись и она упала на ковер, тихонько подвывая.
— Теперь отвечаю на первый, — продолжил Гротак словно ничего не произошло. — Вышли, — он помешкал, словно прислушиваясь к чему-то, — из Киевской области, точнее увы не скажу. Прошли через Белград, и в Питер. Обратно вернулись той же дорогой. Прилив был около двух суток.
— А кто вообще способен на такой переход?
— Некоторые демоны. Настоящие странники и эти, из новой формации — симбионты. Вроде их детки способны идти там, но они появились уже после того, как я оказался заперт тут, так, что не уверен на все сто. Есть еще кроты, но не думаю, что это были они, разве что были в качестве проводников. Вот, пожалуй, и все о ком могу вспомнить.
— А маги?
— Эти редко. Только как ведомые. Либо, — он, улыбнувшись, присел над женщиной, положив руки ей на плечи. Та вздрогнула, но не поднялась. — Есть вероятность, что я просто не знаю всего, — и добавил без перехода, — так точно никто из вас не хочет составить нам компанию? Втроем всяко веселее. Вот ты, молодой, — его взгляд вдруг выстрелил в Филиппа, — ты же любопытен, а я очень много знаю.
— Нет, спасибо — мужчина попятился, — слишком большая честь для меня.
— Мы уходим, спасибо за помощь.
— Ну, будут вопросы, милости прошу. Только гостей приглашать не забывайте. Ну, вставай милая — обратился он к путане, — выпьем вина, поговорим.
— Отпустите — жалобно простонала она, — пожалуйста.
— Да я и не держу. — В голосе старика была лишь грусть, — это место держит. Меня держит, а теперь и тебя. Но если уж с ним договоришься….
Тут Филипп развернувшись вышел из помещения на крыльцо, и голос старика, как отрезало. Он с наслаждением вдыхал свежий воздух, щурился на солнце. Правая рука слегка подрагивала — реакция на пережитый страх. Только сейчас он понял, что все время пребывания в доме, держал руку в защитном жесте.
— Ну как тебе домик? И хозяин? – спросил Юрген, выйдя следом.
— Жутковато. Кто это?
— Поехали, по дороге узнаешь.
Он кивнул головой и поспешил к припаркованному автомобилю. Теперь около участка стояла еще одна машина. Видимо на ней привезли проститутку к ее последнему клиенту.


Глава 5. Новый дом

Миша прошелся по столу. На лице непроизвольно появилась улыбка. Все-таки иногда для счастья нужно не так уж много. Ну, пусть не для полного счастья, а для хорошего настроения то точно. Сегодня прошла ровно неделя с того момента как они оставили съемную квартиру и переехали на “деревню к дедушке”. Он приблизился к мышке и толкнул ее, уснувший монитор послушно ожил. На экране появился вордовский документ с лишь одной фразой. Стоило Проклятому глянуть на это убожество, как желание поработать над заметками улетучилось без остатка.
— Вот почему так? — произнес он в пустоту, — Ведь хорошо все помню, могу рассказать кому-нибудь, могу мысленно составить пару прекрасных деепричастных оборотов, и даже начать свой шедевр с классического “смеркалось” не составляет никакого труда. А вот стоит мне начать переносить все это на бумагу, и сразу получается какой-то бред?
Пустота не стала отвечать. Миша, махнув рукой, отошел от монитора и покосился в сторону закрытой двери. Они договорились с Ирой, что она будет всегда запирать дверь на ключ, чтобы у Валика не было ни малейшего шанса заглянуть внутрь. В его кабинете есть все, что необходимо для существования. Не так чтобы уж очень комфортно, но и неплохо. Одна из стен — смежная с печкой, а значит тут всегда тепло. Его кровать, а Ира все-таки раздобыла где-то удобную кукольную кроватку, и сделала ему что-то типа матраса из ваты. Так вот, кровать стоит на углу стола, отгороженная от края первым томом двухтомника “Война и мир”, который остался от прежних хозяев. Единственный минус — это нет никакого окна, или хотя бы самой завалящей форточки, и когда находишься тут долго, происходит полная дезориентация во времени.
Взглянул на часы — 16:33, значит уснуть еще долго не выйдет. Миша постоял немного, выбирая между разминкой, и кроватью. Выбор оказался не таким уж и сложным, и он растянулся на своем мягком ложе. Мысль принялась привычно блуждать туда-сюда. Вспомнился сам переезд, и Проклятый вновь улыбнулся, на этот раз с легким оттенком грусти.

Ира постаралась устроить его поездку с относительным комфортом. Но все равно было душно, сквозь небольшие прорези дышалось с трудом, а большие отверстия могли привлечь ненужное внимание. Пока за рулем сидел тесть, Ира ехала на заднем сиденье, рядом с креслом Валика. Малышу нравилось поездка, он с удовольствием смотрел в окно, крутил головой, улыбался, иногда хватал маму за волосы, в общем, развлекался, как мог. Выехав за город и отъехав около двадцати километров, Петр Артемьевич остановил машину.
— Ира, ты точно хочешь сесть за руль? Мне же придется ехать на заднем сидении, чтобы малой не разнервничался.
— Вот и хорошо, что на заднем, не будешь отвлекать меня — улыбнулась она. — Папа, не переживай.
Они поменялись местами, сумку молодая ведьма оставила на переднем сиденье, и аккуратно тронулась с места. Получилось даже без рывка. Валик некоторое время удивленно смотрел на происходящее, видимо думал: закатить или нет скандал из-за того что мама сидит так далеко. Но затем решил, что ничего страшного.
Ира вела осторожно, стрелка спидометра ни разу не пересекла отметку в семьдесят километров в час. В какой-то момент Миша сильно захотел пить, но терпел. Во-первых, утолить жажду не было никакой реальной возможности. А во-вторых — сначала пить, потом избавляться от излишков влаги, потом еще что-нибудь. Хуже всего было то, что он даже приблизительно не мог понять, сколько им еще ехать. И узнать это, не представлялось никакой возможности. Уснуть тоже не получилось, и он решил считать до тысячи. Но добравшись до триста девяносто, бросил это тоскливое занятие, и принялся прислушиваться к разговору Иры с отцом. Правда и тут вышел облом, тесть только давал советы по вождению, ну и пару раз предлагал поменяться местами. Ира, к большому разочарованию Проклятого, каждый раз отказывалась.
Большую часть пути проехали без проблем, несколько раз Ира притормаживала, пропуская обгоняющие ее автомобили. А затем чуть не попали в аварию. С проселочной дороги, не глядя по сторонам, с нарушением всех правил, выскочил старый жигуль – “копейка”. Выскочил и тут же замер, словно испугавшись своей наглости, при этом полностью перекрыв Ирину полосу движения.
И тут она растерялась. В ее картину мира не вписывалась такая вопиющая наглость, а значит, это недоразумение на жигулях должно само куда-то деться. Может быть, она подумала и не так, но в любом случае, ни тормозить, ни объезжать преграду она не попыталась.
— Тормози!!!
От крика тестя подпрыгнул и заплакал Валик, вздрогнул в своей сумке Проклятый, а Ирина наконец-то вышла из ступора, и вдавила до отказа тормоз. Раздался дикий визг тормозов, машину занесло, и она чудом не перевернулась или не слетела в кювет. Видимо спасло их то, что на начало инцидента, скорость была слишком мала из-за осторожности водителя и ужасного качества дорожного покрытия.
— Умница, дочка, — голос отца подрагивал, но он старался говорить успокаивающе, — ты у меня молодчинка, теперь сдай немного назад, незачем на встречке стоять. Включи аварийку и сдай назад. Так, а теперь руль влево. Умница.
Пока Ира парковалась на обочине, пока успокаивала нервную дрожь, виновник торжества на “копейке”, все-таки завершил маневр, а именно повернул направо, и скрылся за ближайшим поворотом. Сумка с Проклятым осталась на переднем сиденье, но сдвинулась и упала на бок.
— Папа, я сейчас.
Ира вышла, открыла заднюю дверь, достала из кресла рыдающего, испуганного сына взяв его на руки. Петр Артемьевич тоже вышел и закурил.
— Ириш, давай дальше я поведу?
— Папа! — в голосе дочки послышалось праведное возмущение, — я же справилась! — Отец промолчал, а Ира вспомнила про закрытого в сумке супруга. — Подержи Валика, мне надо отойти.
— Я же курю, — растерялся он, но затем просто выбросил недокуренную сигарету, и взял хныкающего внука. Ира, забрав из машины сумочку, отошла за ближайшие кусты, проверить что там и как.
Когда ведьма ударила по тормозам, Мишу выбросило из его импровизированного ложа. Но ничего страшного не произошло, содержимое сумочки отнюдь не напоминало стандартные женские переносные склады абсолютного всего, что может неожиданно пригодиться. Ира напихала сюда побольше тряпок, и это помогло Проклятому обойтись без синяков и шишек. Но испугался он изрядно, и до сих пор его руки слегка подрагивали — признак сильного нервного напряжения.
— Ты как? — негромко спросила она.
— Нормально. А ты?
— Я немного недовольна собой. Впала в ступор и если бы не отец… — она не договорила.
— Ничего, твое первое боевое крещение на дороге. Кстати, нам еще долго ехать?
— Около двадцати километров. Хочешь в туалет?
Идея в целом была здравая, но Миша представил, как он будет справлять малую нужду стоя в высокой траве, около ног супруги, и решил, что вполне может потерпеть.
— Да нет, я почти же ничего не пил.
— Ира, — позвал отец, — Валик совсем нервный, а тут еще дорога, ты долго?
— Иду пап! Устраивайся поудобнее, скоро приедем — шепнула она мужу и, не дожидаясь ответа, застегнула молнию.
Остаток дороги прошел без происшествий. Въехав в Вишнековку, Ира еще больше сбросила скорость и принялась искать нужный поворот. Она была тут всего один раз, и то, в качестве пассажира, и поймала себя на мысли, что совершенно не помнит куда ехать.
— На следующем перекрестке налево, — отец понял что происходит. — Осталось немного, я подскажу.
По обеим сторонам дороги тянулись заборы. При этом зачастую старые, покосившиеся ограды соседствовали с высокими металлическими, или каменными красавцами, предназначенными, судя по их виду, для остановки танкового ромба.
— Да, вот тут налево, только пропусти эту колымагу.
Ира, дождавшись пока старый москвиченок проедет перекресток, медленно свернула в просвет между очередными заборами. Дорога совсем испортилась, и машину затрясло на ямах и колдобинах.
— Так, теперь направо, еще немного осталось.
Они проехали мимо трех девятиэтажных домов, смотрящихся немного ирреально на фоне одно и двухэтажных строений частного сектора.
— Еще один поворот налево, и мы на нашей улице, — произнес отец, глядя в окно.
Валик притих, он уже было уснул, но потом из-за тряски вновь проснулся, и теперь сидел, с недовольным видом периодически зевая, но при этом не хныкал. Вот и дом, их новое жилище. Забор обновили, сделали новые ворота, как раз напротив навеса, заменяющего гараж.

Отец вышел, отпер ворота и распахнул обе створки до максимума. Ира, для которой открывшийся въезд все равно казался слишком узким, аккуратно тронулась вперед. Почти сразу поняла — не получиться, слишком поздно начала поворот. Остановилась и начала сдавать назад, лишь чудом не задев соседский забор. Выровняла машину и кинула взгляд на напряженного отца, а затем представила, сколько народа может наблюдать за ней из-за соседних заборов. Поборола сильнейшее желание выйти из-за руля, чтобы дать заехать на участок своему отцу. Пробормотала заклинание на безразличие и сразу ощутила пусть и временное, но спокойствие. Это помогло. Ира плавно нажала на педаль газа, на этот раз вовремя вывернула руль, и машина, не зацепившись ни за что, медленно въехала на участок.
Глубоко вздохнув, ведьма заглушила двигатель, дернула вверх ручник, и вышла из автомобиля, не забыв прихватить с переднего сиденья сумку с мужем внутри. Отец как раз закрывал ворота, и Ира вытащила наружу Валика. Постояла несколько секунд стараясь понять — смотрят ли сейчас на нее. Да, похоже, что смотрят и отнюдь неодобрительно. Что ж, значит, придется в первую очередь, сразу после распаковки вещей, заняться участком. Наука Магреса поможет отвадить от ее дома излишне любопытных соседей и различных недоброжелателей.
— Ну, что? Готова? — Отец, на лице которого читалось облегчение, мол, смогла дочка и не завалила свеже отремонтированный забор, показал в сторону дома.
— Готова, — улыбнулась Ира, — и Валюшка готов, да мой маленький?
Малыш не ответил, он радостно крутил головой, и его сон уже полностью отступил. Все-таки вокруг столько всего нового! А новизна заинтересует любого ребенка.
Все это время Миша, лежа в покачивающейся сумке, широко зевал и думал. Нет не о новом доме, а о том, что раньше он бы обязательно заснул в такой ситуации, и почему же у него не получается сейчас? В самом начале действия проклятия, тогда когда он еще плавал в серой мути, или общался с Ксаной, он вроде мог заснуть не только вечером или ночью. Но потом, постепенно, сон стал посещать его по расписанию. Нет, он, конечно, мог нырнуть в объятия Морфея иногда раньше, иногда позже и также просыпался. А вот просто вздремнуть после обеда не получалось. Впрочем, все эти размышления были лишь попыткой занять время. Сколько не думай, ответа не узнаешь и в конце учебника не подсмотришь.
Зайдя в дом, Ира осмотрелась и сразу направилась в сторону кладовки, которую просила переделать под кабинет. Отец сделал все, что она просила. Закрывающаяся дверь, внутри стол, на столе ключ. Но для стула уже места нет, он будет выглядывать из комнаты. Впрочем, тому, кто будет работать и жить тут, никакой стул и не понадобится. Она оставила сумку на столе и уходя шепнула:
— Потерпи еще немного, мы распакуем вещи.
— Хорошо, — пробурчал в ответ Проклятый, негромко, и Ира, как раз закрывающая дверь, ужу не услышала этого.
Она прошлась по комнатам, зашла на кухню.
— Я пока перенесу вещи — отец поставил на пол коробку с монитором, и давай сразу съездим за продуктами? Заодно и дорогу посмотришь.
— Конечно, папа. Тогда я пока покормлю малого.
Так и поступили, детские каши Ирин отец завез немного раньше, и сделать Валику обед не представляло труда. Заодно, уличив момент, Ира быстро сварганила бутерброд и налила воду в одно из блюдец. Пока сын сражался с ложкой, а отец отошел к машине, она быстро принесла все это мужу, поставив так, чтобы между тарелкой и дверью находилась сумка. Расстегнув молнию, негромко сказала:
— Мы сейчас поедем в местный супермаркет. Я закрою дверь, а ключ заберу, а ты перекуси и разомни ноги. Правда, совсем не представляю, сколько мы будем отсутствовать.

Миша не преминул воспользоваться любезным предложением супруги. Пить хотелось неимоверно, и он, не отрываясь, осушил половину блюдца. И только лишь напившись, почувствовал насколько голоден. Впрочем, если пил он быстро и жадно, то ел не торопясь, стараясь слушать, что происходит снаружи его комнаты. Мало ли что взбредет в голову тестю, а спалиться в последний суматошный день было бы очень обидно.
Несмотря на прогноз Ирины, уехали они не сразу. Судя по звукам и обрывкам разговоров, они еще распаковывали вещи, а жена докармливала сына, отец, все время, что-то грозился прикрутить.
— Дочка! — голос раздался прямо около двери, и Миша сразу полез в сумку, от греха подальше. — А куда ты компьютер-то поставишь?
— Да в ту кладовку, которую ребята переделали. А что?
— Так может, давай, я его сейчас соберу по-быстрому? Чего тебе возиться-то?
Ира некоторое время молчала, делая вид, что обдумывает предложение, затем нехотя произнесла:
— Нет, не горит. Знаешь, пап, вот чему я точно научилась от Мишки, это быстро прикручивать монитор к системнику. Так что на днях все сама сделаю.
— А…
Но перехватившая инициативу ведьма уже не собиралась уступать.
— Пап, нам уже надо ехать. Ты же хотел сегодня в Киев уехать?
— Да, завтра командировка.
— Ну, значит надо спешить в магазин, не хватало тебе еще на автобус опоздать.
— Правильно, — пробурчал Проклятый, просидевший весь этот диалог в сумке, и жадно смотрящий на бутерброд. — Лучше Петр Артемьевич вам не опоздать на автобус. Еще пару дней таких пряток заставят меня кусаться.
Голоса затихли, и Миша понял, что наконец-то остался один. Он с удовольствием приступил к трапезе, и уже насытившись понял, что теперь придется скучать. Ведь даже со стола слезть не получится, слишком высоко.
— Эх, жизнь моя жестянка, — напел он, и занялся упражнениями из программы Колпеса.

Сейчас, добравшись в своих воспоминаниях до этого момента, Миша испытал короткий приступ стыда и самобичевания за то, что тратит впустую время. Он даже отвлекся от воспоминаний, встал и подошел к монитору. На часах 17-01, время течет медленно, а ему спешить некуда. Вздохнув, Проклятый заставил себя сделать пару приседаний и десяток отжиманий. Странно, но после несложных упражнений его стыд развеялся без остатка, и Миша вновь свалился на кровать. Почему-то вспомнилась Шаарнская аномалия и уставший Магрес. “Интересно”, — подумалось Проклятому, — “ты же, чародей, устал, и устал сильно, не знаю как твои слуги, но я-то заметил. И народа много потерял. Что же такого скрывается в Шаарне? И как это коснется меня и Иры?” — Проклятый не знал, что в этот момент, Магрес думает примерно о том же самом.

Магрес задумчиво прошелся по кабинету. Чародей вернулся в Шаарн. Ему необходимо было подумать и набросать план дальнейших действий. Роза коротких путей. Сокровище! Знал бы он раньше об этом месте, то удержал бы Шаарн. Магрес приблизился к окну, тому самому, сквозь которое можно было увидеть любой уголок бывшего шахтерского поселка. Впрочем, сейчас тут было совершенно не на что смотреть. Лес уничтожен, все затоплено слизью. Живой и опасной мерзостью. Но она мало интересовала старого чародея. Он прикидывал, как бы можно было сдержать это нашествие.
Послать людей разгребать каменный завал и собирать песок, а самому взять отряд, десяток сыновей и дочерей, и принять бой. Это существа воды, и иссушение — один из разделов любимой огненной магии, было бы крайне эффективно. Они бы отбросили орду тварей, сдержали бы ее до создания новой насыпи и Шаарн бы устоял.
Но маг не стал понапрасну сожалеть об утраченной возможности. Наоборот, он принялся рассуждать дальше. Да, тварей можно было остановить. А стоило ли? Официально сейчас эта территория мертва, законсервирована. И более никого не интересует. Его репутация в совете, практически не пострадала из-за потери Шаарна, слишком мало тут осталось лускана и металла. Так что неведомый враг, нанявший отряд во главе с кошкодавом просчитался, ну или возможно, поправил сам себя чародей, еще не воплотил свой план целиком. Бдительность точно терять не стоит, а уж недооценивать соперников — тем более. Впрочем, о “доброжелателях” можно подумать и позже. Сейчас Шаарн мертв, а значит, никто не узнает о том, что тут что-то нашли. Конечно при соблюдении осторожности.
Мысль мага метнулась в далекое прошлое. Путь наверх дался ему нелегко. В отличие от большинства сыновей и дочерей Корсака, Магрес не был знатного происхождения, и за его плечами не стояло никаких могущественных покровителей. Кроме того, он был полукровкой, сыном чародейки и “афальца”. Одного из немногих полу демонов бойцов, способных на межвидовое размножение. Сложно сказать, что стало причиной такой связи, а впрочем, мать Магреса славилась своей безрассудностью. Кровь чародеев взяла верх, и во внешности мага не было ничего демонического кроме глаз.
Изгоем он не был, но чистокровные всегда посматривали свысока на таких как он. Да и мать мага потеряла свое положение, что, впрочем, особо ее и не беспокоило. И если бы не нетривиальные чародейские способности, Магрес никогда бы не стал сыном Высшего. Повезло. Корсак был из тех, кто ценил талант выше родословной, и он взял в ученики молодого мага, предупредив, что среди братьев и сестер любви ему искать не стоит. А Магрес и не пытался, на рожон не лез, но и в обиду себя не давал.
В начале просто дрался, как магией так и кулаками. Пару раз получал от толпы, но не сдался. Учителя и сам Корсак всегда смотрели на такое сквозь пальцы, считалось, что если молодой чародей не может выдержать обучения во всех его проявлениях, то и высшим он быть не достоин. Магрес справился. Затем, после первого посвящения, когда молодые ученики переставали быть детьми, и уже могли сами нести за себя ответственность, начал драться на не смертельных дуэлях. Тут уже могли быть схватки лишь один на один, и очень скоро братья и сестры Магреса решили, что связываться с ним себе дороже. Большинство стало игнорировать опасного “полукровку”, но ему было на это наплевать.
Он заводил друзей и товарищей среди людей со способностями, участвовал во множестве боев, и свой посох получил в положенный срок. Когда ученики начали получать серьезные назначения, он неожиданно для всех, отказался от любых притязаний на теплые места. Заявил, что готов взять руководство над пограничными башнями, стоящими рядом с серыми территориями. В те времена бои с порождениями этой Terra incognita были намного более жаркими. Периодически открывались новые порталы, и часто плодородные земли превратились в опасные пустоши. Особой конкуренции за право управлять в таких местах не наблюдалось, и он получил то, что хотел.
В итоге хорошо проявил себя, и как боец, и как полководец. Так, приграничные с серыми пределами башни и полуразрушенные гарнизоны, начали превращаться в приносящие прибыль шахтерские поселки. Появились сельскохозяйственные угодья и прочие прибыльные места. Как результат, Магрес получил свою долю уважения и помощи королевского двора и совета чародеев. Но важным было не только это. Он получил доступ к важной информации, связанной с серыми территориями. Если бы чем-то подобным заинтересовался любой из учеников Корсака осевший в столице, это вызвало бы недоуменный вопросы, из серии “а зачем тебе это?”. Интерес же Магреса был понятен, и чародей не встречал на этом пути никаких преград.

Таким образом, чародей узнал много нового, о чем не задумывались его коллеги по цеху. Дело в том, что магические миры, такие как Этания, в своем существовании подчинялись определенным правилам. Жизнь в них была довольно жестко детерминирована. Например, этаниец родившийся крестьянином практически никогда не имел шансов стать кем-то еще. Он, конечно, мог разбогатеть, подняться до управляющего во владениях какого-нибудь чародея, или сашхина. (Сашхинами в Этании называют тех, кто не обладает магическим искусством, но по какой-либо иной причине может потягаться с чародеями. Чаще всего это талантливые полководцы, устойчивые против магии, но бывают и иные исключения. Прим. Автора). При этом, например ремесленником, воином, а уж тем более ученым или чародеем не смог бы стать никогда. Так сформировались множественные касты. Появились сильные кланы, чаще всего под руководством чародея, а немного позже группы чародеев и сашхинов создали первые союзы, и появились государства. Все это происходило не без проблем и войн, что свойственно, по всей видимости, всем мирам. Отшумели войны, и Этания поделилась на несколько уделов под общим руководством совета чародеев и королевского двора. Волнения успокоились, жизнь вошла в мирную колею.
А через некоторое время, неожиданно активизировались жители серых территорий, которые на долгие такты Великого Маятника остались лишь легендами, и те, кто жил в приграничных районах подзабыли об опасности.
Когда начали приходить первые донесения и пропадать люди, совет, а серые территории, или, как их еще иногда называли, запределье всегда входило в юрисдикцию магов, отреагировал вполне ожидаемо, а именно никак. Желающих тащиться на край света, зачастую без коротких путей, было немного, а уж среди серьезных чародеев вообще мало. И только когда пришлые твари принялись расползаться и нападать на вполне благополучные, а главное приносящие хорошие подати районы, совет зашевелился и озаботился новой проблемой.
Начались первые стычки и кровопролитные бои. Происходили они с переменным успехом, потери несли обе стороны, но это служило очень слабым утешением. Серые земли всегда были недоступны для этанийцев, никаких разведданных, никаких шпионских доносов. Ни один исследователь не вернулся оттуда хоть с какой-то информацией, и при таком раскладе вполне могло оказаться, что врагов просто бесконечно много.
Серые зоны расползались. Некогда плодородные земли превращались в болота и ядовитые леса, шахты обрушались и становились вотчинами призраков, а в лесах появились оборотни и оживились демоны. Начали пропадать целые деревни, поэтому стало ясно, если не взяться за проблему всерьез, то скоро пригодных для жизни обычных людей мест, просто не останется.
Последней каплей стала потеря элитного отряда потомственных бойцов. Противником были черные, похожие на людей, но с четырьмя руками существа. Они оказались прекрасными бойцами, к тому же неуязвимыми для обычной стали. В том бою полегли почти все, только часть отряда, благодаря помощи чародеев, смогла отступить в ближайшую крепость.
Тогда в совете временно прекратились привычные дрязги и подковерные интриги. Совет чародеев, королевская семья, могущественные ордена, всегда играющие в свои собственные игры, сумели договориться и выступили единым фронтом против новой опасности. Именно тогда стали строиться сторожевые башни укрепляться рунами и защитными заклятиями. Плененные твари использовались в опытах, как в чародейских, так и алхимических. Появилось первое оружие, с насечками из лускана или усиленное рунами. Изобрели стрелы несущие магический заряд.
Постепенно чаша весов склонилась на сторону цивилизованного мира, серые монстры были отброшены и распространение заразы прекратилось. Все это Магрес узнал из курсов истории. К тому времени опасность уменьшилась, война отошла в область преданий, защитные башни все больше напоминали место почетной ссылки, а не реальные форпосты. Нет, нельзя сказать, что нападения полностью прекратились. Были, и довольно много, просто их удавалось сдерживать, не пуская вторжение вглубь Этании. Работа по сдерживанию перекладывалась на тех, кто не мог отказаться, ну или просто очень любил помахать мечом. Несложно догадаться, что среди сильных чародеев, таких было крайне мало.
В отличии от остальных детей Корсака, Магрес очень заинтересовался этими событиями. Он всегда был реалистом и понимал, что при дележе пирога в виде назначений, протекций и рекомендаций, ему не стоит замахиваться на вкусные куски. Талант — это прекрасно, но все ученики чародея были довольно сильны, кроме возможно двух-трех неудачников, взятых в сыновья к столь могущественному чародею вследствие политических интриг. Поэтому связи, родословная, нужные родительские знакомства все равно перевесят. К тому же просиживая много времени в архивах, молодой маг нашел некоторую интересную информацию. Она отнюдь не находилась на виду, пришлось поискать и сопоставить все найденное в разных источниках, а Магрес был не только талантливым чародеем, но и обладал весьма цепким умом.
Когда появилась возможность, он начал участвовать в боевых действиях на границах серых территорий, чем окончательно снискал славу чудака, а также того самого любителя помахать мечом. Но это мало заботило Магреса, гораздо больше его интересовал боевой опыт и знакомства среди тех, кто считал, что опасность серых территорий нельзя сбрасывать со счетов.
В итоге, его желание заняться защитой форпостов встретило лишь поддержку, и полное отсутствие конкуренции. Пока братья и сестры делили хлебные места, управление финансовыми потоками, быстрыми сообщениями и прочим, он занялся изучением всего, что связано с серыми территориями.
Он выяснил очень интересный факт. На границах, намного чаще рождались люди без жестко предопределенной судьбы, а также люди с врожденными талантами. Например, у землепашца было намного больше шансов стать воином или торговцем чем где бы то ни было. А такие люди, например как Вайлес, рождались здесь в десять раз чаще, чем в столице. И самое главное, очень похоже, что об этом не догадывалось большинство коллег чародея.
Поэтому управляя гарнизонами, маг также занимался поиском талантов, и потихоньку формировал личную гвардию, подконтрольную лишь ему. Конечно, в столкновении с регулярной армией, его формирования не продержались бы и дня, но вот для выполнения таких операций как в битве около “розы”, они были незаменимы. Использование любых других солдат, вызвало бы интерес у совета, зачем их использовать в мертвом Шаарне?
Маг иногда появлялся в столице, посещал некоторые балы, собрания и деловые встречи. Он снискал себе славу этакого варвара, а чего еще ждать от сына такой мамаши? Сам же Магрес потихоньку занимался укреплением собственных позиций.
— А теперь, — пробормотал он, — похоже, кто-то все-таки решил проверить, не сильно ли много я взял на себя. Думаю, что этот кто-то, ты Мидвак! Ты пожалуй самый умный из моих братцев, и никогда не любил меня. Что ж, теперь будет мой удар.
Мысль чародея скользнула к текущим событиям. Да, роза была очень ценной находкой, но для его последующих планов, этого было мало. Теперь, следующий ход за Проклятым. Если предания о метке верны, то гость из мира-шара, сможет воспользоваться ей, но никаких гарантий, увы, нет.
— Помоги, мне Проклятый, — вновь прошептал чародей. — Ты поможешь мне, а я в долгу не останусь. Главное чтобы о тебе никто и никогда не узнал.
В последнем Магрес был более-менее уверен. Увидеть Проклятого сквозь любую призму, вынюхать или предсказать его появление, просто невозможно. Магия тут бессильна. Остаются слухи, а маг позаботился, чтобы Мишу видело не так много народа. Тайрон его старый друг и многим обязан магу, да и Вайлес тоже. Балтон трудится в лучшей алхимической лаборатории и вполне счастлив. Это было пределом мечтаний алхимика, впрочем, специалист он неплохой. Пусть помогает делать смеси для обработки стрел, и яды с лекарствами, а покинуть владения чародея у него не выйдет. Те, с кем Проклятый ходил за лусканом — частично мертвы, а выжившие работают в Самахтене, еще одном пограничном шахтерском поселке. Слуги в башнях больше похожи на предметы, чем на людей со свободной волей. Конечно, случайности не стоит сбрасывать со счетов, но пока все идет хорошо.
Магрес решил, что пригласит Мишу в Шаарн. Там он приоткроет свои карты и расскажет, что ему предстоит сделать. Проклятый должен быть в прекрасном настроении, и не испытывать излишних сомнений. Поэтому накануне он даст Михаилу выходной, еще один день общения с женой и сыном. Если надо, даст и больше времени.
К тому же чародей приберег кое-какие козыри. Он покажет Ире нечто, о чем любой маг мира-шара может только мечтать. И это, чародей был уверен, обязательно вернет Проклятому в прекрасное душевное состояние, которое, маг был уверен, слегка пошатнулось из-за тайны Ириного обучения и татуировки дочери.

Сам Миша ничего не знал о планах своего благодетеля. Он валялся на кровати, и старался убить время. Время убивалось неохотно, но заставить себя делать хоть что-то, Миша никак не мог себя заставить.
— Точно, напишу про переезд, — пообещал он себе.
— Вот соберусь, и опишу все то, о чем только что думал, — и, заложив руки под голову, решил: — надо только концовку мысленно проговорить.

Жена с отцом и сыном вернулись примерно через полтора часа. Ира была крайне довольна. Машина начинала слушаться, особенно в условиях полупустых дорог. Они закупились на месяц. Консервы, крупы, макароны, картошка, замороженное мясо. Ира не собиралась слишком часто покидать дом, во всяком случае, пока. Ее больше интересовали занятия магией и обустройство нового жилья.
После позднего обеда, ну или раннего ужина, Ира отвезла отца на автобусную остановку, и после возвращения сразу пошла к мужу. Валик, вконец измученный этими поездками, на обратной дороге закатил истерику, доставив маме пару неприятных минут, а потом, словно отдав последние силы на крик, уснул как убитый. Он не проснулся, ни когда мама заезжала на участок, и чуть было не сбила одну из секций забора, ни когда она достала его из кресла и уложила его на диван.
Открыв дверь кабинета, она спросила:
— Соскучился? — в голосе жены сквозила нежность, и слегка раздраженный Миша, постарался ответить также.
— Да, маленькая. Есть такое.
Он не то чтобы соскучился, хотя и это тоже. Еще до того, как Ира с отцом уехали за покупками, он понял, что хочет в туалет. Казалось бы ерунда, но не в его состоянии. Кабинет был пуст, высота стола, в его понимании — метров тридцать, сам стол пуст. Не писять же в тарелку, из которой пил, или в сумку? Помучавшись, он решился опорожнить свой мочевой пузырь “стоя над пропастью”, и хотя по мерками комнаты, это было незаметно, но настроение Проклятого слегка подупало.
— Идем кофе пить, заодно все тебе покажу. — Ира, не зная ничего о душевных терзаниях излишне интеллигентного мужа, подала ему руку.
Потом они сидели на веранде. Ира рассказывала о поездке, о том, что тут им явно не рады, скорее всего, завидуют богатеньким горожанам, а значит, придется вовсю защищать участок от недоброго внимания.
— Магрес же научил тебя всему необходимому? — безопасность его интересовала в первую очередь. В том числе и потому, что он очень не хотел стать игрушкой в руках какого-либо воришки.
— Справлюсь, — Ира помрачнела, слишком легко было проболтаться в таком вот непринужденном разговоре, и потом получить по шапке от чародея.
— Извини, — Миша смутился, поняв, что своим вопросом нарушил негласное соглашение не вспоминать о колдуне.
— Все нормально, — она вздохнула, — просто не привыкла я скрывать, что-либо от тебя и прятаться ото всех.
— Бежать, оглядываться, прятаться, — пробормотал он.
Ведьма вздрогнула, но он продолжил:
— Сам устал. Ириш, я думал ко всему можно привыкнуть, а что если бы результатом проклятия была слепота? И знаешь, поймал себя на мысли, что для меня это было бы намного страшнее. Вот, казалось бы, это более обыденно чем то, что случилось со мной, но намного ужаснее.
— Кот, — начала она, но Миша продолжал.
— Или если бы не Этания, кто знает, что могло произойти? Думаю, нас бы нашли, или пришли бандиты, такие как Виктор.
— Кот! Зачем это все?
— А то не понимаешь? — он невесело усмехнулся, — успокаиваю себя.
Они помолчали, каждый думал о своем.
— Ладно, Мишка, пойдем спать? Ты всегда не против сна, а я смертельно устала. Все-таки в первый раз столько времени за рулем.
— Налей мне пива. Вы же надеюсь и его закупили сегодня?
— О, да! — она усмехнулась. — сделали выручку магазину. Пиво, кофе, консервы, сахар, мука, крупы. Мне показалось, местные решили, что мы что-то знаем и тоже стали больше покупать.
— Этот страх силен у нас, — кивнул Миша, — еще с лихих девяностых. Так что плесни мне пивка плиз.
— Смотри, твой туалет в виде горшка на полу. Не запаришься туда-сюда лазить?
— А я буду на полу пить, там тепло. Все равно компьютер не подключен.
— Уже завтра подключу, Кот. Хорошо?
— Конечно.
Ира отнесла мужа в комнату, поставила чашку пива и Мишину кровать на пол, и пожелав спокойной ночи, закрыла дверь. Проклятый побродил по кабинету, окинул взглядом высоченный стол, зачерпнул пенную жидкость и расслабился.

Снова Киев, полное дежавю. Через тридцать минут их самолет приземлиться в Борисполе. Потом паспортный контроль, комитет по встрече, а затем работа. Много, очень много опасной и непростой работы.

Вспомнились события предшествующие этому вылету, дом Гротака, и Филлипа передернуло. Пожалуй, там он заглянул в настоящий ад, ну или один из его филиалов. И самым жутким было, что в такой ад вполне реально попасть, но грехи, описанные в “Библии”, тут совершенно ни при чем.
— Как тебе домик и его хозяин?
— Жутковато, кто он вообще такой?
— В машине узнаешь.
Они отъехали, и Юрген начал рассказывать.
— Гротак был одним из лучших странников. Хотя нет, лучше начать не с этого. Что ты знаешь о блеклых территориях?
— Немного. Знаю, что с ними связано большинство сказок и легенд, связанных с параллельными мирами и аномалиями, типа Бермудского треугольника. Что это, грубо говоря, кусок пространства, находящийся в некой плоскости, не пересекающийся с земной. Точнее, почти не пересекающийся. Иногда, в следствии непонятых механизмов, такие пересечения происходят и туда можно попасть. Они могут быть немного похожи на Землю, а могут и сильно отличаться. И уже знаю, что один из наших департаментов, как раз и занимается проникновениями туда и оттуда.
— Хорошо, пока этого достаточно, — Юрген чиркнул зажигалкой, выпустил струю дыма в окно и продолжил, — на самом деле, попасть на блеклую территорию, ну или иногда еще их называют зонами, блеклыми зонами, можно почти всегда. Существуют переходы, этакие шлюзы между нами и ними. Проблема в том, что эти переходы часто нестабильны. Очень мало шлюзов, которые подчиняются определенным правилам, в основном их открытие и местоположение, весьма хаотичны.
Произнеся это, командир задумался. Он некоторое время молча курил, то ли собираясь с мыслями, то ли прикидывая стоит ли давать Филиппу эти сведения.
— Если, — все-таки продолжил, затушив сигарету, — переход стабилен и подчинен хоть каким-то формальным правилам, он находится под контролем “Аусграбуна”. Это тот самый департамент, о котором ты упоминал, занимающийся изучением открывшейся блеклой зоны. Неофициальное название блеклой зоны, в которую ведет переход — карман.
— Карман? — Удивился Филипп, — чей карман, откуда такое название?
— По всей видимости, это земной карман. Небольшое, замкнутое пространство. Я никогда не интересовался, почему его так обозвали и откуда оно взялось. А вот поиском новых переходов, занимаются те, у кого есть особый дар. Их называют странниками, и Гротак был лучшим из всех, когда-либо существовавших. Ну, — поправился он, — я про тех, кто работает на “Аусграбун”.
— И не шибко засекречен, — пробормотал Филипп.
— Само собой — усмехнулся Юрген. — Он не только легко находил новые переходы, а как-то чувствовал блеклые зоны. Что там может ждать и насколько это опасно, они ведь все разные. Ведь есть совершенно непохожие на Землю, с другим солнцем и иным воздухом. Прийти куда-то не туда и умереть — очень просто.
— А зачем вообще туда ходить? Какая польза? Просто исследовательский интерес?
— Не только, но давай об этом чуть позже?
— Хорошо, не перебиваю.
— Так вот, Гротак был незаменимым специалистом, и под его руководством департамент исследования “карманов” начал приносить огромную пользу. А сам он получил полный карт-бланш на любые исследования.
— А откуда, — Филипп не смог сдержать обещание не перебивать, — это все известно? Или это открытая информация для таких сотрудников, как наша группа?
— Не вся. Но история Гротака рассказывается, как пример вреда излишней самоуверенности. Он начал исследовать так называемые “приливы”. Дело в том, что “карман”, обычно находиться недалеко от перехода. Иными словами, если ты зашел в переход в окрестностях Мюнхена, то не сможешь быстро добраться ни до Бразилии, ни даже до Берлина, а если и сможешь, то потратишь примерно такое же время, как добираясь обычным способом. Они не служат для быстрых перемещений. Но иногда, открывается дальний переход, или “прилив”, и вот тогда становиться возможным перейти очень далеко.
— Словно телепортироваться?
— Да, именно так. Гротак определял такие приливы, путешествовал, и явно узнавал много нового. По всей видимости, далеко не вся информация попадала в его отчеты, а может просто была засекречена, но так или иначе, в какой-то момент он полез туда, куда не надо.
Юрген замолчал, и некоторое время просто смотрел в окно. И Филипп все-таки не выдержал:
— В своих странствиях? Он попал в какую-то аномалию, или нашел что-то запрещенное?
— Точно не знаю, и подозреваю, что никто этого не знает. Я думаю первое, аномалия. Гротак оказался, словно прикован к тому дому, а точнее к его внутренним помещениям. Ко всем, за исключением прихожей, хотя изначально было не так.
— В смысле? — Филипп был настолько заинтригован, что уже позабыл про любую субординацию.
— Прихожую потом достроили наши ребята. И еще скупили все окрестные дома, чтобы никакие слухи не поползли. Теперь придают участку вокруг дома видимость жилого, подстригают траву и убирают мусор. В сам дом, правда, никого лишний раз не затянешь. — Он снова замолчал, но на этот раз пауза была короткой. — Мне неизвестно, что именно случилось с Гротаком. Судя по всему, он одновременно оказался и в блеклых пределах, и на Земле.
— А не пробовали дом разрушить? Если он именно к нему привязан?
Юрген внимательно посмотрел на Филиппа, и широко улыбнулся:
— Правильно мыслишь. Именно такая идея возникла изначально, но вот закончилась она, очень печально. Стоило начать демонтаж, как плохо стало всем — и Гротаку, и строителям. Я там не был, но судя по всему, хозяин и дом связаны, и разрушение здания, скажется и на нем.
— А что случилось с работниками?
— Они исчезли. Их затянули стены.
Тут Филиппа передернуло. Одним из его детских страхов было утонуть в зыбучих песках, не в болоте, а именно в песке. Виной тому был какой-то старый, случайно увиденный в детстве жутковатый фильм. Но утонуть в стене? Это, пожалуй, было бы еще страшнее.
— А зачем Гротаку гости? — Филиппу не понравилось, как прозвучал его голос, сразу захотелось хлебнуть виски или коньяка.
— По всей видимости, став заложником, он одновременно приобрел еще и новые навыки. Из своих гостей он высасывает жизнь, — тут командир помолчал, подбирая слова, — не молодость, хотя скажем так, он все-таки омолаживается. Возможно, до сих пор Гротак жив лишь благодаря этому.
— А какие еще навыки? — Филипп не знал, сколько еще будет откровенничать его собеседник, и очень хотел, чтобы это происходило, как можно дольше. Сейчас любая пауза, могла стать и окончанием разговора.
— Его ощущение переходов усилилось. Ты же видел, стоило ему захотеть, и он примерно определил, откуда пришли гости. Я даже не представляю, насколько он бы ценился сейчас, не будь заперт в доме.
— Или сбежал бы куда-нибудь, — пробормотал Филипп.
— Возможно и так. В любом случае он помогает “Аусграбуну” советами, ну а мы, за это, приводим для него собеседников.
— Жутковатая у собеседников участь.
— Да, это мало кому нравится, — кивнул Юрген, — но сам понимаешь, организация превыше всего. Все когда-нибудь умрем. Как по мне, это лучше, чем застрять, как Гротак.
Вот с этим Филипп был согласен. Только почему-то он не был уверен в том, что “собеседников” жутковатого консультанта, эти мысли сильно бы утешили.
— Все, приехали. – произнес водитель и заглушил двигатель.
Филипп с удивлением понял, что они вернулись в гостиницу.
— А разве нам не в аэропорт?
— Пока нет, будем ждать дальнейших распоряжений. Кстати, я в бар, сегодня нам можно расслабиться. Ты как?
Филипп колебался недолго. Но в баре не получилось продолжения разговора, кроме сотрудников организации, тут был еще обслуживающий персонал, и Филипп, которого дико разбирало любопытство, предложил командиру подняться в номер. Он понимал, что это наглость с его стороны, но пока, никто не препятствовал ему в получении информации, и грех было этим не воспользоваться.
— А идем! – он поднялся из-за стола, прихватив с собой бутылку виски и пачку орешков.
— Юрген, скажи, — начал Филипп усевшись в кресло около небольшого столика. — Неужели у меня появился допуск к любой информации?
Командир некоторое время смотрел на него, затем плеснул в стакан виски, открыл пачку с орешками, и все-таки ответил:
— Не к любой, а только к той, которая может иметь значение для нашей дальнейшей операции.
— Просто когда я ехал в Киев в прошлый раз, нам, как я теперь понимаю, не рассказали и десятой доли, от того, что могло бы помочь в работе.
— Ты теперь в другой лиге, а в ней, отношение иное. Понимаешь, Фил, — Юрген выпил, но закусывать не стал и продолжил, — мы ведь на самом деле все смертники.
Филипп, от неожиданности закашлялся, виски попал не в то горло. Собеседник терпеливо подождал, пока тот придет в норму, и сказал:
— Значит так, у нас все просто, как у спартанцев: “Со щитом, или на щите”. В первом случае тебе лавры и почет, деньги и отдых, а потом новая, смертельно опасная командировка. Во втором случае, ты ничего и никому не расскажешь.
— А почему смертники-то? Не то, чтобы вот я прямо сейчас обосрался, но звучит как-то нехорошо.
— Посуди сам. Вот мы едем разбираться с врагами, и при этом…
Тут он принялся загибать пальцы:
— Мы ничего не знаем о нашем враге. Даже, то что они пришли в Питер из под Киева мы узнали благодаря специалисту редкой силы, о котором, надеюсь, наши недоброжелатели не знают. Это раз. Во-вторых, враг реально силен, они смогли уничтожить около семидесяти наших сотрудников, а что мы в ответ? Сколько?
— Боюсь что ноль.
— Вот именно… — Юрген, налил стаканы по новой, — поверь, мы не привыкли к таким обменам, а значит, имеем дело с чем-то неизвестным. Это два.
Филипп ждал три, но командир вдруг замолчал. Тогда он сам нарушил молчание:
— Это все?
— А тебе мало?
— Да нет, просто…. — он не знал что сказать, поэтому молча, выпил. Немного покрутил в пальцах орешек, но есть не стал.
— Нас могут ждать в Киеве. Возможно, что это уже совсем не наш город. Может статься так, что это одна сплошная ловушка. И именно поэтому в организации считают, что те, кто так рискует, имеют право знать всю необходимую информацию.
— А если, среди нас есть крот? – эта мысль не была оригинальной, но пришла в голову Филиппа впервые, и он вдруг почувствовал укол страха. — Что тогда?
— Тогда мы все умрем, — пожал плечами Юрген, — но не переживай, мы все-таки довольно давно работаем, и вероятность того, что у нас есть стукач, близка к нулю.
— Почему?
— Извини, Фил, — он вновь разлил виски, — но это, как раз не разглашается.
Заметив выражение лица Филиппа, пояснил:
— Даже ни я, ни Ларс, не знают полностью всего. Мы так давно работаем на организацию, что для нас все это естественно. Вода, при определенной температуре мокрая, параллельные прямые в Евклидовом пространстве не пересекаются, а крота в нашей группе нет, и не может быть.
— Хорошо, — Фил выпил, решив махнуть на все рукой. — А когда выступаем? Если завтра, то с меня хватит. Не хочется напиваться перед боевой операцией.
— Когда, я пока не знаю. А насчет похмелья не переживай. Есть у нас средства, будешь как огурчик. Ну, что, еще по одной, и к девочкам?
— А, пожалуй, да! — согласился Филипп.
Юрген одобрительно улыбнулся и поднял стакан.

Утро началось с головной боли, что и неудивительно, учитывая прошедший вечер, а затем ночь. Открывать глаза совсем не хотелось, не было желания вставать и что-то делать, да собственно и жить, честно говоря, хотелось не так уж сильно. Покрутившись еще немного в бесплодных попытках занять такое положение, в котором головная боль хоть немного стихнет, Филипп понял, что жажда все-таки становится сильнее, чем его лень, и героически сжав зубы, он поднялся с кровати. Взгляд сфокусировался на столе, и ура! Спасительный графин с водой и стакан оказались там, где им и положено. Впрочем, в его текущем состоянии стакан был совсем не нужен и, выпив залпом, примерно с половину имеющейся воды, он почувствовал себя немного лучше. Лишь только после этого заметил то, что ускользнуло от его внимания минуту назад. На столе лежал небольшой, размером с сигаретную пачку, пластиковый контейнер и записка. Развернув ее, Филипп прочел лишь одно слово “Разжуй”. Что предлагалось разжевать, в записке объяснено не было и бедолага, страдающий от похмелья, надеялся только, что имелся в виду не сам контейнер.
Оказалось, что не он. Сняв крышку с пластиковой коробки, Филипп обнаружил там таблетку. Диаметром она была примерно с монету номиналом в два евро, но раза в два толще. Очередная вспышка боли заставила его поморщиться, и он быстро разжевал содержимое контейнера. Рот наполнился вязкой горечью, а при этом головная боль стала проходить как по волшебству. Жутко захотелось пить, но он некоторое время просто не решался прикоснуться к графину, опасаясь, что действие волшебной таблетки прекратиться как только он утолит жажду.
Минут через двадцать, Филипп все-таки не выдержал, и полностью допил содержимое графина. Похмелье и боль к счастью не вернулись, зато проснулся жуткий голод, и он спустился в гостиничный ресторан.
Там было занято всего несколько столиков, он кивком поздоровался с коллегами и уселся в гордом одиночестве. Уже уплетая завтрак: вареную картошку с котлетой, и запивая горячим кофе, он удивился, что до сих пор никто не дал им никакого задания. Хотелось поговорить хоть с кем-то, но Юрген куда-то исчез. Еще пара коллег, с которыми он более-менее общался, тоже отсутствовали, а с теми, кто находился в ресторане, говорить не хотелось. Закончив завтрак, он поднялся в номер. Ему необходимо поразмыслить над полученной вчера информацией, может быть почитать, кое-что из открытых ему материалов, связанных с мистическими происшествиями.
В этот день, как впрочем и на следующий, ничего значимого не произошло. Ему удалось немного поговорить с Юргеном, но тот куда-то спешил, поэтому разговор вышел очень коротким.
— Ждем, информация из Питера, и от Гротака получена, а нам приказано ждать и отдыхать. Так что у тебя полностью свободное время, только есть два правила: не отключать телефон, и быть не более чем в получасе езды от гостиницы.
— Я понял, — ответил Филипп и принялся отдыхать. Хотя в условиях полной неопределенности это получалось плохо.
Все изменения произошли утром на четвертый день их пребывания тут. Спустившись в ресторан, Филипп увидел несколько новых мужчин, сидящих за одним столиком с Ларсом, главным их группы. “Началось” — мелькнула мысль, и он почувствовал нервное напряжение. Приближался самый пик ожидания, когда начинает казаться что вот-вот, что-то должно произойти, а время при этом бежит со скоростью спящей улитки.
Аппетит полностью пропал, но он заставил себя все доесть, мало ли, вдруг у них через двадцать минут вылет? Дальше сидеть в ресторане не хотелось, равно, как и подниматься в свой номер, и он решил просто пройтись. Уже при выходе из гостиницы он услышал:
— Филипп, доброе утро.
Женский голос показался знакомым, и, обернувшись, он с удивлением увидел Габриэлу. Ведьма ничуть не изменилась со времени их первой и единственной встречи.
— Здравствуйте, Габриэла.
— Пойдем, прогуляемся? — она приблизилась и протянула руку. Филипп аккуратно пожал маленькую ладошку.
— С удовольствием.
Они немного поговорили ни о чем, этакая светская беседа.
— Наверное, у вас есть вопросы? — Габриэла сменила тему легко и непринужденно так, что в первую секунду Филипп растерялся.
— Знаете, я уже получил очень много информации в последний месяц. И боюсь, что вопросов стало еще больше чем ответов.
— Понимаю, — ведьма улыбалась лишь губами. При этом ее глаза оставались внимательными, хотя в них и сквозило что-то вроде участия.
— Поэтому, наверное,…. основное интересует…. что меня? — он помялся, а затем все-таки продолжил, — что меня интересует? Это чего мы все ждем? Почему так долго сидим в этой гостинице?
— Долго? Уж поверьте, три дня не так много.
Филипп слегка смутился, а Габриэла продолжила:
— Знаете, я расскажу вам кое-что, о чем вы вероятнее всего не осведомлены. Итак, уверена вы много раз слышали фразу “восстание против Париса”? — Филипп молча кивнул, — и думаю, вы считаете что Парис, это некий большой босс, что-то типа директора “Аусграбуна”, ну или человек рангом повыше?
В ответ снова кивок.
— Это не так, точнее не совсем так. Такой человек действительно жил, но уже умер, от старости, что редкость при такой работе.
Она улыбнулась, а Филипп продолжал сохранять молчание.
— Сейчас Парис, это некая идеология. Да, она официально называется немного иначе, длинно и неинтересно, а я не люблю казенный язык. Так вот, — продолжила ведьма не дождавшись ответа, — эта идеология заключается в том, что Земля это не магический мир, — она сделала ударение на частице не, — и раз уж магию полностью выкорчевать не получается, то необходимо сделать все для того, чтобы маги, ну или люди со способностями, играли по нашим правилам. Выпьем кофе?
Габриэла указала на маленькое кафе, где три столика на улице пустовали.
— Да, давайте.
Филипп почувствовал, что действительно очень хочет попить, даже просто воды. Пока они покупали кофе, он со сливками, она черный, пока он отнес поднос к выбранному столику и пока не был сделан первый глоток, разговор прекратился. Он был уверен, что ведьма продолжит свой рассказ лишь после того, как они покинут кафе, но ошибся.
— Итак, было принято решение контролировать всех людей со способностями настолько, насколько это вообще возможно.
— А вы уверены, что тут не понимаю немецкий язык? — вопрос был немного бестактным, но Габриэла лишь улыбнулась.
— Не переживайте, меня тут некому подслушивать.
Филипп промолчал, внутренне проклиная себя за несдержанность, а ведьма продолжила:
— Это было осознанное решение, ведь в средние века разгул всяческих культов был действительно очень силен. В наше время действия инквизиции весьма демонанизированы, и для этого есть свои основания, но о том, что свою прямую задачу — уничтожение по настоящему опасных чародеев, и некоторых гостей извне, инквизиция выполнила, известно только в нашей организации.
Филипп снова кивнул и ощутил себя этаким болванчиком, который кивает, когда к нему прикасаются или дергают.
— Само собой под удар попали и невиновные люди, были и ложные наветы, и сведение счетов, и борьба за власть. Те же церковники разгулялись, забрав себе часть лавров, и большую долю ненависти, — ведьма улыбнулась. — Но гости из магических миров, получили укорот, и это главное. — Она помолчала, — уже после, когда все затихло и стало забываться, методы организации изменились. Прямая охота на ведьм была невозможна, ведь в нашем мире победившего материализма их как бы и нет.
Они допили кофе, и Габриэла поднявшись, поманила Филиппа за собой.
— У нас есть еще часик, поэтому вернемся в гостиницу позже.
— Да, — сказал он, лишь бы что-то сказать, и перестать напоминать болванчика хотя бы в своих собственных глазах.
— Вот тогда Парис предложил создать департамент инквизиции. Его цель — следить за людьми со способностями и направлять так, сказать их энергию в мирное русло. Еще разбираться с теми, кто тянет одеяло на себя, и все в таком духе. Дело в том, Филипп, что есть не только маги, но и их противоположности, люди с ослабленной восприимчивостью, те на кого магия полностью или частично не действует. Сам Парис был одним из сильнейших резистентов, или анти-магов. Неудивительно, что он стал одним из идеологов и первым шефом греческого филиала инквизиторов.
— Греческого?
— Да. Но давайте продолжим. — Филипп кивнул, и мысленно ругнулся. — Как вы понимаете, в “Аусграбуне”, есть много направлений, где люди со способностями просто необходимы. Это и операторы, и бойцы, особенно нужны те, кто исследуют карманы, или стараются найти переходы в иные миры. Их называют странники, я думаю, вы уже в курсе этого. Так вот, за всеми нами, — она выделила это слово, как бы давая понять, что да, я та самая ведьма, которой вроде и не место на Земле, — в той или иной степени следят инквизиторы.
— Следят?
— Ну не совсем так, что ходят следом за мной и читают переписку. Просто скорее стараются контролировать магические возмущения, незаконное применение чар, и все прочее. Вся механика сложна, да и не она предмет моего рассказа.
— Я понял.
— Около десяти лет назад, появились ярые противники идеологии Париса. Само собой, их ядро состояло из сильных магов, которым не хотелось, чтобы их контролировали и указывали что делать. Возможно, их бы удалось быстро наставить на путь истинный, но у отщепенцев было много союзников, как среди людей без способностей, так и у руководства некоторых локальных департаментов. Они набрали силу, и перешли к практически открытому противостоянию, особенно там, где позиции инквизиторов были не так уж сильны.
— Габриэла, можно вопрос?
— Да.
— А почему многие маги, вот вы, например, остались верны Парису в таком противостоянии?
Ведьма некоторое время смотрела на него из полуопущенных век, так что в какой-то момент Филиппу стало совсем неуютно, затем ответила:
— Потому что маги Земли — ничто по сравнению с чародеями из магических миров. Знаете, Филипп, иногда мы находим свитки с заклинаниями и некоторые артефакты. Они невообразимо сильны, но мы не можем, ни повторить их, ни даже примерно понять, как это работает. Часто только используем, как попугайчики, которые повторяют слова, не понимая их смысла. А создаются все эти сокровища в магических или демонических мирах, и я боюсь даже предположить, какой мощью обладают их создатели.
— Вы думаете, что за отщепенцами стояли силы оттуда?
— Так или иначе. И мое мнение, что лучше быть сильной ведьмой, подчиняющейся неким правилам тут, чем шестеркой неизвестно кого оттуда.
— А те, кто восстал, они что, думали иначе? Не понимали что делают?
— По-разному. Кто-то действительно считал наоборот, что ничего страшного, если на Землю придет магия в полном объеме. Мол, мы будем из тех, кто у руля, и какая разница, что потом случиться. Кто-то был излишне самоуверен, а кто-то глуп. Но были еще, я просто уверена, и те, что находились под воздействием демонов или магов, то есть без своей воли. В общем, в итоге, началась непрямая война.
— Та, которая сейчас ослабила нас?
— Она самая. А теперь я подошла к сути нашей будущей операции. Как вам известно, Киев входит в блок SF. Эта территория славилась большим количеством людей склонных к магии. В Киеве всегда располагалась довольно сильная группа людей со способностями. Вообще, в каждом ключевом городе у нас есть несколько различных департаментов. Это зависит от территории. В блоке SF, много “карманов”, много путей к ним, а еще немало выходов в блеклые территории, и всегда было много талантливых людей, иначе невозможно все это исследовать.
— А зачем вообще эти исследования?
— Об этом тоже потом. Важно то, что там больше магов, и соответственно немало инквизиторов. Обычно маги ничего не знают про таких своих коллег.
— Обычно?
— Да. Тут тонкие шпионские игры, и много дружеской дезы, вы со временем все узнаете.
— Если доживу, — пошутил он.
— Ну да, если доживете, — повторила Габриэла, оставаясь серьезной. — Киевским филиалом, имеется в виду всеми департаментами организации, управляет Клаус. Он тоже анти-маг, и всегда благоволил инквизиции, являясь преданным сторонником Париса. Так вот, отщепенцы поехали убить его, и переманить магов на свою сторону. И знаете, все были уверены, что у них это получится.
Она помолчала, и Филипп снова не утерпел.
— Но видимо не вышло?
— Нет. Удивительно, но Клаус выстоял. Маги, в итоге, приняли его сторону и головы заговорщиков были присланы нам.
— Головы?
— Да. Это старая, добрая традиция. — По голосу ведьмы было не ясно, шутит она или говорит серьезно. – Для них это был серьезный удар. Двое из убитых были очень мощными фигурами, но самым важным оказалось не это. Все ключевые города блока, тогда выжидали, кто одержит верх в Киеве. Если бы отщепенцы убили Клауса и разгромили инквизицию, то блок рухнул бы, прямо в руки заговорщиков, по принципу домино. Минск, Питер и Москва переметнулись бы после падения Киева. Наши аналитики уверены в этом на девяносто три процента.
— А так, все сделали вид, что всегда поддерживали Париса?
— Да, примерно так, вот Клаус получил карт-бланш, и его даже перестали проверять. Герой все-таки. Киев продолжил работать, получив массу финансирования и артефакты. Правда и отдача оттуда немаленькая, а Клаус и до этих событий умел получать свое. Но теперь я думаю, мы могли ошибиться. Возможно, все-таки, там победили не мы. Нам просто сдали несколько фигур, и получили свободу действий, а в этом случае, в Киеве нас не ждут с распростертыми объятиями.
— Но ведь они убили, как вы сказали, не каких-то мелких сошек?
— Да, но все равно, слишком много странностей. И то, что в Питере всплыла информация о симбионтах — это еще один камешек на весы сомнений в победе в Киеве.
— А что такого в симбионтах?
— А мы не знаем точно, — она развела руками, — их очень мало и они избегают контакта, просто прячутся. По отчетам из Киева, две пары, а это очень много для одного города, стали работать на организацию. Правда они особыми силами не обладают, но способны сами проходить на блеклые зоны и вести за собой. Этот талант редкий, а везде где есть “карманы” всегда востребованный.
— Ясно. Если в Киеве взяли верх отщепенцы, то и отчеты могут быть ложью.
— Именно так.
— Значит, мы ждем какой-то информации оттуда?
— Нет. Вы чуть позже получите свое задание и будете ему следовать. Все задания готовятся, и сектора ответственности делятся. Это обычная кухня перед боевой операцией. Ну, что же, в любом случае мы пришли и мне пора, — ведьма улыбнулась Филиппу, — может быть есть еще вопросы?
— Да нет, — соврал он.
У него был один вопрос, но Филипп побоялся спросить, потому что не был уверен, что ему нужен ответ.
— Что же, тогда до встречи. Я надеюсь, пройдет она при более благоприятных обстоятельствах.
За Габриэлой закрылась дверь, а Филипп остался, чтобы выкурить сигарету.
Он ожидал, что уже вечером появится какая-то определенность, что будет получен приказ, или хотя бы обозначены какие-то сроки. Но еще одиннадцать дней ему пришлось сидеть в гостинице. Иногда пить в компании сотрудников, иногда снимать девочек, париться в сауне или читать материалы по истории “Аусграбуна”. Он изнывал от скуки и неопределенности, и когда, на двенадцатый день был получен приказ, испытал невиданное облегчение. Вечером, они вылетели в Киев, всего человек десять. Рейс проходил на обычном самолете, среди кучи пассажиров следующих по своим делам.


Глава 6. Затишье

Потолок. Странно дело, вот сколько раз он приходил в себя в этой комнате, и только теперь, кажется, впервые обратил внимание на то, что потолок тут обычный, белый, без вычурных узоров или какой-нибудь лепнины. Отметив это, он улыбнулся.
— Вспомнил что-то веселое? — лежащая рядом Ира, положила руку на грудь мужа, при этом довольно жмурясь.
Сегодняшнее неторопливое свидание в постели, очень понравилось им обоим, и жена старалась не думать о том, что проснувшись, она снова станет крайне неудовлетворенной и весьма раздражительной в реальности.
— Да, так, ничего особенного, — произнеся это, Миша почувствовал, что губы, совершенно против его воли, растянулись в довольную улыбку.
— Да ладно, колись давай! — Ира приподнялась на локте, и шутливо толкнула его в плечо.
— Хорошо-то как! — потянувшись произнес Проклятый, при этом блаженно зажмурившись.
— Ты о чем? — удивилась любимая, — если о сексе, то твоя реакция малость запоздала.
— Нее…, я о том, что ты меня толкнула, а я никуда не улетел!
Миша повернулся и поцеловал супругу туда, где было удобно в данный момент, а это оказалась ее грудь.
— Все-таки ты полный балабол, — констатировала ведьма, и снова легла на спину.
— Анекдот, — неожиданно произнес Миша, после минутной паузы, — меня рассмешил анекдот, над которым думаю, смеялись еще мамонты. Может они от того и вымерли.
— Что за анекдот?
— О том, как муж и жена в постели. Он смотрит в потолок, а она начинает переживать и старается угадать, о чем он думает, раз на нее не смотрит, не о другой ли женщине. А он видит всего лишь муху…. Кстати, ты не заметила какой тут белый потолок?
Ира непроизвольно кинула взгляд вверх и неожиданно расхохоталась.
— Помню, помню — выдавила она сквозь слезы, — крайне тупой анекдот.
Смеялась она так заразительно, что и Миша не удержался, и вскоре они хохотали вдвоем, пока не заболели животы от напряжения.
— Пожалуй! Пожалуй, это точно сойдет за второй заход, — наконец выдохнул Проклятый, как только смог говорить, — ибо устал я как тот самый разгрузчик вагонов.
— Нее, — она покачала головой, — не думай, что так просто соскочишь со своих супружеских обязанностей.
Произнеся это, Ира навалилась на мужа, и нависла над его лицом. В ее глазах снова была нежность, нежность любящей жены, а не то смешанное чувство, которое она испытывала на Земле, глядя на крохотного супруга.
— Хм…, да я и не собирался, — шепнул он, притягивая любимую женщину к себе слегка кусая ее за мочку уха, — и никогда не собирался, — прошептал Проклятый еще более тихо.
Затем они вдвоем валялись в горячей ванной и постепенно разговор, с нежностей и поцелуйчиков, плавно перешел на дела насущные.
— С чего это вдруг Магрес так расщедрился? Вчера ты с Валиком целый день провел, да и сегодня мы никуда не спешим? — спросила Ира.
— Он мне ничего не говорил. Вайлес предупредил, что чародей занят, и я понадоблюсь ему скоро, а пока у меня что-то вроде отпуска. Из занятий будет только лишь обучение этанийскому языку, да и то в свободной форме.
— Ну и ладно, — махнула она рукой, — все равно скоро узнаешь, что они хотят от тебя, а пока давай, будем наслаждаться отдыхом.
— Это точно! Сейчас пойдем и прогуляемся, тут есть очень красивые места.
— Я только с удовольствием, давно уже мы просто так не гуляли.
Проклятый конечно был прав, красивых мест в Этании хватало, вот только в окрестностях Стакворда найти их было сложно, но…..

Сразу после возвращения из Шаарна, он почувствовал, что умеет ходить короткими путями, и переговорил с Вайлесом по этому поводу: можно ли ему пройтись куда-то по новому для него короткому пути? Видимо инструктор имел на этот счет указания, поэтому он сразу согласился, только лишь предупредив, что гулять Мише можно в безлюдных местах и только во владениях чародея.
С этим Проклятый и не собирался спорить. Конечно, подозрения в том, что чародей не собирается афишировать его появление в Этании, только укрепились. Ну и что с того? Он никогда не собирался становиться Этанийским телеведущим, или каким-нибудь местным аналогом столь не уважаемой им профессии. Вайлес провел его вниз башни и показал несколько дверей.
— Все они выводят на короткие тропы. Реши сам, куда бы ты хотел отправиться. Хотя знаешь, поначалу давай погуляем вместе. Заодно в языке попрактикуешься.
— Не вопрос.
Так он побывал в деревне принадлежащей чародею, на пустынном, живописном озере, заросшим чем-то вроде камыша, но с синей верхушкой, и еще в предгорьях. Они отличались от того места, где был вход в Солимбэ, и Мише очень понравилось там. Тихо, чистый воздух, шум воды, или возможно какого-нибудь водопада невидимого отсюда. Возможно, он бы нашел еще, что-то поинтереснее, но его этанийское время и так было весьма ограничено, поэтому Проклятый решил, что пока можно остановиться на этом варианте.

— Погуляем, — решительно повторил он, вылезая из ванны. — Устроим пикник, заберем Валика от няньки.
— Хорошо. — Ира улыбалась и сейчас действительно была счастлива. Она сумела забыть и не думать о том, что вокруг просто сон.
Проклятый звякнул в колокольчик и отдал короткий приказ появившемуся слуге. Минут через двадцать они были готовы. Няня привела довольного Валика и Миша подхватил приготовленную слугами корзинку для пикника. Папа и мама взяли за руки счастливого сына, и отправились вниз.
Уже подходя к дверям, открывающим доступ к короткому пути, Миша предупредил:
— Маленькая, тут будет чуть проще, чем на дороге к лестнице, но вы с Валиком первый раз идете по короткому пути. Так что я беру его на руки, ты несешь корзинку и идешь за мной след в след. Мало ли что. Я постараюсь не спешить.
— Хорошо, — согласилась супруга.
Миша распахнул дверь и поднял сына, который с интересом рассматривал открывшуюся темноту. Только один раз на маленьком личике мелькнуло что-то похожее на страх, когда они пересекли невидимую черту и оказались в почти полной темноте, а потом там вновь воцарилось детское любопытство. Ира поначалу не почувствовала ничего особенного. Он была уверена, что уже ходила коротким путем. Но так как это касалось процесса обучения у чародея, то ничего не рассказывала мужу, поэтому промолчала и сейчас.

Перед глазами молодой ведьмы промелькнули картинки из недавнего занятия:
Магрес заводит ее в какую-то небольшую комнату, круглую и без окон. Стены совершенно обычные, светло-серого цвета. Есть только две двери — через одну они пришли сюда, а вторая закрыта. Ира мельком отметила, что уже не в первый раз встречает такие странные комнатушки — без мебели, без окон, чем-то похожие на шлюзы.
В следующий момент, мастер поманил за собой, и они оказались в полной темноте, но там вместо коридора был спуск. Шестнадцать ступенек, Ира непроизвольно пересчитала их при спуске.
Они прошли в большой зал, хотя точнее ей просто показалось, что он большой, потому, что не смогла увидеть противоположную стену. В итоге оказалось, это помещение не было пустым, в нем находилось множество статуй — как людей, так и животных.

Все эти воспоминания не заняли и несколько секунд, и Ира, следуя за мужем, пересекла некую невидимую черту, отделяющую свет от мрака короткого пути.
Если снаружи темнота, царящая за дверью, казалась непроницаемой, то стоило переступить порог, как ночь сменилась предрассветными сумерками. Проклятый уже привык к таким метаморфозам и воспринимал их как должное. Валик тоже не обратил на это внимания, а вот Ира с трудом удержалась от изумленного комментария. В прошлый раз ничего подобного она не заметила. Полумрак, ускользающие от глаз тени на стенах. Белесая плесень под ногами. Ире не понравился короткий путь. Ей все время казалось, что за ними крадется кто-то. Навязчивое ощущение недоброго взгляда, шорохи и звуки. Но стоит оглянуться, или даже просто скосить взгляд, как загадочные преследователи исчезают, а точнее перемещаются туда, где их нельзя заметить, но их присутствие ощущается по-прежнему. Она поймала себя на мысли, что не хотела-бы остаться одна в таком месте. А вслед за этой мыслью пришла и другая: — сейчас она снова идет за своим мужем, мужчиной, который знает куда идет и зачем, ведет ее и сына, и выведет из этого опасного места, поэтому ей не надо думать самой, решать, драться. Как было раньше, до того как ведьма нанятая странными людьми, сломала их жизненный уклад. И если ведьминская часть Иры, лишь пожала плечами, то женская часть почувствовала огромное удовольствие от происходящего. Как же снова приятно ощутить себя слабой женщиной.
За этими размышлениями остаток дороги пролетел незаметно. Миша распахнул тяжелую дверь, и яркий на контрасте с темнотой короткого перехода свет, резанул по глазам, заставляя взрослых зажмуриться, а ребенка издать протестующий, возмущенный писк.
— Пришли, ты как, маленькая? — спросил Миша, ставя сына на землю и принимая еду из рук жены.
— Так себе. Не могу сказать, что мне понравилось там идти, но нормально. Давай лучше рассказывай, куда ты нас привел?
— А что рассказывать то? Я тут сам второй раз. Воздух чистый.
Он осмотрелся, пытаясь вспомнить, из-за чего отметил это место. Почему предпочел озеру, например. Вспомнить, как ни странно, не получилось, выбрал и выбрал, может просто понравился шум воды? Проклятому казалось, что в прошлый раз он сразу после входа слышал водопад, ну или что-то на него похожее. Но теперь их встретила полная тишина. Миша заново осмотрелся. Каменистая почва, поросшая невысокой травой, начиналась сразу возле выхода. С этой стороны дверь, открывающая вход на короткий путь. Она была частью невысокого холма и почему-то навевала ассоциации с “Алисой в стране чудес”. Там конечно была нора, но все равно дверца в скале, казалось, пришла сюда прямо из сказки Кэрролла. Чуть дальше, на пути к горам, начинали расти деревья. Вначале поодиночке, а потом все чаще, пока плавно не образовывали рощу, которая тянулась до подножия скал и выше, до того момента, пока каменные исполины не становились совсем уж крутыми.
— Сейчас найдем местечко, разожжем костер и устроим пикничок. Медлить нам к сожалению не стоит, мало ли кто-то из вас проснется.
— Да, — согласилась Ира, — сейчас было бы обидно прерывать даже не начавшийся пикник. Веди мой муж, пойду за тобой, хоть на край Этании.
— Верное решение, — улыбнулся Проклятый, беря Валика за руку, — следуй за своими мужчинами, жена моя, ибо…. — тут он не выдержал, а может просто не придумал соответствующего продолжения, и просто рассмеялся.
Хорошее местечко нашлось довольно быстро. Михаил с помощью сына насобирал веток, несколько крупных, а большинство годных лишь для растопки. Начал искать в корзинке что-то типа спичек, но в этот момент, Ира остановила его:
— Погоди, огонь это некоторым образом мой конек.
Она прошептала короткую фразу — приказ, и с ее пальчиков слетели искры, моментально запалив сухие ветки.
— А с тобой не пропадешь! — уважительно произнес муж. — Если мы вдруг заблудимся в тайге, то я точно знаю, что без спичек вполне обойдемся.
— Не болтай! Есть хочется. Да, — продолжила она после паузы, как раз в тот момент, когда Миша вытаскивал из корзины еду, а Валик как завороженный смотрел на огонь, — интересно, а почему во сне, так хочется кушать то?
— Не знаю. Скорее всего, твое подсознание обрисовывает…
— Стоп. Все ясно, ты знаешь об этом примерно столько, сколько и Валик.
— Не уверен. Думаю, Валик об этом знает больше, но пока просто не может сформулировать, или не считает нужным объяснять глупым взрослым азбучные истины. Ладно, тут у нас хлеб, мясо, сыр, вино, и какая-то каша с чем-то вроде марципанов или апельсинов. Думаю, малому понравится.
— Валик! Стой! — От ее крика малыш, уже приблизившийся к огню замер, и повернулся, а Миша выронил бутылку, которая, не разбившись, покатилась по траве. — Обожжешься!
Испуганный малыш расхныкался, и Ира забрала его на руки. Пока она успокаивала сына, Проклятый разложил снедь, налил вино в два небольших металлических кубка и передал один Ире.
— Давай за пикник?
— Давай, — улыбнулась она.
Вино оказалось кисло-сладким, и очень легким. Во всяком случае, по ощущениям после первого глотка.
— Я вспомнил, — вдруг нарушил молчание Проклятый. — Это место, как легко догадаться, находится во владениях Магреса.
— Ты начал прямо как экскурсовод, — Ира отщипнула кусочек мяса и облокотилась на правую руку. — Продолжай.
— И сюда, имеется в виду в этот живописный уголок, ведет короткий путь, по которому мы прошли. Насколько я понял, раньше тут в горах, добывали что-то ценное, но потом эта деятельность прекратилась. То ли из-за того, что закончился ресурс, то ли из-за обвалов в шахтах. Я не уточнил, додумываю на ходу, — он подмигнул жене. — В итоге это место, как бы не представляет интереса и тут почти никого не бывает. В том направлении, – он махнул рукой, — проходит довольно оживленный путь, типа караванная дорога. Но между нами и ей, около двадцати километров, и я так понимаю, отнюдь не ровный тракт, а овраги, трещины в земле, густой кустарник. В общем, вряд ли сюда пожалуют гости и потому, — завершил он, — сюда и можно прийти без охраны.
— Ну и хорошо, — Ира ответила негромко, она явно задумалась о чем-то еще.

Ее мысли вновь вернулись к тому подвалу, а сейчас она была уверена, что они находились где-то внизу, а значит определение — подвал, вполне подходит.
— Ира, начал чародей, — ты занимаешься недавно, научиться многому просто не могла. Кроме того, ты маг из мира-шара, а магия у вас слаба. Тем не менее, сегодня надо проверить чему ты уже научилась.
— Да, отец. — Ира использовала ритуальную фразу, обязательную во время обучения.
— Если ты заметила, я больше учу тебя работе с собственным телом.
Это было правдой. Практически все заклятия показанные чародеем, служили для усиления, или защиты тела. А еще для лечения себя любимой. “Перчатки”, “легкая поступь”, “маска”.
— Это потому, — продолжил Магрес, — что у вас такая магия работает проще, и ее сложнее нейтрализовать, чем направленное на кого-то воздействие. А второе, ты ведь не боец, а “Кхаканарский” воин, хоть и очень хорош, но использование раз в десять дней, может сыграть с тобой злую шутку.
Ира промолчала, она понимала, куда клонит маг, ее учат драться и убивать, не силой, но магией. А кому интересно, что ей этого совсем не хочется?

Миша обратил внимание на изменение поведения супруги, и испытал любопытство, но решил не расспрашивать. Некоторое время они просто сидели, пили вино, смотрели на огонь и следили за малышом, подбрасывающим в костер веточки.
— Миша, — Ира явно решилась на разговор, — Магрес разрешил кое-что рассказать тебе. Более того, я даже думаю, что он хочет, чтобы я это рассказала.
Она снова замолчала, вспоминая детали той странной беседы.

Это произошло не в подвале со статуями, и о тех событиях, она как раз рассказать и не могла. Тот разговор, о котором она хотела поведать мужу, был на занятии предшествующем их сегодняшнему свиданию. Ира могла бы рассказать обо всем на Земле, но там, как-то не получилось. А сейчас было самое подходящее время.
Тренировка шла в обычном режиме. Маг демонстрировал заклятье и объяснял его природу, а далее разбивку по шагам: — слово, жест или пасс, мыслеобраз. Ира прилежно пыталась повторять, зубрила наборы слов на незнакомом языке, выкручивала пальцы и руки. Работа продвигалась с переменным успехом, и время близилось уже к концу, когда чародей вдруг остановил ее.
— Ира, — начал он, — сегодня я кое-что расскажу тебе.
Судя по его голосу, разговор предстоял серьезный, и молодая ведьма обратилась в слух.
— Мы, я имею в виду чародеев, давно знаем о существовании миров, таких как Земля. О вас было известно еще задолго до моего рождения. Я не имею в виду именно Землю, и даже не уверен, что между Этанией и Землей есть прямые ворота. Но в развитии однотипных миров, есть свои правила. — Он помолчал. — Не буду рассказывать всю историю. Этанийские маги хотели исследовать мир-шар. Это ресурсы, это знания, и это, — он усмехнулся, — в конце — концов, власть. Но не получилось.
Магрес прошелся по комнате, а Ира не решалась издать ни звука.
— Тогда наши чародеи стали действовать иначе. Находили людей склонных к магии в таких мирах, как ваш, и склоняли на свою сторону. Они создали свитки, артефакты, и через определенные пути — перебросили вам. Собственно только благодаря этому, ваши колдуны способны хоть на что-то, — маг улыбнулся, — но я не об этом. Рассказал, просто чтобы ты поняла, о чем пойдет речь дальше. И так, постепенно были созданы некие правила: часть заклятий, часть школ и некоторые принципы чародейства были запрещены для передачи в другие миры.
Немного помолчав, Магрес продолжил:
— Точнее сказать, их запрещено наносить на свитки, ткань, камни или металл, а так же нельзя обучать гостей, пришедших через ворота. Так что формально я не нарушу правил, ибо ты пришла через Солимбэ, но лишь формально. Однако, мне нужен твой муж, а вам нужна защита. Если ты освоишь то, что я подготовил, ты станешь одной из самых могущественных чародеек вашего мира.
— Отец — Ира почувствовала, что надо что-то сказать, но не смогла подобрать слов.
— Погоди, это как раз и опасно. Ваш мир не любит сильных магов. Но я постараюсь дать тебе все, чтобы обезопасить тебя.

Миша выслушал Ирин рассказ, повел плечами и спросил:
— Магрес разрешил тебе рассказать, чему именно он обучит тебя?
— На этот раз он не только разрешил, а я думаю, он хочет этого, — повторила она, машинально накручивая локон своих волос. — Он рассказал мне, как делать маяки на людях и уже начал обучать этому. Ну как обучать, было мало времени, рассказал саму основу.
— Маяки, как Ксана? Чтобы переносить сознание?
— Нет. Маяки, чтобы делить откат.
— Что? — растерялся Миша.
— Смотри. Если на Земле сотворить что-то сильное, то потом накроет откатом. Помнишь?
— О, да. Такое не забыть.
— Маяк, или метка, позволяет разделить это обратное воздействие. Будет один маяк, меня ударит в два раза слабее, будет десять, то поделиться поровну на всех.
— Но…. — Проклятый облизнул губы, — это же просто супер! О таком мы даже не мечтали!
— Тут есть свои сложности, заклятие не простое. Не вдаваясь в нюансы скажу, одно из его составляющих — это зелье. Там, довольно простой состав, все ингредиенты есть на Земле, но! Туда входит бриллиант минимум в три карата, который необходимо или купить, или получить в подарок.
— Ну, это немного осложняет. Но все равно…
— Погоди, есть еще второе, это моральная сторона вопроса. Человек, которого я помечу, будет страдать. Понимаешь?
— Да, но есть же отморозки, бандиты.
— Люди риска — не самый лучший вариант. Его убьют, маяк пропадет, бриллиант пропадет и все в таком духе.
— Ну. Найдем.
Он поднялся, догнал и подхватил Валика, который в погоне за палочками отдалился метров на сорок. Тут с ним, конечно, ничего не случится, но родители есть родители. Переживать за маленького это в крови.
— Зато теперь я понял, — продолжил он, вернувшись к импровизированному столу, — мы в Шаарне нашли что-то важное. Я думал, Магрес сразу пошлет меня исследовать эту розу, но уже прошло семь земных дней, и ничего. Даже тренировок не было ни с Колпесом, ни с Тайроном. Только язык. Да, кстати, про язык, — и тут он поцеловал жену в губы. Она от неожиданности даже отстранилась, но затем вошла во вкус и стала отвечать, однако через пару секунд им пришлось прекратить, заинтересованный взгляд сына, не способствовал продолжению. — Как твои успехи в этанийском?
— Не хочу хвастаться, но думаю лучше твоих ,- она улыбнулась, — уверена, что метка дочери способствует этому.
— Это здорово, у меня тоже есть успехи. А знаешь Ириш, — он задумчиво теребил ее волосы, глядя на сына, — ведь мы можем на Земле, при необходимости, говорить на этанийском, и никто нас не поймет.
— К чему ты начал эту тему? — она неожиданно напряглась.
— Не знаю, маленькая. Просто подумалось об этом

Валик оторвался от костра, подошел к родителям и уселся на папины ноги. Миша погладил его по голове, а увидев Ирину улыбку, вздохнул. Его родные в любой момент могут проснуться и тогда они просто исчезнут. Он налил вино, но аппетит пропал, сразу и, кажется навсегда.
— Что случилось? — Ира отметила изменение в его настроении.
— Думаю, что скоро мой отпуск тут закончится — соврал Проклятый. — Знаешь, если мне придется постоянно сидеть в Шаарне, то не представляю, как я смогу водить вас. Ведь тебе надо обучаться, а не только быть со мной. Да и… — он махнул рукой, но потом все-таки закончил: — в общем, я не представляю, как мы все сможем успеть.
— Да справимся, — махнула она рукой. Сколько тут тебе добираться от Старкворда до Шаарна? Будешь водить меня к Магресу, а потом по своим делам идти.
— Спасибо тебе, добрая женщина! — Проклятый сделал крайне возмущенное лицо. Я тебе не дикая собака динго. Мотаться туда-сюда. Ладно, Магрес запретил тебе рассказывать о своем обучении…
— Как видишь не обо всем.
— Ага. А как тогда Веара? Как у тебя продвигаются занятия с ней?
— О…! — Ира улыбнулась, а затем, подмигнув мужу, потупила глазки и бросила на него заинтересованный взгляд из-под прикрытых ресниц.
И тут Проклятый почувствовал, что хочет ее прямо сейчас, даже, несмотря на то, что они могут в любой момент проснуться, и что рядом маленький сын, и что несколько часов назад, они занимались любовью до изнеможения. Его бросило в пот, и он вытер лоб покачав головой.
— Как то так. — Ира отвела взгляд, и наваждение сразу пропало. — Кстати, знаешь что удивительно?
— Нет, — Миша ответил слегка хриплым голосом. Может наваждение и пропало, но не до конца, и он постарался привычно спрятаться за шутливым тоном. — Точнее так, удивительного в нашей жизни очень много, а что именно ты имеешь ввиду?
— Веарина наука дается мне очень легко. Гораздо легче, чем она думала.
— Она так тебе сказала?
— Да, правда уточнила, что не имела дела с гостями из нашего мира, но ожидала более трудного ученика.
— Наверное, это из-за того, что ты просто прирожденная ведьма?
— Ах ты! — Ира кинула на мужа возмущенный взгляд.
И почти сразу, не выдержав, сказала улыбнувшись:
— Вот Веара и хочет показать меня какой-то своей наставнице.
— Кому-кому? Какой еще наставнице?
— Очень старой, и мудрой лесной ведьме. Наверное, она даст мне какие-то еще рекомендации.
— Ну, хорошо, — пожал плечами Миша, — думаю это ваши внутренние дела. Или тебя чем-то смущает это знакомство?
— Веара хочет, чтобы мы отправились на встречу с ведьмой вдвоем. Ты и я.
— Что…? Зачем это нужно?
— Для завершения обучения, просто мы с тобой как-то связаны. Но это такие тонкие материи, что я даже не вникла. Типа женская сила, некоторым образом переплетается с мужским началом, как это назвать, эманациями что ли? В общем, ты можешь влиять на то, как успешно я буду пользоваться этими чарами.
— А Магрес знает об этом? – Михаил сразу стал очень серьезным.
— Еще нет. Веара мой наставник по другой области, а я не обязана говорить магу обо всем.
— Уверен, что…
— Конечно, про визит мне придется ему сказать, но если ты откажешься, то мне нет смысла говорить об этом.
— А с чего мне отказываться? Что, я ведьм не видел? Старых там или молодых? Вот смотри, — он начала загибать пальцы, — с одной живу, вторую убил, а третья хотела меня на свадьбу раскрутить.
— Мишка! Ну, хватит!!!
— Ирка, — он действительно удивился ее вспышке. — Ты сейчас Валика чуть не напугала.
— Извини, просто думаю, что тебе надо иногда быть посерьезней. Короче, ты согласен?
— Ну да.
— Тогда при следующей встрече с Магресом, я скажу ему об этом.
Миша собирался что-то ответить, и даже открыл рот, но в этот момент Валик исчез, поэтому он сказал не то, что собирался:
— Все, малой проснулся. Скоро ты тоже вернешься на Землю.
— Наверно да, а может и тебя разбудить? — игриво спросила Ира.
— Наверное, не стоит, — он усмехнулся, – я еще прогуляюсь тут и поищу новое место для пикника.
Любимая не успела ответить и тоже исчезла, проснувшись на Земле вслед за Валиком.
— Ну, вот Ириша, — пробормотал он, — все-таки сложно нам сейчас. Встречаемся, встречаемся, но что-то тут не так.
Проклятый решил пока не возвращаться в башню. Он отправился бродить между деревьями, рассматривая траву и любуясь небом. Ему было тут уютно и спокойно. Он вспоминал, как также гулял по лесу на Земле, еще до знакомства с Ирой, и любил запах хвои. А тут он пока не встречал ничего похожего на сосны. Еще он любил шум ветра в вершинах деревьев, а вот комаров наоборот, сильно недолюбливал. Хорошо, что в Этании, кровососы и всякая мошкара, ни разу не испортили ему настроение.
Интересно, — мелькнула мысль, — может я и здесь, просто ядовит для них? Или тут просто нет такой напасти? А, может ее вывели магией? Ответа на этот вопрос у него не было, а по большому счету он не сильно-то его и тревожил.
Мысль скользнула дальше, остановилась на Шаарне и Магресе. Некоторое время Миша пытался предположить, что такого ценного он там нашел. Поведение чародея говорило о том, что ему нужны услуги Проклятого, и, похоже, работка будет не из простых. Но, как он ни ломал голову над этим вопросом, так ничего и не придумал.
За этими размышлениями Миша добрался до красивой поляны. Послышался шум воды, видимо где-то рядом есть родник. Пить не хотелось, поэтому он просто развалился на траве, глядя в небо. Лениво перебрал в памяти события последних дней и сегодняшнего утра. Так и проснулся, испытывая некую вялую негу.

Потянувшись, растягивая мышцы, привычно прислушался. Тишина. Уже пришла осень и похолодало. Несмотря на это Ира старалась, чтобы Валик, как можно дольше находился во дворе, на свежем воздухе, а не в доме. Сама она, старательно зачаровала их дом, забор, и каждое строение, находящееся на участке, да и машину тоже. Ей нужно было постараться сделать так, чтобы соседи воспринимали их, как нечто само собой разумеющееся, совершенно не интересное и не опасное.
За неделю, которую они прожили здесь, к ним никто не пришел познакомиться. При покупке, оформлением документов и переговорами с местным начальством занимались представители фирмы отца и сам Петр Артемьевич. Ира только подписала все необходимые документы, и ей не было нужды заниматься этими вопросами. Соседей она или совсем не интересовала, что очень сомнительно, или они испытывали к ней сильную антипатию, а это, в целом, вполне естественно. Но Ира не хотела, чтобы эта возможная антипатия хоть как-нибудь проявилась.
Впрочем, от ближайших соседей никаких проблем не предвиделось. С одной стороны жила старая бабка, как казалось Ире, одинокая. С другой — участок пустовал. Из разговоров с рабочими, Ирин отец выяснил, что хозяева давным-давно переехали в Чернигов, а сюда иногда наведываются, так сказать по случаю. Но кроме прилегающих участков, на улице находились и другие дома, и не все они пустовали.
На третий день пребывания в Вишнековке, Ира вместе с сыном, отправилась прогуляться и осмотреться, а заодно потренироваться в чувствительности, и оценить с точки зрения потенциальной опасности, тот или иной дом. Получалось это так себе. Во-первых, молодая ведьма часто отвлекалась на старающегося идти сразу во все стороны сына, а во-вторых, данный раздел искусства не особо давался ей. Магрес предупредил, что некоторые заклятия она будет, как говорится, учить в лет, а с некоторыми могут быть проблемы.
В итоге ничего особо она не добилась. Лишь несколько раз ведьме казалось, что за ней наблюдают, но так ли это было на самом деле, и было ли это простое любопытство, или недоброе внимание она так и не поняла. Зато нашла местный магазин, торгующий всем, от продуктов питания и дешевого алкоголя, до бытовой химии, а еще школу, и несколько роскошных домов. Несколько раз, навстречу ей, попадались местные жительницы, и Ира даже поздоровалась, но ответа не получила. Первая никак не отреагировала, а вторая прохожая ограничилась кивком. Впрочем, Ирина не почувствовала от них особой агрессии, но вернувшись домой решила не откладывать с построением защитного контура.
Сам Проклятый никак не участвовал во всей этой деятельности. На следующее после приезда утро, жена собрала ему компьютер, и Миша с головой погрузился в свою виртуальную реальность. Возможно, сказалось нервное напряжение последних перед переездом дней, или он просто устал, но Проклятый чувствовал, что не хочет заниматься ничем, в своей земной жизни. Ни тренировками, ни медитациями. “У меня отпуск”, — заявил он сам себе, и погрузился в просмотр сериалов. Благо список заслуживающих внимание кинофильмов, был весьма длинный.
Иногда, в попытках поймать то ли озарение, то ли волну из космоса, он начинал лазить по сайтам с описанием произведений искусства, читать всякие статьи хоть как-то связанные с мистикой, или просто прыгать по сайтам наугад. Несмотря на то, что у Иры появился наставник, Проклятый не забыл свое старое желание, попытаться обнаружить что-нибудь редкое, сильное и полезное. Но подобная деятельность не приносила никаких плодов, и быстро надоедала. То же самое происходило и с его записями, касающимися их житья — бытья.
По вечерам, уже после того, как засыпал малыш, Ира всегда заходила к мужу и забирала его. На веранде уже было прохладно для плохо одетого Проклятого, поэтому они устраивались на кухне. Там она рассказывала о своем прошедшем дне и об успехах сына. В такой неспешности прошла неделя.
Каждую ночь, засыпая, Миша был уверен, что в Этании его встретит Вайлес, и наконец проводит к чародею. А у мага разговор пойдет о дальнейшем задании. Но каждый раз Мишу встречала пустая комната, отдых и ничегонеделание, а с инструктором они изучали язык и больше ничего.
Вайлес в самый первый день, после возвращения из Шаарна предупредил, что до получения дальнейших распоряжений, Проклятый освобожден от всех тренировок. Он может привести жену или сына, может пойти путешествовать вместе с проводником. Так как сам чародей не появлялся в Старкворде, то Ира занималась с Веарой, а Миша посвящал это время сыну.
По правде говоря, такое затишье не особо его радовало, и Миша опасался, что это затишье перед бурей. Он видел, сколько погибло людей, расчищая путь к этой загадочной розе, и был уверен, история с такой находкой просто обязана получить продолжение. Чем дольше от мага не было ни вестей, ни приказов, тем больше появлялось фантазий и предположений.

Балтон нервничал. Нет, это не совсем верное определение, более верно его состояние можно было бы описать словосочетанием: “легкая паника”. С того самого момента, как он повстречал гостя из иного мира, жизнь алхимика пошла вверх. Меченный оказался полезен самому высшему, и тот не забыл человека, не давшего погибнуть неопытному новичку. С самим Магресом, Балтон разговаривал лишь один раз, когда маг сказал, что благодарен за помощь и предложил работу в своей лаборатории. Никто на месте алхимика не стал — бы отказываться от такого предложения, не стал и Балтон.
По сравнению с “домиком в деревне”, можно было сказать, что он попал в сказку. Отличное, просто превосходное оборудование и все ингредиенты необходимые для работы. Их не надо самому собирать, лазая по лесам и рискуя жизнью, достаточно лишь составить список необходимого для выполнения заказа. Те, кому это положено, привезут все необходимое. Кроме этого, теперь ему полагался неплохой дом, несколько слуг и официальная любовница. Улучшилось все, но, правда, работой его завалили, по самое не балуй. По всей видимости, готовилась какая-то заварушка. Алхимику приходилось постоянно, по много тактов “Саманского маятника”, подготавливать и варить “стилоу” — густую, темную, маслянистую жидкость, которую используют для подготовки клинков, перед тем как нанести лускановую насечку. Необходимо также изготавливать дыхательные яды. Он по слухам знал, что такие “бомбочки”, используют в качестве ловушек на границах серых территорий, там, где опасаются нападению существ, хоть немного схожих с людьми.
До сего дня, лишь один раз он почувствовал себя неуверенно. Тот день выдался относительно свободным, и Балтон поймал себя на мысли, что немного скучает. Все-таки привычка быть в постоянном движении, так просто не проходит, вот он и решил сам съездить в ближайший город, прикупить кое-что из еды, побаловать себя разносольчиками, да и просто прогуляться.
Сама лаборатория находилась в поселке, расположенном довольно далеко от оживленного тракта и отрезанным от мира лесом, в котором водились довольно опасные хищники. Поэтому у Балтона было лишь два пути: выехать вместе с караваном, который каждые три дня увозил готовую продукцию и шел под надежной охраной, потому хищники даже не думали напасть на него. Вот именно сегодня он готовился к отъезду.
Второй вариант — воспользоваться коротким путем. Сам алхимик не умел ходить там без сопровождающих, но был уверен, что ему не откажут. Все-таки он ценный специалист, да еще и при деньгах. Трястись в повозке не хотелось в основном из-за того, что ехать слишком долго, а свободного времени все же кот наплакал.
Но разговор с дежурным у ворот короткого пути, как-то сразу не задался. То ли тот был не в настроении, то ли что-то еще, но завидев алхимика, он скривился, словно съел лимон вместо яблока. Нет, сегодня по короткому пути пройти не получится. Да, проводники есть, но они заняты. Увы, деньги не играют роли. Да никакой. Если у вас больше нет вопросов, то всего хорошего, уверен у вас много работы, да и мне есть чем заняться.
Обескураженный Балтон, отправился к начальнику каравана. Не то чтобы ему так уж хотелось съездить в город, но такой категоричный отказ у врат короткого пути, насторожил.
И его опасения подтвердились. Увы, караван не может взять алхимика. Во-первых, с таким вопросом надо обращаться раньше. Во-вторых, бывают разные ситуации, иногда в обратную дорогу едут не сразу, поэтому он не может гарантировать возвращение Балтона к завтрашнему утру, а завтра лаборатория обязана работать в стандартном режиме.
— Знаешь, — закончил начальник, крепкий и абсолютно седой мужик, с довольно крупными руками и широкими плечами, — найди себе здесь развлечение, раз уж работы мало, а меня не отвлекай.
Тогда алхимика посетила весьма неприятная мысль, что покинуть саманскую лабораторию он не сможет никогда. Что его комфортная работа, является одновременно и неким тюремным заключением. В тот день он напился, чего за ним раньше не водилось, и даже чуть было не избил свою прислугу.
Утром, успокоившись, он махнул рукой на свои сомнения. Даже если это и тюрьма, то она намного комфортнее его прежней свободы. И в любом случае с чародеями уровня Магреса могут спорить только его коллеги или сашхиты, а ему, скромному алхимику, лучше молча работать и не отсвечивать.
Инцидент постепенно забылся, он снова ушел с головой в работу, и до сегодняшнего дня не испытывал никаких сомнений или сожалений. А вот этим утром, стоило Балтону переступить порог лаборатории, как он нос к носу встретился с непосредственным начальником. Алхимиком он был довольно средним, но умел держать остальных в ежовых рукавицах, отвечал за поставки и выполнял массу другой полезной работы.
— Ты сегодня должен идти к короткому пути. Там смена в курсе и тебя проведут. Это срочно, так что иди немедленно.
— Куда? — растерялся Балтон, испытав короткий укол страха.
— Не знаю, это приказ мастера Магреса.
Балтон слегка побледнел, чувствуя себя так, словно ступил на твердую землю, и только потом обнаружил, что проваливается в бездонную пропасть. Мало кому могут понравиться неожиданные вызовы высокого начальства.
— Да, конечно! — он развернулся и на деревянных ногах вышел за дверь.
Приказы высших не обсуждаются, не уточняются и не оспариваются. В этом он был убежден всю сознательную жизнь, и сейчас алхимика заботило лишь одно, как бы побыстрее добраться до врат на ватных ногах.
На этот раз никаких проблем не возникло. Увидев Балтона, один из дежурных поднялся, и поманил его за собой. Они вошли в небольшое помещение. Тут не было ничего кроме пустого стола и второй двери в противоположной от входа стене. Сопровождающий кратко проинструктировал алхимика и открыв дверь сделал шаг во тьму. Шли недолго, алхимик не смотрел по сторонам, не отвлекался, шагал как автомат. Все мысли крутились вокруг предстоящего разговора.
Как только короткий путь закончился, провожатый передал Балтона другому парню, а сам коротко попрощавшись, отправился обратно.

Балтон не знал, где они оказались, а сопровождающий не стал ничего рассказывать. С каждым новым шагом, нервы алхимика все больше натягивались, он никак не мог представить, чем может быть вызван этот интерес к его скромной персоне. Магрес, конечно, отблагодарил его за меченного. Но на этом, по идее, их общение и должно было закончиться. Балтон отдавал себе отчет в том, что алхимик он неплохой, но таких много. И сейчас, просто терялся в догадках.
— Жди, — это было первое, что произнес сопровождающий, указав на стул около стены.
Только сейчас Балтон заметил, что они пришли в небольшое, полукруглое помещение без окон. Несколько стульев около стены, да еще одна дверь, вот и все что тут было. Он кивнул, уселся, и приготовился ждать, но оказалось, что этого не нужно. Дверь распахнулась, и алхимик просто понял, что его ждут. Без слов.
Магрес его встретил совсем не так, как в свое время Проклятого. Он просто стоял у одного из окон, и даже не повернулся к застывшему на пороге визитеру.
— Можно? — нарушил молчание гость.
— Проходи, — чародей наконец-то отвлекся от созерцания пейзажа за окном.
Балтон склонился в уставном поклоне, прошел в кабинет и опять замер как статуя. Он никак не мог справиться со своим волнением.
— Мне нужно, чтобы ты, кое-что сделал для меня, — чародей сразу перешел к делу, — тебе знакомо зелье “Аннасонта”?
Этот вопрос был риторический, любой алхимик в Этании знал, что это такое.
— Да, мастер.
— Мне необходимо, чтобы ты сделал зелье с такими же свойствами, но чтобы туда не входила ни вытяжка из железы катамриса, ни сок альвакоры.
Повисло молчание. Магрес не продолжал, а Балтон никак не мог придумать, что ответить магу.
“Аннасонт”, был довольно прост в изготовлении. Зелье помогало тем, кому по долгу службы, или еще по каким-либо причинам, приходилось не спать или спать очень мало. Один прием этого зелья, давал человеку примерно то же самое, что и полноценный, здоровый сон, при этом организм очищался, а тело становилось отдохнувшим. Мозг также начинал работать в своем обычном режиме. Зелье не рекомендовалось пить больше пяти — семи раз подряд. Не стоило обманывать организм постоянно.
Проблема была в том, что он не представлял, как и зачем надо заменять указанные чародеем ингредиенты. И того, и другого в Этании было в избытке. Катамрис — обычное травоядное животное, типа коровы. Их разводили почти в любой сельской местности. Альвакор — небольшой кустарник, любящий влагу, и не растущий на солнце. Достать сок этого растения было легко.
— Я жду, — голос Магреса вывел алхимика из оцепенения.
— Мастер, я никогда не задумывался, как сделать такое зелье, без указанных элементов.
— Балтон, у тебя будет восемь средних тактов столичного маятника. (примерно 8 суток в земных терминах. Прим. Автора). Зелье будет варить слабый маг, поэтому при изготовлении можно будет использовать заговоры. Один из моих сыновей поможет тебе с проверкой заклятий. Но вот ингредиенты, они должны быть только из универсального списка.
— Да, мастер.
— Справишься не позднее указанного срока, получишь метку приближенного.
После этих слов, глаза алхимика загорелись, и он вновь склонился в поклоне.
— Да, мастер.
— Приступай сегодня же. Тебя проводят в лабораторию, все, что нужно для дела, заказывай и это будет доставлено. В подчинении у тебя будет несколько подмастерьев, а мой сын присоединится завтра.
— Слушаюсь, мастер.

Когда за Балтоном закрылась дверь, Магрес прошелся по кабинету. Конечно, это не самый лучший выбор, но более сильных алхимиков в друзьях у мага не было. Не проблема сделать любой алхимический продукт. Для этого не обязательно быть специалистом. Есть рецепт, есть ингредиенты, есть определенная последовательность действий. Да, алхимики сделают лучше, быстрее, не испортят ничего. Но, в конце концов, все это может сделать и другой человек.
Проблема в том, что иногда необходимо сделать что-то не по рецепту. Или принципиально новое, как когда-то раньше придумывали яды против тварей с серых территорий, или с измененным составом — как необходимо сделать сейчас.
Тут уже не обойтись без специалиста — алхимика. А у них есть своя собственная гильдия, которая подчинена совету. Нанять специалиста из гильдии, так чтобы он сохранил тайну заказа, практически невозможно. Точнее, конечно возможно, но гарантий не будет никаких. Значит надо использовать того, кто есть. Хотя за метку приближенного, Балтон будет работать до изнеможения.
Алхимик не знал о сомнениях чародея. Он думал лишь о том, что ему выпал счастливый билет, и сейчас необходимо сделать все, для того, чтобы получить желаемое.
Лаборатория, в которую его привел сопровождающий, была чуть хуже, чем та, в которой он работал последние декты. (Этанийская величина времени: 2 декты примерно 1 земной месяц. Прим. Автора). Обещанные помощники — два молодых парня, встали при его появлении. Балтон окинул их внимательным взглядом и спросил:
— Кто умеет готовить “Аннасонт”?
— Я, — вызвался тот, который стоял справа.
— Начинай. Нам всем не придется спать в ближайшее время.

Ира с наслаждением потянулась. Как обычно, первые минуты после пробуждения были прекрасны. Яркие воспоминания о ночи с любимым мужем! Несколько минут казалось, что тело тоже помнит эти моменты. Проснувшийся Валик, прятался под одеялом, но не весь, а только головой и плечами, и при этом малыш не мог сдержать радостного смеха: мол, так хорошо спрятался, что мама не может найти.
— И где мой малыш? Куда он подевался? — громко спросила она, а ответом ей был еще более довольный смех, — наверное, мой Валик спрятался на кухне?
И Ира отправилась делать кофе под заливистый смех сына, не забывая при этом периодически комментировать то, как она ищет и не может найти хитрющего мальчугана.
Уже на кухне осмотрелась и немного поколебалась, выбирая между растворимым и молотым кофе. Победила лень и ведьма щелкнула выключателем чайника. Зевнув, проверила телефон, пусто. Они договорились, что она по утрам не будет заходить к Мише, чтобы даже случайно его не разбудить. Если же муж проснулся, и ему что-то надо, он напишет супруге сообщение в “вайбер”, и уже только тогда она заходит в его кабинет.
Пока закипал чайник, в кухню вошел зевающий сын. В руках он стискивал полицейскую машинку.
— Мам, ячься — потребовал он, и для наглядности указал пальцем в угол, между шкафом и стеной — мол, прячься туда, а я тебя искать буду.
— Сейчас сынок, — улыбнулась она, досыпаю кофе в чашку. — Закрой глаза.
Пока сын искал ее, хлопая дверцами, Ира честно стояла в углу, не сдерживая довольной улыбки. Закипел чайник, а через полминуты Валик обнаружил маму и снова расхохотался. Естественно он полез обниматься и мама, подхватив его, крепко прижала к себе.
— Теперь твоя очередь, — Ира поставила малыша на пол.
— Акой глаза, читай!
— Давай, я отвернусь — Ира взялась за чайник и принялась считать, пока сын со смехом, шумно потопал в комнату, скорее всего снова прятаться под одеяло. Зачем менять такое прекрасное место?
Ира улыбнулась, у нее появилась минутка, но главное делать вид что ищешь. Ребенку нравится, да и чайник успеет закипеть. Громко вышагивая по кухне и хлопая дверцами, не забывая недоумевать, куда же это подевался ее ненаглядный сын, она сконцентрировалась. Сейчас ведьма старалась практиковаться постоянно, она была уверена, что в будущем ей это пригодится.
Концентрация, короткое слово — ключ, и мир начинает играть совсем другими красками. Это немного похоже на то, как она впервые увидела своего мужа в ином свете, или на тот случай в парке, когда произошла разборка с двумя ублюдками, чуть было не стоившая ей жизни. Такое же хаотичное переплетение цветных нитей и пятен, но сейчас она уже немного понимала, что именно она видит, и как с этим обходиться.
Так, теперь заклинание. Тут все просто, короткая фраза и мысленное перемещение. Еще секунда, и вот на руке перчатка невидимая обычному глазу, но от этого не менее функциональная. Чаще всего она необходима в бою, защищает руку и усиливает удар. Но можно и наградить кого-нибудь крепким рукопожатием, или например, взяться за горячую сковородку. Ведьма усмехнулась – сковородка точно из серии забивания гвоздей микроскопом.
— Маа! — Крик малыша напомнил о том, что они играют в прятки, а это означает, что нужно искать, а не заниматься неизвестно чем на кухне. Одновременно с этим, ожил телефон — это проснувшийся супруг.
— Иду! Ищу! — крикнула она, наливая кофе. — Неужели мой Валик добрался до другой комнаты? — она прошла мимо радующегося малыша, который как она и предполагала, спрятался под одеялом.
Открыв вторую дверь, произнесла:
— Странно — в голосе удивление, — не вижу тебя!
— А, тут! — Валик выбрался наружу, победно глядя на маму. — Ячься!
Так, играя с сыном, Ира допила кофе, и сделала чашечку мужу. Усадив сына на кухне, улучила момент и отнесла Мише завтрак.
— Спасибки, — Проклятый выглядел очень довольным, что и не удивительно. — Как тебе пикник?
Он догадывался, что секс не удовлетворяет земное тело жены, и старался не поднимать эту тему.
— Замечательно, — она улыбнулась, и легонько толкнула его указательным пальцем. — Ты извини, малого еще не покормила.
— Да, потом поболтаем, — и он набросился на еду.
Ира закрыла дверь и вернулась на кухню. Пока они завтракали, ей вновь вспомнился подвал Магреса.

— Ты должна уметь драться, весь мой опыт говорит об этом. Знать заклятия, и уметь их применять — это две большие разницы.
— Да, отец. — Ира осмотрелась, статуи животных и людей. Они вдруг стали выглядеть зловеще.
— Сейчас у тебя будет первый спарринг. Ты знаешь все, чтобы победить голема. Он слаб и используется в тренировках наших подростков.
Ира вдруг почувствовала нарастающую панику и дикое желание применить Кхаканарский счет. Но воды под рукой не было, да и вряд ли бы Магрес позволил сделать это.
— И еще, — голос чародея не изменился, — ты тут во сне, поэтому твое тело нельзя покалечить, поэтому он не будет тебя щадить.
Ира не успела ответить, да и в любом случае она просто не знала, что сказать. Раздался звук шагов, и перед ней появился тот, кого Магрес назвал големом. Он похож на невысокого человека с непропорционально широкими плечами и длинными руками.
— Ты знаешь все, что необходимо для победы — с этими словами чародей отошел в сторону, оставляя Иру наедине с бездушным существом.

Тут Валик махнув рукой, сбросил со стола тарелку и, испугавшись, раскричался. Это отвлекло Иру от неприятных воспоминаний. Отвлекло, но ненадолго. Пока она успокаивала сына, поднимала тарелку, которая к счастью не то что не разбилась, а даже и не перевернулась, ее мысли вновь вернулись туда.

Она банально замерла, не понимая, что ей нужно делать. Когда она била бандитов на Земле, ее телом владел кто-то другой, тот, кто знал что и как. Сама же Ира, как и большинство женщин, никогда серьезно не дралась, если конечно не считать школьные разборки с соперницами.
Голем приближался. Ведьма понимала, что он идет не для того, чтобы пригласить ее на свидание, понимала, что ему наплевать на то, что она не мужчина и не умеет драться. Но ее словно парализовало.
Первый удар в плечо. Боль обожгла, и вернула способность мыслить. Ира отскочила назад, увеличивая дистанцию. В голове заметались заклятия, и ни одно из них не выглядело полезным для остановки этого монстра, который неторопливо и неумолимо приближался, покачиваясь из стороны в сторону. Голем уже не выглядел медлительным, он выглядел страшным. Ира вновь отскочила, и неожиданно упершись спиной в преграду, вскрикнула от неожиданности, Замешкалась, решая сделать шаг вперед, или попробовать отскочить в сторону. Потеряла драгоценные секунды, и монстр вновь приблизился на расстояние удара. Ведьма только и успела рефлекторно выставить руку, даже не блокируя удар, а просто подставляясь. Треск ломаемой кости, жуткая боль в предплечье.
— Почему я не просыпаюсь? — жалкая паническая мысль и желание свернуться клубочком. Залезть в какую-то щель, где этот монстр не сможет достать ее. Вот и все на что сейчас была способна она. Голем опять неторопливо приблизился, и Ира просто закрыла глаза. Это сон, сейчас она проснется дома и все будет хорошо.
Неожиданно запульсировала метка чародея, а вместе с этим пришло понимание, что необходимо делать. Короткое заклятие — боль ушла и одновременно в кровь начало поступать большее количество адреналина. Ведьма сразу отскочила в сторону, и сокрушающий удар, способный раскроить ей череп, лишь чиркнул по плечу, но и этого оказалось достаточно для того, чтобы левая рука онемела.
Еще одно короткое заклятие — ушла усталость, и она вновь отскочила, разрывая дистанцию, выигрывая время для третьего волшебства. Благодаря огромной порции адреналина казалось, что голем двигается совсем медленно, словно в ускоренной съемке. Ира “надела” перчатку на правую руку и пошла на сближение. Потом она не могла понять, что помогло ей — незримая, но ощутимая поддержка учителя, или она поддалась азарту боя? В любом случае результат превзошел все ожидания. Удар, благодаря магии усиленный в десять раз, просто начисто отколол одну из нижних конечностей голема. Тот нелепо взмахнув клешнями рухнул, но не оставил попыток добраться до ведьмы. Ире понадобилось еще два удара, которые она нанесла, уворачиваясь от клешней монстра, не оставляющего попыток достать ее.
— Видишь, — Магрес вышел из тени, на его лице нельзя было прочитать ничего, — сражаться ты не умеешь. Совсем.
— Да, отец — ответила ведьма, буквально чувствуя, как горит лицо от стыда. Она и вправду чувствовала стыд, словно разочаровала мастера.
— С этого дня такие тренировки станут обязательными.

Ира вздохнула, возвращаясь в реальность. Страх, испытанный в зале с големами, до сих пор не отпустил ее до конца. Страх боли, страх драки. Только там она поняла, насколько менялась раньше под воздействием “Кхаканарского воина”. Но не время предаваться воспоминаниям, а уж тем более сожалению и унынию. Сытый Валик уже хотел погулять, и это его желание полностью совпадало с маминым видением реальности.
Неожиданно прозвенел звонок. Тихо, но, тем не менее, она услышала. Рабочие установили кнопку звонка на калитку, а отец добавил небольшую скрытую камеру. Теперь Ирина могла видеть, кого принесло, не выходя во двор.
— Кому это мы понадобились? — удивленно спросила она, и толкнула дверь в прихожую.
Там находился дисплей, связанный с камерой, на котором можно было увидеть, что происходит около входа.


Глава 7. Роза коротких путей

Проснувшись, ну или правильнее очнувшись, а то и воскреснув, вместо потолка над головой Миша увидел небо, и начинающее вставать солнце. В этой гористой местности, природа ничем не отличалась от земной. Во всяком случае, тут ничего такого необычного не бросалось в глаза. Солнце, скользило по небосводу. Причем в этом, ненормальном с точки зрения землянина мире, оно действительно могло передвигаться по небу. Но задаваться вопросам местной астрономии он не собирался. Поднялся, размял затекшее тело, вытряхнул какую-то траву из волос. Возвращаться в башню не хотелось, а со вчерашнего пикника у него осталась корзина с остатками еды, и полбутылки вина. Отхлебнув прямо из горла, он закусил куском мяса, и неторопливым шагом отправился туда, где он надеялся, начинается подъем в горы. Просто идеальная погода, тишина и уверенность что на многие километры он один, и никто не сможет побеспокоить, прервать его уединение. Миша бесцельно брел, периодически отхлебывая из бутыли. Вино было приятно на вкус, и после каждого глотка хотелось скорого повторения, а вот аппетит пока не появился.

Мелькнула мысль, что по неумолимому закону подлости, он может понадобиться чародею прямо сегодня, но даже это не смогло его заставить развернуться в сторону короткого перехода. Он не родился в Этании, поэтому врожденного подобострастия перед высшими чародеями или прочими сильными мира сего, у него нет, а есть уважение и здравый смысл.
И вот сейчас, именно этот здравый смысл уверенно сказал Проклятому, что если он вдруг понадобится Магресу, то за ним сразу придут. Вайлес, Колпес, два три десятка носильщиков, пара слуг, а если понадобится — прихватят паланкин, и со всеми почестями, не слушая возражений, притащат его пред светлы очи его святейшества, или как там положено обращаться к чародеям.
А представив мысленно всю эту словесную абракадабру, он задумчиво глянул на бутыль, пробормотав:
— А винцо-то похоже крепче, чем мне казалось, — и сделал еще глоток дабы убедиться в этом предположении.
Вокруг ничего не изменилось, и Миша побрел дальше. Скоро лес, хотя скорее лесок, или как там, уменьшительно — ласкательно назвать это скопление палок и веток, растущих друг за другом, неожиданно закончился. Проклятый практически сразу оказался в предгорьях, и у него создалось впечатление, что тут пролегает некая незримая граница. Растительность закончилась сразу, без какого-либо перехода, и Миша оказался на серой земле, поросшей редкой травой.
— И на камнях растут деревья, — процитировал он, хлебнув вина. — Посмотрим, правда ли это здесь.
С того места где Миша вышел из леса, скалы казались неприступными, чем-то похожими на Шаарнские тупики, где гладкий темный камень, вырастал ввысь неприступной стеной. Приблизившись он понял, что так и есть, в этом месте прохода не было. Посмотрев по сторонам, Миша решил двигаться влево, так как тот самый тракт, о котором он рассказывал жене, пролегал по правую руку. А у Проклятого не было никакого желания встретить кого-либо из местных жителей.
Он некоторое время шел вдоль скалы, надеясь обнаружить проход. Сложно сказать, что двигало Проклятым, во всяком случае, он точно не смог бы ответить на этот вопрос. Скорее всего – любопытство, похожи ли местные скалы на Шаарн? Найдет ли он тут похожие заброшенные здания?

Его терпение было вознаграждено шагов через двести. Примерно в то же самое время, когда Миша задумался: а во что он упрется, если продолжит движение прямо? За спиной — какая-то дорога, а что впереди? Скалы, расположенные углом? Какие-нибудь болота-топи? Пропасть или непроходимые заросли? Или еще что-нибудь такого же плана? Находясь в Этании уже несколько месяцев, Миша постоянно
сталкивался с ситуацией, что сколь веревочка не вейся, а припрешься ты в тупик. Впрочем, этот вопрос так и остался без ответа, потому что в какой-то момент неприступные скалы расступились, и Миша увидел проход — широкую каменную тропу, ведущую вверх, и забирающую вправо. Метров через двадцать-тридцать, она скрывалась за высокими камнями. Вокруг царили следы запустения, камень
раскрошился, а тропинка поросла травой. Ведомый любопытством Проклятый сделал шаг, планируя дойти до поворота и посмотреть что там дальше. Стоило ступить на тропу, как камень под ногой, неожиданно провернулся, так что Миша, нелепо взмахнув руками, едва не упал, но при этом, каким-то чудом удержал в руках бутыль. Задумчиво посмотрел наверх и сделал глоток. Попробовал ногой на прочность следующий камень, тот оказался довольно крепким, и он поборов сомнения сделал еще шаг.
— Дойду до поворота, а там посмотрим — прошептал он, и неожиданно эхо подхватило его слова: рим, рим, рим — разнеслось по ущелью.
Наступившая вслед за этим тишина, показалась Мише какой-то зловещей, и он испытал неожиданный укол страха. Но затем сомнения отступили, как-то не верилось в опасность, тут, во владениях могущественного чародея, да еще с учетом того, что его отпустили сюда без охраны. Кроме того, Миша просто устал бояться и поборов сомнения продолжил идти по тропе, и идти аккуратно, смотря под ноги, чтобы не упасть.
Шагов через десять, он посмотрел вперед, желая проверить, сколько осталось до поворота и замер. Он уже тут был не один. Существо, преградившее ему путь, напоминало гориллу, заросшую короткой
черной шерстью, с длинными руками-лапами, короткой шеей и мощной челюстью. По человеческим меркам оно среднего роста, одето в какую-то рванину. Руки этого йети были пусты, оружия Миша не увидел. Самым странным в незнакомце, а может незнакомке, были глаза — большие, небесно-голубого цвета. Стоило посмотреть в них, как пропало желание отводить взгляд. Проклятого накрыло спокойствием и умиротворением, все страхи и сомнения остались позади. Он сделал шаг вперед, существо тоже начало приближаться, и вдруг все кончилось. Сразу, в одно мгновение. Запульсировала татуировка, и наваждение пропало, унося с собой и спокойствие, и умиротворение. Существо же закричало, неожиданно тонким, жалобным голосом, хватаясь за лицо — морду. Миша с изумлением наблюдал. Вот существо падает на колени, а из под его волосатых ладоней начинает струиться кровь. “Магия” — мелькнула догадка, — “он”, — Проклятый почему-то думал, что перед ним самец, — “использовал против меня магию. И вот его ударило ответкой, как там говорил Магрес, двойной закрут?”. Тем временем, существо, продолжая скулить начало заваливаться вперед, и рефлекторно отняло руки от морды, упершись ими в землю. Мишу передернуло, красивых голубых глаз больше не было. На месте правого зияла рваная рана, сочащаяся кровью, вместо левого была какая-то белесая плесень.
Он начал отступать, неизвестно, сколько тут дружков этой голубоглазой обезьяны. Да и в любом случае, смотреть на то, что произошло, было жутковато.

Пятясь задом, он вышел из ущелья, а пораженный собственным заклятием монстр, продолжая подвывать, отползая в обратную сторону. Стоило Проклятому выбраться на открытый участок, как нервы не выдержали, он просто развернулся и побежал в сторону короткого перехода. Сказались многочисленные тренировки и несмотря на выпитое, а надо сказать, что встреча в горах поспособствовала моментальному отрезвлению, он бежал легко и быстро, дыхание оставалось в норме, мышцы с честью выдерживали заданную нагрузку. Минут через пять он оглянулся и, не увидев никаких признаков погони, перешел на шаг, а затем и вовсе остановился, чтобы сориентироваться на местности. Удивительно, но в правой руке он по-прежнему сжимал бутыль, хотя во время бега даже не заметил этого. Сейчас это было кстати, и он в несколько глотков допил остатки вина. Вокруг тишина. Похоже, что погони все-таки нет, но теперь Миша уже не мог чувствовать себя в безопасности. Мало ли что на него магия не действует? Получить дубинкой по голове тоже очень неприятно, и плевать, что потом его обидчики могут расстаться с жизнью, или там навлечь гнев чародея. Он шел по лесу, прислушивался и думал о происшедшем. Перед внутренним взором стояла картинка — пустая глазница странного существа. Для Миши, слепота всегда была одним из самых страшных кошмаров. Он бы однозначно предпочел умереть и не сомневался, что покончит с собой, если такое все-таки случится. Сейчас ему было жаль того, кто имел несчастье встретить жертву “Норспеерамонуса” на
пустой горной тропинке. Конечно, он сам виноват, незачем было нападать. Но тем не менее, Проклятый сопереживал этому снежному человеку.
— А может, — мелькнула совершенно непрошеная мысль, — он меня и не атаковал? Возможно у этих существ просто такой вариант контакта?
Мысль имела право на существование, Магрес говорил, что полная неуязвимость к магии имеет как свои плюсы, так и минусы, ибо отбивает не только вредоносные, но и доброжелательные воздействия.
Настроение совсем испортилось, захотелось выпить, но вино закончилось и вдобавок он, похоже, пропустил выход к короткому пути, так как опять оказался неизвестно где. Заросли сгустились, зато он снова услышал шум воды. Видимо где-то поблизости была река, или небольшой водопад, но Мише сейчас уже не хотелось гулять. Он пошел в обратном направлении, надеясь увидеть знакомые ориентиры. Ну, или хотя бы выбраться из чащи, потому как точно помнил, что ворота короткого перехода находятся не в лесу.

— Кто это может быть? — Ира вывела изображение на монитор.
Незнакомый мужик, что и неудивительно, еще, судя по всему навеселе, что тоже вполне объяснимо. Выходить и спрашивать кто он, чего хочет, зачем и к кому пришел – абсолютно не хотелось. Вдобавок из комнаты раздался крик сына, и Ира вернулась продолжить с ним игру в прятки. Но незваный гость оказался настойчивым, звонок прозвенел еще раз, и еще.
Ира не реагировала, звонок был довольно тихим, а она просто сделала чуть громче телевизор, и под ненавязчивую музыку, играла с Валиком, параллельно занимаясь домашними делами. В конце — концов, мужику видимо надоело, звонки прекратились, а если он и стучал по забору или воротам, то в доме этого не было слышно.
Вот они собрались идти во двор гулять. На улице уже похолодало и Ира одевала сына по-осеннему.
— Мы идем гулять, что-то надо? — привычный вопрос около закрытой двери.
Валик никогда не обращал внимания на такое мамино поведение. Молчание, видимо муж что-то смотрел сидя у наушников. Ира даже представила, как он развалился на вате, периодически зачерпывает своей чашечкой остывающий кофе, и ждет, пока настанет вечер и можно будет вернуться в Этанию. Она вздохнула: “смогут ли они когда-нибудь жить нормально?”. Увы, ответа на этот вопрос не существовало.
С самого утра прокапал маленький дождик, вокруг мокрая трава и грязная земля. Валик, несмотря на то, что недавно переболел простудой, все-таки рос довольно здоровым малышом, и мама потихоньку начинала его закалять. Сейчас она уже сквозь пальцы смотрела на то, как он топает по траве, периодически наклоняясь, чтобы потрогать что-нибудь интересное с его детской точки зрения.
— Опа, — раздался голос, — а хозяева-то дома!
Ира развернулась на голос в сторону калитки. Мужик, по всей видимости, тот самый, что звонил утром, заглядывал в зазор между калиткой и верхней секцией забора.
Когда делали ремонт, отец спросил, какого плана забор она хочет. Ира попросила подобрать так, чтобы: во-первых, не сильно выделяться на фоне большинства соседей, а во-вторых, чтобы на участок не пялились случайные и не случайные прохожие. В итоге остановились на более — менее стандартном “железном занавесе”, высотой чуть меньше двух метров и выкрашенном в темно-зеленый цвет. Вдобавок еще верхнюю часть забора украсили небольшими, острыми, металлическими колышками. Вроде и симпатично, и не перелезешь.
— Что не открываешь, когда гости звонят?
Голос нежданного визитера вывел Иру из задумчивого состояния. Она еще раз осмотрела гостя: судя по всему высокий, раз может так заглядывать, лысый, неприятный и скорее всего опасный, прям зек какой-то.
По-прежнему не отвечая, она кинула взгляд на сына, который как раз зашел за дом, так что по идее незваный гость не должен был его видеть. Там малыш наблюдал, как капает вода с крыши. Тогда она пошла к калитке, похоже, что сам по себе назойливый посетитель явно не пропадет.
— Открывай уже, я к бабке.
— Какой бабке? — с удивлением уточнила она, естественно не собираясь выполнять просьбу-приказ.
— Тут бабка живет, — голос мужчины стал злым, — открывай уже!
— Я вас не знаю, — Ира сохраняла видимое спокойствие, но уже стала потихоньку злиться. Вспомнился сегодняшний визит в Этанию и встречу с голем. Вспомнился бой, боль, страх. Там она смогла бы сбежать обратно на Землю. Куда ей бежать, если сильно прижмут тут?
— Ты не выпендривайся, откуда тут вообще нарисовалась? Муж дома? — мужик всеми своими действиями убеждал Иру в правоте чародея — ей придется драться.
— Вас это не касается.
Мужик на секунду опешил, а затем его глаза сузились.
— Слушай, не дерзи мне, а то всякое может случиться. Куда бабку дели?
— Никуда. — Ира решила быть лаконичной, не было тут никакой бабки.
— Где твой мужик? Поговорить надо.
— Не уверена, что ему нужна это беседа с тобой, — произнося это, Ира прикидывала, что будет делать, когда они встретятся без разделяющего их забора. По всему выходило, что эту встречу лучше отложить, как можно дальше, а лучше после “Кхаканарского воина”.
— Борзая, — резюмировал гость, — ничего научим, — он со злостью врезал по забору, и закончил: — словимся еще.
Но говорил он уже с Ириной спиной. Она не дослушав, отправилась к сыну, с трудом сдержавшись, чтобы не показать средний палец. Ее саму удивляло этакое ребяческое желание.
Валик возился в грязи, и Ира, воспользовавшись тем, что сын прекрасно играет сам, заскочила в дом. Быстро поставила в микроволновку остывший чай, просто согреть и подумала — не проведать ли мужа, но телефон молчал, а значит ее крохотному супругу пока ничего не надо. Взяла чашку и вернулась на улицу.
Глядя на резвящегося Валика, ведьма размышляла о сегодняшнем госте. Что-то было не так, и сейчас она поняла что. Против него совсем не действовала наука Веары. В последние дни, общаясь с мужчинами, да и не только ними, она все чаще, рефлекторно “сканировала” их. Тут хорошо прикинуться глупенькой и беспомощной, этого можно взять строгостью, а вот эту женщину убедить в том, что ты неудачливее, некрасивее, и достойна снисходительной жалости.
Сегодняшнего визитера было не взять на таком уровне. Женщин он, похоже, просто презирал, не считая за людей. Ни вожделения, ни жалости, ни снисходительного превосходства. От прекрасного пола ему нужна была только покорность, причем не выдуманная, а реальная. Видимо он как раз и был из “тугих”, о которых ее предупреждала Этанийская колдунья.
— Ладно, — пробормотала она, надевая в очередной раз “перчатку”, — не получится договориться по-хорошему, будем по-плохому.
Ведьма “пустила” энергию по телу, чувствуя, как вибрируют мышцы.
Ситуация получила продолжение в этот же день. Снова звонок, настойчивый и долгий. Валик как раз уснул, уставший после свежего воздуха, и Ира, ругаясь в полголоса, пошла разбираться. Конечно же, это был утренний визитер и не один. Вторым был невысокий, уже начавший лысеть мужик.
— Я из администрации, — скороговоркой произнес он, еще до того, как Ира открыла рот, и махнул какой-то бумагой. — Впустите нас.
Ира некоторое время смотрела на него, прокачивая ситуацию, затем спросила:
— А с какой целью вы ко мне?
— Слыш, открывай уже, или к тебе с ментами прийти? – начал угрожать утренний незнакомец.
— Приди — Ира посмотрела прямо в его глаза, и сразу поняла — зря. Тяжелый взгляд, ой тяжелый. — И с ордером заодно.
— Послушайте, давайте по-хорошему, — вмешался второй. — Мы просто поговорим и все.
— Просто поговорить мы можем и так.
— Хорошо, — поджал он губы, — у вас непорядок с документами. И я не уверен, что этот дом и участок вам принадлежат.
— Ну а я уверена, — отпарировала она. — Мой отец этим занимался, а он на недвиге собаку съел.
Ведьма, игнорируя зека, смотрела на представителя администрации, и тот начал нервничать. Если утренний гость был неподвластен женской силе, во всяком случае, той ее части, которая работала на внушении, то второй — очень даже. И Ира легко раскусила, как его взять. Страх. Он трусоват, а значит, если подумает что за Ирой стоят могущественные мужчины, моментом включит попятную.
— Мля! — взорвался зек, вплотную приблизившись к забору, прекрати выебываться! Где старая хозяйка!
— Я не в курсе. — Ира пожала плечами, продолжая “давить” на второго. Тот уже явно жалел, что ввязался в это. — Но я позвоню отцу, правда он занят, но ради такого, пожалуй, приедет на денек. И если окажется, что проблем нет…
Она не закончила, но в голове представителя администрации уже возникла картина, где из двух-трех черных “джипов”, выходят неприветливые крепкие парни, и вежливо объясняют, что у него появились проблемы.
— Бля, соска пугает папиком, — утренний визитер сплюнул и, глядя на Иру в упор, закончил — доиграешься, сука.
Тут ведьминская часть Иры не выдержала.
— Пошел в жопу, петух опущенный, — негромко, но очень четко выговорила она, глядя в глаза блатного, а может и приблатненного, она не разбиралась ни в тюремной иерархии, ни в их сленге.
Повисла мертвая тишина. Второй мужик даже как-то стал ниже ростом, а зек, некоторое время буравил Иру не обещающим ничего хорошего взглядом, от которого по затылку и спине ведьмы пошел неприятный холодок. Затем просто развернулся и ушел, ни сказав не слова. Вот это, пожалуй, было самым страшным, если бы он угрожал, хамил, или кидался на забор, было бы не так жутко. Второй, постояв еще секунду, открыл было рот, но так ничего и не сказав, поспешил следом за ним.
— Не сдержалась, какого ты не сдержалась? — Скривилась она и вздохнула. — Придется попросить Магреса, чтобы боевой практики было побольше. А ведь так не хочется.

Сложно сказать, сколько бы Миша искал дорогу обратно. Спортивное ориентирование, как впрочем, и любое другое ориентирование в пространстве, никогда не было его сильной стороной. Ему казалось, что он идет в верном направлении, но неожиданно Проклятый вышел на берег какой-то неширокой речушки. Подумав пару секунд, Миша решил, что она должна течь со стороны гор, а значит надо двигаться против течения, но это оказалось не так, то просто.
Берег этой безымянной речки зарос буйной растительностью. Тут попадались совсем непроходимые густые и колючие заросли, поэтому ему приходилось обходить эти непролазные кущи. Он устал, был зол и вдобавок голоден. Проклятый с досадой вспоминал, что у него было отсутствие аппетита рядом с едой, зато сейчас, после потери корзины со снедью, голод сразу же дал о себе знать.
— Все равно это лучше чем работать, ну или в моих реалиях, лазить дома по столу, изображая бурную деятельность. – произнес вслух он.
Так, продираясь через заросли и тихо ругаясь на русском, Миша добрался до гор. Оказалось, что речка вытекала из пещеры, при этом образовывая небольшой водопад. Видимо его шум он и слышал периодически. Интересно, а почему периодически? Да пес его знает, кто там сидит в скалах, и балуется кранами. Вот стоило ему мысленно произнести “сидит в скалах”, как вспомнилось ослепленное существо, и настроение снова испортилось.
Проклятый аккуратно пошел вдоль скалы. Шум водопада становился тише, а других звуков, кроме собственных шагов, он не слышал. Вот появилось и знакомое ущелье. Но почему сердце стучит как сумасшедшее, может его уже ждут? Его любопытство сильнее чувства самосохранения, и он не может удержаться, чтобы не заглянуть туда, где встретил заросшего незнакомца. Пусто. По всей видимости, существо уползло зализывать свои раны никого не позвав на помощь. Хотя, может и позвало? Что ж, в любом случае пора и честь знать.
На этот раз он не бежал. Шел быстро, но без паники, смотрел по сторонам и часто оглядывался, но никого так и не увидел. Минут через двадцать оказался около входа на короткий путь.
— Ходу отседова, — попробовал повторить он фразу персонажа известно мультика, и через секунду оказался в спасительной темноте короткого пути.

Старкворд встретил Проклятого тишиной. Никто не искал его, и казалось на длительное отсутствие гостя, никто внимания не обратил. В целом Миша был доволен этим фактом, все-таки излишняя опека сильно утомляет. Но, однако, это вызывало и удивление. Ведь Магрес явно рассчитывал на какую-то отдачу, и при этом не приставил пары незаметных соглядатаев? Или все происшедшее просто было испытанием?
Тут он заметил одного из слуг, замершего при виде важного господина. Миша жестом подозвал его и приказал на уже сносном этанийском:
— Вина принеси и поесть.
Увидев поклон в ответ, добавил:
— Я буду на балконе, постучишь, — и снова поклон слуги.
Уплетая мясное рагу, сдобренное каким-то острым соусом, Михаил смотрел на скалы, ведущие в Солимбэ, и размышлял — нужно ли говорить кому-то, хоть Вайлесу, хоть Магресу о своем приключении? Его логика и здравый смысл однозначно настаивали на том, что надо все рассказать. Это будет полезно и в том случае, если это была проверка, и также не помешает, если в скалах завелись какие-то неучтенные чародеем твари.
Но с другой стороны не хотелось рассказывать об этом. Он боялся, что после этого случая уже никогда и никуда не пойдет без охраны. А кроме того еще и злился, на то, что никто не предупредил его о возможной опасности. Вот и из-за такого ребяческого “на зло бабушке отморожу уши”, Проклятый решил умолчать о происшествии.
Так в раздумьях он ел, пил, и смотрел на горы, а его мысли прыгали туда-сюда. В последнее время хмель плохо брал Проклятого, хоть в Этании, хоть на Земле. Первая стадия легкого опьянения наступала как обычно, но потом, он довольно быстро начинал трезветь, и всегда обходился без похмелья.
— Интересно, а почему? Может это особенности проклятия? — мысленно спросил он самого себя, но придумывать ответ было лень. Ну, нет похмелья и хорошо. А без опьянения до свинского состояния, он как-нибудь проживет.
В таком состоянии его и нашел Вайлес.
— Привет, говорить можешь? — начал он разговор в своей шутливой манере.
— Могу, и даже буду болтать без умолку, если понадобиться — Проклятый поддержал предложенный тон.
— А стоять без посторонней помощи?
— Надо проверить. Сидеть, как видишь, получается.
— Мастер хочет тебя видеть, — Вайлес помялся, прежде чем продолжить, — но сказал, что ты сам решишь когда, сегодня или после следующего пробуждения. Все зависит от твоего состояния.
— Норма, — Миша поднялся, — идти далеко?
— В башню Шаарна.
— Отлично, — и Проклятый, подождав пока инструктор выйдет, последовал за ним.
Распоряжение чародея, о том, что на балкон могут выходить лишь в присутствии Проклятого, может быть и звучало слегка странно, но выполнялось неукоснительно.
— Вайлес, тебе приказано меня сопровождать? — уточнил он, закрывая дверь.
— Нет…
Ему показалось, что инструктор слегка смутился.
— Хорошо, тогда пойду один, — и Миша, стараясь не бежать, отправился вниз к дверям, ведущим к Шаарну.
На этот раз он даже не заметил, как миновал коридор связывающие две башни, и оказался в Шаарне. Только тут он подумал, что не спросил, а как ему найти чародея? Может быть, он и умел ходить короткими путями, путешествовать в царстве снов, но вот в Шаарнской башне ориентировался недостаточно хорошо.
— Привет, Проклятый — при этих словах, Миша чуть не подпрыгнул от неожиданности. Оказалось, Магрес уже ждал его сидя в углу комнаты, совсем незаметный в своей неподвижности.
— Здравствуйте, — Миша попробовал поклониться, но вышло не очень. Нельзя же считать за почтительный поклон перед вышестоящим, полупьяное покачивание вперед-назад?
— Пришло время поговорить о твоей находке, но объяснить что это, будет не так-то просто. Идем. — Чародей вышел в примыкающий коридор, и Миша поспешил за ним.
Вот и снова знакомый кабинет, в котором он впервые увидел своего покровителя. Тут, по всей видимости, он получит новое задание. Подтверждением было то, что Магрес раскрутил “Юлу Аматиса”
— Михаил, — Магрес смотрел прямо, и Проклятый почувствовал себя не совсем уютно под взглядом “концентрических” зрачков.
— Как ты уже понял, наши миры отличаются и существенно. А сейчас речь пойдет о мертвых зонах, или серых территориях. Присаживайся – он указал на кресло, — вина сегодня не предлагаю, ты насколько я знаю уже неплохо его продегустировал, а тебе может быть придется пить “Осса эли”, а он может и не сработать, если в крови много алкоголя.
— Да, — Миша кивнул, хотя выпить глоток хотелось. Из-за нервов. Не зря же чародей дал ему время на отдых, намекнул жене, что учит ее запрещенным и сильным заклятиям.
— Мы давно привыкли к серым территориям, для нас это нечто естественное. И сейчас мне не так просто объяснить тебе, что это такое. — Он помолчал, — точнее как это влияет на Этанию.
— Опасность? — Не удержался Проклятый.
— Не только и не столько. Сейчас я говорю про путешествия, про торговлю и исследования. Из-за мертвых зон у нас мало удобных торговых путей, и при этом множество тупиков, таких как Шаарн. Конечно, помогают короткие дороги, но они доступны не каждому, там не пройдут почти никакие вьючные животные. — Маг снова помолчал, и вдруг улыбнулся, — но это все лирика. Исследователи ищут обходные пути, рисуются карты, уничтожаются разбойники и всякая нечисть, если они мешают торговле, так было всегда. Теперь к сути твоей находки и нашего разговора.
Миша, который никак не мог понять, что чародей от него хочет и к чему весь этот разговор весь подобрался. Похоже, они добрались до сути.
— Я говорил, что серые территории абсолютно закрыты для нас, но это не совсем так. Иногда рождаются те, кто способен пройти там, собрать кое-какую информацию и вернуться.
Мишу совсем не удивило то, что он услышал. Действительно, что странного в том, что сильные мира сего недоговаривают.
— Так вот, если каким-то образом пройти серую зону, можно снова оказаться в обычной Этании. Выйти так сказать с другой стороны. Это так, словно в Старкворд кто-то придет со стороны Солимбэ.
— О…! — поризнес Проклятый, правда не сильно шокированый услышанным.
Он просто не мог слишком долго молчать в разговоре, но не из-за повышенной болтливости, а просто где-то внутри считал, что это невежливо.
— И кто знает, может быть можно попасть в какую-то местность, которая со всех сторон окружена серыми территориями, — продолжил чародей. — Туда невозможно попасть ни по земле, ни по воздуху, ни по коротким путям.
— Но попасть туда может быть полезно? — уточнил Миша.
— Да. — Чародей явно был не склонен отвечать на вопросы, и Проклятый в который раз пообещал себе не встревать со своими умными замечаниями. — Роза, которую ты нашел, позволяет шагнуть за серые пределы. Но позволяет не всем.
На этот раз Миша молчал, и Магрес продолжил.
— Твое проклятие — это не только наказание, но и дар, и ты можешь воспользоваться Розой.
Миша в очередной раз пожалел, что не может выпить чего-нибудь крепкого. Ему ни разу не понравились слова мага, слишком это напоминало если не разводку, то что-то на нее похожее. Из серии “Только сегодня, и только для вас супер выгодное предложение: вы можете купить три ненужных вам хрени, по цене пяти”. Ну, в его случае, конечно не разводку, а что-то типа подряда на невыполнимое задание.
— А почему я? Точнее, — он отчаянно пытался подобрать слова, — я думал, что таких как я не так уж много. Вряд ли у вас тут бегают с “Норспеерамонусами” и убивают магов пачками. И тут оказывается…
— Погоди. — Чародей покачал головой. — Дело не в том, что ты воспользовался “Норспеерамонусом”. Дело в том, что после того как тебя поразило проклятие, ты стал полудемоном. Ты, Миша, уже не совсем человек.
Он замолчал, видимо ожидая какой-то реакции на свои слова, но Проклятый молчал. Совсем не потому, что был оглушен свалившейся на него информацией. Он вдруг на мгновенье что-то понял, нечто важное, но не смог удержать в голове. Вот сейчас, вместо того чтобы слышать Магреса, отчаянно пытался поймать эту ускользнувшую мысль. Не вышло.
— А как я могу ей воспользоваться? И куда попаду?
— А я точно не знаю — развел руками чародей. — Знаю лишь, что такой как ты, сможет пройти сквозь розу коротких путей, и оказаться где-то между серыми территориями. Если, конечно, к ним применимо понятие — между.
Вот теперь Миша был изумлен по-настоящему. Почему-то он думал, что из уст Магреса не может слететь что-то вроде: “я не знаю”.
— Думаю, тебе придется, если согласишься, действовать руководясь исключительно своими ощущениями.
— А я могу не согласиться? — не удержался он.
— Можешь. Более того, если ты не захочешь, то лучше и не пробовать. Мне бы не хотелось, чтобы ты погиб или перенесся неведомо куда.
Это были совсем не те слова, которые он ожидал услышать, и Миша задумался. Все эти дни, пока ждал к чему приведет его находка, он был уверен, что его запрягут по полной. И вот сейчас у него есть выбор.
— Я хочу осмотреть Розу — произнес он. — Не знаю, буду ли я что-то с ней делать, но я должен снова ее увидеть.
— Как давно ты очнулся?
— Думаю примерно половину нашей ночи.
— Тогда пойдешь завтра, а перед этим…
— Я бы хотел сейчас. — Миша произнес эти слова, не думая, и сразу испытал молниеносный укол страха. Вряд ли маг привык, чтобы ему перечили, а особенно перебивали. Но Магрес никак не отреагировал, во всяком случае, внешне.
— Тогда пойдем. Чьи-чьи, а твои спонтанные желания не стоит сбрасывать со счетов. — Он поставил на стол бутыль. — Пей “оссу” и идем.

Шли быстро, без сопровождения. Ни эскорта, ни слуг. Стояла неестественная тишина, нарушаемая лишь звуком шагов Проклятого, а Магрес двигался бесшумно. Вот и подъем на скалу. Миша развернулся к чародею и, немного замявшись, произнес:
— Магрес, понимаю, что чародеям редко указывают на дальнейшие действия, но я бы попросил остаться вас внизу.
Маг некоторое время смотрел на скалу, то ли о чем-то думая, то ли просто скрывая свою злость. Понять что-либо по его лицу было нереально, да Миша и не пытался это сделать.
— Хорошо.
Проклятый постоял несколько секунд ожидая продолжения, но Магрес молчал. Тогда Миша просто кивнул и полез наверх. Он очень не хотел показывать, что его просто снедали любопытство и нетерпение.
За прошедшее время тут ничего не изменилось. Единственным ярким пятном среди окружающей серости была голубоватая руна, украшающая заграждающий камень. Но совсем не руна интересовала Проклятого, все его внимание было приковано к загадочной символике. Этот украшающий розу рисунок был блеклым, едва заметным на фоне окружающего камня, но все-таки виден.
Миша обошел вокруг и немного постоял в нерешительности. Не так уж все просто было с этой розой, он чувствовал это. Хотя, если подумать, в его жизни уже было много вещей, к которым подходило такое же определение.
Он попробовал посмотреть на рисунок через метку на руке, и на мгновение показалось, что символы начали наливаться светом, но затем вновь потускнели. Вот тогда Проклятый решился. Это как в детстве, когда хотелось прыгнуть с вышки в бассейн, но было страшно. Нужно принять лишь одно решение: оторваться от поверхности и прыгнуть, чтобы не было возврата, чтобы нельзя было передумать. И наконец, краткое ощущение полета, восторг, смешанный с легкой толикой страха и погружение в воду, а затем новая попытка и новые колебания на краю трамплина.
Сейчас, в скалах чужого мира, находясь перед чем-то странным и возможно опасным, он испытывал очень схожие сомнения. Ведь необходимо было лишь принять решение и сделать шаг внутрь разукрашенного иероглифами круга.
— Давай! — подстегнул он себя. — Ты сейчас в любой момент можешь проснуться, и уже находясь на Земле, успеешь просто умереть от любопытства! А затем, опять очнувшись возле “розы” — уже от запаха!
Злость, как это частенько происходило с ним после встречи с Ксаной, подстегнула, … и он переступил тонкую черту.
Сначала ничего не произошло, но постепенно символы стали становиться ярче. Создалось впечатление, что в них была встроена подсветка и теперь скрытый за кулисами невидимый оператор, начал потихоньку увеличивать яркость. Одновременно с этим Миша ощутил легкое покалывание в правой руке и, скосив глаза, он увидел как линии узора покрывающего предплечье, также начинают светиться.
— Ну что за спец… — начал он, планируя спрятаться за шутливым тоном от удушливого страха, но в этот момент роза вспыхнула ярким, ослепляющим светом.
Проклятый непроизвольно зажмурился, но этот свет легко проникал сквозь закрытые веки, и на минуту ему показалось, что начал сбываться его самый жуткий кошмар связанный с ослеплением. Он начал пятиться, но в следующую секунду потерял чувство направления.
Мише показалось, что он поднимается вверх. Вдруг вернулось зрение, несмотря на плотно зажмуренные и для верности закрытые ладонями глаза. Правда, со зрением было что-то неладно. Во-первых, все виделось в зеленом цвете, как в кино показывают работу прибора ночного видения. Во-вторых, Проклятому казалось, что он видит все с высоты птичьего полета, и у него возникло ощущение раздвоения. Как это было тогда, когда в горячечном бреду, он попал в бесконечное здание.
Вот перед ним Шаарнские горы, а точнее их часть, лежащая за пределами серых территорий. Они действительно выглядели абсолютно непроходимыми, сплошь усеяны острыми, высокими камнями, между которыми копошится множество змееподобных тварей. Такая безрадостная картина тянулась на многие и многие километры.
Возможно, это тоже вариант бесконечности, — подумалось Проклятому и он повернул голову. То же самое — бесконечные скалы, острые камни, небольшие озерца черной жидкости под поверхностью которое нет — нет да угадывалось какое-то движение, и полчища змей. Да, очень негостеприимное место.
Тогда он попробовал развернуться и посмотреть туда, откуда приползли болотные монстры уничтожившие Шаарн. Получилось. Миша не чувствовал в полной мере своего тела, но мог управлять своими перемещениями, и стоило всмотреться в какую либо деталь, как картинка приближалась словно на планшете. Правда, качество картинки было намного лучше, рассмотреть можно все, до деталей. Но вот смотреть оказалось не на что. Бескрайнее болото, с голыми без растительности островками посреди этой жижи, и далее одно и то же.
Вдруг в окружающее его зеленоватое свечение, раздражающим диссонансом вклинилось блекло-голубое пятно. Это было слегка неприятно, словно соринка попала в глаз. Миша перевел взгляд на источник этой неожиданной помехи. Руна. Это ее свечение пыталось вклиниться в гармоничное сияние розы. Второй раз магические защитные символы распознали в Проклятом угрозу. Хотя, может и не в нем, а возможно сама Роза была чужеродной для Этании? В любом случае это не имело никакого значения. Миша чувствовал, скорее всего, тем самым пресловутым шестым чувством, что действие руны сейчас лишнее. Поэтому он посмотрел в упор на нее и ощутил мгновенную вспышку боли в глазах, а затем заныло правое предплечье. Еще через секунду свечение руны стало меркнуть и вскоре полностью исчезло.
Если бы Проклятый сейчас смотрел как обычно, он бы мог увидеть, как защитная руна просто выцвела и стала словно нарисованная старой краской, а затем полностью исчезла, как на несколько осколков треснул камень и сразу осыпался, открывая вход в зловещюю пещеру. Но Миша видел иначе, в какой-то иной плоскости, и потому не понял, что натворил. Зато стоило ему сконцентрироваться, как взор проник в этот лаз, совсем недавно изрыгнувший волну существ, доставивших столько неприятностей Этанийцам.
Он словно скользил по извилистому темному туннелю. Бесконечные развилки, спуски и подъемы. Заблудиться тут было можно на раз, и Миша был рад, что он лишь видит этот лабиринт, а не находится там на самом деле.
Поначалу туннель был пуст, а затем Проклятый увидел тысячи яиц. Они лежали на полу, висели на потолке замотанные в паутину, украшали стены. Возможно, через какое-то время они вылупятся, и новые орды тварей атакуют Шаарн. Проклятый еще некоторое время поблуждал по извилистым коридорам, но ничего нового не увидел.
Он вернулся из пещеры. Это оказалось просто, достаточно было лишь подумать об этом. Зеленое свечение окружающее Проклятого усилилось, и ему показалось, что он поднялся еще выше. Что-то происходило с правой рукой. Казалось, что предплечье то нагревается, то остывает, словно пульсирует, но посмотрев на него, Миша не увидел ничего особенного.
Но что-то происходило. Пусть Проклятый не понимал что именно и как, но от этого ничего не менялось. Он стал подниматься еще выше. Во всяком случае, какая-то его часть. Менялось то, как он видел окружающую реальность, так словно он уменьшал масштаб гугл карты. Теперь он мог видеть весь Шаарн, сразу обе серые зоны, взявшие в тиски бывший шахтерский поселок. На миг Проклятому показалось, что еще немного, и он увидит всю Этанию, и даже может быть поймет какой она формы.
А затем резкий укол боли. Правую руку словно пронзили тысячи иголок. Он вскрикнул больше от неожиданности и, посмотрев на предплечье увидел, как мерцает и плавится узор метки. Казалось линии образовывающие его текут, изменяются. “Не может быть!” — мелькнула паническая мысль, но додумать ее он не успел.
Вместе с татуировкой начала меняться и окружающая реальность. Миша уже не видел бесконечных скал, их скрыло невесть откуда взявшимся густым туманом. И в этой туманной дымке, начали открываться воронки, темные, смерчеподобные дыры. Странное дело, они не казались опасными, а скорее манящими, чем-то схожими с короткими путями. И Проклятый потянулся туда, к одной из воронок, вначале мысленно, затем правой рукой. Окружающее его зеленоватое свечение стало отступать, а чернота приближаться, и миг перехода, а может быть и поглощения становился все ближе. Но тут в величественную тишину, в эту игру света и тени, вмешалась посторонняя какофония противно ударившая по ушам, и в следующий миг все вокруг начало рушиться, земля рванула навстречу, воронки стали схлопываться одна за другой, но развязку Миша так и не увидел. Его буквально выбросило из сна, из Этании, он подскочил в своей кукольной кроватке, с четким ощущением: опасность!

Тишина. Видимо Ира и Валик крепко спят, что не удивительно. Но сейчас не время думать об этом. Проклятого разбудило смутное ощущение тревоги, и сейчас, запертый в своем беспомощном теле, он отчаянно думал, что ему делать. Можно послать сообщение жене, они договорились, что она не будет переводить телефон в бесшумный режим, но будить супругу не хочется. Тогда он разбудил спящий монитор, на часах — начало пятого. Несусветная рань. Чувство тревоги отступало, а может, оно изначально было ложным, вызванным этой клятой Розой? Вспомнив о своем этанийском приключении Проклятый окончательно расстроился. Он не мог вспомнить — где именно потерял сознание. Внутри Розы, или уже провалившись в открывшуюся воронку. Миша не знал природы этих черных смерчей, не знал, что может произойти с его телом там, пока он расхаживает по столу на Земле.
Этот вопрос, настолько занял все мысли Проклятого, что он полностью забыл о том чувстве опасности, которое и стало причиной его пробуждения, и начал предметно раздумывать над тем, а не стукнуться ли головой об стол, чтобы вырубиться? Впрочем, удар о стол совершенно не гарантировал возвращение в Этанию, в вот будущую головную боль — вполне, и Миша с сожалением отказался от этой затеи.
В доме по-прежнему царила тишина. Проклятый решил воспользоваться тем, что все, а особенно Валик, спят, и побродить по дому. Сложно сказать, что им двигало, во всяком случае, сам он не знал ответа на этот вопрос. Перед спуском, он отключил спящий режим монитора на компьютере. В его комнате была лампа, но с тугим для Миши переключателем. Ира обещала купить для него что-то более подходящее, но пока руки не дошли. Он знал, что обосновавшись тут, жена сразу вернулась к поискам кого-нибудь способного сделать для него вещи, но пока ее поиски не увенчались успехом. Она обычно перед сном выключала ему свет, а если ему было нужно что-то и не хотелось беспокоить супругу, то до сих пор он обходился светом от монитора. Сейчас же этого могло быть недостаточно, радовало лишь то, что экран был развернут к двери.
Миша ловко спустился на пол. Тут, свет монитора слабел, и комната виделась в каком-то призрачном, нереальном свете. Сейчас, Проклятый поймал себя на мысли, что иногда некая безалаберность рабочих идет на пользу. Дело в том, что когда устанавливали дверь в его кабинет, между ее нижним краем и полом остался зазор сантиметра три-четыре. Это не было заказом, во-первых, Ира об этом не подумала, а во-вторых, слишком уж странно бы он выглядел. Но получилось неплохо, и он вполне мог выйти в коридор, на четвереньках, или согнувшись в три погибели.
Стоило проползти под дверью, как Миша оказался в абсолютной темноте. Света монитора, из под закрытой двери, было явно недостаточно. О таком он не подумал. Почему-то Проклятый был уверен, что где-нибудь горит ночник, или там лунный свет проникает сквозь неплотно зашторенные окна. Он не знал об утреннем инциденте. Ира не хотела расстраивать и без того комплектующего по поводу своей физической ущербности мужа, и ничего не рассказала ему, но перед сном на всякий случай закрыла все ставни, чтобы никто не смог разбить окно и проникнуть в дом.
Постояв немного около двери и слепо пялясь в темноту, он решил уже было повернуть обратно, ловить в темном доме было совершенно нечего, как вдруг кромешная темнота перед глазами начала сереть. Это было очень непривычно и неожиданно. Он решил повременить со своим возвращением, и с большим любопытством вертел головой. Постепенно темнота отступила. Он начал видеть мир, как в черно-белом кино плохого качества, но все-таки видеть.
— Видимо Магрес был прав, я действительно перестаю быть человеком, — пробормотал он, — не замечал до сих пор за собой таланта видеть в темноте. — Он улыбнулся, правда горечи в этой улыбке было намного больше чем веселья, — знать бы в кого я при этом превращаюсь. В Этании, может я и демон, но тут нечто значительно более жалкое.
Пожалев себя еще минутку, Миша все-таки отправился исследовать новый дом. Для него и днем все было бы впервые. Ира часто выносила его из кабинета, но обычно на кухню или веранду. Он не бродил по комнатам и коридорам, не заглядывал под столы и диваны, не лазил по углам, изучая обстановку. Он просто до сего момента не интересовался этим.
Чем-то это напомнило Мише его киевское путешествие по квартире. Тогда он вляпался в мед, и чуть было не разбился, сорвавшись при подъеме в раковину. “А может ты бы и не разбился” — мелькнула неожиданная мысль. Да может и так, Ира не чувствовала его веса, он специально уточнил. Если бы при уменьшении в 25 раз, вес уменьшился бы пропорционально, то весил бы он около 3 килограмм, но это явно было не так. А значит, он обязан падать с высоты не так как обычный человек, а намного медленнее. Но проверить это не представлялось возможным. Он понимал, что вряд ли рискнет поломать ноги, ведь гипс на них не наложишь.
Вот так размышляя над всем этим, Миша приблизился к комнате жены. Уже было решил пойти, полюбоваться спящей супругой, но вдруг почувствовал что-то новое. Какое-то мерцание привлекло внимание Проклятого, и он свернул в сторону кухни. Неожиданно заныла правая рука, и взглянув на нее, он ахнул от неожиданности. Обычно невидимая на Земле татуировка, на этот раз не только была видна, но и светилась “лунным” желтым сиянием. Он удивился, как не заметил такой “фонарик”, но стоило опустить руку, и отвести взгляд, как Проклятый снова остался в темноте. После нескольких экспериментов, стало ясно, что его украшение светится только, если смотреть на руку в упор.
Разобравшись с выбрыками метки, он все-таки решил проверить то, что привлекло его внимание. Он двинулся в сторону кухни, но оказалось, что источником таинственного мерцания является не сама кухня, а небольшая тумбочка перед входом. То ли дом когда-то перестраивался, то ли так было изначально, но стены тут образовывали не обычный угол, а нишу в форме буквы П. Прошлые хозяева нашли применение этому куску пространства всунув туда узкую, деревянную тумбочку. Ира не стала тут ничего менять, засунув туда кульки с крупами.
Подойдя вплотную, Проклятый увидел, что источник мерцания не сама тумба, а дальняя от него стена. Со своим ростом он мог легко пройти под тумбой, что и сделал, ведомый любопытством.
Стоило Мише оказаться под деревянным полом (или потолком?) как мерцание стало меньше, зато вновь заныла правая рука. “Вот почему”, — обратился он к своей метке, — “когда ты хочешь что-то мне сказать, надо обязательно посылать болевые импульсы? Неужели в твоем арсенале нет чего-нибудь более приятного?” – Метка, казалось начала светиться еще сильнее. Теперь узор горел так ярко, что мог вполне заменить фонарик, если бы ее свечение не зависило от того, смотрит Проклятый на метку, или нет. Тогда он повторил ставший уже привычным прием: посмотрел на стену сквозь предплечье. И замер. Стены не было. Вместо нее он увидел проход. Поколебавшись, Миша все-таки решил рискнуть. Он приблизился в плотную к тому месту, где просто обязана была быть стена, и остановился. Наступило то самое время — время прыжка. Кто знает, может если он сделает еще шаг, то не сможет вернуться обратно?
— Вот попаду, в какую-нибудь Нарнию, стану там комнатной зверушкой, и что тогда? — Прошептал он, но таинственный проход манил Проклятого. Некоторое время голос разума и нотка авантюризма боролись внутри него, но затем авантюризм все-таки одержал верх. И решившись, Миша шагнул в стену. — Как там было? Видеть цель, верить в себя и не замечать препятствий? — Процитировал он “Чародеев”. Но тут все было не так, ни цели, ни веры в себя он не видел и не чувствовал. Но и само препятствие как таковое — исчезло. Шаг. Ощущение что попал в какое-то место с плотным воздухом. Идти можно, но словно против сильного ветра. Ветра, который не чувствуется, но мешает.
Еще шаг, и еще. Вспомнилось, как он уходил с плато с запертой Ксаной. Там ему тоже пришлось идти сквозь нечто похожее. Еще шаг и сопротивление исчезло. Он сразу развернулся, боясь, что увидит стену или еще какую-либо преграду мешающую вернуться, но его опасения не подтвердились. За спиной он видит тот же дом, пол и ножки тумбочки, под которой он добрался до этого странного места.
Раз пути отхода не исчезли, то можно пойти посмотреть, где он оказался. Камень холодит босые ноги, вокруг тишина, а все происходящее вдруг напомнило ему короткие этанийские пути. Вдруг Проклятого поразила внезапная мысль. А может короткие пути есть во всех мирах? И он, путешествуя по ним, сможет вернуться домой из Этании? Или, если это невозможно из-за того, что у него как бы два тела, то привести жену и сына туда.
Он чуть не подпрыгнул от такой внезапной надежды, и с преувеличенным интересом стал крутить головой. Да схожесть есть. Но насколько далеко это тянется? Проклятый обернулся, все в порядке, проход домой открыт и не думает исчезать. Вряд ли жена и сын скоро проснутся, а поэтому, почему бы не пройтись? И он пошел дальше, периодически поглядывая на татуировку. Та продолжала гореть сильным, желтым светом, хотя он не мог вспомнить чтобы такой эффект был с той стороны его сновидений. Возможно эффект технологического мира.
— Ладно, — решил он, не заметив, как заговорил вслух, — пройду до выхода, посмотрю, куда меня приведет эта дорога. — Голос Проклятого замер, не породив эха, словно утонул в этих равнодушных стенах.
Дойти до выхода не получилось. Минут через пять, Миша вышел в большую пещеру, из которой во все стороны ответвлялись такие же коридоры как тот, который привел его сюда.
— Лабиринт, — скривился он, — только этого не хватало.
Сразу вспомнились многочисленные фильмы, где герои без страха и упрека, а также, судя по принимаемым ими решениям, еще и без мозгов, без раздумий углублялись в дебри незнакомых катакомб, штолен, и прочих подземных коммуникаций. Чтобы потом, сделав миллион и еще парочку идиотских действий, потеряв почти всех друзей, подруг, примазавшихся и сочувствующих, главный герой или героиня, смогли выбраться через какой-нибудь задний проход, ну в смысле дополнительный выход. Вся эта белиберда за несколько секунд пронеслась перед его внутренним взором. Особенно случай то ли из какой-то книги, то ли из фильма, когда группа умудрилась выйти из вот точно такого же коридора, и сразу забыть из какого именно.
Быть похожими на таких персонажей, клинических идиотов, не хотелось, но и отступать назад он не спешил. Вышел из коридора буквально на один шаг, обернулся. Рядом с его выходом не было иных ответвлений, во всяком случае, совсем уж близко, зато был ориентир. Он еще мог рассмотреть выход в собственный дом, а значит, если тут нет какой-нибудь ловушки, раздирающей неосторожных путников на куски, он сможет вернуться.
Обстановка давила, все-таки сложно находиться неизвестно где, при этом ничего не понимая в происходящем.
— Что у нас тут? — произнес он, чтобы звук собственного голоса разорвал гнетущую тишину. — И как тут ориентироваться? Никто не подскажет? – ответом ему была тишина. Впрочем, это был как раз тот случай, когда он бы не порадовался, если бы услышал что-то в ответ.
Миша приблизился к центру пещеры, останавливаясь после каждых двух-трех шагов проверяя, что не потерял ориентир по которому вернется домой. Затем, пересчитал коридоры, всего девять, если считать тот, по которому он пришел. Со зрением по-прежнему происходили странные выверты: в пещере не было ни единого источника света кроме его татуировки, но он продолжал нормально видеть. Видел и свой дом, хотя теперь не так уж четко, но это явно из-за расстояния. А вот другие коридоры тонули в темноте. Тогда он повторил свой трюк: посмотрел на один из проходов сквозь руку и чуть не упал. Голова закружилась, в неровном желтом свечении мелькнуло нечто, а еще показалось, что сейчас он поймет нечто очень важное. Крайне необходимое для него, некое сакральное знание. Мол, вот оно, протяни руку и возьми. Но Проклятому не удалось схватить ускользающую мысль.
— Пойду ка я домой — пробормотал он, — когда Ира проснется, попрошу ее заглянуть под эту тумбу, увидит ли она что-то?
Он сомневался в этом, но проверить было необходимо. Обратная дорога прошла без приключений, и вскоре он вновь оказался под тумбой.
— Алиса побывала в Зазеркалье, а я значит в застенье? Или застенках? Интересно, как правильно?
Проклятый с улыбкой посмотрел на стену, сейчас она выглядела как блеклый рисунок. Вроде и есть стена, а вроде и нет. Он явно еще не привык к такому, голова слегка кружилась. Решив отложить дальнейшие исследования, Миша уже было собрался потопать на кухню, поискать, а не забыла ли жена на столе что-нибудь съедобное, но передумал. Если Ира проснется, и побредет на кухню не открывая глаз, а такое вполне возможно, ведь они договаривались, что он не будет лазить под ногами без предупреждения, то может произойти никому не нужный несчастный случай.
— Иришка! — крикнул он, — если ты вдруг не спишь, то я около кухни. — Нет ответа. — Ладно, я иду к себе!
Снова тишина, скорее всего жена спит, еще очень рано. И тогда Проклятый побрел обратно в свой кабинет, на всякий случай аккуратно, вдоль стеночки.
Уже оказавшись на своем столе, Миша увидел, что сейчас всего лишь начало седьмого. Он подавил страстное желание послать жене сообщение, и разбудить ее, и чтобы скоротать время решил просмотреть комедию “Лжец, лжец”.

Ира проснулась первой, а Валик еще сладко посапывал. Она с нежностью посмотрела на сына, поправила одеяло, и по привычке проверила телефон. Пусто. Муж, скорее всего еще бродит по Этании, но какая-то смутная тревога не давала ей полностью расслабиться. Ночью, впервые за долгое время ее мучили кошмары, и она никак не могла вспомнить, что ей снилось. Ведьма прошла на кухню, щелкнула кнопкой включения чайника. Тревога не утихала. Пока закипала вода, она накинула плащ и вытащила пачку сигарет из ящика. Пока оба малыша спят, можно выкурить сигарету под кофе, причем во дворе, не хотелось дымить на кухне. Она давно не курила, но иногда позволяла себе сигарету под кофе или под пиво. Именно сейчас очень хотелось закурить. К тому же она подозревала, что ей как ведьме, никотин не очень вреден.
Во двор Ира вышла в плаще поверх ночнушки и тапочках на босу ногу, поежилась от утренней свежести, сделала глоток кофе. Что-то странное привлекло ее внимание. Ведьма сделала несколько шагов к забору. Лестница, обычная деревянная лестница, стоит прислоненная к ограде. А вчера ее не было. Опасность! Эта мысль запоздала. Крепкие руки схватили ее сзади за плечи, Ира вздрогнула, чашка выпала и покатилась по земле. Кто-то развернул ее и с силой втолкнул в дом.
— Вот теперь поговорим, сучка, — услышала она знакомый, неприятный голос.


Глава 8. Кровь демона.

Ира споткнулась о порог, и обязательно бы упала, если бы нападавший не схватил ее за волосы и резко дернул. Она вскрикнула, а из глаз брызнули слезы боли.

— Петух, говоришь? — То ли произнес, то ли прошипел он, накручивая Ирины волосы на руку, — сейчас ты у меня закудахчешь.

Несмотря на боль и страх, а может даже благодаря им, Ира рефлекторно накинула перчатку на правую руку. Не зря она тренировалась, как только появлялось свободное время. Бывший зек все сильнее тянул ее за волосы и она, в попытке ослабить боль, схватилась за предплечье удерживающей ее руки. Само по себе, это движение было жалким и беспомощным. Ублюдок был массивнее ее раза в полтора, но благодаря заклятию, Ирина хватка стала раз в пять сильнее, чем ожидалось от хрупкой девушки. Она сжала ладонь так сильно как смогла, а затем резко дернула руку на себя и затем вверх.

Раздался хруст, а затем крик от боли и неожиданности. Вот ее волосы на свободе и ведьма прыгает вперед. Она плохо видит так, как глаза застилают слезы.

— Сука! — Ира разворачивается лишь для того, чтобы получить сильный удар в лицо.
К счастью расстояние до бандита было приличным, и он едва достал ее, не вложив в силу удара доворот корпуса, но все равно, получилось довольно ощутимо. Сквозь слезы и легкий туман в голове, появившийся после удара, она видит, что незваный гость, аккуратно прижимает правую руку к груди. Видимо она если и не сломала, то хорошенько вывернула ее. Бандит приближается, но у Иры уже открывается второе дыхание, она отскакивает назад, скороговоркой произнося заклятие адреналина. Становится легче, туман перед глазами рассеивается, а боль отступает.

— Убью! — он говорит негромко, явно в бешенстве. — Хотел немного поучить, но теперь тебе пи…

В левой руке визитера появляется нож и одновременно с этим открывается дверь в комнату, а на пороге появляется испуганный и плачущий малыш. Бандит кинул на ребенка не предвещающий ничего хорошего взгляд, и Иру накрыло. До нее с непреложной ясностью дошло, что если ублюдок расправится с ней, то и Валика не пощадит. А на мужа, увы, в данной ситуации нет никакой надежды.
Мама, защищающая малыша…. Говорят, лев не станет связываться с волчицей, если та дерется за волчат. Правда это или нет, Ира не знала, но сейчас перед ней был не лев. И он не собирался отступать.

Он сделал выпад. Он не был рядом, а находился чуть дальше, чем на расстоянии удара. Вероятнее всего хотел запугать, лишить воли. В другой ситуации это могло бы подействовать, но не сейчас. Ира в ответ метнула в него ботинком — первое, что попало ей в руку. Нападающий легко увернулся, оскалившись в злой усмешке. А ведьма тем временем сделала едва заметный жест рукой, и дверь в комнату закрылась, отгораживая сына от зрелища драки с его мамой. Телекинез давался ей нелегко, только с легкими предметами, обычно с пятой — десятой попытки, но сейчас все вышло четко как по нотам.

Бандит совсем не обратил внимания на то, что произошло. Он играл ножом, который словно плясал в пальцах, исполнял этакий танец смерти, и теснил Иру, зажимая в угол. Она кинула в него еще чем-то, какой-то чашкой, и вновь без результата. Бросила взгляд на кухню, на воду, но поняла, не успеет использовать Кхаканарский счет. Зек приблизился, еще немного и он окажется на расстоянии удара. И тут Ира вспомнила, как ведомая любопытством подслушала разговор запавшего на нее рабочего и его старшего товарища. Ее противник не подвержен женским чарам, неуязвим для прямого воздействия. А что если попробовать иначе?

В бою, как известно, излишние размышления вредны. Воспользовавшись ее заминкой, громила резко подскочил к ней, нанося удар в шею от которого Ира увернулась чудом. По всей видимости, ей помог адреналин, буквально кипящий в крови. Вместо шеи, нож оставил глубокий порез на правом плече. Боль и кровь, страх и ярость.

И ведьма завопила. Это был не обычный крик. Как тогда, используя любопытство, она смогла усилить слух, так и сейчас, вместо обычного крика боли, ее звуковые связки издали практически ультразвуковой удар, хлестнувший бандита по ушам и сбивающий его атакующий настрой, оглушив гада.

Нападающий отскочил, крутя головой из стороны в сторону, и это дало ведьме секунду передышки. Она услышала крик сына, который плакал за закрытой дверью, и ее сердце сжалось от жалости. Ирина кинулась к кухне, надеясь разжиться ножом, или кипятком из чайника, который при удаче можно плеснуть в лицо, но замерла. Бандит тоже услышал плач, и двинулся к комнате. Она, вскрикнув от ярости, бросилась на ублюдка, который похоже именно этого и ждал. От первого выпада ведьма увернулась, но от второго уже не успела, лишь смогла поймать лезвие правой рукой, не давая ему пройтись режущей кромкой по своему лицу. В обычной ситуации это не имело бы вообще никакой пользы, урка бы просто разрезал ее руку до кости, а затем довершил начатое. Но сейчас правую ладонь ведьмы облегала магическая перчатка, которая не только усиливала удар и рукопожатие, но и защищала руку. Правда полностью спасти ладонь она не смогла. Ведьма почувствовала боль и резко крутанула кисть. Нападавший не ожидал такого поворота событий, резко дернул нож на себя. Лезвие не выдержав нагрузки, отломалось от рукояти.

Вот тут бандит впервые испытал неуверенность. Он кинул взгляд на рукоять ножа, затем на Иру, которая как раз разжала испачканную кровью ладонь с лезвием.

— Ты…! — начал он, но тут ведьма завопила второй раз, прямо ему в лицо.
На этот раз эффект оказался значительно сильнее. Отморозку показалось, что что-то взорвалось в его правом ухе, и он поплыл. В голове зашумело, изо рта и носа потекла кровь. Ира начала приближаться, а он, уже отступая, нащупал что-то правой рукой и кинул в нее. Это оказалась одна из чашек, которая попала ведьме прямо в лоб. Она от неожиданности и боли остановилась, вскинув руки к голове, но бандит не стал развивать успех, а развернулся и бросился к двери.
Он был стреляным воробьем, мало чего боялся, но в то же время четко понимал, что далеко не всегда можно выиграть. Текущая ситуация выпадала за рамки его восприятия. Баба оказалась странной, опасной, но главное непонятной. И он решил отступить.

Возможно, Ире стоило бы преследовать его. Воспользоваться тем, что никто не нападает, применить “Кхаканарского воина”, а затем последовать за ублюдком легкой, незримой тенью. Дождаться пока он зайдет в дом, а то и просто кинуть издалека чем-нибудь тяжелым или острым. Уже потом, когда отдохнет и придет в себя, все эти мысли придут к ней, и она будет удивляться, как такое очевидное решение не пришло к ней вовремя.
Но сейчас она не была способна на это, а только проводила взглядом убегающего бандита и потрогала лоб. Вроде цел, хотя скорее всего синяк ей обеспечен. Ирина поспешила к малышу, хоть перед глазами все плыло, болели плечо и ладонь. Ведьма прикладывала все силы, чтобы не упасть в обморок. Открыла дверь, схватила Валика на руки, прижала к себе маленькое, содрогающееся в рыданиях тельце, и легла вместе с сыном.
Бандит тем временем вывалился из дома, и похромал к оставленной около забора лестнице. Правую руку он продолжал прижимать к груди, похоже, там все-таки перелом. Но жизнь научила его превозмогать боль и действовать в равной степени двумя руками. Он поднял лестницу и вдавил ее в податливый грунт. Орудуя одной рукой, ловко наваливаясь на перекладины ступенек, взобрался до самого верха. Его сейчас вообще не волновали ни зеваки, ни случайные свидетели. В любом случае улица выглядела пустой, а ему надо покинуть этот негостеприимный дом как можно скорее.

Всунув одну ногу между колышками, он оттолкнулся от поверхности забора и спрыгнул на улицу. Получилось не очень удачно, правой рукой он задел землю и чуть не отключился от боли. В ушах по-прежнему стоял гул, но кровь из носа уже перестала идти. Бандит попробовал вытащить лестницу, но та крепко засела в грунте и для одной левой руки это оказалась непосильной задачей.
Тогда он плюнул на это и просто сильно толкнул ее, так чтобы она, завалившись, рухнула за забором, скрывшись от посторонних, любопытных глаз.
Немного постоял и покрутил головой стараясь избавиться от гула. Но тот никуда не исчез и тогда бывший зек, просто вытер кровь с лица. Зыркнул на случайного прохожего, который постарался слиться с придорожными кустами, делая вид, что один на улице. Затем быстро побрел к своему дому, по дороге прикидывая, не появились ли у него планы, связанные с переездом.

Веара нервничала. Не то чтобы она была виновата, формально нет, но высший — это высший, и как он оценит ситуацию, неизвестно. Да, Магрес всегда был предельно корректен с ней. Перед Ирой и Проклятым, вообще было разыграно представление, так словно они равны. Чародей не хотел забивать головы гостей из мира-шара, Этанийской субординацией. Но на самом деле, ведьма стояла значительно ниже на иерархической лестнице, жила во владениях чародея, при необходимости пользовалась его протекцией. Поэтому когда зашел разговор об обучении Ирины владению женской силой, он диктовал условия. И одним из них была абсолютная конфиденциальность. Конечно, Веара и не собиралась никому и ничего рассказывать, о меченом. Но когда она встречалась со своей наставницей, мудрой и древней лесной колдуньей, та неожиданно попросила ведьму о встрече с Проклятым. Вот сейчас ей предстояло рассказать Магресу об этой просьбе.

— Слушаю, Веара. — Магрес, как обычно был вежлив и обходителен.
У чародея действительно было хорошее настроение. Перед встречей с колдуньей, у него состоялся разговор с Балтоном, который отчитался в том, что рецепт готов. Теперь, если Ира сможет воспроизвести его в земных условиях, а в этом чародей практически не сомневался, то он сможет видеть свою ученицу несколько дней подряд. Тогда можно начинать обучать ее по-настоящему сложным, многоуровневым заклятиям.

— Мастер, — Веара запнулась, но быстро решившись, перешла к сути, — моя наставница Ктана живет на границе с Тараммасом. Она хочет посмотреть на Иру, и …… и, на меченного.

На лице чародея не дрогнул ни один мускул. Когда он начал говорить, голос мага так же не изменился, но обладающая превосходной чуйкой ведьма, видела, что ее известие не порадовала высшего.

— Зачем ей эта встреча и как она узнала о меченом? — Магрес знал Ктану.
Они пересекались несколько раз, и ведьма оказала ему несколько услуг, связанных с серыми территориями. Среди колдуний, она выделялась необычайной силой. Чародей даже не был уверен, что если бы они столкнулись в поединке, в ее лесу, то он бы вышел победителем.
— При нашей первой встрече, я пыталась воздействовать на меченного. А через несколько десятков тактов, я приехала к Ктане, и она поняла, что я общалась с меченым, просто посмотрев на меня.

Веара, не смея поднять глаз, вздохнула и сказала:
— Наставница всегда была крайне прозорлива и знает очень много.
Повисло молчание. Словно испугавшись паузы, а скорее просто вспомнив, что чародей задал два вопроса, Веара продолжила:

— Я думаю, что меченый нужен ей, чтобы получить «слезу демона», — теперь она сказала все что намеревалась, и лесная ведьма замолчала, ожидая вердикта.
Молчал и чародей. Магрес думал, думал о том, что может означать этот разговор, и о том, что даже высшие не могу предусмотреть всего. Ктана…. Очень загадочная личность.
Они не были друзьями, но пару раз оказывали друг другу услуги. Сейчас он догадывался, для чего ведьме нужна встреча с Проклятым, и пытался прикинуть, какую пользу можно извлечь из сложившейся ситуации.

— Хорошо, — наконец нарушил он молчание. — Когда ты встречаешься со своей наставницей?
— Мы не договаривались, она обычно сама зовет меня, когда чувствует в этом необходимость.
Чародей покивал, лесные ведьмы составляли свое сообщество с довольно специфическими отношениями между учениками и учителями.

— Веара, Иру можешь вести к Ктане когда посчитаешь нужным. Насчет Проклятого я скажу позже, — и он замолчал, давая понять, что разговор закончен.
Ведьма, молча поклонившись, вышла за дверь, и только там вздохнула с облегчением. Разговор прошел намного легче, чем она опасалась, Магрес был не из тех, кто затаит обиду на подчиненного и отомстит позже. Если бы он посчитал ее виновной в нарушении соглашения, она бы узнала об этом сразу.

Когда Миша услышал шум и грохот, он чуть было не подскочил от неожиданности. В самую первую секунду ему показалось, что это был звук из наушников, в которых просто наложились разные аудиодорожки. Но потом понял, что случилась беда, и что-то происходит в их доме прямо сейчас!
Понял и испугался. Ледяной ком словно взорвался в его внутренностях, растекся по телу, принес с собой дикую слабость, лишил воли. Что делать? Что он, в таком маленьком теле, может сделать???
Этот вопрос не добавил ему ни решительности, ни сил. И прошло, пожалуй, около минуты, прежде чем Миша поборол свой паралич, и принялся спускаться на пол. Если он не может ничего сделать, то вполне может случайно умереть, и забрать с собой, хотя бы одного напавшего, если их несколько. Или банально отвлечь внимание и дать Ире шанс воспользоваться этим. Все же лучше, чем трусливо дрожать на столе. Но все время пока он спускался по канату и шел к двери, его не покидала надежда, что Ира сумеет разобраться с непрошеными гостями до того, как он выйдет из комнаты. Хоть с помощью Кхаканара, хоть призвав иные умения данные ей чародеем.

Тишина. Шум драки прекратился так неожиданно, что это оглушило, а затем свалившуюся на дом тишину разорвал жалобный плач испуганного ребенка. Миша, испытав мгновенное облегчение, выбрался в коридор и сразу прижался к стене. Пусто. Только перевернутая табуретка свидетельствует о том, что ему ничего не почудилось и, что-то случилось в их доме.
Из комнаты Иры доносился ее тихий шепот и плач сына. Мама явно справлялась с его испугом, плач постепенно перешел в хныканье, а затем и вовсе затих. Проклятый остался в коридоре, продолжая прижиматься к стене. Теперь, когда все закончилось, остается просто ждать. Незачем путаться под ногами.

— Будем кушать? — Ира уже успокоила малыша, и теперь они вернутся к обычным будничным делам.
Но услышав ее голос, тихий и какой-то полный боли, Миша вздрогнул от жалости, только что его жена пережила, нечто очень нехорошее. Вот она вышла в коридор, неся Валика. Ему не сразу бросилось в глаза, что супруга несет сына только левой рукой, а с правой что-то не то. Но пока его непонимание оформилось в нечто путное, Ира успела скрыться на кухне.

— Маленькая? — Негромко позвал он, сомневаясь, стоит ли это делать сейчас.
Она не ответила. Возможно не услышала, а может просто занята сыном. Проклятый вздохнул, и побрел на кухню вдоль стенки. Раздался звук закипающего чайника и шум микроволновки. Все как обычно, но Миша чувствовал повисшее напряжение. Сейчас жена занята повседневной рутиной, надо покормить сына и успокоить его.
Но было совершенно очевидно, что как только малыш окончательно успокоится, им надо поговорить, обсудить случившееся. Кроме того, Мише жуть как хотелось узнать, что же тут произошло. Ведь у утреннего инцидента вполне могли быть последствия. Очень неприятные последствия, а возможно и новый переезд неизвестно куда.

Проклятый, весь в нетерпении ходил взад-вперед, периодически выглядывая на кухню, но не решался выйти на открытое пространство. О своем утреннем приключении под тумбой, о том, как сияла татуировка, и пропала стена, он напрочь забыл. Прошло наверно не менее получаса, прежде чем Ира показалась на пороге кухни. Сейчас она вела Валика за руку, и Миша предусмотрительно спрятался за углом.

Ему пришлось еще ожидать, пока Ира оденет малыша, немного поиграет и включит ему мультики. Он буквально весь измучился ожиданием, и уже почти был готов зайти к ним в комнату ведомый жуткой неопределенностью.
Но вот его любимая появилась на пороге. Замерла в дверях, и он смог полюбоваться ей. Ира по-прежнему оставалась в ночнушке, и сейчас Проклятый увидел, что правый ее рукав порван и окрашен в темный цвет. Кровь? Мелькнула неприятная догадка.

— Ириша, что случилось? — Он говорил негромко, и шел ей на встречу, но она промолчала. Скользнула по мужу невидящим взглядом, и продолжила стоять. — Маленькая?

Тогда она, по-прежнему не говоря ни слова, пошла в сторону кухни. Мужа, успевшего подойти к траектории ее движения, она просто молча переступила. Задравший голову Проклятый, как в замедленной съемке наблюдал это. Каждая незначительная деталь врезалась в память. Вот над ним пронеслась ее босая ступня, мелькнули в вышине светлые трусики, вот немного в стороне пронеслась вторая нога, и его жена, не произнеся ни слова, скрылась на кухне.
Это было настолько неожиданно, и как-то оскорбительно, что в первую секунду он растерялся, а затем его страх за семью, растерянность и любопытство, уступили место злости. Он побежал за ней, планируя разобраться, это у нее временный дефект зрения и слуха, или она реально на него злится? Если второе, то Михаил горел желанием выяснить на что именно.

Он выбежал на кухню как раз в тот момент, когда Ира достала из шкафчика бутылку с коньяком и стопку. Проклятый увидел, как она наливает янтарную жидкость и, не морщась, залпом выпивает содержимое.
— Ира, что случилось? — В голосе уже не только любопытство, но и нотки раздражения. Картинка, как она переступает через него, прочно сидит в мозгу, не желая уходить.
— Все просто зашибись, — ее голос был тускл и зол. — Лучше и не придумаешь.
Вот она, наливая вторую стопку, садиться на стул, вытягивая ноги под столом так, что Мише снова приходится созерцать лишь ее пятки. На этот раз укол злости значительно сильнее.
— Ты не хочешь перенести меня на стол? Или мне говорить с твоими ногами.
— У меня правая рука болит. Сильно.
Ответ совершенно не в тему, но Миша старается сохранять спокойствие. Хотя это становится все сложнее. Она злится на него. Но из-за чего? Из-за того, что он не смог помочь в утренней драке, или, что там случилось? Ему все сложнее сдерживаться. Он понимает, что жене больно и скорее всего, страшно, но не может разобраться, причем тут он?
— Ты же можешь снять боль? — старается говорить мягко, не давая злости просочиться в голос. Но тут она взрывается.
— Снять боль?! Конечно, могу! Я, мля, все могу!!!
Ноги исчезают, и Миша наконец-то видит под столом ее лицо, ярость и боль в глазах, растрепанные волосы, искривленный в неприятной гримасе рот.
— Ты хочешь на стол? Поговорить?! Давай! — Проклятый чуть не отпрыгнул, настолько стремительно перед ним появилась стена ее левой ладони.
Но, несмотря на кипящую ярость, Ира обхватила мужа очень осторожно, явно дозируя давление, и через секунду он уже стоял на кухонном столе.

— И о чем ты хочешь поговорить?
— Что случилось утром?! И какого … ты так со мной разговариваешь?
Голова у Проклятого слегка кружилась, от слишком резкого подъема. Перед глазами еще плясали чертики, но в целом он очень хорошо перенес недавнюю перегрузку.

— К нам ввалился отморозок. Он собирался поучить меня правильным манерам. — Из каждого Ириного слова сочился яд, и часть его явно была направлена на мужа. — И у него почти получилось. — Она повернулась правым боком, демонстрируя глубокий порез на плече. — Скажи, ты из-за этого так удачно выбрал нам дом и место обитания? Чтобы я потренировалась???

— Ты делаешь меня виноватым? — Он чуть не задохнулся от возмущения.
Жалость и сочувствие к супруге смешались с этим возмущением, помноженным на ненависть к собственной беспомощности. Эта убойная смесь не могла привести ни к чему кроме грандиозного скандала.
— Ну, извини, я не знал, что у тебя было миллион идей касающихся нашего переезда, ну а ты согласилась на этот вариант, только под моим давлением!
— Не надо тут все перекручивать! — Она склонилась над ним, приблизившись почти вплотную. Теперь Миша чувствовал ее горячее дыхание. — Не тебе пришлось разбираться с вооруженным психом!

— О! — Его губы сомкнулись в полоску, он сделал шаг назад, говорить со ртом жены было некомфортно. — Обвини-ка меня в физической слабости. Давай! Я ведь по доброй воле это выбрал, дабы влезть к тебе под каблук и спрятаться там от житейских невзгод?

— Не неси бред! Тебя никто не обвиняет, в физической слабости! — Она все-таки выпрямилась, отодвигаясь от него, дернув при этом правой рукой и поморщившись от боли.

Повисла тишина. Ира накрыла плечо левой ладонью, прошептав заклятие. Боль ушла, словно ее и не было. Но остались головокружение, шишка на лбу, болел затылок там, где ублюдок чуть было не лишил ее волос. И настроение было под стать состоянию — отвратительное. Хотелось скандала, хотелось высказать все, что она думает об их ситуации вообще и о хваленой интуиции ее мужа в частности. Еще хотелось, чтобы он обнял ее, прижал к себе и пообещал, что все наладится, а она будет возмущаться, не соглашаться, истерить, и вообще вести себя как и положено слабой девушке, которую только что чуть не убил полный отморозок. Но в конце все закончится примирением и страстным сексом, обнимашечками и поцелуйчиками.
Увы и ах. Это абсолютно невозможно. Она посмотрела на мужа. Тот бродил по столу, из стороны в сторону, с довольно неприятным выражением лица. Явно оскорблен. И тут Иру снова стало накрывать. Он еще и обиделся?!

— О чем задумался? — Голос Иры был настолько сладкий, что Миша сразу понял, она по-прежнему в ярости. И он ответил ей в тон:
— О своей любимой жене, которая имеет ко мне претензии! Впрочем, совершенно непонятно из-за чего.
Молодая ведьма резко вдохнула и выдохнула, стараясь успокоиться. Надо сдержаться, как бы она себя сейчас не чувствовала, нельзя сделать какого-либо необратимого поступка.
— Достало меня все. Только оттуда уехали, как сразу тут вляпались. А теперь что? Опять переезжать?
— Не знаю. Но…
— А кто знает?! — Все-таки нормального разговора не получалось.
— Не ори на меня! — Рявкнул Миша срывая голос.
Проклятый окончательно озверел. Сказалось еще и то, что он сильно переживал за то, что случилось в Этании. А вдруг, его тело там будет сожжено или искалечено этой загадочной розой, и он навеки останется лишь в этом крохотном тельце.
— А ты не смей на меня пищать! Меня только что чуть не убил здоровенный мудак с ножом! А ты…
— Ну, так отыграйся на мне! Вот, я вообще ни разу не здоровенный! — Ее оговорка про писк, неважно случайная или специальная, полностью испарила его здравый смысл и чувство сопереживания.
— Ты, ты, ты! Идиот! — Ира вскочила, посмотрела на изумленного сына, заглядывающего сквозь дверной проем, и повторила тише — идиот, что ты несешь?

Наверно Мише стоило остановиться тут, но сил на это у Проклятого просто не было, его душили злость и обида, и он продолжил:
— Сложно? Наверно так чувствует себя здоровенный мужик, которого достала хрупкая жена. Вот может прибить ее одним ударом, а нельзя. А ты хочешь прибить меня?
Тут Ира вскочила и склонилась над ним. Резко выпрямилась не найдя слов, а затем, чувствуя что сейчас сделает нечто страшное и необратимое, схватила с полки кофейную банку и высыпала остатки прямо на стол.
— Я сухое кофе не пью, — сострил он, но Ира не отреагировала.
Она просто сгребла мужа ладонью со стола и сунула в банку, которую тут же вернула на полку, и только после этого ударила кулаком по столу.
— Все-таки довел — прошептала она, и прикусила губу, чтобы не разрыдаться. Ей не хотелось опять плакать при Валике.

Ветрено. В этой местности постоянно дуют сильные и холодные ветра. Граница между холодной пустыней и непроходимым лесом. Тамарис, еще одно пограничье с серыми территориями, впрочем, в этой местности пограничье очень условное.
Судя по всему, одиноко стоящую, закутанную в дорожный серый плащ фигуру, ветер не беспокоит. Так и есть. Потоки холодного воздуха обходили Магреса стороной, и вокруг чародея образовался этакий островок спокойствия. Он внимательно смотрел на высоченные исполинские деревья. Они как часовые на границе, четко разделяют светлый нетронутый песок, и черную землю, покрытую короткой травой. Даже он не решается пересечь эту черту без приглашения.

— Я ждала тебя.
Нет, он не вздрогнул, не та закваска, просто в очередной раз отметил ее способность появиться неожиданно.
— Здравствуй, Ктана. Рад тебя видеть.
— Я тоже, и раз все формальности закончены, сразу к делу? — После этих слов Магрес улыбнулся.

Да это не столица с ее заморочками, связанными с церемониалом, с ее интригами, словесными кружевами не имеющими никакого отношения к делу, но от этого не становящиеся менее необходимыми.
— Зачем ты хочешь видеть меченого и его жену?
— Все тот же Магрес, — губы Ктаны так же расползлись в легкой улыбке, — зайдешь в гости?
— Приглашаешь?
— Да. — Услышав формальное согласие, чародей пересек границу между песком и землей, и почти сразу ледяной ветер пустоши сменился тишиной спокойного леса.
— Думаю, ты знаешь ответ Магрес, — начала Ктана, когда они оказались около небольшой изгороди увитой серыми, ползучими побегами неведомого чародею растения.
Распахнув едва приметную калитку, ведьма жестом пригласила его войти. Все выглядело чинно, благородно и очень по-простому, но чародей прекрасно чувствовал, что тут вся местность буквально пронизана чарами, причем совершенно иного толка, чем те, которыми привык пользоваться он.
— Вино?
— Пожалуй, да.

Все-таки хоть они и не были столичными ортодоксами, поборниками правильных традиций и церемоний, но некий минимальный ритуал обязан был быть соблюден. Напиток был выше всяческих похвал, и некоторое время они провели в молчании.
— Проклятый мне нужен из-за его крови. Настоящей.
— А он согласиться? Не верю, что ты рискнешь взять ее силой.
— Никто в здравом уме не рискнет, — улыбнулась она, — но я способна купить ее. — Чародей внимательно посмотрел на Ктану и пригубил вино.
— Ты что-то знаешь про таких, как он? Что-то малоизвестное?
Она некоторое время смотрела на чародея из полуприкрытых век.
— Мне есть, что предложить ему. И ему, и его жене.
— Хорошо, а зачем это мне?
— Магрес, ты стал больше времени проводить в Миллеарстоуне? Это ведь наши столичные высшие обожают такие игры. Из серии: “я знаю, что ты знаешь, что я знаю”. Зачем это здесь?
— Извини, — он вдруг рассмеялся, — действительно переигрываю.
— Все верно, чем сильнее и защищеннее меченный, тем лучше ты его используешь в своих играх. И заметь, мне совершенно наплевать в каких. — Она отсалютовала ему, почти полным кубком.
— Хорошо, тогда ты понимаешь, что именно я попрошу тебя?
— Не переживай, я не планирую покидать Тамарис еще как минимум три десятка больших тактов. А в столице мне вообще нечего делать.
— Тогда договорились, — кубок чародея практически опустел и он поднялся, — а как ты поняла, что у нас появился меченный? Я думал его абсолютно невозможно вычислить.
Она помолчала, собираясь с мыслями.
— Ладно, не буду скрывать. Меченного действительно нельзя вычислить. Когда я увидела Веару, то поняла, что на ней взгляд демона. Мне стало любопытно, и я просто вытянула из нее то, что это не демон.
— А с ним ты сможешь взаимодействовать?
— Я разберусь. — она склонила голову, глядя на чародея, и тот понял — не расскажет. Впрочем, особенности магии лесных ведьм, интересовали его далеко не в первую очередь.
— Когда им приходить?
— Как только будут готовы. Кого-кого, а меченного я приму в любое время.
— Договорились.

Вернувшись в Шаарн, Магрес сразу направился к тому месту, где была обнаружена Роза. Он переживал за Проклятого, за то, что тот уже может не вернуться в Этанию. В Шаарне ничего не изменилось. Путешествие чародея не заняло и среднего такта.
Миша по-прежнему пребывал на Земле, во всяком случае, Магрес надеялся, что Проклятый находится на своем мире-шаре, а не неизвестно где. При приближении чародей почувствовал давление. Не физическое. Что-то атаковало его магическую сущность, не сильно, а так, слегка сдавило и отпустило. Маг напрягся, не хотелось никаких сюрпризов. Стоило ему войти в кар, как давление усилилось, и яркий свет ударил по внутренней чувствительности. Роза была активна, и ей не нравился чародей поблизости.
Раньше, просиживая время в архивах, изучая серые территории и артефакты перехода, он натыкался на информацию о том, что некоторые из них абсолютно чужды магии. И сейчас чародей понимал, что столкнулся именно с таким явлением. Роза не примет его, и чем ближе он окажется, тем сильнее будет противодействие. Само собой, можно попробовать приблизиться, поставить защиту, но…. Но его цель не воевать с Розой. Его цель чтобы Проклятый мог ее использовать. И чародей отступил.

Ира довольно быстро же пожалела о своем поступке, но то, что сделано, как известно не воротишь. Она прошлась по кухне, еще несколько раз стукнула в сердцах по столу. Ярость схватки постепенно уходила, этому способствовало и то, что боль благодаря заклинанию, ушла без остатка. Валик, привлеченный шумом, так и не увидел папу, сначала от глаз малыша того скрывали кастрюли стоящие на столе, а затем стенки банки, и он вернулся в комнату к мультикам. Пару раз позвав маму он полностью погрузился в происходящее на экране.
А ведьма принялась обрабатывать порез. Ей совсем не хотелось получить что-то типа сепсиса, да и выглядела рана не очень хорошо. Бинтовать плечо одной рукой было неудобно, телекинез, так хорошо сработавший во время драки, сейчас наотрез отказался помогать ей, и Ира, тихонько ругаясь сквозь зубы, бинтовала и перебинтовала рану.
Когда все было закончено, она снова вспомнила о муже. Ну как вспомнила, она и не забывала, просто бессознательно отодвигала от себя тот момент, когда будет все-таки освобождать его из теперешнего плена и как-то разрешать сложившуюся ситуацию.

— Кот, — тихо произнесла она, беря банку.
Тишина, вряд ли муж уснул, но отвечать ей он явно не планирует, а значит, очень обижен и зол. Ира вздыхая снимает банку с полки и несет в кабинет, так и не решившись заглянуть внутрь и посмотреть на супруга, продолжая оттягивать момент когда придется выпускать его. Найдя ключ от кабинета, открывает дверь. Все это время муж молчит, хотя не может не чувствовать что она несет его.
Зайдя в кабинет, она ставит банку на стол, а потом, решившись, запускает вовнутрь руку. Обычно, в такой ситуации, Миша всегда хватался за ее палец, но сейчас он по-прежнему не реагирует.
— Кот, ну извини. — Негромко говорит она. — И пожалуйста, перестань кочевряжиться, я не хочу, чтобы ты продолжал там сидеть.
Тут она почувствовала, как ее палец обхватили крохотные руки. Муж все-таки воспользовался ее помощью, хотя и продолжал хранить молчание.
Она аккуратно поставила его на стол.
— Ладно, Ирка — решается вдруг Проклятый. — Постараемся проехать ситуацию.
Он говорит довольно сухо, и не смотрит на нее, и Ира давит в себе легкое раздражение. Повторного выяснения отношений она точно не хочет. Не сейчас.
— Расскажи, кто вломился-то? – спросил он. — Кто-то из преследователей?
— Не думаю, я…

Но тут их прерывает Валик. Малыш возмущенный долгим маминым отсутствием, отправился на поиски, и конечно сразу же обнаружил, что постоянно закрытая дверь открыта, а значит надо срочно исследовать новую комнату.
Проклятый, при виде сына, привычно спрятался за лежащими книгами, а Ира была вынуждена переключиться на ребенка. Их разговор отложился, потому что Валик никак не отпускал маму, пытался говорить, совал ей книжку, да и вообще показывал, что соскучился и незачем маме заниматься всякой ерундой в одиночестве. Единственное, что она успела, это принести Проклятому поесть. Потом тихонько закрыла дверь, чтобы любопытный сын не добрался до маленького папы.
Скорее всего, они бы поговорили вечером, но так вышло, что малыш никак не мог заснуть, видимо сказалось то, что для него сегодняшний день также был довольно стрессовый. Когда Валик окончательно успокоился и уснул, Ира сразу заглянула к супругу, но Миша тоже уже крепко спал. Тогда ведьма вздохнула, и отправилась на веранду, хотелось хоть немного расслабиться. Она чувствовала, что сегодня в Этании им предстоит очень серьезный разговор.
Злость на супругу, пусть и не полностью, но немного отпустила Проклятого, и сразу вернулись переживания, связанные с Этанией. Что там с его телом? Стараясь отвлечься от неприятных мыслей и утреннего инцидента, он смотрел фильм за фильмом, механически жевал то, что принесла Ира, и время от времени посматривал на часы. Сейчас он уже немного жалел о своей несдержанности, но в тоже время обида на Ирину осталась. Слишком уж ярко ему в очередной раз было продемонстрировано кто он в этом мире. Миша был рад, что сын отвлек ее от разговора, слишком много яда еще оставалось в нем, и он бы не смог говорить с ней нормально.
Так, постепенно его все-таки сморил сон. Уже проваливаясь в свое беспамятство, он поймал себя на мысли, что дико, просто до дрожи боится. Боится того, что его сон, станет лишь сном, а не путешествием в магический мир.

Зеленое марево перед глазами. Проклятый пришел в себя как обычно — рывком, без всякого перехода из сна в бодрствование. Миша сразу осмотрел себя, даже пощупал, все ли на месте. Никаких видимых повреждений или изменений при первом взгляде обнаружено не было. При втором — тоже. Тогда он вздохнул с облегчением, только сейчас в полной мере оценив, насколько сильно на него давила неизвестность предыдущего дня. Затем покрутил головой, стараясь сориентироваться на местности. Это оказалось совсем не сложно, он находится по-прежнему в Шаарне, внутри загадочной Розы. Ну, или, поправил он себя, в месте очень похожем на Шаарн. Зеленоватое свечение продолжало исходить от камней под ногами, но больше никаких спецэффектов, как вчера, не появилось. Сейчас он не видел Шаарн с высоты птичьего полета, никакие вихри его не окружали.

Честно говоря, в этот момент он испытал некое разочарование. По всей видимости, Миша надеялся на что-то этакое, типа появления сверхспособностей. Ну, как и положено нормальному попаданцу или там герою боевика. Он уже совсем было собрался покинуть круг, но затем попробовал привычный трюк, закрыл глаза и посмотрел на правую руку. Вначале он видел только черноту, как и бывает когда закрываешь глаза, но затем темнота сменилась зеленым маревом, в котором, вдруг начали угадываться черные вихри. И тогда он отшатнулся, открыл глаза, прервал контакт. Как говорится “не зная броду не суйся в воду”.

— Ладно, — пробормотал он под нос, — вот поговорю с Магресом, и пусть расскажет, что это за цветик — семицветик и с чем его едят.
Накануне, перед тем, как войти в круг, он оставил свой рюкзак снаружи, но сейчас как-то подзабыл об этом. И тут его взгляд упал на дыру. Камень, прикрывавший ее от возможного появления монстров, пропал. По всей видимости, когда Миша уничтожал защитную руну, это же действие повредило и его. Отверстие в стене почему-то заинтересовало его, и Проклятый направился к нему.

Стоило пересечь границу круга, как в нос ударила знакомая вонь. Миша поморщился, зажимая нос, и стал судорожно искать рюкзак, где оставался эликсир нейтрализующий запахи. Он, по извечному закону подлости, оказался с другой стороны Розы, и Миша, спасаясь от изысканного аромата помойки совмещенной с общественным туалетом, пошел к нему напрямую. Стоило оказаться внутри круга, вонь отрезало как ножом. Проклятый постоял некоторое время, переводя дыхание и копя решимость. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что запах не был таким уж жутким как раньше, но он прогнал ее. Очень тяжело сравнивать настолько отвратительные вещи, разорванные во времени.

Набрав полные легкие воздуха, он кинулся к рюкзаку, стараясь не дышать, вытащил бутыль, и сделал длинный глоток. Вонь тут же исчезла, и Миша вернулся к дыре. Странное дело, но она больше не вызывала ни малейшего интереса. Нора как нора. От нее больше не веяло опасностью. Тогда Проклятый поднял выпавший камень и вернул на место. Еще раз посмотрел на Розу, прислушался к себе, и начал спускаться вниз.
Вокруг пусто, никто не встречал его. Это слегка удивило и насторожило Мишу. Потом он подумал, что чародей, по всей видимости, решил ничего не говорить подчиненным, а сам будет ждать его в более удобном месте, чем каменная пустошь. И это, скорее всего, будет башня.
Проклятый, направился к короткому пути. Он был прав и неправ одновременно. Магрес действительно ждал его в более комфортном месте, но не в башне, а в покинутых помещениях добывающей компании.

Чародей, конечно, испытывал некое нетерпение, но он умел ждать. Именно ждать, а не терять время попусту. Он знал, что Проклятый, если вернется, обязательно пройдет этим путем, а Магресу хотелось как можно быстрее поговорить со своим протеже. И он дождался.
Проклятый как раз сворачивал на тропу, ведущую к короткому пути в башню, как услышал негромкий оклик.
— Вижу живой, — усмехнулся чародей, как показалось Проклятому, с облегчением.
— Да, теперь Вы расскажете, что дальше? Как я могу воспользоваться этой Розой? Ведь то, что я живой означает, что она меня приняла? Или? — От волнения, Миша стал очень разговорчивым.
— Знаешь, — маг немного помолчал, — как пользоваться Розой я не знаю. Это один из самых закрытых разделов мастерства странников.
— Так, что же дальше? — Проклятый окончательно растерялся, не понимая, что именно от него хотел покровитель.
— Вначале я думал, что ты сам постепенно дойдешь до того, как именно воспользоваться Розой. — он снова помолчал, — пойдем в башню. Есть разговор.
Короткий путь провели в молчании, чародей думал о чем-то своем, а Миша неожиданно вспомнил банку из под кофе, психи жены и его земные проблемы, а также то, что они не успели обсудить его находку. Он только сейчас вспомнил о том, как пропала стена, и открывшийся проход привел его в странный подземный лабиринт. Настроение испортилось, и он просто брел за магом.
Дойдя до своего кабинета, чародей жестом предложил Проклятому сесть, и сразу перешел к делу.
— Как ты знаешь, у твоей жены есть наставница, лесная колдунья. У нее в свою очередь тоже есть старший товарищ, — маг улыбнулся, — очень могущественная ведьма. Она, используя свои внутренние силы, узнала про тебя, и хочет поговорить. И с тобой, и с Ирой.
— Зачем ей это? — Удивился Михаил.
— Ну, она сама тебе скажет, вам с женой может очень пригодиться ее помощь.
— И скорее всего, это не бесплатно, — кивнул Проклятый.
— Да, — маг оставался серьезным. — Но принудить тебя к чему-либо она не сможет, так что решишь сам по месту.
— А когда надо с ней встретиться?
— Чем быстрее, тем лучше. Тебе надо разбудить жену, вам стоит отправиться к Ктане вместе.
— Ее зовут Кана?
— Ктана, поправил чародей.
— А мы успеем?
— Короткими путями, да. Но лучше не терять время, неизвестно сколько времени продлится ваш разговор.
— Тогда я наверно за Ирой, а потом сюда? — Поднялся Миша.
— Нет, выйдем из Старкворда. Я буду ждать вас там.
— Тогда я иду? — Все-таки Проклятый никак не мог понять, как вести себя с чародеем. И стоит ли уходить вот так, без разрешения.
— Конечно, — чародей тоже встал. — Я вернусь в Старкворд чуть позже, — и он кивком показал, что разговор окончен.

Привычный путь в Солимбэ занял мало времени. Оказавшись внутри, Проклятый задумался, — настроение хуже некуда, стоит ли будить жену сейчас. Посмотрел по сторонам, он давно ходил сюда как на работу, зашел, добрался до семьи, вышел вместе с ними. Сейчас, несмотря на предупреждение чародея о том, что не стоит терять время, спешить не хотелось.
Вспомнилась Роза, загадочные вихри, то неопределенное ощущение сразу после возвращения в Этанию. Появилось чувство, что нечто крайне важное рядом. И сейчас он смотрел на Солимбэ другими глазами. Царство снов было намного больше, чем он привык видеть. Он, конечно, всегда знал это, но в последнее время старался об этом не задумываться, ни на что не нарываться, чтобы местные не указали на дверь. Он не знал, возможно ли это на самом деле, но проверять не хотел, до сегодняшнего дня.
Непонятно, что стало причиной: пребывание в Розе или ссора с женой, но в этот раз ему захотелось просто побродить тут. Он не стал искать нити, не стал ни на чем концентрироваться, просто побрел. Ночной город исчез, он оказался в чистом поле. Неожиданно налетел ветер, усилился, практически перешел в ураган и так же быстро затих. Поле сменилось лесом, сразу, без всякого перехода, воздух наполнился шорохами, неприятным скрежетом, странным, зловещим перешептыванием.

Все это, крайне неожиданное, заинтересовало Проклятого, ему казалось, что в знакомую, привычную картину добавили какие-то штрихи, новые краски. Сама обстановка ночного леса, незнакомого, наполненного неприятными звуками, должна была бы напугать его, но почему-то не пугала. Наоборот, ему стало очень интересно. Вспомнилось детство. С какого-то возраста ему начали сниться кошмары. К счастью не так уж часто, но когда снились, доводили маленького Мишу до слез. Малыш рос, и кошмары росли вместе с ним, приобретая новые черты и краски. Конечно он уже не плакал, но и особого удовольствия не получал. В его комнате постоянно горел ночник, это помогало справляться с неприятными пробуждениями. Пока однажды, после особо неприятного сновидения, он не проснулся в темноте. Сейчас Проклятый даже не мог вспомнить что тогда снилось, но ледяной ком страха, появившийся где-то в районе живота и быстро растекшийся по телу, помнил отчетливо.
Ему уже было лет двенадцать, совсем не тот возраст чтобы звать родителей. Он пощелкал выключателем, но ночник оставался мертвым, вероятно перегорела лампочка. Спать не хотелось, не было никакого желания вылезать из под одеяла. Сложно сказать, сколько он тогда пролежал вот так, полу парализованный страхом, но в какой-то момент Мише вспомнилось, как он читал в какой-то книжке, что ночному кошмару надо взглянуть в лицо. Если под кроватью живет бука, то посмотри и убедись что там пусто. И страх потеряет над тобой власть.

При прочтении все казалось простым и логичным, но сейчас, в ночной тишине и темноте, пока увиденное в кошмаре еще не забылось, не истаяло под солнечными лучами, сама мысль заглянуть в логово бабая казалась кощунственной. Так он лежал, считая про себя секунды, надеясь что так сможет приблизить утро. А потом в комнату, сквозь неплотно зашторенные окна, заглянула луна. Скорее всего до этого она пряталась за тучами, и вот, стоило им разойтись, как ночная хозяйка решила осмотреть вверенные ей владения.
Комната наполнилась призрачным светом, от которого, на пару секунд стало еще хуже, а затем сердце мальчика наполнилось странной решимостью. Это напоминало тот самый прыжок в холодную воду, стоит принять решение и сделать первый шаг, и уже не получится повернуть назад.

Стараясь не думать, чтобы не растерять заряд лунной бодрости, он откинул одеяло, и, свесившись, посмотрел под кровать. Темно. Ничего не видно и нет полной уверенности, что монстр не затаился в темноте, стараясь ослабить его бдительность. Тогда, на кураже он пошарил рукой по полу, а затем вообще слез на пол, и залез под кровать. Конечно единственным монстром живущим там, оказалась пыль, сразу же с превеликим удовольствием заполнившая его нос. Пару раз чихнув, он выбрался обратно, по пути ударившись затылком о край кровати и локтем о ножку, но сейчас ничто не могло испортить его настроения. Ночной страх ушел без остатка, тогда он включил свет и читал, пока глаза не начали слипаться. Так он и уснул, уронив книжку на пол. Потом ему еще не раз снилась всякая муть, но вот такого, парализующего ужаса, он уже никогда не испытывал. Стоило проснуться и понять что все это не по- настоящему.

Сейчас он очень явственно вспомнил ту ночь. Правда в данный момент он был не в своей комнате, а в загадочном царстве снов, где вполне могут жить и бука, и бабай, и такие создания, которые в прямом смысле не приснятся и в кошмарном сне. Он смотрел на темные деревья (а деревья ли на самом деле?), слышал неприятные звуки, и никак не мог решить, а что собственно делать? Колебался Проклятый не долго. Помогло воспоминание о том, что под кроватью, действительно никого не было. И он шагнул в сторону деревьев. Шаг, второй. Сначала ничего не изменилось, а затем ему начало казаться, что реальность плывет. Вспомнилась Роза, то, как он видел серые территории на много километров вперед. Сейчас с ним происходило нечто похожее. Деревья начали отдаляться, снова пришло ощущение того, что он что-то знает, надо лишь протянуть руку, и перед ним откроются тайны мироздания. Одновременно заболела голова и перестало хватать воздуха, завибрировали мускулы, тело стало обдавать то жаром то холодом. Исчез лес, как в калейдоскопе перед Проклятом пронеслись горы, пустыня, толпы каких-то неведомых созданий, морские просторы и сковывающий камень каких-то подземелий.
Это было не страшно, но неприятно. Словно оказался на быстрой карусели. В начале весело, потом начинает подташнивать, а карусельщик забухал в подсобке забыв о том, что надо выключить вверенный ему аттракцион. Стараясь остановить взбесившуюся картинку, он сел, схватившись за землю, надеясь обрести островок спокойствия в этом хаотичном движении. Напрасно. Земли не оказалось. Под ним разверзлась бездна, в которой угадывались какие-то тени. Он не падал лишь потому, что само понятие падения исчезло в окружающем хаосе.

Проклятый закрыл глаза, стараясь успокоиться, но и это не помогло. Он продолжал видеть круговерть образов. Усилились тошнота и головная боль, похоже, его человеческое сознание не могло вместить окружающую бесконечность. Пришел страх, а за ним первые признаки паники. Голос в голове: ты больше не проснешься, не проснешься, не проснешься! Затем все вдруг исчезло, и Проклятый вновь оказался в бесконечном помещении, только вместо недостроенных комнат, его окружал закрытые двери. И он знал: за каждой дверью чей-то ночной кошмар. Свой персональный бабай. И вся эта армия монстров готова отложить свои дела, и заняться незваным гостем.
Раздался скрип, двери начали открываться, все и сразу. Проклятый ощутил чужой взгляд, и в этот же момент погас свет. Секунду Мишу окружала кромешная темнота, а затем ее разорвали сотни и тысячи огней — маленьких и злых глаз.

— Вас не существует! — Заорал он, чувствуя, что еще немного, и он окончательно потеряет рассудок. Невидимые хозяева глаз не обратили на его крик никакого внимания, а может даже посмеялись над его голословным утверждением. Может быть под кроватями и за неплотно прикрытыми дверями шкафов они и не имели силы, но тут, в своем царстве ночные сновидения, по всей видимости, обладали реальной силой. К нему медленно приближались владельцы снов, воздух наполнился шуршанием, шипением и скрежетом. И в этот момент, когда он практически сошел с ума от дикого ужаса, и от невозможности проснуться, показалось, что его телом завладел кто-то другой. Проклятый зажмурился и сквозь плотно сжатые веки посмотрел на правую руку. Да, татуировка снова была видна, и теперь она горела зеленоватым сиянием. Ее свечение быстро заполнило все окружающее пространство, глаза демонов поблекли, а потом и вообще исчезли. Вместе с ними исчезли и двери, и вообще все, что его окружало. Миша оказался в каком-то бесконечном зеленом мареве без ориентиров и направлений. Как когда-то, сразу после того как его поразило проклятие.

— Надо выбираться, — пробормотал он, яростно крутя головой. Ничего. Во все стороны одна и та же муть. Он попытался вспомнить, как в прошлый раз выбирался из похожего марева. Тогда ему помогла Ксана. Точнее его ненависть к ней. Он снова попытался вспомнить ведьму, но вместо этого почему-то подумал о кофе. Странная мысль запустила в действие ассоциативную цепочку. Кофе, банка. Та самая в которой он коротал время, пока его разъяренная жена пыталась взять себя в руки. А вспомнив о жене, он подумал и о сыне. О том, как искал их в первый раз.
— Ну, давай, — прошептал он. — В бесконечности нет расстояний — эта фраза уже напоминала некую мантру, но помогла ему. Он окончательно успокоился, страх ушел без остатка. А в следующий момент, Проклятый даже не удивился, когда увидел две цветные полосы. Те самые, которые периодически приводили его к семье.
Проклятого снова стало закручивать, но он успел ухватиться за свой путеводный клубок, и в следующий миг, ощутив сильный рывок, оказался возле знакомой избушки.

На этот раз Миша некоторое время стоял над кроватью со спящей семьей не для того чтобы насладиться идиллией, но затем чтобы справиться со злостью. В нем боролись два человека — понимающий, любящий муж, и оскорбленный до глубины души мужчина. Первая часть понимала жену, и даже как-то пыталась обвинить самого себя: — Мол, мог бы потерпеть, ее ранили, она дралась, испугалась за сына и все в таком духе. Но второй вспомнил лишь свою бессильную злобу, в тот момент, когда он оказался заперт, но еще больше Проклятого злил его секундный страх, когда Ира схватила его. В какой-то момент он действительно испугался, что она не совладает с собой. И вот именно эту слабость он никак не мог простить ей.

Будить Валика не хотелось, он аккуратно снял ногу сына с бока супруги. Малыш засопел и повернулся на другой бок. Тогда Миша просто потряс ее за плечо.
— Вставай сова, медведь пришел — прошептал он тихонько.
Ира резко встала.
— Привет, — в ее голосе тоже не было особой радости, — разбудил, чтобы устроить мне разборку?
— А что? Или ты теперь не хочешь со мной разговаривать, не имея возможности сунуть куда-нибудь?
— Перестань! Ты ведь понимаешь, что в том состоянии это было хоть и грубо, но все-таки объяснимо?
— Понимаю. Но не могу принять. Стоп! — Он прервал ее попытку продолжить разговор. — Я разбудил тебя совсем не для выяснения отношений. Отложим его. Магрес хочет, чтобы мы поговорили с какой-то Ктаной. Как я понял, она наставница твоей ведьмы.
— Да? — удивилась она. — А мне Веара ничего не говорила.
— Видимо сначала решила спросить разрешения у мастера, — Миша подал жене руку. — Чародей думает, что эта встреча будет полезна для нас обоих, а сегодня я даже не представляю, сколько времени добирался сюда.
— Что-то случилось? — В ее голосе скользнула нотка тревоги
— Ничего особенного, мне тоже надо было совладать со злостью.
Дальнейшую дорогу до лестницы прошли в молчании. Правда Проклятый неожиданно поймал себя на нехорошем желании отпустить ее и посмотреть что получится, и это изрядно напугало его.
— В кого же я превращаюсь? — Подумал он, и крепче сжал ладонь жены.

Магрес ждал их. Он поприветствовал Иру, та склонилась в легком поклоне — дань уважения мастеру.
— Меня долго не было? — Задал Проклятый мучивший его вопрос.
— Ты про время, проведенное в Солимбэ? — Уточнил чародей.
— Да.
— Не сказал бы. На несколько малых тактов дольше, чем обычно, были какие-то проблемы?
— Попробовал другую дорогу и чуть не заблудился в чьих-то кошмарах — не стал скрывать он.
— Понятно. Нет, ты не долго блуждал. Вы готовы?
— Готовы — ответил Миша, Ира же промолчала.
— Я покажу вход, но до владений Ктаны вы пойдете вдвоем. Думаю, ты уже достаточно освоил короткие пути?
— Надеюсь — неуверенно улыбнулся Миша.
Магрес развернулся и молча вышел в коридор, они поспешили за чародеем. Потом некоторое время петляли коридорами и лестницами, пока не оказались возле широких, обитых железом дверей.
— Сейчас мы пройдем через врата, в Тамарис, а оттуда придется совершить еще один короткий переход. К земле Ктаны нельзя добраться напрямую из Старкворда.
Не дожидаясь ответа, чародей распахнул двери и исчез в темноте короткого перехода. Супруги поспешили за ним.
Сам Тамарис никак не запомнился Проклятому. Тут было раннее утро, или поздний вечер, пустынно, песок и холодный ветер, из-за которого воздух был наполнен пылью, забивающей рот и нос. Местность никак не располагала к тому, чтобы тут задерживаться, местных, если они вообще обитали в этой земле, они не встретили, и по внутреннему ощущению Михаила, минут через десять, чародей открывал вход в один из домов. Вообще ни Проклятый, ни Ира не поняли, был ли Тамарис городом, деревней или вообще названием местности.

— Дом принадлежит мне, — чародей закрыл дверь, и сразу же, как по волшебству, исчезли все звуки доносящиеся снаружи. — Дальше, поведешь ты Михаил, Ктана вас встретит. Что она предложит и что захочет взамен, расскажет сама. Я буду ждать вас здесь, Тамарис не самое гостеприимное место в Этании.
— Спасибо, — Миша не зная, что сказать, просто поблагодарил, а Ира поклонилась. Она все больше впитывала местную иерархию, казалось получая ее вместе со знаниями. Да, то же самое касалось и языка, несмотря на то, что Ира проводила в Этании намного меньше времени, чем муж, ее успехи в языке уже превосходили его.

Странное дело, в этот раз, вступая на короткую тропу, Проклятый испытал странное волнение смешанное с предвкушением. Сложно сказать почему, возможно он чего-то ждал от предстоящей встречи.
Граница пустыни и леса. Сильный и очень холодный ветер, несущий потоки песка. В отличие от могущественного чародея, Иру с Мишей ветер беспокоил, да еще и как. Пробирал до костей, пытался засыпать глаза, рот, нос и все прочие части тела.

— Черт! — Ругнулась ведьма, — как теплой куртки с капюшоном не хватает.
— Ага, — поддакнул Проклятый, — или банки из под кофе. Сейчас я не возражал бы, если бы ты меня туда запихнула.
— Ты опять?! Нашел время! — Возмутилась она.
— Не опять, а снова — отшутился он, но в голосе Миши шуточная интонация отсутствовала, не улыбались и его глаза.
— Давай перенесем наши разборки на потом? Сейчас мне кажется не время.
— Если не понравится то, что я говорю, не сможешь меня крышкой прикрыть?
— Блин!

Возможно, она выругалась бы и покрепче, и вполне вероятно их ссора получила бы продолжение, но в этот момент они поняли, что больше не одни.
— Здравствуйте, гости.
— Здрасте, — Миша растерянно смотрел на пресловутую ведьму. Почему-то в его сознании прочно укоренилась мысль, что их хозяйка будет либо старухой, как пресловутая баба Яга, либо красавицей наподобие Ксаны. Но ведьма небыла похожа ни под один из его стереотипов. В черных волосах — вкрапления седины. Стройная, но на коже довольно хорошо видны многочисленные морщинки. Одета в длинное платье, и куртку, ну или что-то на нее похожее.
Ира же глядела на ведьму во все глаза. При общении с Веарой, она часто чувствовала напряжение, из-за того что ей казалось, наставница видит ее насквозь. Все потаенные мысли, тайные желания. Не так как Магрес, с которым она теперь была связана меткой, скорее благодаря жизненному опыту и умении использовать свою сущность. Ктана же была в разы сильнее, и молодая ведьма почувствовала себя голой под ее мимолетным взглядом. Ни она, ни Миша не обратили внимания на то, что встречающая их ведьма ни разу не посмотрела на Проклятого, лишь пару раз скользнула взглядом.
— Прошу за мной, я ждала вас.
Стоило вступить под сень леса, как ветер и шум исчезли. Ира вдруг ощутила сильное умиротворение, Проклятый же особо ничего не почувствовал кроме того, что его перестали беспокоить ветер и песок.
До дома Ктаны прошли в молчании, а тут, с неким удивлением они увидели Веару.

— Девочки пообщайтесь немного, пока я побеседую с меченым. Если, конечно ты не возражаешь — последнее адресовалось Мише, и тот покачал головой, а затем, подумав, что этот жест может быть и не знаком их хозяйке, произнес:
— Никаких возражений.
Внутри дом чем-то напоминал жилище Балтона. Та же простота, связки травы и каких-то неведомых растений.
— Сейчас я приготовлю кое-что, — начала Ктана, — располагайся, может хочешь вина? Или чего-то покрепче?
— Лучше вина, — подумав ответил он. — Магрес сказал, что вы от меня что-то хотите?
— Хочу, — не стала отпираться ведьма. И могу за это заплатить.
— Чем? Возьмете в обучение мою жену?
— Ей будет достаточно одной-двух встреч. Но моя плата не ее обучение, я владею некой информацией про таких, как ты. И не думаю что Магрес, или кто-то другой может рассказать тебе то, что знаю я.
Повисла тишина. Ктана продолжала заниматься приготовлением “кое-чего”, а Миша пытался сформулировать следующий вопрос, но в итоге ничего особенного не придумал.

— Хорошо, уверен что информация стоит недешево. Что от меня потребуется взамен?
— Немного твоей крови. Настоящей крови.
— Настоящей? — Недоверчиво переспросил он. — У меня что, их много?
— Две — в ее голосе не было ни тени шутки. — Кровь поддерживающее твое человеческое тело, твою жизнь, и черная кровь демона.
— И вы возьмете ее у меня? — Он откинулся на спинку стула, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
— О нет. — Она повернулась, поставив на стол чашу, с какой-то прозрачной жидкостью. — Я не рискну взять твою кровь. Ты дашь ее сам. Если решишь что сделка стоящая.
— И где я ее возьму? — От резких поворотов он немного потерялся.
— А где берут свою кровь? — Она бросила на него взгляд и тут же отвела. Из тела.
— Мне надо себя резать? — В голосе Миши не чувствовалось ни малейшей радости по этому поводу.
— Это – она указала на чашу, — очень сильное обезболивающее. При изготовлении не используется магия, только некоторые редкие ингредиенты, поэтому на тебя подействует. Намажь предплечье, и просто проколи кожу.
Миша задумался. Жидкость выглядела весьма нейтрально, никакого резкого запаха. Он взял кисточку, любезно предоставленную ведьмой, окунул в чашу, мазнул по предплечью. Сразу пришло онемение. Казалось, он перестал ощущать все предплечье, от ладони до локтя. Тут же лежал и стилет, Проклятый взял его, но вдруг замер, не донеся до кожи.

— Не стоит очень уж долго думать, — Ктана говорила спокойно и негромко, и по-прежнему смотрела мимо него, — на тебя любые зелья действуют намного меньшее время, чем на остальных, а состав у него довольно сложный.
Проклятый кивнул и, решившись, уколол руку. Действительно было совсем не больно, а на коже проступило несколько красных капель.
— Вот, — нарушила молчание ведьма, — это твоя человеческая кровь.
— А где взять демоническую? — Спрашивая это, Миша действительно чувствовал сильный интерес.
— Демоническая течет в твоих венах, — бесстрастно ответила Ктана.
— Черт! — Выругался он, посмотрев на синюю, слегка выступающую вену правой руки. — Неужели мне придется ее резать?
— Да. Желательно не дожидаясь пока закончится действие обезболивающего зелья. У тебя, к слову, значительно более высокий болевой порог, но в первый раз все равно будет страшно.
— Мне и с обезболивающим страшно, — признался он, коснувшись кончиком лезвия вены, но так и не решился проколоть ее. – Может, вы мне поможете, раз уже это не больно? Я не возражаю.
— Ты, может, и не возражаешь, но вот то, что защищает тебя, может иметь свое мнение на этот счет. Я не рискну с этим связываться. Придется самому.

Он собрался с духом, уколол и отдернул стилет, опасаясь что сейчас из поврежденной вены хлынет фонтан крови, как в старых китайских фильмах. Ни боли, ни крови. Это немного успокоило его, и он нажал посильнее. Стилет легко вошел в вену, оставляя тонкий порез, и снова ни капли крови не показалось наружу.

— Да где же она? — Ругнулся он, что интересно на русском, но похоже ведьма его поняла.
— Глубже. И она не очень текучая.
— Ох уж эти сказочки, — пробурчал он, давя сильнее. Нож наконец-то погрузился глубже, и вена словно разошлась в стороны. Миша рефлекторно выдернул стилет, и уставился на густую как патока, черную жидкость, медленно текущую в его вене. Настолько медленно, что ему показалось, что она вообще не двигается.


Глава 9. В гостях у ведьмы.

— Значит вот она какая, моя кровушка — протянул Миша. — Ну, прямо классика из ужастиков про демонов.
Он перевел взгляд на Ктану, которая все также продолжала смотреть в сторону, наблюдая за Проклятым лишь краем глаза.
— Да, — ответила ведьма. — Мне нужно ее лишь несколько капель и я расскажу тебе немного о твоем проклятии.
— Берите, — махнул он. — Я так понимаю, мне это не навредит?
— Нет, — она протянула пипетку или что-то очень на нее похожее, — набери ее, пока рана не начала заживать.

Миша послушался, правда, не без колебаний. Он до сих пор пребывал в чем-то вроде ступора. Его представления о мироустройстве пошатнулись после той памятной встречи на набережной, но каждый раз, встречая что-то новое, ему требовалось некоторое время на осмысление. Вот и сейчас ему почему-то было больно только при одной мысли, что он засунет кончик этой пипетки в разрезанную вену и нарушит верхний слой своей черной, нечеловеческой крови. Казалось, что будет больно, что нарушив верхний слой он вызовет сильнейшее кровотечение, как и положено при разрезанной вене. И пока Миша колебался, нижний край поврежденной вены начал покрываться белесой пленкой. Проклятый как завороженный наблюдал за этим, пока голос ведьмы не вернул его обратно.

— Рана начинает заживать. И, кстати, действие обезболивающего скоро закончится. Ты решился?
— Думаю, да.

Миша медленно погрузил кончик пипетки в черную жидкость. Ни боли, ни кровотечения. И он, выдохнув, набрал полную пипетку, а затем протянул ее ведьме.
— Положи на стол, — попросила она.
Когда Миша выполнил ее распоряжение, взяла ее аккуратно за край и куда-то унесла.
— Может еще вина? — Предложила ведьма вернувшись.
— Не откажусь.

Произнося эти слова, Проклятый продолжал смотреть на края вены. Пленка загустела, сквозь нее уже не было видно крови, а загустев, стала менять цвет с белого на серый. Заживление происходило очень быстро, разрез исчезал прямо на глазах.
— Держи, — Ктана поставила кубок на стол и Миша наконец-то оторвался от созерцания процесса регенерации. — Итак, с чего же начать? — Ведьма начала размышлять, — во-первых, помни Проклятый, что тебя здесь ждут.
— В смысле?
— Сейчас я вряд ли смогу рассказать все, что тебя интересует и все, что помню. К тому же может так статься, что в своих странствиях ты встретишь еще что-то новое. И может тебе понадобится совет. А мне, — тут она посмотрела на него в упор, но тут-же отвела взгляд, — а мне будет не лишней твоя кровь. Но только та, что ты отдашь добровольно.
— Этакий бартер, — усмехнулся он.
— Вроде того, — улыбнулась Ктана.
— Кстати, а на каком мы языке говорим?

Проклятый вдруг поймал себя на мысли, что скорее всего он говорил на русском. Вернее так: начал разговор точно на этанийском, а затем периодически начал соскальзывать на родную речь.

— С языком не парься. — Последнее слово она произнесла медленно, словно пробуя его на вкус. — Иногда он не имеет значения.
Миша, честно говоря, готов был продолжить эту тему, причем исключительно из-за любопытства, но почти сразу понял — не надо. Его собеседница знает намного более интересные вещи и стоит сконцентрироваться на них.
— Хорошо. Я думаю тут не игра в вопрос-ответ? Расскажите то, что хотели.
Ктана некоторое время смотрела на него, то ли думая, что сказать, то ли собираясь с мыслями.
— Итак, начну с твоей крови. Меченный, в твоих венах течет самый страшный яд из всех, которые когда-либо существовали. Точнее, — поправилась она, — из всех мне известных. А про яды я знаю много.
— Это интересно, — начал он, чувствуя некое разочарование, — меня, там у нас дома, отказались есть мелкие хищники. Это из-за яда?
— Да. Но твоя кровь страшна не только для мелких хищников. — Она улыбнулась. — Ты ведь маленький там, на своей Земле?
— Угу, — помрачнел Миша, — и даже очень.
— Так вот, одна капля твоей крови, убьет любого человека. Как бы хорошо он не был защищен от ядов, болезней, да чего угодно!
— Одна капля? — При всем том, что с ним произошло за последнее время, это казалось совершенно нереальным.
— Именно так. Сейчас, — она помолчала, словно прислушиваясь к чему-то доступному только ей, — думаю так, по вашему времени на это понадобится от тридцати минут до двух часов. Смотря куда попадет твоя кровь.
— В каком смысле?
— Ну, ты можешь запачкать кожу или волосы твоего врага, или же попасть на открытую рану или в рот, нос, другие отверстия. В первом случае будет дольше, во втором быстрее.
— Ясно, — его слегка передернуло при мыслях о “других отверстиях”.
А затем Проклятый вдруг разозлился — хватит уже строить из себя кисейную барышню. Необходимо воспользуется этой информацией!
— Но ты защищен не только этим. Не только ядовитой кровью.
— А чем еще?
— Все, связанное с “Норспеерамонусом”, имеется ввиду любая информация, не точна. Досконально известно очень мало и по одной из легенд, любой, кто будет прямо или косвенно виновен в смерти Проклятого — умрет.
— Любой?
— Ключевое слово, — тут ведьма улыбнулась, — это косвенный вред. Я уже говорила — неизвестно, правда это или выдумка, но все, кто имеет хоть какое-то отношение к этому артефакту, склонны не рисковать.

— Подождите, — мысли двигались медленно и лениво, никак не хотели собираться во что-то путное, в голове Миши царил сплошной хаос, — тогда это значит?..
— Это значит, — пришла на помощь Ктана, — что если легенда не врет, умрет и тот, кто прикажет тебя убить. Именно это твоя основная защита. Во всяком случае, — она помолчала секунду, — от тех, кто знает о проклятии. Так что не считай себя полностью неуязвимым. Разрушить твое тело — очень легко.
— Ясно. — Проклятый решил подумать об этом немного позже. Тут явно открывались перспективы, но он пока не мог понять и оценить, какие именно.
Помолчав немного и не дождавшись больше вопросов, ведьма продолжила.
— Скажи, как ты чувствуешь себя в Солимбэ? — Вопрос прозвучал неожиданно, но Миша решил постараться поменьше думать и плыть в разговоре по течению.
— Сложно вот так ответить. Вначале я не понимал как там и что, затем вроде научился ходить за женой и сыном.

Немного подумав, он рассказал ей все. Не утаил и свое последнее приключение, то, как чуть было не заблудился среди постоянно изменяющейся реальности. Ктана слушала его не перебивая и не задавая уточняющих вопросов.

— Дело в том, — продолжила она убедившись, что Миша закончил свой рассказ, — что Царство снов — это очень необычное место, — и, заметив на лице Проклятого улыбку из разряда: “спасибо, кэп”, сама усмехнулась, — Да, понимаю, сказать что Солимбэ необычное место, это как сказать что вода мокрая — вроде и очевидно, но есть нюансы. Итак, я не про то, что там можно найти спящих, я про то как там можно передвигаться. Мир снов в нашем понимании — бесконечен. И почти любой, попавший туда не во сне, обречен на скитания.

Мишу вдруг передернуло и он не удержался от вопроса:
— Почему?
— Потому что такова природа бесконечности.
— Но, знаете, — начав было говорить Проклятый замолчал, вдруг усомнившись: стоит ли быть слишком уж откровенным, но затем решился, видимо уж очень ему хотелось с кем-то обговорить все навалившееся на него, — я один раз, еще до Солимбэ, попал в этакое странное место. Бесконечно тянущееся во все стороны здание. Там встретил человека, который вывел меня, и он же сказал очень интересную вещь: “в бесконечности нет расстояний, есть только отношение к расстоянию”. И именно это помогло мне в Солимбэ.

Теперь пришла пора помолчать ведьме. Миша даже успел пожалеть о своей откровенности, но тут Ктана продолжила.
— Совет очень хороший. Интересно было бы встретить того, кто тебе его дал. Но знаешь, далеко не каждый смог бы воспользоваться таким советом. Это как сказать человеку, что для того чтобы взлететь, достаточно лишь очень быстро махать руками. Вроде и правда, а в то же время просто нереально.

— Значит, я в этом плане какой-то особенный?
— Да, теперь ты странник. Это одна из твоих главных особенностей — уметь ходить там, где все остальные, включая высших чародеев, завязнут и потеряются в бесконечности.
— Странник, — эхом повторил Миша, покатал это слово на языке, распробовал, но так и не понял вкуса. — У нас, имеется в виду на Земле, в последнее время странники не в цене.
— Такие как ты везде высоко ценятся. Думаю, точнее уверена, что в мире-шаре есть свои серые территории и переходы к ним.
Он не ответил. В этот момент Миша как наяву увидел стенку, исчезнувшую под тумбой, подземелье с множеством коридоров.
— Скажите, а что такое серые территории? Может быть, вы знает больше Магреса?
— Может и больше, но недостаточно. Сама мертвая зона или серые территории мне незнакомы. Я только знаю, что странники ходят по границе с ними и могут как-то проникать на земли, лежащие за серыми территориями, недоступными для всех. Но это одно из самых закрытых и крайне малочисленных сословий, и получить о них хоть мало-мальски достоверную информацию очень сложно.
Она помолчала немного, а Миша, покрутив в руках кубок, подлил себе вина, жестом предложил и хозяйке, но та отказалась.

— Так вот, — продолжила ведьма, подождав пока Проклятый сделает глоток, — теперь, собственно, я расскажу то, о чем знают немногие.
— Слушаю, — Миша даже подался вперед. Интуиция, которая довольно часто срабатывала в последнее время, снова шепнула ему, что надо слушать очень внимательно.
— Между нашим миром, ну или вашим, и серыми территориями, есть… — она замялась, подбирая нужное определение, — что-то вроде промежутка. Этакая прихожая.
— Шлюз, — пробормотал Миша под нос.

Ктана явно услышала его, но то ли не до конца поняла значение слова другого мира, то ли посчитала не особо важным и не стала переспрашивать или комментировать, а просто продолжила.
— Вот, например, Солимбэ. Между Этанией и входом в Царство снов обязательно есть такой кусочек земли, который обладает определенными особенностями. Что-то этакое, специфичное, ведь так?

— Так, — Проклятый с удивлением обнаружил, что его кубок пуст и снова наполнил его. Выпить хотелось, а хмель не брал его. Вообще.
— Умеющий — такой, каким должен стать ты, сможет пройти по такому коридору или прихожей — называть это можно как угодно, суть не изменится, преодолеть границу серых территорий и выйти куда-то еще. Куда-то на изнанку, в межмирье, в общем, оказаться и не тут, и не внутри мертвой зоны.

— Я все-таки не понимаю, — Михаил никак не мог определиться, как же он относится к тому, что услышал, — а почему вы уверены, что таким образом не попадают как раз в мертвую зону? Откуда вот эта изнанка и все такое?

— Мертвая зона — не для людей, она совершенно иное. — Ведьма покачала головой, — у меня нет однозначного ответа на твой вопрос. Ты рожден в ином месте, многое, очевидное для нас — это совершенно новое для тебя. Просто поверь, что там не место для нас.
— Хорошо, а в чем тогда польза от умения ходить по этим прихожим? Возможность попасть в такие места как Солимбэ?
— Да. Царство снов не единственное место? лежащие за Мертвой зоной. Иногда странники приносят из своих путешествий очень необычные и интересные вещи. Амулеты, артефакты, остатки знаний древних богов.
— Знаний? Богов?
— Да. Их наследие. Странники всегда ценились очень высоко и Магрес сделает все, чтобы ты работал на него, а также, чтобы никто не узнал о тебе. Никто из других чародеев или людей короля.
— Значит, я ему нужен не как прогност, а как странник. — Задумчиво произнес Проклятый.
— Да, это так.
— Я не уверен, что он будет доволен тем, что вы мне рассказали.
— Сейчас я преследую свои интересы, — улыбнулась ведьма. — А что делать с полученными знаниями ты решишь уже сам. Дам только совет: из тебя высший не сможет вытащить никакой информации. Ты закрыт для магии, для женских чар, для любого известного мне проникновения в разум или память.
— А божественное? Или как оно там называется? Оно же вроде властно надо мной? — перебил Проклятый.
— Лично мне неизвестно про наследие богов такого плана. Но я хочу предупредить насчет твоей жены. Вот у нее чародей сможет выведать все. Включая даже то, как она в детстве не хотела есть кашу. И то, что ты хочешь скрыть от Магреса, придется скрывать и от нее.
— А скажите, если понадобится, эту метку дочери, ее можно снять?

И тут Ктана удивила его, она вдруг рассмеялась, не улыбнулась, а именно расхохоталась, впрочем, очень быстро успокоившись.
— Извини, все-таки мы с вами, я имею ввиду детей магического и не магического миров, очень по-разному смотрим на одно и то же. За метку, которую носит твоя жена, любой начинающий маг отдал бы десяток больших тактов своей молодости. Даже не думая.
— Ну, наверное, — протянул Миша. — Но мне как-то не по себе от всего этого.
— Метка перестает быть властной над чародеем после достижения определенного мастерства. Это все что я знаю.
— Ясно. Спасибо. Значит, придется выбирать, что рассказывать Ире.
— Это так. А теперь последнее, что я хотела рассказать тебе о твоих возможностях подаренных меткой “Норспеерамонуса”.
— Я вас слушаю, — Миша подумал о вине, но решил, что хватит переводить продукт.

Мелькнула мысль спросить о кофе. Уж кто-кто, а Ктана вполне может знать о существовании кофейных зерен в Этании, но ведьма продолжила и он не стал перебивать ее.
— Кроме того, что ты можешь находить разные дороги, ты способен идти по ним не один, а вести кого-то за собой.
— Вести? — Вспомнился его путь от Солимбэ к лестнице, рука Иры в его ладони, рывки каждый раз, когда она вертит головой, тяжесть за собой.
— Да, главное контакт. Когда ты пересекаешь прихожую или шлюз. Я правильно запомнила?
— Все правильно, — задумчиво кивнул он и машинально наполнил кубок, хотя минуту назад и не собирался пить.
— Таким образом ты можешь кого-то провести на изнанку, спрятать. Увести от погони или помочь добраться куда-то. Думаю для вас с Ирой это будет актуально.
— Ну да, вожу ее. — Он улыбнулся, — правда, бегать нам в Этании не от кого. Да и ей проще проснуться.
— А у вас дома?
— На Земле?
— На ней, — Ктана вновь скользнула по нему глазами, и снова не задержала взгляд.
— Но там я не слышал о серых…

Он умолк на полуслове. Серые не серые, но что-то очень уж похожее на шлюз он видел прямо в их новом доме.
— Неважно, — сменил он тему, — там я ее никуда не смогу повести.
— Сможешь. — Он посмотрел прямо на ведьму.
— На Земле я ростом по щиколотку своей жены. Куда мне ее вести?
— Сами разберетесь — произнесла Ктана. — Просто помни, что ты сможешь.

Миша не ответил, он смотрел на практически зажившую вену, вспоминал черную кровь, думал о том, что если она научатся ходить сквозь стены, то им будет намного проще избегать ненужных встреч с преследователями, а в том, что рано или поздно они появятся, он не сомневался.
— А вы не знаете адресок кого-нибудь, способного стать мне наставником? — Проклятый постарался придать своему голосу шутливую интонацию, но получилось не очень.
— Нет. И не хочу тебя разочаровывать, но ты вряд ли встретишь наставника. Разве что вот таких советчиков, как в твоем сне.
— Почему?
— Ты все-таки проклят. Да, у твоего проклятия две стороны, есть и положительные, и отрицательные стороны. Но такие как ты — обычно одиноки.
Миша снова ответил не сразу, ему показалось, что Ктана уж очень хорошо осведомлена о нем, а говорит лишь то, что считает нужным. И сейчас думал, сможет ли еще хоть что-то выведать у нее.
— Ладно, — он покрутил в пальцах вновь опустевший кубок, в очередной раз пожалев, что не чувствует опьянения. — Значит, вы хотели мне рассказать про ядовитую кровь, про то, что убивать меня никому особо не рекомендуется, и о том, что я могу ходить по неведомым дорожкам и водить там спутников. Это все? — Скорее всего фраза прозвучала грубовато, но Ктана не отреагировала, во всяком случае внешне.
— Именно так. Может, ты сам хочешь о чем-то спросить?

Да, он наверняка хотел бы спросить, но как назло ни один вопрос не приходил ему в голову.
— Мне показалось, — спросил он просто, чтобы заполнить возникшую паузу, — вы стараетесь не смотреть на меня. Это так?
— Да. Я давно привыкла читать своих собеседников и это происходит легко и естественно. Не всех конечно, например, такие как Магрес закрыты от меня, но ты… Ты иное. На тебя банально очень больно смотреть читая и это может привести к неприятным последствиям.
— Интересно, — Проклятый поймал себя на чем-то вроде гордости. — Вы знаете, у меня вроде как вопросов и… Стойте! — Осенило его. — А вы не расскажите мне, что такое роза? Роза коротких путей?
— Магрес нашел Розу?
В голосе Ктаны скользнуло что-то такое, из-за чего Проклятый пожалел о своем вопросе. Ведьма явно была не в курсе и не факт, что чародей будет рад ее теперешней осведомленности.
— Да. — отпираться было бессмысленно.
— И ты побывал внутри?
— Я к вам прямо оттуда.

Теперь замолчала ведьма. Миша внимательно рассматривал ее, потом его интеллигентская часть начала ныть, что невежливо так пристально пялиться на хозяйку и он принялся осматривать помещение, но ничего интересного не обнаружил.

— Интересно, — произнесла ведьма, — после довольно продолжительной паузы. — Роза — это наследие богов. Точнее так: предполагается, что это следы божественного вмешательства, но я иногда думаю, что она скорее осталась от высших демонов. Однако, — улыбнулась ведьма, — сейчас это не так уж важно. Дело в том, что все древние артефакты дожили до наших дней, а по пути обросли огромным количеством слухов, недомолвок, легенд и сказаний. Про Розу коротких путей, уверена, больше знает Магрес, имеющий доступ к архивам совета. Я вряд ли расскажу тебе больше него, а вот запутать могу.
— Ладно, — ему стало ясно, тут он про Розу не узнает, во всяком случае сейчас. — А может, вы мне расскажете про местное время?
— Михаил, — Ктана вздохнула, — про местное время тебе сможет рассказать любой слуга Магреса, если ты спросишь. Конечно, если чародей не приказал им обратного. Я же тебе расскажу про основное различие между временем наших миров…

— Извините, — не удержался Проклятый, — вы много знаете о Земле, откуда?
— Скажем так, — произнесла ведьма, слегка помедлив, — я много с кем общалась, в том числе и с гостями, а если человек не закрыт от чар, то у него можно многое выведать. Давай расскажу о времени? У нас, кстати, не так уж много его осталось, а я бы хотела еще с Ирой поговорить.
— Давайте, — Миша понял, что его хозяйка начинает то ли раздражаться, то ли просто потеряла интерес к текущему разговору и им, пожалуй, пора сворачиваться.
— Основное различие в том, что время вашего мира фиксировано. Т.е. есть какая-то единица измерения и она не меняется. Вот, например, сколько понадобится времени, чтобы добраться от стола до двери?
— Секунд пять-десять. — Удивленно ответил он.
— Вот, значит секунда — это одна из мер времени, скорее всего, самая наименьшая?
— Ну, можно и ее разделить на доли, но в большинстве случаев да — это наименьшая единица — согласился он.
— У нас тоже есть такая — это одно моргание. Сколько понадобится морганий, чтобы добраться от стола до двери?
— Ну…, — и тут его айтишная занудная суть взяла вверх и он ответил — в зависимости от того как моргать. Может два, а может и десять.
— Все верно. В этом есть разница, это не совсем точная величина. Из-за того, что время может течь по-разному, у большинства населения нет необходимости в выверенных до ваших секунд делах. А так как одно моргание говорить долго, то обычно просто говорят — миг. И получается, что добраться от стола до двери займет от двух до десяти мигов.

— Миг. — Пробормотал он, — или мгновение. Интересно…
— Но повторюсь, возьми любого слугу, лучше, конечно, из специалистов, а не поваров или горничных и расспроси его.
— Так и сделаю, — и он поднялся. — У меня больше не придумываются вопросы, вы еще поговорите с моей женой?
— Да, если она еще не исчезла.

Миша хотел поклониться, затем передумал и просто кивнув, вышел во двор. Тут сразу же заметил Иру и Веару.
— Солнце, тебя ждут — обратился он к жене, плюхаясь на скамейку.
Ира кивнула и поднялась. От взгляда Проклятого не укрылось, что, подойдя к дверям, жена замерла, словно не решаясь войти внутрь, но, поколебавшись пару секунд, все-таки решилась. Скрипнула дверь и на улице остались только Миша с лесной ведьмой.

— Меченый, — голос Веары был нейтрален, она явно не собиралась делать попыток соблазнить его или попробовать иные чары, — мне надо уйти, попрощаешься с женой за меня?
— Ага, — лениво кивнул он, даже не повернувшись.
Стукнула калитка. Проклятый остался в одиночестве, ни капли об этом не жалея. Сейчас ему не нужна была компания. Вот если чего и не хватало, так это хорошего вина и, может, какой-нибудь закуски. Он поискал взглядом что-то пригодное в пищу, но столик был пуст, а рвать неизвестно какие плоды он не решился. Тогда Миша просто закрыл глаза и постарался осознать то, что ему говорила ведьма.

Балтон встал, прошелся из угла в угол и снова уселся. Он нервничал. На самом деле алхимик испытывал намного более широкий спектр эмоций. Были тут и предвкушение, и лихорадочное возбуждение, и опасение того, что все окажется напрасным, но все-таки вся эта гремучая смесь приводила к тому, что он не мог ни сидеть на месте больше пары секунд, ни съесть ни кусочка с самого утра.
Накануне, после череды бессонных ночей, после декта проведенного в лаборатории, когда он отвлекался лишь для того, чтобы быстро перекусить и после сотен экспериментов ему удалось, наконец, выполнить задание высшего. Теперь дело оставалось за малым. Балтон знал, что создавать зелье “Аннасонта” будет какой-то не очень сильный маг. А значит надо, чтобы этот самый кудесник был способен воспроизвести специальные заговоры, без которых изготовление препарата было невозможным. И вот эта часть была уже не во власти алхимика.
Сейчас ему хотелось как можно быстрее отчитаться перед Магресом и, наконец-то, поспать. Слишком много времени он пил “Аннасонт” собственного приготовления и уже начинал чувствовать некое истощение, которое нельзя убрать никакими средствами, кроме как поспать.

Время ползло ленивой улиткой, алхимику казалось, что какой-то зловредный демон специально замедляет такты Старквордского маятника, чтобы помучить ожиданием несчастного Балтона, находящегося в двух шагах от получения вожделенной метки.
От нечего делать он принялся в очередной раз мысленно произносить состав зелья: лимон, вода, соль, наговор на огонь, наговор на первую стадию приготовления, спирт…. От размышлений его оторвал тихий голос одного из слуг:

— Хозяин ждет вас. — Алхимик удивленно обернулся на голос — он не слышал ни шагов, ни как открывалась дверь. Посыльный не стал ждать, он просто развернулся и Балтон поспешил за ним. Его повели не в кабинет, слуга вел его по коридору в ту часть башни, где Балтону еще не доводилось бывать. Шли они быстро, сопровождающий ни разу не обернулся, не замедлил шаг и алхимику приходилось прилагать усилия, чтобы не отстать.

Но вот все закончено — они в небольшой комнате. В отличие от предыдущего помещения тут был стол и несколько кресел, большой камин, а стены завешаны гобеленами.
— Ждите хозяина — слуга поклонился и исчез также быстро и незаметно, как перед этим появился.

Подумав, Балтон опустился в одно из кресел и приготовился ждать. Шло время, но ни чародей, ни кто бы то ни было другой не появлялся. Через некоторое время алхимику захотелось в туалет, но ничего похожего в кабинете не наблюдалось, а рискнуть покинуть его самовольно Балтон не мог. Он еще немного потерпел, встал, прошелся по комнате, уселся в кресло, при всем при этом несчастный алхимик старался ни на миг не отрывать взгляд от двери.
— Привет, Балтон — голос раздался из-за спины и алхимик подпрыгнул от неожиданности, с нарастающим ужасом чувствуя, что сейчас с ним случится конфуз прямо на глазах чародея.
Он поклонился, отчаянно стараясь не плясать и не представляя, что делать дальше. Но к счастью маг понял его затруднение.
— Сходи, приведи себя в порядок – указал он на дверь.

— Сейчас вернется алхимик, и я все расскажу — чародей обратился к Ире с Проклятым. — Но если ты, дочь, проснешься раньше, тебе надо будет прийти и завтра. Дальше нам не стоит терять время.
— Да, отец.

За дверью Балтона уже поджидал слуга, жестом показавший направление. И вскоре он смог ощутить ни с чем несравнимое наслаждение. Впрочем, его ждали и он не мог заставлять себя ждать.
В кабинете высшего его поджидал старый знакомый и довольно симпатичная женщина. Алхимик рассматривал меченного. От его внимательного взгляда не укрылось колечко — символ приближенного к высшему. “Но метку ему не поставили” — с неким злорадством отметил он, продолжая рассматривать гостя из другого мира. Впрочем рассматривал он Мишу опустив глаза, не решаясь посмотреть в упор. Сейчас его статус был ниже, чем у приближенного к чародею. Меченый изменился. В осанке, во взгляде появилась уверенность, плечи расправились, да и вообще парень явно окреп физически, освоился в новом для него мире. Девушка же вызвала намного больший интерес Балтона, но не внешностью, а тем, что ее руку украшала метка дочери.

— Балтон, ты меченого знаешь, а это Ира. Она тоже, как и Михаил, гостья из другого мира, а так же, я вижу, что ты заметил — моя дочь. Именно ее ты должен научить варить зелье “Аннасонта” и делать она будет это не в Этании.
— Да, мастер.
— Метку приближенного получишь после того, как она добьется успеха. Ты можешь приступить к обучению прямо сейчас.
— Слушаюсь.
— Ира, пройди с Балтоном, он будет учить тебя варить одно зелье, которое поможет уменьшать последствия недосыпа.
— Слушаюсь, — поклонилась Ира и отправилась вслед за покинувшим кабинет алхимиком.
— Не уверен, что они успеют сегодня — начал разговор чародей.
— А я вообще потерялся во времени — признался Михаил.

Ему почему-то вспомнилось, как они возвращались от ведьмы. Ира вышла от Ктаны довольно быстро, хотя он ожидал, что она там пробудет гораздо дольше, а то и вообще проснется на Земле посреди разговора. Но нет.
— Идем, — Ира подождала пока он поднимется со скамейки и поспешила к выходу.
— Что случилось? — Встревожился он, торопясь за супругой. Казалось, что она бежит от ведьмы.
— Ничего, — молодая ведьма наконец-то сбавила темп, — просто Ктана посоветовала успеть вернуться в Старкворд до твоего пробуждения.
— А как вообще прошло? — Начал успокаиваться Проклятый, Ира явно не была напугана или расстроена, а просто спешила.
— Э, давай наверно уже дома? Я пока под впечатлением. — Миша кивнул и не стал настаивать на ответе.

Магрес ожидал их и, похоже, тоже спешил обратно. Он не стал ни о чем спрашивать, а просто кивком позвал за собой. В Тамарисе по-прежнему было безлюдно. Усилился ветер, в воздухе было намного больше песка, чем тогда, когда они шли к ведьме. Уже оказавшись в тиши Старквордской башни, чародей обратился к супругам:
— Ира, твоя программа меняется. Я обещал обучать тебя серьезным чарам, таким, которые до сих пор не использовались в мирах, подобных вашему. Они сильны, но сложны и требуют больших усилий. Тебе придется бывать в Этании намного чаще, чем раз в три ваших ночи. Но есть две проблемы. Первая — ты не высыпаешься и просто физически не можешь быть тут каждую ночь. Вторая то, что ты не можешь попасть сюда без помощи мужа.

— Да, мастер.
— Существуют зелья, способные помочь тебе справиться с последствиями бессонницы. Проблема в том, что ты должна делать его сама и из того, что существует на Земле. — Ира молча кивнула. — Мой алхимик говорит, что создал рецепт. Надо чтобы ты как можно быстрее освоила его приготовление, тогда наш график встреч изменится.

— Я поняла.
Ира не испытывала особенного энтузиазма, ей просто не верилось что существует что-то такое, что будет способно дать ей возможность не спать неделями, особенно на не магической Земле, но спорить или уточнять не посмела.
В этот момент они добрались до кабинета, где их ждал Балтон. Проклятый отметил, что отношение алхимика изменилось, он уже не был гостеприимным хозяином, поучающим жизни перспективного гостя, в его взгляде появилось что-то вроде угодливости, что ли. И что-то еще, чего Проклятый не смог понять. Впрочем, душевные переживания алхимика или его новое отношение к нему не волновало Мишу — главное, чтобы он смог научить Иру тому, чему хочет чародей.

— Встреча с Ктаной была полезной? — Проклятый ждал этот вопрос и, пока они возвращались в Старкворд, усиленно думал, что именно он расскажет магу, а о чем умолчит. Поэтому Магресу не удалось застать его врасплох.
— Да. Хотя, честно говоря, не представляю, как я буду вскрывать свою вену на Земле, если понадобится.
— Вскрывать вену? — Вопрос был задан спокойным тоном, без всякого удивления.
— Да. Моя кровь — это яд. Точнее — моя демоническая кровь. Но чтобы до нее добраться, необходимо вскрыть вену. В доме Ктаны я делал это находясь под сильным обезболивающим, но подозреваю, что дома с этим могут быть проблемы.
— У тебя должен быть заниженный болевой порог, — усмехнулся чародей, — так что в экстремальной ситуации думаю, что ты справишься. Но я подозреваю, что ведьма рассказала тебе не только это?
— Да, она рассказал мне о странниках, правда мало: то ли сама не знает, то ли была не до конца откровенна. Что странником может быть не любой, а вот мне повезло. Вроде как обратная сторона проклятия. Ну и, пожалуй, самое интересное то, что оказывается у нас дома тоже есть что-то вроде серых территорий…
Миша с самого начала почти ничего не собирался утаивать от чародея. Понимал, что проницательного мага не проведешь. Единственное о чем умолчал, — это о своих догадках, как маг собирается использовать его таланты и о том, что проболтался о Розе коротких путей.
— Жаль, — резюмировал Магрес, — я надеялся, что Ктана больше знает о том, как выходить наизнанку. — Он поднялся, подошел к стене.
Стоило ему приблизиться, как одна из неприметных секций, примерно на уровне его глаз, бесшумно отъехала в сторону. Из открывшейся ниши чародей извлек какой-то предмет и вернулся к Проклятому.

— Держи.
Больше всего предмет напоминал блин с шипами — протуберанцами, этакая модель солнца серого цвета. Миша принял его из рук чародея и чуть не уронил от неожиданности. “Блин” оказался неожиданно тяжелым, килограмма три — четыре.
— Что это? — Спросил он, разглядывая предмет. На ощупь тот был не только тяжелым, но и теплым.
— Это “Альмага” — очень редкий и дорогой артефакт. Пойдем, покажу тебе кое-что.

Чародей подвел Проклятого к стене. Миг и непрозрачная поверхность осветлилась и Миша с удивлением понял, что перед ним нечто вроде гигантского монитора.
— Тут карта Этании — прокомментировал Магрес. Ну, точнее ее часть.
— Это же гугл карты, — пробормотал Миша, разглядывая, как Магрес то приближает, то отдаляет изображение на контуры рек и гор. Только подчинялась эта карта не движениям мышки, а выполняла неслышимые приказы мага.
— Не знаю о чем ты — ответил чародей, — подозреваю, увидел что-то аналогичное вашему миру?
— Да.
— Это нормально — люди везде похожи несмотря на некоторые отличия. И развитие в некоторых аспектах может идти по одному пути. Сейчас я не планирую показывать тебе Этанию — у нас не урок географии.
Магрес “прокрутил” карту и Миша увидел серое пятно. Чародей слегка уменьшил масштаб, на карте появилась ниточка гор.
— Да, — ответил он на незаданный вопрос, — это Шаарн. Горы на границе с серыми территориями.
— А серое пятно — это как раз терра инкогнито?
— Именно. Теперь смотри, — Магрес еще прокрутил карту, пока изображение не проявилось с другой стороны пятна. — Тут уже лежит иная земля, как ты понимаешь, тоже граничащая с мертвой зоной.
— Так, — Проклятый напрягся. Похоже, они подошли к сути.
— Ни масштаб, ни форма находящейся территории в этом пятне — неизвестна. Но считается, что странник, может проникнуть туда. На изнанку. Это как раз то, о чем говорила Ктана. Надо лишь найти тропинку и пройти. — Магрес замолчал, но Миша не спешил говорить и чародей продолжил: — артефакт, который ты держишь в руках, конечно в теории позволяет ориентироваться там и, главное, запоминает увиденное тобой.

Заметив изумление на Мишином лице, маг усмехнулся.
— Само собой. Любая принесенная оттуда информация засекречена и вот на такой карте это не увидишь.
— Ну, это понятно, секретность просто… — Миша смешался и замолчал.
Магрес некоторое время подождал, но Проклятый молчал и чародей продолжил.
— А теперь главное. По легенде тот, кто может пройти Розу коротких путей, способен выходить наизнанку без известных нам дорог. Иными словами прокладывать свой путь или идти по бездорожью, тут уж все зависит от формулировки.
— Значит? — Мысли двигались медленно и все происходящее все больше казалось сном. Причем настоящим сном — тем, который он потерял вместе с ростом.
— Раз ты выжил внутри Розы, значит, если легенды не врут, ты можешь как-то попасть наизнанку.
— А они могут врать?
— Могут. Все, что касается мастерства странников — это наследие богов. Их язык, их иносказания, игры.
— Я понял, и… — он помолчал, вздохнул, — я так понимаю никаких инструкций о том, как можно пройти эту Розу нет?
— Нет. И поговорить со странником не получится. Во всяком случае, в Этании. Насчет вашего мира — не знаю.
— Я понял. Магрес, тогда просто скажите, что именно мне делать?
Миша почувствовал странную усталость. Слишком много событий за один день. И на Земле, и тут. Ему вроде и много рассказали, но ясности особо не добавилось.

— Ира проснулась, — неожиданно произнес чародей. — Балтон не успел все рассказать ей. Значит так. Завтра не веди ее. Пусть поспит. Сразу иди в Шаарн, к Розе. “Альмагу” бери с собой. Там как обычно, делай то, что хочешь, то, что считаешь правильным.
— Я видел в Розе что-то типа вихрей. Может это проходы на изнанку?
— Возможно, — чародей пожал плечами, — увы, не смогу подсказать.
— Я вот еще подумал, даже если я пройду на эту изнанку, то как обратно? Там что, будут свои Розы?
— Ты имеешь дело не с телепортом — покачал головой Магрес. — После того, как ты сумеешь пройти на изнанку хотя бы один раз, тебе не понадобится проходить через нее.
— Не понимаю, — развел руками Миша.
— Ценность Розы в том, что страннику она даст способность прокладывать пути, — повторил чародей.
— Да, вы говорили. Но это кажется… — Не найдя подходящего определения Миша просто замолчал.
Возможно, Магрес хотел сказать что-то еще, но Проклятому пришло время просыпаться на Земле и Этания исчезла.

— Эх — пробормотал он, глядя в потолок, — сколько всего за какой-то один день. Ладно, пора вставать.
Теперь он помнил про то, как исчезла стена и ему не терпелось поговорить об этом с Ирой. Миша надеялся, что сын еще спит, но стоило ему спуститься на пол, как он услышал Ирин голос:
— Давай сыночка, оденемся, наконец-то на улице солнышко!
— Что ж, — он испытал и разочарование, и нетерпение, — придется еще подождать.
Ира посмотрелась в зеркало и поморщилась. Шишка на лбу, небольшая, но заметная. Можно конечно попытаться убрать ее с помощью силы, но как-то не хочется. Попробовала прикрыть ее челкой, но она скрывала синяк лишь частично. Тогда ведьма мысленно выругалась, вслух не хотелось из-за крутящегося рядом сына, и просто намазала ушиб “Гепариновой” мазью. Затем занялась плечом. Точнее попыталась заняться, но Валик попросил кушать. Пока разогревалась каша Ира подумала, что надо принести завтрак и мужу, но посмотрев на телефон, увидела, что никаких сообщений от супруга не было. Значит еще или спит, или продолжает дуться и она решила, что зайдет к нему позже.

Валик все чаще пытался кушать сам, а сейчас это было как нельзя кстати. Ира решила порадовать малыша и сразу добавила к завтраку нарезанное яблоко, которое обычно давала ребенку после каши. Почему-то именно сейчас она была уверена, что малыш не перебьет аппетит. Некоторое время смотрела, как сынок с широчайшей улыбкой и что-то лопоча, откусывает кусочки и при этом жмурится от удовольствия.

— Эх, как иногда я завидую твоей непосредственности и легкости — прошептала она беззвучно и принялась разматывать бинт на плече.
Рана ей не понравилась, по краям пореза образовалось воспаление, а вдобавок усилилась боль, перерастая из тупой и ноющей в пульсирующую. Ира пару раз поморщилась, чтобы не застонать. Тогда молодая ведьма положила на рану указательный и средний пальцы второй руки и принялась шептать заклинание.
Боль. Она едва сдержалась, чтобы не закричать, не хотелось пугать Валика. Ощущения были такие, как будто на открытую и воспаленную рану плеснули спирта. Жгло немилосердно, но ведьма мужественно терпела, жжение пройдет, а вот если довести до сепсиса, будет намного хуже. А вот снимать эту боль нельзя — она часть заклятия, типа платы, чтобы потом не заплатить более дорогой ценой. И Ира, беззвучно ругаясь, продолжила лечение. К врачу идти она не собиралась, незачем привлекать еще больше внимания, но и сепсис ей был тоже не нужен.

Ведьма вздохнула и принялась вспоминать заклинание. Эта ситуация подходила под раздел работы с собственным телом. Магрес не только учил ее, он еще расспрашивал Иру про Землю и проводил некоторые аналогии между мирами. Так, например, медицина. В Этании не существовало фармацевтических компаний, антибиотиков и прочих достижений технологического мира. Зато были знахари, целители, врачебная алхимия и наговоры.
Слушая чародея Ира понимала, насколько все же похожи люди в разных мирах. В Этании, как и на Земле, хорошее лечение будет тому, кто может заплатить. Еще оно будет качественным для всех своих и для людей на государственной службе. Пусть даже тут это и называется иначе.
Но было в Этании и одно существенное отличие от земной медицины. Это лечение самого себя. На первый взгляд казалось бы — в чем разница? Если можешь лечить других, то с собой-то уж точно справишься. Но верной эта мысль была лишь если не вдумываться. На Земле такая возможность вообще довольно ограничена. Каким бы ты не был первоклассным стоматологом, массажистом или хирургом, полечить себе зубы, сделать массаж спины или операцию на сердце не получится. В магической же реальности ситуация была немного иной. Принцип воздействия собственной силой на себя и на других немного различался.

— Ира, — говорил маг, — Мишу ты исцелить не сможешь, даже не пытайся. Его новое тело и само справится с болезнями, что же касается остальных — решай сама. Но я просто уверен в том, что тебе придется часто лечить саму себя, поэтому именно с этого мы и начнем знакомство с магией целителей.
Ира снова сморщилась от боли — самолечение давалось очень нелегко. Чтобы отвлечься от неприятных ощущений она снова погрузилась в воспоминания. Точнее размышления. Да, она мало знала о магическом мире, никогда не увлекалась ни фэнтези, ни ролевыми игрушками, да и вообще всем тем, где описано земное представление о магии. Но тем не менее Ира почему-то была уверена, что маги владеют более-менее узконаправленными знаниями. Ну, например, целители. Эти лечат. Алхимики — с ними тоже все понятно. Боевые маги — стреляют молниями, плюются ядом и прочее. Но по всему выходило так, что Магрес собирался обучить ее основам разных направлений, неизвестно скольких, но явно больше одного.
Вспомнился его мягкий успокаивающий голос, когда чародей объяснял ей основы и принципы. Она кивала и слушала. В пе
рвую очередь Магрес учил ее именно заговорам и коротким заклятиям.
— Болезни у нас конечно разные, но принципы работы общие — говорил он, — это либо повреждения — травмы и ожоги, либо отравления и всякие болезнетворные организмы. А значит и устранять последствия их влияния на тело можно схожими способами. Смотри, если тебе сломали кость…
То, что делала Ира сейчас, было сравнимо с воздействием антибиотика широкого спектра. Плюс антисептик. И, судя по болевым ощущениям, его воздействие должно было быть эффективным.
Валик наконец-то доел кашу и яблоко, правда весь перемазался, но зато справился сам, да еще и попросил добавки. Ира нарезала ему еще один небольшой и сладкий фрукт. На другую тарелку положила немного вареной картошки, кусок мяса и, быстренько разогрев в микроволновке, понесла в кабинет мужа. Дуется он или нет — это не повод морить его голодом. В то, что он до сих пор спит, Ира не верила.
Она уже почти вышла из кухни, как Валик уронил кусок яблока и, разнервничавшись, начал вылезать из стульчика. Она вернулась, помогла ему, а малыш сразу вцепился в маму, не желая отпускать ее. Так они и вышли из кухни, Валик одной рукой держался за маму, а во второй честно нес кусок яблока.

— Давай, сыночка, оденемся, наконец-то на улице солнышко!
Валик потопал в комнату, а Ира наконец-то быстренько доделала мужу завтрак и поспешила в кабинет. Миша как раз решил вернуться к себе на стол, как услышал поворот ключа. Так иногда бывает, что ведомый то ли любопытством, то ли каким-то неведомым чертом, человек принимает абсолютно неадекватные решения, совершает непонятные с точки зрения здравого смысла поступки. Вот и сейчас, вместо того чтобы бежать со всех ног под защиту стола, он замер смотря на дверь. Тихий скрип и вот в дверях появляется жена. Она уже не в ночнушке, но еще и не одета для улицы. Рубашка, брюки, но босиком. Шаг и ее нога опускается в метре от мужа. Только сейчас до него доходит, что его метр, это сантиметров пять для обычного человека, иными словами он был на реальный волосок от превращения в лепешку.

— Ирка! Смотри же под ноги! — возмущенно закричал он.
— Ой! – вскрикнула любимая, роняя тарелку от неожиданности, которая падает с другой стороны Проклятого и тоже не так уж и далеко.
— Какого ты на полу делаешь?!
Ира присела на корточки, облегченно переводя дыхание и продолжила каким-то обиженным тоном:
— Мы же с тобой договаривались!
— Извини дорогая, — вздохнул Миша, тоже чувствуя, как предательски подрагивают колени, — хотел выбраться в коридор, поговорить, но через дверь услышал, как ты малого собираешь.
— А поговорить через “Вайбер”?
— Упс…, — он почувствовал резкий укол стыда, смешанного со смущением, — забыл, представляешь, вообще забыл про это.
— Ма…. — судя по голосу, Валик уже был в коридоре.
Возможно, он шел, а может и полз, но в любом случае он появится здесь с секунды на секунду.

— Давай, — Ира поставила перед супругом раскрытую ладонь и он недолго думая уселся на нее.
Ира как раз успела спрятать папу в кулаке, когда Валик заполз в кабинет.
— Мааа? Гулять! — требовательно произнес малыш.
— Да, сейчас маленький, — мама улыбнулась и встала, — может, пойдешь с нами? — вопрос уже адресовался мужу.
— А куда я денусь, — пробурчал он, да и поговорить давно охота.
— Тогда погоди пару секунд, — Ира сунула Мишу в карман брюк и поспешила за сыном, который успел уже добраться до кухни и принялся греметь кастрюлей.
Убедившись что ни ножей, ни вилок, ни кипятка в ближайшем доступе она не оставила, Ира принялась одеваться. Ботинки, куртка, а затем муж по привычке перекочевал в нагрудный карман и только после этого Ира занялась сыном. Она еще не забыла, как из-за нелепой случайности чуть было не потеряла Мишу и не собиралась оставлять его в непосредственной близости от любопытных ручонок Валика.

— Ира… — начал было Проклятый, но она прервала:
— Тссс, малой насторожился, наверное, слышит тебя. Давай во дворе поговорим.
Некоторое время гуляли в тишине, разве что Ира иногда рассказывала малышу о том, что тот видит, а затем сын обратил внимание на качели. Их поставили сразу еще во время ремонта, но до сих пор Валик был равнодушен к ним, даже немного побаивался. Мама оставила попытки посадить его на них, начав рассматривать качели как часть декора. А вот сейчас ребенок сам попросился и радостно рассмеялся, когда Ира немного раскачала его.

— Он реагирует на мой голос? — первым делом поинтересовался Проклятый.
— Похоже, что нет, — через несколько секунд произнесла ведьма, убедившись, что малыш не заинтересовался голосом из ее куртки. И сразу же без перехода продолжила, — одежду тебе надо. И пару каких-нибудь предметов, кроме чашки. Но совсем не представляю, где искать мастера. Или мастеров.
— Ириша, это сейчас не самое важное.
— Мишка, Мишка — пробормотала она, толкая качели, — ты всегда будешь говорить именно так.
— Но…
— А мне это кажется важным или, — тут она запнулась, — ты считаешь, что нам надо опять бежать?
— Ира, расскажи, что именно произошло? Откуда взялся этот напавший на тебя?
И Ира рассказала об инциденте.
— Ну, — задумался он, — не уверен, что нам надо бежать. Вот тебе, к сожалению, придется быть осторожной, этот ублюдок может и отомстить.
— Спасибо на добром слове, с этим я как-то разберусь, — несмотря на браваду в голосе, уверенности она не чувствовала, — меня больше волнуют те, кто стоит за всеми нашими неприятностями.
— Если порезавший тебя урод реальный сиделец, то он не побежит рассказывать всем подряд, что его избила женщина. Я, конечно, не разбираюсь в понятиях, но думаю, что это зашквар или как там еще по фене звучит?
— Допустим. Я надеюсь, что ты прав, — согласилась она.
— А ты можешь его, ну если не убить, то конкретно поломать? Действуя по принципу — лучшая защита это нападение?
— Я даже не знаю, где его искать. Да и без “Кхаканара” мне с ним не справится.

Сложно сказать, что ответил бы Проклятый, может и ничего, но в этот момент в их разговор неожиданно вмешались:
— О, только новых проституток тут не хватало!
Старческий женский голос раздался откуда-то сбоку и Ира моментально развернулась. Над забором, со стороны соседского участка, возвышалась старушечья голова в сером платке. С учетом того, что забор был высотой два метра, это впечатляло. Правда Ира сразу же предположила, что бабка стоит на какой-нибудь скамейке.
— Это вы мне? — холодным, как лед на вершине Эвереста голосом поинтересовалась она. При этом ей пришлось развернуться к соседке и, по всей видимости, глазастая старушка рассмотрела Ирино “украшение”.

— О, — игнорируя вопрос, продолжила соседка, — вижу, Аркашка тебя уже отделал? — в ее голосе чувствовалось удовлетворение, — он тебе еще покажет!
— Аркаша? — Ира решила пока не реагировать на это хамство.
— Да, — похоже, бабка услышала ее вопрос, — да он, таких как ты…
Но услышать, что делает некий Аркашка с такими как она, Ире не довелось. Из-за забора донесся другой голос:
— Мама, а ну слезай! Павел, я же просила тебя убрать от забора эту лавку!!!
Ответа Ира не расслышала, но подозревала, что он был в духе — тебе надо ты и убирай.
— А я тебя изведу! — вдруг пообещала зловредная старуха и быстро несколько раз плюнула на участок, — глаз у меня такой. Я ведьма и все кто мне не нравится…

— Мама!!! — на этот раз крик был громче и бабкина голова наконец-то исчезла. — Хватит уже за соседями подглядывать, — голос становился тише, видимо дочка уводила мать в дом, — еще свалишься в твоем-то возрасте.
— Ну вот, — Ира неожиданно рассмеялась, — что-то мне в последнее время везет на скандалы.
— А бабка утверждает, что она ведьма, — задумчиво произнес Михаил с широкой улыбкой, которую Ира все равно не видела.
Подумав, Проклятый уточнил:
— Ты как? Почувствовала родственную душу?
— Неа, ничего не почувствовала. Просто выжившая из ума старуха.
— Кстати, — вспомнил он, — в тему ведьм, что тебе рассказала Ктана? Как у вас вообще все прошло?
Ира некоторое время молчала, а затем, медленно, словно через силу, начала рассказывать.
— Самое интересно, что я очень мало помню.

Внутренним взором, молодая колдунья попыталась проникнуть туда, в загадочный дом, спрятанный в глухом лесу. Был страх и неуверенность, вот что испытала она на пороге. Но убедив себя, что вокруг лишь сон, Ира решительно переступила порог.
— Проходи, присаживайся.
Голос Ктаны был тих и приятен — ну, просто добрая бабушка, да и только. Ира окончательно поборола свою робость и присела. Она, как и Миша, осматривала не богатую обстановку, но тут ее отвлек голос хозяйки.
— У тебя хороший источник силы, — Ира повернулась к ней, намереваясь задать вопрос, но тут их глаза встретились, и… окружающая реальность исчезла. Сколько это длилось она не запомнила, все происходящее напоминало сон, но ведь она и так была во сне. В себя ее привел тихий голос хозяйки:
— Все, ты молодец.
— Что это было? — Ира вдруг поняла, что испытывает сильнейшую жажду и тут ее взгляд упал на две чашки, наполненные янтарной жидкостью. И еще она не могла вспомнить, были ли они на столе когда она вошла.
— Пей, — Ктана пододвинула чашку, — знаю, что хочешь, а это очень хороший травяной отвар.
Ира благодарно кивнула и в несколько глотков осушила половину. На вкус отвар напоминал чуточку сладкий чай, но оставлял непривычное послевкусие.
— Интересная у вас семья, — негромко произнесла хозяйка, — все трое.
— Трое? — Удивилась Ира. — Даже Валичек?
— Даже он, ведь с него сняли “Мора Вайлис” или по-вашему “Печать смерти”. А люди, с которых сумели снять это древнее проклятие, очень редки и это не может пройти без последствий.
— Последствий? — Напряглась она, — мой сын в опасности?
— Необязательно. — Ктана отпила из чашки и продолжила, — он на много в значительно лучшем положении, чем большинство детей. Болезни и яды будут действовать на него значительно слабее и скорее всего он будет способен управлять силой, как и ты, правда когда подрастет. Но в наших мирах все сбалансировано, где-то проявится и обратная сторона медали.

— В чем она может проявиться?
Ира чувствовала, что сейчас ее сердце пробьет грудную клетку и улетит. Страх вернулся, это был тот самый страх, который она испытывала во время непонятной болезни малыша, теряя всякую надежду.
— Не думаю, что он будет сильно любить людей, — ответила ведьма, — но, как мне кажется, это не такая уж большая проблема для вашей семьи.
— И это все?
— А я не знаю точно. — Ктана встала и прошлась по комнате.
Ира невольно отметила, что несмотря на возраст она двигается плавно, словно плывет, а не идет.

— Я же говорила, слишком редко встречаются люди, такие как он. Ведь, — тут она приблизилась и склонилась к Ире, — даже убийство ведьмы, причем любым способом, кроме того, которым воспользовался твой муж, не сняло бы проклятия. — Ира молчала и ведьма продолжила: — ну а твой муж способен видеть незримое и открывать двери в стенах.
— Что?
— Я рассказала ему, он сам объяснит тебе. Ты же помни главное: его тело очень хрупкое и ты должна оберегать его.
— Я понимаю. Скажите, — решилась она, — ведь на Мишу не действует магия?
— Нет.
— Но я, не зная этого, усыпляла его и один раз сняла похмелье. Наверное, из этого правила есть исключения?
На этот раз молчание затянулось. Ктана рассеянно смотрела на Иру, скользила взглядом по комнате и Ира уже решила, что не дождется никакого ответа, но ошиблась.

— Когда твой муж убил ведьму, ты еще кормила ребенка грудью?
— Да, — растерялась Ира, — а это что, имеет значение?
— У матери и ребенка есть сильная связь, с годами она ослабевает, хоть и не исчезает полностью. Но особенно сильна эта связь во время грудного вскармливания. Мать и дитя некоторым образом единое целое в это время. — Ира слушала затаив дыхание. — Когда муж снял печать смерти, между ним и ребенком протянулась незримая, но в тоже время не разрываемая нить. Сразу оговорюсь, природа этой связи мне незнакома, но она есть. Так вот, единственное объяснение, которое приходит мне в голову, что и между вами — тобой и мужем — образовалось нечто, нечто более сильное, чем его проклятие. Но! — Голос ведьмы неожиданно стал громче, в нем звякнул металл, так что Ира вздрогнула, — не рискуй и не пробуй больше использовать свою силу над ним! Может не сработать.
— Поняла. — Ира опустила голову, честно говоря, она надеялась услышать что-то более обнадеживающее.

— Вот так, — закончила Ирина рассказ.
— Интересно, — попробовал сострить Миша, — а эта наша связь, она может заменить сексуальную?
— А тебе мало Этании? – любимая не приняла его шутки.
— Мне нет, — вздохнул он, — а вот тебе…
Он не успел договорить, Валику надоело кататься и Ира сняла его с качели.
— Мама, ам! — требовательно пропищал малыш.
— Кушать, хочешь, идем мой маленький, — сразу растаяла Ира. — Так быстро проголодался? Идем, идем.

Она была довольна, что разговор можно не продолжать и надеялась, что у мужа хватит такта не возвращаться к этой скользкой теме секса.
— Ирка, — неожиданно прошептал Проклятый, — мне нужно кое-что тебе показать, после еды увлеки игрой его, чтобы мы могли кое-что проверить.
По возвращению в дом Ира хотела перенести мужа в кабинет, но тот попросил не тратить время и заняться сыном. Мол, я и в кармане посижу. Оказалось, Валик больше хочет не есть, а пить. Напоив его компотом, мама включила мультики. Ей тоже было очень интересно, что хочет показать супруг, уж слишком Мишин голос изменился. Неплохо зная своего мужа, Ира не сомневалась, что он вспомнил что-то важное.

— О чем ты хотел поговорить?
— Иди к кухне и поставь меня около тумбочки.
Когда Ира выполнила его просьбу, Миша некоторое время смотрел на стену. Буквально через полминуты, когда его глаза привыкли к полумраку, снова увидел, что стены нет, а вместо нее — загадочный коридор.
— Солнце, посмотри под тумбу.
Ира не стала кочевряжиться и спрашивать зачем, а просто выполнила его просьбу.
— Там ничего. Ну, разве что пыльно.
— Совсем ничего не видишь? — расстроился Проклятый.
— Нет.
— Это плохо, — пробормотал Миша, глядя на невидимый для его жены проход.
Раз только он видит его, то наверняка остальные не смогут выйти из комнаты через загадочную дыру, а значит она, как средство побега на это не годится. Молодая ведьма продолжала стоять рядом, видимо ожидая какого-то вердикта. Она, пока возилась с сыном, успела поменять уличные ботинки на домашние шлепки с открытым носком. Он, расстроенный, задумчиво глянул в ее наманикюренный ноготь, а затем положил свою ладошку на большой палец ноги любимой.

— Как же мне провести тебя туда, — пробормотал он.
— Мишка, слушай, — начала говорить ведьма, планируя успокоить мужа, а заодно и перестать заниматься неизвестно чем.
Но вдруг, молодая ведьма ощутила головокружение и что-то странное начало твориться с ее зрением. Ире казалось, что стена потемнела и выцвела, а тумбочка рассохлась. Ее ящики и дверцы побледнели, будто собираясь растаять прямо в воздухе.
— Да ладно, — Проклятый убрал руку с пальца, — пойду пока к себе, у меня еще кино не досмотрено.
И вот только стоило ему прервать контакт, как видение у молодой ведьмы исчезло. Стена и тумба опять стали такими же, как раньше.
— Мишка, стой — окликнула она, — положи-ка снова на меня руку.
— Ты что-то увидела?
Он снова положил ладошку на палец, а затем подумал и просто забрался на ногу жены, усевшись на большой палец как на лавочку, свесив ножки.
-Ничего, — растерянно произнесла она.
— А если так? — Миша встал и просто положил руку на ее палец.
Пару секунд ничего не происходило, а затем у Ирины опять начались шуточки со зрением. Теперь начала блекнуть не только тумба, но и вся стена.
— Тут что-то есть, — сказала она, — стена словно исчезает.
Они постояли еще с минутку, пока тумбочка окончательно не превратилась в кучу обломков, а стена предстала перед взором молодой ведьмы обломками камня и кусками арматуры, за которыми угадывался темный коридор в неизвестность.


Глава 10. Назад в Киев

Филипп потянулся, чувствуя блаженное расслабление. Крепкие руки легли на его спину, прошлись сверху вниз вдоль позвоночника. Массаж. Это именно то, что нужно после напряженного трудового дня. Еще бы в сауну сходить, но сегодня он, пожалуй, перебьется, слишком устал. Они прилетели только сегодня утром, и сразу же погрузились в работу, как говориться с корабля на бал. А потому будет лишь массаж и сон. Окончательно расслабившись под крепкими пальцами, он погрузился в воспоминания.
Снова Киев, и снова аэропорт “Борисполь”. Никакого частного самолета, никакого особого статуса. Официально они летели группой из двенадцати специалистов для усиления регионального отделения. Филипп ничего не знал об остальных коллегах их спецотряда. Он мог лишь предполагать, что кроме их официальной группы, в Киев и окрестности, а может вообще куда-нибудь в Карпаты забросят еще людей, которые начнут неофициальное расследование. И, по правде говоря, предпочел бы даже не догадываться. Если в Киеве изменилась обстановка, и тут правят бал отщепенцы, то они вполне могут пойти ва-банк. Тогда их небольшая группа, мигом превратится из гостей в пленников, со всеми отсюда вытекающими. А ничего лишнего человек не сможет рассказать только в одном случае: если он ничего лишнего не знает.
Их собрали вместе за день до отлета. Из ранее работавших вместе с Филиппом в Питере, тут был всего один парень — молодой боец откуда-то из Черногории. В той поездке они не общались и практически не пересекались. Ему понадобилось время, чтобы вспомнить, что этого парня зовут Драган. Он великолепно владеет холодным и метательным оружием. С остальными коллегами они только познакомились, до этого он знал их заочно, по документам.
Вацлав — высокий брюнет, тридцать два года, не женат. Специализация — разведка, блеклые территории. Станет частью киевской группы, для исследований местных карманов и, по всей видимости, будет пытаться выяснить, кто из местных мог бы воспользоваться приливом, чтобы попасть в Питер. Если, конечно, это были представители местного филиала.
Густав — среднего роста, начинающий лысеть толстячок. Сорок четыре года, разведен, есть двое детей. Специализация — контроль. Вот так, кратенько, назывались инквизиторские обязанности. Ясное дело, он едет расследовать, не появились ли в Киеве более сильные маги, чем ожидали.
Филипп в очередной раз поймал себя на мысли, что в “Аусграбуне”, все очень сильно запутано. Вот Вацлав и Густав. Оба поляки, оба не раз пересекались по рабочим вопросам. Даже, скорее всего, участвовали в одних и тех же операциях. Но Густав знает о Вацлаве почти все, а тот, в свою очередь, уверен что Густав — аналитик-теоретик исследующий магические колебания и взаимодействия.
А тот же Филипп, как теперь выяснилось, не посвященный ни во что, знает некую подноготную, о которой не осведомлены его старшие товарищи.
— А может, — мелькнула мысль, — вся моя осведомленность — это такой же фейк, как и то, чем кормят остальных непосвященных? Большинство же свято уверено, что их представление о работе на организацию соответствует действительности.
Но затем он расслабился и постарался отвлечься от крамольных мыслей.

Официально он числился главным, имел довольно высокий допуск и широкий спектр полномочий. Поставленное задание — усиление филиала после нападения в Питере. И продолжение расследования дела по уничтожению Святослава и его сотрудников.
Еще до того как они покинули Польшу, Филиппу передали необходимые документы связанные с будущим заданием. Досье на всех сотрудников киевской команды, их сильные и слабые стороны, и многое другое. Перечитывая в очередной раз досье Клауса и его помощников, он никак не мог отделаться от мысли, что все происходящее сон, а точнее бред. Официально, Клаусу подчинялись все украинские сотрудники, и по идее группа Святослава. Но когда Филипп был в Киеве в прошлый раз, у них не было никакой поддержки местных, кроме любительской группы Левицкого.
Ничего более правдоподобного из имеющихся материалов узнать не удалось, а может просто не хватило аналитических способностей. Скорее всего, вопрос остался бы в подвешенном состоянии, но за сутки до отлета ему опять повстречалась Габриэлла. Она, как и всегда — внешне любезна и доброжелательна, и Филипп решился задать мучивший его вопрос.
— Понимаю ваше недоумение — ведьма абсолютно не удивилась его вопросу, — странно, что вы не спросили это раньше. Да, группа Святослава подчинялась Клаусу, и конечно он знал об ее уничтожении. Как знал и о вашем расследовании.
— Знал? — Филипп почувствовал себя окончательно деморализованным.
— Да, он знал о вас. А вы, даже и не подозревали о нем. Дело в секретности. Ваши отчеты ложились на наш стол, а копия, уверена, шла ему. К нам также попадали все его отчеты, и информация сопоставлялась.
— Но…. Почему?! — Филипп спросил, и сразу же понял, что уже знает ответ. — Мы тогда были массовкой.
— Не массовкой. Просто внешним звеном, которому не положено знать слишком много.
— А почему тогда расследование вообще не поручили Клаусу? Зачем было посылать группу из Германии?
— Наша бюрократия — пожала плечами Габриэлла, — никто не менял протокол, вот и сработали, как полагается. Теперь я думаю, что это хорошо. Извините Филипп, — она посмотрела на часы, — но мне уже пора.
— Спасибо Габриэлла, — Филипп галантно поцеловал ее руку.
— Удачи! Чувствую, что нам будет суждено еще встретиться, считайте это положительным предсказанием.
Не то чтобы объяснения ведьмы его полностью удовлетворили, но за неимением лучшего, пришлось довольствоваться тем, что есть. И сейчас, за считанные минуты до посадки самолета, Филипп вдруг поймал себя на мысли — он не знает что делать. Нет, у него было задание и план выполнения, были запланированы встречи и поездки, но где-то в глубине души ему казалось, что все это не то. Но когда шасси аккуратно коснулись бетонного покрытия, его немецкая невозмутимость взяла верх. Как говорится: делай, что должен и будь, что будет.
Встретили их на двух микроавтобусах, сразу разделив группу Филиппа на две части. Он, Драган и еще двое мужчин сели в первое авто, а остальные во второе. Ничего настораживающего или удивительного не было, скорее всего, тут дело было в уровне доступа. Вторую группу повезут для усиления команды Левицкого, а они вольются в команду Клауса. Как Филипп и предполагал в самолете, часть группы была простой массовкой, или в политкорректных терминах, внешним аналитическим звеном. Впрочем, он и сам еще недавно был на таких же ролях, хоть и считал себя одним из избранных, приближенных к тайне.
По дороге из аэропорта о делах не разговаривали, да и вообще по большей части молчали. Добирались около часа, вначале по хорошей, во всяком случае, по меркам местных трассе, а потом съехали на проселочную дорогу. Некоторое время тряслись, поднимая столб пыли, но вскоре гравийка опять сменилась асфальтом и машина пошла ровнее.
Офис организации располагался в пригороде, по соседству с дорогим коттеджным поселком. Тут и там возвышались высоченные заборы, скрывающие то ли большие дома, то ли маленькие дворцы. Дороге, на которую они выехали, мог бы позавидовать и центр города. Одним словом соседство у Клауса было весьма неплохое.
Один раз их автомобиль притормозил, и они ждали, пока откроется шлагбаум. Филипп отметил, что никто не проверил ни машину, ни документы. Хотя он и подозревал, что их просканировали еще при подъезде, и охрана не сомневается в том, что в машине дорогие гости, а не злоумышленники.
— Приехали, — это были первые слова водителя, после того как они поздоровались в аэропорту, — прошу, Клаус Вас ждет.
Оказалось, что микроавтобус въехал в гараж. Следуя за сопровождающим, они прошли через небольшую дверь в дальней от въезда стене и оказались в просторном помещении.
— Неплохо устроились — произнес Драган, — осматривая окружающую обстановку.
Филипп пожал плечами, ничего такого особенного он не видел, просторное помещение, мягкая мебель. Немного сбивало с толку то, что он не мог понять предназначение этого помещения. Для приемной великовато, может комната отдыха? Неожиданно он почувствовал себя неуютно, какое-то легкое недомогание.
— Здравствуйте гости! — Они синхронно обернулись на голос.
Это был Клаус. Их, как и положено встретил сам шеф.
— Здравствуйте Клаус — первым к нему приблизился Драган, они обменялись рукопожатиями.
Затем хозяин по очереди подошел к каждому, и последним оказался Филипп. Рукопожатие Клауса было крепким и располагающим, но Филипп по-прежнему чувствовал себя не очень хорошо. Ему чего-то не хватало, но он никак не мог понять чего именно. Пожалуй, это было похоже на ощущения альпиниста впервые поднявшегося выше восьми километров. Воздух настолько разрежен, что вроде и дышишь как обычно, но кислорода не хватает, и без снаряжения никак не восполнить эту нехватку.
— Здравствуйте, Филипп — Клаус улыбался, но глаза оставались серьезными, но не враждебными, а скорее и оценивающе — изучающими.
— Здравствуйте, — пересилил он себя.
Стало чуть легче, но вдруг он понял, что практически перестал чувствовать силу. Ту свою способность, которую так старательно прятал до встречи с Габриэллой. Ее словно блокировало, не то чтобы полностью, но ощутимо. Так вот что означает резистант — подумал он, улыбнувшись Клаусу. А ведь он даже не воздействует на меня, просто находится рядом. Интересно, что ощущают маги, которым по долгу службы, надо часто контактировать с Клаусом?
От этих мыслей его отвлек голос их гостеприимного хозяина:
— Поздравляю с повышением.
— Спасибо, — Филипп понимал, что его собеседник знает о нем все что необходимо, и скорее всего, знал еще при первом визите в Киев.
— Идемте, — Клаус поманил их за собой.
Пройдя еще в одну дверь, они оказались в просторном кабинете.
— Я так понимаю, что цель вашего визита не только усиление киевского филиала, — шеф сразу перешел к делу, — но и расследование гибели группы Святослава?
— Все верно, — кивнул Драган. — Куратор расследования Филипп. Думаю, вы или ваши помощники, расскажете все ему. Я же должен пообщаться с вашим боевым звеном.
— Хорошо, — Клаус остался невозмутим, — кофе, чай?
— Кофе, — попросил Филипп.
Остальные поднялись, расследование было не их основная цель.

— Итак, — продолжил Клаус, когда они остались вдвоем, — я знаю, чем вы занимались, а также что ни вы, ни мы не добились успеха.
Дверь открылась, миловидная девушка принесла поднос с двумя чашками и небольшим кофейником. Пока она ставила на стол чашки, они сохраняли молчание. Филипп не сомневался, что секретарша не посвящена в тонкости работы своего босса, и не собирался сболтнуть что-либо лишнее.
— После Питерских событий, — продолжил Клаус, стоило его помощнице закрыть дверь, — главной стала версия, что события там, это продолжение киевского погрома, так сказать звенья одной цепи.
Он отхлебнул ароматный напиток, и Филипп последовал его примеру. Честно говоря, сейчас он предпочел бы чего-нибудь покрепче. Ему до сих пор было дискомфортно в обществе анти-мага, но впереди было много работы, и он решил сдержаться. Так или иначе, а совместно работать им предстояло еще очень долго.
— А появилась версия, что эти события не связаны? — Нарушил он затянувшееся молчание.
Клаус одарил его задумчивым взглядом, который при желании можно было трактовать как угодно, и задумчиво произнес:
— Они могут быть связаны, но не так как мы думали.
Шеф так естественно употребил это мы, что на секунду Филиппу показалось, что они действительно работали совместно. Но он не стал заострять на этом внимания.
— Есть версия, что разгром в Киеве стал толчком для того, чтобы истинные недоброжелатели попробовали свои силы там.
— А откуда появилась такая версия? — Филипп действительно был удивлен. После того как его допуск вырос, он ознакомился с работой команды Клауса, и там не было ничего такого, до чего не додумались они сами. Иными словами, ни они, ни Клаус не приблизились к разгадке.
— Скажите Филипп, что вы знаете о “Норспеерамонусе”? — Вопрос был неожиданным, и он, пожав плечами, рассказал все то, что знал. Об уменьшении исполнителя, о проклятой рукояти, о полном уничтожении ведьмы.
— Все верно. Но ваша информация не полная. Да. — он вдруг улыбнулся, — уверен то что знаю я, тоже далеко не все. Сам по себе этот артефакт окружен огромным количеством тайн и ложных представлений. Но он очень ценен.
— Понимаю…
— Нет, — вежливо перебил его Клаус, — я думаю, что пока не понимаете. Его ценность не только, и не столько в том, что он способен уничтожить ведьму или колдуна. Пусть и полностью, и без надежды на возрождение. — Он снова замолчал, взяв кофейную чашку, и Филипп не выдержав спросил:
— А в чем еще?
— Вот так ответить на этот вопрос я пока не могу, — вздохнул хозяин кабинета, — но я знаю, что исполнитель, несмотря на то, что становится лилипутом, очень ценен. А также знаю то, что он должен забрать рукоять себе. Тогда, при уменьшении, она уменьшится вместе с ним.
— И что? Для чего он нужен, и рукоять опять таки?
— Я пригласил одного специалиста по этому артефакту. Настоящего, не чета той женщине, которая консультировала вас. Хельга кажется? Но он прибудет позже, скорее всего в середине следующего месяца.
— Почему? — Удивился Филипп. – Неужели… — не сдержал он улыбки, — у нас так много использований этого артефакта.
— Нет. А специалист сейчас в одном из карманов, с периодической связью. Иными словами пока заперт в нем. Мне пообещали, что как только канал перехода откроется, и он вернется на Землю, то сразу полетит в Киев. Думаю, он сможет ответить на все вопросы о ценности “Норспеерамонуса”.
— Хорошо, оставим ценность исполнителя и все такое. — Филипп поставил на стол опустевшую чашку. — Как из всего вышеперечисленного следует, что в Питере и в Киеве действовали разные люди?
— На самом деле все выглядит очень похоже — Клаус казалось, разговаривает сам с собой. — И там, и там враги действовали быстро, слаженно, безжалостно. Оба раза появились ниоткуда, нанесли удар, и исчезли в неизвестном направлении. Мы пока даже не предполагаем, откуда они могли появиться. — Филипп кивнул, все было так, как говорил его собеседник. Было еще до их визита к Гротаку, но Клаус об этом не знал, и узнать не должен. — Но если к вражеской операции в Питере, если оценивать ее беспристрастно, нет никаких нареканий, — он невесело усмехнулся, — то вот в Киеве, они совершили странную небрежность. Оставили столь ценный артефакт без присмотра.
— Вы про рукоять?
— Да.
— Ну, я как раз не удивлен, — пожал плечами Филипп. — Нападавшие знали, что прикасаться к ней нельзя. Ни в перчатках, ни как-либо еще.
— Вы не совсем внимательно меня слушали, — усмехнулся Клаус, — если исполнитель забирает рукоять с собой, и хранит ее во время уменьшения, то она станет крошечной вместе с ним. И для него, она не опасна. И я подозреваю, что раз рукоять бросили как ненужный хлам, то и исполнителя оставили на произвол судьбы. А это, между прочим, ой как небезопасно.
— Опасно оставить лилипута? — Удивился Филипп.
— По одной из легенд, которыми окружен “Норспеерамонус”, тот кто станет прямой или косвенной причиной гибели Проклятого, обречен, — процитировал он, — а как вы думаете, оставить такого человечка без защиты, он сможет выжить?
— Только если попадет к кому-то, кто будет его оберегать. Например, жене или мужу, или…
— Я понимаю вас, но вы бы так рискнули? При планировании такой операции?
— Нет. — Он задумался, а затем повторил, — нет. Конечно, я бы не стал полагаться на случай, если моя жизнь на кону. Но может исполнителя они забрали, а рукоять потерялась по нелепой случайности? — Предположил он и, даже не договорив, понял насколько абсурдно его предположение.
— Возможно, — Клаус не стал спорить, — но как по мне, маловероятно. Скорее всего, те, кто использовал будущего лилипута, не знали об его истинной ценности, как и не догадывались о настоящей опасности рукояти.
— Вы сейчас про Святослава и его команду?
— Да. У Святослава умирала дочь. Он рискнул, попробовать превратить ее в ведьму. Это могло получиться, сделай он все правильно. — Теперь Клаус говорил жестко, четко, от его прежней приятной благодушности не осталось и следа. — Он каким-то способом сумел вызвать курьера, и заполучить “Норспеерамонус”, найти добровольца, готового пожертвовать собой, и уничтожить ведьму. Эта часть была блистательно исполнена, но затем они, я имею в виду Святослава и его людей, допустили грубейшую ошибку. И тут, — Клаус вдруг откинулся в кресле, и пару секунд помолчал, — они забирают рукоять как потенциальное вместилище Ксаниной силы, обрекая тем самым себя на смерть, и пуская под откос всю тщательно спланированную операцию. Вопрос, почему?
— Почему? — Филипп был действительно заинтригован, его визави говорил, в общем-то, уже известные вещи, но с абсолютной уверенностью в своей правоте. Когда Филипп еще занимался расследованием, данная версия была лишь одной из гипотез.
— Потому что у них не было нужной информации. Не знаю, откуда они узнали, как добыть клинок, но во всем остальном показали себя как дилетанты.
— Их могли подставить, — пожал плечами Филипп, — подкинуть информацию о том, как добыть артефакт, а потом ликвидировать. Пока вы не убедили меня в том, что эти события могут быть не связанны.
— Да могли, — Клаус отхлебнул остывший кофе, — это была бы красивейшая операция, однако есть одно но. Это рукоять, которую вы нашли в хранилище, и так неблагоразумно залили бетоном.
— Неблагоразумно?
— Как по мне, это был поступок продиктованный страхом, а не здравым смыслом, с моей точки зрения было бы лучше найти исполнителя, пригласить его на работу. Обеспечить ему прекрасную золотую клетку, и ему, и тем ради кого он, ну или она, рисковали. И только в том случае, если бы он не смог справиться с рукоятью, заливать бетоном.
— В чем же такая ценность этого крохи?
— Филипп, — Клаус внимательно посмотрел ему в глаза, и гость вдруг почувствовал что задыхается, но не на физическом, а на каком-то ином уровне. — Простите, — казалось, хозяин кабинета понял, что доставляет ему сильный дискомфорт, и отвел взгляд. — Привыкните еще, моя защита не контролируется мной. А возвращаясь к ценности исполнителя, если вы еще не знаете об этом, то и я пожалуй промолчу. В игры с секретностью не стоит играть, уж простите за каламбур.
— Хорошо. Если я вас правильно понял, — Филипп почти залпом допил свой кофе, — то, по вашему мнению, при спланированной операции, наши враги, после подставы Святослава, забрали бы себе исполнителя и рукоять?
— Да. Но они этого не сделали. И один из выводов, все это было самодеятельностью Святослава, пытающегося спасти дочь. Его понять можно, к тому же он уже поплатился.
— Это не объясняет, кто уничтожил филиал. — Не согласился Филипп. — Даже если на них легла кара, из-за того что все они по очереди хватали рукоять, или там растоптали исполнителя, то кто-то ведь очень качественно их уничтожил и зачистил следы. Ведь так?
— Да. И потому, я высказал предположение, что в уничтожении могли участвовать доброволец, уничтоживший Липатову, и его семья.
— Вы серьезно? — Филипп настолько изумился, что некоторое время всерьез ожидал того, что Клаус рассмеется и скажет что пошутил. Но когда молчание затянулось, не выдержал — как эта кроха могла уничтожить хоть кого-то. Или, — блеснула догадка, — именно в этом состоит та самая ценность, о которой вы говорили? Он становится кем-то вроде мага, или, — он замешкался, а затем развел руками, — или даже не представляю, кем он может стать.
— Когда убили ведьму, — казалось, Клаус сменил тему, но Филипп был уверен, что это не так, и постарался сконцентрироваться на словах собеседника, — ее сила, та самая загадочная энергия, позволяющая творить волшебство, — он слегка скривился, словно презирая само это понятие, — она собралась не в рукояти, а в каком-то ближайшем драгоценном камне.
— Я знаю, но…
— Дайте закончить, — поднял руку Клаус, и Филипп замолчал, просто кивнув головой. — Думаю, вы тоже читали досье на Липатову, она носила перстень с рубином. Я уверен, что ее энергия оказалась там.
— Согласен. Мы, так или иначе, но пришли к похожим выводам.
— И если исполнитель забрал ее перстень, а я думаю, зная о своей судьбе, он мог пошарить по ее дому, собирая все ценное, то он мог подарить его жене, ребенку, если тот взрослый, или там матери, в общем, может быть кому-то ради кого он и жертвовал собой.
— Извините, — перебил Филипп, — мне почему-то кажется, вы говорите об исполнителе, как о мужчине, — вы это знаете?
— Нет. Просто мне кажется, что это был мужчина. Не знаю почему.
— Хорошо, а есть хоть какое-то предположение, как лилипут и, например, ведьма, смогли так чисто уничтожить хорошо организованную группу пусть и имеющую низкий доступ? Пусть и поступившую крайне непрофессионально?
— Ксения Липатова, жила очень долго. Она меняла тела, ей было больше двухсот лет. В арсенале ведьмы могло быть много сюрпризов. Банальный пример, мы не стали связываться с ней, когда она отказалась сотрудничать на наших условиях.
— Неужели она могла быть вам угрозой? — Удивился Филипп.
— Угрозой? Конечно нет, но доставить неприятности, особенно если бы ее загнали в угол могла. К тому же, мы были ослаблены войной с отщепенцами, — он усмехнулся, эта бойня совпала с появлением полной информации о Ксане. До этого она удачно маскировались под обычную ведьму шарлатанку. Скорее всего, мы бы серьезно занялись ей, но доброволец сделал это раньше нас.
— Значит, вы предлагаете искать уменьшенного и его семью.
— Да. Я уже отправил отчет и свое виденье ситуации. Беда в том, что у нас очень мало информации о таких людях.
— Проклятых?
— Да. И мне намекнули, что надо подождать консультации, прежде чем, — он усмехнулся, — договариваться о встрече.
— А есть идеи как его, или ее искать?
— Есть. — Но давайте прервемся, вы голодны после перелета?
Филипп несколько секунд помолчал, прислушиваясь к своим ощущениям, а затем кивнул.
— Да, я бы не отказался перекусить.
— Тогда пойдемте, — Клаус поднялся, приглашая Филиппа поступить таким же образом, — думаю, вам понравится наша кухня.

Они сидели на веранде, пили кофе и молчали. Валик возился во дворе, а Ира посматривала на него сквозь окно. Что ни говори, а у частного дома с закрытым участком есть свои преимущества. Попробуй вот так, практически без присмотра, оставить полуторагодовалого малыша на улице города. А тут, за высоким забором, вполне приемлемо.
— О чем ты думаешь? — нарушила молчание Ира.
— Ну…, — он помешкал, — сидеть и пить кофе намного приятнее, чем сидеть в банке из под него.
— Кот! Ну зачем вспоминать сейчас?
— Извини, просто не смог удержаться. А на самом деле, я не знаю пока, как относится к этой находке.
Он замолчал, но Ира тоже не отвечала. Тогда Михаил задумчиво продолжил:
— Вести тебя на Земле я не смогу, а значит, мне нужно выяснить, ну или еще как-то понять, как это проход стабилизировать и сделать открытым для тебя и для Валика.
— Ну и как ты планируешь это выяснить? — Ира пододвинула чашку к мужу, и он опять зачерпнул из нее горячий и ароматный напиток.
— Думаю, что в Этании. Кстати, ты сегодня высыпайся, Магрес сказал мне, что вести тебя не стоит.
— Вот это отлично, а то я уже не представляла, как еще одну бессонную ночь переживу, — и словно в подтверждение своих слов, любимая широко зевнула.
— Очень надеюсь, что алхимик научит тебя бороться с бессонницей — ответил Проклятый. — Но пока ты еще не научилась готовить это зелье сама, я полностью согласен с Магресом – тебе лучше выспаться. А вот я, пойду исследовать эту Розу дальше. Вполне возможно, что именно в ней я найду ответ, что нам делать дальше нам на Земле.
— А может, ты там и дорогу сюда найдешь? — неожиданно спросила Ира.
Михаил невесело улыбнулся.
— Я уже думал об этом. Это слишком хорошо, чтобы оказаться правдой, поэтому не даю себе начинать надеяться. И потом, как я буду находиться тут в двух телах?
— Ага, — тихонько засмеялась она, — и ты такой большой, берешь себя маленького на ручки…
— На ручку, — поправил он, и тоже улыбнулся, — а, вот завтра, как только проснусь, пойду под тумбочку и посмотрю еще раз на эти лабиринты, но уже без такой спешки.
— Ты уверен? — встревожилась Ира. — Там может быть опасно, мало ли кто обитает меж этих стен? Да и потом, вдруг еще заблудишься?
— Любимая, помнишь миф о Тесее, и нити Ариадны?
— Ну…, еще помню, наверное, из школьной программы. А что?
— Так вот, привяжешь ко мне нитку, и если меня долго не будет, вытащишь меня наружу.
— Ты шутишь? Хотя привязать тебя, пожалуй, все-таки стоит! Но к табуретке!
— Да ладно, я шучу лишь отчасти, а вот использовать нить — можно и попробовать. В любом случае я не собираюсь сразу уходить куда-то далеко.
— Мишка, любимый, — прошептала она, — я очень боюсь потерять тебя навсегда!
Проклятый промолчал, он просто не знал, как ответить ей, на это….
Остаток дня прошел спокойно. Проклятый и не собирался исследовать коридор-лабиринт, до того, как в очередной раз посетит Этанию. Он надеялся, что после посещения Розы, узнает или поймет что-то новое. Возможно именно то, что сможет пригодиться ему тут, в этом деревенском доме. Поэтому он тихо сидел в своем кабинете, убивая время просмотром последнего сезона “Войны престолов” и ловя себя на мысли, что события показанные в этом сериале не оставляют у него абсолютно никаких эмоций. И дело тут не в том, что последний сезон хуже первого, просто из головы не шли последние события, которые не давали сконцентрироваться на придуманной сценаристом картинке.
Ира, в это время, возилась по хозяйству и играла с сыном. Затем, опять немного поискала рекламу или любую другую информацию о специалистах способных помочь своему миниатюрному мужу в быту, даже выписала несколько адресов и телефонов. Почему-то у нее появилась идея, что с помощью своих способностей она сможет заворожить выбранного мастера, и показать ему Мишку, так чтобы тот смог сделать заказ по мерке, а потом напрочь забыть о живом лилипуте, или просто посчитать его сном. Но тут, правда, было две проблемы:
Первая — она пока не владела своей силой настолько хорошо, чтобы быть уверенной в результате, а второе – это уговорить мужа согласиться на такое действо. И если с первой она рано или поздно разберется, то вот вторая проблема пока выглядела абсолютно не решаемой.
Вечером мама уснула одновременно с малышом. Еще днем она планировала уложить сына, а затем немного посидеть с мужем. Может они выпьют вина, а потом попробуют все обговорить. Все-таки инцидент с банкой, как ей казалось, был не до конца исчерпан. Но в итоге сказался недосып прошлой ночи, и она просто вырубилась, чуть ли не раньше маленького сынули.
А вот Мише наоборот, никак не получалось уснуть. У него, по всей видимости, сказалось нервное напряжение и ожидание. Слишком уж ему невтерпеж было приступить к изучению древнего артефакта, а вот сон упорно бежал его. Помучавшись, он уже совсем было собрался писать Ире, чтобы принесла что-нибудь, пусть банальную таблетку какого-нибудь снотворного, растертую в порошок, но потом передумал. Жена могла уже уснуть, да и после рассказа Ктаны он сомневался, что на него нормально подействует снотворное.
Проклятый выключил фильм, все равно смотря его, не видел происходящего на экране, затем спустился на пол и поднялся обратно. Повторил тренировку три раза, тело слушалось, мышцы немного ныли, но в целом без проблем справлялись с нагрузкой. После этого тихонько включил расслабляющую музыку и задвинул свою кровать между двумя томами “Графа Монтекристо”. Улегшись по удобнее, постарался расслабиться. Наконец-то усталость взяла свое, и он погрузился в долгожданный сон.

Снова Старкворд, и снова резкое пробуждение без перехода. В комнате пусто. Последние пробуждения в Этании его никто не встречает, и не гонит на тренировки. Но Проклятый не намерен терять время. Он быстро умылся, оделся и перекусил, хотя аппетита нет, слишком уж сильное нервное возбуждение.
Коридоры башни были пусты. Мише иногда казалось, что все слуги каким-то образом знают не только о его перемещениях, но и считывают его настроение, и без необходимости вообще стараются не попадаться на глаза.
Вот и Шаарн. Сразу возле выхода кто-то поставил столик, на котором бутыль “Осса эли”, его рюкзак и таинственная “Альмага”.
— Вот это молодцы, — пробормотал он, делая глоток, — я уже вообще забыл про смрад.
Он думал, что чародей встретит его здесь с последними наставлениями, или пошлет Вайлеса для этой цели. Но нет, башня Шаарна была пуста и на пути к Розе он никого не встретил.
Роза коротких путей встретила Проклятого, как и раньше – это был просто рисунок на камнях. Без него, во всяком случае сейчас, она не проявляла никакой активности. Миша положил рюкзак на камень, и не без колебаний вошел внутрь круга. Он дождался, когда зеленоватое свечение затмило серую реальность Шаарна и появились воронки черных вихрей.
Михаил не спешил, просто не знал, что делать дальше. Он закрыл глаза и попытался увидеть свою метку Проклятого, почувствовать вихри не открывая глаз, вобрать в себя окружающую стихию. Вспомнились ему и Магрес, и Ктана — явные представители жирных котов этого мира. Они не знали, что может ждать его. Даже высший маг и королева лесных ведьм. Или кем там была эта ведьма?
— Я так не привык, — прошептал он, – тяжело искать решения новых задач без помощи гугла….
Тишина. Похоже, подсказывать ему не собирались, и Проклятый продолжил всматриваться в свою правую руку сквозь плотно закрытые веки. Затем, не добившись никакого результата, он открыл глаза и посмотрел сквозь предплечье на вихрь. И вот ему показалось, что там, в черном бурлящем мареве что-то мелькнуло. Тогда, не меняя положения руки и вообще стараясь не шевелиться, он закрыл глаза, сжал их так сильно, словно его ослепили ярким светом.
И вдруг темнота стала светлеть. Он снова начал видеть с закрытыми глазами, и темень заиграла разными красками. Тут смешались зелень Розы, чернота вихря и вечные серые сумерки Шаарна. Он не видел, но точно знал, что там, внутри опасного смерча, что-то есть. Наконец откинув последние сомнения, Проклятый шагнул вперед, к тайне скрытой за быстрым вращением смерча порожденного Розой коротких путей.

Ира проснулась поздно. Так хорошо отоспалась за все последние бессонные ночи! Странно дело, но малыш, хотя и проснулся раньше, маму не беспокоил. Он лежал и игрался, говорил о чем-то своем, детском. Но стоило ей открыть глаза, как Валик обрадовался и, потянувшись к маме, обнял ее за голову. Ира моментально испытала неописуемое умиление, и некоторое время просто играла с сыном. Затем все-таки решила проверить телефон, но от Миши не было сообщений, зато пришла SMS от Оксанки: “Сестричка, как проснетесь, перезвони”.
Решив, что вряд ли ее сестре нужен срочный звонок, Ира еще немного побаловалась с малышом, а затем они вместе пошли на кухню, поиграв по дороге в прятки. Уже усадив сына и разогрев ему и мужу завтраки, она тихонько прокралась в кабинет к Мише. Как ни странно он еще спал. Тогда она, стараясь не шуметь, оставила тарелку с завтраком на столе и тихонько покинула его комнату.
Уже сидя на кухне, она набрала Оксану, которая ответила не сразу, а только после десятого или одиннадцатого сигнала, когда Ира уже думала положить трубку.
— Привет, сестричка, как вы там? Хорошо устроились? — Оксана говорила медленно, слегка растягивая слова, и хорошо знавшая ее Ира поняла, что младшая на седьмом небе от счастья.
— Все отлично, — ответила молодая ведьма, посмотрев на свое перебинтованное плечо, — соседи не шумные, в доме тепло, а малому очень нравится тут гулять. А ты как?
— А я замуж выхожу.
— Ух, ты!!! Поздравляю!! — искренне обрадовалась Ира. – А когда расписываетесь?
— Вчера подали заявление, через два месяца примерно. В начале декабря.
— Очень и очень рада, что он наконец-то решился. Или, — тут в ее голосе появились озорные нотки, — есть некая дополнительная причина, из-за которой твой Костик стал столь решительным?
— Ааа…, — мечтательно протянула Оксанка, — нет, пока нету. Но я уверена, как только мы распишемся, то приложим все усилия для этого.
— Я очень рада за тебя сестричка.
— Спасибо. Да, ты приглашена на свадьбу, и никакие возражения не принимаются!
— А вы уже обговорили детали? — тут Валик уронил ложку, и начал елозить, а Ира, не отнимая трубки от уха, подала ему чистую, а упавшую бросила в раковину.
— Нет пока, далеко же еще, — тем временем отвечала Оксана, — но как бы то ни было, хочу там видеть вас с малышом. И Мишка пусть скорее приедет, он же надеюсь, сможет вырваться на несколько дней?
— Надеюсь да. Во всяком случае, я передам ему ваше приглашение.
— Да, вот еще. Мы бы хотели к вам в гости приехать. Я так сильно соскучилась, ну и официально познакомлю вас с женихом.
— Когда?
— Через неделю, на выходные. Папа как раз вернется из командировки, а у Костика будет выходной, ну и я как раз уволюсь.
— Зачем? — Удивилась Ира.
— Мой дорогой считает, что жена не должна работать — ответила Оксана с нотками гордости.
— Ну конечно приезжайте, — Ира помогла сыну выбраться из стульчика, — только позвоните за денек, перед приездом.
— Обязательно! Ну, все сестричка, я побежала — целуй малого и Мишке горячий привет от меня!
— До встречи, Ксюшка, и ты передавай привет будущему мужу, ну и все остальное, что там у вас принято. — Оксана рассмеялась и отключилась.
Ира проверила телефон, но ее благоверный по-прежнему молчал.
— Может уже научился больше спать? — пробормотала она.
Впрочем, переживать было не о чем. Еду и воду она оставила, если захочет кофе, то напишет. Ведьма выглянула за окошко. На дворе солнечно, а значит надо идти гулять. Через пятнадцать минут счастливый Валик со смехом катался на качелях, а Ира быстро снимала и надевала перчатки, на правую и левую руку поочередно.

— Привет, Тайрон! — Магрес был приветлив и обходителен. Он всегда старался быть таким при общении с ценными специалистами. А с этим прогностом его связывали еще и дружеские отношения. Нет, чародей был намного старше, но он, пользуясь своим положением, патронировал несколько учебных заведений, где обучали людей со способностями. А так как время мало властно над высшими, он любил затесаться в студенческую среду и лично пообщаться с юными дарованиями, оплатить студенческую попойку, а заодно дружно похулиганить со всеми остальными. Его считали своим парнем, прикалывались по поводу глаз и с удовольствием пили за его счет. Магрес же выискивал тех, кто реально может быть ему полезен. Еще ни разу студенты, не заинтересовавшие высшего, не узнали, с кем имели дело.
Так он познакомился и с Вайлесом, и с Тайроном, и с еще не одним десятком специалистов. Протекция высшего давала им очень много, а то, при каких обстоятельствах они познакомились, немного уменьшало дистанцию при общении. Уменьшало, но не убирало вовсе. И сейчас Тайрон вел себя, как и положено в разговоре со старшим по положению.
— Приветствую, мастер.
— Хочешь уехать? — Чародей сразу перешел к делу.
— Хочу, — вздохнул прогност, — просто не вижу, зачем я теперь тут нужен.
— Обучать меченого дальше, — пожал плечами Магрес, — уверен, что ему еще далеко до выпуска.
— Он давно не приходил ко мне, да и… — Тайрон не закончил.
— Сейчас Михаил занят. Тем не менее, довольно скоро ваше обучение продолжится, и мне бы совсем не хотелось тратить время, чтобы разыскать тебя вновь. Ты же знаешь, — голос мага стал тих и участлив, — ни в деньгах, ни в собственных исследованиях ты, находясь здесь, не потеряешь.
— Это я знаю. Но само обучение его…, — Тайрон помолчал, подбирая слова, но так и не закончил фразу.
— Он бесперспективен, как прогност? — Уточнил Магрес нахмурившись.
— Нет. Он специфичен, — поспешил ответить Тайрон. — Насколько я понял, он может предсказать лишь события связанные лично с его участием. Для более детальных выводов, нужен кто-то посильнее меня.
— Меня вполне устраивает, если он будет предсказывать свою собственную судьбу, — усмехнулся чародей, — и я хочу чтобы это он делал виртуозно.
— Мне, — решился наставник, — просто неприятно учить его. Он ничего не знает, ни одного ритуала, ни того, как надо вести себя в присутствии учителя, ни даже языка. Он задает слишком много вопросов и часто думает, когда в этом нет необходимости… — прогност замолчал так же резко, как перед этим сорвался на тираду.
Магрес наблюдал за его вспышкой с едва заметной улыбкой.
— Что ты хочешь от меченого дикаря? Главное чтобы был результат.
— Мастер! — было видно, что Тайрону с трудом даются слова. Пусть они и приятели, но субординацию никто не отменял.
— Дикарь он или нет, но я никогда не встречал такого отношения к обучению и учителям. Я с трудом сдерживаюсь от применения к нему физического воздействия. И то, это только из-за Вашего строжайшего повеления. Вы не думали немного ослабить этот запрет?
— Мой заперт, защищает именно тебя, — спокойно ответил маг, — а не его.
— Но, как же… — растерялся наставник.
— Его метка — это сильнейшая защита. — Магрес не дал перебить себя, и Тайрон замолчал.
— Я переживаю за тебя, ибо бить, или наносить какой-либо вред меченому — чревато.
Вдруг на лице чародея мелькнула усмешка, а в глазах появилась озорная искра. Тайрон с удивлением понял, что Магрес выглядел вот так же, когда во время их прежних студенческих попоек задумывал и осуществлял всяческие каверзы и авантюры. Они кстати, всегда, а тогда их компанию это очень удивляло, сходили с рук, как и ему, так и всем участникам.
— Его непочтительность говоришь? Тайрон, сядь вон там, — Магрес указал на кресло стоящее в дальнем углу и отгороженное небольшой ширмой. — Сейчас увидишь кое-что неожиданное. Давай быстро!
Прогност поспешил к указанному креслу и только опустился в него, как дверь распахнулась без стука! А в дверном проеме появился меченый.
— Привет! Магрес, у меня все получилось! — с порога начал он.
Всю эту фразу Проклятый произнес на этанийском, и у Тайрона натурально отвалилась челюсть. Кто бы ты ни был, но так с высшими не разговаривают!
— Молодец, рассказывай.
Чародей внимательно рассматривал Мишу, отметил непривычный блеск глаз, и хоть больше никаких видимых изменений в Проклятом не наблюдалось, Магресу казалось, что он изменился. Но высший никак не мог уловить в чем?
— А можно использовать “Юлу”? Боюсь, что моего этанийского не хватит. — Миша прошел в кабинет, чуть было не отодвинув мага плечом и плюхнулся в кресло. — А еще бы мне вина или воды, а можно и того и другого. Жутко хочу пить, уже вылакал всю “Оссу”, а от нее мне только хуже.
— Держи, — маг поставил перед Проклятым бутыль с вином, — а воду сейчас принесут.
— Извините, что на ты, да и без церемоний, — Миша наконец-то почувствовал некую неловкость, — но я до сих пор под впечатлением. Причем, — вдруг задумался он, — даже не понимаю из-за чего именно. Там вроде как…
Она замешкался и приложился к вину. Пил прямо из горла, булькая и немного обливаясь терпким напитком.
Чародей наблюдал за ним с легкой улыбкой, а затем бросил взгляд в сторону Тайрона, пребывающего в глубочайшем изумлении, и раскрутил “Юлу Аматиса”. С учетом того, что в комнате был прогност, эта просьба Проклятого полностью устраивала чародея.
— Напился?
— Да, — кивнул Миша.
— Тогда рассказывай, — голос мага оставался мягким, но глаза стали внимательными.
— Сейчас, — Проклятый на секунду задумался, — с чего бы начать? Знаете, а я забыл “Альмагу”, просто оставил ее в сумке, а когда зашел в Розу…

Черный вихрь поглотил его, и снова, как бывало в Солимбэ, на мгновение он перестал ориентироваться в пространстве. Где верх, где низ, не понять. Одна сплошная темнота. Но длилось это не долго. Пара секунд плюс минус вечность. Затем зрение начало возвращаться. На какой-то краткий миг Проклятому показалось, что он остался в Шаарне. Те же скалы, каменная тропинка под ногами, сумерки и отсутствие Солнца. Но очень быстро он понял, что это не так.
Ущелье. Он находился в длинном ущелье, стиснутых скалами с обеих сторон. Тропинка петляла между каменными исполинами, уходя куда-то вдаль. Причем, как смог убедиться Проклятый, тянулась она в обе стороны.
— Ну, вот я и телепортировался, — произнес он в пустоту.
Голос Миши замер, не породив эха. Но самое неприятное то, что он по-прежнему не представлял, что делать дальше и как, если понадобится, вернутся назад.
— Ладно, — продолжил он разговаривать со своим разумом, — что там Магрес просил сделать с этой амальгамой? — и только тут он вспомнил, что забыл ценнейший артефакт в сумке вместе с бутылкой эликсира.
— Твою ж мать! — выругался он с чувством.
Вряд ли чародей будет доволен его забывчивостью, но делать нечего. Артефакт далеко, поэтому придется заняться исследованием без него. Он посмотрел на тропинку, сначала направо, затем налево. Она выглядела одинаково, в этих скалах не было ни единого ориентира, позволяющего сделать выбор. У него не было даже монетки, чтобы сыграть в игру орел и решка. Тогда он просто пошел в ту сторону, которую увидел первой, когда к нему вернулось зрение.
Идти было неожиданно легко. Дышалось полной грудью, вокруг тишина и спокойствие. Он шел легкой, пружинящей походкой, казалось тропинка сама ложится под ноги. Поворот сменялся поворотом, скалы по-прежнему стискивали узкую нить дорожки, и также казались неприступными. Проклятый все больше подозревал, что так он никуда не доберется, что он ходит по какому-то замкнутому кругу.
— В бесконечности нет расстояний. Но я же, не в бесконечности? — прошептал он, — или все-таки в ней?
Миша приблизился к скале и коснулся камня. Он был теплый на ощупь, но твердый, как и положено камню, значит это не иллюзия. Может это лабиринт? Каменный лабиринт, а я заблудился в нем? Мысль была неприятной, но вдруг, при слове лабиринт, в Мишином мозгу замкнулись странные ассоциативные цепочки.
— Лабиринт, лабиринт, — где же я видел что-то похожее. Какое-то кино, или все-таки книга?
Спешить ему было некуда, и он уже не сомневался, что идя по удобной тропе — никуда не придет, а значит можно и нужно просто подумать. “Лабиринт” – это кино, все-таки кино, где толи гремлины, толи гоблины похитили малыша, а сестра отправилась на поиски.
— Да, спасла мальчика, — горько усмехнулся он, — как и я своего. Но там-то все закончилось хеппи-эндом.
Теперь он вспомнил. Смотрел он это кино еще подростком, и не удивительно, что уже забыл. Там девушка тоже шла прямо и никуда не могла прийти. Ей надо было просто остановиться и присмотреться.
— Похоже, что и мне надо присмотреться — эту фразу Миша произнес вслух, и она также умерла, не породив эха.
Тогда он зажмурился, и как щит выставил вперед татуированную руку.
— Ну же, я не могу так. Просто не могу я попасть в никуда, — шептав это, он делал осторожные шаги.
“Шаг, другой, до счастья далеко”, — снова вспомнилась песня “Серьги”, а затем он чуть было не расквасил себе лоб. Повезло еще, что он шел очень медленно и лишь коснулся верхней частью лба чего-то очень твердого.
Оказалось, что уткнулся он в арку, рассчитанную, по всей видимости, на гномов. Руку он держал на уровне груди, потому и не нащупал препятствия. Впрочем, чем бы ни была эта преграда, главное, что она была долгожданным изменением. Нагнувшись, он прошел под ней, оказавшись в низком туннеле. Впереди брезжил свет, и Миша без колебаний направился туда. Пройдя до конца, тридцать один шаг, он оказался в таком амфитеатре, из которого во все стороны тянулись проходы.
— А ведь я уже был здесь. Или, — поправился он, — в очень похожем месте.
И тут на него накатило. Тело словно пронзило тысячей иголок, но было не больно, наоборот, ему казалось, что он на миг стал всемогущим. Он почувствовал все окружающее пространство, эти скалы, полные неожиданных сюрпризов, все выходы, ведущие из амфитеатра в ущелья, обратно в Этанию, а может и куда дальше, а также это равнодушное небо.
Ощущение всемогущества постепенно ушло, а распирающая его радость осталась. Тогда он прошел в центр амфитеатра и всмотрелся в первый — попавшийся на глаза коридор. Там, вдалеке, на границе видимости, было что-то отличное от окружающей обстановки. Он понял — это, по всей видимости, и есть тот самый шлюз, переход сюда из обычного мира и выход обратно.
Подавив желание проверить первый попавшийся выход, он решил вернуться. Наверное, стоит поговорить с магом, взять “Альмагу” и главное — подумать. Эти окрестности напомнили ему проход в стене. Возможно, Ктана права, серые территории есть везде и во всех мирах они похожи. Сейчас, конечно, можно пойти куда-то, все равно куда, проверить, что он может вернуться в реальный мир, а затем снова уйти сюда, но лучше экспериментировать с Шаарном. Там на него не нападут неизвестные, там нет диких животных или демонов.
Он повернулся в том направлении, откуда пришел, но оказалось что арки, под которой он пробрался в амфитеатр, больше нет….

— Вот так, — Проклятый замолчал и опять приложился к кубку с вином. Воды, которую принесла молчаливая служанка, он пока не хотел.
— И как ты выбрался? — Чародей был само внимание.
— Я решил, что любой проход может привести, куда мне надо.
— И что, так и оказалось?
— В целом да. Там, правда, все меняется словно в калейдоскопе. Магрес, — голос Миши стал тихим, заряд его энергии, полученный после удачи с Розой, видимо подходил к концу, — буду откровенен. Пока не представляю, как я там что-то найду. Имеется в виду, что-то необходимое вам.
— В смысле? — переспросил маг.
— Мне кажется, что я смог вернуться в Шаарн потому что представлял, куда мне нужно попасть. Но если вам необходимо, чтобы я пришел куда-то, где еще не был…, то мне неясно, смогу ли сделать это. Не думаю, что там внутри можно нарисовать какую-то карту входов-выходов.
— Завтра, — чародей неожиданно сменил тему, — приведи Иру и сына. Поиграй с малышом, погуляй на природе, у тебя выходной. А к нашему разговору вернемся чуть позже, но уверен, — тут он похлопал Мишу по плечу, — ты справишься.
— Просто не представляю как, — ответил Проклятый поднимаясь.
— Я тоже, — кивнул маг, — я тоже не представляю.
— Вот, — Миша выложил на стол артефакт, — в следующий раз постараюсь его не забыть.
— Договорились. Иди уже отдыхать, я думаю, ты уже скоро вернешься в свой мир.
Когда за Проклятым закрылась дверь, Магрес обратился к невольному свидетелю их разговора:
— Ну что, Тайрон, что ты сейчас скажешь о его непочтительности?
— Мастер, я продолжу его обучение и останусь на весь необходимый для этого срок!
— Договорились, — озорные искорки исчезли из глаз чародея, они снова стали холодными и внимательными. — Пока иди, отдыхай. Думаю, что твои услуги понадобятся через дект или два.

Глава 11. Подготовка.

В субботу, как и обещали, приехали Оксана с женихом и отцом. Еще до этого визита, Миша и Ира договорились, что она оставит на столе сумку, а ключ от кабинета будет носить с собой. Если, по какой-то причине дверь все-таки придется открыть, то он спрячется в ее сумочке, а уж она постарается объяснить, если понадобится, почему тут стоит тарелка с едой и работающий компьютер. Впрочем, оба понимали, что эта предосторожность, скорее всего, окажется излишней.
Гости приехали около полудня. Погода, как и все предыдущие дни не радовала, дорога уже размокла и превратилась в сплошную грязь. Тем не менее, отцу сестер удалось доехать до дома, ни разу не увязнув по-настоящему. Ира, как и положено гостеприимной хозяйке наготовила кучу различных вкусняшек, и успела прибраться в доме. Она действительно была рада за свою младшую сестренку, а еще, ей очень хотелось посмотреть на жениха Ксюхи.
Тут, правда, ожидало разочарование. Избранник сестрички, Константин, ей почему-то совсем не понравился. Хотя во внешности парня не было ничего отталкивающего. Среднего роста, с небольшим животиком. У него были светлые волосы, и добродушная, словно приклеенная к губам, улыбка.
Но все равно, стоило молодой ведьме взглянуть на него, как у нее слегка испортилось настроение. Она вдруг почувствовала, что Оксана еще хлебнет горя с этим улыбчивым Костей. Ира быстро подавила в себе эти мрачные мысли. В конце — концов, мало ли ерунды лезет в голову? Просто иногда бывает сильная личная антипатия, не обусловленная ничем. Не ей же жить с этим мужчиной, а ее сестре.
А вот малышу все гости понравились. Видимо ему все-таки было тут скучно, или он просто, несмотря на предостережение Ктаны, рос очень общительным и добрым. Валик с радостью обнял любимую тетю, которая тут же подхватила его на руки. Они сильно соскучилась друг по другу. Потом малыш подергал деда за редкие оставшиеся волосы, оказавшегося рядом с его рукой, и пожал руку Косте.
Вот знакомство и состоялось. Хозяйка сразу пригласила гостей за стол.
— Рано еще, — произнес Константин, разве что Петр Артемьевич проголодался?
— Я потерплю, — улыбнулся дед, удерживая внука.
— Тогда будем пить чай и кофе, ну а что покрепче, думаю, немного подождет — поставила точку Ира. – Вы пока располагайтесь, а пойду на кухню.
И вот гости разошлись кто куда. Оксана с Валиком на руках гуляла по комнатам, и расспрашивала малыша, что и как называется, а тот радостно отвечал любимой тете.
Константин, то ли чувствуя неловкость, то ли полное равнодушие, вышел во двор покурить, а отец сестричек с интересом осматривал, как изменился этот дом. Его внимания не обошел и кабинет, переделанный из кладовки. Он подергал дверь, но она была закрыта. Испытывая любопытство, покрутил головой в поисках ключей, но ничего похожего не обнаружил и, хмыкнув, пошел осматривать дальше.
Затем, они все вместе пили кофе с небольшим тортиком привезенном гостями, и болтали о том, о сем. Оксанка старалась уделять внимание и любимому племяшу и жениху, в равных долях. Константин в основном молчал, иногда вставляя какой-нибудь комментарий, а Ира и отец, просто пили кофе.
— Ну, и как у тебя с местными, дочурка? – этот вопрос отца прозвучал неожиданно.
Ира задумчиво погладила свое почти восстановленное плечо, вспомнила соседскую бабку, и с легкой улыбкой ответила:
— Да все в порядке, пап. Как говорится, у нас с соседями все чинно и благородно.
— А я бы переехал жить в такое место, — неожиданно вклинился в разговор Оксанин жених, — тут тихо и спокойно после города.
Он чуть помолчал, а затем продолжил:
— К сожалению, моя работа не подразумевает долгого отсутствия в офисе.
— Оооо…. Даааа!!!- радостно подхватила Оксана, — моего Костика скоро повысят!
— Ты не забегай вперед! — одернул жених, — Сглазишь еще!
— Давайте все-таки сейчас пообедаем, — предложила Ира.
Этот разговор ей совсем не нравился, но не только. Ведьма никак не могла понять причины этой своей абсолютной неприязни к жениху сестры. Уж как она старалась, но это чувство тревоги, не уменьшалось. По правде говоря, Ира уже даже пожалела, что приехали все, а не только ее родные. Она сердилась на себя за эти мысли, и то, что испытывает такую сильную неприязнь к избраннику своей любимой сестрички.
— А давайте поедим, — поддержал ее отец. – А заодно и по пятьдесят капель за знакомство можно сделать!
— Но, вы — же останетесь у нас ночевать? — Уточнила Ира, в тайне надеясь на отрицательный ответ.
— Ну, дочка, если не возражаешь, то обязательно, а завтра уедем до обеда, мне вечером снова в командировку, но поезд будет только ночью.
— Конечно, папочка, не возражаю, — улыбнулась Ира, — и раз тебе за руль только завтра, то ничего против «капель» иметь не буду.
— Ооо…, — широко улыбнулся Костя и заговорщицки подмигнул Петру, — а дочка то вас строит?
— Да, еще как, но ей можно. – ответил Петр Артемьевич.
Ира улыбнулась, и обратилась к сестре:
— Ксюшка, помоги мне со столом, а мужчины пусть займутся своими делами.
— Эт какими еще?
— Ну, может в печку дров добавить, или нам, девочкам косточки перемыть, они сами решат. Папа, Валик по тебе тоже соскучился, забери его у Оксанки на пару минут.
На улице слегка просветлело и дождь, щедро поливавший землю последние пять дней, прекратился. Мужчины, забрав Валика, вышли покурить во двор, а заодно покатать малыша на качелях.
— Рада за тебя сестра, ой как же я рада! — обняла Ира Оксанку.
— Спасибо дорогая, он у меня такой классный! — ответила Ксюха. — А как там твоя Мишаня? Ты списывалась с ним? Он на нашу свадьбу сможет приехать?
— Вооот! Узнаю свою сестричку, — улыбнулась Ира. — Да, мы конечно поболтали! — соврала ведьма, — но он задал очень правильный вопрос. Без ответа на него, Мишка не может пообещать приехать….
— Эт, какой еще вопрос? — удивилась Оксана.
— Когда свадьба-то у вас? Ему не так просто вырваться с работы.
— Нууу…, — я же говорила, примерно в начале зимы, или чуть позже. Знаешь, — вдруг ее глаза загорелись, — может мы, это событие с Новым Годом совместим?
— Ты у меня спрашиваешь? — улыбнулась Ира, — я думала, такие вопросы сможет решить твой Костя. Понятно, что с твоего молчаливого одобрения!
— Неее, я только что подумала об этом. Все будет так красиво и сказочно!
— Когда мы разговаривали с тобой о свадьбе, мне казалось, что вы уже определились с датой.
— Нет, — вздохнула Ксюха, — у Кости сейчас тяжелый период, ему повышение светит, но сама понимаешь, банк, деньги, да и желающих много. Он работает как проклятый, приходит за полночь. — Она махнула рукой, — у нас сейчас даже секс от случая к случаю.
— О, в этом я тебя хорошо понимаю, — Мишка… — Но тут хлопнула дверь.
Вернулись мужчины и откровение, которым Ира собиралась поделиться с сестрой, осталось не озвученным.
— Что тут у вас? — Константин совершенно по-хозяйски подхватил с тарелки кусок ветчины.
— Можем уже садиться, только стул из второй комнаты принеси.

Пока происходила вся эта свойственная приему гостей суета, Проклятый мерил шагами стол, злился, и изнывал от нетерпения. Мише не хотелось ни смотреть кино, ни лазить по сети. Ведь вчера, в Этании, он наконец-то добился того, что смело можно назвать прорывом. И сегодня, после пробуждения, ему очень хотелось поделиться этим с Ирой, снова отправится под тумбочку, в этот коридор меж стен. Но он вынужден был сидеть в этом кабинете, как зверь в клетке, и даже не мог написать о своем приключении. Во-первых, он подспудно опасался, что его бормотание услышат, а прыгать по кнопкам не хотелось, а во-вторых, он все равно не знал что написать.
В конце — концов, он заставил себя успокоиться и лечь. В любом случае Проклятому было необходимо собраться с мыслями.
Вспомнился самый первый день в Этании, после того как он прошел через черный вихрь Розы. Хотя, подумал он, все-таки был не первый, а второй. Первый день он провел с семьей. Час с женой, и все остальное отведенное ему время с малышом. Магрес нашел их незадолго до пробуждения Валика.
— Завтра Ира будет тренироваться дома, — сказал чародей, — а ты попробуй исследовать изнанку.
— Хорошо.
— У тебя прекрасный сын, — услышать это было слегка неожиданно от мага, и Миша удивился. — Думаю, когда он станет постарше, то сможет обучаться ворожбе. Но, надеюсь, к тому времени уже сама мама будет способна обучить его.
— Надеюсь. — Проклятый не знал, как реагировать, и поэтому старался отвечать односложно.
— Как только Ира освоит приготовление “Аннасонта” на Земле, будешь водить ко мне ее чаще.
— Да.
Тот диалог оставил у него странное послевкусие, но в круговороте дальнейших событий Миша подзабыл о нем.
На следующее утро, как и договаривались, Ира могла отоспаться, а он не тратить время на путешествие в Солимбэ.

Придя в себя, он сразу увидел что «Альмага» лежит на столике рядом с кроватью. Вчера они договорились с чародеем, что Миша сразу упакует артефакт в рюкзак, который понесет не снимая с себя.
— Скорее всего, вынимать «Альмагу» наружу там на изнанке, у тебя необходимости нет, — говорил Магрес, — в любом случае в первый раз пусть просто лежит в рюкзаке.
— На этот раз я тебя точно не забуду, — Миша погрозил артефакту пальцем, и пошел умываться.
В этот раз, несмотря на нетерпение, он решил не спешить. Не просто умылся, а принял душ и спокойно позавтракал, правда при этом практически не почувствовал вкуса пищи. Все Мишины мысли крутились вокруг Шаарна. Исходя из слов Магреса, после первого удачного попадания на изнанку с использованием Розы, он получал способность делать это самостоятельно. Но сказав это, чародей предупредил: делать это можно не всегда и не везде. При этом никаких инструкций по этому поводу у него нет, и не предвидится в будущем.
Все это напомнило Проклятому шутку, услышанную еще в подростковом возрасте: «какие дамы нам не раз шептали: дорогой! Конечно да, но не сейчас, не здесь и не с тобой». Тем не менее, вопрос с дамами, так или иначе, оказался решаемый, поэтому Миша надеялся, что справится и с текущей задачей. Хотя сегодня у него было еще и другое задание.
— Смотри сам, — говорил маг, — если сразу поймешь, как пройти через мертвую зону без Розы, то дерзай. Но если нет, прошу, воспользуйся ей, и поброди там с «Альмагой». Мне надо понять, подходит ли она для моих целей.
— А может и не подходить? — удивился Проклятый.
— Она может просто не работать в паре с тобой, — ответил высший. — Или я чего-то не знаю и у меня в руках не полный артефакт. Может быть все, что угодно, и надо это проверить.
— Понятно, заняться ее тестированием, — усмехнулся Миша, и вздохнул.
Иногда на него накатывала тоска по прежней, размеренной жизни.

Вот так, вспоминая вчерашний разговор, Проклятый добрался до Шаарнской башни, и остановился перед самым выходом. Мелькнула мысль не пользоваться «Оссой Эли», которая убивает все запахи. Еще вчера ему показалось, что смрад тварей заполонивших Шаарн, стал намного терпимее. Но тогда ему было не до экспериментов. Его мучила жажда, а никакой жидкости кроме эликсира под рукой не оказалось. Сейчас же он мог проверить свои ощущения, но поколебавшись несколько секунд, все же решил, что не стоит экспериментировать. Слона надо кушать по кускам, а загадочные явления исследовать по очереди. Вдобавок у него не было ни малейшего желания еще раз почувствовать этот запах. Потому сделав три положенных глотка, Проклятый вступил на последний короткий путь, отделяющий его от Шаарнских гор.
На этот раз он не спешил. Из головы не шли слова чародея о том, что он может находить новые дороги, искать выходы на изнанку там, где их нет, и потому Миша всматривался в горы, зажмуривался и пытался смотреть сквозь правую руку. Ничего! С открытыми глазами он видел те же самые скалы, а с закрытыми только темноту.
Вот и знакомый кар. Он со вздохом взглянул на лестницу, ведь снова карабкаться вверх, что тут, что дома. Внезапно накатились усталость и безразличие.
— Надоело, — пробормотал он. — Просто заколебался.
А затем ему вспомнилась Ксана. Навечно, ну или на очень долго, заточенная в прозрачную тюрьму. И странное дело, это воспоминание вызвало улыбку. Правда совсем не веселую, а скорее злобно-саркастическую.
— Ладно, — обратился он неведомо к кому, — будем считать, вы меня убедили, полное бездействие все-таки похуже, чем вот это вот все.
Почувствовав вдруг некий прилив сил, он начал карабкаться к Розе.
Его сегодняшний переход ничем не отличался от прошлого. Стоило Проклятому пересечь границу круга, как Роза послушно ожила, и черный вихрь принял Мишу в свои объятия.
— Посмотрим — посмотрим, — бормотал он, извлекая “Альмагу”.
Артефакт внешне никак не отреагировал на окружающую обстановку. Ну, или Проклятый банально не мог это понять. Миша покрутил его, и чуть было не уронил, но не заметил ничего необычного.
— Ну и пусть, — снова пробурчал он, — может так оно и надо? Может я, просто имею дело с записывающим устройством, а просматривать файлы будут с помощью иного оборудования?
Теперь ему надо было решить, чем заняться в этой тишине и пустоте. Просто так погулять среди скал размахивая “Альмагой” ему не хотелось. Постояв пару минут, Проклятый решил, единственное, что ему остается — рисковать. Он уже понял, что обладает некоторой странной силой в этой, неподвластной обычной Евклидовой геометрии, местности. Об этом ему говорили и Ктана и Магрес, а еще он сам убедился в их правоте вчера. Осталось лишь принять этот невероятный факт, и попробовать как-то все это использовать.
— Знать бы еще, — прошептал он, — куда я могу прийти?
Он постоял еще минутку, а затем поднял правую руку. Как и раньше это сработало. Стоило лишь сделать несколько шагов с закрытыми глазами, как он снова оказался на распутье. Появились знакомый амфитеатр и множество дорог. Миша представил себе речку, кусты, зеленую траву. Он раньше был в похожем месте на Земле вместе с Ирой, и хотел бы там оказаться вновь. Проклятый не был уверен, что может вот так просто попасть на Землю, но где-то в глубине души очень надеялся на эту удачу. И да! Если его мечта вдруг осуществится, то они с Ирой уж как-нибудь придумают, что делать с их двумя телами.
Проход он выбрал наобум. Совсем не потому, что захотелось именно этот, а просто по принципу: “а почему бы и нет”. Опять вспомнилось вчерашнее путешествие обратно в Шаарн. Он тогда прошел несколько шагов, и при этом казалось, что тропинка завела его в тупик. Она сузилась, почти затерявшись среди скал. А когда он подошел вплотную к тупику, оказалось, что там есть проход. Но есть он только в том случае, если смотреть на скалу сквозь его метку. Эта тропинка изгибалась, но он мог протиснуться между скал. В какой-то момент стало очень тесно, но не успел Проклятый испугаться, как давление камня вдруг исчезло. Открыв глаза, он понял, что вернулся в Шаарн на площадку с Розой, только не вовнутрь круга, а рядом с ним. Само собой, что обратной дороги ведущий к этому таинственному амфитеатру он не увидел.
Сейчас — же Миша надеялся, что выберется куда-то еще. Пусть не на Земле, пусть в Этании. Пройдя шагов десять, он зажмурился, повторяя вчерашний ритуал. Оказалось да, это работало. Немного иначе, но явно работало. Окружающая обстановка начала меняться, камень под ногами плавно перетек в чавкающую грязь, на голых скалах появилась какая-то растительность. Даже вечные сумерки, к которым он успел привыкнуть, отступили. Казалось, сделай еще шаг и увидишь Солнце.
Тут он вдруг испугался и замер как вкопанный. Пришло ощущение, что еще несколько шагов и он окажется неизвестно где. А ведь пока, он не смог выбраться на изнанку без Розы. Миша открыл глаза, сделал шаг назад, и все исчезло. Он снова был среди голых скал, и тропинка тянулась вдаль, насколько хватало глаз.
— Погодите, не спешите так, я вас мигом проглочу, — пробормотал он. — Успею еще побегать, а пока же у меня задание.
Так, не торопясь, он исследовал еще несколько ответвлений, но скорее всего из-за его настроя, ведь следующие пять попыток были безрезультатны. Ситуация еще ухудшалась тем, что Миша снова начал испытывать жажду, а бутыль с водой, которую ему благоразумно оставили в рюкзаке вместе с “Альмагой” уже подошла к концу. И когда он возвращался обратно, из пятого ущелья, вдруг понял, что больше уже не видит амфитеатра. Эта тропинка петляла меж скалами, была очень удобной, широкой и бесконечной. Несколько попыток использовать работающий метод — смотреть сквозь плотно закрытые веки на метку, на этот раз не привели к успеху.
И тут пришел страх, неприятный, насмешливый и пытающийся зайти в пятки.
— Доигрался, страааанник? — протянул он с издевкой.
В ответ показалось, что он слышит ехидный голос Ксаны:
— Хех, ну что, заблудился в трех соснах? Уже полностью уверовал в свою исключительность? Тогда добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно!!!
И тут он побежал. Нет, не сломя голову, и не разбирая дороги. До такого Миша еще не дошел, но побежал он в надежде, что за очередным поворотом окажется знакомый амфитеатр, и он спокойно сможет вернуться в Шаарн.
Тут сказали свое слово многочисленные тренировки, и бежать Проклятому было довольно легко. Легко, но и бессмысленно. Спасительный амфитеатр ни показался не через первый поворот, ни через десятый. И теперь страх начал уступать место панике. Нет, мозгами он понимал, что надо остановиться, успокоиться, расслабиться и спасительный путь окажется на расстоянии вытянутой руки. Он понимал это, но ничего не мог поделать. В конце — концов, Миша умудрился споткнуться на ровном месте и, не удержавшись на ногах, ободрал себе руки и лоб.
Потом, он некоторое время старался успокоить дыхание, а затем просто лежал уткнувшись в землю, не испытывая ни малейшего желания подняться снова. Отдохнув, Проклятый все-таки заставил себя сесть и, прислонившись к скале, закрыл глаза. Он в итоге решил, что встретит тут земное пробуждение, и будь что будет.

Уже проснувшись дома, он поймал себя на том, что та апатия из Этании никуда не делась. Весь день он просто валялся в своем ложе, и пялился в потолок… или просто слушал музыку. Ни поговорить с Ирой, ни исследовать земные серые территории ему уже не хотелось. Любимая, у которой было много своих забот, вообще ничего не замечала. Да и Мишка был просто рад этому.
Вот именно в этот день, под тихо звучавшую музыку и под неслышимый, но словно ощущаемый аккомпанемент осеннего дождя, он впервые всерьез задумался о самоубийстве. Проклятый задумчиво перебирал варианты, как можно это осуществить. Спрыгнуть с высоты? Не факт что поможет, а вот сломать что-нибудь вполне реально. Подлезть кому-нибудь под ноги? Это легко, но некому. Нужен какой-нибудь враг, кого не жалко убить. Например, недавно напавший придурок на Иру. Но того, кого хотелось бы прихватить с собой, тоже не наблюдается прямо сейчас. Отравиться чем-нибудь? Опять-таки может не выйти. Из того, что ему рассказывала Ктана, яды на него действуют слабо, или вообще бездействуют.
Вот так, бездумно перебирая варианты, и жалея себя в душе, он скоротал этот день. И только под вечер, когда его потянуло в сон, эта апатия стала отступать.
— Да. Я вернусь в Шаарн — произнес он. — Затем в Старкворд. Схожу за Ирой и сыном. Потом Ира отправится на обучение, а я же отгуляю свой законный выходной!
Вот так, составив план своих действий, он успокоился окончательно. А затем, успокоившись, уснул. Очнувшись в Этании, он ощутил умиротворение. Ему надо вернуться в территории, вернуть “Альмагу”, и пусть чародей разбирается с этим артефактом. А он сейчас сходит за семьей.
Путь в Шаарн оказался до неприличия прост. Уже спускаясь по навесной лестнице, Проклятый вспомнил свои мысли о смерти и лишь улыбнулся. От того меланхоличного настроение не осталось и следа.
Шаарн был пуст. Маг не встречал его, как в прошлый раз в скалах, не было его и в башне. Миша уже не удивлялся, у чародея просто обязаны были быть другие дела. Уже добравшись до Старкворда, он поймал первого попавшегося слугу и приказал передать хозяину, что меченный вернулся. Как этот бедняга выполнит его приказ, и сможет ли сделать это в принципе, его не волновало.
Теперь вперед в Солимбэ и обратно, и вот он опять будет в Старкворде с семьей. Все произошло быстро и буднично, можно даже сказать рутинно. Честно говоря, Миша надеялся, что их никто не встретит. Тогда, оставив Валика на няню, он сможет уединиться с женой. Но эта его надежда не оправдалась.
— Приветствую, — Балтон склонился в поклоне перед ними. — Хозяин приказал начинать наш урок немедленно, Ирина, прошу пройти со мной.
— Идемте, — ведьма покосилась на мужа, прекрасно понимая его разочарование и, слегка повела плечами: “мол, что я могу поделать?”.
— Удачи любимая, — крикнул он вслед, — постарайся быстрее освоить этот урок!
Но ответа так и не услышал.

Весь этот день он откровенно наслаждался. Они гуляли, играли, устроили небольшой пикник. Но в какой-то момент Проклятый вдруг испытал странное нетерпение. Казалось, ему прямо сейчас надо попасть в Шаарн, что возможно он поймет, как найти дорогу, но затем Миша успокоился, еще успеет.
И вместо того чтобы бежать в Шаарн, он решил отвести сына на озеро. Валик спокойно реагировал на короткий путь, не боялся, и Миша не видел ни одной причины сидеть в привычном Старкворде. Правда попросил няньку и одного из слуг пойти с ними. Няньку — на всякий случай, а слугу, чтобы нес корзину с едой. Он уже привык к тому, что для слуг Магреса, просьбы Проклятого обладают силой приказа и пользовался этим, правда, испытывая некую неловкость.
Вода в озере была прохладной, и на Земле Миша бы не решился купать сына. Но во сне, почему бы и нет? Совершенно не стесняясь, он скинул одежду, оставшись в одних трусах, и раздел малыша, который почти всегда гулял по Этании в ночной пижамке. Миша задумался, это потому что он так спит, или из-за того, что он сам представляет сына именно таким? Но сейчас, продолжать размышлять на такие темы ему не хотелось.
Проклятый зашел в озеро по щиколотку и слегка скривился. Вода все-таки была прохладной на его вкус. Валик замер у кромки воды, не решаясь пойти дальше. На детском личике отразилось любопытство, смешанное с осторожным недоверием. Мол: “что это тут такое у нас?”
Поколебавшись пару секунд, Миша с разбега прыгнул в озеро, нырнул, проплыл под водой около метра и вынырнул отфыркиваясь. Все это происходило под заливистый смех Валика, который видя такое папино поведение, даже зашел немного в воду, но потом опять остановился.
Миша вернулся к сыну и подхватив его на руки закружил. Дальше они баловались в воде, забыв про холод и не обращая внимания на время. Нянька, оставаясь незаметной, позаботилась о еде. Снедь перекочевала из корзинки, на невесть откуда взявшуюся скатерть, было тут и вино для папы и сок для малыша.
Накупавшись и как следует замерзнув, они набросились на еду. Малыш был завернут в пушистое полотенце, а Миша остался так. Потом они еще несколько раз купались, гуляли по берегу, изучая кустарник, который стеной окружил их небольшой песчаный пляж. Проклятый наслаждался каждым моментом, сейчас он понял, насколько на самом деле соскучился по Валику.
— Я найду дорогу домой, — пообещал он себе, — и мы еще погуляем на Земле.
Затем малыш начал зевать. Это было удивительно, но, похоже, его сын собирался поспать во сне. Мише даже стало любопытно — получится ли? Но он так это и не узнал, потому что его сын исчез. Миша вздохнул, ему показалось, что они совсем мало времени пробыли на озере и Валик мог еще не просыпаться, но что случилось, то случилось.
Затем его закрутили серые будни. Магрес похвалил Мишу, сказав что “Альмага” работает, и надо продолжать гулять на изнанке с этим артефактом. А также учиться искать новые выходы туда без использования Розы. Проклятый бродил по ущелью, исследовал ответвления, ведущие из амфитеатра, представлял разные места, стараясь найти туда дорогу. Иногда это занимало весь этанийский день, а до сих пор не разобравшись в нюансах местного времени, свое бодрствование он окрестил днем, и перестал думать об этом. Вот иногда весь этот день уходил на бесплотное блуждание по однотипным ущельем.
В такие дни его всегда мучила жажда, но теперь в рюкзаке Проклятого всегда лежали бутыли с водой. А вот есть ему почти никогда не хотелось. Бывало, что местность начинала меняться, то тропинка покрывалась травой, то ямами и трещинами, или становилась мокрой и топкой, как в болоте. Иногда Миша слышал журчание воды, но не видел источника звука.
Каждый раз он не позволял себе заходить далеко и всегда возвращался к молчаливой пустоте. С каждым посещением этих мест в Проклятом крепла уверенность, что ему надо попытаться выйти сюда со знакомой местности, в первый раз найти путь без Розы, а уже потом экспериментировать с выходами.
Он облазил все скалы Шаарна. Дважды, когда он не мог вскарабкаться вверх, работники вбивали штыри, лезли наверх и укрепляли веревочные лестницы, делая доступными небольшие горизонтальные площадки на высоте около двадцати метров. И все впустую. Он не понимал, как выйти за пределы Этании.
Ира тем временем осваивала приготовление зелья в земных условиях. Миша через день водил ее к Балтону, и после третьего визита, его жена добилась успеха. До этого у нее было около трех десятков неудачных попыток, ей пришлось специально ездить в Чернигов за лимонами, но в итоге после очередной попытки, приготовленное зелье окрасилось в бледно-розовый цвет, что являлось критерием успеха.
Она с некоторой опаской попробовала приготовленное пойло. На вкус оно, как и ожидалось, было не очень, но Ира, подавив рвотный рефлекс, заставила себя выпить не аппетитную жидкость. Первое впечатление — ее ударили по ушам. В голове зазвенело и потемнело в глазах. Это продолжалось несколько секунд, затем неприятные ощущение исчезли так же неожиданно, как и появились. И она поняла, что больше не хочет спать. Вообще. Она даже опасалась, что вообще не уснет, но эффект продержался до того момента как она легла в постель и расслабилась.
Как и договаривались, после Ириного успеха, Миша привел ее к Магресу. А сам отправился исследовать Шаарн дальше.
— Очень важно, что у тебя получилось — поздравил ее чародей. — Теперь необходимо, чтобы муж приводил тебя каждую ночь, семь раз подряд. Затем два дня отдыха, затем опять семь уроков. После этого — посмотрим.
— Да, мастер.
— Теперь слушай внимательно. — Тон чародея изменился, — сегодняшний день очень важен. Я начну обучать тебя языку “Ваатке”. Считается, что этот язык — прародитель магии как таковой. По-настоящему сильные заклятия обычно читаются именно на “Ваатке”. Проблем в его изучении две, — продолжил Магрес. — Первая — он крайне сложен, и второе, — до сих пор он практически не использовался в не магических мирах.
Чародей сделал паузу, и Ира рискнула уточнить:
— Практически?
— Да, — ответил Магрес. — Я знаю, что когда-то создали письмена с определенными ритуалами, и они попали в миры типа вашего, а может и на Землю тоже, но обычно на такие свитки наносились очень узконаправленные заклятия. Я лично не знаю, насколько они успешны в ваших условиях.
— Мастер, — поколебалась Ира, — меня не убьет моментальным откатом? Если я попробую?
— Нет. — уверенно ответил чародей. — Просто может ничего не получиться, поэтому тебе будет необходимо попробовать первое освоенное заклятие, чтобы мы не тренировались впустую. Если оно будет успешным, то мы перейдем на изучение “Ваатке”, не отвлекаясь на иные школы. Не получится…, что ж, будем как раньше. А теперь, — вдруг улыбнулся чародей, — поговорим о твоей метке дочери. Точнее о ее пользе.
Ира молчала, вряд ли магу требовался ее ответ.
— Так вот, — продолжил Магрес, — я поставил тебе особую метку, такие ставят или родным детям, или крайне талантливым ученикам. — Он помолчал, наблюдая за изумленной Ирой, но та дисциплинированно молчала, и чародей продолжил. — Так что я нарушил все неписанные правила, но благодаря этому я смогу учить тебя быстрее. В изучении “Ваатке” — основная сложность в том, что поначалу ученик в принципе не может понять, как надо произносить некоторые звуки, как делать специальные пассы, как смотреть. А уж правильно это скомбинировать….
Он переплел руки, и ведьме показалось, что теперь оба средних пальца Магреса растут из середины ладоней. Пока она пыталась понять, что и куда он закрутил, чародей издал звук, более похожий на шипение змеи. И не один звук, а целую фразу, будто состоящую из одних согласных.
Стоило магу замолчать, как небольшой столик в центре комнаты начал отекать, словно был сделан из воска. Ира с изумлением смотрела, как меняется его форма, как буквально на глазах он превращается сначала в бесформенную каплю, а затем трансформируется в изящный цветок.
— Держи, — чародей протягивает ей бывший предмет мебели, и Ира рефлекторно берет его. На ощупь цветок твердый, видимо свойства материала не изменились, — только форма.
— Впечатляет, — прошептала она.
— Это трансформация. В таком виде она крайне сложна и тебе не нужна. но хороша для демонстрации возможности “Ваатке”. Теперь скажи, ты поняла, что я делал?
— Нет. Даже не представляю, какие звуки вы использовали, и способна ли я в принципе это воспроизвести.
Чародей не ответил, а просто подошел к ней и положил правую ладонь на метку. И тут Иру проняло. На секунду ей показалось, что она смотрит на мир глазами чародея. Затем это ощущение пропало, но она поняла. Поняла, как именно Магрес складывал руки, как он смог издать этот набор звуков. Единственное чего она не поняла — как это вообще возможно повторить.
— Теперь ты видишь, что дает метка, — тихо сказал он.
— Да, мастер, это неописуемо, но…
— Тренировка — перебил он Иру. Никакая связь через метку не заменит тебе тренировку, но ты знаешь, что именно ты должна нарабатывать. И мне будет легко помогать тебе, во всяком случае, в те моменты, когда ты в Этании. А на Земле, все возможное время ты будешь закреплять материал. — Ира послушно кивнула. — И для начала — он взял ее ладони в свои, сделай-ка вот так.

Пока Ира постигала азы древнего языка чародеев, Миша искал выход на изнанку. В какой-то момент, ему пришла идея, настолько простая, что было удивительно, почему он не подумал об этом раньше. Надо попробовать выйти за пределы привычного мира не в Шаарне.
Да, он впервые появился в Этании, там же познакомился с Магресом и нашел Розу. А может хватит? Вряд ли Шаарн является кладовой со всеми секретами.
Вспомнились горы, где он встретил голубоглазую обезьяну. Хорошее место для выхода наизнанку. С каждой секундой уверенность в том, что надо идти туда, в таинственное ущелье, крепла, и в какой-то момент он поймал себя на желании бежать туда.
Пришлось успокоится. Он ничего не сказал магу о существе, там нет охраны, а идти одному не стоит. И тогда он решил действовать. Признаваться, особенно по прошествии времени, Миша не хотел.
Поймав первого встречного, он спросил, где ему найти начальника охраны, или хоть кого-нибудь из бойцов. Слуга проводил его вниз, и вскоре Проклятый увидел парня одетого в что-то напоминающим униформу.
Миша показал кольцо Магреса.
— Мне необходимо охрана, думаю человек двадцать.
— Какая может быть опасность? Как далеко идти? — Боец старался говорить короткими фразами, видимо опасаясь, что Проклятый не поймет.
— Про опасность не знаю, — пожал Миша плечами, — просто предчувствие. А идти недалеко, по короткому пути в этот, как его… Забыл название. Там горы и какие-то заброшенные шахты.
— Понял. Будем готовы через пол такта.
— Жду. — Есть Мише не хотелось, он прихватил “Альмагу” и воду.
Бойцы собрались быстро, как и было обещано, и вскоре Проклятый оказался в знакомых горах. Имея за спиной двадцать крепких мужиков, он опасался значительно меньше, хотя и отдавал себе отчет, что возможно, подставил их. Если этих существ несколько тысяч, и настроены они агрессивно, то их сметут в момент. Но, несмотря на эти разумные мысли, он решил рискнуть.
Тишина. Знакомое ущелье встретило их абсолютной тишиной. Двое, повинуясь приказу командира пошли вперед, видимо в разведку. Миша ждал, сейчас он не спешил, он старался прислушаться к своим ощущениям, и с каждой минутой в нем крепла уверенность, что тут не все чисто. Но понять хорошо это, или наоборот, пока не мог.
Вернулись разведчики и они продолжили движение. Перед тем, как еще в Старкворде открыть короткий путь, Проклятый попросил провести его к заброшенным шахтам. И сейчас, идя по запутанному ущелью, он удивлялся, неужели вход в шахты так далеко?
Остановив отряд, он расспросил командира. Из ответа следовало, что входов несколько, но все, что находятся рядом, давно завалены после обвалов. Немного подумав, Проклятый приказал вести его к ближайшему.
Внешне это никак не напоминало вход. Видимо обвал произошел давно, и кое-где на камнях уже успела прорасти трава. Но тут что-то было. На Мишу накатило, закружилась голова, заболело правое предплечье. Глянув на него, Проклятый заметил, что татуировка снова начинает светиться. Закрыв глаза, он посмотрел на обвал, и вдруг увидел.
Узкая опасная тропа. Она петляет между камней, чтобы пройти — придется кое-где пригибаться, а где-то протискиваться, но тропа есть. А ведь секунду назад — ее не было. Открыв глаза, Миша убедился, что тропа никуда не пропала.
— Ты видишь там что-то кроме камня?
— Трава, земля — дисциплинированно ответил командир.
Миша кивнул. Похоже, кроме него проход никто не видит.
— Сейчас я могу исчезнуть — начал он. — Если это случится, и я не вернусь, — он задумался, но местного времени так и не вспомнил, точнее не смог провести параллель между земным и этанийским. — Если не вернусь через три тысячи мигов, возвращайтесь в Старковрд, и докладывайте Магресу о том, что я смог.
— Вы уверены? — видимо перспектива потерять ценного меченого не радовала бойца, но и ослушаться он не мог.
— Уверен. — Миша взял флягу с водой и выпил почти половину. — Можно? — Протянул он ее, и один из сопровождающих снова наполнил ее до краев.
Стараясь больше ни о чем не думать, Проклятый пошел к завалу. Стоило коснуться тропинки, как его снова повело, и вспомнились первые путешествия в Старкворде, когда он пытался добраться до ускользающей лестницы. Видимо в таких местах нельзя колебаться, и в следующую секунду он врезался в каменную глыбу, и чуть было не остался без зубов. Вскрикнул, зажимая лицо, но быстро успокоился. Повернулся к отряду, те смотрели взволнованно, но никто и не думал смеяться или хотя бы улыбаться.
— Так, успокойся — пробормотал он, стараясь сконцентрироваться.
Проход снова появился, стоило ему успокоиться, и он осторожно двинулся вперед. Ему казалось, что толща камня, как завалившего проход, так и самой скалы над ним, давит его, причем физически. Но он не дал страху остановить себя, продолжая протискиваться вперед. Стало прохладней, возникло четкое ощущение, что теперь он под землей, еще шаг, и еще и вдруг давящее чувство исчезло, и он рискнул покрутить головой. Ущелье. Пещера, но впереди что-то виднеется. Несколько шагов, и вот он в ущелье. Уже догадываясь, что он увидит, Проклятый рванулся вперед, и оказался в знакомом амфитеатре.
— Я сделал это! — Прокричал он в равнодушное небо. Сделал!!
А затем просто вернулся в Шаарн, это произошло просто, как будто перешел из одной комнаты во вторую. И так вышло, что в этот день он не встретился с Магресом, чтобы похвастаться успехом, а когда проснулся, с неудовольствием вспомнил, что сегодня у них гости, а значит, и Ире нормально не расскажешь.
И оставалось ему сидеть, смотреть в опостылевший монитор и ждать ночи.
— Ничего, в Этании думаю меня ждут. Интересно, что теперь захочет от меня чародей?

Филипп посмотрел на часы. До начала операции оставалось около десяти минут и его нервы напряжены до предела. Как-никак, это первый выход в карман, или, как их еще иногда называют — на блеклые территории. Его включили в состав этой группы, потому, что он был обязан, познакомится с работой всех подразделений.
И теперь, пришедший первым Филипп, ждал остальных. Так или иначе, он знал всех участников, кого-то по документам, а с некоторыми уже успел пообщаться лично. Люди как люди, на первый взгляд никаких отличий от его коллег, с кем он работал еще до того, как узнал о подноготной “Аусграбуна”.
Наибольшее впечатление на него произвели симбионты. В киевском офисе работали две пары, папа с сыном и мама с дочкой. С первыми Филипп познакомился практически сразу после приезда и разговора с Клаусом. Тогда они пообедали, на территории офиса организации был небольшой ресторан, и уже по дороге в свой новый кабинет Филипп встретил мужчину ведущего за руку маленького мальчика.
— День добрый, — отец поздоровался первым, протягивая руку.
— Здравствуйте.
Во внешнем виде мужчины не было ничего необычного. Черные волосы, невысокий и худощавый. Про таких людей еще говорят: маленькая собачка — до старости щенок. Но рукопожатие у него было крепким, а серые глаза смотрели внимательно и оценивающе. Но намного большее впечатление на гостя произвел мальчик.
Обычный малыш, лет трех-пяти, Филипп не часто общался с детьми, чтобы точно оценить возраст по внешнему виду. Он топал, держась ручкой за папин указательный палец, и при встрече не обратил никакого внимания на встречного.
— Леша, поздоровайся с дядей. — После слов отца, малыш наконец-то посмотрел на Филиппа, и на его личике расплылась милая улыбка.
— Привет, — Филипп склонившись протянул руку, и малыш несколько секунд озадаченно смотрел на его ладонь, а затем пожал кончики пальцев протянутой руки. При этом их глаза встретились, и в этот момент, детское наивное выражение исчезло из маленьких глаз, а появилось что-то цепкое, оценивающее и, как показалось Филиппу, не доброе. Длилось это видение всего лишь несколько секунд. Затем все вернулось, и он снова видел обычного ребенка, но в душе испытывал некое смятение. Такого просто не должно быть!
— Нам уже надо идти, скоро пересечемся по работе, — Александр, отец пацана, явно заметил, что Филипп выбит из колеи этой встречей, — вы привыкните.
— До свианьа! — помахал ручкой маленький Леша, улыбаясь во весь рот.
Филипп поймал себя на том, что и сам улыбается малышу ответ.
— Пока, пока, — произнес он и быстро отвернулся. Не было ни малейшего желания еще раз увидеть такие взрослые глаза на лице маленького симбионта.
Затем его закружила рабочая рутина. Он изучал все личные дела и работу филиала. Тут действительно собралась довольно сильная команда магов. Причем они специализировались на боевых направлениях.
Официально подразделение Клауса занималось исследованием карманов, с отловом и уничтожением демонов. На последней их функции Филипп остановился подробнее. В голове немца плохо укладывались такие понятия, как современная Европа и ловля демонов, даже после разговора с Габриэлой и визита к Гротаку.
Изучая операции “Проникателей”, а именно так называлась боевая группа, сосредоточенная в этом офисе, он пришел к выводу: плотность гостей из других реальностей тесно связана с исследованием этих самых других миров. В общем-то, об этом он знал и раньше, но до сего момента это знание было лишь малозначительным фактом.
Конечно, все демоны были без клыков, без рогов и копыт, чаще всего похожие на обычных людей. Кто-то убивал, питаясь кровью и болью, а кто-то пил эмоции или просто жизненные силы. Вариаций было много, но, ни одной дружественной. Вот с ними и разбирались парни и девчонки из “Проникателей”.
И вторая функция, это исследование блеклых территорий.
Рядом с Киевом было открыто два постоянных кармана, и периодически появлялись, но и исчезали новые. В одном из постоянных добывали некую субстанцию, кодовое название “ПЛ-1”. Использовалась она для изготовления различных фарм. препаратов. Именно тогда Филипп с удивлением узнал, что ценнейший “ОВ-12” (препарат, останавливающий все жизненные процессы в организме, позволяющий выжить смертельно раненным, или подержать кого-то в коме), делается на основе этой субстанции. Но не только этот, а еще многие другие из того, чем пользовались сотрудники “Аусграбуна”. Информация по второму карману, неожиданно оказалась засекреченной, вероятнее всего ему просто не оформили необходимый допуск. Он подал запрос и был уверен, что все решиться в ближайшие дни. Но, тем не менее, отсутствие допуска выглядело странно.
Вечером того же дня, к нему зашел Клаус и предложил принять участие в очередной экспедиции.
— Карман постоянно доступен, — говорил Клаус, — но это не означает, что туда можно лазить каждый день.
— Почему?
— Местная флора. Она в целом нам не дружественна, но иногда это почти незаметно. Было несколько нападений за всю экспедицию, а иногда — просто жуть. В эти дни там не продержаться и часа, поэтому приходится уводить группу, а все переходы довольно энергозатратны.
Это была правда, механизм перехода с Земли в карман был довольно сложным. Всегда нужен проводник, а судя по документам в Киеве, в их качестве выступали симбионты, а точнее их дети. Но при этом всегда существовал риск, что кроме проводника никто не доберется до места назначения. Было хорошо, если группа просто останется на Земле, а может, ведь и исчезнуть где-то в дебрях этого загадочного пространства. Переходы стали более-менее регулярными лишь после того, как их научились временно стабилизировать с помощью машин. Вся беда в том, что стабилизация была очень энергозатратной, и некоторое время этот проект вообще думали свернуть. Но затем отдача от некоторых карманов стала превышать затраты и исследования продолжились. Однако снаряжая группу в экспедицию с использованием генераторов, любой руководитель, а Клаус тут не был исключением, предпочел бы перепроверить все тысячу раз, чем один раз “погулять” вхолостую.
— Это что, змеи? — Филипп уже успел, вкратце ознакомится с материалами по “Фалькару” — под таким названием этот карман проходил в документах, но сухой казенный язык не давал ему четкого представления.
— Да, змеи, птички, жабки размером с крокодила, и многое другое. Кроме того — газ. Атмосфера там, мало пригодна для дыхания, поэтому приходится использовать фильтры, но периодически даже они не спасают. Кроме того там не действует огнестрельное оружие и взрывчатка. Можно использовать только меч, арбалет и магию, прямо как в старом и модном фэнтези.
Филипп поморщившись произнес:
— А ваши люди не будут возражать против моего присутствия? Как-то раньше я, ни с чем из вышеперечисленного не ознакомился на своей кабинетной работе, а балласт не очень любят в опасных путешествиях.
— Вы идете в группе, как специалист по поиску. И кстати, — тут Клаус наградил его внимательным взглядом, — так оно и есть, если судить по вашему досье.
— Поиск? — растерялся Филипп.
— Вы же интуит! Вам и раньше приходилось искать людей. А там, действуя по тому же принципу, будете искать все, что может представлять ценность. И это не обязательно должен быть “ПЛ-1”.
— Я совсем не уверен, что понимаю как это делать.
— А никто из разведчиков поначалу не понимает, — пожал плечами Клаус. – Думаю, если бы это было подчинено хоть какой-то логике, то было бы проще, но чего нет, того нет. Так что не переживайте, ваше участие в группе вполне объяснимо. И советую выспаться, а завтра в шесть утра быть на складе. Экипировку вам подготовят.
Так он и поступил. Несмотря на переживания, сумел уснуть легко и спал крепко, без сновидений.
На складе, кроме обещанных фильтров, а это легкая маска закрывающая рот и нос, ему выдали еще очки. Они плотно, как у ныряльщиков, прилегают к лицу. А далее — сапоги, штаны, перчатки и куртку из какого-то плотного материала защитного цвета. Ну и еще шлем, похожий на те, что носит спецназ. А вдобавок две фляги.
— А почему две? — Не удержался он от вопроса.
— В одной вода, а во второй спирт, — спокойно ответил сотрудник.
— Спирт?
— В “Фалькаре” это один из лучших антидотов. Конечно, есть и аптечка с более сильными противоядиями, но при легком отравлении, особенно от испарений, первым поражается горло, и тут спирт моментально помогает.
— Ну да, лучше обжечь гортань, чем отравиться, — пробормотал он тихо, но парнишка, выдающий снаряжение это услышал.
— Раньше не пили спирт? Его необходимо сразу запить водой, это убережет от ожога. И главное, не дышите между глотками.
— Спасибо.
— Вот еще, — местный завхоз положил перед ним еще одну пару перчаток и очки.
Филипп уже собрался было спросить что это, но прикусил язык. Не хватало еще признаться, что он не сразу узнал детектор.
— А оружие какое-то будет?
— А на чем, из холодного, вы специализируетесь? У меня нет информации. Но с оружием уж точно проблем не будет.
Филипп задумался. Он ни на каком холодном оружии не специализировался. В ходе подготовки к последней операции работал с инструкторами, но больше по общей физической подготовке и стрельбе. У него не было времени постигать боевые искусства по-настоящему.
— Пожалуй, из холодного — ни на чем, — признался он.
— Тогда и не стоит. Оно просто даст ложное чувство безопасности, но при этом может сослужить плохую службу.
Тут Филиппу пришлось согласиться, хоть и не без некого внутреннего сопротивления. Видимо парнишка-завхоз заметил это.
— Да не переживайте, вы же специалист иного профиля. С вами в группе идут настоящие профессиональные бойцы, поэтому просто положитесь на них.
Филипп не стал отвечать. Коротко кивнул и, забрав детектор, отошел, бормоча под нос:
— И почему тут каждый первый считает себя психологом? И еще норовит влезть со своими ценными замечаниями?
Комната сбора была пуста, поэтому он взялся за детектор. Еще перед поездкой в Питер он познакомился с этой штукой, а перед Киевской командировкой, изучил принцип работы и потратил порядка тридцати часов на практику. Но до любого оператора, того же Андреаса, ему было очень далеко.
— С утречком! — бодрый голос застал немца врасплох, но он не вздрогнул. Сказывалась закалка.
— Здравствуйте! — протянул он руку, поднимаясь.
Вошедший мужчина, насколько он понял, являлся командиром их группы. Это был здоровый, широкоплечий, но невысокий мужик. От сходства со сказочными гномами его спасало отсутствие бороды, да и вообще любой растительности на лице и голове.
— Иннокентий.
— Филипп.
После обмена приветствиями командир потерял к нему интерес и, усевшись на один из стульев, закрыл глаза.
Уставший от ожидания Филипп вспомнил, что кличка у него Дворф, и от нечего делать он принялся вспоминать прочитанное. Иннокентий, позывной — Дворф. Аномально сильный, — тут он снова посмотрел на командира, да, мужик крепкий, но отнюдь не самый здоровый из работающих на “Аусграбун”, — владеет сырой силой. Основы телекинеза. Слабая форма пиротизма на Земле неприменима. Вспомнилось, что тогда он еще удивился этой фразе, но решил, что дело в ошибочной формулировке. Вместо смертельно опасно, кто-то указал — неприменима, мол, можно, но убьет откатом. Теперь он засомневался в этом. Видимо речь шла о применении магии в кармане. Что ж, сегодня есть шанс проверить эту версию.
Дверь снова распахнулась и в помещение зашли сразу трое, двое мужчин и женщина. Они поприветствовали Дворфа, а теперь Филипп мысленно называл командира только так. Но почему-то его имя казалось немцу неправильным, и неподходящим этому человеку.
Аманда, так зовут вошедшую амазонку. Филипп запомнил ее из-за колоритной внешности, высокая и светловолосая красотка. На фото в досье у нее длинные волосы, но сейчас она умудрилась их увязать довольно хитрым образом так, что они явно поместятся под защитный шлем. Умеет стрелять из всего на свете, специализируется на телекинезе и вредительстве. Так называют умение работать с чужим телом, нанося ему повреждения. Как и Дворф, может управлять сырой энергией.
А вот двое мужчин…, к своему стыду Филипп не помнил о них ничего, хоть и пролистывал досье. К этому времени, информация уже не хотела оставаться в голове и утекала водой сквозь пальцы. Впрочем, пришедшие тоже не удостоили его особым вниманием, а поприветствовали короткими кивками, и на этом все.
Филипп и не думал обижаться, само собой, что особого доверия у боевой группы он не вызывает. И даже не потому, что является потенциальным ревизором, а банально из-за того что чужой. Мало ли какой сюрприз такой человек может принести в опасной экспедиции?
Он глянул на часы. До выхода оставалось семнадцать минут, но никто пока даже не шевелился. В помещение зашли еще пятеро, трое мужчин и две женщины. Хотя последнюю из вошедших, вряд ли можно назвать женщиной. Это совсем молоденькая девчушка, на вид лет пятнадцати. Она же, судя по всему, была его коллегой — несла детектор, пока еще в руках.
— Привет. — она улыбаясь подошла к Филиппу и протянула руку.
— Здравствуйте, — он аккуратно пожал ее тонкие пальчики.
— Ой, оставь эту европейскую вежливость, — скривилась девчонка, — там, куда мы идем, выкать совершенно незачем.
— Я постараюсь — улыбнулся он, чувствуя, как расслабляется.
— Раньше работал в паре? Путешествовал? — Вика, наконец-то он вспомнил ее имя, явно хотела поболтать.
— Нет и нет — слегка виновато ответил Филипп.
— Ничего, — махнула рукой девчушка, — научу.
За этим разговором он и не заметил, как собралась вся группа.
— Вика! — окрикнул командир, и девушка моментально подобралась и замолчала. — Итак, ведут Александр и Алексей.
Филипп увидел знакомых симбионтов и с трудом сдержал улыбку при виде малыша в камуфляже. Тот, как и при первой встрече, держал папу за руку, вертел головой и вообще вел себя абсолютно как обычный ребенок.
Еще он отметил, что вся группа уже успела вооружиться, причем никаких мечей или там копий, как можно было бы ожидать, насмотревшись телевизора. В основном ножи и мачете, видимо, чтобы прорубаться сквозь джунгли, или еще какие либо заросли. Только у Дворфа на поясе висела короткая палица и Аманда прикрепила за спиной арбалет. Без оружия остались только он, Вика и маленький Алеша.
— Значит так, — командир обратился к Филиппу, и он отвлекся от своих мыслей. — Идешь в первый раз, а я знаю, что боевой опыт у тебя есть, потому будет проще. Там слушать меня, в бой не вступать, и если есть хоть малейшая возможность – убежать. Шлем или фильтр снимешь только тогда, когда разрешат. Вопросы есть?
— Нет.
— Замечательно. Лешка, поехали.
После этих слов, малыш отпустил папину руку и обычной детской походкой направился к стене украшенной большим, в полтора человеческих роста панно с изображением Георгия Победоносца убивающего змея. Малыш дотопал до него и резким, уже не детским движением сдернул со стены.
Филипп, хоть и успел немного почитать про переходы на блеклые территории, но сейчас смотрел на разворачивающееся перед ним действо во все глаза, понимая, что все увиденное — часть необходимого ритуала.
Оказалось, что панно скрывало небольшую нишу. Филипп не сразу понял, что там же находилась дверь. И только когда малыш потянул за почти незаметную ручку расположенную очень низко, на уровне детских глаз, он догадался, что именно сейчас и открывается проход в долгожданный параллельный мир.
Дверь раскрылась полностью, а за ней оказалась темнота. Свет, словно в испуге останавливался, абсолютно не рассеивая черноту. Это было жутковато и, наверное, будь он один, то никогда бы не рискнул шагнуть за невидимый порог. Однако все остальные не обратили на феномен ни малейшего внимания.
Тем временем малыш развернулся, сделал шаг и вдруг, резко оттолкнувшись от пола, буквально взлетел в воздух. Отец, шагнув навстречу, поймал его правой рукой и на секунду обнял, а затем пристроил на сгибе руки. Маленький же Леша, в свою очередь, обнял его за шею.
— Идем за мной, как обычно, след в след.
— Ты не бойся, — рядом с Филиппом оказалась Вика, — пойдем рядом.
— Ага, — кивнул он, не в силах оторвать взгляд от кромешной тьмы.
Александр, по-прежнему неся сына, сделал шаг, и тьма поглотила его. Вслед за ним за порог шагнул Иннокентий, а затем Аманда. Один за другим участники экспедиции покидали уютное земное помещение, отправляясь в неизвестность. Вот и его очередь. Вика, подмигнув замершему немцу, перешагнула порог. С этой стороны остались лишь он и замыкающий — один из бойцов. Больше колебаться было нельзя, и он, зачем-то задержав дыхание, сделал шаг, преодолев невидимую черту.

Похолодало. Осень наконец-то полностью вошла в свои права, ночью ветки деревьев покрывались инеем, а лужи подмерзали. В такую погоду, Миша и прежде без необходимости не пошел бы на улицу, а сейчас и подавно. Ира, в свободное от тренировок время, искала мастера, который смог бы сделать для ее мужа одежду и обувь, но пока безуспешно. Сама она сшила несколько свитеров, но вот штаны такого размера оказались проблемой. Нет, в целом она справилась, просто приходилось подвязывать их шнурком, да и согревали они так себе. Но в любом случае, Миша перестал бегать нагишом, и честно говоря, его это очень радовало.
А его жену радовало то, что наука Магреса давала свои плоды. В первый день, после того как чародей стал учить ее “Ваатке”, она попробовала самое простенькое заклинание с использованием этого языка. Самое интересное, что заклинание было абсолютно бесполезным — перекрасить воду в черный цвет. Но мага интересовало лишь то, сработает ли это на Земле. Сработало, и теперь все время проведенное в Этании, Ира ломала язык и пальцы о непонятные, зубодробительные звуки и пассы.
Поселок, выбранный ими как временное убежище, оказался довольно крупным. Были тут и школа, и несколько магазинов, и даже каким-то чудом сохранившееся производство. Частный сектор причудливо переплетался с девятиэтажками, построенными еще в советское время, а старые халупы с роскошными дворцами. Часть населения работали тут, а часть в Чернигове.
Конечно, любые переехавшие сюда жить, вызвали интерес. И этот интерес в целом был недобрый. Мало кто любит богатеньких, если это не туристы. Но за исключением инцидента с бандитом, напавшим на Иру, до какого-либо проявление неудовольствия дело пока не дошло. В начале работал эффект осторожности. С некоторыми связываться — себе дороже. А потом, Ира тщательно накинула на дом, участок и забор, заклятие отведения и стража. Работало оно, в основном отводя глаза и отбивая желание влезть внутрь. Причем потенциальный злоумышленник нашел бы рациональное для себя объяснение: нечего взять, опасно из-за последствий, не стоит связываться и прочее в таком духе.
Она опасалась повторного нападения, и выходя за ворота, всегда оглядывалась, но бывший зек исчез, и Ира постепенно успокоилась.
Скорее всего, все шло бы своим чередом. Жили бы тихо, Ира бы развивалась как ведьма, Проклятый, чье мастерство хождения по Этанийским тайным тропам росло как на дрожжах, старался бы превратиться в медведя, способного впасть в круглогодичную спячку, но… Всегда есть это но. Видимо, правы были создатели крылатой фразы: “Покой нам только сниться”.
Этот день ничем не отличался от череды предыдущих. Точнее, одно отличие было — неожиданно потеплело. Тучи, досаждающие все последние дни, разошлись, и солнышко радовало теплыми, почти летними лучами.
Впрочем грязь, появившаяся в результате недельных дождей, никуда не делась. По этой причине, а также из-за практически полностью отсутствующего асфальта, Ира надела высокие сапоги, из тех, которые не жалко. Валик, после ночного путешествия в Этанию только-только уснул, и она рискнула сбегать в магазин за водой.
Стоило отойти от дома буквально на сто метров, как внимание ведьмы привлек шум. Детский крик и смех. Она бы прошла мимо, но слишком уж сильная злоба слышалась в этом смехе, а еще ей показалось, что она почувствовала что-то необычное.
Шум доносился из-за ближайшего поворота, там, где пересекались две дороги частного сектора. Чтобы удовлетворить любопытство, ведьме понадобилось пройти лишь несколько шагов. Ее взору предстала такая картина: пятеро или шестеро подростков, обступили девчушку. Сцена знакомая всем. Те, кто травят, и те, кого травят есть везде, но Иру удивило другое. По внешнему виду нападающие были гораздо старше. Зачем толпой травить младшего ребенка, ведьме было решительно непонятно, и она решила задержаться.
— Ну чо, блин! Чо молчишь? Ты ж эта, ведьма говорят. — После этих слов, внимание Иры к инциденту выросло вдвое, и она еще раз пристально всмотрелась в девчушку.
— Язык проглотила? — Эти слова принадлежали девушке с короткой стрижкой.
Честно говоря, до того как она открыла рот, Ира не была уверена, что это не пацан. Мало какому нормальному человеку нравится, когда толпа моральных уродов пресует беззащитного, и ведьма начала выходить из себя.
Тем временем обстановка явно накалялась. Распаленная безнаказанностью молодежь входила в раж и, по всей видимости, словами тут дело не ограничится. Ира, немного подумав, приблизилась. Но никто, ни компания, ни жертва, не обратили на нее никакого внимания.
— Тебе говорили, не появляться тут? — Наседал белобрысый пацан, лет пятнадцати. Он, судя по всему, являлся лидером и заводилой. — Говорили?!
Тычок, и девочка делает шаг назад, стараясь удержать равновесие. Пара подростков заливается смехом, двое молчат, но и не мешают остальным, а Ира чувствует, как холодная ярость усиливается.
— Пустите! — В голосе бедняжки явственно чувствуется истерика и страх, — мне домой надо!
— Тебе не надо было высовывать свою рожу на улицу, — злорадно произнес белобрысый. — И опять толкнул ее.
Малышка вскрикнула и взмахнула руками, стараясь удержаться на ногах, а остальные шакалята радостно осклабились, предвкушаю потеху. Ира скривилась, словно съела лимон, вздохнула и, закрыв глаза, тихонько прошептала несколько слов. На нее по-прежнему не обращали внимания, даже те, кто увидел, что женщина приблизилась.
— Ну что, сучка? Что же не сопротивляешься? Ты же у нас веееедьма! — издевательски растянул он последнее слово, под хохот остальных.
Тут девочка в отчаянии что-то выкрикнула, и толкнула парня в ответ. Он от неожиданности сделал шаг назад и вдруг, споткнувшись на ровном месте, растянулся во весь рост, погрузившись в жидкую грязь — следствие недельных дождей. Хохот как отрезало. Ира удивилась. Она почувствовала что-то родственное исходящее от малышки, и еще раз внимательно посмотрела на девочку. Та, воспользовавшись общим замешательством, попыталась сбежать, но один из парней успел подставить ногу, и малышка растянулась в грязи.
— Писец тебе, — прошипел поднимаясь белобрысый, и добавил длинную матерную тираду.
В руках подросток сжимал камень и по всей видимости собирался пустить его в ход. При этом остальные совершенно не планировали останавливать своего вожака. Даже те двое, что не участвовали в потехе, а просто смотрели. Девочка успела только сесть, затравленно глядя на руку с камнем, а белобрысый размахнулся и …. Ира, аккуратно обхватила предплечье парня, слегка сжав пальцы. Ладонь ведьмы была усилена перчаткой, щенок скривился от боли и вскрикнул от неожиданности.
— Тебя мама не учила, что бить девочек неприлично? — спросила ведьма глухим от злости голосом.
— Пусти, ты! — прошипел он в ответ.
Парень, по всей видимости, собирался добавить еще пару оскорблений, но ругательства так и не сорвались с его губ. Зато остальные приблизились. Они явно не боялись женщину, поэтому были уверены в собственной безнаказанности и неуязвимости. При этом один из подростков навел на нее телефон, то ли для того, чтобы в будущем набрать лайков, то ли для шантажа.
Ира разжала пальцы и спокойно, стараясь сохранять самообладание, прошла мимо белобрысого, подойдя к девочке. Она была готова к нападению, но сильно сомневалась, что они осмелятся на это. Обостренный слух уловил тихий вопрос: “Кто это?”
— Да, она соска с крышей, — нагло ответил вожак, потирая руку. Та самая, что дом Ванюковых купила.
Ира, не отреагировав на соску, протянула руку девочке: “мол, вставай”. Та испуганно таращилась на нежданную защитницу, и не реагировала.
— Что, растишь уже одного ублюдка, — бросил белобрысый, — и решила подобрать еще одну?
Ира резко обернулась, ведьминская сущность полностью завладела ей.
— Ты бы придержал язычок, щенок, а то я не девочка, могу и оторвать.
— О, угрозы! — радостно осклабился пацан с телефоном, подойдя на шаг.
— Ты, — начал было вожак, но ведьма недослушала.
— Я, кажется, не давала разрешения на съемку, — медовым голосом произнесла она, в сторону оператора. Смех был ей ответом
Ира быстро приблизилась. Она, предчувствуя схватку с борзыми щенками, уже использовала и заклятие адреналина, и легкую поступь, и была готова к драке. “Оператор” не ожидал, что богатенькая дамочка умеет двигаться так быстро, и действовать столь решительно. Миг и телефон поменял хозяина, ведьма легко выхватила его из руки подростка. И никто, включая саму ведьму, не обратил внимания на девочку-жертву, которая, стоило Ире начать использовать силу, замерла в удивлении, а сейчас внимательно смотрела на нее, слегка приоткрыв рот.
— Слыш, ты мля, — он потянулся к ней, — дай сюда мой телефон, соска!
Видимо парень подражал вожаку. В следующую секунду Ира отвесила ему затрещину, хорошую, усиленную перчаткой. Хаму показалось, что в его голове что-то взорвалось. Небо и земля, станцевав причудливый хоровод, поменялись местами и он, слегка покачиваясь, сел на корточки. Ира развернулась к остальным, как оказалось вовремя.
Белобрысый уже приблизился с явным намерением распустить руки и, судя по виду, еще решительно настроена была девица. А вот остальные, кажется, начали сомневаться в том, что тут стоит находиться. Вожак схватил Иру за руку, сжал и потянул на себя.
— Давай, Влад, вреж этой сучке! — подначивала девица.
И в следующую секунду, он толкнул Иру в грудь, видимо еще не переступив некую черту, чтобы ударить, а может просто опасался. Но это стало последней каплей в чаше ведьмовского терпения. На нее просто накатило, оценка реальности изменилась. Ира сама не ожидала от себя такого, но когда белобрысый попробовал толкнуть ее еще раз, она ударила краем зажатого в кулаке трофейного телефона. Этот удар пришелся точно в скулу и, вскрикнув от боли, подросток отшатнулся. Их глаза встретились, и боевой задор белобрысого начал улетучиваться.
Один из группы, видимо самый благоразумный, начал быстро пятиться, еще один отошел шагов на десять, но потом остановился в растерянности. Девушка сверлила Иру взглядом, но не решалась что-либо сделать, а хозяин телефона все еще пребывал в состоянии грогги. Вожак разрывался между желанием напасть и убежать.
Ира откинула телефон, который упав, полностью погрузился в жидкую грязь, и протянула руку девочке:
— Пойдем.
Малышка поколебалась секунду, но затем взяла протянутую ладонь, как бы признавая, что теперь под защитой, и ведьма повела ее к своему дому.
Когда они отошли шагов на десять, оцепенение наконец спало с оставшихся “в строю” белобрысого и его подруги. В спину ведьме понеслись угрозы и оскорбления, а затем вожак, пребывая в ярости из-за того, что его авторитету нанесен урон, подобрал камень и метнул его в голову Ире.
Обостренное магией чутье не подвело, Ира повернулась за секунду до броска, и поймала пущенный снаряд правой рукой. Постояла так секунду, дождалась пока белобрысый выпрямиться, сжимая в руке второй булыжник, и быстрым движением вернула подарок. Пущенный ведьмой камень, попал вожаку в живот, точно в солнечное сплетение, и тот с резким выдохом согнулся в три погибели, сразу потеряв интерес к своей обидчице.
— Вот теперь, тебе точно писец — посулила девица, — родители Влада тебя уничтожат.
Ира усмехнулась, и убедившись что больше никто не планирует нападения, повела спасенную домой.
Девчушка шла как привязанная и молчала всю дорогу. Только когда Ира закрыла за собой калитку и повела ее к дому, сказала:
— Спасибо.
— Не за что, как тебя зовут, малышка?


Глава 12. Карман “Фалькар”

Филипп быстро просмотрел последний документ и закрыл крышку ноутбука. На часах без десяти одиннадцать, какого-либо пожара нет, можно уйти и пораньше. Он встал и потянулся. Пожалуй, сегодня ляжет спать еще до полуночи. Прислушался к своим ощущениям, вернее к своей второй, тщательно скрываемой сущности, и вздохнул. Насколько ему было легче там, в кармане.

Сам переход был крайне неприятен и практически стерся из памяти. Филипп помнил только, как шел по темному коридору. Ему казалось, что окружающее пространство просто физически давит на него, а стены сжимаются. Стараясь не оглядываться по сторонам, он смотрел лишь на спину впереди идущего бойца, который казался ему белесой тенью. Совсем некстати вспомнился Гротак, наглухо запертый в своем польском доме. Настроение, и без того плохое, совсем испортилось.
А потом впереди возник просвет и почти сразу темнота отступила. Еще шаг, и он оказался под чужим небом. Так как он шел практически последним, то уже буквально через полминуты вся группа была в сборе.
Филипп старательно крутил головой осматриваясь, и у него появилось легкое разочарование. Видимо он ожидал увидеть нечто этакое, абсолютно не присущее Земле. Однако, вокруг поляны на которой они оказались, их окружал лес, пусть и не совсем обычный. Такие деревья были ему незнакомы, да и подлесок отливал не зеленью, а синевой, но по большому счету — какая разница? Лес он и есть лес.
По всей видимости, они вышли на каком-то возвышении. В этаком углу, образованном с одной стороны двумя, изъеденными пещерами скалами и лесом с другой. Чуть впереди начинался пологий спуск, но насколько высоко они появились здесь, не понял, как следует осмотреться, ему мешали деревья.
— Воздух сейчас чист, можно снять фильтры.
Оказалось, пока он крутил головой, их группа собралась вокруг Александра, держащего на плече маленького Алексея. Старший симбионт успел снять шлем, и Филипп отметил, что лицо мужчины изменилось, неуловимо, но изменилось. А уже в следующую секунду ему стало не до Александра. Немцу показалось, что с него сняли какие-то оковы, причем до этого момента, он даже не знал об их существовании. Филипп ощутил легкость, и вдруг понял, что вот прямо сейчас, их группе не угрожает никакая опасность. Даже будучи тут впервые, он действительно согласен с Александром, можно спокойно снять шлем и дышать местным воздухом.
— Ну как? — вопрос принадлежал Вике, его коллеге. — Не бойся, если Сашка говорит, что можно дышать, значит можно.
Только сейчас он кивнул и потянулся к замку шлема.
— А что, тут даже воздух разный? И не получится ли так, что отрава появится неожиданно.
— Тут все время все разное, — махнула она рукой, в прошлый раз вышли в скалах, пустых, как биллиардный стол. Мы только полдня искали тропинку вниз, пока добрались до “пеелки”.
Филиппу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она имеет в виду “ПЛ-1”.
— А паковать, во что будем?
Только тут до него дошло, что в экипировке не было ни контейнеров, ни даже еды. А согласно документации, такая экспедиция могла продлиться до недели, при благоприятных обстоятельствах. Это если местные примут их нейтрально, или умеренно агрессивно.
— Все учтено, — улыбнулась она. – Тут, главное найти, а унести сможем. А насчет отравы…., насколько я знаю ни разу состав воздуха не менялся молниеносно, если не подходить к болотам.
Оказалось, пока они разговаривали к ним подошел Александр, по-прежнему державший сына на плече.
— Ну как первое впечатление?
— Сложно охарактеризовать. — Филипп уже снял шлем, воздух был чист и свеж, намного лучше, чем в городе. — Но то, что моя чувствительность стала лучше — это факт.
— Да, использовать тут силу намного легче. Поэтому, несмотря на все опасности, мы так любим сюда ходить.
Филипп слушал взрослого симбионта, но при этом наблюдал исключительно за ребенком. Леша, смотрел по сторонам, совсем по-детски крутя головой. Ну, точь-в-точь, как и любой малыш, впервые попавший в новое место. А затем их глаза встретились и немец вздрогнул. В глазах малыша не было ничего детского. Это был взрослый и оценивающий взгляд. Но продлилось видение лишь пару секунд, а затем глаза Алексея вновь стали непосредственным и детским, и он даже рассмеялся, хватая папу за волосы.
— Не балуйся, — по-отечески пожурил папа сына, — дома наиграемся.
Филипп вздохнул, больше всего его сбивали вот эти моментальные изменения в поведении маленького симбионта. Было бы намного проще, если бы он всегда вел себя как взрослый, который по какой-то нелепой случайности заперт в детском теле. Но ведь это было не так! Он сам видел, еще до экспедиции, как малыш сидел на обычном горшке и крутил в руках маленькую машинку. Он тогда случайно зашел на территорию детского сада. Там были не только симбионты, но и обычные дети. Организация предоставляла такую услугу своим сотрудникам, как детский садик. Детей было немного, но двое симбионтов Алексей и Марина посещали его постоянно. В то утро, он некоторое время понаблюдал за детьми, поведение маленьких волшебников ничем не отличалось от сверстников. Они дрались, мирились, играли и веселились.
— Небольшой инструктаж, — голос Иннокентия вывел его из задумчивости.
— Я оставлю вас, — махнул рукой Александр, и Филипп кивнул в ответ.
— Не возражаешь, если сразу на ты? – добавил Дворф.
— Нет.
— Ты, насколько я знаю, опытный и армейскую дисциплину понимаешь. Потому нам будет проще. Первое — насколько я знаю, ты боевой магией не владеешь. Это так?
— Правильно, — не стал возражать Филипп.
— Значит, ты при любых обстоятельствах не воюешь. Если сможешь бежать, беги обратно, к точке входа. У тебя, как детектора, тут не будет проблем с ориентацией в пространстве. Второе — тебя постоянно будет сопровождать пара бойцов, буквально наступать на пятки. Их надо слушаться беспрекословно. Они знают опасности, чувствуют их, и смогут противостоять. Твоя же цель — не путаться под ногами, во время боя.
— Хорошо.
— Третье — выступаем через пятнадцать минут. Если у тебя есть вопросы, самое время их задать.
— Какая планируется длительность экспедиции?
— Пять суток, если агрессивность кармана не превысит допустимого значения.
— Что делать, если я найду “ПЛ-1”, или, — он немного помешкал, — что-либо иное, представляющее ценность с моей точки зрения?
— В нашей группе, есть пятеро человек из обеспечения, – он указал в сторону.
Филипп увидел, как буквально из ниоткуда уже возникло две палатки, и несколько человек как муравьи трудятся рядом.
— Тара для “пеельки“ у них. Будут собирать твой улов, — улыбнулся командир.
— Еда и ночевка тоже тут? И здесь есть время суток?
— Да, тут будет лагерь. Обычно, я не знаю почему, местность рядом с точкой выхода — самая безопасная. А насчет времени суток…, его тут нет. И нет Солнца, хотя есть смена дня и ночи, просто она не подчиняется часам.
— Пока, больше вопросов нет.
— Тогда готовься к выходу, и пока пойдешь в паре с Викой.
Когда Дворф отошел, к Филиппу сразу подошла напарница.
— Давай уже, готовь детектор. — Сама она уже успела надеть очки и нарукавник, и скорее всего даже настроила прибор.
— Пять сек, — он улыбнулся, и занялся настройкой.
Когда, в качестве подготовки к опасной командировке он осваивал детектор, было сложно. Вакханалия красок и хаос линий, возникающих вместо, а точнее вместе с привычной картиной окружающего мира, сбивала с толку и не хотела складываться ни во что-либо путное. Он так и не освоил его в полной мере, но инструктор успокоил Филиппа. Мол, для того, чтобы пустить пыль в глаза его навыков должно хватить, ведь основная цель поездки, отнюдь не операторская работа.
Но сейчас, его сомнения развеялись как туман под жарким Солнцем. Скорее всего, дело было в специфике этой местности, но немцу почти сразу стало ясно, что рядом нет ничего интересного. А вот, если пойти на север, непонятно почему, но определил он это направление, как север, то минут через пятнадцать они выйдут…. Тут он немного засомневался, потому, что не мог понять куда именно, но затем взял себя в руки. В любом случае — направление определенно, надо свериться с Викой, с ее оценкой ситуации, и можно выдвигаться.
— Ну как, настроил? У тебя есть мысли куда двигать?
Девчонка возникла рядом, будто прочитав его мысли. А может, так оно и было?
— На се…., — начал было он, но осекся, так как не был уверен, что тут есть стороны света, и просто махнул рукой, указывая направление. — Куда-то туда.
— Согласна. Дворф!!! — заорала она неожиданно. — Мы готовы! Идем по маршруту А-3, чуть больше километра. Давай прикрытие.
Тот кивнул, и пятеро бойцов, включая симбионтов (если двоих считать за одного) подошли к операторам, и поход начался.

Здесь ему было интересно абсолютно все! Все-таки этот лес отличался от всех виденных им ранее. Во-первых, тут царила неестественная тишина, которую нарушали только голоса пришедших людей. Ни пения птиц, ни журчания воды, ни шелеста листьев, всех этих атрибутов, присущих с точки зрения немца большинству лесов или джунглей, тут не было. Во-вторых, цвета. Казалось что стволы деревьев, листья, ветки, окутаны едва заметной туманной дымкой. Он даже отключил детектор, чтобы проверить, но дымка осталась, и из-за нее возникали оптические иллюзии, связанные с цветом. Филипп понимал, что листья зеленые, но при взгляде на них казалось, что они отливают чернотой, но в то же время они не смотрелись как черные. Стволы деревьев казались красновато-кирпичными, так же как и ветви.
От всего этого кружилась голова, и он решил не концентрироваться на растительности, а сосредоточиться на своих прямых обязанностях — поиске “ПЛ-1”. Вика, вместе со своими сопровождающими, уже удалилась метров на сто. Но Филипп решил не спешить за ней, в конце концов, совсем не обязательно копировать маршрут. Замедлился еще чуть, немного поковырялся в настройках детектора, при этом краем глаза наблюдая за своей охраной состоящей из двух мужчин и Аманды.
Он поймал себя на мысли, что рад присутствию этой амазонки. Ее светлые волосы собраны в косу, арбалет по-прежнему за спиной, красивая осанка и плавная походка. Видимо, так должны были выглядеть легендарные валькирии, сопровождающие в Вальгаллу павших в бою викингов.
По всей видимости, она заметила его внимание, слегка улыбнулась, и вдруг спросила:
— Есть что-то тут поблизости? Или продолжаем идти за Викторией?
Филиппу показалось, что в ее голос звучит слегка насмешливо. Неожиданно он поймал себя на мысли, что хочет отличиться, что-то доказать и этой красотке, и вообще всей киевской группе, что тоже не лыком шит.
— Пока нет, — ответил он, — но, если никто не возражает, я б не спешил следовать за Викторией.
Аманда пожала плечами и ничего не ответила. Злой на себя, а заодно на весь окружающий мир немец, вновь принялся за детектор. Вначале он полностью перестроил настройки очков. Теперь его обычное зрение отключилось, мир посерел, выцвел, а затем превратился в скопище цветных линий и темных пятен.
Потом постарался вспомнить все, что слышал об объекте их поиска. “ПЛ-1”, или, пеелька. Цвет серый, с серебристым отливом. Легкая субстанция, похожая на густой сироп, но не пачкается и не липнет на кожу. Может находиться на листьях, на древесной коре и камнях. Абсолютно не терпит огня, сразу же превратившись в пепел, потому крайне не рекомендуется выжигать любую растительность, не убедившись вначале, что та не представляет никакой ценности.
Все эти воспоминания помогли педантичному арийцу успокоиться и сосредоточиться на выполнении поставленной задачи.
Детектор — чудо техники, артефакт или возможно подарок внеземных технологий. Чем бы он ни был, сам по себе пользы не представлял. Только во взаимодействии с оператором этот прибор мог быть полезен. Насколько Филипп знал, ученые из “Аусграбуна”, уже не раз пытались расшифровать его записи, а детектор был способен записывать то, что видел оператор. Они надеялись, что в будущем, получится разбить связку детектор-оператор, и использовать в качестве последних людей без особых способностей, но не вышло.
Нет, запись исправно велась, ее можно было просмотреть или скопировать. Просто она не несла никакой полезной информации. Никакие самые совершенные программы расшифровки, никакие анализаторы, не справились с набором линий и красок. А операторы в свою очередь не смогли объяснить, как они из этой вакханалии умудряются извлекать пользу. Филипп подозревал, что исследования ведутся до сих пор, в каком-нибудь захолустье, просто чтобы не закрыть некогда перспективное направление.
Настроив прибор, он снова осмотрелся, Вика с сопровождающими уже ушли далеко и скрылись из глаз, но он и не собирался догонять их. Внимание немца привлекли кусты по правой руке. Там что-то таилось, этакая смесь опасности и чего-то представляющего ценность.
— Проверю, — сказал он Аманде, и двинулся в сторону желтовато-серых растений, высотой примерно полтора человеческих роста.
— Стой! — властный оклик буквально вморозил его в землю.
Аманда уже скользила вперед, а арбалет, еще несколько секунд назад прикрепленный за спиной, каким-то волшебным образом оказался в ее руках.
— Назад, — в ее голосе звенела сталь, и Филипп попятился, не рискуя спорить или ослушаться.
Стоило валькирии приблизиться к зарослям на расстояние десяти-пятнадцати шагов, как он увидел, что цветовая гамма перед глазами сменилась. С серо-белого и стального, она вдруг запестрела оттенками красного. Одновременно раздалось оглушающее шипение и над травой, на высоте около метра, выросла огромная змеиная голова на толстом туловище.
Щелкнул спусковой механизм, и толстая, но короткая арбалетная стрела пробила туловище чудовища, вылетев с другой стороны. Струя черной крови хлынула наружу, словно из пробитой артерии, а змеиное тело стало изгибаться во все стороны с жутким шипением и треском.
— Назад! Надеть шлемы!
Первый приказ Филипп выполнил еще до того, как он прозвучал. Ему очень не хотелось, чтобы дрянь, текущая в жилах этой твари, попала на него. Услышав про шлемы, он быстро сдернул очки, которые небыли предназначены для ношения поверх шлема, и начал возиться с замками.
Огромная змея, дернувшись еще пару раз, застыла, а затем ее тело стало оседать в траву. Тварь то ли сдохла, то ли решила затаиться. Тем временем шипение в траве не ослабевало, а наоборот, явно становилось громче.
— Гнездо! — это произнес один из бойцов, — проверьте на огонь.
— Можно, — произнесла успевшая вернуться Вика, — тут сухостой, а затем сразу водяники.
— Отлично, — а эти слова уже принадлежали Дворфу.
Филиппу оставалось только оценить сработанность и сплоченность команды. Полминуты назад казалось, что вокруг царит разброд и шатание, но вот опасность, и все снова вместе, собраны и готовы к бою.
Легкие искорки слетели с пальцев командира, но по дороге прямо в воздухе разрослись, словно налившись силой, и в густые заросли попали уже довольно крупные огненные капли. Именно сейчас до немца в полной мере дошло, что означает пиротизм. На Земле, он реально не встречал столь явных проявлений этой способности, во всяком случае, без ущерба для жизни применившего.
Трава вспыхнула сразу. Казалось, огонь взлетел до небес, и пламя начало пожирать густые заросли. Шипение сменилось жутким воем. Стайка каких-то существ вспорхнула в небо, а на встречу группе из полыхающего ада поползли извивающиеся тела.
Еще раз щелкнул арбалет, посылая смертоносный болт в одну из тварей, а затем Филиппу оставалось просто смотреть и наслаждаться, а может и завидовать тому, с какой ловкостью его киевские коллеги выкашивают отвратительных монстров. Похоже, здесь в “Фалькаре”, не было откатов, и маги не гнушались пользоваться сырой силой, так сказать без изысков. Филипп же при этом откуда-то знал, что они делают, и ощущал это всем своим нутром, но вот повторить бы не смог, как бы ни пытался.
Бойцы посылали короткие импульсы, которые при попадании в змееподобных местных обитателей буквально разрывали их на куски. Каждый такой взрыв сопровождался жалобным воем и облаком ядовитого дыма. В том, что дым ядовит Филипп не сомневался, хотя не смог бы объяснить причин своей уверенности.
Вскоре поток тварей иссяк также быстро, как и появился, и немец перевел взгляд на пламя. Вдали, за травянистым полем, темнели стволы деревьев. Он был уверен, что вскоре разгорится настоящий лесной пожар, но дойдя до кромки леса, огонь неожиданно начал затухать, и очень быстро погас, по всей видимости, не причинив деревьям никакого вреда. Вместо огня, в небо повалил густой дым, белый с желтоватым отливом. При взгляде на него Филиппа почему-то передернуло, ему показалось, что даже в шлеме с защитными фильтрами не стоит даже близко приближаться к нему.
— Это очень токсично, — подтвердила его мысли Вика, — но скоро все прекратится.
— А что это за деревья, которые вообще не горят?
— Водяники, — пожала плечами девушка, — они словно поглощают огонь, втягивают его, но при этом выделяют ядовитую дрянь. Но она очень быстро распадается или рассеивается и воздух снова становится чистым. Но, самое интересно то, что пеелька растущая на водяниках, совсем не страдает от огня. — Она помолчала, а затем неожиданно спросила: — а ты чего вдруг туда полез?
— В смысле? — Филипп почувствовал себя словно на экзамене.
— Что-то почувствовал?
— Я до конца не уверен, но вот к тем бы деревьям сходил.
— Пойдем, когда будет можно. Думаю, что минут через пятнадцать-двадцать.
Пока они разговаривали к ним подошли бойцы.
— Идти дальше пока нельзя — сказал Дворф. — Надо проверить, нет ли среди водяников второй группы встречающих.
Его слова, по всей видимости, были адресованы новичку, остальные это знали и так.
— Еще и сами водяники необходимо проверить, на предмет пеельки, — неожиданно, даже для самого себя, сказал Филипп.
— Проверим, — кивнул Дворф. Саш, что скажешь?
— Опасности я не чувствую, во всяком случае не больше, чем обычно, — покачал головой старший симбионт.
Малыш же, а они, похоже, вообще не расставались с отцом в этом походе, совсем никак не отреагировал на вопрос командира, но почему-то немцу показалось, что и маленький Алексей, каким-то образом поучаствовал в обсуждении.
Теперь Филипп думал о том, что слишком увлекся этой схваткой, и совсем не обратил внимания на то, сражались ли симбионты вместе с остальными? Ему было интересно — участвуют ли они в боях, и если да, то каким образом? Впрочем, сожалел он не долго. Скорее всего, раз уж их так встретили, то им предстоит еще не одна стычка, и он еще успеет посмотреть, что и как тут обстоит.
Дым все еще поднимался в равнодушное, хмурое небо, делать было нечего, Филипп поймал себя на мысли, что его мучает жажда. Конструкция шлема позволяла пить, не снимая его, и гость из Германии знал об этом, но пришлось немного повозиться, прежде чем ему удалось сделать первый глоток.
Напившись и вернув флягу на место, Филипп вспомнил о своих обязанностях оператора. Но для полноценной работы было необходимо надеть очки. А для этого снять шлем, чего делать категорически не рекомендовалось. Он уже хотел было обратиться к Вике, но вовремя прикусил язык.
Девушка как раз занималась очками, Филипп внимательно смотрел, как она вертит их, затем делает движение, обычное, как делает любой желающий надеть их, и в следующую секунду те плотно легли поверх шлема, так, словно были изготовлены как раз для него. При этом сам момент, когда очки изменили размер, остался как бы за кадром. Филипп не понял, как это произошло, несмотря на то, что смотрел не отрываясь. Раньше он не знал о таком свойстве детектора, во время его тренировок, этот аспект просто никто не упоминал, и сейчас немец надеялся только на то, что никто не поймет, что он делает это в первый раз.
Все получилось просто. Как и в момент, когда он наблюдал за Викой, так и сейчас, он не смог понять этой шутки с шириной дужек. Просто надел их и все.
— Ладно, — прошептал он, — это не самое удивительное из того, что случилось в последние месяцы.
Сосредоточившись на зрении оператора, он осматривал водянистый лес, дым и останки тварей. Останки были совсем не интересны. Дым хоть и опасен, с каждой секундой становился все меньше убийственным, а вот водяники требовали внимания.
— И, что думаешь? — Вика тоже внимательно смотрела в сторону леса.
— Там что-то там есть, надеюсь пеелька. — ответил он.
— Согласна. Через десять минут пойдем, только прошу, — она повернулась в его сторону, и Филипп мог бы поклясться, что там, за непроницаемой маской, девушка улыбается, — не иди впереди бойцов!
— Обещаю.
Сам лес произвел на него гнетущее впечатление. Деревья, лишь выглядели, как их собраться на Земле. Что они представляли собой на самом деле, оставалось лишь догадываться, но Филипп был уверен, пробовать рубить их — не стоит никому. Между выжженной пустошью и лесом пролегала четкая граница, короткая зеленая травка, растущая под сенью мрачных водяников, абсолютно не пострадала от огня. Свет и тот едва проникал туда, и в пяти-семи шагах царила кромешная тьма.
— Внутрь леса не ходи, опасно, — предупредила Аманда.
— Спасибо, я уже почувствовал. — Он прошелся вдоль лесополосы, внимательно осматривая стволы. — Есть!
Одно из деревьев было покрыто тонким серебристым слоем вожделенной субстанции.
— Молодец! — искренне похвалила Вика, — правильно тебя рекомендовали! Давайте контейнеры.
Последняя фраза предназначалась не ему, видимо девчушка использовала общую связь. Говорить в шлемах без использования спецсредств не представлялось возможным, и любой мог поговорить выборочно с одним человеком, группой или со всеми. Пока Филипп гадал, кому именно адресовался ее приказ, подошли двое мужчин.
— Они будут собирать, — прокомментировала девушка, — а мы еще поищем, что тут есть. Идем?
Но он отреагировал не сразу. Филипп с любопытством наблюдал, как один из пришедших извлек из рюкзака небольшой серебристый контейнер, немного похожий на маленькую сумку-холодильник.
— Если вдруг находим много, — продолжала рассказывать Вика, — то собираем всей командой, кроме тех, кто отслеживает монстров, и быстро уходим, или сбором занимаются парни из группы обеспечения.
— Ясно, — ответил вздохнув немец. Ему просто хотелось увидеть сам сбор пеельки.
И тут, вдруг, на Филиппа накатила странная апатия. Он поймал себя на мысли, что эти ребята ему все больше и больше нравятся. Спокойные, немногословные профессионалы, в которых он абсолютно не чувствовал агрессии несмотря на то, что был тут чужаком. Чувствовалась лишь некая прохлада, но она легко объяснялась тем, что он, во-первых, был новенький, а во-вторых, представитель головного офиса, или в более простых терминах — начальство.
А сейчас, он вспомнил еще и об основном задании, и вполне возможно, в результате его расследования эту группу придется зачистить. Он просто не имел морального права сближаться с ними, но ничего не мог с собой поделать.
— О, а вот и еще подарочек — прервал его размышления радостный возглас девчушки. — Неплохое начало, поверь моему опыту.
— Верю, — улыбнулся он, — а что дальше? Помогаем собирать, или рыскаем вдоль этих деревьев?
— Нет. Пойдем туда, куда хотелось сразу.
— Разделимся? — удивился он.
— Ага, — беспечно ответила Вика. — Только всегда слушайся сопровождающих. Скажут вернуться — выполняй, даже если чувствуешь что впереди у тебя джек-пот.
— Будет сделано!
Следующие несколько часов пролетели незаметно. Змеи им больше не попадались, да и вообще какой-либо живности было крайне мало. Да и сам пейзаж не радовал разнообразием. Нашли еще несколько небольших скоплений водяников, и в каждом из них находилось одно — два дерева, украшенные драгоценной плесенью.
Филипп несколько раз прикладывался к фляге с водой. Видимо в этом воздухе, даже прошедшем через совершеннейшее фильтры, было нечто иссушающее. А теперь, начал все более отчетливо испытывать голод.
Сейчас он вспоминал инструктаж, и то, как его экипировали. Про еду сказали только то, что ничего съедобного в карманах нет, ни растительность, ни животные в пищу не годятся. То, что еда тут есть, он не сомневался, и по правде говоря, больше всего его беспокоило то, что он не представлял, как питаться, не снимая маски?
— Давай, сейчас отходим к точке выхода — сказала Вика, подойдя минут через двадцать. — Обеденный перерыв.
— Есть можно в этом шлеме? — не удержался он от вопроса.
— Конечно, нет! — рассмеялась девушка. — Почему-то рядом с входом, ну или выходом, воздух всегда безопасен. Потому там всегда разбиваем лагерь, ну и питаемся тоже.
Оказалось, что за то время пока они рыскали по полям и лесам, парни из группы обеспечения успели возвести что-то типа походного лагеря. Сейчас, на том месте, где не было ничего кроме леса и полянки, красовались несколько больших палаток. Пылал костер, на котором, в котелке кипело что-то, показавшееся голодному Филиппу весьма аппетитным, хотя фильтр шлема, спасающий от яда, отсекал и все запахи.
Вика, подавая пример, сняла шлем, за ней последовали и остальные. Филипп решился на это одним из последних, и с удовольствием вдохнул чистый воздух. На обед были небольшие брикеты, это был хлеб, который размокая в воде, увеличивался в размере раз в пять, и оказался довольно вкусным, а еще тюбики, как у космонавтов и вода, которой было реально много, и Филипп не выдержав, спросил:
— А воду тоже несли с Земли?
На самом деле он знал ответ, но не хотел показывать уж слишком сильную свою осведомленность, а кроме того ему было интересно услышать об этом от людей, а не их сухих отчетов.
— Да, — просто ответил Дворф и замолчал.
Немец уже было решил, что никакого иного ответа так и не дождется, но тут вмешалась словоохотливая Вика.
— Приходится брать нашу. Вообще-то тут есть вода, ее много раз брали на анализ, в разное время. И почти всегда, исследования показывали, что она нормальная. Иногда вообще чистейшая вода, по своему составу, иногда грязноватая, но после кипячения вполне пригодная к употреблению.
Она приложилась к фляге, и, кстати, Филипп заметил, что они с Викой пьют намного чаще остальных, но пока, не стал делать каких-либо выводов.
— Так вот, — продолжила она, — потом решили поэкспериментировать тут. А результат был просто ужасен! Тот, кто пробовал воду, причем даже после кипячения, погиб. При этом он очень мучился. Хорошо хоть, вся группа не отравилась, кому-то просто пришло в голову, что результатам исследований на Земле доверять опасно, и в итоге один из ребят вызвался добровольцем.
Она вздохнула, но затем закончила рассказ:
И после этого была еще одна попытка, но с тем — же результатом.
— Да, — неожиданно продолжила Аманда, — по всей видимости, тут и на Земле, вода имеет разные свойства. Так что, больше никто не пробует питаться чем-то местным, это касается и воды, и любой пищи.
— Спасибо за рассказ, — поблагодарил Филипп.
Все это время, слушая Вику, а затем Аманду, он краем глаза наблюдал за симбионтами. Но, как ни старался, так и не смог увидеть хоть что-то необычное. Малыш кушал сам, держа большой кусок хлеба двумя руками и обкусывая его по краям. Когда пил, то иногда слегка обливался, и даже злился при этом. Ну как не крути — самый обычный малыш и точка. И как Филипп ни пытался, так и не смог понять, играют ли симбионты на публику, или все-таки вот такое, двойное поведение ребенка, норма для этих людей.
Разговоры постепенно сошли на нет и повисла тишина. Филипп думал обо всем услышанном. О странностях с водой, и в который раз задался вопросом, а как собственно и кто исследовал подарки этого, да и остальных карманов? Понял их выгоду, да и еще и сумел правильно использовать? Вся информация по исследованиям была засекречена, и даже со своими новыми допусками он не имел никакой возможности приблизиться к разгадке. Конечно, у него были определенные мысли на этот счет, но он не собирался делиться ими, ни с кем. Ни в этом походе, ни в офисах “Аусграбуна”.
Вот так, без особой спешки обед завершился, и Дворф отдал приказ выдвигаться снова. Филипп мысленно отметил, что их поход, куда-то за пределы Земли, слишком быстро превратился в рутину, причем похожую на обычную компьютерную игрушку, с полным эффектом присутствия.
Сейчас они разделились с Викой, исследуя разные сектора. Он уже сумел добиться успеха, и незачем было работать с перекрытием, дублируя друг друга. Немец обнаружил еще пару деревьев с “ПЛ-1”, и скоро вообще расслабился. Вдруг начало темнеть, но Филипп не обратил на это внимания, ведь и на Земле такое происходит, как неожиданно в наушнике раздалось:
— Срочный отход к точке входа!
Тут уже собрались практически все, отсутствовала только Вика с охраной. Никто не снимал шлемов, и он буквально чувствовал повисшее вокруг напряжение. Подошел Александр, ведя за руку сына, и Филипп решился на вопрос.
— Из-за чего тревога?
— Тут никогда так быстро не темнело, во всяком случае, я такого не помню. Обычно время суток остается практически неизменным. Чуть темнее, чуть светлее, но переход этот, крайне плавный. А любые быстрые изменения обстановки, всегда несут неприятности. Лучше нам быть готовыми уходить.
— Спасибо, — он хотел продолжить разговор, но тут раздался странный шум.
Филиппу показалось, что это птичий клекот, но полной уверенности он не испытывал, и при этом не сомневался в том, что ничего хорошего этот шум им не несет. На тропинке, ведущей к лагерю, наконец-то показались Вика и трое магов — охранников. Он выдохнул облегченно, сейчас они поднимутся, и можно будет уходить. Судя по всему, дальше здесь оставаться, было очень опасно. Лагерь уже сворачивался. Вместо пяти дней, они пробыли тут хорошо, если половину суток, но безопасность отряда — на первом месте.
Он еще раз посмотрел на приближающуюся группу Вики, и почувствовал все нарастающую тревогу. Им оставалось пройти порядка трехсот метров, когда все и началось. Казалось, твари соткались прямо из воздуха. Десяток усеянных шипами, зубатых монстров спикировали на отряд. Одного из них подстрелила Аманда, еще двух сбили на подлете, а остальные напали на отряд. Филипп впервые увидел, как бойцы орудуют холодным оружием, и даже засмотрелся на это.
Они умели работать группой, по парам, и просто прикрывая другу друга. Ловко рассекали тела атакующих тварей, уворачивались от их ответных ударов, и использовали боевую магию. Филипп, которому в этом бою было абсолютно нечего делать, просто смотрел, испытывая смешанные чувства. С одной стороны, сейчас от мастерства его сопровождающих, зависела, в том числе, и его жизнь. Но в будущем, если им вдруг придется оказаться по разные стороны баррикад, справится с такими врагами, будет крайне сложно.
Затем он вспомнил о симбионтах. Александр с сыном сражались наравне с остальными. Малыш сидел на плечах отца, и казалось, совершенно не стеснял его действий. Вот одна из “птичек” спикировала на них, и Лешка принялся махать руками. Это было похоже на то, как ребенок в парке пытается напугать голубя или ворону. Сейчас, в этой смертельной схватке, такое смотрелось нелепо, но ровно до того момента, как зубастую тварь буквально разорвало на части, после чего малыш счастливо рассмеялся. Нет, Филипп не услышал смеха, он просто угадал его.
Несмотря на явные успехи в бою с “авиацией” неведомого врага, нападавших не становилось меньше. Все это, вкупе с невозможностью принять самому участие в схватке, очень нервировало Филиппа. Оставалось только надеяться, что группа Вики скоро будет с ними, и наконец, станет возможным возвращение на Землю. Он посмотрел вниз, и замер.
Они бежали к лагерю, но не приближались. Больше всего это напоминало бег на месте, но в отличии от спортзала выглядело страшно. А затем он заметил что-то вдалеке, там, где неприступной стеной росли водяники, и увидел странное движение, словно колебания воздуха.
Потянулся за очками, руки подрагивали, и надеть их удалось лишь со второго раза. Все естество Филиппа кричало, что опасность растет, что они конкретно попали. Он настроился на детектор, но почти ничего не поменялось. То, что мешало группе Вики добраться до лагеря, было невидимо и для детектора, а движение в лесу, то, что он заметил краем глаза, выглядело опасным, но он это чувствовал и раньше.
— Вика, — закричал он во встроенный микрофон, — что с вами? Что вам мешает?
Тишина, Вика не ответила. Возможно, была испугана, но скорее всего, связь с ней тоже нарушилась. И тогда он решился.
— Александр, — прокричал он, перенастроившись на старшего симбионта, — Вика не может вернуться, что-то мешает ее группе!
Оба симбионта, синхронно развернулись в его сторону. Несколько тварей воспользовавшись этим, кинулось на них, но обе сгинули в огненном вихре вызванном кем-то из бойцов.
Тем временем рябь, так не понравившаяся Филиппу усилилась, теперь ему казалось, что там мелькают какие-то практически прозрачные твари, но пока не пересекают некую незримую границу.
Папа и сын уже были между Филиппом и группой Вики. Те перестали бежать в лагерь, похоже осознали бесплодность усилий. Девушка просто стояла, а бойцы развернулись к лесу, видимо приготовившись к схватке.
Филипп перевел взгляд на симбионтов, сын уже был на земле, и неторопливо спускался туда, где часть отряда оказалась в невидимой ловушке. Каждый следующий шаг давался маленькому Алеше все труднее, он словно пересекал быструю реку, боролся против потока. Отец же не двигался, а просто смотрел на сына, но немец понимал, что они оба продолжают работать в тандеме.
Раздался рев. То неведомое, что так насторожило Филиппа, расширилось, покинуло границы водянистого леса и стало приближаться к группе.
Ему оставалось только смотреть и ждать. Немец вспотел, он чувствовал, как колотится сердце, и смотрел на мальчика, который изо всех сил старался приблизиться к Вике и понимал, спасение их товарищей зависит только от этого ребенка.
Вика вдруг вскинула руку, наверное, что-то прокричала, и трое бойцов синхронно развернулись в направлении указанном ею. Но ее предупреждение оказалось бесполезным. Буквально через пару секунд, на месте полупрозрачной ряби возникли два смерча.
— О нет, — пробормотал кто-то, не отключив общую связь, так что услышали все, — это же смэренги!
Филипп отвлекся от созерцания происходящего внизу, чтобы посмотреть, как идет сражение в лагере. Похоже, что твари отступили, а бойцы получили передышку. Если вернутся оставшиеся из группы Вики, можно спокойно уходить на Землю.
Младший симбионт тем временем прошел примерно половину пути до девушки. Филиппу казалось, что он сам чувствует, какие неимоверные усилия приходится прилагать ребенку. Вдруг Вика развернулась к ним и побежала. По всей видимости, у нее не выдержали нервы. Она спотыкалась, несколько раз упала и встала, потом просто лезла вперед на четвереньках. Но эти действия не привели ни к какому результату, и Филипп не в силах смотреть на это отвел взгляд.
За это время прозрачные смерчи налились синевой и увеличились в размерах. Тройка магов стояли рядом, плечо к плечу, приготовившись к бою. Но Филипп не видел этого, все его внимание занимала двойка фиолетовых смерчей. Операторским зрением он видел жутко красивое свечение окружающее их, переплетение красок, хоровод цветов. Он засмотрелся не в силах оторваться от великолепного зрелища. Где-то там, очень далеко, голосок здравого смысла прокричал — это опасно! Тут не может быть безопасной красоты! Но этот голосок был очень слаб и затих, не дозвавшись своего хозяина.
Картинки менялись как в калейдоскопе, наливались силой и меняли тональность. Теперь Филиппу казалось, что он слышит музыку, и словно десятки мягких щупалец охватили его голову. Но это не было неприятно, их прикосновение скорее ласкало, чем отвращало.
Затем фейерверк цветов начал соскальзывать в темные тона. Музыка также стала тягучей, давящей на нервы. Он сглотнул и почувствовал, как от хорошего настроения не остается и следа. Захотелось бежать, но обруч из щупалец сдавил голову, парализовал, лишил воли. Филипп захрипел, чувствуя нарастающий ужас, нет уже панику. Казалось, смерчи приблизились и занимают пол неба. А внутри них лица, лица, лица, искаженные страхом и пустые от безысходности. Скоро и он станет их частью, и он, и Вика, и вся группа.
А затем все закончилось, в мир вернулись привычные краски. Оказалось, Дворф сорвал с него очки, и работа детектора остановилась. Ноги Филиппа подкосились и он уселся прямо на землю.
За то время, пока он глазел на смерчи, малыш уже практически добрался до Вики, которая просто ползла ему на встречу. Теперь Филипп понимал ее поведение, если она видела все то, что и он, то сейчас пребывает в каком-то безумном кошмаре. Ему хотелось взглянуть на загадочные вихри, но он не мог решиться.
Леша сделал еще шаг, и словно провалился вперед. Видимо в этот момент рухнула какая-то незримая стена, и отец кинулся к сыну. Вика же, словно обретя второе дыхание, вскочила и, оттолкнув малыша, кинулась вперед. Александр пропустил ее и подбежал к сыну. Впрочем, тот от толчка не упал, просто отпрыгнул, но сейчас с огромным удовольствием пошел к папе на руки.
Все это происходило очень быстро. Вслед за симбионтами шли двое бойцов, а третьего несли на руках, не ясно живого или мертвого.
— Отходим, — скомандовал Дворф. — Все на Землю!
Филипп заметил, что Вику удерживают двое, а она дергается, пытается вырваться и скорее всего, кричит. Он вздохнул, похоже, что девушка очень сильно пострадала.
Сам отход напоминал бегство. В последний момент на них снова напали с воздуха, но сама атака была слабой, во всяком случае, по сравнению со всеми предыдущими.
И снова темнота перехода, снова блеклые тени вместо людей.

И вот он снова на Земле. Сейчас, в тиши кабинета, он вспоминал о своем приключении и думал. Несмотря на свои ощущения в кармане, насколько лучше он там чувствовал свою вторую часть, пожалуй, повторять поход ему совершенно не хочется. Все-таки кабинетная работа ему больше по душе.
Потом он вспомнил задорную веселушку Вику, вздохнул и покачал головой. Стоило вернуться, как ее положили на пол, Дворф снял с девушки шлем. Та уже успокоилась, была молчаливой, безвольной и безучастно смотрела в одну точку.
Их уже ждали, хотя группа вернулась на четыре дня раньше. Видимо тут дежурили. Раненого бойца унесли, Вика шла сама, но бездумно, словно автомат.
— Хорошая девушка, — Дворф закурил прямо тут, — надеюсь, выкарабкается.
— Она, что, сошла с ума? — Напрямую спросил Филипп.
— Сложно сказать. Но шок перенесла изрядный. — Он вздохнул, — не думаю, что когда-либо сможет выйти в карман снова.
— Часто так бывает?
Дворф посмотрел на него, но ничего не ответил. Махнул рукой и вышел.
В тот вечер они напились. Никто не возражал против присутствия Филиппа, он показал себя неплохо, можно сказать даже хорошо.
Вику увезли в реабилитационный центр, а бойца, прикрывающего ее в походе, пытались вытащить с того света. Пили молча, просто снимали стресс.
Следующее утро началось с кофе и таблетки, знакомой ему по Польше. Как и в прошлый раз, похмелье исчезло без следа.

Они встретились с Клаусом, и тот рассказал, что получил разрешение на поиски исполнителя.
— Будем искать того, кто использовал “Норспеерамонус”.
— Решили не ждать эксперта?
— Незачем терять время. Поиски могут затянуться. На контакт выходить не будем, пока не приедет Адэхи. Но просто поиск должен быть безопасным.
— Адэхи? — Переспросил Филипп.
— Да. Он индеец.
— Уже решили, как будем искать?
— Решили. Вероятнее всего он, или она, кого-то спасали от смерти. Не думаю, что собой жертвовали ради денег. Спасали мужа или жену, кого-то из родителей, но вероятнее всего ребенка. Судя по досье Липатовой, она умела вешать на людей “печать смерти”, это такое, поганое заклятие, сводящее человека в могилу.
Зашла секретарша, неся поднос с чашками и кофейником. Мужчины подождали, пока она покинет кабинет, и разлив кофе в чашки Клаус продолжил:
— “Печать смерти” ломает тело и психику. Боль, депрессии, страх, кошмары, но с медицинской точки зрения — все в порядке. — Он снова помолчал, делая глоток кофе.
— И ее нельзя снять? — Уточнил Филипп.
— Можно, — усмехнулся Клаус, — тот, кто использовал клинок, он снял печать. Насчет других способов не знаю. Думаю, что их просто нет.
— Значит, будем искать по больницам?
— Да. Того, кто часто обращался, особенно в несколько разных учреждений, а потом исчез. Это будет не так быстро, тут нет общей базы больных, но мы найдем.
В самом расследовании он не собирался принимать участие, больше всего будут задействованы люди из филиала Левицкого и часть оперативников Клауса. И в том, что они найдут исполнителя, немец не сомневался. Его больше интересовало то, что будет потом, а особенно встреча с загадочным экспертом.
— Ладно, — пробормотал он, — следующим пунктом знакомство с инквизиторами. Давайте посмотрим, кто вы и как контролируете своих коллег. — И он открыл новый файл.

Аня робко стояла в прихожей. Ира, как только вернулась, сразу заглянула к сыну, но тот спал и она успокоилась. Теперь надо было что-то делать с девочкой, а заодно готовиться к последствиям стычки с подростками. Самих щенков, хотя они могли быть опасны, Ира не боялась, а вот родители могли попортить жизнь. Особенно если с деньгами и связями.
— Ну и хрен с ними! — разозлилась она. — Разберусь.
— Аня, — она вышла к девочке и постаралась, чтобы голос звучал мягко. — Идем, умоешься. Ты, наверное, голодная?
Малышка молча кивнула, но не сдвинулась с места.
— Идем, идем — улыбнулась Ира.
— Вы фея? — Неожиданно спросила девочка.
— Что-то вроде того, — справилась с удивлением Ира.
Похоже, она не ошиблась. Малышка обладает силой, только, по всей видимости, не знает, что с ней делать.
— Но давай об этом позже. — И поманив Аню, прошла на кухню.
На этот раз девочка пошла за ней, не забыв оставить обувь в прихожей.
— Иди в ванну, а я пока все разогрею, — прошептала Ира, — только не шуми, ребенок спит.
Та кивнула, и вскоре из ванной донесся шум воды.
Ира сама не понимала, почему ей так понравилась девчонка. Может из-за того, что она обладает силой? Подобное тянется к подобному? У нее не было ответов, но она сомневалась в этом.
Скорее всего, просто хотелось помочь, и главное, сейчас она могла себе это позволить. Раньше, Ира ни за чтобы не связалась с толпой уродов, просто не решилась, стыдливо пройдя мимо. Своя семья дороже. Но не теперь.
Аня вернулась на кухню. В ее взгляде оставалась настороженность, но губы впервые тронула улыбка, и Ира отметила, что, несмотря на обноски и плохо расчесанные волосы, малышка — само очарование.
— Садись.
Ведьма уже разогрела картошку и сделала несколько бутербродов с колбасой.
— Спасибо. — Аня не заставила себя уговаривать, не стала отказываться. По всей видимости, была очень голодна.
— Ешь, я сейчас вернусь. — Ира заглянула к сыну, затем написала мужу: “У нас пока гости, зайду позже и все объясню”, и вернулась на кухню.
Аня уже справилась с едой, и с любопытством вертела головой, осматривая кухонное убранство.
— А вы одна с сыном живете?
— Да.
— А сколько ему лет?
— Скоро будет два года — улыбнулась Ира.
— Здорово, я хотела братика, но маме это не надо. — Она вздохнула.
— Почему они тебя обижали?
— Они всех обижают, — помрачнела Аня.
Ира решила пока не продолжать эту тему, не хотелось портить ребенку настроение.
— Тебя искать мама не будет? Когда тебе домой?
— Не будет, — махнула рукой девочка, — у нее сейчас дядя Олег живет, он меня не очень любит, так что….
Она не закончила, но Ира все поняла и так. Неполная семья, возможно мать водит мужчин, возможно, живет с кем-то одним, кому Аня мешает. Ничего из ряда вон выходящего, но ребенка жаль.
— Пей чай, только подожди немного, пока остынет, — Ира поставила перед ней чашку, — я пока сына разбужу.
Она старалась не давать сыну спать весь день, опасаясь, что не уложит ночью. Сейчас, вернувшись в комнату, тихо включила телевизор, и села на край кровати, с улыбкой наблюдая, как малыш посапывает во сне. Затем начала тихо гладить его по спине, пока Валик не стал ворочаться.
— Вставай мой маленький, пора просыпаться.
Тот сморщился, закрутился, но глаз не раскрыл, а просто развернулся и продолжил спать. Ира продолжила гладить его, теперь уже лоб, и шептать всякие нежности. В конце — концов, Валик возмущенно пискнул, раскрыл глаза, и явно приготовился всласть поплакать, выражая свое возмущение.
Мама попыталась взять его на руки, но он выкрутился, крикнул, и вдруг замолчал, смотря куда-то в сторону. Ира проследила его взгляд, и увидела на пороге улыбающуюся девочку. Аня умудрилась войти в комнату абсолютно бесшумно и сейчас робко стояла на пороге, с интересом смотря на малыша.
Валик же в свою очередь забыл о том, что собирался всласть повозмущаться тому, что его разбудили, и с любопытством рассматривал нового, незнакомого человека.
— Ой, какой хорошенький! — Улыбка озарила лицо девочки, — можно с ним поиграть?
— Конечно, — улыбнулась и Ира. — Знакомьтесь, Валик, Аня.
Малыш уже почти слез с кровати, когда девочка приблизилась и опустилась на корточки.
— Привет!
— Пиивет! — Протянул малыш, и потрогал ее за волосы.
Ира некоторое время наблюдала за их игрой, и у нее возникла мысль, такая эгоистичная идея, что теперь, при необходимости, ей будет с кем оставить ребенка. Мелькнула и пропала как несвоевременная, мало ли, что малышка ей очень симпатична, да и Валику похоже, сразу понравилась. Доверить ребенка, другому ребенку, да еще и практически незнакомому? Вряд ли она решится на такое.
Она глянула за окно, стемнело, и похоже снова начинался дождь.
— Ты точно не спешишь домой?
— Нет, — беспечно ответила Аня.
— Тогда поиграйте немного, я пока на кухню.
Девочка кивнула, и взяла Валика на руки.
Остаток вечера пролетел незаметно. Ира возилась на кухне, занесла мужу ужин, пообещав, что расскажет о произошедшем в Этании, по дороге из Солимбэ. Периодически проверяла, не появятся ли гости у ворот, но видимо разборки перенеслись. А в том, что они будут, Ира не сомневалась, но хотелось бы попозже по банальной причине, она действительно становилась с каждым днем сильнее.
Магрес учил, и учил жестко и эффективно. “Ваатке” служило ключом, на котором, как на фундаменте строились заклинания. И вскоре обещал научить готовить зелье, с помощью которого она могла поставить на жертву маяк для будущего разделения отката. Она вспомнила, как набравшись смелости, спросила:

— А разве зелья — это не алхимия?
— Не всегда. Есть алхимия, это в ведомстве таких, как Балтон, а есть магия сбора и разделения. Это уже исключительно сфера “Ваатке”. Алхимия базируется на сочетаемости элементов, из которых состоит зелье или смесь, да что угодно. Они иногда могут сочетаться совершенно причудливым образом, но все-таки сочетаются. То, что планирую дать тебе я — это совершенно иное. Тут твердейший алмаз может раствориться в соленой воде. И из этих пертурбаций, порой, возникают совершенно неожиданные эффекты.
— Понятно, — поклонилась она.
— И эта магия, касается не только зелий, разделять и собирать можно, что угодно, абсолютно, что угодно — усмехнулся он. — Но к этому мы вернемся потом.

— Придите ко мне попозже, — прошептала она, — когда я буду лучше готова.
Аня ушла, когда на часах было 21:28, и малыш уже вовсю зевал и клевал носом. Ира поблагодарила малышку, дала ей с собой бутербродов и, закрыв дверь, завалилась спать.
Ее ждала очередная ночь в Этании, последняя перед короткими выходными, и очередное обучение. При прошлом посещении, уже по дороге из Солимбэ, она рассказала Мише и об Ане, и о разборке с подростками. Муж не стал ей выговаривать про неосторожность, а просто попросил прятать ключ от кабинета, когда будет приглашать девочку. Он вообще казался ей рассеянным и задумчивым. Ведьма понимала, что сейчас все его мысли заняты путешествиями и новыми заданиями чародея. При этом зная, что Магрес может получить от Иры всю интересующую его информацию, Проклятый перестал рассказывать супруге о своей работе. Это бы просто нарушило запрет чародея. Он, как обычно, довел ее до Старкворда, и ушел по своим делам, а Ира продолжила свое обучение.

Проснувшись, она начала утро с приготовления “Аннасонта”. Это уже вошло в ее привычку, пить его вместо кофе. Выспавшийся Валик пришел на кухню и, сладко позевывая, стал греметь кастрюлями со стола.
После всех утренних процедур они пошли гулять. Благо вчерашний дождь оказался коротким, и на небе снова появилось солнышко. Еще вчера Ира думала о том, что можно погулять с малышом за пределами участка. Сходить и посмотреть, что интересное есть в поселке, но сейчас от этой мысли не осталось и следа. Слишком много всего происходило вокруг нее, то этот отморозок, то шпана на ее пути. Нет смысла рисковать еще и малышом.
— А вот она, сука! Ну, теперь ты мне ответишь! — раздался крик.
“Началось”, — подумала она, поворачиваясь к калитке. “Пожалуй, надо попросить, чтобы заделали этот свободный промежуток над калиткой” — подумалось ведьме, — “Ведь заглядывают, все кому не лень”.
— Иди, иди сюда! Давай, открывай скорее!
За воротами бесновалась женщина, а Ира видела только ее верхнюю часть лица, и светлые волосы. Она повернулась к Валику, погладила его, и тихо прошептала фразу на “Ваатке”. Скорее всего, ей сегодня, придется немного пошаманить.
— А ну не отворачивайся! Что ты там стоишь?
— Тише, Валентина, — раздался мужской голос, — Ирина Старикова? Если не ошибаюсь, я ваш участковый, можете подойти? Или мне прийти официально?
— Да, что с ней церемониться?! Да эту суку, надо…- Тут, Ира слегка “потрогала” незваную гостью.
Слегка, это потому, что Магрес предупреждал, что пока не стоит напрямую воздействовать на чужие тела. Сложно просчитать весь откат. Вначале, он научит ее ставить маяки, а затем она найдет хотя бы пару жертв, для этих меток. Ну и уже потом, можно будет воздействовать, и пробовать свою силу, не получая полного отката.
Но и того, что сделала Ира, хватило, чтобы возмущенную мамашу, а ведьма не сомневалась, что к ней пришла мать одного из этих малолеток, скрутил приступ дикого кашля. Ира не испытывала особого желания слушать привлекающие внимание вопли, и уж тем более не хотела, чтобы Валик слышал эти оскорбления.
Она спокойно открыла калитку, приглашая участкового. Им оказался мужчина в возрасте, по ее оценке немного за пятьдесят. Полностью седой, с наметившимся животиком, но отнюдь не дряхлый, и похоже не особо пьющий.
Пришедшая качать права женщина, была моложе, чем думалось Ире. Ей около сорока, и вполне еще симпатичная. Просто слушая ее вопли, ведьма представила себе этакую располневшую матрону, разве что без буклей на голове.
Она явно хотела что-то сказать, но очередной приступ кашля помешал исполнить это желание. Ира слегка размяла пальцы, и принялась за участкового. Ей почти сразу стало ясно, он будет несложной добычей для ее женской силы. И не потому, что это простак, или падкий на молоденькое тельце, вовсе нет. Наоборот, для него она будет как дочь, сыграет на отцовских чувствах. Той, кого можно, или во всяком случае хочется, защитить. Муж, то ли бросил, то ли нет, а она сидит тут с ребенком. Можно сказать в глуши, и это после столицы то. Весь этот анализ не занял и нескольких секунд, она уже научилась считывать таких, как он, рефлекторно и быстро, не затрачивая усилий.
— Пройдемте в дом, — попросила она, слегка вздохнув, сын уже устал гулять, а я вас чаем угощу.
— Про сына подумала?! — снова вознегодовала Валентина, — а вчера, когда избивала моего… — Но тут ее снова скрутил кашель.
— Ты что, простудилась? — Удивился участковый, и уже обращаясь к Ирине, произнес — да, если не возражаете, лучше в доме.
Ведьма подхватила любопытного сына на руки, и повела их в дом, одновременно просчитывая женщину. Ничего особенного, немного стервозная, немного замученная своим бытом. Но, к сожалению, она зацикленная на единственном сыне. Правда материнская любовь бывает разная, а в данном случае — слепая и неразумная. Ведьма даже могла испытать к ней некое сочувствие, если бы эта любовь не привела к тому, что сын рос конкретной мразью, а это влияло на окружающих. Ира вспомнила Аню и то, что они могли с ней сделать. Поэтому любое сочувствие исчезло, так и не возникнув в душе.
Возле дома спазм полностью отпустил гостью, и она снова взорвалась, но теперь, объектом ее ярости стал участковый.
— Борисович! — То ли вскрикнула, то ли взвизгнула она, — мы что, тут чаи будем гонять с этой сукой?
— А тебе я чаю и не предлагаю, — спокойно ответила Ира, глядя на гостью в упор так, что та на миг замешкалась от неожиданности. — Проходите, извините, не знаю, как к вам обращаться.
— Игорь Борисович, спасибо — они прошли в дом, Ира включила чайник.
— Игорь Борисович, чем обязана? — Ира говорила тихо и спокойно, стараясь не смотреть ему в глаза, и с каждой секундой нравилась участковому все больше.
— А то ты не знаешь! — Начала было женщина, но он не дал ей договорить.
— Погоди Валя, сейчас говорю я. — В голосе участкового звякнул металл, и та поворчав заткнулась.
— Есть заявление, от гражданки Никифоровой Валентины Дмитриевны, что вы избили ее сына.
— Я? — Удивленно захлопала она глазами, — избила?
— Да, ты! И знай шалава, что я этого так не оставлю!
— Валя!
— Послушайте, — Ира была само спокойствие, — я могу прямо сейчас написать заявление об оскорблении и клевете?
В глазах участкового Ира увидела нечто вроде молчаливого одобрения, а то и восхищения, мол “во дает девчонка”, а вот мама Влада явно растерялась.
— Что?!
— Вы меня оскорбили шалавой и оклеветали. — Ира посмотрела на нее в упор, я ведь не избивала вашего сына. Не так ли?
Она встала, налила чаю себе и участковому, улыбнулась ему слегка застенчиво. Сейчас ей было сложно выглядеть для него тем, кого можно защищать и одновременно опасной стервой для нее. Но, похоже, она справлялась. Воздействовать на разъяренную мать было сложно, она видела в Ире лишь врага, ту, которой надо вцепиться в волосы и выцарапать глаза. Но при всем при этом, была у Валентины одна большая ахиллесова пята — страх за сына. Оставалось лишь нанести удар сюда, и раунд останется за ней.
— Так мне стоит написать заявление, что вы посоветуете? — Обратилась она к участковому.
Тот неожиданно замешкался, посмотрел на нее, на крутящегося рядом Валика, напоминающего его собственного внука, которого он не видел уже почти год, после того как поссорился с дочерью. Затем вспомнил, что муж этой истеричной бабы занимает неплохой пост в администрации. И хоть он уже давно почти не живет в Вишнековке и вряд ли испытывает нежные чувства к жене, но как поступит в такой ситуации — вопрос.
— Я воспользуюсь вашими удобствами? — Спросил он.
— Да, конечно. — Ире это было на руку. Валентина собиралась что-то сказать, но тут ее скрутил очередной приступ кашля.
Стоило участковому отойти, как выражение лица ведьмы кардинально изменилось. В нем появилась жесткость, а в глазах блеснула сталь. Она в упор посмотрела на Валентину так, что та испытала некий дискомфорт.
— Порву, — негромко прошипела она, вкладывая в угрозу все свои способности, — а не смогу я, приедет муж, и поучит твоего щенка.
— Что? — Выдохнула та, чувствуя, как стальные пальцы сжимают ее горло. Воздух застрял и ни туда, ни сюда. — Да ты, да я…
Ира, которой уже надоела вся эта ситуация снова слегка ударила ее, сверля взглядом. Та опять закашлялась и схватив первую попавшуюся чашку сделала несколько больших глотков.
Тем временем вернулся участковый.
— Хорошо, что не подрались — пошутил он, но почти сразу смутился, слишком сильное напряжение висело между женщинами, вот-вот взорвется.
— Она, — прочистила горло Валентина, — мне угрожала.
Ира просто пожала плечами, мол, и угрожала, и сына избила.
— Давайте так — решился Игорь Борисович. — Ты, Валя, забираешь заявление, а ты, ничего, что я на ты?
— Конечно, — улыбнулась ведьма.
— Так ты, Ира, забываешь об оскорблении. Думаю, мы все договоримся?
— Нет! — Взвилась Валя, — я этого так не оставлю! Она побила моего Владика, и…
— Ваш сын, — холодно ответила Ира, — издевался над девочкой.
— Над этой мелкой дрянью? Дочкой этой вечно пьяной бляди? Да она, небось, сама….
— Валя, — голос участкового стал жесткий, — ты много говоришь. Если девочка вдруг решит пожаловаться, то мало ли, как дело повернуться может.
Сложно сказать, как бы развивался этот разговор дальше, не будь Ира ученицей Магреса, и ей полностью надоела эта ругань. И теперь ведьма бьет чуть посильнее, уже на гране фола, и возможно после этого получит проблемы с откатом, но зато Валентину скручивает от боли. Она, схватившись за живот, стонет, а в глазах участкового появляется удивление.
— Тебе действительно плохо? Пойдем.
— Я, — сипит Валентина, поднимаясь, — я все равно этого так не оставлю.
— Не сомневаюсь, — бормочет Ира, но так, что ее никто не слышит.
Она провожает гостей. Дрожащая и от злости, и от боли Валя ушла, не прощаясь, а участковый на секунду задержался, и тихо сказал.
— Про полицию, не бойся. Знаю я ее сынка, тот еще фрукт, так что ход делу постараюсь не дать, а если что, предупрежу. Однако, будь осторожна, Валентина зациклена на своем сыне, а у нас тут живут люди, которые за бутылку мать удавят.
— Спасибо вам, — улыбнулась ведьма, вы очень хороший человек.
— Ты, — он вытащил из кармана блокнот, чиркнул что-то и вырвав лист протянул Ире. Это оказался номер телефона. — Звони, если будет надо.
— Спасибо — повторила она.

Через несколько дней, Ирине необходимо было отлучиться из дома, и она давала последние наставления:
— Если малой проснется, и ты не сможешь его успокоить, сразу звони. — Ира немного нервничала.
Идея оставить Валика с еще малознакомой девочкой, пусть и ненадолго, вызывала у нее противоречивые чувства.
— Хорошо, тетя Ира, не переживайте, — Аня улыбнулась.
— Звонок я отключила, так что гости тебя не побеспокоят. — Она еще некоторое время постояла в прихожей, колеблясь, стоит ли идти.
— Спасибо! А вы не против, если я чаю сделаю? И бутербродов?
— Нет, конечно, — Ира тоже улыбнулась.
Сомнения отступили, в любом случае сегодня ночью Валик был в Этании, не выспался, а уснул всего десять минут назад. Да и с Аней у него быстро наладились прекрасные отношения, а сама девчушка, казалось, в нем души не чает.
Это был третий визит Ани к ней в дом, девочке явно нравилось тут, и Ира ничего не имела против ее присутствия. Как-то так вышло, что она сам не заметила, что стала полностью доверять это малышке.
Еще немного постояв на пороге, Ира окончательно решилась, и вышла во двор. Аня же тем временем, убедившись, что малыш спит, прошла на кухню. С удовольствием осмотрелась, ей тут нравилось все. И техника — микроволновка и электрический чайник, и холодильник, в котором еды было намного больше, чем выпивки, и относительный порядок. А основной плюс, это отсутствие наглых тараканов.
Она быстро нарезала хлеб, колбасу и сыр. Нашла какой-то паштет и, попробовав немного, щедро намазала несколько бутербродов. Закипел чайник, и пока заваривался чай, девочка нашла сахар, а заодно и сбегала посмотреть на Валика.
Вскоре малышка уже сидела в кресле, поджав ноги, смотрела на минимальной громкости телевизор, и с удовольствием поглощала приготовленное лакомство.
Ей впервые за долгое время, а то и вообще, просто впервые, было хорошо и спокойно. И не только потому, что тетя Ира, оказалась доброй и заботливой. Но и из-за того, что у них была общая тайна. Еще тогда, при первой встрече, когда Ира отбила ее от компании подростков, Аня почувствовала, что тетя использует сказку. Девочка не называла это ни силой, ни колдовством — просто сказкой. И обычно страшной сказкой. Но тетя Ира не боялась, и главное не получила за это никакого наказания. И тут, в этом доме, Аня могла не только отъесться от пуза, не только испытать хорошее и заботливое отношение, но и не стесняться своей сути.
Валик заворочался, и девочка решила сделать звук в телевизоре еще потише. Как назло, пульт лежал на столе. Потянувшись за ним, Аня неловко зацепила его пальцами, и пульт, конечно же по закону подлости, упал на пол.
Надо было вставать, наклоняться, и тут она решила попробовать обойтись без всего этого. Мысленно представила пульт в руке, и то, как он лежит кнопками вверх. Затем потянулась к клавише громкости и попробовала “поймать” ее. Некоторое время кнопка ускользала, но затем, Ане удалось захватить ее. Звук на телевизоре начал затихать, пока полностью не исчез.
Девочка довольно улыбнулась, и все-таки поднялась с кресла. К тому же чай и бутерброды все равно закончились. Подошла к кроватке, но малыш спокойно спал. Тогда ей стало скучно, и она решила пройтись по дому, посмотреть, что и где.
Если бы кто-то сказал Ане, что она поступает неправильно, девчушка бы искренне удивилась. Ведь она не собирается ничего брать без спроса, просто посмотреть.
В доме было три комнаты, но обжита была только спальня Иры и Валика. В остальных было что-то вроде склада вещей, и Аня некоторое время с удовольствием рассматривала одежду в шкафу, старые игрушки, книги. Потом ей показалось, что в доме стало холоднее, и она подбросила дров в печку. Огонь разгорался неохотно, и она некоторое время глядела на него, подбрасывая щепки и небольшие палочки.
Когда пламя разгорелось, отправилась дальше. Чердак ее не заинтересовал, и она приблизилась к двери отделяющей кабинет Проклятого от остального дома. Подергала ее и, убедившись, что она закрыта, пошла дальше, но затем любопытство взяло верх.
Девочка приложила раскрытую ладонь к замку, “зацепила” его, примерно таким же образом, как ловила кнопку на пульте. Тут было проще, любые запоры всегда легко давались ей, и стоило Ане слегка повернуть кисть, как замок негромко щелкнул, открываясь.
Она с недоумением увидела работающий компьютер, а потом через несколько секунд и необычного обитателя этой комнаты.
Когда щелкнул замок, Миша немного удивился, Ира должна была уехать, оставив ребенка с этой, спасенной от хулиганов девочкой. Он был уверен, что ключ она унесет с собой. Так сказать во избежание.
— Ты что,не поехала? — Спросил Проклятый не отрываясь от монитора.
Сегодня у него наконец-то получилось описать часть Этанийских событий связанных с путешествием наизнанку, и он сейчас перечитывал последний абзац, пытаясь придумать продолжение. Отвлекаться не хотелось и потому вопрос, заданный незнакомым детским голосом, стал для Михаила полной неожиданностью.
— Привет! Ты гномик из сказки?


Глава 13. Ночь в заброшенном доме.

Магрес задумчиво смотрел в окно и любовался пейзажем. Хотя, казалось бы, чем можно любоваться в мертвом Шаарне?
Шаарн. Слишком много в последнее время крутилось вокруг этого бывшего шахтерского поселка. Сначала тут появился меченый. Тот, кого он уже даже мысленно привык называть Проклятым. Затем — это странно нападение, бессмысленное с экономической точки зрения. Оно было безрассудным и затратным, ибо использовался наемник высочайшего класса, а они стоят очень и очень дорого. И вот теперь “Роза коротких путей”.
Слишком много событий произошло вокруг Шаарна. Как бы кто-то из коллег не заинтересовался всем этим раньше времени.
— Может быть, — подумалось ему, — тот самый визит вежливости, под предводительством кошкодава был пробным шаром? Вряд ли, слишком много времени прошло без всякого последующего хода. Хотя в таких делах спешка не нужна.
Но Магрес не был склонен к излишней мнительности. Если это была чья-то игра, то он сядет за игральный стол и сыграет предложенную партию, но этим вопросом он сможет заняться лишь после того, как появится хоть какая-то ясность. Он вздохнул. Слишком много всего в последнее время стало неясным.
Проклятый. Этот мальчик из другого мира делал успехи, и очень значительные. Но, к сожалению, чародею для его целей этого было мало, ему было необходимо, чтобы Михаил научился еще двум вещам. Всего двум, или целым двум, все зависит от того как смотреть на этот вопрос. Магрес склонялся к тому, что в данном конкретном случае правильно говорить целым двум. Первое — это научиться открывать переход в обе стороны. Если уж вышел куда-то с изнанки, то будь любезен пересечь границу мертвой зоны и в обратном направлении именно там, а не где-нибудь еще. И второе — водить с собой попутчиков.
То, что Проклятый так и не смог выйти за пределы серых территорий из Шаарна без Розы, было для старого чародея неприятным сюрпризом. Но затем до высшего дошло, что дело не в способностях Миши, а в его восприятии реальности. Видимо Шаарн у него прочно ассоциируется с Розой, и Проклятый просто не мог представить выход наизнанку без нее. Обычному человеку очень тяжело ломать привычные стереотипы, сложно менять первое впечатление, а проще мыслить на основе аналогичной, уже известной информации. Вот поняв это, чародей успокоился и снова, так сказать, перешел в режим ожидания.
Он не мог ничего подсказать Проклятому, не мог никак подтолкнуть его и ускорить обучение своего подопечного. В лучшем случае его советы были бы бесполезны, а в худшем — могут испортить все дело.
Магрес вспомнил свое обучение, когда их сразу начали отучать мыслить шаблонно. Мастера учили своих подопечных смотреть вглубь предметов и явлений. Иногда вещи оказываются совсем не тем, чем кажутся, а одни и те же действия способны привести к разным, иногда противоположным последствиям. Но учили их этому долго. Чародей был уверен, что Проклятого никто и никогда такому не обучал, а значит не стоит и начинать, сам до всего дойдет. И неважно сколько это займет времени.
Мысли чародея снова вернулись к происходящему в Этании. Что-то происходило в последнее время, и это что-то весьма странное. Пожалуй, все началось с Серых территорий. Но, в отличие от далекого прошлого, это началось очень вяло и прошло незамеченным для большинства. Магрес и сам, несмотря на весь свой опыт, не был до конца уверен в том, что усилившаяся активность тварей из мертвой зоны имеет какое-то особое значение. Просто чародей привык доверять своей чуйке, а сейчас она говорила ему, что не стоит сбрасывать со счетов любые, даже самые невероятные версии.
Например, гротхи. Небольшой народец, проживающий преимущественно в горах, промышляющий добычей лускана, железа, серебра и еще десятка два различных полезных металлов. Формально они не подчинялись ни совету чародеев, ни королевскому двору. Жили обособленно — и под землей и высоко в горах. Меняли добытую руда на еду, одежду, алкоголь, а еще покупали древесину. В общем, обычный бартер. И вдруг ситуация стала меняться. Сначала они резко сократили объемы поставок, затем выслали большинство торговых представителей и начали задирать цены. В целом, имели на это право. Мол “не нравится, найди дешевле”, но все равно, этот их шаг вызвал сильное недоумение одних и недовольство других — тех, кто пострадал экономически.
Практически одновременно с гротхами, начались проблемы в крупнейшем добывающем поселке Соварде. Он, подобно Шаарну, располагался в образованном серыми территориями тупике, но это соседство, в отличии от Шаарнского, было безопасным. За все время существования, Совард не пережил ни одной атаки тварей оттуда, и казалось так будет всегда. Поселок был огромен, раз в двадцать больше Шаарна и очень богат на руды, особенно лускан и медь.
В нем проживало больше пятнадцати тысяч человек. Добытчики, охрана, крестьяне с семьями. Постоянно тусовались торговцы, иногда безобразничали разбойники и прочая шушера. В отличие от большинства подобных поселений, Совард был способен обеспечить сам себя пропитанием. Откуда-то, из под скал, вытекало несколько десятков ручейков. Они чуть дальше, на расстоянии примерно двух километров начинали сливаться, постепенно превращаясь в хорошую, полноводную реку. Там водилась рыба, а вода была вполне пригодна для питья и крестьянских нужд. По слухам там даже гнали местный самогон, причем очень хорошего качества.
Вряд ли именно это стало причиной дальнейших событий, но определенно внесло свою лепту. В какой-то далеко не радостный день, кому-то из местных пришло в голову, что они и без внешнего мира хорошо обойдутся. Безумие, а иначе никак не объяснить все то, что произошло, быстро распространилось по всему Соварду. Бунтовщики перебили часть лояльной к своим прежним хозяевам охраны, создали обвалы на перевалах и караванных тропах, сделав поселение полностью недоступным для вторжения извне, и взяли под контроль все известные выходы с коротких путей.
Но эта авантюра была обречена на провал с самого начала. Пробиться в Совард, где практически не было ни элитных бойцов, ни магов, было хоть и сложно, но более чем реально. Но с этим не спешили, хотя бы потому, что подобные случаи возникли еще в некоторых поселениях. И среди умных голов в руководстве, а такие есть даже там, появились мысли о возможном воздействии извне.
Как в подтверждение этой теории активизировалась нежить, не монстры с мертвой зоны, а так сказать местные твари. Мертвяки оживали на старых погостах, и выползали утопленники с морского дна. Упыри и вурдалаки терроризировали деревушки, и даже небольшие города.
За всем этим виделась чья-то рука, но вот кто эти загадочные кукловоды? Да и реальны ли они, или это просто цепь совпадений? На эти вопросы еще не было ответов. Но их — ответы, искали, и это отвлекало на себя внимание многих, в том числе и высших.
Но Магреса текущее положение дел более чем устраивало. В его жизни почти ничего не изменилось, и он был доволен, ведь привык воевать, привык к бешеному ритму жизни. Рыбку удобно ловить в мутной воде, и чародей планировал обстряпать некоторые свои делишки, и заодно щелкнуть по носу некоторых недоброжелателей из совета.
— Эх, Миша, Миша, — прошептал он, — сделай то, что мне нужно, а уж я отблагодарю. И тебя, и твою семью.
Мысли мага вновь сменили направление.
Ира. Способная девочка, хоть и живет в мире шаре. Впрочем, дело вовсе не в ее способностях. Магрес учил ее на “Ваатке” и этого было более чем достаточно, чтобы из посредственного кудесника сделать хорошего мага. А по меркам технологического мира — так просто первоклассного. Он улыбнулся в темноту.
“Ваатке”. Когда-то на нем учились все кому не лень. Но времена меняются и постепенно обучение на древнем языке — прародителе магии, сворачивалось, оставаясь только для избранных. Магресу еще повезло, родись он сейчас, вряд ли бы удостоился такой чести, несмотря на талант. Несколько сильных кланов решили сосредоточить всю мощь в своих руках и постепенно продавливали законы, связанные с ограничениями на обучение “Ваатке”. В идеале оставить его только для своих. Что ж. Вполне естественное желание, как говорится, кто не успел, тот опоздал.
И вот, обучая Иру, он нарушил все мыслимые и немыслимые запреты, но был спокоен. Ее тут нет. Тропы, по которым Проклятый приводит свою жену, закрыты ото всех, чье мнение может иметь значение. Ира не станет здесь конкурентом ни ему, ни кому бы то ни было. Единственное чего он опасался, это того, что сам мир-шар убьет его ученицу, если она будет использовать “Ваатке”. Тогда, передавая ей первое заклятие-ключ, он в определенном смысле шел ва-банк. Если бы Ира умерла, Миша был бы для него потерян. Но он выиграл этот раунд и теперь развивал успех. Весь его опыт говорил о том, что надо спешить. По классической программе ему не сделать из Иры ту, кто сможет противостоять их врагам на Земле. Там ведь явно не дураки.
Магрес много времени проводил в архивах и знал о попытках проникновения в миры подобные Земле. Он не был уверен, а вернее не знал, пытались ли Этанийцы, или кто-то из сопредельных с Этанией магических миров проникать именно на Землю, в архивах не было туземного названия, только местные обозначения. Но не сомневался, что это не принципиально.
Он прочел, что тогда решили попробовать разработать перспективную жилу. Это был новый, почти беззащитный против магии мир, с пока непонятными, но интересными возможностями. Вначале, через дальние врата, в Исхату, под таким названием этот мир проходил в архивах, прошли разведчики и специалисты, не обладающие практически никакими магическими способностями, но первоклассные бойцы и мастера шпионажа. Было среди них и несколько магов — теоретиков, которых называли тавы. Это те, кто способен анализировать магические возмущения, придумывать новые реально работающие заклинания, но практически неспособные что-либо сделать сами.
И те и другие успешно внедрились и начали свою работу. Разведчики осуществляли прикрытие, а тавы проводили анализ. Анализ того, работает ли тут магия в принципе, и если работает, то как. Их ждал успех. Магия, пусть и слабо по сравнению с Этанией, но работала. Неприятным сюрпризом было то, что тавы просчитали странную опасность от самого использования силы. Некое обратное возмущение, бьющее по тому, кто осмелится применить волшебство в этом негостеприимном месте.
Стало ясно, что без экспериментов не обойтись. Выбрали для колонии безлюдное место на одном из местных островов и перебросили туда несколько магов средней руки. Первые эксперименты были признаны относительно удачными. Подавляющее большинство этанийских заклинаний не работало, или давало неожиданный эффект. Но так и предполагалось, а отрицательный результат — тоже результат. Тем временем оказалось, что разработки тавов были успешны, и тогда решили, что пора готовиться к экспансии. В Этании как раз установился мир, после многочисленных кровопролитных боев и переделов сфер влияния, и необходимо было перенаправить в нужное русло энергию множества не навоевавшихся чародеев и просто сорвиголов.
Задачу облегчало и то, что развитие аборигенов в Исхате было весьма слабым. Ни какого-либо оружия сравнимого с магическими ковровыми ударами, когда выжигались, или отравлялись целые гектары. Ни детекторов, способных четко идентифицировать иномирцев, ни бактериальных разработок. Аналитики Этании пришли к выводу, что при переброске серьезных сил, они смогут сражаться огнем и мечом. Плюс — фактор внезапности, плюс — шпионская и диверсионная деятельность. Одним словом можно строить форпост, и начинать медленную экспанисю.
Примерно через восемь дектов, что было чуть меньше трех земных месяцев, один из высших — прекрасный боец и герой прошедшей войны, решил лично перейти в Исхату. Его предупредили — не использовать силу, не экспериментировать, ибо обратное воздействие оставалось плохо изученным, хотя и было главным направлением работы тавов. Они искали средство уменьшить, а в идеале полностью блокировать эффект от “отката”.
Когда Вирдлок перешел через врата, его почти сразу накрыло. Он почти ослеп и потерял контакт со своей магической сутью. Казалось мир-шар, просто выдавливает его, не пускает, не приемлет существование такого монстра. Чародей закрылся, он постарался спрятать, закрыть свою силу внутри. Стало немного легче, но все равно было плохо. Если работу магов средней руки, в этом мире, можно было сравнить с бегуном, который бежит по пояс в воде, то Вирдлок угодил под настоящий водопад. Причем даже ничего не делая.
Его спасли, буквально вынеся назад на руках, но могущественный чародей еще долго приходил в себя. Дальнейшие исследования показали, что никто из сильных магов, не только высших, но и тех, кто отставал от них на несколько ступеней, никто не сможет даже просто жить в Исхате.
И экспансию свернули. Не было никакого смысла посылать туда всяких мелких неудачников, которых нельзя контролировать. А одни бойцы, без прикрытия, вряд ли смогли бы добиться реального успеха.
Но некоторые исследования велись до сих пор. Технологам, как их называли между собой, подкидывали разные заклятия, в том числе написанные на “Ваатке”, старались понять природу отката. Тавы продолжали придумывать заклинания — так появилось “Дем-ди” – средство дающее возможность разделить прелести отката с выбранными жертвами. Иногда туда переходили и волшебники, особенно демонологии. Ибо демонам было почти все равно, в каком мире безобразничать, но они всегда играли только в свои собственные игры.
Да, вторжение провалилось, осталась вялая шпионская работа. Но в руках у Магреса совершенно неожиданно оказался Проклятый, со своими нуждами и особыми способностями. Грех было не поэкспериментировать в такой ситуации. Магрес улыбнулся. Если все пройдет как надо, он сможет убить как минимум двух зайцев. Двух зайцев и много — много врагов. Чародей смотрел на Шаарн, принесший ему хороший шанс. Никому более не интересный, мертвый Шаарн.

— Привет! Ты гномик из сказки?
Проклятый подпрыгнул от неожиданности и резко развернулся. Накидка, которая и так едва прикрывала его, упала на стол, и Миша предстал перед неожиданной гостьей, во всей, так сказать красе. Он судорожно дернулся и схватил накидку за край. Почему-то сейчас, именно это показалось ему самым важным. Но она издевательски выскользнула…. Мише удалось принять пристойный, ну ладно, относительно пристойный вид, лишь со второго раза. Все это время, девочка с любопытством наблюдала за всеми этими манипуляциями. Она не смеялась, не пыталась приблизиться, а просто стояла и смотрела.
— Ты кто?! — Выдавил Миша, наконец-то окончательно завернувшись в накидку.
— Аня, а как тебя зовут?
— Как ты сюда попала? – спросил Проклятый, проигнорировав ее вопрос.
В этот момент его сердце находилось где-то на уровне горла, и колотилось так, словно пыталось вырваться наружу.
— Меня тетя Ира пригласила, — честно ответила малышка, — посмотреть за Валиком. Валик — это ее сын, — зачем-то уточнила она. — А ты ее гном?
— Как ты попала в эту комнату? — Миша решил стоять на своем до конца.
Он вообще не представлял, как ему поступить сейчас, особенно если Аня вдруг решит поиграть с ним в куклы, поэтому попытался ни в коем случае не допустить такого развития.
— Открыла дверь, — пожала она плечами, а… — Но Миша не дал ей задать следующий вопрос.
— Как открыла?? Ира забыла ключ?
— Нет. Просто я открыла замок, — она помахала рукой, видимо показывая процесс открывания, — он простой. Так все-таки, как тебя зовут?
Она наконец-то сделала шаг вперед, моментально приблизившись, и Проклятый непроизвольно попятился.
— Миша, — все-таки ответил он.
Ему хотелось как-то спровадить из своего кабинета гигантскую малышку, но он пока не представлял как.
— Приятно познакомиться, — улыбнулась девчушка, и приблизилась еще на шаг.
— Так, — он снова отступил, — давай скажу сразу, меня нельзя трогать руками. Договорились?
Сказал, и тут же пожалел об этом. Может, у нее и не было до этих слов такого желания, а вот теперь вдруг появится?
— Почему? — Мише показалось, что он услышал разочарованные нотки, и напрягся еще сильнее.
— Потому что я не игрушка. И не зверек.
— Да, — кивнула она, — ты сказочный гном, ведь верно?
Миша растерялся. Похоже, она искренне верила в то, что он гном, хотя по возрасту вроде как и не должна.
— Нет, — он покачал головой, — я просто заколдован.
— Ух ты! А тебя расколдует поцелуй? Или…, — она замялась, видимо пытаясь вспомнить рецепты расколдовывания.
— Увы, нет, — он постепенно успокаивался.
Похоже, девочка ему досталась вменяемая, и наряжать его против воли не станет. И даже пошутил:
— Ира пробовала.
— Да?! А как ты к ней попал?
— Я ее муж.
Тут, лицо девочки изменилось, глаза слегка расширились, а рот округлился, и Проклятый вдруг понял, что она удивилась. Впервые за весь этот разговор. Т.е наличие гномика ее не удивило, а то, что он женат на Ире — еще как!
— Ира твоя жена?? — Наконец-то произнесла она.
— Да. Аня, — он решил закрепить успех. — Ира моя жена, я ее заколдованный принц, точнее муж. Ей очень не понравится, если меня будет кто-то трогать, и никому нельзя обо мне рассказывать.
В последнее Миша, честно говоря, не верил. Ну, какая девочка сможет хранить такой секрет? Единственное, что его хоть как-то успокаивало это то, что вряд ли к ее словам прислушаются. Во всяком случае, односельчане.
— Я поняла. — Она вдруг погрустнела, а затем на лице девочки появилось что-то вроде страха. — А теперь тетя Ира меня выгонит? — Прошептала она.
— Нет. — Несмотря на ситуацию, Проклятому вдруг стало ее жаль. — Никому не рассказывать, и больше не лазить тут без спроса. — Она молчала, и тогда он закончил, — Аня, давай мы поговорим, когда вернется Ира.
— Давай, — ее настроение все-таки испортилось, но теперь она к нему вряд ли прикоснется.
— Еще нельзя, чтобы меня видел Валик, и давай ты пока к нему вернешься, а дверь обязательно закроешь. Хорошо?
— Ладно, — кивнула она, и вдруг опять улыбнулась, — а ты прикольный! — И с этими словами, Аня исчезла за дверью. Лязгнул замок, и Миша остался в одиночестве.
Он покачал головой и прошелся по столу. Да… нарисовалась проблема, если малышка окажется болтушкой…. Конечно, местные ей вряд ли поверят, но вот те, кто заварил эту кашу и те, кто стоял за ними — наверняка поверят.
— Ладно, — обратился он к компьютерной мышке, — почему-то я спокоен. Может Аня и промолчит.
Он вспомнил, как Ира рассказывала об их знакомстве. Дети ее травят, и похоже семья неблагополучная, одна мать да и та пьет, а отец вообще неизвестно где. Вряд ли у нее есть большой круг слушателей. Немного успокоившись Проклятый вернулся к записям, но очень быстро понял, что вдохновение ушло. Полностью. Тогда Миша ругнулся и включил очередной сериал. До визита в Этанию оставалось еще очень много времени.

Все-таки она нервничала. Уже подъезжая к магазину, Ира подумала, что не очень-то ей и надо было ехать сегодня. И уж совсем необязательно ехать без сына. Детское кресло в машине удобное, да и относительно удобная тележка в супермаркете, а она доверилась малознакомой девочке. Вдруг подумалось, что на самом деле ей просто хотелось, чтобы Аня смогла посмотреть за Валиком. Что сегодняшний день — это проверка, надежда на то, что у нее появится кто-то способный посидеть с малышом. Посидеть вместо Оксаны.
Ира все-таки зашла в супермаркет и походила между рядами. Но мысли постоянно крутились вокруг дома, безответственности и прочих волнений и переживаний. В итоге она так и не купила все то, что хотела. Побросала в тележку первое попавшееся и покатила к выходу. Как назло работало лишь две кассы, в каждую человек по семь. Ира нервничала, уже думала даже бросить все и ехать, а потом вдруг успокоилась, не полностью, но достаточно для того, чтобы перестать психовать и спокойно дождаться своей очереди.
Вот так, держа себя в руках и стараясь не вдавливать в пол педаль газа, вернулась домой. Несмотря на все ее опасения дома все было прекрасно. Когда она вошла, Аня кормила Валика кашей. Не на кухне, а прямо в комнате, на ковре. Шумел телевизор и дети не услышали ее. Точнее Валик не услышал, а Аня, скорее всего, поняла, что Ира вернулась, но продолжила кормить малыша.
— Ложечку за маму, — услышала Ира и почувствовала, как дикая тревога и чувство вины растворяются без остатка.
— Как вы тут? — Улыбнулась она, снимая куртку, а затем сапоги.
— Все хорошо, — девочка улыбалась, но казалось, ее что-то тревожит.
— Ма, я поушал! — Гордо возвестил ребенок, топая к ней с расставленными руками.
По всей видимости, он собирался обнять маму и не отпускать.
— Какой ты молодец, — она шагнула на встречу. — Анечка, спасибо за помощь.
— Не за что. Я наверно пойду.
— Погоди секунду, сейчас соберу тебе что-нибудь с собой.
— Да не нужно, я еще уроки хочу сделать, — девочка явно спешила, и Ира не собиралась удерживать ее насильно, хотя и удивилась такой поспешности.
— Ладно, — начала она, — но тут ожил мобильник. Сообщение от мужа.
— Зайди ко мне!
— Сейчас, Аня уйдет, пару мин, — ответила она, отложила телефон, наклонилась к малышу, но тут пришло новое сообщение.
— Срочно!
Понимая, что супругу не так просто печатать слова, Ира сообразила: все-таки за время ее отсутствия что-то произошло, и сразу проверила ключ, не забыла ли она его в замке кабинета? Нет, ключ на месте. Она пожала плечами.
— Аня, пожалуйста, подожди минутку, — и она передала ей возмущенно пискнувшего малыша. Девочка хотела что-то возразить, но потом, как-то сразу сдалась, вздохнула и опустила плечи.
Точно, что-то случилось, — подумала Ира и, отперев дверь кабинета зашла внутрь. Прикрыв ее за собой, спросила:
— Ты чего? Анька же здесь. Она любопытная, еще заглянет.
— Не, — возразил Миша, — не заглянет, уже.
— Что уже? — Похолодела Ира.
— Уже заглянула, пока тебя не было.
— Но, как? Дверь….
— Она умеет открывать замки. Без ключа… — Ира молчала, и тогда он закончил фразу, — так что поговори с ней, тебя она явно уважает. Объясни, что никому нельзя говорить о гномике. Ни маме, ни друзьям.
— Хорошо.
Ира вышла в коридор. Аня возилась с малышом, не пуская его к маме, но делала она это настолько забавно, что Валик смеялся, а не злился. Она немного понаблюдала за ними, отметила напряженность девочки, и вздохнула. У нее не получалось злиться на этого ребенка.
— Аня, — начала она.
— Тетя Ира, — вздохнула девочка, — я все понимаю и никому не скажу про вашего мужа-гнома.
Ира с трудом сдержала смех, услышав такое определение.
— Хорошо, — успокоившись сказала она, а затем неожиданно продолжила, — если кто-то узнает о Мише, то к нам могу прийти очень плохие люди.
— Вы прячетесь? — Подняла она голову.
— Можно и так сказать. Никто не должен знать, ни о моем муже, ни о нашей общей тайне.
— Обещаю тетя Ира.
И в этот момент, Ира поняла, что девочка действительно не выдаст их.
— Зови меня просто Ирой, какая я тетя — то?
— Ладно, — Аня полностью успокоилась, — попробую.
— Вот и молодец! Можешь идти домой, ты ведь про уроки говорила?
— Ага, — малышка погрустнела, но потом снова улыбнулась, — у меня еще вопрос.
— Какой?
— А правда, что вашего мужа нельзя трогать руками?
Миша, внимательно слушавший весь этот разговор, мысленно застонал.

Вышло. У него получилось выйти наизнанку в Шаарне, затем быстро перейти в горы, и снова вернуться наизнанку. Но само по себе это еще нельзя было считать успехом, и Проклятый решился рискнуть. Сыграло свою роль еще и то, что его увидели посторонние на Земле, появилась сильная смесь стыда, здоровой злости, и чего-то похожего на облегчение. Этакий коктейль эмоций. Прорываясь через бесконечность, он постоянно думал о том, что произошло, Внутренний взор возвращался в кабинет к тому, как он суетился перед любопытными глазами девочки подростка. Вот он мелкий и голый тянется к накидке — стыд. Как же надоело его состояние там — моментальный переход к злости и воспоминание о вечернем разговоре с женой — облегчение.
Валик уснул, и Ира пришла к нему.
— Извини, что так вышло. Если бы я запретила ей…
— Думаешь, это бы остановило маленького чертенка?
— Не знаю. — Она вздохнула, садясь на пол. Теперь их головы были на одном уровне. — Не знаю, кот.
— Скажи мне, ты думаешь она будет молчать?
— Почти уверена.
— Согласен. И мне так показалось. Поэтому не переживай, один плюс во всем этом точно есть.
— Какой?
— Теперь есть, кому посидеть с Валиком.
— Нуу… — задумчиво протянула она, — до конца не уверена. Мне как-то неловко.
— Еще скажи неудобно. По-моему малая тут балдеет.
— А ты не боишься? — Вдруг улыбнулась Ира.
— Чего именно?
— Что она, в мое отсутствие, все-таки попробует потискать гнома?
— Конечно, опасаюсь немного. Как думаешь, она сильная? — Решил он сменить тему.
— Ты про колдовство?
— Ага.
— Не знаю. Ей, как я поняла, запрещали что-то пробовать. Мать, по всей видимости, избивала за любые попытки.
— Вот сука! — Неожиданно выругался он, и Ира даже удивленно посмотрела на мужа.
— Ты чего? Это норма для села, тут люди в своём большинстве до сих пор в приметы верят.
— Все равно, ненавижу, когда из-за своего страха ломают детей.
— Мишка, успокойся.
— Все, проехали. В любом случае, она очень быстро забыла про, так сказать, материнские наставления.
— Да, тут я немного удивлена, — покачала головой Ира, — чаще всего, все эти табу, вбитые с детства запреты, они очень сильны. Я думала, она очень долго не решится попробовать свои возможности. — Они помолчали. — Но в любом случае, ничего не могу сказать о ее силе. Диагностике меня Магрес не обучал.
— А он не разрешал тебе что либо рассказывать? О твоих успехах?
— Пока нет.
— Жаль. Ладно Ириш, — он зевнул, — давай спать. Мне тебя еще вести к учителю, и лазить по этим бесконечным скалам.
— Уснешь то? — Подмигнула она. После стресса.
— А ты мне принеси успокоительного. Такого желтого и градусов под сорок.
— Ладно, — она поднялась, — действительно пора баюшки.

И сейчас, думая обо всем происшедшем, он брел по изнанке не обращая внимания на то, как окружающий пейзаж меняется, словно в калейдоскопе. Пока вдруг при следующем шаге, под ногой не оказалось никакой опоры. И Проклятый, нелепо взмахнув руками, грохнулся. Повезло, что падать было невысоко, не более полуметра. Но все равно, руки, принявшие на себя основной удар, с трудом удержали его голову, не давая ей соприкоснуться с твердым камнем. Он зашипел от боли в содранных ладонях, поднялся и осмотрелся. Местность была незнакомой, но в одном Миша не сомневался — сейчас он в Этании, а не на изнанке, причем в совершенно незнакомом месте.
— Так, спокуха, — пробормотал он, осматриваясь. — Рано или поздно, это должно было произойти.
Проклятый оказался около какого-то полуразрушенного здания. Упал он с крыльца, с самой нижней ступеньки. Все вокруг, включая эти каменные ступени, поросло травой. Буквально в паре метров от места его падения начинался лес. Тишина. Очередное заброшенное место, хотя кто знает эту Этанию? Может тут живут какие-нибудь Али Баба и пара сотен разбойников? В любом случае за грибами идти не хотелось, и потому лес его пока не заинтересовал.
Он поднялся по ступенькам, их было всего четыре, и оказался перед входом. Дверей не было, внутри, насколько он увидел было пусть и грязно. Камни, какой-то мусор. Тут вряд ли кто-то жил. Сейчас, похоже, дом постепенно разваливался от старости. Но все равно, было как-то неспокойно.
Михаил спустился по ступеням и сделал шаг в сторону леса. Высокие деревья, с толстыми стволами, и очень густой подлесок. Заросли были настолько густыми, что скорее напоминали стену, чем кустарник. Без чего-то похожего на мачете, там явно было нечего ловить. Да и по правде говоря, Мише вообще не нравился этот лес. И тут, как бы подтверждая его опасения, подул ветер. Он всколыхнул деревья, но вместо шума листвы, раздался металлический скрежет, который болезненно резанул по ушам, Проклятого буквально передернуло, это был один из ненавидимых им звуков. Если у Высоцкого это было “железом по стеклу”, то Мишу выворачивало от скрежета железа по железу.
— Нафиг — нафиг — пробормотал он, отходя в дому.
Надо выбираться. Но зайдя обратно на крыльцо он, не удержавшись, поднял булыжник и, повинуясь какому-то внутреннему чертенку, метнул в одно из деревьев. Раздался глухой удар, а затем какой-то чмокающий звук. Камень не упал, а прилип к дереву и затем, на глазах изумленного Проклятого, начал погружаться внутрь ствола. Миша похолодел от одной мысли, что мог и сам прикоснуться к этому деревцу. Теперь выбор был очевиден — надо осмотреть дом.
Соблюдая осторожность и прощупывая пол, не провалится ли он под ногами, Миша вошел внутрь. Запустение и пустота. Тут давно никто не жил. Минут за десять он обошел все помещения и не нашел ничего интересного. Подвала, если тот и был, Проклятый не обнаружил, зато убедился в том, что лес окружает его со всех сторон. Почти все стены были частично разрушены, и сквозь эти дыры он видел одну и ту же безрадостную картину. Деревья, деревья и сплошная стена подлеска.
— Во попал. И не позвонишь же в такси.
Он попытался вспомнить, о чем думал перед тем, как оказался здесь. Да, о новой знакомой, замечтался и упал с лестницы. Миша вернулся на первую ступеньку. Он знал, что вход и выход могут быть в разных местах, а в данном конкретном случае, не просто могут, а скорее всего и будут. Но все равно так было легче. Зажмурился, посмотрел на вход сквозь татуировку. Ничего.
Затем ему пришла в голову идея, посмотреть на лес. И Проклятый тут же пожалел об этом. Деревья странно преобразились. Казалось, что стволы пульсируют, то раздуваясь, то опадая, а внутри снуют странные и жутковатые тени. Ему даже показалось, что он слышит тихий, тихий, но при этом жуткий стон и шепот. Стоило открыть глаза, как все исчезло, но теперь тишина стала зловещей.
Решив больше не экспериментировать с лесом, Миша сосредоточился на входе. Жутко захотелось пить. Помня, что жажда всегда мешала ему добиться хоть чего-нибудь, он прервался и опустошил флягу почти наполовину. Проверил “Альмагу”, та находилась на своем месте в удобном рюкзаке, и Миша зашел в дом. По очереди “просканировал” все комнаты, все проходы в дверях и даже проломы в стенах. Ничего. Выход не появлялся, изнанка оставалась недоступной.
Тогда он вышел на крыльцо, уселся прямо на камень и задумался.
Совершенно очевидно, что не стоит рассчитывать на помощь. Если бы Магрес был бы по-настоящему всемогущим, то не нуждался бы в его услугах. Скорее всего, чародей может много, но не в области перемещения в неизвестно куда. Значит, как бы банально это не звучало, ему придется рассчитывать только на себя.
Но он не чувствует ничего. Если не считать страха перед этими неприветливыми деревьями. Проклятый вновь прислушался к своим ощущениям. Нет, он не боится остаться тут навсегда и умереть от голода, или стать жертвой этого леса. Почему-то Миша был уверен, что сможет выбраться. Осталось только придумать как.
Повторный обход дома снова ничего не дал. Миша даже простукивал пол, в надежде обнаружить подвал. Почему бы тайному ходу не быть в подвале? Вполне хорошее место. Но так ничего и не нашел. Может тут и не было никакого подвала, а может вход в него был слишком уж хорошо замаскирован, но, сколько он не стучал, топал и даже прыгал, пол всегда отзывался одним и тем же глухим звуком.
Неудача ожидала его и на чердаке. Точнее около обломка лестницы, когда-то, по всей видимости, ведущей туда. Миша видел в потолке отверстие, на высоте примерно четырех метров, и обломки практически сгнившей деревянной лестницы, валяющиеся на полу.
— Блин, — ругнулся он, — вроде и невысоко, но ведь не допрыгну.
Он помнил, что не видел ни в доме, ни около него, чего-либо похожего на подставку, но все равно еще раз все осмотрел. Ничего. Обломки дерева, небольшие камни, несколько валунов побольше. Вот они, пожалуй, сгодились бы, сумей он подтащить их поближе. Но сил у Проклятого не хватило даже для того, чтобы сдвинуть каменную глыбу с места.
Время уходило, и вдруг до него дошло: он в любой момент может проснуться на Земле, и тогда его тело проведет в этом неприветливом месте много часов. Миша еще раз посмотрел на лес, ему опять почудилось движение, и настроение испортилось окончательно. Зайдя в дом, Миша решил поискать комнату с наименее разрушенными стенами. Хоть какая-то защита от деревьев и того, что возможно живет в них или лесной чаще.
К сожалению полностью изолированной комнаты в доме не осталось. Но в одной из них, внешняя стена была практически целой, не хватало лишь пары кусков, причем на уровне его глаз. Он допил воду, сжевал остатки хлеба и, свернув из плаща некое подобие подушки, улегся под стеной.
В своих сегодняшних скитаниях он потерял счет времени, но чувствовал что пробуждение близко. Стемнело, и вместе с тьмой пришел страх. Он даже пожалел, что не приложил всех усилий для поиска выхода, потому как именно в этот момент, дом показался Мише не менее пугающим, чем лес. Появилось ощущение, что в пустующем доселе доме что-то есть, словно некое неясное мельтешение улавливаемое лишь боковым зрением. Проклятый начал было вставать, но предпринять хоть какие-то действия так и не успел. Тьма стала абсолютной, а в следующую секунду он очнулся на Земле.

Очнулся, надо заметить, в препоганом настроении. Оно, пожалуй, было даже хуже, чем после потери сознания внутри Розы. В памяти осталось что-то из мелькнувшей тени. Сейчас он пытался ухватить и вытащить из нее, ну или из подсознания то, что увидел в дверном проеме. Была ли там какая-то реальная тень и к его телу пожаловали ночные гости, или все это было лишь игрой воображения?
Умом Миша понимал, что ничего не сможет изменить до вечера. Можно нервничать и изводить себя, а можно скоротать время за какими-нибудь более приятными делами. Упорядочить записи, посмотреть что-нибудь интересное или даже потренироваться. Выбор был совершенно очевиден, потому Проклятый и нервничал, и изводил себя бесплодными переживаниями. Потеряв аппетит, он бродил по столу и постоянно возвращался мыслями в то загадочное место. Может, стоило все же пробиваться через лес?
Зашла Ира, и они перекинулись парой слов, причем Миша вообще не запомнил тему их разговора. Видя, что муж немного не в себе, супруга оставила еду и тихонько вышла. Она хотела погулять с ребенком, погода снова улучшилась, и стоял прекрасный солнечный денек. Ей было чем похвастаться, и если бы Проклятый хоть немного слушал ее, то она бы рассказала, что этой ночью Магрес начал учить ее готовить препарат, который позволит ставить маяки на других людей и делить с ними радость отката.
Поняв, что супруга что-то гнетет, она не стала донимать его вопросами — захочет, сам расскажет. Ира одела Валика и пошла гулять. Они побродили по двору, покачались на качелях, а затем ведьма решила прогуляться снаружи участка. Сложно сказать, чем она руководствовалась, ибо помнила и про зека, который с момента нападения никак себя не проявлял, но вполне мог и появиться, и про бешеную мамашу, и про мелкую гопоту. Разумно и безопасно было сидеть за высоким забором, но ей хотелось пройтись.
Ира прихватила с собой воду, понимая, что случись что то, Кхаканарского воина можно и не успеть вызвать, проверила перчатки, легкость, адреналин. Все это она использовала легко, Магрес, как учитель, был выше всяческих похвал. Подумала про слово-ключ на “Ваатке”, но затем решила что это уже излишне. Подошла к калитке, на секунду заколебалась, но затем решительно повернула ключ. Нельзя все время только прятаться, надо иногда и выбираться из своей раковины.
Пусто. На их улице сейчас не было ни души.
— Пойдем мой маленький, — она протянула сыну ладонь, тот схватился за пальцы, и они весело потопали по подсохшей дороге.
Солнышко пригревало, легкий ветерок теребил волосы ведьмы, и Ира окончательно расслабилась. Сейчас они минут пятнадцать погуляют — дойдут до конца улицы и обратно, и она вернется на участок. Затем покормит малыша и у нее найдется время подумать: когда придет время готовить новый препарат — стоит ли выковыривать небольшой бриллиант из своего любимого кольца, или поискать его где-нибудь еще? Кольцо было жалко, и не только как украшение, а именно за то, что его подарил Миша, когда делал ей предложение.

Валентина была в ярости. После визита с участковым к этой сучке она весь вечер была сама не своя. Во-первых, абсолютно ничего не добилась, хотя была уверена, что эта столичная стерва — легкая добыча. Во-вторых, она видела как этот мудак, их участковый, смотрел на нее. Да он через десять минут готов был есть с ее рук! Не удивительно, что старый кобель не захотел идти ей навстречу. Не помогли даже угрозы мужем, что обычно прокатывало в таких ситуациях. Возможно, старый лис подозревал о том, что у мужа есть некие проблемы. Сейчас время перемен, большое начальство меняется и под более мелкими чиновниками начинают трястись кресла. Супруг не особо посвящал ее в свои проблемы, но они были уже довольно давно женаты, и она понимала — он не будет заниматься текущей ситуацией, не до того сейчас.
Но и оставлять эту стерву безнаказанной она не собиралась. Никто не смел поднимать руку на ее мальчика раньше, не сможет и сейчас. Но было что-то еще, а не только излишняя материнская забота. Вчера она испугалась. Сильно. В тот момент, когда посмотрела в глаза этой ведьме. До этого Валентина никогда не боялась женщин. Уважала, ненавидела, соперничала, а в большинстве случаев просто презирала. Бывало разное, но не такой вот иррациональный страх. Словно на секунду посмотрела куда-то, куда не стоит заглядывать никому, и где можно встретить буку живущего под детской кроваткой.
И теперь ей хотелось поставить все точки над i. Убедиться в том, что перед ней простая столичная фифа, может быть жена или дочка кого-то крутого, но обычная баба из плоти и крови. И тогда она будет действовать по обстоятельствам.
Бывают же такие совпадения. Валентина всего лишь хотела пройтись мимо участка, посмотреть, что и как. Но стоило ей свернуть на Озерную улицу, где находился этот дом, как нате, здрасте, вот и сучка легка на помине. Вывела на прогулку своего ублюдка и вышагивает, как ни в чем не бывало! Валя мигом позабыла про свои страхи и быстрым шагом пошла навстречу обидчице.
Ира замерла, твою ж мать! Какая встреча! Все-таки не надо было вылезать из-за забора, похоже “Вишнековка” совсем маленькая, раз уж они встретились так быстро. Ну, или эта полоумная мамаша искала этой встречи. Ведьма, с недавнего времени живущая в ней только усмехнулась. Что ж, если искала — то нашла, но не факт, что ей понравится результат.
— А вот и ты! — слова Валины буквально сочились ядом.
— И тебе не хворать — ответила Ира, и скривилась, словно съела лимон. — Чего надо?
— Сейчас узнаешь! — Говоря это, Валентина колебалась.
Она вдруг поняла, что не знает, как действовать дальше. Ее тут никто не боялся, и привычный сценарий, сломанный вчера, сегодня вообще полетел ко всем чертям. А эта дрянь стоит и усмехается. Валя, когда речь шла о сыне, не привыкла отступать, поэтому добавила:
— Ты очень пожалеешь о том, что сделала!
— Что не сломала ничего твоему ничтожеству? — Ира снова не смогла смолчать, отрезая любую возможность спустить конфликт на тормозах, видимо ведьма в ней брала верх, влезая во все конфликты. — Да, немного жалею.
— Ты! Да как ты…
Валентина буквально задохнулась от возмущения и ненависти. Неизвестно как бы развивалась ситуация дальше, возможно и без всякого рукоприкладства, но тут, Валик, не чувствующий реальной ситуации, вдруг вырвал ладошку из маминой руки и по-детски, вразвалочку, побежал к незнакомой тете.
Ира от неожиданности замешкалась, потеряла драгоценные секунды, а малыш уже успел приблизиться к обиженной мамаше, которая потом и сама не могла понять, что ей двигало в этот момент. Скорее всего, слепая и дурная ненависть. Она видела лишь наглую пришлую сучку, которую не могла достать. Впервые не могла достать! Эту наглую усмешку! И ее окончательно перекосило от ненависти, как говорится — планка упала. Малыш подбежал к ней, протянул руку с зажатой в ней игрушкой, мол “давай знакомится, смотри, что у меня есть”.
И тогда она присела, и вдруг резко и сильно толкнула малыша, видимо по принципу “око за око”. Валик, не удержавшись на ногах, шлепнулся в дорожную пыль. Упал на попу, проехался и завалился на спину, лишь по счастливой случайности не ударившись затылком о большой булыжник — одно из главных дорожных украшений. Глаза малыша сначала расширились от изумления, потом он скривился, и в осеннее небо взлетел детский, обиженный плач.
— Вот, так… — начала Валентина, поднимаясь, — теперь ты… — но закончить фразу у нее не получилось.
Ира уже была рядом, и кулак правой руки врезался обидчице в область солнечного сплетения, и той сразу показалось, что она разучилась дышать. Валя присела, инстинктивно стараясь свернуться в клубок, как рыба открывая и закрывая рот пытаясь вдохнуть.
Ира тем временем подняла рыдающего сына, посмотрела на обидчицу, секунду поколебалась, но все-таки поставила Валика на землю и приблизилась к ней. Правую руку по-прежнему усиливала невидимая перчатка, и она схватила обиженную мамашу за волосы. Рванула вверх так, что у нее из глаз потекли слезы.
Валентина вцепилась в ее руку, пытаясь ослабить хватку, но тщетно. Ногти бессильно царапали кисть державшей ее руки, не оставляя там никаких следов. Ира некоторое время смотрела в ее глаза, усиливая натяжение, затем негромко произнесла.
— Еще раз, прикоснешься к моему ребенку, смешаю с дерьмом. И съем.
Затем разжала руку, и Валя села на корточки, не зная за что хвататься — за волосы или грудь. Болело и там, и там.
Ира подняла плачущего сына, и ушла, а Валентина еще пару минут сидела, восстанавливая дыхание, затем неуверенно поднялась, бросила полный ненависти взгляд на забор и дом за ним.
— Еще посмотрим, кто кого съест — прошептала она и, развернувшись, побрела домой. Похоже, придется напрячься, но эту падлу она достанет.

Валик, впервые узнав, что не все взрослые одинаково полезны, продолжал плакать. Мама, увидев это, не стала гулять с малышом на участке, а сразу пошла в дом. Постепенно ей удалось успокоить сына и усадить его обедать.
— Что случилось? – Это был вопрос от мужа, который видимо тоже услышал плач малого.
— Да он упал в грязь, — соврала Ира.
А заодно я, похоже, нашла первого кандидата, чтобы делить с ней горести и беды — подумала ведьма. Рассказывать о том, что случилось, она не собиралась, зная, как болезненно ее супруг реагирует на все такие разборки.
Но если Мише не надо было заморачиваться ситуацией, то вот у нее не было такой возможности. Сегодняшний инцидент показал, что полоумная мамаша не планирует успокаиваться, а значит надо быть начеку. Стоило малышу заснуть, как Ира приступила к тренировке. Магия разделения и слияния. По словам Магреса, это один из мощнейших разделов высшего искусства. Ира прошептала фразу-ключ, которых в “Ваатке” было довольно много и они предназначались они для разных целей. В данной ситуации она решила проверить — сработает ли это на Земле. Сработало. Ее зрение изменилось, мир вокруг словно выцвел, и все краски поблекли. Ведьма взяла в руки лимон.
Чародей рассказывал, что любой предмет, причем под предметом имелось вообще все, что угодно, включая людей и природные явления, имеет свое излучение. На Этанийском языке этот термин звучал иначе, но сейчас, думая в земных терминах, Ира не нашла более подходящего перевода. “Ваатке” помогал менять это естественное излучение, меняя тем самым свойства самого предмета.
— Твоего мужа, уменьшило похожим способом, — говорил Магрес.
— А можно, как-то вернуть его обратно?
— Магией, точно нет, — отрезал чародей. — Даже не думай об этом.
— Да, мастер.

В основе “Дем-ди”, которое она пыталась изготовить, заложено то, что абсолютно все ингредиенты и его составляющие предварительно трансформировались, а затем уже менялись. Менялись как сами предметы, так и связи между ними. Все это напоминало Ире некое визуальное уравнение, где вместо иксов и игреков, надо складывать геометрические фигуры, да еще и окрашенные во все оттенки цветового спектра. Пожалуй, без метки дочери, она бы вообще не добилась ничего.
Потому и необходимо многочисленные тренировки, благо малыш спит и есть время. Пока она еще не решилась выковыривать бриллиант из Мишиного подарка и собиралась поэкспериментировать с более дешевыми составляющими. Ну, что же – вот лимон. Набор серых, черных линий, и пятен, с легкими вкраплениями желтизны. Ира пробормотала короткую фразу, и с удовлетворением отметила, что ожидаемые изменения произошли.
— Так, хорошо, вроде получилось — пробормотала она, — ты умничка. А теперь, попробуем так. Ира высыпала в чайную ложку щепотку соли, и продолжила свои эксперименты.

Вот и наступил вечер. Сегодня ему действительно было очень тяжело это ожидать. Миша не находил себе покоя, не мог нормально есть, не написал ни строчки о своих приключениях, и не запомнил ничего из трех просмотренных фильмов. Часы явно издевались над ним. А как иначе объяснить, что сегодня в часе было не менее трехсот минут, вместо положенных шестидесяти?
Но рано или поздно любое ожидание заканчивается, и постепенно Проклятого сморил желанный сон.
Боль! Впервые очнувшись в Этании, он испытывал столь сильную боль. Голова просто раскалывалась, словно пока он спал, ему в затылок вставили сверло, и включили дрель с функцией перфоратора. В горле пересохло, он не чувствовал ног, а левую руку словно жгло огнем.
Миша с трудом разлепил веки. Вокруг темнота, видимо тут еще была ночь. Но слегка повернувшись, он увидел, что сквозь дыры в стене проникало немного света, похожего на лунный. Проклятый приподнялся, хотя ноги при этом по прежнему не ощущались, и покрутил головой. То, что он увидел, ему не понравилось, совсем не понравилось.
Около левой руки валялась тварь, очень похожая на паука, но размером с кошку. По всей видимости, она укусила Мишу, пока тот был на Земле. Он осмотрел руку. Да, на ней есть несколько рваных ранок, видать от зубов твари.
— Что ж ты за чудо такое, неразборчивое? — прошептал он пересохшими губами. — И само сдохло, и мне подлянку подложило.
Затем Миша посмотрел на ноги. Его без того отвратительное настроение окончательно испортилось. От середины бедра и до щиколоток они были обмотаны какой-то паутиной. Видать им планировали основательно полакомиться, так сказать уже подготовили да еще сервировали, но продукт оказался подпорченным.
Вдруг откуда-то из-за стены раздалось шуршание и Проклятый похолодел. Видать эта тварь была тут не одна, и как бы в подтверждение его невеселых мыслей, он заметил движение в соседней комнате. Что-то пробежало мимо дверного проема, а затем на Мишу уставилось несколько пар желтых глаз.
— Слышь, не стоит, — произнес он, — я очень ядовитый и совсем не съедобный.
Тут, глаз стало больше, и Миша понял – он, как никогда близок к тому, чтобы обделаться в штаны. Судя по его теперешнему плачевному состоянию, эти твари ядовиты. И если они на него набросятся скопом, то никакая защита от яда не спасет. Хотя может и спасет от яда, а его банально загрызут. Но ночные гости не приближались. Может они обладали каким-то разумом и труп их собрата, как бы намекал — “кушать, не подано”.
И вот, глаза исчезли. Теперь о том, что он по-прежнему не один, говорило только шуршание за стенами. Так, мой рюкзак. Миша, превозмогая головную боль, подполз к нему. К счастью он был цел, видимо ничем не заинтересовал гостей. В нем была запасная фляга с водой. Миша сделал несколько глотков и сразу перевернулся на бок не в силах сдержать рвоту. Он изрыгал из себя все, когда-либо съеденное. Спазмы сотрясали его минут десять, не меньше. Потом стало полегче, видимо с водой вышла и часть отравы.
Почувствовав, что рвать ему больше нечем, Проклятый сделал несколько маленьких глотков. Воду придется экономить, пока он не разберется со спутанными ногами. Кроме “Альмаги” и воды в рюкзаке был еще нож, который сейчас мог стать спасением. Миша попробовал сесть, но понял, что не сможет сидеть без опоры. Болела и поясница, и спина, и зад. Да, что там перечислять? Болело все, и в его теле правила предательская слабость.
Он подполз к стене и уселся, облокотившись на нее. Теперь надо было заняться паутиной, но в дверях снова появились глаза, и Миша вздрогнул. Страх никуда не ушел. Эти твари в любой момент могут на него наброситься, и тогда ему останется только считать укусы на теле, чтобы рассказать Ире, на Земле, после какого из них он сдох. Если конечно, умерев в Этании, он опять вернется на Землю.
— Так все! — Разозлился он, — пошли вон! – Проорал он глазам и, стараясь больше не отвлекаться, рассмотрел паутину.
Толстая, сантиметра полтора — два в диаметре, похожая больше на канат, чем на паутину. Почему-то она совсем не понравилась ему. Была бы его воля, не прикоснулся бы к ней ни рукой, ни ножом, но выбирать не приходится. Он провел лезвием по верхнему “канату”. Ничего. Прочная. Нажал посильнее и нож застрял. Поднатужившись, сумел вырвать лезвие, посмотрел на небольшой надрез и пригорюнился. Такими темпами он будет перепиливать один виток за одну ночь, и освободиться примерно через месяц.
Вдруг снова накатила слабость, видимо его организм продолжал бороться с отравой. Тогда он положил нож и сполз по стене. Его точно не найдут. Магрес говорил, такого как он нельзя вычислить. Конечно, на Земле он может рассказать Ире, где оказался, описать деревья и тварей, и даже может чародей знает, что это за место. А толку то? Без него Ире не добраться до Магреса.
Сегодня, скорее всего, забьют тревогу, ведь он не приведет свою жену на занятие с магом. Седьмая подряд встреча сорвется, чародей что-то заподозрит, но ничего не сможет сделать.
Снова глаза, их стало еще больше, видимо твари оценивают его, а может просто были недовольны присутствием чужака…. В голове зашумело, и снова появилась тошнота. Он потянулся за флягой, но в следующий миг понял, что сил не осталось даже на это. Тогда он прикрыл глаза и окончательно сполз по стене. Сквозь полуопущенные веки Проклятый видел, что темнота опять густеет, а желтых глаз становится все больше, но в то же время, они словно отдаляются, а в следующую секунду его накрыло спасительное забытье.


Глава 14. Привкус страха.

Филипп посмотрел на таймер и уменьшил скорость. Теперь, чтобы удерживаться на беговой дорожке, ему не надо было прикладывать особых усилий. Вообще ему тут нравилось. Хороший спортзал, банный комплекс, комнаты отдыха. Клаус обустроил свой главный филиал практично и со вкусом.
Продолжая передвигать ногами, он снова вернулся к последним событиям. Прошло чуть больше недели после его похода в карман. После возвращения из него и последующей пьянки, он погрузился в поиск исполнителя.
Было решено, что именно Филипп будет связываться с филиалом Левицкого. Его там знали, поэтому ничего удивительного в том, что человек уехал в головной офис, а затем вернулся, так сказать руководить на месте, не было. Он был доволен тем, как протекало расследование. Возможно у Левицкого и не было под рукой людей обладающих силой, но свое дело его подчиненные знали хорошо. Как знали и входы-выходы и особенности работы в этой стране.
Когда очерчивали круг работ, то планировали узнать обо всех обращениях, при которых у пациентов не обнаружили никакого заболевания. Но очень быстро поняли — это путь в никуда. Во-первых, никто не мешал врачу написать здоровому человеку какой-нибудь диагноз. Почему нет, если клиент готов платить за то, что он или его родственники страдают ипохондрией? Во-вторых — страховые. Оказалось, что весьма распространена практика, когда перед страховой компанией отчитывались слегка сгущая краски, что позволяло получить немного денежек.
Из-за этой неприятной особенности, круг подозреваемых в убийстве ведьмы значительно расширился. Задача слегка усложнилась, но Филипп не сомневался в успехе. Проконсультировавшись по поводу “Печати смерти” и сопоставив полученную информацию с датой смерти Ксаны, определили диапазон дат, и поиски начались. Оказалось, что деньги открывают любые двери, причем намного эффективнее, чем корочки. Базы пациентов копировались, вся личная информация без всяких проблем и угрызений совести передавалась в заинтересованные руки.
Филипп не прекращая бежать по беговой дорожке продолжал вспоминать. Появились два списка. В первый попадали абсолютно все, кто обращался в любые медицинские учреждения в интересующие даты. Во второй те, кого уже проверили, и они оказались не при делах. В начале первый список рос значительно быстрее, а затем, когда набрав определенную базу начали проверки, второй список тоже начал довольно быстро наполняться.
Параллельно с обычными аналитиками, над списками работали операторы, как из филиала Левицкого, так и профессионалы подчиненные Клаусу. Странное дело, они очень часто обращали внимание на фамилии, которые по факту оказывались совершенно ни при делах. Но, несмотря на неудачи операторов, количество подозреваемых сначала перестало быстро расти, а затем постепенно начало уменьшаться.
Тех, кого не могли найти сразу, помещались в отдельный список и ими занимались всерьез. Филипп не сомневался, что искомую кандидатуру вычислят в течении месяца, максимум полтора. Под понятием вычислят — он подразумевал, что не только поймут кто это, но и найдут, если конечно исполнитель еще жив.
Вот чего он не знал, что будут делать потом. Судя по всему, Клаус не собирался выходить на контакт с этим крохотным человечком, до того как в Киев прибудет пресловутый специалист. Причин этой осторожности немец не понимал. Нет, то, что убить эту кроху равносильно подписанному смертному приговору, он уже знал. Но убивать-то необязательно.

Всегда можно купить или запугать. Правда, он не представлял, какие потребности могут быть у такого малыша. Деньги близким? — Это само собой, а вот остальное… Развлечения? А что ему доступно? Женщины, если это мужчина? — Вообще смешно. Ничего такого, кроме комфортной золотой клетки Филипп не смог придумать, но не сомневался в том, что у исполнителя будет крючок, за который можно потянуть. Не зря же он решился на столь отчаянный шаг.
Клаус в ответ на расспросы задумался.
— Сложно объяснить, — начал отвечать. — Потому и хочу дождаться Адэхи. Повторюсь, он может быть очень ценен для “Аусграбуна”. Но, насколько мне известно, только в том случае, если согласится работать добровольно. Какая-то зависимость от эмоционального состояния, удовлетворенности и прочего.
— Хорошо, — Филипп решил не спорить, — значит, Левицкому ставлю задачу: найти, и установит слежку?
— Да.
Тот разговор не принес Филиппу какой-либо ясности, ему все время казалось, что его уводят от чего-то важного. Что-то происходило в этих стенах, а точнее, — должно было происходить.
Он периодически ловил себя на мысли, что погружаясь в работу, забывает о настоящей цели поездки — выяснение не работает ли Клаус и его люди на отщепенцев. Впрочем, пока ничего не указывало на беспредел магов. Юрген, или кто-либо из бойцов, ездивших в Питер, тоже никак не проявлялись, и Филипп поневоле начинал думать, что наверху давно все решилось, Киев признан лояльным, а его тут просто напросто оставили для продолжения расследования по уничтожению Святослава. Время вышло, он сошел с беговой дорожки и направился в душ. На часах уже 22-12, можно не возвращаться в кабинет, а сразу идти спать. Пока нет ничего срочного, каких-либо ЧП, основными работами по поиску исполнителя заняты другие люди, а ему можно и расслабиться.
Стоя под горячими струями он продолжал думать. Филипп был из тех людей, чей внутренний диалог никогда не прекращался. Правда, в отличие от многих, чаще всего он продумывал и проговаривал интересующие его события, а не растекался мыслью по древу.
Вспомнился поход в “Фалькар” и настроение испортилось. Вчера он ездил к Вике. Девушку поместили в реабилитационный центр, ее психика сильно пострадала после происшедшего. Во время посиделки, когда он напился вместе с киевскими коллегами, его очень тянуло к общению с Амандой. Она рассказала ему о том, что эти вихри очень опасны именно для операторов, особенно в тот момент, когда те используют детекторы. Хотя они действуют не только на операторов, но и на остальных. Просто по-разному. Так Вика испытала сильнейший ужас, а те, кто был вместе с ней, подверглись более слабому воздействию, но в то же время не смогли прикрыть девочку. Филиппу же повезло.
Он был с ней согласен. Повезло, а проведав девушку, слегка пожалел об этом. У него осталось слишком тягостное впечатление после этого. Веселой, жизнерадостной Вики больше не было. Они немного поговорили, при этом Вика постоянно вздрагивала и периодически оглядывалась, словно ожидала увидеть кого- то за спиной.
Говорила – Да все нормально, мол, просто снятся кошмары и иногда кажется, что на нее смотрят. Она все понимает, что это наведенная жуть, а в организации с этим умеют бороться и она скоро вернется в строй. Порадовалась за Филиппа, что его не успело долбануть так же как и ее.
Он слушал девушку, соглашался, ободряюще кивал и не верил ни одному слову. Филиппа не покидало ощущение, что она не восстановится полностью, так и будет озираться, вскакивать по ночам с кровати, спать с включенным светом. И больше никогда не возьмет в руки детектор, никогда не перейдет по мостику соединяющему Землю и какой-либо из загадочных карманов.
А затем ему приснился жуткий кошмар.

Во сне, который совсем не ощущался как сон, они вычислили тех, кто уничтожил филиал Святослава. Всех подробностей Филипп не знал, его текущей задачей было участие в группе зачистки. Они преследовали группу из шести врагов и сам Филипп не знал о них ничего, кроме того что там предположительно пять мужчин и одна женщина.
Они настигли врагов на территории какого-то заброшенного завода. Завязался бой. Сам Филипп стрелял из укороченного АК и, кажется кого-то подстрелил. Они победили, хоть и не без потерь. Было раннее утро, и их перестрелка никого не заинтересовала. Вообще город этим утром словно вымер, но он обратил внимание на это только сейчас. После победы. Отметил, но ни капли не удивился. Вообще этим утром, он практически не испытывал эмоций, даже во время перестрелки.
Затем Филипп курил, болтая с каким-то незнакомым парнем, пока остальные складывали тела убитых. Докурив, он решил им помочь, но его отвлек переполненный мочевой пузырь. Не желая делать это на виду у всех, зашёл за угол и увидел проход внутрь здания, возле которого они приняли бой. Заглянул туда и понял по запаху, что это место и используется как туалет. Сделал еще шаг и вдруг пол исчез.
На самом деле не исчез, просто Филипп наступил на одну из гнилых досок, прикрывающих огромную дыру в полу. Она не выдержала, и вскрикнув он упал в какой- то подвал. К счастью тут было не высоко, а пол устилала какая-то ветошь так, что Филипп не разбился, и ничего себе не сломал.
В паре метров он увидел лестницу, и полностью успокоившись — выбраться не составит труда, сделал то, зачем отходил. Немного удивляло, что никто не поинтересовался грохотом, упал ведь довольно шумно. Но потом решил — это для него было громко, а снаружи могли и не услышать.
Поднялся по лестнице и оказался в абсолютно пустом дворе. Вначале Филипп решил, что оказался с другой стороны постройки. Попробовал обойти — не вышло. Ни одного входа, кроме двери приведшей его сюда он не обнаружил. Решил вернуться, и позвать кого-нибудь, но оказалось, что и это уже невозможно. Дверь каким-то образом захлопнулась, отсекая Филиппа от его группы.
Слегка напрягшись, он принялся искать выход. И почти сразу увидел дыру в заборе, чуть ниже человеческого роста и довольно таки узкую. Но не отличавшийся богатырским телосложением немец, сумел протиснуться через нее.
Те же запустение и тишина. Казалось, что Филипп остался один. Побродив немного, он решил — самое время позвонить в офис и описать ситуацию. Странно, но телефона не оказалось. Почему-то именно этот факт — пропажа телефона, расстроили его больше всего.
Впрочем, ничего страшного не произошло, эти заборы промзоны не могут быть бесконечны. Даже если он по какой-либо причине не сможет найти свою группу, то рано или поздно доберется до какой-нибудь улицы, возьмет такси или попутку. В крайнем случае, попросит кого-нибудь дать ему телефон. Он оказался прав. Группу найти не удалось, но довольно быстро он оказался на оживленной улице. Правда прохожие показались немцу слегка странными, все как один в серой или черной одежде, многие в капюшонах, но он не стал удивляться, уж такая мода в этой стране. Попытки поймать такси не увенчались успехом, машины проезжали мимо, даже не притормаживая, и он уже раздумывал над тем, не выйти ли на дорогу, не станут же его давить? Но тут увидел автобус.
По какой-то не до конца ясной причине, Филипп решил, что автобус идет в нужном ему направлении. Внутри салона было пустынно, занято всего лишь несколько сидений, да еще какой-то паренек стоял и с отсутствующим видом смотрел в окно. Кондуктора не было, и Филипп решил, что пока поедет так, а когда придется — заплатит. Хоть цену билета, хоть штраф.
Попетляв по городским улицам и сделав пару остановок, автобус выехал за город. К этому моменту в салоне уже кроме него не было ни единого пассажира, и Филипп вдруг занервничал. Местность за окном была совершенно незнакома, но больше его насторожило то, что на встречу им не попалось ни одного автомобиля. Некоторое время успокаивал себя тем, что ему это просто показалось, конечно, машины были, а он не обращал на них внимания. Но чем дольше они ехали, тем сильнее становилась его уверенность, что дорога слишком уж пуста.
— Выйду на первой же остановке — пообещал он себе. — А там уже разберусь.
Приняв такое решение, Филипп немного расслабился, но как оказалось, ненадолго. Автобус продолжал ехать, пейзаж за окном практически не менялся, и по-прежнему он не видел ни одного автомобиля.
Тогда немец решился. Плевать какой маршрут у автобуса, он заставит водителя остановиться и выпустить его. Филипп решительно подошел к стеклу, отделяющему водителя от пассажиров. Его конструкция была довольно странной. По сути это было не стекло, а какой-то мутный пластик, сквозь который ну просто ничего не разглядеть. Да и окошка для продажи билетов, в перегородке тоже не было. Он некоторое время всматривался, стараясь рассмотреть водителя, а затем постучал. Сначала негромко, можно сказать деликатно, но затем, когда понял, что никто не реагирует на его стук, уже сильно, настойчиво.
Правда это тоже не произвело на невидимого водителя никакого эффекта, и тогда Филипп решился. Телефон он потерял, но пистолет остался при нем, и больше не колеблясь, он извлек оружие. Рукоять в ладони придала уверенности, и немец решил дать последний шанс человеку за рулем.
Перехватив свою “беретту”, несколько раз сильно ударил по стеклу. Оно задребезжало, значит все-таки не пластик, но уцелело. И снова никакой реакции из кабины. Ударив со всей силы еще несколько раз, Филипп понял, что ему больше ничего
не остается. Он отошел к середине салон и, прицелившись, надавил курок. Грохот выстрела ударил по ушам, а на стекле появилось несколько трещин. Удивившись его прочности, Филипп выстрелил во второй раз.
На этот раз стекло разлетелось вдребезги. Он даже испугался, что теперь-то они точно попадут в аварию — слетят в кювет, например. Но автобус продолжал ехать, как ни в чем не бывало. Уже понимая, что он увидит, понимая, но, не желая в это верить, Филипп приблизился к кабине. Несмотря на то, что подозревал нечто такое, он похолодел — кабина была пуста. Он посмотрел сквозь лобовое стекло. Увиденный пейзаж совсем не понравилось немцу. Вперед насколько хватало глаз, тянулась одна и та же дорога. С одной стороны дороги — бескрайнее поле, с другой ряд высаженных вдоль трассы деревьев.
Ему очень захотелось вернуться на одно из задних сидений, сесть и закрыть глаза, лишь бы не видеть этой бесконечной дороги. Подавив страх, Филипп расчистил осколки разбитой перегородки и оказался в водительской кабине. Тут, второй раз за эту поездку душа немца ушла в пятки. Сиденье оказалось не совсем пустым, там, около спинки, лежала желтая, использованная рукоять “Норспеерамонса”. Стараясь не касаться даже кресла, он присел и рукой вдавил педаль тормоза, каждую секунду опасаясь того, что автобус качнет, он потеряет равновесие и прикоснется к смертоносному артефакту. Увы, для руки педаль оказалась туговата, ему пришлось подниматься, и отчаянно держась за руль, давить тормоз ногой, до полной остановки.

После того как автобус остановился. Он сам открыл переднюю дверь и вышел наружу. Стоило ему ступить на асфальт, как дверь закрылась, и автобус, словно так и было нужно, помигав левым поворотником, пришел в движение, а через минуту набрав скорость, скрылся вдали.
Решив не обращать внимания на эти странности, он осмотрелся. Почему-то поле понравилось Филиппу больше, чем вторая стороны дороги, с высаженными вдоль нее деревьями. К тому же, присмотревшись, он понял, что поле не так пусто, как ему казалось из автобуса. Там, возле самой черты горизонта, виднелась пара домов, и Филипп решил идти к ним. Конечно, местные могли оказаться ни разу не друзьями, но любая встреча с людьми, была лучше такого вот брожения неизвестно где.
Стало совсем светло. Видимо он довольно долго ехал, и утро уступило дорогу дню. На небе нет ни облачка, солнышко греет, и греет очень даже неплохо. Очень хочется пить, но кроме пистолета и денег, у него ничего нет.
Филипп шел по полю. На нем ничего не росло, кроме разнообразного бурьяна, а земля была твердой как камень. Идти было легко, несмотря на жару, дома постепенно приближались. Сейчас, он бы дорого заплатил за пару глотков воды, и чтобы узнать который час. Но он по-прежнему оставался один.
И вот он приблизился к домам. Все вокруг больше напоминало заброшенный поселок. Забор покосился, все заросло бурьяном и травой, но один из домов остается новым, словно недавно построенным. На окнах ставни, а вот дверь приоткрыта. Но самое главное заключалось в том, что рядом с домом — колодец. Обычный старый колодец, с воротом, и ведром на цепи. Страдающий от жажды Филипп, кидает ведро в черную дыру и слышит столь приятный для любого мечтающего напиться плеск.
Утолив жажду, он осмотрелся. Все вроде было спокойно, но какой-то странный звук нарушал молчаливую гармонию этого вымершего поселка. Впрочем, через полминуты, Филипп понял природу этого звука, и поймал себя на мысли, что лучше бы он оставался в неведении. В неведении, в тишине и один, а не с таким вот соседством.
На поле, по которому он шел несколько минут назад, начали формироваться смерчи. И он сразу понял — это те самые смерчи, которые довели Вику, и чуть было не повредили его психику. Он как завороженный смотрел на то, как они появлялись и появлялись. Вот их два, а вот уже пять.
Вернулся страх. Тот самый, испытанный в Фалькаре. Да, сейчас на нем нет детектора, но и жутковатых вихрей чуть больше двух. Надо бежать. Филипп посмотрел на дом. Положа руку на сердце, ему не хотелось заходить внутрь. Очень не хотелось. Но других подходящих убежищ поблизости не наблюдалось. Остальные постройки, издалека казавшиеся домами, на поверку оказались полуразрушенными подсобными помещениями.
Тем временем вихрей стало еще больше. Он не хотел их считать, вообще не собирался смотреть на них, но нет — нет, а кидал взгляд в сторону поля. Стало ясно, тут оставаться больше нельзя, и Филипп поспешил в дому. Что-то знакомое было в этом здании, знакомое и зловещее, но он не смог вспомнить, что именно.
Он даже остановился, стараясь ухватить ускользающее воспоминание, но в этот самый момент гул за спиной усилился, и немцу показалось, что смертоносные сгустки темной энергии уже прямо за спиной. Не колеблясь более, он толкнул дверь, и та распахнулась с едва слышимым скрипом.
Филипп забежал внутрь, закрывая дверь за собой. Гул смерчей исчез сразу, словно отрезанный. Он немного постоял, привыкая к полумраку. Воздух в доме был затхлый, по всей видимости, тут давно никто не жил. Старый стол, два стула, один из которых потерял одну из четырех ножек и теперь печально накренился, словно вот-вот упадет. Свет проникал внутрь сквозь крохотное окошко под потолком. Больше тут ничего не было, лишь две двери, уводящие во внутренние помещения.
Выходить наружу не хотелось. Внутри дом выглядел брошенным. Незваный гость прошелся по прихожей, несколько раз чихнул. И стол, и стулья были покрыты толстым слоем пыли. Тут он заметил еще одну деталь интерьера. Часы, старые, с отломанной часовой стрелкой, на одной из стен. Циферблат также был покрыт пылью настолько, что даже цифры нельзя было разобрать.
— Давно пустует — пробормотал он, и сразу же пожалел об этом. Казалось, его голос нарушил царившее здесь спокойствие. Стул со сломанной ножкой, будто ждал чего-то такого, и завалился на бок, упав с довольно громким стуком. Часы издали скрип, больше похожий на стон, и единственная стрелка неожиданно сдвинулась вниз, сметая пыль с циферблата.
Что-то зловещее было в этом действе, что-то неуловимо опасное. Филипп не мог оторвать взгляд от циферблата. Ему показалось, что под слоем пыли нарисовано человеческое лицо, более того, смутно знакомое лицо, а еще он отметил, что цифры стояли в неправильном порядке. И там, где на нормальных часах должны быть тройка, тут красовалась семерка.
В этот момент дом стал каким-то враждебным, и Филипп решил попытать счастья снаружи. Темные вихри, вдруг, стали пугать его меньше, чем молчаливая прихожая заброшенного дома. Стараясь не шуметь, он подошел к входной двери. С неким опасением, а вдруг не откроется? Дернул за ручку. Нет, все отлично, дверь послушно распахнулось, но вместо ожидаемого облегчения, Филипп испытал укол дикого страха. Выхода за дверью больше не было, вместо него, он увидел кирпичную стену.
Это было настолько неожиданно и нереально, что не поверив своим глазам, он коснулся преграды правой рукой. Нет, стена не являлась иллюзией. Обычный, слегка выщербленный кирпич. Тогда он толкнул стену, в надежде, что это недоразумение ничем не скреплено, и кирпичи просто вывалятся наружу, освобождая проход. Чуда не произошло. Наоборот. На миг, Филиппу показалось, что его ладони погружаются прямо в камень, и он резко отдернул руки, словно коснулся раскаленной сковородки.
Выхода больше нет. Остается идти внутрь, если конечно и все остальные двери не заделаны стенами. Немного поколебавшись — выбрал правую от входа. Открыл, не без внутренней дрожи, но его страх не оправдался. Обычная комната, выглядящая намного более обжитой, чем прихожая.
Зайдя внутрь, он поискал глазами что-либо, чем можно заклинить дверь и не дать ей закрыться. Очень не хотелось, чтобы и второй раз, за дверью оказалась какая-то неожиданная преграда.
Судя по всему, он оказался в спальне. Кровать и диван. Все аккуратно застелено, по-армейски. Массивный пустой стол, шкаф. Ничего подходящего. А еще он обратил внимание на то, что и в этой комнате нет ни одного окна, но есть еще одна дверь, справа. Все больше понимая, что стоило остаться в поле, даже среди смерчей, Филипп зашел в эту спальню.
Попытался, удерживая дверь, добраться до одной из подушек, но понял — не выйдет. Тогда он просто снял пиджак и, свернув его, положил под дверь. Уже затем спокойно взял две подушки и заменил ими временную подпорку. Убедившись, что дверь не собирается закрываться, приступил к осмотру. Под кроватями и на столе было пусто. А открыв шкаф, он похолодел. На средней полке, прямо перед глазами, лежала уже знакомая рукоять. Абсолютно такая же, как и на пустующем водительском кресле.
— Нет, нет, нет. — Произнес он, с трудом сдержавшись, чтобы не закричать. — Тебя больше нет, ты покоишься под тоннами бетона!
Он с грохотом закрыл дверцу шкафа и, повернувшись, обмер. Дверь, через которую он зашел сюда, оказалась закрыта, подушки спокойно лежали на диване, а не там где он их оставил.
Уже понимая, что прихожей он больше не увидит, Филипп все-таки открыл дверь. Так и есть. Правда никакая стена не преграждала проход, но и того помещения с часами и выходом наружу, больше не было. Скорее всего, кухня. Или еще какое- либо место, где принимают пищу. Тут в отличие от спальни было довольно грязно, но не это привлекло внимания Филиппа. Окно. Тут было окно, почти полностью замазанное белой краской, но все-таки окно.
Поколебавшись, он решил посмотреть, что за второй дверью. Куда ведет второй выход из спальни. Библиотека. Стеллажи с книгами, удобное кресло, журнальный столик. На нем бутыль с виски и бокал. И уже ожидаемая дверь, на противоположной стене. Похоже он в реальном лабиринте, да еще и с приколами, в виде исчезающих комнат.
Филипп хорошо знал себя. Да, он пока не паникует, но его спокойствие держится на волоске. Уже на очень тонком волоске. Слишком уж все происходящее напоминало некое преддверие ада. Кто сказал, что ад это сковородки, черти и прочие ужасы, зависящие от воображения паствы? С его точки зрения — ад может выглядеть очень обыденно. Вот таким вот бесконечным домом. Кто-то, он не помнил кто, сказал: “ад — это вечность”, и Филипп был вполне согласен с этим высказыванием. Пройдя через библиотеку, он оказался в какой-то мастерской. Верстак, инструменты…
— Как тебе мой дом? — Смутно знакомый голос, оторвал его от рассматривания обстановки. Филипп похолодел и медленно развернулся в направлении, откуда донеслась эта фраза. Старик, очень, очень знакомый старик, сидел на обычной табуретке, слегка покачиваясь взад-вперед.
— Гр… Гротак? — Прошептал Филипп, внезапно пересохшими губами.

— Я же предлагал тебе зайти в гости, — ухмыльнулся хозяин беззубым ртом. – И вот ты здесь.
— Нет, — Филипп начал пятится, — я не мог, как я мог попасть сюда?
— Гулял, где не надо — пожал плечами Гротак. — Как я, когда-то. Хочешь, расскажу?
Он встал, и Филипп выхватил пистолет. Он помнил, что случилось с путаной, и не собирался разделить ее судьбу.
— Не приближайся, — процедил он, — я тебе не испуганная шлюха.
— Ты думаешь, я боюсь смерти? — улыбнулся старик. — Ты реально так думаешь? — он подмигнул Филиппу.
— А пули в колено, ты не боишься? — Филипп отступил, опуская дуло.
— Посмотрим. — Гротак вернулся на стул. — Знаешь мальчик, попробуй выбраться. Даю подсказку, например, стекло на кухне можно разбить. — И он опять подмигнул немцу.
Он пятился, стараясь не выпускать старика из виду. Жутко хотелось выстрелить, обезопасить себя от прикосновения старческих, высасывающих жизнь пальцев, но что-то останавливало Филиппа. В конце — концов, возможно смерть лучше, чем вот такое вечное существование?
Порядок комнат не изменился. Библиотека, спальня, кухня. Тут никаких сюрпризов. Филипп, не желая тратить пулю, взял со стола разделочную доску и выбил стекло. Расчистив осколки, он перелез в соседнее помещение. Это был гараж. И тут даже был автомобиль — старый “Форд”, красного цвета. Но вот упирался он не в ворота гаража, а в глухую бетонную стену. Тут, как и в остальных помещениях, было два выхода. Дверь и обратно через окно. Уже понимая, что он ничего не изменит, Филипп выбрал дверь и… снова оказался в мастерской. Только зашел с другой стороны.
Гротак, продолжавший сидеть в кресле, улыбнулся, но ничего не сказал, а Филипп, понимая, что не рискнет пройти мимо зловещего хозяина, попятился назад. Снова оказавшись в гараже, он не выдержал и заорал. Окна больше не было, вместо него — глухая стена.
Зато, словно издеваясь над медленно сходящим с ума гостем, в противоположной стене появилась дверь. Он был уверен, что ее не было, когда он лез через окно. Оборачиваясь каждую секунду, — не преследует ли его хозяин, он шел по гаражу. Любые сюрпризы, таящиеся в новой комнате, казались не такими страшными как хозяин дома. Уже подойдя к двери, он бросил очередной взгляд на гараж, и замер. Часы.
Часы из прихожей висели под самым потолком. Неправильный циферблат, обломанная часовая стрелка. Вот только пыли на них не было. И сейчас он мог разглядеть нарисованное лицо — на него смотрела путана, которую они привели в жертву Гротаку. Неведомый мастер запечатлел ее, очень точно передав выражение невыносимого ужаса. Филипп, парализованный страхом, смотрел на эти часы не отрываясь, как вдруг стрелка снова сдвинулась и глаза на циферблате ожили. Они в упор уставились на Филиппа, как ему показалось с неким злорадством.
— Здравствуй, друууууг, — хриплый голос донесся, из нарисованного рта. — Добро пожаловать в ад.
И тут он заорал, заорал так, как наверное никогда раньше в жизни. Рванул дверь, та открылась с диким скрипом, а аккомпанементом к этому, звучал безумный смех, несчастной проститутки.
Филипп заскочил внутрь и побежал, но почти сразу споткнулся и, не удержавшись на ногах, упал. Песок. Откуда тут песок? Несмотря на выпрыгивающее из груди сердце, он заставил себя немного успокоиться, и осмотреться.
Детская. Игрушки: мяч, трехколесный велосипед, ведерки, машинки. Видимо тут жил мальчик. Обычная детская, с маленькой кроваткой, только вот одна деталь делала ее странноватой. Прямо посреди комнаты кто-то соорудил песочницу, довольно большую, как на улице. Именно об ее край он споткнулся, упав в песок.
В таком доме, просто не могло быть чего-то доброго, даже детской. Он поднялся, осматриваясь, постоянно ожидая, что из кроватки вылезет приведение. И пока он глазел по сторонам, его ноги начали погружаться в песок. Он попробовал сделать шаг, нога высвободилась с противным чмоком, зато вторая погрузилась еще глубже.
— Нет, нет, нет! Только не это!! — Он задергался в панике, погружаясь еще быстрее. Сбывался его самый жуткий детский кошмар — утонуть в зыбучем песке. К чести Филиппа, надо сказать, что он сумел взять себя в руки.
Погрузившись уже почти по пояс, успокоился и упал, в попытке дотянуться до бортика. Вышло. Вцепившись в деревянную стенку песочницы, он принялся вытягивать себя из песка, ежесекундно опасаясь услышать треск ломающегося дерева. Нет. У него получилось выбраться, и он где-то минуту лежал на полу, приводя дыхание в порядок.
Поднявшись на ноги, увидел пистолет на полу. Видимо тот вылетел из руки, упав с другой стороны песочницы. Поднял оружие и глянул на песок. Тот выглядел нетронутым, словно не пытался только что поглотить неосторожного гостя.
Филипп медленно поднял “беретту”, приложил ствол к виску, постоял около минуты, а затем все-таки опустил пистолет. Не время. Конечно, тут была вторая дверь. Но он простоял, наверное, еще минут десять, прежде чем решился открыть ее.

— Вот так. — Гротак уже стоял. — Как видишь тут все просто. Этакий, сравнительно небольшой, замкнутый круг. Так что давай-ка, переставай метаться.
Он снова был в мастерской, и пистолет мгновенно оказался в руках Филиппа,
— Не подходи!!!
— А ты ведь видел еще не все. — Гротак сделал шаг навстречу. — Например, тир. Ты хочешь увидеть мой тир?
— Не подходи!!!
— Или винный погреб. О, — старик почмокал губами, — какие у меня есть вина и коньяки. — И снова шаг.
— Стой, гад, где стоишь!!!
— Да стреляй уже, — не останавливаясь, старик пожал плечами.
И немец нажал курок. Он целился в ногу, убить хозяина, хоть очень и хотелось, было страшно. Осечка. Еще не веря, он снова и снова пытался выстрелить, но пистолет отказывался работать.
— Тут свои законы, мальчик. — Гротак был уже рядом.
И тогда Филипп, перехватив пистолет за ствол, нанес удар. Метил он прямо в нагло ухмыляющийся беззубый рот, вкладывая в удар все свои сегодняшние страхи и всю ненависть. Ударил и промазал. Старик оказался потрясающе быстр. Не только увернулся от удара, но и, перехватив его руку, совершил идеальный борцовский прием, в результате которого Филипп вначале красиво взлетел, а затем совсем некрасиво впечатался в пол гаража. Он немного успел сгруппироваться, но все равно удар вышел ощутимым. Однако немец не зря посвящал много времени тренировкам. Он сумел подняться, и сразу кинулся в мастерскую. Благо на верстаке валялось много крайне полезных для драки предметов.
Метнул в Гротака горсть болтов с гайкам, и схватил молоток. Тот увернулся от метательных снарядов, и остановился.
— Знаешь, что привело тебя сюда? — Филипп, готовый к бою, никак не отреагировал. Он следил за хозяином, понимая, шансов и так мало, не стоит отвлекаться. — Ты здесь, из-за “Норспеерамонуса”. И кстати, зря ты взял его в руку. Тут немец уже не смог сдержаться и скосив глаза, с нарастающим ужасом увидел, что он сжимает не ручку молотка, а желтую рукоять….

Вот тут он проснулся с жутко колотящимся сердцем, и еще минут пять не мог понять, что это был сон. Остаток ночи немец провел за работой, включив свет и разгоняя тишину негромкой музыкой, но перед этим прошелся по номеру. Открыл все двери, убедился, что они ведут туда, куда надо. Он понимал, что вот такие действия — сродни билету в безумие, но ничего не мог с собой поделать.
Следующей ночью поймал себя на мысли, что боится засыпать, и выпил полбутылки коньяка. Спал без сновидений, а утром пришел к неутешительному выводу, что его единственный поход в карман, похоже, будет ой как долго аукаться.
Поговорил с Клаусом по поводу Вики, восстановится ли девушка? Тот пожал плечами — мы делаем все что можем, но гарантий нет. Бывает что так, что так. Многое зависит от внутренней силы пострадавшего, однако со временем ужас уменьшается, так что через пару лет у Вики есть шанс вернуться в строй. Это обнадеживало, и Филипп решил, что будет работать, занимать себя по максимуму, чтобы на страх не оставалось времени, и надеяться, что время вылечит и его.
А вот сейчас, выйдя из душа, понял, что не имеет никакого желания идти в постель. По крайней мере, один и трезвый. Хоть что-то из этого списка подлежало немедленному исправлению.
Можно было спуститься вниз, выпить пива или чего покрепче. На спиртное тут смотрели сквозь пальцы, а уж после работы вполне можно было расслабиться, особенно с учетом препаратов снимающих похмелье.

Филипп уже было собрался так и поступить, как вдруг, практически нос к носу, столкнулся с Амандой.
— Привет, — он вдруг почувствовал, как в горле пересохло, и испытал некое забытое волнение.
— Привет, — улыбнулась она, — тренируешься по ночам?
— Днями совсем нет времени.
Девушка не уходила. Смотрела на него с неким, как ему показалось интересом, и Филипп решился:
— Аманда, я собирался спуститься вниз, выпить чего-нибудь перед сном…, — он замешкался.
— Предлагаешь составить тебе компанию?
— Да. И если ты отвезешь меня куда-нибудь, где наливают в это время, с меня выпивка.
Она некоторое время смотрела на немца явно оценивающе, и тот, несмотря на свои тридцать шесть лет и кучу женщин, вдруг почувствовал себя мальчиком, трепетно ожидающим своего первого свидания.
— Хорошо, поехали, — ответила она и развернулась в сторону лифтов.
Филипп последовал за ней, нет — нет бросая взгляд на ее спину, и особенно на нижнюю ее часть.
Не говоря ни слова, спустились на парковку. Оказалась Аманда ездит на двухместном “Смарте”. Почему-то Филиппу показалось, что такой автомобиль совершенно ей не подходит. А подумав так, сразу задумался: а какой бы тогда подошел? Ответа на этот вопрос у него не было.
— Садись, — позвала она.
Пока Аманда выезжала за территорию, они молчали. Филипп, честно говоря, не знал, что делать дальше. Валькирия ему очень нравилась, и она явно поняла это. А раз уж согласилась на совместные посиделки, значит, не может не понимать, что это уже свидание. А она, между прочим, вполне может работать на отщепенцев, и быть одной из тех, кто убивал Питерских инквизиторов.
Филипп посмотрел на ее профиль, светлые волосы, непроизвольно скользнул взглядом по груди и вздохнул. Ему не хотелось, чтобы Аманда работала на врагов. Очень не хотелось.
— Начнем разговор? — Амазонка по-своему истолковала его молчание и вздохи.
— А? Да пожалуй. — Он все-таки расслабился, как бы она на него не действовала, мальчиком он уже не являлся.
— Что там положено говорить, в таких случаях? Спрашивать об увлечениях, работе, бывших или настоящих парнях? — она на секунду отвлеклась от дороги, сверкнув улыбкой.
— Я уже подзабыл, — принял Филипп шуточный тон, — лет десять не ходил на свидания.
— Тогда расскажи ты, чем кроме работы увлекаешься?
— В последнее время, похоже, только алкоголем — произнес он после
непродолжительного молчания. Затем вспомнил ночной кошмар, и его передернуло. — И еще подумываю о толковании сновидений.
— А я рисую, — она включила левый поворот и перестроилась. — Еще с детства любила, но сейчас тоже времени не хватает. Мучают кошмары? — Спросила без всякого перехода.
— С недавнего времени. — Не стал отпираться он.
— Тебе не повезло. На моей памяти, смэренги появлялись лишь один раз. Давно. И кроме них, там не было ничего особенного. Не было вот такой складки.
— Складки?
— Да. То, что мешало группе вернуться к точке выхода.
— Складка, — повторил он, — буду знать, как называется.
— Ну, у всех явлений есть и заумные названия-идентификаторы. – Аманда сбросила скорость, сделала правый поворот, заехав на какую-то полупустую стоянку. Среда, многие гуляки ждут пятницы и на парковке лишь пяток автомобилей.
— Пойдем, мне нравится этот ресторан.
Внутри царил полумрак. Филипп оценил интерьер, как готический. Светильники в виде свечей, горгульи на стенах.
Аманду тут явно давно знали. Официант провел их в отдельную комнату, где было всего два столика. Освещение давали небольшие лампы в виде людских черепов.
— Атмосферно тут, — Филипп галантно отодвинул для нее стул.
— Согласна.
— Думал, тебе на работе хватает мистики.
— Просто ностальгия, — пожала плечами валькирия, — и потом, на работе, вот там мистика, а тут забавы. Что пить-то будешь?
— Виски, если в этом заведение, он не подделка.
— Лучше возьми коньяк.
Пока ждали заказ, Филипп молчал, да и Аманда не спешила нарушать тишину. Затем он разлил по бокалам янтарную жидкость и произнес, что-то вроде тоста:
— Давай за встречу?
— Давай.
Они выпили. Филипп зажевал лимоном, а девушка отпила вишневого сока.
— Так вот, — продолжила она, — ты, как я говорила, везунчик. Такого сильного противодействия, как у тебя, я еще не припомню. Мы стараемся не лазить в “Фалькар”, когда там штормит.
— Не могу сказать, что я счастлив от своего везения.
Официант принес горячее, и пока расставлял тарелки, они снова молчали.
— Зато, теперь знаешь, как это есть в жизни. Многие те, кто не способен перейти грань, почему-то уверены, что мы туда в отпуск отдохнуть ходим.
— Я вообще плохо представлял, что это за место — признался он, снова разливая коньяк.
— Ты хочешь меня напоить? — улыбнулась Аманда.
— Скорее заглушаю воспоминание.
— Да, — она кивнула, как ему показалось с сочувствием, — тебе тоже досталось.
— Мне еще терпимо, а вот Вику жаль.
Девушка помрачнела и произнесла:
— Вика была очень солнечной. Она реально любила и свою работу, и походы в карманы, — Аманда выпила, на этот раз не запивая, — ей пророчилось большое будущее.
— Она не восстановится?
— Честно? Я не знаю. Надежды мало и, кстати, ты тоже за собой следи, — обнадежила Аманда.
— Да уже понял. Кошмары, начинающаяся мания преследования.
Сказал, и прикусил язык. Ведь он не стал докладывать об этом Клаусу.
— Сам доложишь, если посчитаешь это нужным. — Аманада правильно поняла его сомнение, — я уважаю Клауса, но не шпионю для него.
— А у нас бы доложили, причем сразу и не задумываясь.
— Разная ментальность. Но учти, если решишь еще раз пойти с нами, не сомневайся, проверим сразу же.
— Это ясно, не будете же вы рисковать группой.
— Не будем. Но думаю у тебя и так все в порядке.
Филипп промолчал. За беседой в этом полумраке, он подзабыл, что имеет дело не просто с красивой женщиной, а с боевым магом, на счету которой, десятки походов в такие места, как “Фалькар”, разборки с демонами и со своими коллегами из числа отщепенцев. И он не должен забывать об этом.
— Спасибо. Хотелось бы верить, что в порядке, — и он налил по третьей, — кажется, третью положено выпить за любовь? — Филипп вспомнил местные традиции.
— Все верно, — она улыбнулась, — можно даже на брудершафт.
Немец поднялся, чувствуя, как кровь прилила к щекам. Ну, точно мальчик блин! Встала и Аманда. Они переплели руки, а коньяк обжег горло. Затем их губы соприкоснулись. Легкое прикосновение, и она отстранилась.
— Теперь мы официально на ты!
— Я только рад этому.
— У меня есть идея, — произнесла девушка, вызывая официанта. — Поехали, вспоминать юность.
Филипп не совсем понял ее и немного нервничал, что она уже выпив, сейчас сядет за руль, но решил плыть по течению. Пусть сегодня ведет она.
Аманда привезла их на берег. Он знал, что через Киев течет Днепр, но здесь, скорее всего, было какое-то озеро. Амазонка выбрала совсем уединенное место, вдали от фонарей. Заглушила двигатель, выключила фары и их окутала тишина. Было прохладно, несмотря на бабье лето, ночи были уже вполне осенними, но Филипп не чувствовал дискомфорта.
— Мне нравится здесь бывать, — сказала она, доставая прихваченную из ресторана бутыль.
Отпила прямо из горла и передала ее Филиппу.
— Когда были студентами, — продолжила Аманда, — без денег, без силы, я ведь тогда вообще не подозревала в себе каких-то особых способностей. Тогда, мы приезжали сюда на автобусе. Сначала шли по парку, а затем продирались через заросли. Тут редко кто-то был кроме нашей компании. Для семей с детьми — далековато, а для одиночек… — Она пожала плечами, — может тогда чего-то опасались, но мы тут редко встречали кого-то еще.
Раздался всплеск воды, подул ветер и, сквозь открытые двери пахнуло сыростью. Он непроизвольно поежился, но не захотел показывать свой дискомфорт, а просто выпил еще немного, слегка пожалев, что нет никакой закуски.
— Хорошо тогда было. Думаю тут до сих пор можно найти оставшиеся от нас пластиковые бутылки, сигаретные пачки и использованные презервативы.
-Я думаю, студенты одинаковы во всех странах, — произнес Филипп.
— А пошли купаться? — неожиданно предложила девушка.
— Купаться? — удивился он, — боюсь я не фанат закаливания.
— Выходи, — сказала Амана и, показав пример, выпрыгнула из машины.
Филипп последовал за ней.
— Ты же не Клаус, не резистант, — улыбнулась она, приближаясь, — я помогу тебе.
Она коснулась его груди ладонью, и от ее руки по телу прошла обжигающая волна. Стало даже жарко, и самое интересное, что ощущение этого тепла не уходило.
— “Подогрев”. Он будет действовать минут двадцать, – произнесла девушка и скинула платье, оставшись только в белье. Точнее, он так подумал, что в белье, было уж слишком темно. — Ты идешь?
После такого предложения, отказываться было очень глупо, и Филипп быстро, по-военному, принялся избавляться от одежды. Кровь стучала в висках, а заклятие подогрева обволакивало словно покрывалом. Луна вышла из-за туч, и в ее неверном свете он увидел, что она ведь абсолютно голая…. В следующую секунду амазонка прыгнула в воду. Более не колеблясь, Филипп последовал ее примеру.
Зайдя по пояс в воду, он понял, что еще никогда не испытывал подобного. Заклятие Аманды ограждало его от ночного холода, как воздуха, так и воды. При этом Филиппа не покидало ощущение, что он чувствует холод, но одновременно не ощущает его. Поначалу это здорово нервировало. Казалось, что тонкая защитная пленка может в любой момент разорваться и ледяная вода сразу же превратит его в дрожащий кусок плоти.
Валькирия, тем временем, заплыла довольно далеко. Луна снова скрылась за тучами, и он больше не видел ее, а только слышал негромкий плеск. Отругав себя за нерешительность, он нырнул, погрузившись полностью в воду. Филипп хорошо плавал, правда обычно предпочитал бассейны, но и на открытой воде держался без всяких проблем, и довольно быстро выплыл на середину водоема. Отсюда оба берега выглядели какими-то темными стенами. Отблески огней города едва долетали сюда и не могли рассеять ночную мглу.
— Ну, как ощущения?
Он чуть не вскрикнул. Засмотревшись на берег, немец не заметил, как Аманда подплыла почти вплотную.
— Очень необычно. Даже не знаю с чем можно сравнить.
— Немного завидую тебе, — она легла на спину, — я уже давно использую “подогрев”, это стало чем-то обыденным.
— Ночь, озеро, — Филипп усмехнулся, — безлюдная местность. Так похоже на декорации к классическому ужастику.
— Согласна. Но можно не волноваться, что злобное чудище схватит за задницу.
— Потому что их тут нет? — Спросил он.
— Нет, потому что самое злобное чудище тут — это я, — серьезно ответила Аманда. — И привилегию сегодняшнего хватания за филейную часть, я уступать еще какому-либо чудищу не буду.
Он не нашелся что ответить, а девушка уже поплыла к берегу.
— Давай, за мной, — позвала амазонка, — “подогрев” скоро закончиться, и у нас не хватит коньяка, чтобы согреться.
Филипп, плывя за ней, испытывая довольно смешанные чувства. Слишком давно он встречался только с платными жрицами любви, или снимал в клубах жаждущих приключений пьяных красоток, разной степени потасканности. И в том и в другом случае, он не испытывал к своим пассиям абсолютно ничего, кроме желания получения физиологического, мужского, удовлетворения.
Теперь же, все было иначе. А особенно то, что Аманда была, грубо говоря, сильнее, чем он. Во всяком случае, силой она владела лучше. Сейчас это ничего не значило, ведь они были в одной лодке, а вечернее приключение, которое еще неизвестно чем закончиться, вряд ли на что-то повлияет. Но все равно, он ощущал себя не в своей тарелке. Хотя, вернись он сейчас назад во времени, то в разговоре с девушкой повел бы себя точно также.
Вот и берег. В эту ночь луна явно раззадорилась, то появлялась, то вновь скрывалась за тучами, и сейчас, лунное светило, в очередной раз посматривало на происходящее внизу, а заодно немного рассеивая ночную тьму. Именно благодаря этому Филипп увидел, что Аманда уже около автомобиля вытирается невесть откуда появившимся полотенцем.
— Давай, быстренько сюда, — поманила она. — Надо успеть одеться до того, как пройдет эффект заклинания. — И она рассмеялась. — Тебе совсем не понравится быть голым без него.
Слегка разочарованный Филипп, взял немного влажное полотенце и принялся яростно растираться. Аманда тем временем одевалась, и он понял, если у этого вечера и будет какое-то продолжение, то явно не возле этого озера.
Действие “подогрева” закончилось, когда Филипп только натянул футболку. Он моментально ощутил разницу — холод заполз за шиворот и моментально расползся по всему телу, заглядывая в каждый уголок. Немец вздрогнул от этого холода, и ускорился с одеванием, а затем с огромным удовольствием уселся на сиденье, закрыв дверь.
— Держи, — Аманда протянула бутылку, — для сугреву.
Кивнув, он сделал глоток, а затем уже окончательно расслабился. Автомобиль тронулся с места, Аманда уверенно ехала по темному лесу, хотя дорогой это было трудно назвать. Странно, но ему показалось, что обратная дорога заняла намного больше времени. Лес все не кончался и не кончался. Филипп даже начал думать, что они заблудились, и уже собирался спросить — случайно ли они едут по этому лесу, или так и задумано: например, какая-нибудь короткая дорога, как услышал.
— Просыпайся, соня, приехали.
Он дернулся и открыл глаза, чувствуя сильнейшую досаду. Надо же, умудрился уснуть!
— А, куда мы приехали? — Растеряно спросил Филипп, чувствуя, что вечер медленно летит в тартарары.
— Ко мне домой. Не везти же тебя обратно в офис?
— А, ясно. — Тут уже немного соврал, ему было совершенно ничего не ясно.
Это была обычная девятиэтажка, возле которой стоят десятки разнообразных автомобилей на газонах и тротуарах. Откуда-то слышен смех и пьяная ругань, в общем, ничего выдающегося. Они зашли в подъезд, поднялись на третий этаж, и Аманда открыла дверь.
— Ложись спать на диване, — она махнула рукой в сторону комнаты, — завтра отвезу тебя на работу.
Она говорила спокойно и по ее тону, он не мог понять, это означает все, или возможно какое-то продолжение?
— Аманда, — начал он, — спасибо за прекрасный вечер.
— Мне тоже понравилось, — ответила амазонка, — но сегодня надо выспаться. Особенно тебе.
— А ты мне покажешь еще какое-нибудь романтическое место? — закинул он удочку.
— Покажу. С этим городом у меня связано много воспоминаний. А теперь иди, постель в тумбочке возле кровати. И спокойной ночи!
— Спокойной, — пробормотал он и поплелся в выделенную ему комнату.
Пока расстилал постель, пока вешал одежду на стул, его не покидала надежда, что валькирия сейчас войдет в комнату, но этого не случилось. В принципе все верно, отдаваться на первом свидании готова далеко не каждая, но после купания обнаженными, он все-таки рассчитывал на нечто большее.
— Эх, не хватало мне только влюбиться, — подумал Филипп, — сейчас буду валяться, как подросток с красными ушами, фантазируя о…
Но о чем он мог бы фантазировать, так и осталось секретом. Ибо, как только его голова коснулась подушки, он моментально уснул. Совсем без сновидений.

Ира проснулась от того, что солнечный лучик, прокравшись сквозь занавески, решил, что наилучшее место, где можно остановиться отдохнуть, это ее правый глаз. Она поморщилась, стараясь поймать ускользающий сон, и проснулась. Потянулась, зевнула. Рядом спал малыш и она, любуясь, некоторое время смотрела на него.
— Неужели мы могли тебя потерять? Валичек, наш любимый малыш, — прошептала мама, вспоминая все те страшные события, которые привели их в этот поселок.
Вздохнула и вдруг вспомнила, что сегодня должна была встретиться с Магресом, седьмую ночь подряд. Как раз хотела, чтобы он дал ей потренироваться в приготовлении “Дем-ди”.
Но встреча не произошла, причем это был первый раз, когда муж не пришел за ней. Вот тут, ее сон как рукой сняло. Ведьма тихонько встала, стараясь не разбудить сына, и на цыпочках подошла к кабинету мужа. Поворот ключа, и вот она внутри. Муж лежит в его кроватке, а накидка и одеяло валяются на столе. Ира некоторое время присматривалась к нему — нет, дышит, все в порядке. Может чародей дал ему другой приказ? А может, он не успел вернуться из своего какого-то приключения?
Ответов не было, и она вышла из кабинета не забыв закрыть за собой дверь. Приготовила кофе, и пока возилась на кухне, проснулся малыш. Они немного поиграли, затем Ира покормила его и дала на десерт яблоко. Потом отнесла еду мужу, а он по-прежнему спал. Это было странно, и чтобы поменьше нервничать она повела ребенка на улицу.
Сегодня Ира не собиралась выходить с ним за ограду. Пока хватит приключений.
Честно говоря, она ждала, что сейчас кто-то окликнет ее, оскорбит, постарается вломиться к ним. Валентина не выглядела такой простушкой, чтобы оставить стычку без последствий. Но все было тихо. По всей видимости, после полученной взбучки, она просто собиралась с силами и готовила какую-нибудь гадость. Ира вздохнула. Нет, она не жалела, что влезла в стычку, Аня стоила того, чтобы ее спасти.
Но уже потом, все ее действия вели только к эскалации конфликта. И теперь решить все мирно, вряд ли получится. Да и она сама этого не хочет, особенно после того, как эта бешеная мамаша толкнула Валика.
Сын смеялся, катаясь на качелях, что-то ей говорил, и она даже отвечала, но вообще не помнила что. Потом они гуляли по травке на газоне, пока малыш не попросил есть. Ира за это время раз десять проверяла телефон, но сообщений не было. Не удержавшись, она снова заглянула в кабинет, но муж по-прежнему спал, только лишь перевернулся, и лежал так, что рука и нога свешивались с кровати.
Ведьма покачала головой, но не стала что-либо делать. Она просто не знала, что именно нужно? Пока Валик кушал, пока она хлопотала по хозяйству, то еще как-то отвлекалась. Но потом, малыш уселся смотреть мультик и стал клевать носом, а Иру как магнитом потянуло к мужу. На часах 14-22, он никогда не спал так долго!
Все без изменений — он спит, и только присмотревшись можно заметить, как шевелятся его бока. Она присела так, чтобы муж оказался на уровне ее глаз. Вот он, совсем рядом. Во время сна, выглядит совсем маленькой куколкой. Опять хочется взять его на ручки и прижать. Этот прилив нежности, в общем-то, совершенно неуместный в этом случае и таком виде. Прислушалась, не идет ли малыш. Тихо, скорее всего, он уже уснул.
Чувствуя, что не справляется с нервным напряжением, Ира уже совсем было решила будить любимого, но вдруг передумала. Может сейчас ее муж от кого-то бежит, или выбирается из передряги. Мало ли что. И кто знает, возможно, опасность в том мире, не дает ему проснуться в этом?
Она представила, как будит его и спрашивает:
— С тобой все в порядке?!
А в ответ:
— Пока ты меня не разбудила, было еще терпимо. А теперь, в Этании, мне полный песец….
Нет уж, лучше ждать. Ведьма поднялась и сходила глянуть на сына. Так и есть, малыш спит. Это хорошо. Она сделала себе чай и вернулась в кабинет, прихватив с собой подушечку, затем уселась и облокотилась о стену. Пока малой спит, она посидит тут. Увы, не в ее силах что-то исправить, но хотя бы побудет тут, рядом с любимым. Ира успела допить чай и уже собиралась встать, чтобы сходить в туалет, как вдруг муж застонал.
Это был протяжный, полный какой-то боли стон, а затем он произнес что-то совершенно невнятное. Она склонилась над ним так, что ее ухо почти касалось крохотного тела.
— Нет! – уже четко произнес он, — нет! Ты не сможешь нагадить мне во второй раз. Я достану тебя!
Ведьма отстранилась, чувствуя, как колотится ее сердце. Что-то действительно случилось там, в Этании. И вдруг Миша поднялся. Он сел в кровати, не открывая глаз. Некоторое время сидел, покачиваясь взад-вперед, как Ванька-встанька и шептал что- то неразборчивое. А потом вдруг открыл глаза.
Ира почувствовала, как ее волосы на затылке зашевелились. Вся радужная оболочка его глаз была залита чернотой. Он поднялся с кровати на ноги и, продолжая покачиваться, неожиданно громко и четко произнес:
— Сука!
После чего его глаза закрылись, и он рухнул прямо на твердую поверхность стола.


Глава 15. Мост над бесконечностью.

Стоило Проклятому погрузиться в пучину беспамятства, как он вновь оказался неведомо где. Правда сейчас, переход был приятным. Исчезли боль, вонь рвоты и даже страх. Стало светло и Мише показалось, что он оказался где-то очень высоко. Но на этот раз, у него не получилось даже осмотреться, и соответственно не вышло проверить свои ощущения. Неожиданно возникло чувство, будто его поймали невидимым лассо и резко дернули. Один только миг, и он вернулся в Этанию.
По всей видимости, он действительно совсем недолго пребывал без сознания. Тут все осталось по-прежнему, включая спутанные ноги, тошноту с головной болью и шорох за стенами. Он сделал маленький глоток, похоже воду придется экономить. Вдруг понял, что выронил нож, который, скорее всего, выпал из руки, когда он потерял сознание.
Миша снова заворочался, стараясь хоть как-то усесться, как вдруг в комнату забежало существо. Несмотря на темноту, он сумел разглядеть, что размером пришелец такой же, как и тот, что валяется дохлым рядом. Он четко выделялся черным пятном в этой темной комнате, и Мишу передернуло. Не видя эту тварь во всех деталях, он был уверен, что она, или оно, отвратительно. Раздался скрип, и в комнату забежало еще два монстра.
Адреналин хлынул в кровь, и у Миши получилось сесть, оперевшись спиной о стену. Тем временем через дверной проем вползли еще два монстра. Немного посветлело и этого стало достаточно, чтобы своим новым зрением (а он сейчас понял, что очень даже неплохо видит в темноте) рассмотреть, что новые гости слегка отличаются от пришедших первыми. Плоские, похожие на тараканов, но довольно крупные. Именно они издавали треск и скрип, когда ползли, и от этих звуков Проклятого передернуло.
Садясь, он порезался о лезвие и сейчас был несказанно рад этому. Схватил нож. С оружием в руках стало немного спокойнее, но он прекрасно понимал, что это ему вряд ли поможет. Если накинуться скопом, то разорвут на куски. В лучшем случае успеет ударить одну тварь, и все.
Словно в подтверждение его опасений, в комнату забежало еще пяток “пауков”, а тот, который появился первым, заполз Проклятому на живот. Тварь оказалась легкой, но это было неважно, Мишу буквально передернуло от омерзения. Мало кому будет приятно, если по руке или любой другой открытой части тела пробегает таракан. А уж если он размерами как кот, то впечатления будут обеспечены.
— Пошел вон! — Заорал он, сжимая рукоять ножа.
Тварь никак не отреагировала. Точнее отреагировала, но не так, как хотелось бы Мише, а просто приблизилась к его лицу. Вторая, тем временем, уже заползла на ногу. И тогда Проклятый ударил, все-таки он не зря тренировался с Колпесом. Удар получился, нож со чпоком пробил бок твари. Она, запищав как мышь, отскочила вниз, а нож застрял в ее боку. Проклятый остался без оружия.
— Черт, вот скотина! — Выругался он, стараясь придумать, что делать дальше.
Придумывалось плохо и более того, никто не собирался давать ему время на размышления. Краем глаза он увидел, что в помещение забегают новые и новые создания тьмы, причем отличающиеся от тех, кто уже почтил его своим присутствием, но рассмотреть новоприбывших у него не получилось. Один из пауков, до сих пор наблюдавших за ним, резко бросился вперед и забежал прямо на шею Проклятому.
От монстра пахло чем-то вроде ладана, и это настолько не вязалось с Мишиными представлениями о том, как должны вонять твари, что несмотря на всю плачевность ситуации, он замер в удивлении. Глаза монстра приблизились вплотную, и к запаху ладана примешалось что-то еще, неуловимое, отдающее чем-то кислым.
Одна из лап твари коснулась его нижней губы, и Мишу перекосило от отвращения и ярости. Не отдавая себе отчета в своих действиях, она рванулся вперед, и вцепился зубами в желтый глаз монстра. Тот хрустнул под Мишиными зубами, и рот Проклятого наполнился сладковатой жидкостью, с маслянистым привкусом. Тварь противно заверещала, отскакивая, а Миша с отвращением сплюнул эту гадость, с трудом сдерживая рвотные позывы. Язык сразу онемел, губы тоже перестали ощущаться, словно ему вкололи анестезию.
— Три — ноль, в мою пользу — просипел он. Язык ворочался, но с трудом. — Подходите по одному!
Проклятый расхохотался, чувствуя как безумие стучится в двери, и эту ночь он скорее всего не переживет в здравом рассудке, если вообще переживет. Тем временем в комнату продолжали заползать твари. Часть расползалась по стенам, и Миша понял, что они решили его убить. Раз не получилось отравить, то скорее всего просто раздавят своим количеством, а может, придумают что-нибудь еще.
Как бы в подтверждение его невеселых мыслей, на ноги Проклятого стали заползать медлительные, похожие на тараканов существа. Спеленатый паутиной он и так не мог дергаться, а теперь же нижнюю часть тела словно парализовало. Миша скривился от боли, но не вскрикнул. Умирать, так умирать.
— Интересно, — мелькнула мысль, — что же будет после смерти тут? – Может, еще куда-нибудь попаду?
Но додумать у него не вышло. Уже с десяток пауков забрались на его живот и грудь, а часть тварей расположилась на руках, вдавливая их в пол. Он дернулся, но тут сверху на голову и лицо опустились какие-то липкие полоски. Проклятый успел задрать голову. Тем временем в помещении стало еще светлее, и он рассмотрел, что на потолке угнездились несколько больших медуз. Вот их отростки сейчас падали на его лицо и голову, сжимали как тисками, окончательно лишая возможности двигаться. Он задергался, чувствуя, как буквально задыхается, но все было бесполезно. Может Миша и был ядовитым, да вот только сейчас это не имело никакого значения. Его пришли убивать.
Когда твари буквально погребли его под слоем своих тел, неожиданно повисла тишина. Вся эта мерзость застыла, как в детской игре после слов ведущего “замри”. И в этой тишине раздался громкий стук, а затем мерзкий шорох и скрип. Он скосил глаза — единственное, что еще двигалось.
Реальность снова поплыла, видимо он начинал терять сознание, и ему опять пригрезилось, как он поднимается куда-то, а запах ладана и чего-то кислого, ослабел. Но облегчение вдруг прекратилось, так и не начавшись. Видимо, ему не дано было сейчас нырнуть в спасительное беспамятство.
Стук повторился, и в дверном проеме появилось новое действующее лицо. Но Проклятый не увидел его полностью, а только три желтых глаза, ярких и больших, словно огромные блюда. Он вдруг подумал, если монстр не являлся “глазами на ножках”, то в дверь он явно не пролезет.
— Добро пожаловать к главному боссу! — Выкрикнул Миша, вспомнив один из любимых мультиков. Он храбрился, потому что на самом деле испытывал просто панический ужас. Страх, казалось, заполонил все его существо, и он не мог оторвать свой взгляд от желтых, немигающих глаз, и если б не был обездвижен, то, скорее всего, бросился бы бежать без оглядки.
Раздался новый звук. Мише понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это мелодия. Странная, немного тягучая музыка. Одновременно с этой мелодией, твари начали светиться. Каждый монстр окутался синеватым ореолом, и с каждой секундой в комнате становилось все светлее.
Проклятый бешено вращал глазами. Да, так и есть, светились все твари, которых он мог увидеть. Музыка становилась громче, а в ней появились вкрапления какого-то очень неприятного звука. Миша не знал с чем его сравнить, но ему казалось, что некий невидимый смычок, проводит по его нервным окончаниям. Одновременно усиливалось и свечение. В синеве окружающей тварей появились вкрапления красного. Миша как загипнотизированный смотрел за этой игрой красок и страх начал отступать. Наоборот! Вдруг появилось предвкушение, что вот-вот все закончится, главное не спугнуть. Но что именно не спугнуть, он не мог даже представить.
Усилилось давление на подбородок и горло, щупальца медуз налились силой и Проклятому стало не хватать дыхания. Он еще раз посмотрел на треугольник огромных глаз. Они перестали быть полностью желтыми, внутри них теперь горели красноватые точки. А потом все и случилось.
Красные точки быстро выросли и стали размером с бильярдные шары, внутри которых бушевало пламя, которое становилось все больше и больше. Вот уже огненные сполохи висят в воздухе, и Миша чувствует, как его словно тянет внутрь этого бушующего огня. Хлопок. Резкий металлический звук больно ударил Проклятого по ушам и огненные сполохи исчезли. Вокруг раздавался писк, шипение, треск. На миг давление на голову и горло усилилось так, что Мише показалось, что сейчас его раздавит и череп треснет как переспелый арбуз. Но вдруг оно исчезло, и щупальца беспорядочно заметались в воздухе, иногда хлестая его по лицу и оставляя на нем царапины.
Пауки, тараканы и прочие насекомые, метались с жалобным писком и сталкивались друг с другом, а потом начали падать и расползаться темными лужами. Сверху на Проклятого падали куски тварей, хитин, жижа. Он плотно сжал зубы и губы надеясь, что ни капли этой дряни не попадет внутрь, и уже смог повернуться. Что-то неладное творилось и со светом. То он начал мерцать, то становится тусклее, а затем исчез, но полной темноты не было. Останки тварей светились не так сильно, как пять минут назад, но достаточно, чтобы видеть. И Миша, ноги которого по-прежнему были спутаны паутиной, пополз в самый дальний от двери угол, там почти не было трупов монстров.
Добравшись до угла, посмотрел на дверь. Треугольника глаз больше не было, там дергалось и шипело нечто огромное, а затем раздался бульк, словно кто-то кинул в болото большой камень. Мише показалось, что он увидел, как некое огромное, похожее на бурдюк существо лопнуло, но в следующий миг ему стало не до того. Оставшиеся рядом твари, словно с цепи сорвались. Они бегали, прыгали, пищали, крутились как заводные игрушки и лопались, истекая черной слизью. Часть этой гадости попала Проклятому на левую руку и его передернуло. Густая, и липкая как мед субстанция. На руку словно натянули тесную перчатку. Он потер ей о пол, но куда там, слизь приклеилось намертво.
Затем, часть похожей дряни попала ему на лицо и шею. По помещение разнесся запах гниющих листьев, а шум, издаваемый обезумевшими тварями, постепенно начал стихать.
В этот момент он почувствовал сильную слабость и боль. Болело что-то внутри. Видать, он все-таки наглотался или надышался какой-то гадости. Тогда Миша просто улегся на пол и постарался свернуться в подобие клубка. Не вышло, мешали связанные ноги. Тогда он скорчился и закрыл глаза, предоставив своему иммунитету решать: жить ему или умереть. Шли секунды, постепенно сливаясь в минуты. Боль начала отдаляться, а в помещение воцарилась тьма. И наконец-то сознание покинуло измученное тело. Миша почувствовал, как его тянет куда-то вверх и вправо. Тьма переставала быть кромешной, а затем яркий свет ослепил его.

Снова это непонятное место. Хотя, в его ли ситуации говорить о каких-либо понятностях? Тишина, и свежий воздух. После шума и запаха гнилых листьев вперемешку с ладаном, это было просто непередаваемо. Он подождал с полминуты, не потянет ли его обратно? Нет. Видимо на этот раз он выключился всерьез.
Самое время осмотреться. Почти сразу Проклятый понял, что осмотреться было не очень хорошей идеей. Он находится на чем-то вроде мостика над бездной. Узкая полоска камня, шириной метра полтора. Если тот, кому кажется что полтора метра не так уже и узко, просто никогда не стоял над пропастью, у которой не видно дна, и на мостике без перил.
Миша никогда не боялся высоты. И, в его новой земной жизни, это оказалось крайне полезным. Но он просто никогда не был так высоко. Понимая, что находится в нескольких секундах от головокружения, он сел на корточки, положив руки на прохладный камень. Теперь стало чуть проще, появилось некое ощущение устойчивости, и Миша осмотрелся уже более внимательно.
Да, это реально напоминает мост. Мости в никуда и без бортиков, или хотя бы самых завалящих перил. Несмотря на прекрасную видимость, далеко впереди, насколько хватало глаз, не было ничего интересного. Мост, тянулся и тянулся, пока не исчезал вдали. Тогда он повернул голову, опасаясь, что и с другой стороны увидит то же самое, но нет. К счастью, этот мостик имел начало. Основание моста вырастало из массивной каменной платформы, а чуть дальше в небеса возвышалась, опять-таки каменная стена.
— Если это дежавю, то тогда это сбой в матрице — пробормотал Миша, — пора бы этим программистам, заняться исправлением багов. И пусть добавят в мою реальность, чего-нибудь повеселее, а?
Его восклицание осталось без ответа, впрочем, его он и не ждал. Потом, подстегнутый любопытством, подполз к краю моста. На ноги так и не поднялся, на четвереньках было как-то комфортнее, и посмотрел вниз. Да, это реально захватывало дух. Так высоко он еще не находился никогда и сомневался, что на Земле существует что-то похожее. А еще мелькнула мыслишка, что такой мост просто не может держаться без опор. Однако ничего даже отдаленно напоминающего их, тут не было.
Решив, что поволноваться по этому поводу он всегда успеет, Проклятый некоторое время лежал и смотрел вниз, стараясь рассмотреть дно. И в какой-то миг картинка перед его глазами стала меняться.
Это чем-то напоминало интернет. Вот так сходу вспомнить, что именно это напоминает, не получилось, а пустота внизу стала заполняться. Тут и там проступали рваные картинки, словно кто-то начал крутить гигантский калейдоскоп. И оторваться от этого зрелища было невозможно.
Вот где-то внизу, появились крохотные кубики, рядом с ними возникли какие-то лужи, затем над всем этим потянулась тоненькая паутинка переплетенных линий. Миша смотрел и смотрел словно завороженный. А потом, пришло ощущение раздвоения. Это уже происходило с ним, когда он оказался в бесконечном лабиринте однотипных комнат, и теперь повторялось вновь.
И вдруг он понял. То, что он видит внизу, это и есть вот такие бесконечные реальности. Озарение пришло неожиданно, как в принципе им и положено. Вот те самые комнаты, а вот какие-то бесконечные болота, а там чуть дальше лес. А ниточки, это тоже какие-нибудь коридоры. Он задергался как муха, увязшая в варенье. Ему не хотелось попадать ни в одно из этих чудесных мест. Да, ему подсказали, как выбраться, но это совсем не означает, что у него получится повторить. А добрый дядя, спасший его прошлый раз, вполне может быть занят чем-нибудь ближайшие лет сто.
Попытался повернуть голову, и не получилось. Видение внизу притягивало взгляд. Вот например: красивая девушка, драка, ссора каких-нибудь мудаков или фейерверк, вполне могут притянуть его взгляд так, что сложно будет оторваться. Но там лишь любопытство. Сейчас же, попробовав отвернуться, он испытал боль настоящую, физическую боль. Словно кто-то связал его глазные нервы и то, что было внизу.
Проклятый рванулся и закричал, боль была страшная. Казалось, ему выдернули что-то из черепа. Очень не в тему вспомнился мультик из серии веселых лесных друзей “Летающие глазки”. Там все закончилось печально, в этих мультиках иначе и быть не могло. Сейчас четко видны болота, и почему-то именно они становились все ближе. Скорее всего, через несколько минут, он окажется там. Придется искать путь среди смрада, гиблой топи, а может бонусом будут комары. Он дергался, одновременно представляя все более жуткие картинки. Постарался зажмуриться, но веки не слушались, и Проклятый продолжал сползать в бездну ведомый этим безумным притяжением. Тогда он рискнул. Пока лежал на мосту, Миша держался руками за его край, стараясь подстраховать себя. И вот сейчас он разжал пальцы и закрыл глаза ладонями, хотя мало кто мог представить, каких усилий ему это стоило.
Ничего! Он продолжил все видеть, словно и не было этого демарша. Более того ему показалось, что сползание ускорилось. Михаил рванул головой, поворачивая ее вправо, и в какой-то миг ему показалось, что вот сейчас он просто вырвал себе глаза. Боль ослепила, и это не было фигурой речи. Он действительно перестал видеть, но зато наконец-то смог зажмуриться и, постанывая от боли, отполз от края.
Потом просто лежал, чувствуя, как текут слезы сквозь плотно зажмуренные веки. Он плакал от боли и страха, что ослеп. Наверное минут тридцать, он пытался заставить себя открыть глаза, но не мог пересилить себя. Боялся, что страх о потере зрения подтвердится. Ведь это нормально не видеть, когда глаза закрыты? Если он их откроет и останется в темноте, то его страх ослепнуть станет реальностью, а тут, вероятнее всего, он даже с собой не сможет покончить.
Рано или поздно придется принимать решение, и он все-таки рискнул поднять веки. И закричал, но уже от облегчения. Крик, матерный, жуткий вопль взлетел в это равнодушное небо. Он видел!
— Сволочи! Сволочи! Ну как же вы меня все достали — орал он, и добавлял десятки фраз и эпитетов, которые приличные мужчины не произносят при дамах. Он орал и хохотал громко, долго и до спазмов в животе. Уже прокричавшись и немного успокоившись, встал. Сначала на четвереньки, а потом и на ноги. Ползать больше не хотелось. Глаза по-прежнему болели и слезились. Но по сравнению с испытанной болью над бездной, это была ерунда.
Михаил решил сойти с моста и там решить, что делать дальше, но не успел. Его снова потащило вниз и он лишь успел присесть, как окружающая реальность исчезла.
Темнота и вонь. Запах сырости и гнилой листвы стал значительно сильнее. А может ему просто так казалось, после чистого воздуха на мосту?
Проклятому по-прежнему было плохо. Тошнило, подрагивали руки, язык и губы все еще не ощущались.
— Какая шикарная получилась прогулка – подумал вслух Миша. – Нет бы, забрести в какой-нибудь женский монастырь.
Он осмотрелся. Темноту рассеивал лишь слабый свет, идущий от останков тварей пытавшихся его скушать. Они еще светились, тем самым синеватым сиянием, но оно стало гораздо тусклее. Постанывая от боли и вздрагивая от омерзения, он пополз вперед. Ноги по-прежнему были связаны, и Проклятый хотел найти нож. Без него не освободиться.
Слизь, оставшаяся после смерти тварей, была густой и липкой. Он весь измазался и руки были словно чужие. Всегда моющий ладони, даже если на них попадала хоть капля меда и не переносящий липких пальцев, Михаил шарил в густой как патока дряни. Счищать ее было бесполезно, и он даже сомневался, что она смоется если ему суждено добраться до воды.
Радовало только то, что это была не кислота, и запах все-таки был получше, чем в общественном туалете, иначе бы не выбрался. Каждый раз, поднимая руку, он видел, как с ладони капают густые, вязкие капли и опасался, что даже если и найдет нож, то просто не сможет взять его. Пальцы не послушаются. Паутина на ногах так и не ослабла, а ноги Проклятого не двигались вообще. Скорее всего, так чувствуют себя люди с переломанным позвоночником.
Нож нашелся недалеко от выхода. Он натолкнулся на него ладонью и укололся, а затем с неким облегчением зажал в ладони. Начал пилить паутину, но бесполезно. Она словно извивалась под лезвием, дергалась и пыталась выдрать у него нож. Тем временем, Проклятому опять стало хуже. Внутри словно горел огонь, а от запах гнили кружилась голова.
— Нет. Сдохну я иначе. Я не захлебнусь в этом дерьме, не дождетесь! — Пробормотал он, точнее попробовал, но язык почти не шевелился, и получилось нечто невнятное.
Усилил нажим, но нож опять застрял, а паутина задергалась и Проклятому показалось, что она смеется над ним.
— А, — просипел он, — может ты живая? Может тебя надо немного умертвить?
Миша, насколько это было возможно, очистил от грязи правое предплечье. Несмотря на темноту, он неплохо видел свою руку. В том числе и потому, что субстанция оставшаяся от монстров и запачкавшая его, слегка светилась.
Сделать то, что он решил, было очень сложно. В прошлый раз Ктана гарантировала ему отсутствие боли. Сейчас же он мог гарантировать себе только то, что в любой момент может сдохнуть от яда и омерзения.
Провел лезвием по вене, почувствовал давление и вздрогнул. Было страшно. Очень страшно и не факт, что самоистязание ему поможет, но других способов выбраться Миша не видел. Повторил с более сильным нажимом, слегка порезался и сморщился. Было терпимо, но все-таки он надеялся, что вообще ничего не почувствует. Провел еще раз, и еще, и еще. Каждый раз страх останавливал его от более сильного нажатия на лезвие, и вена оставалась нетронутой.
Сложно сказать, сколько бы он еще возился со своей рукой не решаясь порезать ее, но все решил случай. От слабости Мишу повело, руку сковала легкая судорога и, дернувшись, он проколол вену. Тогда Проклятый решил развить успех, пока разум не остановил его. Он вскрыл себе вену, как заправский самоубийца. Выдавил несколько капель крови, капнул на паутину.
И это подействовало, да еще как! Она, задергавшись запульсировала, то усиливая хватку, то ослабляя ее. Миша практически ничего не чувствовал, ноги давно онемели. То, что стягивание усиливается и уменьшается, он скорее догадывался. Паутина агонизировала около минуты, а затем ее содрогания стали затихать, пока полностью не прекратились.
Выждав для верности еще несколько секунд, Проклятый повторил попытку разрезать путы, и на этот раз все получилось на ура. Паутина резалась как гнилая веревка, и очень скоро он освободил свои ноги, правда они по-прежнему не ощущались. Миша принялся яростно растирать их, и вскоре в ноги вонзились тысячи невидимых иголок. Он поморщился, но испытанная радость намного превышала боль, по всей видимости, с кровообращением все будет хорошо.
И снова накатила слабость. Вероятно, не стоило тут находиться, среди разлагающихся тварей. Вспомнилось, как после битвы в Шаарне трупы монстров жгли на кострах. Это наводило на мысли, что сожженные твари менее опасны, чем разлагающиеся. В любом случае дышать становилось все тяжелее и он, поднявшись на ноги, поковылял к выходу.
Выйдя из комнаты, осмотрелся. Тут также все было залито гадкой жижей, пришлось брести почти по колено в этом дерьме, и каждый новый шаг давался сложнее предыдущего. Опять начались головокружение и тошнота. Скорее всего, прежний Миша, умер бы тут уже раз двадцать, от банального отравления. Хотя, усмехнулся он невесело, прежний Миша сюда бы никогда и не попал. А сейчас спокойно бы фрилансил, возил семью на море и решал свои бытовые проблемы.
Дверь на улицу была приоткрыта, но толкнув ее он понял, выйти будет не так-то просто. Что-то заклинило ее снаружи, возможно те же жидкие останки. А уже навалившись на нее всем телом он понял, что слишком слаб. Дверь лишь слегка сдвинулась, и Миша принялся сползать по ней. Голова кружилась все сильнее, и он понял, что скоро опять вырубиться.
— Ну, прям, анекдот о вратах рая и мужике из реанимации — прошептал он, силясь рассмеяться, но пересохшие губы просто не могли сложиться в улыбку.
Сползая по двери, Миша видимо сильно привалился к ней, и она начала раскрываться быстрее. Не удержавшись на ногах, он вывалился наружу. Удар, и темнота.
В его случае темнота очень и очень недолгая. Снова мост, снова бескрайний простор.
— Екарный бабай, — пробурчал он, — ну достало же. Честно!
Смотреть вниз он больше не хотел. Прямо перед ним была площадка, широкая, без всяких оптических эффектов, и он пошел прямо к ней. Обошлось без приключений. Мост не развалился под ним, площадка оказалась настоящей, а не миражом.
Теперь, почувствовав себя увереннее, чем на узком мостике, он еще раз осмотрелся. Окружающее пространство было поистине колоссальным. Впереди, наверное в километре отсюда, в этом кристально чистом воздухе было легко ошибиться с расстоянием, возвышалась вертикальная стена. Она уходила в небо насколько хватало глаз, и терялась там в вышине. Сама площадка была шириной с тот же с километр, а больше тут ничего не было.
Решив, что вниз ему незачем, идти через мост, у которого нет конца, тоже не самый лучший вариант, Миша отправился к стене. Он надеялся, что там найдется хоть что-нибудь интересное. Минут через тридцать, он понял, что идея оказалась плохой. Приблизиться к стене не удалось.
Все это очень напоминало его походы по изнанке, но с одним исключением: тут он вообще не мог ничем управлять. Тогда Проклятый решил воспользоваться своим коронным приемом, закрыть глаза и посмотреть на татуировку.
В начале он ничего не увидел, а затем в темноте стали проступать контуры рисунка на руке и само плато, только теперь оно не было пустым. Десятки и сотни дорог. Дорог, тропинок, тонких полос. В этом хаосе была какая-то система, но он не мог ухватить ее суть. Просто откуда-то знал, что система есть. Миша сделал шаг, попробовав пересечь границу разделяющую две тропинки, и остался на месте. Сделал еще шаг, но с тем же результатом. Ясно, границу тропинки пересечь нельзя, на его пути нет стен, и он просто никуда не двигается.
Тогда Проклятый решил действовать иначе. С закрытыми глазами границы этих дорожек выделялись четче разделительных линий на шоссе, и он пошел в сторону, стараясь не пересекать их. Карта дорог стала меняться вместе с его продвижением. Тут и там в границах дорог появлялись разрывы наподобие перекрестков, а в стороны то и дело отходили ответвления. Увлекшись хождением по этому гигантскому лабиринту, Миша чуть было не забыл о том, где он находится.
Стена приблизилась, и он убедился в этом, стоило поднять веки. Теперь Проклятый мог разглядеть, что и она украшена сложным рисунком. Это место, в котором он оказался, явно было не для людей. Каждую секунду Мише казалось, что от безумия его отделяет тонкая, очень и очень тонкая грань. Стоит понять сложность, величие окружающей обстановки, и это спалит его разум, как свеча сжигает неосторожного мотылька.
— Куда же я попал? Может это обзорная площадка самого Бога?
Нет ответа. Нет и быть не может. Похоже, что это исключительно его путь.
— А может я все-таки умер? — продолжил Проклятый свой монолог. — И сейчас знакомлюсь с самой что ни наесть загробной жизнью?
Тишина. Никто не собирался просвещать его или встречать.
А потом реальность опрокинулась. Иными словами не описать. Только что он смотрел на вертикальную стену, а теперь увидел, что опять стоит на краю обрыва и смотрит вниз, в бездну. Рисунок до этого украшающий стену, теперь просто парит в воздухе.
— Вот теперь я понимаю, что значит всматриваться в бездну.
Странно, но страха больше не было. Видимо психика адаптировалась, а может он немного сошел с ума, но Проклятый действительно перестал бояться. Он смог рассмотреть подробнее то, что было внизу. Там все напоминало желе. Словно в огромный чан, заполненный густой и почти прозрачной субстанцией, набросали разных предметов, и они застыли там, погрузившись на разную глубину. Тут были и разноцветные шары, и пирамиды, и просто изломанные, бесформенные куски чего-то.
Неожиданно сердце забилось сильнее. Ему показалось, что он сейчас поймет то, что видит. Шары, пирамиды, выпуклые и вогнутые многоугольники. А между ними нет ничего. Может это…
Резкое головокружение и боль в затылке заставили аж присесть от неожиданной слабости. Но мелькнувшая мысль не ушла. А может это все миры? Такие как Этания и Земля? Может он действительно влез куда-то в божественную обсерваторию, пустующую из-за выходного дня?
Проклятый снова закрыл глаза и всмотрелся в бездну. Фигуры обретали контуры, и из монотонных становясь разноцветными, а дороги над бездной наоборот, вырисовывались все четче. Тогда он опять решился. Да и чем он собственно рисковал? Упасть? А как можно упасть если тут, похоже, отсутствуют такие понятия как верх и низ, право и лево?
Итак, один шаг и он над бездной. Тропинки извилисты и запутаны, но Проклятый видит, что там, вдалеке, после многочисленных поворотов и развилок, они все стремятся к геометрическим фигурам внизу.
— Может, я так приду домой? — прошептал он. — Вернусь к Ире и Валику?
Сейчас его не интересовало то, что он может быть не прав. Не волновало количество “миров” внизу. Он перестал опасаться, что придет в себя и снова окажется в Этании среди разлагающейся нечисти. Миша собирался пройти над бездной и найти путь домой.
С каждым шагом становилось все проще, реальность вырисовывалась все четче, и Проклятый буквально парил, как на крыльях, чувствуя небывалую легкость. Да, он вернется! Он вернется домой.
Обрыв. Тропа буквально исчезла из под его ног, закончившись тупиком. Исчезла и “карта”. Выглядело все так, словно кто-то выключил свет и на Проклятого обрушилась темнота. Но это был не возврат в Этанию, он оставался в этой бесконечности.
Миша растерянно озирался. Все вокруг выглядело неправильным, и он даже почувствовал себя обманутым. Оглянувшись, убедился, что может вернуться, но дальше прохода не было. Только лишь темнота. Но затем в ней что-то появилось.
Он смотрел и смотрел, как нечто обретает цилиндрическую форму, а внутри огромного цилиндра проступают контуры тела. Знакомого тела. Ксана! Он увидел ведьму, по-прежнему заточенную в свою прозрачную тюрьму, из которой он отказался ее освобождать. Глаза Ксаны были закрыты, а в черных волосах появились седые пряди, но в остальном, она не изменилась. И тогда поняв, что больше на этой тропинке ловить нечего, Миша вернулся на плато.
Теперь он видел все, как и прежде. Стоило ступить на плато, как и карта миров если это миры, и тропинки над бездной, все вернулось. Тогда он предпринял вторую попытку, а затем третью. И каждый раз, все заканчивалось одинаково. Тьма. Цилиндр с ведьмой. Тупик. Видимо, чтобы пройти дальше и уйти с этого места, ему надо исполнить то, что обещал, в чем поклялся. Его держит обещание данное ведьме, держит прочнее, чем цепи. Но он не мог приблизиться к ее темнице, не мог преодолеть эту тьму, отделяющую его от Ксаны.
— Нет! Нет!! — Заорал он, — Ты не сможешь нагадить мне во второй раз. Я достану тебя! — Его крик умер не породив даже эха.
Он долго всматривался в пустоту, не пускающую его к цилиндру, сквозь татуировку и с закрытыми и с открытыми глазами. Все пытался поверить в то, что стоит захотеть по-настоящему, и он достанет ведьму. Но тьма не рассеивалась.
И тогда он просто прыгнул к ней, наплевав на то, что прыгает в бездну. А в следующий миг, опять оказался на плато. Несколько секунд он еще мог видеть заточенную Ксану. Затем она исчезла, и Проклятый опять оказался на крае пропасти над картой миров. Близкой и недоступной.
— Сука! — Заорал он в полнейшем бессилии, а затем окружающий мир померк, на этот раз по-настоящему.
Он опять валялся на пороге дома, в котором его пытались сожрать. Запах прелых листьев ослабел, но еще чувствовался. Светало, видимо тут наступило утро. Он поднялся на негнущихся ногах и покрутил головой. Земля вокруг дома была залита подсыхающей жижей. Ни трупов, ни живых монстров не наблюдалось.
Эта дрянь, покрывающая его тело и особенно руки стала тверже, видимо высыхала. Он попробовал размять пальцы, и с них посыпались куски грязи. Подул приятный, слегка прохладный ветер. Миша подставил ему лицо, зажмурился, наслаждаясь шелестом листвы. И только через пару минут до него дошло, что он не слышит металлического скрежета, который напугал его в прошлый раз.
Сейчас поймал себя на том, что улыбается. На него напали, его спеленали и пытались съесть. Толпа жутких и омерзительных монстров. А теперь они разлагаются под небом, а он живет и здравствует.
— Ну что?! — заорал Проклятый, — съели меня?! Подавились ублюдки!! И все подавятся! Все, кто рискнет и тут, и дома!!
Затем схватил булыжник и метнул в дерево. Камень отлетел от ствола вместо того чтобы погрузиться внутрь. Сила ушла из этих стволов, превратив их в обычные деревья. Да и кустарник, еще вчера казавшийся опасным, теперь выглядел обычным.
Он смотрел на лес и вдруг понял, как выйти на изнанку. Это было так просто! Приблизился к лесу, закрыл глаза, вспомнил спокойную тишь изнанки, ее ущелья и скалы, а затем сделал шаг. Все. Открыв глаза Миша убедился в своей правоте, он снова где-то за гранью.
Тогда он сел прямо на землю и прислонился к скале. Завтра, уже завтра он вернется к Магресу. Все равно скоро проснется на Земле. Вспомнилась “божественная обсерватория”, а может и какая-нибудь серверная, и он вздохнул. Ну что стоило тогда отпустить эту гребанную ведьму. Может он бы был уже дома? Руки, покрытые застывшей слизью и грязью, начали чесаться. А уже в следующую секунду он испытал дикую, просто безумную жажду. Пора! Вернуться, напиться, помыться и отчитаться. Жалко, что фляги, нож, да и весь рюкзак остались в доме погребенные под слоем слизи. А вместе с рюкзаком там осталась и ценнейшая “Альмага”.
— Блин! Собака! Придется вернуться — произнес он, но в следующую секунду изнанка исчезла. Миша наконец-то проснулся.

Муж упал прямо на твердую поверхность стола. Точнее упал бы, если бы не Ира. За секунду до удара она успела подставить ладонь, не дав голове супруга соприкоснуться с полированной деревяшкой.
— Не знаю, — прошептала она, — в каком кошмаре ты плаваешь, но думаю, что сука все-таки не я.
Тело Миши слегка подрагивало и казалось холоднее, чем положено. Ира накрыла его второй ладошкой и поднялась. Да, мужа нельзя будить, но и оставлять одного не хочется. Вот так, не выпуская его и не перекладывая, заглянула к Валику. Тот, как ни странно не спал, а лежал и смотрел телевизор. На маму, тихонько заглянувшую в комнату, малыш не обратил внимания. Уж очень увлекся происходящим на экране.
Постояв полминутки, она пошла на кухню. Там не включая свет, подошла к окну. Неожиданно появилась мысль, что сейчас она с легкостью может решить вообще все их проблемы. Одно движение рук, и муж навсегда останется в Этании, или еще где-то, куда приведет его черное проклятие. Она же ненадолго переживет его, а малыш…
Ведьма вздрогнула, не понимая, откуда взялась эта мысль. Раскрыв ладони, она посмотрела на него. Мишка подрагивал во сне, но ничего не говорил и глаз больше не раскрывал.
— Прости кот, мыслям не прикажешь, — прошептала она, — но я боюсь себя все больше и больше.
Ира еще постояла у окна, надеясь, что Миша очнется, но супруг продолжал спать. Она решила вернуть его в кабинет, и пойти к сыну. Проходя мимо спальни, заглянула в нее и увидела, что Валик все-таки уснул.
Тогда ей пришла в голову другая идея. Ира зашла в ванну, открыла горячую воду. Уложив мужа на мочалку, разделась и с удовольствием погрузилась в теплую воду. Мишу пристроила на бортике, рядом с головой, и расслабилась. Мелькнула мысль о вибраторе, и она вздохнула. Тогда, в суматохе переезда, как-то забыла о нем, а может просто была не готова. Сейчас же, расслабившись в горячей воде и душистой пене, она поняла, насколько ее телу не хватает настоящего секса.
Ира вздохнула и скосила глаза на супруга. Увы. Тут он не может помочь, никак, ни при каких вариантах. Только раздразнить ее в Этании. Миша продолжал спать, и она вдруг задумалась о том, что делать, если он не проснется? Вдруг он там погиб и теперь впадет в кому, или что-то подобное?
Представила себя без Мишки, пусть даже такого крохотного, и закусила губу. Она не хочет его терять! Несмотря на то, что испытала тогда на кухне, не хочет!
— А еще, закончатся твои уроки с Магресом — напел какой-то ехидный, издевательский голосок, да и судьба малыша не определена. Не так ли?
— Заткнись — прошептала она, самой себе. — Я люблю своего мужа! Даже такого! Ясно тебе? — Постаралась убедить она неизвестно кого.
Голосок ничего не сказал, но как ей показалось, ехидно ухмыльнулся, если такое вообще приемлемо к внутреннему голосу, и наступила тишина.
Было так тихо, что Ира слышала как дышит ее муж. Она специально не закрывала дверь, если малыш проснется, то она сразу услышит. Но Валик спал, он вообще довольно хорошо спал, даже тогда когда Миша не водил его в Этанию.
— Интересно, — новая мысль вяло заползла в голову, но сразу же, по-хозяйски укоренилась на новом месте, — а как Валик воспринимает папу? Что для него эти встречи во снах? И не вредны ли они для психики мальчика?
Мысль была неприятная, но как не крути здравая. Как будет развиваться ребенок в такой ситуации? Не станет ли он путать сны и явь, не заблудится ли его разум где-то в бесконечности? А подумав так, Ира вдруг горько усмехнулась.
— Реальность? А какая она на самом деле?
Год назад, нет, она бы не рассмеялась в лицо сказавшему человеку, что магия и ведьмы существуют. Все-таки она, как не крути, деревенская. И в ведьм, ведуний и знахарей верила с детства, лечилась и травами, правда антибиотики почти всегда были эффективнее, и опасалась сглаза. Но вот другие миры, физическое уменьшение ее мужа. Но вот то, что она начинает вытворять после Кхаканара…. Это все было за гранью реальности прежней Иры.
Может и Валику будет лучше привыкать к путешествию во снах? Ведь он не просто малыш, а сын мамы ведьмы и папы лилипута, или папы гнома, как бы сказала Аня. При мысли о спасенной малышке, ее улыбка утратила горечь и в ней появились солнечные лучики. Ира знала, что такая улыбка всегда очаровывала ее супруга, и не только его.
Да, разогнав группу мелких гаденышей, она вероятнее всего подставилась, но не жалела об этом. И не только потому, что девчушка была само очарование, в ней что-то было. Что-то это такое, ведьма не могла понять, ухватить суть своих сомнений. Слишком мало было у нее реального опыта. Но казалось, что Аня уж слишком легко постигает волшебную науку, и при этом Ира не могла объяснить, почему она так думает. Ведь они виделись всего пару раз, не считая того, когда она спасла ее от издевательств.
Мысли опять вернулись к сексу, а точнее его отсутствию на Земле. Она вспоминала время до знакомства с Мишей. Бывало по-разному. Те же периоды застоя, но она не припоминала, чтобы была такой раздраженной. Эти мысли крутились уже не в первый раз.
Все началось после переезда. Видимо получив временную передышку, у нее высвободилось время на рефлексию. А может всему виной была ее близость с Мишей в Этании? Может именно она была очень раздражающим фактором? В любом случае, иногда ее накрывало так, что хотелось лезть на стену. Накрывало в неподходящий момент. Например, когда готовила, а малыш крутился рядом, или в магазине, или когда вечером они сидели с Мишей на веранде и болтали о том о сем. А затем так же быстро отпускало, но оставались раздражительность и смутное ощущение того, что проблему надо бы решить.
Она посмотрела на себя, руки непроизвольно скользнули вниз, Ира провела по животу, бедрам и остановилась. Закон подлости никто не отменял. Муж обязательно проснется в самый неподходящий момент. Проснется, увидит, чем она занята и не удержится от какой-нибудь идиотской шуточки. Вот тогда она его точно прибьет. Может и не прибьет, но вот искупать может вполне. Да, дилемма. Ведьма вздохнула, а затем чуть было не рассмеялась. Ну, это правда же забавно! Мишка нашел решение, казалось неразрешимой задачи, а она не может. Тот, кто придумал это проклятие, видимо был еще тот шутник.
Теперь она думала о муже и игривое настроение ушло. Он дышал, что радовало, но честно говоря, радовало только это. Сейчас она поняла, что вообще ничего не знает о том, что может с ним происходить. Не понимает природу его путешествий. То, сколько ему надо спать, и влияет ли происходящее в Этании на его земное тело? До сегодняшнего дня он думала, что не влияет, потому что его тренировки там, мало отражались на улучшении физических земных возможностей. А то, что его удовлетворял их секс, она списывала на психологические моменты.
Но сейчас муж спал уже семнадцатый час подряд, и не пришел за ней в Этании. Не прийти он мог лишь в двух случаях: Магрес приказал не приводить ее, или попал в передрягу. Она больше склонялась ко второму варианту.
Значит, что-то происходящее по ту сторону снов могло влиять на его тело, находящееся на Земле. И это совсем не радовало Иру. Она поняла, что они уже не смогут спрятаться от Этании, будь в том нужда. Непроизвольно почесала то место, где стояла метка мага и вздохнула. Да, училась она не просто быстро, а очень быстро. То, что ей приходилось сотворить со своим языком, памятью и кистями, она бы осваивала годы. Даже просто на то, чтобы попытаться осознать, чего от нее вообще хотят, ушла бы уйма времени. А сейчас это было раз-два и почти готово. Почти, потому что надо было нарабатывать движения, надо было приучать язык к новым обстоятельствам, и иногда после тренировки она минут тридцать не могла ни говорить, ни есть, а хотелось как собаке, высунуть язык наружу и посидеть так сутки вторые. Но усталость отступала, и Ира возвращалась к новым зубодробительным словам-ключам из древнего языка магов.
Но она не могла не понимать, что второе предназначение метки это контроль над ней. И пусть жители магического мира от этого корчатся в экстазе, ей сложно принять существующее положение дел.
Теперь мысли закружились вокруг слова экстаз. О! Как легко соскочить с него на другое слово — оргазм. И пусть они не очень-то рифмуются, но все равно великолепно звучат в связке. Она поймала свои руки на том, что они видимо решив, что лучше знают потребности своей хозяйки, опять стыдливо, но в то же время уверенно, отправились вниз к паху. Ира вздохнула, прислушалась, но Валик видимо спал. Из спальни не доносилось ни звука, и совсем уже решила расслабиться, как вдруг:
— Ирка, ты у меня просто чудо! — она вздрогнула, поворачиваясь.
Конечно! Ее муж не мог найти лучшего момента, чтобы проснуться.
— Не буду спрашивать, зачем ты понесла меня в ванну, но это, это просто очень вовремя, — сказав это, он уселся на бортик.
— Мишка — она чувствовала облегчение, смешанное с досадой, — ты проснулся живой!
Ну что стоило ему проснуться минут через двадцать? Проскользнула вредная из-за досады мысль. Но облегчение и радость была сильнее.
— Что с тобой произошло? – спросила ведьма, — ты очень долго спал.
— Я влип в неприятную историю. Причем влип в прямом смысле, — он скривился и осмотрел свои руки, — ты тут пены напустила. Так что если буду тонуть, придется тебе меня спасти.
— Так ты расскажешь, что произошло?! — возмутилась она.
— Обязательно, — он кивнул, — минут через пять.
И Проклятый нырнул в воду прямо с бортика ванной.

Вайлес осмотрел два десятка мужчин и женщин. Все спокойны, может, и даже наверняка нервничают, но в глаза это не бросается. При виде инструктора все как один склоняются в почтительном поклоне, он же привычно реагирует легким кивком и проходит дальше. Но в следующей комнате останавливается и прислоняется к стене. Возможно, придется подождать.
— Заходи, — доносится голос чародея из-за прикрытой двери.
Теперь уже Вайлес склонился в поклоне, проходя в кабинет Магреса.
— Давай без церемоний, — чародей явно спешил. Хотя, вряд ли кто-то знающий его меньше языкового гения, понял бы это. — Мне надо отлучится, а меченый не вернулся к обещанному сроку. Смотрящие Шаарна, Кайе, Старкворда и Ганаша получили приказ сообщить о его прибытии немедленно. Как только он появится, тебе сообщат, и ты сразу свяжешься со мной.
— Слушаюсь, мастер. Будут ли какие-то распоряжения, если он вдруг захочет отправиться куда-то еще, до ваших дальнейших заданий?
— Захочет, пусть отправляется — качнул головой Магрес. — Можешь попробовать поговорить с ним, не больше.
— Да, мастер.
— И не вздумай ему что-либо запрещать или советовать!
— Слушаюсь.
Хотя чародей сказал ему все без предварительных церемоний, Вайлес понимал, что это лишь для того, чтобы не терять время. В остальных действиях Магрес никогда не был склонен к сантиментам, и лучше не подставляться.
— Теперь по поводу гостей. — Инструктор сразу понял, что речь идет о тех, кого он встретил перед аудиенцией. — Они будут работать с меченым, когда он вернется. Так как Михаил не владеет тонкостями общения с низшими, ты донесешь до них беспрекословность полного подчинения меченому.
— Слушаюсь, мастер. — Вайлес не подал виду, что удивлен. По его мнению, кольца Магреса, этого знака на руке Миши, должно хватить, чтобы его слушались беспрекословно, даже если он встанет на голову.
— И пусть меченый не сходится с ними близко. Незачем.
На этот раз Вайлес просто поклонился, ему все стало ясно. Это смертники. Не обязательно, что они умрут, но чародей предполагает возможность их гибели. Что ж, обработаем как надо.
— Все, свободен.
Инструктор, оказавшись за дверями мага, облегченно вздохнул. Обычно чародей, просто великолепный хозяин, но сегодня лучше не попадаться ему на глаза. Вайлес вернулся к ожидающим его людям. Двадцать три человека, шестнадцать мужчин и семь женщин.
— За мной. — Негромко приказал он и пошел дальше, не оглядываясь.
В принципе от него мало что требуется. Их разместят, поставят на обеспечение и без его участия. Инструктору лишь нужно объяснить, что они переходят в собственность одного из помощников Магреса, и должны слушаться его беспрекословно. В общем-то, Вайлес считал, что потратит на эту задачу один-два такта. Вот чародею понадобился бы один миг: показать Мишу, сказать, что теперь он их хозяин и точка. Но инструктор был дитя магического мира, пусть и со способностями и даже определенной свободой воли. Поэтому приказ высшего не мог обсуждать даже мысленно.
Он собрал всех в одном из залов, предназначенном как раз для таких целей.
— Будем знакомы, — начал Вайлес, и показал метку приближенного, — я говорю от имени хозяина. — Мертвая тишина в ответ, его слушали очень внимательно. — Скоро придет человек, который носит кольцо “аразара”. Вы все поступаете в его распоряжение. Он имеет право говорить от имени хозяина и его приказы не обсуждаются.
В ответ два десятка поклонов. Вот инструктаж и закончен. Вайлес отдает короткое распоряжение одному из мажордомов и спускается вниз, к одной из бань. Других приказов от чародея не было, а значит он свободен до возвращения меченого, или до того момента, как Магрес решит его вызвать.
Вайлес проверил свой браслет, небольшую серебристую полоску металла с выгравированными на ней черными рунами. Через него он может послать чародею мыслеобраз, и теперь он не имеет права снимать его до выполнения задания. Если где-то во владениях Магреса появится Михаил, то Вайлесу сообщат немедленно, даже если в это время он будет любить женщину.
— Да, — подумал он, — женщина сейчас мне не повредит.
Уже расслабляясь в натопленной бане с кружкой холодного эля, он вспоминал последние события. В Этании явно назревала заварушка. Недалеко от столицы, в десятке ближайших гарнизонов, собирали войска, а старшие сыновья и дочери высших стекались в столицу. Сам инструктор, как один из поверенных Магреса, участвовал в переговорах с представителем гротхов, мотался по гарнизонам со смешанными войсками, особенно по тем, где было много южан из наделов Магреса, пришедших через два или более коротких путей. Они плохо говорили на общем языке Этании, или делали вид, что вообще не понимают, о чем им говорят.
В таких общих сборах всегда возникали проблемы, люди беспрекословно слушались лишь своих хозяев, да еще некоторых облеченных большой властью, а в иных случаях возникало множество стычек, споров и раздоров. Самим высшим, или их старшим отпрыскам, было не по чину решать такие вопросы лично, поэтому разборками занимались либо младшие дети, либо вот такие доверенные лица.
Дверь приоткрылась, и в парилку робко заглянула девушка, отвлекая Вайлеса от размышлений.
— Заходи, — махнул он рукой, и она уселась на лавку возле ног инструктора. — Как тебя зовут?
— Вира, мастер.
— Массаж умеешь делать?
— Да, мастер.
— Идем.
Они вышли из парилки, и инструктор расслабился под ее умелыми руками. Вайлес умел отключаться от волнений и ненужных мыслей, а сейчас просто наслаждался жизнью. Затем они сидели на мягком диване. Он пил эль и поглаживал девушку по спине, при этом ловя себя на мысли, что начинает стареть. Например, сейчас он предпочитает эль и массаж сексу, хотя эта Вира, наверняка умеет много.
Затем появилась мысль, что у него просто шикарная жизнь. На своем курсе он был не единственным человеком с языковыми способностями, и даже не самым лучшим. Если бы его путь случайно не пересекся с чародеем, он бы сидел в какой-нибудь конторе, на средней должности, ну или в лучшем случае, работал бы переговорщиком с гротхами или таймасами, да мало ли с кем. На жизнь бы хватало, а на роскошь нет. И конечно прикрытия такого бы не было на всех уровнях. Если ты устраиваешь высшего на которого работаешь, то проблема у тебя может быть только одна, ты перестал его устраивать.
Тут Вайлес обнаружил, что его кружка уже пуста и жестом приказал девушке наполнить ее заново. Память услужливо подсунула эпизод знакомства с чародеем, и он улыбнулся. Случайность. Случайность и задиристый нрав, вот что вынесло его наверх.

Посреди семестра к ним пришел новый ученик. Худощавый, темноволосый мужчина с демоническими глазами. Он выглядел немного старше среднестатистического студента их школы, но не настолько, чтобы это могло служить предметом обсуждений в перерывах между занятиями.
Особыми талантами он не блистал, и большинство решило, что это какой-нибудь младший сын влиятельных родителей, которого спровадили подальше, чтобы не мешал. Ивори, так звали нового студента, подтверждал эти слухи своим поведением.
Не хватая звезд с неба по части учебы, он быстро стал центром студенческих вечеринок, пьянок, походов по девочкам и всяких проказ. Рассказывая много баек, Ивори ни разу так и не обмолвился о том, из какого он рода и о родителях. Не сказал ничего, что могло бы объяснить кто он и откуда. Но большинство студентов этим и не заморачивались. Множество учеников были из семей весьма среднего достатка, и они не собирался упускать такую возможность погулять на халяву.
Вайлесу же иногда казалось, что Ивори присматривается к ним, словно оценивая достоинства. Но в то время он особо не заморачивался этими мыслями. Присматривается или нет, какая разница? Так прошло около пяти дектов. Иногда Ивори исчезал и не появлялся несколько циклов, а потом, как ни в чем не бывало, заходил в аудиторию. И ни разу его не видели в списках наказанных. Все это косвенно подтверждало его знатное происхождение, поэтому число желающих попасть в их компанию росло.
А затем, пожалуй, и произошло то, что помогло Вайлесу добиться его теперешнего положения. Как-то у Ивори возник конфликт с еще одним мажором, племянником ректора Ксанером. Они даже подрались, правда, за территорией школы. Ксанер был очень сильно избит. Не помогли и два дружка, так как казалось, что Ивори умеет не только пропивать деньги. Все решили, что вот тут и нашла коса на камень и вскоре Ивори вылетит из учебки, но этого не произошло.
Ходили разные слухи и предположения, а сам виновник торжества отмалчивался. Поэтому и выдвигалось множество версий. Например, что на самом деле на Иворе затаили зло и решили подставить уже по крупному, и до такой, что вскоре ректора сменят, а поэтому дерзкого новичка не трогают. Сам Вайлес предполагал, что более вероятен второй вариант, уж очень спокойным был их товарищ.
В тот судьбоносный день, они гуляли в одном из кабаков на окраине города. Ивори, Вайлес и еще шесть студентов, основной костяк их группы. Потом кому-то, возможно, что и Ивори, пришла в голову идея отправиться в ближайший бордель. Само собой, среди пьяных молодых парней, такая идея не могла вызвать ничего другого кроме одобрения.
Их путь пролегал через заброшенную часть города. Когда-то тут произошло нечто непонятное, и все деревянные части построек сгнили в один момент. Эта беда коснулась порядка трех десятков домов, и не обошлось без жертв. Все кто остался жив, переехали, а дома так и лежали в руинах.
Тут их и встретили человек восемь, с дубинками, а возможно и ножами. Они были под предводительством Ксанера.
— Ну, здравствуй Ивори, — усмехнулся тот, — побеседуем?
— Не вопрос, — ответил он, оставаясь полностью спокойным. — Вас восемь, нас шесть, почему бы нет?
— Кстати, мне нужен только он — обратился Ксанер к остальным, указав на Ивари, — те кто сейчас сбежит не пострадает, а я советую воспользоваться моей добротой.
Повисла тишина. Было видно, что идея Ксанера пришлась по вкусу паре студентов, а возможно и всем. Ксанера окружали явные головорезы, причем вооруженные. Первым начал отступать Бентон. Он был хлипковатый паренек, постоянно имеющий проблемы со здоровьем. За ним попятился Иннок, бормоча что-то типа: “завтра же испытание, надо выспаться, мне нельзя вылететь”.
Через минуту рядом с Ивори остался только Вайлес и Горик. Горик, это такой здоровенный шкаф, который любит помахать кулаками, а Вайлес с трудом заставил себя не последовать за остальными.
— Видишь, ублюдок, — Ксанер уже улыбался во весь рот, — не так уж много у тебя друзей!
— Ребята, — негромко сказал Ивори, — я разберусь сам, а вы можете уйти.
— Да ты что! — Возмутился Горик, — сейчас мы им наваляем. — Здоровяк достал весьма неплохую дубинку, откуда-то из под плаща.
Тут, еще четыре головореза вылезло из дыры в заборе и расположились сзади них.
— Надо было уходить, — нагло ухмыльнулся Ксанер, — а теперь поздно. — И он отступил за спины мордоворотов.
Что произошло дальше, Вайлес помнил плохо. Драться он умел, и даже любил помахать кулаками. Но тут, слишком неравны были силы. Успел достать кулаком одного из нападавших, пнул кого-то по коленке, а затем получил дубинкой в плечо, потом в ногу, в живот, ну и под занавес в голову. Сознание не потерял, но упал и видел все как в тумане. Вот Горик укладывает кого-то метким ударом в голову, а Ивори просто отталкивает нападающего, а того просто сносит с ног и он отлетает врезаясь в забор. Теперь Горик отступает под натиском сразу троих. Затем, один из нападавших, пробегая мимо пинает Вайлеса в голову, и происходящее совсем перестает интересовать студента.
Уже потом ему рассказали, что без сознания он пролежал не больше пяти малых тактов. Резкий, отдающий чем-то горьким запах привел его в сознание. Над ним склонился Ивори.
— Пришел в себя? Молодец. Сейчас помогу.
Он поднял Вайлеса, как ребенка, и усадил у стены.
— На, — протянул фляжку, – сделай два маленьких глотка, не больше.
Жидкость напоминала травяную настойку. Она обожгла горло, а через миг боль отступила и прояснилось в голове. Вайлес осмотрел поле боя. Горик сидел прислонившись к забору, и похоже до сих пор был без сознания. Вокруг валялись тела нападавших. А виновник торжества Ксанер, стоял на четвереньках и тихонько поскуливал, как щенок потерявший маму.
Ивори подошел к Горику и дал глотнуть настойки, а затем направился к племяннику ректора. Вайлес увидел, как тот сжался и вдруг закричал:
— Нет! Не надо, пожалуйста, нет, нет!!!
Вот тогда Вайлес успел удивиться. Ксанер может и был подонком, но уж таким явным трусом — никогда. Сейчас же, судя по всему, он готов был лизать сапоги Ивори, а может и что еще похуже.
— Не буду. Можешь встать.
Ксанер медленно отполз, а затем робко поднялся.
— Кому-то расскажешь, и сегодняшняя ночь повторится. Только продлится дект. – добавил Ивори
— Я буду молчать, я…
— Заткнись! — И Ксанера, как обрезало, он замолчал посреди фразы. — Пошел вон! – проговорил Ивори, и не дожидаясь ответа вернулся к Вайлесу. Помог ему подняться, а Горик тем временем уже встал сам.
— Сейчас подлечимся основательно, — сказал Ивори, — вам здорово досталось, а “Вазарка”, только обезболивает и приводит в чувство.
В этот момент на улице вновь стало многолюдно. Появился патруль, и при виде десятка валяющихся тел, начали брать в полукольцо оставшихся на ногах, а их мечи покинули ножны. Вайлес отметил, что Ксанер уже исчез, и скривился.
— Сейчас порешаю! — Горик сделал шаг к командиру, но сразу остановился. Не стоит провоцировать человека с оружием. — На нас напали, а мы защищались. Мой отец командир Гаррава.
— На колени! Руки за спину! — имя Гаррава не произвело на патрульных особого впечатления.
— На нас действительно напали, — мягко произнес Ивори, и Вайлес передумал пока выполнять приказ патрульного.
— Я сказал на колени! — стражники взяли оружие наизготовку.
Но Ивори приблизился еще на шаг и, как показалось Вайлесу, что-то показал командиру.
— Ой, простите, я…
— Все нормально. Лучше позаботьтесь о них — кивнул в сторону тел Ивори, — может кто-то еще живой, а у нас дела.
Идти было тяжело, нога побаливала даже после таинственного зелья. Но они быстро пришли к какому-то помещению. В темноте Вайлес не разобрал, что это, хотя подозревал, что обычный жилой дом на окраине.
— Располагайтесь, сейчас придет целительница.
Горик сразу завалился на одну из лавок, а Вайлес стоял и удивлялся, откуда тут взяться целительнице? Но ему стало хуже, и он последовав примеру Горика лег на вторую лавку.
— Ждите тут, — приказал Ивори, — и вышел.
Вернулся он довольно быстро, и не один. Его сопровождал невысокий человек в плаще с накинутым капюшоном. Ивори закрыл дверь, и человек снял капюшон. Темные, длинные волосы раскинулись по плечам. Девушка. Она подошла к Вайлесу, и он с нарастающим изумлением увидел небольшую татуировку украшающую щеку и верхнюю часть шеи. Орден “Весталии”, а судя по татуировке — жрица. Вайлес увлекался изучением опознавательных знаков и татуировок, что дало ему возможность понять, что это за ночная гостья.
Ее пальцы пробежались по лицу и груди Вайлеса, но тот продолжал бороться с изумлением. Если бы сюда пришел сам ректор с извинениями за своего племянника, он бы удивился меньше. Услуги жрица “Весталии”, особенно если она приезжала к пациенту, стоили неимоверно дорого. Кем же на самом деле являлся их сокурсник?
— Раздевайтесь, оба.
Голос женщины был тих, но в нем чувствовалась сила. Оба избитых студента разоблачились, оставшись в одних трусах. Целительница снова прошлась по ранам, от ее рук струилась прохлада. Боль, которая уже стала возвращаться, вновь стихла.
Жрица потратила совсем немного времени на осмотр и приступила к лечению. Смазала ушибы, над каждым прошептала короткое заклинание. Затем усадила Вайлеса на лавку и сложила руки над головой. Теперь от ее ладоней шло тепло. Он же полностью расслабился, стал широко зевать и скосил глаза на Ивори, который сидел на одном из стульев с непроницаемым видом.
— Все, — целительница обращалась к Ивори, — пусть выпьют…
Тут широко зевнувший Вайлес не расслышал, что именно им надо выпить, но их спутник кивнул, и встав, произнес:
— Сейчас вернусь. — И вышел вместе с гостьей, которая еще в дверях накинула капюшон и не прощаясь покинула дом.
— Класс, да? — Спросил Горик, а затем растянулся на кушетке. — Вот это я называю классным вечером! А Ивори… — Но Вайлес не узнал, что думает Горик об их друге, тот вернулся.
— Идем, ребята. Не дадим пропасть остатку ночи.
Ивори привел их в кабак. На этот раз, как показалось Вайлесу, из дорогих заведений. Некоторое время они слушали Горика, который красочно описывал предшествующие события, словно не они трое в них участвовали. Вайлес почти не слушал его, а смотрел на Ивори, который слушал Горика, слегка улыбался и подливал вино. Будущий языковой гений старался понять, кто перед ним. Когда после очередного кубка вина Горик встал, и покачиваясь отправился на улицу облегчиться, Ивори вдруг спросил:
— Что думаешь о сегодняшних событиях? Небось гадаешь кто я?
— Да, — не стал отпираться Вайлес.
— И к каким выводам пришел?
— Ты младший, или попавший в немилость сын кого-то из знати.
— Об этом все судачат в учебке, — пожал плечами Ивори, — с момента моего появления.
— Да, а сегодня я подумал, что ты боец. Скорее всего, элитный. Что не отменяет, конечно, версии про младшего сына.
— Продолжай.
— Думаю, ты известен, как бы это сказать, — замешкался он, — кому надо. Предполагаю это потому, что ты смог сделать так, чтобы нас отпустил патруль.
В этот момент вернулся Горик, плюхнулся на стул и схватился за вино. Он уже был сильно пьян, но говорить при нем Вайлес не хотел. Ему казалось, что сейчас у них очень важный разговор.
— Горик, — похоже, Ивори думал о том же, — видишь вон там горничную? — Тот повернулся, стараясь сфокусировать взгляд. — Она, явно не прочь, чтобы ты ее потискал. И не только, — Ивори подмигнул.
— Да? — Удивился великан.
— Иди, мы еще никуда не уходим.
— А, ну чего бы и нет. — И он поднявшись отправился к девушке, которая, как казалось Вайлесу, вообще не смотрела в их сторону. Ему было интересно, вот Горик с грациозностью пьяного брандашика подходит к девушке, что-то спрашивает. Вот она поднимает глаза и смотрит… на Ивори, а затем широко улыбается Горику и тот плюхается рядом с ней.
— Продолжим, — нарушает тишину его собеседник.
— Жрица храма “Весталии”, меня сбивает с толку. Тут, или ты из очень богатого рода, или она должна тебе услугу.
— А может она моя сестра?
— Может. — Не стал спорить Вайлес.
— Ну что, сможешь сделать какой-то вывод?
— Думаю, ты боец. Из элиты или из безопасников. — Последнее слово он произнес шепотом.
— А зачем мне протирать штаны у вас? Если я боец?
— Не знаю. Наверное, какие-то ваши внутренние посвящения?
— Хорошо. – Казалось, Ивори принял какое-то решение. — Мне нравится, как ты размышляешь. Последняя просьба, никому, никогда не рассказывай о сегодняшней ночи.
— Постараюсь, — удивился Вайлес, — но вот Горик?
— Ты постарайся, — Ивори поднялся, — и я помогу тебе.
Затем прошло пять средних тактов, завершился один учебный цикл. Вайлес никому ничего не рассказывал, но слухи о стычке распространились по школе подобно лесному пожару. Горик конечно проболтался, а из его рассказа выходило, что они втроем дрались против двадцати, и что он, Горик, положил больше половины врагов, но и Ивори с Вайлесом молодцы. Ни главного виновника торжества, ни Ксанера за это время так и не появилось.
Самого Вайлеса тоже расспрашивали, но он упорно отмалчивался, говоря, что почти сразу получил дубинкой по голове, и все остальное было как в тумане.
Затем его вызвали к ректору. Это было неожиданно, и порог кабинета он переступал на негнущихся ногах. Как оказалось, боялся не напрасно. Ректор не стал ругаться или обвинять его, а просто сухим, официальным тоном уведомил, что Вайлес отчислен.
Вот и все. Потерянный, уже бывший студент, переступил порог школы. Захотелось напиться, и пожалуй больше не было никаких желаний.
— Привет, — оказалось, Ивори уже ждал его.
— Ты, хорошо позаботился! — Вдруг взорвался Вайлес, — меня отчислили!
— Знаю. Идем.
— Куда?
— Идем, идем.
Несмотря на то, что Ивори был мягок, а Вайлес зол, он быстро понял, что не стоит спорить. Они прошли к центру города, к одному из коротких путей. Оказалось, что им не нужно трястись в наемном экипаже, что его новый знакомый достаточно богат, чтобы воспользоваться услугами транспортников.
Вышли в одном из богатых кварталов, и Вайлес вдруг почувствовал робость. Сам бы он вряд ли зашел сюда, вполне реально было поиметь проблемы с незаметной охраной, но Ивори явно чувствовал себя как дома.
— Я действительно считаю, что тебе незачем тратить время в твоей бывшей школе. Будешь работать на меня. А перед этим, подучишься в “Сарамманаторне”.
— Где? — Просипел Вайлес. — “Сарамманаторн” ведь элитнейшее учебное заведение! Только для людей со способностями, в том числе и для дочерей и сыновей высших!
— Именно там.
— Кто ты, Ивори? — Остановился Вайлес, чувствуя, как колотится сердце.
— Элитный боец — пожал тот плечами, — или ты поменял свои выводы?
— Я, я не знаю.
— Идем. Мне нужны хорошие специалисты.

Вот так Вайлес стал одним из поверенных Магреса. Было много работы, много обучения не только в элитной школе, но и у узких специалистов. Была метка чародея, деньги, женщины, признание, власть. Тогда, когда не сбежал, оставшись с Ивори, он вытащил свой счастливый билет, и никогда и ничего не узнал ни о Горике, ни о Ксанере, ни о сбежавших студентах.
Эль снова закончился, инструктор потянулся и поставил кубок. Посмотрел на девушку, почувствовал легкое возбуждение. Но напрягаться не хотелось.
— Вира, — вспомнил он ее имя, — расслабь меня. Только сама.
— Та послушно кивнула и соскользнула с лавки. Ее руки прошлись по телу Вайлеса, затем пришел черед губ. Он лениво поглаживал ее по голове, как вдруг дверь распахнулась.
— Меченый в башне Старкворда, — доложил бесстрастный слуга.


Глава 16. Ответы не на все вопросы

Ира с удивлением смотрела на мужа, который вынырнул и улегся на пенной воде на спину, а затем принялся тереть руки. Чистые руки! Она сгорала от любопытства и немного тревожилась за него, но ничего не спрашивала. Несколько раз он уходил под воду, но выплывал отфыркиваясь и отплевываясь пеной.
— Тебе помочь? — не выдержала она.
Тот просто кивнул, и Ира приподняла его над водой. Миша уселся на руке жены, и с удовольствием продолжил свое занятие.
— Боюсь конечно ляпнуть не то, но ты чистый. — Нарушила она молчание.
— Знаю, знаю. Но какой-же кайф вот так иногда вымыться в теплой воде — ответил Проклятый.
— Ты расскажешь, что произошло сегодня ночью? Я просто сгораю от любопытства.
— Обязательно. Только, — тут он развернулся, и сел лицом к жене, — надо нам поменять место дислокации.
— Зачем?
— Ну, — он задумчиво осмотрел ее, — хоть твои прелести и стали немного больше чем я, но все равно очень и очень отвлекают от серьезного разговора.
— Ты только что сидел ко мне спиной.
— Но я все равно знал, что увижу их.
— Не паясничай!
— Ирка, — в его голосе скользнула усталость и какая-то горечь, — сегодня меня должны были убить. Раз двадцать.
— Миш…
— Погоди, — прервал он, — кроме того я уверен, что на секунду обезумел. А длилась эта секунда часов пять. И, да, я не смогу говорить без шуток.
— Ладно, — она вдруг тоже почувствовала себя уставшей.
Она перенервничала, что может потерять его, потом было облегчение, а сейчас зарождающееся раздражение. Еще не сильное, но уже ощутимое.
— Давай действительно поговорим чуть позже, да и малой в любой момент может проснуться, – добавила супруга, и вовремя.
Стоило Ире накинуть халат, как из спальни донесся требовательный писк малыша. Мишу она оставила плескаться, но уже не в ванной, а на бортике, поставив рядом мыльницу наполненную водой. Выходя из ванной комнаты глянула на мужа, а он снова тер руки. Ведьма вздохнула, как бы ее супруг действительно не повредился рассудком, только уже на почве чистоты.
Проклятому действительно казалось, что его руки до сих пор покрыты мерзкой патокой. Не по настоящему, у него не было галлюцинаций. Но он старался смыть все воспоминания о прошедшей ночи, обо всем том дерьме в котором довелось искупаться. Но дело было не только в этом. Он еще и банально наслаждался доступным комфортом. Тем, что можно поплескаться в теплой воде, тем, что вокруг не воняет прелыми листьями и не выворачивает наружу от проглоченного яда.
Наконец успокоившись по поводу рук, он лег в свою импровизированную ванну. Мыльница как раз была ему по размеру, а вода еще не остыла. Именно в ней и застала его жена, когда пришла минут через двадцать. Ира успела поиграть с малышом, усадить его на кухне и дать тарелку. Сейчас у нее была пара минут до того, как ребенок вновь потребует маминого присутствия.
— Хорошо устроился. — Улыбнулась она
— Наслаждаюсь. Как же иногда хорошо вот так расслабиться.
— Рассказывай уже, что там произошло?
— Малой не даст поговорить. Давай когда он уснет?
— Само собой, а пока в двух словах.
— Я попал куда-то на территорию мерзких созданий. Они пытались меня убить, связали какой-то паутиной и накормили дерьмом, в перемешку с ядом, а потом, видимо устыдившись, совершили акт коллективного самоубийства, при этом забыв меня развязать. Я же ногтями перепилил связывающую меня паутину, зубами прогрыз выход в горе трупов врагов, три раза сдох от отравления, и пять от омерзения, но как видишь я снова перед тобой.
Ира с непроницаемым видом выслушала всю эту галиматью и только спросила:
— Добавить тебе водички?
— Ага, если не сложно.
— Да что ты, любимый.
Она набрала чашку, и щедро плеснула в мыльницу.
— Уй, да чтоб тебя! — Взревел Проклятый, резво выскакивая наружу. — Она же холодная!!
— А ты, какой хотел? — Искренне удивилась она. — Как человек восемь раз вернувшийся с того света, ты должен опасаться горячей воды, да и вообще всего связанного с жаром. Разве не так?
— Ладно, — вдруг рассмеявшись, хоть и через силу ответил Миша. — Уела. Забирай меня в тепло.
— Ты просто издеваешься над моим воображением — сверкнула зубами ведьма.
— Все, туше! — поднял он руки, — постараюсь больше не шутить. Во всяком случае, сегодня.
Возможно, их пикировка продолжилась бы и дальше, но с кухни раздался возмущенный крик и Ира, подхватив мужа, поспешила туда.
— Сейчас мой маленький — заглянула она на кухню, — мама сейчас будет.
Она занесла Мишу в кабинет.
— Подожди минут десять, я принесу поесть. – Шепотом сказала любимая, и скрылась за дверью.
— Черт, — пробормотал Проклятый, кутаясь в тряпки служившие ему постелью, — меняется моя Иришка. Надо осторожнее шутить.
Остаток вечера прошел спокойно. Видимо после последних событий в Этании, после его чудесного избавления, он не мог нервничать. Ира выполнила обещание и принесла еду, а он попросил добавить в рацион пива. Теперь, развалившись на кровати, предался блаженному ничегонеделанию. Он знал, что жив, знал что вернется. Немного портила настроение потеря “Альмаги”, потому как он не был уверен, что рискнет вернуться туда и покопаться среди разлагающихся трупов под взглядом молчаливого леса. Может за сутки там уже расплодились новые твари?
Но, несмотря на все эти сомнения, по-настоящему расстроиться у него не получалось. А потом он вспомнил Ксану. И вот тут настроение Проклятого пошло вниз. Конечно, он ничего не знал про место, где оказался. По большому счету все его мысли о том, что он видел миры и способен путешествовать между ними, были лишь его домыслы. Но все равно, он все больше склонялся к мысли: Ксану надо было отпустить.
Может в какой-то другой день эти сомнения испортили бы ему весь вечер, а он бы погрузился в переживания и самобичевания, или предался бы бессильной ярости, но сейчас Миша был неспособен на сильные эмоции.
Стоило малышу заснуть, пришла Ира.
— Пойдем, посидим?
— Давай, маленькая.
Супруга вдруг усмехнулась невесело:
— Маленькая…. Ты все реже так меня называешь.
— Да, — Миша почувствовал легкий укол стыда, — наш конфетно-букетный период переходит в свою заключительную стадию.
-Ладно, давай рассказывай. Я и так еле дождалась, пока Валик уснет.
И Проклятый рассказал ей все. Перед этим разговором он думал, будет ли что-то скрывать от Иры, а соответственно и от Магреса. И решил — не будет. Во-первых, ему просто необходимо с кем-то поделиться событиями этой ночи, а во-вторых, все равно он постарается расспросить чародея.
— И что ты думаешь? Как ты выжил?
— Скорее вопрос в том, почему они подохли?
— Да, наверное….
— Не знаю. Магрес, да и Ктана говорили о том, что умрет любой, кто меня убьет. О тех, кто попытается это сделать, никто ничего не говорил. Наоборот, предупреждали, что человек, не посвященный в тонкости моего проклятия, сможет убить меня на раз. Особенно на Земле.
— Но я уверена ты думал об этом?
— Да. Первое что пришло в голову, я все-таки умер.
— Что?!
— Погоди, — он поднял руку, — дай закончить. Мы же на самом деле даже не представляем, что происходит со мной? Кто я в Этании? Кто я тут? Как я перемещаюсь? Так что, почему бы мне и не умереть там, а потом как-то пересобраться заново? Да и эта божественная серверная, или как ее там называют. Как-то все это тянет на некий загробный мир.
— Ладно, я поняла. Как вариант пойдет, хотя мне кажется что-то тут не то. Есть еще мысли?
— Мне кто-то помог.
— Кто?
— Ну, ты и спросила, — пожал он плечами. — Даже не представляю. Но этот вариант мне вообще не нравится.
— Почему?
— За такую помощь могут предоставить счет. А мне бы хотелось, чтобы в Этании было попроще. Вот Магрес, сильный того мира, вот я на него работаю, а он тебя учит, все просто и понятно.
— Так не бывает.
— Боюсь что ты права. — Он помолчал и хлебнул пива. — Ладно маленькая, надеюсь Магрес мне расскажет кто это.
— Думаешь он знает?
— Почти уверен. Вот про Ксану может и не знать.
— Да, вот про эту дрянь, — Ира подняла бокал, покрутила в пальцах, но пить не стала, — я не совсем поняла. Она там появилась?
— Или она, или моя совесть. Ну не совесть, конечно, я до сих пор ее ненавижу и хочу чтобы она страдала, или мне так кажется… — тут Проклятый запутался в словах и немного помолчал. Ира не торопила его. — Короче, не думаю что это совесть, но это может идти откуда-то из меня. Не знаю, как объяснить.
— Мишка, мне кажется, я тебя поняла.
— Так что Иришка я просто не знаю, что лучше — закончил он.
— Не поняла, — нахмурилась она.
— Неправильно выразился. Не знаю что это такое, не знаю как лучше поступить, не знаю что это за место, не знаю кого спросить о нем, и как туда попасть, не будучи при смерти.
— Спроси мага. Или Ктану.
— Спрошу, обязательно спрошу — вздохнул он. — Ктане правда придется отстегнуть крови, но мне не жалко.
Они немного помолчали, Ира уже откровенно зевала.
— Слушай кот, я “Аннасонт” не пила и хочу спать. Ты как?
— Пока ни в одном глазу.
— Тебе помочь?
— Не стоит Ир, — серьезно ответил Проклятый. — Не знаю, что произошло в Этании. И пока не узнаю, тебе не стоит применять ко мне чары. Мало ли.
— Тогда что? Будешь кино смотреть?
— И еще пить, — улыбнулся он.
Ира вздохнула:
— Надеюсь, Магрес не будет затягивать с нашим следующим уроком.
— Что-то случилось? — Подобрался Миша.
— Пока нет, но точно случиться. Знаешь, я ведь получила не только силу ведьмы, но и какую-то часть ее сущности. Помнишь зека?
— Конечно.
-Я ведь не стала бы конфликтовать с таким человеком, а уж тем более — оскорблять его. И какая-то часть меня понимала, что не стоит лезть в бутылку, но я просто не смогла.
— Ира…
— Погоди! Я думаю, даже уверена, что и дальше буду лезть на рожон. Пусть не каждый раз, пусть не при каждом конфликте. Но буду!
— Солнышко, — Миша успокаивающе погладил ее пальцы, — уверен, что Магрес не будет затягивать. Он заинтересован в нас.
— В тебе.
— Пусть так. Но и тебя он не забудет.
— Ладно, кот, — она поднялась. — Спать?
— Спать.
Ира ушла, оставив ему пиво, а Миша развалился на кровати. Он не включал ни каких сериалов, а просто лежал в темноте. Стоило потухнуть монитору, как его комната погрузилась во тьму. И вдруг он понял, что начинает все видеть. Не так хорошо как днем, но вот огромный монитор, там дальше виднеется мышка, а тут возвышается кружка с пивом, из которой он собирался черпать его своей чашечкой.
— Круто, — пробормотал он. — Будь я немного побольше, то попросил бы записать меня в коты. Пусть и мелкий, но смею надеяться что симпатичный, и явно понравлюсь женщинам и девочкам.
Он улыбнулся и уставился в потолок. По правде говоря, пить ему тоже не хотелось. Оставалось просто лежать и ждать пока его сморит сон. Проклятый боялся, что это произойдет лишь под утро, но ошибся. Минут через пятнадцать, под монотонное гудение невидимого системного блока под столом, он все-таки уснул.

Жажда. Дикая и безумная жажда встретила его при пробуждении. Пересохшие губы, высохший язык и пылающий желудок. Появившаяся мысль вернуться за “Альмагой” исчезла как неактуальная, несвоевременная, да и вообще дурацкая. Жажда уже полностью вытеснила его брезгливость. Он мельком отметил, что дрянь, оставшаяся от тварей, до сих пор покрывает его руки, и скорее всего все остальные части тела. Но сейчас это было вторично. Миша облизнул пересохшие губы, хотя это движение языком было бесполезно и казалось, что в его организме вообще не осталось влаги.
— Вот уж не думал, — прошептал он, что буду завидовать происходящему на Земле. Там у меня был прекрасный, огромный стол, теплая кровать и просто море пива. Причем, при желании, действительно море и действительно пива! А что у меня тут? Что я вас спрашиваю?! — Он посмотрел в небо, видимо ожидая ответа. Небу было фиолетово до его проблем.
Выругавшись для порядка, он поднялся и, пошатываясь, сдвинулся с “насиженного” места планируя перейти в Шаарн, но почти сразу передумал. В Шаарне из жидкости, насколько он помнил, была только вода в озере, из которого лучше не пить, ну и еще камни. А он, в отличие от отважного портного из сказки, воду из них выдавливать не умеет.
Тогда он выбрал Старкворд. Почему-то Миша не сомневался, что сумеет выйти со стороны лестницы. Если бы у него было время подумать, то возникли бы сомнения, мол, не многовато ли для этого одного куска земли для выходов наизнанку? Солимбэ, да и вот это вот все…. Но, ни времени, ни желания думать не было. Он всего лишь хотел утолить жажду, причем максимально быстро.
Поворот, еще один. Реальность привычно поплыла, трансформировалась, и вот уже впереди знакомая лестница. Взгляд привычно уцепился за спасительные ступеньки, а внутренний счетчик по инерции отсчитывал шаги.
Одиннадцать! И нога коснулась первой ступеньки. Одиннадцать, при рекорде в восемнадцать. Это было круто, но сейчас Миша даже не думал об этом. Ключ…. Балкон обычно закрыт, но когда Проклятый начал изучать изнанку и путешествия за мертвую зону, он попросил сделать дубликат ключа и оставил его на балкончике. Вот сейчас и надеялся на то, что ни один из ретивых слуг не решил подмести там, заодно подобрав спасительный ключ.
Нет. В его отсутствие сюда никто не заходил. Да и понятно, что приказ Магреса не подразумевал исключений ни для кого. Щелкнул замок, и Миша буквально ввалился в прохладный коридор, а уже через пару секунд встретил одного из слуг. Тот замер в почтительном поклоне, не сказав ни слова о внешнем виде меченого.
А там было что сказать! Руки, лицо и ноги Проклятого были заляпаны черной, уже начавшей подсыхать слизью. Одежда также была испачкана и разорвана в десятке мест.
— Пить!!! — прохрипел он, приближаясь к начавшему пятиться бедняге. — Пить! И немедленно!
— Да, мастер, — пролепетал слуга и исчез, словно по волшебству.
И только беря кувшин, а слуга обернулся за несколько секунд, или как тут принято говорить, мигов, Миша понял насколько много на нем дряни. Его пальцы, словно стали толще в два раза, и совсем плохо слушались. Он даже чуть не выронил кувшин, но подхватив его под днище второй рукой, начал пить.
О!!! какое это было блаженство! Он давился, обливался, жадно глотал прохладную воду, но никак не мог потушить обжигающее изнутри пламя.
— Еще! — протянул он кувшин перепуганному слуге, — неси ко мне в спальню. И побольше, и еще много вина!
Не дожидаясь очередного поклона, он быстрым шагом направился к себе. По пути, несколько раз замутило, но не сильно, видимо желудок постепенно адаптировался к потрясениям последних дней.
Зайдя в комнату, он сразу побежал в ванну. Включил всю воду, до которой смог дотянуться, и подставил руки под теплые струи.
— Как хорошо, что этой дряни небыло на мне, кода я проснулся дома, на Земле. – пробормотал Миша.
Грязь смывалась крайне неохотно. За несколько минут она немного размокла и тонкой струйкой потекла в раковину. Вполне возможно, что эта хрень засорит слив, но эти вопросы мало волновали его. Он тер и тер руки, постепенно освобождая их от липкой гадости. Но одновременно с этим, появился уже знакомый запах прелых листьев.
— Ну да, тронь дерьмо, завоняет, — подумал он вслух, продолжая отмываться.
Тут, испуганный слуга заглянул в ванну:
— Мастер, вода и вино на столе, или прикажете принести сюда?
— Давай. – Миша уже хотел расслабиться.
Сейчас руки слушались лучше, и он залпом выпил половину кувшина, а остатки допил уже маленькими глоточками.
Дверь снова приоткрылась, и теперь к нему заглядывала симпатичная горничная.
— Господин, вам помочь?
Миша уже хотел согласиться, но потом засомневался. А что если эта дрянь на нем, все еще ядовита? Ему-то, похоже, уже пофигу все, а вот бедняжка может и коньки отбросить.
— Нет. И пусть больше никто ко мне не заходит — приказал он, и девушка исчезла, как показалось Проклятому, с весьма заметным облегчением.
Миша еще раз осмотрел себя в настенном зеркале, а затем с отвращением сорвал с себя грязную одежду и кинул на пол. Бассейн для купания был уже полон, и он с наслаждением погрузился в горячую воду, которая почти сразу потемнела. Немного повозившись с камнями, управляющими этим чудом волшебной техники, сумел включить режим смены воды.
Конечно, Магрес захочет поскорее с ним поговорить, и если чародей сейчас не занят своими высшими делами, то уже ждет его. Проклятый пару минут поразмышлял, что он расскажет, а о чем умолчит, но решил поведать обо всем. Все равно многое уже рассказал Ире, а значит и магу. Значит незачем скрытничать.
Затем он вновь подумал о тварях. Что же их все-таки убило? А еще через пару минут поймал себя на мысли, что очень голоден. Это не могло не радовать, по всей видимости, организм полностью переварил отраву, а теперь хочет закусить чем-нибудь существенным, восстанавливающим.
Но еще минимум полчаса он нежился в горячей воде, попивая вино и ленясь даже встать, чтобы посмотреться в зеркало и проверить насколько отмылся. Руки оставались черными, но пальцы уже слушались как прежде.
Михаил уже совсем было решил выбраться из воды и заказать еду, которую пусть оставят снаружи, как дверь в ванную снова приоткрылась.
— Я же попросил! — рыкнул он, — не беспокоить меня! Отравитесь еще.
— Я все-таки рискну, — раздался знакомый голос, и Миша вздрогнул от неожиданности.
Кого-кого, а чародея тут он не ожидал увидеть.
— Здрасте, — пробормотал он, поднимаясь.
— Я понимаю, что совсем не вовремя, — Магрес внимательно смотрел на Проклятого, — но мне сказали, что ты весь заляпан какой-то грязью. Мне стало интересно, какой именно?
— Ну, э…. Да! — глубокомысленно ответил Миша, не зная, как лучше поступить.
В итоге он просто стоял в бассейне, пока чародей не прикоснулся к его плечу, снимая немного останков нечисти.
— Да, интересно, — резюмировал Магрес, — ты долго будешь смывать это обычной водой. Думаю, пройдет пару твоих пробуждений. Но времени на это у нас нет. Сейчас тебе принесут одно средство и чистую одежду. Я понимаю, что ты устал, но постарайся все сделать, не затягивая, нам не мешало бы еще поговорить.
— Конечно, — попытался поклониться Проклятый.
— Да, — полуобернулся чародей, стоя уже в дверях, — эта дрянь слегка токсична, но за слуг не бойся. У меня их много. Он улыбнулся и закрыл дверь.
— И ведь не факт, что он шутит, — пробурчал Миша, когда за магом закрылась дверь. — А ну и черт со всеми вами!
Вскоре ему принесли небольшой флакон, сделанный из темного стекла, и одежду. Внутри сосуда оказалась прозрачная, остро пахнущая жидкость. Под ее воздействием грязь просто начала отпадать кусками. Вскоре он очистил все свое тело, куда смог дотянулся. Подумав минутку, и наплевав на моральные ограничения, он позвал горничную потереть ему спинку.
Потом покрутился перед зеркалом и, довольный результатом, принялся одеваться без излишней спешки, но и не теряя времени. Незачем заставлять ждать своего благодетеля.
Внутри Проклятый улыбался. Чародей почтил его своим присутствием. Значит, ждет, причем ждет с нетерпением, даже не стал посылать слуг. “Если бы получал у него зарплату, можно было бы требовать повышения” — подумал он. И снова довольно улыбнулся. В таком месте как Этания, лучше все-таки быть нужным.
Миша не знал, что стоило Вайлесу узнать о его прибытии, как инструктор произвел несколько манипуляций со своим браслетом и послал чародею специальный сигнал. Не догадывался и о том, что чародей в этот момент находился на одном из совещаний, где обсуждались нахлынувшие на Этанию проблемы, а также то, что оба сопредельных с Этанией мира, также испытывают неожиданные трудности и беспорядки. Никто и никогда не скажет Проклятому, что дождавшись очередного перерыва чародей, сославшись на проблемы, возникшие в одной из его башен на границе с мертвой зоной, покинул совещание специально для того, чтобы поговорить с ним.
К слову проблемы, на которые сослался Магрес, были реальными, но занимался ими его сын, и справлялся вполне успешно. Нет, ни о чем таком Проклятый не знал и никогда не узнает, потому что чародей запретил Вайлесу когда-либо рассказывать Мише об этом эпизоде. Чародей был тертым калачом, и ни при каких обстоятельствах не собирался показывать подчиненным свою излишнюю заинтересованность.

Двадцать шесть. После кропотливой и длительной работы, после получения списков подозреваемых и многочисленных перепроверок, осталось лишь двадцать шесть непроверенных фамилий. Филипп просматривал списки, отсортированные по алфавиту: Абримсов, Бараненко, Головко, Грищенко…
В принципе можно было начинать проверять их, так сказать в порядке очереди. Но потом решили, что сначала над списком стоит поработать операторам и поставить фамилии в том порядке, в котором подскажут их способности.
Филипп знал, что ответ операторов уже готов, но хотел проверить собственное чутье. Потому и задержался, “прощупывая” фамилии. Хотя, была еще одна причина, по которой он не спешил в постель. Ночные кошмары продолжали посещать его, не каждую ночь и не такие яркие, как сон про Гротака, но все равно неприятные. После ночного купания, они редко общались с Амандой. Один раз пообедали вместе и на этом все. Но это было не потому, что она стала его сторониться, просто сейчас у бойцов готовился новый выход в “Фалькар”. Прошлый был признан очень неудачным, и девушка готовилась к новой операции в компании боевых товарищей.
Он усилием воли отвлекся от посторонних мыслей и сосредоточился на списке. Абримсов, не интересно, Бараненко, опять мимо, Головко — есть! Он сделал пометку, что стоит отправить Виталия Ивановича вверх, и пошел дальше по списку.
Грищенко, ни рыба, ни мясо, но, пожалуй, стоит его отметить. Даренко, похоже пусто, Евсиков, обязательно вверх! Тут его интуиция чуть не закричала, и он сделал пометку. Карпенко будет интересен, Липетский, его пожалуй поищем первым, список потихоньку упорядочивался, а Филипп полностью отвлекся от окружающей действительности.
Романенко, не интересно, Рямцев, тоже. Стариков, опять мимо, Черненко, стоит проверить и быстрее других. Ну что же, первичный анализ закончен, верх списка украшают пять фамилий. Липетский, Черненко, Головко, Евсиков и замыкал пятерку лидеров Петров.
С остальными было чуть сложнее. Эмоции и сигналы, звучащие при просмотре смешивались, и было очень сложно выделить кого-то.
Подумав, он выделил четырех человек и поставил их в конец своего списка. Это те, кто не вызвал вообще никаких эмоций. Абримсов, Даренко, Рямцев, Марченко.
Осталось семнадцать кандидатов, которых он крутил и так и сяк. Брал личные дела, анализировал членов семей. Ведь с ними тоже должны были произойти изменения. Так шаг за шагом он сортировал фамилии, пока окончательно не закончил свой выбор.
Без пяти двенадцать. Филипп встал и поморщился, спина затекла основательно. Поэтому немного разминаясь, прошелся по кабинету. Затем подумал о глотке виски, но решил, что пока нужно воздержаться. Еще раз осмотрел свою работу и решил, пожалуй, на этом все. Улучшать дальше, только портить.
Затем открыл отчет местной команды операторов, и с удовлетворением отметил, что их списки во многом совпадают. Четверка лидеров и двое из аутсайдеров совпали. Он удовлетворенно улыбнулся, все-таки есть у него талант.
— Не помешаю? — В дверях стоял Виталий Строганов, шеф местного операторского отдела.
— Заходи конечно, — Филипп поднялся навстречу и они пожали друг другу руки.
— Ну что? Проверил?
— Да, — немец повернул монитор. — Смотри, вот мои выкладки, вот ваши.
— Знаешь, — задумчиво начал Виталий после прочтения, — меня смущает то, что мы имеем дело с “Норспеерамонусом”. Говорят вокруг него много… — он замолчал, подбирая слова, — много неопределенности.
— Да, я тоже знаю об этом. Но сейчас ведь мы вроде не с ним напрямую работаем?
— Мало, очень мало информации — вздохнул Строганов, — мне не хочется выбрасывать эту работу на помойку. Давай, немного поправим список-то?
— И каким образом?
— Вот смотри, — палец Виталия скользнул вниз, — у нас Даренко и Марченко в самом низу? Причем в обоих анализах?
— Ну, да.
— Давай их перенесем. Под пятерку лидеров.
— Почему? Почему, например не на самый верх?
— Не люблю симметрий, — пожал плечами Строганов. — Но меня терзают сомнения.
— Хорошо, — Филипп вздохнул, — может тогда просто по алфавиту?
— Нет, — отказался Виталий, слегка подумав, — не думаю, что мы ошиблись во всем.
— Хорошо, тогда верхних тоже в середину?
— Верхние пусть остаются. Мне кажется, что если этот клинок, как-то и защищает своего носителя, то все-таки не напрямую. Просто не верю в такую многоходовку.
— Пусть так… — Что-то Филиппа смущало в размышления коллеги, но усталость брала свое, — утверждаем, то что есть?
Он начал читать выбранные им фамилии снизу вверх: Абримсов, Рямцев, Клименко, Стариков, Каменский. Затем посмотрел на предложенный список Строгановым. Бараненко, Грищенко, Осипов, Стариков. Пазл в его сознании не складывался, поэтому еще больше захотелось виски.
— Виталий, — осторожно начал Филипп, — мне кажется, своими перетасовками ты все равно портишь работу операторов. Ну, добавили мы элемент случайности…. Так пусть ваши программисты быстро напишут алгоритм, который просто перемешает их в случайном порядке, раз уж тебе так не нравится алфавит.
— Не совсем так Филипп. Я думаю, что в целом мы правильно собрали их. Считай, что мое недоверие к тем, кто оказался внизу, тоже идет из интуиции.
— Лады. Давай тогда еще двоих поднимем наверх, и спать?
— Почему?
-Ну, просто так, наверное. Смотри, наши списки немного различаются, за основу я бы брал ваш. Но двоих, руководствуясь твоими, же сомнениями, убираем снизу. Хорошо?
Строганов некоторое время смотрел на экран, затем потер виски, пробурчал что-то невразумительное и выдал.
— Согласен.
Так Бараненко и Грищенко ушли наверх, оставляя замыкающим Осипова и предпоследним Старикова.
— Ну, принимаем?
— Да.
— Тогда до завтра.
Филипп еще некоторое время сидел, уставившись в монитор, но какая-то ускользающая мысль не давала ему покоя. Как ни старался, он так и не смог ее поймать. Решив, что это в любом случае не так уж и важно, ведь все равно проверят абсолютно всех, а разница во времени между первой и последней фамилиями не будет такой уж существенной, он закрыл ноутбук и поднялся.
Теперь решил, что все-таки выпьет немного перед сном. Так, для успокоения, ведь дело было не только в кошмарах после “Фалькара”. Юрген так и не проявился, ни он, ни кто бы то ни был другой. Это с одной стороны это радовало. Возможно, подозрения насчет отщепенцев не оправдались, а с другой стороны нервировало, так как неопределенность всегда нервирует.
И еще Аманда. Он никак не мог выкинуть из головы ту ночь, купание, а затем ночлег в ее квартире. Как-то незаметно, эта милая девушка заняла в его голове гораздо больше места, чем он мог себе позволить. Теперь Филипп не мог понять, как такое могло произойти, с учетом того, что они даже не занимались сексом?
— К черту! — Ругнулся он, — не мальчик уже. Вот вернется из путешествия, и поговорю с ней.
Странное дело, ему сразу легче после этого решения. Что же, одним вопросом стало меньше, и Филипп прихватив бутылку из бара пошел в сторону лифта.

Магрес ждал его в своем кабинете. Миша полностью отмылся, и даже сумел утолить жажду. Она все еще мучила его, возвращаясь раз за разом, особенно тогда, когда казалось он уже полностью одолел ее. Но все-таки он сумел напиться, и теперь опасался, что разговор с чародеем будет часто прерываться уже по естественной, но не очень озвучиваемой в приличном обществе причиной.
— Проходи, — маг кивнул на кресло. — Миша, уважительно поклонился и сел, при этом обратив внимание на то, что на столе уже есть вино. — Поговорим с “Юлой”, — продолжил чародей, раскручивая артефакт. – Рассказывай, куда тебя занесло и что там с тобой приключилось.
— Пожалуй, — сказал Проклятый, — началось с того, что я задумался.
Он рассказал Магресу все. То как вышел в незнакомом месте, про деревья, которые при дуновении ветра скрежетали металлом и засасывали камни. Про то, как вырубился там, а очнувшись, обнаружил дохлого паука и связанные ноги. Про паутину, которая не резалась, и про нападение насекомых. О том, как несколько раз терял сознание, оказываясь неизвестно где, о мосте в бесконечность, о том, как чуть было не свалился неведомо куда. О звездной карте, дорогах и том, что Ксана помешала ему пройти. О неком монстре с тремя огромными глазами, и о бесславной гибели всех напавших тварей.
Магрес не перебивал, не задавал уточняющих вопросов, просто слушал и пил вино, иногда подливал и Проклятому.
Закончив рассказ, Миша замолчал, поймав себя на том, что снова хочет есть. Благо на столе хватало всего, чтобы удовлетворить эту потребность.
— Та грязь, — начал чародей, — слегка токсична. Не очень, но обычного человека, или мага средней руки, такое количество убило бы за несколько часов.
И заметив, как на лице Проклятого расплывается довольная улыбка, продолжил:
— Да, ты защищен от яда. И то, что у тебя появился аппетит означает, что отравы в крови не осталось.
— Повезло, — сказал Миша, просто для заполнения паузы в разговоре.
— Ешь, — чародей поднялся, — я сейчас вернусь, и сходим, покажу тебе кое-что.
Магрес вышел за двери, а Миша набросился на еду. Глотал практически не чувствуя вкуса, а чувство голода, казалось, растет как снежный ком. И вот это поспешное насыщение лишь немного отодвигает тот момент, когда этот ком превратится в лавину и сметет его куда-нибудь. Возможно, его организм истощил свои ресурсы, переваривая отраву, и теперь требовал восстановления.
Чародея не было минут двадцать, Миша сумел утолить голод, что казалось невозможным, и просто ждал Магреса. Ему не терпелось узнать что-то о тех тварях от высшего. Проклятый не сомневался, что чародей знает о них.
Наконец Магрес вернулся.
— Идем, — поманил он Проклятого. Миша послушно поднялся и прошел за чародеем. Оказалось кабинет таит в себе сюрпризы. Так за небольшой шторкой, оказался коридор, заканчивающийся лестницей ведущей вниз и упирающейся в тяжелую дверь.
— Короткий путь, — прокомментировал чародей, открывая ее.
— Много в ваших башнях такого — ответил Миша.
— Да, — согласился Магрес, — что есть, то есть. Чем ближе серые территории, тем больше коротких путей их окружает.
Они прошли сквозь коридор и оказались в темноте. Почти сразу зажегся неяркий свет. Проклятый осмотрелся, большое, практически пустое помещение. На ближайшей стене висит огромное, темное зеркало, а прямо под ним стоит небольшой столик. Чуть дальше какие-то ящики, а потом помещение терялось в темноте.
— А где мы оказались? — Не удержался он от вопроса.
— Погоди, сейчас снова раскручу “Юлу”. Сейчас покажу тебе кое-что, — продолжил чародей, после того как артефакт заработал, — только немного отойди, — и он указал рукой куда стоит перейти Проклятому.
Послушавшись, Миша с любопытством принялся наблюдать за манипуляциями чародея. Тот, сделав пару пассов около зеркала, присел на корточки, что-то положив на пол. Хлопок в ладоши, и предмет положенный чародеем начал светиться. Одновременно погасли почти все огни, и помещение погрузилось во мрак. Свечение сразу стало ярче, оно напоминал столб света, точнее не столб, а перевернутый конус.
— Ты видишь что-то в зеркале? — спросил чародей.
— Не… — начал было Проклятый, но осекся, потому что темная поверхность начала светлеть.
— Это воздействие не на тебя, — объяснил Магрес, — ты видел карту и я надеюсь, увидишь и это.
— Пока только то, что поверхность стала светлее — ответил Миша.
— Отлично, это первая стадия. Мы, имеется в виду те, кто стоит высоко, стараемся упрощать жизнь. Так вот, вместо старых архивов на свитках, начали внедрять “Глаз Зара”. Он способен записывать все то что видят настроенные на него люди. Потом на это уже могут посмотреть все желающие. Точнее те желающие, у которых есть допуск.
— Удобно. — Проклятый хотел добавить еще что-то, но не успел, потому что увидел деревья. Очень знакомый деревья.
— Это они издавали скрежет? — Спросил маг.
Миша просто кивнул, в горле вдруг пересохло. Да, он вышел практически невредимым оттуда, но вот повторно пережить такую ночь не испытывал ни малейшего желания.
— Нда…, — казалось, Магрес кивает, но в темноте нельзя было сказать наверняка, — далеко тебя занесло. Смотри дальше, хоть мне уже итак ясно с чем ты столкнулся.
Изображение сменилось, теперь на магическом экране возник паук. Сейчас, когда тварь была прорисована во всех деталях, стало ясно, что на паука оно похоже не очень. Десяток лап, покрытых волосками, шесть глаз, спереди и по бокам. Причем передние глаза, слегка выдвинуты. Длинные иглоподобные зубы, больше напоминающие вампирские клыки.
— Мне казалось, что глаз у него два — прокомментировал он.
— Боковыми они пользуются не всегда, а может ты видел какую-то разновидность. Смотри дальше.
Несколько следующих монстров Миша опознать не смог, зато когда появились “тараканы” , сразу понял, что именно эта дрянь окончательно блокировала его ноги. Их чешуя отливала металлом, тело несло шесть мощных, коротких лап.
— Ну, весь список показывать не буду, — сказал чародей, — посмотри, узнаешь?
Внешне последняя тварь напоминала грушу. Она словно планировала, во всяком случае, Проклятый не смог увидеть ничего напоминающего лапы, щупальца или руки. Черное тело, и три больших глаза, образующих треугольник.
— Думаю, именно эта гадость смотрела на меня из-за двери — произнес Миша. — Но я видел только глаза. И то тогда, как в них разгорался красный огонь.
— Хорошо, возвращаемся.
Обратную дорогу прошли в молчании. И уже вернувшись в кабинет, Магрес разлил вино, сделал глоток, снова воспользовался языковым артефактом, и только после этого начал рассказывать.
— Ты попал во владения чверков. Лично я с ними не сталкивался, но знаю об этой напасти, как об одной из самых страшных порождений серых территорий. Та местность, где ты побывал, очень далеко от Шаарна. Если идти туда караваном, то добираться придется больше года, курьер, использующий всевозможные короткие пути, доберется за полтора месяца.
— Нифига себе, — не выдержал Проклятый. — Простите, — стушевался он, — просто не думал, что смогу зайти так далеко.
— Да, изнанка мало исследована. Но вернемся к чверкам. Та местность, всегда была очень мало заселена. Близость серых территорий, отсутствие разведанных месторождений, слабенькое сельское хозяйство. Так, несколько деревень, да охотники, промышляющие пушным зверем.
Потому, когда в лесах появились “чварьены” — это те деревья, которые засасывают камни, никто на них не обратил никакого внимания. Доподлинно неизвестно, вследствие чего они вылезли из мертвой зоны, скорее всего кто-то из охотников забрел, куда не надо. А затем появились и твари. Они сначала уничтожили тех, кто оказался между лесом и мертвой зоной, а потом начали продвигаться дальше.
Первые серьезные бои произошли километрах в пяти от места их появления. Твари оказались хитры и бесстрашны. И самое неприятное, они обладали чем-то вроде коллективного разума, причем умели учиться на своих ошибках. Так, очень быстро поняли опасность мечей и защиту кольчуг, стали нападать группами, падать сверху и плеваться ядом. Они все ядовиты, а подыхая, распадались на такую слизь, с довольно приятным запахом, а она в первые часы после гибели твари, была жутко токсичной.
Маг помолчал, а Миша сразу вспомнил легкий запах ладана. Да, интуиция не подвела, там была отрава.
“Насколько же сильна моя защита от яда?” — мелькнула мысль, но чародей продолжал, и Проклятый решил додумать ее позже.
— Исследовали эту напасть и пришли к выводу, что они как-то связаны с этими деревьями. То ли те служат им инкубаторами, то ли телепортами, но без них, твари не смогут размножаться и прибывать в своем количестве. Казалось бы, проблема решена, но не тут-то было. Очень быстро выяснилась одна неприятная особенность этих “чварьенов”, они поглощали любую энергию.
— Любую?
— Да. Огонь их не брал, пламя просто гасло, словно втягиваясь внутрь, то же происходило и с магией. Разрушающие заклятия не наносили им вреда, а воздействия на землю и попытки лишить их почвы, словно впитывалась корнями. Да и рубить их под бешеными атаками монстров, было тоже непросто, металл застревал в их коре. Сложно сказать, сколько бы происходили бои, но твари оказались опаснее, чем про них думали.
Где-то в двух километрах от границы боев, располагался один из форпостов. Там была база с припасами. Туда возвращались бойцы после боев, и оттуда делали свои вылазки. Монстры отходили довольно далеко от своих деревьев, пару раз появлялись под стенами форпоста, но те им были не по зубам. И вот в одну из ночей, они нанесли магический удар по стенам.
— Сильный? — Опять не выдержал Миша.
— Очень. Часть стены словно испарилась, и внутренняя территория форта была выжжена в радиусе двадцати метров, от эпицентра удара. В ту ночь они уничтожили форт и всех, кто был внутри. Сумело уйти только шесть человек. Один из них был сын высшего, сильный чародей, вот он и увел с собой исследователей, тех, кто старался понять, с чем столкнулись.
Тут уже закрывать глаза на проблему стало просто неприлично, и из ближайшего крупного города, были переброшены подразделение элитных бойцов, несколько сильных чародеев под управлением высшего, и несколько тысяч бойцов играющих роль пушечного мяса.
Забегая вперед, скажу, что в ходе многочисленных боев почти все они погибли. Тогда выяснили, что твари имеют магические способности, но используют их весьма специфически. Словно вся колония или значительная ее часть, участвует в этом. А “Тригл”, это тот трехглазый монстр, является чем-то вроде матки. Я не уверен, что у этой матки та же функция, что в мире насекомых, но использование магии явно завязано на эту тварь. Все остальные играют роль, то ли усилителей, то ли просто нужны в качестве участников, без которых все развалится.
— Ночью, в том доме, они начали светиться именно перед тем, как все произошло. – Опять не выдержал Миша.
— Погоди. Дойдем до этого. — Магрес усмехнулся, — там было еще два массовых подарка от чверков. Ментальный удар, выкосивший половину бойцов, и часть магов. А еще “Удар земли”, когда создался провал. и в этом искусственном котловане погибло около пяти сотен человек.
— А как же с ними справились?
— Выяснили, что без “чварьены” они не перемещаются, а те в свою очередь растут как и положено деревьям, на пригодной почве. В итоге сделали полосу отчуждения, засыпали смесью соли и песка со стеклом. Защита по принципу Шаарна. Твари не отходят далеко от своих домов.
— Нда…. — Миша так и не придумал что сказать и просто налил себе вина. — Интересно, а что было со мной?
— Тебе повезло. Предполагаю, что дело было так: пока ты был в своем мире, один из пауков укусил тебя и сдох. Как я говорил, они обладают разумом, видимо поэтому решили, что ты ядовит.
— Мне неясно. — Рискнул снова прервать он чародея, — меня же убивать нельзя. А как насчет, кусать? Тоже?
— Думаю, он прокусил тебе вену и коснулся крови демона. Потому и говорю — повезло. Но они в любом случае они решили тебя убить. А раз не прошел физический вариант, попытались использовать свою магию.
— Они ударили одного человека тем, чем уничтожили целый форпост? — изумился Проклятый.
— Их логика отлична от нашей, — пожал плечами чародей. — Думаю, у них там давно не было врагов. Вот и приняли решение, бить незваного гостя всем что есть. И в данном случае это спасло тебя.
— В смысле?
— Если бы они продолжали просто удушать тебя, или сломали бы шею, ты бы умер.
Проклятый вздрогнул, вспоминая щупальца, хватающие его за голову и шею.
— Но они ударили тебя магией. И так, как в этом была задействована их вся колония, то вся колония и получила ответ, в виде двойного перекрута.
— А он всегда убивает?
— Не обязательно. Но он всегда вреден для любого мага и не важно, какой он иерархии, хотя очень часто фатален.
— Значит, — резюмировал Миша, — вероятнее всего их ударило моим проклятием, после того, как они на меня что-то применили?
— Все так.
— Значит, мне очень повезло. Да! — вспомнил он, и помрачнел.
— Что?
— Уходя оттуда, я забыл “Альмагу”. Подозреваю, что она до сих пор валяется в рюкзаке среди останков тварей.
— Плохо, но не фатально. — Пожал плечами чародей. — Те места заброшены, и я уверен, что охотников за сокровищами там не будет. Через два-три твоих пробуждения, яд там полностью выветрится, и можно будет вернуться.
— Так мне же их яд не страшен.
— А ты хочешь копаться там сам, среди этих останков? – усмехнулся маг.
— Но… — растерялся Проклятый, — разве я могу взять с собой кого-то?
— К этому мы вернемся немного позже. Расскажи еще раз про то, что видел, теряя сознание.
— А может у вас есть и картинки, ну или какое-либо отображение? Того что я мог видеть?
— Думаю, что нет, — развел руками чародей. — Место, где ты побывал, явно находится за пределами Этании, или любых сопредельных миров.
— Сопредельных?
— Пожалуй, пора рассказать тебе немного о мироздании, во всяком случае, о нашем, магическом взгляде на него.
Магрес немного помолчал, и начал новый рассказ.

— Магических, как полагаю и технологических миров довольно много. Они в чем-то похожи, но также имеют и ряд отличий. Как минимум это климат и гравитация, если дело касается ваших миров, или структура магических полей, если касается наших. Не знаю точно, как обстоит дело в мирах-шарах, но у нас путешествие в другой мир не является чем-то выходящим из ряда вон.
Особенности нашего мира: множество тупиков и непроходимых мест, использование коротких путей. Все это делает путешествий в другой, сопряженный мир, чем-то вроде рутинной командировки. Для большинства обывателей это конечно не доступно, но оно им и совершенно не нужно. А дипломаты, высшие, правители и прочие привилегированные пользуются при необходимости.
— Извините, — не удержался Проклятый, — вы сказали сопряженные миры?
— Да. — Магрес снова не выказал никакого неудовольствия от того, что его перебили, — так называют соприкасающиеся миры. Или те, между которыми существует прямой переход. У Этании таких миров два: Сиварра и Торсия. У Сиварры тоже два сопряженных мира, а у Торсии целых шесть. Но до четырёх из них очень тяжело добраться. Таким образом, какой-нибудь путешественник мог бы путешествовать по нашим мирам из одного сопряженного в другой. И так добраться очень и очень далеко.
— А так можно добраться до мира-шара?
— Нет. Во всяком случае, мне о такой возможности ничего не известно. Более того, количество магических миров, по которым можно вот так путешествовать, тоже ограничено. В некоторые места можно попасть только через врата. Так когда-то пытались исследовать один из миров-шаров. Обнаружили врата и стабилизировали их.
— А врат много? Ну… — Он замялся, и так и не закончил вопрос.
— Мало. В Этании вроде вообще сейчас нет. Но в любом случае, это просто не моя юрисдикция. Это больше по ведомству странников и безопасников, как говорится совсем другие ведомства.
— Но я уверен что, так или иначе информация просачивается? Хотя бы на вашем уровне.
— Тебя интересуют врата, или то, что ты видел?
— То, что видел. А особенно то, как там замешана эта земная ведьма.
— Некоторые вещи мне известны лишь на уровне легенд. В одной из них говориться, что существует звездная дорога. Она связывает все, и по ней можно попасть в любой уголок, пересечь любые границы. Пролегает эта тропа в бесконечности, а попавший на нее, рискует затеряться навсегда. И никогда, и никуда не прийти.
Мише сразу вспомнился мост, ведущий в никуда. Обрывки бесконечности под ним. Карта, или то, что он воспринял как карту. Да, по-видимому, чародей прав. Потеряться там ничего не стоит.
— Но, — нарушил он молчание, — какую роль там может играть Ксана?
— Ксана? — Усмехнулся маг, — уже не играет никакой роли. Вообще. Она сошла с арены.
— Да, но она помешала мне!
— Думаю, тебе помешало невыполненное обещание. Какую форму оно приняло, уже вторично.
— Это выше моего понимания, — развел руками Проклятый. — Почему оно не помешало мне пройти в Солимбэ? Выйти наизнанку?
— Не знаю. У меня есть только две версии. Первая — это важно для тех, кто управляет там. Мол, если пришел в чужую песочницу, будь любезен соответствовать. И куда-то тебе ход закрыт.
— А вторая?
— Ты сам мешаешь себе. Чересчур совестлив или морален. Кто знает, будь ты беспринципной сволочью, может тогда, обещание было бы и не властно над тобой.
— Круто. — Миша погрустнел.
— Жалеешь, что не можешь уйти в неизведанные дали?
— Нет. Задумался над тем, где это еще может выстрелить. Вы не знаете, как я могу выполнить обещание и отпустить ее? Там я не смог добраться до цилиндра.
— Не знаю. Но думаю, тебе нужна рукоять.
— Зачем? Я даже не представляю, где она оказалась.
— Вы с ней связаны, так или иначе. Думаю, ты смог бы определить ее местонахождение.
— А потом? Даже если найду ее?
— Возможно, сам поймешь. “Норспеерамонус” — одна из самых необъяснимых загадок. Я точно не подскажу — развел он руками.
Миша молчал. Налил вина, но не стал выпивать сразу, а попробовал на вкус, покатал напиток на языке. Терпковато, но вкусно.
— Итак, я рад, что ты вернулся живым и невредимым. Скажи, ты способен снова идти наизнанку? Искать входы и выходы?
— Почему нет?
Ему показалось, что собственный голос звучит издалека, в голове поселилась одна мысль — он ошибся тогда, и Ксана все-таки достала его из могилы. Это было обидно.
— Это хорошо. Проклятый, — голос мага слегка изменился, и Миша волевым усилием заставил себя сконцентрироваться на словах Магреса, — остался последний этап твоего, нет, не обучения, а скорее исследования.
— Какой?
— Ты должен научиться водить наизнанку других, и приводить их обратно. Целыми, живыми и здоровыми. Думаю, это будет гораздо легче чем то, что ты сумел сделать уже.
— Хорошо. Я сам должен понять, как их водить?
— Теорию расскажу, но она проста. В момент перехода нужен контакт. Вести за руку, нести на плечах, примерно так, как ты ведешь Иру из Солимбэ.
— А мне надо держать кого-то за руку и там, на изнанке? Все время? Или…
— Погоди, — чародей с улыбкой встал, — больше ничего не знаю. В остальном поэкспериментируешь сам.
— А с кем?
— Добровольцы готовы. И если ты действительно чувствуешь силы, то приводи ко мне завтра Иру, а сам начинай пробовать.
— А можно, завтра я приведу Иру и Валика. Хоть немного побуду с ним?
— Конечно можно.

Валентина раздраженно щелкала зажигалкой. Раз, второй, третий. Огонек все не желал появляться и зажигать сигарету.
— Китайское гавно! — Шипела она сквозь зубы, продолжая крутить колесико. Любое терпение рано или поздно бывает вознаграждено, так и на этот раз. Наконец-то тонкий язычок пламени лизнул сигарету, раз, второй и Валя с наслаждением затянулась.
Причиной ее плохого настроения, конечно, была не плохая зажигалка. Она, как ни старалась, так и не смогла придумать, как достать эту суку. После прошлого раза, идти на прямой конфликт Валентина не решалась. Участковый дал понять, что хода делу не даст, остальные родители не так уж тряслись над своими чадами, чтобы подавать коллективную жалобу. А может просто боялись.
Да и муж открыто сказал, что сейчас ему не до разборок. В кресле бы удержаться. Он вообще редко ночевал дома, и Валя подозревала, что причина тому, далеко не всегда работа. Но эту тему она старалась не поднимать.
Вот эта невозможность достать обидчицу бесила ее еще больше, чем то, что она сделала с сыном. Месть стала идеей фикс и фантазии сменяли одна другую. От подпалить дом или плеснуть кислотой в лицо, до сходить к какой-нибудь ведьме и сглазить нахальную приезжую.
Сейчас она шла домой из магазина и, уже сворачивая на свою улицу, увидела прохожего. В голове Вали моментально созрела мысль о том, как можно решить проблему мести.
— Аркадий, можно вас на минутку?
Мужчина резко обернулся, и она замерла от неожиданности. Лицо Аркадия было перекошено, а левый глаз был неподвижен. “Инсульт он, что ли перенес?” — промелькнула мысль, но развить ее она не успела.
— Чего тебе? — Грубо спросил он.
— Разговор есть.
— Какой?
— Ну не на улице же, — улыбнулась она, — зайдешь в дом? На чай?
Бандит некоторое время смотрел на нее оценивающе, словно решал, стоит ли связываться с бабой? Потом все-таки нехотя кивнул.
— Чай, или что покрепче? — продолжила она разговор, когда за ними закрылась дверь на кухню.
— Пока чай. Что за дело?
— Надо наказать одну шалаву.
— Что, муженька уводит? — Усмехнулся он, и его ухмылка вышла жутковатой.
— Нет. Но ведет себя очень нагло. Надо поучить.
— Валя, ты же знаешь. Я не работаю там, где живу.
— Ну, она приезжая. Мало ли что с ней случиться может?
— Приезжая, — напрягся бандит, — та, что дом Семеночны купила?
— Она самая. А вы что, знакомы?
— И как сильно ты хочешь ее проучить? — Проигнорировал он вопрос.
— Тысяч на тридцать, — спокойно ответила Валя. И мне все равно, что с ней случиться, инвалидность там, групповуха, или…. Все под богом ходим.
Аркадий некоторое время молча пил заваренный до дегтярной черноты чай. По его лицу нельзя было что-либо определить.
— Мне надо уехать. — Наконец нарушил он молчание. — Вернусь, тогда и поговорим.
— А когда вернешься то?
— Не твое дело!
— Конечно, — не обиделась хозяйка, — но хотелось бы разобраться с ней еще в этом году.
— Разберемся, — негромко ответил бандит. Услышав его тон, Валя успокоилась. Он явно согласен. — Разберемся в этом году, — повторил Аркадий, — мне к тебе в гости зайти? Как вернусь?
— Позвони накануне, при муже не хочу — она протянула ему написанный номер.
Когда за бандитом закрылась дверь, Валентина облегченно вздохнула. Во-первых из-за того что тот ушел, все-таки сложно говорить с такими людьми, а во-вторых, она увидела, что у Аркадия похоже были свои счеты с этой стервой.
— Ну, держись сучка, — удовлетворенно прошептала она. — Скоро с твоего лица навсегда сотрут довольное выражение.

© Арет