Приключения бриллиантового менеджера #3

Александр Терников ПРИКЛЮЧЕНИЯ МЕНЕДЖЕРА. ВОЙНА
ГЛАВА 1
"Мы, люди практичные, должны завершить то, что пытались сделать Александр, Камбиз и Наполеон. Иными словами, надо объединить весь мир под одним господством. Не удалось это македонцам, персам, французам. Сделаем мы – британцы".

Сесил Джон Родс
И грянул гром. И разверзлись небеса. Произошло то, чего уже давно все вокруг ожидали. Алмазы в этой ветви истории были найдены в начале октября 1867 года. И нашли их не искатели золота и алмазов из Британии. Готтентот по имени Херт, что значит Олень, Антилопа, почти всю свою сознательную жизнь пас стада своего хозяина бурского фермера Клауса Янсена (Николая Иванова). Клаус Янсен еще в молодости пришел из Капской колонии на новую свободную землю на реке Оранжевая, или Оранская река, как называли ее буры, желая жить подальше от завоевателей англичан, которые в свою очередь переименовали реку в Оранж-ривер. Несколько лет он скитался в этом дальнем округе, где он вел жизнь трек-бура, то есть фермера-кочевника, который не избирает постоянного пристанища, а переходит со своими стадами с места на место, оседая на время там, где ему приглянутся пастбища и плещется вода. Но потом он выбрал себе прекрасное место у реки, разбил постоянный лагерь, постепенно обустроил свою ферму, и стал богатеть, наблюдая, как его многочисленные стада плодились, и набирали вес. Естественно, что как всякий бур он предпочитал работать не сам, а заставлял за себя работать чернокожих, гордо полагая, что этим он просвещает их и приобщает к достижениям Европейской цивилизации. А поэтому, как можно говорить о каких-то деньгах за их труд? Сам Херт, за годы работы денег от хозяина почти никогда не видел, но когда хозяин был доволен, то он дарил готтентоту подарки, например свои старые вещи, которые он уже собирался выбросить. Внешность готтентота была примечательная, но для европейского зрителя, по меньшей мере, странная. Если приглядеться, Вы решите, что Херту лет пятьдесят; хотя ему всего сорок, а, если бы вы попробовали измерить его рост, получилось бы один метр сорок сантиметров. Он, впрочем, относительно крепко сложен, и объем груди у него почти такой же, как у людей нормального роста. Вы увидели бы также, что лицо у него желтое, а цвет кожи желто-коричневый, лоб вдавлен, скулы, напротив, выдаются; нос большой даже для негра. Вообще лицо измято, перерезано морщинами, что придает ему какой-то старческий вид, волосы скудны. Перед Вами бы стояло существо, едва имевшее подобие человека, ростом с большого обезьяну – шимпанзе. Его желто-смуглое, старческое лицо имело форму треугольника, основанием кверху, и все было покрыто крупными морщинами. Большой нос на крошечном лице был совсем приплюснут; но зато губы, нетолстые, неширокие, были, как будто раздавлены. Он казался каким-то юродивым стариком, облысевшим, обеззубевшим, давно пережившим свой век и выжившим из ума. Всего замечательнее была его голова: лысая, только покрытая редкими клочками шерсти, такими мелкими, что нельзя даже было ухватиться за них двумя пальцами. Словом, вы могли бы отметить в Херте все характерные особенности южноафриканского готтентота. Но между тем, между Хертом и его чванливым хозяином Янсеном, общего было намного больше, чем хотелось бы последнему. И хотя Янсен и гордился своей чистотой белой крови, но это было совсем не так, в жилах белых буров в значительном количестве течет кровь готтентотов. Как же так? Дело в том, что голландские переселенцы прибыли в Южную Африку, почти совсем без женщин. Совсем немногие люди прибыли в колонию вместе с семьями, и впервые 30 лет существования Капской колонии число белых женщин здесь не превышало 25. А как же обходились все остальные, откуда у них появились дети? Понятно откуда, от готтентоток. Согласно законом современной генетики в таких браках могут рождаться мулаты, или же черные, или белые. Закон Менделя. Черные возвращались к неграм, мулаты составили расу так называемых "цветных", ну а белые в значительном количестве влились в состав голландских переселенцев. Конечно, если бы буры оставались на старом месте, то там бы еще помнили, кто была твоя бабушка или прабабушка, но подхваченные вихрем переселений на новые места, буры имели множество других проблем, чем вспоминать свои семейные родословные, здесь и сейчас все решали личные качества каждого человека. По современным мне исследованиям генетиков 7 % генов африканеров буров получены ими от небелых рас. При господстве в ЮАР политики апартеида это приводило к курьезным случаям, например, когда известный южноафриканский политик, борец за частоту белой расы, попал в больницу, и там у него установили генетическое заболевание, встречающееся только у негров. Но также происходило и обратное влияние, так у бушменов Калахари, самой изолированной из всех африканских групп число европейских генов достигает 11 %! Что же тогда говорить об обычных чернокожих ЮАР? Хорошо ли это? Да для африканцев это просто отлично, так как повышает их конкурентоспособность, а для европейцев? Известный немецкий ученый антрополог Ойген Фишер в 1913 году проводил исследования браков между бакстерами и белыми в германской Намибии. Бакстерами называют в Южной Африке наиболее белых из мулатов, часто они имеют светлые волосы и глаза. Сами они считали себя чистыми белыми, но поскольку в Капской колонии этого не признавали, то они переселились на север, в Намибию, где основали свое государство, и стали жить там совершенно по-европейски. Так вот Фишер провел исследования детей немцев от браков с бакстерами и доказал, что в большинстве случаев такие дети стремительно деградируют. На основании его исследований все межрасовые браки были запрещены во всех немецких колониях специальным законом, хотя раньше немцы, особенно в Германской Океании охотно смешивали свою кровь с туземной. Сейчас же, конечно, в Германии господствует иное мнение.

Херт еще помнил те времена, когда он был мальчишкой, и его племя жило свободно и привольно. Тогда почти никто не работал у буров, да и не только у буров. Скучному и монотонному труду храбрые готтентоты предпочитали рискованные военные набеги на своих соседей. Столетиями такая стратегия работала, но потом появились белые, и все стало совсем плохо. Но вначале, с англичанами ничто не предвещало беды. Готтентоты всегда воевали по принятой ими однажды системе. Так и сейчас они грабили границы белой колонии, угоняли скот, жгли фермы, жилища поселян и потом бежали от ответных действий далеко в горы. Там многие черные племена соединялись и воевали с ожесточением, но не нападали в поле на массы английских войск, а на отдельные небольшие отряды, истребляли их, брали в плен и прятались. Когда, наконец, англичане добирались до них в их неприступных убежищах, тогда они смирялись, несли повинные головы, выдавали часть оружия и скота и на время затихали, грабя изредка, при случае. Их обязывали к миру, к занятиям, к торговле; они всё это обещали, клялись своими богами, а потом, при первой оказии, запасшись опять оружием, делали все то же самое. Казалось, что этому долго не будет конца, и силой с ними ничего не сделаешь. Но другие белые пришельцы – буры начали применять к готтентотам их же тактику- делали внезапные набеги на их деревни, истребляли воинов, захватывали в плен их женщин и детей, угоняли скот, уничтожали запасы и готтентоты скоро оказались сломлены, белые пришельцы оказались гораздо сильнее. Херст попал к своему хозяину буру в фактическое рабство, и бур жестоко наказывал готтентота, если тот, по мнению хозяина, начинал опять лениться.

У Херта от стада отбилась пегая корова, но мудрый готтентот знал куда она отправится- на берег реки, где приятный ветерок над водой сносит надоедливых комаров, там не так жарко как на пастбище, а трава такая свежая и зеленая. Разыскав пропавшую корову, Херт ударом прутика погнал ее к стаду, а сам же решил несколько минут посидеть в прохладе у реки, опустив свои натруженные босые ступни в холодную воду. Хорошо то как! И вдруг что-то привлекло его внимание, что такое? Недалеко от берега на поверхности воды сверкала, переливаясь сказочными цветами, кольцеобразная радуга. Наш современник принял бы это пятно за разводы бензина, но Херт никогда не видел бензина. Он отродясь, не видывал такого чуда. "Не иначе, чей-то глаз", – подумал готтентот. По разгоряченной спине пробежал холодок: "Не губите Херта всемогущие духи, сжальтесь над бедным Хертом". Но духи молчали, прошла минута, другая, воды реки не разверзлись и не поглотили пастуха. Херт немного успокоился. Он все-таки был не робкого десятка, наш храбрый готтентот. Не отрывая глаз от радужного кольца, Херт начал осторожно двигаться вперед. По мере приближения сияние становилось ярче, лучи его, расходившиеся от центра в стороны, напоминали ресницы. Так и есть, из воды, около песчаной отмели, выглядывал чей-то глаз. Словно кусочек солнца упал в реку и разбился на голубые, оранжевые, красные лучики. "Ух, как это чудесно!" – подумал Херт. Никогда, он не видел на земле такого чистого, яркого, красивого света. С радужным глазом могло соперничать только солнце. Готтентот обошел вокруг отмели, огляделся – все было спокойно и безмятежно. Он осмелел и приблизился к радужному сиянию настолько, что мог дотянуться до него прутиком. И тут Херт увидел, что сияние исходит от маленького прозрачного камешка, лежащего на самой кромке отмели. Готтентот вывернул его ладонью вместе с песком, рассмотрел поближе. Камешек имел правильную многогранную форму. "А он не горяч, и не похож на пылающий уголь"- подумал Херт, – "покажу его хозяину, может он меня похвалит за мою находку".

Миллионы, десятки миллионов лет назад мчалась в мировое пространство наша молодая грохочущая планета. Кипящая магма бурлила в глубине, прорываясь на ее поверхность, огненные вспышки взрывов прорезали мглу, они следовали один за другим, обломки застывшей магмы, обломки породы, целые скалы взлетали высоко вверх и падали, дробились, образуя вокруг жерла вулканов кольцеобразные гребни. А из глубин нашей юной планеты извергались все новые и новые потоки раскаленной жидкой магмы. В ней содержался углерод, много углерода. Подверженный давлению в сотни тысяч, а возможно, в миллионы атмосфер, он при остывании магмы выкристаллизовывался, образуя прозрачные камешки – алмазы…Потом прошли еще миллионы лет, а в глубине древних кратеров уже лежали безучастные ко всему, застывшие капельки углерода. Но на месте нынешних пустынь, в древности лежали дождевые леса, и в сезон дождей льющаяся вода из года в год, все глубже вгрызалась в породу, и однажды бурный водный поток добрался до первого прозрачного камешка, понес, покатил его по дну, и, когда вошел ручей в берега, кристалл остался лежать среди гальки, встретился с солнцем, заиграл, засверкал всеми своими гранями. Шли годы, поток принес другой камень, потом еще и еще – целую россыпь. Поверхность земли изменилась, исчезли леса и горы, но твердые камни оставались неизменными и ждали своего часа, пока пастух Херт не нашел один из камешков в русле реки Оранжевой. Обрадованный находкой, Клаус Янсен показал этот камень бродячему британскому старателю, они с ним решили, что это явно какой-то драгоценный камень и решили показать его эксперту, выступая вдвоем пайщиками в этом деле. Говорят же уже целый год об алмазах, так может это и есть алмаз? Эксперт подтвердил их правоту и выкупил у них камень за 500 фунтов золотом. И тут началось….Зачем работать за гроши, если можно разбогатеть в одночасье? В жажде обогатиться в Южную Африку хлынул поток энергичных авантюристов. Солдаты бежали из британской армии, моряки, оказавшиеся в Кейптауне бросали свои корабли, полицейские оставляли заключенных и спешили быстрее найти свои алмазы, при этом их брошенные заключенные шли за богатством наравне и рядом с ними, купцы закрывали свои лавки, а колониальные служащие не приходили на работу в конторы. Фермеры оставляли свои стада на произвол судьбы, алмазный блеск туманил разум многим. Все словно обезумели. На север к реке Оранжевой хлынул мутный людской поток. Искатели алмазов ехали вместе с семьями в фургонах, запряженными волами, шли небольшими группами, а то и в одиночку, пешком, по выжженной лучами жаркого летнего солнца голой местности. Безмолвная пустыня ожила. По ночам над иссушенной землей стлался белый густой дым от бесчисленных костров старателей, расположившихся на отдых, словно армия новых варваров кровожадного завоевателя Аттилы двинулась в свой очередной поход. С рассветом они вновь двигались в путь, и хотя африканские дороги неимоверно длинны, но к новому году большинство старателей надеялись быть на месте, где их уже заждалось громадное сказочное богатство.

ГЛАВА 2
Этим утром я проснулся очень рано. Взглянул на наручные часы лежавшие на стуле рядом с кроватью – еще только четыре часа утра. Скоро уже начнется рассвет, так как наступает африканское лето. В чем дело? Юнга расшалился. Юнга это моя капская обезьянка, мой полезный питомец, он охранник и дегустатор ядов. "Давай иди, гуляй" – я выпустил обезьянку из комнаты и он, с благодарностью одарив меня взглядом, убежал по своим, обезьяним делам. Теперь позвольте мне представится – Квасов Александр Михайлович, 51 год от роду, известный местным жителям под именем поляка Кшиштофа Квасьневского. Приходится жить двойной жизнью, так как моя судьба не совсем обычна. Дело в том, что сюда в Южную Африку 19 века, времен начала алмазной лихорадки, я попал из будущего, из начала 21 века. Как я сам до сих пор не понимаю. И, несмотря на то, что в будущем я был менеджером, тот самый пресловутый "офисный планктон" и по всем канонам жанра совсем не обладал никакими полезными навыками, которые мне здесь могли бы пригодиться, но я как-то выкрутился. Чтение исторических книг дало мне знание об текущем моменте и пару фактов о грядущих открытиях в сфере техники, а именно: изобретение динамита и создание искусственных рубинов, а информация из смартфона сохранила для меня некоторые данные о золотых и алмазных месторождениях ЮАР. Именно эти свои выигрышные карты я и постарался разыграть. На первом этапе я добыл себе немного золота на первоначальное время из еще не отрытого месторождения Витватерсранда (Белых вод хребта), а затем я воспользовался этим золотом, что бы тихо скупить известные исторические алмазы, с которых и началась алмазная лихорадка. Естественно, что моей главной задачей было, как можно дольше скрывать от англичан наличие алмазов в Южной Африке. Поэтому я выдавал мои алмазы как добытые на Индийских месторождениях. Так же, по примеру любого книжного попаданца, я сразу ринулся к президенту, в моем случае местному руководителю Свободного Оранжевого государства Йоганнесу Бранду (Ивану Пожарскому). Только свою информацию я преподносил ему, не как гость из будущего, а как резидент разведки Российской Империи в Южной Африке. Конечно, скоро это все раскроется, но тогда все это будет не столь важно, я стану уже самостоятельной фигурой. Воспользовавшись полученными от продажи алмазов деньгами я купил у братьев Де Бирс их знаменитую ферму. Под видом чокнутого польского археолога, задурив местным голову, я начал разработку алмазов силами привезенных из Европы работников ирландцев и немцев, и здешних чернокожих. Полученные алмазы я лично продавал на востоке, так как открытие новых месторождений должно было значительно обрушить алмазный рынок. Вырученные деньги я вкладывал в обустройство своего прииска- будущего Кимберли и скупку соседних ферм, на землях которых находились кимберлитовые трубки, содержащие алмазы. В Южной Африке находится 250 кимберлитовых трубок, эти своеобразных кладовых природы, хранящие в своих недрах огромные запасы созревших еще миллионы лет назад ценнейших плодов – алмазов, и я уже стал владельцем шести лучших из них в окрестностях Кимберли. Так же мной куплены 2 фермы вниз по реке, где встречаются алмазные россыпи. Некоторыми из остальных кимберлитовых трубок (примерно десятком) я надеюсь тоже завладеть, когда у меня появятся деньги, так же как и золотыми месторождениями. Остальные трубки либо трудно эксплуатируемые, как, например, в горах Лесото (ныне Басутоленд). Там не только нет воды, как в Кимберли и нужен водопровод, но и нужно поднимать воду на высоту 700 метров (десять двадцатиэтажных домов). Ни нынешние насосы, ни водонапорные башни не смогут этого сделать. Либо же, это в основном мелкие трубки диаметром 25 метров, что в десять раз меньше моих, уже приобретенных. Так что, похоже, монополистом мне пока не стать, да я все трубки и не знаю. Нужно для начала разбогатеть и потом разослать вокруг своих геологов – пусть ищут. Хотя, что то можно и поискать самому- нужно лишь найти кольцеобразные неровности от древних кратеров. Особенно хорошо заметны они с высоты, но самолетов сейчас еще нет. Привлечь воздухоплавателей с воздушными шарами? Нет уж, геологи мне обойдутся явно дешевле. Но только у меня, на все, на это, нет времени, скоро придет орда старателей англичан и захлестнет собой все земли вокруг. Политические и экономические причины заставляют англичан спешно организовывать свою экспансию в Африке. Для побуждения населения из метрополии переселяться сюда, пущены слухи об африканских богатствах, которые случайно угодили в цель. А так как климат для англичан во всей Африке наиболее благоприятен здесь, на юге, то сюда и едет основной поток переселенцев. А если англичане узнают о моих потенциально богатых землях, то заморачиваться со мной никто не будет, или мне предложат продать их за бесценок и идти на выход, или же меня просто прихлопнут и заберут все даром. Поэтому я готовлюсь защищать свои владения вооруженной рукой против всей Британской империи, над многочисленными землями которой никогда не заходит солнце. Делается динамит, покупается оружие, набираются люди – я спешно готовлюсь. Но успею ли? На днях прибывает мой заместитель по хозяйственной части Генрих Шульц. Он пять месяцев провел в поездке в Европу, где передал моему поверенному в Амстердаме- алмазной столице мира, Ван Рейну мои найденные камни, и теперь с караваном фургонов должен доставить мне продукты, товары, оборудование и главное людей, навербованных в Европе. У меня уже здесь около 160 белых – ирландцев и немцев, 80 малайцев и около 300 различных чернокожих работников из различных племен. Моя маленькая армия из 25 силовиков возглавляется отставным немецким офицером Фридрихом Фон Весселем (правда больше половины из них постоянно находятся в разъездах, и я их почти никогда не вижу). Пятеро туземных полицейских помогают поддерживать порядок на прииске. Прибывшие малайцы по большей части состоят из женщин, что несколько смягчает нашу гендерную проблему. До того момента из женщин уже два года я видел в основном местных туземных красоток. Но сексуальный подтекст здесь не главный, на самом деле женщины лучше мужчин справляются с монотонным трудом за сортировочными столами, где они ищут алмазы. А, воспользовавшись тем, что у Британской армии скоро будет множество занятий в Эфиопии, я рассчитываю с помощью вновь прибывших людей, создать британским старателям в Оранжевой республике большие проблемы, так же как и напасть на черных союзников англичан басутов, завербовав для этого их чернокожих врагов зулусов. Но сил у меня решительно не хватает, основную партию оружия, боеприпасов, взрывчатки и главное обученных людей я жду в конце января- начале февраля следующего года, а пока мне нужно держаться своими силами. А врагов у меня сейчас: 1,5 тысячи вооруженных британских старателей на территории бурской республики (это число скоро должно возрасти до 6 тысяч человек), 200 тысяч чернокожих басутов у ее границ (среди них 20 тысяч воинов) и 3 тысячи британских солдат в Капской колонии. Нужно как-то продержаться. Наметки у меня уже есть. В завершении я добавлю, что перенос во времени, не только укрепил мое здоровье и сделал его невосприимчивым к африканским микробам и болезням, но и немного омолодил меня. Во всяком случае, чувствую я сейчас себя телом максимум на 40–45 лет, а душей так и на все 39.

Пока я размышлял, уже рассвело, начался новый день, ко мне пришел Отто, немец, мой личный слуга. Он живет в соседней комнате, в одном деревянном бараке со мной. А мы тут живем пока в крайне спартанских условиях- деревянные дома, барачного типа, палатки из парусины, навесы из брезента, плетенные из веток и обмазанные глиной шалаши чернокожих- вот пока все виды строений из которых состоит наш поселок. Жилья и так не хватает, а тут еще африканские термиты. Эти насекомые атакуют наши деревянные дома и точат дерево, делая его хрупким. Пока Отто меня тщательно бреет, а как и все немцы, он просто одержим старательностью, то рассказывает мне поселковые новости. Ничего интересного для меня. Потом приносит еду, я обедаю тем, что в нашей столовой приготовил мне повар. Где мой дегустатор? Юнги пока нет, ладно, не отравлюсь. Что там повар нам приготовил сегодня на завтрак? Сегодня он испек свежий хлеб из кукурузной муки. Сосуд с деревянной затычкой, едва ли превышающий по высоте большой палец, образец изделий чернокожих резчиков по дереву, был наполнен белой крупной солью. Люди, которым приходится работать на жаре, чувствуют себя лучше, съев побольше соли. Вода из колодца теперь наливалась в изящный керамический кувшинчик, рядом с которым стоял еще один, со слабым туземным пивом. На новой глиняной тарелке лежали две теплые темно-коричневые колбаски, каждая из которых оказалась больше привычных ГОСТовских сарделек, их приятный запах, смешивался с запахом все еще теплого хлеба. Неплохо. Отобедав, мы выходим с Отто на улицу, погода жарковатая, наш городок купается в облаках желтой пыли, которую ветер сдувает из отвалов. Малайка Хафиза, которой поручили женские заботы, обо мне любимом, пока убирается в моей комнате. Подходит Ганс, немец, он начальник тайной полиции на моем прииске, и мы все вместе идем по поселку, постепенно подымаясь в рабочую зону, на холм. Холм уже на вид порядком обгрызен и обкусан и значительно уменьшился по сравнению со своими прежними размерами. Ганс рассказывает, что ему стало известно от своих информаторов. В основном те передают ему россказни пьяных рабочих, но слухи о том, что мы добываем алмазы, приобретают все большую популярность. Так же через своих провокаторов Ганс, как обычно, попытался продать и купить алмазы, но мои рабочие уже напуганы двумя показательными случаями наказания, и уже не ведутся на подобные разговоры.

Плохо, плохо Ганс- сказал я по ходу движения- я уверен что даже наши негры уже на всякий случай припрятывают мои камешки. Загляни в задницу лично каждому негру, но алмазы не должны утекать на строну. То же самое касается и наших белых рабочих, я должен быть абсолютно уверен, что алмазы не покидают нашего городка. Купи несколько охотничьих собак у буров, и найми специалиста, что бы он выдрессировал собак на поиски алмазов. Только держи все это в тайне. А потом пройдемся по городку с обыском и поставим собак на блокпосты въезда и выезда из городка. И шляться к нашим бурским соседям разрешай только по письменным увольнительным. И еще возьми пару рабочих, пусть они берут проволоку, что сейчас привезет Шульц, и огородят территорию городка, да накидают к ней веток колючих кустарников, благо, что тут почти все такие, что в тенечке не посидишь, поколешься. И пусть никто не проходит мимо КПП.

Ганс кивал и записывал у себя в тетрадке карандашом на ходу.

Поднялись, посмотрели, как мой главный инженер Герхард Хайнце распределяет рабочих на работы, обсудили с ним производственные проблемы.

Герхард, ты бы выделил рабочих, что бы они присыпали отвалы землей, дышать невозможно- сказал я промокая пот со лба платком и наблюдая как разводы грязи от носившихся в воздухе частиц пыли мгновенно испачкали чистый платок.

Хорошо, я прикажу присыпать наши терриконы крупной отсортированной рудой- согласился со мной Герхард, сам утираясь платком от пота и пыли.

Ну вот, я поумничал перед людьми, и теперь чувство гордости переполняло меня. А как же начальник!

Потом встретился с моим командиром Фридрихом, пошли на полигон к терриконам, где тренировались свободные от смены солдаты в стрельбе, обсуждая готовящийся поход в Басутолэнд. Фридрих уже официально не мой рабочий, а бурский фермер немецкого происхождения. Я переоформил на него часть фермы Дюбуа, и теперь перед англичанами, если что, будет виноват именно он, но я за этот риск, ему и плачу большие деньги. По ходу к нам присоединился и мой главный охотник Курт Ягер, он отвечает у меня за связи с бурским ополчением округа. Я перевооружаю буров современными винтовками, а за это они не пускают англичан на наши земли и помогают моим солдатам. Также они уже выделили трех молодых добровольцев, мечтающих о воинской славе, в наш экспедиционный отряд к басутам. После обеда обсуждаем с моими руководителями наши складские запасы, формируем заявки – заказанного нужно ждать полгода, так что нужно все заранее предусмотреть. Потом я планирую кое какие улучшения, позволяющим моим туземным полицейским самостоятельно разбираться с белыми бродягами старателями, нелегально пробирающимися на мою территорию. По молчаливому согласию с моими немецкими силовиками, такие бродяги, передаются после обезоруживания людям Буля, вождя готтентотов, который затем за мою небольшую премию втихомолку разделывается с ними. Но кто-то уже проболтался, и мои немцы тихо ропщут, как же не по благородному, так делать. А когда отряды в десяток вооруженных старателей нагло вторгаются на твою землю и после просьбы убираться, открывают огонь, это как? Уже и ранили троих из моих немцев при сопротивлении, а все равно они продолжают колебаться, мол, в контракте убийства не прописаны.

Днем уже очень жарко, постоянно хочется пить. Эх, выпить бы сейчас лимонада! К слову орехи кола уже давно известны в Африке, и весьма ценятся у негров. Кроме тонизирующего эффекта, они еще и прекрасно обеззараживают воду, что здесь зачастую вопрос жизни и смерти. Их сок, впитываясь в слизистую оболочку рта, позволяет человеку не чувствовать неприятного запаха и вкуса некоторых продуктов, которые он иногда вынужден употреблять в пищу. Добавив их в истолченном виде даже в болотную воду, получишь вполне приятный напиток, прообраз американских Кока-Колы и Пепси-Колы. Так как эти орехи очень востребованы, то негритянские торговцы доставляют их на многие сотни километров, наряду с другими нужными товарами – солью, самородным золотом, перьями редких птиц. Но пить лишний раз не стоит, воду приходится экономить. В Кимберли нет воды, ближайший источник – река Вааль (Серая) находится в 50 км, а вырытый нами колодец не может обеспечить всем нам необходимое количество воды. Приходится доставлять питьевую воду от реки в бурдюках на лошадях и в фургонах на волах, а пока ввести на прииске ограниченную водную порцию на каждого человека. Нами уже строится первый участок водопровода от реки длинной в 10 км, через 5 дней инженер Герхард, обещает закончить этот первый участок. И я ему верю. Там будет находиться промежуточный водоем, и наполняемые емкости с водой. Нашим водовозам станет гораздо легче, их путь уменьшится на 1/5.

Итак, мои чернокожие не имеют достаточно смертоносного оружия, что бы применять его против белых. Вы скажете, а как же их яды? Да яды смертоносны, но применение их требует особых условий. Черный не можете подойти к белому человеку, которого он собирается убить со словами: " выпей приятель, я тут тебе припас вкуснятину". То же и с едой, отравить ее стороннему человеку трудно. Можно отравить источник с водой, но где гарантия, что человек оттуда выпьет? Он же увидит, что птицы и мелкие животные, напившиеся из источника, уже умерли, и это его крайне озадачит. Закопать отравленную колючку в песок, бессмысленно, белые все ходят в сапогах, пройдут и не заметят. Подбросить отравленную колючку в постель для стороннего человека сложно, никто не будет ложиться спать при виде потенциального врага. Отравленные стрелы и дротики хороши, но их увидят издали и сразу станут стрелять, к тому же от стрел можно легко защититься выставленным одеялом или курткой. То же, если бросать вблизи отравленные колючки- они слишком легкие и нет гарантии, что долетят и поранят. Плеваться из трубочки – вообще детский сад, сам же ты и отравишься. То же и отравленный нож, он конечно смертоносен, но сам ты его часто будешь использовать, поэтому можно порезаться самому. Японские сюрикэны хороши, но тут у меня нет ни слесарей, не оборудования, а если их заказывать в Европе, пройдет полгода. Так что нужно хорошо поразмыслить, нужно что-то небольшое, незаметное, достаточно тяжелое и что бы совсем не использовалось тобой в быту. Будем думать.

Из двух туземных ядов, которые я смог получить от Буля, особенно мне пришелся по душе один из них. На мой взгляд, дилетанта, достаточно легко было проверить его готовность к применению и срок годности. Этот яд при попадании в кровь начинал взаимодействовать с ферментом сворачиваемости крови, в организме начинали образовываться тромбы, которые быстро приводили к остановке сердца. А проверить его готовность было мне особенно удобно- капнешь капельку любой крови птичьей или бычьей или козьей и подносишь палочку с ядом, если кровь свернется, значит яд хороший, свежий, и сохранил пока свою смертоносную силу, если нет, значит пора его выбрасывать. Но нужны были емкости для хранения яда- достаточно маленькие и удобные. Туземные емкости для этого мало подходили: тыквы и скорлупа яиц – неудобны, колена камыша- высыхают и пропускают жидкость со временем, выдолбленные из дерева и гончарные поделки – опять же неудобны в использовании. Разве что можно перья птиц попробовать. Из европейских изделий фляги и флаконы- кажется на первый взгляд удобными, но в спешке отвинчивать крышку или же вытаскивать пробку – в случае опасности это не дело. Подошло бы, что-то типа бус или четок, они всегда у негров с собой, и противник ничего не заподозрит, можно при случае сразу проткнуть бусинку с ядом иглой и ее использовать, но пока эта моя мысль еще не доработана до конца.

Уже вечер, а так пока ничего полезного и не придумал. Пришел Ганс, Герхард и старший сегодняшней смены Лотар. Принял при свидетелях сегодняшнюю добычу с нашего прииска, это 8 алмазов ювелирного качества и 25 мелких, проверил сопутствующие документы, расписался и отпустил рабочую делегацию. В комнате, где я находился, было оборудовано несколько тайников. Я поднял очередную доску из пола, выкопал из земли мешочек, ссыпал в него новые камни, опять прикопал, тихо постарался прибить гвозди пресс-папье – сейчас им придавливают нужные бумаги на столе, что бы они ни разлетелись от ветра. Вроде бы на сегодня все. И только потревоженный моим стуком Юнга еще долго ворочался в своем уголке.

ГЛАВА 3
Сегодня у меня маленький праздник, прибыл Шульц со своими спутниками. Его караван состоял из трех фургонов, полутора десятка всадников, 40 белых работников немцев, пятерых цветных и двух десятков чернокожих. Негров я уже из Капской колонии не вожу, они уже сами приходят ко мне на прииск, наниматься большими группами из более близких мест. Ну и главное привезена наличность- десять тысяч фунтов в золотых монетах, которые в основном используется здесь при своих расчетах. В Европе и Капской колонии, я уже давно перешел на банковские платежи и векселя. Также он привез необходимые мне грузы- товары для оплаты чернокожим, инструмент, очередную партию труб для водопровода, продовольствие и т. д. Два десятка человек и половина грузов добрались на арендованных фургонах до моего промежуточного склада на границе Капской колонии в Три Систерс (Три Сестры), и теперь ждут пока я не пошлю за ними фургоны. А все мои фургоны были заняты на перевозке воды, и я уже давненько никого туда не посылал, так что арендованные склады у мистера Робертсона, уже переполнены. Но Шульц купил мне в колонии три новых фургона, на которых и приехал, так что можно будет посылать туда своих людей. Шульц очень торопился ко мне, он буквально гнал свой караван и теперь усталый и запыленный после трудной и долгой дороги стоял передо мной.

Как прошла поездка, Шульц? Неприятностей, надеюсь, не было? – спросил я у своего заместителя.

Все в пределах нормы, минеер- ответил мне Шульц, но ему явно не терпелось сообщить мне яркую новость. – На севере Капской колонии, люди только и говорят об алмазах, и похоже что это не просто слухи. Говорят, что сюда движется целая орда, желающих разбогатеть! В глазах Шульца читался немой вопрос.

Хорошо, пока можешь отдыхать, я вечером сделаю объявление для всех – сказал я. Но вот и все, слухи подтвердились, и вечером мне предстоит непростой разговор с моими работниками. Как бы и им жадность не застила глаза.

А пока мне стоит все обдумать, и я, попросив мне разыскать Фридриха и Ганса, отвечающих за безопасность прииска, сел читать прибывшие письма и газеты. Так, мой главный поверенный в европейских делах Ван Рейн- писал мне, что у нас все нормально. Это прекрасно, но сейчас на новых слухах цены на алмазном рынке могут рухнуть в 2 раза, и я значительно проиграю. Вот что может сделать всего один неучтенный камень и слухи, что там еще таких огромное количество. Нужно разрабатывать новую стратегию продаж, если я переживу ближайшие два месяца! Но все не так уж и плохо, если меня сейчас не сметут с холма, то старатели все уйдут вниз по реке, туда, где нашли россыпные алмазы, и будут постепенно, по мере подхода новых людей продвигаться вверх по течению ко мне. Так что, если отбить первый натиск, год или два у меня будет. А значит, добытые ими россыпные алмазы по своему количеству, не сравнятся с моими, добытыми из коренных месторождений. Так что я буду контролировать значительную часть рынка. До сего дня алмаз, считался крайне редким товаром, а потому и чрезвычайно дорогим. Рынок был чрезвычайно узок? суммарная мировая годовая добыча алмазов, по ряду оценок за прошлый 1866 год, не превышала 0,3 млн. карат. Мизерный объём товара, и запредельные цены определяли круг конечных потребителей – украшения с бриллиантами могли себе позволить только представители высшей аристократии и крупной буржуазии. В моей истории после разработки копей в Африке в течении ближайших лет мировая добыча алмазов возрастет в более чем 4 раза. Всем вокруг стало очевидно, что алмаз вовсе не такой редкий минерал, как считалось ранее, напротив, он оказался наиболее распространённым из всех драгоценных первосортных камней: алмаз, рубин, сапфир, изумруд, александрит. Не менее очевидно стало также и то, что если добыча будет расти такими темпами, то рынок будет затоварен, и цены на алмазы рухнут в самом недалёком будущем. И тогда глава компании "Де Бирс" Сесил Родс придумал свою знаменитую формулу: "Если бы на всём свете было четыре человека, то необходимо сделать так, что бы они постоянно чувствовали, что позарез нуждаются в алмазах, хотя на самом деле алмазы никому из них не нужны". Ну, это предположим, они сейчас не нужны, пока алмазы ценятся в основном как ювелирные украшения. Но понемногу алмазы будут востребованы промышленностью, и развитие новых технологий станет невозможно без их участия. Алмазный инструмент- это же просто чудо! Самым лучшим резцом из инструментальных сверхпрочных сплавов например, можно выточить всего один шар для боулинга из бакелита, а используя алмазный резец – таких шаров можно выточить целых тысячу! И так везде, алмаз лучший абразив- использование алмазных абразивных кругов удешевляет нужные операции в производстве в 600–700 раз. Правда, при высоких температурах для обработки стали и чугуна использования алмазного инструмента невозможно. Но и здесь, Крупп разработал для этих операций свой резец из сверхпрочных сплавов "Видия" (Как алмаз), который может затачиваться только алмазным резцом. В общем, без технических алмазов никуда не деться. Не одно государство не может развивать свою промышленность без алмазов, недаром же Сталин закупал втридорога за границей алмазные инструменты и постоянно искал алмазы на своей территории. А Великобритания и США- получив доступ к дешевым африканским алмазам, какое развитие получила сразу их промышленность! Причем Великобритания понятно почему, но США? – они постоянно имели доступ к дешевым алмазам, поэтому ни одна из 90 кимберлитовых трубок на территории США (а там явно не Якутия по климату) так и не разрабатывалась, даже 21 веке. А как же Гитлеровская Германия? Она же тоже промышленно развитая страна? Загадка века! Еврейский глава "Де Бирс" Э. Оппенгеймер контролировал 94 % мировой добычи алмазов и на словах ввел против Гитлера алмазное эмбарго. При этом большая часть из оставшихся 6 % приходилась на Бразилию и контролировалась США. У Сталина алмазов почти не было, сам покупал дорого. И между тем Гитлер чуть ли не купался в алмазах. Германия была ведущим продавцом алмазного инструмента в мире! Обработанные алмазным инструментом моторы "Майбах" ставились на немецкие танки, уходившие на восточный фронт, а с помощью алмазных абразивов шлифовали первоклассную цейсовскую оптику. А самолеты, а подводные лодки, а первоклассные немецкие автомобили, все это было невозможно сделать без алмазных инструментов! А алмазные фильтры для производства проволоки для радиоэлектроники! В конце концов, даже награда рейха Рыцарский крест был украшен алмазами. В "Воспоминаниях" министра промышленности нацисткой Германии А. Шпеера можно найти несколько горьких сетований по поводу дефицита вольфрама, молибдена или никеля. По поводу алмазов, там нет ни слова. В алмазах фатерлянд нужды не испытывал – немецкие станки работали на полную мощность до весны 1945 г. Как не крути, выходит, что враждовавшие на словах Гитлер и Оппенгеймер на деле очень тесно сотрудничали! Так, что-то я отвлекся, читаю дальше. Принятые нами меры пока не привели к значительному понижению цен на камни. Это хорошо. Завод по производству динамита уже с нового года выйдет на полную мощность, пока работает только экспериментальный цех, и завершаются пуско-наладочные работы в остальных цехах. Заказов на динамит уже набрано на год вперед. Это просто прекрасно, мне бы здесь и сейчас, большое количество динамита не помешало бы. У Ферми опыты по производству искусственных рубинов пока не приносят результата. Ну, здесь, похоже, за пару лет ничего не получится, общий технологический уровень должен еще вырасти.

В общем, все понятно. Дальше будем продолжать работать по проверенной формуле Родса. Избегать избыточного предложения, создавать емкость рынка. Подкупать газетчиков и пусть они пишут, как и обычно: "Алмазы навсегда!", "Бриллианты вечны!", " Бриллианты лучшие друзья девушек!", "Обручальное кольцо должно быть с бриллиантом" – все как всегда. "Ведь это для вас, милостивые государыни, делают всякие дорогие прекрасные безделушки. Природа, внушая Вам, желание нравиться, весьма естественно внушает Вам также желание наряжаться. Если я когда-нибудь осуществлю задуманное, я желал бы, чтобы у женщины, которую я поведу к алтарю, были бы в серьгах два больших бриллианта". Ну, и применять обычный черный пиар, против конкурентов, так другие камни- например так популярные сейчас европейские опалы – "несчастливые", они приносят неудачу своим хозяевам, нося их ты рискуешь тяжело заболеть- все как и тогда.

Так, нужно отравлять очередных курьеров к Ван Рейну с камнями. Думаю, что уже сегодня все узнают, что мы добываем алмазы, и курьеры уже будут знать, что они везут, но я к этому готов. Достал алмазы из тайников, разделил на две партии. Ту, что больше, и камни получше, я спрятал в мешочек и засунул в специальный контейнер- фигурку пузатого туземного божка из фальшивого черного дерева. Теперь прошу Отто позвать мне Мбопо- нашего чернокожего резчика по дереву. Остальные алмазы убрал в приготовленный просмоленный мешочек, зашил его и опечатал. Теперь подумаю о курьерах, риск потери камней сейчас велик как никогда. Поедет двое немцев, старший Гюнтер – он и повезет мешочек с алмазами и письмами и двое ирландцев. Старший будет – например, Райн, он с револьвером хорошо обращается. Едут все вместе, но приглядывают в дороге друг за другом. Пока же я написал письмо Ван Рейну с инструкциями, используя согласованный с ним шифр. Также в нем изложил свои мысли по использованию технических алмазов, предложил их обсудить с нашим главным по науке Ван дер Ваалсом. Если, что выгорит и нам будет польза, и емкость алмазного рынка повысится.

Далее читаю письмо моего ученого компаньона Ван дер Ваалса. Все его новости я уже знаю из предыдущего письма, но отдельно порадовало, что он передал мне пробную партию продукции завода- динамитные шашки, а к ним бикфордовы шнуры и капсюли – детонаторы. Эти вещи мне сейчас весьма кстати. Прочитал остальные письма – ничего важного, передам их Шульцу- пусть у него голова будет болеть от проблем. Теперь газеты- опять ничего важного: на Гаити очередной переворот, Люксембург официально отмежевался от будущей Германии и стал независимым. Россия на завоеванных в Средней Азии землях создает генерал-губернаторство Туркестан. В Британии настоящий разгул демократии, там сейчас проходит очередная парламентская реформа – право избирательного голоса получили мелкие буржуа и некоторая часть "сознательных рабочих". Интересно, что это за "сознательные рабочие"? Это те же, которые как считал В.И. Ленин, будут являться, чуть ли не единственной опорой Советской власти (помимо профессиональных революционеров)? Которых, так воспевал Н.А. Островский в образе Павки Корчагина? Что они будут совершенно лишены любых начатков разума, и их можно будет спокойно послать трудится, исправляя ошибки, головотяпство, а то и сознательное воровство других людей, причем абсолютно бесплатно? И там они будут рвать жилы до самого конца (ибо смены не будет), пока не угробят свое здоровье и не помрут, освобождая дорогу более умным людям, которые не позволят собой так манипулировать? Ну и ну! Где только взять таких рабочих, сам бы от таких не отказался! Постепенно чтение газет британских и местных колониальных увлекло, и изрядно позабавила меня. У Вас имеется две партии консерваторы и либералы, ястребы и голуби. Либералы говорят одно: колонии Британии не нужны, они все убыточны. "Я склонен думать, что за исключением Австралии, не существует ни единого владения короны, которое при подсчете расходов на военные нужды и протекцию, не оказалось убыточным для жителей этой страны" – заливается один из лидеров либералов Дж. Брайт. И естественно, что если колонии не нужны вообще, то особенно они не нужны в Африке! "У Англии уже и так много чернокожих подданных". "Если когда-нибудь они пожелают отделиться… мы согласимся с их желаниями…" Ага, сейчас. И, наконец, полный апофеоз абсурда, заявление в капских газетах местных чиновников "Капская колония самая бесполезная из колоний Ее Величества". И это страна с прекрасным климатом и плодородной землей, позволяющей получать по два урожая в год? Уж если эта страна Вам не угодила, тогда зачем же Вы лезете в пески и горы Афганистана? Ага, разобрался, это мнение голубей, а противостоит ей партия ястребов – а у них все предельно жестко, Гитлер отдыхает: "Бог на стороне расширения Британской империи", " Мир ограничен в своих размерах, и если Вы теряете его часть, упустив существующие возможности, Вы не когда не получите ее обратно". Просто нужно им позарез завоевать весь мир, причем немедленно. Ну и дальше в условиях демократии обе партии приходят к компромиссному решению, нужно завоевать не весь мир сейчас, а его половину, причем постепенно, и все вокруг довольны. Консенсус найден, слава демократии! Кроме естественно простых англичан, которые должны теперь умирать где-нибудь в Афганистане! Миленько у них получается, похоже, что для всех остальных народов в этом мире места не найдется. Но эти слова, про Капскую колонию очень символичны. Похоже, что англичане сами понимают, что не попадет в их загребистые руки- хотя бы чистое золото и драгоценные камни, все они быстро превращают в натуральное дерьмо. Возьмем для примера, соседние территории – земли Зимбабве (сейчас Матабелеленд). Англичане завоевали эту страну уже почти на рубеже 20 века. Земля прекрасная, страна богатая. Хотя эта страна и расположена ближе к экватору, чем ЮАР, но там, на плоскогорье, климат не жаркий, такой же приблизительно как в Капской колонии. Занимайся сельским хозяйством, получай по два урожая в год, развивай промышленный комплекс, так как минеральных ресурсов избыток- железо, уголь, золото, алмазы-все чего душа пожелает. И главное страна почти не имеет коренного населения. Жило там примерно 100000 чернокожих, из них примерно 80000, недавние зулусские мигранты. Зулусы завоевали эти земли лет за тридцать до англичан, по привычке уничтожив коренное население. Но поскольку лошадей у зулусов не было, а соседние территории доступные для зулусских пеших набегов скоро превратились в безлюдные "опустошенные земли", зулусы оставили себе небольшую часть коренного населения машона (по- зулуски это переводится как "пожиратели грязи"), в качестве "королевской дичи". Позволяли тем жить в "заказниках", что бы молодые воины зулусов могли при желании попрактиковаться в резне. Так что, завози своих людей и осваивай территории, машона будут тебе и так благодарны за сохраненные им жизни, а зулусы сами недавние пришельцы- что-то не нравится, так могут возвращаться к себе в Зулуленд. Но это же англичане, они сами знают, что ни руками, ни мозгами работать они не смогут. И что делать? А пусть негры за них работают! Начали разводить чернокожих со страшной силой. И естественно все больше машона. А тех зулусы оставили в живых только самых трусливых и глупых, что бы не они не поднимали восстаний. Восемьдесят лет пытались британцы что-то делать – в итоге ничего у англичан не получается. А там и машона за 80 лет (три поколения) увеличились в 450 (!!!) раз до 9 миллионов, да и зулусов получилось уже 2 миллиона. Тут еще и Советский Союз стал поддерживать зулусский Фронт Освобождения Матабеле (Матабеле по зулуски- длинные щиты). В общем, что бы СССР позлить, выбрали англичане черное правительство из машона, посадили править Роберта Мугабе и стали помогать ему советами из Лондона. А при Мугабе страна быстро стала олицетворением полного бардака и беспросветного дна. А ведь при должном старании там могло получиться, что-то типа Ставропольского края. Так, что отдавать англичанам любые территории – все равно что их утопить, для человечества в целом они будут сразу потерянны.

Пришел Мбопо, и под моим присмотром заклеил дно статуэтки деревянной заглушкой, потом закрасил все это. Хорошо, утром можно будет отдавать ее курьеру. Пригласил будущих курьеров Райна и Гюнтера предупредил, что бы собирались ехать в Европу, пусть готовятся.

Далее провел совещание с моим руководящим составом. Рассказал об алмазах, пообещал увеличить их оклады втрое. С нового 1868 года обещал распределять между своими руководителями 10 % прибыли от доходов прииска между ними в виде ежегодных бонусов. Попросил, что бы они поддержали меня перед рабочими. Кажется, что пока у меня с ними проблем не будет. Фридриху и Гансу я приказал готовиться к возможным беспорядкам. Потом было собрание белых рабочих – я рассказал им об алмазах, обещал увеличить оклады втрое и выплачивать премии за каждый найденный алмаз. Предупредил о толпе старателей, говорил, что все главные месторождения уже скуплены мной, и те, кто уйдет на вольные хлеба ничего существенного не найдет. Угрожал санкциями за досрочное расторжения контракта, требовал отработать еще год. Для особо буйных угрожал, что если те убегут без отработки, то пошлю за ними моих охотников, а особенно напугал их туземными полицейскими Буля. Рабочие волновались, бузили, и долго не расходились. Сейчас у них самый лучший момент, они пока мне очень нужны, а прибудет сотня моих персидских работников, мы поговорим уже с ними по-другому. Трудный выдался сегодня денек, еле добрался к себе домой, до своей постели, и сразу рухнул спать, держа револьвер и мешочек с алмазами под подушкой.

ГЛАВА 4
Новый день снова начался с забот, как и предыдущий. Отправил курьеров в Европу к Ван Рейну через Кейптаун. Отправил лишних сейчас для прииска людей, что бы они за два дня ввели в строй наш отрезок водопровода. Донес до моих чернокожих рабочих сведения об алмазах. Я пообещал каждому премию за находку, но честно предупредил, кто меня попытается обокрасть, тому сразу пуля в лоб, так что попробуйте рискнуть. Вокруг поселка начали уже тянуть "колючую проволоку" и обустраивать КПП, а Ганс уже присмотрел себе собак и сейчас торговался с их владельцами и договаривался с дрессировщиком. Теперь все свои силы бросаем на войну. Вооружаем новоприбывших- бывших солдат и охотников, производим стрельбы, распределяем лошадей. Через пару дней нашему отряду предстоит выступать на встречу с нашими зулусскими союзниками. Костяк отряда уже подготовлен, так что нужно отобрать себе 14 человек, остальные будут охранять земли моих ферм здесь.

Вооружил своих туземных полицейских Буля. В детстве мы делали маленький дротик, работающий по типу волана. Он очень простой и состоит из трех частей- стальная игла, втыкается в кусочек смолы, а сзади втыкается пучок перьев. Можно кидать его как угодно, все равно сила тяжести развернет его в полете подобно кукле неваляшке и он всегда воткнется иглой. При этом сила удара будет такова, что часто этот дротик спокойно втыкался в бетонную штукатурку. Чернокожие любят себя украшать браслетами из проволоки, или замши, украшенные перьями или кисточками хвостов быка, так что его части на виду, никого не удивят. Смола также часто используется неграми для украшений, так зулусы носят в волосах "кольцо" типа короны, туда смолой иногда крепят разную гадость: перья или кусочки меха или стекляшки. Так что мое новое оружие скрытого ношения. Подходит пара таких моих полицейских к бродячим старателям и предупреждают: "Господа, так и так, уходите это частная территория", а те вооружены и говорят: "ага, прямо сейчас". Мои чернокожие говорят: "мы вам верим". Раз, обрывается с браслета пара пучков перьев висящих на ниточках, два, с пояса также обрывается комок смолы. Три, все это соединяется. Угрозы пока никакой нет- негры просто колдуют, общаются с духами, спрашивают их как им поступить. Четыре, из замшевого браслета вытаскивается небольшая стальная игла и втыкается в кусок смолы. Угроза пока не ощутима. Пять, дротик втыкается в четки, висящие на поясе в одну из бусинок с ядом. Бусинки я сделал из кусочка резинового шланга, вулканизация природного каучука уже открыта американцами с 30 годов. Поручил Хафизе нарезать небольшой шланг, заклеить природным каучуком дно, настрогал серы с спичек (они уже тоже есть, только сера там с фосфором), подержал на свечой, в получившиеся емкости налили яда, потом заклеили крышками из каучука, и подвесили на шнурок- получилось что- то типа четок из резины. Шесть, дротик неожиданно летит в старателя и втыкается в него – спите спокойно, дорогой товарищ. И все это проделывают внешне безоружные негры под видом колдовства. Этакий примитивный суррогат сюрикэнов. На какое то время сойдет, а там опять что-либо придумаем. Опять же, если это будет применяться против меня, то я, завидев у негра дротик, сразу открою огонь из револьвера, со мной этот фокус не пройдет, а против постороннего человека он возможен с вероятностью почти 100 %. Вдобавок, мы получили известия, что нас ожидает еще полсотни новых рабочих негров, которые ждут от нас провожатого. Одного провожатого сейчас вполне достаточно, теперь в округе я авторитетный человек, ни один из местных фермеров со мной связываться не будет. Так что я дал команду Булю увеличить его отряд еще на пару человек. Ох уж эти туземные полицейские, карикатура на правоохранительные органы. Они одеты в причудливую смесь традиционной и европейской одежды. Кто-то носил залатанные штаны, кто-то – меховые юбки. Один ходит босиком, другой – в сандалиях из сыромятной кожи, а третий щеголяет в просящих каши старых ботинках на босую ногу. Большинство из них обнажены по пояс, но некоторые уже носят рваные рубашки. Но все они счастливы, что сделали такую карьеру. Ладно, посмотрим, что из них получится, попытка, как говорится не пытка. Сам же я, через день, в качестве простого волонтера присоединяюсь к Фридриху в его карательный отряд.

Старый и мудрый главный вождь басутов Мошвешве (в переводе Брадобрей) бессменно правящий своим народом уже почти треть столетия, проснулся сегодня очень рано. Прогнал прочь, спящую рядом с ним очередную темнокожую красотку- дежурную жену, одну из почти двух сотен, вождь начал тяжело подниматься с постели. Женщины престарелого вождя басутов уже давно не интересовали. Иногда, по своей чистой прихоти, без тени предлога, он велел убивать своих жен – одну, двух, а то четырех и пять за день, но в последнее время даже это его не радовало. С утра вождя мучили мысли о прошлом. Когда-то белые пришельцы буры пришли на обширные земли великого вождя Мошвешве, на которых обитали множество ему подвластных племен с просьбой дать им земли для поселения. Платить они обещали за них хорошую цену лошадьми и коровами. Великий вождь Басутов, давно практиковавший брать с проживающих на его землях племен ежегодную дань крупным рогатым скотом, в знак признания своей власти, сильно обрадовался. Еще одни данники просятся под его руку. К тому же буры кровные враги этих разбойников зулусов, уничтожающих окрестные черные народы под корень. Так что в случае чего они смогут усилить его непобедимое войско. Но его надежды не сбылись. Буры заявили, что приняв их коров и лошадей, он по их законам продал им свою землю навсегда. Вождь с этим не согласился, и этот спор решило оружие. Армия вождя всегда терпела тяжелые поражения от своих соседей непобедимых зулусов, а буры зулусов побеждали. Победили они и басутов. Вождь потерял 2/3 своей территории. Но буры не остановились, и с тех самых пор продолжали делать свои набеги на земли вождя. Скоро территория басутов съежилась до Драконовых гор и их предгорий, где басуты всегда могли пересидеть бурские набеги. Несколько раз буры осаживали горный район Чаба Басуа – настоящую горную крепость басутов, но взять его бурам не удалось. Вся остальная страна страдала от тактики выжженной земли- буры сжигали деревни басутов, уничтожали их посевы и угоняли скот с пастбищ. Уходили они только после обещаний Мошвешве выплатить им большую дань скотом. Но где взять скот после проигранной разорительной войны, когда оставшегося не хватает самим басутам? Они, естественно, не платили, и все повторялось по новой. В прошлом году вождь официально передал бурам еще часть своей территории, которая все больше уменьшалась в размерах. Поэтому Мошвешве уже несколько лет искал защиты у англичан, надеясь, что их тяжелая власть все же будет намного лучше, чем постоянные, разорительные набеги буров и зулусов.

Пусть придут старейшины, состоится королевский совет- важно прошамкал одевающийся чернокожий король.

В королевский совет помимо короля входило еще пять больших вождей. Сторонний наблюдатель, присутствующий на этом совете непременно бы улыбнулся. Как будто бы чернокожие актеры захотели сыграть сценку о Гражданской войне в России, где собрался слет контрреволюционного и кулацкого актива. Собравшиеся, в своем большинстве, явно предпочитали в одежде европейский стиль. Местное общество басутов состояло из лиц, важных и не очень, которые имели право носить обувь и почему-то называли себя "белыми" (хотя все они чернокожие), а прочих соплеменников – неграми. Эти привилегированные особы предоставляют заботу о пропитании своим женам, и слугам, а сами же проводят время, упиваясь спиртным. Так, дряхлый плешивый король в своем костюме напоминал разорившегося спивающегося фабриканта, который уже скоро начнет бомжевать. Когда-то приличный костюм был уже порядком потерт, грязен, не стиран и годился разве что для чучела. Старый шелковый цилиндр был попросту нелеп, как и старые генеральские штаны с лампасами. Выцветший пиджак и плащ-накидка завершали картину монаршего великолепия. Три младших вождя выглядели намного приличнее, они, подбирая себе костюмы, с самого начала были куда скромней. Такими у нас изображали кулаков в деревне- картуз, пиджак, штаны, жилетка и поддевка. Они смотрелись куда органичнее экзотического наряда короля. Лишь один из присутствующих вождей Сегуни (В переводе "Один из своих") был в оппозиции и придерживался традиционных ценностей. Он сидел, выставив свои голые ноги, кутался в шкуры животных, и голову его венчала шапка пуштунка. Наряд последнего вождя отражал его не окончившиеся метания между прошлым и будущем, поэтому, и одет он был средне между кулаком и дикарем, но свою голову он украсил абажуром от лампы. В целом зрелище было презабавное.

Какие вести приходят от этих собак зулусов, что замышляет этот кровавый Мпанде? – поинтересовался монарх, обведя собравшихся тяжелым старческим взглядом.

Эта собака боится доблестных воинов басутов и сидит, дрожит у себя в норе – запел один из вождей "кулаков".

А мне донесли, что зулусы под началом одного из младших вождей Мкопане, подготовили для нападения отряд воинов в количестве 500 человек- заметил старый оппозиционер Сегуни.

Пятьсот воинов это не страшно, собака может укусить, но если замахнуться, то она сразу броситься на утек- важно заметил Мошвешве- удвойте нашу бдительность, мы должны быть готовы. Что с бурами?

Они сейчас пытаются выгнать англичан приходящих на их землю, так что они не смогут выделить никакой достаточно крупный отряд, так что опасаться особо нечего – снова высказался Сегуни.

Можно было попытаться нашим доблестным воинам пограбить фермы буров на границе, но теперь нужно встречать зулусов. Так что удваиваем нашу бдительность и готовимся к сражениям – завершил собрание верховный вождь басутов.

ГЛАВА 5
Деревня простиралась перед ним, словно ягненок, загнанный в западню стаей прожорливых гиен. Младший военный вождь зулусов Мкопане (в переводе Отнимающий), молодой высокий, сильный, и красивый, своей грацией напоминавший дикого леопарда, остановился на гребне горы, его воины в это время выстраивались по обеим сторонам от него, подставляя прохладному ветерку свои вспотевшие тела. Он осматривал долину внизу, отмечая засеянные участки полей и загоны для скота. Потом его взгляд остановился на типичной африканской деревне, скоплению плетеных хижин, обмазанных смесью из глины и коровьего навоза, расположенной всего в двух километрах от него. Впереди были горы, спускающиеся к деревне своими пологими склонами, но они были отделены от деревни препятствием.

Глубокий овраг делал резкий поворот, огибая плетеные хижины, стоявшие на краю. Сегодня этот овраг, служивший природной канализацией этим ничтожествам басутам, станет препятствием, которое не позволит им сбежать. Тем, которые еще не сбежали, – поправил сам себя Мкопане. Он хотел застать деревню врасплох, но новость о приближении его отряда опередила воинов, как это часто случалось. Пять дней воины зулусы быстро бежали и мало спали. Несмотря на все эти усилия, ничтожества басуты получили предупреждение за пару часов. Новость о его приближении, вероятно, шла по неизвестным зулусам тропинкам через горы, где полюбили так отсиживаться эти ничтожества басуты. Его воины молча выстроились. Пятьсот человек стояли в ряд на вершине горы, Мкопане находился в центре. Каждый воин подтянул ремень большого овального щита, отстегнул ассегай и приготовил топор, чтобы всем этим можно было удобно воспользоваться. (Ассегай – копье или дротик у южноафриканских племен). Они делали это столько раз, что теперь практически не разговаривали и им не требовались приказы, они готовились не к сражению, а к завоеванию и покорению. Только приготовив свое оружие, они могли позволить себе позаботиться о личных потребностях. Каждый воин напился воды из бурдюка, затем вылил остатки себе на голову. В деревне басутов найдется много воды для воинов.

Базо (в переводе Топор), здоровенный веселый негр, помощник Мкопане, остановился сразу же за ним.

– Люди готовы, Мкопане.

Вождь повернул голову, увидел готовность и возбуждение на лице Базо и улыбнулся. Затем он посмотрел налево и направо вдоль строя воинов, каждый десятый из них в знак готовности поднял топор или ассегай. Воины действительно были готовы и рвались в бой. Их ждала награда за дни напряженного и быстрого марш-броска.

– Ну, тогда давайте начинать.

Мкопане побежал вниз, воины последовали за ним. Они не особенно торопились. Если бы люди были отдохнувшими, то отряд несся бы вниз галопом и очень быстро, в неудержимом порыве преодолел бы последние два километра. Но после пяти дней бега, перед боем никто не хотел слишком устать- не тогда, когда конец похода так близок. Их сильные, мускулистые, гибкие, черные тела, передвигались красивыми и экономными движениями.

На равнине построение нарушилось, и линия больше не была такой прямой, как наверху. Небольшие группы воинов отделились от флангов и стали прочесывать местность. Они обыщут ближайшие поля, чтобы согнать людей в деревню.

Основная группа воинов с Мкопане во главе бежала по полю, засеянным зеленой кукурузой. Скоро уже на этих высоких стеблях завяжутся початки. Между рядами кукурузы землю покрывали темно-зеленые листья тыкв. Потом они добрались до широкой тропы, которая вела к деревне, ускорились, и через две минуты уже миновали первые строения.

Теперь впереди бежали самые молодые воины, их боевые кличи заглушали топот босых ног. Они пробежали мимо нескольких отдельно стоящих ничтожеств басутов, не обращая внимания на кричащих женщин, испуганных мужчин и плачущих детей. Грубый плетеный забор, высотой в половину человеческий роста, огораживающий краали для скота, мог бы ненадолго замедлить продвижение воинов, но ворота в проходе между ними стояли открытыми, и их никто не защищал.

Воины ворвались внутрь, не встретив никакого сопротивления. Мкопане видел, как умер первый деревенский житель. Черный старик, спотыкавшийся от страха, попытался добраться до хижины и скрыться в ней. Один из воинов зулусов ударил его ассегаем, а потом поднял окровавленный клинок высоко в воздух и издал боевой клич. Тут же целая туча ассегеев взлетела и вонзилась в мужчин и женщин, застигнутых на открытых участках. Воины рассеялись, чтобы обыскать хижины. Они не выпускали из рук ассегаи и топоры. Конечно, любой, кто окажет сопротивление, умрет, но многих убьют просто ради развлечения или удовлетворения жажды крови. Остальных тоже не пощадят.

Зулусам не нужны рабы, им нужны трупы. Заветы зулусов крайне просты. Они пасут свой скот на просторных равнинах и им никто не нужен. А если кто претендует также жить на хороших землях, то его нужно убить. Конечно, бывают и исключения, например кто-то же должен делать скотоводам зулусам железное оружие, топоры, ножи и ассегаи, ведь зулусы не кузнецы. Такие счастливцы, а также некоторое количество пастухов для тяжелых работ, смогут продлить свою жизнь на несколько лет, до смерти работая на зулусов, остальные же все должны умереть до последнего ребенка. Такая политика зулусов получила название Мфекане- Измельчение, в честь любимой забавы зулусов. Часто они пытали своих пленных, методично перемалывая им все кости крупными камнями, это было так весело смотреть, как люди мучаются!

Мкопане не обращал внимания на шум и крики, медленно прошелся по деревне. Теперь его окружали телохранители, которых насчитывалось десять человек. Да, большая деревня. Мкопане добрался до площади в центре деревни – большого открытого участка с каменным колодцем посередине. На главной площади стояло более дюжины поилок для скота, сделанных из выдолбленных стволов дерева. В некоторых все еще оставалась вода. Плетеные хижины, обмазанные глиной, окружали площадь, их крыши почернели от дыма, и повсюду в голой земле копались куры. Мкопане посмотрел на ближайшую гору, располагающуюся на другой стороне оврага, похоже, что большинству басутов удалось уйти.

Мкопане видел, как сотни людей судорожно карабкаются по склонам. Некоторые вели за собой животных, другие несли скудные пожитки в руках, мужчины помогали женщинам и детям. Большинство следовало по петляющей тропе, которая вела к проему между ближайшими вершинами. Почти все оглядывались назад, на деревню, опасаясь, что воины зулусы последуют за ними. Трусливые басутские ничтожества! Они убегут так далеко, как только смогут, и будут бежать столько, сколько смогут, а затем спрячутся среди скал и в пещерах, будут дрожать от страха и молиться своим жалким богам о спасении от зулусов.

Они ускользнули от него, и это приводило Мкопане в ярость, хотя его лицо не выражало никаких эмоций. У усталых воинов не было сил бежать дальше, что преследовать убегающих жителей басутской деревни. Мкопане повернулся назад и шагнул к колодцу. Один из подчиненных достал полное кожаное ведро воды, и вождь зулусов вдоволь напился, потом вымыл пыльное лицо и руки. Он отпустил большую часть телохранителей, чтобы те могли поучаствовать в разграблении деревни. Здесь они ему не понадобятся.

Басуты настоящие "пожиратели грязи", возятся в земле, выращивая кукурузу. Их окружают вонь и грязь сотен других, таких же, как они сами. Истинный воин живет свободно и гордо, не привязанный ни к какому месту, а то, что ему требуется или он хочет иметь, он добывает своим верным ассегаем. Между тем площадь оказалась постепенно заполнена воинами и пленными. Почти все пленники уже прекратили плакать. Новые рабы стояли на коленях в пыли, плечом к плечу. Их страх висел в воздухе и, казалось, перебивал запах, исходивший от воинов, пять дней без устали бежавших по земле. Мкопане увидел, что его заместитель – Базо сидит на земле. Он прислонился спиной к колодцу и ждал возвращения вождя.

– Здоровья тебе, Базо. Сколько их здесь?

– Двести двадцать три взяли живыми, когда выкопали последних из нор. Еще семьдесят или восемьдесят мертвы.

Достаточно для наших нужд, что бы отогнать в наш Зулуленд захваченный здесь скот, под охраной трех десятков воинов.

Мы обыскали все дома и поля. Никто не пытался оказать сопротивление.

– Сколько всего их здесь жило?

– Почти семьсот ничтожеств басутов обитала в этой грязи, – ответил Базо с отвращением на лице. – Если бы мы оказались здесь на несколько часов раньше, то смогли бы взять еще триста или триста пятьдесят.

– Ты готов начать?

– Да, Мкопане. После того как выберем себе пастухов, остальных оставим в живых?

Весело скаля здоровые белые зубы, Базо провел пальцем по лезвию своего ассегая, проверяя его остроту.

Мкопане тоже улыбнулся, видя на лице воина предвкушение крови. Его помощник любил убивать.

– Нет, не на этот раз. Слишком многие от нас бежали. Начинай.

Базо встал и отдал приказ. Воины пошли вдоль ряда пленных, выбирая тех, кто был годен к работе. Держа свои ассегаи наготове, они отгоняли в сторону стариков, детей больных и калек. Они вырывали младенцев из рук матерей, а если женщины пытались сопротивляться, их били кулаком. Двое мужчин попытались оказать воинам сопротивление, и их тут же закололи. Воинам Базо требовались только достаточно сильные и выносливые люди, которые могли выдержать то, что им предстояло. Остальные, от которых не будет толку, умрут. Так приказал Мкопане.

Отбор шел быстро. Мкопане наблюдал за тем, как воины разделяли ничтожеств басутов на две группы, и его губы шевелились: он считал пленных. В живых останется чуть больше сорока человек. После того как отбор закончился, Базо выкрикнул приказ, и началась бойня. Воины методично двигались сквозь ряд тех, кому предстояло умереть. Их ассегаи поднимались и опускались.

Вскоре запах крови наполнил воздух. Крики и вопли эхом отражались от стен, когда любящие люди что-то кричали друг другу. Убийство, умелое и быстрое, отняло немного времени. Воины не видели славы в такой бойне. Лишь некоторые басуты попытались оказать сопротивление. Трое детей хотели сбежать (их подтолкнули к этому беспомощные матери), но воины стояли в ряд и не позволяли уйти никому из жертв. Другие призывали своих богов помочь им, но у ложных богов басутов не было сил, чтобы справиться с зулусами.

После окончания бойни Мкопане вышел перед теми, кого оставили в живых. Впереди него следовали телохранители, держа оружие наготове, в равной мере, чтобы напугать рабов и охранять вождя. По испуганным лицам мужчин и женщин катились слезы. Выжившие, быстро замолчали и теперь смотрели на этого нового воина.

– Я – Мкопане, младший вождь зулусов. Он говорил на своем языке зулусов, на нгуни, хотя мог достаточно хорошо изъясняться на диалекте басутов сесуто. Если бы басуты оказали сопротивление, если бы кто-то из жителей смело сражался, он мог бы обращаться прямо к ним. Но теперь это обесчестило бы его. Один из воинов переводил, говоря громко, чтобы все могли узнать свою судьбу.

– Именем великого вождя зулусов Мпанде (имя переводится как Сторона Света), вы все становитесь рабами зулусов до конца жизни. Вы будете много работать, и подчиняться всем приказам. Сейчас вы узнаете, что ждет тех, кто не подчиняется или пытается сбежать.

Он повернулся к Базо.

– Покажи им.

Базо в свою очередь повернулся к воинам, и началась следующая стадия обучения рабов. Один из младших командиров выбрал двух мужчин и двух женщин. Воины быстро раздели мужчин и разложили их на земле, как можно сильнее растянув конечности. К ним привязали веревки таким образом, что люди совершенно не могли двигаться. В то же время другие воины подогнали оставшихся рабов поближе, чтобы они могли видеть пытку. Все рабы так и оставались на коленях. Все должны были смотреть, никто не мог отвернуться или закрыть глаза.

Воины встали на колени рядом с каждой привязанной жертвой. Базо кивнул, и его подчиненные приступили к делу, используя ножи, чтобы резать пленных, или камни величиной с кулак, чтобы ломать кости. Беспомощные люди закричали в ужасе еще до того, как им нанесли первый удар. Когда началась сама пытка, крики боли отражались от плетеных стен и, казалось, усиливались. Следовало растягивать пытку, чтобы жертвы страдали как можно больше и как можно дольше. Их судьба послужит примером тем, кого заставили смотреть. Некоторые зрители бесконтрольно дрожали от страха, другие кричали от отчаяния, но большинство просто в ужасе наблюдало за происходящим. Все, кто отворачивался или закрывал глаза, получали удар обратной стороной ассегая.

В это время другие воины занимались женщинами. Воины сорвали с женщин одежду, а потом бросили на землю на спины, друг рядом с другом. Их удерживали смеющиеся зулусы, и первая группа уже выстраивалась в очередь для получения удовольствия. Вначале женщин изнасилуют почти до полной потери сознания, а потом разрубят на куски. Подобное всегда наводило должный ужас на только что взятых в плен женщин.

Этот процесс не займет много времени. Зато потом не будет никакого сопротивления. Новые рабы выучат урок, который хотели им преподать их новые хозяева: мгновенно подчиняйтесь любому приказу, терпите любое надругательство и оскорбление, или вас ждет еще более ужасное наказание. У зулусов возникало мало проблем с рабами – как с мужчинами, так и с женщинами. Медленная пытка до смерти за малейшее прегрешение, настоящее или вымышленное, являлась очень эффективным средством устрашения, которое помогало держать рабов в узде, пока они не уработаются на хозяев до смерти.

Мкопане повернулся к Базо и увидел, что его веселый помощник уже собирается приступить к делу. Он первым изнасилует одну или обеих женщин.

– Не дай им умереть слишком быстро, Базо.

Усиливающиеся крики жертв заглушили ответ.

ГЛАВА 6
Мой отряд уже несколько дней продвигался на юг, где нам предстояла кровавая работа. Мы должны были доказать этому старому, уже выжившему из ума вождю басутов Мшевешме, что его ставка на англичан не сыграла, а наоборот втравила его в новые крупные неприятности. Предстояла зачистить приблизительно 2 тысячи человек, и хотя всю основную работу должны были проделать садисты зулусы, но нам предстояла поддержать тех метким огнем своих винтовок. Нас будет всего 30 воинов, поэтому ни рабов, ни работников нам сейчас не набрать. Отряд под командованием Фридриха составлял 25 моих человек плюс трое присоединившихся к нам молодых буров, еще двух проводников мы должны были взять ближе к границе. Мы быстро передвигались верхом, имея наготове запасных вьючных лошадей, нам предстояло быстро закончить свою работу, так как дома на прииске было не спокойно. Мало мне было полторы тысячи бродячих старателей, которые так и лезли на мою территорию, словно мухи на мед, (Впрочем, благодаря моим черным воякам Буля уже десяток из них кормят гиен и шакалов). Так еще и алмазы уже открыли, и вдобавок к приближающейся волне старателей, я могу получить еще и волнения среди моих приисковых рабочих. Поэтому кровь из носу, но мне нужно было вернуться на прииск к новому году. Наш отряд был вооружен новыми многозарядными английскими ружьями, по типу американского винчестера, только что поступившими в продажу в 1866 году, винтовками Снайдера-Энфильда. Такие же 12 винтовок везли наши вьючные лошади для буров проводников и в качестве платы за найм зулусов. Боеприпасов мы тоже взяли с избытком, памятуя о том, что патронов мало не бывает. Но ящики на лошадях не провезешь, поэтому нам их приходилось вскрывать, заворачивать по сотне патронов в вощеную бумагу, потом все это упаковывать во вьюки. Продуктов же мы почти не везли с собой, что бы ни отягощать своих лошадей. Для меня сейчас главное скорость, а я сейчас при деньгах и мы можем покупать необходимые нам продукты на встречных фермах. Мы ехали молча, наклоняясь вперед в седлах, глядя перед собой. Ритмичные удары копыт звучали барабаном войны. Пока мы движемся, я коротко напомню, в чем отличие этих двух чернокожих племен между собой. Все восточные племена Юга Африки можно приблизительно разделить на две большие группы: амазулу и их потомки, и племена макати, или басуто. Все, в ком течет зулусская кровь, в том числе племена свази, манокские кафры, матабеле и другие, по характеру очень воинственны и прекрасно сложены физически. Племена басуто совершенно не похожи на племена амазулу. У них даже свой язык, который называется сесуто. Единственное, что объединяет эти два больших племени, – их общая ненависть к бурам. Басуто не любят воевать, по характеру они робкие и застенчивые. В отличие от зулусов басуты увлекаются мирными ремеслами, стремятся к культуре и даже не против принять, иногда, христианскую веру. По сравнению с рослыми и крепкими зулусами представители племени басуто имеют хрупкое телосложение, болезненный вид, и сознание собственной неполноценности по отношению как к белому населению, так и к своим темнокожим собратьям. При их природной застенчивости это не позволяет им, в случае необходимости, дать отпор вероломным зулусам.

Мы быстро передвигались на юг по засушливому вельду, оставляя за собой целые клубы красной пыли, пока не прибыли на место встречи. Граница близко. Тут, на обговоренной заранее ферме, нас уже ожидали два проводника, ветераны басутских войн, покрытые шрамами от копий и стрел, пожилые буры Ян и Дитрих.

Приятно познакомится, господин президент Бранд, отзывался о Вас более чем лестно- сразу начал подлизываться к ним я. – Позвольте в качестве платы за Ваши услуги сразу вручить Вам эти новые британские многозарядные ружья.

Спасибо на добром слове, мы с удовольствием еще раз накажем этих мошенников басутов, за то что их старый завравшийся в конец вождь не отдает свои долги- сказал Дитрих.

Ян стоял рядом, и его каменное лицо не выражало никаких эмоций. Да, это были молчаливые буры с коричневыми загорелыми лицами и выпачканными табаком бородами с проблеском седины – рослые мужчины со спокойствием буша в глазах. В их вежливой неторопливой речи слышалась горячая и свирепая любовь к зверям, на которых они охотились, и к земле, по которой так вольно передвигались. Я испытал к ним невольное уважение, которое еще усилилось, когда потом мне пришлось рядом с ними воевать.

Мы обсудили план предстоящей военной компании: вначале, мы выдвигаемся в район ближайшей басутской деревни, где начнем стрелять, наша главная задача погнать беженцев из деревни в сторону соседней, которую уже атакуют перед этим наши мясники зулусы. Когда наши беженцы будут убегать, то угодят им прямо в лапы. Если же басуты подтянули к границе крупный отряд воинов в 500-1000 человек, то нам придется отступить и пробираться на соединение к зулусам в обход, главное что бы нас не зажали здесь, в предгорьях. Если нам придется бросить наших лошадей, то пешком нам далеко не уйти.

Пересечение границы прошло без проблем, мы добрались до берегов довольно широкой речки, перешли ее вброд, поднялись на топкий глинистый берег и направились к высоким горам, синие хребты которых высились вдали. Насколько мне известно, это было продолжение Драконовых гор, тянувшихся к берегу на протяжении 90 км или около того, – длинный отрог, оканчивавшийся невысокой горой. Скоро начались крутые холмы постепенно переходящие в предгорья. Эти предгорья оказались чуть повеселей вельда, тут было больше влаги и зеленей растительность. Невысокие горы часть с голыми вершинами, часть с зелеными покрытыми кустарниками склонами словно бы радовались, они приветствовали нас под голубым океаном небес. Через час наши проводники вывели нас на пикет басутов.

Здесь дороги для конных все наперечет, так что они где то там- показал направление рукой наш более словоохотливый проводник Дитрих. Ян только кивал, молча подтверждая его слова, как вдруг он резко вскинул ружье и выстрелил. Действительно, на открытое место на склоне горы высящейся перед нами, выбежал удирающий от нас сторожевой пикет басутов в количестве пяти воинов. И хотя было довольно таки далеко, но я увидел, что один из бежавших негров спотыкнулся и упал, правда, вскоре он снова вскочил и заковылял дальше. Мы открыли стрельбу. Раздалось полтора десятка выстрелов, и далее уже было заметно, что пара человек убежали, двое лежат неподвижно, а один где-то затаился в траве.

– Ну теперь уже все бусуты в округе знают что мы идем, можно уже не торопиться- сказал Дитрих- развели пальбу, а толку?

И они ворчливо переговариваясь вместе с братом, оставили нам своих лошадей и прихватив с собой пару молодых буров из нашего отряда пошли проверить результаты нашей стрельбы. Понятно, что старые и опытные волки передают свой опыт молодым зеленым волчатам. Через полчаса они вернулись и доложили, что добили двух раненых прикладами своих винтовок, один чернокожий был уже мертв к их приходу.

Есть тут одно удобное местечко, по дороге на их деревню, где басуты нам могут устроить встречу, а нет, так подальше найдется парочка таких мест. Смотреть в оба – предупредил нас Дитрих.

Мы двинулись дальше. Местность между тем становилась все более дикой и живописной. Здесь растет густой кустарник вперемежку с группами высоких деревьев, кругом холмы и крутые скалы, возвышающиеся к небесам так прямо и гордо, как будто это монументы, поставленные рукой человека, а не памятники, воздвигнутые самой природой в честь прошлых веков. Все это обширное пространство казалось громадным парком. Многие деревья здесь были так высоки, что птицу, сидящую на верхушке одного из них, трудно убить из обычного ружья. Чтобы рассмотреть их верхушки нам приходилось так высоко задирать головы, что приходилось придерживать свои шляпы рукой. Все они перевиты гирляндами из темно-зеленого висячего мха, местами разукрашенного громадными орхидеями всевозможных ярких цветов. Мох этот – растение весьма полезное, как нам рассказал наш словоохотливый проводник Дитрих, местные туземцы добывают из него чудную темно-красную краску и красят ею кожи и ткани.

Басуты ждали нас в первом же из удобных для засады мест, там дорога проходила между двух высоких скалистых холмов, где и расположилось полторы сотни чернокожих воинов, рассчитывающих обрушить с вершин на нас свои копья и стрелы. Но Ян нарушил их планы. Он остановил нас неподалеку, а сам медленно поехал вперед, на разведку, а когда он выстрелил из своего ружья в показавшееся ему подозрительным место, то басуты подумали, что их обнаружили и с диким воем высыпали наружу. Но каково же было их удивление, а они привыкли, что белые после выстрела должны перезаряжать ружье, когда Ян, используя свою новую многозарядную винтовку, хладнокровно перебил десяток воинов, пока те не поняли, что пора снова прятаться. Убитые чернокожие воины после метких выстрелов бура падали, словно пораженные мгновенным ударом молнии. После чего часть нашего отряда, оставив лошадей коневодам, подошла к Яну и стали выискивать спрятавшихся в густом кустарнике и за камнями басутов, ведя прицельный периодический огонь. Пятерка же наших воинов вместе с Дитрихом стали пониматься на один из рядом расположенных с нами холмов, со склона которого им открылся вид на прячущихся воинов басутов. Раздался залп, другой, и чернокожие начали бежать, не выдерживая такой темп огня. Оставили они на месте своей неудавшейся засады два десятка мертвых тел, а похоже, что у них были еще раненые. Мы неторопливо продвигались к деревне, но она уже была покинута, жители ее бежали.

Попадут прямо в лапы своим зулусским друзьям- заметил Дитрих.

Фридрих приказал остаться на ночлег в деревне, готовить ужин и выставлять караульных. В спешке басуты потеряли много скота, который возвратился по привычке в деревню. Пару коров мы забили на ужин и с удовольствием перекусили жареной на костре говядиной. Ночью никто не попытался на нас напасть, негры ночью не воюют, им холодно. Только одни зулусы прослыли в этих местах непобедимыми воинами, атакуя по утрам, когда все остальные негры стараются не вылезать из под одеяла, пытаясь согреться. На следующий день мы стали продвигаться дальше и скоро увидели овальные щиты покрытие коровьими шкурами и украшенные перьями головы наших союзников. Белые перья головных уборов издали казались мне пеной на гребне волны. Как мы и рассчитывали басуты в своем бегстве неожиданно наткнулись на зулусов а поскольку воинов у них было всего 130 человек, из которых десяток было уже ранены, против 470 у зулусов, то басуты сразу же обратились в бегство. Зулусы преследовали их и десяток убили, а десяток поранили, но больше никого не догнали. Но, они вполне отыгрались на женщинах и детях басутов, тех успело разбежаться менее половины, а 350 человек были перебиты зулусами. При этом часть из них умирала в жестоких пытках. Я встретился с предводителем зулусского отряда. Это был молодой высокий чернокожий, с грацией хищника, широкой улыбкой на лице, и руками по локоть в крови. Но кто я такой, чтобы его осуждать за жестокость? Как говорится: "в каждой избушке, свои погремушки".

Приветствую славного вождя зулусов и моего хорошего друга Мкопане- наш глава отряда Фридрих начал знакомство с военным начальником зулусов.

Далее он передал ему обещанные ружья в качестве платы за поход. Вождь зулусов сразу надулся от гордости и задрал к верху свой нос. Полученные от нас ружья он распределил между своими людьми, и те сразу начали из них стрелять, радуясь частым выстрелам.

– Похоже, что боеприпасы к этим винтовкам кончатся уже через неделю. – сказал я Дитриху.

Вот еще вздумали, неграм хорошие ружья отдавать- недовольно пробурчал он.

Воспользовавшись светлым временем суток мы двинулись к другой деревне басутов- причем наши зулусы побежали вперед, обгоняя наших лошадей. Мы их догнали почти у самой деревни. Дорога шла все больше в гору, подъем продолжался почти два часа. Но вот, завернув за один громадный выступ горы, мы вдруг очутились на обширном, ровном и открытом пространстве, на котором было разбросано множество хижин. На площадке стояла целая армия черных воинов, распределенная по полкам, как у бледнолицых. От блеска множества металлических наконечников копий и дротиков резало глаза. Немного в стороне помещалась группа вождей и военачальников. Кажется, что басуты наконец начали браться за ум – я увидел, что они нагнали сюда почти 600 своих воинов, выстроившихся рядами. Наши 470 зулусов также выстроились в ряд и традиционно начали обмениваться оскорблениями со своими врагами, распаляя себя перед смертельной схваткой.

Это мы удачно подъехали, лучше момента нам не найти- подумал я. Фридрих считал так же, и мы проскакали между отрядами, открыв частый огонь по басутам из винтовок. Шиты из коровьей шкуры были плохой защитой от пуль и прикрывающиеся ими воины басутов рядами падали на землю. За несколько минут мы выпустили 300 зарядов, почти каждый, из которых, попал в цель. Басуты не выдержали нашего огня и побежали- за ними с ревом устремились зулусские воины. Они догоняли охваченных паникой басутов и кололи их в спину своими ассегаями. После того, как отряд басутов был разогнан, причем успело убежать только не более ста пятидесяти воинов, часть зулусов устремилась в деревню, стремясь перехватить как можно больше женщин и детей своих чернокожих противников, а небольшая часть вернулась на поле боя. Там они начали добивать раненых врагов. Здесь это делать не безопасно – старый туземный трюк состоял в том, чтобы притвориться мертвым на поле боя в ожидании, когда враг начнет подсчитывать убитых и грабить их, а потом неожиданно напасть на своего противника. Командир басутов, высокий и крепкий негр средних лет тоже оказался только ранен в плечо. Его радостно подняли на ноги, а потом распяли на земле. Затем начались пытки, несколько часов ему размалывали кости и отрезали кусочки мяса ножами. Он долго вопил как резаный (теперь я понимаю значение этого слова) и наконец выбился из сил и затих. Но зулусы еще долго продолжали с ним свою любимую забаву. Как мне потом передали, этот погибший был настоящим чернокожим расистом (уже тогда). Когда зулусы только начали его пытать, он сказал им: "Я умру. Но я счастлив, что умираю не от рук этих жалких буров, а от рук темнокожих и смелых людей, таких же, как я…". Ну, надо же, нашел он, чем гордится, что трусливые буры не стали из него кишки вытягивать, а храбрые негры стали. Странное тут у них понятие о храбрости. А то, что нас, тридцать человек за пару минут обратили в бегство шесть сотен, таких вот храбрецов, это ничего не значит.

Наш привычный ко всему, и повидавший всякого Дитрих, коротко сошелся с мрачным весельчаком зулусским командирам Базо, и по приятельски учил его военным стратегиям буров:

Утром вся деревня должна быть уничтожена. Если что можно сжечь, то сносите в кучу и поджигайте. Все, включая заборы, орудия труда, одежду. Разбивайте все, что нельзя сжечь. Затем пусть рабы сломают и разберут все дома. Когда басуты вернутся, они не должны найти тут ничего уцелевшего. И перед тем как возвращаться назад, в лагерь, также вытаптывайте поля.

В деревне зулусы уже резали своих пленников, я туда не ходил не смотрел- это работа зулусов, для них ее и наняли. Я только попросил выделить мне парочку пленных, что бы те доставили наше послание до вождя Мошвешве. Наконец зулусы мне привели двух человек: женщину средних лет и старика с выражением животного ужаса на лице.

Я толкнул Фридриха в бок локтем. Он меня понял, подошел к пленным остановился перед ними и произнес:

Слушайте и потом не говорите, что не слышали, передайте вашему королю Мошвешве, что если мы узнаем, что он будет дружить с англичанами, то мы будем приходить сюда до тех пор, пока никого из басутов не останется в живых. Теперь, если Вы поняли, кивните.

Дитрих стоял рядом и переводил его слова. Когда он окончил, чернокожая женщина испуганно закивала, несколько ожерелий на ее шее, сделанные из скорлупы страусиных яиц и ярких керамических бусинок, часто застучали друг об друга. Старик же оставался недвижим, потухший взгляд его не выражал никаких мыслей, а из его рта свешивалась ниточка слюны.

Похоже, что старик сошел с ума- развел руками Фридрих. Как-то поняв, что старик нам больше не пригодится, стоящий сзади зулус проткнул того своим ассегаем. Старик свалился и затих, женщина испуганно сжалась.

В деревне же все захваченные в плен женщины басутов были истреблены, а головы их детей размозжены о камни; во многих случаях это произошло на глазах у захваченных в плен матерей. Да, не хотел бы я попасть в плен к чернокожим!

На ужин мы лакомились захваченным у басутов в деревне хлебом, так как большинство своего скота басуты уже угнали и спрятали, а оставшийся мы отдали зулусским воинам, которые предпочитали в еде мясо. Подсоленный кукурузный хлеб, запекается в листьях. Мельниц тут нет: женщины мелют муку ручными каменными жерновами и сразу же сажают тесто в печь. Устраивается эта печь так: в брошенном термитнике проделывают дырку и закрывают вместо заслонки плоским камнем. Иногда огонь разводят прямо на утоптанной земле; когда почва достаточно нагреется, прямо на нее ставят сковородку с короткой ручкой, а то и просто кладут тесто на землю. Лепешку накрывают металлической миской, со всех сторон подгребают угли, а сверху на миске разводят огонь. Подобный хлеб восхитителен. Вкуснотища! Досталось нам и некоторое количество местного пива. Свежее и даже двухдневное местное пиво на вкус сладковатое, с кисловатым привкусом, очень приятное в африканскую жару, а также для больных лихорадкой, которым всегда хочется кислого питья – одного стакана пива довольно, чтобы утолить жажду и успокоить больного. К тому же в пиве разболтана мука (очень удобный способ ее употребления), так что получается очень сытно. По всей вероятности, этот сорт пива совсем не вреден: даже те, кто сильно злоупотребляет им, не болеют никакими особенными болезнями и не сокращают себе жизнь. Наверное, из-за мизерного количества содержащегося в пиве алкоголя. Поэтому так негры и любят водку и другие спиртные напитки белых, на их пиве невозможно достичь радостей алкоголизма. Хотя среди местных черных и практикуется посылать врагам отравленного пива, но зулусы уже до нас выдули почти все запасы, и никто не пострадал, так что мы пьем наше пиво спокойно.

Кстати, откуда у негров кукуруза? Ее родина Центральная и Южная Америка, но уже Васко да Гама останавливаясь в Южной Африке, на своем пути в Индию, угощался у чернокожих кукурузой. Сплавать за ней сами негры не как не могли, они не мореплаватели, все острова вокруг Африки, или заселялись народами других рас или же оставались незаселенными. Так Канарские острова заселялись белыми, Мадагаскар – индонезийцами, а острова Зеленого мыса, Св. Елены, Вознесения так и оставались незаселенными до прихода европейцев. Особенно это заметно, здесь в Южной Африке, негры видели остров Роббина в Столовой бухте будущего Кейптауна, но добраться туда не могли. Теоретически, конечно, они могли получить кукурузу от экспедиции Кабрала, который приставал к берегам Бразилии, по пути в Южную Африку, но практически это маловероятно. Была ли тогда у охотников и собирателей, населяющих Бразилию кукуруза? Если была, то зачем ее загрузил Кабрал, который намеривался плыть в Индии? И главное, зачем он ее выгрузил в Южной Африке и открыл полеводческие станции у негров, что бы она за какое-то десятилетие распространилась так широко на юге черного континента? Чернокожие здесь, в своем большинстве, земледелие не уважают. Сплошные загадки истории.

После ужина я осмотрел при свете факелов находящееся за деревней кладбище, раз уж я сюда попал, то мне нужно просвещаться. Это кладбище располагалось в прекрасной роще, где некоторые деревья были великолепны и достигали большой высоты. Тела не хоронили под землей: они стояли под деревьями в больших деревянных гробах. Часть из гробов уже развалилась, так что можно было увидеть скелеты. Иные останки, словно бежали из дощатой тюрьмы, лежали на земле подле гробов. Повсюду белые кости и груды праха…

Вокруг останков нескольких девушек лежали еще их медные кольца и браслеты. Сокровища, вместе с которыми похоронили какого-то богача, рассыпались вместе с ним. Кое-где лишь блеск украшений из меди, железа или слоновой кости в кучке праха указывали, что здесь когда-то был погребен человек.

А вот, похоже, "гробница" какого-то древнего великого вождя. Гроб стоял на земле, окруженный тремя большими сундуками с сокровищами покойного монарха. Между и поверх сундуков были навалены груды всевозможной утвари: керамических кувшинов, блюд, горшков, большинство из которых уже было в виде черепков, ржавых железных стержней, медных и бронзовых колокольчиков, и прочих предметов, которые вождь пожелал унести с собою в мир иной. Вот Вам и знаменитые сокровища кафрских королей! А главное, все здесь такая дребедень, что даже на память нечего взять. В неверном свете факела все это казалось просто грудой пыльного мусора. Привлеченный светом моего факела на эту кучу мусора или же сокровищ (для кого как) поднялся крупный скорпион. Он принялся сгибать и разгибать хвост, и на кончике красного жала выступила прозрачная капля яда, сверкавшая, словно бриллиант, в полумраке ночи. А ведь тут, могли бы находится и алмазы. Вот негры бездельники, могли бы спокойно насобирать драгоценные камни, а здесь их тоже много, да за сотни лет еще и отшлифовать алмазы, трением друг об друга. Нет, они все ждут, что придут белые, и все за них сделают!

Кроме того, вокруг царской могилы лежало множество скелетов – не менее тридцати. Это конечно же были рабы, убитые вместе с государем, чтобы в загробном царстве он явился среди прочих африканских властителей с достойной свитой…Милые здесь живут люди, а главное добрые. Ладно, вполне достаточно на сегодня экскурсий, мне пора в лагерь, готовиться ко сну.

Все происходящие за сегодняшний день сцены конечно не приятны, но в главном наш поход пока похоже проходит удачно, уже перебиты 1,5 тысячи басутов. Еще бы одна такая деревня и можно возвращаться домой. А что до басутов- они вполне могли бы работать у меня и жить себе припеваючи, но нет, они с каким то злобным упорством лезут в союз к англичанам. А зачем? Конечно, что бы потом напасть на мой прииск, всех убить, и все разграбить.

Но выполнить намеченный план оказалась не так просто. В следующей деревне мы застали только два десятка стариков и калек, которым было трудно бежать, и которых наши разозленные зулусы сразу перебили. Я смотрел, как воины зулусы начали пытать одного из оставшихся стариков басутов, кажется наиболее авторитетного из этой группы. Старик негр выглядел крайне жалко, от него остались почти одни кости. Он почти ослеп на оба глаза, и одна рука, а именно левая, была мертвенно-бледная и сморщенная. Посмотрев пару минут, как зулусы пытаются его разговорить, я развернулся и ушел, зачем тратить время на это бесполезное занятие, наверное, этот старик ничего не знает. Похоже, что весть о нашем нашествии вселила настоящий ужас в сердца басутов и теперь вся округа скрывается в панике от нас. В попытках найти этих беженцев наши зулусы разбились на небольшие отряды в 50 человек и стали прочесывать местность вокруг, ища, где могут прятаться беглецы. В то время многие басуты скрывались в пещерах, откуда их дымом выкуривали зулусы. И это уже происходило не первый раз, так проезжая мимо одной из уже проверенных пещер наш проводник Дитрих позвал меня туда заглянуть. Здесь пытались прятаться беглецы басуты в одной из предыдущих войн. Свод первой пещеры был черным от копоти; остатки обгоревших бревен лежали у входа. Земля под ногами была усеяна сотнями черепов и скелетов. В беспорядке валялось оружие туземцев, горшки, ложки, табакерки и кости людей: все это напоминало огромную общую могилу. В одной зале пещеры было обнаружено около двух-трех сотен скелетов; в другие я не заходил.

Во время своих поисков зулусы проявили природную смекалку, которая меня очень удивила, от них я этого не ожидал. Найдя в лесу пасущеюся корову, отбившуюся от стада, они решили выследить, куда пойдет корова, и не приведет ли она их к басутам.

После этого выведя корову из леса, они спустили ее с привязи; та с радостным мычанием бросилась бежать с такой скоростью, что зулусы едва мог поспевать за ней. Таким образом, они шли целый день и всю ночь. Ночью корова останавливалась, чтобы отдохнуть и пощипать травы. Она охотно позволяла зулусам доить себя во время остановок. На рассвете следующего дня, после запутанных переходов по горам (удивительно, как животные могут хорошо находить дорогу), зулусы и их проводница очутились около большого загона для скота. Загон был расположен на громадной луговине, окруженной высокими холмами, поросшими густым лесом. Корова стрелой помчалась к стаду. Прибежав туда, она принялась громко мычать и вертеть во все стороны головой, и мычала до тех пор, пока к ней не подбежал маленький теленок, который тотчас же принялся сосать ее, а она стала его облизывать.

В стороне, около деревьев виднелось несколько басутских женщин. Они занимались очисткой от сучьев и листьев громадной груды ветвей, из которых устраиваются хижины дикарей.

Так нашим храбрым зулусам вначале улыбнулась удача, они нашли и вырезали около ста двадцати человек, пытавшихся спрятаться от нас, но потом пошла черная полоса: два их отряда попали в засаду басутов. Но басуты не могли на равных сражаться с зулусами, так что остатки зулусских отрядов вышли обратно к нам, потеряв не более 50 воинов. Басуты вначале имели такие же потери, несмотря на свое громадное превосходство в численности, но преследуя их увлекшиеся отряды нам удалось метким огнем перебить еще около 30 человек. На следующий день басуты уже попытались заманить в засаду наш отряд, внезапно отрезав нас с двух сторон в одной из долин. Кругом раздавались радостные крики торжествующих дикарей, размахивающих своим оружием. Не теряя времени, мы схватили винтовки и принялись за работу. Воины басутов падали, как мухи, но рассвирепевшие дикари не унимались и подступали все ближе. Прорвав ураганным огнем их ряды, мы расчистили себе путь и сумели прорваться и уйти от них с помощью наших лошадей. Мы счастливо избежали потерь со своей стороны, но эта неудачная засада стоила басутам еще 50 воинов. Это было особенно удивительно, так как в руках многих дикарей, напавших на нас, я увидел ружья, хотя стреляли они крайне плохо. Наверное, это был какой-то элитный отряд чернокожих. Когда я спросил об этом у Дитриха, он рассказал мне, что туземцы вообще плохие стрелки, а ружья у них, которые им продают их английские друзья, конечно, прескверные – многие из них были сделаны просто-напросто из газовых трубок, пулями же служили по большей части кусочки железа, отломанные от старой металлической посуды, и даже острые кремешки и камешки. Наши же ружья дикари прозвали "ручными молниями". Но, похоже, что теперь Мошвешве стягивал свои отряды со всех концов земли басутов, рассчитывая задавить нас их количеством.

У него почти 20 тысяч воинов, кажется, что пора нам бежать отсюда. А то, что мы не добрали до своей нормы две сотни человек, так наши зулусы не успеют быстро скрыться с этой территории. Пусть эти кровожадные дикари взаимно уничтожают друг друга, никто по ним скорбеть не будет. Да и местность вокруг нас была уже изрядно загажена трупами, которые наши зулусские друзья и не думали хоронить. Как бы на жаре, не подхватить какую-нибудь заразу. Я вспомнил, как вчера мы проезжали мимо одной из ранее разоренных деревень, зрелище было отвратительное. От вони гниющих тел было невозможно дышать – крики, вой, и карканье падальщиков служили подходящим звуковым сопровождением. Небо над нами потемнело от стервятников: в нем кружили черные вороны, пикировали стремительные коршуны и парили на широких крыльях грифы. Вокруг каждого трупа с распухшим от газов животом хохотали и выли гиены; похожие на маленьких собак шакалы, настороженно оглядываясь, подбегали, чтобы отхватить кусочек потрохов. Грифы подпрыгивали, хлопая крыльями, клевали друг друга твердыми, как сталь, изогнутыми клювами и ими же пробивали себе дорогу в брюшную полость. Благо, что зулусы любят вспарывать своим жертвам животы, это у них своеобразный фирменный знак. Высокие черно-белые марабу, торжественные, словно гробовщики, подкрадывались поближе, сверкая голодными глазами на голом, похожем на маску лице, снизу у них свисал с горла зоб – голый, розовый, точно его обварили кипятком. Своими длинными мощными клювами марабу отрывали полоски мяса, уже покрытого зеленоватой пленкой разложения, и, задрав голову к небу, широко раскрывали рот, с трудом пропихивая лакомый кусочек в забитый до предела зоб. А потом наши друзья зулусы украшают себе голову перьями этих милашек, и никакой трупный яд их не берет! Вонь от гниющего мяса и хищников доносилась до нас, мы изменили свое направление движение, на противоположную ветру, и поспешили убраться оттуда.

Я известил вождя Мкопане что наш поход окончен и мы уезжаем. Но я попросил его выделить мне пять зулусских воинов, фактически купив их жизни за дополнительные боеприпасы. Мкопане уже расстрелял почти все свои патроны и теперь постоянно клянчил у меня продать ему еще боеприпасы (как будто у него были деньги), и я, наконец, согласился. За 1000 патронов 5 зулусских воинов обязались отслужить мне пять лет, подчиняясь любым моим приказам. Мкопане при мне обещал жесточайшие пытки каждому, кто опозорит его и вернется в Зулуленд раньше срока. Также он сказал мне, что его поход прошел в целом успешно и на следующий год я уже увижу его командиром отряда в 2000 воинов, и он снова пойдет воевать басутов.

Нельзя допускать существование подобной мерзости. Басуты копаются в грязи, словно свиньи – бородавочники, добывая себе пропитание, вместо того чтобы охотиться и бороться за него, как делают настоящие мужчины. Оседлые басуты живут и плодятся, как муравьи. Нужно растоптать их муравейник! – объяснял мне Макопане.

Да неприятные люди, особенно потому, что собираются прислуживать англичанам! – отвечал я.

Довольные друг другом, мы расстались с ним.

Я осмотрел доставшихся мне воинов. Старший из них по имени Хаму (Ненасытный), был жилистый воин средних лет. Под слоем мускулов проступали ребра, обожженная до черноты кожа светилась здоровьем, точно шкура ухоженной скаковой лошади. На груди и руках у него виднелись уродливые зажившие шрамы ранений.

Он был одет в пеструю юбку и накидку из выделанной кожи. Его наряд был богато украшен перьями, боевыми трещотками и шкурами животных, указывающих на принадлежность к определенному импи (клану), голову его венчал пышный головной убор из перьев марабу. Вооружен он был обычно для зулуса – длинный щит из сыромятных шкур и ассегай, с длинным и широким лезвием. К древку из красного дерева наконечник крепился медной проволокой и грубым черным волосом из слоновьего хвоста. Голову мужчины охватывал черный и твердый, как камень, обруч индуны (старейшины), сделанный из глины и смолы и навсегда вплетенный в волосы. Этот символ власти у зулусов. Мне лично этот обычай кажется омерзительным, так как, похоже, что смола навсегда въелась в волосы, подобно жевательной резинке, и теперь нужно только бриться налысо. Да и свою голову этот товарищ, не мыл, наверное, с детства. Остальные четверо зулусов одеты и вооружены были приблизительно так же, только намного беднее и без обручей. Я заметил, что щиты у всех пятерых были красного цвета, наверное, они награбили в басутской деревне запасы краски и украсили их.

Ваш отец, отдал мне Ваши тела и души на пять лет. Теперь я буду кормить Вас, и приказывать Вам. Слушаться меня, беспрекословно – произнес я заготовленную речь.

Хаму немного знал английский и перевел воинам, они, что-то прокричали и вскинули вверх свои ассегаи. Понятно, они счастливы услужить Мкопане, а заодно и мне.

Где-то поблизости вскрикнула и зарыдала в темноте гиена, привлеченная огнем и запахом пищи. Далее где-то в долине охотились львы, продвигаясь навстречу восходящей луне: они не рычали, чтобы не вспугнуть добычу, а хрипло покашливали, перекликаясь, друг с другом. Дикая природа, казалось, была полна скрытых опасностей, особенно для человека. Похоже на заповедник, на равнине буры уже истребили всех опасных хищников, что бы те ни мешали пастись их скоту, а здесь басуты пустили дело на самотек. Любопытно, что в древности львы водились в Европе, Азии и Африке, но потом их почти везде истребили, так как они мешали жить людям. Кроме конечно Африки, но не думаю, что негры рассчитывают сейчас на толпы туристов.

Еще дважды басуты пытались перехватить наш отряд в пути до границы, но вовремя обнаруженные дозорными, они отступали под нашим ружейным огнем, потеряв два десятка своих воинов. Уже у самой границы мы чуть было не понесли ощутимые потери. Диверсионная группа басутов, заранее залегла в засаде, рассчитывая, что кто-то из нашего лагеря отлучится в туалет. Наши молодые буры, вдвоем, страхуя друг друга, с оружием в руках, далеко отлучились в кусты, и тут же начался переполох. Впрочем, все обошлось относительно хорошо. Один из наших юных буров был легко ранен, а один из нападавших басутов убит. В тот день мы уже начали страдать от голода, у нас оставался с собой только неприкосновенный запас продуктов, а басуты без устали гнались по нашим следам. К счастью нам попалась заброшенная плантация мучного дерева, мы быстро утолили свой голод его недозрелыми плодами, а затем без промедления продолжили свой путь. Наконец, воображаемая линия фронтира осталась позади. Далее за границей земель басутов, после пересечения пограничной речки, уже началась сухая степь, поросшая мелким кустарником, и пешие воины басутов не смогут преследовать наш отряд, так что наша эпопея с походом на бусутов счастливо завершена. Мои же зулусы относительно легко выдерживали наш темп передвижения, они бежали рядом с всадниками, схватившись за стремена запасных лошадей, ездить верхом эти африканцы не умели.

ГЛАВА 7
Вскоре мы попрощались с нашими проводниками. Старые буры явно были довольны нашим удачным походом – еще бы было истреблено более полутысячи черных воинов. Силы басутов были серьезно ослаблены, особенно если брать в расчет ничтожную численность нашего отряда.

Если, что зовите нас снова, мы всегда готовы- попрощался с нами Дитрих, когда мы расставались у знакомой фермы. Ян как всегда, кивком головы подтвердил слова своего друга.

И мы снова устремились на север по плоской невзрачной местности, поросшей низким кустарником, где можно заметить с расстояния превышающего десять километров любою бурскую ферму, выглядящую, словно призрачный мираж посреди пустыни. Я торопился, и мы нигде старались надолго не останавливаться, только что бы подкрепить свои силы и дать отдых своим лошадям. Неясные дурные предчувствия гнали меня вперед. Когда наступали сумерки, на привалах мы смотрели на вечернее небо, покрытое светло-лиловыми облаками, ели жареное мясо с толстым слоем желтого жира, потом пили кофе с бренди. Мы обменивались с хозяевами встречных ферм новостями, но этот неторопливый разговор постепенно сменялся удовлетворенным молчанием, потому что наступала ночь и все уже очень устали. Мы долго сидели и глядели на огонь наших костров, слишком усталые, чтобы встать и отправиться в постель.

Мои зулусы еле выдерживали наш темп передвижения и почти совсем выбились из сил, их гибкие фигуры исхудали, а босые ноги стерлись в кровь и покрылись лопнувшими волдырями. В конце концов, мне надоело, что они задерживают скорость движения нашего отряда, и я просто-напросто приказал их привязать к седлам наших заводных коней, не слушая никаких возражений. Если уж сумели убивать младенцев, то и скачка им особо не повредит. Как говорят, любишь медок, люби и холодок.

Скоро уже мы ехали по знакомым местам. Однажды на вечернем привале мы наткнулись на большую группу британских старателей, они сидели у разведенных костров и готовили себе еду. Численность их была примерно сорок человек, мне некогда было разбираться с ними, но я подъехал к костру и спросил, кто они такие и что тут делают. Мне ответил их главарь, плюгавенький мерзкий человечек с физиономией конокрада и с повадками крысы:

Мы слышали что на севере открыли алмазы, и мы едим туда в расчете поправить свое финансовое положение – пропитым голоском сказал он.

Парни, я слышал, что этих алмазов полным полно в Англии, например в королевских дворцах, так что если хотите поправить свое финансовое положение, то Вам туда. Да и риск для жизни будет гораздо меньше, может быть там, Вам учтут, что Вы тоже англичане. А здесь Вы уже забрались глубоко в чужую страну, где все уже имеет своего хозяина, тут нет ничего, ничейного, и если Вы хотя бы подберете с чужой земли маленький драгоценный камень, то это будет по закону все равно, как если бы Вы вытащили его из чужого кармана. Вас немедленно повесят, а в хорошем варианте просто пристрелят. Вы здесь чужаки, нежелательные мигранты. Так, что разворачивайтесь и если Вам нужны алмазы плывите в свою Англию – попытался я растолковать этим недалеким британцам их положение.

Но, судя по их тупым лицам, я понял, что речь моя не возымела действия. Некоторые демонстративно придвинули к себе свои ружья. Ну и ладно, некогда мне с Вами возиться, я спешу к себе, что-то меня все время тревожит. Я человек неконфликтный и с таким дурачьем, как вы, не связываюсь… А англичанам же я сказал на прощанье:

– Я Вас предупредил, если все же решили грабить с оружием в руках, то потом не пеняйте на свою судьбу.

По моему мнению, что-то объяснять, и разговаривать с ними бесполезно, возможно, гораздо безопасней будет пытаться накормить исламского фундаменталиста мясом свиньи, чем пытаться отобрать у англичанина деньги.

Вот, наконец, впереди и Кимберли. Вроде бы пока все цело, пожаров незаметно, но из-за натянутой проволоки с колючками вокруг городок мой выглядел, словно в осаде. Похоже, что Ганс устроил вокруг ограды вал из веток колючих мимоз и акаций, так что пролезть там почти невозможно. Но слишком уж тихо кругом. Я принялся обшаривать своим тревожным взглядом окружающую местность, вот что меня беспокоит, на севере у реки Вааль несколько дымов, что означало большое количество костров- при мне такого никогда не было. Что случилось? Мы въехали через новенькое оборудованное КПП в городок. Нас там уже встречала предупрежденная охраной делегация моих руководителей. Я вопросительно посмотрел в их лица, но все виновато отводили свои глаза в сторону.

Шульц, не молчи, скажи, что здесь случилось? – не выдержал я.

Беда, минеер, бродячие старатели- виновато ответил он.

Хорошо, через полчаса совещание руководителей, мне не терпеться узнать все подробности- я принял решение- отряду перекусить отдохнуть и быть готовым к бою.

Вот и началось, то чего я так опасался. Похоже, что захватчики воспользовались моим отсутствием, что бы укорениться на моей земле. Ничего, сейчас мы их быстро выдернем, эти отморозки все фактически уже трупы, только пока не знают еще об этом.

Я умылся с дороги, переоделся и перекусил принесенным Хафизой горячим жареным мясом. Потом в моей комнате началось совещание, я узнал, что через несколько дней после нашего отъезда к нам начали проникать группки бродячих старателей, их уже целенаправленно притягивали окрестности моего прииска, из за вовсю гуляющих слухах о добываемых здесь алмазах. Пару пар и одного одиночку Буль со своими людьми сумел спровадить на тот свет, применив свои дротики, но потом один из его людей получил легкое ранение, после чего мои чернокожие испугались и решили пока не высовываться в первые ряды. Охранники немцы сумели выдворить за границу моей земли несколько малочисленных групп, и хотя им пришлось пострелять, но все обошлось без жертв. Но однажды пришла большая группа и не ушла, ее не сумели запугать. Пока Шульц и другие мои руководители решали и спорили, как им лучше выгнать захватчиков, к тем постоянно присоединялись новые люди. Но уже несколько дней как пришельцы стали настолько многочисленными, что Шульц со своими людьми фактически сели в осаду на холме. Пришельцы по-хозяйски расположились на моей земле, но держались пока у воды, из наших мест их постоянно выгоняла жажда. Но на берегу, они разбили лагерь и не в чем себе не отказывали: рубили мои деревья, жгли костры, распределили берег на участки и пытались украсть мои алмазы, не знаю, нашли ли они что-нибудь. Увещевания моих людей они не слушали, дерзко угрожали оружием и ни сколько не стеснялись пускать его в ход. Мы все же оказались частично зависимы от их дурного нрава, у реки была бывшая ферма Де Бирс, где мы держали свой скот, который пришельцы повадились воровать. Так же мы вынуждены были обслуживать насосы и помпы у воды, для нашего водопровода и там рабочим то же приходилось несладко. Англичане по- хозяйски являлись туда и угрожали. Постепенно там оказалось минимальное число рабочих, в основном чернокожих. Но старатели стали сманивать их к себе в услужения, говоря, что скоро я "продам" им ферму и им все равно придется работать на нового хозяина. Так от нас уже ушло около 30 чернокожих. Над теми, кто не поддавался на уговоры, англичане всячески издевались, в частности под угрозой оружия заставляли петь "Боже, храни, королеву".

Как Вы могли такое допустить? Это же совсем за гранью добра и зла! Представьте себе, что я приехал в Лондон, со своим отрядом и там отлавливаю прохожих и заставляю петь под дулом ружей: "Наша шлюха, Королева Виктория обслуживает группы всех желающих за два пенни". Что со мной дальше будет? Почему эти отморозки еще живы и еще топчут мою землю? – вскипел я.

А что мы могли поделать, мне удалось собрать всего 130 белых, из которых большинство мирные люди, да 7-х чернокожих Буля. К тому же я должен продолжать работы и хозяйственную деятельность и держать в узде почти 350 негров и малайцев. А у этих как Вы выразились отморозков, сейчас 150 вооруженных человек – начал спешно оправдываться Шульц.

Так и они и близко не солдаты, так что все честно. К тому же сейчас у нас преимущество нас уже 155, да 12 чернокожих моих воинов, да соберем ополчение буров в 25 человек и немедленно перебьем этих британских нелюдей- увещевал я своих людей. – Да и винтовки у нас намного лучше.

Но мои руководители мялись, находили все новые и новые аргументы подождать, я чувствовал, что им совсем не улыбается рисковать своей жизнью в кровопролитном сражении. Я тогда тоже принялся угрожать, говорил, что они не выполняют свой контракт, не защищают мою собственность:

Вы хотите подождать? Чего через неделю сюда придет сотня иранских рабочих, вояки они никакие, но я смогу заменить ими людей нарушивших свои обязательства. А там, через месяц и Томас мне новых работников человек 40–50 подвезет. А Вы куда пойдете? Последнюю зарплату я с Вас могу удержать, обратную доставку в Европу не оплатить. Конечно, у Вас накопились деньги и Вы можете уехать и сами, но что Вас там ждет? Немцам путь один в солдаты, объединению Германии мешают многие европейские страны, так что там Вы все угодите прямиком в армию, не хотите воевать за деньги- будете делать это даром. Ирландцам в оккупированной Ирландии, вообще не позавидуешь, англичане относятся к ним хуже, чем к собакам, так что деньги у них не задержаться. Останетесь здесь, и будете искать алмазы? Как эти недоумки у воды? Это все равно как искать потерянные деньги под светом уличного фонаря, хотя и потерял их в совсем другом месте. Здесь я Вас кормлю, лечу, даю хинин. Кто там будет заботится о Вас? Вы ничего не найдете и окончите свои дни в яме с речным песком. Так что решайте здесь и сейчас, какое будущее Вы для себя выберете.

Постепенно я убедил их, что главное, что от них требуется только продемонстрировать свою силу, явиться с оружием в руках и самое большее вступить в перестрелку с захватчиками издалека из укрытия. В атаку на лагерь противника я их не пошлю, нас будет намного больше, так что если мы постреляем немного, то враги поймут, что здесь для них слишком горячо и сами уберутся в другое место. Теперь люди внимательно меня слушали. Я практически читал их мысли по выражениям лиц. Они думали, что, возможно, это сработает. Не исключено, что это сработает. Тогда у меня не только не будет к ним претензий, но я и выплачу им большую премию. Далее, мы известили ополчение буров округа, договорились завтра с утра выступать, и пошли отдыхать и готовиться. Но сам я начал лихорадочно размышлять: "что мне делать"? Конечно же, я не верил, что мне удастся так легко выгнать захватчиков. К тому же, как же неотвратимость наказания? Если человек преступил закон, то спускать ему с рук этого нельзя. Повадился кувшин по воду ходить, тут ему и голову сложить. Тем более, что эти англичане, даже по своим английским законам, все заслуживали смертной казни. Но пулеметов у нас пока нет, пушек то же (а надо бы купить парочку, сейчас бы пару раз накрыл лагерь британцев облаком картечи и проблем бы не было), у меня есть немного динамита и новые многозарядные ружья. Этого вполне хватило бы, если бы у меня все были люди военные, но у меня под ружьем в основном простые обыватели, а им противостоит озверевшая банда уголовников. Как заминировать лагерь? Послать диверсантов ночью? Велика вероятность, что их могут обнаружить, тогда я потеряю и людей и динамит. Применить яды? Реку не отравишь, а так, добавив яд во что-либо другое, отравишь максимум нескольких человек. Это не дело. Я приказал позвать своих зулусов, а Отто принести мне несколько пустых консервных банок и вообще жести, которую удастся найти. Консервы у нас были редкость, было только немного рыбных сардин, за крышками которых гонялись мои чернокожие работники, делая из них себе украшения.

Пришли мои зулусы во главе с Хаму.

– Радуйтесь воины, завтра я напою острия ваших копий кровью врагов- начал я.

Зулусы ответили мне восторженным кличем. Затем я приказал им топорами разрубить принесенные пустые консервные банки и другие куски жести на кусочки не больше фаланги большого пальца. Как я говорил, жести у нас было немного, поэтому кусочков получилось чуть больше трех горсточек. Яд у меня был, я проверил его, пока он не утратил своих смертоносных свойств. Положив несколько кусков вощеной бумаги, в которую у нас ранее были завернуты патроны, я высыпал на них куски жести и аккуратно полил их припасенным ядом. Затем осторожно свернул бумагу в сверток, и позвав Хафизу, я попросил ее сшить мешочек из грубой ткани, что бы туда засунуть свой сверток. Так поражающие элементы готовы. Теперь динамит. Его пока тоже у меня было немного и я разделил его на две части – все не будем тратить сразу. Вот 14 динамитных шашек для начала мне хватит. Скрутил шашки медной проволокой в три заряда, и бикфордов шнур и капсюли-детонаторы у меня есть, что применить? Как доставить мину в лагерь? А впрочем, что я ломаю свою голову, на дворе уже ночь, я устал и едва ли я придумаю что-нибудь умное, а завтра утром уже в поход. У меня есть зулусы- они привыкли беспрекословно подчинятся своим командирам, как правило маньякам – садистам. К примеру, их знаменитый вождь Чака, когда ему было скучно, любил приказать группе воинов войти в костер, а все вокруг подбрасывали туда хворост, пока все воины не сгорали, так что для них подобное в порядке вещей. Прикажу, пусть один из них пойдет и подорвет себя, умрет как герой. Лишь бы он что-нибудь не перепутал и не подорвал себя преждевременно, а то и вообще отравится моим ядом и весь мой динамит попадет в руки моих врагов. Пора мне уже спать, а то еще сам от усталости что-либо подорву, утро вечера мудренее. Утром я быстро доделал свою мину, она представляла собой мешок с поражающими элементами и связку динамита с примотанным капсюлем-детонатором. Все это было помещено в кожаную седельную сумку. После чего мной был тщательно проинструктирован самый умный из молодых воинов зулусов (по мнению Хаму). Хаму же и переводил, мою речь этому воину. Мои инструкции были крайне просты – придти в лагерь, сказать что у него есть важные известия и встретиться с главой бандитов, открыть сумку, раздавить капсюль (я специально показал на другом капсюле, как его нужно раздавить), передать сумку главарю собравшихся и все. Сумку я передам непосредственно перед делом, что то я все равно не доверяю этому воину- может он возьмет и напортачит от любознательности. Для остальных зулусов инструкции тоже были просты: когда в результате нашей ураганной стрельбы враги побегут, не гнаться за ними, а пойти в лагерь и добить раненых и контуженных. При этом, так как там таких для них будет очень много, дождаться пока Курт бросит последний сверток динамита. Кто такой Курт? Неважно, дождаться пока в лагере раздаться очередной большой гром, не первый, а второй. Нет ружья не гром, тот гром должен быть намного сильнее. Такое же задание атаковать лагерь вместе с зулусами со своим отрядом получил и вызванный Буль. Что бы никто не наступил на кусочек отравленной жести, я приказал всем моим чернокожим воинам (кроме посланца) обуться, для чего я извлек с моих складов все свои невеликие запасы обуви.

Кого увижу атакующим лагерь босым, пусть пеняет на себя, буду пороть каждый день в течении месяца- напутствовал я своих горе – воинов.

Между тем начало собираться и мое ополчение. Поскольку лошадей на всех не хватало, то это было похоже, скорее на переселение народов. Напомню, что до реки 50 км и идти пешком нам как минимум 1,5 дня. Но тут Фридрих командует, ему и все карты в руки. Фургоны с водой, едой и патронами едут с нами, но наши конные всадники сперва подготавливают нам промежуточный лагерь для ночлега, а потом чтобы не терять времени скачут к нашим бурским соседям на их ферму, а на следующий день после обеда, дождавшись бурское ополчение, вместе с ним они присоединятся к нашим войскам у лагеря английских бандитов. А вторая часть из них, прискачут от реки утром и привезут нам воду, а потом едут с нами. Под ружье поставили практически всех. Только Герхард, Шульц и Ганс как руководители, от которых толку мало в бою, но они хорошие организаторы, остаются в нашем лагере на холме, где по возможности продолжают весь комплекс работ, в чем им помогают 80 малайцев и 300 чернокожих. Курт идет с нами, как я уже говорил, у него ответственное задание – бросить связку динамитных шашек в опустевший лагерь бегущего противника, что бы моим чернокожим было легче работать, ну и естественно, что также я рассчитываю на его меткую стрельбу. Мы двинулись в наш поход за славой, часть людей была привычная к войне, поэтому они ехали и шли довольно бодро, особенно наш отряд все 28 человек (своих буров я пока не отпустил), да и другие мои силовики, а таких было два десятка, двигались с нами вперед с шутками и прибаутками. Сорок человек ирландцев люди были довольно храбрые, по своему темпераменту, и им не терпелось задать трепку своим врагам англичанам, а вот оставшиеся немцы (около 65 человек) радости от предстоящей схватки явно не испытывали и уныло брели еле переставляя ноги. Затем мы разделились, наши всадники, а таких было около 60 человек, поскакали вперед, как и планировалось, я же шел пешком рядом с фургонами, таща с собой проклятую сумку, которую не мог доверить никому другому, даже Отто. Постепенно и наша группа разделилась, Фридрих с наиболее бодрой часть белых и нашими чернокожими воинами быстро ушли вдаль, мы же с гражданскими немцами продолжали тащиться вместе с фургонами позади. А чего спешить? Придешь на место привала усталый, а там уже все подготовлено. Да признаться, мне надоело кое-что из местной природы, когда ты идешь, а большие пятнистые змеи выползают из-под твоих ног. Так мы шли до обеда, отдохнули полчаса, перекусили, и снова пошли. Лето, жара, духота, везде пыль, всех мучает жажда. В пустынной местности, на поросшей кустарником равнине, среди холмов, в нашем поселке – почти везде летняя жара является ужасной и нескончаемой: ты чувствуешь, что твоя кожа сжимается, в глазах жжение, все твое тело превращается в сухой мешок с костями. Еще и назойливые мухи, и другие насекомые постоянно докучают. Маленькие мошки так и кружат возле уголков глаз, чуя в них влагу. Недаром же англичане сидят возле воды, у реки, и к нам пока не лезут. Перед моими глазами стоял уже до боли знакомый пейзаж, до горизонта расстилалась огромная красноватая равнина, окруженная редкими песчаными холмами, которую мы медленно пересекали. Равнина и холмы были когда-то покрыты растительностью, но пыль и песок, наступая, безжалостно поглощали ее. За исключением кустов мимоз и редких чахлых акаций, на холмах, на равнине, не видно было ни одного дерева. Прошедшие перед нами воины подняли в воздух целые клубы противной пыли. Так мы двигались до сумерек, потом до темноты и потом еще немного, благо, что костры наших товарищей светились в ночи впереди, указывая нам путь. Нужно было, наверное, идти чуть побыстрее. А как же волы? Тащили бы и толкали их? Так что как придем, так придем. Дошли, поужинали горячим, чуть посидели у костра, но разговоры все были больше невеселые. Хорошо, хоть мои немцы дисциплинированы, обещали прийти постоять и пострелять, это они сделают, а то чувствую, было бы у меня множество дезертиров. Пора ложиться спать, завтра тяжелый день.

Наступивший день был опять похож на предыдущий, но нам еще и приходилось совершать тактические армейские маневры. Впрочем, для Фридриха это было дело привычное, и он справился с ним блестяще. После утреннего завтрака мы пошли все вместе, не разделяясь, пока в 10 часов не встретились с нашими водовозами в условленной точке. До нашего водопровода было уже недалеко. Пополнив наши запасы воды, всадники уехали туда, что бы приготовить нам обед. Постепенно к 12 часам дошли туда и мы. Тут есть емкости с водой и даже обустроен небольшой водоем, чтобы поить скотину, но многие из нас с удовольствием в нем ополоснулись, что бы освежиться и смыть с разгоряченных тел пот, пыль и грязь. Пообедали пораньше, что бы ни привлекать к себе внимания глазастых английских старателей. Далее, Фридрих разослал вперед нас всадников в качестве дозорных, и ближе часам к двум они повстречались с дозорными буров, уже давно ожидавших нас. Мы продолжали маршировать и где-то к половине третьего соединились с нашим передовым отрядом и присланными бурами ополчением. Тех было 20 человек, не все приехали поддержать нас. Некоторые буры, а таких было три человека, сказались больными. Они хотели выждать и посмотреть, чем закончиться наше противостояние с англичанами, и лишь потом определиться со своим выбором. Бог им судья. Наконец, наши маневры были близки к своему завершению, и мы не спеша, выдвинулись к лагерю англичан у реки. Туда мы, собрав все свои силы, в один мощный кулак, прибыли в начале четвертого. К сожалению, из-за того, что местность вокруг была ровная и видимость хорошая, а также из-за того, что нас задерживали наши повозки, запряженные волами, англичане заметили нас издалека и всей своей многолюдной толпой собрались в своем лагере, вооружились и ожидали нас. Приближался решающий момент кровопролития. Из-за того, что жаркий летний день начинал уже завершаться, мы все уже порядком устали. Страха не было, было лишь желание, что бы все это, наконец, закончилось, так или иначе. Лучше ужасный конец, чем ужас без конца. Подойдя к незримой границе, откуда наш отряд с помощью наших современный ружей мог вести прицельный огонь, мы стали рассредоточиваться, полу окружив лагерь англичан. Фридрих приказал только по его команде открывать огонь, я ему уже намекнул, что готовлю старателям каверзу, после которой надо сразу начинать стрельбу. Я осмотрел своих солдат, лица сытые, большая половина из них на вид бодрые вояки, они не подведут, можно начинать. После этого я позвал своего назначенного гонца зулуса и вручил ему мой "подарок" для британцев.

Нет, это было даже очень обидно. Мы столько готовились, я ломал голову полдня, потом подготовка к выступлению, потом полтора дня тащились сюда, изнывая от жары и жажды, а вся наша битва заняла не более получаса. При этом активная фаза боя продолжалась не более 10 минут. Мой зулусский гонец пошел к старателям, передать мое послание. Англичане начали осыпать его и нас насмешками, издеваясь над ним, толкая и оскорбляя зулуса. Контингент здесь собрался все больше такой, каким и не всякая тюрьма строгого режима может похвастаться. Вся человеческая накипь из метрополии, которую спровадили в Капскую колонию, что бы немного разгрузить бюджет от их доставки за казенный счет на Австралийскую каторгу. Далее, в колонии, из них самые отчаянные, дерзкие, и не признающие никаких законов, кроме собственных желаний, добрались сюда. Воры, убийцы, насильники, в лучшем случае простые мошенники. В общем, все они были отъявленные мерзавцы, как говориться на теле таких людей уже очередного клейма негде поставить, уже все место занято. Зулус начал говорить, но из всей моей речи, он запомнил только пару английских слов, к которым он щедро прибавил свои слова из зулусского языка. Никто ничего не понял, но это было и неважно, главное, что он сумел раздавить капсюль своей мины. Англичане основной толпой сгрудились вокруг него, пытаясь разобрать, что же он все-таки им пытается говорить. Впрочем, они оставили в дозоре человек сорок, что бы те наблюдали за нами, и в случае чего, своими выстрелами предупредили их о начале боя. Эти, собравшиеся дозорные, радостно кричали нам ругательства, трясли в воздухе своими кулаками или махали винтовками, угрожая нам. Тут раздался мощный взрыв, зулус погиб смертью храбрых, но смерть его не была напрасной. Взрывом убило около 20 человек, еще приблизительно столько же было ранено, что, учитывая яд в поражающих элементах, было почти одно и тоже. Около тридцати человек было контужено при взрыве, и на какое то время они выпали из реальности, остальные из собравшихся были ошарашены взрывной волной.

Огонь! – скомандовал нам сразу Фридрих.

Мы сразу же открыли ураганный огонь из всех стволов по британским дозорным, выпустив сразу около 700 зарядов. Большинство из них, человек 20 были убиты и ранены, остальные попрятались. Тут же, наши 80 всадников по флангам поскакали ближе к лагерю, что бы оттуда стрелять уже прицельно, а мы вели заградительный огонь по стоянке британцев, не давая высунуть тем голову, сами же не спеша приближались к ним. Так как в лагере старателей невредимыми оставалось всего лишь около 60 человек, то самые умные из них тут же поняли, что у них дело очень плохо, и стали ловить разбежавшихся испуганных взрывом и стрельбой лошадей, что бы убраться отсюда как можно дальше. Остальные пытались отстреливаться. Именно этот короткий момент был самым опасным периодом этого скоротечного боя. Из наших всадников, на которых сосредоточился вражеский огонь, было убито два человека, четверо получили ранения, также англичане сумели убить и ранить у нас пятерых лошадей. Но, наше превосходство было полным, у англичан современных многозарядных винтовок едва ли была одна на десять человек, так что у сопротивлявшихся нам, их было всего пять штук. От нашего подавляющего огня у них еще было убито и ранено около 15 человек. Это были отнюдь не храбрые солдаты, поэтому, увидев удирающих от нас на лошадях десяток своих более умных товарищей, все остальные уцелевшие, так же бросились бежать, пытаясь поймать оставшихся в лагере лошадей. Но те уже в основном разбежались или были ранены, поэтому лошади достались всего десятку счастливчиков, остальные стали пытаться удрать подальше от нас пешком. За ними вдогонку устремились наши всадники, мы же постоянно стреляя, продолжали приближаться к покинутому лагерю, стремясь убивать еще остающихся там англичан, в основном раненых и контуженных, которые не могли бежать. Наши всадники в это время расправлялись с пешими беглецами. Курт с нашими чернокожими воинами, которые должны были провести зачистку, подбежал к лагерю старателей, и закинул туда свою связку динамита. Затем он приготовился подержать прицельным огнем наших негров, которые, завывая, как сотня бешеных гиен, готовились ворваться на пострадавшую стоянку британцев. Раздавшийся взрыв окончательно уничтожил всякое сопротивление, добавив англичанам убитых, раненых и контуженных, и мои жестокие чернокожие воины ворвавшись внутрь, своими топорами и ассегаями начали свою кровавую бойню. Но, у нескольких раненых и контуженных англичан, были револьверы и их было еще достаточно много для наших 11 негров. Курт, в большинстве случаев, успевал своей прицельной меткой стрельбой предупредить опасность, (как и еще несколько наших метких стрелков), но потерь избежать не удалось. Один из наших готтентотов был убит, еще трое чернокожих ранено, но со своей главной задачей они справились, в лагере старателей из британцев остались только окровавленные трупы. Наши всадники тоже отлично поработали, почти все пешие англичане были уничтожены. У нас были меткие стрелки: они или поражали выстрелами беглецов издали, или же не спеша окружали отчаявшихся бежать и пытающихся спрятаться англичан, со всех сторон, и подавляющим огнем расправлялись с нашими врагами. Шла зачистка, все искали спрятавшихся бродяг-старателей и отправляли тех в лучший мир. Сопротивляющиеся такому исходу британцы ранили у меня еще трех бойцов, но в целом их участь была не завидной. Куда бы они не скрылись: бросались в воду, пытаясь переплыть реку, держась по возможности под водой, прятались у крутого берега, скрывались в камышовых зарослях, забивались в норы у корней деревьев, забирались на сами деревья, что бы спрятаться в их листве и ветвях, укрывались в высокой траве, терпели боль в колючках кустарников, все это им не помогало, конец был один. Лишь пара, тройка счастливчиков сумевших скрываться до темноты, потом бежали под покровом ночи, пробираясь к своим, вниз по реке. Что же касается конных беглецов, то их судьба была намного счастливее. Они были на свежих лошадях, мы на уставших (бока наших коней уже лоснились от пота) и пока мы разбирались с их более невезучими пешими товарищами, все они скрылись от нашего справедливого возмездия. Но, несмотря на этот факт, наша победа была полной, триумф оглушительным. Потеряв лишь четырех человек убитыми и десяток ранеными (причем почти половина потерь пришлась на чернокожих) мы уничтожили около 130 британцев. Я воспользовался моментом, что бы сказать небольшую речь:

– Сегодня мы нанесли поражение варварам британцам в битве. Но это не было простой стычкой в буше. Мы должны были убить их всех. Сегодня вы, все были солдаты, убили сто тридцать варваров, а мы сами потеряли только четырех человек. Чтобы победить, вы должны были точно выполнять приказы, и смело сражаться. Вам требовалось действовать совместно, чтобы спасать жизни друг друга. Вы это прекрасно сделали и одновременно доказали, что противника можно победить одной винтовкой. Сегодня Вы покрыли себя славой. Это Ваш триумф. А я сегодня не делал ничего, только шел так медленно, что меня обогнали все ополченцы.

Слушатели засмеялись при этом, несколько человек заметили, что я старею. Это была маленькая разрядка после битвы, и ее нужно было продолжить.

Подобрав наших убитых и раненых и разместив их на лошадях и на фургонах, мы проследовали к моей ферме, где устроили победный праздник, зажарив несколько быков и уничтожив наши небольшие запасы спиртного. Наша большая победа состоялась!

ГЛАВА 8
На следующее утро на меня навалилось много дел. После завтрака меня стали осаждать представители бурского ополчения, во главе со своим фельдкорнетом Рунусом Ван Босманом. Наша вчерашняя победа воодушевила их, и теперь они требовали, что бы я помог очистить округу от других старателей. Стали разбираться, оказалось, что в округе действуют еще три группы британцев, самовольно расположившихся на бурских землях общей численностью около 70 человек. К тому же они беспокоились, что от ответных действий англичан, могут пострадать их близкие люди. Делать нечего, отдыхать нам, похоже, не придется. Доукомплектовали наш отряд, раненых заменили наши лучшие стрелки, лошадей распределили заново, поменяли, кому было нужно, так как у некоторых лошади тоже были ранены. Трех всадников на самых быстрых лошадях я отправил к нам на холм Кимберли, с вестью о нашей победе над англичанами. Я как-то все еще переживаю за прииск, воспользовавшись нашим отсутствием, чернокожие могут перебить наших трех белых и 30 мужчин малайцев, что бы разграбить склады, а там для них найдется много полезного. Остальной же отряд, из 60 всадников поехал производить большую зачистку округи от британцев. Я же остался разбираться с текущими делами. Прежде всего, организовал отпевание и похороны наших погибших белых, для погибших чернокожих также пожертвовал пару одеял и двух овец, что бы они смогли провести свои похоронные обряды. Побеседовал с зулусом Хаму:

Твой воин храбро сражался и достойно умер, унося с собой жизни 40 врагов, я восхищаюсь его подвигом. В благодарность, когда мы вернемся в мой дом, я выделю тебе богатые дары для Мкопане. Пока же я жертвую тебе овцу и одеяло для проведения твоих похоронных ритуалов. Делай, что должен, но потом ты можешь оставить одного из своих воинов здесь, на ферме, ухаживать за раненым (у зулусов был ранен один человек), а сам же, с товарищем, поспеши в мой крааль (дом) на холме, к моему помощнику Шульцу. Делай все, что он тебе скажет, я надеюсь, что ты поможешь ему держать черных рабочих кафров и готтентотов в повиновении.

Далее я занялся нашими ранеными, я договорился уже утром с бурами, что смогу разместить их на ближайших фермах, где им будет обеспечена надлежащая медицинская помощь, за это все найденное оружие старателей достанется бурам, которые очень нуждались в нем, что бы вооружить своих женщин и детей. Люди у меня все больше здоровые и крепкие. Таким необходим только тщательный уход за больным. Когда опасность их здоровью минует, я заберу их обратно к себе. Выделил для этого два фургона и приказал развести раненых. За утро постепенно к нам прибилась половина – более 15 человек, тех чернокожих, которых старатели ранее сманили от меня к себе на работу (остальные похоже сбежали навсегда). Но рабочие руки мне всегда кстати. Обеспечил группы собирать оружие британцев на поле боя и сгружать в последний фургон, а потом развести его по фермам. Также нужно собрать в британском лагере все полезные вещи, инструмент, продовольствие и т. д. и сгрузить здесь на ферме, когда фургоны поедут в обратный путь в Кимберли, то все это они повезут туда. Пара черных работников с моей фермы осталось, ухаживать за ранеными чернокожими воинами, а из остальных работников фермы, рабочих обслуживающих наш водопровод и вернувшихся обратно негров сформировали похоронные команды для захоронения погибших британцев. Сейчас лето, жарко, так что еще эпидемий нам здесь не хватало. Вчерашнее поле боя уже можно было издалека заметить по характерному облаку стервятников над ним. А там еще и крысы и шакалы пируют, нет что то мне не хочется туда идти, смотреть на распухшие на жаре трупы. Пусть Фридрих командует всеми людьми, занимающимися собиранием наших трофеев и захоронение врагов. Думаю, что многие будут жаловаться, возмущаться или отказываться от выполнения задания. Сам же я останусь на ферме для связи, заодно буду присматривать тут за главного, над нашей командой, которой поручили собирать хворост и готовить для всех обед. Так в трудах и заботах прошел для меня этот день. Издали я наблюдал периодически за процессом зулусских похорон. Похоже, ничего интересного, взяли вдвоем одну лопату, выбрали себе место за недалеко от ограды фермы, но в стороне от нашего нового кладбища, сменяя друг друга вырыли неглубокую могилу, положили туда остатки своего товарища, собранные вчера в его же одеяло, завернув сверху в подаренное мной сегодня новое одеяло, положили туда еще какие-то вещички покойного, потом все это зарыли. Потом подошли уже все зулусы вчетвером, даже раненого своего они притащили, Хаму пронзил свежую могилу копьем (наверное, это какой то ритуал), затем они резко развеселились, зарезали на могиле овцу, окропили все кровью. Дальше пошло уже форменное веселье зулусы ели, пели, плясали. Плясали они, кстати, довольно долго, я уже забеспокоился, там, в Кимберли на них рассчитывают, а они здесь ухайдакаются. А потом подумал, пусть, сегодня их день, а в Кимберли вдвоем, если что, они никак не помогут. Готтентоты своего погибшего хоронили примерно так же, если и были отличия, то я издали их не заметил. Просто не похороны у африканцев, а сплошное веселье!

Я же воспользовался тем, что сейчас мы находились у реки, решил выкупаться и простирать свою одежду, по такой жаре она на мне быстро высохнет. Отправился на берег Вааля, затем спустился к самой воде. Там уже стирали три человека, похоже, из нашей похоронной команды. Ну, это тоже дело нужное. Казалось, что они больше плещутся в воде, чем стирают. Я прошел несколько шагов по воде и нырнул в прохладную воду, позволяя ей омыть и охладить все тело. Хорошо! Потом вынырнул, чтобы вдохнуть воздуха, повернулся спиной к берегу и снял свою одежду, подержал ее под водой и попытался отстирать. Вымылся, потер все части тела в холодной воде, несколько раз опустил под воду волосы. Потом снова надел мокрую одежду, с трудом натянув ее на тело. Вот вам и маленький отпуск на южноафриканских курортах! Пошел обратно на ферму, подставляя тело лучам жаркого солнца.

К вечеру вернулся наш конный отряд зачистки британцев. Довольный и возбужденный Ринус рассказывал мне:

Все прошло как по маслу, постреляли британцев как куропаток. Тихо приехали, оставили заранее, вдали от нужного места лошадей с коноводами, подкрались, спокойно окружили англичан. Мы же местные, тут все кочки и ложбинки знаем. Те спокойно работают, роют землю у реки, словно кроты слепые. Распределили цели между собой, на каждого британца пришлось трое наших. Один залп и все кончено, даже потом, почти никого и добивать не пришлось. Потом одного из наших послали известить людей на ближайшую ферму, что бы они там все трофеи прибрали и мертвых похоронили, а сами уже спешим в другое место. Там почти тоже самое получилось, всех британцев положили. А у нас не у кого ни единой царапинки. Правда, в третьем месте никого из старателей мы не застали, они уже все сбежали. Как почуяли, что идем мы по их душу, а может быть вчера, кто-то из беглецов на них наткнулся и предупредил. В общем, нет сейчас во всей округе британцев. Было их тут 220 бродяг, а теперь более 170 трупов!

Хорошо, только теперь вооружайте всех своих близких трофейным оружием, и готовьтесь, это была только первая волна нашествия, а сейчас уже идет вторая, побольше- предупредил я Ринуса.

На следующий день с утра, почти все мои люди двинулись в обратный путь почти таким же порядком, как и шли сюда. Единственное, что, теперь поручив Фридриху руководство пешими и нашим обозом, я вмести с нашими конными воинами поторопился домой, в Кимберли, куда мы и прибыли в 4 часа этого же дня. Устал я все-таки немного в последние дни. Там все было нормально, бунта негров не произошло, хотя на третий день уже были небольшие волнения, но полученная весть о нашей оглушительной победе, причем почти без потерь, остудила горячие головы чернокожих, подобно вылитому ведру ледяной воды. На следующий день, подошли наши пешеходы с обозом, а еще через день заявились мои долгожданные персидские рабочие с караваном мулов. Теперь все будет намного легче. Персы трудолюбивые работники, дисциплинированные настолько, сколько это возможно для восточных людей, но при этом крайне миролюбивые. Иранская армия (как и правящая верхушка) сейчас состоит или из представителей тюркских племен (например азербайджанцев), либо отсталых иранских (типа луров или афганских пуштунов). Персидским же дехканам предоставлена только возможность ударно трудиться. Но у меня воевать и европейцев теперь достаточно, так что их мы освободим для военных действий, а их рабочие места сейчас займут иранцы.

Тут нужно сказать, что наше удачное выступление против британских бродяг сказалась по всей стране. Еще в нескольких местах буры организовались и прогнали британцев, уничтожив некоторых из них. Во многих местах на западе Оранжевой Республики прошли перестрелки и столкновения. Так что за неделю в результате волнений у британцев оказалось более 200 жертв. Это было для 1500 контингента очень много. Во всей 1-й англо-бурской войне британцы признали у себя 800 человек убитыми, в основном также ополченцев, а тут 200 всего за неделю в нескольких округах! Впоследствии наши действия окрестили Ваальской резней. Но на крайнем западе, по течению реки Оранжевой, где собралось большинство старателей, волнений было меньше, так как британцы там были очень сильны и многочисленны. В нескольких случаях они сами врывались на бурские фермы и избивали хозяев, а одного человека даже они даже самовольно повесили за "антибританские настроения" (это в чужой то стране). Естественно, что симпатий среди тамошних буров это им не прибавило. Тем не менее, пока нас не захлестнула вторая волна пришельцев, нужно было подумать и о своих интересах. Дело в том, что мои западные фермы также подверглись английскому нашествию. Якобс не мог сопротивляться старателям, которые собирались мыть алмазы на моей земле, а умирать, что бы им помешать, он естественно не стал. На ферме Дюбуа мои охранники тоже вынуждены были бежать, когда пришлых старателей стало слишком много и они по- хозяйски расположились на моей ферме. Тогда я ничего сделать не смог, теперь же настала пора показать британцам кто в доме хозяин. Пользуясь тем, что народ теперь у меня был обстрелянный, уже привычный к войне, а персы высвободили мне необходимое число рабочих рук, я готовил карательный отряд, который железной метлой должен был вымести весь британский мусор с моих земель на западе. Фридриху было получено сформировать конную группу из лучших стрелков в 40 человек и уничтожить всех английских захватчиков на двух моих западных фермах, после чего немедленно возвращаться, чтобы стать грудью на наших границах против нового нашествия британцев. Пока же, до его возвращения за этими границами присмотрит Курт со своими людьми и Ринус с бурским ополчением. Мы же пока вместе с Герхардом распределяли на работу новых рабочих. Старший над иранцами, степенный перс средних лет по имени Рустем, оказался вполне умным и умелым человеком, так же как и большинство из его прибывших соотечественников. А пока Ганс воспользовался большим количеством новых рабочих и активно тряс старых, используя натасканных на алмазы собак на предмет розыска припрятанных камешков. И если с тройкой пойманных негров проблем не возникло, их демонстративно пристрелили на глазах их соплеменников, дабы другим было не повадно, то двое попавшихся с алмазами белых заслуживали моих раздумий. Естественно, что я их уволил без выходного пособия, конфисковал у них все, что мог за воровство и выгнал за ворота, но в условиях военных действий, я не мог допустить, что бы они разболтали моим врагам наши сильные и слабые стороны. Между тем, по закону я больше ничего не мог поделать, тюрем здесь нет, хотя и воровство заслуживало уголовного наказания. Но самосуд существует у буров не первый день; без него они не могли бы и жить здесь, среди этих разбойников-кафров. К счастью, вождь моих туземных полицейских Буль предложил мне решить эту проблему с помощью его людей. Он гарантировал мне, что они больше никогда и ничего не разболтают (негры очень грубы, по возможности, к белым людям). Я на это согласился, пусть он заработает, на войне, как на войне. Хотя Гансу я высказал свое удивление, что пойманных на воровстве негров всего трое:

Как говорят наши друзья буры: "честный кафр – большая редкость".

Фридрих со своими людьми уже уехал, а мы с Ринусом и Куртом быстро готовили новый отряд, что бы ни допустить новых бродячих старателей на наши земли. Я выкупил у буров на фермах несколько лошадей и теперь у всех 25 человек (моих людей и бурских ополченцев) были запасные кони. Естественно также, что все они были прекрасно вооружены новыми скорострельными винтовками. Но этими мизерными силами им предстояло повернуть передовые несколько сотен британцев, которых блеск чужих алмазов притягивал к нам, как зомби свежая кровь. С нашим малым отрядом мы могли применить только тактику внезапных набегов и стремительных отступлений. Засесть в засаду, обстрелять идущих британцев, и стремительно уйти. Если англичане их будут преследовать, можно будет завести их в засаду, и опять обстрелять и уйти. И так постоянно. Жалить британцев как злая оса. А что уже стесняться, все маски уже сорваны, все карты открыты. Мы ждем у себя только британских торговцев с товарами, остальные англичане уже для нас крайне нежелательные элементы. Их и предупреждали, и увещевали, и предупредительные выстрелы делали, нет, все равно британцы не могут вести себя в гостях в рамках закона, постоянно проявляя свою разбойничью натуру. Так что теперь уже мы стреляем сразу и без предупреждений, здесь им делать нечего, здесь не Лондон, а Южная Африка, никто их сюда не звал. Мы проводили наших новых защитников, и потянулись томительные дни ожидания. На прииске было все хорошо, даже все разговоры о волнениях и требованиях затихли сами собой. Во-первых, люди увидели, что на их место найдется еще много желающих, во-вторых, никому не хотелось попасть под кровавый замес, если уйти и попытаться самостоятельно добывать алмазы, а груды увиденных трупов таких искателей хорошо прочистили мозги работникам, в-третьих, люди были напуганы жесткой расправой над ворами драгоценных камней. Так что прииск работал ударными темпами, выдавая на гора свою драгоценную продукцию, как и наши стройки жилья и нового этапа водопровода. Для жилья мы теперь строили прекрасные каркасные дома, неприглядные для термитов и скоро я рассчитывал справить новоселье в один из таких домов. Термиты нам вредили, но термиты нам во многом и помогли. Эти африканские муравьи выстраивают огромные муравейники из глины. Глина в них особо прочная, насекомые вырывают ее в земле и густо склеивают клейким ферментом. Необожженные кирпичи из глины из термитников, лишь немного уступают обычным обожженным кирпичам. Так что у нас в округе холма уже все термитники срыты, и насекомые не успевают строить новые. А так дома как дома – каркас из бруса и досок, камин сложенный из камней, скрепленной термитной глиной, фундамент из крупной породы из отвалов, скрепленный этой же глиной по возможности, а нет так и обычной, глинобитные сырцовые кирпичи для стен, крыша из досок, сверху покрытая брезентом или парусиной, большая веранда перед домом что бы можно было наслаждаться вечерней прохладой под навесом на улице. Правда, тут у нас везде промышленная зона, так что пыли везде многовато, особенно не отдохнешь, и садов тоже нет, как и деревьев и воды. Но мне докладывают, что второй этап водопровода дотянут к новому году, а там останется еще каких то 30 км- пустяки, один дневной переход для пешехода. На десятый день вернулся Фридрих, он всю дорогу гнал коней, благо у него были запасные. Теперь же он явился доложить мне об итогах рейда.

Рад тебя видеть, давай докладывай без церемоний- сказал я вглядываясь в загорелое лицо Фридриха.

Вот же военная косточка, уже сколько он в Африке, а выглядит будто побывал на пикнике где-то в Европе. Всегда чисто выбрит, подтянут, подстрижен. Одежда регулярно выстирана, и даже сейчас после утомительного рейда, она была только слегка припорошена красноватой африканской пылью.

Все нормально обошлись почти без потерь, только двух человек немного зацепило. Добрались на бывшую ферму Дюбуа, затаились, выслали вперед разведчиков. А там британцев человек тридцать с лишним, и ведут они себя так расслаблено, как будто никакой опасности нет. Было бы нас больше, сразу бы их всех положили, а так первым выстрелом только человек двадцать наповал упокоили. Ну а остальные британцы тоже за ружья взялись, пытались отстреливаться только куда им неумехам. Еще полминуты, а их уже человек 7–8 осталось, тогда они сразу бежать к лошадям бросились, но в итоге ушло от нас только человека три. Остальные все в тех ямах, которые они по нарыли и остались лежать. Зарывать никого не стали, поспешили на ферму Якоба. Там тоже гости и тоже человек тридцать, и тоже почти никто не ушел, дорогу к лошадям мы им перерезали, но там же река, британцы, удирая, бросились в воду и попытались уплыть. Мы стреляли, но думаю человека два из них умелые пловцы попались- в основном под водой старались держаться, так и ушли. Ну а наши ранения в основном при зачистке получились, притворяются эти англичане мертвыми, приходилось каждое тело, на мушке сразу двоим держать. Ну, а я сразу обратно, наш прииск защищать.

Молодец Фридрих, отработал отлично, но я в тебе и не сомневался, знал, кого брал. Так что ты еще немного стал богаче- похвалил я немца- Отдохните до вечера, а завтра с утра на юг, сменишь наших, ну а там через две недели если все нормально будет, они опять тебя сменят, вот тогда уже и отдохнешь по полной.

Наши военные действия резко изменили обстановку. Потеряв более 250 человек убитыми, остальные старатели разделились. Половину мы выдавили, но наиболее боевая часть англичан осталась. Из уехавших меньшая часть ушла обратно в Капскую колонию, решив, что здесь становиться чересчур опасно, и что их драгоценная жизнь не стоит никаких алмазов, а большая часть решили продолжать поиски камней в более безопасных местах. Они ушли вниз по течению реки Оранжевой к Гриквам в Грикваленд. Там алмазы то же есть, их можно искать вплотную до самого Атлантического океана, правда, концентрация у океана поменьше, а чем выше по течению реки, и ближе к Кимберли, там естественно побольше. Но наиболее воинственные британцы остались в Западном крае. Эти почти 700 человек объединились в несколько крупных отрядов по 100–150 человек и сели, в осаду, расположившись на землях лояльных к ним бурам, которые еще не потеряли надежду как-то "договориться" с Британцами. Так что если бы не новая армия завоевателей, то мы бы не торопясь, выбили и вытеснили эти отряды с нашей земли. Но пока нам опять приходилось обороняться.

К нам вернулся Курт со своими людьми, его успел сменить Фридрих. Курт рассказывал мне, что стычки с британцами случаются почти каждый день. Идет буквально толпа народа, передовых пока удается обстреливая, частично уничтожать, а частично заставить свернуть. Но за ними идут новые скопища, и все повторяется с начала. Хватит ли у нас сил, что бы заставить свернуть основную массу, он не знает. Сам он ручается, что за время своего патрулирования перебил не менее 50 англичан и еще столько же ранил. У Фридриха сейчас людей больше, но и толпа ему будет противостоять многочисленней, так что он будет вероятно все время отступать. Насколько нас хватит, время покажет.

Забегая немного вперед, сразу скажу, что мы отбились, причем относительно легко. Хотя в наши края двигалась толпа почти в 2 тысячи старателей, но это были не военные, которые бы шли в атаку по команде умирать и убивать, а аморфная разрозненная масса людей, которые в основном желали только разбогатеть. И получив должный отпор, а наши бойцы убили и ранили у англичан почти 200 человек, остальные группы, по просочившимся слухам, решили заворачивать в западный край. В конце концов, алмазы нашли именно там, и другие старатели уже добывают их, и некоторые уже разбогатели, так что им нужно заворачивать именно туда. А здесь есть ли алмазы или нет, достоверно никто не знал, зато получить пулю в лоб можно было вполне реально. Так что эта лавина бродяг в числе 5000 человек затопила наш Западный край реки Оранжевой. Еще 500 англичан добывали алмазы из россыпей в Грикваленде. Мои две западные фермы опять были захвачены группами диких старателей, и были для меня временно потеряны, максимум я бы мог добиться с Британцев обещания небольшой платы за пользования моей землей, которую, наверное, никогда бы не собрал. Хотел бы я подписывать такой договор, меня, естественно, никто не спрашивал. Впрочем, я утешал себя тем, что я не один такой пострадавший, западные области Свободного Оранжевого государства сейчас были для буров уже фактически потеряны.

ГЛАВА 9
На просторной веранде большой губернаторской резиденции в Кейптауне было прохладно и уютно. Губернаторская резиденция напоминала своими размерами целый дворец, а от роскоши ее внутренних интерьеров просто дух захватывало. Мраморный пол блестел, как стекло, стены, обитые щелком, украшали дорогие гобелены, в громадных зеркалах отражались альковы с белокаменными статуями и изящной мебелью, позолоты на рамах с лихвой достало бы для работы небольшого монетного двора, а над лестницей висела люстра – по виду, из чистого серебра – все это сияло, подразумевая наличие целой армии прислуги, белой и черной, трудящейся не покладая рук. Веранда дворца выходила на роскошный сад, полный экзотических растений, которые выращивались заботливыми руками трудолюбивых чернокожих садовников. Легкий ветерок доносил сюда пряные запахи цветущих ярких и разнообразных представителей южной флоры. Смесь всех растений создавала приятнейший запах, который трудно описать, но который доставлял удовольствие. На веранде стоял стол, покрытый белоснежной скатертью из тонкого льна, за которым сидело два человека. Эти люди располагались за столом, пили дорогое французское вино из богемских хрустальных бокалов, наслаждались видом на цветущий сад и наступившей прохладой, изящными серебряными приборами пробовали различные деликатесы, которые им то и дело подносил на серебряном же подносе чернокожий слуга, разодетый как лорд в черном фраке, белоснежной рубашке и белых перчатках. Один из сидевших был нынешний губернатор Капской колонии Ее Величества, а также по совместительству ее Верховный комиссар сэр Гарри Смит. Несмотря на свою явно плебейскую фамилию Смит-Кузнец, он старался держаться с достоинством старинного истинного аристократа. Этому помогало все, и его строгий роскошный костюм, лацкан которого был украшен орденом с драгоценными камнями, и выражение лица, которому искусно нанесенный грим и морщины на лбу придавали мудрое и строгое выражение, и роскошные седые ухоженные усы, переходящие в небольшие бакенбарды и тщательно уложенная прическа из длинных седых волос. Между тем стороннего наблюдателя преследовало бы странное ощущение, что если бы содрать с лорда его роскошный костюм, смыть с лица эту маску грима, побрить и постричь лорда налысо, то перед нами бы предстала его истинная шельмоватая физиономия- плута и мошенника, при виде которого рука непроизвольно тянется к карману, что бы проверить на месте ли еще свой кошелек. Даже увлечения губернатора тоже были насквозь показные, призванные создать для широкой публики образ благородного человека, это были: африканские языки, рыбная ловля, крикет (он когда-то осуществил первый зафиксированный хет-трик в игре за родной университет), собирание коллекций древностей. В качестве окончательного вывода о личности губернатора Гарри Смита можно лишь повторить меткие слова его соотечественника сэра Фулька Гревилля, первого барона Брук (1554–1628) – поэта и государственный деятеля Елизаветинской эпохи: "Поколения сменяли поколения, но дерюга по-прежнему просвечивалась под фраком, словно навоз под розовым кустом". Второй человек за столом был помощник губернатора Фредерик Буллок, человек с крайне обыкновенной и невыразительной внешностью колониального чиновника. Круг его интересов также ограничивался только его должностными обязанностями и иногда хорошей выпивкой. Он когда-то был изгнан из школы за пьянство, но не унывал и соблазнил любовницу своего отца, с помощью которой тянул деньги с родителя, в общении он предпочитал врать напропалую, а в минуту опасности бежать не оглядываясь, и при этом это был главный мозговой центр Британии в Южной Африке…В общем, если кому-то понадобится портрет подлеца, лжеца, мошенника, вора и труса…, да, еще и подхалима, то он мог бы смело брать Фредерика Буллока за достойный образец. Чувствовалось, что содержание беседы присутствующих за столом людей, не дает им обоим расслабиться и вполне наслаждаться своей жизнью.

Черт знает что творится на севере у наших границ- негодовал седовласый сэр Смит- сперва этот старый мошенник Мошвешве, прислал очередную просьбу защитить его от буров, которые с помощью нанятых зулусов вырезают под корень его селения. Так еще и на западных территориях этого опереточного Оранжевого государства, буры стали резать сотни наших мирных старателей. А это, позволю себе заметить, не какие-нибудь дикие негры, это подданные Ее Величества королевы, которых нам доверили защищать. Не пора ли нам преподать этим бурам очередной урок!

Несомненно, Вы как всегда правы, сэр Смит- осторожно отвечал ему Буллок- другое дело что момент сейчас для этого крайне неподходящий. Как Вы знаете, сейчас Британская армия проводит операцию по освобождению заложников и наведению порядка в Эфиопии. Так что все возможные войска из наших колоний отправлены туда, и, похоже, что там все еще не скоро завершиться. Даже мы вынуждены были послать туда двести человек. Просить подкреплений из метрополии я не вижу смысла, мы покажем себя в невыгодном свете, да и получим мы их не раньше чем через полгода, самое ранее через четыре месяца. А что тут у нас остается? 2800 человек на всю колонию? Часть из них зачищают наши границы, часть расположены по дальним гарнизонам, часть защищает наш важнейший транзитный порт Кейптаун, который мы не можем оставить без защиты. К тому же часть солдат, как обычно в колониях, страдает от болезней, то у них желтая лихорадка, то кровавый понос. Часть наших войск, мы вынуждены держать в недавно покоренной Кафрарии, что бы негры там опять не взбунтовались. Да и местные голландцы не могут быть оставлены без присмотра, среди них по-прежнему популярны мечты о свободной голландской республике от Лимпопо и до мыса Доброй Надежды. Так что при всем желании едва ли мы сможем выделить более 200 солдат. Ополчение думаю собирать бесполезно, эти лавочники максимум смогут защищать свои дома и если пойдут с нами, так в свою очередь будут нуждаться в защите. Они ведь точно такие вояки, как и те, кого буры режут на севере у Вааля. Чернокожих же я вообще в расчет не принимаю. Так что же нам делать?

Да в Кафрарии, у нас хорошо тогда получилось – предался воспоминаниям сэр Смит, – сколько десятилетий мы пытались завоевать этих кафров военной силой, и у нас ничего не получалось, три войны и все без толку. Хорошо, что придумали тогда найти эту продажную чернокожую девку, и вложить ей в уста, выгодные нам речи, мол, надо зарезать весь скот, и тогда погибшие кафрские славные воины воскреснут и снова пойдут сражаться с англичанами. Ну, дикари, как в такую глупость можно поверить! Перерезали весь скот, 400000 голов, а потом стали умирать с голоду! Из каждых пяти негров умерли четверо. И оставшиеся приползли к нам на поклон, работать за кусок хлеба. Хорошо бы и сейчас, что-нибудь такое придумать – мечтательно протянул сэр Смит.

– Буры не такие дикари, как негры – скептически заметил Буллок- к тому же они постоянно жили среди нас, так что еще долго не поверят всем нашим обещаниям, разве, что лет через двадцать, когда подрастет новое поколение, старое нам уже никак не провести.

Ну хорошо, но нам же нужно как то реагировать на происходящее, иначе в Лондоне нас не поймут- принял решение сэр Смит- двести солдат, так двести солдат. В конце концов, в прошлый раз, что бы оккупировать Оранжевую республику нам хватило отряда из 26 всадников. Так что наберите 200 человек в северных гарнизонах и пошлите их к бурам. Пусть они наведут там настоящий британский порядок, и повесят всех виновных. А насчет туземцев – все же тоже пошлите их в помощь. Кто там у нас сейчас на севере у Гриква?

Николаас Уотербоер, кстати он утверждает, что все те земли буров принадлежат ему- выдал справку Буллок.

Вот старый мошенник! Я еще не встречал негра, который бы на вопрос, чья это земля, отвечал бы, что не его. Каждый отвечает, что- моя. Каким это образом, эта земля оказалось его, когда мы постоянно выселяем этих бездельников и попрошаек гриква на север за пределы колонии, что бы они не мешали здесь людям нормально жить, на протяжении последних пятидесяти лет? – разыграл искреннее изумление сэр Смит- Пусть он лучше соберет свое туземное ополчение, человек в 300 и поможет нашим доблестным солдатам.

Ну триста Уотербоеру не набрать, разве что уже совсем все отбросы вокруг соберет – заметил Буллок и пригубил свой бокал – Всегда завидовал вашему винному погребу, прекрасное Бордо.

Ничего, там пригодятся и отбросы. Кстати Вы уже наметили кандидатов в висельники? Не терпится узнать Ваши кандидатуры – заинтересовался губернатор.

Есть уже пару вариантов. Во-первых, налетом на Басутоленд руководил некий недавний фермер из германских земель Фон Вессель. За Басутоленд, мы ему, конечно, ничего предъявить не можем, но по слухам, его же отряд организовал нападение на английских поселенцев на реке Оранжевая, а также обстреливал колонны наших переселенцев к югу от реки Вааль. Ну, и Ваальская резня тоже во многом его рук дело. Так что вот Вам и первый кандидат. Второй кандидат – руководитель тамошнего бурского ополчения Ринус Ван Босман, без него там тоже не обошлось. Есть еще и третий, но в его случае я бы не хотел торопиться. Это некий польский аристократ, владелец большого поместья Кшиштоф Квасьневский, по документам, он также и подданный Капской колонии. По слухам в своем поместье он добывает алмазы и очень уж богат. Так что большие деньги и устойчивые связи в Европе, могут нам помешать воздать ему по заслугам.

Слухи про алмазы? – хмыкнул Капский губернатор – Вам ли дорогой Фредерик не знать, что мы с Вами эти же слухи, и распускаем, что бы избавить метрополию, а заодно и нашу колонию от множества лишних и голодных ртов.

Но позвольте, а как же те камни, что привозят оттуда? – забормотал помощник губернатора.

Кто-то, как видно подключился к нашей игре. Привез алмазы из Индии, потом "нашел" их на своей земле и сейчас под этим соусом пытается распродавать свои участки в сотни раз дороже, чем их купил- высказал предположение сэр Смит.

Все может быть – согласился с ним помощник.

Так что, наверное, его деньги достались ему другим путем, возможно, его род в Польше изначально был богат, поэтому нам лучше его пока не трогать. А вот как гражданина Капской колонии нам не помешает его проверить на предмет уплаты налогов, и наша таможня пусть внимательно присматривается к его грузам, и людям ведущим с ним дела, у нас, надо попросить намекнуть ему, что с бурами ему явно не по пути, и если он не будет работать с нами, то ему перекроют кислород… Ну Вы меня понимаете – стал инструктировать губернатор своего помощника.

Да, я слышал, он постоянно получает большие объемы грузов из Европы для своего поместья, у нас в Кейптауне. Вот и недавно, дней десять назад он разгрузился и уже неделю как его караван выехал на север. А там еще и людей человек 50. Может попытаться их перехватить и попытаться просмотреть груз на предмет военной контрабанды? – спросил Буллок.

Ну, не стоит так явно, будут и другие партии, там и посмотрите. К тому же Вы сами говорили, что у нас сил не хватает, а с караваном 50 человек и наверняка все они вооружены. А если мы и перехватим караван, то он уже будет недалеко от бурской границы, как бы нам самим не спровоцировать очередной военный конфликт. Пусть уж, как мы договорились, солдаты уже там, на месте разбираются, с военных и спрос потом меньше – принял решение губернатор.

Так, за неспешной приятной беседой под бокал хорошего вина, были приняты судьбоносные решения, которые заставят воевать и умирать сотни еще ничего не подозревающих о своей судьбе людей.

ГЛАВА 10
Вот и наступил новый 1868 год. Я встретил его новосельем, заехав в свой новый каркасный дом в Кимберли. Ничего особенного, типовой проект, просто он первый. В нем 4 комнатки, моя спальня, где мы вместе с Юнгой ночуем, рабочий кабинет (в нем же проводятся производственные совещания), комната Отто, и комната Хафизы. Похоже, от первой и второй волны старателей мы отбились, но расслабляться пока рано. Теперь мы готовились к отражению следующей атаки. Все кто приехал из метрополии за алмазами, и все желающие к ним присоединиться, уже здесь. Теперь нужно ждать, когда из Англии приедут новые толпы желающих. А они обязательно будут пребывать в количестве 2000 человек каждые полгода, пока их не будет 60000. Это количество будет равно всему населению бурских республик. А после открытия золотых месторождений этот поток еще усилится, и буры останутся меньшинством в собственной стране. Сумею ли я хотя бы частично перемолоть или замедлить это нашествие? Каждый англичанин – грабитель, каждая их группа – разбойничье племя. Силы то у меня пока мизерные, нужны еще и еще люди, нужно запускать в строй другие прииски, но пока мне мои силы дробить нельзя. Нужны еще люди, а главное деньги. У нас работа кипит, наш холм срыт уже более чем на треть. Вспомнив, что на 2 кубометра грунта, приходится 0,2 грамма алмазов, чисто визуально уже можно прикинуть общий объем добытых драгоценных камней. Получается совсем не плохо, я чертовски богат. Правда, цены сейчас уже должно быть здорово упали, так что я периодически сочиняю и добавляю для моего представителя в Европе Ван Рейна все новые и новые инструкции по повышению емкости алмазного рынка. Я наверняка уже сейчас добываю алмазов больше чем кто-то в этом мире. А мог бы добывать еще больше, но останавливает отсутствие воды на прииске. Но ничего, скоро мы закончим уже 2-ю часть водопровода, а тут привезут трубы и для третьего участка, так что этот вопрос за год мы решим. Сейчас же меня особенно беспокоит предстоящее вторжение британской армии. Вроде и сил у них сейчас нет, и все происходящее на нашей территории это наше внутреннее дело, а на территории самой Капской колонии мои люди ведут себя крайне аккуратно, соблюдая все законы, но не могут англичане упустить такой шикарный повод вмешаться! Природная наглость, глупость и самомнение не позволят им усидеть на месте! Ну что же сами виноваты, сейчас они опять больно получат по носу.

Нужно подумать, что еще из опыта будущих поколений позволит нанести британцам большой урон, так мне нужно срочно вспоминать, чем там другие попаданцы в книгах занимались: встречаться со Сталиным, с местным вождем я уже встречался, это уже отработано, перепеть Высоцкого? Не знаю, как мне это сейчас поможет против англичан. Поставить на танк командирскую башенку и придумать промежуточный патрон? До танков еще полсотни лет, а я здесь ничего даже похожего не изображу, может в Европе, еще и можно было какой-нибудь драндулет изобрести на паровой тяге, но мне то это сейчас зачем? Не подходит. Промежуточный патрон, строго говоря, никто специально не изобретал. Просто японцы в процессе вестернизации адаптировали обычный патрон к своим солдатам. Они у них сейчас питаются плохо, без мясомолочных продуктов, так что народ все больше хилый. Вот что бы солдат отдача не сносила с ног, японцы размеры винтовочных патронов для своих винтовок Арисака и уменьшили. Ну а потом много подобных патронов попало к русским в качестве трофеев в русско-японской войне, и русский оружейник Федоров приспособил эти мелкие патроны как наиболее удобные для автоматической стрельбы к своему автомату. Автомат Федорова с годами улучшали, и, в конце концов, он превратился в хорошо знакомый каждому из нас автомат Калашникова. Но мне сейчас эти знания никак не пригодятся. Тачанки батьки Махно? Можно сделать парочку, но из чего там придется стрелять? До пулемета Максим еще около двух десятков лет, а сам я этот пулемет не изобрету. Ну, а если не изобретать все заново, а улучшить существующее? Что там сейчас есть? А есть сейчас, уже лет пять, картечница Гатлинга, прообраз пулемета, много крутящихся стволов. Правда она не надежна, нагревается, и почти сразу заедает, так как металлические части при нагревании расширяются. В Африке она, кажется, сейчас совсем не используется, так как штука это здоровая вроде пушки, а стрелять может до отказа минуту или максимум две. Да и в Европе она больше считается оружием для обороны крепостей. Но можно же как-то ее улучшить? Что там может быть, я не оружейник, конечно, но как-то представляю, что можно улучшать. Идея такая: стволы, типа винтовочных, вращаются, и когда верхний ствол оказывается вверху туда из обоймы попадает патрон. С лентами возится сейчас смысла, кажется, нет, металлических еще вообще нет, и как их сделать я не знаю, а матерчатые или брезентовые не подойдут, они будут постоянно путаться и заедать. Так что, будет лучше обойма с цельнометаллическими патронами. И таких обойм к пулемету нужно штук десять. Где-то на 25 винтовочных патронов, а сверху ее ставить, так это, что бы пружину разгрузить, в основном там сила тяжести должна работать. А для охлаждения, так же как у Максима, одевать цельнометаллический кожух на стволы, и заливать туда воду. Ах, да, что бы эта штука ни долбила все в одно место, нужно какой-нибудь поворотный шарнир или направляющие рельсы присобачить. В завершении и станину какую-нибудь ко всему этому, что бы крепить всю эту конструкцию к коляске или повозке. Как-то так. Мне видится, что-то такое, но я не претендую на знание истины, специалистам виднее, пусть мои идеи послушают, пригодится – хорошо, могут они сделать лучше, тоже здорово. Напишу Ван Рейну что бы купил парочку таких картечниц поновее, и отдал Ван дер Ваалсу для улучшения, а потом все это, в разобранном виде, мне вместе с другим оборудованием нужно будет тайно провезти. Да пусть слесаря специалиста потолковее наймет, что бы мог эти штуки разбирать и обратно собирать, и на коляски устанавливать. А я этого специалиста еще и другой работой, здесь на прииске обеспечу, так что пусть с ним заключает стандартный контракт на год или два.

Пошел посетить в новом доме уличный домик отдохновения, справить естественные надобности. Открыл дощатую дверь и увидел прямо на деревянной седушке здоровенную кобру, которой явно не понравилось мое бесцеремонное вторжение. Эта тварь подняла голову и грозно зашипела, надувая свой капюшон. Вот же оказия, нигде нельзя расслабиться! Но я сейчас револьвер всегда ношу с собой (даже сплю с ним под подушкой), так что немедленно я начал стрелять в смертоносную змею. К счастью, пяти выстрелов мне хватило, что бы прибить кобру. Посещать туалет сразу расхотелось, уж лучше как обычно на природе. Лето, жарко, вот и заползла змея в тенечек. Но в прочем, змеи не любят шума, так что сейчас, когда наш новый дом оживет, все нежелательные гости должны убраться подальше. А змей тут много, как в Индии, только вот мангустов я здесь не встречал. Но, эта змея мне может пригодиться. Я аккуратно наколол голову змеи на нож и понес кобру в дом. Там я позвал Отто и приказал взять пустой небольшой бочонок из под капского бренди и поехать на ферму, купить мне самого плохого и дешевого кукурузного самогона, из тех что делают буры-фермеры в округе. Сам же я осторожно выпотрошил змею на улице, а потом занес ее в свою комнату и начал фаршировать ее алмазами. Вот и будет очередной контейнер для посылки в Амстердам. Только что-то емкость маловата для моих нынешних объемов. Ну, ничего, я дам Булю распоряжение, пусть еще мне негры наловят три-четыре змеи, да и большие ящерицы тоже подойдут. Далее, я аккуратно зашил змею и отнес ее во двор и прикопал, а то не хватало мне, что бы ее подружка в комнату заявилась, разыскивая пропажу. Заодно этот случай мне напомнил смешную историю, которую, я услышал в Кейптауне. Она очень точно отражает природный ум и смекалку англосаксов. Когда англичане завоевали Индию, то их там неприятно поразило огромное количество ядовитых змей, особенно кобр. Местные индусы уже давно жили бок о бок с ними, и как-то уже привыкли и притерпелись, а вот англичанам жить рядом со змеями категорически не хотелось. Еще бы представьте себе, спишь, ты ночью на кровати, а такая вот холодная ядовитая гадина ползет по твоему телу, а не вовремя пошевелился, так она в раздражении, еще и вцепиться в тебя своими ядовитыми зубами. Б-р-р-р-р. В общем, придумали англичане построить новый город, столицу и жить преимущественно там. Построили город Новый Дели. Город Дели когда-то существовал в Индии, но был разрушен, если мне не изменяет память, еще Хромым Тимуром, а потом хотя главный в тех краях султанат и сохранил название Делийского, но столица его был город Агра. Построили индусы для англичан новый город, а кобры и в нем все равно встречаются. Что делать? Стали англичане платить индусам за убитых кобр. Принес мертвую кобру – получи деньги. Скоро местные индусы организовали в городе целый бизнес – они стали устраивать городские питомники для кобр, где специально выводили побольше змей, что бы их мертвых продать англичанам. Англичане это дело узнали и решили больше не платить за мертвых змей. Тогда индусы сообразили, что деньги им не светят, то выпустили всех кобр на волю. Так новый город оказался буквально наводнен ядовитыми змеями. На примере этой и истории каждый может понять, что разум и англичанин – понятия почти не пересекающиеся друг с другом. Да и в мое время, те же американцы, импортировали "мозги" со всего мира, наверное, там своих был явный дефицит.

Так, на чем я остановился, надо мне встретить британский отряд, причем желательно подальше. Но людей сейчас маловато, большинство моих охранников патрулируют округу, особенно на западе и на юге. На западе по реке вторжение старателей особенно вероятно, они ищут наиболее богатые алмазами места, что неминуемо ведет их ко мне. Пока что они не рискуют приближаться менее чем на сто километров (два дня пути всадника), но кто знает, что будет, если я уведу большинство из своих людей. Как бы обратно старателей не пришлось мне выкорчевывать с территории фермы. Теперь же мне приходилось придумать, как противостоять не просто количественно превосходящему противнику, но профессиональному войску, многие воины которого были сильнее и опытнее, чем имевшиеся у меня. У меня всего около двадцати бывших военных, остальные люди гражданские. Применить мне, что ли Израильскую тактику против Британцев? Конечно, головы отрезать, как израильтяне, мы никому не будем, но взорвать казармы дело для нас сейчас архинужное. Поэтому поедет опять Курт, с зулусами, он хорошо с ними сработал в прошлый раз, пусть встретит мне британцев. Попросил разыскать Курта, а заодно пригласить мне и Хаму, с его воинами. Первым пришел Хаму, один из зулусов, был еще не совсем здоров, не до конца оправился после ранения, но он уже перебрался с фермы на прииск, вместе с товарищем, который за ним ухаживал. Но в целом зулусы были в хорошей форме, стальные мышцы играли, под черной кожей. Так, четыре человека, раненый сразу отпадает, и Хаму пожалуй тоже – он слишком горд что бы быть разведчиком. Остаются двое- вот их и направим. Я обратился к зулусам:

Я доволен вашей службой. Но сейчас мне снова нужны Ваши услуги. Там нет ничего опасного, но потребуется беспрекословное послушание, поэтому пойдут молодые воины, кроме раненого. Хаму пока мне нужен здесь. Слушаться будете Курта, кто это такой, Вы надеюсь, все запомнили?

Да, баас- произнесли все зулусы.

Ну вот и хорошо, а как у них с английским? – поинтересовался я у Хаму.

Понимать они уже почти все понимают, но только пока говорят очень плохо – ответил мне младший вождь зулусов.

Прекрасно, много разговаривать им там не придется. Но врагов нужно будет обмануть, поэтому идущие в поход воины должны будут побриться налысо, и переодеться в чужые одежды. – Я чувствовал, что зулусы не довольны этим обстоятельством, но привычка повиноваться приказом старших у молодежи была очень сильна, поэтому проблему здесь я не увидел. – Все, можете идти, готовьтесь.

Я же позвал Хафизу, и дал задание сшить из белых простыней для двух воинов зулусов, новую одежду. По легенде они должны быть чернокожими мусульманами, с восточного побережья Африки, сопровождающие своего белого хозяина. Я представлял себе нечто из одежды, что часто видел в ином мире по телевизору – какая-то белая шапочка вроде турецкой фески, и длинное просторное одеяние, так я и объяснил Хафизе. А впрочем, Хафиза сама мусульманка, так что пусть шьет, как умеет, все равно в наших краях, любой подобный наряд будет выглядеть экзотическим и странным, и отвлечет внимание на себя. Так же приказал забрать у подручных Буля часть дротиков с ядом, и резиновых четок, они уже свое отыграли, у нас теперь они безопасны, как детская игрушки (уже давно говорят ружья на дальнем расстоянии), а вот в тылу врага такое скрытое оружие может пригодиться.

Пришел Курт, получил инструкции: он едет на юго-запад в Капскую колонию, (но не в Три-Систерс, где его могут узнать, а где-нибудь в другом месте, например, в Колсберг, сейчас это маленький приграничный городишко), в сопровождении двух чернокожих слуг мусульман (которых будут изображать мои зулусы), под видом богатого плантатора. Там он ждет английскую армию, направляющуюся к нам, и вредит им, как только сможет. Среди главных идей- убивать командиров из ружья издали, и взорвать солдат оставшимся у нас динамитом, при этом желательно нанести Британцам побольше потерь, и не попасться самому. Он может там импровизировать в широких границах. Зулусы, так и не освоили верховую езду, так что Курт может взять себе запасную и вьючную лошадь, но должен будет удирать оттуда после дела один, не оглядываясь на своих слуг. Обсудили с ним, как сделать из него богатого плантатора, а из зулусов черных мусульман, похоже ему придется ехать в Блумфонтейн- что бы там из него сделали богача, как на картинке – нужен парикмахер, ювелир, новая одежда- пусть подгонят что-нибудь для быстроты из готового платья, здесь же Африканская глубинка, а не Елисейские поля в Париже. Весь этот шик за мой счет, в качестве бонуса, щедрая оплата ждет его отдельно по результатам работы. Насчет чернокожих слуг-мусульман Курт ничего мне подсказать не смог, на островах немецкой части Фрисландии, о таких, вообще мало кто слышал. Курт, обсуждая военные вопросы, казался мне расслабленным и уверенным в себе. Хорошо, но тогда получается, раз Курту все равно ехать в нашу провинциальную столицу, то пусть по пути займется другими делами, а нашим зулусам пока дадим другого провожатого и пусть не спеша идут на юг к границе, и там есть одна речушка, которая правда летом почти пересыхает – но попить и помыться кое-где вполне можно, пусть там они Курта и ждут. А тот возьмет себе пару людей и отвезет еще письмо и деньги моему поверенному и другу Питеру Бранду в Блюмфонтейн, есть у меня одна идейка на его счет. Ну, как-то так, пусть теперь исполнители работают, а мы потом поправим, если, что не так.

Зулусов вызвался проводить Лотар, задание у них пересечь наши посты, далее разыгрывать из себя европейца-охотника (а он таким и был) возвращающегося с северных диких земель обратно в Кейптаун. Неприятностей избегать, никого не задевать, лошадь не гнать. Зулусы должны прибыть на место в хорошей форме. Они могут идти, могут бежать, как им удобно, мусульманскую одежду не одевать, переоденутся потом на границе, дротики и яды пусть также положат в полотняные сумки и возьмут с собой, другого оружие не брать, поэтому, Лотар должен их, по пути, защищать.

Курта тоже проводят до столицы пара человек, так как одна из лошадей повезет во вьюках 16 кг в золотых монетах. А я пока буду готовиться подбирать очередных курьеров, которые повезут алмазы в Европу, как только прибудет Томас, завершивший очередной вояж в Амстердам.

ГЛАВА 11
В Блюмфонтейне есть небольшой домик, в голландском стиле имевший всего несколько комнат, но очень уютный и чисто убранный. Изнутри его украшала небольшая коллекция предметов натуральной истории, а шкаф в хозяйском кабинете имел неплохой выбор капского вина и сигар. Сюда переехал после своей женитьбы 18 летний Питер Бранд, двоюродный племянник действующего президента Оранжевой республики, вместе со своей молодой супругой. Дом окружал дворик с разбитым садиком, но сейчас, в разгар жаркого сезона, с опаленною кругом травою и тощими кустами, он смотрелся крайне жалко. Впрочем, закрытые жалюзи на окнах, не пропускали солнце и жару в дом, но придавали ему забавный вид, как будто он с закрытыми глазами, жмурился от яркого солнца. Немногие деревья и цветники, неудачная претензия на сад, делали эту картину удивительнее. Только одни равнодушные к жаре исполинские кусты алоэ, вдвое выше человеческого роста, не боялись солнца и далеко раскидывали свои сочные и колючие листья. Но садик был еще крайне молод и с годами, при должном уходе, он обещал превратиться в райский уголок. В пять часов, жара на улице стала ослабевать, и чернокожая служанка доложила хозяину, что к нему посетитель. Питер приказал позвать его и принести им констанского вина, что бы им смочить горло после уличного пекла. Зашел гость, и Питер сразу узнал его, это был один из доверенных людей его друга фермера-аристократа Кшиштофа Квасьневского, с которым его связывали деловые интересы.

Проходи Курт, сейчас принесут вина. Как добрался? – поинтересовался Питер у вошедшего.

Благодарю, минеер, все хорошо- ответил вошедший по виду типичный северный немец. – У меня к Вам письмо и деньги.

Его два спутника, занесли тяжелые седельные сумки, и поставили их на пол, после чего попрощались и покинули дом.

Вот прочтите письмо, там все написано – ответил на вопросительный взгляд Питера Курт.

Питер заинтересовался и начал читать:

"Дорогой друг, Питер. Наконец таки у меня дошли руки и появились деньги для дела, которое мы с тобой обсуждали при наших встречах. Мой человек Курт передаст тебе деньги, там 2000 фунтов, пересчитайте их, и выдай ему расписку в получении. Как мы и договаривались раньше, я хочу, что бы ты прикупил мне еще земли. Но только судьба сама вносит коррективы в наши планы. Как известно из-за наплыва британских старателей у нас здесь творится, какой то дикий Запад, времен войны с Мексикой. Каждый день перестрелки, словно я живу на границе с краснокожими дикарями. Я уже фактически потерял доступ к приобретенным недавно 2 моим фермам, расположенным на западе, их захватили чужие люди. Может быть и здесь мне, в итоге не удержаться, поэтому, я хочу, что бы ты подготовил для меня запасную гавань, куда я при случае смогу бежать, ежели буду изгнан пришельцами со своих земель. В соседнем государстве, за рекой Вааль, в Южно-Африканской республике, которую еще называют иначе Трансвааль, есть горный хребет Витватерсранд. Он находится не так далеко от наших границ, но будет являться естественной преградой между нами и англичанами. Я хочу, что бы ты, мой друг, скупил мне всю землю в горной долине с озерами, давшими название всему хребту. В этой долине, при желании, я смогу держать оборону целую вечность. Надеюсь, что тебе как местному уроженцу удастся изрядно сэкономить в этом деле. Из этих денег возьми себе на расходы по организации поездки и комиссионные в размере 80 фунтов, но если тебе удастся сэкономить мне еще хотя бы сто фунтов, эти деньги все твои, за исключением расходов, на оформления собственности на землю в Претории. Если же тебе удастся сэкономить намного больше, а я знаю, что между своими, цены у вас не в пример меньше, то оставшиеся деньги мы с тобой поделим поровну, так что у тебя появился хороший стимул торговаться. Надеюсь, что ты уже женился? При встрече еще поговорим.

Твой друг Кшиштоф."

Похоже, что предстоит провернуть хорошее дело, и Питер почувствовал желание поскорей приступить к работе. Но пока же он сказал:

– Курт, мы вместе с тобой, конечно же, отведаем превосходного тушеного цыпленка с фруктами? Я прикажу все подавать на террасу.

Поручик Британской Армии Джордж Ланс, был недавно переведен в полк из Вест-Индии и слыл блестящим молодым офицером. Привлекательная внешность, молодость и немалая толика сумасбродства делали его в полку всеобщим любимцем, его репутация стояла там, на высшей ступени. Он отличался во всех видах спорта, в пении застольных песен, на проводимых смотрах, и щедро сыпал деньгами, которыми его снабжал отец. (А добрый папаша платил без возражений семьсот пятьдесят фунтов в год). Солдаты его просто обожали. Он мог поспорить и перепить любого офицера в собрании, за исключением пары ветеранов-алкоголиков, признанных профессионалов этого дела, мог участвовать в соревнованиях по боксу и продержаться несколько раундов, против сержанта Найта, который когда-то выступал на ринге, был лучшим игроком в полковой команде по крикету, часто участвовал в скачках на своей лошади-Урагане, и почти всегда побеждал. Но сейчас его отправили служить в дальний гарнизон на север, из за получившей некстати огласку, одной романтической истории. Но молодой поручик не унывал. Его отец оставался человеком богатым, щедрым и любящим своего сына, поэтому офицерский патент на следующий чин, Джордж всегда мог позволить себе купить. К тому же через полгода или год эта история из за которой его сослали сюда, позабудется и можно будет перевестись обратно в Кейптаун. А там сплошное веселье, балы, скачки, маскарады. А пока вполне можно найти себе романтические приключения и здесь, упрочив свою репутацию неотразимого соблазнителя, пленяя сердца наивных провинциалок. Он уже совсем собирался уходить со своей квартиры в офицерское собрание, (сегодня он собирался для начала сыграть несколько партий на бильярде со своими сослуживцами), но тут его, почти у порога, застал его командир, майор Фицджеральд Фогарти. Майор был тучен, лыс и очень страдал от жары. Все свою службу он провел в колониях, то на Караибских островах, на Ямайке, то в Западной Африке в Нигерии, то в Восточной Индии, теперь в Южной Африке, и везде он оставлял изрядную толику своего здоровья. Сейчас же, нетрудно было заметить, что майор чем-то раздражен.

Добрый вечер, Джордж. Собрались в собрание? Все порхаете и развлекаетесь? Смотрите, как бы это опять не вышло Вам боком, и местные мамаши не повели Вас под венец, ссылать Вас дальше уже почти некуда! Что тогда скажет Ваш уважаемый отец?

Это безусловное право джентльмена женится, на ком ему будет угодно! И мы с Вами это ежедневно наблюдаем. Сколько умных и ученых людей женились на своих кухарках! И разве древнегреческие герои Ахилл и Аякс, не были влюблены в своих служанок? Если бы люди всегда заключали только благоразумные браки, какой урон нанесло бы это росту народонаселения на земле! – не упустил Ланс возможности блеснуть полученным образованием.

Не буду спорить с Вами, но только скажу, что не советую Вам этого делать. Да, все Ваши планы отменяются. Большие люди в Кейптауне, решили, что хватит нам тут развлекаться, пора заниматься делом. Завтра с утра мы выступаем на север наводить истинный Британский порядок на землях буров. Может быть, после нашего визита, эти земли станут принадлежать Короне Ее Величества – огорошил поручика с порога его командир.

Как же так? У меня планы на сегодняшний вечер, впрочем как и на все предстоящую неделю- возмутился молодой офицер.

Пересмотрите свои планы, теперь Вам придется любезничать только с деревенскими красотками этих полудиких буров, после того как мы повесим парочку их мужей. – продолжал передавать свое плохое настроение Фогарти своему подчиненному- Нас 200 солдат Ее величества с утра ждет трудный марш на север, так что нужно сейчас все подготовить к выступлению. Не думаю, что на сей раз нам предстоит легкая прогулка, но иногда британскому офицеру приходится немного побыть солдатом – когда он не слишком занят своими светскими делами. Всего доброго, мистер Ланс.

И довольный, что испортил поручику вечер, повеселевший Фогарти, пошел по своим делам дальше. Нужно было еще многое сделать и подготовить, что бы утром "красные мундиры" стройными рядами промаршировали на север в земли буров.

ГЛАВА 12
После трудного и жаркого дня, во время которого британские солдаты бодро шли по африканским дорогам, войска втягивались в небольшой заштатный городок, где планировалась очередная ночная стоянка Колсберг. Виднелись ряды идущих солдат, одетых в красные мундиры, и белые пробковые шлемы, эти мундиры были перевязаны белыми ремнями, бойцы тащили на плечах винтовки и ранцы, поверх них, скатанные вещи, сбоку болтались патронные сумки, к поясу сзади были пристегнуты фляжки с водой. Солдатские сапоги были покрыты густой красной пылью из-за проделанного долгого пути. Сзади упряжки, в каждую из которых, было запряжено по 20 буйволов, тащили тяжелые полотняные фургоны, в которых хранилось полковое имущество. Впереди колонны верхом ехали офицеры, среди которых был и наш хороший знакомый поручик Ланс. Он грустно размышлял: "Ну что за страна такая: везде те же пески, местами степи, кусты и крупные травы. Что тут делает такой блестящий молодой офицер как я? Хорошо еще, что мы сейчас движемся в безопасности, на своей территории, а что нас ждет, когда мы пересечем границу? Едва ли буры так легко подставят свои шеи для британской веревки".

Местечко Колсберг обязано своим именем одному переселенцу, который пятнадцать лет назад построил здесь один из самых больших скотных дворов. Николс, разбогатевший на выращивании бычков, вернулся в Европу, а его огромные земли были проданы по частям. На месте бывшего скотного двора не замедлил образоваться поселок, и путешественникам показывали, как местную достопримечательность, маленький деревянный домик, теперь развалившийся и сгнивший, который переселенец построил, когда только приехал в эту пустынную местность.

Сейчас уже, Колсберг порядком разросся. Правда, большинство деревянных домов, были одноэтажными, но здесь можно было найти хороший магазин, одну маленькую гостиницу, школу, протестантскую церковь – словом, все, как в обычном европейском городишке. Публичные здания имели претензию на монументальную наружность, и все же это был обманчивый мираж: всего в десяти милях от Колберга начиналась африканский буш, безводный и малоплодородный. Здесь уже обработанные поля не радовали глаз, лишь кое-где встречались бедные овчарни. Везде был только песок, с редкими озерами соленой и горькой воды, с островками высоких акаций и непроходимыми чащами колючих кустарников. Тут африканская природа, попираемая цивилизацией, была вполне доступна любопытному взгляду проезжего путешественника.

Сейчас городок переживал свое второе рождение. Одно особенное обстоятельство способствовало тому, что Колсберг не стал местом, забытым Богом. Колония была подвержена алмазной лихорадке. Драгоценный камень был найден на реке Оранжевой. Колсберг находился поблизости от границы, на пути туда, и огромное количество старателей вынуждено было запасаться в городке провизией. Караваны, отправлявшиеся из Кейптауна на прииски, или возвращавшиеся оттуда, обычно проезжали через Колсберг, предпочитая пользоваться дорогой, хоть и не такой короткой, но менее разбитой, чем другие. Таким образом, город стал собирать дань с тех, кто стремился за богатством, и с тех, кто успел завладеть им.

От звуков военных рожков, от грохота пехотных барабанов и от противного визга шотландских волынок все население местечка уже издали расслышало приближение солдат и теперь высыпало вокруг дороги. Зеваки глазели на войска, и обменивались мнениями.

Уж теперь то наши бурам, покажут как стрелять по подданным Короны- обратился грязный противный оборванец, во рту которого не хватало доброй половины зубов, к стоящему с ним рядом с ним ухоженному, разодетому человеку в костюме преуспевающего плантатора. Этот спокойный высокий светловолосый человек с каменным выражение лица, с сопровождении своего чернокожего слуги с Восточного мусульманского побережья Африки, тоже внимательно смотрел на проходящих мимо солдат. Ему было чуть больше тридцати лет, он был высок, силен и хорошо сложен. Лицо его, загоревшее на тропическом солнце, сохранило тонкость черт и правильность выражения. Он носил чуть рыжеватую бородку, которая нисколько не портила его довольно красивое, с правильными чертами лицо. Костюм мужчины был модного щегольского фасона, на ногах были высокие кожаные сапоги, а на голове очень дорогая шляпа.

Что Вы сказали? Ах, да несомненно- ответил он ровным спокойным голосом.

Обиженный в своих лучших чувствах оборванец, оттого, что его сосед не разделяет его восторгов, отвернулся в сторону и что-то прошептал, про проклятых богачей. А плантатор еще долго смотрел, как размещались солдаты, как офицеры становились на постой, какое помещение заняли солдаты и где они выставили свои посты с часовыми. Командир британского отряда остановился перед самым большим в городке кирпичным домом, с цветником во дворе. Железные ворота, выходившие на улицу, открылись настежь. Молодая негритянка подошла, чтобы взять лошадей и отвести их в конюшню. Два старших офицера прошли внутрь.

Африканская ночь вовсе не тиха, а наполнена разнообразными звуками. Насекомые громко стрекочут, москиты звенят, шакалы за городом тявкают, вызывая ответный лай городских собак, лягушки в городской речушке оглушительно квакают, так что покой здесь понятие относительное. Солдат разместили в большом деревянном амбаре, в котором во время сбора урожая хранили собранную кукурузу, но сейчас кукуруза еще наливалась в початках на полях, и здесь пока было свободно. Солдаты поужинали, посидели у костров, жалуясь друг другу на усталость и натруженные ноги, и наконец разошлись спать, выставив охрану. Часовой, стоящий у задней стенки амбара прислушался, ему показалось, что неподалеку возник какой то шум. Постоял, послушал, вроде ничего, значит, все же показалось. Да и кто может угрожать солдату британской армии на землях Ее Величества? Интересно скоро ли его сменят? Уже так хочется спать, десять дней они уже плетутся по этим дорогам, и конца края этому не видно, такова тяжелая судьба солдата. Слишком уж часто в последнее время за ненадлежащее выполнение обязанностей, дезертирство или пьянство наказывают солдат. Последнее преступление встречалось часто и наказывалось не слишком сурово, зато за первые два майор Фогерти карал безжалостно. Порка у коновязи стала чересчур обыденным явлением. Может ему дезертировать, там у буров? Говорят, в тех краях нашли алмазы, неплохо бы было ему найти парочку, и разбогатеть. Пока часовой размышлял о своем, в ночи возник какой-то силуэт. Когда он приблизился, то, присмотревшись, можно было различить неясные очертания негра, обнаженного, за исключением темной набедренной повязки, осторожно переступающего своими босыми ногами, он приближался к часовому со спины. Приблизившись, он кинул в часового приготовленный маленький оперенный дротик, а потом сразу еще один. Часовой захрипел и потом умер, как будто его сразу хватил удар. Он повалился на землю, упавшая винтовка тихо звякнула. Другой часовой, находящийся с обратной стороны, услышал неясные звуки и что-то спросил у своего товарища. Но было уже поздно, к чернокожему быстро подбежал его так же одетый товарищ и забросил в вентиляционное оконце амбара, связку динамита, предварительно раздавив капсюль, а потом сразу же другую. После этого негры бросились наутек, растворившись во мраке африканской ночи. Приближающийся второй часовой ничего не успел увидеть. Вдруг из окон амбара вырвались языки пламени, мощный взрыв приподнял здание амбара, а затем кинул его оземь, доски от этого удара разлетелись во все стороны, а часового сбило с ног ударной волной. Грохот взрыва разбудил все население городка, люди выбегали на улицу и всматривались в темноте в начинающийся пожар. Никто ничего не понимал, но все побежали тушить разгорающийся огонь. Взрыв и грохот подняли майора Фогерти с постели. Черт возьми, что там случилось? Неужели взорвались запасы пороха, думал майор, лихорадочно одеваясь. А откуда у нас порох? Патроны бы так, сразу не могли взорваться. Одевшись при свете зажженной свечи, майор вставил ее в фонарь и выскочил на улицу посмотреть, в чем там дело. Почти тут же раздался выстрел, и свинцовая пуля поразила майора Фогерти в висок, к ужасу спешившего к нему, его заместителя капитана Роберта Осборна. Впрочем, ужас и изумление последнего продолжались недолго, почти сразу последовавший второй выстрел поразил его в грудь. Выскочивший вместе со всеми поручик Ланс, при звуках выстрелов, мгновенно сообразил и постарался затеряться в толпе горожан, но немного не успел, мощный толчок в плечо сбил его с ног. Но к его счастью, горожане сразу обступили упавшего поручика, и это сохранило ему жизнь. Вооружившиеся горожане долго искали злоумышленника, но никого так и не нашли.

В это время Курт, удачно отстрелявшись, уже спешил на север к своему месту встречи с зулусами, которое они заранее обговорили, что бы продолжить наблюдение за наступающей колонной британских войск.

На утро поручик Ланс открыл глаза и увидел, что находится в доме своего любезного хозяина дома мистера Фоули, приютившего его на ночь в городке Колсберг. У кровати его сидела сама миссис Фоули, увидев, что он очнулся, она всплеснула руками:

Ну, слава Богу, Вам удалили пулю, и вы были под действием обезболивающего средства. Наверное, Вы теперь очень страдаете, ваше бедное сердце обливается кровью, от вашей раны! Но тут Вас давно ждет Ваш подчиненный, он рвется к Вам.

Зашел усталый сержант Найт. Похоже, что до утра ему не пришлось уснуть. Он доложил:

Вы теперь старший офицер, поэтому примите мой доклад- 23 человека солдат убито, еще 32 ранено, около 50 человек контужено. Майор Фогерти убит сразу, капитан Осборн был тяжело ранен и скончался, не приходя в сознание, спустя два часа. Никто из злоумышленников не был найден. Все исчезли без всякого следа. Проведенное следствие показало, что часовой был убит с применением примитивного дротика с ядом, а для гибели наших солдат использовалось мощное взрывчатое вещество. Подозрение падают на остановившегося в городке проездом мистера Джонсона, исчезнувшего после сегодняшней ночи со своими двумя чернокожими мусульманскими слугами. Какие будут приказания?

Мне кажется Найт, что наше дальнейшее наступление бессмысленно. Я ранен и не могу командовать, а больше у нас нет офицеров. Тем более, сейчас у нас осталось в строю менее 100 человек, остальные либо убиты, либо нездоровы, так что мы немедленно возвращаемся назад.

И на следующий день, несостоявшиеся британские вояки, конфисковав в городке для нужд армии все повозки, на которых разместили своих раненых и контуженых солдат, убрались в обратном направлении.

Курт же, встретился через день со своими, так же успешно ускользнувшими ночью помощниками. Они еще три дня наблюдали за дорогой, пока от прохожего не узнали, что британские солдаты уже ушли обратно к себе. Так что им тоже пора возвращаться, их задание выполнено.

ГЛАВА 13
Между тем Гриква, под руководством своего бессменного вождя Николааса Уотербоера, совершив довольно утомительный переход по горам и совершенно голой, необитаемой пустыне, перешли западную границу Свободного Оранжевого Государства, и теперь разбили свой лагерь, ожидая британских солдат, на берегу одного из притоков реки Оранжевая. Здесь, надоевшие пески сменились каменистой землей и глиной, кое-где покрытой сухой травой. Там и сям, виднелись низкорослые кустарники, впрочем, почти все колючие. Как и предполагал помощник губернатора Капской Колонии Фредерик Буллок, триста воинов Уотербоер для похода на буров не набрал, но 250 воинов гриква были готовы к боям (естественно вместе с английской армией). Оранжевая река получила свое имя менее чем за 90 лет за этого, от пришельцев белых, когда в 1779 году полковник Роберт Гордон, командир гарнизона Кейптауна, от голландской Ост-Индской компании, при путешествии в глубь страны увидел эту большую реку, название которой он посвятил правящему тогда монарху Вильгельму Пятому Оранскому. Готтентоты же (а за ними и гриква) до этого, издавна называли эту реку Гаприеп. Впрочем, существовали и другие названия – басуты, на чьей территории находился исток этой реки в Драконовых горах на высоте 3300 метров, называют реку Сенко. Исток реки в горах находится так высоко, что иногда эта река там замерзает от морозов, и тогда на нижнем течении среди пустынь и полупустынь, по территории которых течет эта река значительную часть из своих 2300 км, начинается жесточайшая засуха. Сейчас стояло жаркое лето, поэтому приток реки полностью пересох, а к самой реке Оранжевой гриква не подходят, там сейчас 5000 английских старателей, которым очень нужны рабочие руки. Но гриква и в пересохшем русле вади, могут вырыть неглубокие колодцы и получить себе достаточно воды. Другое дело, что еды тут почти не найти. Вяленое мясо, которое воины гриква взяли с собой в поход, они уже почти все поели, а съедобные корни в окрестностях своей стоянки они уже также все вырыли. Если англичане задержаться, как бы не пришлось воинам гриква голодать.

Николаас Уотербоер расположился в русле высохшей реки, где крутой берег давал достаточно тени и защиты от жгучих солнечных лучей, смотрел на своих лениво дремавших воинов и размышлял. Он думал о прошлом. Граква были смешанным народом, они происходили от готтентотов и от голландских переселенцев. Готтентоты (по голландскому – заики, из за особенностей их языка) – были аборигенным народом Капской колонии, они занимались охотой и скотоводством, поэтому с белыми переселенцами у них сразу возникли раздоры из за скотины. Угон и кражи домашнего скота, которые совершали готтентоты, разгневали голландских поселенцев, к этому прибавлялись земельные споры. Голландцы после череды войн начали изгонять готтентотов с их земель, все дальше на север. Особенно косили готтентотов эпидемии оспы, бациллы которой привозили голландские моряки, а колонисты очень старались подбросить готтентотам зараженные вещи. Три войны и несколько эпидемий сделали голландцев хозяевами земель готтентотов, а оставаться на них они позволяли только своим черным работникам, низведенным до положения рабов. Потом от сексуальных связей этих рабов и голландских поселенцев стали рождаться цветные дети. Но те из них, которые внешне были похожи на белых, были приняты и поглощены голландскими колонистами в свои ряды. Так, даже один из первых губернаторов колонии Симон Ван дер Стел, известный своими успехами в развитии прибыльной винной промышленности в Южной Африке был смешанного расового происхождения. Но те, кто был похож на негров и мулатов, а также потомков черных и малайцев стали называться гриква. В Капской колонии, несмотря на значительную часть европейской крови в их жилах, они оставались людьми второй, а то и третьей категории, а зачастую и просто рабами.

Тогда их новый великий вождь, бывший раб по имени Адам Кок, задолго до движения буров на свободные земли, в 1800 году начал свой великий исход на север, в глубь Северного Капа. Это был один из величайших эпосов 19 века. В своем великом походе они объединяли и включали в себя племена местных готтентотов, а также принимали в свои ряды белых ренегатов. Прибыв в безлюдную местность, они образовали свою новую страну, которую назвали Грикваленд, и стали там жить самостоятельно, пытаясь принять на вооружение методы и приемы европейских колонистов. Ими была основана столица Филипполис, на месте старой миссионерской миссии. Но потом начались переселения буров, которое англичане пытались поставить под контроль, и если Наталь и Оранжевое государство было оккупировано англичанами, то и судьба Грикваленда была вполне ясна. Что бы избежать неминуемой колонизации из Филипполиса гриква выдвинулись дальше на север, и продолжили свой героический поход. Так как дальше на севере начинались пески пустыни Калахари и ее младшей сестры полупустыни Верхнее Карру, гриква, в своем движении отклонялись все дальше на восток. Наконец, они осели на плато Кап, где было не так жарко как в пустынях, и назвали свою новую страну Восточный Грикваленд. Там гриквам, пока никто не мешал, они жили, как они хотели, но почему-то у них ничего особенно не получалось. Вождь гриква мучительно размышлял в чем тут дело, и не находил на свой вопрос нужного ответа. Особенно он завидовал бурам. И них уже было два процветающих государства с городами, фермами, кое-где уже и с полями, а главное с порядком во всем. Почему же не получается у гриква? И свой поход на север они начали намного раньше буров, и земли могли занимать первыми, и белая кровь в них значительно присутствует, так же как в бурах черная, а как говорится, почувствуйте разницу. Хотя гриква пытались строить города, а таких было уже два: Грикватаун и Олбани, но у них получались какие то гнусные скопища, состоящее из жалких хижин, утопающих в горах мусора. Фермы, которые они устраивали, хирели, скот они съедали быстрее, чем он плодился, а поля засыхали на корню, без заботливого ухода. Сейчас уже Уотербоер не надеялся управлять своей страной самостоятельно, последняя надежда оставалась на англичан, что они помогут гриква построить процветающее государство. Для этого вождь держал своего лоббиста в Кейптауне- преуспевающего адвоката Давида Арно. Но пока англичане только использовали гриква в своих интересах, вот и теперь они затребовали вспомогательное войско, а сами пока не торопятся приходить.

Но вождя от его горестных размышлений отвлек торжествующий крик часовых. Он высунулся за гребень и посмотрел- двое буров устало тащились к руслу реки, таща на плечах свои седла. Видно лошади у них пали, и они теперь забрели сюда в поисках воды, измученные жестокой жаждой. Но, услышав крики, они остановились и замерли. Все больше воинов гриква высыпали наверх, некоторые держали в руках ружья и открыли стрельбу. Но все пули летели мимо, дрянные ружья гриква в своем большинстве, представляли из себя железные трубки, примотанные к деревяшкам, куском медной проволоки, заряжавшиеся камушками, кусочками железа или свинца. Попасть из них куда-либо было крайне затруднительно, но хотя эти ружья и не отличались меткостью, одна или две пули пролетели в неприятной близости от пришельцев. Буры давно побросали свои седла, и теперь убегали со всех ног, но не прямо от гриква, а наискосок на север параллельно руслу высохшей реки. Как видно, они рассчитывали оторваться от гриква и все же поискать себе воды. Но вид бегущих буров возбудил воинов гриква, и они издавая воинственные кличи, побросали свои ружья и похватав копья и ассегаи, бросились вдогонку за бурами. Погоня за человеком разбудила в них древние кровожадные инстинкты. Расстояние между ними сразу начало заметно сокращаться, так как воины гриква хорошо отдохнули, а буры явно устали в своих скитаниях. Но все же погоня будет продолжаться не менее 15 минут. Скоро гриква почти догнали бегущих буров, передовые воины уже вопили от нескрываемой радости, когда один из буров обернулся и четыре раза выстрелил из револьвера. Двое передних воина упали, но впрочем, почти сразу же поднялись, но уже не стали преследовать опять буров, их зацепили их пули и они были ранены. Передние чернокожие воины чуть замешкались, что бы подождать основную массу, а буры продолжали бежать к руслу реки. На что они рассчитывают? Скоро гриква догонят их и тогда начнутся жестокое развлечение. Здесь берега высохшей реки поднимались, образуя два крутых холма, буры продолжили бежать по руслу, гриква следовали за ними, собираясь скоро уже схватить беглецов. Буры бежали изо всех сил, спасая свои жизни, они летели, как ветер, летели, как олень, которого собаки застигли во время сна. Крики воинов смолкли, следовало поберечь свое дыхание. Буры еще чуть прибавили, погоня следовала за ними, лента бегущих воинов втянулась между двух холмов. Еще пара мгновений, буры почти миновали холмы, как вдруг с их вершин зазвучали частые выстрелы. Очень частые. Бегущие буры также остановились, схватили свои припасенные винтовки, спрятанные за камнями, и начали быстро стрелять, открыв ураганный огонь по своим преследователям. Пораженные меткими выстрелами воины гриква стали падать, словно скошенные свинцовой косой смерти. Укрыться им здесь было очень трудно, а выстрелы грохотали со всех сторон, сливаясь в гибельную канонаду. Те воины, которые не успели втянуться в лощину, с криками ужаса ринулись назад, по ним никто не стрелял, буры пока занимались избиением их товарищей. Когда отзвучали три сотни выстрелов в высохшем русле реки, на раскаленном солнечными лучами песке и камнях, валялись только коричневые тела, убитые и раненые. Выстрелы стихли. Два десятка лежащих на земле гриква, притворялись мертвыми и молча прислушивались, не идут ли буры к ним, что бы добить уцелевших? Но никого не было, наступила тишина. Наконец уцелевшие воины встали, похоже, что нападавшие буры ушли. Быстро осмотрели своих раненых, три десятка из них могут идти, они взяли их с собой. Тех же раненых воинов, которые будут им обузой, гриква равнодушно оставили на месте. Здесь в безлюдной местности, они быстро станут добычей шакалов и стервятников. Гриква соблюдали обычаи своих чернокожих предков готтентотов – старики, а также те члены племени, которые сами не могут о себе позаботиться долгое время, безжалостно изгонялись в пустыни, без еды и воды. Под не прекращающиеся крики и мольбу раненых, воины гриква, деловито собрали нужные им припасы и двинулись в обратный путь. Их временный лагерь, когда они подошли туда, тоже оказался опустевшим, судя по оставленным следам свыше шести десятков их товарищей, которые или остались на месте или убежали с места засады, уже спешили в родные места. Подошедшие тоже наполнили емкости свежей водой, и последовали за ними на восток. Для гриква их война уже закончилась. А на месте побоища, привлекая падальщиков, осталось лежать около 140 тел, убитых и раненых. Оставленные раненые гриква, также были обречены на гибель. Среди этих убитых лежал и великий вождь гриква Николаас Уотербоер, уставивший свой потухший взгляд в пустые бездонные небеса под ослепительным солнцем.

ГЛАВА 14
У меня началась не прекращающая полоса праздников. Вначале, я услышал, что британское войско разбито и нам больше ничего не угрожает. Это были пока еще только слухи, занесенные бродячим торговцем из Блумфонтейна, но я со дня на день ждал Курта с зулусами, они мне все расскажут в подробностях. Затем пришел караван из Кейптауна, приведенный вернувшимся из Амстердама Томасом. Все в Европе прошло просто замечательно. Алмазы довезли без потерь, Ван Рейн снабдил их векселями на банки Кейптауна и приготовил нужные грузы. В Кейптауне мой поверенный мистер Томсон встретил их и организовал фургоны. Он же принял перед этим корабль с моими грузами из Великобритании. Сформированный караван быстро двинулся в путь в Свободное Оранжевое государство. Впрочем, как и обычно два фургона было нанято только до моего промежуточного склада в Три Систерс, так что почти половина груза и десяток человек пока осталась там, в ожидании пока я их заберу. Но два фургона были новые, купленные нами, они и привезли мне 12 тысяч фунтов золотыми монетами, продовольствие, товары для расплаты с чернокожими и главное – большое количество оружия и боеприпасов, партию динамита и взрыв машинки. С собой Томас также привез около 40 новых работников. Тридцать человек из них были обычные немцы, но вот десять оставшихся были люди особенные. Это были профессионалы снайперы, которых Ван Рейн нанял по контракту на срок шесть месяцев (не считая дороги) для работы у меня. Шестеро из них были европейские наемники, которые вовремя убрались из Мексики, поняв, что там становится очень опасно. Там они занимались охотой на партизан Бенито Хуареса, поэтому в случае чего, пощады для себя они не ожидали. Это были три француза, австрийский немец и австрийский же чех, и испанский баск. Четверо остальных были ветеранами гражданской войны в США, в которой они принимали участие на стороне юга, в качестве европейских волонтеров. После поражения южан они, опасаясь расправы, ушли за границу в Мексику и оттуда вернулись в Европу. Снайперов в прошедшей гражданской войне, солдаты противника особенно не любили, и старались в плен их не брать. Это были два ирландца, которым было некуда возвращаться, один голландец и один немец. А вообще сейчас особенно понятно, что оба государства и США и Мексика были созданы одной рукой и по одним же лекалам. Кажется, одно государство создано англичанами и немного голландцами, а второе испанцами вместе с местными племенами индейцев. Что у них может быть общего? Но общего очень много, они и созданы приблизительно в одно время, разница, где-то в сорок лет. И называются приблизительно одинаково: там Соединенные штаты Америки, здесь Соединенные штаты Мексики. Там руководителя государства называют президент и здесь так же, там валюта американский доллар и здесь мексиканский доллар. Там государство состоит из отдельных штатов, связанных федеративным договором и здесь так же. В общем, почувствуйте разницу между левой палочкой Твикс и правой палочкой. Но главное было другое, это был для меня настоящий подарок- целых десять снайперов. Как вернется Ринус с запада, где он встречает гриква, он выделит людей в качестве проводников и наблюдателей, и они все выдвинутся на наши западные границы. Нужно же вытеснять захватчиков старателей с нашей земли. Заодно и наблюдатели будут проходить обучение, так как в дальнейшем снайперами работать будут уже они сами. Пока же меткие стрелки пусть потренируются, у меня на стрельбище, пристреляют свои винтовки, в новых условиях, при местной жаре. И как это английская таможня все это великолепие пропустило? Похоже, что просто повезло. Но везти не может бесконечно, поэтому примем свои меры. Когда Томас поедет в Три Систерс забирать оставшиеся грузы и людей, пусть отвезет письма. Мистеру Ричардсону моему тамошнему деловому партнеру, я предложу получать часть моих грузов на свое имя, за хорошие комиссионные. Если же он согласится, а он согласится, то Томас передаст мои письменные инструкции почтой в Кейптаун, для мистера Томсона, и в Европу для Ван Рейна. А с дальним прицелом нужно будет искать выходы на Мапуту, в португальском Мозамбике. Ван Рейну я инструкции пошлю в частично зашифрованном виде, теперь динамит и оружие лучше прятать среди других грузов, что бы Капская таможня особенно не интересовалась, кто и зачем получает эти вещи. Пока же я все эту схему описал Ван Рейну в письме, которое передаст ему мой алмазный курьер. Вернее курьеры, так как камней скопилось почти на 0,5 кг. Ну, это я преувеличил, но грамм 400, уже точно есть. Так что едут курьеры по обычной схеме: пара немцев, пара ирландцев, все до зубов вооружены, и каждый получит пакет с письмами и небольшим количеством драгоценных камней. Основная же часть алмазов поедет в моем бочонке с заспиртованными змеями и другими гадами, который повезет с ними безоружный иранский слуга. Скажу что это мой подарок Ван Рейну, для его коллекции естественной истории. Шестой человек как обычно, проводит всех до Кейптауна, а потом приведет освободившихся лошадей обратно к нам. Лошадей я теперь стараюсь покупать, где только смогу, на местных фермах. Буры уже знают, где можно заработать и кто хочет продать своих лошадей, то пригоняет их на бывшую ферму Де Бирс. Постоянно все мои отряды в разъездах, а им нужны и запасные и вьючные лошади. Но сейчас деньги есть, это не проблема. Проблема в воде, но уже готов к эксплуатации второй участок водопровода, так что теперь осталось проложить 30 километров- сущие пустяки. Волы теперь будут оборачиваться до водопровода за 2 дня, а лошади смогут, если очень будет нужно, совершить рейс в один день, но лошади сейчас почти все у меня заняты. Так что можно увеличивать количество рабочих на холме. Ко мне дошли наниматься еще полсотни кафров (коса), пока они помогали на водопроводе, но сейчас на моих алмазных разработках прибавится еще 30 белых и 50 чернокожих работников. Мой горный инженер Герхард уже городит на прииске какие-то футуристические механизмы их досок, железяк, и стальных канатов, которые должны значительно облегчить нам добычу алмазов. Какие-то деревянные колеса, лебедки, лестницы, что-то типа деревянных конвейеров. Надеюсь, он знает что делает. Далее вернулся Курт с зулусами и рассказал мне свою героическую эпопею победы над Британской армией. Как он образно выразился: "Улей сожгли, не пожалев пчел". В честь его возвращения, я устроил праздник, осыпав зулусов своими подарками. Один из них, молодой, глуповатого вида парень, сказал, что он хочет на заработанные деньги купить несколько голов самого лучшего скота, и отдать его старухе-знахарке, чтобы та она приворожила к нему сердце одной девушки, которую он давно уже любит, но она не обращает на него ни малейшего внимания. Ну, это его дело. Курта же я премировал двумя сотнями фунтов. Пусть теперь он присматривает себе участок земли, и начинает думать о собственной ферме. Пора уже всем нам, пускать здесь свои корни, всерьез и надолго. А что, климат здесь хороший, земля, где есть вода, плодородная, можно снимать по 2 урожая в год, негров здесь пока немного, на всей территории будущей ЮАР и 1,5 миллиона человек не наберется. И предпосылок к росту численности у них сейчас никаких нет, так 1,5 миллиона в будущем и будет, если им не помогать. Завезем сюда колонистов из России, и будет совсем все хорошо. Это англосаксы везде у себя негров разводят со страшной силой, так как сами руками работать не умеют, а нам они не к чему. Буры тоже в этом отношении на англосаксов похожи, лентяи они страшные, чувствуется в них примесь черной крови. Ну, разве что на шахтах негры могут трудиться. Но схема тут ясная, в ЮАР было два официальных банту стана: Лесото и Свазиленд, и десяток международно не признанных, ну так и у нас так будет. Да оно уже так практически сейчас и есть. Пусть чернокожие живут у себя в своих странах, как они хотят, мы к ним лезть не будем, но и они к нам пусть не лезут. Пускай приезжают работать на шахтах, живут в закрытых городках, сколько нужно, и обратно уезжают. А несанкционированных вторжений мы терпеть не намерены, мы всех желающих кормить не нанимались, нужно будет неграм, так пусть на нас смотрят, и сами у себя свою цивилизацию строят. А не нравится, так сюда в Южную Африку племена банту никто не приглашал, так что они могут возвращаться к себе, поближе к экватору.

Прибыл Ринус Ван Босман командующий сводным отрядом из моих людей и бурских ополченцев в западном походе на гриква. Тайно он пробрался на место, ночуя или в безлюдных местах или на фермах, сочувствующих нашему делу буров, заманил воинов гриква в ловушку, и в значительной мере уничтожил их отряд.

Заманили этих чернокожих негодяев в удобное место и давай стрелять- делился своими впечатлениями Ринус, – за пару тройку минут мы выпустили около 300 зарядов в упор. Ну и положили там всех, кто не успел удрать. Их главный вождь мошенник Уотербоер мертв- я лично держал его на мушке и всадил ему пулю в голову. Так что это была славная победа! Только мы боялись, что наша пальба привлечет к нам любопытствующих англичан, поэтому нам пришлось спешно убираться оттуда. А вообще с этими гриква нужно, что-то решать. Группы этих полубелых людей из тех, которые не хотят ничего делать, таскаются у нас с фермы на ферму, выпрашивая гостеприимства под предлогом дальнего родства или прямо во имя милосердия, и живут до тех пор, пока их не прогонят. Я слышал, что таких людей в Европе зовут паразитами, то есть живущими за чужой счет. Название это, по-моему, очень меткое.

Несомненно одно, ты Ринус- гений нападения и защиты- похвалил я нашего фельдкорнета.

Ну вот, и еще одна веха истории была изменена. Уотербоер мертв, теперь гриква уже не будут так усердно упрашивать англичан принять их под свою руку. Во-первых, у них сейчас начнется обычное выяснение кто из них главный альфа самец. Тут же у дикарей выборы проходят просто, кто сильнее, тот и прав. Раз в год, летом, в первый день новолуния чернокожие созывают совет военачальников. Тут вождь вызывает всех желающих, одного или многих, сразиться с ним, что бы стать вождем вместо него. Если один желающий найдется, то они идут в загон, и там дело кончается битвой. Отрубив врагу голову, вождь возвращается на совет. Всем дозволяется участвовать в совете, и вождь обязан драться со всеми, кто бы ни принял его вызов! Я надеюсь, что предыдущий вождь уже зачистил свою поляну, поэтому умных, там немного осталось. Но даже свеже выбранный главарь гриква, наверняка на долгое время, потеряет наработанные связи в Кейптауне, и главное платного лоббиста адвоката Давида Арно, который во многом и обстряпал превращение Восточного Грикваленда в британский протекторат. Так что с этой стороны опасность, на какое то время миновала. Но теперь Ринусу предстоит организовать новый поход на запад. Десять моих снайперов, десять наблюдателей, пять человек для обслуживания боевых групп. Ну, там коней нужно пасти, еду готовить, лагерь разбивать и собирать, быт обустраивать и так далее. А лошадей на них нужно как минимум 50 голов, нужно постараться набрать. Лучше всего докупить у буров так называемых "прочных лошадей", то есть привитых против местной смертельной конской болезни, они немного дороже, но реже болеют и более неприхотливы. И хорошо бы к ним добавить чернокожих, что бы проводить окончательную зачистку местности, но их у меня сейчас нет. Подручные Буля только на прииске среди негров порядок могут поддерживать, а зулусов у меня только четверо. А почему они у меня почти все время бездельничают? Работать они не желают, разве что скот пасти, но я не для того их нанимал в качестве воинов, чтобы они выполняли работу мальчишек-пастухов. Так что пару, что вернулась, направлю я скоро обратно, в логово врага, в Кейптаун. Пусть англичане понервничают. Курт уже мог засветиться, поэтому с ними пошлем другого человека, а лучше пару. Скрытно зулусам оттуда уже не уйти, так что придется им изображать чернокожих слуг. Допустим, куплю пару слоновьих клыков и пусть они их тащат на себе, картина в здешних местах привычная, и оттуда им что-нибудь нести найдем, если все у них пройдет гладко. А Хаму с другом, значит, получат двухнедельный отпуск не считая дороги и вернутся в Зулуленд, мне нанимать еще воинов. Винтовками я пока запасся с избытком, поэтому скажем пятьдесят или сто воинов два года отработают у меня за такое количество винтовок с минимумом боеприпасов. Только буры все ненавидят зулусов, из за постоянных с ними войн, поэтому придется дать им провожатых. Ну не беда, отсутствовать зулусы будут минимум полтора месяца, а то и все два, так что пошлем с ними пару белых передовиков производства, из первой моей партии, но не силовиков. Пусть проводят зулусов до предгорий Драконовых гор, а потом возвращаются в Блюмфонтейн и там две недели развлекаются в ожидании. Будет у них оплачиваемый отпуск, а потом они встретят зулусских воинов в установленном месте. А я сейчас буду осваивать взрыв машинки, только также возьму себе пару учеников саперов. Нужно мне, как-то прервать снабжение английских старателей в Западном крае. Так что приступаем к выполнению намеченных планов. Немец Фриц (по прозвищу Тихоня) с товарищем и зулусами отправляются в Кейптаун. Опять им нужно раздобыть пару лошадей. По дороге они выкупят у кого-нибудь из торговцев, везущих по дорогам с северных территорий слоновую кость, пару клыков, я не обеднею. А главное, пару связок динамита, они спрячут в своих вещах, в седельных сумках лошадей. Вьючных лошадей можно не брать, (да и зачем, если по легенде у них носильщики), сейчас по дороге уже во многих местах можно переночевать и поесть за деньги, хоть какая-то от этих тысяч старателей польза, многие решают подзаработать на проезжающих. Так что отправляю своих диверсантов в путь, даю с собой денег, заодно в Кейптауне зулусам европейскую одежду купят, что бы те переоделись. Ну а Патрик, со своим другом, поедут в заслуженный отпуск, только моих зулусов проводят, а затем встретят. Сам же я отобрал из новеньких пару немцев, поспокойней и по педантичней, и стал осваивать взрыв машинки. Пусть учатся, станут потом уважаемыми людьми. Вначале проверяли наличие тока, били электричеством живую курицу и смотрели, дергается она или нет, проверяли расстояние действия. Кажется все нормально, только предохранителя (замыкающего рычага) на моих машинках нет, так что статическое электричество может ударить и не вовремя. Так что провода к машинке нужно подсоединять в последнюю очередь, но не беда, это было предусмотрено. Потом мы током подорвали один капсюль детонатор, и, наконец, взорвали одну выделенную динамитную шашку. Все более или менее работает, так что мои новоявленные саперы пусть готовятся, как поедет смена нашим патрулям на юг, пусть они едут с ними. Еще бы поражающих элементов набрать побольше. Но гвозди у нас в дефиците, сами их привозим за тысячи километров из Англии, так что дал команду по нашему поселку заняться сбором мелкого металлолома. А так, у нас все хорошо, холм уже на половину срыт, ежедневная добыча алмазов растет, новоприбывших, которых временно разместили в палатках, уже скоро будем переселять в новые дома. Ну, как дома, скорее лачуги, но для здешних мест и это прекрасно. Все женщины малайки уже у меня по выходили замуж, либо за своих соотечественников, либо за недавно прибывших персов. У мусульман это совсем просто, у них даже практикуются временные браки, а затем произнес три раза слово развод, и ты свободен, и не раздела имущества тебе, не алиментов, правда дети остаются у отца. Я тоже посуетился, заключил такой же временный брак с Хафизой, хоть я и не мусульманин, но моя мусульманская община закрыла на это глаза. Кстати, что-то у меня много мусульман на прииске сейчас образовалось. И хотя персы шииты, а малайцы сунниты, но сейчас они держаться все в месте. Придется мне их разбавить, хочешь, не хочешь, а нужно вести сюда индусов из Британской Индии, они хотя и подданные короны, но думаю, что у британцев сейчас будет много иных забот, чем защищать их интересы здесь у меня. Написал мистеру Томсону в Кейптаун, жаль что Фриц со товарищами уже уехал, но не беда передам с фургонами в Три Систерс, а там мистер Ричардсон отправит мое письмо почтой. Нужно мне сотня индусов, желательно большинство женщин, да и заодно, пусть наймет трех молодых ювелиров, поедут они у меня в Амстердам, а там Ван Рейн пристроит их на фабрику Мозеса учениками, пусть они осваивают европейские методы обработки алмазов, пара мне тоже получить свою долю и в гранильном бизнесе. Так, но с женщинами нужно что-то делать, пора открывать бордель, пока кто-то со стороны не занял это место. Как всегда, говорят, основные доходы имеют не те, кто ищут алмазы, а те, кто оказывают им сопутствующие услуги. Для любителей "черного дерева" задача простая, я дам Булю задание, пусть мне добудет два десятка негритянок и мулаток. А разместится этот бордель, пока у нас трудности с водой на бывшей ферме Де Бирс. Будет два отделения для черных и для белых. А успеют ли мои негры за воскресенье смотаться на ферму? Ясно, что нет, туда и обратно у них уйдет три дня. Значит, будут ездить отличившиеся в отпуск, или брать неделю за свой счет. Но среди белых работников не все предпочитают негритянок, так что вот и очередное задание для мистера Томсона, пусть в Кейптауне сманит около десятка местных шлюх, ко мне на годик. Заработают они здесь куда больше. Может и среди новых индусок кто соблазниться, это же не на жаре, весь световой день, руками кучу грязи перебирать. Своим рабочим дам пока задание, сделать пристройки к ферме для нашего заведения. А потом когда третий участок водопровода заработает, все они сразу переедут ко мне сюда. Нужно и трактиры будет открывать, должны же мои деньги, опять ко мне возвращаться. А пока поставим палатку и начнем потихоньку торговать спиртным, а то у меня пока винную порцию все и так получают, в качестве средства для дезинфекции воды. Так что порцию чуть урежем, а торговлю начнем, и немного денег себе заработаем. Как умные люди говорят: " Народ не роскошь – а средство обогащения." А потом и карточный клуб с бильярдом заведем, и будет у нас все как на лучших приисках- игры, пьянки, женщины, все деньги которые рабочие зарабатывают, тут же они на месте и спускают. Ну, за исключением немногих "мудрецов".

ГЛАВА 15
Мы опять переносимся в Кейптаун, в губернаторскую резиденцию. Все тот же роскошный особняк, все тот же чудесный сад с экзотическими растениями, только теперь здесь царила грозовая атмосфера, воздух был, казалось, насыщен электричеством. Источником этого напряжения был сам господин губернатор-сэр Гарри Смит, всегда невозмутимое его лицо сейчас было искажено эмоциями, чудилось, что он сейчас начнет испускать гром и метать молнии.

– Как? Как такое случилось? – неизвестно кому почти кричал сэр Гарри – Это наша знаменитая армия, победительница Наполеона, и хранительница заветов лорда Веллингтона? Герои Крыма? Сколько раз я наблюдал отправление наших доблестных войск, полковой оркестр играет "Боже, храни королеву", офицеры махают шапками, солдаты кричат "ура". Армия уходит, и всегда возвращается с победой! Что же случилось сейчас? Кто нас победил, горстка мужичья – буров? Того и гляди, что в следующий раз нас побьют и чернокожие! Что Вы ответите на это, сэр Эдуард?

Полковник Эдуард Кроули, командующий армии ее Величества в Капской Колонии, толстый и напыщенный человек, с заметной лысиной, все это время старательно делал вид, что плохое настроение лорда его нисколько не касается. Это был крайне примечательный человек. Превратности военной карьеры его бросали в самые "горячие" углы викторианской империи: он участвовал в Крымской войне, в афганских войнах, в подавлении восстания сипаев в Индии, в Восточной Африке, в Малазийских султаната и даже в Латинской Америке. Он был коварен, лжив, подл, беспринципен, труслив, и вдобавок, гордился всем этим. Благодаря всем этому, а также недюжинному везению, ему всегда удавалось выходить "сухим из воды", получая за каждую очередную кампанию новые награды и чины. Вместе с тем полковник вел активную общественную деятельность, он состоял членом Мэри ле Бонского крикетного клуба, а также клубов "Уайт" и "Юнайтед Сервис" (Лондон); был членом совета директоров "Британской Опиумной Торговой компании"; членом попечительского совета Рэгби-скул; почетным председателем Миссии по поддержке угнетенных женщин. В общем, полковник был человек крайне многосторонний. Но главное это были его знакомства: назовите имя любого прирожденного идиота, носившего в девятнадцатом столетии английский военный мундир – Кардигана, Эльфинстона, Сэйла, Кастера, Раглана, Лукана – он всех их знал лично. Но тут ему пришлось отвечать на заданный вопрос. Полковник задумался и начал:

Прежде всего, я хочу заявить, что присутствие Британской армии является несомненным благом для Капской колонии. Кроме обязательной защиты, армия также создает дополнительный покупательский спрос. За все полученное, каждый британский военнослужащий, как правило, платит щедрой рукой. Лавочники везде очень довольны, наличие такой армии покупателей, и возможность кормить столь кредитоспособных воинов является воистину подарком судьбы. Несокрушимая вера, которую британская нация питает к своей армии, позволяет нам стойко смотреть в будущее. Многочисленные английские туристы, приезжающие в Южную Африку, прекрасно чувствую себя под нашей защитой. Приграничные чернокожие племена всегда могут рассчитывать на нашу надежную помощь. Опасности никакой нет, британская армия надежно стоит на страже наших интересов.

Довольно! – губернатор не выдержал и прервал полковника, одновременно, выплескивая накопившуюся злость, он зашвырнул с веранды хрустальный бокал, из которого пытался выпить вина, вниз в сад. – Я не это у Вас спрашивал.

За полковника вступился присутствующий тут же помощник губернатора сэр Фредерик Буллок:

Полковник сделал все, что мог, силы были выделены с учетом наших возможностей. Если бы не подлое нападение на наших отдыхающих солдат на нашей территории, то противник был бы, несомненно, наказан. Новых сил, мы сейчас, не сможем выделить для продолжения операции, придется или ждать окончание нашей компании в Эфиопии, или же тревожить просьбами метрополию. Нам здесь больше сил собрать негде, а еще двести солдат, как мы увидели, нашу проблему не решат. Да и что случилось? Ну, потеряли мы безвозвратно полсотни солдат, остальные скоро встанут в строй, так они могли и от неблагоприятного климата и болезней у нас выбыть. Лучше сделать вид, что ничего не произошло и пока воздействовать на ситуацию другими методами.

Но как же наш престиж? Все увидят что мы не так сильны, как всем говорим, это приведет к перестройке баланса сил в регионе – забеспокоился сэр Гарри – И кроме того, что же нам все-таки предпринять, какие такие методы. Может нам наложить эмбарго на поставки оружия бурам?

Напомню, что беспрепятственная закупка оружия, есть одно из главных условий заключенного с бурскими республиками соглашения. Кроме того, мы забываете, что расходы колонии превышают ее доходы, и торговля с бурами позволяет нам сводить концы с концами. То, что они торгуют через наши порты, сильно помогает колонии. Мы всеми силами стараемся держать буров в глубине страны, вдали от моря. А запрети мы им торговлю оружием, так это подтолкнет буров к желанию заполучить свой порт. Буры Трансвааля уже давно претендуют на португальское Мапуту, и только наша поддержка, позволяет португальцам держаться там. Но в случае введения эмбарго, бурам будет наплевать на наш авторитет, а лишних войск у нас нет. В крайнем случае, сами португальцы будут им продавать все необходимое. Так мы можем потерять бурский транзит, а мы должны помнить, что через год или два, когда будет введен в строй Суэцкий канал, тогда мы потеряем и европейский. С каких доходов, будет тогда существовать колония, с сельскохозяйственных? – пустился в длинные объяснения помощник губернатора.

Все равно, давайте запретим продажу оружия в западные округа Оранжевого государства, чтобы "Уменьшить кровопролитие" – предложил губернатор, уже явно успокаиваясь.

За стеной вдруг послышался какой-то шум, в соседней комнате напольные часы, после непродолжительных конвульсий, гулко пробили четыре часа.

Мы не сможем контролировать грузы, как только они пересекут наши границы, это все бесполезно – скептически заметил мистер Буллок, наблюдая как внизу, под балконом, чернокожие слуги нашли место падения бокала, и теперь убирают разбитые осколки стекла.

Ничего, все тайное, когда-нибудь становится явным, а у меня появится лишний рычаг воздействия на нужных людей- заметил сэр Гарри, поглаживая свои седые ухоженные усы. – К тому же, похоже, насчет алмазов Вы были правы, с севера привозят уже достаточно камней, что бы это было правда. Вот Вам и дополнительный источник дохода, и его нужно будет брать под контроль, так что я напишу в министерство по делам колоний Ее Величества, и обрисую им сложившуюся ситуацию, пусть они пришлют, нам еще батальон солдат. Надеюсь, доходов от южноафриканских алмазов, вполне хватит на то, что бы мы могли себе позволить содержать еще 400 человек на военной службе. Что там по нашему поляку?

Я переговорил с его Кейптаунским поверенным мистером Томсоном, и тот высказал полное намерение сотрудничать с властями. Как он сообщил мне, Квасьневскому поступают большие суммы из европейских банков, на которые он обустраивает свое поместье, значительные партии грузов и он широко нанимает людей, в основном по временным контрактам, чернокожих и азиатов. Вполне возможно, что он также нашел на своих землях алмазы и добывает их втихомолку. Но алмазы относительно редки, не может же он добывать двумя тремя сотнями человек больше чем пять тысяч старателей, так что, вероятно, это не основной его источник дохода. Похоже, что основные деньги поступают ему из Европы, из неизвестного источника. Пока что, нам предъявить поляку особенно нечего, его негры и азиаты нам не мешают, а насчет европейцев, мистер Томсон не совсем уверен, остаются ли они работать у Квасьневского, или же он просто помогает им добраться на место, когда они переселяются к бурам. Но мистер Томсон порекомендует Квасьневскому сотрудничать с нами, в противном случае его интересы в Капской колонии могут существенно пострадать, и таможня будет задерживать его грузы, и наши суды могут вдруг заинтересоваться его ролью в событиях на севере. В общем, мы будем склонять и его к сотрудничеству – доложил помощник губернатора.

Хорошо, продолжайте. Я тоже приму свои меры, а Вам полковник Кроули, я рекомендую привести войска в состояние боевой готовности, как бы и наши голландские колонисты, подогретые северными событиями, снова не затеяли беспорядки- завершил совещание губернатор и пригласил собравшихся отведать какие яства сегодня приготовил для гостей его умелый повар.

ГЛАВА 16
Стивен Уотборн, немного опоздал к началу алмазной лихорадки, первая и вторая волна старателей ушла без него. Пока он добирался из Англии, где в тщетных попытках устроить свою жизнь проводил все время в тяжелой работе, пока там он увидел окончательное крушение всех своих надежд, и ему остался только призрачный шанс теперь начать все заново в колонии, все кто хотел, уже уехали. О Алмазных полях он впервые услышал, ступив из шлюпки на берег залива Кейптаун-Бей, над которым возвышалась прямоугольная громада Столовой горы. "На Алмазных полях нашли драгоценные камни, огромные, как булыжники! Они там под ногами валяются, все сапоги об них протрешь!" От этих слов по его коже побежали мурашки и встали дыбом волосы на затылке. В свете мгновенной вспышки интуитивного прозрения Стивен понял, что именно туда и приведет его судьба. Множество лет, тщетно потраченные в старой доброй Англии, в отчаянных попытках свести концы с концами, стали лишь преддверием этого момента. Дорога к его благополучию начинается именно в Алмазных полях реки Оранжевой.

Вместе еще с двумя десятками таких же, как он, опоздавших, Стивен в складчину нанял всего один фургон, в котором не хватало тягловых волов, но через сорок восемь часов эта повозка уже тащилась по пыльным дорогам в сторону Капских гор.

Все его пожитки легко уместились в фургоне: не так уж много нажил за свои тридцать с лишним лет жизни. Многие годы погони за красивой мечтой истощили все его запасы. Группа попутчиков, также спешившие на Алмазные поля тащилась пешком рядом с ним, несколько женщин и детей периодически сменяя друг друга, что бы размять свои ноги, ехали в фургоне. Каждую ночь будущие старатели ставили навесы посреди вельда, под безоблачным ночным небом, на котором далекие звезды ослепительно сверкали, словно алмазы, наверняка ожидавшие их всех в конце пути. Будущие богачи наперебой рассказывали друг другу, что скоро наполнят свои карманы и кепки алмазами – большими, сверкающими алмазами, – и тогда они, наконец, вернуться домой в добрую старую Англию, где будут вести свободную и беззаботную жизнь, о которой все они так давно и бесплодно мечтали. Так дни шли за днями, неспешно катясь со скоростью фургона, и превращались в недели – недели путешествия по залитой солнцем равнине, изборожденной высохшими руслами ручьев и усеянной темно-зелеными колючими деревцами, на ветвях которых висели громадные гнезда каких то птиц. Наконец, они добрались до места, но там все уже было занято. Весь берег реки и даже пыльная равнина на юге была поделена старателями. Там их уже собралось почти семь тысяч душ – черных, коричневых и белых. К пяти тысячам белых прибавилось более двух тысяч темнокожих помощников. Взгляд замечал кругом неряшливую редкую россыпь грязных, потрепанных непогодой парусиновых палаток. Дым от горевших костров пачкал высокую синеву неба мерзкой грязью, и на много километров вокруг старатели почти под корень свели заросли верблюжьей колючки, пустив их на топливо. Деревья у реки тоже были все уже давно пущены на дрова. Когда фургон их высадил, Стивен долго не мог понять, что делать, куда идти и где же получить свое сказочное богатство. Наконец, его приметил како-то замызганный оборванец.

Новенький? – заметил он – здесь уже делать нечего, все участки вокруг поделены. – Но, мы собираем людей, решили пройти по берегу реки, чуть дальше на восток. Там, правда, опасно, буры периодически постреливают, что бы отогнать нас подальше. Если не повезет, то могут и убить. Но если нас соберется человек пятьдесят, то боятся практически нечего. А алмазов там, дальше на восток, видимо-невидимо. Так что уедем, все обратно домой, богачами. А иначе, не возвращаться же нам обратно, с пустыми карманами, тут все очень дорого, долго не прожить, никаких денег не хватит.

В последнем Стивен мог и сам убедиться, цены вокруг были рассчитаны на алмазных миллионеров, хорошо хоть вода в реке пока бесплатная. Поскитавшись по берегу несколько часов, он уснул с наступлением сумерек на голой земле, завернувшись в одеяло, а утром поплелся туда, где как сказал встреченный ему бродяга, формировали отряд, желающих пройти по берегу реки на восток.

К вечеру следующего дня, вместе со Стивеном, набралось полсотни желающих, и их предводитель, разорившийся фермер из Капа, сразу повел их на восток, пока еще кое у кого имелись запасы еды. Все были вооружены, так как еще в колонии Стивену сказали, что места тут опасные и без оружия идти на север лучше и не пытаться. Два дня они продвигались вдоль реки, места становились все более безлюдные. Нет, редкие фермы буров стояли вдоль берега Оранжевой на равных промежутках друг от друга, но вот старателей вокруг явно поубавилось. На третий день они выбрались на пустой берег, здесь желающих искать алмазы, пока не было. Поделив берег на равные участки, старатели начали промывать речную грязь в поисках драгоценных камней. Лагерь они обустроили все вместе, беспечно рубя деревья и кустарники для своих костров. Кому принадлежала эта земля, есть ли у нее хозяин, разрешает ли он искать алмазы на своей земле, все это Стивена абсолютно не интересовало, впрочем, как и других. Люди здесь были все больше битые жизнью, об этом сразу говорили их кожа, иссохшая под солнцем, глаза, покрасневшие и распухшие от горя, грязные пряди преждевременно поседевших спутанных волос, которых давно не касались ножницы парикмахера, озлобленное выражение лиц. Два дня они провели в напряжении, держа оружия под рукой и выставляя одного человека дежурить в дозоре, как днем, так и ночью. Но ничего не произошло, оружие мешало работать, и дозор стал казаться просто потерей рабочего времени и вскоре, с полного согласия старателей, его отменили. Продукты уже заканчивались, рыбы в реке на всех не хватало, а охотиться было некогда. Алмазы же упорно не давались в руки новоприбывшим. За три дня упорно просеивая речную грязь люди, нашли лишь три мелких осколка. Бывалые люди сказали Стивену, что скупщик здесь даст за каждый не больше 5 шиллингов (1/4 фунта). Нужно было, что-то решать и вот утром их предводитель бывший фермер, сказал, что уходить смысла нет, но нужно будет завтра послать отряд на ближайшую ферму, что бы они отбили несколько голов скота, и пригнали их в лагерь. Купить коров за деньги ни у кого уже не было возможности. После завтрака будущие миллионеры вновь разошлись добывать себе богатство, Стивен поспешил также приступить к работе на своем новом участке у реки. Вдруг раздался выстрел, Стивен увидел, что его сосед упал вниз и остался лежать на отмели. Кровь его окрасила серую воду вокруг в темно-красный цвет. Сразу же зазвучали еще выстрелы, Стивен заметил, что старатели, один за другим, падают замертво. Нападающих нигде не было видно, и Стивен быстро принял решение. Он разбежался и нырнул в серые мутные воды реки, отдавшись ее течению, которое стало сносить его вниз. Он слышал еще выстрелы, но, похоже, что его оставили в покое, и он начал помогать течению руками и ногами, торопясь быстрее убраться из опасного места. Похоже, что богатство упорно избегало Стивена, как будто за что-то они обиделось на него, но, по крайней мере, он сегодня сохранил свою жизнь.

ГЛАВА 17
Мой отряд со снайперами во главе ушел на запад и принялся вычищать территории от британцев. Старатели понятие не имели о военной службе и не знали, как бороться со снайперским огнем. Каждый был сам за себя, и даже если среди них и были хорошие стрелки, то смерть они принимали не в результате проигранной снайперской дуэли, а среди хозяйственных забот, в основном с промывочным тазом в руках (или же собирая дрова для костра, или же готовкой обеда). За пару недель на западе было убито почти две сотни англичан. Тем самым мы компенсировали тонкий ручеек пополнения, который тек к ним с юга. Еще сотни британцев три в панике снялась со своих мест и убралась подальше от нас. Теперь между нами и старателями лежали на 200 км свободные от англичан земли, так мы без значительных усилий стали вытеснять их с бурских территорий. Мои партизаны подрывники (я их называл отряд имени Сидора Ковпака) ушли на юго-запад, перерезать для британцев пути снабжения "рвать эшелоны". Эшелонов пока здесь нет, но фургоны с быками стоят дорого (по себе прекрасно знаю), не все хотят возить грузы за пределами колонии, а сейчас, скоро и вовсе, владельцы фургонов устроят старателям натуральный бойкот. А без подвоза припасов британцы там долго не придержутся, если мясо они еще могут отбирать у буров, то порох они сами производить не будут. А покупать все задорого, они не могут, не столько они там и зарабатывают, что бы еще и приплачивать за риск. Если у меня, в кимберлитовой воронке, нужно просеять два кубометра земли, что бы добыть 0,2 грамма алмазов, то там у них, нужно просеять двадцать кубометров земли, чтобы добыть этот же карат, а цена на алмазы сейчас упала, и если я в продаю камни в Европе, то старатели сбывают их алмазным дельцам на месте, и получат они за карат примерно десять шиллингов. А за десять шиллингов неделю хорошо прожить может только чернокожий (даже за пять), а белый рассчитывает на большее, цены на все вокруг на алмазных полях превышают аналогичные в колониях уже раз в пять. Что там можно получить за десять шиллингов – пару кусков мыла (а я слышал, там цены приблизительно такие)? Ладно, без мыла можно как-то обойтись, но бутылка виски (а спиртное нужно, что бы обеззараживать воду) стоит 12 шиллингов. Ну, хорошо, на 6 шиллингов ты купишь какого-нибудь дешевого самогона, а есть ты, что будешь за оставшиеся деньги? А скоро даже эти цены поднимутся еще больше, когда караваны будут взлетать в воздух, из за моих ребят. Но даже если старатели решат экономить и жить, себе отказывая во всем, то все равно за неделю, ты при всем желании 20 кубометров не просеешь, максимум, если будешь себе жилы рвать то кубометров 12. Так что не получится у старателей оправдать свои расходы, экономика не позволит. Конечно, алмазы распределены неравномерно, кому-то повезет, кто-то выйдет в ноль, но большинство людей разорятся. Они скоро поймут, что их труд себя не оправдывает, но сколько будет питать их надежда: месяц, два, три. Три месяца тяжелой работы и плохого питания в жарком климате Африки сделают из любого здорового человека очень больного. А я слышал, что там старатели живут скученно, питаются плохо, дезинфекцией пренебрегают, оттого многие болеют и многие умирают. Среди них свирепствует лихорадка. На кладбищах могилы выкапывают заранее – за свои услуги могильщики требуют почти фунт (вот уж кому алмазы искать не нужно) и вырытые ими могилы не долго пустуют. Так что без прихода новых и новых людей старатели на западе обречены. За этот год к ним прибудет еще 2000 человек, а мы уже сейчас опять перебили из них 200. В общем, дела у них неважные. Другое дело если они организуются, создадут что-то типа республики Алмазных полей, выберут себе толкового руководителя, он создаст настоящее войско, оно придет к нам и всех нас уничтожит, но это пока еще маловероятно, не затем эти люди сюда пришли, что бы в солдаты наниматься. А у меня все наоборот, работы меньше – алмазов больше. Мои люди прекрасно питаются, сырую воду они не пьют, спиртное и хинин в качестве лекарств регулярно принимают. Камни свои продаю в Европе, перевозка обходится не так дорого, скоро, надеюсь, и сам начну помаленьку их обрабатывать. Выучатся мои индусы и будут в Амстердаме потихоньку мои камни гранить. Правда, рентабельность огранки невысока, около 15 % прибыли, но и это деньги при хороших оборотах. А обороты у меня прекрасные. Так что мешают мне сейчас только британские колониальные власти. Пока я особо ничего с ними сделать не могу, разве с помощью своих зулусов их позлить. А вот дальше и британцы могут солдат подогнать из метрополии, и операция в Эфиопии закончится и войска освободятся, но и у меня еще люди приедут, а может быть и казаки некрасовцы подтянутся. Так что еще неизвестно кто кого. Плохо, что британцы могут мне палки в колеса для моих грузов вставлять, пока все что мне нужно ввожу через их порты, здесь нужна конкуренция. Но и так меры принимаю Ван Рейн из Амстердама, должен мне динамит прислать в ящиках прикрытых мылом, а излишек патронов в жестяных коробках внутри бочонков с оливковым маслом на имя Ричардсона. Но в целом это не дело. Хорошо бы, чтобы буры заняли какой-нибудь порт на побережье, может португальский Мапуту в Мозамбике. Но пока это мечты. Президент Бранд, политик в истинном смысле этого слова, всегда склонен искать компромиссы. Помню, я читал, что он даже во время первой англо-бурской войны, а это год у нас будет, так где-то 1881, будет и англичанам помогать и бурам Трансвааля, на словах дружить со всеми, так что решительных действий от него ждать не стоит. Стать что ли самому президентом? Не стоит, у меня и самого дел много, а президент, фигура во много церемониальная, много времени уходит на разную мишуру, пускать обывателям пыль в глаза. Так что, наверное, буду искать себе подходящую кандидатуру, нужна какая-нибудь марионетка, которая будет выполнять мои приказы.

Приблизительно в это же время в Кейптауне. Тридцатитысячный город давно уже проснулся и приступил к своим деловым обязанностям и заботам. Необъятный залив покрылся множеством судов; взад и вперед снуют лодки; вдали виднеется песчаная отмель, а за ней Тигровые горы. Мол с маяком, этим всевидящим оком, был устремлен в бескрайние просторы; внешняя гавань, портовые бассейны, доки; пароходы, парусники, рыболовецкие суда и скромные лодки, танцующие на волнах, поднимающихся из глубин моря и разбивающихся о пристань; резкий запах дегтя, хриплый рев пароходной трубы, тонкие переплетенные линии четко вырисовывающихся на горизонте корабельных снастей – словом, это все было море. Пристань, заполнилась народом и суетой. По длинной, далеко уходящей вводу насыпи на рельсах, закипела бойкая работа, здесь возят тяжести до лодок. Тут же толпится всегда множество матросов разных наций, шкиперов и просто городских зевак. Также на пристани, виднелось множество всякого цветного народа, особенно мальчишек, ловивших удочками рыбу. Ее было так много, что не проходило и минуты, чтоб кто-нибудь что-нибудь не вытащил. В самом городе, на широкой главной улице заработал банк, открылись многочисленные лавки. К ним потянулись немногочисленные посетители, в своем большинстве приезжие (сошедшие с транзитных кораблей). Кто покупал книги, кто заказывал себе платье, обувь, разные вещи. На витрине большой книжной лавки Тимсона, виднелись множество периодических изданий, альманахов, можно было также заметить стихи и прозу, карты и гравюры, здесь продавались и письменные принадлежности. И устройство лавок, и искусство раскладывать товар – всё вокруг напоминало Великобританию. И здесь, как там, вы не обязаны купленный товар брать с собою: вам принесут его на дом. Другие большие магазины еще больше напоминали Англию своими зеркальными двухметровыми стеклами, газовыми фонарями и роскошной мебелью, только с легким провинциальным оттенком. Уже давно начали свою работу многочисленные фабрики и заводы: шляпные, стеклянные, бумажные и т. п., которые удовлетворяют запросы местных потребителей. Время шло. К полудню солнце начинало сильно печь. Окна закрылись наглухо посредством жалюзи; движение приутихло, то есть беготня людей на улицах, но езда не прекращалась. Экипажи мчались изо всей мочи; быки медленно тащили тяжелые фуры с хлебом и другою кладью, а иногда и с людьми. В такой фуре (прообраз будущих маршруток) набивалось человек по пятнадцати. Посреди улиц, как в Лондоне, гуськом стояли наемные экипажи: кареты четырехместные, коляски, кабриолеты в одну лошадь и парой. Экипажи все были, как будто сейчас из мастерской: ни одного нет даже старого фасона, все выкрашены и содержатся чрезвычайно чисто. Черные кучера – таксисты ловили глазами ваш взгляд, но при этом не говорили ни слова. На торговой площади; со всех сторон окруженной зданиями, тесно толпились люди, много товаров были вывешено в окнах, а в рядах за прилавками сидело много женщин, торгующих виноградом, арбузами и гранатами. Рядом продавались товары для туристов: львиные и тигровые шкуры, слоновьи клыки, буйволиные рога, сушеные змеи, ящерицы.

Фриц, по прозвищу Тихоня, шел по городу, от рынка в сторону городской биржи. Его непримечательная внешность, средний рост и типичное лицо не привлекали к себе внимание прохожих, их взгляды равнодушно скользили мимо него, не задерживаясь. За ним одетые как рыночные разносчики с узлами и багажом тащились зулусы, изображающие носильщиков. Фриц приехал в Кейптаун вчера, что бы зулусы ни устали, они не торопились, не спешили, и добирались двадцать три дня. Зулусы, сопровождали всадников бегом, взявшись за их стремена, почти обнаженные, только в набедренных повязках. Перед пересечением границы зулусы переоделись каждый в старые станы и рубашку, пожертвованные им на эту миссию двумя приисковыми рабочими. Теперь они напоминали собой рекламный проспект лавки старьевщика. Тогда же, им удалось сторговать, у возвращающего из Трансвааля торговца пару слоновьих бивней, "на память об Африке". Дальше они уже шли чинно и благородно. Лошадей они оставили в конюшне, на одной из ферм перед Кейптауном, попросив хозяина позаботиться о них пару-тройку дней. Сегодня они вошли в город и сразу поспешили на рынок. Там удалось продать бивни в магазин обслуживающий туристов, и купить чернокожим новую одежду, напоминающую униформу носильщиков в городских магазинах. Там же была куплена сменная одежда и для обоих немцев, был приготовлен и другой реквизит. Сам Фриц давно не был в Кейптауне, и он не боялся, что его кто-либо узнает из знакомых, четыре месяца назад он провожал курьеров, а затем отвел обратно лошадей в приисковый поселок. Сейчас Фриц следовал разработанным инструкциям, он должен был обеспечить прохождение зулусов, а его товарищ следует за ним, и должен был их обеспечить транспортом. После проведения операции они должны были уехать в лежащий почти за 40 км от Кейптауна городок Саймонстаун, а на следующий день к вечеру опять вернуться. Кажется, все было предусмотрено, но каждый план сразу разбивается вдребезги, когда он сталкивается с реальностью. Будем надеяться, что на этот раз, все пройдет гладко!

В центре города перед зданием биржи находилась большая площадь, именуемая жителями Готтентотской. Окружена была эта площадь сквериками, где произрастали большие ели, которые из-за постоянных ветров с гор, росли наклонно, склоняясь вершинами к океану. На площади по обыкновению обучались войска; красные мундиры выполняли сложные маневры. Среди спешащих по своим делам горожан виднелись три человека. Один белый, среднего роста неприметной внешности проходил мимо, а за ним следовало двое высоких чернокожих, одетых в поношенную униформу носильщиков, которые несли какие-то вещи. Внезапно следующий последним чернокожий споткнулся, вещи которые он нес, рассыпались. Его спутники, не оглядываясь, уходили все дальше вперед. Негр бестолково пытался собрать вещи: у него было пару мешков и пару узелков, но он никак не мог уложить их поудобнее. Тем временем его спутники уже скрылись из виду, равнодушные прохожие огибали бестолкового носильщика, проходя мимо. Вдруг, негр окончательно оставил свои вещи в покое, и побежал к солдатам, приблизившись к ним, он что-то кинул им под ноги и рванул наутек. Раздался мощный врыв, красные мундиры британцев оказались щедро залиты кровью убитых и раненых. Нырнув в скверик негр быстро скинул свою одежду и обувь, его чернокожий товарищ, поджидающий его здесь вместе со своим грузом, выдал ему другую одежду, затем быстро спрятав скинутые вещички, они разделили груз, и подхватив оставшиеся узлы и баулы, они заспешили к своему хозяину, который ожидал их на соседней улице. Впрочем, ожидал он их не один, к нему уже подъехала коляска, в которой сидел его приятель. Увидев спешащих негров, они закричали в унисон:

Ну, где Вас носит бездельники, сколько можно Вас ждать, давайте быстрей садитесь, мы опаздываем в Саймонстаун, время не ждет.

Цветной возница, на коричневом лице которого отразилось недоумение, спросил:

А что за грохот там был на площади?

Ему ответил один из белых, торопливо садящийся в коляску:

Наверное, фейерверк, но не важно, тебе платят не за твои вопросы, мы опаздываем, поехали быстрее.

И коляска заспешила на выезд из города по дороге в Саймонстаун, куда наши спутники прибыли к вечеру, остановившись в припортовой гостинице. Сейчас был не сезон, поэтому свободных комнат было много.

На Готтентотской площади было убито около двадцати английских солдат, еще около трех десятков были ранены. Розыски злоумышленников ни к чему не привели, брошенные негром узлы и узелки оказались набиты грязным тряпками, в которые были положены камни для большего веса. Прибывший на место следопыт с собакой потеряли след на соседней улице, слишком уж много прохожих на улицах Кейптауна, они перебили запахи убежавших. Полиция сбилась с ног, обходя городские гостиницы и пансионаты для приезжих, но никого подозрительного не нашла. Да и то сказать слишком много гостей каждый день сходят с бортов кораблей в Кейптаун, и каждый день отплывают оттуда.

Весь остаток дня происходил обход и опрос приезжих Кейптауна, продолжился он и на следующий день. К обеду поиски распространились на ближайшие фермы, а ближе к вечеру стали опрашивать приезжих в городках спутниках Кейптауна, в том числе и Сайсмонстауне, что тут скажешь, ехать туда целых четыре часа. Но наших знакомых там уже не было, после обеда, они наняли коляску и вернулись в Кейптаун ближе к вечеру. Помощник олдермена, опрашивающий хозяев и слуг гостиниц и трактиров Саймонстауна, на предмет приезжих одного, двух белых, с двумя чернокожими слугами, получил равнодушный ответ от хозяина трактира, розовощекого толстяка в грязном замызганном фартуке, о который тот постоянно вытирал свои жирные руки:

Приезжие белые с черными слугами, ну что ж бывают и такие. Вот вчера, например, у меня останавливалась пара белых, и с ними было пара чернокожих. Нет, они уже уехали сегодня, после обеда. Куда? Они мне не сказали, а я как-то не спрашивал, у меня тут с другими посетителями дел полно.

Остановился Фриц со своими товарищами в гостинице, в порту, среди таких же, как они вновь прибывших в город, поэтому внимания полицейских осведомителей, они счастливо избежали. Хозяину трактира они заявили, что прибыли из Наталя, привлеченные слухами об алмазной лихорадке, и собираются найти попутчиков и проследовать туда, но пока же собираются изрядно повеселится, пользуясь тем, что судьба забросила их в такой большой город. Сказав, что пойдут выпить, а потом возможно и посетить местный бордель, наши знакомые вечером ушли из гостиницы. Ночью в городских казармах опять прогремел взрыв, на этот раз двое часовых, охранявших покой сослуживцев, были убиты отравленными дротиками. Взрыв был мощным, еще 25 солдат было убито, и около сорока были ранены. Фактически за двое суток Кейптаунский гарнизон потерял около четверти своего списочного состава. Наши же хорошие знакомые, ночью покинули город, и к утру прибыли на близлежащую ферму, где они оставили своих лошадей, заявили ее хозяину, что они потратили все свои деньги и теперь уезжают на Алмазные Поля, попытаться поправить свое пошатнувшееся состояние. Хозяин фермы, к которому, вчера во второй половине дня, являлись полицейские агенты, послал слугу известить власти о подозрительных людях, но на его попытки задержать посетителей под предлогом обеда, наши знакомые Фриц и его друзья (а это были именно они) отвечали, что они очень спешат и перекусят в дороге, после чего они быстро покинули ферму и растворились среди прочих людей торопящихся по дорогам на север. В деньгах они недостатка не испытывали, так что в пути они могли изменять свою внешность, иногда проделывали свой путь среди группы попутчиков, а иногда разделяясь, и кто-то ехал на омнибусе, а кто то ехал дальше вдвоем, так что потом властям было трудно восстановить их передвижения, опрашивая придорожных трактирщиков. Но, несомненно, было одно, злоумышленники покинули пределы Капской колонии и находятся за пределами ее территории.

ГЛАВА 18
Стивен сумел добраться без денег и без вещей, вдоль реки, обратно в поселок к старателям. Что бы ни умереть с голоду, он нанялся к одному из более удачливых соотечественников, работать на его участке. Но это его не слишком выручило, хотя ему и платили больше чем неграм, но денег хватало только на еду, что бы купить себе новое оружие, речи даже не шло. Впрочем, его работодателю было не намного лучше, он сам жаловался Стивену на жизнь и горькую судьбу:

Вот этими самыми руками, – он поднимал свои здоровенные руки с огрубевшими мозолистыми ладонями и обломанными, черными от грязи ногтями, – этими самыми руками я перелопатил здесь десять тысяч тонн, целое море грязи, а мой самый большой алмаз потянул всего на один карат. Если так пойдет дальше, мне придется протянуть здесь ноги.

Тем временем обстановка на Алмазных полях накалялась. С востока прибывали испуганные беглецы, нападения на старателей там продолжались, почти каждый день. Обстрелы велись издали, причем с изумительной меткость, самих нападающих никто не видел, но потери старателей были очень велики. Многие из них, не дожидаясь своей очереди, возвращались в поселок, где разносили панику. Скоро начались нападения и на караваны снабжения, идущие с юга. Мощные взрывы ломали фургоны, убывали быков, калечили и убивали людей, следовавших на прииски. Фургоны бросали, а что бы увезти раненых, приходилось выгружать и оставлять грузы, так что караваны, в основном, прибывали порядком потрепанные, полные раненых и испуганных людей и без нужных грузов. Остающиеся пока в этих краях фермеры-буры, видя такое дело, продали весь свой скот британским торговцам, справедливо рассудив, что иначе его у них могут просто отобрать бесплатно, и заперлись на своих фермах, выжидая неизвестно чего. Некоторый запас продуктов у них там был, но они собирались его отстаивать с оружием в руках. Пользуясь обстановкой, торговцы, наводнившие прииск, держали цены на скупаемые алмазы у старателей на низком уровне, а цены на продовольствие и другие привозные товары они снова повысили еще на треть. Лагерь алмазоискателей, пожалуй, стал самым дорогим местом на планете. Скоро не только Стивен, но и более удачливые коллеги, имеющие собственные участки, пришли к неутешительным выводам: с утра до ночи они упорно трудятся на участках, просеивая кубометрами грязь в поисках алмазов, а вырученных от их продажи денег хватает только на скудную пищу. Торговцы скинулись, и стали поддерживать некого Паркера, он важно именовал себя президентом Алмазных полей, и со своими подручными день-деньской разъезжал взад вперед, и разглагольствовал перед старателями, что пора отомстить бурам, и призывал добровольцев записываться в его отряд возмездия. На самом деле, его обязанностью было защищать имущество и скот торговцев. В случае кражи, Паркер, всегда выносил короткий приговор – повесить, что немедленно выполнялось его прихлебателями. Но скоро начались погромы, под предлогом борьбы с незаконной скупкой алмазов. Старатели до того ненавидели незаконных скупщиков алмазов, что эта ненависть часто выливалась в ночное побоища, и тогда вместе с виновными избивали и честных торговцев, которые тоже лишались своего имущества, в пламени пожара. Распоясавшиеся старатели весело приплясывали вокруг горящих хижин и палаток, разграбив их содержимое. На следующий день людям Паркера было много работы. Стивен видел, что добровольцев в отряд Паркера почти совсем нет, а у него самого оружие так и не появилось, так что он не мог записаться туда. А там явно тяжелой работы поменьше, а кормежка лучше. Работать же уже было просто бесполезно. Фактически торговцы превратили всех старателей в своих наемных работников, которые за скудные деньги день-деньской горбатились, не разгибаясь, на прииске, а не имели за это даже нормальной еды. Не о таком "богатстве" ему мечталось в Англии, и по дороге сюда. Истощенные и измученные работой люди, часто болели и умирали, в лагере свирепствовала лихорадка. Кладбище поселка росло быстрыми темпами, и Стивен боялся, что скоро, если ничего не изменится, может оказаться там же. Хорошо еще, что сейчас еще стоят по летнему жаркие деньки и можно ночевать на улице, но скоро начнутся дожди, а потом зима, и тогда он явно долго не протянет. Кто-то по-прежнему, приезжал на прииск с мечтами о блеске алмазов, валяющихся тут просто под ногами, но много людей стало уезжать отсюда, они поняли, что эти мечты не имеют ничего общего с реальностью. Да кому-то может быть, и повезло, но на каждого счастливчика, приходится свежая могила на кладбище, и чем дальше, тем хуже. Счастливцев с каждым днем становится все меньше, а могил все больше и больше. Часть людей перебралась на запад по течению реки Оранжевая, там алмазы может, и встречаются пореже, но с продуктами явно получше, часть вернулась обратно в Колонию, а часть оказалась на приисковом кладбище. Несмотря на приезд новых людей с юга и беглецов с востока, Стивен ощущал, что людей постепенно становится все меньше и меньше. Но люди на прииске часто менялись, и старатели, слишком поглощенные погоней за спрятанным в земле богатством, не знали никого, кроме ближайших соседей. Здесь все были друг другу чужими, каждый заботился только о себе, интересуясь людьми вокруг ровно настолько, насколько эти существа могли помочь или помешать в поисках сверкающих камешков. Стивен понял, что пора уже, пока не поздно, и ему убираться от сюда, иначе он просто пропадет.

ГЛАВА 19
Как и всегда, у меня была масса дел. А как вы хотели, крупное предприятие, и вдобавок еще и война на моих плечах. Для начала поведаю Вам о делах военных. Мои снайперы хорошо зарекомендовали себя на западе. Личный счет каждого перевалил за полсотни врагов, а кое-кто из передовиков, скоро уже собирался отмечать юбилейную жертву. Другое дело, что старатели уже очистили значительные территории, и моим снайперам в поисках целей приходилось все дальше и дальше, отдалятся от своей базы. Мои саперы так же меня порадовали, после того как десяток караванов были разбиты и шокированы взрывами, смертями и ранеными, которых приходилось грузить в оставшиеся фургоны взамен нужных грузов. Вдобавок, все это происходило под прицельным огнем моих бойцов. Шок, трепет и паника охватила владельцев фургонов, после того как слухи о нападениях широко распространились среди них. Теперь же они или отказывались от поездок, или долго добирались в обход, либо за большие деньги собирались в большие караваны и, невзирая на потери, прорывались под огнем в Алмазные поля. Но, подобные смельчаки становились уже редкостью, а далеко мои саперы от моей базы все же опасались удаляться, вглубь вражеской территории, так что теперь снабжение старателей идет за двойную плату, так как все грузы приходится возить далеко, в обход, наматывая лишних 200–300 км на волах. Так что старателям сейчас приходится несладко, толпы людей по прежнему приезжают из метрополии, но, приехав на алмазные прииски, они сразу убеждаются, что овчинка выделки не стоит, риск велик, стреляют постоянно, царит натуральный голод, свирепствуют болезни, люди мрут как мухи, а отдача невелика, все найденные драгоценные камни на месте скупаются алмазными дельцами по дешевке. И на дальнем западе тоже особо многим не разгуляться, там река Оранжевая течет мимо полупустынь, а зачастую и пустынь, и еды там совсем немного, толпам старателей там не прокормиться. Так что, положение на западных границах вначале стабилизировалось, а чем дальше, тем решительнее склоняется в мою пользу. Нужно чуть больше людей и окончательная победа будет за мной. Надеюсь, скоро уже через две-три недели прибудут нанятые зулусы, сразу они пойдут помогать моим снайперам, зачищая стоянки английских алмазодобытчиков. С дальнего юга дошли слухи о взрывах в Кейптауне, похоже, там Фриц прекрасно поработал, так что и его жду уже буквально на днях, с подробным докладом. Теперь у британской армии сил не хватит не только мой прииск захватить, но даже территорию алмазных полей под свой контроль они сейчас взять не могут, формально это остается земля Свободной Оранжевой Республики, где должна царить наша власть и наши законы, по которым самовольным старателям грозит суровое наказание (смерть). Но думаю, что месяца через три, четыре англичане перебросят войска и исправят это положение, а там и до меня очередь дойдет, так что я готовлюсь.

Дела хозяйственные, добыча алмазов идет хорошо, наш холм срыт уже на две трети. Среди моих работников бытует мнение, что на уровне земли алмазы иссякнут, но я то знаю, что воронка еще уходит на тысячу метров в глубь планеты. С водой такие же проблемы, но я жду ввода в строй 3-й очереди водопровода. С ней у меня связаны большие планы. Почти на каждой бурской ферме в округе хранится старый фургон, на котором семьи буров прибыли сюда десятилетия назад. Все те из них, что можно починить, я взял в аренду, также как и скупил для них быков. Как только третья очередь водопровода будет введена в строй, так тут же поезда из моих тридцати фургонов начнут возить воду с расстояния оставшихся двадцати километров, туда и обратно. Под это дело я выкупил в округе все бочки, бочонки и кадушки, а также послал такое задание покупать все это в Три Систерс, моему компаньону мистеру Ричардсону. Так что, через месяц, я удвою число своих рабочих на холме до 800 человек. Сто человек должны будут в это время прибыть иранцев от Резы (моя за должность по найму рабочих), еще сотню надеюсь мистер Томсон мне пришлет из Индии, наверное через месяца полтора-два прибудет еще человек 80 малайцев. Надеюсь, что среди индусов и малайцев будет много женщин. Человек 50–70 сейчас уже мне привезет возвращающийся из Европы Гюнтер (совместно с Райном), а там, в следующий заход, и еще сотня белых европейцев прибудет (надеюсь, наконец, среди них будут и русские, но также я рассчитываю и на казаков. Хорошо бы хотя бы для начала на сотню. А то уже ностальгия начинает мучить по родной земле, не с кем слова перемолвить. Хотя среди буров потомки русских изредка, но встречаются. Наш славный царь Петр Первый много народа отправлял учиться в Голландию. Там хлебнув вольной жизни, некоторые из русских решили не возвращаться на Родину. Царь был жестоким самодуром, даже приглашенных за большие деньги европейских специалистов он мог, вспылив, сильно избить своей палкой. Естественно, что европейцы были этим крайне недовольны и хорошие, уважающие себя специалисты, к нам не ехали. Но царь не унывал, и решил выучить своих людей в Голландии. Понятно, что судьба русского специалиста при полусумасшедшем царе была еще более печальной. Царь издевался над ними, как только мог, как над своими белыми рабами, и даже хуже. Поил по своему приказу до полусмерти, рвал здоровые зубы, когда ему приспичило попрактиковаться в стоматологии, бил своей палкой смертным боем, мог по своему капризу сослать, отрубить голову или повесить. В ответ придворные могли лишь улыбаться. Так вот, некоторые русские ученики стали невозвращенцами, ну а поскольку царь приравнивал это к измене Родине, и его подручные могли выкрасть ослушника, вывести в Россию и запытать там до смерти (вспомним судьбу царевича Алексея), то эти русские поспешили убраться подальше от опасности, в колонии. Так какое-то количество из них оказались среди буров, только они уже совсем позабыли свой родной язык, и ощущают себя не русскими, а голландцами.

А пока тянется суд да дело, сотню работников (или сколько мне еще понадобиться) я наберу среди местных негров. Здесь кроме как чернорабочими, они мне пока особо не нужны. Копать землю, носить тяжести на прииске, на строительстве, да еще немного пасти мои малочисленные стада. Другое дело, что когда придется долбить твердый кимберлит, мне они, может быть, сильно понадобятся, да и то, я рассчитываю аккуратно подрывать породу динамитом (а там доживем и увидим). Бордель, на ферме для работников, пока заработал исключительно с чернокожим персоналом. Буль достал откуда то десяток девушек, но скоро надеюсь и белые работницы из Кейптауна прибудут. Хотя тамошний состав, как мне говорили, тоже на любителя. Это по большей части "милые", но могучие создания, весьма, без сомнения, привлекательные в постели для тех, кто является любителем такого сорта женщин, любовные утехи с ними, скорее напоминают борцовский спарринг с сержантом сверхсрочником. Впрочем, о вкусах не спорят. А скоро, весь цветной состав интимных работниц, переедет сюда на прииск, мои люди уже заждались. Питейная палатка уже приносит изрядную мне выручку каждый день. Сейчас же я ломаю голову, как запихать большинство добытых алмазов в контейнеры, придется в этот раз везти и пустотелые деревянные поделки Мбопо, и фаршированных змей в бочонках со спиртом. И еще много "лишних" камней останется, и курьеры повезут их вместе с письмами. Новых прорывных мыслей в сфере развития технологий я не придумал, сколько не ломал свою голову, но здесь я уже иссяк до самого донышка, но и так получилось неплохо.

Незаметно закончился март, начался апрель, вот и заканчивается жаркое африканское лето. Наверное, в конце мая или в июне, мне нужно ждать прибытия в Южную Африку дополнительного британского контингента. Не могут же англичане вечно торчать в Эфиопии, да и из Англии могут перебросить немного солдат. Интересно сколько их прибудет 500? А может целая тысяча, ну на небольшой срок могут и тысячу послать, а на постоянной основе тут и пятьсот вполне хватит. Особенно для меня. Меня и пятьсот человек могут сильно потрепать, особенно если у них будут пушки (правда, окончательно, меня, наверное, не прогонят, тут вечно держать большой гарнизон они не смогут), но Басутоленд и Грикваленд британцы под себя точно подгребут. А оно нам этого совсем не надо, пусть сидят у себя в Англии, картошку там копают, целее будут. Так что собираю людей, встречать британцев на дальних подходах, лучше всего конечно прямо в Саймонстауне (Кейптаунский порт с апреля закрывается, все корабли уходят в бухту Фальсбей). Кое-какие мысли уже есть.

Прибыл обратно, после успешно проведенной миссии в Кейптауне, "Тихоня" Фриц, с компанией. Доложил мне в подробностях, как там было дело. Похоже, что там пока еще просто "край непуганых идиотов". Но мы над этим успешно будем работать.

Молодец Фриц, я тобою доволен. Правда, под конец ты засветился немного, но это не беда, там сейчас просто проходной двор. Так что, получишь, у нашего казначея премию, думаю, 180 фунтов ты заслужил и 150 твой помощник. Зулусы тоже свое получат. Пусть они неделю, другую отдохнут и опять собираются в путь. Тебе же, я рекомендую начинать присматриваться к фермам. Конечно сейчас из за алмазного ажиотажа цены сумасшедшие и тысяча фунтов и две и более, но что то мне подсказывает, что на западе, мы англичан выбьем с нашей земли, и больше туда не пустим. А пока будут идти боевые действия, цены на землю там будут мизерные, так что смотри, не упусти твой шанс, вовремя вложи свои деньги – порекомендовал я Фрицу, как ему нужно распорядится накоплениями.

Наконец до меня дошел очередной караван, во главе с уезжавшими в Амстердам Гюнтером и Райном. Так, в главном все в порядке, алмазы успешно довезли, деньги успешно привезли. Но, на Кейптаунской таможне неприятности, почти все оружие, кроме личного и значительная часть боеприпасов задержаны на таможне, для дальнейшего разбирательства. Чего-то подобного я и ожидал, следующая партия уже пойдет на имя мистера Ричардсона. Мой динамит таможня не задержала, на ящиках было написано мыло, и даже сверху были набросаны куски на ткань, так что здесь все хорошо, на этот динамит у меня большие планы. А патроны придется скупать через посредников, через мистеров Томсона и Ричардсона. Оружия же у меня пока хватает, прошлую партию я, предвидя осложнения, постарался протащить побольше. Но в целом с портом, нужно, что-то решать, неудобно зависеть в своих поставках от своих врагов. Нужен мне мой собственный порт. Мапуту? В целом пока неудобен, нужно будет мостить тамошние болота, благоустраивать дороги, но на будущее, естественная граница должна проходить через Лимпомпо, так что рано или поздно этот порт отойдет к нам. Потеснить зулусов? Имея британскую армию во врагах, еще и превратить своего потенциального союзника во врага? Не очень умно. Придется, наверное, выбивать британцев из Дурбана, они заняли бурскую республику Наталь лет тридцать назад, так что там позиции буров пока сильны, а заодно и зулусов можно будет задействовать. Британцы заблокируют порт? Так они стеснятся, не будут, заблокируют любой порт, что Мапуту, что наш доморощенный. Британцы сейчас выступают в качестве мирового жандарма, патрулируют океаны и под предлогом борьбы с рабством, останавливают любые суда. Рабов, конечно, они никаких не находят, но мало ли к чему можно придраться. Продукты везете- явно рабов кормить, Ваше судно конфисковано. Одеял у Вас, или циновок что то много- конечно все это для рабов, Ваше судно конфисковано и так далее. Официально узаконенное современное пиратство. Но я эту практику, быстро прекращу. Не дело человеку, который живет в стеклянном доме, бить окна у своих соседей, ответ его может неприятно удивить. За каждое конфискованное судно, пусть британские власти Капской колонии выплачивают компенсацию в 100 кратном размере, причем преимущественно теми же товарами, а еще лучше 1000 кратно. Думаю, что через пару раз, англичане уже будут обходить мои суда десятой дорогой. А не желают платить, так я быстро их заставлю, приведу колонию в состояние хаоса. Что-то я в своих мечтах размахнулся, до этого момента сейчас еще как до Пекина раком. Сейчас людей у меня немного. Кстати о людях, с караваном прибыло еще 70 переселенцев. Все в основном немцы, но из Турции прибыло и тройка русских разведчиков. Это казаки Богдан Сиротка и Кондратий Яковлев, и старообрядец Агафон Морозов. Общество послало их, проверить посулы вербовщиков, и дать ответ, стоит ли переселяться в Южную Африку, или нет. Ну что ж, пусть смотрят, у меня с ними особенно возится времени сейчас нет, так что месяц пусть обвыкнутся, а перед отъездом я им устрою презентацию с рекламной компанией, так и в головах у них останутся последние впечатления, то есть мои. Так, пока же я готовлю своих курьеров: едут 6 человек, уже меньше посылать просто опасно. К ним еще один коновод, лошади, к ним сменные лошади, и еще парочка вьючных. Однако одних лошадей нужно 16 голов целый табун. А я буду посылать в Кейптаун не только курьеров, так что еще поразмыслим вечерком. Грузы обычные, ожидаемая партия труб на водопровод, уже на 4 этап, но большую часть пока оставили на моем складе в Три Систерс. Но ничего, пока официальной войны нет, все заберем без проблем. Британские старатели гибнут пока на территории буров, пусть президент Бранд отписывается на британские ноты, а все английские солдаты погибли в Капской колонии, тут мы тоже не причем. Сейчас уже третий и долгожданный этап водопровода послезавтра введут в строй, там за курсируют наши поезда на воловьей тяге с водой, тогда и будем распределять людей. В основном, больше перемещать в поселок. Но текучку я уже почти всю скинул на Шульца, пусть он этими делами и занимается, как и Герхард производством, безопасность на прииске на Гансе, война на Фридрихе и на Ринусе, а у меня значит, остается стратегическое планирование и общий контроль.

Хорошо перейдем пока к корреспонденции. Просмотрел газеты мельком, больше для разминки ума. Что у нас в мире творится?

В Австрии принята конституция, превратившая ее в двуединую монархию Австро-Венгрию. Давно этого ждал, еще, когда Австрийцы проиграли войну с Пруссией за объединение Германии.

Канада становится первым британским доминионом (название "Канада" официально принято английской короной в Акте о Британской Северной Америке). И здесь пошла волна передачи самоуправления на места. Года через три или четыре и Капская колония тоже должна получит начатки самоуправления.

Япония: 15-й сёгун из рода Токугава, Токугава Ёсинобу, "передал свои полномочия в распоряжение Императора" и через 10 дней после этого подал в отставку. Начало фактического правления императора принявшего имя "Мэйдзи". Что-то знакомое, похоже, началась эпоха Мэйдзи, Япония начинает стремительно вестернизироваться и скоро станет развитым капиталистическим государством. Но мне это пока не важно, военные силы страна накопит только лет через 25, и превратится в сильного регионального игрока, но это все пока в отдаленном от меня будущем.

Османский султан Абдул-Азиз совершил поездку по ряду столиц европейских государств, в поисках поддержки, в связи с восстанием греков на Крите. В связи с Критским восстанием султан Османской империи Абдул-Азиз издал фирман, облегчающий положение христиан на Крите: они освобождались от откупа, от военной повинности, греческий язык признавался вторым официальным языком. Ну да, хорошая картинка на Западе, а сейчас на Крите башибузуки режут греков, и насилуют их женщин. Большинство из них даже читать не умеет. Помню, там будет неприятная история. Все ведущие западные державы введут санкции против Греции, за ее поддержку критских повстанцев, и только Россия, по своему обыкновению, станет помогать братской Греции, и за чего санкции наложат уже на Россию. Британские же войска высадятся на острове Крит, и будут помогать Турции в "умиротворении" Крита. Но в целом ничего у них не получиться, и не помню уже точно когда, но Крит присоединится к Греции. И естественный вопрос, чьим верным союзником станет Греция после этой ситуации. России, которая помогала всем, чем могла, в том числе и вооруженными добровольцами, или Британии, которая помогали их врагам резать самих греков? Ответ все знают. Выводы делаем сами.

Наполеон III провёл новый военный закон, направленный на создание сильной армии, способной противостоять Пруссии. Приближение Франко-Прусской войны мной уже явственно ощущается.

Королева Испании Изабелла II получила от Папы Римского Пия IX в подарок золотую розу в знак признательности и уважения. Подарок был отмечен празднествами при испанском дворе. А эти все веселятся, разве не у Вас уже последние два года в Мадриде были беспорядки?

Так с крупными новостями все, мелочи мне не интересны. Так что у нас в письмах?

У Ван Рейна все прекрасно, цены на алмазы хотя и падают, но товарооборот наш все растет. С фабрикой Мозеса мы успешно сотрудничаем, уже подгребли под себя значительную часть алмазного рынка. Ван Рейн уже делал предложения по использованию технических алмазов нужным людям, уже идут кое-какие подвижки, ведутся опыты. Так же Ван Рейн уже провел пару мало бюджетных рекламных компаний, на тему: "Бриллианты вечны, сейчас настало время покупать, пока цены на алмазы самые низкие за последнюю тысячу лет". Все это я одобряю, правильной дорогой идете товарищи! Завод по производству динамита работает на полную мощность, под руководством его родственника, которому я продлил контракт. Такого я, не помню, наверное, была в его договоре опция автоматического продления, если не будет возражения сторон. Ладно, пусть работают, коней на переправе не меняют, надеюсь, аудиторы проведут проверку расходов за отчетный прошедший год, а по итогам проверки посмотрим, и будем делать выводы. Это и наше сотрудничество с Ван Рейном тоже касается. Жалуется, что Ван дер Ваалс, совсем ошалел от свалившихся на него денег и занимается "чистой наукой", вместо того что бы усовершенствовать технологические процессы. Ну что же, есть же на заводе технологи, пусть они работают. Грузы все для меня формируются вовремя. Ост-Индская компания готовит для меня очередную партию контрактных рабочих малайцев. Так ладно зачитаю я потом еще выдержки из этого письма Шульцу, пусть озадачится. Я пока для себя ничего критичного не вижу. Ван дер Ваалс написал письмо так проводит опыты надеется… похоже повело парня уже в науку. А я ничем помочь ему не могу, по большому счету сам ничего полезного не помню. Только и вспомнил, что: "Труднее всего после ВУЗа приходится химикам. Они знают, как взорвать или отравить любого человека, но держатся". Хорошо, что хотя бы, мой ученый партнер, наши, врыв машинки, довел до ума, есть теперь в них рычаг предохранитель, и то хлеб.

А вот из Парижа письмо от Эдмона Ферми меня порадовало. Пишет он мне, что есть уже обнадеживающие результаты, и через полгода уже он надеется сварить ювелирные рубины из мелких. Сейчас уже пару маленьких осколков удалось соединить между собой, идут опыты, подбирается температурный режим, улучшается сама установка, так что отдача уже не за горами. Прекрасно, у меня уже планов на эти рубины громадное количество. Конечно не как в мое время разница в десять тысяч раз между ценой искусственного рубина и натурального, да это пока и не искусственные рубины, а все еще природные, но, думаю, для начала прибыль в 500 %, и то неплохо.

А вот письмо от моего Кейптаунского поверенного мистера Томсона, меня немного огорчило. Пишет, что все мои неприятности на таможне, благополучно сразу разрешаться, стоит лишь только мне самому приехать в Кейптаун. Пишет, что со мной хотят познакомиться люди из окружения самого губернатора Капской колонии, и они очень хорошо обо мне отзываются, и тоже меня ждут. Впереди у нас грандиозное сотрудничество и они даже порекомендуют меня своим друзьям в Лондоне в министерстве по делам колоний. Там тоже горят желанием, со мной познакомится, и наладить взаимовыгодное сотрудничество. Также он пишет, что с марта Басутоленд теперь уже официально Британский протекторат, и находится под защитой империи. В общем, сплошная лесть и патока в мои уши. И все для чего, что бы крыса пошла за дудочкой крысолова. Даже зачем-то прислал мне кучу рекламных проспектов океанских пароходов, услугами которых я могу воспользоваться, если поеду из Кейптауна в Европу. Глянул проспекты, да, пока все еще так просто и наивно. А то я мало путешествовал на здешних пароходах, был период, когда из кают не вылезал месяцами. Вот как рекламщик описывает нынешние угольные "уродцы": "Темный изящный корпус парохода поднимается над спокойной гладью воды, и кажется, что его тонкая стальная стенка уходит в бесконечность. Четыре мачты – тоже из стали – взметнулись над палубой; они так высоки, что можно лишь с трудом различить огни на их верхушках. С каждой стороны корабля, параллельно его оси, тянутся два длинных коридора, огибающих различные отсеки, окрашенные в красивый, радующий глаз светло-серый цвет. Здесь находится огромный машинный зал, где стоит гул от семи тысяч лошадиных сил, которые сегодня вечером запустят винт парохода, и откуда выходят, подобно гигантским раковинам, повернутым к носовой части, диффузоры с воздушными рукавами, предназначенные для внутренней вентиляции. Затем рулевая рубка со штурвалом, которым может управлять, нисколько не напрягаясь, один человек благодаря силе пара, передающей рулю все его движения. Каюта капитана с мостиком наверху, возвышающимся над всем огромным трансатлантическим пароходом." Ну, надо же, сила пара его восхищает, а то, что при малейшей аварии эта сила пара ударит тебе в лицо, да так что вся кожа волдырями слезет, это его тоже восхищает?

"Этот мостик, где во время плавания постоянно находится вахтенный офицер, примерно на три, а может быть, и на четыре этажа выше уровня моря. Здесь трудно подобрать подходящие сравнения! Только представьте себе: четыре этажа над поверхностью моря, при этом не забывайте, что большая часть парохода погружена в воду.

Прогуляемся по верхней палубе парохода от носовой части до края кормы (это сто сорок пять метров!)"

Ну да, хороший бегун добежит из конца в конец за 20 секунд.

"Мы увидим здесь брезентовые паруса, пол, вымытый так тщательно, словно его убирали голландские домохозяйки, бортовые ящики, огороженные железными столбиками, спасательные шлюпки, прикрепленные к корпусу судна шлюпбалками. С верхней палубы спустимся по большому трапу в каюты первого класса. Здесь вы неожиданно оказываетесь в обстановке не просто комфорта, но настоящей роскоши, утонченной, не кричащей, отмеченной изысканным вкусом, хотя, пожалуй, и немного чрезмерной, превращающей в будуар огромный железный корабль, где швы и углы скрыты под мягкой обшивкой, стены обшиты самыми ценными породами дерева, где повсюду услаждают взор скульптуры, бархат, ковры, цветы".

Внутри бархат и ковры, а паруса до сих пор нужны, что бы котлы отдыхали.

"Большой салон, где столуются пассажиры первого класса, – просто чудо! Массивные столы красного дерева, вращающиеся кресла, огромные зеркала, электрические лампы; стены отделаны кленом и обиты бархатом. Огромный букет тропических растений – настоящий сад – подвешен в центре над широкой панелью, отделяющей собственно салон от салона-гостиной.

Столь же прекрасен и салон-гостиная с мягкими диванами, обитыми золотистым бархатом, с горами подушек, коврами, заглушающими шаги, книжным шкафом, а перед ним неизменным пианино – орудием пыток для пассажиров, которые, вместо того чтобы слушать избитые мотивы музыкального ящика, предпочитают предаваться мечтам и сладостному ничегонеделанию".

Да уж, чего чего, а сладостного ничего неделанья Вам на сорок дней, минимум на тридцать пять, обеспечат досыта.

"….великолепную, утонченную кухню наших трансатлантических пароходов и почтово-пассажирских судов, марочные вина, подаваемые в неограниченном количестве, и внимательный обслуживающий персонал, безукоризненно честный, хорошо воспитанный…"

Великолепная кухня – это наверное те два банана, или один апельсин в день которые выдают пассажирам помимо приевшихся блюд из продуктов длительного хранения? А персонал, наверное, хорошо воспитан, потому что их никогда не дождешься.

"Нужно ли напоминать о курительной комнате, самой уютной из всех, что мне довелось видеть? Добавлю, что на корабле едят четыре раза в день; хлеб выпекается в судовой пекарне; пассажиры питаются свежими продуктами на протяжении всего рейса, и в изобилии имеется мороженое…

Повторяю, роскошные условия, обеспеченные компанией, не только видимость: на этих прекрасных кораблях все действительно находится на самом высоком уровне".

Так далее цифры- скорость около 28 км в час. Неплохо, если бы все время плыть по прямой, а то и ветры, и течения постоянно сносят. Расходует ежедневно до 14 тонн угля. Может перевозить до 1200 пассажиров первого, второго и третьего классов с одним и тем же составом команды, включающей 54 матроса, 88 машинистов, механиков, кочегаров и помощников кочегаров, а также 75 человек обслуживающего персонала – всего 217 человек. Так, при отплытии на пароход грузится 6000 бутылок старых выдержанных вин, 6000 бутылок пива и ликеров, 80 тонн пресной воды, 24 тонны льда, что позволяет расходовать его по 3000 кг ежедневно (по 1,5 кг в день на одного пассажира или члена команды); 13 000 полотенец ручных, столовых и служебных, 2500 простынь. 600 одеял (остальные как обходятся?) и т. д. и т. п. То есть за сорок дней каждый пассажир может выпить пять бутылок пива. Хотя, что я привередничаю, сколько бутылок пива я лично выпил у себя в поселке почти за два года? Ответ ни одной, если не брать в расчет туземные сорта.

Ладно, все это меня изрядно повеселило, но теперь к делу.

Во-первых, похоже, что над мистером Томсоном успешно поработали, и он меня сдал с потрохами. Правда, особо я его в свои дела не посвящаю, так, что-то купить нужное, сделать заказы, встретить, проводить, и так далее, все крайне прилично и законно, но все равно, это не дело.

Во-вторых, похоже, англичане, очень хотят заполучить меня к себе в лапы. Особенно характерны попытки, уговорить меня прогуляться на пароходе. Это очень дурной знак. Я уже, кажется, рассказывал про судьбу немецкого изобретателя Рудольфа Дизеля, который за год до Первой Мировой войны принял приглашение посетить Англию, поехал туда на пароходе и исчез без следа. Это фирменная фишка британцев, довольно, кстати, распространенная, из того, что мне ближе, можно вспомнить судьбу алмазного короля Барни Барнато. Это случилось, не помню сейчас точно, но лет за двадцать или тридцать до Дизеля. Барни Барнато (Айзен) – этнический еврей, способный авантюрист, практически одновременно с Сесилом Родсом пришедший к пониманию, как следует организовать управляемый алмазный рынок. Барнато появился в Южной Африке чуть позже Родса где-то в 1873 году. Удачные спекуляции позволили ему купить несколько участков на месторождении Кимберли. Потом Барнато создал компанию "Кимберли сентрал даймонд майнинг компани" (Кимбелийская центральная алмазношахтная кампания), которая вскоре получила полный контроль над месторождением Кимберли. Война между "Де Бирс" и "Кимберли сентрал" продолжалась несколько лет, с переменным успехом, и закончилась победой Родса. Сказались наработанные им в Британии связи, когда потенциал обоих соперников был уже изрядно истощён, Родс получил значительный по тем временам кредит в 1 млн. фунтов от "Н.М. Ротшильд и сыновья", что позволило ему приобрести участки независимых алмазодобытчиков, вклинивающиеся во владения Барнато. Барнато сдался "Де Бирс" поглотила "Кимберли сентрал" и образовалась "Де Бирс консолидейтед майнз", в которой Барни Барнато получил крупный пай, за ним также пожизненно сохранялась должность члена правления. Но Родсу Барнато был совсем не нужен, хотя фактически Барни Барнато оставался человеком ╧ 2 в алмазном бизнесе. И тогда Б. Барнато просто исчез, подобно Р. Дизелю. Как же, Барни Барнато, боксёр и борец, отличающийся отменным здоровьем, выпал за борт корабля, совершавшего рейс в Англию. Погода была ясная, полный штиль… Можно еще кого-нибудь вспомнить, но, по-моему, все и так предельно ясно. На меня, любимого, объявлена охота, и жизнь моя теперь не стоит и единого пенни. А вообще, англичане славятся своею любовью к шаблонным действиям. Как будто мозги у них работают со скрипом, наверное, они привыкли с неграми общаться, там у них все проходит, так зачем им напрягаться. Тут в Южной Африке это особенно хорошо заметно. На вскидку, историю с завершением долгих Кафрских войн, Вы уже помните. Тогда одна чернокожая девушка напела неграм, то, что было в интересах британцев. Вы можете сказать, что оно само так получилось и англичане тут совершенно не причем. Хотя девушка сбежала потом именно к британцам, которые защищали и содержали ее до конца жизни. Апологеты либерализма могут возразить мне, что англичане сделали это исключительно из за гуманных соображений, а то, что они воспользовались этой ситуацией, так это простое совпадение. Но напомню Вам, что тогда умерло от голода 80 % кафров, и почему-то, никому из них, британцы по гуманным соображениям не помогали. Любопытно, что лет через 30 почти такой же трюк англичане провернули здесь же, но уже с бурами. Ну, почти такой же, главное, что они выбрали предателя, который привел к ситуации почти полного исчезновения противника. Как известно англо-бурские войны будут тянуться полвека. Сейчас в Капской колонии проживают где-то 150 тысяч человек, где то треть из них потомки голландцев (буры). Но мы помним, что у буров еще существуют две республики, где проживают еще 60 тысяч человек. В общем, пока у буров большинство, это не удивительно, если помнить, что британцы захватили эти колонии немногим более 50 лет назад. И хотя англичане пытаются наводнить колонию своими мигрантами, но демографическая ситуация сейчас у буров крайне великолепная, почти все имеют по много детей. И если уж говорить о реальной демократии, то понятно, что как только все избиратели получат право голоса, и колония получит некоторую самостоятельность, то власть здесь перейдет именно к бурам. В общем, так и произошло в 20 веке в ЮАР, когда потомки буров африканеры пришли к власти. Конечно, в военном отношении Англия гораздо сильней. Сюда могут нагнать большое количество войск и решить все вопросы в свою пользу. Но войска не могут тут торчать постоянно, а как только британские солдаты уходили, так буры в своих республиках опять, вооруженным путем, обретали независимость. Так повторялось все снова и снова. И тогда у буров появился свой троянский конь, как и у кафров до этого. Ян Смэтс родился в 1870 г. в Капской колонии, в семье фермеров – африканеров (буров). Но эта семья все время симпатизировала британцам. Учился Ян тоже в Англии (где же еще). После окончания Кембриджа вернулся в Южную Африку, занял весьма высокое положение в британской компании "Де Бирс"? стал личным юрисконсультом Сесила Родса (а тот сторонних людей к себе не допускал, и вообще будучи явным гомосексуалистом проводил в своей компании жесткую кадровую политику, достаточно вспомнить что все кто осмелился женился, тут же оказывались уволены). Там Ян зарекомендовал себя принципиальным последователем и активным пропагандистом хозяйских идей: от монопольного управления алмазным рынком до расовой сегрегации. Честь изобретения термина "апартеид" (африкаанс apartheid? разделение) тоже принадлежит Яну Смэтсу. С подачи С. Родса Я. Смэтс стал членом "Круглого стола" (Теневого правительства, так тот же Б. Барнето членом Круглого стола не был). Но вскоре произошла удивительная метаморфоза: с началом Англо-бурской войны (1899?1902 гг.) Я. Смэтс переходит на сторону буров и становится видным военачальником, приближённым бурского лидера П. Крюгера, непримиримого врага Британской империи и "Де Бирс".

Этот странный порыв видного члена "Круглого стола" до сих пор вызывает неоднозначные трактовки. Весьма распространено мнение, что если бы у Крюгера была ещё пара генералов, подобных Смэтсу, то Англо-бурская война закончилась бы (разумеется, в пользу англичан), толком не начавшись. Но гипотеза о том, что проекты С. Родса послужили моделями, на которых отрабатывались перспективные механизмы глобального управления, придаёт "бурскому патриотизму" Я. Смэтса значение, не исчерпывающееся банальным шпионажем. Действительно, Англо-бурская война стала полигоном, на котором отрабатывались новые тактические схемы ведения боевых действий, новые виды вооружений, новые принципы тотального подавления сопротивления гражданского населения. Но кроме рейдов коммандос, пулемётов, униформы цвета хаки и концлагерей, эта первая война XX в. несла в себе новации, которые трудно переоценить. Заказчиком и идеологом войны впервые выступили над государственные структуры, ход, а главное? продолжительность боевых действий определялись не военной целесообразностью, а программой долгосрочного планирования, в которой собственно война составляла первый и самый незначительный по времени этап.

Очевидной целью войны был захват корпоративными структурами С. Родса месторождений золота Трансвааля и Оранжевой республики. Военная машина Британской империи, подключённая к решению этой задачи усилиями "Круглого стола", в принципе была способна обеспечить нужный результат максимум за полгода. За первые два месяца войны англичане перебросили в Африку контингент численностью более 120 тыс. солдат, увеличив, таким образом, свою армию почти в 5 раз. Причём ничто не мешало непрерывно наращивать мощь – резервов хватало, и к концу войны численность английского контингента в Южной Африке превышала 400 тыс. человек. Это в десятки раз превышало те армии что англичане выставляли в глобальных войнах (в 4 раза войска британцев в Войнах с Наполеоном и раз в 10 с Россией в Крымской войне). А тут, какая то колония на краю мира. Полевая армия буров, включая резервистов и ополченцев, в принципе не могла быть более 50 тыс. человек – просто количество боеспособного населения исчерпывалось этой цифрой. Результат войны был изначально предрешён, несмотря на самоотверженность и высокие боевые качества буров, а также и весьма посредственный уровень английского командования (боевые потери в среднем составляли 1 к 3 в пользу буров). Через полгода после начала боевых действий пала столица Оранжевой республики Блумфонтейн, ещё через два с половиной месяца – столица Трансвааля Претория. Регулярная армия буров перестала существовать, города и дороги полностью контролировались англичанами, все усилия П. Крюгера по втягиванию в вооружённый конфликт влиятельного союзника – Германии – успехом не увенчались. Казалось бы, война проиграна вчистую, пора переходить к переговорам.

Но тут бурское командование развязывает беспрецедентную по длительности, интенсивности и жестокости партизанскую войну. Едва ли не главным инициатором этой совершенно бессмысленной с военной точки зрения акции, гарантированно обречённой на поражение, выступил генерал Ян Смэтс – член "Круглого стола", ученик С. Родса. Ну, конечно же, когда нужно начинать партизанскую войну, когда тут стоит 400 тысячная армия, готовая сразу ответить, а вот подождать когда они уберутся домой, никак нельзя. Если обратиться к мемуарам известных бурских генералов (например, "Война буров с Англией" Христиана Девета), то несложно заметить, что непосредственно в боевых действиях Ян Смэтс участия практически не принимал, однако в штабной и идеологической работе, а особенно в переговорном процессе с английской стороной его роль трудно переоценить.

На партизанские акции буров англичане закономерно ответили тактикой "выжженной земли", по сути – геноцидом бурского населения: массовыми расстрелами, концлагерями, присвоением статуса "военнопленных" восьмилетним детям. За год этого кошмара в английских концлагерях погибли более 26 тысяч детей и женщин – гораздо больше, чем солдат на полях сражений (боевые потери буров не превышали в целом 6 тыс. человек).

Так была достигнута вторая цель этой войны: буры получили жесточайший урок, надолго отбивший у них желание претендовать на контроль над минерально-сырьевой базой собственной страны. Естественно, что почему-то, в отличии от других бурских генералов, которые получили или большие тюремные сроки, где-нибудь на острове Святой Елены, или бежали за границу опасаясь репрессий, наш герой нисколько не пострадал. "Дравшийся как лев" против англичан, "перебежчик", "предатель" и идеолог партизанской войны Ян Смэтс не только не был подвергнут каким-либо наказаниям после заключения мирного договора в 1902 г., но почти сразу получил свою награду – ранг вице-премьера и букет министерских постов (министр обороны, внутренних дел, горной промышленности) во вновь созданном Южно-Африканском Союзе (ЮАС – будущая ЮАР), в который вошли захваченные англичанами в ходе Англо-бурской войны территории.

Ну и в заключении приведу еще один шаблон Британских действий, тоже связанный с Южной Африкой. Независимая республика Трансвааль очень мешала Британцам, и до войны они пытались подорвать его изнутри. Наняли некого Джеймсона который путем вооруженной борьбы попытался с группой своих людей захватить Йоханнесбург. Тут же мы можем вспомнить историю России и особенно партии РСДРП, начало которой положил съезд в Лондоне. В это же время как в самой Англии, против рабочих пробующих защищать свои права применялся Акт о бунтах, и они рассматривались врагами всей нации, словно какие-нибудь дикие афганские горцы пуштуны. А врага необходимо было уничтожить, и призваны были это сделать английские солдаты. Независимая Россия очень мешала британцам. С группой своих вооруженных сторонников некий В. Ульянов (Ленин) захватил власть в Петербурге, что сыграло на руку в первую очередь англичанам. Любопытно, что Джеймсон на своих фотографиях внешне точная копия молодого Ульянова.

Итак, какие выводы я могу сделать. Джентльмены по своему обыкновению решили сыграть свою партию, в которой им можно нарушать любые правила для своей победы, а противнику нельзя ни каких. Действуют, словно мошенник шахматист, если выигрывает, то все правильно, если проигрывает, то норовит отоварить ошарашенного соперника доской по голове. Так они привыкли побеждать. При этом опять они собираются применять свои наивные и тупые шаблоны, рассчитывая, что для остальных, это будет тонкая интрига. Ошиблись, голубчики, я все Ваши ходы вижу наперед, и Вы об этом, скоро горько пожалеете.

ГЛАВА 20
На этот день у меня было назначено множество секретных совещаний. Я завершил свое стратегическое и тактическое планирование, и теперь готовился начинать действовать. Ради этого я даже задержал отъезд своих бриллиантовых курьеров на сутки. Вначале тактика. Во-первых, никакие английские солдаты в бухте Фальсбей, этой зимой высадиться не должны, нечего им сейчас в Южной Африке делать. Разве, что они приедут несколькими партиями, тогда охота пройдет на первую крупную. Для этого оперативная группа моих людей поедет в Саймонстаун и там внедрится в дружные ряды рыбаков. Поедут в основном ирландцы, что бы сойти за своих, главным будет Райн. Он хорошо съездил в Европу, но ездил через Кейптаун, а не через Саймонстаун, в маленькое начальство он попал совсем недавно, так что на виду особенно не был, но он из первой партии, как и большинство ирландцев, в Южной Африке относительно давно, и многое здесь знает. Нужно как минимум четыре человека, плюс еще связные. Они приедут в Саймонстаун, деньги у них будут, поселятся в городе под видом ирландских иммигрантов, купят рыбачьи лодки и до поры до времени будут мирно ловить рыбу в бухте. Ну, и заведут в местном трактире знакомства с кем-нибудь из английских унтер-офицеров или портовых чиновников, будут их периодически поить за свой счет, и слушать, когда ожидается прибытие англичан. Оружие револьверы, может быть немного яда с собой возьмут, если что пожертвуют свои ножи, а нет, пусть купят, какие не жалко на месте. Когда корабль с солдатами прибудет, они начинают действовать. Райн стоял в моей комнате и внимательно слушал мои пожелания. Я излагал:

Провезете ящик динамита в вещах. Спрячете на месте. Из оружия возьмете с собой только револьверы и ножи. Сделаете самодельные спасательные жилеты. Купите, или сами сошьете. Кора пробкового дуба сейчас много где используется, и в качестве пробок от бутылок, и шлемы от солнца, так что достать ее не проблема. Без жилетов не рискуйте. Зима вода будет холодная, Вы можете не выплыть. Рыбачьи лодки купите обязательно парусные. Будете каждый день рыбу ловить и трактир сбывать. Самую быструю лодку приготовьте для отхода, а лучше две, не скупитесь. Но, смотрите по месту, что там будет на продажу, сильно цену не ломите, а то слухи пойдут. Как придут британцы, так смотри сам: или же подойдете на своей лодке, или двух, по ветру и врежетесь в бок, или же веревку протяните с двух шлюпок, что бы их корабль захватил и притянул к своим бортам. Сами сразу сматывайтесь, зажигаете фитили у динамита и прыгаете в воду. Лучше сразу привяжите к поясу веревки, что бы Вас ваши товарищи со спасательных лодок вытянули. Потом быстро к ближайшему берегу, что бы Вас на воде не расстреляли. Там, купите заранее лошадей, и пусть какой-нибудь чернокожий мальчишка их посторожит для Вас, только пусть не болтает. Высадитесь, и ходу оттуда. Одежду сразу смените, а потом и лошадей продайте и купите новых. В общем, задача самим не светится, а британский корабль подорвать и вернуться живыми. Больше людей послать не могу, Саймонстаун городишко небольшой, там максимум человек 500 живет, в сезон с приезжими до полутора тысяч набирается. Сейчас сезон начинается, но и так будете на виду, как местные. Ну, а провороните корабль, так подрывайте ночью местную казарму и бежите. Я Вас не обижу, свое будущее Вы обеспечите. Все понятно?

Да, минеер, на месте разберусь – отвечал серьезный ирландец.

Справится ли он? Он ведь и близко не шпион, нанимался простым землекопом. Но других людей у меня нет, так что Райн должен постараться.

Ладно, удачи тебе, Райн. Поедите вместе со всеми, большой группой, но в пути особо не показывайте, что Вы все вместе. Перед Кейптауном Вам лучше разделиться, далее действуете по своему плану, но явку в Кейптауне на первый месяц получишь, можешь в случае чего послать связного, или попросить помощь, потом сам.

Теперь во-вторых, Кейптаунская группа, туда придется послать шестерых. Пойдут мои зулусы в качестве силовой поддержки. Никто их не узнает. Тут к черным особо не присматриваются, но все равно примем меры. Волосы у них уже отрасли пусть в косички или дреды заплетут, в уши кольца или другие предметы, можно и в нос кольцо декоративное вдеть. Одежду другую и прочее. Сейчас им особенно светиться не придется, большинство операций пройдут при мраке ночи. Ну и главное один снайпер, у меня есть пара ирландцев, так пусть они по пути заедут и одного с собой заберут. Внешность изменит, выстрел сделает, и будем считать, что свой контракт он отработал, получит деньги и может ехать куда угодно, или же может еще продлевать контракт на полгода. Трое есть, но главное пошлю троих немцев. Есть там из первой партии отставных солдат, которую привез Фридрих, один персонаж- Клаус. Человек уже миновал середину своей жизни, понимает, что в нынешнее время человеческой жизни цена- ломаная копейка и очень хочет выдвинуться. Во время столкновений со старателями проявил себя с хорошей стороны, дисциплинирован и холоднокровен, но может взять инициативу на себя.

А поскольку мне британцы уже определили место на дне морском, то и я нянчится ни с кем не намерен. В Кейптауне Клаусы придется поработать по трем персонам. С двумя из них он просто "поговорит", а третьего мы демонстративно уберем. Я принялся излагать свои планы пришедшему Клаусу:

Есть в Кейптауне три человека, на которых я очень обижен. Похоже, что они решили меня такого хорошего парня, убрать. Но я дам шанс исправиться двоим из них. Во-первых, мой поверенный мистер Томсон, у меня есть все основания полагать, что он меня предал и выдал мои планы врагам. Поэтому с ним поработаем вначале мягко. Прибудете в Кейптаун, там снимете склад в порту или дачу в окрестностях города, смотри сам. Да и телегу какую-нибудь тоже арендуете, что бы можно было скрытно грузы возить. Томсону вначале через какого-нибудь негритенка пошлешь записку, так и так, а не предал ли ты меня, милый человек. Подпись Кшиштоф. Только пишите все печатными буквами, а то и не разберешь Ваши каракули. Затем посмотришь, если мистер Томсон еще держит в конюшне своего жеребца, то отравите его. Я скажу Булю, что бы он дал тебе нужных травок, что там у него есть тюльпанья трава, так что ли называется, неважно.

А если конь не будет есть сухую траву – по интересовался Клаус.

Получишь туземный яд, но лучше им не пользоваться без нужды, что бы опять след не оставить, а то все как то однообразно у нас выходит. Возьми на складе мышьяк и стрихнин, напои коня, а нет, так вскрой вену у лошади ножом, только тихо. А может лучше и собаку отравить, все равно придется в дом лезть будет, так что собаке то же не жить, но лошадь будет намного лучше. Да еще, когда будете ехать в Кейптаун, в каком либо крупном городе в аптеке купи себе банку с эфиром, пригодится. Потом отпилишь, лошади голову, так что приготовьте пилу, и залезете в мистеру Томсону в дом. Собаку там тоже отравите, что бы не гавкала. Затем оденете все маски на рот и нос, что бы самим не надышаться, плеснете в спальню Томсону эфиру, и подбросите отрезанную лошадиную голову ему на кровать- излагал я Клаусу сцену увиденную мной в кинофильме про итальянскую мафию, кажется, он назывался "Крестный отец". – Далее оставите записку, так, мол и так, покайся милый человек в своих прегрешениях, иначе можешь и сам голову потерять. Не подписывайте, он и так поймет. Потом наймите чернокожих мальчишек, что бы они проследили пару дней за мистером Томсоном, куда он будет ходить, и что там такое находится в тех домах. Пусть с прислугой поболтают, а тебе потом все расскажут. Ну, а не поймет Томсон намеков, свяжется с властями, так значит, сам виноват. Значит сделал человек свой выбор- отправите его на кладбище. Работайте тихо, или ножом, или удавкой, эфир можете использовать, на крайней случай европейские яды, но не туземные. А я замену ему быстро найду, а то он деньги на мне зарабатывает, и меня же тут же норовит в мертвеца превратить.

А вторая персона, минеер? – спросил Клаус.

Второй нехороший человек, это начальник Кейптаунской таможни, он совсем меня не уважает. Присмотрись к нему, потом подкараульте его где-нибудь в безлюдном месте, эфира дайте понюхать, свяжите и вывезите на арендованной телеге в укромное место. Что там у Вас будет, склад или дача. Там поговоришь с ним в спокойной обстановке, повяжешь платок или шарф на лицо и побеседуешь. У него задача одна, пусть товар мой отпускает, и больше никогда в жизни не смеет задерживать или же будет умирать в страшных муках. Что там зулусы у нас любят – животы потрошить? Вот там у тебя, для такого случая зулусы и пригодятся. И что бы быстрее думал, припугните его семьей, если есть у него такая в городе. Но саму семью не трогайте. Если согласится сотрудничать, то не торопись его выпускать, пусть записки пишет для подчиненных и с твоими людьми передает. Будет мистер Томсон жив и здоров, пусть отправляет груз. А нет, так и сами кого-нибудь подрядите, довести хотя бы до Три-Систерс. Ну а как мой груз получите, так можете таможенника опять эфиром накачать и вывести куда-нибудь ночью и где-нибудь у борделя и выкиньте. Ну а нет, так нет, я то потерю своего груза переживу, а он нет, тем и утешаться буду – изложил я второй этап работы Клаусу.

А если он везде со слугой будет ходить? – уточнил Клаус.

Мне слуга его не интересен, так же эфир примените, вывезете, ну и судьбу своего начальника он разделит, только сломайте там ему руки или ноги, что бы он Вам проблем не доставил, здоровым он нам не нужен, в отличие от своего начальника. Впрочем, начальнику для убеждения тоже можешь припечь интимные места, что бы не на виду были – ответил я на поставленный вопрос.

Все эти задания я давал Клаусу для разминки, что бы он потренировался. Главное было дать урок губернатору Капской колонии Гарри Смиту. Думаю, что если меня убить была и не его инициатива, то без него там не обошлось. А значит, этот человек выиграл себе премию Дарвина. Настолько глупые люди долго не живут. Так что будет, как говорят: "Его урок, другим наука". Так что, я кратко рассказал Клаусу план действий, для начала нужно забрать одного снайпера из ирландцев на наших южных постах. А потом:

Прицел пусть он отсоединит и спрячет, что бы винтовка не выделялась, среди других, а еще лучше завернете ее в одеяло или чехол. С собой можете еще пару винтовок взять, чисто, в дороге, что бы были, так как поедите не одни, Вас большая группа будет, но держитесь так, как будто друг с другом почти не знакомы, перед Кейптауном отдадите эти винтовки тому, кто коней обратно пригонит. Сами действуйте больше ножами и револьверами. Организуйте наблюдение за губернаторской резиденцией, подходы посмотрите, места отхода. Если губернатор куда выезжает, просмотрите маршруты. Прикиньте где его лучше и безопасней завалить. Главное, что бы сразу наглухо. Ну, и заранее продумайте варианты отхода из города. Одежду сменить, лошадей купить и так далее. Вы мне здесь все живые нужны. Зулусов, по возможности, тоже старайтесь не потерять. А то они такого расскажут, что мне потом всю жизнь не отмыться. Ну, ты сам все знаешь, как гласит турецкая пословица: " поменьше болтай и тогда, за столом ты сможешь сожрать самый большой кусок". Как приедете сюда, знай, бюджет на премии Вам 1400 фунтов, зулусов ты не считай, с ними я отдельно разберусь. Остальное поделите между собой, но я так прикинул, что тебе нужно побольше заплатить, потом снайперу, а потом остальное разделишь между помощниками. Да, еще, как снимите помещение, так дайте знать Райну в Саймонстауну. Может быть, поможете друг другу в какой день. У меня все, удачи – завершил я свой инструктаж.

Но все это были пока еще цветочки. Я разработал стратегические ягодки, будут зреть они долго, но урожай со временем должны принести хороший. Для начала, президент Бранд политик конечно хороший, но уж слишком политик, помощи от него, конечно, не дождешься, но и связывать себя сильно не хотелось. Слышал я, что старатели на западе начали организовываться, и создали какую-то Республику Алмазных полей. Похоже, конечно, на республику Батьки Махно, но для моих целях сойдет и такая. Президент Бранд конечно создание этой квази республики проглотил, тут даже протесты посылать некому, территория твоя, вот и разбирайся сам. Я сейчас уже вытеснил старателей километров на сто, но должна ли эта территория автоматически перейти под контроль к президенту Бранду? Сам он никаких усилий для ее освобождения не приложил, местные буры тоже не при чем. Так что по умолчанию считаем, что на этих территориях по-прежнему находится республика. Бранду, я объясню, что это автономия, но этот буфер нам всем крайне необходим, что бы не втянуть Оранжевое государство в войну с Великобританией. Он политик осторожный и сделает вид, что он мне поверил. Итак, на какой-то территории явочным порядком республика уже существует, и я думаю, англичане уже в шаге от ее признания. Президент Бранд тоже в качестве автономии ее признать может. Но кто сказал, что этой республикой должен руководить какой-то там, как его Паркер? Я лично его не выбирал, а я на сотни километров вокруг сейчас самый авторитетный избиратель. У меня есть своя кандидатура в президенты этой республики- Фридрих Фон Вессель. Да, фамилия подкачала, все сразу догадаются, что к чему, но мы ее будем произносить на английский лад. Будет у нас президент республики Алмазных полей Фредди Вильсон. Я и все мои избиратели отдаем все свои голоса за его кандидатуру. Поздравляю, Вы избраны большинством голосов. А кто тогда такой этот Паркер- самозванец, которого мы поймаем и повесим. А пока у нас будет идти вооруженная борьба претендентов за власть в республике. А рядом у нас Грикваленд, где после смерти вождя гриква Николааса Уотербоера, также началась война претендентов. А зачем им эта борьба, когда у меня есть для них отличный кандидат, это мой Буль. Трофейное оружие, которое собрали с убитых на западе старателей, у меня есть, выделю ему тридцать винтовок, двадцать человек, пусть забирает половину из своих туземных помощников полицейских, товарами, которые так любят чернокожие, я тоже его обеспечу, так что пусть идет, вербует себе сторонников. Если наберет себе человек пятьдесят, то он будет там одним из самых главных претендентов на власть, а это с моими ресурсами не проблема. Ну и дальнейшая программа – кто сказал что Гриквам нужен британский протекторат? Что он им даст? А вот протекторат республики Алмазных полей, так это для них просто счастье неописуемое. Во-первых, мне их земли не нужны, конечно, мы потом с моим инженером Герхардом Хайнце еще проверим, но, кажется, что там ничего для меня полезного пока нет. Вот Вам и готовый первый банту стан. Рабы мне не нужны, набегов на них не будет, если они сами не полезут, а все желающие трудиться, будут работать на моих приисках и шахтах, за большие по местным меркам для чернокожих деньги. И войско мне их вспомогательное едва ли понадобится. Так что, для них мой протекторат это сплошные плюсы, а британский, сплошные минусы.

Далее по этой же схеме. Басутоленд стал британским протекторатом по просьбе Машвешве. Но кто такой этот Машвешве? Просто выживший из ума старый пердун. А у меня вон, какие красавцы басуты работают, каждый второй из них настоящий верховный вождь басутов. Так что даю Гансу и Булю задание, подобрать мне нужную кандидатуру. А дальше проще, какой же негр откажется стать вождем, особенно когда платит за все за это другой человек? Схема та же, тридцать старых винтовок, двадцать человек, товары для подкупа сторонников. Приезжает, нанимает людей, а там, на месте, думаю, и сотню мужчин можно нанять и две, и вот он уже новый вождь, объявляет Мошвешве недееспособным, выжившим из ума, говорит, что Британский протекторат отменен, и просит принять Республику Алмазных полей Басутоленд под свою опеку. И дальше для тамошних негров наступает счастье. Буры пока набеги делать поостерегутся, у зулусов я тоже проблемы создам. В общем, очередной готовый банту стан Лесото готов, и все желающие заработать могут обращаться ко мне, работой я их обеспечу. Ну а я пока подготовлю заметки для газет, и как раз, месяца через два или три я опубликую в газетах Амстердама, Брюсселя и Парижа (а может и Берлина) статьи о славном президенте Республики Алмазных полей, к которому обращаются славные вожди туземных народов гриква, готтентотов и басутов с просьбой присоединить их к себе. И только подлые англичане, стараются задушить молодую республику, что бы украсть ее алмазы и оставить Европейцев без дешевых драгоценных камней. Да, как-то так, и будет там написано.

Ну, а с зулусами чуть сложнее, но кто сказал, что это невозможно. Изнутри можно взять любую крепость. Тем более, что сколько там тому Зулуленду осталось? Кажется, в 1879 году англичане его завоюют, так что выходит 11 лет. А их нынешний вождь Мпанде, как я слышал, очень любит хорошо поесть и женщин, а у зулусов другие приоритеты. Сейчас уже власть фактически захватил один из его старших сыновей, вождь Кечвайо (или же Сейшвайо), но зулусы многоженцы, и таких детей у вождей много, так что если я кого поддержу, так он сразу обретет силу. А может и у меня здесь, какой незадачливый претендент окажется. Работал же один из сыновей верховного вождя зулусов садовником в Дурбане. Жить захочешь, еще и не так вывернешься. А Хаму должен мне привести еще пятьдесят или сто человек. Да и с Хаму нужно поговорить, может и он сам захочет поучаствовать. Кто был такой Мзиликози, отец нынешнего короля матабеле, как там его зовут Лобенгула? Просто начальник одного из зулусских военных отрядов. Но завоевал он целую страну не для зулусов, а для себя лично. А там произошла смерть великого зулусского вождя Чаки, и он укрепился, пока шла борьба претендентов на зулусский престол и теперь его сын международно признанный правитель целого государства. В общем, мне все равно, я и Кечвайо подержу, главное, что бы правитель зулусов воевал не с бурами или басутами (Свази и прочие мне глубоко безразличны), а против англичан. Пусть переходят приграничную реку Тугела, и воюют, а то они там дождутся, пока британцы укрепятся и сами нападут.

Вот такие вот Наполеоновские планы на будущее у меня наметились. Сбудутся ли они? Поживем и увидим.

ГЛАВА 21
Проводил группу своих людей в Кейптаун. Далее они разъедутся: кто в Европу в Амстердам, кто в Саймонстаун, ждать английские корабли, а кто останется работать на месте. Снабжены все хорошо, деньги есть, так что дальше все зависит от везения. После занялся своими чернокожими. Ко мне на работу пришла еще одна группа человек пятьдесят, но они все кафры (коса), сейчас мне они не особенно интересны. Но я оставил их в поселке, уже завтра заработает новый участок водопровода, так что потерпят пару дней недостаток воды. А у меня тут пора фронт работ расширять, но сейчас примерно столько же чернокожих отсюда уедет, кто на запад в Грикваленд, кто на юго-восток в Басутоленд. Переговорил с Булем, обещал ему свою поддержку, позволил забрать с собой четверых своих помощников, и еще набрать желающих, в зарплате на первом этапе они не потеряют. Вот еще, придется мне платить пару месяцев зарплату двум десяткам негров, которые будут пропадать неизвестно где. Буль был от этого в полном восторге, еще бы получил даром настоящие ружья и кучу подарков! Он уже сейчас считает себя следующим правителем Гриква и велит своим подчиненным обращаться к себе, не иначе, как мой король. Из оставшихся троих туземных помощников полицейских, он рекомендовал мне одного негра поздоровей по имени Лейф (Лев). Ладно, пойдет и такой, ему особенно думать не нужно будет, простое передаточное звено, между мной и остальными неграми. Яды если нужно сделать, или деревянные статуэтки Мбопо заказать. Но я позволил ему присмотреть в свою группу еще двоих, а то втроем они не справятся с порядком. Черные все же уважают в первую очередь грубую силу. Так что Буля мы тоже проводили, и я пожелал ему удачи. С басутами было тяжелее. Они были слишком далеко от меня, на юго-востоке, и наниматься в работники почти не приходили. Выручало то, что мы и сейчас находились в бывшей стране басутов. Правда, прошло уже более тридцать лет, как ее завоевали буры, и слишком агрессивных среди здешних негров они не оставили в живых. Да и вообще, оставляли все больше подростков, которых воспитывали в страхе перед белым человеком. Но из всех кандидатур предложенных мне Булем, я остановился на одной. Это был большой негр (а физическая сила здесь главный признак успешного кандидата), веселый (это то же не страшно, они тут могут веселится, и с живого кожу сдирать) и со склонностью к полноте. Это было не удивительно, учитывая, сколько он ел. Он постоянно старался, что-то жевать, поэтому прозвали его Лутсие или по-нашему Саранча. Кандидатура не из лучших, но кто ему будет противостоять, Брадобрей Мошвешве? Он уже от старости, ничего не соображает, через пару лет должен умереть своей смертью, уже сейчас в Басутоленде начинается грызня кланов, будут искать, кого из его многочисленных сынов лучше посадить на престол. Так что, мой кандидат, ничем не хуже остальных. А что не королевской крови, так и Мошвешве только первый верховный вождь басутов, а раньше тут каждый староста деревни, был маленьким королем. Так что, мы скажем, что Лутсие из конкурирующей династии. А подарки помогут ему приобрести много сторонников, а ружья утихомирить противников. Так что и этого тоже мы отправляем. Дам провожатого и вьючную лошадь, что бы прошли землю буров без проблем, и да здравствует новый король Басутоленда Луутсие Первый. Во всяком случае, наш президент Республики Алмазных полей Фредди Вильсон уже признал его полномочия. Проводил и эту группу, стрела уже выпушена.

А через два дня ко мне пожаловали очередные гости – приехал Питер Бранд из Блюмфонтейна, отчитаться о поездке. Ну что ж, вот я и владелец Витватерсранда- всей долины, озер и даже окрестных гор. Все это великолепие обошлось Питеру в 1200 фунтов, но расходы на поездку туда, и в Преторию, оформления бумаг, комиссионные Питера, бонусы за экономию которые мы с ним делили пополам, уплата моих налогов за прошлый год и взнос в предвыборный фонд его дядюшки президента, съели почти весь остаток от выданных 2000 фунтов, в общем, он привез мне почти 200 фунтов сдачи. Ну что ж и то хорошо, я вообще не ожидал никакого остатка, молодец Питер дешево все купил. Я показал Питеру наш поселок, разместил дорогого гостя, мы выпили с ним по рюмочке "Кейп-смоук", местного сорта виноградного бренди, а потом Питер меня вдруг взял и просто огорошил:

Дядюшка считает, что раз на этих территориях нашли алмазы, то налогов ты должен платить намного больше.

Вот хитрожопый жук, этот президент Бранд, налоги, они же платятся не просто так, и идут на что-то, в том числе на защиту. Ну и прислал бы мне отряд буров в тысячу человек, а еще лучше в две, так я бы с удовольствием ему заплатил все налоги, которые ему нужны. А так, ты на мою помощь не рассчитывай, но налоги заплати, да побольше. Странная позиция. Попытался растолковать это Питеру:

Пойми, я с удовольствием заплачу налогов и в четыре раза больше, чем сейчас, но как мне это сделать, когда президент не контролирует все земли на западе. Фактически, все эти территории захвачены англичанами, и скоро можно ожидать официальной аннексии. А чем нам помогает президент? Ничем. Англичане создали на этих землях Республику Алмазных полей, не починяющуюся президенту Бранду, может быть ее, пока мы здесь беседуем, уже признали в Кейптауне. Да, я пока отбился, но с большим трудом, с полным напряжением сил. А какие расходы на это понес, так ты даже представить себе не можешь. А две мои фермы на западе захвачены сейчас чужими людьми, и чем помог мне президент Бранд? Да и вообще, я считаю этот разговор бессмысленным, по моим сведениям, месяца через два здесь будут британские войска, и останется ли у меня моя ферма, вопрос интересный. Думаешь, я случайно купил новую ферму на севере в горах? Это, что бы мне было куда бежать. Фактически, сейчас мой дом охвачен пожаром, он полыхает и непонятно смогу ли я его потушить, или он сгорит дотла, а с меня требуют уплатить налог на имущество. Весь доход от найденных алмазов сейчас идет на оборону края, и на закупку оружия и боеприпасов. Но, президент пусть не волнуется, если мы протянем года два и останемся все живы, и все вокруг успокоится, то мы вернемся к этому разговору и я стану, конечно, платить больше. Кстати, пусть президент не волнуется, мы выдвинули своего предводителя новоявленной английской республики на западе, что бы избежать столкновений британцев с нашей страной напрямую. Сейчас все военные действия будут проходить по статье вооруженная борьба претендентов Алмазной республики, Свободное Оранжевое государство будет абсолютно не при чем. Этакий приграничный буфер. Но, в случае нашей победы, все территории новоявленной республики останутся в Свободном Оранжевом государстве на правах автономии. Все налоги и прочие в бюджет будут платится по прежнему, фактически ничего не изменится кроме названия, эта автономия останется только на бумаге.

Так мне удалось убедить Питера в своей правоте и проводить своего гостя обратно. Но я ему дал ему новое поручение набрать мне отряд буров- добровольцев, повоевать с англичанами за мой счет, под маской армии Республики Алмазных полей. Надеюсь, что за мои деньги Питер наймет мне отряд человек в пятьдесят или сто. Вместе с подошедшими зулусами они усилят наше давление на старателей на западных территориях.

Я же немного поразмыслил, не пора ли начинать мне втихомолку разработку своего золотого месторождения. Очень уж мне надоело караванами золотые монеты из Кейптунского банка таскать. Мог бы и у себя потихоньку их штамповать, но подумал, и пока решил отложить это дело. Все тайное когда-нибудь станет явным, тем более там золото относительно глубоко находится, нужно большой комплекс работ проводить, а когда слух о золоте подтвердится, мне никаких желающих не удержать, прибежит сто тысяч человек, затопчут и не заметят, что тут кто-то был. Но заметку для себя я сделал, нужно написать Ван Рейну, пусть достанет мне небольшой винтовой пресс и штампы на 10 монет. С фунтами связываться пока не будем, мало ли еще привлекут по статье фальшивомонетничество, но тут еще много ходит золотых монет Ост-Индской Британской компании, а это частная лавочка, так что пусть делают штампы с их фунтами.

Теперь можно заняться и моими русскими гостями. Думаю, что они все вокруг уже осмотрели, в основном земли у реки Вааля и севернее до гор, побывали в гостях у бурских фермеров округа, посмотрели, как они здесь хозяйствуют. Британские плантации по пути сюда с юга они тоже видели и оценили. Так что пора беседовать. Пригласил совершить их вместе со мной верховую поездку по вельду, рядом с поселком. Я осмотрел ладные, крепкие налитые недюжинной силой фигуры своих гостей, их молодцеватую посадку на коне, знакомую по фильмам о дореволюционной России одежду. Присмотрелся к округлым славянским лицам, к умным, полным какой то природной хитринки глазам, густым бравым усам, ухоженной бороде старовера, или же щетинистым подбородкам обоих казаков. Долго не мог решиться, с чего начинать свой разговор. Язык за почти полтораста лет изменился, а мои гости вышли из русскоязычной среды в веке 18, так что, у них, наверное, еще свой диалект, а у меня из всех старорусских выражений в голове крутилось только какое-то: "Здрав будь, боярин", но это было явно не к месту. Поэтому я начал разговор по-деловому:

Надеюсь, мои гости уже все вокруг осмотрели?

Дык, разная она землица вокруг – отвечал Богдан Сиротка, по всему видно бывший в этой поездке у русских за старшего- есть приличная землица, а есть такие неудобья на дни пути вокруг, что ничего там хорошего и не вырастит.

Ну, предположим, Сальские и Калмыцкие степи не намного плодороднее- отвечал я. Зато у рек земля плодородная, и главное климат здесь позволяет по два урожая в год получать, и не только пшеницы и картофеля, но и культур южных – табака или хлопчатника. А в здешних степях скотоводство процветает – буры и туземцы скотину разводят и не жалуются, стада у них многочисленные. А на песчаных почвах бахчи можно разбивать – родина наших арбузов здесь, в Африке. А в горах и предгорьях виноградники разводят, вино хорошее делают. В общем, с голоду тут умереть трудно, если свой труд прилагать. Конечно, в каждой местности свои ухватки нужны, и у скотины и у растений свои болезни имеются, так что нужно будет местных привлекать, у них все спрашивать. Но за то не беспокойтесь, я помогу. А главное, здесь земля не только овощами и злаками обильна, она еще и недра имеет богатые – тут и камни драгоценные и золото, и уголь каменный и железа очень много, черные буквально на кострах его выплавляют и выходит у них оно такое же хорошее, как у шведов. Руды здесь богатые и другие металлы в них имеются в качестве нужных добавок. Так что решайтесь, налоги мне особо не нужны, нужна обычная служба казачья, защита от лихих людей. За это платить буду справно. И с переселением помогу. А насчет веры не беспокойтесь, веруйте как вам угодно, и храмы какие хотите такие и ставьте, здесь перечить Вам никто не будет. Такое вот мое к Вам предложение.

Что то ты хозяин мягко стелишь, не пришлось бы нам потом жестко спать – заметил Сиротка.

Можно подумать сейчас Вас в Турции калачами медовыми закармливают, там и сейчас несладко, а будет еще хуже. Россия будет постоянно наступать и турок бить, как и до этого делала, а турки будут на Вас отыгрываться. Так что придется Вам, так и так уезжать, только условий таких уже никто больше не предложит. Придется Вам все бросать и переселяться на новое место, где Вас никто не ждет. Земля уже почти везде вся поделена, пришлых нигде особо не жалуют, а в России, к Вам отношение будет хуже, чем к пришлым иноземцам. Открою Вам свои карты, как Вы уже догадались я никакой не поляк, не Кшиштоф, по-польски ничего не разумею, а природный русский из казаков. Зовут меня Александр, а фамилия Квасов. А что речь моя не совсем такая, как Вам привычна, так давно из Руси мы вышли. Еще мои предки, при царе Иване Грозном, сопровождали русское посольство в Данию, которая была нашим союзником в Ливонской войне. Не знаю, что там на самом деле приключилось, только узнали несколько посольских казаков, что на них поклеп царю возвели, и лучше им обратно домой не возвращаться. Пожаловались царю купцы, что эти казаки своей ватагой на Волге, когда-то их караван стругов разграбили. А царь Грозный был в гневе страшен, мог приказать или казнить, или пытать люто. Так казаки, там, в Дании, и остались, в жены брали русских из Литовских земель, потом мои дед с бабкой оказались в Голландии, ну, а я в Южную Африку попал. Осмотрелся я вокруг- вижу земля очень богатая и захотелось мне что бы здесь русские люди вольно жили, без всяких царей и попов – никонианцев, что всем вокруг указывают, как им правильно верить надо. Вот и Вас стал заманивать, а Вы упираетесь, как теленок неразумный, которого к мамке ведут- минут пять убеждал я своих гостей.

Что то не больно похож ты на казака, по посадке на коне сразу видно, сидишь как кобель на плетне- осторожно сказал Сиротка.

Так все по пословице, дед был казак, отец сын казачий, а я хвост собачий- сказал я.

Все весело рассмеялись, и я продолжил:

Много врать не буду, на богатую землю много желающих найдется: и черные, и буры и британцы. Но оно того стоит за нее побороться, если удастся нам здесь укорениться, то наши потомки об этом не пожалеют. Чем смогу, помогу, но и самим Вам зевать не придется, так что милости прошу, к нашему шалашу.

Кажется, убедил, будут организовывать переселение. Пока сказал им посылать мне только молодых и здоровых парней, остальные пусть хозяйство распродают и потихоньку переселяются. Через полтора года вступит в строй Суэцкий канал, так что добираться сюда будет просто. А пока же путь Стамбул-Александрия-Каир-Суэц-Аден-Кейптаун. Суэц – Аден конечно пока отрезок плохой, но большими группами боятся не чего, в остальном проблем нет. Едут либо палубными пассажирами на пароходах, или в поездах, жаль только пересадок много. Я оформил вексель на свой банк в Кейптауне на тысячу фунтов и выдал его Сиротке, это им на обратный путь и на дорогу для первой партии в сто переселенцев.

Дал провожатых и проводил и этих гостей, их проводят до Три Систерс, а там уже они сами купят билеты на омнибус и доедут до Кейптауна. Оттуда поедут на попутном корабле в Европу. А там уже поедут на поездах до Будапешта, а оттуда уже и доберутся домой, можно им отплыть вниз на речном пароходике по Дунаю.

ГЛАВА 22
И опять потянулись тоскливые трудовые будни. Я был временно не выездной, поэтому сидел в Кимберли, которому, все же присвоил официальное название Александрштат, и старался вникнуть во все дела. В процесс алмазодобычи, в строительство домов для новоприбывших, ездил смотреть, как продвигается прокладка очередного участка водопровода. Беседовал с моим инженером Герхардом, рассказал ему, что я знал о кимберлите и организации его добычи и "отстаивания". Нужны охраняемые большие площади. Герхард с интересом смотрел на меня, этому его нигде не учили. Но пока до этого еще далековато, наш холм срыт только более чем на две трети. Наняли еще около сотни чернокожих, готтентотов и кафров. От готтентотов я узнал, что резня, у них в Грикваленде в самом разгаре и бегущие к ним британские старатели, не улучшают положения. Пока же я развлекался, пытаясь поймать Ганса на чем-нибудь горячем, пытался купить компрометирующую его информацию у его помощников, напрашивался на его операции, что бы понять всю его "кухню" изнутри. Ганс понимал, что проходит проверку, и немного нервничал. И правильно подумай, что в случае чего, суда над тобой не будет, отдам в руки чернокожих, а они такие затейники, что сам все отдашь, и все расскажешь, что знаешь. Но это так, шутка, в которой малюсенькая доля правды. Я своим людям доверяю, но их периодически проверяю. На Востоке говорят еще лучше: "Мудрый сын – не доверяет и матери". Иногда, до меня доходили вести с нашего южного и западного фронтов. На юге все было прекрасно, к нам пока никто не лез, кроме заблудившихся одиночек, и чужие караваны тоже там не ходили. Мои "партизаны" всех уже отучили от этого, создали свои "опустошенные земли", словно матабеле на севере. Так иногда, какие-то наивные люди, наверное, новички в наших краях, пытались изредка провести караван "на авось", но такие наивные быстро заканчивали свою жизнь в придорожных канавах. На западе положение было более сложное, слишком много там скопилось старателей, и слишком малочисленные силы им противостояли у меня. Но и там было видно, что медленно и постепенно мы побеждаем. Мои снайперы и другие бойцы уничтожали много британцев, кроме того, их косили болезни, поэтому новоприбывшие искатели алмазов не могли восполнить английские потери. Британцы не могли пока ничего придумать, как противодействовать снайперскому огню. Они организовались и пустили в охрану конные патрули, но эти патрули в свою очередь были прекрасными мишенями, а если кому и удавалось уйти и привести вооруженный отряд, то мои снайперы все были тоже на свежих лошадях, и на месте стрельбы уже никого не было. Так что, медленно, но англичане отступали все дальше на запад, силы их таяли. На освобожденных территориях фермеры буры, натерпевшиеся под самозванной властью британцев, охотно шли в мой отряд проводниками и снабжали нас продуктами.

Потом группами примерно по пять человек стали прибывать нанятые Питером Брандом бурские наемники-добровольцы. Я охотно выдавал им аванс и посылал на западный фронт, пусть здесь люди помаленьку привыкают повиноваться моим приказам, и понимают, кто им платит деньги.

Затем прибыл Хаму, в сопровождении моих "отпускников". Хаму гордо вышагивал в своем экзотическом наряде, разряженный перьями как попугай во главе 70 воинов. Я обрадовался, увидев его, давно пора поддать еще жару на западе. Я подозвал Хаму, отвел его на склад приказал отложить в сторону 7 ящиков с винтовками и сказал:

Вот смотри Хаму, эти винтовки через 2 года ты заберешь с собой, конечно, не все твои воины вернуться домой, но это война, тут убивают. А сегодня можете зарезать трех быков и взять 5 бочонков с бренди. Празднуйте, а завтра я дам тебе пару провожатых, Вы пойдете на запад, там найдете Фридриха, выполняйте все его приказы.

Хорошо, ты вождь, ты даешь воинам мясо, ты даешь им горячительное питье, ты даешь им винтовки, мы подчиняемся твоим словам. Как ты сказал, так и будет.

Вот теперь на западе, дела пойдут повеселее, лишних 120–150 бойцов там не помешает, главное, что бы мои зулусы с бурами не сцепились, они враждуют страшно, но надеюсь, Фридрих сумеет их развести по разным направлениям и разбавить моими наемниками.

Тем временем в Эфиопии в заливе Зуга в местечке под названием Мулкутто садились на корабли английские солдаты из десятитысячного отряда генерала Роберта Нэпира. Враг как всегда был повержен, британские солдаты опять победили, возомнивший о себе дикарь, называющий себя императором Эфиопии Теодросом, 13 апреля 1868 года застрелился в своей горной крепости Мандала. Генерал Роберт Нэпир, который впоследствии, за эту операцию получит титул барона Мандальского, ехал в сопровождении своих бравых войск, смотрел на лазурные воды видневшегося перед ним залива, на глади которого виднелись Британские корабли, готовые приступить к погрузке солдат и вспоминал этапы прошедшей операции. Вот славная битва с эфиопскими войсками, туземный глупец, император, вместо того, что бы убежать, повел свои войска в атаку на британскую армию прямо перед стенами своей горной крепости. Наверное, он рассчитывал разбить передовые части англичан на марше, до подхода основных сил, не подозревая, насколько сильно они превосходят его в вооружении и в боевой подготовке. Вот толпа, в несколько тысяч эфиопов, вооруженная луками, мечами, копьями и дротиками, нестройными рядами выходит за городские стены, и все они бегут на англичан, подбадривая себя воинственными криками. Лишь некоторые из эфиопов имеют фитильные мушкеты, на ходу из которых можно сделать всего один выстрел. Офицер, командующий английским авангардом, немного растерялся, британцы не успевали подтянуть и развернуть свою артиллерию, но ему хватило ума и выучки, выстроить своих солдат рядами и встретить врага дружными залпами из многозарядных винтовок Снайдера. Пули стали косить эфиопских воинов десятками, но они неумолимо, продолжали бежать на английские ряды. Пятьсот метров, четыреста, триста, двести, сто сейчас начнется рукопашная схватка. Но ряды эфиопов в последний момент дрогнули, они, подбежав на 30–40 метров, поспешно метнули в англичан свои дротики, после чего развернулись и побежали наутек. Англичане продолжали стрелять по ним, поражая бегущих в спины. Потом на поле боя найдут почти 500 трупов эфиопских воинов и еще около 700 раненых. От выстрелов эфиопов и их дротиков и стрел, было ранено всего 29 британских солдат, правда, двое из них вскоре скончались. Это была первая и решительная победа. Эфиопы полностью утратили свой боевой дух, потеряли веру в победу, и поверили в непобедимость англичан.

В тот же день, Нэпир, подведя всех солдат, приказал им идти в атаку на крепость. Немногие эфиопы пытались отстреливаться, но британские снайперы, вооруженные дальнобойными винтовками работали по ним спокойно, как в тире, не опасаясь ответного огня. Единственная бронзовая пушка эфиопов так ни разу и не выстрелила. От редкого огня эфиопов было ранено всего 9 атакующих солдат, вот они приставили к стенам лестницы, быстро поднялись по ним и оказались в стенах крепости. Эфиопы не сопротивлялись, а увидев своего противника уже в крепости, все эфиопские воины перестали сражаться и начали массово сдаваться в плен. Император Теодрос застрелился, из подаренного ему Британской королевой Викторией пистолета. Потом предстоял грабеж завоеванного города. Для этого были нагружены все 200 лошадей и 50 индийских боевых слонов, что бы вывезти захваченные сокровища. Правда эфиопы здесь жестоко обманули англичан, большинство украденных сокровищ оказалась из "Эфиопского золота", попросту говоря из немного позолоченной меди. Тут же нашлись и английские заложники, они были все живы, и несмотря на свое пребывание в тюрьме вполне здоровы. Захватил Нэпир и важных заложников для англичан: сына эфиопского императора и его вдову. Британцы рассчитывали с их помощью контролировать ситуацию в стране, подобно испанцам Кортеса с Монтесумой. Но и тут они просчитались, туземные вожди, узнав о смерти императора, тут же стали заявлять о своих претензиях на верховную власть, началась гражданская война. Теперь эти заложники бесполезны, но Нэпир в первую очередь военный, и дальнейшую судьбу царственных заложников не ему решать, их доставят в Англию, и если там их сочтут совсем бесполезными, то они тихо умрут. Нэпир попытался оставить в захваченном городе британский гарнизон, но в вспыхнувшей по всей стране кровавой резне, неконтролируемые отряды чернокожих стали нападать на британских солдат, все договоренности с местными вождями рухнули и британцы спалив Мандалу дотла, вынуждены были прорываться с боями из охваченной пламенем страны. В небольших стычках с партизанами на обратном пути погибло почти 300 солдат и офицеров. Конечно, завоевать Эфиопию генералу Нэпиру несмотря на все собранные со всех концов британские войска не удалось, страну приходится бесславно покидать, не оставив в завоеванных городах гарнизонов, но в конце концов можно сделать вид, что главная задача экспедиции, это освобождение британских заложников. Но, по правде сказать, сам Нэпир, так и не понимал, как его солдаты могли помешать императору Теодросу, в любой момент прикончить всех заложников, если бы у того появилось такое желание. А сейчас впереди новые дела, войска собранные со всех британских колоний уже заждались на местах их постоянной дислокации. Особенно бомбардируют его с просьбой вернуть быстрей их солдат и прислать еще и других, им на подмогу, чиновники из Капской колонии, видно их там сильно припекло. Из Лондона так же генералу была доставлена убедительная просьба, помочь людьми страдающей колонии, так что почти тысяча солдат будут грузится на корабли, которые через месяц доставят их в Кейптаун. Британские солдаты победили полу черных дикарей в Эфиопии, победят они и полу белых дикарей буров в Южной Африке.

ГЛАВА 23
Приблизительно в это же время, Клаус с головой окунулся в кипящую жизнь тридцатитысячного Кейптауна. Ехали сюда они большой группой 6 курьеров, четверо вмести с ним его группа, плюс примкнувшие к ней двое зулусов, 4 человека группа Райна, один коновод, итого 17 людей и 32 лошади. Две лошади были вьючные, среди груза, они везли содержимое ящика с динамитом, зулусы бежали рядом с лошадьми, держась за стремена всадников, и не отставали от отряда, хотя и несколько задерживали скорость его передвижения. Но, тем не менее, весь отряд дружно и быстро пересек знакомые места, потом "опустошенные земли", где периодически постреливали, потом потянулись спокойная местность Оранжевого государства. Здесь буры уже получали выгоду от движения старателей на север, но Клаус был этому всегда рад, можно было не тратить время на приготовление еды, и была всегда удобная крыша над головой. Потом, они пересекли границу Капской колонии, и пришлось делать вид, что они все малознакомы друг с другом и лишь попутчики по пути в Кейптаун. Здесь они уже сильно не гнали лошадей, путешествовали чуть быстрее скорости быстрого пешехода, но все равно быстро продвигались вперед, обгоняя то попутные фуры, запряженные быками, то экипажи с лошадьми, а то и рейсовые омнибусы. Везде были хорошие гостиницы и трактиры, бездорожье тоже кончилось, путешествие было приятным и удобным. Переодетые зулусы в своих торчащих торчком косичках, большими кольцами в ушах и в носу, но одетые в старые европейские одежды, напоминали какие-то комические персонажи, они изображали из себя туземных слуг, нанятых скучающими европейцами, по большей мере для своего развлечения. Перед Кейптауном все разделились. Клаус передал большинство винтовок коноводу, оставив себе одну на всякий случай. Ирландский снайпер Том, по прозвищу Рваное Ухо, тоже не расставался со своей винтовкой, в чехле, и поверх него, закутанную в одеяло. Когда-то снайпер северянин отстрелил ему мочку правого уха, и с тех пор Том отпускал длинные волосы, которые закрывали его увечье. Поспрашивав людей, Клаус, без всякого труда, снял пустующую дачу в окрестностях Кейптауна по дороге на север, так как сейчас начиналась зима, и многие дачи уже опустели. На даче присутствовал удобный сарай, в который можно было поставить нанятую коляску и конюшня для лошадей. Это было крайне удобно, так как позволяло оставить своих 8 лошадей при себе и не отдавать их коноводу, который возвращался обратно в Александерштат. Познакомившись с соседями по дачам, Клаус, также смог найти и арендовать телегу с упряжью, теперь все проблемы с транспортом были решены. Что бы не терять времени потом, Клаус потерял еще день, что бы запрячь телегу и съездить с товарищем с Саймонстаун, навестить Райна и передать адрес, по которому его можно найти, если будет очень нужно. Райн тоже уже обстраивался, но ему было намного сложнее, Саймонстаун был набит битком, так как был разгар сезона, но имеющиеся деньги позволили Райну купить себе рыбацкую хижину у какого-то негра, вместе с лодкой и он теперь обихаживал свое новое жилище. Кажется пока все, можно было и Клаусу приступить к делам.

Несмотря на то, что Клаус был немец, и ему полагалось быть сентиментальным и скучать по Родине, в Южной Африке ему очень понравилось. Раньше Клаус опасался здешних мест, выслушивая болтовню каких-то молокососов: о жаре, мухах, дерьме, туземцах и болезнях. Но скоро убедился, что к первым трем вещам можно легко привыкнуть. А болезней легко избежать, имея хоть немного здравого смысла, кипятить или добавлять бренди в воду, периодически принимать хинин. Его хозяин поляк все это предусмотрел, поэтому болезни Клаусу не грозили. Что до туземцев, то где еще можно найти такое количество послушных и неприхотливых рабов? Клаусу с детства легко давались языки, кроме родного, верхненемецкого, он знал его голландский диалект, а так же легко выучился болтать по-английски и по-французски. Вот и здесь, попав в Александрштат, он легко сошелся с вождем готтентотов Булем, и скоро уже они весело болтали между собой, при этом Клаус скоро начал вставлять в свою речь туземные словечки. Буль его и просветил, как тут в Африке все устроено. В Африке есть такая штука как неограниченная власть – власть белого человека над черным; а власть – это весьма славная штука. Там все проще, есть много времени для занятий любым делом, всегда найдется хорошая компания, и нет никаких рамок, сковывающих Вас дома. Вы можете жить в свое удовольствие, царствуя среди ниггеров, а если у вас есть деньги и связи – ваша жизнь будет проходить среди лучшего общества, окружающего начальство. Кроме того, к вашим услугам столько женщин, сколько вам заблагорассудится, правда женщин черных, но Клаусу это было все равно. Главное, здесь можно сделать деньги, причем деньги большие. А с хорошими деньгами здесь можно сделать все. Буль клялся своему новому другу, что может продать ему (неофициально, конечно, но разницы никакой) за пятьдесят фунтов почти совсем белую мулатку, выглядящую как настоящая белая фрау. Позже Клаус узнал, что эта цена была грабительской. Но Буль так расписывал прелести девчонки:

Ей лет шестнадцать, у нее весьма смазливое личико с раскосыми карими глазками и золотое колечко, продетое в ноздри- что Клаус решил обязательно купить себе такую наложницу.

Его нынешний хозяин щедро платит за работу, правда, эта работа весьма опасна, но Клаус не щепетилен, он далеко не трус. Он уже прикидывал, что за два года контракта на вырученные деньги он сможет купить себе ферму, стадо скота, нанять десяток чернокожих слуг для работ по хозяйству, и главное приобрести молоденькую наложницу мулатку, что бы она ублажала его по ночам. А если между ним и его мечтой стоят какие-то люди, то тем хуже для них.

Первое задание было скорее разминкой, нужно было припугнуть какого-то клерка осмеливающегося предать хозяина. Впрочем, хозяин был весьма добр, и давал тому шанс исправиться. Том взял с собой одного из зулусов в качестве кучера и поехал смотреть дворец губернатора и подходы к нему, другой зулус остался на хозяйстве на даче, а сам Клаус, взяв с собой товарищей, отправился на городской рынок. Там они подрядили группу чернокожих мальчишек следить за конторой стряпчего, его домом и слугами, сами посмотрели эти объекты, а потом пошли в портовую таможню искать второго фигуранта. Найдя там необходимого человека, Клаус оставил там своих двоих человек понаблюдать за ним, а сам, пообедав в небольшом припортовом трактире, вернулся к конторе стряпчего. Оттуда он отправил часть негритят на таможню, помогать своим людям, а сам оставался поблизости от первого объекта. Через два дня наблюдений Клаус уже знал о объекте почти все: весь его распорядок дня, контору, дом, дом любовницы, адреса сослуживцев, количество лошадей в конюшне – две, количество собак во дворе дома – одна, количество дверей и окон в доме, и так далее. Можно было начинать в эту же ночь, тут ничего особо криминального, отравить лошадь, собаку, проникнуть в дом, с целью напугать или подшутить, имея деньги можно легко возместить ущерб, оплатить штраф, откупиться, в конце концов, так что чего тянуть кота за хвост? Для начала подослали чернокожего пацаненка с запиской для стряпчего, он передал ее мистеру Томсону на пороге дома, когда тот уже входил. Потом, дождавшись ночи, вчетвером, приготовив заранее яд и отравив мясо для собаки и хлеб для лошади, они сперва проникли в конюшню. Там быстро отравили лошадь, затем при свете потайного фонаря, заранее принесенной пилой, они, надев мясницкие передники, отделили лошади голову и положили ее в брезентовый мешок. После они сняли передники, и пошли к дому мистера Томсона. Там отравили уже прикормленного пса и без проблем перелезли через забор, а после, снова одели, свои окровавленные фартуки, и проникли в дом, тихо отжав дверь небольшим ломиком. Где находится спальня хозяина, они уже знали, поэтому, повязав себе рот и нос плотной повязкой, Клаус приоткрыл дверь и щедро плеснул туда эфира. Затем также защищенные его товарищи, выждав пять минут, забросили отпиленную голову на хозяйскую кровать и тихо покинули дом. На одной из соседних улиц их ждал Том с телегой, и они без проблем вернулись к себе на дачу, по пути избавившись от улик. На следующий день подкормленная группа негритят уже ждала реакции мистера Томсона у его дома, готовая следовать за ним хоть на край света. Клаус днем заехал к ним, встретившись в заранее условленном месте, похоже, мистер Томсон был в шоке от происшествия, но в полицию обращаться побоялся. Утром один из негритят передал ему записку через слугу в доме, так что мирный стряпчий был очень напуган, он никак не ожидал, что по отношению к нему будут применяться подобные методы. Клаус сам издали понаблюдал за поникшей фигурой стряпчего, и его бледным от пережитого ужаса лицом, похоже, клиент созрел и больше трепыхаться он не будет. Теперь его ни за какие коврижки уже не уговорить сотрудничать с властями, скорее он бросит все и убежит, скрываясь, что бы потом появиться где-нибудь в другом месте, например в Австралии.

Ну что ж оставив пару мальчишек дальше следить за Томсоном, Клаус основные силы бросил на начальника таможни. Это был худой желчный британец, лет сорока пяти, похожий на старую высохшую селедку, с редкими рано поседевшими волосами и бакенбардами и неприятным лицом с впалыми щеками и глазами. Везде и всюду его сопровождал личный слуга. Жил он недалеко от порта, поэтому и на работу и с работы ходил пешком. Подготовили заранее реквизит: свою телегу, нагруженную легкими мешками с овечьей шерстью, они оставили под присмотром одного из зулусов, изображавшего кучера, в тихом переулке неподалеку от порта. Далее все приготовились ждать. Скоро показался и начальник таможни, на сегодня уже завершивший службу. Он торопился, у него был еще на вечер запланирован поход в Английский клуб. Следом за ним семенил его слуга, здоровый детина, который тащил папку с какими то бумагами, которые его начальник, взял с собой поработать у себя дома. Клаус подал условленный знак. Один из немцев, изображая из себя немного выпившего рабочего столкнулся со слугой и ловко, но как бы совсем случайно, выбил у него из рук папку.

Пардон, месье – извинился немец и остался рядом, делая вид, что размышляет, помочь собрать разлетевшиеся бумаги, или не стоит. Тут же набежала группа заранее нанятых негритят, они мигом собрали бумаги и теперь окружили слугу плотной толпой, клянча у него деньги за их возврат. Таможенник обернулся, выругался сквозь зубы и продолжал идти, этот болван слуга сам во всем разберется, а он спешит. Но спешил он недолго, едва повернув за угол, он столкнулся с каким то прохожим, лицо которого, несмотря на еще довольно таки теплую погоду, было повязано шерстяным шарфом. Тут же англичанин почувствовал, что в лицо ему кто-то сзади сует вонючую тряпку, а далее его сознание замутилось. Клаус с друзьями, подхватив вялую фигуру англичанина, быстро потащили его дальше. Редкий прохожий недоуменно посмотрел на них.

Господин, немного перебрал, сейчас доставим его домой, получим на водку- пояснил Клаус прохожему и тот удовлетворенный ответом, поспешил дальше по своим делам.

Пару мгновений и они уже завернули в нужный переулок, где их давно ждал зулус, скинувший с телеги несколько мешков на землю. Клаус мигом воткнул таможеннику в рот кляп, того бросили на телегу, затем кинули сверху приготовленное заранее одеяло. Также приготовленными веревками с петлями англичанину мгновенно стянули руки и ноги, затем быстро погрузили сверху мешки, и телега поехала прочь, а Клаус с товарищами, заспешили следом, но чуть в стороне. Когда слуга английского таможенника выручил все бумаги, прогнал негритят, и поспешил догнать хозяина, того в пределах прямой видимости уже не было. Только какая то телега уезжала вдали, да кое-где шли прохожие. Где же хозяин? Неужели он так спешил, что уже скрылся из виду? Но раньше такого не было, хозяин никогда не суетился, он считал это неприличным для своего положения. Но как бы то ни было, он все равно идет домой, поэтому слуга тоже поспешил в дом таможенника. Правда, впоследствии он узнал, что хозяин туда не приходил, похоже, что он просто исчез.

Таможенник не стал корчить из себя героя. Когда его привезли на дачу, и вынув кляп изо рта, начали с ним разговор, то сначала он ничего не понял и начал им угрожать разными карами за свое похищение. Но Клаус тогда опять воткнул ему кляп и оставил наедине с зулусом. Тускло светила свеча в потайном фонаре, таможенник лежал связанным в темной комнате с закрытыми ставнями, к тому же через щели в них не пробивались лучи света, так что за окнами явно была уже ночь. Зверского вида негр, что-то, постоянно тихо напевая, и скаля свои белые зубы, расстегнул англичанину костюм и рубашку, обнажив тому грудь. Далее страшным ножом, тускло блестящим в темноте, он с деловым видом, начал наносить таможеннику порезы и ловко отдирать лоскутки окровавленной кожи. Боль пока можно было терпеть, но таможенник с ужасом понял, что этот негр только начал разогреваться, и так может продолжать очень долго. Тогда, к утру, этот черный бандит отрежет у него от тела достаточное количество мяса, что бы он истек кровью и умер. Британец забился в конвульсиях, пытаясь привлечь к себе внимание кого-нибудь, помимо страшного негра, но никто не приходил. Наконец через длительное время, показавшееся англичанину вечностью (на самом деле прошло всего полчаса), в комнату зашел главарь похитителей. Таможенник стал дергаться еще энергичнее, к тому же он, несмотря на кляп, пытался мычать.

Вижу, что Вы созрели для продуктивной беседы- сказал вошедший, и знаком дал негру на пару мгновений вытащить кляп.

Да, да, я готов с выслушать Вас говорите, чего Вы хотите- англичанин изображал полную готовность сотрудничать.

Все проблемы удалось решить быстро, оказалось всего и нужно было, что выпустить задержанный груз, и больше никогда в жизни, к грузам этого человека не придираться. Всего на всего. В противном случае, англичанину рекомендовали подумать о своей судьбе, а если он не дорожит своей жизнью, то о судьбе своих близких. А то однажды ночью к нему домой могут нанести непрошеный визит, и вот этот негр, может также начать развлекаться с женой или детьми британца. При этих словах негр радостно заулыбался, всем своим видом показывая, зачем же тянуть, он и сейчас готов посетить дом таможенника. Но, в общем, стороны быстро пришли к нужному соглашению. Английский таможенник написал нужные записки для подчиненных, написал письмо домой, что бы там не волновались, дела призвали его проехаться вечером в Саймонсбей, а уже к следующему вечеру он вернется обратно. После чего англичанину позволили поесть, попить, сделать свои необходимые дела в ведро, стоящее в дальнем углу, после чего опять связали, воткнули кляп и рекомендовали ему хорошо отдохнуть, и не о чем не волноваться. Завтра вечером он будет свободным. И действительно заточение продлилось менее суток. Потом британца снова усыпили эфиром и тайно вывезли на телеге в Кейптаун, выбросив тело возле ближайшего к порту борделя. Таможенник скоро очнулся, осмотрелся в темноте, посмотрел на какие-то тени подозрительных людей вокруг, и от греха подальше заспешил к себе домой, так как место он узнал, и до дома было не так далеко. Дома он отмахнулся на все вопросы, сказав коротко "дела", сделал разнос своему слуге, за то, что тот пропал, и пришлось ехать без него, и лег спать. Но почему-то таможеннику не спалось, все время казалось, что к нему в дом лезут какие то подозрительные люди. От этих мыслей тошнота подкатывала к горлу, и лишь ближе к утру, ему удалось забыться тревожным сном. На службу, на следующий день, он не пошел, сказался больным. Нужно взять себе отпуск и уехать куда-нибудь, лучше всего в Англию, кто же знал, что служба в Кейптаунской таможне так опасна?

А мистер Томсон получив известия, что таможня просит забрать ранее задержанный груз, еще больше испугался. Как же так, британский чиновник, беседовавший с ним, уверял его, что все находится под контролем. Какой такой контроль? Это колония Ее Величества или же земли дикарей? Похоже, что этот сумасшедший поляк творит здесь, все что хочет, и никто не осмеливается здесь противостоять его власти. Мистер Томсон тоже этого делать не собирался. Пусть британские чиновники рискуют своей жизнью, и жизнью своих близких, им за это корона жалованье платит, а мистер Томсон зарабатывает себе на жизнь сам, и больше слушать их не намерен. Нужно написать поляку письмо (и отправить его вместе с грузом), в котором заверить в своей преданности и сообщить все, что ему известно, о том, что может интересовать поляка в Кейптауне. Да, так он и сделает.

В это же самое время Клаус тихо радовался у себя на даче. Все идет хорошо, просто лучше быть не может. Уже второе задание хозяина выполнено без проблем. Осталось всего лишь третье завершающее, и пора назад. А там все зависит от старины Тома, на Клаусе только поддержка и организация отхода, так что его работа уже по большей части кончена. Никогда еще большие деньги не доставались Клаусу так легко. Всем известно, что хозяин щедро платит своим исполнителям. Скоро тысячи рискованных и отчаянных парней будут толпами осаждать хозяина и предлагать отдать свою левую руку, за право работать на него. А Клаус уже вовремя посуетился, ему сказочно повезло. Нужно, пользуясь случаем, что он находится в Кейптауне, написать домой в Германию, письмо друзьям, что бы те ринулись на вербовочный пункт от конторы Ван Рейна в Амстердаме, они об этом решении никогда не будут жалеть. Но и расслабляться тоже пока еще рано, нужно постепенно готовить свой отход, завтра же Клаус пойдет к хозяину дачи и сообщит, что через три дня уезжает и рассчитается за аренду дачи. Также он сообщит кому-либо из соседей эту новость, вот хотя бы человеку, у которого он нанял телегу. Тот сможет забрать ее через три дня в сарае на этой даче. А сам он думает, провернуть последнее свое дело послезавтра.

ГЛАВА 24
В этот день Капскому губернатору Гарри Смиту пришлось много ездить. Наконец таки, дела стали налаживаться, и в жизни наметилась светлая полоса. Скоро все его проблемы будут решены, через месяц в Саймонстауне, начнут высаживаться с кораблей британские войска. Силища неимоверная- 1000 бравых парней прошедших огонь и воду. Настоящие профессионалы, все прекрасно вооруженные, новыми скорострельными многозарядными винтовками Снайдерса, блестяще зарекомендовавшие себя во время Эфиопской компании. И это еще не все, из Англии прибудет батальон 11 кавалерийского полка, гордость Английской армии. Это Вам не какие-то второсортные войска из колонии, это герои Ватерлоо и Севастополя. Лучшие сыны доброй старой Англии. Ну, и конечно же, сэр Гарри Смит еще добавит к этой махине, тысячу туземных солдат: кафров и басутов. Вероятно, они больше пригодятся в качестве носильщиков тяжестей, но все равно это тоже внушительная сила. Словно мощный таран, эта славная армия устремится в едином порыве на север и с легкостью разобьет этих белых дикарей буров, и Британия снова получит новые земли. И как приятный бонус эти новые земли будут богаты алмазами, часть из которых возможно достанется губернатору. Тогда можно подумать и об отставке. Он вернется в Англию, купит себе большое поместье, и будет устраивать роскошные балы. Ах, скажите мне скорее, кто этот новый богач? Это сэр Гарри Смит, бывший губернатор Капской колонии. Сэр Гарри счастливо улыбнулся, но потом опять нахмурился. Пока что придется поработать. Они ездили сегодня в казармы, смотрели, где будут размещать прибывших солдат, конечно же, все было не подготовлено, вскрылись существенные недостатки. Потом пришлось посетить заседание городского совета Кейптауна, там он сообщил местным богачам, что прибывают британские войска, предупреждая возникшее недовольство, сказал, что это временная мера, после проведения военной операции эти войска опять уедут. Правда, при этом сэр Гарри умолчал, что треть из них потом останутся служить в колонии на постоянной основе, зачем заранее расстраивать людей? Они и так об этом узнают, ведь для содержания этих солдат опять придется поднимать налоги. Но зато губернатор обрадовал городской совет, что либеральная реформа успешно продвигается, и недалек тот день, еще какой-то год или два как колония получит элементы самостоятельности. А там лет через десять, кто знает, возможно, местные выборные представители из числа богачей будут управлять почти всей жизнью Капской колонии. Далее пришлось посетить еще пару мест, подписать нужные приказы и распоряжения, что бы бюрократическая машина заработала быстрее, и все к прибытию войск было готово. Продукты, снаряжение, транспорт, боеприпасы, проводники, туземные солдаты, все это само себя не подготовит. Губернатор очень ответственно относился к экипировке и к таким вещам, как обеспечение рационами людей и лошадей. Наконец, все утомительные хлопоты на сегодня были завершены, и сэр Гарри возвращался в свою губернаторскую резиденцию в открытом экипаже, вместе со своим верным помощником. Вот уже виднеется знакомый дом с садом, губернатор уже предвкушал заслуженный отдых, как вдруг раздался неожиданный выстрел, и пуля поразила Капского губернатора прямо в голову. Онемевший от ужаса помощник мистер Буллок, смотрел на мертвого губернатора, на экипаж изнутри заляпанный кровью и мозговым веществом, и не мог пошевелить ни рукой ни ногой, от внезапно навалившейся на него слабости. Наконец, он пришел в себя и закричал. Экипаж уже остановился, кучер и охранник поспешили проверить пульс у губернатора, хотя и было видно, что это бесполезно. Из дома уже им бежала навстречу толпа слуг.

Том завернув винтовку в одеяло и спустился с крыши облюбованного дома, засунул винтовку в поджидавшую телегу, подмигнул улыбающемуся зулусу и они поехали прочь. Клаус с друзьями, блокировали улицу, под видом пьяных матросов, которые вот вот начнут драку с поножовщиной, но пока только распаляют себя и цепляются к прохожим в поисках приключений. Прохожие, завидев эту теплую компанию предпочитали свернуть в сторону, что бы не вляпаться в неприятности. Увидев, что Том с зулусом уехали, Клаус тоже внезапно прекратил комедию, и все разошлись в разные стороны. Второй зулус в паре кварталов отсюда ожидал их с нанятым экипажем. Под неодобрительные взгляды цветного кучера компания загрузилась и пообещав кучеру дать на водку в случае быстрой езды, уехала к северному предместью. В тот прекрасный зимний вечер, среди фруктовых деревьев и садов, со скрытыми наступающими сумерками городскими трущобами, Кейптаун представлял собой приятное зрелище, Клаус ехал и прощался с полюбившимся ему городом. Приблизившись к границе города, они остановили экипаж, вышли, быстро частично переоделись в припасенную зулусом одежду и заспешили пешком на дачу. На даче уже все вещи были заранее собраны, но пришлось ждать приезда Тома. Пока же компания полностью сменила костюмы, уложила лишние вещи во вьюки, напоила и накормила лошадей. Зулус с Томом появились через полчаса, быстро распрягли телегу и затолкали ее в сарай. Том лихорадочно переоделся, зулус тоже набросил себе на плечи пончо, и на голову старую шляпу. Четыре свежие лошади уже ждали своих седоков, и компания Клауса поспешила покинуть дачу. Зулусы как обычно поспешали за запасными четырьмя лошадьми, на которых загрузили вьюки с вещами. Теперь нужно было, как можно быстрее отдалится от города на большое расстояние. Но дорога уже хорошо изучена, места стоянок для приема пищи и ночлега давно определены, а зулусы находятся в отличной форме и могут достаточно быстро бежать несколько дней. Но сильно гнать лошадей и зулусов никто не будет, это выглядит слишком подозрительно, так, все в пределах разумного, люди спешат, потому что немного выбились из графика, и думают наверстать упущенное время. И так они будут двигаться пока не покинут британскую территорию, за границей уже можно ускориться по полной. Впереди их ждет долгий путь, до Александерштата они доберутся дней за двадцать пять.

ГЛАВА 25
Я находился в рабочей зоне на холме, и наблюдал, как сортировщики работают, выбирают алмазы из мокрого грунта. К счастью четвертый этап водопровода недель через пять будет готов, поэтому тогда можно будет еще увеличить число производственных рабочих. С запада сведения приходили только хорошие: в Грикваленде Буль уже один из главных претендентов на пост верховного вождя, у него уже около шести десятков сторонников и он занял несколько поселений. Еще трое его главных соперников контролируют банды от пятидесяти до почти девяноста человек и тоже захватили определенные территории, с которых совершают грабительские набеги на соседей, а столь любимые всеми неграми обычаи кровной мести, грабежи и убийства ради забавы расцветают там пышным цветом. Так что оттуда нам неприятности не грозят, скорее гриквы теперь нас должны боятся. Даже скорее не нас. Воспользовавшись гибелью верховного вождя Уотербоера и борьбой претендентов за власть, находящиеся там шестьсот или даже уже семьсот старателей прогнали гриква с из лучших земель у реки Оранжевая и заставляют на себя работать около полутысячи чернокожих: гриква и готтентотов, в основном женщин и подростков. Так что гриква, похоже, стремительно теряют свои земли и своих людей. На бурских землях старатели тоже постепенно отступают. Сейчас на этих территориях находится около четырех с половиной тысяч старателей, которые несут постоянные потери от наших наскоков, которые очень дорого им обходятся. Еще немного и они поймут, что эти земли им не удержать. Вдруг меня от моих мыслей отвлек спешащий ко мне Отто, он что то мне кричал. Я прислушался.

Минеер, срочно вернитесь домой, приехал Райн- кричал мне Отто.

Райн это хорошо, значит, миссию он свою завершил. Только зачем же так кричать? Вон Клаус вернулся две недели назад, все было чинно благородно. Задания все выполнены, молодец парень, оружие и боеприпасы уже прибыли, как и письмо Кейптаунского поверенного мистера Томсона, который клялся во всех своих грехах и уверял меня в своей преданности. Кстати, некоторые факты из письма Томсона, подтвердили уже существующие у меня подозрения. Да и губернатор мертв, теперь пока новый войдет в курс дела, Британская бюрократическая машина станет про буксовывать, а если еще и Райн успешно справился со своим заданием, то двести или триста британских солдат у нас здесь погоды не испортят. Пока я размышлял, то вернулся домой. Войдя, я увидел Райна. У него было осунувшееся лицо и крайне измученный вид, он жадно пил принесенную Хафизой в кувшине воду стакан за стаканом. Он был весь покрыт слоем пыли и казался совсем измученным и постаревшим.

Я гнал лошадей день и ночь, спеша поскорей сюда добраться- начал Райн тихо говорить своими посеревшими губами- я насмерть загнал трех лошадей и бросил своего товарища недалеко от пересеченной границы. Я прибыл сюда из Саймонстауна, затратив на всю дорогу 14 дней, что бы сообщить Вам, минеер, что Британские войска высадились, и где-то через месяц, они будут здесь.

Что за черт? Какие войска, Райну не удалось никого взорвать?

Давай не торопись, рассказывай все по порядку, я хочу знать все подробности- приказал я Райну и услышал следующую историю.

Мы приехали в Саймонстаун, удалось сразу купить у черного рыбака хижину с лодкой, разместились там, разгрузились. Сейчас там сезон, полно народу, на нас никто не обращал внимания. Купили еще одну лодку, стали для вида рыбачить в бухте Фальсбей, рыбу сдавали в трактир в порту. Там завели кое-какие полезные знакомства. Поили за свой счет чиновника из Адмиралтейства, тот сказал нам, идут британские войска. Ну, мы готовимся, набрали пробок, сшили для ребят пару жилетов. Купили за большие деньги хорошую лодку под парусом, осваивали, выходили в бухту забрасывали сети, смотрели места, где лучше встретить британцев, где лучше пристать, где лошадей разместить. Послали человека в Кейптаун, он купил нам четверых лошадей, поставили их в конюшню, так мол и так, приятель попросил присмотреть за плату на пару дней. Наконец чиновник нам проговорился, на днях ждут целую тысячу солдат на трех кораблях. Все они только что завершили Эфиопскую компанию. Но главное, что все они вооружены такими же многозарядными винтовками Снайдерса, как у нас. Но и это еще не все, скоро к ним вдобавок, должен из самой Англии прибыть батальон 11 кавалерийского полка, 400 человек, плюс с ними везут и лошадей. Мы испугались конечно, но решили дело все равно делать, к британцам у нас старые счеты. У грузчиков в порту арендовали еще на несколько дней их парусную шлюпку, типа хотим попробовать большие сети с четырех лодок ставить, ищем рыбные места. Мальчишку чернокожего наняли, каждый день лошадей в нашем месте выгуливать, пусть они свежим морским воздухом дышат. Но британцев мы все равно чуть не пропустили, первый корабль идет, не успеваем, но мы на второй нацелили. Динамит уже в лодках парни веревки с поплавками к своему поясу привязанные за борт выкинули, мы их подобрали и за ними следом в отдалении идем. А наши ребята прямо в борт одному пароходу свои лодки и правят. Там их заметили, началась ругань, боцман в рупор кричит осторожно, отваливай, а те показывают сейчас, боимся, что бы наши сети на винт Вам не намотало, сейчас быстро их снимем и уйдем. Фитили у динамита подожги, лодки в борт направили и воду вывалились. Мы, значит, за веревки их к себе подтягиваем, на борту смотрю, винтовки достали и в нас целятся. Тут как рванет, мама дорогая, огонь, грохот осколки в воздух летят. С третьего корабля сразу огонь по нам открыли, а мы к берегу быстрее, правим в нужное место, только куда там, пароход намного быстрее. Пальнули по нам картечью вторую заднюю лодку всю и разбило, парни или убиты или ранены. Но и мы уже на мелководье были, выпрыгнули за борт и ходу, быстрей к лошадям. Тогда они еще по берегу стрелять стали, мальчишка испугался и убежал, лошади тоже разбежались, хорошо у двоих из них путы на ногах были, они не порвались. Мы на лошадей, и ходу оттуда. Товарища моего картечиной вскользь зацепило, но ничего страшного, жить будет. Огляделся я, смотрю, корабль тонет, но остальные корабли спустили шлюпки и людей с корабля снимают и из воды спасают. Но мы быстрей галопом оттуда. Повезло, что на одной из оставшихся лошадей уже заранее, в седельных сумках деньги были запрятаны, да и у меня тоже. Товарища перевязал, повязку прикрыли, в Кейптауне не торгуясь, запасных лошадей купили и одежду верхнюю, что бы нас ни узнали, и скорее на север сюда. Три лошади в дороге пали, у товарища я последнюю забрал, когда уже границу пересекли, на ней и доехал, что бы новости Вам быстрее сообщить.

Хорошо Райн, я доволен твоей работой, иди, отдыхай, а потом получишь 1000 фунтов у казначея. Дели на всех сам, надеюсь, ты товарища своего не обидишь.

Я же задумался. Что делать? Похоже, что я заигрался, и не мог представить, что англичане выделят для борьбы со мной целую армию, да еще и вооруженную современными многозарядными винтовками. Почти все мое преимущество в вооружении сразу же испарилось. Пусть Райн сработал, и у них выбыло человек сто, (хотя, по словам Райна англичане почти сразу сняли с тонущего корабля своих людей), тогда у них остается 1300 человек. Да еще нужно прибавить к этой армии местных ополченцев, вспомогательные туземные войска, итого, наверное, наберется почти две с половиной тысячи человек. А что у меня? Я смогу собрать 300 человек (ну надо же почти 300 спартанцев), прибавим еще бурские отряды, возможно смогу набрать 70 человек, к ним прибавим еще моих зулусов, наверное еще 60 человек наберется, итого 430 человек. Да уж, разница огромная. Да кого я обманываю? Какие 300 спартанцев? Спартанцы были профессиональные воины, которых воспитывали с самого детства, у каждого из них было по 4 оруженосца, да еще вспомогательное войско греков в полторы тысячи человек. Да и не забываем, что каждого спартанского воина обслуживало в его индивидуальном поместье около пяти десятков рабов. А что у меня? Из 300 человек, большинство, простые наемные работники, которые воевать за меня не нанимались, и как только они узнают, что на нас идет такая армада, они просто все разбегутся. Никто не станет подставлять свой собственный лоб под английские пули, что бы я стал еще богаче. И даже буры как услышат, что англичане идут сюда с такими силами так тоже разбегутся, кто на свои фермы, а кто на север, подальше от этих мест. Зулусы же будут представлять собой отличные мишени для британских солдат, думаю, что их хватит секунд на 40, даже минуты они явно не продержатся. Единственное, что мне остается это собрать около 70 своих силовиков и постараться встретить англичан на дальних подступах. Возможно, что я уговорю присоединиться ко мне человек пять буров, которые уже слишком засветились, что бы тихо отсидеться у себя на фермах, а по характеру они слишком авантюрны, что бы бежать. И что мне делать с такой горсткой людей? Ну, смогу я подорвать сколько-то англичан, обстрелять их издали, а потом? Потом мне на хвост сядут британские кавалеристы и будут меня преследовать. А если они еще раскинут свои сети широким фронтом, то мне будет трудно оторваться. Конечно, рано или поздно, я сильно потреплю английскую кавалерию. Они, сейчас, винтовки не больно уважают, предпочитают виртуозно обращаться с пиками. Так что постепенно будем этих, застрявших в прошлом вояк, мы выбивать. Но какое то количество винтовок у них то же будет, и мы тоже, возможно, понесем потери. Ну, хорошо, оторвались мы от британских кавалеристов или же отогнали их прочь, нанеся потери, а дальше? А тем временем британская армия, пока мы будем заниматься стычками с кавалерией, будут быстро продвигаться и займут мой Александерштат. Мои люди или разбегутся, или станут работать на новых английских хозяев. Взорвать прииск? Возможно, если бы у меня была шахта, это бы сработало. Но разработки на холме еще не дошли до уровня земли, поэтому взрывать бесполезно. Взрывом только раскидает вокруг алмазы, и британцы мне скажут за это большое спасибо. И я забываю про старателей, тут же, как Александерштат займет английская армия, тут будет все 5000 человек, а возможно и все 7000. Дороги же на юг будут свободны от моих партизан. Возможно, на холме, все они и не задержатся, но у реки здесь осядут, и как потом мне их с моим маленьким отрядом обратно выбить? Ответ: никак. Разобрать и утопить водопровод? Для британского гарнизона воды и в колодце хватит, а мы будем действовать в месте, где британцы осядут тысячами, так что максимум, что сможем тайно подобраться к холму ночью и пострелять издалека. И то место погибших сразу займут новые желающие. А водопровод британцы построят новый, построили же они его в другой реальности, и там было уже через пару лет двенадцать тысяч человек. Так что придется мне отступать дальше на север. Осваивать Витватерсранд. Ага, а через пару тройку лет, история опять повторится. Собрать свою алмазную добычу и махнуть в Европу через Мозамбик? Один я не доберусь, боюсь, что свои же люди догонят, а брать с собой охрану, так зачем им возится со мной, когда алмазы можно забрать и так, и приехать самим в Европу богачами. Искушение для них будет слишком велико. Куда не кинь всюду клин.

А если рассмотреть ситуацию с другой стороны? Передо мной же просто британская армия? Это люди, которых, несмотря на наличие прославленного полководца (правда, прославленного сами же британцами) Веллингтона, второсортные французские генералы гораздо меньшими силами гоняли по всей Испании и Португалии. При этом у самих французов под ногами горела земля от налетов испанских партизан, и к тому же французские солдаты испытывали хронический дефицит пороха, поэтому гонятся за британцами, приходилось фактически с голыми руками. Эти люди, ради которых канцлер Германии Бисмарк, сказал, что даже не двинет с места свою армию, так как на них вполне хватит полиции, что бы их всех арестовать. А битва при Вотерлоо? Там превосходящая армия лорда Веллингтона (а под его командованием находилась не только Британская армия, но и Армия Нидерландов и Бельгии), должна была продержаться против атакующей армии Наполеона ровно один час, что бы втянувшихся в бой Французов, сумела обойти сзади немецкая армия Блюхера. Да и что за армия была в том сражении у Наполеона? Почти все его старые солдаты, погибли в предыдущих компаниях, армия была обескровлена, рекрутские наборы давно уже выгребли всех новобранцев подходящих возрастов. Фактически по большей части французская армия состояла из детей, пятнадцатилетних мальчишек, которые сами французы насмешливо прозвали Мариями-Луизами, в честь своей последней императрицы. И уже то, что Наполеон из всех возможных своих соперников, напал именно на англичан, которые, в очередной раз, надеялись отсидеться в стороне, пока другие воюют, говорит о том, что Наполеон был уверен, что его мальчишкам за час по плечу разогнать всю Британскую армию. Если бы тем утром на Ватерлоо не пошел дождь, подаривший немного времени англичанам, возможно исход этой битвы был бы иным. Эти люди, англосаксы, при мне с большой помпой до сих пор празднуют свою высадку в Нормандии. Там 400 тысяч британских и американских солдат, причем их лучшие отборные части, с помощью своего объединенного могучего флота и армад самолетов победили немцев. Эта победа особенно смешна, поскольку немцы там не имели ни одного корабля, ни одного самолета, и вообще их было десять тысяч третьесортных солдат, в основном тыловиков пожилых возрастов, или же поправлявшихся после ранений, к тому же многие из них были обозниками и из хозяйственных служб. Но все равно был момент, когда немцы чуть было, не победили, и не скинули превосходящие их в сорок раз силы в море. И это я говорю о "победах", что же до поражений то английскую армию не бил только уж совсем ленивый, ее избивали все: американские фермеры, африканские негры, а афганским горцам британские офицеры выдали для развлечения своих жен и детей, что бы те им позволили удрать из Кабула. Но трусость англичанам в том случае не помогла, даже заполучив в заложники женщин и детей, предводитель афганцев Акбар-Шах все равно приказал перерезать британских вояк. Из 14 тысячной английской армии бежавшей из Кабула под командованием генерала Эльфинстона до Индии добрался только один доктор.

Передо мной же британцы, это же нечто вроде белых негров, (а англичан на Востоке и называют также как и негров Кяфирами или же Кафрами), конечно, они несколько умнее, и намного опасней, но они же не обладают достаточным разумом, что бы побеждать, даже в количестве десять к одному, за них всегда воюют другие. А здесь никаких других европейцев не будет. И я пока не знаю еще как, но твердо уверен, что если я сам не совершу грубой ошибки, то и здесь, британской армии ничего хорошего не светит. Так что бежать, я всегда успею, мы сейчас будем воевать. Пусть злобные и мерзкие британские орки опять пытаются осаждать крепость Гондора, в итоге, как и всегда, добро опять победит зло, а свет – тьму!