Королева - Карен Линч

Карен Линч

Королева

Посвящается Алексу

Глава 1

Я уставилась на отца и ждала, когда он скажет хоть слово после того, как сообщил мне эту неожиданную новость. В его глазах читалась такая невыносимая мука, что я испытала облегчение, когда он отвернулся.

Голова шла кругом, а я все пыталась придумать ответ на его заявление о том, что наследный принц Благого двора – мой брат. Брат, который умер двадцать лет назад, когда ему было два месяца от роду. Единственное убедительное объяснение крылось в том, что у папы помутился рассудок от стресса, пережитого после того, как я чуть было не погибла.

На меня нахлынуло чувство вины. Врачи предупреждали, что такое может случиться, если он не будет восстанавливаться постепенно. Нужно позвонить им. Мне становилось тошно оттого, что папе, возможно, придется вернуться в больницу, но его здоровьем рисковать нельзя. Половина излечившихся после употребления горена зависимых вновь начинали принимать его в течение первого года, и мой отец не станет одним из них.

Я накрыла его ладонь своей.

– Пап, ты выглядишь бледным. Может, тебе стоит немного вздремнуть?

– Мне не нужно вздремнуть. За последние четыре месяца я и так вдоволь выспался.

– Но…

Он снова перевел на меня взгляд.

– Со мной все в порядке, Джесси. Это весьма шокирующее воспоминание, и его нелегко осознать, но я не в бреду.

Я посмотрела в его ясные глаза. Говорил он вразумительно и не был похож на человека на грани нервного срыва. Но его заявление о том, что принц фейри – его покойный сын, было как раз из числа таких, за которые людей отправляли в психиатрическую лечебницу. Я не придумала ничего лучше, чем выслушать его и посмотреть, к чему это приведет.

– Ты можешь рассказать мне об этом?

Папа сделал судорожный вдох.

– Даже не знаю, с чего начать.

Я потянулась и взяла его за руку.

– Почему ты думаешь, что принц Риз – это Калеб? Тебе кто-то это сказал?

– Нет. Твоя мама узнала принца, когда увидела его на снимках Теннина. Сказала, что волосы у него другие, но у принца мои глаза, да и сам он выглядит, как я, когда мне было двадцать. – Папа издал слабый смешок. – Я понимаю, как это звучит, ведь сначала и сам подумал то же самое.

– Почему же Теннин не рассказал мне об этом?

Папа покачал головой.

– Он не знал. Твоя мать рассказала мне, только когда мы сели обратно в машину. Я думал, что ей померещилось наше сходство, пока она не достала мою старую фотографию, которую хранила под козырьком.

Я вдруг осознала, что затаила дыхание.

– И?

– Будь у меня светлые волосы, я мог бы сойти за близнеца принца Риза, когда был в его возрасте.

Я должна была увидеть все своими глазами. Встала и подошла к шкафу, в котором мама хранила все фотоальбомы. Они были отмечены по годам, и я достала альбом со снимками времен юности моих родителей. С колотящимся в груди сердцем я отнесла его обратно на диван и села рядом с папой. Я сверлила взглядом обложку, боясь того, что увижу, едва ее переверну.

– Хочешь, чтобы я это сделал? – спросил папа, когда я даже не попыталась заглянуть внутрь.

– Нет.

Я приподняла обложку. На первых нескольких страницах были фотографии моей матери со школьными подружками, а следом ее небольшой снимок в платье и шапочке выпускника. Неспешно перевернув страницу, я увидела папину фотографию с выпускного, и казалось, что из моих легких выбили весь воздух.

– О господи, – прошептала я.

Достала свой телефон и нашла в Сети одну из тысяч фотографий наследного принца Благого двора. Положила его рядом с папиной фотографией, и мой мир сошел со своей оси. Не только их глаза были одинаковыми. У принца Риза и восемнадцатилетней версии моего отца были одинаковые улыбки и маленькие ямочки на подбородках. У принца были более утонченные черты лица, будто у мраморной статуи, у которой отполировали малейшие изъяны, но папа был прав. Они могли бы сойти за близнецов.

Я посмотрела на отца, который выжидающе за мной наблюдал. Прошло двадцать три года с тех пор, как был сделан этот снимок, и теперь его лицо стало более худым, а в уголках глаз и вокруг губ появились мелкие морщинки. Но если не обращать на это внимания, то, глядя на него, я видела лишь молодого мужчину, который улыбался мне с фотографии в альбоме.

– Как я могла этого не заметить? Когда я впервые разговаривала с принцем Ризом, мне показалось, будто я встречала его раньше, но подумала, это потому, что его фотографии были повсюду. – Я покачала головой. – А как же Брюс, Морис и остальные твои друзья, которые знали тебя в те годы? Никто из них не заметил сходства между тобой и самым знаменитым фейри в мире?

Папа пожал плечами.

– Сомневаюсь, что они точно вспомнят, как я выглядел в то время, если не посмотрят на фото. Так бывает, когда вы стареете вместе. А что до остальных, то люди порой не видят того, что у них под носом, особенно когда не ищут это. Кому бы пришло в голову искать связь между мной и принцем Благого двора? Тебе вот не пришло.

Я посмотрела на две фотографии. По личному опыту знала, как легко порой не заметить то, что было прямо перед глазами. Для меня до сих пор оставалось загадкой, как я могла не понять, кем на самом деле был Лукас, пока Роджин Хавас не проговорился об этом.

Я поджала губы и попыталась подобрать слова, чтобы выразить то, что нужно было сказать.

– То, что принц Риз похож на тебя, еще не значит, что он Калеб. То есть… Калеб умер. Вы с мамой оба видели его, были проведены и вскрытие, и похороны.

Я содрогнулась при виде папиного выражения лица. Они с мамой не любили говорить на эту тему, но теперь от этого было никуда не деться.

Он сел поудобнее и, отведя взгляд на миг, снова посмотрел мне в глаза.

– Судмедэксперт сказал, что Калеб умер от атрезии легочной артерии, которая почти всегда диагностируется вскоре после рождения ребенка. Калебу было два месяца, и у него не наблюдалось никаких симптомов. Он выглядел как обычный здоровый ребенок. Твоя мама… – Он сглотнул. – Она не верила, что мертвый младенец, которого она обнаружила в кроватке, был нашим ребенком. Сказала, что мать знает свое дитя и что кто-то подменил ее ребенка на мертвого.

Папин голос дрогнул на последнем слове. Глаза защипало от слез, и я смахнула их.

– Ребенок походил на Калеба, и судмедэксперт заключил, что в его смерти не было ничего подозрительного. Я объяснил это твоей маме, но она была так убита горем, что не поверила. Ничто не могло убедить ее в том, что Калеб мертв.

– Что ты сделал? – спросила я сквозь ком в горле.

Я всегда видела печаль в маминых глазах, когда звучало имя Калеба, но родители никогда не вдавались в подробности о его смерти, назвав лишь причину.

Отец прокашлялся.

– Я думал, что через несколько дней она смирится, но она отказывалась даже организовать похороны. А потом начала подходить к незнакомцам с детьми, чтобы убедиться, что их ребенок не Калеб. – Папа замолчал, а его лицо исказилось от боли. – В первый год все было совсем плохо. Со временем она стала больше похожа на саму себя, но сомневаюсь, бывала ли она счастлива, пока мы не узнали, что она беременна тобой.

– Вы никогда мне об этом не рассказывали, – хрипло сказала я.

– Мама не хотела, чтобы ты знала. Это было очень тяжелое время в нашей жизни, и ей было стыдно за то, как она себя вела. – Он вновь поморщился от душевной боли. – Никто не поверил ей, когда она сказала, что тот ребенок не Калеб, даже я. А она все это время была права.

Мне было необходимо хоть чем-то себя занять, и, отложив альбом на кофейный столик, я встала и принялась мерить комнату шагами. Было слишком больно думать о том, что пережили мои родители, а потому я сосредоточила свои мысли на их исчезновении.

– Что случилось той ночью, когда вы пропали, пап?

Он распрямил плечи, будто избавляясь от боли.

– Твоя мама хотела лично увидеть принца. Мы связались с одним из контактных лиц в «Ральстоне» и выяснили, что у него проходила фотосессия в небольшом банкетном зале на шестом этаже. Шансы подобраться к нему были невелики, но мы должны были попытаться. – Папа устремил взгляд мимо меня, вспоминая события той ночи. – Едва мы вышли из лифта, я понял, что твоя мать была права. Принц Риз и есть Калеб.

Меня накрыла новая волна потрясения.

– Вы видели его?

– Не принца. Дверь банкетного зала была открыта, и присутствующие уже уходили. Впереди группы шли двое фейри и, едва завидев нас, преградили нам путь. Мы даже не успели показать им свои удостоверения, а они уже знали, кто мы такие. Один из них сказал, что им стоило убить нас двадцать лет назад, когда они забрали мальчика.

Я зажала рот ладонью, а он продолжил:

– Они связали нас и велели страже отвести принца в его номер, пока сами улаживают возникшую проблему. Следующее, что я помню: мы оказались в банкетном зале, а фейри звонили Роджину Хавасу, чтобы он избавился от нас. Они не хотели, чтобы смерть двух известных охотников за головами привлекла внимание к принцу Ризу, и не желали рисковать тем, что репортеры установят связь между ним и нами. Они понятия не имели, что сестра Роджина перехватит звонок и спасет нас.

– Ты помнишь ее? – Я рассказала отцу о том, что именно Раиса давала им горен, чтобы сохранить их жизнь. До сих пор он не помнил о ее участии во всем этом.

– Да. Я очнулся в ее доме. Она обещала сделать все, что в ее силах, чтобы сохранить нам жизнь. Все мои последующие воспоминания затуманены. Я не могу отличить настоящие от тех, что были навеяны гореном.

Я продолжала мерить комнату шагами. Не могла думать ни о том, что мой брат, возможно, жив, ни о том, через что прошли мои родители. Мой разум не мог переварить все это сразу. Вместо этого я сосредоточилась на человеке, который стоял у истоков, на том, кто причинил моей семье так много боли.

– Я одного не понимаю: зачем? Зачем королеве Анвин красть человеческого ребенка, превращать его в фейри и воспитывать как своего сына? Своего наследника? Одно о политике фейри я знаю наверняка: они хотят, чтобы в королевском роду была только самая голубая кровь. Не поверю, что хоть один благой фейри, в котором течет хотя бы капля королевской крови, согласится, чтобы однажды их королем стал тот, кто даже не был рожден фейри.

– Согласился бы, если бы не знал, что он не рожден фейри.

– Точно! – Я резко повернулась к отцу. – Вот почему ее страж пытался убить вас с мамой и почему они не хотят, чтобы к вам вернулась память. Я думала, они беспокоились, вдруг ты знал, что они украли ки-тейн, но все это время причиной был принц Риз… Калеб…

Мой голос стих, а нутро скрутило, будто в нем повернули лезвие ножа, когда я вновь увидела боль в папиных глазах. Я не могла даже представить, что он переживал. Его сына отняли и вырастили как фейри, который не знал своих настоящих родителей. Даже если принц Риз выяснит правду и захочет познакомиться со своей семьей, мы все равно не сможем вернуть ту жизнь, которая была у нас отнята.

Я опять принялась метаться по комнате.

– И все же это не объясняет, зачем ей было красть человеческого ребенка и выдавать за своего. Какая ей от этого выгода?

– Я не знаю. – Папа опустил взгляд на руки. – Но она приложила немало усилий, чтобы сделать это и замести следы.

Он был прав. Стражи королевы не просто украли Калеба. Они подменили его на подкидыша, которого сделали похожим на моего брата, а на это требуется немало магии. А еще им пришлось наложить чары на судмедэксперта, чтобы отчет о вскрытии подтверждал, будто мертвый ребенок и есть Калеб, умерший от порока сердца.

Но, даже проделав все это, стражи не могли принести человеческого ребенка в мир фейри. Они не обладали достаточно сильной магией, чтобы обратить его, а значит, королева Анвин тайно прибыла в наш мир, чтобы сделать это самой.

Но почему именно Калеба? Почему среди миллионов маленьких мальчиков в мире они выбрали именно моего брата? Они искали что-то конкретное, или мы оказались первой повстречавшейся им семьей, в которой был младенец? Наверное, мы никогда не узнаем ответ на этот вопрос, и я боялась, что это всю оставшуюся жизнь не даст моим родителям покоя.

От бессилия во мне вспыхнула злость. Благая королева только и делала, что причиняла боль моим любимым людям, а сама оставалась, по сути, неприкосновенной. Все равно у нас не было свидетельств ее преступления. Сходство принца с моим отцом можно списать на совпадение, а доказательств его истинного происхождения у нас тоже не было. Как только человек становился фейри, от его человеческой ДНК не оставалось ничего. Именно от этого процесса я страдала всю прошлую неделю.

Было и тело, которое мама с папой похоронили, но безумной истории о подмене будет недостаточно, чтобы вынудить власти провести эксгумацию. К тому же подобное не осталось бы незамеченным. Моя семья будет мертва еще до того, как высохнут чернила на ордере.

Тихий свист привлек мое внимание к Финчу, который стоял в дальнем конце коридора. Широко распахнув полные тревоги глаза, он спросил жестами:

«С папой все хорошо?»

Я проследила за его взглядом, прикованным к отцу, который сидел, обхватив голову руками, и ответила:

«Да. Просто пытается кое в чем разобраться».

«Хорошо».

Папа покачал головой.

– Это я во всем виноват. Я должен был его уберечь.

– Как ты можешь так говорить? – Я присела рядом с ним. – Никому не тягаться с королевским стражем Благого двора. Ты знаешь это лучше прочих.

– Ты не понимаешь. Я установил защиту на нашей квартире, но только против тех фейри, на которых мы охотились. Я даже не подумал защитить нас от придворных фейри. Если бы я это сделал, они бы не попали сюда и не забрали Калеба.

– Не вини себя за это. Никто бы не подумал защищаться от королевской стражи. – Я опустила ладонь ему на плечо, не зная, как утешить самого сильного человека из всех, кого знала.

Мой отец был защитником и вечно будет нести груз вины на своих плечах. Еще одна причина презирать благую королеву.

Долгое время мы оба молчали, и папа первым нарушил тишину.

– Нужно придумать план.

– Какой план? – Я приосанилась.

Он же не думал предложить, чтобы мы рассказали принцу Ризу, кем он был на самом деле? Как бы сильно мне ни хотелось, чтобы родители были счастливы, я до смерти боялась того, что с ними сделает королева.

– Как защитить нашу семью. Если королеве Анвин станет известно, что принц был здесь и встречался со мной, спокойно она к этому не отнесется. А если ее стража узнает, что ко мне вернулась память, они…

– Нет. – От страха я вскочила на ноги. – Об этом никому нельзя рассказывать. Тогда благая стража придет за тобой и мамой, а я не могу снова вас потерять. Не могу.

– Джесси. – Папа встал и опустил руки на мои дрожащие плечи. – Я не предлагаю предать все огласке. Но, если принц продолжит проявлять к нам интерес, королева это заметит, и ее стража начнет вынюхивать. Нужно подготовиться к этому.

– Как?

Он поджал губы и чуть крепче сжал мои плечи.

– Первым делом нужно рассказать обо всем Лукасу.

– Нет. – Я так неистово замотала головой, что чуть не свернула шею.

Папа не дал мне отстраниться.

– Послушай меня. Я знаю, что ты все еще злишься на него, но ты ему небезразлична. Он защитит тебя.

Я уже сама не знала, что испытывала к Лукасу. Поначалу я злилась на него за то, что превратил меня в фейри, не дав мне выбора, хотя я ни за что на свете не сделала бы такой выбор. Потом ненавидела саму себя за то, что была несправедлива к тому, кто спас мне жизнь. А последнюю неделю я металась между надеждой, что он придет и заверит меня, что все будет хорошо, и нежеланием его видеть. Впрочем, он даже не пытался ни увидеться со мной, ни поговорить. Остальные по очереди звонили, чтобы справиться о моем состоянии, но от него я не слышала ни слова с того дня, когда он привез меня домой. Одно я знала точно: если бы рассказала ему о Калебе и о том, что сделала королева Анвин, он бы не позволил мне здесь остаться. Скорее всего, он бы отправил меня в Неблагой двор, чтобы я была в безопасности, и тогда я бы несколько месяцев, а может и лет, не видела свою семью. После всего, через что мне пришлось пройти, чтобы вернуть их, я никому не позволю нас разлучить.

Я поделилась своими страхами с папой и несколько долгих минут ждала, пока он задумчиво расхаживал по комнате. Его лицо по-прежнему было бледным, но, пока он прикидывал варианты в уме, стал больше похож на самого себя.

Он остановился на полушаге и повернулся ко мне.

– Мы скажем людям, что, по словам врачей, навсегда утратили свои воспоминания. Обычно такое случается только в случае длительного приема горена, но нам давали большие дозы и ввели в кому, так что все будет звучать правдоподобно. Если стража следит за нами, она об этом прознает.

– А как же мама? Вдруг к ней вернется память и она кому-нибудь об этом расскажет?

Папа кивнул.

– Я с ней поговорю. С ней все будет хорошо.

Я не стала спрашивать, что именно он ей скажет. Если уж он пообещал, что обо всем позаботится, значит, так и будет. Брак моих родителей был построен на прочном фундаменте из доверия и взаимопонимания. Они были лучшими друзьями и родителями и знали друг друга, как никто другой. Что бы папа ни сказал ей, мама доверится ему и последует за ним беспрекословно.

– О маме позаботились. А как защитим тебя, если объявится стража королевы?

В его глазах промелькнул блеск.

– В прошлый раз стража застала меня врасплох, но я знаю, с кем имею дело. Я подготовлюсь и попрошу помощи у нескольких друзей. Не волнуйся за меня.

Тяжесть в груди слегка ослабла.

– Ты расскажешь Морису правду?

– Да. Попрошу его зайти сегодня вечером.

Обычно Морис не задерживался в городе так долго, и я предполагала, что теперь, когда ки-тейн был найден, он отправится выполнять другую важную работу. Он чувствовал себя виноватым за то, что его не было рядом, когда пропали мама с папой, и хотел искупить вину, задержавшись на месяц-другой. Я еще никогда не была так рада тому, что он жил по соседству.

– Так, а с тобой как поступим? – спросил папа, вырывая меня из размышлений.

– А что со мной?

– Это ведь с тобой приходил повидаться принц Риз. Даже если королева поверит, что мои воспоминания утрачены навсегда, она не допустит, чтобы вы двое продолжали видеться. – Папа помолчал. – Особенно если подумает, что его интерес к тебе не просто платонический.

От одного только предположения о том, что принц Риз мог питать ко мне романтический интерес, у меня скрутило живот. Его вырастили как фейри, но все равно он был моим братом. И то, что я никогда не питала к нему чувств, ни капли не уменьшало отвращения.

Теперь становилось понятно, почему королева Анвин отправила своих стражников предостеречь меня. Все это было связано не с тем, что я была безродной охотницей, а с тем, что я его сестра.

– Сомневаюсь, что мы теперь будем часто с ним видеться. Ты же слышал, что он сказал, когда был здесь. Он благой, я неблагая, поэтому будет неправильно, если он станет меня навещать. – Я вздохнула. – И я не думаю, что королева станет меня преследовать, раз я стала неблагой. Она знает, что мы с Лукасом друзья, а после истории с ки-тейном, если со мной что-то случится, он заподозрит именно ее.

– Это верно, – папа улыбнулся, но от меня не укрылась промелькнувшая в его глазах печаль.

Он был сосредоточен на том, чтобы обеспечить безопасность нашей семьи, но первопричиной всему был ребенок, которого украли у него. В каком же смятении он, должно быть, пребывал. Ему придется делать вид, будто он не знает, что его сын жив и здоров, чтобы защитить остальных членов своей семьи.

Он прокашлялся.

– Пойду в кабинет, сделаю пару звонков.

– А я сварю нам кофе, – сказала я чересчур бодро. – Если, конечно, ты не израсходовал мою заначку.

– Я бы не посмел, – усмехнулся папа, и звук его смеха согрел меня.

Как только он вышел из комнаты, на меня вновь навалился груз всего, что я узнала. Действуя на автопилоте, я поставила кофе вариться и достала две большие кружки. Всю прошлую неделю я упивалась страданиями, думая о том, чего лишилась. Но это ничто в сравнении с тем, что пережили мои родители и чего лишилась наша семья.

Калеб жив. Я гадала, сколько же раз мне нужно повторить эти два слова, чтобы принять этот факт. Вспоминала все те годы, когда мы с родителями ходили на его могилу, а я смотрела на крошечное надгробие из белого камня и представляла, какой была бы моя жизнь, если бы мой брат был жив. Но ни за что в жизни я не могла вообразить развитие событий, при котором он оказался бы украден фейри и воспитан как придворный принц Благого двора. Как не могла представить и то, что стоило мне шепнуть кому-то об этом хоть слово, как чудовище, которого он считал своей матерью, вознамерится убить всю мою семью.

Кофе сварился, и, вдохнув его насыщенный аромат, я стала разливать его по кружкам. Хоть что-то оставалось неизменным. Я приготовила папе кофе по его предпочтениям, а потом налила и себе. Всю прошедшую неделю я была в таком подавленном состоянии, что не могла даже думать о еде, и запах кофе напомнил о том, как мне его не хватало.

Я поднесла напиток к губам и закрыла глаза, чтобы насладиться первым глотком.

А потом выплюнула его, забрызгав всю кухню.

Поставила кружку на стол и помчалась к раковине, а затем сунула голову под кран, чтобы ополоснуть рот и избавиться от жуткого привкуса. Он был горьким, землистым и наводил на мысль, что именно такой была на вкус жженая грязь. Сколько бы я ни полоскала горло, никак не могла от него избавиться.

Подняв голову, я вытерла рот рукавом и посмотрела на остатки кофе в кофейнике. Кто-то надо мной подшутил. Подменил мой кофе на жуткую гадость и…

Осознание обрушилось на меня, словно порыв холодного воздуха, и я издала крик, которым даже банши смогла бы заткнуть за пояс. Папа прибежал на кухню с вытаращенными глазами, будто ожидал, что на меня напала вся стража Благого двора.

– Что случилось? – спросил он, запыхавшись.

– Ненавижу кофе, – взвыла я.

Он озадаченно уставился на меня, пока на его лице не отразилось понимание.

– Сожалею, милая. Это должно было случиться.

Я опустила голову, чтобы он не видел слез, жгущих мои глаза.

– Джесси, – обратился папа, но в тот же миг раздался звонок в дверь.

Я взяла бумажные полотенца и принялась вытирать учиненный мной беспорядок, а отец пошел посмотреть, кто нанес нам визит. Судя по тому, как развивались события этого дня, вполне вероятно, что на пороге была сама королева Анвин.

Я не стала смотреть, кто пришел, но слышала тихое бормотание мужских голосов. Через мгновение послышались шаги, и, подняв взгляд, я посмотрела в хмурое лицо Фаолина. Лучше бы пришла благая королева.

– Ты плачешь? – резко спросил он.

Я выбросила бумажные полотенца в мусорное ведро.

– Вот так сильно я рада тебя видеть.

Он нахмурился, но я уловила проблеск веселья в его глазах, что разозлило меня еще больше. Его зоркий взгляд скользнул мимо меня к кофеварке и двум кружкам, стоящим на столе. Быстро смекнув, что к чему, он сказал в типичной фаолиновской манере:

– Ты плачешь, потому что больше не можешь пить кофе?

Я бросила на него сердитый взгляд.

– Дело не в кофе. – Мне было ни к чему добавлять слова «бесчувственный ты придурок», потому что мой тон и так их подразумевал.

– Тогда в чем?

– Ни в чем.

Он был последним человеком, которому я хотела бы открыть свои секреты. Я даже отцу ничего не рассказывала. О том, что с тех пор, как очнулась и узнала, что стала фейри, я находила утешение в том, что по-прежнему выглядела и чувствовала себя человеком. Я не обладала магией или фейской силой, а железо не оказывало на меня влияния благодаря камню богини. Пока все это оставалось неизменным, я могла делать вид, что все еще была прежней Джесси.

Я скрестила руки на груди.

– Зачем ты пришел, Фаолин?

– Принес тебе еды. – Он поставил на стол набитую тканевую сумку.

Я с опаской на нее взглянула.

– У нас навалом еды.

– Человеческой. – Он развязал шнурок и достал из нее всевозможные фейские фрукты, некоторые из которых я узнала, а еще бутылку зеленого сока и две маленькие круглые буханки темного хлеба. Сок по виду был похож на тот, который пил Фарис, пока выздоравливал.

Закончив, Фаолин посмотрел на меня.

– Твой отец сказал, что ты почти ничего не ела с тех пор, как вернулась домой.

– В самом деле? – Я бросила на папу укоризненный взгляд.

Они не так уж долго простояли возле двери и не успели бы за это время обсудить мой режим питания, а значит, он говорил с Фаолином перед его нежданным визитом.

Папа прислонился плечом к стене без тени раскаяния.

– У тебя появились особые потребности в еде, которых не было прежде, и я не был уверен, что тебе купить.

– Фейри могут есть человеческую еду, – напомнила им я.

– Да, но нам все равно необходимо фейское питание. – Фаолин взял в руки что-то, похожее на продолговатую розовую грушу. – Фрукты и соки будет проще всего переварить, пока твой организм не приспособится к изменениям. Можешь есть фейский хлеб, но сперва небольшими порциями.

– Что? И никакого стейка из крукка? – усмехнулась я.

Крукки были главным источником мяса в мире фейри. С виду они походили на уменьшенную версию шерстистого мамонта, и разводили их в домашних условиях, как наш крупный рогатый скот.

Он ответил мне насмешливой улыбкой.

– Можешь съесть крукка, если не возражаешь, что через час он выйдет обратно.

Я поморщилась.

– Предпочту говядину.

– Только смотри, чтобы твой ежедневный рацион включал достаточно фейских продуктов. – Он махнул рукой на еду. – Можешь купить все это на местном фейском рынке или позвонить нам, и мы привезем все, что тебе нужно.

– Спасибо, – без особого энтузиазма ответила я.

– Тебе что-нибудь еще нужно? – спросил он.

«Да. Мне нужно знать, почему не Лукас привез еду и почему только он один не позвонил мне ни разу», – подумала я, но вслух ответила:

– Нет.

– Тогда я пойду.

Папа отошел в сторону, чтобы пропустить Фаолина.

– Спасибо, что заехал. Мы признательны за все, что ты и все остальные сделали для нас. Когда к моей дочери вновь вернутся хорошие манеры, она скажет вам то же самое.

Я хмуро посмотрела на отца. О чем это он? Я поблагодарила их. Разве нет?

– Пожалуйста, – ответил Фаолин.

Он стоял ко мне спиной, но в его голосе невозможно было не уловить нотки смеха. У двери он обернулся и посмотрел на меня.

– Не думай, что твой новый статус освобождает тебя от тренировок. Мы возобновим их, как только к тебе вернутся силы.

– Какая радость. Жду с нетерпением.

– Я тоже. – Он одарил меня хитрой улыбкой и ушел. – До скорого, Джесси.

Папа пошел вслед за мной обратно на кухню.

– Было очень мило с его стороны принести тебе еду.

– Он настоящий бойскаут.

Я открыла бутылку с соком и понюхала содержимое. В ней и впрямь был тот же сок, который пил Фарис. Закрутив крышку, я убрала бутылку в холодильник и достала из шкафа корзинку для фруктов.

– Ничего сейчас не съешь? – спросил папа, когда я закончила.

– Я не голодна. – Взяла свою кружку, окинула ее полным тоски взглядом и вылила кофе в раковину. Затем ополоснула ее и поставила в сушилку. – Что ж, похоже, я сэкономлю кучу денег на кофе.

Папа подошел и обнял меня за плечи, и я ответила ему легкой улыбкой.

– Вот и Джесси, которую я знаю.

Я вздохнула.

– Прости, что со мной так нелегко пришлось на этой неделе.

– У тебя была уважительная причина, так что на этот раз я легко спущу…

Пол задрожал под ногами, воздух наполнил грохот, будто прямо над нашим домом пролетел самолет. Я прижалась к отцу, когда задребезжали стекла, а в машинах на улице завыла сигнализация.

Все прекратилось так же быстро, как началось, а нам с отцом осталось лишь потрясенно смотреть друг на друга.

Я первой обрела дар речи.

– Мы что, только что пережили землетрясение?

Глава 2

Не успел отец ответить, как вспышки разноцветных огней, мелькнувших снаружи, привлекли мой взгляд к окну. Я подбежала к нему, чтобы посмотреть на небо, и увидела знакомую световую завесу. Это было не землетрясение. А фейская буря. Только на этот раз она прошла над сушей, а не над Гудзоном.

Я вздрогнула, когда статическое электричество прошлось по коже. Это было ново и отнюдь не приятно. Встрепенувшись, я обратилась к отцу.

– Пап, иди взгляни на это.

– Джесси! – В его голосе слышалась нотка тревоги, вынуждающая повернуться к нему лицом.

Во всяком случае, попытаться. Оказалось, что очень непросто обернуться, когда внезапно становишься невесомой и паришь в полуметре от пола.

– Что за черт? – Я попыталась схватиться за подоконник, но до него было не дотянуться, и меня понесло вверх, словно шарик, наполненный гелием. Голова мягко стукнулась о потолок, и я подняла руки, чтобы в него упереться. Я пыталась скрыть панику в голосе. – Пап?

Едва он успел сделать три шага в мою сторону, как дверь распахнулась, и в кухню ворвался Фаолин, будто ожидал, чтоб на нас напали. Он резко остановился, а серьезное выражение его лица сменилось весельем при виде затруднительного положения, в котором я оказалась.

Я посмотрела на него свирепым взглядом.

– Не стой столбом. Спусти меня отсюда.

Издав звук, подозрительно похожий на смешок, он подошел и положил руки мне на талию. Светло-голубая магия появилась из его пальцев, и неприятное покалывающее ощущение прошло. Пару секунд спустя сила притяжения взяла свое, и я спустилась обратно на пол.

– Спасибо, – сказала я, слишком радуясь тому, что вновь чувствую твердую землю под ногами, чтобы обращать внимание на его ухмылку. – Что это было?

Он отступил назад и окинул меня взглядом.

– Твое тело отозвалось на бурю. Люди не ощущают ее энергию. Фейри чувствуют, но она никак на нас не влияет. А вот ты обращена недавно и едва развила свою магию. Оттого ты к ней восприимчива.

– Замечательно, – пробубнила я. – Надеюсь, в следующий раз, когда случится буря, я не окажусь на улице, иначе стану первой фейри на орбите.

Фаолин и впрямь издал смешок.

– Пожалуй, мы можем дать тебе что-нибудь, что ты будешь брать с собой, когда выходишь из дома, и что будет подавлять твою магию, пока не научишься ее контролировать.

– Что-то вроде поглощающей защиты? – спросил папа.

Фаолин кивнул.

– Мы не можем наложить защиту на Джесси, но она вполне может иметь что-то при себе. Это позволит тебе чувствовать чужую магию, но при этом не откликаться на нее.

Папа скрестил руки на груди.

– Я думал, что бури должны стать слабее, раз ки-тейн вернулся в мир фейри.

– На это требуется больше времени, чем мы ожидали, – сказал Фаолин.

У него зазвонил телефон, и фейри отошел ответить на звонок.

– Мне не терпится увидеть, как Агентство попытается замять этот случай в глазах общественности.

Я посмотрела в окно и увидела, что все огни на небе погасли. Бурю над Гудзоном выдали за аномальный торнадо, который по времени точно совпал с северным сиянием. До сих пор не могу поверить, что люди проглотили такое объяснение.

– Не думаю, что им это удастся. – Папа направился в коридор. – Схожу проведаю Финча и Айслу. Вернусь через минуту.

Я осталась с Фаолином наедине, и до меня долетели обрывки его разговора.

– С ней все хорошо. Я был снаружи, когда она началась.

Мне ни к чему было слышать голос его собеседника, чтобы понять, кто это был. Меня захлестнули злость и обида. Если Лукас так беспокоился обо мне, то почему позвонил не мне, а Фаолину? Неужели мысль о том, чтобы поговорить со мной, была ему теперь настолько отвратительна?

Фаолин закончил разговор и посмотрел на меня.

– Один из нас привезет тебе сегодня защиту. Скорее всего, это будет браслет или какая-то подвеска на шею. Постарайся до тех пор не выходить из дома.

– Не буду. Спасибо.

– Спасибо за помощь, – поблагодарил папа, когда присоединился к нам.

Мы снова попрощались, и Фаолин опять ушел. Мы с папой спустились проведать миссис Руссо и других жильцов, которых напугала буря. Какой бы страшной она ни была, все равно не шла ни в какое сравнение с той неистовой бурей, которую я пережила на пароме два месяца назад. Тряска на воде перепугала меня больше, чем сама буря.

Я всерьез забеспокоилась, когда час спустя мы просмотрели сводку новостей и выяснили, что Лос-Анджелес, Лондон, Гонконг и Токио примерно в то же время пережили такую же бурю. Не случайно эти пять городов были самыми популярными в мире местами, в которых фейри создавали порталы. Наша буря вызвала по всему городу панику, которая вынудила мэра и губернатора выйти в эфир и заверить горожан, что они в безопасности.

Через два часа после бури Белый дом и Агентство провели совместную пресс-конференцию. Не вдаваясь в излишние подробности, они на всю страну сообщили об артефакте, который попал к нам из мира фейри и вызвал некоторую неустойчивость в барьере между двумя мирами. Сообщив зрителям, что объект благополучно возвращен в мир фейри, они заверили, что барьер восстанавливается, но могли возникнуть новые бури, пока повреждения не будут полностью устранены.

– Худшее позади, – объявил начальник Агентства, перекрикивая лавину вопросов, которыми его атаковали журналисты.

Я глянула на отца.

– Ты веришь в это?

– Нет.

Я растерла внезапно замерзшие руки.

– И я тоже.

* * *

– Ты готова? – спросил папа, потянувшись к дверной ручке.

Я ответила ему улыбкой.

– А ты?

– Думаю, сейчас выясним. – Ухмыльнувшись, он открыл дверь, и мы вошли в вестибюль «Плазы».

Казалось, прошло гораздо больше трех недель с тех пор, как я была здесь в последний раз. Не могу даже представить, каково было папе вернуться сюда после четырехмесячного отсутствия.

В вестибюле собралась по меньшей мере дюжина охотников, и все они повернули головы в нашу сторону. Я с удивлением осознала, что все они мне знакомы. Как много всего изменилось с тех пор, как я впервые переступила порог этого здания много месяцев назад.

Раздались радостные возгласы, некоторые из охотников начали хлопать и окликать папу. В следующее мгновение нас обступили его старые друзья, громко поздравлявшие его с возвращением.

Мое тело наполнялось теплом, пока я наблюдала, как он общается, смеется и становится все больше похож на прежнего себя, чем в тот момент, когда только вернулся домой. Я немного волновалась, что ему было еще рано приходить сюда со мной сегодня, но именно это ему и было нужно.

Я заметила Мориса, Брюса и Трея, стоящих в стороне, и подошла к ним. Морис каждый день заходил к нам домой, но Брюса и Трея я не видела с того дня, когда едва не умерла от пулевого ранения в грудь. Им и другим охотникам сообщили, что я была ранена в руку и взяла отпуск, чтобы восстановиться. Единственными людьми, кроме моей семьи, которые знали правду, были Морис, Вайолет и руководство Агентства.

– Джесси, рад, что ты вернулась, – сказал Брюс, а Морис обнял меня одной рукой.

– А я рада вернуться, – ответила я.

Я едва не воспарила, когда сегодня утром мне позвонили из Агентства и сообщили, что моя лицензия восстановлена. Я тут же позвонила Леви, и он велел мне заехать после полудня.

Трей оттолкнулся от стены, возле которой стоял.

– Как рука?

– Как будто в нее и не стреляли.

Он неторопливо покачал головой.

– Не могу поверить, что в тебя стрелял не кто иной, как Дэвиан Вудс.

У меня отвисла челюсть.

– Откуда тебе известно о Дэвиане? – Мне показалось, что Агентство не обнародовало никаких подробностей о том дне.

Трей усмехнулся.

– Тебе пора бы уже знать, что слухи здесь разлетаются быстро. Мы слышали, что ты нашла ки-тейн, а Вудс пытался его у тебя отнять.

Слухи оказались весьма близки к правде, а потому я кивнула.

– Хорошо, что он паршивый стрелок.

У Трея округлились глаза.

– Так это правда? Это ты нашла ки-тейн? – Он присвистнул. – Сто тысяч долларов. Что ты будешь делать с такими деньгами?

Мне на плечо опустилась рука, и папа ответил:

– Она поступит в колледж.

Он встал рядом со мной, и мы улыбнулись друг другу. За неделю, прошедшую с его судьбоносного признания о том, что Калеб жив, мы с папой помногу обсуждали будущее и строили планы. Он настаивал, чтобы я потратила награду за ки-тейн на обучение, а значит, у меня было достаточно денег, чтобы пойти в колледж уже этой осенью. С наступлением сентября я стану студенткой очного отделения Гарвардского университета.

Я сама толком не знала, как относилась к тому, чтобы оставить семью после случившегося. Каждый раз, когда я поднимала этот вопрос, папа говорил, что до учебы было еще несколько месяцев и все к тому времени успеет вернуться на круги своя. Больше всего на свете мне хотелось в это верить.

Трей скорчил гримасу.

– В колледж? Я думал, ты теперь будешь заниматься охотой.

– Гарвард, – с гордостью поправил папа. – Она продолжит заниматься охотой до осени.

Морис широко мне улыбнулся.

– Гарвард? Это чудесно!

– И вы не возражаете, что она выходит на охоту в одиночку? – спросил Трей.

– Не сказал бы, – папа улыбнулся мне. – Но Джесси уже доказала, что вполне способна о себе позаботиться. К тому же, похоже, здесь стало спокойнее с тех пор, как ки-тейн вернулся в мир фейри.

– Если только не брать во внимание бури. – В голосе Брюса слышалось негодование. – Как они могли скрывать это от нас?

Его злость была оправданна. Морис сказал нам с папой, что охотники за головами были в ярости оттого, что их держали в неведении. Они понимали, почему Агентство захотело скрыть это от общественности, но все же оно было обязано поделиться этой жизненно важной информацией с охотниками. Действия Агентства породили напряженность между ним и самими охотниками, которые теперь относились к нему с недоверием.

Меня терзало чувство вины. Я узнала о бурях от Лукаса, но никому о них не рассказала. Оглядываясь назад, сама не знаю, почему умолчала об этом. А теперь мы с Агентством хранили еще одну тайну от моих коллег-охотников. Как они отреагируют, когда станет известно о моем обращении?

Лифт издал сигнал, и, оглянувшись, я увидела, как из кабины вышли близнецы Мерсеры. Заметив нас, Адриан подтолкнул брата, и они пошли в нашу сторону.

– Это ребята Джо и Лии Мерсер? – спросил Морис. – Кажется, когда я видел их в последний раз, они еще учились в средней школе.

Папа кивнул.

– Они уже два года занимаются охотой.

– Бог ты мой, чувствую себя стариком. – Морис потер шею.

Папа с Брюсом рассмеялись.

Аарон и Адриан поздоровались с нами, и последний расплылся в улыбке.

– Мы только что получили первую «четверку» от Сайласа.

– Потрясно! – я стукнулась с ними кулаками.

– Мы несколько раз выполняли задания этого уровня вместе с мамой и папой, но это наша первая самостоятельная «четверка».

– И что же за «четверку» вы получили? – спросил папа.

Они выпятили грудь и ответили в унисон:

– Банши.

– Не может быть! – Я почувствовала укол зависти.

Банши появлялись нечасто, может, раз или два в год. Я читала о них, но знала, что мне никогда не поручат с ней разобраться, потому что это была работа не для одиночек. Чтобы поймать банши, требовалось по меньшей мере два человека.

Адриан смотрел на Мориса с чем-то сродни преклонению.

– Дадите совет?

– Если это ваша первая банши, то объединитесь с другой командой, – сказал Морис.

Брюс кивнул.

– Ни на секунду не теряйте бдительность. Они изворотливые, даже когда в наручниках.

– И не смотрите ей глаза, когда она воет, – добавил папа. – Так она сможет контролировать вас, а вы точно не захотите, чтобы банши пробралась к вам в голову.

От его слов у меня по телу пробежала дрожь, а Аарон с Адрианом вздрогнули и переглянулись. Они провели молчаливый причудливый диалог близнецов, а потом повернулись ко мне с серьезным выражением на лицах.

– Джесси, хочешь помочь нам поймать сегодня банши? – спросил Аарон.

– Шутишь? – На моем лице расплылась улыбка, пока я не вспомнила о том, что сказал им Морис. – Но у меня нет напарника.

Трей тихо прокашлялся. Аарон и Адриан не обратили на него внимания, а я совершила ошибку, встретившись взглядом с его полными надежды глазами. Ах, черт. Я больше не хотела работать с ним вместе, но буду чувствовать себя настоящей мерзавкой, если оставлю его не у дел.

– Если Брюсу не нужен Трей, думаю, он мог бы стать моим напарником на этом задании, – сказала я без особого энтузиазма.

– Конечно, – выпалил Трей.

Брюс одарил меня благодарной улыбкой.

– Он весь твой.

Близнецы с виду были не особо этому рады, и я добавила:

– Трей с Брюсом поймали банши в прошлом году.

Я не стала упоминать о том, что они выполняли то задание с Филом Гриффином и что Трей тогда был скорее сторонним наблюдателем. Он ведь и впрямь лично видел, как ловили банши, а это уже больше того, чем мог похвастаться любой из нас.

Близнецы снова молча переглянулись и одновременно кивнули. Неужели мне одной казалось немного жутким, когда они так делали?

– Хорошо, – хором сказали они.

– Отлично. – Я вновь преисполнилась приятным волнением. – Где и когда?

Аарон достал телефон.

– Я пришлю тебе подробности.

Я отправила ему сообщение с моим номером телефона, потому что их номера у меня уже были записаны. Мы с Треем договорились встретиться у меня дома и поехать вместе, потому что не было никакого смысла добираться по отдельности, раз мы жили на соседних улицах. Они с Брюсом ушли, и мы с папой и Морисом остались одни.

Папины глаза задорно блестели.

– Разве ты не говорила мне, что сойдешь с ума, если придется работать с Треем?

– Я сказала, что сойду с ума через неделю совместной работы с ним. Думаю, смогу пережить несколько часов.

Морис усмехнулся.

– Вопрос в том, переживет ли их Трей?

Я шумно выдохнула.

– Ничего не могу обещать.

* * *

Три часа спустя мы с Аароном, Адрианом и Треем стояли через дорогу от двадцатипятиэтажного высотного здания в Верхнем Ист-Сайде, пока Аарон разъяснял нам ситуацию.

– Вот что нам известно: в январе здесь покончила с собой женщина. Выпрыгнула из окна своей квартиры на верхнем этаже. На прошлой неделе подрядчики начали ремонт, а через несколько дней там появилась банши. Она притулилась на верхнем этаже и пока не причинила никому вреда, но и на этаж никого не пускает.

– Женщину звали Клэр… какая-то там? – спросила я, потому как история на слух показалась мне знакомой.

Аарон глянул на экран телефона.

– Клэр Паркер. Как ты узнала?

– Помню, как об этом говорили в новостях.

Я много смотрела телевизор, когда навещала родителей в первые две недели их пребывания в больнице. История Клэр Паркер была во всех местных новостях в начале января. Она была подающей надежды моделью, которая недавно подписала контракт с одной крупной косметической компанией.

– Хорошая память, – сказал Адриан.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть на верхние этажи здания.

– Может, полиция ошиблась насчет того, что это было самоубийство?

Трей толкнул меня локтем.

– С чего ты это взяла?

– Банши обитает так долго на месте после смерти, только если смерть эта была насильственной, например в результате убийства. – Я опустила взгляд и посмотрела ему в глаза. – А это означает…

– Что эта банши будет в ярости, – закончил он за меня.

Я мрачно кивнула.

– Она не сдастся без боя.

Банши появлялись по двум причинам. Первая и самая распространенная: когда кто-то, обычно женщина, умирал. Никто не знал, почему одни смерти привлекали их, а другие нет, но они скорбно выли каждую ночь, пока человек наконец не умирал.

Вторая причина их появления: оплакивание насильственной смерти женщины. Фейри говорили, что банши привлекал злой, беспокойный дух умершей и ее причитания заставляли его разорвать последние связи с миром смертных. Банши были способны почувствовать всю скорбь и ярость духа и потому сами впадали в ярость. А разъяренная банши крайне опасна.

– Отлично, – пробормотал Трей.

Я глянула на Аарона и Адриана.

– Давайте сделаем это.

Мы перешли через дорогу и попали в здание. Пока поднимались на лифте, обсудили план действий. Вариантов управиться с банши было немного, а потому планирование нашего наступления не заняло много времени. Сложнее всего будет этот план осуществить.

На двадцать пятом этаже двери лифта распахнулись, открывая темное, похожее на пещеру пространство. Большую часть внутренних стен снесли, оставив только опорные балки. С потолка свисали провода и толстые листы пластика, словно привидения, трепетавшие на холодном ветру, жутко завывающем на пустом этаже.

Открыв небольшой рюкзак, который взяла с собой, я достала оттуда налобный фонарь, и остальные проделали то же самое. Едва я его включила, как где-то на этаже раздался пронзительный вопль, и мы вчетвером подпрыгнули от испуга. Я уже видела видеозаписи с банши, но ни одна из них меня к такому не подготовила. Звук был до того полон скорби и злости, что по всему телу побежали мурашки. Разве я не должна быть невосприимчива к этому, раз уж стала фейри?

Махнув рукой, чтобы привлечь внимание напарников, я указала туда, откуда раздался звук. Все кивнули, и мы двинулись в его направлении во главе со мной. Я сама не знала, когда стала негласным лидером нашей миссии, но ничего не сказала об этом. Мне было больше по душе вести, чем следовать за другими.

Мы лавировали среди куч мусора и строительных материалов, следуя за нарастающим криком банши. Чем ближе мы подходили, тем холоднее становился воздух, и в конце концов наше дыхание стало вырываться клубами пара.

Вопль внезапно стих. Я замерла на полушаге, и Трей врезался мне в спину. Схватил меня за плечи, чтобы не упала, и я беззвучно его поблагодарила.

Прикрыв фонарь ладонью, чтобы не ослепить ребят, я указала двумя пальцами на свои глаза, а затем обвела пространство вокруг нас. Все закивали, и мы пошли дальше, но сбавив шаг.

Внезапно лист пластика слева от нас надулся, будто парус на ветру, а потом лопнул посередине. Я повернулась к нему, и в этот миг две скрюченные руки с острыми ногтями отбросили обломки пластика в сторону, а из-за них пробралось существо из ночных кошмаров.

Оно напоминало труп старухи с мертвыми мутными глазами и серой кожей, свисавшей со впалых щек. Я отвела взгляд от ее глаз, но при виде ее рта из моего горла вырвался крик. Он распахнулся невообразимо широко, пока не раскрылся на половину лица, а раздавшийся из него вопль был до того жутким, что, казалось, пронзил саму мою душу.

Существо ринулось прямиком на меня, ее отвратительная пасть растянулась так широко, словно оно хотело поглотить меня целиком. Попятившись, я споткнулась о какой-то хлам и запуталась в свисающей с потолка проводке. Я изо всех сил старалась выпутаться, но напоминала муху, попавшую в сеть.

– Хватайте ее! – воскликнула я, стараясь перекричать ее визг.

Банши отвернулась от меня к Аарону и Адриану. Один из них взвыл от страха, а потом послышался топот бегущих ног. Банши бросилась в погоню, и ее гневные вопли слились с их криками.

Что-то схватило меня сзади, и я, вскрикнув, обернулась, чтобы отбиться. Кулак впечатался в тело, и оно отшатнулось назад.

– Ай! Черт возьми, это я. – Трей потер щеку. – Ты мне чуть голову не снесла. Где ты научилась так сильно бить?

– Прости. – Видимо, начала проявляться моя фейская сила. Я освободилась из пут проводов. – Идем.

Мы побежали за Аароном, Адрианом и банши. Из-за звуков, которые они издавали, найти их было несложно: мы обнаружили близнецов забившимися в угол от яростного крика налетевшей на них банши.

Я потянула Трея за рукав и повыше подняла свои наручники. Он кивнул, и мы одновременно бросились вперед. Я схватила банши за одну руку, а Трей потянулся за другой. План состоял в том, чтобы заковать ее в наручники и держать, пока близнецы не заткнут ей рот. Наручники замедлят банши, но единственный способ усмирить ее – это заставить замолчать. Вот почему нужно было несколько человек, чтобы одолеть одну из них.

Я почти застегнула наручник у нее на запястье, как вдруг она издала такой громкий крик, что казалось, будто иглы пронзили барабанные перепонки. Ослабив хватку, я упала на четвереньки, и банши скрылась в темноте.

Потребовалась минута, чтобы звон в ушах стих, и я расслышала, как Адриан выкрикивает имя брата. Приподняла голову и увидела, что Аарон лежит на полу, а Адриан стоит, склонившись над ним. В паре метров от меня на полу сидел Трей, качая головой и пребывая в легком оцепенении.

Я подползла к Аарону, на лбу которого виднелась кровавая рана.

– Что случилось? – спросила я слишком громко.

– Кажется, он налетел на деревянный брус. – Адриан тряхнул брата. – Давай, братишка. Ты пугаешь меня до смерти.

Я проверила пульс Адриана, убедилась, что он дышит, а потом подняла веки, чтобы взглянуть на зрачки. Они реагировали на свет, а это хороший знак. Я размышляла, что делать дальше, но вдруг он моргнул и издал тихий стон. Шумно выдохнув от облегчения, я села на пятки.

Через пару мгновений он поднял ладонь и нащупал шишак на лбу.

– Кто-нибудь запомнил номер этого грузовика?

С дальнего конца этажа раздался вой банши. Аарон сел и, чуть не повалившись, схватился за голову.

– Не спеши, – велел Адриан.

Аарон посмотрел на брата испуганным взглядом.

– Ты ее видел? Будто это была Эмми, но и не она.

Адриан печально кивнул.

– Я видел ее.

Я ничего не сказала. Эмми – их сестра, которая была на два класса младше меня. Она умерла от лейкемии полтора года назад.

– Хотите продолжить или вернемся завтра? – спросил Трей позади меня.

– Продолжить, – хором ответили близнецы.

Аарон встал, плотно поджал губы и отбросил в сторону свой разбитый налобный фонарь.

– Эта стерва получит.

Мы пошли обратно в другую часть здания, где впервые услышали крик банши. Прошли половину пути, и она вновь принялась кричать, а мое тело пробила дрожь. Я напомнила себе, что все это происходит в моей голове, что она не может причинить мне вреда, если я ей не позволю. Бросив взгляд на троих напарников, я поняла, что они, как и я, боролись с собственными страхами. Я не знала, что видел Трей, но наши с ним страхи не могли даже отдаленно быть такими же жуткими, как видение покойной сестры.

Как и в прошлый раз, банши затихла, когда мы подошли ближе. Но на сей раз мы были готовы к нападению. Мы встали рядом, зажав уши руками, когда она с воплями налетела на нас из темноты. Несколько раз облетела вокруг и умчалась прочь, когда поняла, что не может нас спугнуть.

Мы пошли дальше. Банши постоянно возвращалась в одно и то же место, и я предположила, что именно там могла быть прежняя квартира Клэр Паркер. Если это так, тогда это было самое подходящее место, чтобы загнать ее в угол. Ее тянуло к тому месту, значит, его она и будет защищать.

Я услышала вой ветра, когда мы приблизились к нашей цели, листы отслоившегося пластика колыхались, словно призрачные фигуры. На миг я представила, что один из них был призраком Клэр Паркер, и быстро прогнала эту мысль. Банши и так была ужасно страшной, незачем мне пугать саму себя еще больше.

Трей коснулся моей руки и показал на что-то впереди. Я прищурилась в полумраке и разглядела фигуру, стоящую перед окном или, вернее, тем местом, где оно прежде было. Ее серые одеяния и длинные седые волосы дико развевались на ветру, голова была наклонена вперед, а руки сложены, словно в молитве.

– План тот же? – спросила я, когда мы подошли к ней.

Аарон не сводил глаз с банши.

– Да.

С трудом сглотнув, я выступила вперед. Согласно нашему плану, мне нужно отвлечь банши. И, пока ее злость будет направлена на меня, трое моих напарников ее укротят. На словах план был отличный, пока я не испытала на себе ее гнев.

Когда я оказалась в пяти метрах от нее, она начала тихо причитать, но не подняла головы, чтобы посмотреть на меня. Стук сердца был слышен в ушах, пока я медленно подходила ближе. Она не шелохнулась.

Я оглянулась на остальных, и Адриан пожал плечами. Они не смогут подкрасться к ней, если она останется стоять там, где стоит, но, похоже, она не собиралась сходить с этого места.

И тут меня осенило. Если здесь была квартира Клэр, то банши, по всей вероятности, стояла точно в том месте, откуда женщина упала вниз. От этой мысли меня пробила дрожь.

Ни в одной из книг, что я прочла, не упоминалось о том, что нужно делать, если банши неподвижно стоит на месте. Папа говорил, что она бросится за тем, кто приблизится к ней, а в нашем случае это была я.

– Эй, – окликнула я, чувствуя себя глупо из-за того, что заговорила с банши.

Она вообще могла меня понять? Очень жаль, что, став фейри, я не обрела способность владеть их языком. Пожалуй, это пришлось бы очень кстати.

Она не шелохнулась, и я заговорила снова.

– Эй?

Никакой реакции. Сделав глубокий вдох, я попробовала другую тактику.

– Клэр?

Она резко вскинула голову и уставилась на меня. Я попятилась, едва ее лицо исказилось от ярости, а стенания стали громче. В мгновение ока она оказалась так близко, что я ощутила исходящий от нее холод. Банши принялась кружить надо мной, и я кружила вслед за ней, пока сама не оказалась спиной к окну. Она распахнула рот, и я зажала уши руками, пока не раздался крик.

Я не слышала, что делали остальные, но внезапно банши отлетела от меня. Близнецы схватили ее за руки, и я заметила проблеск металла в руках Трея. Затаив дыхание, я смотрела, как они повалили ее на пол.

Банши вырвалась из вороха навалившихся на нее тел и разразилась оглушительным визгом. Я вздрогнула, услышав глухой удар, с которым два тела ударились о стены, а существо повернулось ко мне. Она подлетела так стремительно, что я не успела уклониться от атаки. Попятилась назад, но мне было не за что ухватиться. Ужас захлестнул меня, и я полетела сквозь оконный пролет в темную ночь.

Глава 3

– Джесси! – прозвучал вдалеке отчаянный крик Трея, а я неистово махала руками в попытке ухватиться за что-нибудь и не разбиться насмерть.

Пальцы правой руки коснулись края оконного пролета, и я схватилась за него, держась изо всех сил. Беспомощно качаясь на ветру, я потянулась вверх второй рукой.

С четвертой попытки мне удалось схватиться за выступ. Надо мной завопила банши, и Трей издал крик. Аарона и Адриана было не слышно, а значит, Трей сражался с ней один на один.

Я попыталась вскарабкаться наверх, но ногам было не на что опереться, и чем больше я ерзала, тем больнее металлический выступ впивался в пальцы. Я не решалась посмотреть вниз. Это не шло ни в какое сравнение со случившимся на пароме. Упав в реку, я бы выжила. А падение с двадцать пятого этажа не пережить даже фейри.

Сверху раздался отчаянный крик Трея.

Я ощутила прилив сил. Подтянулась вверх с таким напором, что пробила нижнюю часть окна и пролетела в проем. Кубарем прокатилась по полу и вскочила на ноги прямо перед банши и Треем. Он стоял на коленях лицом ко мне, она – позади него, схватив парня за голову своими скрюченными руками.

Банши подняла голову и уставилась на меня мертвыми глазами. Затрепетав от страха, я вдруг поняла, что ее взгляд не оказывал на меня никакого эффекта, потому что я больше не была человеком. Я кинулась на нее, и она отпустила Трея, отступая от меня.

– Джесси! Господи, я думал, ты погибла, – проговорил Трей, хватая ртом воздух. – Как?..

Банши бросилась наутек, но я, ринувшись вперед, схватила ее. Мы повалились на пол в сплетении рук и ног, и она так громко закричала мне в ухо, что голову пронзила острая боль. Я сумела зажать ей рот рукой, но даже с новообретенной силой не смогла бы долго ее удерживать.

– Трей, наручники, – сказала я.

Услышала возню позади, и, казалось, целую вечность спустя передо мной нарисовался Трей с парой наручников.

Банши завизжала под моей ладонью и принялась неистово дергаться в попытке сбросить меня с себя. Моя хватка ослабла, и, высвободив руку, она ударила меня по щеке с такой силой, что перед глазами заплясали звезды.

Трей ринулся в бой, и вдвоем мы наконец-то сумели ее прижать. Оглядевшись вокруг, я заметила, что наручники валялись в полутора метрах от нас, а я оказалась к ним ближе. Отодвинув руку, чтобы Трей зажал банши рот, я потянулась за наручниками.

Моя голова резко дернулась назад, когда костлявые пальцы банши впились мне в волосы. Глаза защипало от слез, едва я вырвалась из ее хватки и почувствовала, как она вырвала несколько прядей моих собранных в хвост волос. Не обращая внимания на боль, я потянулась за наручниками и наконец схватила их.

Меня накрыло холодной волной тошноты, и я покачнулась на ногах, которые внезапно не сумели меня удержать. Я рухнула на четвереньки, жадно хватая ртом воздух и стараясь не потерять сознание.

– Джесси!

Крик Трея прорвался сквозь рев, стоящий в ушах. Подняв голову, я увидела, как он смотрит на меня во все глаза, не прекращая бороться с банши. Я попыталась встать, но казалось, будто меня, словно сталь, тянуло к мощному магниту. И только заметив зажатые в кулаке банши пряди рыжих волос, я осознала, что было со мной не так. Когда она схватила меня за волосы, то вытащила камень богини, в точности как я проделала с келпи.

Меня посетила жуткая мысль: этот камень – единственное, что защищало меня от воздействия железа. А вдруг теперь камень перешел к ней? Я не знала, как долго смогу протянуть без него.

Страх побудил меня действовать, и я ползком преодолела те несколько метров, что отделяли меня от Трея и банши. Мне стоило невероятных усилий дотянуться и перехватить ее руку, но, едва я коснулась ее кулака, энергия наполнила меня, словно дождевая вода пересохшую почву. Я с силой разжала ее пальцы, и в ее ладони оказался камень в точности такого же цвета, что и мои волосы. Едва я прикоснулась к нему, он исчез. Сила, наполнявшая мое тело, подсказала, что камень вновь вернулся на свое место в моих волосах.

– Наручники, – прокричал Трей.

Схватив их с пола, я быстро заковала запястья банши. Она тут же прекратила метаться и безвольно обмякла в руках Трея, а я полезла в рюкзак за намордником, который прихватила заранее. Трей убрал руку от ее рта, и я надела намордник, не удостоив вниманием полный ненависти взгляд, которым она меня одарила. Возможно, она и была страшной, когда я увидела ее впервые, но теперь она ни для кого не представляла опасности.

Усевшись на пол, я размяла челюсть, чтобы облегчить боль в ушах, которая все не проходила после ее воплей. Пальцы случайно коснулись головки молотка, и я отдернула руку, будто металл меня обжег. По телу пробежала дрожь, и я старалась не думать о том, каково, должно быть, было банши в этих кандалах.

Я встала.

– Следи за ней. Я проверю остальных.

Но не успела я уйти, как Трей схватил меня за руку. Я встретилась взглядом с его глазами, округлившимися от потрясения.

– Ты… ты фейри, – прошептал он. – Но как?

– Не говори ерунды, Трей. – Я отстранилась.

Он ответил мне хмурым взглядом.

– Я знаю, что я не такой умный, как ты, но все же не идиот. Я видел, что только что с тобой произошло, и банши вовсе не смогла на тебя повлиять, когда ты на нее посмотрела.

Я помотала головой, вознамерившись все отрицать, но выражение его лица подсказало мне, что ничего не выйдет. Какое бы объяснение я ни придумала, оно прозвучит неубедительно после того, чему Трей стал свидетелем.

– Никому об этом не рассказывай, – сказала я.

Его глаза округлились еще больше.

– Ты правда стала фейри? Когда? Как? – Он побледнел, едва связал факты воедино. – В тебя стреляли. Ох, Джесси…

Один из близнецов застонал где-то слева от нас.

– Да, – прошипела я Трею. – Давай не будем обсуждать это здесь?

Он посмотрел на меня недоверчивым взглядом.

– Все равно ты не сможешь сохранить это в тайне.

– Буду сохранять так долго, как смогу. А ты не скажешь об этом ни единой душе, даже своему отцу.

– Но…

Я наклонилась к нему и прошептала:

– Если сболтнешь хоть слово, я расскажу всей «Плазе» о том, как ты однажды так сильно испугался клоуна на соседской вечеринке по случаю Хэллоуина, что обмочился.

Он в ужасе на меня уставился.

– Я был ребенком, и клоун был одет как Пеннивайз[7].

– Тебе было четырнадцать, – я ответила ему зловещей ухмылкой. – У меня есть фотографии в качестве доказательства.

Оставив Трея бессвязно возмущаться, я пошла проведать Адриана и Аарона. Тот случай с клоуном был самым постыдным секретом Трея, а я случайным образом оказалась в нужном месте в нужное время, чтобы стать тому свидетелем. Я не врала насчет фотографий, но ни за что не стала бы унижать его подобным образом. Впрочем, он об этом не знал.

Когда я нашла близнецов, Адриан был без сознания, но Аарон уже приходил в себя. Потребовалось полчаса, чтобы поднять обоих на ноги. Я предложила им поехать в больницу, но они даже слышать об этом не хотели. Оба не обрадовались, когда увидели связанную банши и самодовольный взгляд Трея. Нам всем достанутся лавры за ее поимку, но близнецов еще долго будет преследовать дурное послевкусие.

Собрав свои вещи, мы вошли в лифт вместе с банши, которую вели Аарон и Адриан. Это их задание, потому было правильно, чтобы именно они вывели ее из здания. Трей заворчал себе под нос, пока я не бросила на него предостерегающий взгляд.

Выйдя на улицу, мы привлекли к себе множество внимательных взглядов прохожих, которые обходили нас стороной. К охотникам за головами все привыкли, но не каждый день можно было увидеть настоящую живую банши.

– Наш фургон за углом, – сказал Аарон. – Хотите поехать за нами в «Плазу»?

– Только если вам нужно, чтобы мы поехали, – сказала я, отвечая за нас с Треем.

Адриан помотал головой.

– Дальше мы с ней справимся. Оставим твои наручники и намордник у Сайласа вместе с вашей долей награды.

– Хорошо.

Мы попрощались, и близнецы, прихрамывая, побрели прочь, ведя под руки банши. Аарон выглядел так, будто пережил несколько раундов в поединке с профессиональным боксером. Адриану досталось не меньше, чем брату. У Трея под глазом красовался фингал, но достался он ему от меня, а не от банши. Он отделался легче всех. На моем лице не осталось синяков, но ребра болели так, будто по ним лягнула келпи. Скоро я узнаю, правда ли, что фейри исцеляются так быстро, как я слышала.

– Эй, это, часом, не один из тех фейри, которые были в твоей квартире в канун Рождества? – спросил Трей.

Страх нарастал, когда я проследила за направлением его взгляда на другую сторону дороги, где возле ресторана стояла одинокая фигура. Я шумно выдохнула, когда увидела, что это был Фаолин, а не Лукас.

Фаолин неспешно повернул голову, будто осматривал окрестности. Наши взгляды встретились, и он нахмурился. Я не могла понять отчего: то ли от недовольства, то ли от удивления.

Я одарила его дерзкой ухмылкой и помахала рукой, что уж точно подействовало ему на нервы. Наградой мне стал хмурый взгляд, и как раз в этот миг перед ним остановился большой черный автомобиль. Фаолин даже не подумал сесть в салон, и тут на меня снизошло запоздалое озарение, что он кого-то ждал.

Дверь позади него открылась, и из салона вышла пара. Мужчина, лет тридцати на вид, был красив и показался мне немного знакомым. Быть может, он какая-то знаменитость? Его спутница была красивой светловолосой фейри. Вслед за ними вышел еще один пассажир, и у меня внутри все свело, когда я увидела Лукаса. Женщина-фейри повернулась что-то ему сказать, и он рассмеялся.

На следующий день после визита Фаолина я набралась смелости позвонить Лукасу и поблагодарить за все, что он для меня сделал. Но вместо этого попала на голосовую почту и оставила ему короткое, бессвязное сообщение, на которое он так и не ответил. Я убеждала себя, что не видела и не слышала его последние две недели потому, что он был занят решением проблем с барьером. Судя по всему, я ошибалась.

Фаолин наклонился и что-то сказал Лукасу. Через миг Лукас повернулся в мою сторону и встретился со мной взглядом. Улыбка сошла с его лица, но из-за этого не прекратилось ни учащенное биение моего сердца, ни физическое влечение к нему. Казалось, прошли не недели, а месяцы с тех пор, как видела его в последний раз, и я испытала облегчение оттого, что оживленное движение на дороге не позволило мне поддаться желанию подойти к нему.

Женщина-фейри что-то сказала ему. Когда он не ответил, она проследила за его взглядом и посмотрела на меня. Она явно была не рада тому, что кто-то отвлекал от нее внимание Лукаса, и я почувствовала ее враждебный настрой. Если бы нас не разделяла улица, она вполне могла бы испепелить меня взглядом.

– Джесси?

Я оторвала взгляд от Лукаса и посмотрела на Трея, который, как оказалось, уже несколько раз позвал меня по имени. Он посмотрел на Лукаса, затем на меня, и над его головой чуть ли не зажегся свет, когда его осенило.

– Это он тебя?..

– Расскажу по дороге домой.

Нацепив на лицо улыбку, я взяла его под руку. Не знаю, что заставило меня это сделать. Возможно, я хотела показать Лукасу, что мне тоже прекрасно без него жилось.

Я в последний раз бросила взгляд через дорогу. На лице Фаолина застыла понимающая ухмылка, но Лукас плотно поджал губы. Я бы позволила себе поверить, что он ревновал, если бы не избегал меня две недели. Во мне вспыхнула злость. Он игнорировал меня, а теперь был раздражен из-за того, что я не сидела дома и не ждала, когда же у него наконец-то появится для меня время. Ему придется определиться. Я повернулась к нему спиной и потянула Трея за руку.

– Идем.

– Стоит ли мне знать, что это такое было? – спросил он, пока мы шли туда, где припарковали джип.

– Нет.

Несколько минут мы шли молча, а потом он снова заговорил.

– Почему ты не хочешь, чтобы кто-то знал о том… что с тобой случилось?

– Потому что пресса сойдет с ума, а я не могу допустить, чтобы родителям пришлось через это пройти.

Папа хорошо себя чувствовал на этой неделе, но я видела напряжение в его глазах, когда он думал, что никто не смотрит. Уверена, ему было тяжело знать, что его сын жив, и не иметь возможности с ним связаться. Я никогда не была мстительным человеком, но каждый раз, когда видела, как все это сказывается на моем отце, хотела выследить королеву Анвин и заставить ее ответить за все, что она сделала с моей семьей.

Трей остановился и повернулся ко мне.

– Клянусь, я никому не скажу – и шантажа не надо. Мне нравятся твои родители, и я бы не стал причинять им вред.

– Спасибо, – улыбнулась я. – А я бы никому не рассказала про Пеннивайза.

Он рассмеялся.

– Я знаю. Иначе ты бы сделала это еще в школе.

Мы пошли дальше, но не успели пройти и десяти шагов, как вдруг он спросил:

– Можешь прислать мне те фотографии?

– Нет, – усмехнулась я, почувствовав себя легче.

Трей издал тяжелый вздох.

– Стоило попытаться.

* * *

Финч свистнул, отвлекая мое внимание от таблицы, над которой я работала. Я подняла взгляд, когда он уселся на стопку книг на краю стола.

«Я думал, мы сегодня навестим маму», – жестами показал он.

– Навестим, когда папа вернется. – Я глянула на часы в углу монитора. – Он ушел всего час назад.

Большие глаза Финча заискрились.

«Думаешь, он поехал за твоим подарком?»

– Возможно, – рассмеялась я.

Финча мой день рождения воодушевлял больше, чем меня.

С верхних полок, на которых мы хранили снаряжение, раздалась череда тихих свистов. Айсла стала приходить в кабинет вместе с Финчем, но все еще была слишком пуглива, чтобы сесть на стол.

– Что она говорит? – спросила я у Финча.

«Она сказала, что, возможно, папа приведет Гаса».

Финч смотрел с такой надеждой, что у меня защемило в груди.

Я прокашлялась.

– Гас вернулся в мир фейри, чтобы жить там с остальными дракканами, помнишь?

Взгляд Финча стал печальным.

«Я по нему скучаю. Как думаешь, он по мне скучает?»

– Конечно. Как он может не скучать по тебе? – Я не могла сказать брату, что Гас, скорее всего, совсем позабыл о нас и том, как здесь жил.

Фарис сказал, что это случится, как только он окажется среди диких дракканов.

Раздался звонок в дверь, и я подскочила. Понятия не имела, кто мог звонить, но я была рада, что нас прервали.

Я посмотрела в дверной глазок, но увидела только подарочную коробку с огромным голубым бантом. Папа. Я закатила глаза в ответ на его выходки и открыла дверь.

– С днем рождения! – прокричал голос, который точно не принадлежал моему отцу.

Я во все глаза уставилась на свою гостью.

– Вайолет! Что ты здесь делаешь?

– Вот так гостеприимство. – Она обняла меня одной рукой, второй неловко придерживая подарок.

Затащив ее в квартиру, я забрала у нее коробку и бросила на стол. А потом стиснула в объятиях, пока она не закряхтела, что я ее раздавлю.

Я отпустила подругу.

– Прости.

Она сделала вид, будто разминает руки.

– Вижу, что сила фейри наконец начала проявляться.

– То появляется, то пропадает. – Я не могла перестать улыбаться. – Ты вернулась!

– Ты же не думала, что я пропущу твой день рождения? – Она сняла пальто и повесила его на спинку стула. – А где все?

– Финч с Айслой в кабинете, а папа отлучился по делам. Он должен скоро вернуться.

Вайолет прошла в гостиную и села на диван.

– Отлично. Значит, у нас есть время наверстать упущенное до начала празднования.

– Расскажи мне о фильме. Каково это – оказаться на настоящей съемочной площадке?

Мы с Вайолет переписывались каждый день, но она не вдавалась в подробности.

– Поначалу было волнительно, но все очень быстро приедается. В этом фильме полно компьютерной графики, поэтому много съемок проходит на зеленом экране. Я смогла уехать на несколько дней, потому что оставшиеся сцены с моим участием будут снимать позже. – Ее лицо просияло. – О! У меня будет две дополнительные сцены, которые не были запланированы изначально. Режиссер посчитал, что в фильме не хватает женских персонажей, поэтому меня поставили вместо актера-мужчины.

– Как здорово!

Она повела плечом.

– Я бы предпочла, чтобы мне выделили дополнительные сцены из-за моих выдающихся актерских навыков, но все же так мне достанется вдвое больше экранного времени.

– А еще даст всем остальным больше времени, чтобы увидеть, какая ты классная, – добавила я.

– Именно.

Я взмахнула руками.

– Моя лучшая подруга – кинозвезда! – Мы обе завизжали и принялись подпрыгивать на месте, как будто нам было по тринадцать лет, а я получила валентинку от Джоша Уоррена, самого симпатичного мальчика в классе.

Мы, смеясь, повалились на диван, и я потянулась взять подругу за руку.

– Я скучала по тебе.

Ее улыбка угасла.

– Жаль, что меня не было рядом. Съемки начались в самое неподходящее время.

– Первую пару недель со мной было не очень-то весело. Приятно снова вернуться к охоте, она не дает мне сидеть без дела.

– Сдается мне, тебе отчаянно хотелось выйти на охоту, раз ты согласилась пойти на задание с Треем, – хихикнула она. – Хотела бы я видеть его лицо, когда ты шантажировала его историей с клоуном.

Я рассмеялась вместе с ней.

– На самом деле он довольно-таки спокойно к этому отнесся и сохранил мою тайну.

Вайолет подтянула ноги под себя и посмотрела на меня испытующим взглядом.

– Итак?

– Что?

– Ты писала мне об охоте, о Гарварде и о том, что больше не можешь пить кофе, что, кстати говоря, настоящая трагедия. – Она печально покачала головой. – Но ты ни слова не сказала об одном неблагом принце.

Я обошла вниманием болезненный укол в груди.

– Потому что тут нечего рассказывать. Я не говорила с ним с тех пор, как он привез меня домой. Начинаю задаваться вопросом, не жалеет ли он, что обратил меня в фейри.

– Ты в это не веришь, и я тоже. Я видела его в больнице и думаю, что он попытался бы обратить тебя, даже если бы твой отец не дал на это согласия.

– Тогда почему от него ничего не слышно? – угрюмо спросила я.

Она поджала губы.

– Ты пробовала ему позвонить?

– Один раз. – Я шумно выдохнула. – Оставила ему сообщение, но он так и не перезвонил.

Вайолет нахмурила брови.

– Какая-то бессмыслица.

– Я уже бросила все попытки найти в этом смысл, – солгала я.

Я бы ни за что не призналась, что каждую ночь, лежа в постели, только и думала, что о его отсутствии. Можно было бы спросить об этом у Фариса или Конлана, но моя гордость не позволит. Если Лукас хотел меня избегать, я не стану за ним бегать.

– А знаешь что? Надо как-нибудь разок сходить куда-нибудь вечером до моего возвращения в Юту. – В глазах Вайолет промелькнул озорной блеск. – Можем встретиться с Лорель в «ВаШа» или сходить куда-то еще.

– Даже не знаю, – я прикусила губу.

В последнее время я мало куда выбиралась, кроме как на работу. Я не знала, была ли готова оказаться среди большого количества людей.

Зазвонил мой телефон, и я обрадовалась возможности отложить этот разговор, пока не увидела имя Бена Стюарта на экране. Живот свело. Глава спецотдела по преступлениям звонил мне только с плохими новостями.

– Полагаю, вы звоните не просто поболтать, – сказала я.

Он усмехнулся.

– Нет, хотя думаю, что не помешает поздравить вас с днем рождения.

Разумеется, Агентству было известно обо мне все, что только можно, за исключением пары тщательно охраняемых секретов.

– Спасибо.

На линии наступило короткое молчание, и он заговорил снова.

– Я звоню, чтобы предупредить вас. В больнице произошла утечка информации.

– Утечка? – Пульс подскочил.

– Сегодня нам позвонил репортер и спросил об обращении в фейри, которое предположительно там произошло. Он не знал никаких имен и не выдал нам имя своего осведомителя. Мы разбираемся, но думаю, здесь не о чем беспокоиться. Им известны лишь слухи, но они не могут оставить без внимания даже малейший намек на обращение. – Он замолчал, чтобы перевести дыхание. – СМИ обнародуют эту историю. Я не хотел, чтобы это застигло вас врасплох.

– Спасибо, что сообщили, – сказала я, а нутро скрутил тугой холодный узел.

В конце концов правда всплывет, но я надеялась, что у меня будет больше времени до того, как об этом пронюхают СМИ. Не имело значения, что это были лишь слухи. Их достаточно, чтобы папарацци и репортеры начали копать, пока кто-то из них что-нибудь не найдет.

– Почему у тебя такой вид, будто кто-то пнул твоего щенка? – спросила Вайолет, когда я закончила разговор.

Я взяла пульт и включила телевизор. Листала каналы, пока не нашла местную новостную программу с фотографией больницы в верхнем углу экрана. В нижней его части значилось: «СЕНСАЦИЯ».

С силой сжав пальцами пульт, я стала слушать, как двое ведущих обсуждали информацию, предоставленную анонимным осведомителем из больницы. Подробности были настолько расплывчатыми, что репортаж бы вовсе не получил эфирного времени, если бы речь в нем шла не об обращении. Прошло несколько месяцев со смерти Джексона Чейза, и еще одно обращение, состоявшееся так скоро, пробудило бы в прессе массовую истерию. Они уже вовсю строили догадки о личности нового фейри и о том, почему это обращение держалось в секрете.

– Джесси, – резко окликнула Вайолет.

Я оторвалась от экрана телевизора.

– Что?

Она потянула за пульт в моей руке.

– Отдай сюда, если не хочешь покупать родителям новый пульт.

Я раскрыла ладонь и увидела две трещины на пластиковом корпусе.

– Черт.

Вайолет забрала его у меня и, осмотрев повреждения, выключила телевизор.

– Напомни мне не брать тебя за руку, когда ты в следующий раз расстроишься или разозлишься.

– Мне нужно время, чтобы привыкнуть к новой силе. – Я сжала пальцы. – Недавно я случайно раздавила коробку с яйцами. Ну и дела.

Вайолет хихикнула.

– Готова поспорить, что в охоте тебе это пригодится. Погоди, пока у тебя появятся и сила фейри, и магия.

Я скривила лицо.

– Фарис сказал, что у всех новообращенных фейри все проходит по-разному. Одни просыпаются однажды, уже обретя магию. В других она пробуждается скачками и поначалу может быть непредсказуема. Похоже, я отношусь ко второй группе.

Вайолет согрела меня своим смехом. Она отложила пульт на кофейный столик и повернулась ко мне лицом.

– Тебе хорошо дается все, за что ты берешься всерьез. Не успеешь оглянуться, как начнешь использовать чары, как профи.

– Я бы никогда не стала использовать на ком-то чары!

– Неправильно выразилась, – она смущенно улыбнулась. – Но ты поняла, что я имею в виду.

Я тяжело вздохнула.

– Прости. Просто мне от этого немного не по себе.

Вайолет издала притворный вздох.

– Правда? Ни за что бы не догадалась. – Она принялась теребить кончики волос, которые вновь стали естественного черного цвета. – Знаешь, почти каждый актер или модель в мире был бы рад иметь твои проблемы, если бы это означало, что никогда не придется стареть.

Я ответила ей многозначительным взглядом.

– Каждый актер?

– Ну… разве что за исключением Пола Радда. Этот парень и так вообще не стареет.

Я постучала пальцем по подбородку.

– И правда.

– Думаю, он фейримен, – сказала она.

– Кто?

Вайолет расплылась в улыбке.

– Наполовину человек, наполовину фейри. Знаю, говорят, что у фейри и человека не может быть ребенка, но тебе стоит разузнать о нем.

Я фыркнула, невольно издав смешок. Вайолет рассмеялась вместе со мной, и мне вдруг стало гораздо легче.

– Звонил кто-то из Агентства? – спросила она.

– Бен Стюарт. – Я кратко пересказала ей, что он мне сообщил.

– Все, что у них есть, одни только слухи.

– Мне нужно отвлечься. Расскажи мне еще про знойных актеров, с которыми ты работала.

Вайолет закатила глаза.

– Ты общаешься с неблагим принцем и его королевской стражей, а хочешь послушать о кучке актеров?

– Я с ними не общаюсь, – проворчала я.

Вайолет уже собралась возразить, как вдруг раздался звонок в дверь. Я вскочила с дивана и пошла открывать, а подруга поплелась за мной. Глянув в дверной глазок, я была вовсе не удивлена увидеть Конлана и Фариса. Прошло уже несколько дней с тех пор, когда они заезжали меня проведать.

Я открыла дверь, и фейри поприветствовали меня улыбками с подарками в руках.

– С днем рождения! – хором воскликнули они.

Нахмурившись, я отошла в сторону, чтобы впустить их внутрь.

– Я думала, что фейри не отмечают дни рождения.

– Не отмечаем. – Фарис положил четыре подарка на стол. – Но мы знаем, что это важная человеческая традиция, и хотели помочь тебе отпраздновать твой день рождения.

У меня екнуло сердце.

– Спасибо.

Вайолет поймала мой взгляд и посмотрела на меня, как бы вопрошая: «Говоришь, не общаешься с ними?»

Фарис указал на две коробки, завернутые в блестящую голубую бумагу.

– Эти от нас с Фаолином. А те две от Йена и Керра.

– А эти от нас с Лукасом, – сказал Конлан, привлекая мое внимание к большой прямоугольной коробке, которую держал в руках. Он вручил мне подарок размером поменьше. – Этот от меня.

– Спасибо, – хрипло проговорила я, намеренно отводя взгляд от большой коробки, которую он поставил на стол. – Вы вовсе не обязаны мне ничего дарить.

– Мы хотели. Не каждый день у нашей ли фахан день рождения. – Он обнял меня за плечи, совсем как в ту ночь, когда мы впервые встретились.

Вот только на этот раз я не сбросила его руку.

– Вы же не начнете праздновать без нас? – спросил папа из коридора, напугав меня. – Прошу прощения, я задержался. Потребовалось больше времени, чем я ожидал, чтобы забрать твой подарок.

– Папа, ты не должен был мне ничего покупать, – возразила я.

Он лишь улыбнулся и отступил в сторону.

Рыжеволосая женщина оказалась в поле зрения и улыбнулась мне.

– С днем рождения, Джесси.

Глава 4

– Мама! – Я подбежала к ней и заключила в крепкие объятия. – Тебя отпустили на день?

Она похлопала меня по спине.

– Не совсем. Скорее уж выписали окончательно.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на нее.

– Ты серьезно? Ты вернулась домой?

От раздавшейся череды громких свистов у меня заболели уши, а маленькое синее тельце примчалось к нам. Добежав, Финч взобрался по маминому телу и обхватил ее за шею. Она опустила ладонь на его маленькую спинку и улыбнулась. Я еще ни разу не видела ее такой счастливой с тех пор, как она очнулась в больнице.

– Добро пожаловать домой, миссис Джей, – крикнула Вайолет позади меня. – Хорошо выглядите!

Мама тихо рассмеялась.

– Очень рада тебя видеть, Вайолет. – Ее взгляд устремился к Фарису и Конлану. – Я видела вас в больнице, но, к сожалению, не помню ваших имен.

Я представила их друг другу, и мама пожала руку Фарису, а затем и Конлану.

– Не знаю, поблагодарила ли я вас той ночью за то, что спасли жизнь Джесси. Мы будем вечно благодарны вам за то, что вы сделали.

– Мы рады, что смогли помочь, – скромно произнес Фарис.

Конлан взъерошил мои волосы.

– Без Джесси жизнь была бы слишком скучна.

Я отступила, чтобы он не смог до меня дотянуться, и посмотрела на него хмурым взглядом, но он лишь усмехнулся. Кое-что оставалось неизменным.

Мама рассмеялась и расстегнула пальто. Папа помог ей снять его, поскольку Финч так и висел, обняв ее за шею. Впервые за несколько месяцев увидев их троих вместе, я почувствовала, как сердце забилось так сильно, что, казалось, готово было выскочить из груди. Наша семья столь многое пережила с той злополучной ноябрьской ночи, и наконец-то мы все были дома. О лучшем подарке на день рождения я и мечтать не могла.

Фарис посмотрел на меня.

– Мы пойдем, дадим вам насладиться праздником.

– Прошу, останьтесь, – сказала мама. – Вы не можете уйти, пока не съедим торт.

Я перевела взгляд с мамы на папу.

– Еще и торт есть?

– Конечно. – Папа вышел в коридор и открыл дверь в квартиру Мориса.

Скрылся внутри, а через минуту вернулся с большой розовой коробкой из кондитерской. Хитрюга.

– А где Морис? – спросила я, когда он закрыл дверь в нашу квартиру.

Папа поставил торт на кухонный стол.

– Уехал по работе, но попозже заглянет.

Пока мои родители ушли на кухню, чтобы приготовить тарелки и вилки, я быстро нашептала Конлану и Фарису о звонке Бена Стюарта и о том, что видела по телевизору. Ни одного, ни второго эта новость не удивила.

– Мы следим и за больницей, и за СМИ. Тебе не о чем беспокоиться, – тихо сказал Конлан.

Я глянула на родителей.

– Я не о себе беспокоюсь.

Мама обернулась к нам, и я заметила, как изменилось ее лицо с тех пор, когда она в последний раз была на нашей кухне. Вид у нее был усталый, а кожа побледнела от долгого пребывания в помещении. Врачи сочли, что она достаточно выздоровела, чтобы вернуться домой, но ей все еще предстояло восстанавливаться несколько месяцев.

Когда мы все насладились трехслойным шоколадным тортом, Вайолет объявила, что мне пора открывать подарки. Я начала с ее коробки, в которой оказалась ярко-красная толстовка с логотипом Гарварда.

Я прижала ее к себе.

– То, что надо.

– Знаю. – Вайолет повела плечом. – Даже страшно оттого, насколько хорошо я тебя знаю.

– Мой следующий, – нетерпеливо сказал Конлан. – Я еще никогда не дарил подарки на день рождения, так что надеюсь, он тебе понравится.

– Уверена, что понравится. – Я открыла небольшую коробочку, которую он мне вручил, и Вайолет ахнула при виде подвески в форме листа на изящной цепочке.

И подвеска, и цепочка были сделаны из эйранта, фейского металла, который напоминал платину, но обладал слабым голубоватым свечением. В нашем мире эйрант был редким и ценным металлом, потому что фейри нечасто с ним расставались.

– Конлан, это слишком, – вяло запротестовала я.

– Нет, не слишком, – Вайолет потянулась и пошевелила пальцами возле подвески. – Можно мне потрогать?

Я отдала ей коробочку и быстро обняла Конлана.

– Спасибо.

– Если будешь вознаграждать меня объятиями, я буду дарить тебе больше подарков, – подразнил он.

Следующим я открыла подарок Фариса и затаила дыхание, когда увидела красно-золотую фигурку драккана. Детализация маленькой фигурки была выполнена так правдоподобно, что я бы не удивилась, если бы она открыла пасть и выпустила облако дыма и искр.

– Выглядит в точности как он, – тихо сказала я. – Спасибо.

Финч свистнул, и, взглянув на него, я увидела, что он стоит на столе с широко распахнутыми глазами. Он протянул руки, и я дала ему фигурку. Трепетно прижав ее к себе, он спрыгнул со стола и побежал к домику, в котором Айсла пряталась от гостей.

– Они с Айслой очень скучают по Гасу, – сказала я Фарису, который наблюдал, как Финч взбирается по лестнице в домик на дереве.

Фарис ответил мне понимающей улыбкой.

– Я вижу, что по нему скучают.

– Открывай остальные! – Вайолет схватила один из оставшихся подарков и сунула его мне в руки.

Улыбаясь, я сорвала подарочную бумагу, под которой оказался сверток из мягкой кожи. Развернув его, обнаружила шесть острых двухконечных шипов, изготовленных из металла угольно-серого цвета.

– Хм-м-м. Спасибо?

Конлан рассмеялся.

– Это от Йена. Метательные шипы для тренировок с оружием, когда будешь к ним готова.

– О! – Я взглянула на них с возросшим интересом. – Я думала, мы начнем с чего-то менее… острого.

– Открой подарок Керра, – сказал Фарис.

Я открыла и увидела цилиндрический футляр приблизительно в тридцать сантиметров длиной. Сняв крышку, наклонила его, и оттуда выпал отполированный деревянный предмет. У него были металлические наконечники, и по виду он напоминал часть посоха, который я видела у них в тренировочном зале.

Фарис взял его у меня из рук, нажал на один из металлических наконечников, и предмет вытянулся, пока не превратился в полноценный посох. Он отдал его мне обратно, и я поразилась, каким он оказался легким.

– Это боевой посох, – сказал он, когда я сбалансировала его на пальце. – Дерево очень прочное, и в руках тренированного бойца это смертоносное оружие.

Папа подошел ко мне, и я отдала ему посох. Он взял его обеими руками и одобрительно оглядел.

– Всегда хотел научиться сражаться с посохом.

– Почему не научился? – спросила я.

– Да как-то руки не доходили. Я обучался тому, что было больше востребовано в работе.

Оставив отца любоваться оружием, я вернулась к столу, на котором лежала плоская коробка. Меньше всего я ожидала получить подарок от Фаолина, и мне было очень любопытно, что лежало внутри.

Я сняла простую голубую бумагу, под которой оказалась коробка из темного дерева с откидной крышкой. Подняла ее и ахнула, увидев пару ножей, лежащих на шелковой подкладке. Оба были по двадцать пять сантиметров длиной, с деревянными рукоятями и острыми лезвиями из того же темного металла, что и подаренные Йеном метательные шипы.

– Ух ты, – выдохнула я.

Затем посмотрела на Фариса и Конлана, которые, судя по всему, были удивлены не меньше меня.

– Это клинки глефер, – сказал Фарис, помолчав с мгновение.

– Лучшее оружие воина после его меча, – пояснил Конлан. – Говорят, что первые клинки глефер были изготовлены асрай.

Я уставилась на него.

– Ты уверен, что Фаолин хотел подарить их мне?

Глаза Конлана заискрились смехом.

– Любой, кто способен нанести удар неблагому принцу и главе его охраны, заслуживает получить такой подарок.

– Ты ударила неблагого принца? – резко спросила мама. – И одного из королевских стражей?

Я поморщилась, потому что с ее слов все прозвучало хуже, чем было на самом деле.

– Это долгая история. Потом объясню.

Она смерила меня серьезным взглядом.

– Вижу, что нам многое предстоит наверстать.

– Ты еще не открыла большой подарок от Лукаса, – выпалила Вайолет.

Я оглядела коробку с чувством любопытства и обиды. Несколько недель Лукас вел себя так, будто меня не существовало, но все же нашел время подготовить подарок на мой день рождения. Я сама не знала, как к этому относиться.

Подцепив верхний край оберточной бумаги, я разорвала ее по всей длине подарка, который был почти полтора метра длиной. Под ней оказалась простая картонная коробка, и, подняв крышку, я увидела внутри контуры черного гитарного футляра.

Вайолет заглянула мне через плечо.

– Он купил тебе новую гитару. Держу пари, она классная.

– Ты откроешь? – спросил папа, и я поняла, что слишком долго разглядывала футляр.

Достав из коробки, я положила его на стол. Отстегнула защелки, подняла крышку и посмотрела на лежащий внутри инструмент. Мне потребовалось немало времени, чтобы понять, на что я смотрела.

Слезы застлали глаза, когда я потянулась к гитаре, на которой дедушка учил меня играть. К той самой гитаре, которая была одной из самых ценных моих вещей, пока двое мужчин не вломились сюда и не сломали ее. У меня рука не поднялась ее выбросить, а потому я засунула ее под кровать подальше от глаз.

– Как? – прошептала я.

– Лукас попросил, и я отдал ее ему, – сказал папа. – Я сомневался, что ее можно починить, но он сказал, что сможет это сделать.

– Попробуй, – сказала Вайолет, и Финч согласно присвистнул.

Я достала гитару из футляра и уселась. Настроив струны, я сыграла несколько аккордов из любимой песни Финча. Она играла и звучала точно так же, как до того, когда была сломана.

Я сделала вид, будто снова настраиваю струны, чтобы мне не пришлось поднимать взгляд и видеть, как все присутствующие наблюдают за мной. Я не понимала, как возможно, что Лукас озаботился тем, чтобы сделать мне настолько значимый подарок, но в то же время не хотел видеть меня или хотя бы взять трубку и позвонить. В этом не было никакого смысла, и я была сбита с толку еще больше, чем прежде.

– Тебе нравится? – спросил Конлан.

– Она безупречна, – искренне ответила я и стала играть, пока боль в груди не стихла.

* * *

Я содрогнулась и натянула шапку пониже, чтобы спрятать уши от ледяного ветра, пронизывающего кладбище. Казалось, эта зима длилась уже целую вечность и все никак не хотела выпускать нас из своей цепкой хватки.

Мама, словно невосприимчивая к холоду, присела рядом со мной на корточки, чтобы возложить свежие цветы у основания белого мраморного надгробия. Она раскладывала цветы и вела тихую беседу с сыном, который, как она по-прежнему верила, был здесь похоронен.

Я переглянулась с папой поверх ее головы и увидела, как нелегко ему было. Последние двадцать лет они с мамой скорбели о покойном сыне, а теперь ему приходилось наблюдать за ее нескончаемыми страданиями. Папа спросил у врачей, как много из того, что она не помнила, можно было ей рассказать, и доктора ответили, что с ней можно поделиться незначительными фактами. Чтобы избежать рецидива, нам нужно позволить ей самостоятельно восстановить воспоминания.

Мы с папой решили, что один из нас всегда будет рядом с мамой, потому как мы не могли рисковать, что она окажется одна, когда вспомнит о каком-то травмирующем событии. До этого момента было относительно просто следовать этому плану, потому что сегодня мама впервые вышла из квартиры с тех пор, как вернулась домой три дня назад.

Моя мать была неглупа. Она понимала, что мы что-то от нее скрывали, но папа попросил ее довериться ему, и она сделала это без вопросов. Думаю, пока ей хватало того, что мы все снова были вместе.

Я опустила взгляд на имя, выгравированное на маленьком надгробии. Всю мою жизнь это было единственное место, в котором я ощущала какую-то связь со своим братом. Но теперь, находясь здесь и зная, что в могиле лежало не тело Калеба, я сама не понимала, какие чувства должна испытывать, кроме кипящего гнева к тому, кто разрушил мою семью.

Мама встала и нежно провела облаченной в перчатку рукой по маленькому ангелочку на вершине надгробного камня. Она расправила плечи и улыбнулась мне, но я успела заметить печаль в ее глазах, пока она не успела, по обыкновению, ее скрыть.

– У тебя такой красный нос, что едва не светится, – поддразнила мама.

– Как раз такого эффекта я и добивалась.

Она рассмеялась и взяла меня под руку.

– Давайте заедем за тайской едой по пути домой. Безумно хочется чего-то остренького, и тайская кухня нас как раз согреет.

Я совсем забыла о холоде. Мама ела, как птичка, с тех пор как вернулась домой, и сейчас она впервые проявила интерес к еде. Больше всего она любила тайскую кухню, чего не скажешь обо мне, но я была готова есть ее семь дней в неделю, если бы это помогло заставить поесть и маму.

– Я бы не отказалась от пад-тай[8]. – Я посмотрела на папу. – А ты мог бы заказать тот рис с манго, который тебе так нравится.

Он улыбнулся нам.

– Что за обед без десерта?

Я уже собралась спросить, что бы подумала Марен, наш тренер, о его любви к десертам, как вдруг по коже пробежала неприятная дрожь. Все тело напряглось, потому что мне было знакомо это ощущение. Первым делом я инстинктивно проверила, что гасящий амулет был при мне. Затем подняла голову и увидела разноцветные огни в небе в нескольких километрах от нас.

После большой бури, случившейся несколько недель назад, в Нью-Йорке больше не было фейских бурь. В этой тоже витали волны света и разряды электричества, но она была слабой по сравнению с последней бурей. Благодаря небольшому амулету мои ноги остались стоять на земле.

– Все в порядке, – крикнул папа молодой паре, стоявшей возле могилы в нескольких рядах от нас. – Похоже, она уже уходит.

Я беспокойно заерзала. Папа был прав: буря рассеивалась, но почему же я по-прежнему ощущала магию?

Мама потянула меня за руку и прошептала:

– С тобой все хорошо?

– Не знаю. – Я потерла руки поверх рукавов пальто. – Что-то не так.

Едва слова слетели с губ, как дрожь обернулась ощущением покалывания. Мама шумно вдохнула, и, проследив за ее взглядом, я увидела огни в небе прямо над нами. Это была другая буря или все та же?

Свет померк, будто облако затмило солнце, и кожу головы стало покалывать от нового чувства. Ужаса.

– Надо уходить, – я схватила папу за руку и поспешила к машине, таща их с мамой за собой.

Я бы побежала, вот только мама пока не набралась сил для забега.

– Джесси, что такое? – спросил папа.

В воздухе раздался громкий треск, который, казалось, был заряжен статическим электричеством, отчего волосы у меня на затылке встали дыбом. Внезапно кладбище залило фиолетовым светом, пробудившим в моей голове воспоминания о другой буре. Страх грозил захлестнуть меня, и я могла думать лишь о том, как увезти отсюда родителей.

Позади кто-то закричал. А через мгновение послышался громкий хлопок, за которым последовал небольшой взрыв. Обернувшись, мы увидели, как куски черного мрамора разлетаются во все стороны из того места, где в нескольких десятках метров от нас стояло надгробие.

– Боже мой, – пролепетала мама.

Меня вновь окутала магия. Не успела я пошевелиться, как фиолетовая молния уничтожила статую, разлетевшуюся каменными осколками во все стороны. Я в ужасе наблюдала, как столб электричества опалил траву и понесся прочь от разрушенной статуи.

В нашу сторону.

Я развернулась, подхватила маму и, закинув ее на плечо, побежала.

Едва мы пробежали метров пять, как еще один взрыв сотряс воздух. Я толкнула папу на землю и опустила маму рядом с ним. Бросившись на них, я старалась закрыть их своим телом, когда в меня полетели обломки и осколки камня.

Я не сразу осознала, что наступила тишина. Откатившись в сторону, я легла на траву и, моргая, уставилась на пушистые облака на голубом небе. Дыхание было тяжелым, но больше от адреналина, чем от усталости.

– Джесси! – папа подполз и встал возле меня на колени. – Ты ранена?

– Нет. – Я ответила ему ободряющей улыбкой.

Он глянул на мою голову и нахмурился.

– У тебя идет кровь. Дай мне взглянуть.

Я протянула руку и, осторожно коснувшись головы, поняла, что с меня слетела шапка. Местечко на голове было болезненным, но там был лишь небольшой порез.

– Ерунда. Ты же знаешь, что раны на голове сильно кровоточат, – я понизила голос. – И я быстро исцеляюсь.

– Мне все равно. Я хочу проверить. – Он отодвинул мою руку и осмотрел порез. – Жива останешься.

Я покосилась на него.

– Я же говорила.

– Калеб, – проговорила мама сдавленным голосом, заставив нас резко повернуть головы в ее сторону.

Она стояла на коленях и с застывшей на лице маской боли смотрела на то, что осталось от его могилы.

Я вскочила на ноги и подбежала к краю воронки на месте его маленькой могилки. Меня сковал шок, когда я увидела яму, усыпанную осколками белого мрамора. Надгробие, еще несколько минут назад стоявшее на этом месте, можно было определить только по обломку крыла ангела.

Желудок скрутило, пока я осматривала яму, молясь, чтобы среди осколков на глаза не попались кусочки гроба или его содержимого. Меньше всего моей матери, находившейся в таком уязвимом состоянии, нужно было видеть останки ребенка, которого она похоронила.

Не найдя остатков гроба, я шумно выдохнула. С виду воронка была примерно полтора метра глубиной. Возможно, молния вовсе не дошла до гроба. Из-за рыхлой грязи на дне было сложно понять.

В дальнем краю ямы блеснуло что-то, частично прикрытое небольшим куском мрамора. Я наклонилась, чтобы рассмотреть его поближе, и нахмурилась, заметив, что предмет отражал солнечный свет, будто оптическая призма. Это был какой-то кристалл?

– Помогите! Кто-нибудь, пожалуйста, помогите! – прокричал женский голос.

Я бросила взгляд в сторону молодой пары, к которой обращался папа. Мужчина лежал на земле, а женщина стояла подле него на коленях. В паре метров от них валялись обломки разбившегося надгробия.

Обернувшись, я увидела, что папа обнял маму. С виду оба были целы, а папа ей сейчас был нужен больше, чем я.

Обойдя яму, я подбежала к паре. Глаза мужчины были закрыты, а из груди торчал обломок камня. Женщина обхватила его окровавленными пальцами, уже собравшись вытащить.

Я накрыла ее ладонь своей, чтобы остановить.

– Нет. Нельзя его трогать.

Я мысленно перебирала все, что знала об оказании первой помощи, и пыталась найти что-то, чтобы остановить кровотечение. Конечно же, вокруг ничего не было, потому что мы находились посреди кладбища.

Расстегнув пальто, я сбросила его с плеч. К счастью, я сегодня оделась многослойно. Сняв толстовку через голову, я намотала ее вокруг осколка. Затем велела женщине, которая представилась Джули, прижать ткань руками, пока сама полезла в карман пальто за телефоном.

К нам спешила женщина сорока с небольшим лет. Она встала на колени рядом со мной, и первые сказанные ею слова принесли мне облегчение.

– Я врач. Скорая уже в пути.

Я встала, чтобы освободить ей место для работы. Содрогнувшись, надела пальто, застегнула его до самого подбородка и впервые внимательно рассмотрела учиненный разгром. Статуя и три могилы, включая могилу Калеба, были разрушены. Зигзагообразный след из ям и выжженной травы указывал разрушительный путь молнии.

Около дюжины людей, присутствовавших на кладбище, оправились от потрясения и пошли в нашу сторону. Нам повезло, что не было других жертв. Доктор взяла ситуацию под свой контроль, и я вернулась к родителям, стоявшим на краю ямы, на месте которой раньше была могила Калеба. Мамино лицо было мертвенно-бледным, папа обнимал ее за плечи в знак поддержки.

– Его… его нет. – Казалось, ее тело само вот-вот съежится. Я многое повидала и пережила за последние несколько месяцев, но ничто не вызывало чувства такого опустошения, как ранимый вид моей некогда грозной матери.

– Нам это неизвестно, – тихо сказал папа, глядя на меня беспомощным взглядом. – Не думаю, что молния ударила так глубоко.

Я проглотила ком, вставший в горле.

– Он прав. Не вижу ничего, кроме осколков надгробия.

Мама слегка выпрямила спину.

– Как молния могла такое сделать? Я никогда не видела ничего подобного.

– Я видела.

Какой бы ужасной ни была буря, она была и вполовину не так сильна, как та, в которую я попала на пароме. Но об этом я умолчала. Похоже, мне несказанно не везло всегда оказываться неподалеку от бури. Если бы они не случались в других городах, меня бы настигла легкая паранойя.

Вой сирен донесся до нас и стремительно зазвучал громче. В считанные минуты кладбище наводнили машины полиции и скорой помощи. Мы с мамой и папой переговорили с офицером полиции, пока медики осматривали и укладывали раненого мужчину на носилки. Я отыскала свою шапку и спрятала под ней кровь на волосах, чтобы медик, который подошел меня осмотреть, не увидел, что рана на моей голове уже заживала.

Мы все еще разговаривали с полицейскими, когда подъехали с полдюжины агентов, чтобы взять ситуацию под контроль. Двое из них пошли в нашу сторону, и я нахмурилась, когда узнала агента Дэниела Карри. В городе наверняка была сотня агентов, но почему-то я всегда сталкивалась именно с ним.

– Агент Карри, рад вас видеть, – сказал папа, который понятия не имел о моих взаимоотношениях с этим человеком.

Насколько было известно моим родителям, Карри был простым агентом, который спас нас из подвала Роджина Хаваса. Я не видела причин портить их хорошее мнение об агенте лишь потому, что он мне не нравился.

– Рад видеть, что вы оба выздоровели. – Карри улыбнулся и пожал им руки, а потом представил им агента Уилла Райана. Я уже встречалась с Райаном и симпатизировала ему, несмотря на его напарника.

Агент Карри отправил полицейского допросить кого-то еще, а потом повернулся ко мне.

– Похоже, вы хорошо приспособились к новым реалиям.

Я подавила желание закатить глаза.

– Не сказала бы, что у меня был выбор.

– Я слышал, что у новых фейри уходят месяцы на то, чтобы привыкнуть к железу в городе. – Он внимательно на меня посмотрел. – Не похоже, чтобы вас оно беспокоило.

Я пожала плечами. В Агентстве ничего не знали о моем камне богини, и я намеревалась и впредь сохранять его в тайне.

– Мы, Джеймсы, очень выносливы. Взгляните на моих родителей. Они завершили лечение на несколько месяцев раньше, чем предрекали врачи.

Папа улыбнулся мне.

– Джесси преуспевает во всем, что делает.

– Похоже на то. – Агент Карри огляделся вокруг. – Вы все были здесь, когда разразилась буря?

Мама кивнула.

– Мы были на могиле сына, и… – Ее голос сорвался, а глаза наполнились слезами.

– Вашего сына? – Впервые с тех пор, как я познакомилась с агентом Карри, деловая маска спала с его лица, открывая отразившееся в его глазах удивление.

Предполагаю, что расследование, которое он проводил в отношении моих родителей, не зашло так далеко в их прошлое. Когда он последовал за мной на кладбище в декабре, я подумала, он знал, что я навещала могилу брата.

– Калеба, – сказала мама, взяв себя в руки, а затем указала на яму в паре метров от нас. – Там была его могила.

Оба агента повернулись посмотреть на то, что от нее осталось, и агент Райан подошел ближе, чтобы заглянуть в яму.

– Молния остановилась здесь. Куда она ударила первым делом?

Я показала на надгробный камень, который взорвался первым.

– Статуя разбилась следующей. После этого мы побежали и бросились на землю.

– Тогда там и начнем, – сказал агент Карри. – Рад, что с вами все в порядке.

Папа кивнул.

– Нам очень повезло.

Агенты попрощались и ушли. С мгновение я смотрела им вслед, а потом повернулась к родителям.

– Я готова ехать домой. А вы?

Мама помотала головой.

– Нужно привести в порядок могилу Калеба. Нельзя ее так оставлять.

– На кладбище есть работники, которые этим займутся, – сказал папа. – Надо ехать и не мешать им взяться за дело.

– Ты прав. – Она в последний раз заглянула в яму и ответила мне слабой улыбкой. – Мне уже не хочется ехать за тайской едой. Может, я приготовлю мясной рулет с картофельным пюре на ужин?

– Так даже лучше. – Желудок громко заурчал, и папа рассмеялся. Мне стало легче, когда вместо печали в маминых глазах вновь промелькнула искра.

Мы пошли к машине, которая была припаркована на переполненной людьми дороге, проходившей через кладбище. На ней стояли по меньшей мере две кареты скорой помощи, три пожарные машины и полдюжины полицейских машин с включенными мигалками. Я заметила три блестящих внедорожника, которые, по всей видимости, принадлежали агентам, и два новых фургона.

Полиция не пропускала представителей прессы и небольшую толпу зевак на место происшествия, и потому репортеры с операторами были вынуждены вести съемку с дороги. Один из них заметил нас и направился в нашу сторону, вынуждая ускорить шаг. Даже мама смеялась, когда мы добежали до машины и запрыгнули в нее.

Папа завел двигатель и принялся объезжать припаркованные машины, но был вынужден остановиться из-за людей, которые не спешили уйти с дороги. Нам пришлось подождать, пока не подошел офицер полиции и не прогнал их с пути.

Мой взгляд привлекла одинокая фигура, стоящая возле высокого надгробия на другой стороне дороги. Сперва я сочла ее очередным любопытным наблюдателем, пока не осознала, что его внимание было приковано вовсе не к тому месту, где разразилась буря. Слегка повернув голову в сторону, он наблюдал за нами.

Солнце выглянуло из-за облака, заливая таинственного незнакомца светом. У меня свело живот. Это был один из личных стражей королевы Анвин.

Глава 5

Я бы узнала это лицо где угодно. Это был один из двух фейри, который велел мне держаться подальше от принца Риза.

Я смотрела в его холодные глаза, не в силах отвести взгляд, пока машина вновь не тронулась с места и фейри не скрылся из виду. Шумно выдохнув, я откинулась на спинку кресла, но сердце по-прежнему учащенно билось о ребра.

Его появление точно не могло быть простым совпадением. Он следил за нами, чтобы доложить королеве, или у его присутствия на кладбище была более темная причина?

Мы уже были на полпути к дому, когда мне наконец удалось унять стремительный поток мыслей и вспомнить о странном кристалле, который я заметила в могиле Калеба. Я совсем позабыла о нем, когда поспешила помочь раненому мужчине. Увидев кристалл, я не придала ему особого значения, но теперь у меня возникло жуткое подозрение, что его туда положили намеренно. Некоторые кристаллы фейри могли накапливать и порождать достаточно энергии, чтобы осветить комнату или подпитать целое здание. Можно ли использовать их каким-то иным способом? Например, чтобы привлечь электрическую бурю, полную фейской магии, в определенное место?

Я сунула внезапно замерзшие руки между бедер. Мы никому не говорили о том, что сегодня поедем на могилу Калеба, а значит, благая стража никак не могла узнать, что мы будем там. Но что, если ни я, ни мои родители не были целью? Вдруг королева воспользовалась возможностью уничтожить единственное вещественное доказательство, которое могло подтвердить, что мой брат был жив? То, что мы оказались на месте, когда разразилась буря, послужило бы лишь приятным бонусом.

Нужно рассказать об этом папе, но мне становилось дурно даже от мысли о том, чтобы отяготить его еще одним бременем. Он все еще восстанавливался после воздействия горена и пытался примириться с открывшейся правдой о Калебе. Вдобавок ко всему он помогал маме, которая сейчас нуждалась в нем, как никогда прежде.

По пути домой мы заехали за продуктами, и я содрогнулась, когда мы подъехали ровно к тому месту, на котором я припарковалась в тот день, когда страж королевы велел мне держаться подальше от принца Риза. Когда мы вышли из магазина, я невольно окинула взглядом парковку, боясь, что нас поджидал один из стражей.

К тому времени, когда мы остановились на нашей улице, я была уже настолько взвинчена, что даже подскочила, когда зазвенел папин телефон. Он взял его с приборной панели и, замешкавшись на миг, ответил на звонок. Я поняла, что что-то случилось, едва он глянул на меня в зеркало заднего вида, а потом быстро отвел взгляд.

– Как ты узнал об этом так быстро? Нет, медики нас уже осмотрели. Все целы. Только что приехали домой. – Он слегка понизил голос. – У нее был небольшой порез на голове, но, наверное, уже зажил. Целитель? Нет, не думаю, что в этом есть необходимость.

Пока папа говорил, мои подозрения насчет звонка сменились злостью, а злость стремительно обернулась яростью. Лукас не мог поговорить со мной, но мог запросто позвонить моему отцу, чтобы спросить обо мне. Да черта с два.

Я отстегнула ремень безопасности, чуть не вырвав его из сиденья, потянулась и выхватила телефон у папы из рук.

– Если хочешь узнать, как у меня дела, или выяснить что-то еще обо мне, спрашивай у меня.

Единственным ответом мне было молчание в сотовом, и оно задело меня сильнее любых слов, которые он мог мне сказать.

– Так я и думала. – Я закончила вызов и протянула телефон отцу, который смотрел на меня с беспокойством и восхищением.

Прихватив два пакета с покупками, лежавшие на соседнем сиденье, я открыла дверь.

– Не знаю, как вы, а я умираю с голоду.

Мамин тихий смех разрядил царившее в машине напряжение. Я знала, что родители задержались, чтобы поговорить обо мне, но мне было все равно. Со всем этим покончено. И с ним покончено.

Войдя в квартиру, я поставила пакеты на стол и достала телефон, чтобы отправить сообщение Вайолет.

«Давай сходим куда-нибудь завтра вечером. В какое-нибудь прикольное место».

Она ответила незамедлительно:

«Кто ты и откуда у тебя телефон Джесси?»

«Ха-ха. Ты в деле?»

В ответ она прислала смайлик, закатывающий глаза, и написала:

«Ты еще спрашиваешь?»

* * *

– Ты не веселишься. – Вайолет надула губы. – А я веселюсь.

Лорель – фейри-подружка Вайолет – улыбнулась с другой стороны высокого барного стола, вокруг которого мы стояли.

– Если тебе не нравится в «Нави», можем пойти в какой-нибудь другой клуб.

– «Нави» – отличное место. Просто я кое о чем задумалась.

Вайолет наклонилась ко мне.

– О маме?

– Неужели это настолько очевидно? – вздохнула я.

Сегодня папе сообщили, что буря на кладбище полностью уничтожила гроб Калеба. Мы не сказали маме, но он не сможет вечно скрывать это от нее. Известие омрачило мои планы сходить развеяться, и я бы отменила встречу, только папа не позволил.

– Твоя мать – один из самых выносливых людей, которых я знаю, – сказала Вайолет. – Оглянуться не успеешь, как она снова начнет надирать задницы.

Я расправила плечи.

– Ты права.

– Я всегда права. – Вайолет жестом подозвала официантку и заказала нам еще по одному безалкогольному напитку.

Обычно она пила какие-нибудь фруктовые коктейли, но решила отказаться, потому что мы с Лорель не пили алкоголь.

Когда официантка принесла нам напитки, Вайолет извинилась и отошла в туалет, оставив нас с Лорель одних. Лорель знала о моем обращении и сегодня вечером взяла меня под свое крыло, как только я призналась, что не ходила в клубы с тех пор, как стала фейри. Жаль только, что она была из благих, потому как было бы неплохо иметь хотя бы одного друга из неблагих фейри, когда я в конце концов отправлюсь ко двору.

Я рассматривала лицо Лорель, которая проводила Вайолет взглядом, и увидела отразившуюся на нем нежность. Она любила мою лучшую подругу так же, как Вайолет любила ее. Я была счастлива за нее, но в то же время беспокоилась. На ум невольно пришла трагическая история Джексона Чейза и принцессы Нериссы. Они полюбили друг друга, и это уничтожило их.

– Она без ума от тебя, – тихо сказала я.

– Я еще никогда не встречала таких, как она. – Лорель устремила на меня взгляд, и в ее глазах отразилась печаль, которую я не видела прежде. – Я знаю, о чем ты думаешь. Ты боишься, что ей будет больно, когда нам придется расстаться.

– Вайолет кажется слишком приземленной всем, кто плохо ее знает, но на самом деле у нее доброе сердце, и она все чувствует очень глубоко. – Я повернулась лицом к Лорель. – Ты мне нравишься, и я вижу, что она тебе небезразлична. Я лишь прошу, постарайся не причинять ей боль.

Она печально улыбнулась.

– Мы с Вайолет уже поговорили, и обе понимаем, что это должно закончиться. Я вернусь домой к Благому двору, когда она уедет на съемки. Это наша последняя неделя вместе, и мы планируем по максимуму использовать все оставшееся у нас время.

У меня встал ком в горле.

– Она мне не говорила.

– Я не удивлена. Она любит тебя и не хочет, чтобы ты волновалась. – Будто почувствовав присутствие Вайолет, Лорель посмотрела в ту сторону, куда она ушла. – Она прекрасный человек.

Я проследила за ее взглядом и увидела Вайолет, которая с широкой улыбкой возвращалась к нашему столику. Сегодня она надела нефритово-зеленое фейское платье – подарок Лорель, которое сидело на ней, словно вторая кожа, и привлекало восхищенные взгляды всех, мимо кого она проходила. Она была всецело похожа на знаменитость, которой вот-вот должна стать.

Как только Вайолет подошла к нам, Лорель шагнула вперед и взяла ее за руку. Не говоря ни слова, она повела ее на танцпол, и они пустились в медленный, чувственный танец, полностью растворившись друг в друге. Как жестоко, что судьба позволила им повстречать друг друга, чтобы потом разлучить.

Я отвела взгляд, потому что чувствовала, будто вторгаюсь в их личное пространство. Оглядела клуб и приметила темноволосого мужчину, который наблюдал за мной с другой стороны танцпола. Он улыбнулся, когда наши взгляды встретились, но я быстро разорвала контакт, не желая его поощрять. Я пришла провести время с Вайолет и попытаться забыть об одном мужчине, о котором думала слишком много.

В моей крошечной сумочке завибрировал телефон. В отличие от «ВаШа», в «Нави» не воспрещалось пользоваться телефонами и камерами, за исключением VIP-зоны. В частности, по этой причине я и выбрала этот клуб. Чем меньше секретности, тем меньше вероятность столкнуться с какой-нибудь крупной знаменитостью или некоторыми придворными фейри. Быть может, это трусость, но сомневаюсь, что мое сердце было готово увидеть Лукаса с кем-то другим.

Достав телефон, я удивилась, увидев имя Теннина на экране. Я не видела его и не слышала от него ни слова с того дня, когда он сфотографировал нас с Лукасом. Казалось, с тех пор прошла целая вечность. Я звонила ему несколько недель назад, чтобы выразить сожаление о том, что случилось с его подругой Анжелой, но голосовая почта сообщила, что он был в мире фейри. С чего же он звонит мне в такой час?

– Привет, Теннин. Очень рада тебя слышать.

– Джесси, послушай меня очень внимательно, – сказал он деловым тоном. – Иди в VIP-зону клуба. Лестница находится слева позади тебя.

– О чем ты говоришь? Ты здесь? – я вытянула шею, пытаясь отыскать его в переполненном клубе.

– Да. Не задавай вопросов. Я все объясню, когда встретимся наверху.

Что-то в его тоне подсказывало мне делать, как он велел.

– А как же Вайолет?

– Я приведу ее к тебе, – ответил он. – Иди. Сейчас же.

– Хорошо. – Я прихватила сумку и отошла от стола, и как раз в этот момент заметила, что ко мне идет мужчина, который привлек мое внимание.

На вид он был вполне безобидным, но звонок Теннина меня встревожил. Одарив мужчину мимолетной улыбкой, чтобы отбить у него охоту подходить ко мне, я повернулась к лестнице, ведущей в VIP-зону.

– Джесси Джеймс? – окликнул кто-то дружелюбным, обезоруживающим голосом.

Услышав свое имя, я резко остановилась и хмуро посмотрела на мужчину через плечо. Мы с ним знакомы?

Его улыбка стала шире. Он был симпатичным парнем лет двадцати пяти с красивыми глазами. В нем не было ничего выдающегося, но я бы запомнила его, если бы мы встречались раньше.

– Марк Дженсен, – он протянул руку, которую я пожала из вежливости, а через миг он огорошил меня своими словами: – Итак, Джесси, как вы себя чувствуете после обращения?

Я уставилась на него во все глаза.

– Ч-что?

Он показал журналистское удостоверение.

– Я из «Фейской хроники», и мои читатели хотят все о вас знать. Кто провел ваше обращение? Он здесь, с вами?

– Не знаю, о чем вы. Прошу прощения. Мне нужно…

Перед глазами мелькнула вспышка камеры. За ней вторая, а там и третья.

– Джесси, вы уже были в мире фейри? – крикнул кто-то.

– Как вы пережили обращение?

– Почему ради тебя изменили правила?

– Это правда, что ваш возлюбленный фейри обратил вас, чтобы вы могли быть вместе?

– Кто он, Джесси? Он сегодня здесь, с тобой?

Вопросы сыпались на меня со всех сторон, чередуясь с ослепляющими вспышками камер. Я прикрыла глаза рукой, но сквозь толпу окруживших меня папарацци ничего не было видно. Меня накрыла паника, и я попыталась отступить, но путь оказался перекрыт со всех сторон. Несколько папарацци обругали кого-то, кто протолкнулся мимо них. Я дернулась, когда мне на плечи легла чья-то рука.

– Держись рядом. Я тебя выведу, – сказал Теннин мне на ухо.

Я вцепилась в него, как в спасательный круг, и он попытался пробиться сквозь толпу. Его коллегам-папарацци это не понравилось, и они принялись ругаться на него и называть предателем. Теннина их оскорбления не смутили, он даже глазом не моргнул, когда один из них выхватил у него камеру и швырнул ее на пол. Это было какое-то безумие. Почему охрана клуба даже не пыталась нам помочь?

Два фотографа, стоявших прямо у нас на пути, внезапно исчезли, словно их унесло мощным порывом ветра. Остальные расступились – кто с испуганным, кто со взбудораженным выражением лица. Я поняла причину их реакции, когда перед нами появились трое личных стражей принца Риза с каменными лицами. Я не знала, то ли радоваться, то ли огорчаться встрече с ними.

– Идем с нами, – прорычал Баярд, бесстрашный начальник охраны принца Риза.

Два других охранника встали позади нас и повели через толпу папарацци и зевак в VIP-зону. Мускулистый парень, стоявший у подножия лестницы, лишь раз взглянул на нас и отошел в сторону, пропуская вперед. Я ни на шаг не отходила от Теннина, пока мы поднимались по лестнице, остро ощущая на себе взгляды сотен глаз.

Наверху люди расступились, и оказалось несложно заметить принца Риза, дожидавшегося нас в компании двух охранников на угловом диване. Как только мы подошли, пятеро охранников встали хмурой стеной между нами и остальной частью клуба.

– Джесси, с тобой все в порядке? – спросил принц. – Они не причинили тебе вреда?

– С-со мной все хорошо.

Ноги стали словно резиновые. И как знаменитости справлялись с этим каждый день?

Я несколько раз глубоко вдохнула, чтобы взять себя в руки. Теннин так и не убрал руку с моих плеч, и я была благодарна за его непоколебимое присутствие.

– Она немного потрясена, – сказал он. – Спасибо вам за помощь.

Принц Риз посмотрел на моего спасителя так, будто только что его заметил.

– Теннин, верно? Разве ты сам не папарацци?

Теннин рассмеялся.

– Когда мне это на руку. Джесси – моя подруга, и ее благополучие для меня важнее пары фотографий.

Принц одобрительно кивнул.

– Джесси умеет выбирать друзей.

У меня зазвонил телефон, и я шумно выдохнула, увидев имя Вайолет.

– Джесси? Джесси, ты меня слышишь? – прокричала она, когда я ответила на звонок. Я легко могла расслышать ее сквозь фоновый шум.

– Успокойся, Вай, – сказала я с самообладанием, которого не ощущала. – Все хорошо.

– О, слава богу! Где ты? Я никак не могла к тебе пробраться, а потом ты ушла.

Я поморщилась, услышав панику в ее голосе.

– Мой друг Теннин и охранники принца Риза увели меня. Я наверху в VIP-зоне. Вы с Лорель можете встретиться с нами здесь?

Она шумно фыркнула.

– Да. Как только скажу пару ласковых этим засранцам папарацци. Они не знают, с кем связались. – Послышалась какая-то возня, а за ней приглушенный голос Вайолет: – Да. Я с тобой разговариваю.

Я потерла висок.

– Вай, пожалуйста, не устраивай драку с папарацци. – Но она уже отключилась.

Теннин и принц Риз рассмеялись, и мой сердитый взгляд их ни капли не смутил. Я уже собралась протиснуться мимо охранников, но Теннин выставил руку, преграждая мне путь.

– Ты туда не пойдешь, – твердо сказал он. – Я приведу твою подругу.

– Ты с ней даже не знаком. Она не станет тебя слушать.

Он ухмыльнулся.

– Я могу быть весьма убедительным и лучше всех умею управляться с той толпой внизу.

Его слова звучали разумно. Я отступила назад, и он похлопал одного из охранников по спине, чтобы тот дал ему пройти. Как только он ушел, я поняла, что осталась одна с принцем Ризом – моим братом – впервые с тех пор, как узнала, кем он был на самом деле. Теперь я понятия не имела, как с ним говорить, и боялась сболтнуть то, чего не должна.

– Присаживайся, пожалуйста. – Он жестом указал на мягкий кожаный диван позади меня. – Хочешь что-нибудь выпить?

– Я лучше постою, но от воды не откажусь.

Первоначальное потрясение, вызванное случившимся, рассеялось, и на место ему пришло смущение. Я не могла поверить, что так здорово оторопела от кучки папарацци. Эти ребята с воплями пустились бы наутек, если бы столкнулись лицом к лицу с тем, что мне довелось повидать. Хорошо, что Фаолина здесь не было и он ничего не видел. Он бы никогда не дал мне о таком забыть.

Принц Риз налил стакан воды из графина, стоящего на маленьком столике, и протянул мне.

– Сожалею, что тебе пришлось с этим столкнуться.

– Полагаю, однажды об этом должно было стать известно. – Я задавалась вопросом, каково будет, когда пресса обо всем пронюхает, но все оказалось гораздо хуже, чем я представляла.

– Когда я впервые попал в это царство, вспышки камер и крики приводили меня в замешательство, – признался он. – Они мне все так же не нравятся, но от худшего меня защищает охрана.

– Будучи принцем, вы, наверное, привыкли к вниманию общественности при дворе.

Он улыбнулся.

– Да, но в мире фейри нет камер. И там никто не посмел бы подобным образом кричать на наследного принца.

– Вы правы. – Я немного расслабилась и отпила воды.

– Я должен кое в чем признаться, – сказал он. – Я надеялся, что мы повстречаемся, правда, хотелось бы, чтобы это случилось при иных обстоятельствах.

Я крепче сжала пальцами стакан.

– Правда?

– Я был очень рад познакомиться с твоим отцом и читал книги, которые он мне посоветовал. Я бы с удовольствием поговорил с ним снова и послушал его истории об охоте за головами. – Принц Риз вздохнул. – Не могу это объяснить, но вы единственные люди в этом царстве, с которыми я ощущаю настоящую связь.

Я пыталась придумать ответ, но не нашлась, что сказать. Возможно ли, чтобы кого-то тянуло к семье, о существовании которой он даже не знал? Что бы он сказал, если бы знал правду?

– Ну вот, я заставил тебя почувствовать себя неловко. – Его улыбка сникла, выражение лица стало смущенным. – Я не стану навязываться тебе и твоей семье. Мне не подобает разыскивать новообращенную неблагую фейри.

Баярд тихо фыркнул, напоминая нам о том, что именно этим принц Риз занимался через неделю после моего возвращения домой. Что-то подсказывало мне, что как раз из-за начальника охраны принц к нам больше не приходил.

Мой слух уловил небольшой шум в другой стороне VIP-зоны. Я почувствовала, как среди охранников, стоявших стеной и скрывавших нас от посторонних глаз, нарастает напряжение, и тут же подумала, что кто-то из папарацци сумел пробраться наверх. Я была готова к стычке, но никак не к появлению того, кого меньше всего ожидала увидеть.

Когда охранники расступились, чтобы пропустить Лукаса, я невольно сделала шаг назад. Я не оказывалась так близко к нему с тех пор, как он привез меня домой, и его присутствие казалось почти нестерпимым. Плотно стиснутые челюсти все только усугубляли. Я не могла понять, на кого он злился: на меня, принца Риза, папарацци или на всех разом.

– Риз, – Лукас кивнул в знак приветствия. – Спасибо, что пришел на помощь моей подопечной.

Его подопечной? Мне что, десять лет? Я смерила его сердитым взглядом, но то ли он не заметил, то ли ему было все равно.

– Рад, что смог помочь, – сказал принц Риз без тени высокомерия, которое водилось за ним, когда я видела их двоих вместе в последний раз. – Папарацци вели себя с ней довольно агрессивно.

Наконец Лукас посмотрел на меня.

– Ты не ранена?

– Нет. – Я ощетинилась от его требовательного тона. – Как ты узнал?

– Мне позвонил Теннин.

Я поджала губы. Мы с моим любимым фотографом позже поговорим.

– Идем. Надо вывести тебя отсюда.

Лукас крепко взял меня за руку, и я чуть не подскочила от пронзившего меня электрического импульса. Открыла рот, чтобы сказать ему, что никуда с ним не пойду, но выражение его лица так и говорило, что это не обсуждается. Не хватало только устроить еще одну сцену, а потому я прикусила язык. Пока что.

Я натянуто улыбнулась принцу Ризу.

– Спасибо за помощь.

Он уже начал протягивать мне руку, но опустил ее.

– Обращайся, Джесси. Впрочем, тебе, возможно, стоит какое-то время избегать папарацци.

– Так и сделает, – сказал Лукас, опередив меня с ответом.

Я стиснула зубы, чтобы не позорить его словами о том, что он мне не начальник.

Охранники принца Риза расступились, чтобы пропустить нас, и я не удивилась, увидев, что нас поджидали Конлан и Фаолин. Я ожидала, что мы пойдем к лестнице, но Лукас повел меня к двери на том же этаже.

Я шла, высоко подняв голову и делая вид, будто не замечаю, как все присутствующие в этой зоне приковали к нам взгляды, но не услышать их шепот было невозможно. Все они хотели знать о новой фейри, которую с благим принцем связывало нечто большее, чем мимолетное знакомство. Одно замечание о сексуальной природе наших взаимоотношений прозвучало настолько мерзко, что только гордость не позволила мне сорваться на бег.

Лукас издал низкий гортанный рык, и шепот стих, а люди принялись отводить глаза. Он открыл дверь и провел меня в небольшую обособленную комнату с белыми кожаными диванами. Я думала, что Конлан и Фаолин присоединятся к нам, но они встали по сторонам от двери. Едва она закрылась, я ощутила мимолетную панику оттого, что осталась с Лукасом наедине. Больше месяца я размышляла обо всем, что скажу ему, когда увижу снова, но сейчас не могла вспомнить ничего.

Вместо того чтобы сесть на один из диванов, он поднял руки и пробормотал несколько слов на фейском. Через пару секунд воздух замерцал, и в нем начал формироваться портал.

– Что ты делаешь?

– Не можем же мы уйти через главный выход. – Он опустил руки, и я увидела за ними нечто похожее на каменную стену.

Я отступила назад.

– А как же Вайолет? Я не могу уйти без нее.

– Вайолет с Теннином и Лорель. Они защитят ее от папарацци.

– А кто защитит папарацци от Вайолет? – Я легко могла представить, как моя лучшая подруга бросается на толпу фотографов.

Лукас усмехнулся и опустил ладонь мне на спину. В следующий миг мы очутились в открытом, мощенном камнем дворе, заросшем цветущими лозами и с видом на звезды, сверкающие в темном небе. Я не успела подивиться тому, что в мире фейри были звезды, когда открылся еще один портал, и мы оказались в гостиной дома Лукаса в Уильямсберге.

Я резко повернулась к нему, когда портал закрылся.

– Я думала, ты отвезешь меня домой.

– Отвезу. Но сначала нам нужно поговорить. – Он пошел на кухню, на ходу бросив куртку на один из барных стульев. – Хочешь что-нибудь выпить?

Я взмахнула руками.

– Ах, теперь ты захотел поговорить?

Он налил стакан сока гилли из графина, стоявшего на столе, и подал мне. Когда я не стала его брать, он вздохнул.

– Я понимаю, что ты обижена и зла на меня, и я прошу прощения.

– Я не обижена.

Выхватив стакан у него из рук, я пошла присесть на стул. Я совсем забыла, что была в платье, и мне пришлось спешно его поправить, когда голубая ткань рискованно задралась до бедер.

Лукас сел напротив меня.

– Обижена, и у тебя есть полное право обижаться. Ты перенесла травмирующий опыт, и я должен был быть рядом.

Грудь сдавило, и я отвела взгляд, увидев искренность в его глазах. Только гордость не позволяла мне спросить, почему же он не был рядом и почему вдруг решил объявиться этим вечером. Сомневаюсь, что мое сердце выдержало бы, если бы он ответил, что пришел ко мне в клуб из чувства долга.

– Ты знаешь, сколько было успешных обращений в фейри? – спросил он.

– Девятнадцать, – я хмуро посмотрела на него. Какое это имело к нам отношение?

– Двадцать, – поправил он с улыбкой. – Из нескольких миллиардов людей всего лишь двадцать стали фейри, и это был опыт познания как для нас, так и для новых фейри. Мы совершали ошибки, но большинство из обращенных счастливо устроились в своей новой жизни.

Я посмотрела ему в глаза, когда в животе образовался узел.

– Большинство?

– Первым двум фейри было непросто приспособиться, и у них сформировалась глубокая привязанность к тому, кто проводил их обращение.

Я немного расслабилась.

– Они были детьми, поэтому вполне логично, что у них образовалась связь с фейри.

– Да, но это была нездоровая, ненормальная связь. Дети привязались до одержимости. Они всюду следовали за обратившими их взрослыми и теряли рассудок, были безутешны, когда их разлучили. Это походило на зависимость, вызывавшую сильнейший синдром отмены.

Я шумно вдохнула.

– Хочешь сказать, что это случится и со мной?

– Нет. Я бы никогда этого не допустил. – Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. – Я говорю это, чтобы ты поняла, почему до сих пор не слышала от меня ни слова. После того как я привез тебя домой, советники моего отца предупредили меня о том, каковы будут последствия, если я не стану держаться от тебя подальше в первый месяц твоей адаптации. Даже звук моего голоса мог повлиять на тебя, поэтому я ни разу не звонил.

Я вспомнила тот вечер, когда увидела его на другой стороне улицы в Манхэттене, и ощутила странное физическое притяжение к нему. По телу пробежала дрожь. А это была всего лишь мимолетная встреча на расстоянии. Насколько же сильным было бы притяжение, если бы я общалась с ним как обычно? Мысль о том, что я не владела бы собственным разумом или телом, обрела бы с кем-то противоестественную связь, повергала меня в ужас.

– А как же Конлан, Фарис и остальные? Они заходили повидаться со мной несколько раз, и это никак на мне не сказалось.

Лукас помотал головой.

– Они участвовали в твоем обращении, но мы использовали мою кровь.

– Твоя кровь… во мне? – Я уставилась на него.

Процесс обращения был настолько тайный, что ни одному человеку не было известно о том, как он проходил. А я ничего об этом не помнила, потому что в тот момент была на грани смерти.

– Моя кровь самая сильная, – констатировал он.

Это было уж слишком. Я принялась мерить комнату шагами.

– А ты не мог рассказать мне об этом раньше? Ты позволил мне думать, что…

Лукас встал и подошел ко мне. Я не знала, то ли врезать ему, то ли броситься с объятиями. Он сам принял решение, обняв и прижав к своей теплой груди. К моему стыду, глаза защипало от слез. Я заморгала, отказываясь позволить им пролиться.

– Прости меня, ми калаэх, – прошептал он мне в волосы. – Так было нужно. Если бы мы рассказали тебе правду, это могло побудить тебя начать меня искать. Я не мог так рисковать.

– Теперь это безопасно? Я не превращусь в какого-то безмозглого одержимого преследователя?

Его грудь сотрясалась от смеха.

– Можешь, но точно не в результате побочного эффекта от обращения.

– Держи карман шире. – Я толкнула его, но, когда он меня отпустил, от моего внимания не укрылась его игривая улыбка.

Я так давно не видела эту улыбку, что в животе возник ответный трепет. Внезапно я отчетливо осознала, что мы были одни, но при этом не представляла, что было между нами. Он видел во мне друга или что-то большее?

Я пока была не уверена, что хотела знать ответ на этот вопрос, а потому вернулась к более безопасной теме.

– А что было с новыми фейри, которые привязались? Они выздоровели?

– Да. Поначалу им было нелегко, но сейчас оба счастливы в своей новой жизни. Считается, что возраст сыграл свою роль в их исцелении. Чем моложе человек в момент обращения, тем легче ему приспособиться к жизни фейри.

Я выдохнула. Когда подумала о том, что могло случиться, прошедший месяц уже не казался таким уж плохим. Невольно содрогнувшись, я растерла руки, чтобы согреться.

– Замерзла? – Лукас обвел взглядом мое короткое платье, и я снова содрогнулась, но теперь уже по совсем иной причине.

– Немного. Я оставила пальто в клубе.

Он взял свою куртку с барного стула и накинул мне на плечи.

– Я отправлю кого-нибудь за твоим пальто.

– Спасибо.

Куртка пахла им, и я подавила желание глубоко вдохнуть его запах. Это уж точно выглядело бы нездорово.

Он печально улыбнулся.

– Мне жаль, что твой вечер оказался испорчен. Если тебя это утешит, то ты будешь прекрасна на всех снимках папарацци.

Я простонала.

– Спасибо, что напомнил. А я-то на мгновение забыла об этой катастрофе. Как они узнали?

– Не знаю. – Выражение его лица стало суровым. – Агентство заверило меня, что все держит под контролем, но мне стоило знать, что это случится, и защитить тебя. Такую громкую историю невозможно долго хранить в секрете.

– Ты не виноват. Ты не можешь контролировать все вокруг, а я знала, что рано или поздно об этом станет известно. – Я смиренно вздохнула. Теперь такова моя жизнь, и у меня нет иного выбора, кроме как смириться с этим. – Как думаешь, как скоро им наскучит и они переключатся на другую историю?

Он покачал головой, и выражение его лица подсказало, что мне не понравится ответ на этот вопрос.

– Врать не стану. Какое-то время дело будет плохо. Обращение само по себе важное событие. Теперь прибавь к этому свой возраст и тот факт, что все случилось вскоре после истории Джексона Чейза…

Желудок скрутило, и я подняла руку.

– Ни слова больше.

Он скрестил руки.

– Ты не будешь в безопасности, пока все не утихнет. Тебе лучше оставаться там, где репортеры не смогут до тебя добраться.

– Я не оставлю родителей разбираться со всем в одиночку. Если репортеры не смогут добраться до меня, то возьмутся за мою семью.

Лукас нахмурился.

– Твоему отцу по силам с ними сладить. А если СМИ узнают, что тебя там нет, это их отвлечет.

– Папа только-только оправился после воздействия горена, – напомнила я. – А теперь заботится о маме, которую только что выписали из больницы. Они совершенно не готовы с этим разбираться.

Всего остального я рассказать ему не могла – о том, что папа справлялся с собственными вернувшимися воспоминаниями и правдой о Калебе. Или о том, как мы боялись того, что будет, когда к маме тоже вернутся воспоминания. Более неподходящего времени для всего этого и не придумаешь.

Словно в подтверждение моих слов зазвонил мой телефон, и я увидела, что это папа. Надо было позвонить ему, как только я сюда приехала. Папарацци наверняка опубликовали свои фотографии и видео, и эта история была уже повсюду.

– Джесси! Слава богу! – воскликнул папа, когда я ответила. – Брюс позвонил и сказал, что видел тебя по телевизору. Где ты? С тобой все в порядке?

Внутри все свело от напряжения в его голосе.

– Все хорошо, пап. Я у Лукаса, буду дома через несколько минут.

– Возможно, тебе стоит остаться там, – сказал он более спокойным голосом. – Вся наша улица уже забита фургонами новостных каналов.

Я бросила взгляд на Лукаса, который вскинул брови, будто бы говоря: «Я же говорил». Я нахмурилась и ответила:

– Лукас создаст портал на наш этаж.

– Хорошо. Тогда увидимся через пару минут.

Я повесила трубку и подхватила сумочку.

– Доставишь меня домой?

На несколько мгновений я подумала, что Лукас откажется, но он поднял руки и открыл портал. Когда перед глазами возник вид того же двора, я невольно задумалась, когда сама научусь это делать. Я до сих пор не примирилась с мыслью о том, что стала фейри, но возможность за считанные секунды отправиться куда угодно казалась очень заманчивой.

Лукас взял меня за руку, и мы вошли в портал. Мне удалось получше разглядеть дворик, который оказался полностью выполнен из камня. Не сложен из каменных блоков, а высечен из камня целиком, включая толстые колонны и перила. Он был совершенно не похож на серое, туманное место, в котором я очутилась, когда прошла через портал Конлана, и я задумалась, неужели у каждого фейри было свое особое место, в которое они отправлялись, когда перемещались таким способом.

В следующий миг я увидела дверь своей квартиры. Меня поразило, как точно он обозначил место назначения, и захотелось узнать, как это работало. Нужно ли ему хорошо знать место, чтобы открыть портал, ведущий к нему? Или это была очередная способность фейри, которая позволяла им почувствовать, куда они хотели отправиться?

Дверь распахнулась прежде, чем я успела ее коснуться, и мама бросилась ко мне с объятиями, которые оказались бы сокрушительными, если бы она была полностью здорова. Они послужили суровым напоминанием о том, что ей еще предстояли долгие месяцы восстановления и ее легко было вывести из душевного равновесия. Я молча прокляла того, кто слил историю обо мне и причинил ей столько страданий.

– Спасибо, что вытащил ее оттуда, – папа протянул Лукасу руку.

Тот пожал ее.

– Сожалею, что все так обернулось.

Мама отпустила меня и повернулась к Лукасу:

– Тебе не за что извиняться.

Мы вошли в квартиру, и я с облегчением увидела, что телевизор выключен. Мы оберегали маму от любых развлекательных новостей, к которым она и так никогда не проявляла интереса. Она бы разволновалась, если бы увидела, как меня атаковали папарацци, и только одному Господу известно, что случилось бы, если бы она увидела меня с принцем Ризом.

Я бросила сумку на стол и скинула туфли. Издав громкий вздох облегчения, я обернулась и поймала на себе взгляд Лукаса.

Уголки его губ приподнялись.

– Ты хорошо справляешься.

– А ты ожидал увидеть меня взволнованной? – Я повела плечом. – Я никогда не была из числа любителей падать в обморок.

– Это уж точно, – рассмеялся он, и во мне разлилось тепло.

До этого момента я даже не осознавала, как сильно соскучилась по этому звуку.

– Лукас, хочешь что-нибудь выпить? – спросила мама, напоминая мне о том, что мы с ним были не одни в комнате.

Он перевел взгляд на нее.

– Спасибо, но я не могу остаться.

Я принялась снимать с себя его куртку, чтобы скрыть свое разочарование.

– Спасибо, что привел меня домой и все мне объяснил.

Лукас улыбнулся, забирая у меня куртку.

– Мне нужно переговорить с Агентством и уладить пару вопросов. Я вернусь завтра.

– Хорошо, – ответила я, смутившись от того, как рада была услышать от него эти слова.

Он открыл дверь и обернулся.

– Не выходи завтра из дома. Если что-то понадобится, позвони, и один из нас все доставит.

– Мы планируем отсидеться дома несколько дней, – сказал папа за всех нас.

– Я помогу всем, чем смогу. – Лукас посмотрел на меня. – Отдыхай, Джесси. Скоро увидимся.

Глава 6

Дыхание вырывалось густыми клубами пара, и в сумрачной пещере почти ничего не было видно. Воздух был холодным, но я почему-то не дрожала, хотя на мне была лишь футболка и пижамные штаны. Странно.

Я попыталась вглядеться в темноту и пожалела, что у меня не было с собой фонарика. Откуда ни возьмись появился светящийся кристалл, паря в воздухе прямо передо мной. Я потянулась к нему, и, как только пальцы сомкнулись вокруг него, он стал таким ярким, что сумел осветить всю пещеру.

Я обернулась кругом. Пещера была небольшой, с неровным полом и двумя ответвлениями, ведущими в противоположных направлениях. Я не представляла, куда они вели, но что-то потянуло меня в сторону того, что шел влево. Решив послушать свое чутье, я вошла в этот туннель.

Через несколько минут пути пол пошел под уклон, и я поняла, что это был не выход. Но не могла заставить себя развернуться. Что-то в нем взывало ко мне, и я не могла уйти, пока не выясню что.

Я замедлила шаг в той части туннеля, где потолок был настолько низким, что пришлось пригнуться, чтобы пройти. Выпрямившись с другой стороны, я резко остановилась, когда кристалл осветил тупик. Проверила снова, но нашла только твердую каменную стену.

– Замечательно. – Я прижала свободную руку к стене. – Я нашла камень.

Я не сразу осознала, что камень, который должен был быть холодным, оказался теплым под моей ладонью. Наклонившись ближе, я прижалась к стене щекой и почувствовала гул энергии под его поверхностью. Он был приглушен камнем, но я ощущала огромную силу, которая успокаивала и в то же время приводила в ужас. Раздавшийся в отдалении звук вынудил меня повернуть назад. Сделав пару шагов, я внезапно очутилась в другой пещере, а может, у входа в систему пещер. Воздух был холодным, а ветер неистово трепал мои волосы, когда я подошла к обширному выступу, откуда открывался вид, от которого у меня перехватило дыхание.

Я была в горах, выше снежного покрова, и передо мной простиралось одно только голубое небо и вершины гор, вздымающиеся над облаками. Вдали что-то кружило вокруг одного скалистого пика, и, прищурившись, я увидела нечто напоминавшее огромных птиц.

Я размышляла, как, черт побери, тут оказалась и как мне отсюда выбраться, как вдруг небо стало тошнотворно зеленого цвета. Воздух наполнился электричеством, и я отступила от края, едва меня охватило дурное предчувствие.

В горах раздался треск, и я подпрыгнула, когда разряд молнии ударил в гору прямо надо мной. Пещера сотряслась, а я пыталась устоять на ногах, пока с потолка сыпались обломки камня. Прислонилась к стене, а гора вокруг меня начала рушиться.

Я резко села в кровати, всматриваясь в стены своей спальни. Сердце гулко стучало о ребра, будто я пробежала несколько километров, но понятия не имела, что мне такого приснилось, чтобы вызвать подобную реакцию. Я со стоном упала обратно на матрас и закрыла глаза, хотя уже знала, что больше не засну.

Я услышала голоса, доносящиеся из гостиной, и с легкостью различила папу и Мориса. Они обсуждали планы Мориса навестить его семью в Луизиане на следующей неделе, и тут же я поняла, что отчетливо слышала их через закрытую дверь своей комнаты. Видимо, у меня развился слух фейри.

Сбросив одеяло, я встала, оделась и собрала волосы в хвост. Меня никак не переставало удивлять, какими мягкими и послушными они стали. Раньше, чтобы укротить мои волосы поутру, нужна была жесткая щетка и молитва, но, судя по всему, у фейри не бывало растрепанных после сна волос.

Я сморщила нос от запаха жженой грязи, который нахлынул на меня, когда я вышла в коридор. Войдя в гостиную, я бросила полный тоски взгляд на две кружки, стоящие на кофейном столике. Теперь даже запах кофе был мне противен, но я до сих пор помнила, каким он когда-то был для меня на вкус. Вздохнув, я пошла на кухню налить себе стакан сока гилли.

– Где мама? – спросила я, присев на диван.

– Еще спит, – ответил папа.

– Ты рано встал, – сказала я Морису.

Он был совой и предпочитал спать допоздна, если работа не требовала иного. Он взял в руки кружку и сделал глоток.

– Иначе не смогу опередить репортеров по пути в «Плазу». Они как чертовы кровососы.

– Что репортеры делают в «Плазе»?

Прошло три дня с тех пор, как была обнародована история о моем обращении, и я все это время отсиживалась дома вместе с семьей. Мы не смотрели телевизор и не заходили в интернет, а потому я понятия не имела, что там происходило.

– Пытаются накопать на тебя компромат. – Морис поджал губы. – Как только они узнали, что ты охотник за головами, то начали околачиваться там и всех донимать. Очень скоро некоторые из ребят вышли из себя. Вчера Эмброуз ударил парня, который сунул камеру ему в лицо.

– О нет. У него были неприятности? – Меня пронзило чувство вины. Я не понаслышке знала, как сильно охотники недолюбливали чужаков. Могу представить, как они разозлились из-за того, что кучка любопытных репортеров совала нос в их дела.

– Отделался штрафом. Агентство объявило, что вход в «Плазу» закрыт для журналистов и широкой публики на неопределенный срок. Но это не мешает им слоняться у входа.

Раздался гудок автомобиля. Я подошла к окну и увидела с десяток новостных фургонов, припаркованных на нашей улице, и толпу репортеров, перекрывших дорогу такси, которое пыталось подъехать. Задняя дверь такси открылась, и из салона вышла пожилая женщина с огненно-рыжими волосами.

Миссис Руссо направилась к дому, но тут же столкнулась с репортерами. Один из них сунул микрофон ей в лицо, и я зажала рот ладонью, когда она пошатнулась и чуть не упала. Да что не так с людьми, которые позволяют себе так набрасываться на старушку?

Восстановив равновесие быстрее, чем можно было ожидать от женщины ее возраста, миссис Руссо замахнулась на репортеров своей огромной сумкой. У меня вырвался смешок, когда несколько микрофонов разлетелись во все стороны, а сумка зарядила как минимум двоим репортерам по физиономиям. Она прокричала им что-то, что я не расслышала, распрямила плечи и зашагала мимо них к зданию.

За ней никто не последовал. Лукас наложил на наш дом защитные чары, позволявшие входить внутрь только жильцам и их гостям. Он и его люди, разумеется, тоже могли войти.

– Что тебя так рассмешило? – спросил папа.

– Миссис Руссо дала паре репортеров по морде сумкой, которую вечно с собой носит, – прыснула я. – Это научит их не связываться с ней.

Папа с Морисом расхохотались. В молодости миссис Руссо работала на Бродвее и никогда не стеснялась выражать свое мнение. А еще любила носить с собой электрошокер. Репортерам повезло, что она не использовала его против них.

– Мне пора идти. Все равно рано или поздно придется с ними столкнуться. – Морис допил кофе и встал. – А может, стоит попросить миссис Руссо проводить меня до моего фургона.

Я улыбнулась.

– Наверное, она бы с удовольствием это сделала.

Как только он закрыл за собой дверь, на кухне зазвонил телефон. Мы с папой обменялись взглядами, и он пошел ответить на звонок. Два дня назад мы сменили все номера из-за непрекращающихся звонков от репортеров и всяких психов. Никогда не знаешь, сколько на свете сумасшедших, пока не окажешься в центре внимания СМИ. Каким-то образом журналисты снова и снова узнавали наш новый городской номер. Мы договорились, что только папа будет отвечать на звонки, пока все не утихнет.

Я услышала, как он отказался от предложения дать эксклюзивное интервью, и стала ждать, когда он вернется в гостиную. По выражению его лица было ничего не понять, но я заметила проблеск тревоги в его глазах, когда он посмотрел на меня.

– Сколько предложили? – спросила я, пытаясь вести себя непринужденно.

– Девятьсот пятьдесят тысяч, – ответил он, садясь.

Я драматично фыркнула.

– Ты сказал ему, что меньше чем за миллион я не соглашусь?

Папа покачал головой и взял в руки пульт.

– Думаю, стоит послушать, что там говорят, пока мама не проснулась.

Было несложно найти канал, на котором говорили обо мне или показывали репортаж с ночи в «Нави». Я поморщилась, увидев перепуганное выражение своего лица, с которым смотрела на множество камер и огней. Потом появился Теннин и поспешил увести меня прочь, а королевская стража с каменными лицами не давала никому ринуться следом за нами.

Будто этого было мало, мы нашли телевизионную дискуссию в развлекательном шоу, где участники обсуждали, что благая королева думала о бурном романе своего сына с охотницей за головами. По всей видимости, принц Риз обратил меня, потому что не смог вынести расставания.

– А я бы хотела знать, как она вообще пережила обращение, – сказала женщина-ведущая. – Ей на тот момент было уже почти девятнадцать лет.

Остальные закивали и принялись серьезно поддакивать, а другой ведущий сказал:

– Сей факт заставляет задаться вопросом: а что, если все это время фейри вводили людей в заблуждение относительно возрастных ограничений для обращения?

– Почему Агентство держало это в секрете? – спросила первая ведущая. – Что такого особенного в Джесси Джеймс?

Мужчина-ведущий захихикал.

– Полагаю, статус любовницы наследного принца Благого двора дает немало преимуществ.

– Выключи, – сказала я, чувствуя, как сводит живот.

Папа нажал кнопку на пульте, как раз когда мы услышали, как открылась дверь спальни. Когда мама вошла в гостиную, папа попивал кофе, а я играла в телефоне.

Но не успел никто сказать ни слова, как нас напугал стук в дверь. Папа встал, но я жестом велела ему сесть обратно и пошла открывать. Это точно был кто-то из наших знакомых, потому что больше никто не мог войти в здание.

Сердце подскочило в груди, когда я открыла дверь и увидела на пороге Лукаса. Я лишь раз виделась с ним с той ночи, когда он привел меня домой, но он каждый день звонил, чтобы узнать, как мои дела. С тех пор как он объяснил свое отсутствие, наши отношения значительно улучшились, и я не могла представить, что мне придется пройти через это безумие без него.

Хотелось бы мне знать, чем было вызвано его внимание: дружбой или чем-то большим. До моего обращения он признался, что я небезразлична ему, но у нас не могло быть будущего, потому что я в то время была человеком. Я поняла и приняла это. Теперь я стала фейри, и моя смертность уже не служила нам препятствием, но Лукас никак не намекал на то, что хотел бы большего, чем дружба, хотя сейчас ничто не мешало нам быть вместе.

Он улыбнулся и поднял пакет, который держал в руках.

– Я принес тебе еще еды и сока.

– Спасибо, – я отступила, чтобы впустить его в квартиру. – Финч и Айсла выпили весь мой сок гилли.

Из домика на дереве раздался свист, и я увидела в окошко ухмыляющуюся физиономию Финча. Он начал привыкать к тому, что Лукас и остальные заходили к нам раз в пару дней.

– Я заметил, что он у тебя быстро заканчивается, и принес еще бутылку. – Лукас поставил сумку на кухонный стол. – А еще прихватил ягод и йикки.

– Это так мило, – сказала мама. Она улыбалась, но в уголках ее глаз и рта все равно было заметно напряжение.

Лукас бросил на меня вопросительный взгляд, и я пошла на кухню, где нас не услышали бы родители. Я шепотом рассказала ему о том, что мы с папой увидели перед его приездом.

– Я очень боюсь, что это помешает ее выздоровлению, – призналась я, убирая еду. – Она должна избегать переживаний и стрессов. Вдруг из-за меня у нее случится рецидив и ей придется вернуться в больницу?

Он опустил руки мне на плечи и ответил тихим уверенным голосом:

– Ты ни в чем не виновата. Это я должен был с самого начала лучше справляться с этой ситуацией.

– Что-то вы двое притихли, – крикнул папа с ноткой веселья в голосе.

Лукас сжал мои плечи.

– Я не допущу, чтобы с твоей семьей что-то случилось. Ты мне доверяешь?

– Да, – без колебаний ответила я, заслужив его улыбку.

– Хорошо. – Он отпустил меня, и мы вернулись в гостиную. – Я подумал, неправильно, что вам приходится сидеть здесь взаперти, пока не стихнет истерия в прессе. У меня есть несколько объектов недвижимости, которые обеспечат вам больше свободы и уединения. Можете оставаться там, сколько нужно. Я могу организовать частный транспорт, чтобы СМИ не знали, куда вы направляетесь.

У мамы округлились глаза.

– Это очень великодушно.

– Это в городе? – спросил папа.

– Не в Нью-Йорке. – Лукас сел в кресло, в котором выглядел совсем как дома. – У меня есть вилла в итальянской деревушке, поместье в горах Шотландии и небольшой остров в Бразилии. Все места уединенные, и можно не сомневаться, что персонал никому не сообщит о вашем местоположении.

Я уставилась на него. Знала, что он наверняка был богат, будучи наследным принцем Неблагого двора, но он никогда не кичился своим богатством. Он впервые упомянул о том, что владеет какой-то собственностью, кроме дома в Уильямсберге. А еще он был очень замкнутым для придворного фейри, но сейчас предлагал одно из своих владений моей семье.

Родители потрясенно переглянулись, и папа сказал:

– Все это звучит прекрасно. Думаю, сначала нам нужно все обсудить.

– Когда будете готовы, мое предложение в силе, – сказал Лукас.

– Остров? – только и смогла спросить я.

Он улыбнулся.

– Иногда я люблю побыть один.

Мама потерла ладони о бедра, как делала теперь всегда, когда была ошарашена или взволнована.

– Как думаешь, сколько времени потребуется, чтобы все это утихло?

Лукас на миг встретился со мной взглядом, а потом ответил ей:

– Это может занять несколько месяцев, если мы ничего не предпримем или не появится более громкая история.

Желудок ухнул вниз. Мама не сможет так долго переживать подобный стресс, даже если мы отправимся в одно из частных владений Лукаса. Папа тоже это понимал.

Я посмотрела на Лукаса с мольбой во взгляде.

– Наверняка можно что-то сделать.

– Мы можем дать интервью, – предложил он.

Тяжесть в груди слегка ослабла.

– Мы?

– Одних только твоих слов будет недостаточно. Они захотят поговорить с фейри, который провел обращение. Как только мы расскажем им нашу историю, не останется больше никаких эксклюзивных новостей, за которыми они могли бы гоняться. Они не отстанут окончательно, но сбавят обороты. А еще это положит конец всем вымыслам о тебе и благом принце.

Папа кивнул.

– Мне кажется, он прав, Джесси, но решать тебе. Мы поддержим любое твое решение.

– Они захотят знать, как она пережила обращение, – взволнованно сказала мама. – Если люди узнают о камне богини, она окажется в еще большей опасности.

Лукас покачал головой.

– Мы никому не расскажем о камне богини. О нем знают только те, кому Джесси рассказала лично, так все и останется.

Я посмотрела на него.

– Ты не рассказал королю?

– Камень богини – твоя тайна, и тебе о ней рассказывать, – сказал Лукас, и его тон стал мягче. – Ты доверила ее мне, и я никогда не предам твое доверие.

Сердце забилось чаще, когда я почувствовала, как между нами что-то промелькнуло.

– Мы дадим совместное интервью?

– Если ты этого хочешь. – Уголок его губ приподнялся. – Они согласятся на любые твои условия, лишь бы заполучить это интервью.

Я сделала медленный вдох, а затем выдохнула. Я не хотела говорить перед камерой и делиться с миром подробностями моей личной жизни. Но ради мамы я сделаю все что угодно, и это была небольшая цена за ее душевное спокойствие.

– Как мы это сделаем? – спросила я наконец.

– Ты решишь, кому хочешь дать интервью, а я все устрою. Пресса захочет провести одно личное интервью и фотосессию. Детали можно обсудить.

– Никаких интервью в прямом эфире, – выпалила я. Мне и так будет нелегко, не хватало еще говорить перед миллионной аудиторией. – Я хочу, чтобы фотосъемку провел Теннин.

В глазах Лукаса промелькнуло веселье.

– Что-нибудь еще?

Я поджала губы, начиная проникаться этой идеей. Если это мой единственный вариант, то я воспользуюсь им сполна.

– Возможно. Я дам тебе знать.

* * *

– Джесси, Джесси, сюда!

– Вы вернетесь к работе охотником за головами?

– Вам не кажется, что это неправильно, когда фейри охотится на других фейри?

Я одарила небольшую группу папарацци дружелюбной улыбкой, позволила им сделать несколько снимков и поспешила по лестнице, ведущей в «Плазу». Я уже привыкла к тому, что они всюду меня преследовали, и благодаря паре советов Теннина уже научилась управляться с ними, как профессионал.

Прошло две недели с того момента, как в эфир вышло наше с Лукасом эксклюзивное двухчасовое интервью. Мы рассказали историю о том, как познакомились и вместе занимались поисками ки-тейна, о которых к этому времени слышал уже весь мир. Ведущая ерзала на краешке стула, жадно слушая наш захватывающий рассказ о том, как меня похитил и подстрелил один из людей Дэвиана Вудса, пока я пыталась передать ки-тейн Лукасу.

А поскольку я во время обращения была без сознания, ведущая адресовала свои вопросы Лукасу. Вытерла слезы, когда он рассказал ей о том, что я чуть не умерла. Из благодарности за мою отвагу группа придворных фейри предприняла попытку провести обращение, и с благословения Аэдны у них все получилось.

Теперь, когда вся страна видела во мне героя и мы развеяли слухи о любовной связи между мной и наследным принцем Благого двора, пресса стала относиться ко мне добрее. Эта история еще долго не утихнет, но теперь ситуация хотя бы стала терпимой. Народная героиня не пробуждала такой интерес, как тайная любовница наследного принца фейри. Несколько папарацци по-прежнему следили за мной и пытались спровоцировать, чтобы я дала им пищу для новой истории, но они уже не были так агрессивны.

Я вошла в вестибюль «Плазы», радуясь, что они не могли пойти за мной. Первыми я увидела команду брата и сестры – Ким и Эмброуза – и улыбнулась им. Эмброуз с первого дня нашего знакомства всегда пребывал в плохом настроении, а с Ким мы хорошо ладили. Я ожидала хмурого взгляда, который он бросил в мою сторону, но взгляд Ким застал меня врасплох.

В нескольких метрах от них стояла группа охотников вместе с Аароном и Адрианом. Близнецы Мерсеры улыбнулись, и Аарон помахал мне, но два других охотника, которых я знала только по именам, сердито на меня посмотрели. Я отвернулась в другую сторону вестибюля и поймала на себе еще больше холодных взглядов.

Я слышала от Мориса о том, что другие охотники были не рады вниманию прессы, но оказалась не готова к такому холодному приему. Я не винила их за то, что они были расстроены, но надеялась, что они проявят чуть больше великодушия. Я ведь не специально бросилась под пулю и не просила, чтобы меня обратили, а потом устроили вокруг всего этого шумиху.

Я пошла через вестибюль к лифтам. Но не успела дойти до них, как охотник по имени Шон Мерфи выступил вперед и преградил мне путь. Шон был парнем под тридцать с длинными, песочного цвета волосами, собранными в хвост. Он был одним из охотников, которые не поверили в мой рассказ, когда я впервые поймала гоблина, но с того дня мы с ним больше не разговаривали.

Он скрестил руки.

– Что ты здесь делаешь?

Его тон меня разозлил.

– То же, что и ты, надо полагать.

– Ты не такая, как я, – выпалил он. – Теперь ты одна из них, тебе здесь не место.

– Да, – крикнул один из его друзей. – Единственными фейри в этом здании должны быть те, что закованы в железо.

Их открытая враждебность была словно пощечина, но я не дам им увидеть, как сильно меня это беспокоило. Я посмотрела на второго мужчину.

– Нет закона, который запрещал бы фейри быть охотником за головами.

Шон скривил губы.

– А должен быть. Откуда нам знать, что ты не примешь их сторону?

– Чью сторону?

– Фейри, – выпалил Эмброуз с другого конца холла. – Они заботятся о своих, а мы о своих.

Во мне вскипела злость.

– Вот как? Видимо, я упустила тот момент, когда вы все бросились искать моих родителей, как только они пропали в декабре. Знаете, два человека-охотника чуть не погибли от рук фейри.

– Это другое, – возразил Шон. – Агентство начало расследование и…

– И вы ничего не сделали. – Я окинула их резким взглядом. – А знаете, кто помогал мне искать родителей? Фейри. Так что нечего рассказывать мне о том, как вы заботитесь о своих.

В вестибюле стало тихо, все отвели взгляды. Я подумала, что разговор окончен, как вдруг Шон заговорил.

– Это не отменяет того, что ты солгала нам. Ты не рассказала об обращении, а потом нас атаковали репортеры, пока ты пряталась дома.

– Сожалею насчет репортеров, но вы не можете винить меня за их действия. – Я оглядела помещение и встретилась взглядом с внимательно наблюдавшими за мной глазами. – Окажись кто-нибудь из вас на моем месте, вы бы захотели, чтобы об этом узнал весь мир?

– Я бы точно не хотел, – сказал новый голос.

Я обернулась и увидела Трея, который незаметно вошел в вестибюль. Он слегка улыбнулся мне из солидарности и встал рядом со мной.

– Джесси прыгнула в Ист-Ривер, чтобы спасти меня от келпи. Если бы не она, меня бы здесь не было. Я бы не раздумывая взял ее в напарники.

– Тогда она еще была человеком, – возразил Шон, который все никак не мог угомониться.

Трей махнул рукой Аарону и Адриану.

– Она была фейри, когда спасла наши задницы во время задания с банши. – Он снова повернулся к Шону. – И знаешь что? Я еще несколько недель назад узнал о ее обращении, и это ничего не изменило. Я все равно выбрал бы ее в напарники.

Я подтолкнула его рукой.

– Ох, ничего себе.

– Одно дело – ловить низших фейри, – сказал Эмброуз. – А что будет, когда тебе придется иметь дело с придворным фейри?

Я раздраженно фыркнула.

– А разве полицейские и агенты отказываются арестовывать преступников-людей только потому, что они люди? И когда в последний раз объявлялась награда за поимку придворного фейри?

Остальные охотники переглянулись, но никто не смог дать мне ответ.

Я подошла к лифту и нажала на кнопку.

– Послушайте, я об этом не просила, но не стану извиняться за то, что осталась жива и продолжаю делать свою работу. Если вам это не нравится – это ваши проблемы, а не мои.

Двери лифта открылись, и я вошла в кабину. Повернулась и бесстрастно посмотрела в вестибюль. У некоторых охотников по-прежнему было сердитое выражение лица, а другие смотрели на меня задумчиво. Я сказала все, что хотела, и теперь им решать, принимать меня или нет. Они не в первый раз оспаривали мое право здесь находиться. Их мнение не остановило меня тогда, не остановит и сейчас.

* * *

Через полчаса я вышла из здания, получив три задания от Леви, который сказал, что ему все равно, кто я такая, пока приношу ему деньги. Папарацци ждали меня у подножия лестницы, а я, дружелюбно помахав им рукой, не удостоила вниманием ставшие привычными выкрики и пошла к своему джипу.

Я села в машину и завела двигатель, отводя глаза от объектива камеры, которая была почти прижата к окну. В конце концов я им надоем. А до тех пор позабочусь о том, чтобы они не получили от меня ничего, заслуживающего внимания.

Зазвонил телефон, и я ответила на звонок, не взглянув на номер. Агентство выделило мне один из специальных незарегистрированных номеров, которые подготовили для королевских фейри, и, кроме членов моей семьи, его знали только несколько человек.

– Алло? – ответила я, осторожно выезжая, чтобы не задавить кого-то из папарацци, которые не спешили уйти с дороги.

– Джесси Джеймс, с вами не так просто связаться, – сказал мужской голос.

Меня пронзило мерзкое чувство, когда я узнала его и чуть не ударила по тормозам. Меньше всего я ожидала, что заговорю с ним снова. Костяшки пальцев побелели, и я слегка ослабила хватку на руле.

– Дэвиан, – ответила я холодным тоном, который не вязался с охватившим меня шоком. Я оглядела окрестности, ожидая его увидеть. – Откуда у вас мой номер?

Его смех прозвучал так же обаятельно, как и в тот вечер, когда я познакомилась с ним на его вечеринке.

– Вам бы уже впору знать, что я всегда получаю то, что хочу.

– Не все, – ответила я и испытала от этого лишь малую толику удовлетворения, которого заслуживала после всего, что он со мной сделал.

– Это пока, – сказал он уже не таким веселым тоном. – Но невозможно оказаться там, где оказался я, не будучи при этом терпеливым человеком.

– И где же? – Я не смогла удержаться от насмешки. – Надеюсь, вы хорошо укомплектовали свое убежище и планируете остаться там надолго.

– Мне здесь весьма комфортно, спасибо, и это лишь временное неудобство, пока все не успокоится.

Я покачала головой. Неужели он правда в это верил? Мало того что он вступил в сговор, чтобы заполучить украденный фейский артефакт ради собственной выгоды, он к тому же похитил и подстрелил члена королевской стражи Неблагого двора, который оказался одним из лучших друзей Лукаса. Никто из них этого не забудет и тем более не простит Дэвиана. А они все его переживут.

Но, вместо того чтобы указывать на очевидное, я ответила:

– Вы звоните по какой-то причине или просто хотите поболтать?

– Я хочу знать, как вы это сделали.

Мне незачем было уточнять, что именно он имел в виду.

– Я ничего не делала. Уверена, вы видели интервью и слышали, что сказал Лукас.

– Я слышал историю, которую вы двое рассказали миру, но мы оба знаем, что все это выдумка. Если бы группы фейри было достаточно, чтобы обратить взрослого человека, я бы уже давно это сделал. – В его голосе послышалось волнение. – Это все ки-тейн? Они использовали его, чтобы усилить свою магию и суметь провести обращение.

– Вы знаете, что фейри не могут притронуться к ки-тейну, – напомнила я.

– Значит, к нему притронулись вы и использовали его силу, пока они проводили обращение, – настаивал он. – Расскажите мне, как это работает.

Во мне закипала злость.

– Я понятия не имею, что происходило во время обращения, потому что была при смерти от пулевого ранения благодаря вам.

– Я сожалею об этом. Я не хотел причинить вам вреда. Все вышло из-под контроля. – В его голосе слышалось раскаяние, но я знала, каким Дэвиан Вудс был на самом деле. Он сожалел лишь о том, что не получил то, чего хотел.

Я стиснула зубы.

– Вы послали наемников, которые убили невинную женщину. Потом натравили на нас с Конланом благую стражу. А они бы сделали куда больше, чем просто причинили нам вред.

– Я совершил несколько ошибок, – небрежно ответил он. – И собираюсь выплатить компенсацию ее семье.

Мне нечего было ответить. Да и что отвечать тому, кто не испытывал угрызений совести и считал, что деньги решают все? Дэвиан был настолько ослеплен своим богатством и одержимостью, что потерял связь с реальностью. Неужели он искренне верил, что, выписав чек, облегчил бы горе родителей убитой Анжелы Мур?

– Назовите свою цену, Джесси.

Я моргнула, внезапно осознав, что он что-то сказал.

– Что?

– За какую сумму вы готовы поделиться со мной своим секретом? – спросил он. – Пять миллионов, десять? Ваши родители никогда не будут ни в чем нуждаться. Скажите только слово.

– Я уже сказала вам: я не знаю, что происходило во время обращения. Я не могу дать вам то, что вы хотите.

Правда, я не сказала ему, что моей семье не нужны были его деньги благодаря сделке в три миллиона долларов, которую я заключила с телеканалом за эксклюзивное интервью. Мама с папой могли не спеша поправлять здоровье, сколько потребуется, а потом возвращаться к работе, и это стоило каждой секунды неприятного интервью.

– Это ваше последнее слово? – Голос Дэвиана прозвучал напряженно, будто он пытался сдержать злость.

– Да.

– Тогда, полагаю, нам больше нечего сказать друг другу. До свидания, Джесси. – Он повесил трубку, не дав мне ответить.

Я крепко вцепилась в руль и только тогда осознала, что у меня дрожат руки. Не в состоянии вести машину от потрясения, я огляделась вокруг в поисках места для парковки. Нужно было позвонить Лукасу. Мы думали, что Дэвиан больше не представлял угрозы после того, как бежал из страны и начал скрываться, но недооценили его одержимость стать фейри.

Проехав квартал, я свернула на тихую улицу, застроенную кирпичными многоквартирными домами, и нашла свободное место для парковки. Дрожь прошла, но все мое тело дергалось, как в тот раз, когда мы с Вайолет выпили три кружки эспрессо подряд. Ох, я бы сейчас на все пошла ради чашечки кофе. Такую возможность Дэвиан Вудс тоже отнял у меня.

Достав телефон, я позвонила Лукасу и разочарованно вздохнула, когда меня переключили на голосовую почту. Я не хотела рассказывать ему о Дэвиане в сообщении, поэтому попросила, чтобы он перезвонил мне, как только сможет. В последнее время он был занят делами фейри, но всегда быстро отвечал на мои звонки.

Я откинула голову на подголовник. С той ночи, когда мы с ним разрешили все недомолвки, казалось, что мы вернулись к нашим прежним отношениям – тем, что были до поцелуя. Лукас был внимательным, всячески поддерживал меня и мою семью и всецело покорил мою мать, несмотря на ее первоначальные сомнения на его счет. Порой я думала, что видела в его глазах проблеск чего-то большего, когда Лукас смотрел на меня, но он пропадал, пока я не успела присмотреться. Я начала думать, что сама вообразила, будто между нами было нечто большее.

Рядом со мной притормозила машина, и я посмотрела в окно на синий фургон с тонированными стеклами. Живот болезненно свело, и я задержала дыхание, когда в мыслях пронеслись воспоминания о другом фургоне из того дня, когда нас с Конланом похитили.

«Расслабься», – сказала я самой себе, но проверила, заперта ли дверь. Через пару мгновений я почувствую себя глупо, когда из фургона кто-то выйдет и зайдет в жилой дом. К тому же не сказать чтобы меня загнали в тупик. Место за моей машиной было свободно, так что я могла сдать назад, если бы захотела.

Прошло полминуты, и я нахмурилась, когда из фургона никто так и не вышел. Чего они ждали?

Какое-то движение привлекло мое внимание к зеркалу заднего вида, и я увидела, как ко мне приближается еще один такой же фургон. Сердце пустилось вскачь, когда он сбавил скорость, будто собирался припарковаться за мной, и мой разум прокричал одно-единственное слово.

«Беги!»

Глава 7

Я отстегнула ремень безопасности и перелезла через консоль на пассажирское сиденье, не успев даже принять сознательное решение сдвинуться с места. Открыв дверь, я выпрыгнула из джипа и, не оглядываясь, помчалась по тротуару. Раздавшиеся позади мужские голоса и звук бегущих ног сообщили все, что мне нужно было знать.

Добежав до конца квартала, я свернула за угол крайнего дома. Передо мной распростерлась еще одна улица, на которой выстроились точно такие же кирпичные здания, и ни души вокруг. Где же все папарацци, которые преследовали меня день и ночь? Я целыми днями пыталась их избегать, а теперь, когда их присутствие пришлось бы очень кстати, рядом нет ни одного.

Я снова свернула за угол и резко остановилась, увидев, что в мою сторону бегут двое мужчин. Они находились слишком далеко, чтобы можно было разглядеть их лица, но их телосложение и одежда так и кричали – наемные убийцы, и направлялись они прямиком ко мне.

Лихорадочно огляделась вокруг, но пути к отступлению не было. Если перейду улицу, мужчины, настигающие меня с обеих сторон, отрежут мне путь. Я оказалась в ловушке.

Мой отчаянный взгляд упал на металлическую пожарную лестницу на доме на другой стороне дороги, и я посмотрела на стоящее рядом со мной здание. На нем оказалась такая же лестница прямо надо мной, но нижний пролет был метрах в четырех над землей. До выдвижной лестницы, свисающей вниз, тоже было не достать еще метра полтора, если только ты не был звездой профессионального баскетбола.

Или фейри.

Топот ног по асфальту раздавался слишком близко. Сунув телефон в карман, я согнула колени.

«Не подведи меня», – молила я свое тело. Мои фейские силы и скорость проявлялись бессистемно, и я впервые взмолилась, чтобы они дали о себе знать.

Я подпрыгнула прямо в воздух и едва не расплакалась, когда пальцы сомкнулись на холодной металлической перекладине. Лестница не выехала вниз, как я того ожидала, а осталась на месте, держа в воздухе мое болтающееся тело. Я глянула на бегущих впереди мужчин. Проблеск металла в руке одного из них заставил меня схватиться за перекладину лестницы второй рукой.

Не знаю, был тому причиной адреналин или же прилив фейских сил, но я подтянулась и схватилась за вторую перекладину. Затем потянулась к третьей. Почти.

Я дернулась от острой боли в левом бедре, но не стала смотреть вниз. Схватилась за следующую перекладину и подтянула верхнюю часть тела на железную решетку пожарной лестницы.

– Ты уверен, что она фейри? – спросил один из мужчин, когда я закинула ноги на лестничную площадку.

Левая нога слегка волочилась, и я поняла, в чем дело, когда заметила дротик, торчащий из бедра. Вытащив его, я увидела каплю серой жидкости на кончике. Железо, возможно, смешанное со снотворным вроде того, которое применили к Конлану. Если бы не камень богини, я бы уже была в отключке.

– Подсадите меня, – гаркнул мужчина.

Я посмотрела вниз и увидела четырех мужчин. Двое из них присели и взяли третьего за ноги, готовясь помочь ему дотянуться до лестницы. Запасной план Дэвиана, никаких сомнений. Он не любил, когда ему отказывали.

Высунувшись, я бросила дротик в мужчин. Он попал одному из них в уголок глаза, заставив закричать от боли и отпустить друга, которому тот помогал подняться. Они вдвоем упали на тротуар, а двое других ринулись им на помощь.

– Что, больно? – прокричала я вниз, и ответом мне стали сердитые взгляды.

Я встала и размяла ногу. Она слегка онемела в том месте, куда попал дротик, но я могла подняться выше, а только это и имело значение. Не обращая внимания на крики мужчин, я бросилась к лестнице. Здание было шесть этажей в высоту, и я не останавливалась, пока не добралась до самого верха. Внизу загремел металл, и мой желудок ухнул вниз, когда один из мужчин поднялся на нижнюю площадку.

Я запрокинула голову и посмотрела на крышу. Пожарная лестница до нее не доходила, и, если я сумею допрыгнуть до крыши, мне будет не за что ухватиться. Крыша соседнего дома была ниже, но отсюда я не могла до нее допрыгнуть. Оставался только один вариант.

– Надо было оставаться в постели, – пробормотала я, перелезая через перила и выходя на уступ в двадцать сантиметров шириной, который шел параллельно с примыкающим зданием. Я тут же прижалась спиной к кирпичной стене и схватилась рукой за перила, отказываясь смотреть вниз.

Сделав глубокий вдох, я отпустила перила и принялась осторожно передвигаться вдоль карниза. Послышались выкрики стоящих на земле мужчин, но я не обратила внимания ни на них, ни на того, что бежал вверх по пожарной лестнице. Я была всего в метре от лестничной площадки, когда он поднялся и бросился на меня. Его пальцы коснулись моего пальто, но я сделала еще один шаг, и он не успел меня схватить.

Обернувшись, я встретилась взглядом с его полными ярости глазами. Он ничего не сказал, но по решимости на его напряженном лице стало ясно, что так просто он не сдастся. Я задумалась, почему он не потянулся за пистолетом, который был отчетливо виден в кобуре под его пальто, пока не вспомнила, что Дэвиану я была нужна живой.

Раздавшийся внизу шум предупредил меня о том, что второму незнакомцу помогают подняться на лестницу. Пора убираться отсюда к чертовой матери.

Я медленно продвигалась по выступу, пока не смогла протянуть руку и ухватиться за край крыши соседнего дома. Быстро повернувшись, я вцепилась в нее обеими руками и перепрыгнула на соседнюю крышу. Не успев перевести дух, я вскочила на ноги и побежала.

Перепрыгнула на смежное здание и залезла на чердачную будку, чтобы дотянуться до следующей крыши, которая оказалась чуть выше. Забравшись на нее, я оглядела пройденный мной путь и увидела, что пытавшийся схватить меня мужчина залез на первую крышу.

Я помчалась дальше. Большинство оставшихся зданий в этом квартале были одной высоты, оттого бежать было легче. А еще это означало, что моим преследователям будет легче меня нагнать.

На некоторых крышах были железные двери, но все, что я попыталась открыть, оказались заперты. Я попробовала выбить несколько ногой, но они не поддались. Решив, что смогу спрыгнуть на пожарную лестницу, я подошла к краю, но увидела, что двое мужчин следуют за мной по улице.

У меня зазвонил телефон. Скорее всего, это Лукас мне перезванивал, но у меня не было времени ему отвечать. Он мало чем мог мне помочь. Даже если бы я знала, на какой я улице, он не смог бы вовремя открыть ко мне портал. На сей раз я была сама по себе.

До конца квартала оставалось всего два здания, когда я резко остановилась, увидев, как двое мужчин поднимаются на последнюю крышу. Развернулась обратно и заметила, что первые двое отставали на четыре дома и спешили меня нагнать.

Я добежала до конца крыши и натолкнулась на задний фасад очередного ряда домов. Внизу был зеленый сквер с несколькими деревьями и лавочками. Я посмотрела на стоящие передо мной здания и оценила расстояние по меньшей мере в девять метров – такое невозможно перепрыгнуть даже с разбега.

«Думай, Джесси».

Я огляделась вокруг. Здание, по которому я только что пробежала, выступало в форме небольшой буквы «т», сокращавшей расстояние между рядами домов вполовину. Придворные фейри могли совершить такой прыжок, так что и я должна суметь… наверное.

Кровь застучала в ушах, когда я запрыгнула на край соседней крыши, остро осознавая, что мужчины приближались ко мне с обеих сторон. У меня не было времени на раздумья или больше трех метров на разбег. Я бросилась к задней части здания, промчавшись так близко возле двух мужчин, что даже услышала их хриплое дыхание и ощутила движение воздуха, когда они попытались меня схватить. Их проклятия остались позади, когда я добежала до края и прыгнула.

Казалось, мир вокруг замедлился, и в этот миг я представила, как падаю вниз и разбиваюсь о землю. Оставят ли мои преследователи мое искалеченное тело лежать на асфальте, чтобы кто-то его нашел, или заберут, чтобы я пополнила коллекцию фейских предметов Дэвиана Вудса? Моя семья никогда не узнает, что со мной случилось. Я больше никогда не увижу Вайолет и Лукаса.

Ноги коснулись края крыши, и несколько страшных секунд я махала руками, как ветряная мельница, пока не подалась вперед и не упала на четвереньки. Прием вышел не самым грациозным, но я и не пыталась никого впечатлить. Я не могла поверить, что сделала это.

Встав на слегка онемевших ногах, я обернулась к оставшемуся позади зданию, на котором стояли четверо мужчин и смотрели на меня с удивлением и разочарованием. Все мы знали, что я сумела совершить такой прыжок только потому, что была фейри, и ни один из них не был настолько глуп, чтобы попытаться его повторить.

Один из них заговорил по рации. Я тихо выругалась. Очень скоро их сообщники с улицы обойдут квартал с этой стороны. Черт, насколько мне было известно, их там могло быть еще с десяток.

Чувствуя легкое головокружение после побега, я не удержалась и дерзко им помахала, а потом побежала к другой стороне здания. В трех метрах внизу была верхняя площадка пожарной лестницы, и я, не теряя время, спрыгнула на нее.

Быстро побежала вниз. Спустившись до третьего этажа, я собралась двинуться дальше, когда услышала музыку, доносящуюся из приоткрытого окна. Не раздумывая я постучала по стеклу.

Через несколько секунд в окне показалась девочка, которой на вид было не больше пятнадцати. Она посмотрела на меня с беспокойством, которое вскоре обернулось шоком.

– О господи! – завизжала она, полностью открывая окно. – Ты Джесси Джеймс?

Я кивнула.

– Можно войти?

– Шутишь? – Она отошла в сторону и принялась пританцовывать на месте, пока я забиралась в ее квартиру. – Что ты тут делаешь? Друзья ни за что мне не поверят! Можно с тобой сфотографироваться?

Я выпрямилась, закрыла окно и повернулась к ней.

– Мне нужно быстро позвонить другу, чтобы он заехал за мной, а потом можем сфотографироваться.

Ее громкий визг пронзил мои ставшие чувствительными перепонки. Я поморщилась и достала телефон, радуясь тому, что не потеряла его, пока бежала и прыгала. У меня был пропущенный звонок и голосовое сообщение от Лукаса. Я нажала кнопку набора, не став его слушать.

Он ответил после первого гудка.

– Почему ты не ответила на звонок? У тебя все в порядке?

– Потом все объясню, – ответила я, понимая, что девочка слушала каждое мое слово. – Ты можешь за мной заехать?

– У тебя сломалась машина?

– Не совсем. Скорее мой джип оказался зажат фургонами моего друга, и мне пришлось его оставить. – Я не смогла придумать, как иначе сообщить, что мне нужна помощь, не говоря об этом напрямую.

– Фургонами друга? Какого друга?

– Нашего друга Дэвиана. Ты же знаешь, какой он шутник.

Лукас сказал что-то на фейском, чего я, к счастью, не поняла. Следующие его слова прозвучали словно рык.

– Где?

– Секундочку. – Я спросила у девушки адрес и назвала его ему.

– Оставайся в квартире. Мы уже в пути.

Я отключилась и улыбнулась девочке, которая уже навела на меня свой телефон. Я забрала его у нее из рук.

– Ничего не публикуй, пока я не уйду. – Я заговорщически на нее посмотрела. – Не могу допустить, чтобы папарацци меня нашли.

Ее глаза чуть не вылезли из орбит.

– Ты прячешься от них? Они там, снаружи? – Она подошла к окну, через которое я влезла, и начала его открывать.

Я остановила ее, пока она не успела высунуться и выдать мое местоположение.

– Так что насчет фотографий? Как тебя зовут?

– Эйвери. – Она снова завизжала.

Раньше я дразнила Вайолет за привычку визжать, но с этой девчонкой ей было не тягаться. Мы сделали несколько снимков на ее телефон, и она задала мне кучу вопросов, от ответов на которые я уклонилась, задав ей вопросы о ней самой.

Не прошло и пяти минут после звонка Лукасу, как мне пришло сообщение от него.

«Мы на месте».

Следом раздался резкий стук в дверь. Глянув в глазок, я открыла дверь, впуская Лукаса, Фаолина и Фариса. Обычно Фаолин расхаживал с каменным выражением лица, но сегодня у него был поистине устрашающий вид.

Я предупредила Эйвери о приезде Лукаса, и она знала, кто он такой, из нашего интервью. Но увидеть их троих оказалось для нее уже слишком. Тихо пискнув, девушка пошатнулась. Она бы упала, если бы я не оказалась рядом и не поймала ее.

– Она больна? – спросил Фарис.

Я усмехнулась.

– Просто вы, ребята, так влияете на девушек.

Фаолин угрюмо покачал головой и вышел в коридор.

– Я тут подожду.

Я щелкнула пальцами перед лицом Эйвери, и, заморгав, она стала пунцового цвета и пролепетала:

– Я… эм… привет.

Я представила ее Лукасу и Фарису, и Лукас одарил ее такой улыбкой, что она едва не упала в обморок. Он поблагодарил ее за помощь и любезно согласился попозировать с ней и со мной для снимков, которые сделал ухмыляющийся Фарис.

– Спасибо, Джесси, что подарила мне лучшее событие этого года! – сказала она, когда мы собрались уходить. – Мои друзья с ума сойдут, когда я опубликую фотографии.

Я быстро ее обняла.

– Спасибо, что помогла мне.

Едва дверь закрылась за нами, Лукас спросил:

– Что случилось?

Я быстро рассказала им о звонке Дэвиана Вудса и о том, как убегала от незнакомцев. Когда я закончила, Лукас переглянулся с Фарисом и Фаолином, и братья направились к лестнице.

– Куда они пошли? – спросила я.

– Найти тех мужчин и пригнать твой джип. – Лукас поднял руки, чтобы открыть портал.

По плотно сжатым губам было ясно, что он сдерживал злость, поэтому я решила помалкивать, пока мы не вернемся домой. Вот только мы отправились не в мою квартиру.

– Почему ты привел меня сюда? – спросила я, когда он бросил телефон на кухонный стол в своем доме. – И как мы сумели пронести телефоны через портал? Я думала, что ты не можешь переносить такие вещи в мир фейри.

– Я защитил их своей магией. – Он провел рукой по волосам. – Расскажи мне, что именно Дэвиан тебе сказал.

Разговор все еще был свеж в памяти, поэтому я смогла вспомнить его слово в слово. Когда я закончила, Лукас заставил меня по порядку рассказать ему обо всем, что случилось с того момента, как появились те двое мужчин, и до его прибытия в квартиру Эйвери. В доме Эйвери я не упомянула о дротике, который в меня зарядили, и, рассказав об этом сейчас, я практически могла увидеть, как над головой Лукаса назревает туча.

– В тебя стреляли? – процедил он.

Я подняла руки, чтобы его успокоить.

– Ничего не вышло, я смогла убежать.

Лукас схватился за край стола.

– Ты могла погибнуть. Твоя сила по-прежнему слишком непредсказуема, и ты могла не допрыгнуть.

Я подошла и опустила ладонь на его руку, которая была так сильно напряжена, что на ощупь оказалась словно из гранита.

– Но не погибла, а от мыслей обо всяких «если бы» нет никакого толка.

Он накрыл мою ладонь своей, и по моему телу разлилось тепло. Мне было необходимо, чтобы он меня обнял. Не хватало близости, которая возникала между нами, когда мы целовались. Мне хотелось, чтобы он поцеловал меня и сказал, что хотел меня так же сильно, как и я его.

– Это все меняет. – Он резко выдохнул. – Я думал, что Дэвиан Вудс больше не представляет угрозы, но я недооценил его. Этого больше не повторится.

– Мы все так думали. С этого момента я буду более осторожна.

– Этого недостаточно. – Он выпрямился и пронзил меня решительным взглядом. – Ты останешься здесь.

Я отступила назад.

– Нет, не останусь.

– Да, останешься. – Он скрестил руки. – Я позволил тебе остаться в твоей квартире после того, как разразилась эта история, из-за состояния здоровья твоей матери, но Дэвиан слишком опасен, чтобы ты могла там жить.

– Ты позволил мне? – прошипела я. – Экстренное сообщение, Лукас: не тебе решать, где я живу и чем занимаюсь.

– Вообще-то ему, – сказал Фаолин, заставив меня подскочить на месте.

Я обернулась и увидела, как он вышел из портала.

– С каких это пор? – процедила я.

– С тех пор как ты стала фейри. Ты неблагая, а Лукас – твой наследный принц. Он может приказать тебе делать все, что пожелает.

Я ждала, когда он усмехнется или скажет что-то такое, что подсказало бы мне: он меня разыгрывает. Но он этого не сделал.

– Ты шутишь, да?

Фаолин помотал головой.

– Что? – я повернулась к Лукасу. – Мне никто об этом не говорил! Я не собираюсь провести остаток жизни, выполняя чужие приказы, будто у меня нет своих мозгов. А если ты думаешь, что я стану кланяться тебе только потому, что когда-нибудь однажды ты станешь королем, то ты сильно ошибаешься.

– Женщины не кланяются. Они делают реверанс, – сказал Фаолин, и в его голосе безошибочно слышался смех. Придурок.

Лукас обошел кухонную стойку и сел на один из барных стульев ко мне лицом. Злость в его глазах по большей части рассеялась, но тон по-прежнему был твердым.

– Никто не собирается тебе приказывать, но иногда я буду принимать решения, с которыми ты можешь быть не согласна. Я не стану рисковать твоей безопасностью.

– Но защитные чары…

– Чары защищают тебя, только пока ты дома, – напомнил он мне. – Ты собираешься безвылазно сидеть дома, пока мы или власти не разыщут Дэвиана? А как же твои родители? Думаешь, Дэвиан не попытается использовать их, чтобы добраться до тебя?

Меня окутал страх. После звонка Дэвиана я не успела подумать о том, что он мог взяться за моих маму и папу, но именно так он и поступит.

Я полезла за телефоном.

– Нужно позвонить им и предупредить. Те люди могут направляться сейчас к ним.

– Фаолин? – ровным голосом обратился Лукас. Как он мог быть таким спокойным, когда моя семья могла быть в опасности?

– Йен и Керр уже там, – ответил Фаолин, заходя на кухню. – Я позвонил им после твоего ухода. Пока все в порядке, но мы перемещаемся быстрее, чем люди.

Я расслабила напряженные мышцы, но лишь слегка.

– Они же не сказали моим родителям о том, что со мной случилось?

Фаолин открыл холодильник.

– Нет. Керр сказал им, что это обычная проверка на случай, если им что-то нужно.

Я посмотрела на Лукаса.

– Мне нужно самой им обо всем рассказать.

Он кивнул.

– Я отвезу тебя домой, чтобы ты собрала одежду и все, что захочешь взять с собой. Можешь сообщить им, пока мы будем там.

– Но…

– Ты останешься здесь, и это не обсуждается. – Он встал, ушел в гостиную и открыл портал, а затем оглянулся на меня. – Ты идешь?

Я подошла и встала рядом.

– Разговор еще не закончен.

– Ничего другого я и не ожидал, – усмехнулся он, затем взял меня за руку, и мы ступили в портал.

* * *

Я без энтузиазма сыграла несколько аккордов на гитаре, поставила ее на пол и прислонила к кровати. Откинувшись на спину, я невидящим взглядом уставилась в потолок. Подумала почитать книгу или посмотреть фильм на ноутбуке, но ни на то, ни на другое не хватало сил.

Дверь с тихим скрипом приоткрылась. Через пару мгновений Кайя грациозно запрыгнула на кровать и легла рядом со мной, опустив большую голову мне на живот. Я почесала ее за ухом, и комнату наполнило громкое урчание. Она стала часто здесь бывать, а вчера ночью даже спала на моей кровати. Компания из меня была не самая лучшая, но, похоже, она не возражала.

Я смотрела в высокий потолок и думала, чем сейчас занималась моя семья. Мама с папой, наверное, прохлаждались на террасе островного дома Лукаса, а Финч с Айслой объедались фруктами до потери сознания. Я улыбнулась возникшему образу, даже когда защемило в груди. Они уехали меньше суток назад, а я уже скучала по ним до боли.

Когда я рассказала родителям про Дэвиана, они согласились с Лукасом в том, что лучше всего мне будет остаться в его доме. Лукас высказал мнение, что сейчас настал самый подходящий момент, чтобы они приняли его предложение переехать в один из его домов. Мама всегда хотела увидеть Италию, но они выбрали бразильский остров. Это было уединенное место в тропических широтах, идеальное для того, чтобы родители могли отдохнуть. К тому же оно входило в перечень владений Лукаса, а значит, никто не мог их там найти.

Лукас обо всем договорился, и вчера они уехали после полных слез прощаний. Я хотела поехать с ними, но Лукас сказал, что мне нужно возобновить тренировки, раз моя фейская магия становилась сильнее. Я провела здесь уже четыре дня и до сих пор занималась только теми же тренировками, что и до своего обращения. Я могла выйти из дома только с кем-то из них, а значит, об охоте не могло быть и речи. Я чувствовала себя бесполезной и сходила с ума от скуки.

– Тук-тук.

Я подняла голову и увидела Конлана, стоящего на пороге библиотеки… или стоит сказать – моей спальни? Они полностью переделали комнату для меня. За исключением кровати и шкафа, большинство вещей я привезла с собой из дома. Комната была уютной, и мне нравился камин и двуспальная кровать. Просто мне нужно было привыкнуть и начать считать ее своей.

– Привет, – я села, за что заработала недовольный рык от Кайи.

– Мы с Фарисом хотим поужинать в каком-нибудь итальянском заведении. Что думаешь?

Я погладила ламала по шерсти, и она довольно потянулась.

– Сойдет все, что принесете. Я не привередливая.

Конлан вошел и встал у изножья кровати.

– Мы подумали, что ты, возможно, захочешь пойти с нами. В Венеции есть один ресторанчик, в котором мы давно хотели побывать.

А это уже привлекло мое внимание.

– Венеция… в смысле, город в Италии? Вы собираетесь открыть портал в Италию, просто чтобы сходить в ресторан? Я думала, вы не тратите магию на порталы без крайней необходимости.

– Иногда мы делаем исключения.

Я ответила ему многозначительным взглядом, говорившим, что ему меня не провести. Они знали, что сегодня у меня выдался непростой день, и спланировали эту прогулку, чтобы меня подбодрить.

Губы растянулись в улыбке.

– С удовольствием.

– Хорошо. – Он повернулся к двери. – По ночам там все еще прохладно, так что прихвати легкое пальто.

Я встала с кровати и переоделась в новые джинсы и симпатичную кофту. Прихватив пальто, я вышла в гостиную, где меня ждали Конлан и Фарис. Лукас уехал в Агентство с Йеном и Керром и до сих пор не вернулся.

– Пока мы ждали тебя, мне на ум пришла еще одна мысль, – сказал Конлан.

– Видать, быстро она пришла. Я не так уж долго собиралась.

Он рассмеялся.

– Поскольку мы будем использовать портал, было бы неплохо показать тебе, как он создается.

– Правда? – спросила я в нетерпении. Я много раз видела, как их создавал Лукас, но он делал это слишком быстро, чтобы можно было проследить за его движениями.

– Она к этому не готова, – сказал Фаолин с кухни, омрачая мою новообретенную радость.

– Я не дам ей открывать его самостоятельно, – Конлан подмигнул мне. – Но думаю, что она вполне справится с изучением основ.

Я поспешила согласиться.

– Да, справлюсь.

Он указал на дверь.

– Защитные чары, наложенные на это здание, требуют владения более сложной магией. Давай сделаем это снаружи.

– Хорошо. – Я вышла за ним на частную парковку. День был пасмурным, но в воздухе не чувствовалось холода. Весна наконец-то наступила.

Конлан повернулся ко мне лицом.

– Что тебе известно о барьере между нашими мирами?

– Я знаю, что он состоит из баланса энергий обоих миров. Из-за количества магии в мире фейри атмосфера в них так сильно отличается, что на стыке образуется слой. – Я пожала плечами. – Уверена, существует более научное объяснение.

– Твое тоже сойдет. – Он махнул рукой в воздухе, оставляя за ней разрозненный след из сверкающих частиц. – Барьер не сплошная стена, а потому часть энергии из мира фейри проникает на эту сторону. Ее след настолько невелик, что никак не может повлиять на этот мир, но фейри, обладающий достаточной магией, может изолировать и использовать его. Смотри.

Он поднял обе руки ладонями ко мне и развел их в стороны. Я увидела, как из его ладоней полилась светло-голубая магия, сливаясь с частицами в воздухе. Он двигал ими довольно медленно, чтобы я смогла увидеть, как он использовал следы магии в барьере как структурные элементы и восполнял пустоты своей магией.

– Ух ты, – прошептала я. – Просто поразительно.

– Это нечто большее, чем использование магии в барьере, – сказал Фаолин, который вышел за нами вместе с Фарисом. – Для того чтобы создать портал, да к тому же открыть его там, куда ты хочешь отправиться, требуется и сила, и концентрация.

Я увидела, как Конлан высвободил магию и опустил руки.

– Логично. Не хотелось бы по ошибке оказаться у Благого двора.

– Такого не случится, потому что жители одного двора не могут без разрешения открыть портал в другой, – сказал Фаолин. – Но ты можешь оказаться у черта на рогах, если не знаешь, куда направляешься.

Фарис фыркнул.

– Неудивительно, что ты душа всех вечеринок при дворе, брат. Перестань портить нам веселье.

Фаолин не улыбнулся, но я заметила проблеск веселья в его глазах. Он махнул нам рукой.

– Продолжайте.

Конлан посмотрел на меня.

– Попробуй ты.

Я со смехом покачала головой.

– Не могу. Я не умею пользоваться своей магией.

– Вот, давай я тебе помогу. – Он взял мою руку и поднял ее.

Пальцы задрожали, когда из его руки засочился поток магии.

– Чувствуешь что-нибудь? – спросил он.

– Покалывание.

– Хорошо. Это значит, что ты можешь почувствовать мою магию. Теперь я медленно отстраняюсь и хочу, чтобы ты продолжала тянуться к ней. – Он сделал, как сказал, и поток его магии испарился.

Я по-прежнему что-то чувствовала, но оно было слишком расплывчатым, чтобы к нему можно было прикоснуться. Через минуту я опустила руку.

– Я чувствовала ее, но не могла соприкоснуться с ней, как ты.

Конлан усмехнулся.

– Я был бы в шоке, если бы у тебя получилось с первой попытки. Как и сказал Фаолин, для этого нужно много силы, больше той, которой обладает новообращенный фейри. Помнишь, как я был слаб, когда люди Дэвиана заковали меня в железные кандалы? У меня не было сил, чтобы открыть портал, а ведь я делал это на протяжении многих лет.

Я вспомнила тот день. Он почти не мог источать магию, пока я не положила камень богини в его руку. Он восстановил его силы, и Конлан с легкостью открыл портал. Теперь я стала фейри, но камень не оказывал на меня такого же влияния. Почему же?

– Мы можем попробовать еще раз? – спросила я.

Он поднял руку и использовал свою магию. На этот раз, когда он отпустил меня, я достала камень из волос и сжала в другой руке. Эффект был мгновенным. Было похоже на мощный выброс адреналина вместе с чувством эйфории, от которой шла кругом голова.

Когда первоначальное потрясение прошло, я сосредоточилась на частицах магии, которую мне открыл Конлан. На этот раз они были видны кристально четко.

– Ух ты! – выдохнула я, когда из моих рук полилась магия лавандового цвета. – Ребята, вы это видите?

Кто-то заговорил, но я была слишком очарована видом собственной магии, чтобы прислушиваться к словам. Я думала о том, как прикасаюсь к частицам барьера, и магия стала двигаться по моему велению.

Тело слегка задрожало от электричества, когда я соприкоснулась с барьером и поддалась инстинктам. Я помнила, что делал Конлан, и стала ему подражать. Только я не остановилась. Я представила портал вроде тех, которые на моих глазах открывали Конлан и Лукас. Передо мной образовалась дыра.

– Джесси, нет! – закричал Конлан.

Я почувствовала, как он коснулся моей руки. А потом меня засосало в серую пустоту.

Глава 8

Я пошатнулась и выпрямилась. Повернулась кругом, ища портал, но он исчез. Остался один только густой серый туман.

Паника грозила задушить меня, но я гнала ее прочь. Я уже была здесь с Конланом, а значит, оказалась в какой-то части мира фейри. И он открыл портал отсюда, значит, я тоже смогу.

Камень по-прежнему был в руке, и я проделала все то же, что и в тот раз, когда создала свой первый портал. С этой стороны барьера соприкоснуться с магией оказалось гораздо легче, и передо мной начали вырисовываться очертания портала. Я мысленно представила парковку за домом Лукаса. Я смогу.

– Джесси.

Я обернулась на звук женского голоса, но увидела только туман. Решив, что он мне почудился, я снова сосредоточилась на портале. Он увеличился до размера двери, и я смогла разглядеть смутные очертания здания на другой его стороне.

Туман закружился, и мне показалось, что я увидела приближающуюся ко мне фигуру. Сердце подскочило в груди, и я потеряла концентрацию. Портал начал закрываться.

Нет. Я направила в него магию. Как только он открылся снова, я прыгнула в него.

И чуть не упала, когда под ногами вместо ровного тротуара оказалась неровная земля. Желудок свело от страха, и, выпрямившись, я огляделась вокруг.

Я стояла на пляже лицом к океану, огромные волны которого вздымались и накатывали на берег в первых лучах солнца. Обернувшись, я увидела деревья, зелень и заметила несколько высоких пальм. В паре метров от меня огромная черепаха ползла к воде, оставляя за собой след на песке.

Рев волн вновь привлек мое внимание к океану. Я прищурилась и на сей раз смогла разглядеть темные фигуры людей на досках. Серферы.

Меня переполнило облегчение. Если здесь были люди, значит, я не очутилась на каком-нибудь необитаемом острове. Первоначальный шок развеялся, позволяя мне оценить обстановку. Было ветрено, но тепло, а небо подсказывало, что рассвело совсем недавно. Значит, я отправилась на запад, в более ранний часовой пояс. Может, в Калифорнию?

Я быстро провела мысленный подсчет. Калифорния была в трех часах пути от Нью-Йорка, значит, время там близилось бы к полудню. Здесь явно было более раннее время дня. Тогда остаются… Гавайи. Я была на Гавайях. Вопрос в том, на котором я из островов?

Я полезла за телефоном. Не нужно паники. Позвоню Фаолину, и он отследит мой телефон. Кто-то из них придет и заберет меня.

Вот только телефона в заднем кармане, куда я положила его, когда выходила из спальни, не было. Я отчаянно хлопала себя по всем карманам, будто мой телефон мог волшебным образом появиться в одном из них. Мне потребовалась целая минута, чтобы осознать, что же произошло. Я вошла в портал, не защитив свой телефон чарами, как делал Лукас, и мир фейри уничтожил его.

– Ладно, теперь можно паниковать.

Я посмотрела в обе стороны пляжа, но была на нем одна. Серферы где-то зашли в воду, и я побежала вдоль берега, пока не наткнулась на спортивную сумку и пару мужских сандалий. Я села на песок рядом с сумкой и стала ждать.

Прошло сорок пять минут, и двое серферов вышли на берег, держа доски под мышками, и направились туда, где я сидела. Подойдя ближе, парни замедлили шаг и окинули меня подозрительными взглядами. Обоим на вид было чуть больше двадцати. Оба были темноволосыми и с сияющим загаром, какой бывает у людей, которые очень много времени проводят на солнце.

– Мы можем тебе помочь? – с опаской спросил один из них.

Я встала и смахнула песок с джинсов, которые смотрелись здесь неуместно.

– Надеюсь на это. У кого-нибудь из вас есть телефон, которым я могла бы воспользоваться?

– Твой сломался? – спросил второй.

– Скорее сел, – я поморщилась. – Это долгая история.

– А, – усмехнулся первый и наклонился расстегнуть сумку. – Я и сам мог бы рассказать не одну подобную историю. – Он разблокировал серебристый телефон и протянул его мне.

– Спасибо. – Я набрала номер Конлана и выдохнула, когда послышались гудки. Я надеялась, что он не сбросит звонок с неизвестного номера.

– Алло? – ответил он напряженным голосом. Я содрогнулась при мысли о том, что он пережил за минувший час.

– Это я.

– Джесси? О, слава богине! – Послышался шорох и приглушенный ответ: – Это она.

Следом за ним в трубке раздался голос Лукаса. Я не могла разобрать, злился он или был встревожен.

– Где ты?

– Хм… секунду. – Я прижала телефон к груди и посмотрела на парней, которые наблюдали за мной. – А где конкретно мы находимся?

Они переглянулись, а потом тот, который одолжил мне свой телефон, хихикнул.

– Веселая же у тебя выдалась ночка. Мы в Пуаэна Поинт на Северном побережье.

Я повторила местоположение Лукасу, а он, в свою очередь, озвучил его кому-то еще. Я прождала тридцать неловких секунд, и он сказал:

– Я уже в пути.

Я вернула телефон владельцу.

– Ты мне жизнь спас. Спасибо.

– Ого! – воскликнул он, глядя округлившимися глазами куда-то позади меня.

Обернувшись, я увидела, как Лукас вышел из портала метрах в трех от нас. Он направился к нам с таким сердитым видом, будто готов был вырывать деревья с корнями, но я еще никогда не была так рада его видеть. Я побежала по песку, встретив его на полпути, и обняла.

Я была готова к тому, что он будет кричать на меня, ругать, и не стала бы обижаться, потому что полностью это заслужила. Но я никак не ожидала, что он заключит меня в объятия и крепко прижмет к себе, будто боясь, что я в любой миг могу исчезнуть.

Он прошептал что-то на фейском, чего я не смогла понять, но тревога в его голосе была ясна и без перевода. Меня терзало чувство вины за то, что повела себя так безрассудно и заставила остальных волноваться.

– Мы просто не представляли, куда ты отправилась, никак не могли тебя отследить.

– Прости. Мне очень жаль, – сказала я, уткнувшись ему в грудь. – Я повела себя глупо, не надо было мне пытаться это делать.

Лукас прерывисто вздохнул.

– Порой, ми калаэх, я не знаю, для чего мне послала тебя Аэдна: с благими намерениями или с тем, чтобы испытать мое душевное равновесие.

Я улыбнулась.

– Может, и то и другое.

Он опустил руки, а затем взял мое лицо в ладони. Я запрокинула голову, чтобы заглянуть в его голубые глаза, а желудок сделал сальто при виде пыла в его взгляде. Он наклонил голову, и я задержала дыхание в предвкушении первого прикосновения его губ к моим.

Кто-то неподалеку принялся улюлюкать, и момент был упущен. Мне хотелось расплакаться, когда я обернулась и увидела, как двое серферов с улыбкой наблюдают за нами. Еще больше людей вышли из воды и подходили к двоим парням. На тихом пляже внезапно стало слишком людно.

Лукас взял меня за руку и повел вдоль пляжа прочь от парней. Мы уединились среди деревьев, и по телу пробежала приятная дрожь оттого, что я осталась с ним наедине.

Мои надежды на поцелуй рухнули, когда он отвернулся и создал портал. Я постаралась скрыть разочарование, когда он взял меня за руку, и мы вышли в каменный дворик. Впервые мне было неинтересно внимательнее рассматривать это место, пока он открывал второй портал в свою гостиную.

К моему огромному стыду, в ней нас дожидалась вся компания, и мне пришлось рассказать, что случилось, а потом извиниться за свою выходку.

– Если можно сократить чью-то жизнь, ты проделала это со мной, – добродушно дразнил Конлан.

По шее разлился жар.

– Клянусь, я больше никогда так не сделаю.

– Лукас, – обратился Фаолин более серьезным тоном. – Король послал за тобой. Ты нужен при дворе.

– Я этого ожидал. Сообщи, что мы прибудем в течение часа.

Я расслабилась, радуясь, что сейчас никто не станет ругать меня за безрассудное поведение. Но в то же время мне была ненавистна мысль о том, что он уйдет.

– Как долго тебя не будет?

– Несколько недель. – Он помолчал. – Мы все отправимся.

– Ох. – Я пыталась не показывать своего огорчения от мысли о том, что я на несколько недель останусь одна. Кайя вошла в комнату и принялась тереться о мое бедро. Я потянулась погладить ее по голове. – Похоже, останемся только мы, девчонки.

Лукас нахмурил брови, а затем его глаза округлились, будто он внезапно что-то понял.

– Когда я говорю «все», то в том числе имею в виду и тебя. Ты отправишься в мир фейри вместе с нами.

* * *

– Тебе не о чем волноваться, – сказал Фарис, когда я присоединилась к ним в гостиной, чуть меньше часа спустя после того, как Лукас огорошил меня этим небольшим известием. – Мы будем с тобой.

Я с трудом сглотнула.

– Я не волнуюсь.

Я была в ужасе, но гордость не позволяла мне признаться в этом кому-то из них. Это ведь было не просто путешествие в другую страну, чего в моей жизни тоже не случалось. Мы собирались отправиться в совершенно иной мир, в котором мне были знакомы всего несколько человек и об обычаях и образе жизни которого я не ведала почти ничего. К тому же то немногое, что я слышала о дворе, не вызывало у меня особого желания туда попасть.

По выражению лица Фариса было ясно: он знал, что я вру, но не стал заострять на этом внимание. Одарив меня ободряющей улыбкой, он забрал мою небольшую сумку. Я мало что могла взять с собой, кроме фотографий и пары книг. Все содержащие металл предметы нужно было оставить здесь, в том числе мою гитару.

Мне даже выдали фейскую рубашку, штаны и обувь, заверив, что там у меня будет новый гардероб. Одежда была сшита из тонкой ткани, которая приятно охлаждала кожу, но я уже скучала по своим джинсам.

Ко мне подошел Лукас, и я немного расслабилась. Я не хотела ни в чем от него зависеть, но, когда он был рядом, я чувствовала спокойствие.

– Ты готова? – Он взял меня за руку, отчего по телу пробежала приятная дрожь.

Я улыбнулась ему.

– Веди.

Фаолин вышел вперед и быстро создал портал. Йен, Керр и Конлан зашли в него первыми, а за ними мы с Лукасом. Фарис и Фаолин ступили в него последними вместе с Кайей. Мы вышли в уже знакомом мне дворике, и я ощутила мимолетный приступ паники, когда за нами закрылся портал в мой мир.

Теплая ладонь Лукаса сжала мою, и, опустив голову, он прошептал:

– Дыши, ли фахан.

Использованное им прозвище напомнило мне, что я была охотником – и хорошим охотником – и сталкивалась с гораздо более страшными вещами. Я расправила плечи и улыбнулась, чтобы дать ему знать: со мной все хорошо.

Я повернулась, чтобы впервые хорошенько осмотреть двор, который прежде видела только мельком. Он был вырезан в каменной стене с двумя открытыми сторонами, которые ограждали перила. В одной из внутренних стен были двери, а в другой – сводчатый дверной проем, ведущий в коридор.

Я запрокинула голову, чтобы посмотреть на голубое небо, и тихо ахнула при виде каменной стены над нами. Она была черной, как обсидиан, и отражала солнечный свет, возвышаясь на сотни метров. Я уже собралась задать о ней вопрос, когда меня прервал фейри в бледно-голубой тунике с серебристой оторочкой, который подошел к нам и поклонился Лукасу. Его длинные темные волосы доходили до талии, а зеленые глаза на миг остановились на моей руке, за которую меня держал Лукас, а потом он заговорил с ним на фейском. Единственное слово, которое я смогла понять, – это Ваэрик, настоящее имя Лукаса. Он тоже ответил на фейском. Фейри поклонился снова и ушел.

Лукас поймал мой вопрошающий взгляд.

– Мой отец попросил, чтобы я встретился с ним сразу же по прибытии. Я ответил, что приду, как только увижу, как ты устроилась в своих комнатах.

– Похоже, это важно. Ты должен идти. – Мне претило, что он уходит, но я понимала: он обязан это сделать. Здесь он был не просто Лукасом. Он был сыном короля и наследным принцем Неблагого двора.

– Мы позаботимся о ней, – сказал Конлан.

На миг Лукас застыл в нерешительности, но потом кивнул.

– Увидимся за ужином, если не раньше. – Он улыбнулся, проведя подушечкой пальца по моей ладони. От этого жеста в животе разлился жар.

– Хорошо, – пролепетала я.

Он пошел к сводчатому проему, и Кайя зашагала следом. Проводив их взглядом, я повернулась к остальным.

– У Ваэрика много дел и обязанностей, когда он при дворе, – сказал Фарис, напоминая мне о том, что даже самые близкие друзья называли его здесь по имени. Мне придется привыкнуть к этому.

– Я знаю. – Я придала лицу радостное выражение. – Полагаю, это значит, что тебе придется провести для меня экскурсию.

Он поклонился.

– Почту за честь.

Нас прервало появление еще одного фейри, одетого почти также, как и один из нас. Он заговорил с Конланом и остальными на фейском, и, судя по тону их голосов, похоже, у них возникли разногласия. Лукас сказал, что владение языком придет само, как и владение магией, но было неприятно не понимать, о чем говорили окружающие.

Фаолин что-то резко ответил, и незнакомый фейри отступил с легким поклоном. Сказал что-то и поспешил прочь, бросив взгляд в мою сторону. Какая гостеприимная компания.

– Какие-то проблемы? – спросила я.

Фарис улыбнулся.

– Возникла небольшая путаница с твоими покоями, но все уже улажено.

– Кстати, об этом. – Конлан взял мою руку и положил поверх своей. – Давай мы покажем тебе твои покои. Большую экскурсию отложим на потом.

Мы все вышли из дворика в тот же проем, через который ушел Лукас, и пошли по коридору. Стены и пол были гладкими, словно мрамор, но, казалось, были высечены в натуральном камне. С потолка свисали стеклянные шары, в которых находились такие же кристаллы, которые я видела в доме Дэвиана. Я знала, что они назывались лаэвик. Они источали более мягкий свет, чем электрические лампочки, но тоже хорошо освещали помещение.

Пройдя половину коридора, мы вышли в большое открытое пространство, целую стену которого занимали окна, отчего оно становилось похоже на крытую террасу. В нем были высокие потолки, увешанные изящными светильниками, гобелены на стенах, а на полу – цветочные растения и деревья. Диваны, кресла и небольшие столики были расставлены для уединенных или групповых бесед. Здесь царила элегантная, но все же домашняя атмосфера.

Конлан повел меня к небольшой нише с левой стороны, которую охраняли два фейри, обменявшиеся кивками с моими провожатыми. Фейри были одеты в черное, а на бедрах у них висели мечи и кинжалы. Кратко поприветствовав нас, они встали по стойке смирно с серьезными, настороженными выражениями на лицах, от которых меня пробила дрожь.

Мы вошли в нишу, в которой могли уместиться не больше четырех человек, и я пошатнулась, когда пол под моими ногами задвигался. Посмотрев вниз, я была потрясена, когда увидела, что пол представлял собой огромный каменный диск, который будто бы парил.

– Представь, что это наша версия лифта, – сказал Конлан. – Кнопок здесь нет, как и дверей, а тебе достаточно подумать о том, на какой этаж ты хочешь попасть.

– А лестниц у вас нет? – спросила я.

– Есть, и обычно мы пользуемся ими, если только не нужно преодолевать много этажей.

Пол начал опускаться, и я посмотрела на остальных, кто остался стоять возле ниши.

– Вы не идете?

– Встретимся там, – сказал Фарис и скрылся из вида.

Мы продвинулись недалеко. Лифт спустился на один этаж и остановился на этаже под ним. Мы вышли и направились по широкому коридору мимо закрытых дверей, за которыми, по словам Конлана, располагались личные покои, и замедлили шаг, когда оказались в подобии большого внутреннего двора. В нем стояли диваны и небольшие столики, за которыми с десяток фейри сидели поодиночке или небольшими группами и вели беседы. Слуга разлил напиток в несколько бокалов, стоящих на приставном столике, и по белым волосам и острым ушам я узнала в нем эльфа.

Я посмотрела на собравшихся фейри. Мужчины носили штаны и туники или рубашки. Женщины – штаны с кофтами вроде той, что надела я, или струящиеся платья. Все они были такими элегантными и утонченными, какими я и представляла себе придворных фейри, а сама почувствовала себя Элизой Дулиттл в ее новом наряде.

Все разговоры во дворе стихли, и собравшиеся посмотрели на меня с нескрываемым любопытством. Полагаю, я не могла их винить. Новые фейри появлялись очень редко, а я к тому же не была ребенком, в отличие от остальных. Первые фейри, прибывшие в мой мир, подверглись гораздо более пристальному изучению.

На лицах большинства отразился интерес, но одна фейри смотрела на меня с открытой неприязнью, граничащей с враждебностью. Мне показалось, что я откуда-то уже знала эту блондинку, и через миг вспомнила, где видела ее раньше. Она была с Лукасом и Фаолином тем вечером, когда я увидела их через дорогу в Манхэттене. В тот раз она тоже была не рада меня видеть. Какой бы ни была причина ее враждебности, это ее проблема, а не моя. Я смотрела ей в глаза, пока она не отвела взгляд.

– Здесь много общественных мест, подобных этому, – сказал Конлан, когда мы пошли дальше мимо двора. – А также просторные залы на разных этажах для больших сборищ.

Мы прошли в другой коридор и миновали фейри, который кивнул Конлану. Только когда он прошел мимо, я узнала в нем того, кто спорил с Конланом и остальными насчет моей комнаты.

Конлан остановился возле двери.

– Мы пришли.

Я посмотрела на дверь, на которой не было никаких обозначений или номера, чтобы ее можно было отличить от прочих.

– Откуда ты знаешь? Они все с виду одинаковые.

– Это тебе они кажутся одинаковыми, но не опытному глазу. – Он указал на дверной косяк, где в камне изящным шрифтом были выгравированы надписи. Я по ошибке сочла их декором, но, рассмотрев поближе, поняла, что это были письмена фейри.

– Что здесь написано? – спросила я.

– Твое имя на фейском. Приложи ладонь к двери.

Я сделала, как он велел, ожидая, что почувствую магию, но не ощутила ничего. Дверь попросту щелкнула и приоткрылась на пару сантиметров.

– Мило.

– Двери защищены от посторонних. Королевская стража может войти в любое помещение при дворе, но мы делаем это только в случае крайней необходимости. – Он толкнул дверь. – Добро пожаловать в твой новый дом, Джесси.

Я вошла в комнату и остановилась так резко, что Конлан чуть не врезался в меня. Должно быть, произошла какая-то ошибка, потому что она никак не могла быть моей.

Большая комната была светлой и просторной, с мягкими диванами и толстыми коврами на каменном полу. Стены украшены красочными гобеленами с изображением природы, а в дальнем конце был дверной проем, который, как я предположила, вел в спальню. В другой части комнаты располагалась небольшая обеденная зона со столом и стульями на шестерых человек. Кухни не было, а значит, еду готовили где-то в другом месте.

Прямо передо мной были открытые двери, за которыми виднелось бескрайнее голубое небо. Я прошла через комнату и ступила на отдельный балкон, желая впервые по-настоящему увидеть мир фейри.

Передо мной простиралась широкая зеленая долина в форме подковы, усеянная полями и холмами. Справа она граничила с густым лесом, а слева виднелся ряд черных блестящих скал, от которых у меня возникло странное чувство дежавю. Через долину вилась искрящаяся река, сливавшаяся вдали с лазурным океаном, который простирался до самого горизонта.

– Ух ты, – прошептала я, не находя слов.

Я перегнулась через каменные перила, чтобы посмотреть вниз, и от такой высоты у меня закружилась голова. Внизу была стена из гладкой черной скалы, в которой были высечены балконы, такие же, как мой. Здесь было не меньше тридцати этажей, а может, больше, и это не считая тех, что были выше. Насколько же велико было это место?

Далеко в долине на полях можно было заметить движение. Сквозь деревья я смогла разглядеть дома и дороги. Это город?

Я выпрямилась и заметила темную фигуру на фоне неба в нескольких километрах от меня. Она опускалась и поднималась с орлиной грацией, но, по всей видимости, была огромной, раз ее было видно отсюда. Я прищурилась, пытаясь рассмотреть ее получше, и поймала на ней отблеск солнечного света. Зажала рот ладонью. Не может быть.

– Это драккан, – сказал Фарис позади меня.

Я обернулась и увидела, как он, Йен, Керр и Конлан смотрят на меня с изумлением. Фаолина нигде не было видно.

– Но он такой большой! – я повернулась обратно к перилам, глядя, как крылатая фигура улетела к скале, на которой сидели остальные. – Гас был не больше кошки.

Фарис встал рядом со мной.

– Это нормальный размер для дракканов. Гас был рожден в мире людей, и нехватка энергии фейри замедлила его рост. Здесь он вырастет до своих нормальных размеров, если еще не вырос.

Я пыталась представить маленького Гаса таким же большим, как эти похожие на драконов существа, и не смогла. Мне вспомнился наш с Лукасом разговор в ночь, когда он увидел Гаса в квартире. Он был удивлен, что тот остался там, потому что эти существа были свирепыми и охраняли границы Неблагого двора. Я тогда посмеялась, но это было до того, как я увидела их здесь.

– Это весь Неблагой двор? – спросила я.

– Только малая его часть. – Фарис указал направо. – Отсюда видна лишь небольшая часть леса, но он больше этой долины. А за горой есть равнины и другие горные хребты в пределах наших границ.

Я посмотрела на стену из камня.

– Люди Неблагого двора живут в горе?

Конлан присел на широкие перила, отчего у меня свело желудок.

– Двор расположен в горе. А люди живут и в городах, и в деревнях, и в семейных поместьях.

Вся эта гора – это только сам двор?

– Насколько же велико это место?

– В нем сорок этажей, если считать те два, что под землей. Их используют слуги, а также там расположены кухни и подвалы. – Глаза Конлана заблестели. – А еще камеры для тех, кому хватило глупости совершить наказуемое преступление.

Несмотря на широкую улыбку на его лице, по моему телу пробежала дрожь. Я не стала спрашивать, за какие преступления отправляли в камеру.

– Королевская семья живет на верхнем этаже, – сказал Фарис. – Мы – королевская стража – этажом ниже. Дальше все расселяются в зависимости от происхождения. Чем ближе к короне, тем выше этаж, но ты можешь свободно ходить по всем этажам, кроме верхнего.

Я нахмурилась. Под происхождением он имел в виду, насколько голубой была кровь, а моя не была голубой вовсе, несмотря на то, что при обращении использовалась кровь Лукаса.

– Разве я не должна оказаться на одном из нижних этажей?

– Ты же не думаешь, что мы позволим тебе жить вдали от нас? – дразнил Конлан. – Одной богине известно, какой хаос ты учинишь, если мы надолго оставим тебя без присмотра.

Керр фыркнул.

– Будто бы с тобой она не попадала в неприятности.

– Новые фейри живут с опекуном, – пояснил Фарис. – Ты достаточно взрослая, чтобы жить одной в собственных покоях, но мы подумали, что ты захочешь быть ближе к нам.

– Так и есть. Спасибо.

Теперь понятно, о чем они спорили с тем фейри наверху. Видимо, он хотел разместить меня на одном из нижних этажей, но они заставили его поступить иначе.

В комнате раздался звон колокольчика, и Керр впустил темноволосую женщину. За ней шел мужчина с охапкой одежды в руках. Оба были удивлены, увидев Керра, и засомневались, стоит ли им входить в комнату.

Керр жестом велел мне подойти к ним.

– Джесси, это Серея. Она поможет тебе подобрать новую одежду.

– Здравствуйте, – я улыбнулась вновь прибывшим.

Но, вместо того чтобы посмотреть на меня, они устремили испуганные взгляды куда-то мне за спину. Я была сбита с толку взволнованными выражениями их лиц, пока Конлан и Фарис не встали возле меня. Видимо, они не ожидали увидеть здесь личную стражу наследного принца.

Серея сказала что-то на фейском, и Фарис помотал головой.

– Говори только по-английски. Джесси пока не знает нашего языка.

Она кивнула и скромно мне улыбнулась.

– Добро пожаловать в Неблагой двор. Надеюсь, ваше пребывание здесь будет приятным.

Она говорила по-английски безупречно, но немного высокопарно – подозреваю, потому что редко на нем разговаривала. И все же было приятно знать, что остальные здесь тоже на нем говорили. Фейри обладали способностью освоить любой человеческий язык, прослушав его в течение нескольких минут. Я надеялась, что то же самое вскоре случится и со мной.

– Спасибо. Очень рада с вами познакомиться.

Серея глянула на остальных, а потом ее взгляд вновь устремился ко мне.

– Я принесла вам несколько вещей, пока ваша одежда не пошита.

– Кажется, это намек, что нам пора уходить. – Конлан повернулся ко мне. – Мы вернемся, когда ты закончишь.

– Хорошо. – Я прогнала прочь нелепый приступ паники. Я большая девочка, которая вполне способна сама о себе позаботиться. Нельзя ожидать, что они будут рядом каждую минуту моего пребывания здесь.

Как только дверь за ними закрылась, робкое выражение лица Сереи исчезло, и она посмотрела на меня взглядом, который был не теплее Гудзона среди января. Я подавила смешок, потому что она была приблизительно такой же страшной, как два техасских охотника за головами, с которыми у меня была стычка несколько месяцев назад. Если она намеревалась запугать новенькую, ей предстояло многое узнать о жителях Нью-Йорка.

– С чего начнем? – радостно поинтересовалась я.

Она вскинула изящную бровь, будто раздумывала, что сказать дальше.

– Я сниму мерки, покажу несколько вариантов, и мы посмотрим, что подойдет. Мы оставим немного одежды, чтобы было что носить, пока твою не сошьют.

– Отлично.

Если не считать выпускное платье, мне еще никогда не подбирали одежду на заказ. Вайолет это понравилось бы, и мне хотелось, чтобы она сейчас была рядом со мной.

Серея повернулась к светловолосому мужчине, который пришел вместе с ней, но так и стоял с ворохом одежды в руках.

– Можешь положить на стул и оставить нас.

Он сделал, как она велела, и ушел, не сказав ни слова. Она посмотрела на меня, будто ждала чего-то, а когда я попросту уставилась на нее в ответ, нетерпеливо вздохнула.

– Раздевайся.

Я посмотрела на нее, вскинув брови. Я понятия не имела, почему она так себя вела, но терпеть это не собиралась.

– Пожалуйста, – добавила она с таким видом, будто съела что-то кислое.

– Конечно.

Я разделась до белья, и она быстро сняла с меня мерки. Я бы высоко оценила ее мастерство, если бы она не цокала по поводу моей фигуры, которая не отличалась ни ростом, ни гибкостью, как у других женщин-фейри, или не издавала неодобрительных звуков, когда увидела веснушки на моих плечах.

Закончив, она подошла к вороху одежды и выбрала оттуда пару штанов и кофту, которые протянула мне с довольной улыбкой. Я поняла причину ее улыбки, когда увидела льняные брюки и блузку бледно-сиреневого цвета. Со штанами все было в порядке, но большинство пастельных цветов ужасно смотрелись с моими рыжими волосами и заставляли кожу казаться бледной.

Я взяла штаны, а от кофты отказалась.

– Я бы хотела другой цвет.

Надув губы, Серея выбрала мне другую блузку. На этот раз она дала мне кофту мандаринового цвета, которая потрясающе смотрелась бы на ней. А на мне – не очень.

– А нет ли чего-то голубого или зеленого? – Я глянула на ворох одежды позади нее, но не увидела ничего, кроме пастельных оттенков.

– Нет, – ответила она уж слишком радостно.

Я подошла к кипе вещей и принялась рыться в ней, не обращая внимания на возмущенное фырканье Сереи. Она принесла совсем мало цветов на выбор, и я была уверена, что сделала она это намеренно. Я нашла белый топ, который, судя по виду, мог мне подойти, и надела его через голову. Он явно был пошит на девушку более высокого роста, но смотрелся неплохо.

Со штанами было совсем другое дело. Когда я надела пару, которую мне дала Серея, они оказались малы мне на размер и собрались у лодыжек гармошкой. С каждой парой, которую я примерила, было все то же самое. На шестой паре я сдалась и надела штаны, в которых прибыла сюда. Они были идеального размера и длины, а значит, Лукас заказал их специально для меня.

– Придется ходить в этих, пока не сошьют другие, – сказала я, поймав в ответ ее испуганный взгляд.

– Ты не можешь ходить в одной одежде два дня подряд.

Я пожала плечами.

– Лучше так, чем в штанах, которые лопнут на мне прилюдно, тебе не кажется?

Она еще сильнее поджала губы.

– Это не твой людской мир. Неприлично носить одну и ту же одежду больше одного дня. Также у нас принято переодеваться в вечерние часы.

Прозвенел колокольчик. Серея опередила меня и открыла дверь. В комнату вошел эльф с подносом, накрытым салфеткой, и поставил его на небольшой столик. Когда Серея жестом велела ему уйти, он посмотрел на меня.

– Принц Ваэрик распорядился подать вам обед, – робко проговорил эльф на английском, который оказался еще более высокопарным, чем у Сереи.

– Спасибо. – В груди разлилось тепло. Возможно, Лукас был слишком занят, чтобы прийти лично, но он думал обо мне.

Мужчина ушел, а я подошла посмотреть, что он мне принес. На подносе стоял густой суп с разноцветными овощами, лежал хлеб, сыр, миска со смесью ягод и небольшой графин с соком. До меня донесся аромат супа, и я вдруг почувствовала, что сильно проголодалась. После фиаско с порталом я позабыла об обеде, пока готовилась к путешествию в мир фейри.

Раздавшийся звук напомнил мне о том, что Серея все еще была в комнате. Взглянув на нее, я увидела, что она собирала одежду, которую принесла с собой. Я подошла помочь, но она отмахнулась.

– Через пару дней я принесу несколько нарядов, тогда и определишься с остальным гардеробом, – натянуто сообщила она. – Тебе придется оставаться в покоях, пока не будет готова новая одежда.

Я не собиралась сидеть взаперти и ждать, когда она удосужится подготовить для меня одежду. Судя по тому, как прошло наше знакомство, не исключаю, что торопиться она не станет. Впрочем, ей я этого говорить не стала, потому как хотела, чтобы она поскорее ушла и дала мне насладиться обедом.

Как только она удалилась, я издала громкий вздох облегчения и отнесла поднос на маленький столик на балконе. Еда была вкусной, особенно ягоды. Я и раньше их пробовала, но были среди них и те, которые я ела впервые. На вид они напоминали красную смородину, а по вкусу были похожи на помесь мяты с вишней.

После обеда я принялась бродить по комнате – вернее по комнатам. Здесь была гостиная, большая спальня, из которой тоже открывался вид на долину, а еще ванная комната со встроенной ванной. Я любила принимать ванну, но это редкая роскошь, когда делишь ванную с родителями. Что-то мне подсказывало, что здесь я буду часто ей пользоваться.

Через час мне стало скучно, и внезапно я поняла, что не знала, как найти Лукаса и остальных или связаться с ними. Телефонов в мире фейри не было. Я не сомневалась, что они использовали какие-то средства связи, но даже не подумала спросить.

Я коротала время на балконе, наблюдая за дракканами на утесе вдалеке, когда ощутила какой-то дискомфорт в животе. Сперва я не обратила на него внимания, пока меня не скрутила легкая судорога, за которой последовал приступ тошноты. Я прижала ладонь к животу. Вот что бывает, когда разом съедаешь слишком много насыщенной фейской еды.

Я села за стол, надеясь, что скоро все пройдет. Только мне могло так не повезти, чтобы скрутило живот в первый день моего здесь пребывания, когда Лукас обещал поужинать со мной.

Желудок свела более сильная судорога, и я подумала, что была готова к приступу тошноты, который должен был за ней последовать. Оказалось, не была. Я согнулась пополам, схватившись за край столика для поддержки. К тому времени, когда приступ прошел, мое лицо стало мокрым от испарины, и я вся дрожала, несмотря на жаркий день.

Мне нужно было прилечь, я вернулась в комнату и легла на диван, пока не началась следующая судорога. Простонав, я свернулась в позу эмбриона, когда нутро пронзило, словно ножом. Едва боль стихла, как в животе громко заурчало, и меня вырвало на диван и на саму себя.

Я попыталась сесть, чтобы уйти подальше от мерзкого запаха рвоты, от которого меня снова затошнило. Только я успела принять сидячее положение, как меня вырвало на некогда белую блузку. По щекам потекли горячие слезы, и, соскользнув с дивана, я на четвереньках поползла в ванную.

Все тело скрутила очередная судорога, и я, тяжело дыша, свернулась калачиком на полу. Едва успела прийти в себя после одной, как накатила другая.

– О боже, – простонала я.

Я пережила огнестрельное ранение и обращение в фейри, а теперь умру в луже собственной рвоты.

Глава 9

Я сама не знала, как долго пролежала, свернувшись на полу, пока на меня волна за волной накатывала тошнота. Я бросила попытки добраться до ванной. Мне оставалось только переждать. Желудок был пуст, но рвотные позывы не прекращались, пока горло не начало жечь.

– Джесси! – прохладные руки смахнули волосы с моего лица, и я едва расслышала громкий голос Лукаса. Он обращался ко мне или к кому-то еще? Это вообще имело значение? Ничто не имело, кроме этой нескончаемой агонии.

Кто-то поднял меня и положил на мягкую поверхность. Послышались еще голоса, мужские и женские, но я не смогла их разобрать. Мои губы оказались приоткрыты, и я стала сопротивляться, когда мне в рот потекла горькая жидкость. Но руки, которые держали меня, оказались так сильны, что мне оставалось только плакать, пока меня заставляли проглотить эту жуткую гадость.

Еще дважды меня заставили выпить жидкость, пока спазмы в животе не начали стихать. Тошнота сохранилась, но меня больше не рвало.

Добрый женский голос заговорил на фейском, а нежные руки вытерли мое лицо влажной тканью. Она сказала что-то еще, но я ничего не могла понять.

У меня не было сил открыть глаза, когда вторая пара рук заставила меня принять сидячее положение. Два незнакомых человека сняли с меня штаны и блузку, а затем протерли взмокшее тело теплой тканью и одели в мягкую, свободную сорочку. Кто-то поднес стакан к моим губам, и я сделала жадный глоток, позволяя прохладной воде успокоить пересохшее горло.

В следующее мгновение я уже лежала в кровати под одеялом, натянутым до груди. Все тело болело, особенно грудь и живот, но меня больше не терзала мучительная боль.

Лукас заговорил на фейском как будто из другой комнаты, и я содрогнулась, услышав злость в его голосе. Нет, не злость. Он был в ярости.

Кто-то ответил ему. Это был тот же женский голос, который говорил со мной. Похоже, в ответ она не сообщила ему ничего хорошего, потому что следом раздался голос Фаолина, который, судя по всему, пытался успокоить Лукаса.

«Что происходит?» – полюбопытствовала я, но мысли были слишком путаными, чтобы я могла думать об этом. Меня сморил сон. Лукас сказал что-то еще, но его голос донесся будто издалека, когда я позволила теплой темноте поглотить меня.

Мне снились бури, которые разрывали небеса и сжигали города. Я наблюдала за всем сверху, будучи в безопасности от разрушения, но не в силах помочь тем, кто остался на земле. Сцена сменилась: я видела родителей в нашей квартире, они держали на руках Финча и Айслу, когда на дом обрушилась буря.

– Мама! Папа! – закричала я, но слова утонули в реве бури.

– Тише, Джесси. Ты в безопасности. И твои родители в безопасности, – произнес успокаивающий голос Лукаса.

Я вырывалась из рук, обхвативших меня, но они были слишком сильны. Неужели он не видел, что я нужна своей семье? Я должна была попасть к ним.

Конлан заговорил на фейском. Потом Фарис. Голоса их звучали встревоженно. Неужели бури надвигались и на них тоже? Внезапно я вновь оказалась на пароме среди Гудзона, глядя, как люди падали в реку. Только на этот раз это были Лукас, Конлан, Фарис и остальные. Я пыталась дотянуться до Лукаса, выкрикивала его имя, а он скрылся под бурлящей водой.

Я смутно ощущала, как меня приподняли и прижали к теплой груди.

– Я рядом, Джесси. Я тебя не оставлю.

Меня охватил другой сон.

Я стояла на балконе, глядя, как буря проносится по долине. Дождь и ветер хлестали по мне, но я застыла на месте, оцепенев от страха и беспомощности.

– Идем, Джесси, – позвал женский голос.

Я повернула голову и увидела высокую красивую женщину с длинными серебристыми волосами. У нее было молодое лицо, но она источала силу и жизненную мудрость. Ее добрые глаза посмотрели в мои, и она опустила ладонь на мое плечо. Как только она прикоснулась ко мне, буря стихла, и я снова смогла дышать.

– Я тебя знаю? – спросила я, когда она взяла меня за руку и повела с балкона в спальню, в которой я узнала свою комнату в новых покоях при дворе.

– Да. – Она помогла мне лечь в постель и улыбнулась. – Очень скоро мы поговорим. А пока ты должна отдохнуть.

– Но бури… мне нужно их остановить.

– Остановишь. – Она опустила прохладную ладонь мне на лоб, и меня сморил теплый сон. – А теперь спи, дитя мое.

* * *

Я открыла глаза и в замешательстве посмотрела на высокий потолок. Мне потребовалась минута, чтобы прояснить мысли и понять, что я лежала в своей кровати в Неблагом дворе. Я нахмурилась. Почему я не помнила, как легла в кровать?

Пошевелила ногами, точнее, попыталась, но не смогла, потому что их придавило что-то тяжелое. Приподняв голову, я увидела Кайю, растянувшуюся поперек нижней части моих ног. Ламал открыла глаза и, бросив на меня недовольный взгляд, снова заснула.

Из другой комнаты до меня донеслось бормотание голосов, слишком тихое, чтобы я смогла разобрать, о чем они говорили. В этом мире фейри обладали обычным слухом и не могли слышать через двери, как в мире людей. Слава богу за это. Я не могла представить себе жизнь в месте, в котором ни для кого не существовало уединения.

Сев, я вытащила ноги из-под недовольного ламала и встала с кровати. Меня слегка трясло, как было однажды после особенно тяжелого гриппа, и внезапно я вспомнила о судорогах, приступах тошноты и о том, как лежала на полу. Рука устремилась к животу, но, кроме ощущения пустоты в желудке, все было в порядке.

Я заметила сложенную стопкой одежду на стуле и подошла на нее взглянуть. Это была не та одежда, которую я взяла с собой, и я испытала облегчение, когда штаны подошли. Старой одежды нигде не было видно, и я могла только представить, в каком она была состоянии, перепачканная рвотой.

Оценив свой внешний вид в зеркале ванной и поморщившись при виде бледного цвета лица, я вышла из комнаты. Когда я вошла в гостиную, Лукас и остальные замолчали, и он пошел мне навстречу. Его глаза были полны беспокойства, и я вспомнила, как он говорил мне, что не оставит меня. Это было на самом деле или в одном из странных снов, которые вспышками меня посещали?

– Все хорошо, – сказала я, опережая его вопрос.

Он вгляделся в мое лицо.

– Ты бледная.

– Спасибо, что напомнил, – покосилась на него я. – Горячий душ все исправит. У вас же здесь есть душ?

Конлан рассмеялся.

– Похоже, ей стало лучше.

– Да, здесь есть душ. – Лукас улыбнулся и повел меня к тому месту, где сидел сам. Отойдя в дальний конец комнаты, он вернулся с подносом еды.

В животе заурчало, но воспоминания о том, что случилось, когда я поела в последний раз, вынудили меня отодвинуть поднос.

– Я не могу.

– Это безопасно, – сказал Фаолин, сидевший напротив меня. – Тебе больше не будет плохо от еды.

– Откуда ты знаешь? Может, я пока не готова есть фейскую еду. – Я с опаской посмотрела на тарелку. Выглядела еда вкусно, но и вчерашний обед был аппетитным на вид.

Лукас напряг челюсти.

– Тебе стало плохо, потому что ты съела ягоды акка. Они ядовиты для нас и вызывают расстройство желудка.

– Я ела только то, что было на моем обеденном подносе, и там не было ничего дурного на вкус. – Я пыталась вспомнить, какие ягоды были поданы на обед.

– Ягоды акка сладкие и на вкус такие же, как все прочие ягоды, – сказал Фаолин. – Маленькие дети иногда проглатывают их по ошибке, но взрослые знают, что их нельзя есть.

Уголки моего рта печально опустились.

– Жаль, что я этого не знала.

– Тот, кто подложил их тебе, должно быть, рассчитывал на то, что ты не поймешь, что это такое. – Лукас сжал поднос так, что побелели костяшки пальцев. – Он хотел, чтобы у тебя возникла неприятная боль в животе, но ягоды оказали на тебя более сильное воздействие, потому что ты стала фейри недавно.

Я забрала у него поднос, пока он ненароком не сломал его пополам.

– Значит, убивать меня не намеревались. Пожалуй, это уже хорошо.

– Когда мы выясним, кто это сделал, их ждет одинаковое наказание, независимо от намерений, – твердо сказал он. – А мы их непременно найдем.

Я посмотрела на Фаолина, в глазах которого виднелся свирепый блеск, такой же, какой я видела во время наших первых встреч. На миг мне даже стало жаль того, кто так надо мной подшутил, пока я не вспомнила, как корчилась от боли в луже собственной рвоты.

Лукас резко выдохнул.

– Это не должно было с тобой случиться. Я обещал, что здесь ты будешь в безопасности, и не сдержал свое слово.

– Это всех нас касается, – сказал Конлан без своей привычной улыбки.

– Перестаньте. Никто из вас в этом не виноват. – Я взяла пирожок с подноса, понюхала его и откусила маленький кусочек. Ммм. Я съела его целиком, пока не осознала, что все замолчали и наблюдали за мной. – Что? Только не говорите мне, что здесь существует какой-то странный этикет, касающийся того, как нужно есть.

Все, кроме Фаолина, рассмеялись, а Фарис сказал:

– Хорошо, что к тебе вернулся аппетит. И щеки снова зарумянились.

– Я уже лучше себя чувствую.

Фаолин встал и посмотрел на Лукаса.

– Король и его советник ожидают тебя в самое ближайшее время.

– Дела зовут? – спросила я, чувствуя укол разочарования.

Лукас кивнул.

– Мы встречаемся, чтобы обсудить повреждения, нанесенные барьеру, и подумать, сможем ли найти какое-то решение. Мне жаль покидать тебя так скоро.

– Восстановить барьер важнее, чем составлять мне компанию, – улыбнулась я. – Думаю, я смогу занять себя исследованием этого места.

Он нахмурился.

– Возможно, тебе стоит остаться здесь и отдохнуть до конца дня.

– Я не могу весь день сидеть взаперти, если только ты не хочешь, чтобы я сошла с ума. Мне нужно начать осваиваться, и я очень хочу выйти на улицу.

– Я буду сопровождать ее и проведу экскурсию, – Фарис одарил меня улыбкой. – И сделаю все возможное, чтобы уберечь ее от неприятностей.

Я уже собралась сказать, что они перегибают палку с защитой, но на лице Лукаса отразилось такое облегчение, что я промолчала. К тому же мне нравилось проводить время с Фарисом, и я не хотела идти куда-то одна в первый день своего пребывания здесь. Вчерашний день научил меня двум вещам: мне многое нужно узнать о мире фейри и не все рады меня здесь видеть.

– Хорошо, – Лукас одарил меня одной из тех улыбок, от которых у меня внутри возникали странные ощущения. – Увидимся за ужином, и ты расскажешь о том, как прошел твой день.

Я чуть не сказала «до свидания», но усп-ла спохватиться, чтобы избежать неловкого момента.

– До встречи, – вместо этого сказала я.

Он ушел, а за ним все остальные, кроме Фариса. Пока не успела закрыться дверь, Кайя пробежала через комнату и прошмыгнула вслед за ними.

Я посмотрела на Фариса.

– Вы всегда ходите с ним при дворе? Я думала, что вы сопровождаете его только за пределами Неблагого двора.

– По ситуации. При дворе Ваэрик может ходить и без нас, но все хотят поговорить с наследным принцем. А мы можем благополучно этому препятствовать. Вне двора его всюду сопровождают, по крайней мере двое из нас.

Я никогда не задумывалась о том, каково Лукасу приходилось в мире фейри. В моем мире ему как-то удавалось оставаться незамеченным, но здесь, где он был второй самой значительной личностью всего Неблагого двора, это было невозможно.

– Не завидую я ему, – сказала я.

Фарис покачал головой.

– Я тоже.

Доев завтрак, я пошла в душ. И очень быстро поняла, что тропический душ стал моим новым излюбленным занятием. В нем был огромный выбор мыла и шампуней с приятным, легким запахом цветов и дождя.

Одевшись, я подсушила волосы полотенцем и с изумлением наблюдала, как они продолжили сохнуть сами собой, сворачиваясь в мягкие, блестящие локоны. Послушные, не пушащиеся волосы определенно были одним из моих любимых преимуществ превращения в фейри.

Я поспешила обратно в гостиную.

– Я готова.

Мы вышли из моих комнат и неспешным шагом направились по широкому коридору. Я до сих пор не могла поверить, что мы были внутри горы, и без окон ощущала легкую клаустрофобию. К этому мне тоже еще предстояло привыкнуть.

– Что бы ты хотела увидеть в первую очередь? – спросил Фарис.

– Наружную часть, – машинально ответила я. – Мне всегда было интересно, похожа ли она на рисунки и картины, которые я видела.

Он улыбнулся.

– Ни одна не передает всей красоты.

Мы спустились на первый этаж на магическом лифте, и Фарис усмехнулся, когда я осторожно ступила на парящий камень. Я выросла среди магии, но в моем мире все же правили технологии. Мне потребуется какое-то время, чтобы привыкнуть и во многом начать полагаться только на магию.

Я мельком видела каждый этаж, который мы проезжали, и большинство казались мне одинаковыми на вид. Несколько раз я замечала проходивших мимо фейри, и они окидывали нас любопытными взглядами. Но ни один из них не был недружелюбным, как Серея или та фейри, которую я вчера заметила во дворе, и это обнадеживало.

Первое, что я заметила, когда мы вышли на первом этаже: коридоры здесь были более узкими, а стены выточены из грубого камня, без полированной поверхности, как на верхних этажах. Освещение было таким же, но само пространство более тесным.

– В гору есть только один путь? – спросила я, пока мы шли к открытой области с широкими дверями, возле которых стояли два фейри. На них были темно-синие штаны, туники такого же цвета с серебристой отделкой и тонкие мечи. Их лица были бесстрастными, но они склонили головы перед Фарисом, когда мы к ним подошли.

– Это выход на территорию. Главный зал просторнее и более формален. Есть и другие выходы, которыми пользуются стражи и прислуга.

Фарис открыл дверь, и мы вышли во внутренний дворик с толстыми колоннами и несколькими свободными скамейками. За ним я увидела деревья, яркие цвета и голубое небо.

Мы прошли через двор и ступили на тропу, засыпанную дробленым белым камнем. Я сразу поняла, что, должно быть, чувствовала Алиса, когда попала в Страну чудес. Мир фейри был изысканным и красивым, но совсем не похожим на мой мир. Фарис был прав. Картины не передавали всей его красоты.

Деревья первыми привлекли мое внимание, особенно те, что напоминали плакучие ивы, но с серебристыми листьями, мерцавшими на солнце. Здесь были и другие деревья с зелеными или красными листьями, но они меркли в сравнении с ними. Среди ветвей порхали яркие разноцветные птицы, перекликаясь друг с другом, а пара существ, похожих на бледно-лиловых обезьянок, дралась на ветке за какой-то фрукт.

Цветы всевозможных расцветок наполняли воздух своим ароматом, но самыми изумительными были похожие на гортензию соцветия в полметра шириной. Внутри одного из них что-то зашевелилось, и оттуда выглянуло маленькое синее личико. Это оказался спрайт, который так походил на Финча, что я чуть было не назвала его имя.

Мы сошли с тропы на траву, и я присела, чтобы потрогать ее. Это была темно-зеленая, напоминающая мох зелень, но такая мягкая, что казалась ненастоящей. Я провела по ней рукой и восхитилась ее текстурой, похожей на толстый ковер из шенила.

– Валяться будешь? – поддразнил Фарис.

Я улыбнулась.

– Возможно, завтра.

Маленькое симпатичное существо размером с чихуахуа подбежало ко мне и принялось обнюхивать мои руки. Оно напоминало черную лисицу с длинной серебристой с черными кончиками шерстью, серебристыми когтями и красивыми серебристыми глазами. Я потянулась, чтобы погладить его, но он побежал за парой, шедшей впереди нас.

– Что это? – спросила я, вставая.

– Рика. Популярные в наших краях питомцы.

Мы пошли дальше, и я подскочила, когда мимо меня пролетел пикси, задев крыльями мое лицо. Потом я чуть не наступила на белый пушистый шарик, который был почти невидим на тропе.

– Сина! – закричал детский голосок.

Маленькая белокурая девочка пробежала перед нами и, подняв хаму на руки, прижала ее к груди. Затем побежала обратно ко взрослой женщине, как я предположила, ее матери, и я осознала, что она была первым ребенком фейри, которого я видела. Ее кожа было словно фарфоровая, а черты лица выглядели так, будто были высечены скульптором. Если бы мне пришлось выбрать одно слово, чтобы описать ее, я бы выбрала «ангельская».

Мать обняла девочку и проводила меня взглядом. И не одна она. Здесь были и другие родители с детьми, которые так и смотрели на меня, пока мы не ушли далеко, оставив их позади.

– Чувствую себя экспонатом в музее, – проворчала я.

Фарис рассмеялся.

– Они еще никогда не видели рыжеволосую фейри. Не волнуйся, это пройдет.

Тропинка обогнула какие-то огромные цветущие кустарники, и я совсем позабыла о глазеющих фейри. Дорожка разветвлялась перед нами в трех направлениях. Тропинки слева и справа вели в более обширные сады. А прямо впереди шла широкая полоса поросшей травой земли, которая была усеяна деревьями и цветами и спускалась к небольшому искрящемуся озеру. В середине озера стоял белый павильон, к которому вела деревянная дорожка.

Повсюду были фейри: они неспешно прогуливались, сидели на многочисленных скамейках или стояли небольшими группами. Я никогда не видела так много придворных фейри разом. Все взрослые фейри были не ниже ста восьмидесяти пяти сантиметров ростом, женщины – стройными, а мужчины от природы обладали атлетическим телосложением. В отличие от Лукаса и его людей, у всех мужчин были длинные прямые волосы, однако некоторые женщины заплетали свои в разнообразные прически. Все были красиво и элегантно одеты, словно мы очутились на летней вечеринке на яхте. И хотя у них были разные черты лица, у всех было что-то общее, и это вызывало у меня некоторое беспокойство, ведь я пришла из мира, полного разнообразия.

– Может, прогуляемся к озеру? – спросил Фарис.

– Да. – Я спрятала взгляд от любопытных глаз. – Можно мне кое о чем спросить?

– Уверен, у тебя много вопросов. Можешь спрашивать меня о чем угодно.

Я задумалась, как бы лучше сформулировать мой вопрос.

– Все выглядят так, словно вышли на воскресную прогулку. У придворных фейри есть работа? Я знаю, что некоторые служат стражниками, другие работают на короля, но как же остальная часть двора?

– Некоторые заняты работой, но в общем и целом – нет.

Я покачала головой.

– На слух такая жизнь кажется очень скучной для бессмертного. Как они не сходят с ума?

Меня окутал теплый смех Фариса, который привлек к нам еще больше любопытных взглядов.

– Они устраивают много сборищ и вечеринок и проводят время в попытках улучшить свое положение при дворе.

Я повернулась к нему, ожидая увидеть улыбку, но он не шутил.

Фарис подтолкнул меня в плечо.

– Все не так уж плохо.

– Для тебя. Ты член элитной королевской стражи. – Я начинала понимать, почему для многих фейри мой мир казался привлекательным. Он был далек от совершенства, но он был живым и гораздо более захватывающим.

Меня посетила одна мысль.

– А в королевской страже есть женщины?

– Да. Личная стража супруги короля состоит исключительно из женщин, как и стража принцессы Розвен.

Как я выяснила, принцесса Розвен была младшей сестрой Лукаса. А еще у него был младший брат по имени Келлен. Когда Лукас сказал, что мы отправимся в мир фейри, я задумалась, доведется ли мне познакомиться с его семьей. До сих пор он не поднимал этот вопрос.

– Как тебе наши земли? – спросил Фарис.

– Они прекрасны. – Я остановилась и подняла лицо к небу. – Здесь пахнет так свежо и чисто, и мне кажется, я еще никогда не была в таком тихом и спокойном месте. Странно не видеть высоких зданий и не слышать шум города.

– Мое первое путешествие в мир людей было неприятным, – сказал он. – И не только из-за железа. Я никогда прежде не видел город и автомобили. Там всегда так шумно, а в воздухе витает химический запах, который никогда не рассеивается. Нужно время, чтобы привыкнуть к новому миру.

Я искоса глянула на него.

– Согласна.

Мы продолжили прогулку. Впервые взглянув на это место, я смогла заметить и кое-что еще. Во-первых, родители души не чаяли в своих детях, они играли и общались с ними вместо того, чтобы просто наблюдать за их беготней, как поступали люди в парках у меня дома. А еще я увидела, как они вели себя в присутствии Фариса. Если кто-то встречался нам на пути, он отступал в сторону и смотрел на него с почтением. Я задумалась, было ли это вызвано тем, что Фарис член королевской семьи, или тем, что он королевский страж.

Когда мы подошли к озеру, по его поверхности пошла рябь, и я мельком заметила взмах серебристого хвоста, который был слишком большим, чтобы оказаться рыбьим.

– Что это было?

– Сирена. В озере их несколько.

– Правда? – Я в нетерпении вытянула шею, надеясь снова увидеть это существо. Я читала о сиренах, но их крайне редко встречали в природе. Они напоминали мифических русалок, но их пение было настолько прекрасным, что, говорят, зачаровывало любого человека, который их слышал.

Фарис усмехнулся.

– Ты же не думаешь вернуться к своему прежнему занятию? Кажется, король Осерон особенно любит озерных жителей.

Я улыбнулась.

– Мой интерес исключительно научный. Мне не терпится рассказать об этом маме с папой.

Фейри в придворной ливрее подошел к нам и заговорил с Фарисом на фейском. Фарис кивнул и посмотрел на меня.

– Мне нужно отойти на минутку. Не возражаешь?

– Иди. Я хочу посмотреть на сирен.

Я подошла к скамье, что стояла в нескольких метрах, и едва успела присесть, как услышала плеск неподалеку. Мне показалось, что я заметила темные волосы, но не была уверена, не сыграли ли мои глаза со мной злую шутку.

– Какой неудачный цвет. А эти кудри, – протянул женский голос, врываясь в мои мысли.

– А ее кожа, – сказал другой. – Люди называют эти пятна веснушками.

– Ну не знаю, – вступил третий. – Мне кажется, это придает ей экзотический вид.

Мне потребовалось несколько мгновений, чтобы осознать: голоса говорили на безупречном английском, а один из них был мне знаком. Я постаралась, чтобы выражение моего лица оставалось таким же безмятежным, как это озеро, когда передо мной возникли три фейри.

Дария была в компании двух незнакомых мне женщин, а ее фальшивая улыбка не коснулась зеленых глаз, сверкающих злобой. У одной из ее спутниц были черные волосы, а сама она была настолько похожа на Дарию, что могла бы оказаться ей сестрой или кузиной. Третья была блондинкой и одарила меня легкой неуверенной улыбкой, будто сама не знала, как со мной поздороваться.

– Джози, как приятно видеть тебя снова, – произнесла Дария, самодовольно улыбаясь. – Добро пожаловать в Неблагой двор.

Я улыбнулась шире.

– Спасибо, Делайла. Очень рада здесь быть.

Ее светловолосая подружка издала какой-то звук и поджала губы.

Улыбка Дарии слегка сникла.

– Мое имя Дария. Я… подруга Ваэрика.

Она произнесла слово «подруга» так, будто была для него гораздо больше, чем просто подругой. У меня защемило в груди, потому что я не знала, кем она на самом деле приходилась Лукасу. Но будь я проклята, если дам ей понять, что ее слова меня задели.

– Виновата, – я изобразила досаду. – Наверное, забыла, потому что он совсем про тебя не говорит.

На сей раз ее темноволосая подружка с трудом сохраняла невозмутимое выражение лица.

Самодовольный взгляд Дарии исчез, и отчасти я даже ожидала, что она бросится на меня. Но она так быстро взяла себя в руки, что я осталась под впечатлением.

– Мы слышали, что тебе было очень плохо прошлой ночью. Как жаль, что твоя первая ночь в мире фейри оказалась испорчена. – Она понизила голос до шепота. – Не стоит стыдиться того, что залила саму себя собственной рвотой.

Я ответила ей сладчайшей улыбкой.

– Именно так Лукас – Ваэрик – и сказал мне, когда я проснулась этим утром. Он всю ночь был рядом и заботился обо мне.

Я понятия не имела, так ли это, но и Дария тоже. Она поджала губы, прищурила глаза, и была готова вот-вот взорваться, но мне было все равно. Я не допущу, чтобы надо мной издевались или унижали меня, и ей было самое время об этом узнать.

Ее подруги округлили глаза и отступили назад. Блондинка побледнела, а брюнетка сделала резкий вдох. Дария уже смотрела на меня с гневом в глазах, и точно могу сказать, что лаяла она страшнее, чем кусалась.

И только услышав другие громкие вздохи и несколько слов, спешно произнесенных на фейском, я осознала, что подруги Дарии смотрели куда-то позади меня. Они отступили еще на несколько шагов, и Дария отстранилась вместе с ними. Ее губы изогнулись в злобной улыбке.

Желудок скрутило узлом. Все, что ее так радовало, не сулило мне ничего хорошего.

Глава 10

Сердце бешено забилось, когда я встала и обернулась посмотреть в ту сторону, откуда мы с Фарисом пришли. Я ожидала увидеть дюжину буннеков, готовых разорвать меня на части, но вместо этого увидела Кайю, мчащуюся ко мне. Она показала зубы, что прежде казалось мне оскалом, пока я не узнала ее получше. На вид она была страшной, но в глубине души – той еще добрячкой.

Добежав до меня, она прыгнула и повалила меня на скамейку. Огромные лапы опустились мне на плечи, и она игриво зарычала, а потом принялась тереться об меня головой. Я рассмеялась и стала отплевываться, набрав полный рот шерсти ламала.

– Кайя, место. – Я оттолкнула ее, и она отпрыгнула на четвереньки. Затем вскочила на скамью возле меня и впервые заметила трех девушек. Увиденное ей явно не понравилось, потому что она оголила клыки и зашипела.

Я почесала ее за ухом.

– Веди себя хорошо.

Фарис вернулся, улыбнулся Дарии и ее подругам, а потом посмотрел на меня.

– Продолжим нашу прогулку?

Я едва ли не вскочила на ноги.

– Конечно!

Кайя спрыгнула со скамьи, и все три девушки так быстро отскочили назад, что я подумала: они очутятся в озере. Не стану лгать и говорить, что не была слегка разочарована оттого, что они остались на суше. Мы продолжили прогулку вдоль берега озера в сопровождении Кайи, шедшей рядом со мной, и от моего внимания не укрылись странные взгляды, которые на нас бросали прохожие. Дождавшись, когда мы окажемся вне зоны слышимости, я обмолвилась об этом Фарису.

– Почему все смотрят так, будто никогда не видели ламала? Лукас говорил, что порой их разводят в неволе и одомашнивают, значит, Кайя наверняка не единственная в своем роде.

Фарис взглянул на большую кошку.

– Не единственная. Но ты, вероятно, не знаешь, что ламалы признают только того, кто их вырастил. Они будут терпимо относиться к членам семьи и близким друзьям, но они нечасто выражают привязанность к кому-то, кроме своего хозяина. Все при дворе знают, кому принадлежит Кайя. Ее расположение к тебе говорит им о том, что ты провела много времени с ней и с Лукасом.

Я поморщилась.

– Предполагаю, друзей у меня из-за этого не прибавится.

– Напротив. Я бы сказал, что твой статус при дворе существенно вырос.

Я могла припомнить по крайней мере одну особу, которую это бы не обрадовало, но не стала упоминать о ней. Чем реже я слышу ее имя, тем лучше.

Будто зная, о чем я думаю, Фарис сказал:

– Я слышал часть твоего разговора с Дарией. И был готов прийти к тебе на помощь, но не удивлен, что она тебе не понадобилась.

– Может, Дария самая дрянная местная девчонка, но я девушка из Бруклина. – Я приподняла уголок губ. – И она не тренировалась с Фаолином.

Фарис рассмеялся.

– И не лупила его деревянной битой. А это было еще до начала твоих тренировок.

– Представь, на что я стану способна, если буду тренироваться еще больше. – Я помолчала. – Ты сможешь тренировать меня здесь? Это не противоречит никаким правилам?

– На королевскую стражу распространяются немногие правила, – сказал он без намека на высокомерие. – Мы предположили, что ты захочешь освоиться, прежде чем возобновлять тренировки.

– Боже, нет. Когда можем начать? – Возможно, другим фейри нравилась праздная жизнь, но мне было нужно что-то большее.

Его глаза заискрились весельем.

– Я поговорю с Фаолином. Уверен, он оценит твое рвение.

Впереди нас трое детей помчались на небольшой холм под бдительными взглядами родителей. Это напомнило мне о разговоре, который состоялся у меня с Фаолином в первый день моих тренировок.

Я посмотрела на высокие скалы в отдалении и содрогнулась.

– Фаолин ведь не заставит меня взбираться на гору?

– Не сразу, – заулыбался Фарис. – Он прибережет это для особого случая.

Я поморщилась.

– Забудь, что я спросила.

* * *

Прозвенел колокольчик, оповещая меня о прибытии гостя, и, поправив прическу, я пошла открывать дверь. Лукас сказал, что придет к ужину, и это время как раз близилось. Я почти не виделась с ним с тех пор, как мы прибыли в мир фейри, и с нетерпением ждала, когда проведем вечер вместе.

Я распахнула дверь и увидела улыбающегося Конлана, а едва завидев его, поняла: Лукас не придет. Улыбка дрогнула, и я постаралась скрыть разочарование. Сочувствие в глазах Конлана сообщило, что мне это не удалось.

– Он все еще на встрече с королем? – спросила я, стараясь, чтобы мой голос прозвучал беззаботно.

– Король устраивает званый ужин, и присутствие Ваэрика обязательно. Он попросил меня передать тебе, что не сможет поужинать с тобой сегодня.

Я протяжно выдохнула.

– Полагаю, даже наследный принц не может отказать королю.

Конлан присел на диван.

– Король порой требует от Ваэрика много его времени, когда он бывает дома. Это одна из причин, почему он любит сбегать со двора.

Я прикусила губу. Меня огорчило, что я не виделась с Лукасом, но у него не было выбора в этом вопросе. Когда мы прибыли сюда, я знала, что у него много обязанностей, и не могла ожидать, что он всегда будет в моем распоряжении.

Мне нужно было как-то занять свое время, чтобы не зависеть во всем от Лукаса и остальных. Дома у меня были семья, работа и независимость. А здесь мне ничего не нужно было делать, и я уже скучала по своей жизни в Нью-Йорке.

Конлан поднял руки.

– Тебе повезло, поужинаешь сегодня с нами.

– С вами?

– Йен и Керр скоро подойдут. Они принесут еду.

Я села рядом с ним на диван.

– Вы не обязаны составлять мне компанию. А как же ваши семьи?

Я не знала ничего об их жизни дома и семьях, кроме того, что Фарис и Фаолин были братьями. И почему же?

– Мои мать и сестра сейчас в нашем доме возле океана, – сказал он. – Отец – один из советников короля, а потому очень занят.

Его ответ меня удивил.

– Я думала, что особы королевских кровей живут при дворе.

Он улыбнулся и вытянул ноги.

– Многие живут, но у всех есть семейные поместья вдали отсюда. Некоторые, как, например, моя семья, предпочитают более спокойную жизнь вдали от двора. Поместья семей Йена и Керра расположены недалеко от нашего. Дом Фариса и Фаолина – в Даэригских горах, но в основном они живут здесь. Их мать – один из советников короля, а отец – глава придворной стражи.

– И почему я не удивлена, что отец Фаолина – глава стражи? – усмехнулась я. – Он такое же солнышко, как и его сынок?

Конлан рассмеялся.

– Если думаешь, что тренироваться под руководством Фаолина трудно, видела бы ты, что нам устраивал Корриган. Мне кажется, не было ни дня в первый год тренировок, чтобы кого-то из нас не стошнило или он не упал в обморок.

– Сколько вам было, когда вы начали тренировки?

– Десять лет.

Я уставилась на него в изумлении.

– Десять?

Дверь открылась, и, обернувшись, я увидела, как Йен и Керр вошли с подносами, полными еды и напитков, и поставили их на стол в обеденной зоне.

Конлан встал.

– Как раз вовремя. Я собирался рассказать Джесси, каково было тренироваться у Корригана.

– Отлично. – Йен сверкнул улыбкой и поклонился мне. – Ужин подан.

* * *

Несколько часов спустя я стояла на балконе и смотрела на звезды, как вдруг открылась дверь. Сердце подскочило в груди, когда в мою комнату зашли Лукас и Кайя. Я уже и не надеялась увидеть его сегодня.

Мы встретились взглядом, и он улыбнулся, отчего у меня в животе запорхали бабочки. Мы оба молчали, пока он не пересек комнату и не встал рядом со мной на балконе.

– Я не был уверен, что ты еще не спишь, – сказал он, облокотившись на перила. – Хотел узнать, как прошел твой день.

– Хорошо. Мы с Фарисом провели полдня на улице, а потом я поужинала с Конланом, Йеном и Керром.

– Мне жаль, что я редко бываю рядом с тех пор, как мы сюда прибыли. Дела с барьером отнимают у меня больше времени, чем я ожидал. А еще мой отец… – Он замолчал, и я ждала, когда он продолжит, но Лукас будто погрузился в свои мысли.

– Ты не должен извиняться. Я знаю, что у тебя здесь много обязанностей.

Он снова посмотрел на меня, и на миг приобрел такой вид, будто он носил всю тяжесть мира на своих плечах. Лукас улыбнулся, и это ощущение рассеялось, но я знала, что оно мне не привиделось. Что-то тяготило его, и я хотела бы знать, как ему помочь.

Я повернулась лицом к долине, окутанной тьмой. Вдалеке над океаном сверкнула молния. Буря была слишком далеко, чтобы повлиять на нас, но от ее вида у меня побежали мурашки по коже.

– Замерзла? Ночи в это время года бывают прохладными. – Лукас повернулся и обнял меня, привлекая к себе, будто все время так делал. Я прильнула к его теплу и подавила счастливый вздох. Здесь было прохладнее по сравнению с Нью-Йорком, но ему я об этом не скажу.

– Я знаю, что Дэвиан не угрожает моим родителям на твоем острове, но что, если там случится буря, а меня не будет рядом, чтобы помочь?

Лукас потер мою руку, что не была прижата к нему.

– Бури случаются только в тех городах, которые чаще всего используют в качестве порталов, поэтому в таком удаленном месте твоя семья находится в безопасности. И там у меня есть четыре надежных охранника, которые каждый день обеспечивают им защиту и держат меня в курсе.

– В самом деле? – Я приподняла голову, чтобы посмотреть на него, но его лицо было скрыто в тени.

– Безопасность твоей семьи – мой приоритет. Никогда в этом не сомневайся. – Долгое мгновение он смотрел в темноту. – Скоро я отведу тебя к ним.

Его слова наполнили меня головокружительной радостью.

– Правда?

– Обещаю.

Я опустила голову ему на плечо.

– Можно мне спросить, есть ли какие-то успехи в восстановлении барьера?

Он провел свободной рукой по волосам.

– Мы все пришли к соглашению, что ни неблагим, ни благим фейри не по силам сделать это в одиночку. Сейчас идут переговоры о встрече с благими, чтобы мы вместе могли найти решение.

– Что же из этого выйдет? Королева Анвин спровоцировала все это, когда велела украсть ки-тейн.

– Об этом мало кому известно, и у нас нет доказательств ее причастности, – сказал он с тем же недовольством, которое ощущала я. – Но мы должны отложить наши разногласия ради блага мира фейри.

Я хмуро глядела в темноту. Мне была понятна важность и роль дипломатии, но я радовалась, что мне не нужно было видеться или говорить с благой королевой. Не думаю, что я смогла бы вести себя учтиво с той, кто чуть не разрушил мою семью.

– Завтра утром у меня есть дела, но я освободил вторую половину дня. Как насчет того, чтобы отправиться со мной в город?

Я отстранилась посмотреть на него.

– Ты еще спрашиваешь? Я хочу увидеть все!

Он рассмеялся и удивил меня, когда наклонился и прикоснулся губами к моему лбу в легком поцелуе. В этом жесте не было ни капли чувственности, но его ощутили все нервные окончания в моем теле.

Лукас остался еще на час, и мы вели непринужденную беседу. Большую часть времени просто стояли молча и слушали далекие звуки долины. Еще долго после того, как он пожелал мне спокойной ночи, я лежала в постели без сна и думала о нашей предстоящей прогулке.

Когда я наконец заснула, мне снился Гас, но он больше не был крошечным дракканом, которого я знала. Он был таким же большим, как тот, которого я видела вчера, а его красно-золотая чешуя, словно пламя, переливалась под солнцем. Я звала его, но он меня не помнил. А когда он улетел, становясь лишь небольшим пятнышком на небе, меня наполнила печаль.

* * *

– Готова идти? – спросил Лукас, когда на следующий день я открыла ему и Кайе.

Я вышла в коридор и закрыла за собой дверь.

– Шутишь? Если бы ты задержался еще хоть на минуту, я бы ушла без тебя.

Он усмехнулся, и мы тронулись в путь.

– Ты всегда была такой нетерпеливой?

Я состроила гримасу.

– Нет, но мне еще никогда не приходилось потратить целое утро на подбор гардероба. Кто знал, что это так утомительно?

Я проснулась в отличном настроении, и оно не покидало меня, пока Серея не появилась у меня на пороге, чтобы помочь мне подобрать гардероб. Снова сцепившись из-за того, какие цвета больше всего подходили к моим волосам и всей внешности, мы еще час спорили о том, какие предметы гардероба мне нужны. Если бы все осталось на ее усмотрение, я бы каждый день ходила в платьях. Возможно, именно так нравилось одеваться большинству женщин при дворе, но я предпочитала каждый день носить брюки, а платья приберечь для особых случаев.

Лукас снова рассмеялся, когда я рассказала ему о своих мытарствах. Видимо, звук его смеха был слышен впереди нас, поскольку, стоило нам выйти во внутренний двор, казалось, что дюжина собравшихся там фейри так и ждали его появления. Я впервые вышла из своих покоев вместе с ним, и было поразительно наблюдать, как все кланялись перед ним или делали реверанс.

Меня не удивили несколько брошенные на меня украдкой взгляды. Вчера я стала объектом всеобщего любопытства, потому что была «новой» фейри. А сегодня была в компании кронпринца.

– Ваэрик, – произнес страстный женский голос. Следом прозвучало несколько слов на фейском, которые мне было не понять.

Повернув голову, я увидела, как к нам с другой стороны двора подошла блондинка. Та самая, которая окинула меня убийственным взглядом в день моего прибытия, но сейчас она вела себя так, будто я была невидимкой. Ее взгляд был прикован к Лукасу.

Он ответил ей на фейском и посмотрел на меня.

– Джесси, это Рашари.

– Приятно познакомиться, – я нацепила на лицо улыбку, которая была такой же фальшивой, как и та, которой ответила мне она.

– Ах да. Маленькая подопечная Ваэрика, – сказала она, будто говорила с ребенком. – Как мило с тобой познакомиться.

Не дожидаясь моего ответа, она устремила на Лукаса свой голодный взгляд.

– Так рада, что столкнулась с тобой. Я хотела сказать, что прекрасно провела время прошлой ночью.

Мое тело напряглось, в груди екнуло от боли. Лукас говорил мне, что у него был ужин с отцом.

– Вся твоя похвала – заслуга короля, – вежливо ответил Лукас. – Ему нравится устраивать званые ужины.

Рашари кокетливо улыбнулась.

– А для меня большая честь быть приглашенной. С нетерпением жду возможности присутствовать снова.

– Рад, что тебе понравилось. Прошу прощения, но я тороплюсь, мы с Джесси сегодня отправляемся в город.

Не дожидаясь ее ответа, Лукас взял меня за руку и повел прочь. Я рискнула оглянуться на Рашари, чья натянутая улыбка ни капли не скрывала ее огорчения.

– Приятной поездки в город, – сказала она без особого энтузиазма.

Мы с Лукасом молча вошли в лифт. Я успела понаблюдать, как мимо пронеслось два этажа, прежде чем услышала его вздох.

– Мой отец часто устраивает ужины, чтобы обсудить дела двора со своими советниками. У некоторых из советников есть дочери, которые, по его мнению, мне подходят, и ему нравится приглашать кого-то из них поужинать с нами.

Я проглотила ком в горле.

– Он хочет, чтобы ты выбрал одну из них в качестве будущей супруги.

Лукас нахмурил брови.

– Откуда ты об этом знаешь?

Я замешкалась перед ответом. Я не собиралась рассказывать ему о моей стычке с Дарией, но теперь ничего уже не поделать. У меня возникло неприятное чувство, что в ее словах не было лжи, пусть даже мне не нравился источник этих самых слов.

– Джесси?

– Дария сказала мне несколько месяцев назад, – наконец ответила я.

– Дария? – резко переспросил он. – Когда ты видела ее, кроме того дня, когда она пришла ко мне домой?

Стиснув зубы, я ответила:

– Она поджидала меня возле моего дома на следующий день после того, как Теннин опубликовал наши с тобой фотографии в Сети. Она сказала мне, что ты должен выбрать партнера голубых кровей, чтобы произвести на свет сильных наследников.

Лицо Лукача помрачнело.

– Она не имела права приходить к тебе домой и говорить об этом. Я прослежу, чтобы она больше никогда тебя не донимала.

Кайя, почуявшая его злость, согласно зарычала.

Я опустила ладонь на его руку.

– Очень мило, что ты хочешь заступиться за меня, но я сама могу о себе позаботиться. Я справлялась кое с кем гораздо хуже Дарии.

Мышцы под моей ладонью расслабились, и он улыбнулся.

– Да, справлялась.

Лифт замедлился, и я удивилась, увидев, что на нижнем этаже нас ждали Фарис, Конлан, Йен и Керр с мечами наперевес. Лукас пояснил, что вооруженный отряд всегда сопровождал его, когда он покидал двор.

Мы вышли из лифта, и к нам поспешил мужчина в придворной ливрее. Это был тот же слуга, который подошел к Лукасу, когда мы прибыли к Неблагому двору, и не успел он заговорить, а у меня уже упало сердце. Не нужно было знать фейский, чтобы понять: он пришел от имени короля.

– Передай моему отцу, что у меня планы на оставшуюся часть дня и я увижусь с ним завтра, – ответил Лукас на английском, согревая меня своими словами.

Судя по виду слуги, меньше всего на свете ему хотелось передавать королю такое послание. Поклонившись Лукасу, он развернулся и поспешил прочь.

Мы пошли к другому выходу, а не к тому, через который мы с Фарисом прошли накануне. Это был главный зал, в котором красовалась пара таких больших дверей, которые мне вряд ли хватило бы сил открыть в одиночку. Четверо стражей стояли по стойке смирно и поклонились Лукасу, когда мы вошли в помещение. Но, вместо того чтобы выйти через огромные двери, мы подошли к двери обычного размера, которую я не заметила. Йен открыл ее, и мы оказались на круглой площадке, выложенной плоскими камнями. Посреди нее стояла белая открытая карета. Ее тянули четыре огромных необыкновенных создания черного цвета, которые назывались тарранами. У них были костлявые морды и пара рожек на лбу. На месте извозчика сидел мужчина в ливрее и держал в руках поводья. Рядом стояли еще четыре таррана с мягкими седлами вроде тех, в которых сидят жокеи, но с длинными стременами.

Керр отвесил мне преувеличенный поклон.

– Ваш экипаж ждет, миледи.

– Благодарю, сир. – Я подошла к карете и позволила ему помочь мне забраться.

Лукас сел рядом со мной. Карета была достаточно большой, чтобы вместить шестерых, но Фарис, Конлан, Йен и Керр сели на тарранов и расположились по бокам от нас. Лукас что-то крикнул кучеру, и, слегка пошатнувшись, мы тронулись в путь.

– А где Кайя? – я огляделась вокруг и едва не вскочила с места, когда Лукас остановил меня.

– Она любит бегать. Для нее это зарядка. – Он указал куда-то в сторону. – Вон.

Я наклонилась к нему, чтобы взглянуть с его стороны на ламала, мчащуюся перед ведущим тарраном. Внезапно она присела, завиляла задом, а потом бросилась за кем-то в кусты.

Я откинулась на спинку сиденья и с минуту наслаждалась впечатлениями. Стоял прекрасный день, и я была одна в карете с Лукасом в свою первую поездку в город фейри. Мой визит к Неблагому двору начался непросто, но теперь тот ужасный день становился лишь далеким воспоминанием.

Экипаж замедлился, когда мы подъехали к развилке дорог. Левая выглядела более хоженой, а правая вилась среди деревьев.

– Куда она ведет? – я указала направо, когда мы поехали по левой дороге.

– В Кадианский лес, – ответил Лукас. – На краю этого леса есть небольшая эльфийская деревушка, но большинство эльфов уехали жить в город. Теперь этой дорогой в основном пользуются охотники.

– А как далеко находится город? – спросила я, когда мы миновали деревья и перед нами неспешно нарисовались холмы.

– В пяти километрах.

Я повернулась и встретилась с ним взглядом.

– Совсем недалеко. Мы могли дойти пешком.

Конлан, который ехал ближе всех к нам, хихикнул.

– Наследный принц не ходит в город пешком. Он должен пользоваться более величественным транспортом.

– Обычно я езжу с ними, – пояснил Лукас. – Но ты никогда не ездила верхом на тарране, а для этого нужна практика.

– Ты могла бы сесть верхом вместе с ним, но это вызвало бы настоящий скандал в городе, – пошутил Конлан достаточно громко, чтобы его слышали все остальные.

– Нет, спасибо, – ответила я, перекрикивая их смех.

Усыпанная гравием дорожка свернула, и холмы сменились сельскохозяйственными угодьями. С одной стороны виднелись поля с листовыми культурами и пасущимися животными, а с другой – фруктовые сады. Я узнала в нем несколько фруктов, которые ела дома. Пейзаж был зеленым и живописным, как в глубинке Италии. Можно было представить, будто находишься в Тоскане, пока не приглядишься и не увидишь, что на полях работали тролли и гномы, а коровы на самом деле были маленькими шерстистыми существами, похожими на мамонтов.

Вскоре в поле зрения показались крыши домов. Мы проехали по каменному мосту, и у меня вырвался восторженный вздох, когда мы въехали в город. Казалось, будто мы попали в прошлое и оказались в средневековом городке, в котором, впрочем, не было ни рыцарей, ни крестьян.

Гравийная дорога сменилась мощеной улицей, достаточно широкой, чтобы по ней могли проехать два экипажа. Вдоль дороги выстроились ухоженные домики в два и три этажа белого, бежевого или коричневого цвета, со множеством окон и балконов, отчего они казались светлыми и просторными. На первых этажах некоторых домов располагались магазины, и мне хотелось остановиться и зайти в каждый из них.

Жители махали нам с балконов и тротуаров, а дети провожали взглядом широко распахнутых глаз. В отличие от двора, горожане представляли собой сплетение придворных фейри, эльфов, гномов и даже троллей. Было странно наблюдать, как тролли мирно шли по своим делам, и я даже задумалась, что, похоже, в мой мир приходили только нарушители спокойствия.

Пока мы подъезжали к центру города, улицы становились все более переполненными, а впереди показались красочные вывески.

– У них там ярмарка? – спросила я Лукаса.

– Сегодня базарный день. Я подумал, тебе может понравиться.

Я с трудом могла усидеть на месте, когда толпа расступилась перед нами и мы остановились возле фонтана посередине городской площади. С высоты кареты передо мной открывался полный обзор рынка, и я чуть шею не свернула, пытаясь осмотреть его весь.

По краю площади выстроились киоски и прилавки, в которых продавалось все: от овощей, фруктов, вяленого мяса, сыров и выпечки до одежды, ювелирных изделий, предметов искусства, книг и многого другого. Воздух наполняла музыка и шум многочисленных голосов, криков, смеха и визга детей. От ароматов экзотических специй, пряного мяса и выпечки рот наполнился слюной.

Я увидела нескольких придворных фейри, выделявшихся своей изысканной одеждой. Жители города в основном носили простые штаны, юбки и рубашки. Все держались на расстоянии от кареты и поклонились Лукасу, когда он из нее вышел. Он наклонил голову в знак уважения и помог мне спуститься. Я бы и сама справилась, но мне показалось, что правила приличия требовали, чтобы он мне помог. Конлан и остальные подошли к нам, а Кайя, прошмыгнув между их ног, встала с другой стороны от Лукаса.

– Что хочешь посмотреть? – спросил он у меня.

– Все.

Рассмеявшись, он опустил ладонь на мою спину и повел к ближайшему киоску. Люди расступались, освобождая нам дорогу. У меня сложилось впечатление, что наследный принц был нечастым гостем на рынке и его присутствие было всем в радость.

В первом киоске, у которого мы остановились, продавали ювелирные украшения, и меня поразило разнообразие блестящих побрякушек и камней. Здесь были кольца, браслеты, подвески, украшения для волос и головные уборы. Я взяла браслет из сияющего эйранта и восхитилась замысловатыми узорами на ободке из металла. Когда Лукас заговорил на фейском, я поняла, что он переводил мою похвалу продавщице-эльфийке, которая выглядела одновременно взволнованной и польщенной присутствием принца в ее лавке.

Я задала ей несколько вопросов о некоторых камнях и ее работе, пока она не расслабилась. К тому времени, когда мы перешли к следующему киоску, она вспыхнула от гордости от комплиментов Лукаса.

Следующий продавец торговал выпечкой, и меня не пришлось долго уговаривать что-нибудь попробовать. Сладкое слоеное тесто таяло на языке, и я сообщила ему с помощью Лукаса, что ничего вкуснее в жизни не пробовала. Улыбающийся продавец предложил мне взять еще, но я ответила, что мне нужно оставить в желудке место для остальных вкусных угощений.

Мы с Лукасом бродили от лавки к лавке. Я пробовала еду, которую он мне предлагал, и говорила с другими продавцами с его помощью. Я впервые была так счастлива с тех пор, как попала в мир фейри, и чувствовала себя здесь как дома в более неформальной обстановке и среди такого разного народа. Двор был прекрасным и роскошным, но ему не хватало живости и тепла этого городка.

Люди Лукаса держались достаточно близко, чтобы отреагировать на любую угрозу своему принцу, не стесняя при этом нас. Все было не так, как в моем мире, где они шли рядом с ним как равные. Пускай они были его лучшими друзьями, но здесь больше походили на членов королевской стражи.

Время от времени к нам подходили придворные фейри, и Лукас останавливался, чтобы перекинуться с ними парой слов. От моего внимания не укрылось, что он всегда говорил по-английски, когда я была рядом.

Во время одной из таких бесед я отошла на пару метров от него, чтобы понаблюдать за музыкантом, настраивавшим продолговатый струнный инструмент. Он немного поиграл, и меня наполнил восторг. Инструмент звучал, как классическая гитара. Пальцы чесались от желания попробовать. Быть может, мне удастся найти здесь такой, раз уж пришлось оставить свою гитару дома.

Музыкант заметил, что я за ним наблюдаю, и подозвал взмахом руки. Сказал что-то на фейском, но я помотала головой, показывая, что не понимаю его. Он нахмурил брови, а потом улыбнулся и протянул мне свой инструмент.

Я нетерпеливо взяла его и присела на скамью рядом с ним. Сперва инструмент было неловко держать в руках, а струны были изготовлены из незнакомого мне волокна. Первые несколько аккордов, которые я сыграла, заставили меня содрогнуться, но через минуту руки привыкли чувствовать струны. Будто обладая собственным разумом, пальцы начали играть «Песню Энни». Она звучала не совсем так, как когда я играла ее на своей гитаре, но я погрузилась в знакомую мелодию. Рынок исчез, и я снова оказалась дома в своей комнате, играя для Финча и Айслы.

Я доиграла песню, и звуки хлопков вернули меня в настоящее. Подняв взгляд, я увидела небольшую толпу, которая мне аплодировала. Я улыбнулась, встала и вернула инструмент музыканту.

– Спасибо, – поблагодарила я, и его ответная улыбка подсказала, что он понял смысл, если не сами мои слова.

Я направилась туда, где оставила Лукаса, и увидела, как он наблюдал за мной с задумчивым выражением лица. Вопросительно вскинула брови, но он лишь улыбнулся в ответ. Порой его было непросто понять, но сегодня он выглядел расслабленным и довольным.

Ко мне подбежала маленькая эльфийская девочка с рикой. Я присела на корточки, чтобы погладить ее питомца, но с удивлением ощутила, как меня тянут за волосы. Глянула на девочку, которая водила пальцами по моим волосам и смотрела на меня с удивлением.

– Миссе, – произнесла она на фейском.

К нам поспешила взрослая эльфийка и осторожно убрала руку девочки от моих волос. Голос женщины звучал встревоженно, как у матери, испугавшейся, что ее ребенок сделал что-то не так.

– Все хорошо, – сказала я, но, похоже, мои слова только усилили ее тревогу.

Я огляделась вокруг, ища помощи, и ощутила облегчение, когда рядом со мной появился Фарис.

Он заговорил с матерью ребенка, которая робко произнесла что-то в ответ, почти не встречаясь с ним взглядом. Когда она снова посмотрела мне в глаза, то слегка улыбнулась и выглядела уже не такой расстроенной. Я улыбнулась, и она, поклонившись, увела дочь сквозь толпу.

– Я не хотела ее расстраивать, – шепотом сказала я Фарису.

Он помотал головой.

– Ты и не расстроила. Она подумала, что ее ребенок будет наказан за то, что прикоснулся к спутнице принца.

Я в ужасе уставилась на него.

– Но этого ведь не случится?

– Никто не посмеет тронуть ребенка, но некоторые при дворе считают жителей города ниже себя. Они бы грубо отчитали ее мать.

Я поджала губы, мое хорошее настроение омрачило напоминание о том, что такие люди встречались в любом мире.

– Девочка что-то сказала, когда прикоснулась к моим волосам. Что значит «миссе»? – спросила я.

Фарис улыбнулся.

– Оно означает «красивая».

Он проводил меня обратно к Лукасу, который наклонился ко мне и сказал:

– Ты никогда мне не играла.

От дразнящего тона его голоса желудок описал кульбит.

– Попроси как следует, и, может, сыграю.

Лукас тихо рассмеялся, и у меня перехватило дыхание. Я что, флиртовала с ним? И он флиртовал в ответ?

Мы продолжили прогулку, и я заприметила книжную лавку.

– Ой, Лукас, нам нужно туда заглянуть.

Раздавшийся рядом резкий вздох сообщил мне о моей оплошности, и мое лицо обдало жаром. Я понизила голос.

– Я все время забываю о том, что ты кронпринц.

– Возможно, ты такая одна во всем Неблагом дворе, – прошептал он.

Я не могла понять, расстроила я его или нет.

– Прости.

– Мне это нравится. – Его губы изогнулись в улыбке. – Но это только между нами.

Я улыбнулась в ответ.

– Мой рот на замке.

Мы подошли к лавке, в которой выстроились полки с книгами, и еще больше книг лежало в деревянных ящиках. У всех была обложка с тканевым переплетом и простое тисненое название, и, по словам Лукаса, большинство было художественными произведениями. Все были написаны на фейском, так что я не могла их прочесть… пока. Я пролистала несколько книг, заинтересовавшись плавными начертаниями фейского языка. Было трудно поверить, что скоро я смогу говорить и писать на нем. А в конечном счете смогу понять любой человеческий язык.

Я взяла в руки книгу зеленого цвета и обнаружила, что на каждой второй странице были подробные рисунки фейских растений. Когда я показала ее Лукасу, он сказал, что текст на противоположной странице описывал растение и его применение в медицине или кулинарии. Моим родителям понравилась бы эта книга, пусть даже они не могли ее прочесть. Зная маму, стоило бы мне подарить эту книгу ей, она бы тут же нашла, кого попросить ее перевести.

Я посмотрела на продавца, но тут мне пришло в голову, что у меня нет денег, чтобы ее купить. Я видела, как люди обменивали тонкие, словно пластина, кусочки металла, которые служили здесь валютой, но у меня их не было.

Я уже собралась положить книгу на место, когда меня остановила рука. Лукас забрал у меня книгу и подал ее продавцу, который кивнул и поклонился.

– Здесь тебе не нужны деньги, – сказал мне Лукас. – Все торговцы знают, что двор расплатится за твои покупки. Он принесет твою книгу в карету.

– Это как-то даже лишает удовольствия, – пошутила я. – Но спасибо.

Через несколько минут я нашла киоск с сушеными ягодами, которые оказались хрустящими и на вкус напоминали ежевику. Когда Лукас сказал, что это популярное детское лакомство, я купила пакет для Финча и Айслы.

В другой лавке я нашла кулон с крошечным фиолетовым кристаллом, обрамленным изящным плетением из эйранта, от которого Вайолет сошла бы с ума. Эйрант стоил дорого, поэтому я с сожалением улыбнулась продавщице и пошла дальше.

– Хочешь такой? – спросил Лукас.

Я обернулась и увидела, что он стоял возле витрины с подвесками.

– Я подумала, что она понравилась бы Вайолет, но я найду ей что-нибудь менее экстравагантное.

Лукас повернулся к продавщице и сказал что-то на фейском. Она лучезарно улыбнулась и сняла кулон с подставки.

– Ты не обязан это делать, – сказала я, когда он поравнялся со мной.

– Я хочу. – Мы пошли дальше, и он продолжил: – Ты взяла что-то всем, кроме себя самой. Тебе чего-нибудь хочется?

Я понюхала воздух, когда до меня донеслось еще больше восхитительных ароматов.

– Я хочу попробовать то, что так божественно пахнет.

Он рассмеялся, и мы продолжили обход рынка. Я ела и пила, пока не насытилась настолько, что не могла попробовать больше ни кусочка.

Заметив впереди карету, я тихо вздохнула. День был чудесным, но настала пора возвращаться ко двору.

Лукас помог мне сесть в карету, в которой меня ждала книга и длинный, завернутый в ткань предмет. Я посмотрела на Лукаса вопросительным взглядом.

Он улыбнулся.

– Ты не сможешь сыграть мне без инструмента.

Мне хотелось обнять его, но я помнила, где мы были.

– Ты купил мне…

– Это называется бугу.

Я опустила ладонь на его руку, лежащую на его бедре.

– Спасибо.

Он перевернул свою ладонь и переплел наши пальцы, отчего по моей руке пробежало легкое покалывание.

Конлан и остальные оседлали тарранов, и толпа расступилась, когда экипаж двинулся в путь.

– Тебе понравилась твоя первая поездка в город? – спросил Лукас, пока мы возвращались обратно.

– Было просто прекрасно.

– Сейчас у меня очень напряженное расписание, но я обещаю, что так будет не всегда, – сказал он. – У нас будет еще много таких дней.

– Ловлю тебя на слове, – беззаботно сказала я.

Он ответил ленивой улыбкой.

– Надеюсь на это.

Я не знала, говорил ли он о дружбе или о чем-то еще, но то, как он смотрел на меня и держал за руку, таило в себе обещание большего. В животе разлился жар, и в этот момент мне сильнее всего хотелось почувствовать его губы на своих губах. Я не думала, что он мог поцеловать меня у других на виду, но, возможно, когда мы окажемся за закрытыми дверями…

Жар из живота распространился до щек, и я отвела взгляд, пока он не увидел, как я покраснела, и не догадался, в каком направлении понеслись мои мысли. Мой взгляд устремился налево и встретился прямиком с веселыми глазами Конлана, который ехал рядом с каретой. Он понимающе приподнял брови и усмехнулся в ответ на мою тщетную попытку изобразить равнодушие.

– Что на рынке понравилось тебе больше всего? – спросил Лукас, пока мы проезжали по каменному мосту, ведущему из города.

Я вновь повернулась к нему.

– Проще спросить, что мне не понравилось.

– И что же?

– Уезжать оттуда, – тихо вздохнула я. – Мне бы хотелось, чтобы этот день не заканчивался.

Он сжал мои пальцы.

– Он еще не закончен. Как ты смотришь на то, чтобы поужинать с моими братом и сестрой?

Желудок сделал небольшое сальто.

– Ты хочешь познакомить меня со своей семьей?

– Только с Розвен и Келленом. – Его глаза заискрились весельем. – Если только ты не настроена встретиться со всей моей семьей разом.

Я нервно сглотнула при мысли о встрече с неблагим королем.

– Пожалуй, сегодня только с твоим братом и сестрой.

Лукас улыбнулся.

– Розвен спрашивала, когда же сможет познакомиться с тобой, и я больше не могу откладывать ваше знакомство.

– Что? – я изобразила на лице притворное удивление. – Существуют те, кем ты не можешь командовать?

Он сделал вид, будто хмурится.

– Возможно, мне не стоит вас знакомить.

Я уже собралась возразить, но меня прервал шум, раздавшийся справа от нас. Стая птиц, похожих на розовых гусей, издавая ужасный крик, носилась по полю, убегая от темной фигуры. Карлик бежал за ними, крича и махая руками в попытке спасти свою стаю от хищника, который показался мне очень знакомым.

Лукас крикнул кучеру, и карета замедлила ход.

– Кайя! – встав, вскричал он.

Если ламал и услышала его, то слишком здорово веселилась, чтобы откликаться на его зов. Она бросилась на одну из птиц, и я накрыла рот ладонью, ожидая худшего. Птица взлетела в последний момент, лишившись лишь нескольких перьев. Кайя вскочила и бросилась на следующую.

– Тебе придется пойти и забрать ее, – сказал Конлан со смехом.

– Знаю. – Лукас спрыгнул с кареты и побежал по полю под хохот своих людей. Йен и Керр дали ему небольшую фору, а потом спешились и побежали за ним.

Я встала, чтобы мне было лучше видно – а вид был стоящим. Мускулистое тело Лукаса двигалось с той же мощной грацией, что и у ламала, пока он мчался в эпицентр беспорядка. Он и сам был всецело похож на хищника, чьей добычей я была бы не прочь стать.

Над каретой пронеслась тень, и, оторвав взгляд от Лукаса, я посмотрела на небо. У меня отвисла челюсть при виде парящей над нами крылатой фигуры. Издалека дракканы казались большими. Вблизи выглядели огромными. Но тот, что летал над нами, был больше одномоторного самолета.

– Он тебя не тронет, – крикнул Фарис, приняв мое восхищение за страх. – Дракканы никогда не нападают на людей в долине.

Драккан отлетел на полкилометра и развернулся обратно. На этот раз он пролетел ниже, его чешуя сверкала на солнце, словно пламя. Красно-золотое пламя.

Не может этого быть. Сердце бешено застучало. Наверняка было много дракканов с чешуей такого цвета, и он никак не мог вырасти до таких размеров за два месяца, что я его не видела.

Мой взгляд был прикован к драккану, когда он опустился еще ниже, позволяя мне хорошенько рассмотреть слишком уж знакомый красно-золотой узор на его спине.

– Гас, – выдохнула я.

Увенчанная рогами голова повернулась ко мне, будто он услышал меня, а его красные глаза уставились, словно лазерные лучи.

Я зачарованно смотрела в ответ. Кто-то закричал, но я едва расслышала за громкими хлопками его кожистых крыльев. Я пришла в себя как раз вовремя, чтобы понять: он направлялся прямиком ко мне. На этот раз я и впрямь ощутила страх и нырнула в укрытие.

Голова откинулась назад, когда огромная когтистая лапа обхватила меня сзади и вытащила из кареты. Кажется, я закричала, когда земля начала удаляться от нас. Все произошло быстро, словно в тумане. Единственное, что я отчетливо помнила: как Лукас мчался по полю и выкрикивал мое имя.

Глава 11

Мощные крылья драккана рассекали воздух, унося нас с поразительной скоростью. В считанные секунды Лукас и все остальные скрылись из виду, и я закрыла глаза от сливавшейся в головокружительное пятно земли, что проносилась в сотнях метрах под нами. Я вцепилась в лапу, обхватившую меня, боясь, что она в любой миг разожмется, а я упаду и разобьюсь насмерть. Прошло несколько минут, и я, не в силах выносить неизвестность, снова открыла глаза. Подо мной пролетали фермы и зеленые поля, несколько жителей указывали на нас пальцем. Наверное, не каждый день можно было увидеть, как драккан нес кого-то в лапах.

Я не хотела думать о том, что он намеревался сделать со мной, когда мы доберемся до места. Он был похож на Гаса, но это не означало, что это и был Гас. Но даже если это был драккан, которого я спасла, он так сильно изменился, что невозможно было предугадать, как он поступит.

Мы пролетели над полем, засеянным злаком, похожим на пшеницу, и я посмотрела на огромную тень, которую отбрасывал драккан. У меня возникло всепоглощающее чувство, будто я уже видела это раньше. Меня дразнили крохотные вспышки воспоминаний. Нет, не воспоминаний. Точнее сказать, сна, но как мне могло присниться место, которое я никогда не видела?

Впереди долину рассекала широкая река, и отчего-то я знала, что стоит нам долететь до нее, и драккан свернет налево. Когда мы пролетали над несколькими лодками, я задумалась, удастся ли мне когда-нибудь сплавиться по этой реке или же я вижу ее в последний раз. Подняв голову, я заметила, что мы летели прямиком к черным скалам, которые я видела с балкона. Мы уносились прочь от реки, и драккан набрал скорость, когда мы, по всей видимости, приблизились к его дому.

Едва мы подступили к подножию скал, он принялся взбираться наверх с головокружительной скоростью, от которой у меня скрутило живот. Мне пришлось закрыть глаза, пока все, что я съела на рынке, не попросилось обратно.

Воздух вокруг внезапно изменился, и возникло чувство, будто мы плывем. Я заставила себя открыть глаза и увидела, что мы попали в мир за гранью воображения.

Скалистые утесы простирались на многие километры, и, насколько хватало глаз, над ними летали сотни дракканов всех цветов и размеров. Одни резвились или ели, другие сидели в гнездах, а некоторые словно бы стояли на страже в ожидании опасностей. Двое дрались за добычу, похожую на сома размером с тунца, а еще двое были заняты тем, что производили новых дракканов.

Мы летели вдоль скал вне досягаемости других дракканов, но достаточно близко, чтобы было видно их скалящиеся, наблюдающие за нами морды и слышно их рык. Один сорвался с места и бросился на нас, отчего у меня чуть сердце не выскочило из груди. Если бы мой похититель отпустил меня здесь, мне бы не пришлось беспокоиться о том, что я разобьюсь от падения с высоты. Зубы и когти разорвали бы меня в клочья.

Но он не сбросил меня и не приземлился на скалы, как я того ожидала. Мы долетели до самого их конца, выступавшего над океаном, и полетели дальше, прямо над водной гладью, а перед нами простирался один только бескрайний горизонт.

Отлетев на пару километров от берега, он поджал лапы, прижимая меня к своему теплому брюху и закрывая от порывов ветра. Я не знала, сделал ли он это ради меня или потому, что так мог лететь быстрее, но теперь мне перестало казаться, что я в любой момент могу упасть в океан. Он летел с такой скоростью, какую я считала невозможной для живого существа.

Прошло несколько часов, и я заметила темные очертания в нескольких километрах впереди. Чем ближе мы подлетали, тем отчетливее передо мной вырисовывались границы острова. Он был небольшим, не больше половины километра в ширину, с каменистыми берегами, редкими деревьями и холмом посередине. На вершине холма стояла каменная постройка, по виду словно выросшая из камня. Не считая нескольких морских птиц, остров казался необитаемым.

Драккан один раз облетел его кругом и приземлился на вершину холма. Он мягко коснулся земли тремя лапами, четвертой все еще прижимая меня к брюху. Я затаила дыхание, когда он опустил меня на землю и отпустил.

Я пошатнулась, когда он поставил меня на ноги, которые слегка обмякли после полета. Выпрямившись, я повернулась к нему лицом. Он возвышался надо мной, прижав крылья к телу, его прищуренные глаза наблюдали за мной с той же настороженностью, какую ощущала по отношению к нему и я. Он был похож на Гаса, но на скалах я видела и других дракканов с такой же расцветкой. Как мне выяснить, был ли это тот самый драккан, которого я спасла?

Я облизала пересохшие губы, жалея, что у меня нет с собой воды. Прокашлялась и произнесла:

– Гас?

Он склонил голову набок. Гас тоже так делал, но, наверное, точно так же себя вели все дракканы.

Я печально улыбнулась ему.

– Жаль, Финча здесь нет. Он бы понял, если ты наш Гас.

Внезапно драккан опустился на брюхо, его огромный шипастый хвост заметался из стороны в сторону, а из ноздрей вырвались маленькие клубы дыма. Он опустил голову на землю и выжидающе уставился на меня. Мне был знаком этот взгляд. Тот же самый, каким он смотрел, когда Финч с ним играл.

– Гас, это правда ты! – На глаза навернулись слезы. – Мне не терпится рассказать Финчу, каким ты стал большим.

При упоминании имени Финча он быстрее завилял хвостом. Возможно, Гас узнал во мне человека, который его кормил, но с Финчем он провел больше всего времени. Что драккан сделает, когда поймет, что Финча здесь нет?

«Лучше задаться вопросом, где оказалась я сама и как отсюда вернуться домой?»

Я повернулась к каменной постройке, которая оказалась единственным строением на всем острове. Она была гораздо больше хижины, с ровной крышей и отверстием вместо двери, в которое едва бы прошел придворный фейри.

Я пошла в сторону здания и ощутила странное притяжение. Чем ближе я подходила, тем сильнее оно становилось. Рациональная сторона моего мозга подсказывала: то, что принуждало меня что-то сделать, не сулило ничего хорошего. Чутье твердило, что неспроста Гас прилетел прямиком на этот остров посреди океана. Мне нужно быть здесь и выяснить зачем.

Остановившись в проеме, я позволила глазам привыкнуть к полумраку. Здесь была лестница, ведущая вниз, где мерцал свет. Я выдохнула. Это место не могло быть заброшенным, раз в нем горел свет.

Воодушевленная, но все еще настороженная, я спустилась по грубо высеченным ступеням в круглую комнату меньше пяти метров шириной. В центре комнаты был узкий каменный пьедестал, на котором стояла стеклянная чаша с кристаллами лаэвика, которая отбрасывала достаточно света, чтобы осветить мне путь. Справа шел узкий туннель, освещенный факелами. Напротив виднелся сводчатый проем, ведущий в другую комнату, которая казалась более просторной и лучше освещенной.

Я пересекла комнату и заглянула в ту, что была дальше. У меня перехватило дыхание, потому что внезапно я поняла, где именно находилась.

Круглая, утопленная в землю комната была раза в три больше первой, с высоким потолком, увешанным хрустальными светильниками. Стены были выложены из голого камня, а напротив от входа располагался низкий белый каменный алтарь. В самом центре алтаря лежал ки-тейн.

Я спустилась по ступеням и подскочила, краем глаза заметив движение. Слева от меня стояли два фейри в голубом с серебром одеянии Неблагого двора. Я посмотрела направо и увидела еще двоих фейри в белых с золотом туниках, которые, должно быть, были цветами Благого. Все четверо стражей смотрели на меня с подозрением, но никто из них не заговорил и не подошел ко мне.

Я вновь повернулась к алтарю и посмотрела на камень, который так круто изменил мою жизнь, что я все еще не могла с этим смириться. Увидев его, я испытала множество противоречивых эмоций, разрываясь между желанием покинуть это место и подойти ближе к алтарю.

Притяжение ки-тейна взяло верх, и я подошла ближе. Оказавшись в полутора метрах от него, я наткнулась на невидимую стену, которая не позволяла подойти ближе. Должно быть, на храм наложили какие-то новые защитные чары, чтобы охранять ки-тейн.

Возможно, эти чары не позволяли мне приблизиться к ки-тейну, но никак не мешали ощущать исходящую от него силу. Будучи человеком, я не могла почувствовать магию ки-тейна, но для фейри его энергия была почти непреодолимой. Как Конлан сумел приблизиться к нему почти на полметра в тот день в книжном магазине?

– Ты чувствуешь его?

Я вздрогнула, когда услышала женский голос, и, обернувшись, увидела, что позади меня стоит высокая женщина с белокурыми волосами. На ней было длинное белое платье, украшенное поясом из эйранта. Она источала тепло. Я не знала, как и где, но каждая клеточка моего тела говорила мне, что я встречала ее раньше.

Она ласково улыбнулась.

– Ты чувствуешь силу, Джесси?

– Да, – тихо ответила я, не в силах отвести взгляд от ее неподвластных времени серых глаз.

Она довольно кивнула.

– Хорошо.

– Что же в этом хорошего? – спросила я, когда она не стала продолжать. – Разве не все ее чувствуют?

– Не так, как можешь ты. – Она потянулась и прикоснулась к камню в моих волосах, посылая сквозь меня легкий поток энергии. Было не больно, но у меня перехватило дыхание и закрались подозрения, что моя собеседница была не простой фейри.

– С кем ты там разговариваешь? – спросил мужской голос.

Я повернулась и увидела одного из благих стражей в паре метров от себя. Он окинул меня подозрительным взглядом, опустив руку на рукоять меча. Взглянув мимо него, я обнаружила, что еще три пары глаз были прикованы ко мне. Почему они так на меня смотрели?

А потом меня осенило: я одна во всей комнате могла видеть эту женщину.

– Я спросил, с кем ты говоришь? – сказал фейри.

– Сама с собой, – выпалила я, встрепенувшись. – Иногда я так делаю.

Его жесткий, оценивающий взгляд задержался на моих волосах. Если он не проторчал на острове два месяца, то наверняка знал, кто я такая. Недовольный изгиб его губ подсказал мне, что именно он думал о новообращенной неблагой фейри.

– Прошу прощения. – Я обошла его и направилась к лестнице, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, была ли женщина все еще там. Я чуть ли не взбежала по лестнице, прошла через первую комнату и не останавливалась, пока не вышла на свет угасающего дня.

Гас был там, где я его оставила, и словно бы спал. Его глаза распахнулись, и он стал лениво наблюдать, как я спешила к нему. Казалось, он никуда не торопился, оставляя меня гадать, как мне, черт побери, вернуться домой. Даже если бы он взял меня в лапы и унес прочь с острова, то мог унести куда угодно, и я никак не могла сообщить ему, куда мне нужно попасть.

Я сделала глубокий вдох. Эти стражи должны были как-то сюда добраться. Пойду и спрошу у них, как вернуться в Неблагой двор. Двое из Благого, вероятно, мне не помогут, но я не погнушаюсь использовать имя Лукаса, чтобы добиться помощи от неблагих стражей.

Я развернулась и едва не налетела на женщину из храма. Отступила на несколько шагов, вновь преисполнившись уверенности, что видела ее раньше. Но это сущее безумие, особенно если мои подозрения насчет того, кто она такая, окажутся правдой.

– Вы… Аэдна? – спросила я.

– Да. Очень рада тебя видеть, Джесси. – Она улыбнулась, развеяв волнение, которое я ощущала всего несколько мгновений назад.

Я внимательно посмотрела на нее. Это была фейская богиня, которая создала мир фейри и все, что в нем было. Я оказалась рядом с божеством, но догадалась спросить лишь:

– Мы уже встречались?

Она тихо рассмеялась и, подойдя ко мне, обхватила ладонью мой подбородок. Мой разум заполнили образы и обрывки разговора, кружась и складываясь воедино в забытые воспоминания. Я увидела собственное тело, лежащее на земле среди тумана, а Лукас и остальные использовали свои силы, чтобы спасти меня. Я вспомнила боль, но она была приглушенной, и богиня была рядом со мной, помогая пережить самое страшное.

Аэдна отпустила мой подбородок и нежно вытерла слезы, текущие по моему лицу.

– Ты была такой храброй и сильной. Благодаря тебе ки-тейн вернулся туда, где ему и место.

– Но я опоздала. Барьер ослаб, и теперь бури не утихают. – В моей груди зародилась надежда. – Вы восстановите его? Поэтому вы здесь?

Она снова улыбнулась, но ее улыбка была тронута печалью.

– Его можно исцелить, но не моей рукой.

– Неблагие и благие фейри объединятся, чтобы вместе найти решение, – сказала я, радуясь ее словам о том, что барьер можно восстановить.

– Я рада, что они готовы объединиться, но боюсь, что они слишком долго пробыли в отчуждении, чтобы добиться в этом успеха.

Мое сердце сжалось, потому что она была права. Мне было мало что известно о короле Осероне, но, судя по тому, что я слышала, он всерьез посвятил себя восстановлению барьера. Но королева Анвин – совсем другое дело. Она стала причиной всего этого, и, зная то, что я о ней знала, я не могла представить, чтобы она стала делать что-то на благо других.

– Вы богиня. Разве вы не можете примирить их, чтобы они сработались вместе? – спросила я.

– Когда я создала это царство и все, что есть в нем, я даровала им свободу воли жить так, как они пожелают, без моего вмешательства, – пояснила Аэдна. – Последними фейри, которые видели меня, были асрай, охранявшие мой храм тысячи лет назад.

Поток ветра задул волосы мне в лицо, и я раздраженно их смахнула.

– Вы явились ко мне.

– Ты человек, и, хотя теперь стала фейри, ты принадлежишь обоим мирам. Ты носишь камень, который я даровала тебе, и ты доказала, что храбра и достойна моего благословения и задачи, для выполнения которой я тебя выбрала.

Ее похвала наполнила меня теплом.

– Я бы сделала все это снова, чтобы обеспечить безопасность своей семье и друзьям.

Она опустила ладонь мне на плечо.

– Поэтому я знаю, что ты преуспеешь в том, о чем я тебя сейчас прошу.

– О чем? – медленно переспросила я.

– Стать моими руками. Я дам тебе знания о том, как исцелить мой мир.

– Мне? – я отступила назад, и ее рука упала с моего плеча. – Я пробыла фейри всего пару месяцев. Не лучше ли попросить об этом того, кто сильнее, например, кого-то из членов королевской семьи?

– Эта задача требует не только физической силы. Ты увидишь, когда придет время. Я бы не выбрала тебя, если бы не верила в тебя.

Я несколько раз вдохнула, чтобы собраться с мыслями. Голова шла кругом, и я почувствовала легкую тошноту, но сумела ответить.

– Вы же привели меня сюда не для того, чтобы я сделала это сейчас?

– Время еще не пришло. Я приду к тебе, когда будет пора начать. Ради твоей безопасности ты ни с кем не сможешь об этом говорить.

Я покачала головой.

– Да и кто бы в это поверил?

Она снова улыбнулась.

– Скоро увидимся, Джесси.

Богиня исчезла. Я повернулась кругом, но, не считая Гаса, оказалась одна.

Он встал, расправил крылья и приготовился к полету. Устремил на меня свой огненный взгляд, а когда я не сдвинулась с места, издал нетерпеливый рык, который был прекрасно мне знаком. Единственная проблема заключалась в том, что точно такой же звук он издавал, когда был голоден. Я вспомнила, как его острые маленькие зубки вонзались в сырую курицу, которой я кормила его дома, и постаралась не думать о том, что его драконьи клыки могли сделать со мной.

Аэдна не оставила бы меня с ним, если бы считала, что он может причинить мне вред. Верно? Во всяком случае, я убеждала себя в этом, когда собралась с духом и подошла к нему.

Когда я оказалась в паре метров от него, он расправил мощные крылья и поднялся в воздух. Стоило быть готовой к этому, но я все равно вскрикнула, когда одна из его когтистых лап взметнулась, чтобы поднять меня и прижать к его брюху. И мы тронулись в путь.

Не прошло и полчаса полета над океаном, как я задремала. Проснувшись, увидела, что наступила ночь, а мы приближались к суше. Впереди виднелась широкая долина, окруженная горой и высокими, блестящими черными скалами.

Пока мы пролетали над долиной, под нами двигались огни, и я поняла, что это были факелы в руках фейри, скакавших на тарранах. Это была поисковая группа, искавшая меня?

Я окликнула их, но мои крики заглушил ветер и хлопки крыльев драккана. Был ли среди них Лукас с Конланом, Фарисом и остальными? Наверное, они ужасно волновались, не зная, жива я или мертва.

Гора приближалась, и я смогла разглядеть озеро и обширные территории, освещенные факелами. Люди прогуливались и общались, не зная о нашем приближении. Я рассматривала их придворные наряды и задавалась вопросом, как они могли день за днем жить в праздной роскоши и не сходить с ума от скуки. Мне хватило провести при дворе всего несколько дней, чтобы понять: я никогда не буду счастлива, живя так, как они.

Гас кружил над землей, снижаясь с каждым кругом. Снизу послышались крики, а люди пустились врассыпную, когда он облетел озеро по периметру. Одна группа фейри не успела убраться с его пути, и я услышала женский визг и плеск, когда они бросились в воду.

Он приземлился на травянистый склон возле озера и осторожно опустил меня на землю. Я тут же упала на пятую точку. Встала, отряхнулась и посмотрела на драккана.

– Спасибо, Гас.

Он фыркнул, и из его ноздрей вырвался поток дыма. Его большая голова опустилась и подтолкнула меня, отчего я пошатнулась. В следующий миг я ощутила мощный порыв ветра, когда он поднялся в воздух, повалив меня обратно на траву. Я лежала и смотрела, как он поднимался все выше и выше, пока не скрылся в темноте.

Я смотрела на звезды, мерцающие в ночном небе, пока шум бегущих ног не возвестил меня о чьем-то приближении. Села и увидела, что ко мне подошли два фейри в форме стражи, глядя на меня, как на инопланетянку, упавшую на землю.

– Это вы! – Один из них поспешил ко мне, чтобы подать руку. – Вы ранены? Нужен лекарь?

Мне была не нужна его помощь, но я приняла его руку.

– Все в порядке, спасибо.

– Мы не могли поверить, когда увидели, как драккан поставил вас на землю, – продолжил он. – Половина двора считает, что вы погибли.

– Известия о моей смерти сильно преувеличены, – пошутила я, отряхиваясь от травы и грязи.

– А как иначе? – спросил он. – Вас унес прочь драккан.

Второй страж впервые заговорил.

– Принц Ваэрик и половина стражи отправились вас искать. Мы проводим вас во двор и отправим ему весть о вашем возвращении.

– Меня не нужно сопровождать. Я уже сама могу найти дорогу.

Он преградил мне путь, едва я собралась пройти мимо них.

– Нам отдан приказ сопроводить вас, если вы вернетесь раньше его высочества.

Одного взгляда на их серьезные лица было достаточно, чтобы понять: без них я никуда не пойду. Я покорно кивнула, и они встали по обеим сторонам от меня. Когда мы подошли к входу, я чувствовала на себе взгляды, но не обращала внимания на зевак. Я начала привыкать к тому, что на меня постоянно смотрят.

Мы вошли в гору и на лифте поднялись на верхние этажи. Когда он остановился, я с удивлением увидела большую крытую террасу, мимо которой проходила в первый день своего пребывания. Стоявшие здесь двое стражей, облаченные в черное, были не те, которых я видела по прибытии, но выглядели они не менее грозно, когда повернули головы к лифту, чтобы посмотреть, кто посмел проникнуть на их территорию. Когда они увидели меня, выражения их лиц почти не изменились, но они отступили в стороны, позволяя нам пройти.

– Это не мой этаж, – возразила я, когда меня вывели из лифта.

– Дальше мы ее проводим, – сказал один из одетых в черное стражей.

В следующий миг моя охрана вернулась в лифт, а говоривший с ними стражник повел меня во дворик, через который я впервые вошла в Неблагой двор.

Мы прошли в него и направились к двойным дверям, которые я не заметила в первый раз. Страж прижал ладонь к одной из них, и она со щелчком открылась. Затем он открыл дверь и жестом велел мне войти. Так я и сделала, ожидая, что он войдет следом, но услышала лишь тихий свист, с которым дверь захлопнулась за мной.

– Эй! – я развернулась и схватилась за ручку, но она не поддалась. Она была заперта. – Не смешно, – раздраженно крикнула я, отворачиваясь, чтобы осмотреть свою тюрьму.

Мой гнев испарился, едва я окинула взглядом помещение, которое было по меньшей мере вдвое больше моих покоев. Здесь было больше диванов, чем в моих комнатах, а в обеденной зоне могло разместиться восемь человек. Комнаты мягко освещали хрустальные лампы, но темные ткани и коллекция оружия на стене создавали мужественную атмосферу.

Я подошла взглянуть на темно-серую рубашку, небрежно брошенную на спинку дивана. Узнав, я взяла ее в руки и понюхала. В этой рубашке Лукас ездил в город, и она все еще хранила его запах. Это означало только одно: я оказалась в его личных покоях.

Прижав рубашку к груди, я осмотрела комнаты. По планировке покои были похожи на мои, только гораздо больше. Пройдя в спальню, я увидела балкон, тянувшийся вдоль всех комнат от гостиной до спальни.

Однако мое внимание привлекла его кровать. Ее черное резное изголовье доходило до середины стены, а синее покрывало было таким темным, что казалось почти черным. Я думала, что кровать у него дома в моем мире была огромной, но на этой, пожалуй, мог поместиться и он, и вся его личная стража. Я усмехнулась, представив шестерых крупных фейри, лежащих бок о бок в кровати. На смену этому образу пришел тот, в котором мы с Лукасом были в этой кровати одни, и по моему телу разлился жар.

Поддавшись искушению, я легла на нее и раскинула руки в стороны. Покрывало было мягким, как шелк, и меня окутал знакомый запах Лукаса. Я бы свернулась калачиком и заснула здесь, но меньше всего мне хотелось, чтобы Лукас зашел и застал меня в своей кровати, как навязчивую поклонницу.

Я осмотрела ванную комнату, а потом вышла на балкон. На улице было слишком темно, чтобы что-то увидеть, но вид отсюда должен был открываться такой же, как и из моих покоев двумя этажами ниже. Опершись на перила, я осмотрела долину в поисках факелов, которые видела, когда мы пролетали над ней, но с такой высоты их было не видно.

Обернувшись, я заметила позади себя огромное кресло и удобно устроилась среди пышных подушек. Поджала под себя ноги и попыталась осмыслить все, что произошло за этот день. Я встретилась с богиней… снова. Она была рядом со мной во время обращения, и благодаря ей я осталась жива.

Теперь она хотела, чтобы я справилась с задачей, с которой, судя по всему, не мог справиться больше никто в том мире. Но вдруг она ошибалась на мой счет и я не могла сделать то, что нужно, дабы спасти мир фейри?

Я опустила голову на подушку и устремила взгляд в темное небо. Я не могла так думать, ведь слишком многое было поставлено на карту и мне нельзя потерпеть неудачу. Аэдна не доверила бы мне судьбу своего мира, если бы сомневалась, что я справлюсь. Мне бы лишь хотелось, чтобы она сказала, почему выбрала именно меня. Так ожидание далось бы мне гораздо легче.

Громкие голоса напугали меня, и я осознала, что, судя по всему, заснула. Я уже почти вылезла из кресла, когда из комнат донесся мужской голос.

– Я лично привел ее сюда, Ваше Высочество, и она не выходила.

Следом раздался голос Фаолина.

– Она должна быть где-то здесь, Ваэрик.

Я поморщилась и пошла к открытым дверям балкона, ведущим в гостиную. Там меня встретила Кайя, которая чуть не повалила меня на пол, пока терлась о мои ноги. Погладив ее по голове, я вышла к дверям, когда увидела Лукаса, Фаолина и стражника, который привел меня сюда. На Лукасе и Фаолине были штаны и куртки из какой-то темной кожи, а на боках висели мечи.

Лукас стоял ко мне спиной, но Фаолин заметил меня, как только я появилась на пороге. Он кивнул в мою сторону, и Лукас обернулся. От дикого взгляда в его глазах у меня участился пульс. Не припомню, чтобы видела его таким, и сама не знала, стоит мне бояться или радоваться.

– Джесси. – Не успела я произнести хоть слово, он пересек комнату, заключил меня в объятия и прижал к себе. – Я думал… Я не знал, вдруг ты…

От страданий в его голосе мое горло болезненно сжалось. Я обняла его за поясницу и крепко стиснула, вдыхая его запах. Он пах свежим воздухом, кожей и слабым мускусным запахом таррана, от которого я поморщила нос. Мне было все равно, даже если бы от него воняло скунсом, пока он так меня обнимал.

Дверь издала щелчок, сообщая, что Фаолин со стражником ушли, и я наконец смогла совладать с голосом.

– Прости, – прошептала я, уткнувшись в его рубашку.

В том, что произошло, не было моей вины, но я не знала, что еще сказать.

– Ты не виновата. – Он ослабил объятия и, прихватив за подбородок, приподнял мое лицо к своему. – Это я должен был обеспечить тебе безопасность. Если бы ты пострадала…

Я едва успела заметить, что он наклонил голову, как вдруг его губы накрыли мои. Мне на ум пришла только одна мысль: «Наконец-то!»

Его поцелуй был жестким и властным, воспламеняя все внутри меня. Но я не сдалась ему. Я отвечала с равным напором подавляемых чувств и желаний. Проведя руками по его груди, я вцепилась в ворот его рубашки, чтобы удержать его там, где мне хотелось.

Из груди Лукаса раздался рык удовольствия, и он подхватил меня, чтобы я обвила его ногами за талию, а мое лицо оказалось на уровне его лица. Он разорвал поцелуй, чтобы посмотреть на меня, и мои руки и ноги обмякли при виде желания в его глазах. Тогда он снова набросился на мои губы с той же свирепостью, и я поняла, что отдала бы ему всю себя, если бы он попросил.

– Ваэрик, вижу, ты нашел свою пропавшую подругу, – произнес веселый мужской голос с другого конца комнаты.

Я ахнула и отпустила Лукаса, словно обжегшись. Он с легкостью меня подхватил, пока я не упала, и неспешно поставил на ноги. Его улыбке не удалось меня успокоить, и я повернулась к нашему гостю с пылающим лицом.

Я глазам своим не поверила, когда увидела мужчину, который мог бы сойти за близнеца Лукаса. Его темные волосы были длинными, как у большинства фейри, но лицо было почти зеркальным отражением лица Лукаса. И хотя он был одет в том же элегантном стиле, который предпочитали все мужчины при дворе, его стать подсказала мне, что он не был простым фейри.

Ну конечно! Это был брат Лукаса, Келлен, с которым он собирался познакомить меня сегодня за ужином. Я мысленно простонала и подавила желание оглядеть свою помятую, перепачканную в земле одежду. Не так я хотела познакомиться с семьей Лукаса. У меня был ужасный вид, а Келлен к тому же застал меня за поцелуями с его братом.

– Вернее будет сказать, что это она нас нашла. – Лукас нежно сжал меня рукой. – Отец, позволь представить тебе Джесси Джеймс.

Потребовалось несколько секунд, чтобы до меня дошел смысл его слов, а следом нахлынуло потрясение. Отец? Я стояла перед неблагим королем… который стал свидетелем того, как я взобралась на его сына и наследника.

И где был драккан, готовый унести меня прочь, когда он был так нужен?

Глава 12

– Джесси, – король Осерон подошел к нам. – Я много о тебе слышал.

Я не училась делать реверанс, а потому отвесила ему неловкий поклон.

– Для меня большая честь познакомиться с вами, Ваше Величество. Я тоже много о вас слышала.

Он тепло улыбнулся мне.

– Да, я слышал, что служу объектом большого любопытства и сплетен в мире людей. Оправдываю ли я ожидания?

Я не ожидала, что король Неблагого двора обратится ко мне настолько неофициально, потому его манера выбила меня из колеи. И как мне отвечать на подобный вопрос?

– Отец, – произнес Лукас слегка раздраженно.

Король отмахнулся.

– Это вполне приличный вопрос.

Лукас вскинул брови.

– Нет, но я сужу по собственному опыту, когда говорю, что Джесси не составит труда сказать все, что она о тебе думает.

Король Осерон запрокинул голову и расхохотался. Мы вновь встретились взглядом, и я увидела, что у него были голубые глаза, но не такого насыщенного цвета, как у сына. А еще они почему-то казались старше. Вблизи были заметны и другие различия в их лицах. Челюсть короля была более квадратной, а губы не такими полными, как у Лукаса. И хотя их улыбки были похожи, улыбка короля не обладала силой, от которой у меня все млело внутри. Только один Лукас был способен сделать это со мной.

– Ничего другого я и не ожидал от девушки, которая вернула нам ки-тейн. – Король потянулся и обеими руками взял мою ладонь. – Благодарю тебя от имени всего Неблагого двора.

– Я… не за что, – пропищала я, когда сумела совладать с голосом.

Никогда в жизни я и представить себе не могла, что окажусь лицом к лицу с королем Неблагого двора, который к тому же будет держать меня за руку. Мог ли этот день стать еще более безумным?

Я получила ответ на этот вопрос, когда дверь открылась и в комнату вошла женщина с темными волосами. Она держалась так царственно, что я сразу поняла: это мать Лукаса, Морель.

Она увидела меня и улыбнулась. Пересекла комнату и поцеловала меня в обе щеки.

– Джесси, я так рада, что ты вернулась целой и невредимой.

– Благодарю вас, королева, – пролепетала я.

– Зови меня Морель. Ваэрик и его друзья так тепло о тебе отзываются, что мне кажется, будто я уже тебя знаю. – Она отступила назад. – Я хотела бы, чтобы мы познакомились при нормальных обстоятельствах, но, если бы я стала ждать, когда мой сын тебя представит, одной богине известно, когда бы это случилось.

– Джесси провела в нашем мире всего два дня, мама, – с изумлением ответил Лукас. – Я подумал, что она хотела бы сперва устроиться, прежде чем я подвергну ее королевской инквизиции.

– Ваэрик. – Королева бросила на него предостерегающий взгляд.

Король Осерон усмехнулся.

– Ты довольна своим первым визитом в мир фейри, Джесси?

Я прикусила щеку. Вот уж вопрос с подвохом. Я провела здесь всего несколько дней, а меня уже отравили, а потом еще утащил драккан. Вдобавок ко всему мне пришлось сидеть сложа руки, пока король пытался подобрать Лукасу «подходящую» пару.

– Я даже вообразить не могла, что здесь так красиво, – честно призналась я. – Жду с нетерпением, когда смогу увидеть больше.

Он улыбнулся, довольный моим ответом.

– Здесь есть на что посмотреть. Ты искательница приключений, Джесси?

– Я жила только в городе, но надеюсь, что однажды смогу отправиться в путешествие. Хотя не знаю, становлюсь ли от этого искательницей приключений.

– Тогда нам предстоит это выяснить. Как фейри, ты теперь можешь исследовать оба мира. Что предпочитаешь: горы, пустыню или океан?

– Отец. – На сей раз голос Лукаса прозвучал резко, и в нем уже отчетливо слышалось раздражение.

Король хмуро посмотрел на сына, и они обменялись взглядами, которые я не смогла понять. Мне было мало что известно об их отношениях, чтобы я смогла прочесть язык их тела, но я почувствовала себя посторонней в личной беседе.

Морель опустила ладонь на руку супруга.

– У Джесси был волнительный день, и она наверняка очень устала. Давай дадим им с Ваэриком провести немного времени вместе?

Король нахмурился.

– Сперва я хочу обсудить с Ваэриком один важный вопрос.

Внутри все сжалось от разочарования.

– Я пойду, чтобы вы могли поговорить.

Лукас взял меня за руку, пока я не успела от него отойти.

– Уже поздно, и я уверен, что разговор может подождать до утра.

Впервые я заметила проблеск недовольства в глазах короля Осерона.

– Благой двор согласился встретиться через две недели, и нужно многое сделать, чтобы подготовиться к встрече.

– Тогда будет лучше обсудить это с советом, – твердо ответил Лукас. – Если пожелаешь, мы с тобой можем переговорить об этом за завтраком.

Я была уверена, что король станет настаивать, чтобы они поговорили прямо сейчас, но он удивил меня, уступив. Он не произвел на меня впечатления того, чей авторитет часто подвергался сомнению. Но, с другой стороны, то же можно сказать и о Лукасе, а значит, в этом отношении они были равны.

– Увидимся за завтраком, – сказал он Лукасу и, вновь улыбнувшись, посмотрел на меня. – Я рад, что ты благополучно вернулась домой, Джесси.

Мой благоговейный страх перед ним утих достаточно, чтобы я смогла услышать искренность в его голосе и немного расслабиться.

Морель одарила меня заботливой улыбкой.

– Я велела подать тебе горячий ужин. Его скоро принесут.

– Спасибо.

Лукас проводил родителей до двери, и они задержались на пороге, чтобы тихо поговорить. Мне казалось грубым смотреть на них, а потому я вышла ждать Лукаса на балконе. Кайя пошла следом, и я стала почесывать ее макушку, глядя на океан вдалеке и надеясь, что сегодня меня больше не поджидали никакие сюрпризы. Я достигла предела и физически, и морально.

Я была так сильно погружена в свои мысли, что даже не заметила присутствие Лукаса, пока он не подошел и не оперся на ограду рядом со мной. Он стоял так близко, что наши руки соприкасались, а я подалась к нему и опустила голову ему на плечо.

Он обнял меня одной рукой.

– Прости за это, Джесси. Последнее, что тебе сегодня было нужно, так это знакомиться с моими родителями.

Он сказал об этом так небрежно, будто речь шла не о короле Неблагого двора и его супруге. Я постаралась придать голосу беспечности.

– Все в порядке. Они были добры.

– Да, но они не знали, в каком ты будешь состоянии после случившегося, а потому должны были дождаться более подходящего момента для знакомства. – Лукас опустил руку и повернулся ко мне. – Ты ведь сказала бы мне, если бы была ранена?

Я встала к нему лицом и положила ладонь на его грудь.

– Гас не причинил мне вреда, честное слово. Если не считать, что меня чуть не хватил сердечный приступ.

– Гас?

Я улыбнулась, внезапно почувствовав себя лучше.

– Помнишь драккана, которого я спасла дома? Так вот он теперь не маленький.

Лукас уставился на меня.

– Это был твой драккан? И он тебя помнит?

– Да, – я рассмеялась при виде потрясенного выражения его лица. – Уж не сомневайся, я и сама не могла в это поверить, а ведь была там.

– Ты должна в точности рассказать мне все, что сегодня произошло. – Лукас взял меня за руку, отвел обратно в комнату и усадил на один из диванов.

Сбросив обувь, я устроилась спиной к подлокотнику и поджала ноги, но он положил их себе на колени.

– Рассказывай, – велел он, когда мы оба расположились.

Я рассказала ему о нашем полете к скалам, а затем дальше на остров, умолчав о моей встрече с богиней, что оказалось нетрудно, потому что она что-то со мной сделала, и теперь я не могла говорить о нашей встрече. Мне не нравилось, когда мной распоряжались, но ее власть надо мной усмирила чувство вины, которое я испытывала за то, что утаивала от Лукаса нечто столь важное.

Он нахмурил брови.

– Он принес тебя прямиком туда, где хранится ки-тейн?

– Возможно, камень притягивает его, раз уж он несколько месяцев носил его в своем теле, – предположила я, надеясь, что мой ответ прозвучит правдоподобно и устроит Лукаса.

Он задумался.

– Такое вполне возможно. Остров расположен посреди Эллионского моря. Дракканы не летают туда, потому что им лучше охотиться ближе к материку.

– К слову, об острове: как туда попадают стражи? – спросила я. – Они живут в храме, пока кто-то не придет их сменить?

– В Неблагом и Благом дворах есть специальные порталы, которые позволяют перемещаться на остров и с острова. Стражи раз в день используют их, чтобы сменить друг друга.

Я обдумала эту информацию.

– Этими порталами может пользоваться кто угодно?

– И да, и нет. Любой из Неблагого двора может пользоваться нашими порталами, но они не откроются перед кем-то из благих. То же самое касается их порталов.

– Разумно.

Нас прервал звон колокольчика. Лукас поднял мои ноги со своих коленей и пошел открывать дверь. В комнату вошел одетый в ливрею эльф, неся в руках большой накрытый поднос, который Лукас велел поставить на маленький столик возле дивана. Эльф ушел, и Лукас снял крышку с подноса, под которой оказалась тарелка с приправленной крупой и мясом под густым кремовым соусом. Это было мясо раха – фейский аналог курятины, ставший на данный момент одним из моих любимых продуктов. А еще на подносе был салат из листьев, кусочек хрустящего хлеба и стакан сока.

Лукас взял поднос и поставил его мне на колени. Рот сразу же наполнился слюной, а в животе заурчало от еды, которую я увидела впервые после прогулки по рынку, что, казалось, было уже несколько дней назад.

Я взяла вилку, тронутая добротой Морель.

– А как же ты? Не голоден?

Он сел.

– Фаолин и остальные позаботились о том, чтобы я ел, пока мы тебя искали. Нельзя же допустить, чтобы кронпринц потерял сознание от голода и выпал из седла.

У меня вырвался смешок от возникшего в мыслях образа.

– Никак нельзя. – Я молча съела несколько кусочков мяса, чтобы заглушить урчание в животе. – Я видела группу людей на тарранах с факелами в руках, когда Гас нес меня обратно. Ты был с ними?

– Возможно. Мы подрядили людей искать тебя по всей долине.

Еда стала казаться безвкусной, и я отложила вилку.

– Не извиняйся. – Он окинул меня строгим взглядом. – Ты позвала этого драккана и приказала ему унести тебя?

– Нет, но у тебя есть более важные дела, чем беспокойство обо мне. Сначала я разболелась, потом меня утащил драккан. Может, было бы лучше, если бы я уехала на твой остров со своей семьей.

Он напряг челюсти.

– Джесси, ты не разболелась, тебя отравили, и Фаолин непременно найдет того, кто это сделал. Неужели ты правда думаешь, что я не волновался бы за тебя, если бы ты уехала с родителями? Я могу сосредоточиться на других делах только потому, что ты здесь, где Дэвиан не сможет до тебя добраться.

Сердце сжалось от его признания, и я ответила ему легкой улыбкой.

– Вспомни свои слова в следующий раз, когда что-то случится.

– В следующий раз? – Он издал болезненный смешок. – Разве в Нью-Йорке ты так часто попадала в неприятности?

Я улыбнулась ему.

– Ух ты, да у тебя короткая память.

Лукас, смеясь, покачал головой.

– Ешь, пока еда не остыла.

Я с радостью послушалась. Он вовсе не это имел в виду, когда попросил меня поужинать с ним сегодня вечером. Но так было лучше. Я хотела познакомиться с его братом и сестрой, но буду пользоваться любой возможностью побыть с ним наедине.

– Тебе нравится?

– Очень вкусно, – ответила я с полным ртом хлеба. Подняв взгляд, я увидела, что он наблюдает за мной с задумчивым выражением лица. – Что?

– Я задал вопрос на фейском. Когда ты стала понимать наш язык?

– Ты говорил на фейском? – проглотив еду, спросила я. – Скажи что-нибудь еще.

– У тебя соус на подбородке, – сказал он и улыбнулся, когда я стерла его пальцем.

Я посмотрела на него во все глаза, а потом завизжала.

– Я понимаю фейский!

– И говоришь на нем. Я поймал себя на мысли, что ты говорила на фейском все то время, пока родители были здесь. Тогда я был слишком занят, чтобы это осознать.

– Так вот как это работает? Я просто начинаю говорить на языке, сама того не осознавая? – Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, когда именно это началось.

Похоже, Лукас тоже пытался в этом разобраться.

– Насколько я слышал, это происходит постепенно в течение одной-двух недель. На рынке ты не могла понять ни слова на фейском. На острове случилось что-то такое, о чем ты забыла мне рассказать?

Я сделала вид, будто пытаюсь вспомнить, ведь что еще мне оставалось делать?

– Я вошла в храм, увидела ки-тейн и поговорила со стражем. Наверное, его насторожило мое появление.

– Он говорил с тобой на фейском? – спросил Лукас.

– Не знаю… – Я вспомнила нашу встречу, и у меня округлились глаза. – Наверняка. Здесь все говорят со мной на фейском, если только им не велят говорить по-английски.

Лукас кивнул.

– Значит, должно быть, виной тому ки-тейн. А может, твой камень богини.

– Возможно, и то и другое. – У меня закралось сильное подозрение, что это было дело рук Аэдны, но я не могла этого сказать.

Нутро скрутило узлом. С момента нашей встречи я хранила от Лукаса то один секрет, то другой и думала, что с этим покончено. Теперь я была вынуждена хранить от него самую большую тайну, и мне это претило. Внезапно я ощутила груз ответственности, возложенной на меня Аэдной, и пожалела, что не могла открыться Лукасу. Он бы сделал все, что в его силах, чтобы помочь мне, а мне не пришлось бы ему лгать.

– Все хорошо?

Голос Лукаса отвлек меня от безрадостных мыслей, и я бросила на него растерянный взгляд.

– А?

– Ты притихла на несколько минут, – нежно улыбнулся он. – У тебя был волнительный день, ты, должно быть, устала. Хочешь пойти в свои покои и отдохнуть?

– Нет! – выпалила я. – То есть я хотела бы побыть здесь еще немного, если только ты ничем не занят. Я знаю, как много у тебя дел. Твой отец…

– Может подождать до завтра. – Он опустил ладонь на мою ногу. – Можешь оставаться здесь, сколько захочешь.

В его голосе и взгляде, которым он меня окинул, не было ни единого сексуального намека, но от мысли о том, чтобы провести здесь ночь вместе с ним, в животе затрепетало. Он поцелует меня снова? А может, сделает что-то большее?

– Доедай, – велел Лукас, к счастью, не подозревая о моих мыслях. – Ты мало поела.

Я вернулась к ужину, между делом рассказывая о своем полете с Гасом, и спросила Лукаса, не использовали ли они дракканов для караула. Он сказал, что дракканы были слишком дикими и непредсказуемыми, чтобы их можно было приручить или одомашнить. Они ревностно относились к своей территории, а потому были прекрасными защитниками долины, но они никогда не нападали и не уносили жителей Неблагого двора. До этого дня. Я думала о Гасе и о том, как он вел себя со мной. Ему была присуща дикость, которая сперва меня напугала, но чем больше времени я проводила с ним рядом, тем больше он был похож на себя прежнего. Когда я спасла его, ему было не больше пары месяцев, а в таком возрасте он должен был сидеть в гнезде, защищенный родителями от мира. Его раннее детство разительно отличалось от детства других дракканов.

– Гас вылупился в моем мире вдали от своих родителей. Пока не вернулся домой, он знал лишь людей, которые выкрали его, и мою семью. Он был сварливым малышом, но, думаю, с нами он чувствовал себя в безопасности. Потому он вел себя так и не причинил мне вреда.

Лукас кивнул.

– Может, ты права. Ламалов можно приручить, только если владелец будет растить их с самого рождения.

Я посмотрела на Кайю, которая свернулась на коврике, будто большая домашняя кошка. Было сложно поверить, что когда-то я ее боялась.

– Значит, тут никто не пытался вырастить драккана?

– Это слишком опасно. Если и удастся украсть яйцо, его родители почуют запах и будут нападать, пока не вернут его обратно. Твоего драккана забрали через портал, чтобы его родители не могли броситься за ним.

Я положила вилку на поднос.

– Бедный Гас. Фарис говорил мне, что родители не примут его обратно в гнездо. Я волновалась за него, пока не увидела сегодня. Интересно, увижу ли я его снова.

– Уверен, что увидишь. – Лукас взял поднос и поставил его на столик.

Он сел и принялся долго меня рассматривать, отчего мне захотелось отвести взгляд, но вместо этого я ткнула его ногой в бедро.

– Пялиться невежливо.

Он улыбнулся.

– Сегодня вечером в тебе что-то изменилось, и только сейчас я осознал, что именно. Ты похожа на ту Джесси, которую я знал в Нью-Йорке.

Я приподняла бровь.

– А я должна была быть кем-то другим?

– Нет, но ты не была самой собой с тех пор, как попала в мир фейри, а я заметил это лишь сейчас. – Его взгляд стал встревоженным. – Я знаю, что это место совсем не похоже на Нью-Йорк и поначалу тебе пришлось нелегко. Ты здесь несчастна?

Я сделала глубокий вдох, а затем выдох.

– Я не стану лгать и говорить тебе, что все прекрасно. Мне приходится осваиваться, и я скучаю по семье и Вайолет. Но мне кажется, труднее всего мне от того, что здесь у меня нет цели.

Он собрался ответить, но я остановила его, подняв руку.

– Всю свою жизнь я к чему-то стремилась. В школе я усердно училась, чтобы попасть в хороший колледж. Потом мои родители пропали, и мне пришлось искать их и заботиться о Финче. Затем нужно было найти ки-тейн и обеспечивать мою семью. Я попала сюда, и от меня только и ждут, что я буду носить красивую одежду и позволять другим меня обслуживать.

В его глазах отразилось понимание.

– Я был так сосредоточен на том, чтобы обеспечить тебе безопасность, что даже не подумал, как много отнял у тебя. Как я могу помочь?

– Я хочу возобновить тренировки, – без колебаний ответила я. Одному богу известно, что мне уготовила Аэдна, и я хотела быть к этому готова. – Для начала, а потом найдем работу, которой я могу здесь заняться.

– Тренировки можем устроить. О работе позаботимся потом. Хочешь начать завтра?

Я нетерпеливо закивала.

– Да. Меня даже не волнует, если проходить они будут с Фаолином.

Лукас рассмеялся и положил мои ноги обратно себе на колени.

– Какая там у людей поговорка? Бойся своих желаний.

– По крайней мере, я уже знаю, чего от него ожидать.

Согревшаяся и довольная, я устроилась на подушках и приняла более расслабленное положение. Широко зевнула. Возможно, плотно ужинать в такой поздний час было не самой лучшей идеей.

Лукас потер мою ступню.

– Устала?

– Вовсе нет, – соврала я. – Просто испытываю твой диван. Он удобнее моего.

В его голосе послышалось веселье.

– Можешь пользоваться им, когда пожелаешь.

– Спасибо.

– Джесси.

– Ммм? – я открыла глаза. – Я не сплю.

– Рад слышать. – Он пошевелился, а затем я почувствовала, как меня накрыло мягкое одеяло. – Спокойной ночи, ми калаэх.

Я издала счастливый вздох.

– И тебе.

* * *

Я резко проснулась и села в кровати. Сон, что мне приснился, никак не хотел отпускать, и я потерла уставшие глаза, прогоняя его прочь. В моем сне я летела над океаном с Гасом, но он то и дело бросал меня в ледяную воду. В последний раз он вытащил меня оттуда за миг до того, как какая-то чудовищная рыбина едва не сцапала меня на обед.

Я плюхнулась обратно на кровать, но тут же вскочила снова. Это не моя кровать.

Один взгляд, которым я окинула комнату, освещенную единственной лампой, подсказал мне, где я нахожусь, и я напрягла мозг в попытке вспомнить, как здесь оказалась. Я разговаривала с Лукасом на диване. А потом – ничего.

Должно быть, я заснула, и он отнес меня в кровать – в ту самую, в которой я мечтала оказаться всего несколько часов назад. Однако в своих фантазиях я была не одна.

Сбросив одеяла, я встала с кровати. На мне по-прежнему была та же одежда, и я вышла из комнаты искать Лукаса. Я обнаружила его возле дверей, где он тихо разговаривал с Конланом, и они обернулись, когда я вошла. Судя по выражениям на их лицах, они вовсю что-то серьезно обсуждали, и я отступила.

– Я не хотела вам помешать.

Выражение лица Лукаса смягчилось.

– Ты не помешала. Прости, что мы тебя разбудили.

– Да, и меня прости. – Конлан приподнял уголок губ. – Нет ничего хуже, чем прервать хороший сон.

– Конлан, – Лукас бросил на друга суровый взгляд. Конлан усмехнулся и подмигнул мне.

Я глянула на темное небо за окном, и мне показалось, я увидела слабый проблеск рассвета.

– Который час? – спросила я, зевая.

– Еще рано. Ложись спать, – сказал Лукас, и я заметила, что на нем была не та одежда, что прошлым вечером. – Отец хочет увидеться со мной, а потом у нас состоится встреча с его советом.

Я присела на диван.

– А я думала, что только люди бывают трудоголиками.

– Тебе не обязательно уходить, – сказал Лукас, когда я взяла обувь, которую сбросила вчера вечером.

Обувшись, я встала.

– Тебе предстоит напряженный день, а я сомневаюсь, что смогу сейчас снова заснуть.

Однако я не стала говорить, что на самом деле мне стоило вернуться в мои покои, пока все остальные еще спали. Не сомневаюсь, что после вчерашних событий меня обсуждали во всем дворе, и у меня не было желания подкидывать им повод для сплетен. Если увидят, как я выхожу из комнат Лукаса во вчерашней одежде, переполоха не избежать.

– Увидимся позже, и ты расскажешь мне, как прошла тренировка, – сказал он.

Конлан подал мне руку, не скрывая ухмылки.

– Позволь проводить тебя обратно в твои покои.

– Думаю, я и сама могу найти дорогу, не заблудившись, – сказала я с раздражением, чем только раззадорила его еще сильнее.

Он пожал плечами.

– Никогда не знаешь, когда налетит драккан и утащит тебя прочь. Или же ты можешь столкнуться с одной из ревнивых поклонниц Ваэрика. Опасности подстерегают повсюду.

– Шутник. – Я наморщила губы и прошла мимо них. – Подумать только, а ты был моим любимчиком.

– Правда? – радостно переспросил он. – Погоди. Почему это был?

Открыв дверь, я обернулась взглянуть на Лукаса.

– Скоро увидимся. Удачной встречи.

Я прошла половину двора, когда дверь позади меня открылась и Конлан сказал:

– Я словил пулю ради тебя. Я точно твой любимчик.

Я пошла дальше, а на лице расцвела широкая улыбка.

* * *

– А где тренировочный зал? – спросила я Фариса, когда мы вошли в лифт на моем этаже.

Он ответил, только когда мы начали спускаться.

– Комната расположена на первом этаже.

Я повернулась посмотреть на него.

– И она доступна для всех при дворе?

Фарис рассмеялся и покачал головой.

– Сомневаюсь, что большинство местных знают, где его найти. В отличие от людей, нам не нужны тренировки для поддержания формы. Некоторые из нас тренируются, чтобы служить короне, а другие – потому что их статус может сулить опасность.

– Как у Лукаса?

– Да. Он тренировался вместе с нами с тех пор, как мы были детьми. После Фаолина он самый искусный боец в Неблагом дворе, – сказал Фарис полным гордости голосом.

Лифт остановился, и мы вышли. Фарис повел меня по коридору, по которому я еще не ходила, и мы подошли к грубым деревянным дверям, будто из средневекового замка. Если задуматься, то весь первый этаж производил такое впечатление, и мне это даже нравилось. Мы словно попали в прошлое.

Он открыл одну из дверей и жестом пригласил меня войти в комнату без окон, которая по размеру, пожалуй, не уступала спортивному залу в моей старой школе. Стены и потолок были из грубого камня, а пол покрыт серым настилом.

На каждой стене висели стеллажи с оружием для рукопашного боя, при виде которого меня наполнили страх и приятное волнение. На прежних тренировках мы еще ни разу не использовали оружие, и мне не терпелось начать.

В помещении собрались не меньше тридцати человек, которые не обратили на нас внимания, тренируясь в одиночку или парами. Две девушки сражались на мечах, и плавность их движений заставила бы позавидовать даже самурая. Я задумалась, достигну ли я когда-нибудь такого мастерства.

Мы оставили обувь у двери и подошли к Фаолину, который управлялся с непростой техникой борьбы посохом. Я видела, как он использовал его в доме Лукаса, но было очевидно, что тогда он сдерживался. Я никогда не видела, чтобы кто-то двигался так быстро и точно, и от попыток уследить за его движениями у меня слегка закружилась голова.

Фаолин резко прекратил упражнение и повернулся к нам.

– Сегодня приступим к тренировкам с оружием. Начнем с посоха.

– И тебе доброго утра, – иронично ответила я.

Он окинул меня пристальным взглядом, приметив мою синюю футболку, черные легинсы и собранные в хвост волосы. Тот же самый простой наряд я надевала на тренировки дома.

– Доброе утро. Надеюсь, ты хорошо отдохнула, несмотря на ранний подъем, – ответил он с легкой насмешкой.

Стоявший рядом Фарис тихо рассмеялся, и я шумно выдохнула. Стоило знать, что Конлан всем разболтает.

Фаолин взял деревянный посох со стены и отдал мне. Я поставила его одним концом на пол и заметила, что он короче посоха Фаолина и без металлических наконечников.

– Это тренировочный посох, – пояснил он. – Будешь пользоваться им, пока не наберешься достаточно опыта, чтобы управляться с боевым.

Я подняла оружие.

– Хорошо. С чего начнем?

– Сперва ты научишься правильно стоять и держать его в руках. Существуют разные способы захвата, но ты начнешь с этого. – Он сдвинул мои руки на среднюю треть посоха. Потом продемонстрировал мне разные варианты стойки и показал, какую принять сейчас. – Начнем с базовых ударов и блоков, чтобы ты привыкла чувствовать оружие. Как только сможешь выполнить все удары, научишься использовать их все вместе. А после этого сможешь практиковаться с напарником.

– И как скоро я смогу приступить к тренировочному бою? – спросила я.

Он отошел поднять свой посох.

– Зависит от тебя.

Так и началась моя первая тренировка с посохом. Фаолин продемонстрировал технику удара, и мне пришлось попросить его сбавить темп и повторить несколько раз. Потом я попробовала сама, а он скорректировал мою стойку и движения от начала и до конца. Это была утомительная работа, и он критиковал каждое мое движение, но всякий раз, когда он коротко кивал и переходил к следующему удару, наградой мне становился приятный трепет удовлетворения.

Освоившись с посохом, я заметила, насколько улучшилось мое равновесие и ловкость. Отчасти потому, что я стала фейри, но я подозревала, что в чем-то это было результатом нескольких месяцев тренировок с Фаолином и остальными. Было приятно знать, что я не зря бегала вверх и вниз по лестнице.

Два часа подряд выкрикивая мне команды, Фаолин был вынужден уйти. Он велел мне посвятить тренировке еще как минимум час, а завтра мы продолжим с того, на чем остановились. Руки и плечи устали, но я продолжала, преисполнившись решимостью освоить удары, которым он успел меня обучить.

– У тебя природный талант управляться с посохом, – сказала девушка из группы стражей, тренирующихся в другом конце комнаты. – Мне потребовалось несколько дней, дабы освоить один удар так, чтобы тренер остался доволен.

Я остановилась и повернулась к ней лицом. У нее были черные волосы и дружелюбная улыбка, которую я не привыкла видеть на лицах женщин при дворе. Было в ней что-то знакомое, но я не могла припомнить ее среди стражников на дежурстве.

Я поморщилась.

– Полагаю, твоим тренером был не Фаолин?

Девушка-страж рассмеялась.

– О, богиня, нет. Ты храбрее большинства из нас.

– Или не настолько умна.

Другие девушки рассмеялись вместе с ней, и я воспользовалась возможностью рассмотреть их одежду. На них были облегающие черные брюки и черные топы с кружевным лифом и тонкими рукавами. Они занимались босиком, а неподалеку лежала куча черных ботинок.

– Хорошо, что ты его не боишься, – сказала светловолосая девушка-страж. – Если переживешь тренировки под его руководством, однажды ты станешь свирепым воином.

Я? Воином? Мне понравилось, как это прозвучало.

– Мне нравятся твои волосы, – сказала брюнетка. – Я никогда не видела такой цвет.

– Наверное, ты просто не бывала в моем мире. Там он широко распространен, особенно в некоторых частях света.

Она удрученно помотала головой.

– Надеюсь когда-нибудь туда отправиться.

Я жестом указала на их наряды.

– Мне нравится эта одежда. Выглядит гораздо более удобной, чем обычные придворные наряды.

– Тебе не нравится твоя одежда? – спросила девушка.

– Она красивая, – поспешила сказать я, не желая оскорблять придворную моду. – Просто я привыкла к более повседневной одежде. Здесь я все время чувствую себя слишком нарядной.

Стражницы усмехнулись, а первая сказала:

– Я пришлю тебе своего личного портного. Она шьет всю нашу одежду.

– Было бы здорово. Спасибо. – Я шагнула вперед. – Прошу прощения. Я даже не представилась.

Она шагнула мне навстречу, а ее глаза искрились от смеха.

– О, я знаю, кто ты, Джесси Джеймс. Я много о тебе слышала от своего брата.

– От твоего брата?

– Ваэрика, – она широко улыбнулась. – Я Розвен. Я надеялась познакомиться с тобой вчера вечером, но, похоже, у драккана были на тебя другие планы.

– Принцесса Розвен, – пролепетала я.

Я уставилась на нее, как идиотка, потому что даже не представляла, как полагалось приветствовать членов королевской семьи в неформальной обстановке.

– Прошу, зови меня Розвен, – сказала она. – Наслушавшись рассказов Ваэрика о тебе, я чувствую, будто мы уже подруги.

– Хорошо, – протянула я, размышляя, что именно Лукас ей рассказал. – Буду рада.

Она заулыбалась так, словно я преподнесла ей подарок. Я не знала, чего стоило ждать от встречи с сестрой Лукаса, но точно не ожидала увидеть такую дружелюбную, приземленную девушку, которая тренировалась с другими стражниками.

– Это моя личная охрана. – Розвен указала на четырех своих спутниц, начиная с блондинки. – Париса, Тианнан, Кирена и Элетта. Париса – начальница моей охраны, но она милая и совсем не такая страшная, как Фаолин.

– Если только в этом нет необходимости. – Блондинка притворно зарычала на меня, отчего все заулыбались.

Я улыбнулась в ответ, надеясь, что смогу запомнить их имена.

– Привет.

– А теперь, когда мы подружились, мы хотим узнать все о твоем приключении. – Розвен взяла меня за руку и потянула присесть на пол рядом с ней. Остальные последовали ее примеру и стали с восторгом слушать мой рассказ о том, как я спасла Гаса в Нью-Йорке, а потом была вынуждена вернуть его в мир фейри. После я рассказала им о нашем с ним вчерашнем воссоединении.

– Весь двор думал, что ты пропала навсегда, – сказала Розвен, и остальные закивали. – Здесь никогда не случалось ничего подобного.

Я поморщилась.

– Какое-то время и я думала, что мне пришел конец.

Элетта наклонилась вперед.

– Твое возвращение вышло весьма эффектным. Рашари и Дельфина не скоро его забудут.

– Почему? – спросила я под всеобщий смех. Я ни разу не слышала ни о какой Дельфине, но предположила, что речь шла о той Рашари, с которой я успела повстречаться.

– Потому что твой драккан сбросил их в озеро, – радостно сказала Тианнан. – Богиня, жаль, что меня там не было. Я слышала, они вылезли оттуда все в склизкой грязи.

Париса нахмурилась.

– Кому-то уже давно пора было их окунуть. Да поможет нам богиня, если кого-то из них выберут супругой Ваэрика.

– Или Дарию, – добавила Кирена. – Она хуже их всех.

У меня возникло чувство, будто меня ударили кулаком в живот. Неужели все знали и ожидали, что Лукас выберет в супруги одну из одобренных отцом кандидаток?

– Ваэрик слишком умен, чтобы не заметить, какие они на самом деле, и не станет выбирать кого-то, лишь бы угодить нашему отцу, – заявила Розвен, а затем посмотрела на меня. – Только сильная, самоотверженная девушка с добрым сердцем могла завоевать преданность моего брата.

Я улыбнулась в ответ на ее явную попытку меня успокоить, но никак не могла разогнать маленький узелок сомнения, поселившийся у меня внутри. Лукас заботился обо мне, и, судя по его поцелуям, я явно ему нравилась. Но мы никогда не говорили о наших чувствах друг к другу. Была ли причина в том, что он знал, что большего между нами быть не может, и не хотел причинить мне боль?

К нам подошел мужчина в ливрее, и Париса тут же встала перед ним.

– Да? – спросила она.

– Королева-консорт Морель желает, чтобы принцесса Розвен покаталась с ней верхом сегодня утром, – ответил мужчина.

Лицо Розвен просияло.

– Скажите ей, что я прибуду в течение часа.

– Да, принцесса. – Мужчина поклонился и ушел.

Все остальные встали, и Розвен повернулась ко мне.

– Верховая езда – одно из моих любимых занятий. Ты ездишь верхом?

– Нет. – Я подумала об огромных величавых тарранах, на которых скакали Конлан и остальные по пути в город. – Пока не ездила.

– Тогда обязательно попроси Ваэрика взять тебя покататься. Это очень весело, а он хороший учитель. Он научил меня ездить верхом. – Она достала свою обувь из вороха и обулась. – Я так рада, что наконец-то познакомилась с тобой, Джесси. Может, еще увидимся здесь завтра.

– Я буду здесь рано утром. – Я подняла свой тренировочный посох. – Если только не оступлюсь и не зашибу себя им.

Розвен рассмеялась.

– Не зашибешь. Я уже могу сказать, что у тебя талант.

Она помахала мне на прощание и пошла на выход со своей охраной. Пока я смотрела им вслед, на меня нахлынула волна одиночества, я до боли скучала по Вайолет. Мы еще никогда не разлучались так надолго, а я даже не могла взять телефон и позвонить ей.

Прогнав тоску прочь, я с удвоенным рвением вернулась к тренировке. Чем скорее я научусь драться и защищать себя, тем скорее смогу вернуться домой, не боясь Дэвиана и его головорезов. Я стиснула зубы и стала повторять изученные удары снова и снова, чтобы даже Фаолин не смог бы к ним придраться.

* * *

Прохладный ветер трепал волосы, которые не прилипли к моему взмокшему лицу, пока я шла мимо озера сирен к ухоженному парку. Я не обращала внимания на любопытные взгляды прохожих, потому что уже привыкла к ним. Можно было бы подумать, что и они ко мне привыкли, но я недооценила узость интересов людей, которым нечем было себя занять.

В воде раздался плеск, и, остановившись, я успела заметить неуловимых сирен, но разглядела лишь проблеск серебристого хвоста. Черт, а они быстрые. На этой неделе я уже дважды проходила мимо озера, но пока не видела ни одну из них.

На второй день тренировок с посохом Фаолин рассказал мне, что неподалеку располагался небольшой холм, подъем на который был бы полезен для тренировки и повышения выносливости. Именно на нем он с Лукасом и остальными начинали, пока не приступили к настоящим тренировкам. Я попросила его показать мне это место и расхохоталась при виде крутой скалистой горы, которую он назвал холмом.

Моя первая попытка закончилась тем, что я кое-как взобралась на вершину, где мне пришлось прийти в себя перед обратным спуском. На второй день я научилась лучше выдерживать темп. Сегодня был уже пятый день, и я смогла закончить восхождение, не чувствуя при этом, будто мне нужна кислородная маска.

Подъем на холм оказался не единственным испытанием, с которым мне пришлось столкнуться. Каждое утро я по два часа тренировалась с посохом под руководством Фаолина или Фариса. После этого еще час занималась в одиночку, и мой упорный труд принес свои плоды. Через несколько дней я достаточно отточила навык, чтобы перейти к парным тренировкам, которые нравились мне гораздо больше одиночных.

В большинство дней Розвен и ее охрана тоже занимались в тренировочном зале, и мы находили время поболтать. Все они были мне симпатичны, и было приятно подружиться с кем-то, кроме Лукаса и его людей. Они даже стали по очереди сражаться со мной, хотя им приходилось обходиться со мной полегче. Будучи личной охраной принцессы, Париса и остальные девушки были в числе лучших воинов Неблагого двора, и Розвен почти ни в чем им не уступала.

Женский смех заставил меня обратить внимание на группу из четырех фейри, шедших вдоль берега мне навстречу. Хорошее настроение испарилось, когда я увидела Рашари и еще одну блондинку, в которой я теперь узнала ее подругу Дельфину. Их сопровождал темноволосый мужчина, которого я уже видела вместе с ними, и Серея, грубая портниха, пошившая мой первый гардероб. И почему я не удивлена увидеть ее в компании Рашари и ее друзей?

Я подумала срезать через газон, чтобы обойти их стороной, но Рашари уже заметила меня. Я ни на секунду не позволю ей подумать, будто она меня запугала. Я повернулась к озеру и стала ждать, когда они подойдут.

– Вид у нее совершенно дикий, – сказала Рашари с насмешкой. – Она хоть моется?

– Осторожнее, может, она бешеная, – съязвила Дельфина, и остальные захихикали.

Следующей заговорила Серея.

– Она отказывается носить одежду, которую я ей сшила. – Она понизила голос, но недостаточно, чтобы мне было ее не слышно. – И я слышала, что она каждый день тренируется со стражниками.

Рашари фыркнула.

– А чего ты ожидаешь от кого-то столь низкородного? Я до сих пор не могу поверить, что ей выделили покои на нашем этаже. Это оскорбление для всех нас.

Я улыбнулась, глядя на воду и слушая, как они говорят обо мне. Не секрет, что им была не по душе ни я, ни моя дружба с Лукасом, поэтому их слова меня не беспокоили. Они говорили на фейском, а значит, возможно, не хотели, чтобы я подслушала их разговор. Только те, с кем я общалась довольно-таки часто, знали, что я свободно говорила на их языке.

Когда они подошли ближе, Рашари перешла на английский.

– Привет, Джесси. Вышла в ежедневный поход в дикую природу?

Я повернулась к ним с улыбкой и ответила по-английски:

– Это очень освежает. Советую попробовать.

Она посмотрела на меня, задрав свой безупречный нос.

– У меня есть более приятные способы занять свое время.

Я знала, как они проводили время. Не считая тех, кто служил короне, большинство представителей голубой крови, живших при дворе, посвящали свое время и силы завоеванию или сохранению благосклонности королевской семьи. Для этого требовалось много общения, вечеринок и интриг, и, на мой взгляд, это был весьма жалкий образ жизни.

Я кивнула.

– Должно быть, приходится прилагать много усилий, чтобы быть такой красивой, как ты.

Она самодовольно улыбнулась, пока не уловила двусмысленность моих слов. А потом в ее глазах промелькнул довольный блеск, и я поняла, что она скажет дальше.

– Признаюсь, мне нравится тратить немного больше времени на сборы, когда меня приглашают поужинать с принцем Ваэриком за королевским столом. – Она слегка склонила голову набок. – Что было уже дважды с тех пор, как он вернулся ко двору.

Ее колкость ранила меня, но не так сильно, как ей того хотелось. Вчера Розвен жаловалась, что ей приходится присутствовать на скучных «своднических» ужинах отца, которые он устраивал для Ваэрика. Мне не удалось быстро скрыть свою реакцию, и она поспешила сказать, что Ваэрик ненавидел их даже сильнее, чем она. По ее словам, единственными, кому нравились эти вечера, были девушки, которых король приглашал сесть рядом с Ваэриком.

Дельфина бросила на подругу хмурый взгляд, который сказал мне, что она была расстроена словами Рашари больше, чем я. Оттого я задумалась, были ли они настоящими подругами или же двумя соперницами, предпочитающими держать врагов поближе к себе.

– Понимаю, почему принц Ваэрик держит ее при себе, – сказал мужчина на фейском, искоса на меня глядя. – Она другая, и готов поспорить, с ней можно весело позабавиться, когда она чистая.

– Она скорее похожа на питомца-полукровку, – ответила Рашари на их языке, и все захихикали. – Она даже одеться нормально не может.

– Тебе не нравится моя одежда? – спросила я на фейском, с наслаждением наблюдая за шокированными выражениями их лиц. – Розвен прислала мне свою личную портниху, чтобы та сшила мне такие же наряды, которые носит принцесса и ее стражницы. Я считаю, что выгляжу прекрасно.

Все они промолчали. На лице Сереи отразился ужас. Мужчина неловко переступил с ноги на ногу. Рашари и Дельфина, казалось, пытались придумать, что ответить, ненароком не оскорбив при этом принцессу.

– С другой стороны, – весело продолжила я, – быть может, такая одежда не в твоем вкусе. Кажется, я где-то слышала, что озерная слизь теперь на пике моды.

Дельфина сделала резкий вдох. Рашари прищурила глаза, сжав руки в кулаки. Я напряглась, готовясь к нападению, которое так и не случилось.

– Джесси.

Мы все впятером обернулись и увидели Лукаса, спешащего к нам. От одного взгляда на серьезное выражение его лица я позабыла об остальных. Он должен был все утро провести на встрече с отцом, и его появление могло означать только одно.

Я прошмыгнула мимо Рашари и побежала к нему.

– Что-то случилось с моими родителями. С ними все в порядке?

Он схватил меня за плечи.

– Все хорошо. Твой отец прислал сообщение о том, что у твоей матери был небольшой рецидив, и он попросил меня привезти тебя к ним.

Рецидив? От страха свело нутро. Наверное, папе приходилось тяжело, раз он послал за мной, и я поняла: случилось то, о чем мы оба беспокоились. К маме вернулась память.

Глава 13

Папа ждал меня, когда мы с Лукасом вышли из портала в просторную гостиную его островного дома. При виде усталости, отразившейся на лице моего отца, я бросилась в его объятия. Он долго и крепко меня обнимал, будто не отпустит больше никогда.

– Господи, как же я соскучился, – хрипло проговорил он мне в волосы.

Я обняла его крепче.

– Я тоже по тебе скучала. Как мама?

Он выдохнул и отпустил меня.

– Спит. Я дал ей успокоительное, которое врач выдал ей с собой при выписке, так что она проспит какое-то время.

У меня сжалось сердце.

– Все настолько плохо?

– Станет лучше, когда она проснется и увидит тебя.

Лукас поставил мою сумку на пол.

– Я могу чем-то помочь? Могу прислать врача, если нужно.

Папа благодарно ему улыбнулся.

– Спасибо, Лукас, но думаю, все, что ей нужно, – это Джесси. Наши врачи сказали, что вполне нормально, если в первые полгода после выписки у нее случится эмоциональный срыв, а вдали от дома Кэролайн приходится труднее.

Лукас кивнул и посмотрел на меня.

– Я останусь, если нужен тебе.

Я глянула на отца. Он поджал губы, и я поняла, что он хотел рассказать мне что-то еще, но не мог сделать это в присутствии Лукаса.

– Тебе нужно возвращаться. До встречи с Благим двором осталась всего неделя, и ты нужен там, чтобы подготовиться. – Я подошла к нему и взяла его за руку. – Здесь есть твоя стража, один из них сообщит тебе, если нам что-то понадобится.

Он заправил прядь волос мне за ухо.

– Ты уверена?

– Да.

Он наклонился и оставил легкий поцелуй у меня на лбу.

– Скоро увидимся.

Я все еще ощущала прикосновение его губ на коже, когда он открыл портал и шагнул сквозь него в свой двор. Дождавшись, когда он закроется, я повернулась к отцу, который наблюдал за мной с задумчивым выражением.

– Он заботится о тебе, – сказал папа.

– Я знаю.

– И ты его любишь.

– Да. – Отец знал меня слишком хорошо, чтобы я могла попытаться это отрицать. – Он об этом не знает.

– Если он не видит этого, значит, он дурак, а принца Неблагого двора никак не назвать дураком. – Он рассматривал меня долгое мгновение. – Самый важный вопрос: счастлива ли ты?

Я не знала, как ему ответить. Если буду слишком честна, то он начнет беспокоиться за меня еще больше. Если солгу, он сразу все поймет.

– Я скучаю по вам и по дому, но завожу друзей и ищу свое место в мире фейри. Этот мир удивителен.

Морщины на его лбу разгладились, и он указал на широкую веранду.

– Давай присядем и поговорим.

Я вышла за отцом через открытые стеклянные двери в просторную зону отдыха с видом на золотистый песчаный пляж. Впереди ступени вели к необъятному бассейну со стеклянными стенками, который тянулся вдоль всей веранды, а за ним волны мягко били о берег. Дом располагался среди пальм в полукруглой бухте с причалом на дальнем конце.

Теплый ветер задул волосы мне в лицо, и я смахнула их в сторону.

– Ух ты. Красивое место.

– И уединенное, – ответил папа. – До материка час пути, и лодки нечасто проплывают с этой стороны острова.

Я вновь обвела остров взглядом.

– А где фейри, которых Лукас оставил с вами?

– На другой стороне острова есть еще один дом. Они живут там, чтобы дать нам личное пространство, но заглядывают несколько раз в день. – Он указал пальцем за плечо. – За этим домом есть дорога через лес. Не больше половины километра.

– Вам здесь нравится? – спросила я.

Мои родители привыкли к шуму и суете Нью-Йорка, а еще быть активными и в постоянном движении. Наверное, им было очень непривычно.

– А что тут может не нравиться? – Его голос звучал беззаботно, но ему не удалось скрыть напряжение на лице.

Я отвела взгляд, безумно сожалея, что моим родителям пришлось скрываться из-за меня. Они должны выздоравливать дома в окружении привычных людей и вещей, а не сидеть здесь взаперти. Рай можно считать раем, только если его можно свободно покинуть. Все остальное – тюрьма.

– Не нужно, Джесси, – тихо сказал он. – Если хочешь кого-то винить за все это, вини благую королеву и людей, которые нас похитили, или Дэвиана Вудса за то, что он сделал с тобой. Не ты причина неприятностей, которые привели нас сюда, и мы с мамой не позволим тебе чувствовать вину за то, чего ты не делала. Мы безгранично гордимся тобой.

В носу защипало, и я подняла взгляд на отца.

– Расскажешь, что случилось?

Он сделал глубокий вдох, а затем выдох.

– Это была моя вина. Мне прекрасно удавалось держать маму подальше от интернета и развлекательных шоу. Я удостоверился, что поблизости нет никаких журналов, ничего, где мог бы упоминаться принц Риз. Сегодня утром нам доставляли еду, и порой они кладут в пакет газету или журнал. Я не подумал проверить, а она стала убирать продукты и нашла номер «Современного фейри». Он был на обложке.

Я вцепилась пальцами в деревянные подлокотники кресла.

– И она вспомнила?

– Не сразу. Пошутила, как сильно принц похож на меня в молодые годы, и спросила, не хочу ли я ей о чем-то рассказать. Мы посмеялись, и я решил, что все в порядке. – Папа почесал подбородок. – А потом через час она расплакалась и стала спрашивать, где ты. Потом спросила, почему здесь нет Калеба. Чем больше я старался ее успокоить, тем сильнее она волновалась, пока не впала в истерику и не начала кричать, что королева забрала ее детей.

Я закрыла рот руками, когда сдерживаемые слезы хлынули из глаз.

– О боже.

– Я сумел дать ей успокоительное, а потом к нам ворвались фейри. Они услышали крики на той стороне острова и подумали, что на нас напали. Им известно о нашем пристрастии к горену, поэтому я сказал им, что случился приступ, и попросил послать за тобой.

Я боялась, что так и будет, если к маме вернутся воспоминания. Мы с папой сошлись на том, что никому не можем рассказать правду о Калебе, но вдруг мы с ним не сумеем сами помочь ей это пережить?

– Она сильная, Джесси, – сказал он, когда я поделилась своим страхом. – Когда увидит тебя и поймет, что ты в безопасности, то немного успокоится. Ей будет тяжело заново пережить прошлое, но другого пути нет. В конце концов, это должно было случиться, и пусть уж лучше это произойдет здесь, где мы можем все сохранить в тайне.

– Можно мне с ней увидеться?

– Конечно. Финч и Айсла были с ней с тех пор, как я уложил ее в кровать, но лучше, если ты будешь рядом, когда она проснется.

Мы вошли в дом, и папа проводил меня в хозяйскую спальню. Открыл дверь, и мой взгляд сразу же устремился к фигуре, лежащей посередине кровати. Мама казалась маленькой и бледной на вид, и меня накрыла новая волна печали и гнева за все, что ей пришлось пережить.

Воздух рассек свист, и крошечное голубое тельце пронеслось по белому покрывалу. Я подбежала и поймала Финча, когда он бросился мне на руки. Для такого малыша у него оказалась крепкая хватка, когда он обхватил меня за шею тонкими ручками. Я погладила его по спине и огляделась в поисках Айслы. Заметила, как она выглядывает из-за прикроватной лампы. Никси улыбнулась и робко помахала мне, а потом скрылась из виду.

– Я тоже рада тебя видеть, – прошептала я Финчу, и он отстранился посмотреть на меня. – Мне не терпится рассказать тебе о мире фейри, но сперва нужно проведать маму.

Он отпустил мою шею и показал жестами:

«Мама много кричала. Было страшно».

– Не сомневаюсь. Мы поможем ей поправиться, правда?

Он кивнул и уткнулся в изгиб моей шеи. Прижав его к себе, я подошла к кровати и легла лицом к маме. Взяла ее за руку и держала, пока она отсыпалась после воздействия лекарств.

– Джесси? – прохрипела мама.

Я резко открыла глаза и посмотрела в заплаканные, затуманенные глаза мамы.

– Привет, мам.

Из уголка ее глаза стекла слеза и исчезла в волосах.

– Ты правда здесь?

Я сжала ее руку.

– Да.

Она моргнула несколько раз, пытаясь избавиться от действия успокоительного. Затем повернулась на бок и притянула меня в слабые объятия.

– Мне снились вы с Калебом. Только он был не ребенком. Он был юношей и…

Она подняла голову и посмотрела на меня глазами, полными горя и ужаса.

– Калеб не умер. Мой мальчик жив.

– Да. – Мне было тяжело говорить из-за кома в горле.

Меня сковала беспомощность, когда мама задрожала и взвыла, как раненое животное.

Папа оказался рядом. Он лег на кровать с другой стороны и сгреб маму в охапку. Ее тело сотрясалось от громких рыданий, а он нашептывал ей успокаивающим голосом, пока она наконец не пришла в себя, а плач не превратился в икоту. Я многое пережила за этот год, но тяжелее всего было смотреть, как моя сильная мама теряет самообладание.

– Мне уйти? – шепотом спросила я у папы.

– Нет, – прохрипела мама, затем потянулась ко мне, и я взяла ее дрожащую руку.

Мы втроем пролежали так больше часа. Мама перестала икать, а ее дыхание пришло в норму. А когда я подумала, что она заснула, она заговорила снова.

– Как давно ты знаешь, Патрик?

– Память вернулась ко мне за две недели до твоей выписки, – тихо ответил ей папа.

Она отстранилась, чтобы посмотреть на него.

– Как ты мог не сказать мне?

– Кэролайн, ты слышала, что сказали врачи. Никакого стресса, который может спровоцировать рецидив. Мне пришлось тяжело, когда воспоминания вернулись, и я не мог позволить тебе пройти через это, пока ты не готова. Я решил, что лучше всего подождать, пока воспоминания восстановятся сами собой.

Мама долго молчала.

– А Джесси? Как давно она знает?

Папа встретился со мной взглядом поверх маминой головы.

– Я была с папой, когда он вспомнил, – сказала я.

Она повернулась на спину и приподнялась, чтобы лечь на подушки. Ее лицо было осунувшимся и мокрым от слез, а глаза покраснели. Она вытерла его краем простыни и прижала подушку к груди. Мы с папой молча ждали ее ответа.

Мама смотрела прямо перед собой, будто видела то, чего не могли видеть мы.

– Я знала, что он жив. Все эти годы какая-то часть меня так и не смогла поверить, что его не стало. А потом я увидела его. Свое дитя. Моего Калеба. – Она посмотрела на меня. – Когда он родился, у него были мои волосы, но я сказала, что он станет похож на отца, когда вырастет. И была права.

– Я знаю. Папа показывал мне фотографии из своей молодости. Они могли бы сойти за близнецов.

Мама намертво вцепилась в подушку.

– Они украли моего мальчика и пытались заставить меня поверить, что он мертв. А потом обратили в одного из них. Зачем? Почему они забрали моего Калеба?

– Я не знаю. – Голос отца прозвучал тихо, скрывая страдания в его глазах.

Я смахнула слезы, текущие по моим щекам. Казалось, будто мою грудь сдавили железные тиски, и я могла лишь молча смотреть, как страдают мои родители.

– Это дело рук благой королевы. Она украла его и вырастила как своего ребенка, – продолжила мама, будто папа не сказал ни слова. – Неужели она думала, что мы не узнаем собственного сына, когда увидим его?

– Возможно, именно по этой причине она не хотела, чтобы он попал в наш мир, – сказала я, вспомнив разговор с принцем Ризом. – Когда он отказался оставаться в Благом дворе, она, вероятно, понадеялась, что изменила его достаточно сильно и ты не заметишь сходства. Ведь я знакома с ним, но ничего не заметила, пока папа не сказал.

Как только слова сорвались с языка, я поняла, что облажалась. Мы с папой не говорили о принце Ризе в присутствии мамы и в том числе о моей с ним дружбе.

Мама посмотрела на меня в изумлении.

– Ты его знаешь?

– Разговаривала с ним пару раз, но не сказала бы, что хорошо его знаю.

Она потянулась и взяла меня за руку.

– Какой он? О чем вы говорили?

– Он славный, но разговор наш был ни о чем. Он мало говорил о своей жизни при Благом дворе. – Я помолчала. – По его словам, у него было счастливое детство.

В ее глазах промелькнула злость.

– Потому что он не знал, что его украли из настоящей семьи. Каково ему будет, когда он узнает правду?

– Кэролайн, – тихо обратился папа. – Мы не можем рассказать принцу Ризу правду.

Мама начала возражать, но он перебил ее.

– Стража королевы пыталась убить нас из-за того, что мы его узнали. Они пригрозили Джесси, чтобы она держалась от него подальше. Они упорно старались скрыть то, что сделали, и не позволят нам разоблачить их. У нас нет доказательств, и мы лишь подвергнем всю нашу семью опасности.

Она помотала головой.

– Никаких доказательств? А как же ребенок, которого мы похоронили? Мы можем провести генетическую экспертизу и доказать, что это не Калеб.

Я прикусила губу и стала ждать, когда папа скажет ей, что буря на кладбище уничтожила могилу. Но он, как я, знал, что она не готова услышать эту правду.

– Генетическая экспертиза докажет, что это был не наш ребенок, но никаким образом не укажет на благих. У принца не осталось человеческой ДНК, и ни единая душа не поверит, что он Калеб, даже при нашем с ним сходстве. – Он накрыл наши ладони своей. – Правду знаем только мы трое и Морис. Я хотел сообщить ему на случай, если с нами что-то случится. Мы не можем никому говорить о том, что к нам вернулась память. Это единственный способ уберечь наших детей.

Мама в неверии перевела взгляд с папы на меня, и я с точностью уловила момент, когда она осознала сказанное им. А я могла лишь смотреть, как моя прекрасная, бесстрашная мама лишается духа прямо у меня на глазах.

Папа обнял ее, а она уткнулась ему в рубашку и снова потеряла себя от горя. На этот раз я была не в силах на это смотреть. Я слезла с кровати и вышла из комнаты.

Эмоционально истощенная, я нашла ванную, где умылась холодной водой, и пошла искать Финча и Айслу. Не найдя их в доме, я вышла на веранду. А там испытала сильнейшее в жизни удивление, когда увидела две крошечные фигурки, играющие в песке. Финч, который никогда не выходил из дома, за исключением охраняемого сада Лукаса, был на улице.

Я тихо стояла возле перил и наблюдала, как он лег на песок подальше от воды и лепил ангела из песка. Айсла взяла его за руку, подняла и создала собственного ангела. Их радость была почти осязаемой, и я улыбнулась вопреки тяжести на сердце.

Айсла увидела меня и робко помахала в свойственной ей манере. Я подошла к ним и села на теплый песок, а Финч тут же спросил про маму.

– Ей грустно, но все будет хорошо. А как вы двое? Вам здесь нравится?

Они энергично закивали, и Финч показал:

«Ты теперь будешь жить здесь с нами?»

– Я буду навещать вас время от времени, но мне нужно вернуться. – Моя улыбка стала шире, когда я вспомнила про сюрприз, который припасла для него.

– Угадай, кого я видела в мире фейри?

У него округлились глаза.

«Гаса?»

– Да. Он прилетал меня навестить. А знаешь, что еще? Он большой, как драконы в твоем любимом мультике. – Я развела руками для убедительности. – Он поднял меня в воздух и всюду летал со мной. Было невероятно.

Финч потребовал, чтобы я рассказала ему все про Гаса. А когда я сказала, что Гас помнит его, он принялся прыгать на песке.

«Гас может нас навестить?»

– Не думаю, но я могу взять тебя с собой, чтобы ты повидался с ним, когда мама с папой разрешат.

Финч обдумал мои слова. Еще полгода назад он не хотел соприкасаться с окружающим миром ближе чем из окна нашей квартиры. А сегодня он играл на песке посреди тропического острова и думал о том, чтобы побывать в другом мире. Жизнь всех членов моей семьи сильно изменилась.

«А мама с папой могут отправиться с нами?» – с надеждой спросил он.

– Люди не могут попасть в мир фейри, помнишь? Но мы можем принести им кучу подарков и рассказать о том, как здорово провели там время. – Эта мысль напомнила мне о поездке на рынок, и я улыбнулась. – Честно говоря, кажется, у меня кое-что припасено для вас в сумке, ребята.

Оба уже были на ступенях веранды, пока я не успела встать на ноги. Рассмеявшись, я отряхнула штаны от песка и пошла за ними в дом.

* * *

Прошло два дня, прежде чем мама окрепла достаточно, чтобы выйти из комнаты. Ей не нужны были успокоительные, но папе пришлось заставлять ее есть и пить. Когда она не спала, мы по очереди сидели с ней, чтобы ее не захлестывали эмоции, и, пока был мой черед проводить с ней время, она хотела узнать все о принце Ризе.

Когда я не была с мамой или папой, то играла на улице с Финчем и Айслой. Я показала им, как строить замки из песка, и сделала неглубокие бассейны для купания, в которых они резвились часами. Мне нравилось наблюдать, как они играют вместе. Они находили радость в простых вещах и никогда не требовали ничего, кроме моей компании. Люди многому могли поучиться у спрайтов и никси в том, как брать от жизни все. Впрочем, как и придворные фейри.

Только к вечеру второго дня мы с папой снова смогли сесть и поговорить. Он спрашивал о мире фейри, и, едва я начала рассказывать, слова полились из меня, словно поток, прорвавший плотину. Я описывала двор, город, его жителей. На папином лице промелькнуло беспокойство, когда я поведала о том, как заболела, и он задал массу вопросов, когда я рассказывала ему про рынок.

После я добралась до встречи с Гасом. Описала пугающий полет через долину и скалы, а потом и над океаном к острову. А потом я дошла до того момента, как увидела ки-тейн в храме, и уж не знаю, кто из нас испытал больший шок, когда я сказала:

– В следующее мгновение передо мной оказалась Аэдна и спросила, ощущаю ли я силу ки-тейна.

Папа смотрел на меня, будто не понимал, шучу я или говорю всерьез.

– Тебе явилась Аэдна, фейская богиня?

– Да, – нерешительно ответила я. А когда ничего плохого не произошло, я рассмеялась, затаив дыхание. – Ее магический кляп здесь не работает.

– Джесси, о чем ты говоришь? Это какая-то бессмыслица.

Я откинулась на спинку кресла.

– Сначала дослушай до конца.

Папа увлеченно слушал, пока я пересказывала ему весь разговор с Аэдной, включая ее ошеломляющее заявление о том, что я помогу ей восстановить барьер между нашими мирами. Я закончила рассказ на том, как она исчезла, а Гас отнес меня обратно ко двору. Упоминать о том, как король застал меня во время поцелуя с Лукасом, я не стала.

– Она сказала, что я никому не смогу об этом рассказать, пока не выполню эту задачу. – Я огляделась вокруг, отчасти ожидая, что на меня из ниоткуда обрушится разряд магии. Ничего не произошло, и я выдохнула. – Либо ее магия здесь на меня не действует, либо не позволяет мне рассказывать об этом только другим фейри.

Папа нахмурил брови.

– Она не дала тебе никаких подсказок о том, что ты должна сделать? И когда?

– Она лишь сказала, что я пойму, когда время придет. – Я поджала ноги. – Что я вообще могу сделать для нее, чего не могут Лукас или король?

– Возможно, это как-то связано с тем, что ты новообращенная фейри. Или с твоим камнем богини. Быть может, он позволяет тебе делать то, что не под силу другим фейри.

Я уже думала об этом.

– Тогда почему она не сказала мне об этом?

Папа потер подбородок.

– Ты просишь меня объяснить ход мысли фейского божества?

– С какой стороны посмотреть, – я издала тяжелый вздох. – Я в растерянности, пап. Вдруг она ошибается насчет меня и я не могу это сделать?

– Ты можешь сделать все, чего сильно захочешь, и я говорю так не потому, что я твой отец. Ты была такой с ранних лет. Взгляни, чего ты достигла за полгода. Аэдна подарила тебе камень богини, потому что увидела в тебе то, что вижу я. Если она верит, что ты справишься, значит, и ты должна в это поверить. Я верю.

Я потянулась к нему и обняла. До этого момента я даже не осознавала, как сильно мне нужно было услышать от него эти слова.

В доме зазвонил телефон, и я отстранилась, чтобы он мог пойти и ответить. Я услышала этот звук впервые за несколько недель и поразилась тому, как легко привыкла к жизни без телефонов и компьютеров. Будет странно потом возвращаться к жизни в городе.

Папа вернулся через несколько минут с улыбкой на лице.

– Это Морис звонил нас проведать. Просил передать тебе привет. А еще мама проснулась и хочет знать, что будем есть на ужин.

Мама впервые проявила интерес к еде с тех пор, как я приехала. На моем лице расцвела широкая улыбка.

– Все, что она пожелает.

* * *

Луна отбрасывала дорожку света на океан и озаряла пляж, а я босиком шла по песку. Легкий тропический ветерок шелестел листьями пальм, а где-то среди кустов копошилось маленькое существо. Кроме шороха, единственным звуком был тихий плеск воды о берег.

Позади меня стоял дом, в котором спала моя семья. В нем было темно и тихо. Я не знала, почему не спала сама, знала лишь, что нечто манило меня сюда, на пляж. Если задуматься, это даже странно. Я пробыла на острове пять дней и сейчас впервые ощутила желание выйти на ночную прогулку.

В воде послышался плеск. Через несколько мгновений рябь подошла ближе к берегу. Что-то белое неспешно высунулось из океана, принимая форму лошадиной головы.

Келпи направился ко мне, его белая шерсть блестела в лунном свете, словно серебро. Я не ощутила страха, когда он вышел из воды и подошел ко мне. Остановившись в метре от меня, он наклонил голову и бросил что-то на песок. Затем посмотрел мне прямо в глаза, пригнул колено и поклонился мне.

Я могла лишь смотреть на келпи, когда он встал и пошел обратно в океан. И только когда его волшебная голова скрылась под водой, я вспомнила о предмете, который он мне принес. Я опустилась на песок и подняла маленький белый камешек, который тотчас стал цвета моих волос.

– Джесси, – произнес искаженный женский голос. – Пора возвращаться домой.

Я огляделась вокруг, но была одна.

– Ау?

– Джесси, – снова позвал голос.

Я встала.

– Где ты?

Что-то коснулось моего плеча и тихонько потрясло.

– Ты спишь, Джесси. Просыпайся.

Я открыла глаза и увидела маму, склонившуюся надо мной. Она улыбнулась и выпрямила спину.

– Вот так сон тебе, похоже, приснился.

– Очень странный, это точно. – Я зевнула и потерла глаза. – Который час?

– Половина восьмого. Я не собиралась тебя будить, но ты все звала кого-то. Может, я приготовлю нам завтрак?

– Блинчики? – с надеждой спросила я, и мама смеялась.

– Конечно. – Она пошла к двери. – Будут готовы через десять минут.

Я потянулась и улыбнулась, глядя в потолок. Первые несколько дней выдались непростыми, но с каждым днем мама все больше становилась похожа на прежнюю себя. Когда настанет пора возвращаться в мир фейри, я смогу сделать это, зная, что с ней все будет хорошо.

Сбросив одеяла, я вылезла из кровати и замерла, посмотрев на свои ступни, на которых остался засохший песок. Повернувшись к кровати, я отодвинула простыню и увидела песок, оставшийся на том месте, где я лежала.

Я тяжело опустилась на матрас. Это был не сон. Живот свело от осознания.

Аэдна позвала меня обратно в мир фейри.

Глава 14

Я взобралась на вершину холма и с ликующим возгласом взметнула кулак. Я сделала это!

Тяжело дыша, я наклонилась и уперлась руками в колени. Я перегрелась и вспотела, а грудь болела от напряжения, но это нисколько не уменьшило моего ликования. Я совершила первый подъем по холму, ни разу не остановившись, чтобы передохнуть, и это было приятно.

Я прошла пару метров и, улегшись спиной на небольшой клочок жесткой травы, улыбнулась голубому небу. Рядом послышались тихие шаги, но я не стала поворачивать голову и смотреть, кто составил мне компанию, и она плюхнулась на живот рядом со мной. Я потянулась и почесала Кайю по голове, и она недовольно зарычала.

– Эй, я не заставляла тебя идти со мной, – сказала я угрюмому ламалу, которая сопровождала меня на ежедневных прогулках с тех пор, как я вернулась в мир фейри три дня назад.

Она предпочитала бегать по траве, потому что на холме ей было не за кем гоняться, но не любила выпускать меня из виду, когда мы были вдали от двора.

Кайя придвинулась и положила свою тяжелую голову мне на живот. Я рассмеялась и погладила ее холку, а она замурлыкала в ответ. Она, конечно, не была собакой, которую я всегда хотела иметь, но составляла мне отличную компанию, особенно сейчас.

После возвращения я дважды видела Лукаса. Он проводил дни за закрытыми дверями с королем и его советниками за подготовкой к большой встрече с Благим двором. Фаолин и остальные его охранники тоже были заняты, поэтому я тренировалась сама и большую часть времени проводила в одиночестве. Даже Розвен и ее охрана отсутствовали последние три дня.

Весь двор гудел от предвкушения сегодняшнего прибытия благой королевы, хотя большинство жителей ее даже не увидят. А я так сильно беспокоилась о том, когда Аэдна наконец отправит меня на задание, что не поддавалась всеобщему волнению. Чутье подсказывало мне, что это случится скоро, но ожидание убивало.

Когда дыхание восстановилось, я оттолкнула голову Кайи и села. Она заворчала и встала, обиженно на меня глядя, что заставило меня только усмехнуться. Я никогда не видела животного, способного изображать человеческие эмоции так, как она.

Я стала спускаться с холма. Кайя бежала впереди меня, но то и дело останавливалась и оглядывалась, дабы убедиться, что я все еще шла за ней. Спустившись, я была удивлена, когда заметила поджидающего меня Конлана. Я не ожидала увидеть его или кого-то из людей Лукаса в ближайшую пару дней.

– Фаолин сказал, что ты будешь здесь, – крикнул Конлан. – Похоже, ты одолела холм.

Я улыбнулась ему.

– Даже не сомневайся.

Он приподнял уголок губ.

– Стоит ли мне сказать Фаолину, что ты готова покорить холм побольше?

– Нет, если не хочешь, чтобы я убила тебя, пока ты спишь, – ответила я.

Он засмеялся, и мы пошли обратно ко двору вслед за Кайей. В один миг она была впереди нас, а в следующий уже бежала среди высокой травы. Раздался писк, а за ним шорох, и я понадеялась, что существо, за которым она гналась, успело убежать.

– Не подумай, что я не рада твоей компании, но разве ты не должен быть сейчас с Лукасом и встречать королеву? – спросила я.

– Ты никогда не станешь называть его Ваэриком? – поддразнил он.

Я тихо хмыкнула.

– Я все время забываю. Здесь он для всех Ваэрик, но я познакомилась с ним как с Лукасом.

– Что ж, так вот Лукас послал меня спросить, не хочешь ли ты присутствовать на сегодняшней встрече.

Я резко остановилась и посмотрела на Конлана.

– На закрытой встрече с королем и благой королевой, на которую никто не допущен?

Конлан кивнул.

– На ту самую встречу. Ваэрик сказал королю, что ты заслужила право присутствовать на ней после жертвы, которую принесла ради мира фейри. Король Осерон согласился. Ваэрик не смог отлучиться, поэтому попросил меня привести тебя на встречу. Ты будешь простым наблюдателем, но из первых уст услышишь все, что они будут обсуждать. Ты хочешь присутствовать?

– Ты еще спрашиваешь?

Он рассмеялся и жестом велел продолжить путь.

– Тогда тебе нужно умыться и переодеться. Если поторопимся, то успеем к началу.

Я ускорила шаг, и не прошло и двадцати минут, как мы были в моих покоях. Он ждал на балконе, пока я принимала душ и переодевалась. Бросив полный тоски взгляд на свою новую одежду, я надела придворный наряд, который для меня сшила Серея. Я оставила волосы распущенными, кроме двух боковых прядей, которые заплела в косу на макушке.

– Как я выгляжу? – спросила я, присоединившись к нему. Я понятия не имела, каков был дресс-код на подобных мероприятиях.

– Пойдет, – одобрительно кивнул он.

Мы вышли из моих покоев и двинулись налево. Я ожидала, что мы поднимемся наверх, но, к моему удивлению, Конлан повел меня на первый этаж. Мы прошли по лабиринту туннелей, которые уводили нас все глубже в гору. К тому времени, когда мы вышли в открытое пространство, из которого вели еще несколько туннелей, я окончательно заблудилась.

Но мы не пошли ни в один из туннелей, а встали перед каменной стеной. Конлан поднял руку и что-то пробормотал. Через несколько мгновений камень замерцал, и перед нами открылся портал. Мы прошли через него в абсолютно белую комнату – от стен и потолка до блестящих белых дверей. Единственным цветным пятном в комнате были стражники, стоявшие с каменными лицами по обеим сторонам от дверей и вдоль двух стен.

– Мы все еще в Неблагом дворе? – шепотом спросила я Конлана, когда мы прошли в двери.

– Да. Мы в той части горы, в которую можно попасть только через личный портал и только при наличии разрешения.

Он открыл одну из дверей и провел меня в комнату. Мы прошли вдоль стены к месту в нескольких метрах от входа, и тогда я повернулась, чтобы осмотреть окружающую обстановку.

Мы оказались в овальной комнате с дверями с обеих сторон. Напротив них были полукругом расставлены два ряда стульев, а в центре комнаты располагался невысокий пьедестал с неглубокой жаровней наверху. Но вместо огня в ней были мягко светящиеся кристаллы лаэвика.

Стены были увешаны гобеленами с изображением различных сцен с участием Аэдны. Я рассмотрела один из них и поразилась тому, как точно мастер запечатлел ее образ. А может, в таком образе она представала тем из нас, кому являлась.

Мы с Конланом прибыли первыми. Через несколько минут дверь возле нас открылась, и в комнату вошли шесть королевских стражей. Когда они заняли места вдоль стены позади стульев, дальняя дверь распахнулась, и вошли шесть фейри, которые проделали то же самое на том конце комнаты.

Через дверь с нашей стороны прибыло еще больше стражников, шествуя перед королем Осероном, который надел простую корону и длинную голубую мантию. Рядом с ним шла королева-консорт Морель, которая надела мантию цвета слоновой кости и простой ободок, украшенный одним голубым камнем в цвет мантии короля. Они прошли к своим местам в середине первого ряда.

Следом вошли Фаолин и Фарис, а за ними Лукас в простой короне и подпоясанной тунике темно-синего цвета с серебряной отделкой. Его штаны были светло-синего цвета с такой же каймой по бокам. Я впервые видела его в королевских одеждах, и от его вида у меня буквально перехватило дыхание. Он выглядел как сказочный принц во плоти.

Не взглянув в нашу сторону, Лукас сел рядом с отцом. Затем вошла процессия незнакомых мне лиц, которые, как я предположила, были советниками короля. Они заняли оставшиеся места. Фаолин, Фарис и остальные встали по краям обоих рядов.

Наконец дальняя дверь открылась снова, и я затаила дыхание при виде первых фейри, вошедших в комнату. Это были те два стражника королевы, которые угрожали мне в Нью-Йорке и предупреждали, чтобы я держалась подальше от принца Риза. Мой взгляд устремился мимо них на блондинку в изумрудном платье и мантии в тон, отороченной золотом. Мне ни к чему было видеть ее украшенную драгоценными камнями корону, чтобы понять: эта холодная, аристократичная гостья была королевой Благого двора.

У меня свело нутро, когда королева Анвин села прямо напротив короля Осерона. Я не могла отвести взгляд от лица той, которая принесла горе моим родителям и пыталась отнять все, что было мне дорого. От понимания, что я никак не могла отомстить за своих родителей, руки сжались в кулаки.

Легкий толчок локтем со стороны Конлана заставил осознать, в каком я напряжении и какое у меня, по всей вероятности, выражение лица. Я заставила себя расслабиться и отвернулась от королевы, чтобы оглядеть остальных членов делегации Благого двора. Справа от королевы сидел светловолосый мужчина в простой диадеме, который, как я догадалась, был ее супругом. У него было скучающее, безразличное выражение лица человека, у которого были дела поинтереснее, чем присутствие на встрече, где обсуждались судьбы мира. Я задумалась, всегда ли он был настолько апатичным или таким его сделал брак с королевой Анвин.

Королева слегка наклонилась влево, чтобы переговорить с сидящим рядом фейри, и я вздрогнула, увидев, что это принц Риз. Мне не стоило удивляться его присутствию, как и тому, что королева была больше заинтересована в разговоре с ним, чем со своим супругом. Похоже, ее не интересовало ничто, кроме принца.

С тех пор как отец рассказал мне, кем на самом деле был принц Риз, я пыталась понять, зачем благой королеве забирать человеческого ребенка, обращать его и растить как своего наследника. Пока что мне в голову не пришло ни одно разумное объяснение. Я не думала, что принц Риз знал правду, но была уверена, что все остальные в Благом дворе ее точно не знали. Если к голубой крови там относились так же, как здесь, получается, статус и происхождение значили для них все. Они бы ни за что не потерпели, чтобы полукровка однажды стал их королем.

Я была погружена в мысли и не сразу поняла, что принц Риз сосредоточил свой взгляд на мне. Казалось, он был не меньше меня удивлен моему присутствию. Он улыбнулся, и я улыбнулась в ответ, а потом отвернулась. Я чувствовала на себе его взгляд, пока король Осерон не встал, привлекая к себе всеобщее внимание.

Король поклонился благой королеве.

– Королева Анвин, добро пожаловать в Неблагой двор. Для нас большая честь принимать вас и вашего советника на этих важных переговорах. Я уверен, что сотрудничество наших дворов позволит найти способ восстановить барьер между мирами фейри и людей.

Королева Анвин наклонила голову в ответ, и на ее губах промелькнула тень улыбки.

– Благодарю, король Осерон. Мы рады быть здесь и с нетерпением ждем, когда сообща устраним угрозу нашему миру.

Он улыбнулся, и начался утомительный процесс представления всех сидящих по обе стороны. Я едва слышала их, потому что негодовала от нелепости происходящего, когда все обменивались любезностями и делали вид, будто королева Анвин не была причиной угрозы, которая и заставила всех собраться. Пожалуй, к лучшему, что на этой встрече я была простым наблюдателем и могла не изображать притворное неведение, даже в целях дипломатии.

Когда с формальностями было покончено, один из советников короля встал, чтобы озвучить первое из их предложений.

– Каждый раз, когда открывается портал, в мир людей проникает магия. Если мы на какое-то время запретим перемещения между двумя мирами, это может замедлить утечку энергии из нашего мира.

Обе стороны начали обсуждать предложение, взвешивая все его достоинства и недостатки и рассуждая, на какой срок необходимо ввести запрет на путешествия в мир людей, чтобы добиться результата. Мысль о том, что я не смогу попасть домой и увидеться с семьей в течение какого-то длительного времени, наполняла тревогой. Я могла отправиться к ним, пока запрет не вступил в силу, но я должна была находиться в мире фейри, чтобы сделать то, что требовала Аэдна.

С места поднялся другой советник Неблагого двора.

– В дополнение к запрету на путешествия в другой мир мы считаем необходимым призвать всех придворных фейри в наш мир. Многие из наших подданных постоянно проживают в человеческом мире и возвращаются домой только лишь для того, чтобы восполнить свою магию. Если все они будут здесь, это может помочь восстановить баланс магии.

Его предложение вызвало еще один поток обсуждений и усилило мою тревогу. Если они согласятся с таким планом действий, кто знает, как долго мне не позволят увидеться с семьей? Для фейри время не имело никакого значения, но мои родители смертны. Они уже потеряли сына. Я не допущу, чтобы они лишились еще и дочери.

Сквозь шум прорвался властный голос королевы Анвин.

– Эти предложения имеют свои достоинства, но их недостаточно.

Все замолчали и устремили к ней взгляды.

– Существует только один способ восстановить барьер и защитить мир фейри, – сказала она королю Осерону. – Мы должны навсегда запечатать барьер между мирами.

Ее слова сразили меня подобно удару в живот, отчего весь воздух покинул мое тело. Несколько мгновений ее лицо расплывалось перед глазами, а оживленные голоса в комнате превратились в гул в моей голове. Я сама не заметила, как прислонилась спиной к стене, пока Конлан не сжал мою руку. Этого было достаточно, чтобы вернуть меня на землю и помочь сосредоточиться на происходящем вокруг.

– У барьера две стороны, – сказал Лукас королеве. – Изоляция от мира людей может не восстановить повреждения, нанесенные на их стороне.

Все молча ждали ее ответа. Она не заставила нас долго ждать.

– Такое возможно, но мы должны рискнуть. – Она опустила ладонь на грудь над сердцем, будто ей было больно об этом говорить. – Наша первостепенная обязанность – защитить мир фейри и его жителей.

Во мне закипела злость. Это все была ее вина. Именно она украла ки-тейн и забрала его у фейри. Она спровоцировала повреждение барьера, а теперь собралась избавиться от него, уничтожив мой мир и всех, кого я любила. И, черт побери, каждый в этой комнате это знал.

Внезапно взгляд королевы Анвин устремился с Лукаса на меня. Я смотрела в ответ, не пытаясь скрыть свою враждебность. В ее глазах промелькнуло узнавание, и она с прищуром посмотрела на меня, но я выдержала ее взгляд, отказываясь отводить его первой.

Я чувствовала, как некоторые из присутствующих повернулись на своих местах, чтобы посмотреть, что так завладело вниманием королевы. А еще почувствовала, как Конлан сжал в руке мою рубашку, чтобы не дать сойти с места.

Королева прервала нашу игру в гляделки и вновь бросила прохладный взгляд на Лукаса как ни в чем не бывало. Они продолжили беседу, но я была так охвачена злостью, что не обращала внимания.

Конлан наклонился и прошептал:

– Думаю, нам пора.

Я не стала противиться, когда он взял меня за руку и тихо вывел из комнаты. Мы прошли через внешнюю комнату, и он открыл портал, чтобы вывести нас в туннели. И, только когда мы оказались в знакомой мне местности, он заговорил снова.

– Королева Анвин уже много лет настаивает на том, что барьер нужно запечатать, и видит в происходящем возможность продавить свои планы. Но король Осерон согласится на это, только если не останется иного выхода.

Я смотрела вперед.

– Но такое возможно, если им не удастся устранить повреждения.

– Да, – честно ответил он. – Не волнуйся, Джесси. Мы найдем решение, пока до этого не дошло. – Я кивнула, но почти ничего не говорила, пока мы поднимались на лифте на мой этаж и он провожал меня до двери.

Когда он собрался зайти со мной внутрь, я подняла руку, чтобы остановить его.

– Я бы хотела немного побыть одна.

Он нахмурился.

– Ты уверена? Я не хочу оставлять тебя, когда ты расстроена.

– Мне многое пришлось осмыслить, увидев ее впервые, а потом услышав то, что она сказала. – Я постаралась выдавить улыбку. – Думаю, пожалуй, схожу в тренировочный зал и попрактикуюсь с посохом. Тренировка поможет прояснить мысли.

Он заметно расслабился.

– Хорошая мысль. Я передам Ваэрику, что у тебя все хорошо.

– Сомневаюсь, что он знает о том, что мы ушли, – сказала я, сбрасывая обувь.

– Знает. Он не мог пойти за нами, поэтому подал мне знак убедиться, что с тобой все в порядке.

Я споткнулась, когда снимала обувь.

– Правда? Я этого не видела.

– Ты и не должна была увидеть, – улыбнулся Конлан.

Он ушел, оставив меня смотреть ему вслед. Я закрыла дверь и наклонилась поднять брошенную обувь. Даже во время такой важной встречи Лукас беспокоился обо мне. Мне бы очень хотелось увидеться с ним сегодня вечером, но он будет занят, пока не уедет королева Анвин.

Я выдохнула и пошла в комнату, но резко остановилась, увидев женщину на пороге балкона. Обувь выскользнула из моих рук и со стуком упала на пол.

– Аэдна, – приглушенно проговорила я. – Время пришло?

– Да. – Она протянула мне руку. – Иди сюда, дитя мое.

Я направилась к ней, а сердце с силой стучало о ребра. Когда я подошла, она взяла меня за руку, и я тотчас ощутила волну спокойствия.

– Так лучше? – улыбнулась она.

– Да, спасибо. – Я отвела взгляд, сму-тившись оттого, что она почувствовала мой страх.

– Сегодня я объясню, что нужно сделать, чтобы исцелить миры фейри и людей. А завтра начнется твое задание.

Я сглотнула, не найдя что сказать.

Аэдна отпустила мою руку и подошла к перилам балкона.

– Ты помнишь, что я сказала тебе о ки-тейнах в наш первый разговор?

Ки-тейнах? Во множественном числе? Я покопалась в воспоминаниях о первом нашем разговоре. Они все еще были немного туманными, но все же я вспомнила.

– Вы сказали, что их четыре и их энергия поддерживает жизнь фейри. А еще – что три спрятанных камня были ослаблены, потому что им пришлось растратить больше силы, когда четвертый украли из мира фейри.

Она кивнула.

– Теперь мы должны устранить дисбаланс, возникший за это время.

Я встала рядом с ней возле ограды.

– Но вы сказали, что мир исцелится сам, как только ки-тейн вернется.

– Он может исцелиться, но только в том случае, если будет полностью изолирован от мира людей, и на это потребуется много времени. Это спасет мир фейри, но не тот мир, который ты по-прежнему называешь домом.

– Этого и хочет королева Анвин. – Я оперлась руками на каменные перила. – Я не могу этого допустить.

– Король Осерон будет выступать против этого, но в конечном итоге примет такой вариант как единственно возможный, – сказала Аэдна, и каждое ее слово пронзило мое сердце, словно стрела. – Если только мы не восстановим баланс.

Меня осенило.

– Вы не приходили ко мне до этого момента, поскольку знали, что королева Анвин скажет на встрече, и хотели, чтобы я это услышала.

– Да.

Я повернулась к ней.

– Скажите, что нужно делать, и я все сделаю.

Аэдна заключила мои ладони в свои.

– Ки-тейн в храме должен восстановить полную силу. Для этого он должен восполнить свою энергию за счет трех других камней.

– Как?

– Ты отнесешь ки-тейн из храма к каждому из спрятанных камней, – сказала она, будто это было проще простого. – После каждого слияния будет буря, но не пугайся их. Когда ки-тейн из храма станет сильнее, мир фейри начнет исцелять себя сам.

Я не могла понять, отчего сердце пустилось вскачь: от волнения или страха.

– Ки-тейн в храме находится под постоянной охраной и защищен чарами. Как мне забрать его, при этом не попавшись?

– Камень, который я даровала тебе, позволит усилить твою магию, чтобы ты смогла войти в храм незамеченной и обойти наложенную на ки-тейн защиту.

Радостное возбуждение померкло, и я поморщилась.

– Я лишь однажды использовала свою магию, чтобы открыть портал, и все прошло не так, как было задумано.

Она тихо рассмеялась.

– Я научу тебя ей пользоваться.

– Я буду открывать порталы туда, где находятся остальные ки-тейны?

– Ни один портал не приведет тебя туда, куда нужно, – сказала она. – Твой драккан отнесет тебя.

– Гас не сказать чтобы мой драккан, – напомнила я. – Как мне найти его и объяснить, куда нужно лететь?

Аэдна сжала мои руки.

– Этому я тебя тоже научу.

Очевидно, она все продумала. Я шумно выдохнула.

– Ну что ж. С чего начнем?

* * *

Я вышла из лифта и направилась в главный зал. Стражи внимательно наблюдали за моим приближением, но никто не сказал ни слова, когда я прошла через зал и открыла дверь поменьше. Я вышла на улицу и, помахав двум стражам, стоявшим у входа, пошла к дороге, ведущей в город.

И только когда я свернула в сторону, а вход в гору скрылся из виду, я смогла нормально дышать. Фейри постоянно покидали двор, чтобы отправиться в город, что было идеальным прикрытием для моего сегодняшнего отсутствия. А притом, что Лукас и остальные были всецело поглощены визитом благих, меня никто не хватится. Я оставила записку в своих покоях на случай, если кто-то из них пойдет туда меня искать.

Впереди показалась развилка дороги, и, оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что я одна, я пошла по тропе, ведущей направо. Деревья были такими высокими, что формировали навес над дорогой и застилали солнце, создавая подобие длинного, жуткого туннеля. По телу пробежала дрожь. Я была городской девчонкой и могла легко управляться в переулках и темных зданиях. А вот в лесах не очень.

Пройдя километр, я подошла к месту, где деревья редели, открывая обширный участок голубого неба. Я остановилась и прислушалась, но слышала только щебет птиц.

Потянувшись, я коснулась камня богини в волосах. Закрыла глаза и представила Гаса, и в мыслях возник образ, в котором он сидел на краю скалы и ел какого-то морского гада со щупальцами.

«Гас», – мысленно позвала я, и он ответил, склонив голову набок. Я позвала снова.

«Лети ко мне, Гас».

Он выплюнул добычу и поднялся. Расправив крылья, он спрыгнул с утеса и полетел в мою сторону.

Получилось! Я отпустила камень и радостно запрыгала на месте.

Теперь мне оставалось только ждать, я села на упавшее дерево на обочине дороги и стала коротать время, обдумывая, что буду делать, когда окажусь на острове. Вчера Аэдна провела со мной несколько часов, терпеливо обучая меня создавать иллюзии, но я была не столь уверена в своих способностях, как она. От этого зависело абсолютно все, и я не могла потерпеть неудачу.

Раздался треск ветки, и я повернула голову на звук. И затаила дыхание, когда в десяти метрах от меня на дорогу вышел самый большой кабан, какого я только видела. Существо было почти два метра в холке и покрыто жесткой черной шерстью, а его нижние клыки доходили почти до ушей.

Я силилась вспомнить все, что читала о фейских кабанах. В моем мире дикие кабаны могли быть свирепыми, и в мире фейри я не ждала от них ничего другого. Дракканы не пускали самых опасных существ в долину. Хищники предпочитали держаться в лесу, где было много добычи, а сами они были защищены от дракканов. Я еще никогда не подходила так близко к лесу и не думала о таящихся в нем опасностях.

Кабан неторопливо перешел на другую сторону дороги и понюхал землю. Я сидела тихо, едва дыша и надеясь, что животное было занято поисками пищи и не заметит меня. Подумала спрятаться за деревом, на котором сидела, но отбросила эту затею, потому что движение могло привлечь внимание кабана. При себе у меня был посох и один из ножей, которые мне подарили на день рождения, но они будут бесполезны против создания размером с лося и со шкурой толще, чем у носорога.

Из зарослей вылетела птица, и кабан поднял морду от земли. Понюхал воздух и медленно повернул голову в мою сторону, пока его черные глаза-бусинки не нашли меня.

Мы оба замерли. Кабан хрюкнул и принюхался. Копнул передним копытом землю, привлекая мое внимание к короткому острому рогу, торчащему из каждого копыта.

Я напряглась, когда сработал режим «дерись или удирай». Убежать от дикого кабана было невозможно, как и отбиться от него. Оставался только один путь к спасению. До нижних ветвей большинства деревьев было не достать, но я заметила одно, на которое мне, возможно, удастся взобраться. Единственная проблема заключалась в том, что я не знала, успею ли добежать до него, пока кабан не добрался до меня.

Он зарычал. Я вскочила на ноги, едва он бросился в атаку.

И упала на спину, когда драккан нырнул в просвет среди крон деревьев и схватил кабана своими огромными когтями. Я едва успела заметить красно-золотую чешую, и драккан вместе с кабаном исчезли среди деревьев. Я заткнула уши, чтобы заглушить перепуганный визг и звук разрывающейся плоти, пока Гас восполнял обед, который пришлось прервать, чтобы ответить на мой зов.

Когда он вышел из леса, облизывая морду, дрожь в моем теле прошла. Он остановился, чтобы вытащить что-то, застрявшее в когтях, и я снова содрогнулась, увидев, что это был изогнутый бивень. Он отбросил его на обочину дороги и потрусил ко мне со спокойным и довольным видом.

Я прокашлялась.

– Привет, Гас.

Он остановился достаточно близко, чтобы я смогла уловить запах крови в его дыхании. Он опустил голову, и я, стараясь подавить рвотный позыв, потянулась погладить его морду.

– Хороший мальчик, – сказала я и отступила назад, чтобы можно было дышать. – Хочешь совершить со мной небольшое путешествие?

Он беспокойно заерзал и, повернув голову, посмотрел на меня большим красным глазом, будто ждал указаний.

Я содрогнулась от проницательности его взгляда.

– Мне нужно попасть в храм на острове.

Я уже должна была быть готова, но не была. В один миг я стояла на дороге, а в следующий поднималась в воздух в лапе Гаса. Я едва успела наложить чары, чтобы стать невидимой, пока мы не полетели над главной дорогой. Люди под нами смотрели вверх, но ни на что не указывали, и я решила, что мои чары сработали.

Я не могла рисковать и попасться кому-то на глаза, а потому поддерживала иллюзию, пока мы не полетели над океаном. Расслабившись, я то засыпала, то просыпалась, пока впереди не показался остров. Тогда я снова наложила чары, чтобы скрыть себя. Обычно дракканы не летали на остров, но никто не придаст этому большого значения, если он будет один.

Гас приземлился в том же месте, что и прежде, и отпустил меня. Я достала камень из волос и, сжав его в кулаке, пошла к постройке, в которой располагался храм. Встала на пороге, а сердце бешено билось от понимания, что я собиралась совершить. Мне пришлось сделать несколько успокаивающих вдохов, прежде чем идти дальше.

Круглая комната у подножия лестницы была такой, какой я ее помнила. Прошла через нее и заглянула в главную комнату внизу. Отсюда мне было не видно стражников, которые стояли по сторонам от лестницы, чтобы им открывался полный обзор на алтарь.

В животе затрепетало. А вдруг мои чары недостаточно сильны? А если я споткнусь и иллюзия развеется? А вдруг?..

Я прогнала волнение прочь. Я здесь, и обратного пути нет. Аэдна верила, что я могу это сделать, значит, сделаю.

Спустившись по лестнице, я оглянулась на двух благих и двух неблагих стражей, которые стояли так неподвижно, что могли сойти за статуи. Лукас говорил мне, что быть избранным для охраны храма было большой честью и все придворные стражи просились в караул. Работа была по большей части формальной, поскольку ки-тейн защищали чары, но для стражи это не имело значения. Я чувствовала вину за то, что обманывала их, когда они так серьезно относились к своим обязанностям, но, если все пройдет так, как задумано, никто никогда не узнает, что ки-тейн покидал этот храм.

Подойдя к ки-тейну, я ощутила его энергию, но она не была такой всепоглощающей, как в тот раз, когда я попала в храм впервые. Теперь не было невидимой стены, которая не позволяла мне подойти близко к алтарю.

Я посмотрела на ки-тейн, который светился изнутри. Несколько месяцев я жила в непосредственной близости с ним и даже держала его в руках, но у меня никогда не было времени хорошенько его рассмотреть, потому что меня то похитили, то подстрелили. Если один маленький камешек мог хранить в себе силу, способную повлиять на баланс магии в мире, то я понимала, почему Аэдна хранила в секрете существование остальных камней. Я даже представлять не хотела, какое разрушение учинит кто-то вроде королевы Анвин, если к нему попадут все четыре ки-тейна.

Вновь глянув на стражников, я сунула свободную руку в карман и достала оттуда небольшой тканевый мешочек. В нем лежал простой голубой камень, который Аэдна дала мне прошлой ночью. Он был такого же размера и формы, как и ки-тейн, и, если я правильно создам иллюзию, для всех, кто сюда войдет, он будет выглядеть как настоящий. Иллюзия будет действовать до тех пор, пока кто-то не подойдет близко к камню, но чары никому не позволят это сделать.

Держа камень богини в правой руке, а голубой камешек в левой, я сосредоточила взгляд на ки-тейне. Затем закрыла глаза и представила, как голубой камень принимает физические свойства настоящего. Пальцы правой руки покалывало, и это ощущение только усилилось, когда поток прошел по моей руке, через грудь и в левую руку. Чувство угасло, и, разжав руку, я увидела точную копию ки-тейна в ладони.

Почти готово. Ощутив больше уверенности, я приступила к последнему шагу. Расширила иллюзию, скрывавшую меня от глаз, пока она не окутала весь алтарь. Сложность заключалась в том, что нужно было представить образ ки-тейна, лежащего на алтаре, чтобы стражи не увидели, как я меняю его на поддельный камень. Над этим этапом Аэдне вчера пришлось поработать со мной подольше, и сейчас мне предстояло выяснить, окупится ли ее обучение.

Я осуществила подмену одной рукой. Ладонь неприятно покалывало, когда я прикоснулась к ки-тейну, но Аэдна заверила, что он не причинит мне вреда. Я осторожно положила его в мешочек, в котором лежала подделка, и убрала его в карман. Затем затаила дыхание и снова простерла иллюзию на себя.

Один из благих стражей шагнул вперед, с прищуром глядя на алтарь.

– Что это было?

Я замерла.

– Что ты видишь? – спросил его напарник.

– Ки-тейн… он пошевелился.

Остальные стражи встрепенулись. Один схватился за рукоять меча, и они вчетвером стали приближаться ко мне.

Глава 15

Во рту пересохло, а сердце билось так сильно, что я испугалась, вдруг они его услышат. От мыслей о том, что со мной будет, если меня поймают за кражей ки-тейна, свело желудок.

Стражники дошли до защитной стены и разошлись по периметру, но их взгляды оставались прикованными к камню. Один из неблагих стражей поднял взгляд и посмотрел прямо туда, где я стояла. Он мог меня видеть?

Он повернул голову к благому стражнику, заговорившему первым.

– Не вижу ничего необычного, и защитные чары работают.

Благой страж нахмурился, но продолжал смотреть на алтарь.

– Я знаю, что видел.

– Мне тоже кажется, что все выглядит как обычно, – сказал второй неблагой страж. – Но если ты уверен, то по протоколу необходимо послать за начальниками охраны.

Я так сильно прикусила внутреннюю сторону щеки, что почувствовала привкус крови. Если они пошлют за подкреплением, можно считать, что я не жилец. Мне оставалось только попытаться прокрасться мимо них и молиться богине, чтобы поддельный ки-тейн выдержал их пристальное внимание, пока я не смогу вернуть настоящий.

Первый неблагой страж переступил с ноги на ногу.

– Корриган сегодня на конференции с королем. Не думаю, что будет мудро отвлекать их, если мы сами не уверены, что возникла проблема.

Двое благих стражей боязливо переглянулись. Тот, что не поддался тревоге, сказал:

– Бошан сегодня тоже с королевой. Хочешь послать за ним?

– Нет. – Первый страж перевел взгляд с напарника на неблагих стражей и обратно. – Чары в силе, и никто, кроме богини, не может их миновать. Наверное, это была игра света.

Я выдохнула. По лицам стражей было очевидно, что никто из них не хотел, чтобы начальники охраны прибыли на остров. А теперь, если они вернутся на свои посты, я смогу отсюда выбраться. Иллюзия делала меня невидимой, но она не спрячет меня, если я кого-нибудь задену.

Словно по обоюдному молчаливому согласию, четверо стражей развернулись и пошли на свои места возле стены. Они выглядели более настороженными, чем раньше, но, пока они остаются на своих постах, со мной все должно быть в порядке.

Я отступила назад и медленно обошла алтарь. На дрожащих ногах прошла через комнату и поднялась по лестнице. Я шла, затаив дыхание, пока не вышла из здания на яркий солнечный свет. Согнувшись, уперлась руками в колени и несколько раз глубоко вдохнула. Я была настолько потрясена тем, что оказалась близка к разоблачению, и даже не могла порадоваться тому, что сделала. А задание было еще далеко от завершения.

Я выпрямилась и поспешила к Гасу, который лежа ждал меня. Он поднял голову, когда я подошла, напомнив мне о том, что мог видеть сквозь мои чары. Я остановилась перед ним и достала мешочек с ки-тейном. Он раздул ноздри и опустил голову, чтобы его понюхать.

– Ты ведь помнишь ки-тейн? – прошептала я. – Далеко в Дуергарских горах есть еще один такой. Ты должен отнести меня туда.

Гас встал, и я спрятала ки-тейн. Он подхватил меня, и мы поднялись в воздух.

Он полетел обратно тем же путем, но, когда впереди показалась суша, свернул на север и направился вдоль побережья. То тут, то там были раскиданы маленькие городки, но мы летели слишком высоко, чтобы можно было рассмотреть их в деталях. Возможно, однажды, когда я не буду занята спасением мира, я вернусь сюда и посмотрю поближе.

Шли часы, и местность сменилась плавным горным хребтом, который тянулся, покуда хватало глаз. Гас свернул в глубь материка, и температура упала. Он прижимал меня к теплому брюху, но я чувствовала, как холодный воздух кусал лицо, когда поднимала голову, чтобы оглядеться.

Мы снижались, пролетая над предгорьями, поросшими густыми лесами. Здесь было немного теплее, и я насладилась мириадами цветов зеленых долин, усыпанных полевыми цветами, и таких голубых озер, что они казались ненастоящими. Несколько раз мы пролетали мимо других дракканов, но они держались на расстоянии. Вот только нигде не было видно признаков цивилизации, и мне начало казаться, что я была единственным оставшимся в мире человеком.

Холмы становились все круче, а растительность все реже. Воздух обжег лицо, когда Гас полетел над горами, которые были все выше и выше. Мы пролетели мимо нескольких скал, на которых устроились семьи дракканов, и я заметила, что горные дракканы были меньше тех, что жили на скалах в Неблагом дворе. Двое взлетели и принялись огрызаться и рычать за то, что мы вторглись на их территорию, но они держались на расстоянии от Гаса, который был почти вдвое больше их.

Мы поднялись выше снеговой границы, где воздух был более разреженным и таким холодным, что становилось больно дышать. Мне пришлось спрятать лицо, чтобы защитить его от холода, а когда я выглянула снова, то с потрясением обнаружила, что под нами были одни только облака.

Внезапно Гас сменил курс и полетел к одной из заснеженных вершин. Я подумала, что он приземлится на нее, но в последний момент он бросился вниз, и я увидела темное пятно на поверхности скалы. Пещера.

Он легко сел на широкий выступ у входа в пещеру и осторожно поставил меня на ноги. Они дрожали, а ступни онемели от долгих часов полета. Я оперлась на его переднюю лапу, чтобы не упасть, пока не могла стоять сама.

– О господи, – проговорила я, стуча зубами, когда отошла от источавшего тепло тела Гаса.

Похоже, его холод совсем не беспокоил, а я так сильно дрожала, что кости начало ломить.

Гас мордой подтолкнул меня вперед, без лишней нежности напоминая о том, что я оказалась здесь не просто так. Чем быстрее я сделаю то, ради чего пришла, тем скорее мы сможем улететь из этой мерзлоты.

Я достала кристалл лаэвика, который взяла с собой, и он осветил пещеру, оказавшуюся метров шесть в глубину. Дойдя до конца пещеры, я обнаружила вход в туннель, скрытый от глаз за выступающей каменной плитой. Держа перед собой кристалл, я вошла в узкий туннель.

Через пару метров он разветвился в двух направлениях. Я остановилась и хмуро посмотрела в оба. Я видела это место во сне, а потому точно знала, куда мне идти.

Я ступила в левый туннель и не удивилась, когда он начал уходить вниз. В нем было тихо, как в гробнице, и даже мои шаги звучали приглушенно. Местами туннель был таким узким, что мне приходилось идти боком и втянуть живот, чтобы протиснуться. Я никогда не занималась исследованием пещер и до этого момента даже не знала, как сильно не любила замкнутые пространства.

Аэдна хорошо спрятала этот ки-тейн. Если бы однажды кто-то случайно нашел эту пещеру, то ему было бы весьма непросто пробраться через узкие участки туннеля, если бы он оказался крупнее меня. Ни одному из взрослых фейри, которых я видела, это было бы не под силу.

Я уже начала сомневаться в собственном здравомыслии, раз отправилась сюда, как вдруг ощутила перемену в воздухе. Он был заряжен электричеством, и я почувствовала сильный импульс продолжить путь вперед. Я не знала, то ли Аэдна таким образом говорила мне, что я уже близко, то ли два ки-тейна почувствовали друг друга.

Я добралась до места, где потолок был настолько низким, что мне пришлось ползти. С другой стороны он снова ушел вверх, и я оказалась в тупике. Прижала ладонь к холодной стене. Ки-тейн в моем кармане тотчас забренчал от энергии, и волоски у меня на теле встали дыбом. Я ощутила ответный импульс из глубины скалы, и стена стала теплеть. Я вынула мешочек из кармана и вытряхнула ки-тейн в ладонь. Прижала камень к стене и стала ждать.

По ней пошла рябь, словно крошечные волны на поверхности озера. Когда волнение стихло, стена стала прозрачной, а в ее глубине виднелся маленький светящийся предмет. Он медленно поднимался к поверхности, пока наконец я не смогла разглядеть светящийся зеленый камень такого же размера, как и тот, что был у меня в руке.

Два ки-тейна соприкоснулись, и мое тело дернулось, словно в него ударила молния. Каждая клетка моего тела воспламенилась, перед глазами все побелело, а грудь пронзила боль. Я бы упала, но моя рука оказалась прикована к стене.

В считанные мгновения боль стихла, а зрение прояснилось. Ки-тейны пульсировали под моей ладонью, и я чувствовала, как камень из пещеры питает камень из храма. Энергия была чистой и неизмеримой, и от ее божественной красоты у меня потекли слезы по щекам. Она должна была превратить меня в пепел, но камень богини защищал меня, как и обещала Аэдна.

Я не знала, как долго простояла там, пока ки-тейны не разъединились. Я стояла на месте и наблюдала, как зеленый камень удалялся, пока не исчез, а стена снова обернулась простым серым камнем. Дело сделано.

Спрятав ки-тейн в карман, я вытерла слезы рукавом. Затем вернулась в главную пещеру, понимая, что после пережитого уже никогда не стану прежней.

Гас повернул ко мне голову, когда я выбралась из туннеля и показалась ему на глаза. Улыбнувшись, я подошла и встала рядом с ним возле входа в пещеру.

– Ты когда-нибудь видел нечто подобное? – Я смотрела на заснеженные вершины, напоминающие острова в море облаков.

Вид был завораживающим и в то же время пугающим, и я еще никогда не чувствовала себя настолько одинокой, пусть даже рядом был Гас.

От ледяного ветра перехватило дыхание, и я поежилась.

– Полетели домой, Гас.

Я заснула еще до того, как мы подлетели к подгорью, и не проснулась, пока Гас рыком не сообщил мне, что мы приближались к острову. Когда я вошла в храм, на дежурстве стояли те же четверо стражников, но выглядели они более расслабленными, чем в последний раз, когда я отсюда ушла. Я была готова закончить этот день, но все же неспешно поменяла фальшивый ки-тейн на настоящий. Еще один промах, подобный предыдущему, и они точно вызовут подкрепление.

Когда Гас опустил меня на дорогу возле леса, уже смеркалось. И если мне казалось, что днем это место было жутким, то с приближением темноты становилось в десять раз хуже. Я слишком устала, чтобы создавать еще одну иллюзию невидимости, но мне хватило сил добежать до главной дороги.

Я как раз поворачивала возле горы, когда впереди показались Йен и Керр верхом на тарранах. Увидев меня, они спешились и стали ждать, когда я их нагоню.

– Мы вышли искать тебя, – сказал Йен. – Ваэрик нашел записку, которую ты оставила в комнате, но подумал, что ты уже должна была вернуться.

– Вы же знаете меня. Здесь столько всего нужно увидеть и сделать, а я еще люблю повнимательнее все рассмотреть, – ответила я.

Оттого, что Лукас отвлекся от встречи с благими, чтобы проведать меня, моя усталость отчасти развеялась. А вкупе с восторгом от того, что я сегодня сделала, возникало пьянящее чувство.

– У тебя усталый вид, – сказал Йен.

Я закатила глаза.

– Именно это хочет услышать каждая девушка.

Они посмеялись, и мы направились к дому. Керр заметил, что мои руки были пусты.

– Ты ничего не купила?

– Может, в другой раз.

– Увидела что-нибудь интересное во время своего странствия?

В мыслях пронеслись образы минувшего дня.

– Ой, да знаешь. Все как обычно.

* * *

– Похоже, сегодня мы с тобой одни, – следующим вечером сказала я Кайе, которая свернулась клубочком на другом конце дивана, опустив голову мне на ноги.

Она приоткрыла глаз, чтобы посмотреть на меня, и закрыла его снова. Комнату наполнило ее громкое урчание.

Я вздохнула. Как бы приятна мне ни была ее компания, мне бы хотелось иметь собеседника, который поговорил бы со мной. Сегодня король устраивал роскошный ужин по случаю прибытия королевы, после которого она и ее люди вернутся в Благой двор. Завтра наш двор вернется к привычной жизни, и я снова увижу Лукаса, Розвен и всех остальных. А пока я была сама по себе.

Раздался звон колокольчика, сообщая о прибытии гостя. Кайя спрыгнула с дивана и потопала впереди меня, когда я пошла посмотреть, кто пришел. Я была удивлена увидеть Джелси, личную портниху Розвен, которая сшила мне несколько чудесных нарядов. В руках Джелси держала ворох платьев, туфель и других предметов, и я поспешила забрать у нее часть ноши.

– У нас сегодня примерка, о которой я забыла? – спросила я, вешая одежду на стул.

Я в замешательстве посмотрела на длинные платья. Мы не договаривались о пошиве вечерних нарядов.

Она положила остальное на диван.

– Мне было отдано распоряжение помочь вам нарядиться к королевскому ужину. Я принесла несколько платьев, которые мастерила для принцессы Розвен. С небольшой подгонкой одно из них идеально вам подойдет.

Я подняла руку.

– Кажется, возникло недоразумение. Я не иду на ужин.

Джелси нахмурила брови.

– О, но вы обязаны. Принц Ваэрик лично попросил меня вас подготовить.

Лукас хотел, чтобы я пошла с ним на ужин? Внутри разлилось тепло, и я широко ей улыбнулась, обойдя вниманием то обстоятельство, что я никогда не была на официальных фейских мероприятиях и даже не представляла, что на них полагалось делать. Я буду с Лукасом, и он поможет мне во всем разобраться.

Я прикоснулась к одному из платьев темно-зеленого цвета, которое оказалось шелковым на ощупь.

– Розвен не будет возражать, если ты перешьешь для меня ее платье?

– Она сама предложила выбрать одно из них.

Джелси разложила три платья длиной в пол, чтобы мы могли рассмотреть их получше. Помимо зеленого она принесла светло-голубое и темно-синее платья разных фасонов. Они все были красивы, и любое подошло бы к цвету моей кожи, глаз и волос.

Она взяла зеленое.

– Давайте вы примерите их все, и мы посмотрим, какое вам больше идет.

Два часа спустя я стояла перед зеркалом своей спальни, с трудом веря, что смотрю на свое отражение. После недолгих раздумий Джелси выбрала темно-синее платье, и я поняла, почему Розвен не доверяла свой гардероб никому, кроме нее.

Платье-футляр с открытыми плечами сидело так, словно было создано специально для меня. Прилегающий лиф был украшен кружевами и крошечными голубыми кристаллами, спускавшимися до юбки, которая облегала бедра и изящно ниспадала к ногам. Юбка была покрыта тонкой вуалью, волочившейся за мной почти на полметра. Она была распахнута спереди и при ходьбе слегка развевалась по бокам.

На ногах красовались туфли на невысоком каблуке в тон платью, украшенные голубыми кристаллами, которые мерцали на свету. Джелси заплела мои волосы в замысловатую свободную косу, которая ниспадала на одно плечо, обнажая второе, и была украшена белыми и голубыми цветами.

– Выглядите ослепительно, – сказала она, стоя у меня за спиной и глядя блестящими от слез глазами.

Я улыбнулась ей.

– Благодаря тебе.

Она помотала головой.

– Я лишь показала вашу природную красоту. Вы несравненны, с вашим уникальным цветом волос и кожи, и для меня большая честь, что именно мне довелось вас наряжать.

Я вытерла глаза.

– Хорошо, что фейри не пользуются тушью, а то я бы уже ее всю размазала.

Джелси рассмеялась.

– Я слышала о цветных пудрах и кремах, которыми люди мажут свои лица. А правда, что они к тому же приклеивают фальшивые ресницы и меняют цвет своих волос?

– В основном женщины делают макияж и наращивают ресницы, но и некоторые мужчины тоже это делают. – Я усмехнулась при виде ее шокированного лица. – А еще и мужчины, и женщины красят волосы.

– Вы родом из совершенно другого мира, – сказала она, поправляя спинку моего платья. – Думаю, я бы хотела однажды его увидеть.

Я повернулась к ней лицом.

– Я с радостью проведу тебе экскурсию, когда надумаешь.

Раздался звонок, и ее глаза засияли, когда она побежала открывать дверь. В последний раз взглянув на себя в зеркало, я опустила руку на живот, чтобы успокоить трепет бабочек. А затем вышла вслед за Джелси в гостиную, чтобы поздороваться с Лукасом.

Но резко остановилась, когда увидела незнакомого темноволосого мужчину, который стоял на пороге рядом с Джелси. Он был одет официально, в брюки кремового цвета и подходящую тунику с темно-синей каймой, а его глаза округлились от восхищения, когда он меня увидел.

– Я могу вам помочь? – спросила я.

Он слегка поклонился.

– Я Джорет. Король Осерон послал меня сопроводить вас на ужин.

– Но…

Джорет подошел и взял мою обмякшую руку в свою.

– Я наслышан о нашей новой очаровательной фейри, но рассказы не отдают вам должного. Вы неотразимы, и сегодня мне будут завидовать все присутствующие на ужине мужчины.

– Спасибо. – Я бросила беспомощный взгляд на Джелси, которая, похоже, была удивлена его появлению не меньше меня.

Позади раздался рык, и Джорет отпустил мою руку. А затем отступил на несколько шагов, когда Кайя встала между нами.

Я погладила ее по голове.

– Спокойно, Кайя.

Она перестала рычать, но не сводила с него пристального взгляда. Он был хорошо знаком мне с нашей первой с ней встречи.

Джорет прокашлялся.

– Нам пора. Нельзя опаздывать на ужин.

Я обошла Кайю и пошла с ним на выход. Когда мы поравнялись с Джелси, она одарила меня слабой улыбкой.

– Я соберу остальные платья и пойду. Желаю прекрасно провести вечер.

– Проведем, – ответил Джорет за меня.

– Можешь выпустить Кайю, когда будешь уходить? – спросила я Джелси, и она кивнула.

За порогом Джорет взял меня под руку, и я позволила ему проводить меня к лифту. Не его вина, что я ожидала увидеть кого-то другого в качестве своей пары, и наверняка существовала веская причина для того, чтобы Лукас не пришел за мной.

Несколько человек, мимо которых мы проходили, смотрели на нас с завистью. Когда мы вошли в лифт, Джорет с радостью сообщил, что сегодняшний ужин являлся знаменательным событием, приглашение на которое жаждали получить все. При том, как мы были одеты, ни для кого не было секретом, куда именно мы направлялись.

Лифт остановился на верхнем этаже, и нас встретили шестеро стражей. Мужчина в придворной ливрее указал нам путь, и мы пошли по длинному коридору, пока не оказались у открытой арки, охраняемой еще двумя стражами. Через нее мы вышли на большую террасу, половина которой была ограждена потолком и стенами, а другая оставалась открытой ночному небу. Все пространство было оформлено как торжественный обеденный зал.

В задней части террасы на небольшом возвышении полукругом стояли столы. Небольшие столики на четыре персоны были расставлены по всему залу, чтобы всем гостям был виден главный стол. Верхний свет был приглушен, и на каждом изысканно накрытом столе стояло небольшое блюдо с кристаллом лаэвика, источавшим мягкий теплый свет.

Женщина в ливрее проводила нас к нашему столику на другой стороне террасы возле ограды. Мы находились дальше всех от возвышения, впрочем, с этого места было хорошо видно всех, кто входил в зал. Джорета, судя по всему, немного смущало отведенное нам место, но я была рада потягивать сок, который мне принесли, и наблюдать за прибывающими гостями.

Я словно смотрела за шествием по красной ковровой дорожке перед церемонией «Оскар», пока элегантно одетые пары входили в зал и занимали указанные им места. Среди них были Рашари и Дельфина, и я испытала облегчение оттого, что ни та, ни другая не были парой Лукаса. Мне и так будет тяжело видеть его с другой, не хватало еще, чтобы ей оказалась одна из них.

Вскоре все маленькие столики были заняты, и еще одна пара фейри, которых звали Файетт и Клеон, присоединилась к нам за столом. Джорет познакомил нас, но наши соседи по столику были больше заинтересованы в том, чтобы наблюдать за другими, чем общаться с нами.

По залу пронесся шепот, и, подняв взгляд, я увидела, как вошли король Осерон и королева Анвин и вместе поднялись на платформу. Не успела я задуматься, где же были их супруги, когда в зал вошла мать Лукаса под руку с супругом королевы Анвин. Все взгляды устремились к неблагому королю и благой королеве, когда они сели в два больших кресла в середине платформы, а их супруги заняли места по бокам.

Королева Анвин выглядела великолепно в светло-голубом платье и короне, которая была даже больше той, что она надевала на встречу. Когда она улыбнулась в ответ на слова короля, мне было трудно поверить, что в груди этой утонченной красивой фейри бьется такое холодное, злобное сердце.

– Я не удивлена, что он сегодня идет под руку с Дарией, – сказала Файетт, сидящая напротив меня. – В конце концов, ее отец – один из советников короля.

Я проследила за ее взглядом, и внутри все напряглось, когда я увидела Лукаса с шедшей рядом с ним Дарией. Она сияла в белом облегающем платье, а ее надменная улыбка говорила всем присутствующим в зале женщинам, что Лукас принадлежит ей. Это мы еще посмотрим.

Я посмотрела на Лукаса, который оглядывал террасу, не обращая никакого внимания на свою спутницу. Когда наши взгляды встретились, он улыбнулся. На несколько мгновений все вокруг перестали существовать. Всего одним взглядом он сказал, что хотел видеть рядом с собой меня и ему было безразлично, если это увидят все присутствующие.

Затем он взглянул на Джорета и слегка прищурился. В груди разлилось тепло, и мне пришлось сдержать глупую улыбку. Лукас ревновал меня к моему кавалеру.

Дария потянула его за руку, а когда он повернулся к ней, они пошли к своему столу. Мне было любопытно, заметила ли она наш молчаливый диалог, и я получила ответ на свой вопрос, когда они заняли свои места за столом рядом с его матерью. Улыбка Дарии была уже далеко не такой самодовольной, но сердитый взгляд, которым она меня окинула, говорил, что мне ни за что не одержать победу. Я улыбнулась ей. Попробуй.

Кто-то сел рядом с Дарией. Я перевела взгляд в ту сторону и увидела, что это была Розвен с темноволосым юношей, и, судя по их внешнему сходству, это был ее брат, Келлен. Через несколько мест от них я с удивлением заметила Фаолина и Фариса. Я знала, что они тоже были принцами, но даже не догадывалась, что их кровь была достаточно голубой, чтобы они могли сидеть за главным столом.

Я огляделась, высматривая Конлана, Йена и Керра, и обнаружила их за столиками возле платформы. Они были одеты официально и все с дамами, но все равно сидели достаточно близко к Лукасу, чтобы защитить его, если возникнет необходимость.

– Так это правда, что вы с принцем Ваэриком близкие друзья? – спросил Джорет меня на ухо, напугав тем, что оказался так близко. – Он редко водит дружбу с кем-то, кроме своего ближайшего окружения.

Сперва я подумала, что он намекает на то, что между нами с Лукасом происходит что-то непристойное, но в выражении его лица не было ни лукавства, ни двусмысленности.

– Правда. – Я заметила, что Файетт и Клеон слушают нас, и не стала продолжать.

Но Джорет принял мой ответ как приглашение копнуть глубже.

– До обращения ты была одной из этих охотников, о которых я слышал? Ты охотилась на фейри, которые нарушали закон в твоем мире?

– Да. – За исключением тех, кому закон был не писан. Я посмотрела на королеву Анвин, которая разговаривала с королем Осероном. Ни она, ни ее личная стража никогда не ответят за ужасные преступления, которые совершили.

– Как интересно. – Джорет пододвинул свой стул ближе ко мне. – Так ты и познакомилась с принцем?

– Можно и так сказать. Я кое-кого искала, и он предложил мне помощь в поисках.

– Нашла? – спросил он.

Я кивнула.

– Да, нашла.

– А потом ты вернула нам ки-тейн, – с изумлением сказал Джорет, – и в награду кронпринц превратил тебя в фейри.

Я уставилась на него, на миг лишившись дара речи. Господи боже, неужели здесь все так думали? Если это так, нужно внести ясность.

– Это не было наградой. Я чуть не умерла, и он обратил меня, чтобы спасти мне жизнь.

– И вот ты здесь, гостья на королевской вечеринке, – весело ответил Джорет, не замечая раздражения в моем голосе. – Мне посчастливилось стать твоим кавалером. Надеюсь, к концу этого вечера мы с тобой тоже подружимся. – Он загадочно улыбнулся и понизил голос. – А может, и не только.

Мне нечего было на это ответить, а потому я просто отпила из бокала. К счастью, как раз в этот момент официанты решили вынести первые блюда, и я была спасена от необходимости что-то ему отвечать.

Беседы за ужином из пяти блюд были редкими и незатейливыми. Даже Файетт с Клеоном время от времени присоединялись к нам, но в основном обсуждали, кто с кем сидел и во что был одет. Разговоры были настолько поверхностными, что я была готова рыдать от скуки к тому времени, когда подали десерт.

Я старалась не смотреть на Лукаса и Дарию, но ничего не могла с собой поделать. А потом жалела об этом каждый раз, когда она улыбалась и наклонялась к нему, чтобы что-то сказать. Мне было больно это признавать, но она прекрасно вписывалась в королевскую семью. И знала об этом.

В какой-то момент она посмотрела прямо на меня, словно знала, что я наблюдаю. Ее губы изогнулись в довольной улыбке, и она положила руку Лукасу на плечо в жесте, который подразумевал, что они были более близки, чем пара на ужин. Лукас разговаривал с матерью и никак не отреагировал на ее прикосновение, но меня это все равно беспокоило.

И не только я была недовольна показным поведением Дарии. Я несколько раз бросала взгляд на Рашари и Дельфину, и вид у них был такой, будто они замышляли ее убийство. Дария, казалось, наслаждалась ревностью соперниц, что злило их еще больше. На ее месте я бы после этого не стала прогуливаться по темным коридорам.

Официанты подошли убрать остатки блюд, и гости начали вставать из-за столиков и бродить по залу. Как только Файетт и Клеон нас покинули, Джорет накрыл мою ладонь, лежащую на столе, своей ладонью.

– Я слышал, после ужина будет особенное световое представление. Может, выйдем в сад и посмотрим его вместе?

Мне пришлось сдержаться, чтобы не отдернуть руку, когда он погладил ее большим пальцем. Улыбнувшись, я осторожно вытащила ее из-под его ладони и опустила себе на колени.

– Мне кажется, вид отсюда будет гораздо лучше. Ты так не думаешь?

Он наклонился так близко, что наши головы соприкоснулись, и понизил голос до хриплого шепота.

– Здесь будет очень людно, а мы могли бы узнать друг друга получше. Я бы хотел больше узнать о твоей жизни до того, как ты попала в мир фейри.

Я рассмеялась.

– Тебе лучше отправиться в мой мир и увидеть все самому.

– А разве это не твой мир?

– Я пробыла здесь не так долго, чтобы считать это место своим домом, – честно ответила я.

– Тогда нужно сделать так, чтобы ты почувствовала себя здесь как дома, – настаивал он, явно не уловив намека.

Взяв в руки бокал, я отпила из него и оглядела зал в поисках путей для побега. Поймала взгляд Фариса, но по его глазам поняла, что он хотел мне помочь, да не мог. Я глянула на стол, на который в последний час старалась не смотреть, и у меня подскочил пульс, когда я увидела, что Лукас смотрит в мою сторону. Его взгляд, как и челюсти, был напряжен, и у меня перехватило дыхание, когда я поняла, что его сердитый взор был устремлен не на меня.

Джорет отстранился от меня, словно я его обожгла. Мне ни к чему было смотреть на него, чтобы понять: он тоже увидел Лукаса.

– Если не возражаешь, я бы хотел поздороваться с друзьями, – сказал он, уже вставая со стула.

– Совсем не возражаю. – Я дождалась, когда он уйдет, и снова посмотрела на Лукаса, который, похоже, немного успокоился.

Я улыбнулась ему и слегка пожала плечами, а от его ответной улыбки по моему телу пробежала восхитительная дрожь. Даже в комнате с сотней гостей я чувствовала его присутствие, будто он был рядом со мной.

Его мать что-то сказала ему, и он повернулся к ней, разрушая витающие между нами чары. Я встала и подошла к ограждению, размышляя, каким был этикет на таких ужинах. Как долго я должна была здесь оставаться? Было ли невежливо уйти раньше короля?

Я услышала раздавшийся поблизости шепот, а сразу за ним голос:

– Джесси Джеймс, я надеялся, что у меня будет возможность поговорить с тобой во время нашего визита.

Я обернулась и увидела принца Риза, который стоял в паре метров от меня с Баярдом и еще одним членом личной охраны. Принц улыбался, но двое его охранников, похоже, были совсем не рады здесь находиться.

– Принц Риз… как приятно вас видеть, – запинаясь, проговорила я.

– Кажется, ты согласилась называть меня Ризом, – сказал он, дразня, и я улыбнулась.

– Риз, как проходит твой визит к Неблагому двору?

– До сих пор было весьма скучно, – признался он.

Я недоверчиво посмотрела на него.

– Я провела час на первой встрече, и ее никак нельзя было назвать скучной.

Уголки его губ опустились.

– Они скучны, когда проводишь на них по три дня кряду, а тебе не дают принять участие. Моя мать считает, что я слишком юн и неопытен, чтобы внести свой вклад.

Я не ждала от него такой откровенности.

– Зачем же она взяла тебя с собой, раз не позволяет участвовать в обсуждении?

Он наклонился ко мне с заговорщическим видом.

– Для вида. Это демонстрация силы. Куда идет один наследный принц, туда идет и второй.

Баярд издал неодобрительный звук, но Риз, как всегда, не удостоил его вниманием. Я почувствовала, что между Ризом и королевой что-то шло не так. В тот день, когда мы ходили пообедать, он говорил о ней с любовью в голосе. А сегодня в нем слышалась нотка раздражения.

За их спинами мне было не видно королеву Анвин, но я знала, что она будет не рада увидеть, как принц разговаривает именно со мной. В Неблагом дворе она не представляла для меня угрозы, но у меня по спине все равно побежали мурашки.

– Какие у тебя впечатления от мира фейри? – спросил он. – Вижу, ты уже овладела языком.

– Я быстро учусь. Все, что я успела увидеть в мире фейри, очень красиво, хотя притом, что я всю жизнь прожила в Нью-Йорке, мне, конечно, ко многому приходится привыкнуть.

– Да, наши города совсем не похожи на человеческие. Я недолго пробыл дома, а уже скучаю по тому миру. – Он задумчиво посмотрел в темнеющую долину. – Во время этой поездки я осознал, что еще так много всего не видел в мире фейри. Неблагой двор очень отличается от нашего. Гора у вас большая, но я не могу себе представить жизнь в тесном соседстве с таким количеством других людей.

– Ты называешь это тесным соседством? Ты еще не был в моей квартире в Бруклине.

Риз рассмеялся.

– В Благом дворе в замке живут только члены королевской семьи и их стража. Слуги у нас тоже есть, но все остальные проживают в поместьях неподалеку или в городе.

Я попыталась представить, каково ему было жить в замке в компании одних только родителей и охранников. Сдается мне, у него было очень печальное и одинокое детство.

Баярд шагнул к принцу.

– Риз, королева подала знак, чтобы ты к ней присоединился.

– Удивлен, что она ждала так долго. – Риз издал еле слышный вздох. – Был рад тебя видеть, Джесси.

– Я тоже была очень рада тебя видеть, – ответила я и поняла, что говорила всерьез.

Он был по-настоящему приятным человеком, несмотря на то что его воспитывала королева Анвин. Когда он ушел, я задумалась, каково было бы, если бы мы росли вместе, как брат и сестра. Я ощутила тоску из-за того, чего мы были лишены.

Я оглядела комнату, не обращая внимания на гостей, которые сверлили меня пристальными взглядами после моей встречи с благим принцем. Трапезничающие, кроме тех, кто сидел за столом на возвышении, бродили по залу и заводили друг с другом беседы. Настало самое подходящее время, чтобы незаметно улизнуть.

Едва эта мысль пришла мне на ум, я заметила Рашари и Дельфину, которые направлялись ко мне. Их намерения были написаны у них на лицах. Они не могли накинуться на Дарию, пока она была с Лукасом, поэтому решили, что могут выместить злобу на мне.

Я мысленно простонала.

«Аэдна, ты никак меня испытываешь? Ты не могла позволить мне сбежать?»

Небо озарила вспышка. Я выглянула на улицу, ожидая увидеть королевское световое шоу, но вместо него меня приветствовала фиолетовая молния, пронесшаяся по небу к горе. Прямо над головой раздался оглушительный грохот, и уши заболели от внезапно изменившегося давления в воздухе.

Гора сотряслась.

Я отшатнулась от перил, когда на пол в полуметре от меня упал камень размером с баскетбольный мяч. Я подняла взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как еще больше камней откалываются от склона горы и летят к нам.

Люди кричали и толкали друг друга, спеша убежать с открытой части террасы. Я развернулась, чтобы добежать до ближайшей стены, когда заметила Дельфину, которая застыла на месте, словно олень в свете фар. Рашари нигде не было видно.

Изменив курс, я помчалась к Дельфине, уклоняясь от маленьких камней, падавших вокруг меня. Я налетела на нее и со всей силы толкнула вперед, а через мгновение что-то большое рухнуло на пол позади меня.

Я толкала Дельфину в спину, крича, чтобы она не останавливалась. Но когда я попыталась побежать за ней, то не смогла. Обернувшись, я увидела, как валун пригвоздил шлейф моего платья к полу, и с трудом сглотнула, осознав, как близок он был к тому, чтобы меня расплющить. Схватив ткань, я дернула и освободилась, оторвав кусок.

Череп пронзила боль. Я пошатнулась, когда что-то теплое потекло по виску, а в комнате потемнело. Колени подкосились, и я услышала, как кто-то выкрикивает мое имя, а потом шум обернулся глухим гулом. И все погрузилось во тьму.

Глава 16

– Джесси, Джесси, скажи что-нибудь! – взмолился Лукас полным страха голосом. – Прошу, ми калаэх, открой глаза.

Раздался суровый голос Фаолина, заставляя меня вздрогнуть.

– Я сказал, отойдите. Не заставляйте меня повторять.

Теплые руки обхватили мое лицо.

– Вот так, Джесси.

Я закашлялась и тут же поморщилась от резкой боли в голове.

– Ох, – простонала я. – Кто меня ударил?

– Гора, – сказал Фарис с иронией. – С ней все в порядке, Ваэрик.

Подняв веки, я посмотрела в темные глаза Лукаса.

– А вы умеете устраивать вечеринки.

Рядом послышался мужской смех, и на губах Лукаса расцвела улыбка, которая заставила меня позабыть о пульсирующей головной боли.

– Лекарь скоро прибудет, Джесси, – сказал Фарис. – У тебя болит что-то, кроме головы?

– Нет. – Я пошевелила руками и ногами, и все нормально функционировало. – Все хорошо. Мне уже можно сесть?

Лукас острожно взял меня на руки. Внезапно я увидела окружающую обстановку. Фаолин, Конлан, Йен и Керр стояли стеной между нами и любопытной толпой, но я слышала, как собравшиеся взволнованно переговаривались, а кто-то даже плакал.

– Давай-ка уведем тебя отсюда. – Лукас встал и заговорил с Фарисом: – Пришли ко мне моего лекаря.

– Я могу идти, – настаивала я, но он не послушал. – Я думала, тебе уже надоело всюду меня таскать.

Его грудь затряслась от смеха, и он обратился к Конлану:

– Передай моему отцу, что я поговорю с ним, когда позабочусь о Джесси.

Конлан отошел с дороги, позволяя мне увидеть зевак. Впереди стояла Дария, у которой, казалось, вот-вот повалит пар из ушей. От такой мысли у меня вырвался смешок, и я зажала рот ладонью. От этого движения боль вернулась вновь, заставляя закрыть глаза, и Лукас вынес меня из зала.

Я ничего не сказала, когда он отнес меня в свои покои, а не в мои. Положил на кровать и пошел впустить целительницу, которая промыла порез у меня на голове и дала выпить что-то сладкое. Я не стала возражать, когда она помогла мне снять платье и надеть одну из рубашек Лукаса, а потом уложила меня в постель. К тому времени, когда она начала собирать свою сумку, острая боль в голове прошла, сменившись ноющей.

– Рана на голове заживет к завтрашнему дню, а других повреждений у тебя нет. – Она улыбнулась мне. – Я слышала, что ты пострадала, спасая чью-то жизнь. Это было очень храбро.

– Спасибо, – я подавила зевок. – Вы дали мне снотворное зелье?

Она помотала головой.

– Менак – сильнодействующее средство и может оказывать снотворный эффект на молодых фейри. Ты как раз из них, а потому он так на тебя и подействует.

– Ох, – я закрыла глаза и стала слушать, как они тихо разговаривали с Лукасом в другой комнате.

– Джесси. – Лукас коснулся рукой моей щеки, и я заставила себя открыть глаза.

Он улыбнулся, но в глазах его была тревога.

– Отец созвал срочное совещание, так что мне придется оставить тебя на пару часов.

Я приподняла голову.

– Я вернусь в свою комнату.

– Мне будет спокойнее, если ты останешься здесь. – Он подоткнул одеяло. – Эльва побудет с тобой, пока я не вернусь, на случай если тебе что-то понадобится.

Я предположила, что Эльва – это целительница, и кивнула.

Лукас наклонился и легонько коснулся губами моих губ.

– Отдыхай. Я скоро вернусь.

– Хорошо, – сонно ответила я.

Я слышала, как он вышел из комнаты, а через минуту матрас слегка просел, и теплое тяжелое тело легло поперек моего живота. Я потянулась почесать ее мохнатую голову.

– Привет, Кайя, – сказала я и заснула под звук ее урчания.

Проснувшись, я оказалась прижата к теплому телу Лукаса, опустив голову ему на плечо. Он все еще был в парадном костюме, но без верхней одежды.

– Я не хотел тебя разбудить, – тихо сказал он. – Засыпай.

– Который час?

– Еще рано. – Он перебирал пальцами мои волосы, выбившиеся из красивой косы, которую мне заплела Джелси. – Как ты себя чувствуешь?

Я прислушалась к своим ощущениям.

– Уже лучше. Кто-то пострадал?

– Незначительно. Могло быть гораздо хуже. – Он сделал глубокий вдох. – Я всегда восхищался твоей храбростью, но, когда увидел, как ты оттолкнула Дельфину на безопасное расстояние, а сама едва не угодила под тот валун, у меня чуть сердце не остановилось.

Я опустила ладонь ему на грудь.

– Ты уже должен знать, что простой бурей от меня не избавишься.

Второй рукой он накрыл мою ладонь и прижал ее к сердцу.

– Если бы ты была со мной за ужином, тебе бы ничего не угрожало. Это дело рук моего отца, и я уже дал ему понять, что это не повторится.

– Он же не мог знать, что начнется буря, – сказала я, а сердце воспарило от его слов.

Голос Лукаса стал жестче.

– Я не виню его за то, что ты получила травму. Но он зашел слишком далеко, когда устроил, чтобы кто-то другой сопровождал тебя на ужин, а меня заставил повести Дарию. Я слишком долго терпел его вмешательство и теперь ясно дал понять, что с меня хватит.

Мне хотелось верить, что король перестанет пытаться найти своему сыну подходящую пару, но тщетно. Интересно, знал ли об этом Лукас.

Я запрокинула голову и посмотрела на него.

– Ты долго был на собрании. Как прошло?

Он поджал губы, будто обдумывал, что сказать дальше.

– Мой отец и королева Анвин договорились наложить временный запрет на путешествия между мирами. Фейри в мире людей получат уведомление, что в течение трех дней должны будут вернуться домой до начала действия запрета.

Из легких вышел весь воздух. Единственное, что я пыталась предотвратить, происходило, и я никак не могла это остановить.

– Это временный запрет, Джесси. – Он убрал руку из моих волос и погладил меня по спине. – Скоро ты снова увидишься с семьей.

– Но они останутся одни, если твои люди вернутся домой. Кто защитит их от Дэвиана?

Лукас ответил мне ободряющей улыбкой.

– Фаолин сотрудничает с охранной фирмой, которую он нанял, чтобы выследить Дэвиана Вудса. В ней работают бывшие спецназовцы, и им можно доверять. Он договорится, чтобы фирма взяла на себя их охрану, пока мы не вернемся. Они точно найдут Дэвиана, это лишь вопрос времени. Если это случится до того, как запрет на перемещения перестанет действовать, они отвезут твою семью обратно в Нью-Йорк, если, конечно, твои родители не захотят задержаться на острове.

Его уверенность в службе охраны слегка развеяла мой страх, и я расслабилась рядом с ним. Опустила голову ему на грудь, и размеренный стук его сердца вкупе с движениями пальцев в моих волосах вскоре начал снова погружать меня в сон.

– Мне, наверное, стоит вернуться в мою комнату, – пробормотала я.

Лукас перестал играть с моими волосами.

– Ты хочешь уйти?

– Нет. Я не хочу, чтобы люди начали болтать, когда увидят, как я возвращаюсь в свои покои во вчерашнем платье.

Он, посмеиваясь, натянул одеяло мне на плечи.

– После ужина все и так только о тебе и говорят. Подумаешь, еще одна сплетня.

– Тьфу, – я застонала, уткнувшись в его рубашку. – От тебя никакой помощи.

Он обнял меня.

– Ты останешься, если я скажу, что рядом с тобой я буду лучше спать?

Тепло разлилось по телу до пальцев на ногах, и я прижалась ближе к нему.

– Да, ради этого я останусь.

* * *

Проснувшись, я оказалась одна в постели, но место рядом со мной было все еще теплым. Я вылезла из кровати, чтобы пойти его искать, и, только дойдя до открытых дверей спальни, осознала, что на мне была одна только рубашка Лукаса. Я огляделась в поисках платья, как вдруг голос короля Осерона заставил меня резко остановиться.

– Мне нравится эта девушка, Ваэрик. Ей присущи многие черты, которыми я восхищаюсь, и мы в неоплатном долгу перед ней за услугу, которую она оказала миру фейри, – сказал король. – Но это не меняет ее происхождения. Она не рождена ни фейри, ни особой королевских кровей.

Я отшатнулась, будто он отвесил мне пощечину. Мне хотелось вернуться в постель, где больше не будет слышен их разговор, но ноги отказывались слушаться.

– Отец, мы это уже обсуждали, – ответил Лукас низким сердитым голосом.

– Тебя влечет к ней. Я это понимаю. Она милая, энергичная и храбрая. Будь я в твоем возрасте, то тоже счел бы ее привлекательной. Но в конечном счете я бы исполнил свой долг перед Неблагим двором. – Наступила недолгая пауза, и король сказал: – Подумай об этом, Ваэрик. Вспомни Онага.

Онага? Лукас никогда раньше не упоминал этого имени. Кто он такой и какое отношение имел к нам с Лукасом?

Звук закрывшейся двери побудил меня на цыпочках прокрасться обратно в кровать. Я легла и накрылась одеялом, а через пару мгновений в комнату вошел Лукас. Я размышляла, стоило ли прикинуться спящей, но решила, что была не очень хорошей актрисой.

Он сел на край кровати и посмотрел на меня виноватым взглядом.

– Как много ты слышала?

– Достаточно, чтобы понять, что твой отец не питает ко мне ненависти, а это уже что-то, – непринужденно сказала я.

Он поджал губы.

– У моего отца благие намерения, но он слишком упрям в своих взглядах, чтобы видеть что-то, кроме собственного представления о будущем своих детей. Он не принимает во внимание то, чего можем хотеть мы.

– А чего ты хочешь? – спросила я, осознав, что мы еще никогда об этом не говорили.

Лукас наклонился.

– Этого, – прошептал он мне в губы, а потом приник к ним в медленном, пьянящем поцелуе. Я парила на облаках, пока его губы прокладывали дорожку к впадине на моей шее. – Этого, – сказал он, а потом высунул язык и коснулся им моей кожи.

Я издала тихий стон, и все нервные окончания в моем теле запылали.

– Лукас, – выдохнула я.

Я желала, чтобы он снова прильнул к моим губам так же сильно, как не хотела, чтобы он прекращал делать со мной то, что делал сейчас.

Он отстранился, а потом оказался на мне. Приподнялся на локтях, но всем своим крепким телом прижимал меня к кровати. Собственнический блеск в его глазах послал волну дрожи по моему телу, и он захватил мои губы в поцелуе, без слов заявляя, что я принадлежу ему.

Я с трудом дышала, когда он сдвинулся и лег рядом со мной, опираясь на одну руку. Его губы продолжили натиск, а свободная рука спустила одеяло мне до талии.

У меня перехватило дыхание, когда его пальцы коснулись пуговицы на рубашке прямо между моих грудей, и он, подняв голову, посмотрел на меня. Я кивнула, давая разрешение, и он, улыбаясь, с легкостью расстегнул пуговицу. Его теплая рука скользнула под мягкую ткань, и я выгнула спину навстречу его прикосновению, когда он обхватил мою грудь.

– Я так долго хотел так к тебе прикоснуться, – хрипло произнес он.

Я потянулась и наклонила его голову обратно к себе.

– Тогда не останавливайся.

Едва наши губы соприкоснулись, раздался звонок. Лукас простонал и упал на спину рядом со мной.

– Если это мой отец, я от него отрекусь.

У меня вырвался болезненный смешок, поскольку я разделяла его разочарование. Он пошел открыть дверь, а я осталась лежать, вновь проживая самый чувственный опыт в своей жизни. Я представляла, что бы произошло, если бы в дверь не позвонили, и мысленно прокляла гостя, который выбрал самое неподходящее время.

Лукас вернулся в спальню с небольшим ворохом одежды.

– Розвен прислала Джелси со сменой одежды для тебя. – Он бросил одежду на стул. – Но в ближайшие несколько часов она тебе не понадобится.

Сердце гулко заколотилось, когда он присоединился ко мне на кровати. Приподнялся на локтях и, наклонившись, запечатлел на моих губах легчайший поцелуй.

– Итак, на чем мы остановились, ми калаэх?

Ми калаэх… мой огненный цветок. В мыслях пронесся перевод этого нежного обращения, и я обняла Лукаса за шею, чтобы ответить ему безудержным поцелуем.

Звонок раздался снова, и Лукас, выругавшись, от меня отпрянул. На сей раз мне было жаль того, кто стоял за дверью, потому что он вышел из спальни с пугающим видом. Он вернулся со смиренным выражением лица и подносом в руках, который поставил у изножья кровати.

– Мама прислала завтрак и надеется, что ты сегодня чувствуешь себя лучше. – Он поправил подушки за моей спиной, и я оперлась на них. Взяв поднос, он поставил его мне на колени и сел лицом ко мне. – Лучше поесть, пока не остыло, иначе она захочет узнать, почему ты не притронулась к еде.

Я улыбнулась и взяла пирожок.

– Моя мама сказала бы что-то в том же духе.

Лукас пододвинулся и сел рядом со мной.

– Чем бы ты хотела сегодня заняться?

– С тобой? – спросила я, жуя выпечку.

Прошлым вечером я провела с ним больше времени, чем за все последние дни, и решила, что после случившегося король подбросит ему еще больше дел.

Он рассмеялся.

– Да, со мной. На следующей неделе у меня будет больше свободного времени, и я собираюсь провести его с тобой. Можем делать все, что захочешь… пока остаемся в Неблагом дворе.

Грудь так распирало от радости, что я подумала, она вот-вот лопнет. Если бы не поднос, лежащий на коленях, я бы села на Лукаса верхом и зацеловала до чертиков.

– Я бы хотела получше осмотреть долину. Она так красива отсюда. – Я была бы рада прогуляться к озеру, если он будет рядом, но все же было бы неплохо уехать со двора на несколько часов.

– Провести день на природе – отличная мысль, – сказал он.

После завтрака Лукас ушел сообщить своим людям о наших планах, а я приняла душ и переоделась в одежду, которую принесла Джелси. В гостиной я нашла свои любимые ботинки в армейском стиле, которые обувала для тренировок на улице, и взяла на заметку, что нужно будет поблагодарить Джелси. Я завязывала шнурки, когда вернулся Лукас, выглядя немного расстроенным. Мои плечи поникли, и я стала ждать, когда он скажет мне, что все-таки не сможет пойти.

– Надеюсь, ты не против, что к нам присоединится кое-кто еще, – сказал он, направляясь в спальню. – Розвен остановила меня, чтобы расспросить о тебе, а я по глупости рассказал ей о наших сегодняшних планах. Она ждет нас на улице.

– О, прекрасно! Мы с ней не общались с тех пор, как я вернулась после поездки к семье.

Лукас произнес что-то, но я не смогла разобрать.

– Что ты сказал? – крикнула я ему вслед.

Он показался в дверях спальни.

– Я рад, что вы друг другу нравитесь, но предполагалось, что мы проведем это время наедине. – С этими словами он сорвал с себя рубашку, открывая мне соблазнительный вид на его твердую грудь и рельефный пресс, а потом снова скрылся в комнате.

Я смотрела ему вслед мечтательным взглядом, пока Кайя не запрыгнула на диван, приведя меня в чувство.

Когда он вышел оттуда десять минут спустя, его волосы все еще были мокрыми после душа, а одет он был в костюм для верховой езды вроде того, в котором он отправлялся меня искать. Мы вышли из его покоев, и я с удивлением обнаружила, что нас не ждал никто из его людей. Я не могла поверить, что они позволили бы ему покинуть двор, взяв с собой одну только Кайю для защиты.

Только когда мы спустились с горы, я увидела Конлана и Фариса, которые дожидались нас вместе с Розвен и другими. Я узнала личных стражей Розвен, но кто были все остальные?

– Джесси! – Розвен схватила кого-то за руку и потащила к нам.

Я не узнала его, пока они не оказались прямо перед нами.

– Джесси, это наш брат, Келлен. Келлен, это Джесси, – представила нас она.

Я улыбнулась шестнадцатилетнему принцу.

– Очень рада познакомиться с вами, принц Келлен.

– Здравствуйте, – чопорно произнес он, будто мы были на официальном мероприятии. Я не могла понять, то ли он был снобом, то ли просто застенчивым.

Розвен небрежно махнула рукой.

– Зови его Келлен.

Келлен бросил на нее раздраженный взгляд, который она не удостоила вниманием. Тихо пыхтя, он пошел взять поводья красивого белого таррана. Животное наклонило к нему голову, и принц ласково погладил его по лбу. Я простила его за грубость, когда он достал из кармана угощение и скормил его таррану.

К нам подошли двое слуг-эльфов с большими корзинами в руках, которые они ремнями закрепили на спине одного из тарранов. Я бросила на Розвен вопрошающий взгляд, и она улыбнулась.

– Сегодня такой прекрасный день. Я подумала, мы могли бы поехать к реке и устроить там пикник.

– Звучит отлично, – сказала я, а потом до меня окончательно дошел смысл ее предложения. – Есть только одна маленькая проблема.

Розвен взяла поводья таррана, которого к ней подвела Париса.

– Это какая же?

– Я никогда не ездила верхом на тарране.

– Тогда тебе придется ехать вместе со мной, – сказал Лукас позади меня.

Я обернулась и увидела его верхом на блестящем черном тарране. Он сверкнул дьявольской улыбкой и, наклонившись, подал мне руку. Сердце затрепетало, а я подошла к нему и взяла его за руку. Лукас с легкостью подтянул меня наверх и усадил перед собой.

– Удобно? – спросил он, обхватив меня руками, чтобы взять поводья.

– Ага, – я оглянулась на других наездников, которые с любопытством за нами наблюдали.

Даже Розвен откровенно нас разглядывала, хотя вид у нее тоже был довольный.

Я облизала пересохшие губы.

– Ты уверен, что это хорошая идея, чтобы я ехала с тобой? Разве люди не начнут болтать?

– Да. – Он взмахнул поводьями, и тарран тронулся с места.

Конлан и Фарис скакали по бокам от нас, а остальные держались позади. Кайя рванула вперед, уже пустившись в охоту на кого-то.

Мы двинулись по неблагим землям, огибая сады и озеро. Когда добрались до узкой протоптанной тропы, Конлан выступил вперед, а Фарис поскакал за нами. Они держались на расстоянии, чтобы мы с Лукасом могли поговорить наедине, и мне казалось, что мы очутились в своем собственном мирке.

Долина пестрила буйством красок, которые вблизи казались еще более яркими. Полевые цветы всех оттенков росли среди высокой травы на пологих холмах, привлекая ярких желтых и синих птиц размером не больше бабочки. Кругом росли деревья, похожие на сосны с серебристыми иголками, и другие – с огромными красными листьями, напоминавшими гроздья раскрытых зонтиков.

Лукас указывал на места, мимо которых мы проезжали: на животноводческую ферму, фруктовый сад и небольшую деревушку, населенную ремесленниками. Когда я спросила, почему они не жили в городе, он ответил, что они предпочитали более тихую деревню.

Впереди показалась группа невысоких зданий. Они находились слишком далеко, чтобы можно было рассмотреть какие-то детали, кроме нескольких человек, прогуливающихся на ком-то, похожем на тарранов, на огороженной территории.

– Это тренировочный лагерь для новобранцев, – пояснил Лукас. – В горах есть еще один лагерь для наиболее перспективных стажеров.

– На той самой горе, по которой меня заставил бегать твой тренер?

Он рассмеялся.

– Именно.

Следующий час он развлекал меня рассказами о своем детстве и годах тренировок. В большинстве историй фигурировали все его друзья, и было несложно понять, почему они сформировали такой тесный круг.

Мы достигли невысокого холма, и наш разговор прервал стук копыт. Розвен, смеясь, промчалась мимо нас, за ней по пятам скакал Келлен, а за ними гнались полдюжины стражей. Розвен оглянулась через плечо, дразня брата, а затем прильнула к шее своего таррана, и они рванули вперед. Она взобралась на холм и с победным возгласом взметнула руки вверх.

– Розвен и Келлен всегда состязаются в верховой езде, – сказал Лукас. – Ему никогда не удавалось ее нагнать, но он все равно принимает брошенный ей вызов.

Дух товарищества в отношениях брата и сестры вызвал у меня улыбку.

– Она лучше тебя?

– Она лучше всех, – с гордостью ответил он.

Мы поднялись за ними по склону, а когда добрались до вершины, Лукас сказал:

– Закрой глаза.

Я так и сделала. Через мгновение мы остановились, а меня так и распирало от предвкушения.

– Теперь можешь смотреть, – сказал он.

Я открыла глаза и посмотрела на представший перед моим взором пейзаж. Метрах в восьмистах отсюда широкая, сверкающая река текла так неспешно, будто в ее распоряжении было все время мира. Дальний берег порос высокими деревьями, а вдалеке за ними возвышались черные скалы.

От реки нас отделяло поле колышущегося пламени. Нет, не пламени. Это были цветы с красновато-оранжевыми цветками, которые в лучах солнца становились похожи на огонь. Иллюзия была настолько реальной, что казалось, будто пламя лизало ноги тарранов, скачущих впереди нас.

– Ух ты.

Лукас подтолкнул таррана вперед.

– Цветы калаэха. Они растут по всей долине, но больше всего их вдоль русла реки.

– Красиво, – зачарованно пролепетала я.

Мы нагнали остальных, когда они спешились на травянистую поляну возле реки. Двое конюхов отвели тарранов попить воды, а мы начали накрывать поляну для пикника.

Розвен помогала мне расстелить одеяло, как вдруг хмуро посмотрела куда-то мне за плечо.

– А им все не уняться.

– Кому? – Я обернулась и увидела, как еще одна группа наездников скачет вдоль изгиба реки.

Впереди всех скакала Рашари рядом с тем же мужчиной, с которым я видела ее у озера. За ними ехали Дельфина, Серея и двое незнакомых мне мужчин.

Кирена скорчила гримасу.

– Пора бы кому-нибудь сказать Рашари, что отчаяние ей не к лицу.

Я посмотрела туда, где Лукас стоял возле воды и разговаривал с Келленом, Конланом и Фарисом. Конлан первым заметил новоприбывших, сказал что-то Лукасу, и его улыбка померкла.

– Привет! – крикнула Рашари, делая вид, будто удивлена нас видеть. – Похоже, не только нас сегодня потянуло к реке.

– Я бы с удовольствием бросила ее в реку, – пробормотала Париса.

Розвен прыснула, а я сдержала ухмылку. Я никому не позволю испортить мне этот день. И пока я с Лукасом, мне все равно, сколько людей прервет нашу прогулку.

Движение позади группы Рашари привлекло мое внимание, и я увидела, как в поле зрения появился отставший светловолосый наездник. Заметив нас, он помахал, и у меня чуть не треснуло лицо от широкой улыбки.

– Теннин!

– Ты знаешь Теннина? – спросила Розвен.

– Он мой хороший друг, – сказала я, когда он подъехал. – Хотя я удивлена увидеть его с Рашари и ее друзьями.

Париса встала рядом со мной.

– Скорее всего, он здесь из-за Дельфины. Она его двоюродная сестра.

Я поморщилась.

– Не буду вменять это ему в вину.

Группа поравнялась с нами и спешилась. Теннин отдал поводья одному из наших конюхов и подошел к нам. Он отвесил Розвен легкий поклон.

– Принцесса Розвен, вы с каждым днем становитесь все прекраснее.

Она нежно рассмеялась.

– Вижу, мир людей тебя совсем не изменил.

– А я вижу, что вы все так же хорошо умеете выбирать себе друзей. – Теннин посмотрел на меня. – Как ты, Джесси? Надеюсь, после жизни в Нью-Йорке мир фейри не кажется тебе скучным.

Розвен расхохоталась.

– Только если считать скучным, когда тебя уносит драккан.

– Или когда переживаешь обвал скалы на королевском ужине, – добавила Париса, а потом понизила голос: – Хотя я полагаю, что камни представляли для тебя меньшую угрозу, чем убийственные взгляды, которые ты заработала, когда принц Ваэрик унес тебя оттуда.

У Теннина округлились глаза.

– Расскажите-ка.

Розвен, Париса и Кирена с большим удовольствием пересказали события прошлого вечера. По их версии, Лукас перепрыгнул через главный стол и бросился ко мне, как только упал первый камень. Я подумала, что они приукрасили историю, пока не встретилась взглядом с Розвен, которая согласно кивнула.

– Джесси, – обратился тихий женский голос.

Я повернулась и увидела, что ко мне идет Дельфина. Она сцепила пальцы в замок, а на лице ее застыло робкое выражение, которое заставило меня насторожиться. Она встала рядом с Теннином и впервые посмотрела на меня без презрения во взгляде.

– Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделала вчера вечером. – Она нервно сглотнула. – Ты спасла мне жизнь. Я сожалею, что ты пострадала, пока помогала мне.

Таких слов я от нее точно не ожидала и сумела ответить только через пару мгновений.

– Не стоит благодарить меня за это. Я рада, что с тобой все в порядке.

Она робко улыбнулась.

– Я тоже рада, что с тобой все хорошо. Если тебе что-нибудь будет нужно, пожалуйста, обращайся.

– Спасибо… это очень мило с твоей стороны.

От необходимости придумывать, что еще сказать ей, меня избавила Рашари, позвавшая подругу. Дельфина улыбнулась мне, сделала реверанс перед Розвен и пошла обратно к группе, с которой приехала.

Я смотрела ей вслед, не понимая, как относиться к такой перемене. Хмурый взгляд Рашари подсказал мне, что она была озадачена не меньше меня и совсем не рада такому отступничеству со стороны подруги.

Розвен посмотрела на меня, вскинув брови.

– Это было странно.

– Вовсе нет, если знаешь ее мать, Марайю, – сказала Элетта, присоединившись к нам.

Она посмотрела на Теннина, и он добродушно пожал плечами.

– Моя тетя мало чем может меня удивить. – А затем сказал, обращаясь ко мне: – Наши с Дельфиной отцы – братья. Моя семья предпочитает жить на севере в нашем поместье. А родители Дельфины отдают предпочтение придворной жизни.

Я достаточно долго пробыла при дворе, чтобы понять смысл его слов. Родители Дельфины были подхалимами, которых волновал только статус и завоевание расположения королевской семьи.

– И какое Марайя имеет ко всему этому отношение? – спросила Розвен свою подругу.

Элетта наклонилась к нам.

– Сегодня утром я видела Аслана, брата Дельфины, а ты знаешь, как он ненавидит интриги своей матери. Аслан рассказал мне, что Марайя была в ярости, когда они вчера вечером вернулись с ужина. Она годами готовила Дельфину к тому, чтобы та стала супругой принца, а теперь она знает, что этому никогда не бывать. Все за ужином видели, как Ваэрик смотрел на Джесси, как бросился к ней, когда она пострадала. Он никогда не возьмет Дельфину в жены.

Внутри все бурлило от радости. Я думала о поцелуе с Лукасом и о том, чем мы чуть было не занялись в его постели сегодня утром. Париса одарила меня понимающей улыбкой, и мою шею обдало жаром.

– Марайя сказала Дельфине, что придется извлечь выгоду из ситуации, – продолжила Элетта. – Если Дельфина не может сама стать супругой принца, значит, станет подругой его супруги.

– Ты серьезно? – Я покачала головой, когда на место радостному возбуждению пришла злость. – Лукас – человек, а не вещь, которую можно использовать, чтобы добиться желаемого.

Розвен улыбнулась, явно довольная моей вспышкой гнева, а Париса спросила:

– Почему ты называешь его Лукасом?

– Этим именем он представился мне, когда мы познакомились, и никто, – я сердито глянула на Теннина, – не удосужился сказать мне, что он – принц Ваэрик. Я познакомилась с ним как с Лукасом и теперь все время забываю называть его настоящим именем.

Теннин рассмеялся.

– Ты уже знаешь, что я не мог тебе об этом сказать. И взгляни на это с другой стороны. Никто не сможет обвинить тебя в том, что ты сблизилась с ним из-за его статуса.

Эти слова напомнили мне о том, как сильно Лукас разозлился, когда подумал, будто я именно так и поступила. А теперь, когда я узнала, с чем ему приходилось здесь сталкиваться, то поняла, почему он так бурно отреагировал, когда подумал, что я его предала.

– К слову, о сближении с Ваэриком. – Кирена склонила голову набок, указывая в сторону Лукаса.

Мы все повернули головы и проследили за ее взглядом. Я ощутила вспышку раздражения, когда увидела Рашари рядом с Лукасом. Но она быстро прошла, когда он отстранился, увеличивая дистанцию между ними.

– Думаю, Лукас справится, – беззаботно сказала я. – Давайте готовиться к пикнику.

Такой большой компанией мы быстро распаковали корзины и достали оттуда еду и напитки. Розвен позвала всех присоединиться, и я улыбнулась, когда Лукас отошел от Рашари и сел рядом со мной. Конлан и Фарис уселись с другой стороны от него, а Кайя неожиданно легла возле меня.

Обед проходил весело, а беседа шла легко. Никто не говорил о вчерашнем вечере, разве что Теннин упомянул о том, что успел вернуться в мир фейри до начала действия запрета. Он собирался провести несколько дней при дворе, а потом отправиться в семейный дом.

Когда мы поели, Лукас встал и протянул мне руку.

– Прогуляешься со мной вдоль реки?

Я вложила свою ладонь в его и шутливо ответила:

– С удовольствием, Ваше Весочество.

Он помог мне подняться, и мы оказались в считанных сантиметрах друг от друга.

– Для тебя я Лукас или Ваэрик, если пожелаешь. Но только не Ваше Весочество.

Внутри проснулся трепет от нежности в его глазах.

– Я с радостью прогуляюсь с тобой, Лукас.

Я чувствовала, как все взгляды устремились к нам, когда мы пошли прочь от места пикника. Мне нужно привыкнуть к этому, если я хочу быть с Лукасом, но это была небольшая цена.

Раздавшиеся позади шаги подсказали, что Конлан и Фарис пошли нас сопровождать. Они остановились вне зоны слышимости, но достаточно близко, чтобы отреагировать на любую возможную угрозу. Кайя промчалась мимо нас, то и дело ныряя в высокую траву, и я улыбнулась, наблюдая за ее выходками.

– У реки так спокойно, – сказала я, когда мы скрылись от глаз нашей компании и остался слышен только щебет птиц и плеск воды о берег. – Спасибо, что привез меня сюда.

Он взял меня за руку и переплел наши пальцы.

– Значит, скоро приедем сюда снова, но не будем прихватывать с собой половину двора.

Я рассмеялась, услышав досаду в его голосе.

– Да брось. Розвен и ее друзья веселые. И сейчас мы одни.

– Не совсем. – Лукас изменил маршрут и повел меня в заросли цветов калаэх, росших вдоль реки.

Не успела я произнести ни слова, как мы уже лежали на пушистой траве, скрывшись от глаз. Красноватые цветы над нами выглядели как огненное кольцо, опоясывающее солнце. Лукас навис надо мной и смахнул волосы с моего лица.

– Вот теперь мы одни.

Я нетерпеливо разомкнула губы, и он не заставил меня ждать. Мучительно медленно коснулся губами моих губ один, второй, третий раз, а затем скользнул языком в мой рот. Я страстно целовала его в ответ, будто прошли недели, а не часы с тех пор, как мы целовались в его кровати. Сжала пальцами его волосы, и ответный рокот в его груди пробудил во мне желание перевернуть его на спину и забраться на него сверху.

Внезапно Лукас шумно выдохнул и повалился вперед, придавив меня своим весом. Я тяжело задышала, когда он приподнялся на руки, и что-то приземлилось на землю рядом с ним. Но вместо тревоги, которую я ожидала увидеть на его лице, я увидела улыбку.

Затем он слез с меня и, смеясь, повалился на траву, а над ним возвышалась Кайя. Он почесал ее шею, и ей оказалось достаточно этого приглашения, чтобы втиснуться в крохотное пространство между нами.

Я рассмеялась и повернулась лицом к Лукасу.

– Нас прерывают уже в третий раз за день. Думаешь, вселенная передает нам послание?

– Да. Она говорит нам, что нужно лучше прятаться.

Он снова приподнялся на локте и одарил меня чувственной улыбкой, которая таила обещание, что в следующий раз нам никто не помешает.

По телу пробежала дрожь предвкушения. Наверное, и к лучшему, что Кайя прервала нас, пока страсти между нами не разгорелись еще сильнее. Мы с Лукасом не могли позволить себе зайти дальше, оказавшись на виду и притом, что Конлан с Фарисом стояли на страже. От мысли о том, что они знали, чем мы занимались в траве, к щекам прилил жар.

Лукас потянулся и вынул что-то их моих волос. Это был цветок калаэх, у которого отломился стебель. Взявшись за основание цветка, он провел мягкими лепестками по моим губам. Я вдохнула мягкий пряный аромат и растворилась в теплых голубых глазах Лукаса.

– Помнишь то утро, когда мы нашли тебя на острове Норт-Бразер? – спросил он, удивив меня сменой темы.

Я подняла брови.

– Как я могла забыть?

Взгляд Лукаса стал отстраненным.

– Когда Фаолин сказал мне, что ты была одной из двух охотников, предположительно утонувших во время охоты на келпи, я почувствовал, будто он ударил меня под дых. Я убедил себя, будто это было чувство вины за то, что я не отплатил тебе, когда ты предупредила нас о заговоре с целью убийства. А когда мы нашли тебя, я сказал себе, что мой долг перед тобой был оплачен. А потом следующей ночью на тебя напали в твоей квартире, и мне захотелось убить их за то, что причинили тебе боль. Я больше не мог отрицать, что ты мне небезразлична. Тебе каким-то образом удалось пробраться под мою броню, и я никак этого не предвидел.

Я собралась ответить, но он прижал палец к моим губам.

– Ты не хотела становиться фейри. И мне было невыносимо знать, что ты страдала, а я не мог приехать к тебе после обращения. Но в то же время я, как эгоист, испытывал счастье, потому что мне не пришлось бы отказываться от тебя. Я привез тебя в Неблагой двор, но позволил отцу и проблемам мира фейри разлучить нас. Больше я этого не допущу.

– Хорошо, – только и смогла ответить я сквозь ком в горле.

Он улыбнулся.

– Через две недели мы с отцом отправимся в Благой двор, чтобы продолжить обсуждение проблемы с барьером. До тех пор мне нужно уладить здесь кое-какие дела, но я намерен каждый день проводить время с тобой. Можем заниматься всем, чем пожелаешь, но я буду ухаживать за тобой так, как ты этого заслуживаешь.

– Фейские ухаживания – это то же самое, что любовные встречи? – спросила я с придыханием.

Он вставил цветок, который держал в руках, в мои волосы.

– Да.

Я прикусила губу, а в животе возник нервный трепет. Стоило мне открыть рот, и было уже не остановить поток слов, которые так и лились из меня.

– Это значит, что ты станешь моим парнем? Я ходила на свидания, но у меня никогда не было парня. В мире фейри вообще бывает, что парни и девушки встречаются? – я зажала рот ладонью, чтобы остановить поток бессвязной болтовни.

Хмыкнув, он наклонился и увлек меня долгим, неспешным поцелуем, пока я не позабыла о смущении. А когда мы наконец-то оторвались друг от друга, чтобы набрать в легкие воздуха, он сказал:

– Я буду тем, кем захочешь ты.

– Ваэрик, – позвал Фарис, и в его голосе отчетливо слышался смех.

Было несложно догадаться, чем мы здесь занимались.

– Да? – ответил Лукас.

– Надвигается буря. Надо возвращаться, пока она не грянула.

Я резко села.

– Буря?

– Не такая, как ты подумала. Просто ливень с ураганом. – Лукас неторопливо встал и подал мне руку.

– Ох. – Я взяла ее, чувствуя себя глупо. Конечно же, здесь тоже бывали дожди.

Лукас помог мне подняться и, посмеиваясь, стряхнул с меня траву и грязь. Затем взял за руку, и мы подошли к Фарису и Конлану, которые многозначительно нам улыбались.

– Понравилась прогулка? – спросил Конлан, когда мы подошли ближе.

– Необычайно, – улыбнулась я в ответ.

Мы пошли к остальным, и Лукас указал на темные тучи вдалеке.

– Она надвигается со стороны океана, и такие бури приносят больше всего дождей. Обычно такой идет пару дней и хорошенько поливает долину.

Розвен и остальные тоже увидели надвигающуюся бурю. Когда мы вернулись, они уже собрались и были готовы возвращаться. Сестра Лукаса посмотрела на наши соединенные руки и едва ли не просияла, глядя на нас. Его отец не будет так же рад нашим отношениям, но, по крайней мере, их одобрял хотя бы один член его семьи.

Теннин тоже выглядел довольным и подмигнул мне, забирая поводья у конюха. В нескольких метрах от него Рашари смотрела на нас с кислым выражением лица. Чего бы она ни надеялась сегодня добиться, все пошло не так, как она планировала. Я нисколько не сожалела о том, что стала причиной ее разочарования.

Лукас сел верхом на таррана и усадил меня в седло перед собой. Я прижалась спиной к его груди, и после проведенного наедине времени этот жест стал казаться более интимным. Я издала счастливый вздох, когда мы поскакали домой, не чувствуя необходимости заполнять воцарившуюся между нами тишину.

До горы оставалось еще несколько километров, когда мне на лицо упала первая капля дождя. Лукас пришпорил таррана, и мы помчались галопом, но бурю нам было не обогнать. К тому времени, как добрались до дома, мы оба промокли насквозь и хохотали.

Он спрыгнул с седла и помог мне слезть.

– Мне жаль, что дождь испортил нашу прогулку, – сказал он, смахивая мокрые волосы с моего лица.

– Не испортил. – Я улыбнулась ему. – Это был прекрасный день.

– Был? Он еще не закончился. – Он взял меня за руку, и мы вошли внутрь. – Поужинаем сегодня?

Я помотала головой.

– Извини. Похоже, я сегодня ужинаю со своим парнем.

Он поцеловал меня в макушку.

– Именно с ним.

Глава 17

Я опустила взгляд на огромную тень Гаса на воде и вздохнула. Никогда не думала, что мне надоест смотреть на океан, но этот полет доказал, что я ошибалась. Мы улетели с острова несколько часов назад, а суши до сих пор нигде не было видно.

Закрыв глаза, я сосредоточилась на значительно более приятных мыслях, большинство из которых были связаны с Лукасом. Последние две недели, проведенные с ним, стали одними из самых счастливых в моей жизни. Мы каждый день проводили время вместе, занимаясь всем, чем мне хотелось, будь то тренировки, поездки в город, обучение верховой езде или беседы. Он отказывался присутствовать на торжественных ужинах своего отца, предпочитая ужинать наедине со мной в моих покоях. И каждый вечер заканчивался тем, что мы целовались на моем диване, пока мне не начинало казаться, что я воспламеняюсь.

И хотя поцелуи и прикосновения Лукаса не оставляли никаких сомнений в силе его желания, он не пытался зайти дальше с того утра после королевского ужина. Все время наедине мы проводили за пределами спальни, а под конец ночи, к моему бескрайнему разочарованию, он возвращался в свои покои.

Я задавалась вопросом, так ли проходили ухаживания в мире фейри, но мне не у кого было спросить. Мы с Розвен стали подругами, но я ни за что не стала бы говорить с ней о том, что хочу заняться сексом с ее братом. Я очень сильно скучала по Вайолет и жалела, что не могла поговорить об этом с ней. Она бы точно знала, что делать.

Лукас с королем и делегацией Неблагого двора вчера отбыл на встречу в Благой двор. Так у меня появилось два дня для того, чтобы обдумать, как завести с ним разговор о нас, когда он вернется. Если он ждал, когда я буду готова к сексу, то нужно было дать ему понять, что я уже готова. Или же я могла наброситься на него и показать, чего хочу. Я улыбнулась про себя. Второй вариант звучал гораздо веселее.

Гас зарычал, и я открыла глаза, чтобы посмотреть на горизонт. Я прищурилась. Это земля? Пожалуйста, пусть это будет земля.

Вчера вечером я впервые за несколько недель ужинала одна, и Аэдна явилась ко мне сообщить, что сегодня я отнесу камень в пустыню Маб, которая, как оказалось, находилась по другую сторону Эллионского моря.

К счастью, у меня был драккан, который мог преодолеть этот путь за шесть часов, а не за три дня, если бы пришлось плыть на корабле. Но, к несчастью, полет в лапах драккана был не самым комфортным способом передвижения, и все мое тело затекло оттого, что слишком долго пробыло в одном положении.

Прошло еще полтора часа, и я смогла разглядеть белый массив суши вдалеке. Сперва казалось, будто мы летим к леднику, но по мере того, как стали проясняться детали, я поняла, что это были песчаные дюны.

Еще двадцать минут спустя мы добрались до береговой линии, где вода была бледного, голубовато-зеленого цвета, а волны накатывали на ослепительно-белый пляж. Растительность была скудной, за исключением нескольких пучков травы, а горячий ветер обжигал лицо.

Плоский пляж вскоре сменился барханами, которые простирались так далеко, насколько хватало глаз. Воздух стал сухим и со взвесью песка, и мне пришлось закрыть слезящиеся глаза, защищая их от яркого солнца, отражающегося от белой пустыни. Гас знал, куда нужно было лететь в горах, а потому я должна была верить, что он найдет спрятанный в этой бескрайней пустыне ки-тейн.

Мы летели еще час, пока не добрались до небольшого каньона. На дне из земли вздымались десятки колонн из белого камня. У них не было никакой единой структуры или сходства в размерах, и я предположила, что они появились здесь естественным путем. В каньоне не было никаких признаков жизни, если не считать нескольких колючих кустов.

Гас облетел колонны и нашел достаточно просторное место, чтобы сесть. Мы так много времени провели в полете, что я прочувствовала приземление каждым из своих затекших суставов. Он поставил меня на землю, и я упала на песок. Мне нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя, прежде чем браться за дело.

– Ай! – Я с трудом встала на ноги и коснулась рукой затылка, ощущения в котором были такие, словно я приложилась к нему раскаленным утюгом. Земля была такой горячей, что обожгла меня. Я присела и выставила руку в нескольких сантиметрах над песком. Казалось, будто я держала ее над горячей плитой.

Выпрямившись, я оглядела неблагоприятную обстановку. Аэдна умело выбирала места, чтобы спрятать свои ки-тейны. А теперь мне нужно было найти тот, который я искала.

Я подошла к ближайшей колонне. Она была почти полтора метра в диаметре и вблизи оказалась выточена из какой-то пористой породы с крошечными дырочками на всей поверхности. Обойдя ее, я обнаружила отверстие с другой стороны, достаточно большое, чтобы я могла в него поместиться. Изнутри донесся тихий щелчок, и я шагнула ближе, чтобы прислушаться.

Внутри колонны что-то шевелилось, и я услышала безошибочно узнаваемый звук скрежета когтей по камню. Я отскочила назад, а сердце пустилось вскачь. Ни за что туда не пойду. Я смотрела «Черную дыру», и для героев этого фильма все кончилось плохо.

Я бродила среди колонн, стараясь не подходить к ним слишком близко. Аэдна в очередной раз не назвала мне точное местоположение ки-тейна. Она лишь сказала, что я пойму, когда окажусь рядом с ним. Пока мое шестое чувство не давало о себе знать.

Я подошла к двум самым большим колоннам, которые обходила стороной, потому что в них к тому же были две самые большие дыры. У меня не было ни малейшего желания выяснять, что обитало внутри этих жутких темных нор.

Держась на расстоянии, я рассмотрела колонны. В них не было ничего примечательного, но, с другой стороны, Аэдна не стала бы упрощать задачу поисков ки-тейна. Я надеялась, что ки-тейн, который был у меня с собой, притянется к другому, как было в пещере, но пока он ничего не улавливал. Мне придется подойти ближе.

Я подошла к колоннам, пытаясь мысленно заглушить скрежет, раздававшийся из отверстий. Едва я встала строго между двумя колоннами, ки-тейн начал легонько вибрировать у меня в кармане. Я стояла неподвижно, и земля подо мной зарокотала, а песок просел, открывая каменные ступени, тонувшие во мраке.

Достав кристалл лаэвика и держа его перед собой, я сошла по первым трем ступеням. Он осветил подножие лестницы и пол помещения, похожего на туннель.

«Она бы не отправила меня сюда, если бы это было слишком опасно», – напомнила я себе.

Ей было необходимо, чтобы я сделала это ради спасения мира фейри, а после сегодняшнего путешествия мне останется найти еще один камень. С этой обнадеживающей мыслью я спустилась в самый низ.

Первым делом, оказавшись внизу, я ощутила падение температуры. Наверху было больше тридцати восьми градусов, но здесь, казалось, было почти вдвое холоднее. Второе, что я заметила: в отличие от туннеля в горной пещере, происхождение этого не было естественным. А еще он оказался гораздо короче. Через три метра он выходил в круглую комнату с низким потолком и ровным каменным полом.

Комната была почти пять метров в диаметре, а в центре пола, покрытого тонким слоем песка, был выгравирован небольшой ровный круг. Я вошла в комнату, и волосы встали дыбом от потрескивающего в воздухе статического электричества. Я точно оказалась в нужном месте.

Достав ки-тейн из кармана, я пошла в центр комнаты. После первого же шага ступни начало пощипывать, а когда я добралась до круга, пощипывание обернулось болезненным покалыванием, распространившимся по икрам.

Я рассмотрела область внутри круга и сдула песок. Он был меньше полуметра шириной и не имел никаких особых отметок, хотя в пещере никаких отметок тоже не было. Я поднесла к нему ки-тейн, и камень начал пульсировать от энергии, как и в прошлый раз. Наклонившись, я положила его в центр круга. Едва коснувшись пола, я ощутила энергию присутствия другого ки-тейна и, преисполнившись волнением, стала ждать, когда появится спрятанный камень.

Пол внутри круга покрылся рябью и замер. Я посмотрела на него. Я сделала что-то не так? Присев на корточки, я потянулась к ки-тейну. Едва пальцы коснулись его, пол вновь пришел в движение и стал лишаться цвета. Когда он полностью стал прозрачным, казалось, будто я заглянула в глубокий колодец, на дне которого был слабый фиолетовый свет. Камень под моей ладонью задрожал, а потом просочился в пол.

– Что за?.. – Я в замешательстве смотрела, как он медленно направился к фиолетовому свечению.

Так и должно быть? В пещере другой ки-тейн сам явился ко мне.

Ки-тейн достиг дна и начал светиться. Через несколько мгновений через пол вырвалась вспышка энергии, сбив меня с ног. Тело застыло в оцепенении, когда сквозь меня прошла сила, и на один страшный миг я подумала, что мое сердце остановится под ее натиском.

Когда я подумала, что не выдержу больше ни секунды, сила отступила, а я осталась лежать на полу, обмякнув и жадно хватая ртом воздух. Я сама не знала, как долго пролежала, пока наконец не смогла двигаться. Руки и ноги были словно резиновые, когда я перевернулась на живот и встала на четвереньки. Я подползла к кругу и посмотрела на пульсирующий свет двух ки-тейнов. Мне ничего не оставалось делать, кроме как ждать.

Мне потребовалось полчаса, чтобы ноги начали полноценно меня слушаться. Я мерила комнату шагами, то и дело останавливаясь, чтобы посмотреть на ки-тейны. А несколько раз, когда подходила близко к стенам, я слышала слабый скрежет внутри них. По телу пробежала дрожь, и я старалась не думать о том, что там обитало.

Пытаясь как-то отвлечься, я прошла на ту часть пола, где мои ботинки не хрустели по тонкому слою песка. Наклонилась и с улыбкой написала на песке «Здесь была Джесси» по-английски. Если однажды много веков спустя кто-то найдет это место, мое послание станет для них загадкой, над которой придется поломать голову.

Казалось, прошло несколько часов, и голубой ки-тейн отделился от фиолетового и поднялся на поверхность. Я нерешительно потянулась за ним и громко вскрикнула, когда он ударил меня током. Боль длилась недолго, но этого было достаточно, чтобы на глаза навернулись слезы. Я убрала камень обратно в мешочек, размышляя, смогу ли вообще прикоснуться к нему, когда он наберет полную силу.

Подняв кристалл лаэвика, который уронила, когда упала, я пошла обратно по туннелю. У подножия лестницы я заметила узкую щель в стене на уровне глаз и поднесла к ней кристалл. Назовите это нездоровым любопытством или научным интересом, но я никогда не вернусь в это место, и у меня не будет другого шанса увидеть существо, которое было способно выживать в такой враждебной экосистеме.

Я тихо вскрикнула, когда из щели вылетела черная лапа. Она была похожа на клешню краба и стала издавать щелкающие звуки, пытаясь меня схватить. Мое любопытство испарилось, и я вместе с ним. Я взбежала по лестнице в мир слепящего солнца и удушающей жары.

– Давай быстрее убираться отсюда! – закричала я, мчась к Гасу.

Через несколько секунд мы уже были в воздухе и поднимались над каньоном. Сердце по-прежнему гулко колотилось, когда он взял курс через пустыню к океану.

Не прошло и десяти минут полета, как я расслышала слабый рокочущий звук за хлопками его крыльев. Вытянула шею, чтобы оглядеться, но вокруг был только песок. Прижатая к брюху Гаса, я почти не видела неба.

Внезапно он резко бросился вниз, и у меня свело живот. Земля стремительно приближалась, и я зажмурилась в ожидании столкновения. Этого так и не случилось, но он приземлился не так плавно, как прежде.

Драккан поставил меня на горячий песок, и я отступила назад, когда он принялся копать. Меня пугало его странное поведение, и я повернулась кругом, высматривая, что могло его спровоцировать.

Я резко вздохнула, когда по небу пронеслись фиолетовая и зеленая молнии. Но они были вовсе не такими страшными, как чудовищная песчаная буря, стремительно надвигающаяся на нас. Стена из песка была не меньше тридцати метров высотой, и моих ушей уже коснулся вой ветра, гнавшего ее вперед. Она перемещалась так быстро, что должна была настигнуть нас через несколько минут.

Я повернулась к Гасу, который стоял над большой ямой, которую вырыл в песке. Он выжидающе на меня посмотрел, и я поняла: он хотел, чтобы я забралась в нее. Я прыгнула внутрь, и он устроился надо мной. Укрыл нас своими кожистыми крыльями, спрятав голову под одним из них, и мы стали ждать.

Буря налетела с такой силой, что едва не сбила Гаса с ног. Он крепко держался, пока на него обрушивались завывающий ветер и песок. Облако пыли просочилось под его крыльями, и я закашлялась, но была в безопасности в своем укрытии.

Свет тускнел под натиском бури, пока я не погрузилась в полную темноту. Я достала кристалл лаэвика, радуясь, что не страдала от клаустрофобии. Мне было страшнее задохнуться, ведь воздух становился все более горячим и спертым. Стараясь отвлечься, я подумала о Лукасе. Завтра вечером он вернется домой, и, как только мы останемся наедине, я собираюсь дать ему понять, что хочу быть с ним во всех отношениях. Я любила его и знала, что он разделял мои чувства, пускай пока не сказал об этом вслух. Так чего же мы ждем?

Я не осознавала, что ветер стих, пока Гас не пошевелился надо мной. Он с рыком выпрямился, и я поняла причину его ворчания, когда он сбросил с крыльев полуметровый слой песка.

Вдохнув прохладный воздух, я неожиданно поняла, что наступила ночь. В смятении оглядела темный пустынный пейзаж. Потребуется шесть часов, чтобы долететь до острова, и еще два часа, чтобы вернуться в Неблагой двор после того, как я отнесу ки-тейн обратно в храм. Если меня не будет всю ночь, кто-нибудь заметит это и возникнут вопросы, на которые я не смогу ответить.

Мы взлетели и на этот раз добрались до океана без происшествий. Мы уже час летели над водой, когда я задалась вопросом, не была ли эта буря вызвана слиянием двух ки-тейнов. Она сформировалась быстрее, чем в прошлый раз, но, возможно, причина заключалась в том, что ки-тейн становился сильнее.

Я еще никогда не была так рада видеть остров. За десять минут я прокралась внутрь, вернула ки-тейн, и мы снова отправились в путь. Я безумно устала, но не могла сомкнуть глаз, не зная, как мне пройти мимо стражи у входа в гору. Я могла стать невидимой, но стражи заподозрят неладное, если дверь откроется, но никого не окажется на пороге.

Когда мы добрались до долины, солнце уже забрезжило над горизонтом. Я заранее создала чары, чтобы мы стали невидимыми, но это не решало главную проблему. Желудок сводило от тревоги, пока я пыталась придумать, как мне пробраться в гору и остаться незамеченной.

«Может, в следующий раз мне стоит свесить с балкона длинную веревку?»

Точно! И почему я сразу об этом не подумала?

– Гас, нужно, чтобы ты отнес меня на балкон, – крикнула я, надеясь, что он понимал меня так хорошо, как я думала.

Он понял.

Приблизившись к горе, он сохранил прямой курс, а не стал сворачивать к дороге, с которой меня поднял. Было еще слишком рано, и большинство обитателей двора спали, но на территории уже работали люди.

Снаружи почти все балконы выглядели одинаково, и мне пришлось гадать, какой из них был моим. Но Гас удивил меня, полетев прямиком к одному из них. У дракканов был острый нюх, но я даже не представляла, с какой легкостью он мог найти мою комнату.

Изъян в моем плане стал ясен, когда мы подлетели к балкону. Гасу было непросто приблизиться к перилам, и он был слишком большим, чтобы туда приземлиться. Я пыталась найти решение, когда он развернулся и дугой устремился вниз. Спустившись на несколько этажей, он сменил направление и полетел прямиком к каменной стене. Не успела я понять, что он делает, как он поравнялся с моим балконом и закинул меня внутрь.

Я приземлилась плашмя, защищая голову руками. От удара из легких на миг вышибло весь воздух, и целую минуту я лежала, задыхаясь. Когда я наконец смогла встать, Гас уже мчался к черным скалам.

Я поплелась в спальню, скинула ботинки и разделась. Смыла с себя грязь и мучившую тело боль и ломоту, а когда вышла из ванной, едва не заснула на ходу. С мокрыми после душа волосами я забралась в кровать и погрузилась в глубокий, заслуженный сон.

* * *

– Джесси, – позвал кто-то.

Я поспешила по короткому туннелю к лестнице. Шагнула на первую ступеньку, как вдруг из щели в стене вырвалась черная лапа и схватила меня за плечо. Я закричала и, обернувшись, ударила безликое существо, вылезшее из дыры.

– Дизир! – выругался мужской голос. – Джесси, это я, Конлан.

Я, вздрогнув, проснулась и посмотрела в хмурое лицо Конлана, стоящего возле моей кровати с красным пятном под глазом.

– Конлан, что ты здесь делаешь?

– Ты не открывала дверь, я заволновался и вошел сам. – Он коснулся щеки. – Я подумал, может, ты заболела, но этот удар говорит об обратном.

Я села, потирая сонные глаза. Я проспала не больше пары часов и была смертельно уставшей.

– Вот что бывает, когда врываешься в мою комнату и будишь меня.

– Я бы не стал это делать, если бы ты открыла дверь. – Он окинул меня оценивающим взглядом. – Уже почти полдень. Почему ты до сих пор в постели?

Я хмуро на него посмотрела.

– А ты почему здесь, а не в Благом дворе с Лукасом?

– Он попросил меня вернуться домой и убедиться, что с тобой все хорошо после бури, разразившейся этим утром.

Здесь была еще одна буря? Видимо, я все проспала. Она была как-то связана с той, что возникла в пустыне, или случилась сама по себе?

– Ты не ответила на мой вопрос, – сказал Конлан. – Почему ты еще не встала?

Я откинулась обратно на подушки.

– Ты что, из патруля по надзору за сном? Чтоб ты знал, мне не спалось прошлой ночью, и я заснула только под утро.

Проницательный взгляд Конлана обвел комнату и остановился на моей вчерашней одежде и ботинках, что кучей валялись у двери. Во рту пересохло, и я мысленно обругала себя за беспечность. Если он осмотрит ее, то я никак не смогу объяснить, почему у меня в карманах и ботинках песок из заокеанской пустыни.

– Если бы я знала, что кто-то вломится в мою комнату, то прибралась бы, – сказала я язвительным тоном, который снова привлек его внимание ко мне.

Конлан вскинул брови.

– Ты всегда такая ворчливая по утрам?

– Только когда не высплюсь.

– Тогда сделай одолжение, поспи еще, – он усмехнулся. – Мы же не хотим, чтобы ты была не в духе, когда Ваэрик вернется.

Сердце подскочило, когда он напомнил мне о том, что через несколько часов я увижу Лукаса. Видимо, выражение лица меня выдало, потому что Конлан тихо засмеялся.

– Прости, что разбудил тебя, и я рад, что ты в порядке… хоть и не в лучшем расположении духа. Оставлю тебя отдыхать.

– Конлан, – окликнула я, когда он пошел прочь из моей комнаты. – Я рада, что у меня есть такие друзья, как ты, которые заботятся о моем благополучии.

Он остановился на пороге и оглянулся на меня.

– Значит ли это, что я по-прежнему твой любимчик?

Я фыркнула от смеха.

– Да, но не говори об этом остальным.

– О, они и так об этом знают. – Он широко улыбнулся и скрылся из виду.

* * *

Я отбросила книгу, которую пыталась читать, и напугала Кайю, лежавшую на другом конце дивана. Встав с него, я вышла на балкон, и ламал последовала за мной по пятам. В последние несколько часов это стало нашим ритуалом, пока мы ждали возвращения Лукаса из Благого двора. Он сказал, что они вернутся до ужина, но его время стремительно приближалось.

Возможно, они уже прибыли и отец задержал его, поручив какое-то дело. Я не видела короля с того дня, когда Лукас сообщил всему двору о том, что мы встречаемся, но не могла забыть, что он сказал обо мне сыну наутро после королевского ужина. Король Осерон никогда не сочтет меня подходящей парой для своего наследника, и он не произвел на меня впечатления человека, который легко идет на уступки.

– Хватит! – я хлопнула рукой по каменным перилам и посмотрела на Кайю. – Пойдем прогуляемся.

Она побежала в комнату и ринулась прямиком к двери, где стала ждать, пока я обую ботинки. Мы вышли и направились к лифту, отвечая на приветствия проходивших мимо фейри. С тех пор как стало известно о том, что мы с Лукасом вместе, моя популярность при дворе существенно возросла. Были и те, кто не скрывал своего недовольства нашими с Лукасом отношениями, и главными среди них были Дария и Рашари. Они улыбались, когда он был рядом, но нещадно сверлили меня полными ненависти взглядами, когда я была одна. Я не обращала на них внимания. В конце концов они это переживут… или нет.

Выдался прекрасный день для долгой прогулки, но я решила на сей раз не покидать территорию двора. Будучи не в настроении останавливаться и болтать со всеми подряд, я предпочла относительно уединенные сады вместо прогулки к озеру. Я шла по одной из многочисленных дорожек из белого камня через обширные сады, в которых деревья, густые цветущие кустарники, журчащие фонтаны и звуки животных заглушали шум окружающих меня людей.

Мы с Кайей гуляли уже несколько минут, когда один из одетых в ливрею слуг-эльфов, обходивших сад, предложил мне напиток с подноса, который нес в руках. Я продолжила прогулку, потягивая холодный фруктовый нектар и размышляя, как прошла встреча с благими фейри.

Не сомневаюсь, что королева Анвин продолжила настаивать на том, что барьер нужно запечатать. Мне было нужно, чтобы король Осерон сумел противостоять ей, пока я не закончу восстанавливать силу ки-тейна. Если они закроют барьер до этого момента, то никто не поверит, что бури прекратились не благодаря принятому ими решению. А если барьер опечатают с одной стороны, это принесет непоправимый ущерб моему миру.

Отягощенная своими мыслями, я внезапно ощутила усталость, хотя проспала до полудня. Я вошла в одну из многочисленных уединенных беседок, которые, судя по просторному шезлонгу, были предусмотрены для романтических встреч. Поставив напиток на небольшой столик, я прилегла отдохнуть на шезлонг, а Кайя побрела куда-то по своим делам.

Вскоре уютный шезлонг и успокаивающие звуки и запахи сада погрузили меня в легкий сон. Я все еще слышала птиц и голоса людей, но так, словно кто-то убавил громкость окружающего шума. Я парила в теплой блаженной дымке, видя во сне, как Лукас целовал меня у реки среди цветов калаэх.

Я пришла в себя, когда рядом со мной на шезлонг легло твердое тело, а рука, обхватив меня за талию, притянула ближе к нему.

– Лукас, – сонно прошептала я, когда теплые губы прижались к моим.

Я нахмурилась. Что-то было не так. Я отвернулась, разрывая поцелуй, а мой затуманенный мозг пытался понять, в чем дело.

– Это еще что такое? – спросил резкий мужской голос.

Я открыла глаза и увидела Лукаса, который стоял в паре метров от меня и смотрел со злостью и замешательством, прорвавшимся сквозь туман в моей голове.

– Лукас? – Я повернула голову и увидел темноволосого мужчину, лежащего рядом со мной, которого я, по моей памяти, видела впервые.

– Отвали от меня! – Я оттолкнула его прочь и, пошатываясь, встала на ноги.

Желудок скрутило от воспоминаний о поцелуе незнакомца, и я почувствовала себя жертвой насилия. Это и было насилие.

Я повернулась к мужчине, который даже не сдвинулся с шезлонга.

– Да как ты смеешь?

Он лениво улыбнулся.

– Мы снова играем в одну из твоих маленьких игр, ми ду? – Ми ду. Моя сладкая.

– Джесси. – Угрожающая нотка в голосе Лукаса заставила меня снова повернуться к нему.

Тогда-то я увидела, что он был не один. Конлан и Керр были справа от Лукаса, а слева стояла Дария с самодовольным выражением на лице, которое она даже не удосужилась скрыть от меня.

– Что здесь происходит, Джесси? – выпалил Лукас. – Кто этот мужчина?

Я поймала его разъяренный взгляд.

– Понятия не имею. Я проснулась и подумала, что это был ты рядом со мной.

Мужчина, о котором мы говорили, сел.

– Да брось, ми ду, – протянул он.

– Не называй меня так, – рявкнула я, отступив назад.

Я повернулась к Лукасу и увидела, что возле беседки начала собираться толпа зевак.

Дария фыркнула.

– И ты хочешь, чтобы мы поверили, будто ты приняла его за Ваэрика?

– Мне плевать, во что ты веришь. – Я посмотрела на Лукаса, и в груди кольнуло от боли при виде неуверенности в его глазах.

Толпа подходила ближе. Конлан и Керр тотчас отгородили ее от Лукаса, а Дария воспользовалась возможностью встать к нему поближе. Я пристально посмотрела на нее как раз в тот момент, когда она бросила заговорщический взгляд на мужчину за моей спиной. Все встало на свои места. Напиток, внезапное желание прилечь, затуманенный разум. Меня одурманили. Я глянула на столик и увидела, что мой бокал исчез.

– Ты! – Я шагнула к Дарии, кипя от злости. Я была сыта по горло придворными играми и манипуляциями. – Это ты подстроила!

Она прижалась к Лукасу.

– Я не имею никакого отношения к твоей неверности. Не пытайся обвинить меня, чтобы скрыть свой обман.

Мужчина на шезлонге, имя которого до сих пор было мне неизвестно, встал и протянул ко мне руку. Лукас шагнул к нему, но я была быстрее. Мой кулак впечатался в улыбающееся лицо мужчины. От шока он вытаращил глаза, а потом закатил их и камнем повалился на землю. Я с отвращением покачала головой. Возможно, в человеческом мире придворные фейри были сильнее, но здесь большинство из них были ленивыми и слабыми.

Я заметила, как глаза Лукаса заблестели от гордости, и повернулась к Дарии, которая больше не ухмылялась. Ее глаза наполнил неподдельный страх, и она спряталась за Лукаса. Я указала на нее пальцем.

– Я уже говорила тебе однажды, чтобы ты больше не лезла ко мне. Это последнее предупреждение.

– Джесси. – Лукас положил руку мне на плечо, но я стряхнула ее и бросила на него обвиняющий взгляд.

– Я бы никогда не усомнилась в тебе. Ни на секунду.

Пройдя мимо него, я обнаружила, что мой путь был прегражден нашими зачарованными зрителями. Пытаясь найти другой выход, я увидела Дарию, которая хватала Лукаса за руку, будто попавшая в беду дамочка. То, что вид у него был недовольный, значения не имело. Впервые в жизни я узнала, что значило обезуметь от ярости.

Я подошла к ним вплотную и, пока никто из них не успел среагировать, врезала ей прямо в ее лживый, злобный рот. Удовлетворение, которое я испытала, когда она упала, ничуть не ослабило мой гнев, но, черт побери, как же было приятно.

– С дороги! – прорычала я, повернувшись к изумленной толпе.

На сей раз они расступились, и я, не оглядываясь, помчалась прочь. Я с таким нетерпением ждала, когда Лукас вернется домой, но теперь мне хотелось уйти от него как можно дальше.

– Джесси! – окликнул громкий, властный голос Лукаса. Толпа замерла, будто он обращался к ней, но я ускорила шаг.

– Уходи, Лукас! – крикнула я, не оглядываясь.

Рядом раздались громкие вздохи, и мне даже не глядя стало понятно, что люди были шокированы тем, как я разговаривала с их наследным принцем. Мне было наплевать, что они обо мне думали.

– Джесси, остановись. – Теперь в его голосе отчетливо слышалось предостережение.

И что он делает? Посадит меня под замок за то, что не вела себя как его послушный питомец, которым меня считали все эти люди?

Я вышла из сада и повернула к озеру. Мне нужно было справиться с бушующими во мне эмоциями, и я знала подходящее для этого место. Я была одета в непригодную для восхождения на гору одежду, но о том, чтобы вернуться в свои покои и переодеться, не могло быть и речи.

Я начала спускаться по травянистому склону. В один миг мои ноги стояли на земле, а в следующий оказались в воздухе, когда меня подняли и закинули на плечо. Оцепенев на мгновение, сперва я никак не отреагировала, когда мой похититель крепко обхватил меня за ноги и начал подниматься обратно на склон.

– Отпусти меня! – закричала я, придя в чувство.

Я вырывалась и колотила его кулаками по спине, но все тщетно.

– Нет, – сказал Лукас непоколебимым тоном, который заставил меня призадуматься.

Возможно, он и впрямь посадит меня под замок.

Я в напряжении висела у него на плече, когда он вошел в гору. Ожидала, что он поставит меня на ноги, едва мы подошли к лифту, но он понес меня до верхнего этажа. И, только оказавшись возле его двери, я осознала, что мы были не одни.

– Нас никто не должен беспокоить, – приказал Лукас, открыв дверь.

– А если это будет король? – спросил Конлан с ноткой веселья в голосе.

Лукас вошел к себе в покои.

– И особенно мой отец, – сказал он и закрыл дверь с громким щелчком.

– Ты закончил вести себя как дикарь? – спросила я, скрестив руки на груди.

– Зависит от обстоятельств. Ты готова к разумному диалогу?

– И это говорит тот, кто думает, что я стала бы ему изменять, а потом закидывает меня на плечо и уносит прочь против моей воли.

Лукас поставил меня на ноги и придержал за плечи, когда я пошатнулась.

– Я бы никогда так не подумал о тебе, Джесси, и я сожалею, что моя реакция заставила тебя полагать, будто я сомневаюсь в тебе. Я злился, но не на тебя.

Я поджала губы, мысленно прокручивая произошедшее.

– Все это было подстроено. Они специально все рассчитали так, чтобы ты застал нас и подумал худшее. – Я посмотрела ему в глаза. – Как ты меня нашел?

Он напряг челюсти.

– Когда я не смог найти ни тебя, ни Кайю, то решил, что вы вышли на улицу. Я столкнулся с Дарией, и она сказала, что видела, как ты вошла в сады.

Во мне снова закипела злость.

– Они благополучно нас обманули. Должно быть, в напитке, который мне подал слуга, было снотворное.

Глаза Лукаса потемнели, пальцы крепче сжали мои плечи.

– Тебя опоили?

– Я не могу это доказать, но я чувствовала себя хорошо, когда вышла на улицу. Я выпила сок, и вскоре мне захотелось прилечь. Что было дальше, ты знаешь.

Он резко выдохнул.

– Мужчину зовут Фафнир. Я выяснил это у него, прежде чем пойти за тобой. Керр задержал его, а Фаолин докопается до истины. Фафнир пожалеет, что прикоснулся к тебе.

Злость утихла, оставив за собой чувство опустошения.

– Неужели так будет всегда? Люди будут плести интриги и пытаться нас разлучить?

Он заключил меня в крепкие объятия.

– Нет. Если Дария причастна к этому, я прикажу отлучить ее от двора. Для нее это будет хуже, чем изгнание. Я доведу до всех в Неблагом дворе, что такое же наказание ждет каждого, кто попытается устроить нечто подобное.

– Если кто-то попытается, я хочу сперва провести пять минут с ним наедине. – Я обняла Лукаса за талию, пытаясь прогнать воспоминания о прикосновении Фафнира.

– Понаблюдав, как ты вырубила Фафнира и Дарию, я сомневаюсь, что кто-то выдержал бы пять минут с тобой наедине, – дразнил он.

Я отстранилась, чтобы посмотреть на него.

– Ты бы выдержал.

В его глазах вспыхнул жар, и у меня в животе запылал ответный огонь. Он улыбнулся, и казалось, будто последних двадцати минут как не бывало.

– Я скучал по тебе, – хрипло сказал он.

Я нахмурилась.

– А ты куда-то уезжал? Я не заметила.

Он взял мое лицо в ладони и захватил мои губы в обжигающем поцелуе, от которого у меня закружилась голова и обмякло все тело.

– Ну ладно… возможно, я соскучилась по этому, – прошептала я.

Лукас усмехнулся и заставил меня замолчать поцелуем, а его руки заскользили по моему телу и обхватили ягодицы. Он приподнял меня, и я нетерпеливо обвила его ногами, не разрывая поцелуй. Я едва заметила, как он шел, пока моя спина не оказалась прижата к стене.

Он оторвался от моих губ, и я запрокинула голову, опьянев от нахлынувших на меня ощущений. Каждый раз, когда он прикасался ко мне, был лучше, чем прежний, но сейчас все было иначе. В наших поцелуях чувствовалась настойчивость, которая подсказывала, что мы движемся к тому, что изменит меня навсегда.

– Посмотри на меня, – резко велел он.

Я подняла отяжелевшие веки и посмотрела в его глаза, потемневшие от желания.

– Если ты не готова, скажи мне сейчас. Мы будем ждать столько, сколько тебе нужно. Иначе я отнесу тебя в свою постель, и мы не покинем ее, пока я не познаю каждый сантиметр твоего тела.

Мое тело затрепетало от предвкушения того, что скоро случится. Я хотела этого, но в то же время немного боялась. Я всецело доверяла ему и знала, что он окажется умелым любовником. Но вдруг я буду так плоха в постели, что потом он больше меня не захочет?

– Джесси, – произнес он нежнее. – Ничего страшного, если тебе нужно больше времени.

Я облизала распухшие от поцелуев губы.

– Нет. То есть мне не нужно больше времени. Я хочу тебя сейчас.

Лукас всмотрелся в мое лицо, и от того, что он увидел, на его губах расцвела чувственная улыбка. В глазах появился хищный блеск, от которого мое сердце забилось в бешеном ритме. Крошечная девственная часть моего мозга подталкивала меня бежать, но вместо этого я прижалась ближе к нему.

Лукас убрал руки с моих ягодиц, и мои ноги, окрепшие после долгих недель тренировок, плотно обхватили его поясницу. Он мучительно медленно водил руками по моему телу, а от его прикосновений закипала кровь, когда он провел ладонями по моим ребрам и коснулся груди через одежду. Я хотела большего, но он продолжил водить руками по моим плечам и рукам, которыми я обнимала его за шею. Не успела я понять, что он задумал, как он перехватил мои руки своей рукой и поднял их у меня над головой.

Свободной рукой он обхватил мой подбородок и приподнял лицо. Я тихо хныкнула, и он набросился на мои губы с голодом и желанием обладать, которого я не ощущала в нем никогда прежде. Он прижал меня к стене, и я, почувствовав его возбуждение, начала извиваться от пронзившей меня горячей волны страсти.

– Лукас, – простонала я ему в губы, не в силах выразить словами, что мне было нужно.

Я прижалась к нему, когда он отпустил мои руки и понес меня в спальню. Разжала ноги вокруг его поясницы, когда он дошел до кровати, а затем поставил меня на пол.

Я задрала его рубашку и провела ладонями по подтянутым мышцам его живота. Меня наполнило чувство удовлетворения, когда он сделал резкий вдох и сорвал рубашку через голову. Осмелев, я поцеловала его грудь, водя ладонями по твердым мышцам его спины, и в награду почувствовала, как по его телу прошла дрожь.

Лукас сделал шаг назад. Я готова была возразить, но слова так и не сорвались с языка, когда он снял с себя всю оставшуюся одежду и предстал передо мной во всей своей безупречной наготе. Мой взгляд прошелся по его телу, и я отвела глаза, когда поймала себя на том, что слишком долго смотрела на определенную часть его тела.

Он потянулся и нежно повернул мое лицо к своему.

– Мне нравится, когда ты смотришь на меня.

Я с трудом сглотнула.

– Лукас… Я никогда ни с кем не была.

– Хочешь, чтобы мы остановились? – тихо спросил он.

– Нет, – выпалила я. – Просто подумала, что тебе стоит знать, на случай…

Я не смогла договорить, потому что он прижал меня к себе и, наклонив голову, хрипло прошептал мне на ухо:

– Почувствуй, как ты нужна мне, Джесси. К тому времени, как эта ночь закончится, ты больше никогда не будешь сомневаться в том, что ты единственная, кого я хочу.

Он поцеловал меня, сперва медленно, но затем углубил поцелуй, и я напрочь позабыла, почему вообще боялась. Я почувствовала себя опьяненной, когда он отстранился, чтобы снять с меня кофту. Его умелые руки стянули с меня штаны, и я содрогнулась, когда его теплые пальцы коснулись обнаженной кожи моего живота.

Лукас взял меня на руки и положил на кровать, и я встала на колени к нему лицом. Улыбаясь, он провел пальцами по моим волосам и рассыпал их по моим плечам.

– Не знаю, чем я так угодил богине, но она благословила меня, когда привела тебя в мою жизнь, Джесси Джеймс.

В горле встал ком, и я с трудом произнесла слова, которые так долго хранила близко к сердцу.

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, ми калаэх, – хрипло ответил он.

А потом опустил меня на мягкое покрывало и провел всю ночь, показывая мне – как сильно.

Глава 18

Заняв место в правой части тронного зала, я наблюдала, как Лукас тихо переговаривался с королем, Корриганом, мужчиной, в котором я узнала одного из королевских советников, и женщиной, с которой я была не знакома, но уже где-то встречалась. Мне были не слышны их голоса, но мрачные выражения лиц подсказывали, что разговор был не из приятных.

Советник что-то сказал, и Лукас в ответ решительно помотал головой. Оттого женщина повернула голову и бросила на меня полный злости и неприязни взгляд, который так сильно напомнил другой, хорошо знакомый мне взор, что я тотчас поняла, кто она такая. Марселин, мать Дарии. А значит, сидящий рядом с ней советник – это отец Дарии, Тирион.

За неделю, минувшую после происшествия в саду, я слышала, как имена родителей Дарии упоминались неоднократно. Слухи быстро распространились, и вскоре весь двор гудел, смакуя скандальную историю. Те, кто недолюбливал Дарию (а таких было немало), с удовольствием обсуждали, как она попала в немилость, и строили догадки о том, как это скажется на высоком положении ее родителей при дворе.

Теперь уже все слышали о том, как Лукас бросился за мной, закинул меня на плечо и унес в свои покои. Мы вышли оттуда только полтора дня спустя и проводили вместе каждый свободный час, когда он не был занят делами двора.

Я была слишком счастлива, чтобы обращать внимание на нестихающие сплетни. Я ночевала с Лукасом и каждое утро просыпалась в его объятиях. Скоро я завершу задание, которое поручила мне Аэдна, и ущерб, причиненный обоим мирам, будет устранен. Мне не терпелось рассказать обо всем Лукасу и вместе с ним навестить мою семью.

Я поймала серьезный взгляд Лукаса, когда он прошел через комнату прямиком ко мне. Сел рядом со мной и, наклонившись, тихо сказал:

– Сейчас ее приведут. Скоро все закончится.

Пока он говорил, король сел на трон, а Корриган встал позади него с левой стороны. Родители Дарии заняли места напротив нас в другой стороне комнаты. Обычно на подобных мероприятиях не оставалось свободных мест, но король Осерон ограничил круг присутствующих из уважения к своему другу Тириону. И, если в результате всего этого мне больше никогда не придется иметь дела с Дарией, мне было все равно, как именно все будет проходить.

Дверь в конце комнаты открылась, и вошла Дария в сопровождении Фаолина. Я видела ее в первый раз за всю неделю, потому что она была заперта в своих покоях. Ее высокомерие исчезло, но она шла с высоко поднятой головой и, глядя прямо перед собой.

Они остановились в полуметре от короля, и она сделала изящный реверанс. Выпрямившись, опустила взгляд на подножие трона, и в комнате наступила тишина, пока все ждали слова короля.

– Дария. – Король Осерон произнес ее имя так, словно говорил с непослушным ребенком. – Я знал тебя всю твою жизнь, и мне очень грустно видеть тебя сегодня перед собой.

Я напряглась от теплоты, с которой он обращался к ней. Он говорил совсем не так, как человек, который собирался назначить наказание.

Лукас накрыл мою ладонь своей, и я немного расслабилась. Он заверил меня, что на этот раз поступки Дарии не сойдут ей с рук, и я верила ему. Однако во мне не было той же веры в его отца, который до сих пор рассматривал Дарию как главную кандидатку на роль супруги Лукаса.

– Фафнир признался, что принимал участие в вашем заговоре, и сообщил Фаолину имя эльфа-слуги, который подал Джесси напиток с добавлением менака. – Выражение лица короля стало осуждающим. – На допросе слуга признался, что именно он подсунул Джесси ягоды акки в первую ее ночь при дворе, в результате чего ей было очень плохо. Он сказал, что ты пригрозила изгнать его семью, как только станешь принцессой-консортом, если он не исполнит твой приказ.

Я громко ахнула. Меня не удивило, что за случаем с ягодами акки стояла Дария, но угрожать слуге изгнанием, если он не согласится с ее нечестивыми замыслами, было слишком жестоко.

– Как у короля, у меня много обязанностей, но нет ничего важнее, чем защита благополучия каждого жителя Неблагого двора, независимо от его положения. Причинение вреда другому и использование своей власти, дабы угрожать тому, кто слабее, – два поступка, которые я не могу простить.

Дария будто бы съежилась под его укоризненным взглядом. Наблюдая за ней, я поняла, что до этого момента она думала, будто сможет отделаться легким испугом. Ее отец был близким другом и советником короля. Она выросла с убеждением, что была лучше других и однажды станет королевой. Я была готова поспорить, что ее ни разу в жизни не наказывали за проступки. Король Осерон поджал губы, будто ему было больно озвучивать приговор.

– Завтра же утром ты уедешь отсюда в ваше семейное поместье в Галии. Отныне тебе запрещено возвращаться ко двору.

Дария издала тихий, сдавленный всхлип и посмотрела на родителей. На лице ее отца застыло мрачное выражение, а мать была так безутешна, будто король приговорил Дарию к смертной казни. Лукас был прав. Для Дарии это худшее наказание из возможных. Не имело значения, что она будет жить в роскоши в семейном поместье и сможет ходить, куда пожелает. Она была навсегда лишена того единственного, чего желала.

– Это не означает, что тебе придется разорвать связь с родителями. Они вольны навещать тебя, когда пожелают, – мягко сообщил ей король, явно неверно поняв причину ее огорчения. – Сейчас твой отец нужен при дворе, но я пойму, если твоя мать пожелает жить с тобой вдали отсюда, когда решится проблема с барьером.

Я наблюдала за реакцией родителей Дарии. Выражение лица Тириона не изменилось, но Марселин внезапно стало не по себе. Судя по тому, что я услышала о ней за эту неделю, ей было дорого ее значимое положение при дворе, и она не стеснялась напоминать окружающим, что ее муж был одним из доверенных советников короля. Она ни за что от этого не откажется, даже ради собственной дочери.

На меня накатила тоска. Мне захотелось обнять маму и сказать ей, как мне с ней повезло. Она была сильной и любящей и пошла бы на все ради своих детей. О лучшем образце для подражания я не могла и мечтать.

– Тебе есть что сказать перед отъездом? – спросил король у Дарии.

– Нет, Ваше Величество, – тихо ответила она.

Дария была неглупа. Он знала, что никакие ее слова не изменят решения короля.

Он кратко кивнул.

– У тебя есть время до конца дня, чтобы собрать вещи и попрощаться. Ты можешь идти.

Все закончилось. Фаолин вывел Дарию из комнаты, и король поднялся с трона, чтобы поговорить с ее родителями. Лукас встал и подал мне руку, а когда я взяла ее, мы молча вышли из зала.

– Я рада, что все закончилось, – сказала я, пока мы шли в покои Лукаса. – А как далеко находится Галия?

Он усмехнулся.

– Порядочно. Подозреваю, Дария будет проводить больше времени в мире людей, как только снимут запрет на перемещения.

Сердце подскочило.

– Как думаешь, когда это случится?

– Не могу сказать точно, но наши испытания показали, что барьер немного окреп с тех пор, как были закрыты все порталы.

Я резко остановилась и посмотрела на него.

– И ты говоришь мне об этом только сейчас?

– Я сам узнал только утром. Мы ждали результатов испытаний Благого двора. – Он печально улыбнулся. – Я не должен был упоминать об этом, пока мы не получили от них подтверждения.

– Я рада, что упомянул. – Воодушевившись, я пошла дальше.

Ки-тейны начали восстанавливать барьер. Больше всего на свете мне хотелось рассказать Лукасу правду, но я никак не могла сделать это из-за чар, наложенных Аэдной. Казалось неправильным начинать нашу совместную жизнь со лжи, и я молилась, чтобы она позволила мне открыться ему, когда все наконец-то закончится.

Через четыре дня королева Анвин должна была прибыть для дальнейших обсуждений. Лукас сказал, что им не удалось достичь особого прогресса во время встречи в Благом дворе, потому что королева по-прежнему была настроена запечатать барьер навсегда. Но она не могла сделать это одна, а потому они оказались в тупике.

– Чем бы ты хотела сегодня заняться? – спросил он, когда мы подошли к лифту.

– Ты не занят? – В последние несколько дней король постоянно звал Лукаса на собрания, чтобы подготовиться к визиту Благого двора, а потому я не рассчитывала увидеться с ним до ужина.

– Я весь твой до конца дня.

– В таком случае… – Я понизила голос, чтобы стражи меня не услышали. – Мы можем остаться в покоях?

От его ответной улыбки у меня участилось дыхание.

– Думаю, мы можем это устроить.

* * *

Я поморщилась от боли, прострелившей плечо и запястье, пока одевалась после душа. Так мне и надо за то, что согласилась на поединок с Парисой. Эта девушка становилась свирепой, как только в ее руках оказывалось оружие, и с посохом она управлялась так, словно он был частью ее самой. Слава богу, я не тренировалась с клинками, иначе она искромсала бы меня в клочья.

Никогда не думала, что настанет тот день, когда я пожалею, что тренировалась не с Фаолином. Но он вместе с остальными был занят подготовкой к завтрашнему визиту Благого двора, а потому мне пришлось тренироваться одной, пока Париса не предложила показать мне некоторые из своих приемов. Неудивительно, что она была главой охраны Розвен.

Кайя тихо зарычала, спрыгнула с кровати и выбежала из моей спальни. Мгновение спустя раздался звонок. Я улыбнулась своему отражению в зеркале и поспешила за ней. Лукас сказал, что придет к ужину, но, по всей видимости, закончил с делами пораньше. Сколько бы раз я ни говорила ему, чтобы не звонил в звонок, он все равно это делал. Все это было частью процесса ухаживания.

Я распахнула дверь, и улыбка застыла на моем лице при виде стоящего на пороге мужчины.

– Ваше Величество.

– Здравствуй, Джесси, – любезно поприветствовал меня король Осерон. – Могу я войти?

Я пришла в себя и отступила в сторону.

– Разумеется.

Он вошел в мои покои, и я заметила двух его личных охранников, стоявших позади. Они заняли позиции в коридоре, оставив меня наедине с королем Неблагого двора.

– Не желаете ли присесть? – Я незаметно вытерла вспотевшие ладони о штаны.

Мне на ум пришла только одна причина для его визита, и она не сулила ничего хорошего.

За несколько недель, прошедших с тех пор, как мы с Лукасом официально стали парой и он объявил отцу, что со сватовством покончено, король ничего не сказал по этому поводу. Я не верила, что он так легко сдастся, но всякий раз, когда говорила об этом Лукасу, он просил меня не беспокоиться и уверял, что сам разберется со своим отцом.

Я доверяла Лукасу, но то обстоятельство, что я ни разу не разговаривала с его родителями с того момента, как мы начали встречаться, подсказывало мне, что король был не в восторге от наших отношений. А теперь он пришел, чтобы взять дело в свои руки.

– Да. Давай присядем, – сердечно произнес он, сел в одно из просторных кресел и огляделся. – Я не бывал в личных покоях на этом этаже с тех пор, как стал королем. А это было очень давно.

Я присела на краешек дивана, не в силах расслабиться из-за волнения. В горле пересохло, а желудок скрутило узлом.

Если он и заметил мое эмоциональное состояние, то не подал вида.

– Тебе здесь комфортно?

– Да.

– Мир фейри очень отличается от твоего прежнего дома в мире людей, – отметил он. – Должно быть, ты по нему скучаешь.

Я кивнула.

– Больше всего я скучаю по семье.

– Уверен, что разлука дается тебе нелегко. Я сожалею об этом.

Услышав искренность в его голосе, я сумела выдавить легкую улыбку.

– Надеюсь, что скоро смогу повидаться с ними.

– Я тоже на это надеюсь. – Он откинулся на спинку кресла. – Я часто жалел, что не мог побывать в том мире. В молодости я очень любил путешествовать. Я был бы рад заниматься этим всю свою жизнь, если бы не стал королем. Ты знала, что изначально не я был наследником трона?

У меня отвисла челюсть от его откровения.

– Нет.

Он улыбнулся моей реакции.

– Я не удивлен. Это было так давно, что большинство либо позабыли об этом, либо появились на свет после того эпизода нашей истории. – Он прикоснулся к круглому медальону из эйранта, который носили только король или королева Неблагого двора. – Королева Белисанда, последняя представительница монаршей семьи, – моя мать, которая правила Неблагим двором восемь сотен лет. Когда она сложила полномочия, мой старший брат Онаг стал королем.

Я не сказала ни слова, а мысли неслись, обгоняя друг друга. Онаг умер? Какая еще могла быть причина для того, чтобы нынешний король занял место брата на троне?

– Моего брата всю жизнь готовили к тому, чтобы стать королем, и он сделал все, что велела ему мать, за одним исключением, – продолжил король. – Перед тем как отречься от престола, она выбрала ему в супруги высокородную женщину, но Онаг отказал ей. Он был влюблен в девушку некоролевского происхождения по имени Ашера и взял ее в жены.

Живот свело, потому что я знала, чем заканчивалась эта история. Но ничего не сказала, и он продолжил.

– Через семь лет после их свадьбы Ашера родила дочь, и Неблагой двор праздновал появление на свет нашей новой наследницы. – Король Осерон вздохнул. – Младенцы фейри очень уязвимы в первые три месяца жизни, и потому она находилась под постоянным наблюдением. К несчастью, она не справилась и умерла, не прожив и месяца.

– О нет, – я зажала рот ладонью.

– Потребовалось четырнадцать лет, чтобы Ашера смогла забеременеть снова. Она родила еще одну девочку, и ребенок выжил. Однако вскоре стало известно, что магия ребенка была слаба. Еще семь лет спустя у них родился сын, но, как и у сестры, его магия была недостаточно сильной, чтобы он мог стать следующим правителем. Вскоре люди начали беспокоиться, поскольку сила Неблагого двора зависит от силы его предводителя. Онаг был силен, но они с Ашерой не смогли создать преемника, отчего наше будущее становилось неопределенным. Страх распространялся, и начали раздаваться призывы, чтобы другие высокородные фейри бросили королю вызов в борьбе за трон. Тех, кто желал надеть корону, было немало, но такие состязания раскололи бы Неблагой двор. Мы не могли этого допустить.

– Онаг отрекся от престола в вашу пользу? – спросила я.

Он печально кивнул.

– Я взошел на трон, а Онаг со своей семьей отправился жить к нашими родителям в одно из королевских уединенных владений. Они предпочитают жизнь вдали от двора и счастливы там по сей день. Я поклялся не повторять ошибок своего брата. И, хотя я любил другую, я взял в супруги женщину, которую моя мать выбрала для Онага. Мы с Морель много лет упорно восстанавливали стабильность в Неблагом дворе. Здесь по-прежнему были слышны недовольства тех, кто хотел побороться за трон. И только когда Аэдна благословила нас, подарив здорового сына, вера людей в своего монарха была полностью восстановлена.

Король Осерон встал.

– Идем со мной.

Я вышла за ним на балкон, откуда король долго смотрел на долину, а потом сказал:

– Красиво, правда?

– Да. Всякий раз, когда смотрю на нее, у меня перехватывает дыхание.

Он повернулся и улыбнулся мне теплой улыбкой, коснувшейся его глаз.

– Я люблю Неблагой двор почти так же сильно, как своих детей, и сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить их. Судя по рассказам Ваэрика, ты бы поступила точно так же ради своей семьи.

– Да. – Я расправила плечи, стараясь приготовиться к тому, что грозило случиться. Он велит мне держаться от Лукаса подальше. А может, он собирался отослать меня в какой-нибудь удаленный городок, как Дарию.

Он взял мою руку в свои.

– Тебе присущи многие качества, которыми я восхищаюсь, Джесси, и не последние из них – твое мужество и сила духа. Сомневаюсь, что найдется много людей, способных так же стойко вынести все, что тебе пришлось пережить. Я понимаю, почему мой сын любит тебя, и вижу, что ты тоже его любишь.

В груди болезненно защемило, и я прошептала:

– Да.

– Как отец, я больше всего на свете хочу, чтобы мои дети были счастливы. Но, как король, я должен поступать так, как будет лучше для двора. – Его взгляд стал печальным. – Я собственными глазами видел, что происходит, когда супругой короля выбирают ту, чья кровь слабее. Будущее Неблагого двора зависит от сильной линии престолонаследия. Магия Ваэрика сильна, но ты не рождена фейри. Есть те, кто никогда не примет тебя как его супругу и по этой причине могут бросить Ваэрику вызов. А если этого не случится, то велик риск, что вы произведете на свет слабых наследников, как Онаг и Ашера.

Боль в груди распространилась по всему телу и сплелась в тугой холодный узел в животе. Мне нечего было возразить, потому что он был прав. Я не могла изменить своего происхождения и испытала достаточно презрения и снисхождения, чтобы понимать: он говорил правду о том, что не все меня принимали. Сейчас, когда я была с Лукасом, они вполне неплохо относились ко мне, но как поведут себя, когда я официально стану его женой и будущей королевой-консортом?

– Что вы собираетесь делать? – Мой голос едва не сорвался на последнем слове, но я сумела сдержать эмоции.

– Ничего, – тихо ответил он. – Ваэрик любит тебя и выберет своей супругой. Я не могу предотвратить это точно так же, как моя мать не смогла помешать Онагу выбрать Ашеру.

– Я не понимаю. Зачем же вы пришли ко мне, если не для того, чтобы нас разлучить?

Король Осерон посмотрел на долину, а потом снова на меня. Я увидела ответ в его глазах, пока он не успел его озвучить.

– Единственный человек, способный помешать Ваэрику сделать выбор, который разрушит его будущее, – это ты. Я пришел, чтобы рассказать тебе о короле Онаге в надежде, что история не повторится.

Я оперлась на перила, чувствуя такую же слабость, как в тот день, когда Лукас подверг меня воздействию железа. Только на этот раз цепь обернулась вокруг моей шеи и давила на грудь. Король не собирался силой разлучать нас с Лукасом. Он просил меня самой оставить любимого.

Я почувствовала, как мою ладонь легонько сжали, и вспомнила, что король все еще держал меня за руку. Подняв взгляд, я посмотрела в его встревоженные глаза.

– После всего, что тебе пришлось пережить, ты заслужила счастье, и мне бы очень хотелось, чтобы был другой выход. Меньше всего на свете мне хочется причинить боль Ваэрику или тебе.

Он отпустил мою руку и вышел из покоев. Как только дверь закрылась, я осела на пол, обхватила колени руками и дала волю слезам. Я не могу это сделать. Не могу бросить Лукаса и смотреть, как он выбирает своей спутницей другую.

Когда руки Аэдны обняли меня, я прильнула к ней, словно маленькая девочка. Она гладила меня по волосам и напевала тихую мелодию, пока я не выплакала все слезы.

– Я могу забрать твою боль, – ласково предложила она.

В горле саднило так сильно, что было больно говорить.

– Вы можете сделать так, чтобы мы с Лукасом могли остаться вместе?

Она помотала головой.

– Такое решение должны принимать ты и он.

– Но король сказал, что другого выбора нет.

– Осерон пошел на жертвы ради своего народа, и его страх перед массовыми волнениями побуждает его ожидать того же от своего сына. Он забывает, что быть правителем – это гораздо больше, чем способность произвести сильное потомство. Онаг не обладал силой, нужной для того, чтобы вести за собой, но Осерон обладает. И Ваэрик тоже.

В груди затеплилась надежда, и я подняла голову посмотреть на богиню.

– Это значит, что никто не станет бросать ему вызов, чтобы оспорить его право на трон, если я стану его женой?

Она стерла слезы с моих щек.

– Это означает, что он сможет принять этот вызов, как ты приняла тот, который бросила тебе я. Ты не верила, что сумеешь справиться с заданиями, но вот мы уже на пороге последнего из них.

Внутри зародился трепет от волнения и страха.

– Оно завтра?

– Да. – Аэдна встала. – Идем. Я должна тебя подготовить.

Я пошла за ней в комнату, и она дала мне инструкции, как и в первые два раза. Затем устранила все следы моего эмоционального срыва и исчезла за секун-ду до того, как открылась дверь и в комнату вошел Лукас.

– Все готово к завтрашнему дню? – спросила я, подивившись тому, как спокойно звучал мой голос, хотя сама я была отнюдь не спокойна.

– Да. – Он подошел и сел на диван рядом со мной. – Прости, что оставил тебя одну в последние несколько дней. Мы с тобой будем мало видеться, пока делегация Благого двора здесь.

Я придвинулась и прижалась к нему.

– Я понимаю. Надеюсь, скоро тебе больше не нужно будет проводить эти собрания с благими.

– Я тоже на это надеюсь. – Он обнял меня одной рукой. – Как ты относишься к тому, чтобы сменить обстановку после отъезда благих? У меня есть уединенное владение в Даэригских горах, где мы могли бы отдохнуть от всего недельку.

– Звучит просто потрясающе. – От мысли о том, чтобы уехать с ним вдвоем, мне тотчас стало легче.

Лукас наклонился и легонько чмокнул меня в губы.

– Скажу Фаолину, чтобы подготовился к поездке через три дня.

Я улыбнулась и опустила голову ему на плечо. Аэдна подарила мне лучик надежды на наше с ним совместное будущее, и мне как раз не помешает уехать подальше от двора, чтобы во всем разобраться. Я понимала опасения короля, но не собиралась отказываться от своего принца. Уж точно не без боя.

* * *

Я мчалась по туннелю, который широким кругом уходил в скалу под храмом. Он вел в помещение, в котором создавали порталы те, кто прибывал на остров, и я надеялась, что никого не повстречаю, пока не выберусь из туннелей. В них было слишком тесно, чтобы пройти мимо, не наткнувшись на меня.

Я дошла до комнаты порталов, которая представляла собой обыкновенную пещеру со светильниками, висевшими высоко на стенах. Она была похожа ну тупик, пока я не подошла к левой стене и не увидела каменную плиту, о которой мне рассказывала Аэдна. Она полностью сливалась со стеной, если не подойти впритык, а позади нее было такое узкое пространство, что я засомневалась, смогу ли поместиться в него.

Пока я протискивалась за плиту, мне пришлось согнуться в три погибели, чтобы туда пролезть. Через пару метров показалась крошечная пещера, по стенам которой сочилась вода. Я принюхалась и уловила запах морских водорослей и соленой воды. Я оказалась под океаном.

Я подошла к сухому участку стены и приложила к нему ки-тейн. По стене пошла рябь, и на ее месте появился дверной проем со ступенями, ведущими в темноту. Я удивленно покачала головой. Никогда не привыкну к подобной магии, сколько бы раз я ни становилась ее свидетельницей.

А вот и я. Достав кристалл лаэвика, я принялась спускаться по длинной лестнице. В самом ее низу завывал ветер, и было достаточно светло, чтобы обойтись без кристалла. Я оказалась в высокой каменной расщелине внутри скалы. Воздух был теплым, поэтому я исключила вариант Дуергарских гор, но совершенно точно покинула территорию острова.

Я пошла к полосе солнечного света впереди. Через несколько минут оказалась в месте настолько прекрасном, что вряд ли смогла бы подобрать слова, чтобы отдать ему должное. Я была в небольшой зеленой долине под небом, от насыщенной голубизны которого стало больно глазам после пребывания во мраке туннеля. Долина была окружена заснеженными горами, но в ней было тепло, и пахло цветами, фруктами, и светило солнце.

Прикрыв глаза рукой, я посмотрела на озеро, искрящееся в солнечных лучах, и не поверила своим глазам, когда увидела небольшое стадо келпи на его берегу. Ближе ко мне резвились две пушистые белые хамы, а на ветвях деревьев запели никси.

Я повернулась кругом, чтобы осмотреть окрестности, и замерла, когда мой взгляд упал на белоснежное белое здание с толстыми колоннами, напоминавшее древнегреческий храм. Я направилась к нему, а подойдя ближе, смогла рассмотреть часть внутреннего убранства через открытый сводчатый вход. Похоже, в здании было только одно помещение с высокими окнами и возвышением в дальней его части, на котором стоял трон.

Какой-то звук снова привлек мое внимание к озеру, возле которого белый келпи стоял чуть поодаль от остальных и смотрел на меня. Подходя к нему, я вспомнила ночь на Ист-Ривер, когда келпи чуть не утопила меня, пока я не сорвала камень богини с ее гривы. Казалось, с тех пор прошел уже десяток лет.

Когда я подошла к озеру, келпи двинулся мне навстречу. Он был меньше остальных в стаде, а значит, все еще был жеребенком. На мгновение я задумалась, что это мог быть тот же жеребенок, который лежал рядом со мной и согревал меня той ночью на острове Норт-Бордер. Я не могла знать наверняка, но разве это не было бы знаком?

Раздевшись до нижнего белья, я подошла к воде в компании жеребенка, держа ки-тейн в руке. Возле кромки я схватила келпи за гриву, и мы вошли в воду. Я держалась за него, пока он плыл к середине озера.

Само озеро было небольшим, но глубоким, а вода в нем такой чистой, что было видно все до самого дна. Мы остановились в самой глубокой его части, и далеко внизу я увидела тусклый желтый свет.

Я посмотрела на келпи.

– Я готова, если ты готов.

Он нырнул под воду, и я сделала глубокий вдох, пока он не утащил меня за собой. Все вышло рефлекторно, ведь Аэдна сказала, что камень богини позволит мне дышать под водой. Но я все равно как можно дольше задерживала дыхание, пока не пришлось выпустить из легких весь воздух.

Мы погружались все ниже и ниже в жуткий подводный мир, где стаи разноцветных рыб бросались от нас врассыпную. Один раз мне даже показалось, что я заметила проблеск большого серебристого хвоста, но он исчез, пока я не успела рассмотреть его обладателя.

Ки-тейн начал пульсировать, и чем глубже мы опускались, тем сильнее становилась пульсация. Когда мы достигли дна, он стал излучать мягкое голубое свечение и столько энергии, что у меня онемели пальцы.

Желтое свечение исходило прямо из-под слоя мягкого ила. Я отпустила келпи, и он уплыл, будто знал, что сейчас произойдет. Мне очень хотелось уплыть вместе с ним, потому как у меня возникло ощущение, что последнее слияние будет очень болезненным.

Собравшись с духом, я опустила руку, пока она не оказалась в нескольких сантиметрах над источником свечения. Затем я положила ки-тейн поверх него прямо в ил.

Дно озера осветила яркая зеленая вспышка, а через миг меня настигла ударная волна. Меня пронзила мучительная боль, и я почувствовала, будто все кости в моем теле были раздроблены, и с радостью встретила последовавшее за этим блаженное забвение.

Когда я пришла в себя, то оказалась на спине на поверхности озера, а рядом со мной плыл келпи. Тело больше не болело, и я пошевелила руками и ногами, чтобы убедиться, что все работает. А потом уставилась в небо, все еще пребывая в оцепенении. Последний всплеск должен был меня убить.

Только через мгновение я заметила, что меня окружало странное свечение. Я посмотрела вниз и набрала полный рот воды. Все озеро осветилось ярким зеленым светом, и мне больше было не видно ни дна озера, ни ки-тейна. Я надеялась, это означало, что он делал то, что должен был, а я ненароком не сделала озеро радиоактивным.

Ударная волна не убила меня, но я чувствовала себя слабее и вскоре утомилась барахтаться в воде. Должно быть, келпи почувствовал это, потому что стал толкать меня носом, пока я не обхватила его за шею. В конце концов я заснула.

Меня разбудил рев келпи, и первым делом я заметила, что от зеленого свечения осталась только небольшая точка далеко внизу. Я наблюдала за ней, пока она не померкла до бледно-голубого цвета.

Келпи повернул ко мне голову в безмолвном вопросе. Я отпустила его шею и схватилась за гриву.

– Давай.

На этот раз я не стала набирать побольше воздуха. Мы погрузились, а мой взгляд был слишком сосредоточен на голубом сиянии, чтобы любоваться видами. Ноги коснулись дна, и, не теряя время, я потянулась за ки-тейном, даже не задумываясь, что теперь он мог быть слишком мощным, чтобы я могла к нему прикасаться. Болезненное покалывание пронзило мои пальцы и пронеслось до самого плеча, и я чуть не выронила ки-тейн. Крепко сжала его в кулаке, пока острая боль не ослабла. И тогда я ощутила легкую вибрацию на затылке. Потянулась рукой, чтобы прикоснуться к дрожащему камню богини. Видимо, он каким-то образом впитывал силу ки-тейна, чтобы защитить меня.

Я повернулась туда, где оставила келпи, и тихо вскрикнула. В трех метрах от меня плыли две сирены. Длинные волосы кружили вокруг них, доходя до талии, где начинались хвосты, а большие глаза были как у диснеевских принцесс. Их лица были красивыми, но с такими резкими чертами, что казались жестокими. У одной были серебристые волосы, а у второй – рыжие, на тон темнее моих.

Рыжеволосая сирена указала на мою косу перепончатой рукой. Поняв, чего она хотела, я расплела ее, чтобы мои волосы свободно парили, как у них. Я замерла, когда она подплыла ко мне и провела пальцами по моим волосам. Сказала что-то подруге, и их речь оказалась похожей на крики дельфинов. Подруга ответила, и я содрогнулась, когда увидела острые, как у акулы, зубы.

Внезапно келпи подплыл ко мне, хотя сирены не проявляли агрессии. Я не знала, то ли он защищал меня, то ли ревновал, но его оскал заставил сирен быстро уплыть прочь.

Мы поднялись на поверхность и поплыли обратно к берегу, а я все никак не могла перестать думать о поведении сирен. Только когда ноги коснулись каменистого дна, я осознала, что сирены никогда не видели рыжеволосых фейри. Наверное, гадали, что это было за создание с рыжими волосами и ногами жителя суши. Я улыбнулась про себя. Мне не терпелось рассказать об этом маме с папой.

Остальные келпи с любопытством наблюдали, как мы вышли из озера. Впервые с тех пор, как попала в мир фейри, я пожалела, что у меня не было камеры. Дома никто не поверит мне, когда расскажу, что видела целое стадо этих существ.

Я подняла пальто, убрала ки-тейн в карман и испытала чувство эйфории. Я это сделала! Ки-тейн был восстановлен, и теперь мир фейри мог исцелиться.

Взмахнув руками, я радостно вскрикнула и рассмеялась, когда несколько келпи фыркнули и заржали в ответ. Наверное, они посмеивались над сумасшедшей девчонкой, танцевавшей в одном нижнем белье, но мне было все равно.

Подождав несколько минут, пока солнце высушит кожу, я начала одеваться. Волосы все еще были влажными, и я снова заплела их в косу. Они высохнут к тому времени, когда я вернусь в храм.

Когда я оделась, ко мне подошел жеребенок келпи. Я погладила его по носу, и он обнюхал мое лицо.

– Наверное, пора прощаться. Спасибо, что помог мне.

Погладив его в последний раз, я пошла обратно к расщелине в скале. Затем остановилась, когда увидела здание, разрываясь между желанием заглянуть внутрь и острой необходимостью вернуть ки-тейн в храм. Необходимость победила, и я вошла в расщелину, оставляя долину позади.

Через десять минут я тихо спустилась по лестнице в главный зал храма. Навострила глаза и уши, чтобы не упустить движение со стороны охранников, и прошла через зал мимо защитных чар у алтаря. Встав позади него, я сделала несколько медленных вдохов, чтобы успокоиться. Сколько бы раз я это ни проделывала, каждый раз это была та еще нервотрепка. Слава богу, этот раз последний.

Бросив взгляд на стражей, я распростерла окутывающую меня иллюзию, чтобы скрыть ею алтарь. Это была моя самая нелюбимая часть, и я никогда не забывала о том, как чуть было не попалась, когда делала это впервые.

Я достала ки-тейн из кармана. Он вновь сразил меня разрядом, но я была готова к этому. Потянулась и ловко положила его на алтарь вместо поддельного.

Из комнаты наверху раздались какие-то звуки. Я замерла, когда двое светловолосых мужчин показались у входа и начали спускаться по лестнице. Одного из них я никогда раньше не видела. Второго не знала по имени, но его самого узнала бы где угодно. Это был один из личных охранников королевы Анвин.

Сердце гулко заколотилось. Что он здесь делал? Он должен быть с королевой в Неблагом дворе.

Я убрала трясущуюся руку и прижала ее к груди, когда мужчины подошли к алтарю и остановились на границе защитного барьера. Мой взгляд был прикован к стражнику королевы, а потому от меня не укрылось, как он осмотрел алтарь и пространство вокруг него. Для стоявших позади него стражников его поза выглядела расслабленной, но они не видели, с каким хитрым блеском в глазах он рассматривал ки-тейн. Он что-то замышлял.

Разумеется, королева Анвин не стала бы снова пытаться украсть ки-тейн. Если барьер падет, Благой двор будет уничтожен, как и весь мир фейри.

Я глянула на благих стражей, стоявших на дежурстве. Одного взгляда на их лица было достаточно, чтобы понять: они были не меньше меня удивлены появлением здесь стража королевы.

Я посмотрела на незнакомца, который благоговейно глядел на ки-тейн, но в его поведении не было ничего подозрительного. Возможно, он не был вместе с охранником королевы и они просто прибыли сюда в одно и то же время.

Быть может, я так переволновалась, что придумывала что-то на пустом месте. Теннин как-то раз говорил мне, что нужно четыре или пять сильных придворных фейри, чтобы прорваться через защиту, выставленную вокруг ки-тейна. А это случилось еще до того, как были наложены более мощные чары после его возвращения. Я смогла пройти мимо них только благодаря камню богини.

Стражник королевы поднял взгляд от алтаря и посмотрел точно туда, где я стояла.

– Ну что? – произнес он, едва шевеля губами.

Я напряглась. Он обращался ко мне?

– Все получится, – сказал второй еле слышно. – Он должен быть взрослым, а шкура свежей. Через день чешуя сойдет, и она утратит свою магию.

Шкура? Чешуя? Желчь подступила к горлу. Дракканы были невосприимчивы к чарам. Гас мог преодолевать мощную защиту, которую Лукас наложил на мою квартиру, а он был совсем юным дракканом.

Но что, если кому-то удастся убить взрослого драккана, завернуться в его шкуру и пройти через защитные чары? Сперва им придется вырубить охранников, но после этого ки-тейн окажется в их полном распоряжении.

Один из дежурных неблагих стражей беспокойно переступил с ноги на ногу, глядя на двух посетителей, которые слишком долго задержались возле алтаря. Страж королевы улыбнулся, и от этого зрелища у меня скрутило живот. Затем он отвернулся и поднялся по лестнице как ни в чем не бывало. Через пару мгновений его сообщник вышел следом.

Я посмотрела на ки-тейн и поджала губы. Я не позволю королеве Анвин снова попытаться уничтожить все, что я любила.

Нужно предупредить короля о том, что она задумала, но сделать это, не раскрывая, откуда я получила такую информацию. Об этом я подумаю позже. Сначала мне нужно забрать ки-тейн и спрятать его в каком-то безопасном месте, например в тайной пещере в горах. Путешествие предстоит долгое, но там его никто не найдет.

Я протянула руку, в которой держала его копию, но она так дрожала, что пришлось ее убрать. Сделала несколько глубоких, успокаивающих вдохов.

«Соберись, Джесси».

Когда я попробовала снова, рука больше не дрожала, но случившееся отвлекло меня так сильно, что я забыла подготовиться к разряду, который возник, едва я прикоснулась к ки-тейну. Горячие иглы боли вонзились в пальцы и пробрались до самого плеча, и я едва сумела сдержать крик.

На миг рука лишилась чувствительности, и ки-тейн выпал из ладони. Он упал на свое место на алтаре с тихим стуком, который в этой похожей на гробницу комнате мог запросто сойти за оглушительный выстрел.

Четверо стражей встрепенулись и бросились к алтарю. Я едва дышала, пока неблагие стражи осматривали одну сторону алтаря, а благие – другую.

– Ты что-нибудь видишь? – спросил один из неблагих стражей.

– Нет, – ответил благой. – Вы все слышали этот шум?

Второй неблагой страж вытянул шею, пытаясь заглянуть за алтарь.

– Да, но я не вижу ничего необычного.

– Мне это не нравится. – Первый неблагой страж посмотрел на двух благих. Это был тот самый страж, который следил за теми посетителями, словно ястреб, и даже не пытался скрыть своей подозрительности. – Я пошлю за Корриганом.

Все тело похолодело, а над губой выступил пот. Если сюда придет Корриган, значит, явится и Бошан – начальник охраны королевы. С ними прибудет еще больше стражников, и я окажусь в ловушке. Благодаря чарам я была невидимой, но ко мне все равно можно было прикоснуться. А если они снимут чары, чтобы провести расследование, то мне конец.

– Тогда я пошлю за Бошаном, – сказал один из благих стражей, который, судя по виду, был очень этому рад.

Он вышел вслед за неблагим стражем, который уже поднялся наверх.

Я посмотрела на ки-тейн, и на меня нахлынула нерешительность. Если оставлю его здесь, то рискую тем, что он попадет в руки королевы Анвин. А если попытаюсь его забрать, то рискую попасться.

Я прикусила щеку. Вероятность, что люди королевы к завтрашнему дню сумеют выследить и убить взрослого драккана, была невелика. А вот шансы, что я попаду за решетку, если меня поймают, – гораздо выше. Если это случится, то я уже не смогу защитить ки-тейн от королевы.

Смирившись, я тихо убрала фальшивый ки-тейн обратно в карман. Внимательно приглядывая за двумя стражами, оставшимися следить за алтарем, я стала тихо красться вокруг него. Мне пришлось прижаться к стене, чтобы проскользнуть мимо неблагого стража, и было страшно дышать, пока я не преодолела половину лестницы. Я остановилась в передней и прислушалась, нет ли поблизости остальных. Судорожно вздохнула. Чуть не попалась.

Я подскочила, когда слева раздался звук, и, обернувшись, увидела Корригана, с каменным лицом вышедшего из туннеля. За ним шел охранник, который дежурил в храме, и еще несколько стражей, которых мне было не видно. Черт побери. Они быстро прибыли, а значит, в любую секунду стражи Благого двора тоже будут здесь. Меня вот-вот окружат, и нужно выбираться, пока этого не случилось.

Из туннеля высыпало еще больше фейри, и впереди них шел светловолосый мужчина с бесстрастным выражением лица. Я поняла, почему благие стражи так сильно боялись вызывать начальника охраны королевы Анвин. Вблизи он внушал ужас. Внезапно я почувствовала себя мышкой, которую бросили в клетку с коброй. Я побежала к лестнице, ведущей наружу. В спешке задела чашу с кристаллами, стоявшую на пьедестале в центре комнаты. Стеклянная чаша разбилась, и кристаллы разлетелись во все стороны.

Я сделала еще два шага, как вдруг кто-то врезался в меня и повалил на холодный каменный пол. Перед глазами заплясали черные точки, а потом меня грубо перевернули на спину, и неожиданно я увидела перед собой потрясенное лицо Фаолина.

Глава 19

Фаолин уставился на меня так, будто думал, что собственные глаза сыграли с ним злую шутку.

– Джесси?

– Это еще что за предательство? – навис над нами Бошан.

В одной руке он держал меч и, судя по всему, был готов в любой момент вонзить его в меня.

Сердце болезненно стучало о ребра, и я почти ничего не слышала из-за шума в ушах.

– Попридержи коней, Бошан, – велел властный голос. Корриган шагнул вперед. В его руках не было оружия, но суровый взгляд мог легко изрешетить меня насквозь. – Джесси Джеймс, что ты делаешь в храме?

Бошан не стал ждать моего ответа.

– Она была окутана чарами. Никто не обладает такой силой, чтобы осуществить это здесь, и уж тем более кто-то вроде нее.

Корриган серьезно кивнул и пригвоздил меня взглядом.

– Ты расскажешь нам, как попала на остров и как тебе удалось спрятаться от нас.

Я сглотнула сквозь ком в горле и прохрипела:

– Меня принес драккан.

– Это невозможно, – рявкнул Бошан. – Дракканов невозможно приручить.

Я посмотрела на Фаолина, который все еще удерживал меня.

– Гас. Он снаружи.

В его глазах промелькнуло понимание, и, подняв голову, он посмотрел на отца.

– Это был молодой драккан, которого она спасла в мире людей. Тот самый, что унес ее в тот день, когда мы отправились в город.

Один из людей Корригана выбежал на улицу и вернулся с ошарашенным выражением лица.

– Она говорит правду.

Корриган поджал губы, и я поняла, что он мне не верит.

– Драккан каким-то образом сделал тебя невидимой?

Я глянула на Фаолина, а потом вновь на его отца.

– Нет.

– А что тогда? – потребовал ответа Бошан.

– Я не могу вам сказать.

– Какая дерзость! – Бошан навис надо мной. – Я смогу заставить тебя говорить.

Фаолин вскочил на ноги и преградил Бошану путь, когда тот бросился ко мне.

– Не смей ее трогать, – прорычал он.

Бошан встал к нему вплотную.

– Здесь у тебя нет власти. На этом острове она подчиняется другим законам, которые установлены всеми дворами. Я имею право допросить ее о совершенном преступлении.

– Пока нет никаких доказательств того, что она его совершила, – невозмутимо ответил Фаолин.

– Никаких? – резко усмехнулся Бошан. – Она проникла в храм богини, окутанная магией. Мне на ум приходит только одна причина, по которой кто-то стал бы это делать.

Фаолин указал пальцем туда, где я лежала на полу.

– Ты забыл, кто она? Джесси чуть не погибла, возвращая ки-тейн в мир фейри. Она последняя, кто попытался бы его украсть. К тому же нет закона, запрещающего окутывать себя магией в храме.

– Такого закона нет, потому что это вообще должно быть невозможно! – закричал Бошан.

– Довольно. – Голос Корригана эхом отразился от каменных стен. – Бошан прав. Никто, даже король или королева, не обладает силой, необходимой для того, чтобы создать подобную иллюзию в стенах храма. Я не знаю ни одного предмета, способного это сделать, но это не значит, что его не существует.

Бошан торжествующе кивнул и махнул одному из своих людей.

– Обыскать ее.

Я отпрянула, когда в голове промелькнули образы обысков, во время которых меня раздевают догола.

Фаолин рукой остановил охранника.

– Я сам ее обыщу.

Он взял меня за руки и помог встать. На миг встретившись со мной взглядом, он принялся методично обыскивать меня и проверять карманы. Я затаила дыхание, когда он сунул руку в мое пальто и нащупал матерчатый мешочек с фальшивым ки-тейном. Он медленно достал его, а потом, хмуро глядя на меня, развязал шнурок и вытряхнул на ладонь простой голубой камень.

– Что это? – спросил Корриган.

– Просто камень. – Фаолин передал его отцу и продолжил меня обыскивать.

Корриган осмотрел камень.

– Не ощущаю в нем никакой магии. – Он отдал его одному из своих людей, и тот передал его Бошану.

Бошан тер его и рассматривал, будто он внезапно откроет ему свои секреты. Когда то, чего он хотел, не случилось, он снова устремил на меня обвиняющий взгляд.

– Зачем он тебе? Что он делает?

– Ничего, – ответила я, радуясь, что голос не дрожит. – Просто красивый камешек, который я нашла. Я сохранила его для брата.

Фаолин выпрямился и протянул мой кристалл лаэвика.

– Больше при ней ничего нет.

Его отец забрал кристалл.

– В лаэвике нет ничего особенного.

– Ты что-то упустил, – обвинил Фаолина Бошан. – Сними с нее одежду.

– Нет! – я запахнула полы пальто, а Фаолин покровительственно загородил меня собой.

Корриган бросил на Бошана сердитый взгляд.

– Ее отведут в Неблагой двор, где женщина-стражник сможет провести обыск без посторонних глаз.

– И ты ожидаешь, что я доверю вам проводить это расследование? – усмехнулся Бошан.

– Не смей подвергать сомнению мою честность. – Корриган словно увеличился в размерах, а в его глазах появился опасный блеск. – Можете прислать одну из ваших женщин-стражниц помочь в проведении обыска, а ты – принять участие в расследовании. Но Джесси – неблагая, а значит, под моим покровительством.

Бошан стиснул челюсти.

– Когда ее вина будет доказана, Благой двор потребует правосудия.

– Если она виновна в совершении преступления, король потребует того же. – Корриган посмотрел на Фаолина. – Отведи ее в камеру. Мы с Бошаном присоединимся, когда осмотрим палаты храма.

Фаолин кивнул и крепко взял меня за руку. Он молча повел меня по туннелю, по которому я сюда пришла. В нижнем зале он прислонил руку к стене, и открылся портал.

Мы вошли в него и оказались в небольшой комнате, которую я никогда раньше не видела. Мебели в ней не было, только узкий сводчатый проход, ведущий в коридор. Мы прошли по нескольким похожим коридорам и вышли к винтовой лестнице.

Я содрогнулась, когда мы начали спускаться. Этаж с камерами был глубоко под землей, и с каждым шагом мое воображение атаковали образы подземелий и пыточных камер. Оттого, что всю дорогу Фаолин молчал, лучше не становилось, и мне оставалось гадать, какие ужасы ждали меня впереди.

Мы спустились в самый низ, и у меня подскочил пульс, когда он повел меня по другому коридору, больше похожему на туннель. Фаолин остановился перед массивной деревянной дверью, и, когда открыл ее, я увидела продолговатую комнату с грубо высеченным столом, двумя стульями и тремя дверьми вдоль внутренней стены. В каждой двери было маленькое окошко на уровне глаз, а над ним фиолетовый кристалл.

Фаолин прижал ладони посередине первой двери, и она открылась внутрь. Камера представляла собой не что иное, как высеченное из камня помещение с нишей для сна, в которой валялся набитый соломой лежак. Подумав о том, что останусь одна в холодной, пустой камере, я стала вырываться из рук Фаолина, как только он шагнул следом. Мне было не тягаться с ним силой, и он втащил меня в камеру.

– Фаолин, я…

Он развернулся и схватил меня за плечи, буравя напряженным взглядом.

– У нас мало времени. Если я помогу тебе, ты должна быть честна со мной. Что ты делала в храме?

Я открыла рот, но не произнесла ни звука. Меня охватило отчаяние.

– Я… не могу.

– Ты понимаешь, в какие неприятности попала? – Его пальцы впились в мои плечи. – Ты использовала магию, которой никто не должен обладать, чтобы проникнуть в храм богини. Ты должна объясниться и доказать, что пришла туда не с тем, чтобы украсть ки-тейн, как утверждает Бошан. Я сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе, но ты должна довериться мне.

Слезы огорчения жгли глаза.

– Я доверяю тебе. И хочу рассказать, но не могу.

– Что тебя останавливает?

Я попыталась произнести ее имя, но рот отказывался его озвучить. Мне хотелось кричать. Я сделала все, о чем меня просила Аэдна. Почему я все еще не могла рассказать об этом?

Фаолин запрокинул голову, а потом хмуро посмотрел на меня.

– Ты физически не способна это сказать?

Я быстро кивнула, испытав облегчение.

– И ты не можешь сказать, кто или что сделало это с тобой?

Я помотала головой.

Он отпустил меня и сделал шаг назад.

– Этот человек или предмет заставил тебя отправиться в храм?

– Нет, – хрипло произнесла я.

От моего признания у него округлились глаза.

– Ты отправилась на остров и вошла в храм по своей воле, но что-то не позволяет тебе рассказать об этом?

– Да.

Он провел рукой по своим коротким волосам.

– Излишне говорить тебе, насколько плохи дела. Напряжение и так высоко, и все на взводе из-за бурь и судьбы нашего мира. Ты выбрала самое неподходящее время.

– Я его не выбирала. – Мне очень хотелось сказать ему, что я сделала это ради мира фейри и своего мира, но правда была заперта внутри меня.

Фаолин поднял голову.

– Значит, кто-то, а не что-то делает это с тобой?

Я поджала губы и снова кивнула.

В коридоре послышались приглушенные голоса, и мое сердце пустилось вскачь. Я посмотрела на Фаолина, не в силах скрыть свой страх. Что будут делать Корриган и Бошан, когда ничего не добьются от меня на допросе? Я не знала, станет ли Корриган прибегать к пыткам, но Бошан сделает это, не колеблясь. Я видела это по его глазам, когда он угрожал мне в храме. Ему бы это доставило удовольствие.

– Я не позволю им причинить тебе вред, – горячо поклялся Фаолин. – Ваэрик убьет любого, кто посмеет это сделать.

В груди защемило. Что скажет Лукас, когда узнает, что я сделала? Он защитит меня, но будет ли испытывать ко мне те же чувства, зная, что я обманула его? Мысль о том, чтобы утратить его доверие, пугала меня сильнее, чем все, что Корриган и Бошан могли сделать со мной.

Внешняя дверь распахнулась. А через открытую дверь камеры мне было видно, как вошел Корриган в сопровождении Бошана и двух женщин. Одной из них была стражница Неблагого двора по имени Росса, которую я несколько раз видела в тренировочном зале. А вторая, как я предположила, была благой.

Корриган бросил на меня хмурый взгляд и обратился к Россе:

– Ты и Альва, тщательно осмотрите одежду Джесси. Снимите с нее все украшения и любые другие предметы. Если что-то найдете, зовите нас.

– Да, Корриган. – Широко распахнутые глаза Россы посмотрели в мои, когда в камеру вошла Альва.

Я могла только представить, о чем она думала, увидев меня здесь.

Фаолин вышел, закрыв за собой дверь. В небольшое окошко был виден его затылок, когда он встал возле двери, чтобы никто не заглянул внутрь.

– Сними, пожалуйста, пальто и отдай его мне, – сказала Росса с виноватым взглядом.

Я молча подчинилась. Чем скорее мы покончим с этим, тем лучше.

Она осмотрела каждый сантиметр пальто, а потом передала его Альве, которая проделала то же самое. За ним последовали мои ботинки, штаны и кофта, пока я не осталась в одном нижнем белье. Я множество раз раздевалась перед другими девочками в школьной раздевалке, поэтому меня это не смущало. Но от мысли о том, чтобы меня раздели и облапали, как новую заключенную, у меня запылали щеки.

Я прикусила губу, устремила взгляд перед собой и, собрав все достоинство, на какое была способна, сняла нижнее белье, и женщины пробежались руками по моему телу. Они все сделали быстро, и Альва выглядела такой же виноватой, как и Росса, за то, что подвергла меня такому унижению.

Когда Росса расплела мою косу, чтобы осмотреть волосы, я на миг запаниковала. Но камень богини, как и прежде, скрылся от обнаружения.

– Можешь одеваться, – сказала она наконец. Они с Альвой отвернулись, пока я спешно натягивала одежду. Затем она подошла к двери и крикнула: – Мы закончили.

Дверь распахнулась, и я увидела Корригана и Бошана. Выражение лица Фаолина оставалось непроницаемым, пока он ждал, когда Росса заговорит.

– Мы ничего не нашли, – сообщила она.

Бошан посмотрел на Альву, которая тихо подтвердила ее слова. Я не могла понять, что таилось в его глазах: злость или разочарование, но он явно был недоволен.

– Спасибо. Вы можете идти, – сказал Корриган.

Росса бросила на меня сочувственный взгляд, и они с Альвой ушли, оставив меня одну с Фаолином, Корриганом и Бошаном. Я стояла посреди камеры, страшась того, что будет дальше.

Корриган скрестил руки на груди.

– Ты готова рассказать нам, как скрылась от глаз в храме?

– Я не могу.

Бошан оскалился.

– Не можешь или не станешь?

– Зачем ты была в храме? – спросил Корриган.

– Этого я вам тоже сказать не могу. – Я сцепила руки в замок и стала мысленно молить Фаолина, чтобы не рассказывал им того, что я ему поведала. Это лишь вызовет еще больше вопросов, на которые я не могу ответить.

Корриган заметил, как я бросила взгляд на его сына, и обратился к Фаолину.

– Она призналась тебе, пока вы были наедине?

– Нет, отец.

– А знаете, что я думаю? – Бошан взял голубой камень, который Фаолин забрал у меня в храме. – Он такой же формы и размера, как ки-тейн. Ты собиралась украсть ки-тейн и подложить этот камень вместо него.

Корриган посмотрел на него, будто он выжил из ума.

– Даже если она каким-то образом сумела сделать его похожим на ки-тейн, он все равно не источал бы такую же силу. Никто бы не принял его за настоящий.

– Она вошла в храм незамеченной. Кто знает, на что она способна? – парировал Бошан.

– Я бы никогда не украла ки-тейн, – горячо возразила я.

Бошан громко расхохотался.

– И мы должны поверить тебе на слово? В мире людей ты занималась охотой на фейри, не так ли? Может, ты принесла свою ненависть к нам в новую жизнь и стремишься уничтожить наш мир.

– Да вы хоть себя слышите? – Страх сменился злостью. Как смел он читать мне нравоучения о ненависти и фальши? – Когда ки-тейн был украден в прошлый раз, пострадали оба мира, а я чуть не лишилась семьи. Если кто и хочет сберечь его, так это я. – Я с вызовом выдержала его холодный взгляд. – Я была человеком, когда его украли. Может, вам стоит искать настоящего вора у себя под носом?

На миг воцарилась тишина, никто не произнес ни слова. Я, можно сказать, обвинила Благой двор в краже ки-тейна, а теперь приготовилась столкнуться с последствиями.

В глазах Бошана промелькнул хищный блеск, и он повернулся к Корригану.

– Так мы ничего не добьемся. Есть только один способ выяснить, что она от нас скрывает.

Фаолин шагнул вперед.

– Нет.

– Это допустимый метод допроса, – небрежно бросил Бошан.

– Врагов, – возразил Фаолин и посмотрел на отца. – Ты не можешь этого допустить.

Живот свело, и я сглотнула, пытаясь подавить подступающую к горлу тошноту. Они говорили о пытках. Я сделала несколько вдохов, чтобы побороть головокружение.

Корриган почесал подбородок.

– Мне это не нравится, но, возможно, это наш единственный вариант. Джесси говорит, что не собиралась красть ки-тейн, но отказывается рассказывать нам, как и зачем проникла в храм. Оттого она становится потенциальной угрозой для ки-тейна и Неблагого двора.

– Ваэрик этого не допустит, – процедил Фаолин сквозь зубы.

– Я подчиняюсь королю, – напомнил ему отец. – И мой долг изучать все возможные угрозы нашей безопасности, кто бы ни был замешан.

Бошан натянуто улыбнулся.

– Тогда решено. Давайте сделаем это и покончим.

По моему телу пробежал холодок, когда Корриган прошел через комнату и скрылся из виду. Но не успела я вообразить, какие орудия для пыток он приготовил, как в камеру вошел Фаолин и, взяв меня за руку, подвел к одному из стульев во внешней комнате. Мрачное выражение его лица совсем не помогало ослабить страх, сковавший все мое нутро.

Корриган присоединился к нам, держа в руках что-то, похожее на средневековые кандалы из темного металла. В манжеты, соединенные толстой цепью, были вставлены белые камни размером с горошину. Он со зловещим стуком положил их на стол.

– Знаешь, что это? – спросил он, садясь напротив меня.

Я помотала головой, боясь, что мой голос прозвучит как писк.

– Это даннакин. Металл был выкован в пламени драккана, а это, – он указал на белые камни, – кусочки кости драккана. Они застегиваются на запястьях, как наручники, и заставляют носящего их искренне отвечать на любой заданный вопрос.

Я прокашлялась.

– И как они это делают?

Бошан подошел ближе, приподняв уголок рта.

– Если солжешь или откажешься отвечать на вопрос, даннакин пронзит твое тело пламенем драккана. Чем дольше ты противишься, тем хуже становится. Он не оставляет физических повреждений, но боль причиняет мучительную. Я видел, как бывалые воины кричали и плакали, когда были закованы в него. Некоторые из них даже обделались.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица.

– Это варварство.

Корриган кивнул.

– Так и есть. Мы уже много лет не использовали даннакин.

– Но собираетесь использовать его на мне? – спросила я еле слышно.

– Зависит от тебя. – Он положил приспособление на стол. – Я дам тебе тот же выбор, что и всем, кто оказывался здесь до тебя. Скажи правду добровольно, или мы наденем даннакин.

Я видела по его глазам: он не хотел применять ко мне это устройство. Но применит. Я не смогла унять дрожь, пробежавшую по телу, потому что мне было никак этого не избежать.

– Я бы очень хотела рассказать вам, но я не могу.

Я даже не осознавала, что Фаолин положил руку мне на плечо, пока он не сжал пальцы.

– Отец, не делай этого.

– Это единственный способ. Можешь уйти, если не хочешь это видеть.

– Я останусь, – выпалил Фаолин. Он отпустил мое плечо и обошел стол, чтобы встать ко мне лицом: – Отвечай так честно, как сможешь, Джесси.

Я упорно старалась не смотреть на Бошана, пока Корриган застегивал манжеты даннакина на моих запястьях и надежно их фиксировал. Когда он закончил, я дышала так часто, что рисковала схлопотать головокружение от переизбытка кислорода.

Он откинулся на спинку стула и положил руки на стол.

– Джесси Джеймс, как ты сегодня попала на остров?

Я разжала зубы.

– Меня принес туда драккан.

Ничего не произошло, и он кивнул. Должно быть, он задал этот вопрос для проверки, поскольку им уже было известно о Гасе.

– Как ты замаскировалась, когда вошла в храм? – спросил Бошан.

– Я создала чары, – честно ответила я, как наказывал Фаолин.

– И как ты создала чары? – вступил Корриган.

– Я… – Страх усилился, все мышцы напряглись. – Я не могу вам сказать.

Я зажмурилась и стала ждать, когда меня поглотит пламя, но ничего не произошло. Приоткрыв глаза, я увидела хмурый взгляд Корригана, сердитый – Бошана и полный облегчения – Фаолина.

– Почему он не работает? – спросил Бошан.

– Работает, – ответил Фаолин. – Она сказала, что не может рассказать нам, как сделала это, а не то, что не станет.

Корриган пристально на меня посмотрел.

– И почему ты не можешь нам сказать?

Я беспомощно помотала головой.

– Ты вошла в храм, чтобы украсть ки-тейн? – встрял Бошан.

– Нет, – ответила я, ведь это было правдой.

Удивление, отразившееся на лице Бошана, когда даннакин никак не откликнулся, сменилось пристальным взглядом.

– Тогда зачем ты отправилась в храм?

– Этого я тоже сказать не могу.

Он хлопнул ладонью по столу, отчего я подскочила на месте.

– Этот допрос – просто фарс! Даннакин не работает.

– Можем опробовать его на тебе, если хочешь, – съязвил Фаолин.

Не удостоив его вниманием, Бошан смерил меня хитрым взглядом, от которого у меня по спине побежали мурашки.

– Как ты пережила обращение?

– Какое отношение это имеет к теме допроса? – спросил Фаолин.

– Самое непосредственное, – ответил тот, неотрывно на меня глядя. – Ни одному человеку ее возраста никогда не удавалось пережить этот процесс, и не я один задавался вопросом, почему она такая особенная. Я уверен: то, что она использовала во время обращения, помогает ей и сейчас.

Фаолин посмотрел на меня, и я увидела, как напряженно работает его ум, начав собирать кусочки воедино.

Я открыла рот и сразу поняла, что Аэдна не воспрепятствовала тому, чтобы я рассказала о своем обращении или о камне богини. Если королева Анвин узнает об этом камне, то попытается забрать его или использовать меня, чтобы добиться желаемого.

Я закрыла рот и постаралась собраться с силами, чтобы справиться с болью, но ничто не могло подготовить меня к тому, что случилось дальше.

Пальцы дернулись, когда началось болезненное покалывание. Оно усиливалось и становилось горячее, пока мне не пришлось стиснуть зубы от жгучей боли.

– Ответь на вопрос, и все прекратится, – сказал Корриган.

Я замотала головой и попыталась встать, но оказалась парализована. Ничего не могла сделать, когда жар понесся по рукам и распространился по всему телу, обжигая до костей. Я закричала.

– Отвечай мне! – закричал Бошан.

Агонии не было конца, а огонь наполнил грудь, грозя спалить мое сердце до состояния почерневшего комка. Он поглотил мои легкие, пока я не перестала дышать, и перед глазами все почернело.

«Пожалуйста, останови это», – молила я единственную, кто мог мне сейчас помочь.

Что-то легкое прижалось к моей груди, и меня наполнила благословенная прохлада. Ее было недостаточно, чтобы погасить пламя, но она ослабила его силу и позволила мне снова дышать. Я вспомнила, что прикосновение Аэдны сделало нечто подобное во время моего обращения, и открыла глаза, ожидая ее увидеть. Единственным признаком ее присутствия было прикосновение прохладной руки. Я опустила голову.

«Спасибо».

– Достаточно. – Сердитый голос Фаолина эхом отразился от стен.

– Не достаточно, пока она не скажет то, что мы хотим знать, – отрезал Бошан.

Я смутно ощутила, как кто-то прикоснулся к кандалам. Раздался щелчок, а потом огонь покинул мое тело, оставив меня пустой, сгоревшей оболочкой.

– Если она до сих пор не заговорила, значит, не заговорит, – сказал Корриган.

Неужели я услышала нотку восхищения в его голосе?

Я подняла голову, чтобы посмотреть на него, но на его лице было то же серьезное выражение, что и прежде. Перевела взгляд на Фаолина, которого еще никогда не видела таким разъяренным.

– Ты как? – спросил он.

Я попыталась пожать плечами, но все тело до самой шеи отказывалось шевелиться.

– Спроси меня через часок, – невнятно проговорила я.

Комната начала крениться, и Фаолин подхватил меня, когда я боком повалилась со стула. Он поднял меня на руки и отнес в камеру, где положил на соломенный тюфяк для сна. Я слышала, как спорили Корриган с Бошаном, но их голоса звучали как будто вдалеке.

– Ты никогда не перестаешь меня удивлять, – тихо сказал Фаолин.

Я усмехнулась.

– Я знала, что нравлюсь тебе.

Он издал смешок.

– Отдыхай. Я буду снаружи.

Дверь со щелчком закрылась. Я пыталась сосредоточиться на разговоре в соседней комнате, но голова стала ватной. Наверное, такое случается, когда тебя изнутри поджаривают пламенем драккана.

Я пролежала совсем недолго, когда приглушенные голоса по ту сторону двери внезапно зазвучали громче, а полный ярости голос Лукаса произнес:

– Где она?

Дверь камеры резко распахнулась. Я не успела начать беспокоиться оттого, что он был так зол, когда он встал надо мной и впился в меня разъяренным взглядом.

– Лукас, – прохрипела я.

Он сел рядом и смахнул мокрые волосы, прилипшие к моему лицу.

– Мне так жаль, Джесси. То, что они сделали с тобой, непростительно.

– Она была схвачена за совершением преступления против мира фейри и отказывается признаваться. Она заслуживает гораздо худшего наказания, – сказал Бошан где-то позади него.

– Уберите его отсюда, – рявкнул Лукас через плечо.

– Я уйду, но еще вернусь, – холодно бросил Бошан. – Благой двор будет требовать правосудия, даже если вы не станете.

Лукас снова повернулся ко мне.

– Ты доверяешь мне, Джесси?

– Даже свою жизнь, – прошептала я.

Он погладил меня подушечкой большого пальца по подбородку.

– Тогда ты должна рассказать мне, что ты там делала, чтобы я смог защитить тебя от этих ложных обвинений.

– Не все из них ложные, – хрипло проговорила я. – Я в самом деле создала чары, чтобы скрыться, но, клянусь жизнью, я не сделала ничего дурного. Я бы никогда не причинила зла ни тебе, ни миру фейри.

– Я верю тебе, но моего отца и королеву Анвин твои слова не устроят, – предостерег он. – Она уже требует, чтобы тебя изгнали.

Я попыталась встать, но он мягко уложил меня обратно.

– Я ни в коем случае этого не допущу.

Позади Лукаса показался Фаолин.

– Отец с Бошаном ушли поговорить с королем и королевой. В коридоре выставлена охрана, но пока мы здесь одни.

– Говоря «одни», он имеет в виду всех нас, – крикнул Конлан из внешней комнаты.

– Они скоро вернутся, – сказал Фаолин. Смысл его слов был предельно ясен: у нас мало времени.

– Можно мне сесть? – спросила я у Лукаса, чья рука была все еще прижата к моей груди.

Он встал и помог мне принять сидячее положение. Я по-прежнему чувствовала слабость после даннакина, но сидя мне стало легче. Первым делом я увидела Конлана, Фариса, Йена и Керра у входа в камеру, которые выглядели такими серьезными, какими я не видела их еще никогда. Всем им было ни к чему говорить мне, в какие серьезные неприятности я попала.

– Это был камень богини, – сказал Фаолин, привлекая к себе всеобщее внимание. – Ты использовала его, чтобы стать невидимой в храме. Поэтому ты отказалась отвечать на последний вопрос Бошана.

Я сложила руки на коленях.

– Да.

– Камень не позволяет тебе рассказать нам, почему ты была там? – спросил он.

Я начала отвечать, но замолчала. До этого момента я предполагала, что Аэдна наложила на меня какие-то чары, но ей они были не нужны. Я смутно вспомнила, как она прикоснулась к камню в моих волосах в первую нашу встречу в храме.

– Джесси? – поторопил Лукас.

– Да, он. – Я посмотрела в его полные смятения глаза. – Я не хотела скрывать это от тебя, но ничего не могла сказать. Поверь мне, пожалуйста.

Он взял мои ладони в свои.

– Верю.

Я выдохнула, когда тяжесть в груди прошла. Покуда он доверяет мне, я со всем смогу справиться.

– Фаолин сказал, что Гас отнес тебя на остров. Как это произошло? – спросил Лукас. – Это как-то связано с тем случаем, когда он унес тебя впервые?

– Да.

Фаолин подошел ближе.

– И сколько раз ты летала с дракканом?

Я отвела взгляд.

– Несколько.

Конлан присвистнул.

– Из охотницы за головами превратилась в наездницу на драккане.

– Давайте отложим разговоры о драккане. – Лукас потянул меня за руку, чтобы привлечь мое внимание. – Мой отец и королева Анвин потребуют от тебя ответов. Ты можешь рассказать нам что-то, что мы сможем использовать в твою защиту?

– Ничего, что их устроит, – ответила я.

Он вздохнул.

– Тогда нам остается только одно. Придется рассказать моему отцу о камне богини. Он поймет твое нежелание делиться таким секретом с благими фейри и поверит, что ты не желала зла нашему миру. Аэдна никогда бы не даровала свое благословение тому, кто его недостоин.

– Я согласен, – сказал Фаолин. – Ты первая фейри, благословленная богиней. Король никогда тебя не прогонит.

Я перевела взгляд с него на Лукаса.

– А как же королева Анвин? Она это так не оставит.

Лукас сжал мою руку.

– Позволь нам о ней беспокоиться.

Раздался громкий стук во внешнюю дверь, и Керр пошел ее открывать. Обратно он вернулся с хмурым видом.

– Ваэрик, твой отец просит тебя присоединиться к ним. Бошан с королевой требуют, чтобы с «заключенной» не было особого обращения. – Он посмотрел на меня. – Прости, Джесси.

– Она сидит в камере, и на ней использовали даннакин, – прорычал Фаолин с такой злостью, какую я никогда за ним не замечала. – В чем же тут особое отношение?

Керр покачал головой.

– Король приказал нам покинуть камеры. Снаружи будет выставлена охрана.

При мысли о том, что я останусь одна в подземной камере, все внутри свело от страха. Возможно, король не изгонит меня, но может продержать взаперти несколько дней или даже недель.

Лукас заключил меня в объятия.

– Я вернусь, как только поговорю с отцом. Возможно, мне потребуется несколько часов, чтобы застать его одного, если сейчас он с королевой.

Я кивнула, уткнувшись ему в грудь и сомневаясь, что смогу заговорить.

Он приподнял мое лицо и поцеловал меня так нежно, что у меня защемило в груди. Он без слов сказал мне, что любит меня, и пообещал, что все будет хорошо. Я не хотела его отпускать, но опустила руки, когда он встал. Чем скорее он уйдет, тем скорее сможет вернуться.

Фаолин закрыл за собой дверь камеры, а щелчок замка эхом звучал в моей голове еще несколько минут после их ухода. И только когда он стих, я вспомнила, что забыла сообщить ему крайне важную информацию. Нужно было передать королю все, что я увидела и услышала в храме. Благой двор снова попытается украсть ки-тейн, и только мне было об этом известно.

Я подбежала к двери камеры и принялась кричать в окошко. Стражи, выставленные в коридоре, слышали меня, но не реагировали на мои призывы. В конце концов я сдалась, легла на тюк и стала ждать возвращения Лукаса. Когда гнетущая тишина стала на меня давить, я принялась напевать слова любимых песен, чтобы не дать ей поглотить меня.

Прошло не меньше двух часов, и наружная дверь снова открылась. Я слезла с тюка и подбежала к окошку, но внутри все напряглось, когда я увидела за ним улыбающееся лицо Рашари.

– Что тебе надо? – Я посмотрела на нее, а потом на охранника, который стоял возле наружной двери, отведя взгляд. Меня не удивляло, что она смогла пробраться сюда силой или путем подкупа.

Ее улыбка стала шире.

– Я пришла лично поблагодарить тебя за то, что избавила меня от скверных препятствий на моем пути. Ты превзошла саму себя.

Я скрестила руки.

– О чем это ты?

– Давай-ка посмотрим. – Она принялась загибать пальцы. – Сначала ты вывела Дельфину из состязания за титул супруги принца, хотя она никогда не составляла особой конкуренции. Потом ты добилась изгнания Дарии из двора. Это было настоящее достижение. – Ее глаза довольно заблестели. – А теперь ты устранила последнего человека, стоявшего между мной и моим будущим в роли королевы-консорта. Себя.

Из меня вырвался взрыв хохота.

– Рада тебя разочаровать: я никуда не денусь.

– Разве? Никто не говорит, какое преступление ты совершила, но, должно быть, оно поистине ужасно, раз они даже прервали собрание и заперли маленькую игрушку Ваэрика в камере. Я слышала, что королева Анвин требует твоего изгнания, и король Осерон согласится на это. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что не стоит верить всему, что слышишь. – Я загадочно улыбнулась, зная, что это разозлит ее сильнее любых моих слов.

Она усмехнулась.

– Если думаешь, что Ваэрик защитит тебя, подумай еще раз. Возможно, ты ему нравишься, но после такого он не захочет иметь с тобой ничего общего.

Я могла бы сказать ей, что Лукас уже приходил меня проведать и, возможно, прямо в этот момент доказывал королю мою невиновность. Но я решила позволить ей ликовать от своей ложной победы. Очень скоро она узнает правду.

От отсутствия реакции с моей стороны лицо Рашари помрачнело.

– Я всегда была главной кандидаткой короля на роль супруги Ваэрика, и теперь все пройдет согласно моему плану. – Она перекинула длинные волосы через плечо. – Даже если тебе как-то удастся избежать изгнания, ты больше никогда даже близко не подойдешь к Ваэрику. Я позабочусь о том, чтобы ты вышла за жителя отдаленного городка и тебе будет запрещено показываться при дворе.

– Возможно, тебе стоит повременить со своими планами. – Я окинула ее скучающим взглядом. – А теперь, если не возражаешь, я хотела бы вздремнуть.

Она заскрежетала зубами.

– Тебе стоит знать, что в итоге я всегда получаю то, что хочу. И у меня есть способ обернуть все в свою пользу.

Резко развернувшись, она зашагала к наружной двери и распахнула ее. Охранник вышел следом, и я окликнула его.

– Мне нужно поговорить с принцем Ваэриком. Это срочно.

Он даже не остановился.

– Принц сейчас с королем, и его нельзя беспокоить.

Я прижала ладони к двери камеры.

– Тогда позови Корригана, пожалуйста.

Охранник с презрением посмотрел на меня.

– Заключенным не положено выступать с просьбами. Корриган придет, когда сам сочтет нужным.

– Скажи ему, что я хочу признаться, – в отчаянии закричала я, но охранник вышел и закрыл за собой дверь, не сказав больше ни слова.

* * *

Я резко проснулась и уставилась в каменный потолок. Не сразу вспомнила, где я была и почему. Видимо, я задремала, но как давно? Здесь, внизу, это было никак не понять.

Из внешней камеры послышался тихий скрежет. Я слезла с лежака и пошла посмотреть в окошко, ожидая увидеть охранника. В комнате было пусто.

– Есть тут кто? – крикнула я.

Ответная тишина отозвалась легкой дрожью в теле. Что-то не так. Я потерла руки. Где Лукас? Он уже должен был вернуться.

Дверь в коридор открылась, и я инстинктивно отступила назад. В комнату вошли двое светловолосых мужчин, и у меня кровь застыла в жилах, когда я увидела их лица. Это были стражи Благого двора, и они не должны быть здесь.

Одного из них звали Эйбел. Я знала это, потому что он как-то раз был в «Тэге», и Оренд Тэг указал мне на него. Я не знала имени второго стража, но никогда его не забуду. Я видела, как он создал портал в Благой двор из пентхауса Дэвиана. И он же подкараулил меня возле магазина и предупредил, чтобы я держалась подальше от принца Риза.

Я пятилась, пока не уперлась в стену. Как благие стражи сюда пробрались? И где стражи Корригана?

Эйбел бесстрастно взглянул на меня и принялся вскрывать дверь камеры. Я в отчаянии оглядела камеру, но здесь не было ничего, чем я могла бы защититься. Впрочем, я и так не надеялась, что смогу отбиться от двух королевских стражей.

Я схватилась за камень богини. Если смогу сделать себя невидимой, то, возможно, сумею проскользнуть мимо них. Мне нужно успокоиться и сосредоточиться, пока они…

Дверь камеры распахнулась. Я ничего не успела сделать, а Эйбел парой быстрых шагов пересек камеру и прижал меня к стене, зажав рот второй рукой. От ужаса по телу понесся адреналин, но он не мог сравниться с его силой.

Он развернул меня лицом к двери и встал сзади. Я увидела, как в дверях появился второй страж, а рука Эйбела сжала мне горло, перекрыв доступ воздуха.

Я вцепилась в его руку, но тщетно. Очертания комнаты начали погружаться в темноту, и перед глазами заплясали крошечные точки света. Он убьет меня.

В груди зародился всхлип, и темнота сомкнулась. Лицо Лукаса промелькнуло в мыслях и стало последним, что я увидела, а потом комната исчезла навсегда.

Глава 20

Я со стоном перевернулась на бок. Тело затекло, а голова раскалывалась от боли. В последний раз у меня все болело так сильно, только когда я по глупости согласилась на поединок с Парисой.

Поморщившись, я открыла глаза. Потребовалось мгновение, чтобы комната обрела четкие очертания, и еще несколько секунд, чтобы понять, что я больше не в камере.

Я резко села и снова застонала, когда голову вновь пронзила резкая боль. Двое стражников королевы Анвин вырубили меня и притащили сюда, в эту незнакомую комнату. А это могло означать только одно: я в Благом дворе.

Комната слегка закружилась, когда я встала, и пришлось восстановить равновесие, прежде чем осматривать обстановку. Я была в круглой комнате с деревянным полом, белыми стенами и безо всякой мебели, не считая соломенного тюка, на котором лежала. Помещение освещал естественный свет, струящийся сквозь четыре узких окна.

Я подошла к одному из незастекленных окон и посмотрела на широкую реку, текущую далеко внизу. На дальнем ее берегу виднелся лес, простиравшийся на многие километры. Из противоположного окна я увидела шпили, башни и белые каменные стены, по всей видимости, благого дворца. Судя по положению солнца, было позднее утро, а значит, я пробыла здесь по меньшей мере полдня.

Позади меня открылась дверь, и, обернувшись, я увидела Эйбела и второго стража, который помогал меня похитить. За ними вошла королева Анвин в светло-зеленом платье и украшенной драгоценными камнями диадеме. Она остановилась в шаге от двери и улыбнулась мне, но улыбка не сумела растопить лед в ее глазах.

– Наконец-то очнулась, – сказала она с ноткой раздражения, будто я была виновата в том, что потеряла сознание. – Добро пожаловать в Благой двор.

Я скрестила руки.

– Почему я здесь?

Она разгладила невидимую складку на рукаве.

– Я наслышана о тебе, Джесси Джеймс, и подумала, что пришло время нам поговорить с глазу на глаз.

Ее стражи проникли в охраняемую часть Неблагого двора и похитили меня. В чем срочность так рисковать?

Желудок резко свело. Она узнала, что к моим родителям вернулась память.

Нет, это невозможно. Они были в укрытии еще до того, как я прибыла в мир фейри, и Лукас заверил меня, что никто не знал о его острове. Даже если она заподозрила правду, то не могла до них добраться.

Я с вызовом дернула подбородком.

– Принц Ваэрик узнает, что вы похитили меня, и придет за мной.

Королева Анвин рассмеялась.

– Никто за тобой не придет. Сейчас уже весь Неблагой двор думает, что ты сбежала и отправилась в мир людей.

– Ваэрик не поверит в это. – Лукас знал, что я никогда так его не брошу, тем более в тот момент, когда он пошел говорить со своим отцом от моего имени.

– Эйбел и Конард очень хороши в своем деле. – Она с нежностью посмотрела на своих стражей. – К тому же им оказали небольшую помощь изнутри. Она была весьма счастлива убрать тебя с дороги.

– Рашари. – Я сжала руки в кулаки.

Я знала, что она отчаянно хотела выйти за принца, но вот чтобы помогать благим меня похитить? Ей повезет, если Лукас собственноручно ее не убьет, когда узнает, что она наделала.

Эйбел кивнул.

– Она была весьма полезна. Даже нашла свидетеля, который видел, как ты создала портал.

– Надеюсь, тебе здесь нравится, – королева Анвин обвела комнату рукой. – Отсюда открывается чудесный вид, и вся башня в твоем полном распоряжении на все время твоего пребывания.

Я не стала спрашивать, как долго оно продлится. Внутри все сжалось при мысли о том, чем все это кончится для меня, и я надеялась, что выражение моего лица не выдавало, как сильно я напугана.

– Что подумает Риз о том, что вы похитили меня и держите в плену? – Проведенное вместе с ним время ясно показало мне одно: он был хорошим человеком, даже несмотря на то, что его воспитала она. Он считал меня другом и разозлится из-за того, что она со мной сделала.

Она на мгновение поджала губы.

– Принц Риз надолго уехал в одно из моих владений. Не вижу необходимости впутывать его в это неприятное дело, и ты будешь далеко отсюда задолго до его возвращения. Он никогда не узнает, что ты здесь была.

Я содрогнулась и крепче обхватила себя руками от слов «далеко отсюда».

– И почему же я здесь?

– Сразу к делу. Мне это нравится. Впрочем, судя по тому, что я о тебе слышала, думала, что ты уже догадалась о причине своего визита. – Ее презрительный взгляд скользнул по мне. – Я хочу знать, почему ты вчера была в храме и какую магию использовала, чтобы стать невидимой.

В ее взгляде что-то мелькнуло – настойчивость, не отразившаяся в голосе. Она не обвиняла меня в попытке украсть ки-тейн. Ее больше интересовало, когда и почему я проникла в храм.

Внезапно все обрело смысл, и я поняла, почему Бошан так отреагировал, когда поймал меня, и поспешил похитить. Он знал, что один из его людей был в храме, а следовательно, знал и то, что я подслушала их замысел использовать шкуру драккана, чтобы преодолеть защитные чары. Они не могли рисковать тем, что я расскажу обо всем в Неблагом дворе, а потому забрали меня, пока я не проболталась.

Эйбел выступил вперед, и только тогда я заметила, что он держит что-то в руках. Я подумала, что это еще один даннакин, пока он не поднял его и не показал обруч, сделанный из того же металла с вкраплениями костей драккана.

По мне пронеслась новая волна страха, и я отступила назад. Конард поймал меня и потащил обратно. Холодный металл сомкнулся вокруг запястий, и, подняв мои руки высоко над головой, он пристегнул кандалы к крюку, вбитому в каменную стену. Затем схватил мою голову и заставил замереть, пока Эйбел плотно фиксировал на ней обруч.

– Обычный даннакин не сработал на тебе, поэтому нам придется применить другой метод. – Анвин подошла и встала передо мной. – Мои люди поэкспериментировали и создали более эффективную версию, в сравнении с которой, как мне сказали, ощущения от применения старого даннакина покажутся весьма приятными. Одно касание – и ты будешь умолять, чтобы тебе позволили рассказать все, что я хочу знать. Не стесняйся кричать. Здесь тебя никто не услышит.

Двое стражей отступили от меня.

– Все готово, – сказал королеве Эйбел.

Она постучала себя по подбородку своим тонким пальцем.

– Бошан все еще в Неблагом дворе, так что я сама продолжу с того, на чем он остановился. Начнем с последнего вопроса, который он тебе задал. Как ты пережила обращение?

Я поджала губы и вцепилась в цепь между кандалами.

«Это всего лишь боль, – повторяла я себе снова и снова, когда металлический обод вокруг моей головы стал теплее. – Ты сильная, Джесси. Ты можешь пережить…»

Из горла вырвался крик, когда пламя охватило мою голову. Я билась в агонии, пока кожа покрывалась волдырями, а волосы иссыхали. Запах горелой плоти и волос заполнил нос и горло, и я больше не могла дышать.

«Аэдна, прошу», – мысленно кричала я, потому что обгоревшие губы больше не могли произносить слова.

Ее прохладная рука прикоснулась к моему лбу, и пламя ослабло, как и в первый раз. Боль не прошла, но стала терпимой, и я смогла набрать воздуха в легкие.

Огонь исчез так же внезапно, как возник. Я повисла на кандалах, опустив подбородок к груди, а по щекам потекли слезы. Руки болели от напряжения, но я не могла найти в себе силы, чтобы встать и снять с них тяжесть своего веса.

Чья-то рука взяла меня за подбородок и приподняла мою голову. Я открыла глаза и встретилась с ледяным взглядом королевы. Она была в равной степени сердита и полна любопытства, а потом, рассмотрев мое лицо, отпустила мою голову, и она повисла вниз.

– Удивительно. Весьма впечатляюще. – Она постучала носком туфли по полу. – Должна сказать, что с каждым разом становится все хуже. Ты могла бы ответить на мои вопросы и избавить себя от боли. В конце концов ты все равно сломаешься, а я получу то, чего хочу. Всегда получаю.

В этот момент я поняла, что живой мне отсюда не выйти. Даже если я дам ей то, чего она хочет, королева не сможет отпустить меня после того, как похитила и пытала. Хуже того, она может придумать, как использовать меня и мой камень богини против дорогих мне людей. Я не знала, какой была ее конечная цель, но я лучше умру, чем дам ей такую силу.

Совершив над собой нечеловеческое усилие, я подняла голову и после нескольких попыток произнесла:

– Тебе меня не сломить.

Я испытала краткое удовольствие, увидев, как королеву Анвин покинуло самообладание, но потом она улыбнулась.

– Давайте попробуем еще раз.

И больше я не знала ничего, кроме боли.

* * *

Я проснулась от сильной дрожи. Открыла опухшие глаза и уставилась в темноту, осторожно выпрямляя окоченевшее тело из позы эмбриона на холодном полу. Все болело, даже ресницы, а в горле так саднило и пересохло, что я с трудом могла глотать.

Я застонала, когда мне наконец-то удалось перевернуться на спину. Тяжело дыша, я лежала, мысленно проверяя свое тело. Одежда промокла от пота и прилипла к коже, а вокруг витал резкий запах мочи. Я поморщилась, поняв, что обмочилась и лежала в перепачканных штанах.

Зубы стучали. В комнате было так холодно, что я наверняка увидела бы пары собственного дыхания, если бы сюда проникала хоть капля света. Я заставила себя встать на четвереньки и поползла искать лежак, на котором проснулась прежде. Пальцы коснулись грубой ткани, и я повалилась на тощий тюк. Он не спасал меня от холодного ветра из окна, но, по крайней мере, служил барьером между моим телом и ледяным полом.

Я свернулась калачиком и стала отвлекать себя мыслями о Лукасе. Я знала, что он искал меня, но знал ли он, где искать? Поверит ли он в ложь о том, что я сбежала, или поймет, что за моим исчезновением стоит Благой двор? А даже если он подозревал в этом благих, что он может сделать без доказательства их причастности? Разве кража ки-тейна не сошла им с рук по той же причине?

Разум переключился на гораздо менее приятные мысли, и я невольно всхлипнула от нахлынувших воспоминаний. Я не знала, как долго королева Анвин и ее люди применяли ко мне даннакин, а помнила лишь прикосновение прохладной руки Аэдны, которая не давала мне сойти с ума от боли. Вот только я не понимала, почему Аэдна позволила, чтобы это случилось со мной, если могла остановить все одним только своим появлением. Это было какое-то испытание, чтобы узнать, смогут ли они сломить меня? Не сломили. Я никогда не забуду ту ярость на лице королевы, когда она поняла, что никакая боль не заставит меня выдать мои секреты. Она кричала на меня, брызжа слюной, возмущаясь и грозясь уничтожить все, что мне дорого. Даже двое ее стражей смотрели на нее так, будто она сошла с ума.

Несмотря на все неудобства, я снова заснула. А когда вновь открыла глаза, сквозь окна виднелись слабые очертания неба. Я осталась лежать на месте, несчастная и замерзшая, пока не наступил день и утренний свет неспешно не наполнил комнату.

Только услышав скрип двери, я перевернулась, чтобы посмотреть, кто зашел в мою темницу. Я ожидала увидеть королеву или ее стражей, но это была темноволосая девушка, одетая в простое платье, как и все эльфийки в Неблагом дворе. Она резко остановилась, когда увидела, что я за ней наблюдаю, отчего сопровождавший ее охранник врезался ей в спину.

– Я принесла тебе чистую одежду. – Она приподняла сверток, который держала в руках.

– Спасибо, – прохрипела я и разразилась жгучим кашлем. Было такое чувство, будто я прополоскала горло битым стеклом.

Она положила сверток на пол и умчалась, не сказав больше ни слова. Страж вышел следом, и дверь с громким щелчком закрылась.

Я выдохнула, радуясь, что они позволили мне переодеться без посторонних глаз. Встав, пошла забрать одежду. Тело все еще болело, но я смогла раздеться без особых затруднений. Я поморщилась, отбросив мокрые штаны в сторону, и со вздохом натянула чистую сухую одежду. В комнате стало теплее, и я испытала небольшое облегчение оттого, что дрожь прошла.

Дверь снова открылась, и я, не сдержавшись, отскочила, когда вошел Бошан с парой кандалов в руках. Королева Анвин с особым удовольствием рассказывала мне о том, как хорошо начальник ее охраны умеет развязывать языки и как она сожалела, что ему пришлось задержаться в Неблагом дворе, чтобы соблюсти приличия.

– Вытяни руки и не дергайся, – велел он.

А что я, по его мнению, могла сделать? У меня не было оружия и едва хватало сил стоять на ногах.

Я сделала, как он сказал, и Бошан заковал мои руки впереди. Схватив мою руку сильной хваткой, он вывел меня из комнаты и повел по винтовой лестнице башни. Выйдя из нее, мы направились по лабиринту коридоров, которые казались мне одинаковыми. В каждом из них был белый пол, как будто из мрамора, белые стены и деревянные двери. Время от времени мы проходили мимо небольших столиков, на которых стояли вазы с белыми цветами. Единственными пятнами цвета были проблески неба и деревьев, мелькавшие в окнах.

Мы остановились напротив двойных дверей, по бокам от которых стояли стражи. Не удостоив их взглядом, Бошан открыл одну из дверей и втолкнул меня внутрь. Я оказалась в просторной гостиной, декорированной в белых тонах с небольшими вкраплениями цвета на гобеленах, украшавших стены, и коврах на полу. Из больших окон открывался панорамный вид на реку и ее окрестности.

В комнате царила женственная атмосфера, и вскоре я увидела ее хозяйку. Дверь открылась, и вошла королева Анвин в голубом платье в пол с длинным шлейфом и небольшой, украшенной драгоценными камнями диадеме, которая ловила свет при каждом движении. В отличие от меня, она выглядела свежей и отдохнувшей, а ее лицо едва ли не сияло от красоты и здоровья.

Она увидела меня и улыбнулась, будто не пытала меня вчера часами.

– Джесси, ты просто чудо. Любой другой на твоем месте уже стал бы безмозглым тюфяком, но вот ты здесь.

Я не ответила. Если ее это и беспокоило, то она не подала виду. Королева вальяжно устроилась в кресле и махнула Бошану. Он толкнул меня вперед и усадил на стул напротив нее. Сам остался стоять позади меня вне поля моего зрения, но достаточно близко, чтобы я ощущала его грозное присутствие.

– Бошан сообщил мне, что король Осерон считает, будто ты прячешься где-то в мире людей. Принц Ваэрик со своей охраной сегодня отправятся туда искать тебя. – Королева Анвин сделала паузу, чтобы я успела проникнуться этой новостью. – Никто не придет тебя спасать. Чем скорее ты с этим смиришься, тем скорее мы сможем перейти к более важным делам.

Я сложила дрожащие руки на коленях.

– Например, вы снова украдете ки-тейн?

Во время пыток она сказала достаточно, чтобы мне стало ясно, почему я здесь оказалась. Если мне предстояло подвергнуться новым пыткам, то я была полна решимости получить ответы на вопросы, которые мучили меня на протяжении многих месяцев. Все в мире фейри уже наверняка знали или подозревали, что она стояла за кражей, но ни у кого не было доказательств.

Королева Анвин даже не удосужилась это отрицать.

– Да.

– Зачем? – взмолилась я. – Вы видели, что случилось, когда ки-тейн забрали из мира фейри. Почему вы хотите сотворить такое с собственным миром?

Она скривила губы.

– Причинить вред моему миру никогда не входило в мои намерения. Я украла ки-тейн, чтобы спасти фейри.

Я помотала головой.

– Это какая-то бессмыслица. Вы наверняка знали, что изъятие такого могущественного артефакта из мира фейри нарушит баланс магии между двумя мирами.

– Конечно, я это знала, – отрезала она. – Ки-тейн должен был недолго пробыть в мире людей, чтобы вызвать незначительную нестабильность. После чего мои подданные забрали бы его и вернули на законное место. Было ошибкой привлечь людей к исполнению нашего плана. Больше мы так не поступим.

– Я не понимаю, – сказала я, окончательно запутавшись.

– Мои люди передали ки-тейн человеку, который известен тем, что торгует ценными фейскими артефактами. Его задача заключалась в том, чтобы сохранить его, пока другой человек, имя которого Дэвиан Вудс, не договорится с ним о покупке. А Дэвиан, в свою очередь, должен был вернуть его мне. – Она раздраженно вздохнула. – Все прошло бы хорошо, если бы первый человек не потерял ки-тейн.

– Все это мне уже известно. Чего я не понимаю, так это того, зачем вам ослаблять барьер.

Она бросила на меня сердитый взгляд за то, что ее перебили, и на миг я подумала, что она не станет мне отвечать. Ее действия принесли много вреда, погибли люди. Я сама едва не погибла и имела право знать, из-за чего.

– Я никогда не понимала, чем твой мир так влечет фейри. – Она оскалилась. – Он грязный, заразный, а люди слабые и подвержены болезням. Когда родился мой сын, я поняла, что единственный способ защитить его самого и его будущее – оборвать все связи с твоим миром. Я предупреждала Осерона, что однажды вся эта грязь может распространиться и на наш мир, но он не стал воспринимать мои опасения всерьез. Я не могу запечатать барьер в одиночку, а Неблагой двор отказался это делать. Когда Риз пришел ко мне и заявил, что хочет исследовать мир людей, я поняла, что должна взять дело в свои руки. Я велела унести ки-тейн из мира фейри, чтобы показать, насколько хрупок баланс магии, и доказать, что наш мир не будет в безопасности, пока открыт барьер. Я сделаю все, чтобы защитить своего сына и свой мир.

«Ты имеешь в виду моего брата».

Я прикусила губу, чтобы сдержаться и не сказать ей это вслух. Кто-то другой мог поверить в то, что она поступала как любящая мать и самоотверженная правительница, но я знала, кем она была. И когда недостающие части стали вставать на свои места, я осознала, какими были ее истинные мотивы украсть ки-тейн. Она и впрямь хотела побудить Неблагой двор закрыть барьер, но не ради мира фейри.

Двадцать лет назад она забрала человеческого ребенка, тайком обратила его в фейри и выдала его за своего сына и наследника. А когда он заявил, что отправится в мир людей, она понимала: существует риск, каким бы незначительным он ни был, что кто-то узнает, кем он был на самом деле, и она пошла бы на что угодно, лишь бы сохранить свою тайну.

Единственное, что я так и не поняла: зачем она украла моего брата. Она не скрывала своего отвращения к людям. Зачем же она обратила одного из них и вырастила как своего ребенка? Что я упустила?

– Таким образом, мы возвращаемся к нашей нынешней дилемме. После всего случившегося Неблагой двор все еще не был убежден, что барьер нужно закрыть. А теперь они настаивают на том, что его необходимо восстановить как можно скорее. – Королева Анвин выпрямила спину и устремила на меня обвиняющий взгляд, словно каким-то образом узнала, что за всем этим стояла я. – Единственный способ переубедить их – забрать ки-тейн и вынудить их действовать.

– Вы не можете так поступить. – Я попыталась встать, но Бошан сжал мое плечо рукой и грубо толкнул обратно на стул. – Неужели вы не понимаете, что случится, если вы снова заберете его из мира фейри? – спросила я.

Я подумала обо всем, что сделала для восстановления силы ки-тейна. Он забрал энергию других ки-тейнов, и я не знала, достаточно ли ее осталось в них, чтобы можно было проделать все это снова, не ослабляя их сверх меры.

Она посмотрела на меня как на дурочку.

– Ки-тейн останется в нашем мире. На этот раз мне не нужно менять баланс магии, потому что все уже и так знают, что может произойти. Страх побудит их сделать то, что должно быть сделано.

– Они не станут закрывать барьер, если будут думать, что ки-тейн забрали из мира фейри, – сказала я.

Она кивнула, явно довольная собой.

– Именно поэтому он будет найден, как и укравший его вор. Мы собирались выбрать случайного жителя Неблагого двора и выставить его виновным. Так было, пока ты не оказалась очень своевременно схвачена в храме. Благодаря твоей таинственной способности обойти защитные чары храма и нежеланию объясняться, ты становишься идеальной подозреваемой. Добавь к этому побег из камеры, и никто не поверит в твою невиновность. Я бы и сама не смогла спланировать лучше.

Во рту появился мерзкий привкус от понимания, что она была права. Не имело значения, если даже Лукас верил в меня и рассказал отцу о камне богини. Улики против меня были компрометирующими. Впрочем, для меня это не будет иметь никакого значения, ведь я буду мертва. При всем, что мне было известно, королева Анвин ни за что не отпустит меня из Благого двора живой.

Я подняла голову, отказываясь показывать страх.

– И ради этого вы привели меня в свои владения? Хотели рассказать о своих планах и позлорадствовать?

– Я не злорадствую. – Оскорбившись, она встала и посмотрела на меня сверху вниз. – Я рассказала тебе все это, чтобы ты понимала: ты ничего не выиграешь, отказываясь со мной сотрудничать. Будь то завтра или через неделю, ки-тейн все равно окажется в моем распоряжении. А вот как ты проведешь свои последние дни, зависит от твоего содействия.

Она улыбнулась стоявшему позади меня главе охраны.

– Бошан очень изобретателен в способах получения информации. Если ты хочешь умереть, сохранив все части своего тела невредимыми, то расскажешь мне все, что я хочу знать.

Я судорожно сглотнула, а по телу разлился холод. Одно дело – терпеть даннакин, который не причинял физического вреда. Но я не смогу вынести пытки, о которых она говорила.

В правой части комнаты открылась дверь, и я вздрогнула, когда королева повернулась в ее сторону. Я проследила за ее взглядом и ахнула, когда в комнату вошел принц Риз.

– Мама, я знаю, что ты просила меня оставаться в доме в горах, но я…

Принц так резко остановился, что едва не упал. Его потрясенный взгляд встретился с моим, а потом устремился к королеве и Бошану.

– Мама, что происходит? Почему Джесси здесь?

Пока никто не успел сказать ни слова, он прошел дальше в комнату и увидел мои закованные в наручники руки. Его ноздри раздулись, и он направился ко мне.

– Что все это значит?

Королева Анвин с поразительной скоростью бросилась ему наперерез.

– Риз, почему ты дома?

– Я думаю, мой вопрос важнее, тебе так не кажется? – Он указал на меня и требовательно спросил: – Почему Джесси в наручниках?

Королева издала страдальческий вздох.

– Я не хотела, чтобы ты это увидел. Знаю, что тебе нравится Джесси, и хотела тебя уберечь.

Он вновь посмотрел на нее.

– Уберечь от чего?

– Давай присядем. – Она взяла его за руку и повела к большому креслу, в которое усадила рядом с собой. – Бошан и глава неблагой стражи два дня назад были вызваны в храм. Они поймали Джесси с поличным, когда она пыталась украсть ки-тейн.

– Это неправда! – закричала я и поморщилась, когда Бошан до боли сжал мое плечо.

Королева Анвин продолжала, будто я не сказала ни слова:

– Ее отвели в Неблагой двор и допросили, но она отказалась говорить. Я узнала, что ее собрались отпустить, потому что она любовница принца Ваэрика, и не могла допустить такой несправедливости.

Риз в замешательстве посмотрел на меня, и я помотала головой. По выражению его лица было ясно, что он не хотел верить ее словам.

– Ты похитила ее? – в неверии воскликнул он, посмотрев на королеву. – Мама, о чем ты думала? Ты должна отправить ее обратно.

В груди затеплился лучик надежды. Она отослала его, чтобы он не узнал о ее планах. Но теперь, когда он был здесь, возможно, он сумеет вмешаться и помочь мне?

– Я поступила так, как будет лучше для Благого двора и всего мира фейри, – сказала она, будто говорила с ребенком. – Когда ты станешь королем, то поймешь, какие трудные решения нам приходится принимать на благо нашего народа.

Не знаю, кто из нас был больше удивлен его ответом.

– Очень сомневаюсь, что война с Неблагим двором пойдет на благо нашему народу.

По выражению ее лица стало ясно, что она не привыкла, чтобы принц ей перечил. Ей потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Королева снисходительно усмехнулась.

– Война? Мы ведь не королеву украли. И она вернется обратно, когда мы ее допросим.

Похоже, Риза это не убедило.

– Это можно было сделать и в Неблагом дворе. Необязательно было привозить ее сюда.

– Я пытался допросить ее, но Корриган позволил своему сыну прервать допрос, прежде чем она ответила мне, – сказал Бошан. – Безопасность ки-тейна слишком важна, чтобы рисковать, позволяя ей свободно расхаживать, пока мы не выясним, что она собиралась с ним сделать.

– Именно Джесси вернула нам ки-тейн, – напомнил Риз. – Зачем ей его красть?

Бошан впился пальцами в мои плечи.

– Это мы и хотим выяснить.

Риз посмотрел на меня с мольбой во взгляде.

– Джесси?

– Я не крала. Я…

– Видишь? – Королева Анвин опустила ладонь на руку Риза. – Она даже тебе отказывается сказать правду, а вы друзья. – Она слегка поморщила губу на последнем слове. – Несколько дней, проведенных в башне без еды и воды, сделают ее более сговорчивой.

– В башне? Без еды и воды? – Риз в ужасе уставился на нее, и я поняла, насколько он был наивным и опекаемым, раз считал это особенно ужасным. Он даже не представлял, что происходило в комнате для допросов, как и того, какими жестокими и безжалостными могли быть королева и ее стражи.

Она похлопала его по руке.

– Я сожалею, что тебе пришлось это видеть, но это должно быть сделано.

– Но…

– Ты ведь знаешь, что я на все пойду ради Благого двора? – Она погладила его по волосам в материнском жесте, и в моей груди зародился комок злости. Она не имела права так к нему прикасаться. Это был один из множества моментов, который она украла у моей матери – у нашей матери.

Риз кивнул, но, когда посмотрел на меня, его глаза все еще были полны печали.

– Тогда ты должен доверять мне. – Королева Анвин встала, и он последовал за ней. Взяв его за руку, она повела Риза к двери. – Не волнуйся за Джесси. Обещаю, когда все закончится, она вернется домой в Неблагой двор.

Она понизила голос и сказала ему что-то, что я не расслышала. Затем поторопила его выйти из комнаты и захлопнула перед ним дверь, не дав сказать больше ни слова. Королева повернулась к нам, плотно поджав губы.

– Баярд должен был не допустить его возвращения, пока я не позову его домой, – тихо сказала она.

Бошан ослабил хватку на моем плече.

– Охранники Риза верны ему точно так же, как вам верны ваши. Они не станут ему перечить, если он захочет что-то сделать, если только это не угрожает его жизни. – Что-то в голосе Бошана подсказывало мне, что они с королевой уже обсуждали это, и, судя по ее надутым губам, она была этим недовольна. По крайней мере, я получила ответ на вопрос о том, были ли охранники Риза замешаны в ее заговоре.

Она обошла стол и налила себе стакан сока.

– Это все усложнит, но мы будем действовать согласно плану. А пока отведи ее обратно в башню.

Я молча встала, а Бошан взялся за цепь между запястьями и потащил меня к двери, как собаку на поводке. Стоило радоваться, что цепь была на моих руках, а не вокруг шеи. Подозреваю, тогда он получил бы особо извращенное удовольствие, ведя меня по дворцу.

– Джесси, – окликнула королева Анвин, когда мы подошли к двери. Я обернулась и посмотрела в ее холодные глаза. Ее улыбка была похожа на оскал. – Ты заслужила небольшую передышку, пока я со всем разбираюсь. Используй это время на то, чтобы обдумать, чего ты хочешь: сотрудничать или предоставить Бошану силой получить от тебя то, что мы хотим. Выбор должен оказаться несложным.

Не получив от меня ответа, она поджала губы и посмотрела на Бошана.

– Пусть Эйбел даст ей еще раз почувствовать действие даннакина. Мы же не хотим, чтобы нашей гостье стало слишком комфортно.

* * *

Я вздрогнула и свернулась в тугой клубок на тюке, от которого пахло застарелым потом и мочой. Солнце село меньше часа назад, и в комнате уже стало ужасно холодно. Меня ждала долгая, жуткая ночь.

Зубы стучали так сильно, что начали болеть. В отчаянии я потянулась и вытащила камень богини из волос. Он помогал мне создавать мощные чары. У меня должно получиться использовать его, чтобы не замерзнуть до смерти.

Сжав его в кулаке, я представила вокруг себя теплый пузырь, как делала в случае с чарами. Камень стал теплым в ладони… и ничего не произошло. Я попробовала снова, но результат был прежним. Затем я попыталась создать чары, чтобы проверить, способна ли я хотя бы на это. Ничего.

Я в поражении опустилась на тюк. Либо камень по какой-то причине не действовал, либо я была слишком слаба после двух часов, проведенных под воздействием даннакина. Стоит быть благодарной за то, что на мне сухая одежда, потому что на сей раз мне удалось избежать унижения и не обмочиться.

Желудок болезненно заурчал, усиливая дискомфорт. Я не помнила, когда ела в последний раз, и не могла понять, чем была вызвана моя слабость: голодом или холодом. Я поджала потрескавшиеся губы и попыталась сглотнуть, но во рту и в горле пересохло. Я не знала, что было хуже: страшный холод или сильная жажда.

Я была так сильно погружена в свои страдания, что не услышала, как распахнулась дверь, и не заметила, что была уже не одна, пока мой посетитель не заговорил.

– Джесси. – Голос Риза прозвучал необычайно жестко.

Я слегка приподняла голову и присмотрелась к его силуэту в дверном проеме. Заметила движение, а потом кристалл лаэвика осветил помещение теплым светом. Долгое время пробыв в кромешной темноте, я прикрыла глаза рукой. А через несколько мгновений поняла, что он был не один. Видимо, Баярд вошел первым, а позади него стоял еще один из его охранников.

– Риз, – прохрипела я и зашлась в приступе кашля, отчего пересохшее горло начало гореть.

– Воды, – резко приказал он.

Через несколько секунд моих губ коснулась фляга, и я принялась пить, словно заблудшийся в пустыне. Вода попала в пустой желудок, и меня тут же вырвало на пол. Намочила штанины Риза, стоявшего возле меня на коленях, но, похоже, он даже не заметил этого, смахивая волосы с моего лица. Его ладонь коснулась моей щеки, и он выругался.

– Кэлен, принеси одеяла и чистую лежанку, – сказал он, приложив тыльную сторону своей теплой ладони к моей ледяной щеке.

– Королева будет недовольна, если мы свяжемся с ее пленницей, – ответил охранник.

Риз оглянулся через плечо.

– С матерью я сам разберусь. – Когда он посмотрел на меня, в его голосе снова послышался гнев. – Они упекли ее в холодную камеру без одеяла. Даже тарранов накрывают одеялами в холодную ночь.

Баярд встал рядом с принцем. На его лице застыло привычное суровое выражение, но впервые мне не казалось, что оно было адресовано мне. Наверное, у меня начались галлюцинации от голода и холода.

– Ох, Джесси, как же ты до такого дошла? – тихо спросил Риз. Казалось, я уже целую вечность не слышала доброго голоса в этом ужасном месте, и слеза сорвалась, норовя упасть ему на руку. Он нежно стер ее и прошептал: – Все будет хорошо.

Вскоре Кэлен вернулся с новой лежанкой и несколькими шерстяными одеялами. Риз поднял меня и усадил на новый тюк, а Кэлен укутал в одеяла.

– С-спасибо, – пролепетала я, стуча зубами, но сразу почувствовала, как тело согревается под толстыми одеялами.

Риз протянул мне фляжку с водой, и я взяла ее трясущимися руками. На этот раз я сделала глоток, позволяя воде успокоить горло и утолить жажду.

– Держи, – Баярд забрал у меня фляжку и сунул что-то еще в мои дрожащие руки. Оно было теплым и завернутым в ткань, а развернув ее, я едва не расплакалась при виде пирожка с мясом. – Ешь не спеша, – велел он, когда я принялась откусывать большие куски.

Вспомнив, как меня стошнило оттого, что я пила слишком быстро, я откусила крошечный кусочек и, тщательно прожевав, проглотила. Когда в пустой желудок впервые за несколько дней попала еда, он заурчал так громко, будто вместе со мной под одеялами пряталось дикое животное.

– Лучше? – спросил Риз, когда у меня в животе наконец-то перестало урчать.

Я кивнула и продолжила есть, отчасти ожидая, что в любой миг сюда ворвется Бошан и вырвет еду у меня из рук. Мне нужно съесть как можно больше, чтобы хватило сил справиться с тем, что для меня уготовила королева Анвин.

Риз сел рядом со мной. Судя по выражению лиц охранников, им не нравилось, что их принц сидел на полу, но они ничего не сказали.

– Джесси, – мягко обратился он. – Как это случилось? Что бы ни говорила моя мать, я не поверю, что ты стала бы красть ки-тейн.

Я вытерла рот тыльной стороной ладони.

– Не стала бы.

– Почему говорят, что тебя поймали за попыткой его забрать? – спросил он, а когда я не ответила, продолжил: – Я хочу помочь тебе, но ты должна мне довериться.

Я глянула на Баярда и Кэлена и прошептала:

– Только наедине.

– Нет. – Баярд скрестил руки на груди. – Я тебя здесь одного не оставлю, Риз.

Риз посмотрел на своего охранника, вскинув брови.

– Она закована в наручники, безоружна и слаба, как новорожденная хама. Если я не смогу сам от нее защититься, значит, ты, мой друг, очень плохой тренер.

Я дождалась, пока закроется дверь, и только тогда заговорила. Я согласилась поговорить с Ризом не потому, что думала, будто он мог спасти меня от королевы. Он мог попытаться, но он не был достаточно силен, чтобы противостоять ей и ее стражам. Я сделала это, потому как знала: вероятно, я здесь умру, и мне нужно было кое-что сказать ему, пока не поздно.

– Меня поймали в храме, но я вовсе не пыталась украсть ки-тейн. Я не могу сказать тебе, почему я там была, а лишь то, что пыталась помочь миру фейри. Я пойму, если этого недостаточно, чтобы убедить тебя в правдивости моих слов, но большего я сказать не могу. – Я замолчала, чтобы глотнуть воды. – Это правда, что Бошан допрашивал меня в Неблагом дворе и разозлился, когда я не стала отвечать на его вопросы. Но он устроил, чтобы меня похитили и привезли сюда вовсе не поэтому.

Риз жадно слушал каждое слово.

– Тогда почему?

После недолгого колебания я сказала, как есть.

– Он сделал это потому, что, пока находилась в храме, я подслушала, как один из королевских стражей говорил с кем-то о том, как можно обойти защитные чары, чтобы украсть ки-тейн. Ему нужно было вывезти меня из Неблагого двора, пока я никому не рассказала о том, что знала, поэтому двое стражей королевы пробрались ко мне в камеру и забрали меня. Они обставили все так, будто я сбежала и открыла портал в свой мир.

Риз сделал резкий вдох.

– Бошан хочет украсть ки-тейн? Я должен рассказать матери.

Он начал вставать, но я схватила его за рукав.

– Королева знает. Бошан действует по ее приказу.

– Нет. Ты ошибаешься, – замотал головой Риз.

– Не ошибаюсь, – твердо возразила я. – Она сама мне об этом сказала. А еще призналась, что приказала украсть его и в первый раз.

Он вскочил на ноги, и я не успела его остановить.

– Это невозможно. Моя мать никогда бы не стала причинять вред миру фейри.

В ответ на его громкий возглас дверь открылась, и к нам заглянул Баярд.

– Все в порядке?

Я смотрела на взволнованное лицо Риза и ждала, когда он даст отрицательный ответ. Но он удивил меня.

– Да.

Он принялся метаться из одной стороны комнаты в другую.

– Скажи мне вот что. Какая у королевы Благого двора вообще может быть причина красть нашу самую священную реликвию и подвергать наш мир опасности?

Я слышала вызов в его голосе, но уловил проблеск неуверенности в глазах. Этого мне было вполне достаточно, чтобы продолжать. Либо он поверит мне, либо нет. Что мне терять?

– Не думаю, что она намеревалась причинить вред миру фейри, – сказала я. – Но именно ее поступки привели к тому, что сейчас происходит. Я знала об этом задолго до того, как попала в мир фейри.

Я похлопала по лежанке рядом с собой, и он сел. Затем я повернулась к нему лицом.

– Все началось, когда я отправилась на задание в дом торговца на черном рынке, в который ворвалось Агентство.

Я рассказала ему про Льюиса Тейта, торговца, которого Агентство заподозрило в краже ки-тейна, и о том, как я установила связь между Тейтом и Дэвианом Вудсом. Следом я поведала о вечеринке в доме Дэвиана, на которой видела, как один из стражей королевы создал портал и заговорил с королевой о ки-тейне. В этот момент Риз попытался меня перебить, но я подняла руку, чтобы остановить его. Он сможет задать любые вопросы, какие пожелает, когда я закончу.

Риз молча слушал, пока я рассказывала про Фариса и про то, что он пережил, когда узнал, кто на самом деле забрал ки-тейн. Глаза Риза округлились от ужаса, когда я описала ему Фариса, закованного в железо в подземелье, и пересказала все, что рассказывал об этом сам Фарис.

Риз провел мало времени в мире людей, но, как и любой фейри, знал, насколько опасно было железо и что длительный контакт с ним мог сделать с телом фейри. Люди королевы могли убить Фариса, но вместо этого предпочли месяцами пытать его. Добросердечный Риз пытался постичь такую жестокость знакомых ему людей.

Я продолжила рассказ, сообщив ему о Гасе и о том, что все это время ки-тейн был внутри его. Рассказала, как люди Дэвиана похитили нас с Конланом и Дэвиан сообщил мне о сделке с королевой Анвин. О том, как один из людей Дэвиана подстрелил меня во время нашего побега, и о том, что я погибла бы, если бы Лукас не попытался меня обратить.

– Чего я никак не могла понять, так это зачем королева забрала ки-тейн из мира фейри, – сказала я, отчасти самой себе. – Сегодня я получила ответ. Она рассказала мне, что сделала это, дабы нарушить баланс магии ровно настолько, чтобы показать всем, насколько опасно оставлять барьер открытым. Тем самым она хотела убедить Неблагой двор запечатать барьер навсегда. Но потом ки-тейн был потерян, и все вышло из-под контроля.

Риз смотрел на меня так, словно я дала ему под дых.

– Всю мою жизнь мать говорила о том, чтобы запечатать барьер. Порой мне казалось, что она хочет что-то для этого предпринять, но не думал, что она зайдет так далеко.

– Она попытается сделать это снова. На сей раз она не станет забирать ки-тейн из мира фейри, но использует его, чтобы принудить Неблагой двор действовать. – Я помолчала. – И она собирается обставить все так, будто я его украла.

– Но как она могла? Она ведь понимает, что ты расскажешь им правду о ней и… – Он уставился на меня на несколько секунд, а потом яростно замотал головой. – Нет. Возможно, она виновна в других прегрешениях, но моя мать никогда не стала бы убивать невиновного. В это я поверить не могу.

Желудок свело, как бывало всякий раз, когда он называл королеву Анвин своей матерью. Его настоящая мать – наша мать – была хорошей, сильной, любящей и отчаянно заботливой женщиной, у которой это чудовище отняло сына.

Я посмотрела в его голубые глаза, такие же, как у нашего отца, и внезапно меня охватила тоска и печаль. Я больше никогда не услышу папин смех и не почувствую тепло и безопасность его объятий. А моя мама никогда не оправится от потери второго ребенка. Моя смерть разрушит нашу семью, а королеву Анвин ждет окончательная победа над нами. И я никак не могла это предотвратить.

Я потянулась к руке Риза и сжала ее в своих ладонях. Быть может, я не в силах изменить свою судьбу, но перед смертью смогу вернуть кое-кого своим родителям.

Мы с папой ошибались. Мы думали, что единственный способ защитить нашу семью от королевы – сохранить правду о Калебе в тайне. Но на самом деле нам стоило поведать свою историю всем, кто был готов слушать. Большинство людей не поверили бы нам, но многие поверили бы. Если бы мы изобличили ее, а потом с нами что-то случилось, люди поняли бы, кто это сделал. А что еще важнее, это понял бы Риз.

– Я должна рассказать тебе кое-что еще. Я уверена, что в этом кроется настоящая причина, почему королева Анвин так упорно пытается отгородить фейри от мира людей.

Он нахмурился.

– Мне известна причина. Она говорила о том, чтобы защитить наш мир от грязи другого мира.

– Так она говорит тебе и всем остальным, но это ложь. – Когда я произнесла последнее слово, злость и боль, которые я носила в себе месяцами, грозили выплеснуться наружу. – Она хочет закрыть барьер, чтобы сохранить свою тайну, не позволить людям узнать об ужасном поступке, который она совершила.

– Джесси, боюсь, что стресс от заключения здорово на тебе сказался. Думаю, надо позвать лекаря. – Он попытался убрать руку, но я отказалась ее отпускать.

– Мне не нужен лекарь. Нужно лишь, чтобы ты выслушал, что я должна сказать.

Он вздохнул и посмотрел на меня с миролюбивым выражением лица.

– Хорошо. Какой ужасный поступок совершила моя мать, и откуда ты об этом знаешь?

Я сделала глубокий вдох.

– Я знаю о нем, потому что она совершила его по отношению к моей семье.

Я не знала, что он увидел в моих глазах, но Риз побледнел и заговорил приглушенным голосом:

– Что она сделала?

– Двадцать лет назад королева Анвин украла кое-что драгоценное у моих родителей, и это едва их не сломило. Они так и не смогли смириться.

Ладонь Риза дернулась в моей.

– Двадцать лет назад? В тот год родился я.

– Я знаю, – тихо ответила я.

Он судорожно сглотнул и накрыл мою ладонь второй рукой.

– Что она у них украла?

– Моего брата.

Глава 21

Риз отскочил от меня так быстро, что повалился на спину. Поднялся на ноги и уставился на меня, собираясь все отрицать. Однако его глаза выражали совсем иные эмоции. Он знал – возможно, бессознательно, но какая-то его часть знала правду.

– Моего брата звали Калеб, – продолжила я как ни в чем не бывало. – Ему было два месяца, когда он внезапно умер в своей кроватке. Во всяком случае, так считали все, кроме нашей мамы. Она пыталась сказать окружающим, что умерший ребенок был не ее, но от нее отмахнулись как от обезумевшей от горя матери.

Я плотнее завернулась в одеяла.

– Я родилась позже, поэтому никогда не знала Калеба. Когда мама с папой говорили о нем, то начинали грустить, и я старалась реже упоминать его имя.

– Ты была несчастна? – спросил Риз.

– Нет, – я тихо всхлипнула. – У меня была очень счастливая жизнь, но порой случалось, что кто-то из родителей или оба они давали слабину, и я видела их боль. Думаю, в день рождения Калеба им приходилось тяжелее всего. Каждый год в этот день мы ходили на кладбище на его могилу.

Риз подошел и снова сел рядом со мной на лежанке.

– Я сочувствую вашей утрате и сожалею о боли, которую пережила твоя семья. Но твои слова не имеют никакого отношения к моей матери и не доказывают твое утверждение о том, что я твой брат.

– Я уже подхожу к этому моменту. – Я вытерла слезы со щек. – Помнишь, как твои фотографии просочились в Сеть за несколько недель до твоего дебюта?

– Да. – Он нахмурил брови, а его напряженные размышления о том, к чему я клонила, были практически слышны.

– Фотограф, который сделал эти снимки, – друг нашей семьи. Ты встречался с ним той ночью, когда меня окружили папарацци в «Нави». Он показал те фотографии моим родителям, которые прежде никогда не видели благого принца.

Риз сделал резкий вдох, а я продолжила:

– Мама первая тебя узнала. У тебя светлые волосы, а не рыжие, как у Калеба, но ты слишком похож на моего отца в молодости, чтобы это оказалось простым совпадением. – Я помолчала несколько секунд, чтобы он мог переварить эту информацию, а потом продолжила: – Они узнали, что ты был в «Ральстоне», и поехали туда, чтобы встретиться с тобой лично.

– Я не видел их там, – тихо сказал Риз.

– С тобой был кто-то из стражей королевы, и он перехватил моих родителей, пока вы не успели увидеться.

– Я помню тот вечер. – Риз смотрел мимо меня. – Мама… настояла, чтобы Эйбел и Конард отправились с нами в нашу первую поездку. Возле комнаты, в которой проходила фотосессия, возникла какая-то суматоха, и мне сказали, что устранили нарушение безопасности. Сразу же после этого меня заставили вернуться в мир фейри.

Я издала горький смешок.

– Да, они позаботились об этом. Один из них сказал моим родителям, что им стоило убить их еще двадцать лет назад, когда они забрали тебя. Потом они поручили торговцу гореном сделать за них всю грязную работу и избавиться от моих родителей. Им просто повезло, что кое-кто другой перехватил звонок, сохранил родителям жизнь и спрятал их, накачав гореном. Когда их нашли, родителям пришлось несколько месяцев провести в больнице, но они хотя бы остались живы.

– Не может этого быть. – Риз провел рукой по волосам, а я не смогла понять, то ли от огорчения, то ли от шока. Внезапно он взял меня за плечи. – Почему ты не рассказывала мне? После того случая твои родители больше не пытались увидеться со мной. Я встречался с твоим отцом, но он ничего мне не сказал.

Сердце сжалось от боли и растерянности в его глазах.

– Поначалу они не помнили, что произошло, из-за воздействия горена. А когда память к ним вернулась, мы слишком боялись того, что сделала бы королева Анвин, если бы узнала. Ты даже не представляешь, как им тяжело знать, что ты жив, но не иметь возможности рассказать тебе об этом. Когда мама вспомнила, у нее чуть не случился рецидив.

– Почему ты рассказываешь мне об этом сейчас? Ты больше не боишься того, что может сделать моя мать?

– Боюсь ужасно, – призналась я. – Но я хотела, чтобы ты знал на случай… если со мной что-то случится. Ты имеешь право знать, что у тебя есть целая семья, которая любит тебя. Лукас… Ваэрик спрятал моих родителей. Я надеюсь, что ты сможешь уберечь их от королевы.

– Принц Ваэрик знает о том, кто я? – спросил Риз.

– Нет. – Меня пронзило чувство вины и печали, на миг лишив способности дышать. Все это время я несла бремя тайн своей семьи, и страх не позволял мне довериться единственному, кому я должна была доверять.

Риз встал и снова принялся мерить комнату шагами.

– Моя… мать… не всегда была ласковой, как другие матери. Она хорошо ко мне относилась и давала все, что я хотел, но я всегда чувствовал, будто чего-то не хватает.

– А твой… отец? – спросила я.

Я никогда не задумывалась о супруге королевы. Он тоже был в этом замешан?

– Мой отец – тихий человек. Он выполняет обязанности принца-консорта, но в остальном мои родители видятся редко. Он любящий отец, но не внес значительного вклада в мое воспитание.

Я попыталась представить, каково ему было расти здесь с вечно отсутствующими отцом и матерью, которые не проявляли к нему той любви, которую познала я. Он был принцем, воспитанным в роскоши, но я чувствовала, будто все богатства достались мне.

Он подошел к одному из окон и посмотрел на ночное небо. Несколько минут я наблюдала за ним, размышляя о том, что творилось в его голове. Когда папа сказал мне, что Риз – это Калеб, мой мир пошатнулся. Каково же, наверное, было Ризу выяснить, что вся его жизнь – это ложь, узнать, что его не только украли из настоящей семьи, но и сам он к тому же вообще был не из этого мира?

Прошло еще несколько минут, и тишина стала для меня невыносимой. Я прокашлялась.

– Риз, с тобой все в порядке?

– Нет. – Он повернулся и посмотрел на меня мрачным взглядом. – Не могу поверить, что моя мать способна на такое.

Сердце ухнуло. Я надеялась, что он поверит мне, но не могла винить его за то, что встал на сторону единственной матери, которую знал. Я не могла требовать от него слишком много.

– С первой нашей встречи я чувствовал необъяснимое притяжение к тебе. Баярд дразнил, что я просто влюбился в красивую девушку, но дело было не в этом. Я ощущал какую-то связь с тобой, и с каждой нашей встречей она становилась сильнее. Познакомившись с твоим отцом, я ощутил эту связь и с ним, но решил, что причиной тому был мой интерес к его работе. – Риз судорожно вздохнул. – Я не знал. Не знал.

Я скинула одеяла. Дрожа, встала и подошла к нему. Я не могла обнять его закованными в наручники руками, а потому просто прижала ладони к его груди.

– Ты и не мог этого знать. Даже мой отец не знал, пока к нему не вернулась память.

Он крепко обнял меня, и эмоции внутри хлынули на волю. Я плакала за него, за нашу семью, за все, что мы потеряли. И только почувствовав, как он дрожит, я поняла, что он тоже плакал.

– У меня есть сестра, – хрипло проговорил он, и моя грудь наполнилась горькой радостью.

Мы так и стояли обнявшись, когда дверь вдруг распахнулась. Я подняла голову, и в комнату с нетерпеливым видом вошел Баярд.

– Сейчас не время для свиданок, Риз, – прорычал он. – Донан сказал, что Бошан придет за ней в течение часа.

Я вздрогнула, когда реальность происходящего снова обрушилась на меня. Как я могла хоть на миг забыть о том, что меня ждало?

– Я не позволю им снова причинить тебе боль, – яростно сказал Риз. – Мы вытащим тебя отсюда.

– Мы? – Баярд впился в него суровым взглядом. – Ты хочешь, чтобы мы помогли пленнице королевы сбежать? Это государственная измена.

– Не измена, если такой приказ вам отдает наследный принц. – Риз отпустил меня и хмуро посмотрел на начальника своей охраны.

Баярд вскинул бровь, и у меня возникло впечатление, что Риз редко отдавал ему приказы. Оно подтвердилось, когда уголок его губ приподнялся в язвительной улыбке.

– Разумеется, Ваше Высочество. И как же нам тайно вывести твою маленькую подружку из дворца? С толпой ей не слиться, а Бошан усилил охрану. Мы даже не сможем создать портал в стенах дворца.

Риз задумался на мгновение.

– Мы могли бы отвести ее к двери в крыле прислуги, через которую тайком сбегали в детстве.

У меня перехватило дыхание, когда впервые за несколько дней я позволила себе питать надежду.

Но Баярд быстро ее уничтожил.

– Она в другой стороне дворца. Нам ни за что не добраться до нее незамеченными.

– Может, у нас получится ее спрятать, – сказал Кэлен, присоединившись к разговору. – Она вполне поместится в одну из корзин, в которые складывают постельное белье.

– А с корзиной для белья мы подозрительно выглядеть не будем, – съязвил Баярд и повернулся к Ризу. – Что бы мы ни предприняли, это будет рискованно. Неужели ради нее стоит навлекать на себя гнев королевы?

– Да, – не раздумывая ответил Риз.

Удивленный взгляд Баярда устремился ко мне.

– Почему?

Риз обнял меня за плечи.

– Кэлен, закрой дверь.

Кэлен подчинился. Они с Баярдом выжидательно на нас посмотрели, но Риз не заставил их долго ждать.

– Потому что Джесси – моя сестра.

– Что? – хором воскликнули оба охранника.

Баярд обвинительно ткнул в меня пальцем.

– Это невозможно. Какую ложь ты наплела ему, чтобы заставить его поверить в это нелепое заявление?

– Не говори с ней таким тоном, – жестко приказал Риз.

– Я не могу в это поверить. – Баярд в недоумении посмотрел на него. – Она использует тебя, чтобы ты помог ей сбежать.

Риз посмотрел на меня, и я кивнула. В конце концов правда должна была выплыть наружу, и можно начать с людей, которым он доверял больше всех. Они были нужны мне, если я надеялась выбраться отсюда живой.

Десять минут спустя Баярд и Кэлен смотрели на меня так, словно никогда раньше не видели. Баярд не был на сто процентов убежден моим рассказом, но признал, что Эйбел и Конард вели себя странно той ночью в «Ральстоне». А Бошан несколько раз велел им держать принца Риза подальше от семьи Джеймс. Причиной он назвал то, что королева не одобряла общение сына с охотниками за головами.

– У вас одинаковые глаза, – заявил Кэлен, переводя взгляд с меня на Риза. – Как я не замечал этого раньше?

Я улыбнулась Ризу.

– У нас глаза отца, а волосы матери. У тебя они когда-то тоже были рыжими, как мои.

Баярд поднял руку.

– Мы все еще не выяснили, почему и как это произошло.

– Вполне очевидно как, – сказала я. – Стражи королевы украли Калеба и положили вместо него мертвого младенца. Наложили чары на медицинских работников, чтобы замести следы. Затем королева Анвин тайком отправилась в мой мир и лично провела обращение.

– Ты забываешь одну важную деталь, – сказал Баярд. – Королева Анвин родила сына. Я знаю об этом, потому что моя мать присутствовала при родах Риза. После того, как королева потеряла первого ребенка, весь Благой двор внимательно следил за ее второй беременностью.

– Королева потеряла ребенка? – с удивлением спросила я.

Риз серьезно кивнул.

– Ребенок родился мертвым за пятнадцать лет до моего рождения.

– Моя мама рассказывала, что Благой двор несколько дней праздновал рождение Риза, – сказал Баярд. – Как ты это объяснишь?

Я помотала головой.

– Не могу это объяснить.

Он посмотрел на Риза.

– А еще не стоит забывать о том, какую неприязнь королева питает к людям. Она никогда не скрывала, что считает их слабыми и ничтожными. Разве она стала бы красть одного из них, чтобы выдать за своего сына? Своего наследника?

– Он прав, – поникла я. – Если подумать в таком ключе, то все и впрямь звучит безумно.

Риз повернулся ко мне.

– Ты веришь в то, что я твой брат?

– Без всякого сомнения. Если бы ты смог поговорить с моими родителями и увидеть фотографии моего отца, когда он был в твоем возрасте, тебе бы не пришлось задавать мне этот вопрос.

Он решительно кивнул.

– Тогда мы отправимся к твоим родителям. Но сначала нужно вывести тебя из Благого двора.

Охватившее меня облегчение было настолько сильным, что у меня подкосились ноги, и он ринулся помочь мне устоять. Баярд резко выдохнул и посмотрел на Кэлена.

– Скажи Донану, Эшу и Мите, чтобы ждали нас у подножия башни и прихватили с собой сумку для оружия из тренировочного зала.

Кэлен ушел, и Риз расплылся в улыбке.

– Блестяще. Никто не станет спрашивать, почему ты тащишь сумку с оружием.

Я чуть было не предложила создать чары, чтобы спрятать меня, но потом вспомнила о неудачной попытке, которую предприняла перед их приходом. Я прикусила губу. Чувствовала, что могу довериться Ризу, но могла ли я открыть свой секрет Баярду? Что он сделает, если узнает, что у меня был камень богини? Все равно станет помогать или сдаст меня королеве? А если покажу им камень и не смогу создать чары, то рискну напрасно.

– Что такое, Джесси? – спросил Риз. Они с Баярдом посмотрели на меня вопросительным взглядом.

– Ничего. Думаю, что идея с сумкой просто отличная.

– Надо выдвигаться, – сказал Баярд. – Нужно убраться отсюда, пока за ней не пришел Бошан.

Я подняла закованные в наручники руки.

– А их как-то можно снять? – Я бы и сама это сделала, но в башне не было ничего, что можно было бы использовать как отмычку.

Баярд нахмурился.

– Ключи от них только у Бошана. Придется подождать, пока мы не выберемся отсюда, а там как-нибудь снимем.

Мы вышли из комнаты вслед за Баярдом, а Риз шел в самом конце. Пока мы спускались по лестнице, в наших шагах ощущалась спешка, и я молча молилась, чтобы мы успели сбежать, пока за мной не пришел Бошан.

Едва мы спустились в самый низ, дверь в основании башни открылась, и я налетела на Риза, когда на пороге возник Бошан. Глава стражи королевы Анвин был не столько удивлен, сколько зол, когда увидел нас.

– Теперь ясно, почему стражей, которых я здесь расставил, нигде не видно, – прорычал он Баярду. – И куда это вы, по-вашему, направляетесь с нашей пленницей?

Риз выступил вперед меня.

– Комната в башне не пригодна даже для животных, а в этом крыле достаточно теплых комнат, в которых ее можно держать. Я как раз веду ее в одну из них.

– Избавлю вас от лишних хлопот. Я пришел, чтобы доставить пленницу к королеве, – сказал Бошан, входя в башню.

Вслед за ним вошли Эйбел и Конард. В башне вдруг стало очень тесно и людно.

Баярд напрягся, но, даже если бы противник втрое не превосходил его числом, места для боя все равно не нашлось бы.

– Тогда я буду сопровождать вас к матери, – властно сказал Риз.

– Как пожелаете. – Бошан потянулся ему за спину и схватил мою руку стальной хваткой. – Но заключенную поведем мы.

Я в отчаянии посмотрела на Риза, и меня вывели из башни. Он быстро сжал мое плечо и двинулся следом. Пока мы шли по коридору, с другой стороны подошли Кэлен и еще один из охранников Риза. Мы были так близко. Если бы Бошан пришел на несколько минут позже, мы могли бы выбраться.

Кэлен и второй страж с бесстрастными выражениями на лицах поравнялись с Ризом и Баярдом позади меня. В животе скрутился тугой комок страха перед тем, к чему меня вели, но присутствие Риза и его людей помогало почувствовать, что я больше не одна.

Мы остановились возле покоев королевы, и, переглянувшись с Эйбелом, Бошан открыл дверь и толкнул меня внутрь. Риз вошел за нами, но, к моему облегчению, остальные стражи королевы остались за порогом.

Бошан усадил меня на тот же стул, на котором я сидела в прошлый раз, и встал позади меня. Риз неподвижно стоял рядом со мной, как заботливый брат, и оттого лед в моей груди слегка оттаял.

Королева Анвин ворвалась в комнату, но замедлила изящный шаг, когда увидела Риза. Мне было не видно его лица, но от того, что она на нем увидела, ее улыбка померкла.

– Риз, почему ты здесь? Ты же знаешь, я не хочу, чтобы ты был к этому причастен, – сказала она ему, как надоедливому ребенку, и подошла к креслу.

– Я подловил принца, когда он выводил пленницу из башни, Ваше Величество, – сообщил ей Бошан. – Он сказал, что ведет ее в другую комнату, но я считаю, что на самом деле он намеревался помочь ей сбежать. Баярд был с ним.

Королева резко обернулась.

– Риз, скажи, что это неправда.

– Это правда, – спокойно ответил он.

Потрясение на ее лице сменилось гневом.

– Ты собирался освободить мою пленницу? Она пыталась украсть ки-тейн, и только одной богине известно, что она думала с ним сделать. Ты бы отпустил ее, чтобы она попыталась сделать это снова? Она предательница мира фейри и Благого двора. Почему ты решил предать меня ради нее?

– А какой брат не сделал бы то же самое ради сестры? – спросил Риз так резко, что показалось, будто эти слова произнес кто-то другой.

Королева Анвин открыла рот, но в остальном выражение ее лица ни капли не изменилось.

– Сестры? – Она устремила свой искрящийся взгляд на меня. – Какой отвратительной ложью ты забила голову моему сыну?

Я выпрямилась, приободрившись его присутствием.

– Он не ваш сын.

Бошан схватил меня за волосы и так резко дернул мою голову назад, что перед глазами заплясали звезды.

– Попридержи язык, пока я его не вырвал.

– Отпусти ее, – велел Риз, но Бошан вцепился в меня еще сильнее.

Череп пронзила резкая боль, и я испугалась, что он сорвет с меня скальп.

Риз повернулся к королеве.

– Я знаю, что ты сделала, мама. Заставив Джесси молчать, ты ничего не изменишь.

– И что ты, по-твоему, знаешь? – В ее голосе слышалось веселье, будто она потешалась над подростком, который закатил истерику.

– Я знаю, что двадцать лет назад ты украла ребенка у Патрика и Кэролайн Джеймс, а потом пыталась убить их, когда они узнали во мне потерянного сына.

Королева Анвин фыркнула.

– Ты хоть слышишь, какую нелепицу говоришь? Я родила тебя, Риз. Весь двор был свидетелем моей беременности. Как ты можешь верить этой предательнице-полукровке вместо меня? Она лжет тебе, чтобы заставить помочь ей сбежать.

– Я не настолько наивен, – ответил он. – Поначалу я и сам не мог в это поверить, но чем больше слушал, тем больше убеждался, что это правда. Баярд тоже в это верит, а он не доверяет никому, кроме друзей.

– Если я совершила это ужасное преступление, то где же доказательства? – спросила она с притворным возмущением.

Бошан отпустил меня, и, когда я подняла голову, на глаза навернулись слезы. Я подавила желание потереть травмированную кожу головы, когда увидела самодовольство и вызов в ее глазах.

– Нет никаких доказательств. Ваши стражи об этом позаботились. Точно так же, как пытались избавиться от моих родителей, – сказала я, вложив в слова всю ненависть, которую месяцами держала в себе.

– Как удобно, что ты никак не можешь доказать свои возмутительные заявления. – Она посмотрела на Риза. – И ты веришь словам той, кого едва знаешь, а не собственной матери?

Я помотала головой.

– У меня есть доказательство.

Ее взгляд метнулся ко мне.

– И какое же?

– Риз. Вы изменили цвет его волос и ДНК, но не смогли стереть его сущность. Он так похож на моего отца в молодости, что они могли бы сойти за близнецов.

Она пренебрежительно махнула рукой.

– Внешнее сходство? Если это твое единственное доказательство, то, считай, у тебя их вообще нет.

– Раз их нет, то почему вы вдруг так отчаянно стремитесь запечатать барьер? – спросила я, радуясь тому, что смогла застать ее врасплох. – Лицо Риза повсюду в моем мире. Вы знаете, что в конце концов кто-то заметит сходство между Патриком Джеймсом и благим принцем. Люди начнут болтать, и пресса не останется в стороне, потому что обожает пикантные истории о королевских особах. Единственный способ не допустить, чтобы история дошла до мира фейри, – добиться, чтобы никто не смог перемещаться между мирами.

На мгновение в комнате повисло молчание, а потом она усмехнулась.

– У тебя весьма богатое воображение. Понимаю, как тебе удалось заставить моего сына поверить в твою выдумку.

– Это не выдумка, – напряженно произнес Риз.

Королева тяжело вздохнула.

– Вот одна из причин, почему я не хотела, чтобы ты отправлялся в тот мир. Ты наивный, и я боялась, что беспринципные люди воспользуются тобой. Я отпустила тебя в мир людей, и вот каков результат. – Она указала на меня. – Если бы я знала, что она попытается настроить тебя против меня, то никогда бы не привела ее во дворец. Теперь мне остается только не позволить ей причинить еще больше вреда.

Она быстро переглянулась с Бошаном, и он вышел из-за меня. Подошел к двери и, открыв ее, впустил Эйбела, Конарда и еще троих фейри. Все они были членами ее личной охраны, и их появление не сулило мне ничего хорошего.

Я вскочила с места, а Риз закрыл меня собой.

– Я не позволю тебе причинить ей боль.

– Ты все еще слишком юн, чтобы понимать, какие приходится принимать меры ради Благого двора, – сказала королева Анвин со снисходительной улыбкой. – Со временем это изменится, а пока, боюсь, мне придется запереть тебя в твоих покоях.

Риз ошеломленно уставился на нее.

– Ты посадишь меня под замок?

Она подошла к нему, а улыбка даже не дрогнула на ее лице.

– Это ради твоего же блага. Вряд ли твои покои можно сравнить с камерой.

– А моя охрана? – спросил он.

– Баярд и остальные ваши стражи задержаны до тех пор, пока не смогут доказать свою преданность короне, – сказал Бошан со злобным блеском в глазах, отчего по коже побежали мурашки.

Риз шагнул к Бошану.

– Если тронешь их…

– Не волнуйся за своих друзей, – перебила его королева. – Ты увидишься с ними, как только все закончится. – Она махнула стражам. – Проводите моего сына в его покои и проследите, чтобы он их не покидал.

– Да, Ваше Величество, – ответил Эйбел, а затем кивнул, и двое стражей встали по бокам от Риза.

Он посмотрел на меня печальным взглядом.

– Я найду способ тебе помочь. Не теряй надежду. – Он протянул мне руку, и я сжала ее на миг, пока его не увели прочь.

Как только дверь за ними закрылась, королева Анвин повернулась ко мне и отвесила такую сильную пощечину, что у меня онемела щека и зазвенело в ушах.

– Надо было избавиться от тебя, как только я услышала, что мой сын начал проявлять к тебе интерес. От тебя одни проблемы.

Я выпрямила спину и посмотрела на нее с такой ненавистью, что она отступила на шаг. Бошан и Эйбел тотчас оказались рядом с ней. Насколько храброй она была бы один на один, без своей охраны?

– Он не ваш сын, – процедила я сквозь зубы. – Можете уже перестать притворяться. Всем присутствующим известно о том, что вы сделали.

Она усмехнулась.

– Он мой сын. Я дала ему свою кровь. Даровала бессмертие и жизнь, о которой немногие могут даже мечтать. Что ему могла дать твоя мать, чего не дала я?

– Настоящую материнскую любовь.

– Очередной человеческий недостаток, который я презираю. Вы такие сентиментальные. – Она повернулась ко мне спиной и подошла к креслу в другом конце комнаты.

– Зачем вы это сделали? – спросила я, отчаянно желая узнать, почему моей семье выпало столько страданий. – Почему забрали моего брата?

Королева Анвин села и неспешно расправила подол платья, прежде чем ответить мне. Она говорила таким будничным тоном, словно рассказывала о том, что ела на завтрак.

– Мне был нужен здоровый младенец, и Эйбел нашел мне его.

Я едва не лишилась дара речи от ее равнодушия.

– А как же мертвый младенец в его кроватке? Он убил чужого ребенка, чтобы замести следы вашего преступления?

На ее лице промелькнула какая-то эмоция, но быстро исчезла, пока я не успела ее различить.

– Нет. Тот ребенок был уже мертв.

Вот у меня и появился ответ на вопрос Баярда, почему она это сделала. У королевы Анвин могла быть только одна причина украсть человеческого ребенка и выдать за своего после того, как она родила сына. Настоящий принц Риз умер, и она подменила его другим ребенком, чтобы никто об этом не узнал. Мне вспомнились обрывки разговора с королем Осероном. Он рассказывал, что Онаг и Ашера не могли родить сильного наследника и знали, что найдется тот, кто бросит Онагу вызов в борьбе за трон. Поэтому он отрекся от престола в пользу Осерона.

Вот в чем дело. Королева Анвин боялась, что ей бросят вызов, если всем станет известно о том, что ее сын умер. Она скрыла его смерть, чтобы сохранить трон. Украла моего брата Калеба и подложила своего мертвого сына вместо него. Ей бы не составило труда наложить чары на мертвого младенца фейри, чтобы он стал похож на Калеба. Вот почему они уничтожили его могилу вместе с его телом. Если бы мои родители заявили, что принц – их сын, эксгумация доказала бы, что похороненный ребенок был подменышем фейри.

– Стоило бы позволить Бошану отрезать тебе пару частей тела за то, что поссорила меня с Ризом, – сказала она. – Но у меня на тебя другие планы, которые требуют, чтобы твое тело оставалось нетронутым.

По мне пробежала дрожь, и я сама не знала, чему поддаться: облегчению или ужасу.

Она помолчала, смакуя то, что собиралась мне сказать.

– Мне больше не нужно знать твой секрет о том, как ты обошла защитные чары храма. Через два дня я заберу ки-тейн, и ты мне будешь больше не нужна. – Она постучала пальцем по подбородку. – Пожалуй, завтра отправлю Эйбела в твой мир, чтобы он нанес последний визит семейству Джеймсов. Передать им от тебя привет?

В ушах зашумела кровь. Не успела я сделать и пары шагов в ее сторону, как Бошан схватил меня, развернул кругом и внезапно ударил кулаком в живот. Я согнулась пополам, хватая ртом воздух и в то же время задыхаясь. Удар в бок заставил упасть на четвереньки, и меня вырвало мясным пирогом, который мне принес Баярд.

Ботинок ударил меня в плечо, и я свернулась в клубок, закрыв голову руками. Последним, что я услышала перед заключительным ударом, был скучающий голос королевы Анвин.

– Постарайся не убить ее, Бошан. Она нужна мне для одного последнего дела.

Глава 22

– Вставай.

Я проснулась от резкой боли в пояснице. Подавив стон, перевернулась на спину и откинула одеяло, которым была накрыта. Надо мной стоял Бошан, судя по виду готовый ударить меня снова, если я замешкаюсь. За последнюю пару дней я хорошо усвоила, что ему нравилось бить лежачих.

Покачиваясь, я встала на ноги, и одеяло упало на лежак. Бошан заглядывал ко мне каждый день с тех пор, как два дня назад избил меня до потери сознания у королевы на глазах. В свой первый визит он потребовал, чтобы я рассказала, где мои родители, поскольку Эйбел доложил, что их нигде не могут найти. Пожалуй, смеяться над ним было не лучшим моим решением. Он несколько раз ударил меня головой о дверь, пока я чуть не потеряла сознание. А когда рухнула на пол, он еще дважды пнул меня ногой, чтобы мало не показалось.

Второй раз он пришел, когда я спала. Меня разбудила острая боль в боку, и я подумала, что кто-то пырнул меня ножом, пока снова не получила пинок ботинком. Он молча бил меня снова и снова, а я была слишком слаба, поэтому просто лежала и терпела.

Я напряглась всем телом в ожидании первого удара и посмотрела на него. Если он ожидал, что я съежусь, то его ждало разочарование. Я уже перестала его бояться, и, судя по тому, как напряглась его челюсть, он знал об этом.

Он поднял пару ножных кандалов.

– Требуют твоего присутствия.

Я неподвижно стояла, пока он застегивал кандалы на моих щиколотках. Они впервые решили заковать мне ноги, и оттого становилось жутко страшно. А еще в первый раз с тех пор, как они привезли меня сюда, я увидела у него меч.

Вот и оно. Что бы ни уготовила мне королева, это случится сейчас. Я бы солгала, если бы сказала, что мне было не страшно, но я встречу неизбежное с высоко поднятой головой. Перед смертью я хотела дать ей понять, что ее попытки сломить меня потерпели неудачу.

Мы вышли из комнаты, и Бошан, крепко держа за локоть, потащил меня по винтовой лестнице. Не хватало еще, чтобы я споткнулась о кандалы и свернула шею, не дав королеве то, чего она от меня хотела.

Внизу нас ждали еще двое охранников, готовые сопровождать нас. Мы пошли по другому пути через дворец и остановились возле высоких двойных дверей, у которых были выставлены двое стражей. Они оба схватились за дверные ручки и распахнули тяжелые двери.

За ними открылось большое помещение, как зал церкви, с высокой стеклянной крышей и рядом окон в верхней части обеих стен. Пол был выложен полированным белым камнем, а стены и потолок украшены замысловатыми изображениями сцен из жизни прежних монархов Благого двора. Вдоль стен стояли стулья, половину которых занимали советники королевы и другие незнакомые мне люди.

В дальней части зала на возвышении стоял великолепный трон, сделанный из эйранта, со спинкой по меньшей мере в три метра высотой. На троне восседала благая королева в платье насыщенно-голубого цвета и сверкающей короне, которая со стороны казалась слишком тяжелой для ее тонкой шеи.

По бокам от трона стояли еще два размером поменьше. Трон справа от нее, на котором должен был сидеть ее супруг, пустовал. А слева сидел Риз, с выражением беспомощности и злости на лице наблюдая, как меня ввели в комнату.

Вокруг воцарилась тишина, и был слышен только звон моих кандалов, волочившихся по полу. Бошан неспешно подвел меня к трону, явно с тем, чтобы усилить напряжение и волнение у всех присутствующих. У него получилось. Когда мы подошли к постаменту, все взгляды были прикованы ко мне.

Мы остановились метрах в пяти от трона, но достаточно близко, чтобы я смогла разглядеть блеск предвкушения в глазах королевы Анвин, который противоречил ее серьезному, царственному выражению лица. Живот скрутило, но я сохраняла бесстрастное выражение лица. Я не доставлю ей удовольствия видеть мой страх.

– Преклони колени перед королевой, – рявкнул Бошан.

Он с силой толкнул меня, и колени пронзила боль, когда они ударились о пол.

Риз заерзал на троне, будто боролся с желанием вскочить. Именно в этот момент я заметила, что его руки были привязаны к подлокотникам трона. Он был точно таким же узником, как и я. Быстро оглядев присутствующих, я заметила, что ни одного из его личных охранников здесь не было.

Королева Анвин встала и обратилась к собравшимся:

– Я собрала вас всех, потому что сегодня было совершено ужасное преступление против мира фейри.

По комнате пронесся ропот. Несколько фейри наклонились вперед, чтобы лучше меня рассмотреть. Могу представить, какое зрелище я представляла в этой грязной, покрытой пятнами одежде и в кандалах. Жители Неблагого двора привыкли к моим рыжим волосам, но здесь они казались чем-то из ряда вон выходящим, отчего я еще больше становилась похожа на чужака.

– Пять дней назад заключенная Джесси Джеймс была задержана в храме богини при попытке украсть ки-тейн. – Королева сделала драматическую паузу, и шепот сменился громкими вздохами. – Ее доставили в Неблагой двор и задержали, но она сбежала из-под стражи и, как полагалось, отправилась в мир людей. На самом деле она осталась в мире фейри и пряталась, выжидая возможность совершить еще одну попытку украсть ки-тейн. Сегодня ей это удалось.

По залу пронеслось возмущение, и стали раздаваться выкрики. Собравшиеся вставали, сердито махая руками, а уровень шума вырос до громкого гула. Королева Анвин дала всем минутку на то, чтобы хорошенько разгорячиться, а затем взмахом руки призвала всех к порядку.

– По милости богини именно в этот момент Конард и Ганс наведались в храм. Они обнаружили, что все четверо стражей убиты, а ки-тейн пропал. – Королева прижала руку к груди, будто была не в силах даже представить подобное. – Они выбежали из храма и поймали Джесси Джеймс, когда та пыталась сбежать. Если бы они не отправились туда в этот момент, ей бы удалось это сделать.

Желудок скрутило от ужаса, а собравшиеся снова разразились криками. Люди королевы убили ни в чем не повинных стражей, двое из которых были ее подданными.

На сей раз было уже не так просто успокоить присутствующих, и ей пришлось кричать, чтобы быть услышанной. От напряжения у нее раскраснелись щеки, а в глазах промелькнуло раздражение. Она не привыкла к тому, чтобы на нее не обращали внимания, когда она говорила.

– Я разделяю вашу злость и боль, друзья мои, – утешала их она, воплощая само сочувствие. – Мы добьемся справедливости за наших павших, и вы будете тому свидетелями.

Дверь открылась, и все повернули головы в ее сторону. Мне с моего места было ничего не видно, но я слышала, как кто-то вошел и направился к нам. Сердце колотилось, а в мыслях проносились образы того, что могло быть позади меня. Я представила себе палача с мечом и подумала, успею ли увидеть взмах перед тем, как он оборвет мою жизнь.

Шаги звучали все ближе, и вскоре показался Эйбел, державший на вытянутых руках коробку размером с обувную. Он остановился в паре метров от меня и поклонился королеве, стиснув зубы в попытке не морщиться от боли. Я посмотрела на коробку, которая, как оказалось, была сделана из какой-то толстой кожи. Наверное, из шкуры драккана. Ему было даже ни к чему ее открывать, я и так знала, что лежало внутри, потому что чувствовала его силу.

– Покажи нам, – велела королева Анвин, равнодушная к его беспокойству.

Эйбел откинул крышку, а я была достаточно близко и услышала, как он зашипел от боли. Все взгляды присутствующих, кроме моего и королевы Анвин, устремились к ки-тейну. Я посмотрела на королеву, которая наблюдала за лицами тех, кого привела сюда в качестве свидетелей этого представления. Затем она взглянула на меня. Королева усердно сохраняла серьезное выражение лица, но на миг она позволила мне увидеть торжество, которое читалось в ее глазах.

– Я искренне верю, что Аэдна призвала Конарда и Ганса на остров, чтобы они смогли схватить воровку и спасти ки-тейн, – сказала королева Анвин и голосом, полным эмоций, добавила: – Мы и впрямь благословлены богиней.

Я вскинула брови, наблюдая за ее выступлением. Если в следующий миг она достанет из кармана камень богини, даже я начну ей аплодировать.

Королева посмотрела на меня.

– За такие преступления, как воровство, убийство и осквернение храма, может быть только одно наказание. Смерть.

Меня пронзил холод, когда по залу разнесся сердитый ропот согласной толпы. Риз посмотрел на королеву с мольбой во взгляде и прошептал:

– Мама, прошу.

Она повернула голову и глянула на него в знак предостережения, заставляя его замереть. Не думаю, что она причинила бы ему вред, а потому ей пришлось угрожать Баярду и другим его охранникам. Если Риз был близок с ними так же, как Лукас с Фаолином и остальными, то пойдет ради них на все.

Королева Анвин обвела зал взглядом.

– Все эти преступления были совершены с целью украсть наш самый ценный артефакт. Поэтому будет вполне уместно, если ки-тейн приведет приговор в исполнение, после чего мы вернем его в храм.

Эйбел поставил коробку на пол передо мной. Я поморщилась и отстранилась от ки-тейна. За те дни, что прошли с тех пор, как я отнесла его к озеру, он стал гораздо сильнее, и источаемая им энергия пронзала мою кожу, словно тысячи игл.

– Прикоснись к нему, – велела королева.

– Нет. – Я с вызовом смотрела на нее в ответ.

Неужели она правда думала, что я подчинюсь добровольно, если она не смогла добиться этого даже пытками?

Она слегка скривила губы.

– Тебе не уйти от правосудия. Затягивая, ты только усугубишь ситуацию.

– Это не правосудие. Единственная, кто виновна в убийстве и краже, – это вы, – ответила я.

Она обвела комнату рукой.

– Оглянись вокруг, Джесси Джеймс. На этот раз здесь нет никого из неблагих, кто поверил бы в твою ложь, нет и принца Ваэрика, который защитил бы тебя. Подчинись ки-тейну, и пусть сила Аэдны очистит тебя от грехов перед тем, как ты уйдешь из жизни.

Бошан вжал острие меча мне в спину и прошептал:

– Сделай это, а не то я сам тебя убью.

Я посмотрела на ки-тейн. После всего, что я пережила, чтобы вернуть его в мир фейри, а потом восстановить его силу, все не могло так закончиться. Мне оставалось только надеяться, что камень богини достаточно силен, чтобы защитить меня.

В комнате воцарилась мертвая тишина, будто все присутствующие затаили дыхание. Я наклонилась и протянула закованные в наручники руки. Ки-тейн начал испускать импульсы мягкого голубого света, и уколы крошечных игл на моей коже превратились в укусы роя разъяренных пчел. Я стиснула зубы, превозмогая боль, а по щекам потекли слезы.

Кончики моих пальцев прикоснулись к ки-тейну, и возникло чувство, будто кто-то прижал оголенный провод к моей груди. Перед глазами замелькали звезды, а все мышцы в теле напряглись. Я не могла ни вдохнуть, ни пошевелиться, а сердце начинало биться все медленнее.

В мыслях пронесся образ измученных глаз Риза. Пускай он был старше меня, я все равно чувствовала себя старшей сестрой. Его оберегали всю жизнь, и он очень наивно воспринимал мир. Винил себя за то, что не спас меня, и мне очень хотелось сказать ему, что он ни в чем не виноват. Я была благодарна за то время, что мне довелось провести вместе с ним, не как с принцем, а как с моим братом. Я думала о родителях, Финче, и Айсле и тех днях, что провела с ними на острове. Если бы я знала, что вижу их в последний раз, то выжала бы максимум из каждой секунды рядом с ними. Но важнее всего то, что они были вместе и в безопасности.

Наконец, я подумала о Лукасе. Мы так мало были вместе, и мысль о том, что я больше никогда не увижу его улыбку и не почувствую его объятия, казалась мне невыносимо жестокой. Мне мало было знать, что он никогда не поверит в ложь, которую распространит обо мне королева Анвин. Я хотела провести с ним жизнь, которой у меня больше никогда не будет.

Внезапно боль прекратилась, и я ощутила один лишь покой. Он был повсюду, во мне, вокруг меня. Я открыла глаза и посмотрела на Аэдну, стоявшую передо мной на коленях.

Ее глаза сияли любовью, и она прижала ладонь к моей щеке.

– Ты была такой храброй, Джесси. У меня осталось для тебя последнее задание.

Я сомневалась, что смогу выполнить его, будучи мертвой, но все равно спросила:

– Какое?

– Верни мой ки-тейн домой, – сказала она и исчезла.

Я посмотрела на камень, который больше не пульсировал. Он источал одно только знакомое голубое свечение, распространившееся на мои пальцы. Я опустила обе руки в коробку и взяла в ладони ки-тейн, ожидая ощутить вспышку силы, которая так и не наступила. Свет залил мои ладони и быстро распространился вверх по рукам, окутывая меня неприятным ощущением. Казалось, будто меня завернули в колючее шерстяное одеяло.

Я встала и услышала звон и лязг цепей, когда мои кандалы упали на пол. Вокруг меня раздавались крики, но мой взгляд был прикован к королеве Анвин, которая в оцепенении стояла перед троном. Ее рот был приоткрыт, глаза округлились от неверия и страха.

Что-то ударило меня в спину, и я пошатнулась. Выпрямившись, я уставилась на острие меча, пронзившего мою грудь. Зрелище было странным, потому что я не чувствовала боли. Я с трепетом наблюдала, как лезвие меча рассыпалось, а рукоять упала на пол позади меня.

Раздался мужской крик. Я обернулась и увидела Бошана, охваченного голубым пламенем. Он корчился в агонии, его крики эхом разносились по залу, пока его поглощало пламя. Внезапно крики стихли, и мелькнула синяя вспышка. От начальника королевской охраны остался только пепел, плавно оседающий на пол в том месте, где он стоял.

Одни с криками побежали к дверям, другие съежились на своих местах. Мне было на них наплевать. Я повернулась к королеве Анвин, которая больше не стояла возле трона. Я увидела, как она мчалась к запертой двери за пьедесталом вместе с Эйбелом, Конардом и еще двумя личными охранниками.

Я бросилась за ними. Конард попытался открыть дверь, но она не поддалась. Он налег на нее всем телом, а Эйбел с другими стражами повернулся ко мне. Он отнял у одного из них деревянный посох и замахнулся на меня.

Я поймала конец оружия и дернула его к себе. Вырвав у него посох свободной рукой, я с силой ударила его в висок, пока он не успел даже осознать, что произошло. Он беззвучно повалился на пол. Я не была убийцей, поэтому не могла заставить себя добить его даже после всего, что он сделал с моими родителями и со мной. Он будет предан правосудию, но не мной.

Двое стражей замахнулись на меня мечами. Самые элитные воины этого мира, когда-то их вид вселял в меня страх. Теперь же они были лишь помехой между мной и тем, чего я хотела.

Они видели, как умер Бошан, а потому знали, что у них нет ни единого шанса выстоять против силы ки-тейна. Они были готовы пожертвовать собой, чтобы дать королеве время сбежать.

Первый бросился на меня. Я хлестнула его посохом по коленям со взятой у ки-тейна взаймы силой и услышала треск сломавшейся кости. Он упал вперед, и я отступила, чтобы не коснуться его. Я вырубила его так же быстро, как и Эйбела.

Я повернулась к последнему стражу и, не дожидаясь атаки, бросилась вперед. Держа посох одной рукой, описала им в воздухе восьмерку, как меня учил Фаолин. Посох двигался так быстро, что казался невидимым, а когда страж попытался блокировать его ударом меча, лезвие разломилось надвое. Он отбросил бесполезный меч и попятился, ища вокруг другое оружие. Я уложила его точным ударом по голове.

Я ринулась к королеве Анвин и Конарду, которые все еще отчаянно пытались открыть дверь. Я ничего не делала, чтобы ее запечатать, а значит, должно быть, это сделал ки-тейн.

Королева увидела меня и спряталась за стража. Конард обнажил меч и принял боевую стойку, хотя знал, что ему не победить. Я тяжело вздохнула, устав от всего этого насилия. С тех пор как меня доставили в Благой двор, я не знала ничего другого и просто хотела, чтобы все закончилось.

– Сложи оружие, – сказала я, заранее зная, что он не подчинится.

– Тебе придется иметь дело со мной, чтобы добраться до моей королевы.

Я кивнула.

– Согласна, но, когда ты будешь валяться без сознания, как все остальные, она останется одна. Ты этого хочешь? Оставить ее в одиночку предстать перед судом или все же предпочел бы быть рядом с ней?

Он опустил меч.

– Я буду рядом с ней.

Я указала на пол, и он положил его возле ног. Я посохом отбросила меч подальше, пока страж не передумал.

– Идите вокруг пьедестала впереди меня, – велела я.

– Неужели ты правда думаешь, что мои люди позволят тебе уйти из Благого двора живой, если ты убьешь меня? – прорычала королева Анвин.

Ее взгляд был диким, а корона слегка съехала набок, отчего вид у нее стал безумным.

В ответ я ткнула ее концом посоха. Она хлопнула по нему ладонью, и Конард, взяв ее за руку, повел мимо неподвижных тел ее охранников. Она даже не взглянула на них и не выразила никакого беспокойства за их благополучие. Как они могли быть так беззаветно верны той, кто не отвечал им тем же?

Мы вышли в открытое пространство перед троном и остановились при виде группы людей, столпившихся возле главного входа. Видимо, то, что перекрыло королеве путь к отступлению, заблокировало все двери. Все, кого королева Анвин пригласила стать свидетелями моей смерти, в страхе смотрели на меня. Наверное, думали, что умрут, как Бошан.

Я посмотрела на Риза, который так и сидел, прикованный к трону.

– Ты в порядке?

– Думаю, это я должен задать тебе такой вопрос, – ответил он дрожащим голосом.

Я повернулась к присутствующим и жестом подозвала одного из советников. Он был мне знаком с первого собрания, на котором я присутствовала в Неблагом дворе. Он держался в паре метров от меня, и я вспомнила, что до сих пор источала ауру ки-тейна.

– Не могли бы вы, пожалуйста, освободить принца? – спросила я.

Он коротко кивнул и сделал, как я просила. Риз встал, растирая запястья, и подошел к нам.

Я посмотрела на Конарда.

– Посади королеву на трон и привяжи теми же путами, которыми привязывал принца.

Королева Анвин закричала толпе, собравшейся у двери:

– Я ваша королева. Вы что, будете стоять в стороне, пока эта преступница обращается со мной подобным образом?

Никто не шелохнулся и не проронил ни слова. С другой стороны парадных дверей кто-то постучал. Прибыло подкрепление.

– Ваша королева лгала вам и вводила вас в заблуждение, – сказала я напуганным очевидцам. – Это она украла ки-тейн в первый раз, и ее охранники убили стражей храма и украли ки-тейн сегодня. Она хотела вынудить Неблагой двор запечатать барьер между мирами фейри и людей.

– Ложь! – завизжала королева.

Я поморщилась, когда ее визг отдался тупой болью в голове.

– Привяжи ее, – велела я Конарду. – А пока привязываешь, заодно и кляп вставь.

– Джесси, с тобой все в порядке? – спросил Риз голосом, полным беспокойства.

– Да. – Я повернулась к нему, и комната покачнулась. – Не знаю.

– Выглядишь неважно. – Он указал на пьедестал. – Может, тебе стоит присесть.

– Я устала, – отмахнулась я. – И мало спала.

Посмотрев на свою руку, в которой держала ки-тейн, я увидела, что голубое свечение померкло до бело-голубого цвета. Подняла ее, и она затряслась от напряжения. Руки и ноги отяжелели, а головная боль становилась все сильнее.

Только когда камень богини начал неустойчиво пульсировать, я осознала, что не так. Мое тело слишком ослабло после того, как я несколько дней подвергалась избиениям и голодала, чтобы так долго направлять всю силу ки-тейна. Даже камень богини не мог бесконечно защищать меня от такой мощной энергии.

Я шагнула к трону и, споткнувшись, упала на колени в том же месте, где совсем недавно их преклоняла. Посох выскользнул из рук и со стуком упал на пол. Ки-тейн выпал из второй руки и откатился к коробке, в которой Эйбел его принес.

Двери позади меня распахнулись, и придворные стражи заполонили зал. Я подняла голову и посмотрела на королеву Анвин, стоявшую перед троном.

– Связать ее, – велела она победоносным тоном.

Двое стражей схватили меня под руки и заставили подняться. Я стояла между ними и смотрела, как королева спустилась с пьедестала и пошла ко мне. Ожидала, что она ударит меня, но она лишь наклонилась и сказала мне на ухо:

– Тебе стоило убить меня, когда был шанс. Твоя человечность сделала тебя слабой, Джесси Джеймс. Тебе уже пора понять, что ты не сможешь победить…

Потолок начал рушиться. Королева Анвин закричала, и стражи отпустили меня, чтобы прикрыть ее, когда сверху на нас обрушился дождь из осколков стекла. Я бросилась за ки-тейном и схватила его, готовясь к удару его мощи, которого так и не последовало. Кто-то закричал, когда я встала на ноги, но меня уже было не остановить.

Королева увидела, что я приближаюсь, и закричала охранникам, чтобы бросились ко мне, но они так усердно защищали ее от осколков, что даже не замечали настоящую угрозу, пока не стало слишком поздно.

– Хочешь это? – прокричала я поверх чужих криков и звука бьющегося стекла. – Возьми его.

– Не-е-ет! – Ее глаза стали дикими от ужаса, и она принялась распихивать охранников в тщетной попытке сбежать от меня.

Я сунула ей ки-тейн, и она инстинктивно закрыла лицо руками. Камень коснулся ее ладони, и на несколько секунд мы слились в единое целое, пока вспышка энергии не отбросила меня назад.

Королева Анвин стояла передо мной, держа в руке ки-тейн, а ее рот приоткрылся в немом крике, едва она ощутила на себе силу богини. Голубое пламя вырвалось из ки-тейна и поглотило ее тело, как было и с Бошаном. Мелькнула ослепляющая вспышка, и благой королевы не стало. На ее месте остался лежать только ки-тейн и почерневшая корона в кучке пепла на полу.

– Мама! – воскликнул Риз.

– Схватить ее! – вскричал Конард.

Зал сотрясся от рева. Я глянула наверх, где некогда была крыша, и посмотрела в глаза разъяренного драккана. Он издал рык, и из его горла и ноздрей вырвалось пламя.

– Гас! – Я кое-как поднялась на ноги.

Он сложил крылья и спрыгнул на пол, заставляя стражей броситься врассыпную. Я подбежала к нему и обхватила руками переднюю лапу.

– Я еще никогда не была так рада тебя видеть!

Оглядевшись в поисках Риза, я увидела, что он вместе с остальными спрятался за троном. Он встал, в потрясении глядя на то, что осталось от королевы, и страдание, отразившееся на его лице, было невыносимым. Королева Анвин была ужасным, безжалостным человеком, но все же стала ему единственной матерью, которую он знал.

– Ваше Величество! – Эйбел обежал пьедестал и резко остановился при виде представшего перед ним зрелища.

Раз он очнулся, значит, остальные тоже скоро придут в себя. Пора уходить. Я подбежала к ки-тейну, подняла его и, убрав в коробку, пошла обратно к Гасу.

– Джесси? – в смятении окликнул Риз.

– Мне нужно идти, но мы скоро увидимся, – сказала я, и Гас, обхватив меня когтистой лапой, взмыл прямо в небо.

Ему едва хватило места, чтобы расправить крылья, но он справился.

Я посмотрела вниз, в потрясенные лица собравшихся, и помахала Ризу рукой, едва мы добрались до крыши. Мне бы очень хотелось быть рядом с ним, но оставаться было опасно. Он нерешительно помахал в ответ, а Гас взмахнул крыльями, и зал скрылся из виду. Я прижала коробку ближе к себе и приготовилась к долгому полету. Я безумно устала, но не закрывала глаза, пока Благой двор не остался далеко позади.

Когда мы прилетели на остров, уже стемнело. Похлопав Гаса по ноге, я пошла в храм. Я спешила поскорее вернуть ки-тейн, чтобы отправиться домой к Лукасу. Мне хотелось обнять его и никогда не отпускать.

Я не стала утруждаться и создавать чары перед тем, как войти в здание. Первым, что я увидела, когда спустилась по лестнице во внешнюю комнату, были четверо неблагих стражей, выставленных у входа в алтарный зал. Все они наблюдали за моим приближением с одинаково враждебными выражениями лиц.

Один из стражей уже открыл рот, собравшись заговорить, но слова так и не прозвучали, его глаза остекленели, а сам он остался стоять, словно окаменев. Я посмотрела на остальных стражей, и они оказались точно в таком же состоянии.

– Здравствуй, Джесси.

Я обернулась и увидела Аэдну, которая улыбалась мне, как моя мама в тот день, когда меня приняли в Стэнфорд, Гарвард и Корнельский университет. От гордости в ее глазах возникло чувство, будто мне все по плечу.

Она протянула мне руку. Я взяла ее, и мы вместе вошли в главный зал. Я ахнула, увидев Корригана и еще с десяток других неблагих стражей, которые застыли, как и те охранники наверху. Корриган стоял, склонившись над алтарем и разглядывая место, на котором лежал ки-тейн.

Я обернулась посмотреть в заднюю часть зала, в которой обычно стояли дежурные стражи, и прикрыла рот ладонью, едва увидела на полу четыре накрытых тканью тела. Я была так рада, что выбралась из Благого двора, что забыла о стражах храма, которые здесь погибли.

Мы подошли к алтарю, и Аэдна отпустила мою руку. Я достала ки-тейн из коробки и положила его на алтарь.

– Теперь мир фейри и твой мир исцеляются. – Аэдна коснулась моих волос, как делала мама, и у меня защемило сердце. – Ты отлично справилась, Джесси.

– А вдруг кто-то снова попытается его украсть? – спросила я. – Не лучше ли спрятать этот ки-тейн, как все остальные?

Аэдна коснулась камня.

– Это не просто источник энергии мира фейри. Это объект поклонения, который помогает жителям этого мира ощущать связь друг с другом и со мной. И неважно, из Благого они двора или Неблагого. Ки-тейн сообщает им, что они являются частью чего-то большего.

– В моем мире тоже есть религиозные символы, – сказала я и впервые поняла, в чем заключалась истинная сила ки-тейна. В отличие от мира людей, в мире фейри была только одна религия и один священный символ их веры. Я указала на алтарь. – Неблагие и благие фейри создали вокруг алтаря самую сильную защиту, какую только могли, а потом кто-то использовал драккана, чтобы ее обойти. Разве вы не можете создать такую, через которую будет невозможно пробраться?

– Я не могу. – Она улыбнулась мне. – Но ты можешь.

– Я? – переспросила я и уставилась на нее, разинув рот. – Да как же я могу создать такую защиту? Мой камень богини помогает создавать чары, но истинная сила заключена в ки-тейне. Только когда они вместе… Ой.

Я вынула камень из волос и взяла его в ладонь. Он пришел ко мне, когда я в нем нуждалась. Спас мою жизнь во время обращения и внес свой вклад в спасение мира фейри. Меня печалила мысль о том, чтобы проститься с ним, но он был мне больше не нужен.

Я подняла руку над алтарем и посмотрела на Аэдну в поисках напутствия. Она одобрительно кивнула, и я положила камень рядом с ки-тейном. Камень тотчас изменил свой рыжий цвет в тон моих волос на радужный голубой под стать ки-тейну. Затем он медленно погрузился в поверхность алтаря и исчез. Воздух над алтарем замерцал, и над ки-тейном возник ослепительный столб света. Он расширялся, пока не охватил весь алтарь и не поднялся до самого потолка. Когда свет померк, алтарь оказался заключен в подобие прозрачного стеклянного футляра, по стенкам которого бегали крошечные голубые разряды тока.

Я протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, не задумываясь, опасно ли это. У меня больше не было камня богини, который мог защитить меня от силы ки-тейна. На ощупь поверхность была похожа на теплое стекло, но в нем ощущалась едва уловимая вибрация, от которой у меня зачесалась ладонь. Я посмотрела на Корригана. Когда он очнется, его ждет настоящий сюрприз.

– Теперь ки-тейн в безопасности? – спросила я.

– Да. – Аэдна опустила руку мне на плечо. – Немногие отказались бы от такого дара. Твое мужество превосходит только твоя доброта.

Я покраснела и посмотрела на ки-тейн.

– Что теперь будет?

Она взяла меня под руку.

– Теперь ты вернешься домой и проживешь хорошую жизнь.

– Я увижу вас снова? – спросила я, пока мы поднимались по лестнице.

– Когда-нибудь.

Мы вышли из храма, и Гас, подняв голову, посмотрел на нас. Я повернулась к Аэдне и порывисто ее обняла. Она обняла меня в ответ и поцеловала в лоб. А потом исчезла. Я побежала к драккану. Почувствовав мое волнение, он встал и нетерпеливо расправил крылья.

– У нас получилось, Гас! – воскликнула я, когда он меня поднял. – Летим домой.

Глава 23

Гас любил появляться эффектно. Когда мы долетели до двора, было уже поздно, но по территории бродило больше людей, чем обычно в такой час. А поскольку я больше не могла скрыть нас с помощью чар, он решил оторваться на всю катушку. Он выдыхал клубы дыма и небольшие потоки пламени, кружа над землями и привлекая к себе всеобщее внимание.

– Выпендрежник, – крикнула я, и он фыркнул в ответ.

Он приземлился на площадке возле горы и поставил меня у двери. И, только стоя перед ним, я поняла, что, возможно, больше никогда его не увижу. Мы сделали свое дело, и у меня больше не было камня богини, чтобы призвать его.

– Не пропадай, ладно? – хрипло попросила я.

Он пододвинул ко мне голову и игриво толкнул носом, сбивая с ног. Рассмеявшись, я погладила его по морде.

– Скоро увидимся.

Я отступила назад, чтобы освободить ему место для взлета. Уже хотела предостеречь людей, подошедших слишком близко, но Гас сам об этом позаботился: он взмахнул длинным хвостом, отчего зеваки разбежались во все стороны. Драккан поднялся в воздух и, окутав толпу облаком черного вонючего дыма, улетел.

Я с улыбкой повернулась к двери. Мне не терпелось увидеться с Лукасом, и я не могла ждать больше ни минуты. Я чуть не налетела на двух охранников, которые стояли там с серьезными лицами.

– Джесси Джеймс, вы должны пройти с нами, – сказал один из них.

Я отстранилась, когда он протянул ко мне руку.

– Куда?

– В камеру, – ответил другой страж. – Будете под стражей, пока Корриган не сможет с вами встретиться.

Не такое возвращение домой я представляла последние несколько часов. Я скрестила руки на груди.

– Забудь об этом. Я насиделась под стражей на целую жизнь вперед. Если Корриган хочет поговорить со мной, он знает, где меня найти.

– У вас нет выбора, – сказал первый, и они стали приближаться.

– Дальше я сам с ней разберусь, – раздался голос позади них.

Я еще никогда не испытывала такого облегчения, увидев Фаолина. Если он здесь, значит, и Лукас должен быть неподалеку.

– Как ты узнал, что я вернулась? – спросила я, когда стражи ушли.

Фаолин открыл передо мной дверь.

– Тебя с твоим дракканом невозможно не заметить. И, судя по твоему виду и манере появления, сдается мне, тебе есть что рассказать о своем отсутствии.

– Ты даже не представляешь. – Я поморщилась от того, как, должно быть, выглядела и пахла. Я целую неделю не принимала душ и не меняла одежду. – Лукас здесь?

– Он ищет тебя в мире людей. Я уже послал за ним, – сказал Фаолин, когда мы вошли в лифт.

Желудок ухнул вниз.

– Он верит, что я сбежала из камеры и отправилась домой? Неужели он думает, что и ки-тейн тоже я украла?

– Он знает, что ты никогда бы этого не сделала. Мы подумали, что тебе кто-то угрожал и ты использовала камень богини, чтобы сбежать. Мы все тебя искали. Я вернулся сюда только потому, что меня вызвал отец.

Я кивнула.

– Из-за того, что случилось в храме?

Он вскинул брови.

– Ты была там?

– Постфактум. – Лифт остановился на верхнем этаже, и мы вышли. – Мы встретимся с твоим отцом?

– Да.

– Тогда я лучше повременю с рассказом, чтобы не повторять его множество раз. Говорить об этом мне будет неприятно.

Мы пошли по коридору, который вел прочь от покоев Лукаса, и остановились возле двери. Фаолин открыл ее и впустил меня внутрь. Едва увидев собравшихся, я резко остановилась, и он в меня врезался. Мы оказались в просторной гостиной, которая размерами даже превосходила гостиную Лукаса и была богато меблирована. Но вовсе не комната застала меня врасплох. В ней были король Осерон и Морель, а также Корриган и два королевских советника. У всех на лицах застыло мрачное выражение, и они замолчали, едва я вошла.

– Джесси! – Мать Лукаса встала, поднеся руку к горлу. – Мне послать за лекарем?

Я сумела совладать с голосом.

– Нет, спасибо. Горячий душ и сон все исправят.

«А еще Лукас».

– Присядь, пожалуйста. Ты выглядишь очень уставшей. – Она указала на одно из кресел.

Я посмотрела на красивую обивку и помотала головой.

– Я лучше постою. Не хочу запачкать вашу мебель.

– Это всего лишь кресло. – Она посмотрела на Фаолина, который взял меня за руку и заставил сесть.

Было приятно отдохнуть, и я издала тихий вздох.

Подняв взгляд, я увидела, что все выжидательно на меня смотрели. Я пыталась придумать, что же сказать, как вдруг заговорил король.

– Мы бы очень хотели знать, почему ты сбежала и где была. Твое исчезновение вызвало здесь настоящий переполох, – сказал он с упреком. – Первым делом я должен спросить, известно ли тебе об ужасном происшествии, которое случилось сегодня в храме.

– Известно.

Корриган наклонился вперед в своем кресле.

– Ты была причастна к убийству этих стражей?

Я вздрогнула от его резкого тона и помотала головой.

– Их убили двое личных стражей королевы Анвин.

Король Осерон вскочил на ноги.

– Это серьезное обвинение. Какие у тебя есть доказательства?

– У меня нет никаких вещественных доказательств, но я расскажу вам все, что знаю. – Я сложила руки на коленях. – Прежде всего я должна сообщить, что королева Анвин мертва.

– Мертва? – одновременно воскликнули Корриган и король Осерон, и все заговорили наперебой.

– Ты убила благую королеву? – спросил один из перепуганных советников.

Я поджала губы.

– Строго говоря, ее убил ки-тейн. Это долгая история. – Я посмотрела на Фаолина. – Можно мне воды?

Он вышел из комнаты и вернулся со стаканом воды. Мне так сильно хотелось пить, что я залпом опустошила его, и он ушел налить еще один.

– Это имеет какое-то отношение к камню богини, о котором мне рассказал Ваэрик? – спросил король, садясь обратно.

Два советника потрясенно посмотрели на короля. Очевидно, он не поделился с ними этой информацией.

– Самое непосредственное, – кивнула я.

Камень богини исчез, а вместе с ним пропал и магический запрет, не позволявший мне рассказывать об Аэдне и ки-тейне. Поэтому я поведала им о встрече с Аэдной и задании, которое она мне поручила. Я не стала упоминать о других ки-тейнах и их местоположении, сказала лишь, что богиня поручила мне отнести ки-тейн из храма в разные места, чтобы восстановить его силу.

Собравшиеся с восхищением слушали, пока я описывала, как использовала камень богини, чтобы создать такие сильные чары, что сумела пройти через защиту храма. И о том, как Гас относил меня туда, куда мне было нужно.

– Невероятно, – прошептал один из советников.

– Вот почему бури внезапно прекратились, – сказал второй.

Я кивнула и посмотрела на Корригана.

– В тот день, когда вы поймали меня в храме, я только-только вернула ки-тейн после финального задания. Я была по-прежнему связана магией Аэдны, поэтому не могла рассказать вам, почему была там.

Он задумчиво поджал губы.

– Поэтому ты выбралась из камеры и сбежала в мир людей? Ты думала, что тебе никто не поверит?

– Я не сбегала. Стражи королевы Анвин ворвались в мою камеру и забрали в Благой двор.

– Это невозможно, – нахмурился Корриган. – Область находится под защитой, и только уполномоченные лица могут в нее попасть. Никто из благих не мог войти туда без разрешения.

– Нет, если только им не помогли изнутри, – сказала я.

Он скрестил руки.

– В таком случае им потребовалась бы помощь стражника. Никто из стражей не нарушил бы мой приказ.

– По меньшей мере один из них так и сделал. Я бы начала с того, который впустил Рашари увидеться со мной.

– Рашари? – переспросила Морель.

– Она пришла ко мне в камеру перед тем, как меня похитили, и, по словам королевы Анвин, именно она меня сдала.

Король покачал головой.

– Я отказываюсь верить, что Рашари предала бы нас ради Благого двора. Зачем ей это делать?

Я уставилась на него. Он это серьезно? Разве Дария не показала ему, на что некоторые готовы были пойти ради того, чтобы стать следующей королевой-консортом?

Голова начала болеть, и я обхватила себя руками. Где же Лукас?

Морель положила ладонь поверх ладони короля.

– Корриган докопается до истины. Пусть сперва Джесси нам все расскажет.

– Ты права. – Король Осерон кивнул мне. – Продолжай, пожалуйста.

Я не стала ничего скрывать. В подробностях рассказала о своем заключении, пытках, избиениях, разговорах с королевой и причинах, побудивших ее украсть ки-тейн в первый раз. Корриган и король пытались перебивать меня вопросами, но я отказывалась прерваться, пока не поведаю обо всем. Я рассказала им о Ризе и о том, кем он был на самом деле, как и о том, что он даже не представлял, что сделала королева.

– Ее стражи использовали свежую шкуру драккана, чтобы пройти через защиту храма, – сказала я Корригану. – Но она не могла сделать их невидимыми, поэтому они убили стражей храма, даже двоих из Благого двора. Королева сказала всем, что это сделала я. Она собиралась убить меня у всех на глазах, заставив прикоснуться к ки-тейну.

– Но камень богини спас тебя, – сказала Морель.

– Да. – Я сделала глубокий вдох и сообщила им о том, что было, когда я коснулась ки-тейна. – Я не хотела никого убивать, но не сожалею, что они с Бошаном погибли. Они первыми пытались меня убить.

Корриган повернулся к королю.

– Это объясняет, почему Благой двор не ответил на наше послание с вопросом о том, что случилось в храме.

Король Осерон мрачно кивнул и посмотрел на одного из своих советников.

– Созовите совет.

Тот встал и спешно покинул комнату. Второй советник нетерпеливо подался вперед.

– Можно нам увидеть камень богини?

– У меня его больше нет. – Я рассказала им, как использовала камень богини и создала новую защиту, чтобы больше никто и никогда не смог украсть ки-тейн.

Корриган был ошарашен.

– А я все не мог понять, как же ки-тейн внезапно появился на алтаре с новой защитой. Ты хочешь сказать, что Аэдна была вместе с нами в храме?

– Да.

– Джесси должна поговорить с советом, – сказал советник королю.

– Мы можем продолжить завтра? – устало спросила я. – У меня был очень долгий день.

– Разумеется, – сказала Морель, пока никто не успел заговорить. – Тебе нужно отдохнуть и восстановиться после пережитого испытания. Отдыхай, сколько нужно.

– Я бы хотел поговорить с Джесси наедине, – сказал король Осерон, когда я начала вставать, и посмотрел на меня. – Надолго я тебя не задержу.

Я кивнула и опустилась обратно на стул, когда все остальные вышли из комнаты. Морель удалилась последней и перед уходом бросила на короля взгляд, говоривший «будь любезным». Я неловко поерзала. В последний раз, когда король изъявил желание поговорить со мной, я оказалась эмоционально разбита. У меня не было ни физических, ни моральных сил переживать это снова.

С минуту король Осерон молчал.

– Ты еще много раз это услышишь, когда о твоих свершениях станет известно всем, но я хочу первым поблагодарить тебя за то, что ты сделала для мира фейри.

– Вы не должны благодарить меня. Вы бы сделали то же самое.

Он кивнул.

– Сделал бы. Я готов на все ради своего народа. Но именно тебя Аэдна попросила взвалить на себя бремя спасения нашего мира. Ты молода, и недавно в мире фейри, и все же безраздельно взяла на себя эту огромную ответственность.

Я ответила слабой улыбкой.

– Аэдна умеет быть убедительной.

– А еще богиня мудра. Она увидела в тебе силу, которую не увидел я, и за это я прошу прощения. Я сожалею, что сказал, будто ты слаба, потому что не рождена фейри или особой королевских кровей. Ты одна из самых сильных людей, которых я встречал, Джесси, и я не могу представить лучшей спутницы для своего сына.

Я сглотнула ком, вставший в горле. Мне очень хотелось услышать от него эти слова, но быть не может, чтобы он говорил всерьез. Это были слова благодарности, и он передумает, когда все успокоится.

– Камень богини сделал меня сильной, – сказала я, и мой голос дрогнул. – Больше во мне нет ничего особенного.

Король встал и подошел ко мне. А потом поверг в шок тем, что опустился передо мной на одно колено и взял в руки мою холодную ладонь.

– Аэдна благословила тебя, потому что ты особенная, и тем самым она благословила всех нас.

Я моргнула, и слезы, которые сдерживала, потекли по лицу. Я слишком устала, чтобы беспокоиться, если мои слезы показали ему, что все же я не такая сильная.

Дверь резко распахнулась. Я едва уловила этот звук, как вдруг король встал, и на его месте оказался Лукас.

– Джесси, – хрипло проговорил он и обхватил мое лицо ладонями, его темные глаза были полны эмоций. Его сильные руки заключили меня в объятия, и я почувствовала, как по ним прошла дрожь. – Я думал, что потерял тебя.

В течение этой адской недели я думала обо всем, что сказала бы Лукасу, если бы мне довелось провести с ним еще хоть минуту. И вдруг я утонула в водовороте эмоций и смогла лишь уткнуться лицом ему в грудь и прижаться как можно крепче, пока мое тело сотрясалось от громких, судорожных рыданий.

Я слышала голоса, но они звучали будто вдалеке. Среди них раздавались голоса короля, и Морель, и еще одной незнакомой мне женщины. Они говорили обо мне, но мой разум не мог разобрать слова. Он хотел отключиться, чтобы я не чувствовала вообще ничего.

Лукас поднял меня и прижал к себе. Я прильнула к нему, и он понес меня на руках. Мне было все равно, куда мы шли, лишь бы он не отпускал меня. Только он один удерживал меня, не позволяя рассыпаться на миллион частей.

Лукас положил меня на свою кровать и лег на бок лицом ко мне. Он не выпускал меня из объятий, а я уткнулась макушкой ему в подбородок и плакала, пока слезы не иссякли. В какой-то момент я почувствовала, как теплое тело Кайи прижалось к моей спине, и впервые за многие дни ощутила себя в безопасности.

Я не знаю, сколько часов мы так пролежали. В конце концов я пошевелилась и первым делом уловила исходящий от меня запах. Он был настолько ужасен, что я не представляла, как Лукас мог ее терпеть. Я отодвинулась от него, насколько мне позволила Кайя, и он приподнялся на руке, чтобы посмотреть на меня. Мои глаза так опухли и зудели, что я с трудом могла рассмотреть черты его лица в полутемной комнате.

Он погладил меня по щеке.

– Как ты себя чувствуешь?

– Грязной, – прохрипела я. – Мне нужно принять душ.

– Думаю, мы можем это устроить, – сказал он, и я услышала улыбку в его голосе.

Он взял меня на руки и отнес в ванную. Мой эмоциональный срыв так меня истощил, что не было даже сил простоять на ногах больше минуты. Лукас решил эту проблему, раздев нас обоих и встав со мной в душ. Помог мне помыться и вытереться, а потом одел в одну из моих пижам, которые я у него оставила, и отнес обратно в кровать. Я прижалась к нему под одеялом и погрузилась в глубокий, лишенный сновидений сон.

Когда я проснулась, было уже светло. Подали еду, и Лукас заставил меня немного поесть и попить, пока меня не сморила усталость. Через несколько часов он проделал это снова. И продолжал делать весь день, а может, и два. Я потеряла счет времени. Он ни разу не спросил о том, что со мной случилось в Благом дворе, и наши разговоры сводились только к его вопросам о моем самочувствии.

Каждый раз, когда я просыпалась, то чувствовала себя чуточку сильнее и больше похожей на саму себя и наконец-то смогла поговорить. Мы лежали в темноте лицом друг к другу, и он слушал, как из меня выплескивается мой рассказ. Он уже слышал многое из этого от отца и Фаолина, пока я спала, но знал, что мне было необходимо рассказать ему все самой. Я ничего не утаивала и плакала, описывая самые мрачные мгновения, когда я верила, что больше никогда его не увижу. Это были исцеляющие слезы, после которых я чувствовала себя лучше.

– Я должна была рассказать тебе о Ризе, – сказала я чуть позже, лежа в его объятиях. – Прости.

– Я бы хотел, чтобы ты рассказала, но понимаю, почему ты сочла, что должна сохранить тайну своей семьи. – Он нежно погладил меня по спине. – Я не хочу, чтобы ты чувствовала, будто не можешь мне о чем-то рассказать.

– Больше никаких секретов, обещаю.

Он перевернулся на спину, и я опустила голову ему на грудь.

– От Благого двора что-нибудь слышно?

Лукас вздохнул.

– В Благом дворе царит хаос. Риз рассказал их совету о том, как Анвин обошлась с твоей семьей. Нет никаких доказательств того, что он не является ее законным наследником, но он отказался от трона. Пока его временно заняла младшая сестра Анвин, Коралия, но уже сейчас есть претенденты на борьбу за трон. Им потребуется время, чтобы оправиться после такого.

Я подумала о своем брате. Его жизнь была разрушена, и все, во что он верил, было основано на лжи. А потом та, кого он считал своей матерью, погибла у него на глазах. Я была рада, что у него есть Баярд и остальные друзья, которые помогут ему пережить это, но надеялась, что он свяжется с нашими родителями и со мной, когда будет готов совершить этот шаг.

– Полагаю, местный совет тоже ждет возможности поговорить со мной, – сказала я без особого энтузиазма.

– Не беспокойся о них. Они подождут, пока ты будешь готова к разговору. – Он помолчал. – Корриган и Фаолин допросили Рашари. Она признала, что приходила к тебе в камеру, но отрицает свою причастность к твоему похищению.

Я фыркнула.

– Неужели они и впрямь думали, что она в этом сознается?

– Нет. Они начали допрашивать стражей и скоро докопаются до истины. Тебе больше никогда не придется ее видеть.

– Что ж, из этого вышло хоть что-то хорошее, – сухо заметила я.

Лукас засмеялся.

– У меня есть для тебя хорошие новости. Четыре дня назад Дэвиан Вудс был задержан на юге Франции. Агентство задержало его до суда, который, как мне сказали, состоится в конце следующего года.

Я приподнялась и уперлась подбородком ему в грудь.

– Значит ли это, что моя семья может вернуться домой?

Он улыбнулся.

– Они сегодня вернутся в свою квартиру. Команда, которую нанял Фаолин, будет приглядывать за ними, пока не удостоверится, что никто из людей Дэвиана не станет им досаждать.

Во мне вскипело волнение. Теперь, когда бури прекратились, король позволит возобновить путешествия в мир людей.

– Я хочу домой, – ляпнула я.

Его рука замерла.

– Навсегда?

Как же мне ему все объяснить? Мне нужно вернуться в знакомую обстановку, в которой я смогу снова почувствовать себя прежней. Мне была навязана эта жизнь, и, так и не успев привыкнуть к ней, я начала носиться в попытке спасти мир, а потом меня и вовсе похитили. Анвин не сломила меня, но я чувствовала себя разбитой эмоционально. Мне нужно было вернуться домой, чтобы исцелиться.

– Нет, – ответила я. – Временно.

* * *

Я поправила лямку рюкзака на плече и вышла из библиотеки Уайденера. Снаружи пустующий кампус Гарварда был покрыт слоем снега в несколько сантиметров, который все не переставал падать. Сделав глубокий вдох, я подняла воротник пальто и спустилась по ступеням.

Из кармана зазвучала мелодия «Bad to the Bone», и я с улыбкой достала телефон.

– Я уже вот-вот выхожу.

– Ты все еще в университете? – вздохнула мама. – Я думала, последний экзамен был у тебя утром.

– Мне нужно было вернуть несколько книг.

На заднем плане послышался шум, и мама крикнула:

– Нет, не так.

– Что у вас там происходит? – спросила я, обходя обледенелый участок на ступеньке.

Мама тяжело вздохнула.

– Финч сказал, что ты слишком долго собираешься, поэтому они начали украшать елку без тебя. Если любишь меня, поспеши, пожалуйста.

Я посмеялась.

– Скоро буду. Люблю тебя.

Звонок завершился, и я убрала телефон в карман. Я коснулась металлических перил тыльной стороной ладони, и по телу прошла дрожь. Прошло уже полгода с тех пор, как я вернулась в свой мир, но я все еще привыкала быть фейри в мире людей. Железо было повсюду, особенно в городе. Я приспосабливалась и постепенно вырабатывала к нему иммунитет. Порой мне не хватало камня богини, но я ни капли не жалела о том, что отдала его.

Обогнув лестницу, я подняла руки и нащупала следы магии в барьере. Помимо всего прочего после возвращения домой мне пришлось учиться создавать порталы. Это было не так уж просто без камня богини, усиливающего магию. У меня стало хорошо получаться, но я использовала их только для того, чтобы возвращаться домой, потому что они отнимали много магии, особенно когда нужно было защитить то, что я брала с собой.

Портал сформировался, и я шагнула через него в знакомый дворик. Я тут же создала второй портал и вышла на лестничной площадке нашей квартиры. На двери висел большой венок, такой же, как на двери Мориса. Из квартиры доносилась рождественская музыка и смех.

Как только я открыла дверь, меня встретил запах теплых имбирных пряников и свежей ели, а еще Баярд, который стоял, прислонившись к барной стойке, и жевал голову пряничного человечка. На его лице было привычное отстраненное выражение, но он слегка кивнул мне, что в его случае можно было считать дружеским приветствием.

Я бросила рюкзак и пальто на стул и направилась в гостиную, где Финч указывал Ризу, как вешать украшения на елку. Над ними Айсла бросала на ветки блестящую мишуру.

Финч заметил меня первым и с пронзительным свистом бросился ко мне. Мама с папой вскочили с дивана и поспешили к нам.

– Привет, приятель. – Я подхватила Финча и обняла родителей одной рукой.

Прошел год с тех пор, как мои родители пережили тяжелое испытание, и никто бы не догадался, что они выздоравливали после зависимости от горена. С лета они вернулись к работе, и у Леви было в избытке заданий для них. Иногда я помогала им с исследовательской работой, но охоту оставляла им. Порой мне ее не хватало, но учеба отнимала много времени.

Я встретилась взглядом с Ризом поверх маминого плеча, и он по-мальчишески мне улыбнулся. С каждым днем он все меньше походил на благого принца, и эти перемены были ему к лицу. Ризу потребовалось несколько месяцев, чтобы смириться со смертью королевы Анвин и тем, что она натворила, но сейчас ему было гораздо лучше.

– Как новый дом? – спросила я.

Его лицо просияло.

– Мне очень нравится. Кэролайн помогает мне выбирать мебель.

Я глянула на мать. Еще никогда не видела ее такой счастливой, и она позвонила мне раз пять, когда Риз сообщил ей, что купил дом в Краун-Хайтс. Скорее даже небольшой особняк, но в нем должен был поместиться и он, и пятеро его личных охранников, которые отказались оставлять его, когда он отрекся от своего титула.

– Сколько, ты говоришь, там комнат? – поинтересовалась я.

– Семь спален и четыре ванные, – ответил он. – По-моему, всего в нем пятнадцать комнат.

– Шестнадцать, – язвительно поправил Баярд.

Я подняла брови.

– Много же комнат тебе предстоит обставить.

Риз кивнул.

– Всю жизнь за меня все делали, поэтому я ничего не знал о владении домом. Ты знала, что нужно платить городу, чтобы в твоем доме была водопроводная вода?

У меня вырвался смех при виде его наивных, широко распахнутых глаз.

– Да, я знала об этом.

– Он быстро учится, – сказал папа. – В мгновение ока станет настоящим бруклинцем.

От нежного взгляда, которым они с Ризом обменялись, мою грудь распирало от чувств. Мы потеряли много лет, но Риз быстро вписался в нашу семью, словно недостающий кусочек пазла. Он отпраздновал с нами День благодарения, а теперь мы впервые встречали Рождество всей семьей.

Айсла нетерпеливо засвистела с ветки на верхушке дерева, сидя на которой, была похожа на недовольного ангела с нимбом из мишуры. Я прошла за остальными в гостиную, чтобы помочь с украшением.

Раздался звонок в дверь, и я поспешила ее открыть. Вайолет прислала сообщение о том, что приедет сегодня вечером. Я распахнула дверь и увидела ее, нагруженную кипой подарков.

– С Рождеством, Джеймсы, – пропела она, входя в квартиру. А увидев Баярда, добавила: – И недовольный фейри, который точно есть в списке непослушных детей Санты.

Губы Баярда дрогнули. Я затаила дыхание в ожидании улыбки, которая так и не появилась, но, клянусь, я уловила проблеск веселья в его глазах.

Она хмуро посмотрела на него.

– Не стой столбом. Забери их, пока у меня руки не отвалились.

Он освободил ее от ноши и положил подарки на стол. Затем стащил еще одного имбирного человечка и откусил ему голову.

Вайолет сняла шапку, и я ахнула, когда под ней оказались коротко подстриженные волосы, едва доходившие до ушей.

– Ты остригла волосы! – Я потянулась потрогать небрежную стрижку в стиле пикси, которая подчеркивала ее миндалевидные глаза. Она много раз стригла волосы, но никогда не обрезала их выше подбородка.

– Для нового шоу, – сказала она, подразумевая сериал, в котором только что снялась. – У моей героини короткая стрижка, так что либо так, либо парик. А ты видела, как плохи некоторые парики?

– Мне нравится.

– Зои тоже. – Она мечтательно улыбнулась.

Зои – ее новая девушка, костюмерша, с которой она познакомилась на съемках. С Лорель они расстались весной, оставшись друзьями, а летом Вайолет начала встречаться с Зои.

– Каково это – быть знаменитостью? – спросила я.

Фильм, в котором Вайолет снялась весной, еще не вышел, но она произвела такое сильное впечатление, что ей предложили одну из главных ролей в новом научно-фантастическом сериале. Она уже побывала в эфире нескольких вечерних ток-шоу и была объявлена новой любимицей Голливуда.

– Еще спрашиваешь. – Она склонила голову набок, рассматривая меня. – Каково это – закончить первый семестр в Гарварде?

– Здорово. – Фейри не учились в колледжах, поэтому поначалу я там сильно выделялась. Не говоря уже о том, что после своего обращения стала знаменитостью.

Все успокоилось по прошествии месяца, когда студенты погрязли в учебе и им было уже не до меня. Теперь я была обычной студенткой, как и все остальные.

– Джесси, – позвала мама. – Я испекла печенье для миссис Руссо. Можешь отнести его ей? Оно в голубом контейнере.

– Конечно. – Я нашла контейнер и понесла его пожилой соседке, которая пригласила меня выпить чай с печеньем. Я сказала ей, что сегодня не смогу, но завтра обязательно зайду.

Когда я вернулась в квартиру, Финч и Айсла спорили о том, кто будет помогать папе водрузить звезду на верхушку елки. Первые десять лет жизни это было моей обязанностью. Я была так взволнована, когда мы забрали Финча, что позволила ему взять это на себя. Похоже, Финч был не рад делить эту традицию с Айслой.

Я повернулась закрыть дверь и испуганно вскрикнула.

– Тебе никто никогда не говорил, что подкрадываться к людям невежливо?

– Кажется, где-то слышал об этом разок. – Лукас взял меня за руку и притянул к себе. – Прости, что опоздал.

Я обняла его за поясницу и улыбнулась.

– У меня хорошее настроение, так что на сей раз прощу.

Он усмехнулся.

– Как прошли твои экзамены?

– Почти уверена, что все сдала на «отлично».

– Очень на это надеюсь, раз уж ты провела две недели вдали от дома. – Он понизил голос до тихого рычания. – Я планирую наверстать упущенное время сегодня ночью.

В животе разлился жар.

– Вот как?

– Совершенно определенно.

– Тогда лучше подключи свое королевское обаяние, если надеешься, что моя мама сегодня отпустит меня из дома.

Он простонал, потому что не хуже меня знал, насколько невелики были шансы заставить ее изменить планы. Она уже распланировала мой первый вечер после возвращения из колледжа.

Я захихикала и потянулась поцеловать его в подбородок.

– Ожидание сделает только лучше.

– Так люди говорят, чтобы утешить самих себя, – проворчал он.

– Заходите и закройте дверь, – велел папа шутливым тоном. – Мы не будем отапливать весь дом.

Позади Лукаса раздался смех, и, глянув поверх его плеча, я увидела Фариса и Конлана, стоявших снаружи. Они вошли, и маленькая квартира будто съежилась от такого количества людей. Я огляделась, и меня вдруг осенило, что в комнате собрались все мои самые любимые на свете люди. Все, что произошло за прошлый год, свело нас вместе, и я бы прошла через это снова.

– О-о-о. – Вайолет указала на нас с Лукасом. – Угадайте, кто стоит под омелой.

Я подняла взгляд, и, конечно же, над нами висела веточка омелы. Я посмотрела на Лукаса, который явно не понимал, что это означало.

– Существует традиция целоваться под омелой.

– Мне нравится эта традиция. – Он притянул меня в объятия и подарил долгий, медленный поцелуй. Я забыла, что вся моя семья наблюдала за нами, пока папа громко не прокашлялся.

Лукас улыбнулся мне в губы.

– Напомни мне повесить омелу у нас дома.

В кармане завибрировал телефон.

– Запомни эту мысль, – сказала я, вынимая его.

Когда я достала телефон, он издал долгий характерный звуковой сигнал. Мамин и папин телефоны зазвонили одновременно, и я посмотрела на экран своего, когда они сделали то же самое.

На дисплее красовалась эмблема Агентства, а под ней значилось: «ОПОВЕЩЕНИЕ ПЯТОГО УРОВНЯ».

Пятый уровень? Я подняла взгляд и встретилась с шокированным взглядом папы. Затем нажала на оповещение.

«Над Манхэттеном был замечен большой драккан. В последний раз его видели пролетавшим над Бруклинским мостом в направлении Бруклина. Национальная гвардия уже в пути. Запрашиваю ответ всех доступных охотников за головами. Действуйте осмотрительно».

Я уставилась на сообщение, а мама сказала:

– Драккан? В Нью-Йорке? Как такое возможно?

– В барьере все еще остались бреши, – ответил ей Лукас. – Драккан мог пролететь сквозь них, хотя я не замечал, чтобы дракканов привлекал этот мир.

Финч свистнул и запрыгал на спинке дивана.

«Может, это Гас прилетел к нам на Рождество!»

Я рассмеялась.

– Не думаю, что Гас знает, где мы… – Я повернулась к Лукасу. – Ты же не думаешь?..

– Ты говорила, что он всегда знает, где тебя найти, – медленно проговорил он.

– Я думала, что это все из-за камня богини. – Я протолкнулась между Конланом и Фарисом и схватилась за дверную ручку. – О нет!

Я бегом спустилась по лестнице, а Лукас спешил за мной по пятам. Мы уже сбежали на первый этаж, когда я услышала, что остальные помчались за нами следом. Я выбежала на улицу через парадную дверь и, почти не чувствуя холода, сбежала по ступенькам на заснеженную улицу.

Встав посреди дороги, я окинула взглядом серое небо, и мне на лицо посыпались крупные снежинки. Сзади раздался гудок автомобиля, но я не сдвинулась с места, потому что заметила темную фигуру, летящую над крышами в мою сторону.

Метрах в пятистах раздался хор гудков, а за ними скрежет металла. Я поморщилась, но не могла отвести глаз от фигуры, которая теперь была достаточно близко, чтобы можно было рассмотреть красно-золотую чешую и десятиметровый размах крыльев.

– О господи! – завизжала Вайолет.

– Не каждый день такое увидишь, – сказала миссис Руссо.

– Это дракон! Бетти, иди посмотри на это! – закричал мужчина где-то на улице.

Оказавшись в паре кварталов от меня, Гас взревел, подавая знак, что заметил меня. Он спустился ниже и полетел прямо по нашей улице, едва не задевая крыльями здания по сторонам. Как же он собирался приземлиться, не повредив припаркованный на обочинах транспорт?

Гас спикировал вниз, словно ястреб, бросившийся за мышью. В последний миг он расправил крылья и приземлился в тридцати метрах от меня, заскрежетав крупными когтями по асфальту. Его красные глаза уставились на меня, и он взволнованно тряхнул головой.

– Привет, Гас, – сказала я, зашагав к нему.

Он зарычал и, взмахнув шипастым хвостом, снес микроавтобус, припаркованный на одной стороне улицы, и «Ауди» на другой. В «Ауди» сработала сигнализация, и Гас расплющил ее ударом хвоста.

– Все хорошо, Гас, – пропела я, подняв руки.

– Джесси! – крикнул Лукас позади меня предостерегающим голосом, по которому было ясно, что он вот-вот бросится за мной.

– Все хорошо, – крикнула я в ответ. – Просто Гас немного встревожен. Он не причинит мне вреда.

– Моя машина! – взвыл мужчина с порога дома возле разрушенной «Ауди».

Гас дернул головой в сторону и зарычал, выпуская струю дыма и пламени. Мужчина был слишком далеко, чтобы пламя его коснулось, но закричал и, ринувшись в дом, захлопнул дверь.

– Финч! – закричала мама, и страх в ее голосе заставил меня обернуться.

Я чуть не упала, когда увидела крошечную голубую фигурку, выбежавшую из-за колеса припаркованной машины. Финч, который никогда не покидал дома, кроме как спрятавшись за полами пальто кого-то из нас, бежал ко мне по улице, а его маленькие ножки оставляли след, словно птичьи лапки, на рыхлом снегу.

Я бросилась, чтобы перехватить его и взять на руки, но он уклонился и побежал прямиком к Гасу. Остановившись в нескольких метрах от огромного драккана, он протянул к нему руки и засвистел.

Воздух застыл в моих легких, когда Гас замер и наклонил голову, чтобы посмотреть на Финча. Из его ноздрей все еще вырывались струйки дыма, когда он сосредоточил внимание на моем крошечном брате, и я могла думать лишь о том, что стоит сделать один неверный шаг, и Финча не станет.

Финч снова засвистел, и Гас склонил голову набок, а затем опустил ее, пока не положил на асфальт, чтобы они оказались почти лицом к лицу. Драккан даже глазом не моргнул, когда Финч потянулся и потрогал его морду, как и в первый раз, когда они встретились в нашей квартире.

Гас издал звук, похожий на собачий скулеж. А Финч потряс меня, когда забрался на морду Гаса и, рассевшись на ней, принялся насвистывать и напевать восхищенному драккану.

– Вы только посмотрите на это, – сказал папа.

Я подошла к Гасу и погладила его по голове.

– Похоже, ты тоже затосковал по дому.

Он довольно фыркнул, и Финч посмотрел на меня.

«А Гас может остаться с нами?»

Я посмеялась.

– Сомневаюсь, что он поместится. К тому же его место в мире фейри, где он может охотиться и жить с другими дракканами.

Глаза моего брата погрустнели.

«Но он по нам скучает».

– Я знаю. Но мы можем его навещать. Ты бы этого хотел?

Финч нетерпеливо закивал.

Звук сирен стал громче, напоминая мне о том, что к нам сейчас нагрянет много гостей, в том числе охотники, жаждущие получить награду в пятьдесят тысяч долларов. Никакая клетка или сеть не смогли бы удержать Гаса, но это все равно не помешает им попытаться. Скоро начнется настоящий бардак. На раздумья не было времени, поэтому я сделала первое, что пришло мне в голову.

Я подхватила Финча на руки, и Гас поднял голову.

– Гас, отнесешь нас с Финчем в Неблагой двор? – спросила я, опустив руку на его морду.

Финч свистнул и захлопал в ладоши, а Гас выпрямился во весь рост. Я прижала спрайта к груди обеими руками и повернулась ко всем лицом, когда Гас обхватил меня когтистой лапой.

– Джесси! – крикнул Лукас, подбегая к нам.

– Все хорошо, – прокричала я в ответ, а Гас расправил мощные крылья и поднял нас в воздух. Я посмотрела вниз на Лукаса, свою семью и друзей, которые стояли посреди улицы и смотрели на нас во все глаза. – Мы отведем Гаса домой. К ужину вернемся, мам.

Финч неистово замахал им обеими руками и засвистел. Мама подняла руку и слабо махнула в ответ. Папа смотрел на нас, разинув рот. Лукас качал головой с раздражением и изумлением. Я улыбнулась ему в знак того, что позже заглажу свою вину.

Мы поднялись в снежное небо и понеслись мимо крыш, когда улицу наполнили красные и синие огни. Гас поднялся выше и прижал меня ближе к своему теплому телу. Я посмотрела на город, и меня осенило, что впервые за год я была вольна делать то, что хочу. Никакой охоты, никакой учебы, никаких попыток спасти мир. Только я, мой брат и наш драккан. А еще два вертолета Национальной гвардии, которые к нам приближались.

– Давай убираться отсюда, Гас, – крикнула я, смеясь.

Меня наполнило приятное возбуждение. Мне этого очень не хватало.

Он резко наклонился в сторону Гудзона и увеличил скорость. Я издала радостный крик, а Финч счастливо засвистел, когда мы отправились в наше следующее приключение.

КОНЕЦ