ЯКУТСКАЯ САГА

Сергей Луценко

Якутская Сага

Пролог

Санкт-Петербург, 2015 год.
Генеральный директор ОАО "Концерн Энергоатом" Сергей Александрович Обозов наконец то мог быть спокоен, главное детище предприятия, плавучая АЭС "Академик Курчатов" все таки была спущена на воду на верфи Балтийского завода в Санкт-Петербурге. Скольких усилий стоило концерну получить этот масштабный государственный заказ, кроме него не знал никто. Постоянное напряжение и кропотливая работа на ниве разработки проекта и лоббирование интересов концерна в кругу не самых чистых на руку чиновников явно не добавило директору здоровья, но сегодняшний день окупил все потраченные усилия. Главные телеканалы страны взахлеб вещали о спуске первой из шести планируемых плавучих АЭС, которая в течении недели должна будет отправиться в порт города Тикси в республике Саха (Якутия), что означает начало новой эры в области энергетики России и ряд выгодных для компании контрактов. Правительство РФ и лично президент прекрасно осознавали, что использование плавучего энергоблока атомной станции позволит коренным образом решить проблему с традиционным завозом органического топлива в энергодефицитные северные регионы страны. А показать всему миру, что именно Россия стала первопроходцем в применении новейшей технологии термоядерных реакций и опередить совметный французко-американский проект, было делом престижа страны. В перспективе планировалось заключение договора еще на шесть площадок для строительства плавучих АЭС, в том числе на Камчатке, Чукотке, в Якутии и Красноярском крае. И Сергей Александрович великолепно понимал, что в случае успешного запуска "Академика Курчатова" в порту назначения, все основные контракты получит именно его концерн. Тем более что оборудование гидротехнических сооружений (палы для установки реакторов, пирс, подходной канал, защитные оградительные сооружения) и береговая площадка, на которой располагаются вспомогательные здания в порту Тикси, были завершены еще месяц назад.
Обозов вернулся с торжественной церемонии спуска "Курчатова" около двух часов назад и сейчас, в уютной гостиной своего загородного дома в Парголово смотрел выпуск новостей первого канала, где давал интервью главный разработчик проекта Дмитрий Зверев. Журналист, чуть ли не тыкая микрофоном в лицо выступающего, уже начал брать интервью:
– Дмитрий Леонидович не могли бы вы рассказать нашим зрителям о том, что же представляет собой "Академик Курчатов"?
– Ну… как вы могли прочитать в пресс-релизе плавучая АЭС такого класса это судно длиной 144 метра, шириной 30 метров и водоизмещением 21,5 тыс. тонн. Энергетическая мощность одного термоядерного реактора составляет 70 мегаватт. АЭС могут базироваться в любом прибрежном районе и использоваться для выработки как электричества и тепла, так и для опреснения морской воды. В сутки она может выдать от 100 до 400 тысяч тонн пресной воды. Плавучая атомная станция может эксплуатироваться без перезагрузки топлива в течение 12–15 лет и имеет повышенный уровень радиационной безопасности.
– Господин Зверев, в последнее время можно часто услышать множество протестов со стороны природоохранных организаций, которые выступают против использования плавучих АЭС, что вы можете сказать по этому поводу?
Обозов чуть не пролил себе на брюки коньяк, так как он, наверное, никто не ненавидел этих чертовых гринписовцев с их постоянными провокациями и желанием стать затычкой в каждой бочке. "В конце концов, они сами вопят о дефиците пресной воды и загрязнении окружающей среды, ведь блин уже давно известно, что аналогов системе безопасности нашего "Курчатова" не существует, гребаные выродки!!!" – про себя выругался директор и дополнив фужер коллекционным напитком, вновь обратил внимание на телевизор.
– Про какие протесты или претензии может идти речь?! В течении двух месяцев на борту нашей станции проводилась проверка систем безопасности и защиты реактора, все российские и международные эксперты пришли к выводу о том, что наша система является лучшей в мире. Наш "Академик" на базе термоядерного реактора КЛТУ-4 °C – экологически чистый энергоисточник. Радиационное воздействие при нормальной эксплуатации обусловлено исключительно атмосферными выбросами радиоактивных веществ. При этом расчетная годовая доза облучения населения при эксплуатации нашей АЭС, а именно 1 мк. ренг. в/год, пренебрежимо мала по сравнению с естественным радиационным фоном, воздействующим на человека, что составляет 2,4 мк. ренген в/год. Поступление радиоактивных веществ в водную среду технически исключено! – с чувством искреннего возмущения ответил Зверев.
Журналист и не собирался униматься с данным вопросом и, ухмыляясь, продолжил:
– Но специалисты "Гринпис" считают, что плавучие АЭС могут стать заманчивой мишенью для различных террористических организаций…ведь проект не предусматривает никаких специальных охранных мер, например, присутствие в районе ПАЭС российских военных кораблей в течение срока эксплуатации станции?
– Ну…во-первых, на станции постоянно находится персонал охраны, в который входят действительно профессионалы своего дела, прошедшие службу в специальных органах и в войсках. А во вторых я хотел бы заметить, что в пути из порта Петербурга до Тикси ледокол "Россия" с нашей ПАЭС будет сопровождаться подводной лодкой ВМФ России. Ну и, в конце концов, я не думаю, что проект, который принадлежит государству почти на 70 %, будет плохо охраняться, Россия все-таки имеет большой вес в мире. – Зверев был явно доволен своим ответом и ненавязчиво предложил закончить интервью – А теперь извините, мне придется вас покинуть, всю остальную информацию вы сможете получить завтра на пресс-конференции.
Обозов выключил телевизор, на сегодня можно было расслабиться, осталось только выступить на завтрашней пресс-конференции. Вечером 22 ноября 2012 года ПАЭС "Академик Курчатов" и сопровождающей субмариной К-461 "Волк" отправятся в плавание из порта Санкт – Петербурга в Тикси.



Глава 1. Ледокол "Россия"

Капитаном "России" с водоизмещением почти в 23 000 тон Анатолий Алексеевич Лемех был назначен еще в 1985 году, а уже в 1986 после тестовых испытаний атомный ледокол начал свою первую арктическую навигацию. Будучи бессменным командиром судна уже более 25 лет, Лемех окончательно решил для себя, что сопровождение и буксировка плавучей атомной станции "Академик Ломоносов" станет финальным аккордом в его удивительно долгой карьере. И вот сегодня, 22 ноября 2012 года, должна начаться его последняя перед пенсией навигация.
– Дааа. Михаил, ты знаешь, я и ведь никогда не думал, что буду ходить по водам Северного Ледовитого Океана аж до 2012 года, казалось, что после развала Союза меня спишут в утиль как кучу металлолома. Ан нет, вишь как – перед пенсией решили проводить, первую в мире плавучую АЭС будем через льды тащить. Кхе-кхе…о таких штуковинах еще в семидесятых говорили, а вот только сейчас построили – немного грустно обратился к своему помощнику Лемех.
– Что тут грустить, Толя, мы свое уже отработали, вишь как хорошо нас провожают, это тебе не хухры-мухры, задание государственной важности, понимаешь ли. Вот вернемся и поедем мы ко мне в Белокуриху, банька, рыбалка и никаких тебе тревог и беспокойств.
Михаил Грива, проработав с Анатолием Лемех 26 лет, успел досконально изучить своего шефа и понимал, насколько трудно тому осознавать, что это их последняя навигация. Грива не знал никого другого, кто был бы настолько предан собственной работе и любил свой корабль так, как его бессменный капитан.
– Анатолий, через час сбор всей команды в кают-компании, ты не забыл…хотя чего эт я, ты никогда ничего не забываешь, черт морской – засмеялся Грива.
– Слушай, – проигнорировал высказывание Гривы капитан – наш новый главврач должна прибыть сегодня за четыре часа до отплытия, введешь ее в курс дела, познакомь с медицинским персоналом. Молодая говорят дама, мне Валентиныч из отдела кадров звонил, говорит, что барышня – красавица писаная, так что ты присмотри там за ней первое время.
– Ты же знаешь, за красивыми барышнями я всегда готов!!! – плотоядно усмехнувшись, ответил помощник капитана.
– Но-но, Михаил Иванович, старый уже ты на баб заглядываться. Давай пили на рубку, пообщайся с нашим новым начальником связи, шустрый он какой-то. И как таких молодых назначают?? Радиолюбитель хренов…
После того как Михаил вышел из капитанской каюты Лемех задумался о том, как в последнее время обновился экипаж судна. Из старых, проверенных трудными переходами специалистов остались разве что его первый помощник Грива, главный механик – инженер Мезенов да старший кок Малхаз Жаванидзе. Все они работают на ледоколе еще с 1986 года, остальной же экипаж сменялся уже более трех раз. А в 2011 году ему, герою социалистического труда, заслуженному капитану одного из самых больших ледоколов страны в приказном порядке были представлены новые члены экипажа. И только благодаря своему авторитету и неплохим связям в морском ведомстве он смог отсеять самых, на его взгляд, ненадежных людей.
"Да, но ребят то я всех просмотрел, сойдут, толковая из них команда может получится, не стыдно будет новому капитану корабль передавать…да, старый я уже, 65 лет, охренеть!!" – подумал капитан и принялся еще раз просматривать доклады руководителей всех служб судна о готовности к навигации.
Все 108 членов команды ледокола собрались в клубе ровно в 14.00. Капитан, внимательно посмотрев на сидящих в креслах людей, начал внеочередную планерку.
– Здравствуйте товарищи. Всю основную информацию о предстоящей навигации вам должны были предоставить начальники соответствующих служб. Я же решил собрать экипаж, чтобы объявить, что данный рейс станет последним для меня и моего старпома Михаила Гривы. Нам выпала честь провести через льды Северного Ледовитого океана первую в мире плавучую АЭС, и лично мне хочется оправдать оказанное нашей "России" доверие. Я уверен, что мы справимся с маршрутом, и наша навигация пройдет как обычно, то есть без нарушений и в полном соответствии с графиком при соблюдении всех требований безопасности. Как вы уже знаете, помимо членов экипажа на борт корабля ожидается прибытие четырех специалистов из республики Аргентина и переводчика, а также нашего нового главврача, Самойловой Ирина Александровны, прошу оказать им достойный прием. А сейчас я предоставляю слово начальникам служб судна с докладами о готовности ледокола к отплытию – Лемех, отпив воды, сошел с трибуны, уступив место начальнику продовольственной службы Малхазу Жаванидзе.
По негласному правилу, начальники служб и другие члены экипажа выступали согласно их выслуге лет на ледоколе "Россия", после их докладов остальные вопросы обсуждались вопросов в общем порядке.
– Ну, я как старый и опытный кок – Жаванидзе начал говорить без присущего кавказцам акцента – могу всех уверить, голод вам не грозит. Как всегда, запас продуктов рассчитан на 159 человек, то есть согласно норме. Как все вы знаете, комплекс помещений пищеблока рассчитан на хранение запасов продуктов сроком до 7,5 месяцев, обеспечивается полная автономность охлаждаемых и рефрижераторных камер. На ледоколе установлено оборудование для гидропонного выращивания зеленных культур. Вчера была полностью завершена погрузка и ревизия провианта. С меню все члены экипажа могут ознакомиться перед входом в столовую, уже вывесили. Тем, кому в течение навигации прописаны диета – в столовой имеется специальное диетическое меню, спрашивайте у официантов, Максима и Георгия. Ну а теперь хорошая новость – мы полностью сменили винную карту, благодаря нашим аргентинским гостям теперь существенно расширен выбор вин, нам в качестве подарка поставили несколько ящиков сухого красного вина из этой солнечной страны, а я как истинный ценитель напитка, могу сказать, что после грузинских, аргентинские вина самые лучшие. – Малхаз заулыбался и под аплодисменты сошел с трибуны. Несмотря на солидные возраст, в 57 лет, Малхаз выглядел гораздо моложе, и будучи коком не обзавелся даже подобием пуза.
Следующим на трибуну поднялся главный механик-инженер Роман Мезенов, сухощавый, не высоко роста мужчина обладал на судне непререкаемым авторитетом, в клубе установилась полная тишина, и Роман Александрович поприветствовал собравшихся:
– Добрый вечер, товарищи. Начну с общего доклада о состоянии судна и произошедших изменениях. Как вы знаете, наш ледокол перед последней навигацией прошел небольшую модернизацию. Все инженеры и механики прошли курсы переподготовки, прибыли новые специалисты, которые стали членами нашей команды. Всех вы прекрасно знаете, и думаю, что еще раз представлять их не имеет особого смысла. Источник энергии на ледоколе "Россия" – АППУ, состоящая из двух блоков, каждый из которых включает в себя реактор водяного типа с соответствующим вспомогательным оборудованием. Оба блока работают на общую паровую магистраль. Установка размещена в газоплотном отсеке, разделенном по высоте на 2 помещения; аппаратное и реакторное. После модернизации была значительно улучшена система защиты обоих блоков и установлен новый резервный дизель-генератор мощностью 2МВт. Аварийные дизель-генераторы мощностью по 200 кВт обеспечивают подачу электроэнергии наиболее ответственным потребителям в аварийных случаях. Для обеспечения плавания в открытом море, вблизи берегов, в узкостях, по фарватерам в условиях плохой видимости и предупреждения столкновений на ледоколе установлены 2 новейших РЛС, автоматизированный индикатор предупреждения столкновения и 2 приемо-индикатора. Других изменений на судне не произошло. Все системы работают в штатном порядке. Спасибо за внимание.
Далее собрание продолжилось в рабочем порядке, и в 18.00 на трибуну вновь поднялся капитан судна:
– Товарищи, прошу всех проследовать на рабочие места, отплываем через 6 часов. Желаю всем удачи, и хранит нас Бог!! Начальников служб попрошу задержаться на некоторое время, а вы Михаил Иванович – обратился к старпому Лемех – организуйте встречу и расселение наших аргентинских друзей и нового главврача, пока можете быть свободны.
Люди начали покидать помещение клуба, где капитан провел окончательный инструктаж оставшихся членов команды.
Самойлова Ирина Александровна на борту катера, который должен доставить ее на новое место работы, думала о своем. Ведь совсем недавно в 2013 году, ее, потомственного военного хирурга, перевели на новое место в Санкт-Петербург. Нельзя сказать, что служба на Черноморском флоте ей не нравилась, но после неудачного романа с мичманом крейсера "Москва", который оказался далеко не самым порядочным представителем мужской половины человечества, ей больше не хотелось оставаться в теплых краях. И не смотря на протесты родителей, Ирина написала рапорт о переводе в другую воинскую часть. Военно-медицинская академия в Питере была далеко не чужим для нее местом. Семь лет учебы в северной столице оставили множество приятных, ну и не очень воспоминаний. В конце – концов, город она знала прекрасно, а должность помощника главного хирурга была довольно перспективной в плане продолжения карьеры. Но то, что случилось позже, стало полной неожиданностью, в рамках реформы вооруженных сил произошло сокращение военнослужащих, под которое попали и офицеры медицинской академии. Ирина всегда была уверена, что военные хирурги – самые профессиональные в стране, но видимо чиновники нашей необъятной Родины лучше разбирались в том, что необходимо для армии. Всем военным врачам было предложено перейти на гражданские должности, при этом итак не самая большая зарплата сокращалась почти в два раза. Самойлова написала рапорт об увольнении, который был с радостью одобрен начальством. После недолгих раздумий, Ирина решила принять предложение давнего друга ее отца, Лемех Анатолия Алексеевича, и подписала договор о работе в качестве главврача на ледоколе "Россия". Когда Ирина была еще совсем маленькой девочкой, дядя Толя с супругой нередко приезжали к ним в гости, ее отец и Лемех были друзьями с самого детства, и ставший известным на весь Союз капитан никогда не забывал своего старинного товарища. Тем более, после северных ветров, мягкий климат Крыма и теплое Черное море вызывали у Лемех явную симпатию. Уже после окончания школы, Ирина, благодаря протекции Анатолия Алексеевича смогла поступить в Военно-медицинскую академию, за что была ему очень благодарна. И вот ее жизнь принимала совершенно новый оборот, Ирину не пугали ни холодные воды Северного Ледовитого океана, ни долгое отсутствие твердой земли под ногами, ей хотелось сменить обстановку и забыть о всех своих неудачах как в личном, так и в профессиональном отношении. Она, высокая, красивая женщина, на которую обращают внимание все без исключения особи мужского пола, за 29 лет так и не смогла найти человека, с кем можно было связать свою жизнь. Все ее романы закачивались довольно быстро, а последний лучше и не вспоминать.
Катер приближался к ледоколу, далеко позади остался норвежский порт Нарвик.
Да… интересно конечно, но целый год в этой гребаной Якутии это уж слишком" – с грустью подумал Александр, оказавшись на борту Ледокола "Россия". Сидя в своей каюте, в которой также разместили старшего группы аргентинцев, военный переводчик Александр Каменский ругал про себя своего бывшего товарища по службе Андрея Дюрина: "Вот козел!! Если бы не его маза и папаша дипломат, я бы сейчас спокойно отдыхал на пляжах Гаваны, и вот те на, послали с этими болудос жопу морозить!! Вернусь из командировки, набью ублюдку морду, стукач чертов!!"
Получив в июне звание старшего лейтенанта, Каменский и не представлял, что буквально через несколько месяцев его вышлют из Кубы за пьянку с начальником ПВО этой страны. В российском военном представительстве помимо еще четырех переводчиков работал его товарищ по военному институту иностранных языков Андрей Дюрин. В конце года Дюрина должны были отправить в Никарагуа, на целых три года, и Саша был неописуемо рад данному обстоятельству, работать с Дюром не хотел никто, будучи курсантом, он зарекомендовал себя стукачом и никогда не пользовался уважением сослуживцев. Отмечая 20 мая день независимости Кубы в гостях у полковника Освальдо Гарсия, Саша здорово надрался с кубинцем, что заснял на сотовый Дюрин, которому совсем не нравилась перспектива ехать в Никарагуа. Разместив запись в интернете, Дюрин дискредитировал не только Каменского, но и многих кубинских офицеров. Скандал получился знатный, и буквально через неделю Александра отправили обратно в Россию, а Дюрин, благодаря стараниям своего отца, остался на должности помощника военного атташе. После нескольких месяцев, проведенных в Центре боевого применения ВВС в Торжке с венесуэльскими пилотами, Александр решил написать рапорт об увольнении. Зарплата в 15 тысяч рублей и отсутствие перспектив карьерного роста в этом всеми забытом городке начинали явно напрягать офицера. В это время его друг, работавший в отделе международных сношений МО РФ, предложил Саше поработать с группой аргентинских специалистов на ПАЭС "Академик Ломоносов". Аргентинское правительство направило инспекционную группу, на предмет возможной закупки ПАЭС для своей страны. Командировочные и предписание оформили за несколько дней, и уже двое суток старший лейтенант Каменский находился на борту "России".
– Ramiro, nunca estaràs acostumbrado a clima del norte ruso, pero no preocupes tanto, se como superarlo[1] – засмеялся Каменский, доставая из своей сумки бутылку кубинского рома.
– !!Perfecto!! Estoy jodido de nuestro viaje. ¿Cuando llegaremos?[2] – радостно ответил старший аргентинской группы и расставил стаканы.
С Александром у Рамиро сразу сложились отношения, русский не был снобом и выгодно этим отличался от их предыдущего переводчика. И тот факт, что Саша не раз бывал в Южной Америке, сразу помог установить нормальные отношения, как человеческие, так и профессиональные. Рамиро, невысоко роста крепыш выглядел гораздо моложе своих 35 лет, а смуглая кожа, черные волосы и некрупные черты худого лица выдавали в нем типичного представителя Южной Америки
– "Llegaremos dentro de dos semanas, aca en Yacutia entenderàs que significa "sobachiy holod""[3] – разливая по стаканам ром, сказал Саша.
От дальнейшего распития алкоголя отвлек стук в дверь каюты, Саша поставив бутылку на стол, увидел входящего старшего помощника капитана судна.
– Упс. Здравствуйте Михаил Иванович, мы тут перед сном решили немного отдохнуть так сказать. Не желаете составить компанию? – опавшим голосом спросил Каменский.
– А что это вы пьете тут, коньяк что-ли? – внимательно смотря на бутылку, спросил Грива.
– Да нет ром, с Кубы привез, вот и решил себя и Рамиро побаловать.
– Я вообще то, по какому делу зашел, завтра у капитана юбилей, 65 лет, так он хотел бы пригласить аргентинцев и тебя в кают-компанию на небольшой сабантуй, так что к 17.00 быть там, понял Саш? – серьезно сказал старпом.
– Да, конечно, аргентинцы, думаю, не откажутся, как никак дружба народов – улыбнулся Каменский.
– Ну что давай третью рюмку, ром штука хорошая – сказал Грива, присаживаясь рядом с Рамиро.
Пока Александр переводил аргентинцу слова старпома, Михаил Иванович внимательно осматривая бутылку Гаваны, вдруг спросил:
– Саша, а как это тебя угораздило к нам на корабль, новых ощущений захотелось?
– Да нет Михаил Иванович, просто приказы командования не обсуждают, предложили здесь временно поработать, ну я и согласился, раньше ведь никогда ледокол не видел.
– Quiero hacer el brindis – вклинился в разговор аргентинец, разлив темный напиток по рюмкам – !Por la amistad entre lo rusos y los argentinos!
– Что это он сказал, наверно тост какой-то? – хмыкнул старпом.
– Да, вам и переводчик не нужен, Михаил Иванович! Рамиро предлагает выпить за дружбу между русскими аргентинцами.
– За дружбу!!!
Приговорив бутылку рома, все решили отойти ко сну. Выходя из каюты, старпом остановился и воскликнул:
– Вот едрена вошь!! Чуть не забыл, завтра к 10 утра зайдите все в медицинский блок, наш главврач осмотрит аргентинцев и тебя, ведь медобследование вы только на берегу проходили, не так – ли?
Саша перевел слова Гривы старшему аргентинской группы, и получив утвердительный ответ, обратился к Гриве:
– Да, сразу после завтрака все подойдут.
– Ну, спокойной ночи тогда – сказал старпом и вышел из каюты.
На обследование аргентинцы отправились вместе с Александром, как и обещали – сразу после завтрака. Спустившись на вторую палубу, Саша остановил проходящего мимо парня, скорей всего лаборанта, и спросил, как пройти к кабинету главврача, вскоре вся группа из шести человек стояла в проходе напротив приемной, ожидая, когда придет его хозяин. Сам медицинский блок занимает довольно большую площадь, что и немудрено, проходя мимо различных кабинет Александр смог узнать, что на судне имеется даже отделение стоматологии и рентгена.
Появление Ирины, одетой в простой медицинский халат, который надо сказать был ей очень к лицу, встретили чуть ли не овациями. Рамиро, словно записной донжуан попытался поцеловать Самойловой руку, после того, как Саша представил ей будущих пациентов. Ирина разрешила аргентинцу проявить столь необычные знаки внимания и обратилась к Александру:
– Как я понимаю, вы – Александр Сергеевич, Михаил Иванович, меня вчера заочно с вами познакомил. Скажите своим подопечным пусть проходят в кабинет по одному. Как я понимаю, русский язык они не знают, так что ваша помощь, Александр Сергеевич мне не помешает.
– Да конечно, никаких проблем.
Александр перевел слова доктора и вслед за ней зашел в кабинет. Обследование продолжилось не более часа, у всех, включая Каменского, взяли кровь из пальца и забрали медицинские полисы, выданные еще в Петербурге.
– Если что – то будет не так с анализами, я вам сообщу Александр Сергеевич – продолжила Ирина, когда последний из аргентинцев вышел из кабинета – спасибо Вам за помощь, всегда завидовала людям, знающим иностранные языки.
– Не за что Ирина Александровна, кстати, можете меня называть просто Саша, вроде еще не настолько старый стал – улыбнулся Каменский.
– Тогда и вы зовите меня Ириной, если возникнут проблемы со здоровьем, то обращайтесь, поможем.
– Ну на здоровье не жалуемся, но ради того, чтобы еще раз Вас увидеть, специально буду ходить босиком по палубе, может простыну, а вы меня будете лечить, Ирина.
– Идите уже, простынет он – улыбнулась доктор – до свидания.
– До встречи, Ирина. Кстати вы сегодня будете на юбилее капитана?
– Да, конечно, не хотелось бы обижать Анатолия Алексеевича.
– Значит увидимся, я надеюсь, вы простите мне мою наглость и позволите быть вашим кавалером в этот вечер?
– Александр, поговорка о том, что наглость – второе счастье не всегда уместна, но я подумаю – улыбнулась Самойлова – идите, аргентинец вы наш.
– Значит до вечера – пропел Саша и вышел из кабинета.



Глава 2. "Академик Курчатов"

Корабль несколько дней назад отошел от причала и направился в сторону Норвегии. Капитан первой в мире плавучей АЭС, Дмитрий Иванов находился в рубке и согласовывал с Лемех их совместные действия. Согласно разработанному маршруту, ледокол и ПАЭС должны встретится в 12-м квадрате, недалеко от норвежского порта Нарвик. До встречи оставалось несколько часов, после чего суда отправятся в акваторию Северного Ледовитого Океана, "Россия" будет прокладывать во льдах путь до самого Тикси, куда, согласно проведенным расчетам, корабли должны прибыть ровно через 16 дней.
На совещании, организованном правительством РФ и концерном "Энергоатом" несколько дней назад, были собраны все заинтересованные в удачной реализации проекта стороны. Помимо чиновников и руководителей "Энергоатома" присутствовали военные, представители ФСБ и ГРУ, а также капитаны судов, которые будут задействованы в операции. На этом вечере Иванов и познакомился с Анатолием Алексеевичем Лемех, который произвел на него впечатление опытного и надежного профессионала. Помимо Лемех, Иванов поговорил с капитаном подводной лодки сопровождения и главными инженерами. На совещании были согласованы все вопросы, касающиеся маршрута и начальной стадии работы ПАЭС в порту Тикси.
С докладом выступили и физики-ядерщики, команда которых находится на борту "Ломоносова", и по прибытию в пункт назначения именно они будут руководить запуском двух незадействованных реакторов станции. Руководитель группы физиков и начальник станции Кацман Моисей Давыдович, уверил всех в исключительной безопасности установок и рассказал, какие горизонты для будущего России откроет запуск "Академика Курчатова" с новейшими термоядерными реакторами. В общем, совещание прошло с присущим для таких мероприятий пафосом и завершилось шикарным банкетом, организованным лично господином Обозовым.
За свои 45 лет Дмитрий Валентинович Иванов успел походить почти на всех разновидностях гражданских судов, последним из которых являлся многотонажный нефтяной танкер "Руслан", доставлявший в северные районы страны так необходимые им мазут и нефть. Поэтому предложение стать капитаном ПАЭС было принято им с большим энтузиазмом, лучше него мало кто знал назначенный морской путь, да и зарплата капитана первой в мире ПАЭС была значительно выше прежней.
В 22.00 "Академик Курчатов" вышел в 12-ый квадрат и после приветствия ледокола "Россия" и обмена сообщениями с субмариной К-461 "Волк" суда отправились по назначенному маршруту.
Иванов нажал на кнопку коммуникатора и связался со своим помощником Ярославом Старухиным:
– Ярослав, объяви, пожалуйста, всем руководителям служб, что завтра в 9.30 минут я жду их у себя на совещании, пусть подготовят отчет о состоянии дел на вверенных объектах.
– Понял Вас, Дмитрий Валентинович, еще какие указания будут?
– Нет Ярослав, действуй согласно плану, я пойду спать, как меня найти ты знаешь. Смени старшего штурмана на мостики через 15 минут.
– Спокойной ночи капитан.
– До завтра – Иванов вышел из рубки управления и направился в свою каюту, он был полностью уверен в профессионализме своих подчиненных.
Сразу после завтрака капитан судна отправился в кают-компанию, где уже собирались руководители всех служб корабля.
– Здравствуйте, товарищи, прошу всех садиться – громко сказал капитан – касаемо совещания, попрошу в устной форме доложить мне о состоянии дел на судне, изменениях и не дай Бог каких-либо отклонениях от нормального режима работы. Начнем, пожалуй, с вас, Петр Ефремович – обратился к начальнику радиотехнической службы Иванов.
– Дмитрий Валентинович, все средства связи работают в штатном режиме, находимся в постоянной связи с ледоколом "Россия", раз в 2 часа принимаем сообщения от К-461. На связь с руководством выходим каждые пять часов, каких-либо проблем нет. В принципе все, остальное – чисто рабочий процесс, все сотрудники на местах, нарушений не обнаружено. Техническая служба проводит проверку оборудования при смене вахты.
– Хорошо, Петр Ефремович, спасибо. Так – не предвещающим ничего хорошо тоном произнес Иванов – теперь мне интересно мнение начпрода, да, да я про вас говорю Валентин Владимирович – капитан посмотрел на вставшего с кресла начальника продовольственной службы. Пришедший на судно около двух недель назад Холопко Валентин Владимирович, 40 – летний уроженец Одессы, всем своим видом старался показать, что он чуть ли не ангел во плоти.
– Объясните мне, почему в меню младшего персонала судна отсутствуют фрукты? Если я не ошибаюсь, то мы обсуждали с вами этот вопрос еще в Петербурге, и я тогда отчетливо дал понять, что меню командного состава не должно отличаться от обычного за исключением алкогольных напитков, не так ли?
– Дмитрий Валентинович, просто я решил, что на данный момент является нецелесообразным вводить в рацион экипажа фрукты, витамины они итак получают в полном объеме, зато по прибытию в Тикси мы сможем разнообразить меню. Тем более что с апельсинами за это время ничего не случится, а яблоки выдаются на ужин.
– То, что является, как вы выразились целесообразным, на судне решаю я. Валентин Владимирович, впредь прошу обсуждать похожие инициативы со мной, вам ясно? – смотря в глаза начпроду, произнес капитан.
– Да ясно. – поникшим голосом ответил подчиненный.
– Хорошо, знаете, может ваша идея и не так уж плоха, думаю, тогда стоит исключить апельсины и из меню командного состава, садитесь, Валентин Владимирович.
Капитан, закончив разговор с начальником продовольственной службы, обратился к присутствующим:
– Дамы и господа, я еще раз хочу напомнить всем, что иной раз нужно согласовывать свои действия со мной, если они касаются жизнедеятельности корабля в целом. Я всегда поощрял и буду поощрять разумную инициативу, но ПАЭС это объект повышенной, еще раз повторяю – повышенной опасности, поэтому советую всем работать в рамках разработанных инструкций. Если у вас есть какие-либо конкретные предложения, то прошу обсуждать их со мной.
В кают-компании установилась полная тишина, все руководители служб смотрели на Иванова, который и продолжил совещание:
– Теперь послушаем начальника станции, Моисей Давыдович?
– Кхм. Пгежде всего, я еще газ хотел бы напомнить все присутствующим о том новейшем обогудовании, котогое обеспечивает почти весь пгоцесс жизнедеятельности станции – начал говорить пожилой мужчина невысокого роста, поправив на переносице очки – как вы знаете, наш когабль обогудован тгемя тегмоядегными гегактогами КЛТУ-4 °C. Мощность каждого из них составляет около 75 мегаватт, система не имеет аналогов в миге, я хочу сказать, что пги ногмальном функциониговании она полностью безопасна как для людей, так и для окружащей сгеды. На данный момент габотает только одна установка, котогая с лихвой пегекрывает все потгебности станции. Никаких нагушений не обнагужено и все идет согласно установленных ногм. Пги всех возможных ситуациях, включая запгоектные авагии, дозовая нагрузка на пегсонал не пгевышает 0,01 % естественного гадиационного фона. Активность забортной воды, обусловленная работой реакторной установки, составляет 0,1 бк/л, что в 100 раз ниже регламентированного значения активности питьевой воды. Все системы габотают согласно установленных пагаметгов, каких либо отклонений не обнагужено. Спасибо за внимания, товагищи, я закончил.
– Спасибо за информацию, Моисей Давыдович, можете садиться – резюмировал доклад специалиста Иванов.
После с докладами выступили главный механик – инженер Чубин, начальник метеослужбы, начальник вертолетного авиакрыла станции и руководитель медслужбы, главврач Евдокимова.
Капитан по окончании совещания произнес:
– Спасибо коллеги, все могут отправляться по рабочим местам, начальника службы безопасности и вас, Ярослав Максимович – обратился к старпому Иванов – я попрошу задержаться.
Когда остальные покинули помещение кают-компании, Иванов, посмотрев на начальника службы безопасности станции, майора Верещагина, сказал:
– Антон Владимирович, у меня еще не было возможности ознакомится с работой вашей службы, так что, если Вас не затруднить, то расскажите поподробней о себе и ваших подчиненных.
– Согласно инструкции я имею право обсуждать эту тему как раз с вами и вашим помощником, Дмитрий Валентинович – посмотрев в глаза капитану, холодно ответил Верещагин.
"Даа…сожрет и не подавится, лютый мужик, все они интересно в ГРУ такие?" – глядя на крепкосбитого начбеза, подумал капитан.
– Так вот, как вы знаете, моя команда состоит из 18 человек, для вас не секрет, что мы являемся подразделением спецназа ГРУ, "Атом". Все мои бойцы прекрасно подготовлены и имеют большой опыт охраны специальных объектов и контртеррористической деятельности. Постоянно на дежурстве находится 6 моих подчиненных, они охраняют помещение реакторных установок, центр управления станцией и палубу, а также и экипаж судна.
– В помещении арсенала находится ваша оружейная комната, мне стало интересно, что вы там храните, товарищ майор, я как-никак капитан и должен знать, что происходит на станции. – Спросил Иванов, бесстрастно наблюдая за реакцией майора.
– Никакого секрета нет, Дмитрий Валентинович, но как вы понимаете, его нет только для вас и старпома – прищурился Верщеагин.
– Да, да, мы прекрасно понимаем Вас, товарищ майор. Правда, Ярослав? – обратился к помощнику капитан.
– Без сомнения, Дмитрий Валентинович. – ответил второй на судне человек.
– В оружейке хранятся персональные средства защиты и оружие, а именно 15 единиц АК – 104, 2 ПК, 3 гранатомета РПГ-9, 10 единиц бесшумной винтовки "Винторез", 100 цинков с патронами и два ящика с гранатами Ф-1 и РГН. Также в наличии имеется несколько ящиков боеприпасов для гранатомета, две единицы реактивного пехотного огнемета РПО – А "Шмель – М" с зарядами. Помимо того каждый боец подразделения вооружен личным оружием, пистолетным комплексом "Гюрза". Из тяжелого вооружения – крупнокалиберный пулемет Корд – М, 2 единицы ПЗРК "Игла" и боеприпасы для этого оружия.
– Майор, вы, что на войну собрались? Конечно профессионалы знают лучше, но такого я не ожидал, – ахнул Иванов, с еще большим уважением, посмотрев на начальника службы безопасности.
– Мы должны быть готовы к любому развитию событий, Дмитрий Валентинович – спокойно ответил Верещагин – а теперь, если у вас больше нет вопросов, разрешите идти?
– Да, да можете быть свободны, Антон Владимирович.
После того как майор вышел, в комнате установилась полная тишина, которую своим вопросом нарушил Старухин:
– Что вы думаете, Дмитрий Валентинович, о нашем рэмбо?
– Я думаю, нам повезло, что в службе безопасности работают такие люди, а насчет оружия, так они военные, знают что с ним делать, пойдем проведем обход станции, Ярослав.
Начальник ПАЭС "Академик Курчатов" Кацман Моисей Давыдович, будучи директором Ленинградской АЭС, не раз писал доклады в управление "Росэнергоатома" по поводу возможной модернизации блоков предприятия, особенно после случившейся в 2008 году утечки радиоактивных отходов. Конечно, благодаря своевременным действиям властей и работников станции аварию удалось быстро локализовать, сведя грозящее стать опасным заражение местности к минимуму. Но все же после инциден та в2008 году, Кацман ушел с должности директора в Санкт-Петербурге и возглавил исследовательский отдел НИИ им. Курчатова, где вскоре занялся разработкой и совершенствованием реакторов на базе термоядерного синтеза для новейшей ПАЭС. Уже в 2012 году специалисты приступили к монтированию блоков на базе плавучей платформы, и ближе к концу 2014 года был запущен первый реактор ПАЭС "Академик Курчатов". После получения нового назначения, Моисей Давыдович собрал вокруг себя самых проверенных и талантливых специалистов своего отдела из НИИ и организовал очень даже боеспособную команду, которая могла полностью обеспечить грамотное функционирование новейшей российской разработки. В новый штат из 66 человек вошли специалисты самого различного профиля, начиная от опытной команды физиков-ядерщиков и биологов, заканчивая электронщиками. Большинство же работников имели общие технические специальности. Кацман был удовлетворен тем, что руководство не стало препятствовать переходу всех выбранных им специалистов, что было и понятно – успешная реализация проект ПАЭС был очень важна для имиджа страны, особенно после ее скандального выхода из ИТЭР (ITER) в 2011 году. И сейчас на борту судна Кацман, сидя в своей каюте перед работающим компьютером, разговаривал с самым молодым из своих заместителей:
– Андгей, пегедай пожалуйста сахаг, не могу пить чай несладким.
– Вот возьмите – взяв с полки над телевизором коробку рафинада, откликнулся Нефедов – скорей бы уже в Тикси, а то это плавание вконец надоело, да и капитан нас держит чуть – ли не за матросов, хорошо хоть не суется к установкам.
– Да полно тебе, Андгей, сам же знаешь, пока станция находится в плавании, Дмитрий Валентинович отвечает считай, что за все, потерпи 2 суток осталось. Он пгосто любит погядок, как и я в прочем… – отхлебнув чай из граненого стакана в серебряном подстаканнике, попытался успокоить своего соседа Кацман – Кстати, кто сейчас ну пункте управления реакторами?
– Концедалов и Артем Борисович были, когда я уходил – ответил Андрей – завтра в 8 утра мы с Хлященко их меняем.
– Это хогошо. В Тикси наша габота станет более интересной, повегь, и пегестань дуться на капитана, должность у него такая, ответственности много тгебует в человеке, понял меня??
– Понял – буркнул Андрей – но я все равно не понимаю, зачем писать ему доклады, он ведь даже не физик.
– Ну пишешь ты мне во-пегвых, а кроме того пусть имеет пгеставление, чем мы занимаемся, так на всякий случай. Допил свой чай?
– Да, я уже ухожу, Моисей Давыдович, до завтра – попрощался парень, вставая из стола.
– Эх, могодежь, могодежь, иди уже, я еще погаботаю – вздохнул ученый и вновь принялся внимательно изучать что-то в ноутбуке.
Вдруг по внутренней связи судна раздался голос капитана: "Внимание!! Через несколько часов мы войдем в зону шторма, Шторм движется в северо-западном направлении со скоростью около 19,3 километра в час, скорость ветра достигает 120 км/ч. Просьба не выходить на верхнюю палубу, экипажу принять меры согласно инструкциям!"

Москва. Кремль. 11 декабря 2015 года.
– Господин президент, мы принимаем все необходимые меры для поиска пропавших, но пока никаких результатов. Мы задействовали все наши спутники в этом районе, в квадрат, откуда последний раз выходил на связь ледокол "Россия" высланы корабли и вертолеты для проведения поисково-спасательных работ – доложил командующий ВМФ России.
– Петр Сергеевич, не могут 2 корабля и подводная лодка просто так исчезнуть, причем одновременно, вы меня слышите!! – переходя чуть ли не на крик, резко сказал президент.
В Кабинете установилась полная тишина, члены Совета Безопасности России выжидательно смотрели на адмирала. Непонятная пропажа атомных судов просто не укладывалась в голове, а потеря ПАЭС, в которую были вложены десятки миллиардов долларов явно, могла сильно ударить по бюджету страны.
– Из предполагаемого квадрата пропали не 2, а 4 корабля, Валентин Валерьевич – не громко произнес главком.
– Что??!! Докладывайте немедленно!!
– После прошедшего в северо-западном направлении шторма с экранов локаторов исчезло грузовое судно компании "Роснефть" под проводкой ледокола "Полярник". Их поиски также не принесли никаких результатов.
– Боже мой… это… это недопустимо, – президент потянулся к стакану с водой.

Северный Ледовитый Океан. Ледокол "Россия".
Лемех после ничем необъяснимой потери спутниковой связи сразу на всех судах, ожидал прибытия на корабль капитанов "Академика Курчатова" и вышедшей на радиосвязь субмарины.
– Вова, что, черт побери, происходит, где связь?! – обратился к начальнику радиотехнической службы Лемех.
– Анатолий Алексеевич, я не знаю. За исключением судов конвоя мы смогли связаться только ледоколом "Полярник", который проводит грузовик нефтяников. Спутниковая связь не работает и у них, также как и система навигации, "ГЛОНАСС" умер во всех диапазонах. Я ничего не понимаю.
– Иди, Вова, работай, мне нужна связь и чем быстрее, тем лучше, не знаю как, но сделай – капитан резко развернулся и направился на верхнюю палубу встречать гостей. Застегнув комбинезон до самого горла и накинув меховую шапку, Лемех поднялся на палубу. Погода вокруг стояла просто прекрасная, ярко светило солнце, а океан был необыкновенно спокоен и дрейфующие по ряби темно-синей воды льдины заполняли все видимое вокруг пространство. Морозный морской воздух обжег лицо, и Анатолий Алексеевич направился к идущим навстречу людям, среди которых он сразу опознал капитана субмарины и Дмитрия Иванова, приветливо махавшего ему рукой, облаченной в меховую перчатку.
– Здравствуйте, Дмитрий Валентинович, Петр Сергеевич, давайте пройдем в кают-компанию, там и поговорим – поприветствовал прибывших капитан ледокола.
– Да уж, а то прохладно как-то на свежем воздухе – согласился капитан 2-го ранга Нестеренко.
После того как принесли кружки с чаем, Лемех начал совещание:
– Итак, что мы имеем? Начнем с того, что, слава Богу, в результате шторма никто не пострадал, не произошло никаких аварий, но на всех судах конвоя не работает спутниковая связь и система навигации. И, во-вторых, радиоэфир вокруг абсолютно пуст, за исключением сообщений с ледокола "Полярник". Что вы обо всем этом думаете и как нам действовать дальше, коллеги?
– Конечно, на моей лодке нет ядерного вооружения, но так не бывает, чтобы об атомной субмарине все вдруг забывают, мы не можем запеленговать не только наши, но и чужие сигналы. Так не бывает, вся техника исправна, но океан как будто вымер – начал говорить Нестеренко – ведь то, что мы будем сопровождать ваши суда, было известно почти всем.
– Я тоже не знаю что думать, может какие неполадки со спутниками конечно. Но если так, то предлагаю оставаться в этом квадрате до обнаружения нас властями, – отхлебнув горячего чая, произнес капитан "Курчатова" – без системы спутниковой навигации мы, конечно, можем продолжить движение в сторону Тикси, но думаю, что это преждевременно.
– Дмитрий Валентинович, мы находимся в этом квадрате уже двое суток, и ни разу с нами никто не вышел на связь, это, по крайней мере, странно.
– Да, я согласен, Анатолий Алексеевич, но думаю, что еще один день ничего не решит, в случае если ситуация не изменится, то продолжим движение в сторону порта назначения, до Тикси нам идти не более суток.
– "Полярник" со своим грузовиком попросились составить нам компанию, они тоже направлялись в Тикси, только отстают от нас ровно на сутки, они пойдут в хвосте колоны, если ничего до завтра не изменится. Кто против? – посмотрел на сидевших за столом капитанов Лемех.
– Да что тут обсуждать, ситуация скажем так неординарная, пусть идут за нами – ответил Иванов, и обратился к задумавшемуся Нестеренко – Петр Сергеевич, а вы что скажете?
– Не вижу никакой проблемы – встав на ноги, ответил офицер – но что-то мне не по себе от сложившейся ситуации, странно все это.
– Ну, значит, решили, если до завтра ничего не изменится, то идем в Тикси, товарищи – подвел итого беседы капитан ледокола – завтра по радиосвязи еще раз скоординируем наши действия, продолжать движение будем в соответствии с разработанным маршрутом.
Далее обсудив некоторые детали, руководство конвоя уже решило расходится по рабочим местам, как вдруг Иванов спросил:
– Кстати, Анатолий Алексеевич, вы перед штормом ничего странного не заметили?
– Да нет, по докладу моего старпома прошла небольшая магнитная буря, да и только.
– Я, почему спрашиваю то, вчера было северное сияние, но какое – то странное, сколько раз ходил по этому пути, раньше такого не видел, – задумчиво произнес капитан ПАЭС.
– Что значит странное, Дмитрий Валентинович?
– Да просто очень яркое, светло почти как в Майями было, а океан вокруг сверкал, словно новогодняя елка. Прямо иллюминация какая, потом сразу и шторм начался.
– Дела… обидно, что не видел, как – никак на глубине 45 метров под водой были, – усмехнулся Нестеренко.
– Я думаю, что красоты природы обсудим после, – вставая, произнес Лемех – необходимо заняться делами, товарищи.
Попрощавшись, Нестеренко и Иванов отправились на свои суда. День до сих пор был безоблачный, но вскоре природа возмутилась, и черные тучи затянули горизонт, соединив небо с океаном в стороне, противоположной той, откуда начал дуть ветер. Капитан направился по коридору в сторону столовой, от нервных переживаний разыгрался аппетит, а время уже подходило к обеду. "Ничего, завтра связь восстановится, и мы спокойно пойдем в Тикси, все живы, поломок нет, так что все нормально" – думал Лемех, когда чуть – ли не нос в нос столкнулся с переводчиком аргентинцев.
– Саша, испугал меня. И так нервы шалят и тут ты как черт из табакерки! Здравствуй! – улыбнулся он Каменскому.
– Здравствуйте, Анатолий Алексеевич, извините, не хотел Вас напугать, в столовую шел, обед же – извиняющимся тоном ответил Александр.
– Ну да, ну да, – негромко произнес Лемех – обед дело святое, кстати, ты знаешь, что сегодня на обед?
– Неа, не знаю.
– Зря. На судне знать о том, что будет на завтрак, обед, вечерний чай и ужин важно. Хорошее питание – залог хорошей работы!
– Точно, но я не привередливый, кухня у вас что надо, не то, что в армии.
– Да уж, наш камбуз – это сердце ледокола, от того, как встретят и накормят экипаж, зависит многое. Ни разу не видел недовольных приготовленных блюдами, зато вот стал обращать внимание на то, с каким вниманием все изучают меню. Ну, пойдем уж, чего встал, я, кстати, с тобой кое о чем поговорить хотел, Саша, – направившись в сторону столовой, сказал Лемех.
– Пойдемте, Анатолий Алексеевич, – ответил Каменский, заранее предчувствую, что разговор пойдет об Ирине.
Разместившись за столиком, Лемех с удовольствием потер руки, глядя на обычное для членов экипажа изобилие, на обед был рассольник, антрекот с картофелем фри, овощной салат и сок. Начав с супа, капитан обратился к Каменскому:
– Приятного аппетита Саша, я хочу поговорить о том, что произошло на моем юбилее, помнишь?
– И вам, приятного, – ответил Александр, откусывая хлеб – а что произошло на юбилее, Анатолий Алексеевич?
– Кхм. Ты знаешь, Ирина для меня не просто доктор на судне, я очень хорошо знаю ее отца, короче говоря, обижать ее не позволю, понимаешь, о чем я?
– А что я? – удивился Саша – Ну нравится мне Ирина, разве это плохо, тем более как я знаю она не замужем.
– Это ты точно подметил, мужик ты молодой, а женщин на судне раз-два и обчелся, если решил просто потрахаться, то не советую, под венец, конечно, не толкаю, но у Ирины итак в личной жизни проблем хватало, надеюсь, ты меня понимаешь?
– Понимаю, Анатолий Алексеевич, но как говорится – дело личное и никого кроме меня и Ирины это не касается, но можете, не беспокоится, ничего плохого по отношению к ней я делать не собираюсь.
– Ну и хорошо, как тебе второе? – заканчивая антрекот, продолжил Лемех.
– Очень вкусно, ваши повара великолепно готовят. Анатолий Алексеевич, я вот спросить хотел, уже два дня ни интернет, ни телевизор не работают?
– Кхм, да так неполадки какие-то со спутником, не знаю Саша, завтра, надеюсь, все прояснится – начал подниматься из стола капитан – ну все, мне пора на мостик, Рамиро и его братии передавай привет.
– Анатолий Алексеевич, а разрешите мне с вами? Интересно понаблюдать, так сказать за рабочим процессом, мешать никому не буду, честно, – с просящей интонацией сказал Александр.
– Уфф. Ну, пойдем, молодой полярник, – почесав бороду, ответил Лемех.
Ходовая рубка – она же капитанский мостик – имеет площадь примерно 150 квадратных метров, и это самое главное место на судне Александр видел впервые, всего же мостиков над палубой судна насчитывалось шесть. Лемех, поздоровавшись со своим третьим помощником Дорониным, попросил того провести для Каменского небольшую экскурсию.
– Олег Доронин, – представился помощник капитана.
– Александр, – пожав руку почти, что своего ровесника, в ответ улыбнулся Саша – сколько у вас здесь техники, да уж, сразу видно, сурьезный корабль.
– Вообще – то не корабль, а судно, но это так мелочи. Значит, смотри, в центре ходовой рубки расположен пост рулевого. Есть и автоматика, но ее предпочитают не использовать, мы же почти все время во льдах, так что лучше уж вручную.
– Вон слева пост управления двигателями, он полностью дублируются еще двумя, в центре и на правом крыле, – стараясь не мешать находящимся на вахте офицерами, продолжал экскурсию Доронин – это радар, его максимальная дальность обнаружения судов – 75 морских миль.
– Да уж, прям космический корабль какой-то, – удивлялся Каменский.
– У нас несколько независимых спутниковых систем навигации, но мы не забываем и о бумажных картах, – сказал Олег, показывая на штурманский стол с картой, где отмечено положение ледокола и его маршрут с метками глубин – видишь, стене висит карта Арктического региона, закрытая листом плексигласа, здесь фломастером нанесен маршрут нашего рейса.
Саша вышел из ходовой рубки полный полезной информации. "Этот Доронин прям фанат какой-то, столько рассказал, я теперь неделю переваривать буду, но интересно" – с благодарностью подумал Каменский и отправился в медицинский блок, чтобы повидать Ирину, с которой его уже связывали не только разговоры о здоровье./r/nНа следующее утро конвой из четырех судов продолжил движение в сторону Тикси, связь так и не появилась, что вызывало у всех вполне обоснованное беспокойство.



Глава 3. Тикси

В ходовой рубке ледокола "Россия" царило нездоровое возбуждение, заступивший на вахту третий помощник капитана Доронин в растерянности обратился к Лемех:
– Анатолий Алексеевич, мы уже прошли Быковский* и Муостах*, не видно ни одного судна, где маяк и указатели?? На радиозапросы никто не отвечает, эфир пуст!!
– Не знаю Олег, – опешил капитан и отдал команду – рулевой, СТОП МАШИНА!!! Андрей свяжи меня с остальными судами конвоя, быстро!!
Лемех прекрасно понимал, что любая остановка для судна опасна, поскольку есть инерция движения: если винт остановится, он может сломаться о льды! Но, пытаясь скрыть волнение, он все же поднес ко рту микрофон:
– Всем внимание, говорит капитан ледокола "Россия", всем судам конвоя сбавить ход и остановиться. Капитанам "Академика Курчатова", "Волка", "Полярника" и "Руслана" прибыть на борт "России", за вами будет направлен вертолет, конец связи. Доронин, вызовите в рубку начальника авиакрыла.
Лемех всматривался через иллюминаторы на покрытый льдом океан и не мог обнаружить ни единого признака судоходства в районе, не было ни маяков, ни системы указателей Севморпути, просто океан и совершенно пустынная береговая линия, без каких-либо признаков цивилизации. В условиях начавшейся полярной ночи выручали только прожекторы и система локаторов, установленные на судне. Анатолий Алексеевич впервые в жизни не знал, что ему делать, происходящее в последние дни перехода не поддавалось никакой логике. Оставив за старшего Гриву, капитан вышел из ходовой рубки и направился к себе в каюту. Старпом был должен проинструктировать пилота вертолета и проследить за организацией приема руководства других судов конвоя.
Взяв из бара бутылку коньяка и фужер, капитан опустился в кресло и решил немного прийти в себя. Молча просидев за столом около тридцати минут, он вдруг залпом выпил грамм сто кизлярского. Лемех встал и подошел к висевшему при входе в капитанскую каюту зеркалу и посмотрел на свое закаленное северными ветрами лицо. Ясные серо-голубые глаза, которые всегда улыбались из-под поседевших красиво согнутых бровей, на это раз не выражали ничего кроме растерянности. Проведя рукой, по уже начавшей седеть бороде, Лемех усмехнулся и громко обратился к своему отражению:
– Ну что, старый хрыч, вот и тебе и последняя навигация!!
Затем резко развернувшись, вышел из каюты и вновь отправился в ходовую рубку. Гости должны были прибыть на борт через 2 часа.
В помещении кают-компании ледокола "России" на полную мощность работали кондиционеры, курили практически все, за исключением Верещагина и Кацмана. Лемех собрал на экстренное совещание всех командиров судов, также прибыли начальник ПАЭС и глава их службы безопасности.
– Вертолет, дважды облетел то место, где должны находится Тикси и Быковский, там ничего нет, порт и поселок как будто испарились, – громко произнес Лемех, наблюдая за тем как вытянулись от удивления лица собеседников – нам нужно принимать решения, что делать дальше, пока льды не сковали трассу.
– Идти в другой порт у меня не хватит топлива – с ноткой истерики в голосе сказал обладатель достаточно грузной и толстоногой фигуры, принадлежащей капитану судна "Роснефти" – нужно идти в Тикси, мне необходимо выгрузить оборудование и пополнить запасы, хочется новый год встретить в Москве.
– Вы что не понимаете, Тикси нетуу! – издевающимся голосом ответил Лемех, – и вообще признаков присутствия людей в районе порта пилоты не увидели, как впрочем, и самого порта.
– Но как же, Анатолий Алексеевич, где погт!!?? Мы должны начать габоту, это ведь немыслимо пегется в такую даль, чтобы услышать от Вас подобные заявления, я тгебую, чтобы меня немедленно связали с Москвой – встал со своего места Кацман.
– Моисей Давыдович, успокойтесь. Но связь с кем – либо, на всех судах отсутствует, кроме наших судов в океане кораблей нет, спутниковые системы не работают. Мы не знаем, почему так произошло, но связь с остальным миром пропала полностью, сразу после шторма.
– Анатолий Алексеевич прав, мы не можем запеленговать ни одно судно, спутники умерли – опершись на стол локтями, негромко произнес командир субмарины – нам нужно решить, что делать дальше.
– Я, как старший конвоя – заложив руки за спину, продолжил, стоящий у иллюминатора, Лемех – считаю, что нам нужно заходить в бухту, на приемлемое от берега расстояние. Завтра нужно отправить на землю вертолет с экспедиционной группой и постараться выяснить, что же все – таки произошло, товарищи. В любом случае, идти назад, у нас возможности нет, а провианта нам должно хватить еще на несколько месяцев.
– В принципе поддерживаю слова Анатолия Алексеевича, в бухту необходимо заходить уже сегодня, все равно в районе, где мы скорей всего потеряли связь с центром, оставлен радиомаяк, так что будем просчитывать маршрут входа в бухту – произнес первые за время совещания слова Иванов.
Майор Верещагин, внимательно наблюдавший за ходом разговора, решил поддержать инициативу Лемех:
– Я как глава службы безопасности ПАЭС номинально подчиняюсь начальнику станции, но фактически только своему командованию. Но раз нет возможности связаться с Москвой и вообще с представителями властей, считаю, что на данном этапе предложение капитана Лемех выглядит самым адекватным сложившейся обстановке. Я сам летал на осмотр близлежащей территории, и могу подтвердить, что каких-либо признаков присутствия людей обнаружено не было. Спрятать поселок и инфраструктуру арктического порта с населением почти 5 тысяч человек, я не представляю возможным. Вся служба безопасности работает в режиме повышенной готовности, что стало причиной происходящих с конвоем событий, я не знаю, но проявлять бдительность необходимо.
– Значит, решено, – проведя рукой по аккуратно подстриженным волосам, заявил Лемех – осталось согласовать маршрут движения и размещение судов конвоя после остановки. Разумным будет, если впереди пойдет АПЛ, как вы на это смотрите, Петр Сергеевич?
– Сделаем, Анатолий Алексеевич, давайте обсудим детали нашего выдвижения.
Вскоре все поднялись в ходовую рубку "России", где вместе с находящимися на вахте офицерами начали работу над маршрутом входа в бухту. Работу завершили лишь к 11 часам ночи, когда капитаны остальных судов отправились на вертолете обратно к своим экипажам.
Утром, все экипажи и пассажиры конвоя были оповещены о сложившейся ситуации, из динамиков, голос Лемех звучал одинаково хорошо на всех, попавших в затруднительную ситуацию судах:
– Товарищи, я, капитан ледокола "Россия", Лемех Анатолий Алексеевич как старший конвоя довожу до вас информацию о том, что на данный момент все суда, в установленном порядке пришвартованы в бухте недалеко от Тикси. Ввиду необъяснимых обстоятельств на прибрежной территории не обнаружено ни поселка Тикси, ни каких-либо других следов присутствия людей. Спутниковые системы навигации не работают, ввиду отсутствия связи со спутниками, в районе моря Лаптевых нам не удалось обнаружить другие, кроме нашего судов конвоя корабли. Радиоэфир абсолютно пуст. Видимо после недавнего шторма произошла неизвестная нам аномалия, руководство обращается ко всем членам экипажа с убедительной просьбой продолжать работу в штатном режиме до поступления других указаний. На всех судах вводится особое положение, неподчинение приказам вышестоящего руководства будет строго пресекаться.
Лемех вышел из ходовой рубки и направился в каюту, где его уже ожидал Верещагин, оставшийся ночевать на ледоколе, чтобы возглавить планируемую экспедицию на берег. Капитан, войдя в свою каюту, обнаружил, что Верещагин увлеченно рассматривал висевшие на стене фотографии.
– Интересно Антон? – спросил майора Лемех – Тут фотографии есть фото еще с моей первой навигации в 1986 году. Хорошие тогда времена были.
– Доброе утро Анатолий Алексеевич. А почему были, сейчас разве плохие? – немного смутившись, что не заметил, как вошел капитан, спросил Антон.
– Страна другая была, мы знали ради чего живем, а сейчас… – Лемех вздохнул и, встретив понимающий взгляд майора, замолчал.
– Значит, лечу я, один из моих бойцов и ваш старпом, правильно понял? – перешел на деловой тон офицер.
– Да Антон, через 15 минут будьте на верхней палубе, пилоты уже готовят вертолет, ни пуха, ни пера.
– К черту! – ответил майор и, пожав руку Лемеха, направился к выходу.
На борту многоцелевого вертолета Ка-32С Верещагин, пытаясь перекричать шум машины, обратился к сидящему рядом бойцу:
– Ну че, Лех, от винта, как говорится!!! Давай внимательно смотри что там внизу, нельзя ничего пропустить. Что заметишь, сразу говори, понял?!
– Так точно, товарищ майор! Правда, темновато чего-то на улице – выкрикнул Попов.
– Визоры надень – передавая сержанту прибор ночного видения, отозвался Верещагин.
Вокруг была ночь, арктическая, многомесячная ночь. Антон смотрел вниз, на простирающуюся под вертолетом тундру, они уже как 40 минут назад миновали то, место, где, по словам пилота должен был находиться поселок, но пока не встретили ничего, что могло бы указывать на то, что здесь есть люди. Пару раз майор видел небольшие группы оленей, которые, услышав шум двигателей, сразу срывались с места. Вдруг, пролетев над очередной сопкой оператор, окрикнув Верещагина, стал показывать на что-то рукой:
– Смотри, смотри, кажется, вижу огонь. Валера, спустись пониже, сделай еще один заход!! – крикнул в шлемофон второй пилот – Да, я же говорил, смотрите, да тут целый поселок!!
Прожектор зависшего в 40 метрах от поселка вертолета освещал несколько прямоугольных бревенчатых зданий и около десяти юрт, недалеко от поселка размещался загон с оленями. Появление вертолета, вызвало у обитателей поселка явное оживление, из юрт выскочило несколько людей в меховых одеждах и почему-то луками. Антон попросил пилота связаться с Лемех, и взяв шлемофон быстро начал говорить:
– Анатолий Алексеевич, прием, как слышите меня?
– Слышу тебя хорошо Антон, что там у вас – взволнованным голосом ответил капитан ледокола.
– Мы нашли людей, повторяю, мы нашли людей, какой-то небольшой поселок, наверное, оленеводы, о черт! – воскликнул Верещагин – они стреляют по нам из лука, что это за хрень!!
– Из какого, черт побери, лука, у вас там все нормально майор? – раздался из динамика голос Лемех.
– Товарищ капитан – встрял в беседу оператор – местные действительно стреляют по нам из лука, уже несколько раз попали в днище, как будто молотком ударили, мы поднимемся повыше.
– Понял вас, пройдите еще километров сто вглубь территории, потом на базу, Антон, запиши на камеру, что там у вас происходит.
– Вас понял, сделаем, конец связи – майор отдал шлемофон обратно пилоту – Валера сделай еще кружок над поселком, освети прожектором, я сниму на камеру.
– Хорошо майор, только эти чукчи со своими луками меня уже достали!!! – выругался пилот.
После того как Антон заснял происходящее внизу, машина набрала высоту и полет продолжился. Через 15 минут они опять заметили похожий поселок, где действия его обитателей, облаченных во что-то наподобие дубленок и меховые шапки, почти полностью повторились, по машине начали стрелять из луков.
– Все, командир, возвращаемся, – прокричал Верещагин и, повернувшись к сержанту, помахал ему рукой, – сержант, иди сюда! Ты видел, то же, что и я??
– Наверное, товарищ майор, если честно, то я немного прифигел, – ответил присевший рядом Алексей.
– Да не то слово, прифигел он, я вообще в ах. е!! Ладно, идем обратно, на корабле запись просмотрим, может чего ясно станет. Михаил Иванович, а вы чего всю дорогу молчите? – крикнул Гриве Антон.
– Слышь, майор, а мне, если честно, говорить вообще не хочется, после того, что мы увидели, я ни хрена не понимаю!!!
– Да ладно вам, тут никто ничего не понимает, по мне еще из лука никогда не стреляли, чингачгуки ху. вы!!
– Вот я и говорю, я в этих местах не раз бывал, но все уже давно с ружьями, да и одеты по-другому. Дикость, какая, они, что вертолет раньше не видели!!
Через три часа Верещагин, Лемех и Грива смотрели сделанную во время полета запись. На столе в каюте капитана стояла ополовиненная бутылка кизлярского коньяка, а Грива несмотря на то, что Лемех не переносил табачного дыма, курил одну сигарету за другой.
– Да уж, вот тебе и раз – сказал Штирлиц, когда рядом с ним упал кирпич, а вот тебе два – подумал Мюллер, кидая из окна второй, – попытался пошутить Лемех, смотря на экран – ну и что вы по этому поводу думаете?
– Поселки, видимо якутские, а деревянные здания это, скорее всего, балаганы – зимнее жилище якутских охотников, да только их уже лет 150 не строят – блеснул эрудицией старпом – читал после одной из навигаций, помнишь, Толь, в 1995 году, у меня аппендицит воспалился, тогда в Тикси и прооперировали.
– Дела, скажу я вам, а сколько километров от Тикси до Якутска, Анатолий Алексеевич? – обратился к капитану Верещагин.
– Да где-то около тысячи трехсот, Антон, а что??
– Да просто, как я знаю, максимальная дальность полета вашей пташки где-то под 900 км, если вертолет сильно не загружен, думаю, что есть резон долететь до Якутска, возьмем на всякий случай дополнительные баки с топливом.
– Слушай, я думаю, что это правильная идея, если Якутска тоже не окажется на месте, как и Тикси, то мы сможем сделать определенные выводы, ну, в крайнем случае, придется пообщаться с местными. У меня один техник по национальности якут, думаю, что переведет, если что. Миша, будь добр, вызови сюда Валеру Федосеева, посоветуемся насчет дополнительных баков.
– Хорошо, сейчас пошлю кого-нибудь, – ответил Грива, вставая из стола.
Находясь в своей каюте, Каменский наблюдал, как Рамиро заливал кипяток в калабас с мате. Саша пытался придумать, как наиболее понятнее объяснить аргентинскому физику сложившуюся ситуацию. После радиообращения капитана судна, и самому Александру было не до конца понятно, что же все-таки произошло, а факт того, что с карты просто испарился портовый город, вызывал недоумение.
– Ramiro, tengo de relatarte algo, – смотря в глаза аргентинцу, произнес Саша – no se que pasò, pero a bordo no funcciona enlace por satèlites y la administracion tiene nigun posibilidad de conectarse con cualquier otro nave or oficiales de un paìs.
– ¿Còmo? – удивился южноамериканец, с поднесенным ко рту калабасом – He notado que no hay internet, pero pensaba que fueron solamente problemas tècnicos, eso es asi?
– No del todo, amigo, – почесав затылок ответил Саша – La cosa es que se desapareciò el puerto Tiksi, absolutamente desapareciò. Y nadie sabe como explicarlo, el capitan dijo que se ocurriò una anomalìa. Ahora nos hemos amarrado en la cala Tiksi y el grupo de investigaciòn no encontrò algunas estampas de presencia del mundo sobre el costero.
– Mirame, Sasha, soy ciudadano argentino, soy el jefe de mi grupo, entiendes, – отчаянно жестикулируя, быстро заговорил Рамиро – tu debes ir al capitan y saber todo.
– Vale, no te preocupes tanto, me voy, al saber màs detalles te dirè, oкas? – вернув мате аргентинцу произнес Саша и направился к выходу из каюты. Ему нужно было срочно поговорить с Лемех.
Поднявшись по лестнице на палубу, где находилась каюта капитана судна, переводчик увидел Доронина, который, видимо, сменился с вахты.
– Олег, Олег, подожди! – окликнул того Саша – слушай, магеллан, не знаешь где Анатолий Алексеевич?
Олег, удивленно посмотрев на взволнованную физиономию Александра, улыбнулся и пожал протянутую ему руку:
– Ты чиго кричишь Санёк, я недавно с мостика ушел, а капитан, наверное, в каюте у себя, точно не уверен. А зачем тебе?
– Да блин, аргентинец меня мой терроризирует, как рассказал ему про последние события, он сразу волноваться начал, вот и хочу с Лемех посоветоваться, что да как.
– Ну понятненько, посмотри, может он в каюте, а я побежал, в туалет хочу, давай пока! – попрощался Доронин и рванул в сторону уборной.
– Удачи, Олег, главное успей во время! – засмеялся вслед переводчик.
– Да пошел ты, тебя бы так пронесло – беззлобно откликнулся Олег, скрываясь за поворотом.
Александр подошел к двери капитанской каюты и, поправив волосы, аккуратно постучался.
– Да входите, – раздался бас Лемех – О! Саша, здорово, ты какими судьбами?
– Здравствуйте, Анатолий Алексеевич, – пожал твердую руку хозяина кабинета Каменский – да я вот в связи с последними событиями, аргентинцам мне что говорить то?
– Ох, ты черт, я и совсем забыл про них. А что им говорить, что есть, то и говори, мне сейчас не до дипломатических вежливостей. Вот садись, посмотри, что наши вертолетчики на берегу засняли, ни в какие ворота не лезет, – включив на ноутбуке запись, ответил капитан – чай будешь?
– Нет спасибо, только что пил, – сказал Саша, внимательно наблюдая за происходившим на мониторе.
Капитан, стоя за спиной гостя, размешивал в граненом стакане сахар и давал комментарии по поводу видеозаписи:
– Вот видишь, кроме этих оленеводов с луками, ничего не нашли, ни тебе дорог, ни тебе столбов с проводами, куда все делось??
– Да уж, Анатолий Алексеевич, полтергейст какой-то, а мы точно в Якутии? – с сомнением в голосе спросил Александр, подняв голову на стоящего рядом капитана.
– Во всяком случае, географически мы в этом районе, геологи с грузовика "Роснефти" подтвердили. Говорят, они здесь уже давно каждую кочку знают, так что ошибки быть не может. Мы пока не можем объяснить, что произошло, пропало все, что было построено за десятки лет.
– И что вы собираетесь делать дальше? Пойдем обратно в Санкт-Петербург или будет зимовать на ледоколе?
– Вначале узнаем, что же все-таки произошло, Саша, а потом примем решение. Тем более все суда не смогут дойти до Питера, у грузовика топлива почти не осталось, да и "Полярник" немного барахлит.
– "Полярник", я посмотрел, меньше вашего будет, правильно, Анатолий Алексеевич?
– Да у него водоизмещение то всего 12 тысяч тонн, на воду спустили лет пять назад, самый маленький атомный ледокол в стране, "Роснефть" специально для проводки своих судов построила.
– Так что же вы планируете делать дальше, Анатолий Алексеевич, интересно все-таки, как-никак мне аргентинцам что-то внятное надо сказать.
Лемех, поставив кружку, сел в свое кресло за столом, посмотрел на Каменского и, вздохнув, продолжил:
– Сегодня два вертолета полетят в сторону Якутска, загрузим их топливом, через 400 – 450 километров один из них сядет и, дозоправив первый, будет дожидаться его возвращения. Топливо хватит только на одну машину, поэтому оставшийся вертолет заберем после, ребята заправятся на судне и доставят к нему горючее. Ну а по результатам экспедиции уже примем решение, и надеюсь, поймем что произошло.
– Анатолий Алексеевич, разрешите войти в состав экспедиции? – твердо спросил Александр.
– А зачем тебе, Саша, делать больше нечего? – удивился Лемех, внимательно смотря на переводчика.
– Я как-никак офицер, товарищ капитан, тем более долгое время служил в центре боевого применения вертолетов в городе Торжок, ну и устал я от этого однообразия, на землю хочется – признался Каменский – от еще одного человека ничего с вертолетом не станет.
– В принципе, я не вижу проблемы, полетишь на нашей машине с Верещагиным и геологом. На другой – еще три человека из отряда майора. Хорошо кстати, что ты офицер, старлей вроде, – задумчиво спросил Лемех.
– Так точно, Анатолий Алексеевич, причем принимал участие в боевых действиях на границы Венесуэлы и Колумбии. Так что можете на меня положиться, в случае чего, – стоя напротив стола капитана, отрапортовал Каменский.
– Вот и хорошо, будет тебе, о чем с Верещагиным поговорить, он мужик, как я посмотрел, опытный. Ладно, если не передумал, то обратишься к старпому, он тебе все объяснит. Я как раз в ходовую рубку сменить его. А ты пока иди своих подопечных предупреди, а потом шуруй к Михаилу Ивановичу, я его предупрежу. Пошли, старлей.
Передав аргентинцам полученную информацию, Александр направился к помощнику капитана ледокола, который ожидал его в камбузе. Зайдя в помещение, где после обеда наводилась уборка, Саша заметил Михаила Ивановича, пьющего кофе за дальним столиком.
– Здравствуйте, Михаил Иванович, – поприветствовал старпома Александр, присаживаясь напротив.
– Привет Саш, мне Лемех все сказал, так что слушай боевой приказ, – сухо поприветствовал молодого человека Грива – через четыре часа вылет, будешь в нашем вертолете, пилота зовут Валера. Оденься потеплее, комбинезон и меховые перчатки получишь на складе, я тебя провожу. Надеюсь, теплая обувь и шапка у тебя есть?
– Да, конечно, а что насчет оружия, так на всякий случай?
– Кхм, могу дать тебе мою "Сайгу", хорошая штука, возьмешь 3 магазина к ней. Из Калашникова стрелял хоть? – с ноткой недоверия спросил старпом.
– Обижаете, как это офицер и из АК не стрелял? – обиженным голосом возмутился Каменский.
– Да ладно тебе, откуда я знаю, чем там военные переводчики занимаются, но раз Лемех тебя включил в состав группы, значит ему виднее. Слушай дальше, где-то через 400 километров будете садиться, там дозаправите машину, пустые резервуары сложите рядом с остающимся вертолетом, на обратном пути – то же самое. На стоянке останутся один из парней Верещагина и оба пилота. Дальше доберетесь до Якутска, там уже майор знает что делать, выполняй все его распоряжения, понял?
– Да, Михаил Иванович, понял. Дедовщину в армии никто не отменял, – улыбнулся Саша.
– Ладно, пошли на склад, потом зайдем ко мне, карабин тебе дам. В 18.00 в кают-компании будет инструктаж, познакомишься с пилотами и Верещагиным.
На палубе пилоты и бортовые техники уже заканчивали предполетную подготовку. Саша подошел к стоящему в окружении спецназовцев Верещагину. Каждый из бойцов был одет во всепогодный комбинезон, у кого на груди, а у кого за спиной были автоматы Калашникова, 104-ой модификации. Закинув за спину карабин, Александр поприветствовал военных:
– Еще раз здравия желаю!!
– И тебе не хворать, лейтенант, – громко, чтобы его можно было услышать из-за шума лопастей вертолета, ответил Верещагин – знакомься пока с моими с парнями, я отойду на пару минут.
– Старший лейтенант Каменский, можно просто Александр.
– Сержант Чижов, – протянул руку среднего роста молодой человек с широким лицом и выступающими скулами – можно просто Чиж.
– Прапорщик Мельников. Рядовой Алексеев, – представились остальные спецназовцы, первый из которых смуглый брюнет лет тридцати с карими глазами, а второй – высокий курносый парень, явно не обделенный физическими данными.
– Все топаем быстро в машину, – приказал, подошедший в компании геолога майор.
Вертолет набирал высоту, Верещагин о чем-то разговаривал с сидящим рядом геологом, остальные молчали, разговаривать при постоянном шуме было неудобно. Внизу проносились покрытые снегом сопки и нескончаемая северная тундра.
– Майор, минут через пятнадцать будем у реки, пойдем вдоль Лены, потом посадка – перекрикивая шум мотора начал говорить оператор – дозаправимся и дальше!!
– Понял тебя!! – отозвался Верещагин.
Долго искать приемлемое для посадки место пилотам не пришлось, слева от реки раскинулась вполне пригодная равнинная площадка, окруженная невысокими деревьями. Как только колеса коснулись земли, Чиж принялся открывать пассажирский люк:
– Готово!! Наконец – то по земле пройдемся, – радостно прокричал сержант, спрыгивая вниз.
Александр выйдя из отсека, сразу почувствовал, как кожу обожгло леденящим сухим ветром. Посмотрел на окружавшую его снежную пустыню и застывшие, словно на картине кусты и невысокие деревья, направился в сторону второго вертолета. От морозного воздуха даже немного сперло дыхание, но все – таки, полярная ночь была по-своему прекрасна, пряча в сумраке крутые лбы сугробов и отвесный берег застывшей реки. Пилоты заправляли баки топливом из взятых на борт резервуаров и потом вместе с пассажирами складывали их опустошенными около машины с "Курчатова".
– Ладно, сейчас, загрузим еще пять бочек с горючим, и взлетаем, – запыхаясь, произнес пилот.
После того, как работы по дозаправке и погрузке резервуаров с дополнительным топливом были завершены, все за исключением пилотов второй машины и прапорщика Мельникова вновь находились на борту.
– Сейчас идем по течению Лены, – инструктировал пилота геолог – по идее, километров через 800 справа вдоль берега должен быть Якутск.
– Понял тебя, Сергей, через два часа загляни снова в кабину, – ответил летчик, одевая шлемофон.
Геолог Сергей Кривенко был родом из Якутска, 32-х летний специалист уже около трех лет работал в компании "Роснефть". Прекрасно зная речной маршрут до Тикси, он как мог, старался подсказать вертолетчикам.
– Не волнуйся, Сергей, будем надеяться, что с городом ничего не случилось, – попытался поддержать волнующегося специалиста Верещагин.
– Да уж, там мои родители живут, в 202 микрорайоне, дай Бог, чтобы с ними все нормально было, – поправив на голове меховую шапку, ответил геолог.
– Ты же по-якутски говоришь, а Серег? – вновь спросил собеседника майор – а то у меня знакомый был, по национальности, как и ты, якут, а ни слова из родного языка не знал.
– Говорю, конечно, я родился в Депутатском, Верхоянский район, там все говорят, даже многие русские, что работали, якутский знают. У нас там горнорудное производство по добыче олова.
– Это хорошо, ладно, давай покемарим, лететь нам еще долго, как я понял, – спрятавшись в покрытый мехом капюшон, зевнул Верещагин.
Приблизительно через два часа в салоне раздался крик второго пилота:
– Ребята, растолкайте там геолога, уже должны подлетать вроде!
Сергей, поправив растрепанные волосы, протер глаза и подошел к кабине пилотов. Через несколько минут, он спросил оператора:
– Сколько километров уже пролетели, 1250?
– Да, где-то так.
– Все ясно, город мы уже не увидим. То, что случилось с Тикси, произошло и здесь, – полным отчаяния голосом произнес Кривенко – А это там внизу что такое, крепость какая-то?!! Майор, идите сюда, смотрите!!!
– Да здесь я уже, подвинься немного, не видно ничего, – спросонья возмутился Верещагин – Валера, давай снижайся, посмотрим, что за дела.
Крепость представляла собой четырехугольник, обнесенный с трех сторон рвом, валом и деревянным частоколом с башнями. Недалеко от стены размещалась какая-то изба, откуда с факелом выбежал человек и что есть ног, понесся внутрь огражденной тыном территории.
– Валера, давай садись, в метрах пятидесяти от крепости, двигатель не глуши, – обратился к пилоту Верещагин.



Глава 4. Казаки

Снег, валивший уже в течение нескольких дней густыми хлопьями, покрыл мерзлую землю вокруг острога белою пеленой толщиной не менее полуметра. Посмотрев из открытого пассажирского люка на стены, проснувшейся от невиданного шума крепости, Верещагин заметил поднявшихся на ее стены людей. У некоторых в руках горели факелы, на расстоянии около ста шагов было довольно трудно детально разглядеть хозяев укрепления.
– Так, слушай все сюда, – командным голосом начал говорить майор – я, Чиж и геолог идем в сторону крепости, Алексеев и лейтенант прикроете нас, от вертолета не отходить. Все ясно?!
– Так точно, товарищ майор! – гаркнул рядовой Алексеев.
– Майор, а если что пойдет не так, ну стрелять вдруг начнут, нам как я понял, работать на поражение? – спросил уже спрыгнувшего на землю начальника Каменский.
– Да, на поражение. Рацию, лучше поближе к себе держи, лейтенант. Все мы двинули.
Проваливаясь почти по колено в снег, группа из трех человек двигалась по освещенной прожектором вертолета линии, метров через двадцать впереди виднелась оставленная санями колея. Выйдя на тропу, Каменский поправил закрепленный около шлема микрофон:
– Так, мы на дороге, до стен крепости метров пятьдесят, двигаемся вперед. Наблюдайте за стеной и вышкой, вижу там передвижение людей. Огонь открывать только в крайнем случае, Каменский, понял меня?
– Так точно, понял, наблюдаем за стеной.
– Сергей, выключи фонарь, мы итак как на ладони, вдруг они такие же воинственные как те охотники у Тикси, – приказал геологу офицер – идем на расстоянии не менее двух метров друг от друга, Чиж, давай вперед.
Чижов шел впереди остальной группы, скрипучий от мороза снег прилипал к подошве ботинок, поправив автомат, сержант снял его с предохранителя. Когда до ворот крепости оставалось не более двадцати шагов, майор приказал всем остановиться. И обойдя Чижова, прокричал:
– Я командир группы спецназа вооруженных сил России, майор Верещагин, с кем я могу поговорить!!!
На площадке перед стенами укрепления установилась относительная тишина, нарушаемая только гулом работающего вертолета. Сейчас Верещагин заметил, что люди на частоколе направили в них стволы старинного вида ружей. Освещаемые светом факелов защитники представляли собой довольно неожиданную картину, сплошь бородатые мужики в форменных меховых шапках, по фасону напоминавших головные уборы времен Ивана Грозного.
– А ну изыди нехристь!!! Не треба нам с тобой баять, демон!!! – прокричал один из бородатых, целясь в Верещагина.
– Ну, приплыли, называется, – повернув голову к своим, сказал майор – и чего спрашивается делать?? Ладно, никому не дергаться, если начнут палить, так здесь даже укрыться негде, попали, что называется.
– Антон, может, пойдем отсюда, пока эти сумасшедшие стрельбу не начали, – испуганно произнес геолог, потихоньку пятясь назад.
– Стой на месте, тебе говорю! Будем импровизировать. Эй, люди, кто там у вас старший, поговорить надобно, не демон я, человек!!!! – прокричал в сторону крепости Верещагин.
– Еже не демон, а ну крестом ся осени, нелюбие у нас с нехристями!!! – ответили сверху.
Делать было нечего и майор, повесив на плечо оружие, перекрестился. И вновь прокричал:
– Мужик, холодно здесь стоять то, старшего позови, разговор есть.
На стене показался крупный мужчина, одетый в распахнутую на груди шубу:
– Я казачий атаман Иван Галкин, по цареву распоряжению начальник над землицей ентой!!! Кто ты и чаво надобно?
– Я командир группы спецназа вооруженных сил Российской Федерации, майор Верещагин, хочу поговорить с тобой, атаман, дело есть. Выходи, пообщаемся, раз в гости не зовешь.
– Воевода фряжский знамо…говор у тя дюже не наш. Но смотри, пуля дура, а виноватого найдет, ежели разор какой учинить задумал. Поди к воротам, один без оных воинов, – указывая на геолога и Чижа, звонким басом прогромыхал местный начальник.
Верещагин, повернувшись к своим спутникам, негромко произнес:
– Так боец, хватай геолога и дуйте к машине, рация работает все время…Каменский, прием, слышишь меня??
– Так точно, слышу – отозвался Саша – тех, на стене держим на прицеле.
– Так вот, в случае чего, работайте по маячку, Алексеев знает, о чем я. Если я скажу слово "реклама", значит надо меня вытаскивать, валите всех, кто с оружием, желательно чтоб живые остались. Все я пошел, Чиж за старшего, уж извини лейтенант, мы с ним давно работаем.
Проследив, как Кривенко и Чиж сошли с тропы и, увязая в сугробах, двинулись к вертолету, Антон, поставив АК на режим стрельбы очередями, пошагал в сторону деревянных ворот. Подойдя на расстояние десяти шагов, он остановился, ожидая, что произойдет дальше, находиться под прицелом нескольких стволов, пусть и архаичных, было неприятно. Медленно, но верно, вороту чуть приоткрылись, и раздался чей-то голос:
– Заходь вовнутрь фряжец, токма не балуй.
Антон, немного подумав, повесил автомат за спину, расстегнул кобуру и уверенным шагом направился к воротам. Зайдя вовнутрь, Верещагин в свете факелов увидел настороженных бородачей, одетых в тулупы или глухие шубы с капюшоном, подпоясанные матерчатыми поясами из цветной ткани. Почти все были вооружены саблями и бердышами. Самое удивительное было то, что верхняя одежда некоторых, из наблюдавших за ним людей, была покрыта сукном или шерстью ярких раскрасок, от синего до красного цветов. Двое из стоявших по правую и левую руку воинов были с бердышами и целились в майора из установленных на них фитильных ружей. За спинами встречавших его людей были видны какие-то избы и деревянная церковь, которая находилась почти посередине крепости. Все настороженно молчали, некоторые из местных пару раз перекрестились и с опаской наблюдали за чужаком. Из толпы важно вышел одетый гораздо более богато, нежели остальные мужчина. Красный полурастегнутый кафтан и роскошная меховая шапка явно выделяли местного начальника среди прочих.
– Здравствуй добрый человек – пытаясь скрыть свое волнение, грозным голосом поприветствовал майора Галкин – зачем пожаловал?
– И вам не хворать, времени у меня мало, так что перейдем к делу, ты здесь главный? – смотря в глаза казаку, спросил Верещагин.
– Я! Только боязно мне тута с тобой баять, пойдем в церкву, тем паче она одна окрес, поведаешь, что надобно тебе, человече ты али демон, – перекрестившись, ответил атаман и указал в сторону деревянной церкви.
– Пойдем, только ты и я, больше никого не нужно. Веди, атаман.
Стоявшие на пути люди расступились и продолжая через одного крестится и что – то бормотать, боязливо провожали идущих в сторону часовни Верещагина и Галкина.
– Слухай, Игнашка, лицом – то демон русковат, да только голо оно без шерсти, яко у германца, – раздался сбоку от проходившего майора чей-то голос.
Перед входом в церковь атаман снял шапку и три раза перекрестился двумя перстами, то и дело, кланяясь чуть ли не до земли. Майор последовал его примеру, но после снятия шлема закрепил наушник и микрофон переговорного устройства на голове. Пройдя через сени, интерьер которых был ограничен лавками и несколькими иконами, укрепленными над входом, они вошли в довольно большую, округлой формы комнату, где в центре перед иконостасом стоял высокий столик с закрепленными на нем образами. Внутри явственно чувствовался присущий все русским храмам запах ладана, в отдельных углах темнота, на иконах отблескивал свет горящих свечей. Около иконостаса на коленях шептал молитвы поп, Галкин, негромко кашлянув, обратился к священнослужителю:
– Отец Михаил, вот привел того, что с неба на железной птице спустился. Да не смочь мне без тебя.
Поп, поправив рясу, повернулся и перекрестил вошедших. Усталое, изможденное морщинами лицо, многие из которых спрятались за окладистой бородой, было обращено к Антону. Умный взглядом пожилой человек изучал гостя, потом отец Михаил добрым голосом произнес:
– Велико имя господне на земли, ибо божеское не от человека, а человек от бога. Перед богом все равны, все мы рабы божьи. Назови себя, ежели ты веры нашей.
– Антон меня зовут, отец Михаил, да и веры я нашей, православный я. Разговор у меня к атаману есть, только вот наедине я бы с ним пообщаться хотел.
– Православный говоришь, славно коли не брешешь, Бог всякую неправду сыщет. Токмо во всех деяниях людских Бог сам послух, темь не в храме о делах мирских беседу вести. Веди Иван пришлого в избу приказчика, там беседы вести надобно, не требно такое в храме.
– Добре, отец Михаил, благодарствую – склонился в поклоне Галкин.
– Прощайте – в спину отвернувшегося от гостей священника удивленным голосом произнес Антон и отправился вслед за казаком.
Выйдя на улицу, Верещагин глубоко вдохнул удивительно свежий морозный воздух и, повернувшись к стоящему в окружении нескольких казаков Галкину, с улыбкой обратился к нему:
– Ну что атаман, веди в избу этого, как там его…приказчика, наконец-то поговорим!
Светало, первые лучи восходившего солнца зайчиками играли по заснеженной поверхности, майор, впервые за несколько дней увидел рассвет. Он улыбнулся и, забыв, где находится, произнес в микрофон:
– Ну что лейтенант, вот и солнышко, хорошо!!!
– Да, я уже подумал, что мы вечно в темноте шарахаться будем!! Майор, большинство местных спустились со стен, там сейчас только два человека, – ответил по рации Каменский.
– Хорошо, я буду в доме. Эй, атаман, а где изба находится? Понял, вторая справа от ворот. Я пошел.
Галкин и стоявшие рядом воины с удивлением смотрели на то, как чудаковатый иноземец разговаривал сам с собой, но приставать с вопросами никто не решился. Тем более что странная одежда камуфлированного цвета и надетый на голову непонятный шлем занимал куда как не меньшее внимание. Казачий атаман все еще с удивленным выражением лица обратился к стоящему рядом с ним парню, внешность которого вызывала противоречивые чувства. Высокий, явно азиатской внешности казак был без головного убора, а его абсолютно лысая голова отличалась идущим от затылка до переносицы глубоким шрамом.
– Савка, иди к Прохору, пусть стол накроют, чаю долгой у нас беседа будет.
Чуть прищурив левый глаз, Сава мельком взглянул на Верещагина и тут же резко развернулся в направлении указанного дома. Взгляд майору не понравился, возникло ощущение, что на него посмотрел рецидивист с долгим криминальным прошлым.
– А вы пошто рты раззявили, чи молодка на мудо, службу государеву забыли?! Ща в порубе местов многа!!!
Народ, толпившийся около входа в церквушку, сразу как ветром сдуло, видно боялись своего грозного командира. Войдя в избу, Верещагин по примеру казака перекрестился на красный угол с иконами и прошел в комнату, в которой было всего два окна, закрытых слюдой почти не пропускающей солнечный свет. Справа от офицера стояла самая настоящая русская печь, прикрытая тканевой занавеской, на стенах располагались полки со столовой посудой и шкафчики. Около окна, против устья печи стояли ручные жернова и лавка. В красном углу стоял большой грубо отесанный стол и две лавки по бокам, куда и показал рукой казак, предлагая садиться:
– Саживай на покуть, побаем, кстати, как по батюшке тебя величать то? – обратился к стоящему посреди избы майору Галкин.
– Зови Антон Владимирович, а тебя?
– Иван, по батюшке Алексеич, боярский сын.
Стоявший все это время около печи довольно грузный приказчик вдруг опомнился и затараторил противным визгливым голосом:
– Здравствуйте гости дорогие!! Машка мигом сбитень поставит, право окромя оленины больше ничаго немаю, но стол накроем, атаман.
– Иди Проха и давай сюда свою сыроедку со сбитнем, да шоб быстро, уразумел?! Гостя по чину встречать надобно, – грозно вопросил Галкин.
– Мигом, ща баба кринку из клети понесет. Я покуда пойду отседа, атаман, – пятясь толстым задом в направлении сеней сладостно пропел Прохор.
– Иди уж, да бабу енту поспеши!!!
Верещагин, сняв с плеча автомат, сел на указанное ему атаманом место и положил оружие рядом со шлемом. Антон смотрел в серые глаза Галкина и пытался отогнать от себя мысль, что все происходящие – это какой-нибудь розыгрыш, а не тяжелая правда его жизни.
– Иван Алексеевич, я хочу задать тебе несколько вопросов, не удивляйся и отвечай как есть, после расскажу про себя, договорились?
Галкин, выдержав тяжелый взгляд Антона, ухмыльнувшись, ответил:
– Добре, поведаю тебе, что могу. Зело ты мне необычен.
– Скажи мне атаман, кто ты, какой сейчас год, как называется страна, откуда ты родом и что здесь делаешь? – по-военному четко обрисовал свои вопросы Верещагин.
– Як ты какой, – крякнул от удивления Иван – нешто не ведаешь, ох чудные ты слова молвишь, издалече верно на своей железной птице пришел. Раз требно, то отвечу тебе, Антон Владимирович. Год 142 ныне, я тута по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всея Руси указу. Землицы тутошние для государева величества разведываю, да призываю якуцких людишек для ясачного збора в казну царскую и на нужды людей своих. Острог сей енисейский казачий сотник Петр Бекетов поставил с казаками и людом промышленным. Я атаман войска казачьего Иван Галкин, с енисейского острога призван здешний от князцов якуцких обронять и в покорность государю их привесть.
В комнату из сеней тихо вошла якутская девушка с подносом. Галкин не обращал на нее никакого внимания, пока она ставила на стол большую тарелку с холодной олениной и кувшин со сбитнем. А шокированный последними словами атамана Верещагин как будто впал в прострацию, сказать, что Антон был удивлен, значит, ничего не сказать. Девушка как вошла, также незаметно и испарилась с глаз мужчин.
– А ты чьим будешь, Антон Владимирович? – оторвав майора от размышлений спросил Галкин.
– А? Что? – опомнился Верещагин – Так… по вашему я, наверное, воевода значит, издалека мы пришли, из-за океана, узнать что здесь да как. Вот и узнали, – ответил майор, представляя себе лица находящихся в вертолете товарищей. И замолчав на минуту, продолжил:
– Чин мой – майор, с корабля прилетели мы, на как ты называешь, железной птице. Большое войско у нас на корабле, царь наш, Анатолий Алексеевич поговорить с тобой желает, атаман. В гости приглашает.
– Царь, говоришь, – серьезно произнес Галкин – ежели лихое не задумал, воевода, то царю уважение проявить надобно, тем паче вера у нас одна. Токма острог без атамана не могу надолго оставить. Сколько верст до вашего корабля?
– Через два дня вернемся, Иван Алексеевич, срочно мой царь с тобой поговорить хочет. И насчет веры, то прав ты, православные мы. Полетишь с нами в железной птице???
– Ээ нееет. Не полезу я в чрево ентой, бесово это отродье!!! – испугался атаман – токма если с отцом Михаилом. Как он кажет, темь и буде.
– Ну, значит, бери попа и отправимся. Еду брать не нужно, все есть. Час на сборы тебе хватит?
– Довольно, токма зело предложенице твое необычно, пойду в церкву, надобно мне с отцом Михаилом побаять, решенье мое жди.
– Хорошо, жду тебя через час у ворот. Атаман, ты что испугался, а?
– Да, чтоб я, атаман Иван Галкин испужался?!! Не бывать такому!! Я ни нави ни черта не спужаюсь!! – с яростным блеском в глазах гордо ответил Иван.
Верещагин, поднялся из стола и, надев шлем, кивнул атаману:
– Спасибо за гостеприимство, скажи своим людям, чтобы выпустили меня, жду тебя у ворот через час.
– Любо, воевода.
Покинув поселок, майор сразу отправился к стоящему поодаль вертолету, от полученной в остроге информации и вообще от уведенного внутри у офицера голова шла кругом.
– Ну что вы обо всем этом думаете, мужики? – спросил стоящих около вертолета Верещагин.
– Да уж, я конечно в психушку попасть не хочу, но такое ощущение, что мы провалились в прошлое, слишком уж многое на это указывает, – первым отозвался Саша, куривший далеко не первую за сегодня сигарету.
– Ага, во времена Иоанна, мать его, Грозного…Если серьезно, правда, так думаешь, лейтенант? – чуть с насмешкой обратился к Каменскому майор – Чиж, ты чего уши развесил, дуйте с Алексеевым в охранение!!
– А мне кажется, что Александр прав, – аккуратно влез в разговор геолог – мы же слышали, что там вам этот атаман рассказывал. Как он фамилию Бекетова произнес, то сразу вспомнил, что был такой. Самый, что ни на есть основатель Якутска.
– Что, Сергей?? В плане основатель?? – повернув голову в сторону Кривенко, удивился Верещагин.
– То! В школе историю надо было учить. Я, как – никак, здешний, была у нас история Якутии. 1632 – ой считается годом основания Якутска, казак Петр Бекетов основал на Лене острог, который позже и стал столицей края. А судя по тому, как те товарищи разговаривают и одеты, то они, наверное, и есть что-то типа казаков.
– То есть вы считаете, что мы попали в прошлое?? Это невозможно, вернее, – на несколько мгновений задумался майор – я думал, что такое невозможно.
– Товарищ майор, или вы у нас теперь воевода? – улыбнулся Саша но, наткнувшись на не предвещавший ничего хорошего взгляд майора, серьезным голосом продолжил:
– Вы сами посудите, за все время мы не нашли никаких признаков современной цивилизации, вместо Тикси – какой-то пустырь, вместо Якутска, вон крепость стоит, – махнув головой в сторону острога, заговорил Каменский – спутниковая связь непонятно почему не работает, ни самолетов, ни других кораблей, ничего!
– О! Смотрите! – указывая рукой на дорогу, закричал стоявший около кабины второй пилот, – Мужики какие-то на лошадях!!
– Алексеев, едрить твою за ногу!!! – проорал в микрофон Верещагин – Я кому приказал в охранение!! Ты что, вообще нюх потерял, боец!!
– Я отлить отошел, товарищ майор, только их заметил, держу на прицеле, могу работать по ним, – раздался голос рядового в наушнике командира.
– Какой нах работать!! Сколько их там?
– Двое коников в авангарде, метров 200 за ними еще трое, вижу также двое саней, на них какие-то вещи и по одному человеку с вожжами. Остановились, смотрят в вашу сторону.
– Товарищ майор, местные ворота открывают, вижу одного на лошади, выезжает!! – прокричала рация голосом Чижа.
– Понял, веди его. Так, Саша, наблюдаешь за стеной, Кривенко, Петр, быстро в машину!! – отдал указания Верещагин и, сняв с плеча автомат, направился в направлении Алексеева, который находился у небольшого куста, в 150 метрах от вертолета.
В это время всадник выехал из крепости и, пустив лошадь рысцой, поскакал в сторону гостей. Верещагин узнал в проскакавшем мимо человеке Савку. Такое ощущение, что шапку этот казак не одевал принципиально, скорей всего подумал майор, смотря на блестящий под утренним солнцем лысый череп со шрамом. Казак безжалостно пришпорил скакуна жесткими каблуками, в ответ на что лошадь перешла в галоп, извергая из под копыт летящую во все стороны снежную пыль. И тут же над сторожевой башней острога взвился зеленый флаг, а несколько казаков полностью отворили ворота. На стену вновь поднялись защитники укрепления и, направив ружья в сторону дороги и вертолета, наблюдали за обстановкой. Через минуту Савка остановил коня напротив одного из едущих в направлении острога всадников и, отчаянно жестикулируя, указал рукой в сторону вертолета. Через несколько секунд разговор прекратился, и караван направился к крепости. Савка, опять пришпорив своего скакуна, оставил остальных далеко позади. Проезжая мимо вертолета он резко притормозил животное и, сложив руки рупором, прокричал:
– Эгей!! Воевода, то наши люди, темь не балуйте яко лиходеи еже на голом месте! Атаман с попом тебя у ворот ожидать будэ, как и баяли!!
Через несколько минут весь караван зашел внутрь острога, охранявшие периметр казаки закрыли ворота сразу за последними въехавшими санями.
– Майор, гаврики со стен спустились, тока один остался, наблюдает, – по рации сообщил Каменский.
– Понял тебя, иду к машине, мне скоро опять к воротам пилить, – отозвался Верещагин – Алексеев, внимательней там будь, а то не видишь ни хрена за своим кустом.
Проваливаясь по колено в снег, Антон, наконец, добрался до расчищенной площадки вокруг вертолета и посмотрел на часы.
– Уже два часа дня, через 10 минут я должен быть у ворот. Интересно, согласится ли Галкин лететь с нами? Если мы действительно в прошлом, то в вертолет ни его, ни попа мы залезть не заставим, разве что силой, – обратился он к стоящим рядом Каменскому и Кривенко.
– А зачем нам они, товарищ майор, чтобы потом опять горючку жечь? Может, для протокола заснимем все на камеру и домой? Опа! Я уже ледокол домом называю, – закуривая очередную сигарету, удивленно ответил Саша.
– Нет, надо их брать, особенно попа, – посмотрел на майора Кривенко, – в то время священники много чего знали, а для нас информация сейчас очень важна.
Верещагин, отодвинув Сашу в сторону, залез в открытый люк машины и, свесив оттуда ноги, достал сбоку термос с чаем. Из открытого горлышка пошел пар, Антон, отпив горячего напитка, передал крышку Каменскому.
– Сергей, будь добр, достань из рюкзака пластик с едой, пора бы подкрепиться, – передал ему сумку Верещагин – А вы пока думайте, как мне этих товарищей в вертолет затащить.
Кривенко раздал всем бутерброды с колбасой, и вручил контейнер стоящему рядом Валере.
– Там Петр, наверное, есть тоже хочет. Вот, передай ему, пожалуйста. Еды еще достаточно.
– Спасибо, мы только что покушали. Майор, пора уже лететь, двигатель хоть и на холостом, только топливо кушает исправно. Через полчаса максимум взлетаем.
– Понял тебя, Валера! Ну ладно, – спрыгнул вниз Антон и надел шлем, – я пошел к воротам. Все по местам, Чиж, слышишь меня?
– Так точно, все чисто, один боец на стене, больше никого. Прикрываю вас.
– Хорошо, ну и ты, лейтенант, поглядывай, оружие у них допотопное, пока перезаряжать будут мы всю крепость положим. Теперь все слушайте, как действовать дальше. Алексеев тебя тоже касается, слышишь меня?
– Так точно, – раздался в наушнике голос парня.
– Дуй к вертолету боец. Так, – сделал паузу майор и, посмотрев на стоявших вокруг людей, продолжил – Если случится, что атаман и поп не захотят идти в машину, я подниму правую руку. Если я так сделаю, ты, Валера, поднимай свою колымагу и садись напротив ворот, Саша, люк должен быть постоянно открыт, попа и казака я вырублю, смотрите за периметром и валите всех, кто пойдет к ним на помощь, по возможности не насмерть. Далее, Чиж, за тобой стена, туда максимум человек 10 забраться успеют, разберешься, если что из подствольника ударишь. Мы тебя подберем, не высовывайся особо. Сергей, ни куда не лезь, сиди в салоне. Как затащим на борт наших птичек, Алексеев, вяжи их, ноги и руки.
Все внимательно слушали командира, Кривенко открывал и закрывал рот, словно ему не хватало воздуха, подошедший Алексеев плотоядно улыбался. А Верещагин, переведя дыхание, продолжил:
– Лейтенант, Алексеев, поможете мне затащить пленных на борт, потом рядовой их спеленает. Валера, как только затащим этих товарищей, поднимай машину и сади так, чтобы люк был в сторону от крепости. Видишь Чижа?
– Да, вижу, – ответил немного припухший от указаний Верещагина первый пилот.
– Так вот, Чиж будет от стены на расстоянии метров тридцати, посадишь вертушку между крепостью и моим бойцом, забираем его и уходим. Всем все понятно, Чиж, все слышал?
– Так точно, майор. Сделаем все как надо.
– Ну, я пошел, – Верещагин уже было развернулся, как вдруг его за плечо схватил геолог.
– Антон, – убирая руку, произнес тот – ты уверен, что твои действия правильные? Как то все слишком кроваво.
– Надеюсь, что до этого не дойдет, я постараюсь подвести попа и атамана к машине, если не полезут, то вырублю их здесь, рядом. Чиж за это время уже успеет добежать до вертолета, не ссы, Серега, – Верещагин развернулся и направился к дороге.
– Ни пуха, ни пера тебе!! – с чувством проводил удаляющегося майора Кривенко.
Верещагин подходил к закрытым воротам, где снаружи уже стояли отец Михаил и Галкин. Оба были в шубах с капюшонами мехом наружу. У атамана сбоку висели ножны с саблей, священник же был без оружия. Подойдя к ним, Верещагин начал разговор:
– Ну, здравствуйте еще раз!! Что решил атаман, уважишь нашего царя своим присутствием?
Галкин только собирался открыть рот, как священник перебил его:
– И тебе Бог в помощь, воевода. Негоже нам острог без атамана оставлять, – скрестив пальцы на груди, ответил отец Михаил – латиняне вона тоже по небу яко птицы летать удумали, да токма прокузьмилися, богопротивное се дело. Знамо послушанье в человеке Господь наш требует, и не тебе фряжец то нарушати.
– Значит, не уважите вы нашего царя, а он вам подарки передал, думал, что атаман ваш оценит, – наигранно продолжил беседу майор – украшенья золотые, да диковинки из чужих стран.
– И де же дары государя твоего, воевода? Шо – то пусты длани, не вижу украшениц златых, – уже заинтересованно спросил атаман, разглядывая Антона.
– То в птице железной оставил, думал, может вам, что не понравится, зачем зря таскать. Пойдем, взгляните, что понравится, то и возьмете, царь так и сказал. Говорит, уважь начальника местного, в гости позови.
– Кхм, боязно. Негоже нам к ентой птице бесовской подходить, – погладив руками бороду, важно произнес священник – Не искусити тебе нас дарами, не от Бога они, воевода.
Галкин, хмуро посмотрев на отца Михаила, произнес:
– Отче, може ты людей позря охальствуешь? Грех да беда на кого не живе, да токма огонь и вода и попа сожжет. Думаешь, кто Богу не грешен, царю не виноват? Вона ясаку от улусовых людей мало как собрали, а на седьмице тунгусы обоз яко тати увели!! Что мне для государева величества оленину в стольный град слать?
– Сила господне в немощи совершается, Иван Лексееич!! Но ежели нужда такая, то и дары принять можно. Не по грехам нашим господь милостив, – поняв настроение атамана, спохватился священник – Послушанием, постом и молитвой за искушение в храме терпеть будешь.
– Так что? – пытаясь скрыть улыбку, обратился к колеблющимся Антон – Пойдем дары смотреть, если понравятся, то мои люди до ворот доставят. Просто боюсь я, кого к железной птице подпускать, чтоб кто не напал. Золото внутри много, а вам отец Михаил и атаману верю.
– Веди воевода. Токма государя мы уважить до того как река тронется не сможем, не обессудь уж. До кветеня негоже острог мне оставлять, чай не осерчает царь твой, нужда воинская у нас, князцы якуцкие совсем страху немлют.
– Ну, пойдемте тогда, – развернулся в сторону вертолета Верещагин.
Почесав затылок, Галкин отправился следом, слушая ворчание идущего рядом священника, которому совсем не улыбалось спускаться с тропы и пробираться в топи неглубоких сугробов.
– Товарищ майор, – раздался в наушнике голос Чижа – я около борта, там казачки ворота открыли, двое на лошадях выезжают. На стене уже человек 10 с ружьями и луками.
– Понял тебя, пока никаких действий, как только сделаю атамана, пусть пилот запускает вертушку, – негромко, стараясь, чтоб его не услышали идущие в нескольких метрах позади жертвы, ответил майор.
Верещагин подошел к машине и встал рядом с открытым люком. Ожидая действий командира, в салоне спрятались Каменский и Алексеев. Галкин, отряхивая сапоги, ждал, пока отец Михаил выберется на площадку перед вертолетом. Глаза его округлились от удивления, когда он настолько близко увидел продукт российского авиапрома и не в силах что-либо сказать, атаман подошел к Верещагину.
– Вот атаман, смотри какая диковинка, – протянул ему магазин от автомата майор – металл, дороже золота!!
Дальше все произошло в считанные секунды, майор взял его в захват кисть руки противника и резким движением дернул на себя, одновременно нанося удар ребром ладони в кадык казака. Пока Галкин хватался за горло, майор вырубил его двумя ударами в область головы. Со священником, в свою очередь разобрался Чиж.
– Пакуйте пациента, – крикнул выпрыгнувшим Алексееву и Каменскому майор, бросившись на помощь тащившему бессознательное тело священника Чижу.
Со стены острога раздались несколько выстрелов, а всадники, не ожидавшие такого развития событий, рванули на помощь своему атаману.
– Тяжелый же это поп, – закидывая тело в люк, проворчал Чиж, в то время как Алексеев выстрелил по стене крепости из подствольника. Раздавшийся взрыв проделал дыру прямо около сторожевой башни, казаки попрятались за выступы, однако три или четыре выпущенных сверху стрелы попали в обшивку корпуса машины. Трое всадников во главе с Савкой явно не успевали к месту пленения их командиров, проваливаясь в снег, они потеряли несколько драгоценных секунд. А когда вертолет начал подниматься, то и вовсе развернулись и пустились галопом к спасительным воротам острога.
– У, бляять!! Все в норме?? – прокричал, заглушаю шум летящего вертолета Верещагин.
– Да, майор. Все хорошо – сидя на связанном казаке, в ответ крикнул Каменский и посмотрел в сторону Алексеева, пеленающего бесчувственную тушку отца Михаила.
– Ладно, посадите этих хлопцев, Чиж ты с атаманом, Алексеев с попом, смотрите, чтобы они ничего не натворили от испугу.
Через несколько минут Галкин зашевелился и открыл глаза, увидев смотрящего на него Верещагина, он попытался броситься на обидчика. Но связанные за спиной руки и ноги не позволили разъяренному атаману выполнить задуманное, тем более что Чиж крепко придерживал казака.
– В полон меня взял, ирод!!! – полным негодования голосом прокричал он – Дык я тебя шельму на колу видал!!! Загноблю, где и воронье костей не занесет!!!
– О, очнулся!!! Не кричи атаман, царь мой с тобой поговорит, отпустим потом, – в ответ прокричал майор.
– Поцилуй мене в сраку и царя ентого с ними!! Верно бают, вои врагов побивают, а трус корыстью берет, онучи те в рот!! – продолжал разоряться атаман, попытавшись укусить Чижа за руку.
– Вот черт дикий!! – отдернув руку, вскрикнул сержант – Мож его успокоить, товарищ майор??
– Не надо, Леха. Смотри только, чтоб не буянил особо, а ты атаман, и вправду успокойся, сказали тебе, поговорят и отпустят, чего орешь!!
Галкин с круглыми от страха и удивления глазами рассматривал салон вертолета. Повернув голову вправо, он взглянул в иллюминатор, и не в силах сдержаться заорал благим матом:
– Ох ты Хоспади!!! Отче наш, иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли. Хлеб наш насущный даждь нам днесь; И остави нам долги наша, яко же и мы оставляем должником нашим, и не введи нас во искушение, но избави нас от лукавого…
– Все, сбрендил наш казачок, – сказал на ухо геологу Каменский – щас от страха тут и помрет. Смотри, поп оклемался.
Отец Михаил, сидел, не шевелясь, и бормотал под нос молитвы, не обращая внимания на вопросы Каменского о своем самочувствии. Атаман же после первоначального всплеска эмоций после не проронил ни слова, что в принципе устраивало всех на борту вертолета.
– Майор, через минут десять, сядем и дозаправим баки, потом идем к нашим, они, наверное, уже ругаются последними словами!!
Вертолет приземлился недалеко от берега реки, в салоне остались только Каменский и геолог, которым было велено присматривать за пленными. Остальные помогли выгрузить три цистерны с горючим, чтобы пилоты заправили недостающее в баках топливо.
– Ну, все! Должны дойти до второй машины, там еще вроде пять баков, до ледокола хватит, – прокричал в салон Валера – примерно через час будем у ребят, надо бы их сменить, а майор??
– Сменим. Чиж, Алексеев, останетесь с пилотами второй вертушки, Мельников на корабле мне будет нужен. Через сколько им горючку привезете, Валер?
– Сядем, там полчаса, ну и лету около двух, – задумался пилот – часа через три точно заберем. Только надо там побыстрее, я уже как сутки не спал, только кофием и спасаюсь!!!
Вскоре вертолет приземлился на знакомой поляне, отыскать по радиомаяку своих оказалось нетрудно. Мельников со вторым пилотом нарубили дров и поддерживали костер, на вертеле крутилась туша какого-то животного.
– Ну, наконец-то!!! – пытаясь заглушить шум приземлившейся машины, развел руки в стороны Мельников – Чего так долго майор??
– Потом, потом, Серега, – пожимая руку прапорщика, торопился офицер – заправляем птичку и на корабль. Ты со мной, Чиж и Алексеев здесь останутся. Все, пошли за горючкой.
Вертолет садился на борт "России", внизу уже ждали техники, предупрежденные по рации о скором прибытии гостей. Полярная ночь окутывала все пространство за границами судов конвоя.
– Каменский, Кривенко, сразу как сядем, идем к Лемеху, там уже все собрались, аккуратней с нашими гостями. Мельник, ты тоже со мной, потом выспишься, – глядя на расстроенную физиономию прапорщика, отдал указания Верещагин.



Глава 5. Собрание

– Атаман, ну не зли ты меня!!! Давай, двигай ногами, не так сильно они у тебя связаны, зайдем внутрь, развяжу их. Но смотри, будешь рыпаться, вот из этого ружья сразу пулю схлопочешь, понял? – обратился к Галкину Антон, когда они спустились на мостик, где находилась кают-компания.
– Путы сними, не пойду яко басурманин полоненный! Да и куды мне отседова…всуе это, уразумел ужо. И блядословие свое уйми, негоже мне пред твои бесовским осударем в виде неподобающем бысть! – посмотрел в глаза майору казак, демонстративно отказываясь идти.
– Вот чудной ты человек, Иван Алексеевич, ладно, повернись сюда лицом, дернешься, пожалеешь, – сказал Верщагин, освобождая атаману ноги.
– Слухай, воевода, а как твоего осударя величать надобно, покамест огнем не спалит? Царь всея бездны и великай демон Сатана Лиходеич? – нервно засмеялся Галкин.
Каменский и Мельников, идущие позади с повисшим на руках отцом Михаилом, грохнули дружным смехом.
– Майор, а казак то твой с юморком, скажет же!! – утирая выступившие от смеха слезы, обратился к командиру Мельников.
– Пойдем уже, харэ ржать! – не удержался от улыбки Верещагин – направо сейчас, там третья дверь. Серега, пока с атаманом говорить будем, посторожи попа в соседней каюте, не развязывай его пока.
– Хорошо, Антон, вот рассмешил твой атаман!!
– Тебя ирода льстивого не кощунить, а живота лиховать надобно, – зло зыркнул на прапорщика Галкин.
– А че живота то, а казак? Еду негде хранить будет, – не понял слов пленного Мельников.
– Баять по – нашенски наловчись, упырь мухортый!! – поставил точку в дискуссии атаман.
Мельников, ухмыльнувшись, затащил священника в соседнюю с кают-компанией комнату. А майор, внимательно следя за пленником, обратился к Каменскому:
– Саня, зайди-ка, объясни царю ситуацию, а я пока с атаманом потолкую, понял меня?
– Уже иду, товарищ майор, – открывая дверь в помещение, бросил Саша.
Когда дверь в кают-компанию закрылась, Верещагин, пристально посмотрел на Галкина и твердо произнес:
– Атаман, я против тебя ничего не имею, ты мне даже симпатичен. За то, что случилось в остроге, прошу у тебя прощения, но другого выхода у меня не было. Я понимаю, что все вокруг тебе кажется странным и непонятным, и ты считаешь нас чуть – ли не антихристами, но это не так. Мы просто, как тебе сказать, более развитые что – ли…Короче оружие у нас гораздо лучше вашего и живем по другим законам. Не рыпайся на царя, он мужик суровый, отвечай, чего спросят и все будет хорошо.
– У мене один царь, хоть я и казак, но на службе осударевой, темь ничаго во вред ей не скажу, як на дыбе хороните!! – удивленный словами майора, ответил Галкин.
– Во вред и не говори, Иван Алексеич, я же тебя по-хорошему в гости звал, а ты заартачился. А теперь, видишь, как вышло некрасиво. Ответишь, что спросят, отпустим потом, не груби там никому.
– Эх! Прежде веку не помрешь, да и страху пред вами не имаю, неисповедимы пути господни. Веди, воевода, к осударю!
– Дай руки, – достал десантный нож Антон – только не шали, успокою сразу.
Когда Верещагин и Галкин вошли внутрь, за столом посредине комнаты сидели Лемех, Иванов и командир субмарины Нестеренко, Саша с "Сайгой" наблюдал за событиями из угла напротив. Анатолий Алексеевич, бывший в роли царя, как и положено – располагался в центре и, следуя советам Каменского, пытался напустить на себя важный вид, который, по его представлению, должен соответствовать монаршей персоне. Картина немого напоминала сцену из фильма Гайдая "Иван Васильевич меняет профессию", когда на аудиенцию к Грозному прибыл шведский посол. "Главное, чтоб не вскочил сейчас и не начал говорить: Очень приятно, царь!" – сдерживаясь от душившего его хохота, подумал Саша.
– Ваше величество, великий государь всея ледокола, – пытаясь сдержать улыбку, поклонился Верещагин – доставил по вашему велению казачьего атамана, Галкина Ивана Алексеевича.
– Слава тобе, великай осударь!! – чуть наклонившись, поприветствовал Лемеха атаман – Имуть бити челом тобе, князю великому, на людишек твоих, воеводу и подручников евоных!! Обманом и корыстью полонили оные меня, яко басурмана и нехристя. Дозволь правды сыскать, ежели гость я твой!!
В кают-компании на несколько секунд установилась тишина. Лемех и другие присутствующие рассматривали гостя, для человека из 21 столетия наряд казачьего атамана выглядел довольно колоритным. Он был одет в высокие красного покроя сапоги, расстегнутую мехом наружу шубу длиною почти до колен и в покрытую золотой вышивкой синюю рубаху, заправленную внутрь теплых шаровар. Густая, окладистая русая борода и идущий от левой брови старый шрам придавали крепкому телосложением Галкину совсем уж оригинальный вид.
– Кхм, садитесь, – указал на стулья капитан ледокола – поговорить я с тобой хочу, Иван Алексеевич, а по поводу воеводы потом обсудим.
После того, как атаман и Верещагин сели напротив Лемеха, тот достал из под стола, украшенные камнями ножны с саблей казака и положил их напротив него.
– Вот, возьми свое добро, а на майора не серчай, я с ним сам разберусь, и если посчитаю виноватым, то накажу, – постепенно входил в роль Анатолий Алексеевич, наблюдая за реакцией атамана.
Расположившийся сбоку от гостя Антон заметно напрягся, когда ножны оказались в руках Галкина. Каменский снял ружье с предохранителя и встал, так, чтобы при случае смог сразу выстрелить. Лицо же атамана вытянулось от удивления, не думал он, что оружие свое еще увидит, а тут отдают, да и кто – сам царь!!
– Благодарствую твое осударево величество, за доверие!! – встал и поклонился казак.
– Садись, Иван Алексеевич. С царем отобедать не желаешь? – из густой бороды улыбнулся ему Лемех.
– Благодарствую, твое осударево величество! Голодного, хоть за порог, токмо дай пирог, темь хоромы енти зело красны!!! – оценивающе осмотрел окружающую его мебель и обстановку казак.
Глаза атамана, от увиденных перед собой блюд разве что не вылезали из орбит: по просьбе Гривы начпрод не поскупился на угощения, на скатерти, помимо красиво нарезанных колбас и фруктов, появились хинкали, супница с борщом, а также мясное ассорти из оленины и говядины. Официанты Григорий и Максим были предупреждены старпомом, что ввиду определенных обстоятельств, они должны обслужить находящихся в кают-компании, словно это был званый обеде в кремле. Закончив сервировку, в каюте остался только Максим, одетый в колпак и белый фартук. Сидевшие за столом молчали, лишь звон приборов и гул судна нарушали сложившуюся тишину. Верещагин, пытаясь привлечь внимание капитана, громко закашлял и выразительно посмотрел на Лемеха, намекая, что он, как старший за столом, должен подать пример и начать беседу.
– Кхм, воевода, скажи ка мне, а где находится священник, который прибыл вместе с вами? Он как-никак гость, или нет?? – пытаясь говорить повелительно-королевским тоном, обратился к майору "царь".
– Отдыхает с дороги в соседней каюте, ваше величество, перенервничал в пути. Но помня о вашей исключительной заботе обо всех своих гостях, я уже приставил к нему нужного человека и приказал покормить.
– Хорошо, как отдохнет, желаю поговорить с ним! Атаман, угощайся уже, – обратился Лемех к Галкину, который буквально пялился на окружающие его хрустальные фужеры и начищенные до блеска приборы.
– Благодарствую, великай осударь! – только и смог ответить казак, смущенный направленными на него взглядами всех, кто находился за столом.
– Тост! – громко произнес, окончательно взявший ситуацию под контроль новоиспеченный монарх – За здоровье всех присутствующих и за наших новых друзей!!! Ура!!
– Ура!! – немного скомкано поддержали начинание Лемеха остальные, подняв фужеры с вином.
Галкин, статус которого так резко сменился с пленника на гостя, с интересом наблюдал за тем, как другие пользовались приборами и вели себя около странного, по его мнению, царя. В конце – концов, видимо решив не заморачиваться, он руками достал из большого блюда кусок говядины и с наслаждением вонзился в него зубами.
– Саша, давай к столу, хватит там, в углу слюни пускать, – позвал стоящего в углу Каменского Лемех.
– Спасибо, ваше величество! И впрямь голоден, как волк!! – оставив подле себя ружье, ответил голодающий.
Верещагин рукой подозвал официанта и на ухо прошептал:
– Максим, будь добр, организуйте водочки, да чтоб похолоднее, ну и закусон соответствующий, договорились?
Максим кивнул и быстро направился к выходу из кают-компании. Постепенно напряжение первых минут стало спадать, Нестеренко о чем-то увлеченно рассказывал капитану "Курчатова", а остальные с энтузиазмом поедали приготовленные лично Жаванидзе вкусности. Верещагин, искоса посматривая за гостем, вдруг задумался: "Да, еще недавно демонами нас обзывал, а сейчас смотри жрёт и не стесняется! Интересно, если бы я вдруг попал на космический корабль каких-нибудь пришельцев, то вел бы себя так же как он? Ладно, надо бы Ивана Алексеича подпоить чуток, там глядишь, расслабится, на разговор пойдет".
– Атаман, – негромко обратился к казаку майор – как тебе вино наше, нравится?
– Да, воевода, доброе вино! Вот токма не уразумею никак, откудова вы туто? Зело все у вас богато и дюже лепотно. И царь, яко равный с простым сотником сотрапезничает.
– Не бери в голову, – увидев вошедшего Максима, продолжил Антон – давай лучше водки выпьем, да и обиды твои обговорим!
– Обиды, баешь? – удивленно поднял брови атаман – тады погутарим, яко не в полоне я тутова, верно разумею?
– Верно, атаман, но по – другому ты в железную птицу не полез бы, пришлось мне тебя чуть помять. Царю же не откажешь, а он тебя видеть хотел.
– И то верно, вой осударю попрек не скажет. Токмо не знамо мне, что ента за водка?
Верещагин ухмыльнулся и взял у Максима графин с беленькой:
– Щас узнаешь, Иван Алексеич, лучше всякого вина будет!!
Галкин поднес рюмку к носу и, поморщившись, произнес:
– Яко вино хлебное, токма дюже прозрачно!
– За примирение, не держи зла на меня, атаман, – поднял рюмку Верещагин.
– Любо, воевода! – осушил рюмку Галкин.
– Дрогнули!!
– Кхэ!! Зело крепко вино будэ!! – закашлялся казак – Отродясь не видовал!! Любо, воевода, любо!!
– Да ты водку никогда что-ли не пробовал?? – удивился реакции Галкина майор.
– Как енту ни в раз, крепка дюже! Токма у нас се дело вином хлебным нарекаем.
Наполнив еще по одной, Верещагин, поймав одобряющий взгляд Лемеха, встал и обратился ко всем находящимся за столом:
– Государь, разрешите тост сказать?
– Говори, Антон. Но почему только ты и наш гость крепким балуетесь? Максим, – нашел официанта капитан – будь добр, разлей-ка всем народного напитка.
После того, как официант наполнил все рюмки, начальник службы безопасности продолжил:
– Итак, тост! За наших новых друзей, за отважного атамана Ивана Алексеича и его казаков!! Ура!
– Хороший тост, Антон, – похвалил Верещагина "царь" – Если конечно гость за друзей нас считает. Атаман, ты как, не в обиде на меня?
– Твое осударево величество, – сухо начал Галкин – негоже мне на царей обиды держать. Да токма я человек служивый и по указанью царя и великого князя Михаила Федоровича на землицах ентих. А коли гость в хоромах сих красных, хоть и в дальней украине, то благодарствую за хлеб – соль, великай осударь.
– Ну и хорошо, – посмотрел на опустившего голову казака Лемех – выпьем!
Когда все сели, Антон вновь наполнил свою и атамана рюмки:
– Иван, давай по-простому поговорим, как мужик с мужиком?
– Як не смерд я, а воин!! – удивленно уставился на говорящего Галкин – Али слова твои неверно разумею. Какой же я мужик, да и ты воевода?
– Вот блин!! Ну, выпьем как воин с воином, говорю же, издалека мы приплыли, язык у нас один, но немного отличается, мне тебя порой тоже сложно понять. И сними ты свою шубу, жарко же.
– Это ты верно баешь, воевода. Вино енто дюже борзо, яко жар в преисподней!! – отдавая шубу Максиму, улыбнулся майору Галкин.
Постепенно застолье подходило к концу, а непривыкший к столь крепким как водка напиткам атаман после пятой порядочно захмелел. Лемех, глядя на осоловевшего, ткнул локтем Нестеренко:
– Слушай, Петр, думаю, что уже можно с нашим гостем из прошлого и поговорить. Как ты там сказал, какой сейчас год по старому летоисчислению?
– Если я правильно посчитал, то 7142 или 1634 год, первый Романов на троне. Только я этот период плохо помню, разве что война с поляками, да и вот – освоение Сибири. Анатолий Алексеевич, вы же понимаете, как все это дико выглядит?
– Что именно?
– Я про предположение о том, что мы провалились в прошлое. Нет, конечно, увиденное на пленке и слова Кривенко я не подвергаю сомнению, но больно все это фантастикой попахивает. Может у нас глюки какие…коллективные?
– Петь, ну не столько же дней подряд, да и натурально все слишком. Сам посуди, ни тебе самолетов, ни кораблей, ни связи, ни городов. Куда все это могло деться?
– Не знаю. Ладно, поговорим с этим ряженым, – кивнул он в сторону о чем-то увлеченно беседующего с майором Галкина – разговор построим, как и спланировали, правильно?
– Да. С утра организуем общее собрание, капитаны судов, старшие помощники, начбез, Кацман и наш особист с "Курчатова". Я с ним перед полетом группы Верещагина к Якутску имел довольно обстоятельный разговор.
Официанты постепенно убрали со стола, оставив лишь алкоголь и вазы с фруктами. Лемех, заглядывая в свой ежедневник на спешно составленный план разговора, громко обратился к атаману, который удивленно смотрел на руки Верещагина, очищающие апельсин:
– Атаман, расскажи мне про царя своего, да и про себя, как ты в этих краях оказался?
Галкин, оторвав пьяный взгляд от диковинного для него апельсина, посмотрел на Лемеха:
– Гм. Твое осударево величество, дык как шляхтичей из Москвы прогнали, так и его царево величество, великай князь Михаил Федорович по воле божьей на царствие положен. Токма не видывал я нашего осударя, сызмальства на украине, як батька с Ермаком прибыли. В осемнадцатом году в Енисейский острог направлен, а далее чрез десяток зим был пожалован атаманом и сыном боярским, поставил острожек на ленском волоке от сыроедов спасаяся. Далече по реке на стругах с товарищами спустился, да якуцких людишек под государеву руку приводил, то больно доспешны и воисты они, осударь. Призывал их для ясачного збору и покорности. А далече оприч де того места, где Петр Бекетов острожек поставил, его и оброняю с людьми своими и Бекетова. В якуцком остроге должон делать всякие дела по осудареву указу и по памятам, каковы из Енисейского острога от стольников присланы.
Лемех и остальные, замерев, слушали изыскания необычного языка предполагаемых предков. Как только казак замолчал, в каюте установилась почти полная тишина, которую и нарушил капитан:
– Кхм, атаман, спать уже пора, поутру разговор наш продолжим. А тебя за твои слова и проблемы нами доставленные награжу по-царски. Иди, воевода тебе покажет, где спать будешь.
– Благодарствую осударь! – немного заплетающимся от алкоголя и накатившей усталости голосом произнес Галкин, поднимаясь со стула.
После того как Верещагин и казачий атаман вышли из кают-компании Лемех обратился к оставшимся:
– Да уж, я, если честно, немного не в себе от сложившейся ситуации. Завтра в 8.00 проведем общее собрание. Как и оговаривалось, капитаны судов, и ты Петр возьмите своих замов. Кацман и Артюхин тоже будут. Кстати, надо с грузовика геолога старшего захватить. Сейчас подойдет мой старпом, с ним можете пройти в рубку, там отдадите указания своим по поводу завтра, Грива поможет всем разместится на ночлег. Вопросы?
Вопросов не у кого не было. Уходивший последним из кают-компании Максим выключил в помещении свет.

– Ramiro, tengo de relatarte algo – смотря в глаза аргентинцу, произнес Саша – no se que pasò, pero a bordo no funcciona enlace por satèlites y la administracion tiene nigun posibilidad de conectarse con cualquier otro nave or oficiales de un paìs.[4]
– ¿Còmo? – удивился южноамериканец, с поднесенным ко рту калабасом – He notado que no hay internet, pero pensaba que fueron solamente problemas tècnicos, eso es asi?[5]
– No del todo, amigo – почесав затылок ответил Саша – La cosa es que se desapareciò el puerto Tiksi, absolutamente desapareciò. Y nadie sabe como explicarlo, el capitan dijo que se ocurriò una anomalìa. Ahora nos hemos amarrado en la cala Tiksi y el grupo de investigaciòn no encontrò algunas estampas de presencia del mundo sobre el costero.[6]
– Mirame, Sasha, soy ciudadano argentino, soy el jefe de mi grupo, entiendes – отчаянно жестикулируя, быстро заговорил Рамиро – tu debes ir al capitan y saber todo.[7]
– Vale, no te preocupes tanto, me voy, al saber màs detalles te dirè, oкas? – вернув мате аргентинцу произнес Саша и направился к выходу из каюты[8].



Глава 6

Александр курил, стараясь выдыхать дым прямо в сетчатое отверстие вытяжки, которая наличествовала в каюте Самойловой лишь в туалете. Ирина на дух не переносила запах табачного дыма, и Каменскому пришлось вспоминать свои будни в суворовском училище, где курение находилось под строгим запретом отцов-командиров. Саша даже тихо рассмеялся, вспоминая кажущиеся сейчас смешными ухищрения, курящих одну сигарету на пятерых, ребят из своей роты. Ведь за такие проступки бывало, и отчисляли из училища. Поэтому суворовцы всячески скрывали факт табачной зависимости, куря по ночам и во время перерывов только в туалете, где, вставая на идущие вдоль стены трубы, выдыхали дым аккурат в отверстие вытяжки. А один из малолетних наркоманов стоял около входа в уборную, наблюдая, не идет ли по коридору офицер – воспитатель или старшина. " Если мы попали в прошлое, то с куревом скоро напряг будет, – подумал Александр, туша сигарету водой из под крана, – вроде только Петр I моду на табачок ввел, да уж".
– Ну почему вы все мужики такие одинаковые?!! Из койки курить сразу бежите, у вас, что после секса никотиновый голод наступает??!! – недовольным голосом изрекла Ирина, стоявшая завернувшись в одеяло у отрытой двери в туалет – Фуу!! Воняет то как, иди отсюда, наркоман, сполоснуться хочу.
Саша, не заметивший, как подошла его возлюбленная, с виноватым видом выбросил бычок в мусорное ведро и, подняв указательный палец вверх, нагло ответил:
– После такого наступает не только никотиновый голод, но также полное обезвоживание организма и абсолютная нехватка белково-органических соединений! Во как!!
Ирина, недовольно пробурчав что-то про недостаток умственных способностей у представителей сильной половины человечества, вытолкала Каменского из ванной комнаты и закрыла дверь.
– Если я чешу в затылке – не беда, – разыскивая разбросанную по полу одежду, громко напевал лейтенант – В голове моей опилки, да, да, да…
– Точно про тебя песенка!! – раздался из ванной голос Ирины – я приведу себя в порядок и идем завтракать.
– Конечно, моя королева!! После ночи с тобой готов съесть хоть слона!!
– Дурак!!
Пока Ирина заканчивала с утренним туалетом Александр, наконец, нашел все разбросанные в порыве страсти вещи и смог одеться. Утро на бескрайних арктических просторах практически ничем не отличалось от ночи, то же бесноватое завывание снежной пурги и неизменный сумрак полярной ночи, изредка разбавляемый приветливыми бликами северного сияния. Отойдя от иллюминатора, Саша опять задумался о предстоящем собрании у Лемеха, куда он был приглашен вместе с Верещагиным и Кривенко.
– Саша, ты не видел мои синие джинсы? – спросила вышедшая из душа Ирина.
– Радость моя, такую красивую попку как у тебя – грех прятать за грубым продуктом китайской текстильной промышленности!! – любуясь на полуобнаженную девушку, улыбнулся Саша.
– Они, во-первых, не китайские, я в Норвегии их купила, целых 100 евро отдала!!! – возмутилась Самойлова, кидая в сидящего на стуле Александра мокрое полотенце.
В камбузе царило обычное для завтрака оживление, почти все столики за исключением одного были заняты. А за свободным, около входа на кухню сидели только два человека, старпом Михаил Грива и его друг Штайнер. Старые приятели о чем-то негромко спорили, когда подошедшие Ирина и Александр прервали их, бесцеремонно присаживаясь напротив.
– Доброе утро, надеюсь, вы не против, если мы присядем с вами? – обворожительно улыбнулась Самойлова, обведя парочку самым невозмутимым взглядом.
– А, Ирина, садитесь, конечно, тем более один из присутствующих молодых людей до сих пор не вернул мне некоторые вещи, – улыбнувшись девушке, Грива с прищуром взглянул на Каменского.
– Михаил Иванович, сразу после совещания занесу, честное слово. Просто вчера до поздней ночи разбирались с нашим гостем, – интонацией выделил последнее слово Саша, и, взяв с тарелки яблоко, принялся уничтожать витамины.
– Хорошо, сразу после и занесешь, но только сразу, а то знаю я вас, завтраками до второго пришествия кормить можете. Кстати знакомьтесь, – положил руку на плечо соседу старпом, – мой старый друг и товарищ, выдающийся механик Артур Штайнер.
– Очень приятно, но к радости мы уже знакомы Михаил Иванович. Артур заходил в медблок на прошлой неделе. Как ваша рука, ожог уже не беспокоит? – участливо посмотрела на забинтованную кисть механика Ирина.
– Нет, нет, не беспокойтесь Ирина, уже все прошло, раз в день, как вы мне и сказали, хожу на перевязку, – широко улыбнулся Артур, худощавый пожилой мужчина с овальным, румяным лицом.
– Александр Каменский, военный переводчик, по воле судьбы занесенный на ваш летучий голландец вместе с ничего не подозревающими аргентинскими подопечными! – в ответ на слова старпома представился Саша, – Кстати, что у нас сегодня в меню? Ага, манная каша и запеканка, после вчерашних изысков скромненько.
– Чего-то ты сегодня говорливый какой-то, ешь, что дают, – недовольно буркнул Грива, – при таком развитии событий скоро и манку за быстроганов почитать будешь.
– Не обращайте внимания, Михаил Иванович, он с утра всегда недовольный. Лучше скажите мне, что дальше делать будем? – спросила старпома Ирина.
– Что, что! Не знаю, после совещания решим, мы вот как раз спорили с Артуром об этом. Он, видите ли, большой знаток истории, и после всего произошедшего уверен, что мы точно попали в 17 век.
– Да, это же просто чудо!! – возбужденно закивал головой Штайнер, – Увидеть течение истории вживую это вам не книжки читать, между прочим. Я как себя помню всегда мечтал на недельку другую оказаться во временах какого-нибудь Людовика шестнадцатого или в эпоху Петра I!!
– Артур, ну что ты мелешь!! А если мы действительно в прошлом?? Как обратно домой вернуться ты подумал, а у меня, между прочим, семья в Питере, внук должен в феврале родиться!! – раздраженно рявкнул на товарища старпом, – Да и у большинства на переходе семьи или родные на земле остались. Если мы не вернемся обратно, то, как жить??!!
– Я не знаю, Миш, – осевшим голосом отбивался от товарища Штайнер, – Чего ты на меня кричишь, я что – ли виноват во всем?!! А насчет вернутся, то ты это к физикам с "Курчатова" обращайся. Небось, нахимичили чего со своим реактором термоядерным, вот и пусть разбираются.
– Ладно, не заводись, я просто на нервах весь, последняя навигация понимаешь, а тут такое, – примиряющее улыбнулся другу Грива, – через 20 минут надо быть в кают-компании, так что Саша кушай кашу.
– Спасибо на добром слове, Михаил Иванович, – жуя ненавистную манку, ответил Каменский.
Грива и Штайнер вскоре встали и пожелав приятного аппетита молодой паре, направились из столовой, продолжая о чем-то увлеченно спорить. Вскоре на выходе из камбуза молчавшая оставшуюся часть завтрака Ирина, прижавшись к плечу Александра, грустно спросила своего мужчину:
– Саша, а Грива то ведь прав, что если мы никогда не сможем вернуться домой??!! А у меня родители в Крыму совсем одни. Да и вообще страшно мне.
– А ну, соберись тряпка!! – шутливо грозно произнес Каменский, – Все будет хорошо, не думай сейчас о худшем, я тоже по родным беспокоюсь, но что случилось, то случилось. Сама знаешь, что из десяти проблем девять решаются сами собой, а одна – не решается вовсе. Будем надеяться, что наша дилемма входит в число первых девяти.
– Ладно, – поцеловала переводчика Ирина, – я пойду в медблок, после совещания зайди ко мне, пожалуйста, а то ненавижу быть в неведенье! Если бы не ты, то я бы уже с ума сошла.
Александр, обхватив девушку за талию, притянул к себе и, посмотрев ей в глаза, ответил:
– Не бойся, котенок, все будет. Я очень счастлив, что нашел тебя, теперь никуда не денусь.
– Правда?? – пристально посмотрела ему в глаза Ирина.
– Конечно, куда я с подводной лодки…да и красивых женщин кроме тебя в радиусе тысячи километров я пока не встречал, – усмехнулся Каменский, прижимая к себе брыкающуюся девушку.
– Дурачок!! Отпусти! На совещание опоздаешь. Ты как ребенок пятилетний, шутишь все и шутишь.
– Ладно, малышка, побежал я, а насчет того что ты красивая, то я погорячился, ты самая прекрасная в радиусе не тысячи километров, а на всем земном шаре.
– Подхалим! – чмокнула его в щеку Самойлова, и направилась вверх по коридору.
Через 10 минут Александр вошел в кают-компанию, где уже собрались почти весе участники предстоящего совещания. Увидев стоящего по центру помещения Лемеха, Каменский твердым шагом направился к этому человеку, к мнению которого уже прислушивались большинство попавших во временной провал людей.
– Доброе утро, товарищ царь!! – добро улыбнулся Саша, – как прошла беседа со священником?
– Вот, японский бог! Шутки насчет моей царской морды уже как-то приелись. Поверь, ты не первый такой юморист, – как от зубной боли поморщился капитан, – А насчет священника, так он разговаривать совсем отказывается, сидит у себя в каюте, не ест, не пьет. Наверно зря вы с ним так неаккуратно.
– Да кто же знал, я, например, от казака выкрутасов ждал, а оно ведь как получилось. Они скоро с майором лучшими друзьями станут. Наверное, вчера одной бутылкой там не ограничилось, водка коннектинг пипл.
За спиной Каменского раздалось деликатное покашливание, развернувшись, Саша увидел совсем невеселую физиономию Верещагина и его довольно увесистый кулак аккурат напротив своего лица.
– Ты, лейтенант, поаккуратней про старших по званию выражайся, понял? Я конечно не злопамятный, просто отомщу и забуду, – сделав паузу, майор зловещим голосом продолжил – а вот ты вряд – ли забудешь.
– Палево!! Вот так всегда, опять забыл спросить, стоит ли обсуждаемый субъект за спиной, – обезоруживающе засмеялся Каменский, – Здравия желаю, товарищ майор!
– Ну, засранец, всегда отчебучишь что-нибудь, даже ругать потом не хочется, – миролюбиво пожал протянутую руку Антон.
Лемех, повернулся к собравшимся в кают-компании людям, привлекая внимание, громко произнес:
– Товарищи, прошу всех садиться, пора уже начинать наше сборище!!! Как я понял, все приглашенные уже прибыли.
На совещание присутствовали капитаны всех судов, командир подводной лодки, геологи с грузовика "Роснефти", Кацман со своим заместителем и руководители некоторых служб ледокола "Россия" и ПАЭС. Встав за импровизированную трибуну, Лемех начал собрание:
– Товарищи, как все понимают, мы попали в крайне затруднительное положение. И вот после того, как мы находимся здесь уже более 15 дней, выясняется, что весь наш караван провалился, как это не парадоксально звучит, почти на 400 лет в прошлое.
Люди, сидевшие в зале, отреагировали на слова капитана спокойно, молчанием предлагая тому продолжать. Лемех, покашляв в поднесенный к бороде кулак, заговорил вновь:
– Мы пришли к этим совершенно поразительным для нас выводам в результате следующих факторов:
– во-первых, за все время после злополучного шторма мы не разу не заметили следов современных кораблей, самолетов, спутников, каких-либо радио и спутниковых сигналов; 
– во-вторых, полное отсутствие следов современной цивилизации на территории Якутии, я имею ввиду, населенные пункты, линии электропередач, дороги и транспорт;
– в-третьих, результаты разведывательной экспедиции начальника службы безопасности, майора Верещагина. Как вы все знаете, на месте современного города Якутска был обнаружен казачий острог и его население, вид и поведение которых еще раз утвердил нас в мысли о том, что мы находимся не в 21 веке.
Ну, а последнее, это результаты беседы с привезенными на борт моего судна гостями, а именно казачьего атамана и священника. Со слов, которых мы примерно определили, какой же сейчас век. В любом случае, все данные мы будем уточнять и анализировать. А сейчас в порядке очереди, опрошу все высказаться, пусть начнет майор Верещагин, как-никак он первый столкнулся с нашими, так сказать, историческими предками.
Капитан, закончив вступительную речь, сошел с трибуны и сел на свое место, по центру стола. В кают-компании на некоторое время установилась тишина, а через мгновение к трибуне решительным шагом направился командир подводной лодки, капитан второго ранга Нестеренко. Взгляды присутствующих устремились на нового выступающего, Нестеренко, поймав одобряющий взгляд Лемеха, заговорил:
– Товарищи, я как человек военный, всегда был приучен к такому понятию как дисциплина и единоначалие. И так как я старше по званию, нежели чем майор Верещагин, то возьму на себя смелость говорить от нас обоих. В условиях перехода задача моей субмарины заключалась не, сколько в охране конвоя, сколько в последующем использовании ее энергетической установки для обеспечения начала эксплуатации "Курчатова". Так что, я как подчинялся своему командованию, так и остаюсь офицером военно-морского флота России, и, судя по тому, что задачи по запуску ПАЭС в бухте Тикси уже не стоит, я должен был выйти на связь с командованием и получить новые указания, касательно своих действий. Но как все мы знаем, поступить подобным образом я не могу по ряду совершенно независящих от меня причин. При условии, что все мы провалились в прошлое, в чем лично у меня нет никаких сомнений, считаю необходимым решить вопрос о руководстве попавшим в данную ситуацию конвоем.
– Что вы имеете ввиду, говоря о руководстве? – встрепенулся капитан грузового судна "Роснефти", – каждый капитан должен отвечать за свое судно, переход уже закончился, так что ваши военные замашки ни к чему хорошему не приведут!! А историю с захватом этих допотопных казаков, считаю вообще глупым решением!!
Лемех посмотрел на обрюзгшее лицо Левицкого, и спокойным, но твердым голосом обратился к нему:
– Андрей Валентинович, сядьте! Называть мои решения глупыми никто вам права не давал. Если хотите высказаться, то попрошу в порядке очереди, с места кричать каждый может!
– А вы мне тут не указывайте! – брызгая слюной, взъелся Левицкий – У нас, как говорится, страна демократическая, и вы мне не начальник, я имею право на собственное мнение!!! Кто тут решил, что вы у нас главный??!! Подумаешь, старший на переходе, в вашем возрасте уже на пенсию давно пора!!
Левицкий, продолжая стоять, победно оглядел сидевших в помещении людей. И срывающимся от возмущения голосом продолжил:
– Я предлагаю провести голосование на вопрос того, кто будет старшим среди равных!!! Не собираюсь выполнять непонятно чьи указания и мерзнуть в этой забытой всеми Якутии!! Заниматься исследованиями средневековых чукчей мне как-то не интересно!!
Люди, немного опешившие от тона говорящего, некоторое время молчали, переваривая ничем не обоснованную истерику Левицкого. Который, впрочем, продолжая что-то бормотать, все-таки уселся на свое место. В кают-компании повисла неприятная тишина, после нескольких недель, проведенных в бухте Тикси, все начинали осознавать всю тяжесть сложившегося положения. Лемех, перебирая пальцами карандаш, всматривался в лица сидящих в зале гостей, до тех пор, пока к трибуне вновь не подошел Петр Нестеренко. Командир субмарины, улыбнувшись пожилому капитану, повернулся в сторону к собравшимся и уверенным голосом произнес:
– Думаю, что за почти полмесяца нашего пребывания здесь, ни у кого не осталось иллюзий, что нам вскоре или вообще удастся вернуться домой. В 17-ом мы веке, или там в 16-ом, на данный момент особого значения не имеет, главная наша задача – это выжить, причем, создав приемлемые для человека из 21 столетия условия. Надеюсь, что все согласны со мной в данном вопросе.
В кают-компании все внимательно смотрели на вновь взявшего слово офицера, большинство присутствующих, включая капитана грузового судна, согласно закивали головой в ответ на его слова. После небольшой паузы Нестеренко продолжил:
– Что касается командования, то я и мой экипаж безоговорочно поддерживаем капитана Лемеха Анатолия Александровича. К моим словам могут присоединиться и многие другие руководители нашего конвоя, – подводник, увидев одобрительные жесты товарищей, заговорил вновь, – а именно капитан ПАЭС Иванов, начальник службы безопасности станции майор Верещагин и начальник станции, Кацман Моисей Давыдович. Как человек военный, считаю, что в таких условиях, в которых мы оказались, дисциплина должна быть обеспечена, причем железная. Итак, из 5 судов конвоя, командование трех из них считает, что Анатолий Алексеевич – наиболее подходящая из всех кандидатура на должность старшего. Выборы среди всех, находящихся на бортах людей, считаю шагом нецелесообразным, поэтому, чтобы разрешить противоречия, предлагаю проголосовать прямо сейчас. Пусть голосуют по четыре человека с каждой стороны, после чего продолжим собрание.
В зале началось шевеление, люди обсуждали слова Нестеренко, а явно чем-то расстроенный Левицкий опять поднялся со стула и громко, чтобы его заметили, произнес:
– Я, конечно, понимаю, что все вы уже между собой решили, господа хорошие, но какие есть еще кандидатуры на этот никому не нужный пост? Конечно, кроме уважаемого, – выделил последнее слово капитан сухогруза, – Анатолия Алексеевича?
Нестеренко, усмехнувшись поведению неугомонного толстяка, спокойным голосом ответил, обращаясь одновременно ко всем:
– Естественно выбирать будем между капитанов судов и начальником ПАЭС. Все они сейчас здесь, уважаемый Андрей… как вас там по отчеству?? – не обращая внимания на пытающегося что-то сказать Левицкого, продолжил Петр, – Впрочем, можете начинать избирательную кампанию, демократ вы наш.
В зале, из разных углов раздался смех, улыбался даже старпом с судна Левицкого. Сам же герой эпизода покраснел от возмущения и собирался уже что-то ответить, но встретившись с недобрым взглядом морского офицера, решил промолчать и сел. Назначенный капитаном грузового судна нефте-газовой компании всего – лишь месяц назад, он не переставал мысленно ругать своего высокого покровителя в совете директоров Роснефти. Родной брат супруги Левицкого уже более 10 лет занимал дольно приличную должность в сырьевой корпорации, и по просьбе любимой сестренки лично назначил ее мужа руководить "Русланом". Жизненный же путь Андрея Валентиновича не изобиловал успехами, почти двадцать лет работы на теплоходах якутского речного судоходства – не бог весть какое достижение, особенно для такого амбициозного человека. В 2008 году разразился скандал, капитана речного теплохода обвинили в использовании своего служебного положения и расхищении государственного имущества. С помощью некоторых якутских чиновников, которые нередко развлекались на борту его судна "Михаил Светлов", Левицкий все же смог избежать судебного разбирательства и был уволен по собственному желанию. А вскоре ему опять повезло. Должность третьего помощника на сухогрузе "Иван Строг" и последующий стремительный карьерный рост аж до капитана грузового судна компании "Роснефть" не виделись Левицкому даже в самых смелых мечтах. Имея неплохой стаж руководства довольно большим, но все – таки речным судном, Левицкий очень злился на своего нынешнего старпома, который прекрасно знал всю подноготную его стремительной карьеры и де-факто управлял "Русланом". И случись же такое, что в свою первую навигацию в качестве капитана серьезного судна Андрей Валентинович вляпался в совершенно невообразимую историю. После того, как весь экипаж сухогруза окончательно и бесповоротно понял, что они в прошлом и возвращение в родной 2015 год откладывается, отношение к Левицкому изменилось, причем в худшую сторону. Большинство подчиненных выполняли его указания лишь после их подтверждения со стороны старпома, который занимал свой пост уже более семи лет. И если бы не указания сверху, то именно старший помощник должен был занять вакантную должность, ставшую свободной после выхода на пенсию прежнего капитана "Руслана". "А ведь этот сукин сын, уже не упустить своего, ох ну зачем я согласился на эту авантюру своей женушки??!!!" – Левицкий злобно посмотрел на своего зама, который уже открыто ухмылялся его ужасной промашке по отношению к Лемеху.
– Товарищи, я не вижу смысла проводить голосования, – поднялся со своего места капитан ледокола "Полярник", – все, за исключением Андрея Валентиновича поддерживают кандидатуру Анатолия Алексеевича. Необходимо сформировать какой-то коллегиальный орган, который и будет под его руководством решать, что же нам делать дальше.
– Да, вы абсолютно правы Сергей Андреевич, – Нестеренко уважительно посмотрел в сторону напоминающего мужичка-боровичка Володина, – думаю, раз с вопросом о руководстве мы решили, то стоит предоставить слово капитану Лемеху.
Лемех поднялся и подошел к трибуне, а затем внимательно посмотрел на сидящих перед ним людей и, выдержав небольшую паузу, серьезным, не терпящим возражения тоном начал свою речь:
– Я не хочу говорить много, благодарен всем за оказанное доверие. По поводу нашего положения мне добавить нечего. Касательно управления конвоем я предлагаю создать совет, в который войдут все капитаны плавсредств, начбез Верещагин, а также Кацман Моисей Давыдович и старший группы геологов Аничев. Кроме того, в совете будет и подполковник ФСБ Артюхин, прошу любить и жаловать.
Артюхин поднялся со своего места и кивнул присутствующим, сорокалетний офицер был довольно высоким мужчиной, по военному коротко подстриженные волосы уже почти полностью покрылись благородной сединой. После того, как он сел, Лемех продолжил:
– Как вы понимаете, наша основная задача – это выжить в незнакомом мире, я имею в виду условия 17-го века. Вчера разговаривал со своим старшим механиком, который является страстным поклонником истории. Так вот, Артур мне вкратце поведал о том, что сейчас должно происходить на планете. Отталкиваясь от того, что мы находимся в 1634 году, нам явно не стоит сейчас заводить какие-либо отношение с нашими предками. Людей из 21 века они вряд – ли воспримут нормально, это показал не совсем удачный опыт общения с обитателями якутского острога. Но, обустраиваться в этом мире необходимо, причем создав себе приемлемые условия для жизни и безопасного существования. Все согласны со мной?
Люди подавленно молчали. Факт того, что они навсегда останутся в прошлом и никогда не увидят своих друзей и родных угнетал абсолютно всех. Лемех, понимая состояние присутствующих, тем не менее, продолжил говорить:
– Я прекрасно осознаю, что вы сейчас думаете о своих семьях, которые остались в будущем, всем от этого плохо. Но поддаваться унынию нельзя, особенно в нашем положении. Нужно жить дальше, не выживать, а именно жить! Я никогда не был особо верующим человеком, но случившееся показало, что в жизни возможно все. И дай то Бог, мы все вернемся обратно, но пока, нам всем надо собраться силами и преодолеть свалившиеся на нас неприятности. Кроме того, сейчас на наших плечах лежит ответственность за жизни более чем трехсот человек, по воле судьбы оказавшихся на судах конвоя. Вскоре закончятся продукты, электроэнергии у нас еще лет на пятнадцать, но все время жить на воде невозможно. Подавляющее большинство членов экипажа мужчины, и как это не кощунственно звучит, но общение с женским полом просто необходимо. Я считаю, что мы обязаны построить необходимую для нормальной жизни инфраструктуру на суше. Я имею в виду дома, больницу, сельское хозяйство, какую-никакую промышленность для производства необходимых всем вещей. И если нам суждено остаться в этом времени навсегда, то нельзя скатываться на уровень людей 17 века, но для этого нам предстоит немало сделать.
После того, как капитан ненадолго замолчал, со своего места поднялся Александр Каменский:
– Анатолий Алексеевич, разрешите мне кое-что сказать?
– Говори, Саша, только по делу, – удивлено посмотрел на своего протеже Лемех.
– Я, конечно, согласен с тем, что вы говорите, но есть определенные предложения, – Саша вновь вопрошающе посмотрел на капитана, – это займет немного времени.
– Говори уже, Саша, ты здесь самый молодой, может, что путное придумал.
Каменский, подойдя к трибуне, продолжил:
– В литературе есть такой жанр, альтернативная история называется. Там часто описывалось попадание людей из будущего в прошлое, я иногда почитываю подобные книжки. Так вот, в прошлом году прочитал книгу одного автора, Хватов, кажется фамилия, роман назывался "Сибирский вариант". Группа людей попали примерно в такое же, как и мы, время, построили свое собственное государство на просторах Сибири, постепенно налаживая отношения с остальным населением и представителями власти. Начали производить необходимые товары, оружие, развивать торговлю и, в конце – концов, попытались изменить историю России. Мы можем пойти по подобному пути, но лично мне кажется, что оставаться в Якутии неправильно. У нас есть корабли, на которых мы можем добраться до любой точки планеты, основать свое поселение, и, живя в мягком климате, постепенно налаживать свой быт. Все для строительства и организации производства у нас есть, я говорю о специалистах, а именно механики, техники, физики, да и у остальных руки не из заднего места растут. На кораблях есть мастерские, энергия, оборудование для добычи нефти и газа, оружие, в конце – концов. При грамотном руководстве и использовании нашей материальной базы через год, максимум два упорной работы мы сможем создать все необходимые условия жизни для человека из 21 столетия. Главное избежать на первоначальном этапе тесного контакта с нашими предками. Тем более, история теперь может пойти совсем по-другому, мы сами можем ее изменить. А уж, каким образом, это надо решить. Лично я не против кое – что улучшить в истории нашей страны. Возможностей и знаний у нас хватит. Вот в принципе и все, что я хотел сказать.
– Кхм… Знаешь, Саша, ты интересную теорию двинул. Расскажешь об этой книге подробней, только чуть позже. А насчет того оставаться ли в Якутии…, – Лемех задумчиво почесал подбородок, – климат и в правду не самый приятный, да и с продуктами буду проблемы. Но "Руслан" стоит почти совсем без топлива, питаются от нашего реактора, у вертолетчиков горючки километров на пятьсот не больше. Так что, я предлагаю вначале добыть немного нефти, геологи как раз все необходимое оборудование имеют, как впрочем, и карту месторождений на территории республики. Перегнать ее в топливо проблем не составит, Савельев меня в этом убедил. Пищу будем пополнять за счет рыбалки и охоты, после решения вопроса с горючим, определимся с дальнейшими планами. Предлагаю проголосовать по этому вопросу, кто против, прошу поднять руки.
Люди, внимательно следившие за дискуссией Лемеха и Каменского, молчаливо приняли предложение капитана ледокола. 



Глава 7

– Виталий, сколько времени потребуется для начала добычи??
– Порядка двух недель, при условии, что постоянно будут работать генераторы, но топлива хватить только часов на пять-шесть беспрерывного бурения, неделя потребуется, чтобы достичь глубины залежей, что находятся примерно в 360-х метрах от поверхности – ответил Лемеху старший группы геологов Аничев.
– Понял тебя, расскажи, пожалуйста, каким образом будет происходить сама добыча, и что нам для этого потребуется?
Лемех внимательно рассматривал лежащую на столе карту месторождений, делая какие-то заметки в свой рабочий блокнот. После окончания совещания в кают-компании остались только члены недавно сформированного совета, которым и предстояло решить дальнейшую судьбу попавших в прошлое людей. Аничев, после вопроса руководителя на несколько секунд задумался, после чего бодрым голосом начал излагать свои мысли:
– Анатолий Алексеевич, я уже говорил о природе данного месторождения. Согласно данным разведки и проведенным исследованиям в течение первого времени извлечение нефти из скважин будет производиться за счет ее естественного фонтанирования под действием пластовой энергии. Таким образом, мы сможем получить не более 50 тонн сырья, для дальнейшей работы потребуется перевести скважину на механизированный режим.
– Кхм, Виталий, ты объясняй конкретнее, что значат там ваши режимы, нам надо уяснить какие средства и усилия понадобятся, чтобы добыть топливо, понимаешь, о чем я? – вежливо перебил специалиста Лемех, – напротив тебя сидят как раз те люди, которые будут обеспечивать по мере сил и возможностей вашу работу. Но мы, к сожалению, не специалисты в области скважин и вообще добычи ископаемых. Нам нужен результат, при этом за наиболее короткий срок.
– Да, Анатолий Алексеевич, конечно, – спохватился Аничев, – Если говорить простыми словами, то наши буровые установки могут работать при потреблении энергии не менее двух мегаватт каждая. Согласно проведенным исследованиям, еще там…в нашем мире…
Виталий неожиданно замолчал и опустил голову на руки, от последних слов к горлу подкатил комок обиды и жалости по отношению к самому себе и оставшимся в Москве жене и четырехлетней дочурке. Нестеренко, стоявший за спиной геолога утешающе похлопал того по плечу:
– Эк вы расклеились, не время сейчас, всем нелегко, но нужно работать. Топливо нам просто необходимо, а без вас ничего не получится. Так что соберитесь, Виталий, слышите меня??
– Да, слышу, просто сегодня моей дочке исполнилось четыре годика, не могу поверить, что я ее больше никогда не увижу. Но я все понимаю, уж простите мне мою слабость, – неожиданно твердым голосом сказал Аничев.
– Ну, тогда наши вам поздравления, Виталий!! – ободряюще улыбнулся специалисту Лемех, – Дочка это очень хорошо, и если она пошла в тебя, то в жизни много добьется. Когда мы там в последний раз виделись, в 2007 году? Ты тогда был еще младшим сотрудником, а сейчас посмотри, целый начальник геологической службы, для 34 лет, скажу тебе, высоко взлетел!!
Аничев, горько усмехнувшись, понемногу собрался и, отгоняя невеселые мысли, продолжил:
– Наша буровая установка позволяет пройти до 40 метров в день в данном районе. Но главная проблема заключается в установке трубопроводов, специалистов по монтированию данного оборудования у меня только один человек, остальные уже находились у месторождения и ждали технику. А также нужны будут резервуары для хранения нефти, на корабле есть только две трехтонных цистерны, причем они сейчас заполнены техническим спиртом. Длина трубопровода составляет около девяти километров, как раз до места нового перерабатывающего комбината.
– Виталий, вот скажите мне, какое гастояние от бухты до места бугения?? – обратился к геологу, сидевший напротив Кацман.
– Я вчера посмотрел, от побережья, до скважины чуть больше 26 километров вверх по течению Лены, от самой реки примерно три с половиной километра.
Кацман, с недовольным видом посмотрев на Лемеха, бесстрастным голосом произнес:
– Анатолий Алексеевич, высоковольтные пговода, котогыми мы гасполагаем, имеют пготяженность говно десять километгов, как газ до постгоенной здесь подстанции и неятепгегабатывающего комбината. Но сейчас то подстанции нет. Каким обгазом мы будем запитывать генегатогы бугильных установок??
Лемех, ходивший взад вперед около стола, остановился и, почесав за подбородком, посмотрел на сидящих в комнате членов совета. Вопрос доставки электроэнергии и строительства нефтеперегонных кубов занимал его уже не первый день.
– Я пока не знаю, есть, конечно, один сумасшедший вариант с использованием ледокола "Полярник", но я не уверен, что он без проблем сможет пройти, в устье Лены и нормально добраться до места назначения. Андрей Валентинович, – обратился он к молчавшему до сих пор Левицкому, – вы же, как я понял, долгое время ходили на речных судах, и если не ошибаюсь, то, как раз в Якутии??
Левицкий, услышав, что к нему обратились, поднял голову и посмотрел на ненавистного ему Лемеха:
– Я, Анатолий Алексеевич, двадцать лет проработал на речных судах, и как вы правильно заметили, как раз в Якутии. Но считаю абсурдом вести по реке ледокол водоизмещением почти в 12 000 тонн и с осадкой в 5,5 метров. Конечно, сейчас там нет никаких шлюзов, но если мы почти на 400 лет в прошлом рельеф дна может оказаться другим.
– Нет, нет, Андрей Валентинович, за столь короткий срок, рельеф вряд – ли сильно изменился, – оживился знакомой тематике геолог, – я досконально изучал данный регион, последнее существенное движение пород здесь происходило почти пять тысяч лет назад.
Лемех, сурово посмотрев на капитана сухогруза, довольно жестким голосом продолжил:
– Вы, как специалист по речным судам можете иметь свое мнение. Но меня интересует, какова вероятность того, что "Полярник" сможет войти в устье Лены и без проблем идти вверх по реке 26 километров, и сможет ли он беспрепятственно развернуться? Вам понятен вопрос, или что-то опять кажется абсурдным??!!
Левицкий даже съежился под тяжелым взглядом председателя совета, впервые за время общения с ним Лемех повысил голос и, казалось, был очень раздражен. Со стороны смотрелось довольно внушительно, крупный, почти двухметрового роста полярник, стоял над вжавшимся в свое кресло капитаном сухогруза.
– Вам вопрос понятен, я еще раз спрашиваю?? – вновь обратился к собеседнику Лемех.
– Да, понятен, Анатолий Алексеевич, – осевшим от волнения голосом ответил Левицкий, – в принципе, если с ледокола снять половину груза, то он должен пройти по указанному маршруту, у меня даже есть карта глубин местных рек. Там проложены все возможные маршруты, только вот оставил ноутбук в каюте.
– Хорошо, надеюсь в каюте на "России"??
– Да, сейчас схожу за ним, – встал со своего места Левицкий, – ну я пойду??
– Идите, мы вас подождем, только быстрее, пожалуйста, – уже в спину семенящего к выходу Левицкого произнес Лемех.
После того как капитан сухогруза вышел, Лемех повернулся к сидящим за столом членам совета. В который также вошли капитаны "Полярника", "Волка", "Руслана" и "Курчатова", а также начальник ПАЭС Кацман, майор Верещагин, начальник геологической службы Аничев и офицер ФСБ Артюхин.
– Ну, значит так, товарищи, надеюсь, что проблему с энергообеспечением буровых установок мы решим. Главным же остается вопрос с тем, что нам делать дальше. Давайте примем за факт, что мы находимся в 1634 году и возможно мы останемся здесь на всю оставшуюся жизнь. Я как старший недавно собранного совета выскажу свою точку зрения. Во-первых, на всех судах необходимо ввести чрезвычайное положение, капитанам судов конвоя необходимо принять все меры для обеспечения необходимой дисциплины и занять людей работой. Я предлагаю сделать следующее, прошу вас записывать, то, что я буду говорить:
– провести на всех судах общие собрания и разъяснить людям сложившееся положение, срок до завтра;
– провести анкетирование личного состава на предмет увлечений, образования и умений, которые не связаны с их основной деятельностью. Предоставить мне списки через три дня;
– провести ревизию всего охотничьего и холодного оружия, сдать его на склад до 21.00 завтрашнего дня, склад будет находиться на ледоколе "Россия";
– создать группы заготовителей провианта, я говорю про охоту и рыбалку, определить места для промысла и обеспечить группы связью и транспортом. Срок – одна неделя;
– создать группу рабочих для обеспечения деятельности команды Аничева, я говорю про монтирование оборудование и трубопроводов на месте добычи. Список необходимых средств и специалистов Виталий предоставит сегодня вечером;
– используя знания интересующихся историей людей подготовить доклад о реалиях 17 века и вариантах размещения нашей будущей колонии. После получения необходимых ресурсов, оставаться в Тикси не имеет смысла.
Лемех, взяв со стола стакан с чаем, сделал несколько глотков, и поставив тот на место, продолжил:
– Майор Верещагин, вы как начальник службы безопасности, и человек, имеющий большой боевой опыт должны создать, исходя из наличествующих кадров небольшую боеспособную армию. Все бойцы вашего подразделения – профессионалы, обучить новеньких смогут. Далее необходимо продумать вопрос с обеспечением боеприпасами и возможным производством стрелкового и другого вооружения. Будут необходимы чертежи и ТТХ наиболее легкопроизводимого оружия. На основе вашего доклада мы будем уже думать. Подполковник Артюхин возглавит нашу разведывательную службу, которая будет тесно сотрудничать с подразделением Верещагина. Так что вы подготовьте мне структуру будущих организаций, и списки людей, которые вам будут нужны. Антон, Каменского можешь забирать к себе, после того, как он закончит с учебником для аргентинских специалистов.
Верещагин и Артюхин внимательно посмотрели друг на друга, представители некогда конкурирующих между собой российских спецслужб на этот раз, в прямом и переносном смысле, оказались в одной лодке. Нелюбовь майора Верещагина к представителям ФСБ началась очень давно, а именно в 2003 году, когда он, будучи еще в звании старшего лейтенанта, был направлен на работу в Чеченскую республику. Тогда в районе селения Шали его группа должна была произвести захват одного известного полевого командира, но буквально за час до начала операции из центра пришел инициированный ФСБ приказ об отмене акции. Хотя все прекрасно знали, что в плену у боевиков находилось два бойца спецназа ГРУ, причем один был из группы Верещагина. Впоследствии эти ребята погибли, в Москве разразился громкий скандал, и вскоре было принято решение Човсаева брать. Однако накануне намеченной даты операции полевой командир погиб: как подозревают, боевик был осведомителем как раз федеральной службы безопасности. Антон узнал о гибели своих подчиненных только по кадрам видеозаписи казни, найденной в разрушенном доме бандитов. Он не смог даже по-человечески похоронить товарищей, так как их тела не были найдены. Верещагин, после того как узнал некоторые детали произошедших событий, относился к фсбэшникам мягко говоря – недружелюбно. И сейчас, смотря прямо в глаза Артюхину, он пытался понять смогут ли они работать в одной упряжке.
– Анатолий Алексеевич, – перебил размышления Верещагина капитан "Полярника", – даже если я смогу провести судно вверх по Лене, то до сих пор не понимаю, зачем нам так нужна нефть?? Я спокойно смогу взять судно Левицкого на буксир.
Лемех, оторвавшись от негромкой беседы с Кацманом, посмотрел на сидевшего Володина:
– Вы же прекрасно понимаете, что оставаться в Якутии совершенно нет смысла, нам после пополнения запасов необходимо идти в места с более мягким климатом. Топливо будет необходимо как для питания бензиновых генераторов, так и для транспорта. Я имею ввиду грузовые платформы и вертолеты. Для обследования вероятных территорий и береговой линии нашей будущей колонии, транспорт просто необходим. Естественно, рисковать вашим ледоколом никто не собирается, но для начала необходимо изучить карты Левицкого.
– Да, я в принципе, согласен с вами. А вот, кстати, и Андрей Валентинович! – повернулся в сторону вошедшего в каюту Левицкого Володин.
Совещание совета продолжалось еще около двух часов. Были внимательно изучены речные маршруты и вход в устье Лены, по итогам собрания было решено направить "Полярник" вверх по реке для обеспечения работы буровых установок. Также были определены примерные направления будущей навигации в целях поиска пригодной для основания колонии территории. Лемех, потребовал у всех в срок выполнить поставленные им задачи, особенно те, что касались заготовки провианта и организации рабочей группы для обеспечения нефтедобычи.
Вечер, каюта Верещагина.
– Послушай, атаман, раз обещал, то верну тебя обратно в твой острог! Ну что ты заладил, якуты, якуты! Обожди еще дней пять-шесть!! – сидя напротив недовольного Галкина, сказал Верещагин.
– Да ужели не смыслишь, чудная твоя душа, тама якуцкие князцы ожидати не станут, осадют острог, а у меня воев четыре руки, не боле!! Покуда Бекетов придет, они нас либо голодом, либо силушкой со света сживут, – схватившись за голову, запричитал казак, – ой горе мне, окаянному!
Верещагин, разлив по рюмкам водку и достав из холодильника порезанные еще с утра колбасу и хлеб, с сочувствием посмотрел на атамана. По прошествии недели с момента своего пленения, Галкин постепенно обживался в незнакомых ему реалиях. Через два дня после прибытия, майору все же удалось научить своего далекого предка пользоваться туалетом и ванной комнатой. Поначалу казак с большой долей осторожности привыкал к благами прогресса, но уже через пару дней спокойно включал и выключал в каюте свет, пользовался санузлом и слушал в наушниках музыку из MP3-плейера майора. Охрана была выставлена у каюты офицера, один боец постоянно сменялся на посту и следил за двумя комнатами, в одной из которых жили Галкин и Верещагин, а в другой так и не справившийся с первоначальным шоком отец Михаил. Единственным утешением касательно священника было то, что он уже не отказывался от приема пищи и хоть и скупо, но все же отвечал на задаваемые ему вопросы.
– Давай лучше выпьем, а то совсем ты себя изведешь Иван Лексееич, а казачкам твоим я постараюсь помочь, тут главное царя нашего уговорить, – успокаивающе произнес Антон, после чего опрокинул в себя спиртное.
– Дык, – следуя примеру майора, выпил Галкин, – покуда я обернусь тама одни рожки да ножки останутся!! Воев опытных немаю, токма Савка да Петро…а остальные совсем ишо зелены. Ой, воевода, верни меня обратно, сгинет острог без атамана!!!
– Завтра все ясно будет, что царь скажет, то и сделаем, но я постараюсь его уговорить на твою просьбу, больно далеко отсюда до острога, вертушки. то есть железные птицы жалко, сломаются еще.
Галкин даже привстал от возмущения, и полным негодования голосом прошипел хозяину каюты:
– Как меня в полон высечи, так енто вы борзо, а покуды обратно возвернуть – железную птицу долу тянет!!??? Не блядословь, Антон, кажи как оно взаправду!!!
Верещагин от неожиданности даже чуть дернулся в сторону от атамана, но потом жестом указав тому сесть на место, ответил:
– Я тебе и говорю, как оно есть, завтра царь и решит, я постараюсь тебе помочь. И вообще, чего тебе у нас не нравится, тут тебе и еда нормальная, все удобства, не то что в остроге жопу морозить!!
– Неможно мне товарищей бросать, сгинут они, а я уважать себя не буду! Али не знамо тебе сие воевода, как тяжко воев в нави терять??? – казак пристально посмотрел в глаза собеседнику.
Верещагин отвернулся, слова атамана заставили его вспомнить о погибших в Шали ребятах. Ведь если бы он наплевал на приказ, то их, возможно, смогли бы спасти, операция была подготовлена идеально. Да, вероятно его бы выгнали из армии или еще хуже – отдали под трибунал, но те пацаны остались бы живы. Для хорошего офицера, каким многие считали Верещагина, подобная дилемма так и осталась нерешенной. Он выполнил приказ командования не из страха за свою дальнейшую судьбу, а из-за того, что действительно считал и считает сегодня – приказы не обсуждаются. Но ведь и потери, они тоже безвозвратны. Залпом осушив вторую стопку, майор, чуть свесившись на локтях вперед, открыто вперился взглядом в Галкина:
– Да понимаю я тебя, атаман! Чего ты мне душу буровишь?! Помогу я тебе, вертушки почти новые, ничего с ними не сделается!!
– Ну, ежели так, то проси своего осударя милость сию, а коли смогешь и с сыроедами подмочь, то век о тебе господа молить буду. Но помни, не по своей воле я острог оставил, и коли беда будет, то и твоей душе непотребно станет, – произнес атаман, продолжая затянувшуюся игру в "кто кого переглядит".
– Ладно, утро вечера мудренее. Завтра попрошу Лемеха по поводу тебя. А сейчас, давай уже спать ложиться. Если пойдешь в душ, не перепутай опять холодную воду с горячей, а то второй раз твоих истошных криков я не выдержу, а чинить дверцу в душевой будешь сам.
– Куды же спать, ежели водка на столе, немного совсем, идеже то видано се оставлять??
Верещагин смерил взглядом оставшиеся в бутылке грамм триста и согласно вздохнул:
– Ты еще скажи, что она испортится. Ладно, хрен с тобой, давай уж хряпнем на сон грядущий.
Утром, приведя себя в порядок, Верещагин направился прямиком в каюту к Лемеху. До завтрака оставалось еще около часа, так что капитан, скорее всего, был у себя. Постучавшись в капитанскую каюту, Антон услышал голос Лемеха с разрешением войти.
– Доброе утро Анатолий Алексеевич, разрешите войти?? – обратился он к пьющему за письменным столом чай руководителю.
– О, Антон!! Проходи, конечно, присаживайся вот, можешь чайку себе сварганить, чайник вон стоит, – кивнул головой в сторону бара капитан, – я вот тут плюшками балуюсь.
– Спасибо, не откажусь, – Верещагин заварил себе чаю и сел напротив хозяина каюты, – все никак к этой круглосуточной темноте привыкнуть не могу, лучше уж белые ночи как в Питере.
– Ладно, – уже деловым тоном произнес Лемех, – ты, наверное, в такую рань пришел не плюшки хрумкать и о погоде беседовать, правильно??
– Кхм, вообще-то да, я о нашем госте, Галкине хочу с вами поговорить. Понимаю, что гонять вертушки, чтобы вернуть гостей обратно в острог – жуткое расточительство и риск, но некрасиво как-то получается. Тем более что тамошние войны остались без командира, а он, судя по всему, один троих стоит.
– Ну и? Продолжай, – уже более холодно произнес Лемех.
Антон пересказал капитану вечернюю беседу с казаком, не утаивая никаких моментов, Анатолий Алексеевич, не перебивая, слушал майора, а затем неожиданно спросил того:
– Правильно ты все говоришь, нельзя так людей бросать, я вот пообщался с Артуром и с Савельевым, они мне как раз и сказали, что во многом благодаря нашему атаману казаки смогли отбить зимнее наступление якутов а позже взять инициативу в свои руки. Что будет с острогом и его обитателями будет без командира – трудно предугадать, не хочется как – то историю нашей страны портить, правильно? – Лемех с улыбкой посмотрел на майора, – да и вижу я, что у тебя и личные какие мотивы есть??
– Анатолий Алексеевич, есть, но не о том дело. Вы согласны, что стоит отправить Галкина обратно? Тем более всю информацию, какую можно мы из гостей выкачали.
– Да, так будет справедливо, остальные в совете поддержат это предложение, я почти уверен. Но вот только бы и нам, что-то с этого поиметь надо, ну там провиантом запастись, да и лишних людей не бывает, правильно говорю? Бекетов через месяц, может, два должен подойти к Якутску, так что потери десятка человек роли не сыграют, особенно, если мы нагоним на местных князьков страху.
– Что вы имеете ввиду под лишними людьми, я как-то не совсем понял?? – вопросительно посмотрел Антон на капитана.
– Кхм, ну, мы вчера покумекали с товарищами, о дальнейших планах, и выяснился один важный момент, – Лемех вновь отхлебнул чая из своего известного всей команде стакана, – То, что мы уйдем из Тикси, ты и сам понимаешь, а вот с кем мы будем строить свою колонию – это вопрос далеко не самый простой. Уж лучше будут русские, хоть и из 17 века.
– Так ведь нас итак почти четыреста человек, зачем же нужны еще и наши далекие предки?? С ними во время перехода проблем не оберемся, Анатолий Алексеевич?? – удивился словам капитана Верещагин.
– Эх, ну как ты не поймешь, мы здесь надолго или почти на всю оставшуюся жизнь, все равно придется столкнуться, так сказать, с аборигенами, пусть уж наших соотечественников будет побольше. Как-никак, мы все же собираемся строить свое собственное государство, где говорить будут именно на русском языке. Четыреста человек, для освоения необходимой территории даже с учетом наших современных технологий – очень мало.
– Ну, это да, конечно….Но даже если с нами пойдут 10–15 жителей острога, это не решит той проблемы, о которой вы сказали. И вообще, еще даже не решено, где будет основана наша колония.
– Антон, знаешь такое выражение как "копейка рубль бережет"?? Так вот, 10 человек – это лучше чем вообще нисколько, тем более, я надеюсь, что нам там удастся взять от сорока до пятидесяти человек. Как сказал священник, население острога составляет порядка двухсот человек, с Бекетовым придет еще около сорока. При условии нашей им помощи против якутов, думаю, что люди согласятся идти с нами, особенно если Галкин их в этом убедит.
– Анатолий Алексеевич, а где все-таки будет колония?? Мы ведь так и не определились с этим вопросом.
– Вариантов у нас в три, либо побережье Аргентины, либо Аляска, либо острова Новой Зеландии. Ты и сам это знаешь, лично я склоняюсь к варианту с Новой Зеландией, европейцам еще не известно об этом месте. Район Мар дель Плата в Аргентине и территория Аляски также мало изведаны. Ты, надеюсь, изучил справку об этих территориях??
– Да, в общих чертах, но сейчас меня больше волнует вопрос с острогом и Галкиным. Как я понимаю, помощь мы им окажем, так ведь??
Лемех, похлопав майора по плечу, улыбаясь ответил:
– Ну не подонки же мы в конце то концов, конечно поможем. Вот ты и займись составом экспедиции, и сегодня после совещания совета зайди ко мне вместе с Галкиным, думаю, мы найдем общий язык, ясно выразился??
– Понял вас, – в ответ улыбнулся довольный исходом разговора Верещагин, – теперь, как я понимаю, в столовую идем??
– Пошли Антон, война войной, а обед по расписанию…ну или завтрак.
После завтрака, Антон направился в гости к Артюхину, после последнего собрания совета особист был занят составлением характеристик на всех попавших в прошлое людей. Работа занимала у подполковника все 25 часов в сутки, поэтому он практически не обратил внимания на повторяющийся стук в дверь своей каюты. Видимо стоявшему у порога Верещагину надоело долгое ожидание ответа, и он зашел вовнутрь. Вытяжка явно не справлялась с активным курением постояльца, сидевший чуть ли не в клубах табачного дыма Артюхин все же соизволил отвлечься от изучения переданных материалов и взглянул на гостя.
– О, Верещагин, проходи, я тут совсем в бумагах зарылся, – поприветствовал майора особист, – ты присаживайся напротив, как раз с тобой поговорить хотел, так что во время зашел.
Антон, присел в кресло у рабочего стола и, достав ставшие в последнее время дефицитом сигареты, обратился к собеседнику:
– Подполковник, ну ты и накурил тут, может, я открою форточку то?? А то мы с тобой задохнемся раньше, чем друг другу глотки перегрызем.
Артюхин немного опешивший от откровенности гостя, встал из стола и приоткрыл иллюминатор, с улицы сразу понесло холодом и свежим морозным воздухом. Сев на место он пристально посмотрел на закурившего словно у себя дома Верещагина и обратился к тому:
– Майор, я понимаю, что наглость второе счастье, но вообще-то ради приличия мог бы и спросить разрешения, в гостях как-никак.
– Извини, просто у тебя так накурено, что я подумал от моей сигареты вряд – ли что изменится. Хочешь, затушу?? – продолжая играть в гляделки, ответил Антон.
– Оставь, раз закурил уже. Говори, зачем пожаловал? Мне Лемеху необходимо отчет через двое суток сдать, работы невпроворот.
Верещагин, стряхнув пепел в стоявшую на столе консервную банку из под абрикосов, достал из внутреннего кармана железную фляжку. И улыбнувшись, ответил:
– Сергей Юрьевич, у вас пары стаканчиков не найдется?? А то тут меня Жаванидзе коньяком угостил, не пропадать же добру??
– Кхм, – с удивлением посмотрел на майора Артюхин, – ну ты даешь, после завтрака и с такими заявлениями, но если коньяк хороший, то тара найдется.
Подполковник достал из ящика стола два стакана, принесенных, видимо, из камбуза. Военные привычки что-либо скомуниздить из столовой никто не отменял.
– Ну, подполковник, – обратился к соседу Антон, – давай уж знакомиться будем, желательно было бы, чтоб мы все-таки сработались, правильно??
– Правильно, майор. Ну, давай, за, скажем так, "знакомство"!
После того, как рюмки были выпиты, и Верещагин наливал по второй, хозяин каюты, закурив очередную сигарету, произнес:
– Антон, давай я тебя так называть буду, ты меня можешь Сергеем. Договорились?
– Договорились, Сергей, – ответил майор.
– Ну и хорошо, если не трудно, то расскажи мне про себя, где, откуда, про службу, что умеешь…и вообще как видишь наше дальнейшее сотрудничество?? А потом и я про себя справку выдам.
Рассказ Антона растянулся на добрых пятнадцать минут. После срочки в спецназе ГРУ ему предложили остаться в 22 бригаде в звании прапорщика. Затем направили в Военно-дипломатическую академию в Москве. По выпуску молодой лейтенант был вновь приписан к своей 22 бригаде, но уже в качестве командира взвода. После того, как офицер хорошо зарекомендовал себя во время проведения различного рода операций в южном военном округе, Антона перевели в четвертую роту ставшей уже родной бригады. Из нескольких офицеров и прапорщиков роты вскоре было сформировано специальное подразделение по охране особо важных государственных объектов и проведению диверсий на подобных объектах вероятного противника. Начиная с 2014 года, Верещагин и его группа постоянно находились в Санкт-Петербурге, изучая особенности готовой к спуску на воду ПАЭС. Вскоре в составе нового подразделения произошли перестановки, почти все были направлены обратно в расположение 22 бригады, а оставшиеся с майором двое прапорщиков, Мельников и Охрипко, и сержант Чижов должны были поднатаскать новых членов команды из контрактников спецназа 13 бригады ГРУ Санкт-Петербурга.
– Ну, таким вот образом вся моя команда и оказалась на "Курчатове", – заканчивал свой рассказ майор, – что про себя, то остальное в твоих бумажках есть, женат я, сыну восемь лет. Живу последние два года в Питере, имею множество вредных и не очень привычек, с начальством не всегда вежливый.
– Насчет последнего это точно, – передавая майору чашку с кофе, усмехнулся Артюхин – а я отучился в академии ФСБ, последние десять лет работаю в управлении контрразведки на объектах. До 2005 года служил в департаменте военной контрразведки, такого боевого опыта как у тебя я, конечно, не имею, дык и специфика другая. Сам я из Новосибирска, но с 1998 года живу в Москве, жена, двое детей. Вредных привычек тоже много, но в принципе, я персонаж положительный как не посмотри.
– Ага, а еще очень скромный, – улыбнулся пьющему кофе Артюхину Антон – Сергей, вот ты сейчас доклад готовишь обо всех, кто на судах конвоя находится??
– Да, надо же знать с кем в одной лодке, тем более, как я понял, назад в будущее… – чуть не засмеявшись, подполковник продолжил – надо же, назад в будущее, как в кино прям.
– И не говори, я до сих пор не могу привыкнуть к факту, что мы в 17 веке, – как-то грустно ответил Верещагин – ну и чего ты там мысль свою заканчивать будешь??
– Да, конечно, – спохватился Артюхин – назад в будущее мы, скорее всего, не вернемся, и работать придется с тем контингентом, что имеется. А контингент, я тебе скажу, далеко не самый плохой, во всяком случае, по бумагам.
Верещагин разлил оставшийся коньяк по рюмкам и, посмотрев на ухмыляющуюся физиономию особиста, продолжил разговор:
– Коньяк с кофе – это хорошо!! Но, Сергей, как ты в целом видишь дальнейшее развитие событий??
– А что тут видеть, найдем себе место под поселение, обустроимся и там уже решать будем. С руководством мы определились, Лемеху и Совету я доверяю. Насчет остального, то единственное боеспособное подразделение в конвое – это твоя группа, ну и экипаж Нестеренко. Оружие у гражданских все изъято, находится на складе, который вы, кстати, и охраняете. Так что рыпаться никто не будет, тем более все понимают, что поодиночке не выживем. А там приплывем на какое-нибудь Таити, постепенно вольемся в ритм, фора перед средневековыми товарищами у нас большая, главное глупостей не делать. В перспективе построим собственное государство, вот в принципе и все.
– Это да. А как ты смотришь на то, что мы с собой возьмем людей из острога?
– В плане, поясни, о чем ты?? – удивленно повел бровями Артюхин.
Антон вкратце пересказал собеседнику про недавний разговор с капитаном и свое отношение к вопросу о помощи казакам. Особист, ненадолго задумавшись, одобрительно кивнул Верещагину и заговорил:
– Кхм, я ничего плохого в твоих словах не вижу. И если Галкин, как ты выразился – свой человек, то попробовать можно. Когда вы хотите организовать экспедицию и как, в случае успешного выполнения задуманного будете перевозить согласившихся идти с нами людей??
– Как можно быстрее, ситуация вокруг острога по словам Галкина – неспокойная, тем более казаки разом лишились и командира и попа. А насчет перевозки людей, то я думаю, решим на месте. Сани сварганим, оленей или собак у якутов в достатке, так что реквизируем. Ну, а там тысячу км по Лене они за месяц-полтора пройдут. После разместим их на "Полярнике", где-нибудь в одном помещении, проведем так сказать подготовительную работу, что как раз по твоему виду деятельности.
– Ха! Все у тебя просто, хоть вешайся. Ладно, разберемся. Ты уже решил, кто с тобой летит?? И как с якутами, в случае чего вопросы решать будете, не убивать же их, в самом деле?? Они, как и люди Галкина – те же самые граждане России, в будущем, конечно.
– Постараемся припугнуть, ну на крайний случай ранить, но думаю, что до этого не дойдет. Посоветуюсь с Галкиным, объясню ему проблему, думаю, решим, как обойтись меньшей кровью. Хотя, я думаю, что они только от одного вида вертолета драпать начнут.
– Если твой Галкин сможет уговорить своих идти с нами, то надо придумать что-то типа присяги для новых членов нашего общества. Времена еще те, рыцарские так сказать. На завтра намечена разведка входа в устье Лены. При условии, что все будет хорошо, то через неделю "Полярник" будет на месте, топливо мы сможем произвести в лучшем случае через месяц, наши очкарики, вроде решили, как перегнать сырье в авиаконденсат. Следовательно, конкретно насчет экспедиции к острогу будем говорить на заседании совета завтра вечером.
– Да, так будет правильно. Ну, Сергей, я рад, что мы друг друга поняли, – кивнул в ответ Антон – Кстати, кого из числа людей конвоя ты хочешь привлечь к работе по твоему профилю??
– Ты имеешь в виду создаваемую службу так сказать контрразведки?? – улыбнулся собеседнику Артюхин – Так я тебе и сказал, но если серьезно, то возьму себе особиста с подлодки, капитана Луценко и еще пару человек, пока не определился кого именно. Кадры вещь такая, лучше не спешить.
– Понятно, я к чему спрашиваю то, у меня в команде 18 человек, но сам понимаешь, для армии, даже средневековой это маловато будет. Если не трудно, составь мне списочек тех людей в конвое, у кого есть опыт военной службы, ну и офицеров отдельно. Сделаешь??
– Да не вопрос, уже сейчас тебе могу дать, – подполковник рукой указал на синюю папку, лежащую на стуле – возьми вот папочку справа от тебя, там как раз все, кто в армии служил, отдельный файл в конце – бывшие офицеры.
Пока Верещагин изучал документы, подполковник убрал со стола посуду и привел рабочее место в подобающее состояние. Небольшая по размеру каюта Артюхина почти ничем не отличалась от таковой Антона, разве что была одноместной. Помимо убирающейся в стену койки помещение в 10 квадратных метров было оборудовано рабочим столом со стульями, двумя мягкими креслами, санузлом и небольшим холодильником. Закончив читать документы, Антон обратился к севшему напротив Артюхину:
– Сергей, не густо получается, кого-либо выцепить не получится, все за исключением Каменского – технические специалисты, либо матросы. Вот разве что Евдокимов и Величко с "Руслана", надо бы побеседовать с ребятами.
– Ага, – оживился Артюхин – давай тогда на совещании ты этот вопрос и подними. А по поводу Каменского, так он со мной работать не захотел, хотя я и предлагал. Говорит, что лучше уж к тебе пойдет.
– Кто бы сомневался, Сергей, – засмеялся Верещагин – Он как в оружейке побывал так и подсел на меня. Оружие ему, видите ли, нравится. А если серьезно, то у него какой-никакой боевой опыт есть, да и парень вроде толковый. Так что не обижайся, подполковник.
– Да какие там обиды, ты чего?? Лишь бы для дела лучше было.
– Это правильно. Кстати, насчет оружия, Мельников мой чертежи на АК сделает. Потом вместе с одним механиком покумекают, каким образом можно будет на наших мощностях что-либо производить. Автомат Калашникова, конечно, вряд-ли получится, но какую-нибудь самозарядную винтовку они сделают…вернее, очень на это надеюсь.
– Кхм, ты же знаешь Антон, различные станки и слесарная есть на обоих ледоколах. Сейчас сформируем группы, так сказать, по интересам и будем уже смотреть, что мы способны производить, а что нет. Если на месте нашей колонии будут необходимые ресурсы, то больших проблем не возникнет. Специалисты на судах очень толковые.
– Хорошо бы. Ладно, спасибо за кофе, я пойду в оружейку. Надо опись всех новых стволов сделать, Чиж уже там наверное.
– Давай, мне тоже тут надо с личными делами закончить. До встречи на совещании.
Подполковник встал и пожал протянутую Верещагиным руку. Посмотрев на коллегу, Антон коротко кивнул и направился к выходу.
Капитаны всех судов конвоя и другие члены Совета после обеда вновь прибыли на ледокол "Россия", в кают-компании судна все было готово к началу очередного заседания. Как обычно совещание начал глава Совета.
– Еще раз приветствую всех, – обратился к собравшимся Лемех, – Времени на светские беседы у нас нет, поэтому сразу к делу. Каменский, Штайнер должны были подготовить доклад о сложившейся в 17 веке ситуации в России и в мире в целом.
Лемех повернулся к тихо сидящим в конце стола докладчикам и сделал приглашающий жест.
– Надеюсь, у вас все готово??
– Да, конечно, Анатолий Алексеевич, – ответил поднявшийся со своего места Штанер – мы также сделали наиболее подробный, согласно имеющимся возможностям отчет о предполагаемых местах для организации нашей колонии.
– Ну, так начинайте, мы все вас внимательно слушаем, – поторопил докладчика Лемех, указав жестом в направлении импровизированной трибуны.
Штайнер, взяв папку с бумагами, подошел к трибуне и начал доклад:
– Товарищи, сейчас Александр раздаст всем распечатанные копии доклада, а я постараюсь подробно осветить все, что мы подготовили, а потом отвечу на возникшие вопросы. Итак, сегодня 28 декабря 2015 или в нашем случае 1634 года. В России ситуация на данный период следующая: В 17 веке в России – монархия, на престоле царь Михаил Романов, который будет править до 1645 года. В начале 17 века Россия пережила период, который называют Смутным временем. Это положило начало крестьянским войнам; на этот век приходятся мятежи городов, знаменитое дело патриарха Никона и раскол православной церкви. Также имела место русско-польская война, нам удалось отстоять независимости Российского государства и изгнать интервентов. Эту задачу удалось выполнить народному ополчению во главе с нижегородским старостой Кузьмой Мининым и князем Дмитрием Пожарским. После освобождения в октябре 1612 г. Москвы, провала двух попыток Сигизмунда снова захватить русскую столицу польская интервенция завершилась перемирием с Речью Посполитой в 1618 году. По этому соглашению Польша получила Смоленские, Черниговские и Новгород-Северские земли. Всего к полякам отошло 19 русских городов, в том числе и Смоленск. На годы царствования Михаила, помимо завершения польской интервенции, приходится окончание шведской интервенции, когда в 1617 году был заключен "Вечный мир". Швеция возвращала России Новгород, Старую Руссу, Порхов, Ладогу, Гдов с уездами. Однако многие русские города оставались за Швецией. Кроме того, Россия осталась без выхода к Балтийскому морю. Далее в 1632–1634 годах вновь велась Русско-Польская война за возврат захваченных в годы польской интервенции Смоленских и Черниговских земель. Закончилась она капитуляцией русской армии, окруженной под Смоленском. По Поляновскому миру Смоленск и Северские земли остались за Польшей. С этого момента польский король отказался от притязаний на московский трон. Беспокойство доставляло России Крымское ханство – вассал Турции, являвшейся в то время сильным государством. В 1637 г. донские казаки захватят Азов, принадлежавший Турции, который они будут удерживать пять лет. По решению Земского собора 1642 г. казакам было предложено во избежание осложнений оставить этот порт. Несмотря на многочисленные войны при первом Романове Россия расширила свои связи с Западом; в Россию приезжали иностранцы, особенно немцы. Запад продавал России огнестрельное оружие, в русской армии служили завербованные наемные офицеры и солдаты. Голландский купец, к сожалению, забыл его имя, основал близ Тулы первый завод для производства железных и чугунных изделий.
Артур, отпив из стакана воды и увидев заинтересованные его рассказом лица присутствующих, продолжил:
– Что касается Якутии и Сибири в целом, то после ликвидации в середине 17 века Казанского ханства был открыт удобный и короткий путь в Сибирь – по Каме и ее притокам. Этот путь в дальнейшем сыграл основную роль в ходе присоединения и освоения Сибири, особенно для вольной крестьянской колонизации. Одновременно в верховьях Камы обосновались Строгановы. Это были крупные солепромышленники, купцы и землевладельцы. Заселяя земли по Каме и Чусовой пришлыми русскими крестьянами, Строгановы развивали на них земледелие, солеваренные, рыбные, охотничьи и рудные промыслы, строили крепости, в которых содержали свои военные отряды, охранявшие их владения и использовавшиеся для присоединения к России новых территорий. Эти владения явились основной базой продвижения на восток, а сами Строгановы сыграли в этом немалую роль. Вскоре наши соотечественники продвинулись дальше, казаки под предводительством Ермака а затем и правительственные отряды смогли довершить разгром царства Кучума и закрепить за Россией его территорию. Несомненна и причастность Строгановых к сибирскому походу. Но казакам принадлежит инициатива в этом предприятии. Поход вольных казаков в Сибирь явился первой волной мощного потока дальнейшей колонизации Сибири. Что касается освоения восточной Сибири, то плотно этим вопросом занялись в начале века, люди шли в слабозаселенные и наиболее богатые пушным зверем таежные и тундровые районы, поскольку пушнина была одним из основных стимулов освоения Сибири. Экономика была тогда довольно простой. В 1619 году был основан Енисейск, ставший центром обширного Енисейского уезда. Продвижение вверх по Енисею столкнулось со встречным движением монгольских алтын-ханов и сопротивлением подвластных им киргизских князей. Из Енисейска русские стали продвигаться на восток по Ангаре и далее на Лену. В 1632 году енисейский казачий сотник Петр Бекетов основал Ленский острог, ставший основной базой дальнейшего освоения Восточной Сибири. Тот острог, на который наткнулась наша экспедиция и есть Ленский, в будущем город Якутск. Один из главных исторических персонажей в деле освоения Якутии и развития ее будущей столицы сейчас находится на нашем судне. Я имею в виду атамана Галкина. По не совсем подтвержденным данным в январе этого года, вернее следующего 1635 на острог нападут довольно большие по местным понятиям силы якутов. Галкин сыграет определяющую роль в победе казаков и в дальнейшем распространении русского влияния в регионе. Где-то до 1640 года ситуация особо не изменится, царь Михаил, конечно будет присылать сюда небольшие отряды казаков и просто гражданских, но до сравнительно массового заселения края еще лет 15–20. Вот в принципе и все. Вопросы быта, вооружения и некоторые особенности подчиненных Галкина вы можете найти на 12 странице доклада. Далее с 16 по 18 страницы идет религиозная тематика и особенности православия в то время. За достоверную точность информации я не ручаюсь, так как данный отрезок составлялся во основном со слов захваченного священника и того, что сохранилось в памяти наших товарищей на судах конвоя. Также я использовал информацию со своего карманного компьютера, некоторые рисунки в докладе именно оттуда. Что касается вооружения того времени, то все что я смог найти находится на странице 31, там в основном шведское и испанское огнестрельное и холодное оружие. Я закончил.
За столом воцарилась относительная тишина, люди изучали выданные копии доклада, кто-то откровенно скучал, считая данное занятие пустой тратой времени. После того, как Штайнер сел на свое место, Лемех обратился к Каменскому:
– Саша, ты подготовил информацию насчет места для нашей будущей колонии, правильно понимаю?
– Да, Анатолий Алексеевич, – поднялся со стула Александр – есть около десятка вариантов, все указано в розданных документах, начиная с 40 страницы. Могу я начинать.
– Конечно, ты садись, говори со своего места.
– Хорошо, – сев обратно, продолжил Саша – После довольно кропотливой работы, мы сделали так сказать геополитическую справку по наиболее крупным и сильным государствам Европы в 17 веке. Итак, среди остальных можно выделить следующие страны: Франция, Испания, Англия и в определенной мере Швеция и Голландия. На ноутбуке Артура сохранилось довольно много материалов по истории Европы, благодаря чему мы и смогли найти информацию. Говоря простыми словами, на данный момент вся европейская часть разделена между самостоятельными национальными государствами и так называемым Габсбурским блоком. Идет тридцатилетняя война – самый крупный вооруженный конфликт за последнее время. На стороне Габсбургов находятся: Австрия, большинство католических княжеств Германии, Испания, объединённая с Португалией, Папский престол, Польша. На стороне антигабсбургской коалиции – Франция, Швеция, Дания, протестантские княжества Германии, Чехия, Трансильвания, Голландия. Также им оказывали поддержку Англия, Шотландия и Россия. Османская империя в это время была занята войной с Персией и в европейский конфликт не вмешивалась. В целом война оказалась столкновением традиционных консервативных сил с крепнущими национальными государствами. Более подробно с данными материалами можете ознакомится в докладе, там также в меру наших сил и возможностей описаны ключевые сражения войны и экономические модели участников.
– Хорошо, Саша, – подал голос начальник Совета – собранную информацию мы, конечно, изучим, но что там с возможным расположением нашей колонии??
– Да, да, – откликнулся докладчик, поставив стакан с водой обратно на стол – Но прежде нам стоит определить, какая территория нам нужна. Я говорю про площадь, климат, наличие полезных ископаемых, геополитическое положение, ну и, конечно, население. Анатолий Алексеевич, вы можете мне озвучить, так сказать, требования клиентов??
– Кхм, – нахмурился Лемех – Вот тебе список, вчера составляли вместе с Артюхиным и Ивановым. Но если резюмировать, то на первое время нам нужна не густозаселенная территория, где есть необходимые полезные ископаемые, подходящий для ведения сельского хозяйства и животноводства климат. Также не хотелось бы на первоначальном этапе вступать в конфронтацию с серьезными силами какого-либо европейского государства. Насчет местного населения, то его геноцид нам также не нужен, желательно, чтобы мы смогли их легко ассимилировать с нашей общиной.
– В принципе, мы так и предполагали со Штайнером. Что касается вариантов, то наиболее подходящие это восточное побережье Южной Америки, испанцы пока обосновались в окрестностях Буэнос-Айреса, а также Австралия и острова Новой Зеландии. Что касается территории США, то вскоре туда ломануться все кому не лень. Сейчас там доминируют англичане, французы и голландцы. Самым оптимальными вариантами для основания колонии мы считаем Австралию и часть восточного побережья Аргентины.
– И почему же вы так думаете??? – произнес первые за время совещания слова капитан ПАЭС Иванов.
– Сейчас объясню, – продолжил Каменский – качественная колонизация Австралии начнется только в 18 веке, в стране приемлемый климат – это раз, во-вторых, местные аборигены довольно миролюбивы. Ну и последнее – Австралия, благодаря своей обширной территории и древности слагающих континент горных пород, весьма богата полезными ископаемыми. Там есть обширные месторождения минеральных руд, таких как железная руда, бокситы и свинцово-цинковые руды, а также довольно много запасов золота, есть уголь, нефть и газ. Ну и о факте наличия больших запасов урановой руды тоже не стоит забывать. Что касается Аргентины, то ситуация довольно похожая, великолепный климат, лучшее место для сельского хозяйства и животноводства, почти все необходимые полезные ископаемые и согласно историческим данным – немногочисленное и сравнительно миролюбивое местное население. Я имею в виду район Мар дель Плата. Много ценных металлов. Испанцы начнут плотно осваивать этот район лет через 15–20.
– Понятно, надо определяться с данным вопросом. Прошу остальных присутствующих высказать свое мнение по поводу озвученного старшим лейтенантом Каменским. Или остаемся в Якутии, либо идем в теплые края. Так, голосуем, кто за то, чтобы остаться в республике?? Прошу поднять руки, – Лемех обратился к сидящим в кают-компании товарищам.
Никто из присутствующих членов Совета рук не поднял. Со своего места встал командир АПЛ Нестеренко и, негромко покашляв в кулак, попытался привлечь внимание остальных.
– Я, конечно, понимаю, что построить свой быт здесь, в районе Якутии будет довольно проблематично. Но! Я не думаю, что мы попали в прошлое просто так, случайно. Если нашей целью является простое выживание и создание хороших условий для дальнейшего существования, комфортного для человека из 21 столетия – то большой разницы, куда идти, по словам докладчика, нет, будь то Аргентина или Австралия. Извините, Анатолий Алексеевич, – жестом остановил собирающегося что-то сказать Лемеха, – можно я продолжу, считаю, что это важно, хорошо?
– Продолжайте, я не против, только давайте побольше конкретики, – разрешил капитан "России".
– Так вот, – Нестеренко сделал паузу и внимательно посмотрел на каждого из присутствующих – с имеющимися возможностями и техникой, грамотным персоналом мы сможем выполнить запланированное. Построим собственное поселение, город, сельское хозяйство, больницу, в конце – концов, в общем – инфраструктуру для сытой жизни на теплых берегах. Ну, а что дальше то, вы подумали??!! У нас есть шанс, великолепный шанс изменить историю и направить ее на более грамотный путь развития!! Я говорю не только о судьбе нашей страны, но и всей планеты. Вы помните, что мы оставили там, в нашем времени?? Я не говорю, о близких людях, уж простите, что напомнил. Я говорю, про то, что мы можем избежать, зная будущее и владея бесценными даже в современности технологиями!!
– Не все так пгосто, уважаемый Петг Сеггеевич, извините, что пегебиваю, – обратился к вдохновенно говорящему Нестеренко начальник ПАЭС – но мы все взгослые люди, и должны понимать, что к вмешательству в исторический пгоцесс нужно подходить очень остогожно. Вы все, вегоятно, смогели штатовский фильм "Назад в будущее"?
– Конечно, смотрели, думаю большинство из присутствующих, но к чему вы это говорите, Моисей Давыдович?? – отозвался Лемех.
– К тому, товагищи, что может существовать опгеделенная зависимость от того что мы сделаем сейчас, и что будет потом в будущем. Мы, как в том фильме можем пгосто исчезнуть, хотя я и не утвегждаю, что именно так и будет. В само понятие пегемещения во вгемени до сих пог никто не вегил, но оказывается оно существует. Нужно быть очень остогожным, так как механизм и пгичинно-следственная связь этого феномена совегшенно не изучена, и мы не знаем, как это потом отразится на нас и на планете в целом.
– Моисей Давыдович, – взял слов Каменский – мы итак уже изменили ход истории, появившись в 17 веке и взяв на борт "местного" казака и священника. Видите, руки и ноги у нас пока не испарились. Всякое может быть, но вернуться обратно мы на данный момент не можем, я прав??
– Да вы пгавы, – сухо ответил ученый – но, это было мизегное влияние на ситуацию. В любом случае нужно понять, стоит ли вмешиваться в ход истогии или наобогот спгятаться на каком-нибудь остгове и отделить себя от остального мига. Поэтому вагиант с Автгалией мне нгавится больше остальных. Во пегвых мы сможем в спокойной обстановке основать свою колонию, местные абогигены – ладно, от них не так уж и сильно зависит развитие нашей стганы и цивилизации в целом. Организуем свое собственное госудагство, отделенное от всей остальной планеты.
– Кхм, Мойсей Давыдович, вы конечно в чем-то верно говорите, – почесал за бородой Лемех – но все равно лет через 50, максимум 100–150 нам придется столкнуться с представителями сильных мира сего. Так что названную вами проблему мы никак решить не сможем. Единственное вариант – это отказаться от наших технологий и попытаться ассимилироваться с местными аборигенами, вогнав себя чуть ли не в каменный век. Думаю, что на такое никто не согласится.
Присутствующие в кают-компании члены Совета одобрительным возгласами поддержали точку зрения старшего, никаких эмоций не показывали лишь сидевшие в самом конце стола Артюхин и Верещагин. Капитан "Руслана" Левицкий привстал со своего места и обратился к остальным:
– Товарищи, действительно жить, как австралийские аборигены совсем не хочется. Но если Кацман прав, то лучше уж сразу застрелиться. Но я считаю, надо пока обустроиться, а потом действовать по ситуации. Столкновения с европейцами или там какими-нибудь татаро-монголами нам совершенно не нужны!!
– Как ни странно, но этот раз я согласен с нашим демократом, – улыбнулся Левицкому командир субмарины – после проведения запланированных работ необходимо идти либо в Австралию, либо в Аргентину.
– Да, я тоже поддерживаю такой вариант, – отозвался капитан ПАЭС, сидящий рядом с согласно кивающим Володиным – как встанем на ноги и организуем свое собственное гнездо, можно будет и Родине помочь. Пользы от подготовленных и тщательно спланированных действий будет гораздо больше. Надо теперь решить, куда же точно идти после завершения всех дел в Тикси.
Лемех, перед тем как продолжить совещание объявил небольшой перерыв, чтобы желающие могли перекурить, а Грива вызвал в кают-компанию старшего аргентинской группы и помощника заболевшего начальника геологической службы Кривенко. После перерыва был обсуждены вопросы касательно дальнейшей судьбы казачьего атамана и отца Михаила. Большинством голосов Совет поддержал предложение Верещагина о помощи Ленскому острогу и возможной вербовки местных казаков. План мероприятий по данному вопросу было поручено разработать Артюхину и майору, после чего утвердить тот на очередном совещании.
– А теперь по поводу "Полярника", разведку входа в устье Лены надо начинать сегодня, – Лемех внимательно посмотрел на сидевших напротив него Левицкого и старшего гидролога конвоя Виктора Лялина.
– Анатолий Алексеевич, я не уверен, что "Полярник" сможет войти в устье Лены, максимальная глубина там составляет от 8 до10 метров, это не учитывая илистые наслоения и пороги. Оптимальная осадка судна не должна превышать 3,5 метров, а у нашего ледокола почти на 2 метра больше.
– Значит, вы полностью уверены, что "Полярник" не сможет дойти до места назначения, я прав?? – расстроенным голосом спросил Лемех.
– Сможет, но это связано с большим риском сесть на мель или вообще угробить судно. Судя по предоставленным капитаном "Руслана" картам, войти в протоку в принципе реально. Далее выйти в Лену и пройти 26 километров – вообще не проблема. Только три главные протоки доходят, не прерываясь, до моря: самая западная – Оленекская, средняя – Трофимовская и восточная – Быковская. Все они судоходны, но наибольшее значение имеет Быковская длиной 130 км, по которой суда подходят к бухте Тикси. Сложность заключается именно во входе из моря Лаптевых в протоку Быковская. После проведения развеки я смогу вам точно сказать, возможна ли задуманная экспедиция или нет. Глубины на протяжении маршрута различны, от 8 до 20 метров.
Лемех, склонившись вместе с Кривенко над картой, о чем-то сосредоточенно думал. Вдруг, оторвав взгляд от разложенных на столе бумаг, он обратился к работающему за ноутбуком Левицкому:
– Андрей Валентинович, если не брать в расчет Быковскую, сможете ли капитан провести "Полярник" по самой реке до этого места?
Левицкий посмотрел на указанный на карте пункт назначения и утвердительно кивнул:
– Да, условия позволяют. На "Михаиле Светлове" я без проблем доходил до Тикси, запас глубины составлял от 3 до 6 метров. Самое главное это провести точную разведку протоки, крупные речные суда проходят по маршруту без проблем, но учитывая осадку "Полярника"…я даже не знаю.
– Кхм, – Лемех невесело посмотрел на стоящего рядом Володина, – да уж, Сергей Андреевич, задачка нам выпала не из легких. Вы еще не потеряли присущий вам оптимизм, или наша затея кажется уже совсем безнадежной??
– На первое время нам нужно топливо, во всяком случае, пока не найдем месторождения в Австралии или Аргентине. Но! – он открыто посмотрел в глаза председателя Совета – рисковать судном я бы не хотел. Принимать решение можно только после разведки.
Лемех, похлопав капитана по плечу, обратился ко всем присутствующим:
– Друзья, я как руководитель принял решение. Разведку маршрута начнем 2 января, если риск будет большим, то вопрос с сырьем переносится на более поздний срок. Созданные группы обеспечения провиантом под руководством Михаила Гривы с сегодняшнего дня начинают свою работу. О деталях и материальном обеспечении уже говорилось. Так что с 1 января свободного времени не будет вообще. Теперь давайте обсудим вопрос празднования Нового Года.



Глава 8

– А ну отдай!! Отдай, я сказала!! – крик Ирины носил угрожающие нотки – Ты совсем дурак??
Каменский, отгородившись от разъяренной девушки креслом, даже не попытался снять ее кружевные трусики с головы. Уклоняясь от проносившихся в считанных сантиметрах от лица только что накрашенных и довольно острых ногтей Антон, рассмеявшись, обратился к завернутой в полотенце Самойловой:
– Ага, а как мои последние сигареты ныкать – так это мы можем, а тут за свою собственность прямо батальные сцены развернула!!!
Ирина, уставшая бегать за своим мужчиной вокруг кресла, опустилась на разобранную еще вчера кровать. Потом изображая из себя невинную жертву, надула губы и демонстративно отвернулась в сторону от коварного на ее взгляд представителя худшей половины человечества.
– Отдай трусики!! – пробурчала себе под нос девушка – Так нельзя, это нечестно!!
– Хм, – раскручивая на указательном пальце предмет женского туалета, задумался Александр – А сигареты?? Зайка, нечестный обмен получается, ты мою собственность узурпировала, понимаешь, а я типа не могу. Нифига, это может быть последняя пачка на всем ледоколе была!!
– Вот видишь, – вдохновилась расхитительница чужого имущества – все равно они бы скоро закончились, от одной пачки ничего бы не изменилось. Так что возвращай белье!!
– Нет, с тобой определенно нельзя вести переговоры!!! Ну вот что мне за это будет, если я верну тебе эти великолепные, очень красивые трусики? Которые, кстати говоря, тебе очень идут. Ты их оденешь, а я потом снимай??
– Кто тебе даст, изверг?!! Вообще доступ к телу запрещу, за плохое поведение!! Так что у тебя последний шанс, считаю до пяти, если не вернешь, то неделя без секаса!! – нагло улыбаясь, ответила Ирина.
– Стоп, стоп, стоп!! – ответил возмущенный до глубины души Александр – Применение оружия массового поражения запрещено женевской конвенцией, девушка!
– Раз! – безжалостно начала отсчет полуголая шантажистка, приспустив укрывавшее ее прелести одеяло – Два!!
И Каменский сломался, набросившись на любимую женщину, которая также была совсем не против, перевести назревавший конфликт в другую, более приятную форму общения. После долгих кувырканий в кровати, завершившихся победой животных инстинктов, вопрос с сигаретами и возвращением итальянского белья на некоторое время отпал.
– Тебе попить принести?? – спросил довольно улыбающуюся девушку Каменский.
– Да, там, в холодильнике сок стоит, я из столовой вчера принесла.
– Ирина, – передавая ей стакан с соком, взмолился мужчина – ну скажи где сигареты, это зверство с твоей стороны какое-то!!
– Ага, какой же мачо после очередной покоренной девушки воздержится от того, чтобы не закурить? – улыбнулась Самойлова – Ладно, уговорил. За телевизором они лежат, но только не кури в каюте, пожалуйста.
– Ну, спасибо, – достав пачку, ответил Саша – Ты пока собирайся, а я пойду к Доронину, у него покурю.
– Хорошо, только оденься нормально, нам еще на праздник идти. Новый год как никак, – ответила Ирина, отправляясь в ванную.
После того как девушка скрылась в ванной комнате, Александр, недолго думая, принялся рыться в своем далеко не самом большом гардеробе. В итоге выбор пал на обкатанный на многих переговорах синий костюм, купленный еще на четвертом курсе учебы в военном университете. Поглаженная вчера белая рубашка и надетые на обнаруженные под кроватью носки черные туфли завершили процесс экипировки к праздничному вечеру.
Александр посмотрел на свое отражение в зеркале и, довольно хмыкнув, вышел из каюты, направившись в соседнюю Доронина. Олега он застал уже выходившим в коридор, причем третий помощник капитана также был одет не в ежедневную униформу, а в более праздничный парадный мундир.
– Олег, ты куда это так рано намылился?? – обратился Каменский к товарищу.
– О! Привет Санек! – улыбнулся в ответ Доронин – Да вот с ребятами решили пока в бильярд пару партий сгонять, хочешь, пошли вместе, времени только половина седьмого.
– А что, пойдем. Я тут к тебе покурить намылился, Ирина теперь запрещает, запах ей, понимаешь, не нравится.
– Ага! Так и знал, что у тебя курево нормальное осталось, – обрадовался моряк, бесцеремонно пялясь на руку Каменского, державшую дефицитную пачку "Парламента". - В магазине только "Ява" осталась, да и то в мягкой пачке.
– Ты так на мои сигареты то не зыркай, – рассмеялся Саша, но потом, протянув пачку другу, смиловался – Ладно уж, угощайся. Э!! Ты че??!! Две взял и хорош!!
– Так я про запас!! Жидяра ты московский!!! – Доронин вытащил еще две сигареты и отдал пачку обратно в руки уже пожалевшего о своей доброте Каменского.
– Пошли уже, а то займут все столы, как интернет работать перестал, народ чем только не мается…шахматы, карты, бильярд. Так что полный вперед!!

Каюта капитана Лемеха 19.00. 31 декабря 1634 (2015) г.г.
– Анатолий Алексеевич, все готово, единственный вопрос, мы будем делать запись или же прямом эфире говорить будете???
– Да уж, традиции никуда не уходят, как и предновогодняя речь руководителя, – улыбнулся начальнику радиотехнической службы Лемех – никогда не думал, что придется 2016 год встречать во временах царя гороха. Так все скажу, не президент же я какой, чтобы в записи пускать, ты бы еще гримерку здесь организовал.
Собравшиеся на внеочередное совещание члены совета обсуждали последние детали предстоящего празднования и предоставленный Верещагиным план мероприятий по возможной операции в районе Ленского острога. Сам Новый Год решили отмечать скромно, все на своих судах. Лишь члены экипажа "Руслана" и АПЛ, за исключением оставшихся на вахте, были доставлены на ледокол "Россия".
– Самое интересное, шампанского то совсем нету, хорошо, что Жаванидзе вином поделился, – произнес в никуда Левицкий.
– Вот, блин! Кто о чем, а вы все про шампанское, Андрей Валентинович, – посмотрел на соседа Нестеренко.
Тот, одарив капитана субмарины безразличным взглядом, продолжил:
– Я к тому, что нормальная еда скоро подойдет к концу. Как сказал ваш начпрод, Анатолий Алексеевич, хлебушек мы весь уже скушали, муки для хлебопекарни осталось не больше чем на две недели. Фруктов после нового года не останется вообще. Так и перейдем окончательно на консервы. А ведь тема продовольствия одна из самых острых, где нам брать соль, сахар, чай, кофе, и все другие продукты, к которым все привыкли??
Большинство из находившихся в каюте перевели взгляды на старшего Совета, словно ожидая от него какого-то вразумительного ответа. Лемех, который слыл известным любителем горячего чая и сейчас поставил дымящуюся кружку на стол и, выдержав небольшую паузу, начал отвечать:
– Вы задали абсолютно верный вопрос, Андрей Валентинович. Да, в конвое находятся специалисты в основном технической и научной направленности. Но, я уверен, что проблему обеспечения сельскохозяйственной продукцией мы постепенно решим. На новом месте, где будет наше постоянное поселение и будем разбираться. Тем более что в Аргентине, что в Австралии проблем с развитием земледелия и животноводства возникнуть не должно. После ревизии, проведенной по нашему решению, вы, наверное, знаете, что фонд злаковых семян и некоторых других культур у нас не самый маленький. Так что, давайте лучше подумаем над текущими вопросами. Времени у нас осталось меньше часа, потом капитаны "Полярника" и руководители "Курчатова" отправляются к себе.
– Да, вы правы, – кивнул в ответ Левицкий и немного неуверенно продолжил – просто у нас кофе закончился на "Руслане", думал, может, поделитесь из своих запасов??
В каюте раздался общий смех. Нестеренко, стоявший рядом с капитаном грузового судна, полопал того по спине и, продолжая улыбаться, обратился к собравшимся:
– Да уж, а я подумал, чего это Валентиныч, так продовольственной проблемой озаботился, а ему просто кофий надо было выторговать!! Ну, не обижайтесь, я же по-доброму!!
Лемех, смеявшийся вместе с остальными, постучал чайной ложкой о край стола и продолжил совещание:
– Так, капитан "Руслана", можете после собрания зайти в наш камбуз, Жавнидзе я предупрежу, выдаст вам несколько банок растворимого кофе. А теперь к делам насущным, как организовать проведение праздника никого учить не буду. В 23 часа 40 минут на всех судах должна быть включена громкая связь, кроме того, свободным от вахты членам экипажей приказываю быть в подготовленных для видеоконференции местах. И главное, чтобы все прошло без последствий. Алкоголь сильно не употреблять, а то некоторые в свете последних событий могут под воздействием чего-нибудь и натворить. Далее, завтра ровно в 11 утра всем членам Совета быть в кают-компании моего судна. Теперь выслушаем майора Верещагина и подполковника Артюхина.
Антон Верещагин, пришедший на собрание в гражданской одежде, поднялся со своего места и, повесив пиджак на спинку стула, достал из папки распечатанные листы. Положив документы на середину стола, он обратился к присутствующим:
– Как уже сказал Анатолий Алексеевич, мы с подполковником Артюхиным подготовили план мероприятий по возвращению в острог Галкина и священника. Как вы все, наверное, знаете, авиатоплива осталось довольно ограниченное количество. Если быть точным, то примерно на семь с половиной тысяч километров, все три вертолета находятся в хорошем состоянии, последнее ТО машины прошли как раз в Санкт-Петербурге, в том числе и вертушка с "Полярника". Таким образом, мы не видим проблемы в использовании вертолетов для доставки наших гостей обратно. Также машины будут использованы для перевозки оленины, что обеспечит нас свежемороженым мясом на все время пути до места нашей колонии. Согласно собранным данным в начале января якутские аборигены планируют нападение на острог, основная причина – это их несогласие платить казакам ясак, или по-нашему дань, налог. Со слов Галкина, которые в целом подтверждаются, собранными историческими данными, общее количество якутских воинов составит более 600 человек. В остроге сейчас находится ровно 206 поселенцев, и лишь 24 из них являются профессиональными солдатами, остальные промышленные люди, то есть охотники, ремесленники, плотники, купцы и женщины. В целом казаки смогут выставить против местных порядка 150 человек, но за неимением грамотного командира, такого как наш атаман, их шансы на успех довольно сильно снижаются. Поэтому, я считаю, что необходимо доставить Галкина обратно, и, в случае необходимости, помочь казакам отбить нападение. Ведь если бы не наше вмешательство в их жизнь, таких вопросов бы и не возникло. Согласно историческим фактам нападение на острог и его дальнейшая осада были довольно трудными, и только грамотные действия Галкина и отвага его подчиненных помогли им не только снять осаду, но и полностью перехватить инициативу в противостоянии с аборигенами. Так что прошу ознакомиться с лежащим на столе планом, надеюсь, что совет примет правильное решение.
После того, как Верещагин сел на свое место и раздали копии подготовленных документов, слово взял, одетый в отличие от своего товарища в камуфляж, Артюхин. Включив установленный в помещении проектор, подполковник взял указку и, встав сбоку от экрана, начал доклад:
– Итак, товарищи, в последние дни я занимался так сказать сортировкой личного состава конвоя. Исходя из имеющихся данных, мы знаем, что из общего количества людей в конвое 228 человек относятся к штурманскому составу и палубной команде, 53 человека к атомно-механической службе и персоналу реакторов плавучей АЭС, 13 человек к службе радиационной безопасности, 9 человек к радиослужбе, 17 человек к службе воздушной разведки. А также – 9 человек являются медицинскими работниками, 5 членов экипажа – специалисты водолазной службы, 64 человека – работают в электромеханической службе, 23 из которых относятся к персоналу службы контрольно-измерительных приборов и автоматики. К так называемой службе быта, я имею в виду персоналы камбузов, продовольственную службу и другие сервисные отделы относятся 32 члена экипажа. Помимо членов экипажа в конвое находятся специалисты – геологи, в количестве 6 человек, обслуживающий находящуюся на борту "Руслана" технику персонал в количестве 12 человек. На борту "Курчатова" находится группа специалистов с Балтийского завода, следящая за правильной эксплуатацией узлов плавучей станции, включает в себя 17 человек. Служба безопасности в количестве 18 человек, журналистка и ее оператор, аргентинская группа со старшим лейтенантом Каменским и я. Таким образом, на судах конвоя находится ровно 487 человек.
Артюхин, включив следующий слайд, отпил из стакана воды и продолжил:
– На слайде вы видите схематичное отображение выделенных мною групп. Чуть ниже все разделены по возрастам, в возрастной группе от 21 до 30 лет у нас 201 человек, наиболее многочисленна возрастная группа от 30 до 40 лет – 212 человек, людей с возрастом от 40 до 55 лет – 62 человека, от 55 и выше – 12 человек. Далее, на судах конвоя сейчас находится 10 женщин, в основном работники медицинской и продуктовой служб. Изучив предоставленные мне личные дела членов экипажа, я составил информационную справку, которую передал старшему Совета. Там находятся аналитические данные, краткий психологический портрет, увлечения, род деятельности, краткая биография и информация о том, что человек умеет хорошо делать, помимо своей профессиональной практики. Также выделены люди, которые прошли срочную или контрактную службу в вооруженных силах. Мною и майором Верещагиным были отобраны 14 человек, которые вполне соответствуют необходимым критериям для отбора их в нашу службу безопасности. Более подробно со всей информацией вы можете ознакомиться в электронном виде, все файлы, как я уже сказал, предоставлены Анатолию Алексеевичу.
– Спасибо, Сергей Юрьевич, – поблагодарил подполковника Лемех – садитесь пожалуйста.
Артюхин, подмигнув Верещагину, отправился к своему месту за столом. Лемех, встал и, как обычно с кружкой горячего чая в руке продолжил совещание:
– Итак, товарищи, как я уже сказал, завтра в 11 часов утра всем быть в кают-компании. Сейчас прошу заняться подготовкой к Новому году и обеспечить выполнение принятых решений. Спасибо, пока все, никого больше не задерживаю.

1 января, 1.32 утра, ледокол "Россия".
В помещении столовой было уже менее многолюдно, большинство народа разошлось по своим каютам примерно через полчаса после наступления нового года. Лишь несколько компаний, расположившихся за столиками недалеко друг от друга, продолжали празднование. Около окна собрались свободные от вахты подчиненные Верещагина, а также третий помощник Доронин, Каменский с Ириной и сам глава службы безопасности, о чем-то шептавшийся с Галкиным.
– Ирина, – обратился к сидевшей напротив девушке Мельников – передайте, пожалуйста, гитару, ща спою, как говорится!!!
– Наконец-то, а уважаемый Доронин все стесняется, и для чего инструмент принес, – улыбнулась военному девушка, – а что петь будете??
– Новогодних песен не обещаю, исполню свою любимую, – Мельников взял у Ирины гитару и, пройдясь по струнам, обратился к присутствующим – Дамы и господа, песня, грустная, зато про войну.
Сидевшие вокруг люди повернулись в сторону прапорщика и поддержали того аплодисментами. Даже стоявшие и о чем-то спорившие в стороне Верещагин и Галкин подошли к столику и, присев рядом, приготовились слушать. Мельников, сыграв несколько несложных аккордов, одобрительно хмыкнул и начал петь:


Летят километры пронзенные ветром
До цели короток маршрут
Как парень не бился, над ним не раскрылся
Его основной парашют
Как парень не бился, над ним не раскрылся
Его основной парашют


И падал он камнем и вдруг кто-то смело
Его подхватил в этот миг.
И с ветрами споря лелел на просторе
Один парашют на двоих
И с ветрами споря лелел на просторе
Один парашют на двоих


Мы с небом знакомы мы в небе как дома,
Десантная дружба крепка и верна.
Так выпьем, ребята, за друга солдата,
Что руку подал в небесах.
Так выпьем, ребята, за друга солдата,
Что руку подал в небесах.


Летят километры пронзенные ветром,
До цели еще марш бросок
Небесные тропы надежные стропы,
И друга опасный прыжок
Небесные тропы надежные стропы,
И друга опасный прыжок.


После того, как раздался последний аккорд, в зале на мгновения установилась почти полная тишина, нарушаемая лишь работой систем жизнеобеспечения судна. Через секунды раздались аплодисменты абсолютно всех присутствующих на камбузе гостей. Подошедший к столику Малхаз Жаванидзе поставил перед Мельниковым одну из трех оставшихся у него бутылок армянского коньяка и похлопал прапорщика по плечу:
– Красиво поешь, аж за душу взяло!! Вот тебе от меня подарок, возьми уж не обежай старого кока!!
– Любо!!! Не уразумел слова, но ой как любо!! – восхитился песней казак – Яко приказной мой Савка, с душой!!!!
– Иваныч, – обратился к тому стоявший рядом Верещагин – дай-ка мне инструмент, я что-нибудь веселенькое исполню, новогоднее так сказать.
– Держи командир, – Мельников передал гитару майору.
– Голос конечно у меня не такой хороший, как у Сергея Ивановича, но я постараюсь не ударить лицом в грязь. Тем более что без этой песни не должен обходиться не один русский новый год! – Верещагин присел на подоконник и веселым басом начал петь всем известные куплеты:


Если у вас нету дома
пожары ему не страшны
И жена не уйдёт к другому
Если у вас если у вас
Если у вас нет жены Нету жены


Если у вас нет собаки
её не отравит сосед
И с другом не будет драки
Если у вас если у вас
Если у вас друга нет друга нет


Оркестр гремит басами
Трубач выдувает медь
Думайте сами решайте сами
Иметь или не иметь
Иметь или не иметь


Если у вас нету тёти
то вам её не потерять
И если вы не живёте
то вам и не то вам и не
То вам и не умирать не умирать


После Верещагина, к инструменту потянулись и другие присутствующие. Особенный восторг вызвал Сантьяго, брат старшего аргентинской группы, его жгучие латиноамериканские мелодии и расщедрившийся под конец Жаванидзе явно скрасили серые будни экипажа. Ближе к трем часам ночи почти все, за исключением Мельникова, Верещагина и атамана отправились по своим каютам. А на камбузе все раздавалась музыка и немного хмельные голоса, певшие то черного ворона, то про грохотавшие в поле танки.

1 января 8.00 утра, каюта Лемеха.
Капитан встал со своего места и подошел к иллюминатору, погладив бороду, он поставил на подоконник стакан с чаем, и взгляд вновь устремился на играющее яркими красками небо. В полярной ночи есть и свои прелести, уже почти сутки в районе Тикси можно было отчетливо наблюдать редкое для большинства людей явление – северное сияние. Оно ярко горело в сгустившемся сумраке, переливаясь завораживающими цветами. Вчера оно было еще зеленое, переливающееся, словно бегущие под лучами солнца морские волны. Когда Лемех вновь посмотрел на небо, сияние стало гореть сильнее, а ближе к земле потемнело, налилось глубокой синью. А потом края северного сияния, которыми оно как будто держалось за землю, поднялись вверх, и тогда получилось, что уже не мост, а огромная лента развернулась по небу. Сияние долго еще переливалось и дрожало в холодном воздухе.
– Красиво, – сам с собой заговорил капитан – эх, здравствуй жопа, новый год!
Раздавший стук в дверь отвлек Лемеха от созерцания красот природы. Капитан подошел к своему письменному столу и, убрав фотографии внучки в ящик, ответил:
– Да, входите!
Гостей было двое, вслед за старпомом вошел и отец Михаил, поздоровавшись, они сели на указанные хозяином стулья. Священник, до сих пор не привыкший к новым для себя реалиям молча кивнул в ответ на приветствие капитана и, сложив руки на колени, вопросительно посмотрел на того.
– Кхм, – начал разговор Лемех – сколько вы у нас в гостях, а я имени вашего по батюшке не знаю.
– Не к чему сие. Зови отец Михаил. А батюшку моего Прокопием нарекли, осударь.
– Ну, пусть будет отец Михаил, мне не трудно, – улыбнулся священнику капитан – а ты зови меня Анатолий Алексеевич. Разговор у меня к тебе есть, отец Михаил, серьезный. Только все, что я тебе скажу здесь должно и остаться, понимаешь меня.
– Разумею, аще не инок несмышленый. Ежели не балвохвальстом блазнить меня удумал, то и беседы таинство соблюдати, докамест кознование какое не угляжу, Анатолий Лексеевич. Ибо все едино, всяк про себя, а Господь про всех. И что поведаешь, се не нашим умом, а Божьим судом будет.
– Ладно, ты человек образованный, но многое, что я расскажу, может показаться очень необычным, так что слушай и не перебивай, все вопросы после, – Лемех, отвел взгляд от лица священника и, посмотрев на сидевшего рядом Гриву, продолжил, – Говоря простым языком, мы прибыли сюда из будущего, то есть сейчас у вас идет 1635 год от Рождества Христова, мы же очутились здесь из 2015 года. То есть попали более чем на триста лет в прошлое. Понимаешь о чем я??
– Пути господи неисповедимы, – ответил священник с нотками недоверия в голосе – ежели верно сие, то взад возвернуться вам надо. Не дело то, грядущее токма Господом нам уготовлено. На божье посягать – свое потерять. Знамо не от Господа се, а от лукавого.
Лемех вздохнул и, встретив понимающий взгляд своего старпома, встал и подошел в стоящему на сейфе электрочайнику. Налив в стакан заварки, и сдобрив все это дело кипятком, он обратился к гостям:
– Ну, если чай кто хочет, то стаканы вот стоят, будет кто??
– Сделай мне, пожалуйста, – откликнулся Грива и подошел за своей кружкой – А вы будете чай, отец Михаил??
– Нет, благодарствую.
– Так вот, отец Михаил, – продолжил севший на свое кресло за письменным столом капитан – вернуться обратно мы никак не можем, не знаем как. И думаю, что вероятнее всего мы в вашем мире уже навсегда. Понимаешь, о чем я говорю?
– Разумею, но что тебе от меня требно, Анатолий Лексеевич, почто на беседу енту звал? На все власть господня. Воля божья, святая воля его. Ежели веруешь, то нужен путь Бог правит.
– Слушай, священник, у меня на судне большинство людей православные, коли не заметил еще. Скоро отправимся мы в другие земли, будем свое государство делать. А время у вас такое, что без религии никуда. Я сам хоть и не особо по церквям хожу, но в душе верую. Вот на новом месте предлагаю тебе веру православную прививать, церковь там поставим, а ты людей к Богу приобщать будешь?? Понятно изъясняюсь??
– Ясно, знамо храм удумал ставить, так на то эпистолярия надобна и благословение от патриарха Филарета. Без оного никак.
– Понимаю, значит, без бумаг теперь людям и помолиться нельзя, а отец Михаил?? А как же то, что Бог у каждого в душе есть, а сколько людей еще и не знают о вере нащшей православной. Думаю, что если ты паству соберешь, то никто против не будет, ведь во и благо же.
– Во благо сие, но уложение есть на то, и не мне енто нарушати. Ежели токма в походе воинском приход открыть, дабы вои и язычники слово господне уразумели. Токмо не блядословишь ли ты, Анатолий Лексеевич яко из грядущиего явилися??
– Ну и словечки у тебя отец Михаил. Правду тебе говорю, и ничего кроме правды. Вот тебе крест, – и перекрестившись как того требовал настойчивый взгляд священника, Лемех, не забыв того сделать именно двумя перстами, продолжил – Дослушай, то что говорю.
Рассказ капитана занял довольно долгое время, в общих чертах тот поведал об истории России, реформе патриарха Никона, упадке церкви после октябрьской революции, случившихся войнах. По мере повествования глаза священника становились все шире и шире, на особо животрепещущих моментах то не преставал креститься и бормотать какие-то молитвы. А когда Грива, включил реквизированный у Штайнера ноутбук с записями разрушения храмов в период после 1917 года, то отец Михаил отвел глаза от экрана и надолго замолчал, продолжая слушать хозяина каюты. На днях Лемех специально посвятил пару часов общению с особистом и Артуром Штайнером. В результате был оставлен план "охмурения" священника, а также видеоподборка из наличествующих на компьютере старшего механика материалов. Капитан поведал пораженному до глубины души отцу Михаилу множество интересных фактов, касающихся истории не только России, но и сделал акцент на развитии церковного института, не забыв упомянуть реформу патриарха Никона, боярыню Морозову и нагнал страхов по поводу упадка религии после октябрьской революции. Закрыв крышку ноутбука, Лемех обратился к находившемуся в состоянии абсолютной прострации священнослужителю:
– Теперь, отец Михаил, ты знаешь, кто мы и откуда, знаешь, что ждет нашу страну в будущем, какие несчастья и победы нам суждено увидеть. И я еще раз задаю тебе вопрос, согласен ли открыть приход в дальних странах и людей к вере православной приобщать?
– Дай воды испить, – тихо попросил священник.
После того, как отец Михаил принесенную Гривой кружку, он все же нашел в себе силы ответить и уже спокойным голосом продолжил:
– Ежели то правда и сие промысел божий де не от лукавого, стало бысть к тайне великай причастный я. И два пути от вас разумею: тутова на дыбу али кат в Тобольске муками удручать станет. Або с тобой пойду, Бог полюбит як не погубит. Завтра ответ тебе мой будет, Анатолий Лексеевич. И еже до десницы не сгубите, то молитвой Господа вопрошу дабы знак какой дал…Бог пути кажет.
– Кхм, – почесал за бородой Лемех – хорошо, завтра с утра жду тебя у себя. А сейчас иди тогда, завтрак в каюте.
После того как Грива и отец Михаил вышли, капитан по внутренней связи вызвал мостик. И услышав ответ Олега Доронина, обратился к тому:
– Олег, говорит капитан, отправь человека, пусть вызовут ко мне Верещагина и Артюхина, максимум через 15 минут они должны быть в моей каюте.
– Понял Вас, отправлю человека.
– Давай, конец связи.
Лемех заварил уже третью за сегодня кружку чая и вновь углубился в изучение доклада, подготовленного Артюхиным. Собрание Совета должно было начаться ровно через два часа. На повестке было сразу несколько очень серьезных вопросов, таких как организация разведки входа в устье Лены, экспедиция к острогу и определение места будущей колонии.



Глава 9

– Петрович!!! Все, пробурили. Тащи эхолот!!! – сложив руки рупором, прокричал рабочий.
Генератор позволил установить освещение на протяженности почти в 2 километра, но, несмотря на это видимость была почти нулевая. Постоянный, обжигающий лицо ветер поднимал снежную пыль на высоту до нескольких метров. Столбик термометра опустился уже ниже 40 градусов по Цельсию, разведывательная группа под руководством Аничева с самого утра бурили скважины в более чем метровой толщи льда. Людей буквально сносило с ног порывами леденящего ветра, плохая видимость и сильный даже для Тикси мороз явно мешали специалистам проводить разведку.
– Уфф!! Ты блять!! Что за ебучий ветер, холодно то как!!! – выругался начальник геологической службы конвоя, опуская эхолот в недавно пробуренную скважину – Василий, давай к фургону, возьми еще два прибора, дальше пойдем!!
– Понял, ща принесу!! Чертова пурга!! – кивнул помощник Аничева и, преодолевая порывы ветра, направился к служебному фургону.
Ближе к 7 часам вечера, группа закончила работу на первом двухкилометровом участке. В то время как Аничев сидел в фургоне и записывал полученные данные на карту глубин, пять человек отправились для бурения еще 8 лунок на следующем участке. Всего же группа должна была исследовать шесть отрезков по 2 километра каждый. Составив информацию по первому участку, Аничев по рации связался с ледоколом:
– Прием, это Аничев!! Прием!!!
– На связи, как там у вас все продвигается? – раздался в ответ голос Лемеха.
– Первый участок закончили, сегодня, думаю, снимем показания и со второго участка. Быстрее никак, ветер жуткий, да и холодно. Люди устали, в 23.00 выйду на связь. Прием?
– Понял тебя, давайте удачи там. В 23.00 на мостике будет Грива, если ничего непредвиденного не случится, тогда до завтра!!
– Понял, вас Анатолий Алексеевич. Все будет нормально, за трое суток уложимся, до связи.
– До связи!!
Накинув капюшон, Аничев взял сумку с приборами и вышел из фургона. Ориентируясь по укрепленным во льду сигнальным фонарям геолог, преодолевая постоянные порывы ветра, направился в сторону второго участка, где уже более часа продолжалась работа. Пурга не прекращалась уже более суток, хорошо, что в момент работ по установке фургона и запуску генератора погода была на стороне геологов, а вертолет все же смог улететь обратно на ледокол.

Кают-компания. Ледокол "Россия".
Лемех долго ходил из стороны в сторону напротив стола, где разместились остальные члены Совета. Воцарившееся в зале молчание нарушил командир субмарины. Нестеренко, покашляв, словно у него першило в горле, довольно громким голосом обратился к не находившему себе место капитану:
– Анатолий Алексеевич, не стоит так переживать, солярка для генератора должна закончиться только сегодня к вечеру. На крайний случай люди Аничева и костры развести смогут, палатки у них есть, ничего страшного не случится.
Лемех, вздохнув, согласно кивнул в ответ на оптимистичные высказывания подводника и обратил свой взор на начальника авиакрыла:
– Валера, когда вы сможете забрать группу Аничева с реки??? Пурга уже не прекращается четвертый день, вскоре у людей закончится не только топливо, но продовольствие.
Федосеев почесал за затылком, передал капитану журнал метеонаблюдения и, словно перед кем-то оправдываясь, начал отвечать:
– Анатолий Алексеевич, наши метеорологи заверяют, что погода для полетов наладится только через 2–3 дня. Поднимать машины в нынешних условиях – самоубийство, а забрать фургон вообще невозможно. Ничего с геологами не случится, будет нормальная погода, сразу вылетим.
– Хорошо, будем надеяться, что через указанное время пурга прекратится. Валера, – Лемех еще раз посмотрел на сидевшего справа пилота – к полету в острог у вас все готово, есть проблемы, просьбы, пожелания??
– Да, нет. Все идет по плану, машины готовы, допбаки с топливом тоже. Стойки для ангара и инвентарь мы уже погрузили. Как вы и сказали, ребята Верещагина принесли две бензопилы, набор тросов, гвозди и другие инструменты. Все упаковали, в салоне смогут разместиться еще до 10 человек. При нормальных погодных условиях готовы лететь хоть сию минуту.
Лемех, сел на свое место по центру и, барабаня пальцами по столу, посмотрел на сидевших вокруг людей. Лица большинства присутствующих были спокойны, по большому счету ничего сверхъестественного не случилось, члены застрявшей на притоках Лены экспедиции были далеко не новичками и проработали в полярных условиях не один месяц.
– С этим ясно, как говорится, будет день, будет пища, – Лемех впервые за все совещание улыбнулся – То, что Аничев доложил по рации, меня обнадежило. "Полярник", дай-то Бог, сможет войти в Лену. Но, эти данные мы, естественно еще будем проверять и все обсудим с капитанами судов. Правильно говорю? – старший совета вопросительно посмотрел на сидевших напротив Володина и Левицкого.
Первым ответил капитан "Полярника":
– Да, составим маршрут, главное, что у Андрея есть подробная карта речных глубин по Лене, а там, если все будет нормально, то мое судно уже вполне боеспособно.
– Все верно, Анатолий Алексеевич, – обратился к Лемеху Левицкий – из Якутска до Тикси я ходил не один раз. На самой Лене "Полярнику" ничего не угрожает, главное определиться с входом в устье реки.
– Кхм, – почесал за бородой Лемех – вернется Аничев, тогда уж окончательно и определимся. Надеюсь, что все будет нормально.
После того как совещание подошло к концу и почти все члены Совета разошлись по своим делам, в кают-компании остались только капитан "России", главный безопасник конвоя, а также Артюхин и начальник авиакрыла Федосеев. Верещагин, расстелив на столе карту близлежащей к острогу территории, обратился к Лемеху:
– Анатолий Алексеевич, наверное, стоит позвать сюда нашего атамана, – Антон, поймав удивленный взгляд Лемеха, продолжил – ну, Галкин все-таки лучше нас с вами знает окрестности вокруг острога, да и с установкой ангара поможет определиться. Тем более, после того, что мы устроили у казаков в прошлый раз, они вряд-ли будут рады нас видеть.
– Кхм, хорошо, он ведь у тебя в каюте, так что сходи за ним, мы пока определимся с Валерой по поводу горючки и пилотов. Иди, – махнул рукой в сторону двери Лемех.
После того, как Антон вышел, капитан повернулся к стоявшим рядом гостям и продолжил:
– Итак, как я понял, то полетите, как и в прошлый раз на двух машинах, правильно говорю, Валера?
– Да, все верно, только второй вертолет после выгрузки допбаков с горючкой сразу вернется обратно. Местность мы изучили, так что найти на обратном пути оставленное топливо мне проблем не составит. А жечь его просто так не хочется, как там с "Полярником" выйдет еще ведь никто не знает.
– Что, правда, то, правда, Валера. Насчет ангара и буржуйки ты хорошо придумал. Сколько по времени вы будете его возводить?
– Не больше 10 часов, направляющие и стойки каркаса установим часа за 3–4, в то время как другие займутся деревьями, распилим, инструмент есть, ну и к вечеру, думаю, ангар закончим.
– Ясно, Сергей, – обратился к присевшему рядом подполковнику Лемех, – вы с Верещагиным уже определились с составом группы?? Кто летит с вами?
– Да, в принципе все готово. С майором полетят те же ребята, что и в прошлый раз, за исключением Каменского, у него сейчас свои дела. Плюс Галкин, двое рабочих с "Руслана" и врач, скорее всего у Нестеренко одолжим, старший лейтенант Бровин зовут. Это все.
В дверь постучались, и на пороге возникла фигура майора и выглядывавший из-за спины Галкин, одетый уже по местной моде в рабочий комбинезон.
– Разрешите войти.
– Конечно, входите. Доброе утро, Иван Алексеевич, проходите к столу, – поприветствовал немного стушевавшегося казака Лемех.
– Здравствуй, капитан, – ответил атаман и зашел вслед за Верещагиным.
На четвертый день с начала разведки входа в устье Лены пурга, наконец – то, улеглась, и люди Аничева вместе со всем оборудованием были доставлены на борт головного судна конвоя. Лемех, встретившись с геологом у себя в каюте, поставил тому задачу подготовить детальный доклад по результатам разведки и отпустил того отдыхать. Ближе к 11 часам вечера два вертолета оторвались от конвоя и направились в сторону Ленского острога.
После дозаправки вертолет вновь взял курс к острогу, вторая машина, оставив дополнительные баки с горючим, отправилась обратно к конвою. Через полчаса начался рассвет, люди уже успевшие за последнее время отвыкнуть от солнца зачарованно смотрели в иллюминаторы, чуть красноватый диск дневного светила как то часто бывает на севере, буквально стелился вдоль линии горизонта. Внизу редколесная тундра постепенно становилась все более насыщенной деревьями и кустарником, Лена, покрытая суровым январским льдом, ослепительно искрилась под первыми лучами восходящего солнца. Казачий атаман Галкин, которого буквально трясло от страха, даже после обстоятельной беседы с Верещагиным, всячески старался скрыть от соседей свое состояние, а затем, как и другие прилип к иллюминатору.
– Лепо!!! Хороша землица, не зазря царь на сию украину людишек то послал!!!
– Да, атаман, теперь ты все как на ладони можешь увидеть!! А еще в вертолет лезть не хотел!! – прикрикивая шум мотора, заулыбался Верещагин – Через минут тридцать пролетим над острогом, посмотрим, что к чему, а затем на то место, что на карте определили, будем обустраиваться.
– Добре!! Но ежели не людишки мои и вои, не полез бы в енту как ты кажешь колымагу, воевода.
Из кабины раздался крик второго пилота:
– Майор!!! Вижу внизу две повозки, удирают от каких-то всадников!! Да там за ними человек 15–20 на лошадях, похоже войнушка местного разлива!!!!
Верещагин, сорвался с места, и, хватаясь руками за поручни салона и плечи товарищей, поспешил в кабину к пилотам. Посмотрев в направлении, куда указывал оператор, Антон обратился к Федосееву:
– Валера!!! Спустись ниже, пройдись над ними! – затем майор повернулся в сторону салона и прокричал Галкину – Атаман!!! Дуй сюда, там походу твой лысый казак от местных отбивается!!!
Галкин, услышав слова майора, вскоре оказался рядом с тем и всматривался в происходящее внизу действие. Всадники, догонявшие казачий обоз, заметив вертолет, остановились и показывали руками вверх, затем выпустив несколько стрел в направлении повозок, развернулись и поскакали в обратном от них направлении. Когда вертолет спустился еще ниже, можно было хорошо разглядеть, что в обозе было много раненных, лежащих на санях, в окружении какого-то хлама и бесчисленных шкур.
– Савка!!! – неожиданно прокричал Галкин – Антон, надобно бы помочь моим, досталось им от сыроедов!!
– Подожди атаман, вернемся, поможем, щас надо посмотреть, что у острога происходит!! – ответил казаку Верещагин – Через полчаса вернемся!!!
– Ох, воевода!!! А ежели те коники якуцкие обернуться??!! Не уйдет Савка от сыроедов, сани ясаком гружены, да и людишки, кажись, вдоволь исстрадались!!! Сгинут!!
– Не вернуться, вишь, как далеко ушли, за полчаса не догонят, а там и мы вернемся, проверим. Все нормально будет, – сказал атаману Верещагин и обратился к пилоту – Все!! Валера, давай к острогу, посмотрим, что там да как.
– Ясно, командир!! – ответил Федосеев и машина начала набирать высоту.
По мере того, как вертолет подлетал к Якутску, настроение находившихся в салоне людей явно ухудшилось. Стоявший сзади Верещагина казачий атаман от увиденного из кабины пилота зрелища только поцокал языком. Майор же, сверху наблюдая за окруженным якутскими войнами острогом, обратился к крайне удивленному от данного зрелища пилоту:
– Так Валера, видишь, где ворота в крепость??
– Вижу, майор, вижу!!
– Значит, спускайся ниже и пройдись над этими вояками недоделанными, от ворот до того скопления людей у чума, пугнем древних алеутов!!
Острог был окружен аборигенами буквально со всех сторон, осаждающие находились от стен крепости на расстоянии не менее 70-100 метров. В деревянные укрепления то и дело летели горящие стрелы, однако, ответные огонь из ружей и луков не позволял войнам Мымака начать штурм. Уже более недели, сразу после первых боев, отступившие за стены крепости казаки довольно успешно отбивали неумелые попытки местных пойти на штурм. Но почти десятикратное преимущество якутов и тунгусов в живой силе ставило крест на попытках оставшихся без атамана казаков снять осаду и разбить плохо организованные отряды противника.
– Ох, мало я их живота лиховал, сыроедов окаянных!!! – искривленным от гнева ртом прокричал Галкин – Всех рубить, от мала до велика!!!
Федосеев, спустившись на минимальную высоту, пролетел над беспорядочно бежавшими от острога якутскими войнами. Многие всадники не смогли удержать своих лошадей, которые приложив в страхе уши, сорвались в бешеный галоп, уходя от непривычно громкого шума. Сам же Мамык, собрав вокруг себя несколько всадников, также двинул лошадей в сторону от непонятного ему явления. Многие из пеших якутских воинов остались лежать в снегу, на тех местах, где их настиг пролетающий вертолет, люди буквально вжались в снежную равнину и прекратили какие-либо движения, хотя некоторые стояли на коленях и простирали руки к небу, что-то выкрикивая. Когда же вертолет пошел на второй заход, большинство якутских всадников во главе с Мамыком уже приближались к спасительному, по их мнению, лесу.
– Валера, давай теперь к тому месту, где мы обоз обнаружили, высадим там нашего казака! – прокричал пилоту Верещагин и, повернувшись к внимательно наблюдавшему за происходившим внизу Галкину, продолжил – Слушай, атаман, сейчас возьмешь обоз со своим лысым и дуй к острогу. Если все получится как мы говорили, то пошлешь людей к нашей стоянке, с топорами и двумя санями.
– Добре, воевода!! Токма сыроедов подле тына посечем и опосля к тебе!!! – зло улыбнулся казак, однако, увидев реакцию майора, улыбка тут же сползла с его лица.
– Ты атаман вконец охренел?! – криком сорвался на казака Верещагин – Без надобности не убивай никого, оглуши там, вяжи, но просто так я тебе людей гробить не дам!!!
– Дык сыроеды же, почем их жалеть??!! С твоей милости и ясак платить не будут, без страху то!!! – удивился реакции майора Галкин.
– Слушай, Иван Алексеич, – попытался успокоиться Верещагин – Ты сделай так, как я тебя прошу, страху мы сами на твоих сыроедов нагоним, постарайся не убивать их, нужны мне эти люди, понял??
– Добре, – буркнул в ответ кровожадный командир – уважу твою просьбу.
Вскоре вертолет уже завис недалеко от остановившегося обоза, казаки, услышав шум подлетающей машины, развернули сани, и, укрывшись ими словно баррикадой, приготовились к обороне. Оставшиеся на ногах после нападения якутов войны замерли с натянутыми тетивами луков, а лысый Савка целился в приземлившихся из своего ружья. После того, как машина приземлилась в метрах 50 впереди обоза, из салона выскочил Галкин, и, придерживая рукой шапку, направился в сторону изготовившихся к бою подчиненных. Вскоре атаман подошел к обороняющимся и что-то крикнул, люди, узнав своего командира, радостно загалдели, но луки не опустили. В сторону к атаману направился Савка, остановившись напротив командира, он недолго всматривался в него и после непродолжительной, не более пяти минут беседы, казаки обнялись. Галкин повернулся в сторону вертолета и два раза махнул рукой Верещагину.
– Уфф, – с облегчением выдохнул майор и, повернувшись в сторону пилота, прокричал – Валера, поднимай машину, идем к стоянке!!! Через несколько минут вертолет приземлился на довольно большой поляне, стоявшей в окружении высоких сосен. Прибывшие вместе с Верещагиным двое бойцов сразу направились в охранение, расположившись по обе стороны от машины. Рабочие вместе с пилотами и другими членами экспедиции принялись выгружать стройматериалы и инструменты.



Глава 10

Уже как двое суток назад геологи извлекли из лунок последний эхолот и ждали эвакуации. Почти вся группа в составе пяти человек находилась в состоящей из двух отсеков модульной палатке. Остальные двое, вооружившись взятыми с собой карабином и автоматом, охраняли лагерь. Греясь около буржуйки, установленной в палатке, люди ждали вертолет, который им клятвенно обещал Лемех.
– Петрович, – обратился к сидящему напротив мужчине Аничев – Иди уже, а то Костенюк там скоро один взвоет, ему спать не меньше тебя хочется.
– Щас иду, дай чай хоть допить! – ответил обладатель медведеподобных габаритов помощник – И вообще, к утру надо опять в тундру по дровишки, заканчиваются…
Аничев, посмотрев на сидящих вокруг унывающих мужиков, только вздохнул и излишне радостным голосом попытался приободрить коллег:
– Да ладно вам грустить то!!! Лемех в крайний сеанс сказал, что вторая вертушка вернулась, сами видите, опять пурга поднялась, как только погода успокоится, то нас заберут. А потом – на юга, аборигенок тискать и кокосы хрумкать!!!
– Ага, если в тундре не подохнем, то оно, конечно да, будут нам сплошные кокосы и эти, как их там… – подал голос сидевший напротив рабочий – аборигенки твои.
– Ты чего тут панику разводишь, а?! – прикрикнул на паникера, закончивший с чаем Петрович. Опершись обеими руками на стол, он склонился над ним всей своим громадным телом и продолжил: Сказали, что заберут, значит заберут. Понял меня?!!!
– Да понял, понял!! – опешил от агрессивного настроя геолога мужик – Чё нервный такой, сказать уже ниче нельзя!!! Раскомандовался тут, комиссар Катаньо хренов.
– Не хами старшим, морячок, – Петрович поднес к носу оппонента свой огромный кулак – Здоровее будешь. Ты Мага уже достал тут всех со своими жалобами.
– Ладно, Петрович, не бузи, – убирая от лица руку громадного геолога, улыбнулся Мага – Иди уж дежурь, а то не дай то Аллах, Костенюка олени во сне загрызут.
Петрович, качая головой, направился к выходу из палатки. Остальные члены команды уже разошлись к лежащим на настиле спальным мешкам. Аничев, сел рядом с печкой и подкинул в нее несколько поленьев. Виталий даже не расстроился, когда выяснилось, что ни одно из судов конвоя скорее всего не сможет войти в устье Лены, а планы руководства с добычей нефти оказались несбыточными. Перспектива оставаться в холодной Якутии еще минимум на пять месяцев его не радовала, особенно после того, как все узнали о возможном переезде в теплые края.

Ледокол "Россия". Капитанская каюта.
Раннее утро, в принципе ничем не отличалось от ночи, за окном было все так же холодно и темно. Лемех посмотрел на часы и в который раз подумал, что старость не в радость, в последнее время капитану не спалось, и он опять проснулся в пять утра. Умывшись и надев поглаженную с вечера форму, Анатолий Алексеевич с уже привычным для всех стаканом крепкого почти как чефир чая принялся разбирать документы. Артюхин наконец-то закончил свой анализ, и старший Совета изучал предоставленные тем досье и планы по организации предполагаемой колонии. В шесть утра с мостика позвонил с докладом Грива, метеорологи дали добро на полет за группой Аничева. Лемех приказал вызвать к нему пилотов и подготовить машину к вылету. Через час раздался стук в дверь, и из проема показалась лысая голова начальника авиакрыла ПАЭС.
– Разрешите, Анатолий Алексеевич??
– Да, конечно. Входите, – оторвался от изучения бумаг Лемех – Вы прибыли даже раньше, чем я ожидал. Садитесь, если хотите, то можете угоститтся чаем и вот печенье.
– Спасибо, я уже позавтракал. Мы готовы к вылету, через час будем у лагеря, заберем геологов и домой. Оператор разогревает машину.
– Ну, вот и прекрасно, Андрей. Только помните, что помимо людей необходимо забрать все оборудование и инструменты. Напомните Аничеву об этом.
Стогов поднялся и, поправив форменную куртку, улыбаясь, ответил:
– Все сделаем, Анатолий Алексеевич, если погода не испортится, то часа через три-четыре вернемся. Разрешите идти?
Лемех, улыбаясь из под своей объемной бороды, встал и пожал руку летчику:
– С Богом, Андрей. Жду вашего возвращения.
Когда за пилотом закрылась дверь, капитан налил себе еще один стакан чая и продолжил изучать представленные особистом документы. До утренней планерки оставался еще один час.

Ленский острог.
Прошло уже трое суток, с того момента как команда Верещагина прибыла с визитом к казакам. Люди под руководством майора сумели поставить ангар для вертолета, используя взятые с базы конструкции и инструменты. Галкин, как и обещал, прислал двух плотников и нескольких местных для обустройства лагеря. На четвертый день на поляне вокруг палаточного городка и ангара появился частокол и небольшая смотровая башенка. Гости смогли, наконец, нормально организовать свой быт, а часовые вели наблюдение за подступами к лагерю. Сам же Верещагин в сопровождении Галкина и Чижа отправился в острог выполнять поручения совета. Оставшийся за старшего Савка собрал всех жителей на площади перед часовней и представил изумленной публике вполне здорового и упитанного Галкина. Вскоре, благодаря хлопотам и красноречию атамана "демонов" почти простили за вероломное похищение отца Михаила и командира казаков. А привезенные на вертолете подарки заставили население забыть и причиненных "жуткими" взрывами разрушениях и страхе перед "железной птицей". По словам атамана, обоз Бекетова должен быть у острога через "седьмицу другую" и привезти "рабочего люда, огненного зелья и воев". Вечером в избе приказчика собрались гости из будущего и атаман вместе со своим лысым помощником. Верещагин, сидевший во главе стола, отхлебнул из кружки сбитня, и смотря на расположившихся рядом товарищей начал непростой разговор:
– Ну что, други мои, начнем! Как все уже знают, отец Михаил согласился отправиться вместе с конвоем на место предполагаемой колонии. Также как и наш уважаемый атаман, не так ли?? – Верещагин вопросительно посмотрел на сидевшего напротив Галкина.
– Да, Антон, я решение принял, – не взирая на удивленного сверх меры Савку, ответил казачий атаман, и продолжил, – Но докамест Бекетов опрять не явиться, никуды ни я, ни Савка не согласные.
– Атаман, да чего ты напраслину то молвишь, де же то видано фряжцам служить!!?? Не согласный я, роту царю давал и на том стоять буду!! – вскочил со своего места Савка и схватился за эфес сабли.
– А ну сядь, ирод!!! Ты пошто на атамана пасть раззявил??!!! – взревел на подчиненного Галкин, – Ты, аркуда лысая совсем страх не имаешь??!!! Аль забыл как я из полона тебя спас??!!
Грозный рык атамана и не обещающий ничего хорошего взгляд, обращенные на стоявшего около лавки казака, сбили с того спесь. Савка, понявший, что он перегнул палку, убрал руку от оружия, но садиться не стал, и, посмотрев в пылающие гневом глаза командира, ответил:
– Атаман, околдовали тебя фряжцы, не ведаешь, что творишь то. И что други наши кажут, коли мы острог оставим, им без атамана с сыроедами биться получается??!! А наказ царский да ближников евойных исполнить, кто вестно роту давал, не мы ли??!!
– Сядь, Савка, – уже спокойней сказал Галкин, – Слухай, с Бекетовым обоз прибудет, там воев тьма буде, доподлинно то знаю. Острог без защиты не останется, а фряжцы, как ты товарищей моих нарек, то и не фряжцы вовсе. Други они наши, русские, истинно тебе реку, люди. Струги ихние по морям и океянам ходют, да вои их горазд сильнее нас будут. Дабы с нашим царем не ратиться за земли енти сыроедские, решил их князь другую землицу найти, да град там православный поставить. На землице той богатств множество, и надел и почести боярские нам их князь за службу дать обещается, вот те крест!!!
Савка, уже севший обратно на лавку, почесал свой лысый череп и обратился к атаману:
– А на кой ляд нужны мы им, атаман, коли молвишь, что вои их посильнее нас будут??
Атаман, взглянув на Верещагина и, увидев, как тот одобрительно кивнул, ответил:
– Отец Михаил то наказал, с отрога казаков и люда рабочего на новую землю взять. Виденье у него было. Молвит, что богоугодное се дело, а коли так, то и противиться этому не стоит. Надобно к походу готовиться, снедь да рухляди собрать, а рабочий люд на новой земле храм да избы ставить надобен. Нет таких у другов наших на стругах их. И окромя сего, князь их у нас роту принять должон. Согласный ты??
– Думать надобно атаман, по утру слово молвить буду согласный али нет. Пойду я атаман, дозволишь?? – встал со своего места Савка и вопросительно посмотрел на Галкина.
– Иди, а я покамест с атаманом Верещагиным в их лагере ждать тебя буду. По утру кажешь слово свое. Иди.
Как только Савка вышел из избы, Галкин негромко обратился к Верещагину и Чижу:
– Уходим, быстро к воротам, там лошади. Оружья готовьте, не ровен час, взбунтуются казачки мои, коли сам твоего князя не видывал и отца Михаила не слышал, не поверил бы. Уходим.
Все трое, вышли из избы и направились в сторону ворот. Никто не задерживал атамана с гостями. Быстро оседлав лошадей, вся троица стала быстро удаляться от острога в сторону временного лагеря. Через пятнадцать минут всадники достигли частокола, со смотровой башни раздался крик часового, и после соблюдения формальностей въехали в лагерь. Отправив Чижа на пост заменить уставшего бойца, Верещагин собрал в недавно срубленной избе совет, состоявший из него самого, казачьего атамана, врача с субмарины, геолога Кривенко и Мельникова. Когда все расселись за грубо сколоченным столом, в комнате, освещаемой керосиновым светильником, установилась гнетущая тишина. Первым молчание нарушил Мельников, который в нарушение всех уставов не брился уже вторую неделю и запросто мог сойти за одного из казаков Галкина:
– Командир, что за срочность, мне на пост заступать через час, поспать бы?
– Иваныч, – недовольно огрызнулся майор, – не лезь ты вперед батьки, ага?!! Тут мы сейчас все, блять, на пост заступим. Надо решить проблему, вновь образовавшуюся, говори уж, Иван Алексееич, чего от Савки твоего ждать?
Взгляды всех, кто находился в комнате, обратились на расстроенного последними событиями казака. Тот снял покрытую оттаивавшим снегом меховую шапку и, положив ее на стол, неожиданно улыбнулся:
– А чего ожидати та??!! Либо казачков на вас подымет, либо по утру шапку предо мной мять буде. Посему воев своих упреди, дабы дозор строже несли…кабы чего Савка лихого не сотворил. Ежели он супротив пойдет, то уходить надобно, не желаю супротив своих казаков ратиться, да и тебя не пойму, Антон, ежели их живота лиховать удумаешь. Сумневается Савка, аркуда лысая, но и его понять могу…
– Да что у вас там случилось то, а майор?? – повернулся к Верещагину Кривенко, – объясните уж по человечески!
– Да чего случилось, – повернулся к собеседникам Верещагин, – этот Савка, типа зама нашего атамана в остроге оставался. Я ему весь расклад и рассказал, что пусть людей соберет из острога, да с нами в колонию поедут, про попа вроде атаман упомянул, все рассказал как есть. Но не особо этот лысый впечатлился, до сих пор нас чуть ли не за демонов держит. Вот и опасаюсь, что по глупости на нас напасть вздумают, а жертв не хочется. Надо сейчас решать, ждем до утра, либо возвращаемся на базу. В Архангельске нам и одного Галкина хватит, чтобы народ набрать.
– Кхм, – вновь откликнулся атаман, – одежонка нашенская все равно надобна, не поймут тамошние, коли вы в кафтанах своих фряжских люд на подряд брать будете. Ну и рухлядь, да меха надобны, дабы струг у купчин купить.
– Этот вопрос решим, – уверил атамана Верещагин, – придется местных потрясти, думаю, не откажут после сегодняшних баталий. Ну а теперь принимаю решение, как старший. Ждем утра, усилим посты, спать по два часа, пилотам выдать оружие. Мельников организуй вахты и охранение, Бровин, а ты как медик, сам все знаешь, будь готов на всякий пожарный.
Через двадцать минут совещание закончилось. Свободные от вахты разошлись спать, а Верещагин еще долго что-то обсуждал с атаманом, раз, от раза срываясь чуть ли не на крик. Однако уже через час военные пришли к пониманию и также отправились ко сну. Слава Богу, ночь прошла без происшествий, а как только взошло солнце, к лагерю прибыли несколько всадников во главе с Савкой.
– Отворяй ворота, атаман, говорить будем, – раздался из-за частокола крик приказного, – я сабельку вон Проньке оставлю.
Верещагин распределил свободных от наряда обитателей лагеря по заранее определенным позициям, вертолетчики с выданными им автоматами расположились за баррикадой рядом с ангаром для вертолета, рабочие в составе трех человек также ощетинились стволами около главного барака. Майор вместе с Галкиным и Чижом расположились около открытой створки ворот, куда уже протиснулся лысый помощник казачьего атамана, демонстративно показывавший ладони рук в знак отсутствия у него оружия.
– Мир вам и дому сему! – сняв шапку поклонился атаману Савка, выпрямившись, он посмотрел на встречавших его хозяев и вновь надел головной убор.
– И тебе здравствовать, друг мой, ежели без лихого пришел, то пройдем в избу, – Галкин развернулся и пошел в сторону избы, на ходу продолжив, – Следуй за мной.
Савка, немного подумав, двинулся за атаманом, следом пошел и Верещагин. Чиж же остался около ворот в помощь часовым. Вскоре все трое расположились за столом и атаман, буквально сверля взглядом своего недоверчивого подчиненного, обратился к тому:
– Ну, и что удумал за ночь, а Савка? Со мной ли ты али супротив?
– Прости атаман за речи мой вчерашние и за то, что измыслил тебя яко демона и прихвостня фряжского. Помню все, и как ты меня от ката из разбойничьей избы спас, и як от полона избавил. Я с тобой иду на землицу дальнюю, град православный ставить, а коли живота не лиховают, тады и почести да надел боярский примем. Токма роту я тебе дам, атаман, а не царю ихнему, – кивнул в сторону Верещагина Савка, – вроде и не изрядец я получаюсь, за все ты в ответе будешь.
– Подумаю я Савка, просить тя али нет, но накажу завсегда, коли про меня опять блядости учинишь!! – Галкин одобрительно посмотрел на повинившегося казака, а затем перевел взгляд на молчавшего до сего момента майора и продолжил, – Говори воевода, чего надобно та от казачком да люда острожного.
Верещагин положил пистолет на стол и облегченно улыбнулся присутствующим, а затем, настроившись на серьезный лад, заговорил, обращаясь к обоим казакам:
– Значит так, Иван Алексееич, нужно нам собрать обоз, плотников и других рабочих человек пять, если есть женщины, то желательно их также взять с собой. Далее отправит гонца к якутскому князю с требованиями по сбору так сказать дани, где помимо обычного ясака, что они в острог привозили нужно потребовать лошадей, золота или что там у них есть, а также примерно тридцать-сорок туш оленей. Все это сделаем, после чего груженый обоз и людей направим к нашим кораблям. А там уж и разместим твоих казаков и рабочих. В целом это все, что сейчас необходимо.
– Понятно, но токма сыроеды нам запросто стока добра не отдадут, сечь их придется, – почесал бороду Галкин.
– Думаю, что и так отдадут, – улыбнулся в ответ Антон, – после их бегства от острога они надолго запомнят железную птицу, если что, то слетаем к стоянке их князя, попугаем. Тут вопрос в другом, как бы все это быстрей организовать??
Не встревавший до этого в разговор, Савка вдруг неожиданно ударил кулаком по столу и радостно воскликнул, обращая на себя внимание товарищей:
– Дык у меня сынок Мамыка ентого в аманатах, полонили его враз, опосля как их князец птицы железной испужался и в лес рванул. И поболе того кажу, в прорубе ишо трое сидят. Ты атаман, как казав, шо не сечь, а в полон брать, так и исполнили. Одного из сыроедов и отправим, дабы князец якуцкии ясак да выкуп за сына то собрал.
– Верно глаголишь, Савка. Посему и бысть!! А сейчас мы с тобой в острог едем, собирать людей, что в обозе пойдут, пусть готовятся. А как Мымак прибудет, то и кажем что за выкуп с него требуется, верно молвлю, а воевода? – Галкин вопросительно уставился на Верещагина.
– Верно, пускай так и будет, вечером жду в гости с новостями, атаман. Хорошо, что хорошо кончается. Савка, ты тоже приходи, угощенье у меня для вас будет, атаман тебе расскажет, что угощать то мы умеем.
Вскоре все трое вышли из избы, Галкин вместе с Савкой и его спутниками пришпорили коней и отправились в сторону Ленского острога. Хоть и со скрипом, но план Совета начал постепенно набирать обороты.




Примечания



1

Рамиро, ты вряд – ли сможешь привыкнуть к нашим холодам, но не беспокойся, я знаю, как с ними бороться.



2

Великолепно!! Меня уже трясет от этого путешествия, знаешь, когда мы прибудем на место??



3

Да, недели через две, там, в Якутии ты узнаешь, что значит выражение "собачий холод"



4

Рамиро, мне надо поговорить с тобой, не знаю, как так получилось, но на борту не работает спутниковая связь, и руководство не может связаться с какими-либо другими кораблями и вообще с кем-либо.



5

Что? Я заметил, конечно, что не работает интернет, но подумал, что просто какие – то технические неполадки. Это ведь так?



6

Не совсем так. Дело в том, что исчез сам порт Тикси, то есть абсолютно исчез. И никто не знает, как объяснить такое, капитан сказал, что произошла какая-то аномалия. Сейчас мы пришвартовались в бухте Тикси, недалеко от берега. Экспедиционная группа не нашла никаких следов присутствия человека в прибрежном районе.



7

Саша, слушай меня, я гражданин Аргентины и несу ответственность за свою группу, ты должен сходить к капитану и узнать все в деталях



8

Сделаю, не беспокойся ты так, как что узнаю, сразу скажу. Договорились?