Сын ведьмы - I

Маргарита Епатко

Сын ведьмы

Глава 1 
Этот звонок в дверь почему-то заставил его вздрогнуть. Егор сидел на кухне, обхватив ладонями большую горячую чашку с чаем. Он любил так сидеть с детства. В смутных воспоминаниях там было очень холодно, и только горячая кружка с чаем давала ощущение покоя и стабильности. Мама всегда смеялась над этими воспоминаниями, списывая все на богатое воображение подростка. И вот теперь ему показалось, что звонок в дверь разрушил эту защиту.

– Ты чего испугался? – Алена улыбнулась и, походя, чмокнула его в щеку. – Пойду, посмотрю, кому это там не спится.

– А может, не надо? Вдруг это смерть моя звонит? – попытался пошутить Егор. – Или это твой бывший, а я тут на кухне без рубашки.

– Мне не нравятся твои дурацкие шутки, – остановилась она у двери, ведущей в прихожую. И, бросив взгляд на его накачанные плечи, добавила: – К тому же, что-то мне подсказывает, что с любым моим бывшим ты справишься без труда. Кстати, я тебе уже говорила, что ты выглядишь гораздо старше своих семнадцати лет?

– Надеюсь, это комплимент, – он встал из-за стола, подошел к Алене и притянул ее к себе. – Да ну его, этого ночного посетителя. Я думаю, мы найдем, чем заняться.

Звонок прозвенел еще раз. Незваный гость явно не собирался уходить.

– Я быстро, – отстранилась Алена. – Не скучай, – она нажала кнопку на магнитофоне, стоящем на холодильнике, и все пространство заполнил грохот «Рамштайна».

Алена выскользнула из кухни и плотно прикрыла за собой дверь.

Егор передернул плечами. Если его взрослая подруга хотела скрыть тайну вечернего посетителя, то старалась она абсолютно зря. Ни громкая музыка, ни закрытая дверь не могли ему помешать. Если он хотел что-то узнать, то всегда узнавал. Как говорила мама, у него был абсолютный шпионский слух. Вот и теперь стоило только прислушаться.

– Чего так долго? – грубо произнес мужской голос.

– Не шуми.

Егору показалось, что Алена чего-то боится.

– Да наша красавица не одна? – похоже, мужчина не собирался сдаваться. – Тогда, может, решим все прямо сейчас?

– Нет. Уходи. Еще не время.

– У тебя всегда не время. Помни, с кем играешь. Скажи, когда?

– Убирайся, – Алена почти сорвалась на крик. – Уходи, – добавила она тише, – ты все испортишь.

Входная дверь хлопнула, и Алена вошла на кухню. Дрожащие губы на бледном лице никак не хотели складываться в улыбку.

– Что случилось? – Егор взял ее за плечи, заставил поднять голову и посмотреть ему в глаза.

– Ничего особенного, – она попыталась отвести взгляд.

– Аленка, – он нежно придержал ее подбородок. – Может, я и младше тебя, но не дурак. Я же вижу, что-то происходит. Тебе кто-то угрожает? Почему? Я могу помочь?

– Не говори чепухи, – Алена решительно отодвинулась. – Это просто сосед приходил занять денег.

– Угу, – угрюмо произнес Егор. – И, судя по твоей реакции, заодно он хотел, чтобы ты подарила ему эту квартиру, а меня принесла в жертву дьяволу.

Он увидел, как расширились от ужаса глаза Алены, и торопливо добавил:

– Извини, опять мой черный юмор. Как-то само вырвалось.

– Давай будем ужинать. – Алена решительно сменила тему.

– Лучше я поужинаю дома. – Егор двинулся в прихожую, беря рубашку со стула и надевая ее на ходу. Он снял с вешалки черную куртку.

– Пожалуйста, не уходи, – бросилась к нему Алена и вцепилась в куртку. – Я хочу, чтобы ты сегодня остался на всю ночь.

– Почему? Может, потому, что твой бывший ждет меня внизу и жаждет познакомиться? Алена, скажи, что происходит? Мне надоели эти тайны. Непонятные ночные гости и звонки. Ты даже по мобильнику при мне не разговариваешь. Все время прячешься, то в другой комнате, то в ванной.

– Егорушка, ты преувеличиваешь. Я…

– Скажи мне правду, – он придвинулся к ней вплотную, снова пытаясь заглянуть в глаза. Но Алена не поднимала взгляд. Вместо этого она всхлипнула и отпустила куртку. – Я думал, ты серьезно ко мне относишься. – Егор решительно оделся. – Захочешь поговорить, позвони. Телефон всегда со мной.

Он вышел из квартиры и спокойно закрыл за собой дверь. Теперь он твердо решил, что больше не позволит Алене добиваться своего слезами и истериками. И заодно пора поговорить с мамой. Хватит уже прятаться.

Он шагнул на лестничную клетку, и тут же нехорошее предчувствие заставило его застыть на месте. Следующая волна ледяного, вынимающего душу страха вынудила его сделать пару шагов вправо и вжаться в проем соседской двери.

– Серега, ты слышал, кажись, дверь хлопнула?

Силуэт высокого мужчины замаячил на фоне окна у лестничного пролета этажом ниже.

– Да нет, показалось, – к окну подошел мужчина пониже и пополнее. – Он у нее часа два обычно тусуется. Накувыркается, пойдет домой, мы его тепленьким и возьмем.

– Вы заткнетесь или нет, уроды? – раздалось громкое шипение откуда-то сверху.

Егор посмотрел вверх и ничего не увидел. С одной стороны, он был благодарен пацанам, перебившим все лампочки в подъезде. Сейчас именно тот случай, когда темнота – это друг молодежи. С другой, очень ему хотелось посмотреть на того, кто затаился наверху. Интересно, он там один?

– Патриот хренов, – едва слышно прошептал долговязый, тоже глядя вверх. – А может, покурим? – обратился он к невысокому.

– Так ведь этот Патриот все отобрал.

– У Коляна возьмем в машине. – И, видимо, чтобы окончательно уговорить сомневающегося напарника, шепотом добавил: – Сам же говорил, часа через два появится, не раньше. А мы всего на пару минут отойдем. Сейчас тихонько спустимся, потом вернемся. Он и не заметит.

Толстяк согласно кивнул, и они двинулась вниз. Егор обратил внимание на гордый римский профиль мужчины, на мгновение высветившийся на фоне окна. Он напомнил ему какую-то иллюстрацию в учебнике по истории.

– Нашел время для воспоминаний по школьной программе, – мысленно выругал он себя. – Надо срочно рвать когти. – Видимо, бывший Аленкин дружок всерьез затеял организовать с ним встречу. Вот только место и время Егор будет выбирать сам. Сначала надо разузнать об этом типе побольше. Но сейчас предстоит просто выбраться отсюда. И выбор невелик. Внизу его поджидают не меньше трех доброжелателей. А наверху, похоже, один.

Егор осторожно снял кроссовки и, связав шнурки, привычным движением перекинул их через плечо. Стянул носки, засовывая их в карман. Он единственный из трейсеров преодолевал препятствия босиком. За что, собственно, и получил прозвище Босой. Три года увлечения паркуром с гонками напрямую через склады, заборы и многоэтажки сделали из компьютерного мальчика городского волка, не признававшего никаких препятствий.

Егор подождал и, убедившись, что парни действительно вышли из подъезда, тихонько, на цыпочках стал подниматься вверх по лестнице. Глаза уже привыкли к темноте. И забравшись на пару пролетов выше, он был удивлен тем, что человек, которого называли Патриотом, оказался довольно тщедушным мужичком.

– Ку-ку, – шепотом произнес Егор, наклонившись к затылку мужичка. И тут же пожалел о своей детской выходке.

С каким-то птичьим криком мужичок повернулся вокруг своей оси, и только чудо спасло Егора от удара ногой в челюсть.

– Каратист хренов, – подумал Егор.

Уворачиваясь от следующего удара, он инстинктивно швырнул в нападающего кроссовки. Связанные шнурками, они превратились в импровизированный метательный снаряд. По странной случайности шнурок обвил шею мужика, а тяжелые кроссовки по инерции затянули петлю. Человек на мгновение остановился и закашлялся. Видимо, в восточных единоборствах бросок кроссовками приравнивался к запрещенному удару. Воспользовавшись этой заминкой, Егор оттолкнул каратиста в сторону и побежал вверх по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Он знал, что чердак должен быть открыт. Буквально на днях он помогал Алене развешивать там белье. Ему повезло. Тяжелая металлическая дверь оказалась незапертой. Он толкнул ее и оказался наверху. Где-то тут должен быть люк, ведущий на крышу. Он ощупью добрался до небольшой приставной лесенки и стал карабкаться выше. И тут что-то впилось ему в ногу. Егор вскрикнул от боли. Он понял, что преследователь вцепился в его ногу зубами.

– Это что, новый прием ушу? – процедил Егор и, повиснув на руках, свободной ногой врезал по лицу нападавшего. Он услышал, как хрустнули кости и нападавший, с легким стоном, упал вниз.

Егор выскочил на крышу. Он вздохнул полной грудью. Налетел порыв весеннего ветра. Весна в этом году была ранней и какой-то особенно теплой. Егор огляделся. Город светился ночными огнями, словно показывая наиболее удобный путь домой. Внизу, на чердаке, послышался топот. Парни, выходившие покурить, присоединились к его преследователю. Егор бросился к пожарной лестнице, по неведомой причине заканчивающейся между вторым и третьим этажом. С нее он прыгнул на стоящее рядом дерево. И, ухватившись за ветки, быстро спустился вниз. Побежал через детскую площадку. Перемахнул, не останавливаясь, через забор гаражного кооператива. Прыгая по металлическим крышам, подумал, что вполне может установить свой личный рекорд. Ехать от его дома к Алене на автобусе нужно не менее сорока минут, а напрямую он добежит минут за двадцать.

– Ма, я пришел, – Егор толкнул как всегда незапертую дверь.

– Я на кухне. Знаю, проголодался. Ужин на столе.

Егор поражался тому, что мама всегда точно знала о времени его прихода домой. Вот и сегодня он наврал, что ночует у Илюхи, соседа по парте. Вместо этого пришел домой за полночь. А дома его ждет ужин.

– И что у нас есть поесть? – Он вошел на кухню и остановился под строгим взглядом матери.

– Сначала в ванную, мыться. А потом расскажешь, что произошло.

Егор улыбнулся и развел руками.

– У Ильи потусоваться не получилось. Нагрянули нежданные родственники, и…

– Ложь, – прервала его мать. – Ты сегодня мог погибнуть. Скажу тебе больше. Ты мог погибнуть из-за женщины, которая в последнее время все чаще появляется рядом с тобой. Она тебе смерти не желает, но является ее проводником.

– Мама, хватит! – Егор протестующе поднял руки. – Я знаю, ты увлекаешься всякими гаданиями, гороскопами, травами. Только не надо все это тащить в мою жизнь. Не пытайся меня убедить, что видишь мою судьбу в этом куске глины, – он показал на стол, где в блюдце загадочными узорами растеклась кофейная гуща. – Мамочка, – он обнял ее. – У меня и правда был тяжелый вечер. Но, уверяю тебя, никакой смертельной опасности. А сейчас я хочу есть и спать, – он сел за стол и придвинул тарелку картошки с мясом.

– Ты не понимаешь, насколько все серьезно, – мать с решительным видом села напротив. Она не собиралась оканчивать разговор. Но молчала, пока он с аппетитом уминал жаркое.

Егор выпил апельсиновый сок и встал из-за стола.

– Я хочу знать все о твоей девушке. Ты ведь с кем-то встречаешься? – продолжила она.

– Замечательный ужин, – он наклонился и поцеловал ее в щеку. – Я предлагаю перенести разговор на завтра.

– Знаешь, что тебя спасло сегодня? – сказала мать ему в спину. – Нечаянно потерянная вещь.

Егор остановился. Посмотрел на свои грязные ноги, всунутые в домашние тапки.

– Это кроссовки, – сказал он матери и вернулся за стол. – Знаешь, я потерял сегодня кроссовки. Я готов серьезно говорить. Но мне бы хотелось, чтобы ты выслушала меня, не перебивая.

Понимаешь, ма, ты права, я встречаюсь с девушкой. Это Алена.

– Какое замечательное имя, – улыбнулась она.

– Ты не понимаешь. Это та самая Алена. Твоя бывшая подруга.

На кухне повисло молчание.

– Егор, ты с ума сошел, – выдавила из себя мать. – Она лет на семь тебя старше. Не говоря уже о том, что это непорядочный человек.

– На десять, но это ничего не меняет. – Егор упрямо сжал губы. Резкая складка легла на переносице. И он до боли напомнил Полине ее собственного мужа. – Я все-таки хочу, чтобы ты дала мне возможность спокойно все рассказать, – произнес ее сын тоном человека, давно принявшего решение.

И Полина смирилась. Она была готова на все, только бы не потерять единственного ребенка. Она кивнула головой и стала слушать рассказ о замечательной женщине, которая нравилась ему еще с третьего класса. И о том, как он скучал без нее, когда старые подруги (она и мама) рассорились. А несколько месяцев назад Егор случайно встретил Алену у школы. Она шла, нагруженная сумками. И, разумеется, это был прекрасный повод для того, чтобы проводить ее домой. А потом он еще несколько раз уже самостоятельно придумывал причины, позволяющие заглянуть к ней. И вот уже почти два месяца они встречаются несколько раз в неделю. Егору надоело обманывать мать, придумывая то вечерние тренировки, то дополнительные занятия, то псевдовечеринки с друзьями.

– Мамочка, поверь мне, если ты думаешь, что Аленка меня соблазнила, то заблуждаешься. Все было наоборот.

– Я верю, – спокойно кивнула головой Полина.

– Если тебя смущает разница в возрасте, то, во-первых, она выглядит гораздо моложе. Во-вторых, я окончу школу и отпущу бороду.

Полина рассмеялась, представив Егора с бородой. И он тоже хмыкнул в ответ.

– А что случилось сегодня?

– Да ерунда какая-то. Аленка ничего толком не говорит. Но похоже, ее достает бывший. Насколько я понял, он вообще сегодня хотел в квартиру вломиться. Но она его выпроводила. Поэтому меня поджидали в подъезде.

– Как я понимаю, он там был не один?

– Нет, их там было как минимум четверо. – Егор нахмурился, представляя, что сейчас думает мать. – Но я с этим обязательно разберусь.

– Конечно, – кивнула мать и потянулась к заварочному чайнику. – Хочешь чаю на травах? Я буквально час назад свеженький заварила, как чувствовала.

– Ма, с тобой все в порядке? – насторожился Егор, наблюдая за тем, как мать плавными уверенными движениями наполняет ароматным напитком две чашки.

– Вполне, а почему ты спрашиваешь? – она пододвинула к нему вазочку с сухофруктами. У них в доме принципиально не держали сахар.

– Ты такая спокойная. Я думал, будешь ругаться.

– После драки кулаками не машут, – грустно улыбнулась мама и добавила: – Но я попытаюсь исправить, то, что еще можно исправить. Ты чай-то пей, или не нравится?

Егор, чтобы не обижать, отхлебнул из чашки пару глотков горьковатого напитка. Он очень любил обычный черный чай. Все эти причуды с травами немного раздражали. Но сейчас он счел за лучшее не спорить. Впрочем, этот сбор действительно был неплох. Егор почувствовал себя бодрее и увереннее. Казалось, что от напитка даже кровь по жилам потекла быстрее.

– А ничего так чаек, – улыбнулся он. – Научишь такой готовить?

– Ну надо же! – картинно всплеснула руками мать. – Семнадцать лет спустя мой сын впервые проявил интерес к делу всей жизни своей матери.

– Дело всей жизни? – удивился Егор. Мир вокруг него стал казаться ужасно забавным. Он понимал, что мать сердится, но даже это виделось ненастоящим. Как будто она затеяла с ним шуточную игру.

– Я ведовка, сыночек, – она подошла к нему и погладила по голове. – Проще говоря, ведьма.

– Кто? – удивился Егор.

– И Алена твоя ведьма, – не обращая на него внимания, продолжила мать. – И поссорились мы с ней, можно сказать, на идеологической основе. Я ведь ведьма прирожденная, а она наученная. Враждуем мы с наученными испокон веков, потому что не хотим свою силу во зло использовать. Ты слышишь ли еще меня?

– Угу, – кивнул Егор. Он хотел еще что-то спросить, но важная мысль предательски ускользала. Слова матери отдавались в ушах гулким звоном. Он почувствовал, как наливаются тяжестью ноги и руки и сильная усталость клонит голову к столу.

– Ты слушай, сыночек, слушай, пока можешь. Видимо, это наш последний разговор. Так вот, не удалось Алене со мной совладать. Вовремя я поняла, кто на самом деле моя задушевная подружка. Взяла я тебя и сбежала в другой район города. Внешность на себя другую навела. Ты тогда ребенком был. Думала, перерастешь, не узнают они тебя. Узнали. Выследили, поймать решили.

– Зачем? – Егор, превозмогая себя, поднял многотонную голову со стола и посмотрел на мать. – Я же ничего не знаю?

– Затем, что сила в тебе, дурачок, от рождения. – Мать села рядом. Она ласково взъерошила его волосы и как маленького поцеловала в лоб. – Я тебе такой сбор приготовила. Любой бы человек через пару мгновений отключился, а ты еще возражать пытаешься.

– Почему? Зачем ты так со мной? – прошептал Егор, роняя голову на стол.

– Затем, что спасти тебя хочу. Простишь ли меня, не знаю. Но я очень хочу, чтобы ты жил, – прошептала ему в ухо мать. – Ты ведь тоже прирожденный, как и я. Вот подучишься кое-чему, тогда и решишь: нужна ли тебе твоя Алена, и на чьей ты стороне. Ты главное запомни: книга моя там, где всегда лежит. И еще, бабки не пугайся. Она не злая, хоть и суровая …

Глаза Егора закрылись сами собой, и остальные слова матери слились в невнятное бормотание. Затем это бормотание стало более ритмичным. «Тук-тук. Тук-тук. Тук-тук», – звучало у него в ушах. Этот монотонный звук успокаивал. Казалось, и мир вокруг него слегка покачивался в такт этому постукиванию.

– Сколько можно спать? – подумал про себя Егор.

– Эй, парень, хватит дрыхнуть! – раздался резкий женский голос, и кто-то бесцеремонно потряс его за плечо. – Третий раз повторяю. Это твоя станция. Мне что, тебя волоком тащить? Так не успею. Остановка всего три минуты, – и женщина произнесла ничего не значащее для него название то ли станции, то ли поселка.

Егор с трудом открыл глаза. Тук-тук – продолжал мерно постукивать поезд.

– Где я? – с трудом разлепив губы произнес он.

– В поезде! – Проводница закатила глаза. – Говорят тебе, вставай! Остановка сейчас. Предупреждала же твоя мамочка, что ты не в себе. Но чтобы до такой степени?!

– Что вы кричите? Мальчик только проснулся, – толстая чернявая тетка на сиденье справа ободряюще улыбнулась Егору. – Поторопись, а то и вправду опоздаешь.

Егор автоматически слез с полки.

– Сумку не забудь, – добрая тетка сунула ему рюкзак, с которым он ходил в поход, и подтолкнула к выходу. Поезд начал останавливаться.

– А куда я еду? – обратился Егор к проводнице, торопливо открывающей дверь вагона и высовывающей складные ступеньки.

– А я почем знаю? Нарожают же таких дебилов. Возись с ними потом, – проворчала она. – Вроде что-то твоя мать говорила про каникулы у бабушки в деревне. Да слазь ты уже! Сейчас трогаемся.

Егор вылез на пустынный полустанок и непонимающе огляделся.

– Какие каникулы? Еще месяц учебы.

Но проводница уже закрыла дверь тамбура. Поезд тронулся. И слова парня отбросило ветром обратно к нему без ответа.

Егор потоптался на асфальтированном клочке земли, который с большой натяжкой можно было назвать перроном. Две дорожки рельсов окаймляли его с обеих сторон. Он повернулся назад и увидел небольшое здание с облупившейся побелкой. На выцветшей вывеске читались всего несколько букв. «В-К-Л» гордо гласила первая надпись, что, видимо, означало вокзал. Затем шла буква «Г», потом пропуск и окончание «О». Егор покачал головой. Оптимистичное, видать, местечко. Но, как бы оно ни называлось, отсюда надо выбираться быстрее. Он порылся в карманах куртки, пытаясь сообразить, хватит ли у него денег на билет. И несказанно обрадовался, найдя во внутреннем кармане толстую пачку купюр. Потом перекинул рюкзак через плечо и пошел к зданию. Собственно, идти-то больше было некуда. Вокруг него раскинулись поля, еще припорошенные снегом. Здесь было холоднее, чем в городе. И он уже начал замерзать в своей куртке, явно не предназначенной для таких прогулок. К его удивлению, дощатые с облупленной краской двери в здание оказались закрыты на большой висячий замок. Закрытым было и небольшое окошко рядом с ними с надписью «касса».

– Вот влип, – подумал Егор и внезапно услышал за окошком шевеление. Ему показалось, что кто-то любопытно рассматривает его оттуда.

– Эй. Есть там кто-нибудь? – Егор пару раз стукнул по окошку и услышал пугливо удаляющиеся от него шаги. – А ну открывай! – закричал он и заколотил сильнее. Порыв морозного ветра пробрался под его легкую куртку, и Егор понял: еще немного, и он замерзнет на этом чертовом полустанке.

– Чего шумишь? – В окошко высунулась круглая румяная женская мордаха без определенного возраста.

– Я хочу билет купить.

– Мы работаем до четырех. А уже пять. Приходи завтра.

– Подождите. – Егор протестующее всунул руку в закрывающееся окно. – Я же замерзну здесь. Мне ночевать негде. Вокзал у вас закрыт. Продайте билет на ближайший поезд в Москву, пожалуйста, – и он улыбнулся. Егор знал, что его улыбка творит чудеса. Но предпочитал прибегать к ней как к крайнему средству. Где-то в глубине души он понимал, что, улыбаясь, делает с людьми что-то нехорошее, заставляющее их поступать против своей воли. Вот и сейчас неприветливая женщина, перестав закрывать окошко, разулыбалась в ответ.

– Какая Москва? Здесь поезда на нее лет десять не останавливаются. Как начали там наверху реформы, так и закрыли наш полустанок. Мы, видишь ли, нерентабельны и неокупаемы. – Два последних слова тетка произнесла с особым чувством, смакуя их как ругательства. – Я одна здесь осталась, сторожую.

– Тогда что вы мне говорили про работу до четырех? Про то, что завтра надо приходить?

– Так ведь я тут работаю. С утра до четырех. Кассу открываю и сижу. Всем объясняю, что за билетами надо в город на перекладных. Только объяснять особо некому. Наши, деревенские, и так все знают. Да и не поедут они никуда. Дорого. А приезжих тута и нету. А ты, говоришь, из Москвы? Надо же! Пять дней пути! А до нас-то как добрался?

– Да на поезде. – Егор непонимающе уставился на тетку. Она с таким же удивлением смотрела на него. – Что значит пять дней пути? Как это? – уточнил Егор. До него только сейчас стал доходить смысл сказанного. Земля покачнулась, и он облокотился на облупленную стену здания.

Их разговор становился просто абсурдным. Какие пять дней, если он только вчера ночью заснул дома. Вчера? Воспоминания прошедшей ночи мелькнули перед ним, заставив поежиться от нехорошего предчувствия.

– Послушайте, – Егор собрался с мыслями и повернулся к тетке. Он поразился произошедшим с ней переменам.

С полного круглого лица схлынул румянец. И сразу стало видно, что тетке уже далеко за сорок. Губы ее дрожали. Она отводила глаза, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Говоришь, с поезда сейчас сошел? Ну да, она так и сказала, что поезд остановится, и ты появишься. Макар попытался возразить, что поезда-то у нас не останавливаются. А она ему – не привезешь, так и знай, шкуру с тебя спущу.

Тетка от волнения какое-то время продолжала говорить сама с собой. Но вдруг подняла на Егора глаза и сказала:

– Там он тебя ждет. За зданием, у дороги.

– Кто? – мрачно произнес Егор. Он пытался определить: то ли мир вокруг него сошел с ума, то ли ему срочно понадобилась помощь психиатра.

– Дак Макар. Он же тебя к бабке отвезти должен. Она говорит, что на каникулы он приехать должен. То есть внук. Ты ведь Егор? – она замерла, ожидая ответа.

– Да, но… – Егор ничего больше не успел произнести. Тетка, перекрестившись, захлопнула окошко. Судя по топоту, она убегала куда-то внутрь здания.

Егор поднял с земли рюкзак и поплелся вокруг здания. Ноги в кроссовках заледенели. Кстати, он же вроде бы их потерял? Впрочем, мысли о кроссовках были прерваны картиной, открывшейся за зданием. Все это походило на иллюстрацию в книжке по истории 19 века. Разбитая сельская дорога. Телега, запряженная костлявой лошадкой. И бородатый мужичок в валенках, тулупе и шапке-ушанке. Особенно почему-то поразили Егора валенки.

– Что любуешься? – У тщедушного мужичка оказался сочный бас. – Это обувка настоящая. Не то что твоя резинка с тряпками. Так это ты, что ли, Егор? – Он окинул парня оценивающим взглядом.

– Да, а вы Макар?

– Уж пятьдесят лет как Макар, а такого чуда не видывал. Говорит она, поезд остановится, – он останавливается. Говорит, внук там мой приедет, – он выходит. Говорит, мальчик еще, на каникулы, – а на этом мальчике уже пахать можно. Ишь ты, ведьмино отродье, тебе лет-то сколько? – Он окинул неодобрительным взглядом худого высокого паренька.

– Семнадцать, – автоматически ответил Егор. Он стоял и не мог понять: ругается этот мужик или шутит. Макар, наконец, замолчал и еще раз внимательно на него посмотрел.

– Садись в телегу. Уже закоченел весь. Твоя бабка тебе полушубок передала. Грейся. А валенок нет. Уж извини. И поторапливайся. Мне засветло домой вернуться надо.

– А до ближайшего города здесь далеко? – Егор торопливо залез в телегу и закутался в волчий полушубок.

– Семь верст на курице, да две по распутице. Тебе-то зачем? Только ж приехал.

– Мне домой надо срочно. Если бы вы помогли добраться до города, я бы заплатил.

– Если бы да кабы, – Макар слегка хлопнул лошадь поводьями по крупу, и она неторопливо пошла, волоча за собой телегу. – Весна в этом году ранняя. Еще два-три дня, и совсем потеплеет. Видишь, – он махнул рукой в сторону поля, – уже и прогалины появились.

– Вы слышали, что я сказал? – повторил Егор. – Я заплачу, – он показал деньги.

– Не перебивай старших, – одернул его мужичок и вновь хлопнул лошадь поводьями. – Я тебе говорю, весна ранняя. А значица, через неделю дороги точно развезет. И тогда тебе отсюда до осени не выбраться. Особливо если лето дождливое будет. Понял?

– Понял. Так вы мне поможете?

– Н-е-ет, – задумчиво протянул мужичок. – Заманчиво, конечно, но с твоей бабкой лучше не связываться. Мне лично она ничего плохого не делала. Совсем наоборот. Вылечила. На ноги поставила. Но люди разное говорят. Ты уедешь, а мне здесь жить. Сам с ней поговори.

– А далеко еще ехать до деревни?

– А зачем тебе деревня?

– Сами же сказали, что едем к бабушке.

– Дак она не в деревне живет. А так, сама по себе. К лесу поближе.

– Хорошо, а до нее сколько?

– Да час или около того. Ты отдохни. Поспи, что ли. Шутка ли, пять дней в дороге. – Макар сочувственно покачал головой. – Устал, наверное.

– Спасибо, поспал уже, – буркнул Егор и поплотнее закутался в полушубок.

Мимо мелькал довольно однообразный пейзаж. Заснеженные поля с кое-где чернеющими полосками земли, потихоньку освобождающейся от зимнего плена. Телегу, идущую по колее, почти не трясло. Егор задумался над тем, что все-таки произошло. Объяснение было на редкость простым и неприятным. Получается, Аленка была права, отговаривая его от излишней откровенности. Он зря рассказал про нее маме. Любимая мамочка, самый надежный и преданный друг, предала его, приревновав к любимой женщине. Напоила снотворным и отправила в эту тмутаракань к неведомой бабке. Для того чтобы он застрял здесь месяца на четыре. Замечательное лечение от любви методом шоковой терапии. От охватившего раздражения Егор случайно прикусил губу. Боль вывела его из раздумий. Он увидел, что пейзаж слегка изменился. Вдалеке сбоку от дороги маячил лес.

– Тут не только поля и равнины, тут еще и густые леса, – продекламировал Егор, всплывший из памяти отрывок.

– Тьфу ты, черт, – выругался мужичок. – Чуть мимо поворота не проехали. Ох уж этот мне лес. То видно его, то нет.

Егор подумал, что мужичок изрядно принял на грудь в обед, если не увидел большой лесной массив. Но предпочел оставить комментарии при себе.

Телега жалобно заскрипела, сворачивая с наезженной колеи, и запрыгала по ухабам. Егор трясся в ней и мечтал о том, чтобы эта пытка закончилась побыстрее.

– Слышите, вы, а как выглядит дом моей бабушки? Случайно, это не он?

– Тпру, – мужичок остановил телегу. – Дом у нее большой такой. Об двух этажах и все из кругляка, бревенчатый, значит, – добавил он, глядя в непонимающее лицо парня. – А где ты его увидел-то? – мужик прищурился, оглядываясь вокруг.

– Да вот же он, рукой подать. Двухэтажный, а перед ним забор с резными воротами.

– Ну, если рукой подать, тогда слазь и сумку свою не забудь. – Макар подал ему рюкзак.

– А ближе не подвезете?

– Н-е-ет, – протянул Макар – Мне туда не надо. Поручение я выполнил. Можно сказать, долг вернул. А дела мне до твоей бабки нет. А без дела, – он выдержал паузу, – к ней никто не ходит.

Он еще раз посмотрел в ту сторону, куда показывал парень, пытаясь разглядеть дом. Но, так ничего не увидев, только цокнул языком.

– Вот же, ведьмино отродье, глазастый какой, – беззлобно пробурчал он себе под нос. Хлопнул лошадь вожжами по крупу, и телега, скрипя, тронулась.

– Спасибо, – крикнул ему вслед Егор.

– И тебе того же, – ответил мужичок, не оборачиваясь.

Егор надел на спину рюкзак и двинулся по промерзшей дороге в сторону дома. Не прошел он и десяти шагов, как куда-то подевались выбоины и ухабы. Словно кто-то отполировал землю громадным утюгом, разровняв все складки. От быстрой ходьбы Егору даже стало жарко. Он остановился, скинул рюкзак на землю, снял куртку, поднял рюкзак и застыл от изумления. Непостижимым образом он оказался рядом с калиткой, за ней виднелся большой бревенчатый дом. У забора стояла скамейка. Не иначе за те несколько секунд, когда он скидывал рюкзак и снимал куртку, дорога свернулась в рулон, доставив его прямиком к месту назначения. Егор слегка толкнул калитку, и она, заскрипев, гостеприимно распахнулась. Осмотревшись и убедившись в том, что рядом нет собаки, Егор ступил на дорожку, выложенную камнями.

– Добро пожаловать, гость жданный, – раздался голос откуда-то сбоку.

Егор повернулся. На еще недавно пустой скамейке сидел сухонький невзрачный старичок в ватнике и смешной шапке с ушами, на концах которых болтались шнурки.

– Добрый день, – поздоровался Егор. – Вы не подскажете, я ищу свою бабушку, – он запнулся, вдруг осознав, что даже не знает имя предполагаемой бабки.

– Это Ираиду Никитичну-то? Дак она по делам уехала. А ты, видать, внук Егорка? – пришел ему на помощь старик. – Она как собиралась в дорогу, наказала мне: Егорку встреть хорошо. Напои, накорми, спать уложи, – заметив, что при слове «спать» парень поморщился, старик поднялся и подошел к нему поближе. – Ты не серчай, ежели что не так. Болтаю я много. Люблю поговорить, чего уж там. А здесь и говорить-то не с кем. Хозяйка-то моя вся в делах. То в лес отлучится, то в город съездит. А я все дома один как сыч. Часто даже сам с собой разговариваю. Так обрадовался живой-то душе, – старик вдруг осекся. – Опять понесло меня, болтуна старого. Пойдем, я тебя в дом провожу. Небось устал-то с дороги?

И он пошел, показывая дорогу вдоль дома. Вход оказался с другой стороны. Вот оно, крыльцо, вот резные наличники на окнах. Все это Егор видел, когда сидел на телеге. Интересно, каким это образом он умудрился оказаться у калитки на заднем дворе?

– О чем задумался, милок? – Мягкая теплая рука старика легла ему на плечо.

– Не могу понять, как у калитки оказался. С дороги-то я это крыльцо, ворота и окна видел, – произнес Егор.

– Да ну? – искренне удивился старик – Видать, ты глянулся нашему дому, вот он тебе во всей красе-то и показался. А как тебе это? – Он похлопал резные перила.

– Здорово! – искренне восхитился Егор.

– Сам делал, я ведь плотник. И дом сам собрал, по бревнышку. А вот над этим, почитай, пару месяцев трудился, – старик, расхваставшись, спустился с крыльца и указал на резную ограду палисадника чуть вдалеке. Ограда, украшенная петухами, действительно была произведением искусства. Но Егора поразило другое. В палисаднике вовсю цвели громадные желтые подсолнухи.

– Они настоящие? – удивился он.

– Самые что ни на есть. Люблю я их. У меня и мохнатые такие есть, и ростом с вершок, и золотистые, и красные…

– Но ведь сейчас апрель. А подсолнухи цветут летом. Или я не прав? – Егор внимательно посмотрел на старика.

– Может, и летом. А может, и в апреле. Мне уж лет пятьдесят все равно: что апрель, что июль. Пойдем-ка в дом, чего мы на пороге разговариваем? – Он поднялся на крыльцо и открыл дверь.

Егор нерешительно подошел к двери, он переминался с ноги на ногу, отчего-то не решаясь войти. И тут чья-то мохнатая когтистая лапа толкнула его в спину. Егор чуть не упал от неожиданности. Он сделал несколько шагов вперед и налетел на стоящий у входа табурет. Дверь захлопнулась. Наступила кромешная мгла.

Легкая паника охватила юношу. Но он быстро взял себя в руки. Во-первых, старик не производил впечатления человека, которого стоит бояться. Во-вторых, он помнил: в этом доме большие, очень большие окна. И если сейчас темно, то только потому, что они чем-то занавешены, а он вошел снаружи с яркого света. Его глаза просто не привыкли к сумраку. Егор внимательно прислушался к себе. Он не чувствовал никакой опасности. Вокруг веяло теплом, заботой, уютом. Так же, как у него дома, где мама всегда ждала его за накрытым столом. Подтверждая его мысли, мгла вокруг стала рассеиваться. Егор понял, что оказался в большой комнате. Посередине стоял деревянный стол, рассчитанный на то, чтобы за ним обедало не меньше двадцати человек. Но там сидел только один старик. Он радостно рассмеялся и захлопал в ладоши.

– Ай, молодца! – наконец произнес он. – Сразу видно, наша порода. Как ловко-то морок развел.

– Вы это о чем? – уточнил Егор, попутно отметив, что окна в доме действительно громадные и ничем не завешенные.

– Сам знаешь. А не знаешь, так догадываешься, не маленький уже, – он заговорщически подмигнул Егору.

– А если не догадываюсь? – Егор начинал злиться. Слишком много загадок для одного дня.

– Зря серчаешь, – почувствовал его настроение старик. – Сам от себя таишься, а на меня дуешься. А я-то, пока тебя ждал, пирожков наготовил.

Старик резво вскочил с табурета и стал накрывать на стол. Аппетитно запахло домашней выпечкой, и Егор почувствовал, как у него от голода свело желудок.

– Ну, чего застыл? Милости прошу к столу, – улыбнулся старик.

– А удобно садиться за стол без хозяйки? – наконец, произнес он.

– Удобно-удобно, – пробормотал старик. Он подошел к нему и мягко подтолкнул к столу. И опять Егору почудилась когтистая лапа на спине. Он недоверчиво обернулся и глянул на руки старика. Не заметив ничего необычного, он тряхнул головой, отгоняя наваждение, и сел за стол.

– Вот это ладно, – старик с явным удовольствием пододвинул ему поближе несколько тарелок. – Вот эти расстегаи с мясом, эти с капустой, эти с луком и яйцом. А это сладенькое. С черникой. Выбирай, что будешь-то.

Проголодавшийся Егор навалил себе в тарелку целую гору пирожков. И застыл, не донеся первый пирожок до рта. Будто кто-то толкнул его в бок.

– Не по нраву что? – нахмурился старик.

– Знаешь, дед, ты не обижайся. Сам же говорил, что я догадливый. Не хочется мне пирожков. Может, чем другим угостишь? – Егор играл вслепую, доверяя интуиции, и это сработало.

Дед тяжело вздохнул.

– Есть у меня кое-что. Бабка ругаться будет. Но я предупреждал, что неволить тебя не буду, коли все поймешь. А она-то меня убеждала, что ты породой в папку своего пошел, всю жизнь в городе прожил, а потому дурак дураком.

Бормоча все это, дед достал откуда-то электрический чайник. Кинул ему в керамическую кружку пакетик. На столе появился обычный кирпич хлеба, пачка масла, колбаса.

– Вот, милок, все, что смог, в деревне достал. Не боись. Все обычное, не заговоренное.

– Спасибо, – пробормотал Егор, проглатывая бутерброды один за другим. – Я так проголодался, будто действительно дней пять не ел. Или я действительно не ел пять дней? – Он внимательно посмотрел на старика.

– А ты-то как думаешь? – грустно усмехнулся тот.

– Думаю, действительно. Дед, мне нужно вернуться, понимаешь? – Егору почему-то показалось, что старик в курсе всего произошедшего.

– Я-то понимаю. Ты бабке это своей объясни. Они ведь как, женщины, думают. Все нас за детей неразумных держат. Оберегают. А любовь – это такая сила, за нее и жизнь отдать не жалко. Уж я-то знаю, о чем говорю, – старик тяжело вздохнул и стал убирать со стола. Потом повернулся к парню: – Неужели ты никогда не замечал, что и мать твоя, и ты не такие, как все? Или просто не хотел этого видеть?

Егор нахмурился. Он вспомнил женщин, приходивших к матери за советом. Она называла их подружками и выпроваживала сына, говоря, что эти разговоры не для его ушей. В доме у них всегда водились деньги. Хорошая одежда, холодильник, забитый дорогими продуктами. Он был достаточно взрослым, чтобы понимать: все это невозможно купить на зарплату учительницы. Точно так же, как и оплачивать его частную школу.

А занятия паркуром? Как восхищенно смотрела на него Лизка!

– Ты летаешь, словно птица, – обычно говорила она, после того как он выполнял очередной сложный элемент.

Как-то после одной из тренировок их заметили снимавшие репортаж телевизионщики. Результатом знакомства стало предложение сняться в рекламе. Работа оказалась необременительной. К тому же после нее тройке друзей вручили конверт с деньгами.

– Ни фига себе, – присвистнул Егор, пересчитывая купюры. – У меня предложение. Гульнем в кафе на все?

Лиза толкнула его в бок. Егор посмотрел на нее. Потом на замявшегося Илью и понял, что сглупил. Он выгреб деньги и разделил их на три части.

– Мне ничего не нужно, отдай Илье, – Лиза отодвинула руку Егора.

– Я не нищий, – процедил Илья. Как все рыжие люди, сердясь, он начинал стремительно краснеть.

– Эй, друзья, – Егор понял, что надо спасать ситуацию. – Предлагаю альтернативный вариант. И, правда, зачем нам кафе? Но погулять-то хочется, – продолжая говорить, он всунул купюры в руки Илье и Лизе. – Я могу купить напитки, Лизка продукты, а соберемся у Ильи, если он не против.

Илья перестал краснеть, но продолжал недоверчиво смотреть на Егора.

– Вот только не надо буравить меня взглядом. Лизин дом как место сбора отпадает сразу по понятным причинам. У моей мамы столько подруг, что впору вешать табличку с часами приема, как в Госдуме. А у тебя мама все время на работе.

– Точно, – кивнул посветлевший лицом Илья. – А напитки можно не покупать. Мама компотов накатала. Но если вы хотите что-то другое… – он осекся.

– Компоты самое то, – хмыкнул Егор. – Мы же будущие телезвезды. Нам горячительного нельзя.

– Телезвезды – это те, кого на улицах узнают, – испуганно произнесла Лиза.

– Прекрати. Опять началось, – одновременно проговорили мальчишки. – Да тебя за твоей бейсболкой мама родная не узнает.

– Правда? – с надеждой сказала Лиза.

– Итак, договорились. – Егор не хотел съезжать на поднадоевшую тему. – Я – продукты. Лизка – сладкое. С Ильи напитки и квартира. Встречаемся через час.

Заходя через сорок минут в подъезд Илюхиного дома, Егор с удивлением увидел громадного рыжего медведя, не желающего помещаться в распахнутые двери лифта.

Егор переложил кульки с продуктами с левую руку, а правой вытащил застрявшую лапу игрушечного зверя. Потом втиснулся внутрь в узкое пространство. Лифт, возмущенно скрипя, закрыл створки и рывками двинулся наверх. Из-за плеча пушистого чудовища показалась растрепанная головка Лизы.

– Спасибо, что помог, – отплевываясь от рыжей шерсти, сказала подруга.

– Я думал, ты тортик купишь. А это что за хрень?

– Это не хрень, а детская игрушка, – возмущенно прошипела Лиза. – Ты хоть в курсе, что у Ильи есть младший брат?

– Слышал, но не видел, – честно признался Егор.

Двери лифта нехотя разъехались. Егор помог выволочь на лестничную площадку медведя, с облегчением увидев, что в другой руке у Лизы болтается коробка с пирожными.

– Это что такое? – открывший дверь Илья вытаращил глаза на игрушку. Рыжая шерсть медведя почти идеально подходила к цвету волос парня.

– Подарок для младшего брата, – весело сказала Лиза. – Познакомишь?

– Его сейчас нет дома, – он одной рукой схватил за шиворот медведя, другой – забрал коробку у девушки и кивком пригласил их внутрь.

– Как жаль, – звенел голосок Лизы, пробирающейся по узкому коридору хрущевки в крохотный зал. Рядом с продавленным диваном примостился небольшой столик, накрытый старой, но чистой скатеркой. На нем высились прозрачные бокалы. У пачки салфеток стоял графин, наполненный компотом. Егор огляделся. В квартире было скромно, но чисто. Аккуратно подштопанные занавески на окнах, старательно подклеенные в потертых местах обои. Лиза нерешительно присела на краешек дивана.

– Что-то не так? – Илья усадил медведя в одно из двух старых кресел и посмотрел на друзей.

– Да все супер! – Егор подмигнул, выкладывая из пакетов нарезку.

– Мы же не будем есть из картонок? – возмутилась Лиза.

– Разумеется, нет, принцесса, – галантно поклонился Илья. – Сейчас принесу посуду с кухни.

Подтрунивая друг над другом, они весело накрывали стол, не услышав, как хлопнула входная дверь.

– А у нас гости? – В комнату заглянула худая, рано состарившаяся женщина. Она дружелюбно кивнула растерявшимся ребятам и остановилась взглядом на рыжем медведе.

– Какая красота, – восхитилась она по-детски и, подойдя, погладила мягкую шерсть.

– Это подарок для вашего сына, младшего, – вставила Лиза, первой придя в себя.

– Для Артурчика? – Женщина доверчиво улыбнулась. – Он так обрадуется. Илюша, я тебе говорила, он уже начал меня узнавать. Как вхожу в палату, голову ко мне поворачивает. Сам пробует за обедом ложку взять. Главврач говорит, это большой прогресс.

– Говорила, мамуль, – кивнул Илья. – Давай, помогу тебе раздеться. Это мои друзья Егор и Лиза, – он помог снять женщине плащ.

– Друзья – это хорошо, – она кивнула головой. – Ну, не буду вам мешать, – она мышкой выскользнула из комнаты.

В зале повисла тишина.

– Артурчик – твой брат? – уточнил Егор, разрушая возникшую неловкость.

– Артуру двенадцать лет. Он с рождения в больнице – детский церебральный паралич. Мама работает там же. Сотрудникам есть льготы на лечение. Но она все равно везде подрабатывает. Я тоже пытаюсь, но пока нигде не берут. Еще вопросы есть? – Илья обвел взглядом друзей.

– Ну ты и фрик, – фыркнул Егор. – Мы столько денег впустую потратили! – Он посмотрел на стол и начал рыться по карманам, вытаскивая оставшиеся купюры.

– Мне от друзей деньги не нужны, – насупился Илья.

– Лиза, ну хоть ты ему скажи! – возмутился Егор. – Не посягаем мы на твою баранью гордость. Но друзья должны помогать друг другу.

– Егор прав, – серьезно произнесла Лиза. Она открыла изящную сумочку и вытащила оттуда деньги. – Я только на пирожные потратилась, – она добавила деньги к тем, что выложил Егор.

– Ребятки, а я вам чаек свежий заварила, – в комнату заглянула мама Ильи. Она поперхнулась, увидев купюры.

– Это гонорар вашего сына, – радостно возвестил Егор, отрезая Илье пути к отступлению.

– Он теперь у вас телезвезда, – поддакнула Лиза.

– Это правда, сыночек? – женщина подняла на Илью глаза.

– Да, мамулечка, – Илья сгреб деньги со стола, добавил к ним то, что вытащил из кармана. – Возьми, это для Артура.

– Какой ты у меня взрослый, – женщина с нежностью посмотрела на подростка. – Только не увлекайся работой. Тебе учиться надо.

– Да вы присаживайтесь с нами, – Егор легко переставил рыжего гиганта на допотопную этажерку, освобождая женщине кресло.

– А я принесу чай с кухни, – подскочила с дивана Лиза.

Лизка, Илья. Егор тяжело вздохнул и посмотрел на сидящего рядом деда. Его друзья остались далеко в городе. Вместе с паркуром и школьными уроками. Сейчас даже туповатый неуклюжий Володька, постоянно списывавший у него домашку, казался родным и близким человеком.

– Ты прав, дед, – оторвался от грустных размышлений Егор. – Я просто закрывал глаза на многие вещи.

– Ты вот чего, – дед помялся. – Не руби сгоряча. Ираида женщина серьезная. Переборщили они с твоей матерью, стараясь тебя защитить. Но ведь только из любви. Ты единственный наследник. Последний в роду. Вот они и переполошились. Ираида все надеялась, что мать твоя образумится, второй раз замуж выйдет и девочку-наследницу родит. Но мать кремень – однолюбка, как овдовела, ни на кого и смотреть не захотела. Из-за этого они с Ираидой и разругались. Потом вы в город уехали. Ух как Ираида сердилась, такой переполох в округе устроила: и дождь, и град, и бурю с молниями. В деревнях рядом тот год до сих пор вспоминают. Как твоя мать смогла уехать? Ираида до сих пор понять не может. И раз сейчас они помирились, знать, взаправду тебе что-то серьезное угрожает. Мой совет. Бабку выслушай и договор с ней заключи. Мол, сделаю то-то и то-то, а после этого домой вернусь, понял? – И дед ему хитро подмигнул.

– Зачем договор? – удивился Егор.

– А они, ведовки-то, слово крепко держат. Считают, что если его нарушат, то дар от них уйдет. Усек?

– Понял, спасибо, дед, – и неожиданно для себя Егор зевнул.

– Ты спать хочешь. А я все болтаю, все болтаю. Спальня наверх по лестнице да направо. Отдыхай. Утро вечера мудренее.

Дед взял чайник, пошел с ним в угол горницы и растворился в воздухе.

Егор протер глаза. Может, там спрятана дверь? Впрочем, ему так сильно хотелось спать, что он не стал разбираться, в чем дело. Поднявшись по лестнице, толкнул крайнюю правую дверь и, не раздеваясь, завалился на кровать. Пушистая перина ласково приняла его в свои объятия. И Егор, засыпая, понял, что находится в полной безопасности. Потому что наконец-то вернулся домой.

 Глава 2 
Алена проснулась от пощечины и с трудом разлепила глаза. Вчера, перенервничав, она переборщила с успокоительными травами. Пытаясь сфокусировать взгляд на нависшем над ней человеке, она пропустила вторую пощечину.

– Полька, ты с ума сошла? – Алена села на кровати, уворачиваясь от следующего удара. – Как ты здесь оказалась?

– А больше тебя ничего не беспокоит? Неужели ты думала, что твоя примитивная защита меня остановит? Может, лучше понюхаешь, чем это пахнет? – И она сунула под нос Алене связанные шнурком кроссовки Егора.

Алена инстинктивно отшатнулась. От вещей веяло смертью.

– Он жив? Скажи, он жив?

– Если бы тебя это беспокоило, ты не вытолкнула бы моего сына на улицу, где его ждут четверо убийц, – Полина брезгливо стряхнула руку Алены.

– Его не должны были убивать! Он хотел с ним поговорить. Он сам мне сказал…

Полина слушала жалкий лепет бывшей подруги. Она слишком хорошо знала человека, о котором говорила женщина, чтобы верить в правдивость его обещаний. Алена внезапно замолчала, захлебнувшись потоком собственных слов. Она поняла: стоящая перед ней женщина смотрит на нее с презрением.

– Он все равно меня любит! Слышишь?! Егор меня любит. И ты ничего не сможешь с этим поделать!

– Я и не собираюсь. Сын пошел в меня и, думаю, со временем сам во всем разберется. Но вот ты… – Полина занесла над ней руку, одновременно произнося заклинание.

Алене стало тяжело дышать. Она рухнула на колени, пытаясь справиться с охватившей дурнотой. Постепенно туман перед глазами рассеялся. Она поднялась, цепляясь за мебель.

– Что это было? Что ты сделала? – Алена с испугом смотрела на Полину. Ей показалось, что бывшая подруга стала выглядеть как-то по-другому.

– Я тебя прокляла, – просто и как-то буднично сказала Полина. – В урочный день в урочный час. Будто специально подгадала.

Отвернувшись от Алены, Полина направилась к выходу, на мгновение задержавшись у зеркала в прихожей. Она вгляделась в свое отражение. Так и есть: она выглядела моложе. Исчезла сеточка морщинок под глазами. От суровой складки на переносице не осталось и следа. Мать Егора заправила в прическу русый локон, который еще сегодня утром безжалостно отливал сединой, и прошептала:

– Как все-таки легко делать гадости.

– Подожди! – бросилась за ней Алена. – Как прокляла, как именно? Ты помнишь кодекс. Ты должна мне сказать.

– Кто бы вспоминал про кодекс ведьм, – скривила губы Полина, но все-таки ответила: – Ты потеряешь то, что для тебя дороже всего на свете, – и, не оборачиваясь, хлопнула дверью.

Алена бросилась за ней, но невидимая сила отшвырнула ее обратно.

Тогда она побежала к окну. Не дойдя до него и пары шагов, она уткнулась в стену.

– Думаешь, обхитрила меня, ведьма? Так сейчас не Средневековье! – зло прошипела Алена и открыла свою сумку. В нетерпении, высыпав содержимое на пол, она схватила сотовый телефон и нажала кнопку вызова.

– Вызываемый абонент находится вне зоны действия сети, – пропела безликим женским голосом телефонная трубка.

Алена упорно набирала один номер за другим, выслушивая снова и снова этот ответ. Отшвырнув бесполезный кусок пластика, ведьма бросилась к стационарному телефону. Она подняла трубку, ожидая услышать привычные гудки, как вдруг раздался вкрадчивый голос Полины: – Для вас, дорогая, все абоненты до утра не доступны.

Алена от неожиданности упустила трубку, и та с глухим стуком упала на паркетный пол.

Полина вышла из школы, торопливо засовывая трудовую книжку в сумку. Директриса так долго уговаривала ее остаться, что пришлось применить нетрадиционные методы убеждения и получить увольнение задним числом. Она не могла сказать правду, как и не могла допустить того, чтобы твари, идущие за ней по следу, набрели на школу. Люди не должны пострадать. Это только ее судьба. Она шла домой, по дороге разрушая незримую защиту, закрывающую путь к дому. Она сделала что могла: сын в безопасности, уже день как едет к бабушке. Представив, как он будет на нее сердиться, когда проснется, Полина тяжело вздохнула и усилием воли отогнала тяжелые мысли. Не время сейчас. Эти нелюди, наверное, уже весь город за сутки перерыли, пытаясь отыскать Егора. Так, глядишь, и до вокзала дойдут. И хотя она все там почистила, всегда найдется какая-нибудь зацепочка. Значит, нужно их на ложный след вывести. И этим следом будет она.

Полина, походя, махнула рукой, разгоняя морок, и стоящий у остановки монолитный двухметровый забор превратился в обычный дырявый дощатый, едва прикрывающий находящийся за ним пустырь. Она двинулась дальше, по дороге оставив парочку несерьезных препятствий, чтобы преследователи не почувствовали подвоха. Поднялась в квартиру. Без Егора дом выглядел пустым.

Она прошла на кухню и заварила чай. Пространство заполнил знакомый запах трав, и она вдохнула его с наслаждением. В окно пробивались лучи заходящего солнца, окрашивая кухню в кроваво-красный цвет. Полина неторопливо отпила ароматный напиток. Интересно, через сколько ее найдут? Этой ночью или следующей? Главное – продержаться четыре дня. Егору нужно время. Сын должен успеть добраться до бабки, где точно будет в безопасности.

Впрочем, хватит тратить время на пустые мысли. Полина встала. Взяла с полки невесть как затесавшуюся среди металлической посуды глиняную миску со странными узорами и большими разлапистыми ушами-ручками и кинула в нее обрезки ногтей и волос. Потом налила туда из чайника горячей воды и, протянув над миской руки, стала шептать заклинания.

Она удовлетворенно усмехнулась, увидев, что вода в миске забурлила, и из нее повалил густой непрозрачный пар, постепенно обретающий знакомую форму.

– Добро пожаловать, милый друг, – сказала Полина. Она протянула руку и выволокла из миски худого угловатого парня. Он упал на пол в кухне, и Полина ножом перерубила белесую нить все еще соединяющую его с кипящей водой.

– Ну, вставай, – она помогла ему подняться и критически осмотрела свое творение. Голем выглядел полной копией сына. Единственно, что выдавало его – глаза. Пустой взгляд существа беспорядочно блуждал по кухне.

– Значит, так! – Полина взмахнула рукой и заставила голема сфокусировать свой взгляд на ее ладони. Плавно покачивая рукой, она удерживала внимание существа, заставляя вслушиваться в ее инструкции.

– Начнем! Я твоя Хозяйка. Мое слово для тебя закон. Если понял – кивни.

Голем медленно наклонил голову.

– Хорошее начало, – мысленно похвалила себя ведьма. Теперь главное – не сбиться. Плавные жесты. Простые фразы, не больше пяти слов. Она была уверена, что справится. Она всегда была в себе уверена.

Полчаса спустя Полина обессиленно опустилась на стул и прикрыла глаза рукой.

– Вы в порядке, Хозяйка?

Непривычная фраза, произнесенная знакомым голосом, заставила вздрогнуть. Но она сразу же взяла себя в руки.

– Да, сынок, все хорошо. Возьми одежду на стуле и иди к себе. Помнишь, где это?

Существо молча склонило голову и вышло в прихожую.

– В конце концов, он действительно в какой-то степени мой сын, – подумала Полина и грустно улыбнулась.

Зазвонил телефон. Голем тяжелой поступью вышел из комнаты и взял трубку.

– Нет, сегодня не смогу, – прозвучал голос Егора. – Мать сердится, скоро экзамены, а я дуб дубом. Так что пока все тренировки отменяются. Начинаю зубрить.

Он положил трубку и вернулся в кухню.

– Вам точно ничего не нужно, Хозяйка?

Ей послышалось или в его голосе звучала забота и тревога?

Полина удивилась. Этот парень, так похожий на ее сына, вел себя слишком эмоционально. Но она прекрасно помнила из курса обучения: у НИХ нет эмоций. По крайней мере так всегда считалось.

Она поднялась, подошла к голему вплотную и положила руку на плечо.

– Ты ведь все сделаешь, как я сказала?

– Не сомневайтесь – он, копируя ее, тоже положил руку ей на плечо. – Я все сделаю. Но если вы передумаете, – он запнулся, словно решая для себя что-то очень важное. – Если передумаете, я буду рядом. Только позовите.

– Договорились, – она натянуто улыбнулась.

Он снова послушно сделал пару шагов в сторону комнаты. Потом остановился и, обернувшись, сказал:

– У меня здесь никого нет. Только вы, Хозяйка, – на лице у него появилась улыбка потерянного ребенка.

Когда закрылась дверь, Полина осторожно оттянула рукав трикотажной кофточки. Так и есть, на плече расплывался громадный синяк. Что и говорить, силища у этих существ немереная.

На душе у нее скребли кошки. Получается, спасая своего сына, она подставляла ни в чем не повинное создание. Впрочем, Полина скосила глаза на синяк, с этим малышом им будет непросто справиться.

Алена стояла, опустив голову. Единственной эмоцией, которую она испытывала сейчас, – был страх. Животный страх, парализовавший каждую клетку ее тела. Она не только не могла пошевелиться. Она с трудом дышала. Каждый вдох и выдох требовал отдельного серьезного напряжения, пересохшую гортань свело спазмом.

– Последний раз спрашиваю, – обманчиво мягкий баритон человека, стоящего спиной к окну, заставил ее напрячься еще больше и усилием воли выдохнуть застрявший в груди воздух. – Аленушка, я хочу знать, почему ты не впустила моего посыльного?

Алена посмотрела вбок, где в луже крови лежал человек. Вернее, то, что от него осталось. О том, что это изорванное в лохмотья тело принадлежало еще недавно человеку, говорила только голова с гордым римским профилем.

– Аленушка, ты же знаешь, как хорошо я к тебе отношусь.

Узловатая старческая рука, покрытая веснушками, коснулась ее щеки.

– Д-да, знаю, – с трудом выдохнула она. Проклятый воздух снова не хотел вдыхаться. Ей казалось, что легкие прилипли к ребрам.

– Вот видишь, как плохо меня обманывать, – прошептал баритон прямо ей в ухо.

– Я не обманыва… – перед глазами Алены поплыли красные круги.

Сладкий до боли воздух внезапно ворвался ей в грудь. Она с облегчением вздохнула.

– Я хочу, я хочу сказать…

– Тсс… – веснушчатая рука с изъеденными грибком ногтями накрыла ей рот. – Я верю. Именно поэтому ты здесь, а он там, – обломанный ноготь показал в сторону кровавых лохмотьев. – Но ты все равно действовала недостаточно хорошо. Я даю тебе возможность исправить ситуацию. Найди, где живет эта старая ведьма. Ты ведь хорошо ее знаешь. Пожалуй, даже лучше меня. Она наверняка прячет сыночка дома. Думает по старинке, что дом – самое надежное место.

– Я согласна, я все сделаю. Сделаю, – почти прокричала Алена.

Увесистая пощечина свалила ее на пол.

– Мне не требуется твое согласие. Это приказ, – голос звучал по-прежнему мягко, но выражение лица говорившего заставило Алену вжаться в пол. – Пошла вон. К завтрашнему дню мне нужен адрес. Мы и так уже два дня топчемся на месте. Не выполнишь, из-под земли достану и туда же закопаю. В буквальном смысле этих слов. Ты ведь все поняла, милая?

– Д-да, – Алена закивала головой и, пятясь задом, выползла из комнаты.

Звонок в дверь заставил ее вздрогнуть. Полина вздохнула. К этому никогда нельзя быть готовой. В дверь настойчиво позвонили еще раз.

– Ма, кто-то звонит, открой, – раздался голос Егора.

Что и говорить, голем вел себя безупречно. Теперь они будут считать, что ее сын дома.

В том, что это они, Полина не сомневалась. Дверь в квартиру всегда была открыта. Вот только войти без приглашения могли лишь люди с добрыми намерениями.

– Кто там, на ночь глядя?

– Это я. Соседка снизу. Залили вы меня.

Голос соседки предательски дрожал. Полина помнила это вредную старуху. Ее излюбленным занятием было распускание сплетен про всех и вся. Собственно говоря, исключительно этому она и посвящала свою дворово-лавочную жизнь. И все-таки даже такой вредный и никчемный человечек не заслуживал участи, которую ему уготовил ОН. Полина рывком открыла дверь и щелкнула пальцами, заставив ошалевшую от неожиданности бабку взмыть к потолку и полететь вниз по лестнице к распахнутым дверям своей квартиры. Оказавшись там, не растерявшаяся бабка быстро юркнула внутрь и загремела замками. Стоящие за старухой парни в черном одновременно подняли руки. Ведьма едва успела захлопнуть вторую внутреннюю дверь, как в дерево с шипением врезались четыре огненных шара.

– Ну вот, первая линия обороны прорвана, – сказала Полина. Спасение жизни старушки отняло у нее слишком много сил. Или дело было не в этом?

Полина зашла в ванную. Она плотно прикрыла дверь и отвернула на полную кран с горячей водой. Небольшая комната быстро наполнилась паром. Ведьма посмотрела в запотевшее зеркало и покачала головой. Так и есть. К ее солнечному сплетению молнией тянулся толстый полупрозрачный шланг. Он сиял золотисто-желтым цветом. Именно по этой присоске сейчас за дверь утекала ее жизненная сила.

– Я могу помочь? – из-за приоткрытой двери раздался голос голема.

– Да, сынок, мне нужна свеча, – Полина двумя руками ухватилась за вцепившуюся в нее присоску, пытаясь ее оторвать.

Раздалось неуклюжее топотание. Потом дверь опять приоткрылась.

– Хозяйка, а что такое свеча?

Полина вскрикнула. Присоска с чавканьем отделилась от солнечного сплетения.

Облизнув закушенные до крови губы, Полина надела присоску на кран с хлещущим из него кипятком.

– Что с вами? – в ванную просунулась голова голема.

– Все нормально, – махнула рукой Полина, наблюдая за тем, как кипяток вливается в полупрозрачный шланг. Прошло несколько мгновений, и на лестнице раздался дикий крик.

– Минус один, – прошептала Полина.

– Это был вампир, – голем не спрашивал. Он утверждал.

– А ты откуда знаешь?

– В моем мире их много. Но нам они навредить не могут. А вам нужна помощь, – он показал на ее живот.

Из раны под ребрами продолжала струиться энергия.

– Нужен огонь. Огонь – это свеча? – Он посмотрел на нее вопросительно.

– Забудь, – у Полины начала кружиться голова. Она была явно не в состоянии вдаваться в объяснения. – Помоги дойти до кухни. – Ведьма торопилась. Она знала, что нападающие уже оправились от первой неудачи и готовятся к новому удару.

Голем бережно поднял ее на руки и ногой открыл дверь в прихожую.

На кухне Полина взяла коробку спичек и, подпалив сразу несколько, стала зашивать огнем края энергетической раны. Несложная операция заняла несколько секунд. Как только потеря энергии прекратилась, Полина сразу почувствовала себя лучше. Она вспомнила, как именно выглядела присоска, и сосредоточилась. Спустя несколько мгновений из ее руки выползла полупрозрачная змея и, постепенно удлиняясь, поползла к входной двери.

– Своего я не отдам, – усмехнулась Полина, видя, как змея окрашивается в желтый цвет. Ее хвост превратился в золотистый шар, лежащий у нее на ладони. Энергия возвращалась, наполняя мир вокруг красками, а тело волей к жизни. Внезапно поток энергии, текущий из-за двери, задрожал и окрасился красным. – Но и чужого мне не надо, – выдохнула Полина, и змея лопнула с едва слышным хлопком, забрызгав красными каплями чужой жизни кухню.

Полина внимательно смотрела на руку. Последние золотистые капли впитывались в ладонь с легким покалыванием. Она слышала предсмертные хрипы врага на лестнице. Они не доставляли ей радости, но и угрызений совести она не чувствовала.

– Это справедливо, – услышала она голос голема за спиной. – Ты честно воюешь. Но их больше.

Полина удивленно обернулась и по-новому посмотрела на существо в облике ее сына.

– Ты говоришь, я дерусь честно. Ты воин?

– Да, – голем ответил так, что Полина поняла: в том мире, откуда она вытащила это существо, война – это данность, образ жизни.

– Послушай, – Полина остановилась, подбирая слова. Она понимала, за дверью готовят новую атаку. Но она должна была это сказать. – Я не хотела… То есть не думала… В общем, извини, что я тебя во все это втянула. Вытащила из твоего мира и вообще. Не обижайся. Если можешь.

– Я не о-би-жа-юсь, – голем произнес слово по слогам, словно пробуя его на вкус. – Сначала сердился, теперь думаю, это часть большого замысла. И я должен его исполнить. Только, – он снова посмотрел на нее глазами большого потерянного ребенка. – В этом мире со мной что-то не так. Когда я смотрю на тебя. Вот здесь, – он указал на свою грудь, – что-то происходит.

– Это называется чувства, сынок.

Полина подошла к нему и ласково потрепала по вихрам. Пусть этому существу, пришедшему непонятно откуда, тысячи лет. Но сейчас он ее сын. Она несет за него ответственность в этом мире.

– Ты должен знать. Я вызвала тебя и затеяла все это для того, чтобы спасти своего сына от них, – она махнула рукой в сторону двери. – Ты только внешне его копия. Твоя внутренняя сущность станет для моих преследователей сюрпризом. О мощи подобных тебе существ ходят легенды. Я знаю это. Но всякой силе есть предел. Не хочу, чтобы ты погиб. Ты обязательно вернешься домой. Именно поэтому должен точно выполнить то, что я сказала.

– Я не боюсь смерти. Смерть в моем мире – свобода от обязанностей. Скажи… – Голем запнулся. – Ты чувствуешь к сыну то же, что я к тебе?

Полина внимательно посмотрела ему в глаза, потом взяла за руку, к чему-то прислушиваясь, и удивленно подняла брови.

– Это чудо. Знаешь, нас всегда учили, что такие, как вы, просто куски глины, рабы, вызываемые для исполнения нашей воли. Но ты настоящий, живой.

Голем молчал, ожидая от нее ответа.

Она поджала губы.

– Знаешь, – мои слова могут тебе не понравиться. Но я хочу быть честной. Я чувствую по отношению к Егору то же самое. Только в тысячу раз сильнее. Я боюсь за его жизнь, будущее, я боюсь его потерять и не хочу сковывать его волю. Но он слишком неопытен, и я должна его защитить. Даже если после этого он меня возненавидит. И еще много чего. Я не могу передать это словами, – она остановилась, вглядываясь в его лицо. Понял ли он ее? Будет ли помогать? Неужели она все зря затеяла?

– Я думаю, что такие чувства, как у тебя, разорвали бы меня изнутри. Мне уже тяжело, – он нахмурился, потом его лоб разгладился. – Ты единственное, что есть у меня в этом новом мире. Да и в моем никто и никогда не осмелился бы сделать мне так, – и он повторил ее движение, взъерошив себе волосы. – Я твой сын здесь. Я сделаю все, что ты сказала. Хотя тут, – он стукнул себя по груди, – я против. Но если передумаешь, ты должна знать, я рядом.

– Спасибо за помощь. – Полина вздохнула с облегчением. – Мне даже жаль, что не удастся узнать тебя получше. Может, если бы мы встретились в другом месте и в другое время…

Насмешливая улыбка скользнула по губам голема.

– Извини, – он тщательно копировал ее интонацию. – Но в другое время я вряд ли бы понял, что такое чувства. И, скорее всего, убил тебя. Я очень опасное существо.

Она согласно наклонила голову, выражая понимание и признательность.

– Они идут, – голем напрягся. – Столько, – он растопырил пальцы правой руки, – их за дверью. Еще столько, – он показал три пальца на левой руке, – собираются спускаться по крыше к окнам.

– Спасибо. Иди к себе и делай что должен. Это моя война.

– Я рядом, – еще раз повторил он и тяжелой поступью пошел в комнату сына.

Алена сидела на скамейке и видела, как рядом с ней умирал, корчась в судорогах, вампир. Этот красивый мальчик, которого она случайно нашла несколько лет назад в какой-то подворотне, и не подозревал о своих способностях. Беспризорничая месяцами при живых родителях-алкоголиках, голодая, он инстинктивно научился использовать свой дар, воруя энергию чужих людей, для того чтобы выжить. Дурачок влюбился в нее и, конечно же, считал своей спасительницей. А она принесла его, словно кошка добычу, Хозяину в подарок. Через несколько лет холеный молодой человек стал специалистом по секретным поручениям. Алена слышала обрывки разговоров и понимала, сколько загадочных смертей от случайных судорог, инфарктов и инсультов было на совести у этого парня. И вот теперь он умирал у нее на глазах, покрытый волдырями от ожогов. Казалось, кто-то просто кинул его, как рака, в кастрюлю с кипятком. Да так и забыл достать оттуда.

Он встретился с ней взглядом.

– Алена, помоги.

Она увидела, как щупальце с присосками, высунувшись из его руки, дергаясь и корчась, словно пьяное, медленно двинулось в ее сторону.

– Перебьешься, – безжалостно бросила она ему в лицо и отвернулась. Диск, подаренный Хозяином, надежно защищал ее от любого вампира. Она посмотрела в сторону трех силуэтов, монотонно раскачивающихся в такт произносимым заклинаниям. Это экстрасенсы вводили в состояние транса жильцов квартала. Они должны были спать и не мешать происходящему.

– Мы готовы, – светловолосый мужчина почтительно остановился рядом, ожидая ответа.

– Кто полезет сверху?

– Это бывшие десантники. Они обладают базовыми знаниями. Главное – они в прекрасной физической форме.

– А как насчет интеллектуальной? – скептически поинтересовалась Алена. – Надеюсь, вы понимаете, с кем имеете дело.

– Понимаем, – мужчина постарался спрятать глаза, чтобы не выдать свои чувства. – Но у нас нет колдунов-десантников.

– Ладно, начинайте. – Алена покосилась на вампира. – И сделайте что-нибудь с этим. Смотреть противно.

Алена потерла переносицу. Так и есть, она опять нахмурилась. Не хватало еще, чтобы из-за этих передряг у нее появились морщины. Она нежно помассировала свое лицо. И, услышав предсмертный хрип, обернулась к вампиру. Светловолосый стоял рядом с трупом, держа в руках деревянный кол.

– А ты оперативно работаешь, – скривила губы Алена. – А это где раздобыл? – Она указала на деревяшку.

– Когда имеешь дело с вампиром, всегда лучше иметь под рукой кол, – ее вопрос совсем не удивил Светловолосого. Он поднял глаза, и Алена поежилась. Это был холодный взгляд профессионального убийцы.

– А ты предусмотрительный, – процедила она и невольно подумала о том, что может быть у него припасено для нее. – Так что с десантниками?

– Уже пошли.

Виктор еще раз проверил крепление канатов.

– Значит, так, – он повернулся к двум бывшим сослуживцам. – Помните, мы имеем дело не с обычной женщиной. Это настоящая ведьма. Есть информация, что она похищает детей. Возможно, в квартире заложник. Ребенок не должен пострадать. Есть вопросы?

Один из десантников провел рукой по бритому черепу.

– Извини, командир, но здесь что-то не то. Сердцем чую. Не нравится мне это.

– Приказы не обсуждаются, – отрезал Виктор.

– Мы не на войне, командир.

– Конечно, ты прав, – Виктор сменил тон и бросил взгляд на второго десантника. Затем подошел к бритому и обнял его за плечи. – Ванька, мы с тобой столько прошли вместе. Неужели ты думаешь, что я тебя предам?

– Да нет, – Иван замялся, он явно чувствовал себя неловко.

И тут второй десантник, подойдя вплотную, всадил ему нож в печень. Иван удивленно вздохнул, и Виктор, придерживая за плечи, бережно опустил его на металлическую крышу.

– А надо думать, надо, Ваня, – Виктор неодобрительно покачал головой. – План корректируется с учетом одного выбывшего, – повернулся он к десантнику. – Ну что, поехали? – И он пристегнул карабин к веревке.

Полина сидела на кухне, когда со стороны окна раздался шорох.

– Зря стараешься, миленький, – прошептала она.

Виктор бесшумно спустился по стене. Он знал, что сейчас жители дома спят беспробудным сном, но привык действовать осторожно. Вот и нужное окно. Он поразился тому, что женщина спокойно сидит на кухне и, кажется, пьет чай. Вдруг она повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Он вспомнил слова Хозяина о защите. Про то, что нельзя встречаться с ней взглядом. Про то, что в этом случае надо использовать медальон. А женщина все смотрела и смотрела на него, тяжелым, осуждающим взглядом. Его мысли начали путаться. Защита. Ему нужна защита. Диск, что ему дал Хозяин. Глупая блестящая вещь, подумал он тогда и безалаберно сунул ее в карман. Она где-то здесь. Где-то рядом.

Полина безучастно смотрела, как мужчина за окном, словно в полусне, оторвал сначала одну, потом другую руку от веревки, пытаясь что-то найти у себя в карманах. Она взяла лежащую рядом спичку, повертела ее и едва слышно произнесла заклинание. Потом легонько надавила на кусочек дерева, переламывая спичку посередине.

– У меня есть от тебя защита, ведьма, – заорал мужик за окном. Его глаза светились безумной радостью. Он выставил перед собой какую-то блестящую вещь. Полина не успела рассмотреть, что это было. Раздался тонкий высокий звук. Лопнул карабин, не выдержавший веса человеческого тела. И Виктор рухнул вниз.

Второй десантник проводил его взглядом. Ему некогда было тратить время на эмоции. Он уже стоял на балконе нужной квартиры. За ее стеклом показался человек. Этого парня нужно взять живым. Обычный подросток. Такого встретишь на улице и не обратишь внимания. Впрочем, бывшему десантнику все равно, зачем парень понадобился Хозяину. Двери открылись, и мужчина наставил на мальчишку пистолет.

– Веди себя спокойно и останешься живым. А сейчас подойди ко мне.

Егор шире распахнул балконную дверь и застыл на пороге, внимательно во что-то вглядываясь.

– Что застрял? – прошипел десантник. – Топай сюда, я о тебе позабочусь.

– О себе позаботься, – ответил подросток, показывая на ноги мужика.

Десантник скосил глаза вниз. Даже при неровном свете луны было видно, что весь балкон залит зеленоватой жидкостью. Он попытался переставить ногу, но она крепко завязла в непонятном желе. И тут у него на голове от страха зашевелились волосы. Зеленоватое желе, выпростав из своей массы несколько щупалец, начало ловко карабкаться по его высоким со шнуровкой ботинкам вверх.

– Не-е-ет, – заорал мужчина и стал беспорядочно стрелять в обволакивающее его тело месиво.

Алена сидела на скамейке, когда услышала звуки выстрелов. Она посмотрела на Светловолосого. Тот говорил по сотовому.

– Четырех уже нет. Но ведь это запланированные потери, – ответил он на ее немой вопрос.

– Мне плевать на потери. Твои горе-десантники должны были атаковать вместе с колдунами на лестнице.

– Должны, – согласился Светловолосый. – Надеюсь, там все в порядке. Это ребята первого уровня подготовки. Внешняя дверь уже открыта. Сейчас они работают над внутренней. Говорят, это чуть ли не фанерка.

Алена взглянула на Светловолосого как на придурка. Он что, действительно думает, что степень защиты измеряется толщиной двери?

И тут зазвонил ее телефон.

– Как дела? – Мягкий баритон заставил ее напрячься, хотя она ожидала этого звонка.

– У нас есть потери, и…

– Плевать на потери, – перебил баритон, повторяя ее слова. – Сколько уровней защиты вы прошли?

– Уже два, – ответила Алена.

– Неплохо, – обволакивающий голос зазвучал почти нежно, и у Алены отлегло от сердца. – У ведьмы ее уровня пять, максимум семь уровней. Позвонишь мне, когда будете штурмовать последний.

– Подожди, я хочу сказать кое-что еще, – Алена почувствовала, что ее собеседник собирается завершить разговор.

– Ну что такое? – Теперь голос звучал раздраженно.

– Мы уверены, что Егор там.

– Доказательства?

– Я сбрасываю тебе MMS. – Алена выбрала наиболее четкую фотку, где рядом со стоящим на балконе Егором клубилась зеленоватая масса, очертаниями напоминающая человека.

В трубке раздался одобрительный смешок.

– Похоже, наша добрая колдунья для защиты сыночка не брезгует черной магией. Что ж, ты меня порадовала. Только помните, мальчишка мне нужен невредимым. Ты награждена, – и он отключился.

Алена в изнеможении опустила трубку. «Ты награждена» – она все готова была сделать ради этих слов. Непередаваемое чувство наслаждения заполнило каждую клеточку ее тела. Это был настоящий экстаз. Она застонала и откинулась на спинку скамейки. Как же страшно и как сладко ему служить.

– Алена, – прикосновение Светловолосого вернуло ее к действительности.

– Какого черта, – она нехотя открыла глаза.

– Мы пробили вторую дверь. Наши люди в прихожей. Только, – он замялся.

– Что только? – Алена продолжала злиться.

– Два колдуна, пробившие дверь, мертвы. Они сгорели.

– Кто в прихожей?

– Шаман, помнишь, тот мужик из гастарбайтеров.

– Один?

– Он сказал, что всегда работает один. Ему идти в комнату к пацану?

– Нет, сначала надо нейтрализовать ведьму. Пока она жива, мы не войдем к Егору.

Светловолосый согласно кивнул головой.

Салимхан осторожно перебирал четки. Он стоял в полной темноте в прихожей чужой квартиры. Но тому, кто обладает внутренним зрением, не нужен свет. Это зрение, как и знания, переданные ему бабкой, всегда пугали окружающих. Из-за них его изгнали из общины.

Сейчас Салимхан видел, что дальше в прихожей колеблется тонкий, слишком тонкий щит защиты для того могущественного создания, что находилось на кухне. Словно это существо стремилось к смерти, притягивая к себе преследователей. Как в ярком сказочном сне, он видел ее, переливающуюся всеми цветами радуги. Настоящая жар-птица в женском обличье. И так хорошо, так безумно красиво было это существо, что даже ему, жестокосердному, захотелось встать на колени и заплакать перед этой неземной красотой.

Он непроизвольно всхлипнул. Четки вздрогнули и застучали в руках, возвращая к реальности. Он тряхнул головой, отгоняя угрызения совести. Салимхан не может обсуждать приказы того могущественного человека, который его послал. Салимхан хорошо знает свое место в жизни. Салимхан всего-навсего маленькая пешка в чужой игре, и не ему принимать решения.

Он уже приготовился произнести ломающее непрочный щит заклинание, как почувствовал дыхание чьей-то жизни у себя за спиной. Это была даже не жизнь, а так, слабый и невнятный ее проблеск. Он вспомнил, что в квартире должен быть ребенок. Ему ли беспокоиться об этом? Даже удачно, что дитя само вышло из защищенной комнаты. Салимхан безбоязненно обернулся, готовясь оглушить его слабым ударом. И тогда он увидел того, кто стоял у него за спиной. Салимхан понял, что именно теперь сбывается проклятие убитой им ради знаний старухи. Перед ним находился демон из древних легенд, забирающий на вечные мучения души заблудших грешников.

– Ты же видел, какая она, – произнес он. – Видел, и все равно хочешь ее убить. Ты сам недостоин жизни.

Тихо хрустнули позвонки на шее Салимхана. Голем легко поднял обмякшее тело и вышвырнул его в дверной проем на лестницу. Потом, осторожно ступая, вернулся в комнату и плотно закрыл за собой дверь. Он приложил руку к свой груди и прислушался. Там что-то билось. Словно внутри поселился кто-то маленький и живой.

– Она сказала, это чувства, – произнес голем и застыл, прислонившись к стене.

Светловолосый оторвался от мобильника и внимательно посмотрел на Алену.

– Шаман на лестнице со сломанной шеей. Пускаем второй отряд. – И, получив молчаливое одобрение Алены, опять забормотал в сотовый.

Алена потерла затекшие ноги. Она порадовалась, что тепло оделась. Весна весной, но ночи еще очень холодные. Интересно, типу с четками удалось пробить третью линию защиты? Главное не пропустить момент и вовремя позвать Хозяина. Сколько, он сказал, там должно быть линий обороны. Пять или семь? Какое-то неясное чувство подсказывало, что лучше бы позвонить прямо сейчас. Но она отмела его. Такими темпами они провозятся еще несколько часов. Он очень не любит ждать. Вот уже и светать начинает, а они все топчутся на входе в квартиру. Экстрасенсы у лавочки продолжали монотонно раскачиваться, подавляя людей. Один из них отделился и, шатаясь, направился в сторону детской площадки. Алена присмотрелась: седая женщина едва держалась на ногах от усталости.

Ну, вот еще одна потеря. Алена дернула продолжавшего болтать по сотовому Светловолосого за рукав и показала ему на женщину.

– Черт, – выругался он. – Она же за ночь в старуху превратилась! Нет, это я не тебе, – проговорил он в трубку. – В этот раз никакой самодеятельности. Идите вчетвером. Двое работают, двое страхуют. Там еще как минимум три уровня защиты.

Когда ты собираешься идти? – обернулся он к Алене.

– Как только твоя бравая четверка прикажет долго жить, – огрызнулась Алена. Этот тип должен знать свое место. Она подчиняется напрямую Хозяину.

– Очень надеюсь, что этого не произойдет, – серьезно произнес Светловолосый. – Это маги второго уровня. Я сам занимался их отбором.

Алена только усмехнулась.

– Когда твои маги прорвут очередной уровень защиты, пойду я. Окажусь в квартире, сразу звони Хозяину. Он хочет напоследок лично побеседовать со своей старой знакомой.

Светловолосый кивнул.

– Пойду, разберусь с этой, – кивнул он в сторону седой женщины.

– Не трать зря время. Сама помрет. Лучше найди ей замену. А то, не ровен час, люди просыпаться начнут.

Полина сидела на кухне, сжимая в ладонях кружку с чаем. Так же, как любил делать ее сын. Ей так и не удалось избавить его от беспокоящих воспоминаний о днях, когда они, словно загнанные животные, прятались по холодным подвалам. Вот только ее чай уже несколько часов как остыл. И, видимо, больше не будет у нее времени спокойно посидеть и выпить чашечку-другую бодрящего напитка. Может, воспользоваться предложением голема? Им вполне удастся сбежать отсюда вместе, и тогда…

Полина отогнала трусливые мысли. Будь она хоть трижды ведовкой, но ей, так же как и обычному человеку, очень не хочется умирать. Чашка в руках не выдержала напряжения и лопнула, разломившись на несколько осколков. Холодный напиток брызнул на грудь, приводя в чувство. Она должна сделать то, что задумала. Тогда сын будет в безопасности. По крайней мере какое-то время. И она очень надеялась, что он потратит это время не даром. Вот только дождаться бы весточки от бабки. На пороге кухни послышался шум. Рядом с последним щитом стояли парами четыре подростка. Но их тщедушная внешность не ввела Полину в заблуждение. По крайней мере, двое из них обещали стать действительно сильными магами. Если, конечно, выживут после встречи с ней.

– Что ж вы делаете, ироды, – Полина вытерла мокрые руки кухонным полотенцем. – Против своих идете. Вы же прирожденные.

– Неправда, мы наученные, – тощая девчонка в татуировках выступила вперед. – Только мы учимся быстрее, чем другие.

– И не стыдно тебе сердца своего не слушать? – покачала головой Полина.

– Я знаю, что она права, и ты это знаешь, Ирка, – подал голос мальчишка лет двенадцати в очках с сильными линзами. Он сделал пару шагов вперед и рукой дотронулся до мерцающего перед ним щита. – Детская защита, – скривил он губы. – Я не вижу, может, есть и что-то другое. Мне кажется, вы способны на большее, – обратился он к Полине.

Полина внимательно посмотрела на ребенка, от него исходила такая мощь, что любой ведун со стажем мог бы позавидовать.

– А раз способны, а довольствуетесь этим, значит, стремитесь к смерти, – продолжил мальчишка, не дождавшись ответа. – Кого защищаете?

– Сына. – Полина собрала осколки чашки со стола и выкинула их в урну.

– Ага, – кивнул головой мальчишка. – Так и подумал. Извините, что влезли. Похоже, это семейное дело.

– Ты что, предлагаешь нам уйти? Взять и уйти? – Девчонка в татуировках возмущенно уперла руки в бока.

– Я ничего не предлагаю, я просто ухожу, – мальчишка указал большим пальцем правой руки на Полину. – Ей хватило бы и мгновения, чтобы растереть нас всех в порошок. А мы до сих пор живы. Почему?

– Почему? – повторили эхом две светловолосые девчушки лет тринадцати, до этого молча жавшиеся друг к другу.

– Потому что мы такие же, как она, прирожденные. И этот тип, считающий себя нашим Хозяином, послал нас сюда как пушечное мясо. Он надеялся, что мы сделаем за него грязную работу. А скорее всего, думал, что она раздавит нас, нарушив собственные принципы. А знаете, что происходит с ведуном, который предает себя?

– Что? – переспросили теперь уже три девчонки.

– Он разрушает себя изнутри. Это ад при жизни в живом теле.

– Да ты откуда все это знаешь? – не выдержала Полина, вмешиваясь в разговор.

– В книге читал, – мальчик повернулся к ней.

– Значит, остались еще хорошие книги, – задумчиво сказала Полина.

Мальчик кивнул и вышел в прихожую.

– И мы, извините, – две блондиночки, так и не расцепив рук, выскочили за ним.

– А ты что скажешь? – Полина с интересом смотрела на татуированную Ирку.

– Я была неправа, – девчонка покраснела.

– Бывает, – кивнула головой Полина. – Но признание своей ошибки – это уже шаг вперед.

– Почему это? – нахмурилась девчонка, явно ожидая подвоха.

– Потому что теперь ты найдешь правильное решение. Ведь так?

– Так, – протянула девчонка. – Получается, нас хотели использовать. Мы обманули его ожидания. Теперь надо держаться подальше от этого Хозяина. А с нами еще эти две дурочки. Они же легкая добыча, – Ирка, не прощаясь, выскочила в коридор.

– Удачи вам, малыши, – прошептала Полина.

Легкое постукивание в окно заставило ее отвернуться от входа в кухню. За окном светало. А на подоконнике сидела беспокойная желтогрудая синица и что есть силы молотила клювом в оконное стекло. Увидев, что на нее обратили внимание, она еще пару раз стукнула клювом и упорхнула.

– Ну, вот и весточка прилетела, – радостно улыбнулась Полина. – Сын в порядке. Я до рассвета дожила. Как ладно-то все сложилось.

Алена с недоумением вглядывалась в лицо Светловолосого. Она не могла понять, что так вывело его из себя.

– Да вы кем себя возомнили, щенки! – выругался он в телефонную трубку. Ему что-то ответили, и от этого ответа лицо Светловолосого побагровело.

– То есть как «уходите»? – прохрипел он и с недоумением уставился на замолчавший сотовый.

– Они ушли, – он удивленно смотрел на Алену, словно только сейчас обнаружил, что она стоит рядом с ним. – Взяли и ушли. Что за бред? Как они могли?

– Возьми себя в руки и четко скажи: кто и куда ушел, – прикрикнула на него Алена.

– Моя четверка. Самое лучшее, что у нас было. Сказали, что это семейное дело, и они не желают вмешиваться. Господи, что я теперь скажу Хозяину?! – Светловолосый схватился за голову. – Я же сам их отбирал. Их тренировали мои люди.

– Это те, которые трупами на лестнице валяются? Да уж, чувствуется, они душу вложили в их подготовку, – съязвила Алена. Она с тихим злорадством наблюдала за тем, как сильный и уверенный в себе мужчина у нее на глазах превратился в слабого и беспомощного рохлю. «Все они такие, – ехидно подумала она. – Только прикидываются крутыми, а копни поглубже, такая же грязь, как у всех. Безумный, разъедающий душу страх старости и смерти».

– Хватит ныть, – оборвала она стенания Светловолосого. – Звони хозяину, уже светает. Мы не можем больше тянуть, сейчас пойду я.

– Да-да. Конечно, – Светловолосый судорожно стал искать сотовый у себя в карманах, не замечая, что уронил его на землю. Алена наклонилась, подняла телефон, всунула его в дрожащую потную руку и двинулась к подъезду.

Хозяин поднимался по лестнице заплеванного, давно не крашенного подъезда, не понимая, как ведьма такого уровня могла жить в этих условиях. Он дошел до нужной квартиры и брезгливо толкнул ногой висящую на одной петле обожженную дверь. Двинулся на кухню малогабаритной квартиры, за пару шагов преодолев пространство прихожей. И здесь его горе-воины бились всю ночь? Войдя на кухню, он сразу понял, что что-то не так, по затравленному взгляду Алены.

– Клянусь, я не делала ничего такого, – бросилась она к нему с оправданиями. Он на ходу отвесил ей оплеуху, откинувшую ее к обеденному столу. За его другим концом сидела Полина. Кажется, только сейчас он понял выражение: бледная как смерть. Мертва? Да как они посмели ее убить? Только он имел на это право. Лишь он должен был получить по праву победителя последний глоток, последний выдох ее жизни. Ее силу.

Он вплотную подошел к Полине. Даже сейчас она была потрясающе красива. Красива именно той притягательной красотой сильных и независимых людей. Не выдержав, он наклонился к ней, чтобы забрать хотя бы то, что еще можно было взять. Вдруг глаза Полины открылись.

– Что, за последним поцелуем пришел? – прошептала она. – Черта тебе лысого, а не поцелуй! – И она хрипло расхохоталась. Практически одновременно с этим из ее груди вырвался сноп синеватого пламени. Хозяин отпрыгнул назад, потирая обожженные губы. На его глазах ведьма превратилась в пылающий факел. Потом потухла так же внезапно, как и загорелась. Теперь за обеденным столом, накрытом цветастой полотняной скатертью, вместо женщины сидела черная головешка.

Хозяин первым пришел в себя. Он посмотрел на Алену.

– Где мальчишка?

Алена недоуменно пожала плечами.

– Он у себя в комнате, – на кухню услужливо заглядывал Светловолосый. Но мои люди не могут туда войти.

– Теперь могут. Его мать мертва. Защиты больше нет. И помните: он мне нужен живым.

Топот человеческих ног наполнил квартиру. Послышался шум драки, чьи-то стоны, крики. Хозяин внимательно вглядывался в напряженное лицо Алены.

– Симпатичный мальчик, – процедил он.

– Ты обещал, что не убьешь его, – Алена с трудом разлепила сжатые до белизны губы.

– Мне нужна его сила, а не он. Потом развлекайся на здоровье. А он хорош, – казалось, Хозяин доволен тем, что драка в комнате продолжается так долго.

Зазвенело разбитое стекло, а затем наступило затишье. Хозяин усмехнулся. Алена судорожно сцепила руки, пытаясь унять дрожь.

На пороге кухни показался Светловолосый.

– Ну? – Хозяин вопросительно поднял бровь. – И где наша добыча? Хотелось бы с ней побеседовать.

– Боюсь, пока это невозможно, – голос Светловолосого звучал сдавленно. – Он сбежал.

 Глава 3 
Егор проснулся от шума. Он с удивлением уставился на бревенчатую стену, пытаясь понять, где оказался.

– Я просила такую малость, – звучало откуда-то снизу, – накормить парня заговоренной едой. Но тебе, как обычно, надо своевольничать, – пронзительный голос женщины вонзался ему в уши.

– Нехорошо человека воли лишать. Должно быть право выбора. Уж тебе-то это известно, – ответил знакомый голос старика.

– На себя посмотрел бы со своим выбором. Был мужик мужиком, а теперь кто? Морок одомашненный.

– Хозяин я. Зато всегда рядом с тобой. Забочусь. За домом слежу. Хочешь, пирожками накормлю?

– Этими пирожками не меня надо было кормить. Ирод ты. Моего единственного внука погубить хочешь.

– Ну, разошлась, раскричалась. Небось и парня уже разбудила.

– Хочу и кричу, ты мне не указ.

– Ну да, тебе никто не указ, – фыркнул старик.

Заскрипели ступени деревянной лестницы. Приоткрылась дверь в спальню. Мягкая теплая рука легла Егору на плечо.

– Ужо проснулся? – полувопросительно-полуутвердительно сказал старик.

– Да, дедушка, – повернулся к нему Егор.

– Бабка твоя домой пожаловала. Как обычно не в духе. Так что давай-ка, спускайся вниз. Поздоровайся да поговори по-хорошему.

Егор спустил ноги с кровати, и тут же в голове застучали тысячи невидимых молоточков. Он поморщился.

– Болит? – сочувственно сказал старик.

Егор кивнул, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота.

– А все эти бабы, – старик покосился на дверь, – все поят и поят нас своими травами. Все оберегают от чего-то. На-ко выпей, – старик протянул ему деревянный ковшик с рыжим напитком. – Ты не опасайся, это квас. Лучшее средство от головной боли.

Егор отхлебнул. Ему действительно полегчало.

– Вы там скоро болтать закончите? – раздался женский голос. Снова заскрипели ступеньки.

– Помнишь, что я тебе говорил? – толкнул его в бок старик. – Договаривайся.

«Черта с два, – подумал про себя Егор. – Заманили меня сюда обманом и еще хотят, чтобы я играл по их правилам».

И тут на пороге показалась женщина. От неожиданности у Егора перехватило дыхание. Перед ним стояла мама.

– Ма, ты как здесь оказалась? Ничего не понимаю. – Он озадаченно уставился на старика, потом снова посмотрел на женщину.

– Вот так растишь детей, растишь, а они потом мать от бабушки отличить не могут.

У этой женщины был такой же тембр голоса, как у мамы. Вот только она непривычно растягивала окончания. Женщина сделала пару шагов, выходя из полутьмы коридора на свет. И Егор увидел, что, в отличие от матери, у нее были не серые, а ярко-зеленые глаза. Сейчас они пристально и насмешливо изучали его.

– Удивляешься? Думал, раз бабушка, то старая да страшная, как Баба-яга?

Егор пропустил эти слова мимо ушей.

– Значит, это вы моя бабушка, – он встал. – Не могу сказать, что рад встрече. Не знаю, что именно вы с матерью задумали. Почему решили разлучить меня с любимой женщиной? Я, вообще, не собираюсь ничего выяснять или ругаться. Только ставлю вас в известность, что возвращаюсь домой. Нравится вам это или нет.

– О-хо-хонюшки, – застонал старик, хватаясь за голову.

– Крутоват, – улыбнулась женщина. – Ни тебе «здравствуй, бабушка», ни объятий, ни поцелуев. Сразу к делу приступаешь.

Егор сделал шаг к двери. Но женщина и не собиралась отходить, чтобы пропустить его.

– Ну, вы тут поговорите по-родственному, – вклинился в разговор старик. – А я пойду. Похлопочу по хозяйству. Хозяйство-то у меня большое. Дел, значится, много… – он бормотал и бормотал, постепенно уходя в стену. Но ни Егор, ни Ираида не обращали на него никакого внимания, буравя друг друга взглядами.

– Значит, идешь? – усмехнулась Ираида.

– Иду, – ответил Егор. На мгновение ему показалось, что ноги приросли к полу. Он разозлился на себя. Дрыхнет тут целыми сутками, уже и ноги идти отказываются. И, превозмогая скованность, сделал несколько шагов, обходя бабушку. Ноги отпустило.

– Выход-то найдешь? – раздался сзади голос.

– Спасибо, не заблужусь, – Егор вышел в коридор, смутно вспоминая, что где-то здесь должна быть лестница. Но сейчас коридор ветвился тремя проходами, в каждом из которых виднелось по нескольку дверей.

– Что за глупость, – упрямо мотнул головой Егор. Гордость не дала ему вернуться назад. Он упрямо нахмурил брови. Конечно, вот она, лестница, совсем рядом. Как он только не заметил?

Егор спустился вниз. Прошел через большую комнату и оказался у входной двери.

– Егорушка, – женщина стояла наверху лестницы. – Ты хоть оденься потеплее. На улице-то мороз. До станции пешком идти собрался?

– Пешком, – Егор накинул на плечи куртку и вышел на улицу.

– Иди-иди, милый, остынь маленько. Только помни, здесь твой дом. Тебе здесь всегда рады, – женщина внимательно посмотрела вслед внуку.

– Не пустишь, поди, парня домой, – рядом появился старичок, надраивающий полотенцем пузатый самовар.

– Не пущу, – согласилась Ираида. – Но ты видел, каков? – произнесла она с восхищением. – Как преграды обходит! Хоть и человек наполовину, а все равно наша порода сильнее. Подучиться надо, чтоб силищу в нужное русло направить. А то ведь она у парня пока как бурный поток: может всех водой напоить, а может и наводнение устроить. Понимаешь? – Она обернулась к старичку.

– Понимаю, но действий твоих не одобряю.

– Ну, не одобряешь – и не стой у меня тут на дороге с самоваром своим, – Ираида спустилась вниз и зашептала в ладошку: – Свернись, дорожка, развернись, дорожка. С Егоркой моим поиграй немножко.

Егор вышел из избы, раздосадованно хлопнув дверью. Пусть знают: с ним так просто не справиться. Он прекрасно помнит дорогу. У него есть деньги. Не один же мужик с телегой на весь район. Сейчас выберется на колею между полями и двинет к деревне. Как-нибудь до города доберется. А то решили устроить каникулы у бабушки. Вернется, сразу же отправится к Алене. Он не ребенок, может и работать пойти. Будут жить вместе. Пусть только попробуют им помешать.

Под бравурный аккомпанемент собственных мыслей Егор вышел со двора и направился в сторону дороги. Но не прошло и пяти минут, как он уперся в забор. Только теперь парень оказался у задней калитки, через которую вчера заходил во двор.

– Ну вот, размечтался, – одернул себя Егор. – Хорошо к дому вернулся. А если бы по ошибке отправился в сторону станции? Так и шел бы несколько часов, пока понял, в чем дело.

Он огляделся. Определил направление и двинулся вперед. Дошел до группы деревьев, торопливо вскарабкался на пригорок. Оттуда опять открывался вид на бабкину избу.

Егор чертыхнулся. Покрутил головой, пытаясь сориентироваться. Ведь ничего сложного. Если перед ним изба этой, с позволения сказать, бабушки, значит, надо повернуться к ней спиной и идти в другую сторону. Здесь невозможно заблудиться. Пространство открытое. Лес маячит где-то в стороне. И если идти прямо, то сразу за вон теми кустами…

Егор остановился, не веря своим глазам. Это точно была другая дорога. И это уже были кусты, а не деревья. Но он опять вышел к фасаду бабушкиного дома.

– Так не бывает, – произнес Егор вслух. Звук собственного голоса привел его в чувство. В любимых им подростковых ужастиках герои в такие моменты щипали себя за руку, чтобы выбраться из кошмарного сна. Но он не спит!

«Ты этому дому сразу понравился», – зазвучали у него в ушах слова старика.

«Тебе здесь всегда рады», – вторил голос женщины, называвшей себя его бабушкой.

– Ну уж нет. Меня так просто не возьмешь. – Егор стиснул зубы и пошел по дорожке, пятясь задом, чтобы не выпустить из виду прилипчивый бабкин дом. Он шел и шел, пока, запнувшись, не взобрался на пригорок. Упал и через плечо заметил, что добрался до цели. Вот она, дорога в поле. До нее рукой подать. Обрадованный, он обернулся и тут же выругался, не сдерживая эмоции. Перед ним маячил дом его бабки.

– Хороший чай. – Ираида прихлебнула из блюдца дымящийся напиток. – Где взял-то? Небось опять в деревню ходил?

– А если и ходил, то что? – Старик упер руки в бока. – Ты все по своим делам, а я дома как привязанный сидеть должен?

– Ничего ты мне не должен. А ну как люди поймут, кто ты есть на самом деле?

– Это вряд ли, они ж дальше собственного носа не видят. Да и потом, я ж там по-тихому, без колдовства, без морока. Даже настоящими деньгами расплачиваюсь. Не зря ведь тебе пенсию оформлял по возрасту.

– Пенсию, по какому такому возрасту? – Голос Ираиды прозвучал так вкрадчиво, что старик сразу подскочил к ней.

– Ну не серчай. Ты у меня, любушка, самая красивая. Вот медку липового к чаю не хочешь?

– Я до мозгов твоих достучаться хочу, – Ираида выразительно посмотрела на него и тяжело вздохнула. – Не ходи так часто в деревню. Ведь обязательно догадаются, что к чему.

– Не догадаются. Выгляжу как обычный человек: голова, руки, ноги – все на месте.

– Ну да, обычный, – снова вздохнула Ираида. – Только сквозь стены проходишь. Подсолнухи свои в лютый мороз выращиваешь. Да еще в любого зверя да птицу оборотиться можешь. Я ничего не забыла?

– Все ворчишь, – старик, желая сменить тему разговора, подошел к окну. – Блукает и блукает, упрямец. Давай в дом позову? Курточка его на рыбьем меху. Да и на ногах непонятно что. Простынет ведь.

– Не пойдет он, – махнула рукой Ираида. – Упрямый, весь в мать, – она тоже подошла к окну.

– Дак, может, отпустишь его? – Старик толкнул ее в бок.

– Куда? Вурдалаку в пасть? Даже и не думай. Где там твой мед липовый?

Илья прислонился к кирпичной стене пятиэтажки. Боль в правом боку продолжала нарастать. Он нашарил в кармане куртки таблетки. Выдавив одну из шуршащего блистера, засунул в рот и постарался проглотить. Как и следовало ожидать, попытка провалилась. В школьном рюкзаке, упавшем на землю, болталась бутылка с недопитой газировкой. Но до нее еще надо было дотянуться. Илья осторожно по стеночке сел на корточки. Найдя бутылку, он сделал глоток и закрыл глаза. Боль стала отступать.

Почти бесшумно в арку въехала красная спортивная машина.

– Да, я нашла ее, – знакомый женский голос беседовал с кем-то по телефону.

Илья открыл глаза. В десятке метров от него Алена, великовозрастная подружка Егора, сосредоточенно кивала головой, выслушивая своего собеседника.

– Хорошо, сегодня, – кивнула она так целеустремленно, словно ее визави мог увидеть яростную готовность женщины подчиняться.

Она отключила мобильник и задумчиво посмотрела наверх. Там на третьем этаже располагалась квартира Егора.

Неужели его друг решился поговорить с матерью? – одобрительно подумал Илья. Давно пора. Илье тоже надоело изворачиваться, прикрывая Егора, который взял за правило по два раза в неделю «заниматься у него математикой». Не очень-то приятно врать тете Поле, что Егор не может подойти к телефону, так как пошел в туалет, магазин, крепко заснул и прочую дребедень. Самое обидное, при этом приходилось обманывать и собственную маму, прячась с телефонной трубкой в ванную. Но чего не сделаешь ради друга.

Илья подождал, пока Аленина машина не выедет на улицу. Он поднялся, опираясь на стенку. Теперь главное – добраться домой до того, как мама вернется из больницы с дежурства. Он не хотел, чтобы она знала о подработке. Пусть первая зарплата станет сюрпризом. Конечно, мойщик посуды, не супер что. Да и тяжеленько разгребать горы кастрюль и тарелок, загружая их в посудомоечную машину. Но кто обещал, что будет легко? А он уже достаточно взрослый мужик, чтобы помогать матери. Илья привычно помассировал правый бок. Печень, накормленная таблеткой, затаилась. Вот и здорово. Ему еще уроки на завтра делать.

Егор задумчиво сидел на подмерзшей дороге и тер подбородок. Конечно, он современный человек и никогда не верил во всякую чушь, вроде заговоров. Его знакомство с миром фантазий ограничивалось компьютерными бродилками, ну и еще подростковыми ужастиками. А потом увлекся паркуром и вообще забросил компьютер. Его нельзя было назвать примерным учеником, хотя в школе он переходил из класса в класс без особых усилий, занимая такое удобное место где-то в золотой середине. Но последние несколько дней кардинально изменили его взгляды на мир.

Егор еще раз задумчиво потер подбородок. Сидеть на земле было холодно. Он встал и размял затекшие ноги. Что он знает о мире, в который попал сейчас? Получается, ничего. Разве что несколько детских сказок, которые мама рассказывала ему на ночь. Уже пойдя в первый класс школы, он понял, что эти сказки какие-то другие. Одноклассники были воспитаны на мультяшных супергероях. В школьной программе преобладали Иван-царевич да Василиса Прекрасная. А мама говорила ему про колдунов и леших, про вражду водяных и лесовых, русалок и домовых. Обрывки этих сказок беспорядочно всплывали у него в памяти. И внезапно его обожгла мысль. А если не сказки это были, а та жизнь, которой жила мать до его рождения?

Егор потоптался на месте. Мороз уже неторопливо забрался в кроссовки и, заморозив ступни, подбирался к коленям. Парень наклонился и постучал покрасневшими костяшками пальцев по ногам, пытаясь согреться. Точно, когда он пятился задом, чтобы не потерять из виду преследовавший его бабкин дом, он так же глянул из-за спины и увидел дорогу. В памяти услужливо всплыл обрывок одного из маминых рассказов про мужичка, которого леший в наказание по лесу водил. Мужичок одежду наизнанку вывернул да задом, пятясь, домой и дошел. Егор торопливо стал расстегивать куртку. Нет, весь он раздеваться не собирался. Он почему-то подумал, что важен сам принцип, а потому достаточно будет и одной вещи. Егор вывернул куртку и пошел задом наперед. Он отвлекся только на мгновение. Ему показалось, что маячивший до этого вдалеке лес стал ближе.

Раздался громкий хлопок. В доме задрожали стекла. Чай выплеснулся из блюдца у Ираиды, и она недовольно поморщилась.

– А внучек-то узел у дорожки развязал, – язвительно произнес старик. Он выглянул в окно и зацокал языком. – Ну и силища. Дорожка-то, им развязанная, часть забора снесла.

– Ну так пошел бы да поправил, – Ираида налила себе еще чая.

– Что теперь-то делать будешь? – Старик уже стоял у двери, ведущей на улицу.

– А ничего, – женщина глотнула чай. – Скоро срок наступит. Так что парень или ко мне вернется, или на погибель отправится.

Раздался хлопок. Егора швырнуло куда-то вбок. Перед глазами замелькали ветки деревьев. Он больно ударился головой о корягу и зарылся лицом в мох. Егор пошевелился. Ощущая во рту привкус железа, он сплюнул. Мох перед ним окрасился кровью.

– Что за фигня, неужели я выбил зуб? – Он провел языком во рту. Нет, кажется, все зубы были целы. Отделался разбитой губой. Егор приподнялся и огляделся. Вокруг были деревья.

– Вот влип, – подумал он. Даже если бы он помнил все эти рассказы по географии про мох с какой-то там стороны света, то все равно не знал, куда ему нужно: на север или юг.

Егор встал, отряхнул джинсы от опавшей листвы. Ему показалось, что слева лес не такой густой. По крайней мере здесь было гораздо теплее, чем на продуваемой ветрами дороге.

Егор пошел, на ходу удивляясь, что в лесу полным-полно зеленых деревьев. Постепенно местность стала понижаться. Подростку стало жарко, и он снял куртку. Под ногами предостерегающе зачавкала грязь. Он прошел еще несколько шагов и остановился на краю большой ярко освещенной полуденным солнцем поляны. Прямо посередине на островке особенно сочной травы сидела девушка с распущенными волосами. Разыскивая какую-то потерянную вещь, она так низко наклонилась к земле, что не заметила парня. Егор прокашлялся, надеясь привлечь внимание незнакомки. Ему не хотелось пугать ее своим внезапным появлением. Места безлюдные: мало ли что девчонка подумает. Но она его не услышала.

– Эй! – крикнул Егор. – Слышите меня? Не подскажете, как выйти из леса? Мне в деревню надо.

Девушка посмотрела в его сторону, дружелюбно улыбнулась и покачала головой.

– Вы меня плохо слышите? Я ищу дорогу в деревню. Не подскажете? – Егор сделал шаг вперед, улыбнулся в ответ и помахал девушке рукой.

Девушка откинула упавшую на лоб прядь пепельных волос и тоже взмахнула рукой. Даже не взмахнула, а поманила, приглашая присоединиться к ее поискам.

– Хотите, чтоб я подошел поближе? – Егор сделал пару шагов. В кроссовках предательски захлюпала вода. – Вот черт, – выругался он и отступил назад.

Девушка засмеялась, прикрывая ладошкой рот, и вновь поманила его к себе. Егор еще раз посмотрел на голубоглазую незнакомку и решительно двинулся вперед. Шаг. Второй. Третий. Земля ушла у него из-под ног, и он по пояс провалился в вязкую трясину.

«Это же болото», – с изумлением подумал Егор, – самое настоящее болото. Он неуклюже повернулся, пытаясь нащупать ногами опору. На глаза попался корешок какого-то дерева. Он вцепился в него руками и потянул, надеясь быстро выбраться из трясины. Корешок натянулся и лопнул, отбросив Егора назад. Болото довольно захлюпало, а Егор обнаружил, что его положение значительно ухудшилось. Теперь жидкое месиво доходило до груди.

– Помогите! Помогите! – Он с трудом обернулся назад, надеясь, что теперь незнакомая девушка точно придет на помощь. Но голубоглазая красотка куда-то исчезла.

И тут Егор по-настоящему испугался. Он находится непонятно где. С бабкой попрощался. Девица на поляне вполне может решить, что он ушел. Его никто не хватится. Значит, шансы окончить свою жизнь в этом идиотском болоте невероятны высоки.

– Эй! Кто-нибудь! Помогите! Я тону! Я в болоте!

Егор орал изо всех сил. Попутно он старался найти хоть какую-то опору. Но чахлая трава обрывалась под его руками. А вонючее жижево миллиметр за миллиметром отвоевывало тело. И тут длинная суковатая палка легла рядом с его рукой. Егор вцепился в нее в последней надежде. Человек, пришедший на подмогу, медленно потянул его из болота.

Теперь Егор понимал, что отсюда нельзя вырываться рывками. Постепенно вылезал он из вязкого плена. И молил только об одном: чтобы человек с другой стороны не отпустил палку, чтобы у него хватило сил. Вот он уже выбрался наполовину. Еще немного, еще чуть-чуть. Егор подтянулся на руках, освобождая правую ногу. И услышал ехидный смех, заставивший его обернуться. Совсем недалеко, буквально на расстоянии вытянутой руки на кочке сидела девушка с пепельными волосами. Небрежно одетая в грязновато-бурые лохмотья, она злобно хихикала, показывая на него пальцем.

– Не уйдешь, не уйдешь, – она вытянула вперед руку и потянула за штанину обратно.

– Отстань, психопатка, – Егор взбрыкнул ногой и услышал, как предательски хрустнул сук у него в руках.

– Мой, мой, не уйдешь, – захихикала опять полоумная девица.

– А ну пошла вон, – раздался низкий женский голос. Еловая ветка ближайшего дерева хлестнула оборванку по лицу, сбросив с кочки в трясину. Женщина перед ним с силой потянула за сук, и Егор одним махом оказался на твердой земле. Превозмогая себя, он немного отполз от границы болота и, судя по всему, сделал это вовремя. Там, где только что были его ноги, показалась голова девицы. Но теперь она не смеялась.

– Это нечестно, – завизжала она, ощерившись. Егор в ужасе стал отползать еще дальше. Во рту странной обитательницы болота, как иголки, торчали десятки мелких острых зубов.

– Спасибо, – обернулся он к спасительнице.

Но рядом никого не было. Егор присмотрелся, привыкая к лесному сумраку. Вытащившая его из болота женщина стояла рядом с большой разлапистой елью.

– Большое спасибо, – Егор сделал пару шагов и протянул руку. – Меня зовут Егор. Я заблудился в лесу, а тут эта… – он запнулся, пытаясь подобрать подходящее обозначение для сумасшедшей в болоте.

– Ты меня видишь, что ли? – Мелодичный грудной голос женщины прервал неуклюжие попытки объясниться. Она, насмешливо приподняв бровь, посмотрела на заляпанную грязью ладонь. Егор, смутившись, попытался вытереть руку о рубашку, запачкав ее еще больше.

Незнакомка вышла из-под ели, и он увидел высокую девушку в зеленовато-сером платье свободного покроя. Темные волосы были небрежно заколоты на затылке. Несколько прядей свободно лежали на плечах, подчеркивая бледность ее кожи.

– Это кикимора болотная, – улыбнулась девушка.

– Неужели? – Егор покосился в сторону болота. – А ты кто?

– Я тот самый «кто-нибудь», которого ты звал на помощь, – девушка хотела рассмеяться, но сдержалась. Вид у Егора был потерянный. Она дружелюбно улыбнулась. – Меня Порошей зовут.

– Порошей? – удивился Егор.

– Ага. В тот год зима была лютая. Даже в нашем лесу снегов намело. А тут я родилась. Вот имя-то к месту и пришлось.

– Рад познакомиться, Пороша. Я понимаю, что и так тебе обязан. Но, может, еще раз поможешь? Я хочу к бабушке вернуться. Вообще-то, я собирался в деревню. Но теперь в таком виде, – Егор развел руками. – Думаю, лучше переодеться.

– В деревню. К бабушке, – эхом повторила за ним девушка. Егор тяжело вздохнул. Вдруг и эта девчонка окажется не в себе?

– Знаешь, у меня дел много, – после короткого раздумья сказала девушка, – давай я тебе покажу сторону, куда надо идти.

– Идет, – обрадовался Егор.

Девушка взяла его за руку и, проведя несколько шагов, махнула рукой.

– Вот так прямехонько. Понял?

– Спасибо, – сказал Егор. Он хотел добавить что-то еще, но девушка уже зашла за дерево и растворилась в лесу. Егор двинулся вперед, ругая себя за то, что не спросил, сколько ему еще придется идти.

– Ну, так я и подумала, – раздался сзади знакомый голос. – Я тебе в какую сторону наказала идти? Хорошо хоть решила вернуться да проверить.

– Да я вроде никуда не сворачивал, – задумчиво протянул он.

– Горе ты мое, – девушка подошла и взяла его за руку. – Сама виновата. Сама вытащила, значит, и отвечать мне за тебя. Ну что стоишь? Идем. Сказала же, некогда мне.

Она потянула его за руку. И у Егора сразу отлегло от сердца.

Они прошли по лесу метров двести. Деревья расступились, выпуская их на опушку.

– А вот и дом бабушки, – Егор обрадовался ему, как родному.

– Ираида твоя бабка? – Девушка посмотрела на него оценивающе. – А ты, того, не врешь?

– Зачем мне врать? – удивился Егор.

– И ты действительно в лесу заблудился?

– Ну да. Я же забыл, что моя бабушка колдунья и лес для нее дом родной, – язвительно произнес Егор.

– Не колдунья, а ведовка, – девушка смотрела на него осуждающе, словно он только что оскорбил собственную бабушку.

– Извини, я в этих тонкостях не разбираюсь. Не дорос еще умом городским до ваших сельских премудростей.

– А, – протянула девушка, высвобождая свою руку из его ладони, – тогда понятно. Ты только знай, что мы тебе всегда помочь рады. У нас с Ираидой договор. Она травы да коренья собирает, а за то морок вокруг наводит, лес от людей прячет. А на кикимору не обижайся. От нее так, баловство одно.

Егор хотел возмутиться. Ничего себе баловство. Да он чуть не потонул в этом болоте! Но ему почудилось, что кто-то большой и сильный могучими лапами перекрыл ему кислород. В глазах потемнело, и он рухнул на траву.

Он очнулся. Ираида склонилась над внуком. На мгновение Егору показалось, что он видит мать. Но он знал, что это не так. Его мама, мамочка, мамулечка…

– Ба, скажи, что это неправда, – Егор с трудом разлепил засохшие губы. – Она ведь жива? Мне все привиделось, да? – Он схватил свою бабушку за руку, и она расплескала воду в чашке.

– Какой ты неуклюжий, внучек, – она отвела глаза, не желая встречаться взглядом. – Сейчас тебе водички чистой колодезной с настойкой мяты лимонной дам, и успокоишься, – проговорила-пропела бабушка.

– Значит – это правда, – утвердительно произнес Егор.

– Ну а если сам знаешь, что – правда, зачем подтверждения-то ищешь? Или сам себе не веришь? – Бабка повернулась к нему и посмотрела суровым, осуждающим взглядом. – Что видел-то?

– Там рядом была Алена. Это она их привела. Было холодно. Потом огонь, боль, смерть. Это я во всем виноват, да?

– Да что ты, милый, – произнес дед, вплотную подошедший к Егору. – Ее выбор был. Ее собственный.

– А ну, цыц, – Ираида отодвинула старика в сторону и поднесла к губам Егора чашку с водой. Он сделал несколько глотков и понял, что ему полегчало. Боль утраты разжала свою когтистую лапу, выпуская на волю сердце. Он приподнялся и сел, начиная осознавать происходящее. Егор понял, что лежал на широкой лавке, стоящей у стены в большой комнате.

– Утешать тебя не буду, – присела рядом Ираида. – Ты тоже виноват. Но и с матери твоей вины не снимаю. Уж коли решила жить среди людей, должна была меры принимать. Тебя, раз видела, что ты в нашу породу пошел, по-другому воспитывать надо было. А она человеком сделать надумала. И что получилось? Знающий сразу тебя увидит. Ты же только по наитию все делаешь. Для колдуна легкая добыча.

– Ты того, бабушка, охолонись маленько, – подступил к ней старик. – Хочешь, еще чайком побалую.

– Да не до чая сейчас, – отрезала Ираида.

– Вот именно что не до чая. Парень только о смерти матери узнал, а ты его поучениями мучаешь?

– Я мучаю, а ты не встревай! – Ираида разозлилась. Она встала и распрямила плечи. Черные как смоль волосы рассыпались по плечам, а зеленые глаза горели так ярко, что всполохи от этого завораживающего огня гуляли по стенам и потолку. Старик казался карликом рядом с разгневанной женщиной. – Я мучаю, потому как не хочу, чтобы он судьбу своей матери повторил. Понял?

Старик покосился на разбушевавшуюся хозяйку, потом гордо выпрямился во весь свой росточек, собираясь что-то возразить.

– Да успокойтесь вы оба, – раздался усталый голос Егора. – Ба, налей еще водички. Что-то мне подсказывает, ты туда не только мяту добавила. – Он пристально посмотрел на женщину. Она тут же приняла свой обычный вид и засуетилась у стола.

– Нет, дружок, – ласково произнесла Ираида, подавая ему чашку. – Ничего тут больше нет. Только вода эта не из простого колодца, а заговоренного, что в лешачьей деревеньке. Порошенька такая ласковая девочка. Как увидела, что тебе худо, так сначала нас позвала, а потом в деревеньку за водицей сбегала.

– Пороша – это девушка, что вывела меня из леса, – вспомнил Егор. – Такая странная.

– Лешачиха она. Ты ей тоже странным показался, Егорушка. – Ираида придвинулась к нему поближе. – Ты, может, чего еще вспомнишь? Из того, что привиделось? Видел ирода того, что на мою дочь напал?

– Нет, – мотнул головой Егор. – Странно так. Лиц никаких не помню, кроме Алениного. Но был там главный. Алена его еще Хозяином назвала. Я только видел, видел… – Егор напрягся, пытаясь собрать воедино смутные воспоминания-ощущения о последних мгновениях жизни своей матери. – Его руки. Они такие мерзкие, с пигментными пятнами и ногтями страшными, как в противогрибковой рекламе.

– В какой такой рекламе? – опять подключился к разговору старик. – Это болячка такая, что ли?

– Почти, – неожиданно для себя улыбнулась Ираида. – Ты в следующей раз, когда в деревню, за моей старушечьей пенсией пойдешь, напросись кому-нибудь в дом телевизор посмотреть. Там рекламу-то и увидишь.

– Да на что она мне, – возмутился старик. – Болячек я, что ли, в этой жизни не видел.

– Бабуль, – Егор так посмотрел на Ираиду, что у нее защемило сердце. – Когда моя мама умерла… когда я понял, что она умерла, я вдруг почувствовал, – он нерешительно запнулся. – В общем, сначала было больно, а потом… Мне вдруг стало так легко и радостно. Я словно на крыльях взлетел. И столько силы во мне было. Дом бы этот мог разобрать по бревнышку и собрать обратно за минуту. Понимаешь? Я что, урод какой-то? Как мог смерти матери обрадоваться?

– Ай да Полина! Ай да умница! – Ираида, подскочила, не в силах усидеть на месте. – Ни с чем остался ирод-убийца. Так ему! – В избытке чувств она обняла Егора. – Мать у тебя была сильной ведуньей. Это ж надо – через такое расстояние силу свою тебе отдала. Я до сих пор такого не видела. Так, слышала от старых знакомых. Но думала – это сказки все. Чудят старики.

Егор уставился на женщину, силясь понять сказанное.

– Часть твоей матери теперь всегда с тобой, понял? – объяснила ему Ираида. – Она силу тебе отдала. Видать, любила тебя больше жизни. На такое пошла, – она внимательно посмотрела на внука, словно пыталась понять, чего такого нашла в нем дочь. – И, вообще, коли так все случилось, значит, не до конца она ушла. Глядишь, и свидитесь еще, – туманно добавила бабка.

– И что мне теперь делать? – озадаченно спросил Егор.

– Сам думай, – отрезала Ираида, казалось, от ее недавнего расположения не осталось и следа. Она села за стол и стала разглаживать невидимые морщинки на скатерти.

Он беспомощно глянул в сторону старика, ожидая поддержки. Но тот занимался перетиранием целой горы посуды, неизвестно каким образом очутившейся на скамейке, где совсем недавно лежал Егор.

– Бабуль, – Егор подошел к женщине. Сел за стол и примирительно положил ладонь на ее беспокойную руку. – Я маминого убийцу найти хочу. Но боюсь, просто так с ним не справиться. Ты говорила, что я как ребенок. Сила есть, а что делать с ней, не знаю. Может, научишь?

– Это ты так в обучение просишься, что ли? – Ираида недовольно освободила свою руку из-под его широкой ладони.

– Договориться хочу, – обаятельно улыбнулся Егор.

– Да неужели? – так же обаятельно улыбнулась женщина. – А магию приворотную зачем используешь?

– Когда это? – искренне удивился Егор.

– Да только что, – женщина внимательно, но уже не сердито посмотрела на него. – Неужели не понимал, что делаешь?

– Н-не знаю, – Егор потер подбородок. – Может, чуть-чуть и понимал. Только не знал, как это называется.

– Да научи ты его, – встрял в разговор старик. – А не то и правда дров наломает.

Егор и Ираида, не сговариваясь, одновременно посмотрели в сторону старика. Он пожал плечами, поняв, что эти двое друг друга стоят.

– Ладно, – Ираида протянула внуку раскрытую ладонь. – Буду тебя учить всему, что сама знаю. Не поймешь – не моя вина.

– Согласен, – Егор накрыл ее ладонь своей. – Вот только основы обучения уложим в месяц. Дела меня ждут в городе.

– В два месяца, – Ираида накрыла его руку своей. – В этот небольшой срок только основы и уместятся.

– Договорились, – Егор положил сверху вторую руку.

– Разбей, старый, – позвала старика Ираида.

Он подошел и стукнул по их рукам полотенцем.

– Вот и ладушки. Завтрак с обедом пропустили. Ужинать пора.

– И то верно, – согласилась женщина. – Только у меня еще одно небольшое условие.

– Какое? – нахмурился Егор.

– Перестань называть меня бабушкой. Зови, что ли, теткой. Песок из меня пока не сыпется. Я, может, еще замуж выйду.

Старик в углу недовольно загремел посудой. Ираида хитро подмигнула Егору.

– Хорошо, тетя, – притворно покорным голосом ответил Егор.

Старческие руки в пигментных пятнах неторопливо раскладывали карты. Пасьянс никак не хотел сходиться. Хозяин в раздражении отшвырнул колоду. В комнату «на полусогнутых» вошел Светловолосый.

– Вот же, знаю, что карты чепуха, а все равно балуюсь, – улыбнулся ему Хозяин. – Что раскопал?

– Парень увлекался паркуром, это такой модный бег с препятствиями…

– Знаю, еще что?

– Да ничего существенного. Обычный подросток. Успеваемость в школе средняя. Друзей не много. Пару лет занимался борьбой. Но уровень у него детский. Для дворовых потасовок.

Хозяин скептически посмотрел на Светловолосого, оценивая его умственные способности.

– Тогда почему ему удалось бежать? – Баритон хозяина зазвучал обманчиво мягко.

– Не могу понять. В парня будто бес вселился.

– Заткнись, – рявкнул Хозяин. – Скажи хоть что-нибудь, что поможет его найти.

– Он с друзьями по паркуру регулярно собирается на тренировки. У них есть сайт в Интернете. Там назначаются места для встреч, есть информация об их соревнованиях.

– И?

– Очередной сбор в это воскресенье.

Лиза стояла рядом с Ильей и нервно наматывала на палец завиток черных как смоль волос. Судя по количеству собравшихся, тренировка по паркуру явно не состоится.

– Ну и где все? – Вопрос адресовался куда-то в пустоту. Но Илья посчитал своим долгом ответить.

– Чертовщина какая-то, – пробормотал он. – Вчера был в интернет-кафе. Реферат распечатывал. На нашем сайте в чате все обещали быть. Даже Андрюха набился на встречу.

– А Егор? – Лиза задала вопрос таким безразличным тоном, что даже бесхитростному Илье стало понятно, ей не все равно.

– Не знаю, – пробасил он. – Я звонил ему домой несколько дней назад. Он там что-то говорил про школу и экзамены. Потом телефон не отвечал. В общем, Серый должен был ему звякнуть на сотовый. Хочешь, с твоего позвоним? – Илья скосил глаза на изящный футлярчик, отделанный стразами, на поясе у Лизы.

– Ты же знаешь, я не могу. Вдруг мама звонки проверит, – вздохнула Лиза.

– Я понимаю, – протянул Илья. – Ну дай хоть в стрелялки поиграть, пока ждем.

Лиза достала мобильник и отдала Илье. Она знала, как хочет он иметь телефон. Как и то, что семья Ильи не может себе этого позволить. Лиза прекрасно понимала друга. Она тоже много чего не могла сделать.

Строго говоря, звали ее не Лиза, а Луиза. Густые вразлет брови, иссиня-черные волосы и смуглая кожа с южным румянцем выдавали в ней уроженку одной из знойных кавказских республик. Вот только родилась она в Москве. Дитя договорного брака, объединившего бизнес двух крупных семейств. Единственный обласканный и окруженный излишней заботой многочисленных родственников ребенок в семье.

Впрочем, нет. Она всегда была вторым ребенком. А первым всю жизнь оставалась мама. Выйдя замуж за человека старше ее на тридцать лет, она навсегда потеряла свободу выбора. Муж решал, что ей носить, с кем общаться, куда ездить отдыхать. А поскольку он оплачивал свои решения, она считала такой порядок вещей вполне нормальным. Недостаток же свободы и власти компенсировался за счет подрастающей дочери.

Нет, мама очень любила маленькую Луизочку. Ей бы и в голову не пришло обидеть свою малышку. Но любовь эта была сродни затянувшемуся безумию. За Луизу так же решали: что носить, с кем дружить. Интернет долгое время был под строгим запретом (там приличная девочка может неизвестно чего набраться). Все телефонные звонки на супернавороченном мобильнике ежедневно проверялись мамой. А за деньги, лежавшие у нее в кошельке и на пластиковой карте, надо было давать постоянный отчет.

Разумеется, ни мама, ни тем более папа не пожалели бы нескольких тысяч рублей, потраченных на подружек в кафе. Но обожаемая Луизочка должна была рассказать: что это за кафе, достаточно ли оно приличное? Что за девочки с ней обедали? Что именно они ели? Выслушав подробный отчет, мама, как правило, удовлетворенно кивала, гладила по голове, как маленькую, и добавляла: «Ты уже взрослая, Луиза, и знаешь, что я тебе доверяю. Но ты должна помнить о положении своего отца и нашей семьи. Лучше в следующий раз, отправляясь на встречу, возьми с собой меня или тетю». Луиза тоже улыбалась, вежливо кивала и со всем соглашалась. Потом представляла себя в компании друзей под охраной своей полной болтливой тетушки и тяжело вздыхала.

Собственно говоря, у такой девчонки, как она, не было никаких шансов познакомиться ни с Ильей, ни с Егором, ни тем более с этой шумной компанией свободных ребят, занимающихся паркуром. Все произошло абсолютно случайно.

В восьмом классе после одного из уроков она задержалась в кабинете. Мама позвонила на мобильник, проверяя, все ли у нее в порядке. В результате, понимая, что опаздывает, и кое-как покидав книжки в сумку, Луиза решила срезать и проскочить на урок физкультуры напрямую через двор, не блуждая по школьным коридорам. Была ранняя осень, она рискнула обойтись без куртки, висящей в общей гардеробной. Луиза летела через школьный двор мимо открытых спортивных площадок и гаражей. Ей нужен был корпус с крытым залом, где сегодня пообещали игру в теннис. Неожиданно ее привлек шум, доносящийся из-за гаражей.

Строго говоря, учителя предупреждали всех ребят о недопустимости игр рядом с ними. Да и сама школа вот уже много лет вела непрекращающуюся тяжбу с гаражным кооперативом по поводу переноса железных коробок за пределы учебной территории. Но школьники относились к этому запрету по-разному. Луиза знала, что часто влюбленные парочки из ее же класса в качестве места для встреч выбирали эти самые гаражи. И вот именно теперь, когда Луиза бежала на урок, она услышала, как тихо скулил забравшийся в просвет между домиками для машин щенок. Девочка уже проскочила мимо, но остановилась. Она представила себе мохнатого глупыша, потерявшегося в лабиринте из железных конструкций. Ее сердце сжалось.

– Я быстренько, – пробормотала она, успокаивая себя. – Сейчас вытащу его – и на урок.

Луиза протиснулась в довольно узкий проход. Глаза постепенно привыкли к сумраку. Она сделала несколько шагов и замерла. На небольшой внутренней площадке три парня избивали одного. Собственно, бил один. А двое держали кого-то, зажимая ему рот. Невысокий рыжеволосый парень, как мог, извивался в крепких руках старшеклассников. Именно он издавал эти скулящие звуки. Луиза застыла в нерешительности. Она узнала в этой жестокой тройке самых заносчивых парней в школе. Парень, наносивший удары, остановился.

– Отпустите его, – скомандовал он.

Рыжий обессиленно опустился на землю. Он уже не пытался кричать, держась руками за живот.

– Повторяю последний раз. Нам платят все. И если ты, быдло, ходишь в эту школу, значит, будешь платить. Понял?

– Понял, – сказал рыжий, он поднял на своих мучителей глаза, заплаканные злыми слезами. – Только я платить не буду. У меня денег нет.

– Вот урод, – лениво произнес один из державших. – Сейчас опять начнет ныть про свою мамочку, которая одна работает.

– Придется еще объяснить, – бивший закатил рукава.

– Оставьте его в покое, – неожиданно для себя выпалила Луиза и вывалилась из прохода на площадку между гаражами.

– Луизка? – Кто-то из ребят узнал ее и смутился, но быстро взял себя в руки. – Вали отсюда, детка, – протянул он, подражая героям американских фильмов. – Здесь тебя твой папик не защитит.

И это хамство разбудило в Луизе тигрицу. Она мгновенно забыла мамины наставления и подошла к избитому парню.

– Я ухожу отсюда вместе с ним, – она упрямо посмотрела на парней.

Рыжий, опираясь спиной на стенку гаража, стал медленно подниматься с земли.

Парни замолчали, пытаясь сообразить, что делать дальше. Но победил не разум, а желание сохранить лицо.

– Да ты что, милашка, – один из них попытался похлопать ее по щеке и внезапно согнулся пополам. Никто, включая Луизу, не ожидал, что едва стоящий на ногах рыжий мальчишка сможет нанести противнику такой сильный удар.

– Ах ты, урод, – на рыжего накинулись два других. Но тут, к всеобщему удивлению, к драке подключилась Луиза. Она совсем не умела драться. По представлениям семьи, это точно было занятие не для девушки. Но крепкая от природы Луиза просто схватила одного из парней за ветряк и изо всех сил отшвырнула его обратно. Рыжий пропустил удар в челюсть от второго нападавшего. Но стоически выдержал его и ответил тем же. Тем не менее, силы были явно неравны. Несложно представить, чем закончился бы этот неравный бой. И тут свет в проходе между гаражами перекрыла чья-то тень.

– Опять над малышами издеваемся?! – раздался голос.

Произошедшее дальше сложно было назвать дракой. Протиснувшийся за гаражи парень оказался на голову выше всех находящихся здесь. Может, он и не был сильнее драчунов, но неожиданная помощь сбила с них спесь. Драться на равных трое на трое им не хотелось. А потому хулиганы бросились в щели между гаражами, как разбегающиеся тараканы. За ними вышла на свет и троица победителей.

– А на малышей вы непохожи, – улыбнулся темноволосый парень. – Неужели целоваться туда полезли?

– Совсем нет, – Луиза покраснела. – Его там били, а я услышала и…

– Ясно, – парень стал серьезным. Он протянул ей руку. – Егор.

– Луиза, – едва слышно произнесла она и добавила: – Я тебя помню, ты в параллельном классе учишься.

– Точно, Лиза, и я тебя помню, – он так открыто улыбнулся в ответ, что она не стала его поправлять. – А вот этого красавца уже полгода как зову к нам в секцию. – Егор повернулся к рыжему. – А он от подонков по подворотням прячется. Ведь забьют когда-нибудь.

– Ну и пусть забьют, – рыжий упрямо сжал губы, – а на секцию не пойду.

– Ну, объясни ты ему, Лиза, – Егор почему-то решил, что она может повлиять на рыжего, – объясни, что меня два года назад тоже били. А потом я взялся за ум. Стал заниматься спортом. И, между прочим, не затем, чтобы кого-то бить. Только для самозащиты.

Луиза внимательно посмотрела на серьезного и уверенного Егора, не представляя себе, кто бы мог его бить.

– Не-е, – покачал головой рыжий, – не могу.

– Почему? – удивилась Луиза, подумав, что Егору удалось-таки втянуть ее в разговор.

– Дорого все это, – смущенно пояснил рыжий. – Форма, занятия и все такое. Мама у меня одна работает. Медсестра она. Брат младший. Я бы сам пошел работать. Да мама говорит, что я умный, значит, должен учиться. Грант вот на обучение в этой школе выиграл, гори она синим пламенем. Нас таких нищих здесь человек пять. И всех бьют. Благотворители хреновы, – голос его задрожал. – И уйти не могу. Матери обещал в вуз поступать.

– Ну, это ты загнул, – Егор скептически поморщился. – У меня мать тоже одна, и не миллионерша, а простая учительница. А меня никто не достает.

– Угу, тебя достань. Она же учительница в этой школе.

– Знаешь, может, ты и прав, – Егор примирительно протянул руку парню. – Но теперь мы вместе. Только не сбегай, как в прошлый раз, ладно? Тебя как зовут?

– Илья, – рыжий протянул руку в ответ.

– Вот и здорово: Егор, Лиза и Илья навсегда теперь друзья, – темноволосый опять улыбнулся.

И тут Илья стал медленно, как во сне, опускаться на асфальтовую дорожку.

– Илья, что с тобой? – наклонилась над ним Лиза, вглядываясь в побледневшее лицо парня, на котором яркими всполохами выступили веснушки.

– Тащим его ко мне домой, быстро, – скомандовал Егор. – Это рядом, у мамы выходной. Она поможет.

Егор обнял и приподнял мальчика. И Лиза, машинально повинуясь, подхватила Илью под правую руку.

 Глава 4 
– Лизка, смотри, Андрей топает, – Илья толкнул Лизу в бок, выводя из раздумий.

– И когда ты успеваешь и в свои стрелялки играть, и по сторонам смотреть, – свредничала Лиза, протягивая руку за сотовым.

Илья вздохнул и нехотя отдал ей телефон.

– Всем привет, – широко улыбнулся Андрей. – А мне предки вот что для паркура прикупили, – он выставил вперед руки и показал ярко-синие напульсники. – Круто, правда?

Илья с Лизой понимающе переглянулись. Родители баловали Андрея, покупая все, на что он хотя бы взглянул. И все бы хорошо, но парень был жутким хвастуном. Он мог часами рассказывать, как они зашли в магазин. Как продавец порекомендовал им что-то супер-пупер-самое-новое-лучшее. И как его папа-мама-бабушка сразу же полезли за кошельком, хотя он совсем об этом не просил. Лизе было плевать на дорогие вещи. Она могла купить кое-что и покруче. Вот только зачем для обычного паркура безумные навороты? Да и потом, где все это прятать от зорких маминых глаз? А так джинсы и майки (которые, конечно же, по словам мамы, не были нормальной одеждой для девочки) особых нареканий не вызвали. Илья приходил на тренировки в обычной школьной физкультурной форме. Может, он и завидовал Андрею. Но внешне сохранял полное спокойствие. Иногда только, при особо бурном приступе хвастовства, закатывая глаза.

– Так вот, – Андрей был готов затянуть очередную песню про покупки.

– Ты Босому звонил? – довольно бесцеремонно перебил его Илья.

Босым все звали Егора, за его странную привычку заниматься паркуром без обуви. Андрей, жутко гордящийся своими кроссовками, как-то предложил называть Егора Железной пяткой. Но быстро замолк под взглядами остальных паркурщиков. Хотя, в принципе, он был недалек от истины: чтобы бегать летом босиком по раскаленным крышам, перелазить через заборы и пересекать захламленные битым стеклом пустыри, действительно нужны были железные ноги.

– А че, сам не мог? – обиженно процедил прерванный Андрей.

– Я звонил ему домой. Никто трубку не берет, – миролюбиво произнес Илья.

Все знали, что у него нет сотового. Лиза напряглась. Она подумала, что, если Андрей отпустит по этому поводу хоть один едкий комментарий, она убьет его на месте. Он перехватил взгляд Лизы и надулся.

– А наша принцесса сама позвонить не могла? – Он выразительно посмотрел на украшенный стразами футлярчик на поясе.

Илья покраснел и сделал пару шагов к Андрею.

– Ты что, приболел? Знаешь же, что у нее в семье творится. Каждый шаг под микроскопом рассматривают.

– Звонил я, звонил. Вот пристали. – Андрей отступил. – Только не отвечает он почему-то.

– Наверное, батарейка разрядилась? – предположила Лиза. Ей сегодня отчаянно хотелось увидеть Егора. Только он со своей уверенностью и спокойной рассудительностью мог помочь и дать правильный совет.

– Непохоже. У меня сложилось впечатление, что он не хочет со мной разговаривать. То есть сначала взял трубку. Ничего не сказал и отключился. Теперь вообще не отвечает.

– Может, он потерял телефон, – неуверенно предположил Илья.

– Потерял – не потерял. В следующий раз придет. А чего наших-то нет никого? – Андрей удивленно посмотрел на пустую площадку.

– Да полная фигня в этот раз, – задумчиво произнес Илья. – Все обещали, а никого нет.

– Ребята, я пойду, – голос Лизы звучал расстроенно.

– А как же занятия? – крикнул ей вслед Илья.

– Следующий раз, – Лиза на мгновение остановилась и с грустной улыбкой махнула рукой.

– Странная она какая-то сегодня, – задумчиво произнес Илья, когда фигурка девушки скрылась за домами.

– Чего тут странного, – усмехнулся Андрей. – Втюхалась в Егора по уши. Он не пришел, вот и расстроилась.

– Ты бы заткнулся, если ничего умного сказать не можешь. Мы втроем просто друзья, понял? – Илья неожиданно для самого себя схватил Андрея за фирменную куртку и встряхнул.

– Сдурел? – Андрей вывернулся и отскочил от него. – Только такой дурак, как ты, не видит этого. А твои так называемые «друзья», – Андрей показал пальцами кавычки, – вовсю крутят любовь у тебя за спиной.

Илья, не помня себя от гнева, сделал шаг вперед и ударом в челюсть свалил Андрея на землю.

– Я сказал – заткнись, – произнес он.

Андрей молча потер челюсть и стал подниматься, готовясь нанести ответный удар.

– Эй, парни, – их отвлек мужской голос. Со стороны детской площадки шел высокий темноволосый молодой человек. – Скажите, здесь собираются паркурщики?

– Первый раз вижу байкера, который решил стать паркурщком, – едко процедил Андрей.

Действительно, черная кожаная куртка, бандана и мотоциклетные перчатки без слов говорили об увлечениях парня.

– Да я не для себя спрашиваю, – темноволосый приветливо улыбнулся. – Младший брат залез в Сеть. Узнал, что здесь место сбора. Я пришел разведать, что к чему. Боюсь, как бы не вляпался он куда. Сейчас всяких сект развелось немерено. Я лично про паркур первый раз услышал.

– Ну, ты даешь, секта, – расхохотался Андрей.

– Твоему брату повезло, что о нем так беспокоятся, – Илья посмотрел в открытое лицо темноволосого. Это было лицо сильного и порядочного человека, которому можно безоговорочно доверять.

– Он так не думает, – байкер улыбнулся и протянул руку Илье. – Меня Сергей зовут. А брат считает, что я его слишком опекаю.

– А я Илья. Это Андрей. Сегодня неудачный день. Никто, кроме нас, не пришел, – протянул в ответ руку Илья.

– Ну, значит, до следующего раза.

– Ты вместе с братом приходи, – подключился к разговору Андрей.

– Лады. Тогда до встречи, – Сергей еще раз пожал им руки.

– Эй, ребята! – Размахивая руками, к ним приближался высокий светловолосый мужчина лет сорока.

– У нас сегодня день посещений? – прокомментировал Андрей. – Похоже, мы всем нужны.

– Я тут разыскиваю одного парня. Его Егор зовут, – Светловолосый натянуто улыбался.

– Здесь много ребят тусуется, – безразлично пожал плечами Илья. – Мы в основном по кличкам общаемся. Кликуху его не знаете?

– Н-нет, – Светловолосый словно в чем-то сомневался. – Но я знаю, как он выглядит: высокий, худой, темноволосый, глаза серые.

– А зачем он вам? – поинтересовался Андрей.

– Так ты его знаешь? – Светловолосый в два шага оказался рядом и схватил парня за руку. – Придется тебе, мальчик, прогуляться со мной.

– Эй, дядя, ты чего? – Андрей дернул руку, безуспешно пытаясь освободиться.

– Отпустите его, – вступился Сергей.

– Вы тоже пойдете с нами, – повернулся к ним Светловолосый. Он посмотрел на них безумным рыбьим взглядом. От него у Ильи мурашки побежали по коже.

– С кем это, с вами? – поинтересовался Сергей. – И чего вдруг мы пойдем? Или ты, придурок, немедленно отпускаешь парня, или я звоню в милицию, – он достал мобилу.

– Смотри, – толкнул его Илья и показал пальцем за спину Светловолосого.

Сергей перевел туда взгляд. Из переулка одна за другой выплывали фигуры в темных балахонах.

– А говорил, что не секта… – Сергей схватил Илью за руку. – Быстро, валим отсюда, – он почти насильно поволок его в сторону детской площадки.

– А Андрей? – Илья стал упираться.

– В милицию позвоним. Скорее же, давай, – Сергей оглянулся еще раз. За Светловолосым маячило уже как минимум пять странных фигур. Они подняли руки в широких рукавах и что-то забубнили низкими голосами.

– Ноги, – простонал Илья, опускаясь на колени. – Я их не чувствую.

– Вставай! – крикнул Сергей и, подхватив подростка под мышки, волоком потащил к домам.

Илья точно во сне видел, как странные фигуры плавно движутся к нему. Казалось, они не идут по земле, а парят над ней. Вдруг что-то больно ударило его по ноге. Он понял, что врезался в песочницу.

– Я, кажется, чувствую, – он поднял глаза на раскрасневшееся лицо Сергея. – Я сам, – он встал на ноги, с трудом отрывая взгляд от колеблющихся фигур и светловолосого мужчины, в руках у которого извивался Андрей.

– Там за домом мотоцикл. Эти типы не очень-то быстро двигаются. Давай, поторапливайся, – Сергей подтолкнул его в спину, и они бросились бежать.

Черный «Харлей» взревел мотором. В лицо Илье ударила струя прохладного воздуха. Он ехал, вцепившись в парня в черной кожаной куртке, пытаясь понять, во что он влип и что именно сейчас произошло.

Лиза медленно плелась домой по дороге, лениво пиная камешки. Звонок сотового вывел ее из грустных раздумий.

– Ты где, дорогая? – разумеется, это была мама. – Луиза, ты же помнишь, какой завтра день? Куда ты ушла? Где ты? Я беспокоюсь, дорогая.

– Все в порядке. Через пять минут буду дома. Я просто вышла подышать воздухом.

– Хорошо. Но через пять минут я тебя жду.

Лиза отключила сотовый. Золотой мишка в качестве брелка, подвешенный на цепочке к телефону, грустно звякнул о простое серебряное колечко, висящее рядом. На глаза у Лизы навернулись слезы, и она остановилась.

Это произошло в первый день их знакомства. Когда они вместе с Егором тащили к нему домой слабеющего Илью. Только в дверях чужой квартиры Лиза поняла, что нарушила кучу маминых заповедей: она пропустила урок, ввязалась в мужскую драку, сама познакомилась с мальчиком, а теперь еще и пришла к нему домой. Ей вдруг стало очень страшно. Но тут открылась дверь и на пороге появилась строгая русоволосая женщина. Она нахмурилась, обводя детей строгим взглядом:

– Ну что застыли? Тащите его в спальню, быстро.

Ребята уложили Илью на широкую двуспальную кровать и вопросительно посмотрели на женщину, ожидая дальнейших указаний. Но она не видела их. Открыла шкафы. Загремела какими-то бутылочками, что-то наливая в стакан. Торопливо зажгла свечи, принесла кастрюлю, из которой валил густой пар.

– А вы что тут делаете? – оглянулась она. – А ну брысь на кухню.

Егор взял Лизу за руку и отвел туда, усадив на высокий табурет. Из комнаты слышались странные звуки то ли песни, то ли причитаний на непонятном языке.

Потом все стихло.

– Я, наверное, пойду, – Луиза встала, удивляясь тому, что она здесь делает.

– Никуда ты не пойдешь, пока со мной не поговоришь, – русоволосая женщина стояла в дверях. Волосы, до этого собранные в узел, теперь рассыпались по плечам. От этого женщина выглядела свежее и моложе. При этом она смотрела на девочку таким изучающим взглядом, что ей стало не по себе.

– Егор, – женщина вошла на кухню и плеснула из большого керамического чайника что-то в чашку. – Иди. Напои своего друга. Ему теперь поспать надо. И посоветуй ему печень проверить. Пусть или ко мне со своей мамой придет, или к врачам в больницу. Но лечиться надо обязательно.

Егор вышел, и женщина перевела взгляд на девочку.

– Ты понимаешь, что сделала? – наконец обратилась она к ней.

Луиза растерялась. Она подумала, что строгая женщина волне обоснованно сердится за то, что она пришла к ним в гости без приглашения. Это ведь мама Егора, а значит, как и ее мама, она знает, что приличная девушка никогда так не поступит.

– Я… извините… я не хотела… я не думала…

– Что за чушь ты несешь? Надеюсь, ты не жалеешь о своем поступке?

– О каком? – поинтересовалась Луиза, выстраивая в уме список возможных грехов.

– Разумеется, о том, что ты сегодня спасла этого мальчика от смерти. Это очень благородно. Но, думаю, ты понимаешь, что такой поступок накладывает определенные обязательства.

– Обязательства? – ничего не понимая, повторила Луиза.

– Ох ты господи, – вздохнула женщина. – Как с вами порой тяжело разговаривать.

И Луиза вдруг увидела, что вовсе эта женщина не суровая и не злая. Наоборот, она выглядела доброй и усталой. Как человек, выполнивший тяжелую, серьезную, выматывающую работу.

– Мой оболтус тебя хоть чаем напоил? – Женщина утомленно улыбнулась и, собрав волосы, заколола их в узел на затылке.

– Ага. Только я сахара не нашла.

– Не нашла, потому что его у меня нет, – и женщина пододвинула ей вазочку с сухофруктами. – Попробуй, гораздо полезнее.

Лиза робко взяла щепотку изюма. Он оказался очень сладким и вкусным. Она отхлебнула глоток ароматного напитка и почувствовала себя очень уютно на маленькой кухне рядом с непонятной женщиной.

Мать Егора отпивала чай маленькими глоточками из большой очень красивой чашки и внимательно смотрела на нее.

– Ну что, полегчало? – спросила она Лизу.

– Угу, – кивнула Лиза с набитым ртом. – Спасибо.

– Тяжело тебе приходится, девочка, но ты не бойся. Перемелется – мука будет. Илью только теперь не бросай. Он часть тебя.

– Как это? Почему? – искреннее удивилась Лиза.

– Вот тебе блюдце. Отлей-ка туда своего чаю.

Лиза послушно плеснула в блюдце напиток.

– А теперь смотри. Внимательно смотри, – приказала ей женщина.

Лиза посмотрела на женщину, потом в блюдце и от испуга чуть не уронила чашку.

Чай забурлил, помутнел, потом посветлел, и его поверхность стала зеркальной. Вот только отразилось в ней не лицо Лизы, а веснушчатая мордаха Ильи.

– Все равно, нет у меня денег, – произнес Илья разбитыми губами.

– Вот упрямый, придурок! – проворчал кто-то.

Но Лиза не успела увидеть того, кто это сказал. Потому что Илья стал сползать по стенке гаража. Потом он тяжело завалился на бок, и у него из горла хлынула густая красная жидкость.

– Какого черта! Что с ним?! Валим отсюда! – закричали, перебивая друг друга, парни, до этого избивавшие Илью.

– Нет! – крикнула Лиза. И тут ладонь женщины накрыла блюдце.

– Ну, разумеется, нет, девонька, успокойся, – она взяла блюдце и выплеснула его содержимое в раковину. – И заметь, это все не случилось благодаря тебе. Считай, ты с ним своей жизненной силой поделилась. Но знаешь, что самое удивительное?

– Что? – Лиза уставилась на женщину, как на фокусницу, которая вот-вот достанет из рукава цветок из перьев или с десяток разноцветных платков.

– Удивительно, что мой сын в этот день почему-то прогулял свою любимую тренировку и пошел через школьный двор домой. Ели бы не вмешался он, боюсь, вам двоим пришлось бы несладко.

– Нас бы убили вместе, да? – Лиза серьезно посмотрела на женщину.

– Ну, этого я не говорила, – женщина ушла от ответа. – Но получается, вы втроем теперь тесно связаны.

– Может быть, – кивнула головой Лиза. – Но вряд ли мама разрешит мне дружить с мальчиками.

– Твоя мама тебя очень любит. И, конечно же, желает добра. Но ты должна помнить, что твоя жизнь принадлежит тебе. Как захочешь, так ты ее и проживешь. Тем более, сегодня очень необычный, поворотный для тебя день. Пойдем-ка со мной.

Женщина подвела ее к большому зеркалу, стоявшему в прихожей. Нельзя сказать, что увиденное в нем отражение порадовало Лизу. Темные волосы, тщательно уложенные мамой утром, растрепались. На воротнике белой блузки красовалось пятно, оставленное чьей-то грязной пятерней. Наверное, кому-то из хулиганов удалось дотянуться до нее в драке. Но самым отвратительным оказалось то, что по ее фирменным колготкам вниз от колена ползла громадная стрелка.

– Только не это, – прошептала Лиза, с ужасом представляя, что скажет мама, увидев любимую дочку в таком виде.

Женщина не обратила на ее слова никакого внимания.

– Сегодня мой сын дал тебе новое имя. Абсолютно случайно. Он ничего в этом не понимает и пользуется своей силой как придется. Но ты должна знать, что новое имя – это шанс начать новую жизнь.

Лиза продолжала отрешенно смотреть на свое отражение в зеркале.

– Послушай, – женщина обняла ее за плечи. – Смотри, сейчас перед тобой Луиза. А теперь, – она махнула рукой, и рядом появилось второе отражение девочки. Вот только колготки у нее были целыми. С прической и блузкой все было в порядке. – А это Лиза, – продолжила женщина. – Так кем ты хочешь быть?

Лиза растерянно оглянулась на женщину, потом снова посмотрела в зеркало. Как ни странно, второе отражение никуда не исчезло.

– Конечно, ей! – Лиза ткнула пальцем в аккуратную девочку.

– Так будь! – произнесла женщина и отошла от Лизы.

Зеркало на секунду затуманилось. Причесанная девочка в нем улыбнулась и погрозила школьнице пальцем, словно укоряя за что-то. Потом показала на дверь за ее спиной. Лиза оглянулась и открыла ее. Там была ванная.

– Извините, – Лиза прошла на кухню. – Я до сих пор не знаю, как вас зовут.

– Зови меня Полиной, тетей Полей.

– Тетя Поля, я могу воспользоваться вашей ванной? Мне надо привести себя в порядок.

– Конечно, милая, – улыбнулась Полина. – И вот это, думаю, тебе тоже пригодится, – и она протянула девочке шкатулку с нитками и иголками.

Лиза оторвалась от своих воспоминаний. Два года уже прошло с тех пор, как она познакомилась с Егором, Ильей и его мамой. И это простое серебряное колечко, которое мама Егора буквально насильно всунула ей на прощание со словами: «Не упрямься, глупая. Я ведь тебе не кольцо, а желание дарю. Только знай – оно должно быть самым-самым главным». А еще Лиза помнила возмущение мамы, когда та увидела это колечко у нее на пальце. Как и то, что она, Лиза, первый раз в жизни поспорила с мамой, отказавшись выбросить «дешевую и некрасивую бижутерию, которую не должна носить приличная девочка».

Лиза вошла в подъезд своего дома. Охранник приветливо улыбнулся, нажимая кнопку лифта. Когда его двери захлопнулись, Лиза надела колечко на мизинец и прошептала: «Я хочу одного: сама быть хозяйкой своей судьбы. Это мое самое главное желание».

Колечко заискрилось, заливая ярким светом кабину лифта. Руке стало нестерпимо жарко. Потом стало жарко и Лизе. Она вздохнула, вытерла пот со лба и обнаружила, что серебряный ободок бесследно исчез с пальца. Двери лифта бесшумно открылись. Лиза не удивилась, увидев, что мать уже ждет ее на пороге, гневно уперев руки в бока.

– Дорогая, где ты была? Стоит ли напоминать, что завтра тебя приедут сватать. Это один из самых главных дней в жизни девушки. Я пригласила парикмахера, маникюршу, массажистку. Из нашего бутика привезли кучу вещей. А ты в это время где-то ходишь в этой жуткой майке и джинсах. Ты должна мне пообещать, что никогда, слышишь, никогда не наденешь эти кошмарные вещи. Потому что будешь женой такого человека…

– Я тоже рада видеть тебя, мамочка, – Лиза чмокнула мать в щеку и зашла в громадную прихожую, больше напоминающую зал, с высокими потолками, богато украшенными золотой лепниной.

– Лиза, в чем дело? Ты меня перебила, – мать опять попыталась перехватить инициативу в свои руки.

– Папа уже дома? – как ни в чем не бывало спросила Лиза.

– Да, он работает у себя в кабинете. Он очень занят! – крикнула ей вслед мама. Она поняла, что не сможет остановить внезапно вышедшую из-под контроля дочь.

– Сергей, тормози, – Илья стучал по спине парню в кожаной куртке. – Хватит, останавливайся.

Сергей подрулил к обочине и обернулся, извиняясь. – Прости, у меня от этих привидений в черном мозги отстегнуло. Кто это был-то?

– Я бы сам хотел это знать, – ответил Илья. – Как и то, какого черта им понадобился Егор. Надо срочно ему позвонить. А еще вызвать милицию. Андрей, конечно, придурок. Но эти типы, судя по всему, совсем отмороженные. Ну? – Он вопросительно посмотрел на Сергея. – У тебя же был сотовый.

– Да, конечно. – Сергей полез за телефоном и чертыхнулся. – Батарейка разрядилась. Как всегда вовремя. Понимаешь, мы тут на трассе всю ночь тусовались, – стал оправдываться он. – Ну, я и забыл на подзарядку поставить.

Илья, не слушая его, оглядывался вокруг.

– Знакомое место. Пошли туда, – он ткнул пальцем в бар напротив.

Сергей недоуменно пожал плечами. Он не мог понять, почему надо идти именно в этот бар, когда рядом расположено еще как минимум два кафе, ресторан и несколько магазинов. Но предпочел не спорить. Байкер слез с мотоцикла и пошел следом за уверенно шагающим Ильей.

Бар оказался довольно стильным, чем еще раз удивил Сергея. Илья не производил впечатления парня, который мог выложить кругленькую сумму за чашку кофе или стакан пива. Тем не менее толстый бармен улыбнулся ему, как родному.

– Привет, – они пожали друг другу руки. – Нашему спортсмену опять только стакан минералки? А где вся компания?

– Следующий раз придут, – отмахнулся Илья. – Мне надо пару звонков сделать.

– Я не против, – бармен полировал безнадежно прозрачный бокал, – но ты знаешь босса – сначала заказ.

– Не вопрос, – подключился к разговору Сергей. – Нам два пива.

– Я не пью, – поправил его Илья.

– Ты, может, и нет. А мне после произошедшего надо расслабиться.

– Иди, звони, – бармен кивнул Илье, показывая на коридор, где ближе к комнате официантов стоял телефон.

– Спасибо, – сказал Илья.

– Я тебя подожду, – Сергей сел за ближайший столик. Когда Илья вошел в коридор, байкер достал из кармана сотовый и нажал быстрый вызов нужного номера. – Мы в баре в нескольких кварталах от вас, – сообщил он неизвестному собеседнику. – «Золотая рыбка».

Илья набирал номер уже несколько раз, но сотовый Лизы упорно молчал. Как домашний и сотовый Егора. В милиции его не стали слушать, но он дозвонился матери Андрея. Услышав его сообщение, она сразу зарыдала и бросила трубку. Теперь Илья обреченно в десятый раз набирал номер Егора.

– Да, – наконец ответил ему знакомый низкий голос.

– Егор! – заорал в трубку Илья. – Это Илья! Куда ты пропал? Тебя ищут какие-то придурки в балахонах. Они схватили Андрея. Я боюсь за Лизу. Не могу до нее дозвониться. Я в «Золотой рыбке». Приходи сюда срочно. Слышишь? Егор! Ты меня слышишь?

Илья очень надеялся услышать ответ, но тут что-то тяжелое опустилось ему на затылок.

И мир выключился, как погасший экран телевизора.

Лиза так стремительно вошла в кабинет отца, что он едва успел смахнуть лекарство в открытый ящик стола. В груди противно ныло, но Васген только чуть-чуть подался вперед, облокотившись локтями на массивный дубовый стол. Он знал, что со стороны выглядит довольно грозно в таком виде. А ему так было легче держать уставшее от прожитых лет тело.

– Папа, – Лиза, нахмурившись, стояла в дверях кабинета. – Мне нужно серьезно поговорить.

Васген недоуменно посмотрел на свою дочь. Девушка стояла с таким решительным выражением на лице, что он забеспокоился.

– Конечно, дорогая, что-то случилось? Присаживайся, – мужчина указал на стоящий в кабинете кожаный диван.

Васген, возможно в силу возраста, был приверженцем старых традиций, серьезным и основательным человеком. И мебель у него в кабинете была такая же: мощная, объемная и надежная. Постоянно расширяющийся бизнес требовал неусыпного контроля. Но, как ни странно, не работа была главной в жизни этого человека – а многочисленная семья, в которой на первом месте стояли дочь и жена. И вот теперь его любимица Луиза стояла перед ним, так сурово сдвинув брови, что у нее на переносице залегла складка. Девушка смутно напомнила ему кого-то из родни, но сейчас было не время для воспоминаний.

– Присаживайся, дорогая, что случилось? – повторил мужчина.

Лиза села на краешек дивана.

– Папа, ты должен обещать, что выслушаешь меня, не перебивая. Я приняла решение и хочу, чтобы ты его знал.

В комнату заглянула встревоженная жена. Васген нетерпеливо махнул рукой, показывая, что занят, и дверь бесшумно закрылась. Луиза, поглощенная мыслями, ничего не заметила.

– Так нельзя, дорогая, – мягко начал Васген. – Ты пришла к отцу. Мы одна семья. Значит, прежде чем принять решение, надо посоветоваться.

– Это решение касается моей жизни. Значит, принимать его должна я, – Лиза упрямо сжала губы. – Я не хочу выходить замуж, – выпалила она и подняла глаза на отца, ожидая увидеть бурную реакцию.

Но мужчина сидел молча с невозмутимым выражением лица, задумчиво потирая подбородок.

– Почему, дорогая? Тебе не нравится твой жених? Считаешь, что он стар для тебя? Но, поверь, у нас с твоей мамой тоже большая разница в возрасте. А мы живем очень хорошо. Может… – отец сделал паузу, – тебе нравится кто-то другой?

– При чем здесь другой? – Лиза недовольно поморщилась. – Кто сказал, что главное для меня в жизни – выйти замуж? Нет, папа, я понимаю, что это важно. Но я не хочу вот так вот сразу засесть дома на всю оставшуюся жизнь. Ты ведь меня понимаешь? – Лиза посмотрела на него с надеждой.

– Продолжай, дорогая, я слушаю, – Васген улыбнулся дочери.

И Лиза, приободрившись, рассказала все, о чем она думала в последние несколько недель. О том, что она хочет продолжить учебу, о специализации, которую хотела бы получить. О планах на будущее по созданию собственного предприятия. Об идеях, которые она хотела бы там воплотить.

Васген сидел с непроницаемым выражением лица, по-прежнему потирая подбородок. Потом он открыл лежащий рядом с ним блокнот и стал делать там пометки. Когда Лиза закончила говорить, листок блокнота перед ним был полностью исписан.

– Это все, что я хотела сказать, папа, – силы внезапно оставили девушку, и она, чтобы унять дрожь в руках, сцепила их на коленях.

Васген внимательно посмотрел на дочь. Теперь он понял, кого она ему напомнила. Да его самого, когда он вот так же почти сорок лет назад стоял перед своим отцом, стараясь объяснить ему, почему хочет уехать из родного города в далекую Москву. Старик его так и не понял. Не понял, почему он отказывается от свадьбы с такой замечательно девушкой-соседкой? Почему оставляет семью – уезжая неизвестно куда? Он рассердился на него, оставив без помощи, и Васген всю жизнь пробивался сам. А отец, может, и хотел признать свою ошибку, но не позволяла гордость. Потому и увиделись они только перед его смертью. Васген еще раз внимательно посмотрел на дочь, на ее судорожно сжатые в замок руки и улыбнулся. Нет, он будет умнее.

– Ты молодец, что все мне сказала. Не хочешь замуж, значит, не надо. Будешь учиться там, где выберешь, – он хотел подняться из-за стола, чтобы подойти к дочери, но в груди предательски закололо.

Лиза сама подскочила к нему, обняла и поцеловала: – Папа, ты самый лучший.

– Да чего там, – он погладил ее по голове. – Разве я могу отдать в чужую семью такое сокровище, – и засмеялся. – Только пообещай мне больше ничего не скрывать. У тебя ведь больше нет от меня тайн? – Он внимательно посмотрел на дочь.

– Еще одна, малюсенькая, – Лиза свела большой и указательный палец правой руки, показывая размер тайны. – Папочка, у меня есть друзья, про которых не знает мама. И мы все вместе занимаемся паркуром. Это такой спорт. В общем… – она задумалась над тем, как объяснить отцу, что такое паркур.

– Паркур-маркур. Кто бы знал, что в шестьдесят пять лет я буду говорить с дочерью о паркуре. – Отец включил лежащий на столе ноутбук и открыл одну из папок. На экране появилась видеозапись. Замелькали знакомые лица ребят. А вот и Лиза, с серьезным выражением лица преодолевающая одно из препятствий.

– Папка, ты следил за мой? – удивленно выдохнула Лиза.

– Я заботился, – предостерегающе поднял вверх указательный палец мужчина. – Ты моя дочь, наследница. Вокруг много злых людей. Понимать должна. Но ведь я тебе не мешал, да?

– Не мешал, – улыбнулась Лиза. – Знаешь, ты самый замечательный папа на свете.

– Я знаю, – гордо сказал Васген. – Только твои телохранители так не думают. Приносят мне жуткие отчеты о том, как ты прыгаешь по крышам домов. По-моему, ты их совсем загоняла. Пожалела бы стариков, им ведь по тридцать лет, а не семнадцать, как тебе, – и он хитро улыбнулся. Лиза, довольная, рассмеялась в ответ. – И друзья мне твои понравились. Это Егор и Илья, ведь так?

– Да, папочка, а откуда ты их знаешь? – удивилась Лиза.

– Я с ними говорил, – и, увидев озабоченное лицо девушки, обнял ее. – Я должен знать, с кем моя дочь проводит время. Понимаешь?

– Ну, да, – Лиза все равно выглядела настороженно. – И как, узнал?

– Узнал. Егор этот странный какой-то. Я думал, он испугается. А он спокойно разговаривал. Достойно. Только вот, – Васген задумался – Он как яйцо.

– При чем здесь яйцо? – Лиза озадаченно уставилась на отца.

– Ну вот смотришь на него и не понимаешь: то ли воробей вылупится, то ли орел, – увидев, что дочка обиделась за Егора, добавил: – А вот второй, Илья, мне сразу понравился. Ты, кстати, знаешь, он армянин наполовину.

– Я знаю, что мама воспитывает его одна.

– Так бывает, дочка, – покачал головой отец. – Семья не приняла, – он развел руками. – Так вот, когда я сказал Илье, что за свою дочь любому ноги повыдергаю, он знаешь, что ответил? – Отец лукаво усмехнулся. – Он сказал, что сам за тебя кому угодно ноги повыдергает. Молодец, да?!

– Папочка, – Лиза не знала, то ли ей радоваться, то ли расстраиваться, – ну что они обо мне подумали?

– Они подумали, что твой отец о тебе заботится. И правильно подумали.

– Но они ничего мне про тебя не рассказывали.

– Молодцы, настоящие мужчины. Зачем тебя беспокоить? Они ведь меня поняли. Только вот что, – Васген притянул к себе дочь. – Давай и мы об этом парку-ре маме говорить не будем. Расстроится только, да?

– Конечно, папочка, – кивнула Лиза. – И если между нами теперь нет тайн, – она выдержала паузу и выдвинула ящик стола, в котором лежали таблетки, – ты пообещаешь сходить со мной к врачу. И мы проверим у тебя сердце.

Васген грозно нахмурился, потом подмигнул дочери.

– Уговорила, сходим, – он достал из стола таблетку и с облегчением положил ее под язык.

– Только маме мы про это говорить не будем, – сказали они хором и улыбнулись друг другу.

– Папа, – уже в дверях обернулась Лиза. – А что же мы теперь делать будем? Ведь завтра придут сватать.

– Не волнуйся, дорогая, – махнул рукой отец. – Карену сорок лет. Он вдовец. Ему нужна мать для его детей. У нас большая семья. Неужели мы не найдем подходящую женщину?

– А он не обидится? – засомневалась Лиза.

– Зачем ему обижаться? Мы часть бизнеса объединяем. Договор в силе. Иди к себе, дорогая. Я все улажу.

Лиза закрыла дверь кабинета и прошла к себе в комнату. Там она включила сотовый. Так и есть – как чувствовала – за время ее разговора с отцом кто-то звонил раз пять. Девушка набрала смутно знакомый номер.

– Да, бар «Золотая рыбка», – ответили ей.

– Извините, ошиблась номером. – Лиза сбросила звонок.

Очевидно, ребята после тренировки пошли в свое любимое место. Наверное, и Егор там. Она обязательно поделится с ними новостями. Но через пару дней. Сейчас ее присутствие в доме обязательно.

В дверь комнаты кто-то нерешительно поскребся. Затем она приоткрылась и всунулось заплаканное лицо тети.

– Луиза, деточка, ты теперь меня ненавидишь, – запричитала она.

– За что, тетя? – удивилась девушка.

– Она еще не знает, – раздался голос ее матери. Женщина почти насильно втолкнула свою младшую сестру в комнату дочери, вошла сама и плотно закрыла дверь.

– Понимаешь, дорогая, ты, наверное, очень расстроишься, но твой папа сказал, что он передумал. И завтра, – ее мать тяжело вздохнула, – приедут сватать не тебя, а твою тетю. Бедная моя девочка, – в голосе у матери зазвучали слезы.

Тетя обессиленная опустилась на диван, пытаясь сдержать рыдания.

Лиза поняла, что с этим надо срочно что-то делать.

– Я думаю, что папа как всегда абсолютно прав, – произнесла Лиза, с удовольствием отметив, что рыдания стихли. – Карену сорок лет. Он вдовец, и ему нужна мать для его детей, – повторила Лиза слова отца и добавила: – А тетя Лия будет замечательной матерью и женой. Я уверена.

– Девочка, у тебя просто золотое сердце, – тетя Лия всем своим весом бросилась на грудь Лизе, чуть не сбив ее с ног.

– Мамочка, – Лиза повернулась к маме, безуспешно пытаясь освободиться от тяжелых объятий. – Тебе не кажется, что сейчас слишком мало времени для того, чтобы стоять и плакать от счастья. Ты что-то говорила про маникюршу?

– Ну конечно же, – ее мать быстро взяла себя в руки. – Лия! – провозгласила она, оторвав тетку от дочери. – Ты будешь женой такого человека! А у тебя даже нет приличного гардероба. Ты моя младшая сестра и должна выглядеть соответствующим образом. Сейчас мы вызовем массажиста, а пока сделаем тебе маникюр. И нужно срочно позвонить в наш бутик и заказать то же, что и раньше, но с твоими размерами. – И мама утащила не сопротивляющуюся сестру из комнаты.

Голем сидел на скамейке. Он находился тут, в дальнем глухом конце городского парка, с тех пор как легко оторвался от преследователей. Его все устраивало. В новом теле он пока не чувствовал ни голода, ни холода. Тем не менее он прекрасно отдавал себе отчет в том, что после прошедшего ночью легкого дождичка выглядел странно. Тем более что весна в городе снова дала задний ход. И случайные прохожие, кутавшиеся в еще не спрятанные зимние куртки, шарахались от парня в джинсах и мокрой рубашке.

Первая заповедь воина, оказавшегося в тылу врага, гласила: «Хочешь выжить – не привлекай внимания». Вот только хотел ли он выжить в этом чужом и непонятном мире? Голем задумчиво потер подбородок. Нет, здесь ему определенно не нравилось. В своем мире все было понятно: свои – чужие, война как образ жизни. А тут людям вообще не было до него дела. В лучшем случае они просто шарахались от него. В основном не замечали. Не свои и не враги, а так, часть пейзажа. Складывалось впечатление, что здесь всем наплевать друг на друга. Этого голем не мог понять. Но он обещал Полине, удивительной женщине, вытащившей его в этот мир, продержаться тут несколько недель. Знать бы еще, как тут себя вести. Полученной от нее информации явно не хватало. Похоже, она немного переоценила его возможности. При воспоминании о Полине грудь пронзила боль.

– Уж лучше бы ударили кинжалом, – вздохнул голем, потирая грудь. – Никогда не знаешь, в какой момент достанут эти непонятные чувства.

– Вам плохо, молодой человек? – Чья-то рука легла ему на плечо.

Голем резко выпрямился, ожидая нападения. Стоящая перед ним пухленькая женщина нерешительно отступила назад, но не ушла.

– У вас все время звонит телефон. Почему вы его не берете? Может, быть вас разыскивают родные? – Она указала на противно тренькающий механизм, висящий на шнурке на его груди. Эта штука все время издавала какие-то звуки, и голем уже практически к ней привык.

– Вы понимаете, что я говорю? – Женщина не собиралась от него отставать. Более того, она подошла к нему вплотную. Достала из висящего на груди футляра телефон и, нажав какую-то кнопочку, поднесла к его уху. Из трубки раздался голос парня. Он настойчиво звал Егора.

– Да, – удивленно ответил голем, вспомнив, что и Полина называла его этим именем. Парень стал быстро говорить. Про то, что его ищут, про людей в балахонах и встречу в каком-то баре. Потом он неожиданно, на полуслове замолчал. Голем взял из рук женщины телефон. Он внимательно посмотрел на это средство связи. Черт, если бы у него дома были такие штуки, он бы не проиграл битву и не оказался здесь.

– Вот видите, ваши друзья о вас беспокоятся, – улыбнулась неугомонная женщина и присела на скамейку рядом.

– Этот, думаю, беспокоился ценой собственной жизни, – неожиданно для себя ответил голем.

– Вы очень мрачно смотрите на жизнь, – мягко сказала она. – Но вы должны помнить, что не один в этом мире.

– Что за чушь! – Голема стала забавлять странная тетка. – Я был один в прошлой жизни и один в этой. Нет, – поправил он себя, – я был здесь не один. Но этого человека больше нет.

– Я сразу поняла, что вы переживаете потерю, – женщина сочувственно улыбнулась. – Но посмотрите, что написано у меня на майке, – она распахнула куртку, показывая оранжевую майку с какой-то надписью.

Голему в принципе было наплевать, что там написано. Он не умел читать на языке этого мира.

– Здесь сказано: «Бог всегда с тобой», – не унималась женщина. – Вы не должны отчаиваться, даже когда кажется, что все потеряно. Вот, – она почти насильно всунула ему в руку картонку. – Здесь адрес нашего приюта. Если вам негде остановиться, не во что одеться, нечего есть – обязательно приходите. Мы поможем. Главное, вы должны помнить: есть второй шанс. Потому что Бог всегда с вами.

– Хотите сказать, – голем задумчиво посмотрел на кусочек картона, – если я проиграл одну битву, то всегда могу выиграть другую?

– Вы так молоды и так ожесточены, – женщина ласково, почти как Полина, погладила его по плечу. – Обязательно приходите к нам. В любое время. Слышите? – Она встала со скамейки. Махнула рукой на прощание и пошла по дорожке.

Голем аккуратно расправил кусочек картона на ладони. В этом мире вещи, как, впрочем, и люди, были такими хрупкими. Он убедился в этом после драки с врагами Полины. Ему не хотелось случайно порвать маленький кусочек бумаги. Надо было спросить у этой женщины адрес. А теперь придется совать бумажку под нос прохожим.

В приюте обещали одежду. Он помнил первое правило воина в тылу врага: «Хочешь выжить – не привлекай внимания». Он поднялся со скамейки. Второе правило: «Хочешь выжить – найди убежище». Голем двинулся к выходу из парка. Третье правило: «Хочешь выжить – найди союзников». В конце парка он увидел женщину с коляской и сунул ей под нос кусочек картона. «Четвертое правило: хочешь выжить – узнай слабые места противника». Женщина шарахнулась от него, но коляска помешала ей убежать. Запинаясь от страха, она назвала улицу и показала рукой направление. Голем кивнул ей головой. Похоже, это недалеко. «Пятое правило. Хочешь выжить – нанеси неожиданный удар». Он уверенно вышел из тенистого парка. Судьба дала ему второй шанс. И эту битву он намерен выиграть. Не для себя. А для той женщины, при одном воспоминании о которой в груди у него просыпался жестоко мучивший его зверь по имени «чувства».

Илья очнулся от звука капающей воды. Он с трудом разлепил глаза. Это не особенно помогло. Вокруг было сумрачно. Слабый свет, пробивающийся из-за небрежно забитого досками подвального окошка, позволил ему разглядеть ржавую металлическую трубу. К ней он был привязан. Именно по ней, равномерно стекая, капала вода.

«Интересно, во что это я влип?» – подумал Илья.

– Вот лежишь ты тут и думаешь: «Во что это я влип?» – раздался знакомый голос.

Илья с усилием поднял голову. Недалеко от него на стуле сидел человек. Вернее, в этой темноте он мог различить только очертания человека.

– А ты крепкий орешек, – сказал тот же голос. Его обладатель встал и начал ходить по подвалу взад-вперед. Илья машинально следил за его движениями. Голова кружилась. Он понял, что, если человек не остановится, его просто стошнит.

– Что, плохо тебе? И самое печальное, мой мальчик, что, если ты не согласишься нам помочь, будет еще хуже. Пойми. Ты довольно сильный парень. Но даже сильным хочется жить, не так ли? Ты вполне можешь стать одним из нас.

– Да пошел ты, – с трудом выговорил Илья. Он сухим языком облизал губы. Черт, когда он успел их разбить? Слова мужчины раздражающе звенели в голове. Илье казалось, что говорит он с ним уже давно, очень давно. Или он что-то путает.

– Послушай, – мягко, почти по-дружески произнес навязчивый собеседник. Твой знакомый Андрей сказал нам сотовый Егора. И мы обязательно его найдем. Это вопрос времени. Но мне чисто по-человечески хотелось бы подстраховаться. Поэтому я и хочу узнать телефон этой, как ее, Лизы. Твой друг Андрей говорит…

– Он мне не друг, – прохрипел Илья. В боку у него предательски закололо.

– Хорошо, не друг, – покладисто согласился человек. – Но он сказал, что Лиза влюблена в Егора. Не могу понять, почему ты, буквально ценой собственной жизни, защищаешь эту сучку. Она ведь изменяет тебе с тем, кого ты считаешь своим другом.

– Не смей, – выдохнул Илья с кровью. Слова не хотели выходить, застревая где-то вместе с дыханием. – Не смей так ее называть, – с трудом произнес он еще раз.

– Где живет эта Лиза? – Мужчина подошел к нему вплотную и вцепился рукой в лицо Ильи, стараясь заглянуть ему в глаза.

Обломанный ноготь больно впился в подбородок Ильи. Стараясь не смотреть страшному человеку в лицо, Илья скосил глаза вниз. И увидел, что рука, держащая его, покрыта то ли ранами, то ли нарывами. Эти язвы нестерпимо воняли. Его затошнило по-настоящему, и он вывернул содержимое своего желудка на покрытую струпьями лапу.

– Какого черта?! – раздосадованно отскочил от него человек. Он вытащил из кармана большой клетчатый платок, такими обычно любят пользоваться пожилые люди, и брезгливо вытер руку. Потом посмотрел на парня, потерявшего сознание, и зло процедил: – Так и сдохнешь здесь, упрямая тварь.

Мужчина быстро вышел из подвала. Закрыл металлическую дверь на засов и поднялся по винтовой железной лестнице на второй этаж. В зале на изящном, обитом гобеленом диване сидел Андрей. Он нервно расстегивал и застегивал напульсник на левой руке. Очевидно, парень занимался этим уже давно. Потому что напульсник из ослепительно голубого стал грязно-серым.

– Нервничаешь? – участливо спросил вошедший.

Андрей вздрогнул от неожиданности и подскочил бы на диване, если бы его не затормозила рука неизвестно откуда появившегося Светловолосого. Тот бесцеремонно схватил подростка за шиворот.

– Сидеть, – прошипел Светловолосый, и Андрей окончательно сник.

– Вы же обещали, – пробормотал он, – говорили, что отпустите. Я все уже сказал. И телефон Егора, и адрес. И все, что знал про эту Лизку.

– А про бар, где они любят собираться? – Хозяин, обладатель приятного баритона, сел рядом с Андреем на диван.

– Так ведь они меня ни разу с собой не брали. Хоть я и просил. Даже не знаю, где он находится.

– А почему не брали? Вы же дружили. Вместе занимались паркуром, – в голосе Хозяина слышалось участие.

– Все из-за этой Лизки-стервы. Считает себя лучше всех. Думает, из богатых, так все можно. На меня вообще внимания не обращала. А у моих предков, между прочим, тоже свой бизнес.

– Так родители Лизы известные люди? – Хозяин и Светловолосый переглянулись.

– Ну да. У ее отца сеть магазинов модной одежды и еще чего-то. Я точно не помню. Я, – парень встрепенулся, – я ее даже сфотографировал. На сотовый. Хотите посмотреть?

– Сотовый, – Светловолосый протянул руку.

– Вот, вот эта фотка! – Андрей протянул телефон Светловолосому. Тот чуть ли не обнюхал мобильник и, мельком посмотрев на фотографию, передал сотовый Хозяину.

Хозяин поморщился. Фотография была некачественной. К тому же девушка явно не собиралась позировать. Скорее в этот момент она недовольно отворачивалась от навязчивого поклонника. Тем не менее даже на этом нечетком снимке виден был гордый профиль Лизы и шикарные черные, лежащие волной на плечах волосы.

– Мы пока оставим сотовый себе. А ты иди домой, – Хозяин встал с дивана.

– Вы меня, правда, отпускаете? – недоверчиво переспросил Андрей.

– Пойми, мы не собирались причинять кому бы то ни было зло. Тем более тебе, – Хозяин добродушно улыбнулся, и у Андрея отлегло от сердца. – Но твой друг Егор попал в одну неприятную историю. Мы пытаемся ему помочь. А он, скрываясь от нас, еще больше все запутывает. Поэтому, если увидишь его или Лизу, пожалуйста, скажи им, чтобы немедленно пришли сюда. А еще лучше, сразу позвони нам. Ах да, – Хозяин хлопнул себя по лбу и полез в карман, доставая оттуда навороченный смартфон. – Это тебе.

– Мне? – Андрей остолбенело глядел на смартфон.

– Уж если мы из-за этой фотки забираем твой телефон, надо же дать что-то взамен.

Светловолосый взял у Хозяина телефон и вложил его в руку Андрею. – Нажимаешь единицу и сразу же соединяешься со мной. Понял?

– Понял, – кивнул Андрей.

– Когда понадобишься – вызовем. И никому ни слова о том, что случилось.

– Да, конечно, – Андрей попятился к двери.

Светловолосый пошел было за ним, но его остановил повелительный жест Хозяина.

– Его проводят, – он подождал, пока за Андреем закрылась дверь, и произнес: – В баре надо посадить наших людей, и этот, – он кивнул головой в сторону двери, – пусть появляется там на пару часов каждый день.

Светловолосый согласно наклонил голову.

– Найди, наконец, эту девчонку, – он швырнул бывший сотовый Андрея в руки Светловолосому. – Теперь-то информации о ней хватает.

– А тот, внизу, ничего не сказал? – задал вопрос Светловолосый, старательно отводя глаза.

– Пока нет, – Хозяин скривился, словно откусил кусок лимона. – Меня он вообще больше не волнует. Пусть сдохнет там в подвале. А не сдохнет, пригодится нам на церемонии.

Светловолосый осторожно, одними уголками глаз, усмехнулся. Выходит, и хозяин не с каждым может справиться. А кто бы подумал, что этот рыжий мальчишка окажется ему не по зубам.

– И сколько можно возиться с сотовым оператором? – сорвавшись, крикнул на него Хозяин. – Даже если у Егора выключен сотовый, его, насколько я понимаю, все равно можно отследить.

– У нас пока нет доступа. Но мы работаем.

– Так иди и работай, – рявкнул Хозяин и посмотрел в спину торопливо выходящему Светловолосому. Потом перевел взгляд на свои руки. – Нет. С этим определенно надо что-то делать. Процесс набирает обороты.

Он прошел в ванную и, закатав рукава по локоть, с удовольствием подставил руки под струю холодной воды. Потом достал из висящего рядом шкафчика стеклянный флакон. Вынув из него пробку, вылил на промытые раны его содержимое. Глубокие язвы на глазах стали затягиваться, покрываясь тонкой полупрозрачной кожей. Вот только рукам стало очень-очень холодно.

– Черт, – выругался Хозяин. Непослушными, дрожащими пальцами вытащил из шкафчика второй флакон и, открыв его зубами, вылил жидкость сначала на одну, затем на другую руку. Он с облегчением почувствовал, что пальцы, а за ними ладони, запястья и локти обретают прежнюю чувствительность.

Мужчина старательно промокнул влажную кожу насухо мягким полотенцем и вышел из ванной. Он открыл бар. Налил себе стакан виски и не смог скрыть вздох разочарования. На правой руке вновь стали проступать противные старческие веснушки.

 Глава 5 
Егор уже минут сорок размахивал топором, аккуратно раскалывая чурбаки на четыре части. Совсем как в этих древних фильмах про войну. Только там такой работой занимались женщины, потому что их мужья ушли на фронт. Егор остановился, вытер пот со лба и вспомнил разговор с бабушкой.

– Ну, раз ты обучение затягивать не хочешь – начнем с самого простого, – усмехнулась она. – Иди во двор и наколи дров.

– Дров? – поразился Егор, ожидая услышать как минимум лекции об обучении полетам на метле или, в крайнем случае, о том, как быстро проходить сквозь стены.

– Ну да, а что так удивился? – нахмурилась она. – Весна нынче холодная. Да и за обучение ты как-то расплачиваться должен. Это – закон. А дед-то у меня совсем уже прозрачный. – Где-то в углу послышалось недовольное кряхтенье, но Ираида, как обычно, не обратила на него внимания. – Того и гляди скоро совсем растворится. Должен же кто-то ему помогать.

А потом дед стал вредничать. Сначала спрятал от него топор. Потом куда-то подевались теплые перчатки. Егор страшно разозлился и от досады пнул стену дома. И тут же ему стало стыдно. Точно живое существо ударил. Он вспомнил, как в детстве они жили с матерью в каком-то подвале. Там было очень холодно, и только чашка горячего чая, заботливо принесенная мамой, согревала его. Ее так приятно было держать в руках. Потом они снова жили по каким-то подвалам. Но уже не таким холодным. В них стояла мебель, а у него даже был свой диван. Егор вдруг отчетливо понял, что все это реальные воспоминания, а не игра воображения, как всегда пыталась уверить его мама. Так от чего или от кого она его так долго прятала? Что за тварь охотилась за ними и наконец нашла и убила ее? Егор потер лоб. Он не мог найти ответа. Пока не мог. И, судя по всему, единственным человеком, который мог ему помочь, была бабка. Парень поежился, подмораживало. Он будет выглядеть полным дураком. Его попросили о такой простой вещи, как заготовка дров, а он не справился.

– Ты его не бойся. Он страшный, но хороший, – прозвучали в голове слова мамы. Давно забытые, затолканные в самый дальний уголок памяти воспоминания накатили с новой силой. – Мне надо уйти на всю ночь, но ты не бойся. Он тебе и сказку почитает, и сны плохие прогонит, – обнимая его, говорит мама и нежно целует в лобик.

Егор лежит на большом-большом диване. Он едва занимает половину его, кутаясь в яркое цветастое одеяло. А рядом на табуреточке сидит мохнатый мужичок ростом с эту самую табуретку. Пока мама целует Егора, он корчит мальчику смешные рожицы. Потом прячет голову под руку, и вдруг вместо нее у дядьки появляется кошачья мордаха. Егор удивленно таращит на нее глаза и дергает маму за платье, указывая на полукота-получеловека. Но стоит маме повернуться, как на табурете опять чинно восседает мужичок. Он серьезно сложил ручки на коленях и согласно кивает в такт всем маминым наставлениям.

– Не буду с ним оставаться, – вопит маленький Егорка. Ему очень не хочется, чтобы мама уходила. – Он прячет мои игрушки.

– Да он просто озорничает, – успокаивает его мама. – Ты же знаешь, что делать. Платочком ножку стола или табуретки обвяжи и скажи: «Хозяин, поиграй и обратно отдай».

Мама уходит, оставив за собой шлейф восхитительного цветочного запаха.

– Бедные вы мои, – шепчет ему мужичок и гладит по голове мохнатой лапой, навевая сон.

Егор вздрогнул от того, что окончательно замерз. Теперь он знал, что делать. Достал из кармана носовой платок. Спасибо мамочке, она засовывала ему платки во все карманы. Обвязал его вокруг ножки стоящей на улице деревянной скамейки.

– Хватит, дедушка! Поиграй, да топор и рукавицы обратно отдай.

– Да кто их брал-то, твои рукавицы. Вон, лежат тута на скамейке. Никого не трогают, – заворчал хозяин, показывая на рукавицы, вместе со стариком неожиданно появившиеся рядом с Егором.

– И еще топор, – произнес Егор, вопросительно глядя на деда.

– Вот тебе топор, – дед достал его из-за спины и обиженно засопел. – И вовсе я не прозрачный. Я еще мужик хоть куда.

– Конечно, не прозрачный, – согласился Егор, надевая рукавицы, и отправился к тому, чему еще предстояло стать дровами. Минут двадцать он возился, приспосабливаясь колоть кругляшки на здоровенной колоде. И был очень благодарен деду за отсутствие едких комментариев. Но потом Егор приноровился. И когда расколол первый чурбан, то так обрадовался, что чуть не станцевал победную пляску индейского вождя рядом с трупом поверженного врага. Дальше дело пошло быстрее. Сейчас мокрый от пота Егор смотрел на кучу наколотых дров и не меньшую кучу чурбаков. Он прикидывал: чтобы переделать всю эту работу, понадобится минимум два дня. Тоже мне, нашли Золушку. Кстати, как там эта девица справилась с непосильной работой, чтобы свалить на бал? Кажется, с помощью феи. Егор усмехнулся. Старичок, суетливо укладывающий дрова в поленницу, до феи явно не дотягивал.

– Чего там хмыкаешь? – Дедок остановился и хитро на него посмотрел. – Оно верно, сила есть, ума не надо. Топором вот научился размахивать. Теперь чем займешься?

Егор нахмурился. Старик явно смеялся над ним. Неужели он делает что-то не так? Да нет, вроде с дровами все в порядке. Топите ими что хотите. И тут Егор хлопнул себя кулаком по голове. Нет, надо определенно быть кретином, чтобы не без помощи старика догадаться о такой простой вещи. И где были его глаза, а главное – голова?

– Я выгляжу полным идиотом, да? – обратился он к деду, прячущему усмешку в бороде.

– Нет, не расстраивайся, чего уж там. Пригодятся дровишки. Нам их теперь для баньки года на два хватит, – добродушно произнес дед. – Ну так в тепло пойдем или еще топором помашешь? – не удержался он.

Егор двинулся к дому. Ираида сидела за столом, что-то записывая в толстую и довольно потрепанную книгу. Увидев его, она отложила фолиант, бережно закрыв его на застежку.

– Ну что, богатырь, умаялся? Не переживай, сейчас накормлю тебя. А потом с новыми силами опять во двор.

– Тетя, – Егор застрял на пороге, внимательно обводя избу взглядом. – Я вот подумал, а зачем нам дрова, если печи нет? Или я ее не замечаю?

– То есть ты уже начал думать? – удовлетворенно кивнула головой его бабушка-тетушка. – Поверь мне, мозги для ведуна важнее мускулов.

– Да понял я уже, – кивнул Егор. Он устало опустился на лавку.

– А раз понял, запомни простое правило: сначала думаешь, потом делаешь. На ведуне ответственность лежит большая. Человек неразумный спичку горящую под деревом бросит – пол-леса сжечь может. Потому лешие и не жалуют людей, выпроваживают их всячески. А ты вообще не человек. И спрос с тебя другой. Обладая такими знаниями, как у меня, один листочек неразумно зацепишь – леса до горизонта исчезнуть могут.

– Да ну? – Егор не смог сдержать возгласа удивления.

– Лапти гну, – нахмурилась Ираида. – И почему у меня внук, а не внучка? – неожиданно добавила она без перехода.

– Чем тебя внук не устраивает? – удивился вошедший в избу дед.

– Тем, что девочки мир по-другому чувствуют. Да и с девочкой все было бы понятно. Она сразу наша. А ты, Егор, не обижайся, наш, но только наполовину.

– Да я уже понял, что мой отец человек, – улыбнулся Егор. – Но ведь это тоже неплохо?

– Смотря какой человек, – произнесла Ираида и переглянулась с дедом.

– Мама говорила, что отец был очень хорошим человеком, – напрягся Егор.

– Он действительно был хорошим, – сказал старик, делая ударение на слове «был». Дед подошел и обнял Егора. – Ну, чего ты к парню привязалась: наша кровь, не наша? – бросил он Ираиде. – Знаешь же, даже если восьмая часть нашей крови есть, она все равно человеческую пересиливает. Именно поэтому мы живы и здесь.

– Хорошо, чтобы ты был прав, – Ираида грустно кивнула на книгу. – Я тут все уже пересмотрела. Все возможности перебрала. Да только все равно половина на половину выходит. И как мне его учить, когда я не знаю, какую парень дорогу выберет?

– Какую захочет, такую и выберет. А твое дело – слово держать, – философски заметил старик и потер ладошки. – На обед-то у нас сегодня расстегаи с мясом и грибами. А щи я какие сварил!

Егор задумчиво посмотрел на материализовавшуюся в углу печь, из которой старик стал вытаскивать на стол горячую еду. Он машинально отметил, что у печи нет трубы, ведущей к крыше. Ладно. С этим чудом разберемся позже. Парень подошел к столу и подсел к Ираиде.

– Ты боишься, что я стану злым колдуном, вроде этих монстров из фильмов?

– Про монстров ничего сказать не могу, – одними губами улыбнулась она. – Никогда их в своей жизни не видела, хоть и пожила долго. А что касается зла… Скажи, ты как думаешь, я вот хорошая или плохая?

– Наверное, хорошая, – неуверенно сказал Егор.

– Спасибо на добром слове. Хотя, думаю, что большинство жителей соседней деревеньки вряд ли с тобой согласятся.

– Да ты ведь их лечишь, помогаешь, – поразился Егор, – мне тот мужик рассказывал, который подвозил.

– Дак ведь она не всех лечит и не всегда, – опять подключился к разговору дед.

– Почему? Я не понимаю, если ты можешь помочь? – Егор внимательно посмотрел на Ираиду.

– Потому что человек порой болезнью за свою непомерную гордыню наказан или за то, что обидел кого-то. Я-то болезнь сниму и выброшу, а он так и не поймет, что сделал, и не исправится, – пояснила Ираида. – Хотя бывает по-разному. Все не упомнишь. Вот смотри, – она вытащила из-за пояса тонкий изящный нож. Перехватила его рукой сразу за клинок, вплотную к резной рукоятке и оставила лежать на указательном пальце. Нож качнулся пару раз и застыл. Ни лезвие, ни костяная ручка не перевешивали друг друга.

– Классная балансировка, – заметил Егор.

– Это называется равновесие, – улыбнулась Ираида. – В мире все взаимосвязано. И кто-то считает своим долгом делать все для сохранения равновесия, чтобы не разрушить хрупкий, окружающий нас мир. А кто-то, – она тяжело вздохнула, – уверен, что мир не совершенен, и берет на себя право перекроить его под себя. Я отношу себя к первым. А ты пока закрытая книга. И кем станешь, покажет только время.

– А кем была моя мама? – не удержался от вопроса Егор.

В избе повисла гнетущая тишина.

– Я думаю, – наконец ответила Ираида, – что она была где-то посередине. Она очень старалась никому не навредить. Но определилась только в конце жизни. Теперь я точно знаю, она согласилась бы со мной.

– Это почему? – спросил Егор.

– Потому что ты здесь. И хватит болтать. Надо, в конце концов, поужинать. У меня еще куча дел. Ты помогать-то мне будешь?

– Буду, – с набитым ртом пробормотал Егор. – Ба, то есть тетя, а что у тебя за книга такая, в которой ты все это высмотрела?

– Ты дашь поесть или нет? – фыркнула Ираида, пододвигая кружку с молоком. – Будет тебе и книга, и полеты на метле, и хождение сквозь стены, – хитро посмотрев, сказала женщина.

– Ты что, мысли читать умеешь? А меня научишь? – поразился Егор.

– Мысли читать несложно. Особенно у таких, как ты, – покачала головой Ираида. – Знатные у тебя сегодня щи, дед, – повернулась она к старику.

Голем шел по городской улице. Несколько дней он провел в приюте для бездомных. Правда, люди, создавшие его, назвали это заведение «Рука помощи». Пребывание там ознаменовалось для него сразу несколькими событиями. Во-первых, получив сухую и чистую, но уже кем-то ношенную одежду, двойник Егора понял, что его новое тело требует еды. Не сказать чтобы это открытие его порадовало. Значит, теперь придется еще и о пропитании заботиться.

Во-вторых, в приюте куда-то исчез прибор, периодически тренькающий на груди. Голем не особенно расстроился. Все равно не умел им пользоваться. Ему скорее было жаль добровольцев из приюта. Они, ласково заглядывая постояльцам в глаза, расспрашивали о пропаже. Двойник Егора прекрасно знал, где вещь. Но ему было плевать. По правилам своего мира, указав на вора, он мог придушить его собственными руками. Но в этом мире такой простой и очевидный выход из ситуации, очевидно, был неуместен. Слова добровольцев о том, что воровство грех, и Господь за это накажет, вызывали у постояльцев кривые усмешки. И этого голем тоже не мог понять. Если хозяева дали тебе приют, как можно сметь смеяться над ними? Ему очень хотелось размазать по стене тощего беззубого мужичка, присвоившего вещь. Она досталась ему только потому, что двойник, впервые за все время, провалился в тяжелый сон почти на сутки. Но, как воин, он рассудил, что не стоило привлекать к своей особе излишнее внимание из-за какой-то малопонятной тренькающей безделушки. И беззубый тип остался жив.

Кстати, сон был еще одной серьезной проблемой. Воин не может заснуть где попало, не обеспечив себе безопасность. Но в этом мире с наступлением темноты все становились вялыми. Потом и вовсе превращались в безмозглые сопящие мешки с отрубями, не соображавшие, что происходит вокруг. Голем остановился и с тоской посмотрел на руки. Он стал несовершенным созданием. И этот их Бог, о котором так много говорили люди в приюте, вселил его в слабое тело, потому что он проиграл битву у себя дома. Так что здесь он просто обязан был победить. Иначе, кто знает, не превратят ли его в следующий раз в слизняка.

Двигаясь вдоль по улице, он подошел ко входу в подземелье. Люди, торопливо обегая его, спускались по ступенькам вниз. Может, именно там ему удастся найти безопасное место? Он двинулся вперед. Чуть подальше маячили какие-то металлические ограждения. Вот человек подошел, поднес к ним руку, и ограждение раздвинулось, пропуская его. Голем присмотрелся. В руках у людей были какие-то бумажки, вроде того квадратика, что дала ему тетка в парке. Они брали их в маленьком окошечке в стене, обменивая на деньги. Что такое деньги, голем уже знал. В приюте его просветили. Впрочем, нет, эти кусочки бумаги были и в другом месте. Двойник подобрал один из прямоугольников, лежащих на грязном каменном полу. Если они с помощью этого проходят внутрь в подземелье, то почему там за это платят деньги, а здесь они просто валяются на полу? Он не мог понять, в чем дело, и остановился.

– Не стой на дороге, придурок, – его кто-то толкнул сзади. Мимо, смеясь, прошла толпа молодых людей.

– Дай денежку, денежку дай, – кто-то схватил его за ногу. Голем брезгливо дернул ногой. Какая-то женщина, одетая в дырявую вязаную шапочку неопределенного цвета и такую же кофту, вытаращив пустые глаза, скалилась безумной улыбкой. – Дай денежку! – повторила она и зашлась тяжелым кашлем.

Он присмотрелся: на картонке перед нищенкой лежала горка мелочи и несколько бумажных купюр.

– Развелось бомжей. И куда милиция смотрит, – прошипела какая-то старушка, с клеенчатой сумкой на колесиках, старательно их объезжая. Словно в ответ на ее слова к двойнику Егора подошли два человека в форме.

– Сержант Степной, ваши документы, – козырнул один из них.

Голем полез по внутренний карман куртки. Он помнил слова женщины в оранжевой майке. Выудив из груды одежды куртку, она несколько раз повторила ему: «Я перекладываю твои документы сюда, ты понял?»

– Ты, парень, шел бы домой, – сказал сержант уже совсем другим тоном, возвращая красную книжечку. – На наркомана ты не похож. Но будешь болтаться по городу в таком виде, точно загремишь в отделение.

– У меня нет дома, – произнес двойник.

– Знаешь, в шестнадцать я тоже сбегал. Думал, родители – придурки. А потом понял, что они мне только добра хотят. Ну, тебя проводить или сам? – Сержант легонько толкнул его к выходу из метро. Не обращая внимания на нищенку, милиционеры пошли дальше.

– Сам, – кивнул головой голем и пошел к ступенькам, ведущим наружу. Теперь он знал, как стать незаметным в этом городе.

– Мы его засекли, – Светловолосый выложил перед хозяином веером фотографии приюта.

– С ума сойти, потомственному ведьмаку помогают люди божьи, – криво усмехнулся Хозяин.

– Полагаю, они даже не догадываются, кто он. Как, впрочем, и он сам, – позволил себе комментарий Светловолосый.

– Вы уже были в этом приюте?

– Пока мы точно знаем одно: там его сотовый. Поставили наружку. Но без ваших указаний мы не хотели бы…

– …чтобы все повторилось, как в прошлый раз, – закончил за него фразу Хозяин.

Светловолосый благоразумно промолчал.

– Значит, так, действуем тихо, без шума. Хватит прошлого раза с трупами. Кто-то один зайдет внутрь и выяснит: там ли парень? Придурков этих не трогать. – Указательный палец с грязно-серым, изъеденным грибком ногтем ткнул в фотографию сотрудников приюта. – А вот снаружи наших должно быть побольше. Организуй.

– Кто пойдет внутрь? – уточнил Светловолосый.

– Ты, как самый разумный, – усмехнулся Хозяин, и от этой усмешки по спине у Светловолосого побежали мурашки.

– Вы ведь не милиция. Да? – Голос стоящей перед Светловолосым толстушки звучал непреклонно. – Посторонним мы не сообщаем информацию о наших постояльцах.

– Послушай, – у Светловолосого чесались руки. Отвесить бы пару пощечин этой фанатичке в оранжевом. Сразу бы заговорила по-другому. Но он должен выполнять приказ. Мужчина тяжело вздохнул и постарался придать голосу мягкость. – Паренек запутался. Его ищут родные. Я пришел просить вас о помощи. К тому же, – он полез в карман за бумажником, – я могу сделать солидное пожертвование на твое богоугодное дело.

– Не помню, чтобы мы переходили с вами на «ты», – лицо женщины стало бордовым от гнева. – И не смейте предлагать мне деньги! Помните об этом! – Она ткнула пальцем в надпись на своей майке. «Бог всегда с тобой» – гласила она.

– Если он с тобой, почему бы ему не вмешаться? – зло рявкнул Светловолосый.

Женщина отшатнулась от него.

– Немедленно уходите отсюда. Сейчас уже вечер. Люди ложатся спать.

– Вот и чудненько. Значит, все на местах, – он небрежно отодвинул женщину и пошел по коридору. Потом, пробормотав: – А почему бы и нет, – набрал номер Егора.

Где-то в приюте зазвонил телефон. Не веря в удачу, Светловолосый двинулся на звук. Телефонный звонок неожиданно смолк. Но Светловолосый уже знал, откуда он шел. Он ногой открыл дверь в комнату и с удивлением увидел там три пустых кровати, аккуратно застеленных чистым накрахмаленным бельем. На четвертой копошился тощенький мужичок, что-то старательно засовывающий под подушку. Он обернулся на звук распахнутой двери и раскрыл беззубый рот.

– Телефон! – Светловолосый протянул руку.

Мужичок беспрекословно сунул руку под подушку и, достав оттуда сотовый, протянул его властному человеку, вломившемуся в комнату.

– Что вы себе позволяете? – Из-за спины Светловолосого высунулось красное от гнева лицо заведующей приютом. – Немедленно уходите отсюда!

Тощий мужичонка неожиданно вмешался в разговор:

– А он щас пойдет, милая, не волнуйся. Ты оставь нас пока. Разговор у нас мужской.

– Так вы его знаете? Петр Данилович, у нас после десяти никаких посещений. От вас я этого не ожидала, – с лица женщины постепенно стала сходить нездоровая краснота. Она помялась и произнесла: – Только пять минут, – и, гордо развернувшись, вышла из комнаты.

– Дура-баба, но добрая, – беззлобно сказал мужичок. – Ты дверь-то прикрой. Сквозит.

Светловолосый толкнул ногой дверь и произнес:

– Где он?

– Телефон? У тебя. Извини, что взял. Бес попутал. Я ведь завязал уже. А тут такая красивая штука. И там внутри игры. Я, знаешь, играть люблю. На том и горю каждый раз. Как теперь.

– Хватит трепаться. Где парень? – Светловолосый угрожающе придвинулся к мужичку.

– Так ты про него, а я сразу-то и не понял.

Светловолосый схватил мужичка за грудки и выволок из кровати.

– Погоди, – мужичок безуспешно попытался освободиться. – Откуда я знаю, где он? Уехал, наверное.

– Куда уехал?

– Да почем я знаю? – искренне удивился мужичок. – На вокзале поездов много. Все идут в разные стороны.

– Так ты на вокзале телефон украл, что ли?

– Ну да, а я о чем говорю. Малец заснул. Я телефон и снял. Парнишка еще молоденький, глупый, телок телком. Кто ж на вокзале спит?

Светловолосый швырнул мужичка обратно на кровать и, достав из кармана фотографию, сунул ему под нос:

– Он?

– Точно он, – закивал мужичок.

– Когда его там видел?

– Дня три-четыре назад, я по вокзалу ходил и, того, прибарахлился.

– А эта, – Светловолосый указал на дверь, – вела себя так, как будто парень где-то в приюте.

– Так ведь дура-баба, – жалко пожал плечами мужичок. – Да ты сам посмотреть можешь. Приютик-то – всего пять комнат. Мне с того парня что, а вот за телефончик, может, хоть денег дашь?

– Ага, щас, – Светловолосый сунул телефон в карман и мрачно сплюнул на пол. – Значит, три-четыре дня назад на вокзале? Очень даже может быть, – он покачал головой в такт своим мыслям и вышел, не закрыв дверь.

Мужичок послушал удаляющиеся шаги. Закрыл дверь и осторожно присел на кровать.

– Петр Данилович вор и игрок, но никак не стукачок, – прошептал он себе под нос и погладил накрахмаленную подушку. Ему в принципе было наплевать на того парня. Но вот Валентина, эта толстая верующая тетка, заведующая приютом…

– Дура-баба, слишком добрая, – прошептал он.

Дни шли за днями. Егор, имевший до этого смутное представление о природе колдовства, теперь понял, что оно имеет мало общего с тем, что показывают в мистических фильмах и триллерах. Никаких ужасов, тайных комнат, зажженных свечей и ритуалов по ночам. Вместо этого тетка, как он называл Ираиду, каждый день выкладывала перед ним по новой книге. Книги были, как сказали бы одноклассники Егора, заумные. Особенно ему запомнилась одна из первых. Когда тетка положила перед ним массивный фолиант, обтянутый рыжей, кое-где потрескавшейся кожей, он восхитился.

– И сколько же ей лет? – не удержался от вопроса Егор.

– Да почитай уже около трехсот, – ответила Ираида. – Пока начинаем с самого простого. Значит, так. До обеда все прочитаешь. После расскажешь мне, что уяснил. Учти, вопросы буду задавать строго.

Егор недоверчиво посмотрел на бабушку. Пододвинул к себе толстую книгу. Открыл первую страницу и прочитал: «О природе и погоде». Пролистнул пару страниц. От незнакомых слов с ятями зарябило в глазах. Наугад ткнул пальцем и прочитал вслух: «Отрицательно заряженный низ облака поляризует поверхность Матушки-Земли под собой так, что она заряжается положительно, и, когда появляются условия для электрического пробоя, возникает разряд молнии».

– Теть, это что – физика? – оторвался он от книги. – И при чем здесь колдовство?

– При том. Только неумехи наугад заклинания произносят. Оглавление посмотри.

Егор перевернул книгу. Действительно, после многочисленных статей, вроде «Природа рождения грозовых облаков» или «Где чаще всего являются молнии», шел раздел: «Простейшие заклинания по изменению погоды». Первым пунктом там значилось: «Как быстро вызвать летний дождь».

– Теть, а если я перейду сразу к заклинаниям, я смогу, например, вызвать грозу? – произнес Егор.

– А то как же, – кивнула Ираида. – Только проживешь после этого недолго.

– Почему? – изумился Егор. – Вызывать дождь так опасно?

– Дождь вызывать неопасно. Иногда даже полезно. Но надо знать, в каких случаях это можно делать и на что повлияют твои действия, да и стоит ли вообще вмешиваться в данный момент в природу. – Ираида выжидательно замолчала, словно проверяя, понимает ли Егор, о чем она говорит.

– То есть речь опять идет о равновесии, – догадался Егор. – И если я его нарушу, что произойдет?

– Прилетят хмарники и голову тебе открутят.

– А хмарники – кто такие? Это вроде мифических существ, что ли?

– Угу, для кого мифические, для кого не очень, – что-то вспомнив, Ираида потерла правое плечо. – Думаешь, ты один такой умный, сразу к заклинаниям захотел перейти? Все мы через это прошли, – и она ласково ему улыбнулась. – Вот смотри, – ведьма без труда открыла книгу на нужной странице.

«Хмарники. Они же погодники, – гласила книга, – с виду дети. Облакогонители – пасут тучи. Ладят с ведунами. Серчают, коли решают, что в их дела без спросу вмешались. Могут поранить и даже покалечить за то малоопытного ведуна. Хмарников задабривают молоком от черной коровы да яйцом от черной курицы. Оную провизию надобно иметь про запас».

– Ну да, – хмыкнул озадаченный Егор. – Теперь всегда буду носить в рюкзаке куриные яйца.

– Егорушка, – Ираида преувеличенно ласково потрепала его по голове, – у меня дел полно. Встретимся после обеда.

– Тетя, ты серьезно думаешь, что я успею? – Егор чувствовал очередной подвох.

– Ты же хотел все пройти быстро. Вот и учись свое «быстро» в отведенный срок втискивать. – Она развернулась, накинула на себя шаль и вышла из избы.

– Дед, хоть ты мне можешь объяснить, что происходит? – Егор глянул в угол.

Там сначала раздалось кряхтенье. Потом появилась печь. С нее, ворча, слез старик.

– Я ужо человек пожилой. Чего ты меня спозаранку будишь?

– Объясни, – не обращая на его ворчание никакого внимания, потребовал Егор. – Как я могу это, – он указал на книгу, – прочитать до обеда? Да еще и заклинания выучить.

– Да очень просто, – старик полез в карман своих штанов и вытащил оттуда старый круглый железный будильник. Когда-то он был синим, но теперь краска на нем выцвела и местами обтерлась. – На тебе в помощь. Смотри – до обеда еще четыре часа. А с этим будильником не время тебе, а ты времени хозяин.

– Он что, волшебный? – удивился Егор, с недоверием глядя на круглое чудо, неровно стоящее на столе на разболтавшихся ножках.

– Эх, молодежь, все бы вам волшебное да необычное. Я этот будильник купил, когда лучшим работником в колхозе числился. Мне его по разнарядке выделили. Во! – Дед поднял указательный палец вверх. – Поощрили за отличный труд.

– И что? – Егор окончательно запутался, не понимая, каким образом старый колхозный будильник ему поможет. – Дед, ты понимаешь, что с этим заданием я как Крошечка-Хаврошечка. Сделать должен, а времени не хватает. Но ей-то хоть волшебная корова помогла. Влезет она в одно ушко, из другого вылезет, и вся работа переделана. А мне что делать?

– Хаврошечка, говоришь? Это ж какие уши у этой коровы? – Старик зевнул и почесал бороду. – Что-то помню. Вроде какая-то буржуазная сказка. О ней парторг нам на собрании во время коллективизации говорил. Мол, это только в капиталистических сказках все само делается. А советский колхозник должен всего сам своим трудом добиваться. Чтобы строить этот, как его. Опять забыл, – дед снова зевнул.

– Дед, – не выдержал Егор, – ты что, издеваешься?

– Не выспался я, – дед еще раз картинно раскрыл рот и потянулся. – Волшебное-то – оно здесь, – он постучал себя по голове и растворился в воздухе вместе с печкой.

– Очень смешно, – Егор повертел в руках будильник и поставил его обратно на стол. Потом открыл книгу и углубился в чтение. Он не ожидал, что чтение этой книги так затянет. Оказалось, что облака сильно отличаются друг от друга. А грозовая туча – это вообще что-то безумно совершенное. Егор оторвался от шуршащих страниц и мельком взглянул на часы. Так-так. Прошло уже два часа, а он едва одолел шесть первых глав. Егор задумался. Дед говорил, что он времени хозяин. Итак, шесть глав за два часа. Следовательно, пришлось потратить на каждую главу по двадцать минут. Осталось прочитать еще восемнадцать глав. Получается чуть больше шести минут на главу. Егор вздохнул. Но почему бы не попробовать.

Парень углубился в книгу, одновременно представляя себе, что время вокруг застыло и стрелка будильника не движется, приклеившись к циферблату. Закончив читать, с опаской посмотрел на часы. Прошло всего двенадцать минут. Может, эта глава просто оказалась короче? Он снова засек время. Теперь удалось улучшить результат до восьми минут. Со следующей главой ученик ведьмы справился уже за пять.

После десятой главы Егор перестал обращать внимание на будильник, сосредоточившись на содержании книги. Тем более что началось самое интересное. Процесс управления погодой был настолько захватывающим, что Егор даже перечитал последние главы пару раз. Задумчиво улыбаясь, он закрыл книгу и отложил ее в сторону. В своих мыслях Егор видел себя чуть ли не Зевсом-громовержцем. Вот он протянул руку, набежали тучи, и полыхнула молния. И Алена, которая была рядом, смотрела на него такими восхищенными глазами. Резкое треньканье вывело его из раздумий. Егор уставился на прыгающий по столу будильник. Стрелки показывали ровно полдень.

– Неужели ж тяжело выключить, – мозолистая рука деда накрыла будильник. – Не дают поспать человеку, – он сунул будильник в карман.

– Горазд ты спать сегодня, – раздался голос Ираиды, вошедшей в дом.

– Дак к перемене погоды, матушка, – оправдываясь, сказал дед. – А ты уж вернулась. У меня в печи кашка томится с мясом. Накрывать уже?

– Погоди. Вот с внучком о книге поговорим. Прочитал ли? – обратилась Ираида к Егору.

– Прочитал, – сдержанно, но гордо ответил Егор.

– Понял ли чего? – Ираида посмотрела на него оценивающе.

– А вот и понял! – Егор встал, сложил пальцы рук и прошептал простенькое заклинание по вызову грибного дождика. Он сам поразился произведенному эффекту. Под потолком тотчас зависло несколько полупрозрачных тучек. Из них ливанул самый настоящий дождь. Потолок был не то чтобы высоким. А потому голова Егора очутилась прямо в середине одной из тучек. Он моментально промок. Поэтому безуспешно тер глаза, стараясь разглядеть, сквозь текущую по лицу воду, что-нибудь вокруг.

– Ты что ж это делаешь, поганец! – запричитал дед. – Крышу мне, что ли, прохудил? Избу затопить решил?!

– Все в порядке с твоей крышей, – Ираида едва сдерживала смех. Она подняла руку, щелкнула пальцами, и тучки исчезли, словно их и не было. О прошедшем дожде напоминали только лужи на полу.

Дед придирчиво осмотрел потолок и прошипел Егору в ухо: – Сейчас тебе, поганцу, принесу тряпки. Все вытрешь насухо, – и он больно щипнул его за руку.

Егор, никак не ожидавший такого поведения от деда, чертыхнулся и потер место щипка.

– Ты не сердись на него, – посмотрела вслед деду Ираида. – Дом для домового – его мир. Он всю жизнь его обустраивает, налаживает связи с другими мирами. И если с домом что-то случается: пожар ли, наводнение, или люди просто старый дом бросают, в новый переселяются – то домовой так затосковать может, что умрет. Сколько их за последние сто лет померло?! Люди обычаи забыли. С собой на новое место не приглашают. Страх, да и только.

Дед появился и всунул ворох тряпок в руки Егору.

– Вот эта для стола, эта для лавок, эта для пола. А вот этими стены промокни. Видишь, накапало, – сердито наставлял он парня.

– Дедушка, прости, – Егор опустился на пол и стал тряпкой собирать воду. – Не хотел я тебя обидеть и дому плохо сделать. Честное слово.

– Да что ты, милый, – дед расчувствовался и пустил слезу. – Чего ж сразу на колени-то передо мной. Давай-ка я тебе помогу. – Он схватил тряпки и стал собирать воду вместе с парнем.

Егор, недоумевая, посмотрел на Ираиду. Но она предостерегающе приложила палец к губам. Мол, не серди хозяина. Пусть заблуждается, думает, что ты перед ним на колени бухнулся. И Егор вернулся к работе. Минут через пятнадцать все было собрано, а тряпки прополосканы и аккуратно развешены на улице.

– А так даже лучше, чище стало, – протянул дед, оглядывая избу и оценивая проделанную работу.

– Да уж, – согласилась с ним Ираида, – хорошо хоть внучку не пришла в голову мысль молнию нам показать.

– Да что ты, что ты! – пугливо замахал руками дед. – От молнии-то ведь и сгореть дом может. Хватит об этом. Пугаете вы меня. Давайте лучше пообедаем.

Егор покраснел. Мысль о молнии приходила ему в голову, но заклинание было посложнее, и он побоялся перепутать слова. Он поднял глаза на тетку. Она смотрела на него проницательным насмешливым взглядом.

– Зато теперь наш мальчик не только знает, но и накрепко запомнит первое правило колдуна, – произнесла она, вместо слов укора: – Сначала думаем, потом делаем.

– Вообще-то, я думал, что дождь пойдет на улице, – прошептал Егор, наклонившись к тетке, когда дед посеменил к печи, вытаскивать чугунок с кашей.

– Я тоже так думала, когда в детстве грозу вызвала, – заговорщически прошептала ему в ответ Ираида и подмигнула. – А запах-то какой! – громко произнесла она. – Никак гречневая, да с мясом!

– С мясом! – гордо произнес дед. – А еще вот соленья из подпола: огурчики, капустка. – И, водрузив посередине стола чугунок, начал заставлять оставшееся пространство тарелками.

Прошло несколько недель. Честно говоря, Егор не особенно считал дни. Он был так занят, благодаря бесконечным заданиям своей бабки, что едва вечером доносил голову до подушки. И это вполне устраивало парня. По крайней мере у него практически не оставалось времени на раздумья о маме, Алене и прочих вещах. За все время выдался один только выходной. Вернее, бабка оставила его в покое во второй половине дня.

– Семик сегодня, – пояснила она ему, – уйду на гору с другими ведовками встречаться.

Егор не имел представления о том, что такое Семик. Но ему стало очень обидно, что Ираида идет без него.

– Не грусти, – Ираида ладонью взъерошила его волосы. – Авсень ты пропустил – это встреча весны. Сейчас Семик наступает. С весной прощаемся, лето привечаем. За ним Русальная неделя. Станем березку обряжать, договора о дружбе заключать, смотреть, какое лето выдастся, да песни обрядовые распевать. Но настоящее веселье будет на Ивана Купалу, тогда и пойдешь со мной. А сегодня отдыхай. Отоспись, что ли.

Совет был как нельзя более верным. Последние несколько ночей было полнолуние. И бабка учила его летать по лунному свету.

– В полнолуние его поймать легче, – наставляла она, после того как Егор совершал очередной кувырок с крыши в прошлогодний стог сена. – Летом-то оно сподручнее. Не так одежды много, а потому легче. Зато сейчас в грязь не свалишься.

Егор тем временем вылезал, отплевываясь, из подопревшего сена и упрямо поднимался по лестнице на крышу. В целом, после трех дней занятий он мог с трудом парить над землей в течение пары минут. Правда, однажды Егор, преодолев собственный страх высоты, просто птицей взмыл в небо. Но на луну неожиданно набежала тучка, и он понял, что падает камнем вниз. В полуметре над землей он беспомощно завис: не получалось ни спуститься вниз, ни подняться вверх.

– Все в порядке, внучек, – рядом с ним плавно опустилась на землю Ираида. Она повернула левую руку ладонью вниз. Егор тотчас оказался на земле.

– Ба, я же мог разбиться? Это ведь ты меня спасла, да? – Егор, сидя на земле, поднял на Ираиду глаза. От волнения он слегка заикался. Волосы слиплись от пота. Зато щеки постепенно переставали быть мертвенно бледными, приобретая естественный цвет.

– Испугался, родной? – Бабушка присела рядом и ласково прижала его к себе.

«И вовсе она не суровая и не злая», – подумал про себя Егор. Ему стало спокойно и хорошо.

– Вот и ладненько, – внезапно отстранилась от него Ираида. – Ну, вставай, чего сидишь? – Она легко вскочила на ноги. – И помни, я не бабка, а тетка. И вовсе бы ты не разбился. Может, покалечился бы чуток. Но для ведуна это не смертельно. А теперь, пока луна не зашла, давай еще разочек попробуем.

Нельзя сказать, что слова бабки успокоили Егора. За всю свою жизнь он всего один раз сломал руку. В самом начале занятий паркуром, не успел сгруппироваться. Тогда ощущения были не из приятных. И хотя ходил он в гипсе всего неделю из четырех положенных, вспоминать об этом было противно. А тут он мог получить несколько переломов сразу. Подумать только! Егор тяжело вздохнул. Ему совсем не хотелось снова учиться летать. Впрочем, после той травмы ему и паркуром не хотелось заниматься. А ведь через два года он стал одним из лучших, доказав и себе, и другим, что может. Егор сцепил зубы и полез опять на крышу. Он ненавидел эту лестницу, эту ночь, луну и дурацкую метлу, которая все время путалась под ногами.

– Тетя, – повернулся он к ней неожиданно, – а ведь ты ко мне вниз без метлы слетела.

– Так зачем она нужна, – пожала плечами Ираида. – Нет, конечно, если на встречу куда летишь, тогда уж без метлы не принято. Это как традиция. А так, по своим делам, да торопишься – только мешает.

– Тогда я тоже без метлы, – Егор осторожно положил ее рядом с собой на крышу. Потом поймал полосу лунного света и ступил на нее, раскинув руки, словно это могло бы помочь ему удержаться в воздухе. Дыхание перехватило. Он постоял так пару секунд, осознавая, что ему удалось это сделать. Он висел в воздухе рядом с крышей.

– Молодец, – похвалила его бабка, – а теперь лети вперед. Не ногами переступай, а лети.

Егор не двинулся с места.

– Ну, поставь себе цель, – как ни в чем не бывало продолжила бабка, – допустим, достичь забора или колодца.

Егор выбрал в качестве ориентира забор. Ему очень не хотелось в случае неудачи свалиться в ледяную воду. Выбрав цель, он на удивление легко заскользил по воздуху. Через пару мгновений, свободно паря над забором, он решил облететь по кругу двор. Парню показалось, что ночь стала совсем непроглядной. Но Егор постарался сосредоточиться на полете. Пролетел рядом с банькой и, обессиленный, приземлился у поленницы.

Егор чувствовал себя выжатым как лимон. У него не только дрожали руки. Его всего бил озноб.

– Экий ты нервный, – подошла к нему бабка.

Ему послышалось или в ее голосе звучала гордость? И все-таки что-то было не так. Он понял, что, когда посмотрел на небо. Там не было луны! Она исчезла. Вернее, была закрыта набежавшими тучами.

– Ираида, луны давно уже нет, – уставился он на бабку, чувствуя нарастающую панику.

– Да давненько. Тучки эти, чтоб им. Почти сразу набежали, как ты взлетел. А что, сам-то не заметил? – невинно спросила бабка, заботливо укутывая его своей шалью.

– То есть я опять мог упасть? Но ведь я же не упал. Тогда что получается?

Егор вспомнил многочасовые наставления Ираиды об особенностях лунного света, о том, как правильно выбирать угол, под которым возможны полеты, и уже в который раз почувствовал себя полным идиотом.

– Это значит, летать можно и без луны. Так? – Он вопросительно посмотрел на бабку, прожигая ее взглядом. Вот только в почти полной темноте взгляда этого было не видно. – Я должен был догадаться. Еще в первый раз, когда ты помогла мне.

– Так-то оно так, – пробормотала Ираида, потихоньку подталкивая его к дому, – только не все просто. Кому-то луна нужна, а кому-то особо одаренному и не очень. Пойдем-ка домой. Чайку попьем. Перенервничал ты. Согреться тебе надобно. А то ведь, и правду говорят, все болезни от нервов.

Егор дал увести себя в дом. Там на столе уютно горели свечи. И ждал уже горячий самовар. Он по детской привычке обхватил ладонями горячую чашку и понял, что действительно успокаивается.

– Зачем ты меня обманула? – Егор серьезно смотрел прямо в глаза Ираиде. Его темно-серые, практически бездонные серые глаза напомнили Ираиде совсем другого человека, и она внезапно разозлилась.

– А что я тебе должна была сказать, внучек? Поверь в себя, прыгни с крыши и полетишь? Так ты бы меня за выжившую из ума дуру принял. Ведь так?

Егор не мог не согласиться с доводами, поэтому благоразумно промолчал. Но Ираиду, видимо, уже нельзя было остановить.

– Вы ведь все вокруг теперь такие умные. Материалисты хреновы. Вам все нужно по полочкам разложить, доказательства предоставить. Вот тебе и была целая научная теория про лунный свет. Только не я ее придумала. – Ираида подскочила, выбежала в соседнюю комнату и вернулась с какой-то истрепанной, покрытой пылью книжкой. Эту книгу, в отличие от остальных, в доме явно не жаловали, а держали скорее из милости. – Вот смотри, – она всунула ему книгу в руки.

– Иоганн Готингейм «Жизнь ведьм и способы борьбы с ними». Это что? – искренне удивился Егор.

– Иезуит один написал. Считал, что хорошо в ведьмах разбирается.

– Иезуит – этот тот, кто ведьм преследовал и на кострах жег? – спросил Егор, недоумевая, как такая книга могла оказаться в доме у его бабушки.

– Ну да, – Ираида поджала губы, не желая продолжать эту тему. – Открой, это в середине.

Егор перелистнул крошащиеся в руках страницы и нашел нужную главу. «Полеты с помощью нечистого». Готический шрифт был очень неудобен для чтения. Тем не менее Егор нашел нужный абзац.

«А еще ведьмы летают с помощью лунного света. Делают они это в полнолуние. Вылетают на свои шабаши через трубу на метлах». – Егор поперхнулся от смеха, представляя, каких это размеров должна быть труба, чтобы вылететь через нее на метле. Это не ведьмой надо быть, а цирковой артисткой.

– Ты дальше-то читай, – не поняла его веселья бабка.

Дальше нудно пересказывалось, как именно и из чего делают ведьмы метлу. Какие заговоры произносят. А потом шло подробное описание структуры лунного света. С разбором того, как именно и куда надо ступать, чтобы взлететь. В общем, это и был источник той самой чуши, пересказанной ему бабушкой.

– Но если все это чепуха, – он осекся под ее строгим взглядом, – то есть теперь я знаю, что все это глупости, я не понимаю, почему полетел. Это эффект самовнушения, что ли?

– А тебе обязательно нужны объяснения? – спросила в ответ бабка. – Может, они и есть, но я их не знаю. Я уверена в том, что такие, как мы, могут летать. И все. Для меня этого достаточно.

– А тут еще говорится про какие-то мази для облегчения тел в полете. – Егор снова заглянул в книгу.

– Ага, как же. – Ираида взяла у него книгу и гневно захлопнула. – Они, прикрываясь этими якобы волшебными мазями, знаешь сколько обычных знахарок уничтожили? – Она унесла книгу в другую комнату.

– На самом деле при луне взаправду легче летать. – Ираида опять вернулась в комнату и налила им по второй чашке чая. – Знаешь, почему?

Егор недоуменно пожал плечами. Он не мог уследить за ходом мыслей бабки.

– Потому, дурачок, что лучше видно. И меньше шансов в темноте наткнуться на какое-нибудь дерево или гору.

Егор подавил смешок, но, увидев хитрые глаза бабки, не выдержал и засмеялся.

 Глава 6 
Егор отправил бабушку на встречу Русальной недели, а сам занялся практикой. Путем проведения сложных переговоров с Ираидой Егор добился обещания не обманывать его больше. Не хитрить, не забивать голову глупостями вроде лунного света. Бабка же в ответ взяла с него слово воспринимать окружающий мир таким, какой он есть. И вот теперь Егор сидел на лавочке около дома и развлекался тем, что пускал маленькие голубоватые молнии в стоявший неподалеку чурбан. Сила молний была невелика. Ущерба от них не было никакого. Вот только чурбан каждый раз вздрагивал при их попадании, и от него легкой струйкой недолго шел дым. Егор думал о том, что эти красивые молнии всего-навсего электрические разряды. А еще он представлял, что почувствовал бы неандерталец, если бы его засунули в город, полный машин, трамваев, троллейбусов, метро и прочей непонятной техники. Для него все, наверное, выглядело бы ужасно странно и страшно. И очень бы смахивало на колдовство. Примерно таким неандертальцем и чувствовал себя сейчас Егор.

– Что так молодец невесел, буйну голову повесил? – раздался рядом девичий голосок. А затем у скамейки появилась уже знакомая лешачиха.

– Да вот ужасаюсь своей безграмотности, – честно признался Егор. – Чем больше изучаю бабушкины книги, тем больше понимаю, что, пока я рос в городе, мимо меня прошел целый мир знаний.

– А ты жадный до книг, как я посмотрю, – улыбнулась Пороша и отбросила на плечи густые волосы, открывая бледное лицо. – Только зря расстраиваешься. Я тоже много чего не знаю. Для тебя мой мир удивителен, а для меня твой. Я вот, когда первый раз в городе оказалась, так такого страху натерпелась. Как поехало на меня чудище рогатое да глазастое. Я заговоры читать, чтоб его задобрить, а они не действуют. Едва успела в сторону отскочить.

– Где это ты в городе чудищ нашла? – спросил Егор.

– Дак батюшка сказал, это машина такая была, называется троллейбус, – последнее слово лешачиха произнесла с расстановкой, по слогам.

Егор внимательно посмотрел на девушку. Уж не прочитала ли она его мысли? Может, теперь смеется над ним? Но, увидев искренний взгляд, смутился. Он вспомнил слова бабки о том, что лесные жители врать по-настоящему не умеют. От того и страдают постоянно. А хитрости их – как у семилетнего ребенка шалости.

– Так мы идем в лес?

– Идем, – кивнул головой Егор, – Ираида сказала, что ты мне сегодня лешачью деревню покажешь, и если я захочу, то смогу у вас погостить остаться.

Девушка кивнула и встала со скамейки.

– Ну, раз так, пойдем, – она сделала шаг и мгновенно оказалась у забора.

– Подожди, – крикнул Егор, – я не могу так быстро. Пока не могу, – поправился он.

Пороша осуждающе покачала головой.

– Твоими-то шажочками мы до моей деревни через три дня доберемся. Придется тебя как маленького вести, – она подошла к нему и взяла за руку. – Ты только не бойся, – ласково сказала она. – Рядом держись – и не отстанешь, понял?

– Угу, – только и смог выдавить Егор. Эта хрупкая девушка едва доходила ему до плеча. Но сейчас он почувствовал себя младшим неразумным братишкой, за которым нужен глаз да глаз, чтобы он не натворил глупостей. И еще его смущала горячая ладошка у него в руке. Все бы хорошо, но была она шестипалая. Егор покраснел, собираясь с силами, чтобы задать лешачихе неприятный вопрос. Но она его опередила.

– Смешные руки у людей, – она лукаво посмотрела на него, – о пяти пальцах. Небось неудобно?

– Да мы как-то привыкли, – выдавил ответ Егор.

– Ну да, – согласно кивнула головой девушка. Хотя на лице ее явно читалось сомнение. Видимо, она не хотела показаться невежливой. Потому, помявшись, примирительно добавила: – Вот у моей прабабки тоже пять пальцев было.

– Она была человеком? – уточнил Егор.

– Ага, – подтвердила девушка, – прадед ее из дому увел, в лес завел. Она и осталась.

– Да ну? – сказал Егор, не зная, как прокомментировать узнанное.

Но лешачиха, видимо, посчитала дипломатическую миссию исчерпанной. Без предупреждения она сделала шаг вперед, и у Егора перехватило дыхание. Его словно выдернули из окружающего мира. Все вокруг выглядело смазанным и не совсем реальным. Воздух стал плотным. Он не вдыхался, а словно проглатывался кусками. Так же внезапно все прекратилось. Егор понял, что теперь они с девушкой стоят у забора.

– Экий ты неловкий, – расстроенно сказала лешачиха. – Ну что, полегчало? Сказано же было: плечом к плечу. Ладно. Мы так малышей ходить учим. Смотри, на счет «раз» я выставляю правую ногу. На счет «два» – вторую. Раз-два. Раз-два.

Егор внимательно следил за ногами девушки, стараясь не отставать. Он видел только подол ее зеленовато-серого платья да выглядывающие из-под него самые настоящие лапти. За ними-то он и старался успеть, практически не замечая того, что происходит вокруг. Кажется, мелькнула дорога, уводящая из бабкиного дома. Мимо них с сумасшедшей скоростью стал проноситься лес. Воздух уже не был таким плотным и тяжелым. Хотя дышать по-прежнему было не так легко, как обычно. То есть раньше это происходило автоматически. Теперь приходилось усилием воли контролировать каждый вдох и выдох.

– Раз-два, вдох-выдох, – считал про себя Егор.

– А вот туточки мы остановимся. Передохнем, – раздался голос девушки.

Егор очнулся от своих подсчетов и едва успел затормозить. Сделал он это вовремя. По какой-то необъяснимой случайности он оказался на десяток шагов впереди спутницы. И если она стояла посередине поляны, то он чуть не впечатался носом в толстый ствол дерева.

– Классная мысль, – Егор оглядывался вокруг. – Я о том, чтобы передохнуть.

– А я смотрю, ты деревья очень любишь, – бесхитростно заметила Пороша.

– Ага, люблю, – он смущенно отошел от дерева.

Лешачиха улыбнулась в ответ на его слова такой чистой, светлой детской улыбкой, что Егору стало стыдно за невольную ложь.

– Это липа, – девушка рукой указала на дерево, которым он только что «любовался».

– Разве бывают такие липы? – Егор недоверчиво посмотрел на толстое дерево. Его ствол едва смогли бы обхватить два взрослых человека.

– Бывают, если их не рубить раньше времени. Но я хотела с тобой поговорить о другом.

– Давай, – согласился Егор, – Может, костерок пока разведем? А то здесь не жарко. – Егору не терпелось хоть кому-то продемонстрировать умение пускать молнии.

– Вот об этом и надо поговорить, – серьезно сказала девушка. – Прежде всего, в лесу мы костров не разводим. Огнем пользуемся. Но он у нас только в очаге горит дома и нигде более. И используем для него только старые сухие ветки, хворост да валежник. Живые деревья рубятся редко и только с согласия всей деревни. Понятно?

– В целом да. Ну а если вы сильно замерзнете? Зимой, например. Или от дома далеко окажетесь? – уточнил Егор. – Неужели тоже костер разводить нельзя?

– Можно и померзнуть. Если совсем плохо, ну, заболел кто, возьмут и в деревню вернутся. Но в лесу никакого огня.

– Конечно, – подумал Егор. – С вашей-то скоростью передвижения. Долго мерзнуть не будешь. Раз – и дома.

– Ты понимаешь, о чем я говорю? – как у неразумного ребенка переспросила лешачиха. – Ежели мой батюшка твои молнии увидит, то не посмотрит, что гость. Возьмет и в болото закинет.

– Почему в болото?

– А чтобы ты водяному торфяники пожег. Вот будет потеха.

– Действительно, смешно, – без энтузиазма согласился Егор.

– И еще, – девушка присела на траву и сложила руки на коленях. Она теребила подол платья, не решаясь сказать. – Маменька моя все хочет меня замуж выдать. А потому каждого мужчину, приходящего в дом, старается задобрить, закормить.

– Понятно, – закатил глаза Егор.

– Ничего тебе не понятно! – неожиданно вспылила девушка. – Маменька хорошая. Она очень добрая и заботливая. Может, иногда слишком заботливая, – вздохнула Пороша.

– Не сердись. Я не хотел тебя обидеть. – Егор присел рядом.

– Ты, если не хочешь гостить у нас, не ешь матушкиных щей да пирогов. Попроси чаю только да хлебушка обычного, понял?

– Подожди, подожди, – перебил ее Егор, – так получается, что ваше «погостить» означает, что человек может у вас навсегда остаться, если вашей еды поест?

– Ну, не так чтобы навсегда, а лет на несколько, – разъяснила лешачиха.

– Ну бабка, ну хитрая ведьма! – разозлился Егор. – Значит, вот как она меня к вам погостить отправила!

– Ты бабушку-то свою не ругай! Она заботится о тебе, как может, – лешачиха положила ему руку на плечо, и Егор сразу успокоился. Он не понимал почему, но присутствие этой девушки со спутанными темными волосами в свободном платье, подобранном под цвет темно-зеленых глаз, внушало ему уверенность и спокойствие.

– Извини, я был неправ. Просто бабушка обещала меня больше не обманывать. А сама… Впрочем, неважно, – он улыбнулся. – Спасибо за советы.

Лешачиха кивнула в ответ.

– Слушай, я уже понял, что в женихи тебе не гожусь. Да и, честно говоря, есть у меня девушка. Но, может, мы будем просто друзьями?

Лицо Пороши просияло улыбкой.

– Будем. А то тебе, такому неуклюжему, без меня в лесу точно не справиться, – и она прыснула в ладошку.

– Зато я сильный и большой, как медведь, – подхватил ее шутливый тон Егор. Он раскинул руки и сделал несколько шагов, подражая зверю.

Девушка от смеха схватилась за живот.

– Вот это ты медведю расскажешь, – она едва смогла ответить сквозь приступы хохота. – Ты медведей-то когда-нибудь видел?

– Нет, – мотнул головой Егор, – только в мультиках.

– В чем? – не поняла лешачиха.

– Неважно, в общем, только на картинках. В зоопарк меня мама никогда не водила. Говорила, держать в неволе живых существ – это плохо.

– Точно плохо, – посерьезнела лешачиха. – У тебя хорошая была мама. Дай левую руку, – неожиданно сменила она тему и достала из-за пазухи длинный нож с тонким, чуть ли не прозрачным лезвием.

Егор уже хотел что-то возразить. Клятвы кровью – это же настоящее детство! Но лешачиха уже срезала у себя прядь волос ножичком и, крепко держа его за руку, примотала свою ладошку к его.

– Ну, теперь давай, – она выжидающе посмотрела на него.

– Чего давай? – не понял Егор.

– Волосы мои, а молнии твои, – пояснила лешачиха.

Егор осторожно поднес правую руку к скрепленным длинной прядью ладоням и выпустил из руки небольшую зигзагообразную змейку. К его удивлению, молния оказалась не голубой, а ярко-зеленой. Волосы, в которые она попала, вспыхнули и стали гореть, легко потрескивая. Этот огонь не обжигал. Он давал силы и надежду на будущее. Потому что теперь, Егор это точно знал, у него появился настоящий верный друг.

– Друзья навсегда, – сказала лешачиха.

– Друзья навсегда, – эхом произнес за ней Егор.

Легкий пепел, оставшийся от волос, сам поднялся вверх и растворился в воздухе.

– Теперь лес – свидетель нашей клятвы, – удовлетворенно произнесла лешачиха.

Треск и шум, раздавшийся за их спинами, заставил парня с девушкой расцепить руки.

Прошло уже три недели после свадьбы любимой тетушки Томочки, а Лизе так и не удалось вырваться на тренировку по паркуру. Она регулярно списывалась по Интернету с Ильей. Он писал, что заболел непонятным гриппом и потому не ходит в школу. Девушка регулярно сообщала ему все новости.

Лиза очень беспокоилась о своем друге. Каждый раз, отправляя письмо, она чувствовала непонятный укол в сердце. Ей очень хотелось зайти и проведать Илью, но парень отнекивался, говоря, что не хочет ее заразить. Однажды она даже выпросила сотовый у подружки в классе и набрала его домашний номер. После этого звонка стало даже хуже. Трубку взяла мама Ильи, которая сначала расплакалась, а потом сказала, что Илья подойти не может. Потому что у него опять поднялась температура. И хотя Илья потом написал ей классное письмо, подшучивая над маминой сверхзаботливостью и мнительностью, она не очень-то ему поверила.

Да еще куда-то запропастился Егор. Она слышала про жуткую историю, случившуюся с его матерью. Все в школе говорили, что это были грабители. Но, судя по вопросам, которые задавали приходившие в школу милиционеры, Егора тогда не было дома. Он пропал. По просьбе Ильи, которого мама не подпускала к телефону, Лиза обзвонила всех друзей и даже знакомых по паркуру. Стоит ли объяснять, к каким хитростям ей пришлось прибегнуть, чтобы скрыть свои поиски от мамы? Но самое главное, что все было зря, Егор бесследно исчез. И она даже немного сердилась на него. Уж своим-то друзьям он мог довериться и поделиться горем. Тем не менее за Егора она почему-то не беспокоилась. А вот Илья. С ним что-то было не так.

Лиза сидела дома, тупо уставившись в экран компьютера, на котором торчала идиотская игра из серии «вырасти кучу цветочков». Игра висела специально для мамы. Она удобно устроилась рядом и вовсю делилась последними новостями от тетушки. Оказывается, Карен не только повез жену в свадебное путешествие на какие-то там острова, но и осыпает ее подарками. А тетушка, разумеется, настояла, чтобы с ними поехали и дети Карена от первого брака. Она в восторге от этих двух малышей. И уже всерьез задумывается над выбором школы для них. И спрашивает, действительно ли гимназия, в которой учится Луиза, так хороша? Или стоит поискать что-то другое?

– Ну, что скажешь, дорогая? – Голос мамы вывел Лизу из раздумий. – Да ты меня совсем не слушаешь!

– Извини, мамочка, – привычно извинилась Лиза.

– Чем ты так занята? – Ее мать встала, заглянула через плечо в компьютер и кивнула: – Так я и думала. Ох уж эти компьютерные игры. Ну ладно, отдыхай, – и она, тяжело ступая, вышла из комнаты.

Лиза прислушалась. Похоже, мама двинулась на кухню доставать указаниями прислугу. С тех пор как тетя вышла замуж, кухарке и домработнице приходилось нелегко. Вся кипевшая в маме энергия регулярно выплескивалась на них. Вот и хорошо. Это надолго.

Лиза свернула игру и открыла электронную почту, найдя там два письма от Ильи. Она с облегчением их открыла. Илья сообщал, что ему вроде бы стало полегче, а его мама даже вышла на работу. И опять спрашивал про Егора.

Лиза стала механически просматривать всю почту, пришедшую от Ильи. За последние несколько недель не меньше двадцати писем. Здорово все-таки, что есть Интернет. До этого у нее висело всего пять писем, полученных от друга за полгода. Это и понятно: зачем было переписываться, когда они и так почти каждый день встречались в школе и на тренировках. К тому же Илья всегда говорил, что у него не так много средств, чтобы, как другие, часами сидеть в интернет-кафе. Мать выдавала ему деньги на интернет, только если нужно было готовить, а потом и распечатывать какой-то реферат. Чтобы почитать, есть бесплатные библиотеки, говорила она.

Стоп. Лиза прервала ход своих мыслей. Но тогда получается, что сейчас Илья пишет ей из дому? Хотя, может, кто-то из друзей (хотя Лиза не знала таких друзей) отправляет ей письма по его просьбе из интернет-кафе? А потом, получив ее письма, относит их к Илье. Бред какой-то. Все имеет более простое объяснение. Возможно, мама так испугалась, когда Илья заболел, что купила сыну компьютер. Вот и все. Лиза с облегчением вздохнула, найдя это логичное решение. Конечно, мама друга мало зарабатывает. Но ведь, когда ребенок тяжело болеет, родители готовы сделать для него все. А мама Ильи его очень любит. В этом Лиза была уверена. Она кликнула мышкой опцию «ответить на письмо».

«Привет. Рада, что тебе лучше. Когда вылезешь из дому?» – она вставила смайлик и запнулась, перестав стучать по клавишам. Червяк сомнения опять зашевелился у нее внутри. И она решила покончить с ним раз и навсегда.

«Я очень по тебе скучаю. Как и мои родители, – стала печатать она. – Помнишь, ты был у нас в гостях? Мама очень хочет тебя снова увидеть и желает выздоровления». Лиза быстро кликнула на отправку, боясь передумать. Она нетерпеливо барабанила пальцами по столу, глядя на мерцающий экран в ожидании ответа. Время тянулось, как липкая патока. Казалось, секунды и минуты просто склеились и не могут отодраться друг от друга.

– Дорогая, – открылась дверь, и мама, как обычно без стука, вошла в ее комнату.

– Я занята, – обернулась к ней Лиза.

Оторопевшая от неожиданности женщина застыла на пороге.

– Я очень занята, – постаралась смягчить резкость Лиза, – Пишу доклад на завтра в школу.

– Да-да, дорогая, конечно, – ее мама осторожно, как в папином кабинете, вышла из комнаты и тихонько закрыла за собой дверь.

Лиза повернулась к экрану. Ну, наконец-то. Нервничая, она открыла письмо. Она уже знала, Илья ей напишет что-нибудь вроде: «Эй, подруга, кто из нас приболел, ты или я? Когда это я у тебя гостил?» Но на экране появился совсем другой текст.

«Привет, подруга. Я уж думал, ты про меня забыла. Врачи обещают выписать недели через полторы. Я тоже был рад побывать у тебя в гостях. Мне очень понравилась твоя мама. Передавай ей привет и спасибо за беспокойство. Как там Егор? Ничего про него не слышно? Может, вспомнишь, кого еще можно о нем поспрашивать?»

Лиза резко отодвинулась от компьютера и закрыла лицо руками. Это был не Илья. С кем она переписывается последние несколько недель? Где ее друг? Почему рыдала и, получается, врала его мама? Почему этот человек, выдающий себя за Илью, так интересуется Егором? Лизе стало очень страшно. С ее единственными друзьями произошло что-то ужасное. Она поняла, что должна все немедленно рассказать отцу. Он обязательно поможет, выяснит и подскажет что делать. Лиза вскочила и бросилась в папин кабинет. Но Васгена не оказалось на его обычном месте за массивным письменным столом.

– Мама, где папа? – Раскрасневшаяся от волнения Лиза вбежала на кухню, где ее мать с упоением объясняла кухарке, как правильно готовить салат.

– Дорогая, ты сегодня явно не в себе, – ее мать переключила свое внимание на дочь. Намечалась полуторачасовая лекция о том, как должна себя вести хорошая девочка. Кухарка облегченно вздохнула и принялась за работу.

– Мама, сейчас не время. Мне срочно нужен папа, – серьезно и твердо произнесла Лиза.

Кухарка удивленно посмотрела в их сторону. Теперь уже покраснела Лизина мама. Она бочком вывела девочку с кухни.

– Дорогая, – она снова попробовала начать обычную песню.

– Я спрашиваю, где папа? Неужели так трудно ответить? – не выдержала Лиза.

– Не надо так кричать, дорогая. Он только что уехал не переговоры. Будет поздно.

Ничего не сказав, Лиза бросилась в свою комнату. Схватила сотовый и набрала телефон отца. Она звонила ему всего несколько раз в своей жизни. Отец был деловым человеком, и мама всегда повторяла, что нельзя по пустякам отрывать его от работы.

– Да, дочка, что у тебя случилось? – услышав знакомый голос, Лиза не выдержала и разрыдалась.

– Папа, папочка. Мне нужно срочно с тобой поговорить. Мои друзья, Егор и Илья, пропали. То есть Илья вроде не пропал, но сегодня я узнала, что писал не он. Я очень за них боюсь. Ведь у Егора убили маму.

– Подожди, дорогая. Не торопись. Сейчас я пришлю за тобой машину, и мы обо всем поговорим. Хорошо?

– Угу, – произнесла Лиза, усиленно кивая, как будто отец был рядом.

– А сейчас успокойся. Приведи себя в порядок. За тобой заедет Артур. Твой папа со всем разберется.

Васген положил мобильник на стол и поднялся, массируя левое плечо. Его обеспокоил звонок дочери.

– Немцы уже подъехали, – заглянул к нему в кабинет заместитель.

Васген поманил его рукой.

– Я с ними сейчас поздороваюсь. Потом часа полтора поводи их по предприятию. Я буду занят. После документы подпишем.

– Васген, – они с заместителем, несмотря на разницу в возрасте, давно были на «ты», – как ты можешь быть занят? Мы готовили эту сделку почти год.

– Молодой ты еще, горячий, – улыбнулся Васген. – Скажи мне: что для мужчины главное в жизни? Скажи, ну? Думаешь деньги, карьера? Нет, дорогой, семья. Никто ты без семьи. Понял? Сейчас я сделаю звонок, и заводи ко мне этих немцев.

Заместитель кивнул и вышел из кабинета. Васген позвонил своему личному шоферу, затем телохранителю. Он твердо был уверен в двух вещах: во-первых, у дочери произошло что-то очень серьезное. Во-вторых, у него на предприятии она будет в большей безопасности, чем дома. Он привык доверять своим инстинктам. Без этого доверия к себе он вряд ли бы смог выстроить такой успешный бизнес. А еще Васген всегда умел держать себя в руках. Поэтому, когда дверь открылась, он повернулся к своим гостям с улыбкой.

Светловолосый сидел в кабинете и мрачно крутил в руках малахитовую пепельницу. Только что звонила жена. Дочери опять стало хуже. А ведь еще вчера она гуляла на улице, и врачи давали самые оптимистичные прогнозы. Он знал, что нужно делать. Надо просить у хозяина очередную порцию лекарства. Вот только идти к нему было не с чем. Они перевернули весь город, опросили всех на вокзале, но так и не смогли найти следов Егора. И этот бомж из приюта тоже как сквозь землю провалился. Надо было прихватить его тогда и всю душу из него вытряхнуть. Единственной ниточкой к молодому ведьмаку оставалась эта девчонка Луиза. Хозяин подсказал великолепный ход с электронкой. Оставалось надеяться, что чокнутый наркоман-компьютерщик не завалит дело. Словно в ответ на его мысли, в кабинет всунулось бледное лицо с козлиной бородкой.

– Похоже, у нас проблемы, – визгливый бабий голос как нельзя лучше подходил этому тощему задохлику.

– Что еще? – обреченно произнес Светловолосый.

– Девчонка, видимо, догадалась о подставе. По крайней мере мне так показалось.

– Так показалось или догадалась? – Он пристально посмотрел на компьютерщика. И без того тщедушный человечек еще больше сморщился под его тяжелым взглядом.

– Догадалась, – сказал компьютерщик, переминаясь с ноги на ногу.

Светловолосому хотелось послать парня куда подальше. Сорвать злость по полной, чтобы хоть кому-то сейчас было хуже, чем ему. Но он сдержался.

– Попробуй связаться с ней еще раз. Если не получится, уничтожь все следы, чтобы на нас не смогли выйти. Понял?

– Да, конечно, – кивнул тот головой, продолжая мяться в дверях.

– Ну что еще?! – рявкнул на него Светловолосый.

– С ней же все будет в порядке?

– С кем?

– С этой девочкой, Лизой. Она так беспокоилась о моем здоровье, то есть о здоровье этого парня. Я чувствую себя подлецом.

Светловолосый изумленно уставился на компьютерщика.

– А кто ты, по-твоему, ее ангел-хранитель, что ли? Пошел вон отсюда и выполняй приказ, – и, не сдержавшись, он запустил в него тяжелую пепельницу.

Тощий парень с козлиной бородкой оказался проворным. Он успел выскочить в коридор. Пепельница врезалась в дверь из дубового массива и, грустно треснув, раскололась на несколько частей.

Светловолосый встал, подошел к двери и пнул куски, оставшиеся от пепельницы, разбросав их по всему кабинету. Эта пепельница до боли напомнила ему собственную жизнь, вот так же рассыпавшуюся на бесформенные куски после болезни дочери.

– Надо взять себя в руки, – вслух произнес он. Подошел к сейфу и, достав из него бутылку хорошего коньяка, сделал пару глотков прямо из горла. Потом, спрятав бутылку на место, сел за стол и нажал кнопку внутренней связи.

– Отдел экстрасенсов слушает, – отрапортовал мужской голос.

– Начальника ко мне, – бросил Светловолосый и отключился. Потом на секунду задумался и ткнул в еще одну кнопку. – Гаврила, зайди.

Светловолосый откинулся в мягкое кожаное кресло и полуприкрыл глаза. Дверь бесшумно открылась, и в кабинете появился Гаврила. Он не был экстрасенсом, вампиром или предсказателем. В этом рассаднике свихнувшихся маразматиков, как окрестил про себя контору Хозяина Светловолосый, Гаврила являлся самим собой. То есть просто обычным человеком, специалистом по особым поручениям.

Компьютерщик сидел в подвале, заставленном новейшим оборудованием, и теребил козлиную бородку. Когда-то иметь такое «железо» было для него пределом мечтаний. Чтобы иметь к нему доступ, он много работал, устраивался в престижные фирмы. А по ночам писал книги о том, что любил и знал больше всего, – о компьютерах.

Уже тогда он понимал, что главное его богатство – это мозги. И оказался прав. Его книги, написанные доступным языком «для чайников», быстро стали бестселлерами. Редактор хвалил его особое чувство юмора. Но потом, он уже не помнил, кто именно и на какой тусовке, предложил расслабиться. Отдохнуть действительно хотелось, так как сроки выхода очередной книги поджимали. Но материал не был готов, а он, рассчитывая на гонорар, успел влезть в долги.

Компьютерщик очень гордился своими мозгами. А потому, когда понял, что влип, сразу же пошел к врачу-наркологу. И толстая добродушная тетка что-то долго зудела про редчайший случай. Вроде есть такие организмы, не стойкие ко всякой дури. Им хватает одного раза, чтобы стать наркоманами. Она (за хорошие деньги) уложила его в частную клинику. Компьютерщик честно прошел курс лечения. Вот только на зависимость это никак не повлияло. О книгах и гонорарах пришлось забыть. Потом он потерял хорошую работу. Сначала одну, потом вторую. Нет, он честно пытался справиться. Но тяжело принимать разумные решения, когда тебя буквально выворачивает наизнанку.

И тут появился Светловолосый. Он что-то плел про нетрадиционные методы лечения. Про то, что официальная наука отстала от жизни, – и буквально насильно загрузил его, почти потерявшего человеческий вид, в свою машину. Потом за шиворот притащил в непонятное место. Там прямо в здании в громадном зале стояла юрта. Из нее вышла тетка с коричневым, морщинистым от ветра лицом. Ее платье и высокий головной убор были расшиты хвостиками мелких животных. Необычная женщина взяла в руки бубен и стала кругами ходить вокруг него, пританцовывая и горланя дикую песню на странном красивом языке.

Сказать, что компьютерщик удивился, было бы неправильно. Он просто решил, что эта тетка с юртой, да, наверное, и сам Светловолосый – плод его затуманенного наркотой воображения. Оценивая происходящее, решил, что это довольно круто, поразился собственной гениальности и отключился. Привели в чувство звуки пощечин. Парень открыл глаза и понял, что тетка с дубленым лицом молотит его по лицу. Увидев, что он очнулся, она удовлетворенно хмыкнула и сказала Светловолосому: «Жить будет, – потом пожевала губами и добавила: – Демон глубоко в нем сидит. Оставь его на неделю, совсем хорошо вылечу».

– Сойдет и так, – отмахнулся Светловолосый. Снова схватил компьютерщика за шиворот и приволок в этот подвал, отныне ставший его домом. Нет, его никто здесь не держал насильно. Он даже получал хорошую зарплату и периодически делал вылазки в город. Но именно здесь, впервые за долгое время, он написал новую программу и понял, что не все еще потеряно. К тому же теперь его потребность в наркотиках не то чтобы исчезла совсем. Но сократилась до одной еженедельной дозы. После нее он вырубался на сутки, а потом просыпался бодрый, как огурчик, и работал над новыми проектами.

Тем более что находящееся здесь «железо» позволяло творить чудеса. И ему достаточно было намекнуть Светловолосому о каком-то новом оборудовании, как техника, словно по мановению волшебной палочки, появлялась в подвале. Конечно, все это давалось не просто так. Конечно, он работал на них, выполняя порой очень щепетильные поручения. Но ему в принципе было плевать и на взломанную базу данных какого-то детективного агентства, и на банк, потерявший кучу денег из-за его хакерских атак. Все было хорошо, пока ему не поручили вести переговоры с этой девочкой Лизой, чтобы вытащить из нее информацию про какого-то Егора. Он не понял, в какой именно момент почувствовал к этой девочке симпатию. В результате хакер стал рассказывать новой подруге не про мифического Илью, а про свои проблемы. Про мучавшую его бессонницу, редкие, но сильные головные боли. И Лиза каждый раз приходила на помощь. Предлагала простейшие рецепты. Утешала, смешила, стараясь взбодрить. Она стала его настоящим и единственным другом в мире, где его жалкая жизнь никого не интересовала. И вот он расслабился и прокололся. Но сейчас компьютерщика беспокоило не это. А то, что он сдал Лизу Светловолосому. Что там хотел от него этот урод? Чтобы он стер все следы? Чтобы умный человек, просматривая почту девочки, не смог найти выход на это бандитское логово. Ага, щас! И Лизу вы, козлы, не получите!

Компьютерщик застучал клавишами, набирая текст.

«Лиза, я не Илья. Илья находится у них, видимо, в заложниках. Их цель – найти Егора. Ты в опасности. Спасайся. Это серьезно. ОЧЕНЬ ОПАСНО!!! Тебе надо где-то спрятаться. Если можешь, прости за обман».

Он отправил сообщение и стал в бешеном темпе вносить необходимые изменения в программы. Он не питал иллюзий по поводу своего будущего. Периодически заходя в электронку, он проверял, нет ли сообщения от девочки. И почему у нее нет аськи?! Только бы она успела прочитать письмо. Только бы успела, пока они до нее не добрались.

Дверь в подвал бесшумно открылась, и в нее просочился Гаврила с подносом, накрытым салфеткой.

– Шеф спрашивает, как продвигается работа?

– Почти закончил, – бросил ему компьютерщик.

– А у меня для тебя подарочек, – Гаврила поставил рядом с ним поднос, на котором предательски звякнул шприц.

«Значит, передоз, – отрешено подумал компьютерщик, продолжая стучать по клавишам. – В конце концов, это лучше, чем нож или удавка». Впервые за долгое время голова его работала ясно. Его пальцы порхали, проделывая за считаные минуты работу, на которую раньше понадобились бы недели.

Рядом послышалось покашливание. Гаврила старался привлечь его внимание.

– Да все я уже, заботливый ты мой, – компьютерщик закрыл последнее окно на мониторе и, удовлетворенно улыбнувшись, отъехал на кресле от компьютера.

Наступила пауза. Оба мужчины выжидающе смотрели друг на друга.

– А ты никак на мой зад полюбоваться хочешь? – прервал затянувшееся молчание компьютерщик и закатал рукав рубашки, показывая исколотую руку, на которой не было живого места.

Гаврила покраснел от злости и, сплюнув на пол, вышел из подвала, демонстративно хлопнув дверью.

Компьютерщик расстегнул ремень на брюках, взял шприц и, не торопясь, сделал укол во внутреннюю часть бедра. Он знал, чего хочет. Нет, не этого дурацкого кайфа, испортившего ему всю жизнь. Ему нужна была свобода. Настоящая свобода от всего. И он ее получил.

Минут через пятнадцать Гаврила спустился в подвал и пощупал пульс у начавшего остывать тела. Как и следовало ожидать, с заданием он справился. Так ведь не первый раз. Он небрежно оттолкнул от компьютера кресло с телом, пододвинул стул и стал наугад кликать мышью. Должны же быть у этого умника хоть какие-нибудь человеческие игры. Пасьянс, что ли, разложить? Ничего не найдя, он отшвырнул мышку. Вот урод заумный, теперь из-за него придется тупо таращиться в стену не менее получаса.

Гаврила понимал, что может подняться к Светловолосому прямо сейчас и доложить о выполненном задании. Но он видел, как к начальнику направлялись экстрасенсы, и очень не хотел с ними встречаться. Эти люди внушали ему смутное чувство тревоги и неуверенности в собственных силах. А этого Гаврила никак не мог допустить. Он встал. Прошелся по подвалу и машинально провел рукой по стриженому бобрику волос, полностью открывавшему узенький лобик. Мысли об экстрасенсах не давали ему покоя.

Гаврила, который гордился своей хитростью и умением незаметно влезть в любую щель, все узнать и запомнить, до сих пор не мог понять, сколько же на самом деле людей работает в отделе экстрасенсов. Более того, он никак не мог запомнить даже лица этих сотрудников. То есть лица у них определенно были. И при встрече с ним они улыбались, здоровались и даже травили анекдоты. Но потом Гаврила, как ни старался, не мог вспомнить не то что цвет глаз или форму носа собеседника, а даже то, с кем он разговаривал: с мужчиной или с женщиной.

Однажды, решив все-таки добиться своего, он нагло постучался в их лабораторию, под надуманным предлогом стараясь проникнуть внутрь. Последнее, что он помнил, был звук лязгающего замка. Изнутри отодвигали тяжелый засов. Потом Гаврила очнулся на кладбище. Был яркий солнечный день, и он сидел на чьей-то могиле. Оглядевшись и пытаясь понять, как он сюда попал, Гаврила с ужасом прочитал на надгробной плите свое имя и дату смерти. Не помня себя от страха, мужчина сорвал куртку, пытаясь прикрыть жуткую надпись. А потом бросился бежать. Он никому не рассказывал о произошедшем. И сам постарался забыть обо всем.

Впрочем, Гаврила не был бы самим собой, если бы спустя пару дней не вернулся на кладбище. Он должен был убедить себя в том, что эти дешевые фокусники просто загипнотизировали его. Следовательно, все привиделось в дурном сне. Но стоило дойти до кладбищенской ограды, как ноги сами вывели к нужному месту. Там среди множества старых могил удивительным образом остался незанятый пятачок пространства. Как раз для одного человека – мелькнуло в голове. И на этом пятачке лежала его куртка.

Гаврила обнял себя за плечи. Каждый раз при воспоминании об этом его била дрожь. Но он быстро взял себя в руки и посмотрел на часы. Судя по всему, эта нечисть должна была давно уйти от хозяина. Мужчина вышел из подвала и стал подниматься по крутой винтовой лестнице наверх.

Васген нервно ходил по кабинету. Его дочь опаздывала, очень опаздывала. Где этот хренов шофер блуждает? Могли бы и позвонить, если застряли в пробке.

– Васген Аршакович, к вам начальник службы безопасности, – включила селектор секретарша, – говорит, что срочно.

Васген поморщился. Ему явно было не до разборок с конкурентами.

– Пусть заходит, – буркнул он секретарше.

– Васген Аршакович, во сколько вы посылали машину с шофером и телохранителем за вашей дочерью? – с порога спросил бывший эфэсбэшник. Это был крепкий мужчина, ненамного младше Васгена. В свое время его взяли на работу не только за хорошие связи, но и за умение быстро принимать решение в сложных ситуациях.

– Что с ней случилось? – чересчур громко спросил Васген, понимая, что теряет самообладание.

– Я думаю, вам лучше посмотреть самому.

Васген вышел вместе со службистом из кабинета. На лифте они спустились в подземный гараж. Черный бронированный «лексус» поблескивал полированными боками. Но даже с такого расстояния было видно, что в машине никого нет, кроме шофера.

– Где она? Где моя дочь? – закричал Васген, распахивая дверцу со стороны шофера, и уставился на пустое лицо с бессмысленным взглядом. Из уголка опущенных губ у человека, сидящего за рулем, текли слюни.

– Что с ним? – Васген обернулся к Игорю.

– Пока не знаю. Возможно, психотропные вещества. Скажу, когда проведем анализы. Телохранитель в таком же состоянии был найден в багажнике. Мы обнаружили машину в двух кварталах от нашего офиса. Я сразу же на всякий случай послал людей к вам домой.

Васген схватился за голову. Кто мог сделать это? Первым на ум пришел Карен. Мог же мужик разозлиться из-за отказа выдать за него дочь? Будто прочитав его мысли, службист добавил:

– Нам обязательно нужно переговорить с вами, чтобы выяснить круг подозреваемых. Возможно, это конкуренты, а возможно – личная месть. И еще, личная рекомендация: не сообщайте пока об этом в милицию. Вполне вероятно, речь идет о шантаже или выкупе. Тогда преступники сами заявят о себе.

– Пошли ко мне в кабинет, – махнул ему рукой Васген. И тут у него мелодично заиграл телефон. – Да, – ответил он. – Да, я практически освободился. Веди немцев в переговорную на подписание, я буду минут через десять.

Если те, кто украл его дочь, рассчитывали сорвать контракт, то они очень сильно просчитались, подумал Васген, он не позволит развалить свой бизнес. Потому что ему есть кому его передать – дочери. А ее он обязательно найдет. Даже если ему придется вывернуть наизнанку этот город, – и Васген уверенными шагами направился к лифту, не обратив внимания на то, как озадаченно смотрит на него начальник службы безопасности.

Лиза ощупью пробиралась по темному коридору. Здесь было абсолютно темно и холодно. Стены, которых она касалась, стараясь определить направление, были мокрыми и скользкими на ощупь. Лиза остановилась передохнуть. Она пробиралась уже минут пятнадцать. Хотя, может, в темноте ей казалось, что время идет быстрее? Но она не собиралась останавливаться.

Все произошло быстро. Слишком быстро. Сначала за ней заехал папин телохранитель. Потом они вместе спустились в машину. Телохранитель, которого она знала с детства как дядю Артура, всю дорогу рассказывал ей анекдоты, стараясь рассмешить. Добрый здоровый дядька до сих пор считал ее маленькой девочкой. А потом… Лиза задумалась, пытаясь точно вспомнить, что произошло.

Потом машина остановилась. Нет, сначала было чувство безотчетного страха. Шофер резко нажал на тормоз. Он удивленно смотрел на кирпичную стену, неожиданно появившуюся посередине дороги. Лиза тоже никак не могла понять: каким образом они свернули к этой стене? Ведь только что ехали по проспекту. Незнакомый мужчина постучал в стекло бронированной дверцы. У него было обычное, разве что слегка бледноватое лицо. Нос с горбинкой. Усталые темно-серые глаза. Человек сказал ей открыть дверцу машины. Лиза отрицательно покачала головой. Этот тип явно не внушал ей доверия. Более того, чувство тревоги нарастало. Лиза повернулась к телохранителю, ища защиты и поддержки, и увидела, что он пристально смотрит в лицо женщине, заглядывающей в окно машины с другой стороны.

– Дядя Артур, что происходит? Я боюсь, – затеребила она его за рукав.

Всегда добродушный Артур повернулся и посмотрел на нее невидящим взглядом. Он сбросил ее руку и потянулся к неподвижно сидящему шоферу, чтобы разблокировать дверцы машины.

Происходящее было нереальным, слишком нереальным. Все вокруг застыло, будто в замедленной съемке. Лиза видела, как дядя Артур, медленно, очень медленно разблокировал дверцы. Словно со стороны она слышала свой голос. Она, кажется, что-то говорила или кричала дяде Артуру, стараясь привлечь его внимание. А потом дверцы открылись и странный мужчина, в дурацком балахоне, что-то бормоча себе под нос, стал вытаскивать ее из машины.

Лизе было плевать на его бормотания. Она знала одно: этот придурок ее пугал. И поэтому, выворачиваясь, она (спасибо акриловым ногтям, которые ее заставила сделать к свадьбе тетки мама) разодрала ему лицо. Мужчина взвизгнул от неожиданности и вывалился из машины. Самое ужасное было то, что ни шофер, ни телохранитель не подавали никаких признаков жизни. Они как истуканы сидели в машине, глядя прямо перед собой. Следующей в открытую дверцу заглянула женщина. Длинные русые спутанные волосы свесились ей на лицо, мешая смотреть. Она грязно выругалась (что бы сказала мама Лизы?!), отбросила волосы и, бормоча непонятные слова, уставилась на девушку. Лиза почувствовала, как страх когтистой лапкой вцепился в ее солнечное сплетение. Женщина протянула к ней руку и поманила к себе. Затем отпрянула назад и снова выругалась:

– Твою мать, эта сучка меня видит!

– А я что говорю?! – визгливо поддержал голос где-то рядом.

Лиза никогда не слышала, чтобы женщины так ругались. От омерзения ее передернуло. Но тетка не собиралась отступать. Откинув со лба вновь наползающие пряди, она сунулась в машину. За что и получила от Лизы ногой в живот. Тетка взвыла и исчезла.

Лиза быстро осмотрелась. Она от удивления даже раскрыла рот. Стены перед машиной не было! Более того, они стояли на проспекте, буквально в паре кварталов от папиной работы. Поток машин плавно обтекал их «лексус». А рядом, буквально в нескольких метрах от них, по улице шли люди, не замечая происходящего.

– Помогите! – изо всех сил закричала Лиза. Ей действительно показалось или на нее обратила внимание бабушка, сидящая на остановке? – Помогите! Убивают! – еще раз крикнула Лиза.

– Заткните ее. Я еле держу барьер, – раздался мужской голос.

– Я подержу. А вы вдвоем ее тащите. Все-таки мужики, – ответила им женщина.

Мужчины сунулись в машину с двух сторон. Лиза сопротивлялась, как могла. Но они выволокли ее наружу за волосы, скрутили руки. Лиза упала на колени, порвав колготки и больно стесав ногу. От боли и унижения она заплакала, как маленькая. И тут на заднем сиденье зашевелился Артур. Не понимая, что происходит, он медленно вылез из машины. Казалось, он ничего не видит, а просто движется на звук плача. Артур действительно ничего не видел. Вернее, видел маленькую девочку пяти лет, бегущую ему навстречу. Вот девочка запнулась о порожек и, упав, громко зарыдала.

– Девочка моя, – произнес Артур. Он вздрогнул, теперь он понял, что какие-то странные люди волокут Луизу в невзрачную синюю «шестерку», стоящую за их машиной. Профессионально отметив городской номер на «шестерке», Артур бросился к Луизе на помощь. Но тут женщина со странно вытянутыми в сторону тротуара руками, стоящая между «шестеркой» и их машиной, повернулась к нему. Она выбросила вперед руку, успев раскрыть ладонь прямо перед его лицом. И Артур застыл.

Хлопнули дверцы. Женщина небрежно щелкнула пальцами. Сам собой открылся багажник «лексуса» и телохранитель свалился в него, как мешок с мукой. Затем женщина села на место водителя в «шестерку». На заднем сиденье, тщетно сопротивляясь, между двумя мужчинами сидела Лиза.

– Оглушите ее, что ли, – посоветовала она одному из них.

– Я тебе не боец, а экстрасенс, – мрачно проворчал он.

– Все сама, сама, – женщина плавно повернулась и нанесла Лизе мощный удар в челюсть. Голова девушки безвольно откинулась назад. Мотор машины пару раз чихнул, но завелся. «Шестерка» на удивление мягко тронулась с места, объехала «лексус» и двинулась вперед по проспекту. А бабушка, сидящая на остановке, удивленно проводила ее взглядом.

Потом Лизу притащили в этот подвал. И теперь она шла, пытаясь найти выход. Другой выход, а не тот, со ступеньками и железной дверью, через который ее втолкнули сюда.

– Что за странное место, будто лабиринт какой-то, – подумала она про себя и услышала стон. Лиза постаралась пойти быстрее и лбом уперлась в стенку. Стон точно несся из-за нее. Лиза на ощупь обследовала всю стену. Так и есть, внизу оказался лаз. Именно оттуда шел звук. Она с трудом в него протиснулась, проклиная природную полноту. Еще не хватало здесь застрять. Впрочем, лаз был небольшой, всего-то толщиной в кирпичную стенку. За ним она уперлась в другую кирпичную стену. Но ее, как выяснилось, можно обойти. И там… Лиза зажмурилась, дневной свет показался ей таким ярким. Хотя он едва просачивался в полуподвальное окошко. Лиза сделала несколько шагов – и застыла. У стены, привязанный к трубе полулежал какой-то человек. Она осторожно подошла поближе. К горлу Лизы подступил комок, но она не стала плакать. Разбитые губы, синяк на скуле. Заплывший от побоев правый глаз. Лиза нежно откинула со лба человека непослушный рыжий чуб.

– Илья, Илюша, ты меня слышишь?

Парень застонал и открыл глаза.

– Лизка, я так рад тебя видеть, – и он постарался улыбнуться. Потом наморщил лоб. – Почему ты здесь? Я ведь им ничего не сказал.

– Давай-ка я лучше тебя развяжу, – и Лиза стала распутывать его руки.

Светловолосый, бережно запаковав пузырек с лекарством, вышел из кабинета и направился к машине. Дома он, сняв куртку, сразу же прошел в комнату к дочери.

Жена уже была там. «Хотя, – грустно подумал он, – она там уже последние несколько лет. С тех пор как его дочери поставили этот страшный диагноз». Живой спортивный ребенок, которым они гордились, их умница, отличница на глазах стала превращаться в маленького ребенка. В перспективе, по словам врачей, она должна была стать овощем. Используя свои служебные связи, он обошел всех светил традиционной медицины. Профессоры хмурились или улыбались, разводили руками или ободряюще хлопали по плечу, но все говорили: к сожалению, сейчас нет лекарств, позволяющих полностью вылечить эту болезнь. Хотя ремиссия в принципе возможна. Они с женой были согласны и на ремиссию. Но лекарства требовали денег. Постоянных больших денег. Сначала продали дачу, доставшуюся в наследство от отца. Потом поменяли свою шикарную четырехкомнатную квартиру в центре на малогабаритную двушку. А врачи все продолжали тянуть из них деньги. Он уже понимал, что для них его дочь – только источник заработка. Но когда смотрел в умоляющие глаза жены, когда она рассказывала про очередное чудо-лекарство, которое вроде бы помогает, рука сама тянулась к бумажнику.

И тут появился он. Хозяин. И сам предложил помощь, упомянув про какие-то новые разработки. Тогда Светловолосый ему, конечно же, не поверил. Шарлатаны, экстрасенсы, колдуны. Все они одним миром мазаны. Он был отчаявшимся отцом, но не полным идиотом. Но Хозяин всунул ему в руки лекарство и сказал, что ему не нужно денег. Сам Светловолосый, разумеется, никогда бы не решился дать непонятную жидкость дочери. Но жена, глядя на угасающего ребенка, проявила удивительную твердость, сказав, что им все равно нечего терять. Они буквально влили в свою малышку чайную ложку коричневатой маслянистой жидкости.

На следующее утро дочка ворвалась к ним в спальню с радостным криком и потребовала завтрак. Как будто бы не было тех страшных месяцев, проведенных в больницах, бесконечных капельниц, пустого взгляда в потолок. Их дочь опять превратилась в умницу, отличницу, постепенно встала на коньки. Потом опять пришел Хозяин. Он предложил увольнение из органов, хорошую работу и очень хорошую зарплату. И объяснил, что лекарство для его дочери является экспериментальным. И, вполне возможно, может потребоваться еще не один раз. И Светловолосый впервые в своей жизни сдался. Он очень хотел, чтобы все было как прежде. Жена без темных кругов под глазами, веселая дочь, радостно встречающая его после работы. Родительские собрания, на которых он мог сидеть с гордо поднятой головой. Он согласился на все условия. Надо сказать, что лекарство действовало хорошо. За прошедшие несколько лет оно потребовалось всего два раза. И каждый раз они с женой испытывали шок, обнаружив дочь в жутком состоянии трехлетнего ребенка, путающего слова. Теперь наступил третий раз.

– Ну что, принес? – одними губами прошептала жена.

– Да, – сказал он едва слышно и протянул лекарство.

Жена кивнула и улыбнулась.

Впрочем, они зря шептались. Бледная девочка тринадцати-четырнадцати лет спала.

Он взял жену за руку. Маленькая хрупкая рука утонула в его ладони.

– Все будет хорошо. Мы ее обязательно вылечим, – и он нежно сжал пальцы жены.

 Глава 7 
Егор и лешачиха одновременно обернулись на шум. Прямо на них шел большой бурый медведь. Егор не столько испугался, сколько поразился. Медведь шел на задних лапах, как дрессированный. Более того, он так скалил зубастую морду, что Егор готов был поклясться: медведь улыбается.

– Батюшка, вы ж его перепугаете, – выпалила лешачиха и, подскочив, стала между медведем и Егором.

– А чего меня бояться, – неожиданно пробасил медведь. Он сел, потом встряхнулся, как собака после дождя. И на глазах у Егора превратился в здорового бородатого мужика. Как и Пороша, он был обут в лапти. Густые волосы пепельного цвета были аккуратно зачесаны на левую сторону. Но больше всего Егора поразила его куртка. Рекламу этой навороченной модели для туристов он не так давно видел по телевизору.

– Что, приглянулась? – Леший заметил его пристальный взгляд. – Извини, подарить не могу, дареное не дарится, знаешь ли. Это мне один смешной человечек отдал. По-нашему не говорит, лопочет что-то смешное. Ну, я смекнул, что он заблудился. И к людям-то его и вывел. А он обнимать меня стал и куртку с себя стянул и мне отдал. Ну, здрав буде, Егор, – леший протянул ему шестипалую руку. – А меня Митрофанычем зовут.

– Здравствуйте, – кивнул Егор, протягивая руку в ответ. У него возникло четкое ощущение, что пожимает он не человеческую ладонь, а корень какого-то узловатого дерева.

– А ты хиловат для колдуна, – усмехнулся мужик и встал в полный рост, – только не обижайся.

– Я не обижаюсь, – сказал Егор, с удивлением глядя на человека, который был минимум на полметра выше его.

– Батюшка, мы же договорились у околицы повстречаться.

– Да больно вы долго, – сказал мужик, – я уж беспокоиться начал.

– Егор по лесу ходить не умеет, – объяснила задержку лешачиха.

И от этого простого объяснения, а также от пристального взгляда, которым одарил его леший, Егор почувствовал, что краснеет.

– Да уж, – дипломатично произнес леший.

– Я уже умею, – сказал Егор, поднимая на Митрофаныча глаза.

– Ну, коли умеешь, тогда пошли, а то матушка блинов напекла. Как бы не простыли к нашему приходу, – и леший, сделав шаг, тотчас исчез из виду.

– Держись, – лешачиха протянула ему ладошку.

– Спасибо, я сам. – Егор упрямо сжал кулаки.

– Ну, сам – так сам, – согласилась девушка.

И он действительно пошел! Если бы движение требовало чуть поменьше концентрации внимания, то Егор не удержался бы и обязательно запрыгал от восторга, как обрадованный щенок. Но он хорошо помнил случай с бабушкиной дорогой. И старался держаться у плеча лесной девушки. Со стороны он будто бы шел рядом с ней, легким шагом прогуливаясь по лесу. Разве что лес проносился мимо с бешеной скоростью. Вот только что он стоял у мшистой покосившейся ели, ан нет. Теперь его обступил молодой еловый подлесок, после чего Егор с лешачихой оказались на обрыве у широкой полноводной реки и, перешагнув ее махом, очутились в непролазной чаще.

– Здесь остановиться надобно, – девушка придержала Егора, собиравшегося сделать очередной шаг, за руку.

– Недооценил я тебя, малец, каюсь, – пробасил оказавшийся за спиной у Егора Митрофаныч. – Эк ты лес под себя подмял. Да моя дочка еле за тобой поспевала.

Раскрасневшийся от движения и переполнявших его новых ощущений Егор улыбался.

– Это было так здорово! – произнес он.

– А то как же, – хмыкнул леший, задумчиво глядя на него.

– Я сделал что-то не так? – нахмурился Егор.

– А то как же, – повторил леший и пояснил: – Ходить быстро хорошо. Только зачем столько силушки у леса забирать? А если после такого твоего прохода в молодом ельничке деревья гибнуть начнут?

– Я не хотел, не знал, – Егор начинал злиться. Ну почему каждый раз происходит одно и то же. Сначала он чувствует себя идиотом от того, что у него ничего не получается, а потом неменьшим идиотом, несмотря на то что добился успеха.

– Ты парень не простой, – леший подошел и положил ему руку на плечо. На Егора повеяло запахом свежей хвои. – Сила в тебе спала-почивала, а теперь просыпаться стала. Или ты научишься ее придерживать, или она тебя в бараний рог скрутит, – темно-зеленые глаза лешего смотрели на Егора строго и печально.

– Думаете, она меня скрутит? – не удержался от вопроса Егор.

– Поживем – увидим, – отошел от него леший, – А теперь погляди-ка, что перед тобой.

Егор посмотрел вперед. Это был бурелом. Беспорядочно попадавшие деревья перегородили им путь. Присмотревшись, он понял, что засека – творение рук человеческих или, скорее, лешачьих. Деревья были срублены на высоте примерно полутора метров от основания и повалены стволами вперед. Стволы, зацепившись сучьями друг за друга и за пни с порослью, создавали непроходимый для человека рубеж. В довершение всего между ними уже вымахал молодняк-подлесок.

– Мы это сейчас перешагнем? – Егор внимательно посмотрел на лешего.

– Уж больно велик должен быть твой шажок, мил-человек, – сказал Митрофаныч. – Моя засека на три километра вглубь протянулась. Да и силушки у тебя не будет это сделать. Ведь так? – И он хитро на него посмотрел.

Егор прислушался к себе. Сила, помогавшая ему идти через лес, куда-то исчезла.

– Ай да Митрофаныч, ай да молодец, – мужик радостно хлопнул себя по бокам. – Какую преграду сделал! Не пройти через мою засеку ни медведю, ни ведуну, ни человеку, – гордо произнес он и широко улыбнулся. – А гостям мы завсегда рады. Я вас перенесу. Не пужайтесь, – с этими словами он скинул с себя импортный пуховик и стал расти, у них на глазах превращаясь в большое дерево. Егор, задрав голову, минуты три смотрел на растущего перед ним исполина. Потом у него безбожно заболела шея, и он опустил взгляд. Прямо перед ним, извиваясь змеями, копошились громадные корни-лапы. Лешачиха, спокойно наблюдавшая за превращениями отца, ободряюще улыбнулась Егору.

– Он обычно такое за миг один делает. А сейчас перед тобой красуется. Впечатлить хочет.

– Впечатлил, – восхищенно сказал Егор.

– Ну что, детушки, садитесь, – прошелестело сверху, и перед ними опустилась громадная ладонь, поросшая мхом и мелким приземистым кустарником. Егор не к месту вспомнил фильм о Кинг-Конге и поежился. Одно дело смотреть все это по телику, заедая чипсами. И совсем другое – быть реальным участником событий.

– Что, испужался? – прошептала ему в ухо лешачиха. Она взяла его за руку и потянула за собой. – Ты, главное, виду не подавай, что боязно. Он и перестанет хулиганить да посмеиваться над тобой. – И она потянула его за собой.

– Угу, – выдавил из себя Егор, осторожно ступая на гигантскую ладонь.

Он едва успел уцепиться за растущий рядом кустик. Ладонь так резко взмыла вверх, что у него подкосились ноги. Но Егор, помня слова девушки, постарался быстро взять себя в руки. Он отпустил кустик и осмотрелся. Вокруг них, куда ни посмотри, темнел весенний лес. Вот только слева, примерно в километре, бурлила река, которую они проскочили одним махом. А справа простирался бурелом, за которым опять был лес. Но в отличие от остального, он рос на холмах и зеленел так, как будто бы весна уже давно вступила в свои права. Леший двинулся. В лицо Егору пахнуло запахом лета, тепла и зеленой травы. Не прошло и минуты, как они перемахнули через бурелом. И вот уже леший осторожно опускает их на землю среди холмов.

– А здесь тепло, – удивился Егор, расстегивая куртку. Вокруг зеленела сочная трава. Недалеко у березовой рощицы со свежими изумрудными листочками теснилась группка больших крепких грибочков. Егор готов был поклясться, что, когда он отвернулся, дабы оглядеться, эти грибы оказались по другую сторону березовой рощицы. Он решил присмотреться и подойти к ним поближе. Буквально на его глазах грибочки начали медленно передвигаться вглубь лесочка. Они, казалось, хихикали над ним. Или у него уже начались слуховые галлюцинации?

– Вот баловники, – послышался рядом голос Митрофаныча. Он опять принял образ человека. – А ну-ка, идите сюда. Разве можно гостя водить? Его надобно встретить, поздороваться.

Грибочки, повинуясь строгому голосу, тотчас высыпали из леса. Егор широко раскрыл глаза. Как он мог так обмануться! Перед ним стояло несколько ребятишек возрастом от трех до семи лет.

– Здрасте, дяденька, добро пожаловать, – серьезно произнес самый старший мальчишка с пронзительно-голубыми глазами и темными, почти черными взъерошенными волосами.

– Здрас-сти, – подхватил нестройный хор детских голосов.

– Ну, бегите, играйте, – махнул им леший, – а ты, Никитушка, – обратился он к старшему, – поди помоги матушке на стол собрать, пока я гостю деревню покажу.

– Хорошо, батя, – кивнул головой черноволосый мальчишка, пятерней пригладил взъерошенные волосы и исчез, растворился в воздухе.

Егор вопросительно посмотрел на Митрофаныча.

– Правильно заметил, – кивнул тот, – мой сын – человек. А только все равно лешим вырастет. Умен не по годам. Я его случайно в дальнем лесу нашел. Три часа ходу отсюда.

Егор задумался, пытаясь понять, где же лес, до которого лешему три часа ходу.

– А что случилось с его родителями? – не удержался он от вопроса.

– Золотоискатели, – пожал плечами леший, – перестреляли друг друга. Ума не приложу, зачем с ними вместе женщина пошла. Да еще с малышом, которому тогда и года не было. Ну, я все золотишко-то в реку обратно скинул. А мальца с собой прихватил. У меня лоси как раз телились. Так он на этом молоке и вырос. Смышленый. Видел, как вмиг исчез? – гордо добавил леший. – Ну, как тебе наша деревенька? – сменил он тему.

Егор огляделся.

Честно сказать, никакой деревни он и близко не видел. Недалеко по-прежнему белела березовая рощица. Только теперь уже без детей-грибочков. Зеленела трава, да были раскиданы небольшие холмы. Егор обратил внимание, что были они все разные. Один холм просто покрыт травой. По второму рассыпались полевые ромашки. Третий выделялся стоящим на самой вершине мощным деревом, а четвертый весь ощетинился каким-то красноватым кустарником, как сердитый ежик.

– Здорово здесь, – произнес Егор, стараясь быть вежливым, – и тепло очень, – он снял куртку.

– Знамо дело, тепло. Весна ведь от нас начинается. Мы ее первые в гости зовем, песнями да подарками задабриваем, – улыбнулся леший. – Пойдем, – он поманил его за собой к могучему дубу, стоящему в сторонке.

Егор подошел. Дуб был старым, со стволом, наполовину изъеденным громадным дуплом.

– Как тебе колодец? – гордо произнес леший. – И вода прямо в деревне, и водяному через дерево не пробраться в деревню, не пошалить.

– Действительно, колодец! – удивленно произнес Егор, заглядывая внутрь ствола, где плескалась вода.

Неожиданно рядом раздался то ли плач, то ли стон. Егор обернулся.

– Все-таки отелилась, – сокрушенно покачал головой Митрофаныч, глядя на кого-то в кустах за деревом.

– Кто там? – подошел Егор.

– Да лосиха моя, не в срок загуляла, не в срок родила. Детеныш слабый, вот она мне его и подкинула. Мучайся теперь, Митрофаныч, – ворча, леший вытащил из травы маленького, едва стоящего на дрожащих ножках лосенка. Лосенок жалобно застонал и опять опустился на землю, трогательно помаргивая темными глазами с громадными ресницами.

– Не жилец, – покачал головой леший. – Совсем не жилец, – он опустился на колени. Бережно закутал лосенка в снятый с себя пуховик и повернулся к Егору. – Давай-ка, обход деревни пока закончим. Пойдем, поедим. А я этого попробую молочком отпоить.

Егор согласно кивнул. Леший взял на руки продолжающее постанывать животное, и они двинулись к холмам. Они оказались при ближайшем рассмотрении домами. Небольшие рубленые домики, поросшие мхом и оттого издалека казавшиеся зелеными. А на крыше у каждого из них располагался настоящий сад из растений, подобранных в соответствии со вкусом его хозяина.

– Вот и дошли, – Митрофаныч остановился у домика с крышей, сплошь заросшей подсолнухами. Он бережно уложил лосенка и широким жестом пригласил Егора за собой в избу.

Вход был низким. И лешему, и Егору пришлось согнуться чуть ли не пополам, чтобы протиснуться внутрь. Но сама горница была просторной. По крайней мере там помещалась большая русская печь, деревянный стол, на котором аппетитной горкой лежали на тарелке блины, несколько лавок. На окошках красовались белые занавесочки с вышитыми на них красными птицами. У печи стояла хозяйка дома с дочерью.

– Добрый день, – поздоровался он.

– Ой, добрый, – разулыбалась хозяйка, полноватая женщина с открытым лицом. – Какой же добрый, когда такие гости к нам пришли.

Егор смотрел на хозяйку и понимал, что, встреть он ее на улице в городе, ни за что бы не догадался, кто она такая.

– А мы тут с доченькой всего наготовили, – продолжала говорить хозяйка, – доченька-то у меня такая умница, такая красавица, такая хозяюшка. Да вы присаживайтесь, чего в дверях-то стоите.

Егор сел вместе с Митрофанычем на лавку и вспомнил совет лешачихи.

– Мне бы просто чайку да хлебушка обычного, – произнес он.

Хозяин с хозяйкой переглянулись.

– Конечно, – сказала хозяйка. Она налила ему в керамическую кружку ароматный дымящийся напиток и положила на тарелку краюху хлеба. В то же время как бы невзначай придвинув к нему другую тарелку с блинами и пару плошек с вареньем и медом. – Кушайте на здоровье. Чаек пейте, его моя доченька сама заваривала. А вы к нам надолго?

– Не очень, – улыбнулся Егор, отхлебывая горячий напиток. Чай был действительно ароматным и до боли напомнил ему маму. Именно она любила такие чаи. Не может быть, что он ее больше не увидит. Неужели все, что произошло за последние несколько недель, правда? Неужели все это случилось с ним? Егор задумался и очнулся от того, что Митрофаныч легонько ткнул его в бок.

– Ты правда, что ль, блины не будешь? – шепнул он ему на ухо.

– Не могу я у вас остаться, – так же шепотом произнес Егор.

Митрофаныч понимающе кивнул. Егор не успел и моргнуть, как блины разом исчезли с его тарелки. А леший только подмигнул, прихлебывая чай из своей кружки.

– Понравилось? – повернулась к ним хозяйка, подкладывая Егору очередную порцию блинов.

– Спасибо, – улыбнулся в ответ Егор.

После еды, оставив женщин хлопотать по хозяйству, Егор и Митрофаныч вышли на улицу. Стоял теплый, практически летний вечер. Егор присел рядом с избой, наблюдая за Никитой, который изо всех сил пытался накормить недоношенного лосенка.

– Пустое дело, – присел с ним рядом леший.

Егор увидел, как лосенок, жалобно замычав в очередной раз, отвернулся от рожка с молоком. Он явно не понимал, чего от него хотят. Из больших темных глаз зверя вытекли две слезинки. Егор не выдержал. Подошел к лосенку и, присев рядом с ним, ласково погладил его между ушами.

– Ну чего ты боишься, дурачок. Тебя же покормить хотят, – он наклонился к самым ушам лосенка, продолжая шептать ему ласковые, успокаивающие слова. Зверь внимательно посмотрел на него, потом доверчиво потянулся и положил голову Егору на колени.

– Дай мне, – Егор протянул руку за рожком.

Никитка отдал ему рожок, и лосенок, наконец, удовлетворенно зачмокал языком. Впрочем, пил он недолго. Малыш быстро утомился и задремал у Егора на коленях.

– Все равно не жилец, – покачал головой леший, задумчиво теребя бороду. – Так что решил-то для себя, Егор? – обратился он к парню, продолжающему задумчиво гладить лосенка между ушами.

Егор пожал плечами.

– А что мне делать? Вырос в городе, ничего ни про себя, ни про свою бабушку не знал. Рос как человек. А теперь, – он запнулся не зная, как объяснить свое состояние.

– Тяжело тебе пришлось, что и говорить, – сочувственно произнес леший. – Но выбор-то все равно за тобой. Можешь у нас погостить. Можешь у бабки своей остаться. Можешь в город вернуться. Только кто тебя там ждет?

– А может, и ждут! – неожиданно вспылил Егор. Перед ним вдруг встало лицо Алены. «Как она могла? Почему?» – подумал Егор и встретился с сочувственным взглядом лешего.

– Зазноба там у тебя, – утверждающе произнес леший.

И Егор, сам не ожидавший от себя такой откровенности, все рассказал мужику. И про маму, и про школьных друзей, и про роман с Аленой, завершившийся поездкой к бабушке. И про то, что он почувствовал, когда умерла его мать. Леший слушал, не перебивая. Иногда качал головой. Иногда неопределенно пожимал плечами. Егор наконец замолчал. У него словно гора с плеч свалилась. Он почувствовал громадное облегчение от того, что высказал все, что копилось в нем уже много дней.

– Ты вот что, сейчас спать ложись, – произнес Митрофаныч. – А на рассвете я тебя к старухе свожу. Вижу я, что ты выбор сделать не в силах. А она обязательно что-нибудь посоветует. Уж поверь. Она всех нас насквозь видит.

Егор согласно кивнул головой. На него навалилась усталость. Он был согласен на все. Спать – так спать. К старухе – так к старухе. Парень пошел за лешим в избу. С его помощью взобрался на еще теплую печь и заснул сном младенца, даже не заметив, что хозяйка заботливо укрыла его цветастым лоскутным одеялом.

Утром Егор проснулся от ощущения, что кто-то на него пристально смотрит. Он открыл глаза. Было темно. Где-то у притолоки едва теплилась лучина. Егор протер глаза и увидел на подушке рядом со своим носом длинноусого ногастого жучка. Тот поблескивал глазками-бусинками, поворачивая голову то в одну, то в другую сторону.

Егор автоматически вытянул руку вперед и хлопнул ею по подушке.

– Осторожно, – раздался возмущенный писк. – Так и убить можно!

– Простите, – произнес Егор. Остатки сна как рукой сняло. Сомнений не было. С ним разговаривал этот таракан.

– Вставать пора, – четко произнес жучок, вертя головой. – Вставать пора. Соня-засоня, – повторил он уже чуть более раздраженно.

– Это ты мне говоришь? – уточнил Егор.

– А кому еще? Я-то уже давно не сплю, – съязвил жучок и, быстро перебирая лапками, уполз куда-то за подушку.

Егор осторожно спустил ноги с печи, но он зря старался не шуметь. В доме никого не было. Парень надел кроссовки, накинул куртку и вышел в еще темный двор. До рассвета было еще далеко.

– А я уж думал, сверчок проспал, – хлопнул его по плечу Митрофаныч, как всегда возникший из ниоткуда.

– А где все? – спросил Егор.

– Так ведь сразу после полуночи на дальние делянки всей деревней ушли. Лето, вишь, наступает. Надо молодняк проверить. Где-то подсадить, где-то молодым деревцам дорогу расчистить, а где-то и лишнее выполоть. Да ты не переживай. Мы с тобой за день к старухе обернемся. А вечером со всей деревней и познакомишься. Ну что, пошли? – И леший пригласил его следовать за собой.

Егор привычно шагнул за ним следом, отметив про себя, что теперь ему не приходится считать шаги или равняться по чьему-то плечу. Засеки в эту сторону не было. А потому двигались они быстро. Егор заметил за плечами у Митрофаныча довольно большую котомку. Судя по количеству припасов, путь предстоит долгий. Но, к его удивлению, дошли они быстро. Еще даже не начало толком светать. Только чуть-чуть посерело небо.

– А вот и дом старухин, – леший вытянул руку вперед.

Перед ними раскинулась большая поляна. Егор вытянул шею, стараясь увидеть, что там находится. Честно говоря, он бы не удивился, окажись на поляне избушка на курьих ножках с Бабой-ягой внутри. Но место выглядело совершенно пустым. Разве что сиротливо стоящие по краям две многометровые ели могли вызвать интерес у любителя старых деревьев.

Егор уже собрался шагнуть вперед, но лапа лешего с такой силой впилась ему в плечо, что он присел от боли.

– Ты куда это, малец? – прорычал рассерженный леший.

Егор непонимающе оглянулся. Леший уже успокоился. Он поднес палец к губам и прошептал:

– Стой здесь тихонько и смотри – туда, – он вновь ткнул пальцем куда-то в пространство между елями.

Егор застыл и стал напряженно всматриваться. Ничего не происходило. Начинался рассвет. Небо слегка порозовело. Потом стало бледно-голубым. Солнышко медленно, но верно выползало из-за старого леса. На этот лес стоило полюбоваться. Огромные ели словно пришли на поляну из сказки. Они обступили ее со всех сторон, выслав навстречу гостям двух самых сильных и самых древних представителей.

– Красиво, – прошептал Егор.

– Ладно, – согласился с ним леший.

Первый лучик солнца с трудом перебрался через верхушки елей и, полетев через всю поляну, запутался в чем-то сверкающем и блестящем, висящем между елей.

– Это же паутина, – ахнул Егор. Он в жизни не видел такой громадной паутины. Она перегораживала всю до сих пор казавшуюся свободной для прохода поляну. Но блестела не она, а капли росы, которыми были покрыты витые полупрозрачные нити. Егор подумал, что некоторые из них могут быть в его руку толщиной.

– А теперь смотри внимательно, – прошептал леший, – сейчас свой путь увидишь. А может, и несколько путей. Как повезет.

Егор кивнул головой, не отрывая взгляда от сверкающей серебром сетки. И в этот момент Митрофаныч снял котомку и швырнул ее к основанию паутины, намеренно зацепив какую-то из нитей-канатиков, крепящих грандиозное сооружение к земле. По паутине прошла волна. Стоило ей достигнуть верхушки правой ели, как там зашевелилось что-то большое и мохнатое. Громадная паучиха нехотя вылезла из укрытия и захрустела громадными лапами, разминая их. Жесткая, кое-где черная, а кое-где уже седая щетина покрывала толстое круглое тело. Она дернула за один из привязанных к ели канатиков-ниток, и Егор услышал ее довольное утробное урчание.

– Смотри, – еще раз наклонился к нему леший.

И тут паучиха резко сорвалась с места. Перебирая лапами по паутине, она бросилась к лежащей на земле котомке. Мохнатое насекомое неслось так быстро, что капли росы, висящие на паутине, слетели с нее практически одновременно, превратившись в полете на землю в большой струящийся экран.

На этом экране Егор отчетливо увидел лица своих друзей: Лизы и Ильи. Лиза заботливо склонилась над лежащим на полу Ильей, пытаясь напоить водой из старой кружки. Картинка была настолько четкой, что Егор видел края треснувшей кружки, лицо Ильи в синяках и даже капельки пота у него на лбу. Было очевидно, что парню совсем плохо.

Егор никак не мог понять, где именно находятся его друзья. Слишком темно. Сумрачно. Ржавые трубы едва виднелись за спиной у его друга. Может, это был подвал?

И тут картинка сменилась. Теперь он видел городскую улицу и идущего бомжа. В том, что это бомж, не могло быть сомнений. Грязная одежда, спутанные давно не мытые волосы, обувь, от которой остались одни воспоминания. Бомж нес в руках небольшой сверток. Он подошел к какому-то кафе. Аккуратно расстелил свое тряпье недалеко от входа. Сел на землю и достал картонку. На ней коряво чернела надпись: «Немой. Помогите кто чем может».

Егор нахмурился. Это место ему было смутно знакомо. Если бы не показывали в основном мостовую и ноги человека, то, может, он и понял бы, где это. Словно по его просьбе, картинка стала плавно смещаться. Вот и вывеска. Ну, конечно, «Золотая рыбка» – кафе, где они так часто бывали с друзьями. И снова все пропало.

Во весь серебряный экран растянулось лицо пожилого уставшего человека. Под глазами набрякли мешки. Седая щетина покрыла щеки и подбородок. Было понятно, что он толком не спит уже не одну ночь. Егор сразу узнал отца Лизы. Серьезный бизнесмен, он сразу же встретился с ним и с Ильей, чтобы провести, как он выразился, «беседу в воспитательных целях». Егор напрягся. Если у него получилось повернуть экран, чтобы прочитать название кафе, то, вполне возможно, удастся использовать его как средство связи.

– Эй, – не раздумывая, закричал он, – вы меня слышите? – Ему показалось или мужчина действительно его увидел? – Эй! Их держат в подвале. Лизу и Илью, вместе.

– Где? – произнес мужчина беззвучно одними губами.

– В подвале. Вместе, Лизу и Илью, – закричал Егор снова.

Но картинка опять сменилась. На него, улыбаясь, смотрела Алена. Она была очень красива. Судя по одежде, его подруга находилась на торжественном мероприятии. Вокруг горели свечи, суетилась толпа такого же празднично одетого народа. Она протянула ему обе руки, и в них что-то блеснуло. Нож? Нет, это был не просто нож, а великолепно выполненный дорогой кинжал с трехгранным лезвием и удивительной резной ручкой, изображающей головы животных.

Изображение дернулось. Часть капель уже достигла земли. Теперь Егор видел все происходящее на экране как через сито. Там снова была Алена. Но совсем другая. Милая и родная. Она только проснулась. Волосы слегка взъерошены. Во сне она отлежала щеку. Егор улыбнулся, представляя тепло ее щеки у себя на плече. Алена, до этого сидевшая вполоборота к нему, повернулась, и они встретились глазами. В этот момент Егор услышал жалобный плач. Он оторвался от экрана, и волшебство прекратилось. Капли дождем упали на землю. Паучиха почти добежала до котомки. Из этой самой котомки высовывался вчерашний найденный лосенок.

– Какого черта, – выругался Егор и бросился на помощь малышу. Лосенок уже высунул из котомки голову и освободил одну ногу. Но паучиха, по сравнению с которой звереныш выглядел чуть ли не кузнечиком, уже была рядом. Она выбросила из живота липкую нить, намертво припечатавшуюся к котомке, и потянула добычу к себе. Лосенок заплакал еще жалобнее.

Но и Егор был уже рядом. Не останавливаясь, он врезал паучихе кулаком куда-то в бок, между мохнатыми лапами, получив в отместку пару острых как иголки щетинок в запястье. Другой рукой Егор ухватил котомку, стараясь отобрать у озадаченного насекомого добычу. Впрочем, она быстро преодолела замешательство. И, видимо посчитав Егора удачным дополнением к своей трапезе, выпустила еще одну клейкую ленту теперь уже в его сторону.

Паутина, прилипшая к куртке, напоминала жвачку. И, кажется, освободиться от нее было так же проблематично. Егор снова выругался. Скинул куртку и бросил ее на многоглазую морду мохнатого чудовища. Не ожидавшее нападения гигантское насекомое отпрянуло и присело на лапах. Воспользовавшись минутной передышкой, Егор распустил шнурок на котомке и стал доставать оттуда лосенка. Помогая малышу вытащить последнюю ногу, он нащупал на дне холщовой сумки что-то острое. Егор порезал палец. Поморщился, но вытащил находку. Ею оказался большой костяной нож. Лезвие оружия было тонким до прозрачности. Егор невольно залюбовался вещью и поплатился за это мгновенно. Освободившаяся от куртки паучиха злобно плюнула в него целой сетью ниток. Они прилипли к его рубашке и джинсам.

– Вот тварь, – проговорил Егор и взмахнул ножом, стараясь перерезать липкие нити. К его удивлению, это удалось довольно легко.

– Сам тварь, – проскрежетал кто-то рядом.

Голова чудовища приблизилась настолько, что Егор увидел даже ворсинки в мощных челюстях паучихи.

– Моя добыча, отдай, – опять проскрежетала она.

– Нет, – Егор мотнул головой. – Он мой.

– Нет, мой, – опять проскрежетала паучиха. Было понятно, что каждое человеческое слово дается ей с большим трудом. Она протянула одну лапу к лосенку.

Егор хотел нанести по лапе удар ножом, но остановился. Она разговаривает, а не нападает. Почему бы и ему не проявить миролюбие.

– Этот лосенок просто счастливчик, – произнес он, судорожно сжимая в одной руке тяжелого лосенка, а в другой кинжал.

– П-почему? – спросила паучиха.

– Малыша нашел леший после того, как его бросила мать. Он вчера начал есть, хотя мог умереть от голода. А сейчас я вытащил его у тебя из пасти. Разве он не счастливчик?

– Счщасливчик, – прошелестела паучиха. Она задумалась и прикрыла все свои восемь глаз. – Ты дал ему хорошее имя. Бери. У меня хватает еды. – Паучиха медленно, словно нехотя развернулась и, перебирая лапами, поползла вверх. Егор обеими руками обнял лосенка. Казалось, этот звереныш весит уже целую тонну. Счастливчик смотрел темными влажными глазами так преданно, так умоляюще, что у Егора защемило сердце.

– Все будет хорошо, – сказал он лосенку. – Спасибо, – крикнул он в спину уползающей паучихе. Та обернулась.

– Помогай – не помогай, все равно будешь один, – произнесла она отчетливо и тут же на землю рядом с ним шлепнулась его куртка. – Не еда, – добавила паучиха, уползая наверх.

Егор осторожно опустил лосенка на землю, подобрал куртку. Сложил ее вместе с кинжалом в котомку и, взяв зверя на руки, двинулся к краю поляны, осторожно обходя уже хорошо заметные сторожевые канаты, тянущиеся к паутине.

– Ты зачем это сделал? – Егор в упор посмотрел на лешего.

– Так ить он все равно не жилец был, пока ты ему имя не дал. А сейчас посмотри, как выправился. Да пусти-то его, он уже стоять сам хочет. – Леший потрепал лосенка по загривку.

– А если бы я не справился?

– А кинжал в котомке на что? – покачал головой леший.

– А если бы я не пошел его спасать?

– Тогда вот, – леший достал из-за пазухи моток веревки с петлей на конце. – Я ведь не только деревья пасу, но и животных. Вытащил бы малыша, не сомневайся.

– А если бы я паучиху ножом ударил? – не унимался Егор.

– Вот заладил: если бы, если бы. Если бы да кабы у нас во рту росли грибы, да не простые, а жареные… Пойдем в деревню, пора. Вечером к празднику готовиться будем. Завтра праздновать. Здорово будет.

Леший вытащил из котомки куртку Егора и всунул ему в руки.

– Это тоже тебе, – он протянул ему кинжал. – Не оружие, конечно, а детская игрушка. Но ведь он не для драки нужен. А как верный союзник в трудную минуту.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Егор. Ему очень понравился кинжал. Но он ни за что не решился бы попросить его у лешего. – А со Счастливчиком что делать будем? – он показал на лосенка.

– Туда глянь, – леший показал в сторону леса. От него отделилось несколько силуэтов. К ним направлялись лосихи. Между ними подпрыгивала пара малышей. – Каково имя, такова и судьба, – задумчиво произнес леший. – Не было у тебя, Счастливчик, ни одной мамы, а теперь аж три появились. Видать, не одна наша телочка раньше времени отелилась.

Лосенок, увидев приближение животных, уверенно двинулся в их сторону. Егору даже стало грустно. Права была паучиха: «помогай – не помогай, все равно один останешься». Но тут малыш обернулся к своему спасителю и посмотрел на него большими темными глазами. Он просил разрешения уйти.

– Иди уже, – замахал на него руками Егор. И лосенок, отвернувшись, двинулся вперед.

– Каждый к себе подобным стремится, – произнес леший.

– Мне очень жаль, но я не смогу у вас остаться на праздник, – решительно сказал Егор. – Мне возвращаться надо. Выведете меня из леса?

– Увидел что? – спросил леший.

– Увидел, – подтвердил Егор, – мои друзья в опасности.

– Ты рядом со мной держись. До засеки дойдем, там я тебя перенесу. А потом уж совсем недалече. К вечеру у бабки своей будешь. Понял? Ну, хватит рассиживаться, – и, не дожидаясь ответа, леший двинулся вперед.

Васген сидел в домашнем кабинете перед открытым ноутбуком дочери и в который раз просматривал ее переписку с друзьями. Милое, ни к чему не обязывающее щебетание с подружками. Расписание встреч по паркуру. И в последние три недели интенсивная переписка с Ильей, который оказался не Ильей. Вот оно, последнее сообщение. Его, по словам начальника службы безопасности, дочь так и не успела прочитать. А что изменилось бы, если бы она успела?

Васген помнил, в каком состоянии была его квартира, когда он приехал сюда сразу после пропажи дочери. Все перевернуто вверх дном. Двое охранников внизу, как, впрочем, домработница и кухарка, находились примерно в таком же состоянии, что и водитель в машине, из которой исчезла Луиза. А когда дома не обнаружили жену, у Васгена случился настоящий приступ паники. И как он радовался потом, что его дражайшая половина это время с подругой провела в косметическом салоне. Он не смог бы вынести исчезновения сразу двух любимых существ: жены и дочери.

Теперь в квартире пахло лекарствами. Жена, накачанная успокоительным, была в своей спальне. А по комнатам до сих пор лазили эксперты, вызванные службистом. Они исследовали всю квартиру буквально по сантиметру. Поставили прослушку на телефон, надеясь отследить похитителей, если те потребуют выкуп. А еще службист принес ему в кабинет этот ноутбук и показал последнее не раскрытое Лизой письмо. Он сказал, что вызовет каких-то хакеров-компьютерщиков. Это повлечет за собой дополнительные расходы. Васгену было плевать на траты. Но педантичный Игорь всегда предоставлял полную информацию по всем вопросам.

И вот теперь Васген сидел и тупо смотрел в экран монитора, уже в который раз перечитывая злополучное письмо. И вдруг по экрану пошла рябь. Васген протер глаза и помассировал виски. Последствия бессонной ночи давали о себе знать. Но рябь на экране не прекратилась. Там появилось изображение леса. На его фоне маленький человечек размахивал руками, стараясь привлечь его внимание.

Васген присмотрелся, изображение стало расти. Этого просто не могло быть. В лесу стоял знакомый его дочери – Егор. Рядом с ним топтался заросший мужик с длинной бородой. А Егор, размахивая руками, кричал ему что-то про Лизу и Илью.

– Где, где она? – тоже закричал Васген.

– В подвале. Вместе. Лиза и Илья, – прочитал он по губам Егора, и тут изображение исчезло. Вместо него на экране висело то самое письмо. Васген резко закрыл крышку ноутбука.

– Вы меня звали, Васген Аршакович? – В кабинет заглянул службист. Так же, как и Васген, он не спал всю ночь, но уже успел побриться и даже переодеться, как обычно, подобрав галстук в тон костюма.

– Где твой чертов компьютерщик? – мрачно сказал Васген.

– Уже вылетел из Лондона, – невозмутимо ответил службист, плавно прикрывая за собой дверь. – У меня есть кое-какие новости, – он стоял, ожидая разрешения присесть.

Васген молча указал ему на стул.

– Так вот, – продолжил Игорь, усаживаясь. – Проанализировав ситуацию, мы пришли к выводу, что, несмотря на похищение вашей дочери, основной целью людей, которые это сделали, является не она, а ее друг Егор.

– Какого черта? – не удержался Васген. Он уже привык к мысли о том, что с ним хотят таким образом расправиться конкуренты. Он мог принять даже измену Карена, связи которого сейчас проверялись по полной. Но мысль о том, что его дочь использовали как пешку в чужой игре, казалась ему крайне оскорбительной.

– Вот выводы аналитиков, – невозмутимый службист, привыкший к постоянному недовольству любого начальства, выложил перед ним тоненькую папочку. Васген всегда поражался, откуда у этого типа наготове были папочки с отчетами на все случаи жизни.

– Сам расскажи, – он отодвинул от себя бумаги.

Службист пододвинул к себе папку и вытащил первый лист.

– Прежде всего, вам стоит знать, что около месяца назад было совершено нападение на квартиру Егора. Того самого парня, вместе с которым ваша дочь занимается паркуром уже два года. В результате этого нападения погибла его мать.

– При чем здесь Луиза? – не выдержал Васген.

– Я настоятельно прошу меня выслушать, – довольно жестко сказал мужчина. Его голубые глаза превратились в кусочки льда. Он явно не одобрял того, что его наниматель перестал держать себя в руках.

– Ладно, извини, дорогой. Сам понимаешь, нервы, – Васген усилием воли постарался взять себя в руки. Не время и не место для разборок с этим парнем. Он просто делает свою работу.

– Так вот, – глаза службиста приобрели обычный цвет. – Когда мои люди стали расследовать, что именно произошло, то обнаружилось несколько вещей. Во-первых, труп матери Егора был найден сгоревшим на кухне.

Васген поморщился, но не стал перебивать службиста.

– Во-вторых, – продолжал тот, – вокруг больше не сгорело ни одной вещи, включая стул, на котором сидела эта женщина. В-третьих, дверь в квартиру была взломана. В-четвертых, самого мальчика в тот день, видимо, дома не оказалось. Никто не знает, где он теперь находится. В-пятых, в эту же ночь умерли еще как минимум два человека, – он протянул Васгену копии милицейских протоколов. – Один из них, бывший десантник, был зарезан на крыше этого дома. Второй труп, пожилой женщины в странной одежде, был обнаружен в детской песочнице рядом с домом. Согласно милицейским отчетам, в квартире произошел несчастный случай.

– Как это? – удивился Васген.

– Вот, – службист протянул копию очередной бумаги, – доказан факт самосожжения. Уголовное дело прекращено, за отсутствием состава преступления. Хотя мои люди даже при беглом осмотре квартиры обнаружили следы борьбы в прихожей. Кроме того, кто-то пытался проникнуть в квартиру со стороны кухни и балкона рядом с ней. Я разговаривал со следователем, которому поручили это дело. Так вот… – службист запнулся.

– Знаю я, – не выдержал Васген, – он сказал, что у него куча дел и заниматься этой ерундой не стоит и что-нибудь еще в таком духе.

– Нет, – покачал головой службист. – Мне показалось, вернее, я практически уверен, что с ним поработали примерно так же, как с Артуром и шофером. Только в более мягкой форме.

– Ах вот оно что, – протянул Васген, – то есть из него теперь ничего не вытянуть?

– Не совсем. Я узнал, что, проводя расследование, они опросили всех жителей дома. Никто ничего не слышал и не видел.

– И что в этом необычного?

– Судя по тому, как выламывали дверь, шум был серьезный. Но даже соседи по лестничной клетке ничего не помнят. Говорят, что очень устали и спали как убитые. А соседей там, учитывая, что справа живет многодетная семья, – десять человек. И никто, даже дети, не проснулся от шума.

– Они применили какой-то усыпляющий газ.

– Пока не знаю, – покачал головой службист. – Вряд ли они могли усыпить таким образом весь дом. Как вы помните, в случае с похищением вашей дочери, несмотря на то что это происходило на людном проспекте, мы тоже не нашли пока ни одного свидетеля.

– Теперь об Илье, втором друге вашей дочери, – начальник службы безопасности достал из папки следующий лист. – Положительный парень. Мать-одиночка растит его и больного брата. Парень – отличник. Победитель всех возможных олимпиад. В отличие от Егора, который в основном увлекается спортом, Илья пропал примерно через неделю после исчезновения Егора.

Мы нашли свидетеля. Правда, не очень надежного. Он утверждает, что на очередной тренировке по паркуру к ним подошли люди в балахонах. Илье удалось бежать с незнакомым парнем на мотоцикле. Самого свидетеля странные люди поймали. Больше он ничего не помнит. Или врет, что не помнит. Мы установили за ним слежку. Илью после этого никто не видел. Его мать утверждает, что сын болеет. Но говорит неправду. Она кем-то очень сильно запугана. Дома находится одна. Продукты покупает только для себя. С нашим представителем разговаривать категорически отказалась. И еще, – службист потер переносицу, словно обдумывая, стоит ли говорить дальше, – когда я сказал, что мы не нашли свидетелей похищения вашей дочери, это не совсем так. Мои люди обнаружили бабку. Предположительно в тот момент она находилась на остановке. Одна из тех сумасшедших старушек, которым не сидится дома. Вот они и ездят в городском транспорте то туда, то сюда. В общем, с одной стороны, она проводит на этой остановке половину своей жизни, а с другой, необъяснимые вещи она рассказывает.

– Что именно, давай выкладывай.

– Старуха сказала, что перед машиной, которая везла вашу дочь, появилась кирпичная стена. Поэтому машина была вынуждена резко остановиться.

– Стена на проспекте? – удивился Васген.

– Я вас предупреждал, что старуха со странностями, – уточнил службист.

– Ладно, что еще?

– Потом, она говорит, наплыл туман и «лексус» куда-то исчез. Затем он снова появился. Люди в балахонах вытащили вашу дочь и засунули в синюю «шестерку». Номера машины бабка не запомнила. Ей показалось, что девушка звала на помощь.

– Показалось?

– Бабка глуховата. Зато у нее дальнозоркость. Из двух десятков фотографий девушек она выбрала фото вашей дочери. Она уверена, что именно ее пересаживали из машины в машину.

– Опять люди в балахонах.

– Точно. Полагаю, речь идет о какой-то секте.

– Но моя дочь не могла попасть ни в какую секту! – взвился Васген.

– Абсолютно с вами согласен, – невозмутимо сказал службист. – Но если сложить все имеющиеся у нас факты, получается, что сначала сектанты напали на мать Егора. Не найдя Егора дома или, возможно, упустив парня, они стали искать его среди друзей. Похитили Илью, а теперь и Луизу. Последние несколько недель они использовали вашу дочь для того, чтобы она помогла им отыскать парня. Обратите внимание, в каждом письме от псевдо-Ильи содержится просьба найти Егора.

– Но зачем им моя дочь? Она и так им невольно помогала!

– Ну, во-первых, она догадалась, что ее используют. Во-вторых, они, вероятно, думают, что Егор бросится ее спасать.

– Ты много сделал за полтора дня, – сдержанно похвалил его Васген.

– Мои старые связи плюс ваши деньги, – сказал службист, доставая листочек со сметой.

– Деньги сейчас не вопрос. Сам понимаешь, – Васген подписал бумагу. – Что теперь?

– Думаю, мы должны найти Егора раньше этих сектантов и выяснить, что им от него нужно. С нашими пострадавшими людьми поработают гипнотизеры. Следов психотропных веществ не обнаружено. По крайней мере из тех, что мы знаем. Один мой знакомый специалист сейчас мониторит все городские секты. Проблема в том, что многие из них официально не зарегистрированы.

– С такими мощными возможностями это должна быть серьезная организация, – задумчиво произнес Васген. – И у нее есть база в городе или где-то недалеко от города. Детей держат там, в подвале.

– Почему в подвале? – удивился службист.

– Не знаю, – Васген словно очнулся от раздумий. – Поищи такие дома в округе. Это должен быть большой дом.

Службист благоразумно помолчал. Под описание большого дома с подвалом в городе могло подойти все что угодно. Он встал.

– И еще, вы позволите забрать это, чтобы поработал эксперт? – Он указал на ноутбук Лизы.

– Бери, – Васген пододвинул к нему компьютер. – Ты думаешь, она жива? – глядя прямо в глаза, спросил он у своего зама по безопасности.

– Думаю, она будет жива, пока они не найдут Егора. Она – приманка. Хотя с психами сложно прогнозировать. Впрочем, еще остается вариант похищения с целью выкупа. Но тогда они уже должны были позвонить.

– Иди. Работай, – кивнул ему Васген. Ему надо было побыть одному.

Алена сладко потянулась и открыла глаза. Ей опять приснился Егор. Который же сейчас час? Она мельком взглянула на будильник, стоящий на трюмо. Начало пятого. С чего бы ей просыпаться в такую рань? В зеркале рядом с часами что-то мелькнуло. Алена протерла глаза и поднялась с постели. Так и есть. Из-за стекла на нее стремительно надвигался могучий древний лес. Там стоял Егор. Он улыбался, грустно и преданно смотря на нее.

– Егор, я не хотела, – произнесла она, протягивая к нему руки. – Я не могла по-другому, понимаешь, я… – она запнулась. Видение в зеркале исчезло так же неожиданно, как и появилось. – Что же это такое? – Алена присела на кровать, чувствуя, как ей тяжело дышать. – Почему? За что? – Она начала всхлипывать. Слезы потекли из глаз. Она стала размазывать их кулаком по лицу, совсем как маленькая девочка, не заботясь о том, что от этого могут появиться преждевременные морщины. – Что же это? – рыдала она. – Зачем ты появился? Что теперь будет? Что мне делать? Зачем, зачем ты появился, Егор?!

 Глава 8 
Алена осторожно спускалась вниз по скользким ступенькам подвала. Она не удивилась, обнаружив Лизу с Ильей на том же месте, что и несколько дней назад. Собственно говоря, парень был в таком состоянии, что вряд ли бы смог сам передвигаться. А у Лизы не хватило бы сил перенести его куда-то.

– Тетя Алена? – Лиза обернулась на звук ее шагов и слабо улыбнулась. За прошедшие с момента похищения дни девочка осунулась. Темные волосы спутанными прядями падали на лоб и плечи. Было очевидно, ее не особо беспокоит, как она выглядит. Все мысли девушки занимал человек, лежащий на полу в пыли.

Это был подвал старого дома. Настолько старого, что он был построен по всем правилам, на высоком месте, а не там, где приказала партия. Поэтому подвал был сухим и довольно теплым. По крайней мере эта часть подвала, где находился стояк отопления.

«Может быть, именно поэтому Илья до сих пор жив», – подумала про себя Алена, но вслух она произнесла:

– Как он?

– Сначала у него была температура. Теперь заснул, – Лиза осторожно переложила голову Ильи со своих коленей на сложенное вчетверо полупальто от известной дизайнерской фирмы. О том, что это когда-то была эксклюзивная вещь, напоминала лишь этикетка со стороны подкладки.

«Раз температура спала, значит, организм уже перестал бороться», – подумала Алена.

– Я уже и не надеялась, что вы снова придете, – Лиза встала, разминая ноги.

– В этот дом нельзя приходить просто так, – покачала головой Алена, – должна быть серьезная причина. К сожалению, она у меня появилась, – Алена тяжело вздохнула и подошла к Илье поближе. Она положила руку ему на лоб, проверила пульс и осторожно дотронулась до его груди. – Удивительно, что он еще жив, – прошептала она.

– Ну что, ему лучше? – Лиза подошла к ней и заглянула в глаза.

Алена отвела взгляд. В своей жизни она, не задумываясь, предавала и даже убивала, чтобы добиться цели. Но эти двое вызывали у нее острое чувство жалости и почти материнское желание заботиться о них. Может быть, потому, что они были связаны с Егором. А может, потому, что она сама далеко уже не девочка и ей хотелось иметь собственных детей.

«Жалость – признак старости и слабости», – любит говорить Хозяин.

Ну что ж, видимо, она начинает стареть, – при мысли об этом Алена вздрогнула и провела рукой по лицу, проверяя, не появились ли там новые морщины.

– Я принесла лекарства и еду. Там в кульках, – вслух произнесла она, показывая в сторону ступенек. – С водой, я вижу, проблем нет, – Алена бросила взгляд на старую щербатую кружку, подставленную под водопроводную трубу, скупо роняющую капли.

– Да, спасибо. – Лиза бросилась к лестнице. Через минуту она вернулась, волоча за собой пакеты.

– Что она здесь делает? – Илья открыл глаза, и Лиза, оставив кульки, мгновенно очутилась рядом с ним.

– Илья, как ты себя чувствуешь?

– Что здесь делает эта тварь? – Илья с ненавистью смотрел на Алену.

– Илюша, зачем ты так, она нам помогает, – Лиза ласково погладила его по голове.

– Мне пора, – Алена направилась к выходу. В отличие от доверчивой Лизы она знала, что у Ильи есть серьезный повод для ненависти.

Лиза бросилась за ней.

– Не сердитесь на него. Ему очень плохо. Помогите нам. Пожалуйста. Передайте это моему папе. Просто отправьте по почте. Умоляю, – и она всунула ей в руку вчетверо сложенные листики из блокнота.

– Я не могу, – Алена с сожалением посмотрела на девушку.

– Помогите. Мой папа очень богатый человек. Он сделает все, что вы попросите. Он сможет нам помочь.

– Твой папа никто по сравнению с моим Хозяином, – с расстановкой произнесла Алена. Она посмотрела на бумажки, лежащие на ладони, сунула их в карман брюк и стала подниматься по ступенькам.

– Поэкономнее с продуктами, – бросила она на выходе. – Я не знаю, когда смогу прийти в следующий раз.

Она легко взлетела по лестнице. Наверху лязгнула железная дверь.

Лиза подошла к Илье.

– Не стоило с ней так, – она укоризненно покачала головой.

– Эта тварь была с ним, когда меня били.

– Все равно, она наш единственный шанс, – Лиза присела рядом и положила руку на лоб Ильи. – Знаешь, а тебе, похоже, лучше. Жара уже нет. Тебе нужно что-нибудь поесть и выпить лекарства. Здесь есть антибиотики и обезболивающее. – И она зашуршала кульками.

Илья молча посмотрел на Лизу. Сколько раз он мечтал, чтобы они с ней остались наедине. Без кого бы то ни было вокруг. Чтобы могли разговаривать часами, зная, что никто не вмешается в их разговор. И теперь его мечта сбылась. Илья хмыкнул. Резкая боль под ребрами заставила его застонать.

– Ты как? – обернулась к нему Лиза.

– Все в порядке, – через силу сказал он, сглатывая горьковатую слюну. Нет, он не должен раскисать. Надо держаться. Илья сжал кулаки и приподнялся. Ему удалось сесть. Перед глазами поплыли радужные круги, но Илья усилием воли взял себя в руки. Он должен держаться. Должен. Нельзя оставлять Лизу одну. В подвале. С этими монстрами.

– Знаешь, я, пожалуй, действительно съем что-нибудь. – И Илья растянул губы в улыбке.

Он умел быть обаятельным. Заботливо усадил ее в кресло. Посетовал на холодное начало лета. Укрыл ей ноги пледом. И за легкой болтовней о погоде налил в приземистый коньячный бокал дорогой напиток. Поставил рядом поднос, на котором в изящной тарелочке лежал нарезанный полупрозрачными дольками лимон. Включил телевизор и удобно уселся в кресло, взгромоздив ноги на стоящий рядом пуфик.

– Черт знает что в мире творится, – он перещелкнул пультом новостную программу на новую попсовую певичку и улыбнулся. И Алена почувствовала, что поплыла.

Этому человеку невозможно было не доверять. Этому человеку невозможно было не подчиняться.

– Ты сегодня выглядишь волшебно, – он протянул к ней руку и откинул прядь волос, упавшую на лоб, – ни единой морщины. Лет на двадцать, не больше.

Щеки у Алены порозовели от удовольствия. Она знала, что человек не врет. И от этого было вдвойне приятно.

– Видимо, ты хорошо выспалась, – снова улыбнулся он.

Бокал дрогнул у Алены в руке. Она посмотрела в смеющиеся глаза напротив и вздохнула.

– Я видела его.

– Его? – Хозяин изобразил недоумение и отпил из бокала.

– Мне приснился Егор, – сказала Алена.

– Как тебя задел этот мальчик. Надеюсь, сон был эротическим? – Улыбка Хозяина стала хищной. Он аккуратно поставил фужер на поднос и жестко произнес: – Подробности. Быстро.

Алена почувствовала, как начинают дрожать руки, и тоже сочла более разумным поставить свой бокал рядом.

– Сначала мне послышалось, что меня кто-то звал. Потом я проснулась, – Алена запнулась. – В общем, мне показалось, что в зеркале я видела Егора. Только как-то странно все было. Он смотрел на меня так, как будто хотел что-то сказать, и…

– Без лирики, – перебил ее Хозяин, – меня интересуют только факты. Ты разглядела место, где он был?

– В том-то и дело. Это лес. Или парк. Нет, скорее лес. Там такие деревья громадные.

– Стоп. Дай подумать! – Хозяин встал с кресла и начал неторопливо расхаживать по комнате. Он был похож на зверя, мягко, на кошачьих лапах, подкрадывающегося к своей добыче. – Лес, говоришь. Откуда же она родом? Я ведь знал это, помнил, да? – говорил он сам себе, продолжая ходить назад и вперед. – Ну, разумеется, я знаю. – Он вдруг остановился и захихикал. Потом, потирая руки, подошел к секретеру и, достав бумагу, стал что-то писать.

– Алена, детка моя, – вкрадчиво произнес он, – вот название какой-то забытой богом деревеньки. Ты уж расстарайся, радость моя, узнай: где это и как далеко отсюда.

Алена взяла бумагу и прочитала:

– Село Гуляево. А точнее? Таких сел в стране тысячи.

– А точнее он не хочет, – Хозяин как-то странно набок скосил голову и посмотрел на нее одним глазом. – Он сопротивляться вздумал. Скрыл от меня это. – Хозяин без прежней грации бухнулся в кресло и обнял себя за плечи. – Скрыл, скрыл! Как он мог? Как такое получилось? – Его начала бить крупная дрожь.

Алене стало не по себе. Она взяла записку и, осторожно встав, пятясь, двинулась к выходу. Она уже дошла до двери, как неожиданно из-за спинки кресла высунулось лицо Хозяина.

– Ты ничего не забыла, милая? – нараспев произнес он. – Может, поменяемся? Мою записку на твою, благотворительница ты наша, – и он протянул руку.

– Да, разумеется, конечно. Я просто забыла, – Алена от страха покрылась холодным потом. Она нашарила записку Лизы в кармане и, сделав несколько шагов вперед, аккуратно положила ее в руку в черной кожаной перчатке. – Я действительно забыла, – повторила она.

– Не стоит извиняться, – он махнул рукой. – А о детках позаботься. Я разрешаю. Они еще пригодятся. Теперь иди. Делай, что сказано.

– С-спасибо, – Алена выскочила из комнаты, радуясь, что легко отделалась.

Она почти бежала по комнатам громадного особняка, стараясь побыстрее выйти на улицу. Здесь было душно, слишком душно.

– Одну минуту, – охранник, увидев ее, перекрыл выход.

Алена почувствовала – еще немного, и она от страха потеряет сознание.

И тут из бокового коридора вынырнула женщина. Она мило улыбнулась и всунула в руки Алене большой сверток.

– Это полный набор, поздравляю, – заговорщически подмигнула она ей.

– Спасибо, – кивнула Алена и, обняв сверток, вышла с ним на улицу. Села в машину и развернула пакет. Так и есть. Набор косметики. Все – от геля для ресниц до средства для ванн. Омолаживающие кремы. По-настоящему омолаживающие, а не те, про которые сутками бубнила реклама по телевизору. Вот только и платить за них приходилось не деньгами. Получить такой подарок значило одно: Хозяин доволен. Очень доволен. Следовательно, он скоро доберется до Егора. Алена зашвырнула набор на заднее сиденье и непослушными руками вставила ключ в зажигание. Она доехала до ближайшего почтового отделения и решительно вышла из машины. Купила обычный конверт. Небрежно написала на нем адрес и, всунув туда листок из кармана брюк, бросила его в почтовый ящик. И только выйдя из почтового отделения, смогла спокойно перевести дух. – Если он узнает, что записок было две… – Она прогнала прочь страх и непринужденной походкой направилась в ближайшее кафе. Ничто так не успокаивает нервы, как чашечка горячего шоколада.

Светловолосый вошел в гостиную и обнаружил Хозяина, беззаботно потягивающего коньяк у телевизора.

– Как дочь? – поинтересовался он, не отрываясь от экрана.

– Большое спасибо. Все в порядке.

– На столе, – бросил хозяин, не поворачивая головы.

На полированной поверхности красного дерева сиротливо белел сложенный вчетверо листочек из блокнота. Светловолосый взял его, развернул и присвистнул. На листике был нарисован подробный план примерно трети подвала их дома. С указанием стояка, водопроводных труб и даже канализации. Рядом мелким бисерным почерком было написано: «Все измерено в шагах. Один мой шаг равен примерно 60 см» и чуть ниже: «Папа, поторопись. Илье плохо. Люблю. Лиза».

– Серьезная девочка, – процедил Светловолосый. – Привести ее в чувство?

– Нет, – Хозяин одним глотком допил коньяк. – Детки в клетке опасности для нас не представляют. Но вот с папочкой надо разобраться. Для начала передай ему эту записку. И подбрось планчик похожего дома. Через своих людей. Потом мы их там всех и возьмем. Что-то мне подсказывает, что он будет действовать своими силами и в органы за помощью обращаться не станет.

Светловолосый покачал головой. План ему категорически не нравился. Но Хозяин, не обращая на него внимания, продолжал следить за очередной полуголой попсовой дурочкой, неуклюже прыгающей на экране.

– Мне кажется, это нелучшая идея, – процедил Светловолосый.

Хозяин щелкнул пультом. Экран погас. Он встал и подошел вплотную к Светловолосому. Холодные серые глаза встретились с ледяным взглядом голубых, и Светловолосый беспомощно опустил голову.

– Почему? – нейтральным тоном спросил Хозяин.

– Я навел справки об отце Луизы. Он при желании может мобилизовать небольшую армию для захвата дома.

– Хочешь сказать, мы с ними не справимся?

– Справимся, – Светловолосый с трудом поднял глаза на хозяина, – но насколько разумно уничтожать такое количество людей? Поймите правильно, у меня хватает колдунов и экстрасенсов с вампирами. Но мало обычных бойцов, которые потом могли бы за ними прибрать. Мы и так в прошлый раз достаточно наследили. Может, просто послать парочку экстрасенсов к родителям этой девочки?

– Не получится, – протянул Хозяин. – Велика вероятность промаха. Родительская любовь – такая загадочная штука. Сам же знаешь, – он улыбнулся.

Светловолосый выдержал удар.

– Да ты присаживайся, – Хозяин махнул рукой на кресло, в котором еще недавно сидела Алена.

Светловолосый скинул с него плед и молча уселся. Он собирался отстаивать свою позицию.

– Ты что, всерьез решил, что я прикажу тебе убить всех этих людей? – спокойно продолжил Хозяин.

– Разве нет? – Светловолосый настороженно посмотрел на своего работодателя.

– Ты явно переоцениваешь мою кровожадность, – улыбнулся Хозяин.

Светловолосый расслабился. Он знал о коварстве этой улыбки. Но ничего не мог с собой поделать. Он уже искренне верил человеку, сидящему напротив.

– Так вот, – Хозяин продолжал, словно не замечая произведенного эффекта. – Ты подбираешь план похожего дома. Думаю, это будет не трудно. Поскольку на записке девчонка изобразила не больше трети доступной ей части подвала. Потом подбрасываешь записку. И организуешь для прибывающих частей любвеобильного отца торжественную встречу. Пакуешь их и отдаешь нашим экстрасенсам. Понял?

Светловлосый кивнул.

– Этих ребят надо озадачить, чтобы у них было достаточно площадей. Кого-то из бойцов мы перепрограммируем. У особо упертых сотрем память и отправим восвояси. То есть бескровно на время оставим ее папочку без армии. И до него будет легче добраться. Кстати, так можно будет решить проблему нехватки у тебя бойцов.

Светловолосый поморщился. Он терпеть не мог зомби, выходивших из подвалов экстрасенсов. У них полностью летела психика, и обычно, не прожив и года, они кончали жизнь самоубийством.

– Ну а потом возьмешься за родителей. Там уже будешь действовать традиционными методами. Понял?

– Убийство? – из вредности уточнил Светловолосый.

– Зачем так грубо. Несчастный случай или что-то в этом роде. Девочка, кстати, является единственной наследницей. Нам не помешают лишние деньги. Да и тебе уже пора выбираться из своей квартирки. Надо и о собственном домике-особнячке подумать. Дочка растет. Замуж выйдет. Где жить будет, думал?

Светловолосый вздрогнул.

– Я боюсь даже предположить, что будет дальше, – неожиданно для себя признался он.

– Все будет хорошо. Поверь мне. – Хозяин подошел к нему и обнял его за плечи. – А ну-ка пойдем со мной, – он потянул его из комнаты.

Светловолосый встал и вышел в коридор. Они свернули в неприметный боковой проход и начали подниматься по узенькой каменной лестнице. На каждом пролете ее перекрывали решетки. Но Хозяин небрежно подносил к замкам пластиковый чип, открывая двери одну за другой и пропуская вперед Светловолосого. Тот понял, что они идут в святая святых – личную лабораторию хозяина. О ней ходили страшные слухи. Одна тетка-экстрасенс даже рассказывала, что там хранится говорящая голова. Вроде с ней Хозяин консультируется каждый раз перед принятием серьезных решений. А еще рассказывали, что любой, кто там осмеливался появиться, затем бесследно исчезал. Светловолосый не особенно в это верил. И все-таки неприятный холодок пробежал у него по спине, когда у входа на чердак он увидел окованную железом дверь с засовом и громадным, висящим на ней замком.

– Идиотизм, конечно, полный, – подмигнул ему Хозяин. – Но заклинание действует только на такие механические замки. Приходится использовать эту рухлядь. Зато никто, кроме меня, открыть не сможет.

Он снова улыбнулся задорной улыбкой нашкодившего мальчишки. Потом наклонился к замку, что-то прошептал, и тот с лязгом открылся. Хозяин не без труда отодвинул тяжелый засов. Свет включился автоматически. И они очутились в самой обычной химической лаборатории. Ни тебе глиняных сосудов и летучих мышей под потолком, ни трав, разложенных по полкам, и уж, конечно, никакой говорящей головы. Светловолосый даже почувствовал легкое разочарование. Но Хозяин этого не заметил. Он подвел гостя к металлическому столу, на котором стояли запакованные бутылочки с темной жидкостью.

– Смотри, – он снял перчатки.

Светловолосый едва сдержался, чтобы не поморщиться. Руки Хозяина выглядели ужасно. Все в язвах. С тонкой, покрывшейся пигментными пятнами старческой кожей. В паре мест эта кожа настолько истончилась, что лохмотьями слезла вместе с перчатками, обнажив еще несколько язв.

– А теперь вот так, – Хозяин откупорил одну из бутылочек и вылил себе в ладони примерно половину содержимого, тщательно распределяя эту жидкость по рукам. На глазах у Светловолосого пошел процесс регенерации. Не прошло и пары минут, как перед ним были руки здорового и сильного человека.

– Ни хрена себе, – не удержался Светловолосый.

– Это помогает, но временно, – улыбнулся Хозяин. – Дня на два-три, максимум на неделю. – Он достал из ящика новые кожаные перчатки и надел их. – Я специально показал тебе это, чтобы ты не думал, что я держу тебя на крючке. Я пока не могу полностью вылечить твою дочь. Точно так же, как и себя. Понимаешь? Мне не хватает элементарной силы.

– Вы сказали – «пока»? – Светловолосый умел улавливать суть разговора.

– Действительно пока, – подтвердил Хозяин, – как только я найду Егора, у меня будет достаточно возможностей, чтобы изменить все. Это правда. Ты мне веришь?

– Да, – честно сказал Светловолосый. – Я этого парня из-под земли достану.

– Очень на это надеюсь, – кивнул Хозяин, и они вышли из лаборатории. Внизу в кабинете он снова бухнулся в уютное кресло. Разговор был окончен. Но Светловолосый стоял на пороге. Он должен был спросить.

– Ну, что еще? – недовольно повернулся Хозяин, продолжая щелкать пультом.

– Зачем вы мне все это рассказали? Вполне могли приказать. Заставить так, чтобы я об этом и не догадался.

– Хочешь походить на этих полудурков-зомби на нижних этажах? – Хозяин пультом указал вниз. – Ты да еще Алена. Вы двое не боитесь меня, спорите со мной, предлагаете что-то. А эти кретины, – он снова махнул пультом, – только и могут, что исполнять приказы да молиться на меня, называя великим и ужасным. А мне нужны рядом те, у кого есть мозги. Но это не значит, что в случае неудачи я не размажу тебя, как слизняка, по стене. Доволен?

– Да, простите, я пойду работать, – Светловолосый попятился к двери и вышел в коридор.

Он подумал, что Хозяин ему явно льстит: не бояться его было просто невозможно. Но, по крайней мере, он был предельно откровенным. Светловолосый вспомнил его руки и поморщился. Он знал об этой давней проблеме. Хозяину не хватало сил на то, чтобы сделать свои эликсиры более действенными? Значит, задача Светловолосого – помочь ему добыть эту силу. Он посмотрел на часы и ускорил шаг. Сегодня его дочь участвовала в соревнованиях. Он не мог себе позволить их пропустить.

Хозяин еще пару минут посмотрел в телевизор. Теперь на экране, подергивая ножкой, пел тощий взъерошенный певец. Судя по истошным крикам девиц в зале, он был очень популярен. Хозяин щелкнул пультом, отложил его и плеснул в бокал еще коньяка. Мужчина покрутил бокал в руках, омывая жидкостью стенки сосуда и вдыхая аромат дорогого напитка. Хорошо, что у каждого человека, даже у самого сильного, есть свои маленькие слабости. У кого-то бзик на почве молодости, как у Алены, у кого-то больна дочь, как у Светловолосого. Интересно, что за слабость у Егора? Где его уязвимое место? Как выманить этого парня оттуда, где он прячется? Хозяин еще раз вдохнул приятный запах и залпом осушил бокал. Если его предположение верно и парень спрятался у своей ведьминской родни, там его не достать. Его нужно выманить обратно в город. Только как? Он надеялся, что сделал верную ставку на его похищенных друзей.

Егор молча складывал свои вещи в рюкзак под укоризненным взглядом бабушки.

– Не пытайся меня остановить. Бесполезно, – он серьезно посмотрел на нее, продолжая застегивать внезапно застрявшую молнию.

– Да иди куда хочешь, – отступила от него бабка. И молния, вырвавшись из рук, извиваясь змейкой, застегнулась сама. – Только выслушай сначала.

Егор молча сел на лавку рядом с рюкзаком, понимая, что предстоит услышать очередную порцию уговоров.

– Ты ответь мне на вопрос: куда и зачем идешь?

– Ба, это два вопроса. Но я могу повторить. Мои друзья в опасности. Им нужна помощь. Видимо, тот, кто убил мою маму, хочет через моих друзей и до меня добраться. Поэтому запер их в каком-то подвале.

– И ты хочешь этому «кому-то» помочь? Сам к нему придешь? – не выдержала бабка.

Егор упрямо сжал губы. На переносице залегла складка.

– Господи, как похож-то, – неожиданно отшатнулась от него женщина.

– На кого похож? – спросил Егор.

– Да на отца своего. Просто копия, как я его последний раз видела, ирода.

– Ба, ты что говоришь. При чем тут мой отец? Почему ты его оскорбляешь и вообще… – Егор окончательно разозлился.

– Так ведь ты с ним идешь драться, милый, – неожиданно появившийся старик-домовик усадил его обратно на лавку.

– Он же умер? Мама говорила. Мне года четыре было или три. Несчастный случай.

– Э-эх, – протянул старик, – я ведь тоже умер. А ничего, живу себе. За домом слежу.

– В каком смысле умер? – Егор повернулся к старику, чувствуя, что у него холодеет под ложечкой. До него только сейчас дошел весь смысл перепалок между бабкой и дедом.

– В прямом. Я ведь плотником был. В Ираиду сразу влюбился, как увидел. И она тоже была не против. Ну, мы свадебку сыграли, и решил я моей красавице дом под стать построить. Вот, сам сделал, любуйся, – старик обвел рукой избу.

– Ага. Построил, упрямая башка, – Ираида подошла и села рядом с Егором с другой стороны, – а совета моего не послушал.

– Какого совета? – переспросил слегка оторопевший от обилия новой информации Егор.

– В новый дом надобно сначала кошку впустить. На ней хозяин, то есть домовой, из старого дома переезжает. А если не сделать так, то дом сам себе нового хозяина найдет. Или того, кто в дом первый войдет. Или того, кто в семье старшим считается. То есть умрет этот человек и духом домашним станет. Понял? – пояснила Ираида. – Но этот же у меня был красным пролетарием. Наслушался всего на собраниях и без моего ведома вещи в дом-то и перетащил. А меня уж после обрадовал.

– Мы здесь вместе около года всего прожили, – старик присел рядом с Ираидой и ласково положил ей руку на плечо. – А потом. Все… Вон там под порогом она меня и схоронила, – он кивнул в сторону двери, ведущей из избы на улицу.

– Офигеть от вас можно, – Егор схватился за голову. – Вы издеваетесь, что ли? – Он посмотрел на мужчину и женщину, сидящих рядом с ним на лавке.

Ираида в ответ только грустно покачала головой.

– Значит, он – привидение? – Егор ткнул в старика пальцем.

– Какое я тебе привидение, – старик отвесил Егору вполне реальную звонкую оплеуху. – Я твой дед и хозяин этого дома. А тебе все рассказываю, чтобы понял: бабушку надо слушать. Она дело говорит. А то сам скоро этим своим привидением станешь. Усек?

– В целом да, – Егор покосился на старика. – Я только не пойму, при чем здесь мой отец.

– Завари-ка нам чайку, – сказала Ираида старику. – А ты не поджимай-то свои губы. Сказала же, не буду тебя держать. Только разговор предстоит долгий. Опять же, в дорогу по уму тебя собрать надобно. Да и поезд обратно ровнехонько завтра в десять утра на нашей станции тебя ждать будет. Понял?

– Понял, – кивнул Егор.

– Давайте к столу. У меня еще пирожки остались, – позвал их дед.

– Вот и здорово, – старуха поднялась, – а пока мы почаевничаем, ты к Макару сходи. Скажи, что завтра он моего внука на станцию отвезти должен.

– Да я и сам могу, – вклинился в разговор Егор, – по-быстрому, как леший учил.

– Быстро только кошки рожают, – строго сказала ему бабка. – Ты к людям возвращаешься. Вот и веди себя как человек. Иначе неприятностей не оберешься. Может он, видите ли.

Старик засуетился, надевая полушубок, и выскочил на улицу. Егор подсел к столу. Он хотел услышать самое главное. Жив или нет его отец.

Бабка выпила пару чашек горячего чая, прежде чем собралась с силами. Потом тяжело вздохнула и начала рассказ:

– Он появился здесь восемнадцать лет назад. Молодой, красивый. Ты почти точная его копия. Может, чуток повыше будешь. Так вот, Полина, дочка моя, к тому времени была уже ведьмой с опытом. Но увидела его в деревне и влюбилась, как девчонка. Я-то сразу поняла, что парень неслучайно из Москвы в глушь забрался. Все по домам у людей ходил, искал старые книги да иконы, обрядовые песни на магнитофон записывал. Говорил, что он историк-этнограф. Встречались они с Полиной несколько месяцев, а потом он домой засобирался. И ее позвал. Она сначала не соглашалась, но, когда поняла, что сына ждет, решила к нему поехать. Вот тогда-то все и случилось.

– Что случилось, бабуль?

– Убить он ее первый раз задумал. Полина рассказывала, что он с умыслом все эти песни да знания собирал. Была у него задача колдовскую силу к рукам прибрать. Да только если нет у тебя способностей, то никакие книги не помогут. И не ты над ними, а они над тобой верх возьмут. Начал он с заклинаниями экспериментировать, новые лекарства да настои делать, да так успешно, что даже люди к нему потянулись за помощью. Всякие болящие да обиженные. Но потом у него что-то не так пошло, и переиначился он, стал другим человеком. Полина, когда к нему приехала, сразу это почувствовала. Да только влюблена была сильно и закрыла на это глаза. Рассказала ему про ребенка. Он обрадовался, предложил пожениться. Месяца после свадьбы не прошло, как она, ложась спать, под подушкой у него ритуальный кинжал нашла. Он ее спящей убить решил. И ведь даже не запирался, подлец. Решил, что женщине с пузом никуда не деться. Да плохо он мою доченьку знал. В общем, вернулась она домой вся в слезах. Я все подходы к дому-то закрыла. Здесь ты родился. Здесь жил до трех лет. А потом твоя мать надумала в город вернуться. Все говорила, что ты человек и тебе с людьми расти надобно. А я полагаю, она тешила себя надеждой его к жизни вернуть.

– Что-то я не понял, – вклинился в рассказ Егор, – за что он хотел ее убить?

– Не ее дурачок, а тебя, еще не рожденного, – грустно улыбнулась бабка. – Начитался старых легенд. Там вечно сыновья с отцами воюют и силу их получают. Вот он и решил, что, убив тебя, станет вдвое сильнее.

– Он что, псих? – Егор пристально посмотрел на бабушку.

– Был нормальным, пока не стал заниматься тем, что для него не предназначено. Границу перешел, злыдня подхватил. Тот его в бараний рог скрутил. Так что твоего отца с тех пор больше нет. Считай, что помер.

– А эти легенды про передачу силы и все такое. Это что, правда?

– Не знаю, – буркнула бабка, – в нашем роду, слава богу, отцеубийц, как и детоубийц, не водилось. И вот, скажи на милость, ты с ним теперь воевать пойдешь? Так ведь кровь родная. Нельзя этого делать, каким бы он ни был.

– Но можно поговорить по-человечески. Объяснить. В конце концов, возможна же победа без убийства. Мне только друзей спасти надо. А он пусть живет как хочет, – стал, запинаясь, излагать свою точку зрения Егор.

– Угу, – произнесла бабка, – так он тебя с миром и отпустил. Ты ровно как мать. Та тоже, как исполнилось тебе три года, в охапку тебя сгребла и побежала его спасать. Миром с ним договариваться. Все надеялась, что он образумится и над злыднем верх возьмет. Так она поболе, чем ты, умела. И что? Чем все закончилось? Пойми: ты единственный у нас в роду остался. Ну кому мне все передавать? Кто за лесом следить будет? Оглянись, что происходит вокруг? Нас все меньше и меньше, а люди плодятся. Все ведь съедят и истребят. Скоро уже ни лесов, ни рек чистых не останется. Пока они поймут, что к чему, пока сообразят, что землю беречь надобно, – беречь нечего будет. А наша задача – все это сохранить до времени. Дать им повзрослеть, как детям неразумным. И уж тогда знаниями делиться. Понимаешь ли ты меня?

– Да. Но я все равно должен вернуться. Ты не бойся. Я буду очень-очень осторожен. Ты же знаешь, я не могу поступить по-другому, – и Егор улыбнулся.

И при виде этой улыбки Ираиду кольнуло в самое сердце. Она осознала, что единственный внук уже принял решение. И сейчас использует всю силу и мощь природного обаяния, пытаясь перетянуть ее на свою сторону. И она не стала ему противиться. А просто улыбнулась в ответ, так же широко и добродушно.

– Ничего себе, – изумился Егор. – Так вот от кого это у меня.

– Знамо от кого. Хотя таким фокусам и обычный человек может научиться. А сейчас хватит болтать. Дорога тебе предстоит дальняя. Работа серьезная. Надо с умом собираться, чтобы быть ко всему готовым.

Васген сидел в комнате для переговоров с замом по безопасности и прыщавым вертлявым мальчишкой, представленным как суперспециалист по компьютерам. Именно его приезда из Англии они так долго ждали. И вот, после нескольких дней работы, парень был готов отчитаться о результатах.

Компьютерщик раза два повернулся в кожаном кресле. Сначала – стараясь поудобнее устроиться. Потом – внимательно оглядывая небольшую комнату переговоров, облицованную звуконепроницаемыми панелями.

Васген нахмурился. Этот парень начинал его раздражать.

– Итак, о результатах, – начал службист, извлекая на сей раз толстую синюю папку и пододвигая ее компьютерщику.

– Мне эта фигня не нужна, – отодвинул папку парень, – я и так все помню. Короче, влез я в комп вашей дочери. Естественно, переписка велась не из компьютерного салона. Отследить сообщения невозможно. Поработал хороший специалист. Удивительно только, что следы последнего сообщения ведут к корпоративному адресу одной средней руки фирмочки. Она занимается сетевым маркетингом по продажам натуральной косметики. Так вот защита у них бомбовская. Я, собственно, над ней-то и корпел эти дни, пытаясь взломать. А когда взломал, обнаружил там всякую чепуху. Типа рецептов примочек из трав, список клиентов, сотрудников. Ничего секретного – обычная инфа. Непонятно, чего они так извращались с защитой? В общем, я сделал все, что мог.

– Ты иди пока. Отдохни. Я зайду позже. – Службист, выпроваживая компьютерщика из комнаты, похлопал его по плечу.

– Вообще-то, мне надо возвращаться в Лондон.

– Не дури, – наклонился к нему Игорь, – я же сказал: иди к себе и не высовывайся, поговорим позже. – Он мягко вытолкнул парня из комнаты и вернулся в свое кресло.

Васген молчал.

– Разумеется, сейчас мы проверяем эту фирму, – как ни в чем не бывало продолжил прерванный доклад службист. – Кроме того, вчера мы получили письмо, по-видимому, от вашей дочери.

– Почему я ничего не знаю?

– Теперь знаете. А вчера мы проверяли его подлинность.

– Какого черта, – не сдержался Васген. – Не забывай, что ты работаешь на меня. Где письмо?

– Вот они, – невозмутимо выложил на стол два почти одинаковых конверта службист.

– Что это значит? – Васген вопросительно поднял бровь.

Службист осторожно вытащил из первого и второго конверта сложенные вчетверо листочки, вырванные, судя по всему, из блокнота. Он осторожно развернул их.

Васген прочитал текст и почувствовал, что к горлу у него подступают слезы.

– Девочка моя. Значит, она жива.

– По крайней мере, точно была жива три дня назад, – службист указал на дату на штемпеле.

– Если письма два, значит, моей дочери помогают двое людей.

– Мы тоже так подумали сначала.

– А потом? Не тяни. Я что, клещами все вытягивать должен?

– Вчера с письмами поработали эксперты. Они отправлены с почт, находящихся в разных концах города. Вернее, одна почти в центре, другая ближе к северной окраине. Оба письма написаны вашей дочкой. Есть отпечатки ее пальцев на листочках, и они совпадают с отпечатками, найденными на вещах в вашей квартире. Письма отправляли два разных человека, но там столько пальчиков, что ничего точно сказать не могу. Теперь о главном. Ваша дочь находится в каком-то подвале вместе с Ильей. И мне бы очень хотелось узнать: откуда у вас эта информация?

Васген промолчал.

– Хорошо. Но вы должны понимать, что в поисках вашей дочери важна любая деталь. И если у меня не будет полной картины…

– Сон мне приснился. Понял? – не выдержал Васген.

Службист пожал плечам. Всем своим видом он показывал, что не одобряет такое сокрытие информации. Но, как наемный работник, ничего не может с этим поделать.

– Так вот, – продолжил он, – записки действительно написаны вашей дочерью. Обе. Но в одну из них в чертеж внесены небольшие правки. Вот здесь.

– Девочка могла что-то перепутать и внести дополнение. Не так ли?

– Мы тоже об этом подумали вчера. Но на всякий случай я отправил рисунок с правкой на экспертизу. Вот этот набор, узнаете?

Васген автоматически кивнул. Это был обычный подарочный набор для клиентов компании. Маленький блокнот в дорогой тисненой обложке с логотипом фирмы и прикрепленный к его корешку карандаш с аналогичной эмблемой. В этом же наборе в фирменной коробке лежала зажигалка, флэшка и брелок для ключей.

– Ваша дочь пользовалась для написания записки карандашом и листками из подобного блокнота.

– Ну да, он ей понравился, и она взяла его, по-моему, у меня в кабинете.

– Повторяю, записки написаны вот этим карандашом. А дополнения в одну из них внесены другим. Очень точно внесены. Мы бы и не догадались о подделке, если бы не приглашенные эксперты.

– Подделке?

– Мы по вашему приказу собирали чертежи всех старых зданий с подвалами, где могут держать детей. Вчера абсолютно случайно наткнулись на целую компьютерную базу таких данных. В ней оказался чертеж подвала дома идеально подходящий к, скажем так, «дополненному рисунку». Дом находится здесь, – службист раскрыл папку и показал точку на окраине города. Дом старый. Готовится под снос. Вокруг идет строительство. Думаю, это идеальное место для засады.

– Ты вообще соображаешь, что говоришь? – Васген напряженно тер переносицу. – Ты хоть понимаешь, что, если моя дочь находится в этом доме, мы могли освободить ее еще вчера?

– Вот поэтому я и не показал вам вчера эти записки, – казалось, холодное спокойствие бывшего эфэсбэшника ничем не возможно разрушить. – Сегодня нашему компьютерщику удалось взломать базу данных той фирмочки, занимающейся сетевым маркетингом. Оттуда было отправлено последнее письмо на Лизин ноутбук.

– Я слышал, торговцы косметикой. Это же смешно.

– Эта фирма владеет как минимум несколькими зданиями в городе. Суммы на ее счетах сопоставимы с годовым оборотом вашей компании. И вообще, вы не находите, что сетевой маркетинг – это идеальное прикрытие для секты?

– У тебя нет доказательств.

– Есть. Вот, – службист протянул ему какой-то план. – Особняк в центре города. Считается их деловым офисом. План этого дома идеально подходит под неправленый вариант. У вас очень внимательная дочь. Вот это, – он ткнул пальцем в коммуникации, – как визитная карточка. Во всем городе не больше десятка домов с такой развязкой. А поскольку мы знаем про эту фирму – попадание 99,99%. И еще – мне очень не понравилось вот это, – службист жестом фокусника вытащил из середины папки пластиковый пакет. В нем была фотография светловолосого человека с умным, слегка угловатым волевым лицом. Даже с этой фотографии синие глаза смотрели пронизывающим насквозь взглядом.

– Кто это? – Васген, заинтересовавшись, взял в руки фото.

– Мой бывший сослуживец. Прошел, пожалуй, все горячие точки планеты. Только, разумеется, не в качестве десантника, а члена дипмиссии. Специалист по особым поручениям. Очень талантливый организатор. Уволился из органов по семейным обстоятельствам: нужны были деньги на лечение дочери. Сейчас он работает в этой фирме первым замом генерального.

– И зачем торгашам косметикой понадобился такой специалист?

– Вот и я думаю, зачем? Очень странная фирма. Присутствие на рынке почти нулевое – и такие обороты.

– Когда будем брать? – Васген явно горел желанием начать боевые действия.

– Сначала надо бы направить туда нашего человечка. Пусть поработает денек обычным продавцом. Курьером.

– Там моя дочь! Ее могут убить в любую минуту! – взвился Васген.

– Ее могут убить и при штурме, – спокойно возразил службист. – Так вот, если у меня есть информация на него, то и он знает о нашей фирме все. Таких людей нельзя недооценивать. Я не случайно попросил вас провести встречу в комнате переговоров.

– Ты хочешь сказать, стучит кто-то из наших?

– Я лично отбирал каждого в службу безопасности. Но это люди. Они могут ошибаться, их могут шантажировать. Да мало ли что еще. Я предлагаю сделать вид, что мы получили одно письмо. Готовиться к захвату подставного здания. Возможно, даже слить дату и время планируемого захвата. В то же время я отберу буквально пять человек и мы, после того, как добудем хотя бы первичную информацию, постараемся проникнуть в здание этой странной косметической фирмы. Но об этом не надо рассказывать никому. Даже у себя дома.

– Ты соображаешь, что говоришь? Ты…

– Я настаиваю, – перебил Васгена службист. – Иначе я отказываюсь что-либо делать дальше. У меня и моих людей тоже есть семьи. Итак? Ваше решение?

– Я согласен. Даже жене ничего говорить не буду по поводу тайной операции. Сколько займет эта твоя подготовка? – Васген сцепил руки, стараясь сохранять спокойствие.

– Два. Максимум три дня, – службист поднялся из-за стола.

– Подожди, – остановил его Васген. – Извини за любопытство, дорогой. Но я так никогда и не спрашивал. А ты почему ушел из органов?

– По выслуге лет, – пожал плечами мужчина. – И потом, я понял, что пора зарабатывать деньги для семьи. Я ведь ни воровать, ни торговать не умею. А свою работу делаю вполне нормально. Вас устраивает ее качество?

– Устраивает, – кивнул головой Васген, – очень устраивает. И поверь, я ценю это. С сегодняшнего дня удваиваю твой оклад. Иди, дорогой, делай свою работу.

Службист кивнул и прямо из комнаты переговоров отправился к компьютерщику. Тот нервно расхаживал по кабинету, теребя едва заметную бородку.

– Я что тут у вас, в заложниках, что ли? – набросился он на Игоря. – Ты же просил меня всего на несколько дней вырваться. Ты понимаешь, что я там с работы вылететь могу? Капиталистам, знаешь ли, плевать на личные обстоятельства.

– Леш, а Леш, ты не мог бы заткнуться, – мужчина устало сел в кресло у ближайшего компьютера. Маска холодной невозмутимости слетела у него с лица, как осенний лист под порывом ветра.

– Что, шеф достал? – понимающе протянул парень.

– Да не то слово. Был нормальный мужик, как кремень. Такие сделки проворачивал. А на дочери сломался. Чуть что, сразу в истерику.

– А ты бы не сломался? – парень внимательно посмотрел на него.

– Да я за тебя любому шею сверну, – службист хлопнул парня по плечу. – Главное, обидно. На меня ты совсем не похож. Весь в мать. Даже фамилию ее взял, – произнес он с досадой. – Ладно, хватит лирики. Покажи мне еще раз базу данных этих сетевиков.

– Не вопрос, – парень присел рядом и застучал клавишами. – Только странные они какие-то. Вот смотри, даже вакансии свои внутри держат. Я проверял от скуки. Они их нигде не публикуют. И как отдел кадров работает?

– А есть личные дела сотрудников?

– Щас глянем. Ну, слава Инету, есть. Правда, только на мелкую сошку. Вот курьеры, охрана. Ничего себе! Ты глянь. Где они их насобирали? Здесь же через одного – если не наркоман, то алкоголик. Это что, добрые самаритяне специально для таких рабочие места организовали?

– Вот это уже что-то, – протянул службист. – Ну-ка, пролистни обратно на вакансии. Точно. Им нужен компьютерщик. Сынок, вы ведь с мамой лет пятнадцать как за границу уехали, да? В то время мы с ним по работе не пересекались, – размышлял он вслух, вспоминая угловатое лицо бывшего сослуживца. – Да и начальник мой, светлая ему память, сделал все, чтобы мой роман с твоей мамой не попал в служебное досье. И фамилия у тебя другая.

– Па, ты что задумал?

– И потом: у тебя в подростковом возрасте тоже были проблемы с алкоголем. Помнишь, в Лондоне, когда я в командировке был, вместе с мамой из трущоб тебя вытаскивал?

– Это было больше десяти лет назад! Я не алкоголик. И проблему эту решил кардинально. Зашился.

– Помню. Образумился. Карьеру стал делать. Но ведь человек всегда может сорваться, – службист вытащил из кармана складной перочинный ножик. – Ампулу сам достанешь, или помочь?

– Ты псих, помешанный на своей работе, – отодвинулся от него парень. – Нет, мама была абсолютно права! Ты самый настоящий псих! И знаешь, что самое отвратительное?

– Что? – Игорь внимательно смотрел на разбушевавшегося сына.

– Самое отвратительное то, что это безумие передается по наследству. Давай свой ножик, – парень стал закатывать рукав рубашки. – А теперь ответь: почему ты уверен, что они меня возьмут на работу? И, кстати, где мы найдем водку? От вина меня сразу тошнит.

– Ни о первом, ни о втором можешь не беспокоиться. Нам главное – придумать тебе качественную легенду. – Службист пролистнул список сотрудников. И еще раз убедился в своей правоте, находя знакомую фамилию. – Может, тебе обезболивающего дать? – покосился он на сына.

– Ага, – усмехнулся тот, – алкоголики каждый раз пьют обезболивающее перед тем, как распахать себе руку ножом. Когда душа горит, боли не ощущаешь, поверь мне. – Он полоснул ножом по руке и стал выковыривать ампулу. Потом перевязал рану носовым платком.

– Знаешь, я был неправ, – улыбнулся службист. – Ты не мамина, а моя точная копия.

– Ты хоть уверен, что девочка у них? – поинтересовался Алексей, морщась и туже затягивая узел на платке.

– На 99,99%, – ответил службист.

 Глава 9 
Егор ехал на поезде, обдумывая дальнейший план действий. Тем более, времени на раздумья было предостаточно. Целых пять дней. И как он умудрился прошлый раз столько проспать? Ах да, мама подсыпала ему травки.

Егор улыбнулся. Хоть он и провел у бабушки в обучении всего полтора месяца вместо обещанных двух, но прекрасно помнил сборник о травах. Эту книгу бабушка заставила выучить одной из первых. До составления сборов не дошло. Но теперь, зная о свойствах отдельных растений, он мог примерно представить, что именно было в том замечательном чае, который так ему сначала понравился. Егор удобно улегся на нижней полке. Ему не составило труда освободить себе целое купе. Может быть, бабушка и не одобрила бы его поведение, но Егор подумал, что глупо не пользоваться предоставленными возможностями. Ведь он ничего особенного не нарушал, внимание не привлекал. Он поступил так, как обычный человек, о чем и просила его бабка. То есть дал небольшую взятку проводнице. Ну разве что поулыбался ей немного. Егор вспомнил выражение лица проводницы, и ему стало стыдно. Но поезд так монотонно постукивал колесами. Вагон так равномерно покачивался. Егора охватила такая лень и дрема, что он, забыв о составлении планов, просто заснул.

Егор шел по большому и пустому дому. В нем не было мебели. Шаги его отдавались гулким эхом, отталкиваясь от голых стен и высоких потолков. Но главными в этом доме были коридоры. В какую бы комнату Егор ни заглянул, из каждой змеями ветвились по три-четыре прохода.

– Что я здесь делаю? – тоскливо подумал он и услышал какой-то шум. Егор двинулся в ту сторону. Это был шум человеческих голосов. Толпа скандировала его имя. Коридор, по которому он двигался, внезапно расширился. Егор оказался в большом зале. Он знал, что здесь полно людей. Вот только тусклого света свечей в тяжелых подсвечниках, развешанных по углам, явно не хватало, чтобы рассмотреть их лица. При его появлении толпа замолчала и всколыхнулась. Кто-то прокладывал через нее дорогу. Люди, стоящие рядом с ним, расступились. Из толпы вышла Алена. Она была такой красивой, что у Егора перехватило дыхание. Вечернее черное платье облегало стройную фигуру, не столько скрывая, сколько подчеркивая ее достоинства. В глубоком декольте на молочно-белой коже покоился громадный красный камень, поддерживаемый мощной золотой цепью. Слишком мощной для хрупкой шеи Алены. Она улыбнулась и высунула правую руку из-за спины. В руке холодным металлическим блеском сверкнул кинжал.

– Убей его, – ласково произнесла она, протягивая ему кинжал.

– Убей! Убей! Убей! – начала скандировать толпа.

Она ревела так, что стены в зале завибрировали в такт диким воплям.

– Егорушка, – прошептал кто-то сзади.

Егор обернулся, и крики толпы отнесло куда-то вдаль.

В одном из коридоров за его спиной стояла мама.

– Ты ведь помнишь, книга на обычном месте, – сказала она. – Ты справишься. Я знаю, ты сильнее его. Потому что ты мой сын.

– Мамочка, подожди, я ведь так и не поговорил с тобой. – Егор сделал шаг ей навстречу, но Полины уже не было видно. Только какой-то белесый туман стелился в этом месте.

– Убей! Убей! Убей! – с новой силой зазвучали дикие вопли толпы. Егор посмотрел на Алену. Она продолжала протягивать ему кинжал.

– В нашем роду отцеубийц не было, – произнес Егор почему-то голосом бабушки и проснулся.

Поезд продолжал мерно покачиваться.

– Не разбудила? – В купе всунулась полноватая веснушчатая проводница. – Я тут чайку приготовила. Вечереет, а ты с утра из купе не высовывался. Могу на ужин что-нибудь сообразить?

Егор поднялся и пригладил взъерошенные волосы.

– От чая не откажусь. Ужинать не буду. Не хочется. Потом в вагон-ресторан схожу. – Он улыбнулся, стараясь смягчить отказ.

– Ну, тогда я пошла, – проводница разочарованно шмыгнула веснушчатым носом. – Но если надо чего, обращайся, – и она вышла из купе.

Егор потянулся. Теперь он знал, с чего начинать. С поисков маминой книги. Значит, первым делом надо будет наведаться в квартиру. Он отхлебнул чай и поморщился. Напиток оказался приторно-сладким. Проводница постаралась на славу. Он вдруг понял, что и правда очень проголодался.

– Пора сходить поесть, – подумал он.

– И где ты нашел это дерьмо? – Светловолосый презрительно смотрел на пьяного в стельку парня, лежащего в куче тряпья на полу.

– Лучше посмотрите на его квалификацию. – Гаврила протянул Светловолосому папку с бумагами.

Тот лениво пролистнул бумаги.

– Англия? – удивился он. – Какого хрена он вернулся?

– А вот по этой же причине. – Гаврила выразительно щелкнул себя пальцами по горлу. – Мы с ним, когда пили, он страшно на этих капиталистов жаловался. Говорил, что не понимают они, что русской душе отдых нужен. Но напился быстро. Ему полбутылки хватило. Настоящий алкаш. Поверь моему опыту.

– Алкаш, говоришь. Ну, это мы посмотрим.

Светловолосый схватил за шиворот и приподнял храпящего парня. Бледное лицо. Козлиная бородка. Точная копия предыдущего компьютерщика. Их что, таких, на одном принтере распечатывают, что ли? Ему почему-то очень не хотелось брать этого парня. Даже несмотря на рекомендацию Гаврилы. Но положение было безвыходным. Время поджимало. Приближался час икс, и Хозяин требовал результатов. Так что грамотный специалист был необходим как воздух. Ничего, сейчас его ведьма проверит. Если все в порядке, подлечит. Она баба знающая и таких мозгляков насквозь видит. Потом Гаврила за ним и присмотрит, раз рекомендует.

– Помоги, – кивнул ему Светловолосый, и они вместе выволокли парня из комнаты.

– Как его хоть зовут?

– Алексей это. Вообще-то, парень был в завязке, но у него проблемы вышли с родственниками по поводу наследства. Вот и сорвался.

– Погоди-ка, – Светловосый затолкал Алексея в машину и облегченно вздохнул. – Так ты его родственникам помогаешь от конкурента на наследство избавиться?

– Упаси боже! – Гаврила захлопнул дверцу машины. – Слова-то какие говорите. Кто ж от него избавляется. Он живой. Вон сидит. А то, что по пьяни пару бумажек подмахнул, так ведь сам. Никто его не заставлял. По широте своей души. Так и сказал: пусть они этим наследством подавятся.

– Ну ты и жук, – Светловолосый сел за руль и завел машину. – Все равно я беру этого парня под твою ответственность.

– Да без проблем, – улыбнулся Гаврила и погладил карман куртки. Деньги, полученные от родственников парня-неудачника, приятно грели ему сердце.

Алешка проснулся от тяжелых ритмичных звуков, бьющих по барабанным перепонкам.

– Что за хрень? – подумал он, раскрывая глаза. Он лежал на вонючей подстилке перед настоящим костром. А вокруг костра, стуча в бубен, прыгало какое-то мохнатое чудовище.

– What on the hell is going on? (Какого черта здесь происходит?) – спросил он спросонья.

– Очнулся, – удовлетворенно произнес кто-то рядом. Чужая рука бесцеремонно схватила его за шиворот и заставила сесть.

– Don’t touch me! (Не трогайте меня!) – возмутился Алешка. У него страшно болела голова и дико хотелось пить. Это были давно забытые ощущения похмелья, с которыми он надеялся никогда больше не сталкиваться.

– Чего по-иностранному бормочешь? – к нему стало, продолжая стучать в бубен, приближаться чудовище.

Алексей напряг близорукие глаза. Чудище при ближайшем рассмотрении оказалось пожилой женщиной с лицом, изборожденным глубокими морщинами. Почему-то было понятно, что женщина еще не старая. А морщины скорее следствие тяжелой жизни, чем возраста. Одета она была в длинное платье, расшитое хвостиками мелких животных: от белки до мышки. Такие же хвостики болтались и на надетом на седые волосы остроконечном колпаке.

– Он не иностранец. Хотя, вижу, думает одинаково на двух языках, – сказала она мускулистому светловолосому мужчине, сидящему рядом с Алешкой.

– Что еще? – осведомился Светловолосый.

– Алкоголик он, настоящий, – произнесла старуха, глядя на Алексея. – Давно пил. Долго был в завязке. Характер у него сильный. Ума не приложу, с чего сорвался. Должно быть, что-то серьезное произошло. Лечить его? Дня на три оставь, совсем здоровым будет.

– Лечить, – кивнул Светловолосый. – К завтрашнему дню в порядок приведи.

– К завтрашнему чудище Кутысь из него не выйдет. А только глубже спрячется, – сказала женщина и опять стукнула в бубен.

Алешка поморщился:

– Да прекратите же барабанить. Где я? Что вам от меня нужно?

– А он быстро оклемался, – удивился Светловолосый. – Ты контракт с нашей фирмой подписал, дружище, не помнишь?

– Нет, – искренне удивился Алешка. – Когда?

– Да вчера, после того как с родственниками разругался и от наследства отказался.

– Итить твою, – выругался Алексей. – К черту тогда эту страну. Уеду обратно в Англию.

– Никуда ты не уедешь, дружок, – мягко сказал Светловолосый. – Смотри, что тебе предлагается. – Он полез за документами в портфель и, вытащив оттуда контракт, сунул его под нос Алексею.

– Надеюсь, вы понимаете, что я находился не в том состоянии, чтобы подписывать важные документы. – Алешка, тем не менее, взял бумаги и начал их пролистывать. – Именно поэтому, – продолжил он и осекся, увидев сумму зарплаты.

– Дочитал? – удовлетворенно сказал Светловолосый. – Ну и скажи, зачем тебе твоя заграница? Да через полгода работы твои родственники перед тобой пресмыкаться начнут. А теперь, дружок, тебя подлечат. Мне, знаешь ли, алкоголики с незапланированными срывами не очень нужны.

– Я не алкоголик, – счел за лучшее оскорбиться Алексей.

– Ага. Это ты ей скажи. Она вас таких насквозь видит. Дар у нее, понимаешь.

– Два дня, – подключилась к разговору женщина, показывая Светловолосому два пальца.

– Завтра утром он должен быть свежим как огурчик, – жестко сказал Светловолосый, и женщина отвернулась.

– Ну, до завтра, дружище, – Светловолосый хлопнул Алексея по плечу так, что тот закашлялся, и пошел к выходу.

Алешка огляделся. Он находился в громадном помещении. Высокие потолки, метров по десять, а то и все пятнадцать. Большие закрашенные белой краской окна. Это походило на бывший цех какого-то предприятия. И посреди него теперь возвышался самый настоящий чум. Рядом горел костер. Женщина в странной одежде еще раз обошла вокруг него. Она уже не стучала в бубен, а словно с кем-то разговаривала вполголоса, то ли советуясь, то ли споря.

«Точно секта, – подумал про себя Лешка. – Вот влип, спасибо папочке. Теперь тут так мозги промоют, маму родную забудешь».

Женщина перестала бормотать и с решительным видом двинулась к нему. Алешка напрягся. Но женщина просто села рядом и осторожно взяла его за руку.

– Ты боишься, – прошептала она, – и правильно делаешь. Тот, – она ткнула пальцем в сторону ушедшего Светловолосого, – плохой человек. Дух моего рода давно мне это говорил, но я все не верила. Думала, ошибается. Он часто раньше ошибался. Давал не те советы. Знаешь, меня из-за него даже в психушку отправляли. А он помог, – она снова ткнула в сторону выхода.

«Час от часу не легче, – подумал Алексей, – Я один на один на заброшенном предприятии с чокнутой бабушкой».

– Может, я лучше пойду? – Он приподнялся, стараясь мягко освободить свою руку.

– Нельзя, – старуха спокойно отпустила его руку. – Опасно. Думаешь, я «того»? Нет, это Светловолосый давно уже «того». Здесь охрана стоит. Ты не сможешь сам уйти. Только когда он тебя заберет.

– Приехали, – произнес Алешка. Тем не менее он встал и, не встречая никакого сопротивления со стороны женщины, обошел помещение. За окнами с кое-где облупившейся белой краской он увидел, по крайней мере, четырех охранников. Ни от кого особенно не таясь, они курили и смеялись над неслышными из-за окна шутками. Рядом с ними небрежно стояли прислоненные к стене автоматы.

– Мы далеко за городом? – это был не вопрос, а скорее утверждение.

– Нет, не очень. Но здесь завеса стоит. Люди не увидят, власти не заметят, – нараспев произнесла женщина.

Она поднялась и скрылась в чуме. Потом вышла оттуда и, подойдя к Алексею, протянула ему небольшой сверток, замотанный в старый полиэтиленовый пакет. Сергей взял сверток и достал из потрепанного пакета документы: паспорт, диплом об окончании вуза.

– Семенова Мария Эдуардовна, – прочитал он, открыв паспорт. – Это ведь ваши документы?

– Мой дух рода говорит, что я должна тебе все рассказать. Но сначала надо обмануть Кутысь. Ты зря его разбудил. Он совсем забыл про тебя. Лет десять не вспоминал, верно?

Лешка удивленно поднял на женщину глаза.

– Пойдем, – она поманила его рукой.

Он подошел к костру и уселся на валяющуюся рядом шкуру какого-то животного. Шкура была старая с истертым мехом. Но лучше было сидеть на ней, чем на цементном полу.

Старуха быстро приладила над костром чайник. Видимо, она делала так постоянно. Потому что рядом с кострищем были насмерть вбиты здоровые железные крючья. Затем она всыпала в закипающий чайник пачку обычного майского чая и, достав две железные кружки, разлила в них кипяток. Вытащила еще один сверток. Там оказался кусок сала. Женщина отрезала несколько тонких ломтиков и, бросив сало в чай, протянула кружку Алексею.

– Знаете, я не уверен, что смогу это выпить, – произнес он. – Лучше водички, если она у вас есть. – Ему неожиданно стало очень плохо. Головная боль накинулась с новой силой. Он подумал, что и в самом деле не прочь опохмелиться. Может, у этой старухи хоть самогонка найдется?

– Пей! – прикрикнула на него женщина и властно всунула в руки обжигающую кружку.

Алешка почувствовал, что не в силах сопротивляться, и под повелительным взглядом сделал несколько глотков из кружки. Голова заболела еще сильнее. От чая воняло салом. Он отодвинул от себя кружку. При виде плавающих на поверхности воды кусочков жира его затошнило.

– Ага, вот так ему! – крикнула старуха. Она выхватила у него из рук кружку и быстро вылила ее содержимое в костер. Тот возмущенно пыхнул и высоко взметнулся пламенем вверх. Откуда-то из костра раздался жуткий вой. Алексей словно проснулся. Головная боль, тошнота и чувство жажды исчезло. Как, впрочем, и желание выпить. Он снова ощущал себя нормальным человеком.

– Слышал? – торжествующе произнесла старуха. Глаза ее хитро блестели. – Кутысь обжегся и побежал своему повелителю Шайтану жаловаться. Полегчало теперь?

– Да. Спасибо, – Алешка действительно был благодарен женщине.

– Ты не радуйся особенно. Он опять вернется. Но пока его нет, надо поговорить, – она села и стала рассказывать.

Родилась Мария Эдуардовна в Москве. Как и ее папа, и папа ее папы. Словом, была она коренной москвичкой. Но вот маму отец привез из очередной геологической экспедиции. Тогда золото найти не удалось, зато геолог вернулся домой с худенькой женщиной с густыми темными волосами и раскосыми глазами. Мария была точной копией своей мамы. Вот только ростом повыше. В папину родню.

Впервые дух рода пришел, когда ей исполнилось четырнадцать лет. Она тогда полночи проплакала в подушку из-за того, что отчаянно нравившийся ей одноклассник при всех обозвал ее косоглазой уродиной. Дух рода сказал, что замужество с этим парнем все равно не принесет ничего хорошего, так как за ним скоро придет Кермету и заберет его на темную гору. На следующий день обидчик попал под машину, и она опять плакала полночи. И снова дух пришел, чтобы ее утешить.

Он стал приходить постоянно, говоря ей, что будет, чего надо опасаться, чем лучше заниматься на следующий день, а чего делать не стоит. Дух рода заботился о ней и опекал ее. Первой что-то заподозрила мама. Но когда она узнала про духа, то попросила Марию проверить, действительно ли он тот, за кого себя выдает. Потому как очень часто злыдни, находящиеся по ту сторону, вступают с людьми в контакт. Они хотят добиться доверия у людей, чтобы управлять ими. Но дух рода оказался настоящим и рассказал Марии всю историю семьи.

Мама успокоилась. На редкость понимающим человеком оказался и отец. Он знал, на ком женился. Именно мама вылечила его в той неудачной экспедиции от болезни, насланной Кутысем. Отец только попросил мать и дочь не говорить о своих способностях больше никому.

Цивилизованные люди давно уже перестали воспринимать мир таким, какой он есть, создав для себя свою, прагматичную реальность. Поэтому страшно боялись тех, кто пытался нарушить их покой и неведение. И Мария зажила обычной жизнью девочки-подростка из семьи коренных москвичей с определенным достатком. Отец добился положения в научном мире. Она окончила престижный вуз, стала сама преподавать в институте. Но тут у ее родителей наступила вторая молодость. И они, решив вспомнить былые времена, поехали на родину матери, организовав экспедицию. Мария запомнила их такими: веселыми, помолодевшими, радостно собирающими свои вещи в дорогу к загробному миру.

Они не долетели на родину матери. Разбился один из небольших самолетов, на который они делали пересадку. Марии досталась квартира, дача. Откуда-то появилась бабушка, почти двадцать лет не общавшаяся с сыном, поскольку так и не смогла признать привезенную из ниоткуда невестку. Но к внучке она относилась хорошо. Заботилась о ней. Кормила, поила, всегда ждала с работы. Вот только однажды, когда увидела, как Мария разговаривает в библиотеке отца с духом рода, бабушка забеспокоилась. Потом пригласила домой своего старого друга, оказавшегося врачом-психиатром. Не прошло и недели, как Марию забрали в больницу. Ее лечили. Иногда отпускали к бабушке. Но та сильно переменилась. Она боялась своей внучки. Не могла с ней долго разговаривать, начиная плакать или кричать. И Марию опять забирали в больницу.

Потом бабушка умерла. Когда Мария в очередной раз выписалась, то нашла в квартире чужих людей. Ей было некуда идти. Не было работы и денег. Даже врачи из больницы потеряли к ней интерес. Тогда она прибилась на свалке к бомжам и стала их лечить. Лечение из заговоров и песен помогало. О ней стали рассказывать. Видимо, поэтому ее нашел Светловолосый.

Новый знакомый отнесся к ней по-человечески: дал ей этот дом, пообещал заботиться, предложил заниматься хорошим делом – помогать больным людям. И она согласилась, хотя дух рода предупреждал, что с этим человеком не стоит связываться. Но Мария устала скитаться по свалкам. И вот теперь выясняется, что дух рода был прав. Светловолосый не позволяет хорошо лечить. Если она говорит, что нужна неделя, он дает три дня. Если она говорит, что нужно три дня, он дает один. Он будто хочет, чтобы злые духи, приносящие болезни, не навсегда покидали тела людей, возвращаясь их мучить. Поэтому она и схитрила сегодня, сказав Светловолосому, что для исцеления Алексея нужно два дня. Но ведьма вполне может справиться и за одну ночь. Только если Алексей сам поможет себе. Женщина внимательно посмотрела на него.

– Дух говорит, что ты специально напился, чтобы спасти какую-то девочку. И у тебя вовсе нет здесь никаких родственников с наследством. Только отец, но без больших денег. Зато с большой любовью и гордостью за тебя. Это лучше денег, – женщина улыбнулась.

– Извините, но я не могу вам ничего рассказать, – пробормотал Алешка, внезапно понимая, что краснеет. Он не хотел врать этой тетке. А еще за время рассказа он почему-то проникся к ней доверием.

– Не надо говорить. Дух рода уже все сказал. Он только спрашивает: ты хочешь навсегда избавиться от Кутыся?

– Да, – кивнул головой Алексей. Даже себе он не признавался, что за прошедшие десять лет как минимум пару раз был близок к срыву. – Не знаю, дух это или нет, но я хочу от этого избавиться раз и навсегда.

– Тогда надевай, – женщина кинула ему мешковатую накидку, по лоскуткам сделанную из шкурок разных животных.

– Зачем? – не понял он.

– Сейчас злой дух вернется и тебя не найдет. Спросит: где он? А тебя не видно, ты сам на себя не похож. Потом дух будет искать тебя долго, мучить, приставать. Но ты не сдавайся. Нас двое, мы справимся, – говоря все это, женщина натянула на него одежду и сверху нахлобучила еще и шапку. С нее прямо на лицо свешивались тоненькие лапки какого-то невинно убиенного животного. Алешка скосил глаза на эти лапки и пожалел о своей затее. Он явно чувствовал себя не в своей тарелке. И тут ему почудилось какое-то движение у окна за костром.

– Он возвращается, – старуха схватила бубен и застучала по нему, произнося гортанные слова.

Алексей внимательно посмотрел в сторону окна. Нет, конечно же, ему просто показалось. Он встряхнул головой. Одна из лапок больно зацепила его коготком за нос. Алешка сморщился и снова посмотрел на кончик собственного носа, на котором лежала злополучная лапка. И тут его прошиб холодный пот. За костром стояло чудовище. С горящими синим огнем глазами и громадной раскрытой клыкастой пастью. Оно внимательно оглядывалось вокруг, словно в поисках кого-то.

– Уйо-о-о-о, – заголосила женщина и начала отплясывать в такт постукивания бубна. Чудовищу не понравились эти звуки. Оно закрутило головой, и большие висячие уши захлопали по его морде. Но, тем не менее, Кутысь легко перемахнул через костер и, опустив нос, стал принюхиваться, ища чьи-то следы. Алешка вжался в пол. Он понял, кого именно ищет эта тварь.

– Уйо-о-о, уй-о-о, – вновь запричитала женщина и начала нараспев произносить речитатив. Она, пританцовывая, сделала несколько шагов и стала между Алексеем и тварью. Тварь попятилась и взвизгнула, попав лапой в костер. Но быстро оправилась. Будто только теперь заметив женщину, она прыгнула на нее. Но шаманка оказалась проворнее. Она ловко отступила в сторону. И тварь промахнулась. А женщина опять что-то забубнила. Алексей следил за сумасшедшим танцем вокруг костра. Ему было то холодно, то жарко. Периодически накатывающая волна липкого страха толкала его на безумные поступки. Что если скинуть с себя эти дурацкие шкуры и убежать отсюда прочь? Что если самому напасть на эту тварь? Но он, пересиливая себя, сидел, стиснув зубы и обняв руками колени. К утру Алексея била такая сильная дрожь, что он всерьез испугался, что стуком своих зубов привлечет внимание жуткого существа. А злой дух с шаманкой по-прежнему продолжали свою безумную пляску вокруг костра.

Движения женщины уже не были такими плавными. По лицу ее струился пот. Было видно, она устала. Но и тварь тоже еле передвигала заплетающиеся лапы. Вот она напряглась, подобралась, готовясь к прыжку. И внезапно шаманка, прекратив пение, ловким ударом бубна отбросила ослабевшего злого духа прямо в костер. Пламя взметнулось вверх, чуть не до потолка. Кутысь завизжал, выбираясь из костра, и бросился улепетывать. Было видно, что в этот раз огонь нанес ему более серьезные повреждения. Один бок неведомого существа обгорел почти до мяса. Шерсть на морде дымилась. Тварь, словно не понимая, куда бежит, с перепугу врезалась в стену. Потом кинулась к окну. Стекла со звоном посыпались на бетонный пол. В помещении повеяло свежим воздухом. Алексей почувствовал, как порыв ветра дунул ему в лицо, и потерял сознание. Очнулся он от аромата свежесваренного кофе.

– Тебе капучино или эспрессо? – услышал он голос шаманки и открыл глаза.

Вокруг не было никаких шкур. Никакого чума. Он лежал на постели, до подбородка укрытый мягким пушистым одеялом.

– Лучше капучино, – повернул он голову на звук голоса.

Женщина, одетая в домашний махровый халат, неторопливо накрывала на стол в маленькой кухне, не отделенной от спальни даже перегородкой. Уютно булькала кофе-машина. А на столе высилась горка бутербродов с семгой и красной икрой. У Алексея заурчало в животе, и он быстро встал с кровати. На чистом белье остались разводы от грязной куртки и ботинок.

– Не переживай, – проследила его взгляд женщина. – Тебе надо было хоть часок поспать. А теперь надо хорошо поесть. И запомни: вернется или нет злой дух, зависит от тебя. Я сделала все, что могла. Понял?

– Спасибо, действительно, большое спасибо. – Алексей отчетливо помнил все происходившее ночью. – Это ведь было на самом деле? – чуть помедлив, спросил он, пододвигая к себе чашку с кофе.

– А ты как думаешь? – женщина хитро посмотрела и сделала очередной бутерброд.

– Думаю, да, – он замялся, проглотил пару бутербродов, решаясь задать новый вопрос. – А вы не боитесь, что однажды одна из таких тварей… – он замялся, стараясь подобрать слова.

– Окажется сильнее? – закончила за него женщина. – Не боюсь. Я должна это делать. Вот здесь, внутри, – она поднесла руку к груди, – я знаю, что поступаю правильно. Я помогла тебе, и теперь у меня здесь хорошо. Впервые за долгое время. Теперь я понимаю, что мой дух рода был прав. Теперь я знаю, что нужно делать. Но сначала еще раз помогу тебе.

Она встала и без предупреждения положила обе руки на лицо Алексею. Тот чуть не поперхнулся от неожиданности. Но женщина не убрала руки. Она сказала несколько слов на непонятном языке и стала водить по лицу ладонями. Потом так же внезапно отошла от него и улыбнулась.

– Светловолосый тебе не верит. Он умный. Но я хитрая. Он будет тебя проверять. Подсылать других знающих. Но я сделала тебе маску. Понял?

– Угу, – счел за лучшее согласиться Алексей, проглатывая, наконец, кусок, застрявший у него в горле.

– Ну что, – службист мерил шагами офис, ожидая доклада подчиненного.

– Начальник службы безопасности этой фирмы увез вашего сына за город. Как нам удалось выяснить к утру, на бывшее предприятие, работавшее когда-то на оборонку. Сейчас там склады всякие. Ну и эти ребята обосновались. Вот только нашли мы их не сразу. Потому что на подъезде к предприятию машина вашего «старого друга» по службе исчезла. Просто растворилась в воздухе, – докладчик замолчал.

– Ты мне театральные паузы не выдерживай, – рявкнул на него Игорь и вспомнил Васгена. Не у него одного сдают нервы, когда речь идет о детях.

– Извините, – парень вскочил со стула.

– Да сядь ты, – махнул на него рукой службист. – Специалист мой помог. Да?

– Да, ваш врач сказал, что в данном случае, – парень заглянул в отчет, – «речь идет о случае массового гипноза». Он еще тут термины говорил.

– Не важно.

– В общем, после того как он провел с нами беседу, мы смогли найти этот завод. Вот фото.

На фотографиях, выложенных на столе, в большом помещении рядом с костром и хижиной непонятного происхождения сидел Алеша. Светловолосый протягивал ему бумаги. Недалеко от них маячило чучело в балахоне и остроконечном колпаке.

– Молодцы. Как Алексей?

– Наблюдение докладывает, что в норме. Всю ночь сидел у костра с этой пляшущей теткой, – он ткнул пальцем в чучело. – Теперь проснулся и завтракает. Но Светловолосый уже выехал за ним из города.

– Присматривай за ними, но аккуратненько, понял?

– Как не понять. Я могу идти?

– Да погоди ты, скажи, что решил? Идешь со мной?

– Игорь Павлович, я, конечно, ушел со службы, чтобы бабло рубить. Но у меня семья, дети.

– Понимаю, – службист опустил голову и стал внимательно просматривать лежащие перед ним бумаги, стараясь скрыть разочарование.

– Я вот все думаю, а если бы не Васгена дочку, а мою эти сектанты чокнутые к себе затащили? Остановить их надо. Совсем зарвались.

– Так, значит, идешь?! – поднял голову и улыбнулся Игорь.

– А вы сомневались?

И они пожали друг другу руки.

Теплым июньским деньком Егор сошел с поезда. Он довольно прищурился, когда луч солнца, выглянув из-за куцых облаков, ласково прошелся по его лицу. Итак, прежде всего, стоит узнать, что произошло у него дома. Егор сел на маршрутку, но на всякий случай вышел за пару кварталов до нужной остановки. Он постепенно ускорял шаг. Ему стоило неимоверных усилий не сорваться на бег. Где-то в глубине души он надеялся, что все случившееся с ним за последние полтора месяца окажется дурным сном. Дверь в квартиру как всегда будет открыта, и мама крикнет из кухни:

– Заходи, Егорушка. Обед на столе.

Егор проскочил остановку рядом с домом и застыл как вкопанный. Потом подошел к газетному киоску и, выбрав наугад журнал, начал неторопливо его перелистывать. Что-то было не так.

– Конечно, не так, – усмехнулся он про себя. Бетонный забор, тянувшийся на несколько десятков метров вдоль этого квартала, исчез, открывая короткий путь к его дому. Но забор, в конце концов, могли и убрать. А что тут делает парень на остановке, пристально следящий за домом Егора?

Егор купил журнал и перешел с ним на другую сторону улицы. Как жаль, что он не научился менять внешность. Сейчас преобразился бы в дедка или девушку, спешащую на свидание. Он перевел взгляд на журнал. Громадный заголовок сообщал: «Основы правильного макияжа. Как лягушке превратиться в принцессу». Да, конспиратор из него никакой. Это ж надо, купить женский журнал. Теперь киоскерша его точно запомнила. Ну и фиг с ней. Егор сунул издание в мусорку и двинулся прочь от дома. Рядом с любым зданием есть деревья и другие дома. И если он не может зайти через подъезд, то почему бы не залезть через чердачный люк.

Еще сорок минут спустя он стоял у двери собственной квартиры. Вернее, рядом с тем, что от нее осталось. Дверь действительно оказалась открыта. Потому что замок был выбит, да и ее часть, где он когда-то находился, обуглилась. Теперь замком служила полоска белой бумажки с чьей-то подписью и печатью. Егор сорвал бумажку и запнулся. Перед ним в воздухе полупрозрачными, только ведающему известными символами, было написано заклинание от непрошеных гостей. Вот только сделала его не мама. Она никогда не пожелала бы незваному гостю ни сломанной шеи, ни сердечного приступа. Он повел рукой, скатывая заклинание в трубочку, как половичок. Наклонился, чтобы не зацепить сверкнувшую серебром паутинку, оповещавшую создателя заклинания о любом вторжении в квартиру, и толкнул дверь.

– Егорка, ты, что ли? – Дверь соседней квартиры открылась, и оттуда выплыло массивное тело тети Люси. Из-за ее спины высовывалось минимум четыре любопытные детские мордашки. – А ну брысь домой, – прикрикнула она на них, и мордашки исчезли. Тетя Люся повернулась, лицо ее исказила гримаса. – Горе-то какое, – произнесла она с надрывом.

– Не надо, – четко произнес Егор, глядя ей прямо в глаза. – Сейчас вы вернетесь домой. И все забудете. Меня здесь не было.

– Не было, – послушно повторила женщина и, пятясь, закрыла за собой дверь.

Егор тяжело вздохнул и вошел внутрь. На соболезнования не было времени. В прихожей царил разгром. На кухне на обычном мамином месте чернело пятно. Егор подошел поближе: непонятная липкая сажа закоптила ее любимый стул, часть пола под ним, кусочек стола. Слезы, так долго копившиеся в сердце Егора, вырвались наружу. Он упал на колени и как маленький зарыдал, обнимая стул. Только теперь он по-настоящему понял, осознал, что все произошедшее было правдой. Он больше никогда ее не увидит. Она умерла, защищая его. Защищая. Потому что он, молодой ведьмак, был нужен другому колдуну. Возможно, этот колдун боялся его? Или считал своим соперником? Но Егор не собирался становиться колдуном. Он вообще ничего такого не хотел. Он был обычным парнем, у которого тело работало лучше, чем голова, и он прекрасно знал это. Он даже собирался поступать в какой-нибудь вуз типа физкультурного. И что теперь со всем этим делать? Егор размазал слезы по лицу, стараясь успокоиться.

– Вот и ладненько, – прокряхтел кто-то за ним. – Слезами-то горю не поможешь.

Егор обернулся. Сзади никого не было.

– Не нравится мне здесь. В комнату пошли, – сказал тот же голос, но уже из коридора.

Егор двинулся в комнату. Голос был подозрительно знакомым. Он открыл дверь и замер на пороге. На столе рядом с компьютером сидел громадный черно-белый кот. Он деликатно поднял лапку, собираясь вылизывать мордочку.

– Ты не кот, – покачал головой Егор.

– Ладно говоришь, – промурлыкало животное и прыгнуло на пол, в полете превращаясь в низкорослого дедка с черной всклокоченной бородой до самого пола.

– Я тебя помню! – радостно произнес Егор. – Это ты меня в детстве нянчил, когда мама по делам уходила.

– Ага, – улыбнулся дед. – Только вел бы ты себя потише. Злыдни тебя ищут. Уже раза три сюда наведывались. Защиту на дверь поставили. Но ты, вижу, ее снял.

– Дедушка, миленький, – бросился к нему Егор, – ты можешь мне сказать, что здесь случилось?

– А я почем знаю? – развел руками дед.

– Но ведь ты же хозяин этого дома.

– Хозяин. Только Полина хитрая была. Если б я знал, что будет, ни за что бы на ее просьбу не согласился.

– Какую просьбу? – начал догадываться Егор.

– Тебя до бабки довезти. В поезде приглядывать, как бы чего не вышло. Ты ж неученый.

– Так ты тетка с нижней полки?

– Кому тетка, кому дядька. Как привидится, – засмеялся дед и стал серьезным. – Коли по делу пришел, поторапливаться надо.

– Мама сказала, что оставила мне свою книгу.

– Твое наследство, твое, – согласно закивал головой дед. – Бери, препятствовать не буду.

– Но где она? Что это за место такое обычное?

Дед молчал и только щурился, словно присматривался к чему-то. Не дождавшись ответа, Егор пошел в спальню к матери. Дверцы всех шкафчиков были открыты. Вещи вывалены на пол. Здесь до него уже все обыскали. Егор вернулся на кухню. Здесь не было ничего похожего на книги или фолианты. По крайней мере именно так представлял себе Егор записи колдунов. Только в ящике у плиты лежал маленький блокнотик, куда мама тщательно записывала расходы на хозяйство. Да еще один такой же красный блокнотик валялся на столе рядом.

«Лучшие рецепты сладких блюд», – прочитал Егор. Он перелистал блокнот, надеясь найти в нем какую-то зацепку. «Два рецепта „наполеона“. Быстрое песочное тесто. Печенье „Пальчики оближешь“». Дальше шло подробное описание ингредиентов и советы по готовке. Егор вздохнул и положил блокнот обратно. Он представил себя на месте мамы. Она всегда любила кухню. И если перечислять самые обычные места, где мама была чаще всего, то лучшего выбора не сделать. Он снова взял в руки блокнот.

– Наследник без наследства, – вздохнул он.

Блокнот, как живой, вырвался из рук и, шлепнувшись обложкой вниз, раскрылся на какой-то странице.

«Простейшее заклинание по перемене облика», – прочитал Егор. Он взял тонкую тетрадку и пролистнул несколько страниц. Ого! «Сонное зелье. Пять простейших способов приворота. Как лечить гнойную рану» – замелькали перед ним названия небольших заметок.

– Ничего себе, – выдохнул Егор: ключевым было слово «наследство». На это ему и намекал домовой. Вот только он, как обычно, сразу не понял.

Блокнот снова своенравно вырвался из рук.

«Простейшее заклинание по перемене облика», – гласила открывшаяся страница.

– Ты бы поторопился, милок, – закряхтел кто-то сзади. – Сдается мне, злыдни что-то заподозрили.

– Спасибо, дедушка, – Егор, торопясь, произнес заклинание, с удивлением вглядываясь в новые руки с ярко-красным маникюром. Он решил превратиться в девушку.

– Иди-ка за мной, – снова поманил его в прихожую старик.

Егор, ковыляя, двинулся следом. Ноги на каблуках разъезжались на скользком линолеуме.

– Посмотри-ка, – дедок подвел его к зеркалу.

На Егора глянула раскрашенная девица с кроваво-красными губами и такими же ногтями.

– Может, юбочку покороче? – участливо предложил старичок.

– Не надо, – скривила губы девица и преобразилась в худенького белобрысого мальчишку-очкарика. Вместо рюкзака у него в руках был прозрачный полиэтиленовый пакет, в котором болталась пара книг и тетради. Там же лежал и заветный блокнотик.

– Уже лучше, – одобрительно кивнул старик. – А теперь иди. Через подъезд выходи. Нормально, понял?

– Да, дедушка. Спасибо тебе за все, – Егор низко поклонился старику.

– Да чего уж там, – засмущался домовой.

– Может, и ты со мной? – очкарик нерешительно остановился в дверях.

– Нет, мне этот дом по нраву, – старик замялся. – Я вот попросить тебя хочу. Когда все окончится, ты квартирку эту продай семье с детьми. Очень я люблю с ними нянчиться.

– Договорились, – кивнул головой Егор и вышел в подъезд.

На улице его уже ждали. Высокая рыжеволосая женщина в брючном костюме легко поднялась со скамейки рядом с подъездом.

– Кого-то ищешь? – обратилась она к нему.

– Да вот, комнату пытаюсь снять, – беззащитно улыбнулся Егор. – Может, знаете, кто в этом доме сдает?

– Нет. Здесь комнаты не сдаются, – четко произнесла женщина, глядя ему в глаза. – Уходи и забудь сюда дорогу.

– Хорошо, – паренек растерянно моргнул, глаза за линзами очков стали еще больше.

Женщина снова присела на скамейку, задумчиво глядя в сторону удаляющегося парня. И только когда он скрылся за углом дома, выругалась и бросилась следом. Как она и ожидала, за углом никакого парня-очкарика не оказалось. Недалеко от нее по тротуару прогуливалась девушка с коляской. Чуть подальше, с объемистой кошелкой неторопливо шла бабушка, затоварившаяся на ближайшем рынке. А через дорогу собиралась переходить длинноногая девица. Она запнулась на высоких каблуках и покачнулась, нелепо взмахнув руками. Женщина в костюме, как почуявшая след ищейка, бросилась за ней и, догнав девушку посередине дороги, развернула к себе лицом. От девицы разило перегаром. Поплывший макияж говорил о бурно проведенной ночи.

– А ну, смотреть мне в глаза, – приказала женщина в костюме.

Девица пьяно икнула и уставилась на нее, не мигая. Женщина поднесла руку к ее лицу, стараясь сорвать невидимую маску. Девица взвизгнула и попыталась укусить ее за ладонь. Получив оплеуху, она упала на дорогу и начала материться. Женщина в деловом костюме брезгливо обошла ее и, не обращая внимания на гудящие вокруг машины, двинулась обратно к дому. Она вновь уселась на скамейку и достала сотовый телефон.

– Он был в доме, – сказала она своему собеседнику. – Нет. Самого его не видела, но следы присутствия точно есть, – добавила она уверенно и, отключив сотовый, совсем по-детски показала ему язык. Если бы хоть кто-то внимательно посмотрел на нее в этот момент, то увидел бы рыжеволосую девчонку лет девятнадцати с курносым носом и пухлыми губами. Но люди, выходящие из подъездов, заходящие в них и пересекающие двор по своим делам, абсолютно не замечали эту странную девушку.

Старушка краем глаза глянула на отвратительную сцену, разыгравшуюся на дороге, и, укоризненно покачав головой, поджала губы. Она доволокла свою сумку до соседней многоэтажки и остановилась в арке, ведущей во двор. Оглядевшись по сторонам, бабушка с усилием выдохнула воздух. Баул с продуктами в ее руках превратился в рюкзак, с которым обычно любят ходить подростки. Да и сама старушка, распрямив согнутые плечи, разогнулась, снова став высоким подростком. Егор второй раз с усилием выдохнул воздух. Два превращения в течение нескольких минут его основательно выжали. В ушах звенело, руки предательски дрожали. Хотелось надеяться, что тетка в костюме больше не бросится его искать. Третьего превращения ему не вынести. И все-таки поход домой того стоил. Он раскрыл рюкзак, удостоверившись, что мамин блокнот там. Теперь стоило бы выяснить подробности произошедшего. Егор вспомнил многочисленные сериалы про ментов и огляделся. Интересно, а где находится ближайшее отделение милиции?

Егор уже третий час сидел напротив следователя, пытаясь вытащить из бедняги информацию. Было очевидно, что с ним хорошо поработали. Как, впрочем, и с документами. Егор отодвинул бесполезные папки и снова посмотрел на полноватого мужчину, сидевшего напротив. Его лицо выдавало трудоголика. Темные круги под глазами говорили о недосыпании, а жесткая складка между бровей – о том, как много значила для этого человека работа.

– Может, закуришь? – Человек напротив заученным движением вытащил пачку сигарет из кармана и дружелюбно улыбнулся. Это была заученная улыбка следователя, налаживающего контакт со свидетелем.

Егор тяжело вздохнул. Вот уже полчаса как мужчина застрял на этой фразе. Он повторял ее каждый раз, когда вопрос, заданный Егором, не укладывался в оставленные в его голове сведения.

– Так, – протянул Егор, – попробуем с другой стороны. Соседи ничего не видели, ты ничего не помнишь. А что это за странные трупы в песочнице и на крыше? Вы узнали, кто это?

Человек напротив тряхнул головой, словно отгоняя наваждение.

– Установлено, что произошел несчастный случай. Уголовное дело по поводу смерти гражданки Егоровой П. М. прекращено за отсутствием состава преступления, – заученно произнес он. – Может, закуришь? – Он улыбнулся и полез в карман за пачкой сигарет. Не найдя ее там, открыл верхний ящик стола и, вытащив новую пачку, положил на стол.

Егор снова вздохнул. Это была пятая пачка, лежащая на столе.

– Должен же ты хоть что-нибудь помнить, – он раздраженно посмотрел на мужчину.

Внезапно человек посерел и стал сползать на пол.

– Нет. Только не это. Я не хотел, – Егор бросился к нему и положил руку на сердце. Оно билось неровно, как птица, пойманная в сеть.

– Дурак, какой же я дурак, – ругал себя Егор. – Мало его до меня доставали.

Он провел рукой по груди бледнеющего на глазах мужика. Вот он, сосуд, пережатый спазмом. Как на яркой цветной фотографии, Егор увидел скапливающуюся в нем кровь. Егор слегка пошевелил пальцами, делая внутренний массаж. На его глазах сосудик задрожал, борясь с возрастающей нагрузкой, и внезапно расслабился, давая крови свободный ход.

– Вот так лучше, – прошептал Егор, аккуратно усаживая следователя обратно на стул.

Сердце его теперь билось ровно и уверенно. Щеки слегка порозовели. Он открыл глаза и вдохнул полной грудью. Егор, как ни в чем не бывало, смотрел на него, сидя напротив.

– Вам уже легче? – произнес он.

Следователь озадаченно посмотрел на пачки сигарет, лежащие перед ним, и кивнул головой.

– Сердце в последнее время пошаливает, – неожиданно для себя признался он и подумал: «Так вот он какой, сын погибшей». Он до сих пор с содроганием вспоминал обгоревший труп женщины. Не дай бог такую страшную смерть. – Так вот, Егор, – он заглянул в бумаги, удостоверяясь, что верно назвал имя парня. – Дело, как я сказал, закрыто. Это несчастный случай. Не вовремя ты из дому уехал. Но квартира твоя, вселяйся и живи. Давай пропуск подпишу.

Егор взял подписанный пропуск и встал.

– Ты вот что, парень, – неожиданно остановил его следователь, раздумывая. – Будь поосторожней. Не знаю, чем твоя мать занималась. Но сперва меня про нее какая-то женщина расспрашивала, – он потер лоб рукой, словно пытаясь что-то вспомнить. – А потом приходило еще двое ребят. Явно из конторы. Они тоже все документы перерыли.

Егор удивленно остановился.

– Я тебе это говорю чисто по-человечески. Понял? Молодой ты еще. Можешь по глупости влипнуть во что-нибудь. Так что продай ты квартиру и езжай куда-нибудь подальше, – следователь встал, давая понять, что разговор окончен.

– Понял. Спасибо, – Егор вышел и подумал, что бабка была права. Если можно по-человечески, совсем необязательно применять колдовство.

– Он в городе, – Светловолосый стоял навытяжку перед Хозяином. В последнее время у того было плохое настроение, и он не допускал вольностей.

– Значит, птичка летит к нам в сети, – мрачно произнес Хозяин, наливая себе еще один стакан водки. – Главное, чтобы она не прилетела слишком поздно, – он мрачно усмехнулся и опрокинул в себя напиток.

Светловолосый неодобрительно посмотрел на ряд выстроившихся на столе у Хозяина бутылок.

– Что ты понимаешь, – усмехнулся тот, проследив за взглядом, – это обезболивающее. Но, – он запнулся, – возможно, ты и прав. Сейчас нельзя раскисать. Нельзя, – он встал с кресла, сделал несколько шагов и, покачнувшись, едва не упал.

«Неудивительно, – подумал Светловолосый, помогая Хозяину удержаться на ногах. – Если бы я столько выпил, то уже лежал бы в реанимации».

– Не в реанимации, а в морге, – поправил его хозяин и пьяно хихикнул.

Светловолосый отпрянул. Он никак не мог привыкнуть к тому, что кто-то читает его мысли.

– Испугался, да? – погрозил ему пальцем хозяин. – Хочешь фокус покажу? Помоги, – он показал в сторону кресла.

Светловолосый дотащил его до кресла, стараясь подавить в себе брезгливость.

Хозяин бухнулся в него мешком и, обняв голову руками, затих.

Светловолосый тихонько шагнул к двери, стараясь его не разбудить.

– Так где его видели?

Светловолосый обернулся и застыл. Мужчина в кресле был абсолютно трезв. Он распрямил спину, расправил плечи и легко поднялся. Потом посмотрел на правую ладонь и поморщился от боли. Перевел взгляд на Светловолосого. – Мне повторить вопрос?

– Вот что мы выяснили, – Светловолосый уже взял себя в руки и был готов к докладу.

 Глава 10 
Егор проснулся от того, что продрог. Он лежал на старом пальто в подвале. Недалеко от него на большом куске картона, когда-то бывшем упаковкой от холодильника, спал бомж. Его, судя по всему, не мучил холод. То ли дело было в выпитой вчера бутылке водки, которую Егор купил в обмен на ночлег в этом подвале, то ли срабатывала привычка. Для бомжа подвал был родным домом. Егор поежился и встал, разминая ноги. Он отряхнул джинсы, достал из рюкзака чистую рубашку. Надо срочно что-то придумывать. Не прощаясь, Егор поднялся по ступенькам и вышел на улицу. Он подумал, что вряд ли вчерашний сосед наутро вообще вспомнит о его существовании. Егор машинально похлопал себя по карману. Конечно, сотового не было на месте. Удивительно, почему он не вспоминал о нем все это время? Зайдя в ближайший магазин, он купил новый телефон и симку. Набирая по памяти знакомый номер, Егор не надеялся на лучшее. Увиденное в родной квартире развеяло все иллюзии. Тем не менее он произнес:

– Доброе утро, это друг Ильи звонит. Можно его к телефону?

– Нет, он болен, – сухо произнес женский голос.

– Подождите минуточку, – он угадал желание женщины бросить трубку. – Это Егор. Я знаю, что с Ильей что-то случилось, но не понимаю, где его искать. Пожалуйста, не могли бы вы со мной встретиться?

– Егор? – изумилась женщина. – Они спрашивали про тебя. Немедленно уезжай из города! Слышишь? Я не знаю, что случилось с моим сыном. Но не хочу, чтобы пострадал кто-то еще. Боже, – внезапно зарыдала она, – они же могут прослушивать телефон. Я же обещала… – и она бросила трубку.

Егор посмотрел на замолчавшую трубку и набрал еще один номер.

– Да, слушаю, – сказал мужчина с явным кавказским акцентом.

– Это Егор. Я ведь звоню на сотовый Лизы?

– Егор? Тот самый, – мужчина тяжело вздохнул. – Луиза пропала. Послушай, мальчик, нам надо встретиться, пока эти люди не нашли тебя раньше. Где ты?

– Извините. Я не могу. Вы знаете, кто это сделал?

– Мальчик, не знаю, как ты с этим связан. Но это очень опасные люди. Секта. Понимаешь? Я могу помочь, защитить. Где ты?

– Мне очень жаль, но боюсь, вы не можете мне помочь. – Егор отключился.

Он был немного растерян. Что теперь делать? Куда идти? Он оказался абсолютно один в когда-то родном, а теперь, похоже, враждебно настроенном городе. Дома нет. Родственников нет. Друзья неизвестно где. Все что есть – туманная история об отце многолетней давности. Но где его искать?

Егор угрюмо брел по проспекту. Впереди замаячил знакомый парк. Он поплелся к скамейке. Весело пели птички. На карусели катались дети. Торговцы продавали цветные воздушные шарики. Егор бухнулся на скамейку. Всем вокруг было весело, кроме него.

Неожиданно из толпы вынырнула толстая тетка в оранжевой майке с надписью: «Бог всегда с тобой». Она явно бежала за ним. Потому выглядела красной и потной.

– Ты быстро ходишь, – она улыбнулась ему как старому знакомому. – Я тебя еще за углом заметила. Кричу: «Егор?» – а ты не слышишь.

Парень недоумевающее уставился на тетку. Она явно не была в числе его знакомых.

– А ты такой же неразговорчивый и, видимо, до сих пор на улице. Не помирился с родителями?

– Мою маму убили, – неожиданно поделился с ней Егор. Эта тетка, излучающая жизнерадостность и радушие, показалась ему неопасной.

– Тогда понятно, почему ты такой, – она ласково погладила его по плечу. – Послушай, Егор, – тетка замялась, – после твоего ухода из приюта тебя искали очень странные люди. Я бы даже сказала, это страшные люди. Я думаю, тебе надо обратиться в милицию.

– Я уже там был, – грустно улыбнулся Егор. Он понял, что его мама создала что-то вроде фантома. Специально, чтобы отвлечь внимание преследователей. Он слышал от бабки о создании подобных двойников. Но вслух он произнес: – В милиции считают, что с мамой произошел несчастный случай.

– Понятненько, – тетка нахмурила лоб и полезла в большую кожаную сумку. На самом деле эта сумка скорее напоминала мини-чемодан. В нем были вещи на все случаи жизни.

– Вот, нашла, – она выудила из недр баула кошелек и, достав оттуда деньги, сунула ему в руку.

– Не надо, у меня есть, – Егор стал возвращать купюры.

– Глупости, – неожиданно твердо сказала женщина и силой вложила деньги в его ладонь. – Сейчас ты пойдешь на вокзал и поедешь за город. У нас там организуется новая община. В ней пока всего два человека. Здесь про нее еще никто, кроме меня, не знает. Там эти люди, кто бы они ни были, тебя не найдут. Минутку, – она снова полезла в сумку и, найдя блокнот и ручку, стала что-то быстро писать на листке. – Вот адрес. Вот телефон руководителя общины. В наш приют в городе не заходи. Мне кажется, там тебя ждут.

– Спасибо, – улыбнулся Егор.

– Люди должны помогать друг другу, – серьезно сказала толстушка. Внезапно у нее громко завопил телефон. Звук был похож на вой пожарной сирены.

– Это чтобы всегда было слышно, – улыбнулась она. – Даже в транспорте. Да. Уже бегу, – крикнула она в трубку. – В общем, ты все понял? А знаешь, такой ты мне нравишься гораздо больше. Улыбайся чаще и помни: Бог всегда с тобой, – она ткнула пальцем в надпись на майке, на ходу забросила телефон в необъятную сумку и скрылась в толпе.

– Итак, что мы имеем? – думал Егор, бесцельно идя по городу. То, что Лиза и Илья пропали, оказалось правдой. Их родители до сих пор не знают, где дети. Если его ищут, значит, он ни в коем случае не должен просить помощи у матери Ильи и отца Лизы. Люди, убившие маму, не остановятся ни перед чем. И еще: все, с кем он говорил – мать Ильи, следователь и даже тетка из какой-то общины, – советовали ему немедленно уехать из города. Такое впечатление, что они сговорились с его бабкой. Как там сказала эта тетка: «Бог всегда с тобой». Так вот, было бы неплохо, если бы Он увидел, что Егор не собирается сдаваться. Вот только в какую сторону ему двигаться? Где искать друзей и своего предполагаемого отца? Кстати, кто вообще докажет, что его отец еще жив и имеет к этому какое-нибудь отношение? Егор окончательно запутался в своих мыслях.

Его охватило отчаяние. Надо бы где-то передохнуть, поесть. Он огляделся вокруг. Ноги сами вынесли к бару, где они любили собираться с друзьями. На нем дружелюбно помигивала галогеновая вывеска «Золотая рыбка». Недалеко от входа, скрючившись, сидел грязный бомж. На груди у него болталась картонка с одним словом: «Немой». Еще на одной картонке перед ним блестело несколько монет.

Егор посмотрел на бездомного, и ему стало стыдно. Есть люди, которым приходится гораздо хуже, чем ему. У него есть бабушка, квартира, деньги. Даже незнакомая тетка предложила помощь. Он остановился рядом с бомжем и положил перед ним купюры, всунутые теткой.

– С-му-бо, – промычал бомж, не поднимая головы.

– Не за что, тебе эти деньги нужнее, – сказал Егор и толкнул дверцу бара.

Бомж поднял голову, провожая неожиданного дарителя внимательным жестким взглядом темно-серых глаз.

В баре, как всегда, было сумрачно. Егор сел за свободный столик. К нему тут же подскочила незнакомая официантка.

– Стакан сока и бутерброд. Нет, лучше два бутерброда.

Официантка кивнула и исчезла.

– Привет, сто лет тебя не видел.

Егор, задумчиво смотревший в окно, обернулся. Рядом с ним стоял знакомый бармен. Он напряженно вглядывался в Егора, словно что-то решая для себя.

– Это для старого клиента. Подарок от заведения, – бармен поставил перед ним стакан минералки. – Ваш обычный заказ. Заходите к нам почаще, – нарочито громко сказал он и одними губами прошептал: – Уходи.

Егор уставился на минералку, потом в спину уходящему бармену. Они действительно с друзьями часто бывали в этом кафе. У них на самом деле сложились добрые отношения с барменом. Но сейчас он вел себя, по меньшей мере, странно. Тем более что Егор никогда не заказывал минералку. Ее всегда брал Илья, не позволявший друзьям платить за себя.

Получается, бармен знает что-то про его друга? Егор встал, забыв про бутерброды. Но за барной стойкой уже никого не было. Куда он делся? Егору надо было срочно с ним поговорить.

– У вас свободно? – рядом с ним раздался приятный мягкий баритон.

– Да, – машинально сказал Егор и обернулся. К нему за столик садился темноволосый байкер в кожаной куртке. Не снимая перчаток, он раскрыл меню и, повернувшись к Егору, вежливой улыбкой ответил на его пристальный взгляд. Егор машинально улыбнулся в ответ. Этому парню было не больше двадцати пяти. Но он очень, очень напоминал ему кого-то знакомого.

Бармен в подсобке набирал номер телефона, напечатанный на лежащей перед ним визитке с золотым тиснением.

– Да, слушаю вас, – ответил ему голос с мягким кавказским акцентом.

– Это бар «Золотая рыбка», вы просили сказать…

За спиной у бармена послышалось чье-то покашливание. Он обернулся. В проходе стоял светловолосый мужчина с жестким лицом. Он жестом приказал бармену положить трубку.

– Я только… Мой друг просил… – занервничал бармен.

– У тебя богатые друзья, – сказал Светловолосый, подходя ближе и беря визитку. – А ты ведь должен был не его, – он взмахнул визиткой, – а нас о приходе мальчика предупредить. Но я привык подстраховываться. Была бы моя воля, размазал бы тебя по стенке. Но Хозяин сказал, что сейчас не время. Поэтому с тобой поговорит она.

В проеме двери легкой тенью появилась стройная рыжеволосая девушка. Бармен перевел дух. Ну что может сделать ему эта красотка? Впрочем, нет, она не такая уж молоденькая, как показалось ему вначале. Не понимая, что происходит, он постарался сосредоточиться на лице незнакомки. Оно плыло и менялось, как пластилиновое, постоянно меняя свои очертания. Это было так непонятно, так страшно, что он попытался оттолкнуть странную тетку и выбежать из подсобки. И тут он отключился.

– Егор, может, присядешь, и поговорим? – Байкер окликнул Егора, продолжающего топтаться рядом с барной стойкой. – Он не вернется, поверь мне.

Егор повернулся к парню.

– Мне то же, что и ему, – байкер показал на стол, делая заказ официантке.

Егор подошел к столику и присел, внимательно глядя на молодого человека.

– А ты, кажется, не удивлен. Знаешь, это радует. Действительно радует. Очень редко встречаются люди, способные спокойно смотреть в глаза своей судьбе.

– Это ты моя судьба, что ли? – процедил Егор.

– Не хами старшим, – полушутя-полусерьезно сказал парень и протянул руку в перчатке: – Ну, давай знакомиться. Меня зовут Сергей.

Егор пожал протянутую руку и увидел, как поморщился его собеседник.

– Это к тебе не относится, – извинился он. – У меня давние проблемы с руками. Поэтому и перчатки. Но хотел я поговорить не об этом. Надеюсь, ты уже догадался, что я твой отец?

– Отец?! – Егор в растерянности глядел на парня, больше годящегося ему в старшие братья. – Но ведь тебе должно быть… – он запнулся, точно не зная, как рассчитать возраст отца.

– Мне пятьдесят пять. Выгляжу я лет на тридцать моложе. И все благодаря полученным от твоей матери знаниям. Мы ведь были с ней гораздо дольше вместе, чем думает твоя бабушка. Я тут прикинул, что ты знаешь о нас с ней? Сколько, ты думаешь, было лет твоей матери?

– Сорок семь, – выпалил Егор, вспоминая, как подрабатывал, чтобы купить маме хороший подарок.

– О, эти женщины, – закатил глаза парень. – Ей было лет на сорок больше. Поверь мне. Но мы не такие, как все. Поэтому и живем дольше, и выглядим лучше.

– Это моя мама была не такой. А ты ее убил.

– У тебя не совсем верная информация, – покачал головой парень. Было очевидно, он искренне огорчился. – Егор, поверь мне. Я тебе не враг. Все это время я искал тебя. Но твоя мать категорически не хотела, чтобы я с тобой встречался. Это обычная печальная история между разведенными супругами, где объектом мести становится ребенок. Более того, я несколько раз предлагал твоей матери быть со мной. Но она так и не захотела перейти на мою сторону. А то, что произошло в квартире, не более чем несчастный случай. И мне точно так же, как и тебе, жаль, что Полины больше нет вместе с нами. Я говорю правду.

Слова сидящего напротив него человека звучали убедительно. Егор, до этого отрешенно смотревший на полупустой бокал с соком, поднял на него глаза. И встретился с такой искренней, такой доброжелательной улыбкой, перед которой невозможно было устоять. На какое-то мгновение, на какую-то долю секунды, он вдруг поверил этому человеку. Он поверил в то, что наконец нашел отца, что теперь все неприятности закончились, потому что рядом с ним все будет замечательно. И тут, будто что-то кольнуло его в сердце. Эта улыбка. Конечно же, та самая улыбка. Перед ним вереницей промелькнули лица людей, которых он, Егор, точно так же дурачил своей замечательной улыбкой.

«Вылитый отец», – чьи это были слова? Мамы? Бабушки? И Егор, отодвинув от себя стакан, так же ослепительно улыбнулся в ответ мужчине. Мужчина достойно выдержал удар. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Напряжение выдала разве что неестественно ровная спина. Они сидели друг напротив друга и улыбались, скрестив невидимые шпаги. И тут с легким звоном треснул стакан, находящийся между ними. По иронии судьбы, остатки томатного сока плеснули в лицо байкеру, заставив его машинально отпрянуть назад.

– Все-все, сдаюсь, ты выиграл, – замахал он руками и задорно засмеялся. – Признаюсь, я хотел схитрить. Ну, вызвать к себе дополнительную симпатию с твоей стороны. Пойми, я растерялся, увидев такого взрослого сына. Извини, – он, продолжая улыбаться, провел тыльной стороной ладони по лицу, пытаясь вытереть томатный сок. Но вместо этого только еще больше его размазал. Егор не выдержал и рассмеялся в ответ.

– Возьми, платком лучше, – он протянул отцу носовой платок. – Он чистый, мама всегда засовывает мне с десяток платков во все карманы. – Егор осекся и снова нахмурился.

– Спасибо, – словно не замечая последних слов, сказал Сергей. Он взял у Егора из рук носовой платок и сказал: – Вот видишь, мы уже перешли на «ты».

– Где Илья и Лиза? – перешел в наступление Егор.

– Они гостят у меня, временно, разумеется. Можешь не переживать. С ними все в порядке, – отец снова улыбнулся. Но теперь безо всяких чар.

– Гостят в подвале? – Егор пристально посмотрел на парня. Честное слово, если бы он не знал про него из рассказа бабушки, то обязательно бы поверил. Таким людям нельзя не верить! Но как же быть с погибшей мамой, с Лизой и явно больным Ильей?

– Это не объяснить в двух словах. Мне пришлось принять необходимые меры предосторожности. Послушай, нам надо серьезно поговорить и, разумеется, не здесь. Мы с тобой связаны с твоего рождения. Нам нельзя друг без друга. Ты мой единственный сын. Мой наследник. Очень богатый наследник. Ты получишь все, что захочешь. Ты должен мне верить. – Сергей умоляюще посмотрел на него.

– Я верю, – кивнул головой Егор, внезапно его охватило острое чувство опасности. Он постарался взять себя в руки. – Я, правда, верю в то, что ты мой отец. В то, что получу, что захочу. Но сейчас мне нужно собраться с мыслями, – Егор встал, собираясь уйти.

– Сынок, пожалуйста, не надо. Давай поедем к нам домой. Хватит прятаться друг от друга.

– А я не прячусь, – Егор пожал плечами. – Но все довольно неожиданно. Оставь мне свой телефон и адрес. Я буду у себя дома, в квартире. Там, знаешь, какой бардак? Я решил ее продать. Буду наводить порядок, – Егор сознательно тянул время. Он сделал пару шагов к выходу, продолжая говорить, при этом внимательно оглядывая помещение. Лучше бы он это сделал, когда входил сюда. Три посетителя за соседним столиком габаритами напоминали спецназовцев в отпуске. Даже свободные майки не могли скрыть их накачанных бицепсов. Официантка, стоявшая у барной стойки, цепко следила за ним взглядом. За ней маячил какой-то высокий светловолосый мужчина. Он тоже не выглядел особенно дружелюбным.

– Егор, пожалуйста. Не надо, – повторил его отец. – Я не хочу тебя останавливать. Но мне придется это сделать. В твоих же интересах, – он встал из-за стола, и Егор с удивлением заметил, что отец на полголовы ниже его.

– Я ухожу, – сказал Егор, продолжая отступать к двери.

Отец неодобрительно покачал головой, и в тот же момент крепкие парни из-за стола кинулись к Егору. Парень напрягся, собирая в кулак энергию окружающего пространства. И пусть вокруг были не деревья, а жилые кварталы, но ему нужно было не шагать через лес, а всего-навсего нанести три точных и быстрых удара. Мужики почти одновременно повалились на землю, так и не поняв, что произошло. Но к юному ведьмаку уже приближалась появившаяся из-за спины Светловолосого худенькая рыжеволосая девушка. Егор невольно засмотрелся на нее. Она не шла, а плыла по воздуху. Девушка протянула к нему руки и что-то быстро заговорила. Красотка напомнила ему кикимору, чуть не затянувшую в болото. Ну, конечно, она пытается его заворожить, сделать послушной куклой в своих руках. Он, выставив вперед руку, швырнул в девушку не растраченную на качков энергию. Рыжеволосая, взвизгнув, отлетела к барной стойке. Бутылки и бокалы со звоном посыпались вниз.

Егор оглядел поле боя. Отец неодобрительно качал головой, впрочем, не делая никаких попыток его остановить. Трое мужчин продолжали корчиться на полу. Рыжеволосая ведьма лежала, постанывая, за стойкой бара. Маленькая невзрачная официантка стала еще худей. Она посерела от страха и, наверное, совсем бы убежала. Но сзади нее стоял с непроницаемым лицом высокий светловолосый мужчина.

– Вот и поговорили, – выдохнул Егор и, повернувшись к ним спиной, пошел к двери. И тут словно кто-то накинул ему на шею невидимую петлю. Не понимая, что происходит, парень обернулся. Все по-прежнему оставались на своих местах. Вот только тощенькая официантка уже не казалось такой невзрачной. Она зримо наливалась силой и энергией. Щеки у девушки порозовели, глаза блестели от возбуждения. Официантка хищно облизнулась и сделала шаг к Егору. Ведьмак, превозмогая себя, дотянулся до ручки двери, стараясь ее открыть. Но сила оставляла его, утекая неизвестно куда.

– Твоя мама не учила тебя бороться с вампирами? – участливо спросил отец, подходя ближе. – Ничего. Я тебя научу. Это несложно. А сейчас, как я уже сказал, мы едем домой, мой мальчик. Хватит валяться, кретины, – крикнул он на приходящих в себя мужиков и погрозил пальцем официантке: – Не переусердствуй, дорогая, он мне нужен живой.

– Там море энергии, – плотоядно улыбнулась девушка. Она выглядела почти красивой. Ее портила только хищная улыбка и капельки пота, выступившие над верхней губой.

– Я все равно не пойду с тобой, – Егор повернул ручку двери, чувствуя, как бешено, стараясь вырваться из груди, стучит сердце.

– Весь в меня, – сказал отец. В голосе его слышалась гордость. – Я тоже никогда не сдаюсь. Но сейчас опыт и сила на моей стороне, малыш. – Он кинул взгляд на мужчин, и они бросились к Егору, оттаскивая его от двери.

– Машину, – бросил отец Светловолосому.

– Уже подъезжает, Хозяин, – спокойно ответил тот.

И в этот момент стеклянная витрина бара разлетелась на куски, не выдержав напора грязного оборванного человека, ввалившегося в бар таким необычным способом. Не произнеся ни слова, он оттолкнул от Егора отца и, раскидав в разные стороны трех телохранителей, сгреб в охапку парня. Не останавливаясь ни на секунду, он выскочил с ним в окно, оставив после себя удушающий запах помойки.

– Что это было? – Отец Егора закашлялся. У него было ощущение, что ему с размаху врезали кувалдой в солнечное сплетение. Мужчины, лежащие на полу, не подавали признаков жизни.

– Может, у нас появились конкуренты? – задумчиво произнес Светловолосый, поднося к уху сотовый телефон. – Перекрываем, – буркнул он в трубку. – Они не смогут никуда уйти. У меня здесь почти полсотни по подворотням сидит.

– Я все еще держу его, Хозяин, – к Сергею подошла улыбающаяся вампирша.

– Умница моя, – он ласково погладил ее по голове, и она доверчиво прижалась к нему. – Он далеко отсюда?

– Квартала два, не больше, – сказала она.

Светловолосый одобрительно хмыкнул.

Егор понимал, что его куда-то тащат. Но боль в груди не давала сосредоточиться на происходящем. Кто-то безжалостный продолжал вгрызаться в тело, высасывая все: мысли, чувства, эмоции и оставляя взамен только эту разрушающую боль. И Егор, как ни старался, не мог с ней справиться. От безысходности происходящего он застонал.

– Потерпи. Еще чуть-чуть, – произнес человек, волокущий его на своих плечах.

Они были в каком-то помещении, напоминавшем большую котельную. Человек положил Егора прямо на каменный пол и стал с трудом отодвигать большую крышку канализационного люка. – Все переулки они перекрыли, – пояснял он свои странные действия. – По верху, по крышам ты в таком состоянии идти не сможешь. Я, когда все планировал, в качестве еще одного пути отступления подумал про подземные ходы. Там не всегда сухо и чисто. Но жизнь важнее. Ведь так? – Он, наконец, отодвинул крышку, откинул длинные, давно не мытые волосы с лица и посмотрел на Егора.

– Не может быть, – выдавил из себя Егор. На него смотрела его точная копия. Правда, одета эта копия была в какую-то рванину, дурно пахла и давно не мылась. Но в остальном это был Егор номер два.

– Ты мой двойник, – прошептал Егор.

– Да. Меня прислала твоя мама, – сказал голем, так же с интересом разглядывая спасенного им человека. – А теперь вниз. Сам спустишься?

– Боюсь, что нет, – Егор попытался подняться, но новый приступ боли заставил снова лечь на пол.

– Ты не выглядишь раненым, – задумчиво сказал его двойник. Хотя… – протянул он руку к груди Егора. – Здесь из тебя что-то торчит, какая-то веревка. Наверное, вампир.

– Какая еще веревка? – Егор посмотрел на грудь. Теперь и он это видел. Чуть выше солнечного сплетения торчал тонкий шланг желтого цвета. Он, извиваясь, тянулся за дверь котельной. Раздался чавкающий звук. Егора передернуло от омерзения. Это был не шланг, а щупальце, острыми зубками вцепившееся в грудь и теперь отсасывающее из него жизнь.

– Вот сволочь, – выругался он. – Это девчонка-вампирша. Она высасывает из меня силу, – объяснил он Егору номер два. – Надо оторвать от меня эту присоску.

– Опять вампир, – повторил двойник. Он ухватился за щупальце и дернул за него. Ведьмак закусил губу от боли. Раздался легкий хлопок. В руках у двойника болтался уродливый отросток, из которого, капала, тут же испаряясь, непонятная желтая субстанция. Егор закрыл рукой рану и стал читать про себя заговор от ран. Спасибо бабушке, что заставила в дорогу выучить два десятка таких заговоров от всех ранений и увечий. Силы возвращались к нему стремительно. Спустя несколько мгновений он стоял рядом с новым другом.

– Что делать с этим? – Двойник до сих пор держал в руке извивающийся отросток.

– Фиг его знает, – задумчиво произнес Егор. – Понимаешь, через эту штуку вампир отсасывает энергию у своих жертв. Что-то я читал такое. Кажется, энергия жизни красная, энергия духа – желтая или золотистая. Смерти – черная. В человеке всего понамешано по чуть-чуть. Честно говоря, я думал, все это чушь собачья и вампиров нет. Ну и отложил книгу про них в сторонку, – он виновато посмотрел на двойника.

У входа в котельную кто-то завозился. Дверь открылась, и появился тощий до кости парень в майке с черепами. Он, увидев их, замешкался на мгновение.

– Все в порядке, – Егор уставился на парня. – Здесь в котельной никого нет. Надо идти искать дальше, – он махнул рукой как повелитель, отпускающий своего подданного.

Парень согласно кивнул и вышел из котельной.

– Здесь в котельной никого нет, – крикнул он кому-то, – надо идти дальше.

Раздался постепенно затихающий звук шагов.

– Мне нравится, как ты это сделал, – одобрительно сказал двойник.

– Бабушка научила, – ответил Егор, только теперь понимая, насколько была права его бабка. – Какого черта ты творишь? – возмутился Егор, увидев, что, пока он отвлекался на парня, двойник прицепил щупальце к своей руке.

– Пусть подавится, – спокойно произнес двойник. – У меня на родине они не смеют нападать на воинов. – На губах его блуждала зловещая улыбка. Щупальце стремительно меняло свой цвет. Сначала оно стало грязно-серым, потом бурым, и вот теперь по нему текло что-то непроглядно черное. Спустя минуту оно стало биться в конвульсиях. Потом безжизненно обвисло и, сморщившись, рассыпалось в прах у них на глазах.

– Действительно, неприятно, – произнес двойник, потирая руку. – Нам пора, – он указал на открытый люк и, видя немой вопрос в глазах Егора, добавил тоном командира, ведущего войска в бой: – Все разговоры потом. Вперед.

Егор послушно спрыгнул вниз. Голем спустился следом, задвигая тяжелую металлическую крышку.

– Они ушли, – Светловолосый стоял рядом с Хозяином навытяжку. – Не могу понять как, но ушли.

– Ты видел, какая у него силища? – Хозяин задумчиво посмотрел на помощника.

– Мы потеряли двух вампиров за последние два месяца. – Светловолосый с сожалением посмотрел на высохший, почти мумифицированный труп девушки, лежащий у ног байкера. – Надеюсь, у вас больше нет таких родственников. Вампиры сейчас большая редкость.

– К черту вампиров, – Хозяин пренебрежительно оттолкнул ногой то, что осталось от официантки, и двинулся к выходу. – Чего встал? – обернулся он к Светловолосому.

– Сейчас мы организуем расширенный поиск. Вы сами говорили, что у нас не много времени. Поэтому я предлагаю новый план действий.

– Не суетись, – Хозяин спокойно улыбнулся. – Теперь я уверен, он сам придет ко мне. У меня есть то, что ему нужно. Его друзья. Они, кстати, еще живы?

Светловолосый утвердительно кивнул головой. Но Хозяин уже отвернулся.

– Это, впрочем, не имеет большого значения, – произнес он, выходя на улицу.

– Ничего себе местечко, – Егор уважительно обвел глазами оборудованный двойником чердак.

Здесь было все, что нужно для нормальной жизни: от ванны до импровизированной кухни с небольшой электроплитой.

– Она работает? – Ведьмак подошел к плите. Ему ужасно хотелось чаю.

– Конечно, – пожал плечами голем. – Как только я понял, что этому телу нужна еда, вода и сон, то сразу стал делать это. – Он обвел помещение рукой. – Сейчас надо помыться, – не обращая внимания на Егора, он разделся и сложил воняющую одежду в большой пакет. Потом залез в ванну и с наслаждением вылил на себя два ведра стоящей рядом холодной воды.

Егор невольно поморщился. Он не любил холодные ванны. Поэтому отрицательно качнул головой на приглашающий жест двойника, который уже вылез из ванны и натягивал на себя джинсы.

– Не дури, – сказал Егор номер два. – От тебя воняет псиной.

– Сказал бы я, чем от тебя пахло, когда мы встретились, – не удержался парень.

– Отбросами, – спокойно ответил двойник. – Воин должен быть незаметным. Я стал человеком, которого не любят. Ему не задают вопросов и обходят стороной. То, что нужно для постоянного незаметного наблюдения.

– Так ты там долго дежурил?

– Около месяца. Мне позвонил какой-то Илья и назвал этот бар. Сказал, что меня, то есть тебя, ищут. Я долго искал это место. Мне повезло. В кармане твоих штанов оказалось это, – он показала на визитку бара, лежащую на столе. – Тогда я еще не настолько хорошо понимал, где я и что происходит. Но я быстро привыкаю.

– Илья хотел меня предупредить, – Егор опустился на стоящий рядом диван. – Вот почему его схватили. Где же их держат?

– В одном особняке в центре города. Но об этом позже, – двойник подошел к Егору и протянул ему пакет. – Вещи сюда. У меня есть все чистое.

– И почему все знают, что мне лучше делать, – проворчал Егор, раздеваясь.

Его двойник тем временем двинулся к плите. Скоро там уже что-то вкусно шипело на сковородке. Егор, дрожа, вылез из ванны и всунулся в такие же синие джинсы и рубашку, как и у своего спасителя.

– Мы что, теперь близнецы-братья? – Он смерил взглядом нового друга.

– Так им будет труднее, – сказал голем и выложил содержимое сковородки на две громадные тарелки.

Егор, не отрываясь, смотрел на его действия.

– Что? – повернулся тот к нему.

– Ты всегда берешь горячую сковородку голыми руками? – спросил Егор.

– Ну да, – кивнул головой двойник – Нельзя?

– Ну почему, – пожал плечами Егор, – по-моему, это дело привычки. Только я не много знаю людей, которые могут это сделать. Рукам больно.

– Больно? – повторил двойник, усаживаясь за стол. – Что значит больно?

– Неприятно рукам или чему-то другому. Нехорошие ощущения. Невозможно терпеть. Ну не знаю, как еще тебе объяснить, – ведьмак замолчал и накинулся на еду. Обычная тушенка из консервной банки. Но в данный момент это была лучшая еда на свете.

– Я похож на тебя, но не такой, как ты. Как вы все здесь. Ваш огонь меня не обжигает. Ваш мир кажется мне слишком хрупким и нереальным. Но я знаю, что такое больно, – двойник не притронулся к своей тарелке. – Когда умерла Полина, у меня стало очень больно здесь, – он показал на грудь. – До сих пор больно.

– Мне тоже, – сказал Егор, и они встретились взглядами, прекрасно понимая друг друга. – Значит, ты был там, когда все случилось?

– Да, – голем уже успокоился и методично поглощал содержимое тарелки.

– Ты расскажешь, как это произошло?

– Да, – кивнул головой двойник.

– Почему ты ей не помог? Ты же такой сильный. Гораздо сильнее меня, – выпалил Егор.

– Она запретила мне, – он отставил пустую тарелку. – Я не мог нарушить приказ Хозяйки. Я – голем.

– Это сказка, – рассмеялся Егор, – просто старая сказка.

– Что такое сказка? – серьезно переспросил двойник.

– Ну, мифический рассказ, выдумка про одного мужика. Он из куска глины сделал себе помощника. Вроде как раба для тяжелой работы. А раб сошел с ума. Крыша у него поехала, и он стал убивать всех подряд. И его создателю пришлось его уничтожить.

– Как?

– Он стер часть надписи у него на руке.

– Такой надписи? – голем поднял рукав рубашки. На внутренней стороне плеча виднелись знаки.

Егор внимательно посмотрел на надпись на руке двойника.

– Зачем моя мама это сделала?

– Она попросила защитить тебя, – голем опустил рукав. – Она сказала, ты обязательно вернешься. Потому что ты так устроен. Не сможешь по-другому. Она сказала, ты встретишься с отцом. И я не имею права мешать, если ты захочешь остаться с ним. Тогда я должен уйти. Мне показалось, что ты не захотел остаться. Так?

– Точно, – кивнул головой Егор. – Мог бы и раньше помочь.

– Я должен был быть уверен, – произнес голем. – Полина сказала: если ты выберешь свой путь, я обязан тебя защищать и помогать. Поэтому я стал незаметным. Выследил твоего отца и его помощников. И ждал, пока появишься ты. Я обещаю помогать и защищать. И постараюсь, чтобы у меня не поехала крыша. Но я не кусок глины. Меня вытащили из моего мира. В тот момент, когда меня настигла смерть, – голем сцепил перед собой руки, так что у него захрустели кости: воспоминания были слишком тяжелы. Он расцепил руки и начал бесцельно крутить в руках керамическую тарелку, продолжая говорить. – Сначала я не понял, где я. Потом твоя мать сильным заклинанием сковала мою волю. И была права, – раздался легкий щелчок. Это голем отломил от тарелки кусочек и положил его на стол. – Она была права. В тот момент я был зол. Я мог причинить ей боль, – новый щелчок, и еще один кусочек тарелки лег рядом. – А потом она отпустила меня и попросила о помощи. И я пожалел, – еще один щелчок. – Я пожалел, что не родился в этом мире по-настоящему. Твоя мама была самой замечательной, – голем оставил тарелку в покое и взглянул на Егора.

– Моя мама была самой лучшей, – согласился Егор. Он посмотрел на куски тарелки. – Знаешь, я рад, что ты на моей стороне. А где все это раздобыл? Ну, вещи на чердаке.

– Здесь много домов. Хороших домов. Пустых домов. Вы их оставляете. Потом разрушаете и на их месте строите новые. Люди уходят. Многие вещи остаются. Этот дом тоже почти пустой. Я люблю жить высоко. Там, в прошлой жизни, у меня был дом на вершине горы. Сверху все видно: и врагов, и друзей.

– Ты погиб на войне? – решился спросить Егор.

– Погибнуть на войне почетно. Мы воюем всю жизнь. Но меня взяли в плен, – голос голема дрогнул. – Я помню только, что меня схватили и поставили на колени перед моим врагом, и все! – Постепенно повышая голос, голем почти выкрикнул последнее слово и кулаком ударил по многострадальной тарелке. Та хрустнула и под тяжелой рукой существа превратилась в пыль. Двойник аккуратно сгреб остатки посуды и выкинул их в очередной пластиковый пакет. Потом он повернулся к Егору. – Я встретил здесь одну забавную толстую женщину. И понял: мне дали шанс исправить ошибку. В этот раз я не умру, стоя на коленях. Я спасу тебя.

– Давай-ка спать, – Егор встал из-за стола. Он никак не мог определиться со своим отношением к двойнику.

– Тебе не надо меня бояться, – произнес голем.

– Я и не боюсь, – ответил ведьмак. – Просто пытаюсь тебя понять. Но, честно говоря, пока получается не очень. Знаешь, я ведь не собираюсь никому мстить или убивать. Я очень хочу вытащить из этой передряги друзей. Они, вообще, не имеют к этому ко всему отношения. Пострадали из-за меня. И я несу за них ответственность.

– Ты похож на свою мать, – задумчиво сказал голем. – Говоришь как она, улыбаешься как она.

– Спасибо, – искренне поблагодарил Егор. – В последнее время меня постоянно сравнивают с отцом. А на него мне точно не хотелось бы походить. Так где можно прилечь? Знаешь, как говорят в сказках: утро вечера мудренее.

– Думаешь, мы успеем? – Алена сидела напротив Светловолосого. Перед ними остывали две чашки с чаем, заботливо принесенные секретаршей.

– Он говорит, что все в порядке, – произнес Светловолосый, всем своим видом выражая неодобрение поведением Хозяина.

– Сидит у себя со вчерашнего дня и никого не вызывает, – задумчиво произнесла Алена.

– Скажу тебе больше – он снял наружку у дома Егора и отменил поиски сына.

Алена подняла вопросительно бровь:

– Но ведь осталось всего два дня. Уже послезавтра в полночь…

– Тсс, – поднес указательный палец к губам Светловолосый. – Об этом знают кроме Хозяина только два человека: ты и я. Представляешь, что начнется, когда остальные поймут, что их веселой жизни приходит конец.

– Он хоть как-то объяснил свое поведение? – Алена помешала ложкой холодный чай, отпила глоток и брезгливо поморщилась.

– Сказал, что Егор сам придет к нему.

– Сам? – Алена отодвинула чашку и выразительно постучала пальцем по лбу. После всего, что произошло? Да я бы на месте парня сбежала из этого города, нет, из этой страны, на другой конец планеты. Все бы отдала, только бы не встречаться с любимым папиком.

– Он уверен, что парень придет за друзьями.

– Кстати, о друзьях, я навещу их сегодня. Подброшу еще продуктов и лекарств, – сказала Алена.

– Ты у нас такая заботливая стала, – скривил губы Светловолосый. – С чего бы это? Готовишь себе запасной аэродром? Думаешь, сынок справится с папашкой?

– Лучше подготовить, чем в бешеном темпе искать замену. Как там новый компьютерщик? – едко заметила Алена, напоминая Светловолосому о проколе. – Не настолько сентиментален, как прежний?

– У меня все всегда под контролем, – холодно ответил тот.

– Ну, тогда я пошла, – Алена помахала ему ручкой и, одарив напоследок обольстительной улыбкой, исчезла за дверью.

– Гаврилу ко мне, – нажал кнопку вызова Светловолосый.

Мужичок бесшумной тенью просочился в кабинет, будто только и ждал вызова шефа в приемной.

– Ты за нашей королевой некоронованной наружку установи, – приказал Светловолосый, – что-то сентиментальная она стала в последнее время.

Гаврила послушно кивнул головой.

– Как там наш особнячок номер два? Готов к приему гостей?

– Все путем, – растянул губы в улыбке Гаврила. – Наш человечек говорит, что подготовка к захвату идет полным ходом. Предположительно планируют штурм через два дня.

– Как все сходится, – нахмурил брови Светловолосый.

– Что-то не так? – напрягся Гаврила.

– Да нет, это я о своем. А как новенький поживает? – Светловолосый вспомнил намек Алены.

– Пашет как проклятый. Парень жадным оказался. Все о деньгах твердит. Правда ли, что ему столько платить будут.

– Ну так выдай аванс. Пусть не сомневается. И еще. Нехорошо как-то, когда у нас на такую важную работу нет на замену подходящего человечка. Ты бы поискал кого.

– А этого паренька тю-тю? – понял намек Гаврила.

– Сначала найди другого и проверь его получше. Понял?

– Как не понять, не дурак, – Гаврила бесшумно выскользнул из кабинета.

Светловолосый нажал кнопку быстрого вызова на сотовом.

– Папочка! Как здорово, что ты позвонил! – зазвенел родной голосок. – Я сегодня согласилась участвовать в олимпиаде по русскому. Сначала учительница сказала: она в тот же день, что и олимпиада по французскому. Но потом выяснилось, что дату перенесли. Правда, удачно?!

– Правда, доченька, – Светловолосый слушал веселое щебетание дочери, и ему становилось легче. Он все делает правильно. Он отец, и его задача – защищать.

Егор лежал на кровати, слушая размеренное дыхание голема. Он заметил, как прогнулась под ним кровать. Этот человек был гораздо тяжелее и сильнее него. Более того, он оказался закаленным в боях воином. Пусть и проигравшим последнюю битву. Но у каждого какая-то битва будет последней. Обрести такого помощника было большой удачей. И все-таки Егор до сих пор не знал, с чего начинать. Он осторожно спустил ноги с кровати и, подойдя к окну, достал блокнот в красной обложке. Лунный свет заливал комнату. Светло. Скоро полнолуние. Егор положил блокнот на подоконник. Он как живой зашевелил страницами и, полистав до нужной, успокоился, как бабочка, расправившая крылья после длинного полета.

«Милый мой мальчик, – прочитал Егор, – если ты сейчас читаешь эти слова, значит, ты на моей стороне, на стороне бабушки и своего рода. Запомни, главное, чтобы наши знания не попали в руки к существу, которое называет себя твоим отцом. Запомни: твой отец погиб. Он погиб в тот момент, когда нашел в болоте заброшенное капище. Жаль, я узнала об этом слишком поздно. Сначала я растила тебя сама. А потом, поверив в собственные силы, решила, что смогу избавить твоего отца от полученного проклятия. Тем более что выглядел он таким же, как и раньше. Я взяла тебя, поступив наперекор родне. Сбежала в город. Не суди строго. Меня можно понять. Я была влюблена. Нет, не была. Я до сих пор люблю его. Я поняла, что переоценила свои силы, когда, проснувшись ночью в полнолуние, обнаружила Сергея с занесенным над твоей кроваткой кинжалом. Он опоил меня сонным зельем. Меня разбудила только любовь к тебе, сыночек. В сердцах я наложила на него проклятие. Пожелала потерять руки, посмевшие подняться на родную кровь. Я сбежала и спрятала тебя. Но не смогла уйти совсем. Я всегда была рядом с ним, постоянно ища способ вернуть к жизни того человека, которого когда-то знала. Но потерпела поражение. Впрочем, что я говорю. Если ты читаешь это, а я уверена, что пишу не зря, значит, я победила. Извини, что ничего не говорила тебе раньше. Я не знала, какой путь ты выберешь…» Дальше шло что-то неразборчивое.

Лист блокнота задрожал и перевернулся. Почерк матери снова стал четким.

«Мало времени. Следующая атака скоро. Помни, он хочет забрать твою силу, а потому пойдет на все. Помни, ты наиболее уязвим в полнолуние. Это его время. Помни, ты всегда можешь отступить. Сохранить жизнь и собраться с силами не стыдно. Пользуясь моей книгой, просто задавай вопрос… Люблю. Очень люблю тебя. И не забудь отпустить голема, когда добьешься своего. Он ведь с тобой? Скажи ему, что…» Здесь запись обрывалась.

Буквы поплыли у Егора перед глазами. Что-то теплое потекло по щеке, спустилось на подбородок. Слеза, задрожав, упала на лист блокнота. Теперь буквы поплыли по-настоящему, растекаясь чернилами.

– Там есть что-то обо мне? Ты можешь прочитать? – На плечо Егору легла тяжелая ладонь. Лишь сейчас Егор обратил внимание на то, что у голема холодные руки.

– Ты тихо ходишь. Я не услышал, – Егор вытер слезы.

– Я воин, – ответил голем.

Егор вслух произнес последние слова матери.

– Как ты думаешь, что она хотела сказать? – спросил голем осипшим голосом.

– Не знаю, – ответил Егор – Похоже, ты ей понравился. – Ему показалось или у его двойника изменилось выражение лица? Егор не успел понять, голем быстро отвернулся от окна, пряча лицо в тень.

– Нам надо его остановить, и мы обязательно это сделаем, – теперь Егор положил руку на плечо союзника.

– Мы остановим его, – эхом ответил голем и повернулся к Егору.

Призрачный свет луны осветил лицо двойника. Егор посмотрел на свое отражение и улыбнулся – не хотел бы он иметь такого противника. Держись, папочка.

– Раз мы все равно не спим, самое время обсудить план действий на завтра, – сказал он. Выкладывай, что знаешь?

Голем не спеша открыл ящик шкафа и достал оттуда кусок мела. Он скинул посуду с большого деревянного стола и начал на нем чертить.

– Это план квартала. Здесь дом. В нем живет твой отец. Один вход в дом с улицы. Он центральный. Там – охрана. Еще два входа спрятаны. Один наглухо заколочен. Другим пользуется только отец. Они здесь, – голем ткнул пальцем в рисунок. – Тут везде охрана, – расставлял он крестики на рисунке. – В этой части дома производство. Что-то с травами: все время вонь идет. Через канализацию пройти нельзя. Все перегорожено решетками. То есть обычному человеку нельзя. Но я решетки, если надо, поломаю, – он выразительно посмотрел на Егора.

Егор задумчиво посмотрел на план:

– Не дом, а крепость какая-то.

– Точно, – кивнул голем. Он явно был в своей стихии. – Но лучшие крепости сдаются, когда открывают ворота изнутри. Он ведь пригласил тебя? Ждет, что ты перейдешь на его сторону. Надеется купить.

– Купить, а затем убить, – произнес Егор, вспоминая запись матери. – Допустим, я приду к нему. Он мне поверит. Я узнаю, где мои друзья. Что дальше? Как я передам информацию тебе? Я не телепат. Да и ты тоже.

– Кто такой телепат? – серьезно спросил голем.

– Человек, умеющий передавать мысли на расстоянии, – пояснил Егор.

Раздалось легкое шуршание страниц. Егор с големом одновременно бросились к окну.

– «Три простейших способа передачи мыслей на расстояние», – вслух прочитал Егор. – Прошлый простейший способ перемены внешности все силы из меня выжал, – неодобрительно проворчал Егор. – Но это было бы выходом. Ведь так? – И он углубился в чтение.

Хозяин мерил шагами кабинет. Впервые за долгие годы он чувствовал себя превосходно. Даже боль в руках утихла. Теперь он точно знал. В этот раз все получится. В этот раз он достигнет своей цели. Он станет вечно молодым. Будет обладать доступом к практически бездонному источнику силы. Эти дураки в созданной им секте, вроде Светловолосого, думают, он для них старается. Нет. Ему никто не будет нужен: ни вампиры, ни эмоционально нестабильные экстрасенсы, ни шаманы с их заговорами. Он сам будет всем. И тогда, тогда… Ход мыслей прервал осторожный стук в дверь.

– Кто еще? – недовольно бросил Хозяин, прекрасно зная, что это Светловолосый, как цепной пес, обходит вечером весь дом.

– У вас все в порядке? – заглянул Светловолосый слегка приоткрывая дверь.

– Да. На сегодня ты свободен.

Дверь закрылась. Хозяин подошел к зеркалу и самодовольно улыбнулся. Определенно, он выбрал вполне симпатичный образ. И как удачно, что у этого человека оказался сын. Он потянулся и зевнул. Усталость, накопленная за последние несколько бессонных ночей, давала о себе знать. Бессонница давно была еще одной проблемой. Поэтому он искренне обрадовался возможности поспать. Он с наслаждением подумал о мягких подушках в спальне, но навалившаяся дремота была столь сильна, что Хозяин прилег на широкий кожаный диван. И долгожданный сон принял его в сладкие объятия.

Ему снилась мечта. Полное исполнение желаний. Вот они, массы никчемных людишек. Вот она, рукоплещущая толпа. Они у его ног. Они с готовностью впитывают его слова. Они готовы на все. Хозяин обвел взглядом толпу, заполнившую громадную площадь. Он знал: на самом деле его аудитория гораздо больше. В передних рядах на него нацелились десятки, сотни объективов теле– и фотокамер. Он собрался сделать шаг вперед, чтобы произнести одно только слово. Слово, которое полностью перевернет жизнь этих существ. Это был его звездный час. И тут кто-то бесцеремонно дернул Хозяина назад. Оттащил от ревущей, бушующей от счастья его видеть, толпы.

– Какого черта? – выругался он оборачиваясь. И с яростью увидел, что Светловолосый зачем-то тащит его в угол комнаты. – С ума сошел? – выругался Хозяин и с размаха нанес мужчине мощный удар, сопроводив его не менее сильным заклинанием. И если от удара натренированное тело его заместителя увернулось, то заклинание попало точно в цель. Мужчину отбросило на стену. И он, как герои забавных мультиков, сполз по ней вниз, оставляя за собой кровавый след. Удивительно, но Светловолосый не потерял сознание. Он продолжал что-то говорить Хозяину. Потом указал рукой в сторону.

Хозяин проследил за движением руки. Громадное окно кабинета было открыто настежь. Он понял, что произошло.

– Ты очухался или нет? – прохрипел Светловолосый.

– Да, теперь да, – произнес Хозяин.

– Я обходил дом по привычке. И тут ты на карнизе. Стоишь как лунатик и орешь: «Война! Война!» Я смотрю, а у тебя глаза закрыты. Не хочешь объяснить, что на тебя нашло?

– Не что, а кто, – покривился Хозяин. Он подошел к окну и осторожно закрыл створки. – Третий этаж – не очень высоко. Но при определенных обстоятельствах может быть смертельно. Ведь так? – Хозяин говорил сам с собой. – Я думал, что справился. Ты так давно не подавал признаков жизни. – Хозяин подошел к отполированной до зеркального блеска поверхности шкафа. Оттуда на него смотрел измученный и уставший от жизни пятидесятилетний мужчина.

– Нет, не выйдет! – завизжал Хозяин и замолотил кулаками, разбивая полированную поверхность. – Я справился с тобой, ты умер! – Он опустил руки и повернулся к Светловолосому. – Сделай-ка мне кофе, и побольше.

– Сейчас, – Светловолосый осторожно поднялся с пола. Он подумал, что у него сломано не меньше пары ребер. Пошатываясь, вышел из комнаты. В коридоре прислонился горячим лбом к стене. Его хозяин полный псих. Мало того что лунатик. Еще и шизофреник. Но ведь лекарство помогало! Его дочь жила. И жила полноценной жизнью девочки-подростка. Светловолосый стиснул зубы и распрямился. Он вспомнил, что кофе-машина стоит в комнате для секретарши. Не стоит будить никого из прислуги. Хватит того, что он видел Хозяина таким. И он медленно, стараясь не дышать, чтобы было не так больно, пошел по коридору.

 Глава 11 
Ранним июньским утром Сергей задумчиво стоял у распахнутого настежь окна кабинета. Он выглядел прекрасно. Так, словно и не было бессонной ночи и литров выпитого кофе. В кресле у стола беспокойно заворочался Светловолосый.

– Все под контролем, – не оборачиваясь, сказал Сергей. Потом повернулся и критическим взглядом окинул верного слугу. Для него эта ночь точно не прошла даром. Под глазами у Светловолосого залегли темные круги. Он, постанывая и придерживая ребра, поднялся с кресла.

– Веселая ночка выдалась, – мужчина постарался улыбнуться.

– Сегодня придет Егор, – Сергей в упор посмотрел на Светловолосого, стараясь угадать реакцию на свои слова. Но лицо зама, как всегда, было непроницаемым. – Ты фотографию его передай охране на всех этажах. Пусть мальчика без задержки проводят ко мне.

Светловолосый кивнул.

– И вот еще что, – Хозяин подошел к секретеру и, нажав на выступ, открыл крышку. Достал маленькую бутылочку с темной жидкостью и поставил ее перед Светловолосым. – Прими это, как извинение за вчерашнее. Выпей и будешь как новенький.

Светловолосый снова кивнул. Взял бутылочку, сунул в карман пиджака и молча вышел из комнаты. Он медленно добрел до своего кабинета на втором этаже и обессиленно опустился в кресло. Потом нажал на кнопку вызова.

– Гаврилу ко мне.

Не прошло и нескольких минут, как незаменимый помощник появился в кабинете.

– Помоги, – Светловолосый указал пальцем на шкаф, в котором стояла аптечка. – Там бинты.

Он, морщась, снял пиджак, потом рубашку.

– Кто это тебя так? – поднял бровь Гаврила, стягивая ребра бинтами.

– С лестницы упал, – выдавил Светловолосый.

– Ага. Упал и ночь под ней провалялся, – хохотнул Гаврила, но тут же осекся, поймав взгляд начальника. – Я к тому, что к врачу бы надо. У тебя еще и затылок рассечен. Правда, крови уже нет. Но видик еще тот. Да и ребра…

– Ты же знаешь, если бы легкие пробило, меня бы здесь уж не было. Значит, перелом, а может, просто трещина, – Светловолосый уже осторожно надевал чистую рубашку из шкафа. – Ты вот что. Никому не говори про это.

– Мог бы и не предупреждать, – обиделся Гаврила.

– И еще. На столе фото Егора. Сына нашего Хозяина. Обойди всю охрану. Сегодня парень придет в гости к отцу. Чтобы встретили его по-человечески, то есть дружелюбно. И к папочке проводили.

Гаврила молча посмотрел на Светловолосого и уточнил:

– Это тот парень придет сам, из-за которого мы уже второй месяц на ушах стоим?

– Поговори мне, – проворчал Светловолосый, хотя в душе он был полностью согласен с помощником.

– Да мне-то чего. – Гаврила взял фотографию и пошел выполнять распоряжение.

Светловолосый наконец вздохнул свободно. Зафиксированные ребра болели не так сильно. Он подошел к пиджаку. Вытащил оттуда бутылочку с темной жидкостью и задумчиво вылил ее содержимое в стакан. По кабинету пополз запах клубники.

– Ну надо же! – удивился Светловолосый. Он взял стакан, прошел с ним в ванную и спокойно выплеснул в раковину ароматное лекарство.

– Вот так-то лучше, – подмигнул он своему отражению в зеркале, прикладывая к затылку мокрое полотенце. – А то в нашем дружном коллективе определенно наблюдается переизбыток зомби.

Ровно в десять утра Егор стоял у входа в симпатичный особняк в центре города. Он толкнул тяжелую дубовую дверь и вошел внутрь в прохладу вестибюля. Охранник на входе приветливо махнул ему рукой.

– У меня уже выписан для вас пропуск. Доброе утро.

Егору показалось, что парень в форме заискивающе заглядывает ему в глаза.

– Если оно доброе, – улыбнулся в ответ Егор.

– Мой напарник вас проводит или вы сами знаете, куда идти? – уточнил охранник.

– Пусть лучше проводит, – сказал Егор, наблюдая за тем, как усатый дядька с фигурой борца выходит из подсобного помещения.

– А мы вас уже заждались, – разулыбался борец, смешно топорща усы. – Ну что, пойдемте? Вон там внизу у нас цеха, – махнул он вглубь идущего в сторону коридора. – На втором и третьем этаже офисы. А нам на четвертый, но пойдем пешочком. Хозяин лифты запретил делать. Не уважает он их. Говорит, ногами полезнее. А вы, наверное, его брат? – уточнил охранник, продолжая подниматься по лестнице.

– Угу, – кивнул головой Егор, – родственник.

– Вот и я о том же, – обрадовался усатый. – А то напарник заладил: сын да сын придет. А какой же у нашего хозяина может быть сын? Лет пяти только. Он же молодой еще. Хотя серьезный – о-го-го, – продолжая болтать, дядька поднимался по этажам. В каждом пролете сидело по охраннику. Они тоже вежливо кивали и улыбались Егору. На четвертом дорогу им перегородила бронированная дверь. Дядька два раза нажал на звонок у входа. Дверь бесшумно открылась. За ней никого не было.

– Ну, теперь сами, – суетливо сказал дядька, отводя глаза. Он словно боялся заглянуть за дверь. – Удачи вам. Хорошего дня. В общем, всего наилучшего, – он стал торопливо спускаться вниз.

– И вам того же, – ответил Егор, глядя в спину убегающему стражу. – Значит, здесь живет Гудвин Великий и Ужасный, – задумчиво сказал он, входя в помещение.

В просторном холле, оформленном в техностиле, никого не наблюдалось. Как, впрочем, и в следующих пяти роскошных комнатах, декорированных в разной манере: от барокко до строгого классицизма. Все дышало непередаваемой роскошью, бросающейся в глаза. При этом было понятно, по почти незаметным следам присутствия, что комнаты, несмотря на их музейный вид, вполне обитаемы. Егор уже устал идти, когда услышал звук работающего телевизора в одном из боковых коридоров. Он свернул туда. Отец сидел на диване в маленькой уютной комнатке, типичной для любой городской квартиры, и бесцельно щелкал пультом по каналам.

– Привет, – сказал Егор, заходя в комнату.

– Доброе утро, – повернулся Сергей. – Наконец-то мы вместе. Я думаю, мы не будем тратить время даром, – Сергей легко поднялся с кресла. – Сегодня очень важный день, – он предупреждающе поднял руку, не давая Егору задать вопрос. – Давай так: сначала я высказываю свою точку зрения, и ты узнаешь все про мою жизнь. Потом отведу тебя к друзьям. И ты сам примешь решение. Идет?

Егор явно колебался.

– Слушай, – добавил отец. – Мы не виделись четырнадцать лет. Неужели тебе сложно потратить на меня несколько часов?

– Ладно, согласен, – сдался Егор и тоскливо посмотрел на кресло рядом с отцом. Он ожидал длинного и нудного рассказа с перечислением старых обид. Но вместо этого Сергей взял его за руку и, приложив свою правую ладонь к его левой, стал быстро читать заклинания.

– Эй, мы так не договаривались, – Егор отдернул руку, почувствовав в ладони жжение.

– Дурачок, – улыбнулся Сергей, – Неужели ты думаешь, я тебя обижу? Ты мне нужен. Очень нужен. Ты теперь часть меня. Ну-ка иди сюда, – он поманил его рукой к двери, ведущей из кабинета.

Егор осторожно подошел поближе.

– Приложи руку к замку, – скомандовал отец и, видя недоумение Егора, сам прижал его ладонь к двери. Замок легко щелкнул, и дверь открылась, пропуская их в следующую комнату.

– Теперь понял? – пояснил Сергей. – Ты, так же как и я, можешь открыть любую дверь в этом доме. И совсем необязательно носить с собой ключи. А закрывается у меня практически все. Людишки, знаешь ли, народ любопытный. Так и норовят стянуть то, что плохо лежит, – Сергей нахмурился, вспомнив о чем-то. Лицо его внезапно стало злым и жестким.

– Что-то украли? – осторожно предположил Егор.

– Скажем так, пытались, – отец повернулся к нему с прежней беззаботной улыбкой. – Тогда я был молод и излишне доверчив. Но хватит о грустном. Сейчас я покажу свою главную сокровищницу.

Он пошел вперед по коридору. За первым поворотом последовал второй. Потом третий. Похоже, дом внутри был построен по принципу лабиринта. Впрочем, Егора это не смущало. Он знал, что информация о передвижении поступает двойнику. И почему-то был уверен, что тот разберется во всем.

– Открывай сам, – отец широким жестом подвел его к широкой металлической двери. Егор поднес руку к замку. Раздалось сразу пять щелчков. Но дверь не двинулась с места.

– Теперь толкаем, – отец уперся руками, и дверь, нехотя, стала отодвигаться под его напором. Щелкнул выключатель, и у Егора перехватило дух.

– Это все твое? – произнес он с восхищением.

– Теперь и твое, – улыбнулся отец, – Ну, проходи. Не стесняйся. Здесь темновато, зато помещение сделано по принципу несгораемого сейфа.

В комнате средних размеров не было окон. Зато в ней были полки до потолка, заставленные книгами. Даже беглого взгляда хватило, чтобы осознать уникальность библиотеки. Тома тускло поблескивали кожаными переплетами. Посередине у деревянного кресла стояла старинная резная подставка для книг. На ней, раскинув пергаментные страницы, лежал большой фолиант. Егор подошел поближе.

– Это на каком языке? – он осторожно приподнял страницу двумя пальцами.

– Так нельзя, сынок, – мягко поправил отец и протянул полотняные перчатки, лежащие на сиденье. – Ты же понимаешь. Она бесценна, – Егор послушно надел перчатки и бережно перевернул страницу. На ней оказалась красочная иллюстрация, изображающая единорога.

– Это латынь, – пояснил отец, – ты латынь знаешь?

– Нет, – с сожалением сказал Егор. Единорог на картинке был как живой. Казалось, еще немного – и он, увидев их, ускачет в зеленеющий за ним лес.

– Латынь надо учить, у меня полбиблиотеки на ней, – сказал отец и добавил: – Знаешь, это удивительно. Я столько раз хотел его увидеть, но он всегда исчезал, стоило мне перевернуть страницу. А ты ему понравился.

– Хочешь сказать, он живой? – недоверчиво произнес Егор.

– Ну, не то чтобы живой, – Сергей сделал шаг к фолианту, всматриваясь в картинку.

Егор ощутил, как листок в его руках вздрогнул, точно налетел порыв ветра. Мгновение – и на странице остался лишь зеленый лес и цветущий луг перед ним.

– Я же говорил, – раздосадованно произнес Сергей, – вот так каждый раз. Ты, кстати, знаешь, что увидеть единорога – к удаче. Получается, что удача сегодня благоволит тебе. А от меня, следовательно, убегает.

– Не очень я верю в эти сказки, – улыбнулся Егор.

– Я, честно говоря, тоже, ладно, пойдем дальше. Еще насидишься в этой библиотеке. А сейчас мне надо с тобой посоветоваться.

Они вышли из комнаты, и отец осторожно потянул на себя дверь, по звуку проверяя, все ли замки закрылись.

– Иди за мной и смотри внимательно, – Сергей быстрыми шагами двинулся вперед, по ходу комментируя свои действия: – Мы находимся примерно в центре четвертого этажа. Чтобы попасть в лабораторию, нужно идти к западной стене. Это единственный вход. Поэтому от библиотеки мы движемся к большому залу, проходим вторую спальню и три комнаты для приемов гостей, – Сергей толкал двери, показывая помещения.

– А почему комнаты для приемов гостей одинаковые? – удивился Егор.

– Они не совсем одинаковые, – довольно хмыкнул Сергей. – Понимаешь, люди все время требуют чудес. Ну не тратить же энергию на их увеселение и поддержание веры в то, что я страшный волшебник? Вот я и придумал эти комнаты. Все уверены, что у меня только одна гостиная. А каждая из них содержит свои фокусы. Надеюсь, ты не выдашь меня? – и он заговорщически подмигнул сыну.

Тем временем они дошли до лестницы, ведущей вверх. Поднимаясь по звенящим под ногами металлическим ступенькам, Егор пытался считать пролеты. Со стороны здание смотрелось четырехэтажным. Тогда куда же они так долго идут?

– Я немножко похулиганил с пространством, – отвечая на немой вопрос, сказал Сергей. – Не устал? Мы уже пришли.

Перед ними оказалась кованая металлическая дверь с засовом и большим навесным замком. Отец протянул руку. Замок открылся, гулко ударив по железному засову.

Они очутились в громадном помещении, напоминающем большую химическую лабораторию.

– Сюда, – махнул рукой отец, проводя вглубь комнаты. В ее центре прямо в воздухе висела большая толстая книга в черной лаковой обложке.

– Вот, это моя книга, – гордо произнес Сергей. – Ты, наверное, знаешь, что у каждого колдуна должна быть книга.

– Слышал, – дипломатично ответил Егор.

– Если со мной что-то случится, она перейдет тебе. Хотя я не собираюсь пока умирать, – по лицу отца скользнула холодная улыбка.

От нее Егору стало не по себе. Но Сергей снова выглядел прежним: открытым и доброжелательным.

– Жаль, что твоя мать предпочла уничтожить свою книгу. Могла бы передать ее мне или хотя бы тебе, – вздохнул он. – Но оставим это на ее совести. А теперь смотри, – Сергей подошел к стеллажу и щелкнул замаскированным выключателем. Книга немедленно шлепнулась на пол.

– Я думал, это силовое поле, – разочарованно произнес Егор.

– Магнитное, – гордо сказал отец. – Но смотрится-то как! Значит, так, – он взял книгу, положил на металлическую поверхность ближайшего стола и принялся перелистывать страницы.

Егор поморщился. Он понял, что на самом деле это лишь еще одна мистификация. Его отцу так хотелось иметь атрибуты настоящего колдуна, что он готов был на все. Даже на самообман.

– Ну, что застыл? Иди сюда. Читай рецепт.

Егор посмотрел в книгу отца. «Рецепт быстрой регенерации тканей», – прочитал он. – «Ингредиенты», – он пальцем провел по списку, пересчитывая их количество.

– Что скажешь? – в нетерпении спросил отец.

– Все верно, – пожал плечами Егор, – я читал у бабушки такой же. Правда, он назывался «быстрое заживление глубоких ран».

– Какая разница? – закатил глаза отец.

– И еще, – серьезно добавил Егор, – у тебя написано, что нужен хвостик молодой жабы. Но у них нет хвостов. Здесь речь идет о лягушке. Когда она превращается во взрослую особь, то хвостик, оставшийся от головастика, отпадает сам, и его нужно высушить. А затем…

– Ты такой же зануда, как твоя мать, – бесцеремонно прервал его отец. Он выглядел очень возбужденным, как бы в предчувствии чего-то необычного. Глаза его блестели, и даже на щеках играл румянец. Из-за этого он выглядел чуть ли не ровесником Егора.

– Знаю я всю эту ерунду, подумаешь, записал неправильно. Смотри. Вот все ингредиенты, – отец подвел его к другому столу и указал на выстроившиеся на нем склянки: – Сделай мне эту мазь. Попробуй, ну, – он даже подтолкнул сына к пробиркам в нетерпении.

– Зачем? – удивился Егор. – Зная этот рецепт, ты можешь все сделать сам.

– Вот зачем! – выпалил Сергей и снял кожаные перчатки.

Егора передернуло от омерзения. В нос ударил запах гниющей плоти. Руки молодого мужчины были покрыты язвами. Пальцы искривились, вместо ногтей на них уродливыми зеленоватыми блямбами торчали ороговевшие отростки.

– Противно, да? – произнес отец. – А я с этим живу четырнадцать лет. С тех пор как твоя мамочка меня прокляла. Я эликсир по два раза в день применяю. А толку?

Егор посмотрел на стоящего перед ним человека. Острая жалость кольнула его в сердце. Все-таки это был его отец.

– А знаешь… – Егор запнулся. Он вспомнил об обычных заговорах против ран, которыми в избытке запасся в дорогу. Но что-то остановило его. Вправе ли он рассказывать этому ненормальному человеку то, что знает? Егор не мог не признать, что, чем больше времени он проводил с отцом, тем сильнее осознавал связь с ним. Но он уже не ребенок. И прекрасно понимает, что перед ним хищник, которому он зачем-то нужен. Но и ему от этого хищника нужны только Лиза и Илья. Так что все по-честному.

– Что, что я должен знать? – забеспокоился отец, стараясь заглянуть в глаза.

– Знаешь, я, пожалуй, тебе помогу, – искренне улыбнулся Егор. Если с ним играют в кошки-мышки, почему бы не стать кошкой, подумал он про себя. А еще он с удивлением заметил, что его улыбка неожиданно достигла цели. Отец был слишком сосредоточен на своих проблемах, и именно потому простейший ход сработал безотказно. Стало заметно, что Сергей расслабился и даже посветлел лицом.

– Мне нужна ступка и что-нибудь вроде фартука, – скомандовал Егор так, точно всю жизнь занимался тем, что толок в ступе бесовские зелья. Он еще раз повторил про себя рецепт. Но не из отцовской псевдокниги, а из бабушкиной. Там кроме механического перечисления ингредиентов были еще и указания о том, что и в какой последовательности смешивать. Егор уверенно загремел склянками, удивился произошедшим с ним переменам. Руки самостоятельно проделывали необходимую работу. Не прошло и получаса, как перед ним в фарфоровой ступке оказалась вязкая масса приятного кремового цвета.

– Круто, – раздался рядом восхищенный голос отца. – Так смесь на самом деле густая?

– Ну, видимо, да, – сказал Егор. Он почувствовал легкую усталость. Словно оставил в ступке часть себя. Хотя усталость была приятной. – Давай сюда руки! – скомандовал он отцу.

– Подожди, сначала все смою, – дрожащими руками, отец потянулся за склянкой с прозрачной жидкостью.

– А ну дай! – Егор буквально выхватил у него бутылку и, открыв пробку, сморщился. – Это же мертвая вода. Ты в своем уме? – произнес он тоном бабушки.

– Я всегда так делаю, – попытался возмутиться отец. – Во всех сказках говорится, что мертвого царевича невеста сначала мертвой водой облила и рана затянулась. Потом она живой водой брызнула, и он ожил.

– Побольше сказок читай, – скептически произнес Егор. – Ты же взрослый человек. Царевич уже был мертвый, а ты пока живой. Клади руки на стол! – скомандовал он Сергею.

Удивительно, но отец беспрекословно подчинился. Егор осторожно наложил полученную мазь и застыл. Он не знал, что делать дальше. Но больше ничего и не нужно было. Отец поднес ладони к лицу и засмеялся.

– Я чувствую, – закричал он, – ты понимаешь? Я чувствую свои руки. Не боль, а руки, – он повернулся к Егору и спросил с надеждой: – Как ты думаешь, я могу это смыть, чтобы на них посмотреть?

– Видимо, да, – задумчиво произнес Егор.

Отец бросился к раковине, стоящей у стены. Зажурчала вода, и затем раздался радостный крик: – Ты посмотри, ты только посмотри на это!

Егор подошел к Сергею. Он протягивал к нему вполне обычные, может, только слишком маленькие и изящные для мужчины его роста руки.

– Это же просто чудо! – восхищенно произнес он. – Ты, ты настоящий волшебник. Если бы я мог чем-нибудь тебя отблагодарить, – вырвалось у него.

– Например, выпустить моих друзей, – немедленно вставил Егор.

– Зануда, – отец погрозил ему указательным пальцем. – Я же сказал, ты их увидишь сегодня. Кстати, готов поспорить, что завтра тебе на них будет наплевать, – он двинулся к выходу из лаборатории, щелкнув по дороге тумблером. Книга вновь повисла в воздухе.

– Ты так уверен в том, что я перейду на твою сторону? – скептически поинтересовался Егор, следуя за ним.

– Ты уже в моем доме, а значит, почти на моей стороне, – они стали спускаться по винтовой лестнице вниз.

«Почти не считается», – уже собирался произнести Егор, но острое предчувствие опасности кольнуло его в сердце.

«Берегись», – зазвучал в голове голос голема. Не зная, чего ожидать, Егор на всякий случай мысленно произнес первую строчку заклинания-оберега. Его обдало теплой волной. Это была настоящая энергетическая защита, а не жалкая механическая подделка, как у отца с книгой. И в ту же секунду Сергей резко обернулся.

– Ты должен мне доверять, – произнес он змеиным шепотом, глядя Егору в глаза.

Даже сквозь защиту Егор ощутил мощь нанесенного удара. Лестница под ним завибрировала, и подросток невольно покачнулся.

– Ты в порядке, сынок? – Отец участливо подхватил его под руку.

– Да, кажется, да, – Егор растерялся. Он не знал, как вести себя с этим безумным человеком, которого постоянно кидает из одной крайности в другую. Но отец понял его замешательство по-своему.

– Так что ты хотел мне сказать? – сладким голосом произнес, он, внимательно всматриваясь в лицо Егора.

– Думаю, – протянул Егор, – нам надо научиться доверять друг другу.

– Думаешь? – Отец удивленно поднял бровь. – А ты крепкий орешек. Но начало меня устраивает, – он улыбнулся своей беззаботной улыбкой. – Пора поговорить о финансах. Надеюсь, у тебя хорошая память?

– Не жалуюсь, – ответил Егор, старательно вспоминая все выученные заклинания защиты.

– Этого не может быть! Этого просто не может быть! – Алена судорожно сжимала платок в руках.

Сидящий напротив Светловолосый сохранял невозмутимое выражение лица.

– Почему он пришел? Зачем? Он что, не понимает, что его здесь убьют?!

– Хватит! – Светловолосый хлопнул ладонью по столу. – Хватит истерик! – проговорил он еще раз жестко. И удовлетворенно заметил, что Алена начала приходить в себя. – Тебе что, на самом деле небезразличен этот мальчик? Тогда сделай так, чтобы он ушел легко. А сейчас приведи себя в порядок, – он показал в сторону ванной. – На тебя смотреть тошно.

Алена встала и словно в забытьи двинулась в ванную. Она подняла глаза и посмотрела в зеркало. Поплывшая тушь. Размазанная губная помада. А это что за морщины под глазами и скорбные складки в уголках рта? Алена испуганно потянулась к косметичке. Сначала плеснула в лицо воды, а затем бережно нанесла подаренное Хозяином средство из хрустального флакона. Щеки и лоб приятно покалывало. Так происходит, когда зимой выходишь из душной квартиры на свежий морозный воздух. Алена посмотрела на себя еще раз. В зеркале отражалось лицо двадцатилетней девушки, излучающее молодость и свежесть. Нежная фарфоровая кожа сияла энергией. Никаких следов усталости. И уж тем более никаких морщин. Алена с облегчением вздохнула. Нет, что ни говори, отрицательные эмоции красивой женщине противопоказаны.

– Вот так гораздо лучше, – одобрительно кивнул Светловолосый. – По крайней мере каждый из нас знает, что ему терять, не так ли? – презрительно произнес он.

Алена молча села напротив.

– Итак, – Светловолосый продолжил разговор, – я подойду только к самому концу церемонии. У меня небольшое дело с друзьями гостящей у нас девочки. Именно поэтому мне придется забрать часть экстрасенсов и вампиров. Так что у тебя будет не так много сил, и надо их грамотно распределить. Ясно?

– Плевать на экстрасенсов, – Алена машинально поправила прическу. Она уже взяла себя в руки. – Они все равно с толпой толком работать не умеют. Я сама это делаю гораздо лучше. Но вампиров я тебе не отдам. У нас их всего два осталось.

– Четверо, – поправил ее Светловолосый.

– Вот двух молокососов себе и возьми. Сам знаешь, на что способна толпа в экстазе. Нам, конечно, для преображения понадобится много энергии. Но вдруг людишек понесет? Кто заберет лишнее? Кто их успокоит? Не думаю, что Хозяин будет доволен, если церемония сорвется из-за пустяка. А тупых качков с пистолетами и экстрасенсы скрутят. Вряд ли их будет больше десятка.

– Я бы не стал пренебрежительно говорить о людях, прошедших специальное обучение, – сухо возразил Светловолосый. Ему очень не хотелось соглашаться с Аленой. Но он понимал, что она права. Если церемония сорвется, никакие оправдания перед Хозяином не помогут. – Ладно, – кивнул он. – Бери всех четверых.

Алена удовлетворенно улыбнулась и встала с кресла.

– Алена, – остановил ее в дверях Светловолосый, – надеюсь, ты не наделаешь глупостей?

– Не думаю, что семнадцатилетнего парня будет интересовать старуха. – Алена выразительно тряхнула сумкой с косметичкой. – Даже если эта старуха отдаст ему самое дорогое, что у нее есть. Ведь так? – Она печально улыбнулась.

– Это жизнь, – спокойно ответил Светловолосый.

Стоило Алене выйти за порог кабинета, как затренькал телефон внутренней связи.

– Ну, как она? Надеюсь, билась в истерике? – вкрадчиво спросил Хозяин.

– Билась, – спокойно подтвердил Светловолосый.

– Но Алена разумная девушка, и, полагаю, она быстро взяла себя в руки.

– Даже быстрее, чем я думал.

– Это хорошо. Но на всякий случай во время церемонии приставь к ней верного человека. Шаманку свою, например.

– Лучше я приставлю к ней Гаврилу.

– Верный человечек, – одобрительно произнес Хозяин. – Но он только человек. А Алена ведьма.

– Хорошо, – вздохнул Светловолосый. – Тогда и шаманку тоже.

– Встречаемся в полночь, – промурлыкал, как довольный кот, Хозяин и отключился.

Светловолосый положил трубку. Затем задумчиво вытащил из ящика письменного стола ксерокопию Лизиного плана. Он никак не мог отделаться от неясного беспокойства и старался понять, что именно вызывает тревогу. Светловолосый потер руками подбородок и, достав лупу, принялся пристально изучать ксерокопию, сделанную с первоначального рисунка Лизы.

– Конечно, – удовлетворенно прошептал он. – Это же второй экземпляр. Гаврилу ко мне, быстро, – приказал он секретарше.

– Ну что? – Сергей вернулся в кабинет к Егору. – Все запомнил? – Он вытащил из-под носа у парня лист бумаги, исписанный цифрами и буквами.

– Все, – произнес Егор. – Ему порядком надоело возиться с отцом. Хорошего из этого все равно ничего не выйдет. Но он обещал голему, что будет вести себя спокойно, как настоящий воин в тылу врага. По крайней мере до тех пор, пока не узнает, где именно Илья и Лиза.

– Тогда скажи мне номера счетов в банках с кодами, – потребовал отец.

Егор нахмурился, но произнес цифры.

– Код доступа к сейфу с ценными бумагами, – не успокаивался отец.

Егор назвал и его.

– Прекрасно. Просто замечательно. – Сергей довольно потирал руки. Он подошел к задней стене кабинета и, сдвинув картину, нажал на рычажок. Егор растерянно заморгал глазами. С правой стороны, где только что было окно, выходящее на улицу, теперь темнела обычная кирпичная стена с вмонтированной в нее сейфовой дверью.

– Голограмма, – пояснил отец, наслаждаясь произведенным эффектом. – Главное, чтобы люди, входящие в кабинет, не подходили слишком близко. Но им это и не удастся, – он указал на высокие китайские вазы, в причудливом порядке расставленные возле псевдоокна. – Боятся разбить, поэтому не подходят. А теперь иди и открой сейф. Ты ведь помнишь последний шифр?

– А рукой нельзя? – нахмурился Егор.

– Увы, замок слишком глубоко, – усмехнулся отец.

Егор встал и, осторожно обойдя вазы, подошел к сейфовой двери. Набрал комбинацию цифр, повернул круглую ручку, как было сказано в записке, и снова набрал цифры.

– Шифр изменен. Проведите голосовую идентификацию, – произнес мягкий женский голос.

Придвинувшийся к Егору вплотную Сергей повторил сначала первую, потом вторую комбинацию цифр и добавил: – Изменение голосовой идентификации.

– Принято, – ответил компьютер. – Введите новый голосовой файл.

– Ну, – Сергей толкнул Егора в бок.

Егор снова повторил обе комбинации цифр.

– Принято, – ответил компьютер. – Доступ разрешен.

Дверь медленно открылась. Егор невольно отступил назад. Толщина двери составляла не менее полуметра.

– Нехило, – прокомментировал он, – тоже против пожара?

– Точно, и с автономным источником питания для компьютера, – добавил Сергей. – Входи, – жестом гостеприимного хозяина он пригласил Егора в небольшую комнату. В ней на трех стенах располагалось несколько десятков банковских ячеек разного размера.

– Здесь золото. Предпочитаю в слитках, но есть и украшения. Тут валюта, слева бриллианты. Реализуются в случае чего довольно паршиво. Держу их больше из эстетических соображений, – Серей раскрыл коробочку с камнем размером с крупную горошину. Ограненный алмаз засверкал, переливаясь гранями. – Я, кстати, не люблю слишком крупные камушки, – продолжал комментировать Сергей, выкладывая на стоящий посередине комнаты стол коробочки. – Они все учтены. Все имеют имена. Думаю, надо быть проще. Ну, как, впечатляет? – торжествующе обратился он к нему.

– Нормально, – натянуто улыбнулся Егор.

– Тоже мне, сказал. Нормально? Да это супер! Это на тысячу лет спокойной жизни! Или не очень спокойной, как захочется. И теперь это все твое, понял?! – Он торжествующе захохотал, словно произнес очень забавную шутку. – Ладно, – он замолчал, вытирая слезы, выступившие от смеха. – Сейчас пообедаем – и к твоим друзьям. Ты же так к этому стремишься? – добавил он, кривя губы.

Егор, ничего не ответив, вышел следом за отцом из сейфовой комнаты.

– Что там с обедом? – нажал Сергей копку переговорного устройства на столе.

Егор поразился переменам, произошедшим с отцом. Он больше не пытался его очаровать, удивить и, вообще, хоть как-то привлечь внимание. Он сидел за обеденным столом и с аппетитом поглощал поставленные перед ним блюда. Прислуживающая за столом женщина появлялась и исчезала бесшумно. Егор, ожидавший от отца как минимум трогательного рассказа об их прошлой жизни с матерью, в недоумении задумчиво ковырял вилкой в тарелке.

– Не голоден? – обратил на него внимание отец.

– Почему ты не рассказываешь ничего о ваших отношениях с мамой? – неожиданно для себя спросил Егор.

– Потому что ничего не помню. Я захотел это забыть и забыл. Эмоции могут убить быстрее, чем кинжал врага. Запомни это. Я не собираюсь жевать сопли по поводу прошлого. Твоя мать мертва, и одной проблемой для меня стало меньше.

– Ты убьешь меня, так же как ее? – Егор спокойно отложил вилку в сторону.

– Дурачок, – улыбнулся отец. – Если бы я хотел убить, то мог сделать это не один раз. Например, в том же кафе. Смотри, – Сергей небрежно отбросил салфетку на стол. Не успела она упасть, как он уже стоял рядом с Егором, приставив только что положенную парнем вилку к его горлу. – Я старше, быстрее, умнее, опытнее тебя. Мне ничего не стоит свернуть тебе шею. Но я потратил на тебя почти целый день своего драгоценного времени. Знаешь, почему? – Он наклонился и заглянул в глаза Егору. У парня начала кружиться голова. Еще немного, и, кажется, этот человек проникнет в самые тайные глубины его мыслей. Егор напрягся и нечеловеческим усилием воли отвел взгляд.

– Ты точно мой сын, – удовлетворенно произнес Сергей, бросая вилку на пол. Он вернулся на свое место и продолжил: – Мне нет смысла тебя убивать. Ты часть меня. Ты не можешь понять это сегодня, но завтра ты будешь на моей стороне.

– Очень сомневаюсь в этом, – упрямо произнес Егор, поднимая взгляд на отца.

– Да ладно, – беззаботно махнул тот рукой. – Если у нас с тобой не мир, то хотя бы перемирие. Ведь так? Так давай выпьем за него, и пойдешь забирать своих друзей.

Егор напрягся, ожидая очередного подвоха.

В комнату бесшумно вплыла женщина. Она поставила два хрустальных бокала и налила в них вино. По комнате поплыл знакомый аромат трав.

– Это вино настояно на травах по рецептам твоей матери, – произнес отец. – Почтим ее память, не чокаясь.

Егор взял бокал за хрустальную ножку. Напиток, наполненный светом, искрился как живой.

– Если не доверяешь мне, можем поменяться бокалами? – предложил, видя его нерешительность, отец.

– Я выпью за маму, – Егор отпил из бокала глоток, вспоминая последний вечер, проведенный с ней.

Отец демонстративно осушил бокал полностью. И Егор последовал его примеру.

– А теперь друзья, ты обещал, – напомнил он.

– Пошли, – сердито буркнул отец, – они в подвале.

Он двинулся в сторону выхода с этажа. Егор спокойно шел следом. Он уже разбирался в расположении комнат.

Лиза сидела рядом с Ильей, напряженно всматриваясь в его лицо. В последние два дня он все чаще терял сознание. Она, как могла, заботилась о нем и плакала. Лиза понимала, что лишается друга. Но что она может сделать еще? Девушка встала и прошлась по подвалу. Хорошо хоть места здесь достаточно. С одной стороны, довольно тепло. С другой – не душно. Есть приток свежего воздуха. Опять же, с влажных труб можно собрать воду. Она обняла себя за плечи и нервно захихикала. Лизу поразила присущая ей особенность искать плюсы даже в самом неудачном положении вещей. Девочку начало трясти. Она всхлипнула. Неужели сейчас начнется истерика?

– Лизка, не плачь, – раздался свистящий шепот у нее за спиной.

– Илья, Илюшенька. Ты очнулся?

– Не плачь, только не плачь, – продолжал шептать Илья.

– Я и не плачу, – Лиза быстро смахнула слезы, – просто чихнула. Наверное, простыла здесь чуть-чуть. Ты только не отключайся больше, ладно? Я так боюсь. Так боюсь.

– Не бойся. Я здесь, – Илья взял ее за руку. – Нас найдут, обязательно. Надо подождать, – он сжал ее руку холодной и влажной ладонью.

Будто в ответ на его слова наверху открылась дверь, и по ступенькам стал кто-то спускаться.

Лиза повернулась к двери, напряженно всматриваясь в человека. На улице день близился к завершению. Последние лучи солнца едва просачивались в колодец внутреннего двора. Поэтому в подвале было сумеречно.

– Егор? – произнесла она, не веря своим глазам, – Егор, – закричала она, бросаясь к человеку, спустившемуся к ним. – Ты пришел за нами?

– Спокойно, Лизок, – Егор поймал в объятия летящую к нему девушку. – Спокойно, малыш. Где Илья?

– Здесь, лежит, – произнесла Лиза и разрыдалась. Напряжение, накопленное за последние недели, вылилось из девушки бурным потоком слез.

Егор, придерживая Лизу, подошел к Илье и склонился над ним. Потом бережно отодвинул девушку и повернулся к лестнице. На ней, улыбаясь, стоял его отец. Хозяин этого дома.

– У тебя очень странное представление о гостеприимстве, – ледяным тоном произнес Егор, приближаясь к нему.

– Он сам виноват, – невозмутимо пожал плечами Сергей, – молчал как партизан. Никого не хотел выдавать. За что и получил. Девчонке тоже надо было руки оторвать, за записочки. Но ее письмо, по крайней мере, принесет нам пользу. Поможет перебить охрану ее папашки, а потом прибрать его добро к рукам. К нашим рукам, сынок. Мы станем еще богаче.

– Когда ты поймешь, мне не нужны твои деньги! – почти прокричал Егор.

– Деньги всем нужны, – философски заметил Хозяин. – Ну что, полюбовался на своих друзей? А теперь плюнь на них и пойдем наверх. Нам предстоит тяжелая ночь. Надо вздремнуть хотя бы пару часиков.

– Я никуда с тобой не пойду, – четко произнес Егор, – немедленно выпусти моих друзей отсюда.

– Иначе что? – насмешливо сказал Хозяин. – Ты убьешь меня? О, наверное, ты произнесешь какое-нибудь страшное заклинание, и я обращусь в прах, – продолжал издеваться над ним Сергей.

– Нет, – ответил Егор, – я обойдусь вполне человеческими методами. – Он сделал шаг и нанес Сергею мощный удар в солнечное сплетение. Хозяин, не ожидавший нападения, согнулся. Но тут же попытался сложить пальцы в какой-то знак.

– Ага, щас, – нахмурился Егор, ударом в челюсть сваливая противника на землю.

– Уходим, – обернулся он к ребятам и, внезапно схватившись за грудь, покачнулся.

– Егор, что с тобой? – закричала Лиза.

– Какого черта здесь происходит? – Егор оседал на землю, стараясь справиться с неведомой навалившейся на него силой.

– Это привет от твоей мамочки, – прохрипел Хозяин, поднимаясь с пола. – Я успел немного по ее записям полазить. Так-то, – торжествующе произнес он, отряхиваясь. – В отличие от тебя, дурачка, я противоядием запасся, – он подошел вплотную к Егору, лежащему без сознания.

– Все в порядке? – наверху лестницы появился Светловолосый.

– Определенно в порядке и идет строго по плану, – весело произнес Хозяин. Затем, на глазах у оторопевших Лизы и Ильи, снял куртку и бережно укрыл Егора.

– Как ты думаешь, он здесь не простудится? – обратился Хозяин к Светловолосому.

Тот что-то невнятно пробормотал в ответ.

– Спи, сынок, до завтра, – мужчина ласково взъерошил волосы Егору и, не оборачиваясь, поднялся наверх.

Хлопнула дверь. Загремел засов. И опять наступила тишина.

– Что это было? – тихо спросила Лиза.

– Я же говорил тебе. Этот главный парень у них совсем того. – Илья постучал пальцем себя по голове. – Теперь он считает, что Егор его сын.

Услышав свое имя, Егор застонал и зашевелился на полу.

– Я посмотрю, как он? – Лиза отошла от Ильи и, приблизившись к Егору, наклонилась над ним. Она тут же встретилась с внимательным взглядом серых глаз.

– Тсс, – парень прижал палец к губам. – Только не кричи.

Лиза, открывшая было рот, немедленно захлопнула его.

– Умница, – похвалил ее Егор, – теперь тихонько иди к Илье и скажи, что со мной все в порядке.

Лиза, оглядываясь на него, подошла к Илье и, наклонившись, стала что-то шептать ему на ухо.

Прошла еще пара минут. Егор зашевелился. Он скинул байкерскую куртку отца и поднялся, глядя в сторону двери.

– Вроде бы ушли, – произнес он. – По крайней мере, по моим ощущениям, там только охранник остался. Но до него метров двадцать.

– Егор, хоть объясни, что происходит? – спросил Илья.

– Не сейчас, – парень быстро подошел к другу и начал снимать с него куртку. Затем расстегнул рубашку.

Илья, не выдержав, застонал.

– Что ты делаешь? Ему больно! – немедленно вмешалась Лиза.

– У нас тут сеанс мужского стриптиза. А потому женщин и детей просим удалиться. Вот туда, – Егор показал на дальний угол подвала.

– Иди, – прошептал белыми губами Илья.

Лиза надулась и пошла в угол. Егор снял с Ильи рубашку и, закусив губу, стал ощупывать ребра Ильи.

– Ты не мог бы поосторожнее, – еле сдерживаясь, процедил Илья.

– У тебя сломано два ребра. Одно из них насквозь пробило кожу и вышло здесь, – Егор показал другу рану на груди. Ты жив только потому, что твоя синтетическая рубашка плюс высохшая кровь сыграли роль жесткой герметичной повязки и не дали ребру возможность двигаться. Оно могло бы пробить легкое, и тогда все.

– Что делать, доктор? – криво усмехаясь, прохрипел Илья.

– Я тут знаю несколько заговоров. Сначала надо вправить и соединить кости. С этим я справлюсь. Но, честно говоря, меня больше беспокоит твоя печень. Я так понимаю, лекарства ты не пьешь?

– Мне тут временно приостановили выдачу рецептов.

– Это заметно, – хмуро пробормотал Егор. – Тут обычными заговорами не поможешь, нужно что-то посерьезнее. Но начнем с малого. Идет? – Он смотрел в глаза Ильи.

– Ты говоришь как наркоман, обожравшийся какой-то дури. Босой, ты когда стал врачом? – Илья оценивающе посмотрел на Егора. – И все-таки, – простонал он, – я тебе верю. Давай. Вправляй.

– Сначала, чтоб не было больно, – ведьмак наложил руки на грудь Ильи и что-то зашептал про остров Буян. На Илью повеяло морским воздухом. Солнцем. Теплом. Ласково шумел прибой. И божья коровка, приземлившаяся ему на руку, приятно щекотала запястье.

– Илья, Илюшенька, милый, – услышал он голос Лизы и открыл глаза.

Но девушка уже накинулась на Егора:

– Что ты с ним сделал?

– Все в порядке, – произнес Илья, слегка удивившись собственному голосу. Впервые за долгое время в груди ничего не болело.

– Ого. Он уже милый? – Егор картинно закатил глаза.

– Ты думал, я зря почти месяц защищал принцессу от дракона? – подхватил игру Илья.

– Я думал, что принцесса выберет сильнейшего, а не больнейшего, – скривил лицо Егор.

– Дураки, – фыркнула на них Лиза. – Нашли время паясничать. Надо выбираться отсюда.

– Точно, – сказал Илья и попробовал встать. Мгновенная резкая боль под ребрами заставила его рухнуть на землю.

– Я же сказал, нельзя. – Егор был рядом, снимая руками боль. – Это печень. Все серьезно, – он снова склонился над Ильей, что-то бормоча.

– Все-все, хватит, – хихикнул Илья. – Мне уже щекотно.

– Я наложил обезболивание до утра. Выберемся отсюда, и за ночь я что-нибудь обязательно придумаю.

– Знаешь, – Илья весело улыбался, – у меня такое состояние, словно я горы могу свернуть.

– Я тебе влил немного энергии, – пояснил Егор. – Ну, соединился с тобой как вампир, но сделал все наоборот.

– Вы о чем говорите? – Лиза, недоумевая, смотрела на парней.

– Я говорю о том, что я потомственный ведьмак. И мама моя была ведьмой, и бабушка.

– И дедушка, – хихикнул Илья.

– Переборщил я с энергией, – покачал головой Егор. – В общем, этот тип, байкер, действительно мой отец. Глава секты. Он убил мою маму. А вы здесь только потому, что он хотел добраться до меня.

– И добрался, – произнесла Лиза.

– Я пришел, чтобы вытащить вас отсюда. Сейчас придет мой друг. Надо подождать еще немного. Ты не представляешь, как здорово, что вы в подвале.

– Ага, – снова захихикал Илья, – мы тоже сидим тут и жутко этому радуемся.

– Пусть лучше смеется, чем ему будет больно, – перехватил озабоченный взгляд Лизы Егор. – Понимаешь, подвал в старой части города. Тогда коммуникации строили серьезные. Мой друг говорит, что проберется по ним прямо сюда через какой-то коллектор. И выведет нас.

– Это правда? – тихо спросила Лиза.

– Правда, – Егор прислушался к себе. – Он уже рядом. Я переговариваюсь с ним мысленно.

– Я тебе верю, – Лиза взяла уже успокоившегося Илью за руку, с радостью осознав, что его ладонь стала теплой. – Я, правда, верю. Твоя мама мне тоже очень помогла.

 Глава 12 
Васген без стука вошел в кабинет службиста и застыл на пороге. Игорь взглянул на него и кивнул двум парням, одетым в камуфляж: «В машину. Я буду через пять минут».

– Ты говорил, что с тобой пойдет пятеро, – раздраженно сказал Васген.

Игорь почувствовал легкую досаду. Он понимал, что начальник уже на пределе. Настолько, что больше не может самостоятельно справляться со свалившимся на него стрессом. Но сейчас точно было не время и не место для сеанса психоанализа.

– Васген Аршакович, вам лучше вернуться в свой кабинет.

– Так почему только трое? Остальные не захотели? Предложи им деньги. Я дам, – Васген нервничал, и голос его постепенно становился все громче и громче.

– Хватит, – тихо, но резко оборвал его Игорь. – Деньги – это здорово, но еще не все. Я беру только самых проверенных людей. Наша задача не бои местного значения устраивать, а девочку освободить. Взвод в канализации под домом только мешать будет. И не забывайте, там мой сын. А теперь мне надо идти. – Игорь двинулся к двери.

– Я не знаю, что мне делать, – Васген тяжело опустился на стул у входа. – Не знаю.

– Мы сделаем все возможное. А вам я бы посоветовал вести себя как обычно. – Игорь положил руку на плечо Васгену. – Ну, например, пойдите и устройте накачку отряду прикрытия. Вполне в вашем духе. – И Игорь вышел из кабинета.

– В моем духе? – переспросил Васген в пустоту. Потом с трудом поднялся со стула. Он мало напоминал прежнего жесткого делового подтянутого мужчину. Ссутуленный от горя, с мешками под глазами от бессонных ночей, он выглядел на все семьдесят.

– В моем духе, – повторил он и потер слезящиеся от усталости глаза. Потом распрямил плечи, пригладил волосы и вышел из комнаты.

– Все как договаривались, – Игорь и его заместитель наклонились друг к другу, чтобы никто не услышал их разговор.

– Да, приезжаем. Танцуем у входа. Внутрь не заходим. Ждем твоего отбоя и уходим.

– Толик, с тобой будет гипнотизер. Держи его рядом. Эти ребята балуются какими-то фокусами. Или раздобыли новое лекарство. Так что будь осторожен.

– Я помню. Внутрь мы не пойдем ни под каким предлогом.

– Ну, значит, с Богом, – Игорь встал, и они вместе вышли из комнаты переговоров. Из соседнего зала неслась нецензурная брань.

– Это шеф лютует, – пояснил Толик. – Сначала обещал всех озолотить, теперь грозит головы поотрывать. В общем, все как обычно.

– Это хорошо, что как обычно, – кивнул Игорь. – Вы должны выехать минут через пятнадцать после нас. Как парни? Потерпят? – Он кивнул на дверь, из-за которой доносились крики.

– В первый раз, что ли, – пожал плечами заместитель Игоря и вошел в зал.

– Почему опаздываете? – бросил ему красный от гнева Васген.

– Извините, важный звонок, – Толик продемонстрировал сотовый.

– Получается, ваш личный звонок гораздо важнее совещания перед серьезной операцией? – почти прокричал Васген.

– Виноват, – мужчина удовлетворенно посмотрел на шефа, покрасневшего еще больше. Теперь пятнадцать минут разноса обеспечены. И, самое главное, выглядеть все будет абсолютно естественно.

Алексей оторвался от компьютера. Он сделал все, что мог. Сбросил отцу информацию о фирме, о количестве охраны, о наличии постов. Даже нарыл план канализации. Пора отсюда сваливать.

– Как дела у нашего гениального мальчика? – В комнату со сладенькой улыбочкой просочился Гаврила.

Алексей закатил глаза. Этот тип порядком его достал за прошедшие два дня. Алешка быстро понял, что, несмотря на важный вид, Гаврила ничего не смыслит ни в компьютерах, ни в программах. Кроме того, Гаврила недвусмысленно дал понять, что бывший здесь до Алексея компьютерщик именно с его помощью навсегда покинул свое рабочее место. Алешка не очень понимал, почему прежний компьютерщик работал на этих мерзавцев столько лет. Но сразу же нашел нужные файлы и даже сумбурную предсмертную записку. Именно его предшественник бросил ниточку в Сеть, по которой Лешка вышел на эту фирму. Впрочем, больше, чем Гаврила, Лешку испугала необычная рыжеволосая тетка с незапоминающимся лицом. Она только раз спускалась к нему сюда. И вроде задавала какие-то вопросы. Вот только он никак не мог вспомнить, о чем они говорили. После ухода этой женщины на душе было муторно и противно. Даже вредный Гаврила, заглянувший к нему сразу после ее ухода, окинул его сочувственным взглядом и сказал: «Достала, стерва? Может, тяпнем по маленькой?» Он быстро притащил бутылку. Звякнули стаканы. Лешка автоматически потянулся к стеклянной посудине, да так и застыл с протянутой рукой. Перед ним отчетливо стояло морщинистое лицо шаманки.

– Я тебе маску сделаю, – сказала она. У Лешки при воспоминании об этих словах сразу отлегло от сердца.

– Чего застыл-то? – вернул его к действительности Гаврила.

– Я не буду пить, – произнес Лешка и, увидев наморщившийся узкий лобик Гаврилы, добавил: – Шаманка сказала, нельзя. До выходных нельзя.

– Ну, тогда я один, – Гаврила опрокинул стакан и приложил к носу рукав. – Хороша. Не паленая. Здесь, парень, все по высшему классу. Так что держись за эту работу.

– Платить будете, как обещали, – буду держаться, – сказал Лешка, нещадно эксплуатируя образ жадного типа.

– Тебе аванс дают, – Гаврила выложил перед ним пачку купюр. – Я же говорю, здесь все по-серьезному, – довольно хмыкнул он, увидев, как компьютерщик начинает жадно пересчитывать деньги.

И вот теперь Гаврила опять пришел к нему «в гости». Время было не самым удачным. Лешка предполагал, что операция по спасению девочки стартует часа через два. Следовательно, надо быстрее сматываться отсюда.

– Скучаешь? – сочувственно сказал Гаврила.

– С вами поскучаешь, – проворчал Лешка, – работы накидали. Голову поднять некогда, – он сделал вид, что очень занят.

Но от Гаврилы было не так легко отделаться.

– А я вот скучаю, – вздохнул он. – Дай, думаю, зайду к другу. Поболтаю о том о сем.

Услышав слово «друг», Алексей чуть не поперхнулся. Но не подал вида и только сильнее забарабанил по клавишам.

– Слушай. А тебе не тяжело тут одному? – опять заговорил Гаврила. – Может, дружка какого сюда порекомендуешь?

«Ага, – подумал Лешка, – может, лучше сразу купить ему место на кладбище?» Но произнес:

– Да не знаю я здесь толком никого. Вот в Англии у меня друзей много. Но там и так неплохо зарабатывают.

– Понятненько, – разочарованно произнес Гаврила. Но не ушел. Взял валявшийся на столе журнал о новинках компьютерной техники и уткнулся в него.

«Ну и хрен с тобой», – подумал Лешка. Он вспомнил о недавно начатой в Лондоне разработке. Чем сидеть без дела, лучше продолжить работу. А потом, уходя, он сбросит сделанное на флэшку. И Алексей по-настоящему уткнулся в экран, не замечая пролетающих минут.

– Ну, если ты так занят, – подал голос Гаврила, – я попозже зайду.

– Угу, заходи, – пробурчал Лешка, увлеченный работой.

Хлопнула дверь, и парень раздосадованно повернулся в ту сторону:

– Потише можно? – крикнул он вслед Гавриле. Нужная мысль предательски ускользала. Ведь уже практически понял, как решить эту техническую задачу. А вот теперь запутался из-за этого тупоголового болвана. Надо же, отвлечь в такой момент!

Сердитый Алексей подскочил со стула и забегал по комнате. Потом бросил взгляд на наручные часы. Он застыл. Получается, Гаврила просидел у него почти полтора часа. А он, обещавший отцу в это время быть в безопасном месте, до сих пор находился в логове врага.

Парень быстро сбросил наработанный материал на флэшку. Стянул с вешалки свитер. Взял барсетку с деньгами и осторожно выглянул в коридор. Там было пусто. Он помнил намеченный к отступлению путь. Не самый близкий. Зато самый безопасный. Он предполагал прохождение только одного поста охраны. Алексей почему-то был уверен, что с пачкой долларов он пройдет через нее без проблем. Он двинулся по коридору в сторону, противоположную выходу. Сверяясь с распечаткой, свернул налево, потом направо. Точно! Впереди метров через десять маячил выход.

– Далеко собрался? – раздался сзади голос Гаврилы.

– Ты? – Алексей даже не испугался. Внутри него словно включился защитный механизм. Он доброжелательно улыбнулся Гавриле: – А я решил на улицу выскочить, за сигаретами. Да заплутал, коридоров тут у вас, и все какие-то кривые.

– Я тебе их сам куплю. А ты иди работай, – Гаврила говорил и двигался. Расстояние между ними стремительно сокращалось.

– Так тебя же не было. Вот я и решил сам. Щас деньги тебе дам.

– Не стоит, потом отдашь, – Гаврила напрягся и тоже опустил руку в карман.

– Не люблю быть кому-то должен, – парировал Лешка, нащупывая в кармане подаренный отцом складной ножик. По сути, это была игрушка. Да и обращаться с ножом Алексей никогда не умел. Но все случается в первый раз. Тем более что он не ошибся в своих предположениях. В руке у Гаврилы холодом блеснуло лезвие.

– Ручки из карманов достань, – приказал Гаврила.

– Ага, шнурки только поглажу, – огрызнулся парень и сделал шаг назад. «Всего десять метров, – и свобода. Вот только как пройти эти метры», – подумал он в отчаянии.

И тут Гаврила застыл, смотря ему куда-то за спину.

«Прикидывается, – решил Алексей, – хочет отвлечь внимание», – он напрягся и чуть не подпрыгнул от испуга, когда кто-то дотронулся до его спины.

– По-моему, успела, – сказал низкий женский голос. – Ну что, крестник, перепугался? Дух рода правильно говорил. Нечего мне было в пробке стоять. Поэтому я бросила машину, и пешком. Как раз вовремя, смотрю.

– Мария Эдуардовна, – удивленно произнес Лешка, едва узнавая в строгой женщине в деловом костюме и старомодной шляпке на голове шаманку.

– Она самая. Ты, милый, иди, куда шел. Только ничему не удивляйся, – она снова, как в прошлый раз, провела ему по лицу руками и хихикнула, как нашкодившая девчонка. – Масочки твои до утра продержатся. Авось к утру все и успокоится. Понял, милый? А теперь иди. Быстренько. У меня дел еще сегодня невпроворот. Да и этого красавца надо на путь истинный наставить. Давай, – она легонько подтолкнула парня к выходу.

– С-спасибо, – произнес Алексей, с трудом отрывая взгляд от продолжавшего стоять в ступоре Гаврилы. – До свиданья.

– Надеюсь, больше не свидимся, – бросила ему старуха.

Лешка быстрыми шагами двинулся к выходу. Он достал пачку долларов, готовясь дать охраннику взятку. К его удивлению, тот кивнул ему как родному.

– А вы быстро сегодня, – проговорил он и уставился на пачку выложенных перед ним долларов. – За зарплатой приходили? Поздравляю. Вы деньги-то спрячьте. Злых людей много. Вдруг отнимут.

– Угу, – кивнул головой Алексей. – Ну, я пошел?

– До свиданья, – охранник нажал кнопку, и вертушка повернулась. – Удачи вам. Здоровья, Мария Эдуардовна.

– Ага, – кивнул парень и выскочил на улицу.

– Во дает, старуха, – обратился к вышедшему из служебной комнаты напарнику охранник. Скачет как молодая.

– Ты пропуск-то у нее спросил?

– Да зачем? Она пять минут как вошла. За зарплатой приходила. Чумовая тетка. Достала пачку долларов и мне показывает. Вот, мол, сколько заработала. И за что этому божьему одуванчику такие деньги платят?

– За что платят, не твое дело, – усатый расправил борцовские плечи и сел рядом. – А пропуск проверять все равно надо. Порядок есть порядок. Ты, кстати, за это тоже немаленькую зарплату получаешь.

– Понятно, – кивнул охранник, втайне думая, что его напарник является редким занудой.

– Ах, Гаврила-Гаврила, – вздохнула шаманка, – до чего же вовремя ты мне попался.

Гаврила дернулся при звуке своего имени. Но так и не сумел освободиться от связывавших его магических пут.

– Дело сегодня будет, – сказала то ли Гавриле, то ли себе старуха. – Мне одной не справиться. Серьезное дело. Дух рода обещал помочь. Но ему тело нужно. Ты будешь телом. Ты больше не Гаврила, – она стукнула мужчину кулаком по лбу.

– Больно, однако, – произнес низким гортанным голосом Гаврила, обиженно косясь на старуху.

– Это тебе за психушку. Зачем глупый совет дал?

– Все сердишься. Плохо сердиться. Надо прощать.

– Я уже простила. Ударила, и полегчало, – как ни в чем не бывало ответила старуха. – Теперь говори, что делать?

– Идти надо, времени мало.

Тихонько переговариваясь, они пошли по коридору в глубь здания.

Игорь с двумя напарниками уже сорок минут шли по канализации, то шлепая по воде, то посуху, а то и вовсе по гниющим остаткам, зловонный запах которых частично гасили респираторы. Главное, что они медленно, но неуклонно приближались к цели.

– Сейчас направо, шепотом скомандовал Игорь, сверяясь с картой, переданной сыном. – Осталось метров тридцать, не больше. Мы почти у цели. Идем тихо, мы под домом. Ищем выход наружу.

– Черт, – довольно громко выругался идущий впереди парень.

– Я же сказал: тихо, – процедил Игорь.

– Здесь решетка, – шепотом ответил парень, подсвечивая ее карманным фонариком.

Эту странную решетку из тонких прутьев, сложенных в несимметричный узор, сложно было заметить на расстоянии.

– Что будем делать? – напрягся парень рядом с Игорем. – Надо возвращаться за оборудованием.

Игорь внимательно вглядывался в схему. На ней не были обозначены никакие решетки.

– Может, не туда свернули? – спросил парень у решетки.

– Туда, – ответил Игорь. Он подошел вплотную к металлическому сооружению и посветил фонариком вдаль. – Там еще две таких же. Попробуем выломать? – Он подергал за металлические прутья. Несмотря на их небольшую толщину, конструкция даже не шелохнулась.

– Да они тут сцементированы насмерть. Надо идти обратно.

Игорь тяжело вздохнул. Сварочным аппаратом здесь работать нельзя. А сколько времени займет возня с ножовкой?

– Возвращаемся, – скомандовал он.

И тут в лицо троице ударил яркий свет. Они невольно зажмурились.

– На вашем месте я бы сдался, – насмешливо сказал знакомый голос.

– Ты? – невольно вырвалось у Игоря.

– А ты думал, что самый умный? – Свет так же внезапно погас. Теперь они заморгали, давая привыкнуть глазам к темноте. Их можно было брать голыми руками. Как слепых щенков. Но тот, кто все это затеял, наслаждался своим превосходством.

«Буду драться до последнего, – подумал Игорь, нащупывая рукой пистолет. Ему в голову почему-то сразу пришел здоровяк Артур с бессмысленным взглядом и безвольно раскрытым ртом, из уголка которого текла слюна. – Все что угодно, только не это».

Глаза привыкли к темноте. Но Игорь и так знал, кто перед ним стоит. Плечистый светловолосый мужчина практически загораживал собой весь проход.

– Сдавайтесь, друзья мои, – почти весело произнес он. – Пора признать очевидный факт. Мы с вами просто наемники. Хозяева ругаются, ну и фиг с ними. Нам-то делить нечего.

– И что предлагаешь? – Игорь решил потянуть время.

– Новую перспективную работу с возможностью карьерного роста, – хмыкнул Светловолосый. – Мой Хозяин хорошо платит.

– Зато наш не заставляет похищать детей, – выпалил парень, стоявший к Светловолосому ближе всех.

– Молодой еще, горячий, – копируя кавказский акцент, произнес Светловолосый. – Значит, будем говорить по-другому.

– Не дури, – Игорь вышел вперед, загораживая собой напарников. – Места мало. Перестреляем друг друга, да и только.

– А кто сказал, что будет стрельба? – Светловолосый посторонился. Из-за его спины вышла худенькая девушка с вьющимися волосами. На ней было надето очень-очень длинное платье. И это платье почему-то сильно смущало Игоря. Он перевел взгляд на свои ноги и понял, в чем дело. Пробираясь по канализации, он промочил их по колено, и сейчас штаны неприятно липли к икрам. А платье девушки свободно струилось, как будто овеваемое легким ветерком. Эта девушка парила НАД грязью, текущей у них под ногами. Вот она поднесла руки к губам и, быстро выбросив ладони вперед, послала им воздушный поцелуй. Возможно, Игоря спасло то, что он пристально рассматривал ноги девушки. А может, годы тренировок. Он и так стоял наклонившись. Но в момент «поцелуя» интуитивно присел. Его парни оказались не так проворны. Скорее всего, они не ожидали никакого подвоха от небесного создания. За что и поплатились. Один рухнул на колени, не в силах произнести ни слова. У него горлом шла кровь. Второму повезло больше. Он застонал и облокотился на стенку, прижимая перебитую руку. Игорь вытащил пистолет и, нажав на курок, послал пулю Светловолосому. Тот вскрикнул и плюхнулся на пол в жидкое месиво. Секунда – и ствол направлен на парящую девушку. Игорь должен был нажать на курок. Но вместо этого с удивлением увидел, что руки, его собственные руки, разворачивают ствол в его же сторону.

– Нет, – прохрипел он, нечеловеческим усилием отводя пистолет. Пальцы сами нажали на курок. Раздался звук выстрела, и пуля, срикошетив об стену, унеслась в неизвестном направлении. Но руки вновь стали разворачивать пистолет. Игорь боролся как мог. Но оружие неумолимо, миллиметр за миллиметром, двигалось к его виску.

Визг, безумный визг насмерть раненного зверя неожиданно ворвался в его сознание. Игорь почувствовал, что руки вновь принадлежат ему. Он отвел взгляд от пистолета и посмотрел вглубь тоннеля. Буквально в пяти шагах от него лежало то, что осталось от летающей девушки. Вывернутая набок шея. Неестественно раскинутые руки и ноги. Как тряпичная кукла, выброшенная на помойку, она смотрела пустыми глазами на грязную стену. За ней стоял высокий подросток, фотография которого лежала у Игоря в деле, связанном с похищением дочки хозяина.

– Егор? – удивился он, пытаясь осознать, что происходит.

– Вроде того, – кивнул молодой человек. – Торопиться надо, – он отодвинул его в сторону и, подойдя к решетке, стал по одному выламывать прутья из стены с такой легкостью, точно речь шла о соломенной загородке.

– Идем? – Он обернулся к Игорю.

– Да, – ответил Игорь и обратился к парню с поломанной рукой. – Бери его, – он показал на продолжающего истекать кровью напарника, – и в больницу. Передай, пусть нас ждут наверху.

– Есть, – по-военному ответил помощник, помогая здоровой рукой подняться стоящему на коленях парню.

Игорь двинулся следом за Егором. Тот так же легко расправился со второй решеткой. Они прошли еще немного. Но, не доходя до третьего препятствия, остановились у люка, ведущего наверх. Игорь прищурился, не веря своим глазам. На люке, поблескивая лампой сигнализации, стоял электронный замок.

– В канализации электронный сторож? – протянул он. – Немедленно стой! – скомандовал он Егору. Но тот, похоже, и не собирался двигаться.

– Я здесь, – произнес он кому-то наверху.

Замок мигнул и погас. Люк стал отъезжать в сторону.

– Молодец, быстро ты как, – раздался голос сверху. – Поднимайся.

Егор подтянулся на руках и исчез в люке.

– Я не один. Со мной человек. Союзник.

– Помоги ему подняться, – услышал Игорь странный диалог и увидел протянутую руку. Он ухватился за нее, и кто-то очень сильный легко втянул его в подвальное помещение. Здесь было темно. Только тусклая лампочка, висевшая у входа над ступеньками, создавала имитацию освещения.

– Спасибо, – Игорь пожал руку Егору. – Ну ты и сильный как черт. Тебе в десант надо идти.

– А вы, собственно, кто? – раздался голос сзади.

Игорь повернулся и потерял дар речи. Перед ним стоял второй Егор. Только этот был в сухих брюках и не с таким мрачным выражением на лице, как у первого.

– Это папин помощник, дядя Игорь, – подбежала к ним Лиза.

– Я за тобой девочка, – с облегчением вздохнул мужчина, мозги заработали четко. С близнецами он прояснит ситуацию позже. Главное – вывести детей из подвала.

– Мы должны взять Илью. Он не может идти сам, – сказала Лиза.

– И Илья с вами? – удивился службист. Нет, потом он припрет Васгена и заставит выложить правду. Откуда он знал, что дети в подвале вместе?

– Значит, так, – подал голос Егор, обращаясь к Игорю, – вы берете Илью. За вами идет Лиза. Потом мы. Спускаемся, время идет.

– Договорились, – согласился Игорь. Он был рад, что подростки не бились в истерике и не приставали с расспросами. Отсюда на самом деле надо было уходить как можно быстрее. Мужчина подошел к стене, осторожно приподнимая лежащего на земле рыжеволосого парня. Илья попытался улыбнуться. Но улыбка вышла жалкой. У Игоря защемило сердце. Он помнил ребят с таким выражением лица. Парень не жилец. Игорь бросил быстрый взгляд на обеспокоенное лицо девочки и понял: она без него не уйдет.

– Лиза. Ты должна идти за мной след в след. Поняла?

– Да, дядя Игорь, – произнесла она. Густые волосы спутанной копной лежали на плечах. От когда-то пухленькой девочки остались одни большие темные глаза. Они смотрели на него с такой надеждой, что Игорю стало не по себе, и он отвел взгляд.

– Парни, – обратился он к близнецам. – Я спускаюсь. Вы передаете его мне.

Близнецы кивнули одновременно. Более общительный тут же подскочил к нему, подхватывая Илью за плечи.

Мужчина спустился вниз. Принял Илью. Убедился в том, что Лиза сзади, и двинулся вперед. Идти было далеко и долго. Путешествие с раненым на руках не располагало к разговорам. Поэтому, когда он не услышал сопения девочки за спиной, то, развернувшись, рявкнул:

– Не отставать!

– Я здесь, – раздался жалобный голосок девушки, тут же вынырнувшей из темноты, – мальчики отстали. Может, мы их подождем?

– Если ты остановишься еще раз, – четко и сурово произнес Игорь, – я немедленно брошу Илью, скручу тебя и силой поволоку наружу.

– Вы ведь не сделаете этого? – всхлипнула она.

– У меня приказ спасти тебя, – как можно жестче произнес Игорь, моля небо о том, чтобы угрозу не пришлось приводить в исполнение.

– Я не отойду от вас ни на шаг, – сказала Лиза.

– Смотри мне! – угрожающе произнес Игорь и добавил: – Не бойся, доченька. Нам недалеко. И тебя выведу, и мальчишку этого вынесем. А близнецы и сами дорогу прекрасно знают. Один из них нас к тебе вывел.

– Правда? – облегченно выдохнула девочка.

Он успокоенно почувствовал, как она вцепилась рукой в его куртку, боясь отстать.

– Конечно, правда, – подтвердил он, продолжая двигаться вперед.

– Ну, в чем дело, где ты? – Егор спрыгнул в люк и неторопливо переминался с ноги на ногу.

– Ты пойдешь один, – раздался голос, и крышка люка стала наползать на отверстие.

– Нет, мы так не договаривались, – парень подтянулся и вылез из канализации. – Ты что задумал?

– От врага бесполезно прятаться. С ним надо встречаться лицом к лицу, – спокойно произнес голем.

– Даже если этот враг – отец? – Егор покачал головой. – Думаешь, я трус? Я не боюсь его. Но у меня сложилось впечатление, что он очень болен. Я хочу вернуться к бабушке. Порыться у нее в книгах. Я обязательно найду то, что поможет его вылечить.

– Твоя мать знала, что ты так скажешь. Она потратила на него всю жизнь, – заметил голем, усаживаясь на пол подвала. Он явно не собирался никуда идти.

– Слушай, друг, ты очень помог, – Егор присел рядом. – Но это моя жизнь. И решения буду принимать я. И потом, здорово, что у меня теперь есть брат. – Егор взял голема за руку. – Давай, братишка, валить отсюда по-быстрому. Понимаешь, сегодня полнолуние. Я тут кое-что подслушал. Мой свихнувшийся предок затеял всеобщий сбор и грандиозный ритуал. Надо рвать когти, пока его помощники не спохватились.

– Цель ритуала – твое убийство, – спокойно произнес голем.

– Ну откуда ты знаешь? – попытался возразить Егор.

– Твоя мама сказала.

– Что она еще сказала? – спросил Егор.

– Что твой отец не остановится ни перед чем, чтобы получить тебя. И знаешь, – голем повернул голову и посмотрел прямо в глаза своему собеседнику. – Он тебя получит, – руки существа неожиданно сомкнулись на шее у Егора.

Егор попытался освободиться от железной хватки.

– Зачем? – прошептал он, не веря в реальность происходящего.

– Я должен защитить тебя. Я обещал ей, – сказал двойник, усиливая нажим. Через минуту он отволок тело Егора к трубам, где до этого сидели ребята, и прикрыл оставшимися от них вещами. Потом задвинул крышку люка и присыпал его подвальной пылью. Голем прислонился к ближайшей стенке и прикрыл глаза.

– Я обычный человек. Мальчик-подросток, – повторял про себя голем. У него чесались кулаки. Как было бы здорово выбить дверь подвала и навести порядок в этом осином гнезде. Но он должен был добраться до главного, до Хозяина. Значит, нужно набраться терпения и притворяться. Настоящий воин умеет сидеть в засаде. Даже если местом засады выбрано чужое тело.

Ждать пришлось не более часа. Лязгнул замок, и несколько мужчин стали осторожно спускаться по ступенькам.

– Ты уверен, что он в отключке? – шепотом спросил один из них.

– Хозяин сказал, что парень в полном ауте. Он его чем-то напоил.

– Ага, – подключился к разговору третий, – в кафе его тоже поили. Мой знакомый до сих пор в больнице валяется.

– Заткнитесь все, – на ступеньках показался Гаврила. – Взяли его и потащили наверх.

Мужики подошли к Егору и опять застряли. Никому не хотелось его будить. Никто не обратил внимания на Гаврилу. В руках у него в тусклом свете подвальной лампы блеснул ствол пистолета.

– Черт, да он сдох, – выпалил мужик, решившийся наклониться к Егору первым.

Гаврила спрятал пистолет и спустился к остальным. Он провел рукой по ледяному лбу парня и нахмурился. Потом наклонился поближе и расстегнул у него рубашку, делая вид, что вслушивается в биение сердца. Из полуопущенных век на него внимательно смотрел казавшийся мертвым парень.

– Мы вместе, – одними губами прошептал Гаврила.

– Скоро вы там? – в двери появились Алена и шаманка.

– С парнем что-то не так, хозяйка, – здоровый мужик в куртке шестидесятого размера обернулся к Алене.

– Что может быть не так? Детей напоили снотворным, вот и дрыхнут, не шевелятся, – проворчала Алена и застыла на нижней ступеньке. – Мертв? – Несмотря на полумрак, царивший в подвале, было заметно, что она побледнела. Только накрашенные губы выделялись на лице неестественно ярким пятном.

– Не дури, – спокойно произнесла стоящая за ней старуха. – Опоили его сильно. Вот и лежит как бревно, – шаманка взглянула на Гаврилу, и тот как по команде отпрянул в сторону от парня. – Вона видишь, свет у него в груди, – шаманка показала что-то Алене.

Мужики, стоявшие у парня, переглянулись. Они точно не видели вокруг никакого света. Но Алена, посмотрев туда, куда указывала старуха, расслабилась.

– А я подумала… – она не закончила фразу.

– Ну что ж, раз так, – шаманка с Гаврилой опять обменялись многозначительными взглядами, – тащите парня в зал.

– Можно подумать, мы собирались сделать что-то другое, – фыркнула Алена, беря себя, а заодно и управление всей ситуацией в руки. – И поторапливайтесь, всем надо переодеться, – она вышла из подвала.

– Опять эти балахоны на себя напяливать и всю эту тарабарщину слушать, – проворчал один из бритых мужиков.

– Какая тебе разница? – улыбнулся Гаврила. – Главное, чтобы платили хорошо.

Ворчун ничего не ответил. Чертыхаясь по поводу веса парня, мужики подняли Егора и поволокли его наружу.

В подвале остались только шаманка и Гаврила.

– А с ним что делать? – шаманка кивнула на кучу тряпья у трубы.

– Очухается, сам решит, – задумчиво сказал Гаврила. – Однако странно играет с нами сегодня Инмар.

– Главное, чтобы он был на нашей стороне, – ответила старуха, и они вышли из подвала.

Егор открыл глаза и ничего не увидел. Во рту не помещался сухой и шершавый язык. Он закашлялся, пытаясь прочистить горло.

– Почему так тяжело дышать? – подумал Егор и сразу вспомнил все. Он резко поднялся. Так резко, что перед глазами запрыгали, затанцевали безумные оранжевые пятна. Зато он скинул с лица чью-то одежду, и легкие расправились, ощущая приток воздуха. Егор огляделся. Он по-прежнему был в подвале. Один. Совсем один. Люк был закрыт. Голем исчез. По пыли тянулся след к ступенькам. Как будто здесь волоком тащили что-то тяжелое. Егору стало холодно. Он подобрал кожаную куртку, оставленную отцом, и надел ее на себя. Затем поднялся по ступенькам и стал водить рукой по двери, стараясь угадать, где именно находится замок. Он не удивился, когда с другой стороны послышался звон и звук падающего железа, и дверь со скрипом приоткрылась. Егор осторожно выглянул в коридор. Пусто. На полу валялся не только открывшийся навесной замок, но и слетевший с петель металлический засов. Егор остановился, пытаясь осмыслить произошедшее. Потом глянул на свою левую руку и, опасаясь самого себя, спрятал ее в карман.

– И что теперь делать? – подумал он. Ему стыдно было признаться даже себе, что он слишком рассчитывал на своего двойника. Поэтому, путешествуя по дому и сбрасывая его план новому другу, он не пытался запомнить его сам. – Вот так и доверяй кому-нибудь, – подумал Егор. Он с трудом вспомнил, откуда они пришли с отцом. Кажется, вот за тем углом был выход на лестницу, ведущую наверх. Егор свернул за угол. Точно. Он кое-что помнит. Теперь надо подняться. И…

А собственно говоря, зачем ему наверх? Парень как вкопанный остановился у лестницы. Зачем он вообще вышел из подвала? Ведь мог уйти под землей. Как они и собирались с самого начала. Если этот так похожий на него тип решил стать героем, то это его проблемы. Егор чертыхнулся и отступил от лестницы.

– Да ничего он сам не решал, – вдруг осенило его. Как там он сказал: «Я должен». Это все гениальный план его мамы. Сначала она вытащила ни в чем не повинное существо из другого мира. А потом еще и заставляет голема принести себя в жертву вместо любимого сына. Нет, он не может этого допустить.

Егор рванул вверх по лестнице. Он бежал как волк, почуявший добычу. Поднявшись на два пролета наверх, он остановился и приложил руку к двери. Та послушно открылась и впустила его в коридор. Горел яркий свет. По коридору, радостно переговариваясь, шли люди. Парень осторожно высунулся. На него никто не обратил внимания. Сюда выходило не менее десятка дверей. Они хлопали, распахивались, стучали. Отовсюду шли люди. Они улыбались, радостно здоровались и присоединялись к общему потоку, стремящемуся куда-то вглубь здания. Егор застыл, пытаясь определиться.

– С праздником, – счастливая девушка лет семнадцати, пробегая, чмокнула его в щеку. Две подружки, спешащие за ней, захихикали и, заболтавшись, врезались в двух неторопливо идущих перед ними старушек.

– Вот баловницы, – по-доброму пожурила их одна из бабушек.

– Извините, пожалуйста, – наперебой защебетали девчонки, остановившись рядом с пожилыми женщинами.

– Да чего уж там. Сами такие были, – сказала вторая старушка в ярком сиреневом платочке. – Вы уж, девочки, поаккуратней бегайте. Удачи вам.

– И вам того же, – прокричали девчонки и бросились догонять подругу.

Старушка в сиреневом платочке что-то шепнула на ухо своей спутнице. Та кивнула и продолжила путь. Бабушка подошла к Егору.

– Ты у нас первый раз? – тепло спросила она.

– Да, – выдавил из себя Егор.

– Тебе повезло, мальчик, сегодня великий день, – старушка взяла его за руку и повела по коридору, без конца здороваясь с прибывающими людьми. Человеческие ручейки, продолжающие вытекать из дверей, сливались в один поток, едва вмещавшийся в просторном коридоре. Но люди шли не толкаясь. Они вежливо кивали, уступали друг другу дорогу. Их лица сияли так, словно они были обладателями замечательного секрета и знали, что их соседи тоже знают этот секрет. Они гордились тем, что находятся рядом с людьми, объединенными этой общей волшебной тайной.

– Тебе туда, – старушка указала ему на дверь. В нее только что заскочила стайка девчонок. – Удачи тебе, мальчик. Об этом дне ты будешь рассказывать своим внукам, правнукам и праправнукам. Впрочем, как и я, – бабушка хитро подмигнула и скрылась за дверью напротив.

Егор вошел в указанную дверь и остановился. Здесь столпилась небольшая очередь к молодому человеку. Тот, стоя у гардероба, выдавал молодым людям атласные черные мантии с капюшонами.

– Я самый крутой! – завопил мальчишка лет четырнадцати, напялившей на себя мантию. Он надел на голову капюшон, в котором оказались прорези для глаз, и продемонстрировал несколько приемов карате. Мантия красиво взлетала и опадала, следуя за движениями рук и ног.

Егор ожидал, что кто-нибудь сейчас прикрикнет на этого недоумка. Он выжидательно смотрел в лица присутствующих, стараясь угадать, кто это сделает первым.

– Правда, красиво? – неправильно истолковала его взгляд стоящая рядом голубоглазая девушка. – Он очень талантливый.

– А ты добрая. – Парень перестал размахивать руками и ногами. Он подошел к девушке и спросил: – Можно я буду стоять рядом с тобой?

– Конечно, можно, – она доброжелательно кивнула ему головой.

– Тогда я тебя жду, – и мальчишка вышел через дверь, видневшуюся за гардеробом.

Очередь двинулась своим чередом. Егор, подойдя к выдававшему мантии молодому человеку, улыбнулся как можно обаятельнее.

– С праздником, – произнес он.

– И тебя, друг, – добродушно хмыкнул тощий прыщавый парень и задумчиво посмотрел на него снизу вверх. – Новенький, да?

– Да, – продолжая демонстрировать тридцать два зуба, ответил Егор. Внутри у него все напряглось.

– Все будет хорошо, – сказал парень и подмигнул ему заговорщически. – Сейчас мы решим твою проблему, – он неожиданно скрылся в глубине гардероба за шкафами.

«Влип. Точно влип», – подумал Егор, оглядываясь и ища пути отступления. Сзади него стояло не меньше двадцати парней и девчонок. Кто-то из них читал книгу. Кто-то травил анекдоты. Пытаться пробиться через них обратно было бесполезным делом. Оставалась дверь за гардеробом. Но куда она вела?

– Вот, – тощий парень выскочил из-за шкафа. В руках у него была черная атласная мантия. – Я знал, что не зря заказывал дополнительные мантии. На всякий случай. Видишь, как удачно. Держи, друг.

– Спасибо, – сказал Егор, беря накидку.

– Он у нас очень хозяйственный, – полноватая девушка, за Егором, подошла к гардеробу поближе.

– А ты сегодня очень красивая, вот, бери, – тощий парень протянул ей мантию. Девушка зарделась от смущения. Потом повернулась к Егору. – Хочешь, я покажу тебе, куда идти? Что сказал тебе наставник?

– Идти сюда со всеми, – нагло соврал Егор. – Ты мне поможешь? Ты такая заботливая, – включился он в игру комплиментов.

Девушка зарделась еще больше. Похоже, не часто в этой жизни ее хвалили. Она опустила голову и, взяв Егора за руку, повела к двери за гардеробом.

– Посмотрите, – громко сказал чей-то голос сзади. – Она его ведет. Она добрая и заботливая.

– Добрая и заботливая! – вразнобой повторили два десятка голосов.

Толстушка остановилась. Она стала пунцовой. На глазах у нее блестели слезы.

– А вы все мои друзья, – сказала она.

– Ура! – крикнул кто-то из ребят. Раздались аплодисменты. – Мы друзья. Мы друзья, – начали скандировать несколько человек.

– Ты ведь тоже друг? – спросила девушка, подводя его к двери и доверчиво глядя ему в лицо.

– Друг, – кивнул Егор, чувствуя себя последним предателем.

– Добро пожаловать, друг, – застенчиво улыбнулась она. – Здесь тебя никто не обидит.

Егор вошел и огляделся. Зал сиял, наполненный причудливым переливающимся светом свечей, расставленных в громадных хрустальных подсвечниках. Свечи были разноцветными. Сиреневыми. Зелеными. Желтыми. Черными. Золотыми. Но главным было не это. Собравшиеся люди тоже носили разноцветные мантии. Егор огляделся и быстро надел капюшон на лицо. К ним широкими шагами, одетый в зеленую накидку, приближался усатый охранник, встречавший его утром.

– Добро пожаловать, – пробасил он. – Надо поторопиться. Ваше место там, – он махнул рукой в глубь зала.

– Вы такой организованный, – сказала девушка. – Это новенький, я проведу его, – она взяла Егора за руку и повела через вежливую, расступающуюся толпу туда, где мрачноватым светом горели черные свечи. Они остановились у скопления людей в черных мантиях. Егор понял, что пришел по назначению.

Прямо за людьми в черном возвышался помост, обтянутый темной тканью. За ним виднелось небо, усыпанное неестественно крупными звездами. Небо тянулось во всю стену. Где-то в самом углу этой стены неожиданно показался краешек громадной луны. Раздался тихий мелодичный звон, и в зале наступила тишина. Егор увидел, как беззаботно болтавшие люди разбиваются на группы по цветам мантий и выстраиваются в геометрические фигуры рядом со свечами своего цвета. Их лица были серьезными и просветленными. Они точно знали, зачем здесь находятся.

Егор повернулся к сцене. Луна уже наполовину выползла на стену. Ярко светясь, она невольно притягивала к себе взгляд. На ее поверхности можно было разглядеть все лунные моря. Казалось, еще немного, и можно будет увидеть, как там приземлится ракета или выползет луноход.

«Что-то мало похоже на дешевое представление в обычном кинотеатре», – подумал Егор. Он внимательно посмотрел на нереально громадную луну, неторопливо выползающую из-за угла стены целиком, и его прошиб пот. Егор понял, что стоит перед громадным, вытянувшимся во всю стену окном. И луна по нему ползет настоящая. Вот только для усиления эффекта в окно были вставлены увеличивающие изображение стекла.

– Вот это да, – прошептал он, поразившись и гениальности задумки, и мастерству воплощения идеи.

– Ты умеешь удивляться, – прошептала девушка.

– Ты умеешь быть внимательной, – шепотом отбил комплимент Егор.

Он понимал, что самое главное представление с участием псевдосына будет разыграно на помосте. Он него Егора отделяло несколько десятков человек. Но как подойти поближе? Перед ним стояла стена из спин в черных мантиях. Блин. Да если все они такие доброжелательные, может, стоит рискнуть.

– Я хочу посмотреть поближе, – наклонился он к девушке.

Она немедленно обратилась к человеку стоящему перед ней:

– Он любопытный, хочет поближе.

Парень, как ни в чем не бывало, кивнул и, отодвинувшись, чтобы пропустить Егора, шепнул своей соседке впереди:

– Здесь любопытный, хочет поближе.

Егор пробирался через море черных мантий, повторяя пропускавшим его людям, как заклинание: «Спасибо, вы очень внимательный. Спасибо. Вы очень добрая».

Пол под ним постепенно повышался. И, оказавшись у второго от сцены ряда людей, Егор попал на одну из самых высоких точек в этом зале. Выше был только постамент со сценой.

Снова раздался мелодичный звон. Последние два ряда перед носом Егора и не думали расступаться, надежно отделяя его от сцены. Очевидно, наступил предел доброжелательности. Дальше в действие вступали жесткие инструкции. Еще раз что-то зазвенело. Послышался звук шагов.

«Три звонка. Прямо как в театре», – скептически подумал Егор.

На сцену картинно вышел человек в ярко-красной мантии. Это была единственная красная мантия в зале. На фоне звездного неба, отражая блестящим атласом подсветку свечей, она смотрелась феерически роскошно.

«Красный – это сила», – автоматически подумал Егор. В голове у него выстраивалась схема. Люди в разноцветных мантиях, собранные в разных частях зала. Прямо перед сценой стояли ребята его возраста. За ними в сочно-зеленом сгруппировались преимущественно мужчины до тридцати пяти лет. Он вспомнил, что проходил группу довольно пожилых женщин в розовом. Кажется, они расположились у входа. И еще где-то были женщины в желтом и сиреневом. Егор не знал точно, где они стоят. Но он понял главное. Люди расположены по уровню присутствующей у них энергии. Самые сильные и молодые – впереди. Самые слабые – сзади. Очень странное построение. Егор взглянул на луну. Она медленно продолжала движение к середине экрана. Если он все верно понял, то ритуал произойдет, когда луна будет за спиной у вожака в красном. Именно тогда он сфокусирует энергию людей, выстроенных в особом порядке. И тогда же осуществит задуманное. У Егора было только два вопроса. Как за оставшиеся несколько минут до приближения луны к нужной точке человеку удастся заставить людей поделиться с ним своими силами? И что ему делать, когда он увидит брата-двойника? Егор понимал, что ему не нужно будет драться долго. Достаточно нескольких минут, чтобы луна передвинулась дальше. Тогда ритуал будет сорван. А уж потом они с големом как-нибудь выберутся из этого людского водоворота. Егор нащупал в кармане ножик, подаренный лешим. Это, конечно, не оружие. Но может пригодиться.

– Друзья мои, – заговорил человек в красном, – наконец-то мы собрались вместе. – Он откинул с лица капюшон, и Егор узнал отца. Нельзя сказать, чтобы он был удивлен этим открытием.

– Я так рад вас видеть! – воскликнул Сергей.

– И мы. Мы тоже рады, – раздались голоса в зале.

Отец поднял руку, и они стихли.

– Вы знаете, почему мы вместе. Мы – дети мира и открыты всему миру. Но скажите: разве этот мир был открыт для нас?

– Нет, – крикнул снова кто-то в толпе. Но отец, не обращая внимания, продолжил речь:

– Мы старались, как могли. Мы были готовы любить всех. Но разве они любили нас? Разве они понимали, как нам больно и неуютно? На нас смотрели косо. С нами не хотели общаться. Нас сторонились. Они были неправы. Но мы не сердимся на них, – отец выдержал театральную паузу. – Мы покажем им, что люди, которыми они пренебрегали и которым отказывали в уважении, оказались мудрее, добрее и сильнее их. Потому что теперь настал наш час. Мы получим то, что заслужили: исцеление и вечную жизнь. Не ту жизнь, которую нам обещают некоторые за смирение и унижение. А настоящую, реальную вечную жизнь на этой земле. Здесь и сейчас. Смотрите, друзья мои! – Отец взмахнул длинными рукавами мантии, и они отъехали назад, обнажая руки. – Вы знаете, как долго и тяжело я болел. Но появился тот, кого мы ждали. И я здоров. Смотрите! – Он еще раз продемонстрировал свои руки.

Вздох восхищения прокатился по толпе.

«Вот уж точно, не делай добра – не будет зла», – подумал Егор.

– И теперь этот человек, мой сын, готов отдать жизнь, чтобы подарить нам здоровье и избавление. И дабы совершить древний магический ритуал, я прошу вас, друзья, я умоляю вас, помогите, – человек в мантии стал перед толпой на колени. – Дайте мне силы свершить то, что я должен сделать. Я люблю вас. Но речь идет о моем сыне. Дайте мне силу! Подтвердите, что вы со мной! Поднимите руки!

– Какая жертва, – всхлипнул парень, рядом с Егором. – Я даю, – закричал он, выбрасывая вверх обе руки.

– Я тоже. Я даю. Я с вами. И я, – зал кричал, в неистовстве вскидывая руки вверх.

Егор осторожно оглянулся. Он увидел лес рук, поднятых в надежде и с радостью. Он увидел сброшенные с голов капюшоны, открывшие молодые и старые, мужские, женские и даже почти детские лица. Но видел он не только это. Потоки жизненной силы, исходящие от каждого человека, струились, складываясь в единое могучее целое. И это целое, свиваясь в водоворот энергии, устремилось к его отцу.

 Глава 13 
Светловолосый упал на спину, больно стукнувшись головой о кирпичную стенку. Он не ожидал такого проворства от старого знакомого. Впрочем, предусмотрительно надетый бронежилет спас ему жизнь. А от синяков еще никто не умирал. Сейчас его помощница из особого отдела экстрасенсов покажет, кто тут главный. Светловолосый, злорадно усмехаясь, стал подниматься. Он видел, как его давний соперник борется с собственными руками, стараясь спасти себе жизнь. Светловолосый точно знал, что победителем в этой борьбе будет хрупкая с виду девушка, парившая в двух шагах от него под невысоким потолком канализации. Он уже собрался крикнуть сопернику что-нибудь язвительное. Пусть последним, что он услышит, станут слова врага. Именно в этот момент на него обрушилась темнота. Светловолосый не успел понять, что произошло, падая теперь лицом вперед. Не видел он и того, как высокий парень, появившийся неожиданно из темноты тоннеля, обрушил следующий мощный удар на голову парящей ведьмы. Не услышал, как хрустнули позвонки на ее шее. Не увидел, каким безжалостным и беспощадным огнем горели глаза с виду вполне безобидного молодого человека.

Светловолосый очнулся от голосов. В голове гудело, и он еще раз поразился своей везучести. Это ж надо. Упасть лицом на заплывший слизью камень. Промахнись он на пару сантиметров и уже бы утонул в зловонной жиже, булькающей прямо у носа.

– Ты поняла меня? – раздался голос врага в глубине тоннеля.

Дальше тонкий девчачий голосок произнес что-то неразборчивое.

– Близнецы эти и сами дорогу прекрасно знают. Один из них нас к тебе вывел, – донесся снова голос, сопровождаемый звуком удаляющихся шагов.

– Близнецы? – Светловолосый застонал, поднимаясь. Он понял, что, падая, сломал челюсть.

Надо срочно выбираться отсюда. Сколько он провалялся? Светловолосый сделал шаг и наткнулся на мертвую экстрасенсшу. Так и доверяй ведьмам. Вечно подводят. Надо было просто перестрелять всех без магических заморочек. Он развернулся. Ему в другую сторону. Через двадцать метров он нашел нужный вход. Поднялся по лестнице и, пробираясь боковыми коридорами, достиг своего кабинета. Не обращая внимания на секретаршу, вошел и, закрыв дверь, бросился к мусорной корзине. Так и есть: бутылочка, подаренная хозяином, еще находилась там. Он посмотрел на остатки целебного средства. Несколько капель густой жидкости виднелись на самом дне. Все, что стекло со стенок сосуда. Светловолосый на секунду задумался. Потом осторожно дотронулся до челюсти и поморщился. Взял бутылочку. Набрал в нее немного воды, тщательно разболтал полученный раствор и залпом влил в рот. Резкая боль в челюсти заставила кулем рухнуть на диван. Он свернулся в позу эмбриона, обхватив колени руками, и провалился в спасительное забытье.

– Сейчас. Все должно произойти сейчас, – подумал Егор.

Раздался театральный хлопок, заискрился фейерверк, и на помосте появился псевдо-Егор. Он лежал на спине со связанными над головой руками, не подавая признаков жизни. Егор посмотрел на соседей справа и слева. Они стояли в трансе с выпученными глазами и поднятыми руками.

«Пожалуйста, готовые к употреблению электрические батарейки», – подумал Егор и потихоньку, пользуясь почти полной темнотой в зале, стал пробираться вперед. Люди перед ним напоминали застывшие манекены. Они не сопротивлялись, но и не двигались с места. Он осторожно протискивался между ними как между деревьями, с опасением глядя на луну. Сейчас было главным не пропустить момент начала преобразований. Если сведения о ритуалах, почерпнутые им из бабушкиных книг, были верны, вот-вот наступит момент, когда не только используемые люди, но и зачинщики этого действа впадут в транс. Этим-то моментом он и собирался воспользоваться для освобождения друга.

Луна почти достигла середины подиума. Егор видел, что поток энергии направлен на голема. Все это богатство нереализованных мыслей, желаний, надежд и страстей висело в воздухе, готовое обрушиться на псевдо-Егора.

– Час настал! – провозгласил Хозяин.

«Мог бы и не стараться, – скептически подумал Егор. – Все равно эти дубы тебя уже не слышат». И тут он увидел, что слева к отцу подходит кто-то еще в струящейся фиолетовой мантии. Капюшон закрывал лицо женщины. Но ее выдавала плавная походка и нежные холеные руки, держащие бархатную черную подушку. На подушке серебром блестел странный предмет. Три острые грани оканчивались длинным и тонким, как игла, острием. Ручку кинжала украшали звериные морды. Фиолетовая мантия стала спиной к залу, загораживая от него отца.

– Хватит придуриваться. Открывай глаза, – прошептал Егор. Он уже вплотную подобрался к голему и, достав ножик, разрезал у него на руках веревки.

– Вали отсюда, – прошептал голем, приоткрыв левый глаз.

– Только с тобой, друг, – парировал Егор, справляясь с путами.

– Я должен.

– Ничего ты мне не должен. Считай, что я освободил тебя от данного слова. Это моя жизнь. Уходим, пока они болтают.

Женщина певучим голосом произносила заклинание на старом языке. Мужчина вторил ей, повторяя концы фраз. Видимо, это была очень важная часть ритуала. Они так сосредоточились друг на друге, что абсолютно не замечали ничего из происходящего вокруг. А заметить было что.

– Их двое. Я понял, их двое, – кричал мужчина в конце зала, тщетно пытаясь пробраться между выстроившимися в шеренги живыми трупами.

– Дождались, – процедил Егор. Он узнал «правую руку» своего папочки.

Светловолосый усиленно работал локтями. Он понимал, что обязан предупредить Хозяина. Он проспал совсем немного под действием лекарства. И проснувшись, осознал, как много он должен Хозяину. Как важно служить ему. Он жаждал донести до своего владыки важную информацию. Потому что понимал: их обманули. И в руках у Хозяина оказался непонятно откуда взявшийся двойник.

– Это не он! – кричал Светловолосый, расталкивая практически вросших в пол людей. И тут перед ним появился Гаврила.

– Проблема, однако, – сказал он незнакомым гортанным голосом.

– Гаврила, друг, – завопил Светловолосый, – помоги, надо пробраться.

– Гаврила друг, я нет, – сказал стоящий перед ним человек и, вытянув вперед руку, тихонько дотронулся до лба Светловолосого.

– Нет, только не это! Неужели опять? – подумал тот, снова проваливаясь в темноту.

– Ты настоящий воин, – улыбнулся голем и потянулся, – хватит играть.

Он неожиданно сел на постаменте. Женщина в фиолетовом и Хозяин закончили произносить заклинания. Они с удивлением уставились на Егора номер два.

– Кинжал, давай мне кинжал, – побелевшими губами прошептал Хозяин.

– Лучше мне, – жестко произнес голем, протягивая руку.

– Лучше мне, – сказал Егор, взлетая на сцену рядом с постаментом.

И тут в воздухе раздался хлопок. Сила, до этого висевшая над головой у голема, опустилась вниз, окутав в кокон Хозяина, женщину и Егора номер два.

Настоящего Егора, оказавшегося на границе радужного переливающегося пузыря, легонько отшвырнуло назад. Он, недоумевая, посмотрел на тонкую преграду и бросился на нее грудью. Но мыльный пузырь не лопнул. Он легко прогнулся и откинул его обратно.

– Предсказание сбывается, – хищно ощерился Хозяин. – Все точно так, как мне и говорили. Кинжал! – прикрикнул он на женщину.

Но она не торопилась выполнять приказ. Она застыла в нерешительности. Потом откинула капюшон. Егор вздрогнул. Это была Алена. Очень красивая и абсолютно чужая. Она целеустремленно смотрела перед собой, решая сложную задачу. Потом двинулась в сторону голема.

– Ко мне! – завопил Хозяин, почему-то не трогаясь с места, чтобы отнять кинжал. Алена остановилась и сделала шаг в его сторону.

За ее спиной взметнулась тень. Егор увидел, как старуха с морщинистым лицом и необычным колпаком на голове размахивает руками, пританцовывая и бормоча что-то себе под нос. Алена снова остановилась как вкопанная. Потом сделала шажок к голему.

– Иди ко мне! – жестко и властно сказал Хозяин.

Женщина развернулась.

Егор нахмурился. Где-то он уже видел Алену с кинжалом. Память услужливо подбросила воспоминание: лес, паучиха, экран.

– Слушай, – зашептал он за спиной у голема, отчаянно стараясь продавить тонкую, но прочную силовую оболочку. – Я помогу тебе взять кинжал. Обещай, что не убьешь отца. Просто свалим отсюда, и все.

– Обещаю. Слово воина, – спокойно ответил голем. – Я тоже хочу уйти отсюда.

– Я тебе верю, – зачем-то сказал Егор, прекрасно понимая, что у него нет другого выхода.

– Алена, я здесь, – закричал он, привлекая к себе внимание женщины, явно находящейся в трансе. – Отдай ему кинжал. Отдай.

Женщина в фиолетовом очнулась ото сна. Она огляделась и улыбнулась Егору. Взяла кинжал руками, небрежно отшвырнув подушку, и пошла в сторону подростка.

– Нет, нет, остановись, – истошно завопил Хозяин.

Но Алена уже не обращала на крики никакого внимания. Она протянула кинжал Егору. Мантия распахнулась. Под ней было вечернее черное бархатное платье. Оно прекрасно подчеркивало совершенные формы Алены.

– Убей Хозяина и будешь главным, – сказала она.

– Что ты говоришь? – поразился Егор.

– Только ты и я. Мы будем править вместе. Смотри, – она указала на луну, которая, достигнув нужной точки, находилась прямо за спиной у человека в красном. – Пора.

И в этот момент голем, выхватив у Алены кинжал, оттолкнул ее и двинулся в сторону Хозяина.

– Ты обещал! – крикнул Егор.

– Я всегда держу слово, – голем повернулся к нему лицом и на глазах у оторопевшего Егора вонзил кинжал себе в грудь. Столб света вырвался из нее, разрушая кокон силы.

– Что ты делаешь? – выпалил Егор, бросаясь к другу.

– Домой. Мне пора домой, – пошептал голем, растворяясь в воздухе.

Егор врезался в безудержный поглощающий поток света. Его закрутило. Понесло. Поволокло в белесое марево. Заталкивая, зашвыривая в чужие воспоминания и события.

Он стоял на коленях перед врагом. Он проиграл битву. Теперь его руки скованы. А торжествующий победитель избивает его на глазах у рода. И люди его рода тоже стоят на коленях. Их удел быть рабами сильнейшего. Если бы он смог дотянуться до кинжала, небрежно болтающегося на бедре врага. Если бы цепь была чуть длиннее.

Еще один удар сапогом в грудь, и он лежит, скорчившись, уткнувшись в скованные руки.

«Но ведь я могу открыть любой замок, – пронеслась шальная мысль у Егора. – Чем эти цепи лучше?» Он на мгновение скрестил руки, стараясь левой ладонью дотянуться до замка. Кусок бесполезного железа упал в пыль. Голем-Егор распрямился со скоростью пружины и, выхватив кинжал у беспечного победителя, загнал его обидчику под ребра.

– Агахтур! В атаку! – крикнул Егор на непонятном (или все-таки родном для него?) языке. И люди рода ринулись в бой, голыми руками давя захватчиков.

У Егора закружилась голова. Крики смерти, брызги крови, лязганье оружия. Все кружилось перед ним. Он снова скатывался в белесоватый омут, затягивающий его внутрь.

– Спасибо, брат, – услышал он торжествующий крик голема и открыл глаза.

Он лежал на сцене, уткнувшись щекой в плохо обструганные доски. Большая заноза колола его в щеку, заставляя прийти в себя.

«Какой скупердяй, – машинально подумал он, – потратиться на все это безумие с мантиями, свечами, окнами и сэкономить на полах».

– Ты как, малыш? – Над ним склонилась женщина с морщинистым лицом и растрепанными седыми волосами.

– Где я? – пробормотал Егор, пытаясь собраться с мыслями.

– Все там же, идиот, – подскочила Алена. – Смотри, он не в себе. Самое время все закончить.

Егор с трудом встал, поддерживаемый старухой. Он посмотрел в ту сторону, куда показывала Алена. Хозяин, или отец, или то, что он него осталось, на четвереньках ползал по сцене, пытаясь собрать лохмотья гигантского силового пузыря. Они, до сих пор искрящиеся, цветные, как кусочки лопнувших воздушных шариков, клочками валялись по сцене.

– Это мое. Все мое, – приговаривал человек в красном, заталкивая цветные куски себе под мантию. Его не смущало, что в его руках они с шипением распадались, превращаясь в дым, в пар, в ничто.

– Это все мое, – он повернулся лицом к Егору, и тот невольно отшатнулся. На него смотрело безумное создание с всклоченными волосами и вылезшими из орбит газами. От элегантного молодого и сильного Сергея не осталось следа.

– Это тоже мое, – бросился к Егору под ноги человечек, подбирая еще один шипящий в его руках кусок.

– Ему можно чем-то помочь? – повернулся Егор к старухе.

– Каждый сам выбирает свою дорогу, – туманно ответила она.

– Да убей же его, наконец, – Алена всунула Егору в руки подобранный кинжал. – Смотри, луна уже уходит.

– В нашем роду отцеубийц не было, – сказал Егор. Он скинул с плеч мантию и осторожно завернул в нее оружие.

– И этот тоже мой, и этот, – завопил отец, продолжая подгребать под себя куски.

– Все твое, все-все, – наклонился к нему Егор. – А теперь вставай. Нехорошо так вот, на полу.

– Нехорошо, ты прав, сынок. Я многое делал нехорошо. А ты хороший, – он захихикал. – Ты хороший. И он ничего не смог с этим поделать, – по лицу безумца потекли слезы, он поманил Егора пальцем.

Егор наклонился ближе.

– Я всегда тебя любил и маму, – прошептал человек, продолжающий стоять на коленях. – Я не мог с ним справиться. Только мешал, иногда, когда он слишком близко к вам подбирался… – человек согнулся в неожиданном приступе кашля.

Раздался мелодичный звон.

– Опоздал. Ты опоздал, – раздраженно закричала Алена.

Луна едва заметно, но уже сдвинулась к правой части сцены.

– Дай руку, – человечек перестал кашлять.

– Я тебя тоже люблю, папа. Мы справимся с ним вместе. Вот увидишь, – Егор протянул ему руку.

– Искушение слишком велико, – прошептал человечек и вцепился в руку Егора. Он потянул на себя свернутую мантию в руках у Егора. Тонкое, как иголка, лезвие, будто дождавшись своего часа, прокололо атлас и вонзилось в руку отца.

Сцена вздрогнула и ушла у Егора из-под ног. Мир сбесился, рассыпавшись, как пазл, на составные части. Вот он держит за руку отца. А вот его уже нет рядом. Только луна, заполнившая все вокруг, дразнит его своим призрачным светом. И тут теплый сгусток энергии разорвался в груди у Егора, напомнив ему однажды испытанное ощущение.

– Нет, только не это, – закричал Егор, – не умирай, пожалуйста, не умирай! Я только тебя нашел! Нет!

Сила, радость, энергия переполняли его тело. Он мог свернуть горы. Энергия матери и отца слилась в единый бурлящий поток, стремясь вырваться наружу. Егор схватился за грудь, пытаясь унять разбушевавшуюся в ней стихию.

– Свершилось! – бросилась к нему Алена. – Я знала, что ты это сделаешь. Знала!

Зал наполнился гулом голосов. Люди выходили из ступора, с удивлением поглядывая друг на друга.

– Друзья мои. Произошло то, чего мы ждали, – Алена, крича, показывала на Егора. – Мы победили смерть. Наш хозяин с нами. Он молод, силен. И он подарит молодость каждому из нас.

– Чудо, чудо, чудо, – начала скандировать толпа. Люди хохотали, хлопали в ладоши, обнимали и целовали друг друга.

– Однако Инмар любит шутить, – сказал подошедший к шаманке Гаврила. – Но нам пора, – он посмотрел на Светловолосого, который снова отчаянно прокладывал дорогу к сцене.

– Он же ребенок совсем, – покачала головой шаманка, глядя на Егора, продолжающего, покачиваясь, стоять на сцене.

– Это его путь. Сама сказала. Идем. Пора возвращаться домой.

– А ты меня не обманываешь? – шаманка погрозила ему пальцем.

– Я могу ошибаться, – улыбнулся Гаврила, – но не обманывать.

Они обменялись взглядами и двинулись к боковому выходу со сцены.

– Егор, Егорушка, – Алена прильнула к нему, – теперь мы всегда будем вместе. Ты понимаешь?

– Что-то мне плохо, – прошептал Егор.

– В смысле? – недоумевая, повернулась Алена. Она наслаждалась всеобщим вниманием.

– В смысле сейчас стошнит, – ответил Егор.

Алена посмотрела на его бледное лицо и бросила поднимающемуся на сцену Светловолосому:

– Успокой этих придурков. Скажи, что исцеление будет проводиться по одному в строгом порядке в качестве награды за заслуги перед нашей компанией. В общем, наплети что-нибудь.

– Что здесь произошло? – нервно выпалил Светловолосый, подозрительно косясь на Егора.

– Что и должно было, – прошипела Алена. – Хозяин с нами. Но ему нужно время, чтобы прийти в себя. Думаешь, будет здорово, если после чудесного перевоплощения его вывернет перед всеми наизнанку?

– А сейчас с вами поговорит он, – крикнула Алена, тыча пальцем в Светловолосого. – Мы удаляемся для завершения обряда, – и она поволокла Егора к боковому выходу, оставив Светловолосого разбираться с толпой.

– Где он? – Егор сидел за письменным столом в кабинете отца и механически включал и выключал настольную лампу.

– Успокаивает людей. На сегодня была запланирована грандиозная вечеринка. Они заслужили это. Надо же, чтобы кто-нибудь толкнул речь. Если ты не хочешь.

– Который час? – Егор словно не слушал ее ответ.

Алена тяжело вздохнула. За последние десять минут она пять раз отвечала на этот вопрос. – Два часа ночи и семь минут.

– Где он? – Егор поднял на нее тяжелый взгляд.

– Я же говорила… – залепетала Алена. Этот новый Егор так напоминал прежнего Хозяина, что она начала теряться.

– Я слышал, что ты сказала. Сколько можно их поздравлять? Ему передали, что я хочу его видеть?

– Да, конечно, – Алена кивнула головой.

– Который час?

– Девять минут третьего, – произнесла Алена. Она лихорадочно придумывала предлог, чтобы уйти из кабинета. Подальше от этого незнакомого человека с тяжелым взглядом.

Дверь кабинета открылась, и на пороге показался Светловолосый.

– Вызывали? – спросил он, неодобрительно косясь на Алену. Пусть Хозяин и проявил временную слабость, но эта женщина не имеет никакого права ему приказывать.

– Я, наверное, пойду, – с облегчением вздохнула Алена, поднимаясь из кресла.

– Нет, ты мне нужна, – бросил Егор и обратился к Светловолосому: – Узнай, где эти ребята: Илья и Лиза.

– В больнице, – процедил Светловолосый, поражаясь мстительности Хозяина. Он мысленно похвалил себя за предусмотрительный звонок стукачку из людей Васгена. – Парень не жилец. Врач говорит, он едва протянет до утра. Его готовят к операции.

– Так я и знал! – возмутился Егор и встал из-за стола. Он увидел, как Алена и Светловолосый интуитивно отодвинулись подальше.

– Никаких операций, – сказал Егор.

– Какая разница, где он умрет? – возмутился Светловолосый. – На операционном столе или в кровати. Я не понимаю…

– Ты со мной споришь? – холодно поинтересовался Егор.

– Нет, – опустил голову Светловолосый. – Мне что теперь, больницу штурмом брать?

– Ни в коем случае, – покачал головой Егор, – никакой крови. Подкупи врачей, – он подошел к сейфу и, открыв дверцу, сказал: – Возьми сколько нужно и иди. А ты, – он повернулся к Алене, – до девяти утра продай мою старую квартиру.

– До девяти утра сегодня? – поперхнулась Алена.

– Точно, – кивнул Егор. – В девять я должен подписать документы. Семье с маленьким ребенком. А лучше двумя, – и он чему-то улыбнулся. Потом нахмурился: – Принесешь документы в больницу.

– В какую? – изумилась Алена.

– В ту, где Илья и Лиза, – как нечто само собой разумеющееся ответил Егор. – Который час?

– Пятнадцать минут третьего, – хором сказали Алена и Светловолосый.

– У меня пять часов сорок пять минут плюс дорога, – задумчиво произнес Егор. – Хотя ее-то можно и одним махом. Меня не беспокоить! – Он вышел из кабинета.

– Такой же псих, как и был, – сказал Светловолосый, когда шаги Егора затихли. – Пошел к себе в лабораторию.

– Ты бы потише, – Алена покосилась на дверь. – У тебя нет знакомых риелторов?

– Есть. – Светловолосый порылся в бумажнике и бросил ей пару визиток. – Представляю, как они обрадуются звонку в два часа ночи. На, пригодится, – он отсчитал ей деньги из пачки, взятой из сейфа и, сунув остальные деньги себе в карман, осторожно прикрыл сейф.

– Не много ли взял? – усмехнулась Алена.

– Учитывая, какое количество людей придется подкупать, – мало, – покачал головой Светловолосый, и они вместе вышли из комнаты.

Егор сидел на полу отцовской лаборатории среди разбитых колб и сваленных в кучу трав. Он в сотый раз пытался добиться ответа от маминой книги.

– Мне нужен рецепт для Ильи.

Книга зашелестела страницами, открывая рецепт праздничного пирога «Илюшенька».

– Издеваешься, да? Издеваешься. А он в это время умирает, – злая слеза стекла по подбородку и капнула на книгу.

Книга вновь зашуршала страницами. Только теперь она открылась на пустом месте.

– Здесь же нет ничего, – тщетно всматривался в страницу Егор. Он обхватил голову руками и закачался в приступе бессилия и отчаяния. Настенные часы показывали без пятнадцати семь. Он потратил кучу времени на то, чтобы найти рецепты мазей или заговоров, восстанавливающих внутренние органы. Он знал, что наложенное им на Илью обезболивание исчезнет ровно в восемь. Это и не обезболивание вовсе. А что-то вроде временной консервации, позволяющей ведуну все сохранять в том виде, в котором заклятие настигло болезнь. Старая уловка колдунов, чтобы выгадать время и найти лечение от болезни. Но он так ничего и не смог найти. Книга отца оказалась сплошной ерундой. Глупыми выписками чуть ли не из бульварных газет. Да десятком рецептов, тайком списанных у мамы. А книга матери так и не смогла дать ответ на интересующий его вопрос. Егор снова взглянул на часы. Ровно семь. Он еще раз посмотрел на чистый лист перед собой. Если рецепта нет, он придумает его. Вот о чем говорит этот лист. Только сейчас не время экспериментировать в лаборатории. Надо идти в больницу.

– Боюсь, мы ничего не сможем сделать, – врач в голубом комбинезоне усиленно отводил взгляд от пожилого мужчины, говорящего с кавказским акцентом.

– Дорогой, третий час тебя убеждаю, спаси мальчика. Сделай операцию. – Васген притянул врача за рукав, стараясь заглянуть ему в глаза.

– Он умирает, – не выдержав, выпалил врач. – С такими травмами и больной печенью он должен был умереть две недели назад. Но у парня океан адреналина. Он как маленький ядерный реактор. Но даже у реактора есть предел, – врач вырвался из рук Васгена и быстро скрылся в ординаторской.

Васген нахмурился и пошел в другой конец коридора, где в креслах для посетителей сидели его жена и худая женщина с изможденным лицом. Это была мама Ильи.

– Ну, что он сказал? – Мама Ильи с надеждой посмотрела на Васгена.

Он скрипнул зубами и присел рядом.

– Знаешь, – он вздохнул и провел рукой по густой седой шевелюре, – когда я познакомился с твоим сыном, он мне сразу понравился. Сильный. Смелый. Умный мальчик. И наш, хоть и наполовину. – Васген вздохнул еще раз и потер переносицу. – Я сразу понял, что ему можно доверить девочку. Пусть занимаются этим паркуром вместе.

– Каким паркуром? – вскинулась жена Васгена. Она осеклась под его взглядом и, замолчав, вжалась в кресло.

– Я подумал, – неторопливо продолжил Васген, – что твой мальчик умный. Он ведь может и стипендию выиграть в школе на обучение за границей. И поехать туда учиться вместе с Луизой. Мне дело кому-то передавать надо, понимаешь, – Васген помолчал. – Но теперь, дорогая, ничего этого не произойдет. Ничего. – Васген покачал головой и отвел взгляд. Худая женщина прижала руки ко рту и тихонько зарыдала. Васген встал и отвернулся к стене. Глаза защипало. Он моргнул несколько раз, пытаясь справиться с собой. Женщины не должны были видеть его таким.

– Васген, – жена подошла к нему и зашептала: – Если парень все равно умрет, надо забрать Луизочку из палаты. Девочка и так настрадалась, похудела совсем. Ей тоже врач нужен. Какая для нее будет травма, если мальчик умрет у нее на глазах?

– Ты тоже от меня уйдешь, когда я умирать буду? – жестко спросил Васген, поворачиваясь к жене. – Травмы бояться будешь, да?

– Что ты говоришь, дорогой? – Жена отодвинулась с испугом.

– Тогда сядь и молчи, женщина, – Васген взглядом указал на кресло. – Этот парень ей жизнь спас. Врач говорит, он мог две недели назад умереть. Ради Луизы держался. Как она может его сейчас бросить, а?

Рядом с ними бесшумно открылась дверь лифта. Все автоматически повернулись на звук. Из кабины вышел Егор.

– Это ты? – Васген ткнул пальцем. – Все из-за тебя. Да?

– Где Илья? – не обращая внимания на слова Васгена, спросил Егор.

Васген хотел ответить что-то резкое, но холодные серые глаза парня полоснули ножом по сердцу.

– Там, – он указал пальцем на дверь палаты. – Оставь их в покое, слышишь? Мальчик умирает уже.

Егор прошел мимо мужчины и застывших в креслах женщин, открыл дверь нужной палаты. Он грустно усмехнулся, увидев открывшуюся перед ним картину. Это в американских фильмах герои лежат опутанные проводами и пикающими датчиками. Рядом с Ильей стояла только капельница. Да и она беспомощно свисала катетером вниз. Очевидно, Светловолосый распорядился, чтобы Илье вообще не оказывали никакой помощи.

– Егор? – Лиза подняла сухие глаза. У нее уже не было сил плакать. Она знала, что произойдет дальше. Но отказывалась верить, сжимая в руках холодную от пота руку Ильи. Она будто надеялась, что, пока рука друга у нее, с ним ничего произойдет.

– Егор, как же так? – прошептала она. – Это же несправедливо.

– Про справедливость вспоминают только неудачники, – неожиданно для себя жестко ответил Егор и тут же взял себя в руки. Видимо, демоны папочки перешли ему по наследству вместе с силой.

– Ты вот что, Лизок, – добавил он мягче, – сядь к окну. А я постараюсь ему помочь. – Егор бросил взгляд на наручные часы. Без пятнадцати восемь. Обезболивание будет действовать еще пятнадцать минут. Он должен успеть.

Егор снял часы. Положил их на тумбочку рядом с кроватью. Потом небрежно бросил в сторону двери заклинание запрета на вход и откинул одеяло.

– Начинаем, – прошептал он вслух и встряхнул руками, стараясь сконцентрировать на кончиках пальцев как можно больше силы. Он собирал ее отовсюду из окружающего пространства. По капельке от людей. По капельке от растений. По капельке от машин, скользящих по утреннему городу. Свет в больнице напряженно замигал. Но Егор уже достиг нужной концентрации. Он видел, что руки превратились в сгустки искрящейся материи. Он провел рукой в воздухе. Пальцы оставили за собой легкий мерцающий след.

– То, что надо, – сказал Егор и вонзил руки в плоть Ильи. Илья дернулся, не открывая глаз. – Ему не больно. Не должно быть больно, – прошептал Егор. Он погружался в тело друга все глубже, по пути восстанавливая размозженные и забитые спекшейся кровью сосуды, убирая гематомы, уничтожая куски начинающей гнить ткани. Егор восхищался совершенством человеческого тела. О нем надо слагать стихи. Но у него не было времени на стихи. Только пятнадцать минут на исправление нескольких километров поврежденных сосудов и пары килограммов мертвеющих тканей. Егор напрягся и понял, что время потекло медленнее. Он работал, работал и работал, постепенно поднимаясь вверх к поверхности тела.

– Черт, Босой, – кто-то схватил его за руку. – Совсем охренел! Ты чего мне живот расцарапал? Больно же.

Егор растерянно посмотрел на держащую его руку. Он как раз заканчивал восстановление эпителия.

– Руку убери, – прикрикнул он на Илью. – А то будешь со шрамом всю жизнь ходить. И девчонки любить не будут.

– Бу-будут, – рыдая, подскочила к ним Лиза. – Илья, Илюшенька, ты очнулся? Ты как?

Егор закатил глаза и в последний раз приложил ладонь к животу Ильи. Потом убрал ее и неодобрительно покачал головой. Так и есть. На месте вхождения остались полоски розовой по-детски нежной кожи. Но главное он сделал.

– Ты у нас типа хилер? – Илья с опаской поглядел на пальцы Егора, перепачканные кровью.

– Типа того, – кивнул Егор, понимая, что абсолютно обессилел. – Что это за грохот? Или это у меня в голове стучит? – Он вытер руки об одеяло Ильи, заметив, что все вокруг забрызгано кровью.

– Мой папа вызвал охрану, – Лиза протянула Егору сотовый, – он хочет с тобой поговорить.

Егор взял сотовый и приложил его к уху.

– Я хочу поговорить с ним, – кричала трубка. – Луиза, не позволяй себя запугивать. Дай ему немедленно трубку.

– Я слушаю, – Егор осознал, что еле стоит на ногах от усталости. «Это вторая или уже третья ночь без сна?» – подумал он.

– Отпусти их немедленно, – сказал Васген. – Хочешь денег – получишь. И не думай, что твои люди нас испугают. За дочь я готов драться. Ты понял?

– Мои люди? – Егор с недоумением посмотрел на сотовый. – С ребятами все в порядке. Уберите оружие. Я открываю дверь.

Он прошептал несколько слов в кулак и, раскрыв его, дунул в сторону двери. Она с треском распахнулась. В комнату ворвалось несколько человек с оружием. Заместитель Васгена Игорь бросился к Лизе, закрывая ее своим телом. Следом за ними вломились еще трое во главе со Светловолосым.

– Все в порядке. Опустите оружие, – первым дал команду Егор.

Светловолосый кивнул, люди в масках опустили стволы.

– Папочка, он же помог. Он Илью вылечил, – вырвалась из цепких объятий телохранителя Лиза.

– Опустить оружие, – скомандовал Васген. Все в молчании уставились на лежащего на забрызганной кровью кровати Илью. Розовощекий парень точно не производил впечатления умирающего.

– Вы чего на меня как на привидение смотрите? – спросил Илья, чувствуя себя неуютно под пристальными взглядами.

– Я верю, верю, ты можешь теперь все, как и говорил, – произнес Светловолосый, с благоговением глядя на Егора. Он подошел к нему и, став на колени, поцеловал руку.

– Не знаю, как вы, господа, – Егор обвел взглядом присутствующих, – а я чертовски устал. – Он отнял руку у Светловолосого и двинулся к выходу. Люди расступались, пропуская его к двери.

– Подожди, – крик Светловолосого настиг Егора у лифта. Мужчина заскочил в громадную кабину, предназначенную для перевозки больных, и стал напротив Егора.

– Ты обещал. Обещал помочь мне с дочерью, помнишь?

– Я тебе ничего не обещал, – Егор нажал на первый этаж. Двери лифта бесшумно захлопнулись. Егор прислонился к металлической стенке. Он хотел спать. Просто спать.

– Хорошо, – покладисто согласился Светловолосый. – Не ты, он обещал. Но он стал частью тебя. Ты теперь можешь все. Я сам видел. Так яви чудо исцеления. Моя дочь ни в чем не виновата. Сделай это.

Егор открыл глаза.

– Я ничего не могу для тебя сделать, – четко произнес он.

– Еще как сделаешь, – Светловолосый нажал на красную кнопку, и лифт, дернувшись, застрял между этажами. Прямо в грудь Егора смотрел ствол пистолета.

– Сейчас ты пойдешь ко мне домой, – произнес Светловолосый, – и сделаешь с моей дочерью то же самое, что с этим парнем.

Егор молчал, задумчиво глядя на оружие.

– Хорошо, хорошо, – Светловолосый поднял ствол вверх. – Согласен, я погорячился, – глаза его горели безумным блеском. – Но ты должен мне помочь. Я так люблю ее, что душу готов за нее продать. И продам. Тебе. Только спаси ее.

– Она тоже очень тебя любит, – неожиданно произнес Егор.

– Что? – не сразу понял Светловолосый.

– Твоя дочь тоже очень тебя любит. Именно поэтому она с самого рождения защищала тебя и принимала на себя все проклятия, посылаемые в твой адрес.

– О чем ты говоришь? – Светловолосый, недоумевая, уставился на него.

– Об убитых тобой людях. О горюющих по ним матерях и женах. Ты представляешь, сколько грязи и ненависти приходится выносить твоей дочке? И все это она делает только ради тебя. Она единственная любит тебя таким, какой ты есть.

– Получается, ты поможешь?

– Нет, – Егор покачал головой. – Только ты можешь ей помочь. Сам. Когда поймешь, что идешь не туда и не с теми, и раскаешься. По-настоящему раскаешься. И попросишь у обиженных тобой прощения.

– Ведьмак, читающий проповедь, – это что-то новенькое. – Светловолосый скривил губы. Ствол снова глядел единственным глазом прямо в сердце Егору. – Я последний раз повторяю. Ты идешь со мной.

– Нет, – качнул головой Егор и нажал кнопку первого этажа.

Звуки выстрелов заставили отхлынуть назад людей, стоявших у лифта в вестибюле больницы.

– Что это? Вы слышали? – раздались голоса. Охранник на входе настороженно отделился от стены и сделал шаг к толпе. И тут дверь лифта бесшумно раскрылась. Из него вышел темноволосый парень с усталым лицом. Он остановился. Снял куртку и бросил ее под ноги типу с пистолетом в руках под ноги.

– Не моя вещь. А вещь зря испортил, – на рубашке молодого человека темнело несколько дырок с обожженными краями.

– Егор! – От входа к нему бежала Алена. Она уставилась на дырки, потом на Светловолосого, продолжающего сжимать в руке оружие. – Надо уходить, – она потащила Егора в сторону. – У него совсем крыша поехала. Но с тобой ведь все в порядке? – Она осторожно дотронулась до дырок на рубашке, ощущая тепло груди Егора. Он осторожно взял ее пальцы и поцеловал ладошку.

– У тебя такие нежные руки, – улыбнулся он, на мгновение став прежним мальчишкой. – Почему ты мне все тогда не рассказала?

Подавшаяся вперед Алена застыла от этого вопроса.

– Документы принесла? – Улыбка испарилась. Егор вопросительно смотрел на нее.

– Да, конечно же, документы, ты ведь о квартире говоришь? – залепетала Алена, стараясь поймать взгляд Егора.

Но он отвернулся, ожидая, пока она достанет бумаги.

– Все оформлено. Это молодая семья. Слишком быстро. Я сбросила цену. Там надо делать ремонт.

– Дети у них есть? – Егор вспомнил слово, данное домовому.

– Женщина на восьмом месяце. – Алена застыла, ожидая реакции Хозяина. – Больше никого так быстро найти не удалось. А эти ребята очень обрадовались.

– Где подписать? – повернулся Егор.

– Вот здесь, – Алена ткнула пальцем в бумаги, – и здесь. С нотариусом я тоже договорилась.

Егор сунул подписанные документы и пошел к выходу.

– Егор, ты куда? – Алена побежала следом. – Они привезут деньги через час. Забирают их в банке.

Егор вышел на улицу и огляделся. Вокзал должен быть в той стороне.

– Так что с деньгами? – догнала его Алена.

– Переведешь их сюда, – Егор сунул карточку с названием приюта, приютившего голема.

– Сюда? – поразилась Алена. – Это что, наше новое прикрытие? Ты когда вернешься? Что мне теперь делать?

– Оставить меня в покое, – бросил Егор, идя в сторону остановки. Ему нужно было на вокзал. Если память не изменяла, поезд отходил в десять утра.

Игорь посмотрел на выжившего чудом парня, на бросившуюся к нему мать, на Васгена, обнимающего дочь, и вышел из палаты. Он достал сотовый и набрал номер сына.

– Абонент выключен или находится вне зоны действия сети, – произнес автомат. К горлу подступил комок. Как он мог? Сына в это пекло? Игорь закрыл лицо руками. Сейчас как никогда хорошо он понимал Васгена.

– Вас разыскивают, – подошел с рацией помощник, – какая-то старуха. Что-то связанное с вашим сыном.

– Дай сюда, – Игорь выхватил у помощника рацию и, выслушав сбивчивое сообщение, приказал: – Пропустить. Пусть ждет меня, – он бросился к выходу. Было самое время утренних пробок. Чертыхаясь, он за полчаса дополз до офиса и, бросив машину на улице, заскочил в здание.

– В вашем кабинете, – сказал охранник на входе.

Игорь кивнул и поспешил к лифту. Открыв дверь кабинета, он увидел, что за его личным компьютером сидит немолодая женщина в строгом черном костюме и допотопной шляпке с вуалью. Она увлеченно стучала по клавишам, высунув от волнения язык.

– Простите, – привлек ее внимание Игорь, – что вы там делаете?

– Программу дорабатываю, – ответила женщина, не отрываясь от монитора. Стукнув по клавишам еще пару раз, она с тяжелым вздохом отвернулась от экрана и, улыбаясь, посмотрела на Игоря.

– Ну что, ваш агент 007 прибыл. Задание выполнено. Я так понимаю, все в порядке?

– Мы знакомы? – растерялся Игорь. Жесты и мимика женщины напомнили ему очень родного человека.

– Ты в порядке, пап? – Женщина встала из-за стола и сделала шаг к нему.

Игорь попятился. Ночной кошмар оказался с продолжением. Часы на стене, подаренные шефом, начали отбивать удары.

«Девять утра, – подумал Игорь, – не самое подходящее время для кошмаров».

– Папа, ты чего? – Женщина дошла до середины комнаты. Ее черный костюм и шляпка на глазах превратились в клубок грязного, постепенно рассеивающегося тумана. Теперь в комнате стоял неприятный тип с испитым лицом и козлиной бородкой.

– Твою мать, – выругался Игорь, понимая, что уперся спиной в стену кабинета и отступать дальше некуда. – Стой, стрелять буду, – автоматически вырвалось у него.

– Да стою я, – алкоголик удивленно поднял руки, глядя на него с такой нежностью и озабоченностью, что Игорь не на шутку встревожился. – Ты точно в порядке? – поинтересовался пьяница.

– Я-то в порядке, – ответил Игорь, – а вот тебе рекомендую оставаться на месте и не дергаться.

– Да, пожалуйста, – человек обиделся и опустил руки. Вернее, руки опустились у какого-то фантома с лицом алкоголика, медленно опадающего грязноватым туманом на паркетный пол. Другой человек, вышедший из тени этого существа, повернулся к Игорю спиной и пошел обратно к компьютеру.

– Я тут пашу, как вол, – произнес он голосом сына, – жизнью рискую. А меня пристрелить родной отец хочет, – он уселся за компьютер и сердито уткнулся в экран. – Ну и стреляй, чего стоишь, – пробурчал он из-за монитора.

– Лешка, это ты, что ли? – обескураженно произнес Игорь, медленно подходя к столу.

– Нет, привидение, блин, – пробурчал Алексей.

– Ты не представляешь, что мне померещилось, – Игорь осторожно сел за стол, продолжая всматриваться в лицо сына. – Сначала какая-то старушка в шляпке, потом алкоголик.

– Да, ночка у тебя выдалась тяжелой, – усмехнулся Алешка и, задумавшись, шлепнул себя по лбу. – Старушка, говоришь? Ай да Мария Эдуардовна! А я думаю, почему мне в транспорте место уступают? Потом охранники ваши никак пропускать не хотели. Тут еще сотовый сдох, чтоб ему. Не мог тебе позвонить.

– Леш, давай выпьем, – улыбнулся Игорь. У него словно гора с плеч свалилась.

– Только капучино, – мгновенно отреагировал сын.

– Можно подумать, я пью что-то другое, – пожал плечами отец. – Пошли в столовую.

– Лучше в комнату переговоров, – подмигнул Лешка, – я тебе такое расскажу. Кстати, и в ответ ожидаю того же.

– Тебе же в Англию сегодня улетать, – напомнил отец.

– Да ну ее, Англию. Тоска, – отмахнулся сын. – У тебя работа гораздо интереснее. Составишь мне протекцию, или как там это у вас называется?

– Маме это не понравится, – сказал Игорь, и они понимающе переглянулись.

 Эпилог 
Поезд остановился, и Алена вышла на полустанок. Разбитая платформа. Убогое зданьице вместо вокзала и традиционная старушка с пирожками на перроне.

– Горяченькие! Свеженькие! – завопила она, увидев Алену, и протянула кусок обжаренного теста в пропитанной жиром бумажке.

– Отстань, – поморщилась Алена.

Из поезда выскочил парень и, сунув старухе деньги, сгреб в кучу несколько пирожков.

– Остановка три минуты, – высунулась проводница, – отправляемся.

– Да бегу я, – парень на ходу откусил пирожок и, жуя, повернулся к бабке: – Вкусно.

Он заскочил в вагон. Поезд тронулся.

– Вот как открыли опять нашу станцию, так дела хорошо пошли, – улыбнулась старушка. – Еще бы поезд пару раз в день останавливался, вот торговля бы началась!

Не слушая продавщицу, Алена огляделась и перешла пути. Ближе здание вокзала выглядело симпатичнее. Недавно покрашенные окна, высаженные у входа цветы. Алена свернула за угол. Точно как в ее сне. За вокзалом на телеге сидел мужик в ватнике. Услышав ее шаги, он обернулся, удивленно поднял брови.

– Это что ж такая красота в нашей глуши потеряла? – Он соскочил с телеги и стал расправлять в ней дерюгу, заменявшую сидячие места для пассажиров. – Садись, красавица, – пригласил он широким жестом.

– Вы довезете меня до деревни? – Алена произнесла записанное на бумажке название.

– Ну, ежели до деревни надо, то и туда довезу, – улыбнулся мужик.

– Ты где это, егоза, ходишь? – крикнул он кому-то за спиной Алены.

Женщина обернулась. К ним шла худенькая бледная девушка со спутанными темными волосами. На ней болталось бесформенное зеленое платье. Руки сжимали пирожок в промасленной бумажке.

– Ой, дядя Макар, а поезд-то какой забавный. Егор говорил, а я не верила. И вот это купила. Вкусно. – Девушка откусила от пирожка и от удовольствия зажмурила глаза.

– Да садись уже, – проворчал Макар, взгромождаясь на телегу. – Не ровен час, потеряешься, бабка за тебя голову снесет.

– Вы знаете Егора? – вкрадчиво спросила Алена, обращаясь к девушке. Эта местная сумасшедшая вызывала у нее брезгливое чувство. Но если она владела нужной информацией, можно и потерпеть немного.

– Знаю, – девушка подняла изумрудные глаза.

«Какой необычный цвет», – подумала Алена. Ей стало неуютно под доверчивым взглядом темно-зеленых глаз.

– Мне очень нужно с ним встретиться. Это тот самый Егор, приехавший к бабушке из столицы?

– Ну да, – кивнула девица, откусывая очередной кусок теста. – Мы к нему и едем.

– Можно и я с вами? – постаралась как можно обаятельнее улыбнуться Алена.

– Значится, не в деревню, – сказал Макар и хлопнул кобылу вожжами по спине. – Но, милая.

– Странно, – обвела поля глазами Алена. – Уже сентябрь. А у вас до сих пор тепло.

– А в лесу еще теплее, – сказала чудаковатая девушка.

Алена пожала плечами, не видя смысла в дальнейшем продолжении разговора. От нее не укрылось, что девушка потихоньку рассматривает ее, бросая взгляды из-под полуопущенных ресниц. Густые, темные, они, казалось, закрывали пол-лица.

«Симпатичная, – неприязненно подумала Алена, – только бледная. И эта безумная прическа на голове. Ей бы чуть-чуть румян, подобрать подходящую губную помаду. Но к чему дурочке косметика? Да еще в такой глуши», – усмехнулась она про себя и отвернулась.

– Здесь останови, – неожиданно сказала девушка. – Ну что, пошли, – она поманила рукой Алену.

Алена слезла с телеги и огляделась. Они стояли на перекрестке в окружении убранных полей.

– Я поехал, покедова, – Макар дернул вожжами. Телега заскрипела, удаляясь.

– Нам туда, – девушка показала направление. Вдали виднелась кромка леса.

– А подъехать ближе нельзя? – раздраженно проворчала Алена.

– Туда на телеге не доехать, – спокойно ответила девушка. – Да ты меня держись. Тотчас и придем, – она бесцеремонно взяла Алену за руку, и они пошли. Алена с сожалением посмотрела на дорогие замшевые туфли. В ее планы не входила порча модной обуви на пыльных сельских дорогах.

– Здесь, – девушка оторвала Алену от размышлений, – туточки он, видишь.

Алена подняла взгляд от туфель и застыла как вкопанная. Они вроде бы не прошли и десяти шагов. Но уже стояли на краю леса. Да еще какого леса! Алена в жизни не видела таких высоких и мощных деревьев. Ветвящиеся исполины многометровыми стволами устремлялись вверх к небесам. Впереди на поляне мужчина топором обрубал сучья на лежащем перед ним стволе. Рядом был уложен уже не один десяток деревьев без сучьев. Мужчина остановился. Вытер пот со лба и начал расстегивать рубашку. Ему было жарко от работы.

– Извините, – спотыкаясь о вылезшие из-под земли корни, Алена пробиралась на поляну. – Где я могу найти Егора?

– А зачем он вам? – Мужчина обернулся и посмотрел на красивую женщину у края поляны.

– Егорушка, – выдохнула она.

– Аленка, ты? Все-таки нашла! Приехала! – Он бросился навстречу.

– Егорушка, милый, – прижалась она к нему, впитывая запах его тела.

– Аленка, Аленушка, – он целовал ее лицо, глаза, волосы, губы, – Аленушка, как мне плохо без тебя было.

– Подожди, родной, – она отстранилась. – Боже мой, откуда у тебя седая прядь, – она погладила его волосы.

– После больницы появилась, – он подмигнул. – За добро приходится платить. Ну и пусть. Теперь все будет по-другому. Совсем по-другому. Я и мечтать не смел, что ты еще любишь меня.

– Конечно, люблю, – она смотрела ему в глаза. – Я всегда буду любить тебя.

– А я дом затеял строить, – Егор показал на сваленный кругляк. – С лешим договорился. У бабки, знаешь, хорошо. Но неудобно постоянно их с дедом тревожить.

– Дом он строит, дурачок, – Алена ласково провела рукой по его лицу. – Ты изменился, Егор. И, тем не менее, ты тот же. Я понимаю, у тебя была серьезная причина меня возненавидеть. Я понимаю, что очень виновата. Я…

– Не надо, – Егор прижал ладонь к ее губам. – Все позади. Что было, то прошло. Давай все по новой. С чистого листа. Без обмана и недоговорок. Обещай.

– Обещаю, – Алена снова прижалась к нему.

– Тогда пошли к бабке, знакомиться, – потянул ее в сторону леса Егор. – Ты не бойся. Она добрая, – подмигнул он, увидев замешательство женщины.

– Я и не боюсь, – сказала Алена, – но, может, сначала разберемся с документами?

– С какими документами? – застыл Егор.

– На особняк. На имущество твоего отца. Он, кстати, составил вполне грамотное завещание. По нему ты уже вступил в права наследования, – Алена полезла в сумку, вытаскивая папку. – Я договорилась с юристами. Деньги в сейфе ты оставил. Вот отчет по расходам. Как ты и предлагал перед своим отъездом, я перерегистрировала нашу фирму. Здание переоформили. Все работает, все в порядке. Уж извини. Я даже была в лаборатории. Надо же было пополнить запас лекарств и микстур. Вот только Светловолосого пришлось уволить. Мужик совсем чокнулся. Ходил и у всех прощения просил. Но я нашла другого начальника охраны. Вот его рекомендации. Я привезла.

Егор внимательно слушал Алену, темнея лицом. Но она, не замечая его реакции, все доставала и доставала из папки новые документы.

– Ален, ты сложи все обратно, – произнес Егор, – это бумаги. В лесу сыро. Промокнут.

– Ты прав, – кивнула Алена. – Когда отсюда идет ближайший поезд?

– Да хоть через час, – мрачнея еще больше, сказал Егор.

– Тогда давай поторапливаться, – Алена закрыла сумку. – Быстро знакомимся с бабушкой. Потом идем на вокзал, – она критическим взглядом окинула его одежду. – Поедешь в этом. В городе все купим.

– Алена. Ты зачем приехала?

– За тобой, разумеется, – поразилась она вопросу. – Ты же не собираешься всю жизнь прожить в глуши? Да еще имея такие деньги. Перед тобой открыт весь мир. Как только я сон увидела, с названием этого чертова полустанка, сразу все поняла. Мы должны быть вместе. Я собрала документы и поехала.

– Мне жаль, что ты проделала долгий путь зря, – сказал Егор. – Я никуда не еду.

– Не глупи, – Алена попыталась улыбнуться. – Я понимаю, у тебя был тяжелый период. После всего, что произошло, надо было отдохнуть. Собраться с мыслями. Но пора возвращаться в реальный мир.

– Я не хочу.

– Чего же ты хочешь? – От возмущения Алена топнула ногой.

– Я хочу быть с тобой. Я думал, ты приехала, чтобы остаться, – произнес Егор.

– Здесь? – Алена брезгливо обвела рукой лес.

– Ты права, – кивнул головой Егор. – Здесь тебе не место. Уходи.

– Егор, ты не понимаешь…

– Уходи, немедленно, – Егор так строго посмотрел на Алену, что она растерялась.

– Но ты обещай, что подумаешь над моим предложением, – пятясь, сказала она.

– Уходи, – жестко повторил Егор.

– Я все сохраню, – залепетала Алена, – все деньги. Ты не думай. Фирма оформлена на твое имя. Я управляю по доверенности.

– Убирайся! – Егор выставил руку, и Алена снова оказалась на перекрестке. Лес темной кромкой виднелся где-то на горизонте.

– Псих, – прошептала она, прижимая к груди папку с документами. – Псих, – повторила она, чувствуя, как злые слезы текут у нее из глаз. – Ты все равно вернешься ко мне.

Она осторожно промокнула лицо носовым платком, чтобы не тянуть кожу, и огляделась. Надо было выбираться отсюда.

– Уже возвращаетесь, красавица? – послышался непонятно откуда голос Макара. На дороге показалась сначала голова лошади, а потом и вся телега с извозчиком.

– Морока с вами, – вздохнул возница, – только домой вернулся, немедля обратно позвали. А вам, видать, тяжело пришлось? – Он посмотрел на нее с жалостью.

– Мне на вокзал, – нахмурилась Алена. Она поняла, что потекла косметика. Следовательно, выглядела она теперь нелучшим образом. Ничего, в поезде приведет себя в порядок. Когда там он должен быть? Через час? Они в молчании доехали до станции.

– Вот деньги, – Алена полезла в кошелек и протянула мужику, сидящему к ней спиной, крупную купюру.

Он повернулся и застыл, с ужасом смотря на нее.

– Не надо мне ничего, – выдавил он, – ты того, иди себе на поезд.

Алена пожала плечами и вышла на платформу. Она успела. Поезд как раз подъезжал к станции. Продавщица с пирожками радостно раскладывала товар.

– Слышь, – обратилась она к ней, – ты-то откуда узнала, что второй состав пустили?

Алена закатила глаза, ее достала надоедливая торговка.

– Бери пирожки. Хорошие. Сама пекла, – словно не замечая пренебрежения, продолжала бабка. – Видно же, что устала, сердешная. Вона, лица на тебе нет.

К счастью, поезд уже остановился. Алена зажала в руке приготовленные для проводницы деньги. Лязгнула дверь, спустилась складная лесенка. Проводница выглянула наружу и, увидев ее, покачала головой.

– Эй, студенты, – крикнула она в тамбур, – хватит курить. Помогите бабушке подняться. Стоянка всего три минуты.

– Бабушке? – Алена оглянулась. Неужели старушка с пирожками решилась на путешествие?

Но вылезшие из вагона два молодых парня без особых усилий подхватили Алену под руки и буквально внесли в вагон.

– Что, бабуля, решила столицу посмотреть? – пошутил один из них.

– Какая я тебе бабуля?! – возмутилась Алена и, расталкивая пассажиров, бросилась к туалету в конце вагона. – Этого не может быть, – прошептала она, глядя в разбитое зеркало на стене. – Это неправда, – она торопливо полезла в сумку. Документы высыпались из папки на грязный пол, но Алене было не до них. Она нашла косметичку и открыла пудреницу. Крик застрял у нее в горле. На Алену смотрело сморщенное старушечье лицо. Пергаментная кожа. Истончившиеся от старости губы. Крючковатый нос. Впалые щеки.

– Ты потеряешь самое дорогое, – зазвучало в ушах проклятие Полины. – Самое дорогое для тебя, – повторила Полина, глядя из зеркала.

Алена вскрикнула и рухнула на пол.

Егор сидел на срубленном дереве, обхватив голову руками. Ему еще никогда не было так плохо. До сих пор где-то там глубоко еще теплилась надежда, что все образуется. Что любимая женщина передумает. Поймет, что была неправа. И все будет хорошо. По-настоящему хорошо. И только сейчас он понял: все это время любил абсолютно чужого человека. С другими взглядами на жизнь, с другими представлениями о том, как нужно ее выстраивать. Но почему тогда он не переставал ее любить? Почему даже теперь, глядя, как она уезжает на телеге, ему хотелось одного: вскочить, догнать, остановить. Заставить остаться с ним.

– Заставить? – Егор произнес это слово вслух. Ему показалось, что оно черное и шершавое на вкус. – Не собираюсь я никого заставлять, – пробормотал он и, взяв топор, подошел к дереву. Поваленное, с обрубленными сучьями, оно напомнило Егору его самого. Алена права. Он один в глуши. Нет у него здесь ни корней, ни веток. Только бабка да дед-привидение. Общаясь с ними да лешими, он собирается жить дальше.

– Егорка, ты как? – Голос бабки вывел из раздумий.

– Нормально, – Егор опустил топор и повернулся. – Бабуль, Алена о сне говорила, в котором нашу деревню увидела. Кто его навеял?

– Да кто ж его знает, – засуетилась бабка, пряча глаза.

– Я, – от деревьев отделилась до сих пор не видимая Пороша.

– Зачем? – удивился Егор. Он втайне думал, что нравится девушке. К чему приглашать соперницу?

– Затем, что отношусь к тебе хорошо, – лешачиха смотрела зелеными глазами. В них читались боль и сострадание. – Ты любишь ее очень. Надо было дать вам возможность разобраться.

– Ты, того, разобрался, что ли? – вступила в разговор бабка.

Егор отвернулся.

– Девонька, поди в дом, помоги на стол накрыть, – кивнула бабка лешачихе, Пороша исчезла за деревом, словно ее не было.

– Так что, в город вернешься? – Ираида подошла поближе.

– Нет. Не место мне там, – Егор справился с эмоциями и повернулся к бабке. – Почему так, мы с ней совсем чужие, а сердце болит?

– Жизнь такая, – усмехнулась бабушка. – Я ведь на старика чего сержусь. Уж лет как семьдесят глупый поступок простить не могу. Люблю потому что. Ты, – перевела она разговор, – работу на сегодня заканчивай. Пойдем с родней знакомиться.

– С какой родней? – удивился Егор. – Вы с дедом говорили, я последний в роду.

– Строго говоря, если по линии мамы, то последний, – завела песню бабушка, подталкивая его к выходу из леса. – Но если взглянуть с другой стороны, родни много.

Они едва успели войти во двор, как девчушка с русыми косичками врезалась в ноги Егора.

– Простите, дяденька, – она хитро заморгала голубыми глазками и, хихикнув, побежала прочь.

– Это Катюшка, дочка Оноприя, у него жена из водяных будет, – пояснила бабушка, пока Егор смотрел на непонятно откуда растекшуюся лужу под ногами.

– А Оноприй кто? – ошалело уточнил Егор.

– Это же дядька твой двоюродный. Сын моей сестры от первого брака.

– Бабуля, у меня много родни? – уточнил Егор, глядя, как на порог избы высыпают все новые и новые люди. Он настолько свыкся с тем, что остаток жизни проживет без человеческого общения, что не знал, как реагировать на произошедшие перемены.

– Хватает, – уклончиво ответила она.

– Так почему я узнаю это только сейчас? – Егор посмотрел на женщину в упор.

– Я должна была увериться, что ты точно остаешься. Понимаешь, парень ты молодой, горячий. Мог проболтаться.

– Бабуля… – начал Егор.

– Постой, Егорушка, родни полный дом, – женщина приветливо помахала почти двум десяткам людей разных возрастов, продолжающих выходить из избы, точно она была резиновой. – Мы же договаривались, на людях называешь меня тетей.

– Я буду делать это при одном условии, – покачал головой Егор.

– При каком? – насторожилась женщина.

– Ты по-настоящему, слышишь, по-настоящему дашь мне слово больше ничего от меня не скрывать.

– Конечно, обещаю, родной ты мой, – и бабка хитро сверкнула глазами.

Конец
Маргарита Епатко

Август – ноябрь 2008 года