Вячеслав Соколов - Фаэтон: Планета аномалий 2

Вячеслав Соколов 

Фаэтон: Планета аномалий 2

 ГЛАВА ПЕРВАЯ 
А неплохо живут работорговцы: двухэтажный домик возле рынка, большой двор с сараями для содержания пленников. Если я правильно понимаю местные реалии, то данный представитель сей презренной профессии, довольно богатый и влиятельный человек.

Как не крути, а жильё возле рынка просто так не купишь. Стало быть, он либо состоит в местной бандитской группировке, что держит территорию рынка, либо не хило так отстёгивает за «крышу». По крайней мере, теперь понятно, почему местные «стражи порядка» кинулись на помощь к этому типу, как только у нас приключились тёрки.

С одной стороны мне глубоко плевать, насколько этот тип крутой бизнесмен, кровь то у всех красная. А вот с другой… будет серьёзный кипиш. И убийцу будут искать по взрослому, с обысками и облавами.

Так может просто умыкнуть сестрёнку нашего гнома и всё? Зачем всех собак собирать? Нет, плохая идея. Это всё равно, что взять большой плакат с надписью «Это я сделал!» и выйти на центральную площадь. Тут даже дурак догадается откуда ноги растут.

А вот если перебить всех, да плюсом, ещё и рабов выпустить на свободу… То подозрения останутся конечно. Но подозрения это не уверенность. Так что, будем немножко убивать, а может быть даже много. А почему бы и нет? Буду убивать, буду убивать, бу‑у‑уду убива‑а‑ать, молоды‑ы‑ым…

Хотя просто убить это мало, боюсь, мой друг Бобри не оценит. Это хорошо, что я его с собой не взял, а то точно встряли бы. Насмотрелся пока сидел на крыше одного из домов, выжидая, когда закроют рынок и работорговец со своими подручными и товаром отправится домой.

Может и не стоит об этом рассказывать, но с другой стороны, как вы сможете понять мои поступки? Вот вам пример, за те четыре часа, что я сидел на своём наблюдательном посту рабам лишь раз дали по кружке воды. А ведь на улице совсем не зима, пусть и сидели они в тени. Солнце лупит так, что если сесть голой задницей на каменный парапет, то будет вам подгоревший филей. Жара невозможная.

Но это не всё. Когда рабам выдавали воду, Вика тоже потянулась к кружке, но ей охранник просто выплеснул содержимое в лицо. А дальше, возможно, девушка сказала пару ласковых этому мерзавцу. Недаром же, её никто не желал покупать из‑за характера. Крепкая девчонка, уважаю.

Но закончилось для неё это плачевно. Пинок в живот и вот гнома уже валяется на земле, скрючившись от боли. И злоключения на этом не закончились, хозяин, махнув рукой, что‑то сказал своим полуоркам, и те уволокли девушку за загон, на солнечную сторону.

Вот поэтому я и рад что со мной нет Бобри, ибо даже у меня появилось желание плюнуть на всё и, прикрывшись невидимостью, пробраться за тот сарайчик. Благо закуток прикрыт от посторонних глаз. Но мне с крыши всё отлично видно. Лучше бы не видел.

Как вы понимаете, Вика перестала быть товаром, так что особо церемониться с ней не стали. Но ведь мозги то у работорговца должны быть, неужели он настолько уверен, что ему не отомстят? Спрашиваете за что? Ну хотя бы за то, что эта тварь, проследовав за своими амбалами, решил выполнить желание девушки попить. Да‑да. Он поссал на неё.

Вот тут‑то у меня и вспыхнуло желание устроить немедленную расправу. Но всё‑таки сдержался. Ибо убить мерзавцев это даже не полдела. Как потом уйти с Викой?

Ох. Надеюсь, что в местном аду для торговцев живым товаром имеется отдельный котёл. Где за процессом следит расторопный чёртик‑стажёр. Они самые исполнительные. Уж мне ли не знать…

В общем, вы мой настрой, надеюсь, поняли, и не станете осуждать моё желание немножко быть жестоким. И это желание к вечеру только усилилось, ибо у меня закончилась вода, а сбегать за добавкой я не рискнул.

Так что, пришлось ждать вечера, когда к загону с рабами подошли ещё шесть охранников, на этот раз людей, а не полуорков. Пленным развязали ноги и, прицепив к длинной цепи, повели.

Хм… Что‑то как‑то многовато охранников у этого типа. Особенно кисло, если они все и ночью будут на посту. Ну да будет ночь, будут и смерти.

Перемахнув каменный забор, после того как добрались до места, затихарился за чахлым кустиком. Хм… А где бы тут найти водички попить? Не из колодца же это делать, на виду у всех. Кстати насчёт колодца…

Два десятка приведённых с рынка рабов построили во дворе и один из них принялся крутить ворот, раз за разом доставая вёдра с водой. Первым делом страдальцам дали напиться. В том числе и Вике, от которой даже рабы старались держаться подальше, видимо запашок стоял ещё тот. Хотя с рынка её пришлось почти тащить на себе, двоим из них. Настолько она обессилила.

А затем началась помывка, которая выглядела, как несколько вёдер воды вылитые прямо на голову. На лежащую без сил на земле Вику вылили аж пять. Но и после этого охранники брезгливо морщились. Ну идиоты. А ещё грозились её поиметь. Ага. Вон как стороной обходят.

Так. Смех смехом. А мне хочется пить. Где у них тут кухня? Или сходить проверить мой зверинец сперва? Учитывая, что Вику кинули вместе с остальными рабами в загон, да ещё и запашок от неё, в ближайшее время ей ничего не угрожает. А мне всё равно надо дождаться темноты.

Да, решено. Будем считать, разведку я провёл, так что надо сгонять проверить, всё ли сделано, как сказано. А то мало ли…

И ведь что интересно, не подвела меня чуйка. Ой, не подвела. Хотя тут дело не в предчувствии даже. А скорее в том, что цирк нельзя оставлять без дрессировщика. Особенно когда у тебя такой зверинец: коза, бобёр, хомяк и гамадрил…

А давайте сыграем в нашу любимую игру: «Угадай кто накосячил?». Хотя‑я‑я… Нет. Это‑то как раз не сложно. А вот кто подавил бунт на корню… Вот это было неожиданно. Ай, ладно, не буду портить сюрприз. Расскажу по порядку, как дело было.

Вернувшись к нашему гаражу, первым делом решил заскочить в небольшое строение, стоящее чуть в стороне. Ну приспичило мне, причём не по детски. И вот стоило мне расположиться в позе лыжника над бездной, как чуткий слух уловил лёгкий хлопок двери чёрного хода.

– Тише ты, – шипит Бобри, – я нафига петли смазывал, чтоб ты ей бухал?

– Не все же такие коротышки как ты, – бурчит Вадик, – если бы так башкой стукнулся, посмотрел бы на тебя тогда.

– Я что ли виноват, что ты такой дылда?

– Ладно, давай сваливать.

– Ты под ноги тока смотри, если навернёшься, Анька с Олегом точно услышат.

И эти два индивидуума, попеременно чертыхаясь и цепляя сваленные тут и там железки, принялись изображать из себя разведчиков. Серьёзно? Они же как стадо слонов в посудной лавке. Хотя, не исключено, что для слуха обычного человека не всё так шумно. Но факт, остаётся фактом, нормально посидеть и подумать о высоком мне не дадут. Ибо куда эти два упыря собрались, не догадается лишь полный кретин.

Но выйти из заветного помещения не успел, ибо стоило мне взяться за ручку, как раздался голос Ани:

– Ну и куда это вы намылились?

Выйти или через щёлочку посмотреть, что будет дальше? Ну что за глупый вопрос? Конечно, посмотреть. Интересно же, чем зверушки без дрессировщика занимаются.

А посмотреть было на что. Бобри и Вадик стоят опустив головы, а перед ними Анька уперев руки в бока:

– Что молчим? Зачем ждём? Кому тут печень жмёт?

– Эм… Сеструха, – Вадик чешет затылок, – мне кажется, Тунгус на тебя плохо влияет.

– Ага, нет, чтоб чему хорошему научиться, – поддакивает гном.

– Вы два дегенерата, – взвизгивает Анька, тыча пальцем в этих двух перцев. – Тунгус же сказал сидеть ждать. И ладно Вадик, он просто не понимает, но ты‑то, Бобри, не хуже меня знаешь, на что он способен. Вы только помещаете ему!

– Ага, – кивает гном. – А если его опять подстрелят? Он же не бессмертный. Помнишь, что в прошлый раз было?

– Помню, но там были бойцы под артами, плюс лупили с пулемёта.

– Во‑о‑от! – вскидывает вверх указательный палец воодушевлённый Вадик. – А кто сказал, что там не так же будет? А? Там вон как минимум два полуорка, тебе напомнить, насколько они опасны?

– И факт, что это не вся охрана, – поддакивает Бобри. – А может там их ещё пять штук? Да и не исключено, что там есть бойцы с артами. Да! Ань, ну мы просто рядышком там. На подстраховке. А хочешь, вместе пойдём, а? Вон из снайперки подстрахуешь.

– Снайперки? – девушка аж подпрыгнула. – Вы совсем обалдели? Даже Тунгус с собой только нож взял!

– Вот именно! – восклицает её брательник. – С одним ножом против всех! Анька, это ведь сестра Бобри понимаешь? Мы должны помочь ему. Если бы ты попала в беду, да я бы всё с землёй тут сровнял.

– А я бы помог, – поддакивает Бобёр.

– Так что, сеструха, не хочешь помогать, просто уйди, а то… – грозно хмурится этот гамадрил.

– То что? – Анька с вызовом вскидывает голову.

– Свяжем и всё равно пойдём, – стиснув зубы, цедит Вадик.

– Ты тоже так считаешь? – опустив плечи, Анька бросает грустный взгляд на гнома.

– Прости, подруга, но там моя сестра. Надо подстраховать Тунгуса. Так что да, свяжем.

Наступает напряжённая тишина. Конечно, вот сейчас очень хороший момент чтоб явиться в ореоле запахов из сортира и раздать звездюлей. Но буду честен, стало очень интересно, что сделает Анька. Нет, если эти два упыря попробуют её скрутить, то придётся резко вмешаться, но пока время терпит.

Аня запихивает большие пальцы в карманы штанов, и, покачиваясь с носка на пятку, выдаёт:

– Ладно. Я вижу вы всё решили. Вплоть до того, что готовы напасть и избить бедную, хрупкую девушку.

– Эй‑эй, не передёргивай, – возмущается Вадик.

– А я не передёргиваю, – усмехается Аня. – Я сама Тунгуса недолюбливаю за его характер, но одно я знаю твёрдо! Вику надо спасти! И вот тут вопрос, а как лучше? Поэтому предлагаю простой тест. Он очень простой. Пройдёте и я готова пойти с вами вместе. Ну а если нет, то вам придётся меня связать.

– И меня… – за спинами этих двоих спасателей стоит Олег с пистолетом в руке. – Молодец что позвала, дочка. Слушай, а может им лучше сразу ногу прострелить? Обоим.

– Дядя! – возмущается Вадик.

Да уж… Вот такие пирожки с повидлом. Инвалид с протезом умудрился подойти тише чем гамадрил и бобёр на здоровых ногах. Нет. Я то его спалил, да и Анька видела как он подходит. Но факт остаётся фактом. Внимательности ноль. А вот, кстати, и Олег это подметил:

– Куда вы собрались, если к вам через свалку, инвалид хромой подобрался незаметно!

– Так мы же не ожидали, – выдаёт Бобри.

– Во, аргумент! – усмехающийся прапор показывает большой палец.

– Вадик, Бобри, – Аня щёлкает пальцами чтоб привлечь внимание. И когда эти двое оборачиваются к ней, вопрошает: – Хотите сиськи покажу? – и, прихватив себя за край футболки, чуть подтягивает её вверх, оголяя живот.

Эти два перца впали в ступор открыв рот. Затем переглянулись, снова взглянули на Аню, затем на Олега, на Аню… И лишь секунд через двадцать почти синхронно выдали:

– Сеструха, ты обалдела?

– З‑з‑зачем?

– Что и требовалось доказать, – Аня одёргивает футболочку и сплёвывает.

– Что это доказывает? – возмущается Вадик. – То что ты извращенка? Я же брат твой.

– Это доказывает, что вы растерялись, – поясняет Олег. – Как думаете, сколько бы времени понадобилось Тунгусу на то чтоб согласиться?

– Не факт что согласился бы, – качает головой Бобри. – Сто пудов бы заподозрил подставу какую‑нибудь.

– Но в ступор бы не впал, – снова сплёвывает Анька.

– Не факт, – пытается спорить Вадик.

– Факт, – вздыхает Бобри. – Всё верно, его ничем не пронять. А я днём уже подвёл всех. Всё пошли назад. Остаётся только молить Отца Камня, чтоб дал сил Тунгусу и Вике.

– Ай, ты чего? – возмущается Вадик собравшийся что‑то ляпнуть, но получивший пинка от Олега.

Мдя‑я‑я… неожиданно как‑то. Вообще от Олега я мог ожидать адекватного поведения. Но вот Аня меня приятно удивила. Хотя и сделала всё по своему, и достаточно оригинально, должен признать, но главное это посыл, а не способ реализации.

Ладно. Пойду, успокою этих горячих Фаэтонских парней и раздам указания. А то, похоже, всё сделали и в голову полезли мысли. Эх. Права военная мудрость: «Чем бы солдат ни занимался, лишь бы задолбался».

Хотя, не стоит торопиться. Зачем им знать, что я подслушивал? Лучше я додумаю мысль о судьбах мира, а то прервали в середине процесса.

И вот спустя пятнадцать минут, дверь в гараж распахнулась и на пороге нарисовался я:

– Вдруг. Как. В сказке‑е‑е, скрипну‑у‑ула‑а‑а две‑е‑ерь, туне‑е‑еядцев вижу… – громкий щелчок пальцами. – Вы охренели сидеть тут, чаи гонять, в то время, как в аномальных зонах Фаэтона могли бы расти яблоневые сады?

– А кха‑кха… – Бобри выплюнув горячий чай, которым подавился, судорожно закашлялся и замахал руками, расплескав содержимое кружки на Вадика и Аню.

Потоки мата и площадной брани… Сразу видно моя школа.

– Эй‑эй! А почему в мой адрес ругаемся? Это же Бобри вас облил!

– Тунгус, вот ты, гад! – Анька оттягивает за ворот мокрую футболку, и, наклонив голову, судорожно дует на ошпаренную грудь.

В результате сверкнув гляделками убежала куда‑то. Вадик же просто морщась вытирает тряпкой правую руку:

– Вот нафига так врываться? Вот что ты за человек?

– А чего вы такие нервные? А если бы враги? Что, тоже матом от них отбивались бы?

– Да пошёл ты, – высунув язык, Бобри судорожно дышит, видимо, надеясь так остудить его.

– Да уж, тока кипяток разлили по кружкам, – с улыбкой поясняет Олег. – А вообще, вот вам добавочка к прошлому тесту. Небольшой стресс и вы уже сами себя покалечили.

– Что за тест? – делаю вид, что не в курсе.

За то бобёр и гамадрил так остервенело мотают бошками, глядя на Олега, что тот хмыкнув только разводит руками:

– Да так, тест на внимательность.

– Провалили? – сурово хмурюсь.

– Естественно.

– Будем тренировать, – многозначительно киваю.

– Мля… – Бобри перестав остужать язык, бьётся лбом об стол.

Из‑за Варяга появляется Аня в новой футболке:

– Тунгус, если что у меня с внимательностью всё в порядке.

– Проверим, – охотно соглашаюсь.

– Ненавижу вас, – шипит наша буйная шатенка, пиная брата по ноге.

– Погодите, – Бобри вскакивает со стула, – Тунгус ты же сказал вернёшься утром. Что с Викой!? – а в глазах гнома такой ужас, что мне резко расхотелось шутить.

– Всё нормально с ней. Относительно её положения, конечно. И утром я не обещал вернуться. Или ты реально думаешь, что я на танцы уходил?

– Эм… Нет, конечно, – в смятении дёргает себя за мочку уха. – Я просто подумал, что… Да хрен его знает, что я подумал. Тунгус, ну не тяни, – и, приложив правую руку к груди тихонько добавил: – Пожалуйста.

– В общем так, – присаживаюсь к столу и наливаю себе чаю, – где держат твою сеструху я выяснил. Охраны там как собак нерезаных, поэтому пойду один.

– Но если там полно охраны… – пытается возразить Вадик.

– Вот потому пойду один, вспомни, как мы из тюрьмы свалили. Ты так можешь?

– Нет, – качает головой. – Но подстраховать то надо!

– А вот на подстраховку пойдёт Олег, – усмехаюсь.

– Но я стреляю лучше, – возмущается Аня.

– Ты что со снайперкой собралась идти? – приподнимаю бровь. – Никакого огнестрела, иначе нас будут искать все. Плюс калибр специфический у твоей винтовки, да, собственно, как и у моей. А у нас эти стволы видели. Значит придут в первую очередь. Нет, ребята, валить я буду всех холодняком. Пусть думают, что эта какая‑то шайка сработала. А Олег мне нужен на всякий случай, оружие с собой не брать. Ибо если тебя с ним загребут, беды не миновать. Ясно?

– Понял, – кивает Олег. – А почему ты рацию с собой не брал? Да и сигнал если что подать можно было. Может возьмём? Я бы на приём свою поставил.

– Нет, рации у нас обычные. Может кто‑то подслушать. Случайно.

– Логично, – соглашается.

– А почему Олег на подстраховке? – возмущается Вадик, а Бобри и Аня синхронно кивают.

– Да потому что такой амбал как ты обязательно бросится в глаза. Бобри же может тупо не усидеть на месте, покажется ему, что там Вика вскрикнула и попрёт вперёд. Что насупился, скажешь не так?

– Ну а я? – Аня недобро щурится. – Я то вроде не амбал который в глаза бросается.

– А у тебя сиськи большие, – развожу руками, – к тебе обязательно кто‑нибудь прицепится, и всё закончится тем, что вытаскивать нам придётся потом ещё и тебя.

– Это дискриминация, – сложив руки под грудью и состроив недовольную мордаху, бурчит красотка.

– Но должен признать, Тунгус прав, – чешет затылок наш прапор.

– А ещё, – вскидываю указательный палец, – Олег самый адекватный из нас всех.

– Ты и про себя? – ехидно так переспрашивает Вадик.

– Естественно, – улыбаюсь, – но мне простительно. Так, всё. Хватит пререкаться. У меня для тебя есть задание. Возвращаться я буду ночью с грузом, ещё и Олег со своим протезом. Через главный вход лучше не заходить, мало ли кто заметит, поэтому надо проложить тропинку к чёрному ходу. Но постарайся не громыхать железками, чтоб не привлекать внимание. Ты уж сделай красиво, а то переломаем ноги в темноте. И это… Петли на дверях смажьте, чтоб не скрипели. Не вздыхай так тяжко, есть такое слово «надо». Не зря же ты себе такие бицухи наел.

Всеслав Великий, что я несу? Хотя конечно, не лишено смысла… Но и занятие на редкость бессмысленное. Но вот ничего более интересного не придумал, чем занять Вадика. Так, теперь Бобри.

– Гномяра, ты место для сеструхи приготовил?

– Да?

– А замаскировал? Ну вот откроют люк в полу и что?

– Эм… Да зачем им туда лезть? Мы вон случайно обнаружили, что там столько места.

– То есть если твою сестру случайно обнаружат, то ты просто разведёшь руками?

– Я понял, да. Я сейчас… Я… – и вскочив, убежал.

– А мне что делать? – интересуется Аня.

– А ты просто будь красивой, – усмехаюсь.

– Чего? – хлопает глазами.

– Да всё просто, будешь отвлекать тех, кто придёт с обыском. Чтоб больше на тебя пялились, а не по сторонам смотрели.

– Ага, – девушка затуманенный взором смотрит в потолок, – отвлекать на себя. Чтоб пялились…

Ох, твою дивизию, кажется, зря я это сказал, у неё же ветер в голове. Ай, да пофиг, пусть развлекается. Главное потом проследить чтоб в неглиже не вылезла. Не хватало нам потом ещё и Аньку откуда то вытаскивать. А то сопрут, как ту спортсменку‑комсомолку, что просто красавица.

– Кхм… Слушай, Тунгус, а почему нам просто не свалить из города пока никто не чухнул, и пусть ищут сколько влезет, – задаёт вполне резонный вопрос Олег.

– Да потому что не факт, что успеем до тревоги. И самое главное это подозрительно. Если свалим, нас автоматом в подозреваемые поставят и могут отправить погоню. А нам не резон становиться вне закона. Нет, если надо, то фиг с ним. Но если есть возможность избежать проблем, то зачем? Тем более у нас не всё продано и не всё куплено. Или ты хочешь бросить всё, что нажито непосильным трудом?

– Кхм… Об этом я не подумал…

– Зато я подумал, ладно, давайте поедим, и как начнёт темнеть, выходим.

Вопрос этой ночи… Нафига я потащил с собой Олега? Так и вижу диванных экспертов, которые не то, что артефактов с аномалиями, пороха не нюхали. Лежат такие, закинув ножку на спинку, а вторую свесив вниз и почёсывая пузо глубокомысленно изрекают мудрые мысли.

Дескать, ты же сам говорил, что надо избегать подозрений, а тянешь за собой человека который, мало того, что не умеет как ты маскироваться, так ещё и свалить не сможет без палева. Ибо с его протезом быстро не побегаешь. Так что заметут вас за милую душу.

Ну что же… У меня есть что сказать этим людям, изучавшим пособие для начинающего диверсанта попивая пивко и закусывая мороженным минтаем. Фу, какая гадость. Хоть бы пожарили.

не думал, что это день настанет, но они правы. Да‑да. Сам не верю, что это сказал. Надо будет потом язык с мылом помыть, а ещё лучше спиртом продезинфицировать. Кстати, да… Второй вариант получше будет.

Однако, отвлёкся что‑то от мыслей мудрых. Хотя мне простительно, не каждый день такой шок испытываю.

Эх, вот что‑то я совсем упустил и не рассказал вам некоторые нюансы устройства города. Дело в том, что такая услуга, как снять гараж с жильём, очень распространена на Базаре. Эм? Или правильно говорить в Базаре? Хотя мне пофиг, я «академиев» не заканчивал. Тьфу, да что меня всё куда‑то в сторону несёт? Наверное, перегрелся на солнышке.

Так вот, все гаражи расположены на окраине города, да тут их целые кварталы. Есть большие базы, где на общей территории стоят ангары, для жилья отдельная гостиница и всё это под усиленной охраной. А рядышком, тебе и кабачок со стриптизом, и сауны с парилками, и кучей доступных девок. Все радости жизни. Но и цены там кусаются.

А есть вот такой как у нас. Просто отгороженная территория и внутри ангар, где стоит техника, да плюс закуток с лежанками и плитой. Дёшево и сердито. Естественно патрули здесь тоже ходят и присматривают за порядком. Ибо территория поделена, и кто‑то стрижёт купончики себе в карман.

Естественно и кабачок с девками, да и прочие блага цивилизации имеется, но не в шаговой доступности. Но не суть важно. Если есть желание забуриться в бордель, то добро пожаловать. Кстати… Ай, Тунгус, спокойно, угомони либидо и не отвлекайся, не до того сейчас.

В общем, от нашего гаража на окраине, до рынка, не смотря на то, что он тоже не в центре города, минут сорок, если пешком. Да ещё минут двадцать до дома работорговца. Ну или бери в аренду легковой авто, это здесь тоже без проблем. Ибо на танке нельзя.

Мне же одному пробежаться, прикрывшись отводом глаз, минут десять‑пятнадцать. Но можно и быстрее, тем более что ночь. К чему я всё это? Да к тому, что потеря времени. А уж если брать в расчёт то, что Олега кто‑нибудь может увидеть возле дома, или по дороге? Да тот же патруль, к примеру. То становится вообще кисло.

И вот все эти минусы, по сравнению с плюсами которых нет. Причём вообще. Вот не вижу, чем бы мне мог помочь Олег. Помещать да. Представляю.

Поэтому, выйдя за ворота территории и пройдя буквально сто метров, подвёл нашего прапора к небольшому закутку между стенами.

– Ну что, напарник, вот твой наблюдательный пост.

– Это я так понимаю, на случай если следом кто‑то из наших выскочит?

– Верно мыслишь, – киваю.

– Да куда они пойдут? Ведь где содержат Вику никто кроме тебя не знает!

Ага. Капец. Как будто это Вадику и Бобри сегодня помешало попытаться уйти в побег. Хотя справедливости ради, стоит отметить, что они, наверняка, на рынок собирались. Ведь работорговец ушёл раньше, чем сам рынок закрылся. Интересно, это всегда так или была причина?

– Значит, минут через пять можешь возвращаться обратно, однако, – усмехаюсь.

– И к чему весь это цирк? – хмурится Олег.

– А ты сам подумай, это ведь на поверхности лежит. Кстати, а это что? – дёргаю подбородком в сторону нашего гаража.

Естественно Олежа повёлся, вот только там ничего не происходило. Да собственно когда он обернулся, рядом уже никого не было. Точнее был, вот только темнота друг диверсанта, а отвод глаз наука от капитана Рогожина. Ах‑ха‑ха… Какая всё таки забавная у Олега рожа вышла, когда он не обнаружил меня: ни рядом с собой, ни делающего ноги.

Темнота‑а‑а друг молоде‑ежи, в темноте‑е‑е не видно‑о‑о рожи… Пам‑парам‑пам‑пам…

 ГЛАВА ВТОРАЯ 
Так, не понял, что за активное столпотворение во дворе дома одного отдельно взятого рабовладельца? Чего не спим? Хотя чего не спим понятно, вечер – не ночь, однако. Но уж больно много народу тусуется.

Человек семь бродит, если учитывать вон ту парочку, обжимающуюся в плохо освещённом закутке. Остальные кто чем занимается. Один из охранников оружие чистит, другой нож точит, ещё двое какой‑то девке на уши приседают. И это только те, кто на виду.

Хм… Кажется, придётся обождать с освобождением Вики. И если до барака рабов я дойду, то сомневаюсь, что никто не заметит открывающуюся дверь, а тем более, если я с ней выходить буду. Да и завалить тихо всех не получится. Хотя стой они одной компактной толпой… Нет, тоже не вариант. А если кто‑нибудь в окно в это время смотрит?

И тут нарисовалась ещё одна проблема. Как будто текущих мало. Откуда‑то из дальней стороны двора раздаётся разноголосый лай, который быстро стихает. Но по спине пробегают мурашки. Собаки! Твою дивизию, чёрта им за пазуху. Откуда здесь собаки?

Нет не на самом Фаэтоне, попадались мне уже псинки. Так же как и на Земле их используют для охраны в домах. Но тут то, судя по всему даже не одна, а штуки три как минимум, судя по лаю.

И что‑то мне подсказывает, что это не маленькие болонки, а как бы даже наоборот, здоровенные зубастые зверюги. И есть подозрение, что на ночь их выпустят во двор. Ой, как не хорошо то. Барбосы, как известно не только на глазки полагаются, но и на нюх. Так что отвод глаз не очень то поможет. И без пистолета мне с ними встречаться очень не хочется.

Ладно. Тупо сидеть и ждать, смысла нет. Пойду пока в дом залезу, посмотрю, что там вкусное дают. Может, заодно местного хозяина найду. А что? Уговорю его добровольно передать Вику и документик какой оформить. Заодно с собачками не встречусь. Неплохая идея. Я ведь парень очень убедительный.

У меня такие учителя в своё время были, что даже капитан Рогожин по сравнению с ними белый и пушистый зайка. Ах‑ха‑ха. Рогожин‑зайка. Аха‑ха‑ха. Не могу. Ой, прям до слёз. Фух. И кто сказал, что у меня плохое чувство юмора?

Но в каждой шутке есть доля правды. Да‑да. Быть жестоким меня научили очень давно. Поэтому справлюсь. Так и где здесь двери. Хотя стоп! Вон же окно на втором этаже открытое. Жарко им. Совсем не уважают… Всё, я кровно оскорблён таким неуважением к своей персоне.

Приблизившись к стене, прыгаю, ухватившись в полёте пальцами за верх наличника окна, придаю себе дополнительное ускорения. Отлично. Даже не затормозив, одним движением закидываю себя внутрь дома.

Свет в коридоре, в котором я оказался, вырублен, ну да это было понятно ещё внизу. Думается мне, что на втором этаже никого нет, хотя проверить всё‑таки надо. Описывать мои поиски, смысла нет, большинство комнат либо закрыты, либо пусты. А закрытые тоже пусты. Ну разве что там кто‑то спит там, а я приложившись ухом так и не расслышал.

Пожалуй, пора спускаться вниз. Стоп, чуть цокающий звук шагов. Прижимаюсь к стене возле лестницы, по которой поднимается девушка в чёрном коротком платьице и белом передничке. Ущипните меня, но это либо косплей на горничную либо… горничная. В общем, прислуга.

Хватать девицу сразу не стал, надо сделать посмотреть, куда это её несёт. Да и допрашивать всегда лучше за закрытыми дверями.

Что‑то напевая, эта весьма симпатичная девица, протопала мимо меня и открыла ключом дальнюю дверь.

– М‑м‑м… – восторженно замычала, когда я зажал ей рот рукой и ввалился вслед за ней. – М‑м‑м… – очень обрадовалась острому ножу приставленному к горлу.

Ну по крайней мере я так думаю, ибо как можно не радоваться появлению меня? Я ведь такой брутальный. Хе‑хе…

Так, кто там фыркает по поводу моей брутальности и вообще привлекательности для женщин? Я и раньше уродом не был (так серая незаметность, что для киллера, как бы плюс), а уж после аномалии, так вообще мужчина красавец стал.

Что? Я разве не говорил о том, что стало с моей внешностью? А ну да. Не до того же было… Да‑да. Я помню, что местная глючная операционка обещала, что выглядеть я буду так же как раньше, но то ли наколола, то ли ещё почему…

Однако и утверждать что это не я, тоже нельзя. Ибо я стал похож на своего отца. Ага. Раньше во мне преобладали черты лица матери, отец которой был как раз чистокровным тунгусом. А теперь я этакий чистокровный русак, ещё и цвет волос стал тёмно‑русым, разве что цвет глаз остался карим, как у мамы, да форма ушей.

Но мало этого, так у меня ещё и рост добавился, правда, тут я возмущаться даже про себя не буду. А то смех смехом, но окажись я ростом ниже Аньки это был бы ад. А так во мне чистых сто восемьдесят пять сантиметров. На целых пять сантиметров выше этой козы и на десять самого себя прежнего. Спасибо тебе призрачная девушка операционка, за то, что сделала по своему.

Так что идите лесом со своими сомнениями, батя у меня был признанным сердцеедом, вот и не сомневаюсь, деваха очень рада моему присутствию. Хотя она же спиной ко мне стоит, могла и не оценить.

– Пикнешь, вскрою горло. Усекла?

– М‑м‑м… – вот аж ножки от счастья подкосились. Или это она сознание потеряла?

Да я точно неотразим, вот что значит с утра побрился – бабы прямо штабелями к ногам падают. Хотя уже ночь и я успел слегка обрасти. А может это и к лучшему, могла бы и совсем копыта откинуть.

– Эй, красавица, очнись! – зажимаю болевую точку и девица моментально возвращается в сознание.

Дёрнувшись пару раз, осознаёт, что всё ещё в крепких мужских объятьях, а к горлу прижимается холодная сталь, и явно намеревается снова отъехать, так как коленки у неё явно прослабли.

– Больше в чувство приводить не буду, просто прикончу. Поняла?

– Д‑да… Не убивайте меня пожалуйста, я сделаю всё что хотите! – шумно дышит.

– Что прям всё‑всё? – ехидно интересуюсь.

– Да, всё‑всё. Я не буду кричать. А ещё я знаю код от сейфа, только не убивайте!

Оп‑па! Сейф. А это интересно, мы оказывается в хозяйском кабинете. Я, конечно, не грабить сюда пришёл, но в качестве маневра отвлечения, для, так сказать, введения в заблуждения следствия. И пусть они грабителей ищут. Так что надо брать, я так считаю.

– Уговорила, открывай сейф.

Естественно, из рук я девицу выпускать не стал, а то кто их горячих фаэтонских горничных знает. Заорёт и рванёт к выходу. А как я у мёртвой код от сейфа узнаю? Меня же внутренняя жаба задушит хомяком прямо во сне.

В общем, открыла она сейф, который в лучших традициях прятался за картиной на стене. И если пластиковые карты проблемы не представляли, суй в карман и гуляй на здоровье, то десяток контейнеров с артами, это уже проблема. Как их унести? И бросать не с руки.

– Рюкзак есть? – шепчу в ухо красотки.

– Внизу. Ай… Умф‑ха… – невнятно бормочет и сучит ножками, после того как заткнул ей рот рукой, и ударил рукоятью ножа в ключицу.

– Неверный ответ.

– В комнате напротив.

– Уже лучше. Ты, главное, глупостей не делай, пошли.

Рюкзак нашёлся быстро, висел на вешалке прямо у входа. Так что забрали и, вернувшись, деваха быстренько закидала хабар в него.

– Стой смирно и не оборачивайся, – выпустив пленницу из рук, пытаюсь пристроить рюкзак за спину.

И вот надо же так точно подгадать момент, пока я отвлёкся на рюкзак, эта дурная баба пнула меня в пах и рванула к выходу. Хорошо хоть орать не стала. В последний момент я дёрнулся, так что удар больше скользнул по внутренней стороне бедра, чем реально нанёс урона. Но пару мгновений для себя эта дура выгадала, так что нагнал её почти у дверей.

Ну да, свалить у нее не получилось, но вот злости у меня теперь полные штаны. Очень не люблю, когда пинают по самому дорогому. А кто любит? Кто? Может те самые критики что любят давать советы лёжа на диване. Тоже нет? Неожиданно.

Резкий удар под дых, девка падает на пол и получает ещё один крепкий удар ногой в живот.

– Ну всё, сучка, сейчас я тебе кишки выпущу!

– Не убивай, пожалуйста, – ревёт. – Чёрт попутал. Не убивай, – цепляется за штаны. – А хочешь отсосу? Хозяин говорит, что я лучшая в этом деле!

Тьфу ты. Аж жарко стало от такого предложения. И в какое другое время я, может быть, и подумал бы над этим. Но увы. Я протупил и на мне нет маски, и девка видела моё лицо. Хотя в комнате всего света – это от фонаря на улице, так что вряд ли она сможет меня опознать. Но… Так. Отставить душевные терзания, лучше в бордель потом сходить.

– Я подумаю над твоим предложением. А пока ответь на простой вопрос. Где твой хозяин?

– Так это… на псарне.

– Что он там делает?

– Да щенков тренировать собрался. Там как раз рабыня появилась, которую не жалко.

– Тренировать? Не жалко?

– Да, я как раз за аптечкой шла. На случай если её сильно подерут, подлечить чтоб не сдохла. А то её вроде выкупить должны. Не убивай, а?

Твою дивизию, сходил в дом на разведку, а там сейчас, кажется, Вику собаками травить будут!

– Где псарня? Как пройти?

– Так вон из окна видно, слева вход. Ты меня не убьёшь? Аркх…

– Сдохни, тварь, – вырвав нож из горла, обтираю лезвие об одежду трупа. Оборачиваюсь к окну. Некогда искать выход, надеюсь, оно открывается?

Прежде чем выпрыгнуть в окно, окинул взглядом двор. И к моему удивлению он оказался пуст: ни охранников, ни девах. И где все? Допустим, одна из девок, что была внизу, лежит мёртвая за моей спиной, а куда делась вторая? Куда делись все?

И тут из строения слева раздались радостные крики. Ага, вот и псарня, теперь точно не заблужусь. А нет, стоп. Хватит тупить. Выхватив нож, отчекрыжил кусок шторки, и повязал на лицо, на манер ковбоев из вестерна. Просто на всякий случай. А вообще надо было к берцам озаботиться ещё и нормальной маской. Скатал шапка, раскатал маска. Удобно.

Но кто же мог подумать, что пригодится? Ага. Как будто могло быть иначе? Ты что, Тунгус, решил, что в сказку попал? Да, собственно, попал. В страшную. Но хватит, поиграем в ковбоев, правда вместо кольта у меня нож. Вот уж действительно идиот. Надо было брать ствол, и как мне теперь со всей этой толпой разбираться?

Так и где вход? А вон вижу: ворота и в них калитка. Надеюсь не заперто. Повезло, однако. Мало того, что открыто, так ещё и на охране никого нет, все столпились у дальней стены помещения. Здоровое, кстати, метров двадцать в длину. Ничего себе тут собачки живут.

Хотя нет, это вон же легковой автомобиль стоит. Казалось бы совсем обычный, на «жигуль» похож. Стало быть, это ещё и гараж.

И что же происходит там у стены? Подойти поближе или сперва залезть на балку под потолком? И уже по ним допрыгать? Тут метра три до неё. Интересно допрыгну или нет? Надо попробовать. Ага точно! А если не достану, бахнуться вниз и пусть меня все увидят.

Да не боись, кто тебя увидит в темноте да под отводом глаз. Свет то только там у стеночки. Решено, пробую. Сделав пару глубоких вздохов и полуприседаний, толкаюсь ногами в землю.

А‑а‑а! Твою дивизию, да через коромысло, гаечным ключом в межъягадичное пространство. Перебор, как есть перебор! Вместо того чтоб как нормальный парень зацепиться за балку и подтянувшись забраться на неё. Мне пришлось цепляться, чтоб не улететь в потолок. Хотя в крышу бы может и не влетел, всё‑таки до неё ещё добрых два с половиной метра, но промахнуться и шмякнуться, как раз на машину, что стоит внизу, запросто.

Диверсант это не только умение подкрадываться, но и мозг, который не позволяет делать вот такие идиотские прыжки. Хотя я же псих, мне можно. Но лучше так больше не делать.

Так, успокоить сердцебиение и наконец‑то посмотреть, что происходит в дальнем углу. А там была толпа народу. Все те, кто тусовался во дворе. Кроме мёртвой горничной. А вон ту толстую бабу раньше видеть не приходилось. Или сразу тут сидела, или позже подошла.

Вижу двух полуорков. А сколько их было? Вроде четверо. Где ещё двое? Ой, мля. Как всё плохо‑то. Надо было брать ствол. Я‑то надеялся на тихое проникновение. А тут чувствую, драться придётся. И ведь как назло, сейчас явятся ещё парочка амбалов и это не считая людей.

А махаться придётся, ибо там Вика, прикованная к цепи свисающей с одной из балок. Висит, не доставая до земли около полуметра. И кажется лицо у неё разбито в кровь. И с ног капает кровь. То ли разбиты, по ли порезаны.

Так что же делать? Может отвлекающий манёвр? Какой? А? Эх, надо было брать Олега с собой, дать ему рацию и гранату, вот бы он сейчас зашвырнул её во двор и тогда… Точно! А можно было просто тупо взять пистолет. Вот придурок самоуверенный. И ведь не сбегаешь уже за стволом, ибо уже началось.

Из боковой двери показался здоровяк полуорк, тянущий на цепи за собой упирающегося пса, который бороздит всеми четырьмя лапами не желая идти. Но увы, силы не равны. Да и пёс явно подросток, а не взрослый зверь. Я плохо разбираюсь в собаках. Но ведь горничная сказала: «Тренировать щенков». Значит, это не мелкая псинка, а молодняк.

А вот следом идёт ещё один амбал и просто ведёт в поводу ещё пару зверей. Эти идут сами, порыкивают, ещё и рвутся вперёд. И они явно другой породы чем первый пёс. Обычные таки барбосы. Типа как овчарка немецкая, только серые. Все же в кино видели? А вот первый пёс чёрный и лохматый – этакие сосульки шерстяные с застрявшим мусором.

Спокойно, не отвлекаться! Как вытаскивать то Вику? Просто так мне её не отдадут. И есть у меня подозрения, что собачки то не кормлены, уж больно эти два зверёныша рвутся вперёд, туда где чувствуют запах крови. И Вику, думаю, подвесили для того чтоб они максимум ноги погрызли.

Глупость какая‑то! Зачем это? В чём смысл то? Может в том упирающемся псе? Типа чтоб другие пример показали? Да хрен его знает. Надо подобраться поближе и прыгать сразу на двух мордоворотов. Как раз рядом стоят. И вот двери надо заблокировать, чтоб сбежать никто не смог.

Ага. А если самому дёргать придётся? Не придётся. Без Вики я не уйду, а значит, буду драться до конца. Да, кто‑то может поинтересоваться, что это во мне за благородство проснулось? Спасать невинно угнетённых. А я по старой привычке отправлю их в эротическое путешествие на свидание с медведем гризли.

Никакого благородства. Вика сестра Бобри. Собственно на этом всё. Мало? Ну так я уже сказал куда идти недовольным.

Спрыгнув с балки, шустро метнулся в калитке. Так и как тебя заблокировать? Ага. Засов с дужкой под замок. А вот замка нет. Обидно. Зато на полу у стенки куски проволоки. Стальной. Нормально, сейчас закрутим. А на больших воротах? Так, ага. Вот эта крутилка фиксирует и прижимает балку, что держит ворота. Тоже проволокой. Куски коротковаты? Ничего, скрутим их между собой. Ни одна сволочь не уйдёт, всем кишки выпущу!

Ведь как известно‑о‑о, я паца‑а‑ан горячий. Не выношу‑у‑у я нежно‑о‑остей телячьих. Бум‑хряпс и вы покойники, ля‑ля будут покойники.

А в это время сзади раздаётся полный боли женский крик и задорный хохот толпы:

– Не‑е‑ет! Не трогай её, сволочь! Какая же ты мразь!

Эти люди забыли народную примету: «Если много смеяться, то придёт Тунгус и заставит плакать»!

Хотя другая народная мудрость гласит: «Мёртвые не плачут». Так что успокоим население, утрём им слёзы рукой не дрогнувшей. Вот только вместо платочка носового, ножичек вострый.

Идею с прыжком из‑под купола цирка придётся отбросить. Ибо не в цирке мы, а в амбаре. Или это гараж? А ведь тёлочка в доме говорила псарня. Будем считать два в одном. Шампунь и кондиционер в одном флаконе. Тщательно взболтать, но не пить.

Эх жаль машина не на бензине ездит, сейчас бы устроил пожар… Ага точно, после того как ворота замотал, пожар эта моя самая лучшая идея – гениальная.

Вот только не надо считать, что я стоял и предавался размышлениям. Конечно же, нет. Сместившись на край толпы, противоположный тому, где стояли два полуорка, ибо не уверен, что их можно так уж легко завалить, приступил к процессу.

Местный люд стоял очень удобно, прижавшись в плотную к сеточному забору, высотой более двух метров. И это очень хорошо. Два недоделанных орка лучше, чем четыре. И даже если те двое, что внутри загородки, бросятся на помощь своим кентам, им ещё выбраться надо.

По‑хорошему бы стоило разбить лампу на стене, и уже в полной темноте повоевать. Ну а что? Это им не понять, кто тут враг, а кто друг? А мне заморачиваться смыла нет. Кругом враги. Вот только, как бы они или с перепугу или случайно Вику не кокнули… Так что и так нормально.

Вот недаром говорится, долго сказка сказывается, быстро дело делается. Эм? Или наоборот? Да какая разница! Факт в том, что в тот момент, когда крайний справа понял, что с его организмом что‑то не так, открылась протечка, да такая, что не то, что сантехник, хирург не поможет… Я как раз вбивал нож в шею первого полуорка.

Решил не рисковать, а то кто этих громил знает, ты ему нож в почку там или в печень, а он тебе кулаком в морду. А мне по морде получать нельзя, мне ещё с девушкой знакомиться, вон она на цепи болтается.

Кстати это она кричала. А не кто‑то из присутствующих здесь дам, как можно было подумать. Как догадался? Так она продолжает сыпать очень недобрыми матерными словами в адрес присутствующих. Кстати я что‑то так и не понял, кого она требовала не трогать?

Но с этим позже разберёмся, а пока быстренько вырвать нож и в шею второму полуорку. И чего их так все боятся? Нормально дохнут. Не умеют песни петь с располосованным горлом. А я вот могу…

Буду убивать, буду убивать, буду убива‑а‑ать, молоды‑ы‑ым. Ножиком пластать, ножиком пластать, ножиком пласта‑а‑ать молоды‑ы‑ым.

Подпрыгиваю и, ухватившись одной рукой за металлический уголок, что служит верхним краем забора, перекидываю себя внутрь.

А мне лета‑а‑ать, а мне лета‑а‑ать охота. Тыц‑тыц.

Ай, как красиво спел, два удара в грудину успевшего повернуться ко мне амбала. И всё, рухнул как сосёнка подрубленная. А чего это второй такой нервный? Чуть кулаком в морду лица мне не попал.

Поднырнув под летящий кулак, прописываю ему антидепрессанты, в виде остро заточенной стали в печёнку. И на всякий случай, в кадык и рвануть в сторону. Ах, ты ж, грязнуля, чуть кровью меня не залил. Ну вот чего так не аккуратно‑то? Хорошо, что я парень чистоплотный, поэтому увернулся.

– Здравствуйте, – как воспитанный человек, не могу дать хозяину в рожу, не пожелав ему здоровья.

Не, что‑то не помогло ему моё искреннее пожелание, глазки закатились, ножки подогнулись и хряпнулся прямо на грязный пол. Может припадочный какой? А может это у него наследственное, ещё дедушка вырубался, если ему с ноги в челюсть пинали?

Так стоп, я не понял! Всё что ли? А как же вот это: «Ты что, Тунгус, там же полуорки!». Капец. А я так настраивался, так корил себя за то, что ствол не взял, а они взяли и все передохли! Вот ведь. И баб зарезал… Тьфу ты, пропасть.

Да нет же. Дело не в том, что они бабы. Туда им и дорога, просто Вика то в рванье каком‑то, а так можно было бы переодеть. Хотя, кто в темноте увидит, что там вся спина в крови? Ай, ладно. Потом разберёмся. Надо Вику снять.

Но стоило мне к ней приблизиться, как девушка задёргалась и попыталась пнуть меня. Причём снова по самому дорогому. Но вы можете мной гордиться. Да. Во‑первых увернулся, а во‑вторых не врезал в ответ.

– Вика, не дёргайся! – сдергиваю с лица свою импровизированную маску. – Я друг твоего брата! Я друг Бобри! Я пришёл спасти тебя! Слышишь меня? Вика? Бобри, твой брат Бобри! Помнишь его? Бо‑бри!

– Бобри? – безумие в глазах девушки затухает. – Да… Сегодня, у меня было видение. Я видела братишку.

– Это не видение, – беру двумя руками за лицо и смотрю в глаза. – Бобри ждёт тебя, я отведу тебя к брату, а сейчас я сниму тебя.

Чуть присев обнимаю девушку в районе бёдер и поднимаю, но её руки совсем не слушаются и сгибаются. Поэтому девушка так и остаётся висеть на крюке.

– Вика, я тебя подниму, а ты удержи руки вытянутыми. Хорошо?

– Да… – едва слышно шепчет.

Снова поднимаю, но непослушные руки сгибаются. Так, всё ясно. У девчонки повреждены связки, или вывихнуты суставы. Придётся поиграть в акробатов.

Подпрыгнув цепляюсь одной рукой выше крюка, а второй снимаю внезапно оказавшуюся очень лёгкой девушку. Теперь аккуратно опустить и спрыгнуть. Ноги Вики подгибаются, но я не позволяю ей упасть. Успеваю подхватить на руки.

– Ну всё, девочка, сейчас вправим вывихи, подлечим тебя немного. Сейчас, полежи немного, где‑то тут есть «Аптечка». Сейчас, подлатаем тебя. Да где же она? – копаюсь в рюкзаке, попеременно открывая контейнеры. – А вот нашёл! Эй, ты куда?

Пока я был занят поисками, Вика куда‑то ползла. Точнее в сторону окровавленного лохматого щенка с серебристым ошейником. Оп‑па. Только сейчас обратил внимание, что остальные псы мертвы.

– Эй, Вика, ты чего? Ты куда. Надо подлечиться.

– Спаси Лапку, – девушка как раз добралась до своей цели, и с хрипом дышащий щенок, явно с трудом подняв голову, лизнул её пальцы. – Умоляю, спаси.

– Вика, да тут всего половина заряда! Ещё и первого уровня арт.

Артефакт «Аптечка» – уровень 1.

Заживляет открытые раны и внутренние повреждения, сращивает кости.

Применение:

Приложить к открытому участку кожи в районе травмы.

Энергия – 50 %.

Дополнительная информация:

Можно обнаружить либо в смешанной аномалии гравитационно‑химического типа. Либо в местности, где есть оба вида аномалий.

– Умоляю, спаси. Она защищала меня. Спаси! Она мой друг! Нет! Не трогай меня, нет! Лучше убей меня. Не прощу если умрёт! Спаси её!

– Успокойся, – выставляю перед собой руки. – Я понял, я всё понял. Друзья это святое, спасём твоего пуделя.

– Спасибо, – пытается приподняться на руках, но вскрикнув утыкается лицом в землю.

Твою дивизию, как она ползти то умудрилась с такими руками? Да и с ногами не всё ясно, а мне с ней надо ещё до базы добраться. А если она идти не сможет? Хм… Можно попробовать закинуть её на себя, возможно отвод глаз будет работать. Но не уверен. Ибо никогда не пробовал.

Да ещё и собачка… Сама пойдёт или на поводке тащить? А если не хватит арта подлечить? Мне их что обеих на руках переть? Не удержу. Ибо на закорки Вику не посадишь, она с такими руками не сможет держаться. Проблема.

– Ты в курсе, что с псом? Что за травма?

– В живот пнули, так что к забору отлетела, а потом по спине дубинкой, когда она встала и снова кинулась. Кха‑кха… Что ты делаешь?! – с ужасом смотрит на то, как я достаю нож.

– Аптечка первого уровня не исправляет смешение костей. А если сломан позвоночник? Как бы хуже не сделать. Срастётся неправильно и всё.

– Не трогай её, – рывком бросается на барбоса, закрывая своим телом. Откуда только силы взялись? Железная девка.

– Свали, – ухватив за шиворот, чуть приподнимаю и отодвигаю в сторону. – Хочу проверить реакцию, кольнуть в заднюю ногу.

– Прости.

Мне кажется или ей стыдно? Хотя какая разница. Главное есть реакция у пёсика, значит либо позвоночник не сломан, либо не так сильно повреждён. В любом случае, прикладываю, артефакт в боку. Уже проверено, «Аптечку» не обязательно прикладывать к ране. Просто чем ближе, тем лучше. Разве что в случае сломанных и смещенных костей важно место приложения. Но этот арт кости не выправляет, лишь сращивает.

– А теперь давай вправим тебе руки.

– Нет, сперва Лапка, – пытается отодвинуться, но получается плохо, руки отказываются слушаться.

Зло щерюсь:

– Девочка, ты слишком много на себя берёшь. Не злоупотребляй моей добротой.

– Я никуда с тобой не пой… Хрусть. А‑а‑а! Сволочь! Гад! Подонок! Хрусть! А‑а‑а… Амх…

Потеряла сознание, но не от боли во вправляемых руках. Отнюдь. Я просто вырубил её, пережав точку на шее. Почему не сделал наоборот? Тут две причины. Во‑первых от боли можно очнуться, а во‑вторых достала. Упырина не хуже своего братца.

Ну и в‑третьих, позади меня раздался стон. Я, было подумал, что это очнулся рабовладелец. Рановато, конечно, но всякое бывает. Но когда этот некто стал подниматься, стало понятно, что это орк недобитый. Тот, которому я в грудину засадил ножом. Так что миндальничать и уговаривать времени не стало. А теперь забираем арт с песика и кладём на грудь Вики.

Прости, собачка, надеюсь, останется немного заряда для тебя. Ну или может арт успел подлатать самое опасное. В любом случае, по остаточному принципу. А пока, надо, немножко, добить живучую гадину.

 ГЛАВА ТРЕТЬЯ 
Если кто‑нибудь спросит меня: «За что я не люблю собак?». То я отвечу. Да. Вопросом на вопрос. А за что их любить? Вы же помните, кем я был до того, как угодил в армию? Правильно, киллером.

Вот лезешь ты такой в дом, чтоб прикончить клиента прямо в постели. Так захотел заказчик, и неплохо доплатил за свои хотелки. А тут мелкая такая шавка, из категории носимых в дамской сумочке. И эта мелюзга начинает шуметь не хуже сирены. Всю охрану перебудила паразитка такая.

Или сторожевые псы? Никогда не вылетали из‑за угла на ротвейлера, готового за хозяина костями лечь? Это я вам скажу ещё то приключение. А если их три? То тут и пистолета с глушителем покажется мало.

А уж чутьё их. Это что‑то. Лежишь себе такой на «высотке», целишься в бегущего с собачкой клиента. И вот жмёшь на спуск, и тут эта псина дёргает со всей дури поводок. Нет уж, не за что мне любить собачек. Ибо мы с ними по разные стороны баррикад. Но при этом, должен признать, уважаю, как достойного соперника.

Вот и сейчас, стоило мне отойти чуть в сторону от лежащей без сознания Вики, и, вынув нож, приготовиться к драке с поднявшимся на ноги амбалом… Как ещё минуту назад умиравший щенок, издав едва слышный рык, с трудом, но поднялся и, покачиваясь, ощерился в сторону нашего общего врага.

– Охраняй! – строго командую барбосу. – И не лезь в драку.

– Р‑р‑раф, – готов поклясться эта псина мне кивнула. Чудные дела творятся в мире.

А ещё я сегодня открыл одну непреложную истину: никогда, слышите, никогда не оставляйте за спиной недобитого орка. Это вывод сделать очень легко. Ибо даже недобитый полуорк, очень живучая тварь.

– Как можно очухаться после удара ножом в сердце? – хрустнув шеей смотрю на оскалившегося и приготовившегося к драке амбала. В правой лапище дубинка. Левая на рукояти ножа в ножнах.

– Сердце с другой стороны, – стучит себя этой здоровенной палкой в грудину. Интересно, а что с ранами? Зажили? Это у него регенерация такая или арт?

Лучше бы арт, а то как бы остальные трое не восстали из мёртвых. Хотя перерезанное горло это не дырка в тушке, которая не задела ничего жизненно важного.

– Прав был твой хозяин. Туповат ты. Кто‑же такую инфу выдаёт врагу?

– Сдохни! – левая рука выпускает рукоять ножа и хлопает по небольшой сумочке на поясе.

Из дубинки выскакивают металлические шипы сантиметра по три длинной. А дальше я понял, что лопух. Горло ему резать надо было!

Те три метра, что разделяли нас, противник преодолел одним прыжком. Скажу вам честно, будь я всё ещё в теле неповоротливого Вадика тут бы мне и наступил конец. Но, а так, смог увернуться от этой шипастой хреновины.

Амбал явно активировал «Скорость», артефакт абсолютно бесполезный для меня и такой опасный против меня. Почему бесполезный? Ну я и сам неплохо могу ускоряться. Нет, на меня он тоже действует. Причём, то, как это происходит, мне не нравится. Ибо арт даёт максимальный разгон, нет у него регулятора. А значит после окончания действия весь набор побочек: микро разрывы мышц и боль, а так же лёгкая заторможенность. Ну его нафиг в общем.

Ох и не хило разогнался то вражина, дубинка и нож так и мелькают перед носом, едва успеваю уклоняться. Надо наращивать скорость, а она и так под «потолок». Тренироваться надо чаще. Ибо я точно могу быстрее, но организм упирается и не желает переключить «коробку передач».

Ох, твою дивизию. Если у него к «Скорости» ещё и «Аптечка» то это будет задница. Увернувшись в очередной раз удаётся полоснуть лезвием по запястью. О! Отлично пошла кровушка! Вылетала из руки дубинка!

Ах ты ж паразит такой, вторая рука с ножом чуть не достала меня в пузо. Отскакиваю назад, втягивая живот. Но из‑за того, что изогнулся спасая пузо от вскрытия, подставил голову. В которую тут же и получил мощный боковой удар.

Слышали поговорку, про шкаф который громко падает? Да? Поверьте, тот, кого зацепило дверкой этого сундука, никогда так шутить не будет. Улетел я прямо в заборчик. Хорошо он из сетки, а то ещё и затылком бы приложился.

Ох, был бы в мультике, сейчас бы звёздочки вокруг летали. Мало мне мчащегося на меня всех порах паровоза? Как я смог, сидя на этой карусели, рухнуть плашмя на пол и увернуться от ножа направленного в горло? Это было легко. Ибо так хотелось полежать…

Ещё и рукой с зажатым ножом отмахнулся и, кажется, попал ему по конечности. Ибо почему он тогда бросил нож застрявший в ячее сетки? А ну да. Он же застрял. Точно. Кажется, мне думалку отбили…

Взрыкнув, амбал, ухватил меня за ворот и ремень на поясе. Спасибо тебе, Всеслав Великий, что не промеж ног, а то разговаривал бы я фальцетом и на женщин посматривал только с эстетической точки зрения.

Рванув, поднял мою тушку над головой, и, продолжая крепко удерживать, со всей дури направил меня головой в пол. Нет, ребятки, это не реслинг, где всё по сценарию, сейчас моя шея хрустнет, а башка лопнет как переспелый арбуз. Тут даже выставленные руки не помогут, сомнёт, как две соломинки.

Поэтому даже пытаться не стал затормозить. Лишь вспомнил добрым словом капитана Рогожина, надо будет, если когда‑нибудь встретимся, попросить прошения за те плохие слова, что были сказаны в его адрес, во время тренировок.

Летя башкой вниз, бросил нож и, ухватившись двумя руками за выставленную вперёд ногу полуорка, рванул на себя что было мочи. Естественно, конечность я ему не сдвинул, зато двумя руками пересилил одну. Учитывая, что он и не думал ей сопротивляться. Все мысли были, как бы впечатать мою головушку в пол.

Но увы. Равновесие потеряно, а плечо плотно прижато к голени. Я впечатываюсь хребтиной, лишь ноги чуть успел назад завести, чтоб смягчить удар. А тут сверху ещё эта «дурмашина» бахнулась. Ух, Всеслав Великий и Хель твоя супруга! Кха‑кха…

Дёрнув вверх штанину, впиваюсь зубами в плоть этого гада!

– А‑а‑а!!! – взвывает благим матом противник, у которого только что отхватили кусок мяса из ноги. Да, у меня хорошие зубы.

На ощупь нахожу сумку в него на поясе, и, рванув, что есть сил, срываю её под громкий треск и отбрасываю в сторону. Вот теперь повоюем.

Резкий переход от ускорения к нормальному течению времени дезориентирует противника. Этого достаточно чтоб выбраться из под него и оказавшись сверху нанести сокрушительный удар в затылок.

Ух до чего же живучая тварь. Любой другой бы уже скопытился от такого удара. Череп то точно промялся, я это почувствовал. А этот пытается подняться. Ну ничего, пинок в висок моими замечательными высокотехнологичными берцами! Жив? А ещё разок! Ну вот лопнула башка. Уф…

– Рраф! – щенок одобрительно гавкает и, развернувшись к Вике, принимается лизать её в лицо.

– Спасибо! – рухнув на пол, решаю полежать буквально минутку, ибо проще сказать, что мне этот тип не отбил чем то, что болит.

И тут до меня доходит, что я на полном серьёзе сказал собаке спасибо, как будто она меня похвалила. Капец. Крыша уже едет капитально. Хотя мне можно…

Так, стоп, какой полежать? Руки в зубы и пополз проверять, что там ни одна сволочь не очухается. Хрен его знает чего можно ожидать от этих артефактов. Только для начала связать гнома работорговца. А то пока буду лазать за сеткой, он очнётся и кинется на Вику.

Сняв ремень с поверженного противника, метнулся ко второму орку с перерезанным горлом. Вроде нормально всё, ничего не зажило. А вот сумочка на поясе тоже есть. Снять вместе с ремнём от греха подальше. И теперь можно идти связывать местного босса.

Эх, Тунгус, видел бы тебя сейчас капитан Рогожин, быть тебе битым и возможно ногами. Ведь то, что я выхватил люлей только моя вина. И не потому, что не перерезал горло. Тут дело такое, кто мог знать, что у полуорков сердце с другой стороны. Хм… А у всех ли или только мне с этим так повезло? Надо проверить.

Но это чуть попозже. А пока связываем, и идём проверять, все ли мертвы. И продолжим само‑бичевание. Ну а что? Иногда полезно и, самое главное, продлевает жизнь.

Тут ведь дело в том, что я однозначно могу двигаться быстрее чем этот орк‑бастард под артом. Точнее не так. Мог бы, если бы тренировался. Ибо восприятия мне хватало, а вот тело не поспевало. Это трудно объяснить на словах.

Но смысл в том, что тело то мне пересобрали и в нём есть всё что надо. Вот только его всё равно надо укреплять. Это как будто талантливый новичок в спорте. Может больше обычного человека, но явно уступает тому, кто посвятил свою жизнь тренировкам.

А сейчас я точно вижу, что мне надо стать быстрее, значит надо разгоняться до самого максимума, так чтоб мышцы рвались. Кстати… А что бы не совместить приятное с полезным? Есть ведь «Аптечка» которая поможет залечиваться. И тогда можно очень ускорить процесс.

Или нет? Аптечка будет восстанавливать и залечивать повреждения. Нет, мне нужен «Бинт» и его ускоренная регенерация. Но не в процессе ускорения, а потом для восстановления. Отличная мысль.

Кстати очень интересно. У второй пары орков из артов только «Бинты» второго уровня. Как собственно и у первой парочки. Вот только у того с которым я хвостался арт был третьего уровня и естественно «Скорость». В общем «повезло» мне, не добить именно его. Думаю, что этот громила был самым доверенным телохранителем.

Хм. А ведь если вспомнить аномалию «Мутаген» то существуют арты усиливающие силу. Ох, твою дивизию, да через коромысло. А если бы у этого типа ещё и такой был? Да он меня бы, как Тузик грелку порвал. Так всё, хорош расслабляться надо срочно тягать железки и укреплять мышцу. Я конечно силён, по сравнению с обычными людьми, но чувствую, маловато будет. Ой, маловато.

– Что ты делаешь? – раздаётся слабый голос Вики, которая пришла в себя, под воздействием артефакта.

– Хочу узнать у всех ли полуорков сердце с правой стороны.

– Мог бы и у меня спросить, – хмыкает девушка обнимающая во всю виляющую хвостом псину. – Лапка, ты цела? У ти моя радость…

– Спрашиваю, – с радостью бросаю это грязное дело по вскрытию грудины отдельно взятого трупа.

– У орков у всех. А вот у их ублюдков по‑разному, когда справа, когда слева.

– Зашибись, – чешу в затылке. – Ладно, дело прошлое. Давай снимай с себя всё тряпьё, я пока вон ту деваху раздену.

– Зачем? – девушка прижимает руки к худосочной груди.

– Да уж не затем, чтоб на голый труп полюбоваться, – усмехаюсь. – Переоденем в твоё рваньё, да на крюк повесим, а затем сожжём тут всё к чертям.

– З‑з‑зачем?

– За надом! Раздевайся, говорю.

– Р‑р‑р…

– А ты будешь рычать получишь бёрцем в зубы, – грозно сообщаю распоясавшейся псине. И коснувшись пяткой левого башмака, носка правого, продемонстрировал, выскочившие из каждой подошвы, широкие лезвие пяти сантиметров в длину.

Вот тоже надо потренироваться, совсем же забыл в бою. Хотя толку то, даже если бы вспомнил, чем бы мне это помогло? Там ни мгновения на лишние движения не было.

– Не обижай Лапку, – Вика прижимает псину к себе и смотрит на меня испуганным взглядом.

– Вика, девочка, – прячу лезвия в обувь, – у нас не так много времени. Мало того что надо сделать так чтоб тебя сочли мёртвой. Иначе будет очень странно, почему это мы не идём тебя выкупать. Так нам ещё и дойти надо пока темно. Поэтому очень прошу, не тормози. Там Бобри уже на стены лезет от неизвестности.

– Бобри, да. А я думала, мне сегодня привиделось, думала видения.

– Вика! – повышаю голос.

– Да‑да. Я поняла. Сейчас, – девушка поспешно хватается за подол и сдёргивает с себя тряпьё, что когда‑то… да собственно, никогда это платьем не было. Так мешок в тремя дырками.

Мдя‑я‑я… Худющая, вся в синяках на ногах едва поджившие раны. «Аптечку» высосало напрочь, но долечиться не хватило. Кстати. Я надеялся, что раз орки таскают при себе арты, то и у хозяина может заваляться при себе что‑то ценное. Например «Аптечка» для себя любимого то? Но увы. Тоже банальный «Бинт» второго уровня. Хм… ну а что? Дам его Вике пусть регенит потихоньку. Хотя нет.

Для того чтоб всё работало как надо, требуется накормить девчонку. А тот как бы хуже не сделать. Вон рёбра торчат. Ножки тоненькие. Груди висят тряпочками. В общем накормить сперва. А собственно, почему бы и нет. Кухня в доме есть. Отвести и пусть жуёт. Или нет? А вдруг вражина, а она одна? Нет уж, потерпит немного.

Странное это всё. Не понимаю. Если откинуть в сторону то, что девушка грязная и избитая, да жутко худая… На мордашку весьма симпатичная особа. Так почему было её не кормить нормально? Уверен, дороже бы продали. Даже не смотря на характер и буйность. Наверняка есть любители именно таких девиц. А может это её сейчас «Аптечка» так высушила? Хотя плевать, сейчас другие проблемы.

Вздохнув, в очередной раз перемахнул через забор, для того чтоб раздеть труп. И уже в процессе разоблачения задумался, а чего я скачу как кузнечик, если вон калитка есть? Почему‑почему. Так быстрее, вот почему.

Но трупы я метать не буду, так на всякий случай. А то по закону подлости, упадёт темечком и проломит себе голову. Как её потом за Вику выдавать?

Хотя и сейчас не очень то похожа. Нет, ростом они примерно одинаковы. Вика весьма высокая девушка для расы гномов. Примерно, как её брат, а тот, напомню, сто семьдесят два сантиметра. Вот только не рыжая. Хотя‑я‑я… Волосы у неё грязные, вообще не поймёшь какого цвета.

Но как бы там ни было, а мёртвая девица вполне упитанная в отличие от худющей полугномки. Так что не похожи. И тут нам поможет огонь. Да‑да. Сжечь тут всё к чертям собачьим. Благо сарайка‑то деревянная, в отличие от дома. Его бы по‑хорошему тоже запалить. Надо пошариться по закромам, может, где какое масло есть? На растопку…

– На одевай, – сбросив с плеча труп, подаю Вике платье.

– Ой, а чего оно влажное? – смотрит на ладошку испачканную в крови.

– Брезгуешь? – приподнимаю бровь.

– Я уже не помню, что это такое… – вдохнув, напяливает на себя одежду. – Тебе помочь? – спрашивает, глядя на мои попытки натянуть на мёртвую девушку её обноски.

– Через что же тебе пришлось пройти, что тебя вот это всё не смущает? – обвожу рукой побоище. – Другая бы девка забилась в угол и рыдала, а ты побитая, но помочь пытаешься.

– Руки сначала давай просунем, – опускается рядом со мной на колени. – Тебе лучше не знать, что я видела. Психика может не выдержать. А теперь садим её, руки вверх подними, сейчас натяну. Уф, отожралась тварь, едва налезло.

– Ниче, это чисто подстраховаться. Надеюсь, тут такой жар будет, что одни кости останутся. А за психику мою не беспокойся, я и так псих.

– Вроде не похож, – смотрит на меня голубыми глазами, кажущимися просто огромными на осунувшемся лице.

– Потом у брата спросишь, – связываю руки трупа и подвешиваю на крюк. – Как будто тут и висела, – всплеснув руками, прикладываю ладони к щекам и цокаю языком, изображая восхищение.

– Да, ты точно псих. А Дробин жив?

– Кто есть Дробин?

– Хозяин, – тычет пальцем на тушку рабовладельца.

– Пока да, – чешу в затылке.

– А можно я его убью? – пальцы девушки скрючивается, как будто она душит своего мучителя.

– Рраф!

– Эй не всё сразу, – возмущаюсь. – У меня к нему ещё вопросы есть.

– Но ты мне позволишь его убить? – в глазах Вики такая мольба, что аж сердце кровью обливается.

– Если в процессе допроса не сдохнет.

– Ты будешь его пытать? – глаза лихорадочно блестят.

– Эм, – чешу в затылке, – мне кажется, тебе лучше на это не смотреть.

– Тунгус, – сглатывает, – ты не представляешь, как я мечтала увидеть его мучения, какие только пытки не придумывала. Прошу тебя, умоляю, – падает на колени и хватает меня за ноги.

– Р‑р‑р!

– Не рычи. А ты встань.

– Умоляю!

– Р‑р‑р!

– Хрен с вами смотрите. Но если Бобри мне хоть слово за это выскажет…

– Мы ему не скажем!

– Рраф!

– Идиотизм, – бью себя ладонью по лбу.

Вообще это не правильно. Не надо этого позволять. Но с другой стороны, а почему бы и нет? В конце концов, пусть получит моральное удовлетворение. Нет, пытать бы я ей своего бывшего хозяина не позволил. И не потому что считаю, что девушка не должна этого делать. Просто она его завалит, как пить дать завалит…

– Ладно, только не мешайте. Эй, мразота, хорош дрыхнуть, – надавливаю на болевую точку.

– А? Что? Где я? Ты кто? Арх… – словесный понос прерывается после смачного удара по губам.

– Вопросы здесь задаю я, – вздёргиваю гнома за шиворот и ставлю на ноги. А затем разворачиваю вокруг оси, чтоб он мог оценить масштаб трагедии постигшей его приближённых. – Оценил? А теперь поговорим, – пинком направляю его к сетке.

Оно так лучше будет, пусть посидит прислонившись к забору, что видеть трупы своих охранников.

– Ты кто такой? – сплёвывает кровь.

– А ты что не узнал меня? Ты же хотел пятьдесят кусков с меня поиметь, за неё, – кивок в сторону сидящей на полу в обнимку со своей псиной Вику. – Жадность как видишь не порок, а прямая дорога в могилу.

– Ты хоть понимаешь, что с тобой… Аркх… – очередная оплеуха.

– Почему ты такой глупый? Ты что реально думаешь, что после того, как я всех завалил, от твоих слов внезапно испугаюсь, и сбегу оставив тебя в живых?

– Сколько ты хочешь? У меня есть деньги!

– В сейфе, в кабинете? Уже забрал. Ещё что предложишь?

– В банке! У меня есть деньги в банке!

– Вообще не интересно. Слушай, а у тебя масло есть? Ну или ещё что горючее?

– З‑з‑зачем? – испуганно смотрит мне в глаза.

– Сожгу тут всё к чертям, – пожимаю плечами.

– Да пошёл ты! – и плюнул в меня кровавой юшкой. А я на корточках сижу, особо не увернёшься. В общем, обидел он меня. Кроваво. Да.

Вздохнув, вытер лицо и, укоризненно покачав головой, принялся снимать с него обувь.

– Ты что собрался делать, мерзавец?

Ответа естественно от меня не получил. А зачем? Через минуту он и так узнал. Как любил говаривать капитан Рогожин: «Нет лучше кляпа, чем нестиранные носки. Очень способствует осмыслению поведения».

А затем, перетянув голени шнурками, принялся отрезать пальцы на ногах. Ну а что? Зачем они ему? Обкорнав одну ногу, придумал, что бы ещё такого спросить у мерзавца. Потому что, давайте будем честными хотя бы перед самим собой. Просто так убить эту мразь у меня рука не подымалась.

Вот спросит меня Бобри, как умер негодяй так жестоко обращавшийся с его сестрой? И что я скажу моему другу? Мне же стыдно будет признаться, что он не мучился. Прикладываю «Бинт» в покоцанной ноге, чтоб не сдох раньше времени, а то вдруг в дом идти придётся. Не на себе же его тащить!

– Слушай, а взрывчатка в доме есть?

Гном остервенело кивает на мой вопрос.

– А детонаторы? Тоже есть? Вот что ты такой слабак? У тебя ещё на второй ноге пальцы есть, мог бы и посопротивляться. Погрозить мне связями своими. Чего башкой крутишь? Не покажешь где? Ну и молодец, сразу бы так. Давай не сдавайся. Что мычишь? – вытаскиваю кляп изо рта.

– Я всё отдам, всё. Хватит. Просто убей меня!

– Не шуми. Масло где? Или горючее что‑нибудь? Ну и колись где взрывчатка? Очень хочется огня. Много огня!

– Ты псих! А‑а‑а!

Вот чего орёт? Подумаешь, ухо отрезал… Буду резать, буду бить, всё равно тебе голить…

От Автора: Лайкусик все поставили? Точно?)))

 ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ 
– Что это? – сурово смотрю в глаза Дробина.

Висит, понимаешь, на крюке, вбитом в стену оружейки, и удивлённо лупает на меня глазками. Иногда небольшой рост гномов это очень удобно. Приподнял, зацепил верёвку, что стягивает руки за гнутый штырь и норм.

– Взрывчатка, – сглотнув поясняет гном.

– Я вижу, что не виноград! – хлопаю ладонью по столу. Три сиротливых брусочка пластида слегка подпрыгивают. – Почему так мало? Этого тока сортир взорвать хватит!

– Да зачем мне взрывчатка‑то в доме? – чуть не плачет гном.

– Кстати да, а зачем тебе взрывчатка в доме? Ты не стесняйся, говори, – достаю нож.

И гном принимается петь. Не в том смысле, что пытается усладить мой слух приятными мелодиями, а колется за жизнь свою паскудную. Оказывается он собирался устранить конкурента, для того и прикупил взрывчатку. Естественно тайно.

Вот ведь. Вроде другая планета, и пусть здесь кругом царит постапокалипсис, но ведь сами‑то разумные из высокоразвитой цивилизации. А нихрена не меняется: как взрывали машины конкурентов, так и взрывают.

В общем облом, ребята. Все мои царские планы о сносе дома по камешку идут в пешее эротическое путешествие. С таким количеством пластида, даже такой маньяк‑сапёр, как Листик, ничего не смог бы придумать.

А ведь он не раз говорил: «Главное не количество взрывчатки, а её наличие». А нет, стоп, это не Листик, это кто‑то другой. Листик высказывался иначе: «Взрывчатки много не бывает – либо мало, либо очень мало». Так вот в моём случае её очень мало. Зато детонаторов аж четыре штуки. И один дистанционный пульт. Писец, короче.

– То есть больше ничего нет?

– Нет, – качает головой гном, и тут же принимается сучить ногами, когда я, вынув нож, делаю шаг к нему. – Не убивай, у меня есть деньги…

– Ты мне обещал! – пищит Вика, бросая собирать запасные батареи к оружию.

– Старые песни о главном, – чешу подбородок кончиком ножа. – Ладно, держи, – втыкаю нож в стол, и запихиваю гному в рот кляп, чтоб не шумел. – Я пока настрою детонаторы, есть у меня одна мыслишка, как всё устроить.

В общем, что мы имеем? Косность мышления и никак иначе. Если взрыв, то обязательно взрывчатка. А на самом то деле? Мне ведь не взрыв нужен, а пожар, такой чтоб сгорело всё к чертям. Особенно в сарае. Так чтобы никто не смог определить, что там не труп Вики висит.

Кстати… А как сделать так, чтоб сомнений не осталось, что это она? Ведь мы же должны прийти её выкупать. И если Вики не будет, то что? Искать? Награду там назначать… И соответственно, если мы потом смоемся, всё это будет выглядеть очень подозрительно.

Да, может, я себя и накручиваю, но вот не привык я ментов за дураков держать. Очень способствует здоровью, знаете ли. Да, здесь как таковое, нет ни полиции, ни милиции. Но у каждой крупной банды, имеющей территорию на Базаре, есть своя служба безопасности. А уж у той, что держит рынок, и подавно.

Так что когда мы придём выкупать Вику нам должны твёрдо сказать, что она мертва. Как это сделать? Да легко. Нужны свидетели. Нет, не того что происходило в сарае, убереги меня Всеслав. А того что Вику туда увели. И такие есть у меня – рабы.

Надо будет их выпнуть прямо перед уходом. И пусть валят на все четыре стороны. Уверен, что часть из них уже завтра поймают, но так это и хорошо. Они как раз и поведают, о том, что Вику увели. А уж что в сарае происходило, то кто его знает… Да, норм план.

– Рраф! Рраф! – настырная псина дёргает меня за штанину.

– Ну что ещё? – пинком отбрасываю эту зверюгу к стенке. – Ёпрст! Вика!

Нет, ну что за люди такие? Точнее одна отдельно взятая полугномка. Вот говорят же дай дураку нож, и он в крови уделается. Я же, как нормальный парень, отошёл в сторонку, чтоб не мешать своим присутствием, девушке получать удовольствие. Месть это дело довольно интимное, если вы меня понимаете.

Да‑да‑да… Я тоже смотрел буржуйское кино, про то, что месть сжигает изнутри, что надо отпустить и жить дальше, что даже отомстив не становится легче. А уж про то, что месть не вернёт убитых близких и подавно. Мол, вот возьми деньги, что тебе даст твоя месть?

Ну а что? Дали денег, я взял. Много дали. Очень много. Грех было отказываться. Взял, а через два дня вернулся и убил. И знаете что… Враньё всё это, что не становится легче. Становится. Когда ты знаешь, что все мрази виновные в смерти твоей семьи сдохли, то жить становится приятней. По крайней мере мне.

Поэтому я и решил, что Вика имеет право на месть. И если она желает порезать своего мучителя на ленточки, то кто я такой чтоб мешать? Открою вам секрет. Хотя это не такой уж и секрет… Но Всеслав – бог которому я служу, очень одобрительно относится к мести. А если быть точным, к «Справедливому Возмездию». А что может быть справедливей того, что тварь травившая девчонку собаками, сдохнет в мучениях?

Так чего же я ору на Вику? Ну так она же уделалась, как поросёнок. С ног до головы в крови и хихикает как безумная, даже барбосина её заволновалась. Надеюсь, она кукухой не поехала? Бобри мне этого не простит. Да и жалко девчонку, понравилась она мне.

– Ну и что ты устроила? – отбираю нож. – Ну ты разошлась, – критически осматриваю изрезанного, но всё ещё живого гнома. Бью ножом в горло и отскакиваю в сторону, а вот на Вику льётся очередная порция крови.

– А‑а‑а! Ты что сделал?! – пытается протереть залитые глаза. – Я же теперь вся в крови.

– Да ты и была в ней, – возмущаюсь. – Ты что с ним обнималась что ли?

– Чучуть, – показывает малюсенький зазорчик между указательным и большим пальцем. – А потом он обоссался. Хи‑хи…

– А так ты поэтому хихикала? А я думал крыша поехала.

– Ты зачем его убил? Ты же обещал мне, – неожиданно губы девушки начинают дрожать.

– Ой, вот только не реви.

– Я не реву.

– Вот и не реви.

– Я не реву‑у‑у‑у‑у… – размазывает слёзы по щекам.

– Ты долбанутая на всю голову, – вздыхаю. – Из нас могла бы получиться шикарная парочка.

– Я согласна.

– На что?

– Стать твоей парочкой, – застенчиво улыбается.

– Я большие сиськи люблю.

– У меня большие.

– Не заметил, – фыркаю.

– Хм, – трогает себя за грудь и тяжко вздыхает: – Были большие. А теперь вот этот ужас.

– Не реви.

– Я не реву.

– Вот и не реви.

– Я не реву‑у‑у… – снова размазывает слёзы.

– Откормим, вырастут ещё, – пытаюсь подбодрить девчонку.

– Думаешь?

– Уверен.

– Идиотский какой‑то разговор, – дёргает себя за губу.

– Согласен. Тебе бы помыться и переодеться во что‑нибудь. Здесь же есть бабы в прислуге, пошли поищем их комнаты.

– Пошли. Лапка, поможешь найти?

– Рраф?

– Комнату, где женщина жила.

– Рраф! – и хвостатая рванула вон из оружейки. Мы за ней.

Подходящую одежду нашли со второй попытки. В первой комнате, как я понял, жила толстая тётка которую я завалил в ангаре – повариха, как пояснила Вика. А вот во второй кто‑то меньшего размера. Ибо одежда вполне подходила Вике. И заодно там был душ.

– Тунгус, подожди, – окликнула меня девушка, перед тем, как я успел свалить из комнаты, чтоб не мешать ей мыться. Да и подготовить всё надо. У меня же шикарный план есть.

– Что? – оборачиваюсь.

– Скажи честно, ты брезгуешь? – спрашивает меня жуткая физиономия в кровавой маске.

– Ты о чём? – не въезжаю в вопрос.

– Бывшей рабыней, наркоманкой и бандитской подстилкой, – опустив взгляд, интересуется девушка.

Капец! И что ей сказать? Что брезгую? А если она возьмёт и на шланге от душа повесится с горя? У неё же явно кукушка поехала. А если скажу что нет, то она решит что я ей что‑то пообещал… Промолчать? В данной ситуации лучший вариант. Хотя это же женщина, она сейчас сама себе придумает, что я хотел сказать своим молчанием, и останусь всё равно виноват. Попадос.

– В данный момент я тебя боюсь, – обвожу своё лицо рукой, намекая на то, что у неё всё лицо в засохшей крови. И очень быстро свалил, скомандовав барбосине: – Охраняй!

И так, в чём же состоит мой, без малого, гениальный план? Да в том, что для того чтоб устроить большой бабах, мне не нужна взрывчатка. Да и бабах по сути не нужен. Мне всего лишь требуется скрыть следы в доме и уничтожить улики в сарае. Как же этого добиться? А всё очень просто.

Если Дробин работорговец, это не значит, что он больше ничем не промышляет. Например, собачки. Оказывается, взрослых собак у него в данный момент нет – продал. И это совсем не плохо, ибо барбосов пришлось бы валить по любому. А так и проблем нет.

Зато имеется десяток тюков с сеном, его на подстилку использовали. А теперь пойдёт на растопку. Специально перетаскал и сложил возле трупа, висящего на крюке. А затем облил бензином.

Да‑да. Бензина оказалось полно – шесть бочек литров по двести с лишним и три канистры литров по тридцать. Спросите откуда здесь бензин? Я тоже этот вопрос задал гному. И знаете что? Оказывается, на нём машины ездят. Удивительно, правда?

Я‑то думал, что тут у всех двигатели, как у нас в «Варяге» – на топливных картриджах. Но, оказывается, нет. Ибо эти самые картриджи доставляются извне. Стало быть цена у них весьма серьёзная. И заправить, коснись что, можно только в Гномбурге или Эльфбурге.

Вот и получается чем дальше от космодромов, тем больше в ходу двигатели с альтернативным видом топлива. О как обозвал обычные двигатели внутреннего сгорания. А вот нефть есть и на Фаэтоне, соответственно соляра и бензин более доступны. Хотя заправок на дорогах не наблюдается.

Поэтому на Фаэтоне в ходу гибридные установки. Бензиновые или дизельные генераторы, для получения энергии, если своеобразные аккумуляторы из «Батареек» разрядились.

Вот и получается что, когда приходит караван с топливом, его мигом раскупают местные, а потом втридорога продают нуждающимся. А куда деваться? Вот кончится у тебя заряд аккумуляторов и что? А так глядишь сможешь добраться куда‑нибудь, чтоб подзарядиться.

Кстати надо экономить топливные картриджи. Ибо вариант с двиглом под жидкое топливо нам не подходит. Для того чтоб работали рейлганы требуется мощная силовая установка. Надо запасаться «Батарейками» при любой возможности. То‑то смотрю у нас их с удовольствием скупили. Вот что значит не владеть всей информацией.

Так, что‑то я отвлёкся на рассуждения о технике. Надо бы пожар подготавливать. Одну бочку откатил к клетке и, выкрутив пробку, оставил пока стоять. Ещё одну поставил возле машины. Заодно залез в неё, с разочарованием узнав, что топливных картриджей в ней нет. Зато разжился четырьмя «Батарейками». Уже неплохо.

А ещё три бочки укантовал в дом. Ну а что? Если уж поджигать, то по‑взрослому. Была у меня мысль, использовать карбит для взрыва. Его запас тоже присутствовал. Как и сама ацетиленовая горелка. Серьёзно? Вот люди… Точнее гном. Прямо возле своего дома всё это хранит, а если бы крыша протекла у сарайки? Да на мешок с карбидом. Достаточно одной искры чтоб всё взлетело к чёртовой бабушке.

Кхм… Вообще у чертей есть такие бабульки, что ого‑го. Разве что с рогами и хвостом. Так стоп, опять мысли не туда понесло.

Или всё‑таки найти какую‑нибудь тару, насыпать карбида, налить воды? Нет. Мне надо чтоб всё сгорело, а не разлетелось на куски. Тогда может дом взорвать? Ну а что? Газо‑воздушная смесь это же просто праздник, рванёт так, что даже стен не останется. Отставить! Не надо поднимать панику раньше времени, если громыхнёт, то все на уши встанут.

Ох, тяжела жизнь моя, даже взорвать ничего нельзя. Скучно живём. Зато я выяснил один интересный факт: тело моё изменённое, физически явно сильнее меня прежнего. Хотя, что тут странного, я выше и шире. Мышц то больше, так что удивляться смысла нет. Но надо тренироваться, да. Бочку хоть и смог приподнять, когда на крыльцо закидывал, но это было тяжело.

И кто мне скажет, зачем я затаскивал бочку вверх по лестнице на второй этаж? Да я понимаю, что опрокинув её в кабинете, бенз растечётся очень не дурно и следов точно не останется. Но нафига? Три бочки бензина. Да тут и так всё выгорит.

Может мне просто не хочется идти подгонять Вику? А то она опять начнёт неудобные вопросы задавать. А мне оно надо?

Тилинь‑тилинь! Внизу раздаётся какой‑то странный звук. Как будто звонок дверной звонит. Тьфу, да это же и есть звонок! Ну что, нормально, кто‑то в гости припёрся к работорговцу. Наверняка свои грязные делишки обстряпывать. Ну или бухать и девок трахать. Тоже вариант. И что людям не спится?

Аккуратненько спускаюсь вниз, и, подойдя к двери, осматриваю в надежде увидеть там глазок. Увы ничего. Хм… А может постоят да уйдут? Ага щаз…

– Эй, уснули там что ли? – орёт какой‑то мужик, и уже тише поясняет кому‑то: – Странно, сам же приглашал в гости.

– Смотри свет‑то не горит, может уехал куда?

– Вместе с охраной и прислугой? Не говори ерунды.

Бам‑бам‑бам, тяжёлые удары кулаком в дверь:

– Дробин, старая перечница, хорош горничных тискать, давай бухать!

И что теперь делать? Если не открою, они же всю улицу на уши поставят, а то и через забор полезут. Нет, стенолазов я шлёпну, а что делать с остальными? Проблема. Хотя, что мне мешает запустить их и грохнуть уже здесь?

Ага. Так и вижу, как сейчас толерантный диванный воин возмущённо дрыгает бледной ножкой. Дескать, нельзя же так. А вдруг это ни в чём неповинные люди? Ага. Точно. Слышали поговорку: «Скажи мне, кто твой друг и я скажу кто ты». Так что не надо мне тут рассказывать, о невиновности. Это Фаэтон, здесь почти любой заслуживает смерти.

Помните, как я проявил доброту душевную и пригрел на груди тройку гномов, которые потому ударили мне в спину. Да‑да. Я в курсе, что благодаря этому у меня есть новое шикарное тело, на которое девки слюни пускают.

Точно вам говорю, даже коза‑Анька и та стала регулярно вставать в позы, чтоб я мог оценить её прелести. А Вика вон вообще с места в карьер кинулась. Хотя в отношении Вики не совсем корректно, я же для неё как герой в сияющих доспехах… Поэтому, как приличный мужчина должен держаться от неё подальше.

Тьфу. Слово‑то какое: «Приличный мужчина». Нет, это не про меня. Но девчонка сестра Бобри, а это уже другой расклад. Да и худющая она, как модели на подиуме. А я же не собака на кости бросаться.

Ладно, решено, открываем и смотрим: кто‑там за дверью. Эх, будь там один человек, можно было бы одеть маску и просто задёрнуть его внутрь. Но судя по звукам там минимум трое. Двое мужчин и одна женщина. А нет стоп. Две женщины. Эх, и что вам дома не сиделось?

Открыв дверь, лучезарно улыбаюсь из полусумрака дома:

– Здравствуйте, прошу прощения за задержку. Проходите, – чуть кланяюсь и делаю приглашающий жест рукой.

В дом входят четверо: гном, человек и две, прости Всеслав, девицы лёгкого поведения, судя по вульгарной внешности.

– А ты кто такой? – басит гном, тыча в меня пальцем. – Что‑то я тебя никогда раньше не видел. А это что? – указывает на две бочки с бензином, что сиротливо стоят в трёх метрах от входа.

Вот и что делать в данной ситуации? Казалось бы, убить всех и дело с концом. Но есть маленький нюанс. Эта компания прикатила в гости на машине. И судя по всему, это никакое не такси, ибо тачка осталась стоять у входа, а водила, вальяжно опёршись локотком о крышу, курит возле неё.

Хм, интересно, а здесь вообще есть такая услуга, как такси? Интересно, а как вызывают? И вообще, что за отмороженные парни там работают, учитывая, что в городе бандит на бандите и бандитом погоняет.

Тьфу ты! Да какая мне разница? Что делать то? А если заорёт кто? Вдруг одна из этих куриц лёгкого поведения визг поднимет? Или кто‑нибудь из них, падая, грохот устроит? Проблема.

Зарвался ты Тунгус, ой, зарвался. А ведь как говорил капитан Рогожин? «Работа диверсанта состоит из трёх пунктов. Пришёл, нагадил и свалил». Правда, последнее слово было матерное, но от этого смысл не очень меняется.

А я вместо того чтоб свалить, устроил пытки, потом уделал Вику в крови, ещё и бочки зачем‑то таскать начал, в том числе на второй этаж. Одной бы за глаза хватило. И вообще надо было тупо поджигать сарай, хватать Вику и дёргать.

Вот что с тобой? Ты же всегда был осторожным, шага лишнего без плана и путей отхода не делал. Так, то когда было… Тогда я один был, ни за кого не отвечал, никого не любил и никто мне не был дорог. Все меняется. В том числе и я.

– Не могу знать, – молодцевато гаркаю.

– Кто ты или что это? – ржёт гном.

– Хозяин приказал прикатить, – смущённо шаркаю ножкой.

– Дробин опять чудит, – усмехается человек. – Где он сам‑то? И чего свет вырублен? И не дай бог тебе брякнуть «не могу знать», – суёт мне под нос кулак. – Чуешь, чем пахнет?

– Так это… – подпускаю дрожи в голос. – За домом всё. Щенков сегодня на свежее мясо тренируют.

– Так что мы здесь‑то стоим?! – восклицает гном. – Веди скорее! Давай‑давай, – и, шлёпнув тёлочек по задницам, пробасил: – Ну что, красавицы, я же обещал развлечение! Дробин ещё тот проказник.

И тут, глядя, как радостно хихикают эти гулящие девки, мне стало легко на душе. Я их убью. Всех убью. Заслужили. Вот ведь жизнь моя жестянка, оказывается, мне уже требуется какое‑то моральное оправдание для убийства. Куда катится мир? Куда‑куда. Ад ни для кого не проходит бесследно…

– Прошу, – указываю рукой в сторону выхода ведущего во двор.

Компания весёлой толпой направляется вперёд, но тут прямо на углу с боковым коридором происходит столкновение. Из‑за поворота выскакивает Вика, при этом всего лишь в полотенце которое обвязала вокруг груди.

– Куда прёшь! – возмущается гном, когда Вика врезается в одну из курочек.

– Простите, – от удивления девушка замешкалась и, дёрнувшись назад, попыталась свалить.

– Эй, это же та самая рабыня, которую я продал Дробину, – восклицает человек.

– Полукровка, – сплёвывает гном и дёргает полотенце с груди Вики. – Экх… – ножки гномяры подкашиваются и он падает на пол. Рядом тяжело оседают люди, все трое.

Много ли времени требуется такому мутанту как я, для того чтобы, то ли убить, то ли вырубить четырёх разумных? Почему неуверенно так говорю? Ну хотя бы потому, что один из них продал Вику, и возможно она сама захочет его убить?

Девушки любят подарки. А красивым девушкам их ещё и приятно дарить. А что? Вика красивая, особенно это стало заметно, когда она умылась. Да, худющая, но ведь откормить можно!

В любом случае, она будущий член команды. А куда её ещё девать то? Так что добрые отношения не повредят. Да. А ещё я вот что думаю: может Аньке тоже какой‑нибудь подарок сделать? Глядишь, эта язва подобрее станет?

Так, хватит думать о бабах! Кажется, мне реально надо в бордель сгонять, а то, что‑то в последнее время всё больше отвлекаюсь. Я же так и не пояснил, почему не совсем уверен в том, что убил или вырубил супостатов.

Дело в том, что бил то голой рукой. И если чуть слабее вдарить, ну вот дрогнет рука, можно было получить крики. Поэтому рубанул с запасом. А пока Вика снова заматывалась в своё полотенце, проверил пульс. Ну что. Девкам повезло. Сразу на глушняк. А вот мужики покрепче оказались, помучаются ещё.

Сейчас быстренько связать, заодно в процессе можно выяснить кое‑что у Вики:

– Ты чего выперлась‑то? Да ещё и полуголая.

– Так звонили же, – переступает босыми ногами. – Я испугалась.

– А ну нормально, – киваю, – именно поэтому ты решила выскочить и напугать всех своими голыми сиськами.

– Что прямо всё так плохо? – состроив расстроенную мордашку, неуверенно щупает себя за грудь через полотенце.

– Тьфу, Вика, это же фигурально. Ладно, проехали. А где псина твоя?

– Р‑р‑р… – раздаётся из темноты.

– Ты ещё порычи на меня. Посажу на цепь и будешь за танком бегать.

Тум‑с, эта лохматая псина, тут же брякнулась задницей на пол и состроила удивлённую мордаху. Дескать, что за наезды, я же само очарование. Ага. Лохматая страшила.

– Ты их убил? – с каким‑то надрывом в голосе интересуется Вика.

– А тебе что их жаль?

– Нет, – трясёт мокрыми волосами. – Просто жалко, что легко сдохли. Вот этот, – пинает человека, – обманул меня и продал вместе с Лапкой Дробину. А этот, – пинает гнома, – так презирает полукровок, что… – сглотнув, отворачивается.

Плечи девушки трясутся, и слышатся тихи всхлипы. Встав, подхожу сзади и кладу руки на плечи этой худышки:

– Эй, ты чего? Он тебя обидел как‑то? Ну чего молчишь? Расскажи, легче станет.

– Что тебе рассказать? – резко оборачивается. – Как издевались надо мной? Как били? Или тебе интересно узнать, как насиловали до потери сознания? А потом подлечивали артефактом и снова… – девушка уже не всхлипывает, она рыдает, заливая мою могучую грудь слезами.

Спасибо тебе Всеслав Справедливый, спасибо за то, что сдержал мою руку и удар получился не смертельным. Вот как чувствовал, что эти мрази не заслуживают лёгкой смерти…

 ГЛАВА ПЯТАЯ 
Водителя, который доставил весёлую компания, валить не пришлось. Убедившись, что пассажиры вошли в дом, он просто уехал. И то верно, не сидеть же всю ночь в машине, да ещё и в темноте. Народец‑то в городе разный: бандит на бандите и бандитом погоняет. Или я это уже говорил?

Спросите, а как же они обратно собрались добираться? Так для этого есть рации. Это же я как нормальный парень без связи полез на разборки. Хотя сделал это скорее ради того, чтоб меня не доставали глупыми вопросами и случайно не демаскировали. А то знаю я свой зоопарк – то нормальные люди, то зверушки неразумные.

В общем, связал я гостей наших, тех, кто ещё живы. Ну а что? Какой смысл трупы то связывать? А может всё‑таки и девок заодно связать? Ну а что? Утащу всех в амбар, да брошу там. И пусть разбираются, что там произошло.

Нет. Не будем плодить сущности, а то ещё напридумывают себе лишнего. Что значит кто? Да откуда я знаю то? Те, кто будут потом разбираться, что произошло тут. А вот идея перетаскать всех в амбар совсем не дурна. Да, точно, сгорит всё к едрене‑фене, так что, хренушки кто разберётся.

– Вика, может, хватит голодным взглядом сверлить этих упырей? А то у меня ощущение, что ты их сожрать хочешь.

Девушка сидит на корточках прямо среди трупов тех, кто совсем недавно пришёл развлечься глядя на то, как собаки будут терзать её плоть. Лицо бледное, лишь глаза яростно сверкают, глядя на то, как я приматываю проволокой руки гнома и человека к сетке загона.

– Рраф! – возмущается на моё замечание лохматое чудовище. Дескать, хозяйка не жрёт людей и гномов. И более того, даже полуорков не ест.

Да кто бы спорил. Мне тоже слабо представляется, чтоб эта милая девчушка, в явно больших ей мужских штанах, которые пришлось подрезать снизу, была способна на такие ужасы. К слову, Вика наотрез отказалась надевать платье. Причину выяснять не стал. Ибо пофиг.

Уверен, у неё есть уважительная причина: к цвету глаз не подходит или может синяков на ногах стесняется. Да, собственно, какая разница? Нашёл ей ремень, чтоб штаны не сваливались и нормально.

А вот сверху всё‑таки одела блузку из найденных в доме. На ногах туфли. Смотрится весьма комично. Но естественно комментировать ничего не стал. Что я враг себе что ли?

– А давай не будем их убивать, – неожиданно предлагает девушка.

– Чего? – выпадаю в осадок от такого предложения. – В смысле не убивать? Поясни мысль, – приподнимаю бровь.

– Оставим их здесь, живых. Это ведь очень больно… Сгореть заживо… – облизывает губы Вика.

– Жестоко, – чешу в затылке, – но мне нравится твоя идея.

– М‑м‑м… – пленники начинают сучить ногами и пытаются что‑то сказать, но получается плохо. Оно вообще, с кляпом во рту не очень удобно разговаривать. Но это их личные проблемы. Никак не мои.

– Им страшно, – на губах бывшей рабыни появляется улыбка. – Я же говорила вам, что вы ещё пожалеете? Говорила? – повышает голос. – А ты ржал, тварь! – вскочив, ожесточённо пинает гнома. – А ты что пялишься? – оборачивается к человеку. – Я поверила тебе, а ты продал меня этому чудовищу! На, мразь, на…

– Ты не убей их раньше времени, – усмехаюсь. – Ладно, я сейчас трупы девок притащу и Дробина, а ты пока развлекайся. Только не увлекайся. А то перепачкаешься в крови. А мыться уже нет времени. Ну и не убивай. Не лишай их последнего удовольствия. Хе‑хе… Кто ходит в гости по утрам тот поступает мудро. Кто ходит в гости по ночам, тот встретится с Тунгусом. Хи‑хи…

Да, в очередной раз представляю себе, как брызгают слюнкой толерастики. Как клеймят меня маньяком – плюющим на человеческие ценности и устраивающим самосуд. Ага. Точно. Плюю. С высокой такой колокольни.

Самосуд, не уважаемые мной любители защищать мерзавцев, это когда вместо судьи облечённого правом судить, приговор выносит и исполняет тот, кому с точки зрения власти не положено это делать.

Так и где здесь, то самое здание суда в котором, этих негодяев покарают за продажу людей, за травлю собаками, за насилие над вот этой молодой девчонкой? А нету. Здесь это норма. Это я преступник с точки зрения жителей этого города, а не они. Вот так‑то.

В городе новый шериф, детка. Точнее на всей планете. Я научу вас свободно любить. Во всех позах! Хе‑хе…

Так, стоп. А ну прочь фривольные мыслишки. «Фу, таким быть», – как любит выражаться одна знакомая богиня. Тоже жена Всеслава кстати. Если кто не в курсе у него их три штуки. Хель про которую вы уже знаете и две секс‑бомбы – Маришка и Анютка. Ох и горячие девахи, слов нет.

Так, фу‑фу‑фу. Опять меня куда‑то не туда понесло. Это Вика на меня плохо влияет. Точно вам говорю. Она как отмылась, так стало понятно, что настоящую красоту, ни синяками на лице, ни излишней худобой не испортишь.

И вот никак не могу понять, чем она отличается от человека? И ладно Бобри можно заподозрить, в том что он гном, по крайней мере, когда он бородатый. Но смотрю на Вику и в упор не понимаю, девчонка как девчонка. Кстати тоже рыжая, как и её брат. Правда не такая яркая. И волосы до плеч. И с искалеченной психикой. Мдя‑я‑я…

Трупы девок из дома притащил разом, взвалил по одной на плечо, да и пошёл. А вот когда вернулся, застал странную картину. Гном дёргается, сучит ножками от боли. Ибо Вика отрезала ему ухо.

А вот сама девушка, бросив окровавленный нож на пол, ревёт обнимая за шею свою псину. А та только тихонько поскуливает. Как будто успокаивает. И что тут было?

– Вик, ты чего? – присаживаюсь на корточки рядом.

– Всё в порядке, – бубнит, – прости, нервы.

– Р‑ру‑у‑а‑а‑а, – заявило лохматое чудовище и укоризненно посмотрело мне в глаза.

Аж стыдно стало за своё поведение. Стыдно? Мне? За что? А в затылке, как будто, мурашки бегают. Так, не понял, это что наглая барбосина устраивает мне внушение? Да ну бред!

Бред не бред, а вот возьму сейчас за хвост и раза четыре об забор шваркну. Он сеточный, авось, не зашибётся насмерть. А вот уши могут на нём остаться!

– Ы‑ы‑ы… – сказала псина и отвела взгляд, испуганно прижав уши.

Мурашки тут же исчезли. Вот! То‑то же! Будет знать, кто в доме хозяин! Я как‑то демона иллюзий уделал. Ой, ну ладно‑ладно, не я, а мы. Со мной ещё Мажор был.

Мне как раз по графику полагались мучения, где в бою гибну не я, а Егор. Раз за разом, разными способами, а я ничего не могу сделать. Реву как какая‑то сучка, рву жилы и не успеваю. Раз за разом, раз за разом. Сердце рвётся от боли. Но всё повторяется снова и снова.

И вдруг, когда я уже в сотый, а может быть, и в тысячный раз вижу, как гаснет искра жизни, в глазах моего единственного друга… Он усмехается и говорит:

– А давай набьём ему морду?

– Кому? – нелепо хлопаю глазами.

– Да вот ему же! – вскочивший на ноги, абсолютно здоровый Мажор, тычет пальцем в страшную морду демона. – Лови его! Юх‑ха! – успевает схватить за хвост попытавшегося свалить демоняку. – Эй, ты что дерёшься‑то? Н‑н‑н‑а‑а‑а! Тунгуска, с вертуханчика ему, ай, хорошо пошёл, держи пас…

Егор, братишка, ты, наплевав на все правила и законы, раз за разом прорывался в мир мёртвых. Говорят, одиночка ничего не может противопоставить организации. Может. И пусть нас было двое, не важно. Сперва, ты заставил демонов уважать тебя, а потом тупо бояться.

Да вначале на мне пытались отыграться за весь беспредел, что он устраивал. Но что толку то? Мне так и так полагались истязания, но чем больнее и хуже было мне, тем чаще являлся Мажор. Не просто же так меня иллюзиями мучить пытались. Дескать, глядишь, не явится этот отморозок.

Кстати. Ах‑ха‑хах. Тот демон иллюзий оказался бабой. Ага. После нескольких хороших плюх перешёл во вторую форму. Этакая голенькая красотка, с хвостиком и рожками. Думаете, ей это помогло? Ну как сказать…

– О, Тунгус, зацени какие клёвые сиськи?

– Ты чего дерёшься? – возмущается эта коварная и злобная тварь.

– А зачем ты моему другу больно делаешь?

– Работа у меня такая. Вот что ты всё время лезешь к нам? Твоего друга даже в котёл уже никто не сажает, кнутом не порет, солью раны не присыпает… А когда он калёное железо в кишках последний раз ощущал? Да ничего уже такого с ним не происходит. На иллюзии вон перевели. Чего тебе ещё надо, а?

– А тебе говорили, что и задница у тебя тоже клёвая?

– Ты дурак? – демонесса удивлённо переводит взгляд с меня на Мажора.

– Дуракам закон не писан, если писан – то не читан, если читан – то не понят, если понят – то не так.

Мой друг заразительно ржёт, а затем, состроив серьёзную мину, заявляет:

– Мадам, ваши сиськи навевают на меня пошлые мысли! Как говаривал поручик Ржевский: «Разрешите вам впендюрить?».

– Не надо меня больше бить, – прикрывает руками голову демонесса.

– Да не бить, а впендюрить, – подмигивает этот отморозок, делая характерный жест руками и бёдрами.

– А‑а‑а… Вот ты о чём, – девица нервно обводит взглядом помещение три на три метра размером, в котором собственно и протекала экзекуция. – Тунгус, ты бы двери закрыл, а то вдруг начальство с проверкой нагрянет…

Хе‑хе… А ведь совсем забыл, от ада‑то у меня есть и приятные воспоминания. Эх, жаль Егорка ничего из этого не помнит… Кстати, это тоже одна из причин почему меня перестали истязать. Ну кому понравится: отправляешь жену на работу, мучить души грешников, а она приползает домой пьяная и очень довольная жизнью.

Так что я не шутил о том, что Мажора в аду не ждут и молятся за его долгую жизнь. Ибо, боюсь, в рай его тоже не пустят… Там ведь тоже у кого‑то жёны на работу ходят…

Вот такой у меня отмороженный друг. Ему что морды демонам и чертям бить, что… Кхм… Как говорит Егор:

– Братан, я просто умею говорить комплименты девушкам…

Ух… Унесло‑то меня куда. Но что поделать, скучаю я по этому отмороженному типу. Да и по остальным парням тоже. Хех… Чего только вечный залетчик Балагур стоит. Как что отмочит, хоть стой хоть падай. Так, всё, собрался и вперёд заниматься делами.

Трупы перетаскал, не забыв приволочь Дробина, и даже трупешник девки, которую завалил в кабинете и ту доставил в амбар. Если меня кто‑нибудь спросит: «Зачем?» – ответ будет простым: «Без понятия». Скорее, просто для того, чтоб ни один следователь не смог составить настоящую картину происходящего.

Затем взяв немного пластида и детонаторы, прикрепил к двум канистрам с бензином. Одну для дома, вторую для амбара. И уже собираясь сматываться, вспомнил про рабов в амбаре. Не то чтоб мне жалко, что сгореть могут заодно, ибо пожар дело такое, обязательно перекинется и на остальные строения. Нет. Мне нужны свидетели того, что Вику увели в амбар. Живые свидетели.

Поэтому оставив девушку на втором этаже дома, строго настрого запретил ей открывать двери если будут звонить. Даже если придёт водопроводчик. А сам направился совершать подвиг. Предварительно натянув на лицо свою импровизированную маску, и накинув на плечи шторку. Просто для того чтоб скрыть фигуру, получился своеобразный плащ. На секунду задумавшись, сдёрнул вторую штору и соорудил на голове что‑то типа тюрбана. Да вот такой я загадочный.

В связи с тем, что дверь в сарай была закрыта на замок, открыл её с ноги. Вместе с косяком. И только потом вспомнил, что в кармане у меня связка ключей, конфискованная у Дробина. Но, как известно, настоящие герои не ищут лёгких путей.

– Вы свободны, братья! – пафосно заявляю в темноту помещения. Ещё и ручкой махнул, так что импровизированный плащик красиво взметнулся на фоне дверей. Ну я так надеюсь, что красиво. А так‑то фиг его знает. – Никто не смеет угнетать угнетённых!

– Ты кто? – раздаётся осторожный вопрос из темноты.

– Боец армии освобождения! – отвешиваю пинка ближайшему придурку, ибо что‑то никто не торопится воспользоваться эксклюзивным предложением.

– Кто‑кто?

– Я тебя сейчас шею сверну, если не подорвёшься и не свалишь с территории! – ухватив за шкирку одного из рабов, так и не сделавших даже попытки встать, вышвыриваю его в дверной проём. – «Армия освобождения Фаэтона» пришла к вам на помощь! Ну всё, скоты тупые, вы напросились! Я сказал на свободу, значит на свободу…

Нет, с одной стороны я их понимаю. Заваливается какой‑то хрен с горы, несёт какую‑то ересь. А ведь за побег могут и наказать! Но и уговаривать кого‑то нет времени. А самое главное желания.

– Быстрее давайте. Через забор и в рассыпную. И не шумите.

– А где охрана? – задаёт тупой вопрос чумазая девка, выскочившая наружу и суматошно оглядывающаяся вокруг.

– В сарае, завалили мы их всех. Жаль не успели девчонку на цепях спасти. Смерть угнетателям! – пафосно вскидываю руку и отвешиваю ей пинка для ускорения.

В общем нормально. Уговорил быстро. А то удумали сомневаться – бежать или не бежать.

– Эй, парень, как тебя звать то? – оглядывается один из рабов, как раз подсадивший своего товарища на забор.

– Дуремар Карабасович! – так и хочется шлёпнуть себя по лица, от осознания какую же дичь я несу.

– Спасибо тебе Дуремар Кабро… Карабо…

– Дуремар Карабасович, – не стесняюсь подсказать. Ну а что? Сомневаюсь, что у них тут есть знатоки земных сказок. Так что нормальный ход.

Отвесив ещё пару пинков для ускорения, пояснил:

– Быстрее бегите, сейчас здесь всё взорвётся. За свободу всех угнетённых! Смерть угнетателям!

О, Всеслав Великий, что я несу…

Убедившись, что все рабы свалили, бодрой рысью рванул в дом к Вике. Заодно маскарад свой скинул, пусть горит ясным пламенем. Хотя нет, масочку пока оставлю. Вдруг пригодится?

Покидали территорию усадьбы через забор, в том же самом месте, где я проник внутрь. Ну а что? Место знакомое, а на улице пусть и ночь, но вот луна и звёзды никуда не делись, так что светиться лишний раз перед входом не стоит. Да и мало ли… Вдруг кто из рабов ещё не убежал далеко и увидит выходящую из дома Вику, вместе со мной?

Понятно дело, что опознать её, скорее всего, не получится, но зачем же кому‑то знать, что через забор перелезли всего двое. И одна из них девушка. Ещё и барбосина с нами. А тут у нас тёмный пустой переулочек. Уж в этом я уверен. Зрение то у меня очень хорошее. Не как днём, конечно, вижу, скорее как в сумерках, но и это весьма недурственно. Мутант, однако.

Так, а теперь в обратную сторону от главного входа. Если кто и заметит нас, то направление в котором мы скроемся, будет совсем не то, которое ведёт к гаражу.

– Так, Вика, не пугайся только, что меня не видно. Знай я рядом…

– Ты где? – судорожно крутит головой девушка.

– Тут я, – проявляюсь прямо перед ней, рукой коснуться можно. – Вик, идёшь спокойно, типа выгуливаешь псину. Вот я и цепь с псарни прихватил…

– А как это? – выпучив глаза удивляется Вика.

– Р‑р‑р… – раздаётся едва слышное недовольное рычание.

– Ещё раз рыкнешь до прихода домой, и будешь сидеть на цепи, пока не запомнишь кто у нас здесь главный. Ясно?

Гордо задрав нос, эта псина всем своим видом продемонстрировала, что она думает о том, кто тут босс. Однако, даже скульнуть себе не позволила. Всё‑таки умная собачка. И очень странная. Очень…

– Так, Вик, как я исчезаю, я тебе потом расскажу. А пока без вопросов. В общем, идёшь, а я подсказываю дорогу. Головой не крути, всё равно не увидишь меня.

– А зачем это?

– Скоро будет шумно и возможно громко. И когда будут опрашивать свидетелей…

– Я поняла.

– Вот и хорошо. Так, стоп. Давай‑ка тебе на волосы платок нацепим. Глядишь вообще за мальчика сойдёшь, – сдёрнув с шеи маску, повязываю её на голову девушки на манер банданы. Вот и пригодилась. Пора возвращаться к своим.

Надо сказать, что несмотря на ночь, город не спал. Кое‑где светили фонари, звучала музыка и даже пара автомобилей проехала мимо. Так что идея с тем, что Вика изображает из себя, то ли парнишку с собакой, то ли девушку с псиной, вполне оправдывает себя. Во всяком случае, никакие случайные прохожие меня не запомнят.

А отойдя на сто метров активировал детонаторы… Пульт показал, что сигнал ушёл. И собственно, на этом всё. Эм, не понял? А где пожар? Эй, что за фигня? Неужели не сработало и придётся возвращаться? И пока я тыкал в кнопку пульта, в надежде, что всё‑таки что‑нибудь да получится, оно и произошло.

Да полыхнуло знатно. Разом поднялось зарево огня. Тьфу ты точно. Я же поджог, а не взрыв устраивал. Оно конечно, там небольшой взрывчик был, расплескав бензин из канистры. Но пока огонь набрал силу, прошло некоторое время. А потом прорвало, всё‑таки топлива в опрокинутых перед уходом бочках было полно. Ух хорошо горит.

Бумс! Оппа? А это чего? Да мало ли что там рвануть могло? Главное чтоб трупы обгорели до неузнаваемости. Ладно, хорош любоваться на дело рук своих. А то вон уже и Вика остановилась и, открыв рот, пялится на притягательное зрелище.

Гори‑и‑и, гори‑и‑и, моя свеча‑а‑а. Гори‑и‑и огне‑е‑ем, бандитская берлога‑а‑а… Тумс‑тумс. Буду поджигать, буду поджигать, буду поджига‑а‑ать молоды‑ы‑ым…

Хе‑хе. Настроение резко ползёт вверх. Наверное, я всё‑таки псих. Завалил кучу народу, устроил клоунаду и большой пожар, и ни малейшего угрызения совести и сомнения в правильности своих поступков. Хотя не будем исключать, что мне хорошо именно потому, что спас Вику. Да собственно пофиг, если честно… Не на Вику, понятное дело.

Ладно, как‑нибудь потом, когда у меня появится время и самое главное желание, обязательно порефлексирую и попробую разобраться в себе. То есть никогда, скорее всего. Ибо у нормального мужика, если и возникают желания, которые не соответствуют его задаче, то связаны они обычно с бабами.

А‑а‑а… Фу, таким быть! Хватит пялиться на Викину задницу, всё равно ничего не понятно в этих мешковатых штанах. А у Аньки, между прочим, попец побольше будет. Но это пока. Вот если Вику подкормить… Хотя у Аньки и сиськи огонь.

Тьфу, ты пропастина. Тунгус, вот что ты за человек такой? Вот чего ты опять о бабах‑то думаешь? А что такого? Вообще‑то я о них постоянно думаю, сложно это не делать, если в одном экипаже с тобой катается вечная эксгибиционистка. Я про Аньку, если кто не понял. А теперь девок станет две. И как жить в таких условиях?

Правда одна из них полугномка… И что? Тебе напомнить Лебу? Та вообще гнома, как есть, без всяких половинок. И что скажешь, заметил особую разницу? Да нет вроде. Ох и горячая девка была, несмотря на то, что убить меня пыталась.

Так, а это кто у нас тут такой? Нет, вы посмотрите на них! Девушке уже с собачкой, посреди ночи, в городе полном бандитов, спокойно погулять нельзя, обязательно кто‑нибудь прицепится.

– Эй, красотка, куда такая красивая идёшь, зачем в темноте гуляешь? Тут всякие бандиты шляются, давай мы тебя проводим!

Мы как раз свернули на боковую улицу, тем самым направляюсь к гаражу. И тут компания придурков, в количестве пяти человек. Серьёзно, что за фигня происходит? Подумаешь, тёмная улица без единого фонаря, лишь свет луны освещает небосвод. Да и вообще, как они разглядели, что Вика красотка? Мало того, как они вообще поняли, что она не парень, в её безразмерных штанах и бандане?

– Ага, давай проводим. У нас тут гараж рядом, бухнем, расслабимся, – поддерживает заводилу второй.

Серьёзно? Куда катится мир, кто же так тёлочек‑то клеит? Дебилы одним словом. И тут зреет вопрос, а что с ними делать? Убить? А если это укажет направление в котором мы свернули, а значит и район будущих поисков.

А вот если оставить в живых, то придут в себя и уползут. И собственно без палева. Но с другой стороны, если начнут искать может выясниться, что тут ходила девушка с собачкой.

Вот вы скажете сейчас, мол да какая собственно разница, ну ходила и ходила. Кому какое дело? Кто, собственно, будет искать Вику, если все буду уверены, что она погибла?

Всё верно. Но трупа собачки‑то нет. То есть парочка, но мало ли, вдруг кто в курсе, сколько их там быть должно? А если именно её начнут искать? Уж больно барбосина необычная.

– Парни, давайте как‑нибудь в другой раз, а то я сегодня занята, – пытается отговориться Вика.

Но тот самый отморозок, что начал разговор, шлёпает девушку по заднице, да так, что она влетает в объятия одного из его корешей. А тот недолго думая хватает её за сиськи.

А дальше началось веселье:

– Братва, да у неё сиськи ваше никакие, дряблые как… А‑а‑а… – орёт благим матом.

Ну а что? Вы бы тоже заорали, если бы милый пёсик, вот только что сидящий на заднице, впился вам в ногу. И всё это в полной тишине, ни малейшего рыка. Вика вырывается из захвата, отпихивая от себя мерзавца. В руках четверки бандитов появляются ножи. И они начинают умирать.

Размазавшись в пространстве, врываюсь в толпу. Лёгкое движение рукой и Вику относит на несколько метров в сторону. Пинок в руку с ножом, что летит в бок лохматого чудовища. Слышится хруст сломанных костей.

Вот так, малыш. Если кто и прибьёт эту псину, то это буду я. Так что прочь конечности. Добавить кулаком в висок, чтоб не орал, нам лишнее внимание ни к чему. Упс… Чуть‑чуть переборщил со злости. Черепок просто взрывается, как спелый арбуз. Всё‑таки я могуч, а? Как вдарил‑то!

Взмах правой рукой, в которой крепко стиснут нож, и на горле второго появляется глубокая незаживающая рана. Тут даже артефакт «Аптечка» вряд ли поможет.

Ой, а кто это такой неуклюжий пытается ткнуть железякой в мой живот? Ай, я‑яй. Ну развеж так можно? А если бы попортил мне мой секси‑пресс?

Эй, кто там сейчас заржал по поводу секси‑пресса? Я вам точно говорю, тёлочки прутся от кубиков. Так что нефиг портить мне красоту! Мне ещё девиц соблазнять. Да. Двух. Тьфу. Дерись, падла, хорош о бабах думать!

Свободной рукой перехватываю запястье атакующего бандита и чуток дёргаю вперёд. Вон как он с корефаном своим обнялся, как с родным. Видать соскучились по друг другу. Ой, а чего это он ему ножик прямо в пузо воткнул? Видать не поделили чего, или просто неуклюжий шибко. Вот кто его с такой координацией движений в бандиты‑то взял?

Эх, мельчают нынче преступные элементы, мельчают. Ткну‑ка я ему ножичком в почечьку. Так сказать, добью, чтоб не мучился по жизни. Эх, я сегодня прямо в ударе, вон как «шутки юмора» мочу – не удержать.

Да как так то? Что‑то быстро кончились бандиты? А нет стоп, вон же ещё один скулит валяясь на земле, тот самый которому собачка продолжает грызть ногу.

– А ну псина, фу. Брось! Брось я сказал! – приказываю суровым голосом, и барбосина недовольно выпускает добычу из пасти.

Поднять ногу и опустить на горло. Ой, а чего это он дёргается? Припадочный какой‑то. Ой, да он же помирает. Ай, я‑яй. Вот как он так неаккуратно то?

– Какой же ты краси‑и‑ивый! – восторженно шепчет Вика облизывая губы.

А лохматое чудовище только фыркает на это.

– А ты не фыркай, – грожу пальцем. – Ты чего вцепилась в ногу мёртвой хваткой, если бы не я, тебе бы нож в бок сунули. Куснула‑отскочила. Смотри, ещё раз такое повторится, и я тебя сам грохну, чтоб не мучилась.

Барбосина виновато прижав уши, опускает голову.

– Не ругай Лапку, – возмущается Вика. – Она меня защищала.

– То, что защищала молодец. Хвалю. Но ничего, я ещё сделаю из неё настоящего бойца, и не надо за Вику прятаться. Из неё я тоже бойца сделаю, чтоб больше ни одна мразота обидеть не смогла. Всё, давайте делать ноги…

И знаете, сделали. А чего бы собственно нет? Паника, конечно, в городе нарастала. Не поверите, даже сирены завыли. Но мы всё‑таки умудрились добраться без дальнейших приключений.

А вот на территорию нашего гаража проникали через забор. Нет, можно было конечно и через калитку в воротах, если бы она не оказалась заперта. Ну а что? Нормально. Ждут нас же. Хотя это я зря бурчу. Не стоит в этом городе держать открытыми двери. Народец тут такой, что только держись. А так, какая‑никакая, а сигналка имеется на открытие.

Хе‑хе. У нас некоторые лохматые чудовища смогут скоро получить звание «Почётный стенолаз». Должен признать, барбосина вообще молодец. Конечно, её пришлось подсаживать наверх, но проблем она не доставила. Ни при побеге из бандитского гнезда, ни при проникновении на территорию гаража. В общем, надо будет разобраться с собачкой. Уж больно странное существо.

Через свалку тоже прошли без единого звука. Серьёзно? Вика сделала это ночью куда тише, чем некоторые «зверушки» средь бела дня. Куда катится мир?

И вот мы на месте. Осторожно открываю дверь, хочется сделать сюрприз. Уверен, мой зоопарк, сейчас, всем составом ходит по кругу в ожидании моего возвращения. И тут я такой: «Гони цветы, я к вам вернулся».

Заходим. Я первый, следом собака страшная и последней Вика. Ну что, где радостные крики? Что? Да они охренели!!! Бухие спят сидя за столом! С чего я это решил? Так вроде когда уходил, на столе не было двух пустых бутылок из‑под гномьей водки.

Зашибись. Я там волнуюсь, переживаю за них, думаю весь вечер, как они там… Сидят небось, страдают в безызвестности. Кусают себе ногти. Все глаза себе проглядели. Когда же там любимый командир вернётся? Всё ли с ним в порядке? Жив ли?

Нет, куда там! Эти, твари такие, нервы лечат, да так удачно, что уже вырубились все! Приложив палец к губам, подмигиваю Вике. И набрав в грудь побольше воздуха, гаркаю:

– Рота, подъём! Стройся!

Аха‑ха‑ха! Оно этого стоило! О да! Вадик сидящий с торца стола и дрыхнущий откинувшись на спинку стула, так и брякнулся назад. Только ноги мелькнули.

Анька, рывком оторвав голову от столешницы, резко вскочила, при этом зацепив буферами стол, тем самым перевернув его на ничего не понимающих и сидящих к нам спиной Олега и Бобри. В результате оба оказались на полу.

Ой, не могу. Эти бухие рожи, матерясь, пытаются подняться. Анька же подвывает держась за сиськи, которые чуть не оторвала в процессе побудки. В общем красота.

– О! Тунгус, вернулся! – заплетающимся языком опознаёт меня Бобри. – А где Вика? И кто это с тобой рядом?

Не понял? Что за нафиг тут происходит?!

От Автора:  И тут коварный автор решил, что пора открывать подписку)))

 ГЛАВА ШЕСТАЯ 
– Как вы можете пить в такую жару? – представитель следственного комитета при Совете Базара, презрительно окидывает взглядом бухие тушки валяющиеся на топчанах.

– Горе у нас. Ик… – дышу в его сторону сивушным амбре. – И хорош пялиться, не для тебя ягодка цветёт.

Покачиваясь, подхожу к лежанке Аньки и, подхватив сбитое в ноги покрывало, прикрываю почти голую задницу. Почти, потому что на ней всё‑таки напялены труселя, но такие с верёвочкой между булочек. Кажется, стринги называются.

Вот такой странный наряд – стринги и майка. А дрыхнет она на животе, задорно демонстрируя, что у неё отличная задница. Глядя на эти аппетитные хлебобулочные изделия не могу сдержаться, чтоб не шлёпнуть.

– Ам? Эм? – что‑то мычит красотка и, взбрыкнув ногами, спихивает покрывало.

– Ладно, смотри, – обречённо машу рукой. – Ой, ща сблевну, – закрываю руками рот.

Следователь со странным именем Алек Пиз тут же отпрыгивает назад, врезаясь спиной в двух своих сопровождающих. Здоровенных таких ребят с автоматами, хотя сам едва ли метр шестьдесят вырос.

Обведя мутным взглядом всю троицу представителей закона, убираю руки ото рта:

– Кажись, отпустило. Мужики, а давайте помянем? – шагаю к столу, по пути меня ведёт, и я врезаюсь в одного из конвоиров. – Прощу прощения. Щас по стаканчику бахнем… – тянусь к бутылке, но взять её не успеваю.

– Вам хватит! – строго заявляет следователь, прижимая своей рукой мою. – Мне надо допросить вас.

– Ага, – остервенело киваю, – ща тока бахну. Бу‑э… – закрываю рот двумя руками.

Следак вновь отпрыгивает, врезаясь в амбалов. На лице тонна презрения и облегчения, что я всё‑таки сдержался и не блевнул на него.

– Уважаемый господин Тунгус, – кривится, как будто лимон съел, – вы бы могли не кивать и не пить. А то нам придётся забрать вас, и подержать в холодной. А там в камере уже и допросим как очухаетесь.

– Не имеете права, – вскидываю палец вверх.

– Имеем, – усмехается амбал, при этом как‑то так подозрительно пялится на Анькину задницу.

– Не‑не‑не, – мотаю башкой, – её нельзя в холодную, простынет. И ваще не пялься!

– Да как тут не пялиться‑то? – удивляется охранник.

– А ну прекратить! – взвизгивает коротышка‑следак. – Заберите со стола всё спиртное, да вообще всё сгребите, мне же надо на чём‑то писать! И идите, встаньте вон там у входа. Бегом!

Подперев подбородок рукой и водрузив локоть на край стола с тоской наблюдаю, как наглые стражники тырят бутылку хорошей гномьей водки. Ведь не вернут же сволочи!

А знаете, чем гномья водка отличается от той, что у нас на Земле? Не знаете? А я вам скажу. Градусами. В ней их пятьдесят пять. Вот и всё. Никакого секрета.

– И так, господин Тунгус, приступим, – усаживается напротив меня и раскрывает свою папочку с листами бумаги.

– Ага, давайте приступим, – соглашаюсь. – Но может всё‑таки сперва по пятьдесят грамм? Или по сто пятьдесят?

– Я на службе, – тяжко вздыхает, бросая взгляд на Анькину задницу. – Да и как можно пить в такую жару?

– Так горе же у нас. Ик…

– Слышал уже. Что за горе не просветите?

– Так вон у него, сеструха померла же, – машу рукой в сторону Бобри, который, лежит спиной на полу, закинув ноги на кровать. При этом одет только в трусы. Этакие боксёры.

Я, кстати, как пришли эти представители закона всё‑таки натянул на себя штаны. Что я свинья какая, сидеть перед следователем в трусах? А вот футболку натягивать не стал. Жарко.

– Кстати, об этом я и пришёл поговорить, – достав платок, обтирает лоб.

– Говорите, – киваю, и тут же снова закрываю рот рукой.

– Очень вас прошу, не кивайте больше, – просит, резко отодвинувшийся следак, аж со стула чуть не упал.

– Ладно, – подпираю подбородок уже двумя руками.

– Так, – достаёт какой‑то листок, – мне стало известно, что вы и гном, – тычок пальцем в Бобри, – позавчера поссорились с господином Дробином.

– А хто это? – лупаю глазами.

– Торговец живым товаром на рынке.

– А‑а‑а… эта мерзкая тварь.

– Подбирайте выражения, – возмущается мистер Пиз.

– Ладно. Этот выродок который продаёт живых людей.

– Я же просил.

– Да мне похрен, – скалюсь, – удавил бы мразоту своими руками.

– Если только между нами, – взгляд следака замирает на повернувшейся на бок Аньке, теперь она лежит к нам спиной.

– Чего?

– Что чего?

– Между нами чего? И хватит пялиться.

– Ах да, – смущённо отводит взгляд. – Я тоже не в восторге от того, что людьми торгуют.

– А гномами? – решаю уточнить.

– А что гномами? – удивлённо смотрит на меня.

– То что гномами торгуют?

– Так, хватит. Вопросы здесь задаю я! – грозно хмурится.

– Ну так задавайте.

– Вы ссорились с господином Дробином? Вы это подтверждаете?

– Нет, с этим мерзкой тварью я не ссорился.

– Мне что в протокол так и писать? – возмущается следак. – Просил же подбирать выражения. Хотя ладно, дольше спорить будем.

– Точно, – тоже залипаю на Анькин тыл.

– Вы бы не могли не пялиться? – ехидно так заявляет мистер Пиз.

– Это трудно, – чешу в затылке.

– Согласен, – сглатывает следак, так как нашей девице снова становится жарко и она переворачивается на спину.

А мы ведь все знаем, что Анька и лифчики вещи не совместимые. Поэтому в вырезах майки открывается весьма интересная картина. Залипаем оба. Бульк‑бульк. Раздаётся от двери.

– Да вы охренели пить на работе! – взвивается следак.

– Так жарко же! – пытается оправдаться один из стражников.

– А ну бухло на пол поставил, вон туда – в угол и отошёл! Совсем распустились!

– Извините, – стражник отдаёт бутылку напарнику и тот идёт ставить её в угол. Наказали, однако.

– И так, на чём мы остановились? – спрашивает у меня.

– Вы просили не пялиться.

В это время за его спиной второй стражник, запрокинув голову, тонкой струйкой, чтоб не булькнуло, пытается залить в себя водку.

– Кха‑кха… – раздаётся из угла, бедный слуга закона поперхнулся.

– Что ещё? – подрывается следак.

– Простыл что‑то, – стучит себя по мокрой груди охранник.

– Вернёмся, я обо всём доложу вашему капитану!

– Сэр, но я и правда простыл. Кха‑кха. Апчхи!

– Вот. Будете знать, как пить холодную водку на жаре! – воздевает палец вверх.

– Тёплая водка отстой, – вношу свои пять копеек.

– Парень дело говорит, – хором поддерживают меня охраннички господина Алека Пиза.

– Я с вами свихнусь, – снова пытается обтереться платком. Но тот уже насквозь мокрый. – Давайте уже побыстрее проведём допрос, и я пойду куда‑нибудь в холодок. Вы бы хоть вентилятор, что ли какой купили.

– Так был у нас кондер, – развожу руками, – вчера сломали.

– Уф… Давайте всё‑таки проведём допрос. Мне бы конечно ещё и гнома допросить…

С сомнением сморит на валяющегося Бобри, затем переводит взгляд на Вадика, который так‑же как и гном, в одних трусах, разлёгся на полу, хорошо хоть покрывало подстелил. Затем на Олега, голова которого виднеется из‑под «Варяга». И все храпят.

– А этот почему под танком?

– Тенёк искал, типа жарко, – поясняю.

– Ну вы даёте…

– Горе у нас, – выдыхаю в сторону следака, не слишком аппетитные запахи.

– А откуда вы узнали, что сестра гнома погибла? – машет перед собой рукой в попытке разогнать амбре.

– Так люди говорят, что там все погибли, – развожу руками. – В таком то пожаре.

– Это да, – сокрушённо кивает. – Пять домов сгорело, народу погибло тьма. Как рвануло, так во все стороны полетело. Так. Стоп. Вопросы здесь задаю я.

– Так я ничего и не спрашивал, – развожу руками.

– А да, точно, – стучит себя по зубам ручкой. – Разболтался я что‑то. А что делать? Начальство лютует. Эх. Ладно. Так о чём спор‑то у вас вчера был?

– С кем?

– С господином Дробином.

– А‑а‑а… С этой мерзкой тварью?

– Да‑да. С ним, – сдаётся следак.

– Так вот сеструху Бобри хотели выкупить. А этот мерзкий слизняк цену заломил.

– И за это вы его убили и подожгли дом? – пытается сурово смотреть на меня. – Да она что издевается? – машет рукой на Аньку.

Смотрю в ту сторону. А что, хорошо смотрится. Нашей красотке вновь стало жарко и она перевернулась на бок, лицом к нам. Майка в процессе вращения завернулась как‑то так, что половина верхней сиськи оказалась наружу.

– Ща погодь, – добравшись до Аньки, переворачиваю её в обратную сторону.

Уложив на спину, поправляю майку, при этом хорошенько подумав, ещё и жамкнул пару разочков за дойки. Ну а что? Когда ещё такая возможность представится?

– Во, кажись норм, – бахаюсь на стул.

– С вами с ума сойдёшь, – сокрушается следак.

– Так может бахнем? – тут же предлагаю я.

– Нет уж, – отмахивается. – Я и так уже на пот весь изошёл. И вообще о чём это я?

– О том, не я ли грохнул мерзкого слизняка?

– А это вы?

– Нет, конечно. Мы со вчерашнего дня пьём, – пинаю ящик из‑под водки, что стоит под столом. Тихонько тренькает.

Следак наклоняется и, вытянув тару, обнаруживает там две полных бутылки из двадцати.

– Ничего вы жрать! – выпучивает глаза.

– Так горе у нас.

– Слышал уже. И давно пьёте?

– Так говорю же со вчерашнего. Как узнали, про сеструху‑то Бобри так и пьём.

– А подтвердить это кто‑нибудь может?

– Они тока, – машу рукой на сонное царство.

– Ясно, – вздохнув, вытягивает из папки листок с какой‑то картинкой. – Никогда не встречали этого человека?

Эм… Капец… Хрена себе фоторобот. Представьте себе этакого супергероя из комиксов, только без трусов поверх трико. Широченные плечи, развевающийся за спиной плащ и сапоги по колено. Причём размер этих сапог, как минимум сорок седьмой. Видать я кому‑то нормально так пенделя отвесил.

Но не это самое смешное… На лице маска, а‑ля «Дикий Запад», на башке тюрбан. А в руках меч полуторник. Маленький Мук вырос! Ой, мамочки, только бы не заржать…

– Что вы ржёте? Что здесь смешного? – возмущается мистер Пиз.

– Вы что серьёзно думаете, что вот в таком виде кто‑то ходит по городу? Аха‑ха‑ха…

– Действительно. Хи‑хи… – не выдерживает следак.

– Ой, а кто это хоть?

– Да вот поймали несколько рабов сбежавших из дома господина Дробина, они и описали, одного из бандитов.

– Сбежали? – тут же выпрямляюсь. – А может…

– Нет, – качает головой следователь. – Девушка, из‑за которой у вас вышел спор с господином Дробином, действительно мертва.

– Что и никаких шансов? – преданно заглядываю в глаза.

– Увы, – вздыхает. – Мне действительно жаль. Проклятый мир, – пытается обтереться мокрым платком. – Свидетели показали, что именно ту девушку увели в амбар. А там труп на цепях. Да и один из нападавших сказал, что не успели спасти.

– Не успели или убили? – пристально смотрю на него.

– Боюсь, об этом мы сможем узнать, только поймав кого‑то из этой банды, – стучит пальцем по картинке.

– Мдя‑я‑я… – чешу в затылке, – так себе приметы.

– Умнюм‑нюм, – сообщает Анька, и переворачивается на живот.

– Водка у вас тёплая? – сглотнув спрашивает следак.

– За‑то гномья.

– Нет уж, спасибо. Надо чего‑нибудь холодненького выпить.

– Так точно, сэр, – гаркают служаки от входа.

Что‑то быстро пишет на листе бумаги и протягивает мне:

– Ладно, пиши здесь: «С моих слов записано верно». И подпись поставь.

Взяв листок пробегаю глазами писанину. Ну собственно всё правильно. Да ругались, хотели выкупить сестру Бобри. Больше ничего не знаем.

– А гнома будете допрашивать?

– Издеваешься? – смотрит на полумёртвую тушку. – Мне бы холодненького чего и под кондиционер, – задумчиво смотрит на Анькин зад.

– И по бабам? – подсказываю.

– Это вечером, но только там где прохладно, – усмехается.

И уже возле ворот, обернувшись, сказал:

– В ближайшие две недели из города никуда не уезжать. Да и не выпустят вас. Ищем мы эту банду.

– Так нам же работать надо! – возмущаюсь.

– Я предупредил, – пожимает плечами.

Свежее!

Вернувшись в гараж, закрыл за собой дверь и, подойдя к Аньке, смачно хлопнул её по заднице:

– Молодец, красавица, хорошо сработала. Бобри, упырина, сделай уже что‑нибудь с кондером! Я щас сдохну!

– Ты зачем мацал мою сестру? – задает глупый вопрос гамадрил.

– Вадик, пошёл в задницу, – комментирует это Аня. – Так для дела надо было!

– А по‑моему тебе понравилось.

– Вот ещё! – возмущённая красотка швыряет в брата подушкой. – И вообще, мне жарко. И достаньте Вику с Лапкой наконец‑то! Бобри, она же там расплавится скоро!

Да уж… Мой зверинец в действие. Мало мне было бобра с хомяком и козой, как подкинули гамадрила. Но как мне кажется, моя карма настолько плоха, что теперь у меня ещё и собакен с рыжей ехидной добавились.

Вот за что мне это, Всеслав? Мало мне было одной дурной девки, так их теперь стало три. Хотя насчёт дури могу утверждать точно только за двух пока. Ибо это лохматое чудовище, как оказалось, ещё та заноза. Вика же пока себя ведёт более‑менее адекватно.

Насколько вообще может быть адекватной девчонка, пережившая то, что было с сеструхой нашего гнома. Подробности пока не известны, но думается, досталось ей не слабо.

К слову сказать кондиционер у нас реально навернулся. Вот прямо с самого утра. И виноват в этом наш незабвенный гном. Ой, ну вот сейчас какой‑нибудь диванный специалист по технике, оботрёт об засаленную майку жирные пальцы, которыми он хватал куриные крылышки и заявит:

– Тунгус, это же железка. Она не может сказать, когда сломается. А у всего есть предел прочности.

Ну что сказать? Сперва надо дослушать до конца историю этой аварии. Ибо после того, как я поведал нашему механику свои подозрения по поводу того, что если мы пожжём топливные картриджи то останемся на бобах… Он резко перевозбудился и принялся причитать по поводу сданных за бесценок «Батареек». И тут же загорелся идеей соорудить нам новую систему питания.

Оно ведь как. Мало иметь «Батарейки» их ведь ещё и зарядить надо. Как вам уже известно, это можно сделать в обычной электрической аномалии. Хотя и долго. Но ведь вы же помните, что я рассказывал о непопулярности энергетического оружия на Фаэтоне, по причине того, что многие носят эти арты при себе.

И что интересно. Для того чтоб поглотить выстрел, одних «Батареек» мало. Они ведь хранят энергию… И вот тут пригодились мои трофеи. Целых три арта «Конденсатор». Ну помните, про которые ещё Добри – брательник Бобри рассказывал и показывал.

И если у него был арт третьего уровня, стоящий очень больших денег. То у нас теперь есть три, но первого уровня. Тоже стоящих денег, но уже не таких огромных. Один я снял с тела того гнома, что припёрся в гости к Дробину и был безжалостно оставлен подыхать в сарае. Два других были взяты с напавших на Вику любвеобильных гопников. Ну вы же не думали, что я их не обшмонал перед тем как свалить?

Так вот, арт первого уровня вполне способен поглотить разряд молнии. И самое главное, он практически без потерь может перегнать заряд в «Батарейку». Причём куда быстрее, чем её заряжать другими способами.

А вот тут порылась собака. Нет не Лапка. Просто какая то дворняга. Ибо для ускорения процесса, можно собрать некую приблуду, для которой требуется спирт. Только не спрашивайте меня, как это работает. Ибо даже в аккумуляторных батареях, на основе артефактов «Батарека», залит спирт. Правда смешанный с чем‑то. И чем чище спирт и выше его градус тем лучше.

Короче Бобри собрал самогонный аппарат. И чтоб не возиться с брагой, спиртягу он решил добывать из гномьей водки. Ну а откуда у нас столько пустых бутылок то? Вы же не думаете, что мы тут реально бухали? А в качестве системы охлаждения этот нехороший гном приспособил кондер. Упырина – одним словом.

И ладно бы кондиционер просто сдох и всё. Нет. Это не наш метод. Утром мы проснулись под грохот взорвавшегося самогонного аппарата. Залило всех с ног до головы. Духан стоял такой, что пить не надо, унесёт и так. А ещё прямо перед моим носом в стену воткнулся змеевик…

Почему я не прибил гнома? Я пытался… Даже в глаз ему засветил разок. И в пузо с ноги зарядил. А у меня был выбор? Вадик обхватил меня руками поперёк туловища, так что свободными оставались только нижние конечности. Нет, я понимаю, что этот наивный Фаэтонский парень решил, что сможет меня удержать. Не понимаю, почему он смотрит на меня таким обиженным взглядом?..

Может, потому что ему прилетело с ноги в печень? Да ну, ерунда. На что тут обижаться? Мозг включать надо. Если бы я каждый раз на Рогожина губы дул, когда он мне звездюлину святую выписывал, так и остался бы дураком. Ибо на остальное времени не осталось бы.

В общем, спасли этих двух упырей девчонки. Олег, как мудрый человек просто матерился и никого не пытался прибить, а самое главное прикрыть от воспитательного процесса.

Анька же с Викой выскочили передо мной, выставив перед собой руки, каждая прикрывая своего брата, и уставились на меня добрыми просящими взглядами. Этакие мокрые и воняющие спиртягой милашки в трусах. В общем не поднялась у меня нога дать им пенделя… Поднялось нечто другое, поэтому я решил не палиться…

Единственный кто не пострадал после бабаха это Лапка. Вот есть польза от того чтоб спать в уголке.

Ну а когда к нам припёрлись – господин следователь со своими сопровождающими, то у меня родился гениальный план… Результат которого вы все уже наблюдали. Вику с Лапкой спрятали, а остальные принялись изображать бухих. Даже из горла по глоточку сделали, чтоб запашок был.

Ну и Анька постаралась уже без плана. Интересно, ей жарко было лежать просто без движения или ей тупо нравится вводить мужиков в ступор? Не знаю как вы, а я голосую за второй вариант. Надеюсь, она Вику плохому не научит? А то с неё станется.

 ГЛАВА СЕДЬМАЯ 
– Не рычи на меня, чудовище! Ай! Она меня чуть не укусила! – орёт благим матом Вадик.

– Но ведь не укусила же! – из танка слышится возмущённый голос Вики.

– Но пыталась!

– А зачем ты её обозвал?

– А чего она на меня рычит?

– А зачем ты её обозвал?

– Так она же рычит?

– А ты вспомни, как ты обозвал Лапку при первой встрече?! И даже не извинился!

– Извиняться перед этой блохастой… Ау‑у‑у! Ну всё, тебе хана, псина!

Из люка выпрыгивает барбосина исчезая прямо в воздухе, за ней вываливается наш амбал остервенело трущий свой зад. Ага. Кажется, Лапка тяпнула его за мягкое место. Невзлюбила она его сразу, так сказать с первого взгляда. А точнее с первых слов.

Помните, когда мы ночью заявились, а мои зверушки слегка буханули чтоб снять стресс? Ну так вот, вышло некоторое недоразумение. Когда Вадик хряпнулся на пол, а Анька перевернула стол, то Вика с перепугу спряталась за моей спиной.

Вот и получилось, что когда Бобри увидел нас, то перед ним предстали: один весьма симпатичный молодой человек в самом расцвете сил, и одна лохматая чёрная псина со свалявшейся в сосульки шерстью. Ещё и пасть свою ощерила демонстрируя клыки. Вот и что должен был подумать бедный бухой гном? Конечно, он поинтересовался, где его сестра…

А что мог спросить один отдельно взятый гамадрил, тоже бухой, но при этом ещё и шваркнувшийся башкой об пол? Он задал вопрос о том, что это за чудовище возле меня стоит. Лапка обиделась и теперь постоянно рычит на Вадика. А сегодня вон ещё и укусила.

– Отставить! – рявкаю на распоясавшихся зверушек. – А ну смирно!

Вадик неохотно останавливается, всё так же держась за задницу. Лапка же вальяжно развалилась на крыше «Варяга».

– Так я не понял, чудовище ты лохматое! Для кого была команда «смирно»? А ну спрыгнула и встала в строй!

– А‑а‑у‑уф… – сладко зевнув, барбосина положила голову на лапы и насмешливо так вильнула хвостом.

Шлёп… Анька стукнула себя ладонью по лбу, и покачала головой:

– Ой, зря ты это, Лапка. Ой, зря‑я‑я…

– Тунгус, ну не ругайся на неё, она же маленькая совсем, – вылезла из «Варяга» мокрая как мышь Вика.

– Считаю до трёх, – цежу, стиснув зубы, – и либо ты спустишься и… – замираю в попытке придумать наказание.

– Постирать её в душе! – мстительно предлагает Вадик. – А то псиной несёт. И вообще вся в колтунах.

– Вот точно! – вскидываю палец вверх. – Либо ты спустишься. Либо я надену на тебя ошейник.

– И в душ! – не сдаётся один мстительный тип.

– Апчхи… – заявила Лапка и заржала. Вы видели смеющихся собак? Ещё и на спине катается и лапками сучит. Весело ей. Ну ещё бы…

Вы конечно сейчас недоумеваете, чего это барбосина так распоясалась? Ведь ещё недавно была вполне послушной. Так вот дело в том самом ошейнике. Оказывается, он был на ней не просто так.

Хотя глупость сморозил, ошейники по умолчанию не просто так надевают на собак. Но тут особый случай…

Вчера утром, когда мы ещё даже не проснулись, Вика подкатила к Бобри с просьбой снять с Лапки ошейник. Счастливый гном даже не подумал отказать сестре в такой малости. Хотя явно не выспался, да и вчерашнее давало о себе знать, не слишком бодрым самочувствием.

И тут всплыла одна загвоздочка. Оказывается, на ошейнике висит замок. Малюсенький совсем. Дужки как проволочки. Казалось бы, один щелчок кусачками и всех проблем. Кому вообще в голову пришло использовать такой смешной замок?

И вот Бобри достаёт инструмент и у него ничего не получается. На дужках даже следа не осталось. Тогда к делу попробовали припрячь Вадика, как обладателя внушительной мускулатуры. Но после того, как Лапка рыкнула на поднятого, но неразбуженного парня, тот гордо удалился, заявив, что гномы не умеют воспитывать собак.

Следующим под раздачу попал Бобри. Кто спросил, при чём тут гном, если он уже проснулся и сделал свою попытку? Ну так ведь это ходячее недоразумение решило разбудить меня. А я мало того что не выспался, так мне ещё и всю ночь бабы снились.

Ага. Кому‑то после смертоубийства покойнички снятся, а мне вот бабы. Вика которая уже немного отъелась и Анька… Вот ей богу, Всеслав свидетель, это был очень приятный сон.

А тут этот тип с тупым предложением перекусить кусачками замок. И за ногу тянет… Ну я и дёрнул ножкой… Не время было просыпаться! Ибо Анька с Викой такое начали вытворять… Гнома унесло вместе с Вадиком, который всё‑таки решил посмотреть, чем же закончится идиотский поступок этого суицидника.

Вот и как прикажете высыпаться в таких некомфортных условиях? Стоит только прилечь, как зверушки начинают шалить, решив, что они рождены не только ползать, но и летать.

Короче пришлось просыпаться, ибо дрыхнуть в таких условия невозможно. И тут мне подсовывают кусачки и барбоса, мол, на, перекуси замок. Ну я спросонок и даванул, на ручки инструмента. Не пошло. Я обиделся. Ибо мало того, что так и недосмотрел свои влажные фантазии, так ещё и какая‑то железяка сопротивляется. Усилил нажим.

– Тунгус, ты понимаешь, что эти кусачки сделаны из настоящей гномьей стали, а не жалкой поделки эльфов?

– И что?

– Но ты же их испортил!

– Подумаешь, маленькая зарубочка! – искренне возмущаюсь. – И вообще ты сам сказал, дави сильнее!

– Но кто мог знать, что в тебе дури‑то столько! – восклицает гном.

– Это не дурь! – напрягаю бицуху. – Это мышца. Девчонки, хотите потрогать?

Девчонки очень хотели. Так в четыре руки и потянулись. И очень обиделись на своих братьев, которые их ревниво оттащили от ощупывания.

Я же говорил вам, девки любят пресики!

– И вообще, что это за замок то такой, на котором даже заусенца не осталось? – отпихиваю от себя морду барбосины.

– Похоже это мифрил, – чешет затылок Бобри.

– Так и нафига ты кусачками пытаешься тогда, раз мифрил?

– Да кто знал‑то?

– Можно попробовать сам ошейник перерезать! – предлагает Олег.

– Точно! – Бобри убегает и возвращается с чем‑то похожим на болторез. – Но на этот раз обойдёмся без Тунгуса.

– Ты же сам просил сильнее давить! – возмущаюсь.

– А я и не попрекаю, – заявляет этот тип, по виду которого очень даже заметно, что попрекает и ещё как.

Ошейник тоже отказался резаться. Правда не целиком, а лишь его центральная часть. Оказывается, что внутри кожаной полосы прячется токая полоска мифрила. Вот верите, нет. Любой умный гном уже в тот момент бы подумал о том, что это нифига неспроста. Мифриловый ошейник и такой же замок.

Да я уверен, что найдётся тот, кто скажет: «А сам‑то ты куда смотрел?» А туда и смотрел. Анька встав позади Вики, взгромоздила подбородок ей на макушку, руки перекинула вперёд и скрестила на груди своей новой подружки. А попец аппетитно оттопырила. Короче отстаньте от меня со своим мифрилом. Я ещё не проснулся.

– Вот те незадача, – чешет затылок гном. – Можно попробовать алмазным отрезным диском конечно. Но учитывая что у нас к замочку полагается ещё и пёсик… Надо защиту для Лапки придумать, а то искрами засыплет. Ну и надолго это конечно.

– Что же я сразу не подумала то? Надо было ключи забрать у Дробина, – сокрушается Вика.

– Так я и забрал, – зеваю.

– С собой? – хлопает глазами.

– Ну да, – киваю, – в кармане связка.

– Тунгус, – шипит сквозь зубы Бобри. – Ты испортил кусачки из отличной гномьей стали, я затупил болторез, пусть там сталь и похуже. А у тебя в кармане ключи?

– Ну да, – пожимаю плечами.

– Так какого хрена, прости меня Отец Камня, ты молчал?

– А ты спрашивал? – начинаю закипать. – Сам сказал надо перекусить. Я откуда знаю чего тебе в голову пришло‑то!

– Ну ты! Ты… – тычет в меня пальцем. – Ай‑ай! Отпусти палец! Я всё понял. Сам виноват…

Конечно, виноват гном. А кто ещё‑то? Только вот, виноват Бобри, а кусают Вадика. По‑моему не справедливо. Не находите?

И вот с Лапки сняли ошейник, она как‑то недоверчиво проводила взглядом этот девайс и исчезла. Вот только что сидела на заднице перед Бобри и крутила башкой. А тут хоп и нет её.

Я было грешным делом подумал, что она глаза отводит или невидимость какая… Но тут раздалось счастливое:

– Гав! Гав! Р‑р‑раф!

Эта взбалмошная псина крутилась на одном месте пытаясь поймать свой хвост, метрах в трёх от нас. Вика, всплеснув руками воскликнула:

– Лапка, ты свободна!

Лохматое чудовище тут же перестало гоняться за неуловимым хвостиком и снова исчезло. Лишь для того чтоб в тот же миг появиться перед своей хозяйкой и набросившись на неё попытаться зализать насмерть.

Нет, ребята это не отвод взгляда, точно вам говорю. Ибо от меня, таким образом, не спрятаться. Такое по силам разве что богу… Ну или моему другу Мажору, да капитану Рогожину. Больше и не знаю никого. Хотя всякое может быть… Но сейчас явно не тот случай.

А Лапка всё мелькала туда‑сюда. То исчезая, то появляясь, вот ведь неугомонная псина. И всё же, что происходит? Похоже на какую‑то телепортацию. Хотя по моим ощущениям между исчезновением и появлением есть интервал.

Разогнав восприятие на максимум, так что аж глаза давить изнутри начало, а окружающие меня люди и один отдельно взятый собакен, стали двигаться как мухи в патоке, принялся ждать очередного перемещения.

Да! Так и есть! Присутствует интервал, небольшой, буквально полсекунды. А это значит не совсем мгновенное перемещение. Хотя сама собачка исчезает сразу и целиком. И где Лапка находится целых полсекунды с момента исчезновения до момента появления? Может подпространство какое‑то?

А ну‑ка если совместить «Поиск невидимого» и ускорение? Снова ускоряюсь до предела и расфокусирую зрение. И вот Лапка совершает очередной рывок… Как интересно… За мгновение до исчезновения, от этой шебутной псины протягивается серый туман, в то место, куда она собирается переместиться, и лишь затем происходит прыжок.

Какая интересная собачка. И ошейник судя по всему блокировал её способности. Хм… Помните, я подозревал, что Лапка может быть ценной штучкой? Кажется, не ошибся.

– А я думал это легенда, а оно вон чего… – Бобри скребёт начавшую отрастать щетину на подбородке. – Вика, скажи ей, чтоб не покидала ангара, иначе нас ждут большие проблемы. Даже не представляю, сколько она может стоить…

– Ага, и тут она вас послушала, – фыркает Вадик.

– А почему нет? – приподнимает бровь Бобри. – Да Лапка ещё маленькая, но даже в этом возрасте фавы достаточно умны. А уж о их преданности ходят легенды. Хотя они сами легенда.

– Фавы? Это что порода такая? – интересуюсь.

– Скорее аббревиатура, – смеётся гном. – Фантомный волк. Кто‑то называет просто «фантомами» или «призраками», но сокращённо «фавы».

– И что нам с ней делать? – чешу в затылке. – Если она такая ценная, найдутся желающие её заполучить.

– Не отдам Лапку! – выкрикивает Вика, и барбосина тут же оказывается перед ней, широко расставив лапы и грозно ощерившись в нашу сторону.

– Ну это ненадолго, – хмыкает Бобри. – Вика, сколько ей месяцев?

– Я точно не знаю. Пару недель мы все вместе в лесу жили, потом нас нашли охотники, и вся семья Лапки погибла. А сколько потом времени прошло я затрудняюсь сказать. Может две недели, а может и месяц. Не знаю. Меня столько раз какой‑то дрянью пичкали, что трудно утверждать точно.

– Ясно, – пальцы Бобри сжимаются в кулаки. Сжав зубы, судорожно втягивает воздух: – Твари, какие же твари, на куски бы порвал…

– Не волнуйся, перед смертью они очень мучились, – сплёвываю.

– Но не все!

– Ничего, Фаэтон круглый, за углом встретимся, – подмигиваю начавшему тут же мечтательно улыбаться гному.

– В общем, я мало что знаю о фавах, – чешет затылок, – но некоторые источники утверждают, что они разумны.

– Кто? Вот это лохматое недоразумение? – тычет пальцем Вадик.

– Р‑р‑р… Раф!

– Ай. Она меня чуть не укусила?! – отдёрнув руку, возмущается гамадрил.

– А ты пальцы не суй, – неодобрительно смотрю на этого великовозрастного балбеса.

– Не могу ничего утверждать точно, – пожимает плечами гном. – За что купил за то и продаю. Но известно точно, что фавы великолепные бойцы и очень преданные. Умрут за хозяина.

– Гав! – виляя хвостом, подтвердила Лапка.

– Вот, а я говорил! – радостно подпрыгивает гном. – В общем, фишка в том, что приручить их можно только щенками.

– То есть Лапке надо просто подрасти? – интересуется Анька.

– Ну да. И не показываться на глаза посторонним.

– Слушай, – задумчиво рассматриваю Лапку, – если известно, что они очень преданные, в чём был смысл её держать в ошейнике? Если у неё уже есть хозяин? Вика.

– Да откуда я знаю? – разводит руками гном.

И тут умную мысль решает высказать Олег:

– Ну если я правильно понял, то, что ты вчера рассказывал. Получается, что этот негодяй хотел, чтоб Лапка погрызла Вику. Тогда, возможно, всё бы и поменялось.

– А как можно опознать, что это фав? Как по мне, собака как собака, – спрашивает Аня.

– Ну пока не начнёт исчезать никак. Наверное, – Бобри с сомнением обходит по кругу барбосину.

– Так, слушаем сюда, – хлопаю себя по колену. – Лапка, признайся честно, ты разумная?

– Аф… – остервенело мотает башкой из стороны в сторону, дескать, что за наезды? Дура‑дурой.

– Вот и хорошо, никаких скачков при посторонних. И вообще никаких скачков пока не свалим из этого проклятого города…

– А давайте просто нацепим на неё назад ошейник и всех проблем, – предложил один очень глупый гамадрил.

– Р‑р‑р… – сказала Лапка.

– Он шутит, – с чего‑то брякнула Вика, обнимая собачку.

Бобри просто покачал головой, Олег сделал фейспалм, а Анька отвесила брату подзатыльник. А я в тот момент даже не подозревал, о том, что Лапка очень мстительное существо. Но всё равно промолчал о том, что идея не лишена смысла.

И вот казало бы всё разрулил же. И Лапка вроде веля себя более‑менее культурно в течение всего дня и даже следующего утра, до самого прихода следователя. А потом перегрелась сидя в танке…

А теперь у меня бунт. Который следует подавить в зародыше. Ибо мало того, что приказы не исполняет, так и нарушает главное правило нашего маленького коллектива. Раздавать звездюлены святые могу только я.

И теперь её надо как‑то поймать, нацепить ошейник и примерно наказать, ибо нечего подрывать мой командирский авторитет. А тем более ржать надо мной. Ибо как гласит заповедь капитана Рогожина: «Командир всегда смеётся последним».

Прода туть…

Если честно идей особых нет. Как можно поймать существо которое умеет мгновенно перемещаться? И ведь не посоветуешься ни с кем. Почему? Ну так ведь это лохматое чудовище вот оно – сидит ухи греет. И лыбится. Нагло так.

Нет, я понимаю, что Лапка ещё щенок. В ней либо дух противоречия проснулся, либо просто веселится. Но если не поставить её на место сейчас, дрессировать потом будет поздно.

А если тупо обмануть Лапку? Так сказать, уделать, как щенка. Хех. Учитывая, что она и есть щенок, то думается мне, сделать это будет не так и сложно. Отвлечь чем‑нибудь, любопытная просто ужас.

Хм… Она ведь полезла за Викой в танк когда к нам припёрся следак. Так почему бы не повторить финт ушами? Сделать вид что сдался, прикинуться, что к нам снова пожаловали гости, а когда она окажется внутри…

Вот не просто же так, на ней ошейник именно мифриловый? И дело не в прочности изделия, она даже простой кожаный сама снять не сможет. Думается мне, что причина в том, как перемещается барбосина.

Если предположить, что она может перемещаться только сама, а посторонний предмет на её шее, не позволяет этого сделать… Хм… Но почему мифрил? И даже замок из того же металла. Даже думать не хочу, сколько это может стоить.

И какой вывод? А такой. Эта приблуда специально для фавов. И тут у меня есть два варианта на выбор. Первый – мифрил нельзя перемешать в подпространстве, ну или телепортировать. Я фиг его знает, как правильно обозвать таланты Лапки. Но в этом я сильно сомневаюсь. И второй вариант… А чего она выпрыгнула из люка вместо того чтоб переместиться?

Ещё вчера обратил внимание, что когда Лапка перемещалась, серый туман пролегал иногда через предметы. Например, через Вадика. Думается мне, что таким образом наша непоседливая псина демонстрировала ему своё презрение.

Значит, остаётся надеяться, что, всё дело в том, что она не может перемещаться через мифрил. Потому и замкнутый ошейник, чтоб так сказать в круг. Для надёжности.

Вывод? Если загнать Лапку в «Варяга», то поймать проблем не будет. Ну куда она денется с подводной лодки, точнее из мифрилового танка?

Но не лежит у меня душа к такому решению вопроса. И не потому, что обманывать не хорошо. Главное результат. Но это с одной стороны. А вот с другой… То, что Лапка довольно злопамятное существо, уже и дураку понятно.

А значит что? А всё просто. Помните старую сказку про мальчика который кричал: «Волки!». Так и тут, Вика понятное дело спрячется вместе со щенком… Я поймаю. Но что делать, когда действительно понадобится прятаться? Кто сказал, что Лапка послушается? Ну не держать же её на привязи постоянно!

Значит, поймать я её должен честно. Хоть мне это и претит. Как в своё время сказал капитан Рогожин: «Если ваш противник расстрелял все патроны и взялся за нож, то нехрен играть в благородство и устраивать дуэли. Пулю в лоб и конец поединку. В исключительных случаях можно и колено прострелить… Но потом всё равно пулю в лоб. Ибо нехрен!»

И знаете ли, я согласен с этим без сомнения умным человеком. Всегда умиляло, когда в каком‑нибудь боевичке герой откидывает в сторону ствол и тоже берётся за нож, чтоб сойтись со злодеем в рукопашную. Редкостный бред если честно.

– Вот держи, – гном протягивает мне ошейник и замок к нему.

Ага, это логично. Если не нацепить замок, то эта ушлая псина по любому его с себя снимет. Тут даже к гадалке ходить не надо.

– Слушай, Бобри, а ты уверен в том, что это мифрил? – взявшись за концы ошейника, возле миниатюрных петелек под замок, без труда тяну в стороны, расширяя его. Но стоило отпустить, как всё вернулось к первозданному виду.

– Пружинит, – соглашается с увиденным Бобри. – Вот потому мифрил и ценится так. Есть ведь сплавы и твёрже. Но… – чешет подбородок. – Хм… ну вот смотри. Возьмём, к примеру, две пластины одной толщины, но одна будет мифриловая вторая из этого супер прочного сплава. И начнём давить сбоку. Так вот в определённый момент мифрил начнёт прогибаться. И чем сильнее будет нажатие, тем сильнее это будет происходить. Но в определённый момент, вторая пластина просто сломается, в то время, как мифриловая спружинит.

– Бобри, я всего лишь спросил, уверен ли ты в том, что это мифрил? – с усмешкой трясу ошейником.

– А? Да уверен, – смутился гном. – Просто очень тонкая полоска.

– Ну что же, – оборачиваюсь к Лапке. – Не передумала?

На что наглая псина только башкой помотала. Ещё и зевнула эдак пренебрежительно. И вот что с ней делать? Интересно, а если она перемещаясь случайно врежется во что‑то мифриловое? Нет, я понимаю, что такие вещи не бросают где попало, но мало ли? А ведь это идея…

– Так, а ну‑ка все идёте вон туда, – машу в сторону кормы «Варяга», – нечего под ногами путаться.

– Тунгус, а может не надо, я поговорю с Лапкой, – с надеждой дёргает меня за рукав Вика.

– Бобри, сестру забери. Вадик, если это лохматое чудовище появится возле тебя, можешь ей отвесить пинка, я разрешаю.

– Даже не сомневайся, – усмехается здоровяк.

Лапка сидя на танке лишь презрительно фыркает. Самоуверенна, как и все подростки. Но я уверен, что перемещаться в ту сторону она поостережётся, ибо расслабиться я ей не дам.

Прыжок на крышу танка. Лапка ожидаемо исчезает. Разогнав восприятие, вижу, что появится она в пяти метрах от меня, возле самой стены.

Толчок ногами в броню, и тело мчится в ту сторону, совершая тройной переворот. Зачем? Для красоты… Тут же девки.

Приземляюсь, но Лапки уже нет, она с независимым видом сидит возле колеса «Варяга» и лижет лапу. Типа как с вами скучно.

– Не передумала? – прищурившись, сплёвываю.

Мотает башкой, с интересом продолжая лизать конечность. А я же, расставив руки, мелкими шажками приближаюсь. Всё как нельзя лучше. С правой стороны стоит мой зверинец, в правой же руке у меня и ошейник, которым я демонстративно покачиваю.

Зачем? Да всё просто. Главная опасность это именно этот девайс, способный лишить собачку способностей. А ещё там Вадик, который обязательно пнёт, как только она окажется в пределах досягаемости. По крайней мере попытается.

Значит что? А значит надо просто подойти поближе. Главное не делать резких движений. Лапка ещё та язва, значит, не откажется покрасоваться, подпустив поближе. И вот тогда у неё останется только один путь – налево от меня.

И вот когда до наглой псины остаётся пара метров, я без криков «банзай», но при этом максимально ускорившись бросаюсь вперёд.

Мне кажется, даже бетон под ногами продавился. Или это мягкая подошва моих навороченных «берцев»? Воздух становится густым, как будто через воду пробираюсь. Суставы надсадно скрипят, сердце бешено колотится, стараясь прогнать, как можно больше крови, по рвущимся от напряжения мышцам. Ох, чувствую, ждут меня приятные ощущения. Но это будет потом…

Всё‑таки фавы уникальные существа, Лапка успела среагировать. Серый туман, рванул в сторону. Но собачка была ещё здесь.

Да, не будь за её спиной танка, я бы скорее всего успел нацепить на неё ошейник. Но он там был, поэтому выставив вперёд правую руку пытаюсь остановиться. Это только в кино, какой‑нибудь супер герой обладающий скоростью может мгновенно остановиться.

Такое ощущение, что американские киноделы прогуливали в школе уроки физики. Попробуйте‑ка остановить девяносто килограмм живого веса… Нет, я‑то остановил и даже ни один сустав на руке не выскочил. Хотя пытались, но тельце то моё родное! Не подвело!

Вопрос, что будет если Лапка в момент перехода случайно врежется в мифрил? А если не случайно? Если это будет замок зажатый в левой руке и сунутый в серый туман?

Да ничего особенного – выкинет её в обычный мир. Пинком под одно место. Ну это я так думаю, иначе чего это у неё ножки резвые разъехались в разные стороны, глазки в кучу и башкой мотает в разные стороны пытаясь понять что происходит.

Щёлк. Мифриловый замок вдетый в петельки закрывается. Щёлк. А это уже по носу непослушной псине.

– Я ведь тебя предупреждал. Не зли меня, лохматое ты чудовище!

– Аха‑ха! Попалась! – ликует Вадик.

– Тунгус, не делай ей больно, – чуть не плачет Вика.

– Эх, Лапка‑Лапка, – сокрушено качает головой Анька.

– На цепь садить будем? – деловито интересуется Бобри.

– Ты лучше кондер почини, упырь, – качает головой Олег. – Чайку бы, а какой чай в такую жару?

– Ну что, непослушная девчонка, пошли в душ, будем тебя стирать…

 ГЛАВА ВОСЬМАЯ 
– Рраф! Рраф! – Лапка вылетевшая со своего гнезда, выражает своё отношение к водительским талантам гнома.

Ну ещё бы, тряхнуло так, что бедную барбосину оторвало от пола и не смотря на высокие бортики её лежанки швырнуло под ноги к Вадику. Которого в свою очередь тоже мотануло не по‑детски, и хотя ремни безопасности удержали его в кресле… Ноги ему подсекло, тельцем пусть ещё и не взрослой собаки, но уже довольно упитанной.

– Ты куда гонишь, гномяра?! Аккуратней, не дрова везёшь! – возмущается здоровяк.

Ага, было дело, после того, как свернули на эту раздолбанную дорогу, поведал я своим спутником анекдотец. Едет автобус полный Буратин, и вот когда его подкинуло, на особо бодрой кочке, один из деревянных человечков и выкрикнул эту фразу. Правда, мне ещё пришлось пояснять, кто такие Буратины…

Но народ шутейку оценил и вот уже пару часов как, то и дело поминает Бобри добрым словом.

– Если поеду медленней, мы можем застрять, – огрызается гном.

И тут тело потянуло вперёд, потому что, мы резко начали терять скорость. Виу‑у‑у! Взвывают под полом электромоторы. Слышится дробный стук по корпусу, вой усиливается и танк останавливается.

– Тьфу ты, – Бобри в сердцах бьёт кулаком по рулю. – Сели.

– А нафига ты буксовал то? – интересуется сидящий на месте пулемётчика Олег.

– Ой, какие все умные! – всплёскивает руками гном. – Откуда я мог знать то, что это грязевая яма?

– А тебе говорили, не гони, вот и разглядел бы, – с места заднего пулемётчика возмущается Вадик.

– Хватит ругаться. Вика, что видно вокруг?

– Хм… – девушка щёлкает тумблерами, – визуально никого. Тепловизор фиксирует только мелкую живность. Вроде чисто.

Отстёгиваю ремни безопасности:

– Пошли, посмотрим, что там случилось, и куда мы засели, может не так всё и страшно.

Вика, место которой находится ближе всего к дверям, уже отстегнулась и, клацнув запором, выскочила наружу, за ней прошмыгнула Анька.

– Так я не понял, вы чего это раньше батьки в пекло лезете? – выбравшись наружу, строго обвожу взглядом приседающих и машущих руками девчонок. Размяться решили.

– Ой, да тут же лес кругом, – обводит руками Анька. – Вика же сказала, нет никого.

– Вика вон в лес уже сходила, – киваю на рыжую гному, – так её только на Фаэтоне и нашли и то случайно. А если зверюга выскочит, да откусит тебе твою аппетитную попку?

– Думаешь, она у меня аппетитная? – задорно шлёпает себя по затянутой в шорты заднице.

– Ам! – рыкнув, Вика хватает подругу за одну из булочек и сильно сжимает.

– А‑а‑а! – взвизгнув, Анька подпрыгивает чуть не на метр, и судорожно шарит рукой на поясе в поисках пистолета. Но увы. Он остался в танке.

Я не понял? Я что вообще один с оружием вышел? Пусть и не потащил за собой «Берту», но пистолет‑то всегда на поясе. Оглядываюсь. Олег со своим дробовиком‑обрезом, закреплённом на бедре. У Бобри пистолет, а Вадик не поленился прихватить автомат. И только две курицы в коротких шортиках выскочили без стволов. Капец.

Ну ладно Вика, она у нас по жизни гражданская. Но Анька‑то… Услышала что вокруг чисто, а тут возможность размяться. Да ещё и новоиспечённая подружка‑соперница обгоняет на пути. Вот и рванула.

Ох и намаюсь я ещё с этими двумя девицами. Все мозги мне уже вынесли, никаких сил нету. И ведь только подумал, что с Аньки толк получится, после того как она не позволила Бобри и Вадику свалить с гаража. Но нет, в ней дурь проснулась. Хотя, если быть честным, никогда и не спала она.

И ведь я знаю, в чём проблема, но что делать с этим ума не приложу. Точнее проблем несколько. Самая главная это я. Ага. Вот так вот. Если раньше Анька со всей своей непосредственностью, ненавидела меня. Ну может и ненавидела, но тёплых чувств точно не питала, ибо я нагло занял тело её брата. Но после того, как Вадик вернулся, что‑то изменилось.

Я же не слепой! Вижу, что она, то задницей повернётся и прогнётся, то наклонится перед самым носом. А вы же помните, что она у нас любительница гонять без лифчика. Не скажу, что эта красотка меня домогалась. Нет, такого не было. Но вот такой народ бабы. Надо подразнить. Но дальше этого не шло. Всё так же фыркала и делал вид, что ей на меня пофиг.

И тут появилась Вика, пусть и худющая, да замызганная. Ей пока нечем посверкать… Но только глупец не заметит, что рыжая красотка, и дайте только время набрать телеса. И эта новая девушка, в нашем коллективе, как раз не фыркала и не делала вид, что ей плевать.

И Анька тут же взбодрилась, не позволяя Вике остаться со мной наедине. И в обратную сторону это тоже работает, ибо рыжая не собиралась позволить брюнетке захапать меня в свои сети. При этом почему‑то и активных действий тоже не предпринимает. Не исключено, что у неё в мозгу переклин.

С одной стороны, вот он её спаситель… Но с другой это же мужик. Один из тех, кто издевался над ней.

Вот так и живём, за прошедшие три недели со спасения Вики она мало‑мало отъелась, набрала вес и… Да ребята, там начала прорисовываться очень аппетитная попа, и совсем не хилые сиськи. А ведь девушка явно ещё не вошла в кондицию. Интересно у неё вырастут больше Анькиных? Ибо даже сейчас они где‑то рядом. Точнее сказать не могу.

Анькины буфера я хотя бы видел в натуральном виде. Ну помните тогда в посёлке, когда она отвлекала внимание желающих превратить её в рабыню. А вот что там наросло у Вики сказать увы не могу. Да увы. Ибо мне очень интересно. Всё таки хороша деваха.

И теперь они на пару бегают и совращают меня. При этом строго следя друг за другом. А я страдаю. Теперь даже в бордель не сбегаешь.

Как не крути, а у нас команда. Тут ведь мало самих девок, так у каждой ещё и брат есть. А у Аньки так и дядя. Хотя этот‑то как раз развлекается. Даже подколол меня, пока никого рядом не было:

– Держись, Тунгус. Ох и не завидую я тебе.

– Чей‑то?

– Ну а как же. С двумя бабами справиться, надо железное здоровье, – и заржав, как конь, свалил.

Нет, вот я не понял, на что это он намекает? Тьфу. На что намекает, я как раз ясно. Не понятно, как он это себе представляет. Да и вообще, Анька же его племянница. Вот как он может?

Хотя‑я‑я… А что я знаю о том, как они там живут в своих империях да федерациях? Может для них это норма? И ведь не спросишь. Попробуй только завести такой разговор, сразу начнут подначивать. И не исключено, что тот же Бобри и Вадик разобидятся. А уж про девок, вообще молчу. Как бы пакостить не начали. Так что нафиг, нафиг!

Вот так и живу. Одна радость – пушистое чудовище. Что значит, кто это? Конечно же Лапка! А почему пушистое? Ну так ведь помыли же.

Помню, как вытащил из душа мокрую и обиженную на весь свет барбосину. Она таким взглядом посмотрела на кинувшуюся к ней с полотенцем Вику, что та смутившись бросила мне это самое полотенце и ушла реветь.

– Ну и зачем ты Вику обидела? – смотрю в глаза мокрого щенка. – Что ты хотела, чтоб она сделала? Кинулась тебе на помощь и получила в глаз? Ты чего гляделки свои бесстыжие отводишь? Только о себе думаешь! Забыла, как израненная Вика требовала в первую очередь тебя спасти? А ведь сама еле живая была. Эх ты… Противно с тобой даже разговаривать, – швыряю тряпку в морду этой наглой псине и ухожу.

А Лапка посидев немного, взяла в зубы упавшее на пол полотенце и, опустив голову побрела к рыдающей на топчане Вике. Положила его на матрас, толкнула носом в спину, отвернувшуюся к стене девушку, и тоскливо скульнула несколько раз, как бы прося прощения.

– Лапк‑а‑а‑а, – девушка тут же обняла свою подружку и принялась заливать шерсть слезами.

Короче помирились они. Так и просидели на кровати Вики пока барбосина не просохла.

И вот мы такие с парнями в восемь рук пытаемся починить кондер ибо сил никаких нет сидеть в этой жаре. Точнее чинил Бобри, а мы ему давали советы и иногда подавали ключи. Гном, злился, матерился, но ему тоже было жарко, поэтому он продолжал ремонт.

И тут кто‑то пихает меня, сидящего на корточках, мокрым носом в спину. И ведь как тихо подкралась паразитка. Видимо напугать хотела. Но я героически не подпрыгнул.

– Ну что ты хотела? – обернувшись, кладу руку ей на загривок. – Хм… А ты прям красотка стала, даже не узнать. Пушистенькая такая.

– Пушистое чудовище! – ржет один очень глупый гамадрил.

– Рраф! – послала его Лапка. Затем положив мне лапы на колено, приподнялась и лизнула несколько раз в лицо.

– Фу‑фу‑фу. Ну ты чего делаешь‑то? – пытаюсь отпихнуть от себя это слюнявое недоразумение.

– Роаф! – и снова лизаться.

– Лапка, если ты хочешь попросить прощение за своё поведение, то для этого не надо меня слюнявить!

– Рраф! Рраф! Руаф! – и преданно заглядывает в глаза.

– Ладно, – достаю из кармана ключ. – Давай сделаем так, чтоб мне больше никогда не пришлось этого делать?

– Ррруаф! – и хвостом, как вентилятором, мотает.

– Ладно, только больше не кусай никого, без моего разрешения. А ты, Вадик, не нарывайся больше…

Нет, я не могу сказать, что с того момента наша барбосина стала образцом поведения среди четвероногих. Всё‑таки щенок совсем ещё, так что пошалить не отказывалась. Особенно обувь утащить под танк. У Вадика.

Но с другой стороны… Стоило мне на неё прикрикнуть, как она тут же принимала вид пай девочки. В любом случае, если уж и не воспылала нежными чувствами ко мне, то признала во мне вожака стаи.

Вот так и живу. Воспитываю Лапку… Вадика, Аньку, Бобри и Вику. Разве что Олег, ведёт себя как взрослый человек. А остальные… Зоопарк одним словом.

Вот и сейчас, одна из зверушек – бобёр, завёз нас в грязевую яму. И собственно, обвинить его в этом особо не получится. Ибо сиди за рулём я, точно так же попёрся бы. Ибо тут даже травка сверху проросла. И на вид обычная лесная дорога.

Но тяжёлый танк провалился в лёгкую, а когда Бобри газанул, то мы тут же сели на пузо. И как теперь выбираться?

Прода тута)))

Хотя, как выбираться понятно. Ручками, всё ручками. Да лебёдка в салоне имеется, так что выкарабкаемся. Вот только времени придётся потратить целую кучу. Вопрос скорее в другом, куда выбираться, вперёд или назад?

А если дальше дорога станет только хуже? Ведь как гласит народная мудрость: «Чем круче джип, тем дальше идти за трактором». Но с другой стороны, а что делать? Кататься только по сухим дорогам?

– Да‑а‑а, без гидро‑подвески боюсь, далеко не уедем, – чешет в затылке гном.

– Зашибись, а чего ты не озаботился? Ты же говорил, что можно поставить, – возмущаюсь.

– А что, хоть кто‑то о ней, хоть раз, вспомнил? Мы как один раз про неё упомянули, когда обнаружили что посадка низкая, так и забыли все. Да и не уверен, что денег нам на переоборудование хватило бы. Потратились то не слабо.

– То есть всё по классике, – усмехается Олег. – Чтоб проехать нам нужна гидро‑подвеска. Чтоб её поставить, нам нужны деньги, а чтоб заработать нам надо проехать?

– Примерно так, – вздыхает гном.

Да уж деньги это такая штука: вот они есть, а вот их уже нет. Вроде и было бабло, да ещё немного с рабовладельца удалось поиметь, да с гостей его, да ещё и мелкий танчик продали. Но вот смогли.

Спросите, как мы это умудрились? Ну так талант же. Ага. Конечно не то, что мы совсем без копейки денег остались, но маловато будет.

Было дело, мы хотели оставить джип переросток себе, но по здравому рассуждению пришли к выводу, что в «Варяге» полно места. Уж ещё одно кресло поставить можно без проблем. Лапке выделить уголок и нормально. Зато все будем под мифриловой бронёй.

Оно конечно защитное поле можно врубить на втором танке. Но, постоянно под полем кататься не будешь, а прилетит снаряд из засады и будет очень не хорошо. Поэтому решили продать.

И тут Вика заявила, что тоже хочет быть полезной, а не только пассажиром. Почему Вика, а не Вадик? Ну так он то ещё возле аномалии «Мутаген» примостил свой зад на место заднего пулемётчика.

Вот только не надо думать, что мы все тут же кинулись удовлетворять запросы нового члена экипажа. Ага, так недолго до того, чтоб прорубить люк (в мифриловой броне), чтоб Лапка могла ездить выставив туда голову и высунув язык.

Но спустя пару дней прилетел Бобри с большими глазами. И заявил, что есть идея, чем заниматься Вике. Он пока шарился по разным мастерским да магазинам, наткнулся на бэушный пост наблюдения. И вполне рабочий.

Сперва я не понял его восторгов, но по мере брызганья слюной и размахивания руками до меня дошло, о чём речь. Это же детектор аномалий, локатор, сканер и рация в одном флаконе. Правда кроме самого поста, требовалось докупить ещё кое‑какие датчики и прочие приблуды.

Ещё удалось достать пару топливных картриджей. Ох и дорогие они здесь. Да ещё «Снежинку» купили вторую, для того чтоб сделать нормальную систему охлаждения для наших стволов. Казалось бы, ну чему греться в пушке или пулемёте, в котором нет раскалённых пороховых газов. Ан нет. Только в путь.

Вот взять мой зенитный пулемёт, который я заказал гному. Он же сперва квадрик мутил. Но учитывая, что кругом враги, и снаряды летают, решено было спрятать всё это в бронированный кожух. Пришлось делать спарку. В таком случае она получается плоской и небольшой.

Тот же квадрик если в один ряд делать, то там такая кепка получается, что чуть ли не ещё одна башня сверху моей. И хренушки перископ поднимешь. Либо в два ряда. Тогда тоже ещё та бандура, только что, уже квадратного сечения. А главное вес. То есть мощная гидравлика для того чтоб ворочать этой дурой. Ну и прочие проблемы.

Так что катаемся теперь, как лохи какие‑то со спаркой. Я ведь зачем хотел квадрик‑то? Если увеличить мощность, то скорострельность сильно падает, и с четырёх стволов будет поплотнее огонь чем с двух. Но с другой стороны… Что я не снайпер что ли?

Но в любом случае, в закрытом броне‑кожухе температура растёт только в путь. И только на его обслуживание потребуется отдельная «Снежинка». Была мысль у Бобри сделать общую систему охлаждения. Но тут уже я воспротивился. Что будет, если этот пулемёт тупо оторвёт выстрелом? Тяги и крепления то чай не мифриловые. Так что пусть будет отдельно.

По‑хорошему нам бы ещё одну «Снежинку» но денег уже катастрофически не хватало. Учитывая, что мы докупили себе защитные костюмы для аномалий. Так что на гидро‑подвеску нам бы точно не хватило.

Да собственно из‑за этих самых денег мы и попёрлись по этой чёртовой дороге. Тут ведь как… Где взять деньги? Вариантов то всего два. Либо продать что‑нибудь, либо отобрать у кого‑нибудь.

Грабить честных старателей я не готов. Нет, если они нападут, то со всем нашим удовольствием соберу трофеи. Но ведь в этом случае они уже не честные старатели, а бандиты. А сам я не готов становиться бандитом. И пусть кто‑то меня таким считает.

Ибо, как известно, всегда есть две точки зрения. Вспомним‑ка тот же посёлок, где Аньку собирались загрести в сексуальное рабство. Кто я для них? Бандит и есть. Но это их проблемы, я то за себя знаю. Да всегда можно оправдать любой гнусный поступок. Но вот не хочу я. Ибо буду знать.

Ага, так и вижу, как толстый хейтер, робко вскинув, тело жирное с дивана и засаленную майку заправляет с труселя. Вздёрнув пальчик вопрошает:

– А давно ли ты, Тунгус, таким правильным стал? Чего это ты в белые и пушистые записываешься то?

А я отвечу:

– Идите лесом, на хутор песни танцевать. Вас в ад на пару деньков, так вы сразу маечку постираете и трусы свежие наденете.

Так что ребята, я живу по заветам Всеслава. Собрались отнять у тебя конфетку. Всё, можешь смело идти и отбирать машину, квартиру и даже любовницу. Ну если захочет. А чего нет то? Зачем ей нищий отбиратель конфеток?

Блин, опять меня в сторону баб потянуло. А что поделаешь? Вон как Вика и Анька аппетитно попы оттопырили, под танк заглядывая. Грязи видимо давно не видели.

Так ну их этих красоток. Ага… Положить бы их, или поставить, да пристроиться. Ай. Фу‑фу‑фу таким быть. Соберись, тряпка. Отвернись и не пялься, а то вон Олег уже ухмыляется.

Так ладно. О чём это я? Ах да. О денежках. И собственно о том, зачем мы попёрлись в эти дебри. Как я уже и сказал, грабить честных старателей я не готов. Но есть ещё и вариант который предложил Вадик:

– А давайте отберём у бандитов? А что? Вон как вы хорошо прибарахлились. У них и арты быть могут, а это бабло.

– А ещё они могут засадить в ответ снарядом, нам просто повезло в прошлый раз, – не соглашается Олег.

– Не сказал бы. Если и повезло, то только в том, что у нас есть Тунгус. Он же прирождённый стрелок, – поддерживает своего огромного приятеля Бобри.

– Тебе оторванное колесо на «Варяге» припомнить? – не сдаётся Олег.

– Но тогда у нас не было защитного поля и поста с Викой. А когда раздобудем несколько артов, то вообще сможем регулировать мощность на разных направлениях. Враги справа. Энергию на правый щит, остальные прослабить. Как на боевых кораблях. Нам тогда вообще ничего не страшно будет.

– Ага. А в это время из кустов по слабо защищённому борту и влупят, – продолжает спорить Олег.

– Так на то у нас теперь и Вика есть, чтоб засечь.

– А немного вы на бедную девочку взвалить хотите? – сплёвывает Олег.

– Так хватит, – хлопаю ладонью по столу. – У нас всё равно нет лишних щитов, это раз. И денег купить их нет. А во‑вторых, Олег прав. Никто случайности не отменял. Есть ещё идеи, где взять денег? А то, как не крути, нам ещё дофига чего надо, чтоб выполнить нашу миссию. Или вы забыли, что мы тут не развлекаемся, а по заданию?

– У меня есть, – Анька встав на цыпочки сладко потягивается. Майка просто трещит на груди… Ай. Тьфу. Опять повело…

– Слушаю.

– Помните, как из аномалии «Мутаген» достают арты? Там никакой защитный костюм не помогает. Теперь вспоминаем куда мы изначально добирались – к «Лабиринту разума». А туда без зашиты не сунешься. Да и с защитой не всегда получается. И стоит она дофига. И расположена в дебрях. Так что наверняка там где‑то в серединке лежит, какой‑то артефакт высокого уровня.

– И где же нам взять денег на защиту, – ёрничает Вадик. – Да и кто туда полезет? Я вот лично не желаю сдохнуть или оказаться в другом теле.

– Тунгус? – девушка требовательно смотрит на меня.

– Что? – недоумеваю.

– Ты же сам говорил, что на тебя теперь не действуют такие аномалии.

– Хм… А ведь точно. Анька, да ты гений. Это же золотая жила!

– Да я такая, – надувает губки и хлопает глазками, изображая из себя дурочку.

– Так, нам нужны карты. На карты то у нас надеюсь бабла хватит?

Права Анька, ох, права. Уверен, что даже если кто и ходит по краю аномалии, насколько хватает зашиты, в центр то точно никто не суётся. А там вполне может вызреть что‑то очень вкусное.

Арты от третьего уровня уже стоят очень приличных денег. А уж если четвёртый или пятый. И не суть важно какой. И плевать насколько редкий. «Конденсатор» ли, или «Щит», или банальная «Снежинка». Думается мне системы охлаждения не только у нас на «Варяге» стоит, те же реакторы на космических кораблях. Или не знаю… Холодильники на мясокомбинате?

Хм… А вот интересно «Бинт» с его ускорением регенерации, да на высоком уровне что может? Конечности отращивать? А «Батарейка»? Сколько энергии в неё запихать можно?

Вон «Аптечка» второго уровня способна чуть ли не любые повреждения вылечить. А если третьего? Или пятого? Это же каких денег это всё может стоить? Что‑то я как‑то и не задумывался раньше.

Нет, конечно, в «Лабиринте разума» вряд ли найдётся «Аптечка». Ибо учитывая описание, искать её надо в местности с аномалиями гравитационно‑химического типа. Но сам факт…

А уж разжившись баблом, да доведя до ума «Варяга» можно будет и подумать о экспроприацией награбленного. Ну а что? Есть же откровенные бандиты. «Топоры» и «Висельники» к примеру, тем более что у них к нам есть претензии.

Вот, собственно, таким макаром мы и оказались здесь. Едем добывать арты. Правда в данный момент, мы не едим, а сидим по пузо в яме с грязью. Хе‑хе. А две любопытные мадамы – Аня с Викой уже по уши в грязи вывалялись. Хорошо хоть Лапка, после того как выяснила, что когда она чистая и пушистая, то её частенько красоткой обзывают… Теперь её в грязь не загонишь.

– Девчонки, вам осталось только борьбу в грязи устроить, как в шоу по телику, – решает пошутить наш гамадрил.

– Может нам ещё и раздеться? – огрызается Вика.

– Да кто против‑то? – ржёт здоровяк.

– Вадик, ты извращенец, – грустно вздыхает Анька.

– Почему это? Я вроде парням раздеться не предлагаю.

– За то сестре предлагаешь, – фыркает чумазая красотка.

– Так. Я с ним рядом спать не лягу, – из‑за кормы выглядывает чумазая физиономия Бобри, он как раз пытается хоть немного подкопать почву под днищем.

– Да я же пошутил.

– Как говорит Тунгус. В каждой шутке есть доля шутки. Не понимаю, что я упустил в твоём воспитании, что ты такой изврат вырос, – сокрушается не менее грязный Олег.

– С дороги извращенец, а то зашибу, – сбрасываю на землю брёвнышко, которое приволок из леса.

– Да ну вас всех, – обижается Вадик, – давайте лучше пожрём, а то фиг знает, сколько ещё возиться.

– Хорошая мысль…

 ГЛАВА ДЕВЯТАЯ 
Эх, хорошо сидим. На самом деле хорошо. На раскладных стульчиках. И стол у нас такой же. Да собственно я уже по этому поводу высказывался. Зачем валяться на земле, если можно пообедать с комфортом.

Мы вон даже слегка умылись от грязи. Бобри провёл апгрейд техники. Теперь у нас на корме закреплён бак с водой на двести литров. На самом деле удобная штука. В салоне то много не навозишь воды. Так для питья только. А тут и умыться в лёгкую. А если в бою пробьют, то и не страшно. Залатать всегда можно.

Так что мы тут культурно сидим, не как грязнули какие‑нибудь. Да и эстетика опять же. Ага. Девчонки пока умывались, маечки свои промочили. Красиво. Правда, Вика в отличие от Ани в лифчике. Но всё равно настроение подымается.

– О, закипело, – Бобри бросается к своему новому чайнику и с умным видом принимается заливать кипяток в заварник.

Хотя это даже не чайник, а этакий самовар, если брать в расчёт его размеры и то, что водичка льётся через краник. Ну а куда деваться? Того что был у нас раньше, явно мало на нашу разросшуюся компанию, вот гномяра и озаботился. А кто собственно против? Да никто. Бобри чай умеет заваривать. Он мне этим Степаныча напоминает – моего прапора с Земли. Тоже большой фанат.

Жаль только, что перекус у нас на сухую. Нет времени готовить, поэтому питаемся бутерами. Даже Лапка. Она у нас, как оказалась ещё та гурманка. Нет, если надо, может и просто хлеба навернуть и колбасой закусить. А может и одной колбасы натрескаться. Не гордая, в общем. Но если уж все сели точить бутеры. Всё тушите свет.

Сырок отдельно, колбаса отдельно это же моветон, сядет и будет смотреть грустным взглядом. Дескать, вот как так, сами вкусняшку едите, а мне? И плевать, что ей того же самого дали, навалив щедрой рукой. Нет, вы ей отрежьте кусик хлеба, положите сырок, колбаску. Что у всех есть зелень? Кто сказал, что собаки не едет лук? Ты кроши, кроши не отвлекайся.

– Давайте кружки, – стоя возле самовара, командует гном.

– Рраф!?

– Да налил я тебе в чашку, пушистенькая ты наша красотка, остывает.

Барбосина довольно щурится. Да‑да. Вы правильно поняли. Если все пьют чай, то и Лапка тоже будет чай. Разве что, подождёт пока остынет. Вот так и живём.

– Так, это моей милашке сестрёнке, – гном подаёт кружку Вике. – Это нашей слегка буйной, но красивой Анечке.

Анька изображает книксен и показывает гному язык.

– Это нашему мудрому и бережливому Олегу. Это суровому, но справедливому командиру. А это извращенцу.

– Сам ты извращенец, – возмущается Вадик.

– Он сестре не предлагает раздеться, – довольно щурится Анька.

– Да‑да, – кивает Бобри. – Знала бы моя мама с какими типами приходится дружить, – разводит руками.

– Гномяра, ты задолбал! Это же шутка была! – уши Вадика уже пылают.

– Нет, вы посмотрите на него, – радостно скалится гном. – Врёт и не краснеет. А нет краснеет. Аха‑ха‑ха…

Мой зоопарк радостно переругиваясь, поглощает бутеры и запивает всё это дело ароматным чаем. И тут мне в голову приходит странная мысль:

– Вадик, а как ты понял, что он гном?

– Что? – все разом замолкают и удивлённо смотрят на меня. И только Лапка, сладко зевнув, принимается лакать чай из чашки.

– Ну вот смотрите, – задумчиво смотрю на Бобри. – Когда я познакомился с ним, то мне сказали, что в лавке гном продавец. Ну и плюс борода у него была, да ещё и одёжка такая не приталенная, что он более квадратным казался. Да он когда побрился и смыл краску с волос, я же его даже не признал.

– Точнее чуть не прибил, – ржёт этот бобёр.

– Ну было дело, – усмехаюсь. – Но сам посуди, вот твой брательник Добри тот да. Тот сразу видно – матёрый гномяра. Невысокий, но при этом широченный. А ты? Ну ладно, фиг с ним, тут ещё как‑то с натягом можно предположить, что ты полугном. Но Вика? Вон тогда на рынке, мужик сразу её гномой назвал, и уже Дробин его поправил, что она полугнома. Вот как? Девчонки, а ну встаньте! Ну не стройте глазки. Очень надо.

Вика и Аня хихикая, подымаются со стульев, встав рядышком. Ещё и ручки эдак в бочок упёрли. В позу встали, понимаешь ли. И лыбятся…

– Ну вот, смотрю на них и не могу понять. Ладно девочки гномы, в том же посёлке видел. Все невысокие и в кости широкие, но…

– Прошу заметить не только видел. Хи‑хи‑хи, – прыскает в кулачок Анька.

– А что ещё? – тут же интересуется Вика.

– Убить меня одна дура пыталась! Но это сейчас не важно, – быстренько пытаюсь съехать со сколькой темы.

– Ой, как она его хотела убить, – эта коза тут же повисла на своей подружке, закинув ей руку на плечи. – И подмахивала и стонала. Хи‑хи.

– Анька! – грозно так хмурюсь.

– Что Анька? – возмущается девушка. – Между прочим, это не я свой отросток в живого человека, ой, точнее гному пихала. Вот как так можно?

– Вообще‑то это был не его отросток, а Вадика, – вполне резонно поправляет Олег.

– Что? – Вадик аж подпрыгивает. – А я почему не в курсе? Тунгус, как ты мог?

– Как‑как без штанов, – Аньку уже просто сложило от хохота.

Твою дивизию, ну не могу я… Ржу не могу. Ну вот что за девка такая безбашенная, а? За что мне такие мучения?

– Так хорош ржать, – вытирая слёзы, пытаюсь продолжить свои вопросы. – Смех смехом, но посмотрите на девчонок, у них даже фигуры похожи. Ну разве что, Аня более мускулистая, а у Вики бёдра чуть шире. Но это нюансы.

– А ещё у меня сиськи больше, – не сдаётся Анька.

– Это пока! – возмущается Вика. – Вот погоди, мои девочки ещё подрастут.

– А ну хватит. Достали, я же серьёзно! Как в вас опознали гномов? Ну чего все лыбятся? Забыли, что я вообще не местный? Это вы с детства в таких вещах разбираетесь. А я вообще землянин, мне можно.

– Землянин? – открывает рот Вика. – В смысле?

– В прямом, – кивает Бобри. – Самый что ни наесть натуральные землянин. С той самой планеты.

– Офигеть! – выдыхает Вика.

– Да вы задолбали! – взрываюсь. – Я сейчас вместо вытягивания танка из грязи, устрою вам тренировку по рукопашному бою. Всем!

– Уши, – тут же произносит поперхнувшийся чаем Олег.

– Какие нахрен уши? – пялюсь на него.

– Вот эти, – дёргает себя за мочку уха.

– А что ни так то? – хлопаю глазами. – Ну ладно у ваших эльфов, уши слегка вытянутые и заострённые, но у них то уши нормальные. Круглые.

– А ты присмотрись, – советует прапор.

– Да что смотреть то? Уши, как уши.

– Внимательно, – и дёргает себя за мочку несколько раз.

– Да ну нафиг? – и только сейчас замечаю, чем отличаются уши Бобри и Вики. У них нет мочек.

Не то чтоб вообще, хрящ и больше ничего, а просто нет, вот такой большой мочки, как у нас. Как будто срезано.

– Да ну бред, – трясу головой, – я на Земле у людей видел такие же уши как у вас. Поэтому даже не обратил внимания.

– Наверное, это потомки гномов, – пожимает плечами Олег.

А я яростно чешу затылок. И понимаю, что исключать подобное нельзя. Стоит только вспомнить тот подземный город гномов, где был Мажор, когда я приходил к нему попрощаться. Кто сказал, что все гномы покинули нашу планету, а не ассимилировались?

– Рраф! Рраф! – Лапка вскакивает на ноги и устремляет свой взгляд на дорогу впереди.

Что такое? Смотрю вдаль, километра два вперёд, как минимум, всё видно. И там пустая дорога.

– Лапка, что такое?

– Рраф!

– Вика, давай на пост и вруби сканер. А вы все во внутрь, на всякий случай.

– Так нет же никого, – удивляется Вадик.

– Может хищник, – с сомнение чешет затылок Бобри.

– Бегом внутрь, – Олег отвешивает своим протезом пинки: бобру, гамадрилу, и подзатыльник одной не спешащей выполнять приказ козе‑брюнетке.

И тут буквально в трёхстах метрах от нас, будто из‑под земли выползает танк. Твою дивизию! Тунгус, ты дурак? На пару километров всё видно! А то, что дорога может быть не ровной, не подумал? Вот на горку и въехала машинка. Писец.

– Быстрее внутрь. Где Лапка?

– Рраф! – раздаётся из салона.

Ну хоть одна деваха послушная и не хлопает ртом когда слышит приказ. Всеслав Справедливый, неужели я это сказал?

Ой, мама моя женщина, а папа мой мужчина. Как я так опростоволосился‑то? И нет на меня капитана Рогожина, чтоб отвесить леща знатного. И ведь некого больше обвинять‑то кроме себя самого.

Да, кто‑то может сказать, что в моём зоопарке аж трое военных, не считая меня. Но увы и ах. Я командир, а значит и подумать тоже должен был я. Да и мои зверушки, не то, что отвыкли, они никогда и не умели воевать по‑простому.

Вспомните тот момент, когда Анька не верила что можно стрелять из снайперки с обычной оптикой, без мощного вычислительного комплекса. За неё, считай, компьютер всё делал. А она всего лишь, жала на курок и переносила оружие с места на место. Утрирую немного, но факт остаётся фактом.

Да. Я если честно, тоже никак не мог предполагать, что столкнусь вот с такой оптической иллюзией, когда дорога кажется прямой и всё видно на километры вперёд. Но всё равно надо было сбегать и посмотреть. Самому. Хотя и не командирское это дело.

Но ладно, чего уж сейчас себя корить‑то? Уже всё произошло. Недаром говорится, что все уставы и наставления пишутся кровью. Вот как бы и нам кровушки не пролить. И ладно если чужой, оно не жалко. А если своей? Не хотелось бы. Привык я к этим обалдуям. Да что греха таить… Нравятся они мне.

И ведь какая здоровенная дура вылезла супротив нас. Знаете, что мне напомнило? Военный тягач, что ракеты таскает. И колёса здоровенные, как у «Белаза». А сзади будка, чуть выше кабины. Конечно, всё это обшито бронёй.

Самоделка одним словом. Я про броню, если кто не понял. В общем, если без защитного поля выйти раз на раз, ты мы эту колымагу разберём только в путь. Возможно, даже 20‑миллиметровки Анькиной хватит. Хм… Если на максимальный заряд ставить, а не скорострельность.

О, смотри‑ка, все заняли свои места. Вадик, вон даже к заднему пулемёту своему сел. А хотя… Куда ему ещё примоститься то?

– Эх, надо было перед тем как обедать садиться, лебёдку закрепить, – трясёт дистанционным пультом управления Бобри, – могли бы попытаться вылезти.

– А ещё лучше, купить помощнее, тогда и подкапываться бы не пришлось, – усмехается Олег. – Смотри‑ка, сдали назад, не видно их. Что бы это значило, а, Тунгус?

– Да откуда я могу знать? – огрызаюсь.

– А что у них за стволы? Кто‑нибудь успел рассмотреть? – подаёт голос Аня.

– Я пулемёт на кабине видел, – раздаётся голос Вадика сзади, – и пушка есть. Но калибр не понял.

– Не меньше полтинника, – хмыкает Олег.

– Полтинник нам не страшен, – потирает руки Бобри. – Нашу броню и сотка не возьмёт.

– Только поглушит нас как рыб, – внимательно слежу за обстановкой через перископ.

– Не скажи. У нас кроме мифрила ещё композит, так что не оглохнем. Да и поле защитное имеем. Так что просто так нас не возьмут. Проблема в том, что мы тут как в западне.

– Эй, кто там впереди на дороге засел? – внезапно раздаётся хриплый голос из динамика.

– Это чего? – Анька аж подпрыгивает в своём кресле.

– Так это же рация! Она же на приём постоянно врублена, – возбуждённо поясняет Вика.

– Эй, чего молчите? Сейчас как врежем со всех стволов, мало не покажется!

– А может, у них рация вырублена или вообще сломалась? Кстати, мне показалось, они в грязевую яму попали, – слышится ещё один голос.

– Вика, вруби рацию, – и после щелчка тумблером, вклиниваюсь в этот занимательный разговор: – Это кто же там такой невоспитанный? Вместо здравствуйте, со всех стволов стрельнуть обещает?

– О, проснулись! А ты говорил, рация не работает. Эй, вы кто такие?

– Я первый спросил.

– Ну так это не мы в яме застряли, а вы. Так что отвечай на вопрос.

– У меня пушка 80‑миллиметров, – лениво сообщаю оппоненту.

– А у меня две по пятьдесят и что?

– У кого ствол больше тот и задаёт вопросы, – усмехаюсь.

– Но у меня стволов больше! А ты вообще застрял, да я тебя просто расстреляю в упор!

– Ну так чтоб стрелять с двух стволов сразу, тебе придётся вылезти целиком, да повернуться. А учитывая, что между нами триста метров, то я тебя засыплю 80‑миллиметровыми фугасами с максимальной скорострельностью. Да добавлю с 20‑миллиметровой спарки. Вопрос у кого из нас раньше поле слетит? Вот только у меня рациональные углы наклона брони, а у тебя квадратная дура. Так что твои пятьдесят миллиметров и мои восемьдесят, кто раньше броню просадит, когда без поля останемся? У меня, кстати, и бронебойки есть. И так, повторю свой вопрос, кто вы такие?

– А чего ты сразу угрожаешь‑то? Бандит что ли?

– Что? – я от возмущения чуть не задохнулся. – Ты завязывай за рулём бухать. Кто только недавно грозился вылезти и со всех стволов врезать? А за бандита можно и в грызло получить, понял?

– Так вы не бандиты что ли? – в голосе оппонента слышится облегчение.

– А вы?

– Кхм… Вольные старатели из Свободного, артель Гниви Лохматого. Может, слышал?

Хм… Кажется, всё весьма не плохо. Про данного персонажа информации не имею, зато приходилось краем уха слышать про Свободный. Ребята долго не заморачивались когда называли своё поселение. Но как я понял, оно отображает суть этого населённого пункта.

И дело тут не в некой мифической свободе, о которой бредят всякие разные маргиналы. Нет. У них там есть своя власть и довольно крепкая. Дело же в том, что у них запрещено рабство и туда закрыт путь любым бандам.

Бандиты на их территорию вообще с оглядкой заезжают, стоит местным узнать о таком неосторожном госте, как тут же с весёлым гиканьем начинается охота. В общем, интересное место. Надо бы к ним наведаться. Вот кстати и возможность завести знакомство.

– Нет, не приходилось слышать, – отвечаю, – не бывали мы ещё в ваших краях. Вопрос только, что ж это вы так далеко забрались‑то от своих территорий?

– Э нет, парень, ты для начала представься. А то что‑то много вопросов задаёшь или опять грозиться будешь? – и в голосе слышится этакая самоуверенность.

Оп‑па. А чего это вдруг? Делаю жест рукой, как будто щёлкаю тумблером и Вика понятливо кивнув, отключает передачу сигнала.

– Вика, быстренько скан вокруг.

И снова жест, на этот раз на включение передачи. Щелчок и я продолжаю разговор:

– Да пока незачем вроде. Тунгус меня зовут, сомневаюсь, что ты обо мне слышал. Тоже вольный старатель.

После не большой паузы, раздаётся задумчивое хмыканье:

– А может и слышал. Танк у тебя не «Варяг» случаем называется?

Вика щёлкает пальцами, привлекая моё внимание, и тыкает пальцем в монитор перед собой. А там в инфракрасном диапазоне отображается человеческая фигура, и судя по положению рук что‑то держит на плече. Не понял? Гранатомёт что ли? Только какой прок от этого, если у нас поле врублено?

Вопросительно киваю и развожу руками. Девушка тут же указывает пальцем направо. Затем выкручивает регулятор сканера и на экране проявляется лес во всей красе. Так. Похоже, вон за тем кустиком наш гость незваный сидит и целится.

– Эй, Тунгус, чего замолчал‑то? Застеснялся что ли?

– Да вот думаю, если я сейчас из пулемёта по кустам влуплю справа от себя, я никого из твоих на тот свет не отправлю?

– Кхм… Ты о чём это?

– Да вот сидит кто‑то и недобро так целится, а я очень не люблю, когда в меня недобро целятся.

– Действительно, ты очень опасен. Сейчас уберу бойца, ты главное не стрельни случайно. Как насчёт, выйти и поговорить? А то рация это дело такое. Мало ли кто уши погреть захочет.

– Я не против. Но сам понимаешь, ни я к тебе за бугор, ни ты ко мне под ствол не пойдёшь.

Вика снова врубила инфракрасный сканер и мы видим, как стрелок удаляется в сторону своей машины.

– Давай так. Подберу бойца. Выезжаем на пригорок, мы с тобой выходим и встречаемся посередине, без оружия. Оба под стволами будем. Если не боишься, конечно.

– Договорились, – киваю сам себе.

Вот только пистолет свой за пояс сзади суну и нормально. Что я дурак, что ли без оружия на стрелки ходить?

Было ли мне страшно выходить из танка и идти вперёд по дороге? А вам было бы страшно, когда перед вам торчит десяти колёсная махина у которой на крыше кабины стоит счетверенный пулемёт и целится в вас? А плюсом к этому 50‑миллиметровая пушка из башни на будке.

Кстати, я прав оказался, задняя башня не может стрелять прямо по курсу, для этого бронированному монстру требуется встать немного боком. Но мне‑то от этого не легче. Даже если влупят из пулемёта, что‑то я сомневаюсь, что успею увернуться от роя стальных ос.

Вид, конечно, я старался держать весёлый и придурковатый, всё по заветам моего друга и сослуживца Балагура. Нет‑нет, вы не подумайте только, что Вовка Балагур такой смельчак, что ничего и никогда не боится. Просто он по жизни такой – весёлый и придурковатый.

А вот если вам когда‑нибудь встретится человек, который скажет, что никогда и ничего не боялся… То знайте. Либо он брехло, либо ему пора в дурку. И не факт, что ему там помогут.

– А ты точно Тунгус? А то, что‑то не похож.

Передо мной стоит и с прищуром пялится, этакий настоящий гном: невысокий, примерно метр шестьдесят, но зато в плечах, как полтора Бобри. А вот на голове этакое воронье гнездо, чёрных волос. Понятно, почему его Лохматым прозвали.

– Так мы вроде и не встречались, – пожимаю плечами, – да и общие знакомые вряд ли есть.

– Верно, – усмехается гном. – Зато ориентировочка на тебя имеется.

– И в чём же меня обвиняют?

– Говорят ты «Висельникам» на больную мозоль наступил и бомбанул один из их посёлков, – приподнимает бровь Лохматый.

Ему тоже не очень уютно находиться под стволами, мои‑то тоже держат нас на прицеле. И ведь что самое неприятное, кто‑бы не стрельнул, мало не покажется обоим.

– Не люблю, когда меня и моих друзей хотят в рабство загрести, – сплёвываю.

– Прям в рабство? – щурится.

– Ага, – киваю, – в сексуальное.

– А‑а‑а? – распахивает глаза. – В смысле? Так и сказали, что в сексуальное?

– Хе‑хе, – до меня доходит, о чём он подумал. – Девчонки у меня в экипаже есть.

– Тьфу ты, – ржёт гном, – а я уж невесть что подумал. Хм… Говорят ты там всех под корень вырезал, потом изнасиловал и сжёг.

– Кха‑кха… – я аж закашлялся. – Что вот прям так, сперва убил, потом изнасиловал?

– Ах‑ха‑хах… Да мы тоже с мужиками ржали, над этой писулькой. Явно обдолбыш какой‑то составлял. Но всё‑таки, вырезал или нет?

– Ну кого‑то грохнул не без этого, пожимаю плечами. Я вообще парень добрый. А то живут такие придурки, мучаются. Святое дело помочь – сдохнуть. Но когда уезжал оттуда, посёлок был цел и большинство жителей тоже. Чего уж там бандиты устроили после меня, на ком зло сорвали, то не моё дело.

– Зло сорвали? – кивает. – Видимо ты кого‑то из банды грохнул?

– Может и грохнул, – пожимаю плечами.

– Ну с этим понятно, а как быть с тем, что ты на описание‑то своё не похож?

– А тебе это вообще зачем?

– Да понимаешь в чём дело, – пытается пригладить свою шевелюру, – «Висельники тебя ищут. Да и вообще весь ваш экипаж. Награду за информацию обещают. Но как по мне тот, кто не боится надрать задницу бандитам, заслуживает уважения. Но вот описание твоё не соответствует. Там здоровяк под два метра, чернявый, ладони как лопата. А ты извини, крепкий парень сразу видно. Но… – разводит руками.

– Ясно. Вадик, выйди наружу ненадолго, – говорю в гарнитуру рации.

– Хм… А вот этот похож, – одобрительно кивает мой оппонент. – Ну да после: «Убил, а потом изнасиловал», я уже ничему не удивляюсь, – ржёт.

– Тунгус, спроси у него, помнит ли он Дорви продавца с Пограничной? – раздаётся голос Бобри в гарнитуре.

– Дорви? Помню, конечно, – кивает на заданный вопрос Гниви. – Его «Топоры» сейчас по всему Фаэтону ищут. Оттоптал он им мозоли. Настоящий гном! Отомстил врагам, да так, что мало не показалось! Кстати, а он не у тебя в экипаже случайно? Не думаю, что на Фаэтоне есть два таких похожих танка.

Ну тут собственно мы и подружились. Не прям в тот же миг, а после того, как Бобри вылез из «Варяга» и подошёл к нам. Оказывается, он этого лохматого гнома вспомнил, видел, когда тот к брату приходил товар сбывать.

 ГЛАВА ДЕСЯТАЯ 
У Бобри случилось горе. Огромное и всепоглощающее. Это можно понять по его недовольной морде лица, и ругательствам которые он время от времени выдаёт в эфир. Хорошо хоть только по связи внутри «Варяга», а не во внешний мир.

– Да что же это такое? Ползём как беременные черепахи. Ещё и пыль глотать приходится, – бурчит гном.

– Можно подумать пыль в салон попадает. Мы же тут как в танке, – подначивает приятеля Олег.

– И что? Не видно же ничего, пылина такая.

– Ну так ехали же впереди. Но нет. Ты же только одно положение педали газа знаешь: «В пол». Хорошо хоть на поворотах тормозить научился.

– У тебя попробуй, только, не затормози, – продолжает бурчать гном.

Спросите что происходит? Так всё просто, мы едем в Свободный, делать апгрейд. Ага. Как показала практика, а затем и просветили наши новые знакомые, дальше той самой ямы мы не слишком далеко уедем. Либо в очередной раз «сядем» в грязь, либо «повиснем» на камнях. Вот такая весёлая дорога впереди.

И вот сейчас, кто‑то откинув пиццу воскликнет со своего удобного дивана: «Откуда бабосики?» Откуда‑откуда… От верблюда. Лохматого такого. Гниви зовут. Он нанял нас для сопровождения. Вот поэтому мы и едем так медленно, ибо их бронированное авто не способно разгоняться быстрее шестидесяти километров в час… По прямой и ровной дороге.

Если же какой подьем, то и того меньше. Дай бог километров сорок выдавливает. И дело тут не в маломощности двигателей, а в бережливости старателей. Ибо они могут и в горку заползти с прежней скоростью, но вот не делают этого.

Хм… Наверное стоит немного уделить этому внимание, ибо это как раз один из источников денег на которые мы собираемся сделать апгрейд. Вы ведь не думали, что Гниви отвалил нам столько, что хватит на полноценную переделку. Ах‑ха‑ха, не смешите мои тапочки. Нет, конечно. На самом деле слёзы. Всего семь тысяч.

С одной стороны, это вполне приличные деньги за три дня пути. С другой, нам этого не хватит. Но вот тут‑то и всплывает вопрос о бережливости старателей… Бобри как настоящий механик заинтересовался устройством, этого 30‑метрового агрегата. А точнее, что за силовая установка его толкает.

И какой же у него был шок, когда он узнал, что этот агрегат тянет всего шесть электромоторов, причём одновременно работает только четыре. Вы поняли в чём прикол? У нас восемь!

Да, двигатели у старателей немного больше наших, но они местного производства. А у нас стоят привозные. Ага. Вот такой у Бобри брательник заботливый, раздобыл где‑то моторы изготовленные в Федерации гномов. А может они в Гномбурге просто дешевле? Всё‑таки там космопорт. Или испытывал недоверие к изделиям местных умельцев?

Тоже ещё тот упырь. Двигатели где‑то достал, а гидро‑подвеску не поставил на технику. Хотя с другой стороны, он на танке воевать собирался, а не по болотам и каменюкам лазать.

В чём же разница между привозными и местными двигателями? Да в качестве материалов в первую очередь. По мощности они вроде одинаковые, или наши даже послабее будут, но есть нюанс. Они более оборотистые. Более чем в два раза. И тут звучит волшебное слово «Понижающий редуктор».

Вот так вот всё просто. Бобри аж дар речи потерял, когда узнал о таком оригинальном решении. То есть на «Куколке» стоит коробка передач. Что? Кто спросил, что за «Куколка»? Так вот это чудо местного авто и танко‑строения. Да‑да. Я тоже ржал, когда узнал. Но самое забавное, парни совсем не обиделись, только подхохатывали.

Весёлые, короче, ребята попались нам на встречу. К слову сказать, их семь человек. Точнее четыре человека и три гнома. Причём один гном дама. Монументальная такая девица, по имени Гнара. Фигура песочные часы. Не скажу что у неё прямо тонкая талия, но на фоне героических размеров задницы и буферов. Теряюсь даже сказать какого размера. Может пятого? Или и того больше… И всё это при росте около метр шестьдесят.

И при всём при этом, у неё ещё и миленькая такая мордашка. И самое главное никаких предубеждений против полугномов.

Но давайте вернёмся к железякам. Не возьмусь подсчитывать во сколько раз громадина старателей тяжелее нашего «Варяга»… Особенно если учитывать то, что он у нас легче чем ему полагается быть по логике, ведь корпус то у нас из чёрного мифрила… Как мне по секрету, чуть позже, поведал возбуждённые Бобри:

– Тунгус, по факту нам хватит и трёх двигателей. Два в работу, один подменный. И то пока «Снежинку» не добудем. А там и двух за глаза. Но лучше три оставить в связке. Просто чтоб было. Или нет… – дёргает себя за губу. – Ещё один в резерв. Да четыре оставить. Так то если хорошее охлаждение сделать их хрен убьёшь… Но лучше пусть будет.

– Бобри, а стоит ли оно того? Коробка же имеет свойство ломаться, да и всякие мосты да редукторы…

– Стоит, – серьёзно так кивает гном. – На самом деле мы едва ли на пятнадцать процентов используем возможности двигателей. Да коробка и редукторы слабое место. Но, во‑первых, экономия энергии, ибо меньше двигателей будет…

– Погоди. Откуда экономия‑то? Да двигателей меньше, но и нагрузка возрастёт. А значит, энергии потребуется больше.

– Пф… – отмахивается гном, – может в твоём мире и так. Но при более высоких оборотах, двигатели не заметят эту нагрузку. Да экономия не большая будет, процентов двадцать не больше. Ну если конечно в натяг не ползти, в горку да по болотам. Но затем и нужна коробка. Но если что в ноль выйдем. Не страшно.

– А увеличение веса? Это же на каждый мост редуктор надо, дифференциалы там, сателлиты всякие. Плюс крутить их дополнительная нагрузка. Смазка опять же.

– Хм… Тунгус, ты меня удивляешь. Я думал ты полный дуб в механике.

– Да так нахватался верхушек, – с усмешкой отмахиваюсь.

– Но всё равно, ты верно всё говоришь. Но я вот тут прикинул, ведущими сделаем два задних моста, а передние подключаемыми.

– А зачем? – удивляюсь. – Разве полный привод не круче?

– Круче, – соглашается гном. – Но зачем нам на хорошей дороге полный привод? А если в болото полезем, подключим. Опять же четыре колеса будут полностью отключаться от редукторов, это даст нам ещё экономию энергии. Ну и самое главное, из‑за того, что две передних пары в основном будут свободно вращаться и использоваться только на малых скоростях, нам не понадобится ставить особо сложные редукторы. Они и легче и дешевле.

– Хорошо‑хорошо, – поднимаю руки. – Ответь мне на простой вопрос. Нахрена нам это надо, учитывая, что вся эта машинерия денег стоит, а нам ещё и подвеску надо новую, и колёса тоже. Ты же помнишь, что Гниви нам советовал более широкие поставить?

– Так к тому и веду. Колёса поменяем с небольшой доплатой, коробка и прочие радости нам встанут тысяч в двадцать, подвеска ещё в тридцать…

– Вот, а я о чём!?

– Тунгус, один наш двигатель в Свободном стоит тысяч семьдесят, как минимум. А может и больше.

– Ик… Сколько?

– Семьдесят, это по минимуму. Я у Гниви спросил.

– Хрена себе… То есть один движок нам весь апгрейд покроет?

– Ага, – довольно кивает гном.

– Погоди, а зачем нам четыре‑то продавать? Вдруг сломается чего?

– А я не предлагаю, все четыре продавать. А только два.

– Но ты же сказал, что одного хватит!

– Один мы так дорого вряд ли продадим, – качает головой Бобри. – Один никому не нужен. Максимум тридцать‑сорок тысяч. Нужна хотя бы пара. А если выставим все четыре… То ценник начнётся от сотки за штучку… Вот и думай.

– Ох ты ж…

– Вот и я о том же, – разводит руками гном.

Вот собственно так, благодаря бережливости старателей, а точнее тому, как они объясняли Бобри схему сменного подключения двигателей. Устройство коробки и прочих приблуд, мы и выяснили, что бабло‑то у нас оказывается есть.

А тут ещё и Гниви подкатил с вопросом не собираемся ли мы ехать в Свободный. Дескать, всё равно дальше‑то не проедем. И не против ли мы поехать вместе? Так безопасней… для нас.

Мы как раз с Бобри сидели прислонившись спинами к колёсам «Варяга» и строили планы о покорении мира, и тут такой перфоманс.

– Анют, я видел у тебя там зеркальце было? – с серьёзным лицом окликаю нашу брюнеточку, которая как раз с умным видом, отставила ножку в сторону, что‑то втирала пускающему слюни молодому парнишке.

– Да, в салоне, – оборачивается. – Принести?

– Сделай милость, принеси. Мне неудобно лапшу с ушей снимать вслепую.

– Какую лапшу? – удивляется красотка, с сомнением посматривая на меня.

Хм? А у них что, тут нет такой поговорки? Ну и ладно.

– Да вот наш новый друг Гниви беззастенчиво её мне вещает.

– С чего ты это взял? – делает обиженный вид гном.

– Да потому. Не знаю с какой скоростью ездит ваша «Красотка», но сомневаюсь, что быстро. А мы если что, всегда можем сделать ноги. По дороге то нас хрен догонишь. Да, Бобри?

– Особенно если Олег не будет пинать меня, чтоб на поворотах тормозил, – усмехается этот прохиндей.

– Вот и скажи мне, мой дорогой новый друг, зачем же это нам ехать вместе с машиной старателей, которые явно возвращаются с успешного промысла, забитые под самую маковку вкусным и дорогим хабаром?

– С чего это ты решил, что мы с успешного промысла? – хмурится гном, делая шаг назад и гладя руку на рукоять пистолета.

– Да мне если честно пофиг, – закидываю руки за голову. – Есть хабар, нет хабара. Только вы с промысла едете, а значит не пустые. Не зря же вас бандиты сюда пропустили. Оно всегда ловчее старателя брать на отходе. Ведь так?

– Ты откуда знаешь, что нас пропустили? – делает шаг назад, ещё сильнее стискивая рукоять пистолета.

– Не делай этого, – прищурив левый глаз, очень по‑доброму улыбаюсь Гниви. – Твои ребята и девчонка не заслужили этого.

– Ты о чём это? – набычившись, цедит сквозь зубы.

– Бобри, будь хорошим гномом объясни соотечественнику, а то боюсь, он мне не поверит, – обращаюсь к безмятежно жующему травинку гному.

– Да легко, – сплёвывает стебелёк, и расслабленно машет в сторону Гниви: – Убери руку от ствола, а то недослушаешь и даже жалеть потом некому будет.

– Угрожаешь? – повышает голос наш оппонент.

Его компаньоны услышав это напрягаются и их руки тоже тянутся к оружию.

– А ну убрал грабли! – интригующе рычит Анютка.

Народ синхронно смотрит в её сторону. Ну а там… Наша красотка после того, как к нам пожаловали гости соизволила вооружиться и нацепить на пояс пистолет. Которым теперь, собственно, и тычет в лоб парнишки который пытался к ней подкатить.

– Вот что за мания у вас мужиков, нет, чтоб на девок красивых пялиться, вы за оружием тянетесь. Не хватай ствол, я сказала!

– А может мне гранату бросить? – философски так интересуется Вадик, крутя в руках одну из взрыво‑опасных игрушек закупленных на Базаре.

– Ты что дурак? – спрашивает один из старателей, но автомат, который успел схватить, откладывает в сторону.

– Оружие откладываем в сторону. И не нервируйте меня, я псих, просто справку дома забыл, – Вадик выдёргивает чеку.

– Так, Тунгус, давай сам, что‑то из меня сегодня дипломат не очень, – дёргает себя за губу Бобри.

– За‑то из Вадика сморю толк может получиться, – усмехаюсь. И встав на ноги, указываю рукой в сторону куста растущего метрах в сорока от нас: – Сейчас я вам покажу фокус.

Выхватив из кобуры свой замечательный 9‑миллиметровый пистолет, открываю огонь. Для того чтоб сделать семь выстрелов мне потребовалось максимум полторы‑две секунды. Выстрелы слились в один продолжительный пшик. Как будто кто‑то очень стеснительный испортил воздух.

– Слышь, молодой, сбегай, подсчитай, отстреленные ветки, – командую парню которого так напугала Аня своими тычками в лоб.

Насупился. Стоит и сверлит меня взглядом. И тут прямо за его спиной раздаётся, басовитое такое:

– Рраф!!!

Бедолага аж подпрыгнул и стремглав кинулся к кустам, а Вадик выронил гранату. Действительно дурак. Надо будет ему потом справку нарисовать… Хоть от руки.

Народ испуганно замер. Максимально ускорившись бросаюсь вперёд, мягкая земля продавливается под ногами, мне кажется, после моей пробежки останутся ямы. На наше великое счастье у гранаты замедлитель четыре‑пять секунд. Поэтому, когда я пнул по ребристому шарику, так и не успевшему упасть на землю, то этот импровизированный мячик успел улететь в лес, прежде чем взорвался.

– Да чтоб вас, – сплёвывая грязь, возмущается Гнара, которая успела рухнуть вниз в надежде спастись.

Руки всех присутствующих тянутся к оружию. И это не только старатели. Как мне кажется даже Олег с Аней подумывают грохнуть своего родственничка.

– Да ладно вам, – Вадик смущённо шаркает ножкой и достаёт ещё одну гранату: – У меня ещё есть.

– Дай сюда, – вырываю опасную игрушку из рук этого гамадрила. – Ты что творишь, придурок? А если бы я не успел?

– А чего они за стволы хватаются? – как обиженный ребёнок вопрошает этот… Так спокойно, ругаться не хорошо. Считаем до десяти. Раз, два… Я спокоен… Три, четыре… Я спокоен…

Хряпсь… Кулак врезается в ухо, это идиота. Да‑а‑а! Вот теперь полегчало. А то придумали считать про себя. Мне кажется, тот кто изобрёл эту методу успокоения, никогда не сталкивался с придурками роняющими гранаты.

– А можно я ему тоже врежу? – доверчиво интересуется Гнара.

– Нет, – жёстко отрубаю, – заведите себе своего дебила и долбите его сколько влезет. А у этого и так мозгов мало.

– Раф… Аф… Руаф… – Лапка катается по земле и суча конечностями ржёт.

Вот тоже напасть. С одной стороны дать бы ей пинка, а с другой… В чём она виновата? В том, что придала ускорения молодому? Так она, вроде как, мне помогала…

– Слушайте, а чего все, собственно, за оружие‑то хвататься начали? – интересуется Олег, закидывая свой обрез на плечо.

Наступает мёртвая тишина. Затем все старатели оборачиваются к своему предводителю.

– А что все на меня смотрят? – разводит руками тот. – Ну подозрительно же было.

– Что подозрительно? – не выдерживает Гнара. – То, что бандиты всегда нападают по возвращению? Или ты забыл, что это не территория Свободного. Думаешь, никто за дорогами не наблюдает? Или ты опять решил в крутого мужика поиграть? Перед тёлочками решил покрасоваться, а? Так я тебе сейчас покрасуюсь, а ну иди сюда кобелина. Куда пошёл? А ну стоять!

– М‑м‑м… И часто у вас так? – интересуется Бобри, у ухмыляющегося седого гнома, который убедившись, что гроза миновала, вернулся к розжигу костра.

– Случается. Кстати, молодой, сколько ты там отстреленных веток‑то насчитал?

– Семь, – отвечает вернувшийся боец.

– Вот значит как… – задумчиво смотрит на меня. – А ты можешь быть убедительным, парень.

Как бы это странно не выглядело, но наше маленькое противостояние привело к тому, что между нашими командами появилось доверие. Ибо тот мудрый гном правильно оценил мой поступок, и мысль, что я пытался до них донести. И, кажется, смог пояснить эту мысль своим коллегам. Хотели бы забрать их хабар, забрали бы без проблем. Вместе с жизнями.

А когда все немного угомонились. Гнара перестала гоняться за Гниви. Лапка прекратила бегать вокруг них и подзадоривать лаем… Ещё и большой котёл с пловом приготовленным на костре поспел. Нет, тут он называется совсем по другому, но если по вкусу это плов, то зачем плодить сущности? А потом мы принялись торговаться.

– Даю пять тысяч. Отличные деньги за всего три дня пути.

– Да мы вроде не особо нуждаемся в деньгах, – усмехается Бобри. – А время деньги.

– Вот именно, пять тысяч на дороге не валяются. Вы ведь всё равно едете в город, потеряете всего полтора дня с нами. Так что, получается, пять тысяч за полтора дня. Да где вы столько заработаете‑то?

– То есть ты предлагаешь, нам тратить время. Да ещё и рисковать за эту мелочь? А если бандиты нападут? Снаряды‑то тоже денег стоят. Двадцать тысяч вполне приемлемая цена.

– Двадцать? Ты сказал двадцать? Да Отец Камня покарает тебя за жадность! Если бандиты нападут, готов компенсировать потраченные боеприпасы. И после зарядим вам батареи через наш зарядник. На пути будут электрические аномалии.

– Да мы сами в состоянии зарядиться. Девятнадцать тысяч и по рукам.

– Да где ты видел такие расценки? Да за такие деньги я три танка найму! – Гниви пытается рвануть на своей груди куртку, но пуговицы держат крепко.

– Три? Ты сказал три? Девятнадцать тысяч поделить на три, это же шесть с половиной тысяч получается. Ты что же нас нагреть хотел? – возмущённо машет ложкой Бобри.

– Ты что считать не умеешь? Математику в школе не учил? Не получается шесть с половиной. Шесть триста всего.

– И этот гном мне будет рассказывать за математику? – патетически закатывает глаза Бобри. – А тридцать три кредита куда дел?

Короче спорили они ещё долго. За те полчаса, что я смаковал плов, кстати, Лапке очень понравилось, успели дойти до семи тысяч с одной стороны и семнадцати с другой. Хм… Мне кажется или наш гном умудрился на тысячу больше уступить? Хотя торг пока не закончен. Но я уже задолбался их слушать.

– Хватит спорить, – откладываю ложку в сторону. – Мы поедем с вами за семь тысяч.

– Тунгус! – Бобри аж вскакивает.

– Сядь, – усиливаю приказ жестом, как бы прижимающим гнома вниз.

– Правильное решение, – довольно кивает Лохматый. – Я даже переплатил. Но ради хороших отношений, можно и потратиться, – а по глазам вижу, что торжествует. Ему очень нужно сопровождение. Так что думаю Бобри смог бы выжать из него ещё бабла. К утру бы сошлись где‑нибудь на середине. Тысячах на двенадцати‑тринадцати.

– И так, – встаю, – мы едем с вами за семь тысяч. Вопрос сколько ты готов заплатить, чтоб мы сражались за вас?

– Что? – тоже вскакивает. – Так дела не делаются. Хотите получить бабло, а как жареным запахнет, свалить? Учти с таким подходом в Свободном вам не место.

– Думаю, в случае боя нас устроит сорок тысяч. Как думаешь Бобри?

Тот аж поперхнулся чаем:

– Кха‑кха… не в то горло пошло. Да, думаю, устроит.

– Так дела не делаются, – набычивается Гниви. – Мы договорились.

– Подумайте до утра. Семь тысяч, чтоб мы медленно ехали рядом с вами. И сорок если придётся воевать с бандитами. В чём собственно проблема? Доедем мирно – одна цена, а если придётся биться, то тут не только хабар и ваша «Куколка» на кону, но и жизни. Мёртвому деньги не нужны, – хрустнув шеей направляюсь к «Варягу». – Коси‑и‑и бабло‑о‑о везде‑е‑е где пла‑а‑атят, коси‑и‑и бабло‑о‑о себе во благо‑о‑о…

В общем, мы договорились. Правда пришлось немного урезать хвост желаниям и согласиться на тридцать в случае боя. Просто потому, что с утра у меня не было желания торговаться до обеда.

Уже когда расходились по своим машинам, Гниви зачем‑то решил уточнить:

– Слушай, Тунгус. Ну а если я не пожелаю отдавать тридцать кусков, когда доедем, что будешь делать? Нет, ты не подумай… Мне просто интересно. Город чужой, вы там никто. Как поступишь?

– Бобри!

– Что?

– Будь хорошим гномом, расскажи своему соотечественнику, а то, боюсь, он мне не поверит.

– Что? Опять? – возмущается наш гном.

– Ну дык судьба у тебя такая, – развожу руками.

– У Вадика гранат нет? – всё ещё сомневается Бобри.

– Вадик у тебя гранаты есть?

– Да.

– Свали в танк и сиди там. Так нормально? – интересуюсь у этого нерешительного гнома.

– Сойдёт.

– Да вы задолбали, – смеётся Гниви. – Ответ мне кто‑нибудь даст?

– Я тебе отвечу, – хлопает его по плечу подошедшая сзади Гнара. – Если ты ещё не понял, он тебя просто убьёт. Или вон придурок их гранату тебе в трусы сунет.

– Я всё слышу, – раздаётся голос Вадика из танка.

Вот так и живём, потихоньку катимся позади «Куколки» и надеемся на то, что бандиты нам по пути не попадутся. Но вот чует моя печёнка, не зря Гниви в нас вцепился. Ой, не зря!

 ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ 
– О, кажется, закончилось! – позади раздаётся радостный вскрик Вадика. – Сейчас посмотрим, что получилось.

– А ну не трогай! – взвыв дурным голосом, быстро отстёгиваю ремень безопасности и вываливаюсь из кресла стрелка, ещё и на стену метнуло, «Варяг» не вовремя накренился.

– А что такое? – здоровяк, едва успел отцепиться, но места своего ещё не покинул, поэтому его голова не встретилась со стеной.

– Хватит, ты уже поигрался с гранатами.

– Ну вот ты чего, мне теперь всё время это вспоминать будешь? – недовольно бурчит. – Это же Лапка вовсём виновата.

– То есть это у неё руки кривые?

– Ой, не больно то и хотелось, – сложив руки на груди, изображает из себя обиженного.

Ну, да и ладно. Лишь бы ручками шаловливыми никуда не лез. А то качнёт на очередной неровности, и всё пишите письма мелким почерком. Потому что читать всё равно некому.

Спросите чего я так перевозбудился? Так есть с чего. У нас в синтезаторе как раз граната созрела. Плазменная! Ага. Если бы мы покупали энергию которая потребовалась на её изготовление, то… фиг бы мы стали её делать.

А так врубили синтезатор в экономный режим, тем самым уменьшив требуемое количество в три раза, а потребление в единицу времени аж в пять. Что позволило запитаться от батарей «Варяга». Но и время изготовления увеличилось, не без этого.

Но зато граната уже не кажется мне золотой. Всё‑таки хорошая игрушка, не чета осколочным, что производят на Фаэтоне. Высоко‑технологическая штука, однако.

Самое же интересное, это то откуда у нас оказалась схема для синтезатора, чтоб изготовить сей изумительный девайс. От Вадика. Да‑да вы не ослышались, и от гамадрилов бывает польза.

Произошло это ещё на Базаре. Я как‑то сокрушённо, наехал на Бобри, за то что он мне наврал по поводу того, что на Фаэтоне энергетическое оружие не в ходу, по причине того что все таскают с собой «Батарейки» и от энергетического оружия толку нет. А на самом деле, для того чтоб арты сожрали энергию выстрела надо обвешаться ими, как новогодняя ёлка. Ну или иметь в комплект «Конденсатор» тогда да. Тогда если только плазмой.

На что наглый гном только развёл руками. Дескать, бывает… И тут же поинтересовался:

– А зачем тебе тот же станер? Вот что ты будешь с ним делать? А если в ответственный момент не сработает? Ты же сам видел, что правильно упакованные персонажи встречаются.

– Да что вы спорите, вон же синтезатор. Если надо сделайте себе.

– Вот ты умный, – хлопает себя по ляжкам гном. – А схему где возьмёшь?

– Так в прошивке. Там же должен быть комплект «Выживальщика».

– Чего? – это мы хором с Бобри.

В общем смех смехом, а в очередной раз убеждаюсь, что военные ещё те ребята. А точнее спецслужбы. Оказывается, в каждом синтезаторе есть набор типовых схем. Только очень хорошо запрятанный. Не для общего пользования, короче. А наш пострел как то подслушал пьяную болтовню двух офицеров. Один из которых был из разведки.

Увы. Ничего такого, что позволило бы захватить мир, там не было. Обидно, слушай. Схема пистолета на 7‑милилметров, военный импульсник «Имп», аптечка первой помощи, плазменная граната, небольшая рация, ну и так по мелочи. Короче говоря, польза есть. Теперь я как парень, теперь у меня есть бабаха.

– Бобри, мы можем себе позволить запустить ещё цикл? – интересуюсь у нашего механика, предварительно запихав уже третий по счёту металлический кругляш в ящик на стеллаже.

Нельзя такие вещи доверять гамадрилам. А вдруг уронит? Хотя от падения она точно не активируется. Но как говорится: «Если у человека руки кривые, то только отрубать».

– Хм… Так‑то энергии ещё полно. А через пару часов будет привал возле аномалии. Подзарядимся. Так что ставь, гранаты лишними не бывают.

Вот! Вот сразу видно правильно воспитанного гнома. А как он на себе волосы рвал, когда узнал про такую возможность. Дескать, продешевил, когда продавал нам. Но после того, как я заверил его, что мы бы хренушки купили если бы он задрал цену, сразу успокоился. Ибо, то дело прошлого, а он больше не торговец.

Закинув пару кусков металлолома в синтезатор, запустил программу и уселся в своё кресло досыпать.

Удалось мне это не сразу. Одна из причин в том, что «Варяга» то и дело кренит в разные стороны. Не трясёт и на том спасибо. Всё‑таки подвеска у нас добротная, кочки проглатывает на раз.

Но есть и вторая причина плавно вытекающая из первой. Сиськи. Да‑да. С вестибулярным аппаратом у меня всё в порядке, не укачивает. Зато законы гравитации и инерции гласят, что при наклоне танка в сторону…

В общем, прямо передо мной, в откинувшись в креслах дрыхнут Анька и Вика. И вот эти вырезы, в которые очень хорошо всё видно… И размерами девахи не обижены. И танк наш качается. Трудно мне.

Да‑да. Я в курсе, что любой диванный специалист, с порнушкой на компьютере и не загипсованными руками, мне заявит, что я, дескать, извращенец и всё такое. Надо мол думать о высоком, о том как спасти мир, а не о бабах.

А и пофиг. Даже посылать их никуда не буду. Если сами не понимают, то и не объяснить таким ничего. Мне на Земле двадцать семь годков успело стукнуть, когда ласты склеил. Да и в Аду, можно сказать, день за три… года идёт. Эх…

Но ведь тело то у меня новое. И если судить по моему отражению в зеркале, то мне… Лет двадцать теперь. А может и меньше. А может и больше. Но вот то что бреюсь я раз в три дня, наводит на определённые выводы.

Так что гормоны у меня шалят не по детски. И лишь сила воли могучая, позволяет не цепляться за углы торчащим вперёд инструментом. Но как говорится, не всё так просто под луной. Вот и сейчас слегка увлёкся завораживающим зрелищем покачивающихся сисек.

Красиво… И умиротворяюще, как это не странно. Так что, вот как‑то так незаметно взял и уснул.

– «Варяг», ответьте «Куколке», – раздаётся голос Гниви.

Так как мы идём в одной связке, то и канал специально под это выделили. Мало ли вдруг бой, а мы без связи.

– Тунгус на связи.

– Слушай, мы на месте. Проверьте стоянку.

Всё понятно. Это обговаривалось заранее. Дело в том, что привалы устраиваются не просто так, а рядом с электрическими аномалиями. Для того чтоб можно было подзарядиться.

В данном же случае место не простое. Во‑первых от дороги, здесь примерно километр до леса, и там ещё среди деревьев столько же. И в случае чего, мы на «Варяге» можем и задним ходом выскочить. Или при нужде ломанув подлесок развернуться. А вот у огромной машины старателей так не получится. Ей чтоб развернуться потребуется заехать за аномалию. Там вроде как есть площадка.

Во‑вторых, от нас видна лишь часть аномалии. И тут конечно может последовать вопрос. Раз видна часть аномалии, кто же мешает вам подъехать с открытого места и зарядиться?

Хороший вопрос. И ответ тоже не хуже. Мешает газ. Дело в том, что с этой стороны химическая аномалия. Затем она смешивается с электрической и далее уже чистая «Электро».

Вот потому и существует заезд чуть в стороне, для того чтоб безопасно подобраться. Я, конечно, напрягся когда только услышал, про то что надо куда‑то забираться, где надо разворачиваться. А если враги? А я к ним тылом?

Но меня успокоили, объяснив что площадка там не для разворота, а для того чтоб можно было не по одному заезжать, а сразу караваном. На самом деле встретить кого‑то там практически нереально. Не настолько тут бодрое движение.

Предлагать покричать в рацию на общей волне даже не стал. И дураку понятно, что это только бандитов привлекать. Но всё равно не люблю я забираться во всякие закоулки. Однако, наличие сквозного проезда как то успокаивает.

Правда, врать не буду, на всякий случай приготовились, Вика прилипла к экранам наблюдательного поста. Я на всякий случай загнал фугасика в ствол…

И ничего. Всё чисто. И площадка действительно здоровая – три «Куколки» поместятся. Да и вторая дорога на выезд виднеется с противоположной стороны. Ну что ж, это совсем неплохо.

– Вика, на всякий случай следи за сканером. А то мало ли. Не люблю гостей незваных, – командую прежде чем выбраться из танка.

– Да я уже себе всю попу отсидела, – недовольно бурчит рыжая.

– Рраф? – преданно заглядывает в глаза подружке Лапка, всё ещё не покинувшая салон.

– Иди, чего мы вдвоём‑то киснуть будем, – бурчит гнома, на что барбосина радостно тявкнув выскакивает наружу.

– Аня, через полчаса подмени Вику, ей тоже размяться надо.

– Как скажешь, – пожимает плечами брюнетка и принимается сосредоточенно вращать бёдрами, разминая тазобедренные суставы.

– Бобри, не пялься на задницу моей сестры, у тебя своя есть, – решает подначить своего приятеля Вадик.

– Тунгус, – оборачивается ко мне гном, – а мы можем этого изврата на броне возить? Боюсь я, вдруг это заразно?

– Да уж, Вадик, не умеешь подкалывать, не берись, – фыркает Анька, делая наклоны, старательно пытаясь достать земли на выпрямленных ногах. – Бобри, реально, хорош на зад пялиться, щекотно же. Иди уже зарядником займись.

– А что сразу Бобри? – возмущается гном. – Тунгус вон тоже пялится.

– Пф… А он меня взглядом не щекочет, – фыркает красотка.

Вот так беззлобно переругиваясь, вытянули кабель, с этаким проволочным ежом на конце и хорошенько размахнувшись закинули в аномалию. Сперва ничего не происходило, поэтому мне пришлось немного подтянуть, как леску на удочке. Ещё немного.

– Стоп, нормально, пошла энергия, – раздаётся голос Бобри за спиной.

И действительно, в ежа начинают бить маленькие молнии. Вот и отлично, теперь заполнить «Конденсаторы» и считай дело сделано. Всё‑таки хорошо, что у нас их аж три штуки. С одним то не так весело. Энергию то они набирают бодро, а вот отдают не в пример медленнее. И это не смотря на то, что они не «голые», а в спиртовом растворе. Ну вы же помните, как Бобри самогон гнал?

Зато их запаса хватит с лихвой чтоб зарядить наши батареи. Даже излишки скидывать придётся, для того у нас цепь имеется. Это у нас ещё с тех пор, когда мы свою первую электро‑аномалию преодолевали. Помните когда ребята мои газом траванулись?

Разве что она у нас не всё время болтается, чтоб не демаскировать бряканьем, а держится на корпусе за счёт магнита. И вот когда надо, мы его отключаем и она волочится вслед за нами.

Рядом старатели, вытянули свой кабель и тоже заметнули в аномалию. Но у них аккумуляторы куда крупнее наших, да и энергии чтоб тащить такую махину надо больше, поэтому заряжаться они будут дольше. У них даже конденсатор только один.

Вот серьёзно? Нет, я понимаю экономия и всё такое. Но для себя то? Ну неужели нельзя поставить парочку дополнительных артов? Подъехал, взял энергию и вперёд. «Конденсатор» и на ходу перекачает. Нет же, мы будем теперь тут почти час стоять. А мне это место совсем не нравится.

– Вика, что там на экранах? Гостей не видно?

– Нет. Всё чисто.

– Ань, подмени Вику, пусть разомнётся пока. Не спокойно что‑то мне…

Вот не могу я объяснить это ощущение. Вот прям чувствую, что‑то не так. А понять не могу в чём проблема. И так назойливо свербит, что даже Викины наклоны и кручения задницей не отвлекают. Почти не отвлекают. Всё‑таки отъела она себе тыл немного, приятно посмотреть…

Первой почуяла неприятности Лапка. Задёргалась, закрутилась на месте. А потом как рявкнет:

– Ррыаф! – и давай башкой мотать в две стороны. То на ту дорогу, с которой мы приехали, то на вторую.

– Аня, что сканеры?

– Чисто!

– Лапка, там кто‑то есть?

Барбосина кивает.

– Хищник?

Отрицательное мотание.

– Человек? Нет? Чёрт, мы так долго гадать будем. Опасность? Не знаешь? Чёрт. Это машины? Ну вот как у нас или у них, или может похожие? – машу рукой в сторону компании Гниви. – Да? По машинам! – ору благим матом.

– Ты чего орёшь? – вопрошает кто‑то из старателей.

– К нам кто‑то едет! – смотрю как моя банда, не задавая вопросов грузится в салон, утягивая за собой кабель.

– С чего взял? – это уже Гниви. – Вроде тихо всё. Или тебя псина твоя смутила? Так мало ли хищников бродит, если что встретим, – хлопает себя по автомату, перекинутому через плечо.

– Я предупредил, – сплёвываю. – Если что претензии не принимаются.

Запрыгнув в танк, усаживаюсь на своё место:

– Ох, Лапка, надеюсь, ты ошиблась.

– Ага, над нами будет весь Свободный потом потешаться, – хмыкает Вадик.

– Лучше быть смешным, чем мёртвым, – философски изрекает Олег.

И тут началось… Вика аж подпрыгнула:

– Нас окружают! На обоих дорогах машины!

– Гниви, нас окружают, – ору в рацию. И уже нашим: – Дайте поле.

Но старатели меня не слышат, всей толпой тусуются на улице. Да как они до сих пор живы то, при таком отношении к безопасности?

И тут с двух сторон на площадку вылетели танки. С каждой стороны по джипу переростку. И следом техника покрупнее. Слева нечто напоминающее «КамАЗ», с такой же тупоносой кабиной, а справа нечто с вытянутой мордой. Похоже на «КрАЗ» или «ЗИЛ». С большими будками сзади.

На крыше ещё и башни с пушками, миллиметров на пятьдесят. Похоже это самый ходовой калибр. Это только у меня бандура на восемьдесят миллиметров. И нет, дело тут не в том, что я пытаюсь калибром компенсировать размер…

Просто разница в цене боеприпаса очень существенная. А вы попробуйте попасть на ходу, да по движущейся мишени… Вот вам и объяснение. Это я такой самоуверенный парень. Зато как вломлю, так вломлю.

Вот тут стоит отдать должное команде Гниви, насколько лениво они производили зарядку, настолько резво они сыпанули внутрь своего авто.

Тра‑та‑та… Взвывает пулемёт с крыши одного из гостей. Двое не успели заскочить внутрь, и словно сломанные куклы рухнули на землю. Бах‑бах‑бах… Плюётся фугасами 30‑миллиметровка, разрывая в клочья колёса с правой стороны «Куколки». Всё. Откатались.

Бах‑бах‑бах… Вторит ему спарка второго джипа, пытаясь оставить нас без колёс. Но снаряды лишь бесполезно рвутся столкнувшись с защитой. Ой, а чего это на нас большие стволы то наводят?

– Сбросить цепь. Бобри, давай в аномалию.

– Но‑о‑о…

– Жми, сука!!! Тапку в пол!!!

Прода)))

Сам же в этот момент приник к прицелу. Проблема в том, что противник слишком близко. А у меня ствол прямо по курсу почти не опускается. Нет, я могу влупить в борт «Камазику», но толку‑то? Уверен, что он под полем.

А вот попробовать покарать броне‑джип можно. Пробить, скорее всего, не получится. Ибо такому малышу без поля вообще никак. Но у каждого танка есть слабое место. Колёса. Поэтому я заранее довернул башню, и опустил ствол вниз.

Ну давай же! Давай! И вот «Варяг» дёргается вперёд, Бобри выкручивает руль, чтоб развернуться и рвануть в аномалию. Да, есть! Бах! Всё‑таки талант не пропьёшь, снаряд влетает между колёсами, почти у самой земли. Там даже не пахнет защитным полем.

Да, весь корпус защищён действием артефакта. Но вот тапочки с внутренней стороны голенькие. Можно сказать шлёпанцы, а не тапки. Взрыв и колёса просто вырывает с корнем, а сам танчик подкидывает пузиком кверху. Эх почесать бы тебя фугасиком, но увы «Варяг» уже довернул, и подвывая моторами рванул в электрической царство.

– Только в аномалии не стреляй! – орёт Бобри.

Бах! Отправляю подарочек в наводящегося в нас «Камазика». Не пробью, так хоть прицел собью.

– Тунгус, не стреляй! – снова взвывает, как сирена, Бобри. – И перископ подними, а то без камер останемся.

– Да слышу я. Энергию‑то надо было сбросить. Зигзагами уходи, а то не дай бог, под днище всадят, и хана колёсам. Всё, поднял нам громоотвод.

– Да их так просто не порвёшь, – выкрикивает Олег. – Зря, что ли по «Куколке» с пушек лупили, а не с пулемёта.

– Тунгус, ну ты красавчик! – радостно бьёт по подлокотникам Вадик. – Ухайдакал же вражину. Колёса с мясом вырвало!

– Что? Что там? – остервенело бросая технику из стороны в сторону вопрошает гном.

– Тунгус, одного вывел из строя, – поясняет Вика, прикипевшая взглядам к рябящему от помех экрану.

– Ну красава! – стучит по рулю наш водила. – Был бы бабой, расцеловал.

– Выживем, я его расцелую, – обещает Анька.

– С языком? – с надеждой уточняю.

– В одежде, – огрызается эта коза.

– Бобри, у тебя люк закрыт? Не хотелось бы газу хапнуть, – напоминаю на всякий случай.

– Аув, раф! – возмущается Лапка, которую вынесло с её лежанки после очередного крутого зигзага.

Вам, наверное, кажется, что мы кучка придурков? Кругом бандиты, которые в отличие от нас боящихся стрелять из аномалии, могут садить в нас, не стесняясь. А мы скалимся и ржём… Ну в какой‑то мере вы правы. Но с другой стороны, а вы были в подобной ситуации? Нет? Тогда сидите и не… говорите ерунды. Это всего лишь способ загнать страх у дальний уголок и немного ослабить натянутые нервы, а они, как известно, не восстанавливаются. Хотя это Фаэтон, кто его знает, что тут арты восстановить могут…

– Есть! Проскочили! Тунгус, в какую сторону уходим?

– Давай налево, может успеем перехватить «Мелкого» на дороге.

– Понял.

Вот молодец гном, уже взял себя в руки. Больше не задаёт глупых вопросов. Дело в том, что за нами отрядили погоню. Но не всей бандой. Тот самый «Камазик» которого я угостил фугасиком, развернулся и бросился назад по лесной дороге. Это с одной стороны, а вот с другой за нами бросился джип. Хотят взять в клещи! «Зилок» же остался возле «Куколки».

Мы почти успели перехватить его в лесу. Но, как известно, чуть‑чуть не считается. Джип как раз на всех парах выскочил в чисто поле, а тут мы вдоль кромки леса.

– Тарань! – ору благим матом.

– А‑а‑а‑а‑а! – гном утапливает педаль газа в пол.

«Варяг» делает рывок вперёд, и врубается носом похожим на зубило в заднюю часть танчика врага. Нас кидает чуть в сторону, а вот противника просто закручивает юлой. При этом он цепляется за какую‑то неровность на поверхности и переворачивается.

Со всех сторон слышится святой мат. И не только суровый мужской, но и произнесённый девичьими голосами. А так же одной барбосиной, которую унесло из задней части салона, в переднюю.

– Прости, Лапка, по другому никак, – радостно трогаю шлем на голове. Если бы не он, точно бы башку раскроил, когда хряпнулся вот об ту торчащую хреновину.

– Бобри, сдай назад и чуть доверни, чтоб я стрелять мог. Вот так. Аня, огонь!

И мы влупили со всех стволов. Защитное поле говорите? Так это не панацея. Если лупить прямой наводкой, да под углом в девяносто градусов. Мне понадобилось два фугаса. Ну и Анька от души прошлась со своей 20‑миллиметровки. А потом что‑то взорвалось внутри…

– Всё, хана, хабара не будет, – сокрушается один в корень оборзевший бывший прапор.

– По миру с ними пойдёт, – утирая скупую гномью слезу вторит ему рыжий бобёр‑переросток.

– Круто! Тунгус, я тебя тоже поцелую, когда всех порвём, – хлопает в ладоши, тоже рыжая, но очень милая девочка Вика.

– А меня? – хихикает моя напарница по уничтожению.

– И тебя, – легко соглашается Вика.

– С языком, – ехидно уточняет эта коза.

– Даже отшлёпаю, – не остаётся в долгу рыжая ехидна.

Да‑да. Я в курсе. Мы ещё те отморозки и дегенераты. Не надо повторяться!

– Бобри, разворачивайся. У нас там ещё гости…

 ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ 
– Шесть танки‑и‑истов и соба‑а‑ака, экипаж «Варяга‑а‑а». Бобри рулит, я стреляю, Вадик нам тылы пасёт. Наш Олежка вперёд смотрит, Лапка песенки поёт. Анька сиськами сверкает, Вика тоже хороша‑а‑а… А ну подпевай, братва! Сиськи рулят, сиськи рулят, сиськи это хорошо‑о‑о!

– Какая‑то бредовая песня, – фыркает Бобри.

– А по‑моему нормальная, – хихикает рыжая гнома. И выдаёт в голос: – Вика тоже хороша‑а‑а!

– Нет, ну так‑то да, весьма правдивая песенка, – поддерживает подружку Анька.

А сзади слышится басовитое:

– Сиськи рулят, сиськи рулят, сиськи это хорошо‑о‑о!

– Ррауф! Ауф! Рраф! – подпевает Лапка.

– Противник! – обламывает хоровое пение Вика. – Полтора километра. Сейчас появятся.

– Бобри готовься. Остановка по команде.

– А почему до этого сканер чуть не в упор сработал? – задаёт не важный в данных условиях вопрос, наш оператор поста наблюдения.

– Скорее всего, из‑за аномалии, в упор же стояли, – высказывает своё видение ситуации Олег. И тут же сурово обрывает собравшуюся ещё что‑то брякнуть Вику: – Все вопросы не по делу потом. Лучше молись, чтоб Тунгус не промазал.

– Не промажет. Это гад вообще не желает промахиваться, – ревниво цедит сквозь зубы Аня.

Я бы мог на неё цыкнуть, за высказывания не в восторженном ключе в мой адрес, но решил промолчать. А то мало ли, вдруг не попаду…

Преодолев подъём со своей стороны, противник появился перед нами. Прямо лодочка подводная всплывающая с глубины.

– Короткая, – рычу в микрофон.

Бобри бьёт в тормоза, затем отпускает, для того чтоб слегка довернуть корпус, и снова тормоз. Выстрел. Гном тут же жмёт на газ и «Варяг» прыгает вперёд. Слегка вдавливает в кресло, так что не успеваю рассмотреть, попал или нет.

А вот глухой удар и подброшенная морда свидетельствует о том, что в нас попали…

– Нихрена себе у них там снайпер, – Олег зажимает разбитую губу. Приложился о пулемёт.

– Хре‑н‑н‑новый у‑у‑у н‑н‑их стрел‑л‑лок, – клацая зубами на кочках, сообщает Бобри. – Он ж‑ж‑же уп‑п‑пырин‑н‑на промахнул‑л‑лся. Мы с‑с‑сами на в‑в‑выстрел нарвались.

– Чт‑т‑то с под‑д‑двес‑с‑ской? – у меня получается не лучше.

– С д‑д‑дорог‑г‑ги съехал, – сообщает гном. – Уф. Проскочили. Нормально всё с подвеской. А вот колеса‑а‑а… Олег, что там с колёсами?

– Левое, две секции посекло. Не критично, но убыточно, – потыкав в экран перед собой, сообщает прапор.

– Вика, где они? – довернув башню на правую сторону, пытаюсь засечь вражину. Дорога хоть и чуть выше нас, но скрывает лишь корпус.

– С другой стороны дороги, движутся навстречу.

– Не вижу.

– Триста метров.

– Засёк!

Бах! Но именно в это момент нас подкидывает и снаряд уходит мимо. Противник тоже отправляет в нашу сторону гостинец, и точно так же безрезультатно.

– Спуск! – сообщает Бобри и мы устремляемся вниз.

А теперь, кажется, понятно, почему было не видно, какое‑то время, танка противника. Они, видимо, точно так же ямку нашли.

– Подъём!

– Вика, где они!

– Семьдесят метров.

Вылетаем наверх, готовлюсь всадить снаряд и никого. Не понял?! Где моя мишень?

– Проскочили мимо! – выкрикивает Вика.

– Бобри, давай на их сторону!

Гном резко заваливает нас направо, и мы как гордая птица, взмываем над дорогой…

– Сука‑а‑а!!!

Полёт был не очень долгим, приземление же довольно жёстким. И второе тоже. Третье уже помягче. Всё‑таки мы не баскетбольный мячик, а цельный танк. Просто водила у нас упырь…

– Ау‑у‑у!!! – возмущается Лапка, которую я успел поймать и прижать к себе, когда бедный щенок, дрыгая лапками пролетал мимо меня.

– Бобёр, падла, если выживем, я тебе протез в задницу забью, – не стесняясь присутствующих здесь дам, пообещал Олег, после того как гном всё‑таки сумел выправить «Варяга» и остаться на колёсах.

– Зато в нас не попали, – заступается за приятеля Вадик, которому куда виднее, что там за нашими спинами делается. – Но протез всё‑таки можно и забить.

– Заткнулись все! Вика, не молчи! Где они?! Бобри, держись ромбом. Вика!?

– Да‑да, сейчас, – девушка ухватившись двумя руками за свою футболку, стягивает её через голову и на мгновение прижав к лицу, убирает тряпку в сторону, оставшись в одном лифчике. – На четыре часа, триста метров.

А я с ужасом осознаю, что некогда белая футболка вся в красных разводах. А на лбу свисает клок кожи. Ей просто залило глаза кровью. Вот зачем ей потребовалось стянуть с себя одежду. Видимо шлем просто сорвало в то время когда «Варяг» изображал из себя мячик.

Красная пелена гнева застилает глаза. Твари! Из‑за этих ублюдков, я мог потерять эту рыжую непоседу! Я что зря её спасал что ли? А? Да я вас…

– Бобри, предупреждай о поворотах. Не могу прицелиться. Короткая!

Бобри жмёт на тормоза. Бах! «Варяг» снова прыгает вперёд.

– Есть! Ты попал! – радостно орёт Анька. – Нет, я тебя точно расцелую.

– Аня, попробуй достать «Аптечку».

– Зачем?

– Вика…

– Что? А? Викуся, что с тобой? Прижми, я сейчас, – отцепив ремень безопасности, бросается к коробке с артами.

Бах! Поймав вражину в прицел отправляю им подарочек прямо на ходу. На этот раз сам фиксирую попадание, прилетело куда‑то в район кабины. Как говорится, не можешь пнуть по ногам, бей в лоб, всё равно больно. Поле‑то не бесконечное. Даже с подпиткой оно рано или поздно отрубится.

– Викуся, девочка моя, я здесь. Убери тряпку. Да убери ты!

– На шесть часов, они сзади! – оттолкнув руку подруги, сообщает гнома.

– Бобри, давай налево, вернёмся в ямку.

– Есть. Что с Викой?

– Жить буду. Аня, давай потом, не до этого сейчас.

– Вика, ты же кровью истечёшь!

– Анька, дура, сядь. Не допусти Отец Камня, тоже башку расшибёшь.

– Вика, не спорь! – прикрикиваю. – Приложи арт.

– Вот правильно. Слушайся командира, – вторит мне Аня.

– А если неровно прирастёт? Представляешь, какой шрам будет? – отказывается Вика.

– Не спорить! Где они?

– Девять часов.

– Так, давай повязку пока сделаем. Ай… – Аньку откидывает к стене, но шлем не позволяет ей разбить голову.

– Так, а ну села, – рычу. – Вика, выполняй приказ.

– Тунгус, и правда, а вдруг шрам будет, – неожиданно поддерживает свою рыжую подружку брюнетка.

– Тьфу на вас. Вика, если сдохнешь, я тебя сам грохну.

– А это как? Одиннадцать часов.

– Раком!

Бах! Высунувшись из‑за очередной неровности рельефа «Камазик» получает очередную плюху. Но и сам успевает огрызнуться. Бам‑с! Варяга отчётливо встряхивает.

– Что‑то как‑то громковато, – озвучивает общую мысль Вадик.

– Левый сканер накрылся, – докладывает Вика.

– Кажется, поле пробили, – хмыкает Бобри.

– Что? Да в нас всего второй раз попали, причём один из них в самом начале, и то краешком, – возмущаюсь. – Вика, что с полем?

– Семьдесят процентов.

– Бобри, что за хрень?

– А я знаю?

– Это бронебойка. Взрыва‑то не было, – высказывает своё мнение Вадик.

– Да как, так‑то? – возмущаюсь.

– А я знаю?

– Тьфу. Потом разберёмся. Бобри, держи ромб, иначе нам опять поле пробьют. Разворачивайся, иначе мы как слепые котята.

Вот что за местность такая странная? Ямы и пригорки, причём с каждой стороны дороги. Прямо лунный пейзаж. Может это древнее поле боя или аномалия какая‑то? Ладно, размышлять об этом некогда. После потери левого сканера, начались пляски. Мы старались держать противника в активной зоне, но получалось не всегда.

Хотя поле нам больше так и не пробивали ни разу, но пару плюшек всё‑таки словить умудрились. Как мы так и они. Аня пыталась подключиться со своей 20‑миллиметровой спаркой, когда сходились в плотную, но лишь зря тратила боеприпас. Хотя, как мне показалась, пару снарядиков всё‑таки нашли свою цель. Ничего курочка по зёрнышку клюёт. Да и сложно быстро среагировать в этом мельтешении, так что пусть стреляет. Всё делом занята.

Не знаю. Догадались ли наши противники о том, что слева мы более уязвимы. Далеко не факт. Ибо ставить пост наблюдения, как у нас, не модно. Да и толку от него не так чтоб и много, в обычном бою. Не среди кратеров, как сейчас имеется в виду. Здесь‑то он нам очень помогает, чувствую ещё одно, максимум два попадания, и мы вскроем эту консервную баночку.

Кстати, за то, что у них нет поста наблюдения говорит ещё и то, что произошло, когда мы в душе уже праздновали победу. Мы как раз неудачно повернулись левым боком, а противник видимо решил пойти ва‑банк. Или нам просто не повезло…

Суровая птица мозгоклюй, вылетела из‑за очередного гребня и сурово махая колёсами приземлилась нам в борт. В заднюю его часть…

И повторился недавний сценарий, вот только в роли волчка были мы. И если в случае с мелким джипом, ему прилетело от достаточно лёгкого из‑за мифрилового корпуса «Варяга». То сейчас в нас впечаталась многотонная дура. А мы как тот ёжик. Сильный, но лёгкий.

Ремни больно врезались в плечи, после того как мы начали кувыркаться. Не знаю, повезло ли нам, что я как раз поставил пушку вдоль оси. Возможно, торчащий в бок ствол не позволил бы нам крутиться, как веретено. Но с другой стороны, кто сказал, что его не оторвало бы нафиг?

– Аф… Уф… Ауф… – бедную Лапку несколько раз крепко приложила об стены, пол и потолок.

Ускорив восприятие на максимум, успел среагировать и во второй раз за сегодня поймать барбосину. Но концентрацию в таких условиях надолго удержать не удалось, по затылку прилетело чем‑то тяжёлым. Поэтому снова всё замелькало перед глазами…

Вращение прекратилось в классической позе. Кверху задницей. Да‑да. Именно так мы все и висим на ремнях. Даже не представляю, как мы так ровненько на башни встали то?

Сплёвываю кровь из разбитой губы и хриплым голосом пытаюсь выяснить обстановку:

– Кха‑кха‑кха… Все живы?

– Ауф! Раф! – Лапка счастливо лижет мне лицо.

Выпустив из рук эту суматошную девицу, сообщаю ей:

– Да‑да, я тебя тоже люблю. Тока не лижись. Ребята, вы как?

– Я почти, – стонет Бобри. – Но, кажется, руку сломал.

– Живой, – откликается Олег.

– Не уверен, но вроде жив, – булькает сзади Вадик.

– Как в мясорубке побывала, – стонет Аня. – И нога в коленке в обратку выгнулась. Ща шок пройдёт и орать буду.

– Жива, – откликается Вика. – Только сиськи вывалились. Ай… – щёлкнув замком брякнулась на потолок и деловито заправив всё то, что сбежало, назад в лифчик, поползла к Ане: – Держись, подруга, сейчас я тебя сниму.

– Нет, – хриплю. – Если она брякнется неудачно, только хуже будет. Найди нож и срежь мне ремень. Заклинило.

– Я сейчас, – пыхтит Вадик. – У меня под рукой нож.

Аню снимали вдвоём с Вадиком. Наш матёрый прапорщик освободился сам, а вот Бобри пришлось доставать, особенно учитывая сломанную руку. Но там Вика и Олег сами справилась.

– Аня, на закуси, – пихаю ей в зубы кусок ремня.

– Зачем?

– Ногу вправлю. Или доверим это дело арту? Чтоб медленно?

– Дай сюда, – вцепляется зубами в кусок плотной ткани, чуть пальцы не отгрызла. – Фпрафляй! А‑а‑а‑а‑а!!! Сука! Ненавижу!

– Тунгуса? – зачем‑то решает уточнить Вадик.

– Бандитов! Кстати, а где они? Щас же как влупят по нам!

– Проклятье! – начинаю озираться по сторонам. – Вадик, Вика, ищите ящик с гранатами.

– А смысл? – удивляет Вадик.

– Я просто так подыхать не собираюсь, авось ещё побарахтаемся.

– Нашла! – радостно вскрикивает Вика.

Подхватив ящик, достаю оттуда три плазменных гранаты и, распихав их по карманам, начинаю чувствовать себя человеком. Проверив наличие пистолета в кобуре, ползу к люку.

– Лечитесь пока, наружу не ногой, – вынув из нагрудного кармана наушник, вставляю его в ухо: – Связь по рации.

– Тунгус, – окликает меня Вика.

– Что?

Быстро метнувшись ко мне, прижимается к груди и, сцепив руки на затылке заставляет пригнуться. Из вновь открывшейся раны на лбу, после того как слетела повязка, течёт кровь. И вот это красное нечто с блестящими от влаги глазами приближается. Мокрые и солёные с привкусом железа губы с силой вжимаются в мои:

– Убей их всех!

– Эй, я же первая собиралась! – восклицает раненная. – Мы же договорились!

– Анька?! – возмущённо восклицает её брат.

– Лучше заткнись, придурок, и лечи мне ногу. Ну Вика…

– Прости, не сдержалась…

– Ай, проехали. Вадик, дай арт Вике. Ей нужнее.

– Так у нас же ещё есть.

– Ну так достань ещё. Видишь, я умираю. А меня ещё и подруга предала…

Что было дальше не слушал, ибо пинком открыв люк, щучкой выпрыгнул наружу. А вот нечего облегчать вражинам жизнь, подставляя грудь богатырскую под пули. У меня тут кажется тройничок наклёвывается. Так что писец вам всем. Я сегодня хрен сдохну!

– Буду убивать, буду убивать, буду убива‑а‑ать, молоды‑ы‑ым… Всех зубами рвать, тварей разрывать, молоды‑ы‑ым.

Еще в полете, ускорив восприятие по максимуму, удивился, а где враги? Куда эти нехорошие люди делись? И лишь перекатившись и замерев в траве, сообразил, что машина противника, скорее всего, скрыта от меня корпусом «Варяга».

Так, аккуратненько возвращаемся назад и выглядываем… Ну так и есть, вон они, тоже перевернулись. Правда, не кверху колесами, а лишь набок легли. Метрах в пятидесяти от нас.

Это нормально так, нас помотыляло и покрутило, что на такое расстояние раскидало. Кстати. А почему мы ровно кверху пузом‑то? Башни‑то точно не оторвало. Да и не так и просто отвинтить мифриловую голову. Это вам не там!

Хм… Судя по всему, нам повезло. Башни просто вдавило в грунт. Спрашиваете, почему повезло? Ведь если бы мы не вмялись после очередного кувырка, то могли бы остаться на колесах, а там глядишь и из пушки бы влупили по супостатам.

Да потому и повезло, что есть надежда на то, что ствол моей 80‑миллимитровки остался цел. Про двадцатку Анину молчу, это не те стволы о которых переживать стоит. А так глядишь, по мягкому вдавилось в землицу сырую и цело осталось. Хотя спарке наверняка хана… Жалко‑о‑о!

Кстати говоря, а ведь действительно сыро. Вот стою на колене и чувствую что штанина уже мокрая. Ох, не болотина бы под нами только. А то утопнем тут не за чих собачий. Ну и чего сидим? Кого ждем? Пистолет в зубы и вперед. Вон как раз двое в мою сторону топают, автоматы в руках, желание умереть на лице.

Ух ты… А ведь вторая это баба, судя по фигуре. Ну вы понимаете. Тонкая талия широкая задница. А вон еще какой‑то персонаж из кабины выбирается. Что‑то тесновато становится. И главное кислороду на всех может не хватить. А у меня, между прочим, щеночку дышать в салоне трудно. Ей, может, пописать на природу надо. А тут нехорошие люди с автоматами бродят.

Или подождать, пусть поближе подойдут? Самому‑то лучше не соваться. Отвод глаз оно конечно хорошо, но тут травы по колено вдруг по движению запалят?

И вообще я снайпер или погулять вышел? Тут до машины пятьдесят метров, а до этих двоих всего двадцать.

Выбравшийся водила, снова заныривает в кабину, помогая кому‑то выбраться. Ну пусть помогает. Не мне же вытаскивать раненных.

Кажется, пора немного пострелять? Вон уже видно, что девка подкрадывающаяся с автоматом в руках, на мордашку весьма симпотная. Пш… Пш… Была.

Ну а что? Девки они на мордашку резко дурнеют, если им в переносицу девять миллиметров стали прилетает. Проверено на личном опыте.

А вы что думали, я этих тварей жалеть буду и в плен брать? Да сейчас. Они мне чуть собачку не угробили, если бы не поймал, точно бы голову себе расшибла. Лапка, конечно, еще та заноза, но это моя заноза! Да!

Это я еще им разбитый лоб Вики не припомнил. А если у нее реально шрам будет? А? Это же мне все эстетическое удовольствие может испортиться. Ой. Что‑то как‑то больно легко они умерли. Нельзя быть таким гуманным.

Стараясь не шуметь, подкрадываюсь к лежащему на боку «Камазику». Вот сейчас водила вытянет за руку своего напарника и спалит, что у них уже минус два члена экипажа.

Ну вот накаркал. Все как по писанному. Вытянул гнома за шкирку и удивленно так уставился в сторону валяющихся в траве трупов. Интересно, он их заметил или просто удивился куда пропали?

Пш… Пш… Ой, и спросить то не у кого теперь, какой я все таки нетерпеливый, могли бы пообщаться. Поговорить за жизнь, умереть в мучениях. Нет, проявляю гуманность. Аж перед людьми неудобно. Одному пуля в лоб и второму в затылок.

Торопливость вообще не всегда хорошо. Да‑да. Вот не спешил бы один другого вытаскивать, глядишь, гном бы подольше пожил. Пусть не особо, но перед смертью каждый вздох на счету. Ой, да я прямо философ.

Так, четверо минус. А сколько всего их? Неужели больше никого? Не верю! Пока сам не проверю, хи‑хи. Да я прям поэт. Ага. Поэт‑философ.

Обхожу перевернутый броневик сзади. Оп‑па. А кто это у нас тут такой раненый сидит, прислонившись спиной к днищу? Так‑то все правильно, не с нашей же стороны укладывать, позаботились понимаешь о товарище. Точнее о… Хм… А как будет товарищ в женском роде? Товарка? Да черт его знает. Короче, девка сидит с окровавленным плечом.

И ведь как назло симпатичная, и сиськи у нее очень даже добротные. Вот что за день то такой? Ну не люблю я красивых девок убивать.

– Ты кто? – обернувшись на звук чавкнувшей влажной земли, теряет сознание.

Ну грешен я, грешен. Вырубил. У меня там девчата пострадали в бою. И где я им сейчас цветы найду? Девушки они такие, очень подарки любят. Без подарков на тройничок можно не рассчитывать. А я уже настроился.

Прыжок и вот я уже бесшумно ступаю по крыше, некогда бывшую бортом, к распахнутой двери. Думается мне, что там пусто. Если девку вытянули, так и остальных бы тоже. Разве что труп какой лежит. Но проверить надо.

Ах, как не хочется прыгать внутрь. Вдруг там злой бабайка с автоматом сидит и сурово целится на вход. Что значит зачем? Просто из вредности характера. Вдруг он гостей не любит. Да‑да. Я же еще тот гость, после меня хоть пожар, хоть потоп, лишь бы дохлые все были.

О? А может тупо гранату внутрь закинуть и всех делов. Точно уже никто не стрельнет подло в пузо. Ага. Отличная идея. Я даже вижу, как однажды не просыпаюсь, потому что меня Бобри с Олегом подушкой придушили. Не со зла. Просто чтоб не мучился, ибо мои внутренние хомяк и жаба выпестованные Великим Прапорщиком Степанычем, делали бы это каждую ночь. Так сказать акт милосердия проявят.

Нет уж, лучше накинуть невидимость и заглянуть в пустой салон. И в кабину… Тоже пусто. Значит пятеро. Всех убил один остался? А нет, точно. Девка же еще внизу. Надо связать. Да девчонок позвать. Грохнуть вражину своими руками, это ли не лучший анти‑стресс?

– Бобри, у меня чисто, – передаю в рацию.

– Мы идем, – раздается в ответ.

– Рраф! Рраф! – спустя пяток секунд рядом со мной материализуется Лапка и в пружке пытается лизнуть прямо в нос.

– Да‑да, я тоже люблю тебя, – встав на колено, обнимаю эту суматошную девицу.

– Рраф?

– Да сто пудов. Видала, какую я красотку в подарочек для Ани с Викой припас?

Лапка тут же выкручивается из объятий и бросается обнюхивать пленницу. Закончив знакомство, зевнула и сев на задницу принялась чесать задней лапой за ухом. Интересно, что она хочет этим сказать? Может, что наши девчонки лучше?

Хм… Ну сиськи у этой точно больше. Хотя как сказал один мудрый человек: «Счастье не в сиськах, а в том, что большие». Эм… Кажется, это не та поговорка…

– Пленные есть? – вопрошает явившийся из‑за угла Вадик.

– Угу, – киваю на деваху.

– Девушка? – хлопает глазами.

– Да откуда он знает, девушка она или нет? – фыркает явившаяся следом Анька, поддерживаемая Викой. Или наоборот? В общем, опираются друг на друга.

– А вдруг успел? – ехидно так выдает Вадик.

– Ну ниче так подкол, – Анька чуть наклоняется к Вике. – Я же говорила, мой брат не безнадежен. Еще немного и у него получится что‑то смешное.

– Девчонки, а это вам подарок, – широким жестом указываю на начавшую приходить в себя пленницу. – Вот только узнаем, есть ли рядом еще бандиты, а то надо бы старателям помочь, боюсь, их там разделают под орех.

– Да как мы им поможем‑то, без «Варяга»? – удивляется Вадик.

– Это мои проблемы, – достаю нож.

– Ты что ее пытать будешь? – широко распахивает глаза этот гамадрил.

– А есть предложение получше? – приподнимаю бровь.

– Но ведь это девушка!

– Девочки, забирайте этого чистюлю, и идите, проверьте Бобри, нет у меня времени препираться. Не волнуйтесь, я оставлю вам немножко.

– Я останусь, – сверкая взглядом, отрезает гнома.

– Не надо, подруга, – тянет ее за собой Анька, – зрелище не для слабонервных.

– Я в курсе, – сплевывает рыжая. – Хочу посмотреть, как он ее на лоскуты порежет.

– М‑м‑м… – от этого взгляда пленница начинает сучить ногами, между которыми расплывается дурно пахнущее пятно.

Ну вот. Что за фигня? Как бандитсвовать и убивать старателей, так они смелые. А как только упомянули про пытки, так сразу описалась. Нет, не тот бандит нынче пошел, не тот. Сиськи себе отрастила, а храбрость дома забыла…

 ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ 
Допрос прошёл скучно. Ибо пытать так никого и не пришлось. А что вы хотели, если рядом сидит Вика и кровожадно так пялится на связанную девицу. Пришлось, даже, возмутиться:

– Вика, прекрати так зыркать на пленницу.

– А что? – сидя на корточках, стреляет в меня голубыми глазками рыжая.

– Она же тебя больше меня боится. Мне уже перед Лапкой неудобно…

Но это я так, для порядка ворчу. Так сказать поддерживаю образ отморозка. А что делать? Не я такой, жизнь кругом бьёт ключом, и метит при этом, падла такая, прямо по макушке.

В любом случае, самое главное мы выяснили. Неизвестных бандитов рядом нет. А зачем плодить сущности, если и нынешняя схема работает хорошо? Точнее работала, пока не появились мы.

«Куколку» спалили ещё в то время, когда она направлялась в ту сторону, так что оставалось только проследить куда они свернули и ждать возвращения на выходе. А там дело техники. Наблюдатель быстренько сгонял за подмогой и всё. Дождались, когда мы завернём на заправку и тупо перекрыли нам выезд.

Кстати бандиты это небезызвестные нам «Висельники». Вот не везёт ребяткам на встречи с нами. Ну да ничего страшного. Мне не жалко раздать звездюлей святых. Я не жадный.

Да и с точки зрения той самой жадности. Бой‑то довольно прибыльный. Даже если откинуть в сторону наши повреждения. «Камазик» то вполне себе целый. Разве что перевернулся. Надо будет только поставить его на колёса и отогнать в «Свободный». Глядишь, и ничего мутить с продажей моторов не придётся. Пусть лучше будут. Как НЗ.

Главное не сидеть сложа руки, дожидаясь, когда же там «Висельники» потеряют своих компаньонов и решат проверить куда они делись. По здравому размышлению, как минимум сутки‑то у нас есть. А это не мало. Надо только «Варяга» на колёса поставить. Но не думаю, что это будет большой проблемой. Зацепимся лебёдкой за бандитскую машину и всё.

Тут вопрос, как мы более тяжёлый драндулет будем ставить на колёса. Вот это да. Хотя если «Куколка» поможет… Но тут тоже не всё понятно, как быть. Я же видел, что там колёса очередью из пушки побило. И ладно если только колёса. А если подвеске хана? Ох и не знаю что делать?

Хотя там же ещё одна машина с бандитами… Так, надо реально что‑то думать, чтоб она осталась на ходу. Хм… А на что мне плазменные гранаты? Взорвать люк входной, да завалить всех. Поле то тут не помощник. Ой, а что это у меня настроение резко так вверх поползло? А‑а‑а… Это же мои жаба и хомячок от таких известий устроили групповушку…

Что значит, не бывает групповух из двух озабоченных существ? Кто вам сказал, что их двое? А как же животинки остальных членов экипажа? Вон душевная жаба Вики уже стриптиз танцует вокруг колеса. Ужас‑то какой…

Так, ладно, узнал всё что надо, пора бы уже и на помощь к старателям направляться. И как назло в рацию ничего не слышно. Вроде и не очень далеко мы от них. Думаю, километров пять. Но всё. Уже не тянет связь. Только шумы в эфире. Собственно, что и следовало ожидать в местности с электрическими аномалиями.

– Всё пытками балуетесь? – из‑за кабины появляется слегка прихрамывающий Бобри.

Всё‑таки артефакты творят чудеса. Вот же буквально недавно со сломанной ногой стонал, а уже бегает. Да и у Вики едва заметный шрамик на лбу. Совсем не портит симпатичную мордашку.

– Уже закончили, – выпрямившись, с умным видом кручу нож, то подкидывая и ловя за рукоять, то просто крутя вокруг кисти. Успокаивает.

– Что делать с ней будем? – кивает на пленницу Бобри.

– Если хочешь, можешь сам завалить, – поймав нож за лезвие, протягиваю Бобри.

– Тунгус, ну вот что ты опять начинаешь? – а вот и Анька вернулась, да ещё и вместе с Вадиком и Олегом.

– Что я начинаю? – удивляюсь. – Если хочешь ты убей.

– Я тебя ещё за прошлый раз не простила, – скрестив руки на груди, насупливается голубоглазая брюнетка.

Хм… Только сейчас сообразил что Вика, что Аня обе голубоглазки. Нет, я не против, глазки у них красивые. Просто никакого разнообразия…

– Ну так может, повторим, – усмехаюсь.

– Без меня, – прячет руки за спину. – Понимаю, что надо, но пока не готова.

Хм… Смотри ка. А девочка то растёт над собой. И я на неё плохо влияю. Приятно.

– Так, подождите, ты, что её убить собрался? Так же нельзя! – возмущается Вадик.

– И что ты предлагаешь? – вздыхаю.

– Надо отвести её в город и пусть её там судят, – воздев руку в небеса, выдаёт этот гамадрил.

– Хорошая идея, – киваю. – Мы её кормим, следим за ней, а потом сдаём местным властям. Если они там есть. А теперь внимание вопрос. Что с ней сделают в «Свободном»?

– Повесят, – сплёвывает Вика, всё так же сидящая на корточках. – Дай мне нож.

– Нет! – возмущается Бобри. – Тунгус, не смей, если хочешь, я это сделаю.

– Стойте, ну нельзя же так! – машет руками Вадик. – Мы же не бандиты. Надо её судить, может, она ни в чём не виновата. Может вообще первый раз. Может она никого не убивала.

Пленница тут же принимается судорожно кивать и мычать сквозь кляп. Дескать, всё так и было.

– Не убивала? – вскакивает на ноги Вика. – Судить говоришь? А тебе вот такая вот тварь, которая никого не убивала, соски не отрезала? – яростно тычет пальцем в грудь Вадика. – А? Медленно водя тупым ножом? А? Что молчишь чистоплюй? Ну давай расскажи мне про то какая она невинная! Давай, расскажи! Эта тварь стреляла в нас и сейчас мы могли дохлые лежать, а не они, – обводит рукой вокруг.

– Так может она всего лишь радист? Ты об этом не подумала? – смутившись от напора девушки, всё‑таки не сдаётся Вадик.

– А какая разница? – это уже я интересуюсь. – При твоей логике убийца только стрелок.

– Пошёл вон! – делает шаг вперёд Аня, с силой оттолкнув брата. – Я передумала.

И пока я удивлено хлопал глазами, выхватила из моей ладони нож и остервенело взвыв, рухнула на колени перед пленницей:

– За Викусю, сучка! На‑на‑на…

Лезвие раз за разом втыкается в живот бандитки, та только сучит ногами на каждый удар и пытается орать сквозь кляп. Твою же дивизию, кажется, опять перестарался с воспитанием коллектива…

– Хватит, хватит, всё уже… – Вика падает рядом с Аней и обхватывает её сзади, прижимаю руки к телу.

– После такого ты просто обязан на них жениться. У девочек явно есть стиль, – раздаётся ехидный женский голос за моей спиной.

Нет, я не подпрыгнул на месте, и даже не вздрогнул. Просто покрылся ледяной корочкой и мурашки со спины, табуном рванули прятаться между булок, сжавшейся от страха задницы.

Кто там ржёт надо мной? Да, я бы посмотрел на вас, если бы вам в ухо, ласково так, посоветовала жениться сама Смерть.

– Мне ещё рано жениться, я слишком молод, – не оборачиваясь, зачем‑то отвечаю банальностью.

– Это с какой стороны посмотреть. Если с человеческой, то ты уже не молод. Если с моей… Хм… Даже не знаю с чем сравнить. Ты даже не сперматозоид и твоей отец, и даже дед. Хотя о чём это я? Вы же мужики так не любите расставаться с этой вашей эфемерной свободой. Как будто женитьба вам когда‑нибудь мешала шляться по падшим женщинам. И вообще, ты повернуться не желаешь?

Окинув взглядом моих замерших в нелепых позах компаньонов, тяжко вздыхаю и, преодолевая похрустывание ледяной корочки на спине, оборачиваюсь к Хель. Только для того чтоб резко вспотеть.

Ох, стучать‑колотить, сушить‑выворачивать! Да что в этой вселенной сдохло? Что за день‑то такой? Я ведь кого перед собой рассчитывал увидеть? Бледную, блондинку‑скромняшку в балахоне. А передо мной стоит: отставив ножку в сторону и уперев правую руку в бедро… Секс‑бомба. Нет не так. Смерть‑бомба…

Чёрное платье до самого пола, вот только с боку такой разрез, что отставленная ножка отливающая молочной белизной, так и приковывает внимание.

А волосы? Высокая причёска с кокетливой прядкой. И до кучи, подведённые глаза и светлая помада. Но самая жесть между этими вот крайностями. Две полоски из ткани, открывающие грудь, идущие от пояса вверх и завязанные на шее.

Что? Кто сказал, что они должны закрывать грудь? Нет, так то вы правы. Должны. Вот только в данном случае… При груди размера так третьего или даже четвёртого… Да тут с боков видно больше чем закрыто спереди. И при этом язык не поворачивается назвать этот вид вульгарным. Сексуальным да. А вот вульгарным нет. Всё будто на грани.

– И что молчишь? – хмурится Хель.

Судорожно сглотнув, потираю шею:

– А что я должен сказать?

– Как тебе мой наряд?

– Во! – показываю два больших пальца.

– То что «во»! Я и сама могла догадаться. Ты мне скажи, я в таком виде на падшую женщину не похожа?

– Не‑е‑е‑е‑ет, – остервенело машу башкой. И плюнув на все условности выдал: – А можно, когда помирать буду меня вот в таком наряде забрать. Всё не так обидно будет!

– Ха‑ха‑ха, – смеётся Смерть. – А ты умеешь говорить комплименты девушкам, – и, смахнув невидимую слезинку, пояснила. – Да это дружок твой насоветовал. С этими двумя вульгарными девицами, что считают себя жёнами моего мужа, договориться. Сам понимаешь, им доверия нет. А ты парень серьёзный. Ты же не станешь меня обманывать?

От этих слов, мурашки, что успели выбраться обратно на спину, развернулись и дружно ломанулись обратно, прятаться между булок. Ещё и двери за собой захлопнули. Даже не представляю, как мне их теперь уговаривать успокоиться. Мне ведь как ни крути, а в туалет тоже ходить надо.

– Ладно, по глазам вижу, не врёшь. А собственно, чего я припёрлась‑то? Хм… – принимается задумчиво наматывать на палец прядь волос.

– Платье показать? – после того как Хель перестала нервничать, у меня как будто камень с плеч свалился.

– Кстати да, – довольно улыбается. – У кого совета ещё спросить? А то твой Мажор как начнёт на уши приседать… Этому паразиту лишь бы отмазаться. А ты посерьёзней всё‑таки.

– А можно ему привет передать?

– Хм… – дёргает себя за прядь. – Я тебе что почтальон? – хмурится. – Но ладно, привет можно. А то ему долгий путь предстоит. А тут перед полётом на другую планету с библейским названием Эдем, привет от друга, и тоже с другой планеты. Вот все твои друзья порадуются. Но это всё. Ты же понимаешь, что мне вмешиваться во все эти дела нельзя, – и улыбается, невинно хлопая подкрашенными глазками. Интересно у кого научилась?

Но по крайней мере, можно расслабиться, она тут явно не для того, чтоб показать мне свой наряд. А то что‑то меня нисколько не прельщает роль оценщика. Ошибёшься и останешься крайним. Одно если на меня разобидится Анька или там Вика. Совсем другое сама Смерть.

Спросите о чём это я? Ну так всё же просто. Помните, что мне надо путь на этот самый Эдем открыть. Но там, на той стороне, вроде как, желательно тоже врубить некую «Портальную арку». Эх… Получается, что если всё будет хорошо я снова увижу своих друзей и Егора? Вот это новость!

– Да, я помню. Нейтралитет.

– Ауф! – сзади кто‑то громко зевает.

– Что это? – Хель удивлённо заглядывает за моё плечо. – А‑а‑а! Живая теняшка!

– Рауф? – Лапка удивлённо хлопает заспанными глазами. Но заметив Хель, тут же вскакивает и с радостным лаем бросается к ней.

Всё, теперь я видел всё… Смерть сюсюкающая с борбосиной. А эта мелкая предательница, мало того, что все руки ей вылизала, так ещё и счастливо поскуливая подставила пузо под почёсывание.

– Какая же ты красавица! А какая у тебя шёрстка. Ай, дай пузико почешу и ушки. А я думала, что больше никого не осталось… Хорошая теняшка. Хорошая. Умничка – выжила! Может и не исчезнет ваш род. Да! Послужите ещё. Пойдёшь со мной? Не хочешь? А мой муж, может, придумает, как возродить ваш род. Он знаешь, какой умный! Не пойдёшь? Почему? Ах, вон оно что… Да не пропадёт он без тебя. Да как ты смеешь спорить!?

– Рраф! – возмущённо огрызнувшись, Лапка перенеслась за мою спину.

Затем шагнув вперёд, подсунула лохматую голову под ладонь и требовательно потёрлась. Дескать, хватит фигней заниматься, лучше погладь барбосину. Займись наконец‑то нормальным делом.

– Вот ведь, – богиня смерти возмущённо притопнула обнажённой ножкой и, насупившись, пожаловалась: – До чего же характерные существа… Береги её, чувствую последняя она в своём виде. Хотя, что толку, абы с кем она род свой продолжить не сможет. Тут нужен самец особого масштаба.

– Лапка, как же так‑то? – присев обнимаю это пушистое чудо. На что она грустно вздохнув, лизнула меня в ухо.

– Лапка? Вот серьёзно, кто догадался назвать таким имечком эту будущую машину смерти? Хм… А как звучит‑то! Машина смерти! – вновь принимается теребить локон. – Может, всё‑таки передумаешь и пойдёшь со мной? Я тебе имя нормальное дам!

– Р‑р‑раф!

– Да я поняла, что тебя сестра так назвала. Но тебе самой‑то не смешно? Нет?

– Простите, что перебиваю, но причём тут сестра? Я думал, это Вика Лапке имя дала.

– Рраф! Аф! Руаф!

– Ладно‑ладно, я скажу ему. Но только если вернёшься, чтоб я могла тебя погладить…

В очередной раз лизнув моё ухо, Лапка растаяла прямо в руках, но лишь для того чтоб оказаться у ног Хель, уже лежащей на спине и с задранными лапами.

– Так, не будем смущать мальчика, да и платье поберечь надо, – мгновение и на Хель снова её привычный балахон.

Если честно я даже вздохнул с облегчением. Честно, ну капец как отвлекал её наряд.

– Вообще‑то мне уже пора уходить, но немного времени ещё есть. Главное, это помнить, что на самом деле важно. Хотя бывают люди, которые живя на Фаэтоне совсем не заходят в аномалии, но чем‑то ведь они занимаются. Ведь так? Не встречал ещё таких? А ведь артефакты можно использовать по разному, даже так, как никто не предполагал ранее, – и эдак, посмотрела на меня. Не пропустил ли я фразу мимо ушей.

Не буду врать, не сразу понял о чём она, но спустя пяток секунд, логическая цепочка сработала: «главное помнить что важно», «люди, которые, не заходят в аномалии», и «не встречал ли я таких».

Вот это же надо так умудриться парой ничего не значащих фраз выдать столько полезной информации. Речь, несомненно, о внучке Всеслава, маме моего друга Егора. Вроде напоминания. Но тут есть нюанс.

О том, что она давно не была в аномалии, стало известно, лишь, когда я гостил в «Мутагене». А это значит, что Хель всё‑таки подслушала наш разговор с местной системой, и самое главное то, что та предложила сделать – одобрено. Это хорошо. Это радует.

– Пока нет, но обязательно встречу, – слегка киваю.

– Рраф!

– Да‑да, помню я. Лапка просила передать, что любит тебя. Ну и имечко.

– Р‑р‑р…

– Не рычи. А ещё, что Вика и есть сестра.

– Это как? – недоумеваю.

– Не знаю, – пожимает плечами, – Хранители Тени вообще странные существа.

– Они что тень охраняют? – хлопаю глазами.

– Нет, конечно, – заливисто смеётся Хель. – Они были Хранителями этого мира, ну вот как мой муж Хранителем Эдема. Все взрослые полегли в той битве, когда был разрушен Фаэтон. Выжили лишь щенки.

– А почему ты раньше себе щенка не взяла?

– Лапка последняя, – вздыхает, – это чуть другой расклад. Но такая же упёртая, – улыбнувшись, принимается чесать пузо счастливой псине. – Ведь чувствует родство, как и я. У нас с её предками общие родители. Так жаль, что такие совершенные убийцы могут исчезнуть насовсем…

Мне показалось или из уголка глаза, самой госпожи Смерти, скатилась одинокая слезинка? Да нет, точно показалось. А если нет, то надо срочно забыть об этом, не дай Всеслав проболтаться кому‑нибудь.

– И что, нет никакой надежды? Ну пусть это будет пёс другой породы. Вон собачки же скрещиваются, и, говорят, даже с волками и ничего.

– Ты не понимаешь, – качает головой. – Нет таких существ.

– Вы же боги. Неужели нельзя что‑нибудь сделать.

– Увы, я могу только разрушать, – пожимает плечами. – Может потому мой муж, так держится за этих вертихвосток, – недовольно фыркает. – Они смогли вместе создать жизнь. Но для Лапки, – закатывает глаза, всем своим видом показывая, что думает об этом имени, – нужен самец с той же силой, что течёт в ней. Создатели давно покинули нас, а я, как и сказала, не могу создавать жизнь, я её забираю.

– А ты пробовала?

– Что?

– Создавать…

– Ты дурак или прикидываешься? – холодные глаза опасной красавицы разгораются нешуточным пламенем. – Я же сказала, я не могу!!!

– А ты пробовала? – просипел, дёрнув ворот на шее, и попрощавшись со своей задницей, потому что мурашки притащили сварочный аппарат и принялись заваривать все входы…

Мальчики и девочки, а так же их родите‑е‑ели, не будьте вы‑ы‑ы придурками‑и‑и, не злите тётю Смерть!!!

Хорошо хоть не в зубы прилетело, иначе бы точно головёнка моя сорвалась с плеч. Но и в грудину больно, рёбра точно хрустнули. И нет, это не я так ловко увернулся, чего уж греха таить. Вот даже сообразить ничего не успел. Удар пришёлся в ниже совсем по другой причине.

– Р‑р‑р‑р‑р‑р… – перед разгневанной богиней, широко расставив лапки, стоял маленький щенок и скалил зубки. – Рраф! Р‑р‑р‑р‑р…

– Лапка, фу, не смей! Беги! – испуганно сиплю. Её же просто размажут сейчас!

– Псифофанная пфина, – возмущённо топает ножкой Хель, старательно обсасывая большой палец правой руки. Точнее на сам палец, а мякоть у его основания.

– Р‑р‑р‑р‑р…

– Та ффе уфе, не тфону я тфоефо хофяина.

– Р‑р‑р?

– Тофно гофорю. Ой, а как это? – выпучив глаза, удивлённо смотрит на меня, даже палец изо рта достала. – Всеслав меня прибьёт. Точно. Ты же сейчас загнёшься. Откуда у тебя искра моей Силы?

– Рраф! – комок пушистости бросается ко мне и, остервенело, принимается лизать мою грудину, сквозь прореху в одежде оставшуюся после удара Хель.

– Поразительно, – богиня качает головой. – Они сливаются…

– Кто? Кха‑кха… – сплёвываю сгусток крови.

– Искры Всеслава и моя. Лапка, ты просто чудо… Упс, пора бежать, кажется, защита меня засекла… Буду не скоро…

– Аф, – довольно машет хвостом моя красавица. Да моя. Ведь Хель сказала, что это я её хозяин…

 ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ 
Я бегу по траве, берцы в лужах мочу, что‑то я не в себе – убивать я хочу. Непременно найдётся человек который спросит: «Тунгус, а что это ты такой недобрый? Что это тебя на смертоубийства потянуло?»

А вас бы не тянуло, если вы мчитесь во весь опор за пушистой задницей, которая почему‑то считает, что если она проскочила под ветками кустика, то и я там не задержусь? Но это ладно, это полбеды.

Теперь представьте, что у вас в грудине, пара ёжиков решила изучить ту самую «Каму», которая с утра. Вот индусам делать нечего, они напридумывали, а я страдаю. Хотя они‑то может и не сильно виноваты, но вот плюха от Хель даром не прошла.

И если рёбра треснувшие уже зажили, спасибо артефакту «Аптечка». То две искры Силы угомониться никак не желают. Так что вариант того, что я сдохну раньше, чем добегу до оставшихся возле аномалии старателей, вполне реален.

Хотя та же Лапка вполне спокойна. И если по началу она остервенело вылизывала мне грудину, усмиряя дикую боль, то в какой то момент успокоилась и мазнув языком по носу, требовательно намекнула, что пора её погладить. Так что, может, обойдётся? Вот сейчас ёжики устанут и лягут спать, ну не могут же они бесконечно пежиться? Или могут? Не хотелось бы…

Но факт остаётся фактом, как только я смог стоять на ногах, то тут же, под предлогом спасения Гниви с его артелью, свалил в лес. Ну его нафиг, этот бедлам.

Вы представляете себе. Хель свалила, я такой лежу, помираю, Лапка меня облизывает, Анька с Викой ревут… Вадик и Бобри их успокаивают. И только хромоногий Олег, на своём протезе, бегает, чтоб притащить мне артефакт.

Вот скажите мне, зачем я развёл себе такой зоопарк если единственный человек, кто решил обо мне позаботиться это отставной прапор? Хм… ну и ещё одна пушистая непоседа.

И ведь что самое интересное, Вадик ещё и разборки решил со мной учинить. Дескать, это я во всём виноват, заставил Аню убить пленницу. И вообще я кровавый маньяк… И ещё что‑то про то, что я ничем не лучше тех же бандитов. Вот ведь странное существо, его только что чуть на тот свет не отправили, пару старателей грохнули, а он всё о какой‑то мифической законности беспокоится. Чистоплюй.

Но видимо поняв, что мне глубоко плевать на его мнение, и я искренне считаю, что он дебил, (О чём не преминул его уведомить!) всё‑таки решил взять справедливость в свои руки и дать мне в морду.

В общем, сказав всем, что отправляюсь на помощь старателям, оставил этот зоопарк приводить в сознание гамадрила. Ага… Что‑то упал болезный, видимо печень прихватило. Так сказать мгновенная карма. Наехал на ни в чём неповинного Тунгуса, сразу же почечная колика приключилась, челюсть болит и печень вот ещё пошаливает…

Но так‑как свернуть шею Вадику я не могу… Что значит почему? Потому что у Аньки шикарные сиськи. Всё же просто!

Короче… Я бегу по траве, берцы в лужах мочу, что‑то я не в себе – убивать я хочу. Где там мои милые бандиты? Идите уже к папочке, мне требуются антидепрессанты.

– Сука… – на всём ходу врезаюсь в Лапку, замершую прямо за очередным кустом.

Хорошо сгруппироваться успел и довольно мягко перекатившись, замер под следующим кустиком.

– Ты слышал? Кажется, там кто‑то есть.

– Ну так сходи посмотри…

Оп‑па. А что же это у нас такое? А кто это у нас тут по лесу гуляет, в то время когда я на нервах? Так, прикинуться невидимкой и аккуратненько посмотреть сквозь кустик. Ну точно трое: один раненный, с кровавым пятном на боку, под бинтами, и двое живчиков.

А что такое? Артефакта нет? Вот как можно ходить в лес и без арта? Странные люди. Хотя не исключено, что это экипаж того самого джипа, что я угостил снарядом. Так что, может, у них и было что. Да вот не уберегли. Видимо выползли из «танчика» и свалили в лесок от греха подальше. А то с «Куколки» угостят снарядом.

Но далеко не факт. А вдруг это грибники? И один из них на сучок напоролся. Хм… Сомнительно. Но и просто так гасить без уверенности нельзя. Да нет. Можно конечно. Но я же положительный персонаж.

Вот отведу их к Вадику… Что значит зачем? Мне просто интересно, он по жизни блаженный или ему просто бабу было жалко гасить. Типа он такой благородный рыцарь, а у неё сиськи… А тьфу, меня вон уже обошли справа.

– Смотри собака, – удивлённо тычет стволом в сторону Лапки один из «грибников». – Я же говорил, что здесь кто‑то есть.

– Ладно, пошли обратно, – вздыхает второй. – Скорей бы уже наши с этими придурками разобрались. А то без арта Олеф может загнуться.

– А с ней что? – первый кивает на Лапку, которая сев на задницу с интересом их рассматривает.

Капец. Вот что за дурная псина? Знал бы, что она будет сидеть как тополь среди ромашек, пинка бы дал. Нет, надо как‑то начинать её учить диверсионным премудростям. А то ведёт себя как щенок безмозглый. Хотя она и есть щенок.

– А что с ней? – оглядывается второй. – Ну пристрели, да пошли. А то и правда нападёт со спины.

Пш… Пш… Вот бы кто‑то стал ждать когда они выстрелят. Делать мне нечего. А Вадик обойдётся без пленников. Я и так знаю, что он блаженный. Ну да ничего вылечим. Фаэтон и не таких лечит.

Сделав шаг из‑за куста, с сомнением окидываю взглядом раненного:

– Слышь, «Висельник», есть, что полезное сказать, или тебя проще пристрелить?

– Ты кто? – тянет лапки к пистолету, на поясе.

Вот почему местные бандиты каждый раз мне это вопрос задают? Не видят что ли? Я это. Пш… Девять миллиметров в лоб, и всё, не будет больше грабить караваны…

– Жаль, могли поговорить за погоду. Аномалии нынче уж больно электрические. Лапка, а ну иди сюда, недоразумение ты пушистое.

– Ауф?

– Вот не надо мне тут невинные глазки строить. Ты чего остановилась как вкопанная? С твоим то нюхом, ты же их куда раньше почуяла. И чего выперлась? Я же чуть шею себе не свернул.

Барбосина виновато опускает голову, и пытается прикрыть лапой глаза. Типа ей стыдно.

– А стояла то чего, когда они на нас пошли? Ты же видишь я спрятался, а ты стоишь. Совсем страх потеряла? А если бы тебя пристрелили? А? И что бы я без тебя делал? Бросить меня решила? Фу, не надо лизаться, я сказал, фу.

Ну и что поделаешь с этой псиной? Она ведь дитё ещё совсем. Учить надо. Но и не поругать нельзя, иначе будет считать, что это нормально. Ай, ладно, разберёмся с бандюками, да надо будет заняться воспитанием диверсанта.

– Лапка, не высовывайся только. Ты же «теняшка», – треплю пушистую подружку между ушей, – вот и соответствуй гордому названию.

Эта паразитка с умным видом мотает башкой, фыркает, вроде как ей смешно. И пытается пожать плечами. Ну как получается, собака же.

Ох‑хо‑хох. Намаюсь я ещё с ней, ох, намаюсь. Кто там предложил избавиться от собачки и не мучиться? Вас давно не посылали? Ну так идите лесом, пока не послали…

А пока пойдём‑ка посмотрим, что у нас там возле аномалии творится? Живы ли ещё наши подопечные. Надеюсь что да. Несмотря на некоторые разногласия, ребята они вроде нормальные. Так что бросать в беде мы их не будем.

Подобравшись к краю леса, окидываю взглядом поле битвы. Джипик валяется на боку, ему весьма не хило досталось. Колёса с одной стороны оторваны с мясом. Не исключено, что при таком раскладе и внутренние повреждения имеются.

«Куколка» же стоит скособочившись. Четыре колеса из пяти по ближней стороне порваны в лохмотья. И вижу отсюда пару трупов возле люка, кто именно погиб различить не получается.

Но самое плохое, что и внутри могут быть раненные. Нет, у старателей наверняка есть «Аптечка», но помня о том, что они не удосужились обзавестись лишним «Конденсатором», то она у них скорее всего одна. А этого может оказаться мало.

Надеюсь, внутрь им всё‑таки никакой снаряд не залетел. И ребята успели закрыть дверь и врубить поле. Иначе боюсь, вообще спасать некого будет.

Так, а что сделать то можно? Машина бандитов стоит позади и чуть сбоку от «Куколки». В мёртвой зоне. Пушки старателей просто не могут достать их, так как габариты техники не совместимы. Слон и Моська. Вот только слонику ножки поломали…

– Ну что, гном, не надумал сдаться? Ведь передохните там все из‑за жадности своей, – слышится в наушнике мягкий мужской голос.

– Можно подумать вы нас в живых оставите, – отвечает хриплый голос Гниви.

Жив, дурилка картонная! Это радует!

– Тебя ведь предупреждали, не лезь на нашу территорию. Либо плати как все. Но как я уже и сказал, я сегодня добрый, заберём добычу, ну и компенсацию за ущерб придётся выплатить. И валите на все четыре стороны.

– Так я и поверил эльфу!

– Видимо вам надо подстегнуть мыслительные процессы…

Напоминающая своими обводами, «КрАЗ» с будкой и башней, машина бандитов сдаёт назад. Бах! 50‑миллиметровый снаряд летит в корму, но поле у «Куколки» всё ещё держится. Выстреливший танк, тут же возвращается в мёртвую зону.

– В общем, Лохматый, ты достал меня. Десять минут на размышление и начну вскрывать вас.

– Тогда ты ничего не получишь! – выкрикивает Гниви.

– Ничего. Я с кабины начну. Поле собью, а там поглушим вас. Не впервой. Десять минут, время пошло.

Ох, твою дивизию времени то совсем нет. Надо резко что‑то делать. Иначе либо старателей расстреляют, либо они всё‑таки сдадутся и их всё равно грохнут. И нет, дело не в том, что я не верю бандитам. А я им не верю. Просто они ещё не в курсе, что мы всех выхлестнули, а как узнают, никого не пожалеют.

И так, что делать? Глупо бежать по полю, да даже ползти глупо, ибо долго. Так‑то, даже если они в экраны вокруг пялятся, под отводом глаз можно подобраться. Вот такой коленкор, под невидимостью не получится, а под отводом можно. Есть один нюанс. Но не бегом ясное дело.

Поэтому будем делать по‑простому: сдать назад и бегом через лес. Там, вон с той стороны, метров тридцать всего до «Кразика», да ещё и трава. Нормальный план.

– Лапка, давай за мной. Лапка? Ты где, чудовище?

– Ауф? – буквально в паре метров от меня, тень от дерева, как будто приобретает плотность, и на меня пялятся удивлённые глаза этой бестии. Дескать, чего блажишь? Тут я…

– Охренеть… Кажется, я понимаю почему Хель тебя «теняшкой» назвала.

– Уаф?

– Так, ладно, потом с твоими талантами разберёмся. Пошли старателей выручать. Только не лезь вперёд, и шифруйся. Поняла?

– Раф.

И я снова бегу, ветки в рожу летят, но глаза берегу, пригодятся ещё…

Прода)))

Для того чтоб пробраться через лес к нужному месту дислокации, понадобилось куда больше времени, чем десять минут. Вот откуда здесь завалы и овраги? Да ещё и в ловушку угодил.

Кто бы мог подумать, что там, где пробежала лёгкая Лапка, мужик под сто кило весом провалится в яму с грязью. А ведь ничего не предвещало беды. Ровный участочек, травка. И херакс и вот я уже по самую грудину в вонючей жиже.

Твою дивизию, надеюсь, там снизу ко мне не подкрадываются какие‑нибудь грязевые пираньи или крот не правильной сексуальной ориентации… Тьфу, вот что за дичь в голову лезет‑то?

– Лапка, на помощь, – сиплю, стараясь не делать резких движений, и широко раскинув руки. Всё какой‑то упор.

– Рраф? – это лохматое безобразие высовывает удивлённую мордаху из‑за куста. Дескать, ты чего? Так хорошо бежали.

– Лапка, ты куда меня завела? Счас утопну нахрен!

– Ауф? – виновато прижатые ушки и преданный взгляд.

– Близко не подходи, – останавливаю начавшую подползать барбосину. – Боюсь, ремень не достану. Эх, надо было всё‑таки за «Бертой» заскочить в «Варяга». Ладно. Ищи длинную палку. Да хоть какую‑нибудь найди опереться, тону нахрен!

Нет, ребята. Если вы когда‑нибудь решите погулять по лесам Фаэтона, то обязательно смотрите под ноги. Ох ты ж, уже по самые подмышки затянуло! Где же Лапка? Мне бы хоть что‑нибудь чтоб на плаву задержаться, скоро ведь хлебать начну.

А вот и она, тащит за собой палку толщиной с мой бицепс. Едва в пасти помешается. Жаль только всего метр длинной.

– Коротковата, – сплёвываю начавшую попадать в рот жижу. – Стоять. Попробуй кинуть её мне, буду за неё держаться, а ты ищи длинную палку. Не толстую, а длинную!

– Аупф, – как‑то извернувшись, барбосина крутнулась вокруг себя и весьма точно запулила мини‑брёвнышко в меня.

Почему говорю не ко мне, а в меня? Ну так попала же… Прямо по роже! Как я не вырубился не знаю, но пару зубов она мне точно выбила.

Вот так поджав хвост и сопровождаемая моими матами прерываемыми только на то чтоб выплюнуть кровь и зубы, Лапка умчалась на поиски палки.

Я же слепой как крот, по причине залитых слезами глаз, пытаюсь нащупать это супер‑полешко, что вот где‑то тут…

Так, кто сказал, что мужчины не плачут? А ну встали с дивана, стряхнули с пуза остатки пиццы, открыли дверь и с разбегу об торец. Куда? Нормально разбегайтесь! От кухни! Хм… Ну как очухаются, проверьте кто‑нибудь глазки, мокрые или нет? А то мне не досуг. Очень жить хочется.

– Р‑р‑р…

А ты что за хрень с бугра? Глазки красненькие, пасть огромная, а зубов то сколько… Ой, мать моя женщина, а отец мужчина. Да это же тигр! Саблезубый! Как на картинках про пещерных людей!

– Фу, пошёл отсюда. Я не вкусный. Эй, ты куда прёшь, падла? Тут же яма, не ходи, утонешь! А чего ты не тонешь? Не подходи, а то в глаз плюну!

Судорожно пытаюсь одной рукой нащупать пистолет на поясе. Получается плохо, только жижи нахлебался. Пришлось вцепиться обеими руками в полешко. И что делать? Он же просто подойдёт сейчас и откусит мне голову. Так, вариант только один, как подойдёт, ускориться на максимум, и, попробовать зацепившись за него, вырваться.

Ага. Если он мне сперва лапой по мордасам не влепит, так сказать, чтоб мясо не дрыгалось… Хрена себе у него пасть! Башка, целиком влезет. Но уж фиг вам. Просто так я не сдамся!

Тигр рыкнув бросается вперёд. Ой, как жить‑то хочется! Но пока я паниковал, руки действовали сами по себе. Мини‑брёвнышко, что притащила Лапка оказывается в пасти зверя. А меня от толчка вбивает по самые глаза в грязь. Только и успеваю задержать дыхание.

Монстр дёргается назад не разжимая пасти, да ещё передние длинные клыки весьма удачно засадились в древесину. Рывок, дёрн под ногами тигра разъезжается, и он проваливается в трясину. Но зато меня вырвало аж до грудины.

Живём! Со всей силы вдавливаю деревяшку вниз, просто топя хищника. А теперь рывками. Рывками. Юху! Кто сказал, что тигр опасен? Он просто со мной в болоте не встречался!

Вернувшаяся к этому времени Лапка, с удивлением обнаружила картину Великого Фаэтонского художника Тунгуса: «Задница тигра растущая из грязи и матерящийся, но быстро уползающий в кусты мужик».

Чпок! Бульк. Апчхи. Бу‑э… А это тигр, падла, подыхать никак не желает. Как он вообще умудрился выбраться?! Я же его утопил!

– Р‑р‑р… – сказал тигр и прыгнул на меня.

Пш‑ш‑ш‑ш… Ничего не сказал я. А нечего говорит. Хороший у меня пистолет, не перестал стрелять. А десяток девятимиллиметровых шариков, они знаете ли… Не только тигру мозги вправят. Точнее расшвыряют.

– Рауф? – наконец‑то бросив длинную ветку, которую притащила, поинтересовалась Лапка.

– Чего? Тьфу! Тьфу! – пытаюсь отплеваться. – Ты вот что нарочно меня угробить пытаешься? Ты собака или как? Ты носом пробовала пользоваться? Вот сдохну и утащит тебя Хель к себе.

– Ау‑у‑у… У‑у‑у… Уаф! – эта дура пытается подлизаться преданно заглядывая в глаза. Но лизаться не лезет… Ну ещё бы… Что она дура дерьмо всякое жрать…

Бах! Раздаётся за нашими спинами.

– Так, где наушник? Неужели потерял? Блин. А нет вот он, – обнаруживаю болтающийся провод. Как не посеял, ума не приложу.

Вставляю в ухо гарнитуру:

– Ну что, гном, нравится? Сейчас мы вскроем тебя, как консервную банку. Но ты можешь ещё одуматься, мы сильно спешить не будем.

– Да будь ты проклят, эльф! – отвечает Гниви, сдабривая всё это отборным матом.

– Интересно, а эльфийки у них там нет? – задаю риторический вопрос Лапке.

Ответа естественно не получаю, лишь преданный и виноватый взгляд.

– Тебе не понять, – пытаюсь вытряхнуть грязь из карманов. – Это чисто научный интерес, бывают ли эльфийки с большими сиськами. Так, ладно, Лапка, скажи честно, ты вот в такие ямы меня больше не заведёшь? Или будем потихоньку, на ощупь?

Барбосина, внимательно принюхивается, а затем кивает. Ну что, нормально. Понимай, как хочешь…

 ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ 
Всё‑таки Лапка небезнадёжна, после моего «купания» прониклась серьёзностью момента и, выписывая петли, довела до места без приключений.

– Сиди здесь и не высовывайся, – треплю барбосину между ушей.

– Ауф?

– Да‑да, ты молодец. Но теперь постарайся не мешать. Если что свисну. Но смотри, чтоб тебя никто не увидел. Поняла? Вот и умница.

От крайних деревьев до «Кразика» метров тридцать. И трава довольно высокая. Да ещё под отводом глаз… Так. Стоп. Машина бандитов сдаёт назад, для того чтоб было удобней стрелять по кабине. Идеальный момент. Лишь бы с «Куколки» по ним не попытались выстрелить, не хотелось бы попасть под снаряд.

Ускорившись и врубив невидимость, бросаюсь вперёд. И щучкой заныриваю под днище. Вот так вам. Фигушки кто бы успел меня спалить. Даже если на экраны кто смотрит, сомневаюсь, что в этом мелькнувшем пятне кто‑то сможет рассмотреть опасность. Но у них скорее всего наблюдение обычная оптика.

Это только «Варяг» у нас такой модный, весь обзор через камеры. В той же «Куколке» всех экранов, это на сканере аномалий. Всё остальное наблюдение визуал. Не просто же так у бандитов на кабине зеркала заднего вида висят.

Бах! И после выстрела машина подаёт вперёд, снова прячась в мёртвую зону. Я же тупо цепляюсь за мост, позволяя протащить себя вперёд.

Так, а вот теперь надо быстренько решить, что же делать? У меня есть три плазменных гранаты. Вариантов тут несколько. Например, прикрепить одну к дверям кабины водителя. И‑и‑и… Плохая идея. Как известно много хабара в «Варяга» не запихнуть. А если разхреначить кабину, то рулить будет неоткуда.

По той же причине пришлось отказаться от идеи взорвать колёса. Оно знаете ли, без колёсиков, машинки плохо ездят. Остаётся только одно. Рвануть вон тот запасной люк над моей головой. Тогда… А нет, отставить. Кардан порвёт наверняка, ещё и мост может повредить.

А‑а‑а… Ненавижу всё это! Как хорошо быть просто диверсантом, пришёл, нагадил и свалил. Нет же, думай о том, что тебя твоя собственная жаба не придушила, в тот момент когда ты будешь отбиваться от своего же хомяка. И это не считая зверушек Олега и Бобри…

А время‑то идёт. И что делать? А ничего. Вылезаем, крепим гранату к боковой двери на будке и гори оно всё огнём. Надеюсь, они не хранят у самого входа пару килограмм взрывчатых веществ.

– Ну что, гномяра, как тебе мои аргументы? Не надумал ещё сдаться?

– Сдохни, мразь!

– Ей, экипаж. А вам жить не хочется? Что вы идёте на поводу у этого жадного придурка?!

– Пошёл на… – и тут кто‑то голосом Гнары, весьма конкретно, принялся рассказывать куда надо пойти всем бандитам и в частности её собеседнику. Да ещё и весьма подробно рассказала, о сексуальных пристрастиях мамы эльфа с представителями расы орков, у которых как известно самые большие…

Хм… Интересно, а откуда эта гнома знает такие подробности? Кстати, чтоб никто ничего не подумал обо мне плохо, я очень рад, что эта шебутная девица жива. Вот, кстати, да. У гномок точно бывают большие сиськи, и Гнара тому пример. А у эльфиек? Тьфу, серьёзно, вот нашёл о чём думать в такой момент?

Но всё‑таки интересно, откуда такие интересные подробности об анатомии орков и их сексуальных отношениях с эльфийками? Когда это всё закончится, надо будет поинтересоваться у Гнары.

Фух. Что ни говори, а у настоящего мужика даже если голова забита всякими пошлостями, рабочий процесс не останавливается. Ну а как иначе? Работаем и думаем о бабах.

Вот я, например, выбрался из под машины, и включив магнитный захват присобачил, гранату прямо возле ручки двери. Эм? А если одной мало? Что‑то я слабо представляю, как на самом деле взрывается плазменная граната и что она делает. То ли прожигает броню, то ли разрывает.

Оно ведь как. Если бахнет и будет мало, то бандиты точно не станут стоять и ждать. Рванут с места. Да ещё и сто пудов начнут поливать огнём «Куколку». И что делать? Что‑что… Поступим по заветам товарища Листика. «Если не уверен в результате, ложи больше. Лучше немного переборщить, чем недовзорвать…»

Не уверен, что Листик говорил именно так. Но думаю, в моём случае он бы подстраховался и прикрутил все три. Но я‑то не он. Я же не маньяк‑сапёр, правильно? Поэтом крепим две. Вадик вроде рассказывал, что одной гранатой можно подорвать танк. Но тут же поле! Вдруг как‑то повлияет?

Таймер на максимум, вжать кнопки активаторов и нырком под машину, и выскочить с другой стороны. Что я дурак сидеть под машиной, которую взрываю? А возле неё? А‑а‑а! Ноги в руки и скачками подальше…

Быдышь! Твою дивизию! Бумкнуло знатно. «Кразик» аж на четыре колеса встал, вот бы я сейчас сидел там. А оно как перевернулось и на меня. Ой. Не перевернулось. Всё‑таки вернулся на все восемь колёс.

Думается мне, если и не взрывом оглушило, то взболтало внутри всех знатно. Думаю, можно и обежать с другой стороны, посмотреть вырвало боковой люк или нет?

Но увы. Придётся отложить это на потом. Водительская дверь открывается и оттуда вываливается какой то мужик. Не исключено, что именно он за баранкой сидел. За уши держится и воет на одной ноте.

Фу‑у‑у. Никакого музыкального слуха. Как он бедный мается то по жизни, не песню спеть, не потанцевать. Надо помочь бедолаге.

Подскочив к страдающему отсутствием слуха бандиту, врезал кулаком в затылок. Нет‑нет. Не подумайте, что я вдруг решил взять его в плен. Всё куда проще. Мне просто лень оттирать нож. Почему не пристрелил? Так нервы у меня. Антидепрессанты требуются. А тут втащил и как‑то полегче стало.

Потыкав пальцем во внезапно ставшим мягчим череп, огорчённо поморщился. Косяк. Не правильно нанёс удар. Вместо того чтоб превратить в кашу мозг, ещё и череп раздробил. Это хорошо башка не лопнула, а то ещё бы и уделался как свинья. Как будто мало мне грязи на роже!

Щёлк. Кажется, под днищем открыли запасной люк. Как интересно. А чего это никто через кабину больше не вылезает?

А понятно. Люк то в задней части машины, а впереди, похоже, не очень комфортно. Возможно, даже горячо. Плазма же. Вот и лезут туда где попрохладней.

Ныряю за колесо, с интересом наблюдая, кто же там решил подышать свежим воздухом. Хоть бы эльфийка! С сиськами!

– Кха‑кха!

Первым вываливается какой‑то помятый эльф, судя по острым ушам. Башка в крови, куртка порвана. Вот как можно в таком неопрятном виде, на разбой ходить?

Ой, а там ещё кто‑то выползти пытается. И сверху прямо на первого. Ух ты! Да это же долгожданная эльфийка! Жаль, пока нет возможности выяснить размер этих самых. Но факт остаётся фактом. Мочить всех нельзя. По крайней мере эльфийку надо оставить в живых.

Кто сказал для допроса? А это тот тип, что очнулся после удара с разбегу о дверь… Кстати, кто‑нибудь проверил глазки мокрые у него, пустил слезу? Ещё и глупые идеи подаёт. Эльфийку для допроса… Пф‑ф‑ф. Сугубо посмотреть на сиськи, ибо трупы я рассматривать категорически отказываюсь.

– Что с Тесаком и Стилетом? – хрипит первый эльф.

– Мертвы, – отвечает довольно приятным голосом девушка. – А Харбин, вон без сознания валяется. Арвамил, что это было?

– Без понятия. Кха‑кха… Смотри по сторонам…

Пш… В затылке главаря появляется дырочка. Нет, не для вентиляции, просто давление мозга на черепную коробку скинуть. Трудно ему. Вон как кашляет. А я же парень добрый, всегда готов башку прострелить.

– Слышь, красотка, не делай лишних движений. Бросай автомат и выползай на свет.

– А если не брошу? – задаёт глупый вопрос эльфийка, только тут замечая моё симпатичное лицо между колёс.

– Коленку прострелю…

Я же говорил, что нет женщин, которые не соглашаются, есть мужики, которые плохо просят. А я когда с пистолетом, так вообще очень убедительный.

– Снимай ремень и руки назад, – командую, пытающейся прожечь меня взглядом девице.

Свяжу её пока, а там будем уже разбираться, что с ней делать? Правда некоторые люди, и особенно эльфы не понимают доброго к себе отношения. А может у меня на лице написано, что я шутник и весельчак?

Вот как ещё объяснить тот факт, что стоило мне убрать в кобуру пистолет, для того чтоб скрутить ручки ремнём. Как деваха просто взорвалась вихрем…

Резко крутнувшись на месте, попыталась с разворота заехать мне по лицу нижней частью стиснутого кулачка. При этом ещё и умудрилась коленом нацелиться в пах.

Вот откуда она такая невоспитанная? Не познакомились, на брудершафт не жахнули, а всё туда же. К самом дорогому тянется. И ладно бы ручками, так она же, падла такая, коленкой. А я такие предварительные ласки на дух не переношу. Не мазохист, однако.

Извернувшись, пропустил атакующую руку над собой. И решил продемонстрировать девушке, как надо правильно заигрывать. Погладил по коленке. Сбоку. Кулаком. Да так что там что‑то хрустнуло.

Сделав быстрый шаг в сторону, пинаю бёрцем по второй ноге, в район икроножной мышцы, просто для симметрии. Я же галантный мужчина, можно сказать, джентльмен.

Но эльфийка не оценив моих душевных порывов, рухнула на землю и давай выть. Противно так. Аж сломанные зубы заныли.

Пришлось немножко пнуть в голову. Чисто звук выключить. После чего уже в благословенной тишине принялся обыскивать и связывать пленницу. Кстати, сиськи от силы первого размера…

– Ррауф?

– Лапка? Я же сказал, сиди в засаде, – неодобрительно смотрю на сидящую в двух шагах от меня барбосину, трясущую головой.

– Ауф… – жалуется собачка, касаясь лапкой уха.

– Плохая тётя своим визгом тебя напугала? Ну иди сюда поглажу.

– Ауф. Уф. У‑у‑у… – жалуется щенок, подставляя ушки для почёсывания.

– Ладно‑ладно, хватит, у нас ещё дел полно, – отталкиваю от себя разыгравшуюся Лапку. И вопрошаю в эфир: – Гниви, вы как там? Живы ещё?

– Тунгус? Это ты? Где вы? У нас тут черти что творится. Кто‑то взорвал бандитов. Но кто не понятно. Так что аккуратней.

– Да всё уже, вылезайте, нет больше бандитов. Не стрельните только сдуру, я выхожу.

Ещё пять минут пришлось потратить на то чтоб убедить старателей в том, что это не бандитская подстава. Ну как убедить… На слово мне никто не поверил. Даже когда я трупы притащил. Типа от бандитов можно всего ожидать.

Но после того, как я, психанув, достал плазменную гранату и принялся присобачивать её к дверям, чтоб продемонстрировать, как это было, мне чуть не прилетело в лоб этой самой дверью.

Следом башкой вперёд вывалился Гниви‑Лохматый, ловить его не стал, чисто из принципа. А вот нечего сомневаться во мне.

– Ты задолбал уже, придурок! – в проёме уперев руки в бока красуется Гнара, именно её ботинок и придал ускорение лохматой тушке. Тряхнув волосами поинтересовалась у меня: – Поможешь девушке спуститься?

– Эм? – переглянувшись с Лапкой на всякий случай, как дурак, киваю.

Почему, как дурак? Ну так я‑то думал, руку там подать, в крайнем случае. Но вместо этого эта дурында просто выпрыгнула из машины. Щучкой. По всем законам физики я должен был грохнуться на спину. И сделал бы это, если бы вовремя не ускорился, и не скомпенсировал инерцию несколькими быстрыми шагами назад.

– Спасибо, Тунгус! – выпалила прямо в лицо, повисшая на мне гнома, и впилась губами прямо в дёсны. Аж сломанные зубы болью прострелили.

– Эй, совсем обалдела, при живом муже с мужиками целоваться, – возмущается Гниви, сплёвывая набившуюся в рот траву.

– Ты ещё побухти, и я стану вдовой, – зашипела на него эта сумасбродная красотка, но висеть на мне перестала. Сделав шаг в сторону, смущённо ткнула кулаком в плечо: – Ещё раз спасибо, Тунгус. И извини, я немного не в себе от всего этого. Парни, вылезайте, давайте.

По счастью больше никто не погиб, кроме двоих в начале, раненые были, это да. Но ничего серьёзного, так что более‑менее подлечились все. Эх, жалко парнишку, который бегал веточки считать, погиб. Молодой совсем… Вторым погибшим был тоже человек. Так что у них теперь в команде расклад: три гнома и два человека.

– Тунгус, не бросай нас здесь, – просит Гниви, стоя на коленях возле мёртвого парня. – Мы сможем двигаться. Медленно, но сможем, – проводит пальцами по лицу погибшего, закрывая ему глаза.

– Так я вас вроде и не бросил, – рот искривляет гримаса.

– Ты ведь понимаешь, что по договору деньги мы выплатим только в Свободном? А если ты уедешь, то нарушишь контракт.

– Гнара, а хочешь вдовой стать? – скрипнув зубами, смотрю на хмурящуюся гному.

– Очень хочу, – сплёвывает. – Но ты ведь всё равно этого придурка не пристрелишь.

– Почему это? – неподдельно удивляюсь.

– Ну так потому, что не бросил нас, – разводит руками. – Ты извини его. Это он от нервов ерунду несёт, – и пнула, только начавшего открывать рот мужа в бок, не давая ему ничего сказать.

– А с этой, что собираешься делать? – поинтересовался седой гном, чьим именем я так и не удосужился поинтересоваться, кивая на пленницу. Видимо решил таким образом разрядить ситуацию.

– Без понятия, – пожимаю плечами. – Кстати, тебя как звать‑то?

– Да зови как все – Седым, – усмехается в бороду. – Но можно и Болин.

– Хорошо, – киваю, – мне надо к моим ребятам торопиться, а то мало ли что. Так что, надеюсь, присмотрите за пленницей и не грохните в моё отсутствие. Не то чтоб мне жалко, просто у меня к ней есть парочка животрепещущих вопросов.

– Каких, если не секрет? – интересуется Гнара.

– Потом, всё потом, – отмахиваюсь. – Надеюсь, машина бандитов на ходу?

– Сейчас узнаем, – седой гном заскакивает в кабину, что‑то там дёргает, потом лезет в будку: – Тунгус, помоги трупы выкинуть, надо кое‑что проверить.

В общем и целом, пострадали внутренности именно в кунге, но не все. Например, задняя пушка оказалась вполне рабочей. Так что машина может не только ехать, но ещё и стрелять если понадобится. Уже неплохо. Ценность трофея не упала на самое дно. А то глядя на оплавившиеся местами приборы, я уж было подумал, что всё – хана, земноводные с грызунами меня придушат.

А дальше были труды праведные. Переворачивали и ставили на колёса «Варяга» и вторую машину бандитов. Которая, по сути, вообще не пострадала. Даже джип переросток, который в самом начале угостили снарядом, взяли на буксир. Ибо с ним как с «Куколкой» поступить не получилось.

На машине старателей повредили только колёса, да защитные зонты. Мосты и ступицы оказались в порядке. Поэтому на повреждённую сторону, с противоположной, перекинули два целых колеса, поставив их вперёд. Ибо два первых моста рулевые.

Да груз перетащили вперёд, чтоб разгрузить заднюю пару колёс. Получилось вполне неплохо. А вот джип пришлось поднимать за передок, и, прицепив к чуть более пострадавшему «Кразику», так и тащить за собой.

А вот в «Камазике» ехали: Олег за рулём и мы с Аней на пушках. Вадик же занял место в «Варяге» на 20‑миллиметровке. Всё дело в том, что переворот не прошёл бесследно для нас, и если сам ствол 80‑миллиметровки не пострадал, то тяги управления порвало. И мы остались без нашего самого мощного ствола. Но коснись что, воевать‑то как‑то надо.

А вот в «Кразике» за рулём сидел Седой, а на уцелевшей пушке… Угадайте кто? Нет не Лапка. Ну вы чего? У неё же лапки, как она целиться‑то будет? В стрелки подалась Гнара. Со скандалом.

Ибо Гниви, после того как я попросил Седого сесть за руль машины, тут же начал торговаться. Дескать, раз его старатель будет перегонять машину, то и наша плата за охрану должна стать меньше.

Честно, я выпал в осадок от такой наглости. Но даже послать не успел, как Болин дёрнув себя за бороду выдал:

– Ты совсем потерял разум от жадности? Не гневи Отца Камня.

– Что‑то тебя не туда несёт, Лохматый, – сплюнув, возмущается один из оставшихся в живых людей. – Ты ещё на трофеи замахнись…

В общем, команда заклевала своего командира. И как мне кажется, у них там капитальный разлад пошёл. Ибо упрёков было высказано просто море. Там и без нас в коллективе назревали проблемы. А тут нарыв вскрылся. Ну да не мои это проблемы если честно.

 ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ 
– Интересно, что ты всё‑таки собираешься делать с этой эльфийкой? – кивает себе за спину Гнара. Явно намекая на пленницу, что в связанном виде сидит в маленькой клетке, в задней части машины.

Думаю, не ошибусь, если предположу, что бандиты частенько там перевозили пленных. Пару человек точно можно впихнуть.

– Хочу задать ей несколько интересных вопросов, – продолжаю упорно смотреть в боковое окно, забранное решёткой.

И дело тут не в том, что я таким образом наблюдаю за окрестностями. После того как Бобри заменил повреждённый сканер на «Варяге», главная надежда всё‑таки на Вику.

Причина очень приземлённая. «Камазик» трясёт на кочках, подвеска у него ни чета той, что на нашем танке. А вместе с машиной совершают колебательные движения достоинства гномы. А они у неё очень даже впечатляющие! Недаром же Анька, сидящая за моей спиной – на спальнике недовольно сопит. А когда я, повернув голову налево, начинаю залипать, ещё и пихается в плечо.

А кто виноват? Вот надо было нормально в автошколе учиться, а то привыкли к коробке автомату. Могла бы и сама рулить, тогда бы я мог на её достоинства пялиться. Ну эстет я, что с этим поделаешь? Люблю, когда титьки красиво трясутся.

Ах да. Я же совсем забыл рассказать, почему у нас баранку крутит Гнара, а не Олег. Всё очень не хорошо. Ибо наши боевые кувыркания имели последствия, кроме повреждённой пушки и оторванной спарки (моя зиниточка‑а‑а‑а!!!), что‑то навернулось в протезе у нашего отставного прапора.

Обнаружилось это не сразу, а спустя пяток километров. Машина начала подёргиваться, и Олег признался, что протез стало подклинивать. А как вы понимаете, это артами не лечится. Тут механик нужен.

И кем его заменить? Я‑то вполне в состоянии справиться с полуавтоматом, всё‑таки не избалован цивилизацией. Но кто же будет стрелять, случись бой? Так что Олега мы пересадили за 20‑миллиметровку в «Варяге». А Вадика к Седому. Не уверен, что это равнозначная замена Гнары на пушке, но коснись что, пусть уж лучше гнома рулит машиной в бою, чем этот гамадрил. Ибо он тоже избалован цивилизацией.

Ну и до кучи, сидеть в креслах стрелков нет особого смысла. Ибо обзор там аховый, да и кресла опять же, рядом не лежали по удобству с теми, что в «Варяге». Вот и следим за обстановкой из кабины. Если что пересядем.

– Так ты вчера на привале её уже допрашивал.

– Ну и что? – пожимаю плечами. – Чтоб что‑то спросить, надо знать о чём. Вот я и думаю, чтобы ещё такое узнать. Спешки то нет.

– Опять пытать будешь? – недовольно бурчит Аня за моей спиной.

– Не опять, а уже пытаю, – усмехаюсь, на этот раз всё‑таки оборачиваюсь.

Полюбовавшись пяток секунд на подпрыгивающие Анькины буфера, перевожу взгляд на Гнару. Хм… А у гномы больше и вырез глубже. Не то, что у Аньки хуже, нет, совсем нет. Просто завораживает. Прыг‑скок.

– Как это? – рыкнув, ревнивая красотка в очередной раз тычет меня в плечо кулаком.

– Да всё просто. Глаза завязаны, уши заткнуты, да ещё и связана. Поверь, это очень стимулирует. А самое главное: поверь, что если ещё раз стукнешь меня, я сломаю тебе руку.

– Ха‑ха, – ржёт Гнара и пихает кулаком в моё многострадальное плечо. – Ну ты юморист. И главное, так серьёзно говоришь.

– И тебе сломаю, – потираю уже начавшее побаливать место.

– Аха‑ха! – продолжает ржать гнома. – Считай, я поверила. Ты прямо такой брутальный. Весь такой суровый.

– Да‑да, не верь ему, – Аня отодвигается вплотную к стенке. – Давай стукни, чтоб не шутил так.

– Хи‑хи, – выдаёт Гнара и даже отрывает руку от руля, чтоб совершить глупость. Но натолкнувшись на мой взгляд, отдёргивает конечность обратно: – Ты ведь пошутил?

– Нет.

Наступает тишина, к сожалению ненадолго:

– Так всё‑таки, что ты будешь делать с пленницей? Учти, в Свободном рабство запрещено.

– Узнаю, что надо, и грохну.

– Логично, – кивает гнома. – Но может всё‑таки под суд, как этот ваш здоровяк требует?

– А смысл? – удивляюсь этому предложению. – Всё равно повесите.

– У тебя неверная информация. Её сбросят в аномалию, а со временем, возможно, появится новый артефакт. Ты думаешь, почему мы тела и своих, и бандитов собрали и везём в город?

– В смысле? – подскочила Анька. – Вы делаете из людей артефакты?

– Не мы, – пожимает плечами гнома.

– А кто же?

– Фаэтон. Так тут всё устроено. Откуда, думаешь, берутся арты? Где животное забредёт, где разумное существо… Лучше живое, но можно и труп.

– Обалдеть!

– А как ты хотела? Арт высокого уровня можно либо найти там, где давно никого не было, либо вырастить. Почему вы думаете, посёлки и города строят возле аномалий? Ну кроме Базара, разве что.

– Я думал, для защиты и чтоб энергия была, – задумчиво тру подбородок.

– Нет, это тоже, конечно. Но главное это фермы.

– И вы туда людей скидываете, – злобно сверкает глазками Аня.

– Не только, – пожимает плечами Гнара, – и гномов, и эльфов, и животных. Но мы только преступников. После суда. А те же бандиты не заморачиваются, всех подряд.

– А так же свои? Вместо того чтоб похоронить, как полагается, вы их в аномалию швыряете, – не сдаётся эта заноза.

– А как полагается? – хмурится Гнара. – Закопать? Так ведь хищники растащат, устроить кладбище в городе? Так ведь места массовых захоронений, притягивают блуждающие аномалии. А может и новая аномалия появиться. Почему так, никто не знает. Поэтому ты лучше помолчи, и не рассуждай о том, в чём не разбираешься, – последнюю фразу девушка уже цедит сквозь зубы. Видно, что последнее обвинение зацепило её за живое.

– Но можно же кремировать! – никак не желает признать очевидное Аня.

– А их и кремируют в огненной аномалии, – руки гномы стискивают руль, слышно как скрипит оплётка.

– Ага, а вы за это получаете артефакты, – фыркает эта коза.

– Да что ты понимаешь! – врывается Гнара. – Ах ты тупая…

– А ну тихо! – рявкаю во весь голос. – Анька, какого хрена? Ты что самая умная? Ты точно своей смертью не сдохнешь, тебе кто‑нибудь пристукнет в тёмной подворотне. А если ты посмеешь сдохнуть без разрешения, я тебе лично ноги переломаю и «Аптечку» не дам. Будешь, как дура хромая ходить! Поняла? Я спросил, поняла? Молчать, когда я говорю! И только пикни ещё хоть что‑нибудь поперёк рельсов, я тебя научу сиськи мять после завтрака перед отбоем! Всё, поймали тишину. Обе!

Уф… Думал взорвусь. Реально достали дуры буйные. Почему просто не помолчать? Нет, надо им отношения выяснять. Дураку же понятно, что со своим уставом в чужой монастырь не ходят. Так нет, надо же гонор свой показать. Вот чего Анька к Гнаре прицепилась? Неужели реально из‑за того что несколько бандитов сбросят в аномалию? А уж то что своих… так ведь это их право. Новый мир – новые традиции.

Хм… А может она просто ревнует? Не зря же в плечо меня долбила. Но с другой стороны, как это связано? И вообще давно могла бы дать… глядишь меня бы так не штырило, от этих прыгающих сисек.

Вот вроде и скорость небольшая, всё‑таки «Куколка» еле едет. Ибо вместо шести ведущих колёс у неё теперь только два. Немного спасает передок. Но редукторы скрипят и греются. Так что ползём, километров двадцать‑тридцать в час. Да. А сиськи всё равно трясутся и отвлекают меня… Но хоть тихо стало, прониклись. Это хорошо ещё Лапка в «Варяге» осталась, а то тоже непременно вставила свои пять копеек в этот спор.

Жаль недолго счастье длилось, всего лишь каких‑то полчаса благословенной тишины, которую нарушила Гнара:

– Тунгус.

– Ну что ещё?

– А что ты с трофеями будешь делать?

– В смысле? – удивляюсь. – Продам, конечно, нам ремонт и апгрейд нужен. Надеюсь, подскажите, где повыгодней пристроить?

– Подскажем, конечно, – кивает гнома. – Только ведь тебе столько денег не надо. Сколько ты сможешь выручить за все машины.

– А что ты наши деньги считаешь? – тут же подаёт голос коза за моей спиной.

– Анька, опять начала? – начинаю заводиться.

– А я что не права?

– Хм… Ну так‑то права, конечно. Но мне, почему‑то кажется, нам сейчас сделают коммерческое предложение. Ведь так, Гнара?

– Так, – соглашается гнома. – Только у меня просьба, если, то, что я скажу, тебя по какой‑либо причине не устроит, то это останется между нами. Договорились?

– А если это не устроит меня? – тут же влезает Анька.

На что наш водитель лишь тряхнула волосами и с полуулыбкой посмотрела в боковое окно. Да уж, а ведь эта симпатичная представительница подгорного племени явно отличается умом и сообразительностью, недаром же волосом темна. Такая же, как Анька недоделанная брюнетка.

Кто забыл, наша коза отличается тёмно‑русым цветом волос. Это я её для краткости в брюнетки перекрасил. Хотя есть у меня подозрение, что в душе она ещё та блондинка…

– Ань, хочешь на коленках посидеть? – хлопаю себя по ноге.

– У тебя что ли? – с подозрением прищуривается.

– Ага, – киваю. – Ну так что, пойдёшь на коленочки?

– Вот ещё! – гордо вздёргивает подбородок. – Делать мне больше нечего. Даже не мечтай! – бурчит красотка перебираясь через торчащие рычаги. Бухнувшись мягким местом поперёк моих конечностей, поймала левую руку и водрузила себе на голую коленку: – И не вздумай меня мацать!

– Гы‑ы‑ы… – не выдержав всего происходящего заржала Гнара, и, оттопырив большой палец показала его Аньке: – Ну ты жжошь, подруга!

– Сама в шоке, – вздохнув, закидывает одну руку мне на шею. – Только Вике ни слова.

– Ну вот и договорились, – кивает Гнара.

– Ох, девки, я с вами с ума сойду, – пытаюсь чуть отодвинуть ухо от сопящей в него Аньки. – Ладно, что у тебя там за предложение века?

– В общем ситуация такая, меня Седой попросил с тобой поговорить. Он хочет купить вот эту машину в рассрочку, – лёгкий хлопок по рулю. – Года на два‑три. Но если повезёт, то и быстрее рассчитается.

– А почему не в аренду? – приподнимаю бровь.

– Аренда – это всё‑таки твоя машина. Но для старательского дела она пока не пригодна. И чтоб её переделать, надо вложиться. На это у него есть деньги, а вот чтоб выкупить машину целиком, нет. Только частями.

– Ага. А там либо меня грохнут, либо их бандиты нахлобучат, – усмехаюсь. – Фигня вариант.

– Ну это ты зря, – мотает головой Гнара. – Седой не Гниви, он рисковать не станет. Есть места и поспокойней. В плане бандитов. Нет, риск есть везде, это бесспорно. Но опытный старатель найдёт где заработать, в конце концов можно податься в артель.

– В артель?

– Ну да. Объединяются несколько экипажей и катаются караваном. Конечно, наматывать расстояние больше приходится, чтоб заработать, но и риск меньше.

– А вы отчего же в одиночку попёрлись на бандитскую территорию?

– Да будь он неладен со своей жадностью! – гнома в сердцах бьёт по рулю. – Таких парней загубил, если бы не вы, вообще бы все там остались!

Анька не прекращая сопеть в ухо, уцепила мою руку, все‑так же лежащую на коленке, и переложила повыше, на бедро, туда где заканчиваются шорты. Ещё и поёрзала. Обнаружив, что снизу в неё упирается что‑то твёрдое, удовлетворённо муркнула. Сучка…

– Я так понимаю, Седой решил больше не участвовать в таких авантюрах?

– Верно.

– Только Седой или весь экипаж? – усмехаюсь.

– Я не могу за всех говорить, – как‑то нервно облизывает губы гнома. – Со мной только Седой разговаривал.

– Но за себя‑то ты можешь сказать? – продолжаю улыбаться.

Гнара ненадолго отвлекается от дороги и пристально смотрит мне в глаза:

– Как догадался?

– Ничего сложного, – пожимаю плечами. – Седой мог и сам подойти ко мне с предложением на стоянке. Но он, по всей видимости, не желает, чтоб Лохматый об этом узнал. Но ты‑то его жена! Однако, при этом разговариваешь со мной. Вопрос, почему тебе такое доверие?

– Мур‑р‑р‑р… – выдаёт Аня, так‑как я в задумчивости сжимаю ладонь. Оп‑па. Какую прикольную функцию нашёл у этой раздолбайки.

– Мы друзья, об этом ты не подумал? – чуть кривит губы гнома.

– Послушай, вот что я тебе скажу. Пока мне ваше предложение вот вообще не интересно. Во‑первых: это Фаэтон и срок даже в год, это что‑то нереальное. Молчу уж про два‑три. А во‑вторых: кто мне мешает подготовить эту машину как старательскую и нанять экипаж? Ну или вторую, там по сути только люк отремонтировать.

– Лучше вторую, – вздыхает Гнара, – она лучше.

– Так чего же Седой на эту позарился? – хлопаю ладонью по приборной панели, и тут же возвращаю на Анюткино бедро. Не подумайте чего такого. Просто рука мёрзнет…

– Потому, что дешевле, и в ремонт вкладываться не надо. Всё‑таки там неплохо разворотило в салоне. Значит без вариантов?

– Отчего же, – ухмыляюсь. – Возможно, у меня есть предложение от которого вы не сможете отказаться.

– Да? – поворачивает голову и смотрит мне в глаза. – Очень интересно. Говори.

– Для начала ответь мне на простой вопрос, как Гниви платил экипажу? Зарплату или долю от добычи?

– Долю. Двадцать процентов с навара на экипаж.

– Именно с навара?

– Ага. Расходы минус доходы. Так что на круг процентов десять‑пятнадцать. В принципе совсем неплохо выходило, Гниви реально разбирается в бизнесе. И «Куколка» может проехать туда, куда никто не пролезет. Плюс оборудования под все виды аномалий. Так что, не смотря на то, что он считает каждый кредит с рейса выходит очень внушительная сумма.

– А в этот раз?

– Что в этот раз? – напряглась гнома.

– Гнара, я не буду вас грабить, – усмехаюсь. – Если бы хотел, похоронил бы вас ещё там возле аномалии. Не находишь?

– Извини, ты прав. Просто у нас не принято задавать такие вопросы. Но ты прав. Мы достали несколько очень дорогих артов.

– И поэтому Седой и решил договориться по‑тихому? Чтоб расходы лишние не обнаружились?

– Да они и так уже есть. Ремонт то в минус пойдёт, и хотя основная сумма ложится на Гниви, от доли он тоже откусит. Но тут ведь, как считать… Одно свой экипаж с которым тебе ещё идти на дело, другое дать расчёт. Ох, что‑то разговорилась я…

– А твоя доля сколько? – Аньке надоело сидеть просто так, и она чуть поёрзав, как будто невзначай, убрала мою правую руку со своё талии. Сместив её пониже…

– А нисколько, – цыкает зубом гнома. – Я же жена.

– В смысле он тебе что, вообще ничего не платит?

– Ага. И на каждую побрякушку, надо бабки клянчить.

– И ты решила его бросить? – интересуется эта егоза.

Проклятье, нафига я её на коленки себе посадил? Может согнать? Надо бы. Чуть попозже…

– Ничего я не решила! – возмущается Гнара.

– Так стоп. Во‑первых: Аня, давай слазь, иди на своё место.

– Ну неть… – капризно надувает губки.

– Надо, – хлопаю по попе.

– Ну ещё чуть‑чуть…

– Пожалей парня, – смеётся Гнара, – у него там наверное уже каменный стояк.

– И ничего подобного! – возмущаюсь. Прям чувствую, что у меня как у малолетки начинают гореть уши.

– Нет? – приподнимает бровь гнома. – Так это лечить надо пока не поздно. В твоём то возрасте!

– Так, Анька, а ну брысь, – спихиваю с себя заливающуюся от смеха красотку.

– А не, вижу не надо лечиться, – скосив глаза на мои штаны, присоединяется к ржачу гнома.

– Да ну вас, – улыбка непроизвольно наползает на лицо. Уж больно заразно хохочут.

Отсмеявшись Гнара поинтересовалась:

– Так что, во‑вторых то?

– В смысле? – подтупливаю.

– Ну во‑первых ты выгнал свою подружку.

– Я ему не подружка!

– Да пофиг, – отмахивается гнома. – Меня ваши ролевые игры не интересуют. Так что ты сказать то хотел?

– Хм… – дёрнув себя за губу, продолжаю прерванную ранее мысль: – В общем, предложение такое. Седой ремонтирует ту машину, раз она лучше. Вкладывается в переоборудование и идёт с нами вторым номером. У него опыт в старательском деле, у нас опыт в убийстве. Хороший тандем получится. За это получает тридцать процентов с машины, без вычетов на питание и расходники. Ремонт пополам. Чисто чтоб к технике бережно относились.

– Что значит тридцать процентов с машины?

– Ну так два экипажа. Доход пополам. По пятьдесят на тачку. И вот с доли машины тридцатка его.

– Сорок! – тут же принимается торговаться Гнара.

– А в‑третьих ты мне расскажешь, почему ты решила кинуть мужа. А процент будем обсуждать от суммы вложений. А то ведь мы, может, и сами потянем ремонт и переоборудование. И Седой не понадобится. Или просто продадим тачки.

– Может и потянете, – вздыхает Гнара. – Но ты тоже такие вопросы задаёшь…

– А как я могу тебе доверять? Сегодня ты мужа кинешь, а завтра кого?

– А Седой, он, что твой любовник? – вылезла с вопросом неугомонная Анютка.

– Дядя он мой, – вздыхает Гнара. – Брат моей матери.

– Ой, извини, – неожиданно смутилась наша непоседа.

– Да ладно, – отмахивается гнома. – Тут особой тайны и нет. Было бы желание почти всё можно узнать. Он и на Фаэтон то отправился из‑за меня, присматривать. Нет, – трясёт головой, – не могу я это рассказывать.

– Почему? – интересуюсь.

– Стыдно. Или, ещё чего не хватало, реветь начну. А мне ещё рулить.

В общем, разговор расклеился. Да я особо и не настаивал, всё‑таки надо подумать над моим предложением. Да и с Седым посоветоваться. Ибо Гнара не сама по себе…

Но лично мне хотелось бы чтоб они приняли предложение. Ибо Гниви мне очень не нравится, чувствуется в нём гнильца. Тот же Седой, он не такой, в нём есть честь. А вот Гнара мутная. Не в том смысле, что плохой человек, а в том, что душа у неё мечется и страдает. Вот и хочу понять почему.

И если сейчас кто‑нибудь скажет, что я несу пургу. То мне на это сказать нечего, лишь предложить отправиться в ад – к грешникам и немного повариться там в котле. Очень знаете ли стимулирует восприятие и понимание человеческих пороков.

 ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ 
Лишь на следующий день наш разговор с гномой продолжился. Пообщалась она со своим дядей Болином.

– Знаете, что мне сказал Седой на ваше предложение? – Гнара чуть приподняв бровь, ехидно окидывает нас с Аней взглядом.

– Думаю, ты нас сейчас просветишь, – зеваю. Поднялись не свет ни заря.

– Обязательно. Для начала, он сказал, что вашему мальчику не мешало бы к большим размерам, немного мозгов добавить. Не обо всём же можно трепаться.

– Вот Вадик, в глаз ему дам, – возмущается Анька.

– Не помещает, – соглашается гнома. – Правда, в нашем случае, он убедил Седого что с вами надо дружить. Как он мне сказал: «Тунгус жесток, но за своих порвёт». При этом за один бой вы успели столько народу накрошить и взять добычи, что даже бойцы Шерифа не все могут таким списком похвастаться. А там серьёзные ребята.

– Что за Шериф и что за ребята?

– Ну так местные представители правопорядка. Гоняют бандитов, следят за порядком и соблюдением законов. А сама Шериф так вообще суровая баба, к ней даже члены Совета прислушиваются. По сути неофициальная глава Свободного.

– Вот как? Хм… – чешу затылок. – Значит, у вас всем заправляет женщина?

– Нет, – качает головой гнома. – Заправляет у нас Совет. Но с шерифом приходится считаться ибо за ней сила и деньги…

– Деньги? Так выгодно быть шерифом?

– А сам как думаешь? Артефакты не каждый день находят. При этом прикинь. Вон один бой, а сколько всего вы получили. И машины и артефакты. Так что это выгодно, хотя и опасно. А хочешь совет? Бесплатный.

– Жги.

– Подари ей эльфийку. Живую.

– Подарить? Вот сейчас не понял. Ты же сказала что в Свободном нет рабства.

– Конечно, нет. В первую очередь из‑за Шерифа. Не терпит она этого. А так допросит твою пленницу, свежие сведения всегда нужны. Потом показательный суд, всё развлечение для местных. Ну а за трупы бандитов, вы получите премию. Но не деньгами, а ресурсами. Или услугами.

– Хорошо я подумаю, – тру подбородок. – Хм… Выгодно говоришь бандитов гасить? В этом что‑то есть… А как вы с дядькой, не забоитесь бандитов если схлестнёмся?

– Ты не подумай, что мы с Седым трусы, мы и повоевать можем. Я вот очень хороший стрелок. Поэтому мы бы хотели принять твоё предложение. А ещё он убедил меня рассказать тебе нашу историю. Ты должен понять, мы не предатели.

– Рассказывай.

Ну что я могу сказать. История Гнары не отличается чем то выдающимся. Она банальна, как камень. Но при этом мы с Аней узнали такое, что не жалко и сорок процентов запрошенных отдать.

Если коротко, то Седой выходец из самых низов общества. И родители его погибли в разбоке между бандами, членами одной из которых являлись. Вот так на руки молодого гнома упала малолетняя сестра.

Но в парне оказался стальной стержень, он буром пёр по жизни, и хотя сам так и остался бандитом среднего уровня, но сестру смог вытянуть наверх. Выучить и выдать замуж за хорошего парня. Сам же отошёл в сторону, стараясь не лезть в её жизнь. Лишь с рождением племянницы, он стал частенько появляться в доме родственников. Ибо так повернулась жизнь, что своих детей у него не было.

И вот настал день, когда его подросшая племянница вышла замуж. Свадьбу закатили шикарную. Куча гостей, караван из двадцати машин и нескольких автобусов. И тут авария. На транспортную развязку рухнул космический челнок, сотни мёртвых и ещё больше раненных.

Родители невесты погибли, жених‑Гниви два месяца пролежал в коме, Гнара тоже чудом выжила. И то только потому, что её вовремя нашли. Истекающую кровью с какой‑то железякой в животе.

Девушке вырезали матку и поставили био‑механический протез печени. Но увы. Возможность иметь детей она потеряла навсегда. А дядя Болин, в тот день стал седым…

И вот тут выясняется один интересный нюанс. В связи с тем, что Гнара потеряла способность к размножению, Гниви мог с ней без проблем развестись. Особенно учитывая, что они только поженились. Некоторые родственники так и советовали сделать. Но парень упёрся.

Любовь такая штука. Кажется, что горы готов свернуть. Да и возможность «починить» возлюбленную была. Если откинуть, как нереальное, эльфийскую медицину, то оставались клиники с артефактами с Фаэтона. Вот только там заломили такую цену…

В общем Гнара и Гниви тайком махнули на Фаэтон. А следом за ними явился Седой не пожелавший оставить племянницу. Правда, найти он их смог только через полгода. Но ведь нашёл же. Упёртый мужик.

Но вот здесь всё потихоньку пошло наперекосяк. Гниви стал меняться. Но это всё не так важно, как то, что поведала Гнара по поводу артефактов:

– Дело в том, что «Аптечка» лечит, сращивает раны, вправляет кости, может удалить инородные предметы из организма. Она может срастить целую печень из лохмотьев, приживить оторванную руку. Но не может отрастить новый орган если его нет, как в моём случае. Хм… ну разве что «Аптечка» пятого уровня, но и то не факт, точно то никто не знает, что она может.

– То есть мы дяде Олегу новую ногу не отрастим, – горестно вздыхает Аня. – Разве что найдём «Аптечку» пятёрку, которую никто не видел.

– Поёму никто не видел? – пожимает плечами Гнара. – Просто никто не признается в этом. Ну и для того чтоб отрастить ногу нужна не аптечка, а «Бинт». Начиная с четвёртого уровня он не подстёгивает регенерацию. А усиливает её.

– Подожди! То есть при помощи «Бинта» четвёрки можно отрастить новую конечность?

– И не только, – усмехается Гнара. – Можно ещё новую матку вырастить и печень. Правда в моём случае требуется комбинация с «Аптечкой» от третьего уровня. Так как у меня искусственный орган и его требуется растворить. Ну или второго если её удалить. Но уже штуки три, чтоб не загнулась.

– Тунгус нам надо найти «Бинт» четвёртого уровня, – сурово припечатала Аня.

– Значит будем искать, – пожимаю плечами.

– А можно просто заплатить, – усмехается Гнара.

– В смысле? – спрашиваем хором.

– Ну так в Свободном же есть, – поясняет гнома. – Тем более что вы сдадите трупы бандитов, да ещё, если сделаете подарок Шерифу, та за вас словечко замолвит. Сможете получить доступ. Думаю, нога обойдётся тысяч в триста.

– Нифига себе‑е‑е… – обалдев от названной суммы Аня хлопает глазами.

– Вот такой выбор, либо ремонт с апгрейдом, либо новая нога для вашего Олега.

– Тунгу‑у‑ус?

– Ага. Я это.

– Давай дяде ногу сделаем!

– А потом выйдем в чисто поле, на раздолбанной технике, и ему голову оторвут, очень умный поступок, – закатываю глаза.

– Вот примерно так у нас с Гниви и происходит, – вздыхает Гнара. – Всегда находится что‑то более важное. Хотя и цена на моё лечение куда больше.

– Насколько?

– Миллион.

– Охренеть! Чо за расценки то? – возмущаюсь.

– Да, всё логично, – отмахивается Гнара. – У меня всё непросто, будь только восстановление матки, это одно. Тут готовы всё сделать за двести тысяч. А вот печень всё портит. Дополнительные трудности, специальное оборудование, с силовой зарядкой «Бинта» и «Аптечки», для непрерывного цикла. И после этого арты уйдут на перегрев. Почти на неделю.

– Мда‑а‑а… – чешу в затылке. – За информацию по регену конечностей спасибо, конечно. Ань, обещаю, мы сделаем Олегу новую ногу.

– Обещаешь? – Анька вскакивает и прямо поверх кресла пытается обнять меня. Получается не очень, но всё равно приятно.

– Я же сказал уже.

– Спасибо, – эта неугомонная выныривает сбоку и целует меня в уголок губ.

– Ага, если опять что‑нибудь не сломается, – фыркает Гнара.

– А я так и не понял, почему ты мужа слить хочешь? – окидываю её подозрительным взглядом. – Он вон каждый кредит считает, чтоб накопить тебе на лечение, а ты только ноешь.

Наступает тишина, Гнара зло поджав губы сосредоточенно крутит руль. Но спустя десяток минут шумно выдыхает и начинает говорить:

– Я тоже так думала и обвиняла себя, и оправдывала его. Вот только его экономность, как оказывается, распространяется только на экипаж и меня. В «Куколку» он готов вваливать десятками тысяч. А ещё на бухло тратиться.

– Ну а если так, что же тогда ждала? Подходящей возможности свалить? – цежу сквозь зубы.

– Да, – щерится. – А куда мне было деться? Но ладно, погуливал чутка, тяжело ему. Да и из‑за меня всё… – из глаз гномы вдруг хлынули слёзы: – Я недавно узнала, что у него был «Бинт» четвёртого уровня. Седому в кабаке один мужик рассказал. Мы тогда ещё вдвоём здесь были, без дяди. Гниви нанялся в экипаж старателей. Не было их почти месяц, вернулся только он один. Остальные все погибли. А через пару дней он заявил, что выиграл в карты «Куколку». Понимаешь. У него был этот проклятый «Бинт». А он даже не попытался ничего сделать. Просто соврал мне. Обменяв арт на машину.

– Хм… – остервенело тру подбородок, – так ведь одного‑то арта всё равно мало же. Ты же сказала, там оборудование надо. А это вложение в будущее.

– Ты дурак? – хлопает глазами гнома.

– Не зарывайся.

– Это был его арт. То есть побоку все перегревы и прочее. Да, в конце концов, можно было отдать в клинику, ещё и кучу бабла поиметь. И купить машину поменьше. Или процент с каждого лечения. Да мало ли. Но он сделал выбор в пользу машины.

– Ладно проехали, – отмахиваюсь. – Я и его понимаю и тебя. Вы оба по‑своему правы. Он может, хотел заработать на твоё лечение и на ваше будущее. Но опять же. С чего ты решила, что вот сейчас, с добычи, он как раз не наскребёт этот несчастный миллион?

– Да потому, что я знаю, сколько стоят арты. Даже по официальной цене уже давно можно было набрать. А денег всё нет. Всегда есть куда вложить и на что потратить.

– А мне кажется ему просто удобно… – задумчиво говорит Анька. – Ну а что? Жена которая чувствует себя ущербной, плюс платить ей не надо. А может его устраивает её бесплодность?

– А ещё он себе бабу молоденькую завёл… – тихо призналась Гнара.

– Вот с этого и надо было начинать, – усмехаюсь. – Откуда знаешь?

– Добрые люди поведали, думала это так… не серьёзно. А он ей дорогие подарочки. Пробовала поскандалить… В общем, не буду я повторять, что он мне сказал. Всё ты верно сказала, Аня. Удобно ему… Всё равно уйду от него. Устала, сил нет. Собирались с дядей после того, как его долю отдаст уйти. Да наняться к кому‑нибудь. Всё хоть вдвоём зарабатывать будем. Да хоть к Шерифу! Я же очень хороший стрелок, а Седой отличный водитель. А тут вы подвернулись. В общем вот такая ситуация. Ты не думай. Если будешь рассчитываться с нами честно, мы не предадим.

– Мне надо подумать. И с ребятами посоветоваться…

– А я не против, – подаёт голос Анька. – Но только если ты перестанешь перед Тунгусом сиськами сверкать.

– Ой, ну вот что ты такая ревнивая, а? – усмехается Гнара.

– Да делать мне нечего. Ревновать его ещё. Нужен он мне, – фыркает эта коза.

– Вот и я думаю, чай не сотрётся, а, Тунгус? – засмеялась гнома и похлопала меня по колену.

– Ик… Кха‑кха…

Кажется, ждут меня трудные времена…

А может ну его нафиг? Жили как‑то без Седого с Гнарой и дальше проживём. Но с другой стороны, ещё один танк в бою… И хорошие стрелок с водилой. Хотя их навыки ещё проверить надо.

Но факт остаётся фактом, гасить бандитов выгодно. А риск? Так в аномалии тоже можно загнуться. Надо всё очень хорошо обдумать. Отнять оно всегда более выгодно, чем самому корячиться.

Но грабить старателей, плохо для кармы. А вот гасить бандитов хорошо. Не знаю как для кармы, но для кармана точно. Надо будет с этой дамой Шерифом пообщаться, как то же они зарабатывают на этом?

По сути своей я всю свою жизнь зарабатывал смертью. Это у меня лучше всего получается. А так как я адепт Всеслава, то проблем быть вообще не должно. Я про ту самую карму, как вы понимаете. Ибо он числится богом Справедливого Возмездия, а что может быть более справедливым, чем отнять добро у того, кто это добро уже отнял.

Да и святых там нет, вон Гнара рассказывает, как пленников в аномалии скидывают ради новых артефактов. Так что не стоит сомневаться. Богоугодное дело, однако.

Так с этим понятно, но ведь и проблемы от приобретения гномы с её дядей в свою команду могут быть. Кто знает, как Гниви отреагирует?

Хотя такой аргумент в пользу принятия их предложения, как сиськи гномы, тоже откидывать со счетов нельзя. Ай тьфу… Не о том думаю. Но всё равно это плюс. Точнее два больших плюса. Нет, я не исправим. Это точно. Что поделаешь если я эстет?!

А ещё плюсом, что мои девчонки глядишь взбодрятся. Вон как Анька волком на Гнару смотрит. Глядишь, быстрее перепадёт мне, а то так и будут тянуть резину. Хм… Ну а что гнома шикарная тёлочка, я бы ей. Ух как бы я ей… В общем записываем в плюс.

Но если откинуть в сторону все эти высокие мысли о прекрасном то, что в сухом остатке? Что у нас с минусами? Боюсь ли я того, что Гниви обозлится на меня? Не хотелось бы, но, по сути, плевать. Деньги за охрану я с него сдеру сразу по прибытии.

Стоп, а если этот хитрый жук начнёт юлить? Ну типа денег нет, хабар не продал, машина в хлам. Нет, это понятное дело, не мои проблемы. Но ведь и кишки ему просто так выпустить не получится. Ведь мы в Свободном никто и звать нас никак.

Хм… Не верная постановка вопроса. Кишки я ему по любому выпушу, если попробует кинуть. Но тогда придётся дёргать из города. Тьфу ты. Так скоро и приткнуться некуда будет. Да надо нарабатывать репутацию, чтоб ни у кого даже мысли не возникло кинуть меня. Каждый должен знать, что если Тунгуса швырануть через бедро, он встанет и вырвет глотку.

– Гнара, а может Гниви попытаться кинуть нас на бабки?

– За охрану?

– Да.

Девушка на какое‑то время замолчала, задумчиво дёргая себя за мочку уха. А потом выдала:

– Вот чтоб совсем кинуть нет. Вроде не водилось за ним такое. Всё‑таки свидетели договора присутствуют. Да и хабар опять же, как доказательство. Но знаешь что… Я уже ни в чём не уверена… В общем не знаю.

– А как у вас, если что, такие вопросы решаются? Суд или может дуэль какая?

– На дуэль ты его не можешь вызвать, так как ты пришлый. Только в суд. А там свидетели и всё такое. Знаешь, нам лучше не светить пока то, что мы к тебе переходим, тогда на суде наше с Седым слово больше весить будет.

– Я пока ничего не решил ещё, – бурчу.

– Так ты решай, – улыбается Гнара и подмигивает.

– Р‑р‑р… – раздаётся сзади. Я даже грешным делом решил, что это Лапка чудесным образом телепортнулась. Ан нет. Это всего лишь Анька.

Так, всё решено. Надо брать гному к себе. А то задолбали девки меня динамить… Точно вам говорю, сейчас взбодрятся. И затащат меня в койку. А я ещё покочевряжусь. Не долго. Просто чтоб показать, что я приличный мужчина, а не какой‑то там!

 ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ 
Собственно, если брать поездку – после боя и до города, всё прошло довольно спокойно. Доковыляли потихоньку, если можно так сказать. Из интересного можно вспомнить только то, что я немножко припух когда узнал сколько Гнаре лет.

Вы же помните, что она упомянула про то, что Гниви нашёл себе молоденькую? Очень странно это прозвучало. Ведь если судить по человеческим меркам, гноме от силы лет… Хм… Ну может двадцать пять. Никак не больше.

На самом же деле оказалось, что ей… Нет, я не могу так просто взять это и вывалить на вас. Надо как то подготовиться. Вспомнить, что во всяких фэнтези гномы долгоживущая раса. Ага! Чувствуете приближение истины!

И так. Барабанная дробь. Нервы напряжены. Внимание! Правильный ответ! Гнаре тридцать пять. Ах‑ха‑ха! А вы что думали? Семьдесят? А я вот подумал. Вот они с Анькой ржали надо мной. Точнее над тем, как я выдохнул, когда услышал реальный возраст.

Вот им смешно, а мне, между прочим, недавно сон приснился, где я Гнару… Хм… Вообще‑то не только её. Там ещё и Анька с Викой были. Ну а что? У меня очень живое воображение и долгое воздержание, мне можно.

Ну и вообще, кроме сна частенько мыслишки проскакивали и не раз, как можно было бы эту ядрёную гному оприходовать. А тут она с умным видом и паузами намекает на свой преклонный возраст. Ай, тьфу.

Но это ещё не самое интересное, что я выяснил за эту поездку. Помните, у меня была мысль поинтересоваться у гномы, откуда же у неё такие знания о сексуальных игрищах эльфиек и орков? Помните?

И ответ на сей животрепещущий вопрос прост, как пять копеек. Порнушка!

– У тебя есть? – тут же заинтересовалась Анька.

Вовремя надо сказать, а то сам чуть не спросил. Так что в извращенцы запишем Аньку, а я типа вообще не при делах.

– Спрашиваешь, – фыркнула гнома. – Дома правда. Приедем скину. А ты что никогда не видела? У вас же этих эльфиек, как дерьма.

– Ты что! – машет руками эта извращенка. – Нет, эльфийки, конечно, снимаются в таких фильмах, но либо с эльфами, либо краем с людьми. И то, это уже считается, чем то таким… Для извращенцев. А вот с гномами и тем более с орками, это уже подсудное дело.

Да уж… Век живи, и всё равно какую‑нибудь ненужную хрень узнаешь. Вот, например, я теперь знаю, что порно, где орки жарят эльфиек – снимают орки. Зачем мне это? Я же не извращенец, как Анька. Да. Я не такой.

Надо будет, как приедем, у Гнары скопировать на флешку пару‑тройку фильмов. Чисто в образовательных целях. Вдруг там где, эльфа с большими буферами промелькнёт… Ну мало ли.

Зачем я вам всё это рассказываю? Да вот бы ещё знать. Скучно же просто так ехать. А с другой стороны, сейчас будет долгая и нудная история о том, как же всё‑таки выглядит Свободный и в чём его изюминка.

Так что заранее прошу простить меня за нудность, но что поделаешь? Надо! Иначе как вы поймёте, куда мы попали и почему город до сих пор не захватили какие‑нибудь бандиты.

И так. Свободный стоит в местности заполненной аномалиями по самое не балуйся. Вон последние пяток километров дорога петляет, как будто здесь пьяный заяц бегал. И сворачивать с этой самой тропочки не рекомендуется от слова совсем. Если жить хочешь.

И вот среди всей этой смертельно опасной свистопляски, есть долина окружённая холмами. Точнее две долины. Этакая восьмёрка.

Местные живут в дальней, что побольше размером. А вот рынок, гостиница для гостей, ремонтные мастерские и прочие услуги малого бизнеса в той, что поменьше. И‑и‑и… Собственно на этом всё. Отмаялся.

Можно казать восемь листов убористого рукописного текста, на одни описания. Почти Лев Толстой. А дядька, между прочим, шарил в описаниях всяких дубов и оврагов, недаром же книжки толстые писал.

Или вам ещё про пушки на холмах рассказать? Ну да есть. Здоровые такие. А чего бы и нет, если под ногами куча дармовой энергии в виде электро‑аномалий?

Остановили нас на пропускном посту, присутствует тут небольшая безопасная площадка. А вот дальше вполне себе такая бетонная стена с огромными воротами, и пушки на 80‑миллиметров с двух сторон от них. Ещё и на холмах стоят. Что за калибр отсюда не видно, но уж точно не меньше. Крепость – одним словом.

Особо нас никто не мурыжил. Накинули замки на стволы, уточнили цель визита. А какая у нас цель? Отремонтироваться после боя. Кстати, как стало ясно чуть позднее, это упрошенная процедура. Ведь мы не абы кто, а те самые ребята за которых назначена награда. Как заявил один из местных вояк:

– Да уж, чувствую, награду за ваши головы увеличат, как минимум вдвое!

Уж в нашей крутости сомневаться не приходится. Вон сколько трофеев приволокли. Да и Гниви сотоварищи подтвердили, что мы те за кого себя выдаём. В плане: «Да, загасили бандюганов». Значит точно свои. Ну не любят порядочные старатели бандитов.

В общем, проехали в гостевую зону. Дальше, правда, нам пока путь был заказан. Насколько я понял, предстоит встреча с местными особистами. И если честно, не могу их за это винить. Я бы таких мутных типов как мы тоже сразу в спальню не пустил.

Поэтому припарковались возле гостиницы, благо присутствует место под здоровенные авто постояльцев. Затем Гниви сообщил:

– Тунгус, вы пока располагайтесь, отдыхайте. А я вечером вернусь и мы полностью рассчитаемся. Мне пока надо «Куколку» поставить на ремонт, да и так разгрести дела. А вот вечерком посидим, обмоем возвращение. И не думай, я не обману.

– Без разницы, – пожимаю плечами, продолжая с задумчивым видом пялиться, на трёхэтажное здание передо мной, – неважно попробуешь ты меня обмануть или нет. Я своё в любом случае получу. Вопрос, что при этом потеряешь ты?

– Угрожаешь? – нахмурившись, зыркает исподлобья.

– До вечера, – абсолютно искренне оскалившись, хлопаю гнома по плечу и направляю свои стопы в гостиницу.

Надеюсь, у них есть душ? А ещё лучше ванна. А ещё круче… Эх. В баньку бы! Вот что может быть лучше для русского человека? Но боюсь, остаётся только мечтать. Откуда у них тут может быть настоящая баня? А так бы хорошо было подкинуть парку, да веничком похлестаться. А ещё лучше чтоб кто‑нибудь поохаживал. Например, Анька или Вика.

Ага. Щаз! Размечтался. Если что придётся с мужиками идти. Что‑то гложут меня сомнения, что два братца отпустят со мной своих сестрёнок. Эх. Нет в жизни счастья… Да тьфу. Вот куда опять понесло то меня? То тупо о бане мечтаю которой нет. То уже на баню с бабами потянуло.

Оп‑па. А что это? А чего это не по канону? Где прокуренный зал с алкашами? Где барная стойка? Где Гниви обмывать то собрался? Ау? Дайте пива!

Это же реально гостиница. Вон и администраторша довольно миловидная сидит. И полы чистенькие, и обои на стенах. Капец. Вот что за постапокалипсис‑то такой? Я ещё после травмы полученной на космодроме не отошёл, а тут снова. На Базаре явно было всё куда хуже.

Хотя стоп. Там‑то я не в одной гостинице не был. Мы же гараж снимали. Хотя в кабаки заглядывал. Вот там всё по канону. Заплёванный пол, бухие в умат посетители. Драки. Красота. А здесь, в своей пропылённой и потной одёжке, чувствую себя бедным родственником. Но зато думается мне, у них точно есть душ. Вон даже в гараже на Базаре был. А уж тут и подавно должен быть.

– Здравствуй, красавица, – обращаюсь к администраторше, – а не найдётся ли у вас нескольких комнат для усталых путников.

– Найдётся, почему нет, – улыбается девушка. – Но одноместные все заняты. Есть два свободных люкса и четыре двухместных номера.

– И почём нынче люксы?

– По три тысячи сутки.

– Сколько! – Бобри стоящий за моей спиной аж подпрыгнул. – У вас там что, унитазы золотые?

– Нет, – качает головой красавица, – унитазы обычные. Номера двух комнатные, гостиная и спальня с большой кроватью, плюс ванна.

– А двухместные номера? – интересуется бережливый гном.

– Пятьдесят кредитов койко‑место, в четырёхместном по тридцать, но они все заняты. Брать будете что‑нибудь? – продолжает улыбаться работница сферы услуг.

– Будем, – чуть хлопаю по плечу, явно желающего что‑то сказать гнома. – Нам три двухместных. Так стоп. А душ там есть?

– Конечно, – кивает девушка. – Но так же у нас к услугам наших клиентов имеются купальни. От тридцати до двухсот кредитов за час, в зависимости от купальни которую выберите. К нам даже из цента попариться приезжают. А ещё можно заказать девочек. От ста до двух сотен за час.

– Девочек! Заразиться ещё чем‑нибудь только не хватало! – возмущается Анька.

– Девушка, не говорите глупостей, – хмурится администраторша. – Это Фаэтон, здесь нет дурных болезней. Артефакты‑то на что? Вы оформляться будете?

– Будем‑будем, – затыкаю рот Аньке, пока эта коза дранная не достала тут всех, и нас не выгнали на улицу. – Есть пара вопросов. Вы сказали сто и двести за час. Нет, сто понятно. Но двести это же в два раза дороже. Мне вот чисто интересно, что они такого умеют за эти деньги?

– Хи‑хи… – девушка прыснула в кулачок и, понизив голос до шёпота пояснила: – Да ничего такого. Просто у нас две эльфийки работают.

– И что сотня кредитов сверху только за длинные уши? – с сомнением уточняю. – И что у них даже между ног не поперёк?

– Ха‑ха‑ха… – администраторша уже в голос смеётся: – Между ног не поперёк… Аха‑ха‑ха… Ну вы даёте! Наверное, мужики и платят, чтоб проверить. Не поперёк ли… Ах‑ха‑хах…

Что сказать, под её заразительный смех грохнули все. Отсмеявшись, я решил всё‑таки уточнить ещё один интересующий меня нюанс:

– Ладно, фиг с ними с эльфийками. Как‑то не тянет. Но вы сказали у вас можно попариться? Мне не послышалось? Это что когда на раскалённые камни льют воду?

– Естественно? – красавица за стойкой удивлённо обводит взглядом нашу компанию. – Вы что так шутите?

– А может у вас ещё и веники для того чтоб париться есть? – я аж подпрыгиваю.

– Конечно! – девушка аж глаза выпучила на меня. – У нас же приличное заведение. Пять кредитов и вам выдадут: веник, шампунь и мыло. Так же сюда входит аренда мочалки, банной‑шапочки и рукавиц.

– Банной? – тут же напрягся я. Ибо прозвучало это, как в родном русском языке.

– Вообще это называется баня. Но так как гости города не знают такого слова, то мы и говорим, чтоб понятно было – купальня. Хотя все местные уже привыкли.

– А откуда это слово взялось?

– О‑о‑о! – закатывает глаза. – Это всё наш Шериф. Она так назвала. А вот почему так, никто не знает. А кто знает, не говорит, – подмигнув, улыбается. – Кстати, вон за той дверью, вход в ресторан. Для клиентов, скидка пятьдесят процентов. Так что на пять кредитов можно очень хорошо поесть.

– Благодарю, обязательно воспользуемся вашим предложением. А пока давайте оформимся, и, знаете, хотелось бы опробовать баньку.

– Вам какой кабинет?

– А в чём разница?

– Давайте закончим формальности и я отправлю кого‑нибудь вас проводить и всё показать.

Ну что вам сказать. Классика жанра. Кто бывал в саунах, не удивится. Всё зависит от того на сколько человек рассчитано, и собственно от комплектации. Я, было, хотел заказать побольше, чтоб пойти с мужиками, но Бобри заявил, что ему некогда, надо пробежаться по округе, узнать насчёт ремонта.

Олег же заявил, что он помоется в душе и пойдёт с гномом, вдруг здесь найдётся спец по протезам. Ибо надо что‑то решать с его поломкой. Но потом он очень даже готов, ибо отец ему рассказывал о подобной традиции у землян. И он желает попробовать.

Когда же девчонкам предложил снять отдельный номер, они наотрез отказались. Дескать, самоистязание вениками да ещё в горячем пару… Пусть всякие извращенцы этим занимаются.

Лишь Вадик порадовал:

– А я пойду.

Но зря я радовался, что будет кому похлестать меня на полке. Стоило девчонкам зайти в свой номер, как Вадик тут же дёрнул меня за рукав:

– Тунгус, будь человеком, дай денег.

– Сколько тебе надо, – лезу в карман за картой.

– Ну так это, – внезапно смутился Вадик от взгляда дяди приподнявшего бровь, – сто тридцать кредитов.

– А париться ты не будешь? – усмехается Олег.

– Да я… – вот только что, ножкой не шаркает наш здоровяк.

– Ты о чём? – недоумевает Бобри.

– Ни о чём, – достаю одну из кредиток.

Этого добра у меня навалом, считай, у каждого бандита имеется. А вот как раз на одной из них тысяча двести:

– Держи, – протягиваю Вадику. – Номер возьми нормальный на пару‑тройку часов, бухла много не набирай. Пиваса там и лёгких закусок. А вот эльфийку за двести не заказывай. Лучше нормальную девку возьми. Или погоди, – скидываю ему на карту ещё пять сотен, – вот ещё на всякий случай. Вдруг тебе одной мало будет, – подмигиваю.

– Тунгу‑у‑ус! – этот по сути ещё пацан, жутко краснеет.

– Иди, давай. Как говорил мой прапор Степаныч: «Сотри хоть в кровь, но десант не опозорь». Всё иди, возьми чистое бельё и вали.

И пока радостный Вадик, стремглав залетал в номер, что ему предстоит делить с дядей, Бобри почесав затылок выдал:

– Я вот сейчас что‑то не понял, а куда Вадик рванул? Он что бухать один собрался? Вечера подождать не мог?

– Бобри, – Олег мотая башкой прикрывает лицо ладонью. – Вот ты вроде взрослый мужик, а элементарных вещей не понимаешь. Молодой парень, гормоны. А дурных болезней нет. Ну?

– А‑а‑а… О‑о‑о! – округляет глаза. – Погодите! Так он же… Так, стоп. Погодите… А сто кредитов это разве не дорого? А если он эльфийку захочет? А если двух?

– Шлёп! Шлёп! – это мы с Олегом одновременно рука‑лицо сделали.

Нет, реально. Бобри иногда такой забавный бывает. Нет, оно понятно, что вроде как бабло сливать дело такое. Но с другой стороны. Вадик молодой, здоровый мужик. У которого всё нормально работает. Уж я‑то знаю, я в его теле был.

И не думаю, что его плющит меньше чем меня. А тут вроде ни чё не подхватишь. Так что пусть идёт. Ему надо. Да и нам, если честно, тоже. Ибо вон он уже всяких бандитских эльфиек защищать начинает. Кстати. Надо с этой дамой, что в клетке сидит что‑то решать. А собственно в чём проблема? Вот придут попозже местные особисты, им и отдам. А нет, надо им сказать, что это подарок для Шерифа. Точно.

– Я вот чего подумал… – Бобри как то подозрительно осмотрелся по сторонам. – Тунгус‑то в баню собрался же. Ты вот надолго туда?

– Ну часа на два. Нет, даже на три. Точно.

– Хм… Я вот чего думаю, нам ведь не горит ремонт? Пожара нет? А отдыхать надо… – и смущённо зашаркал ножкой.

– Ну так отдыхай, – усмехаюсь. – Карточка у тебя есть. Или тебе религия не позволяет со своей платить?

– Только ты эльфиек сразу заказывай, – сурово так качает головой Олег. – А то молодой не выдержит и себе всё загребёт. Какой же парень из Империи не мечтает трахнуть эльфийку. У нас‑то с этим сложно. Эльфы девок наших только в путь, а вот наоборот, такого не бывает.

– Сомневаюсь, – зеваю во весь рот. – Просто не афишируется.

– Ну или так, – не спорит наш отставной прапор. – Кстати, смех смехом. У меня‑то Вадик тоже не скоро вернётся. А пошли‑ка, дружище, быстренько закажем себе по одной, а то и правда молодой выскочит и обгонит нас.

– А помыться! – подпрыгивает на месте гном.

– Так они же не сидят, не ждут нас. Пока явятся, успеем. А протез… Ну поскрипывает и бог с ним. Завтра займусь. Надо же! Неужели на старости лет эльфийку попробую?

– А может, я не хочу эльфийку? – бурчит гном.

– А ты точно из Федерации? – усмехается Олег. – Это же капец экзотика, для вас.

Тут дверь номера открылась и оттуда появился Вадик.

– Задержи его, – шипит гном и, схватив Олега за рукав, делает ноги на первый этаж, к администраторше.

– Куда это они? – удивлённо пялится Вадик.

– Да как тебе сказать? – тру подбородок. – Оказывается не только ты тут мужик, – усмехаюсь.

– В смысле? – хлопает глазами.

– Да в том и смысле. Мы с тобой мыться. Точнее я мыться, а ты… Хм… Тоже мыться. Номера свободные. Понял?

– А‑а‑а! – улыбается. – Вот это правильно, это надо. А ты сам то?

– А я париться. Для начала. А там посмотрим, может и позову кого‑нибудь спинку потереть, а то самому не удобно, – подмигнув здоровяку отправляюсь в номер.

На душе как‑то даже полегчало. Всё‑таки приятно осознавать, что не я один тут без баб страдаю. Мужики‑то оказывается тоже.

А пока. Взять сменное бельишко, заскочить в ресторан, прихватить пивка с орешками или что там у них есть и идти париться.

Ух, пар парок, как же мокро дышится. Пива в воду я налью и на каменку плесну. Будет духом хлебным пахнуть, веник мокренький порхать. Всё, в баню!!!

 ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ 
Ой, что‑то гложут меня смутные подозрения. Причём серьёзно так, зубками прямо по костям. Ибо, не смотря на то, что способы отопления здесь сугубо Фаэтонские, передо мной не баня, а сауна.

Вот именно такая, как можно встретить в любом российском городе. Первым делом раздевалка, далее по коридору дверь направо и там… Тадам! Топчан от стенки до стенки. Кожаное покрытие и в меру мягкий. Зачем он здесь, не оставляет не малейших сомнений. Здесь народ предаётся разврату.

Чуть дальше комнатка со столом и диваном‑уголком, тоже кожаным. Ну это понятно, иначе от мокрых задниц здесь всё быстро придёт в негодность.

И снова направо дверь. А за ней помещение с душем, бассейном полтора на два метра, и в дальней стене ещё одна дверь – в парилку. Вот тут уже появляются отличия. Например, каменка. Она не электрическая, а аномальная. Нет‑нет. Не сама приблуда с камнями, а способ обогрева. Как я понял, греется она при помощи раскалённого воздуха из аномалии.

Да это и логично, зачем тратить энергию или дрова, если рядом имеется источник тепла. Вон труба проходящая через металлический короб аж красная. Не вся конечно, а лишь несколько сантиметров виднеются. Остальное обмотано, какой‑то лентой.

Не удержался и поднёс руку поближе, посмотреть насколько хорошо действует этот теплоизолятор. И вы знаете, отлично работает. Температура не чувствуется. Но только на изолированной поверхности. Каменка так и пышет жаром. Да и в самой парилке совсем не холодно.

Так же присутствуют: двух‑ярусный полок, три тазика и кран с водой в стене. По поводу этого, кстати, меня предупредили, чтоб был осторожней. Ибо днём температура воды чуть ли не кипяток. А вот к вечеру, когда потянутся клиенты, да и народ по домам начнёт включать краны и прочие души, то упадёт градусов до семидесяти. Водопровод то здесь центральный.

В общем, классическая сауна, уж сколько я их повидал на своём веку. Но ничего страшного, ковш чтоб плескать водичку имеется, тазики чтоб запарить веник тоже. Так что можно, в принципе, и к бане отнести сие помещение.

Но именно в названии и кроется моя подозрительность. Ну нет в «общем языке» такого слова. Иначе я бы знал. «Купальня» есть. А вот «баня» нет. И какой вывод напрашивается? Мне кажется, где‑то здесь есть ещё, как минимум, один землянин. Или, в крайнем случае, тот, кто с ними общался. В частности с русскими.

А что мы знаем о присутствии на Фаэтоне русских землян? А? Правильно. Только я и Елизавета Милославская. А уж если припомнить, что она некогда была майором госбезопасности… Ох, ребятушки, надо бы мне встретиться с местным шерифом. Даже если это и не она, то Шериф может что‑то знать о матери Егора.

Не исключено, конечно, что это кто‑то другой. Но сомнительно. Твою дивизию, где Фаэтон, а где Земля? Вот как‑то слабо верится, что кто‑то мог сесть на электричку возле деревни Гадюкино и, уснув возле окошка, проснуться на планете аномалий. Вы в такое верите? Я лично нет.

Ладно, всё это дело ближайших дней, а пока гори оно всё синим пламенем. Я буду греться. Не то чтоб мёрз все эти дни, всё‑таки на улице совсем не холодно, а скорее жарко. Недаром же Анютка с Викусей гоняют в шортиках и маечках, чтоб не взопреть.

Но, то по принуждению, выбора то нет, а здесь с парком, да с веничком, да в бассейн. Кстати, вот водичка прям загляденье. Слегка прохладненькая такая. С пылу‑жару самое то будет. Всё‑таки я не сторонник экстрима, в виде: выскочил и в сугроб. Могу, не без этого. Но то, по‑пьяни, да на кураже. А для себя всё‑таки предпочитаю вот такое, без крайностей.

Раздевшись, выставил холодное пиво в небольшой холодильник, явно предназначенный именно для таких случаев. Бахнул на стол корзинку с закусками, что мне выдали в ресторане. Видимо процесс этот давно отлажен ибо даже возвращать корзинку не требуется. Просто оставить в номере и её уборщица унесёт обратно. Сервис, однако.

Простынь с собой не потащил, чтоб не намочить случайно. Бросил на диван. Потом под задницу постелю. И направил стопы в парилку. Хотя нет, стоп. Надо сперва в душе хоть немного ополоснуться. А то конечно хорошо, что в бане все поры открываются, но когда с тебя течёт ручьями грязь, это знаете ли для пор не очень хорошо.

Да и в бассейн, что же прикажете, прыгать не просто потному и прогретому, а ещё и в камуфлированной серой раскраске. Ну где бы я нормально помылся в дороге?

Так что хватаем мочалку, мыло и вперёд. Главное холодную сперва включить, да и вообще не соваться под воду. А то мало ли. Может у них днём кипяток не только в горячей воде, но и в трубе с холодной. Это Фаэтон, детка, здесь надо ухо держать востро. Не успеешь глазом моргнуть, а тебя уже либо шлёпнули, либо в душе ошпарило.

Уф. Хорошо. Даже просто помыться уже круто. Настроение ползёт вверх, и быстро так. Может бахнуть немножко пивка перед банькой? Или всё‑таки слегка погреться, а потом бахнуть? Дилемма. Хотя, что я сомневаюсь?

Вернувшись, достал из холодильника бутылочку запотевшую и свернув пробку в пару мощных глотков ополовинил тару, остатки прихватив собой. Так, кто там орёт: «Остановись, извращенец, в парилке не пьют пиво»!

Как будто я сам не знаю. Никто и не собирается его там хлебать. Учитесь, пока показываю. Набрав в тазик пару ковшей холодной воды, добавил туда горячей. Хм. Действительно кипяток. Ну да ничего, ещё немного горячей добавим. Ну вот, думаю градусов семьдесят плюс‑минус. Теперь веник опустим, пусть запаривается.

Да‑да. Кто не знал, веник нельзя пихать в горячую воду. Ибо он тогда не распарится, а сварится. М‑м‑м… Как берёзовым духом‑то потянуло. Вкусно!

Ага. Обычный берёзовый веник. Можно бы и дубовый, конечно, а эти деревья прекрасно себе растут на Фаэтоне, но я всё‑таки предпочитаю берёзу. Ностальгия, знаете ли.

Так, а вот теперь и пришёл черёд пива. Набираем ковш кипятка, и немножко пенного напитка туда. Совсем чуть‑чуть. И на каменку плеснуть. Тут главное не перестараться. Немного так ливануть на камни. Ай, чуть шапку не забыл. Вот теперь хорошо, теперь маковку не напечёт и уши в трубочку не свернутся.

Ух, хорошо! Градус прямо попёр вверх. Дышать сразу стало куда труднее. А запах! Запах то какой, ух! Хлебные нотки. Даже детство вспомнилось. Так же в баню ходили, только в воду обычно кваса добавляли – деревенского, ядрёного.

Набрав тазик кипятка, обливаю полок. Чисто на всякий случай, а то мало кто там до меня пукал в доски. Следом тазик холодной воды, чтоб остудить. А то, знаете ли, припечёт яйчишки, а у меня там будущие детки созревают. Так что побережём. Хи‑хи‑хи.

Ещё немного водички на камни и на верхний полок лезем. Акха‑кха… Тьфу. Хорошо пошло. Аж закашлялся.

А вот и время веника пришло, распарился родимый, листики налились, больше не обещают отвалиться при неосторожном движении. Так, остатки из ковшика на камни, и туда же стряхнуть воду с веника.

О, боже мой, Всеслав Великий, какой же обалденный запах. Хлебный дух и берёза. Запах детства. А теперь нацепить рукавицу, чтоб руку не обжигало и вперёд хлестаться.

Эх. Всё‑таки плохо в бане без напарника, некому хорошенько пропарить спину. Но всё равно хорошо. Вот ещё навести коктейль «пивной кипяток» и подкинуть парку. И снова веничком. И парку и веничком. Уф… Кажется, уже вштыривает. Пора и в бассейн, а потом пивка с закусочками и снова в парилку. Что я зря, что ли три часа оплатил?

Распахнув двери ныряю в басик. Ух ты ж! Как круто! Аж сердце чуть из груди не выскакивает.

Эх. И никаких баб не надо, такой кайф, что жить хочется. Так, стоп! А что это? Как будто кто‑то хихикнул за дверью в комнату отдыха. Твою маму! Да что такое? Там гости, а я без пистолета. Более того, он у меня как раз там и лежит. На полу за холодильником… Попадос.

Надо вооружиться! Хватаю тазик, если что, его метнуть можно. Или ещё лучше кипятка в него набрать, да как ливануть во вражин. Мало точно никому не покажется.

Так, стопе. Вот же опять кто‑то хихикнул и очень знакомо пусть и шёпотом матюкнулся. Отставить, гасить кипятком! Подобравшись к двери прислушался. Эх, всё‑таки хорошо, что у меня слух нечета обычному человеческому.

– Ты уверена, что стоит вот так врываться? – в голосе Вики слышится сомнение.

– То есть пусть он себе девок продажных вызывает? – даже отсюда слышно, сколько яда проистекает из уст Аньки.

– Я боюсь…

– Ну так иди домой я и сама справлюсь.

– А фигушки тебе, – возмущается Вика.

– Ну тогда по пиву? Смотри холодненькое!

– Да вы обалдели? – чуть ли не пинком открываю дверь. – Я что для вас пивас в холодильник ставил? А ну руки прочь! – грозно потрясаю кулаком.

– Ой! – раздаётся синхронное из уст этих двух бестий, закутанных в простыни.

Интересно они полностью разделись, или нижнее бельишко какое имеется? Нет, Анька то по любасу без лифчика, она почти постоянно без него. А вот Вика? А трусы? Сняли или нет? Хм…

– О‑у‑у! – эти две дурынды так и не сказав ничего вразумительного, уставились куда‑то в середину моего корпуса. Стыдно им, что ли, стало за покушение на моё пиво?

– Зачётный размерчик! – выдыхает Анька и облизывается.

– Я бы даже сказала очень зачётный, – отводит глазки Вика.

Что? О чём они? Ай! Ай‑я‑яй! Только сейчас до меня дошло, что простынка‑то моя, вон она, на диванчике. А пока я рассуждал про себя, о наличие бельишка у девчонок… Долгое воздержание заявило о себе. Да ещё как. Глючная оперативка Фаэтона, устраивая перепрошивку моего организма, в этом деле не подвела… У меня там много. И в длину и в ширину. Не прям капец как много, но явно достаточно чтоб девки зависли…

– Какого хрена? – хватаю простынь и обматываю её вокруг бёдер.

– Оу‑у‑у… – разочарованные мордашки с упрёком смотрят на меня.

– Вы чего припёрлись? – возмущаюсь. – Вы же не собирались париться.

– Аня подслушала о чём вы в коридоре разговаривали, – тут же сдала подругу Вика.

– И о чём же мы там разговаривали? – открыв холодильник убеждаюсь, что зря наехал на девчонок. Пиво они с собой ещё припёрли…

– О бабах, – усмехается мне в спину Анька.

– И что такого? – пожимаю плечами. – На работе о бабах, с бабами о работе.

– Не придуривайся, – цедит сквозь зубы Анька. – Или ты уже вызвал себе девок, а мы помещали?

– Никого я не вызывал, – делаю несколько глотков. Как же хорошо. Холодненькое.

– А собирался? – влезает с вопросом Вика.

– Нет.

– Вот видишь! – рыжая гнома обличительно тычет бутылкой пива в свою брюнетистую подружку.

– Это он пока не собирался, – усмехается Аня. – А расслабится, примет на грудь и передумает. Так что нифига. Мы с тобой будем париться.

– Да? – приподнимаю бровь. – Ну тогда пошли в парилку.

– Не‑не, – мотает головой Вика. – Мы здесь тебя подождём.

– Или в парилку, или валите отсюда, – начинаю злиться.

Нет, ну вы только подумайте. Расслабился наконец‑то среди всего этого бедлама. Можно сказать душой оттаял, а тут эти две курицы! Честь блюсти мою собрались. Ведь только решил, что и без баб хорошо, а теперь у меня опять все мысли вниз организма ушли. И застыли где‑то в районе задницы. Разве что, задница позади, а мысли спереди. Во загнул!

– Да идём мы, идём, – Анька нервно дёргает на груди простынку, чуть ослабляя её и перезапахивается половчее.

Стучать‑колотить. Остановите чудное мгновение! Мелькнуло голое бедро, и явно там нет никаких трусов. Ух, как стремительно кровушка из мозга устремилась в другое место.

Тут одно из двух: либо облом мне, а не нормальная баня, так и буду со стояком маяться. Либо моя хитрость сработает. Что значит какая? Вы что серьёзно думаете, я не заметил, что дверь в гостиничный номер девчонок не до конца закрылась?

Первая часть уже в действие, подруги примчались посмотреть не заказал ли я себе девицу не обременённую целомудрием. А тут глядишь, попарятся, расслабятся, пивком шлифанут. Очень знаете ли трахаться хочется. И последнее время отчего‑то именно с этими двумя. Ну хоть одна‑то из них даст, а?

И так пришло время провокации! Поэтому гордо вскинув подбородок, стягиваю с себя простынку и, швырнув её на диван, удаляюсь за дверь. Набрав в ковш парного коктейля, плеснул на каменку и залез на верхний полок.

Спустя минуту, когда, я было уже решил, что девчонки не явятся, открылась дверь и, пригибаясь от горячего пара, вошли Вика и Аня. Такие забавные в этих банных шапочках. Хи‑хи…

– Ну и куда в простынях? – возмущаюсь таким варварством. – Обалдели? Они же сейчас намокнут.

Девчонки, сидящие на корточках у самого пола, растеряно переглядываются:

– Как ты там наверху сидишь, даже внизу дышать нечем.

– Так это потому, что в простынях, – усмехаюсь.

– Не вижу связи, – хмыкает Вика.

– А вы идите, снимите и возвращайтесь. И да, Вика, если ты в трусах, то их тоже снимай.

– А если я в трусах? – состроив забавную мордашку интересуется Анька.

– А ты без них уже, – чуть разворачиваюсь и закидываю правую ногу, согнутую в колене, на полок. Так чтоб они могли убедиться, что у меня точно нет фигового листика.

Переглянувшись, как две сомнамбулы, две красотки, не рискуя выпрямиться, выскакивают за дверь. Ах‑ха‑ха. Нет, ребята и девчата, день точно прошёл не зря. Сколько времени они меня совращали телесами своими, то соски у них просвечивают, то шорты такие, что полужопицы наружу. Вот так им, пусть знают, каково это.

Фух, надо в морду холодненькой воды плеснуть, а то что‑то реально переборщил с парком. И только гонор не позволил при девчонках свалиться вниз подышать. Даже дверку немного приоткрою, чтоб слегка стравить пар.

Чуткий слух подсказал, когда начала открываться дверь из комнаты отдыха, поэтому быстренько прихлопнул свою и метнулся на полок. И вальжно так развалился. Типа так и сидел тут.

И вот наступил час икс, на пороге появляются две абсолютно обнажённые девушки. Войлочные шапочки же за одежду не считаются?

– Аха‑ха‑ха… – не выдерживаю эту картину.

Они ведь ещё за порогом на корточки присели, от пара гаситься.

– Чего ржёшь? – тут же надула губки Аня.

– Да вы такие забавные. Заходите, не бойтесь.

– А ведь и правда, без простыней не так жарко, – удивлённо констатирует Вика, пытающаяся прикрыть сиськи левой рукой.

– Так я же говорил, – самодовольно повожу рукой. – Кстати, Анька, классные сиськи.

– Спасибо, – красотка даже и не пытавшаяся прикрываться, гордо встряхивает своим богатством. И повернув голову к гноме, резко хлопает ладонью по конечности подруги: – Руку убрала, а то, что я тут одна, как дура, комплименты получаю.

– Оу, Викуся, а у тебя тоже офигенные сиськи, – аж рот открываю от восторга. Я, конечно, видел гному голой, но тогда у неё был не очень товарный вид. Зато теперь, это просто бомба!

Нет, грудь у неё поменьше Аниной всё‑таки. К сожалению, меня зовут не Мажор, за его талант определять размер груди даже в одежде, прозванный Егором. Но могу смело утверждать, что они всё‑таки весьма не маленькие. Если ориентировочно у Аньки четвёртый, то у Вики определённо третий, не меньше.

Хм… А если к ним добавить Гнару с её дойками, а там наверняка пятёрочка, то мне для полного счастья не хватает в команду только второго размера. И всё полный комплект!

Что? Кто сказал: «А как же первый или там шестой размеры»? Уберите от меня подальше этого шутника. Вы бы ещё нулевой вспомнили. Нет, ребята и девчата, такие размеры это только если человек очень хороший. Ну прям очень хороший. А где такие на Фаэтоне? А нету.

А что касательно шестого и далее. Так это не сиськи, это уже вымя. Такое под тяжестью гравитации, имеет привлекательность только плотно затянутое в корсет. В остальное время… А кхм… В общем главное не размер сисек, а их наличие. Да. От второго до пятого. И пофиг, если кто‑то назовёт меня шовинистом. Я не шовинист, я эстет! Вот!

И самое приятное, что у девчонок они не только размером различаются, но ещё и формы и даже вишенки венчающие эти тортики разные. Мням, вкусняшка.

– Ой, спасибо, – засмущалась гнома на мой комплимент. – А ты покажешь, как париться?

– Легко, – спрыгиваю с полка. – Ложись сюда.

– Зачем? – хлопает глазами.

– Не бойся, тебе понравится, – шлёпаю ладонью по доскам.

Гнома, с сомнением смотрит на свою подружку, но та лишь подбадривающе подмигивает и подталкивает её рукой.

Набрав тёплой водички в тазик, обливаю улёгшуюся девушку. Затем набрав кипятка в ковш, добавляю чуть‑чуть пива и совсем немного плескаю на камни. Не стоит непривычных девчонок гасить паром. Ибо чую они с визгом выскочат и хренушки я потом заманю их обратно.

А теперь нацепить рукавицу, отряхнуть веничек на каменку и аккуратненько, начиная с пяточек, отправляюсь вверх по этой шикарной фигуре. Смотри‑ка. А ведь и попочку уже наела себе. Приятненько так выпирает. Не плоская. Наверняка ещё и упругая. Но потрогать не решаюсь. Спешка она нужна, только когда бежишь в сортир с поносом.

Махи веником всё более размашистые, Викуся лишь тихонько повизгивает, не делая попыток сбежать. А вот теперь, набрать чуть прохладной водички и окатить.

– А‑а‑а! О‑у‑у! – взвизгивает гнома. – Обалденно!

– Не спеши, ещё не всё.

Добавив парку, снова берусь за веник. Но тут обнаруживаю, что не получается сделать шаг в сторону голову, чтоб было удобней хлестать. Что такое? Смотрю вниз.

А там рыбка Аня, сосредоточенно наблюдающая всё это время за червячком, что извивается под носом, провела поклёвку, ухватив наживку рукой. Ух, ты ж ё‑ё‑ё! А рыбка то сом. Так заглотила, что я чуть веник не выронил.

Но что греха таить, уверен, если бы видел меня сейчас мой друг и верный напарник Мажор, он бы показал мне большой палец на руке. На обеих. И не исключено, даже встал бы на голову, чтоб сделать тоже самое на ногах.

Ибо не изменившись в лице, продолжил охаживать Вику веником. Но это было не просто, очень не просто. А вот и червячок, не смотря на адскую жару, пошёл в рост. Так что бедная рыбка Аня, стала временами захлёбываться и издавать какие‑то странные звуки.

– Анька, вот ты дрянь такая! – резюмировала Вика, услышавшая звуки рыбалки.

– Не боись подруга, тут много, я тебе оставлю кусочек.

– Что? – отскакиваю в сторону. – Какой нахрен кусочек? Анька, что за каннибальские заявочки?

– Хи‑хи‑хи, – девчонки одновременно прыснули.

– А вот насчёт каннибализма, я бы тоже не отказалась немножко пожевать, – Вика пытается сесть, но получается с трудом: – Что со мной, тело как будто ватное.

– Это расслабон, детка, – усмехаюсь. – Айда в басик.

И мы дружным трио рванули в водичку. Крутяк! Мало того что с парилочки, да в прохладную водичку. Так ещё и две голенькие девицы прижимаются телесами своими прикольными. Жизнь то налаживается.

– А не пора ли по пивку? – задаю очень своевременный вопрос.

Выбрались, и отправились пить пиво. Но врать не буду, процесс не пошёл. Ибо пока я заглатывал пенную жидкость, в Аньке снова проснулась рыба сом. Как я не поперхнулся, останется загадкой на века.

– О‑о‑о, да‑а‑а! – откинувшись на спинку дивана, прикрываю глаза, через щёлочки наблюдая, как яростно борется с непокорной наживкой темноволосая головка.

Рядом возбуждённо сопит Вика. И вот тонкие ручки отталкивают товарку и в поле зрения появляется рыжая шевелюра. Ох… А Вика то оказывается ещё тот сомик. Ой‑ой! Аньке ещё жевать червячков и жевать, до такого уровня поклёвки.

Даже знать не желаю, что пришлось пережить Вике, чтоб научиться делать это на таком экспертном уровне навыка. Но вот‑то, что в моё личном списке появилось несколько свободных мест на мучительную смерть это точно. Кажется, зря я так рано позабыл о «Топорах» которые открыли охоту на Бобри. И в чьих руках была Вика, пока не попала на Базар.

Нет, сам я её спрашивать не буду. А вот у Аньки порасспрошу. Ибо, кажется, она больше всех о прошлом гномы знает. Не просто же так между ними такое доверие и дружба. Ну а как иначе? Не брату же рассказывать, что пришлось пережить бедной девчонке.

– Хватит! Садись на него, – командует Аня.

– Я боюсь!

– Делай, – в голосе брюнетки слышится сталь.

– Если не хочет, не надо, – открываю глаза и строго смотрю на эту раскомандовавшуюся козу.

– Надо! – сверкает голубыми глазками. Вот теперь я верю, что передо мной воин‑снайпер. Аж до печёнок взглядом пробрала. – Я не учу тебя убивать, а ты не лезь в наши девичьи дела.

– А ничего, что меня это, как раз, тоже касается? – возмущаюсь. – Апф! – это мне в рот попали рыжие волосы.

Вика не пожелала слушать нашу перепалку, а просто перекинув ногу, рухнула мне на грудь. А нет. Не только на грудь. Кажется, червячок окуклился и превратился в рыбку, которая пусть и с трудом, но всё‑таки влезла в «садок». И теперь тычется и мечется во все стороны пытаясь найти выход, но пути назад уже нет. Увы. Стоит чуть выбраться, как снова впихивают обратно.

– Умница моя, – Анютка шлёпнув подругу по упругой попе, (О да это так. Я наконец‑то проверил!) целует её в плечо.

Умница, не умница, но как же это хорошо… А вот и Вика первое время морщившаяся и покусывающая губки, потихоньку расслабилась и, кажется, начала получать удовольствие. А что бы и нет? Я же ещё тот пескарь. Я же не буду как бревно, без сопротивления идти на сковородку. Конечно, усилил нажим… Главное, быстро молоку не пролить. А то встречу в будущем Степаныча и как я ему в глаза смотреть буду?

Так, а что там наша брюнеточка делает? Оба‑на. А Анька, развалившись на диване и упёршись спиной в подлокотник, пытается трением, да в мокром лесу, добыть огонь.

Да уж немного заросла девушка. Хотя можно ли её в этом упрекать? Это мне с утра плеснул в рожу воды и хоть ножом брейся. А где девчонкам в походных условиях это сделаешь? Да и тут у них времени на размышление не было. Я ведь вполне громко и отчётливо заявил, что могу кого‑нибудь пригласить потереть мне спинку. Так что пофиг. Тем боле там не лес, а скорее так… Кустарник.

А Анютка, как заправский пещерный человек, не смотря на влажные реки, всё пытается добыть огонь. И не смотря на то, что дыма не видно, судя по выражению лица, первые искры где‑то рядом.

Непорядок. Тут рядом я, такой великолепный, а девушка сама старается. Надо помочь. Убираю правую руку с сиськи Вики. Кстати. А хорошо смотрится. Не висит, и в такт красиво колеблется. Но сейчас другая задача…

– А‑а‑а… – выгибается дугой Аня, буквально спустя десяток секунд после замены её ладошки на мои волшебные пальцы.

– О‑у‑у‑у! – спустя несколько мгновений взвывает Вика, чуть не придушив моего «пескарика» в своём «садке».

Свалившись в бок, девушке хватает сил только на то, чтоб показать большой палец и выдохнуть:

– Спасибо! Спасибо вам обоим! Верите, нет, но я вас люблю.

– Верим, – сурово заявляет Аня, занимая освободившееся место, и захватывая «пескарика» обрадовавшегося свободе снова в плен. И с придыханием выдаёт: – Упс. Обалдеть! Дай чуть привыкну. Тунгус, ты как? Справишься ещё с одной? Или может дососать сперва? А потом уже вторым заходом? Признайся, ты ведь давно меня оттрахать хочешь?

– Я попариться хотел. А тут вы, – делаю умное лицо.

– Вот ты! – пытается вскочить.

– Сидеть! – надавливаю на бёдра. – Не дала спокойно помыться, будешь на раскорячку ходить теперь.

– Пф… Ой, вы мужчины же, только грозитесь…

– Р‑р‑р! – оттолкнувшись спиной от кожаной поверхности, на мгновение оказываюсь на ногах и, извернувшись, на диван приземляюсь уже «сверху» и более того «между»… И всё это не покидаю уютной норки. Всё кончился «пескарик»! Сейчас вы познаете, что такое голодная щука. Обе!

В конце концов, время в баньке можно и продлить. Нет, Степаныч, не опозорю я десант. Вон как орёт! А что это Викуся так заинтересовано смотрит? Потерпи немножечко. Вон Анька уже орёт совсем по‑другому. Накрыло её. Да и мне пора. Сколько сдерживаться‑то можно?

А вот вам блюдо от Великого Фаэтонского повара Тунгуса: «Две отжаренные и залитые сгущёнкой рыбёшки». Хе‑хе… Много же я накопил… А теперь попариться и‑и‑и… А что и‑и‑и? Буду жарить рыбку. С чувством, толком и расстановкой.

От Автора: Ну что, ребята и девчата, как и обещал банька))) Очень вы меня взбодрили коммами.

И я очень старался. Надеюсь вам понравилось. Если да. То уж не поскупитесь на коммы. Очень знаете ли бодрит!!!

 ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ 
Нет в жизни счастья. Хотя не так, внесу поправку. Нет в жизни полного счастья. Кто бы сомневался, что нормально оттянуться не получится. Обязательно же что‑то должно было приключиться!

Врать не буду, в парилку зайти не получилось. Так, только слегка обмылись под душем, как пришло осознание, что совмещать у меня не получится. Уж больно девчонки хороши. А тут лишь первый самый зверский голод, не то, что унял… Даже червячка не заморил!

Ух, сколько раз девчонки загибались передо мной в своих коротких шортиках. Кто бы знал, сколько раз я представлял, как вставляю им в этой позе. И не смотря на то, что Анька дразнит меня значительно дольше, первой в колено‑локтевую позицию приземлиться, а точнее, придиваниться выпало Вике.

И логика здесь проста, у неё попа больше. Хотя может это только кажется, из‑за разницы в росте? Аня у нас метр восемьдесят, а Вика метр шестьдесят восемь. В любом случае у девушки жирок на правильные места откладывается – в сиськи и задницу. Да и вообще Анька более сухая и мускулистая. В общем очень разные девушки. А разнообразие это хорошо.

М‑м‑м… Как же офигительно‑то! Вид со спины просто отпадный, тонкая талия, крутые бёдра. А вон ещё Анютка, скрестив ноги и высунув язычок, сосредоточенно теребит вишенки на торчащих сиськах.

Вика же умудрилась, стоя в коленно‑локтевой позиции, так прогнуться в спине и распластаться грудью по кожаной поверхности дивана, что Анька лишь завистливо вздохнула. Я бы сказал, это навык высшего уровня.

И вот когда я, весь такой прибалдевший, вдумчиво пояснял полугноме, кто тут альфа‑самец, зазвонил телефон висящий на стенке. Анька грациозной кошечкой метнулась к аппарату:

– Алло?

В ответ из трубки послышалось бормотание. К сожалению, девушка настолько плотно прижала трубку к уху, что даже мой исключительный слух оказался бессилен разобрать отдельные слова. Разве что голос, по‑моему, женский.

– Да, он здесь.

– Бу‑бу…

– Нет, не может подойти.

– Бу‑бу…

– Потому что занят.

– Бу‑бу…

– И что?

– Бу‑бу…

– Да пофиг, это ваши проблемы.

– Бу‑бу…

– Да важное. Он Вику трахает.

– Бу‑бу…

– Ну‑у‑у… Надеюсь долго.

– Бу‑бу…

– А потом меня. И тоже надеюсь долго.

– Бу‑бу…

– А ты не завидуй!

И тут, кажется, абонент сменился. Голос стал мужским:

– Бу‑бу…

– И что? Да хоть император. У нас групповуха.

– Бу‑бу…

– Хм… Даже так… Сейчас узнаю. Тунгус, – убирает трубку от уха и вжимает микрофон в сиську, во избежание подслушивания, – там местные полицейские припёрлись. Требуют тебя, срочно. Прям обещают дверь выбить, если сейчас же не явишься. Мол, это очень важно.

– Охренеть, – даже замираю от таких новостей. Вика недовольно бурчит, и начинает толкаться задней частью своего организма в мою переднюю. – По‑хорошему послать бы их. Но ты я так понимаю, уже пыталась.

– Ага, – улыбается эта коза.

– Однако, ссориться с представителями власти не стоит. По крайней мере пока. Но я им это припомню. Скажи, что минут через десять будем, – и тут же врубаю режим «отбойного молотка».

Что ни говори, а бросать девушку посреди процесса не стоит. Это плохо для кармы и самое главное для нервов. Моих. Сам я, скорее всего, не успею, конечно…

– Через десять минут, – выдала в микрофон Анька и повесила трубку. – Викуська, плохие дяди обломали, но ничего вечером наверстаем.

– Ы‑ы‑ы… – выдала Вика, приподнимая левую руку, с двумя вытянутыми пальцами.

– Две минутки ещё? – интересуется её подруга.

– Ы‑ы‑ы… – Вика трясёт кистью с оттопыренными пальцами.

– Два раза? – недоверчиво переспрашивать Аня.

– Да‑а‑а… – стонет рыжая. И выгибаясь в спинке, добивает подругу: – Три‑и‑и…

– За пятнадцать минут? Ну ты даёшь! – восторженно выдыхает брюнетка. – Или это Тунгус у нас альфа‑самец?

– Это что сарказм? – приподнимаю бровь. – Ты что сомневаешься?

– Кто я? – тычет пальчиком себя прямо в сосок. – Даже не думала. Ты, между прочим, при мне, мою подругу только что жарил, а я сижу и жду своё очереди. А чего кстати соскочил? Ты‑то вроде не успел.

– А смысл? Ещё собраться надо. Главное Вика успела. Так что пошли, посмотрим, кого я очень сильно убить хочу.

– Да уж. Ты ещё тот самец, – шагнув ко мне и привстав на цыпочки, целует в губы. – Вечером моя очередь.

– Ты только не убивай никого, – сладко потягивается удовлетворённая жизнью Вика. – А то нам ещё отремонтироваться надо и трофеи продать.

Как будто я сам не понимаю? Хотя конечно свинство это. Припёрлись и давай требовать явиться пред светлые очи. Но вот эта настойчивость и настораживает. Значит, чуют, что могут так поступать.

Нет, оно понятно, что можно было послать. Но вдруг они реально бы выбили двери? А на это я бы точно разобиделся. И чем бы всё это могло закончиться сказать сложно. От мордобоя, до смертоубийства. А нам оно надо? Вика всё правильно сказала. Но как же раздражает. Нет, определённо я это ещё припомню и Шерифу и местным полицейским.

Хотя какие они полицейские? А как их ещё называть? По сути и главного над ними шерифом называть не правильно. Это ведь я вот, буквально, недавно сообразил, когда про баню рассуждал.

Ведь Шериф звучит именно так – по земному. Не уверен, что у них тут в цивилизованном космосе есть такое понятие. Так что думается мне, не ошибаюсь я по поводу землянина где‑то рядом.

Ладно, пойдём, посмотрим, что понадобилось местным представителям власти.

Пройдя по коридору из здания с саунами в гостиницу, увидел нервно расхаживающего мимо стойки администратора человека. Крепкий такой мужик, довольно высокий хотя и пониже меня теперешнего ростом.

Лицо с резкими как будто топором вырубленными чертами, и длинные до плеч тёмные волосы. Неприятный такой тип. Ну ещё бы он приятным был. Надо же быть таким чудаком, чтоб требовать слезть с бабы и предстать пред его блеклые очи.

А вон с краешку ещё двое стоят. Тоже весьма крепкие и с автоматами на плече. Похоже сопровождающие его. На случай выбивания дверей.

– Ну и кому там не терпелось поговорить? – задаю риторический вопрос администраторше.

Но девушка не успевает ответить, как этот бегунок останавливается и требовательно вопрошает:

– Ты Тунгус? Мне срочно требуется допросить пленную бандитку.

– А волшебное слово? – чуть наклоняю голову.

– Ты парень не борзей, приехал в наш город, так будь любезен веди себя прилично.

– С чего бы это? – я аж от удивления рот раскрыл. – Мало того, что вы припёрлись и стали угрожать, так ещё и тыкаете. И даже не представились.

– Я дознаватель из офиса шерифа и требую предоставить мне возможность допросить бандитку.

– А я бабу трахал.

– Что? – аж рот раскрыл от такого заявления.

– Ну вон ту рыжую, – тычу пальцем в Вику. – Хотя и брюнеточку тоже! Так что завидуй.

– Что ты несёшь?! – что‑то глазки у него кровушкой заливаться начали. Может какать хочет?

– Я? – тычу себя пальцем в грудь. – Я всего лишь пытаюсь донести до тебя всю низость твоего поступка. Ты мне такую групповуху обломал. А ещё что‑то требуешь теперь?

– Извини, – мужик неожиданно сдулся, и даже, как будто, ростом ниже стал. – Это очень важно, твоя пленница свежая. Недавно с базы. У неё могут быть очень важные сведения. И это не терпит отлагательства. Тебе вернут деньги в качестве компенсации.

– Даже так? – с сомнением смотрю на администраторшу.

Та пожав плечиками, кивает и, протянув руку, просит:

– Вашу кредитку, – вернув мне деньги, обращается к дознавателю: – Павел, распишитесь вот здесь, что возврат средств произошёл по вашему требованию. Спасибо.

Интересно. Маленький такой фактик к картине мира. Во‑первых этого чувака зовут Павел. Имя вполне земное. Но это как раз не удивительно. У меня вон в экипаже аж трое с такими именами. Хотя если брать в расчёт Вику то четверо.

Куда интересней во‑вторых. То как буднично нам вернули деньги. А точнее то, что дознавателю пришлось расписаться в бумажке за это. А значит это вполне законное и официальное действие и он в своём праве. Что это значит? Да без понятия. Но интересно же.

– Вообще‑то, тебя вначале просили выйти на десять минут, – вдруг поясняет Павел, – это потом уже я психанул и сказал, что мы двери выбьем.

– Да‑а‑а? – оборачиваюсь к одной козе драной. Но та как раз в этот момент решила расчесать волосы… Вике. То есть тупо отвернулась, сделав вид, что она не причём.

Так что мне оставалось только одно, виновато развести руками и покаяться:

– Бабы…

– Да уж, – Павел сочувственно покачав головой усмехается: – Но красивые они у тебя.

– Это да‑а‑а…

Стоим и с умным видом покачиваем головами.

– Тьфу, – дознаватель выпадает из задумчивости. – Мне же надо срочно допросить, твою пленницу. А может, сразу отдашь её нам? Бонус запишем на тебя и всё.

– Хм… Вообще‑то я собирался подарить её Шерифу, – чешу в затылке.

– Так она сейчас на выезде, – пожимает плечами Павел. – Да и что изменится? Обязательно скажем, что это подарок. И тебе маеты меньше, и кормить её не надо. Давай быстренько оформим, да и заберём её к себе.

Я, было, хотел махнуть рукой и согласиться. Тем более что сразу планировал избавиться от пленницы. Но с другой стороны, а как встретиться с Шерифом без подарка? Хм. Но ведь можно прямо сейчас сказать Павлу, что мне надо переговорить с ней, как вернётся. Особенно учитывая, что факт подарка зафиксируют.

Как ни крути, а политика никуда не девается. И с народом общаться надо. Логично? Нет. Нифига не логично. Помните, я говорил о том, что прежде чем что‑то узнать, надо знать что спросить? А местный дознаватель знает. При этом он очень спешит. Настолько, что готов вышибать двери.

И что это значит? А ничего, кроме того, что есть нечто очень важное, что требуется узнать срочно. Настолько, что они готовы цепляться за соломинку, в виде эльфы сидящей в клетке.

И мне очень интересно, что это такое? И как узнать, что же именно? Спросить? Так он мне и сказал. Но зато если не отдавать пленницу, а лишь позволить её допросить, то потом можно узнать у неё, о чём же её спрашивали. Профит? Ещё какой.

– Мне надо подумать, такие вопросы требуют всестороннего осмысления, – вроде как с сожалением покачиваю головой. – Но я не против допроса. Где будете общаться? У нас в машине?

– Зачем? – удивлённо выпучивает глаза. – Здесь в отеле у нас есть специальное помещение.

– Прекрасно.

Сходили к машине, вывели эльфу из клетки, предварительно защёлкнув на запястьях наручники, и пошли в допросную.

– Я могу поприсутствовать? – задаю вопрос, на который не надеюсь получить положительный ответ.

– Нет, – мотает башкой.

– А если я не захочу, чтобы вы её допрашивали.

– Не стоит, – щурится. – Если она бандитка, то ты обязан предоставить её для допроса. На котором мы собственно убедимся, что это так. А вдруг ты девочку в рабство захватил?

– Ну допрос, так допрос, – тут же сдаю назад. – Это надолго?

– Честно, я без понятия, как пойдёт, – разводит руками.

– Так может, я помогу? Поверь, при мне она не станет запираться!

– Тунгус, мы же вроде уже обсудили всё. Кстати, ты можешь идти отдыхать, если я закончу раньше, то девушку запрут в допросной. Потом заберёшь. Ключ у администратора будет, я предупрежу. А у тебя же там вроде девчонки разогретые, но неудовлетворённые? – и подмигивает, пошляк.

– Ну я пойду?

– Иди…

Ох, ты ж ёжики колючие. Странно это всё. Не похож Павел на дурачка, да слегка вспыльчив. А кто‑бы не вспылил, если ты представитель закона, а какой‑то пришлый перец, видишь ли, не желает уделить тебе десяток минут. Я бы тоже пообещал вынести двери.

Но факт остаётся фактом, почему он не берёт в расчёт то, что я могу спросить у эльфиечки о чём с ней болтали? Убьют? Хм… Не думаю. Не смотря на то, что рабства вроде как нет в этом городе, пленницу у меня никто не требует отдать немедленно. Пусть даже для того чтоб казнить. Она ведь по факту в неволе. Значит, я вроде как в своём праве. Надо будет вечером уточнить, у того же Гниви.

Так, к чёрту вопросы. Сколько этот типус будет вести допрос неизвестно, а вот подруги у меня действительно простаивают без дела… А это не дело! Простите за каламбур. Вот только заскочу в ресторанчик и куплю им вкусняшек, а потом к ним в номер. Девочки любят сладкое и внимание. Да! Конфеток там и пироженок. Пусть калории восстанавливают. Сейчас я их сожгу им в больших количествах.

Прода)))

Собственно дальнейший процесс можно не описывать, ибо он оказался настолько увлекательным, что я напрочь, забыл про допрос. Разве что Лапке утащил не слабый такой кусок мяса копчёного. Она ведь занималась охраной пленницы. А если по‑простому дрыхла в машине, на подстеленном одеяле.

Это вы жестокие люди даже не вспомнили никто, а куда же делась эта милая, пушистая паразитка? Ага. А я заботливый. Так что наша красавица благодарно лизнула меня в нос, притянула к себе вкусняшку и обняв её лапами, чтоб никто не спёр, продолжила дрыхнуть.

Ну а я, как и говорил, ломанулся в номер к девчонкам. И вот тут всё‑таки стоит, наверное, уделить внимание некоторым нюансам. Что‑то странное со мной происходит. Вот если хорошо подумать – две красотки, задавшиеся целью выпить из меня все соки, просто обязаны били ушатать одного мужика.

Тут ведь логика простая. У меня по сути один рабочий агрегат, и у них на двоих сколько? А? Два? Ну вы что как в средневековье: в темноте под одеялом и строго на спине. Нет, девочки оказались ещё теми затейницами.

И памятуя свою прошлую жизнь, шутка про стереть в кровь, не кажется такой уж нереальной. Ан нет. Хренушки во всю грудь, да с размаха. Тока жор напал капитальный.

Понимаете? Я просто должен был сдаться: либо от упадка сил, либо исшоркать себе кое‑что. Но вместо этого первой взвыла Анька:

– Вика, спасай, сил нет!

– Не‑а, я ем, – трясёт головой рыжая, сидя за столом. И запихнув себе в рот пирожёнку, пояснила свою точку зрения: – Сама пофначифала, сама расхлефыфай.

– Он мне уже всё стёр! – Анютка пытается «соскочить», подаваясь вперёд. Но не тут то было. Язва должна быть наказана. Так что тяну её за бёдра обратно. Ничего потом «Аптечкой» подлечим. Ну или «Бинтом», по сути тут и регенерации достаточно.

Та‑а‑ак… Вот оно! После использования этих артефактов всегда жрать охота. Особенно после «Бинта». И что? Собственно, что происходит и откуда взялось? Хм… Не уверен что прав, но есть у меня жуткое подозрение.

Помните, что со мной сделала Хель? У меня ещё в груди ёжики непотребствами занимались. А потом, на следующий день, раз и всё прекратилось. Просто скрутило резкой болью в три погибели на неопределённое время. Думал всё, сердце из груди на свободу ломанулось. Но внезапно всё прекратилось.

Но ведь жор на меня не нападал тогда? Ну так и трудиться на благо своей репутации не приходилось. А ну‑ка проверим. Выпускаю «на свободу» одну дерзкую девицу, которая на свою голову решила было затрахать меня. Наивная.

Взяв со стола нож провожу лезвием по кончику пальца. Немного боли и выступившая кровь, которую я тут же слизываю, запихнув палец в рот.

– Фух… – довольная Анька переворачивается на бок и вытягивает ноги. – Викуся, я тебе это припомню. Вот попадёшь под этот «каток», попросишь тебя подменить.

– Хочешь пирожёнку?

– Нет! – Анютка пытается изобразить из себя обиженную, скрестив руки на сиськах.

– Одна офталась, – Вика закидывает в рот предпоследнюю. – Но я не гофдая, я шьём!

– Не смей! – гордой птицей‑курицей, Анька сваливается с кровати и хватает с подноса вкусняшку.

А я в это время с задумчивым видом наблюдаю, как ранка прямо на глазах затягивается. Какого хрена происходит? Это же ускоренная регенерация! Но откуда, почему? Так стоп. Это как раз понятно. Судя по всему, это последствия плюхи Хель.

Ага. Вместо того чтоб почернеть и превратиться в зомби. А чего ещё ожидать от Смерти? Я почему‑то приобрёл регенерацию. Капец. (От Автора: А кто внимательный? А кто скажет, что произошло?)))

– Тунгус, а ты уверен, что ты человек, а не мутант какой‑нибудь? – Анютка зажевав сладенького, снова вернулась в привычное состояние организма – «Язва обыкновенная».

Ага. Как будто я без вас не знаю… Но как говорится: «Должны же у мужчины быть тайны». Поэтому решил отшутиться:

– Я десантник!

– И что? Я тоже десантник, – пожимает плечами. – Однако без артов на мне ничего не заживает, и самое главное, мне теперь арт нужен, потому что даже сидеть больно. А ведь нас двое, а ты один!

– Шаглашна, – кивает рыжая запихавшая в рот аж две конфеты.

– Эм? – удивлённо пялюсь на красотку‑брюнетку. – С каких пор ты десантником стала? Да и вообще не десантник, а десантница.

– Нет такого слова, – усмехается Анька.

Вот такой коленкор, ребята и девчата. Оказывается Аня, Вадик и Олег, по факту служили в своё время в десанте. Нет, конечно, это не ВДВ, а космо‑десант. Но по факту всё верно.

Кто там сказал, что это не настоящие десантники, а космическая пехота? Вы бы кинохи буржуйские поменьше смотрели.

Как выяснилось в процессе разговора. А мне это было куда интересней, чем обсуждать очередную мутацию моего многострадального организма, всплыла следующая информация.

Оказывается, у них тут в космических далях есть свой десант, это те самые войска, что сбрасываются на поверхность в капсулах и по приземлении сразу вступают в бой. По сути аналог сброса на парашюте. Никакой зашиты, лишь скорость и маневрирование. Смертники. Остальные же спускаются в бронированных и вооружённых челноках. Десант и пехота. Только космические.

Что же касается десантницы. То всякие феминистки могут биться в истерике. Нет такого слова. Вот только это не дискриминация, а наоборот. У них, например, не существует такого понятия как женские нормативы. Хочешь служить в десанте и получать повышенную зарплату? Будь любезна соответствуй.

Но зато есть нормативы специализации. То есть если Анька снайпер, то ей не требуется такая сила, как штурмовику в тяжёлой броне. А значит, и подтянуться‑отжаться надо меньше. Но и штурмовику не требуется бегать спринтерские дистанции. Он должен быть сильным, а не быстрым. Вот такой расклад.

Спросите, зачем я вам это рассказываю? Ну а как же! Это ведь на редкость бесполезная и не несущая никакой полезной смысловой нагрузки информация. Как говорит Степаныч: «Делиться надо всегда»! Эм… Стоп. Или это он говорил про то, что надо делиться с ним? Да, скорее всего.

Тут больше другое выражение подходит, но уже от капитана Рогожина: «Почему я один должен думать? Пусть и у вас голова болит».

А у меня она аж кружится от сомнений. Ибо не смотря на то, что боль из груди ушла. Ощущение того, что там внутри что‑то есть осталось. Вот вчера засыпая, почувствовал, что как будто что‑то шевельнулось. Ещё и теплом как будто омыло сердце. Надеюсь, что огнём не полыхнёт?! А то знаете ли, трудно жить с обугленной дыркой в груди.

И тут зазвонил телефон. Опять… И как в прошлый раз к нему метнулась Анька:

– Алло? – и хитро так улыбается на то, что я показываю ей кулак. Нефиг хамить людям по телефону. – Тунгус, там Гниви пришёл.

– Скажи, что сейчас спустимся, – и после того как девушка положила трубку, радостно потерев руки резюмировал: – Ну что, красавицы, кажется, нам бабосиков принесли.

– Не факт, – Вика распаковывает очередную конфету и отправляет её в рот: – Мутный он. Да и догофарифались, что он поффе придёт.

– Так, – дёргаю себя за мочку уха. – Одеваемся и оружие не забываем, на всякий случай.

– Я гранату фозьму, – философски сообщает рыжая, продолжая жевать.

* * *

 ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ ВМЕСТО ЭПИЛОГА 
– Привет! Вы звонили, что к нам пришли, – киваю симпатичной администраторше.

– Что? Ах да. Вас там на улице ждут.

– На улице? – нахмурившись, смотрю в сторону входной двери.

Странно. Вроде Гниви грозился отметить удачное возвращение. Так чего же на улице, а не в ресторане встречаемся? Или ему там дороговато? Хотя о чем это я? У нас же скидка… Или? А мож на бухло нет скидки? Ладно, разберемся.

– Одну минутку, – девушка за стойкой протягивает мне какую‑то бумажку, – вот вам просили передать.

Так и что это? Расписка: в передаче одной пленницы эльфийского полу, от одного в корень охреневшего дознавателя и начислении аж двадцать бонусных единиц. Интересно это много или мало? Хотя какая разница? Где моя эльфийка!?

Глубоко вздохнув пару раз, для того чтоб успокоиться, интересуюсь:

– Не понял, какого хрена? Он должен был ее только допросить, а не забирать. Это вообще у вас, что нормальное явление? Взять и без спросу спереть пленницу?

– Я не знаю, – пожимает плечами администраторша, – мне отдали бумажку, сказали передать вам.

– А не пофиг? – спрашивает Анька пожав плечами. – Забрали и забрали, меньше проблем.

– Вообще‑то Тунгус ее подарить собирался, а получается за нее заплатили, – философски пялясь в потолок не соглашается Вика.

– Так нам же лучше, – выпячивает нижнюю губу наша брюнеточка.

– Не скажи, важен не сам подарок, а внимание, – не соглашается рыжая.

– Ты сама‑то поняла, что сейчас сказала?

– Не‑а. Зато как звучит!

– Так, все, хватит, – врубаю ребром правой ладони по раскрытой левой. – Пошли, поговорим с Гниви, потом будем думать, что там с этой бандиткой.

Да собственно, что думать. Помните, я сомневался в том, что Павел не разрешает присутствовать на допросе, ведь я могу потом узнать что мне надо? Вот вам и ответ. Он просто спер у меня эльфу. А я ее даже за титьки не потрогал. Ибо, то, что я ее за сосок ущипнул, когда допрашивал – не в счет.

И не надо говорить, что он не спер, а честно заплатил. Может и честно, может у них тут специальный табель с тарифами есть. Сколько и за кого. Но это не важно. Факт в том, что девка знала что‑то такое… Что‑то очень важное. И я хочу знать что именно. А значит, ее надо вернуть. Как? А вот бы знать еще.

Оп‑па. А что это за столпотворение народа? Прямо персон двадцать, не меньше, и все так дружненько уставились на крылечко, куда мы с девочками вышли посмотреть, кто это тут устраивает собрания?

– Вика, ты ведь гранату взяла, как грозилась? – спрашиваю уголком рта.

– Осколочную, – так же кривя губы шепчет рыжая.

– Я прямо люблю тебя.

– Натурой отдашь, – выдала эта егоза и очаровательно улыбнулась толпе народа.

– А я тоже взяла, – улыбаясь не менее шикарно, поведала Анька. – И тоже беру натурой.

– Девочки мои! – я прямо натурально чуть не прослезился от счастья. Как же мне повезло с такими подругами. Спасибо тебе, боженька Всеслав!

– О, Тунгус! – Гниви улыбается во все свои зубы и идет на встречу. – А я вот долг принес.

– А это я так понимаю свидетели? – приподняв бровь, спускаюсь по ступеням.

– Верно, – кивает гном. – И при них я тебе перечисляю остатки суммы за сопровождение каравана. Ведь аванс я уже выплатил. Давай кредитку.

Скинув мне все сумму, что был должен, все так же широко улыбаясь, Гниви интересуется:

– Все? Я отдал остатки оговоренной суммы? Подтверждаешь?

Хм… Как‑то это странно. Нет, то, что он привел с собой толпу народа, уже настораживает. Ибо у нас все‑таки было устное соглашение. Так что в принципе хватило бы и присутствие членов экипажа при которых заключался договор. Да и просто парочки свидетелей. На зачем двадцать человек? Среди которых, кстати, вижу Гнару, которая едва заметно покачивает головой и таращит глаза. Явно пытаясь, подать какой‑то знак. Еще и губами шевелит. Похоже, надеется, что я смогу прочесть по ним что‑то. Но увы. Разговаривай она по‑русски, тогда да, смог бы. Но не на языке местной цивилизации.

Так, а вон и Седой и тоже бровями шевелит. Подает сигнал. Какой? Не подтверждать? А как? Денежку‑то мне отдали!

Еще и так настойчиво требует при толпе народа подтвердить передачу денег. Точнее остатка оговоренной суммы. Хм… А ведь это не остаток. Это плата за бой!

– Нет, не подтверждаю, – и с серьезной миной на лице, закидываю кредитку в карман.

Гнара одобрительно кивает. Вижу, как Седой аж выдохнул. Да что происходит то?

– Как это не подтверждаешь? – подскакивает на месте лохматый гном. – Я же тебе при свидетелях перевел!

– А все просто. Я не знаю, что ты там мутишь и зачем привел сюда столько народу. Но я в твои игры играть не собираюсь.

– Никаких игр, – возмущается Гниви, – я заплатил аванс и отдал остатки, что вам причитаются за бой. Ведь так?

– Не так, – неожиданно вмешивается Вика. – Ты не платил нам аванс.

– Как так нет! – снова подпрыгивает гном. – У меня свидетели есть.

– Ты заплатил за то, чтоб мы ехали рядом, – жестко отрезает Вика. – Не воевали, а только ехали рядом. Хрен тебе, а не трофеи!

– Что? – шиплю сквозь зубы. Ибо как я понял, этот мутный гном все‑таки решил нас кинуть. Но не на оплату, а на трофеи.

– Да все просто. Он хочет заявить, что нанял нас для охраны. Не исключено, что сумма выплат, как раз подпадает под наем без трофеев. Гниви же упоминал про расценки. Помнишь? Вот и получается что…

– Спасибо я понял, – хрустнув шеей, смотрю в глаза злобно ощерившегося гнома. – Аванса не было!

– Но за бой я вам заплатил, как договаривались! А значит… Ахк… Хах… А‑а‑а… Бум‑с!

– А ты говорила, что гномы не летают! – с философским видом произносит Аня, доставая гранату и подкидывая ее на ладони.

– Так‑то гномы. А это же дурачок, – Вика провожает взглядом тушку Гниви, запушенную моей могучей рукой поверх голов толпы свидетелей.

Я бы сказал, теперь у них тут появилась секта «Свидетели полета бессознательной тушки». А что поделать? Кажется, вместе с зубами я ему еще и сознание вышиб, так что метал уже нокаутированного.

Вот так радостно сверкая улыбкой, рыжая не замедлила повторить маневр своей подруги. Разве что выдернула чеку и протянула ее, какому‑то сурового вида бородатому гному:

– Не подержите, уважаемый? Нет? Ну вот чего все такие злые?

– Ты что творишь, молокосос? – возмущается этот самый гном, стиснув кулаки и грозно делая шаг в мою сторону.

Я даже оглянулся в поисках юноши бледного, с молоком на губах не обсохшим. Но никого не нашел. Нет, я понимаю, что тушка у меня нынче дюже молодая. Вон как гормоны играют при виде двух сексуальных девиц с гранатами. Ох. Мужики, я вам ответственно заявляю. Не повторяйте дома. Ибо опасно для жизни. Но это заводит…

Вот даже втащить этому чудаку, за такое неуважение к моему богатому жизненному пути забыл. Ибо красиво смотрятся.

– За нападение ответишь!

– Рот закрой, – цежу сквозь зубы. – Пусть спасибо скажет, что жив. Пока жив.

– Ты что же это, парень, угрожаешь? При свидетелях? – начинает бычить гном. – Еще и подстилки твои тупые, честному наро… Аргх…

Нет, ну, а что? Ладно, он меня молокососом назвал. Я в принципе против молочка ничего не имею. Могу и накатить литрушечку холодненького, да если с горячим, только что из печи, хлебом. Но ведь он девчонок оскорбил. Причем это я смягчил слегка. Этот гад их матерным словом обозвал, обозначающим девиц не разборчивых в половых связях.

И нет, я не супер благородный поборник девичьей чести, просто у девчонок в руках гранаты… И если бы они успели обидеться раньше меня. Нет уж, увольте. А так рухнул в бессознанку и красота. Вон как народ проникся. Стоят глазками лупают, никто не кидается.

А нет. Это Анька тоже соизволила чеку вырвать, и руку с гранатой поднять повыше. Чтоб значит, все рассмотрели. Да уж. Вот сколько живу, а в очередной раз убеждаюсь, что на переговоры надо не адвокатов с собой брать, а гранаты. И ведь не я сообразил, а Вика. А Анька чисто поддержала подружку.

– Парень, ты хоть понимаешь что тебе теперь конец? Ты только что вырубил главу «Гильдии Старателей», – мужчина стоящий чуть справа от меня неодобрительно покачивает головой. – Вы что совсем дикие? Так же дела не делаются. Валите из города пока можно.

– А, значит, приходить толпой и пытаться кинуть на трофеи можно? – цежу сквозь зубы.

– Да кто тебя кидал? – делает удивленное лицо.

– Ага и для этого вы сюда толпой в двадцать человек приперлись?

– Вообще‑то я после трудов праведных в кабак шёл, – усмехается собеседник. – Смотрю, братва кучкуется. Решил посмотреть.

– Посмотрел? – цежу сквозь зубы.

– Посмотрел, – кивает. – Но гранаты уберите, не дело это. Патруль явится, мало не покажется.

– Я бы убрал, – неожиданно успокаиваюсь, и, окинув взглядом толпу, сознаюсь: – Но очень вас убивать не хочется. А так, стоите, боитесь. Девочки уберут, кинетесь. И тогда в такой свалке я могу кого‑нибудь убить. Ибо не стану сдерживаться.

– Ты слишком самоуверен, – раздается басовитый голос и вперед проталкивается здоровенный тип. Судя по моему прошлому опыту, в нем бродят гены орков. – Давай один на один! Или боишься? Только тех, кто меньше тебя бить можешь? За спинами девок прячешься? Да я тебя за Крамина порву на части!

– А что ты девушек оскорблять не будешь? – неожиданно подает голос Аня. – А то я смотрю, у вас это нормально. А как дали хаму в рыло, так сразу вам конец, бегите из города. А он оказывается маленький и беззащитный!

– Что здесь происходит! – раздается громкий голос откуда‑то сбоку. – А ну разошлись!

Оп‑па. А вот и обещанный патруль. Или точнее тот самый дознаватель Паша, а с ним аж пятеро бойцов с автоматами. И они этими самыми автоматами целятся в нас. Что‑то это все больше и больше на фарс похоже.

– Так, не понял, вы что это тут, жителям нашего города оружием угрожаете? – и сурово так тычет пальчиком в девчонок. – Совсем охренели? Хотите вылететь из города?

– А что у вас уже самооборона запрещена? – упираю руки в бока. – Мне что надо позволить себя убить?

– Что? Я пока оружие только у вас в руках вижу.

– Ну так вот же, – тычу пальцем в толпу. – Собираются порвать на части. А жить то как хоче‑е‑ется‑я‑я!

– За что? – слегка опешил Павел.

– Так вот за то, что ему рожу свернул на бок, – киваю на гнома, которого несколько человек пытаются привести в сознание.

– Крамин? Тунгус, ты что совсем обалдел? Ты что на уважаемых жителей города кидаешься!? И немедленно убрать гранаты!

– Ага, щас, вот все бросили и убрали, – киваю. – Пусть этот дебил, спасибо скажет что жив. Эй, дебил, ты же уже очухался? Спасибо мне скажи.

– Тебе конец, молокосос! – хрипит гном.

– Вот видишь, – развожу руками. – Сперва пришли и пытались кинуть на трофеи. Потом молокососом обозвали. Но это ладно. Я простил. Я же жутко добрый. Но вот оскорблять девушек нехорошо. Особенно если это мои девушки. Слышь, гномяра. Ты бы извинился!

– Ты сдохнешь в муках! – Крамин уже твердо стоящий на ногах, отталкивает от себя поддерживающих его парней.

– Все слышали?! – во весь голос вопрошаю вокруг. – Этот гном мне угрожал. Сказал что убьет.

– Тунгус, что ты творишь? – Павел прикрывает лицо ладонью, покачивая головой. – Ну мог же штрафом отделаться.

– О нет, Паша, я хочу чтоб все слышали, что он грозился меня убить. Так что когда ты придешь спросить меня, не я ли свернул ему шею, то у меня вон сколько свидетелей, что это самооборона.

– Р‑р‑ра‑а‑а! – громила все это время стоящий и пытающийся прожечь меня взором горящим бросается вперед.

Скажем так. Я ничего не имею против хорошей драки. Но не в том случае, когда у меня под боком две не очень адекватные девицы с гранатами. Поэтому выбора не остается. Делаю шаг навстречу, и вбиваю в гортань нападающего согнутые пальцы.

Как неожиданно! Упал, схватился за шею и сучит ножками. Нет, ну серьезно, когда уже меня начнут воспринимать всерьез?

– А ну стоять всем! – взвизгнула Анька. – Я сейчас запузырю нахрен гранатой! А вы не тычьте в меня стволами. А то могу и в вас запузырить!

– Так, а ну хватит! – не выдерживает дознаватель. – Кто‑нибудь занесите парня в гостиницу. Помрет же ненароком. Крамин, вы чего вообще такой толпой сюда приперлись?

– Так, пришлые Гниви на трофеи кинули, – распрямив плечи заявляет гном.

– На какие такие трофеи? – делает большие глаза Павел. – Техника же заявлена как трофеи Тунгуса. И Гниви не возражал при въезде. И кстати где он сам‑то?

– Так этот молокосос на него напал. Взял деньги и кинул.

– Да никого он не кидал, – раздается звонкий голос. – Да отпусти ты меня, сколько можно на это смотреть, – вперед выходит Гнара, а чуть сзади Седой. Видимо он и пытался ее остановить.

– А ты куда лезешь, девка! – рычит на нее Крамин.

– А все честно было. Тунгус и его команда нас спасли. А Гниви, совсем совесть потерял.

– Да как ты смеешь идти против мужа! – рычит этот явно неадекватный гном.

– А он мне больше не муж! – гордо выпрямляет спину большегрудая красавица. – Гномы! При свидетелях заявляю, что не хочу больше быть женой гнома Гниви. Ибо презираю его. Пусть Отец Камня будет мне свидетелем! Я развожусь! Я развожусь!

– Нет! Не смей, – из‑за спин выскакивает Гниви, явно давно очухавшийся, но не спешащий лезть в разборки.

– Я развожусь!!! – злорадно выкрикивает Гнара.

– Гадина, – шипит брошенный муж и пытается ухватить женщину за руку. – Ты не имеешь права. Ты же должна мне по жизни, бесплодная тварь! Пустышка!

Но тут же получает пинок в бок от Седого:

– Не тронь! Я услышал!

И тут наступила тишина. Лишь шепотки тут и там. Все как будто чего‑то ждали.

– Я услышала, – внезапно подает голос Вика.

– Ты не можешь, – шипит Крамин. – Ты всего лишь жалкая полугнома. Недогном. Человеческая подстилка.

– Правда? – зло бросает Вика. – А гранату в штаны не хочешь?

– Тише, девочка, – останавливаю дернувшуюся было вперед гному. – Крамин, ты только что подписал себе приговор. Теперь ходи и оглядывайся.

– Ты угрожаешь мне? – набычившись сверлит взглядом.

– Павел, а если я его прямо сейчас убью, что мне за это будет?

– Отправишься в аномалию, – злобно заявляет Крамин.

– Ну без свидетелей так без свидетелей, – развожу руками.

– Аха‑ха… А что мне это парень нравится, – к Седому подходит еще один гном и хлопнув его по плечу громко произносит: – Я услышал!

– Ну что же, – вперед выдвигается еще один гном, – если Крамин позволяет себе оскорблять такую красивую гному, – кивок в сторону Вики, – то я тоже услышал! Гнара, ты свободна! И да, Тунгус, если вдруг… Ну мало ли. Я не свидетель, у меня вообще с глазами плохо последнее время.

– Проин, ах ты мерзкий слизняк! – шипит сквозь зубы глава старателей.

– Я уже сто двадцать лет Проин, – усмехается в бороду оппонент. – А вот ты уже берега потерял.

– Да я тебя в порошок сотру!

Ого. А у нас тут оказывается местные терки. Стоят и бодро так обвиняют друг друга во всех смертных грехах. Да и остальные время от времени что‑то выкрикивают. Пихаются и вообще ведут себя крайне агрессивно. Какие они все‑таки не дружелюбные. Не то, что я – душа компании и вообще милашка.

Павел горестно всплеснув руками, приказал своим бойцам убрать оружие. Затем требовательно посмотрел в мою сторону:

– Тунгус, очень прошу, уберите гранаты. Поверь сейчас всем не до тебя, – обращается ко мне дознаватель.

– Девочки, спрячьте игрушки, – отдаю команду. Которую пусть и ворча, но выполнили. – Не подскажешь, чего это они сцепились? Вроде же нас бить пришли? Ну или точнее какую‑то махинацию провернуть, по отъему честно нажитого убийствами добра.

– Парни посматривайте, чтоб за оружие не хватались, нам тут еще перестрелки только не хватает, – командует своим людям и, кивнув на крыльцо, предлагает: – Присядем?

– Давай, – направляемся к ступеням, а Вика с Аней, как примерные девочки, попрятав гранаты, уселись на лавочке у стены.

– Так чего они сцепились‑то?

– Да кто их знает? Там знаешь, сколько обид накопилось. У‑у‑у.

– В смысле? А разве этот Крамин не главный у них.

– Формально да, – дергает себя за ухо. – Что ты знаешь о старателях Свободного?

– Ничего, – пожимаю плечами. – Ну кроме того, что не любят бандитов.

– Вот в бандитах то и беда. Их же тут как собак не резанных. Висельники вон под себя целый город подмяли. И это только самые крупные. А так банд поменьше пруд пруди. Так что дальние экспедиции очень опасны. Но при этом вокруг нашего города, целая тьма этих аномалий. Есть такие к которым очень удобный и легкий доступ, есть такие к которым еще добраться надо. Вот вроде от города всего пяток километров до аномалии, а добираться целые сутки. Еще и сдохнуть можно по дороге. А есть «жирные» аномалии, в которых арты зреют быстрее других и самое главное регулярно. Главное вовремя «подкармливать».

– Ага. Понял. И кое‑кто загреб себе самое лучше, а кому‑то остатки.

– Типа того, – соглашается. – У того же Гниви угодья так себе, вот и мотается по округе. Но старательно подлизывается к Крамину, чтоб оттяпать себе, что получше. Змеиный клубок короче. В общем, им только дай повод вспомнить прошлые обиды. Боюсь, еще и до драки дойдет. А там без трупов редко бывает.

– Так чего не разгонишь?

– Да делать мне нечего, – отмахивается. – Пусть хоть перестреляют друг друга. Но! – вскидывает указательный палец. – По правилам.

– А если без правил начнут палить?

– Не начнут. Пусть у нас и так не много законов и ограничений, но уж их‑то соблюдать Шериф всех научила. Вот вы зачем гранатами махать начали? За это как минимум штраф будет и немаленький.

– А фиг тебе. У меня выбора не было? Вон какая толпа приперлась, – пожав плечами, продолжаю наблюдать, как присутствующие тут старатели машут руками и продолжают спорить.

Причем стало заметно разделение на два лагеря. Пока семь человек со стороны Проина, включая Гнару и Седого. И все остальные за Крамином. И самое неприятное, там еще один здоровяк, а‑ля «моя мама дала орку». Правда заметно несколько сомневающихся, время от времени переходящих с одной стороны на другую. Дурдом какой‑то.

– Р‑р‑р… – из‑за спины появляется лохматая башка и, лизнув меня в ухо, укладывается на плечо. При этом требовательно скульнув. Пришлось гладить.

– Ты первый достал оружие.

– И что? Ну вот заявил бы Гниви, что трофеи его. И что делать? А попытались бы угнать технику? Валить их? А так внимание приковали.

– Да ничего бы они не попытались угнать. Мы бы перегнали их на стоянку, а там только суд бы решил. Это он народ привел, чтоб ты его не шлепнул.

– А ты значит, тут чтоб технику перегнать?

– Ну да, – кивает.

– Так значит, ты изначально знал, что тут будет? – пристально смотрю в глаза этому скользкому типу.

– Интересная у тебя собачка? – заинтересованно принимается разглядывать Лапку. – Погладить можно?

– Р‑р‑р… – Лапка недовольно показывает полный рот зубов.

– Один раз если только, – чешу скалящуюся барбосину под челюстью.

– Почему? – замирает с занесенной рукой.

– Хотя у тебя же две руки, как раз на пару раз хватит, – усмехаюсь. – Ты с разговора не соскакивай. Зачем эльфийку спер?

– Что значит спер? – возмущается Павел. – Я честно бонусы тебе начислил. Даже больше.

– Серьезно, – удивляюсь. – А что двадцать бонусов эквивалентно пятистам тысячам?

– Чего? – аж глазки выпучил на такое заявление.

– А того. Тебе же эльфа эта не особо и нужна была. Но как оказалось, она знает нечто такое, что ты не мог допустить, чтоб узнал я. Если бы решил поспрашивать ее после допроса. Ведь так?

– Допустим, – пожимает плечами. – Потому и бонусов больше.

– Э нет. Это твоя цена. А моя пол миллиона. Где мое бабло Павлуша?

– Как ты меня назвал? – напряженно сверлит взглядом. Даже Лапка перестала балдеть и недовольно уставилась на мужчину. А то взяли моду на любимого хозяина недобро смотреть.

– Извини за фамильярность, – развожу руками. – Но эльфийку верни. Или пол миллиона гони. Я очень хочу знать, что же она такого тебе поведала.

– Запросы у тебя, – внезапно успокаивается. – Не верну я тебе пленницу. Но могу еще бонусов накинуть. Особенно если ответишь, почему ты меня Павлушей назвал.

– Хм… – тру подбородок. – Да как то выбесил ты меня. А на моей родной планете, это производное от имени Павел. В зависимости от контекста: либо ласкательное, либо уничижительное. В моем случае, как ты понимаешь…

– Какая планета?

– Что?

– Как планета твоя называется?

– А ты с какой целью интересуешься? – слегка напрягаюсь.

– Да просто меня так только Шериф называла.

– Почему называла Паша? – пристально смотрю в забегавшие глазки. – Где она?

– Оговорился. В экспедиции она. Так что за планета?

– Павел, а у тебя есть фотография Шерифа?

– А тебе зачем?

– А в чем проблема‑то? Она же лицо не прячет? – усмехаюсь.

– Нет вроде, – пожимает плечами. И достав из сумки, перекинутой через плечо, не большой планшет протягивает его мне. – Вот смотри, недавно фотал.

А с экрана на меня смотрела женщина лет тридцати на вид, светловолосая, голубоглазая и очень красивая. Странно. Столько лет прошло, а нисколько не изменилась. Именно так она и выглядела на той фотографии, что мне показывали. Для того чтоб опознать мог. Только на ней еще мальчишка был маленький. Ее сын – Егор.

– Земля, – произношу чуть севшим от волнения голосом. – Моя планета называется Земля. А вот это, – стучу пальцем по экрану планшета, – мать моего друга. Павел, мне надо срочно с ней увидеться. У меня для нее есть важная информация.

– Вот значит как… – хмурится мужчина. – Как его зовут?

– Кого?

– Сына.

– Егор.

– Вот значит как… – задумчиво трет подбородок. – Значит, я все это зря замутил? – кивает на начавших снимать и складывать в сторонке оружие старателей.

– Вот так я и знал, – сплевываю. – У меня только один вопрос. Нафига?

– То что ты землянин, я узнал еще до того, как ты мне об этом сказал. Старатели которых вы привели проболтались. И, по всей видимости, у тебя есть специфическая подготовка. Наверняка служил в спец войсках. А вас там готовят несколько иначе, чем у нас. Шериф тому пример.

– Допустим, – киваю.

– А еще ты не похож на ориентировку, что разослали на тебя Висельники.

– И что?

– А значит, ты сможешь проникнуть к ним в город и спасти Шерифа, – очень тихо признается.

– Так вот что тебе эльфийка поведала? – задумчиво киваю.

– Верно. Но об этом никто не должен знать, иначе может начаться хаос. Она еще две недели назад вернуться должна была. Были у нас подозрения, что Шериф в плен попала. Даже людей посылали, но никто не вернулся. Потому и хотел с бандиткой твоей пообщаться, вдруг ей известны подробности. Поможешь?

– Естественно. Много у нас времени?

– Максимум неделя.

– Слушай, а что происходит? – машу рукой в сторону поделившихся на две группы старателей, уже скинувших с себя оружие и артефакты.

А теперь по одному человеку от каждой группы, обыскивают своих оппонентов. Вон как раз Гнара злобно оттолкнула от себя мужичка, который излишне задержался грабками на ее груди.

– Драться будут. Без оружия и артефактов. Голыми руками.

– То есть по правилам?

– Ага.

– А ничего, что с одной стороны семь человек, а с другой двенадцать?

– Не желающие участвовать в драке могут уйти. Но это вряд ли. Свои такое не простят. О‑о‑о! Сейчас начнется!

– Одну минутку! – выкрикиваю, подняв руку. – Минуточку, не начинайте мордобой пока я кое‑что не выясню.

– Если я сейчас встану вон туда, – тычу пальцем на сторону Проина, – и в замесе все‑таки сверну шею Крамину это будет убийство или несчастный случай?

– Ты не имеешь права, ты не старатель, – взвизгивает Гниви.

– Как это не старатель? – возмущаюсь. – Я очень старательный.

– Тут скорее проблема в том, парень, что ты не член нашей гильдии, – качает головой Проин. – Хотя мы можем принять тебя, здесь пять членов совета. Кворум есть.

– Стоп‑стоп! Вы мне на вопрос сперва ответьте. Или учитывая, как Гниви зассал, если я сверну Крамину шею, то за это меня не осудят?

– Сворачивалка не отросла! – рычит на это полуорк. А Крамин его прихлебатели начинают издевательски ржать.

– Да что ты можешь без оружия и артефактов! – сплевывает Гниви.

Серьезно? Я даже обиделся на такое. Они что решили, что я под артами им люлей раздавал? Что за неуважение, к капитану Рогожину? Он, между прочим, лично отбивал мне все что можно, чтоб научить драться, как следует!

– Р‑р‑ра‑а‑а! – из дверей гостиницы вываливается первый громила, которому, только совсем недавно прописал звездюлей святых. Похоже, его слегка подлечили артами. А вот это совсем плохо. И это понимаю не только я. Так как лица Проина и его бойцов резко погрустнели.

Гнара что‑то шепчет на ухо Проина, тот задумчиво смотрит в мою сторону, затем что‑то спрашивает у Седого, тот пожимает плечами, а затем кивает.

– Ну что, пора ставить вас на место? – потирает руки Крамин и радостно хохочет.

– Секунду, – поднимает руку Проин. – Тунгус, правила простые: без оружия, без артов, голыми руками. Того кто просит пощады не добивать. Кандидатом в гильдию пойдешь? Для этого моего поручительства хватит.

– В атаку, – орет Крамин.

– Пойду, – выкрикиваю я.

– Принят! – радостно вопит Проин.

– Оружие и арты скинь, – воет сиреной под ухо Павел.

– Девчонки, в драку не лезть, Лапка, тебя это тоже касается. Паша, так как насчет случайного убийства?

– Ты же слышал, если просит пощады, добивать нельзя.

– Намек понял…

Так, самые опасные здесь полурки. Их надо выносить в первую очередь. Насмерть или нет, тут уж как получится. А вот Крамина и Гниви надо валить… Ибо зачем плодить проблемы, чтоб героически их преодолевать потом?

Буду убивать, буду убивать, буду убива‑а‑ать, молоды‑ы‑ым… Аккуратно убивать, лишь бы заплакать не успели…

КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ