Наталья Солнцева - Медвежий сад

Наталья Солнцева Медвежий сад
© Солнцева Н., 2018

© ООО «Издательство АСТ», 2018

* * *
Дорогой Читатель!

Я написала уже больше пятидесяти книг.

Каждая из них – мой шаг навстречу к вам, открытие и откровение. Я пишу о мире параллельных реальностей, с которым каждый из нас, сам того не подозревая, сталкивается практически ежедневно. Просто мы привыкли не замечать его.

В моих героях вы обязательно узнаете себя и заглянете в самые сокровенные уголки подсознания.

Быть может, это станет поворотным моментом в вашей жизни.

С любовью,

Наталья Солнцева

Все события и персонажи вымышлены автором.

Все совпадения случайны и непреднамеренны.

«Жить – это проникать в чудную обитель духа с шахматной доской вместо пола, на которой мы обречены играть в неведомые игры с неуловимым и страшным противником».

Мартин Бубер

 
 Глава 1
Гаранин отошел от мольберта и вытер капающую из носа кровь. Без наркотиков он не писал и постоянно увеличивал дозу. Засунув в ноздри ватные тампончики и дыша ртом, художник снова взялся за кисть.

Его посещали фантастические видения и образы: персонажи картин выходили из рамы и говорили с ним, он легко переносился во времени и пространстве куда угодно. Словом, ничто не сковывало его творческий поток, и Гаранин чувствовал себя богом, которому все подвластно. Переживаемый им эйфорический восторг сменялся приступами жесточайшей депрессии. Лекарство от нее было тем же.

Художник смелыми мазками накладывал краску на холст, когда посреди мастерской появился человек со шпагой в руке.

– Меня зовут Уильям, – представился он. – Я гладиатор из «Медвежьего сада».

– Гладиатор? – поразился Гаранин.

Гость изъяснялся по-английски, но художник все понимал. В состоянии измененного сознания языковые границы стираются, как и все прочие.

– Я выходил на помост, чтобы сражаться за деньги… Я не убийца!

– Никто тебя не обвиняет, чувак, – улыбнулся Гаранин. – Судьбу побежденного решает публика.

– Вы меня не поняли, сэр…

– Я не знаток ваших гладиаторских законов, – признал художник, опуская кисть и с любопытством разглядывая собеседника. – Просвети меня, если хочешь.

– Это бои без правил. Сам дьявол втянул меня в свою игру! Я потерял честь и достоинство ради нее…

– Ты о женщине, что ли? Поверь, чувак, баба не стоит твоих страданий. Новая любовь – лучшее средство от старой. У меня есть знакомые натурщицы, пальчики оближешь! Выбирай любую.

– Я не за этим пришел, – нахмурился гладиатор. – Кто-то должен меня остановить, сэр. Меня и ее! Больше так продолжаться не может. Мы сеем зло и прокладываем себе дорогу в пекло! Ей-то все равно, а меня порой такая жуть берет… хоть в петлю лезь. Но с тех пор, как я связался с ней, у меня нет своей воли. Я ее раб, сэр. Кто-то обязан положить этому конец!

– Ты принимаешь меня за кого-то другого, – заявил Гаранин. – Я тебе не судья. А твоя подружка наверняка обычная шлюха, которой ты позволяешь вертеть собой. Хочешь расслабиться? Один вдох, и ты уносишься на небеса!

– Это что-то вроде опиума?

– Ты пробовал? Значит, в курсе, как погрузиться в нирвану и не париться. За чем же дело стало?

– Она – почище этого, сэр. Это не любовная страсть! Нет. Все гораздо хуже! Вы только разок прикасаетесь к ней… и вам уже не вырваться. Она поглощает вас… подчиняет, и вы служите ей, а не себе.

– Ого! Да ты, по ходу, дамский угодник! – рассмеялся художник, ощущая чудесную легкость и полную свободу. – Право, не знаю, чем тебе помочь. Покажи мне свою красотку, и я напишу ее портрет.

– Она всегда со мной, сэр…

Гаранин оглянулся, но никого, кроме гладиатора, не увидел. Стены мастерской раздвинулись, вместо драпировок и гипсовых бюстов появились черные развалины. Запахло гарью и речной тиной.

– Это моя нора, – сказал гость, показывая на руины. – Логово зверя. Видишь, до чего я дошел?

– Н-да… жилищные условия у тебя хуже некуда, – сочувственно вздохнул художник.

– Самому мне не справиться со своей бедой, сэр!

– Что я могу сделать, чувак? Квартиры распределяет мэрия, а денег у меня самого кот наплакал. Всё уходит на наркоту!

– Вы опять не поняли…

* * *
Из всего десятого класса только Антон Бессонов не мог поладить с молодой учительницей истории. Спорил, задавал каверзные вопросы, дерзил.

– Ты че с ней заелся? Неровно дышишь? – подтрунивали над ним товарищи. – Она же не вредная, молодая просто, неопытная. Смущается, вот и перегибает палку. Будешь продолжать в том же духе, она тебе аттестат испортит. Поставит плохую оценку, придется пересдавать или платить.

Антон то огрызался, то отмалчивался. Аттестат его не волновал, в отличие от родителей. Жизнь вдруг открылась ему с неожиданной стороны, о которой он раньше не задумывался. Свое странное состояние он объяснял себе чем угодно, кроме истинной причины. Антон, как и большинство его сверстников, равнодушно относился к учебе и предпочитал проводить время в спортивном зале и за компьютером. Чтобы мать не изводила его нотациями, он запирался у себя в комнате или пропадал вечерами на улице. Отец, занятый бизнесом, мало обращал внимания на сына. Изредка он спрашивал, как у того дела в гимназии, Антон отделывался общими фразами. Мать помалкивала, чтобы не нарываться на семейный скандал.

– Ты хоть иногда в учебники заглядываешь? – возмущалась она, оставаясь с сыном наедине. – Может, тебе репетиторов нанять?

– Нет, – злился парень. – Я тупой! Мне лучше в армию пойти, на контрактную службу. Там мозги не нужны, а в остальном оторвусь по полной!

– Дурья твоя башка, – пугалась мать. – Какая армия? Хочешь инвалидом стать? Или в цинковом гробу домой вернуться?

Разумеется, в армию Антон не собирался. Нарочно травил матери душу, чтобы прекратила его пилить. Способ подействовал. На время.

Антон не признавался себе, что уроки истории превратились для него в пытку. Видеть новую учительницу, слышать ее голос, ощущать тонкий, едва уловимый запах ее духов было мучительно. Он возненавидел женщину, которая доставляла ему неведомые доселе страдания. Вступая с ней в перепалку, Антон словно погружался в мутный водоворот. Дыхание его сбивалось, лицо краснело, ладони потели. Он не помнил, что говорил, как оказывался в коридоре и шел в туалет, чтобы умыться и охладить горячую голову. Придя в себя, Антон ужасался своему поведению, но ничего поделать не мог.

– Что на тебя накатывает? – удивлялся приятель. – Стоит ей войти в класс, как ты словно с цепи срываешься! Никак влюбился?.. Если хочешь знать, я тебя понимаю. Александра Лиджиевна – красивая и сексуальная. Видал, какие у нее ноги? И одежда вся в обтяжку, потому что фигуру прятать не надо. Наши девчонки ей обзавидовались!

– Да пошел ты…

Антон вспыхнул и чуть не врезал приятелю по носу, но с тех пор мысль о любви засела в его воспаленном уме. По ходу, так и есть! Учительница истории являлась ему в лихорадочных беспокойных снах, он слишком часто представлял ее лицо, губы и большие серые глаза, обрамленные темными ресницами. Все в ней казалось ему необычным и волнующим! Внешность, манера говорить, даже отчество… Он никогда не слышал такого отчества: Лиджиевна…

После занятий Антон обедал в ближайшей к гимназии пиццерии и ехал в финтес-клуб качаться.

– Гляди, не переусердствуй, – посмеивался над ним тренер. – Шварценеггера из тебя все равно не получится. Структура не та!

– Что значит «не та»?

– Кость тоньше, и телосложение другое. Ты рослый, но жилистый. Лишняя мышечная масса тебе ни к чему.

В такие моменты учительница как будто стояла рядом, сравнивала Антона с его тренером… в пользу последнего, конечно же. Эх, дать бы ему в зубы! Да только что с того?

На последней тренировке Антон довел себя до изнеможения и в метро – отключился. Сел на свободное место в конце вагона и вырубился. Перед ним сразу возникла учительница… без одежды, голая. Кто-то снял с нее белый кашемировый свитер, юбку, колготки, бюстгальтер и трусики. Ясно кто – тренер по фитнесу. Он мужик хоть куда! Плечи, бицепсы, пресс… Уверенный в себе альфа-самец. Не то что долговязый нескладный подросток Антон Бессонов.

Учительница стыдливо прикрывала грудь руками, у нее была узкая талия и плоский девичий живот. У Антона перехватило дыхание от ее ослепительной наготы…

Внезапно он очнулся и, озираясь по сторонам, поспешно выскочил из поезда, зашагал к выходу в город. Чуть не проехал свою остановку! Черт, он и в самом деле сходит с ума по учительнице истории?.. Этого только не хватало. Любовного помешательства!.. О чем она рассказывала на уроке?

– Не помню… – пробормотал Антон, поправляя на плече рюкзак. – Ничего не помню…

Он «видел», как Александра Лиджиевна прохаживается по классу, шевелит губами… но не слышал ни слова. У нее плавные жесты, длинная шея, собранные на затылке волосы. Она брюнетка. А ему всегда нравились блондинки. Такие, как его соседка по дому, которая собирается стать моделью. Но теперь Антона отвернуло от блондинок…

Дома парень поужинал и засел за ноутбук, желая хоть чем-нибудь отвлечься от назойливых мыслей и вожделенного образа. Его приятель, Серега Травкин, выложил в Сеть видео, где пробирается в темноте по какому-то складскому помещению. Свет фонаря выхватывает из мрака кирпичную кладку, стеллажи с ящиками и коробками, старые коммуникации…

– Никому не известно, где я, – дрожащим голосом бубнил Травкин. – Ночь я проведу здесь, среди бомжей и крыс!.. Впрочем, ха-ха!.. Шутка!.. Тут нет ни людей, ни животных. Хотя крысы, возможно, где-то прячутся… Надеюсь, они не мутанты и меня не съедят… Клево!.. Если меня до утра не найдут, то я выполню первое задание… Что, чуваки, слабо проверить себя на вшивость?.. А я вот решился… Надоело хвастать перед друзьями айфоном и новыми шмотками!.. У кого их нет?.. Это все куплено на бабки родаков!.. Я сам, по мнению маман, ни на что не гожусь… Она типа крутая!.. Ей все известно заранее! Кем быть, что делать… У нее есть план насчет меня. Ой!.. Тут что-то валяется под ногами… оступился… Засада!.. Маман, если честно, мне осточертели твои унылые поучения!.. Видать, хваленая житуха тебе самой не в кайф. Лучше пойти на корм крысам, чем по твоим стопам… Блин!.. Кажется, связь пропадает…

Нервный смешок вырвался из уст подростка, и экран погас.

– Эй, Серый! – окликнул приятеля Антон, будто тот мог его услышать. – Ты куда подевался? Серый!.. Серега! Эй!..


 Глава 2
Учительница истории Николаева вела в Интернете свой блог под ником «Аля». Она описывала старые переулки Москвы, дома с привидениями, сакральные места масонов и прочие мистические достопримечательности. Число ее подписчиков росло; она подбирала интересные маршруты по городу, которые могли бы увлечь поклонников этого вида экстрима.

Аля с детства любила читать и мечтала о приключениях. Потому и взялась изучать историю. Ей не хватало вузовской программы; она знакомилась с музейными работниками и колесила по живописным подмосковным усадьбам. Постепенно ее интерес к тайнам поугас, и она угомонилась. Защитила диплом, устроилась работать в гимназию поближе к дому. Но время от времени ее тянуло на «подвиги».

Будучи студенткой, Аля водилась с диггерами[1] и лазала вместе с ними в заброшенные подвалы, штольни и подземные туннели. Замкнутое пространство, кромешная тьма, сырость и гнилостные запахи действовали на нее угнетающе. Она с отвращением вспоминала хлюпающую под ногами жижу, осклизлые стены и жуткую вонь, которая въедалась в кожу и волосы. После такого похода приходилось часами отмокать в ванне.

Словом, городские подземелья произвели на Алю неприятное впечатление и не оправдали возлагаемых на них надежд. Никаких золотых вещиц и чудесных артефактов там не попадалось. Байки о спрятанных в подвалах бывших доходных домов мастерских алхимиков и фальшивомонетчиков, которые охотно травили диггеры, остались байками. Однажды ребята нашли в туннеле дореволюционную офицерскую кокарду и пару костей, похожих на человеческие. Вот и весь улов!

Аля была разочарована и поставила на опасном хобби крест. Куда прикольнее, к примеру, бродить вокруг знаменитого «дома на Набережной», где чуть ли не каждый третий жилец был репрессирован или покончил с собой, снимать видео и рассказывать за кадром, что судьба злополучного здания была предопределена задолго до сталинских «чисток». В старину где-то рядом располагались пыточные Малюты Скуратова, соединенные подземными ходами с Кремлем, и именно на этом пустыре у Москвы-реки казнили Степана Разина и бунтовщика Емельку Пугачева. Прошлое Болотного острова и одноименной площади было довольно мрачным. Что же удивляться, если элитное жилье в известном доме навевает на новых хозяев страх и черную меланхолию?..

На уроках Аля разбавляла сухой учебный материал захватывающими подробностями, и ее рассказы превращались в увлекательные экскурсы. Подростки слушали открыв рты. И только с одним из старшеклассников у нее постоянно возникали конфликты. Антон Бессонов невзлюбил ее с первого взгляда. Он изводил учительницу мелочными придирками и допекал безобразными выходками. Аля хотела вызвать на беседу его родителей, но передумала. Отец Бессонова владел сетью аптек и привык командовать, а не выслушивать жалобы и претензии. Мамаша, вероятно, души не чаяла в единственном отпрыске, и рассчитывать на ее понимание было бы глупо. Аля решила терпеливо подбирать ключик к Антону, а не перекладывать ответственность на его родителей. В конце концов, кто из них педагог?

Юноша оказался крепким орешком, но учительница не сдавалась. Не может быть, чтобы она не нашла общего языка со своим учеником. Антон Бессонов – не хулиган, не двоечник, не наглый мажор, в употреблении наркоты не замечен. Другие учителя его хвалят, а она будет распускать нюни и сопли? Ну уж нет!

Самолюбие и природное упрямство не позволяло Александре Лиджиевне поделиться проблемой с коллегами и обсудить в учительской возникшие трудности. Она варилась в собственном соку, придумывая способы «растопить лед» и «завоевать уважение» строптивого гимназиста. Испробовала одно, другое, третье… но ситуация не менялась.

Как-то она попросила Антона остаться после урока.

– Это еще зачем? – скривился тот. – Воспитывать станете?

– Что тебя не устраивает? – прямо спросила Аля. – Не любишь историю?

– Допустим. К чему мне забивать голову ерундой? От этого денег в кармане не прибавится.

– По-моему, ты не бедствуешь.

– Не лезьте в душу, – ощерился парень. – Ненавижу эти психологические штучки! Бедствую, не бедствую… не ваша забота.

– Ладно, иди…

Он вышел из класса, демонстративно хлопнув дверью. Аля чуть не заплакала от досады. Не клеится у нее воспитательная работа хоть тресни. Может, педагогика – не ее призвание?

Чтобы доказать себе обратное, она взялась изучать характер Антона по его страничкам в соцсетях. Тот увлекался спортом и онлайн-играми, изредка выкладывал в Интернет свои фото из фитнес-клуба и делал посты о кулачных боях. Родители, похоже, его не баловали. В гимназию он ездил на метро, а не на отцовской машине с водителем. Одевался без дурацкого форсу. Лентяй и пофигист, но умом его бог не обидел. Школьные предметы схватывает на лету, на девочек не заглядывается, дружит с одноклассником Сергеем Травкиным. Они вместе сидят и дают друг другу списывать.

Травкин – неуравновешенный, рассеянный тип с бегающими глазами и нервными, суетливыми движениями. Наверняка тайком покуривает наркоту. В этой дружбе Антон, несомненно, играет ведущую роль. Судя по постам, Травкин болезненно обидчив и не ладит с матерью. Пожалуй, с ним можно завязать более тесное общение и разузнать побольше об Антоне.

Травкин и Бессонов проживали с Алей в одном дворе, и она частенько видела, как Травкин выгуливает собаку – упитанного мопса. Она созрела для того, чтобы притвориться поклонницей этой породы собак…

* * *
– Где ребенок? – ломая руки, рыдала Ксения Травкина. – Он не ночевал дома и не отвечает на звонки! Его похитили, похитили…

– Ты в полицию заявила? – сочувственно вздыхала соседка.

Ксения прибежала к ней в панике, зареванная и дрожащая, с перекошенным от страха лицом. При упоминании о полиции она судорожно замотала головой.

– Нет! Нет… Я знаю, что мне скажут. Мол, подростковый возраст, гормоны… вот и сбежал парень из дому. Таких случаев по Москве полно! Ждите. Если через трое суток не объявится, тогда… А за трое суток я с ума сойду! Чокнусь! Понимаешь? Его искать надо! Искать! Немедленно!

– Может, и правда сбежал твой Сережка? Он вспыльчивый, нервный. Вы не ссорились в последнее время?

– Ну, ссорились… и что? Зачем ему бежать? – заливалась слезами Травкина. – Я ему даже ни разу подзатыльник не отвесила! А руки чесались… Придешь с рынка никакая, в квартире все разбросано, уроки не сделаны, на кухне гора грязной посуды… Как не ругаться?

– Ладно, Ксюха, кончай реветь. С чего ты взяла, что твоего сына похитили? Кому это надо? Твоим конкурентам? Смешно…

– Раньше он никогда надолго не пропадал. Если задержится где-нибудь, обязательно позвонит. Знает, что я волнуюсь.

– Раз на раз не приходится, – проворчала соседка. – Моя Танька вон пошла на прошлой неделе на дискотеку и телефон потеряла. Или вытащили. Спохватилась, а в кармане пусто. Молодежь-то нынче борзая! Глаз да глаз нужен.

– Светает уже, – простонала Травкина. – А Сережка так и не пришел. Я глаз не сомкнула, извелась вся! Я ведь его одна воспитываю. Папаша нас бросил десять лет назад. Влез в долги, кредитов набрал и свалил в неизвестном направлении. Оставил меня отдуваться! Не хочу вспоминать, каково мне пришлось…

– Да, хлебнула ты горюшка.

– Билась как рыба об лед, чтобы из дерьма выбраться. Только-только жизнь наладилась, а тут новая беда…

– Ты лучше подумай, куда Сережка мог податься? У него девочка есть?

– Кажется, нет.

– Ты его друзьям звонила?

– Он только с Антоном дружит, с Бессоновым.

– Так звони этому Антону! Чего сидишь?

– Звонила уже… он трубку не берет. Спит, наверное.

– Ага, спит, – кивнула соседка и покосилась на часы. – Рано еще. А в больницах ты справлялась?

– Ты еще в морги меня отправь! – взвилась Травкина. – Нет ли там трупа моего сына!

– Тьфу, тьфу! Типун тебе на язык…

Соседка встала и плотно прикрыла дверь в кухню, чтобы не разбудить дочь. Она понимала Травкину, как никто. Сама в разводе, мыкается с Танькой, которая все больше от рук отбивается. Не слушается, грубит, шляется с кем попало. Хоть бы в подоле не принесла! Ей же учиться надо, поступать скоро… а она, кроме тряпок и косметики, ничем не интересуется. Расфуфырится, накрасится, и за дверь! Одни гулянки в голове. Ни помощи от нее, ни поддержки… только деньги подавай. А где их столько набраться, денег-то?

– Что мне делать? – шмыгала носом Ксения. – Куда за помощью идти?

– Ты сначала до Антона дозвонись, может, он в курсе, где твой Сережка.

– Надо его взгреть как следует, когда найдется. Чтобы в другой раз неповадно было нервы матери трепать.

– Ой, не знаю. Перегнешь палку, тогда и вправду из дому сбежит.

– И то верно, – пригорюнилась Травкина. – Не знаешь, на какой козе к ним подъехать, ей-богу! Вроде выросли из коротких штанишек, а ума не прибавилось. По-хорошему не понимают, а по-плохому… дров наломаешь, потом расхлебывай. Тебе проще, у тебя девчонка.

– Ну да! Как же! Чужая ноша всегда пушинка…

Женщины плакали, пили кофе, жалели себя, обсуждали непутевых детей и строили планы поисков пропавшего Сережки. Тем временем в окно заглянуло солнце, и Травкина дозвонилась наконец Антону.

– Это вы, теть Ксеня? – удивился тот.

– Ты чего трубку не берешь? Сговорились с моим оболтусом? Прикрываешь его?

– Я спал, телефон на беззвучный режим поставил. Я всегда так делаю.

– Сережка у тебя? – наседала Травкина. – Признавайся! Больше ему идти некуда. Родни у нас в Москве нет, а на вокзале он ночевать не будет. Привык к комфорту.

Антон растерялся. Он не хотел выдавать дружка, но и молчать про видео, выложенное в Сеть, было неправильно. Его мамаша все равно позже увидит и рассердится. Тем более Серый его молчать не просил. Он вообще ни о чем Антона не просил. Решил всех на уши поставить. Обычный выпендреж!

– Вы только не волнуйтесь… но Серого у меня нет.

– Как – нет? – ахнула Травкина. Она лелеяла надежду, что утром все образуется и она спокойно поедет на работу. – Ты нарочно меня пугаешь?.. Хватит уже! Я обещаю вас не ругать. Скажи Сережке, пусть домой возвращается…

– Нет его здесь, теть Ксеня. И не было. Не верите, приезжайте и убедитесь. Родителей спросите. Они врать не станут.

– А где же он? – всхлипнула женщина. – Ты в курсе?

– Отчасти.

– Говори! Что с ним?

– Да я сам толком не знаю…


 Глава 3
Лариса и Ренат изнывали от скуки в своем офисе в Кузьминках. Просторное помещение бывшего эзотерического клуба вызывало у них ностальгию по прошлому[2].

– Помнишь, как Вернер толкал речи, сидя в позе лотоса? Надо отдать ему должное, он мастер своего дела.

– А мы сначала совершенно не догоняли…

– Зато он сразу выделил из общей массы тебя и меня, – задумчиво улыбался Ренат. – Чуйка у него, дай бог каждому.

– Мы не подозревали о своих способностях, а Вернер нас вычислил, – кивнула Лариса. – Он перевернул нашу жизнь. Ты не жалеешь?

– Ничуть. Наоборот, я счастлив. В клубе я встретил тебя… Уже за одно это я благодарен Вернеру.

Они сидели на диване в зале для медитаций, где теперь устроили приемную, и завтракали тостами и кофе.

– Давненько у нас не было нормального клиента, – пожаловался Ренат. – Мозги застоялись.

– Скоро разомнемся, – сказала Лариса, прислушиваясь к шагам в коридоре. – Кажется, к нам посетитель. Посетительница! Каблучки стучат… О, стихли.

– Она замерла за дверью, побаивается входить. Пойду приглашу ее сюда.

Ренат вышел, а Лариса тем временем быстро убрала со стола чашки и подбросила в курильницу пару сандаловых углей. Пусть дымят.

Она представила себе женщину лет сорока, светленькую, худощавую и очень расстроенную. Женщина читает вывеску, – «Агентство информационных услуг», – а буквы расплываются перед глазами.

Через минуту Лариса удостоверилась, что ее представления полностью совпали с действительностью. В приемную бочком скользнула тощая блондинка в яркой юбке и облегающем пиджачке. «Торгует одеждой, – с ходу определила Лариса и ободряюще улыбнулась. – Живет без мужа, но крутит роман с охранником на рынке. Точно! Это большущий оптовый рынок… торговые ряды, шум, гам…»

– Меня зовут Ксения, – выдавила посетительница, усаживаясь в предложенное Ренатом кресло. – Ксения Травкина.

«У нее сын пропал! – вспыхнуло в сознании Ларисы. – Бедняжка в отчаянии. А любовник ей в этом деле не помощник. Да она и не будет обременять его своими семейными проблемами. Отношения должны быть праздником! Не то кавалер найдет себе бабенку помоложе и без детей».

Ренат тоже успел составить мнение о Ксении Травкиной, которая пришла, чтобы найти сына. «Информационные услуги» вызывали в ее уме ассоциации с компьютерами. Но в зале, куда ее пригласили, не было видно электронного оборудования. Это сбило Ксению с толку.

– Вы… сможете найти человека по его мобильному?

– У вашего сына с собой мобильник? – вырвалось у Ларисы.

Травкина изумленно вскинула брови. Она ни словом не обмолвилась о Сережке, а эта дамочка уже в курсе. Мысли читает, что ли?

– Мне говорили, что у вас оригинальные методы…

– Так и есть! – заявил Ренат, располагаясь в кресле рядом с посетительницей.

– Я недавно купила Сереже новый айфон. Не хочу, чтобы он чувствовал себя хуже других. Сын учится в платной гимназии, вместе с детьми обеспеченных родителей. Не богачей, разумеется, а…

– Бизнесменов, которые не готовы отправить свое чадо за рубеж? – подсказала Лариса.

– Ну да…

– Сережа не отвечает на звонки?

– Нет! Телефон мог разрядиться, но… у меня дурные предчувствия…

– Как давно не объявляется ваш ребенок?

– Со вчерашнего вечера. Его товарищ, Антон, сказал, что Сережа выложил в Интернет какое-то видео… и показал мне. Там темнота, ничего не понятно. Похоже, это какой-то склад… Что Сереже понадобилось на складе, ума не приложу!

Травкина оглянулась по сторонам, вздохнула и достала из сумочки планшет.

– Хотите взглянуть?

– Давайте, – согласился Ренат и придвинулся ближе к столу.

Видео оставляло желать лучшего. Любительская съемка, невнятное бормотание, мелькание световых пятен и… внезапный обрыв связи.

– Вы часто ссорились с сыном?

– Как все, наверное, – смутилась Травкина. – В детстве он был покладистым, спокойным мальчиком. А потом… С подростками ужасно сложно!.. У вас есть дети?

– Нет.

– Тогда мне трудно будет объяснить… Знаете, в чем проблема таких, как Сережа и его сверстники? Их одолевает скука! Они не привыкли ни о чем заботиться, живут на всем готовом…

– С жиру бесятся? – усмехнулся Ренат.

– Вроде того, – кивнула Травкина. – Мы были другими. Я росла в рабочей семье, мечтала вырваться из нищеты, трудилась не покладая рук… Стояла на рынке и заочно училась! Взяла кредит на квартиру, еле выплатила. Иногда было холодно и голодно, с ног падала от усталости. А наши дети все получают на блюдечке и не ценят! Они стремятся выделиться среди таких же, как сами, бездельников и эгоистов. Не учиться на «отлично», а поразить своей выходкой! Кроме родительских денег, гордиться-то особо нечем… вот и изгаляются кто во что горазд!.. Посмотришь, от горшка два вершка, а уже с гонором…

– Значит, ваш сын решил всем доказать, что не лыком шит и кое-что может?

– Он же так и говорит… открытым текстом. Вы послушайте еще раз…

Все трое повторно просмотрели темные кадры, от которых на душе становилось муторно.

– Антон говорит, это игра такая, – пояснила Травкина. – Называется «Испытай себя». Подростки регистрируются на каком-то сайте и получают задания от куратора. Вы слышали о «группах смерти»?.. Слава богу, эта чума идет на убыль, так на тебе, еще одна зараза появилась…

– Интернет несет не только пользу, но и опасность, – заметила Лариса. – Все в нашем мире двойственно.

– Дьявол любое достижение способен обратить во зло, – мрачно изрек Ренат, заставив посетительницу содрогнуться. – На то он и существует, чтобы добряки не дремали.

– Странные у вас рассуждения…

– Помилуйте, что же тут странного? Вы сами только что жаловались на проблемы сытой жизни. Дескать, нет у молодежи мотивации для саморазвития. Зачем напрягаться, если все в шоколаде?

– Идеала у них нет! – возразила Травкина. – Цели достойной! Учеба им пофиг, на хлеб с маслом родители зарабатывают… а бесцельное существование человеку в тягость. По себе знаю. Не останься я одна с ребенком и долгами, не выбилась бы в люди. Была простой продавщицей, а теперь у меня несколько палаток на рынке. Торгую помаленьку, сына поднимаю…

* * *
Сережка потерял счет времени. Сколько он здесь, в подвале? Час, два, три?.. И как отсюда выбраться? Его айфон сел, фонарик погас, и наступила кромешная тьма. Вот он, страх! Дышит из темноты холодом, шуршит, булькает. То ли вода где-то просачивается, то ли крысы возятся, то ли галюны начались.

Связи с «верхним» миром у него больше нет, и позвать на помощь он не сможет. Кричать тут бесполезно. Никто не услышит. Разве что какие-нибудь подземные мутанты сбегутся, набросятся на легкую добычу. От этих мыслей становилось жутко до дрожи.

Он двигался на ощупь, стоял на месте, сидел на корточках, прислонившись к влажной стене, опять шел вперед… или назад. Коридор куда-то поворачивал, откуда-то тянуло сыростью, гнилью. Потом вроде бы воздух становился суше, теплее, и раздавался зловещий гул.

«Это поезда метро, – уговаривал себя Сережка. – От них и шум, и вибрация. Обычное метро!.. Александра Лиджиевна рассказывала о диггерах, которые бродят под землей из любопытства. Вот бы наткнуться на такую группу!»

Глаза так и не привыкли к темноте, потому что света не было совсем. Когда есть хоть чуточку света, можно различить очертания предметов, заметить поворот. Должны же быть какие-то люки, лазы, лестницы, ведущие наверх!

Парень проклинал себя за самонадеянность и гордыню. Видите ли, решил всех переплюнуть, особенно Антоху, который хвастал крепкими мышцами и допекал его рассказами о кулачных боях! Травкин драться не умел и боялся агрессивных подростков. Над ним подшучивали, посмеивались, но не трогали. Знали, что Антон за него вступится. Тот всегда выручал Травкина в критических ситуациях. А с Антохой лучше не связываться. Достанется на орехи, как пить дать. Удар у него сильный и без промаха. Попадет куда надо, и взвоет от боли обидчик, умоется кровью.

Сережка завидовал другу, но учиться у него не спешил. Хотя Антон сто раз предлагал. Давай, мол, покажу тебе парочку ударов, потренируешься и почувствуешь себя на коне. Травкин не мог преодолеть внутренний барьер. Ударить человека было для него немыслимо. Пусть лучше Антон его защищает.

Тот не отказывался, только рядом с ним Травкин остро ощущал свою неполноценность. Какой же он мужик, если в морду дать не умеет? Даже мать так говорила. Хотела Сережку в секцию карате отдать, но он не согласился.

Вспомнив о матери, парень ужаснулся. Она же с ума сойдет! Он горько пожалел, что не оставил записки, куда отправляется. По правилам игры это строго запрещалось.

– К черту правила! – взвыл Сережка, кусая губы. – К черту идиотскую игру! Меня бросили под танки… и умыли руки.

Он был не прав. Его никто не заставлял рисковать. Он сам захотел выделиться, утвердиться среди сверстников. Доказать, что он не трус! И место, где спрячется и проведет ночь, сам выбирал. Ему казалось, место довольно безопасное. Вечером, незадолго перед закрытием заведения, он проник внутрь и затаился в укромном уголке. Охранник при обходе его не обнаружил, и когда помещение опустело, Сережка вышел из своего укрытия.

В гулкой тишине его шаги подхватывало эхо. Замирая от восторга, он подсвечивал вокруг фонариком. Он чувствовал себя героем! Открывал какие-то двери, спускался по каким-то ступенькам… и не сообразил, как со склада попал в подземный коридор. Шатался от скуки между стеллажей, разглядывая ящики и картонные коробки, снимал и комментировал видео, пока не пропала связь…


 Глава 4
– Что с тобой? – спросила учительница у Антона. – Ты меня слышишь? Звонок уже был. Идем на урок.

– А? – встрепенулся юноша. – Это вы?

В коридоре было светло и тихо. Гимназисты разошлись по классам. День выдался солнечный, теплый, в приоткрытые окна лился прозрачный воздух. Александра Лиджиевна надела на работу синее платье в горошек, которое очень ей шло. Раньше у Антона бы дух захватило от ее красоты, но сегодня он был в дурном настроении.

– На тебе лица нет, Бессонов. Ты нездоров?

– Серый пропал, – упавшим голосом сообщил он. – Это я виноват! Надо было сразу его мамаше звонить, а я промолчал. Не хотел его выдавать.

– В смысле – «выдавать»? – заволновалась учительница.

Антон забыл, что они на ножах. Речь шла о Травкине, который словно в воду канул.

– Наверное, он в подземелье заблудился. Но я точно не знаю.

– В подземелье?

– Серый серьезно влип! Хуже не бывает! Его в игру заманили…

– В какую игру? – похолодела она. – Не «Синий кит», надеюсь?

– Нет. Называется «Испытай себя». Регистрируешься в их группе и получаешь задания от куратора. Первым делом надо спрятаться в людном помещении… в супермаркете, например, или еще где-нибудь, дождаться закрытия и провести там ночь. Причем ухитриться, чтобы не нашли. И видео выложить в доказательство. Сейчас в Сети разные стремные вещи предлагают. Я не думал, что Серый поведется. Он ни в чем таком никогда не участвовал.

– Он даже тебе не сказал, куда идет?

– Я бы его отговорил.

– Послушай, надо что-то делать, искать его!

– Он видео снял… показать?

– Конечно! Давай!

Бессонов достал из рюкзака айфон. Увы, вместо изображения на экране было черно.

– Не загружается, – он пробовал запускать видео несколько раз, и все безуспешно. – Наверное, кто-то удалил. Хреново…

Учительница хотела сделать ему замечание за некультурное выражение, но смолчала. Сейчас не до нотаций.

– Травкин вел себя подозрительно в последнее время, – добавил Антон. – Замкнулся, слова лишнего не вытянешь. Ходил за мной угрюмый, как немая тень.

– Куда ходил?

– Везде. Куда я, туда и он. В кафешку, в спортзал… повсюду. А третьего дня отстал. Позавчера то есть. Видимо, у него уже созрел план. Помните, вы нам про городские подвалы рассказывали, про параллельное метро, про всякие ходы подземные?

– Ты намекаешь, что я Травкина подбила на эту авантюру? – возмутилась Александра Лиджиевна. – Ну, знаешь!.. Я тут ни при чем.

Антону кровь бросилась в лицо. Учительница казалась ему прекрасным видением: нежные черты, гладко причесанные волосы, на шее в вырезе платья бьется голубая жилка… Неужели это не сон? Они разговаривают один на один в пустом гимназическом коридоре как добрые друзья. Впрочем, он не хочет быть ей другом, он…

– Ты меня пугаешь, Бессонов, – пробормотала она, тоже почему-то краснея. – У тебя такой взгляд…

– Какой?

– Тревожный. Беспокоишься за Травкина? Как бы с ним чего не случилось?

У Антона пересохло в горле и дрогнули коленки. Александра Лиджиевна опустила голову. Из класса доносился шум и гам.

– Пора на урок, – вздохнула она. – После поговорим, Антон. На переменке.

– Ага…

Это был просто отличный повод подружиться со строптивым учеником. Аля не собиралась его упускать. Ее никто не просил искать пропавшего Травкина, но она решила воспользоваться случаем и воплотить в жизнь новаторские педагогические приемы: встать на одну ступеньку с подростком, разделить его реальность и включиться в его игру. Так она сможет лучше понять этих колючих нигилистов, которые отрицают все и вся. Они с удовольствием погружаются в виртуальный мир, их кумиры сомнительны, а ценности размыты. Даже деньги перестали быть фетишем, на который молилось предыдущее поколение.

«Читайте роман Тургенева «Отцы и дети», – подумала молодая женщина, пропуская вперед Бессонова и закрывая за собой дверь. Гимназисты с грохотом рассаживались по местам, всклокоченные и взбудораженные. Пока училка задерживалась, они кидались друг в друга чем ни попадя, хохотали и носились по классу.

Весна на всех действовала возбуждающе…

* * *
– Вы что-нибудь узнали?

– Я в процессе…

Звонок Травкиной застал Рената за компьютером. Он изучал группы, которые росли в Интернете как грибы после дождя, заманивая в свои сети мятежные души подростков. Скука и внутренняя пустота гнали их из дому, заставляли подвергать себя неоправданному риску. Лишь бы сделать селфи на опоре моста, на крыше электрички или прицепиться к хвостовому вагону скоростного состава с видеокамерой на голове.

Движение «Челендж-24» пришло из зарубежья и успешно вербовало последователей. Дети прятались в заброшенных домах, шахтах, ночных клубах, в подвалах супермаркетов и театров, снимая видео о своих «подвигах». Бессмысленных и беспощадных. Беспощадных в первую очередь к родителям, у которых выходка собственного чада вызывала глубочайший шок.

«Чего им не хватает?» – сетовали взрослые и не находили ответа. Психологи и педагоги разводили руками, называя опасное поветрие «помрачением ума» и «особой формой подросткового психоза». Впрочем, поставить диагноз еще не значит назначить правильное лечение.

– Что с моим сыном? – всхлипывала в трубку женщина. – Он жив?

– То, что он жив, я вам гарантирую, – заверил ее Ренат. – Остальное выясняем.

– У вас надежные источники?

– Очень.

Травкину не успокоили эти слова. Но ничего другого Ренат пока сообщить не мог. Источниками ему и Ларисе служили интуиция и удаленное видение. Они установили мысленный контакт с пропавшим парнем и убедились, что тот точно не мертв. Сережа Травкин был голоден, напуган, измучен, но продолжал дышать и двигаться.

– Я места себе не нахожу, – жаловалась мать. – Его похитили? Держат в каком-нибудь подвале или загородном гараже?

– Он под землей, – лаконично ответил Ренат. – Насчет похищения… это вряд ли. Похоже, ваш сын забрался туда, где он находится, по доброй воле.

– Его ведь не убьют?

– Это мне неизвестно.

– Почему никто не звонит и не требует выкуп?

– Потому что вашего Сережу никто не похищал с целью наживы, – терпеливо объяснял Ренат. – Он ушел из дому и забрался под землю по указанию куратора группы «Испытай себя». Видимо, хотел таким образом привлечь внимание сверстников, доказать, что он не трус. Сейчас среди молодежи мода на экстремальные развлечения.

– Боже, за что мне такое наказание? Лучше бы он с Антоном на бокс ходил…

– Расскажите мне подробнее об Антоне.

– Они с пятого класса неразлейвода… с тех пор, как мы в новый дом переехали. Антон – хороший мальчик был… но со временем испортился: огрубел, увлекся кулачными боями. Они дерутся без перчаток, понимаете?.. Голыми руками. Так же убить можно!

– Антон занимается боксом?

– Ну да, – кивнула Травкина. – Они там лупят друг друга как хотят. У него вечно то синяк под глазом, то губа разбита. Как только Бессоновы терпят? Слава богу, мой Сережка драк боится до судорог. Он с детства такой. Если кто-то к нему лезет с кулаками, сразу бежит.

– Может, поэтому он и привязался к Антону? Тот сильнее, умеет постоять за себя… заодно и вашего сына защищает.

– Не знаю… – опешила Травкина. – Вероятно, вы правы… Мой Сережка старается не нарываться, но всякое бывает. Зимой к нему громила из соседнего двора начал цепляться, деньги требовал на сигареты, телефон хотел отобрать. Так Антон его быстро отшил. Врезал по зубам, и тот больше к Сережке не подходил. По Антону не скажешь, что он качок, но в зал ходит регулярно. Тренируется до седьмого пота.

– А вашего сына с собой не звал?

– Звал, конечно. Только Сережка – лентяй, физкультуру терпеть не может. Ему бы лежать на печи да есть калачи. В отца уродился! Такой же…

У нее едва не вырвалось «такой же трус и недотепа», но она прикусила язык. Негоже своего ребенка хаять перед чужим человеком.

– В общем, не повезло Сережке с генами…

– Вы не волнуйтесь, Ксения. Мы его обязательно найдем.

Лариса заявила, что скоро парень сам объявится в районе Малой Дмитровки. Эта мысль пришла ей в голову сегодня утром, за завтраком.

«С чего ты взяла? – удивился Ренат. – Сорока на хвосте принесла?»

«Угадал, – рассмеялась она. – Проверим, права я или нет! Кстати, Травкин в подземелье не один. Там бывают люди».

«Да ладно, – не поверил Ренат. – Откуда там людям взяться? Диггеры, что ли?»

«Может, ремонтники? В туннелях проложены коммуникации… трубы, кабели связи… вентиляция. Хотя нет, не диггеры и не ремонтники, – мотнула головой она. – Совсем другие…»

– Вы меня не слышите, – возмутилась Травкина, и Ренат опомнился, включился в разговор.

– Простите, задумался…


 Глава 5
Сережка брел наугад, на ощупь по темному коридору, пока не наткнулся на каменные ступеньки. Где-то вверху забрезжил свет. Или это продолжаются галюны, которые одолевали его? Гаджет разрядился, фонарик он где-то обронил…

– Блин!

Парень оступился и чуть не упал. Ему казалось, что он спит и видит кошмарный сон, который вот-вот закончится. Зазвенит будильник, и он откроет глаза в своей комнате. Какое счастье оказаться дома! Мать небось извелась. Может, даже в полицию заявила. Его объявили в розыск, и целая бригада спасателей уже спешит ему на помощь.

Сознание Сережки мутилось, путая воображаемые картины с ужасной явью. Он устал, выдохся и почти сдался. Ему хотелось сесть и провалиться в небытие. И провалился бы, не появись откуда-то чудное волшебное сияние. Это судьба сжалилась над ним и подала знак, чтобы он не отчаивался.

– Я иду к тебе, – шептал Сережка. – Иду к тебе…

Не важно, кого он имел в виду. Главное – он идет на свет! Куда бы тот ни вел, это лучше, чем бродить во мраке и бредить.

Чем выше пленник поднимался по лестнице, тем ярче становился свет, который ослеплял его.

– Эй, ты кто? – прогремел над ним грозный голос. – Откуда ты взялся?

– Он из подвала вышел, – отозвался голос помягче. – Кажись, обкуренный. Под кайфом! Шатается и моргает как полоумный.

– Из подвала? – усомнился первый. – Ночевал там, что ли? На бомжа не похож… Одежда грязная, но приличная.

– Неужели наркоши тут притон устроили?

Сережка ничего не видел. Глаза слезились и болели. Перед ним в желтом тумане маячили две фигуры, побольше и поменьше.

– Ты че, с дуба рухнул? – произнес кто-то из них. – Ни хрена не соображаешь?

Сережка молчал, оглушенный и шокированный. Он не понимал, что с ним происходит и кто эти двое.

– Оставь его, пусть идет себе восвояси. А на подвал новый замок надо повесить. Старый сломали, глянь-ка…

– Точно! С мясом вырвали! Травят молодежь, подонки…

– Куда только полиция смотрит?

– Куда, куда… в карман…

Сережку носило из стороны в сторону, как пьяного. Слова странных персонажей доходили до него сквозь шум в ушах.

– Перебрал бедняга, – раздалось у него за спиной. – Еще окочурится, пожалуй. Может, «неотложку» вызвать?

– «Неотложку», ага! Делать больше нечего? Работай давай! Нам надо поломку ликвидировать в течение часа, иначе без премии останемся. Шевелись, Михалыч!

– Жалко парня, – не унимался сердобольный Михалыч. – У меня самого пацан растет. Его тоже к этой заразе приохотить могут!

– Ты че, борец с наркотиками? Робин Гуд?

Сережка, медленно переставляя ноги, повернул за угол дома, и голоса смолкли. В ушах шумело, посвистывало, пощелкивало. Он остановился и вытаращил глаза на мелькающие фигуры. Это были не ангелы, но и не черти. По мере того как у него прояснялось в глазах, фигуры обретали черты обычных людей.

– Прохожие! – вырвалось у него. – Я вышел!.. Вышел!

Шум в его ушах имел вполне понятное происхождение. Это ездили по шоссе машины, а посвистывали и пощелкивали… птицы. Вокруг зеленели деревья, по небу плыли облака. Сигнал клаксона окончательно привел юношу в чувство.

– Господи… – обомлел от счастья Травкин. – Я жив!.. Я выбрался!.. Я жив, жив…

Рядом с ним притормозил джип и громко посигналил. Он обернулся и увидел водителя, который приветливо махал ему рукой. Иди, мол, сюда…

* * *
Александра Лиджиевна что-то говорила, но Бессонов не слышал. Он смотрел в окно, на облитую солнцем зелень, и тяжело дышал. Сегодня рассеялись последние сомнения.

«Я люблю ее, – повторял про себя Антон, ощущая, как сильно бьется сердце и в груди разливается жар. – Я влюбился! Травкин как в воду глядел. Он все понял!.. Он догадался. Может, и другие догадываются… Значит, и она догадается!.. Рано или поздно ей придет в голову эта мысль…»

Легкое платье плотно охватывало ее талию, широкая юбка волновалась при каждом шаге. Антон представил под шелковыми складками стройные ноги учительницы, и у него перехватило горло. Скорее бы звонок! Александра Лиджиевна попросила его остаться… она хочет поговорить о Травкине…

Антон, задыхаясь, поднял руку и выдавил:

– Можно выйти?

– В туалет? – захихикали сзади девчонки. – Приспичило, Бессонов?

– Выйди, – кивнула учительница, плавным жестом поправляя волосы.

Он хлопнул дверью и поковылял по коридору, хватая ртом воздух. В туалете он умылся холодной водой и подумал, что… от любви можно умереть. Умереть, да! Сойти с ума, покончить с собой!.. Юношеский максимализм взыграл в нем с неудержимой силой, способной разрушить весь мир. Прежде всего свой.

Она никогда не ответит ему взаимностью. Роман с гимназистом?! Поднимется жуткий скандал. Ее выгонят с работы, обольют грязью…

«Я даже не знаю, нравлюсь ей или нет, – вспыхнуло у него в уме. – Кто я для нее? Неуклюжий молокосос без гроша за душой!.. Я доставил ей кучу неприятностей. Она презирает, ненавидит меня…»

У Антона стучало в висках, тело покрылось испариной. Он опять умылся, разбрызгивая воду, и судорожно вздохнул. У него еще не было сексуального опыта с настоящей, а не воображаемой девушкой. Надо бы попробовать, прежде чем…

«Остынь, парень! – одернул он себя. – Прежде чем что? Тебе ничего не светит с училкой, идиот! Она взрослая женщина, а ты…»

Звонок оглушил его, заставил вздрогнуть и занервничать. Пора было возвращаться в класс, где его ждет Александра Лиджиевна.

На ватных ногах Антон двинулся по коридору обратно. Распахивались двери классов, оттуда с шумом и гомоном вываливались ученики, толкались, галдели и неслись вперед, к выходу, во двор гимназии, на солнце и свежий воздух. В объятия страстной и страшной весны…

– Я думала, ты не придешь.

Учительница стояла в пустой аудитории и смотрела на Антона. Падающий из окон свет обливал ее золотом, серые глаза сверкали.

– Что с тобой? Тебе плохо?

– Нет, – промямлил он. – Просто голова закружилась…

– Бывает. Ты переволновался за Травкина. Он ведь твой друг.

– Да…

Эти напряженные «нет» и «да» падали в тишину класса как тяжелые капли. На шее учительницы блестела золотая цепочка. Антон не мог оторвать от нее взгляда.

– Травкина ищут? – спросила она, чувствуя себя неловко наедине со строптивым гимназистом. Заранее заготовленные педагогические приемы вылетели у нее из головы. А парень будто аршин проглотил. Стоит и пялится. Цинизм ситуации заключался в том, что исчезновение Травкина оказалось кстати. Александра Лиджиевна решила использовать этот повод для сближения с Бессоновым. Совместные поиски объединят их. Ради благой цели она готова тратить личное время на общение с подростком.

– Его мать небось всех на ноги подняла, – пробормотал Антон. – Но ко мне никто не подходил…

– В полиции объявляют в розыск после трех дней. За это время много воды утечет.

– Что вы… – он прокашлялся и добавил, – …предлагаете?

На учительском столе лежал ее планшет.

– Покажи мне, как зайти в группу «Испытай себя», – попросила Александра Лиджиевна. – Ты садись, так будет удобнее.

– Ладно…

Антон взял себе стул, и она тоже села. Он быстро нашел группу и показал ей инструкцию.

– Желающий принять участие в игре может не регистрироваться, а разместить на своей страничке в соцсети условный знак. Например, изображение горящей свечи или лампы. Куратор увидит и сам свяжется.

– Почему свеча или лампа?

– Чтобы мотыльки летели на огонь, – мрачно пошутил парень.

– Черный у тебя юмор…

– А что остается? Лить слезы?

– Тебе не жаль Травкина?

– Нужно своим умом жить, а не вестись на всякую фигню, – отрезал Антон. – Кому нужны дешевые понты? Мол, я крутой, мне все нипочем! Могу и в огне сгореть, и в воде утонуть.

– Уже были случаи? – нахмурилась учительница. – Хотя да… «Синий кит» здорово всех напугал. Скажи, что толкает ребят на крайности?

– Сам не пойму. Вроде бы Серый нормальный чувак, а вляпался. Чего-то ему не хватало. Драйва, наверное. Скука заела! Спортом он не занимается, девчонок недолюбливает, с матерью у них постоянная ругань. Вот и скосила шиза. Серый мог полдня на диване проваляться, потом до полуночи в танчики играть. Собаку выведет и обратно за ноутбук… Вот, смотрите, – Антон показал изображение старинной лампы на страничке Травкина. – Видите? Он даже регистрироваться поленился. Лампу разместил и ждал, пока на него куратор выйдет.

У Али не укладывалось в голове, как люди могут подталкивать других к смерти? Воздействуя на неустойчивую психику подростков, склонять их к суициду? Что за безумие? Неужели можно получать от этого удовольствие?

– Кто-то собирает деньги на лечение, чтобы спасти жизнь, а кто-то… сам себя убивает. Ради чего?

– Чужая душа – потемки, – философски заметил Антон…


 Глава 6
Травкин шарахнулся в сторону от незнакомой машины, но водитель выскочил, схватил его за плечи и затолкал в салон, на заднее сиденье.

– Вы кто? – испугался парень. – Что вам надо?

– Поговорить, – неопределенно выразился тот, трогаясь с места. – Тебя Сережей зовут?

– Д-да…

– Не бойся, мы твои друзья, – произнес женский голос. – Нас твоя мама послала, Ксения Борисовна. Ты ее ужасно напугал.

– Мама? – опешил подросток, заметив сидящую рядом с ним женщину.

– Это Ренат, – сказала женщина, показывая на водителя. – А я Лариса. Мы частные детективы.

– Ого!

Джип повернул в переулок, где припарковался в тихом зеленом дворике.

– Как вы узнали, где меня искать? – запоздало осведомился Травкин.

– Вычислили по твоему айфону, – солгала Лариса. Раскрывать свои секреты этому чумазому, измученному парню она не собиралась.

От него пахло сыростью и гнилью, одежда была в грязи, на лице застыло недоумение. Ренат обернулся и смерил пассажира пристальным взглядом.

– Ну как, испытал себя?

Сережка молча поежился. Здорово мать струхнула, если наняла сыщиков. Теперь она задаст ему трепку, мало не покажется. Карманных денег не видать как своих ушей, и о покупке мопика придется забыть.

– Радуйся, что жив остался, – словно в ответ на его мысли сказала женщина. – В этом районе кто-то убивает людей и выбрасывает трупы в кабельный коллектор.

По дороге сюда Ренат предположил, что Травкину крупно повезло. Каким-то чудом он не разделил участь погибших загадочной смертью молодых мужчин. Эту информацию Ренат добыл из базы данных полиции. А стоило ему выехать на Малую Дмитровку, как – бац! Перед ним выстроились образы покойников с одинаковыми ранениями…

Он притормозил и прямо из машины связался со своим приятелем-хакером. Тот подтвердил, что за последние месяцы ремонтной бригадой, обслуживающей подземные коммуникации, были обнаружены трое убитых холодным оружием человек. Правда, то были не подростки, а взрослые мужчины.

К счастью, Травкин избежал печального финала.

– Ты понимаешь, чем могла кончиться твоя выходка? – сердито выговаривала ему Лариса. – Зачем ты слушал куратора? Зачем ты вообще ввязался в эту опасную игру?

– Я хотел…

Парень споткнулся на полуслове, сжал губы и насупился. Эти двое его нарочно запугивают. Небось мать попросила. Надо же, не поскупилась на детективов. Круто! Он впервые пережил приключение, которое могло его убить. Но вышел сухим из воды. Будет чем похвастаться перед одноклассниками. Особенно перед Антоном.

– Куратор назвал тебе место, где спрятаться? Или ты сам выбрал?

– Сам…

Ларисе удалось телепатически подключиться к Травкину, но у того в мыслях царил полный сумбур. Во тьме мелькали узкие туннели, вспыхивал свет, появлялись и исчезали люди…

– Странно, – вырвалось у нее.

– По-вашему, я вру? – обиделся Сережка.

– Ты его накорми сначала, потом будешь допрашивать, – посоветовал Ренат.

– Хочешь есть? – Лариса спохватилась, что парень голоден, и достала из сумки термос и приготовленные дома бутерброды. – Ой, у тебя руки грязные!

Она заставила горе-игрока выйти из машины и вымыть руки с мылом, поливая водой из пластиковой бутылки.

– На, вытирай, – в ход пошли салфетки, которые Ренат всегда возил с собой.

Пока Травкин жевал бутерброд, запивая горячим чаем, Лариса наблюдала за ним. Парень еще в шоке, не до конца осознает, что с ним произошло. Руки дрожат, мысли путаются, нервы напряжены.

Ренат сидел за рулем в ожидании конца трапезы. Покойники с колотыми ранами на груди не давали ему покоя. Кто эти люди? Какой была их смерть?

– Вы про трупы в коллекторе нарочно придумали? – с полным ртом спросил Сережка. – Чтобы меня от игры отвадить?

Лариса задала встречный вопрос:

– Тебе жить надоело?

– Я себя проверить хотел… на вшивость. Трус я или нет? Получается, трус. Мне было очень страшно! Так страшно, что я чуть не сбрендил. У меня там, под землей, галюны начались…

– Темнота, неизвестность и одиночество действуют на психику.

– Я заблудился, думал, мне кранты. Как вышел, не знаю.

– Когда куратор дал тебе задание, ты решил спрятаться… в спортивном зале? – допытывалась Лариса. У нее в сознании возникали тренажеры, маты, душевая… сложенный на стеллажах инвентарь. – В магазине спорттоваров?

Травкин уставился на нее во все глаза. Он никому не говорил, куда пойдет.

– Как вы догадались?.. А! Вы смотрели мое видео! – выпалил парень. – Только я тренажеры не снимал… и зал тоже.

– Значит, это был спортзал?

– Фитнес-клуб. Туда мой друг ходит… и меня тянул. Я незаметно прошмыгнул в раздевалку перед закрытием, залез в пустой шкаф и сидел внутри, пока последние клиенты не разошлись.

– Там большие шкафы для одежды?

– Внутри много места, – кивнул Травкин. – Можно повесить пиджак на плечики или пальто. В общем, скоро я заскучал… Времени-то впереди было навалом! Вся ночь!

– Утром ты планировал выскользнуть втихаря и уйти? Но что-то пошло не так?

– Совсем не так… Я изнывал от скуки, мне хотелось спать. Прилег на лавку, но было твердо и неудобно. А куратор еще велел видео снять и выложить в Интернет. Типа для подтверждения, что я выполнил задание. Короче, снимать в раздевалке показалось мне глупым. Подумаешь, экстрим!

– Ты не хотел, чтобы над тобой смеялись?

– Антон первый ржал бы до упаду. Я специально выбрал его фитнес-клуб, для прикола. Туда ходят состоятельные чуваки, которым денег не жалко.

– Где находится этот клуб? На Малой Дмитровке?

– Рядом в переулке.

– Антон из богатой семьи?

– У него папаша нехилые бабки гребет.

– Ты ему завидуешь?

– Вот еще! – фыркнул подросток. – Мы с матерью тоже не бедствуем.

Он вспомнил, что скоро ему предстоит встреча с разъяренной родительницей, и сник. Маман орать будет, руками размахивать. Что ей объяснять? Как оправдываться?

У него пропал аппетит. Он буркнул: «Спасибо, наелся», и отдал термос Ларисе.

– Каким образом ты попал из раздевалки в подземелье?

– Честно, я сам не понял… – признался парень и бросил остатки бутерброда голубям.

Те слетелись на пиршество, принялись клевать хлеб, отталкивая друг друга. Солнце проникало во двор сквозь кроны раскидистых лип, отражалось в зеркале внедорожника. Травкину казалось, что он из преисподней попал прямиком в рай. Весьма тонкая грань отделяет жизнь от смерти, ужас от радости, отчаяние от надежды.

– Ты отправился искать место для съемок, – гнула свою линию Лариса. – И что?

Сережка отказывался заново переживать свой страх и признавать ошибку.

– Я бродил, тыкался во все двери, которые попадались, – нехотя пробубнил парень. – Было темно. Но свет зажигать было нельзя, чтобы охранник не заметил. У них там стоят камеры наблюдения. Я не мог даже включить фонарик…

* * *
– Куда делось видео? – недоумевала Александра Лиджиевна.

– Видать, куратор удалил, – предположил Антон. – Чтобы следов не оставлять. У них все хитро закручено, не подкопаешься.

– Ты собираешься сидеть сложа руки, пока твой друг в беде?

– А че я могу?

– Травкин взял с собой телефон?

– Я звонил, он не отвечает. Видать, под землей связи нет.

– Там все по-другому, не то что на поверхности, – подтвердила учительница.

– Мистика, да? Параллельные миры, порталы, тайные ветки метро, – усмехнулся Антон. – Не верю я в эти басни. А вы?

Аля отвела глаза. Взгляд гимназиста был слишком откровенным, как у восторженного Ромео. Но она – не его Джульетта. Не хватало, чтобы он признался ей в любви.

– Ты не замечал за Травкиным ничего подозрительного?

– Он вел себя как обычно…

– Вы с ним не обсуждали суицид?

– Думаете, он решил покончить с собой? – поразился Антон. – Не-е-ет! Серый не собирался прыгать с крыши или вешаться. Он трусоват. Я вообще не понимаю, какого черта он это затеял! Теперь нас всех будут таскать на допросы, а родители совсем озвереют.

– Некрасиво так о папе с мамой, Антон.

– Извините…

– Если Травкин не вернется на третьи сутки, его объявят в розыск. Только это ничего не даст. Каждый день в Москве пропадают люди.

– Что вы предлагаете?

Александра Лиджиевна наконец нашла общий язык с учеником. С учетом его явной симпатии к ней, выяснилась причина конфликта. Любовь в возрасте Антона вызывает неадекватные реакции. Надо быть предельно осторожной, чтобы не подать ему ложной надежды, но и не оттолкнуть от себя.

– Я хочу поговорить с матерью Травкина. Пойдем к ней вместе?

– Ну… теть Ксеня сейчас на нервах, – замялся Антон. – Не знаю, стоит ли ее беспокоить.

– Она нуждается в нашей поддержке.

– Ладно. Вам виднее…


 Глава 7
Сережка мысленно перенесся туда, откуда не чаял выбраться, и Лариса «увидела» все его глазами. Парень блуждал в потемках, чтобы не попасть под видеонаблюдение, пока не очутился в тесном коридорчике.

«Ступеньки… – пробормотал он и рискнул включить фонарик. – Ведут вниз…»

Он осторожно спускался, пока лестница не кончилась. Дальше тянулся туннель, где пахло пылью и чем-то затхлым.

– Если придется повторить тот путь, я не смогу. Я плохо помню, что происходило. Я шел, шел, потом повернул, кажется… и осмотрелся. Потом опять повернул. Надо мной был сводчатый потолок, по бокам – стены из дикого камня. Мне стало так жутко, что хотелось выть… Наверное, я кричал, звал на помощь…

– Наверное? – переспросил Ренат.

– У меня в голове все помутилось. Я чувствовал себя как пьяный. Мне мерещились какие-то звуки, тени… Я шарахался от каждого шороха и боялся, что фонарик накроется, потому что сядут батарейки.

– Видео ты где снимал?

– На складе. Там были какие-то ящики… на полу валялись сломанные тренажеры, старые маты, грузы для штанги. Я достал айфон и начал снимать все подряд… пока он не вырубился.

– Где твой гаджет? – оживилась Лариса. – Покажи.

Травкин пошарил по карманам и смущенно хмыкнул:

– Нету…

– Потерял, что ли?

– Не помню. Вроде сунул в карман… Может, выпал по дороге. Я в туннеле споткнулся обо что-то, упал и ударился. Короче, сколько лежал, не знаю… Когда пришел в себя, увидел свет. Возможно, я бредил…

– Почему ты так решил?

– Какой-то человек мелькал передо мной… Откуда ему было взяться? Он держал что-то в руке… Светильник, кажется.

– Светильник или фонарь?

– Точно не могу сказать.

– Как он выглядел?

– Я не присматривался. Должно быть, я пошел за ним…

– Долго вы шли?

– Не помню, – пригорюнился парень. – Я не заметил, как он исчез. Может, его и не было. Меня обуяла жуть, что я навсегда останусь под землей…

– Ты запаниковал?

– Еще как! У меня сердце екнуло от страха. Много всякого мерещилось…

– Что, например?

– Я слышал, как журчит вода… но воды не было. Потом… звучали голоса и раздавался какой-то звон… словно железо бьется о железо…

* * *
Ксения Травкина встретила гостей неприветливо.

– Это вы? – удивилась она. С какой стати учительница истории пожаловала к ней вместе с дружком сына, Антоном? – Проходите. Чай будете? С тех пор как Сережа пропал, я места себе не нахожу. На работу не пошла и дома как на иголках. Вы извините за беспорядок…

В кухне засвистел чайник. Печальный мопс вяло тявкнул на гостью и улегся на свою подстилку.

– Скучает, – пояснила Травкина, заваривая чай. – Он очень к Сереже привязан. Да вы присаживайтесь…

Она была в брюках и джемпере, волосы собрала в хвост. Глаза красные, отекшие. Видимо, долго плакала.

Александра Лиджиевна присела на кухонный диванчик, Антон устроился рядом.

– Почему вы в школу не пришли, Ксения Борисовна? – спросила учительница. – Надо было к ребятам обратиться. Может, кому-то известны планы вашего сына?

– Если он Антону ничего не сказал, то другим и подавно.

– Сколько времени он отсутствует?

Травкина накрыла заварной чайник полотенцем и подала гостям чашки. На столе стояла конфетница, полная шоколадных конфет, и тарелка с печеньем. Но к угощению никто не притрагивался.

– Вторые сутки, – всхлипнула женщина. – Ни слуху ни духу… Только бы с ним ничего не случилось!

– Его кто-нибудь ищет?

– Мне подруга порекомендовала одно агентство…

– Детективное?

– Не совсем. Они оказывают информационные услуги, – объяснила Травкина. – У них какой-то особый метод. Но результаты хорошие.

– Уже есть новости?

– Пока нет. Но я надеюсь…

Она вытерла слезы и начала разливать чай в чашки. Антон сунул в рот конфету и принялся жевать. Учительница о чем-то задумалась.

– Вот вы педагог, – повернулась к ней Травкина. – Скажите, что происходит с нашими детьми? Почему они с ума сходят? Сыты, одеты, обуты… у всех телефоны дорогущие, многих в гимназию на машинах привозят, как господ. Казалось бы, учись, радуйся жизни. Так нет! Наркоту им подавай, с крыш сигают, на электричках висят… От жиру, что ли, бесятся? Когда мы росли, ничего такого и близко не было! У человека идея должна быть, цель, смысл. А нынешние дети отравлены Интернетом…

– Вы часто говорили с сыном по душам?

– Да он меня слушать не хочет! – вздохнула Травкина. – Я для него не авторитет. А кто – авторитет? Вы? Директор гимназии? Может, местный депутат?

Антон прыснул со смеху, спохватился, подвинул к себе чашку с чаем и сделал серьезный вид.

– К сожалению, сейчас молодежь поклоняется опасным кумирам, – заметила Александра Лиджиевна. – Родители целыми днями заняты, детей воспитывают улица и Сеть. Подростки легко попадаются на крючки опасных аферистов.

– С нами тоже не панькались, – возразила Травкина. – Но я по кривой дорожке не пошла. И все мои сверстники при деле… Правда, кое-кто спился, отрицать не буду. А нынче просто моральный упадок среди школьников! Чем они увлекаются? Пирсинг, татуировки, сигареты, пиво, музыка, хоть уши затыкай. Ради дурацкого селфи готовы башку себе расшибить! А эти кошмарные онлайн-игры со смертью?.. Что заставляет детей убивать себя?

Учительница сама ломала голову над этими вопросами. Педагогика и психология оказались бессильны перед натиском виртуального зла. Интернет стал ящиком Пандоры, который закрыть уже невозможно. Как уберечь ребенка от всех этих «кураторов» и иже с ними? Запреты, которые легко обойти, только усугубляют проблему.

– У вас есть дети? – осведомилась Травкина.

– Пока нет…

– Тогда вам меня не понять.

– Ну почему же? Я люблю своих питомцев, их судьба мне не безразлична.

Антон жевал третью конфету, исподтишка любуясь учительницей. Вкус шоколада казался ему вкусом ее губ. Таким же сладким, с запахом ванили и фруктового наполнителя. Он еще никого не целовал со страстью. Чмокал девчонок на вечеринках из любопытства. Но ничего особенного при этом не чувствовал.

Мелодичная трель заставила Травкину вскочить и прижать телефон к уху.

– Что?.. Что?.. Нашелся?.. Господи… Я ваша должница… Где вы его подобрали?.. На Малой Дмитровке?.. Да… да… Я немедленно выезжаю… Привезете домой?.. Хорошо… Да… Жду, жду…

Она опустила руки и плюхнулась на стул. По ее лицу пробежала судорога, из глаз хлынули слезы.

– Нашелся!.. Сережка мой нашелся… живой и здоровый… Завтра в церковь пойду, свечку поставлю…

– Малая Дмитровка? – пробормотал Антон.

– Ты что-нибудь знаешь? – насторожилась Александра Лиджиевна.

– Нет.

– Нашелся… нашелся… – сквозь слезы повторяла Травкина. – Слава богу!.. Ну, я ему задам… устрою головомойку!.. Ишь, что учудил…

Мопс, который до этого безучастно лежал в углу, встрепенулся и завилял хвостом. Подбежал к столу клянчить печенье. Почуял, что жизнь налаживается.

– Я вам не советую закатывать сыну взбучку, – сказала учительница. – Это только усложнит ваши отношения.

– Да?.. Наверное, вы правы…

– Хорошо, что все благополучно закончилось, – с этими словами Александра Лиджиевна сделала Антону знак: мол, нам пора.

– Мы, пожалуй, пойдем?

– Спасибо вам за поддержку, – пробормотала Травкина, провожая их к двери. – Я обязательно зайду в гимназию… Надо что-то делать. Всем вместе! Принимать меры…

Во дворе весело светило солнышко. На клумбах распускались тюльпаны. С детской площадки доносились голоса ребятни. И не верилось, что под толщей земли на сотни метров тянутся мрачные сырые туннели, где может заблудиться и погибнуть человек…

– Помните, вы нам рассказывали про доходные дома, построенные на старых подвалах? – повернулся к учительнице Антон. – Кстати, на Большой и Малой Дмитровке.

– Помню, и что?

– Там в переулке находится финтес-клуб, куда я хожу…


 Глава 8
Ксения Борисовна не сдержалась и отвесила сыну подзатыльник.

– Ты меня до инфаркта довести хочешь, придурок? Останешься без матери, тогда поймешь…

Она схватилась за сердце и побледнела. При виде Сережки вместо успокоения и радости Травкину охватила злость. Она гнет спину с утра до ночи, чтобы всем его обеспечить, а он, мерзавец, нервы ей треплет!

– Чего тебе не хватает? – простонала измученная ожиданием и тревогой женщина. – Почему не живется по-человечески? Ничего больше не придумал, кроме самоубийства?

– Я не собирался…

– А тебе и не надо. За тебя другие соберутся! У них уже капканы расставлены для таких лохов, как ты! Только и ждут, чтобы у молодых и здоровых ребят органы для трансплантации забрать.

– Органы? – оторопел Сережка. – Ты гонишь, мам?

– А зачем еще детей под землю заманивать?

– Никто меня не заманивал. Я сам не понял, как там оказался…

– Вот-вот! Не понял!

– Куратор не знал, куда я пойду, – оправдывался подросток. – Я место не называл. Это не требуется. Надо было только видео выложить…

– Все он знал… Он небось следил за тобой…

– Да ладно, мам, ничего со мной не случилось. Видишь, я живой?

– Иди в ванную, мойся, а вещи в стирку брось, – приказала она, с отвращением ощущая гнилостный запах, которым пропитался ее мальчик. – Фу! Ну и вонища от тебя! По канализации лазал, что ли?

– Не знаю… темно было.

– А если бы ты не выбрался наверх? Пошел бы на корм крысам?

– То на органы, то крысам… – буркнул Сережка, раздеваясь. – Я рад тебя слышать, ма…

Ксения кусала губы, чтобы не разразиться бранью. От пережитого ее трясло, зуб на зуб не попадал.

– Ремень по тебе плачет, ирод! Только поздно уже. Надо было тебя пороть, пока под стол пешком ходил…

Сережка молча сгреб грязную одежду и потопал в ванную. Зашумела вода. Мать опустилась в кресло и закрыла глаза. Перед ней промелькнула вся ее тяжелая, унылая жизнь. Она света белого не видела, погрязнув в трудах и заботах… и вот, чуть не потеряла единственного сына. Что она делала неправильно? Как упустила ребенка? Он ее ни во что не ставит… Дети нынче растут крученые, непонятные. Поди разберись, что им нужно! Ксения подошла к бару, плеснула себе коньяка в бокал и залпом выпила. Сережка дома, теперь можно расслабиться, забыться на время. Завтра наступит новый день и принесет новые вызовы…

* * *
Лариса и Ренат обедали в ресторане. Она заказала себе рыбу, он – мясо.

– За удачный исход дела! – улыбнулась она, поднимая бокал с белым вином. – Мы управились быстрее, чем клиентка успела по-настоящему испугаться.

– Я бы тоже выпил…

– Тебе нельзя. Ты за рулем.

– Не хочешь научиться водить?

– Не-а. Пусть это будет твоей привилегией.

– А может, повинностью?

– Выходит, привилегия и повинность – одно и то же?

– В зависимости от точки зрения, – кивнул Ренат.

Они утоляли голод, перебрасываясь философскими фразами. Оба остались недовольны результатом расследования, которое толком и не начиналось. Все произошло как по мановению волшебной палочки.

– Если честно, меня беспокоит история с Травкиным, – призналась Лариса. – Что-то за этим кроется.

– Что именно?

Ренат размышлял о трупах, найденных в кабельном коллекторе. Как они туда попали, более-менее ясно. Но какое отношение имеет к этому гимназист, который решил поучаствовать в игре «Испытай себя»?

– Я бы съездил в финтес-клуб, где прятался парень. Интересно взглянуть на публику, поговорить с хозяином.

– А кто хозяин?

– Некий Игорь Варламов, в прошлом боксер. Я пробил его по базе данных. Ранее он был активным членом преступной группировки, а теперь – законопослушный бизнесмен. Сорок семь лет, женат, двое детей.

– Ничего себе, – удивилась Лариса. – Ты обошелся без хакера?

– Учусь на компьютерного взломщика. Не боги горшки обжигают, скажу я тебе. Пока не все получается, но учитель меня хвалит.

– Твой бывший однокурсник, который подался в айтишники?

– Ну да, он. Я беру у него пару уроков в месяц, и мне хватает. Уже общаюсь с компьютером на «ты». Думал, будет сложнее. Что-то во мне продолжает меняться.

– Вернер знает свое дело. Мы давно не ходим на его занятия, а наши способности растут.

– Просто мы с тобой – гении, – засмеялся Ренат. – Видим невидимое и слышим то, что не следует.

– Тебе тоже кажется, что с фитнес-клубом не все чисто?

– Заметь, нас никто не просит ворошить осиное гнездо, – назидательно молвил он. – Мы суем туда нос исключительно по собственной инициативе.

– Тебе же не хватает адреналина! А мне любопытно.

– Это может быть очень опасно. Ладно, поехали…

Ренат подозвал официантку, рассчитался за обед, и они с Ларисой вышли на улицу. Усевшись в машину, где еще стоял запах подземелья, она поморщилась.

– Открой окно. Дышать нечем.

Через двадцать минут светлый «хендай» Рената припарковался возле трехэтажного особняка позапрошлого века, на первом этаже которого располагался фитнес-клуб.

– Приличное заведение, – констатировала Лариса. – Много денег вложено.

– Дом недавно отремонтирован, – добавил Ренат. – Стоит на фундаменте, который значительно старше его. Здесь целая сеть подвалов, которые соединяются друг с другом. Видимо, из помещения финтес-клуба есть ход под землю. Его могли обнаружить при ремонте или позже, когда оборудовали склад.

При этом он «слышал» странный шум: голоса людей, звон стали…

– Не пойму, что происходит…

– Люди тренируются, заботятся о своей физической форме, – объяснила Лариса, беря его под руку. – Идем внутрь.

Квадратный холл был выложен серой плиткой, на ресепшене сидела миловидная девушка со спортивной фигурой.

– У вас абонемент? – с улыбкой спросила она.

– Мы хотим взглянуть, какие у вас тут условия, поговорить с тренером, – сказал Ренат.

– Условия отличные, а на все вопросы я могу ответить.

– Где хозяин?

– Его сегодня не будет. Он приболел.

– Тогда мы познакомимся с тренером, обсудим наши проблемы.

– У нас их двое, – не убирая улыбки с накрашенного личика, сообщила девушка. – Работают по очереди. Зал открыт с утра до вечера, поэтому…

– Когда вы закрываетесь?

– Не раньше девяти… Эй, вы куда?

Ренат прислушивался, но звуки голосов и металлический звон оставались такими же приглушенными, как и на улице. Это были не те звуки и голоса, которые доносились из спортзала.

Он увлек Ларису к двери, но девушка выскочила из-за стойки и опередила их, чуть ли не своим телом загораживая вход в зал.

– У нас не положено входить, не переодевшись…

Ренат отстранил ее и потянул за большую белую ручку.

– Павел! – крикнула девушка, протискиваясь вперед. – Это к тебе!

– Какая вы самоотверженная, – усмехнулась Лариса.

В ярко освещенном помещении разместились тренажеры на всякий вкус и для разных целей. Зато посетителей раз, два и обчелся. В одном углу с потолка свисали несколько боксерских груш, в другом громоздились штанги.

– Здесь только мужчины, – вполголоса заметил Ренат, поджидая идущего к ним тренера. – Неплохо все оборудовано. Но людей не густо.

– Еще рано, – прошептала Лариса. – Рабочий день в разгаре. Люди сидят по офисам. К вечеру картина изменится.

– Здравствуйте, – наклонил голову молодой человек с фигурой культуриста. – Вы новенькие?

Ренат промолчал, а тренер смерил Ларису удивленным взглядом и махнул рукой девушке с ресепшена, которая нервно топталась рядом.

– Иди, Женя, я разберусь…

Она вышла, и молодой человек вежливо обратился к Ренату:

– Вы еще не ознакомились с нашими правилами?

– Как раз для этого мы и пришли.

– Вы будете заниматься вдвоем? – уточнил тренер, косясь на Ларису.

– Хотелось бы.

– К сожалению, у нас мужская специфика. Дамы занимаются в другом зале.

– У вас два раздельных зала? – осведомилась она, читая его имя и фамилию на бейджике: Павел Шубин.

– У нас есть филиал, – объяснил тренер. – Женский, по другому адресу.

– Да? – прикинулся разочарованным Ренат. – Нам придется ездить на тренировки порознь? Неудобно.

– Сожалею, – повторил тренер, переминаясь с ноги на ногу. – Решайте, как вам быть.

Его явно беспокоил визит этой пары, и он торопился от них отделаться.

– Вы куда-то спешите? – разгадала его намерения Лариса.

– Нет, но… если у вас всё, меня ждут клиенты. Извините…

Он направился в сторону тренажера, где возился со штангой громадный мужчина свирепой наружности.

– Эй, господин Шубин! – окликнул его Ренат. – Уделите нам еще минуточку вашего драгоценного времени!

Тренер остановился и нехотя вернулся назад.

– Я люблю кулачные бои. Мне сказали, у вас тут обучают.

– Набор в секцию кулачных боев ограничен, – понизив голос, сообщил Шубин. – Желающие занимаются в подвальном помещении за отдельную плату.

– Хозяину об этом известно?

– Конечно, – кивнул Шубин. – Он сам боксер, частенько приходит размяться и преподать урок нашим питомцам.

– А почему вы не расширяете секцию?

– Не знаю, – пожал плечами тренер. – Хозяин – барин. Он решил, что кулачные бои будут портить клубу репутацию…


 Глава 9
Мать Травкина провела Антона в комнату сына и оставила ребят одних.

– Привет, Серый! – донеслось до нее из-за двери. – Ну, ты дал жару!

– Сам не ожидал такого, – уныло промямлил Сережка. – Маман пригрозила посадить под замок, если не образумлюсь.

– А как же учеба?

– Перейду на домашнее обучение.

– Жесть! – выразил свое негодование Антон. – Но ты сам виноват. Я бы на ее месте тебя выпорол.

– Своих детей будешь пороть, – огрызнулся приятель.

Ксения Борисовна навострила уши. О чем болтают закадычные друзья?

– Какого черта тебя потянуло на подвиги?

– Не твое дело.

– Ладно, Серый, не злись. Я реально за тебя испугался. – Антон присел на диван возле Травкина и обнял его за плечи. – Думал, больше не свидимся.

– Я тоже струхнул…

– Ты как на Малой Дмитровке оказался? Тебя ведь там подобрали?

– Ага. Мать говорит, у меня ангел-хранитель есть.

– Правда? – вздохнул Антон. – Может, она права.

– Я в фитнес-клубе спрятался, куда ты меня звал. Там подземный ход существует, из подвала в туннель. Ты в курсе? В общем, я заблудился…

– Врешь!

– Чем хочешь поклянусь! – ударил себя кулаком в грудь Травкин.

– Мы в подвале на кулачках деремся. Но никакого хода я не видел.

– Ясный перец, что ход – тайный, – заявил Сережка. – Кто-то его забыл закрыть… или он вообще не закрывается. Вот я и забрел в подземелье. У меня от страха галюны начались.

– Ты не обкурился накануне?

– Нет. Может, в туннель газ какой-то просачивается и действует на мозги? Мой дед в деревне колодец полез чистить и чуть не умер. Едва успели вытащить.

– А что за галюны? – подозрительно уставился на дружка Антон. – Чего тебе померещилось? Привидение?

– Сперва мужик какой-то… а потом…

За дверью Ксения Борисовна вся превратилась в слух. Но приятели перешли на шепот, и она не разобрала больше ни слова…

* * *
Сегодня в фитнес-клубе был день визитов. После странной парочки в холл ввалился молодой человек лет тридцати, показал на ресепшене корочку опера и спросил, где кабинет директора.

– Он болен, – сообщила девушка. – А что случилось?

Молодой человек показал ей несколько фотографий и спросил:

– Узнаете кого-нибудь? Может, кто-то из них посещал ваше заведение?

– Н-нет…

– Посмотрите внимательно, – настаивал оперативник. – Этих людей нашли мертвыми неподалеку, в переулке.

– Я лица не запоминаю, – растерянно пробормотала девушка. – Вы лучше у тренера спросите. У Шубина.

Оперативник отправился к Шубину с тем же вопросом. Тот долго изучал мертвые лица на фото и отрицательно качнул головой.

– Нет, здесь таких не было.

– Все убитые молоды и физически развиты, – не сдавался полицейский. – Похоже, они регулярно занимались спортом.

– Никого из них я в зале не видел.

– Ходят слухи, что у вас тут учат кулачному бою.

– Это не запрещено законом. Кроме того, мы помогаем тинейджерам овладеть навыками самообороны. Чтобы отбить нападение уличных хулиганов, к примеру.

– Похвально, – с кривой улыбкой заметил оперативник. – Я навел справки о вашем хозяине. Господин Варламов в прошлом известный боксер.

Шубин пожал накачанными плечами.

– Ну и что? Эти люди на фото… убиты боксерским ударом?

Полицейский задал встречный вопрос:

– У вас есть подвальные помещения?

– Здесь почти под каждым домом глубокие подвалы, – не моргнув глазом ответил Шубин. – Весь район стоит на подземельях. Если вас это интересует, обратитесь к диггерам.

– Могу я осмотреть ваш подвал?

– У нас там расположен склад, где хранится новое оборудование, поломанные тренажеры и прочий спортивный инвентарь. Вас проводить?

– Будьте любезны…

Тренер провел оперативника в раздевалку, оттуда в тесный коридорчик, который заканчивался каменной лестницей, ведущей вниз. Шубин шел впереди, молодой человек за ним.

– Вот, прошу…

Склад представлял собой подвальное помещение со сводчатым потолком и кирпичными стенами. Кладка была старая, но побеленная.

– Оставить вас одного? – сухо осведомился Шубин. – Будете стены простукивать?

– Простукивать? Зачем?

– Мало ли…

Полицейский молча обошел склад по периметру, ничего подозрительного не обнаружил и пустился на второй круг. Шубин нетерпеливо вздыхал.

– Может, я пойду? Меня клиенты ждут. Я не имею права отлучаться надолго.

– Погодите. Ничего особенного в последнее время не происходило?

– Где?

– В Караганде! – рявкнул рассерженный оперативник. Он с утра на ногах, голодный, невыспавшийся. Опросил кучу людей. А дело зависло, будто заколдованное. Никто ничего не видел, не слышал… Начальство рвет и мечет, от прессы отбивается, а зло срывает на рядовых сотрудниках. Как всегда, виноват опер.

– В этом районе обнаружены три трупа, – процедил он, глядя на стеллажи. Не открывать же каждую коробку, каждый ящик? – В разное время найдены при ремонте кабеля. Они что, с неба свалились?

– Мне-то откуда знать?

– Ты мне зубы не заговаривай. Неужели вы не обсуждаете убийства, совершенные у вас под носом? Об этом вся улица гудит.

– А вы мне не тыкайте! – вспылил Шубин. – Я с вами на брудершафт не пил.

– Гляди-ка, разошелся…

– Я про трупы слышал, но не придал значения. Не люблю болтать попусту.

– Почему же попусту? – возмутился оперативник. – Трое убитых, не шутка.

– Что же их, прямо в коллекторе замочили?

– Значит, ты в курсе. Я о коллекторе не говорил.

– Кабель ведь под землей проложен, – начал оправдываться Шубин. – Я и подумал…

– Догадливый, да?

– Не жалуюсь. Культуристов привыкли считать дебилами, но это не так.

Полицейский медленно обвел сердитым взглядом склад и спросил:

– Больше подвальных помещений нет?

– Еще небольшой зал для кулачного боя, – сообщил Шубин. – Показать? Надо наверх подниматься и заходить с другой стороны.

– Веди, Сусанин…

Они вернулись в раздевалку, и тренер открыл ключом дверку последнего шкафчика.

– Ух ты! – присвистнул оперативник, заглядывая внутрь. – Ничего себе, маскировочка! Это от кого же вы прячетесь?

За дверкой оказались ступеньки, похожие на те, что вели на склад. Они терялись в темноте. Шубин щелкнул выключателем, и внизу загорелась лампочка.

– Будете спускаться?

– Придется. Я сегодня так набегался по лестницам, что в глазах рябит.

Тренер пропустил его вперед, объясняя на ходу:

– Потайная комната осталась от предыдущего владельца. Предназначалась на случай облавы или наезда братвы. Говорят, он был не в ладах с законом.

– А нынешний хозяин – в ладах?

– У нас все чин чином. Налоги уплачены, бухгалтерия в порядке. Честный бизнес!

– Понял…

Зал для кулачных боев выглядел аскетично и сурово. Кирпичные стены, прикрепленные к потолку боксерские груши, огороженная площадка наподобие ринга, несколько откидных стульев и пара умывальников.

– Тренировки проходят по вечерам, индивидуальные и групповые, – пояснил Шубин. – Иногда народ задерживается допоздна. Верхний зал закрывается в девять, а этот… когда получится.

– Бои без правил устраиваете? Тотализатор, высокие ставки, богатые завсегдатаи? А если кого невзначай прикончат, тело можно вынести через подземный ход и бросить в коллекторе…

– Вам бы романы писать.

– Как раз материал собираю, – осклабился полицейский. – Ты мне поможешь?

– Я не по этой части. Надумаете мышцы подкачать, милости прошу.

– У нас своя физподготовка.

Оперативник обследовал зал, ничего криминального не обнаружил и как бы невзначай обронил:

– Подземный ход есть?

– Их тут навалом, но все замурованы. В окрестных переулках остались старые дома, подлежащие реконструкции. Вы бы там проверили.

– Спасибо за совет. Непременно воспользуюсь. Ладно, вот мой телефон… позвони, если что узнаешь, – он протянул Шубину визитку и зашагал к выходу.

Тренер поплелся следом.

– Погибшим не было и тридцати, – не оборачиваясь, сообщил оперативник. – Им бы жить да жить.

– Сожалею, – отозвался Шубин.

– Все трое убиты одним и тем же оружием. Глубокое проникающее ранение в сердце, колотая рана. Завтра жертвой опасного преступника может стать каждый. Даже ты!

– Я? – опешил тренер, поднимаясь за полицейским по лестнице.

– Убийца почему-то облюбовал этот район. Что-то притягивает его сюда. Здесь он находит спортивных мужчин в расцвете лет… и лишает их жизни.

– Вы думаете, что они посещали наш центр? – возмутился Шубин. – Я же вам объяснил… Вы мне не верите? Тогда спросите у наших клиентов. Они-то друг друга точно знают в лицо. Кроме новеньких, разумеется.

– И много у вас новеньких?

– Пару человек. Наши абонементы не каждому по карману, зато сервис на высоте.

– Эти новенькие исправно ходят в зал?

– Стараются не пропускать… Я сам с ними занимаюсь. У нас к каждому индивидуальный подход.

– Я еще наведаюсь, – пообещал оперативник и протянул тренеру руку для пожатия. – Ходи по улице осторожно и клиентов своих предупреди. Не ровен час, кто-нибудь попадется в лапы этого маньяка.

– Типун вам на язык…


 Глава 10
Ренат с упоением щелкал клавишами ноутбука, пока не добился своего.

– Лара! Лара! Иди сюда! У меня получилось…

Она готовила ужин и не сразу откликнулась. Сняла с огня отбивные, набрала салат в салатник.

– Лара! Ну где же ты? Я взломал полицейскую базу!.. Ей-богу, Вернер не зря ест свой хлеб. Моя способность усваивать информацию выше всяких похвал.

– Ты приписываешь свои успехи исключительно гуру? – усмехнулась она, расставляя на столе тарелки с едой. – Он бы этого не одобрил.

– Как ни крути, он много в нас вложил.

– Давай ешь, пока горячее…

Лариса уселась рядом и уставилась на экран компьютера. Жареное мясо с картошкой вкусно пахло, возбуждая аппетит. Ранет жевал и на ходу показывал, что ему удалось раскопать:

– Вот они, голубчики…

– Фу! – Лариса отложила вилку и отвернулась. – Трупы… Ничего лучше не придумал, чем смотреть на это за ужином?

– А что такого? – парировал он, уплетая отбивную. – Это всего лишь картинки. Людей настигла странная смерть… Они убиты в разное время, но одним и тем же способом. Никто из них не ожидал скорой кончины. Каждый оказывал сопротивление. Это была борьба, а не заклание.

– Им бросили вызов, – подтвердила Лариса. – Они его приняли, будучи уверенными в благополучном исходе. Однако…

– Все трое были обречены! – воскликнул Ренат. – Я не вижу шанса на спасение.

Она медленно кивнула, не глядя на фотографии погибших. Информация считывалась непроизвольно, от снимков веяло отчаянием и предсмертным ужасом.

– Они были убиты не там, где их нашли. В другом месте.

– Ты ощущаешь энергетику убийцы?

– Их как будто двое… Один подзадоривает другого, управляет его действиями.

– Второй не может противиться его воле.

– Они будут убивать и дальше…

– Смертельный удар наносится в сердце длинным стальным клинком. Почти одинаковым приемом. По ходу, убийцы, если их двое, одинакового роста и телосложения. Близнецы?

– Или один убивает, а второй…

– Что делает второй, пока не понятно. Участвует… но как?

Ренат и Лариса строили предположения и делали выводы.

– Онлайн-игра «Испытай себя» имеет отношение к этим смертям?

– Косвенное…

– Значит, Травкин случайно выбрал фитнес-клуб, куда ходит его приятель.

– Вернер говорил, случайностей не бывает.

– Травкин – подросток, он слаб и не годится на роль жертвы. Поэтому он и уцелел. Его спас возраст и хилое телосложение.

– Ты полагаешь? – засомневалась Лариса. – Может, он просто не попался убийцам на глаза.

– По-твоему, преступники бродят под землей? Вероятность встретить в вонючем темном туннеле достойного противника – ничтожна! – заключил Ренат. – Черт! В наши рассуждения вкрался вирус. Что-то здесь не так…

– Надо разобраться, как Травкин попал со склада в подземный ход.

– Человек, который ему привиделся, мог быть реальным мужчиной, а вовсе не плодом галлюцинаций.

За разговором Ренат успел съесть свой ужин. Порция Ларисы остывала на тарелке. У нее кусок не лез в горло.

– Личности убитых установлены? – спросила она.

– Их еще не опознали… Все трое, как на подбор, хороши собой и физически развиты. У полиции есть версия, что с ними связывались по Интернету и приглашали на кастинг… Вполне вероятно. Травкин этот кастинг бы не прошел.

– Он что-то видел… но боится признаться в этом. И телепатия в его случае не работает. Слишком все перемешано в голове и приправлено страхом.

– Я бы на его месте тоже испугался…

* * *
Аля дописывала пост в Фейсбуке, когда раздался звонок в дверь. Она посмотрела в глазок и удивилась:

– Антон? Так поздно?

– У меня срочное дело, – отозвался парень. – Извините, я был у Серого, и он мне кое-что рассказал. Я решил не откладывать на завтра.

Учительница открыла и впустила его в прихожую. Она была в домашних брюках и футболке, надетой на голое тело.

– Извините еще раз, – смущенно топтался на половике Антон. – Я забыл, который час.

– Ничего, идем в комнату.

Сегодня у нее был волнующий день. Как-то невзначай вспомнилась первая любовь. То, что она чувствовала от Антона, всколыхнуло ее прошлое. За ней ухаживал молодой человек, но все так повернулось…

– Садись на диван, – предложила она. – Сделать тебе чаю?

– Спасибо, не надо, – отказался незваный гость и повторил: – Я был у Серого, он просто в ауте… Мать его прессует, грозится посадить под домашний арест.

– Это она сгоряча, – улыбнулась Аля, усаживаясь в кресло напротив. – Остынет, успокоится и простит своего сына. Главное, чтобы он больше не лез в опасные игры. Ксения Борисовна в полицию заявила?

– Не-а. Она и Серому велела держать рот на замке, не то хуже будет.

– Как это? Другие дети тоже могут пострадать! – возмутилась Аля. – Надо немедленно сообщить куда следует. Пусть этих «кураторов» найдут и привлекут к ответственности. Хотя…

Она махнула рукой, понимая, что вылавливать злодеев в Сети все равно что сражаться с тенями. Одних прищучат, так другие появятся. Контролировать Интернет – задача невыполнимая. По крайней мере, пока.

– Детективы, которые Серого привезли, посоветовали молчать, – вздохнул Антон. – Мол, он сам виноват… проник в чужое помещение, нарушил закон. Его же и накажут! А доказательств против фитнес-клуба никаких! Тетя Ксеня боится, что они могут отомстить, если на них накапать. Это же… бывшие бандиты.

– Ты серьезно?

– Ребята поговаривают, что вроде так и есть. Честно признаться, я тоже в шоке. Не знаю, верить Серому или нет. Как он со склада в подземелье попал, ума не приложу!

– Под фитнес-клубом есть подземелье?

– Мы иногда тренируемся в подвале. Ну и что? – повел плечами Антон. – Зал для кулачных боев находится в подвальном помещении, чтобы наверху место сэкономить. Хозяин – классный боксер, запросто делится опытом с молодыми. Чего зря талант в землю зарывать? Для ринга он уже старый, а для тренера – вполне подходит.

– Значит, ты кулачному бою учишься? Мозги-то не отшибут тебе?

– Надеюсь, не отшибут. Мы щадящими ударами обмениваемся, чтобы друг другу не навредить. Короче, без перчаток занимаемся. Рискованно, зато круто!

– Ох, уж эта ваша крутизна… Травкин чуть жизнью не поплатился, и ты можешь пострадать. Не рассчитает кто-нибудь силу и сделает тебя инвалидом. Родителям – горе, тебе – немощь и дурная судьба.

– Всего бояться – в лес не ходить, – парировал Антон.

– Не «всего», а волков, – улыбнулась Александра Лиджиевна. – Тебе дальше учиться надо, Бессонов, высшее образование получать. А с отбитыми мозгами это проблематично.

– Это и с нормальными мозгами ни к чему. Я к отцу на фирму работать не пойду, меня от бизнеса тошнит. И у других офисным планктоном быть не собираюсь! На фиг мне такое счастье?

– Что же ты, метлой махать будешь?

– А хоть бы и метлой. Назло родителям. Они же типа для меня стараются, из кожи вон лезут. Только я их об этом не просил!

– В тебе говорит юношеский нигилизм, который с годами развеется.

– Это вы так думаете, – вздернул подбородок Антон. – Я свою жизнь сам строить хочу и в готовых рецептах не нуждаюсь.

Тон разговора повышался, и Аля решила не заострять ситуацию. Ее цель – наладить отношения с Бессоновым, а хрупкое взаимопонимание вот-вот рассыплется.

– Давай-ка все же чаю выпьем…

– Я с вами на кухню, – заявил парень, поднимаясь с дивана. – Помогу чай заваривать. Я умею…

Беседа вернулась в мирное русло, и учительница перевела дух. В кухне Антон со знанием дела взялся готовить заварку. Ополоснул глиняный чайник кипятком, выбрал два сорта чая, которые лучше всего сочетаются, залил и накрыл полотенцем, не переставая говорить:

– Серый таких небылиц наплел… Может, газу нанюхался в туннеле? Там же бывают вредные газы? Как в шахте, например?

– Городские коммуникации – не угольная шахта.

– Вот и я засомневался, – кивнул Антон. – Скорее всего, Серому со страху почудилось. Он еще перед этим башкой ударился, сознание потерял. Врет небось! Жуть нагнетает, как в ужастиках… Он же теперь типа герой!

– А что он видел? Призрак подземелья?

– Не то чтобы призрак… а какого-то чувака. Правда, описать не смог: не разглядел толком в темноте. Вроде бы тот чувак показал ему дорогу…

– Ты не веришь Травкину?

– Он путается, несет околесицу… Но мне кое-что не понравилось. Серый твердит, что видел какую-то драку. Представляете? И слышал голоса…

– Ему могло показаться, – с этими словами Аля достала из шкафчика чашки и открыла коробку конфет, припасенную для такого случая. – Угощайся, Антон. Ты любишь сладкое?

– Очень. Мы с Серым за один вечер кило трюфелей умяли.

Она наливала чай, а парень сунул в рот конфету, стараясь не смотреть на ее грудь, обтянутую белым хлопком. Под тонкой тканью темнели маленькие соски, от вида которых у Антона перехватило дыхание.

Аля никого не ждала и оделась так, как ей было удобно. Под взглядом юноши она смутилась, и чашка в ее руке дрогнула. Чай пролился на блюдце.

– Пей…

– Спасибо, – буркнул он, ощущая прилив желания. Ничего подобного он не испытывал в присутствии самых красивых девчонок.

Учительницу вдруг охватило любовное возбуждение. Антон не мог зажечь в ней страсть, но разбудил прошлое. Когда-то и ей не хватало дыхания, а сердце выскакивало из груди. Как давно это было! С тех пор она не встречала человека, способного вызвать у нее ответное чувство…

– Серый говорит, что чуваки дрались на стальном оружии, – донесся до нее голос Антона. – Он слышал звон клинков…

– Что?

– Звон клинков, – повторил парень. – А вы почему чай не пьете?.. Невкусный?

Аля опустила глаза на дымящуюся чашку и вздохнула. Кажется, она отвлеклась и прослушала самое главное.

– Извини, я задумалась. Травкин видел какой-то поединок?

– Да ни черта он не видел, по-моему!.. Сочиняет для пущей важности. Но я решил вам рассказать… на всякий случай. Кроме вас, никто не поймет. Вы же бывали под землей, знаете, как там психика работает.

Она промолчала, глотая обжигающую горькую жидкость. Антон жевал конфеты одну за другой, чтобы чем-то занять себя. Его волнение достигло предела, за которым мог последовать взрыв. Признаться ей в любви прямо сейчас?.. Упасть на колени… целовать ее руку с узкими матовыми ногтями?.. Шептать несусветные глупости, понятные только им двоим…

«Меня выгонят и больше никогда не пустят в эту квартиру, – вспыхнуло в его сознании, меркнущем от переизбытка чувств. – Между нами все будет кончено, не начавшись! Нет… Только не это!»

– Что тебя зацепило, Антон?

У него так шумела кровь в ушах, что он не расслышал вопроса. Скорее угадал по движениям ее губ. У нее самые красивые губы из всех, что можно вообразить.

– Меня?.. Стальное оружие. Если Травкину не почудилось… На прошлой тренировке пацаны обсуждали убийства. У моего напарника отец какая-то шишка в полиции… Он предупредил, чтобы допоздна в зале не задерживаться и выходить группой.

– Ты о чем? – удивилась Аля. – Кого-то убили?.. Из посетителей клуба?

– Вроде бы нет… Напарник говорил, трупы нашли в районе Малой Дмитровки, понимаете? С колотыми ранами.

– Ты полагаешь, Травкин стал… свидетелем убийства?

– Не знаю, – пожал плечами Антон. – Он, конечно, болтун. Но всякое может быть…


 Глава 11
Утро следующего дня выдалось серое, унылое. Лариса и Ренат сидели в машине напротив злополучного фитнес-клуба и тихо переговаривались.

– Ты уверена, что нам это нужно?

– Каждое дело следует доводить до конца, милый.

– Мать Травкина просила найти сына, и только.

– Он бы и без нас добрался до дома. Мы не отработали полученный гонорар.

– Тебя совесть мучает? – прищурился Ренат. – Или любопытство разбирает?

– И то, и другое…

В переулке было пасмурно. На клумбе перед старинным зданием возились сотрудники садового хозяйства, рассаживая цветы. Большой рыжий кот внимательно наблюдал за порхающими в кустах воробьями.

– Поймает или нет? – улыбнулась Лариса. – Он слишком отъелся и растолстел. Его охотничий инстинкт притупился. А наш? Неужели тебе не интересно, кто закалывает людей, словно баранов?

– Бараны не дают отпора. А погибшие сражались за свою жизнь. Они вступали в схватку, не подозревая, что это смертельно опасно. Понимание приходило позже, но исход боя уже был предрешен. Жертв объединяет возраст, физическая подготовка и благообразная внешность. Полагаю, все трое хотели продать себя подороже. Приехали в столицу за длинным рублем.

– Может, господин Варламов устраивает призовые бои для избранной публики? Тайно, в нижнем ярусе подземелий, куда пускают за большие деньги. Толстосумы от скуки готовы раскошелиться на кровавое зрелище.

– Гладиаторы всегда были в цене.

– Гладиаторы? – поразилась Лариса.

– Словечко режет твой слух? Несовременно звучит? А суть-то остается прежней. Людям обещают приличное вознаграждение за бой, в котором они примут участие. Только их не предупреждают, что поединок будет настоящим.

– Они бьются насмерть? Тогда один из противников должен быть в курсе, чем все закончится.

– Боюсь, это и есть убийца, – заключил Ренат. – По крайней мере, один из убийц.

– Надо внедряться в банду, – заявила Лариса, доставая из сумочки зеркальце. – Как думаешь, я сгожусь на роль Маты Хари?

Он опешил и не сразу нашелся что сказать.

– Ты с ума сошла?

– Злодеи настолько обнаглели, что не дают себе труда запрятать трупы подальше, а выставляют напоказ. Значит, они уверены в своей безнаказанности. Я выведу их на чистую воду.

– Каким образом?

– Познакомлюсь с Игорем Варламовым. Начну с него, а там посмотрим. Пущу в ход свое очарование. Скажешь, я не первой молодости и внешность у меня не модельная?

– Ну… как-то так. Не обижайся, но…

– Ты меня недооцениваешь!

Лариса чмокнула Рената в щеку, поправила помаду на губах и прошлась расческой по волосам. Он молча наблюдал, как она прихорашивается, пока не вскипел:

– Я не хочу, чтобы ты подвергала себя риску! Варламов – бандит, член преступной группировки. Наверняка он до сих пор связан с бывшей братвой.

– А я – ученица самого Вернера, – азартно возразила она. – Позволь мне развлечься и получить свою порцию адреналина. Не все же тебе флиртовать со смазливыми дамочками!

– Он быстро тебя раскусит…

Лариса состроила обиженную мину.

– Вот какого ты обо мне мнения? Теперь я точно не отступлю и докажу тебе, что гуру не зря потратил на меня время.

Ренат еще дома заметил, как тщательно она выбирает наряд, накладывает макияж и брызгается духами.

– Как же я не догадался? Платье от-кутюр… жемчуга, туфли на шпильках. Словно ты собиралась в театр или в ресторан… Я слишком погрузился в компьютерные недра и проморгал твой план.

– Кстати, Варламов довольно хорош собой. Видел его страничку в Фейсбуке?

– Угу, – мрачно подтвердил Ренат. – Даже боксерский нос его не портит. Между прочим, он женат…

– И у него двое детей, – рассмеялась Лариса. – Ты что, ревнуешь?

– Просто напоминаю.

– Варламов – состоятельный мужчина приятной наружности. Любит женщин, а к жене давно охладел. У него есть любовница, некая Фаина Гурьева, девица из эскорт-агентства.

– Блондинка с силиконовыми губами и наклеенными ресницами?

– Рыжая. У нее огненная шевелюра и глазищи на пол-лица.

– Нет сомнений, что ты затмишь ее своей красотой.

– К чему этот сарказм? – возмутилась Лариса. – Я не обольщаюсь насчет себя, но Фаину легко переплюну. У барышни есть серьезный недостаток: она не училась у Вернера.

– Вижу, ты основательно подготовилась… к «внедрению». Со мной нельзя было заранее посоветоваться?

– Я знала, что ты будешь против. Я тебе не безразлична… а Варламов достойный соперник.

– Ты нарочно меня дразнишь? – взвился Ренат. – Возьму и не пущу тебя никуда!

– Я уже настроилась на его волну, – ничуть не смутилась Лариса. – Он сидит в своем кабинете и выслушивает от сотрудника неприятные новости. Страшно недоволен! Я бы сказала, взбешен. Думаю, мы поладим.

Она вышла из машины и, не обращая внимания на молнии, которые метал Ренат, зашагала к финтес-клубу…

* * *
Антон Бессонов явился домой за полночь, выслушал нотацию от матери и долго ворочался в постели, вспоминая свой визит к учительнице. Не слишком ли откровенно он вел себя? Что она подумала? Наверняка воспринимает его только как гимназиста.

«Ну да, я моложе ее… и вообще, мы не пара, – думал Антон. – Александре Лиджиевне нужен мужчина, похожий на тренера по фитнесу. Правда, тот не имеет бизнеса и живет на одну зарплату, зато способен постоять за себя и свою женщину».

Антон мучился от любви и ревности, ведя уничижительный диалог с самим собой. Сон сморил его, когда за окном занимался тоскливый рассвет. Во сне юноша боксировал с Шубиным, который посмеивался и играл с ним в поддавки, а потом сокрушительным ударом отправил в нокаут…

Потолок с висячими лампами закружился у Антона перед глазами, и все погрузилось во тьму. Вот он бредет по узкому сырому туннелю навстречу верной смерти, и смерть эта кажется ему желанным избавлением от невыносимых страданий. Где-то впереди мелькает свет… звенят клинки и раздаются голоса…

– Вставай, на уроки опоздаешь! – произнес кто-то у него над ухом.

Антон открыл глаза и увидел склоненное женское лицо. Это она, его недоступная возлюбленная…

– Завтрак готов, стынет, – добавил голос, и парень окончательно проснулся.

– Мам, я еще минуточку подремлю…

– Времени в обрез, Антоша. Отец тебя подвезет.

Упоминание об отце заставило его вскочить и бегом потрусить в ванную. С отцом шутки плохи. Лучше его не злить.

Когда Антон кое-как привел себя в порядок и поспешил на кухню, 
 Глава семьи уже допивал свой кофе.

– Ты где вчера шлялся? – сухо осведомился он. – Почему матери не позвонил? Она извелась вся! Я ее корвалолом отпаивал.

– У меня телефон сел…

– Ладно тебе, напал на ребенка с утра, – вступилась за Антона мать. – Он у Травкина был, надо же поддержать друга после того, что случилось.

– А кто вчера в истерике бился? Мол, пропал наш мальчик, связался с группой смерти! Надо его спасать!.. Кто меня попрекал, что я отстранился от воспитания родного сына? Теперь я за него возьмусь! – разошелся отец. – Теперь он у меня по струнке ходить будет! Никаких гулянок! В девять часов чтобы был дома, как штык!

– Ни с кем я не связывался, просто у Серого засиделся, – оправдывался парень.

Не признаваться же, что «засиделся» он у Александры Лиджиевны? Пожалуй, родаки ей скандал закатят. Стыдоба. Подставлять учительницу – последнее дело.

– Ешь, сынок…

Мать поставила перед Антоном тарелку с его любимой яичницей, но он не притронулся к еде.

– Чего нос воротишь? – возмутился отец.

– Отстань от него. Не видишь, ребенок сам не свой?

– Какой он ребенок? Здоровый лоб, небось девок уже щупает! А ты все носишься с ним, как… – отец в сердцах сплюнул и встал из-за стола. – Памперс ему дай с собой и погремушку!

Антон побагровел и молча отправился в свою комнату собирать рюкзак. Мать бросала на мужа укоризненные взгляды, тот сердито сопел.

– Я тебя просила по-человечески с ним поговорить, а ты что устроил?.. У мальчика переходный возраст… с ним надо поаккуратней. Не то сиганет с крыши…

– Сиганет – похороним. Всё! Надоело сопли жевать!

– Что ты такое говоришь? – заплакала женщина. – Я к психологу его записала! Мне хорошего специалиста посоветовали. Берет дорого, но у него отличные результаты.

Бессонов терпеть не мог слез жены, поэтому не стал возражать. Психолог так психолог.

– Тебе виднее. Я пошел на парковку, если через пять минут Антона не будет, пусть сам добирается.

Парень в последний момент успел сесть в машину и всю дорогу до гимназии, к молчаливому негодованию родителя, провел, уткнувшись в айфон.

– Когда ты освободишься? – спросил отец, притормаживая у ворот в учебное заведение.

– Точно не знаю. А что?

– Не доводи мать до нервного припадка, приходи домой вовремя. Звони, если задерживаешься. Иначе я с тобой по-другому поступлю.

– Как?

– Проштрафишься, узнаешь. И не вздумай в дурацкие игры играть, как твой дебильный дружок Травкин. Понял? Пусть только мать мне пожалуется! Иди и учись, я за это деньги плачу, которые, между прочим, не с неба падают.

– У меня сегодня тренировка, – буркнул Антон, засовывая гаджет в кармашек рюкзака. – Мама в курсе.

– Я слышал, в том районе неспокойно, какие-то трупы находят. Поэтому будь осторожней. Вызови такси вечером, вот деньги, – отец протянул ему пару купюр и погрозил пальцем. – Смотри у меня!

Антон вышел из машины с мыслью, что сегодня на уроке истории увидит Александру Лиджиевну, и теплая волна нежности затопила его. А потом он поедет в финтес-клуб и проверит, можно ли спрятаться в раздевалке в ничейном шкафчике?..


 Глава 12
За дверью в кабинет Варламова Лариса остановилась и собралась с духом. Не важно, что она ему скажет. Главное – установить с ним телепатический контакт. Не так-то просто проникнуть в сознание другого человека, который наглухо закрыт. А хозяин фитнес-клуба возвел китайскую стену вокруг себя. Он перестал откровенничать с друзьями, женой… и даже любовница не удостаивалась его доверия. Что так тщательно скрывает бывший боксер?

С этой мыслью она постучала.

– Войдите, – отозвался сердитый басок.

Мужчина словно сошел с глянца – модная стрижка, белый джемпер, мужественное лицо. Нос слегка приплюснут в ожесточенных схватках на ринге, зато лоб высокий, как у философа. Хозяин кабинета в недоумении уставился на посетительницу. Перед ним стояла миловидная дама лет тридцати, с мягкими каштановыми локонами и улыбкой на розовых губах.

– Вы на работу устраиваться? У нас только одна вакансия… уборщицы.

Он сообразил, что ляпнул не то, и смешался. В таком платье и с такой сумочкой в уборщицы не нанимаются. Жемчужное ожерелье на шее гостьи тянуло на приличную сумму. Варламов разбирался в украшениях и одежде.

– Я по поводу кулачных боев, – ответила Лариса, мысленно внушая ему восхищение и желание познакомиться с ней поближе. Интересно, действует или нет?

– Что?.. Не понял…

Внимание мужчины рассеялось, в глазах мелькнуло недоумение.

– Я слышала, у вас проводятся призовые бои. Хотелось бы взглянуть на стоящий поединок. Ну и… сделать ставку, разумеется.

– Вы ошиблись… – промямлил Варламов, борясь с дурнотой. Что за туман на него накатил? Он смущенно кашлянул и указал даме на кресло. – Присаживайтесь.

– Сын моих знакомых посещает вашу секцию кулачного боя, – наседала Лариса. – Вы лично даете уроки…

– Да! – перебил он. – То есть нет… Вас неправильно информировали. Я…

У него запершило в горле, голос сел, и он окончательно смешался. В кабинете повисла напряженная тишина. Казалось, в воздухе зреет гроза.

Справа на стене висела большая картина, написанная маслом. Лариса уставилась на полотно, на миг забыв о цели своего визита: обольстить этого опасного человека и заставить его проколоться.

– Вот же! – просияла она, указывая на изображение. – Разве это не захватывающее зрелище? Вижу, вы горячий поклонник настоящих боев.

Взгляд Варламова скользнул по картине и остановился на странной посетительнице. Ему понравилась эта женщина… Он против воли встал из-за стола и приблизился к ней, обдав запахом хорошей парфюмерии.

– Это явно не римский амфитеатр, – непринужденно продолжала она, разглядывая полотно. – Часть зрителей сидят на деревянном возвышении, а часть занимает… нижний ярус вокруг огороженного помоста, где сражаются э-э… гладиаторы. К их ногам летят золотые монеты. Хм!.. Как называется картина?

– «Ме… медвежий сад»… – с трудом выдавил Варламов. – А вы… кто?

– «Медвежий сад»? – переспросила женщина, удивленно приподняв брови. У нее в голове роились картинки яростных баталий. – Что это значит?

Между тем хозяин фитнес-клуба взял себя в руки и повторил:

– Кто вы?

– Меня зовут Лариса…

– Игорь, – представился он. – Сожалею, что не смогу удовлетворить вашу жажду острых ощущений. Никаких призовых боев здесь не проводится. Кто-то ввел вас в заблуждение.

– Правда?

– Я в самом деле учу молодых ребят пользоваться своими кулаками как оружием, и не вижу в этом ничего дурного. Нынешних подростков не оттащишь от компьютера. Парни растут хилые, инфантильные и трусливые. Куда это годится? Мужчина обязан уметь постоять за себя.

Наваждение схлынуло, и Варламов вновь почувствовал себя хозяином положения. Он приободрился, перестал волноваться. В нем проснулся интерес к любительнице крутых развлечений. Не каждый день к нему является расфуфыренная дамочка и требует показать сражение «гладиаторов».

– Я слышала, у вас тут дерутся не только кулаками, но и настоящим оружием.

– Бред!

– Очень жаль, – усмехнулась она. – Я надеялась сделать ставку на вашего лучшего бойца…

* * *
Тем временем Ренат решил пройтись по близлежащим переулкам. Когда-то тут стояли купеческие хоромы, доходные дома, богатые усадьбы, окруженные садами. Теперь лицо города существенно изменилось, но земля, на которой все это строилось, жило и разрушалось, многое хранила в памяти.

Ренат шагал по мостовой, «прислушиваясь» к голосам прошлого. Кто сказал, что город слеп, глух и нем? У него – свое отношение к истории и людям. Город – не просто среда обитания двуногих существ, которые сменяют друг друга в череде поколений. Он помнит больше, чем думают.

Ренат чувствовал, как под асфальтом или тротуарной плиткой тянутся прорезанные в толще породы туннели, пересекаются, опускаются вглубь, ярус за ярусом, разветвляются и вновь сходятся. Текут упрятанные в бетон реки, журчат городские стоки, гудят кабели. Бродят по темным туннелям призраки, сталкеры, ремонтники и диггеры. Крайне редко туда попадает случайный человек, наподобие заблудшего Травкина.

«Кто-то помог ему выбраться наружу, – заключил Ренат. – Кто этот проводник по «нижнему» миру? Хотелось бы знать».

В его голове раздавались странные звуки, вспыхивали яркие видения, которые тут же меркли и пропадали. Он не мог выделить из этой какофонии и пестроты ничего, способного навести на причину загадочных смертей. Ренат остановился и внимательно огляделся по сторонам. Редкие прохожие спешили по своим делам; задние фасады зданий, в отличие от передних, имели жалкий вид, на грязных каменных карнизах сидели голуби, газоны заросли сорняками. Первые этажи были заняты офисами, магазинчиками или ждали ремонта.

Ренат думал о Ларисе и Варламове. Поддастся ли тот ее чарам? Если да, то как будут развиваться их отношения? Не дай бог, с ней что-нибудь случится.

– Я себе не прощу…

Над домами плыли рыхлые тучи. Где-то внутри сизых клубов зарождалась гроза. Начало накрапывать. У Рената не было зонтика, и он заторопился назад, к машине. На углу здания, где находился фитнес-клуб, он заметил мужчину и женщину, которые оживленно беседовали.

Ренат скользнул за ствол дерева и затаился.

– Не знала, что ты здесь работаешь, – проговорила женщина. – Куда ты пропал, Паша? Женился небось? Детьми обзавелся?

– Нет. А ты?

– Я преподаю историю в частной гимназии.

– Замужем?

– С этим пока не сложилось.

– Не нашла своего единственного?

– Я в поиске, – засмеялась она.

– Помнишь, как мы лазали по старым подвалам? Искали золото, а нам попадались ржавые железяки? Ты ужасно огорчалась…

– А ты смеялся надо мной!

– Не представляешь, как я рад тебя видеть, Аля…

– И я тебя. Ты стал такой важный, серьезный… и в завидной физической форме.

– Стараюсь. А ты очень похорошела. Просто красавица!

– Да ладно… заставляешь меня краснеть.

– Тебе идет румянец…

Мужчину Ренат сразу узнал: это был Шубин, тренер по фитнесу, с которым они вчера разговаривали. Его собеседнице было лет двадцать пять, среднего роста, стройная, одетая в узкие брюки и жакет.

– Ой, капает! – воскликнула она. – Давай спрячемся!

Они отошли в сторону и встали под пластиковый козырек над дверью какого-то офиса. Ренат переместился поближе, не обращая внимания на падающие капли.

– Возьмешься за меня? Хочу привести в порядок фигуру.

– По-моему, это лишнее, – улыбнулся Шубин. – Ты чудесно выглядишь.

– Спасибо за комплимент, но…

– Я говорю правду, – перебил он. – Кстати, в зале можно не сбросить вес, а, наоборот, набрать. Слышала о таком эффекте?

– Ты мне отказываешь? – обиделась она. – Тогда я обращусь к другому тренеру.

– Как хочешь.

– В вашем клубе есть кто-нибудь не такой вредный, как ты?

– Мы не занимаемся с женщинами, – объяснил Шубин. – У нас мужской контингент.

– Не сделаешь для меня исключения?

– В клубе с этим строго. Хозяин узнает – уволит к чертовой матери.

– Ого! Он у вас зверь.

– Хуже. Бывший боксер, из бандосов. Зато платит хорошо. Я за год по два места работы менял, а тут меня все устраивает. Хочешь, я дам тебе адрес нашего филиала, где тренируются девушки?

– Я уже на тебя настроилась, – разочарованно протянула Аля. – Может, позанимаемся на дому? По старой дружбе.

– У тебя есть тренажеры?

– Нет.

– Вот видишь?

– Я поняла. Ты меня отшиваешь.

– Ничего подобного. Просто для продуктивных занятий нужны условия. Я привык работать в комфорте.

– Кстати, ты что-нибудь слышал о группах смерти?..


 Глава 13
Картина «Медвежий сад» оказалась ключом. Вернер на своих лекциях любил повторять: «Ищите ключ!» До Ларисы наконец дошло, что он имел в виду. Информационное поле имеет код доступа. Этим «кодом» может быть что угодно: слово, предмет, мимолетное воспоминание, даже физическое ощущение…

Когда понимаешь, что перед тобой – зашифрованное послание, остается лишь воспользоваться кодом. Вряд ли художник осознавал, что создает ключ. Но это необязательно. Код служит тому, кто способен «войти в базу данных».

Раньше полотно в кабинете Варламова не привлекало внимания женщин. Впрочем, они тут редко бывали. Девушка с ресепшена, уборщица, и пару раз сюда заглянула жена. Так повелось, что Варламов держал ее подальше от своего бизнеса. Сначала из соображений безопасности, потом по привычке.

– Это же не бокс! – воскликнула гостья, рассматривая изображенную на холсте сцену. – Что в руках у бойцов? Шпаги?

– В то время врачи не умели лечить глубокие уколы, нанесенные шпагами. А широкие порезы и рубленые раны от палаша заживали. Правда, на теле оставались ужасные шрамы.

– Значит, они дерутся на палашах?

– В данном случае нет.

– Я угадала, – обрадовалась Лариса. – У них шпаги.

– Как ни странно, художник изобразил здесь именно шпаги, – кивнул Варламов. – Творческая прихоть!

На деревянном помосте, окруженном зрителями, сражались двое мужчин. Без всякой защитной амуниции.

– Они ничем не прикрыты, – поразилась Лариса. – Никаких кольчуг или чего-то подобного. Так было принято?

– Некоторые обматывали головы, руки и ноги полосками кожи, – объяснил Варламов. – Часто бойцы пренебрегали даже этим и выходили на поединок обнаженными по пояс.

– На картине они в рубашках…

– И в коротких штанах по тогдашней моде. Это Лондон семнадцатого века. Фехтование уже перестало быть искусством и привилегией аристократов. Вместо благородных джентльменов на арену мог выйти любой человек, владеющий стальным оружием. Люди простых сословий собирались в «Медвежьем саду» в центре города и за скромную плату наслаждались потрясающим зрелищем. Бои были не смертельными, но довольно жестокими.

– «Медвежий сад» – название бойцовского клуба?

Варламов поморщился.

– В то время не было такого понятия, как бойцовский клуб. Скорее, крытый амфитеатр для поединков. Гладиаторы сражались на восьми видах оружия по три раунда с каждым. Деньги зрителям разрешалось бросать прямо на помост в перерывах между раундами. Участники бились в полную силу, с риском для жизни. В большинстве своем это были обыкновенные ремесленники или отставные солдаты.

– А вы знаток! – с восхищением заметила Лариса.

– Самой яркой звездой «Медвежьего сада» был некий Джеймс Фигг. Он провел больше трехсот боев и получил почетное прозвище «Титан со шпагой». Еще Джеймс увлекался кулачным боем и считается одним из основателей английского бокса.

– Это ваш кумир?

– Я не создаю себе кумиров, – усмехнулся бывший боксер. – И вам не советую. Опасная штука!

– В чем же опасность?

Окна кабинета заливал дождь. Было слышно, как капли стучат в стекла и барабанят по отливам. Лампы дневного света придавали помещению некоторую мрачность. Вопрос Ларисы повис в воздухе.

Варламов неожиданно предложил ей кофе. Таким способом он уклонился от ответа и, по его мнению, не нарушил законов вежливости.

– У вас нет секретарши, – улыбнулась гостья. – А девушка с ресепшена не умеет готовить венский кофе со сливками.

– Мы пользуемся кофемашиной.

– Лучше расскажите мне о звезде «Медвежьего сада».

– Вас заинтересовал Фигг? Он был непревзойденным мастером атаки и защиты. Не пропускал ни одного удара без парирования. Иногда показательные бои происходили на палках. Хотя риск от этого не уменьшался. Сильный и точный удар палкой мог причинить такую же травму, как стальной клинок. Палаш специально затачивали для поединка так, чтобы им трудно было смертельно ранить, все же иногда бойцы наносили друг другу серьезные увечья. Шпаги использовались крайне редко…

Варламов увлекся, окунулся в свою стихию. Он оказался фанатом холодного оружия и страстным коллекционером, о чем Лариса догадалась с первых минут общения.

– Я наслышана о вашей спортивной карьере. Почему вы выбрали бокс, а не фехтование?

– Клинок неудобно таскать с собой. А кулаки всегда при мне, – рассмеялся он. – Открою вам секрет: в детстве я был тощим болезненным мальчишкой и частенько получал на орехи от сверстников. Потом разозлился и решил поспорить с природой. Как видите, нет ничего недостижимого! Чемпионского титула я не добился из-за травмы, но не жалею.

– Что за травма?

– Сложный перелом ноги. Неудачно прыгнул с третьего этажа, полгода промыкался по больницам…

– Любовная драма?

– Вы очень проницательны. Да, мне пришлось пожертвовать карьерой из-за женщины. У нее был муж… Пришлось спасать ее репутацию.

Варламов шутил, но в его глазах вспыхивали холодные искры. Своими манерами и складной речью он развеял сложившийся стереотип узколобого спортсмена, который двух слов не свяжет. Лариса представила, как он начинал карьеру с рэкета и участия в уличных разборках, как поднимался вверх от «шестерки» до босса, как сколотил небольшой капитал и умело вложил его в дело.

Этот бывший боксер вовсе не глуп. Когда появились деньги, он женился и обзавелся детьми, считая семью необходимым атрибутом успеха. Примерно в то же время Варламов стал собирать коллекцию оружия: шпаги, палаши, сабли, кортики…

Он не любил жену и вступил с ней в брак по расчету. Она была дочерью чиновника, блистала красотой, но после родов располнела и показала свой скверный характер. Супруги часто ссорились из-за разных взглядов на жизнь. Варламов старался поменьше бывать дома, прикрываясь работой… и вскоре завел себе любовницу. Банальная до тошноты история «трудного подростка», который выбился в люди благодаря полукриминальной среде. Сомнительное прошлое до сих пор довлело над ним. Время от времени аукалось старое, отрезанное, но не забытое.

Сейчас Варламов отводил душу, обучая робких тинейджеров кулачным боям и воспитывая в них мужчин. Не для того, чтобы они пополняли уличные банды, а для собственного удовлетворения. Таким способом он уравновешивал внутри себя добро и зло. Однако зло порой брало верх…

– О чем вы задумались?

Лариса очнулась и вспомнила, с какой целью она сюда пришла. Обворожить человека, который может пролить свет на загадочные убийства. Клюнул Варламов или придется начинать все заново?

– Жаль, что вы не проводите призовые бои, – вздохнула она. – И слухи о тайне ваших подземелий сильно преувеличены. Я разочарована!

Хозяин фитнес-клуба развел руками.

– Не верьте досужим вымыслам. Тут под каждым домом есть старинные подвалы, но они в основном заброшены или используются как склады. Откуда тайны? Где вы их откопали? В Интернете? Знаю я любителей набирать просмотры и «лайки» за счет ложной мистики! Сами сочиняют страшилки и сами же боятся.

– Покажите мне тренировку ваших подопечных, – попросила Лариса.

– Пожалуйста, милости прошу! У нас отличные тренажеры и обученные профессионалы, которые заботятся о начинающих. Вам нравятся красивые мужские тела? Тогда вы обратились по адресу. Я лично проведу для вас экскурсию.

– Не прикидывайтесь простаком, Игорь. Вам не идет.

Варламов опешил, улыбка сползла с его губ, но он моментально спохватился и вновь показал ровный ряд белых зубов. У боксеров таких не бывает. Это настойчивый труд дорогого стоматолога.

– Вы меня разоблачили, – признался он. – Будь по-вашему. Есть у меня в подвале зал для кулачных боев. Но клянусь вам, никакого тотализатора! Никаких платных поединков! Это же дети… Я учу мальчишек давать сдачи, когда на них нападают наглые отморозки.

– Не лучше ли убежать, чем вступать в драку?

– Бегство не всегда возможно. Это не выход.

– Вы слышали о трупах с колотыми ранами в сердце? Их находят в коллекторе неподалеку от вашего клуба.

Варламов был начеку и не дрогнул.

– Полагаете, я устроил в подземелье собственный «Медвежий сад»?.. Пф-ффф… Да будет вам известно, что на показательных боях крайне редко убивали противников. Разве что по роковой случайности.

– Времена меняются… и нравы тоже. На дворе – не семнадцатый, а двадцать первый век. К тому же мы не в Лондоне. Вам отлично известно, что желающих поглазеть на смертельный поединок хватает, даже если это стоит больших денег. Люди готовы платить за острые ощущения.

– Меня самого волнует этот вопрос, – признался Варламов. – В мое отсутствие сюда приходил мент, что-то вынюхивал… – Он осекся под взглядом Ларисы и поправился: – Задавал моим сотрудникам странные вопросы.

– Вы приказали им молчать?

– С какой стати? Мне нечего скрывать от правоохранительных органов…


 Глава 14
Косые струи дождя смывали с асфальта пыль, обильно поливали траву и клумбы с цветами. Под козырек, где стояли Аля и Шубин, попадала вода.

– Подойди ближе, промокнешь, – сказал он, привлекая ее к себе. – Не бойся, я тебя не съем.

Она вспомнила, как однажды их вот так же застал в городе ливень, они спрятались в парадном и целовались до изнеможения, до боли в губах и дрожи в коленках. Прежние чувства ожили и заговорили в полный голос. Напрасно Аля думала, что все кончено!

– Помнишь? – прошептал Шубин.

Мог бы не спрашивать. Разве не навсегда отпечатались в ее памяти те незабываемые мгновения любви, которые больше не повторились ни для нее, ни для него?

Шубин дотронулся губами до влажной прядки волос, выбившейся из прически Али, и она ощутила горячую волну внутри. Как давно этого с ней не случалось. Целую вечность!

– Ты что-то сказала о группах смерти?

– Д-да… – едва дыша, вымолвила она. – Сначала был… «Синий кит», потом эти дурацкие игры расплодились в Сети… как грибы после дождя.

– Значит, сегодня их станет еще больше. Ливень то, что надо.

– Для тебя все шуточки, Паша… а я работаю с подростками. У меня за каждого обманутого душа болит. Видел бы ты несчастных родителей, которые…

Она махнула рукой и замолчала, прижавшись к Шубину и чувствуя биение его сердца. Твердые выпуклые мышцы груди говорили о том, что он ежедневно совершенствует свое тело. Ей нравились физически крепкие мужчины. Но без интеллекта это просто тренированная гора костей и мяса.

– Тебе не жаль погибших ни за что мальчишек и девчонок?

– Их никто не заставляет себя убивать, – возразил Шубин. – Они сами лезут в петлю, прыгают из окон, кидаются под электрички. Значит, имеют проблему с психикой. Сидят сутками в гаджетах, вот мозги и плавятся.

– Так они родились уродами или их гаджеты испортили?

– Первое не исключает второго. А ты чего переживаешь? У тебя пока детишек нет…

– И не предвидится, – добавила Аля. – Какой из меня воспитатель? Я думала, педагогика гораздо проще.

– Не получился из тебя Макаренко?

– Нет. Знаешь, что самое плохое? Я теряю веру в себя. В универе мне море было по колено, а теперь… Может, у меня другое призвание?

– Иди в археологи, – предложил Шубин. – Ты же мечтала отыскать какой-нибудь магический артефакт и потрясти мир своим открытием. Это куда интереснее, чем вдалбливать в пустые головы учебную программу.

– Издеваешься?

– Хочу тебе помочь. Я говорил, что работа в школе нудная и нервная?

– Ты много чего говорил…

В ней шевельнулась обида. Три года назад Шубин ее бросил, не объясняя причины. Банально исчез и сменил симку. А теперь ведет себя как ни в чем не бывало. Еще и советы дает.

– Ладно, не дуйся, – он примирительно погладил ее по плечу. – Ты молодая и красивая училка. Старшеклассники наверняка без ума от тебя. Я бы на их месте непременно влюбился.

Аля до сих пор не понимала, что между ними произошло, почему вдруг отношения разорвались. Эта первая встреча после разлуки оказалась неожиданной и приятной. Правда, Шубин и не думал оправдываться. А она из гордости не подавала виду, как рада.

– Не тряхнуть ли нам стариной? – предложил он.

Аля замерла в надежде на приглашение на свидание. И не ошиблась.

– Давай выпьем шампанского… в туннеле под этой чудесной улицей, которая вновь свела нас вместе. Прогуляемся и заодно поищем клад. Ты любишь клады!

– Очень. А они меня – нет, – просияла девушка.

– Я компенсирую тебе их равнодушие.

Шубин внезапно поцеловал ее в губы, и она невольно ответила. Хотела оттолкнуть его, но не смогла. Наоборот, прижалась теснее, будто и не было долгих горестных дней одиночества без него.

Ренат наблюдал за парочкой из-за дерева, весь мокрый и злой. Эти двое воркуют, словно голубки. А он мокнет под проливным дождем. Главное, разговор у них беспредметный. Обмен любезностями, флирт, в общем, ничего стоящего.

По-видимому, раньше они встречались… потом разошлись. Девушка не прочь возобновить роман, но сомневается в Шубине. Однажды он оставил ее… ради другой пассии. Только что-то у них не сложилось.

– Учительница, – пробормотал Ренат, вслушиваясь в разговор. Ливень заглушал голоса, но он умел «слышать» сквозь помехи и расстояние. – Кажется, я догадываюсь, в какой гимназии она преподает…

– Ты же умный, Паша, – донеслись до него слова Али. – Подскажи, как отвадить подростков от этих мерзавцев кураторов?

– Приводи их ко мне на тренировки.

– Всем скопом?

– Я бы выбрал самых заядлых желающих укоротить себе жизнь. Ты знаешь их наперечет?

– Мне известен один…

– Я понял! – воскликнул Шубин. – Ты пришла сюда не корректировать фигуру, а ради своего ученика, который попал в группу смерти.

– Угадал, – не стала отпираться Александра. – Только вряд ли этот лентяй решится променять диван на спортзал.

– Зато мы с тобой встретились! Нет худа без добра.

Она умолчала о том, что Травкин забрался под землю из финтес-клуба и заблудился в туннелях, если не врет. Шубину рано об этом знать.

– Эти маменькины сынки привыкли, чтобы с ними нянчились! – разозлился тот. – Небось парень мамашу хотел испугать? Вызвать ахи-охи? Знаю я этих хлюпиков! Наглотаются «колес» и куролесят.

– Думаю, мальчик хотел самоутвердиться… доказать всем, что не трус. А куратор заманил его в опасное место…

– На крышу, что ли?

– В подвал.

Шубин напрягся. Встреча с Алей уже не казалась ему случайной. Он отстранился и смерил ее пристальным взглядом.

– Что было дальше? Я имею в виду, в подвале.

– Мальчик заблудился, бродил по темным коридорам, пока не вышел на поверхность. За это время его мать чуть с ума не сошла от страха.

Аля не собиралась раскрывать Шубину все свои карты. Прошли те дни, когда она ловила каждое его слово и слепо ему верила. Странно, что страсть, которая опять вспыхнула в ней, не заставила ее потерять голову. То ли она уже не та, то ли Шубин изменился.

– В гимназии небось подняли переполох? – криво усмехнулся он. – Устроили шумиху в прессе?

– Переполоха не было, и шумихи тоже. Все закончилось благополучно, и ради других учащихся решили не предавать дело огласке. Дурной пример заразителен.

– Ну да… ну да…

Шубин вдруг остыл и к разговору, и к их романтичному прошлому.

– Твое предложение выпить шампанского в туннеле остается в силе? – спросила Аля.

– Конечно, – без воодушевления подтвердил Шубин. – Завтра в восемь вечера жду тебя на нашем месте, там, где…

– Я помню.

– Возьми с собой резиновые сапоги и фонарик…

* * *
Варламов не проявил к Ларисе жгучего интереса, но лед все-таки тронулся. Хозяин фитнес-клуба согласился показать ей зал для кулачных боев: подвальное помещение с высоким сводчатым потолком и кирпичными стенами. Ряд откидных стульев, боксерские груши, огороженный канатами импровизированный ринг. Не амфитеатр, но вполне подходящее место для тайных призовых боев.

– Здесь мы учим пацанов биться голыми руками, – с гордостью заявил он. – Как видите, все скромно и по-спартански.

– Без перчаток это не опасно?

– Все зависит от силы удара… Кстати, почему без перчаток? Во время тренировок перчатки обязательны.

– А после?

– На улице, когда время идет на секунды, перчатки надевать некогда.

– Вы любите холодное оружие? – вскользь спросила Лариса.

Варламов растянул в улыбке красивые губы, но его глаза остались серьезными.

– Обожаю.

– Вы заядлый коллекционер, – продолжила она. – Собираете палаши, кортики, сабли и шпаги.

– Допустим, и что? Вкладывайте деньги в антиквариат, не ошибетесь. Недавно я удачно приобрел на интернет-аукционе старинный самурайский меч. Настоящее произведение искусства.

Лариса впитывала атмосферу зала… и не чувствовала дыхания смерти. По крайней мере, здесь никого не убивали. Разбитые носы, скулы, подбородки, синяки и ссадины на теле – не в счет.

– Покажите мне свою коллекцию, – попросила она. – Где вы ее храните?

– В кабинете, – вырвалось у Варламова, о чем он тут же пожалел. Но забрать слово назад было невозможно.

Лариса не видела там никакой коллекции, только картину на стене, цветы в горшках и обычную офисную мебель. Однако присутствие оружия подсознательно ощущалось.

– У меня несколько действительно ценных экземпляров, а не склад ржавого железа, – нехотя пояснил Варламов. – Вы думали, я собираю металлолом?

– В кабинете ничего не было.

– Хранилище не предназначено для чужих глаз.

– Ваша коллекция надежно спрятана, – признала Лариса, мысленно возвращаясь в кабинет и осматривая его с пристрастием. – Хотите, угадаю, где тайник? За шкафом! По примеру того, что устроен в раздевалке. Внутри есть вторая панель, за которой скрыта витрина с оружием…

«Варламов повторяется, – подумала при этом она. – У него небогатая фантазия или умственная лень. А может, тайник принадлежал предыдущему хозяину?»

– Вы провидица, – поразился он. – Даже мои сотрудники не в курсе, что я держу коллекцию в кабинете.

– Почему бы вам не установить сигнализацию?

– Не мой вариант, – покачал головой Варламов. – Другое дело живой человек. Есть с кого спросить в случае чего. О тайнике известно только доверенному лицу.

– Кто это? Один из охранников?

– Похоже, вы меня допрашиваете? – нахмурился он. – Любопытно, с какой стати я перед вами отчитываюсь?.. Давно не испытывал нужды откровенничать с женщиной.

Варламов не понимал, с чего вдруг разговорился и открыл гостье свой секрет. Это глупо и опрометчиво. Он разозлился на себя за собственную болтливость.

– Вы что-то имеете против женщин? – улыбнулась Лариса.

– Скорее, не доверяю им. Они созданы для страсти, а не для исповеди.

– Исповедь облегчает душу.

– Нет, увольте! Я не сторонник всех этих штучек. Ты изливаешь женщине душу, а она предает тебя. Держи язык за зубами, а сердце – на замке, и у тебя все будет в шоколаде.

– Вас кто-то предал?

– Не будем углубляться в психологию, – отрезал Варламов, которого все сильнее влекло к Ларисе. Он сопротивлялся этому влечению, как мог. Грубость – один из способов устоять перед соблазном.

– Вы мне нахамите, я обижусь, и мы расстанемся врагами?

Она словно прочитала его мысли, и он испугался. Но не подал виду.

– Я не хамлю без повода…

– Итак, господин Варламов, кто вас предал? Ваша первая возлюбленная?.. Вы сломали ногу, попали в больницу, а она ни разу вас не проведала?

– Примерно так…

– Значит, то не была рядовая интрижка? Между вами возникли нежные чувства?

– Только с моей стороны, – скрепя сердце признался он. – Теперь это кажется мне нелепостью, но тогда я… пришел в отчаяние. Она не хотела ничем рисковать, а я чуть не потерял все. Кость чудом срослась, но до сих пор ноет на перемену погоды.

– Не дает забыть о предательстве?

– А как бы вы это назвали? Я пропустил важные соревнования, не поехал на чемпионат… Годы тренировок коту под хвост! Она же перестала мне звонить, избегала встреч. Ее муж был ревнивым подонком, но она выбрала его.

– Потому что он зарабатывал больше вас?

– Намного больше.

– Вы мечтали о мести, строили планы подкараулить его в темной подворотне и покалечить?

– Он не ходил по подворотням, – возразил бывший боксер. – А рассекал на джипе, который стоил кучу бабла.

– Вас снедала зависть?

– Это был мой самый болезненный проигрыш. Я чувствовал себя раздавленным, униженным.

– Вы умеете фехтовать?

От резкого перехода на другую тему Варламов впал в замешательство. Проницательность Ларисы изумляла его. Откуда она черпает сведения? Неужели изучила его подноготную. Но зачем?

– Я… простите… – он провел рукой по лицу и тряхнул головой. – Душновато здесь… Во время ремонта что-то напортачили с вентиляцией…

Перед Ларисой возник «Медвежий сад», сначала в виде картины, потом вживую. Персонажи пришли в движение, пространство наполнилось голосами зрителей и звуками боя. Звон, крики, топот ног, тяжелое дыхание дерущихся… Запах пота и крови вызывал тошноту. Какое безумие, калечить друг друга на чью-то потеху!..


 Глава 15
Ренат не мог уехать, не дождавшись Ларису. С другой стороны, не мешало бы подвезти учительницу. Будет повод для знакомства. Он взглянул на часы и решил, что успеет вернуться вовремя.

Шубин отправился на работу, а его собеседница побежала ловить такси. Она была без зонтика и вымокла, пока к ней подкатил светлый джип «хендай».

– Садитесь, – участливо предложил Ренат. – Подвезу куда скажете. Не то простудитесь.

В другой раз Алю удивила бы такая забота постороннего мужчины, но сейчас она находилась под впечатлением от встречи со своим бывшим. И, не раздумывая, села в машину.

– Спасибо…

Она назвала улицу, на которой жили Травкины. Ренат молча кивнул и тронулся с места. Ливень пошел на убыль, но воды было столько, что из-под колес летели веера брызг.

– Если можно, побыстрее, пожалуйста, – попросила пассажирка. – Я на урок опаздываю, а мне надо еще зайти домой переодеться.

Ренат прибавил газу, и «хендай» резво помчался вперед. Машину носило на скользком шоссе, пришлось сбавить скорость.

– Вы знаете Шубина?

Девушка не сразу ответила, удивленная вопросом.

– Это тренер из фитнес-клуба, – добавил Ренат. – Хочу купить абонемент в зал, чтобы подкачаться. У меня работа сидячая, теряю форму.

– А-а…

– Я видел, как вы разговаривали с Шубиным. Тоже хотите заниматься?

Он обратил внимание на крепкие мышцы и спортивное телосложение девушки. Она смело могла бы преподавать физкультуру.

– Мы с ним случайно встретились, – уклончиво молвила Аля, поправляя мокрые волосы. – Он объяснил, что женщины тренируются в другом зале. Мне далековато туда ездить.

– Может, это к лучшему? Говорят, в районе Малой Дмитровки орудует маньяк. Не боитесь попасться ему в руки?

– Маньяк? – изумленно протянула она. – Впервые слышу. Хотя… маньяков вокруг хватает. В Сети опять появились «группы смерти», которые склоняют подростков к суициду. Меня это ужасно беспокоит! Понимаете, я работаю в гимназии…

– Вы учительница? Хотите, угадаю ваш предмет?.. – Ренат искоса посмотрел на нее и сделал вид, что размышляет. – М-мм… пожалуй, история!

– Неужели у меня на лице написано? – смутилась пассажирка.

Он не собирался признаваться, что подслушал ее разговор с Шубиным. На шоссе весьма кстати образовался затор, и «хендай» застыл посреди вереницы машин. По крыше салона стучали капли, внешний мир казался зыбким и размытым.

– Почему мы стоим?

– Вероятно, впереди авария, – объяснил Ренат. – Позвоните в гимназию и предупредите, что задерживаетесь.

– Значит, мы застряли надолго?

– Вас это огорчает? А я доволен! Не каждый день мне удается поболтать с красивой и умной девушкой.

Он пытался расположить ее к себе, но Аля пропустила комплимент мимо ушей. Она всецело была под «наркозом» прошлой любви, которая всколыхнулась в ней от встречи с Шубиным. Как бы ни был хорош водитель внедорожника, Шубин ей ближе и роднее.

– Вы говорили о «группах смерти»…

– Что?.. Ах да… Не знаю, почему дети из благополучных семей вдруг попадаются на эту удочку. В чем причина?.. Как уберечь подростка от рокового шага?

– Сложный вопрос. Почему молодой здоровый человек стремится к смерти? Что толкает его под колеса поезда или заставляет прыгать с моста? Вероятно, срабатывает некий механизм… типа навязчивой идеи. Есть люди, которые умеют приводить его в действие.

– Кураторы, – кивнула Аля. – Зачем им это нужно?

– Такая у них игра. Вынудить другого покончить с собой. И доказать их вину практически невозможно.

– Это же замаскированное убийство!

– Не совсем. Как ни крути, кураторы никого не лишают жизни насильно. Жертвы сами идут на гибель.

– Шубин предложил мне приводить подростков к нему на тренировки. Но это не решит проблему. Спорт, физические упражнения – не панацея.

– А какой вид спорта предпочитаете лично вы? – неожиданно полюбопытствовал Ренат.

В машине повисла напряженная тишина. «Он меня клеит, – подумала Аля. – Странный тип. Рассуждает, как психолог, а смотрит, будто удав!»

– Угадайте, – промямлила она. – У вас хорошо получается.

– Лестно слышать. Итак… девушка, которая любит спускаться под землю, обладает сильным характером… Нет, бодибилдинг не ваш конек. Вы… любите фехтование. Точно! У вас разряд по фехтованию… Я вижу у вас в руках учебную рапиру. Вы не достигли больших высот, но сносно владеете клинком…

Ренат не задумывался, не подбирал слов. Какой-то незримый суфлер словно нашептывал ему на ухо фразу за фразой.

– Вы что, экстрасенс? – поразилась Аля.

– Я физиогномист, – отшутился Ренат. – Считываю информацию по мимике лица.

– Ничего себе…

Она ему не поверила. Однако не стала затевать спор и допытываться, откуда он взял сведения.

– В подземном коллекторе обнаружены трупы с колотыми ранами, – как бы между прочим, заметил он. – Удар наносится прямо в сердце. Мгновенная смерть.

– Вы из полиции?

– Какая разница, откуда я? Важно, кто убивает людей…

* * *
Варламов проводил гостью и вернулся в свой кабинет. Визит этой женщины показался ему подозрительным.

– Лариса… – проговорил он, приходя в себя. – Что ты за птица?

Ее чары схлынули, и Варламов обрел прежнее хладнокровие. Какого черта он расхвастался и показал ей коллекцию? Даже его любовница не удостаивалась такой чести. Досада и недоумение смешались с глухим беспокойством.

Звонок жены оказался некстати и вызвал у Варламова раздражение.

– Чего тебе? – сухо осведомился он. – Я просил не звонить на работу. Что?.. Забрать твою маму из поликлиники?.. А что с ней?.. Давление?.. Пусть вызовет такси…

Его семейная жизнь с каждым годом становилась все более сложной. Отношения с женой накалялись, дети часто болели. Варламов хотел мальчика, а родились две девочки-близняшки, капризные и болезненные. Тесть скоропостижно скончался пару лет назад, теща требовала к себе внимания и настраивала дочь против мужа.

– Такси не подходит?.. Съезди сама, – буркнул он в ответ на негодующую тираду супруги. – Это твоя мама, в конце концов… Не с кем детей оставить?.. Разве они не в садике?.. Карантин?.. Ну да, забыл… Я не могу держать в голове всякие мелочи!.. Мне не плевать на детей! Просто я занят… Слушай, прекрати эти упреки… Надоело!.. Да, да, ты правильно поняла! Мне надоело!.. Черт…

Он бросил трубку на стол и со свистом втянул воздух. Жена умела взять за печенку. То одно им с мамашей подавай, то другое! Варламов подумывал о разводе, но жалел близняшек. Оставить их с женой – значит, лишить нормального детства. Но и терпеть дальше семейные дрязги невыносимо.

Визгливый голос жены еще звучал у него в голове, и он назло ей позвонил любовнице.

– Фаина, ты сегодня свободна? Хочу тебя увидеть… Сходим куда-нибудь. Не сможешь?.. Приболела?.. Врач был?.. Ого!.. Лекарства есть?.. Конечно, заеду… Вечером… Раньше не получится. Что?.. Еды привезу… Фрукты, молоко и мед?.. Понял… Давай, пока.

Сегодня у Варламова была черная полоса. Жена, теща, любовница… все его достали! Он невольно вернулся мыслями к Ларисе. Ему не хватало в женщинах ума и загадки… а в ней предостаточно и того, и другого. Красота и сексуальность развязных девиц приелись, потеряли для него прежнюю ценность. Красоток нынче полно на любой вкус, а поговорить с ними не о чем. Раньше Варламову казалось, что главное в отношениях с женщиной – удовольствие в постели. Но и это постепенно набило оскомину.

Даже Фаина начала ему надоедать. Она не позволяла себе предъявлять претензии и раскручивать его на деньги: он и так не скупился. Однако ему все наскучило. Восхищение, которое расточали Фаине другие мужчины, перестало ему льстить. Он зевал в ее присутствии и много пил. Жизнь казалась ему тупиком. Он достиг почти всего, о чем мечтал… а вместо счастья испытывал тягостную тоску.

Может, это и есть – черная меланхолия, поражающая успешных людей? Когда стремиться не к чему, бытие теряет свою прелесть. Оттого многие его партнеры по бизнесу тихо спиваются. Неужели после подъема неизбежен спуск?

Варламов отводил душу в зале для кулачных боев. Он до седьмого пота лупил руками по увесистой груше и на некоторое время выпускал пар. Молодые ребята, которых он учил боксу, заменяли ему сыновей. Но ничто не могло заменить ему утраченного вкуса к жизни. Интерес к работе, спорту, семье и сексу угасал не по дням, а по часам. Он не знал, чем себя развлечь и побаловать. Сегодняшний визит незнакомки, которая представилась Ларисой, раздул искорку в тлеющем костре. Чем-то она его задела.

Варламов поднял глаза на картину «Медвежий сад», как делал это сотни раз…

Джеймс Фигг сколотил состояние на призовых боях и обучении, построил свой амфитеатр и составил конкуренцию старому «Медвежьему саду». К сражениям допускались и женщины, причем они бились не только между собой, но и на равных с мужчинами. Последним жестоким поединком с оружием был бой Уильяма Гила с ирландцем Батлером…

Когда-то Варламов хотел назвать свое заведение «Медвежьим садом», но передумал. В одну и ту же реку дважды не войдешь. Москва – не Лондон, времена тоже изменились. Впрочем, от этого человеческая суть никуда не делась. Людям нужны победы… иногда любой ценой…


 Глава 16
– Сережка, ты спишь?

Ксения заглянула в комнату сына. Тот лежал на диване, укрывшись пледом, и мерно посапывал.

– Кушать будешь?

Она сварила макароны и разогрела в микроволновке готовые котлеты. Настроение было хуже некуда. Сын отказывался от еды, молчал и не выходил из комнаты. Сначала Ксения радовалась его возвращению, потом заволновалась. Может, кураторы применяют к своим жертвам гипноз?

Она на цыпочках подошла к изголовью дивана и заметила, что парень вздрагивает всем телом. Словно его током бьет.

– Ты кто?.. – пробормотал он, продолжая лежать на боку лицом к стене. – Не подходи…

У Ксении подкосились ноги, и она схватилась за сердце. Сережка точно под гипнозом. Это ненормально, столько спать.

– Эй… ты меня слышишь? – она дотронулась до его плеча и повторила: – Ты меня слышишь?

– Свет… свет…

Ксения выключила торшер и села на краешек дивана, прислушиваясь к невнятному бормотанию спящего.

– Ты где?.. – выкрикнул он. – Я иду за тобой…

Ксения почему-то испугалась. За кем идет ее единственный сын? Куда? Кто зовет его во сне? Вдруг это куратор, который не отцепится, пока не вынудит парня покончить с собой?

Она отобрала у Сережки ноутбук, но связь его с неведомым и страшным человеком от этого не прервалась. Тот зовет ее мальчика в бездну, а она не в силах помешать этому!

– Сыночек! Сыночек! Проснись…

Он отмахнулся и что-то промычал. Ксения тормошила его за плечо, причитая:

– Господи, помоги… Спаси и помоги…

Звонок в дверь оглушил ее. Она неумело перекрестилась и зашагала в прихожую. На лестничной площадке стоял Антон Бессонов с рюкзаком на спине. Ксения прильнула к глазку, решая, что делать. Впускать дружка или послать к черту?

– Это я, Серый! Открывай!

Она щелкнула замком, и Антон ввалился в квартиру, взъерошенный, с рюкзаком за спиной и мокрым зонтом в руке.

– Дождь идет. Ой, теть Ксеня, извините… – спохватился он. – Я думал, это Серый. А вы не на работе?

– Ты уроки прогуливаешь? – рассердилась она. – Что вы за придурки с Сережкой? Один чуть себя не угробил, и второй туда же?

– Уроки закончились, теть Ксеня… Можно я пройду?

– Ладно, снимай обувь, головорез, и ставь зонтик, пусть обсохнет.

– А Серый где?

– Спит беспробудно. Может, ты его растолкаешь? Пойдем…

Антон отправился в комнату друга, а Ксения вернулась на кухню. На столе в тарелках стыли макароны с котлетами. Она ковырнула вилкой еду и… расплакалась. Что делать с сыном, она не знала. Плотно прикрыла дверь и набрала номер Рената.

– Это Травкина. Вы меня не забыли?

– У меня не такая короткая память, – прозвучал в трубке мужской голос. – Что-то случилось, Ксения Борисовна?

– Найдите этих нелюдей, – всхлипнула она. – Пусть их посадят.

– Этого я вам обещать не могу. Не в моей компетенции судить и сажать.

– Я боюсь за своего мальчика… Он после этого… после возвращения, на зомби стал похож! Глаза стеклянные выпучит и молчит. Потом спать завалится, не добудишься…

– Дайте ему выспаться, Ксения Борисовна, – посоветовал Ренат. – Парень пережил серьезный стресс. Ему нужен покой.

– Он что-то бормочет во сне… разговаривает с кем-то. Может, с куратором? Тот к нему во сне является и… Ой, горе горькое!

– Не расстраивайтесь, все образуется.

– Вам легко говорить… а у меня единственный ребенок попал в беду. Кто ему поможет, если не я? Скажите, дружка его, Антона, лучше не пускать… или пусть навещает?

– Сережу нельзя лишать общения со сверстниками, – посоветовал Ренат. – Так будет еще хуже. Если он пойдет гулять, то желательно не в одиночку, а в компании того же Антона.

– Вдвоем они опять чего-нибудь натворят. А мне расхлебывай!..

* * *
– Просыпайся, Серый! – тормошил приятеля Антон. – Дело есть! Да протри глаза уже…

– Отвали, – буркнул Сережка, натягивая на голову плед. – Ты че, сбрендил? Дай поспать.

– Я на тренировку иду, в фитнес-клуб.

– Ну, иди…

– Ты не понял. Я хочу в подземелье попасть! Только без куратора… сам.

Травкин вылез из-под пледа и бестолково моргал, уставившись на друга.

– Чего-о?

– Ты не ослышался, Серый. Если со склада есть ход в подземелье, я хочу туда попасть и проверить, что за чертовщина там творится. Помнишь, училка истории нам рассказывала о тайнах подземной Москвы?

Травкин зевнул и уселся на диване, не понимая, что городит Антон. Может, это продолжение сна?

– Ты че, Антоха? Спятил?

– Расскажи, как ты из раздевалки на склад проник? Помнишь?

– Не-а, – тряхнул головой Сережка. – Я тыкался по шкафчикам… не знаю зачем. Из любопытства. Не сидеть же сиднем всю ночь? Ну… короче, очутился на лестнице… потом еще дверка была, я ее толкнул и увидел стеллажи с коробками…

– Я тебе не верю. По-твоему, склад на ночь оставили открытым? Специально для тебя? Чтобы ты шороху наделал?

– Пошел ты… – обиделся приятель. – Выходит, я брехло?

– Ладно, не злись. Мне разобраться нужно…

Антон горел глупым романтическим желанием совершить геройский поступок, переплюнуть всех и вывести на чистую воду банду «кураторов», которые терроризировали подростков. Прославиться и завоевать если не любовь, то уважение Александры Лиджиевны. Он думал только о ней и, словно одержимый, выспрашивал у Травкина все, что тот мог вспомнить.

– Тебе жить надоело? – недоумевал Сережка. – Решил голову в петлю засунуть? Ради нее? Я заметил, как ты на нее смотришь во время уроков. Влюбился! Дурак ты, Антоха. Она же старая…

– Заткнись! Или я тебя тресну!

– Давай, боксер, ударь меня. Ты за этим пришел? Бей, не стесняйся!

Антон остыл, смущенный своим порывом гнева. Овладевшая им ярость улеглась, свернувшись в клубок. До следующего раза. Он забыл обо всем, чувство к учительнице затмило его рассудок. Предостережения отца вылетели у него из головы, инстинкт самосохранения притупился. Юношеская страсть толкала его на неоправданный риск. Возможно, это мощный выброс гормонов или временное помешательство.

Антон разжал кулаки и пригрозил Травкину:

– Смотри, не проболтайся! Прибью!

– Ой, испугал…

– Значит, ты попал в подземелье со склада?

– Ты потише, – покосившись на дверь, пробормотал приятель. – Маман имеет привычку подслушивать. Она сейчас на взводе, если что-нибудь заподозрит, настучит твоим.

Ребята перешли на шепот, оживленно переговариваясь. Только что они были готовы кинуться в драку, а через минуту снова стали закадычными друзьями. Такие резкие перепады настроения свойственны переходному возрасту.

– В туннеле темнотища хоть глаз коли, – посетовал Сережка. – Я двигался на ощупь… чуть не помер со страху.

– Что ж ты фонарик не взял?

– У него батарейка была старая, почти сразу села… Айфон тоже разрядился. Под землей всякое бывает… Я ни хрена не соображал!.. Галюны от реальности отличить не мог… Жесть! Они меня теперь преследуют…

– Галюны?

– Ага, – огляделся по сторонам Травкин. – Стоит глаза закрыть, во мраке свет какой-то мерцает… звон в ушах и возня…

– Это пройдет, – неуверенно молвил Антон.

– Лучше тебе туда не лезть. Пропадешь, и с концами.

– Спасибо на добром слове, Серый.

– Дурак!.. Я за тебя переживаю, а ты…

Антон так и не добился от друга вразумительного объяснения, как тот попал в подземелье. Если Травкин говорит правду и все произошло случайно, то двери, ведущие из раздевалки на склад, а оттуда в туннель, должны были быть открыты. Значит, их кто-то открыл.

– Послушай, мы спускаемся в зал для кулачных боев через ход, замаскированный под шкаф. Это неудобно, но тренер сказал, что так типа задумал предыдущий владелец клуба. В общем, после него переделывать готовый проход не стали. Бабло решили сэкономить.

– Видишь, я не вру, – оживился Травкин. – Если есть один ход из шкафа в зал, то почему бы другому не вести на склад? Может, тот… бывший хозяин, наркотой приторговывал или еще чем-нибудь запрещенным? Вот и наделал тайных ходов.

– Логично, – кивнул Антон.

– Ты не боишься, что…

– Боюсь! И хватит об этом!

– Героя из себя корчишь? – криво улыбнулся приятель. – Ну-ну, давай. Поглядим, какой ты храбрец.

– Ты себя уже проявил, теперь моя очередь.

– Тебе мой «подвиг» покоя не дает? Она этого не оценит.

– Ты не понимаешь, Серый! – вспыхнул Антон. – Извини, что разбудил. Я пойду…

– Погоди. Я тебе не все сказал. Кажется, там, в туннеле, была драка… Я думал, мне померещилось… но теперь я не уверен. Он мне снится! Усек?..

– Кто тебе снится?

– Мертвец!.. Я принял это за ночной кошмар… только потом все повторилось.

– Ты видел под землей труп?

– Честно? Не помню… Во сне видел, а так… точно не могу утверждать.

– Я слышал про маньяка, который убивает людей и прячет тела в коллекторе…


 Глава 17
Ренат забрал Ларису у финтес-клуба, и они поехали домой отдохнуть и перекусить. По дороге заскочили в супермаркет, набрали еды.

– Удалось соблазнить Варламова? – спросил Ренат, когда они загрузили багажник пакетами и сели в машину.

– Не знаю. Я старалась. Как минимум я его заинтересовала.

– Что удалось выяснить?

– Он собирает холодное оружие и умеет им пользоваться. Держит свою коллекцию прямо в кабинете, в тайнике. Может в любой момент воспользоваться одним из экспонатов. Оказывается, Варламов не только боксер, но и фехтовальщик.

– Редкостное сочетание.

– В наше время да. Но в прошлом это было в порядке вещей.

– Постой… Варламов показывал тебе коллекцию? – удивился Ренат. – Значит, ты реально произвела на него впечатление.

– Мое телепатическое внушение сработало. Во всяком случае, я воочию увидела старинные палаши, шпаги, самурайский меч…

– Ты определила, каким оружием недавно пользовались?

Лариса с сожалением вздохнула и покачала головой.

– Варламов часто прикасается к клинкам, берет за рукоятки, размахивает, имитирует удары. Он фанат!

– Я не об этом. Когда убивают человека, на оружии остается энергетический след. Флюиды умирающего буквально впитываются в металл. Если убивают многих, следы сливаются в единый шлейф.

– Каждым из коллекционных клинков убивали людей. И не один раз. Каждым! Все они обагрены кровью. Это усложняет дело. Оружие изготовлено давным-давно и применялось по назначению. Не для красоты же его носили?

– Ты права, – согласился Ренат, включая зажигание.

Забрызганный грязью «хендай» покатил в сторону Кузьминок. Дождь перестал. Небо прояснилось, и над городом плыли в сумерках рваные облака.

Ренат молча крутил руль, обдумывая услышанное. Варламов идеально подходил на роль маньяка. Он имел ключи от всех дверей в своем заведении, знал назубок входы и выходы, мог незаметно проникнуть куда угодно, ни перед кем не отчитываясь.

– Раньше подземелья были соединены между собой и вели от дома к дому, – сказала Лариса, прерывая его размышления. – Представь, что во время ремонта строители обнаружили или расчистили какой-нибудь узкий ход, показали хозяину…

– …и у того созрел дьявольский план! – подхватил Ренат. – Берем как версию.

– У тебя есть другая?

– Появится. А ты будь осторожнее! Тебя ведь никто не учил класть голову в пасть голодному крокодилу. Этот трюк требует сноровки.

Он опасался, что между Ларисой и Варламовым завяжутся отношения. Она всего лишь женщина, а Варламов – матерый волк. Законопослушный бизнесмен – это маска, прикрывающая его истинное лицо. Бывший боксер, фехтовальщик, бандит… такой способен на что угодно. Особенно если возникнет угроза разоблачения.

– Ты ревнуешь? – развеселилась она. – Мне даже приятно.

– Я жутко голодный и злой, – признался Ренат, уводя разговор в сторону. – Мечтаю о сочной отбивной с греческим салатом.

– А на десерт – свежие эклеры с двойным кофе.

– Я сейчас захлебнусь слюной…

– Тогда давай совершим экскурс в историю, – предложила Лариса. – В семнадцатом веке в Лондоне существовал так называемый «Медвежий сад», где люди всех сословий смотрели на призовые бои. Соперники сражались стальным оружием, нанося и получая настоящие удары. Публика восторженно вопила, на окровавленный помост летели деньги. Жестокие забавы были очень популярны среди лондонцев.

– Хочешь сказать, что Варламов устроил в фитнес-клубе подпольный «Медвежий сад»?

– На стене в его кабинете висит картина с одноименным названием. Это ключ, как говаривал Вернер.

– Где же замочек, который он открывает? – пробормотал Ренат, притормаживая и поворачивая на парковку. – У тебя есть идея?

– Варламов не лыком шит, он умеет скрывать свои тайны.

– Тебе не удалось прочитать его мысли? Какая жалость!

– Не ерничай…

– Прости, – опомнился он. – Я перегибаю палку. Это все от любви. На горизонте возник соперник, и я испугался. Вдруг ты предпочтешь его?

Тем временем «хендай» с трудом втиснулся между «тойотой» и фургончиком для доставки товаров на дом. Лариса вышла из машины и повелительным тоном бросила:

– Не забудь взять пакеты, милый…

* * *
После уроков Аля задержалась в гимназии, писала учебный план, заполняла журнал. Коллеги торопились домой, а она продолжала сидеть в учительской.

Разговор с водителем «хендая» не шел у нее из головы. Кто он? Почему предложил подвезти ее? Это не случайность. Наверняка он поджидал ее. Неужели следил?

Встреча с Шубиным выбила Алю из колеи и сделала легкой добычей странного незнакомца. Он задавал ей вопросы, она – отвечала. Как под гипнозом. Трупы с колотыми ранами, о которых он упомянул, – какое они имеют отношение к ней?

– Александра Лиджиевна, вы еще долго?

Она поймала себя на том, что смотрит в окно и ничегошеньки не видит. Ни неба, ни облаков, ни мокрых после дождя деревьев.

– Александра Лиджиевна, с вами все в порядке?

– Кажется, да…

В учительскую зашла уборщица с ведром и шваброй.

– Мне убираться надо. Поздно уже, идите домой с богом. Бледненькая вы сегодня, может, захворали? Весна в разгаре, а грипп не на шутку разгулялся. Половина учителей на больничном…

Аля не слушала. Она вспоминала то Шубина, то водителя «хендая», который говорил о трупах. Почему он обратился именно к ней? Он видел, как они с Шубиным беседовали. Однозначно следил!

– …выпейте! На вас лица нет!

Аля подняла глаза и уставилась на уборщицу со стаканом воды в руке.

– У вас усталый вид, – заметила та. – Вам отдохнуть надо, отоспаться.

– Скоро каникулы, вот и отдохну…

Она закрыла журнал, встала, повесила на плечо сумочку и пошатнулась. Многовато переживаний свалилось на нее в последнее время. Конфликт с Антоном Бессоновым, пропажа Травкина, встреча с Шубиным.

– Глотните водички, – настаивала сердобольная уборщица. – Не помешает.

Аля отвела ее руку, попрощалась и вышла в коридор. «Трупы с колотыми ранами» всплыли у нее в уме.

– Как он узнал, что я фехтую?

Гулкое эхо повторило ее слова. Тук-тук-тук… стучали каблучки ее туфель. Она тяжело дышала, пульс отдавался во всем теле. Внезапно в глазах потемнело, и Аля едва успела опереться о подоконник. Все закружилось. Еще мгновение, и она упала бы.

Аля постояла, оторвалась от подоконника и двинулась вперед. Тук-тук-тук… Каблучки, пульс, трупы… голос Шубина, его до боли родное лицо, губы, которые ее целовали…

Когда-то они с Шубиным бродили с группой диггеров по городским подземельям, искали древние артефакты, рисковали заблудиться или попасть под обвал. Но с ним она чувствовала себя как за каменной стеной. Завтра вечером у них свидание – они опять спустятся под землю, будут пить шампанское и…

Что произойдет после шампанского, Аля представлять не хотела. Однажды ее мечты не сбылись, зачем снова надеяться, строить планы и замирать от счастья? Чем сильнее чего-то желаешь, тем больнее разочарование.

Шубин оставался для нее загадкой. Он вихрем ворвался в ее жизнь и так же внезапно ушел. О причине разрыва Аля не знала. Он резко охладел к ней? У него появилась другая девушка? Он просто не придавал важности их отношениям? Он – перекати-поле, как некоторые мужчины, которые не признают длительной связи? Аля столько передумала об этом, что внутри у нее все выгорело. Первая любовь опустошила ее, казалось, возврата к прежнему быть не может. Оказывается, любовь – чувство живучее. Только дунь на искорку, и снова разгорится пламя.

Погруженная в свои мысли, она вышла на улицу. После дождя в воздухе пахло свежестью, с деревьев и крыш капало. Мокрые тротуары блестели в свете фонарей. Аля краем глаза заметила мелькнувшую сзади тень. За ней следят? Тот самый водитель «хендая», который задавал странные вопросы и делал зловещие намеки?

Она ускорила шаг, стараясь не оглядываться, и со страху свернула в первый попавшийся переулок…

* * *
– Я видел Шубина с учительницей, – сообщил Ренат, жуя эклеры. – Они беседовали, как старые друзья. Вернее, как бывшие любовники. Он называл ее Алей, она его – Пашей. Прикольно?

– Не очень, – вздохнула Лариса.

– Она преподает историю в старших классах гимназии, где учится Травкин.

– И что из этого вытекает?

– Все трое – одна шайка-лейка: Варламов, Шубин и эта девица. Не удивлюсь, если Шубин тоже фехтует.

– Банда фехтовальщиков, которые убивают молодых парней на потеху богатой публике? А потом подбрасывают трупы в коллектор? Ты это имеешь в виду?

Ренат невозмутимо доел эклер, запил кофе и вытер губы салфеткой.

– Я не делаю поспешных выводов. Но исключить такой расклад нельзя. Раньше учительница и Шубин встречались, у них был секс. Она спала с ним несколько раз… Потом между ними черная кошка пробежала.

– Действительно черная?

– Как уголь, – улыбнулся Ренат. – Теперь бывшая парочка смотрит друг на друга другими глазами. Что-то в их сердцах екнуло, какая-то искра вспыхнула. Шубин назначил учительнице свидание… угадай, где?

– В подземелье?

– С тобой неинтересно. Вообрази! Они будут пить шампанское в вонючей городской клоаке! Эксклюзив от Шубина.

Лариса пыталась связать тренера по фитнесу с Варламовым. Они работают в одном месте. Увлекаются кулачными боями. Возможно, оба владеют холодным оружием.

– Свидание в подземелье, – проговорила она. – Варламов до такого не додумался.

– Ты огорчена?

– Шампанское можно выпить в более приятном месте…

– У тебя все впереди, – съязвил Ренат. – Шампанское от убийцы! Романтично.

– Ты не торопишься обвинять Шубина и Варламова во всех смертных грехах?

– Только в нарушении заповеди «Не убий».

– Дурацкие у тебя шуточки, – нахмурилась Лариса.

– Прости, – Ренат покосился на последний эклер и спросил: – Будешь пирожное?

– Как ты можешь поедать столько сладкого?

– Надо же подсластить пилюлю! Если ты уйдешь от меня к Варламову, боюсь, придется перейти на шоколадный торт.

– Вот какого ты обо мне мнения?

– При всех навыках, приобретенных в клубе Вернера, ты не застрахована от проигрыша. Он страшный человек, Лара…

– Варламов?

– Убийца.

– Мы говорили, что их двое.

– Сейчас уже трое, и все страшные, – усмехнулся Ренат. – Я бы не сбрасывал учительницу со счетов. Как там было в «Медвежьем саду»? Дамы сражались с кавалерами на равных? Эта Аля – крепкая барышня, и храбрости ей не занимать. На вид – хрупкая, а на самом деле жилистая и поджарая.

– Будь Шубин ее сообщником, их разговор был бы иным.

Ренат сам это понимал. Тренер и учительница не похожи на убийц. А кто похож? У человека на лбу не написано: я – злодей, вяжите меня. Он прячет темный аспект своей личности так глубоко, что даже телепатический контакт не дает должного результата.

– Надо завтра проследить за Шубиным, – предложила Лариса. – Или за Алей. Под землю мы не полезем, но место, откуда они будут спускаться в туннель, не мешало бы установить. Диггерам известны разные точки, где можно спуститься вниз, но они их не выдают. Я пересмотрела кучу роликов в Сети и ничего не поняла.

Лариса начала убирать посуду со стола. В углу кухни гостиной горел торшер с зеленым абажуром, отражаясь в темном окне. Из приоткрытой створки веяло ночной прохладой.

– Уже поздно, – сказал Ренат. – Пора ложиться. Но я не усну!.. Буду думать о тебе и Варламове. Ты дала ему свой номер?

– Мы обменялись визитками.

– Тогда жди звонка.

Ее телефон тут же разразился громкой трелью.

– Извините, что беспокою, – раздался в трубке знакомый басок. – Я знаю, который час… но не смог удержаться. Очень захотелось услышать ваш голос. Вы еще не спите?

– Нет, – улыбнулась Лариса. – Иначе я бы с вами не говорила.

– Я стою на балконе и любуюсь ночным городом. Жена видит десятый сон, а у меня голова разболелась. Вышел на воздух… и рискнул набрать ваш номер. Вы не сердитесь?..

– Напротив, я рада вас слышать. Как раз вспоминала нашу встречу…

Ренат скорчил недовольную гримасу, а Лариса показала ему язык. Что, мол, убедился в моей неотразимости?

– У меня к вам вопрос, Игорь, – продолжила она. – Насчет камер наблюдения в вашем фитнес-клубе. Почему они в большинстве своем неисправны?

Варламов помолчал, потом удивленно протянул:

– Откуда вы знаете?..


 Глава 18
На вечерней тренировке Шубин пропустил пару скользящих ударов. Сегодня в зале для кулачных боев собрались новички. Среди них один Бессонов мог встать в пару с тренером. Остальные были слабо подготовлены.

– А Игорь Варламов придет? – спросил крепко сбитый паренек с рыжим ежиком на голове. – Вы говорили, он покажет свой знаменитый хук.

– Не в этот раз.

– Жалко!

– Не огорчайтесь, пацаны, – улыбнулся Шубин. – Успеете освоить и хук, и джеб, и апперкот. Для начала Антон покажет на мне. Для тех, кто не в курсе: хук – короткий боковой удар. Смотрите…

Антон неплохо отработал хук, и новички одобрительно загудели.

– Теперь апперкот! – скомандовал тренер. Антон легонько ударил его снизу вверх в корпус. – Еще раз!

Антон ударил вторично в подбородок и намного сильнее. Шубин инстинктивно отклонился, в его глазах мелькнуло удивление.

– Ты что?

– Извините, перестарался…

В нем взыграла агрессия, замешенная на его чувствах к учительнице и ревности к Шубину. Тот побледнел от негодования, Антон залился краской. Они стояли друг против друга и злобно сопели. Новички притихли, наблюдая за ними. Никто не понимал, что происходит.

Шубин опомнился первым и похлопал партнера по плечу. Мол, все в порядке, не напрягайся. Но показывать джеб он передумал.

– На сегодня достаточно…

Юноши загалдели и отправились в раздевалку, толкаясь и посмеиваясь на тесной каменной лесенке. Шубин придержал Антона за локоть и холодно осведомился:

– В чем дело? Ты забыл наши правила?

– Нет.

– Больше такого не повторится, надеюсь? – он машинально потрогал скулу, которая покраснела и отекла. – Ты мог сломать мне челюсть.

– Я не хотел, – выдавил Антон, готовый провалиться сквозь землю. Что на него нашло? – Простите, Павел Петрович. Не рассчитал…

– А если бы ты не меня травмировал, а кого-нибудь из новеньких? Мне не нужны неприятности. Ладно, иди, Бессонов…

Антон понуро поплелся к выходу, а Шубин намочил в умывальнике полотенце и приложил к ушибу. Завтра вечером у него свидание с Алей, не хотелось бы предстать перед ней с распухшим лицом.

В раздевалке новички возбужденно переговаривались, но с появлением Антона примолкли, бросая на него любопытные взгляды.

– Ты всегда такой борзый? – усмехнулся рыжий крепыш. – Нарочно тренеру фейс испортил?

– Отвали…

– У тебя зуб на него?

Антон сжал губы, чтобы не затеять ссору, и направился в душевую. Смыть пот и охладить горячую голову. Он уже наломал дров, а впереди важное дело…

* * *
Аля в ужасе петляла проулками, пока не поймала такси. Желтая машина с шашечками, которая высадила пассажира в темном дворе, показалась ей спасением. Она плюхнулась на переднее сиденье и долго вертела головой, оглядываясь.

– Вас кто-то преследует? – спросил таксист.

– За мной увязался какой-то отморозок… еле ноги унесла. Я повернула, и он повернул… я в проходной двор, он за мной. Наверное, сумочку хотел отобрать.

– Может, сообщить в полицию?

– Не надо. Он ведь ничего не успел сделать.

– Тоже верно.

Неизвестный преследовал Алю в отдалении. Вероятно, выжидал удобного момента. Он то отставал, то приближался, не позволяя себя рассмотреть. Его фигура казалась тенью, мелькающей в свете фонарей. У страха глаза велики, Але могло и померещиться.

После встречи с Шубиным и разговора с подозрительным водителем «хендая» она потеряла покой. Трупы с колотыми ранами не шли у нее из головы. Происшествие с Травкиным каким-то образом связано с этими смертями, или нет?

Может, позвонить Шубину? Он дал ей свою визитку с номером телефона, но Аля не собиралась проявлять инициативу. Пусть сам звонит, если хочет. Теперь она задумалась, как поступить. Кроме Шубина, у нее нет близких людей в Москве. Родители далеко, коллеги по работе не в счет. Обращаться в полицию себе дороже. Что она напишет в заявлении?

Аля ощутила дурноту и попросила приоткрыть окошко. Таксист поглядывал на нее, но молчал. Лучше не вмешиваться куда не просят.

– Вот здесь сверните, пожалуйста.

В огромных черных лужах отражались редкие звезды. Свет фар падал на вымытый ливнем асфальт и мокрые кусты.

– Остановите, я выйду… Сколько с меня?

Таксист послушно притормозил и назвал сумму. Аля сунула ему деньги и вышла. Ей было не по себе. Казалось, сам воздух дышит опасностью. Она почти побежала к парадному, вступила ногой в лужу, ойкнула и чуть не налетела на пенсионера с пуделем. Тот оказался не в духе.

– Глаза протри! – рассвирепел дедушка. – Несешься как оглашенная!

– Извините…

Пудель громко тявкал и рвался с поводка. Аля сняла туфлю, вылила из нее воду, надела обратно и чихнула. Теперь она точно простудится и сляжет с ангиной.

– Бог простит, – ворчал пенсионер, шикая на пуделя. – Уймись, Бантик! Не стоит она наших нервов… Ну и молодежь пошла!.. Ни стыда ни совести…

Аля шагала к входной двери под его недобрым взглядом, с чувством нереальности происходящего. Ее знобило; наверное, подскочила температура. Она не помнила, как добралась до квартиры, включила горячую воду и легла в ванну. Маленькое помещение наполнилось паром, а у нее зуб на зуб не попадал.

С этого мгновения ее восприятия рассыпались на отдельные, не связанные между собой фрагменты. Она на кухне, укутанная в махровый халат, дрожит от холода… на плите свистит чайник… перед глазами все плывет… под мышкой у нее градусник… по потолку ползут светлые полосы… она проваливается в дрему… над ней склоняется Шубин, целует ее пылающий лоб ледяными губами…

– У тебя жар, Аля…

На градуснике – тридцать девять с половиной… Хлопает входная дверь, раздаются шаги… Кто-то чужой приближается к ней… Она силится закричать, но не может открыть рот… Ее окружают мертвые с колотыми ранами на груди!.. У них желтые лица и тусклые зрачки… Они тянутся к ней руками, хватают за горло и душат, душат…

* * *
После визита Ларисы Варламов думал только о ней. Образ женщины, которую он видел первый раз, прочно засел в его голове. Она не отвечала его вкусам, не блистала красотой и молодостью. Правда, была довольно мила и со вкусом одета. На вид ей никак не меньше тридцати, фигура далеко не модельная, на лице наметились морщинки. Но она завладела его сознанием! Что-то было в ней такое, чему он не мог противиться…

Варламов стоял на балконе и созерцал с высоты двенадцатого этажа панораму залитого огнями города, пока у него не зарябило в глазах. Голос Ларисы все еще звучал у него в ушах. В воздухе пахло ее духами!.. Он готов был поклясться, что ощущает аромат жасмина с ноткой древесной коры.

– Этого не может быть…

Запах жасмина кружил голову. Варламов прошел в гостиную, тихо ступая, чтобы не разбудить жену, и налил себе коньяка. Наваждение не схлынуло, а даже усилилось. Он выпил еще, закусил долькой лимона и сел в кресло. Как Лариса догадалась, что видеокамеры в помещении фитнес-клуба неисправны? Они действительно не работают, почти все. Кроме него и охранников, об этом никто не знал.

Дверь в спальню была открыта, оттуда доносилось посапывание жены. Варламов подавил волну недовольства и… решил прогуляться. Он давно не бродил один по ночным улицам, пожалуй, с юности. Накинув легкую куртку, он выскользнул из квартиры и вызвал лифт. В холле первого этажа дремал консьерж, который сонно осведомился:

– Вы куда, господин Варламов? Что-то случилось?

– Ничего. Просто хочу пройтись.

– Не спится?

– Вроде того…

Консьерж увлекался боксом и знал его в лицо. Иногда они на ходу перебрасывались парой слов. Он проводил Варламова сочувственным взглядом и зевнул.

На улице было сыро и прохладно. По мокрому асфальту тянулись световые дорожки. Варламов шагал вперед, не понимая, куда направляется и зачем. Прохожие навстречу не попадались. Он шел и шел, пока не наткнулся на круглосуточное кафе «Мимино» и не ощутил голода. Варламов любил грузинскую кухню и вспомнил, что не ужинал.

После работы он навестил Фаину, потом поехал домой, выслушал претензии жены, и они в очередной раз повздорили. Дети гостили у бабушки, поэтому жена не стеснялась в выражениях, и Варламов отвечал ей тем же. Совместной трапезы не получилось. Супруги разошлись по разным комнатам. Жена позвонила подруге и слезливым голосом жаловалась на грубияна-мужа. Варламов, чтобы не слышать этого бреда, включил футбол. В общем, все как обычно.

В «Мимино» подавали сочные шашлыки и красное грузинское вино. Варламов занял столик у окна и сделал заказ. Не в его правилах наедаться ночью, но он позволил себе нарушить запрет. Нынче особый день. Он познакомился с женщиной, которая запала ему в душу. Такого с ним не случалось с тех пор, как он выпрыгнул из окна и сломал ногу.

– Разрешите присоединиться?

Варламов поднял глаза на лысого мужчину в цветастой кофте и нелепых шароварах. Он был похож на буддиста, но те не едят мяса, а в «Мимино» не готовят вегетарианских блюд. Да и время позднее для поклонников здорового образа жизни.

Сам того не желая, Варламов кивнул головой, приглашая лысого составить ему компанию.

– Благодарю вас, – расплылся в улыбке тот, усаживаясь напротив. – Не люблю есть в одиночестве.

Его выпуклые глаза цвета темного янтаря уставились на Варламова, а в руках появились четки. Он ловко перебирал зеленоватые бусины и посмеивался.

Официант принес порцию мяса для Варламова, поставил на стол бутылку вина и блюдо с зеленью. Буддист не стал ничего заказывать. Он сделал неуловимый жест, и официанта как ветром сдуло.

– Наша беседа не предназначена для чужих ушей, – пояснил он Варламову. – Лучше будет, если мы останемся с глазу на глаз.

– Кажется, я с вами не знаком…

– Давайте исправим сие досадное недоразумение! Я – Вернер. Этого достаточно?

– Послушайте…

– Это вы послушайте, – понизил голос «буддист», и четки замелькали в его пальцах, ослепляя собеседника. – Вы совершили роковую ошибку, милейший. Теперь я за вашу жизнь и ломаного гроша не дам.

Варламову было не привыкать к угрозам, поэтому он невозмутимо жевал шашлык, запивая вином. Но зеленые бусины раздражали его, мешали сосредоточиться.

– Уберите четки, – попросил он. – Вы портите мне аппетит.

– Он и так безнадежно испорчен, дружище.

Варламов хотел возразить, но кусок мяса застрял у него в горле, и он с трудом проглотил его. Вид и запах шашлыка внезапно вызвали у него отвращение. Он вынужден был отодвинуть тарелку.

– Видите, я не шучу, – ухмыльнулся лысый.

– Кто вы? Что вам надо?

– Я Вернер, – повторил мужчина, словно его имя должно было положить конец вопросам. – Я решил предупредить тебя…

– Мы перешли на «ты»?

– К чему нам китайские церемонии? Будь проще, Варламов, и включи мозг. Ты ходишь по краю бездны. Если ненароком оступишься, тебе конец.

Боксер был не прочь вышвырнуть наглеца из-за стола, однако не смог пошевелиться. Его тело будто приросло к стулу.

– Что за фокусы? – процедил он, с ужасом осознавая, что не в состоянии и пальцем двинуть.

– Сиди и слушай, болван! Иначе умрешь бесславной смертью. Она кружит возле тебя, выжидает, чтобы напасть из-за угла…

– Я не из пугливых. Кем бы ты ни был, иди к дьяволу!

Варламова слушались только язык и губы, все остальное окаменело. По спине прокатился холод.

– Я бы с удовольствием, – парировал лысый, играя четками. – Только к себе самому в гости ходить неинтересно. Уразумел?

Варламов подумал, что в вино, похоже, добавили клофелин. На самом деле нет никакого Вернера, это галлюцинация чистой воды. «Сейчас меня ограбят и выкинут на улицу. Заберут карточку, айфон и золотое кольцо».

– Дурак! – презрительно скривился лысый. – Нужны мне твои цацки!

– Пошел ты…

– Бокс плохо влияет на умственные способности, дружище. Сколько раз тебя били по башке?

– Не считал.

– Значит, много. Оно и видно. Тупишь! Это тебя погубит.

– Чихал я на твои угрозы. Чего надо, остряк? Говори или проваливай.

– Я бы на твоем месте не хамил, а запоминал каждое слово. Итак! У тебя в кабинете висит картина «Медвежий сад». Там Батлер дерется с Гилом…

– Ну? – поразился Варламов. – И что с того?

Ему не приходили в голову имена бойцов, изображенных на полотне. Откуда об этом известно лысому?

– Художник позаимствовал сюжет и персонажей со старинной гравюры, – объяснил Вернер. – Ты просто не интересовался. Интеллектом не вышел, чтобы задаться таким вопросом. А зря!.. Случайностей не бывает, дружище.

– Выражайся яснее.

– Батлер погиб первым… после его смерти популярность призовых боев пошла на убыль…

– К чему ты клонишь?

Варламов погружался в зеленый туман. Маленький зал кафе потускнел, предметы расплылись… и только выпуклые глаза лысого сверкали янтарным огнем.

– Как давно ты фехтовал? – ехидно осведомился тот. – Самое время освежить навыки! Они тебе понадобятся…


 Глава 19
Антон долго возился с одеждой, пока последний из посетителей не покинул раздевалку. По примеру Травкина парень поставил свой гаджет на беззвучный режим и спрятался в пустой шкаф, чтобы проверить, прокатит или нет.

Прокатило. Когда в раздевалку заглянул Шубин, там было пусто. Тренер молча постоял в дверях, выключил свет и вышел. Щелкнул дверной замок, и Антон оказался запертым. Так и было задумано. Подросток замер в темноте, выжидая, вернется кто-нибудь или нет. Кроме собственного дыхания, он ничего не слышал. Стены здесь толстенные, звукоизоляция отличная.

«Если я до утра не явлюсь домой, мать инфаркт получит, – запоздало подумал он. – А отец устроит мне дикую головомойку!»

Еще не факт, что ему повезет так же, как Травкину, и он самостоятельно выберется наружу. Впрочем, надо сначала попасть в подземелье. Каким образом это удалось Серому, пока непонятно.

Антон осторожно приоткрыл дверцы шкафа, выскользнул и уселся на лавку. В углу раздевалки находилась видеокамера, которую он приметил. Поэтому зажигать свет и пользоваться фонариком нельзя.

Ему было невдомек, что большинство здешних камер наблюдения – бутафория. Он ждал, когда сотрудники фитнес-клуба разойдутся по домам и останутся только охранники. Ни для кого не секрет, что ночью те смотрят кино или дрыхнут.

Во мраке и тишине время тянулось невыносимо медленно. Антон не знал, как будет действовать дальше. По обстоятельствам. Нервное возбуждение сменилось усталостью. Настенные часы монотонно тикали, и вскоре парня начало клонить в сон. В очередной раз клюнув носом, Антон испугался, что уснет, и решил попытаться проникнуть на склад.

Поскольку ход в зал для кулачных боев вел через шкаф, Антон начал обшаривать другие шкафы. Это было скучно. Парень зевал, шепотом чертыхался и захотел есть. Хорошо, что он прихватил с собой пару бутербродов и шоколадку.

Утолив голод, Антон вернулся к поискам, но вдруг услышал щелчок замка…

* * *
Ксения Борисовна потрогала лоб учительницы и ужаснулась. Молодая женщина горела… Она лежала на кровати поверх одеяла и бредила. Волосы мокрые, халат нараспашку, ноги босые, рядом валяется градусник.

– Почти сорок, – растерялась гостья, взглянув на ртутный столбик. – Ай-я-яй!.. Что же делать?

Дверь в квартиру Александры Лиджиевны была открыта, и Травкина вошла без разрешения, застав эту тревожную картину. Учительница больна, ей нужен врач. Почему-то гостья не торопилась вызывать «скорую». Вместо этого она укрыла хозяйку шерстяной шалью, которая висела на стуле, и… позвонила Ларисе.

– Простите, что беспокою. Да, это я… Что?.. Сережка дома. Нет… Я пробовала до Антона дозвониться, он трубку не берет… Его мать ищет… Говорит, он ушел на тренировку и на звонки не отвечает… Конечно, поздно!.. Я Александру Лиджиевну набрала, думала, она в курсе… Они давеча вместе с Антоном приходили, вот я и решила… Что?.. Нет… Она тоже трубку не брала… Дома, дома застала!.. Лежит без памяти… Температура под сорок!.. Одна… бредит… Воды подать и то некому… Как быть-то?.. Ждать?.. Вы приедете?.. Господи!.. Нет, конечно, я никуда не уйду… Лекарства?.. Сейчас погляжу…

Ксения Борисовна кинулась искать аптечку, но в чужом доме это не так просто. Учительница бормотала что-то бессвязное, стонала и вскрикивала…

В кухонном ящике гостья обнаружила наконец коробку с таблетками и бегом вернулась в комнату.

– Так… что тут есть?.. Аспирин… парацетамол… Лучше я компресс сделаю…

Она принесла полотенце, смоченное в холодной воде, и положила на пылающий лоб больной. Та задыхалась, звала какого-то Пашу…

Травкина меняла компресс, пока в дверь не позвонили.

– Учительнице ужасно плохо, – с порога запричитала она, впуская Ларису в квартиру. – Жар сильный! Может, укол сделать?.. Анальгин какой-нибудь с димедролом, а? Вы колоть умеете?

– Не паникуйте. Сейчас я ее осмотрю…

– Вы что, врач?

– Стоматолог, – кивнула Лариса. – Бывший. Ну, ничего, справлюсь. Ренат внизу в машине остался, если понадобится, срочно привезет шприцы и лекарства.

Свидание в подземелье, назначенное Александре Лиджиевне Шубиным, не должно сорваться. Ради этого Лариса готова была оказать больной любую помощь. Если надо, то уколоть жаропонижающее. Ничего тут хитрого нет. Главное – диагноз правильный поставить.

К счастью, учительница слегла с заурядной ангиной. О чем Лариса с облегчением сообщила Травкиной.

– Хорошо, что вы приехали, – обрадовалась та и затараторила: – Я ведь сюда прибежала разузнать про Антона… Думала, он здесь сидит! А трубку нарочно не берет, родителей дразнит!.. Мой тоже такую манеру взял… Они друг у друга всякой мерзости набираются!.. В общем, звоню учительнице, а она не отвечает… Дай, думаю, зайду. Мне тут рядом, два шага… Успокою Бессонову, которая мне телефон обрывает…

Тем временем Лариса определилась, что ей понадобится, и позвонила Ренату:

– Надо в круглосуточную аптеку съездить. Я тебе все напишу… Только быстро, туда и обратно! Давай, поднимайся в квартиру…

– У меня сердце не на месте, – пожаловалась Травкина. – Боюсь, Антон что-то худое задумал…

– Вы насчет группы смерти?

– Ой, не знаю… Он к моему Сережке приходил, шептались о чем-то… Я матери Антона ничего не сказала, чтобы не пугать зря!.. А у самой душа в пятки!.. Ребята в этом возрасте подвержены этому… как его…

– Массовому психозу? – подсказала Лариса.

– Во-во, психозу! Вдруг Антон поддался дурному влиянию? Мой-то сначала тоже казался вменяемым, а потом…

Она махнула рукой, всхлипнула и замолчала. Учительница металась по подушке, тяжело дыша. Лариса ждала Рената, нетерпеливо поглядывая на часы.

– Я растворимый аспирин в аптечке нашла, – растерянно сообщила Травкина. – Может, влить ей в рот?

– Лучше укол сделать. Вы не волнуйтесь, Ксения, это ангина высокую температуру дает. После укола сразу полегчает.

– Тогда я компресс поменяю…

Травкина отправилась с полотенцем в ванную, а Лариса бегло осмотрела комнату. На книжной полке она обнаружила альбом с фотографиями. Пару снимков, где учительницу кто-то запечатлел с рапирой на тренировке, она сунула в карман…


 Глава 20
Антон юркнул обратно в шкаф и затаил дыхание. В раздевалке раздались шаги, мелькнул свет, что-то скрипнуло… и все стихло. Парень боялся пошевелиться, не зная, что происходит. Минуты текли долго. Он отчаянно напрягал слух, но в помещении стояла тишина.

Антон устал ждать, собрался с духом и выглянул наружу. Темно. Включить фонарик он не рискнул и осторожно ступил на пол. Глаза привыкали к кромешному мраку. Если бы не камера слежения, было бы куда проще.

Антон двигался на ощупь, споткнулся о брошенную кем-то обувь и чуть не упал. От страха он плохо ориентировался и бродил по кругу. Наконец он натянул на голову капюшон, чтобы не быть узнанным, и решился посветить себе фонариком. Рассеянный луч выхватил из темноты приоткрытую дверцу одного из шкафов…

Антон спустился по лестнице вниз. Проход был похож на тот, который вел в подземный зал. Очутившись на складе, парень погасил фонарик и замер между стеллажей, прислушиваясь. Должно быть, в коробках завелись мыши. Что-то скреблось, потрескивало и шуршало… и эти звуки явно производили не люди.

У Антона не было другого выхода, как опять воспользоваться фонарем. Он осторожно светил из-под полы, шаг за шагом продвигаясь вперед. Его подбадривали мысли об учительнице истории. Он удивит ее своим расследованием, поделится открытием! То, что где-то здесь существует подземный ход – причем тайный, – не подлежит сомнению. Иначе бы некто неизвестный, которого Антон не видел, но слышал его шаги, не дожидался ночи.

Луч фонаря уперся в черный проем, и парень внутренне ахнул. Вот как Травкин попал со склада в туннель! Один из стеллажей поворачивается вокруг своей оси…

«Значит, я иду по следам Травкина, – обрадовался Антон. – Выходит, кто-то еще таким же образом проникает со склада в туннель. Серый не врал! Он действительно попал в подземелье из фитнес-клуба!»

Видимо, приятель от страха плохо соображал и не запомнил, как оказался в туннеле. В отличие от Антона, который шел по узкому темному коридору, внимательно глядя по сторонам. Сводчатый потолок, кирпичные стены… запах сырости и неопределенный шум. Может, это метро?

Вскоре коридор разделился на два рукава, и Антон встал перед выбором, куда идти. Некто, проделавший этот путь до него, словно испарился. Наверное, ушел далеко вперед. Антон часто останавливался и прислушивался к звукам подземелья. Где-то капала вода, что-то хлюпало, возилось и чавкало. Неужели крысы-мутанты? Антон читал в Интернете про этих отвратительных тварей. Никому еще не удавалось заснять их на видео. Может, он будет первым?

Его передернуло. Он был брезглив и боялся грызунов. Но все же достал гаджет и проверил сигнал. Связь отсутствовала. Теперь, если он даже захочет, то не сможет позвать на помощь. Антон на собственной шкуре ощутил ужас, который довелось испытать Травкину. Бедняга Серый! Ему было не на кого надеяться, кроме себя.

Коридор еще раз разделился, и Антон, поколебавшись, свернул в боковой полукруглый туннель с желтыми натеками на стенах. Здесь плохо пахло; из кирпичной кладки торчали ржавые скобы, уходящие вверх. Это был какой-то заброшенный колодец. Антон взял его на заметку для ориентира и двинулся дальше.

Под ногами что-то хрустнуло, парень присел на корточки, посветил и увидел… осколки раздавленного айфона. Он догадался, что нашел потерянный гаджет Серого. Вероятно, тот обронил айфон, а кто-то наступил на него. Выходит, не такой уж и пустынный этот туннель. Не так уж редко тут ступает нога человека.

Антон убедился, что интуиция его не подвела, и удовлетворенно хмыкнул. До сих пор он сворачивал, куда надо. Александра Лиджиевна его зауважает! Ведь он полез на рожон исключительно ради нее. Чтобы произвести впечатление на предмет своей страсти. Он уже признался себе, что любит ее и готов совершить подвиг во имя этой любви.

Между тем в туннеле появился новый рукав, откуда раздался странный шум. Антон выключил фонарик и прижался к осклизлой стене. Где-то в глубине рукава звучали мужские голоса… звон металла и топот…

«Травкин слышал то же самое, – подумал он, обливаясь холодным потом. – Это подземные газы вызывают сдвиг сознания».

Он потянул носом, вдыхая запах канализации и химических отходов. Голова закружилась, под ложечкой засосало. Не хватало только свалиться в беспамятстве и стать добычей огромных голодных крыс…

* * *
Аля открыла глаза и уставилась на женщину со светлыми кудряшками вокруг лица. Она не сразу узнала в ней маму Сережи Травкина.

– Где я?

– Вы дома, – ответила женщина. – У вас был сильный жар, но сейчас температура упала.

– Как вы… сюда попали?

Травкина отступила назад, а ее место заняла незнакомка с чашкой в руке.

– Вы можете привстать? – участливо глядя на Алю, спросила она. – Вам надо выпить чаю с малиной.

– Вы кто… врач?

– В принципе, да. Меня зовут Лариса.

Она помогла больной сесть и подложила ей под спину взбитые подушки. Аля с трудом глотала чай, ощущая разлитую в теле слабость.

Перетертые ягоды с сахаром принесла Ксения Борисовна, которая сбегала домой, проверила, на месте ли ее сын, и вернулась обратно с баночкой малины.

Ренат сидел в кухне, ожидая дальнейших указаний. Он сварил себе крепкий кофе, чтобы не уснуть, и обдумывал план действий. Если учительница до завтра не поправится, ее встреча с Шубиным окажется под вопросом. А это очень некстати.

«Ангина за сутки не проходит, – объяснила Лариса после того, как уколола Але антибиотик и жаропонижающее. – Но я постараюсь привести барышню в форму. Впереди еще целый день. До вечера, надеюсь, она встанет с постели».

«Не успела промокнуть и тут же заболела. Спортсменка, называется!» – возмутился Ренат.

«Давно ли ты избавился от своего хронического бронхита?»

– Вы можете узнать, где Антон? – спросила Травкина, возвращая его к реальности. – Раз его нет здесь, он…

– Боюсь, Антон решил перещеголять вашего Сережу.

– Я чувствовала, что он не зря выспрашивал у сына все подробности! Как, мол, тот спустился в подземелье… Специально для этого приходил.

– Почему же вы молчали?

– Я не была уверена… Неудобно поднимать панику по пустякам. Что бы вы обо мне подумали? Горе-мамаша, обжегшись на молоке, дует на воду…

Она сидела на кухонном диванчике, качая головой. На щеках горел нездоровый румянец, глаза блестели.

– Плевать, кто что подумает, – бросил Ренат. – Сообщи вы нам раньше о планах Антона, мы могли бы перехватить его по дороге.

– Это были всего лишь мои подозрения… Домыслы, понимаете?.. Я слышала обрывки фраз, из которых нельзя сделать однозначного вывода. Боже! Что я скажу Бессоновым?! Они меня проклянут, если с Антоном случится несчастье…

Ренат слушал причитания Травкиной, убеждаясь в ее правоте. Антон наверняка задержался после тренировки с целью проверить слова приятеля. Он хочет что-то доказать! Кому-то, себе…

Мысли Рената перескакивали с одного на другое, играя в чехарду. Травкина нервно кусала губы. Запах кофе казался ей приторным. На столе лежали купленные шприцы и ампулы с лекарствами.

– Вы будете искать Антона?

– К нам никто не обращался по этому поводу, – нахмурился Ренат.

– Должно быть, Бессоновы в шоке…

– Ваш сын самостоятельно выбрался на поверхность. Может, и Антону повезет. Тропинка-то уже проторена.

– А как же… трупы? – выпалила Ксения. – Бессонова сказала мне, что на Малой Дмитровке орудует маньяк. Это правда?

– Маньяк убивает взрослых мужчин, а не подростков.

– Взрослых?.. Бессонова сказала, молодых…

– Погибшим больше двадцати лет, они точно не школьники.

– Значит, вам было известно о том, что…

– Ваш сын остался цел и невредим, – перебил Ренат. – Молитесь, чтобы с Антоном тоже обошлось малой кровью.

– Надеюсь, до этого не дойдет…

– Я употребил слово «кровь» в переносном смысле.

По мере разговора он настраивался на волну Антона Бессонова, но видел только темный туннель и бегающий по стенам луч фонаря…

* * *
В глубине коридора мелькал свет, метались черные тени. Антон сначала обрадовался, потом испугался. Хорошо, что он под землей не один!.. Плохо, если его убьют. Кто-то же убивает людей ударом в сердце…

Это не обязательно тот человек, который прошел через раздевалку фитнес-клуба и не запер за собой двери. Кстати, почему не запер? Собирался вернуться тем же путем? Или просто забыл?

Ум Антона жил своей жизнью, как бы отдельной от хозяина: рассуждал логически, анализировал и отвечал на вопросы. Сам же Антон дрожал от страха. Как бы ни развивались события, он в проигрыше. Если убийца его не заметит, ему предстоит выбираться из подземного лабиринта без провожатого… а он запутался в поворотах и рукавах, заблудился. Поворачивать назад стремно, идти вперед опасно.

Если преступник обнаружит свидетеля, то не оставит его в живых. Куда ни кинь, везде клин…

У Антона от безысходности подкашивались ноги и звенело в ушах. Он перестал отличать настоящие звуки от воображаемых, его чувства притупились. Фонарь он погасил, чтобы не привлекать к себе внимания. Спички остались в рюкзаке. Он забыл переложить их в карман, когда выходил из раздевалки.

Дзинь… бам-м… дзинь-дзинь… Антон не видел, что происходит. Он тяжело дышал, ожидая развязки, проклинал свою глупость и желание произвести впечатление на учительницу. Его поступок – не храбрость, не доказательство любви… а тупое безрассудство, неоправданный риск.

Дзинь… бам-бам… хлоп… Звук был такой, будто на пол упала боксерская груша, на которой они отрабатывали удары. Что-то звякнуло, кто-то вздохнул, и все смолкло… Торопливые шаги заставили Антона вжаться в стену, но мимо него никто не прошел. Видимо, убийца знал тут каждый закоулок и свернул в другой рукав. Убийца!.. До парня наконец дошло, какой опасности он подвергается.

Он долго не мог отклеиться от стены и включить фонарик. Тишина оглушила его, темнота окутала плотным покровом. Антон с трудом пошевелился и заставил себя посветить в темный проем…

– Ничего не видно, блин!

Сердце выскакивало из груди, на лбу выступил пот. Луч света скользнул по стенам из дикого камня, и Антон, пошатываясь, двинулся вперед. Коридор вывел его в маленькое квадратное помещение. Пол был усыпан мусором и каменной крошкой, по углам громоздились кучи строительных отходов.

– Ой, мамочка… – Антон споткнулся обо что-то мягкое и зажал себе рот, чтобы не завопить что есть сил.

Вдруг убийца где-то поблизости… услышит и вернется. К горлу подкатила тошнота, тело налилось свинцом. Парень наклонился, направил под ноги луч света и сдавленно охнул. На грязном полу лежал… человек. Лицо запрокинуто, рот перекошен, глаза приоткрыты.

– А-ааа! – Антон забыл об осторожности и с криком бросился наутек…

* * *
Когда Ксения Травкина ушла домой, Ренат тщательно обыскал квартиру учительницы. Благо та крепко спала и не могла ему помешать.

– Лара! Смотри, что я обнаружил на антресоли…

Лариса сидела возле больной, наблюдая за ее состоянием. Она поднялась навстречу Ренату и воскликнула:

– Ах, это?

– Я, признаться, ничуть не удивлен. Ты тоже? – Он держал в руках шпагу в скромных ножнах. – Такую можно купить через Интернет… баксов за триста-четыреста.

– Не больше пятисот, – кивнула Лариса. – Но это подарок. Учительница шпагу не покупала. Скажу больше: тогда она еще не была учительницей. Как давно пользовались этим оружием?

Она коснулась рукояти, и перед ее внутренним взором развернулись картины: урок фехтования… поединок… опять фехтовальный зал… опять поединок… «Биография» у клинка оказалась не очень богатой, но пестрой. Шпага много раз переходила от владельца к владельцу, пока не очутилась у Александры Лиджиевны.

– На ней есть кровь…

– Мы разоблачили убийцу? – скептически усмехнулся Ренат. – Поймали почти с поличным. Жаль, что не на горячем, но…

– Хозяйка не прикасалась к этой шпаге по меньшей мере полгода, – заключила Лариса. – Поэтому и убрала ее на антресоль. За ненадобностью.

– Раньше оружие висело вот здесь, – Ренат подошел к стене и ткнул пальцем в написанные акварелью ирисы. – Потом учительница решила спрятать шпагу подальше, а ее место заменил рисунок.

– «Ирисы» Але преподнесли гимназисты, – добавила Лариса, увлекаясь игрой, которую они называли «угадайка». – А шпагу – мужчина. В последнее время этот клинок участвовал только в учебных боях.

– Умный человек не стал бы держать орудие убийства в своей квартире.

– Ты подозреваешь учительницу?

– Она могла бы нанести смертельный удар в сердце противника. Именно потому, что от нее не ожидают нападения. Прелестная молодая женщина с ангельским взглядом…

– Согласна. Внешность обманчива.

– Эта барышня сильнее, чем кажется, – подтвердил Ренат, вынимая шпагу из ножен и рассматривая лезвие. – Если у нее был хороший наставник, то…

– У нее был отличный наставник, – перебила Лариса. – Но зачем ей убивать? И кто ее сообщник?

– Может, Варламов? Они скрывают от всех свои отношения, а по ночам вместе выходят на охоту.

– За живыми людьми?

– Варламов приглашает жертву на кастинг… Якобы для участия в призовых боях, обещает солидный куш – как в случае победы, так и в случае поражения… Остальное – дело техники.

– Неужели у претендентов не закрадывается опасений?

– Закрадывается… и что с того? Кто не рискует, тот не пьет шампанское.

– Умелых фехтовальщиков не так уж много.

– Больше, чем ты думаешь, – с этими словами Ренат сделал шпагой круговое движение и удовлетворенно крякнул. – Обалдеть! Чувствую себя храбрым гасконцем, бретером и дуэлянтом. Хочешь попробовать?

Он протянул Ларисе оружие, но та со смехом отказалась.

– Спасибо, я как-нибудь обойдусь.

– Нынешние молодые парни не прочь заработать большие деньги, особо не напрягаясь. Претендентов не смущает даже место встречи. Наоборот, это романтика. Их приглашают в подземелье, тайно, куда-то ведут по темным коридорам… Ведь призовые бои с холодным оружием официально запрещены. А частники чего только не затевают! Для богатых законы не писаны. И они без труда находят «мясо» для своих кровавых игрищ.

– Желающих ради бабла подставить голову хоть отбавляй, – с сожалением вздохнула Лариса. – И подставляют…


 Глава 21
Антон опомнился, когда увидел свет в боковом туннеле, остановился и перевел дух. Куда он попал? Что его ждет? Смертельная схватка с маньяком или чудесное спасение? Что теперь делать? Идти на свет или возвращаться во тьму?

Эти мысли промелькнули в его голове на фоне страха заблудиться и стать добычей подземных обитателей: не важно, крыс или людей. В лабиринте под мегаполисом можно встретить кого угодно, от призраков и животных-мутантов до бомжей и диггеров-одиночек с расстроенной психикой. Антон слышал о таких – Александра Лиджиевна рассказывала.

Образ учительницы возник в его воспаленном воображении и вдохновил на рискованный шаг. «Я не трус, – внушал он себе, усмиряя сердцебиение и дрожь. – Я могу посмотреть в глаза опасности. Я не облажаюсь!»

Труп, на который он наткнулся в квадратном тупичке, теперь казался ему ложной картинкой сознания. Под землей это не редкость. Травкин вроде трупов не видел… но слышал те же странные звуки: звон металла, топот, сопение.

Между тем свет приближался. Антон затаил дыхание, готовый дать стрекача в любой момент. Из бокового ответвления, пригнувшись, вышел человек и повернул в противоположную от парня сторону. Того на минуту ослепило ярким лучом, а когда глаза немного привыкли, фигура уже удалялась прочь.

Антон до боли всматривался в спину незнакомца, борясь с желанием окликнуть его, позвать на помощь. Это был широкоплечий мужчина со спортивной походкой. Парень внутренне ахнул, когда заметил надпись на куртке. Буквы были нанесены флуоресцентной краской и светились в темноте.

– Блин… – вырвалось у Антона. – Ну и дела…

Он уже где-то видел эту куртку, вернее, надпись! Тогда ему не пришло в голову, что буквы могут светиться.

Охваченный любопытством, Антон решил проследить за обладателем куртки и направился за ним. Азарт, а не рассудок управлял пленником подземелья. Он во что бы то ни стало узнает, кто скрывается под личиной незнакомца, и утрет нос всем! Травкину, полиции, родителям…

Боясь выдать себя, Антон осторожно крался за мужчиной, благо тот не оглядывался. Как назло, у парня развязался шнурок на кроссовке, он наступил на него и чуть не грохнулся.

– Черт…

Возня со шнурком заняла всего минуту, но за это время незнакомец как в воду канул. Антону пришлось включить свой фонарик и двигаться наобум. Это продолжалось недолго. После очередного поворота в туннеле посветлело, на стенах появились кабели, а вдали раздались голоса.

– Ты гляди! – донеслось до Антона. – Еще один! Вот хулиганье! Медом, что ли, тут намазано? Взяли моду по коллекторам шастать! Лови его, Михалыч! В кутузку сдадим… пусть менты разбираются, обкуренный он или уколотый. Пора эту лавочку прикрывать! Ишь, распоясались…

Вопреки услышанному парень радостно бросился к людям в рабочих комбинезонах, которые встретили его неприветливо, даже враждебно. Потребовали вывернуть карманы, отобрали айфон, грозились засадить в обезьянник, но потом пожилой мужик с усами, которого звали Михалычем, сжалился над Антоном.

– Может, отпустим его? Он и так не в себе… Глаза шальные, сердце трепыхается, словно у воробья.

– Родители небось с ума сходят, – сердито проворчал напарник. – Выдрать бы его ремнем, да поздно уже. Горбатого могила исправит!

При слове «могила» Антон судорожно вздохнул и промямлил:

– Вы не видели человека в куртке со светящейся надписью? Он передо мной шел и вдруг исчез.

– Будешь «колеса» глотать, тебе и не такое померещится, – заметил Михалыч.

– Я не наркоша…

– Все вы трезвенники и праведники. А кто кабели ворует? Оно понятно, дурь-то штука не дешевая.

– За цветной металл нынче хорошо платят, – вторил Михалычу напарник.

– Я под землей заблудился, – обиженно бубнил Антон. – Спустился в подвал за котом, а он, зараза, юркнул в дыру какую-то… Я его звал, искал! Пока не забрел черт знает куда… Думал, хана мне.

– Закатай-ка рукава, покажи вены! – потребовал Михалыч. – Давай, давай, не стесняйся!

Убедившись, что вены чистые, работяги смягчились.

– Аппарат твой? Или украл? – возвращая парню айфон, спросил напарник Михалыча. – Ладно, может, ты правда заблудился. Кот-то породистый был?

– Ага. Я за него двести баксов отдал, – на ходу сочинял Антон. – Если мать узнает, что кот пропал, убьет.

Почему-то он решил, что ложь его выручит, а правда погубит. Мало ли кто эти мужики в спецовках? Может, они прикидываются ремонтниками, а сами…

В голове у него царил полный сумбур. Его интересовало сейчас одно: где человек, которого он преследовал? Куда скрылся?

– Там в подвале какой-то чувак был… у него на спине надпись светилась, – настаивал на своем Антон. – Не видели такого?

– Мы недавно подъехали, – объяснил Михалыч. – Сигнал поступил, что кабель опять поврежден. Спустились в коллектор, и тут ты…

– Который час? – спохватился парень.

– Пять утра. У нас аварийная бригада, вызывают в любое время дня и ночи.

Антону казалось, что он прятался в раздевалке максимум пару часов назад, а прошло гораздо больше.

– Уже утро? – растерянно пробормотал он. – Ни фига себе…

– Тебя, наверное, родители ищут. Позвони им.

– Телефон разрядился…

Михалыч протянул ему свой сотовый.

– Давай звони, не то мать чокнется!

Антон нерешительно набрал номер матери, приложил трубку к уху. Та ответила в слезах:

– Антоша, ты? Господи, наконец-то! Отец уже всех обзвонил… Никто не знает, куда ты ушел из фитнес-клуба!.. Ты где был, сыночек?

– Я в порядке, мам…

– Твой тренер трубку не берет! Мы с отцом чего только не передумали… Он собирался в полицию ехать, но я его отговорила… Ты цел, Антоша? Что с тобой случилось?

– Ничего особенного. Приеду домой, расскажу.

– Мы всю ночь глаз не сомкнули…

– Извини, мам. Я не хотел вас пугать, честно. Так вышло. Вы не волнуйтесь! У меня есть деньги, я возьму такси… Скоро буду.

Михалыч с напарником хмуро переглядывались, представляя себя на месте несчастных родителей…

* * *
Жена Варламова обнаружила, что супруг не ночевал дома, и взбеленилась. Позвонила матери, разрыдалась в трубку:

– Сил моих больше нет терпеть его похождения, – сквозь слезы жаловалась она. – Совсем с катушек съехал! Вчера поцапались из-за пустяка, так он из дому ушел. Демонстративно! Чтобы причинить мне боль! Небось развлекается со своей шалавой…

– Подавай на развод, дочка. Сколько можно мучиться?

– Тебе легко говорить! У меня двое детей, между прочим. Кто их содержать будет?

– Пойдешь на работу, как другие. Я буду помогать… Не пропадешь!

– Своими руками отдать мужа этой шлюхе Фаине? Шиш!

– Я тебя не понимаю, – возмущалась мать. – Твой Игорь изменяет тебе на каждом шагу, а ты молчишь. Сделал из тебя прислугу, зависимую от его подачек!.. Подумаешь, какой великий бизнесмен! Да если бы не твой покойный отец, до сих пор бы со своими братками разбойничал. Чем он деньги-то добывал? Мордобоем! Твой отец ему путевку в жизнь дал, на правильные рельсы поставил… и где благодарность?

– Хватит, мам. Это я уже слышала…

– Ты ему звонила? Выяснила, где он шляется?

– Игорь телефон отключил.

– Конечно! Чтобы ты ему не мешала заниматься любовью с девочками из эскорта! Срамота… Твоему Игорю давно остепениться пора. Перед детьми не стыдно? Как он им в глаза смотрит?

– Ой, мам… боюсь, Игорь меня бросит…

– А ты не жди у моря погоды! Первая уходи! Переезжай ко мне, я одна живу в огромной квартире, места полно. Детям отдельную комнату выделим. Они не должны страдать из-за ваших скандалов. Девочки у тебя растут болезненные, ранимые…

– Мам, не трави душу!

– Это я во всем виновата? – обиделась пожилая дама. – Из-за меня Игорь по бабам бегает?

Варламова уже жалела, что позвонила матери, но больше ей не с кем было поделиться горем. Подружек она из ревности отвадила, с соседями старалась не общаться. Замкнулась в собственной раковине, посвятила себя семье. Думала, муж оценит ее старания. Куда там?

– Ой, кто-то пришел, – спохватилась она, услышав хлопок двери. – Наверное, Игорь. Извини, мам, я позже перезвоню…

Она выбежала в прихожую и оторопела. Варламов снял куртку и, не глядя на жену, прямо в грязных кроссовках отправился в кухню.

– Доброе утро, милый, – язвительно процедила она, шагая следом за ним. – Я тебя заждалась. Завтракать будешь? Или тебя в другом месте покормили?

Варламов молча достал из холодильника водку, налил половину стакана, сел за стол и залпом выпил. У него было усталое, обросшее щетиной лицо и царапина на щеке.

Жена села напротив и спросила:

– Где ты был?

– Гулял…

– Что с твоим лицом?

– Какой-то фраер на улице пристал, сигарету требовал. Я ему вмазал легонько, а он на меня с ножом кинулся. Пришлось проучить отморозка…

Царапина кровоточила, но Варламов не обращал на это внимания, поглощенный своими мыслями.

– У тебя кровь… надо обработать.

– Ерунда. Заживет, как на собаке, – буркнул он.

Его неопрятный вид, пятна на джинсах, испачканная обувь сбили жену с толку. «Может, у Фаины новый хахаль объявился? – подумала она. – Они с Игорем выясняли отношения? Это было бы слишком хорошо для меня».

– Фраер, с которым ты дрался… живой?

– Что ему сделается? – ухмыльнулся Варламов. – Полежит в луже, остынет и придет в себя.

– Надеюсь, не в луже крови?

– А что, на улице шел кровавый дождь?

– Я тебя знаю, – заволновалась жена. – Ты без тормозов. Особенно когда речь идет о…

Она прикусила язык, чудом не сболтнув лишнего. Мысли о Фаине вихрем крутились у нее в голове. Неужели любовница дала Игорю от ворот поворот?

Законная супруга воспрянула духом. Она не верила своему счастью, но удрученное состояние мужа свидетельствовало в пользу ее версии. С чего бы вдруг Игорь ввязался в уличную потасовку? Это давно не его уровень.

– Ну, что ты хотела сказать?

– Игорь, я… боюсь за тебя. Ты мог убить того человека.

– Я не собираюсь садиться за решетку. Стукнул его пару раз для острастки, и все.

– Ты проверил, он еще дышал, когда ты уходил?

– Не накручивай ни себя, ни меня, – вспылил Варламов, трогая пальцем свою щеку. – Черт, до сих пор кровит. Так и быть, обработай.

Жена достала из аптечки пузырек с антисептиком, вату, пластырь и приступила к делу. Царапина была глубже, чем казалось. Варламов терпеливо ждал, пока она закончит.

– Может, швы наложить надо?

– Соедини края и заклей, – сердито приказал он. – До завтра все затянется.

– Как тебя угораздило?

– Фраерок борзый попался, махал ножом, словно фокусник, аж в глазах зарябило. Я хотел его вырубить одним ударом, а он юркий оказался. Шмыг туда, шмыг сюда… Пришлось как положено гасить.

– Ты не перестарался, Игорь?

– Я себя контролирую.

– Там, где вы дрались, были видеокамеры?

– Не знаю. Ты намекаешь, что я его замочил? – взвился Варламов. – По-твоему, я полный идиот?

– У тебя кулаки как кувалды…

– Он меня чуть не порезал! А я должен был подставить другую щеку?

– Теперь шрам останется на лице, – вздохнула жена. – У тебя их и так хватает.

– Одним больше, одним меньше… Но этот фраер меня запомнит! Надолго.

– Ты сильно его покалечил?

– Скажем так, я отбил у него охоту приставать к прохожим…


 Глава 22
Аля открыла глаза и облизнула сухие губы. Горло болело, на душе было муторно. Она приподнялась, спустила ноги в теплых носках на пол. Кто надел на нее эти носки?

Зазвонил телефон. На экране высветился номер матери Травкина. Учительница приложила трубку к уху с ощущением, что у нее из памяти выпал какой-то важный эпизод.

– Вам лучше, Александра Лиджиевна? – справилась женщина. – Я к вам приходила ночью, врача вызывала. Вы помните? У вас температура была под сорок. Простудились, видать.

– Температура?..

Аля посмотрела на стол и заметила шприцы в упаковке, ампулы и банку с малиной. Она сообразила, что вымокла под дождем и заболела. В детстве она часто подхватывала ангину, из-за чего родители отдали ее в спортивную школу. Укреплять здоровье.

– У меня в голове все путается… – призналась она.

– Еще бы! Вы бредили, метались в жару.

– Как же вы вошли?

– Дверь была не заперта. Я звонила, вы не брали трубку. Мы Антона искали… Бессонова.

– У меня? – поразилась Аля. Смутные догадки блуждали у нее в уме, не выстраиваясь в логический ряд.

– Я подумала, Антон у вас сидит, – объясняла Травкина. – Он после тренировки домой не пришел, Бессоновы и всполошились! Давай бить тревогу…

– Антон пропал?

– Слава богу, обошлось. Загулял парень, говорит, у девахи загостился. Из фитнес-клуба сразу к ней махнул. Так увлекся, что даже домой не позвонил. Достанется ему теперь от отца на орехи. Бессоновы жутко перенервничали, всю ночь не спали. Я их понимаю…

Травкина тараторила без остановки, а учительница пыталась вникнуть в смысл ее слов. Антон куда-то пропал, потом нашелся. Обрывки фраз и фрагменты картинок теснились в ее сознании: трупы с колотыми ранами… не в меру любопытный водитель джипа… разговор с Шубиным… шум воды в ванной… чужая женщина со шприцем в руке…

– А что за деваха? – запоздало осведомилась Аля. – Одноклассница?

– Да кто ж знает! Антон скрытный, из него ни слова не вытянешь. Твердит, мол, не выдам девушку, хоть режьте. Что с ним сделаешь? Бессоновы ругали его, стыдили, а толку? С Антона как с гуся вода…

– Что сказал врач?

– Насчет Антона? Ему не врач нужен, а отцовский ремень.

– Я вообще-то о себе…

– Ой, простите! – смутилась Травкина. – Конечно, конечно… Ангина у вас, надо антибиотики колоть. Есть кому?

– Я соседку попрошу. Она медсестра.

– Тогда вы в надежных руках. С ангиной шутить нельзя, она на сердце осложнение дает и на суставы. Лечитесь, отдыхайте. А я на работу побегу!

Аля положила трубку на стол рядом с ампулами и сглотнула. Больно, но не смертельно. Она еще чувствовала слабость, но вчерашняя дурнота и муть в голове рассеялись. Без градусника ясно, что температура в норме.

Телефон опять зазвонил.

«Шубин! – подумала она и пригладила волосы, будто он мог ее увидеть. – Неужели соскучился?»

– Это Ренат, – раздалось на том конце связи. – Я вчера подвозил вас от фитнес-клуба домой. А потом…

– Кто? – опешила Аля.

– Я занимаюсь «группами смерти». Когда мы можем встретиться?

– Извините, я приболела…

Ренат ничего не сказал об их с Ларисой ночном визите и запретил Травкиной упоминать об этом. Пусть учительница думает, что ей оказывал помощь обычный доктор. Она ведь не просила приглашать к ней в квартиру чужих людей.

«Ваша правда, – согласилась Ксения Борисовна. – Еще обидится на меня, к Сережке придираться начнет. Он и без того еле тянет историю. Не любит учиться, оболтус! Это я виновата, что сын в неполной семье растет. Будь у него нормальный отец, все бы сложилось по-другому. Мальчика должен воспитывать мужчина».

Ренат не стал ее разубеждать. Влияние семьи и воспитания на характер ребенка сильно преувеличено. Однако ничто не вызывает столько горячих возражений, как этот тезис.

– Я бы взял у вас пару уроков фехтования, – без предисловий заявил Ренат. – Научиться драться на шпагах – моя детская мечта. Наконец я решил осуществить ее.

– Не понимаю…

– Скажете, сейчас это не модно?

– Да, я сама забросила фехтование, потому что… не видела перспективы в этом виде спорта.

– А Шубин? Он ведь тоже фехтует?

Аля потянулась за шерстяной шалью и замотала шею. В горле першило, разговор утомлял ее. Она закашлялась.

– Я плохо себя чувствую…

Ренат ощутил ее недомогание, как свое, и проникся ее мыслями. Она думала о Шубине, представляя их поединок на учебных рапирах. Вот где они познакомились! На тренировке…

– Ладно, я позвоню позже, когда вы поправитесь. От ангины помогает теплое молоко с медом.

«Как он догадался про ангину?» – удивилась она и пошла в кухню греть молоко. Сегодня у нее выходной день, который она посвятит себе. Поваляется вволю, почитает книжку. Внезапно Аля застыла, уставившись на часы. Она вспомнила: Шубин назначил ей свидание этим вечером…

«Я пойду, что бы ни случилось! Напьюсь таблеток и пойду. Болезнь меня не остановит!»

* * *
– Ты ничего не скрываешь от меня? – допытывалась у сына Бессонова.

– Отстань, мам.

– Ешь давай, – она поставила на стол тарелку с яичницей и большую чашку чая. – А я таблетку приму. Голова раскалывается.

Антон не притрагивался к еде, нервно дрыгая ногой. Перед глазами маячила спина человека в куртке со светящейся надписью.

– Где ты так изгваздался? Твоя девочка в землянке живет?

– Нет, в квартире.

– Я твою одежду бросила в стирку. Рукав ветровки порван, штаны в каких-то пятнах. Чем вы занимались? По заборам лазали?

– Обсуждали философские темы, – раздраженно буркнул Антон. – Ты довольна?

– Сыночек… тебе еще рано думать о девочках. Закончишь гимназию, тогда…

– Что? Что «тогда» произойдет? Свадьбу сыграем? Вы с отцом подберете мне невесту с приданым, пожените нас? Главное, чтобы она пришлась вам по вкусу! Я угадал?

Мать с трудом сохраняла самообладание. Они с мужем повздорили из-за Антона, пока тот мылся в душе. Бессонов в сердцах отказался от завтрака и укатил в офис, а ей предстояло упросить сына поговорить с психологом.

– Ты должен получить образование, Антоша. Все прочее – потом.

– Можно я сам решу, как мне жить?

– Разумеется, можешь. Только пока тебя содержит папа, не мешало бы к нему прислушиваться. Он тебе добра желает.

– Я знаю, вы оба хотите мне добра. Если я буду выполнять все ваши указания, то мне счастье привалит, – процедил Антон. – Закончу гимназию, поступлю в универ, потом папа возьмет меня клерком в свою компанию! А там для меня откроются радужные перспективы. Гарантированный карьерный рост! Да?

– Что в этом плохого? – всплеснула руками мать. – Мы с папой заботимся о твоем будущем, а ты…

– Меня тошнит от бизнеса! Тошнит от ваших знакомых, от вашего образа жизни! От всего, что вы мне навязываете!.. Я другой, понимаешь? Другой!

– Спасибо, сын, уважил, – обиделась она. – Дождались… Мы тебе ни в чем не отказывали, думали, ты поумнеешь и правильно расставишь приоритеты.

– Значит, я дураком родился, – отрезал Антон. – Жаль, мозги за деньги не купишь! А то бы вы с папой подсуетились.

– Как тебе не стыдно!

Мать заплакала и ушла в свою комнату, звонить подружкам, жаловаться на бестолковое чадо, просить совета.

Антон сердито вздохнул, прокручивая в уме ночное приключение. Он не мог поделиться с родителями ни своими страхами, ни чувствами к учительнице, ни тем, что довелось пережить в подземелье. Они живут в разных измерениях, говорят на разных языках.

– Этого не исправить, – пробормотал он, принимаясь за еду.

Из соседней комнаты доносился слезливый голос матери. Антону хотелось заткнуть уши и бежать куда глаза глядят. Позвонить Серому, что ли? Он отодвинул тарелку с недоеденным завтраком, глотнул на ходу чаю и торопливо оделся.

– Ты куда? – выглянула из комнаты мать.

– На кудыкину гору!

Она поджала губы и пригрозила, что пожалуется отцу.

– Тебе лучше посидеть дома сегодня, готовиться к экзаменам. Учебный год скоро закончится, а у тебя ветер в голове!

– Я не собака, чтобы быть привязанным, – огрызнулся парень.

– Хочешь, я вызову психолога?

– Кому? Себе? Мне психолог не нужен.

– Антоша, не доводи ситуацию до абсурда! – взмолилась мать. – Отец выйдет из терпения и устроит тебе ад!

– Я скоро вернусь, – бросил он, не обращая внимания на ее истерические нотки. – Все, пока…

На улице светило солнце, в лужах копошились воробьи. Антон вдохнул полной грудью и улыбнулся. Несмотря ни на что, ему было приятно идти бодрым шагом по тротуару, любоваться молодой зеленью и слышать шум транспорта. Любовь, которую он долго не решался признавать, уже пустила корни в его неопытном и пылком сердце. Вырвать ее оттуда не представлялось возможным.

Антон опомнился во дворе дома, где жил Травкин. Приятель выгуливал мопса под пристальным наблюдением бабушек, оккупировавших скамейки.

– Привет, Серый! Ты как?

– Хреново. Маман задолбала.

– Моя тоже с утра завелась, пилит и пилит. Сил нет.

– Айда ко мне, – предложил Травкин. – Поболтаем, пива попьем. Маман сказала, три дня будет за мной наблюдать. А потом решит, что делать.

– В смысле?

– Пугает. Мол, если не образумлюсь, в интернат оформит, для трудных подростков.

– Жесть, – посочувствовал товарищу Антон.

– Это типа воспитательный прием. Маман думает, я поверю и перестану бузить. Ну, короче, засяду за уроки, из дому ни ногой. Наивная!

Дом, где проживала учительница, стоял торцом ко двору, где беседовали подростки. Антон искоса поглядывал в ту сторону, и в его груди разливалась сладкая истома. Пожалуй, стоит принять приглашение Серого.

– Глянь-ка, узнаешь? – Антон вытащил из кармана подобранный в туннеле осколок гаджета и показал товарищу. – Твое?

– Дай сюда, – Травкин озадаченно почесал затылок, разглядывая кусочек пластика золотистого цвета. – Где ты это взял?

– Сначала скажи, твой айфон?

– Мой целый был…

– Что было, то сплыло. Смотри внимательно, Серый!

– Я его в подземелье потерял… Не помню как. Уронил случайно, и с концами. Мать отказалась новый покупать. Он кучу бабла стоит, а она злая на меня.

Мопс нетерпеливо скулил, натягивая поводок. Ему надоело стоять на месте и слушать пустую болтовню. Лучше бы печеньем угостили.

– Мне домой пора, – с этими словами Травкин вернул приятелю осколок. – Видишь, пес проголодался? Я его всегда после прогулки кормлю. Ты с нами?

– Значит, не узнаешь айфон?

– Я на нем метку не ставил. Если бы ты симку принес, тогда другое дело.

– Точно, – расстроился Антон. – Про симку я не подумал. Надо было вокруг поискать.

– Ты что… в подземелье спускался? – осенило товарища. – По моим следам шел? Ни фига себе! Так бы сразу и сказал…

– Дошло наконец?

– У меня башка мутная, как с бодуна. Никак не пойму, о чем ты базаришь.

– Кто-то на твой гаджет ногой наступил, – понизив голос, сообщил Антон. – Там, в туннеле. Раздавил вдрызг! Тяжелая походка у чувака.

– Ну ты даешь!.. Тебя же могли того… прикончить.

– Ты уцелел, а я чем хуже?

– Думаешь, то не призрак был?

– Призраки невесомые, айфонов не давят.

– Ну да, – согласился Травкин. – Как ты выбрался оттуда?

– Повезло. Мы с тобой везунчики, Серый.

Тот судорожно вздохнул и дернул за поводок, усмиряя мопса. Пес на минуту угомонился и опять пронзительно заскулил.

– Не мучайте собаку, хулиганье! – закричала пенсионерка, которая грелась на солнышке. – Совести у вас нет! Даже животное доверить нельзя!

– Ладно, Серый, идем к тебе пиво пить, – решился Антон. – Заодно расскажу кое-что.

Они двинулись к парадному, мопс замолчал и бодро потрусил впереди, предвкушая долгожданную трапезу.

– Тот мужик в подземелье, за которым ты шел, был в куртке?

– По ходу, да, – отозвался Травкин. – В чем же еще?

– А надпись у него на спине ты заметил?

– Я не кот, чтобы в темноте видеть. Куртка и куртка, блин…

– Разве буквы не светились?

– Ни черта не помню, Антоха. Я же ушибся головой, у меня в глазах рябило…


 Глава 23
Ренат сидел за ноутбуком, постигая хакерскую науку.

– Я почти ас, – похвастался он Ларисе. – Хорошо идет, как по маслу. Могу вскрыть любой файл.

– Как ты это делаешь?

– Проникаю в «мозг» компьютера с нужным запросом, остальное происходит само собой. Программа откликается, пальцы сами нажимают на нужные клавиши, в общем – кайф! Даже у машины есть какая-то доля сознания. Я ведь необычный хакер, – улыбнулся Ренат. – Общаюсь с компьютером на одной волне. По крайней мере, стараюсь. Знаешь, мы с ним друг друга чувствуем. Он охотно сотрудничает: вот, нашел досье на Варламова.

– И что там?

– Серьезных нарушений закона за боксером не числится, но по мелочовке он попадался. Отмазывался, конечно. До суда не доходило.

– На чем его ловили?

– Нанесение телесных повреждений, вымогательство… Потом он остепенился, начал свой бизнес. В общем, ничего нового.

– Где Варламов научился фехтовать?

– Брал частные уроки, посещал секцию. У него много связей в спортивной среде… Он неплохо владеет холодным оружием, умеет драться палками.

– Бейсбольными битами? – уточнила Лариса.

– Битами тоже. А кроме них еще дубинками, как в Средние века. Варламов повернут на рукопашных боях! Он лично участвовал в нескольких поединках на спор и за деньги. Кстати, умело орудуя тяжелой палкой, можно нанести не меньшую травму, чем стальным клинком.

Лариса слушала, подбрасывая в курильницу сандаловые угли. Так было при Вернере, и они с Ренатом поддерживали традицию. В окна зала для медитаций лилось майское солнце, словно в противовес мрачной истории с подземельем.

– Думаешь, Варламов нарочно вывел из строя камеры слежения в фитнес-клубе?

– В любом случае он не торопится принимать меры к их исправлению или замене. Значит, не заинтересован.

– Главное, чтобы его коллекцию не украли. Это его волнует, а остальное по барабану. Вряд ли люди догадываются, что видеонаблюдение не ведется. Кроме отдельных сотрудников, никто не в курсе. И Шубин в их числе. Они с боссом – сообщники. Те самые «двое из ларца», которые убивают.

– Ты не торопишься с выводами?

– Выгораживаешь своего ухажера? – усмехнулся Ренат. – Шучу, шучу. Кстати, Антон Бессонов нашелся. Травкина позвонила и сказала, что парень вернулся на рассвете, живой и здоровый. Наврал родителям с три короба, мол, завис у девчонки, забыл о времени…

– Антон влюблен в учительницу истории, Александру Лиджиевну. Она в бреду звала Павла, но в мыслях у нее были оба, Шубин и Бессонов.

– Ты хочешь сказать, что у нее роман со старшеклассником?

– Ей известно о чувствах Антона. Но о взаимности речь не идет. Парень изнывает от любви, а училка неравнодушна к Шубину. Должно быть, он неспроста отважился на безрассудный риск. Решил повторить «подвиг» Травкина, – задумчиво молвила Лариса. – Романтичный герой…

Ренат оторвался от ноутбука и повернулся к ней.

– Бессонов побывал в подземелье, верно? Попал туда тем же путем, что и приятель. Надо срочно с ним побеседовать.

– Думаешь, он что-то видел?.. У меня плохое предчувствие. Кажется, этой ночью произошло убийство… Я вижу тело молодого мужчины… со свежей колотой раной на груди…

– Сейчас посмотрю сводку.

Его пальцы забегали по клавиатуре, и на экране появились данные о трупах, обнаруженных в городе за последние сутки.

– Ничего похожего на погибших в районе Малой Дмитровки нет.

– Его просто пока не нашли! Он лежит под землей, куда не заглядывают патрульные…

* * *
Травкин с приятелем потягивали пиво и закусывали чипсами. Мопс с аппетитом уминал корм из своей мисочки, а когда поел, устроился в ногах у гостя. Антон погладил пса, и тот, сытый и довольный, задремал.

– Маман сегодня допоздна на работе, – доложил Травкин. – Сказала, у нее переучет. Так что спешить некуда. Можешь у меня перекантоваться, пока твоя на взводе.

– Моя теперь долго на взводе будет. Хоть из дому беги.

– У моей новый хахаль завелся. Она скрывает, но я пронюхал. Иногда он приглашает ее в ресторан или на загородный пикник. Я не против. Пусть бы маман развлекалась и поменьше меня пилила.

– А если она замуж выйдет?

– Не выйдет. Хахаль ее – женатый! Я слышал, как она подружке плакалась.

Антон не спешил рассказывать о том, что видел в туннеле. Раньше он доверял Травкину, но теперь кое-что изменилось. У него появилась тайна, о которой нельзя болтать кому попало.

– Ты зачем в подземелье полез? – допытывался товарищ. – Тоже решил себя испытать на вшивость?

– Меня такие игры не привлекают.

– Зачем же тогда?

– Любопытно стало. Сколько на тренировки хожу, а про подземный ход понятия не имел. – Антон прожевал горсть чипсов и как бы невзначай спросил: – Тебе умирать не страшно, Серый?

– Ты про «группу смерти», что ли? Я не самоубийца! Просто хочу закалить волю и побороть робость. Заодно и маман типа проучить. Куратор именно это предлагает.

– Сначала это, потом другое, – возразил Антон. – Так всегда бывает. Тебя заманивают, чтобы развести на деньги или заставить расстаться с жизнью.

– Деньги всем нужны… а кому выгодна моя смерть?

– Уродов на свете хватает. Кто-то от наркоты тащится, а кому-то смерть подавай. Чужую, не свою.

Пиво ударило подросткам в голову, развязало языки. Антон все ярче воображал, как поможет учительнице разоблачить подземного убийцу, и чуть не сболтнул лишнего.

– Я жутко голодный, – заявил Травкин и полез в холодильник. – От чипсов только аппетит разыгрался. Давай пельменей сварим. Маман всю морозилку ими забила. Ты любишь пельмени?

– Только домашние.

– Ну, ты даешь. Домашние, блин! Кто с ними возиться-то будет? Готовые в кастрюлю кинул и через десять минут вынимай. Сметанкой полил, перчиком посыпал… объедение!

– Ладно, уговорил.

Приятели наелись пельменей, потом послушали музыку и поиграли с мопсом. Тем временем в голове Антона созрел план. Вечером он пойдет к учительнице и посвятит ее в свою тайну. Чем еще он может заинтересовать Александру Лиджиевну?

Время пролетело незаметно. В семь часов позвонила мать Травкина на его старый мобильник. Осведомилась, чем он занимается, и велела быть на связи.

– Переживает, – вздохнул Сережка. – Боится, как бы я опять куда-нибудь не махнул. Не верит мне.

– Тебе ее жалко?

– Мать все-таки. Кому я еще нужен, кроме нее?

Солнце садилось, город погружался в теплые сумерки. Сквозь жалюзи в гостиную проникал багровый закат, будил в крови тревогу.

– У меня весеннее обострение, – признался Антон. – Неймется что-то, не сидится. Пожалуй, я пойду.

Травкин проводил его и похлопал на прощанье по плечу.

– Ты завтра в гимназию пойдешь?

– Завтра воскресенье, Серый…

Во дворе Антон постоял, вдыхая влажный воздух с травяным привкусом, и огляделся по сторонам, выбирая позицию для наблюдения за домом учительницы. Идти к ней без приглашения было неловко. Он решил подождать, собраться с духом…

* * *
Сидя в машине, Ренат с Ларисой видели, как Антон спрятался в кустах сирени. Потревоженная им стайка птиц с шумом перелетела на деревце, покрытое молодой листвой. На небе между похожими друг на друга высотками переливалась яркая вечерняя звезда.

– Смотри, я была права… это он, Бессонов. Побежал к другу делиться впечатлениями, а после остался во дворе следить за училкой. Вдруг та выйдет перед сном прогуляться? Ему же невдомек, что она с ангиной слегла. Мамаша Травкина, как обещала, держит ее болезнь в секрете.

– Скоро восемь, – покосился на часы Ренат. – Как думаешь, Аля пойдет на встречу с Шубиным?

– Не сомневаюсь. Больная, с температурой, полуживая, но пойдет. Первая любовь – жестокая вещь.

– Ты уверена, что первая?

– Абсолютно. Барышня в беспамятстве называла только одно имя – Павел.

– Хоть бы Антон глупостей не наделал. Увидит, что учительница куда-то направляется, увяжется следом… и все испортит. Ну, я ему помешаю, если что. Пристану с какой-нибудь дурацкой просьбой. Закурить, например.

– Он кулачный боец, – усмехнулась Лариса. – В два счета отправит тебя в нокаут.

– Полагаешь, я с ним не справлюсь? Один вопрос, и в нокауте окажется он, а не я.

– Наша задача – проследить за Алей и Шубиным, а не бодаться с Антоном.

– Мы же собирались с ним побеседовать. Как раз удобный момент.

– Я передумала. Сейчас важнее учительница и Шубин. У него наверняка есть доступ к ключам от дверных замков.

– У Варламова точно есть ключи, – не преминул заметить Ренат. – А предыдущий владелец здания мог посвятить его в тайны подземелий. Я пробил фамилию человека, у которого Варламов купил помещение фитнес-клуба. Это некий Фокин, занимался букмекерством, подпольным игорным бизнесом, продавал наркоту. Скользкий тип, из разряда беспринципных криминальных дельцов.

– Возможно, они с Варламовым до сих пор поддерживают отношения.

– Вряд ли. Разве что Варламов проводит спиритические сеансы.

– Фокин – мертв? – опешила Лариса.

– Убит выстрелом в голову два года назад. По слухам, задолжал влиятельным людям крупную сумму. Какая-то серьезная сделка сорвалась по его вине. В общем, концы в воду. Фокин, как источник информации, для нас потерян.

– Не совсем…

– Хочешь вызвать его дух? По-моему, овчинка выделки не стоит. Вокруг полно живых свидетелей. Взять хотя бы Варламова, который располагает ключами от всех дверей своего заведения по праву хозяина. Впрочем, мы рассуждаем как заурядные детективы, – вздохнул Ренат. – Это ничего не даст. Официальное следствие в тупике, и мы окажемся там же. Бесполезно осматривать коллектор, где нашли трупы; бесполезно опрашивать работяг, которые на них наткнулись. Нужен в корне иной подход.

– Какой?

Ренат пожал плечами и посмотрел на часы. Стрелки приближались к восьми. Учительнице пора было идти на свидание.

– Она позвонит Шубину и откажется. Я бы на ее месте лечил ангину, а не бегал по подвалам.

– Ты не женщина, – возразила Лариса. – Наберись терпения, Аля скоро выйдет.

Она подумала о Варламове. Неужели ее старания пошли насмарку и бывший боксер больше не позвонит? Будет обидно.

– Я надеюсь, он клюнул на мою удочку…

– Он занят, – ехидно улыбнулся Ренат, догадываясь, о ком речь. – Ночью он прикончил очередную жертву и теперь заметает следы. Ему не до флирта, дорогая.

– Идет! – воскликнула Лариса, указывая на молодую женщину в спортивном костюме. Ее голова была повязана платком, но узнать учительницу не представляло труда.

– Любовь и мертвого поднимет.

В это же время из кустов сирени высунулась голова Антона, а потом и он сам. Женщина прошла мимо, не обратив внимания на гимназиста.

– Она чувствует себя неважно, – прошептала Лариса. – Шагает неуверенно и быстро выбьется из сил.

– Боюсь, сегодняшний спуск под землю будет отменен. Если Шубин в своем уме, то не потащит больную барышню в городскую клоаку. Я бы тебя не потащил.

– Смотри, куда она направляется? Ловить такси?

– Не в метро же ей трястись в таком состоянии?

Ренат осторожно выехал с парковки и двинулся за Алей. Позади нее, почти не таясь, шел Антон Бессонов. Она не оглядывалась по сторонам, не подозревая, что за ней следят. На шоссе Аля остановила машину с шашечками и села в нее. Антон тщетно размахивал руками, пытаясь поймать такси. Ему не везло. Наконец его подобрала синяя легковушка…


 Глава 24
Шубин опаздывал на встречу с бывшей возлюбленной. Навалилось столько бытовых дел, что он закрутился. В половине восьмого он вышел из дому и вспомнил, что забыл взять обещанное Але шампанское.

В супермаркете на кассе была очередь. Шубин нервничал и поглядывал на часы. Пожилая дама перед ним долго выкладывала продукты из тележки на движущуюся ленту.

– Можно побыстрее? – не выдержал он.

– Грубиян! – обиделась дама. – Плечи накачал и думает, ему все позволено!

Шубин сжал зубы, чтобы не выругаться в ответ. Дождавшись, пока она рассчитается, он заплатил за бутылку и чуть ли не бегом выскочил на улицу.

– Летит как оглашенный! – бросила ему в спину обиженная покупательница.

Шубин с трудом втиснулся в маршрутку, набрал номер Али, но та не брала трубку. Он приехал на условленное место в начале девятого. В темном переулке, громко завывая, дрались коты. Старый двухэтажный дом с облупленным задним фасадом казался мрачным и заброшенным. Кто-то выкупил это строение, подлежащее капитальному ремонту, но так и не привел его в порядок.

Али не было. Шубин надеялся, что она помнит колодец, который облюбовали диггеры для своего спуска под землю. Именно в этом переулке он впервые признался Але в своих чувствах. С тех пор прошли годы. Что он испытывал сейчас? Сожаление, разочарование, боль?.. Зачем было ворошить прошлое?

– Эй… – негромко произнес он, всматриваясь в черные заросли. – Тут есть кто-нибудь?

Испуганные коты кинулись врассыпную, и наступила тишина. Дом в угрюмом молчании взирал на Шубина слепыми глазницами окон. Сюда не проникал свет уличных фонарей, словно город тщательно скрывал от любопытных свои тайны.

Шубин прислушивался, но кроме шума листьев и проезжающих машин никакие звуки до него не доносились.

– Аля… – позвал он, понимая, что она еще не пришла. – Аля, ты где?

Сигнал мобильника, подхваченный уличным эхом, оглушил его. На экране высветился номер босса. Какого черта?

– Немедленно приезжай в офис, – приказал тот, едва Шубин ответил. – Сию же минуту!

– Извините, я…

– Бросай все и ко мне! – не терпящим возражений тоном заявил Варламов. – Ты мне нужен!

Шубин догадывался, что так всполошило обычно невозмутимого шефа.

– Опять?..

– Давай не по телефону, – отрезал тот. – Приедешь, сам все увидишь. Жду!

Шубин с досадой вздохнул, он не знал, как правильно поступить. Аля не пришла, не отвечает на звонки. Может, нарочно заблокировала его номер? Мало ли что взбредет в голову девушке, которую он когда-то предал? Она не святая, чтобы подставлять другую щеку…

– Черт, – процедил он, оглядываясь по сторонам. – Почему так все складывается?

Если она все-таки придет и не застанет его на месте, это будет новая обида.

– Аля, прости…

Шубин в очередной раз набрал ее номер, выслушал механический голос, который предложил ему оставить сообщение на автоответчике, плюнул и направился в проходной двор, откуда вышел на освещенную улицу. Здесь в основном располагались учреждения и офисы, а не жилые дома. Поэтому с наступлением вечера все замирало…

* * *
Варламов возбужденно бродил из угла в угол. Ему хотелось увидеть новую знакомую, поговорить с ней… прогуляться по городу или посидеть в ресторане. А вместо этого он мечется, словно зверь в клетке, звонит сотруднику в неурочный час и сходит с ума. Его тянет к Ларисе, но обстоятельства против.

Телефон словно с цепи сорвался. Варламов сбрасывал звонки жены, Фаины и наконец, выйдя из терпения, выключил гаджет. С ними говорить было не о чем. Обе женщины вызывали у него стойкое отвращение.

– Только попробуй не прийти, Шубин, каналья! – злился он. – Я тебе такие бабки плачу, что ты обязан по первому зову являться!

Когда тренер заглянул в кабинет, Варламов сидел в кресле и раздраженно барабанил пальцами по столу.

– Разрешите?

– Почему так долго?

– Быстрее не получилось, – оправдывался Шубин. – А вы… не могли без меня обойтись?

– Умываешь руки?.. Не выйдет! Мы теперь повязаны. Вместе вляпались, вместе и выпутываться будем.

На щеке Варламова алела свежая царапина, явно не от бритья. Шубин спросил, откуда она взялась.

– Уличная потасовка, – хмуро объяснил босс. – Сцепился с фраером, а тот давай пером размахивать. Задел меня. Что, не веришь?

– Верю…

– Я уже подраться не могу?! – вышел из себя Варламов. – Не смотри на меня так!

Шубин вздохнул и отвел глаза. Когда босс переходит на жаргон, с ним лучше не спорить.

– Я вас не выдам, Игорь Сергеич, богом клянусь! Только… невмоготу мне больше.

– Ишь, как ты заговорил! Не выдам! Невмоготу!.. Что это значит? По-твоему, я преступник? В таком случае ты тоже сядешь, не отвертишься.

– Вы хотите на меня стрелки перевести?

У Варламова в глазах полыхнули молнии, рот перекосился. Кулаки чесались врезать наглецу в челюсть, чтобы не пререкался. Но нельзя. Кроме Шубина, довериться было некому.

– Заткнись и слушай, – процедил он, понижая голос. – Нам с тобой делить нечего… кроме тюремного срока. Так что выбора нет! Либо мы помогаем друг другу, либо тонем. Один не выплывет.

У Шубина на скулах играли желваки, но он понимал правоту босса.

– Вы были там… внизу?

– Зря бы я тебя не тревожил. Но тс-сс-с… – Варламов прижал палец к губам. – Иногда и стены имеют уши. Идем! Времени в обрез. Скоро закончится тренировка, нам лучше не мозолить никому глаза.

– Ясный перец…

– Ты как следует подготовился, – оценил он экипировку Шубина. – Даже рюкзак захватил. Причем с фантастической скоростью! Будто сидел и ждал моего звонка.

– Послушайте, я не задаю вам лишних вопросов, и вы оставьте меня в покое, – огрызнулся тренер.

Он ломал голову, почему Аля не пришла. Вдруг задержалась по какой-то уважительной причине, а он ее не дождался? Сама виновата! Какого-то черта не берет трубку. Может, забыла телефон дома?

С этими мыслями Шубин достал из рюкзака шампанское, поставил на стол и заявил:

– Я готов. Вперед?

Варламов вышел из кабинета первым, тренер за ним. В раздевалке было пусто и тихо. Никем не замеченные, они спустились в помещение склада…

* * *
Такси доставило Алю на Малую Дмитровку. По дороге ей стало нехорошо. Таксист бегал в магазин и вернулся с бутылкой минералки.

– Уже девятый час, – заметил Ренат, паркуясь на крохотной площадке под кленом. – Барышня опоздала. Либо мы что-то напутали.

– В магазине была очередь, – возразила Лариса. – Таксист отсутствовал не менее четверти часа, потом машина стояла еще минут пять. Пассажирка глотала таблетки, а водитель ждал. Не забывай, что Аля больна. Ей нужно лежать, а она отправилась на свидание.

Пока учительница расплачивалась, из переулка вынырнул долговязый молодой человек.

– Это Антон. Явился, не запылился…

– Я думала, он отстал. Черт, как некстати.

– Надеюсь, он не спугнет нашу сладкую парочку, – пробормотал Ренат. – Иначе мне придется его нейтрализовать.

– Каким образом? Он еще ребенок!

– Ага, ребенок с железными кулаками…

Тем временем Аля медленно двигалась по улице, держась в тени.

– Неужели все дороги ведут в Рим? – удивилась Лариса. – Вернее, в фитнес-клуб Варламова?

Антон Бессонов в джинсах и синей спортивной куртке крался за учительницей. Его лицо мелькнуло в свете фонаря, прежде чем парень набросил на голову капюшон.

– Не хватает только Шубина, – заключил Ренат. – Вероятно, он уже на месте.

– И где это место?

– Аля приведет нас туда, если влюбленный гимназист не испортит всю малину.

Парень сохранял приличную дистанцию между собой и объектом преследования. Его мучили ревнивые догадки. Близость фитнес-клуба навела его на мысли о Шубине, которого он интуитивно записал в соперники. Любовь дарует людям прозрение… и лишает разума.

– Дальше сидеть в машине бесполезно, – сказала Лариса. – Пошли за ним…

Они растянулись по улице, таясь друг от друга. Аля не подозревала об Антоне, а тот не замечал еще двух соглядатаев…

* * *
Варламов нырнул в туннель первым и остановился, поджидая Шубина.

– Где ты там? Давай пошевеливайся…

Вернуться из подземелья на склад можно было тем же путем, что и выйти. Стеллаж не становился на место автоматически, оставаясь в перпендикулярном положении. Так уж спроектировали эту штуковину. Кто, когда и зачем – неизвестно. Одно не подлежит сомнению: бесшумный поворотный механизм выполнен из современной стали. Значит, относительно недавно.

Варламов наткнулся на этот проход, когда нечаянно нажал на замаскированный рычаг. Покойный Фокин забыл раскрыть ему этот секрет либо намеренно умолчал.

– Тут черт ногу сломит, – выругался он. – Темнотища и сырость, как в заднице.

– Вы бывали в заднице? – с нервным смешком отозвался Шубин.

– А ты, типа, нет! Каждый хоть раз оказывался в заднице. И нынче как раз такой случай.

– Да уж…

– Эти проклятые коридоры словно заколдованные. Опять не пойму, куда сворачивать…

– Может, я пойду впереди? – предложил тренер.

Варламов уступил ему дорогу, прижавшись спиной к шершавой каменной кладке. У него начинался мандраж, и он был рад поменяться местами с Шубиным.

Тот тщательно изучил подземный маршрут, но периодически все равно блудил. Казалось, они ходят по кругу, возвращаясь в один и тот же коридор. Хотя подобного быть не должно. Иногда в глубине туннеля маячил тусклый свет, а в душу закрадывался непреодолимый страх.

– Чувствуешь запах? – напряженно спросил Варламов. – Это какой-то газ?

– Может, гнилая вода просачивается…

– Хм… вода? Не думаю.

– Слышите, капает?

– Это обманка, – отрезал босс, напрягая слух. – Ты сам говорил, под землей восприятия искажаются.

Кап-кап… кап-кап-кап… кап… кап-кап… кап… – доносилось ниоткуда.

– На нервы действует, – содрогнулся Шубин.

– Тебе тоже? Ты диггер со стажем. Правда, они все немного чокнутые.

– Я не исключение. Куда теперь? – Шубин замер на развилке, освещая фонарем уходящие в разные стороны туннели. – Налево?.. Или направо? Я делал пометки, но их будто корова языком слизывает.

– Коровы тут не ходят… Я терпеть не могу непоняток!.. Что происходит?

– Маньяк среди нас завелся, Игорь Сергеич…

– Ты серьезно?

– Мне не до шуток. Вот где этот чертов тупик?.. Как сквозь землю провалился. Ходим, ходим, а его нет. В прошлый раз часа полтора бродили…


 Глава 25
Аля обливалась потом от слабости и пожалела, что не отменила встречу. Где же Шубин?

В темном дворе пахло травой и сырой штукатуркой. Фасады старых домов давно облупились, их подкрашивали только спереди, чтобы не портить вид. Неподалеку в зарослях жасмина прятался вход в подземелье. Диггеры заприметили это местечко, удобное для спуска и надежно скрытое от посторонних.

У Али не было часов, она полезла в карман за телефоном и обнаружила, что забыла его дома. Горло болело и першило, ноги дрожали. Надетая под низ футболка прилипла к спине и неприятно холодила кожу. Начинался озноб.

Аля боролась с желанием сесть на землю и забыться. Только бы не потерять сознание!..

Вокруг было тихо, или у нее заложило уши. Ни одно окно не светилось. Аля не хотела верить в то, что Шубин не придет. Зачем ему было обманывать ее? Она не навязывалась, ни о чем не просила. Он сам предложил «тряхнуть стариной»…

Ее зубы выбивали мелкую дробь. Залезть бы сейчас под горячий душ, потом под теплое одеяло, выпить бы чаю с малиной.

– Паша… – хрипло выдавила она. – Паша… мне плохо…

У нее кружилась голова, подташнивало от выпитых в такси таблеток. Еще в машине Аля подумывала, а не вернуться ли ей обратно, но прогнала эту мысль. Она всегда переносила недуги на ногах и обращалась к врачу только в крайнем случае. А нынче ей совсем худо.

«Может, мне не стоило рисковать? Я совершенно не способна передвигаться. Я падаю от усталости… а вокруг ни души!»

Она закрыла глаза и погрузилась в беспамятство…

Из накатившего морока Алю вырвал треск веток и звук шагов, словно кто-то подкрадывался к ней из кромешной тьмы. Жуткий страх обуял девушку. Она готова была ринуться прочь и не смогла подняться на ноги. Оказывается, она уселась на траву и ничего не почувствовала…

В воздухе мелькала сталь, раздавался скрежет скрещенных клинков… Алю хотели убить, она защищалась… Выпад… удар… еще удар… Она едва уклонилась от разящего острия… Выпад… удар… выпад… Она падает на колени… кончик чужого клинка упирается ей в горло…

* * *
Антон потерял учительницу из виду. Проморгал! На него будто затмение нашло. Отвлекся на секунду, а женская фигура впереди как в воду канула.

Он оглянулся и заметил две тени, которые испугали его. Антон в панике юркнул в ближайшую подворотню и побежал, натыкаясь в темноте на деревья. Зацепившись рукавом за ветку, он в ужасе решил, что ему конец, дернулся и услышал треск рвущейся ткани. Это подстегнуло его страх. Только упершись в каменную стену, парень остановился и попытался осмыслить, что делать дальше. Двигаясь на ощупь вдоль дома, Антон медленно приходил в себя. Может, ему показалось, что за ним следят? Что неведомый враг схватил его за рукав и он чудом вырвался? Может, все это ему померещилось?

Он прислонился к стене и позволил себе отдышаться. Учительницу он потерял, сам чуть не угодил в лапы маньяка. Антон боялся посветить фонариком, чтобы не привлечь к себе внимание убийцы. Тот, без сомнений, где-то рядом.

Александра Лиджиевна закономерно привела его на Малую Дмитровку: именно здесь находят трупы молодых мужчин с колотыми ранами груди. «Такая же участь могла постигнуть и меня, – подумал парень, рассматривая порванный рукав. – Почему я раньше не сообразил, куда мы направляемся?.. А если бы сообразил, то что? Не пошел бы? А как же любовь, которая сильнее смерти?»

Антон обвинял себя в малодушии и трусости, когда в темноте послышались шаги, напряженное дыхание и какой-то шелестящий звук. У парня душа ушла в пятки. Ну вот, это убийца подбирается к своей жертве… и жертва – он, Антон Бессонов. Вскоре его найдут лежащим в грязи, с пробитым сердцем и мертвым запрокинутым лицом…

От нахлынувшей жути у него мурашки пошли по телу. Странный звук приближался, природа его была непонятна, и Антон забился в угол между стеной дома и пристройкой. Ему хотелось бы испариться, но увы! – деться было некуда. Оставалось ждать и молиться…

«Господи, спаси, – вспыхнуло у него в сознании. – Помоги, господи!»

На этом слова молитвы иссякли, и Антон зажмурился. Очень по-детски, как он делал, будучи малышом, когда опасность казалась неотвратимой, а мама было далеко и не могла защитить его.

Внезапно шорох и шаги прекратились, но вскоре раздались снова: чвяк-чвяк… чвяк… чьи-то ноги проваливались в размокший после дождя грунт. По звуку казалось, что это не человек, а чудище на четырех лапах. Антон затаил дыхание и сжался в комок. Было слышно, как чудище шумно дышит и топает по траве, потом по асфальтированной дорожке. Шаги удалялись. Неужели пронесло?

Антон почти ничего не чувствовал, кроме животного страха. Сердце билось о ребра, во рту пересохло. Из-за чудища парень забыл, что он здесь делает. Главное – остаться живым.

Когда он очнулся и перевел дух, его пронзила мысль об учительнице. Что, если чудище убило ее? Он судорожно глотнул и решил идти на поиски. Будь что будет!.. Он готов умереть вместе с Алей… или драться за нее до последнего вздоха. Без оружия, голыми руками.

«Как я раньше не сообразил, что ей грозит опасность? – корил он себя. – Сидел и дрожал за свою шкуру. Лишь бы меня не тронули. Трус! Подлец! Ничтожество!»

Сгорая от стыда, парень двинулся вперед и споткнулся обо что-то мягкое. Он испытал кошмарное дежавю, словно его опять забросило в подземный туннель и он увидел того же самого мертвеца… Сдавленный крик вырвался из его горла, и он побежал не разбирая дороги, пока не оказался в крепких руках. Мужской голос зловеще процедил:

– Чего орешь? Всех маньяков распугаешь!

Антон ударил кулаком наугад, мужчина выругался, но не отпустил его, а скрутил и повалил на землю.

– Полегче, не сломай ему ничего, – проговорила в темноте женщина.

– Он мне чуть зуб не выбил! Придурок!

– Ну не выбил же?

– Я ему покажу, где раки зимуют…

* * *
– Надеюсь, нас никто не видел? – спросил бледный как полотно Варламов, намыливая руки.

– Вроде там никого не было, – отозвался Шубин, ожидая своей очереди к умывальнику.

– Вроде?.. Или не было?

– Я не провидец, – насупился тренер. – Может, какой-нибудь бомжик устраивался на ночевку в пустом доме, или влюбленная парочка пряталась в кустах. Хотя вряд ли.

Собственные слова о любовной парочке напомнили Шубину об Але. Вдруг она все еще ждет его там, где договорились? Аля не из тех, кто из вредности динамит ухажеров. Раз она не пришла вовремя, ей что-то помешало.

Варламов вымыл руки и начал вытирать их полотенцем. Он был чистюлей и в каждом помещении разместил умывальники, даже на складе.

– Тебе не кажется странным, что иногда невозможно выйти наружу через коллектор, а иногда ноги сами несут куда надо?

– Будь моя воля, я бы вообще не спускался в чертово подземелье, – признался Шубин. – У меня там волосы дыбом встают. Я не трус, но я боюсь.

Варламов хохотнул и повесил полотенце на крючок, уступая место тренеру.

– Ты же привык по туннелям шастать. Сам говорил, что тусуешься с диггерами. Без тебя я бы туда не совался. Теперь мы оба в дерьме по шею, Паша.

Он умолчал о том, что рассчитывал найти в подземелье тайник покойного Фокина с деньгами или партией наркотиков. Разбогатеть решил на халяву! А жадность до добра не доводит, в чем Варламов убедился на личном опыте.

– В этих ваших подвалах какая-то хрень творится, – пробормотал Шубин. – Я с таким не сталкивался.

Он тщательно мыл руки, повернувшись спиной к боссу. Тот сверлил его недобрым взглядом, словно обвиняя во всех бедах.

– Хрень, это мягко сказано. Долго так продолжаться не может.

– Кто-нибудь непременно пронюхает, – кивнул Шубин, ополаскивая горящее лицо. – Сколько веревочке ни виться, а кончику быть. Вон сыщики зачастили, кадры всякие подозрительные.

– Какие «кадры»?

– Баба с мужиком приходили недавно, прикидывались клиентами. Я их сразу раскусил. Им фитнес сто лет не нужен! Чувак и так в форме, а она вообще далекая от спорта.

– Зачем же они приходили, по-твоему?

– Может, журналюги… охотники за сенсациями. Скоро они стаями сюда слетаться будут. И че делать?

– Как бабу зовут? – заинтересовался Варламов.

– Ни он, ни она не представились. Что мне, документы у них требовать?

– Н-да… ситуация паршивая.

– Рано или поздно эти проныры до чего-нибудь докопаются, и тогда… нам не поздоровится, – Шубин смотрел в зеркало, приглаживая мокрые волосы. – У вас есть запасной вариант?

– Я во многих переделках побывал, но тут у меня просто мозги плавятся.

Шубин не верил Варламову, а тот не верил Шубину. Оба скрывали взаимные подозрения, ждали друг от друга подвоха, удара в спину.

Мысли об Але заставили Шубина поторопиться. Дело сделано, он больше шефу не нужен. Можно посвятить остаток вечера себе…

* * *
– Не нравится мне все это, – сказал Ренат, трогая ушибленную челюсть. – Пусто вокруг, и стемнело рановато. Хоть глаз выколи!

– Эти дома отключены от электрики, – заметила Лариса. – А уличное освещение сюда не проникает. Черная дыра какая-то…

– Точно! Черная дыра, которая поглотила учительницу. Антон тоже ее потерял. Верно, Антон?

– Угу, – набычился парень.

– Зачем ты за ней пошел?

Антон не понимал, что за люди поймали его в темном переулке и чего от них ожидать. От страха у него сводило живот.

– Кто за тобой гнался, герой?

– Чудище…

– Да ну? И как оно выглядело? Рогатое, хвостатое, а изо рта дым валит?

– Пустите, мне больно, – парень попытался высвободить связанные его же ремнем руки, но у него ничего не получилось.

– Зря ты кулаками начал махать, – усмехнулся Ренат. – Только не говори, что принял меня за чудище.

– Не верите? Я слышал, как оно топало и ломало ветки…

Лариса ощущала присутствие смерти. Чудище, которое напугало Антона, было на четырех ногах и с двумя головами. Подросток не лгал, но и правда была не такой, как он вообразил.

– Покажи, где топталось чудище, – попросила она. – Мы проверим, есть ли следы.

– Я туда не пойду… хоть режьте.

Ренат осветил фонариком заросли и выступающее из-за них двухэтажное строение. Где-то неподалеку находился вход в подземелье, куда должны были спускаться Шубин и его барышня. Бедняга Антон мог стать свидетелем любовного свидания, но судьба уберегла его от травмирующего зрелища.

– Ты не видел никакого чудища, – заметила Лариса. – Только его добычу. Верно?

Поскольку гимназист упрямо молчал, она продолжила:

– Чудище волочило мертвое тело, которое бросило в кустах. А ты случайно наткнулся на останки. Я угадала?

– Вы… из полиции?

– Мы из общества защиты животных, – ввернул Ренат. – Изучаем мутантов, обитающих в городских подземельях. Только боюсь, они не пользуются холодным оружием. В отличие от людей.

Антон съежился под его пристальным взглядом и выдавил:

– Это не я…

– Что – не ты?

– Я никого не убивал…

– Значит, ты видел труп? Веди нас туда. И не вздумай дать стрекача. Поймаю, отделаю по-взрослому.

Он подтолкнул Антона в спину, но тот заупрямился. Не пойду, и все тут.

– Ему страшно, – сжалилась над парнем Лариса. – Пусть посидит в машине, а мы сами поищем. Тело где-то рядом…


 Глава 26
Шубин в изумлении присел на корточки и уставился на Алю. Та не реагировала на свет фонарика. Она что, уснула, сидя на земле? Как она забрела сюда? Забыла, где их заветный колодец?

– Аля… – тихо молвил он, освещая ее лицо. – Аля, ты меня слышишь?..

Шубин коснулся рукой ее лба. Девушка пылала в жару. Ее сухие губы едва заметно шевелились, дыхание было хриплым, тяжелым.

Он ничего не понимал. Растерянно оглядываясь, он пытался сообразить, что здесь произошло. Поднимать шум было нельзя. И оставить беспомощную Алю ночью, одну, на заднем дворе пустующего дома – невозможно.

– Что с тобой? – прошептал он, прикидывая, как поступить.

«Скорую» не вызовешь, остается донести Алю на руках до проезжей части и поймать машину. Если бы не то, чем они с Варламовым занимались полчаса назад, проблемы бы не возникло. Но в нынешних обстоятельствах Шубин был вынужден ломать голову над простой задачей.

– Паша… где ты…

– Аля? – обрадовался он. – Ты пришла в себя? Что случилось?

Ее глаза оставались закрытыми, и Шубин сообразил, что она бредит. Зовет его на помощь, бормочет что-то невнятное.

– У тебя температура, – сказал он, словно Аля могла слышать. – Зачем ты выходила из дому в таком состоянии? Надо было позвонить и отменить встречу. Я бы все понял.

– Почему ты меня бросил… Паша… почему…

– Сейчас не время об этом. Давай-ка вставай, – он легко приподнял ее, взял на руки и понес.

Надо отойти подальше, чтобы потом не возникло вопросов. Шубин шагал, огибая кусты и стараясь, чтобы ветки не задели Алю. Она стонала в беспамятстве.

– Какая ты горячая…

Окольными путями Шубин вышел на соседнюю улицу, вспоминая, где тут круглосуточная аптека. Но и в аптеку лучше было не соваться.

– Паша… это ты… ты…

Каким-то образом Алю узнала его, несмотря на жар и закрытые глаза. Узнала сердцем, которое ее не обмануло. Первая любовь оставляет в душе глубокую зарубку.

– Я что-нибудь придумаю, – шептал Шубин. – Потерпи немного.

Ему навстречу не попался ни один прохожий. Этот район частных офисов и госучреждений ночью кажется необитаемым. Шубин пожалел, что продал свою машину. Ему нужны были деньги, чтобы рассчитаться с долгами за квартиру. В тот трудный период он расстался с Алей ради другой. Думал, что брак по расчету поправит его материальное положение. Он вообще не верил в сердечную привязанность, считал это романтическими бреднями. Однако без Али его жизнь потеряла вкус и краски. Хорошо, что женитьба расстроилась и он остался свободным.

Будь у него свой автомобиль, он бы сейчас отвез ее домой, уложил в постель, вызвал врача…

Свет фар заставил Шубина отступить со своей ношей в тень. Полицейская машина проехала, шурша шинами по сырому асфальту.

– Черт! – выругался он. – Варламов меня не похвалит. Хотя он сам виноват… Я имею право на личную жизнь!.. И не обязан перед ним отчитываться…

* * *
– Посвети сюда, – тихо молвила Лариса. – Кажется, это то, что мы ищем.

Ренат наклонился и направил луч фонаря на лежащую у стены фигуру. Покойнику было не больше двадцати пяти, короткие штаны, светлая рубашка со следами пота и грязи, на груди – глубокая колотая рана.

– Ну и прикид у него, – удивился Ренат. – Киношный костюм, что ли? Бедолага прямо с кастинга отправился на тот свет?

– Кровь свернулась, – заключила Лариса, осматривая труп. – Он умер примерно сутки назад. И явно не здесь. Тело сюда притащили и бросили.

– Вот следы волочения…

– Это сделало чудище, о котором говорил Антон.

– На четырех лапах и с двумя головами? – скептически усмехнулся Ренат. – Ты веришь Антону? Ему со страху могло что угодно померещиться.

Лариса поднялась на ноги, обвела взглядом темный двор и указала рукой за угол дома со словами:

– Труп тащили оттуда… не понимаю зачем. Почему было не оставить его там, где…

– …произошло убийство? – подхватил Ренат. – Я тоже в недоумении. Здесь тело быстрее обнаружат, чем в подземелье. Какой смысл вытаскивать его наружу, на всеобщее обозрение?

– На сей раз убийцы решили не пользоваться коллектором, – задумчиво произнесла Лариса. – Не хотели заморачиваться?

– Они подбрасывают трупы в разные места. Чтобы не было четкой привязки… к фитнес-клубу! На улице много домов с разветвленной сетью подвальных помещений. Мало ли в каком из них орудует маньяк? Куда он заманивает жертв, чтобы расправиться с ними?.. Глянь-ка, что у этого на ногах, – Ренат присел на корточки, освещая обувь мертвеца. – Сейчас такое не носят.

Убитый был обут в странные башмаки с пряжками, которые наводили на мысли о костюме для театра или кино.

– Подошвы истоптанные, – заметила Лариса. – Значит, он в них ходил.

– Костюмы стоят недешево, поэтому их хранят, пока они пригодны для спектакля или фильма. Не шить же каждый раз новые? Это касается и обуви.

– По-моему, это обычная одежда.

– Ты шутишь? Такой фасон я только по телику видел, – Ренат обратил ее внимание на широкие рукава рубашки, собранные у запястья. – Я не знаток моды, но…

Он чувствовал правоту Ларисы, ища объяснения ее словам. Ничего толкового в голову не приходило. Одежда на трупе выглядела как театральный реквизит, но на самом деле чувствовалось, что вещи принадлежали мертвому человеку.

– Ни черта не понимаю! Может, костюм пошит лично для этого чувака?

– Эту рубашку, штаны и башмаки носил только он, – заключила Лариса. – Чужая энергетика отсутствует. Во всяком случае, я ее не ощущаю.

Ренат согласно кивнул. Он посветил вокруг в надежде обнаружить оружие, которым отбивался от противника погибший.

– Ты что-нибудь видишь?

– Нет. Его шпагу забрал убийца. Он… коллекционирует клинки.

– Это Варламов!

– Он недавно побывал здесь…

– Что и требовалось доказать.

– Он был не один, с кем-то еще…

Перед Ларисой развернулась картина: двое мужчин в темноте тащат какой-то груз. Один спотыкается и выпускает ношу из рук, второй молча продолжает волочить… Вот как мертвое тело попало сюда! Его принесли Варламов и его сообщник.

– Кстати, куда подевалась Аля? – невпопад спросила она. – Она ехала сюда, значит, свидание было назначено где-то здесь. Но Шубин, по всей видимости, не явился. Или они все-таки встретились?.. Как же мы их упустили?

– Из-за Антона, – сердито буркнул Ренат. – Провозились с этим молокососом и прозевали главное. Я говорил, он все испортит. Так и вышло…

* * *
Варламов открыл дверь своим ключом, разулся и прошел в гостиную. Фаина лежала на диване, обложенная подушками. Без прически и макияжа ее красота поблекла, но гостю было не до внешнего вида любовницы.

– Почему ты не позвонил? – смутилась она. – Я бы привела себя в порядок.

– Извини, забыл. Я тебе ничего не привез. Вылетело из головы. Неловко получилось… У тебя есть водка?

– Что с тобой, Игорь? Откуда порез на щеке?

– Отстань, а? Без тебя тошно.

– На тебя наехали? Кто? Это серьезно?

– Серьезнее не бывает.

– А твоя «крыша»? Они обязаны тебе помочь. Ты же регулярно им бабло отстегиваешь.

– Помолчи, ради бога, – сквозь зубы процедил Варламов. – Никакого наезда нет. Расклад совсем другой, но еще круче.

Таким взбудораженным он бывал редко. Наверное, поскандалил с женой и ушел из дому. Интересно, с вещами или без? Раньше Фаина обрадовалась бы, но со временем ее пыл угас. Зачем ей разведенный мужчина с двумя детьми на шее? Встречаться – это одно, а жить вместе день за днем – другое. Она не готова к семейным отношениям.

Фаина раскашлялась от волнения. Варламов отправился на кухню подогреть ей молока, а себе налить водки. Он достал из холодильника початую бутылку и сделал глоток прямо из горлышка. Ему никак не удавалось привыкнуть к тому, что он от всех скрывал. Единственный, кому он доверился, был Шубин. Но где гарантия, что Шубин его не подставит?

Пока Варламов хлебал водку, молоко сбежало. Запах гари привел его в чувство. Он выругался и вылил остатки молока в чашку, добавил ложку меда и понес Фаине.

– На, пей.

Горячее молоко пошло ей на пользу, и кашель утих. Варламов не понимал, что он здесь делает. Фаина раздражала его своими вопросами, но ехать сейчас домой он был не в состоянии. Если жена закатит очередную истерику, он сорвется. Возможно, дойдет до рукоприкладства. Ему не хотелось, чтобы семейные отношения докатились до драки.

– От тебя какой-то гнилью пахнет, – скривилась любовница. – Где ты был?

– Не лезь на рожон, Фаина!

– А я что?.. Просто спросила…

Варламов сел рядом и примирительно погладил ее по плечу.

– Как ты себя чувствуешь? Что сказал врач?

– Пневмония, к счастью, односторонняя. Две недели лечения, и я буду здорова.

Варламов сходил в кухню за бутылкой и вернулся к Фаине. Она в изумлении наблюдала, как он пьет из горлышка.

– Тебе реально хреново, Игорь. Погорел на чем-нибудь?

– Не твоего ума дело.

– Но пришел-то ты ко мне?!

– Сейчас посижу и уйду, – разозлился Варламов. – Ты этого добиваешься?

Фаина была в шелковой сорочке с глубоким вырезом и халате из той же ткани. Варламов смотрел на соблазнительную полоску между ее грудями и… не ощутил обычного прилива желания. В голову совершенно некстати пришла Лариса.

Любовница женским чутьем уловила в нем перемену и ревниво спросила:

– У тебя новая пассия? Опять стиральная доска из модельного агентства?

Время от времени Варламов изменял ей со случайными девицами, но честно признавался в этом. «Тебе нечего опасаться, – обычно шутил он. – Я всегда возвращаюсь к тебе!»

– Ты думаешь только о сексе.

– Раньше тебе это нравилось, – обиженно надула губки Фаина. – Что, я уже не гожусь? Кха-кха-кха… кха-кха!.. Кха-кха! Кха…

Ее сотрясал приступ кашля, а Варламов допивал водку с мыслями о Ларисе. Она далеко не модель, но его тянет к ней. Он бы с удовольствием поговорил с той женщиной по душам. Только внутри у него тьма, полная кошмаров…

* * *
Шубин наконец поймал машину и устроил Алю на заднем сиденье.

– Что с ней? – покосился на девушку водитель. – Бухая в хлам?

– Перебрала немного, – буркнул Шубин.

– Ее не стошнит? Мне салон мыть не придется?

– Не волнуйся, шеф. Она быстро засыпает от спиртного. Выпила лишку и отрубилась. Такое свойство организма.

Водитель, молодой мужчина кавказской внешности, потянул носом и с сомнением покачал головой.

– Слушай, друг, спиртным от вас не пахнет. И одеты вы оба не для вечеринки.

– А ты Шерлок Холмс, да? – вызверился Шубин. – Я заплачу по двойному тарифу, только давай езжай. Не видишь, человеку домой надо?

Аля беспокойно ворочалась и что-то бормотала. Водитель медлил, ему не хотелось неприятностей.

– Она не под кайфом, а? – допытывался он у Шубина.

– Какая тебе разница? Ты едешь, я башляю!

– Деньги вперед, – опасливо оглядываясь на пассажирку, заявил кавказец. – Не то с места не двинусь. Ищите себе другого извозчика.

– На! – Шубин достал из кармана пару купюр и протянул водителю. – Столько хватит?

– Ладно, мое дело баранку крутить…

– Кончай болтать, поехали!

Всю дорогу кавказец косился на Алю, но помалкивал. У своего дома Шубин попросил его подъехать ближе к парадному.

– Тебе помочь? – предложил тот.

– Спасибо, я сам…

На свежем воздухе Аля очнулась и, опираясь на руку Шубина, доковыляла до входной двери. Ей казалось, что она бредит, и все это происходит в ее больном сознании. В лифте она хрипло спросила:

– Ты все-таки пришел?.. Я думала… не важно…

– Тебе плохо, Аля. У тебя жар. Почему ты не предупредила меня, что больна?

По ее мутному взгляду Шубин понял, что она не отличает явь от беспамятства. В ее мире все по-другому, а события разворачиваются по воле воображения.

– Я… опоздала… потому… потому, что…

– Я тоже опоздал, Аля. У меня была уважительная причина.

– Я тебя… дождалась…

Они вышли из лифта. Шубин достал из кармана ключи от квартиры, открыл и пропустил гостью в прихожую. Зажегся свет, Аля зажмурилась и покачнулась. Она тяжело дышала и плохо держалась на ногах.

– Ты горишь, – сказал Шубин, трогая ее пылающий лоб. – Пойдем, тебе нужно лечь.

Она позволила ему раздеть себя, безучастно наблюдая за его действиями. Он подложил ей под голову взбитую подушку и укрыл одеялом.

– Я принесу градусник…

Градусника у него не нашлось. Он развел в чашке таблетку шипучего аспирина и дал ей выпить. Аля с трудом глотала. Шубин вспомнил, что раньше она часто подхватывала ангину.

– Я идиот! – сокрушался он. – Вчера продержал тебя полчаса под дождем! Ты замерзла, промочила ноги… и вот результат.

На стене комнаты висела шпага, которую он приобрел по случаю через Интернет. Шубин обожал холодное оружие и умел фехтовать. Это хобби он делил с Алей. После разлуки оба забросили занятия в зале…


 Глава 27
Убитый вызвал у Рената немой вопрос. Смертельный поединок, который привел молодого человека к гибели, произошел не здесь. Но где же? В зале для кулачных боев? В подвале фитнес-клуба?

– Я чего-то не догоняю, – признался он Ларисе. – А ты?

– Странно все это…

– Вернер поставил бы тебе двойку и высмеял. Что значит «странно»?

Она пожала плечами и наклонилась над трупом, пристально разглядывая рубашку, штаны и башмаки.

– Думаю, это индивидуальный пошив. Такое впечатление, что шили руками…

– Специально для него?

– Похоже на то.

– Надо сообщить в полицию, – сказал Ренат, путаясь в догадках. – Я видел неподалеку уличный таксофон, пойду позвоню. Анонимно, разумеется.

– А что указано в протоколах по предыдущим убийствам?

– Дома поговорим. Не забывай, что в машине сидит Антон Бессонов. Родители небось с ног сбились в поисках своего чада.

– Я пойду к нему, а ты звони в полицию, – кивнула Лариса, глядя на мертвое тело.

– Смотри, чтобы он от тебя не сбежал!

– Не сбежит.

– Я быстро, – Ренат зашагал к таксофону, ломая голову над увиденным. Если картина, висящая в кабинете Варламова, – это ключ к разгадке, то как его применить? Надо взломать код! «Медвежий сад» должен открыть доступ к информации, которую невозможно получить другим путем.

Тем временем Лариса пыталась войти в контакт с духом погибшего. Тот долго не откликался… Внезапно перед ее внутренним взором возник Лондон второй половины семнадцатого века. В городе свирепствовала чума, а через год разрушительный пожар превратил в руины две трети улиц. Люди были охвачены страхом и суевериями, жестокость считалась нормой, а кровь лилась по малейшему поводу. Ничтожного подозрения в колдовстве или ином вредительстве было достаточно, чтобы человека подвергли ужасным пыткам и лишили жизни самым изуверским способом…

Лариса ощутила глубину отчаяния и дикости, царившей тогда среди горожан. Казалось, после тяжелейших потрясений все грязное и кровавое, пороки и разврат получили право на существование. Каждый день и каждая ночь могли для любого лондонца стать последними. Отдушиной для аристократов и прочих сословий служили зрелища. «Медвежий сад» поначалу удовлетворял эту жажду развлечений…

Погрузившись в свои мысли, Лариса, как сомнамбула, добрела до внедорожника, где сидел взаперти Антон Бессонов. Дверцы были заблокированы, чтобы парень не мог выбраться из машины, и тот, измученный пережитым страхом, задремал.

В сознании Ларисы еще звучало эхо лондонских улиц, крики черни и грохот телег по каменным мостовым. Она явственно ощущала копоть от факелов и зловоние городских клоак, где помои и нечистоты текли между домами и смывались дождем в реку. Не удивительно, что тамошние жители страдали от болезней и умирали во цвете лет. Причем это касалось не только простолюдинов, но и знати.

– А вот и я, – воскликнул Ренат, усаживаясь за руль. – Все в порядке? Пленник на месте?

– Он спит.

– В его возрасте я тоже засыпал где угодно и в любых условиях.

– Боюсь, парень не выдержит нервной нагрузки, – покачала головой Лариса. – Подростки очень ранимы…

* * *
Аля металась в жару, бредила. Шубин поил ее таблетками и чаем с лимоном. Он вымотался и невольно задремал в кресле у ее постели. На тумбочке горел ночник, за окнами раскинулся огромный спящий город.

– Ты мне снишься, Павел?

Шубин очнулся и открыл глаза. Больная лежала на боку, укутанная в одеяло, и с недоумением оглядывалась.

– Это не сон, Аля.

– Значит, мы все-таки встретились…

Шубин почувствовал голод, а в холодильнике было пусто. Он не решался оставить Алю одну, чтобы сходить в круглосуточный магазин за продуктами.

– Я плохо помню, что мы делали, – призналась она. – У меня ангина разыгралась…

– Тебе надо было лежать дома.

– А разве я… – Аля обвела более ясным взглядом комнату и ужаснулась. – Куда ты меня привел?

– Это моя квартира. Не узнаешь?

Аля была у него всего пару раз, когда шел ремонт. Сейчас обстановка выглядела совершенно по-новому.

– Ты обещал шампанское… – Ее память выдавала сведения порциями, не связанными между собой. – Я приехала на наше место… но ты не пришел.

– Прости, я должен был предупредить тебя. Мне срочно пришлось отлучиться по важному делу. Я звонил, ты не брала трубку.

– И… что потом?.. Как я оказалась здесь?

– Я нашел тебя в кустах почти без чувств.

– В кустах?.. Да, кажется, мне стало дурно… Так мы не спускались под землю?..

– Конечно, нет.

Аля тщетно силилась уловить логику в происходящем, но натыкалась на сплошные белые пятна.

– Я донес тебя на руках до такси, – объяснил Шубин. – И привез к себе домой. Решил, что тебя нельзя оставлять на ночь одну.

В глазах у Али застыло сомнение. Она не понимала до конца, что с ней случилось. В ее уме все перемешалось: стыд, страх, болезнь, вопросы, которые она не смела задать.

– Паша… я… Какой сегодня день?

Он покосился на часы и ответил:

– Воскресенье.

– Выходной, – с облегчением вздохнула девушка. Она с трудом сглотнула, ощущая боль в горле. – Паша… я бредила?

– У тебя поднялась температура, ты что-то бормотала. Но я не прислушивался.

– Кажется, мне стало плохо в машине, таксист бегал в аптеку… Я едва держалась на ногах, когда шла… Потом все померкло…

– Я виноват перед тобой. Прости, так получилось.

– Ты слышал о трупах с колотыми ранами? – неожиданно выпалила Аля. – Их обнаружили в городском коллекторе.

Шубин, застигнутый врасплох этим вопросом, молчал.

– Мне говорил о них один человек…

– Кто? – очнулся Шубин. – Следователь?

– Не знаю… Он подвозил меня после нашего с тобой разговора. Вообще-то я не сажусь в машину к незнакомцам…

– Зачем же села?

– Шел дождь… я промокла, продрогла…

– И в результате подхватила ангину! – Шубин решил перевести все в шутку. Главное, не заострять внимание на скользких вещах. – Почему ты не отменила встречу, если захворала? Я бы не обиделся.

– Речь не о том, Паша. Тому человеку известно, что я фехтую!.. Похоже, он наводил обо мне справки.

– В городе полно фехтовальщиков. Почему он заинтересовался именно тобой?

– Он так странно смотрел, что у меня мурашки пошли по коже. Я не хотела отвечать, но слова сами вылетали из уст.

– Какая у него машина?

– Светлый внедорожник. Я не разбираюсь в марках…

Аля была слаба, но в голове у нее прояснилось. Правда, события путались в ее уме, а кое-что вообще вылетело из памяти. В бреду ее преследовали мертвецы, убитые ударом шпаги. Ей было очень страшно.

– Думаю, он подозревает меня… в убийстве.

– Что? – поразился Шубин. – Я не ослышался?

– Он намекал на это. Наверное, орудием убийства была шпага.

– С чего ты взяла? – похолодел Шубин. – Чушь собачья! Кто в наше время пользуется шпагой, когда есть огнестрельное оружие?..

Он осекся под ее блестящим от болезни взглядом и заерзал в кресле.

– Ты что-нибудь слышал об этом? – спросила Аля.

– То же, что и все. К нам в клуб приходили менты. Они рыщут по Малой Дмитровке и прилегающим переулкам. Потому что, видите ли, в нашем районе расположен коллектор, где нашли трупы. По их мнению, убийца орудует неподалеку. Это маньяк! Его действия непредсказуемы.

– Он убивает… под землей?

Шубин пожал плечами и добавил:

– Менты забуксовали, и по его следу пустили частных детективов. Скоро все, кому не лень, будут ловить этого чокнутого.

– Паша, я должна знать, – Аля судорожно сглотнула и прижала руку к горлу. – Скажи мне…

– Я не настолько хорошо владею шпагой, чтобы наносить такие точные удары, – перебил Шубин и мгновенно поменялся в лице. Он бы с радостью забрал свои слова обратно, но было поздно…

* * *
– Надо ехать, Лара, – Ренат включил двигатель и тронулся с места. – Здесь больше ловить нечего.

На заднем сиденье проснулся Антон, протянул испуганно:

– Куда вы меня везете?

– В полицию. Для твоего же блага. Посидишь в обезьяннике, поумнеешь.

– За что? Я ничего не сделал…

– Кто тебя уполномочил следить за учительницей?

Антон протер глаза и хмуро осведомился:

– Откуда вы знаете?

– Сорока на хвосте принесла. Я тебе больше скажу: ты пошел по стопам своего бесноватого дружка Травкина и лазал в туннель. Чтобы удивить Александру Лиджиевну, показать, какой ты храбрец! Не отпирайся, это бесполезно.

Парень растерянно приоткрыл рот и съежился. Лариса сочувственно вдохнула, но не стала вмешиваться. Пусть Ренат «дожимает» подростка.

– Думаешь, кулаками махать научился, так уже и ферзь?.. Пешка ты разменная, безмозглая пешка! Скажи спасибо судьбе, что не ты лежишь на заднем дворе с дыркой в сердце и ждешь бригаду криминалистов.

Каждое слово Рената било по самолюбию Антона. Ему было нечего ответить этому грубому и безжалостному человеку.

– Что молчишь? – издевался тот. – Язык проглотил? Признавайся, что ты видел?

– Я?.. Где?

– В Караганде!

– Он не понимает, чего ты добиваешься, – все-таки вклинилась Лариса. – Говори прямо.

– Я и говорю. Антон, что ты видел в туннеле? Там тоже было чудище?

– В каком… туннеле?

– Не выводи меня из терпения, – рассвирепел Ренат. – Иначе попадешь за решетку, а не домой. Мы скажем, что взяли тебя практически на трупе.

– Это не я! – сорвался на фальцет парень. – Клянусь, я никого не трогал! Я только хотел… проверить, врет Серый или нет.

– Проверил на свою голову?

Антон нервно кивнул.

– Расскажи, что ты видел в туннеле? – мягко спросила Лариса. – Кто тебя вывел наружу?

– Там стояла кромешная тьма… Я боялся включать фонарь.

– Ты шел наугад во мраке?

– Нет… То есть да. Сначала я освещал себе путь, но потом… когда я услышал те самые звуки… точь-в-точь, как говорил Серый: топот, звон оружия… крики, – мне стало так страшно, что я погасил фонарь и затаился…

– Ты испугался за свою жизнь?

– Угу, – нехотя, признался Антон. – У меня все поджилки затряслись. Я ведь уже знал о… о…

– О маньяке? – подсказал Ренат.

– Меня отец предупредил, а еще раньше – напарник по кулачкам. Я решил, что мне кранты. Если убийца меня заметит, то прикончит. Ему свидетели ни к чему.

– Резонно. Однако раз ты жив, он тебя не видел. Травкин тоже живой…

– Фехтовальщик охотится за мужчинами, а не за юношами, – добавила Лариса.

– Фехтовальщик? – изумленно воскликнул Антон. – Вы уверены, что…

– Орудие убийства – шпага.

– Не может быть!.. – Парень нервно облизывал губы и прятал глаза. Однажды учительница истории показывала гимназистам свои фотографии с тренировок по фехтованию. Агитировала заняться спортом. Антон тогда загорелся, но быстро остыл. Шпага нынче не в моде. Не то что бокс.

– Ты ведь не только слышал звуки боя, – наседал на него Ренат.

– Да… я… случайно оказался в помещении, засыпанном мусором… и там что-то лежало… на полу…

– Что именно? Мертвец?

– Да, кажется… Я испугался и убежал. Меня ведь тоже… могли убить.

– Антон, вспомни приметы человека, которого ты видел в туннеле! – взмолилась Лариса. – Постарайся! Это очень важно.

– Я толком не разглядел…

– Вспомни хоть что-то! Рост, телосложение, походка… любая деталь пригодится.

– Куртка, – вырвалось у Антона. – С надписью… Буквы светились в темноте! Я успел прочитать слова… по-английски…

– Что это за слова?

– Boxing Time…

Он умолчал, где видел такую же куртку. Мало ли одинаковых курток носят люди?


 Глава 28
Варламов проснулся на диване в гостиной у Фаины и долго хлопал глазами, прежде чем сообразил, как он тут очутился. Голова раскалывалась, на сердце лежала гнетущая тяжесть.

– Ты напился вдрызг, – недовольно ворчала любовница. – Вся комната пропахла перегаром и какой-то дрянью. А у меня, между прочим, больные легкие. Я, между прочим, кашляю!

Она в самом деле раскашлялась, а Варламов молча отправился принимать душ. Стоя под горячими струями, он гнал от себя мрачные мысли.

Фаина, одетая в кокетливую пижаму, готовила завтрак. Ее рыжие кудри были собраны на затылке в пышный пучок. В кухонное окно лился розовый рассвет. На плите варились сосиски и жарилась яичница. По утрам Варламов любил плотно поесть.

Он вышел из ванной, нашел в шкафу брюки, чистую сорочку и оделся, стоя перед зеркалом. Оттуда на него смотрел физически крепкий, но морально измученный мужчина с помятым лицом.

– Еда на столе, – сообщила из кухни Фаина.

– Меня мутит. Я, пожалуй, пойду. Извини, если доставил неудобства.

– Не надо было столько пить!

– Я вчера действительно перебрал, – согласился Варламов, приглаживая волосы. – Хотел расслабиться, а получилось наоборот.

– Зачем ты приезжал? – обиделась она, глядя, как он собирается уходить. – Больше наклюкаться было негде?

– Угадала.

Такого ответа Фаина не ожидала, и ее глаза наполнились злыми слезами.

– Ну и черт с тобой! Иди к своей благоверной! Она небось всю ночь желчь копила, чтобы встретить тебя во всеоружии.

– Я еду в офис. Как ты себя чувствуешь, кстати?

– Кстати? – фыркнула любовница. – Ты даже фруктов не привез и моего любимого йогурта! Я тебя не узнаю, Игорь.

– Я пришлю тебе деньги на карточку, – спокойно ответил он. – Попросишь медсестру, которая ходит тебя колоть, она купит все, что необходимо.

– Ах, вот как?..

– Я заберу свою грязную одежду.

Фаина только теперь заметила в прихожей пакет с вещами и сообразила, что перегнула палку.

– Оставляй, я брошу в машинку, до завтра высохнут.

– Не хочу тебя утруждать, – криво улыбнулся он и не потянулся к ней губами, как обычно перед уходом. Не поцеловал на прощание.

Она казалась ему женщиной из другого мира, так же, как и он сам, прежний, был совсем не тот, кто выйдет сейчас из квартиры, вызовет лифт и спустится вниз, на прохладную после ночи улицу. Пять минут назад в зеркале он увидел себя – иного, – и покрылся испариной от ужаса.

– Ты обиделся? – поджала губы Фаина.

– Нет. Просто я не в духе.

– Может, все же позавтракаешь?

– Мне пора.

– Раньше ты не спешил…

– С тех пор кое-что изменилось. Скажи, ты заметила во мне какие-нибудь странности?

– Ну да! Раньше ты не напивался в зюзю и не грубил!

– Больше ничего?

Фаина была озадачена вопросами и растерянно уставилась на Варламова. С ним правда не все в порядке. Взгляд стеклянный, щека порезана, на скулах ходят желваки.

– Ты осунулся, – сказала она, покашливая и прикрывая рот ладошкой. – И ведешь себя как чужой. Я думала, у тебя в семье развал…

– Если бы только это! Ладно, не поминай лихом, если что.

Варламов взял пакет с одеждой и вышел за дверь. Фаина кашляла, потрясенная его словами. Он что, умирать собрался?..

* * *
– Вы знаете, где я живу? – удивился Антон, когда «хендай» свернул к нему во двор.

– Родители в курсе твоих похождений по городским подземельям? – задал встречный вопрос Ренат. – Уверен, что нет. Вот и помалкивай.

Парень не поверил своему счастью. Он приготовился к худшему, но получил отсрочку.

– Вы меня не сдадите?

– А какой нам с этого прок? – улыбнулась Лариса. – Договоримся так: ты нас не видел, мы тебя тоже. Ты нам очень помог, и мы в долгу не останемся.

– Скажу отцу, что гулял с девушкой…

– Отличная идея, – саркастически заметил Ренат.

– Издеваетесь? – насупился Антон.

– Поддерживаем! Лучше благая ложь, чем убийственная правда.

– Они сейчас набросятся на меня: где был? почему телефон отключил? Отец вообще с катушек съехал, орет как ненормальный. Мать плачет и тащит к психологу. Тошно мне! Хоть вешайся!

– Психолог тут вряд ли поможет, – вздохнула Лариса. – Если совсем припечет, звони мне.

Она протянула парню визитку с номером телефона. Тот колебался, но взял и сунул в карман.

– Да, и вот еще что, – добавил Ренат. – О куртке никому ни слова. Иначе я за твою жизнь ломаного гроша не дам. Преступник не знает, что ты его видел. Но если узнает…

– Понял, не дурак, – огрызнулся гимназист. – Ладно, я пошел?

Лариса наблюдала, как он понуро бредет к парадному, и думала, что в этой истории все противоречит здравому смыслу. Но иногда солнце всходит ночью, а вода течет вверх!

– Антон принял убийцу за чудище, – пробормотала она.

– Четыре ноги и две головы, – кивнул Ренат. – Потому что их было двое. Наши догадки подтверждаются.

– Тело пролежало в подземелье немало времени, а потом злодеи спохватились и решили от него избавиться. Я не сомневаюсь, что Антон дважды наткнулся на одного и того же мертвеца. Степень окоченения и другие признаки указывают на это.

– Какие признаки?

– Это медицинские тонкости, – отмахнулась Лариса. – Тебе ни к чему.

– Мне без всякой медицины ясно, что чувак погиб прошлой ночью. Я просто чувствую. Далее: прикид на покойнике сшит лично для него. Эксклюзивный вариант! В магазине такие вещи не продаются.

– Слушай, а те два трупа, которые нашли в коллекторе, во что были одеты?

– Надо в базе посмотреть. Я не обратил внимания.

– Значит, сыщики не придали этому значения. Если для человека некий факт лежит за гранью реальности, его обычно игнорируют.

– Поехали домой, Лара. Мне, как начинающему хакеру, лишняя тренировка только на пользу. Я сливаюсь с компьютером и ловлю кайф! Это гораздо легче, чем…

– Давай о твоем ноу-хау в следующий раз, – не выдержала она. – У нас мало времени. Держу пари, что интервалы между убийствами с каждым разом сокращаются. Верно?

– Черт, я выпустил это из виду.

– Зря мы не заставили Антона показать нам место, где он вышел из подземелья.

– Полагаешь, тело вытащили тем же путем?

– Не обязательно. Зато если Травкин и Антон как-то вышли на поверхность, не возвращаясь в фитнес-клуб, то в туннель можно попасть снаружи.

– Ты собираешься лезть под землю? – опешил Ренат. – Что за блажь?

– Разгадка кроется где-то там…

– А как же картина? «Медвежий сад» должен подсказать нам, кто убийца. Я хочу взглянуть на полотно. Ты его видела, а я нет.

– Может, поговорим с художником? Мне неизвестно, кто он, но я спрошу у Варламова.

– Спорим, художник мертв?

– Точно! – просияла Лариса, вспоминая свое двоякое ощущение от полотна. – Автора нет в живых…

* * *
В семье Бессоновых разразился очередной скандал.

– Хватит врать! – гремел отец, с трудом сдерживаясь, чтобы не влепить сыну подзатыльник. – За кого ты принимаешь нас с матерью? За ослов, готовых хавать лживую жвачку, которую ты нам скармливаешь? Где ты был?

– Гулял…

Мать терла заплаканные глаза и громко шмыгала носом. В комнате пахло сердечными каплями и коньяком. Родители снимали стресс каждый по-своему.

– Ты меня в гроб загонишь, – причитала она. – И отца до инфаркта доведешь. Вы с Травкиным как с цепи сорвались…

– Хочешь сидеть под замком все лето? – бушевал отец. – У тебя экзамены на носу, щенок! Ты должен уроки учить, а не шляться по девкам! Впрочем, я не верю ни одному твоему слову! Посмотри на его брюки, мать! Все в грязи, будто он нарочно вывалялся!

– Сыночек, неужели ты набрался дури от Травкина? Не вздумай его слушать. Он плохо кончит, вот увидишь!

Антон зажал уши ладонями, юркнул к себе в комнату и закрылся. За дверью продолжались крики и угрозы, но он лег, накрыл голову подушкой и постарался забыть обо всем, что произошло.

Ан нет! Перед глазами стояла учительница со шпагой в руке, какой ее запечатлел неизвестный фотограф. Рядом вертелся Шубин, широкоплечий и наглый альфа-самец. Небось жрет стероиды горстями, вот и нарастил мяса!

– Ненавижу… – простонал парень, скрипя зубами. – Ненавижу…

Все смешалось в его больной любовью душе: злость на родителей, на тупого Травкина, на проклятую училку, из-за которой он свихнулся… на чувака в туннеле, на чудовище, убивающее людей…

– Это Шубин, – шептал Антон, ворочаясь на твердом диване. – Он и есть маньяк с Малой Дмитровки… Фехтовальщик! Как-то он хвастал, что владеет шпагой не хуже, чем кулаками…

– Антон, открой немедленно! – ломилась в комнату мать. – Открой сейчас же! Иначе я вызову полицию!.. Макс! – обращалась она к мужу. – Сделай что-нибудь!.. Надо спасать ребенка! Он может выпрыгнуть из окна и разбиться!

– Туда ему и дорога, – отрубил отец. – Это ты его избаловала! Постоянно прикрывала его задницу! Кидалась на амбразуру! И что теперь? Пожинаем плоды твоего воспитания!

– Надо ломать дверь! – истерила она, дергая за дверную ручку. – Он заперся изнутри! Чертовы замки!.. Антоша! Сынок!.. Открой! Не делай глупостей! Антоша!!! Антоша-а-аааа!!!

– Боже, как мне все надоело, – цедил парень, глотая слезы. – Как они меня достали! Будь проклята эта дрянная жизнь без смысла и цели…

Он сбросил подушку на пол, вскочил и подошел к окну. В темноте раскинувшийся внизу город казался многоликим драконом с огненными очами. Этот вросший в землю монстр неумолимо пережевывал жителей своими острыми зубами, и не было от него спасения. Оставалось только гнить и разлагаться в его ненасытном чреве.

Черные мысли затопили Антона, подталкивая его открыть створку и разом покончить с долгим мучительным умиранием, которое ждет его. В любом случае конец всегда один и тот же! Правы кураторы из «Синего кита» и подобных групп! Если выбирать между быстрой смертью и медленной пыткой, лучше уж первое…

Антон распахнул окно и свесился наружу, вдыхая испарения дракона. От огней внизу зарябило в глазах, сердце неистово забилось. До него другие подростки уже делали выбор между мгновением боли и длящейся болью… между свободой и пленом… между страданием и блаженством…

* * *
– Аля, в чем ты меня подозреваешь? – не выдержал Шубин. – Ну, что с тобой? Так и будем в молчанку играть?

Она замкнулась в себе, не отвечала. Лежала и смотрела в потолок. Думала, как выбраться из ловушки, в которую попала. Шубин сидел рядом, растерянный и сердитый.

– Я ни в чем не виноват, Аля.

– Тогда скажи, откуда тебе известно, каким ударом убиты те парни…

– В новостях прочитал.

Она не верила и боялась своих догадок. Что, если он и ее прикончит? Проговорился нечаянно, а теперь захочет убрать свидетеля. На его месте так и надо сделать.

Шубин потянулся к ней губами, Аля отодвинулась.

– Не надо, Паша.

– Что ты себе нафантазировала? По-твоему, я способен убить человека? Я маньяк, да?.. Ладно, допустим. Но зачем мне кого-то убивать?.. Зачем мне использовать для этого шпагу? Как будто нет других способов. Это же след, улика…

– Не знаю.

– Уж если на то пошло, я бы орудовал палкой, – оправдывался Шубин. – Или куском арматуры. Шпага – это значит спалиться! Буквально указать на себя пальцем. Виртуозно фехтовать умеет не каждый. К примеру, я не умею. Я дилетант, Аля!

Из ее глаз выкатились две слезинки, и он протянул ей салфетку. Девушка забыла о больном горле: ангина отступила на второй план перед ужасной правдой, которая невольно открылась.

– За мной кто-то следит. И за тобой следят, Паша. Тебя уже вычислили.

– Ерунда… Кому я нужен?

– После той нашей встречи под дождем… меня подвозил мужчина на внедорожнике. Кажется, это был сыщик. Он спрашивал о трупах с колотыми ранами.

– Тебя? Почему?

– А потому, что он видел, как я с тобой разговаривала.

– Ну и что? К нам в офис тоже приходили с вопросами. Менты сейчас землю роют, ищут преступника. Вернее, козла отпущения, чтобы на него все свалить и умыть руки. Я не имею отношения к убийствам, клянусь тебе!

В его словах звучала фальшь, и Аля это чувствовала. Ей стало страшно наедине с Шубиным. Как можно любить и бояться? Оказывается, такое бывает. Аля готова была стать сообщницей, лишь бы Павел не пострадал. Неужели она готова на все ради него?

– Ты опасаешься меня? – горько усмехнулся он. – В твоих глазах недоверие и ужас. Расслабься. Я тебя не трону.

– Паша, я…

– Ты уже вынесла мне вердикт. Не стоит утверждать обратное.

– Вызови мне такси, – попросила Аля. – Я хочу домой. Или ты меня не отпустишь?

– Что за глупости?

Ее посетило жуткое прозрение: иногда тесная эмоциональная связь между людьми становится проклятием. Это был как раз тот случай.

– Я догадываюсь, почему ты не пришел вовремя на наше место…

– А ничего, что ты сама опоздала? Между прочим, ты тоже недурно фехтуешь, – не остался в долгу Шубин. – Как там поживает подаренная мной шпага?

Аля истерически расхохоталась. Хриплый смех сквозь слезы перешел в кашель, она задыхалась, а он стоял и смотрел…


 Глава 29
Когда Ренат с Ларисой приехали в Кузьминки, выпили по чашке кофе и перевели дух, над городом занимался тусклый рассвет.

– Сдается, Шубин и Аля все-таки встретились, – обронил Ренат, устраиваясь за столом со своим ноутбуком. – Эта парочка что-то скрывает. Кто-то из них знает больше, чем хочет показать.

– Ищи заключение экспертизы по трупам с Малой Дмитровки, – сказала Лариса. – Я хочу знать все об их одежде.

– Ты же знаешь, если люди сталкиваются с чем-то непонятным, они пасуют и прячут головы в песок. Вряд ли наши пинкертоны тщательно изучали вещи убитых. Это тебе не западная полиция, которая каждую нитку подвергает анализу и рассматривает в микроскоп.

Пальцы Рената забегали по клавиатуре, он погрузился в общение с компьютером и быстро выдал нужные сведения:

– Как я и предполагал… одежда на обнаруженных в коллекторе телах была… похожа на маскарадные костюмы. Вот, пожалуйста… швы на рубашке и штанах по ходу сделаны руками! Так же обувь… ручной работы. Где погибшие могли взять напрокат эти костюмы, выявить не удалось…

– Напрокат?

– Ну да. Может, какое-то частное ателье специализируется на… Нет, чушь собачья! Сейчас везде швейные машинки. Даже для полной достоверности никто заморачиваться шитьем вручную не будет.

– Ты прав.

– Что еще искать?

– Пока достаточно. Ты просто ас! – восхитилась Лариса. – Теперь нам больше не нужно обращаться к хакерам и опасаться утечки информации.

– Я заглянул в архив, – добавил довольный похвалой Ренат. – Тут «висяков» завались! В подземных коммуникациях периодически находили трупы. Но всё не то… Шпага – непопулярное орудие убийства. По крайней мере, в наши дни.

– Пожалуй, я позвоню Варламову.

– Соскучилась по нему?

– Мы топчемся на месте. А убийца не собирается останавливаться на достигнутом. Наоборот! Он только входит во вкус…

– Так Варламов тебе и признается в своих маниакальных наклонностях! Держи карман шире.

– Буду держать.

Она набрала номер бывшего боксера раньше, чем Ренат успел возразить.

– Слушаю, – сразу ответил тот, словно ожидал звонка. – Это вы, Лариса? Я начинаю верить в телепатию. Как раз вспоминал вас…

– Вы не спали?

– Какое там! С женой поссорился, брожу по улицам и думаю о жизни. Ранняя прогулка бодрит и прочищает мозги. В молодости я каждое утро начинал с пробежки, но сейчас нога не позволяет. Слишком большую нагрузку давать нельзя, сразу обостряются боли.

Он не проговорился о размолвке с любовницей, а Лариса его не спросила. Перед ней стояла другая задача: усыпить бдительность Варламова и вызвать его на откровения иного рода.

– У меня из головы не идет картина, которую вы мне показывали…

– «Медвежий сад»? – опешил он.

– Полотно произвело неизгладимое впечатление. Кто автор?

В трубке повисло молчание. Варламов тщетно напрягал память: кто-то недавно уже говорил с ним о картине, но образ собеседника тонул в зеленом тумане. Кто же это был, черт возьми?

– «Медвежий сад» – последняя работа Эдика Гаранина. Талантище! Перебивался на гроши, а после смерти все его холсты разлетелись за баснословные деньги.

– Я бы тоже приобрела какую-нибудь из его работ. Вы мне поможете?

– Боюсь, это сложно. Эдик писал мало и только под кайфом, – вздохнул Варламов. – Без дозы муза к нему не являлась.

– Он был наркоманом?

– К сожалению. Умер от кокаина, как и многие творческие личности.

– Я обожаю живопись, но о Гаранине не слышала, – призналась Лариса. – Он увлекался мистикой?

– По-своему, – осторожно выразился Варламов. – Когда нюхал до крови из носу, обретал вдохновение. Говорил, измененное сознание рождает особые образы.

Лариса обратила внимание на шум в трубке. Хозяин фитнес-клуба шел по улице пешком, а не ехал на машине. Видно, ему действительно необходимо проветриться. И дело не в ссоре с женой или любовницей. Женщины тут ни при чем. Его гложет что-то куда более серьезное.

– Продайте мне «Медвежий сад»! – взмолилась она, поставив Варламова в тупик.

– Вы шутите? Это подарок Эдика, которым я очень дорожу. Его прощальный презент.

– Призовые бои – моя страсть! Картина запала мне в душу, я не пожалею денег, чтобы заполучить ее. Назовите цену.

– Честно говоря… я не собираюсь продавать «Медвежий сад».

– Может, еще передумаете?

– Вряд ли.

Варламову было крайне неловко отказывать Ларисе, он не хотел портить отношения, которые только-только зарождались. Его влекло к этой удивительной женщине, она волновала и вызывала жгучий интерес. Он давно не испытывал подобного к особам противоположного пола.

– Тогда… можно я еще раз полюбуюсь на ваше сокровище?

– Сколько угодно, – обрадовался Варламов. Лариса не обиделась, не встала в позу, и это ему импонировало. – Приходите сегодня же! Я приготовлю ваш любимый венский кофе со сливками.

– Запомнили? Мне приятно.

– Будем вместе созерцать шедевр Эдика, – воодушевленно заговорил он, предвкушая скорую встречу. – Я покажу вам мистическую формулу, зашифрованную в орнаменте.

– Правда? Вы меня заинтриговали…

* * *
Господин Бессонов, вне себя от бешенства, выбил ногой дверь и чудом успел схватить сына за ноги. Изрыгая ругательства, он швырнул парня на пол.

– Совсем охренел, придурок? Решил нас с матерью на всю страну опозорить?

– Ты че, пап…

Жена увидела распахнутое настежь окно, лежащего на ковре Антона и заголосила на всю квартиру.

– Он чуть вниз не прыгнул, хлюпик чертов! – гремел супруг, потрясая в воздухе кулаками. – Да я его сам убью! Собственными руками!

– Ты что говоришь, Максим? – рыдала женщина. – Это же наш единственный ребенок! – Она рухнула перед сыном на колени и запричитала: – Антоша, как же ты мог?.. Антоша, мальчик мой… Антоша!.. Я чувствовала беду… я знала… Что ж ты нас не жалеешь, сыночек?

Бессонов побагровел, его глаза налились кровью, а на лбу вспухли синие вены. Жена испугалась, что его вот-вот хватит удар. Она разрывалась между мужем и сыном, не в силах остановить ни одного, ни другого.

Антон попытался встать, но отец ударил его ногой в солнечное сплетение, и парень взвыл от боли.

– Ты что делаешь? – бросилась на помощь мать. – Ему и так плохо… а ты…

– Я его или научу уму-разуму, или прикончу на х…! – ревел Бессонов. – Ишь, что затеял, урод! Мы его растили, пылинки сдували, а он обозрел от сладкой жизни-то, ничего лучшего не придумал, как из окна сигануть!.. Нате вам, мама с папой, сюрприз от благодарного чада!.. Ну, все! Мое терпение лопнуло!

Он схватил ноутбук Антона и швырнул его об стену, затем то же самое проделал с планшетом и айфоном. Жена каждый раз взвизгивала и хваталась за сердце, а парень, свернувшись на полу, громко стонал.

– Теперь никакие гребаные кураторы до него не доберутся! – грохотал отец. – Я думал, у него голова на плечах есть, а у него – тыква гнилая! Надо же было таким идиотом уродиться?

– Максим, успокойся хоть ты…

Бессонов оттолкнул жену, которая загораживала своим телом сына, и в ярости навис над парнем.

– Что, жизнь не мила стала? Чем же она тебе не угодила, сучонок? Может, ты трудишься до седьмого пота? Или пухнешь от голода? Чего тебе не хватает?! Зачем в окно полез? Отвечай, когда тебя отец спрашивает!!!

– Оставь его, Максим, – подвывала жена. – Видишь, он невменяемый?.. Его в больницу нужно везти…

– Давай, вызывай санитаров! Пусть на него смирительную рубашку наденут и лекарствами накачают! Давай!.. Звони в психушку! Пусть поваляется овощем на койке, тогда поймет, почем фунт лиха!

– Овощем?.. Нет… только не это…

– А что с ним делать прикажешь? Цепью к батарее приковать? Чтобы сидел и не рыпался? Или в подвал закрыть на недельку?

От такой перспективы и без того испуганная мать лишилась дара речи. Она ловила ртом воздух и ломала руки.

– Может, в полицию заявить? – немного поостыл Бессонов. – Пусть ищут, кто детей на суицид толкает.

Выпустив пар, он отдал себе отчет, что чуть не лишился сына. Неужели всему виной – опасные игры в Сети? Но раньше Антон не попадал под чужое влияние. Его не так просто убедить в чем-либо.

– Это все дружба с Травкиным, – выдавила жена. – Я говорила, что Травкин – безотцовщина, хулиган. И мамаша у него – торгашка базарная! Это они нашего сына испортили…

Бессонова вдруг осенило, что он тоже в юности хотел совершить самоубийство. Застрелиться из дедова охотничьего ружья. Благо ствол оказался чрезмерно длинным, и он побоялся промахнуться и остаться покалеченным. Подумывал и о петле, но повешение пугало его мучениями, которые придется пережить.

– Ч-ччерт! А ведь я… – вырвалось у него.

– Что, Максим?

– Да так… вспомнилось… Несчастная любовь.

– Ты думаешь, Антон… из-за девушки? – ахнула жена. – Тогда другое дело… Главное, чтобы его в эти кошмарные игры не втянули…

– Сейчас и девушки подсадные бывают, – уже гораздо спокойнее, без надрыва, молвил Бессонов. – Надо во всем разобраться.

– Я сама с ним поговорю… Ты его сейчас не трогай! Он на тебя сильно обижен…

– Если я его ударил, то за дело. Не хватало нам самоубийцы в доме. – Не желая того, Бессонов повторил слова своего отца, которые тот в сердцах сказал, когда застал его с ружьем в руках. – Что же это за проклятие такое на наш род?

Антон почти все пропустил мимо ушей, страдая от боли в животе. Бессонов не рассчитал и врезал ему с носка прямо под дых.

«Отправить бы папашу в нокаут», – подумал парень, но он не мог толком вздохнуть, не то что драться.

– Ладно, я пойду выпью чего-нибудь, – сказал Бессонов, не глядя на поверженного отпрыска. – С ума сойти можно!

Его собственное прошлое, подавленное, но не забытое, всколыхнулось и отозвалось в душе жестоким отчаянием неразделенной любви. Видно, они, Бессоновы, не выносят отказа…


 Глава 30
Шубин вызвал Але такси и проводил ее до машины.

– Зря ты уезжаешь, – сказал он на прощание. – Я бы о тебе позаботился. Ты ведь одна живешь? Даже чаю подать некому. В твоем состоянии нужно лежать, пока не выздоровеешь.

Ее бил озноб, температура опять подпрыгнула. Но дух сопротивления не угас.

– Я поняла, почему ты назначил свидание в подземелье. Хотел меня убить, да?

– Ты бредишь, Аля…

– От тебя пахнет землей, – возразила она. – Ты словно могильщик, Паша. Я не верю, что тебя вызвали на работу так поздно. Где ты был, пока я лежала без чувств?

Шубин проигнорировал ее вопрос и сказал:

– Могильщик! Это ты верно подметила… Но не убийца.

До такси оставалось несколько шагов, и он на ходу поцеловал Алю в горячую щеку. Роднее у него никого не было. Не важно, что они разошлись. Еще не все потеряно. Он сможет объясниться.

– Ты скрытный, – бросила девушка, отклоняя его второй поцелуй. – До сих пор не признался, куда пропал тогда, почему перестал звонить.

– Я даже номер поменял. Думал, решу свою проблему, и будет мне счастье. Только от судьбы не уйдешь.

Аля не сказала, сколько ночей проплакала в подушку, перебирая причины внезапной разлуки. Пусть не думает, что она страдала.

– Я считал, к прошлому возврата не будет… Ты меня не простишь.

– А что, теперь твое мнение изменилось?

– Может, дадим друг другу еще один шанс? – прошептал Шубин, открывая перед ней дверцу такси. – Поехать с тобой? Я ненадолго. Проведу тебя до дому, сбегаю в аптеку за лекарствами.

– Спасибо, это лишнее. У меня все есть.

Он не настаивал. Дал водителю деньги за проезд и назвал адрес Али. Она поправила шарф на шее и с облегчением откинулась на спинку сиденья. Разговор с Шубиным утомил ее. В голове бродили мутные, тяжелые мысли. Аля была уверена, что он неспроста не пришел вовремя на условленное место. За этим кроется нечто ужасное! Шубин стал другим, более замкнутым и сосредоточенным, в его глазах поселился страх.

Аля проваливалась в болезненный морок, приходила в себя и вновь проваливалась в темную глубину, кишащую призраками. Вот они с Шубиным идут по узкому туннелю, в свете фонаря копошатся непуганые крысы, где-то в толще породы гудит поезд метро, журчит вода…

«Не бойся, – говорит он. – Я же с тобой!»

«Ты меня бросил, Паша…»

«Ты всегда говорила, что истинная любовь выдержит все испытания…»

«Я заблуждалась насчет тебя».

«Дай мне время, чтобы я мог исправить свою ошибку!»

«Разбитый сосуд уже никогда не будет прежним, даже если его склеить…»

«Я докажу тебе обратное, – уговаривал ее Шубин. – Верь мне, Аля. Я тот, кто тебе нужен…»

Она наткнулась на что-то мягкое и вскрикнула. Это был труп молодого мужчины с дыркой в груди.

«Смотри, как он хорош собой, – пробормотал Шубин, опускаясь на корточки возле убитого. – Его закололи! Это не твоих рук дело? Я сам обучал тебя приему, как ударить прямо в сердце… Помнишь?»

«У меня не получалось, Паша».

«Если правильно накачать мышцы, силы хватит даже у женщины…»

Пока они препирались, мертвец открыл глаза, поднял руки и схватил Алю за горло, медленно сжимая пальцы. Она отбивалась, хрипела, а Шубин не пошевелился, чтобы помочь…

* * *
Варламов давно так не волновался. Он не мог усидеть на месте и вышагивал по кабинету взад и вперед. Странные и жаркие мысли одолевали его. С одной стороны он хотел видеть Ларису, с другой – опасался ее проницательности.

– Я же не верю, что она видит меня насквозь? – пробормотал он.

Картина «Медвежий сад», подсвеченная настенным светильником, казалась Варламову незнакомой и пугающей. Как будто он впервые рассмотрел ее как следует. Покойный Гаранин изобразил на холсте сражение английских гладиаторов семнадцатого века, снабдив жанровую сценку тайными символами и замысловатым орнаментом.

«Что это значит, Игорь? – спросил он, указывая на сплетения линий, черточек и завитков. – Твой боксерский мозг еще способен разгадывать загадки?»

«Обижаешь, – хохотал Варламов. – Я не глупее тебя. Правда, не употребляю наркотики, поэтому мое сознание работает в обычном режиме».

«В этом-то и проблема. В обычном режиме мои полотна воспринять невозможно».

«Да ладно!.. Твои художества трактуют кто во что горазд. Сколько людей, столько и мнений. Я слышал такую ахинею, на трезвую голову не придумаешь!»

«Видеть дальше собственного носа – привилегия избранных! – шутил художник. – Твоя беда, Игорь, что ты к ним не относишься. Это особая каста существ, которые… Впрочем, ты все равно не поймешь».

Варламов остановился напротив «Медвежьего сада» и пристально уставился на холст. Только сейчас он задался вопросом, а что имел в виду Гаранин, когда сказал «твоя беда»?

Художник уже по ту сторону занавеса, до него не доберешься, чтобы спросить. Неужели Лариса относится к той самой «касте избранных», о которых тот говорил? Любительница призовых боев… Черта с два! Ее привлекает совершенно иное.

Варламов ждал гостью, но все равно вздрогнул, когда она постучала, и поспешил к двери.

Лариса великолепно выглядела в светлых брюках-бананах и сиреневом кардигане. Длинные серьги, яркие браслеты на узком запястье, мягкая кожаная сумочка. Этот наряд и украшения влетели ей в копеечку. Но на бизнес-леди она не похожа. Значит – у нее богатый муж или любовник.

Она сразу заметила поджившую царапину на его выбритой щеке.

– Хотите, я угадаю, кто вы? – напряженно улыбнулся Варламов.

– Попробуйте, – смело кивнула она.

– Вы обманщица…

– Это комплимент? Или мне стоит обидеться?

Ларису не задели его слова. Скорее удивили. Он пытается перехватить инициативу, вывести ее из равновесия и заставить проколоться.

– Не на ту напали, сударь!

– Сударь? Меня так еще ни одна женщина не называла, – заметил хозяин фитнес-клуба, приглашая ее за столик. – Ваш кофе!.. Я приготовил его собственноручно.

– При помощи кофемашины? – рассмеялась она.

– Вы провидица, – Варламов коснулся пальцем своей царапины. – Может, скажете, где я приобрел эту травму?

– Это след от… холодного оружия. Вы участвовали в драке.

Он побледнел и сделал шаг назад. Гостья прошла проверку блестяще, и это насторожило его.

– Ну как, я обманщица или провидица? – прищурилась Лариса. – Будут еще вопросы?

– Где я провел нынешнюю ночь?

Опрометчивые слова сами слетели с уст Варламова, ничего не попишешь. Гостья пожала плечами.

– Вряд ли вам понравятся мои догадки.

– А все-таки! – допытывался он, почему-то чувствуя себя раздетым догола.

– Я пришла полюбоваться картиной, а не смущать вас подробностями ваших ночных похождений.

– Я закаленный. Рискните!

– Вы не пожалеете? – улыбалась Лариса. Серьги с крупными аметистами покачивались в ее ушах, завораживая собеседника. Это была фирменная бижутерия, которая стоила дороже, чем иная ювелирка. Варламов знал цену таким вещам.

Он с трудом отвел глаза от камней и принужденно улыбнулся. Зрители амфитеатра взирали на него с картины, отвлекшись от боя, и чего-то ждали. Варламов тряхнул головой, избавляясь от наваждения. В ту же секунду «Медвежий сад» обрел свой обычный вид.

– Ночью вы спускались в подвал…

– Что? – оторопел бывший боксер. – Вы о чем?

– Здешние подвалы облюбовал для своих темных делишек господин Фокин, бывший владелец, с которым вы были знакомы. Он продал вам не только недвижимость, но и ее секреты. Правда, не все.

Варламов прочистил горло, давая себе собраться с мыслями.

– Держу пари, художник Гаранин брал у него наркотики… зачастую в долг, – продолжала Лариса. – Он и у вас нередко одалживал на дозу, без которой его ломало. А потом расплачивался холстами. Поскольку его работы стали пользоваться спросом после смерти, то вы с Фокиным не остались внакладе.

– Я помогал Эдику из уважения к его таланту…

– Только одно полотно вы не продали, – добавила гостья. – «Медвежий сад».

– Допустим, – нехотя признал он. – История нашей дружбы с Гараниным известна многим. Москва сплетничает, как уездный городишко. Вижу, и до вас слухи докатились.

– Я не пользуюсь слухами.

– В таком случае вы просто Нострадамус в юбке.

– Лучше называйте меня Вангой, – развеселилась она. – Я все-таки женщина.

– Вы в первую очередь – женщина!

Варламову было не до шуток. Он боялся, что Лариса вернется к теме, как он провел ночь, и решил увести разговор в сторону. Напрасно. Она не намеревалась сворачивать.

– Зачем вы регулярно спускаетесь в подвал, Игорь?

– У меня там склад.

– Вы самолично проверяете сохранность инвентаря? Сомневаюсь. Вы бродите по туннелям в поисках…

– Я кладоискатель, – нервно перебил Варламов. – Этим я заболел еще в детстве.

– Да?..

Лариса не торопилась выкладывать козыри, держа собеседника в напряжении.

– Пейте кофе, – сказал он, подвигая к ней чашку. – Я старался угодить.

– Фокин наверняка оставил вам карту подвалов. Покажете?

Варламов молча осмысливал услышанное. Лариса слишком много знала для обычной любительницы острых ощущений. Это не скучающая дама, которая жаждет приключений. Не-е-ет! Она сама и есть – приключение.

– Я потрясен… Кто вам рассказал о карте?

– Сама догадалась.

Варламов недоверчиво усмехнулся, все больше проникаясь к ней необъяснимой симпатией.

– Вы гадалка! – воскликнул он. – Может, предскажете мне судьбу?

– Если я нарисую картину вашего будущего, то создам реальность, которая начнет питаться вашим вниманием. Вряд ли вы сумеете обезвредить ее.

– Не понял?

– Предсказание отбирает у человека альтернативу, ликвидирует неоднозначность и вызывает неразрешимые парадоксы…

Блеск камней в серьгах гостьи убаюкивал Варламова, но он все еще слышал ее мелодичный голос.

– Я… отключаюсь… – успел выдавить он, перед тем как окончательно погрузиться в сиреневый блеск.

Лариса выждала пару минут, достала айфон и сфотографировала «мистическую формулу» на картине…

* * *
На следующий день Шубин несколько раз звонил Але, но та не брала трубку. После обеда он позвонил в гимназию, где она работала, чтобы справиться о ее здоровье.

«Аля мне небезразлична, – убеждал он себя. – Я ничего не боюсь. Просто хочу, чтобы с ней все было в порядке».

– Александра Лиджиевна на больничном, – сообщил звонкий женский голосок. – Что ей передать?

– Ничего, спасибо.

Шубин вышел в холл фитнес-клуба выпить кофе из автомата. Что, если Аля поделится своими подозрениями с полицией? – думал он. Бумажный стаканчик с горячим напитком обжигал ему руки. Шубин осторожно сделал глоток.

– Павел Петрович! – окликнула его девушка с ресепшена. – Вас тут спрашивают.

У стойки околачивался неприятный тип, который уже беседовал с Шубиным по поводу трупов. Он ощутил холодок внутри, но не подойти было невозможно.

– Я не могу надолго отлучиться, – сказал он, глядя на удостоверение сотрудника полиции. – У меня клиенты.

– Я вас не задержу, – хмуро бросил тот, пряча корочку во внутренний карман куртки. – Отойдем в сторону?

Они остановились возле сочного фикуса в большом горшке, и оперативник спросил:

– Вы в курсе, что во дворе пустующего дома на вашей улице обнаружили еще один труп?

– Нет, – солгал Шубин, перекладывая стаканчик с кофе из руки в руку.

– Какой-то аноним сообщил, что…

– При чем тут я? Кажется, мы уже говорили об этом.

– Я помню. Да вы не нервничайте, мы всех опрашиваем. Так положено. Процедура!

– Ладно, валяйте… только в темпе. Мне за болтовню не платят.

– Вам нравится ваша работа? – полюбопытствовал оперативник. – Тепло, светло, не пыльно, и мухи не кусают. В перерыве кофеек попиваете. Небось зарплата побольше, чем у нас, служивых?

– Завидуете?

– Интересуюсь. Может, бросить все к чертовой матери и пойти тренировать длинноногих блондинок?

– У нас мужской контингент, – буркнул Шубин. – Блондинки и брюнетки по другому адресу.

– Поэтому я в первую очередь к вам и заглянул. Все убитые – физически крепкие молодые мужчины. Никто из ваших клиентов не пропустил занятие?

– Люди иногда не являются в зал по разным причинам. У нас нет обязаловки. Каждый волен распоряжаться своим временем как угодно, лишь бы абонемент был оплачен. А там – хочешь, посещай тренировки, не хочешь – не посещай. Мы не ведем учет и деньги не возвращаем.

– Значит, вы ничего не слышали?

– О чем?

– Об убийстве! – разозлился оперативник. – Человека зарезали, как барана, и никому дела нет. Никто ничего не знает! Никто ничего не слышал, не видел!

– Я за других не расписываюсь, – Шубин допил кофе и выбросил бумажный стаканчик в урну. – Лично мне нечего добавить к тому, что я уже говорил. Я свободен?

– Пока да. Идите, а я с остальными работниками побеседую.

Шубин развернулся и зашагал к двери в зал, ощущая на спине недобрый взгляд сыщика. Его распирало от негодования. Он не удивится, если на него укажут пальцем и сделают козлом отпущения…


 Глава 31
– Мне только что звонила мать Травкина, – сообщил Ренат, отрываясь от планшета. – Антон Бессонов чуть не покончил с собой. Его родители в панике, не знают, что предпринять. Надеюсь, это не мы довели его до самоубийства?

Лариса находилась под впечатлением от встречи с Варламовым и не сразу сообразила, о чем речь.

– Антон… пытался свести счеты с жизнью?

– Слава богу, неудачно. Сережа Травкин зашел к нему утром и услышал много интересного.

– Антон не выдерживает стрессовой нагрузки, которая на него свалилась. Он не из малодушных, но…

Лариса осеклась и замолчала, глядя на планшет. На экране красовался Фехтовальщик, каким тот представлялся Ренату. Рослый, сильный мужчина в куртке с капюшоном, а в руке – шпага.

– Похож на Варламова, – заметила она. – Только неясно, кто его подручный. Без сомнений, они орудуют вдвоем. Мне кажется, это женщина. Что скажешь?

– Женщина, – кивнул Ренат. – Жена, любовница… или сотрудница? Девушка с ресепшена, к примеру; медсестра или буфетчица, которые работают в фитнес-клубе. Я ознакомился со всеми по фоткам из личных дел. Взломал их базу. Оказывается, это раз плюнуть! Я хакер по призванию, Лара.

– До сих пор за тобой такого не водилось.

– Я ошибочно считал, что не умею общаться с компьютером напрямую, непосредственно, так сказать. Теперь мы с ним – одной крови, я и он: взаимодействуем на цифровом уровне. К слову, ни одна из перечисленных дамочек не подходит на роль убийцы. Они никогда не держали шпаги в руках, это бесспорно.

– А учительница, в которую влюблен Антон?

– Не думаю.

Лариса перебирала все варианты, даже самые абсурдные. Подручный был еще более опасен, чем сам Фехтовальщик. Не будь его, убийства могли бы не состояться. Она не находила объяснения подобным мыслям, но это не значит, что они ложные.

– Кто-то из двоих – подстрекатель!

– Учительница и Варламов? – пробормотал Ренат. – Их ничего не связывает… на первый взгляд.

– Кроме Варламова есть еще претенденты на роль главного злодея?

– Ничего личного, дорогая. Звезды указывают на него, как ни крути.

– Я бы не полагалась только на звезды.

– Ты его защищаешь?

– Я ищу истину, – нахмурилась Лариса. – Она от нас почему-то прячется. Мы что-то упускаем. От нас ускользает самое важное!.. Какой-то факт лежит на поверхности, а мы не принимаем его во внимание.

Ренат повернулся и обнял ее за талию, ощущая тепло ее тела сквозь ткань домашнего платья.

– Ты вскружила Варламову голову, а он не колется? Я боюсь за тебя! Не стоит рисковать из-за чужой проблемы.

– Как же адреналин?

– Это мужской наркотик.

– Я за равноправие полов! – возразила Лариса.

– Скажи правду, Варламов тебе понравился? Тебя раньше влекло к бандитам[3].

– Я же не вспоминаю твоих богатых матрон! – возмутилась она, убирая его руку. – Вернер излечил меня от иллюзий. Мы с тобой оба стали другими.

– Значит, к прежним «идеалам» возврата нет?

– Если ты намекаешь на мою симпатию к мужчинам типа Варламова, можешь быть спокоен. Я флиртую с ним только в интересах дела. Кстати, «Медвежий сад» не выходит у меня из головы…

Едва Лариса заговорила о картине, на нее нахлынуло видение, которое преследовало ее. Отбор претендентов на показательные бои. Не каждому выпадала честь выступить в знаменитом амфитеатре.

– Там тоже проходил кастинг…

– Где? – переспросил Ренат. – В фитнес-клубе?

– В «Медвежьем саду». Этим занимался сам маэстро Джеймс Фигг либо ученик, которому он доверял.

– Варламов позаимствовал это правило у своего кумира. Значит, именно он встречается в подземелье с кандидатами на участие в кровавом шоу… и убивает их в неравном поединке. Шубин – его правая рука. Получается, они сообщники. Чувствуется, что их объединяет общая тайна. Они отлично спелись, этот качок-тренер и маньяк-хозяин.

– Разве подручный Фехтовальщика – не женщина?

– Если так, тогда Шубин ее покрывает. Ясно, почему: это его бывшая пассия! На Малой Дмитровке орудует шайка преступников.

– Кастинг, – пробормотала Лариса, пропустив его аргументы мимо ушей. – Кастинг, Ренат… На помост должны выходить молодые красивые бойцы, а умение можно подтянуть до надлежащего уровня. В «Медвежьем саду» отдавали предпочтение зрелищу. Мастерство нарабатывается, в отличие от внешности.

– Зачем же убивать будущих звезд, которые принесут прибыль?

– Видимо, жажда крови стала маниакальной и преобладает над здравым смыслом…

– Сначала бойца приглашали на отбор… а потом убивали? – предположил Ренат. – Под видом пробного поединка?.. Не вижу в этом смысла. А ты?

– Маньяк одержим навязчивой идеей. Ему чужда логика, он подчиняется чему-то, что сильнее его.

– Инстинкту смерти?

– Вроде того. Я думаю, на картине изображен убийца, – осенило Ларису. – Я посмотрела ему в глаза, а он… посмотрел на меня. Я ощутила его взгляд, клянусь!

– Взгляд из бездны, – саркастически усмехнулся Ренат. – Зловеще и поэтично. И кто же он? Один из кровожадных завсегдатаев «Медвежьего сада»?

– Гладиатор, который запечатлен во время сражения. Художник выбрал такой ракурс, что лицо одного из бойцов обращено к зрителю. Он писал сцену поединка под действием наркотика… Это своего рода мантический[4] прием, который позволяет проявиться пророческому дару.

– Ага. Таких «пророков» я тебе дюжину найду в любом наркопритоне.

– Не каждый из них – художник с эзотерическим мировоззрением. Я читала о Гаранине в Интернете, его работы постоянно растут в цене и расходятся по частным коллекциям. Полотна приобретают любители мистики. Кстати, среди респектабельных господ такое увлечение не редкость. Каждый холст Гаранина имеет свою изюминку.

– Я понял. По-твоему, Гаранин в наркотическом трансе узрел маньяка и написал его в образе гладиатора?.. Бьюсь об заклад, тот как две капли воды похож на Варламова. Угадал?

– Некоторое сходство я заметила, но…

– Художник замаскировал ужасное пророчество под «Медвежий сад», – перебил Ренат. – И вручил Варламову в надежде, что тот все осознает и справится с пагубной страстью. Но не тут-то было!

– Ты как будто рад этому? – возмутилась Лариса.

– Не отрицаю.

В зале для медитаций, где они беседовали, курился сандал. Ренат глубоко вдохнул сизоватый дымок и манерно произнес:

– Как видишь, мне не нужен наркотик, чтобы изобразить маньяка в 3D-формате. Достаточно сандаловых углей. Скажи, Лара, кто ближе к оригиналу, мой Фехтовальщик или Гаранина?..

* * *
Антон пролежал дома до обеда в прострации, уставившись в потолок. Каждые полчаса в комнату заглядывала мать со словами:

– Ты в порядке, сынок?

Парень не отвечал и не поворачивался в ее сторону. Она, удостоверившись, что окно закрыто, удалялась.

Отец не торопился чинить сломанную дверь, потому как оставлять Антона одного было небезопасно. Юноша пребывал в шоке после попытки суицида, которую удалось предотвратить. Вероятно, так чувствует себя человек, очнувшись на больничной койке под капельницей и понимая, что его вернули к жизни против его воли. Какого черта кто-то решает за него, жить или умереть?

Когда мать в очередной раз сунулась в комнату с предложением поесть, Антон бросил в нее подушкой.

– Уйди!

– Антоша… надо встать, умыться и одеться. Скоро приедет психолог.

– Пошли вы все…

– Не груби матери, – заплакала она. – Ты меня в гроб загонишь.

Парень молчал, глядя в одну точку на подвесном потолке, где по синему небу плыли белые облака. Раньше ему нравилась эта безмятежная картина, но сейчас облака дико раздражали. Хотелось взять стремянку, добраться до них и порезать ножом в клочья.

– Сыночек, я тебя умоляю! Вставай… Если папа застанет тебя в таком виде, то совсем озвереет. Не доводи до греха!

Антон не реагировал на ее слезливые реплики. Вернуться к реальности, уже попрощавшись с ней, оказалось не так просто. Голос матери вызывал у него желание заткнуть уши. Как его все достали!

Мысль об Александре Лиджиевне причинила ему такую боль, что он сжал зубы и застонал. «Пусть целуется со своим Шубиным! Пусть выходит за него замуж! Мне все равно, – думал Антон под надрывные причитания родительницы. – Я больше не хочу страдать. Самоубийце не будет рая? Ха!.. Когда живешь в аду, что угодно лучше, чем это!»

Он вспомнил запах дракона, которым представлялся ему город, и его затошнило. Огненные глаза чудища гипнотизировали жертв, а в подземных внутренностях текла густая зловонная жижа. Этот дракон сожрал красавицу, которую полюбил Антон!.. Шубин – всего лишь исполнитель его воли. Такие исполнители на каждом шагу. От них некуда деться. Днем они заползают в свои норы, а ночью выходят на промысел.

Антон вспомнил мертвое тело в зарослях и содрогнулся от отвращения. Дракон убивает людей и отрыгивает останки из своего чрева наружу. Единственный способ не стать его добычей – сбежать. Но как? Куда?

«Надо было прыгать вниз, на асфальт, а не жевать сопли! – корил себя парень. – Я трус и недотепа, над которым будут смеяться все, кому не лень! Аля тоже узнает и будет потешаться надо мной вместе с Шубиным!»

Он вспомнил, где у него впервые возникло желание смерти. В туннеле, когда он дышал ядовитыми газами!.. Должно быть, в тот миг он заразился вирусом самоуничтожения. Тьма и замкнутое пространство порождают безысходность. Города – это рассадники смертоносной заразы…

Он не успел додумать свою мысль, как в дверь заглянула мать и робко сообщила:

– К тебе психолог, Антоша. Можно, он войдет?

Психолог, не дождавшись ответа, бочком скользнул в комнату и сел на стул возле дивана, на котором лежал пациент. Это был упитанный коротышка, одетый в светлый джемпер и черные брюки. Его выбритое лицо лоснилось, а губы растянулись в нарочито приветливой улыбке.

Антон ненавидел притворство и сразу ощетинился против психолога.

– Меня зовут Денис, – по-свойски, без отчества, представился тот. – А тебя – Антон?

– Зачем спрашивать, если вы знаете?

– Хочешь поговорить, Антон?

– Нет.

– Я тебя понимаю, – кивнул коротышка, стреляя глазами по комнате. – Чем увлекаешься? Боксом?

На стене висели боксерские перчатки и плакаты с Майком Тайсоном. Так что догадаться об интересах парня было нетрудно.

– Вас мама позвала, с ней и говорите, – буркнул Антон.

– Обязательно поговорю и с ней. Но сначала – с тобой. Скажи, что тебя в жизни не устраивает?

– Всё!

– В школе я был таким же, – заявил психолог. – Бунтовал против правил, которые устанавливают взрослые, ненавидел учителей и тайно страдал по однокласснице. А она не обращала на меня внимания и заигрывала с другими. К счастью, в наше время не было этих опасных игр в Сети. Никто не мог воспользоваться моей слабостью, чтобы…

– Я не слабак! – разозлился Антон.

– О, это уже лучше. Гнев куда продуктивнее апатии, мой друг.

– Я вам не друг…

– Это легко исправить. Давай подружимся! Я дам тебе свой телефон, и ты сможешь мне звонить в экстренных обстоятельствах.

– Что за обстоятельства такие? – скривился парень.

– Когда тебе захочется уйти из этого жестокого мира, например.

– Вы издеваетесь?

– Я бросаю тебе спасательный круг, – осклабился коротышка. – Хватайся и греби к берегу. Иначе утонешь в пучине Интернета.

– Это вас на тренингах научили болтать всякую хрень?

Психолог терпеливо кивал, а его улыбка становилась все шире и неприятнее.

– Вижу, ты хорошо подкован. Расскажешь, какое задание тебе дал куратор?

– Я сам себе куратор, – огрызнулся Антон.

– Даже так? Что ж, ладно. Когда тебя впервые потянуло к смерти?

– Недавно…

– Что вызвало это желание?

– Крысы, – неожиданно для себя выпалил парень. – Они сновали между трупами…

– И много было трупов?

– Полно. Они валялись прямо на улицах и лежали в своих домах. Некому было хоронить их. А запах стоял такой, что собаки разбегались прочь. Бр-рр!

– Ты нарисовал жуткую картину, – заметил коротышка, не выказывая удивления. – Прямо фильм ужасов.

– Это чума в Лондоне, – вырвалось у Антона. – Тысяча шестьсот шестьдесят пятый год. Пик пришелся на лето. Больных никто не лечил. К мертвым боялись подходить, чтобы не заразиться. Над Темзой стоял влажный серый туман, пропитанный ядовитыми миазмами. На улицах жгли костры. Типа дым уничтожал чумные бактерии…

– У вас хороший учитель истории, – восхитился психолог.

– Учительница.

– У тебя живое воображение и чрезмерная впечатлительность. Где ты в последний раз видел крыс?

«В подземелье, – чуть не проболтался Антон. – Когда бродил по туннелям».

– Одна из них пробежала мимо меня, – пробормотал он. – Возле мусорки. Города кишат этими отвратительными тварями. И Лондон семнадцатого века не исключение.

– Разумеется. – Коротышка заложил ногу на ногу и воззрился на пациента. – Чума, трупы, крысы… ядовитые испарения и пылающие в тумане костры. Все это не прибавляет оптимизма, верно?.. Как зовут учительницу?

– Зачем вам это?

– Хочу познакомиться с талантливым педагогом. Не каждый способен увлечь современную молодежь давнишней историей Лондона…


 Глава 32
Аля чувствовала себя значительно лучше и попыталась осмыслить, что произошло. Она промокла под ливнем и подхватила ангину. Кажется, мать Травкина приходила ее навещать…

Смутные образы теснились в ее сознании: какая-то незнакомая врачиха… таксист… Шубин… пустынный двор… облезлые фасады старых домов… фонари в темном переулке… чужая квартира…

Але было невмоготу находиться одной в четырех стенах, но и видеть никого не хотелось. В голову лезли догадки, которые она гнала от себя. Последние пару суток прошли как в угаре. Аля не могла вспомнить, откуда у нее появились банка с малиной, лекарства и фрукты. Видимо, Травкина принесла. Надо бы поблагодарить ее за заботу, но у Али рука не поднималась набрать номер и поговорить с сердобольной женщиной. Она вообще отключила телефон и задернула шторы. Ее раздражали звуки и свет.

В кухне закипел чайник. Аля сделала себе яичницу и напилась чаю. Посидев за столом в раздумьях, она залезла на антресоль и достала подаренную Шубиным шпагу. Откуда ему известно, каким оружием убиты жертвы маньяка?

Аля вытащила клинок из ножен и сделала выпад. Голова закружилась, на лбу выступила испарина.

– Павел… – прошептала она, с трудом удерживая равновесие. – От тебя пахнет смертью…

Оружие выпало из ее руки и – дзинь! – очутилось на полу.

Ангина всегда протекала у Али тяжело, но не до такой степени, чтобы проваливаться в беспамятство прямо на улице. Из-за болезни она опоздала на свидание с Шубиным, он тоже не пришел вовремя. Что бы это значило? Зачем он отыскал ее после того, как…

– Ты испугался? – спросила она, обращаясь к отсутствующему возлюбленному. – Чего ты боишься, Паша?

Вместо ответа раздался звонок в дверь. Аля посмотрела на свое отражение в зеркале и ужаснулась. Пижама мятая, волосы растрепаны, лицо бледное, глаза лихорадочно горят. Она спрятала шпагу в шкаф для верхней одежды и впустила в прихожую незваную гостью.

– Здравствуйте, Александра Лиджиевна, – смущенно забормотала Травкина, топчась у порога. – Вот, решила вас проведать. Покушать принесла…

– Не стоило беспокоиться.

– Я вам звонила, а вы трубку не брали… Можно, я пройду? У Бессоновых такое несчастье случилось, надо бы поговорить.

– Да, конечно… Извините за мой вид. И в квартире не убрано.

– Ерунда, – махнула рукой женщина. – Вы больны, когда вам прибирать-то? Хотите, я тут мигом порядок наведу?

– Спасибо, я сама.

Занавески на кухонном окне были закрыты, в раковине лежала грязная посуда. Травкина выложила продукты на стол и села. Аля заняла место напротив. Ей было неловко за свою пижаму, но переодеваться она не стала.

– Антон чуть не покончил с собой, – прослезилась гостья. – Его мама до сих пор в истерике. Только вы никому не говорите! Бессоновы это скрывают. Они вызвали к сыну психолога… боятся, что он повторит попытку. Ужас!

У Али заныло сердце. Она подумала, а не из-за нее ли парень решил свести счеты с жизнью? Если Бессоновы об этом узнают, ее уволят из гимназии.

– Я к вам посоветоваться пришла, – горько вздохнула Травкина. – Вы же в курсе, мой Сережка с Антоном – закадычные дружки. Вместе на уроки ходят, вместе гуляют. Вдруг и на тот свет… вместе собрались? С тех пор как Сережка вернулся, у меня на душе камень лежит. Другой он стал, понимаете? Будто не родной…

– Вы заметили за ним какие-то странности?

– Его словно подменили. Насупится и молчит или в комнате закроется и лежит лицом к стене. Не подступишься!.. А разве я ему враг?.. Я всю жизнь пахала, чтобы он ни в чем не нуждался. Почему они ничего не ценят?

– Кто – «они»?

– Нынешние дети. – Женщина всхлипнула и вытерла нос бумажным платочком. – Откуда у них эта жестокость? Чего только не придумают, лишь бы родителям досадить. Чем мы перед ними провинились?

– Новое поколение, Ксения Борисовна, новые веяния. На кого им равняться? С кого брать пример?

– А мы с кого брали? Работали как проклятые, чтобы выжить в столице. Нас никто не жалел, никто не помогал. Правду говорят, Москва слезам не верит. Вы любите этот фильм?

Аля отрицательно качнула головой.

– А я люблю, – мечтательно молвила Травкина. – Наверное, раз пять смотрела.

– Сказки это все.

– Человек должен жить надеждой. Иначе свихнуться можно. Вот вы умная, педагогику изучали… Скажите, как мне уберечь своего сына от всех этих кураторов, смертельных игр, наркотиков и повальной промывки мозгов? В головы наших детей вбивают всякую дрянь! Через Сеть, через дурацкие фильмы, от которых лично меня воротит… Они же с утра до вечера сидят в гаджетах, смотрят разную гадость, впитывают это все, как губки, и потом с крыш прыгают!

– Вам есть что предложить им взамен? – усмехнулась учительница.

Травкина растерянно хлопала мокрыми накладными ресницами. Она старалась следить за собой: авось еще удастся замуж выйти. Одной век коротать не сладко. Да и со взрослым сыном все труднее ладить. Опереться бы на мужское плечо и вздохнуть с облегчением. Переложить непосильный груз.

– Я на Сережку рассчитывала, – призналась она. – Думала, подрастет пацан и будет мне опорой. А он…

Аля размышляла о своем. Хорошо, что у нее пока нет детей. Тут бы со своей жизнью разобраться.

– Так что нам делать с мальчишками? – донеслись до нее слова расстроенной матери. – К батарее их не прикуешь, под замок не посадишь. И отпускать теперь боязно, даже на уроки…

Учительница не знала рецепта от болезни, на которую сетовала гостья. Что творится в душах подростков, угадать сложно. Они как безрассудные мотыльки летят на чужой огонь и гибнут. Впрочем, такая же участь не обходит и взрослых.

– Что с Антоном? Он… вены себе порезал?

– Почему вены? – удивилась Травкина. – Нет. Из окна хотел выпрыгнуть. Хорошо, отец дома был, вовремя сообразил, что к чему…

* * *
Фехтовальщик на экране монитора был как две капли воды похож на своего близнеца из «Медвежьего сада».

– Как тебе это удалось? – поразилась Лариса, сравнивая 3D-образ со снимком, втихаря сделанным ею в кабинете Варламова. – Смотри! Точка в точку.

– Сандаловый дым творит чудеса, – рассмеялся Ренат.

Она застыла, потрясенная. Художник Гаранин гениально передал образ убийцы, который явился к нему в наркотическом трансе. Даже с полотна от него тянулся энергетический шлейф смерти. Той же темной силой веяло от Фехтовальщика, созданного Ренатом при помощи компьютерной программы.

– Вылитый Варламов. Неужели он не замечает своего сходства с персонажем «Медвежьего сада»?

– Живопись – не фотография, – возразила Лариса, разглядывая мужскую фигуру со шпагой в руке. – Я сама не сразу поняла, кого мне напоминает этот боец.

Она ощущала незримую связь между собой и Фехтовальщиком с картины Гаранина. Словно светящаяся ниточка протянулась, образуя ментальный мост между ними. По этому мосту Лариса могла проникнуть в его сознание и посмотреть на мир его глазами…

– Тысяча шестьсот шестьдесят шестой год, – прошептала она. – Число зверя! В Лондоне только стихла чума, как разразилось новое бедствие. Геенна огненная…

– Пожар?

– Сгорело больше половины города. Улицы пылали несколько дней… дома превратились в руины, вода в реке почернела от пепла. Люди молились, но небеса их не слышали. Некоторые отвернулись от Бога и обратились за спасением к сатане…

– Правили черные мессы? – осведомился Ренат.

– Они спускались в глубокие подземелья, проложенные при добыче камня, и устраивали там дикие оргии. В катакомбы можно было попасть из жилого дома, церковного подвала или тюрьмы. Там убивали, пытали и насиловали на потеху Князю Тьмы. Когда говорит безумие, рассудок молчит…

Лариса видела черную грязную лестницу, закопченные стены и обугленную дубовую дверь, чудом уцелевшую в адском пекле. За дверью была комната, некогда богато обставленная, а нынче разграбленная мародерами.

Высокий мужчина держал в руке свечу и водил ею из стороны в сторону. Он что-то искал среди сваленной как попало рухляди, пропитанной запахом дыма.

– Должно быть, огонь уничтожил заразу, – пробормотал он. – И чумные миазмы мне не грозят. Где же ты, моя дорогая Ру? Отзовись!

Он нашел ее в глубокой нише, под грудой одежды, не тронутой грабителями. Вероятно, они побоялись рыться в вещах умершего от чумы хозяина дома. Взяли только то, что показалось им безопасным: оружие, серебряную утварь и золото.

Ру лежала на месте, никем не замеченная.

– Ах ты, моя красавица! – восторженно вздохнул мужчина. – Я знал, что ты достанешься именно мне!.. Теперь мы с тобой неразлучны! Ты ведь ждала меня? Признайся… И дождалась! Я пришел за тобой сквозь пламя и дым! Я не мог не прийти… Все эти кошмарные дни и ночи я думал лишь о тебе!

Ру была такая изящная и вместе с тем сильная, гибкая и блестящая. Мужчина благоговейно коснулся ее тела, не снимая, однако, плотных перчаток. Кто знает, какие сюрпризы уготовила ему судьба? Обидно было бы погибнуть от болезни, которая пошла на убыль. Лучше не рисковать без необходимости.

– Я вымою тебя, моя малышка, окурю целебными травами, – упоенно шептал он, заворачивая Ру в принесенную с собой мешковину. – Ты будешь здорова, и я тоже… Пойдем со мной! Здесь тебе больше нечего делать… Бедняжка! Тебя бросили на милость провидения! Но я буду верен тебе до конца… Можешь рассчитывать на меня. Я не подведу…

Казалось, Ру ему поверила. Он прижал ее к своей широкой груди и вынес из комнаты, которая стала могилой для своего обитателя. Труп хозяина кто-то из слуг вытащил наружу и предал огню, тем более что пламя пожирало все подряд, без разбора. Горели дома, деревья, амбары, конюшни и дворцы. Здание, где пряталась Ру, уцелело по счастливому стечению обстоятельств…

– Тысяча шестьсот шестьдесят шестой год стал годом Зверя, – молвил мужчина, шагая по улице.

По бокам чернели останки строений с торчащими трубами каминов. Не было ни людей, ни животных. Все словно вымерло. На берегу Темзы попадались редкие прохожие со скорбными лицами. Люди шарахались друг от друга, ожидая не помощи, а нападения. В Лондоне царили страх и безысходность. В каждом встречном виделся враг, от которого следовало защищаться.

– Уильям, ты ли это?

К мужчине приблизился человек в нищенских лохмотьях, но с живым взглядом из-под густых бровей.

– Уильям! – повторил он. – Ты меня узнаешь? Мы вместе тренировались в «Медвежьем саду». Правда, ни разу не дрались за деньги. Не довелось! Я рад, что мне не пришлось биться с тобой. У меня тяжелая рука.

– Ты выжил, Пит?

– Меня даже чума боится, дружище. Я бросил ей вызов, но она с позором бежала от меня.

– Не многие могут этим похвастаться.

– Жаль, мой дом и все пожитки сгорели, – пожаловался Пит. – Перебиваюсь, чем бог пошлет. Живу в подземелье, ловлю крыс… Не помирать же с голоду?

Он не спрашивал, что за сверток в руках бывшего товарища по «Медвежьему саду». Любопытство могло плохо закончиться.

Уильям молчал, прикидывая, что делать дальше. Попросить приюта у Пита или искать ночлег в богадельне, где монахини выхаживали пострадавших от пожара. Пит, по крайней мере, не чужой.

– Ты питаешься крысами?

– Я обмазываю их глиной и жарю в углях, – кивнул Пит. – Все-таки мясо. Только крыс становится все меньше, а голодных больше. Съестные припасы уничтожило пламя.

– Я в курсе. У меня тоже все сгорело. Сам едва спасся, успел выскочить через окно на улицу. А там… творился сущий ад. До сих пор в ушах крики женщин и плач детей.

– На наш город обрушилось проклятие. Сначала чума, потом огонь. Всюду кровь, смерть и разруха. Это наказание за наши пороки. Ну, что ж… прощай?

– Мне некуда идти, – признался Уильям. – Я бы уехал из Лондона, но нет денег нанять лошадь.

– Готов разделись с тобой и кров, и пищу, дружище. Если не брезгуешь, милости прошу в мою нору…


 Глава 33
Лариса не сразу провела границу между своим видением и реальностью. Для нее воздух все еще пахнул гарью, а компьютер на столе Рената казался чужеродным элементом.

– Что с тобой?

Она закрыла глаза, глубоко вздохнула и окончательно перенеслась с набережной Темзы в Кузьминки. Вместо картины пожарища ее окружала уютная обстановка зала для медитаций. В курильнице дымился сандал, придавая вещам сизоватый оттенок.

– Угли, – пробормотала Лариса, принюхиваясь. – Вот что помогло мне «подключиться» к его сознанию. Я побывала в шкуре убийцы!.. Его зовут Уильям… звали…

– Значит, мой Фехтовальщик более чем хорош, – просиял Ренат. – Он стал мостиком между тобой и маньяком. Так ли тот страшен, как представляется?

Лариса пожала плечами. Уильям не произвел на нее отталкивающего впечатления. Человек как человек.

– В любом случае он давно умер, а его место занял Игорь Варламов. Каким-то образом убийца воплощается через хозяина фитнес-клуба? Приходит и уходит, к примеру… Или пришел и поселился.

– Там еще была некая Ру, – вспомнила Лариса. – Уильям нашел ее в уцелевшем после пожара доме и забрал с собой. Раньше они где-то случайно встретились, потом расстались…

– Это женщина?

– Не совсем. Он называл ее по имени… но она очень странно выглядит.

– Уродина? – предположил Ренат. – Косая и горбатая?

– Она по-своему красива. Хотя тебе бы не понравилась. Ты не увлекаешься такими, как Ру. Она совершенно не в твоем вкусе. Длинная, тощая и плоская. У нее острый язык и скверный характер. Может довести до греха.

– Уильям с этой Ру – сообщники? Действуют заодно?

– Я видела только начало истории. Погоди-ка… – Лариса схватила телефон и набрала номер Варламова. Тот долго не отвечал. Видимо, был занят. – Черт! Да возьми же ты трубку!

– Не нервничай, Лара. Теперь он от нас не уйдет. Перерывы между убийствами сокращаются, маньяк забудет об осторожности и проколется. Так всегда бывает.

– Я не понимаю… не понимаю…

– Скоро все встанет на свои места, – улыбнулся Ренат, предвкушая громкое разоблачение Фехтовальщика. – Варламов отлично замаскировался, но и на старуху бывает проруха. Он не учел наших возможностей.

– Рано радуешься.

– Кто такая Ру? – спохватился он. – Ты толком не объяснила.

– Это слишком невероятно, чтобы быть правдой…

– Она – зачинщица убийств? А Фехтовальщик – исполнитель?

– И да, и нет. Они так тесно связаны, что…

Сандаловый дым клубился в воздухе, принимая самые причудливые формы. Казалось, под потолком парит фигура человека. Зал для медитаций погрузился в сумрак, но Ренат не зажигал света. В полутьме было больше свободы для воображения.

– Ру – не человек, – помолчав, добавила Лариса. – На картине она тоже изображена.

– Это… шпага?! – воскликнул Ренат, покрываясь холодным потом. – Как я сразу не догадался? Уильям Гил держит ее в руке…

– Точно! Первой его жертвой был ирландец Батлер. Уильям не нанес бы ему смертельного увечья, если бы не Ру. Она жаждала крови и питалась флюидами умирающих. После гибели Батлера призовые бои потеряли былую популярность и уступили место боксу.

– А как же Ру?

– Она не принадлежала Уильяму. У нее был другой хозяин. Вероятно, тот подозревал о необычных свойствах шпаги и решил испытать ее в действии. Сам проверить не отважился и предложил это знакомому бойцу из «Медвежьего сада».

– И тот проверил. На свою беду…

Фехтовальщик на экране ноутбука будто бы понимал, что разговор идет о нем: приосанился, глаза засверкали.

– Он нас слышит? – поежилась Лариса.

– Вполне вероятно. Нас разделяет условная черта. Фехтовальщик обитает в виртуальном мире, но ты же знаешь… граница между нами иллюзорна.

– Выключи компьютер!

Ренат усмехнулся, но выполнил ее просьбу. Монитор потух, однако чье-то присутствие продолжало ощущаться.

– Он все еще здесь…

* * *
Психолог вышел от Антона спустя час с непроницаемым выражением на круглом лице.

– Ну как? – бросилась к нему Бессонова. – Что с моим сыном?

– Суицидальный синдром, – глубокомысленно изрек коротышка. – На почве гормональной перестройки. Юноша страдает от болезненных фантазий и подростковой депрессии. Я рекомендую витамины и прогулки на свежем воздухе.

– Ви… витамины?.. Прогулки?..

– А вы что, смирительную рубашку предлагаете на него надеть?

– Выпишите ему транквилизаторы хотя бы, – взмолилась женщина. – Он же в любой момент может причинить себе вред!

– Я не психиатр. Хотите превратить парня в овощ, пусть глотает таблетки. Но это без меня.

– Что нам с ним делать? Подскажите!

– Ждать.

– Чего? Пока Антон покончит с собой? Вы предлагаете мне наблюдать, как он гибнет?

– У него серьезный внутренний надлом, – объяснил психолог. – Он пережил какой-то стресс, о котором предпочитает молчать. Обычно юноши весьма скрытные, в отличие от девушек. Если бы Антон доверился мне, выговорился, ему стало бы легче.

– Вы не сумели найти с ним общий язык, – разочарованно протянула Бессонова. – Я так и знала. Антон у нас крепкий орешек.

– К сожалению… Вы не огорчайтесь, для первого раза беседа прошла нормально. Он мог вообще не идти на контакт.

– Значит, есть надежда, что Антон выкарабкается?

– Я не даю прогнозов. Нынешнее подрастающее поколение непредсказуемо. Новый тип личности! Замкнутый максималист с агрессивными реакциями. Сегодня он рискует жизнью ради селфи, завтра хватает нож и режет одноклассников… а что он отчебучит послезавтра, вам никто не скажет.

– Обнадежили, – вздохнула она. – Как нам теперь жить? На пороховой бочке?

– Примерно. Будьте бдительны, но не перегибайте палку. Если бы ваш сын бесповоротно намерился покончить с собой, он бы нашел способ избежать вмешательства. Значит, все не так трагично.

– Вы считаете?

– Уверен. Перестаньте давить на него, чтобы не спровоцировать рецидив. У подростков развит дух противоречия. Чем больше ограничений, тем сильнее желание нарушить их, вырваться из замкнутого круга.

– Антону можно выходить на улицу?

– Разумеется, и даже нужно. Желательно не одному, а с другом. У него есть друзья?

– Да.

– Он сказал, что посещает спортивную секцию, – добавил психолог. – Физическая нагрузка пойдет ему только на пользу. Пусть лучше качает мышцы, чем дает волю больным фантазиям.

– Вы полагаете? А муж хотел запретить ему…

– Ни в коем случае! Кстати, забыл спросить, у Антона в детстве были травмы головы? Сотрясение мозга, сильный удар.

– Он два раза падал с турника… и однажды свалился с дерева на даче, лазал за яблоками. Это было давно, я думала, никаких последствий не будет.

– Возможно, их и нет. Но я бы на вашем месте подстраховался. Надо исключить патологию головного мозга.

– Вы советуете обследовать Антона? Он взорвется! Скажет, что мы делаем из него больного. Он вспыхивает по малейшему поводу.

– У него странные рассуждения… Впрочем, каждый по-своему странен. И вы, и я…

Встревоженная мать проводила психолога, посидела на кухне, повздыхала и постучалась в комнату сына.

– Антоша, пельмени будешь? Я сварю.

Тот сидел на диване, поджав ноги, и читал книжку. Это настолько поразило женщину, что она застыла на пороге в немом изумлении.

– Пельмени? – парень поднял на нее глаза и кивнул: – Буду.

– Что ты читаешь?

– Мам, какая тебе разница? Отец разбил мой ноут и телефон! Не в потолок же мне плевать?

– Он очень испугался за тебя… Ты на него зла не держи. Папа остынет и все новое купит.

– Пошел он…

– Антоша, пойми нас, сынок…

– А вы меня понимаете? – вскинулся парень. – Понимаете?

– Стараемся…

– Да вы о себе заботитесь, чтобы все было как у людей. Не дай бог, сплетни пойдут, мол, у Бессоновых сын свихнулся.

– Как ты можешь так думать?

– Скажи еще, что я не прав. Ладно, мам, иди вари пельмени. Поем и поеду на тренировку. Надоело в четырех стенах сидеть!

Мать хотела возразить, но, вспомнив советы психолога, прикусила язык.

– Возьми с собой Травкина, – скрепя сердце молвила она. – Я позвоню папе, он за вами машину пришлет.

– Не надо. Мы на метро…

* * *
Травкин всю дорогу обиженно сопел, но не лез к приятелю с вопросами. Если тот захочет, сам скажет, что стряслось. Когда они подошли к фитнес-клубу, Сережка не выдержал.

– Слушай, Антоха, ты че молчишь? Я с тобой зачем пошел? Ты сказал, типа помощь нужна.

– Ага, нужна.

– Говори, че я должен делать?

– Будешь свидетелем, – буркнул Антон. – Дело одно есть.

– Какое дело?

– Скоро узнаешь.

В холле горел свет, пахло женскими духами и кофе. Из зала доносился лязг железа и мужские голоса. Девушка на ресепшене приветливо улыбнулась и спросила у Антона:

– Ты друга привел? У него абонемент есть?

– Я ему сначала все покажу, с тренером познакомлю. Сегодня кто на смене?

– Шубин.

– Вот и хорошо, – кивнул парень, увлекая за собой Травкина. – Пошли в раздевалку, Серый. Давай, не тормози.

Знакомая комната с рядами шкафчиков навеяла на ребят тревожные воспоминания. Антон незаметно указал на камеры наблюдения. Приятель понимающе кивнул.

– Че дальше-то? – прошептал он. – Командуй.

– Вон шкаф с вещами Шубина, – таким же взволнованным шепотом ответил Антон. – Надо бы туда заглянуть.

– Камера все пишет! Нас, блин, обвинят в воровстве. Дескать, пацаны решили чужие карманы почистить, пока народ на тренировке. Короче, я отказываюсь.

– Мы свет выключим. А ты постоишь на шухере. Чтобы никто не зашел.

– Все равно спалимся!

Обоим было невдомек, что видеонаблюдение давно не ведется. Мертвый глазок камеры пугал одним своим видом. Травкин нервно почесывался и крутил головой. Попасться на воровстве было бы позорно.

– Че за фигня, Антоха? Мужики узнают, побьют нас.

– Сдрейфил, да?

– Зачем тебе лезть в шкаф к тренеру?

Антон молча щелкнул выключателем, и раздевалка погрузилась во тьму. Делиться с Травкиным своими подозрениями он считал излишним. Главное, в случае чего тот подтвердит, что видел куртку убийцы среди вещей Шубина.

Антон решил во что бы то ни стало вывести тренера на чистую воду. Как еще он мог отомстить ненавистному сопернику? А потом можно и шагнуть в бездну, только на этот раз с крыши, где никто не помешает.

– Иди к двери, Серый! Свистнешь, если что…

Приятель молча повиновался. Антон не видел в темноте его обескураженного лица. Он дернул дверцу шкафчика, и та открылась. Шубин потерял ключ, а новый не удосужился заказать.

Антон встал спиной к камере и осторожно посветил внутрь шкафа фонариком. На вешалках болтались спортивные штаны, пара толстовок, рубашка, джинсы и кожаная куртка. Шубин проводил на работе много времени и держал тут кучу одежды.

Травкин беспокойно переминался с ноги на ногу, прислушиваясь к звукам в коридоре. Если кто-то будет ломиться в дверь, как он его задержит?

– Быстрей, Антоха! – прошептал он в темноту, где мелькал лучик фонаря. – Шевелись, пока нас не застукали!

Антон обомлел и замер, когда на спине одной из толстовок Шубина обнаружилась надпись – Boxing Time.

– Серый, иди сюда! Гляди… Что написано?

– Ну? – не понял Травкин. – В чем прикол? Ты че, Антоха? Больной? Куртки не видел?

– Прикол в том, что видел… именно эту…


 Глава 34
Аля винила себя в том, что произошло с Антоном Бессоновым. Таким, как она, не место в гимназии.

«Ты слишком сексуальна для учительницы, – как-то говорил ей Шубин. – Не вздумай идти преподавать. Это плохо кончится!»

Он шутил, но в каждой шутке есть доля истины. В ее случае истина проявилась достаточно жестоко. Последний визит Травкиной тому подтверждение. Ксения Борисовна наверняка знает, из-за кого Антон хотел покончить с собой.

Сказать в свое оправдание Але было нечего. Она хотела нравиться… и бедный Антон клюнул на приманку. Парень понятия не имел, что ее чары предназначались для Шубина. Не важно, что к тому времени они уже расстались. Ее подсознательная жажда мужского внимания привела к беде.

– Боже, какой кошмар…

Аля стояла перед зеркалом и не узнавала себя в изможденной женщине с горячечным румянцем на скулах. Она пригладила волосы и вспомнила, как Шубин учил ее фехтованию. В детстве она зачитывалась романами Дюма, мечтала стать мушкетером. Глупо…

Их первая близость состоялась у него в квартире, где пахло ремонтом, а окна были занавешены простынями. Шубин был ее первым мужчиной. Она восхищалась красотой его тела, где каждая мышца имела совершенную форму, достойную резца скульптора. Как он был нежен и терпелив!.. Какие у него умелые губы и сильные руки…

Они занимались любовью на узкой кровати, где едва могли поместиться вдвоем. Аля ужасно стеснялась раздеваться. Но Шубин был так деликатно настойчив, что она отдалась ему со страстью, которой не ожидала от себя.

Каждый раз он вносил в их встречи какую-то новую романтику… то угощал Алю дорогим шампанским, то выносил ее на руках на балкон, где они целовались при свете звезд… то приглашал за город на старую мельницу, окруженную цветущим лугом… а ночью, под пение лягушек, они лежали на скошенной траве и любовались луной…

Шубин не признавался Але в любви. Это казалось само собой разумеющимся. По своей наивности она не предполагала, что мужчины думают и живут иначе. Она привязалась к Шубину всем сердцем, а он не строил «долгоиграющих» планов. Он даже не обманывал ее, потому что ничего не обещал.

Шпагу она получила в подарок перед самой разлукой.

«Смотри, что я купил для тебя, – сказал Шубин, словно прощался. – Теперь ты настоящий боец. Это твое личное оружие, которое будет служить только тебе!»

У Али тоскливо заныло в груди, но она не подала виду. Шубин ушел и с того момента перестал звонить, как будто между ними ничего не было. Он забыл о ней так же легко, как и влюбил в себя. Может, из-за нанесенной обиды Аля затаила зло на всех без разбору мужчин. Любого возраста и сословия. По ночам она лила слезы в подушку и мечтала протыкать шпагой сердца любвеобильных красавцев. Безжалостно и беспощадно.

Надеялась ли она на возобновление отношений с Шубиным? Гордость не позволяла ей выяснять причину разрыва. Какая разница, почему молодой человек пропал и не дает о себе знать? В любом случае он не дорожит ее чувствами.

Аля забросила все, что напоминало ей о бывшем возлюбленном, – группу диггеров, фехтование, спорт вообще. Несмотря на принятые меры, отрывочные сведения о Шубине окольными путями доходили до нее. Это было больно, и она старалась выбросить из головы все, что слышала.

Если бы не происшествие с Травкиным, она бы не встретила Шубина вновь. Может, правду говорят, что от судьбы не уйдешь?

С этими мыслями Аля выпила теплого молока и решила прилечь. В голову полезла всякая чушь: темные городские туннели… запущенный двор, где она потеряла сознание… крадущаяся фигура Антона… Неужели парень следит за ней?..

Звонок сотового заставил ее открыть глаза. Оказывается, она задремала. На экране высветился номер Бессонова. Этого только не хватало! Но сбросить вызов было нельзя. Не дай бог, с гимназистом произойдет трагедия, ее притянут к ответу. Обвинят в черствости и бессердечии.

– Алло?

– Александра Лиджиевна, – раздался в трубке голос Антона. – Можно мы с Травкиным к вам зайдем?

– С Травкиным? – обрадовалась учительница. – Хорошо, заходите.

Они не останутся с Антоном наедине, и ей не стоит переживать, что он отважится на опасный разговор или, что еще хуже, на какие-то непозволительные действия. Преодолевая недомогание, она поставила чайник, достала из пакета конфеты и печенье…

* * *
Куда бы Лариса ни пошла, чем бы ни занималась, мысли возвращались к разоренному пожаром Лондону, где Уильям Гил с приятелем ловили крыс и после скудного ужина засыпали в своей подземной норе.

Уильям клал шпагу рядом с собой, а утром первым делом проверял, на месте ли она.

– Это все, что у меня есть, – объяснил он Питу. – Я ходил к амфитеатру, где мы когда-то выступали. Там все сгорело. Не знаю, куда податься.

– А что хозяин?

– Смерть бедняги Батлера подкосила его, и он переключился с холодного оружия на кулаки. Призовые бои больше не котируются.

– Ты же не хотел его убивать? – робко осведомился Пит.

– Разумеется, нет. Я сам не понял, как это случилось.

– Не вини себя, Уильям. Ты просто не рассчитал силу удара. Бывает!.. Тебе не повезло. Впрочем, как и всем нам. Мой знакомый священник говорил, что наступил год Зверя. А перед этим на головы верующих всегда сыплются несчастья. Некоторые начали поклоняться сатане, чтобы умилостивить его.

– На что ты намекаешь?

– Катакомбы, в которых мы охотимся за грызунами, пугают меня. Похоже, там проводились какие-то ритуалы. Тебе не страшно?

– В «Медвежьем саду» меня научили преодолевать собственную трусость. Ты забыл уроки мастера Джеймса?

Пит смешался и замолчал. В поисках крыс они с Уильямом невольно обследовали подземелье. Узкие коридоры петляли во тьме. Смоляной факел отбрасывал тени, похожие на пляшущих чертей. На стенах попадались странные знаки.

– Колдовство, – шептал Уильям, разглядывая магические символы. – Я слышал, здесь тайно правили черные мессы. Богачи надеялись с помощью дьявола спастись от чумы.

– Болтают, будто даже жертвы приносили, – поддакивал Пит. – Жизнь человека ничего не стоила, ведь в любой момент каждый мог заразиться и умереть.

Раньше наверху стоял жилой дом, который теперь превратился в головешки. Узкая каменная лестница вела вниз, в подвал. Подземные коридоры были выложены камнем, местами попадались полукруглые арки и тупики непонятного назначения.

– Люди пропадали, и их никто не искал, – заметил Уильям. – Чума все спишет.

– Сын моего соседа пропал. Красивый парень! Тело так и не нашли. Жаль бедолагу. Убивали бы стариков, если уж на то пошло.

– Жертва должна быть достойной, Пит. Сатану не умилостивишь чем попало.

– Верно…

Действие, которое внезапно разворачивалось в сознании Ларисы, так же внезапно обрывалось на самом интересном месте.

– Я не контролирую этот процесс, – жаловалась она Ренату. – Может, у тебя лучше получится?

– Фехтовальщик отказывается выходить со мной на связь. Ему ты приглянулась. Флирт подействовал!

– Намекаешь на Варламова?

– Ты сама решила соблазнить его. Пожинай плоды.

– Я не понимаю, какая связь между убийцей и хозяином фитнес-клуба? Но она существует.

– Не хочется признавать его маньяком? – усмехнулся Ренат. – Понимаю.

– Я не то имею в виду…

* * *
Травкин уписывал сладости за обе щеки и с тревожным любопытством поглядывал то на друга, то на учительницу. Зачем Антон притащил его сюда? Происходят сплошные странности. Сначала они побывали в фитнес-клубе, шарили по чужому шкафчику в раздевалке, где их наверняка зафиксировала камера, потом…

– У нас к вам важное дело, – заявил Антон, прерывая размышления товарища.

– Я слушаю, – улыбнулась Аля.

Она через силу жевала конфету, чтобы составить ребятам компанию за столом. Иначе будут стесняться и ничего толком не скажут.

– Это касается маньяка с Малой Дмитровки, – добавил парень. – Я догадываюсь, кто он. Я его видел, когда бродил по туннелям.

Учительница поперхнулась. Она вынуждена была встать и отойти к окну, чтобы прокашляться.

– Из раздевалки фитнес-клуба есть ход на склад, – решительно продолжал Антон. – Оттуда можно спуститься в подвалы, которые соединены между собой и ведут еще дальше… Я чуть не заблудился! Если бы не тот человек, не знаю, вышел бы наружу или нет…

– Какой человек? – спросила она.

– Убийца! Больше там никто не ходит. Серый, подтверди!

– Я тоже его видел, – кивнул Травкин и сунул в рот вторую шоколадную конфету. Он всегда ел сладкое, когда нервничал. – И слышал, как они дрались…

– Кто?

– Тот чувак и… ну, кто-то еще… Блин! У меня волосы встали дыбом от тех звуков…

– Ты ничего не придумываешь? – заволновалась Аля.

– Зачем? Мне и так досталось от матери… Вы же не пойдете на нас стучать?

– Что за выражение, Сережа?

– Обыкновенное… мгм…

Травкин смутился и опустил глаза. Антон же, наоборот, заговорил с воодушевлением. В его зрачках мерцали злые искры.

– Маньяк закалывает своих жертв, как свиней на бойне… и оставляет в подземелье. А потом, видать, возвращается и вытаскивает их наружу. Для устрашения! Он хочет сеять ужас.

– Он настоящий псих! – ввернул Травкин.

– Но хорошо маскируется, – добавил Антон. – С виду приличный человек. Никто не подозревает, что находится бок о бок с убийцей.

Аля облизала сухие губы и уточнила:

– Кого ты имеешь в виду?

– Посетителей фитнес-клуба, – выпалил парень. – Правильно говорит мой отец, мы все в опасности. Любой может стать следующим.

– Надо быть осторожнее, – хрипло выдавила она. – Не подходить к незнакомцам, ни в коем случае не лезть под землю. А вы решили испытать судьбу или правда жить надоело?

– Честно говоря, мне все это вот где! – Антон выразительно провел ребром ладони по горлу. – Отец задолбал со своими упреками, мать пилит и пилит. Что я теряю, кроме своих цепей?

– Во дал… – с полным ртом отозвался Травкин.

– Ишь ты, пролетарий нашелся! – возмутилась учительница. – Сам палец о палец не ударил, чтобы заработать хотя бы себе на еду. Одет с иголочки, в кармане айфон, тренируешься в хорошем зале…

– Ага! Живу в шоколаде! Только меня тошнит от сладкого. А гаджет мой отец разбил. Шарахнул об стену, и кранты айфону.

Травкин молча поглощал конфеты, думая о том, как бы поскорее закончить эту неприятную беседу и уйти.

В гостиной, где они пили чай, горел торшер. На диване горкой лежали подушки и клетчатый плед. Одну стену занимали книжный шкаф и сервант с посудой. В углу стоял тренажер. Обычная комната почему-то наводила на парня уныние.

– Поэтому ты решил… – Аля чуть не выпалила «покончить с собой», спохватилась и пробормотала: – …досадить родителям?

– Да пошли они!

– Ты че хотел сказать, Антоха? – не выдержал Травкин. – Говори, и пойдем. Моя маман небось уже с ума сходит. Я телефон дома оставил, а она наверняка наяривает с работы. Короче, меня ждет головомойка.

– Вы знаете Шубина? – осклабился Антон, в упор глядя на учительницу. – Это тренер, который учит нас кулачному бою.

Такого вопроса она не ожидала и замешкалась с ответом.

– Знаете, – опередил ее Антон. – Потому и молчите. Мы с Серым только что побывали в раздевалке фитнес-клуба, и я показал ему куртку с капюшоном и надписью на спине: Time Boxing. Подтверждаешь, Серый?

– Подтверждаю, – кивнул Травкин. – Только я не понял, в чем фишка?

– А фишка в том, что эта куртка была на маньяке, которого я видел в туннеле.

– Ни фига себе! – опешил товарищ. – И ты скрыл от меня? Друг, называется… А чья куртка-то?

– Шубина. Иногда он надевал ее, когда мы выходили на пробежку. Я запомнил. Надпись сделана специальной краской, которая светится в темноте.

Травкин застыл с приоткрытым ртом. У Али перехватило горло. Она потянулась за остывшим чаем, толкнула локтем сахарницу, и та перевернулась. Сахар высыпался на стол в мертвой тишине.

Антон, довольный произведенным эффектом, взял паузу.

– Похожих курток не одна и не две, – выдавил Травкин. – Надпись типа популярная, делается по заказу. Кто угодно мог заказать.

– Вряд ли.

– Это почему же?

– Я не верю в такие совпадения, Серый…


 Глава 35
Варламов вызвал Шубина к себе в кабинет и предложил выпить.

– Я на работе, – отказался тот.

– А я выпью.

На столе перед Варламовым стояла наполовину пустая бутылка бурбона, орешки и два бокала. От босса пахло спиртным, в глазах мелькнул страх.

– Мне показалось или вы пьяны?

– Я не пьянею, Шубин, в этом вся беда. Не могу расслабиться!.. По нашему клубу опять шастал оперативник, приставал к сотрудникам. А ко мне не зашел, хотя я был на месте.

– Он уже говорил с вами.

– С тобой он тоже говорил?

– Я ничего лишнего не сказал и не скажу. Насчет остальных не знаю… что они видели, что слышали. Думаю, все обойдется.

– Почему же он со мной не побеседовал?

– Значит, не было нужды. Зачем без толку беспокоить занятого человека?

Варламов покосился на картину «Медвежий сад», и его передернуло. Он налил себе большую порцию бурбона и сделал пару глотков. Шубин внимательно наблюдал за ним.

– Сыщики из убойного стоят на ушах, – процедил босс. – Рано или поздно они что-нибудь пронюхают.

– Что именно?

– Мы не в пустыне, Шубин!.. Не в вакууме!.. Вокруг полно любопытных глаз и чутких ушей! О маньяке только немой не говорит.

– Нам-то что до этого?

– Нам?.. – Варламов смерил тренера тяжелым взглядом и опрокинул в рот свой бурбон. – Нам по барабану. Верно? Нас это не касается…

Он опять потянулся за бутылкой, но Шубин забрал ее и поставил на подоконник.

– Трезвая голова лучше соображает, – бросил он.

– Это у кого как. Я, например, от спиртного начинаю мыслить креативно. Мой друг Гаранин не зря наркотики употреблял! Вон какое полотно написал… кровь в жилах стынет, – Варламов указал пальцем на «Медвежий сад» и громко икнул. – Ты глянь, Шубин, не боись!

Тренер повернулся, озадаченно уставился на холст и пожал плечами.

– Меня живопись не впечатляет.

– Завидую я тебе, Паша… Не нервы, а канаты. А я старею, видать… выдыхаюсь…

– Да вы что, Игорь Сергеич? Вы еще в самом соку.

– Я не барышня, меня лестью не возьмешь, – буркнул Варламов. – Дай сюда бутылку!

– По-моему, вам хватит, – осмелел Шубин. – Не то глупостей наделаете. Вы меня зачем вызвали? Бурбон лакать?

– Посоветоваться хочу. Есть у нас с тобой выход из тупика? Или пойдем сдаваться?

– Русские не сдаются.

Варламов откинулся на спинку кресла и смерил сотрудника напряженным взглядом.

– Скользкий ты, Паша, мутный. Не пойму я тебя… Вроде хороший мужик, а что у тебя в душе? Непроницаемый мрак. Темная ты лошадка.

– А вы, значит, воин света, – ухмыльнулся тот. – Рыцарь без страха и упрека. Ну да, куда же мне со свиным рылом в калашный ряд?

– Ты мне зубы заговариваешь? – рассвирепел Варламов.

– Я взываю к вашему рассудку. Не наломайте дров, Игорь Сергеич. Я за решетку не пойду и вам не советую.

– От тюрьмы и от сумы не зарекаются. А если вдруг… – Он замолчал на полуслове и покосился на «Медвежий сад». Свет падал на картину под таким углом, что фигуры казались живыми и шевелились. – Он на меня смотрит, – выдавил Варламов. – Ей-богу! Может, я свихнулся от этой чертовщины, но…

– Кто смотрит?

– Мужик со шпагой…

– Там два мужика на помосте, – заметил Шубин. – Один в камзоле, а второй…

– Который в рубашке.

Тренер впервые как следует рассмотрел изображенных на холсте бойцов.

– Он чем-то на вас смахивает. Ваш друг Гаранин, случайно, не придал ему ваши черты?

– Ты тоже считаешь, что он на меня похож? Мне приходила в голову эта мысль…

Шубин и Варламов не доверяли друг другу и в то же время были связаны общей тайной. Каждый подозревал другого, и оба делали вид, что это не так.

– Художники и писатели часто используют в качестве прототипов своих знакомых. Иногда нарочно, иногда подсознательно. Я недавно кино по телику видел, как раз про это. Там один литератор своего друга в детективе описал, а потом тот стал убийцей. Попал под влияние образа.

– Типун тебе на язык, Шубин!

– Ой, Игорь Сергеич… я не то хотел сказать…

– Жизнь покруче любого фильма будет, – вздохнул Варламов. – Я когда помещение у Фокина покупал, не догадывался, в какой капкан попаду. Он хоть наркоту толкал, но сам не пристрастился.

– Так и вы вроде не употребляете.

– Иногда я думаю, что у меня галюны. Это все подземный газ… от него мозги отключаются, и накатывает всякая хрень.

– Не всякая, – покачал головой Шубин. – А вполне конкретная.

– Может, замуровать ход к чертовой матери? Наглухо.

– Вам решать, Игорь Сергеич. Только я бы не торопился. Мало ли чем это обернется?

Варламов понимал его правоту. Они сообщники и вынуждены прислушиваться к мнению друг друга.

– Тебя жуть не берет? По поводу… ну, сам знаешь чего.

– Берет. Я уж и так и сяк прикидывал…

– Выход есть? Или мы себя загнали в угол?

– Выход должен быть!

– Я его не вижу. Туплю, брат, даже бурбон не помогает.

Шубину тоже захотелось выпить. Но если они с Варламовым оба наклюкаются, это вызовет недоумение персонала. Что за дружба между боссом и тренером? До сих пор они не афишировали свои отношения.

– Я не верю, что все шито-крыто, – признался Варламов. – У меня чуйка будь здоров. Произошла какая-то утечка, зуб даю. Зашатался мостик под нами, Паша.

Шубин вспомнил допрос, который ему устроила Аля, и потер затылок. Утечка неизбежна. В конце концов кто-нибудь заинтересуется подвалами и прочешет их вдоль и поперек.

– Я сам бывший диггер, – сказал он, глядя на бутылку с остатками бурбона. – И ни черта не понимаю!

– Фокин меня не предупредил, каналья. Карту подземелий дал, и все.

– А было о чем предупреждать?

– Ты намекаешь, что дело во мне? – мрачно изрек Варламов. – Н-да… любой бы сделал такой вывод. Раньше на Малой Дмитровке маньяков не водилось. Подпольный притон был, бандитские разборки, облавы ментовские были, а про серийные убийства никто не слышал. И это паршиво, Шубин…

* * *
Ренат устал копаться в базе правоохранителей и отправился в кухню варить себе кофе. Полиция вела расследование ни шатко ни валко. Убийства не объединили в серию, чтобы не создавать себе проблему. Трупы оставались неопознанными, орудие преступления ни разу обнаружить не удалось, место, где происходила смертельная схватка между Фехтовальщиком и его жертвами, найдено не было.

Лариса жарила отбивные и размышляла, какие на вкус запеченные в углях крысы.

– Наверное, гадость, – пробормотала она, переворачивая лопаткой подрумянившееся мясо. – Фу!

– Пахнет вкусно, – возразил Ренат. – Пожалуй, пора подкрепиться. Когда будем ужинать?

– Через полчаса.

– Тогда я подожду. Хотел кофе выпить, но передумал.

– Что, если погибшие расстались с жизнью не под землей? – предположила Лариса. – Их туда сбросили уже мертвыми. А потом…

– Опять вытащили на поверхность? Чушь!

– Чушь, – согласилась она.

Ренат приоткрыл окно, чтобы выпустить дым. Вытяжка работала из рук вон плохо.

– По-твоему, Травкин и его приятель Антон лгут? Они же слышали звуки боя.

– Не стыкуется, – кивнула Лариса. – Я понимаю, но…

– По-моему, ты запуталась.

– Все запутались! Ты, я… ребята из убойного отдела. Где-то происходит какой-то липовый кастинг. Молодые мужчины в сшитой на заказ одежде сражаются на шпагах с Фехтовальщиком, не подозревая, что это их последний бой. Умирают… и оказываются сначала в туннеле, потом в коллекторе…

– …или во дворе пустующего здания, как мы могли убедиться, – подхватил Ренат. – Абракадабра. Кому нужно так рисковать? Спускать труп вниз, потом тащить еще куда-то…

– Да, странно. Но тот парень, которого мы видели мертвым, точно погиб на земле, а не под землей. Я это прочувствовала.

– Маньяки вообще непредсказуемы. А такие, как Варламов, тем более. Ему есть что терять, Лара! Он наладил легальный бизнес, обзавелся семьей. И теперь из-за своей пагубной страсти может загреметь на нары пожизненно. Для него это полный крах. Поэтому он будет действовать изощренно и вопреки логике…

Внезапно у Ларисы свет померк перед глазами, стены кухни рассеялись, и она «увидела» языки пламени. Это был горящий факел, воткнутый в землю.

– Нападай! – крикнул Уильям, занимая оборонительную позицию. – Смелее!

Небольшую площадку окружали руины, в воздухе пахло смолой и гарью. Ветер гнал по небу тучи, закрывая луну. Тишину нарушал звон скрещенных клинков, топот ног и дыхание дерущихся.

– Если ты мне понравишься, я возьму тебя в «Медвежий сад»…

– Правда, сэр?

– Обещаю, – Уильям сделал выпад, и его противник едва успел уклониться. – Хочешь заработать много денег? Почти все бойцы умерли от чумы, надо набирать новых. «Медвежий сад» возродится и вернет себе былую славу.

Ру срослась с ним, стала продолжением его руки. Он ощущал, как ее стальное жало волнуется и алчет крови.

– Давай, парень! Бейся! – разозлился Уильям. – Проснись, наконец! Ты словно сонная муха!

Ру показывала ему приемы, которым его не учили. Казалось, она двигается сама по себе, вовлекая Уильяма в свою игру. Он уже не принадлежал себе.

– Я твой, Ру… веди меня вперед…

Поединок становился все более динамичным и напряженным. Противники молча наносили и отражали удары. Молодой заметно устал, зато у Уильяма открылось второе дыхание. Ру метила в сердце парня, который не понимал, что происходит.

– Эй, сэр! – в отчаянии вскричал тот. – Что с вами? Я вам не враг…

– Защищайся! – прорычал Уильям, не владея собой. – Она хочет тебя!

– Господи, сэр… не делайте этого…

Уильям теснил противника к черной стене. Ру словно сошла с ума, она выделывала такие трюки, которые он ни за что не смог бы повторить.

– Пощадите, сэр… – взмолился парень, упершись спиной в покрытую сажей кладку. – Я не сделал вам ничего дурного…

– Это не я, – прошептал Уильям. – Это она.

Клинок мелькал в темноте ночи, как железный язык дьявола. Молодой человек оборонялся из последних сил. Факел трепетал на ветру. Вокруг не было ни души. С наступлением сумерек Лондон будто вымирал. Голодные горожане пораньше укладывались спать, чтобы с рассветом отправиться на поиски пищи. Казалось, даже рыбы в реке не осталось. Напрасно рыбаки часами просиживали на берегу Темзы в ожидании улова.

Наконец Ру измотала жертву и впилась своим острым жалом в ее сердце. Уильям не сразу пришел в себя. Он очнулся, сидя на груде камней; у его ног распростерлось бездыханное тело противника. На рубашке убитого расплылось кровавое пятно, лицо побледнело, нос заострился. Уильяма не пугали покойники. Чума выкосила столько людей, что к виду смерти привыкли даже самые чувствительные. Впрочем, Уильям никогда не относился к этой категории.

– Что ты наделала, Ру? – пробормотал он, оглядываясь по сторонам. – Ты хочешь, чтобы меня повесили?

Никто не видел схватки, никто не смог бы донести на него. Недавно приятель, у которого он поселился, ушел ловить рыбу и не вернулся. Его «нора» досталась Уильяму в безраздельное пользование. Почти всех крыс в подземелье он выловил и добывал себе пропитание тем, что таскал грузы в порту. Ему давали за работу немного крупы и вяленого мяса. Забравшись в руины, он варил на костре жидкую похлебку.

Но Ру невозможно было насытить похлебкой. Она жаждала свежей крови. Впитывая флюиды умирающих, Ру успокаивалась на несколько дней, а потом начинала донимать его.

– Я не знал, что ты такая, – признался он, поглаживая ее холодное стальное тело. – Но с тех пор, как в первый раз взял тебя в руки, я только и думал о тебе. Между нами существует незримая связь. Должно быть, я полюбил тебя… Не как женщину, разумеется. Как незаменимую помощницу в бою!.. С тобой мне нечего опасаться за свою жизнь. Ты не дашь меня в обиду, верно?.. Ирландец Батлер был крепким и неутомимым, как бык; он легко одержал бы надо мной победу. Если бы не ты, Ру, лежать бы мне с раной в боку и гнить заживо, как другие. Ты спасла меня от ужасной участи. Благодаря тебе я не стал калекой и продолжаю жить. Теперь я твой должник! А долги надо платить.

Уильям решил, что тело убитого парня надо спрятать подальше от чужих глаз. Закапывать покойника в землю хлопотно и долго. Не лучше ли отправить труп туда, где он спокойно истлеет, не привлекая внимания?

В преисподнюю…


 Глава 36
Антон с приятелем хмуро переглядывались. Травкин не выдержал первым и толкнул дружка локтем.

– Хватит болтать. Че ты прицепился к этой куртке?

– Потому что в ней ходит маньяк. Я его видел в туннеле.

– Надо было в полицию сообщить, – прошептал Травкин и покосился на дверь. – При чем тут Александра Лиджиевна? Она что, убийцу пойдет ловить?

Учительница вышла в кухню за горячим чаем. Гости от волнения все выпили, но не торопились уходить.

– Это Шубин. Она должна знать.

– Ну, ты и мудак! – Травкин покрутил пальцем у виска и добавил: – Чокнутый! Куртка – не доказательство.

Он наморщил лоб и задумался. До него дошло, что он был близок к смерти, как никогда.

– Тебе повезло, Серый, что маньяк тебя не заметил. А мог бы зарезать, как других.

Этот факт не укладывался в голове Травкина. Он хотел жить, несмотря ни на что. Неужели Антоха не боится умереть?

– Ты че, правда из окна хотел сигануть?

– Правда, – кивнул Антон. – Достало всё, такая тоска нахлынула…

– Тебе не страшно?

– В тот момент я ничего не чувствовал, кроме дыхания зверя…

– Какого зверя?

– Ты не поймешь.

– По-твоему, я недоумок? – обиделся Травкин. – Моя маман тоже так говорит. Но от тебя я не ожидал. Зачем было брать меня с собой, если…

– Я сам не понял, что на меня тогда накатило, – перебил Антон. – Помрачение ума. Ноги сами к окну понесли. Опомнился, когда отец меня за шкирку схватил.

– И че, ты реально собирался прыгать?

– Меня будто подталкивал кто-то… нашептывал на ухо: «Прыгай, Антон, покончи со всей этой хреновиной! Ты никому здесь не нужен…»

– Ты, случайно, дури не обкурился?

– Я дурь пробовал один раз, в прошлом году. Не пошло. С тех пор – ни-ни.

В гостиной пахло малиновым вареньем и духами. Вошла учительница с чайником и села на свое место.

– Что приуныли, ребята? Наполняйте чашки, берите печенье.

Она с трудом держала себя в руках, улыбалась через силу и угощала не в меру любопытных гимназистов. Они выложили все, что им известно? Или прячут козырный туз в рукаве?

– Я никому не говорил, что Шубин маньяк, – заявил Антон. – Только вам.

– Мы только вам сообщили, – кивнул Травкин, глядя куда-то в угол.

– Спасибо за доверие…

Аля не знала, как себя вести, чтобы не ухудшить свое положение. Ее обвинят при любом раскладе. Как пройти по тонкому льду и не провалиться? Что предпринять?.. Отправить подростков по домам и позвонить Шубину?.. Сообщить в полицию?.. А если ребята солгали? Нарочно?

– Вы отдаете себе отчет, что вмешиваетесь в опасное дело? – выдавила она.

– Мы пришли с вами посоветоваться, – упрямо вздернул подбородок Антон. – Как вы скажете, так мы и поступим. Заявлять, куда следует, или нет?

– Я… не могу решать за вас…

– Шубин может кого угодно убить. Ему теперь все равно, сколько еще на нем трупов будет.

Аля молчала, лихорадочно ища выход из сложившейся ситуации. Чай дымился в чашках, к которым никто не прикасался. Глаза Антона горели мрачным огнем, Травкин нервно кусал губы. В сущности, они еще дети… эти двое голенастых юношей. Безрассудные и отчаянные дети. Как бы там ни было, она за них отвечает.

– Есть игры, куда лучше не ввязываться.

– Не хотите его выдавать? – осклабился Антон. – Жалко стало?

– Прекрати так разговаривать со мной! – вспылила учительница.

– Ты че, Антоха? – смутился Травкин. – Остынь.

– Ладно, пошли отсюда… – с этими словами Антон встал из-за стола и направился к дверям.

– Ты куда? – крикнула ему вдогонку Аля.

– Домой. Я вас предупредил насчет Шубина, а вы как знаете. Он убийца! Если до утра не заявите на него в полицию, я сам это сделаю.

– Почему ты до сих пор не заявил?

– Я хотел убедиться, что мне не померещилось и куртка принадлежит ему.

Антон провоцировал учительницу, надеялся, что блеф подействует. Сейчас они с Травкиным уйдут, а она побежит к Шубину. И тем самым подтвердит его вину. Не может такого быть, чтобы она не догадывалась, чем он занимается.

– Ой, извините, мне тоже пора, – пробормотал Травкин, выскакивая вслед за Антоном из гостиной.

– Ты со мной, Серый? Или против меня?

– С тобой, с тобой… Подожди, я обуюсь.

Он сунул ноги в кроссовки и торопливо завязывал шнурки, когда в прихожую вышла Александра Лиджиевна с растерянным лицом.

– Что это значит, Антон? Что за шантаж?

– Я думал, вы меня понимаете…

– Нам менты вряд ли поверят, – заявил Травкин, выпрямляясь. – А вы типа взрослый человек, педагог. Вы обязаны это… сообщить в органы.

– Между прочим, я собственными глазами ничего не видела.

– Мы же вам все рассказали. Как на духу.

– Нельзя судить с чужих слов.

– Вы последнюю новость слышали? Неподалеку от фитнес-клуба опять труп нашли…

– Когда? – похолодела от ужаса учительница.

– Вам это отлично известно, – усмехнулся Антон. – Ведь вы в тот вечер шли именно туда…

* * *
Едва за ребятами закрылась дверь, Аля просмотрела криминальную хронику в Интернете и кинулась звонить Шубину. Тот долго не брал трубку. Она набирала его номер несколько раз, пока не добилась ответа.

– Извини, я занят… Позже перезвоню.

– Секунду! У тебя есть куртка с надписью Time Boxing?

– Ну, есть. А что?

Она чуть не выронила телефон: горло перехватил спазм, в глазах потемнело.

– Аля… – словно издалека доносился до нее голос Шубина. – У тебя все в порядке?

– Мне очень плохо, Паша…

– Температура подскочила? Вызывай «скорую»!

– Ты можешь приехать? Срочно.

– Прости, не получается. Дел навалилось, не разгребешь.

– Какие дела? – простонала она. – Преступные? Будешь людей убивать?

– Ты бредишь, Аля…

– Тебе известно о трупе, который нашли в заброшенном дворе? Это почти рядом с нашим местом, где мы должны были встретиться. Но ты опоздал… Теперь я понимаю, где ты был.

– Ты сама опоздала, Аля, – отрезал Шубин. – Давай не будем обвинять друг друга. Сколько можно?

– По дороге туда меня кое-кто видел, Паша. Не исключено, что и ты… попался на горячем.

– Ты соображаешь, что городишь? На чем я попался?.. Если ты помнишь, я обнаружил тебя практически без сознания и привез домой. Ты едва дышала, я уложил тебя в постель и сидел с тобой до утра.

– Я мало что помню…

– Вот видишь? Я же не подозреваю тебя бог знает в чем только из-за того, что ты находилась поблизости от трупа.

– Значит, ты в курсе!

– К нам в клуб зачастили сыщики, поэтому каждый сотрудник осведомлен об очередном убийстве. Это серия, Аля.

– Нетрудно догадаться…

У нее разболелась голова, мысли скакали как бешеные. Шубин прав. Попадись он на горячем, то не разгуливал бы на свободе. Но почему Антон назвал его убийцей? Нарочно, чтобы причинить ей боль? Неужели ему известно о ее отношениях с Шубиным? Выходит, так…

Между тем Павел сообразил, что ни разу не надевал куртку с надписью при Але.

– Что за хрень? – разозлился он. – Ты записала меня в убийцы? Легко и просто?.. Как будто между нами ничего не было?

– При чем тут это?

– А при чем моя куртка?

– Я не могу тебе сказать…

Внезапно в комнате раздался грохот. Аля испуганно вскрикнула и обернулась. На полу лежала подаренная Шубиным шпага, которую она наспех спрятала в шкаф. Дверца каким-то образом приоткрылась, и оружие выпало. Хорошо, что не при ребятах!

– Вот был бы номер…

– Что случилось?

– Это знак, – прошептала она, в ужасе уставившись на клинок. – Мне очень страшно, Паша…

* * *
Фехтовальщик на экране планшета был как живой. Ренат с интересом рассматривал его. Тот, казалось, чувствовал направленный на него взгляд.

– Мы в контакте? – улыбнулся Ренат.

Фехтовальщик молча подмигнул ему. Между автором и его созданием возникла непостижимая связь.

– Он душка! Верно, Лара? Я чувствую, он вот-вот перешагнет разделяющую нас условную границу. Ему немного не по себе, но это пройдет. Я даю ему энергию жизни, чтобы он мог действовать. Это будет фантом Фехтовальщика, но не он сам. Злонамерением я его не наделяю. По крайней мере, на первом этапе он не способен никому причинить серьезный вред. Ну а в дальнейшем… Начнет выходить из-под моего контроля, нажму на кнопку Delete, и пусть не обижается.

Лариса сидела рядом, но на самом деле была очень далеко отсюда… в Лондоне второй половины семнадцатого века, на обожженной пожаром улочке, где вместо домов громоздились черные руины. Воткнутый в землю факел догорал в сырой ночи, в его рваном свете один мужчина тащил другого за ноги…

– Уильям убил его.

– Кого? – удивленно оглянулся Ренат.

– Парня, которого обещал устроить в новый «Медвежий сад». Это был обман.

– Ты о Варламове?

– Да нет же! Уильям Гил не заметил, как стал убийцей. Теперь он не сможет остановиться. От него мало что зависит. Ру зовет его и вынуждает проливать кровь… Они работают в паре, он и она. Шпага и человек, который берет ее в руки.

– Любой человек?

– Думаю, да. Любой, кто мало-мальски фехтует. Ру заточена на смерть. Один лондонский оружейник сделал ее по заказу какого-то знатного господина. Над ней было совершено магическое заклятие!.. Потом оружейника унесла чума, через некоторое время за ним последовал и заказчик. А Ру осталась. Ей не страшны ни заразная болезнь, ни бушующее пламя. Она почти бессмертна…

– Ее использовали в сатанинских оргиях? – догадался Ренат.

– Скорее всего. Неспроста ей дали персональное имя. И снабдили колдовским символом. Он расположен на лезвии. Это особое клеймо, которое ставит черный маг…

– Тебе удалось его рассмотреть?

– Такой же символ запечатлен на картине «Медвежий сад», – сказала Лариса. – Оружейник защитил свое клеймо от любопытных глаз, замаскировав его под цветочный узор. Хочешь взглянуть?

Она достала айфон и показала ему фрагмент картины, увеличив изображение.

– Вот у этой лилии вместо лепестков три латинских D… Видишь? А выше – скрещенные мечи, похожие на рога. Это и есть магический знак. С первого взгляда не догадаешься. Не скажи мне Варламов о «формуле», которую оставил на холсте Гаранин, я бы тоже проморгала эту штуковину.

– Почему ты до сих пор молчала?

– Хотела сначала сама понять, что к чему. Пытаюсь свести концы с концами. Пока не получается.

– Что ты можешь сказать о заказчике шпаги?

– Ничего.

– Жаль. Шпага находится в коллекции у Варламова?

– Среди того, что он мне показывал, ее не было. Я бы обратила внимание. Ру обладает энергетикой, которую я не могла не прочувствовать.

– Он прячет ее в другом месте. Где-то под землей. Фокин оборудовал там несколько тайников, я уверен. Наркоторговцы в этом весьма изобретательны.

Лариса говорила с Ренатом, одновременно наблюдая за тем, как Уильям спускает мертвого парня вниз по каменной лестнице…

– В отличие от тебя, я ни в чем не уверена.

– Я найду тайник, – решительно заявил Ренат. – Если кто-то вытащил труп из туннеля в известный нам двор, где-то там существует колодец, которым собирались воспользоваться Шубин и Аля.

– Они хотели выпить шампанского в подземелье, – кивнула Лариса. – Но свидание не состоялось.

– А знаешь почему?

– Нет.

Между тем в стародавнем Лондоне Уильям сбросил убитого человека в темный каменный мешок, на который наткнулся за ловлей крыс. Тело со стуком упало на пол, при этом что-то звякнуло. Уильям посветил вниз огарком свечи, но язычок пламени отклонился в сторону и потух.

– Сквозняк, – проворчал мужчина.

Лариса поняла, что за звук привлек ее внимание. Уильям сбросил в подземелье не только труп, но и оружие покойника.

– Фехтовальщик избавлялся от тел вместе со шпагой! – выпалила она. – Он не присваивал себе оружие побежденного…


 Глава 37
Варламов не разговаривал с женой. Она обиделась и уехала с близнецами к матери. Он был даже рад этому. Присутствие истеричной женщины рядом не добавляло ему спокойствия.

К Фаине он охладел настолько, что перестал ей звонить. Его внимание поглощала текущая проблема, которая никак не разрешалась. Он подозревал, что ситуация будет только усугубляться. Залить ее бурбоном не удастся, а что предпринять, Варламов не знал.

Лариса взбудоражила его вопросом о подземелье, и он опасался встречаться с ней. А поговорить хотелось. Она производила на него странный эффект: в последний раз, когда они виделись, он чуть не уснул. А может, на какой-то миг даже провалился в дрему. Он плохо помнил, о чем они беседовали…

В фитнес-клубе все шло своим чередом. Сотрудники шушукались по углам, но исправно выполняли свою работу. Несмотря на видимое благополучие, Варламов томился дурными предчувствиями. У него сдавали нервы. Ночью он глаз не сомкнул, несколько раз вставал и выходил на балкон подышать. В голову лезли мрачные мысли, одна хуже другой. Утром он первым делом читал криминальные новости, потом завтракал бутербродами и ехал в офис.

– Разрешите?

В кабинет заглянул Шубин, и Варламов с облегчением кивнул. Хорошо, что не оперативник из убойного.

– Заходи. Выпьешь чего-нибудь?

– Обойдусь без спиртного, – он неодобрительно покосился на початую бутылку бурбона на столе шефа и плюхнулся на диван. – Опохмеляетесь?

– Вроде того…

– Жестко скрутило?

– А ты полный пофигист, да?

– Рано париться, – заявил Шубин. – Пока нас никуда не вызывают, ничего не предъявляют. Чего зря переживать?

– Ты проверял подвалы?

– Проверял. Ничего подозрительного не заметил.

– Черт!

– Чем вы недовольны, Игорь Сергеич?

– Я поступал опрометчиво. Это меня мучает…

– Здоровая самокритика или приступ меланхолии?

– Нам следовало избавиться от них. Ты понимаешь, что я имею в виду, – насупился Варламов.

– Я с самого начала предлагал не рисковать. Но вы уперлись.

– Я не мог с ними расстаться… Они так хороши! Словно только что из мастерской оружейника. У меня сердце разорвалось бы…

– Если их найдут, я вам не завидую.

– Не найдут! – отрезал Варламов. – Ты же мне не враг?

– Мы с вами типа заодно. Я о себе забочусь.

– Это я смолоду усвоил. Каждый в первую очередь заботится о себе, а другие так… побоку. Люди – эгоисты, и я такой же. Ты правильно делаешь, что не женишься, Шубин. Семья – еще та сцена, где супруги разыгрывают друг для друга драмы и комедии.

– Главное, чтобы не трагедии, – удивленно заметил тренер. – С чего вдруг вас потянуло на философию?

– Я с женой не нашел общего языка, – признался тот. – Видимо, уже и нет смысла искать. Дети нас не объединили, как я надеялся. Наоборот, разногласий стало гораздо больше. Как ты думаешь, есть женщины, с которыми можно не кривить душой?

Шубин удрученно покачал головой. Таких женщин не существует. Полная искренность убивает отношения.

– Я не встречал, – мягко выразился он.

– Тоскливо мне, Паша, муторно. Будто дамоклов меч надо мной висит…

– Вы же сами его и повесили. А я вам активно помогал. Теперь мы оба в ответе за то, что происходит.

– Я только об одном думаю, что завтра будет… или уже сегодня?.. Сколько еще это протянется? – Он посмотрел на бутылку и тяжело вздохнул. – И спиртное меня не берет, Шубин.

– Тогда не пейте.

– Ты прав. Толку никакого, а голова мутная, и руки дрожат.

Он вспомнил улыбающееся лицо Фокина, хитрый прищур его глаз. Каналья! Передавая ему карту подземелий, тот нарочно подначивал:

«Хочешь острых ощущений, Игорь, поброди по подвалам. Только, чур, в одиночестве. Я слышал, ты крутой мэн, вот и проверь очко. Сыграет или нет?»

«Привидениями пугаешь? – рассмеялся тогда Варламов. – Я живых не боюсь, а мертвых и подавно!»

«Это ты сейчас такой смелый, – буркнул в ответ Фокин. – Я тоже хорохорился. Ну да ладно! Сам поймешь, о чем я…»

Его слова заинтриговали и раззадорили Варламова. Трусом он не был, любил риск и слыл экстремалом. Гонял на мотоцикле по ночному городу, бился на кулаках без правил, заключал скользкие сделки. Проверить себя на вшивость решил сразу, едва вступил в права собственности. И в первый же раз… заблудился в подземном коридоре. Хотя шел по карте, считал повороты…

– Вы мою куртку, случайно, не надевали? – спросил Шубин, возвращая его в настоящее. – Я шкаф не закрываю, кто угодно мог взять.

– Какую куртку? – не понял Варламов, который все еще переживал охватившую его в туннеле панику.

– С надписью на спине. Я в кармане спички нашел. Длинные, из ночного клуба «Виват». Точно не мои.

– Спички…

– Мне просто интересно, – смутился тренер. – Я в «Вивате» ни разу не бывал, там цены зашкаливают. Откуда в моем кармане спички?

Варламов облюбовал «Виват» для ночных побегов от жены. Там он отключал связь, слушал музыку и заказывал индивидуальный стриптиз. Отрывался, как мог.

– Спички, вероятно, мои, – подумав, сказал он. – Значит, я брал твою куртку. Но зачем? Убей, не помню…

* * *
Уильям знакомился с молодыми благообразными мужчинами в порту или на улице и предлагал заработать призовыми боями. «Медвежий сад» все еще был на слуху, а выжившие в эпидемии и огненном аду люди нуждались не только в хлебе, но и в зрелищах. Уильяму не составляло труда уговорить приглянувшегося молодого человека на пробный поединок.

– Я должен убедиться в твоих навыках, – пояснял он. – Умеешь ли ты пользоваться шпагой в должной мере? Я не могу выставлять на арену бойца, который не способен достойно драться. Ты хорош собой, но этого мало.

Казалось, что жертву выбирает не он, а Ру. Ее непостижимое вожделение передавалось ему, и они как будто действовали сообща.

Дождавшись темноты, Уильям вел нового знакомца на небольшую площадку, окруженную со всех сторон руинами, зажигал факел и обнажал оружие. Претендент не подозревал ничего худого и вступал в схватку, которая была для него последней.

– Что с вами, сэр? – пугался он, видя, что противник настроен серьезно.

– Защищайся! – рычал Уильям, не в силах противиться воле Ру. – Или я убью тебя!

Его клинок молнией мелькал в воздухе, тесня жертву к обрушенной стене. Несчастный отбивался, как мог, с ужасом угадывая близкий конец.

На опустевших улицах не было ни души, чтобы позвать на помощь. Молодой здоровый мужчина обязан сам за себя постоять. Стыдно кричать о своем страхе во весь голос. Этим-то и пользовался Уильям. Впрочем, он знал, что в округе не осталось уцелевших домов, а жители разбежались кто куда.

Ру сначала играла с жертвой, как кошка с мышью. Насладившись же вдоволь этой игрой, пронзала сердце своего возлюбленного. Да, да! Именно это чувство, эта плотоядная страсть передавалась от нее к Уильяму. Все трое сливались в предсмертной истоме, которую переживал умирающий… Напившись крови, Ру остывала и позволяла обтереть себя и спрятать в ножны.

Уильям стоял и смотрел на агонизирующее тело, испытывая упоительное ощущение власти над жизнью и смертью. Вместе с Ру он непобедим. Никто не сможет противостоять ему, когда у него в руках она… Главное, чтобы ее не отобрали!

Опомнившись, Уильям брал мертвеца за ноги и тащил по ступенькам вниз, под землю. Бух!.. Труп падал в глубокий каменный мешок, а убийца возвращался в руины, чтобы немного перекусить перед сном. Ему опять будут сниться кошмары. Будто сам дьявол свел его с Ру, и теперь он – ее вечный пленник.

– Что ты со мной делаешь? – бормотал он, сидя у костра и подогревая скудный ужин, заработанный в порту. – Я больше не принадлежу себе… Я вынужден сеять смерть, без которой не представляю жизни. Я зло! Гореть мне в пекле! Кому ты достанешься, когда придет мой час?

Ру смирно лежала в ножнах, источая сытость и довольство. Так будет продолжаться недолго. Скоро она опять «проголодается» и потребует жертвы. Стоит Уильяму прикоснуться к ней, и он станет ее послушным рабом. Он пробовал убрать ее подальше, но не выдерживал даже нескольких часов без нее. Они прикипели друг к другу, срослись, накрепко связанные кровью.

Уильям смотрел на звезды и думал, что его судьбу предопределил тот роковой бой с Батлером. Тогда он впервые познал Ру… и ни о чем не жалеет. Должно быть, чума и огонь пощадили его, потому что он – слуга сатаны. Пришла пора отдавать долг. Человеку неведомо, сколько ему отмерил Господь. Но теперь Уильям вступил в ряды адского воинства, и распоряжаться его судьбой будет Повелитель Тьмы…

* * *
Лариса открыла глаза и обнаружила себя лежащей на диване. Ренат куда-то ушел. На столе горела лампа, стрелки часов приближались к полуночи. Над городом стояла круглая мертвенно-белая луна.

В углу комнаты маячила мужская фигура. Лариса привстала и узнала в этой фигуре… Фехтовальщика.

– Это ты? – ахнула она.

– Не рада мне? – усмехнулся тот, поигрывая шпагой. – А я думал, ты захочешь поговорить.

– Что у тебя в руках?

– Будто ты не знаешь! Ру, конечно. Она блестит, как алмаз, и так же остра. Режет лучше бритвы, а в тело человека входит, как в масло. Одно удовольствие биться таким оружием. От тебя почти ничего не зависит. Ру все делает сама! Ее природа – убивать. В этом нет моей вины… Я всего лишь ее слуга!

– Каким образом ты попал сюда? – ужаснулась Лариса.

– Мне надоело болтаться во Всемирной паутине, и я решил перебраться поближе к вам. Ты и твой приятель дали мне жизнь. Значит, я вам нужен! Вы наделили меня телом и шпагой. Я готов приступать к делу. Что от меня требуется?

– Ты не Уильям…

– Конечно, нет! – прозвучал слишком хорошо знакомый Ларисе голос, и фигура Фехтовальщика отступила в темноту. – Было бы смешно ждать, что он явится собственной персоной. Это его двойник, искусно созданный бывшим дизайнером интерьеров. Вижу, талант Рената засверкал новыми гранями! Смотри, как бы он не навлек на вас беду. Порой создания выходят из-под контроля и…

– Вернер? Что вы себе позволяете? Я вас не звала.

– У тебя дурная привычка перебивать! Где твое воспитание?

Лариса моргнула, но видение не исчезло. В кресле посреди комнаты расположился крепко сложенный мужчина в цветной рубашке и шелковых шароварах. Его наголо обритый череп и выпуклые коричневые глаза не оставляли сомнений, кто перед ней.

– Я не закончил, – добавил он язвительным тоном. – Слушай меня внимательно. Я не хочу, чтобы вы с Ренатом попали впросак. Этот Фехтовальщик – еще тот фрукт! С ним надо держать ухо востро. Если дадите слабину, он за милую душу разделается с вами.

– Вы пугаете меня?

– У него в руках – Жало Зверя. Вот истинное имя красавицы, которая взяла над ним власть. Ее зовут Ру только для отвода глаз. Однажды она появилась в «Медвежьем саду», и с этого все началось. Череда убийств не прекратится, пока…

– Я против! – возмутился фантом, выступая на свет. – Так нечестно! Поединок должен идти по правилам.

– И кто же установил эти правила? – не поворачивая головы, парировал Вернер.

– Это великая тайна…

– Я не признаю тайн, дружище. И всегда играю без правил.

Фехтовальщик бесшумно взмахнул шпагой, но Вернер не растерялся и использовал свои нефритовые четки как оружие, легок отбив виртуальный удар. Что-то ярко вспыхнуло, по комнате рассыпались зеленые искры.

– Ха-ха! – развеселился гуру. – Получил на орехи? Твое Жало Зверя, к счастью, не настоящее. Эта жалкая копия не выдерживает критики. По крайней мере, у тебя еще недостаточно сил, чтобы сразиться со мной.

Фантом поспешно ретировался, и Лариса перестала его видеть. В углу, где он исчез, клубился зеленый туман.

– Сбежал, – со смехом констатировал Вернер. – Но не советую обольщаться, милая барышня. Он вернется, когда наберется храбрости. Такие не сдаются! Берегитесь его. Ренат поступил опрометчиво, вооружив этого проходимца копией той самой шпаги. Она очень опасна.

– Иначе невозможно было создать достоверный образ, – пояснила Лариса.

– В этом-то и фокус!

Внезапно распахнулось окно, и по комнате пронесся ветер. Лариса на секунду отвлеклась, а когда перевела взгляд на кресло, Вернера уже не было. Она тряхнула головой и… проснулась окончательно.

В гостиной гулял сквозняк. Занавеска развевалась, рискуя оборваться, ночная прохлада пахла сиренью.

– Ренат! – позвала Лариса и вспомнила, что он куда-то ушел, пока она дремала. Во сне к ней явился Вернер, о чем-то предупредил. Кажется, он сказал: «Череда убийств не прекратится, пока…» Пока – что?..


 Глава 38
По дороге домой Травкин все допытывался у Антона, правда ли тренер из фитнес-клуба – маньяк?

– Ты же не застал его на месте преступления, – твердил он. – Мало ли чего он бродил по туннелям. Ты вон типа тоже бродил. А перед этим и я…

– Какой из тебя убийца? – рассвирепел Антон. – Ты шпагу хоть раз видел? Не в кино, а наяву?

– Нет.

– Человека заколоть сможешь?

– Я прошлым летом в деревню ездил к деду с бабкой, смотрел, как свинью кололи. Меня, блин, чуть не стошнило. Я потом три дня мяса есть не мог, – признался Травкин.

– Слабак ты, Серый…

– А ты супермен, да? – обиделся приятель. – Бэтмен! Терминатор!

– Ага, Человек-Паук!

– Зачем ты училке на тренера настучал? Она ему передаст, и тогда нам с тобой крышка!

– Испугался? Штаны уже мокрые? – дразнил товарища Антон. – Запасайся памперсами, Серый. Теперь Шубин начнет на нас охоту. Первого тебя зарежет, а потом и до меня доберется.

– Ты че, дурак? Вдруг он в самом деле убийца? Ему терять нечего…

– Беги в полицию, Серый, доложи, что знаешь маньяка с Малой Дмитровки. Может, премию получишь. Награду за ценные сведения.

Травкин покрутил пальцем у виска и ушел домой. Антон остался стоять во дворе, наблюдая, как пожилая соседка выгуливает свою таксу. На лавочке под фонарем компания малолеток бренчала на гитаре, девчонки хихикали. Эта обычная картина, обычные звуки и запах сигарет вызвали у Антона острое недоумение. Словно он попал в параллельную реальность, от которой успел отвыкнуть.

Пускай бы Шубин взял и убил его, избавив от необходимости делать это самому. Какой смысл жить, зубрить всякую чепуху, сдавать чертовы экзамены, потом ходить в универ, чтобы после всех этих мучений с утра до вечера торчать в офисе, жениться… ругаться с женой и детьми, бояться, что они попадутся на удочку какому-нибудь сумасшедшему куратору… стариться, болеть и ждать неминуемой кончины?

Разве ожидание не страшнее самой смерти?

Если бы Александра Лиджиевна, Аля… ответила ему взаимностью, он бы согласился переживать все эти тяготы рядом с ней. Но без нее нет никакого смысла продлевать свои страдания!

Антон изнывал от ревности и проклинал свою трусость. Почему бы ему первому не прикончить Шубина? Раздобыть пистолет не проблема. Хоть у отца стащить. Вооружиться, подкараулить соперника и выпустить в него всю обойму!

Придя домой, он сразу улегся спать и долго ворочался с этими мыслями…

* * *
Аля петляла и оглядывалась, проверяя, не увязались ли за ней неугомонные гимназисты. «Хвоста» вроде бы не было.

«Дожила, – сокрушалась она, пробираясь темными проходными дворами и закоулками. – Боюсь собственных учеников! Не о таком я мечтала на педагогическом поприще».

От слабости ее носило из стороны в сторону, но она упорно шла к своей цели. Вот и задний дворик подлежащего реконструкции здания, где Шубин в тот вечер назначил ей свидание.

Учительница бочком протиснулась в узкий проход между стеной соседнего дома и флигелем, затаилась и прислушалась. Диггеры держали в секрете колодцы, которыми они пользовались для спуска в городские подземелья. Иначе туда будут лезть все, кому не лень. Любителей экстрима нынче хоть отбавляй.

Аля смахнула испарину со лба, отдышалась и убедилась, что ее никто не преследует. Значит, можно спускаться.

Она безуспешно боролась со своими подозрениями, которые набирали силу. Сегодняшний разговор с Травкиным и Бессоновым подлил масла в огонь. Антон прямо указал ей на Шубина, как будто ему все известно наверняка. Ревнивый мальчишка…

Аля включила фонарик и, осторожно ступая, спустилась в захламленный подвал. Она боялась крыс, но еще страшнее было оставаться в неведении. В этих местах было несколько ходов в туннель, но она выбрала тот, который назвал Шубин. Тут они должны были встретиться, чтобы «тряхнуть стариной», как он говорил.

Что это было? Пустая бравада? Желание втянуть ее в темные делишки? Подставить? Сделать сообщницей?

– Не может быть, – прошептала она, двигаясь вперед.

Бродить по туннелям в одиночестве она бы ни за что не решилась, если бы не ее чувство к Шубину. Любовь толкает людей на безумства. Аля понятия не имела, как к ней относится Шубин: играет, водит за нос, дразнит, использует, дурачит? Слепота уже погрузила ее в пучину страданий, во второй раз она будет умнее. Надо выяснить, нет ли в словах Антона и ее собственных домыслах жуткой правды.

Слезы застилали ей глаза, сердце учащенно билось. Болезненная слабость разливалась в теле, каждый шаг давался все труднее. Аля часто останавливалась, отдыхала и снова шла в затхлую темноту.

Ноги сами вывели ее в помещение с кирпичным сводом, где в прошлой жизни они с Шубиным пили шампанское. Пробка с хлопком вылетела, пена бурным потоком пролилась на грязный пол…

«Пей с горлышка, – улыбнулся он, подавая ей бутылку. – Потом я выпью. В походных условиях есть своя романтика. А под землей вообще особая атмосфера. Чувствуешь?»

Ошалевшая от счастья Аля кивала и поддакивала, хотя ничего сверхъестественного не ощущала. Романтика была так себе… сомнительная. Не будь рядом Шубина, девушка и вовсе ничего приятного в распитии вина из бутылки не нашла бы. Но в тот момент ее страх и восторженность слились с ожиданием чего-то невероятного, необъяснимо чудесного…

Ее губы, сладкие от шампанского, встретились с губами Шубина.

«Этот поцелуй мы запомним на всю жизнь, – шептал он, прижимая ее к себе. – На всю жизнь, Аля!»

Ее ноги тогда подкосились от любовной истомы, а сейчас подкашивались от усталости. Ангина давала о себе знать, но сильнее болезни было желание положить конец роковым заблуждениям. Пусть даже ужасной ценой.

Что это за цена, Аля старалась не думать. Она поискала глазами, на что бы сесть. Груда камней и железок лучше, чем ничего. Луч фонаря упал на длинную обгоревшую спичку раза в два толще и длиннее тех, к которым она привыкла. Эта спичка попала сюда недавно и не успела почернеть.

Такие фирменные спички подают в дорогих заведениях своим клиентам…

* * *
Ренат оставил машину в переулке, надел на плечи небольшой рюкзак и пошел пешком. Во дворе, где они с Ларисой видели мертвое тело, было темно. Он постоял на месте, прислушиваясь к шорохам и определяя направление. Труп приволокли вон оттуда… слабый энергетический шлейф покойника все еще ощущался. Ренат двинулся в сторону облупленного строения, похожего на флигель.

В гуще кустов прятался забитый досками вход. Впрочем, доски держались на одном гвозде и легко раздвигались. Здесь погибшего вынесли на поверхность. Ренат достал из рюкзака фонарик и посветил. Несколько каменных ступенек вели в прямоугольный проем, за которым тянулся коридор с остатками кафеля на стенах.

Он представил, как двое несли за руки и ноги третьего, чертыхаясь про себя. Должно быть, неудобно было. В узких туннелях не развернешься, дышать нечем, пот заливает глаза…

– Ну, теперь моя очередь, – пробормотал Ренат, рассматривая пыльные, затянутые паутиной кабели. – Вряд ли этим старьем пользуются. Ладно, вперед…

Коридор вывел его в помещение, где раньше была котельная. Ржавые трубы и грязная ветошь издавали неприятный запах.

– Фу-ты… вонища…

Ренат шагал, освещая путь и запоминая приметы. Вот черное граффити на стене, вот матерное слово… вот металлические скобы, ведущие вверх. Он задрал голову и увидел зарешеченный люк. Дальше коридор разветвлялся на два рукава. Каким идти?

Ренат почувствовал, что правый рукав заканчивается тупиком, и повернул налево. Потом еще раз налево… Энергетический след терялся, приходилось останавливаться и «нащупывать» его вновь.

После нескольких поворотов Ренат запутался. Коридоры менялись по высоте, сужались и расширялись, некоторые проходы были замурованы или забиты мусором. Казалось, за его спиной кто-то сопит, топает и крадется. Но сколько Ренат ни оборачивался, никого не замечал.

В какой-то момент он сообразил, что заблудился. Сколько будут тянуться эти подземелья, неизвестно, и куда приведут, непонятно. Каким из туннелей тащили убитого, точно не скажешь. Здесь случилась не одна смерть… и отличить их по сроку давности невозможно.

Ренат уселся на деревянный ящик и задумался. Странно, что ему не попадались лежбища бомжей. Не нравятся им здешние места. В подвалах жилых домов и теплее, и безопасней. А тут на что угодно можно напороться… и с кем угодно столкнуться.

Он встал и двинулся дальше. По сводчатым потолкам ползали мокрицы, где-то капала вода, журчали речки-вонючки, но Ренат обходил их стороной. На втором или третьем витке он понял, что ходит по кругу. Вот это граффити в виде черепа со скрещенными костями он уже видел, как и позеленелую емкость для жидкости, похожую на канистру.

– Черт! Кажется, я не угодил подземному духу, – пробормотал он. – Впрочем, тут их не сосчитать. И каждый норовит устроить незваному гостю мелкую пакость.

Утомившись, Ренат прислонился к стене и замер. От спертого воздуха першило в горле. Может, это просачивается какой-то газ? Во рту появился металлический привкус, голова закружилась. Он никому не сказал, куда направляется, даже Ларисе. Дождался, пока она уснет, и тихо выскользнул из дому. Должно быть, он хотел испытать себя, как Антон Бессонов. В каждом мужчине живет бесшабашный мальчишка, которому необходимо самоутверждение.

– Вернер бы посмеялся надо мной…

На миг ему показалось, что он слышит язвительное хихиканье гуру. Вероятно, это был обман слуха, как и прочие звуки. Сознание Рената погрузилось в туман, откуда раздавался топот ног, приглушенные голоса и звон клинков. Кто-то сражался не на жизнь, а на смерть…

Он сделал над собой усилие, преодолел накатившую дурноту и пошел на этот шум. В квадратной камере, засыпанной мусором, стояла кромешная тьма. Луч фонаря увязал в этой тьме, словно та поедала свет. Все же Ренат смог рассмотреть, что камера пуста. Кроме мусора и стен из дикого камня, там ничего не было.

Он вернулся назад и обследовал соседние коридоры. Внезапно в одном из темных рукавов что-то мелькнуло. Послышался глухой удар, будто с высоты упал мешок с песком, и все стихло.

Ренат ринулся туда, где заметил мелькание. Кто-то торопливо шел по туннелю, освещая себе дорогу…


 Глава 39
Варламов разочаровался в бурбоне, который на него не действовал, и решил во что бы то ни стало встретиться с Ларисой. Немедленно. Плевать, что уже за полночь. Он на грани срыва… и чем это закончится, неизвестно.

В кабинете горела настольная лампа, от которой слепило глаза. Привычная обстановка выглядела зловеще. В обед сюда явился Шубин и притащил куртку с надписью Time Boxing.

«Вот она, Игорь Сергеич… Та самая! А вот спички», – Шубин сунул руку в карман куртки и достал коробок из клуба «Виват».

«И что?»

«Вы ее надевали недавно?»

«А ты против? Куртка копеечная, доброго слова не стоит!»

«Я не о том. Носите на здоровье, если подходит».

«Что с тобой, Шубин? В чем проблема?»

«Так вы надевали куртку или нет?»

«Может, и надевал. Я в последнее время нервный, и мозги набекрень. Надел, потом обратно повесил. У нас с тобой один размер, только я ростом повыше».

Ему не понравились вопросы Шубина, можно сказать, взбесили. Что тот себе позволяет? Из-за какой-то ношеной куртки устроил разбор полетов!.. Варламов иногда брал его одежду.

«По-моему, у нас уговор был, – припомнил он. – В раздевалке шкафчик – один на двоих, чтобы больше места для клиентов было. Ну, я второпях мог по ошибке твою куртку взять. А ты бери мою. Не покусаемся!»

Шубин покрутился, помялся, отдал ему коробок со спичками, извинился, забрал куртку и ушел. Но неприятный осадок от разговора остался.

Варламов понял, что надо отвлечься. Голова раскалывалась, на сердце лежал камень. Он принял таблетку от головной боли и набрал номер Ларисы. Она тут же ответила, словно не ложилась спать.

– Это вы, Игорь? Не ожидала…

– Простите, что час поздний, – оправдывался он. – У меня к вам просьба. Не сочтите за наглость, но… я умоляю о встрече!

– Я по ночам на свидания не хожу, – усмехнулась она.

– Разрешите приехать к вам. Это очень важно!

– Ну у вас и напор… А если я не одна?

Варламов пожалел, что вовремя не навел справки о ней. На него будто затмение нашло, и он допускал оплошность за оплошностью.

– О, черт… Вы правы, я слишком гоню коней. Надеюсь, наш разговор никто не слышит?

– Вам крупно повезло сегодня, – помолчав для эффекта, заметила Лариса. – Так и быть, приезжайте.

– Куда? – обрадовался Варламов. – Назовите адрес. И через полчаса я буду у ваших ног…

«Что я несу? – параллельно подумал он, в ужасе от своего поведения. – Что за детский лепет? Я совсем по-другому привык разговаривать с женщинами…»

Его бросало то в жар, то в холод. Когда он встал из-за стола и начал собираться, ноги подкашивались от волнения.

Варламов запер кабинет, пересек полутемный холл и окликнул охранника.

– Не спи, братец, смотри в оба. Вон какие дела творятся…

– Я думал, вы здесь ночевать будете, – встрепенулся парень. – А вы домой? Машину подогнать?

– Я на такси, – отказался босс. – Под кайфом за руль не сажусь. Бурбона перебрал.

– А-а…

Охранник проводил его до двери, вернулся на свое место и уткнулся в гаджет. Глаза слипались, но он пытался играть в покер, чтобы не задремать.

Между тем Варламов уселся в такси и велел водителю ехать в Кузьминки. Головная боль прошла, но тяжелые мысли не отступили. Шубин не зря пристал к нему с этой чертовой курткой. Видно, есть причина.

– Дались ему спички из «Вивата»…

– Вам спички нужны? – не понял таксист. – Зажигалка не подойдет?

Варламов сообразил, что говорит вслух, и разозлился на себя. Если так пойдет и дальше, ему кранты.

– Спасибо, я не курю. Ты газку прибавь, дорога-то свободна.

– Меня уже оштрафовали за превышение скорости, – буркнул в ответ водитель. – Больше нарушать не хочу.

Варламов промолчал, глядя на пробегающие мимо огни. Он думал о Ларисе. Может, она приворожила его? Пустила в ход какие-то чары? До недавних пор он не верил в колдовство, но теперь многое изменилось.

– Ты тащишься, как черепаха, – раздраженно сказал он таксисту. – У меня на такую езду терпения не хватает.

– Тише едешь, дальше будешь.

Варламова влекла к Ларисе ее тайна. Он же принимал это за любовь, страсть. Как легко перепутать одно с другим! Любовь в значительной мере есть любопытство.

Лариса оценила «Медвежий сад» по достоинству, чем сразу расположила к себе Варламова. Рядом с ней он погружался в некую прострацию и потом с трудом мог вспомнить, о чем они говорили. Ее высказывания и вопросы волновали его только в первый момент, а по прошествии времени улетучивались из памяти. Варламов приписывал это любовной лихорадке, которая сродни болезни.

Он заболел Ларисой, хотя старательно скрывал это от всех и в первую очередь от себя. Впервые женщина задела его душу, а не тело. До сих пор он не чувствовал ничего похожего, даже его первая любовь поблекла. В сущности, то было жестокое заблуждение юности, которое едва не сломало ему жизнь.

Появление Ларисы именно сейчас было не случайно. Варламов верил в свою звезду и надеялся выкрутиться.

Она сказала, что ее интересуют призовые бои… Ложь! Он не сердился на нее за этот обман. То был лишь предлог, чтобы познакомиться с ним поближе.

– Зачем я ей понадобился?

– Что? – обернулся на его слова таксист. – Я не расслышал.

Варламов понял, что он опять бормочет вслух. Такого с ним еще не бывало.

– Поворачивай направо, братец, – оглянувшись по сторонам, скомандовал он. – Мы почти на месте.

– У меня навигатор.

– Отлично. Вон тот дом в глубине двора… видишь?

Водитель молча кивнул и подвез его к парадному.

– Здесь когда-то был эзотерический клуб, – заметил он. – Раньше я постоянно возил сюда одного пассажира, биржевого брокера. Он хотел развить интуицию, чтобы быстро обогатиться. Занятия проводил какой-то крутой чувак, дока по этим самым… паранормальным способностям. Клуб назывался «Иди за мной».

– Иди за мной? – повторил Варламов. – Занятно…

* * *
Аля услышала шаги, потушила фонарь и в ужасе забилась в угол. Кто-то прошел по туннелю мимо камеры, где она пряталась. Ей показалось, это был Шубин. Может, у нее опять подскочила температура? Или крыша едет?

Она выждала пару минут, подкралась к проему и выглянула. В туннеле никого не было. Видно, человек свернул и пропал из поля зрения. Таких поворотов тут не сосчитать. Либо ей почудилось. В подземелье восприятия меняются.

– Нет, Паша, – прошептала она. – Это не ты!

Аля провела рукой по лицу, глубоко вздохнула и решила, что ей померещилось. Надо было возвращаться назад, пока она не заблудилась в запутанных переходах и рукавах. Куда идти?

Она пыталась вспомнить, как попала на место, где они с Шубиным по очереди пили из горлышка шампанское и целовались. Брела наугад, свернула пару раз налево… или направо.

– Господи!.. Я ничего не соображаю…

Кричать было нельзя. Человек, если он не привиделся ей, а в самом деле проходил по туннелю, мог быть маньяком. Аля запаниковала. Вроде бы она недалеко углубилась в подземелье, но куда теперь двигаться, непонятно.

Она вернулась в помещение, где нашла спичку, и подумала, что на полу должна валяться пробка от шампанского и пустая бутылка. Хотя… столько времени прошло.

«Что я здесь делаю? – ужаснулась Аля. – Неужели любовь к Шубину сильнее здравого смысла? Я еще больна, слаба… и не готова к новым испытаниям. Меня жуть берет от каждого шороха! Что за безрассудство лезть под землю на свой страх и риск? Со мной может случиться что угодно, и никто не придет на помощь!»

Внезапно она опять услышала шаги и хруст каменной крошки под ногами. Кто-то натужно дышал… или это туннель причудливо искажал звуки. Аля опустилась на корточки в углу, потушила фонарь и сжала зубы, чтобы не завопить.

Сначала в проеме мелькнул свет, потом появилась фигура мужчины в куртке с капюшоном. Он заглянул в камеру, где пряталась девушка, направил луч фонаря на кучу мусора, выругался и пошел дальше. Это был… Шубин.

Он не заметил дрожащую от страха Алю, зато она его узнала за один краткий миг, когда свет упал на его лицо.

Предчувствие любящей женщины привело ее сюда именно сегодня. Могла ли она уйти ни с чем? Если уж она здесь, то должна выяснить, что происходит с Шубиным. Он был налегке, без рюкзака, и шагал уверенно. Похоже, ему не впервой то, что он делает.

Аля выждала пару минут и осторожно двинулась за ним. Он почти не озирался. Очевидно, привык к странным звукам в туннелях, к многочисленным поворотам, сырости, темноте и отвратительным запахам.

Шубин шел впереди, Аля кралась следом, терзаемая кошмарными мыслями. Должно быть, ей предстоит стать свидетелем жестокого злодеяния…

Шубин свернул направо, потом налево и нырнул в проем, который вел в тесное помещение, забитое разным хламом. Аля ждала снаружи, но он не спешил выходить…

* * *
Ренат обследовал несколько коридоров и на очередном повороте попал в прямоугольный тупик, на который раньше не натыкался. Он явственно ощущал чье-то присутствие в лабиринте подземных ходов.

– Я тут не один? – спросил он у духа туннеля, но тот промолчал. Какой ему резон болтать с каждым, кто без спросу вторгается в его владения?

«Ты – не каждый! – процедил ему в ухо Вернер. – С таким подходом с тобой никто считаться не станет. Особенно духи! Они любят силу и уверенность. Требуй, а не проси! Вынуждай, а не умоляй!»

Ренат обернулся, но никакого Вернера рядом не было. Откуда ему тут взяться? Гуру сидит в его сознании и командует. Впрочем, он, как всегда, прав.

– Дух подземелья! – позвал Ренат, вглядываясь во мрак. – Если ты меня слышишь, подскажи, куда идти!

Ему показалось или кто-то едва слышно произнес: «Разуй глаза, чувак»? Даже духи не брезгуют жаргоном.

– Я понял, – кивнул Ренат и осветил фонарем внутренности каменного мешка. Куча тряпок, прогнившие доски, обломки кирпичей. Луч задержался на тряпках, которые оказались не совсем тряпками…

Ренат подошел ближе и наклонился.

«Разве не это ты искал? – захихикал Вернер, подтрунивая над бывшим учеником. – По-моему, тебе повезло, и ты выбрал подходящее время для прогулки под землей. Не стой столбом, дружище! Делай что-нибудь! Лови злодея! Он не успел далеко уйти… Тело еще не остыло!»

Ренат присел на корточки и убедился, что перед ним не мираж, вызванный подземными газами, а труп молодого красивого мужчины с колотой раной на груди. Он машинально приложил пальцы к артерии на шее погибшего, но пульса не было.

– Черт вас побери, Вернер! Что это значит?

Возле руки погибшего лежала… шпага. Видимо, выпала во время смерти. Убийца оставил ее на месте. Ренат, не прикасаясь, внимательно рассмотрел оружие. Крови на клинке не было. Значит, бедняге не удалось ранить противника. Бой был коротким и с неизбежным исходом.

Ренат осмотрел пол. Квадратное помещение тесновато для поединка на шпагах, здесь негде развернуться, мало места для маневра. Да и следов борьбы не заметно.

«Какие следы ты имеешь в виду?» – потешался над ним Вернер.

– Ну, должно же быть хоть что-нибудь…

Весь пол был истоптан, словно тут регулярно тусовались люди. Но и только. Тряпки ветхие, деревяшки гнилые, железки ржавые, куски кирпичей ни о чем не говорят. Никаких улик, кроме мертвого тела и шпаги.

«Отпечатки твоей обуви точно останутся, – не унимался гуру. – Если тебя застукают над убитым, то примут за маньяка. Вот смеху будет!»

Рената бросило в жар. А ведь Вернер как в воду глядит. Надо сматываться отсюда поскорее.

Он пожалел, что не сможет сфотографировать мертвеца. Телефон остался в машине, а на слово ему не поверят.

Ренат поднял фонарь и повторно осветил потолок и стены. Темный четырехгранный свод, выложенный камнем; кладка старая… Нет ни граффити, ни дурацких сердечек, ни надписей типа «здесь был Коля»… Чуть выше человеческого роста виднелся грубо вырезанный знак: трилистник и две скрещенные шпаги, похожие на рога…

* * *
– Паша…

Шубин обернулся и чуть не выронил шпагу, которую держал в руке. Ему показалось, что в проеме стоит Аля, бледная и перепуганная. Он моргнул, потом открыл глаза, но Аля не исчезла.

– Это я, Паша…

– Что ты здесь делаешь? – опешил он, когда призрак заговорил.

– Я пришла на наше место, чтобы вспомнить, как все было… и заблудилась.

Он поднял фонарь, осветил ее, тряхнул головой, но Аля не рассеялась, а продолжала стоять и с ужасом смотреть на него.

– Ты полезла под землю одна? Без никого?

– Но… ты тоже один.

– Я – другое дело, – нахмурился застигнутый врасплох Шубин. – Ты же больна, Аля. Тебе надо лежать. – Он поставил фонарь на камни и переложил шпагу из руки в руку, лихорадочно соображая, что предпринять.

Аля заметила за его спиной глубокую нишу, где стоял длинный деревянный ящик с открытой крышкой, похожий на гробик. По ее телу прокатилась волна дрожи.

– Что это там…

Шубин загородил собой нишу с ящиком и вызывающе произнес:

– Меньше знаешь, крепче спишь!

– Скажи мне правду! – холодея от страха, взмолилась она. – Я постараюсь понять…

– Какая правда тебе нужна, Аля?

– Настоящая…

– Иногда лучше закрыть глаза и заткнуть уши, – изменился в лице Шубин. – Сейчас как раз такой случай. Ты же умная, тебе дважды повторять не надо. Представь, что у тебя жар и все это – горячечный бред.

– Это не бред…

– Тогда мне придется тебя убить, – с кривой улыбкой заявил он. – А я не хочу причинять тебе вред. Не вынуждай меня на крайнюю меру.

Земля разверзлась у Али под ногами, и она едва не лишилась чувств. Но устояла.

– Значит, так и есть… Ты убийца, Паша… жестокий и хладнокровный маньяк…

– Замолчи!

– Мне все равно, что ты со мной сделаешь…


 Глава 40
Ренат свернул в туннель, откуда раздавались голоса, но подземная акустика обманула его. Голоса становились все глуше, и он повернул обратно.

Блуждая по туннелям, Ренат вышел в просторный сухой коридор и через четверть часа оказался на складе спортивного инвентаря. Кто-то забыл закрыть за собой проход в стене, и Ренат им воспользовался.

– Я попал в помещение фитнес-клуба, к гадалке не ходи…

Вот каким образом убийца попадает в подземелье! Травкин с Антоном проделали тот же путь, не сумели вернуться обратно и вышли наружу в другом месте. А могли бы не выйти…

Ренат наскоро осмотрел стеллажи с запакованными ящиками, набросанные на пол маты, поломанные тренажеры, которые очевидно ждали ремонта, и решил не искушать судьбу: выбираться наверх через раздевалку, как бы это ни было рискованно. Опять бродить кругами по туннелям, ну их к черту.

Ренат перевел дух, отряхнул паутину и подумал, что легко отделался. Застань он убийцу возле трупа, пришлось бы вступать с ним в схватку. А против Ру он бы не выстоял. Скорее всего, к телу погибшего молодого человека добавилось бы еще одно тело, уже постарше и одетое не в сшитые на заказ, а в обычные вещи.

* * *
Странное место для «кастинга» выбрал Фехтовальщик, и требования к претендентам были странные. Шить одежду, чтобы умереть в ней? Кому нужен этот дурацкий маскарад?

Сама картина боя вырисовывалась весьма смутно, хотя Ренат должен был бы прочувствовать энергетику и ход рокового поединка. Но нет! Пазлы не складывались в единое целое, не выстраивались в логическую линию.

«Как Фехтовальщик умудрился проскочить мимо меня? – недоумевал Ренат. – И почему не забрал шпагу погибшего, не перетащил тело, как делал это раньше?»

Не мешало бы проследить, кто и когда явится за трупом, да только занятие это хлопотное и неблагодарное. Торчать в подземелье с риском для жизни ради того, чтобы увидеть воочию Фехтовальщика?

– Обойдемся без этого, – пробормотал Ренат, поворачивая дверную ручку.

Замок щелкнул и поддался. Похоже, убийца надеялся вернуться обратно тем же путем, поэтому оставил двери незапертыми. Ждать его или уходить восвояси? Ждать или уходить?

Ренат склонялся к последнему. Час поздний, посетители давно разошлись, и он выскользнет из фитнес-клуба незамеченным. Камеры наблюдения липовые, а охранники ему не страшны. Они наверняка дрыхнут…

* * *
Лариса провела гостя в зал для медитаций, переоборудованный в приемную, села на диван и жестом указала ему на кресло.

– Чем тут у вас пахнет? – поморщился Варламов. – Сандал? Ненавижу этот запах.

Она пожала плечами, ожидая продолжения. Ее наряд состоял из домашних брюк и светлой блузы в горошек.

– Вы не спросите, почему я не дождался утра, чтобы поговорить?

– Нет. Зачем?

– Верно… Я сам обязан объясниться. Черт! У меня язык заплетается…

Решительность Варламова испарилась, едва он увидел Ларису и ощутил ее волнение. Неужели она тоже неравнодушна к нему? Он забыл, о чем собирался говорить.

Она чиркнула спичкой и зажгла свечу в старинном шандале. Гость восторженно наблюдал за ней.

– Я вас слушаю, Игорь. Надеюсь, вы проехали полгорода не для того, чтобы играть в молчанку?

– У вас тут нет прослушивающих устройств? – улыбнулся он.

– Ни прослушки, ни видеонаблюдения. Будьте спокойны.

– Именно этого я бы желал! Спокойствия! – озираясь по сторонам, воскликнул Варламов и понизил голос: – Со мной творится нечто ужасное. Я запутался в собственных страхах, перестал верить людям. И вам не верю! Вдруг перед моим визитом вы установили где-нибудь скрытую камеру или диктофон, чтобы… потом шантажировать меня?

– Я вас сюда не приглашала. Вы сами настояли на встрече.

– А вы согласились! Какая вам выгода от этого?

– Вы всюду подозреваете корысть?

– Простите… я что-то не то говорю, – смешался Варламов. – Можно мне воды?

На столе стоял хрустальный графин и несколько стаканов. Лариса кивнула, и он налил себе воды и выпил большими глотками, словно только что пересек пустыню.

– Во мне поселилась безумная идея… что вы способны помочь. Не знаю почему… Вероятно, из-за «Медвежьего сада» и ваших вопросов… Вы что-то почувствовали, глядя на картину?.. Признайтесь, Лариса! Вы пришли ко мне не просто так…

– Допустим. И что? Это не дает вам права обвинять меня в корыстолюбии.

– Я же извинился…

Она вздохнула и поправила волосы, падающие ей на лицо. Это простое движение поразило Варламова до глубины души. Он будто летел в какую-то пропасть, испытывая при этом эйфорию. Такие дикие перепады настроения были ему не присущи и пугали своей бесконтрольностью. Он не владел собой.

– Что вы со мной… делаете…

– Я вас слушаю, – не моргнув глазом ответила Лариса. – Еще воды?

– Я пил бурбон, и ни черта не вставило…

– Скажите правду, что вас гложет?

– Убийства…

– Намекаете на Фехтовальщика?

Варламов молчал, кусая губы.

– Так окрестили маньяка, который закалывает своих жертв одинаковым ударом шпаги, – добавила Лариса.

– Этот удар невозможно отразить, – севшим от волнения голосом молвил гость. – Я знаю!.. Я занимался фехтованием, но из-за травмы ноги не достиг совершенства в этом виде боя. Скажете, шпагу держат в руке, а ноги ни при чем? Ошибочное мнение… В поединке с холодным оружием очень важно уметь легко и быстро передвигаться, быть неутомимым. А у меня спустя полчаса тренировки начинает болеть нога.

– Поединок с Фехтовальщиком длится не более нескольких минут, – возразила Лариса. – С каждым разом это происходит все стремительнее. Он оттачивает свой навык убивать.

Варламов судорожно сглотнул. Кровь медленно отливала от его щек, губы сжались, на лбу образовалась суровая складка.

– Откуда вы… Что вам известно?

– Хотели перещеголять самого Джеймса Фигга? – прищурилась Лариса. – Бокс, шпага, палаш, дубинка… Чем еще вы способны прикончить противника? Как насчет самурайского меча?

– Я спортсмен, а не душегуб.

– На ринге тоже убивают. Разве нет?

– Это трагическая случайность. Оба боксера в равной степени подвергают себя опасности…

– Равенства не существует, – парировала она. – Ни в чем. Кто-то всегда сильнее, умнее, хитрее, проворнее. Кто-то заключает сделку с дьяволом и получает его поддержку. Не думая о расплате!

– Вы считаете… Бог мой! Должно быть, Фокин этим грешил… Он погиб при невыясненных обстоятельствах. Это была расплата?

– Переводите стрелки на Фокина?

– Выстрел в его голову был произведен почти в упор, – продолжил Варламов. – А ведь Фокин окружал себя надежной охраной.

– Нет охранника, которого нельзя подкупить. Меру преданности определяет величина предлагаемой суммы.

– Для женщины вы рассуждаете довольно цинично.

– Дьявол играет на человеческих слабостях, – заметила Лариса. – Это его любимое занятие, проверять людей на вшивость. Многие ли проходят проверку?

– Думаю, нет.

– Вы бы прошли? – в упор спросила она. – Ну же, Игорь, будьте честны перед собой. За какой куш вы бы застрелили своего босса?

– Пф-ф-фф… – выдохнул он.

– Не прикидывайтесь святошей. Я в курсе, чем вы занимались до того, как стали законопослушным предпринимателем.

– Я никогда никого не убивал. Клянусь вам!

Порыв ветра хлопнул створкой окна и задул свечу на столе. Варламов молча смотрел на сизый дымок с запахом парафина.

– Вы пришли облегчить душу? – усмехнулась Лариса. – Или получить дармовой совет?

– Я готов заплатить вам, сколько скажете. На двери вашей конторы написано: «Агентство информационных услуг». Вы шпионите за деньги? Это теперь называется «информационными услугами»? Для кого вы таскаете каштаны из огня?

– Мы гарантируем клиентам конфиденциальность.

Варламов побагровел от возмущения, но тут же остыл. В его положении не годится диктовать условия. Он пришел просить Ларису об услуге… информационной, как написано на вывеске.

– Вы можете выяснить… убийца я или нет? – выпалил он.

– Это шутка?

– Я не шучу… и не разыгрываю вас. Я попал в передрягу, из которой мне самому не выкарабкаться. Со мной… меня… Мог ли я подвергнуться какому-то особому виду гипноза?

– А что, вы подчиняетесь чужой воле?

– У меня появились провалы в памяти… так мне кажется. – Варламов потянулся за графином. Его руки дрожали, когда он наливал воду в стакан. Промочив горло, он с трудом выговорил: – Я подозреваю кое в чем себя… и еще одного человека…

* * *
Аля подошла ближе и безумным взглядом уставилась на Шубина.

– Что у тебя в руке?

– Ты не видишь? – огрызнулся он. – Шпага! Вон еще пара штук лежит…

Он кивнул в сторону ящика, который прятался в каменной нише. Чтобы добраться до него, надо было сначала разбросать мусор.

– Это тайник, где ты хранишь оружие?

– Чужой тайник, – солгал Шубин. – Я случайно наткнулся на него.

– Только что?

– Н-нет… Я узнал о нем раньше, а сегодня решил спрятать шпаги понадежнее. Это подземелье стало проходным двором для разных отморозков! А потом менты приходят в наш клуб и задают вопросы.

– Они ищут убийцу, Паша…

– Ты хочешь сказать, что это я?!

– Зачем тебе столько оружия?

– Это не мое!.. Усекла? С таким же успехом я могу заявить, что ты пришла сюда, зная о тайнике.

– Я не знала, – растерянно пробормотала Аля. – Тебя видели в туннеле в куртке со светящейся надписью. И я пришла посмотреть, что здесь творится.

– Той куртки больше не существует! Я ее сжег. Облил бензином и спалил. Все! Главная улика сгорела!

– Значит, это все же была… улика?

– Не лови меня на слове, – скривился Шубин. – Ты все не так поняла.

– Тогда объясни мне, Паша, что происходит?

– Если я это сделаю, твоя жизнь будет в опасности.

Аля чуть не расплакалась. Горечь разочарования пересилила ее страх.

– Мне не безразлично, кто мой первый мужчина…

– Жалеешь, что не нашлось более достойного? Прости, я не хотел портить твою репутацию.

– Мне плевать на репутацию! Я… любила тебя.

– Любила? – язвительно переспросил он. – Выходит, это в прошлом?

– Ты же меня бросил…

– Скажи спасибо, что мы расстались до того… – он осекся и в сердцах взмахнул в воздухе шпагой. – В общем, я ни о чем не жалею. И тебе не советую. Что было, то быльем поросло.

«Как заставить Алю молчать? – размышлял он. – Пригрозить? Она не из пугливых, иначе не отважилась бы спуститься в подземелье, где бродит маньяк. В ней может заговорить обида… а оскорбленная женщина непредсказуема в своем гневе».

– Ты мне врал! – простонала она. – С самого начала! Притворялся влюбленным, а сам…

– Аля, не зли меня.

Лицо Шубина перекосилось, пальцы сжали рукоятку шпаги. Одно движение, и девушка будет мертва. Тут ее никто не найдет. А если вдруг найдут, примут за очередную жертву…


 Глава 41
Ренат выскользнул из фитнес-клуба через пожарный выход и за пять минут добрался до своей машины. Мертвый молодой человек все еще стоял у него перед глазами. Благородные черты лица, длинные волосы, рубашка старинного фасона, кожаные башмаки…

– В руке у него была шпага, – с досадой прошептал Ренат. – Провалиться мне сквозь землю, если я хоть что-нибудь понимаю!

Убийство походило на мистификацию. Складывалось впечатление, что драка случилась в другом месте, а труп подбросили туда, где его видел Ренат.

– Странный тип этот Фехтовальщик… сам себе создает какие-то сложности.

С этими словами он сел за руль, достал из бардачка телефон и прочитал эсэмэску от Ларисы. Та сообщала, что встречается с Варламовым в зале для медитаций.

– «Не мешай, я буду занята как минимум час», – повторил он и присвистнул. – Ого! Я стал третьим лишним?

Теплая майская ночь окутала город сонным покрывалом. Над крышами домов переливались звезды. А в душе у Рената бушевала буря. Варламов бандит, хоть и прикрывается частным бизнесом. От него можно ожидать чего угодно. Бандиты «бывшими» не бывают. Лариса со своей беспечностью доиграется…

– Не парься, – ухмыльнулся Фехтовальщик, развалившись на переднем сиденье внедорожника. – Она сама с усами, соображает, что к чему.

– Ты? – изумленно воскликнул Ренат. – Ничего себе! Почти как живой. Тебе удалось меня напугать.

Фехтовальщик так уплотнился за пару дней, что никто не отличил бы его от человека. Шпага в ножнах болталась у него на поясе, рот растянулся до ушей. Он был доволен произведенным впечатлением.

– У тебя клевая тачка, друг.

– Тамбовский волк тебе друг, – возразил Ренат, разглядывая собственноручно созданный фантом. – Вижу, ты прекрасно освоился в новой реальности. Что, виртуальное пространство тебя тяготит?

– Я люблю свободу, как и ты. Автор невольно наделяет персонажей чертами своей личности.

– Ты еще и философ?

– Это я тоже перенял от тебя, – заявил Фехтовальщик. – Ты прикольный чувак! Думал, я буду сидеть и ждать, пока меня выпустят на волю? Если честно, я сам не понял, как оказался рядом с тобой. Бац, и я тут. Офигеть!..

– Что за выражения?

– Я тащусь от тебя и охотно осваиваю твой язык.

– Я должен быть польщен? – проворчал Ренат. – Между прочим, я избавляюсь от этих словечек в своем лексиконе. И тебе советую не увлекаться. Скажи лучше, где твой двойник? Вернее, оригинал, с которого я тебя скопировал?

– Оригинал – это я!

– Многовато на себя берешь, парень. Не испытывай моего терпения.

– А то что?

С каждой репликой образ Фехтовальщика становился все ярче и приобретал твердость. Это уже не бледная тень, не бестелесная проекция. Пожалуй, еще немного, и он сможет ударить.

– Ну-ну! – пригрозил ему пальцем Ренат. – Будешь наглеть, нажму на кнопку Delete и отправлю тебя с глаз долой. Твой якорь там, в моем планшете. Без него тебя моментально унесет в тартарары.

– Не губи, батюшка, – притворно пригорюнился Фехтовальщик. – Я тебе пригожусь!

– Клоун!

– Только тебе известно, кто я. А другие примут меня за настоящего маньяка. Я правда похож. И моя шпага готова к бою.

– Ты способен драться? – засомневался Ренат. – Силенок-то хватит?

– Я быстро окрепну благодаря тебе. Позволь мне быть рядом! – взмолился фантом. – Я не обману твоих ожиданий.

– Посмотрим… А сейчас убирайся.

– Как ты груб, – обиделся Фехтовальщик, вылетая в приоткрытое окно «хендая». – Зови, если понадоблюсь. Я всегда на связи…

– На связи он, – фыркнул Ренат, поворачивая ключ зажигания. – Такого помощничка мне не хватало! Завалит все, что еще не завалилось.

Внедорожник покатил по пустынной улице, с двух сторон освещенной фонарями. Ренат крутил руль, ломая голову, как подкараулить настоящего Фехтовальщика и вывести его на чистую воду. В подземелье этот вариант исключен. Коридоры странно переплетаются, переходы возникают то слева, то справа, меняются местами, кружат… Не исключено, что именно поэтому убийца, спускаясь из фитнес-клуба в туннель, не запирает за собой двери: он не уверен, что сумеет выбраться наружу через коллектор или заброшенный колодец, и оставляет себе путь к отступлению.

На перекрестке горел красный. Пока Ренат стоял, он невольно представил Варламова, который хладнокровно прикончил человека и как ни в чем не бывало любезничает с Ларисой. Хотя… как тот успел добраться до Кузьминок, пока мертвое тело не остыло?.. Как, как? Очевидно, время в чертовых туннелях течет по-другому.

Ренат вспомнил трилистник с «рогами» на стене тупика, где лежал труп, и подумал, что он упустил какую-то важную деталь…

* * *
Варламов опустошил графин и молча смотрел на Ларису. У него язык не поворачивался вымолвить то, что сводило его с ума.

– Может, я просто спятил? – наконец предположил он. – Вы врач, насколько я понял?

– Я стоматолог.

– Не важно! Природа душевных расстройств должна быть вам известна.

– Я знаю, что в боксе часто бьют по голове…

– Это ведь отражается на психике?

– В различной степени.

– Удары бывают очень сильными, сокрушительными, несмотря на перчатки, – продолжил Варламов. – Иногда боксера уносят с ринга, и он попадает на больничную койку. Иногда он умирает. Меня отправляли в нокаут всего один раз, но этого бывает достаточно, чтобы мозг не выдержал и дал сбой. Я потерял сознание, как будто меня выключили… а потом включили. Я не помню, что происходило в промежутке между рингом и салоном «неотложки», где я очнулся.

– Что-либо подобное позже повторялось? Я имею в виду внезапные обмороки, потерю памяти.

– Мне казалось, что нет…

– А сейчас возникли сомнения?

– На моем месте они у любого бы возникли! Я чувствую, что не контролирую какую-то область жизни.

– Что-то выпадает из реальности?

– Вы правильно сказали, – вздохнул Варламов. – Выпадает из реальности. Я не мог подобрать слова, чтобы выразить это жуткое ощущение.

Лариса установила с ним телепатический контакт, но его мысли были мутными и вязкими, словно кисель. Он боялся заглянуть в себя, хотя на словах искал объяснения своим страхам и провалам в памяти.

– В последнее время проблема усугубилась? – спросила она. – Вы измучены, у вас тяжелое внутреннее состояние.

– Не буду отрицать. Я на грани нервного срыва.

– Вы опасаетесь постороннего воздействия? Есть основания полагать, что кто-то произвел скрытое внушение?

– Что мне еще думать? Либо я псих… либо жертва гипноза. Второе предпочтительнее. Я перечитал все, что нашел в Интернете по этой теме. Кошмарные вещи порой случаются с человеком!

– К специалисту не обращались?

– Я не доверяю психиатрам, тем более не доверяю гипнотизерам. И те, и другие ненадежны. Впрочем, как и все люди. За бабло можно упечь человека в дурдом, объявить невменяемым, внушить, что он гималайский верблюд! Вам это известно не хуже меня.

Лариса представила, как он мечется в клетке, выстроенной его же умом, бросается из крайности в крайность, отчаивается и впадает в бешенство. Вспышки гнева сменяются приступами депрессии, спиртное не помогает, секс не «заводит», как раньше. Всё стремительно и угрожающе меняется, проблемы нарастают лавиной, а выхода нет.

– Чего вы от меня ждете?

– Вы можете как-то определить, что со мной? – отвел глаза Варламов.

– По внешнему виду? – усмехнулась она.

– Ну не знаю… Есть же какие-то способы. Примените то, чему вас учили. Когда я подъезжал к вашему офису, таксист сказал, что прежде тут был эзотерический клуб. Признаться, я не удивился. Вы умеете проникать… в душу. Это у вас врожденное?.. Или приобретенное в результате тренировок?

Лариса пожала плечами. Она бы сама хотела получить ответ на этот вопрос.

– Какая разница?

– По сути, никакой, – согласился Варламов. – Вы можете мне помочь? Я готов заплатить наличкой или выписать чек.

– Я заслужила ваше доверие? Хм!.. Разве вы не считаете меня подсадной уткой? Шпионкой кардинала?

Ее вдруг осенило, чего он боится больше всего. В тот момент, когда он был без сознания, к нему мог подселиться бес, который постепенно берет верх над ним.

– Вы начитались всяких страшилок на сайтах по магии и оккультизму, – рассмеялась Лариса. – И теперь боретесь с демоном. Он вас одолевает, верно? Вы проигрываете.

Варламов побагровел, покосился на пустой графин и оттянул ворот джемпера. У него перехватило дыхание.

– Вы… вы…

– В таком случае вам нужен экзорцист, – заключила она. – Вы пришли не по адресу.

Гость отдышался и раздраженно возразил:

– Я сам решаю, куда идти и к кому обращаться. Вас кто-то подослал ко мне, но я даже благодарен этому… серому кардиналу. Да, вы угадали! Со мной что-то не так. Я был ярым противником любых суеверий, пока не познакомился с Гараниным. Мы много спорили…

– Он убеждал вас в существовании зловредных сущностей, которые сплошь и рядом окружают ничего не подозревающего и беспечного человека, – добавила Лариса. – Вы с пеной у рта доказывали обратное. Однако зерна, брошенные вашим приятелем в неблагоприятную почву, неожиданно дали ростки.

– Выходит, дали, – смутился бывший боксер. – Мне стыдно, что я заразился от Гаранина его дурью. Этот вирус распространяется вопреки здравому смыслу! Возможно, я поддался его внушению.

– Гаранин владел гипнозом?

– У него от природы был дар убеждения. Он был наркоманом и под кайфом нес сущую ахинею. Талдычил про магическую формулу… мол, я еще пожалею, что не слушал его. Зря я отмахивался! Он таки подложил мне свинью…

– Вы решили, что картина «Медвежий сад» каким-то образом пробудила вашего демона? – догадалась Лариса.

– Глупо звучит, но… я почувствовал, как он проснулся… и начал куролесить.

– Выходит, до этого он спал?

– По крайней мере, он никак не проявлялся. Я не эксперт по повадкам этих тварей! – вырвалось у Варламова.

– А я, по-вашему, эксперт?

– Почему-то вы производите такое впечатление. «Медвежий сад» привлек ваше внимание, вы долго рассматривали холст, обсуждали изображенных на нем персонажей. Вы что-то почувствовали! Разве нет?

– Почувствовала, – не стала отрицать Лариса. – Один из бойцов чем-то похож на вас, такой же рослый и сильный.

– Знаете, сколько рослых и сильных посещают наш спортзал? Нет… тут какое-то другое сходство… У этого бойца жуткий взгляд, вам не показалось? Словно он тоже одержим демоном!

– Тоже?

– Я почти уверен, что меня постигла эта беда, – удрученно молвил Варламов и понизил голос. – Когда человек без сознания, он беззащитен перед бесами… Мне один священник сказал.

– Вы говорили об этом со священником?

– Я не хожу в церковь, но после того, что началось… после этих убийств… Я просто хотел посоветоваться!.. Получить консультацию духовного лица. Я солгал, что речь идет о моем друге, который стал неадекватно себя вести.

– И что священник вам посоветовал?

– Привезти одержимого в Сергиев Посад, в Лавру… дескать, там ему окажут помощь. Но я не решился. Изгнание бесов – дело тонкое, я читал, церковники часто терпят фиаско. Надо быть истинно святым, чтобы справиться с нечистой силой… А где вы видели настоящих святых?

– Я не видела.

– То-то и оно, – вздохнул Варламов. – Я боюсь нарваться на шарлатана. Мне не до шуток, если честно. Я хотел бы сперва убедиться, что ничего не выдумываю. Нокаут случился задолго до того, как Гаранин написал «Медвежий сад»… и ничего такого не происходило. Что именно разбудило демона? Нельзя ли его как-нибудь…

– Вернуть в спящее состояние?

– Я смешон, да? – насупился гость, испытывая двоякое чувство злости и восхищения. Разговор с этой женщиной доставлял Варламову болезненное удовольствие. Он едва сдерживался, чтобы не коснуться ее руки.

«Это бес меня морочит, – думал он, глядя на ее декольте. – Отвлекает своей похотью от главного, отводит от себя опасность».

– Когда вас посетила мысль о демоне? – осведомилась Лариса, ощущая его желание.

– Сразу после того, как… после первого трупа…

– Зачем вы забрали шпагу убитого?

Варламов оторопело молчал, подыскивая объяснение тому, в чем не было смысла. Кроме его страсти к оружию.

– Я в вас не ошибся, – хрипло проговорил он. – Вы что-то знаете.

– Отвечайте на вопрос.

– Ах да! Я не мог удержаться и забрал шпагу… Она была как новенькая!.. Блестела в свете фонаря, словно не прошли сотни лет, как ее изготовили… Я спрятал ее там же, под землей!.. Это ведь улика… Потом к ней добавились еще две…


 Глава 42
Аля отразила два выпада и выдохлась. Перед глазами все поплыло, ноги подкосились… Последнее, что она видела, было перекошенное лицо Шубина, и свет для нее померк…

Она очнулась от хлопков по щекам. В темноте над ней навис незнакомый мужчина.

– Как вы здесь оказались? – сердито спросил он.

Аля не понимала, где находится и что с ней произошло. Видимо, опять подскочила температура.

– Мне холодно…

– Вы лежите на земле, а вам нельзя переохлаждаться.

– Где я? – всполошилась учительница, пытаясь приподняться. – Кто вы такой?

Вокруг чернели кусты и деревья, вверху виднелось небо в бледных звездах. Аля вспомнила страшное подземелье, Шубина и шпагу, которую он насильно сунул ей в руки и приказал: «Защищайся! Или я тебя убью!»

– Недавно здесь лежал труп молодого человека с дыркой в сердце, – объяснил мужчина. – Я думал, вы тоже мертвы. Слава богу, ошибся.

Она узнала его голос, но не видела лица, которое оставалось в тени. Может, это ангел-хранитель? Он пришел ее спасти… или препроводить в рай.

– Я… жива?

– Не сойти мне с этого места! – ухмыльнулся ангел. – Вы целы? Сможете встать?

– Попробую…

Он забросил ее руку себе за шею, подхватил за талию и помог подняться. Это был тот самый злополучный задний двор в том самом злополучном переулке.

– Меня зовут Ренат, – представился ангел, и Алю словно кипятком окатили. – Помните, шел дождь, и я подвозил вас на джипе домой?

– Д-да… кажется…

– Что вы здесь делаете, Александра? Вам нужно лежать в постели, а не валяться на земле в темном переулке.

– В переулке?.. Я была… – она оглянулась по сторонам и пошатнулась.

– Эй-эй, держитесь на ногах!.. Что тут произошло?

– Мне приснился ужасный сон…

– Странное место вы выбрали для ночевки, – покачал головой Ренат. – Боюсь, не по своей воле. Вы что-нибудь помните?

– Смутно…

Он похвалил себя за догадливость. По дороге в Кузьминки что-то заставило его вернуться назад: туда, где в прошлый раз лежало мертвое тело. Меньше всего Ренат ожидал увидеть в траве учительницу, но это была именно она.

– Я бы на вашем месте не высовывал нос из дому.

Аля пропустила его реплику мимо ушей. В ее памяти всплывали картинки, одна хуже другой.

– Меня… хотели убить…

– Кто? – притворился удивленным Ренат. – Неужто маньяк? Он уже и за женщинами охотится? Как же вы от него отбились, сударыня?

– Сама не пойму…

– Где он на вас напал?

– Там… под землей…

– Ого! Вы с ангиной лазаете по туннелям в гордом одиночестве? Или это случилось во сне?

– Думайте что хотите, – огрызнулась Аля.

Она приходила в себя, пыталась отделить бредовые видения от реальности. Человек по имени Ренат относится к первому или второму?

– Я не ранена?

– Нет, – хмуро ответил он. – На вас ни царапины. Не похоже, что вы подверглись нападению.

– Вы мне не верите? – огорчилась она. – Я сама виновата… У меня в голове все путается. Я помню туннель, свет… схватку и темноту. Потом открываю глаза и вижу вас… Что мне делать? Я не могу всего объяснить…

Мысли о Шубине вызывали у нее недоумение и ужас. Он угрожал ей смертью! Они дрались…

– Он не мог далеко уйти!

– Вы имеете в виду маньяка?

– Он где-то здесь… рядом…

– Совершенно с вами согласен, – кивнул Ренат. – Только бегать за ним мне недосуг.

Если учительница думала о Шубине, то его беспокоил труп, который он видел в подземелье. По идее, убийца должен вытащить его наружу. Таков ритуал, которого он строго придерживается. Но в данном случае…

– Что теперь будет? – робко осведомилась Аля.

– Я отведу вас в полицию, – предложил он.

– Нет! Я не хочу огласки, – девушка тоскливо оглянулась и сникла. Кошмар продолжается, а она не видит выхода. – Меня выгонят с работы, если узнают…

– О чем? Что вы сделали?

Она молча заплакала.

– Кто на вас напал, Александра? Это был мужчина? Вы можете его описать?

– В туннеле стоял кромешный мрак…

Это была ложь. Образ Шубина со шпагой в руке прочно засел в ее сознании. Ренат ощущал энергетический шлейф боя, который вовсе не был вымыслом. Поединок закончился слишком быстро…

– Я ни черта не понимаю!

– Я тоже, – прошептала девушка.

* * *
Лариса ожидала чего-то подобного. Возле жертв маньяка оружия не было. Значит, убийца забирал шпаги погибших с собой. Для серийных убийц характерна приверженность к деталям, они повторяют свой ритуал со скрупулезной точностью.

– Я похож на психа? – взволнованно спросил Варламов.

– Вы сознательно лишили следствие серьезных улик, – заявила она.

– Улики бесполезны, – возразил он. – Фехтовальщик неуловим!.. Мне ни разу не удалось его увидеть. Из чего я сделал вывод, что у меня… раздвоение личности. Однажды я нашел тело, которое еще не успело остыть. Но никого вокруг не было!

– В подземелье легко скрыться незамеченным.

– В этом есть своя странность. Я тщательно обследовал подвалы и коридоры, но иногда поворот налево оказывался поворотом направо… и наоборот. Заблудиться в этих лабиринтах – раз плюнуть. А ведь я пользовался картой, составленной Фокиным.

– Убийца ни разу не заблудился, – задумчиво молвила Лариса. – Вы это хотели сказать?

– Он безупречно ориентируется под землей. Или проваливается сквозь землю! Более правдоподобно звучит версия, что он – это и есть я. И еще: при Фокине убийств не было. Они начались после того, как в моем кабинете появился «Медвежий сад». Я повторяюсь, но это весомый аргумент, подтверждающий мою теорию.

– О пробужденном демоне?

– На вашем месте я бы посмеялся, – дернул подбородком Варламов. – Но мне невесело.

– Ваша теория имеет серьезный изъян.

– Какой?

– Демон очень долго спал. С тех пор, как вас отправили в нокаут, прошли годы. Что же, бес ни разу не давал о себе знать?

– Наверное, давал… но я списывал его выходки на всплески агрессии, на алкоголь, на что угодно. Мне и в голову не приходило… в общем, я тупил, а проблема усугублялась. За это время демон набрался силы и вышел из-под контроля.

Лариса смотрела на Варламова, любуясь волевыми чертами его лица, широким разворотом плеч, накачанным торсом. Для фехтования его фигура была тяжеловата, зато для бокса в самый раз. Криминальное прошлое не оставило на нем дурного отпечатка, видимо, он успешно преодолел тягу к нечистой игре. Но возможно ли полностью избавиться от этой тяги?

– Вы противоречивая натура, Игорь. Изначально в вас уживаются своеобразная порядочность и некая бесовщина. Не зря вы обожаете борьбу: на ринге, на кулаках или на шпагах. Жизнь для вас словно арена для поединков, в том числе и с самим собой. Кстати, где ваша любимая шпага?

– Любимая? Странное слово вы подобрали… Хотя да! У меня есть любимая шпага.

– Вы брали ее, спускаясь в подземелье?

– Вероятно, я делал это неосознанно… под влиянием демона. Я не помню, как брал в руки оружие, нападал, куда оно потом девалось… Когда я оказывался перед мертвым телом, то видел его как бы впервые, – Варламов потирал пальцами виски, закрывал глаза, но ничего существенного добавить к уже сказанному не мог. – Будто пелена какая-то застилает эти случаи! Хоть тресни…

– Убитые лежали на одном и том же месте?

– Да. Там и развернуться-то негде, не то что биться на шпагах! Квадрата четыре всего…

– Площадь маленькая, – согласилась Лариса. – Только смотря для чего. Заколоть человека умеючи – дело нехитрое.

– Но… они были вооружены и могли сражаться!

– Очевидно, силенок не хватило. Фортуна повернулась к ним спиной, исход поединка был предрешен заранее.

– Я не помню самого боя, – простонал Варламов. – Ничего не помню!

Лариса чувствовала, что он говорит правду. Картина схватки не проявлялась в его сознании. Он вспоминал уже лежащий на каменном полу труп, его охватывала жуть…

– Зачем вы перетаскивали убитых в другое место?

– Не оставлять же их на съедение крысам?

– Вы гуманист, – улыбнулась она.

– Понимаю вашу иронию. Но я действительно… считал своим долгом…

– Вы боялись попасть под подозрение?

– Я не хотел, чтобы убийства связывали с моим фитнес-клубом. Рано или поздно кому-то пришло бы в голову прочесать подземелье, и… я решил перестраховаться. Не хватало, чтобы кто-то из диггеров сообщил в полицию… ну, вы меня понимаете. – Варламов нервно повел плечами и добавил: – Как назло, тот чертов тупик расположен недалеко от склада со спортивным инвентарем. На карте он помечен крестиком.

– Это еще Фокин пометил?

– По ходу, он. Мне точно не известно. Я сперва не обратил внимания на крестик, а потом… спрашивать было не у кого. Фокин приказал долго жить, и концы в воду.

– Вы сказали, что подозреваете еще какого-то человека. Это Шубин?

По лицу Варламова пробежала тень, он помолчал, глядя на пустой графин, и признался:

– Шубин не вызывает у меня доверия. Я не спрашиваю, почему вы назвали именно его… Видимо, что-то навело вас на эту мысль. Я жалею, что посвятил его в свою тайну!.. Но у меня не было иного выхода. Шубин как-то обмолвился, что был диггером… и когда меня припекло, я попросил у него помощи.

– Какую помощь он вам оказывает? Переносит трупы? Вы делаете это вдвоем?

– Одному неудобно…

– Вы предложили ему деньги за молчание?

– У него были долги, – кивнул Варламов. – Он взял кредит на покупку квартиры и не мог расплатиться. Я дал ему часть суммы безвозмездно, а часть – в рассрочку.

– Вот оно что… Шубин у вас на долговом крючке.

– Без меня ему пришлось бы бодаться с банком, а это верный проигрыш.

– Шубин не задает лишних вопросов?

– Задавал. Я поклялся, что понятия не имею, откуда в тупике берутся мертвецы. У меня нет мотива для убийства! Я никогда не встречался в жизни с этими парнями. В глаза их не видел…

– Он вам поверил?

– Сделал вид, что да. Я попросил его периодически проверять подвалы и близлежащие туннели… на предмет трупов. Шубин согласился. Я тоже спускался под землю, иногда вместе с ним, иногда порознь. Мы стали сообщниками…

– Он не предлагал вам заявить в полицию?

– Я отверг его предложение. Не могу позволить загубить свою репутацию и бизнес, к которому шел годами. Мне отлично известны ментовские методы! Они ищут не убийцу, а козла отпущения. А в моем случае это все равно что прийти с повинной. Но я не преступник…

– Шубину нужны деньги, поэтому он рискует ради вас. Когда он выплатит долг, вы окажетесь под угрозой шантажа.

– Есть кое-что пострашнее.

– Вселившийся в вас демон? – улыбнулась Лариса.

– Есть ли другая женщина, которая реагировала бы так же на мои признания? Будь это моя жена, она… – Варламов осекся и махнул рукой. Ни жена, ни любовница не стали бы его слушать, тем более обсуждать этот кошмар. – Мне не с кем было поговорить об этом. Я боролся со своей проблемой один на один. Пока не осознал, что не справляюсь. Кто-то должен подсказать мне, как одолеть наваждение! Я выбрал вас. Вернее, вас мне послала сама судьба. Я… в ваших руках, Лариса.

– Вы взваливаете на меня серьезную ответственность.

– Почему-то мне кажется, что она вам по плечу.

– Думаете, это мне льстит?

– Я выложил вам все как на духу. Впрочем, о Шубине… Я не валю с больной головы на здоровую, но недавно меня посетила мысль…

– Что Шубин подходит на роль маньяка?

Варламов глубоко вздохнул и поморщился, у него щекотало в носу от запаха сандала. Оговаривать сообщника было неловко, но он все-таки решился.

– У него есть доступ к ключам. Он диггер со стажем, и лазать по туннелям для него не в новинку. К тому же Шубин отлично фехтует. Во время наших тренировок он заставлял меня попотеть. Я имею в виду бой на шпагах… учебный, разумеется. Так что…

– Когда вы начали подозревать Шубина?

– После второго убийства. Он был… слишком хладнокровен, что ли. Будто каждый день имеет дело с покойниками. Может, у него нервы покрепче… но я подумал, что Паша еще тот перец, себе на уме. И в случае прокола легко переведет стрелки на меня.

– Что вы подразумеваете под «проколом»? – уточнила Лариса.

– Да что угодно…

– И все же конкретней. Вы боитесь, что он следит за вами и собирает доказательства вашей вины?

– Этого нельзя исключить, – нахмурился Варламов. – Впрочем, я тоже не прочь проследить за ним, но…

– Вам что-то мешает?

– Непредсказуемость! Невозможно предположить, когда произойдет смертельная схватка… Я ничего не чувствую по этому поводу! Вроде никаких предпосылок нет, и вдруг – бац! – труп.

– Вы нарочно держите в клубе неисправные камеры?

– Это необходимая мера. Я не хочу оказаться в кадре! Ну, вы понимаете…

– По той же причине вы не устанавливаете камеру в тупике, где находите убитых?

Варламов опустил голову и пробормотал:

– Там электроника не работает. Я пробовал…


 Глава 43
– Проклятие! – выругался Шубин, глядя на мертвое тело. – Угораздило же так влипнуть!

Его пугала мысль, что Аля все видела. Она вполне могла забрести в этот дьявольский тупичок и стать опасным свидетелем. Надо было ее обезвредить, но он не смог. Рука не поднялась. Он напугал ее до обморока, и этим все кончилось.

Шубин сам вручил ей шпагу из ящика в нише, чтобы она защищалась. Аля взяла оружие, но драться в полную силу ей было невмоготу. Шубин и сам спасовал при виде, как неумело она отбивается. Убить женщину, которую он когда-то любил… и возможно, любит до сих пор? Нет, это не его сценарий. Будь она мужчиной, тогда другое дело.

«Тебе не стоило спускаться сюда без предупреждения, – процедил он, направив на нее острие шпаги. – Ты поступила опрометчиво и заплатишь за это».

«Паша, опомнись…»

«Поздно! Твое любопытство вырыло тебе могилу!»

«Что ты говоришь?.. Это же я, Аля!»

Шубин злобно захохотал и ринулся в наступление, вынуждая ее обороняться. В тесноте он быстро прижал девушку к стене и приставил клинок к ее горлу:

«Молись… или попадешь в ад. Мы с тобой оба грешники, дорогая…»

Когда Аля лишилась чувств и обмякла, он не придумал ничего лучшего, чем вытащить ее из подземелья наружу кратчайшим путем и оставить на заднем дворе заброшенного здания. Это был рискованный, но единственно приемлемый для Шубина шаг. Что бы Аля потом ни говорила, он будет все отрицать. Ее слово против его слова. Куртку с «паленой» надписью он сжег, а «паленое» оружие надо было перепрятать. Из-за этого ему пришлось вернуться в туннель.

Пустой ящик он бросил в нише, чтобы не таскаться с лишним грузом, шпаги завернул в приготовленную для этого прорезиненную материю и закопал в укромном месте. Что делать с трупом, он теперь не знал. Видела Аля мертвое тело или нет? Если да, надо немедленно избавиться от него. Раньше он бы вызвал Варламова, и они вместе решили бы, как поступить.

– Нельзя ему говорить про Алю, – вырвалось у Шубина. – Иначе ей не жить.

Он слышал в туннелях какие-то шаги, но никого не видел. Подземное эхо доносило ложные звуки, по которым не сориентируешься. Здесь можно бродить кругами, возвращаясь на одно и то же место, слышать то, чего не происходит, ощущать беспричинный страх. Порой Шубин чувствовал себя пустым, словно ореховая скорлупа… а порой наваливалась такая тяжесть, что он едва передвигал ноги.

Варламов называет эти явления «подземными аномалиями». Твердит, что в туннелях сознание по-другому воспринимает окружающую среду и все происходящее. Дескать, в этом и загвоздка! Ему легко говорить…

– У нас опять сюрпрайз… вернее, полный сюр, Игорь Сергеич…

* * *
Варламов ерзал, но не подавал виду, что волнуется. У него в борсетке вибрировал телефон.

– Кажется, вам кто-то звонит, – заявила Лариса. – И весьма настойчиво. Вы поставили гаджет на беззвучный режим?

– Я отключил звук перед нашим разговором. Это дань вежливости, – объяснил Варламов. – Я всегда так делаю на свидании с дамой.

– Вам надо ответить.

– Потом.

Он не хотел говорить по телефону в ее присутствии, догадываясь, о чем пойдет речь.

– Кажется, опять труп? – наседала она. – На этот раз промежуток между убийствами совсем короткий. Совсем.

– Почему сразу «труп»? – побледнел Варламов, доставая гаджет и прикладывая его к уху. – Алло… Ты?.. Что за аврал?.. Я же просил звонить только в крайнем случае… Что?..

– Включите громкую связь, – попросила Лариса.

Варламов отрицательно покачал головой, встал с кресла и отвернулся.

– Как знаете, – пожала плечами она.

– Никого рядом нет, я один, – глухо проговорил он в трубку. – Это не женщина… это телевизор работает… Давай, не тяни!.. Я всегда готов… Да, да!.. Никто не слышит…

Лариса могла бы обойтись и без громкой связи. По мимике и тону Варламова она поняла, кто ему звонит.

– Ты ужасно не вовремя, – вырвалось у него. – Да понял я, понял… Значит, все прошло благополучно?.. Ох, я уж думал… В смысле?.. Что-что?.. – Он отошел подальше и понизил голос: – Повтори, что ты сказал… О боже!.. Как обычно? Там же?.. Черт!.. Когда это произошло?.. Ладно, не прикидывайся… Я дома, – солгал Варламов, зыркнув исподлобья на Ларису. – Да, с вечера… У меня бессонница!.. И не зря, как оказалось… Ничего не предпринимай!.. Я перезвоню…

В разговорах по телефону они с Шубиным не называли вещи прямо на случай прослушки. Эта привычка укоренилась у Варламова с прошлого. Береженого бог бережет.

– Ну что, я угадала? – сухо осведомилась Лариса, когда он положил гаджет на стол и нервно хрустнул пальцами.

– Насчет чего?

– Хватит вилять, Игорь. Вам звонил Шубин и сообщил о трупе.

– У вас тонкая интуиция, – бросил Варламов, скрывая охватившую его панику. – Вы думаете, это я?.. Но когда бы я успел?.. Впрочем, я сам не уверен… После того как в наш клуб зачастили сыщики, я живу в постоянном стрессе. Шубин тоже на взводе. Пришлось поручить ему спрятать оружие понадежнее…

– Шпаги, которые были у погибших?

– Это необходимая мера! Если в связи с убийствами будут обыскивать подвалы, их могут найти…

– Ваша страсть коллекционера оказалась сильнее доводов рассудка? Вы решили перепрятать шпаги, а не избавиться от них?

– Вы рассуждаете, как Шубин. Да, я не могу расстаться с ними! Хоть режьте!.. Это чудесные экземпляры в безупречном состоянии. Где парни взяли такие клинки?

– Имеете в виду убитых?

– Ну да! И одежда у них… необычная. Будто бы они прямо с киносъемок… Мы говорили об этом с Шубиным, он тоже офигел, когда увидел. Я хотел убедиться, что не путаю галюны с реальностью. Под землей может и не такое померещиться. Мне Фокин рассказывал всякие диггерские байки…

Он не стал пересказывать содержание баек, а Лариса не уточняла.

– Может, погибшие проходили специальный кастинг? – предположила она, хотя эта версия не выдерживала критики.

– Кастинг? – поразился Варламов. – Черт, похоже… Но кто и зачем устраивает подобный кастинг?

– Для призовых боев, например.

Хозяин фитнес-клуба вытаращил глаза и замер с приоткрытым ртом. В его голове будто бомба взорвалась.

– «Медвежий сад»… – выдавил он после продолжительной паузы. – Неужели проклятая картина сводит меня с ума?

– Вас или Шубина, – обронила Лариса, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. – А может, обоих? Он имеет доступ к вашей коллекции?

– Нет. Шубину неизвестно, что тайник с оружием оборудован в моем кабинете. Он думает, я держу коллекцию дома.

– Тогда ваши дела еще хуже, чем я полагала…

– Помилуйте! Вы уже вынесли свой вердикт? Не рановато ли?

– Что будет с трупом, о котором минуту назад сообщил Шубин?

– Не люблю встречные вопросы, – насупился Варламов. – Я рассчитывал на вашу помощь, а вы…

– Мне нужна полная информация.

– Информационные услуги – ваш профиль, а не мой.

– Что вы хотите услышать? Боитесь оказаться маньяком и пришли ко мне, чтобы я подтвердила вашу невиновность? Мол, нет у вас никакого раздвоения личности, просто кто-то убивает людей и подбрасывает вам трупы. А вы с Шубиным вынуждены делать грязную работу, чтобы отвести от себя подозрения.

– Вы исключаете такой вариант?

– Я ничего не исключаю. Но выясняю все подробности. Любая мелочь может пролить свет на это темное дело.

– Кто-то решил погубить меня, – прошептал Варламов, хотя в приемной никого не было, кроме него и Ларисы. – Рядом завелся беспощадный враг!.. Причем не из числа сотрудников. Мой штат невелик, и я тщательно подбираю кадры. Каждый как на ладони, поверьте. Про тайник в моем кабинете знает только охранник, особо доверенное лицо. Вообще-то при чем тут коллекция?

– Я должна взглянуть на орудие убийства.

Варламов опешил, но быстро взял себя в руки. Не хватало выглядеть хлюпиком в глазах этой женщины.

– Вы полагаете…

– Если отбросить «врага» и следовать вашей логике, Игорь, вами руководит демон. Как вы полагаете, какой шпагой вы пользуетесь?

– Он пользуется, – поправил ее Варламов. – Я не помню ни самой схватки, ни что происходит потом… А мертвое тело сваливается как снег на голову. Я понятия не имею, когда был поединок. Труп обнаруживается постфактум… мной или Шубиным. Мы по очереди проверяем тупичок, где появился первый убитый. Вначале я случайно наткнулся на покойника во время прогулки по туннелям…

– Вы спускались под землю от скуки? Не верю.

– Я искал деньги Фокина, – признался он. – По слухам, он прятал черную кассу где-то в подвалах. Потому и соорудил тайный проход со склада в туннель.

– Продав здание вам, он не забрал кассу с собой?

– Якобы собирался, но не успел. Его убили. Это все вилами по воде писано, но я повелся. Кстати, в подземелье можно попасть снаружи. Шубин показал мне пару колодцев, о которых мало кому известно.

– Вы рассказали ему о кассе?

– Да, после смерти Фокина, – кивнул Варламов. – Честно говоря, я сомневался, что тот рискнул бы держать деньги в таком месте. Но… чем черт не шутит? Я плохо ориентируюсь под землей даже при наличии карты. А Шубин чувствует себя в туннелях как рыба в воде. Без его помощи было не обойтись.

– Вы поделились с ним своими домыслами, заинтриговали…

– Возможно, он ведет собственную игру. Вот мы и доигрались!

Лариса представила, как они с Шубиным украдкой спускались в подземелье то вместе, то порознь и бродили там в поисках денег. А нашли нечто совсем иное…

– Вы оборудовали в туннеле тайник по примеру Фокина? – усмехнулась она. – Чтобы прятать там шпаги убитых людей?

– Это вещдоки, которые не должны попасть в чужие руки. Шубин предлагал бросить оружие в реку, но я его не послушал.

– Теперь жалеете?

– Я никогда ни о чем не жалею. Это бессмысленное самоедство.

– Что вы намерены предпринять?

– Мне надо подумать, – тяжело вздохнул Варламов. – Может, у вас есть идея?

– Ни одно из мертвых тел не опознано, – сообщила Лариса. – Кто эти люди? Откуда они приехали? Где взяли сшитую на заказ одежду?

– Такой прикид в магазине не купишь. Я бы сам хотел знать, что это за птицы залетные? Будь они местными, их бы уже объявили в розыск… Но этого не происходит! Вас не удивляет, что пропавших до сих пор не хватились?

– Возможно, они родом из далекой провинции…

– Одиночки, которые нигде не работали, но фехтуют, носят эксклюзивные тряпки и приобретают раритетные клинки? – саркастически заметил Варламов.

– Какое-то объяснение должно быть.

– Мой ум сопротивляется всему, о чем я говорю с вами. Я всегда был скептиком и мыслил рационально. Гаранин казался мне забавным чудаком, я посмеивался над ним и его странными речами. Только теперь мне начинает казаться, что жизнь устроена иначе, не так, как мне внушали все эти годы, как я привык думать. Существует нечто, недоступное моему пониманию… Самое плохое, что я не могу справиться с ситуацией! Меня засасывает в какую-то воронку, тянет на дно… Я ищу, за что бы уцепиться!.. Единственный человек, который способен спокойно меня выслушать и не крутить пальцем у виска, это вы, Лариса. Вы обладаете качествами, которых я не встречал в других людях. А я повидал многое и многих…

Взгляд Варламова загорелся темным огнем. Впервые женщина вызывала у него жгучее любопытство. Его либидо уступило место интересу совершенно иного рода. Возможно, именно это отличает любовь от банальной половой связи.

– Я не ожидал, что кто-то еще способен меня удивить, – добавил он. – И этот «кто-то» – вы!..

* * *
Аля не хотела выходить из машины. Ренату пришлось применить силу.

– Куда вы меня ведете? – испугалась она. – Я закричу!

– Вы этого не сделаете, – проворчал он, подталкивая ее вперед. – Иначе я сообщу о Шубине, куда следует. Полиция с ног сбилась, ищет маньяка. Они будут рады любой наводке.

Девушка перестала дергаться и покорилась судьбе. Шубин чуть не убил ее, а она не собиралась его выдавать. Их подземное свидание оказалось не таким романтичным, как представлялось. Вместо шампанского и поцелуев – далеко не любовная дуэль.

Ренат подвел учительницу к стеклянной двери и, отбросив церемонии, предупредил:

– Не вздумай выкинуть какой-нибудь фортель! Будешь делать то, что я скажу.

– Мы перешли на «ты»? – вяло огрызнулась она.

– В данных обстоятельствах политес ни к чему.

Они оказались в коридоре, освещенном подвесными лампами.

– Здесь есть туалет? – осведомилась Аля. – Можно мне хотя бы умыться?

– Ладно, идем.

Санузел оказался просторным, с большими зеркалами и мягким светом. Аля ужаснулась, увидев свое отражение: бледное лицо с запавшими щеками, грязь на лбу, чернота под глазами. Она поплескалась над раковиной, приходя в себя, вытерлась и пригладила волосы.

Ренат ждал за дверью, размышляя над предстоящим разговором. Аля тянула время, не зная, что он задумал.

– Ты скоро? – спросил он.

– Еще минутку…

Она смотрела в зеркало и не узнавала этой осунувшейся особы с воспаленным взглядом и горестно сжатыми губами. Может, выскочить в окно и дать деру, пока не поздно? Но за стеклом поблескивала решетка, да и куда бежать. От себя не скроешься…


 Глава 44
– Я должна увидеть орудие убийства, – повторила Лариса. – Без этого мы никуда не сдвинемся. Покажите мне шпагу, которая наносит смертельные удары!

– Я был бы рад выполнить вашу просьбу, – нахмурился Варламов. – Но я понятия не имею, где она.

– Ну да, вами руководит бес, а вы просто бессознательная марионетка!

– Это ужасно угнетает меня, поверьте.

– Может, шпага хранится в подвале? Убийца берет ее из тайника, а после поединка кладет обратно?

– Я не знаю…

«Такая бестия, как Ру, на месте не улежит, – подумала Лариса. – Будет требовать крови все чаще и чаще. Аппетит приходит во время еды».

– Среди экспонатов вашей коллекции ее нет. Разве что вы храните одну из шпаг отдельно.

– Она… чем-то отличается от остальных?

– На ее лезвии стоит клеймо, подобное магическому символу на полотне Гаранина.

– Все-таки «Медвежий сад»! – мрачно воскликнул Варламов. – Я не ошибся! Этот чертов холст надо было сжечь! Я недооценил художника… Кстати, откуда вам известно про клеймо?

– Секрет, – улыбнулась Лариса.

– На моих шпагах нет клейма, о котором вы говорите! По крайней мере, я не видел… А я тщательно изучаю оружие, прежде чем выложить за него кругленькую сумму.

– С лупой?

– Вообразите, да. – Варламов анализировал слова Ларисы, ища объяснение ее осведомленности. – Из какого источника вы черпаете инфу?

– Хотите перебить мой хлеб?

– Обещаю, что не составлю вам конкуренции.

– Мужчины лживы…

– Я особенный, – заявил Варламов, придвигаясь к ней ближе. – Посмотрите в мои честные глаза. Там только любовь…

– Раньше вы легко очаровали бы меня, – призналась Лариса. – Мне нравился ваш тип. Сейчас мои вкусы изменились.

– Мои тоже. Раньше я не обратил бы на вас внимания… а сейчас я ваш покорный слуга.

– Приберегите свое красноречие для жены и любовницы.

Варламов на мгновение смутился, но не отступил.

– Они перестали меня интересовать с тех пор, как я познакомился с вами.

– Вы не донжуан, – рассмеялась Лариса. – Вы боксер. Действуете неуклюже и нахрапом. Со мной это не прокатит.

Она прислушивалась к шагам в коридоре. Так ходит только один человек – Ренат. Другие шаги принадлежат женщине. Дверь распахнулась без стука, и на пороге приемной показалась… учительница истории.

Варламов с недовольной миной повернулся в ее сторону, потом перевел взгляд на Ларису.

– Это еще кто такая? Вы не предупредили, что кого-то ждете.

– Я и не ждала…

Ренат подтолкнул учительницу вперед и вошел следом.

– Извините за вторжение, но время не терпит, – решительно молвил он. – Позвольте присоединиться к вашей компании?

– Присаживайтесь, коль пришли, – кивнула Лариса, наблюдая за Варламовым.

Тот с трудом подавил вспышку гнева и натянуто улыбнулся. Незнакомый мужчина сразу вызвал у него неприязнь, а женщина показалась испуганной и растерянной. Оба были в грязной спортивной одежде.

– Это Аля, – представил свою спутницу Ренат. – Прошу любить и жаловать.

Обыденные житейские фразы разрядили накаленную атмосферу. Варламов расслабился, учительница опустилась на поданный Ренатом стул и положила руки на колени.

– Аля готова кое-что рассказать, – добавил Ренат, глядя на Варламова. – Думаю, вам будет интересно.

Тот пожал плечами и обратился к Ларисе со словами:

– Вы могли бы спросить моего согласия, прежде чем устраивать этот спектакль.

– Некоторые вещи происходят спонтанно, – заметила она.

– По-моему, вы все подстроили.

– Ошибаетесь, – возразил Ренат. – Я спустился под землю ловить маньяка, а мне попалась прелестная девушка. Что было делать? Сдать ее в полицию я, как джентльмен, не смог.

– Что за комедию вы ломаете? – взбеленился Варламов. – На кого рассчитан этот дешевый блеф?

– Давайте выслушаем, а потом будем судить, – вмешалась Лариса.

– Вы с ними заодно?

– Я на стороне истины, которая пока не установлена.

– Ладно, пусть говорит, – насупился хозяин фитнес-клуба. – Только не тяните резину. Мое терпение на исходе.

Учительница кусала губы, не понимая, что происходит.

– Говори, Аля, если не хочешь неприятностей, – строго молвил Ренат. – Ты не в том положении, чтобы хитрить.

Она вздрогнула, приоткрыла рот, но не произнесла ни звука.

– Расскажи, как чуть не стала жертвой убийцы! – прикрикнул он. – Не то я звоню следаку, который ведет это дело! Он быстро тебя расколет!

Варламов побледнел и сжал кулаки. Лариса против своей воли проваливалась в гулкую черноту…

* * *
Уильям хотел насладиться боем, но Ру подгоняла его.

«Меня мучит жажда, – стенала она, прожигая огнем его руку. – Я хочу крови!.. Пить! Пить!»

«Погоди немного, – в горячке бормотал он. – Не так скоро…»

«Чего ты медлишь?» – возмущалась Ру.

«Я не убийца! Я не могу заколоть человека, словно быка на бойне!»

«Я сама справлюсь… Ты только не мешай!»

Этот безумный диалог Уильям вел с самим собой, как ему казалось. Его противником был молодой офицер, с которым они повздорили из-за шлюхи. Ссора вспыхнула внезапно, и Уильяму ничего не оставалось, как принять вызов. Офицер пылал негодованием и торопился отомстить наглому простолюдину.

Уильям привел его на площадку, где они с Ру уже отправили на тот свет двух горожан. Офицер не выразил удивления, что схватка произойдет в руинах, подальше от чужих глаз. Он занял выгодную позицию и вытащил шпагу из ножен.

Факел отбрасывал на развалины рваный свет. Языки пламени жадно лизали сырой лондонский воздух.

«Пить! – изнемогала Ру. – Пить, Уильям! Пусть он умрет прямо сейчас!»

Офицер в ярости теснил противника, его клинок рассек кожу на его предплечье, и Ру не выдержала. Она сделала бросок, подобно кобре, которая хочет укусить. Красная пелена застлала взор Уильяма, а когда к нему вернулось зрение, все было кончено…

Лариса опомнилась от громкого мужского голоса. Кто-то спросил:

– Ты меня слышишь?

Труп офицера исчез, Уильям тоже испарился. Вместо факела горел торшер, а вместо разоренной пожаром улицы ее окружала обстановка зала для медитаций, оборудованного под приемную. Вместо запаха смолы и отбросов она вдохнула аромат сандала… и полностью очнулась.

Варламов смотрел на нее во все глаза. Поникшая Аля замкнулась в себе. Ренат принес воды и подал Ларисе со словами:

– Ты переутомилась. Бессонная ночь, нервы…

– Мне нечем дышать, – пожаловалась она. – И в груди жжет.

Варламов вскочил и распахнул настежь окно, в комнату хлынула утренняя свежесть.

– Видите, чего вы добились? – сердито пенял он Ренату. – Обеим дамам дурно!

– Одна чудом осталась жива, – не остался в долгу тот. – А вторую вы замучили пустой болтовней.

– Вы кто? Детектив?

– Я не намерен отчитываться перед вами.

– Ведите себя прилично, – процедил Варламов. – Иначе я уйду.

– В таком случае вы не узнаете, что произошло с Алей в подземелье. Между прочим, я тоже кое-что видел. Труп в тупичке!.. А?! Каково? Еще тепленький. Что? Вас это не удивило?.. Еще бы! Это не новость, потому как случается регулярно…

– Заткнись! – сорвался бывший боксер. – Или я за себя не ручаюсь!

– Очень страшно, – осклабился Ренат. – У меня уже поджилки дрожат.

– Прекратите! – взмолилась Лариса и обернулась к нему. – Труп выглядел как обычно? У него была при себе шпага?

– В том-то и дело, что была. Аля! – обратился он к учительнице. – Ты столкнулась в туннеле с убийцей, верно? Ты спугнула его, и он напал на тебя…

Девушка продолжала безучастно молчать. Зато Варламов не сдержался.

– Говорите, барышня, кого вы видели? – потребовал он.

– Спросите, почему она еще жива, являясь опасным свидетелем? – добавил Ренат.

– Да, почему?

Лариса подумала, что все как будто логично. Аля помешала маньяку, и тот не успел забрать шпагу погибшего. Значит… это Шубин? Он только что звонил своему боссу и докладывал о страшной находке.

– По-моему, расклад ясен, – заявил Ренат. – Негодяй не смог прикончить девушку по одной причине. Они любовники!

– Были любовниками, – уточнила Лариса.

– Любовники бывшими не бывают, – вставил Варламов, радуясь, что свидетельница его не опознала. У него алиби. Он сидел здесь и беседовал с Ларисой, когда произошло убийство. Правда, время под землей не совпадает со временем на поверхности. Электронные часы дают там сбой, а механические останавливаются. Но это обстоятельство не примет во внимание ни один здравомыслящий человек.

Между тем Аля вышла из прострации и начала прислушиваться к разговору. Упоминание о трупе вызвало у нее панику. Какой труп? Шубин ни словом не обмолвился о трупе…

– Кого вы встретили в туннеле? – допытывался Варламов.

– Шубина, – ответила за нее Лариса. – Вы же говорили с ним по телефону, Игорь, и он доложил вам обстановку.

– Паша не мог, – в отчаянии выдавила девушка. – Он не убийца! Я не верю в это… Несмотря ни на что!

– Ты хотела найти доказательства его вины или невиновности? – наседал Ренат. – Ради чего ты, не оправившись от болезни, полезла на рожон?

– Я должна была убедиться…

– В чем, Аля? В чем? Боюсь, тебя мучили подозрения, которые стали реальностью.

– Я не видела мертвого тела…

– Если не Шубин прикончил того несчастного, тогда… это сделала ты.

– Она фехтует? – оживился Варламов.

– Притом весьма недурно, – подтвердил Ренат. – Ведь ей удалось отбиться от Фехтовальщика! Он выпустил пар, опомнился… и пощадил свою подружку. В надежде, что она его не выдаст.

Аля заплакала, вытирая слезы рукавом кофты. Ей было больно и обидно за себя, за Шубина… за всю свою неудавшуюся жизнь, которая чуть не оборвалась в вонючем туннеле. Даже Антон предал ее, объявив пособницей маньяка! Неужели любовь не смягчает сердца, а ожесточает?

Ларисе казалось, что на ее глазах разыгрывается сцена из плохого спектакля. Актеры фальшивят, реплики никудышные, а суть происходящего ускользает от зрителя.

Варламов как будто потерял интерес к тому, что слышал и видел. В его уме зарождался какой-то план.

– Вынужден покинуть вас, господа, – процедил он и быстрым шагом направился к двери…


 Глава 45
Антон Бессонов страдал. Ему хотелось написать учительнице прощальное письмо, убить Шубина, потом себя и успокоиться навеки. О родителях он не думал. Какое ему дело до них? Они не понимают его, не признают его право на самостоятельный выбор, не уважают в нем личность. Они помешали ему умереть…

О, как он возненавидел их за это! Если бы не отец с матерью, он не наломал бы дров и не опозорился перед любимой женщиной. Теперь она будет презирать его, и поделом. Она не поверит, что Шубин – убийца. Решит, что Антон из ревности оклеветал его.

– Наверное, она сейчас проклинает меня, – шептал он в подушку. – Я разбил ее иллюзии! Я стал ее врагом…

В то же время он как бы наблюдал за собой со стороны, и собственный пафос смешил его. Два разных Антона испытывали разные чувства. Один корчился в муках, а другой нервно хихикал. Эта двойственность пугала и забавляла его.

Антон много читал в детстве, и романы из родительской библиотеки произвели на него неизгладимое впечатление. В том нежном возрасте любовь между мужчиной и женщиной казалась ему восхитительной сказкой. Лучше бы он не читал, а сидел за компьютерными играми, как его сверстники!

Антон считал свое чувство к учительнице чистым и светлым, но тайком от всех заглядывал на порносайты. Чистота и свет возбуждали в нем болезненную страсть, чего он жутко стыдился. Он часто воображал, как они с Алей занимаются любовью… и желал власти над ней. Лучше было убить себя, чем признаться в этом.

«Я даже из окна прыгнуть не сумел! – мысленно сокрушался Антон. – Я лузер, неудачник! Надо мной все смеются! И она тоже… Я из ревности обвинил тренера в убийствах. Не исключено, что это так и есть. Но я обрадовался поводу очернить его!»

– Ты спас Алю от верной смерти, – вступал в полемику второй Антон. – Ты открыл ей глаза на Шубина. Он никакой не герой!.. Он – моральный урод, маньяк и должен сидеть в тюрьме.

«У меня нет доказательств против него, кроме злосчастной куртки, – возражал первый. – Я не видел, как Шубин убивал, я не застал его на месте преступления. По сути, я солгал Але! Я выдал желаемое за действительное. Я хочу, чтобы он оказался убийцей! Я бы с удовольствием отправил его за решетку, разлучил с Алей навсегда! Я плохой человек…»

– Ты влюблен и борешься за свое чувство, – оправдывал его второй Антон. – Тут годятся любые средства, лишь бы победить. Аля не оценила тебя по достоинству, потому что мерзавец Шубин вскружил ей голову. Женщины обожают мерзавцев! Так было во все времена. Ты читал об этом в романах, но не сделал выводов.

«Все, хватит! Замолчи! – взмолился первый, терзаемый раскаянием и муками совести. – Я больше не могу!»

Скрипнула дверь, и в комнату заглянула мать.

– Что случилось, Антоша? – испуганно спросила она. – Ты кричал во сне.

– Я не сплю, мам.

– С кем же ты говорил?

– Тебе послышалось, – раздраженно буркнул он. – Иди к себе, оставь меня в покое!

– Антоша, сынок, так нельзя…

– Не смей называть меня Антошей! – вызверился парень. – Не смей со мной сюсюкаться! Я уже вырос, а ты этого не заметила.

– Антоша… ой, прости… – растерялась она, боясь оставить его одного. – Хочешь, я посижу с тобой, как раньше, в детстве? Помнишь? Я читала тебе сказки на ночь, а ты долго не засыпал… все спрашивал, когда встретишься со своей принцессой.

– Жизнь – не сказка, мам. Лучше бы ты научила меня правде.

– А в чем эта правда? – вздохнула женщина, присаживаясь на край его постели. – Никто не знает. Каждый судит по-своему…

– Правда точно не в деньгах. И вообще, посмотри вокруг, мам! Все, что вы проповедуете, пусто и никчемно!.. Везде сплошная грязь, ложь и корысть! А еще стыд. Тебе не бывает стыдно?

– Мне нечего стыдиться. Я живу по правилам, не подличаю, не ворую…

– Скажи еще, что никому не завидуешь и не желаешь зла ближнему.

– Не желаю, – неуверенно ответила она.

– А я желаю! Желаю! – с надрывом простонал Антон. – Меня гложет зависть, я готов… на что угодно! Жаль, что в книжках не пишут, как добиваться своего и при этом оставаться человеком. Ваши хваленые правила – утопия! Только тот, кто их нарушает, имеет всё!

Мать молчала, со слезами на глазах слушая его упреки. Психолог предупредил ее, чтобы она набралась терпения и не перечила сыну. В его возрасте дух протеста обострен до крайности. И не стоит подталкивать парня к пропасти.

– Я хотел умереть… – выдохнул он. – Зачем вы мне помешали?.. А, знаю! Вам с отцом было бы стыдно за сына-самоубийцу!.. Что люди скажут?! Как вы будете объясняться? Вот что для вас главное… Это вовсе не я! Не дай бог, на вас станут показывать пальцем и говорить: «Пока они деньги загребали лопатой, единственного сына проворонили. Так, мол, им и надо! Богатые тоже плачут!»

Мать в самом деле расплакалась. У нее не было слов, которые убедили бы Антона в обратном. Она вдруг осознала, что в какой-то мере он прав.

– Мы с папой любим тебя…

– Вы себя любите! – с горечью возразил он. – И я тоже себя люблю. Мы все – конченые эгоисты и циники. Отец за пачку зеленых удавится! Ему плевать, буду я счастлив или нет. Лишь бы бабло зарабатывал, как он. А ты ему подпеваешь!.. Я перестал вас уважать, перестал себя уважать…

Госпожа Бессонова пришла в ужас. Она никогда не задумывалась, что за мысли роятся в голове у сына. Ее больше интересовали его школьные оценки, здоровье и отношение к девочкам. Ранняя женитьба могла расстроить дальнейшую учебу и карьеру Антона. Беда подкралась неожиданно и застала родителей врасплох…

* * *
– Ты его отпустил? – возмутилась Лариса, глядя через окно, как Варламов садится в такси.

– У меня нет оснований его задерживать, – отрезал Ренат. – Разве что сцену ревности закатить? Так перед Александрой Лиджиевной неловко. Она неправильно поймет.

Учительница была сама не своя. Ей хотелось зарыться под одеяло и уснуть, а наутро забыть все, как страшный сон. Впрочем, утро уже брезжило сквозь занавески, заливая просторный зал сумеречным светом.

– Куда он поедет, по-твоему? – донесся до нее вопрос Ларисы.

– Не догадываешься? Разбираться с мертвецом, – ответил Ренат.

– Ты сообщил в полицию о трупе?

– Я себе не враг, Лара. Пусть Варламов и Шубин сами расхлебывают свою кашу.

– Шубин? – вскинулась Аля. – Я не верю, что он мог…

– Он тебя чуть не прикончил, а ты его выгораживаешь, – разозлился Ренат. – Опомнись и помоги нам разоблачить маньяка. Иначе он и с тобой расправится. Не сегодня, так завтра.

– Дай ей время подумать, – сказала Лариса.

Аля чувствовала себя как в бреду. Когда у нее подскакивала температура, она тоже ни черта не соображала. Видела каких-то крыс, которые суетились на ее кровати, слышала чужие голоса и странные звуки. Незнакомый мужчина размахивал шпагой перед ее носом и приговаривал: «Она любит кровь… Дайте ей крови…»

Между тем Лариса отвела Рената в сторонку и прошептала:

– Ты злишься, потому что твоя рискованная вылазка в подземелье окончилась ничем. Ты проморгал убийцу! Аля в этом не виновата.

– Я ничего толком не понял там, на месте, – признался он. – Видел тело, но сама драка не вписывается в тесноту тупичка. Еще меня смутил вырезанный на стене символ: трилистник со скрещенными клинками, как на картине. Откуда он взялся? Гаранин начертил? Неужели он спускался в туннель? Они что-то мутили вместе с Варламовым?

– Вряд ли, – пробормотала Лариса.

– Я тщательно осмотрел с фонарем стены, пол и потолок тупичка. Я искал подсказку и нашел. Другой человек не заметил бы символа. О чем говорит этот мистический знак? Может, вызвать и расспросить дух Гаранина?

– Он не придет. Он порвал все связи с нашим миром и не желает возвращаться.

– Ты пробовала?

Лариса рассеянно кивнула. Каждая подробность только добавляет путаницы, но истина совсем близко. Не хватает легкого толчка, чтобы шар упал в лузу.

– Расскажи все, что происходило под землей, – попросила она. – Я буду смотреть твоими глазами; может, мне откроется больше.

Когда Ренат закончил, она задала ему вопрос:

– Человек, которого ты нашел мертвым, был убит Жалом Зверя?

– Это точно почерк Ру!.. Только она оставляет такую четкую и глубокую рану. Я физически ощутил ее дьявольский напор, ее бешеную силу, против которой не устоять самому искусному бойцу. С Жалом Зверя в руках даже слабая женщина запросто справилась бы с любым противником.

– Даже женщина… – задумчиво повторила Лариса и покосилась на Алю.

– Ты намекаешь на учительницу?

– Когда произошло убийство, Варламов сидел здесь, в приемной…

– …и пудрил тебе мозги, – подхватил Ренат. – Не зря он сюда явился! Решил обеспечить себе алиби.

– Ты говоришь, тело погибшего не успело остыть. Значит…

– Я бы не делал ставку на время. Нет ничего более зыбкого, чем движение стрелки на циферблате часов. Иногда она идет вспять, как говаривал Вернер.

– А подросток мог убить того человека?

– С помощью Ру? Без сомнения. Кого ты имеешь в виду? Уж не Антона ли Бессонова?..

* * *
Шубин сидел в полутьме подземелья на деревянном ящике и ждал босса. Он не боялся покойников, но эти ряженые чудаки с колотыми ранами в сердце вызывали у него суеверный страх. От всего этого веяло безумием. Разве не безумие заставило его поднять руку на Алю? Он чуть не убил ее… Слава богу, сумел вовремя опомниться. Не хватало взять на душу такой грех…

– А вот и я!

Шубин едва не свалился с ящика, вскочил и направил на голос фонарь. Варламов подкрался неслышно, чтобы напугать его, и это сработало.

– Вы что, Игорь Сергеич? – выдавил он. – Хотите меня до инфаркта довести?

– Тебя палкой не убьешь, – криво усмехнулся босс, блестя глазами. – Ну-с, где тело?

– Там, как обычно…

Шубин кивнул в сторону тупичка, заметил в руке Варламова обнаженную шпагу и попятился.

– А его оружие? – хозяин фитнес-клуба мотнул головой в ту же сторону.

– При нем. Я ничего не трогал. Вы всегда сами решаете, как быть…

– Перепрятал «трофеи»? – холодно осведомился Варламов.

– Да…

– Что, боишься меня? Правильно. Я тебе доверился, а ты меня под монастырь подвел. Нехорошо.

– Под какой… монастырь? – судорожно сглотнул Шубин. – Вы попросили убрать «трофеи» подальше, я все сделал.

– Место покажешь?

– Конечно… хоть сейчас.

– Зачем ты бабу отпустил? – прямо спросил босс. – Она все видела!

Шубин молча шевелил губами, не зная, что сказать. Как Варламов пронюхал? Неужели наткнулся на Алю на заднем дворе пустующего дома? Надо было отнести ее подальше… но Шубин спешил обратно, сторожить труп, никого не подпускать. Вдруг опять какой-нибудь пацан в туннелях заблудится? Однажды он заметил в подземелье незнакомого юношу, принял было его за призрака… но тот выглядел точь-в-точь как живой. Шубин так и не понял, с кем встретился: с бестелесным духом или человеком из плоти и крови. На всякий случай решил промолчать об этом.

– Самое плохое, что ты мне врешь, – осклабился Варламов и взмахнул в воздухе шпагой. – Я тебя предупреждал, предательства не прощу!

– Я не предавал…

– Иди показывай новый тайник!

Шубин топтался на месте, не отрывая взгляда от клинка в руке босса.

– Вперед! – хрипло приказал тот. – Что, оглох? Или к полу прирос?

– Вы… хотите меня убить?

– А что прикажешь делать с предателем?

– Игорь Сергеич… – промямлил Шубин, еле ворочая языком от ужаса. – Вы сначала разберитесь… Я ничего… я… мы же вместе…

Варламов приставил острие шпаги к его горлу и процедил:

– Ты меня за лоха принимаешь? Она все видела, идиот! Теперь нам крышка, понял? Или ты намерен меня утопить, чтобы самому отмазаться? Не выйдет, Паша. Я не таких обламывал…

– Она… ни при чем, Игорь Сергеич… Клянусь вам! Она ничего не скажет…

– Боже, с кем я связался? – побледнел от злости Варламов. – Ты слабоумный? Или слишком хитрый? На сей раз тебе конец, Шубин. Пощады не будет.

– Игорь Сергеич! – взмолился тренер, пятясь назад, пока не уперся спиной в стену. – Не рубите сплеча… Я же вам… я же за вас…

Варламов опустил шпагу и ухмыльнулся:

– Твое счастье, что я безоружных не убиваю. Сначала покажешь, где спрятал «трофеи»… а потом я решу, жить тебе или умереть…


 Глава 46
Измученная Аля уснула, несмотря на присутствие посторонних. Ее просто вырубило. Она прилегла на диван и тут же провалилась в черноту.

– Это спасение для ее натянутых нервов, – заметила Лариса.

– Она больше ничего не скажет, – заключил Ренат. – Слишком сильное потрясение пережила. Теперь ее память выключится дня на три. Нам остается надеяться только на себя.

– Кажется, я тоже сейчас выключусь…

– Сделать тебе кофе?

Вместо ответа Лариса закрыла глаза и начала клониться на бок, он едва успел подхватить ее…

Уильям звал ее за собой, шагая по набережной Темзы. Над рекой стелился туман… Уцелевшие после пожара дома и обгорелые руины тонули в сером мареве, прохожие казались призраками мертвого города.

– Иди за мной… – шептал Уильям сквозь сизую мглу. – Иди за мной…

Ру болталась у него на поясе, они уже не расставались ни на миг. Уильям стал слепым исполнителем ее воли. Он радовался этому рабству, как умалишенный.

– Я весь твой, моя красавица, – бормотал он, выглядывая в тумане очередную жертву. – Приказывай, я готов повиноваться.

Лариса плелась следом, содрогаясь от пронизывающей сырости. Ру жаждала смерти и крови. Она гнала Уильяма вперед, на поиски человека, которого можно убить. Уже необязательно молодого красавца… Кого угодно, лишь бы скорее утолить жажду!

– Потерпи немного, – бубнил Уильям, прибавляя шагу. – Я ищу! Ищу! Но и меня ищут, Ру!.. Кто-то распространяет по Лондону слухи о Звере, который похищает людей и утаскивает их в подземелье, чтобы полакомиться человеческим мясом… Глупцы и невежды!.. Им невдомек, что Зверь – это мы с тобой!.. Ты и я!.. Верь мне, Ру! Я тебя не брошу… Вместе мы непобедимы…

В тумане раздался цокот копыт, и темный всадник промчался мимо, обрызгав Уильяма грязью.

Лариса инстинктивно посторонилась, но на нее не попало ни капли.

«Ты упустил добычу! – возмутилась Ру. – Теряешь сноровку, брат!»

– Он на коне, – оправдывался Уильям перед своей владычицей. – Мне его не догнать. Прости! Я знаю, что ты голодна… У меня самого с утра не было во рту ни крошки. Я не могу есть, пока ты не насытишься… Твой аппетит растет, а мне приходится скрываться от королевской стражи. Я уже не могу запросто «вербовать» бойцов, как делал это раньше… Люди напуганы, их все труднее обмануть!.. Они настороже и боятся идти со мной в руины… Приходится пускаться во все тяжкие, придумывать небылицы и прикидываться святошей. Я вынужден рядиться в монашеский плащ и прятать тебя под полу…

Лариса обратила внимание, что Уильям действительно стал похож на странствующего капуцина: длинная хламида прикрывает его фигуру, на голове – капюшон. Он очень изменился с тех пор, как она видела его в последний раз. Истощенный, с лихорадочным взглядом, рыскающий по злачным местам Лондона, словно злой дух пораженного напастями города…

Внезапно из тумана вынырнула тень, и Лариса с удивлением узнала… Фехтовальщика, созданного Ренатом! Для прикола тот «надел» на него куртку с надписью Time Boxing: флуоресцентная краска светилась в отблесках уличного факела, исключая возможность ошибки.

Уильяма преследует его виртуальный двойник? Или они спелись и орудуют на пару? Зеркальное отражение – всего лишь копия, которую тянет к оригиналу как магнитом. Они практически идентичны. Хорошо, что Уильям и компьютерный персонаж одеты по-разному. Их можно отличить друг от друга!

Эти мысли «выкинули» Ларису обратно в Кузьминки, в приемную, где Ренат расставлял на столе кофейник, чашки и тарелки со сладостями, а на диване беспокойно спала Аля.

– Дурной пример заразителен. Ты тоже решила вздремнуть?

– Знаешь, где сейчас твой Фехтовальщик? – выпалила она. – Бродит по Лондону следом за Уильямом! Джинн вылетел из бутылки! Как ты собираешься его ловить?

– Никак.

– Вместе они такого натворят!

– Будешь кофе? – невозмутимо осведомился Ренат. – Тебе со сливками?

Аля тяжело вздохнула во сне и перевернулась на бок. Лариса перешла на шепот, чтобы не разбудить ее.

– Прошу обратить внимание: теперь не только Уильям обзавелся двойником, но и Ру! Ты осознаешь свою ответственность?

– Ру неповторима и существует в единственном экземпляре, – парировал он. – Ее сила не передается через образ. Компьютерный Фехтовальщик значительно уступает Уильяму Гилу. Он слишком самоуверен, но это недостаток всех фантомов.

– Его нельзя было выпускать на волю!

– Я не тюремщик, Лара. Никого в клетке держать не намерен. Свобода выбора – исконное право любого существа. Даже виртуального.

– Поэтому ты и Варламова отпустил?

Ренат молча добавил ей в чашку сливок и подал конфету.

– Не хочешь подкрепиться? Нам понадобятся силы для финала. Я бы назвал эту драму «Медвежий сад». Ведь все началось именно там…

* * *
Убитый лежал в той же позе и на том же месте, где его оставил Шубин. В луче фонаря блеснул клинок, которым он отбивался от противника.

– Странные на нем шмотки, – нервно пробормотал тренер, обернувшись к Варламову. – Будто из театральной костюмерной. Те были одеты так же. К чему этот маскарад?

– У тебя надо спросить, – хмуро обронил босс. – Как ты их сюда заманиваешь? Золотые горы сулишь?

– Я? – вытаращился Шубин. – Господь с вами, Игорь Сергеич…

– Вот мы сейчас и выясним, с кем Господь, а с кем дьявол. Ты готов? Клади фонарь вон туда, – он указал на кучу мусора в углу тупичка. – Ну же!

Шубин взмок, краска бросилась ему в лицо и тут же отхлынула. Варламов был страшен в гневе: глаза сверкали, уголок рта уехал вниз, нос заострился. Мертвец напоминал обоим о том, что их ждет в случае поражения.

– Возьми его шпагу! – приказал босс, кончиком своего клинка указывая на труп. – Я дам тебе шанс выжить. Один из нас сегодня составит компанию этому ряженому. Боюсь, это будешь ты! Защищайся! – прорычал он. – Или я заколю тебя, как кабанчика на Рождество!

– Опомнитесь, Игорь Сергеич…

Варламов шагнул вперед, сделал опасный выпад, и Шубин молниеносно нагнулся и схватил оружие погибшего. На мгновение его словно пронзило током, но он собрался и принял боевую стойку.

Клац-клац… дзинь… Шпага скрестилась со шпагой, высекая искры ненависти и страха. Дзинь… клац… дзинь-дзинь… В тупичке было тесно и неудобно сражаться, а в туннеле тем паче.

– Я не виноват… – выдохнул Шубин, отражая атаку Варламова. – Вы зря меня подозреваете…

– Заткнись!

– Игорь Сергеич… вы все не так поняли…

Он почти припер тренера к стене, но Шубин выскользнул и напал на него справа. Варламов отбил удар и ощутил, как что-то его ударило по руке: он получил неглубокую царапину на предплечье. Взбешенный видом собственной крови, он выкрикнул:

– Бейся в полную силу! Какого черта ты поддаешься? Попробуй завалить меня, а не тех желторотиков!

– Вы ранены…

– К черту! – взревел Варламов, целясь ему в грудь.

Шубин потерял равновесие, упал на одно колено, вскочил и заметил, что тоже ранен. В боку жжет, тенниска намокла от крови. Острие клинка, видимо, скользнуло вдоль ребер. Разрез неглубокий, но болезненный.

– Настал момент истины… – прохрипел Варламов, давая ему отдышаться и сообразить, что произошло. – Сдавайся, подонок! Или я выпущу твои кишки на этот грязный пол…

Внезапно фонарь мигнул и погас. На секунду кромешная тьма ослепила противников. Шубин, сжав зубы, ринулся вперед, ударил наугад, ткнул локтем во что-то мягкое и побежал, хватая ртом спертый воздух подземелья…

* * *
Аля очнулась и попросила отвезти ее домой.

– Я хочу побыть одна, – объяснила она свою просьбу. – Я должна сама во всем разобраться.

– Твоя жизнь в опасности, – предупредил ее Ренат. – Советую тебе остаться у нас на пару дней.

Учительница упрямо покачала головой. Вещи и обстоятельства, которым она раньше придавала большое значение, враз обесценились. Ее словно подхватила штормовая волна и понесла в открытое море. Перед лицом смерти все меняется.

– Намеревайся Шубин ее убить, он бы сделал это, – заметила Лариса.

– Его что-то остановило, но я бы не обольщался. Где гарантия, что он не повторит попытку? Хотя… гарантий в принципе не существует. Ни в чем! Это химера, придуманная разумом для ложного спокойствия.

Аля вспыхнула и загорелась от упоминания о Шубине. Она боялась его, но не могла не любить. В конце концов, если ей суждено погибнуть от его руки, пусть так и будет. Их встреча после разлуки оказалась роковой. Все когда-нибудь приходит к концу, предопределенному замыслом автора. Но кто автор ее трагедии? Неужели она сама?!

– Ты фаталистка? – приподнял брови Ренат, читая ее мысли.

– От судьбы не уйдешь, – обронила Аля.

– Мы не вправе задерживать тебя силой. Однако обязаны предупредить о последствиях.

– Спасибо. Я понимаю, что меня ждет в случае…

Слова застряли у нее в горле, в глазах застыла обреченность. Ее тянуло к Шубину, кем бы он ни был.

– Твоя воля, – кивнул Ренат, доставая из кармана ключи от машины. – Жертва и палач связаны крепче, чем день и ночь.

– Шубин не палач! – возмутилась учительница.

– Я ожидал услышать, что ты не жертва.

– Отвезите меня домой! – взмолилась Аля. Денег на такси у нее не было, а ехать на метро она боялась. Не в этом состоянии.

– Ты твердо решила ехать? – осведомился Ренат.

– Да! Да…

– Что ж, не смею задерживать. Идем, я доставлю тебя по адресу.

Лариса, сочувственно вздыхая, проводила их до двери. Каждый делает свой выбор, и не стоит этому мешать.

Вернувшись в приемную, она вспомнила об Уильяме и его виртуальном двойнике. На Фехтовальщике – несомненно, куртка Шубина. Не только «рукописи не горят», но и улики тоже. Надпись Time Boxing четко указывает…

Мысли о Шубине внезапно перенесли ее в темный туннель, по которому бежал человек со шпагой в руке. Он был ранен, взбешен и напуган.

– Это не Ру, – пробормотала Лариса, пристально «вглядываясь» в его клинок. – Это обычная шпага.

Человек двигался во мраке, но каким-то образом ей удавалось видеть его, ощущать запах крови и пота, чувствовать его боль и ужас.

– Шубин? – ахнула она, понимая, что за ним гонятся. Кто-то, освещая путь фонарем, настигал беглеца. Это был хозяин фитнес-клуба, которого Ренат опрометчиво отпустил восвояси. И вот плоды этой опрометчивости!..

Между тем Шубин, зажимая ладонью рану, свернул в первый попавшийся проем, Варламов потерял его из виду, остановился, покрутил головой и ринулся вперед…


 Глава 47
Просто умереть, шагнув вниз из окна собственной квартиры, уже не казалось Антону хорошей идеей. Покончить с собой можно другим способом, куда более эффектным, чем банальное самоубийство.

Рано утром, когда родители спали, он тихо оделся и выскользнул во двор. Вокруг было пусто; только дворник шаркал метлой, сгребая мусор. В доме, где жила Александра Лиджиевна, зажигались окна, но в ее квартире было темно.

– Я отомщу, – шептал парень, представляя себе наглую рожу Шубина со зловещей ухмылкой на губах. – Я докажу, что не сопляк!

Антон твердо решил убить соперника, прежде чем тот погубит Алю!.. Это последний отчаянный шаг, который сработает наверняка. Перед выходом из дому он хотел позаимствовать у отца пистолет. Однако тот предусмотрительно забрал оружие от греха подальше. Придется обойтись без стрельбы.

– Я тебя не боюсь, – твердил Антон, обращаясь к воображаемому тренеру. – Будем драться насмерть на кулаках. Поглядим, кто кого!

Он понимал, что в честном поединке наверняка проиграет Шубину. Если не случится чуда, его шансы выжить ничтожны. Ну и пусть! Умереть из-за нее – слаще, чем бесславно разбиться об асфальт.

Шорох шин по асфальту насторожил Антона, и он юркнул в кусты. Светлый джип «хендай» с тонированными стеклами проехал мимо него и затормозил у подъезда, где жила учительница. Антон узнал машину, принадлежащую детективам! Зачем они сюда явились? Он продолжал наблюдать, и увидел… Алю. Где она была?

Водитель джипа предложил проводить ее, но она отказалась.

«Его зовут Ренат, – вспомнил парень. – Он следил за мной, а теперь взялся за нее. Он тоже считает Шубина маньяком!»

Учительница, одетая по-походному, быстро скрылась в парадном. Ренат постоял, оглянулся на Антона и сел за руль. Он не спешил уезжать, словно чего-то недосказал или недоделал.

Парню показалось, что Ренат заметил его в густой зелени, но не подал виду. Гимназист сжался в комок, готовый дать отпор любому, кто встанет у него на пути. Ничто не помешает ему осуществить свою месть.

«Хендай» тронулся и медленно двинулся вперед, чтобы развернуться.

«Уезжай, чувак, – мысленно внушал водителю Антон. – Тебе здесь делать нечего. Не то попадешь под раздачу».

Он воображал себя героем, непобедимым камикадзе, которому нечего терять, кроме собственной жизни…

* * *
Аля вошла в прихожую и опустилась на пуфик расшнуровывать кроссовки. Ее силы иссякли, решимость испарилась, а в душу закрался страх. Взгляд случайно упал на красное пятнышко на полу. Что это?.. Кровь?.. Пятнышко не успело засохнуть, значит…

Аля обомлела и перестала дышать. Она испуганно прислушивалась к звукам в квартире. Не выскочить ли на лестничную клетку, пока не поздно? В тишине тревожно тикали настенные часы.

Тихо ступая босыми ногами, Аля заглянула в комнату. Никого. Она с опаской осмотрела спальню. И там было пусто. Кровать нетронута, вещи на своих местах. Но девушке казалось, что она здесь не одна.

В кухне Аля взяла со стола таблетку парацетамола, сунула в рот и запила водой. Ощущение тревоги не покидало ее. Она пожалела, что отказалась от помощи Рената, который предлагал проводить ее и проверить квартиру.

Откуда в прихожей кровь? Аля наконец вспомнила, что накануне выхода из дому порезала палец, делая себе бутерброд. Ранка была маленькая, и она не стала заклеивать ее пластырем. Может, порез кровоточил, а она не заметила? И вообще, ей не до этого! Никогда раньше Аля не видела смерть в глаза… и не подозревала, что старуха с косой примет облик Шубина.

Ей захотелось принять горячий душ, смыть грязь и неприятный запах. Ее волосы свалялись, одежда выпачкалась. Поединок в туннеле казался кошмарным сном, навеянным подземными газами.

Гланды все еще болели, и Аля решила побрызгать горло антисептиком. Она открыла шкаф, протянула руку за бутылочкой и… увидела вскрытую упаковку марлевых салфеток. Кто-то рылся на полочке с лекарствами!.. Мазок крови на дверце подтвердил ее догадку.

Але стало дурно. Она забыла, зачем полезла в шкаф, и в ужасе отпрянула. Наткнувшись на что-то, чуть не вскрикнула.

– Молчи, – прошептал невидимка, зажимая ей губы ладонью. – Иначе я сверну тебе шею. Будь умницей…

Она в ужасе кивнула, ощущая, как неистово бьется ее сердце.

– Прости, что напугал тебя. Но мне некуда больше идти.

– М-м-ммм… – промычала Аля.

– Я пока перекантуюсь здесь, с твоего позволения. Если будешь хорошо себя вести, тебе ничего не грозит.

– Ммм-м-мм…

– Надеюсь, мы поняли друг друга, – усмехнулся невидимка, продолжая ее удерживать. – Я тут немного похозяйничал. Ты не против?.. Не дергайся! Тебе придется потерпеть мое присутствие. Я нашел скотч в ящике под вешалкой, решил позаимствовать. Свяжу тебе руки и заклею рот. На всякий случай.

– М-м-м-ммм… – Аля попыталась извернуться, но невидимка стиснул ее до боли в грудине, и она затихла.

– Так-то лучше. Не заставляй меня быть жестоким. Только пикни, и тебе конец! Не поворачивайся! Надеюсь на твое благоразумие.

Аля обмякла, у нее подкашивались ноги от страха. Она не хотела видеть незваного гостя, не хотела слышать его вкрадчивый шепот. Боялась думать, кто он и что ее ждет.

Мужчина заклеил ей рот, молча скрутил руки за спиной скотчем, надел на ее голову матерчатый мешок и слегка подтолкнул вперед.

– Шагай, детка… я не собираюсь тебя нести! И прекрати реветь. Не то задохнешься.

Алино лицо было мокрым от слез, нос заложило. Незваный гость привел ее в гостиную и усадил на диван.

– Теперь можно поговорить. Вернее, говорить буду я, а ты – слушай.

– М-ммм-мммм-м…

* * *
Уильям был в отчаянии. Его силы и готовность удовлетворять потребности Ру таяли. Каждый раз, когда ему удавалось найти жертву, он думал, что эта смерть – последняя. Но его боевая подруга и слышать не хотела о том, чтобы остановиться.

– Мы служим дьяволу, – сидя у костра, беседовал с ней Уильям. – Я и ты! Мои возможности на исходе, а твой голод неутолим.

Над рекой стелился туман, голубой от лунного света. Шпага лежала рядом с Уильямом и призывала его к погоне за новой добычей.

– Мне нужна передышка, – взмолился он, но Ру оставалась непреклонной.

– Убей… – нашептывала она, хотя железо не умеет говорить. – Убей ради меня…

Уильям привык к ее голосу, звучащему у него в голове, к ее тусклому блеску и странному клейму на ее узком остром теле. Такой же знак он видел в подземелье, где ловил крыс. Бывший хозяин сгоревшего дома был пособником Вельзевула. В подвале под его хоромами творились черные дела. Уильяму поведал об этом Пит, который первым поселился на страшном месте.

«Ты не боишься жить здесь?» – поразился тогда он.

«Князь бесов охраняет меня от чумы и грабителей, – сообщил Пит. – Прежний жилец молился ему и приносил жертвы. Теперь моя очередь. Каждый раз я делюсь с ним кусочком мяса от своей трапезы. Не будем нарушать традицию!»

«Он довольствуется крысятиной? Да брось, Пит!.. Я тебе не верю».

«До сих пор он не выражал недовольства, – оправдывался приятель. – Я не собираюсь убивать людей! Мы с тобой гладиаторы из «Медвежьего сада», а не разбойники с большой дороги».

Уильям соглашался, но сомнения грызли его словно черви из крепостного рва, куда сбрасывали трупы умерших от жуткой болезни.

– Не надо сердить нечистого, – пробормотал он, глядя на языки пламени, пожирающие подобранные на пепелищах куски балок. – Повелитель бесов обидчив и злопамятен. Правда, Ру?

– Убей… – требовала она, не обращая внимания на его изможденный вид. – Убей… убей…

Уильям зажал уши и мотал головой, но голос продолжал звучать у него внутри.

– Я иду, иду… – сдался он. – Только немного согреюсь. Пусть огонь догорит, и тогда я отправлюсь на поиски. Как ты нетерпелива!.. Неужели нельзя сделать перерыв?.. Если я попадусь в руки королевским стражникам, мне конец…

Уильяму казалось, что его ум помутился. В какой-то момент он начал замечать свою тень, которая странно выглядела, хотя походила на него лицом и фигурой. Тень была одета по-другому, от нее веяло чем-то чуждым Уильяму. Иногда она пропадала из виду, потом неожиданно появлялась. Сейчас она сидела в некотором отдалении и пристально наблюдала за ним.

– Чего тебе надобно? – спросил Уильям.

Тень молча развела руками и ухмыльнулась. Впрочем, у всех людей есть тени, не только у него. Но эта тень отличалась от всех прочих теней. Уильям побаивался ее! Недаром говорят: боится собственной тени. Значит, не один он такой. Правда, раньше тень его не пугала, он почти не замечал ее. Что же изменилось?

– Убей! – настаивала Ру. – Хватит сидеть и тратить время на пустые размышления.

– Я бродил по городу всю прошлую ночь, – оправдывался Уильям. – Мне необходимо немного поспать. Иначе я просто свалюсь с ног.

Он встал, прикрепил шпагу к поясу и понуро зашагал к своему убежищу. Тень двинулась за ним.

– Она тащится следом, – пробормотал Уильям, ускоряя шаг. – Какого черта привязалась?..

Он в ужасе оглядывался на тень, а та весело скалила зубы и не отставала…

Громкая трель прервала видение Ларисы. Оказывается, она задремала, поджидая Рената. Тому бы уже пора вернуться.

Трель повторилась, и она сообразила, что звонит телефон.

– Алло? Да, слушаю…

Ренат звонил ей из машины.

– Я припарковался во дворе, откуда виден дом учительницы, – сообщил он. – Придется задержаться.

– Что-то случилось? – заволновалась она, вспоминая Уильяма и его виртуального двойника, которого тот принимал за тень. Эти двое не должны были встретиться… Или должны? Фехтовальщик и его фантом могут объединиться. Тогда…

– Пока все спокойно, – доносился до нее из трубки голос Рената. – Но я чувствую, что у Али в квартире кто-то прячется. Чисто по ощущениям, там кто-то есть, кроме нее.

– Надо было проверить.

– Не учи ученого. Она наотрез отказалась от моей помощи. Я решил не форсировать, пусть события идут своим чередом. Тут еще Антон Бессонов засел в кустах. Боюсь, у него от любви крышу снесло.

– Присмотри за ним, как бы чего не натворил.

– Обязательно…

* * *
Ларису охватило нетерпение. Приближалась развязка, причем не совсем такая, как они с Ренатом предполагали. В игру вступил персонаж, который обретал все больше самостоятельности. Уильям Гил принимал его за свою тень!.. Это был Фехтовальщик, но не с картины «Медвежий сад», а компьютерный аватар. Виртуальный мир срастался с «объективной реальностью» со всеми вытекающими последствиями. Когда грани стираются в умах людей, они стираются везде.

Уильям и его двойник либо объединятся, либо начнут борьбу за первенство.

– Остаться должен кто-то один, – пробормотала Лариса. – Два Фехтовальщика – это перебор.

Она хотела предупредить Варламова, но обстоятельства оказались против. Связь с ним отсутствовала. Колесо Фортуны несется так стремительно, что грозит раздавить попавшегося на пути раззяву.

– Он сам виноват… навлек на себя проклятие из прошлого.

– Потому что пренебрег прописной истиной, – захихикал человек с четками. – Не создавай себе кумиров! Не занимайся жалким подражательством!.. Это как надо не уважать себя, чтобы примерять чужую личину!

Лариса не удивилась, увидев в приемной Вернера. Гуру внезапно появлялся и исчезал, потому что существовал в ее воображении. А разве все окружающее – не такая же игра воображения? Разве это не творческая прихоть Создателя, которого никто никогда не видел, но о котором каждый подспудно знает?

– Это вы? Явились снимать сливки?

– Я гурман, – не стал возражать человек с четками. – Обожаю сливки, причем взбитые с сахаром.

– А взбиваем их мы с Ренатом? – возмутилась она.

– У вас неплохо получается. Не царское это дело, готовить самому себе десерт.

Вернер с присущей ему развязностью устроился в кресле для посетителей. Он разоделся как индийский раджа и благоухал, как сандаловая курильница. Его выпуклые коричневые глаза излучали иронию, а лысый череп блестел, как натертая медь.

Лариса невольно поморщилась от этого нарочитого великолепия, чем развеселила гуру.

– Не угодил? Надо было напялить дырявую оранжевую хламиду и повесить на шею гирлянду из увядших цветов?

– Дело не в этом…

– Поймали Фехтовальщика? – без обиняков осведомился Вернер, перебирая зеленые бусины. – Или плететесь в хвосте событий? Когда вы научитесь действовать на опережение? Вам не надоело набивать шишки? Впрочем, некоторые люди не могут отказаться от этого излюбленного аттракциона. Кстати, где Ренат? Соскучился по нему…

– Он следит за… – Лариса прикусила язык, стараясь не смотреть на мелькание нефритовых искр.

– Не парься! Я в курсе, что он не в том месте и не в то время. Вы выбрали ложную мишень и почти наверняка промахнетесь. Позор на мои седины!

– У вас нет волос, – съязвила она.

– Я от них избавился именно по этой причине. Чтобы не краснеть за таких олухов, как вы.

– Вам это не грозит. Ни седина в голову, ни бес в ребро, ни стыд, ни совесть, ни сожаления. Вы монстр, который прикидывается мудрецом.

– Фильтруй базар! – захохотал Вернер. – Уважай мой возраст и жизненный опыт. Хотя в одном с тобой можно согласиться. Подлинный мудрец всегда кажется монстром лохам и лузерам.

Он самым нелепым образом смешивал высокопарный слог с пошлым жаргоном. Казалось, для него не существовало приоритетов. Вернер признавал любые крайности и умел пройти между Сциллой и Харибдой, не подвергая себя опасности.

– Что вам нужно от нас? – не выдержала Лариса. – Без лузеров не обойтись, верно? На фоне лохов блистать легче, чем быть первым среди равных?

– Обиделась, обиделась! – захлопал в ладоши гуру. – Ты сердишься, значит, ты не права.

– Я не Юпитер.

– Это тебя и гложет, дорогуша…


 Глава 48
Антону надоело сидеть в засаде, и он, вертя головой по сторонам, направился к парадному. Учительницу нельзя оставлять одну.

– Этот подонок Шубин убьет ее! – шептал парень, взбегая вверх по лестнице. – Я не допущу… не допущу…

У квартиры он застыл в раздумьях. Звонить или подняться пролетом выше и вести наблюдение? А, была не была!..

Антон потянулся к звонку, но в последнюю секунду опустил руку. Вдруг открыто? Внутренний голос советовал ему действовать без лишнего шума. Парень осторожно повернул дверную ручку и услышал тихий щелчок…

В прихожей на него пахнуло духами Али. Рядом с пуфиком стояли ее кроссовки, и у Антона заныло в груди от дурацкого щенячьего восторга. Он невольно наклонился и заметил на полу красное пятнышко… Неужели кровь? Ее кровь?!!

«Я опоздал! Все кончено! – вспыхнуло у него в уме. – Я слишком долго ждал!»

В поисках какого-нибудь орудия он заглянул в одежный шкаф и заметил… шпагу. Это лучше, чем ничего. Рукоятка удобно легла ему в ладонь, клинок бесшумно выскользнул из ножен. Антон вспотел от волнения и, крадучись, двинулся по коридору…

* * *
– Тебе стоит поторопиться, – нагло заявил Вернер, перебирая свои четки. – Скажу больше: сейчас каждая минута на счету, а твой приятель валяет дурака.

– Вы Рената имеете в виду? – уточнила Лариса.

– Кого же еще? – Он обвел взглядом приемную и одобрительно кивнул головой. – Вы недурно обставили мои апартаменты. Мягкая мебель, ковры, письменный стол. Когда здесь был клуб, я отдавал предпочтение аскетизму и минимализму.

– Теперь это «Агентство информационных услуг».

– Лихо закручено, – хихикнул гуру. – Я читал вывеску. Информационные услуги! Под эту дудочку что угодно прокатит.

– Так и было задумано.

– Ну и что вы мне можете предложить? Какую информацию?.. Где Фехтовальщик и его смертоносная подруга?.. Только не делай вид, что не понимаешь, о чем идет речь. Ее зовут Ру, она бьет без промаха и питается флюидами умирающих. С ней любой мудак легко завалит самого крутого бойца. Я бы не отказался от такого экспоната в своей коллекции.

– Вы тоже коллекционируете раритеты! – воскликнула Лариса, косясь на часы. – Как я могла забыть?

– Что значит «тоже»? У меня появился конкурент?

– Он собирает исключительно оружие.

– Ты о Варламове? – ухмыльнулся Вернер. – Был боксером, стал бизнесменом… авантюрист по натуре, любопытен, страстен не в меру. Страсти до добра не доводят, детка. Я хочу сказать, ему нельзя прикасаться к Жалу Зверя. Никому нельзя!

– Кроме вас, разумеется?

– Я не поддаюсь искушениям, я сам искушаю. Мне – можно – всё!

С этими словами Вернер взмахнул четками, и бывший зал для медитаций заполнил искристый зеленый туман. Когда он рассеялся, кресло, где сидел гуру, оказалось пустым.

– Никто не сомневался, что этим кончится, – сердито проворчала Лариса. – Пришел незваным, ушел, не прощаясь. Это чисто по-вернерски: напустить морока, наговорить чепухи и исчезнуть…

Интересно, зачем он являлся? Гуру ничего не делает просто так. Ее беспокойство нарастало, как снежный ком. Что он там сболтнул про минуты, которые на счету? Где Ренат? Почему от него нет вестей?

Лариса пыталась сосредоточиться, но ее внимание рассеивалось. Параллельно с текущими событиями, которые она наблюдала, на ее «внутреннем экране» разворачивался иной сценарий. Не в Кузьминках, а на улице стародавнего Лондона…

Уильям Гил, сопровождаемый жуткой тенью, добрался до своей подземной норы. Двойник вел себя вызывающе и внезапно преградил ему дорогу.

– Эй ты, сгинь! – покрываясь холодным потом, выкрикнул Уильям. – Тебя же нет! Ты просто мое отражение.

– Не скажи, – покачала головой тень. – Во многом мы похожи, но у меня другая одежда, и вообще я сам по себе. Если не веришь, давай сразимся!

– Предупреждаю, против Ру никто не выстоит. Проваливай подобру-поздорову, пока жив.

– Пугаешь меня? – расхохотался двойник. – Напрасно. У меня такая же милая подружка! Погляди-ка…

Он выхватил из ножен свою шпагу и со свистом рассек клинком воздух. Это была точная копия Ру. Издаваемый ею звук и неповторимый ослепительный блеск невозможно подделать.

Уильям побаивался вступать в схватку со своим отражением. Может, это сам дьявол принял его обличье?

– Ты меня морочишь, бес! Берегись! Я прочитаю молитву, и ты рассеешься…

– Молитва в твоих устах? – глумливо проговорила тень, наступая. – Я не ослышался? Ты собираешься взывать к Господу? Ты?!! Не смеши меня, умоляю. Лучше защищайся!

Пара выпадов, и двойник потеснил Уильяма к закопченной пожарищем руине. Казалось, происходит кошмар наяву. Гладиатор из «Медвежьего сада» вызвал на поединок… самого себя? С головы Уильяма слетел монашеский капюшон; тень тут же сбросила свой, и на губах обоих заиграла зловещая улыбка.

– Уильям против Уильяма, – процедил двойник. – Ру против Ру. Жаль, что никто не увидит этого потрясающего боя!

Он кинулся вперед, размахивая оружием. Уильям понял, что шутки закончились, и отчаянно отбивался. Удары наносились и парировались обеими сторонами с быстротой молнии. Уильям заметил, что противник полон сил и куража, в отличие от него. Он с трудом отражает атаки двойника. Рука у того точнее, а клинок сверкает, высекая искры при соприкосновении. Странно, что при этом не слышно характерного скрежета металла о металл. Словно шпага тени тоже была просто тенью…

Уильям возликовал, но ненадолго. Его Ру уколола противника в грудь, и… ничего не произошло. Тот покачнулся, но устоял и с рычанием бросился на врага.

– Что, съел?! – язвительно крикнул он в лицо Уильяму. – У меня нет сердца, братишка!

– Кто ты? – в ужасе прохрипел гладиатор.

– Фехтовальщик! Я пришел, чтобы…

Он не договорил, потому что Уильям резво отпрыгнул в сторону и спрятался за кучей обугленных бревен.

– Эй, ты куда? – возмутилась тень. – Так нечестно!..

* * *
Ренат подошел к приоткрытой двери и прислушался. Шум в квартире учительницы заставил его действовать решительно. Он ворвался внутрь и застал фантасмагорическую картину.

Антон Бессонов, вооруженный шпагой, нападал на окровавленного Шубина, который отбивался подставкой торшера. Оба покраснели от злости и пыхтели, как два паровоза. На диване сидела связанная женщина с мешком на голове.

Не долго думая, он поставил Антону подножку, и парень с грохотом растянулся на полу. Ренат наступил на его руку, тот взвыл и выпустил клинок, который был тут же отобран.

– А-а-аааа! – скулил подросток. – А-а-аааа! Он убийца… убийца! Звоните в полицию! Он убийца! А-а-аааааа!

– Псих, – процедил Шубин, замерев в воинственной позе с торшером наперевес. – Сумасшедший придурок! Бросился на меня как бешеный.

Он вошел в раж и в первую минуту не узнал Рената. Его тенниска намокла от крови. Но ранил его не Антон, потому что шпага была чистой.

– Как вы сюда попали, Шубин?

– А ты кто? – гневно вытаращился тренер по фитнесу. Он уже видел этого мужчину… но не мог вспомнить где.

– Что с хозяйкой? – держа шпагу наготове, осведомился Ренат. – Зачем вы ее связали?

То, что происходило здесь перед его приходом, отдельными кадрами вспыхивало в сознании. Раненый Шубин… испуганная Аля… обезумевший Антон… схватка не на жизнь, а на смерть…

– Я хотел ее спасти, – тяжело дыша, выдавил тренер. – Он убьет нас обоих. Сначала меня, потом ее… Это я во всем виноват. Я втянул ее в опасную игру…

Ренат кивком головы указал на учительницу:

– Так выглядит спасение? Скотч на запястьях, наволочка от подушки на голове. Вы настоящий рыцарь, Шубин.

Антон вскочил на ноги и кинулся на тренера с кулаками. Тот легко отбил атаку ударом подставки, отправив противника обратно на пол.

– Брэк! Брэк! – воскликнул Ренат. – Не вздумайте покалечить парня, Шубин! Иначе вам придется иметь дело со мной.

– Это он тебя прислал?

– Кто?

Шубин, прищурившись, вглядывался в незваного гостя. Кажется, это тот самый проныра, который приходил в фитнес-клуб со своей подружкой.

– Ладно, мне терять нечего… Варламов – маньяк и убийца! Он чуть меня не прикончил! К счастью, клинок скользнул по ребрам, и я сумел убежать… Он гонится за мной! И скоро догадается, где меня искать. У него дьявольское чутье…

Ренат машинально обернулся на дверь, которую оставил незапертой, и недоверчиво присвистнул.

– А ты здоров заливать, Шубин.

– Клянусь, это правда! Жизнь Али тоже висит на волоске… Я должен спасти ее! Даже против ее воли. В общем, долго объяснять…

Ренат не верил своим ушам.

– Вы дрались с Варламовым? Где? В подвале?

– В тупичке. Там появился еще один труп… я наткнулся на него, когда перепрятывал оружие жертв.

– Я так и думал. Вы – сообщники.

– Он меня вынудил! – оправдывался Шубин. – Я залез в долги, мне были нужны деньги…

– Поэтому ты помогал ему вытаскивать мертвецов наружу? Варламов платил тебе за молчание? Сначала вы подбрасывали трупы в коллектор, а потом на задний двор пустого дома? Чтобы навести на ложный след?

– Он фанатик! Одержимый! Ему лучше не перечить…

– Ты покрывал убийцу и надеялся остаться в живых? Рано или поздно Варламову пришлось бы убрать свидетеля.

Этот диалог, сопровождаемый стонами лежащего на полу подростка и мычанием учительницы, казался насквозь фальшивым. Но в чем фальшь, Ренат пока не разобрался. Шубин привирает, хотя в его словах есть изрядная доля истины. Он явно выгораживает себя и топит Варламова.

Ренат ощущал приближение развязки и чувствовал, что упускает самое важное. Какая-то ключевая деталь выпала из его поля зрения. Для полной картины чего-то недоставало.

– Вы прятали шпаги убитых под землей?

– В тайнике, – подтвердил Шубин. – Я же говорю, он фанатик! Ни за что не соглашался расстаться с клинками. Даже под угрозой спалиться! Я его предупреждал, а он не слушал. Честно говоря, я до последнего не верил, что убийства – дело его рук…

Шубин нервничал, его рана кровоточила, но он не чувствовал боли.

– Мы теряем время! – воскликнул он. – К черту шпаги! Сюда вот-вот нагрянет Варламов. Позвольте нам с Алей уйти! Я не могу оставить ее на растерзание маньяку.

Ренат молча подошел к учительнице и снял наволочку с ее головы. Растрепанные волосы, безумный взгляд, заклеенный скотчем рот.

– Она будет кричать, кусаться и царапаться, – сказал тренер. – Это сейчас ни к чему. Не хватало нам бабской истерики!

– У тебя радикальные методы общения с женщиной. Она едва дышит, Шубин.

С этими словами Ренат сорвал полоску скотча и освободил губы учительницы. Та судорожно вдохнула и заплакала. Ее обидчиком оказался человек, которого она все еще любит. Неужели Антон прав?

– Не верьте ему! – подал голос парень. – Он врет! Я узнал его куртку там, в туннеле… Это был он! Он!.. Он хотел убить Александру Лиджиевну! А я ему помешал…

Шубин замахнулся на него торшером, но только для острастки, и с перекошенным от злости лицом повернулся к Ренату:

– Не слушай этого придурка!.. Я связал Алю ради ее же блага. Клянусь!.. Счет шел на минуты. Я думал, убийца гонится за мной и скоро будет здесь. Я собирался объяснить ей все потом, когда мы окажемся в безопасности.

– А мешок на голову ты ей надел тоже из гуманных побуждений?

– Она не должна была меня видеть полуживого, в крови, – потупился Шубин. – Я промывал в ванной свою рану, когда Аля пришла домой. Что мне было делать?

– Грубить ей и запугивать, – саркастически заметил Ренат.

– Это перебор, признаю. Но я хотел как лучше! Бог знает, что она могла подумать… Подняла бы крик, бросилась в драку!.. Да, я поступил жестоко…

– Как ты попал в квартиру, Паша? – подала голос девушка. – Украл у меня ключи?

– Аля, прости… Я взял их на всякий случай, снял с твоей связки, когда ты лежала у меня дома больная. Ты всегда носила с собой запасной комплект! Когда я раздевал тебя, нашел ключи в кармане. Решил, что оставлю запасные себе… Это глупо, но я чувствовал, что ключи пригодятся.

– Ты еще и вор, – осклабился Антон. – Залез в чужую квартиру, как последний трус!

– Заткнись, или я тебя прибью, сопляк! – вызверился Шубин.

– Развяжите меня! – взмолилась учительница. – Руки затекли, ужасно больно…

Антон бросился ей на помощь, но Ренат отстранил его и сам размотал скотч на запястьях девушки.

– Я не должен был тебя связывать, – оправдывался перед ней Шубин. – Прости. Не знаю, что на меня нашло!.. Я истекал кровью, по моим следам шел маньяк… Я спешил! Был не в себе!.. Ты не понимаешь, насколько он страшен!.. Видела бы ты его бешеные глаза… Он спятил! Помешался!.. Он бы не оставил нас в живых… ни тебя, ни меня. Да, я был возбужден и перегнул палку… Прости!

Шубин выглядел ужасно в красной от крови тенниске, но порез был неглубоким и не представлял опасности. Раненый явно преувеличивал свои страдания, чтобы разжалобить Алю и Рената.

– Он врет! Врет! – вопил Антон, сжимая кулаки. – Это убийца! Скрутите его! Что вы смотрите? Он вам лапшу на уши вешает, а вы ведетесь…


 Глава 49
До сих пор Уильям считал, что знает, как выглядит смерть. Это мелькающее в воздухе беспощадное стальное жало Ру. Сегодня он впервые столкнулся с тем, что после ее коронного удара противник остался целым и невредимым. И даже ринулся в ответную атаку…

– Эй ты, супермен! – вскричал двойник. – Выходи бороться!

Уильям хрипло дышал, не понимая, что происходит. Сам дьявол дерется с ним? Или он окончательно сошел с ума и сражается со своей тенью? Плащ капуцина сковывал движения, и он сбросил его на землю.

– Ты же не крыса, чтобы забиваться в нору? – не унимался двойник. – Давай, покажи, на что ты способен, непобедимый Уильям Гил!

Уильям решил спрятаться в подземелье в надежде, что тень не посмеет туда сунуться. Побегает по руинам, пока не надоест, и оставит его в покое. Он пригнулся, юркнул в свое убежище и скользнул по каменной лестнице вниз. В кромешной тьме было ничего не видно, но Уильям знал тут на ощупь каждую ступеньку.

Факел на пустыре, шипя, догорел, и место действия погрузилось в темноту, разреженную лунным сиянием…

* * *
Лариса натянула спортивные брюки, кофту, кроссовки и выглянула во двор. К подъезду, светя фарами, подъехало такси. Она вышла из квартиры, на ходу набирая номер Рената. Тот не отвечал.

«Как всегда, оставил телефон в машине», – с этой мыслью она села рядом с таксистом и назвала адрес фитнес-клуба. По дороге она звонила Варламову, но тот тоже не брал трубку.

Мелькающие за окнами городские огни погружали ее в дрему, наполненную странными звуками. Плеск воды, завывание ветра, грохот колес по булыжной мостовой…

Набережную Темзы заволакивал туман, захватывая под свое крыло прилегающие к реке улочки. Фехтовальщик растерянно озирался, ища Уильяма. Тот словно испарился. Угрюмые остовы домов тонули в ночной дымке. Факел потух. Размытое око луны зловеще взирало на город.

– Эй, ты где? – крикнул двойник в синеватую мглу. – Я пришел помериться силами и доказать, что ты слабак! Хватит прятаться! Я слышал, в «Медвежий сад» набирали отважных бойцов!

Его обидные слова не возымели действия. Уильям их просто не слышал. Обескураженный и подавленный, он брел по туннелю куда глаза глядят. Шпага болталась у него на поясе, в руке чадила свеча.

– Как же так? – бормотал он. – Что с тобой случилось? Ты промахнулась!

«Я попала точно в цель, – заявила Ру. – Но твой противник оказался неуязвимым! До сих пор мне не приходилось иметь дело с такими! Откуда он взялся?»

– Это моя тень, – неуверенно молвил Уильям. – Только почему-то в другой одежде. Видела надпись на его спине? «Время бокса»!.. Может, его подослал сам Джеймс Фигг? Чтобы избавиться от меня!..

«Я еще не сражалась с тенью, – заметила Ру. – Да и ты тоже».

– Неужели повелитель бесов отвернулся от нас? Вдруг это не тень, а его посланец?

В воспаленном уме Уильяма все перепуталось, воображаемые образы и живые люди, тьма и свет, добро и зло. Он не знал, что его ждет. Схватка с двойником чуть не оказалась для него смертельной. Он едва успел скрыться в подземелье и запереть за собой дверь. Надежная железная щеколда – гарантия его безопасности.

На повороте он увидел колдовской знак – трилистник со скрещенными шпагами – и понял, что приближается к каменному мешку, куда сбрасывал трупы убитых людей. Казалось, это бездонный колодец. Ничего нельзя было рассмотреть в его непроглядной тьме. Стены уходили отвесно вниз и терялись во мраке.

– Мы у ворот преисподней, – сообщил он своей боевой подруге. – Дальше идти некуда.

Ру не проронила ни звука в ответ. Ее молчание испугало Уильяма. Уже много дней и ночей она являлась его неизменным собеседником. Иногда ему казалось, что он говорит сам с собой. Вероятно, он сошел с ума от пережитых ужасов. Чума и пожар – слишком тяжелое испытание для него. Он безумец среди безумцев!

На Уильяма вдруг навалилась жуткая усталость. Он хотел присесть на грязный пол, но почуял неладное и в страхе обернулся. По узкому коридору шагала… проклятая тень!

– Удивлен? – захохотал двойник, блестя глазами в желтом свете свечи. – Думал, скроешься от меня? Глупец!.. Да будет тебе известно, двери мне нипочем. Я же твое отражение! Где ты, там и я…

* * *
Ренат отобрал у Шубина торшер, перевязал ему рану под негодующие реплики Антона, скрутил руки скотчем и запер в ванной.

– Будешь шуметь, сдам в ментовку, – пригрозил он тренеру.

– Я не виноват, – бубнил тот, покорившись своей участи. – Меня самого чуть не убили. Лови Варламова, пока он еще кого-нибудь не замочил.

– Он маньяк! – возмущался гимназист. – Вы обязаны вызвать полицию!

– Ты тоже хорош, – разозлился Ренат. – Схватил шпагу и бросился на безоружного человека. Хочешь сесть за решетку?

– Мне все равно…

– Ты о родителях подумал, Бессонов? – вмешалась учительница.

– Я вас спасал, между прочим…

– Ты очень рисковал, Антон, – сказала она. – Шубин мог тебя покалечить. Я не понимаю, что с ним случилось!

– Он все врет! А вы уши развесили!

– Кто-то же его ранил? – включился в полемику Ренат. – Похоже, это действительно был Варламов. Я отпустил его, а он…

– Отпустили?!! – подскочил к нему Антон. – Вы его отпустили?!!

– Прикажешь сажать под замок всех подряд? Между прочим, я застал здесь тебя со шпагой в руке…

Хлопок входной двери заставил его замолчать, юношу – замереть с открытым ртом, а учительницу – испуганно ахнуть.

Ренат прижал палец к губам, приказывая всем сидеть тихо, и выскользнул из комнаты…

* * *
– Нельзя ли быстрее? – подгоняла Лариса таксиста.

– Тут перекресток, барышня. Красный свет на светофоре.

– Я очень спешу!

– На красный не поеду, – отрезал водитель. – Потом нагоню.

Она смутно представляла себе, что следует предпринять. Опередить Варламова не получится, Ренат не берет трубку. А Уильям с двойником схлестнулись по-взрослому. Не важно, что для них в Лондоне 1666 год, а Варламов с Шубиным обитают в современной Москве. Все это каким-то образом взаимосвязано.

Лариса сопоставила наличие магической формулы на картине «Медвежий сад», на клинке заговоренной шпаги и на стене тупичка, о котором говорил Ренат. Это не совпадение, а закономерность. Тот самый ключ! Недаром Фокин на карте подземелий отметил тупичок крестиком. Может, из-за знака на стене?

– Но при Фокине картины не было, – пробормотала она.

– Вы о чем? – обернулся таксист. – Я не расслышал.

– Это не вам…

На светофоре загорелся зеленый, и вереница машин тронулась. Таксист прибавил газу.

Между тем в подземелье Лондона Уильям Гил отчаянно сражался со своей копией. В туннеле было тесно, дыхание забивал запах плесени, свеча грозила вот-вот погаснуть. Уильям терял силы, тогда как его противник только крепчал.

– Твоя жизненная энергия перетекает ко мне, – торжествовала тень. – Еще немного, и тебе конец!

– Ты слышишь, Ру? – прохрипел бывший гладиатор из «Медвежьего сада». – Покажи ему, на что ты способна!

Шпага вторично запустила свое стальное жало в плоть хвастуна, но тот не упал и не испустил дух, а стал еще злее и напористее. Краем глаза Уильям заметил, что на клинке не осталось ни капли крови.

– В твоих жилах – пусто? – вырвалось у него.

– Я устроен иначе, – подмигнул ему двойник, нападая. – Тебе не понять, дремучий ты человек. Да и ни к чему!

– Значит, ты просто тень, – с облегчением вздохнул Уильям.

– Тебе это не поможет. Тебе ничего не поможет! Мне нисколечко не жаль убитых тобой людей, но тебя я терпеть не намерен. Останется лишь один из нас, и по ходу это будешь не ты!

Уильям с трудом отражал атаки тени, пятясь к каменному мешку. Темное отверстие в полу наводило на него дикую жуть. Противник размахивал у него перед лицом точной копией Ру, ее тонкий острый язык завораживал гладиатора. Он подался назад, поскользнулся, потерял равновесие и с криком полетел в гулкую черноту…

– Ну, вот! – гордо выпятил грудь победитель. – Боливар не вынес бы двоих. Теперь я – Фехтовальщик! Я вовсе не самозванец. Я честно выиграл бой и заслужил право на это славное имя.

Он склонился над бездной, поглотившей конкурента, и удовлетворенно хмыкнул:

– Прощай, неудачник! Надеюсь, мы больше не встретимся…

* * *
Варламов кое-как перевязал рану на предплечье носовым платком. Клинок Шубина повредил кровеносный сосуд, и маленький порез доставлял хозяину фитнес-клуба серьезные неприятности.

Шубин скрылся, а он в бешенстве метался по туннелям, пока не наткнулся на брошенную тренером шпагу. Убедившись, что Шубина не догнать, он вернулся в злосчастный тупичок. Рукав намок от крови, голова кружилась, перед глазами летали мушки. На полу тупичка все так же лежало мертвое тело, которое придется куда-то девать. Впрочем, Варламова теперь беспокоил не беспомощный труп, а живой и опасный Шубин.

– Я тебя из-под земли достану, – пригрозил он беглецу. – От меня не уйдешь!

Фонарь начал мигать, и Варламов испугался, что останется в темноте. Собравшись уходить, он услышал странный шум: сопение, топот и приглушенные голоса. Кто-то говорил по-английски, или ему почудилось?

Мертвец не шевелился и явно не был способен издавать какие-либо звуки. Варламов посветил фонарем по сторонам, и тут… ему на голову что-то обрушилось…

Очнувшись, он ощутил запах пота и тяжесть, которая придавила его к земле.

– Черт! Что со мной?

Выбравшись из-под странного груза, он обнаружил, что ничего не видит. Фонарь погас, и Варламов напрасно таращил глаза в абсолютном мраке. Пошарив по карманам, он достал фирменный коробок из ночного клуба «Виват» и чиркнул спичкой. На ум невольно пришла сцена, как Шубин выговаривал ему за свою куртку. Варламов всюду рассовывал спички именно на такой случай, когда проклятое подземелье грозило захлопнуть ловушку. Страшнее всего было заблудиться без света в бесконечных коридорах, которые водили пленника по кругу…

Длинная толстая спичка горела дольше обычной, и Варламов успел рассмотреть покойника со шпагой в руке. Он себе не поверил. Мертвецов было двое, а не один!

Спичка погасла, и Варламов лихорадочно зажег следующую.

– Я не убийца, – выдавил он, ища рану на груди трупа, который валялся поверх первого. Раны не было.

«А кто же прикончил этого парня? – возразил внутренний голос. – Шубина нет и в помине. Он убежал! Здесь был только ты!»

– Я ничего не помню, – в ужасе прошептал Варламов.

Язычок пламени потух, и он чиркнул о коробок третьей спичкой в надежде, что жуткая картина рассеется. Однако новый мертвец не исчез. Он был еще теплым, а его приоткрытые глаза словно наблюдали за Варламовым: что тот будет делать?

Подавив страх, он потянулся за оружием покойника. Шпага манила его, словно магнит…

* * *
– Вы? – опешил Ренат, ожидая увидеть в прихожей разъяренного Варламова.

– Двери надо за собой закрывать, – назидательно произнес Вернер, с любопытством оглядываясь. – Ну-с, где остальные? Да опусти ты шпагу, старик! Я без оружия.

Он был пестро одет и небрежно помахивал нефритовыми четками. Антон и учительница тихо сидели в комнате, как приказал Ренат, и не высовывались.

– Ты будто аршин проглотил, – потешался над ним гуру. – Выдохни уже! Разуй глаза! Это не маньяк! Это – я!

– Черт бы вас побрал, Вернер! – выругался Ренат, опуская шпагу. – Никак не привыкну к этим вашим штучкам. Как вы догадались, что мы здесь?

– Секрет фирмы. Скажи лучше, где Лариса?

– Была дома, когда я уходил.

– В Кузьминках? – улыбнулся гуру. – Твоя инфа безнадежно устарела. Она поехала в небезызвестный тебе фитнес-клуб. Пока ты тут прохлаждаешься, ее могут убить.

– Я не прохлаждаюсь… я…

Слова Вернера встревожили Рената. Он так увлекся разборками с Шубиным, что не вспоминал о Ларисе.

– Думал, маньяк у тебя в кармане? – хохотнул гуру, перебирая четки. – Вместе со своей боевой подругой?.. Кстати, как тебе этот любовный треугольник? Тренер по фитнесу, училка истории и ошалелый гимназист! Забавная троица, не находишь?

– Мне надо связаться с Ларисой, немедленно. А телефон в машине…

– Поздно, старик.

– Что значит – поздно? – всполошился Ренат.

– Жало Зверя уже у него в руках…

– Тогда почему вы здесь? Кажется, я понимаю ваш интерес к этому делу. Вы…

– Хватит болтать, старик! – перебил гуру. – Пора действовать!

Ренат с подозрением уставился на него. Что у Вернера на уме, сразу не поймешь. Этот хитрый лис любого обведет вокруг пальца.

– Я не могу оставить эту «троицу», как вы изволили выразиться, без присмотра. Бог знает, что они натворят.

– Нет ничего проще, чем усыпить их на некоторое время, – предложил гуру и взмахнул четками. Вспыхнули зеленые искры, и у Рената потемнело в глазах…


 Глава 50
Лариса быстрым шагом пересекла полутемный холл и ворвалась в кабинет Варламова. Тот повернулся и с кривой ухмылкой произнес.

– Вы ждали этого момента, не так ли? Я нарочно не запер дверь, чтобы не препятствовать вам.

Он был страшен и одновременно жалок в своей браваде. Весь в крови и грязи, с расширенными, как у наркомана, зрачками и темной щетиной на бледном лице.

– Что с вами, Игорь? – едва слышно молвила она.

– Я сам вынес себе вердикт… Я убийца! Маньяк, шизик… называйте меня как угодно. Но я не пойду сдаваться! Лучше покончить с собой. Вы ведь не откажете мне в этом праве?..

Лариса покачала головой, ища глазами то, за чем она пришла. На диване рядом с сидящим Варламовым лежал недавно приобретенный японский меч.

– Сделаете себе харакири, как самурай?

– Мне не до шуток, – выдавил Варламов, покачиваясь, как пьяный. – Я только что убил человека… и ни черта не помню! Не успел избавиться от одного трупа, как появился второй… Скажу больше, я чуть не убил Шубина!.. Слава богу, он убежал от меня…

– А что вы помните?

– Я гонялся за Шубиным по туннелям… потом вернулся в тупичок, чтобы убрать мертвое тело… Потом у меня начались галюны, как у Гаранина!.. Нанюхавшись, он видел каких-то людей… слышал голоса…

– Что вы слышали, Игорь? Английскую речь?.. Возню и звон оружия?

– Кажется, да… Я посветил фонарем в тупичок, чтобы… сам не знаю зачем…

– А дальше? Что было дальше? – допытывалась Лариса.

Варламов пугал ее своим ужасным видом и дрожью в теле. Но пока он отвечает на вопросы, он в какой-то мере адекватен. Нельзя позволить ему полностью погрузиться в пучину безумия.

– На меня будто бы что-то обрушилось… и всё… провал… Когда я открыл глаза, увидел труп… свеженький… Х-ха!.. Шубин не мог этого сделать. Там никого не было, кроме меня!.. Вы понимаете, что это значит?..

– Да.

– Вот и я… понял наконец. Знаете, что странно?.. Я не заметил раны на груди погибшего!.. Как я его убил, а?.. Кулаком, вероятно… Это был смертельный нокаут. Вероятно, последний в моей практике… Бес опять вырвался на свободу и прикончил невинного человека!.. Я не контролирую ни себя, ни его… Кто меня остановит, если не я сам?!

– Где шпага? – спросила Лариса, замирая от страха. Одной ей не справиться с Варламовым и Жалом Зверя. Конечно же, он прикасался к заговоренному клинку, и это очень опасно.

– Шпага? – возбужденно переспросил хозяин кабинета. – Чья?

– Мертвого человека, о котором вы говорите.

– Ах да! Я принес ее с собой… сюда… Она здесь!..

– Покажите мне ее.

Лариса сообразила, что совершила ошибку, но забрать слова назад было невозможно. Варламов привстал, поднял диванную подушку и потянулся к спрятанному под ней клинку.

– Не трогайте! – запоздало вскричала она.

Входная дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет ввалились Вернер с Ренатом…

* * *
– Вот она! – Вернер указал на шпагу в руках Варламова и ринулся вперед. Взмах четок, и рука боксера повисла вдоль туловища, а оружие выпало на ковер.

– Не прикасайтесь к ней! – предупредил гуру. – Иначе я за вас не ручаюсь!

Лариса и Ренат поняли, к кому относится его реплика. Никто из них и не собирался рисковать.

Ру лежала на полу, сверкая острыми гранями, притягательная и опасная, как ядовитая змея. Ренат на себе ощутил, какой силой она обладает. Ему пришлось спрятать руки за спину и попятиться.

– Уильям Гил мертв, – сообщила Лариса, словно все присутствующие были в курсе дела. – Он умер от разрыва сердца, когда падал в каменный мешок, куда сбрасывал трупы. На его теле нет колотой раны.

– Мой Фехтовальщик убрал «конкурента», – кивнул Ренат. – Так я и думал. Свою задачу он выполнил, не подозревая того. Вот чем создатель отличается от создания! Я предопределил его карму.

– Что теперь с ним будет?

– Уничтожу его аватар в Сети, и он потеряет свою мощь. Рассыплется на пиксели.

– Не стоит беспокоиться о пустяках! – заявил Вернер, жадно взирая на шпагу. – Лучше взгляните на это чудо! Она прекрасна, не правда ли? Ей дали женское имя – Ру. Потому что смерть – женского рода. Перед нами истинная дочь тьмы! Пленительная и беспощадная! В ней таятся тысячи молний, а на ее теле – тавро адского Мастера…

Варламов почти ослеп, онемел и оглох от удара четками. Нитка зеленых бусин не причинила ему вреда, но полностью обездвижила.

– Это и есть – Ру?! – вырвалось у Рената. – У меня от нее мурашки по коже!

– Варламов забрал ее у мертвого Уильяма, – объяснила Лариса. – Тело бедняги свалилось прямо на него в том самом тупичке. Неожиданный удар вызвал временное беспамятство. Вот Игорь Сергеич и принял себя за маньяка…

– Какой он маньяк? – развеселился Вернер. – Нашли злодея! Кстати, любой маньяк, в том числе и несчастный Уильям Гил, всего лишь орудие магов, которые кормят своих демонов человеческой кровью. А ты молодец! – похвалил он Рената. – Сумел остановить эту чертову бойню! Заодно и мне угодил. Компьютерные технологии значительно облегчают жизнь. Раньше приходилось долго биться над какой-нибудь сущностью типа твоего Фехтовальщика. А сейчас это – раз плюнуть! Цивилизация шагнула вперед, как ни крути. Надо пользоваться ее благами.

Гуру распирало от гордости и довольства.

– Не зря вы посещали мой клуб, – добавил он, зацепив четками шпагу и придвигая ее к себе. – С вашего разрешения, она моя! Только я могу применить ее силу без вреда для себя. Ну, все, ребята… мне, пожалуй, пора.

– Постойте! – рассердился Ренат. – А как же быть с трупами?

– Их никогда не опознают, потому что они жили и умерли в семнадцатом веке в Лондоне, а сюда попали по стечению обстоятельств, – снисходительно объяснил Вернер. – Каменный мешок, куда Уильям сбрасывал тела жертв, своего рода «рукав дьявола». Его сверхъестественные свойства обусловлены двумя магическими формулами, расположение которых совпало в пространстве.

– Знак на стене тупичка и на картине «Медвежий сад», – ввернула Лариса. – Я правильно мыслю? Недостающую формулу изобразил на своем холсте художник Гаранин. В момент наркотического транса его осенило, что необходимо сделать. Уильям попросил его о помощи, и тот не смог отказать.

– Добрая душа, – кивнул Вернер. – Жаль, что наркотик погубил его талант во цвете лет. Прошу заметить, зло всегда хочет, чтобы кто-то с ним покончил. А добро, когда оно зашкаливает, оборачивается своей противоположностью. Таков парадокс жизни!

С этими словами он сделал из четок петлю, затянул ее на рукоятке шпаги и прикрепил к своему поясу.

– Отлично получилось, – оценил Ренат. – Ловкость рук и нефритовые бусины! Универсальные у вас четки, учитель. Может, вы и трупы как-нибудь приберете?

– Некогда мне возиться с покойниками. Звони в полицию, старик. Пусть каждый занимается своим делом. Убийца мертв, расследовать больше нечего, скоро все утихнет.

– А Шубин, Варламов? Что будет с ними?

– Этот придет в себя минут через пять после моего ухода, – гуру указал пальцем на хозяина фитнес-клуба. – Шубин со товарищи проспятся и все забудут. Подземный тупичок я бы замуровал на всякий случай. Мало ли как он себя проявит?

– Фокин почему-то обозначил это место крестиком, – сказала Лариса.

– Вот я и говорю: лучше не искушать судьбу, – заторопился Вернер. – Ну, бывайте, други мои…

– Э, нет! Так не пойдет, – решительно возразил Ренат. – Вам, как всегда, сливки, а нам – шиш? Я не согласен!

– Почему «шиш»? Я приготовил для вас утешительный приз. Угадайте с трех раз, какой?

– Клад Фокина! – воскликнула Лариса. – Он по праву достанется нам!

– Научил на свою голову, – улыбнулся Вернер. – Ищите железный ящик под кучей мусора в одном из туннелей. Подсказка! Шубин и учительница распивали там шампанское, когда были влюблены…

* * *
В кафе на набережной Москвы-реки подавали вкуснейший грушевый пирог. Ренат заказал себе две порции и кофе. Лариса выбрала мороженое с фруктами и коктейль.

– Посмотри, что пишут в криминальной хронике о нашем деле, – сказал он и придвинул к ней планшет.

– Прочитай вслух, – лениво протянула она.

– Ладно, я коротко… Убийца по кличке Фехтовальщик умер на месте преступления. Тела маньяка и его последней жертвы обнаружили во дворе пустующего дома в глухом переулке… Так, вот еще!.. Экспертиза показала, что сердце злодея не выдержало и он скончался от обширного инфаркта…

– Я угадала! – обрадовалась Лариса.

– Полиция отказывается комментировать случившееся, – продолжал читать Ренат. – Ну, ясный перец. Жертвы не опознаны, преступник тоже, – добавил он. – Одежда на мертвых непонятного происхождения, и вообще, что ни возьми, сплошные загадки. Было бы еще загадочнее, не вложи я в руку Уильяма шпагу погибшего парня.

Лариса ела мороженое, не ощущая вкуса. Кусочки ананаса и киви казались резиновыми.

– Что теперь будет с Варламовым? После того как Вернер ударил его четками, он слегка не в себе. Это пройдет?

– Ты к нему все же неравнодушна, – ревниво заметил Ренат.

– Надо объяснить человеку, что к чему. Иначе он будет считать себя психом до конца дней.

– Не вижу в этом большой беды…

– Так нельзя! – решительно возразила она. – Ты заразился пофигизмом от Вернера или это твоя исконная черта характера?

– Исконная, – ухмыльнулся Ренат, доедая пирог. – Впрочем, твоя ответственность отлично уравновешивает мой пофигизм. Мы гармонично дополняем друг друга. Как я понял, ты не дашь Варламова в обиду. Может, еще и кладом с ним поделишься?

– Ну, уж нет!

– Слава богу, – дурачился он. – Я было подумал, что у тебя приступ альтруизма.

Лариса промолчала, потягивая через трубочку апельсиновый коктейль.

– Кисло? – подтрунивал над ней Ренат.

– Мы заслужили этот приз. Пусть Варламов скажет спасибо, что избежал харакири. Он получил в награду жизнь, а мы – деньги.

– Он всерьез собирался зарезаться?

– Варламов был на грани безумия. На его месте у любого бы крыша поехала.

– Ага! Уильям свалился прямо ему на голову!.. Представляю себе эту мизансцену.

– По-моему, не смешно, – поежилась Лариса. – Жуткая вещь этот «рукав дьявола».

– Видать, в стародавнем Лондоне знали толк в таких штуках.

– Вот откуда в подземелье раздавались странные звуки, а коридоры путались между собой. Даже если тупичок замуровать, это не дает гарантии, что…

– Не дает, – подтвердил Ренат.

– Хорошо, что Шубин и Аля ничего не вспомнят. Этому донжуану не мешало бы избавиться от привычки назначать свидания под землей. Причем в туннеле, который пользуется дурной славой. Что это? Дурацкая романтика или глупые понты?

– И то, и другое. Как думаешь, у тренера и учительницы есть шанс начать свои отношения с чистого листа?.. А гимназист? Так и будет третьим-лишним?

– Надо отдать ему должное, когда вся троица очнулась, Антон сохранил присутствие духа, развязал Шубина и взял вину за происшедшее на себя, – заступилась за юношу Лариса. – Дескать, напал на тренера из ревности.

– Не стоит разубеждать его! Тем более это правда.

– Надеюсь, эти трое как-нибудь разберутся между собой…

Над рекой плыли розовые от заката облака, тихо плескалась вода. На открытой террасе кафе пахло сиренью. Лариса положила голову на плечо Рената и подумала, что это и есть – счастье…

Отрывок из следующего романа 
 Глава 1
К утру тучи разошлись, и небо стало бледно-розовым. Из-за леса медленно, торжественно вставало солнце. Верхушки деревьев тихо шумели, трава и кусты были мокрыми от ночного дождя.

В глубине молодого сосняка притаился человек. Он наблюдал за домом. Обыкновенный деревянный дом чем-то привлек его внимание.

– Ну, давай же, давай! – шептал человек. – Где же ты?

Вокруг стояла тишина, нарушаемая только птичьим чириканьем да возней насекомых. Гудели пчелы, низко пролетали зеленоватые стрекозы. Никто не входил в дом, никто не выходил из него.

– О, черт! Черт! – злился человек, переминаясь с ноги на ногу.

Дом стоял безмолвный и как будто пустой. Его окна и двери были закрыты.

– Как же так? – недоумевал человек. От волнения его ладони вспотели, лоб покрылся испариной. – Что это значит? Дом давно должна окружить толпа любопытных, здесь пора стоять полицейской машине… Где же они?

Вопросы оставались без ответа.

Человек посмотрел на часы – прошло сорок минут, как он здесь. А ничего не происходило.

Солнце поднялось над лесом, осветило тревожным заревом притихший, застывший дом. Наблюдатель нервничал все сильнее, оглядываясь по сторонам и бормоча себе под нос проклятия. Его безукоризненный план срывался – бездарно, глупо. Он все рассчитал, предусмотрел, казалось, каждую мелочь, но что-то не сработало.

Прошел еще час. Солнце начало пригревать, от земли пошел пар; запахло лесной прелью, смешанной с ароматом поздних трав и сосновых игл. Человек отступил в тень, стряхнул с рукава маленького паучка, тянущего за собой тонкую паутинку. Его терпение иссякало.

«Может, сходить посмотреть, что там?» – подумал он. По телу прокатилась волна озноба. Стало дурно. Он только представил себе картину, которую застанет внутри дома, как к горлу подступила тошнота.

– Подожду еще немного, – прошептал человек.

Следующие полчаса измотали его, довели до нервной дрожи. Дом не подавал признаков жизни.

– Чего я не учел? В чем ошибся?

Человек понял, что больше не в состоянии ждать, томиться в неизвестности. Он в очередной раз огляделся по сторонам: нет ли кого поблизости? Все было спокойно.

Наблюдатель оставил свой пост и медленно, крадучись двинулся к дому. Его туфли и края брюк намокли. Он спрятался за углом, постоял минуту и скользнул к окну. Оно было закрыто изнутри. Через давно немытое стекло ничего не просматривалось. Второе окно оказалось ничем не лучше.

Человек метнулся на крыльцо, приник к дверям – тишина. Замок поддался легко, как и в прошлый раз. Он открывался любым гвоздем и существовал скорее как дань традиции, нежели как средство защиты. Да и от кого здесь защищаться? От воров? Так в доме брать нечего. От злодеев? Так от них не спасешься. От случайных, пришлых людей? Так они дверь шутя дернут, хлипкий замочек сам и слетит.

Человек вошел внутрь дома, плотно прикрыл за собой дверь. В воздухе витал странный, непривычный запах – запах пыли, старых вещей, свечей, дерева и тонких дорогих женских духов. Непрошеный гость замер, прислушиваясь к бешеному стуку своего сердца. Горло свело, затылок стал тяжелым, свинцовым.

Надо было идти вперед, и человек пошел, вздрагивая от каждого скрипа, шороха. В горнице, которую он не рассмотрел этой ночью в темноте, царил легкий беспорядок – вещи разбросаны, повсюду следы безалаберной, неряшливой жизни. На деревянной стене висели старомодные ходики, их стрелки показывали полночь – точку безвременья. Ходики застыли в полночи, как будто их остановила рука самой судьбы. Сумрачный свет полосами падал через грязные стекла. Под потолком кружились, монотонно жужжали мухи.

Человек заставил себя повернуть голову влево… Кровать была примята, но пуста. Пуста?! Не может быть! Ему показалось, что потолок стремительно летит вниз, все рушится, раскалывается на тысячи мельчайших осколков. Холодный пот побежал по спине, ноги приросли к полу. Сколько он простоял так, вне себя от ужаса?

– Где же ты? – спрашивал он кого-то невидимого. – Это невозможно, невозможно!

Тугая волна страха сковала его, скрутила в ледяной жгут, перехватила дыхание.

– Это невозможно! – твердил он как безумный. – Так не бывает! Где ты прячешься? Ты здесь… я знаю. Не надо меня пугать. Ты не можешь уйти отсюда…

С трудом отрывая ноги от пола, человек обошел весь дом, обшарил каждый уголок, заглянул в шкаф и под кровать. Никого…

– Может быть, ты здесь?

Он подошел к громоздкому, тяжеленному сундуку, судорожно перекрестился и рывком откинул пыльную крышку. В сундуке валялись побитые молью валенки, облезлая кроличья шапка, рядно и обломки прялки.

– Господи! – пробормотал незваный гость, хотя никогда не верил в бога. – Спаси и помилуй!

То, что он нынешней ночью оставил в доме, необъяснимым образом исчезло. Все получилось не так, как он предполагал. Совсем не так!

В голове не было ни одной мысли, только жуткая, гулкая пустота. Такая же мертвая пустота легла на сердце, придавила его, как могильный камень. Исподволь, ниоткуда пришло понимание: не будет ему ни прощения, ни спасения. Все! Отзвенели колокола! Он привычно отогнал ощущение нависшей опасности, предчувствие скорой, неотвратимой и страшной гибели. Расплата близка…

– Нет! – упрямо, зло шептал он. – Не так просто! Не так быстро! Меня не запугаешь…

В доме стояла настороженная, угрожающая тишина. Человек нервно оглянулся, втянул голову в плечи и, стараясь ступать неслышно, пошел к выходу. Он не знал, что ему теперь делать, что думать, куда податься.

Выскользнув из дома, он тенью метнулся к лесу, нырнул в его спасительную чащу, побрел, не разбирая дороги. Дом остался позади. Он молча смотрел вслед человеку – мрачный, угрюмый, хранящий свою тайну.

* * *
Господин Чернов не отходил от телефона, а ожидаемого звонка все не было. У него разболелась голова. Ему с самого начала не понравилась эта затея с выставкой, но… спонсор предложил весьма приличное вознаграждение за организацию вернисажа, и Чернов согласился.

– Надо доверять себе, своей интуиции, – держась за сердце, сам с собой разговаривал Анисим Витальевич. – И не брать в расчет проклятые деньги, сколько бы их не сулили!

Это была трудная задача для Чернова. Деньги он любил намного сильнее, чем творчество, и ради них забросил карьеру художника. Он пописывал мрачноватые пейзажи с претензией на изысканную, рафинированную интеллектуальность, но не нашел среди московской публики достойного признания и решил посвятить себя искусствоведению. Критиковать и легче, и куда приятнее, чем самому быть объектом критики. Анисим Витальевич в полной мере испил чашу унижения на своей первой и последней авторской выставке, когда чванливые посетители с брезгливым и несколько презрительным выражением на лицах бродили по полупустому залу, а маститые художники вовсе не явились, хотя Чернов сам, лично, разослал им персональные приглашения. Они, видите ли, сочли выставку начинающего, никому не известного автора недостойной их драгоценного внимания!

Подобное пренебрежение сломило творческий дух господина Чернова, и он раз и навсегда поставил на занятиях живописью жирную точку. Художник уступил место критику и дельцу от искусства. Анисим Витальевич писал статьи в журналы, консультировал покупателей картин, наладил связи с коллекционерами и пять лет назад создал собственную небольшую фирму со скромным названием «Галерея».

Фирма эта занималась организацией художественных выставок на деньги авторов или спонсоров. При соответствующей ловкости, рекламе и, главное, щедрых финансовых вливаниях можно было расхвалить и продать любую мазню. Многие любители, которые не имели таланта, но заработали достаточно денег, решили наконец явить плоды своих трудов публике. Им-то и помогал Чернов и его «Галерея».

Продажа картин была делом второстепенным. Заказчиков интересовало другое – известность, возможность ощутить себя своим в творческой среде, окунуться в нее, вкусить лавров духовных, потому как денежные амбиции были давно удовлетворены и потеряли актуальность. Когда материальные потребности реализованы, наступает очередь потребностей души. Так что работы фирме «Галерея» хватало.

Анисим Витальевич прекрасно понимал своих клиентов, умел щадить их самолюбие, тонко лавировать в разговорах и без излишней, видимой лести выказывать свое восхищение их «самобытным, оригинальным творчеством». Он научился угождать этим людям так, что они не замечали его угодливости. Он делал для них то, в чем они нуждались, и «Галерея» процветала.

Очередной заказ свалился как снег на голову, когда господин Чернов собирался провести дней десять на берегу Средиземного моря. Билеты уже были куплены, жена уложила чемоданы, и тут планы Анисима Витальевича резко изменились.

Ему позвонил посредник, который назвался Геннадием, и назначил встречу в ресторане «Богема», где частенько обедал и ужинал Чернов. Бесстрастно-вежливый, с ледяным блеском в глазах, посредник произвел на хозяина «Галереи» жутковатое впечатление.

– У господина, интересы которого я представляю, есть поручение к вам, уважаемый Анисим Витальевич, – сказал Геннадий, слегка наклоняя прилизанную голову. – Нужно организовать выставку работ малоизвестного, но необычайно талантливого художника. Думаю, к концу августа вы справитесь.

– Я уезжаю в отпуск, – робко пробормотал Чернов, избегая смотреть посреднику в глаза. – В мое отсутствие делами занимается господин Шумский, мой заместитель и компаньон. Так что обратитесь пока к нему.

– Желательно, чтобы эту работу сделали именно вы, – блеснул глазами посредник, вытащил из кармана толстый конверт и придвинул по клетчатой скатерти к Чернову. – Это аванс, – пояснил он.

Толщина конверта поразила Анисима Витальевича. Стараясь сдержать дрожь в руках, он приоткрыл конверт, увидел пачку долларов и тут же опустил деньги в большой внутренний карман пиджака, предназначенный именно для таких случаев.

– Ну как, беретесь? – усмехнулся Геннадий. – Судя по всему, я могу доложить моему поручителю о вашем согласии.

Хозяин «Галереи» кивнул головой, изо всех сил сохраняя приветливо-деловое выражение лица. Ради такого заработка отдых придется отложить. Невелика беда, в октябре они с женой поедут куда-нибудь в Тунис, когда спадет ужасающая жара и опустеют переполненные туристами отели. Так будет даже лучше.

– Могу я узнать имя вашего поручителя? – приободрившись и обретая былую уверенность, поинтересовался Чернов. – Желательно знать, кому оказываешь услугу.

– Не все желания сбываются, – резко, без улыбки ответил Геннадий. – Господин, которого я представляю, будет общаться с вами через меня. Ведь самое главное – своевременная и щедрая оплата ваших усилий, драгоценнейший Анисим Витальевич, не так ли? Вы не пожалеете о нашем взаимовыгодном сотрудничестве, уверяю вас.

Чернов подавил комок в горле и судорожно кивнул. Явственно прозвучавшая в голосе посредника угроза парализовала его волю. С сильными мира сего лучше быть покладистым. В конце концов, какая ему разница, кто платит? Наверное, некий богатей «продвигает» свою любовницу или любовника. В последнем случае огласка особенно нежелательна. Если же заказчик имеет отношение к политике, тем более он будет сохранять инкогнито. Возможен еще один вариант: бизнесмен сам является автором выставляемых работ и хочет скрыть этот факт… по разным причинам.

– Меценатство может быть бескорыстным, – словно прочитал его мысли Геннадий. – Из любви к искусству.

Последняя фраза прозвучала с затаенным сарказмом.

– Я могу узнать хотя бы имя художника? Или автор тоже желает остаться неизвестным?

– Отчего же? – вскинул жидкие брови посредник. – Имя художника я вам сообщу. Это некий Савва Рогожин, проживающий в подмосковном поселке Лоза. Приходилось слышать?

Анисим Витальевич задумался. Где-то он слышал фамилию Рогожина, но в связи с чем? Кажется, художник ничем не выдающийся, работающий в какой-то редкостной манере, абсолютно непопулярной в богемных кругах столицы.

– А какого рода живопись э-э… господина Рогожина? – решил уточнить хозяин «Галереи». – Есть ли необходимость устраивать…

– Организуйте все по высшему разряду, – перебил его Геннадий. – И не экономьте средства, в этом нет необходимости. Кстати, переданный мной аванс предназначен лично вам, а деньги на устройство выставки будут завтра перечислены на счет вашей фирмы…

Примечания
1
Диггеры – в современных городах те, кто изучает подземные коммуникации, ходы сообщения и т. д.

2
Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Иди за мной».

3
Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Иди за мной».

4
Мантика – состояние сознания, в котором проявляется дар пророчества.