Наталья Солнцева - Мальчишник без правил

Наталья Солнцева 
Мальчишник без правил
«Прошлое, настоящее, будущее – одно и то же. В этом смысле время похоже на дорогу: она не исчезает после того, как мы прошли по ней, и не возникает сию секунду, открываясь за поворотом».

Роберто Бартини

     Глава 1 Все зависит от выбора…

Человек всегда находится на распутье, независимо от того, стоит он на месте или движется. Сделать ли ему шаг вперед? Отступить ли назад? Свернуть ли в другую сторону? Действовать или подождать?

Ничто не происходит спонтанно, ничто не случается по воле рока. Даже если кажется, что это так. Под маской фатума обычно скрывается ваш прошлый выбор. Вы давно забыли о нем, но он все помнит. Только это имеет значение. Выбор! От того, каким он будет, – зависит судьба каждого из нас. Сегодня, завтра, через тысячу лет…

Бесчисленные стрелы времени теряются в бесконечности. Трудно предугадать, по какой из них нам суждено пройти. Отдаем ли мы себе отчет, по какой из них мы идем сейчас?

Юко могла бы не открывать дверь хромому мужчине, который постучался к ней ненастным осенним вечером. Почему-то у нее екнуло сердце… Почему-то она решила впустить промокшего до нитки беднягу. Почему-то не смогла отказать ему в чашке горячего чая… Почему?

Юко редко бывала за городом, но сегодня приехала взять кое-какую одежду и протопить холодный дом. Ей показалось, что некоторые вещи сдвинуты с места, в шкафах беспорядок, – словно кто-то побывал тут без нее и рылся по всем углам. Впрочем, в последнее время она часто испытывала беспричинную тревогу.

Чтобы успокоиться, Юко выпила немного сакэ, сделала уборку во всех комнатах и собиралась пораньше лечь спать. Если бы не гость, она бы уже смотрела сладкие сны.

Мужчина выглядел помятым и усталым. Он прятал лицо под капюшоном, жаловался на погоду и болезнь, которая мучает его с рождения. Юко из вежливости посочувствовала, а гость принял это за поощрение и продолжил беседу. Ей было неловко напомнить ему, который час. И она сидела за столом, слушая пустую болтовню и изнывая от скуки.

– Я отшельник, – признался мужчина. – Люблю уединение и тишину. А ты?

– Нет, – покачала она стриженой головой.

– Жаль. Я живу тут неподалеку… Вот, решил познакомиться с соседкой. Мы могли бы подружиться.

Юко содрогнулась от отвращения и неприязни. Она пожалела, что некстати проявила сострадание и испортила себе вечер. С каждой минутой присутствие странного гостя все сильнее напрягало ее. Юко осторожно намекала, что пора бы и честь знать. Но мужчина оказался на удивление непонятливым. Слово за слово, разговор принял неожиданный оборот и пошел на повышенных тонах.

– Кто вы такой, чтобы лезть мне в душу? – возмутилась гейша. – Уже поздно. Уходите!

– И не подумаю. Я еще не получил то, за чем пришел… Может, позабавимся?

– Я полицию вызову!

– Сюда? – злобно рассмеялся гость. – Ты шутишь? На дворе дождь, слякоть и темень. Кто поедет на ночь глядя в эту глухомань?

Юко потянулась к телефону, но мужчина вскочил и больно вывернул ей руку.

– Сиди тихо! – процедил он. – Иначе пожалеешь. Ты ведь не хочешь умереть молодой?

Юко не хотела. Она каким-то чудом вырвалась и побежала к двери… Гость догнал ее и схватил сзади за плечи. Она отбивалась изо всех сил, кричала… Вдруг что-то хрустнуло, в ее голове вспыхнул фейерверк, из глаз полетели искры… Последнее, что она увидела, был красный ковер на полу…

* * *
Конец ноября в Москве побаловал горожан короткой оттепелью. Днем все таяло, а к ночи подмерзало. Лужи затягивались тонким ледком, в холодном воздухе кружились снежинки.

– Куда едем, Алек? У тебя сегодня бенефис, ты и командуй, – опустив стекло своего «БМВ», проговорил молодой человек с худым лицом и жидкими светлыми волосами. – Только не за окружную, умоляю. Я не в форме.

– Может, поедешь домой? – предложил его приятель, сидящий в новеньком «мерсе» последней модели.

– Плохая шутка, – обиделся первый. – У моего друга мальчишник, а я не приму участие в гонках? Стритрейсинг[1] – мой любимый вид спорта. Ни на что другое я не гожусь.

– Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось из-за меня.

– Брось, дружище! – скривился водитель белого «бумера». – Тебе отлично известно, что я фаталист. Чему быть, того не миновать.

– Ты очень бледный, Гена. Я еще за столом заметил.

– Не обращай внимания. Худой и бледный – мое обычное состояние. Пора бы привыкнуть.

– Не могу. Ты мой самый близкий друг. Без тебя мне толком поговорить не с кем.

– Отставить сантименты! – рассмеялся Гена. – Ты прощаешься не со мной, а со своей свободой. Скоро, чтобы провести вечер со старым приятелем, тебе придется отпрашиваться у жены.

– Надеюсь, Алла не станет посягать на мои права. Иначе…

– Что ты сделаешь? Разведешься?

– Не знаю, – нахмурился Алек. – Я кто угодно, но не подкаблучник.

– Она тебя быстро укротит, старик. Такая красотка даже тигра сделает ручным.

– Это не про меня, – твердо заявил водитель черного «мерседеса».

– Ну да, разумеется, – подтрунивал над ним Гена. – Все так говорят перед свадьбой. А потом… Кстати, вы с Аллой уже спали вместе?

– Нет.

– Серьезно? – язвительно улыбнулся Гена. – Признаться, ты меня удивил. Кстати, Алла и Алек, знаковое сочетание имен. Ты не находишь?

– Хватит издеваться! Поговори еще, и тебя сосватаем, – огрызнулся приятель.

– Кто за меня пойдет?

– С твоим капиталом ты можешь быть хоть Квазимодо, от барышень отбоя не будет.

– Спасибо, утешил, – беззлобно расхохотался водитель «БМВ». – Правда, капитал пока не мой, а отцовский. Впрочем, я не любитель женщин, если ты заметил. От них куча проблем и никакой пользы.

– Спорное утверждение.

– Посмотришь, как молодая супруга возьмет тебя в оборот. И пикнуть не успеешь, окажешься под ее контролем. Туда не ходи, то не пей, там не задерживайся, деньги зря не трать. Женитьба – это рабство, дружище!

Они стояли на парковке возле ночного клуба, где отмечали окончание холостой жизни одного из них. Так называемые мажоры, которые считали себя хозяевами жизни и купались во вседозволенности, выстроились в кортеж из пяти дорогих иномарок, купленных за деньги родителей. Возглавлял эту компанию виновник нынешнего торжества – Альберт Тисовский, сын влиятельного и богатого бизнесмена, который сколотил свое состояние на торговле сырьем.

Геннадий Каневич, владелец белого «БМВ», был его другом и однокашником по частному колледжу, который они вместе окончили. Единственный сын обеспеченных и амбициозных родителей, он страдал странным недугом, медленно подтачивающим его молодой организм. Куда только не возили этого бедолагу, кто только его не консультировал, какие светила не брались за его лечение! Однако прописанные уколы и таблетки оказались бессильны перед коварной хворью. Парень смирился со своей участью и старался брать от жизни все возможное в его положении.

Они с Тисовским составляли резкий контраст, который бросался в глаза любому, кто видел их вдвоем. Высокий, спортивный, пышущий здоровьем Альберт и бледнокожий, истощенный Геннадий, который сутулился и сильно хромал на левую ногу. Впрочем, физическое недомогание компенсировал его недюжинный ум и нестандартный взгляд на вещи. Именно эти качества привлекали к нему «золотую молодежь» и делали его душой компании. Он охотно придумывал развлечения для пресыщенных детей современных буржуа, что составило ему славу массовика-затейника. С возрастом игры мажоров становились все рискованнее и бесшабашнее, и Гена Каневич старался не отставать. Хотя участие в собственных сценариях давалось ему с каждым годом труднее.

Они с Алеком отлично дополняли друг друга и слыли неразлучными друзьями. У Тисовского не было секретов от Гены. Он делился с ним наболевшим и признавался в собственных слабостях, обсуждал свой сексуальный опыт и досадные неудачи – словом, изливал душу и всегда был понят и принят в любом проявлении. Такой искренней дружбой мало кто мог похвастаться.

Сегодняшний мальчишник был устроен по сюжету Гены, который расписал все детали последней холостяцкой пирушки друга: от места проведения, остроумных приколов, заказанных напитков, меню и стриптизерш до бурного финала этой изысканной вакханалии. Торжество завершали гонки по ночным улицам.

– Выбираю Воробьевы горы! – воскликнул Тисовский и махнул рукой своим пятерым гостям, давая сигнал двигаться.

– Полиция в курсе? – уточнил Гена, глядя на друга из приоткрытого окна. – Мешать не будут?

– Главный отцовский охранник обещал копов предупредить. У меня с ним договор.

– Он нас не сольет?

– Я ему бабла прилично отстегнул, так что не должен.

– Вперед! – кивнул Гена, и его облитое неоновым светом белое авто резко рвануло с места, обогнало «мерседес» Тисовского и скрылось за поворотом.

– Мушкетеры, за мной! – крикнул жених, выжимая педаль газа. – Оторвемся по полной!

Вереница элитных иномарок с включенными фарами, набирая скорость, понеслась в сторону Воробьевых гор…

Какая ничтожная мелочь порой может изменить судьбу! Какая незначительная деталь способна коренным образом повлиять на течение жизни! Если бы человек мог осознать ответственность момента, он бы дал себе время подумать, взвесить все «за» и «против» и, возможно, отказаться от первоначального решения.

Выбери Алек другой маршрут, не сядь он пьяным за руль, – ничего бы, возможно, не произошло…

* * *
Чем больше скорость, тем меньше водитель контролирует машину. Она обретает опасную независимость и выходит из подчинения.

Алеку нравилось это скольжение по краю бездны, которая в любой миг могла поглотить его. «Мерседес» мчался вперед подобно летящей в ночи черной комете. Огни фонарей сливались по бокам в сплошные полосы, асфальт стремительно стлался под колеса, встречные авто мелькали и тут же пропадали из виду. Мощный выброс адреналина в кровь отключил чувство самосохранения, и Алек забыл об осторожности. За это ощущение полета между жизнью и смертью он и обожал стритрейсинг. Ничто другое не давало ему таких упоительных эмоций.

Никакая порция выпитого виски не шла в сравнение с этим опьянением скоростью. Алек воображал себя демоном, парящим над мегаполисом, который, словно спрут, оплел горожан своими щупальцами и, казалось, питался их энергией. Гена с Алеком не раз обсуждали свое желание вырваться на свободу, но ни один из них не представлял как.

– Врешь, я тебе не по зубам, – сжимая руль, процедил водитель «мерса». – Ты мной подавишься!

Он обращался к раскинувшемуся на огромной территории каменному монстру, пронизанному подземными туннелями, трубами, электрическими проводами и сетью дорог. Видимо, в отместку за дерзость город решил наказать его. Откуда-то из подворотни неожиданно выскочил человек и кинулся под машину Алека.

Резкий поворот руля, утопленная до упора педаль тормоза, скрежет железа, визг резины…

Алек мигом протрезвел, остановился, вышел из машины и оглянулся по сторонам. Никого. Он выругался, наклонился и посмотрел под колеса. Пусто.

– Эй, мужик! – крикнул он в темноту, ощетинившуюся голыми кустами. – Ты где?.. Живой?..

Никакого ответа. Был слышен только шум трассы и завывание ветра между домов.

Алек прошелся по улочке, куда он свернул, чтобы сократить путь, наткнулся на спящую бродячую собаку, чертыхнулся и вернулся к «мерседесу». Друзья тем временем укатили в сторону Воробьевых гор.

– Отряд не заметил потери бойца… – пробормотал Алек, всматриваясь в поросшие жухлой травой газоны.

Вдруг тело пешехода от удара отбросило далеко от дороги? Так далеко, что сразу не найдешь?

При всем лихачестве Алека ему везло, и он до сей поры не попадал в серьезное ДТП. Может, и сегодня пронесло? Но куда же в таком случае делся пешеход?

«За руль навеселе не садись, – накануне мальчишника предостерегал Алека отец. – Попадешь в аварию, отмазывать не стану. Сам выпутывайся!»

Пугал, конечно. Отмажет, мать его вынудит. Алек – ее любимец. Она с детства надышаться на него не могла, пылинки сдувала. А когда вырос сын, красавец-повеса, то и вовсе души в нем не чаяла. Отца это раздражало, но он молчал.

– Есть тут кто живой? – крикнул Алек, застегивая куртку. Осенний холод пробирал до костей, злой ветер продувал насквозь. – Мужик, а мужик?! Отзовись!

Ему почудилось, или из кустов вынырнула фигура и двинулась куда-то во двор? Алеку бы плюнуть, сесть в машину и ехать следом за друзьями. Но нет. Он всегда отличался неуемным любопытством.

– Это ты мне чуть под колеса не попал? – обратился парень в спину странному человеку. – Самоубийца, что ли? Если жить надоело, иди и с крыши прыгай! Зачем других-то подставлять?

Тот остановился, поманил его рукой и зашагал дальше. Алек, как завороженный, пошел за ним…


     Глава 2– Где жених? – спохватился Гена, когда возбужденные рискованной ездой «гонщики» отдыхали, любуясь ярко освещенным городом со смотровой площадки. – Кто-нибудь его видел?

Мажоры переглядывались и пожимали плечами.

– От клуба он отъезжал, – сказал один из них. – А потом…

– Наверное, где-то по дороге свернул, – предположил второй. – Он любит по боковым улочкам колесить.

– Мы его потеряли, – взволнованно молвил Гена. – Я думал, здесь встретимся, а он, по ходу, не появлялся.

Вся компания была под хмельком, и пропажу виновника торжества парни заметили только сейчас. Разгоряченные скоростью и соперничеством, они медленно приходили в себя.

– Видать, Алек где-то отстал, – предположил третий из присутствующих.

Машины, так же, как их хозяева, отдыхали, остывая после отчаянных виражей и борьбы за победу. Лавры достались Гене Каневичу, которому, по его же словам, было нечего терять, кроме больного тела.

«Я жизнью не дорожу, – часто повторял он. – Зато она меня бережет как зеницу ока. Иначе бы я давно окочурился».

«Потому что у тебя особая миссия, – шутили друзья. – Ты должен привести нас к свету!»

Каневич заразительно хохотал и не обижался. Несмотря на тяжкий недуг, он обладал чувством юмора и сильным характером. На его месте кто угодно впал бы в депрессию и замкнулся в четырех стенах. Но только не Гена.

Обнаружив отсутствие Алека, он всполошился, достал айфон и набрал его номер.

– Абонент недоступен, – растерянно пробормотал Гена после нескольких неудачных попыток связаться с другом. – Не сквозь землю же он провалился?

Мажоры принялись горячо обсуждать странную ситуацию. Никто не мог припомнить, чтобы Алек без предупреждения покинул компанию, тем более на собственном мальчишнике. Он был завзятым стритрейсером и не променял бы этот драйв ни на что иное.

– Может, ты прикалываешься? – пристали парни к Каневичу. – Решил в финале нагнать на нас страху?

– Клянусь, я ни сном, ни духом, – оправдывался тот. – Наверное, Алек сам поднимает градус нашей тусовки. Хочет проверить, как мы его любим. Кинемся на поиски сломя голову или разойдемся по домам?

Посыпались сердитые реплики:

– Свинство с его стороны!..

– Он придумал плохую шутку…

– Мне это не по вкусу…

– На Тисовского не похоже. Он такие финты не проворачивает.

– Сегодня особенная ночь для него, – возразил Каневич. – Мальчишник все-таки. Возможен любой сюрприз.

Со смотровой площадки Воробьевых гор открывался чудесный вид на реку и расцвеченный огнями город. Влюбленные парочки стояли в обнимку у парапета, созерцая эту ночную красоту. Падал снег, покрывая все вокруг белым пухом.

– Что делать будем? – обратился к друзьям Гена. – Связи с Алеком нет, и его самого, как видите, тоже нет.

– А че мы можем? – огорчились мажоры. – Вдруг он нас разводит и ты ему помогаешь? На мальчишнике и не такое бывает. Хотите посмеяться над нами? Мол, лохи поверили и повелись?.. Не на тех напали!

Было зябко, сказывалась усталость после обильной еды и возлияний, танцев до упаду и запретных уличных гонок. Гости жениха размякли и мечтали поскорее добраться до постели. Перспектива сомнительных поисков их не вдохновила.

Гена не стал никого переубеждать, молча повернулся и, заметно припадая на левую ногу, зашагал к своему авто…

* * *
Алек Тисовский торопливо шагал за мужчиной, которого чуть не переехал. Тот периодически оборачивался и манил парня рукой.

Когда странная фигура нырнула в темноту, Алек остановился в раздумьях. Куда его завлекают? Может, ограбить хотят?

– Эй, мужик! – крикнул он, переминаясь с ноги на ногу. – У меня с собой только гаджет, часы и карточка. Часы на ладан дышат, на счету дырка от бублика, если тебе интересно. Так что овчинка выделки не стоит!

В ответ – зловещее молчание. Алек заволновался и даже взмок от напряжения. Идти дальше или не идти?

Ему бы вернуться к машине, сесть за руль и укатить прочь… но он сделал иной выбор. Будто неведомая сила решала за него.

– Эй, чувак, ты где? – окликнул он своего немого спутника. – Бросил меня? Все, значит? Прости-прощай?

Он вдруг сообразил, что понятия не имеет, куда забрел, где оказался. По пути на глаза не попалось ни одной таблички с названием улицы, да он и не смотрел по сторонам.

«Я же не в лесу заблудился, – успокаивал себя Алек. – Выберусь!.. На крайний случай у меня айфон с собой. Выведет!»

– Ладно, мужик, хватит дурака валять! – разозлился он, вглядываясь в ночной мрак. – Я тебе в провожатые не нанимался!

Из темноты вместо мужского голоса раздался… жалобный женский стон.

– Что за хрень? Вы меня на арапа берете? – пробормотал Алек, сжимая кулаки. – Я не рыцарь! Я наглый мажор!

Стон повторился, и безрассудное любопытство парня разгорелось с новой силой. Он пренебрег осторожностью и пошел на звук. Голос мог принадлежать молодой девушке или женщине, которая нуждалась в его помощи. Он же не трус! Он всегда кичился своей отвагой и презрением к опасности.

«Это придуманное Геной испытание! – осенило его. – Меня проверяют на вшивость! Мужика наняли для розыгрыша, девица – подставная утка. Я сам затеял дурацкий мальчишник, чтобы погулять на полную катушку! Негоже теперь идти на попятную. Если сейчас я слиняю отсюда, завтра стану всеобщим посмешищем. Друзья будут потешаться надо мной, и моей репутации – конец!»

Эта мысль придала ему решимости.

– Я иду! – зачем-то сообщил он невидимой барышне и, ломая ветки, двинулся вперед. – Где вы? Отзовитесь!

Алек включил фонарик айфона и освещал себе путь. Вскоре он увидел лежащую на покрытой снегом траве молодую женщину в джинсах и стеганой курточке.

– Что с вами? – Боясь показаться смешным, он присел на корточки и посветил ей в лицо. – Вам плохо?

Он ощущал себя участником реалити-шоу, каждую секунду ожидая громких возгласов незримых наблюдателей, которые следили за его поведением. Вот-вот гнетущую тишину разорвет издевательский хохот, и веселая компания во главе с Геной Каневичем окружит его и мнимую пострадавшую.

Ничего такого не произошло. Женщина продолжала лежать на боку, неловко подвернув ногу; ее волосы рассыпались, сумочка отлетела в сторону.

Алек беспокойно оглянулся, присел на корточки и прислушался к ее дыханию.

– Может, вам неотложку вызвать? – робко предложил он.

– По… по-мо-гите…

«Неотложка – то, что надо! – вообразил он стеб Гены и подвыпивших приятелей. – Ты повелся, чувак! Еще ментам позвони для верности. Сейчас они прикатят, и ты получишь на орехи за ложный вызов. Заодно менты протокол на тебя составят за вождение в нетрезвом виде. А мы развлечемся! Твой мальчишник запомнится всем надолго».

Алик сердито тряхнул головой и спросил у женщины:

– Вы в порядке?

Как будто она признается!.. Ей заплатили за притворство, и она будет до конца играть роль жертвы. А он – роль доверчивого идиота.

– Я не клоун, – процедил Алек, подозрительно разглядывая незнакомку. – Меня на мякине не проведешь.

Женщина тяжело дышала и не шевелилась. Ее глаза были закрыты, губы сомкнуты.

«Изображает полумертвую, – неприязненно подумал он. – К черту сердобольность! Пусть валяется на холодной земле, пока не подхватит пневмонию!»

– Ну, я пошел? – зачем-то пригрозил Алек.

Реакции женщины не последовало. Он поднялся на ноги и собрался уходить, как из ее горла вырвался хрип.

– Что за черт! За кого вы меня принимаете?

С этими словами он наклонился и похлопал ее по щеке. Длинноволосая голова беспомощно мотнулась.

– Ладно, пусть надо мной смеются… но я вас не брошу, – заявил Алек. – По ходу, вы как бы в обмороке. Значит, я сбегаю за нашатырем. Аптечка в машине, так что вам придется подождать. Не боитесь замерзнуть?

Из его рта вырывался пар, а по спине катился пот. Алек дорожил имиджем крутого парня, но в его голову закралась мысль, что женщине действительно нужна помощь. Даже если он ошибается и все происходящее розыгрыш, – плевать. Оставить человека на произвол судьбы он не мог. Не так его воспитывали.

– Вот вам! – воскликнул он и показал насмешникам средний палец. – Выкусите! Сценарий с неотложкой и полицейскими отменяется. Но барышню я не брошу. Лучше оказаться лохом, чем безжалостной скотиной.

Услышал ли его кто-нибудь? Неизвестно.

Алек двинулся было к машине за аптечкой, но замер на месте, увидев стоящую в отдалении ту же самую мужскую фигуру, которая привела его сюда. Фигура сделала отрицательный жест.

– Ты против? – выпалил Алек, холодея от дурного предчувствия. – Что предлагаешь? Лечь рядом с ней и типа согревать своим телом? Прости, это перебор. Я, так и быть, готов привести ее в чувство или… доставить домой. Если она назовет адрес, вестимо. Отвезу ее куда скажет, доведу до квартиры и адью.

Мужчина приблизился и указал на женскую сумку, которая валялась рядом с пострадавшей.

– Хочешь, чтобы я ее обчистил? – презрительно усмехнулся Алек. – Я мажор, но не вор! Ха-ха-ха! Видишь, уже стихами заговорил. Скоро серенаду запою! Кстати, а ты кто такой? Не пора ли представиться?

Он поднял айфон и осветил фонариком незнакомца. Тот выглядел очень странно и был одет не по погоде: в костюме, светлой рубашке и галстуке. В его манжетах блеснули запонки.

– Да ты щеголь! – констатировал Алек. – Из ресторана вышел? Конопли покурить? А тут элитная тачка едет, и ты решил под колеса кинуться? Лавэ с меня срубить? Старо, чувак. Не проконает! Мой батя знаешь кто? Он тебя за решетку упакует, пикнуть не успеешь. Так что зря ты эту аферу затеял.

Мужчина не проронил ни звука. Зато барышня пошевелилась и застонала.

– Чудной ты какой-то, – нахмурился парень.

«Аннушка уже разлила подсолнечное масло», – донеслось до него, хотя мужчина не открывал рта.

– Ты чревовещатель, да? – оторопел Алек. – Воланда из себя корчишь? Думаешь, я книжек не читал? Если богатый, значит, тупой? Как раз наоборот.

Щеголь упрямо показывал на сумку, белеющую в темноте под кустами. И молодой человек поддался его настойчивости. Рядом с сумкой были разбросаны обычные дамские вещи – косметичка, пара конфет, духи, салфетки, жвачка…

Алек пошарил вокруг, но ни кошелька, ни телефона не обнаружил.

– Хочешь сказать, ее ограбили? – обратился он к Щеголю. – Дали по голове, отобрали сумочку, выпотрошили и выбросили?

Тот молча кивнул.

– А я тут при чем?

– По-мо-гите… – простонала женщина, и Алек вернулся, опять присел на корточки и ощупал ее голову. На затылке под волосами вспухла огромная шишка.

– Ого! – воскликнул он, поднимая глаза на незнакомца. Однако того и след простыл. – Ты куда? – возмутился парень. – Заварил кашу и слинял? Так не пойдет! Я расхлебывать не подписывался…

Его слова поглотила ночная тишь. Снег пошел гуще и крупнее, устилая все вокруг рыхлыми хлопьями. Дома вокруг стояли темные, угрюмые. Нигде ни души.

– Эй, подруга, – окликнул пострадавшую Алек. – Идти сможешь? Руки-ноги, кажется, целы…

Поскольку та не ответила, он заключил:

– Придется нести. Хорошо, что ты худая…

Он прикинул, сколько она весит. Килограммов пятьдесят пять, не больше. На тренировках он грузы потяжелее поднимал. Но то была штанга, а тут живое тело.

– Надеюсь, осилю, – сам себя подбадривал Алек. – Не оставлять же тебя здесь? К утру снегом засыплет… Только где ты живешь? Ключи я нашел, но адреса твоего не знаю. Подскажешь?

Женщина молча шевелила губами, не делая попыток приподняться. Алек осторожно подложил ей под голову ее же сумку и задумался.

«Долго собираешься тут торчать без толку?» – прозвучало у него в уме.

Он вскочил на ноги и увидел перед собой ту же фигуру в костюме. Мужчина снова поманил его рукой, указывая в проход между домами. Мол, я тебя проведу куда надо.

– Ну, ты и артист, – проворчал Алек, поднимая барышню и взваливая ее на плечо. – Если тебя Гена нанял, то не прогадал. Ты свое дело знаешь. Заинтриговал!.. Ладно, веди, Сусанин…


     Глава 3Участники мальчишника разъехались по домам и завалились спать. Один Гена бодрствовал, время от времени набирая номер Алека, но тот не отвечал. То ли батарея у друга села, то ли он вел какую-то свою игру. Борьбу со сном Гена в конце концов проиграл.

Очнувшись от тревожного забытья, он взглянул на часы и присвистнул. Была половина третьего дня.

– Ничего себе, я дрых…

Прислушиваясь к блуждающей боли в теле, Гена осторожно приподнялся и спустил ноги на пол. В голове звенело, во рту пересохло.

– Ч-черт!..

Гена предпочитал, чтобы никто не видел, с каким трудом он встает с постели, разминает затекшие мышцы, ковыляет в душ и смывает накопившуюся за ночь усталость. Может, кто-то и просыпается отдохнувшим и бодреньким, – только не он. Рядом с кроватью стояла легкая трость, которой Гена пользовался лишь в крайнем случае. Когда двигаться самостоятельно было невмоготу.

– Черт! – сердито повторил парень, глядя на трость. – Ну уж нет! Не сегодня…

Он старался не злоупотреблять вспомогательными средствами, понимая, к чему это приведет. Если не подвергать организм нагрузке, его функции атрофируются гораздо быстрее.

Через час, покончив с необходимыми процедурами и натянув спортивные штаны и футболку, Гена позвонил другу.

– Возьми же трубку, Алек! – взмолился он, слушая гудки. – Надеюсь, ты в порядке!

– Алло? Это ты, Ген? – Мелодичный женский голос принадлежал невесте Тисовского. – Алек еще спит. Судя по всему, он явился под утро и уснул прямо в одежде. Хорошо, что у меня есть ключи от его квартиры. Я тут немного прибрала, сварила кофе… но Алек в полной отключке. Где вы всю ночь гудели?

– Катались по Воробьевым горам, – с облегчением выдохнул Гена. – У нас был мальчишник. Ты в курсе?

– Нет. Алек мне ничего не сказал.

– Это в его духе. Привыкай.

– Слушаю и повинуюсь, – проворчала девушка. – Полагаю, меня ждет экстремальная семейная жизнь.

– А кто обещал, что будет легко? Замужество – тяжкая ноша, а не вечный праздник.

– Можно я хотя бы до свадьбы почувствую себя счастливой?

– Еще не поздно отказаться от этой дурной затеи.

– Ты неисправимый пессимист! – возмутилась невеста. – Знаешь, сколько родаки денег потратили на банкет? Приглашена куча нужных людей!

– Ты любишь Алека? – в лоб спросил он.

– Обожаю, – ответила Алла. – Все подружки пищат от зависти, когда видят нас вместе.

– Отличный повод для брака…

– Не грузи меня, – обиделась девушка. – Я и так на взводе. Алек проводит почти все время с друзьями, а мне достаются крохи его драгоценного внимания.

– Главное, он жив и здоров.

Алла не поняла истинного смысла этой фразы, но деликатно смолчала. Ей было известно, что у Гены реальные проблемы со здоровьем. Не дай бог никому. Зато ее жених – образец благополучия.

– Тьфу, тьфу, тьфу, – суеверно пробормотала она. – Я передам Алеку, чтобы он тебе перезвонил, когда проснется.

– Не стоит, – великодушно отказался Гена. – У вас наверняка будет хлопотный день.

– Уже вечер. День прошел бездарно… – Алла не выдержала и пожаловалась: – Алек мне даже не позвонил! Мог бы предупредить, что устраивает мальчишник… Мы собирались проехаться по магазинам, кое-что докупить. Но ему по барабану, как все пройдет!

– Имеешь в виду свадьбу?

– Между прочим, я первый раз выхожу замуж…

– Прости, – смутился Гена. – Я черствый эгоист. Каюсь.

– Вы приглашали девочек на свою вечеринку? – спросила она. – От Алека дешевыми духами разит за версту.

– Это была чистая формальность, – выгораживал друга Каневич. – Я тебе клянусь, все прошло пристойно.

– Значит, он не спал ни с кем из этих… продажных девиц?

– Слово даю.

У Тисовского была любовница, и Гена это знал. Неужели жених вместо гонок тайком отправился к ней? Последняя ночь перед разлукой?.. На Алека это не похоже. Вряд ли он порвет со своей пассией после женитьбы. Разве что станет реже с ней встречаться.

Гена не питал иллюзий относительно брака Тисовского с Аллой. Это расчет, основанный на взаимной симпатии, не более. Плюс сговор богатых родителей, которые стремятся слить капиталы вместо того, чтобы их распылять. Обычный выгодный альянс, где правят бал деньги, а не чувства.

Лично его тошнило от подобных вещей. Он бы никогда не связал свою судьбу с чужой, по сути, женщиной. Будь та хоть королевой красоты. А невеста Алека – просто смазливая блондинка с накачанными губами. Одно это вызывало у Гены отвращение.

– Ладно, не буду тебя отвлекать, – поспешил он закончить разговор.

– Погоди, я еще не все расспросила…

Но он нажал на кнопку отбоя и со вздохом покачал головой. Не хотел бы он оказаться на месте друга. Алла, разумеется, не худший вариант, однако…

– Свобода дороже, – заключил Гена.

Он вдруг осознал, что у них с Алеком начинается новая жизнь. Теперь все пойдет по-другому. И не ошибся…

* * *
Отгремела пышная свадьба, и молодые поселились в апартаментах Тисовского на Кутузовском. Таково было его условие.

– А свадебное путешествие? – расстроилась новоиспеченная супруга. – А медовый месяц на островах?

– Чем тебе Москва не подходит? – отрезал Алек.

Алла рыдала, но муж оставался непреклонным. Он решительно отказался от запланированной заграничной поездки, чем сильно огорчил тестя с тещей и на не шутку прогневил собственного отца.

«Чудить вздумал, паршивец? – разошелся тот. – Что за дурацкая блажь? Мы же все обговорили! Я виллу на берегу океана забронировал… все наперед оплатил!»

«Я передумал, – не моргнув глазом парировал сын. – Сказал, не поеду, и баста!»

Мать, как всегда, встала на сторону Алека, и родители поссорились.

«Посмотри, кого ты воспитала?! – бушевал отец. – Безответственного лентяя, который только и знает, что на машине гонять! У него ветер в голове! Он позорит нас перед людьми! Выходит, никто ему не указ?! Ишь, распоясался, негодник! Ладно… я найду на него управу! Он у меня попрыгает!»

Алека рассмешили эти угрозы. Страх перед отцом куда-то улетучился. Женитьба на Алле словно разделила его жизнь на «до» и «после». Близкие с недоумением наблюдали за странной метаморфозой.

– Он просто невменяемый, – заявил старший Тисовский. – Я его не узнаю! Он всегда брыкался, но мне удавалось найти с ним общий язык. А теперь… парень как с цепи сорвался!

– Ты слишком строг к нему, Паша, – заступалась за сына госпожа Тисовская. – Алек женился на твоей протеже, хотя признался, что не любит ее. У мальчика кризис. Надо понимать его тонкую натуру!

– Кризис?.. Да он открыто издевается над нами! Едва перешел на свои хлеба, сразу обнаглел. Своевольничает, не слушает никого. Это ты его распустила!

– А по-моему, он весь в тебя, – не осталась в долгу супруга. – Такой же взрывной и упрямый.

Почти каждое утро начиналось с подобных перепалок. Павел Иванович не мог взять в толк, что случилось с сыном. Он рассчитывал, что после свадьбы тот остепенится, перестанет куролесить и займется, наконец, делом. Но произошло обратное. Алек совершенно отбился от рук, а его юная жена была не в силах повлиять на него.

– Все потому, что наш мальчик женился не по любви, – рассудила госпожа Тисовская. – Мы не взяли в расчет его чувства.

– Какая любовь? – возмущался отец семейства. – Нынешняя молодежь куда циничнее нас, Лиза. Они занимаются сексом, а «чувства», как ты выражаешься, вызывают у них презрение и насмешки. Это, видишь ли, старомодно! Ты не знаешь своего Алека…

– А ты несправедлив к нему!

– Поговори с ним, – смягчился Павел Иванович. – Может, он к тебе прислушается.

На сем и порешили. Елизавета Юрьевна позвонила сыну и пригласила его на ужин. Без жены. Алек согласился, но предупредил, что возьмет с собой друга.

– Гену Каневича? – догадалась мать.

– Мы давно не виделись. Он обожает твои пельмени.

– Я сейчас же скажу домработнице, чтобы налепила.

– По твоему рецепту, ма…

– Конечно, дорогой. Я так по тебе соскучилась!

Вечером Павел Иванович сообщил, что задержится на фуршете по случаю подписания нового контракта, а Елизавета Юрьевна отпустила помощницу и сама принялась накрывать стол…

* * *
– Привет! – Гена устроился на переднем сиденье «мерседеса» и расстегнул куртку. – У тебя тут жарко.

– Я печку включил, – сказал Алек. – Знобит.

– С чего вдруг твоя маман позвала на ужин?

– Наверное, будет читать нотации. Небось, Алка настучала. Она одержимая: хочет во что бы то ни стало провести медовый месяц на островах.

– А ты против?

– Чего я там не видел?

– Резонно, – кивнул Гена, с интересом слушая Алека. Неужели тот с головой окунулся в семейную жизнь, забросил привычные тусовки, порвал с любовницей? Тогда почему отказывается от свадебного путешествия?

Друзья не встречались с мальчишника, и у них не было случая поговорить с глазу на глаз. Они с тех пор даже не созванивались. Гена не хотел мешать «счастью молодых», а сам Алек не проявлял инициативы. Сегодняшнее приглашение в загородный дом Тисовских застало Гену за специальным тренажером, но он сразу ответил «да» и начал собираться.

– Ты послужишь громоотводом, – заявил Алек, выезжая со двора. – Мама будет рада тебя видеть. К тому же при тебе она воздержится от головомойки.

– Надеюсь, – улыбнулся Гена. – Что ж, с удовольствием отведаю ваших знаменитых пельменей. В жизни не ел ничего вкуснее.

По дороге они болтали о том, о сем. Родители Алека жили в поселке Озерное, а московскую квартиру после ремонта отдали сыну.

– Как с бытом справляетесь? Домработницу наняли? Или Алла сама хозяйничает?

– Она не любит готовить.

– Еду можно в ресторане заказать. А уборку кто делает?

– Ненавижу чужих людей в доме, – нахмурился Алек. – Хватит с меня жены, которая постоянно недовольна. То ей не так, это не нравится… Кто сказал, что мы обязаны ехать в свадебное путешествие?! И вообще, ты был прав. Рано я женился! Мог бы типа еще погулять. Не решился перечить отцу, а зря! Надо было поставить вопрос ребром.

– Чего ж не поставил?

– Дал слабину, теперь расплачиваюсь.

Гена решил задать другу вопрос, который мучил его с тех самых гонок на Воробьевых горах.

– Слушай, я тебя спросить хотел… куда ты после мальчишника пропал? Почему с нами не поехал?

Алек молча перестроился в соседний ряд, вклинившись между маршруткой и желтым такси.

– Я тебе перезвонил на следующий день, – неохотно ответил он. – Забыл? Объяснил, что перебрал виски и в дороге мне стало плохо. Чувствовал, вырубаюсь… вот и повернул назад.

– Мог бы сообщить. Я волновался.

– Связи не было. Неприятно об этом вспоминать, Ген. Спроси лучше, как я в ту ночь домой добрался? Ни черта не помню!..

Друг не верил ни одному слову Алека. Тот явно что-то скрывает. А ведь до этого у них не было тайн друг от друга.

В салоне повисла напряженная тишина. Водитель не хотел продолжать разговор, а пассажир не настаивал.

Скоро «мерседес» свернул на окружную и покатил в сторону Озерного.

– Ты изменился, – серьезно молвил Каневич. – Замкнутый стал, угрюмый какой-то. Неужели жена на тебя плохо влияет?

– Ты бы с ней пожил бок о бок с утра до вечера, не то бы запел! – с сердцем воскликнул Алек. – Я не думал, что законный брак – это каторга!

– Я тебя предупреждал…

– Отец все решил за меня: выбрал невесту, договорился с ее папашей. Они партнеры по бизнесу, понимаешь? Меня никто не спрашивал! Поставили перед фактом и назначили дату свадьбы. Поднимать бунт на корабле – не моя тема. Я по-тихому действую. Начал с того, что послал Алку подальше с медовым месяцем на Мальдивах! Буду постепенно отвоевывать право жить по-своему.

– Она на развод не подаст?

– Алка-то? Она влюблена в меня по уши, – язвительно рассмеялся Тисовский. – Думает, что неотразима в постели и таким образом приберет меня к рукам. Через секс! Дура…

– Кто тебя сильнее возбуждает, блондинки или брюнетки?

– Намекаешь на Юко?

– Ты порвал с ней? – спросил Гена, догадываясь, как ответит друг.

– Еще чего! Мы пока реже встречаемся, чтобы усыпить бдительность моей супруги. Не хочу скандалов и разборок. Но это не будет длиться вечно…


     Глава 4Тем временем в Кузьминках, в офисе «Агентства информационных услуг» сидели за чаем три человека. Один из них, – лысый крепыш с карими глазами навыкат, – выделялся пестрым нарядом. Он был в растянутом голубом свитере и малиновых шароварах.

– Зачем пожаловали, Вернер? – спросил у него привлекательный мужчина лет тридцати пяти в джинсах и джемпере. – Что на сей раз? Какой голубь вот-вот вылетит из вашего рукава?

– Никакого, – улыбнулся лысый, качнув гладкой, как кегля, головой. – Я пришел с предложением. Я вам сообщаю ценную инфу, а вы мне отдаете Перо[2]. Согласны?

– Нет, – заявила женщина, переглянувшись со своим партнером, которого она называла Ренатом. – От вас только и жди подвоха, Вернер. Зачем вам понадобилось Перо? Хотите убить кого-то без лишних хлопот?

– Я не убийца. Я любитель приключений! Все, что мне нужно в данный момент, – уберечь вас от опасности, которой вы себя подвергаете по недомыслию. Как-никак, я несу за вас ответственность. Ведь это я втянул вас в темные делишки, научил оккультным практикам, и теперь обязан подстраховывать.

– Считаете нас недоумками? – сердито прищурился Ренат и повернулся к женщине: – За кого он нас принимает, Лара?

– Не хитрите, Вернер! – воскликнула та.

– Ты хорошеешь с каждым днем, – сделал ей комплимент гость. – Тебе очень к лицу волнистое каре и это светлое шерстяное платье. Скажи мне, кто твой стилист?

– Не заговаривайте нам зубы.

– И не думаю.

У Ларисы под платьем висела золотая подвеска на цепочке, которую она по возвращению из Шотландии носила не снимая. От взгляда лысого гостя золото нагрелось, отзываясь на его внимание приятным теплом.

– Не сверлите меня глазами, – усмехнулась женщина. – Это вам не поможет.

– Послушайте, пока не поздно, давайте примем надлежащие меры, – не унимался бывший гуру. – С тех пор как несколько лет назад вы переступили порог моего клуба «Иди за мной», я веду вас вперед по шаткому мостику над пропастью. Вы можете сорваться вниз в любой момент, если не будете придерживаться моих рекомендаций.

– Мы неплохо освоили вашу науку, – заметил Ренат. – И готовы действовать самостоятельно.

– Отдайте Перо! – в голосе Вернера зазвенел металл, а его зрачки вспыхнули черными искрами. – Иначе я умываю руки!

– Вы о чем? – удивленно приподняла брови Лариса.

– Скоро узнаете, – процедил гуру и многозначительно добавил: – Аннушка уже разлила подсолнечное масло.

Произнесенная им фраза из знаменитого романа Булгакова «Мастер и Маргарита» возмутила Рената.

– Вообразили себя Воландом? Круто.

Лариса открыла было рот, чтобы присоединиться к его мнению, но слова застряли у нее в горле. В ее сознании внезапно развернулась погруженная в темноту смутная картина: лежащая на кровати мертвая женщина… разбросанные вещи… испуганный молодой человек… хлопок двери… несущийся в ночи черный автомобиль…

Ренат незаметно наступил ей на ногу под столом, что не укрылось от гостя.

– То ли еще будет! – воскликнул Вернер. – Без меня вам не обойтись, ребята.

Лариса молча пыталась сообразить, что происходит. Подвеска на ее груди продолжала нагреваться и начала обжигать кожу.

Вернер протянул руку, словно прося милостыню. Однако его жест означал другое. Он требовал отдать Перо Анубиса[3], на кончике которого таилась смерть.

– Вы не сумеете правильно распорядиться этим колдовским атрибутом, – прошептал он. – И попадете в неприятности. Все, кто владел Пером до вас, плохо кончили.

– Нам это известно, – отрезал Ренат.

– Перо! – требовательно повысил голос Вернер. – Избавьте себя от лишних хлопот.

– Что бы ни случилось, справимся без вас.

Черты гостя исказила гримаса недовольства, а его украшенный перстнем палец указал на Ларису.

– Недавно она чуть не погибла по твоей вине, а теперь ты делаешь вид, что все в порядке?

– Мы учимся на своих ошибках. Нельзя постоянно рассчитывать на кого-то, – парировал Ренат. – Даже на вас.

Лариса терпела сильную боль, но не подавала виду, чтобы не доставлять удовольствие Вернеру. Наконец она не выдержала, встала с дивана и поспешно вышла из комнаты.

– Что с ней? – расплылся в улыбке бывший гуру. – Уже началось?

– Она отправилась варить нам кофе, – улыбнулся в ответ Ренат.

– Мне со сливками.

– Лара помнит о ваших вкусах.

Вернер беспокойно ерзал в кресле, поглядывая на дверь, за которой скрылась женщина.

– Ты уверен, что с ней все хорошо?

– Более чем.

– Ну-ну…

Откуда ни возьмись, в руках гостя появились четки из нефрита, и вокруг разлетелись зеленые искры. У Рената зарябило в глазах, но он упорно сопротивлялся гипнотическому воздействию мелькающих в воздухе бусин.

– Прекратите свои штучки, Вернер!

– Думаете, за Пером не ведется охота? – как ни в чем не бывало молвил тот. – Уговори Ларису отдать мне эту дьявольскую штуковину! Зачем вам вещь, которая привлекает смерть? Вы думаете, Перо не влияет на вас? Ошибаетесь…

– Практика творит чудеса, – едва ворочая языком, ответил Ренат.

Между тем на кухне Лариса торопливо сняла подвеску и с облегчением вздохнула. Жар в груди угас, волнение улеглось. Она принялась готовить кофе, чтобы угостить Вернера и оправдать свое отсутствие. Ажурная подвеска несколько раз вспыхнула красным и приобрела прежний цвет золота. На ощупь она была еще теплая, но не горячая.

Перед тем как вернуться к Ренату и незваному гостю, Лариса спрятала украшение в кухонный ящичек…

* * *
Поселок Озерное, Подмосковье

Ужин в доме Тисовских протекал напряженно. Гена наблюдал за поведением матери и сына, которые обменивались колкими репликами. Время от времени Елизавета Юрьевна обращалась к гостю за поддержкой. Тот отделывался общими фразами.

– Когда ты женишься? – издалека зашла она. – Тебе уже пора. Будете дружить с Алеком семьями. Вы же привыкли все делать вместе.

– Какой из меня жених? – отнекивался Гена. – Мне скоро понадобится не супруга, а сиделка.

– Не сгущай краски. Ты прекрасно выглядишь, – покривила душой гостеприимная хозяйка. – Аппетит у тебя хороший, значит… идешь на поправку.

– Просто пельмени у вас божественные. Вкус детства! Помню, как мы приходили к вам обедать после школы. А когда я лежал в больнице, Алек приносил мне разносолы с вашей кухни. Вы изумительно готовите!

– Ты обязательно выздоровеешь, – молвила Елизавета Юрьевна. – Я верю.

– Как бог даст.

Гена не питал иллюзий насчет своего состояния, но и не падал духом. Сколько ему отмерено, столько он проживет в радости, а не в унынии. Один коломенский монах предупредил его, что уныние – смертный грех. Мол, дабы обрести святость, следует помучиться.

«Тебя Господь выбрал для испытания на крепость, – бормотал из-под черного клобука служитель божий. – Значит, ты ему нужен для особой миссии».

Родители Гены надеялись на исцеление, которыми славился знаменитый монах, и его проповедь несказанно их огорчила. Отец оставил в обители щедрое пожертвование, а услышал от преподобного совсем не то, что хотел. Перечить монаху Каневичи не осмелились и в тот же день вернулись в Москву.

В усилиях спасти сына они кидались из крайности в крайность. Церкви и монастыри, тибетские практики, зарубежные доктора, бабки-шептуньи из сибирской глубинки, тувинские шаманы, народные лекари-травники, – все было испробовано, и ничто не помогало.

– Ты бы махнул с молодой женой на острова? – с намеком спросила его Елизавета Юрьевна. – Провести медовый месяц в раю! Чистый, как слеза, океан… шикарное бунгало на двоих, изысканная кухня. Что может быть лучше?

Алек бросил на нее сердитый взгляд, а Гена понимающе улыбнулся. Вот куда клонит госпожа Тисовская. Она намерена обрести в его лице союзника для давления на сына.

– Кажется, мне в рай еще рановато, ма, – буркнул Алек.

– Я не то имела в виду. Гена, скажи ему…

Тот жевал пельмени и помалкивал, не вставая ни на чью сторону.

– Не вынуждай меня быть грубым! – разозлился на мать Алек. – Не знаю, что тебе наплела Алла, но советую не лезть в наши отношения! Ты обещала, что не будешь этого делать.

– Разве я лезу?

– Это невыносимо! – Алек отодвинул тарелку, вскочил с места и вышел из столовой, громко хлопнув дверью.

Елизавета Юрьевна заплакала, вытирая щеки матерчатой салфеткой с фамильным вензелем Тисовских.

Гена не нашел ничего иного для утешения, кроме как подать ей воды.

– Что с ним творится? – всхлипывала женщина. – Ты должен знать, какая муха его укусила. Я не узнаю сына… После свадьбы он перестал с нами общаться! Мы подумали, что Алек без ума от своей жены и с головой погрузился в любовную страсть… Но все оказалось гораздо хуже! Гена!.. – комкая в руках салфетку, Елизавета Юрьевна с мольбой уставилась на гостя. – Помоги нам разобраться, что происходит! У моего сына никогда не было от тебя секретов…

– Мы выросли, – вежливо возразил гость. – У Алека своя семья, и он сам принимает решения. Не стоит ему диктовать, как себя вести.

– Я не диктую. Я лишь советую… с высоты своего опыта. Мы с мужем прожили нелегкую жизнь, и нам есть чем поделиться с молодыми.

– Каждый имеет право на собственный опыт. Пусть Алек с Аллой набивают шишки и сами ведут семейный корабль.

– Куда? На рифы? – вскинулась госпожа Тисовская. – Это безрассудно!

Гена ждал, что друг остынет и вернется за стол. Но Алек куда-то пропал. Такое поведение было ему несвойственно. Он уважал мать: даже если между ними возникали разногласия, Алек старался не допускать конфликтов. Неужели с ним в самом деле что-то не так? И есть повод для беспокойства?

Гена посочувствовал расстроенной Елизавете Юрьевне и сказал совсем не то, что подумал:

– Не переживайте. Женитьба любого может вывести из равновесия. Все образуется. «Привычка свыше нам дана, – процитировал он известные пушкинские строки. – Замена счастию она!»

– Но почему? Почему Алек несчастлив с женой?! Она красивая, добропорядочная девушка, дочь обеспеченных родителей, воспитанная в том же духе, что и наш сын. Чего ему не хватает? Может, стоит обратиться к семейному психологу?

– Я не верю в психологию, – покачал головой гость. – Впрочем, как и в медицину.

– Это ты зря…

Госпожа Тисовская с горя плеснула себе в бокал немного коньяка и выпила. Слезы катились по ее лицу, на котором заметно обозначились морщины. Она постарела лет на пять за последние дни.

– Спасибо, все было очень вкусно, – поблагодарил ее Гена.

– Я принесу сладкое…

– Чуть позже, – мягко отказался он и, опираясь на столешницу, поднялся на ноги. – Извините, я вас оставлю на пару минут? Пойду взгляну, как там Алек.

Больная нога онемела, и он с трудом преодолел расстояние от стола до двери в коридор. Его неровные шаги эхом отзывались в пустоте дома.

Алек стоял на террасе раздетый и курил.

– Решил подышать свежим воздухом? – окликнул его друг. – Можно присоединиться?

– Стрельнул сигарету у охранника, – заявил тот и раздраженно добавил: – Задолбали меня поучения! Хоть не приезжай!

– Мать с отцом заботятся о тебе. Ты их ребенок, наследник бизнеса.

– К черту бизнес! – прорычал Алек.

– Согласен, – кивнул Гена. – У тебя с Аллой что-то не клеится?

– Слушай, не лезь в душу! Тебя мать подослала?

– Да я…

– Лучше ей ничего не знать! – отрезал Тисовский, затушил окурок о перила террасы, спустился с крыльца и зашагал к машине.

– Эй, а как же я? – крикнул ему вслед гость.

– Прости, Гена… Вызовешь себе такси. Со мной небезопасно.

Алек сел в «мерседес», нажал на кнопку пульта, и ворота поехали в сторону, выпуская его со двора. Мотор взревел, и машина, освещая фарами проселок, скрылась за поворотом.

– Что это с ним? – удивленно пробормотал Гена.

К нему подбежал охранник, взмахнул руками и спросил:

– Куда он помчался?.. А вы? Остаетесь ночевать?

– Вряд ли, – пожал плечами гость. – Я люблю спать в своей постели. Пожалуй, вызову такси.

– Я вас отвезу, – предложил охранник. – Вчера служебную «тойоту» забрал из ремонта, так что она на ходу.

– Буду тебе обязан…


     Глава 5Алек летел вперед сквозь тьму и падающий снег. Ночные заморозки становились все злее, а завтрашний день обещал быть по-зимнему холодным. Градусник в машине показывал минус три за бортом. Парень был не в себе, и автомобиль будто бы чувствовал его страх.

Перед глазами Алека возникала картина, которую он безуспешно гнал прочь. Вместо дороги он видел комнату с неказистой мебелью, тусклый свет торшера и запрокинутое женское лицо, обрамленное каштановыми волосами.

Алек силился восстановить в памяти улицу и номер дома, куда он принес пострадавшую от грабителей барышню, но не смог. Сознание застилал хмельной туман. Зыбкая мужская фигура сопровождала его до квартиры незнакомки. Ключей Алек в ее сумочке не нашел, но они и не понадобились. Оба замка на обитой дубовым шпоном двери оказались открытыми. Насторожил ли его этот факт? Сейчас да, тогда нет…

Воспоминания были отрывочными и порой бессвязными. Кажется, в ту ночь он сбил человека… Или ему почудилось?

«Пить меньше надо, – сказал бы отец. – И под мухой за руль не садиться! Иначе рано или поздно накличешь на себя беду!»

– Уже накликал… – вырвалось у Алека.

Он был уверен, что женщина жива. Она дышала; прижимая ее к себе, он ощущал, как бьется ее сердце. Из ее уст раздавались тихие стоны, которые прекратились, как только она очутилась на кровати.

Кажется, Алек сбегал в кухню за полотенцем и положил ей на лоб холодный компресс. Хотя по правилам надо бы прикладывать лед на затылок, где была опухоль.

Все происходящее в той полутемной квартире походило на сон. Каждую секунду Алек ожидал, что внезапно вспыхнет яркий свет и раздастся оглушительный хохот, как в дурацких шоу типа «Вас разыграли». Он ненавидел эти дешевые трюки, когда ничего не подозревающего человека загоняли в угол, чтобы потом поднять его на смех. Отвратительно! Однако подобные шоу нравились зрителям и зарабатывали высокие рейтинги. Весело, сидя на диване и жуя попкорн, наблюдать за бурей эмоций жестоко обманутого персонажа!

– Весело, – подтвердил Алек, не различая, где находится: в странной квартире или на загородном шоссе.

В его воспаленном мозгу все смешалось. Падающие снежинки разбивались о лобовое стекло, видимость стала нулевой, и он машинально включил дворники.

Если то, что с ним случилось после мальчишника, ради прикола подстроил Гена, почему тот молчит? Стыдится собственного поступка? Самолюбие мешает ему признать ошибку? Где-то он промахнулся, что-то упустил, чего-то не учел, не просчитал, не предвидел. Сам себя переиграл.

В ту ночь Алеку захотелось ускорить развязку нелепого шоу, и он сам включил свет. Люстра под потолком засияла всеми пятью рожками. Глазам парня открылся жуткий разгром. Все в комнате было перевернуто, разбросано, дверцы шкафов распахнуты, ящики выдвинуты… на полу валялись вещи, бумаги, фотографии, которые должны бы по идее лежать на своих местах.

Алек присел на корточки, с удивлением перебирая чужие пожитки. Женское белье, книги, шкатулка с бижутерией, принадлежности для шитья… полотенца, разные безделушки, одежда, журналы, разбитая посуда… всякие мелочи, которые люди накапливают непонятно зачем.

Хозяйка квартиры живет небогато, но и не бедствует. Обычная среднестатистическая москвичка, с которой его нежданно-негаданно свела судьба. Алек поднял с пола квитанцию по оплате коммуналки и прочитал имя и фамилию: Зоя Гребнева…

В этот момент женщина зашевелилась на кровати, застонала, и Алек машинально сунул квитанцию в карман крутки. Ему вдруг стало душно, и он расстегнулся.

Где же шумная компания друзей, которые собрались подшутить над ним? Прячется в соседней комнате? Алек метнулся туда, щелкнул выключателем и… увидел тот же ужасающий разгром. Кто-то устроил здесь поспешный обыск? Или сама Зоя по какой-то причине перерыла все уголки и не успела навести порядок?

Спросить бы у нее…

Алек вернулся к женщине, наклонился к ее изголовью и прислушался. Она дышала неровно, ее губы подрагивали, по лицу разливалась бледность. Мысль о том, чтобы вызвать «скорую», парень отбросил. Как он объяснит свое присутствие в этой квартире? Пожалуй, его еще обвинят в ограблении и нанесении тяжких телесных.

– Это перебор, Гена, – прошептал он, в недоумении оглядываясь по сторонам. В дверном проеме что-то мелькнуло, Алек бросился в коридор, протянул руки и… поймал пустоту. – Кто тут?

Мужская фигура в костюме и белой рубашке маячила у входа в комнату.

«Неужели у меня галюны?» – испугался парень.

– Эй, ты! – обратился он к преследователю. – Зачем ходишь за мной? Чего тебе надо?

Щеголь молча улыбнулся, обнажив ряд ровных зубов.

– Тебя же минуту назад не было, – выдохнул Алек. – Значит, ты не существуешь. Ты моя иллюзия! И она тоже! – с этими словами он подошел к лежащей женщине и поправил на ее лбу компресс. – Ой, согрелся. Пора менять…

Действия успокаивали его панику. В ванной он смочил полотенце холодной водой, отнес обратно и водрузил на голову своей подопечной.

– Тебя зовут Зоя? Или ты снимаешь жилье у некой Зои Гребневой?

Она не ответила. Тело ее неестественно вытянулось, рот приоткрылся…

Погрузившись в воспоминания, Алек чуть не влетел в дерево на обочине. От резкого торможения машину занесло и развернуло поперек дороги…

* * *
Алла Тисовская по телефону жаловалась подруге на мужа.

– Представляешь, Кир? Уехал и не сказал куда. Я звоню, а он трубку не берет…

– Твой Алек и раньше не отличался галантностью, а сейчас это и вовсе ни к чему. С женами не церемонятся.

– Я думала, он меня любит. А он… на моих деньгах женился. Вернее, на папиных.

– У него самого денег хоть отбавляй, – возразила Кира.

Она втайне завидовала Алле: та отхватила красавца, на которого заглядывались все девушки их круга. Теперь Кира злорадствовала, слушая горестные откровения подруги.

– Сначала казалось, что тебе повезло…

– Я тоже так думала, – всхлипывала Алла. – Да, Алек мне в любви не объяснялся… но это как бы само собой разумеется.

– С чего ты взяла?

– Он был со мной нежным, внимательным… подарил обручальное кольцо с бриллиантами.

– Небось его папаша кольцо выбирал. Откуда у Алека столько денег?

– Он же работает на семейной фирме.

– За зарплату? – хихикала Кира. – И много ему папаша отстегивает?

– После свадьбы он открыл Алеку счет в банке…

– Как открыл, так может и закрыть.

– Ну, Кир! Не сыпь мне соль на раны! – взмолилась Алла. – Алек не жлоб! Раньше он мне ни в чем не отказывал. И свекор не жлоб! Он на моей стороне.

– То было раньше.

– Кир! Дело вообще не в деньгах. У меня есть свой доход, рента от недвижимости, которую папа записал на мое имя. Понимаешь… я от обиды сделала большую глупость, наговорила на Алека свекрови…

– Это ты зря, – не одобрила подруга. – Мать всегда за сына горой стоит. Ты ей кто? Невестка… Она тебя же в раздоре и обвинит! Мол, ты обязана найти с мужем общий язык, угождать ему.

– Вот еще! – возмутилась Алла. – С какого перепугу мне Алеку угождать? Он меня не на улице подобрал! Будет так себя вести, уйду от него к родителям.

– Давай, давай. Некоторые этого и ждут. Твой Алек – парень хоть куда! Он тебе мигом замену найдет.

– Это меня и останавливает, – приуныла жена Тисовского.

– Вижу, ваш медовый месяц не удался. Жаль мне тебя, подруга. Ты достойна лучшего.

– Послушай, – насторожилась Алла. – Ты на что намекаешь? У Алека… кто-то есть?

– Вообще-то он как бы никогда не терялся, снимал шикарных девочек, где только мог. Это всем известно. Он бабник! Плейбой! Такие после женитьбы не остепеняются. Помнишь, накануне вашего знакомства мы с тобой обсуждали его похождения? Ты уверяла, что сумеешь отвадить от него всех прежних пассий.

– Хватит, Кир! Ты нарочно меня дразнишь, – обиделась подруга. – Можно подумать, тебе самой Алек не нравится!.. Ты бы с удовольствием за него выскочила. А он меня выбрал…

– Положим, не он выбирал, а его папаша. Они с твоим отцом партнеры по бизнесу, вот и устроили вам с Алеком брак по расчету. Скажешь, нет?

– Я догадывалась, но…

– Все равно согласилась выйти за него! – язвительно подчеркнула Кира. – Потому что Алек – красавчик! Не то что его хромой дружок Гена. Ничего, подруга, – стерпится, слюбится.

– У Алека сейчас кто-то есть? – пропустив мимо ушей ее колкости, повторно спросила Алла. – Он мне изменяет? Признавайся!

– Понятия не имею.

– Хватит морозиться, Кир! Говори, кто она?

– Алек мне не докладывает, с кем спит. Если хочешь, найми детектива.

– Ты с ума сошла? – оторопела Алла.

– В Кузьминках есть одно крутое агентство. Я слышала, они там применяют компьютерное моделирование, ясновидение и телепатию…

– Что за бред, Кир?

– Это не бред, а новейшие методы добычи компромата.

В прихожей хлопнула дверь, и Алла поспешно пробормотала в трубку:

– Ой, кажется, Алек пришел. Все, подруга, пока! О нашем разговоре никому…

Она нажала на кнопку отбоя и посмотрела на часы. Ого! Уже полночь. Неужели ее молодой супруг задержался у любовницы? Алла поспешно припудрила покрасневший нос и вымученно улыбнулась.

Когда она заглянула в кухню, Алек наливал себе водку из холодильника.

– Ты не спишь? – удивился он. – Бессонница?

– Я тебя ждала…

– Напрасно. Надо было ложиться.

– Я думала, мы поужинаем вместе…

– Я у мамы поел, – Алек опрокинул полную рюмку в рот, проглотил и повернулся к жене. – Тебе налить?

– Не закусываешь? – задала она встречный вопрос.

– А зачем?

– Как твои родители? – спросила она, поддерживая неприятную беседу, которая явно тяготила Алека.

– В порядке.

– Мог бы меня с собой взять, – обиженно протянула Алла. – Я соскучилась.

– Ты серьезно? – ухмыльнулся муж. – С каких пор ты их полюбила?

– Алек, прекрати…

– А ты кончай меня допрашивать! – вызверился он. – Где был, что делал? Тебе не все равно?

– Мы теперь семья, – робко молвила Алла, пугаясь его дикого взгляда. – И должны считаться друг с другом.

Он злобно расхохотался и снова наполнил свою рюмку.

– Что с тобой? – кусая губы, допытывалась жена. – Ты на себя не похож.

– На кого же я похож, по-твоему? – рассвирепел он. – На идиота, который подставляет уши для навешивания лапши? Можно подумать, нас что-то связывает, кроме штампа в паспорте!

– Алек!..

Он выпил водку, шумно выдохнул и спросил:

– Какого черта ты настучала на меня матери? Хочешь, блин, в свадебное путешествие? Отправляйся! Хоть в пекло!

Алла ужаснулась его грубому тону и словам, от которых у нее кожа покрылась нервными мурашками.

– Алек…

– Что ты заладила, как попугай?! Алек, Алек, Алек… Ну, Алек! Я с детства Алек! Иди, постели мне в гостиной. Я устал. Отдохнуть хочу.

Это означало, что он не намерен ложиться с женой в спальне и выполнять супружеский долг. Кровь бросилась Алле в лицо; она сжала зубы, чтобы не наговорить лишнего, и молча вышла.

Алек остался один, выпил третью рюмку, мотнул головой, выругался и направился в душ.

Подставляя тренированное тело под упругие струи воды, он ждал опьянения. Поскорее бы забыться…

Едва добравшись до подушки, Алек захрапел. Ему снилась подземная парковка, где он тщательно осматривал свою машину на предмет каких-либо повреждений. В ту проклятую ночь после мальчишника он заметил на бампере пару царапин и похолодел. Правда, наезд на человека оставил бы вмятину, но… чем черт не шутит?

Его ум давал сбой за сбоем: время и события путались, причудливо переплетались, выходили за рамки всякой логики и здравого смысла. Так что он не мог уверенно утверждать, где находился, что чувствовал и чем занимался. Он даже не был уверен, что нынешний вечер провел у матери в компании своего закадычного друга Гены…


     Глава 6Во вторник в Москву нагрянула настоящая зима. Мороз, метель, гололед и заторы на дорогах. Алла плохо водила и решила вызвать такси, чтобы не рисковать.

Водитель нашел названное пассажиркой «Агентство» по навигатору, доставил ее по адресу и высадил ее прямо в снежную муть.

– Вернер напророчил нам клиента, – заметил Ренат, выглядывая в окно приемной. – Спорим, это длинноногая блондинка в норковом жакете? Из состоятельной семьи…

– Замужняя? – перебила Лариса, сидя на мягком диване и попивая кофе.

– К сожалению, да.

– К твоему сожалению? – улыбнулась она.

– Скорее, к ее собственному сожалению. Семейная жизнь не ладится, вот она и приехала к нам за…

– …советом? – подхватила Лариса, слыша за дверью стук каблучков. – Боюсь, ты будешь разочарован, дорогой. Эта девушка без ума от своего мужа.

– В отличие от него, вероятно.

Мелодично зазвонил колокольчик, и Ренат пошел встречать посетительницу. Она действительно была одета в жакет из пепельной норки, узкие брюки и сапожки на высоченных шпильках. Так и ногу сломать недолго. Тротуары словно каток, присыпанный снегом.

– Я тот, кто вам нужен, – заявил Ренат, едва блондинка переступила порог и оказалась в холле. – Специалист по семейным проблемам.

Девушка смутилась и перевесила сумочку от Шанель с одного плеча на другое.

– Алла Тисовская, – представилась она. – Вы меня проконсультируете? Насчет слежки за мужем? Он не должен ничего знать, иначе…

– Развод и девичья фамилия? – пошутил Ренат, помогая ей раздеться.

Меховой жакет отправился на вешалку, а снег на волосах посетительницы начал таять и превращаться в капли воды. Блондинка была взволнована и растеряна. Выходя из дому, она забыла накраситься и натянула на себя первое, что попалось под руку. Ренат ощущал ее затаенный стыд: вот до чего дело дошло, – она вынуждена нанимать сыщика. Не таким она воображала свое семейное счастье.

– Пройдемте в приемную, – предложил он, распахивая перед ней дверь. – Там тепло, уютно, и нам никто не помешает поговорить по душам.

– Вы сыщик?

– Не совсем…

– Что это значит?

– В нашем агентстве применяются разные методы, – уклончиво ответил Ренат. – Частный сыск – только один из них. Причем не самый надежный.

– Я тоже так думаю…

Алла увидела в приемной сидящую на диване женщину и попятилась, с недоумением оглядываясь на Рената.

– Это моя помощница, – представил он Ларису. – Входите, не бойтесь. Она не кусается.

– Как мило! – усмехнулась та и приветливо обратилась к девушке. – Мы с Ренатом партнеры. Присаживайтесь и рассказывайте, что вас привело сюда.

Блондинка села напротив Ларисы в кресло и поправила мокрые пряди, которые повисли вдоль ее кукольного личика. Она была в замешательстве и не скрывала этого.

– Я даже не знаю… стоит ли…

За окнами косо валил снег. В помещении было тепло, пахло кофе и сандаловыми углями. Девушка нашла глазами курильницу, и ее красивые брови удивленно приподнялись.

– Моя подруга Кира… – нерешительно начала она, – сказала, что вы практикуете… э-э… ясновидение.

– Это правда, – спокойно подтвердил Ренат, устраиваясь рядом с Ларисой.

– Я не верю в такие штуки, – с усилием выговорила Алла. Она была скованна и ощущала беспокойство. Словно кто-то за ней подглядывал и подслушивал каждое слово. – Я… должна убедиться, что…

– Мы не мошенники? – понимающе кивнула Лариса.

– Простите, но…

Ренат скользнул взглядом по ее стройной фигуре, обтянутой синим кашемировым свитером, и произнес:

– Вы недавно справили свадьбу… У вас сложный период. Вместо свадебного путешествия вы сидите в Москве и скучаете в одиночестве. Ваш муж изменяет вам, и вы в отчаянии.

Блондинка покраснела, сжала руки и выпалила:

– Вас Кира предупредила? По телефону?

– Чтобы окончательно развеять ваши сомнения, я скажу кое-что, известное только вам, – заявила Лариса.

Девушка нервно поежилась и отвела глаза. Гадалки и колдуны вызывали у нее скепсис. Если бы не Кира, она бы сюда ни ногой. Что могут знать о ней люди, которые ее впервые видят? Разве что «загуглить» ее имя и фамилию, откопать в Сети все данные и выдать за прозрение. Она слышала, что многие экстрасенсы пользуются подобным трюком. Компьютерные технологии! Тьфу…

– Вы проверяете гаджеты супруга.

– Нетрудно догадаться, – криво улыбнулась Алла. – Правда, Алек поставил на свой айфон пароль, а к ноутбуку он давно не подходит.

– Поэтому вы решили проверять еще и его карманы?

– Мне ужасно неловко признаваться, но да. Я шарю по карманам Алека, как…

– Жена пропойцы в поисках заначки?

– Короче, позорище! – с сердцем воскликнула блондинка. – Видите, до чего я докатилась? Не дай бог, дойдет до чего-нибудь похуже.

– Вы за себя не ручаетесь? – усмехнулась Лариса. – Сочувствую. У вас вроде бы все есть для счастья… кроме самого счастья. Вы думали, так не бывает?

– Я думала, что Алек меня полюбит…

Ренат молча наблюдал за диалогом между двумя женщинами – совсем юной и неопытной и более искушенной старшей, которая умеет видеть правду сквозь притворство и слой сословного «грима». Истинная натура людей существенно отличается от образа, который они создают для окружающих. Вот и эта избалованная эгоистичная барышня прикидывается светской дамой, когда у нее внутри кромешный ад. Ревность, горечь, обида, страх, разочарование…

– Однажды, еще до свадьбы, вы обнаружили в кармане жениха… вещественное доказательство измены, – сказала Лариса. – И жутко расстроились.

Блондинка распахнула серые с прозеленью глаза и онемела от неожиданности. Этого она точно никому не говорила. Даже Кире!

– Что же это… было? – пробормотала она, когда к ней вернулся дар речи.

Лариса мысленно поставила себя на ее место и «увидела» у себя в руке смятую бумажку с напечатанными буквами и цифрами.

– Мелкий шрифт, не разобрать. По ощущениям это какая-то… квитанция, что ли?

– Боже! – взволнованно воскликнула Алла. – Вы действительно видите?.. В ту ночь Алек гулял со своими друзьями в его любимом ночном клубе «Ралли». Там собираются стритрейсеры… Он устраивал мальчишник. Так заведено в их кругу. Я не возражала…

– Да он вас и не спрашивал! – вырвалось у Рената.

– Вы правы…

– Продолжайте, – вмешалась Лариса. – После мальчишника ваш жених вернулся поздно?

– К рассвету, наверное. До свадьбы каждый из нас жил у себя, но мы часто созванивались. В то утро Алек не отвечал на звонки, я забеспокоилась и поехала к нему.

– У вас был ключ от его квартиры?

– Да. Я подыскивала мебель на свой вкус, делала необходимые покупки… Короче, когда я вошла, Алек спал прямо в одежде. Он был пьян в стельку… Я сняла с него туфли, стащила брюки. Отнесла в ванную, чтобы бросить в стиральную машинку, проверила карманы…

– Это было впервые за время вашего знакомства, – заметила Лариса. – Раньше вы по его карманам не лазали.

– В тот момент я ничего не подозревала… просто подумала, что в кармане может оказаться кредитка или наличные. Свои карманы я перед стиркой тоже проверяю. Меня мама к этому приучила. Нельзя во всем полагаться на домработницу.

– Правильно, – поддержал ее Ренат.

– Алек вообще обходится без обслуги, – добавила девушка. – Раньше, когда я к нему приходила, то старалась хоть как-то прибраться, постирать, запустить посудомоечную машину. Мне нравилось у него хозяйничать…

– Вернемся к вашей находке.

– Ах да. Короче, сперва я приняла бумажку, которую вытащила из кармана Алека, за счет из ресторана. Потом внимательно прочитала и растерялась… Там было указано женское имя!.. Я не сразу сообразила, что держу в руках квитанцию на оплату коммуналки.

– До сих пор вы коммунальные услуги не оплачивали, – кивнула Лариса. – Повседневный быт вас не касался.

– Я жила с родителями… естественно, к бытовым вопросам меня не привлекали.

– А сами вы не любопытны, – ввернул Ренат.

– Меня не интересует бытовуха, – призналась посетительница. – Есть вещи поважнее.

– Например, что? Шопинг? Салоны красоты? Фитнес-клуб?

– И это тоже, – не смутилась Алла.

– Что было написано в квитанции? Какое имя?

– Зоя Васильевна Гребнева. Там еще есть адрес… Я принесла квитанцию с собой. – Она достала из сумочки сложенную вдвое бумажку и протянула Ренату. – Вот, взгляните…

– Улица 1812 года, дом девять, квартира двадцать три… Зоя Васильевна Гребнева.

– Неужели их отношения настолько близки, что он оплачивает ее счета? – вздохнула Алла.

– Дай-ка сюда, – сказала Лариса и взяла у Рената платежку. – Эту бумагу ваш муж сунул в карман впопыхах… Он был не в себе!.. Я ощущаю его волнение, негодование, замешательство…

– Я боялась, что Алек спохватится и спросит, где квитанция, – перебила блондинка. – Но он даже не вспомнил об этой бумажке! Я ее спрятала подальше… на всякий случай. Вот случай и представился. Это вещественное доказательство!

– Вы учитесь на юриста?

– Заканчиваю универ, – без энтузиазма подтвердила Алла. – Надеюсь, мне не придется работать адвокатом или нотариусом. Я редко ходила на пары, а теперь и вовсе настроения нет. Если бы не отец, меня бы давно отчислили. Короче, я ненавижу учебу и нарочно выбрала московский ВУЗ: за рубежом преподы взятки не берут, а без этого мне диплома не видать.

– Чего конкретно вы от нас ждете? – осведомился Ренат.

– Мне нужна ваша помощь. Я бы сама могла сходить по этому адресу, но…

– Это ниже вашего достоинства? – догадался он.

– Гордость не позволяет, – кивнула посетительница. – К тому же если Алек узнает, что я побывала у его пассии, он обо всем догадается. Ну, что я слежу за ним. А мне бы этого очень не хотелось.

– Боюсь, дело обстоит намного хуже, – заметила Лариса.

Блондинка вздрогнула и вопросительно уставилась на нее.

– В смысле?

– Пока рано говорить.

– Вы что-то почувствовали? – напряглась Алла. – Какую-то опасность для меня?

– Давайте не будем забегать вперед, – распорядился Ренат. – Домыслы и допущения необходимо подкрепить фактами. Мы выясним, кто такая Зоя Гребнева и что ее связывает с вашим мужем.

– Да, еще… у Алека появилась привычка закрываться от меня в комнате и говорить с кем-то…

– По телефону? – уточнила Лариса.

– Вероятно, да. Вчера мне удалось подслушать несколько фраз. Алек произнес: «Я сделал все, что ты хотел… Отстань от меня, наконец!» Похоже, моего мужа кто-то шантажирует. Поговорите с его другом, Геной Каневичем. Он инвалид с детства, сильно хромает, но за рулем Гена – бог. У Алека нет от него секретов.

– Мы этим займемся, – пообещал Ренат…

* * *
Юко работала гейшей в клубе «Чайный домик». Это было заведение для избранных. Кроме нее здесь были еще две гейши местного разлива. Обучение в Японии стоило дорого и занимало кучу времени, поэтому хозяин клуба решил не заморачиваться. Нанял несколько девушек приятной внешности, отобрал из них самых способных и предложил пройти ускоренные курсы для гейш. Танцы, пение, умение проводить чайную церемонию и попутно соблазнять богатых мужчин, чтобы они раскошелились и оставили в клубе побольше денег, – вот и весь набор необходимых для работы качеств. Юко освоила экзотическую науку с легкостью. Даже игра на сямисэне[4] далась ей без особых потуг.

Свои узкие раскосые глаза, хрупкость и тонкую восточную красоту Юко унаследовала от матери. Та была японкой, которая вышла замуж за русского бизнесмена и поселилась в Москве. Родителей не стало, когда Юко исполнилось семнадцать. Суровая реальность заставила ее бороться за выживание. Она не только выстояла, но и нашла свое место в изменчивом и беспощадном мире.

– Тебе не хватает отца и матери? – спросил Алек, наблюдая, как она снимает парик и приглаживает стриженые темные волосы.

– Они всегда со мной, – томно улыбнулась Юко, прижимая руку к сердцу. – Здесь!

Ее лицо, шея, открытая часть спины и грудь были покрыты толстым слоем белил, а брови и глаза подведены красным. Своеобразная «боевая раскраска» гейш поначалу шокировала молодого человека, потом он привык и чувствовал возбуждение при виде маленьких ярких губ Юко на молочно-белой коже.

Специальную косметику для гейш изготавливали известные брэнды, и стоила она недешево. Впрочем, как все в этом элитном клубе. Заказать здесь ужин, выпивку или чайную церемонию было не каждому по карману.

В «Чайном домике» существовали три отдельные комнаты для клиентов, которые желали провести вечер с гейшей. Это могли себе позволить лишь состоятельные мужчины, к которым причислял себя Алек.

– Ты с детства была красавицей, – заметил он. – Жаль, я был лохом и не сумел тебя оценить.

– Лучше поздно, чем никогда.

Они с Юко и Геной Каневичем учились в одном колледже для привилегированных. После выпуска их пути разошлись. Год назад приятель Алека отмечал день рождения в «Чайном домике» и заказал для своих гостей настоящую чайную церемонию.

– Помнишь, как мы встретились впервые после колледжа? Я тебя узнал, несмотря на парик и кимоно, – похвастался Тисовский. – Мистика, да? Под таким слоем краски тебя бы родная мама не признала. Ой, прости…

– Да ладно, все уже отболело, слезы высохли.

– Ты ни на кого не похожа, Юко…

Он привстал и потянулся к ней для поцелуя. Гейша кокетливо отклонилась и погрозила ему пальчиком.

– Не сегодня. У меня был трудный день. Кстати, как поживает твоя молодая жена?

– Не спрашивай, – помрачнел Алек, отворачиваясь и переводя взгляд на стены комнаты, украшенные гравюрами.

Юко обожала кошек и выбрала для интерьера изображения этих милых домашних зверьков, одетых в кимоно и похожих поведением на людей. Художник запечатлел кошек, которые ходят на задних лапах, играют на сямисэне и читают книги.

– Это бакэнэко, – объяснила гейша, смягчая свой отказ от близости непринужденной болтовней. – Герои древних японских преданий. Правда милашки?

– Иди ко мне, – взмолился Тисовский. – Хотя бы обнимемся.

– А что Алла? Вы поссорились?

– Какая разница?

– Я не хочу разрушать твою семью, – улыбнулась Юко. – Раньше ты был свободным, а теперь…

– Ты заботишься о моем моральном облике? – рассмеялся Алек. – С каких пор тебя это волнует?

– Когда ты женился, я сказала себе: «Все, Юко, оставь парня в покое. Он принадлежит другой!»

– Какая чушь…

– Разве ты женился не по любви?

– О-о! – закатил глаза молодой человек. – От кого я слышу про любовь? Не ты ли утверждала, что существует лишь сексуальное влечение? Иначе мужчины не платили бы безумные деньги за вечер, проведенный с гейшей?

– Гейша – не проститутка! – возразила Юко, развязывая громоздкий пояс своего шелкового кимоно. – Попробуй ее раздеть, и сразу поймешь, что она предназначена для ублажения души, а не тела.

– Можно заниматься любовью в одежде. Я хочу тебя…

– Иди к своей жене, Алек. Тебя ждет освященная законным браком постель.

– Ты нарочно издеваешься? – рассвирепел он. – Между прочим, я плачу тебе большие деньги.

– Я не обязана спать с тобой, – отрезала Юко. – Ты можешь рассчитывать на приятную беседу, танец или песенку под сямисэн. Если хочешь, я проведу для тебя чайную церемонию.

– Я бы выпил чего-нибудь покрепче.

– Заказать сюда сакэ?

– Пожалуй, нет, – поразмыслив, отказался Тисовский. – Я за рулем.

– Ой-ой-ой! Какой примерный мальчик!

В ее голосе прозвучал затаенный упрек. Алек удивленно посмотрел в ее черные, как смоль, глаза.

– Ты что, ревнуешь меня к Алле? – наконец, догадался он. – Не может быть. Ты – и ревность? При твоей-то профессии?

Юко коротко замахнулась и влепила ему пощечину. Алек схватил ее за руку, привлек к себе и поцеловал в губы. Долго, страстно…


     Глава 7Дом номер девять на улице 1812 года оказался обычной высоткой послевоенной постройки – восемь этажей, три подъезда. Кирпичный фасад, во дворе – голые деревья и кусты, нахохлившиеся голуби на ветках, засыпанная снегом пустая детская площадка. Тихо, уныло, морозно…

Ренат припарковался, но продолжал сидеть в машине, проникаясь атмосферой этого места. Перед тем как ехать сюда, он навел справки о Зое Гребневой. Она оказалась коренной москвичкой, одинокой, законопослушной, ни в каких сомнительных делах не замеченной. Работала медсестрой в районной поликлинике. В общем, зацепиться было бы не за что, будь женщина жива.

Ренат заглянул в базу данных отделения полиции, где по факту смерти гражданки Гребневой открыли уголовное производство. Соседка погибшей вызвала участкового и сообщила, что нашла Зою бездыханной. Дверь в ее квартиру была не заперта, пожилую даму это насторожило, она вошла и…

Несчастье случилось в ту самую ночь, когда Альберт Тисовский праздновал мальчишник.

– Совпадений в принципе не бывает, – проговорил Ренат, обдумывая свои дальнейшие шаги. – А таких тем более.

По версии следствия, в квартиру нагрянули грабители, перевернули все вверх дном, а хозяйку ударили тяжелым тупым предметом по затылку и… зачем-то уложили на кровать, где она и скончалась. Этому противоречила верхняя одежда на потерпевшей. Возможно, Гребнева куда-то собралась идти, но не успела. Экспертиза установила, что взлома не было. Значит, дверь открыли родными ключами… либо хозяйка впустила грабителей сама.

– Черта с два! – возразил Ренат, перебирая в уме полученные данные.

В тот день Гребнева работала во вторую смену, – он это проверил, – и, скорее всего, на нее напали, когда она возвращалась домой: ударили по голове, отобрали сумочку… А потом разочарованные скудной добычей негодяи решили обшарить квартиру? Не клеится. Они бы не стали тащить жертву с собой, рискуя попасться на глаза прохожим или жильцам дома.

Если допустить, что ограбление и убийство совершил Тисовский, его действия должны подчиняться какой-то логике. Впрочем, он был пьян, и вообще эти мажоры оборзели от вседозволенности.

Ренат решил сам во всем разобраться. На месте будет виднее, что и как.

«А ты тем временем встреться с другом Тисовского, Геной, – посоветовал он Ларисе. – Алла дала его телефон, но смотри ее не выдай. Придумай легенду. Тебе не привыкать!»

Лариса согласилась, и они разделились. Теперь ему одному предстоит проникнуть в опечатанную квартиру и мысленно восстановить подробности происшедшего…

* * *
Гена с любопытством уставился на журналистку, которая назначила ему встречу в кафе неподалеку от его дома.

– Меня зовут Лариса, – представилась она. – Наше издание специализируется на…

– Я не даю интервью бульварным газетенкам, – перебил он. – Даже не знаю, зачем пришел сюда. Из интереса, вероятно. Почему вы обратились именно ко мне?

– Мы черпаем информацию из соцсетей. Вы занимаетесь стритрейсингом?

– Ну и что?

– Недавно один из ваших товарищей выложил видео гонок на Воробьевых Горах. Я бы хотела понять вашу мотивацию. Согласны ответить на пару вопросов?

Парень снисходительно вздохнул, протянул ей меню и предложил сделать заказ.

– Раз уж мы заняли столик, заодно поедим. Здесь подают вкусные блинчики. Только, чур, плачу я.

У него был нездоровый вид, в уголках губ и на лбу залегли горестные складки. Лариса распознала коварную болезнь молодого человека, неподвластную медицине. Все лечение заключается в ослаблении симптомов.

Она читала меню и параллельно подыскивала ключик к собеседнику, который отличается острым умом и силой воли. Поддается ли он гипнотическому воздействию?

Лариса выбрала себе блины с красной икрой, и Гена заказал две порции.

– Из солидарности с вами, – улыбнулся он. – Вообще-то я не любитель икры.

– Вы ели ее каждый день десертными ложками, закусывая французский коньяк? Пока не отвернуло?

– Вы прекрасно осведомлены о моей частной жизни, – отшутился парень. – Итак, приступайте к допросу.

Журналистка произвела на него двоякое впечатление. Зрелая, со вкусом одетая женщина не походила ни на завзятую корреспондентку, ни на упоротую блогершу. Скорее, она вольная птица, которая занимается тем, что ей по душе. Так или иначе, сегодня именно ей выпало развеять его тоску.

– Спорим, я сумею вас удивить? – неожиданно молвила Лариса.

– Это довольно трудно.

Она живо представила его будни: изнурительная борьба с собственной немощью, скрытый от окружающих внутренний надрыв, туманное будущее, о котором лучше не думать… Его нарочитое лихачество и бесшабашность – всего лишь способ удержаться на плаву.

– Предлагаю взаимовыгодный обмен, – сказала Лариса. – Вы рассказываете мне о вашем друге Тисовском, а я вам – о вас.

– Ч-что?

– Взгляд со стороны иногда шокирует, но всегда полезен.

– Не понял… – нахмурился Гена.

Лариса установила с ним телепатический контакт, и перед ней приоткрылось окно в чужой мир. Этот мажор оказался не таким крепким орешком, как она полагала. Главное, не перестараться и не спугнуть ценного свидетеля.

– Тогда слушайте. Перед тем как прийти сюда, вы заглядывали в кожаный мешочек… привезенный из Южной Америки.

Молодой человек молчал, глядя на нее с нескрываемым изумлением. Кожаный мешочек ввел его в ступор.

Официантка принесла заказ, и Лариса была вынуждена сделать паузу. Тем самым позволив собеседнику прийти в себя и собраться с мыслями.

– П-простите? – пробормотал он, когда девушка расставила на столе тарелки и удалилась. – Вы сказали… Южная Америка?

– Ага. Содержимое мешочка – растительного происхождения…

– Стоп! Стоп! – воскликнул парень. – В моей квартире есть камера наблюдения? Не может быть. Это исключено! Я…

Он осекся под пристальным взглядом журналистки, смешался и затих.

– Продолжать? – спокойно осведомилась она.

– Камера не может знать о содержимом мешочка…

– Верно. Зато я знаю. Этот мешочек собирал человек, живущий в предгорьях Анд. Там лечебная смесь, предназначенная для вас. Посредник выложил за нее кругленькую сумму, доставил мешочек в Москву и с согласия вашего отца передал вам.

– С ума сойти! – выдохнул Гена. – А из чего состоит эта… отрава? Вам известно?

– Могу перечислить некоторые ингредиенты. Но не все, – Лариса сосредоточилась и «посмотрела» на содержимое мешочка глазами человека, который собирал его. – Листья коки… компоненты аяуаски[5]… – перечисляла она. – Экстракт из кожи жаб особого вида… порошок магических грибов…

Парень покрылся испариной, вытаращил глаза и выдавил:

– Вы кто?

– Подручная шамана, который готовил смесь, – солгала она.

Лариса перехватила инициативу и выбила собеседника из колеи. Весь лоск и надменность, присущие «золотой молодежи», слетели с него в мгновение ока.

– Что вам нужно? – оторопел Гена.

– То же, что и вам. Хочу добраться до истины. Но без помощи галлюциногенов.

– Я еще не пробовал, – признался он. – Страшновато. А вдруг я не смогу выйти из транса?

– Тогда шаман проведет вас горными тропами в страну грез…

– Хуже, чем сейчас, не будет. Да?

– Ваша болезнь измучила вас, – посочувствовала Лариса. – Но радикальные меры часто дают обратный эффект. Чтобы исцелить тело, сначала следует облегчить душу.

– Спрашивайте, я готов…

Гена выпалил эти слова раньше, чем успел подумать. Он внезапно проникся доверием к женщине, которая назвалась подручной шамана. А вдруг так и есть? Не рискнув взять смесь из кожаного мешочка на язык, он нанюхался острого пряного аромата. Не исключено, что порошок начал действовать, и сидящая перед ним дама, – всего лишь фантом из его подсознания…


     Глава 8Алек будто не замечал жену. Уезжая из дому, он не сообщал ей, куда направляется. Возвращаясь, не обращал на нее внимания.

«Я для него пустое место, – обижалась Алла. – Он меня игнорирует!»

Сегодня она не выдержала и позвонила в офис фирмы, где должен был находиться ее супруг. Секретарша ответила, что Альберт Павлович в отлучке. На вопрос, куда тот отлучился, девушка заявила: «Он передо мной не отчитывается».

Алла нажала на кнопку отбоя, чтобы не наговорить ей грубостей. Секретарша ни в чем не виновата.

Она уже собиралась пойти прогуляться с Кирой, как неожиданно нагрянул Алек, крикнул с порога, что пришел обедать, и закрылся в ванной.

Пока он мылся, Алла дрожащими руками разогревала заказанную в ресторане еду. Ее мысли крутились вокруг одного: где бывает ее муж, когда уходит из офиса? Ясно, что не ездит по делам: для этого у него под рукой целый штат сотрудников.

Она накрыла на стол, достала из шкафчика зеркальце и придирчиво осмотрела свое лицо. Припухлостей под глазами нет, веки аккуратно подкрашены, на скулах нежный румянец, волосы блестят…

Довольная собой, Алла включила кофемашину, чтобы приготовить Алеку его любимый холодный кофе.

– Привет, – буркнул он, усаживаясь за стол. – Почему только один прибор? Ты не голодна?

– Я на диете.

– С какой стати? – недовольно поморщился супруг. – Не надоело выпендриваться?

– Я не выпендриваюсь, а слежу за собой.

Он кивнул и молча приступил к еде. Алла невольно залюбовалась его широкими плечами, рельефными мышцами на груди. Дома он позволял себе ходить в шортах и с голым торсом. Это от нее требовалось постоянно быть в форме. Вернее, Алеку было все равно. Она сама придавала большое значение собственной внешности. Судя по всему, Алла переоценила свою красоту, но не собиралась сдаваться. Она еще повоюет за этого молодого хищного самца.

Супруг ел быстро и с аппетитом. Покончив с супом, он принялся за стейк с картошкой.

– Где ты был? – осмелилась спросить Алла. – Я звонила тебе, ты не брал трубку.

– Я работал.

– Секретарша сказала, что тебя нет в офисе.

– Я работал! – повысив голос, повторил он. – Какого черта ты обрываешь телефоны? Если заскучала, прошвырнись по магазинам. Или у тебя типа деньги закончились?

– Денег достаточно… мне не хватает твоего внимания.

– Где кофе? – Алек поднял на нее возмущенный взгляд.

– Ой! – спохватилась она и подала ему стакан с приготовленным напитком. – С пенкой, как ты любишь.

– Все! Свободна! – сердито отрезал он.

Сдерживая слезы, Алла обошла его сзади, мельком скользнула взглядом по голой спине мужа и ахнула. На секунду у нее помутилось в голове от увиденного.

Между лопаток Алека пролегли свежие царапины, похожие на следы от ногтей. Разумеется, их оставила женщина… в пылу страсти потерявшая контроль над собой.

– Что у тебя на спине? – в отчаянии выдавила Алла.

Муж невозмутимо пил кофе, не удостаивая ее ответом. Ревность придала ей храбрости.

– Что у тебя на спине?! – истерически выкрикнула она. – Откуда это? Говори!

Алек удивленно поднял голову и воззрился на нее, как на умалишенную.

– Ты чокнутая? Чего орешь? У меня на спине крылья выросли?

– Кто тебя поцарапал? – забыв советы, которые давали ей детективы из «Агентства информационных услуг», вопила Алла. – Ты мне изменяешь?

– Успокойся…

Не понимая, о чем идет речь, муж привстал со стула и попытался заглянуть себе через плечо. Он ничего не чувствовал, когда мылся.

– Подойди к зеркалу! – потребовала Алла. – Сам убедишься, что я не выдумываю.

Рассерженный Алек, громко топая, отправился к зеркальному шкафу-купе, но ничего не увидел, как ни поворачивался.

– Вчера этих царапин не было! – нервно заявила жена, подавая ему ручное зеркало. – Я бы заметила! Они совсем свежие!

С помощью двух зеркал Алеку удалось разглядеть несколько красных вспухших полос между лопатками.

«Откуда они взялись? – недоумевал он. – Неужели Юко оставила? Но… каким образом?»

– Ну, что? – торжествовала жена. – Удостоверился?

– Я понятия не имею, где поцарапался, – огрызнулся он. – Случайно задел спиной что-то острое. Чего ты панику подняла?

– Где твоя рубашка? – Алла метнулась в ванную, схватила сорочку, которую он снял перед тем, как мыться, и тщательно осмотрела ткань. Никаких повреждений. Рубашка была цела!

Алек в замешательстве поплелся за ней выяснить, что же все-таки произошло.

– Ты где-нибудь раздевался?

– Нет, конечно.

– Значит, кто-то пробрался к тебе под одежду? – съязвила она. – Кто-то с длинными когтями?

– Это недоразумение.

– Хватит врать! – зарыдала она. – За кого ты меня принимаешь? За идиотку, которая схавает любую брехню? Зачем ты на мне женился, если любишь другую? Надо было признаться, сказать правду…

– Заткнись! – вызверился он.

– Своей шлюхе будешь рот затыкать!

Алек замахнулся, чтобы влепить ей пощечину, но вовремя одумался, скрипнул зубами и процедил:

– Не доводи до греха…

– А то что? Побьешь меня? – не унималась Алла. – Давай, попробуй! Я тебя не боюсь!

– Побежишь папаше ябедничать на меня? Вперед!.. Чего стоим?

Она вдруг остыла, выпустив пар, обессилела и пожалела о своей несдержанности. Ее ведь просили не выяснять отношений. Иначе супруг насторожится и вывести его на чистую воду станет куда сложнее.

– Алек, прости… я погорячилась…

* * *
Соседка, которая нашла Зою Гребневу мертвой, обрадовалась благодарному слушателю. Она пригласила Рената к себе на кухню выпить чаю, и тот согласился. Он представился частным детективом, который расследует серию ограблений.

– Зоя мне уколы делала, – поделилась пожилая дама. – В поликлинику бегать далеко, а она хорошая была, отзывчивая, в помощи нам, пенсионерам, не отказывала. В тот день я с утра в магазин шла, хлеба купить, гляжу, а у Зои дверь в квартиру приоткрыта. Дай, думаю, загляну к ней! Может, она забыла закрыться? Такое бывает…

– И что вы увидели? – направил ее мысль в нужное русло Ренат.

– Жуткий разгром. Все перевернуто. Что искали-то?! Какие у Зои ценности? Она жила скромно, от зарплаты до зарплаты. Этих негодяев, которые ее убили, поймают?

– Надеюсь, да.

– А я не надеюсь, – пригорюнилась пенсионерка. – Квартирных воров ловить трудно. У меня отец в милиции служил, я знаю. Только ведь воры не убивают.

– Из всякого правила есть исключения.

Его собеседница была маленькой, сухонькой старушкой в очках, с пучком седых волос на затылке. Похожа на бывшую учительницу. И зовут ее – Марья Ивановна.

– Бедная Зоя! Кто мог предположить, что такое несчастье случится? – Она задумалась, покачала головой и подвинула к гостю тарелку с печеньем. – Угощайтесь, это домашнее. Я сама пекла. И вареньице смородиновое берите.

Ренат ел и хвалил, а Марья Ивановна расцветала от удовольствия.

– Вообще-то странно, что именно Зою ограбили, – заметила она. – У нас в подъезде более зажиточные люди есть. Что у медсестры брать-то?

– Может, она наркотики в квартире хранила?

– Что вы! Какие наркотики? Зоя в терапевтическом отделении работала. Если кому-то срочно, она давала таблетки от давления или сердечные препараты. Добрая душа!

– А что у нее из вещей пропало?

– Точно никто не скажет, – вздохнула Марья Ивановна. – Мать ее год назад умерла, остальная родня у Зои дальняя, где-то в Алтайском крае. Они даже попрощаться не приехали. Собирали мы на похороны всем миром. Соседи, коллеги по работе сбросились…

– На что-то ведь грабители позарились?

– Сумочку Зои, говорят, обчистили. Кошелек стащили, карточку, телефон… Зачем было в квартиру лезть? Сумочку-то у беззащитной женщины можно и на улице отобрать, и в парадном.

– Да, странно. Вспомните, вам что-то в глаза бросилось, когда вы вошли? – допытывался Ренат.

– Тело на кровати… Я едва глянула, у меня мурашки по коже!.. Зоя одетая лежала… а на лбу – полотенце. Такое же белое, как ее лицо… Ужас! – всплеснула руками пенсионерка. – Я бегом в полицию звонить…

– У покойной на лбу было полотенце? – удивленно переспросил Ренат.

– Компресс, вероятно.

– И кто, по-вашему, поставил этот компресс?

– Может, сама Зоя? Она же медик. Почувствовала себя плохо, легла и приложила ко лбу мокрое полотенце, – неуверенно предположила соседка. – Видать, она не сразу умерла?.. Потом, когда грабители ушли, очнулась и… В общем, загадка!

Ренат тщательно изучил заключение экспертизы, из которого следовало, что погибшая умерла от кровоизлияния в мозг, наступившего в результате удара по голове. А на верхней одежде трупа были обнаружены пятна грязи.

– Нестыковочка, – пробормотал он.

– Вот и я говорю, – согласилась Марья Ивановна. – А что еще меня поразило, так оторванная от пола доска. Наш дом в пятьдесят седьмом году строили, полы паркетные клали. Позже некоторые жильцы при ремонте старый паркет на новый меняли. Но у Гребневых остался старый паркет. Зоя его коврами застилала… Ковры грабители сорвали, искали что-то под ними. Деньги, небось… Может, они и доску выломали? Тогда почему только одну?

– А раньше, когда вы заходили, доска была на месте?

– Точно не могу сказать. Там ковер лежал…

В мыслях Рената царили хаос и неразбериха: картинки менялись, словно в калейдоскопе, и выбрать из них подходящую к случаю казалось невозможным.

– Квартирные воры обычно действуют по наводке, – со знанием дела добавила пенсионерка. – Но к Зое почти никто не ходил, кроме соседей, которым она делала уколы. Кавалеров она к себе не водила, вечеринки не устраивала. Жила одиноко, тихо. У нее даже подруг не было. Это она от матери характер унаследовала. Та была нелюдимой молчуньей, обиженной на судьбу, и дочь такую же вырастила.

– Чем же судьба их обделила?

– Женским счастьем, видать. Мужчины обходили их стороной. Хоть Зоя и симпатичная, и добрая, а ухажеров у нее не было. Словно порчу кто навел!

– Вы серьезно? – улыбнулся Ренат.

– У них в квартире чисто, светло, мебель хорошая, а… неуютно как-то. Побудешь немного, и домой тянет. Будто неведомая сила выталкивает прочь. Кстати, Гребневы сами это понимали и никого в гости не приглашали.

Ренат представил, как безрадостно и однообразно протекала жизнь двух одиноких женщин, – матери и дочери. Работа, дом, магазин, работа, тоскливые вечера, долгие пустые ночи…

– Вы в последнее время во дворе посторонних не видели? Или в парадном, к примеру?

– Нет, пожалуй. Я чужого сразу примечаю. У меня глаз наметанный, – похвалилась пожилая дама. – Хотя… недавно околачивался вокруг нашего дома один парень в форме ремонтника. Я к нему, а он за свой чемоданчик и давай бог ноги.

– Не догнали? – пошутил Ренат.

– Куда мне? Стара я за парнями бегать, – рассмеялась Марья Ивановна. – Хоть он и прихрамывал, а все равно шустрый оказался.

– Может, вы его лицо запомнили?

– Он в кепке был с большим козырьком. Жаль, камера наблюдения на доме сломалась, а починить некому.

– А что за форма была на ремонтнике? Горгаз, электросеть, дорожная служба?

– Электросеть, кажется… Только форму нынче любую купить можно, нашивки сделать, удостоверение сварганить. Все продается и покупается.

– В том-то и беда, – подтвердил Ренат. – Заезжие гастролеры в нашем городе промышляют: бомбанут несколько квартир, укатят к себе в регион – ищи-свищи. До следующего налета.

– Это правильно, что частный сыск к поискам привлекают. Местные опера задыхаются от текучки, на них сотни дел висят, и квартирные кражи – не в приоритете. Вас кто нанял, если не секрет?

– Торговец антиквариатом, которого обокрали на прошлой неделе, – не моргнув глазом солгал Ренат.

– Ну, у Зои антиквариат не водился. Кто мог на ее квартиру навести? Простофиля какой-нибудь? Или воры адресом ошиблись.

– Я собираю сведения обо всех кражах в вашем районе. Авось нащупаю ниточку.

– Дай тебе бог удачи! – прижала жилистые руки к груди Марья Ивановна.

Кухня, где она угощала гостя чаем и сладостями, была обставлена в старинном духе. Буфет со стеклянными дверцами, круглый деревянный стол, фиалки не подоконнике – все здесь дышало прошлым, отжившим. И сама хозяйка гармонично вписывалась в интерьер.

Ренат поблагодарил за чай и протянул ей визитку с номером своего телефона.

– Вдруг что-нибудь еще вспомните? Позвоните.

– Непременно! – заверила его пенсионерка…


     Глава 9Лариса сумела разговорить Гену Каневича. Тот оказался интересным собеседником.

– Женитьба сыграла с Алеком злую шутку, – разоткровенничался он. – Собственно, все началось еще на мальчишнике. По сценарию мы должны были окончить пирушку гонками на Воробьевых Горах. Но Алек… пропал.

– Как – пропал?

– Никто не заметил, куда он свернул… Мчаться на большой скорости по улицам рискованно, поэтому я не отрывался от дороги. А когда мы подъехали к смотровой площадке, недосчитались Алека.

– Он хорошо знал маршрут?

– Мог добраться туда вслепую, – уверенно заявил Гена. – Мы не раз ездили там наперегонки. Кроме того, он не брал трубку! Я звонил ему много раз, но Алек не отвечал. С тех пор его будто подменили. Он перестал общаться, замкнулся в себе…

– Это понятно, – заметила Лариса. – Свадьба вещь хлопотная.

– Да всем занимался его отец! Алек ненавидит ездить по магазинам, составлять списки покупок, выбирать меню. Тем более Тисовские, – я имею в виду родителей Алека, – заранее обо всем позаботились. Они устроили праздник на свой вкус, а молодых просто поставили перед фактом.

– Алек объяснил, почему не участвовал в том вашем заезде после мальчишника?

– Честно? Я ему не поверил. Его оправдания высосаны из пальца. Кто-кто, но я знаю Алека как облупленного. Меня он не проведет.

– Вы были на его свадьбе?

– Разумеется. Как я мог не поздравить лучшего друга? Я пошел на эту вакханалию только ради Алека. И убедился, что все еще отвратительнее, чем я предполагал. Пошлые тосты, расфуфыренная публика, выступления надоевших до колик эстрадных звезд. Скука смертная! Гостей на торжество пригласили больше сотни, столы ломились от еды, шампанское лилось рекой… Я едва досидел до конца! Тяжело было и мне, и Алеку. Он откровенно тяготился ролью жениха, часто выходил типа покурить, прогуливался по террасе ресторана… Думаю, он бы с удовольствием свалил оттуда. Но нельзя было. Соблюдение ритуала – это святое.

– А как вам его жена? Вы с ней хорошо знакомы?

– Отнюдь. Аллу с Алеком сосватали и поженили родители. Она ему совершенно не подходит. Несмотря на ее светский имидж, обыкновенная клуша. Интеллект ниже среднего, волосы крашеные, губы накачанные, ресницы приклеенные. Подозреваю, что и грудь скоро будет силиконовая. Фальшивка с головы до пят! А я ценю естественность.

– Жестко вы прошлись по девушке, – усмехнулась Лариса. – Как танк.

– Я против Аллы ничего не имею, – возразил он. – Но сам бы на ней никогда не женился.

Блинчики на тарелках остывали. Никто из собеседников не прикоснулся к еде. Гена был слишком возбужден, а Лариса не хотела отвлекаться.

– У Алека есть любовница? – в лоб спросила она.

– Он нравится женщинам… и легко сходится с ними. Переспали и разбежались. Самая его длинная связь – это Юко, наша бывшая однокашница по колледжу.

– Юко? Это ее прозвище?

– Настоящее имя, – ответил парень. – В переводе с японского означает «дитя ночи». Она японка по матери. Сейчас работает гейшей в «Чайном домике». Там они с Алеком и встречаются.

У него развязался язык, и он выкладывал подробности, которые не намеревался разглашать. Но в данный момент он ничего не мог с собой поделать. Слова сами вылетали из уст, и он был не в силах противиться этому.

– Вы хорошо знаете Юко? – допытывалась Лариса. – Что она за человек?

– Целеустремленная и независимая. Осталась круглой сиротой, получила в наследство бизнес с кучей долгов, выплатила кредиты и вышла в ноль. Теперь всего в жизни добивается самостоятельно. Я таких уважаю.

– Вас не смущает ее занятие?

Гена решительно встал на защиту Юко.

– Гейша – не путана! Это искусство развлекать мужчин, а не отдаваться им за деньги. Услуги гейши стоят недешево. Она имеет право отказать клиенту, если он ей не по душе.

– Вы ни разу не пользовались «услугами» Юко?

– Я избегаю женщин, – нехотя признался Гена. – Мой недуг поразил не только кости и нервную систему, но и… другие органы.

– Извините.

– Пустяки. К тому же Юко – не девочка по вызову, – добавил он. – В любом случае дружба с Алеком для меня важнее, чем женское внимание. Я бы никогда не дал ему повода ревновать.

– У Юко есть какие-то личные особенности?

– Она очень красива… умна… обожает кошек…

Гена не понимал, каким образом беседа потекла в этом ключе. Однако он не мог сменить тему и даже не помышлял об этом. Словно все так и было задумано.

– В колледже у Алека с Юко был юношеский роман? – спросила Лариса.

– Нет. Их отношения завязались гораздо позже, когда Юко уже стала гейшей.

– Ваш друг ее любит?

– Каждый называет любовью, что ему заблагорассудится, – помолчав, заявил Гена. – Юко умеет завести Алека, если вы понимаете, о чем я. Она доводит его до умопомрачения!.. Нам порой не хватает остроты ощущений. Я имею в виду обеспеченную молодежь. Богатство имеет свою темную сторону! Недаром среди нас процветают алкоголизм и наркомания… Когда у человека есть все, это становится проклятием. Он ищет, куда бы приложить энергию, чем бы пощекотать нервы…

Для мажора у Гены оказался пытливый склад ума, но его рассуждения не занимали Ларису. Она слушала вполуха, чтобы не разрушить хрупкий мостик между ним и собой. А сама между тем ломала голову, как в историю с гейшей вписывается Зоя Гребнева…

* * *
Ренат изменил первоначальный план. Прежде чем наведаться в квартиру погибшей, он решил заглянуть в поликлинику и поговорить с коллегами Гребневой.

Те отзывались о ней нейтрально. Звезд с неба не хватала, зато была исполнительной и ответственной. Скромная, вежливая, отзывчивая, но довольно замкнутая. Среди женского персонала Зоя ни с кем близко не сошлась. Доктора-мужчины пытались подкатить к ней, получили отпор и отстали. О пациентах и говорить нечего: Гребнева отшивала всех поголовно.

– Хочешь старой девой умереть? – подшучивали над ней сотрудники.

«Как в воду смотрели, – подумал Ренат. – В сущности, напророчили».

Правда, судя по отчету патологоанатома, покойная имела половые контакты, но не в день своей смерти. Значит, кто-то растопил лед в ее сердце?

Коллеги пожимали плечами: мол, Гребнева о своей личной жизни не заикалась и другим в душу не лезла. Если уж кто сам плакался ей в жилетку, выслушивала, успокаивала, поила чаем. Но на ответную откровенность рассчитывать не стоило.

Пожилой терапевт Лаврентьев, с которым она работала бок о бок, рассказал Ренату больше других. Мол, недавно у Зои вроде бы появился поклонник. Кто-то звонил ей по телефону, а по вечерам поджидал во дворе поликлиники.

– Я очень за нее обрадовался! – признался доктор. – Я ведь втихаря наблюдал за Зоенькой. Она мне как дочь была. Всякие вертихвостки замуж выскакивают, а ей не везло. Серьезным женщинам труднее найти себе пару.

Сентенция спорная, но Ренат решил не вступать в полемику. У него другая задача: узнать о Гребневой все, что возможно выудить.

– Описать ее поклонника сможете?

– К сожалению, нет, – вздохнул Лаврентьев. – Я вблизи его ни разу не видел. Он по вечерам приходил, встречал Зоеньку со второй смены, домой провожал, вероятно. Обычный мужчина, ростом чуть выше среднего, худощавый, одет в темную куртку с капюшоном.

– Больше ничего не запомнили? Какие-то особые приметы?

– Вроде бы нет. Хотя постойте… Он прихрамывал! Точно, припадал на одну ногу!

– На левую или на правую?

Доктор Лаврентьев наморщил лоб, пытаясь представить незнакомца. Ренат присоединился к его мыслям и «увидел» описываемого человека его глазами. Тот действительно хромал… на левую ногу.

– Кажется, на левую, – подтвердил его догадку Лаврентьев. – Точно.

«Как Гена Каневич, – отметил про себя Ренат. – Не исключено, что это он и был».

– Вы думаете, это поклонник… ограбил и убил Зоеньку? Зачем?!

– Причины бывают разные. Ревность, к примеру, – предположил Ренат.

– Что вы, что вы? – замахал руками доктор. – Зоенька серьезная женщина, не Кармен какая-нибудь! Откуда повод для ревности? За время нашей совместной работы это первый мужчина в ее жизни. Я, конечно, не провидец, но в людях разбираюсь. Зоя – не из тех женщин, которые флиртуют налево и направо. Боже! Не могу поверить, что ее нет…

– Она приглашала вас к себе домой?

– С какой стати? – удивился Лаврентьев. – С днем рождения мы ее поздравляли здесь, в ординаторской. Она покупала торт, фрукты и шампанское. Мы преподносили ей подарок, в складчину. У нас так принято.

– А кто-нибудь из сотрудников поликлиники бывал у нее в квартире? Может, проведывал, когда она болела. Медики тоже болеют, верно?

– Да-да… Зоенька иногда брала больничный… Грипп никого не щадит, особенно когда бушует эпидемия. Как-то раз Зоенька сильно кашляла, и я предлагал прийти послушать ей легкие. Она отказалась. Не хотела меня беспокоить.

– А в тот вечер, когда ее ограбили, поклонник приходил ее провожать?

– Не знаю, – покачал головой Лаврентьев. – Я раньше ушел, отпросился у главврача. Ко мне приятель погостить приехал, я должен был его встретить на Ярославском вокзале.

– Встретили?

– Ну да, – кивнул доктор, снял очки и, моргая покрасневшими глазами, удивленно осведомился: – Вы что, меня подозреваете, молодой человек? Мол, это я Зоеньку к поклоннику приревновал, разбил ей череп и обчистил квартиру? Большей чепухи нельзя придумать!..

* * *
Ренат вышел из поликлиники с уверенностью, что в этой истории все нечисто, от «а» до «я». Образ покойной Зои Гребневой вырисовывался плохо, нападение на нее выглядело нелогичным. Просто бедняжка оказалась не в том месте, не в то время?

Он сложил воедино факты: обыск в квартире медсестры; оторванная паркетная доска; замеченный соседкой возле дома ремонтник и появление у Зои поклонника. Судя по тому, что оба хромые, это одно лицо. А при чем тут Алек Тисовский и обнаруженный женой в его кармане платежный документ?

Может, как раз Алек и есть грабитель и убийца? Тогда многое встает на свои места. Хромой ремонтник-поклонник – его друг Гена Каневич. Они действовали сообща. Кто-то из них подстерег женщину на улице, ударил по голове, а потом притащил ее в квартиру? Он же прикладывал компресс? Что эти мажоры искали? Сумочку Зои они выпотрошили для отвода глаз; кошелек, телефон и кредитку, скорее всего, выбросили. Пусть де менты думают, что медсестра стала жертвой местной шпаны. Ключи от квартиры парни использовали по назначению и обшарили жилище. Поэтому взлома и не было.

«Но зачем было тащить Гребневу домой и укладывать на кровать? – мысленно рассуждал Ренат. – Увидели, что она осталась жива, и сжалились? Может, они не собирались убивать? Просто нападавший не рассчитал силу удара? Друзья испугались и повели себя неадекватно?»

– Не забывай, что Гена Каневич той ночью участвовал в гонках на Воробьевых горах, что подтвердят свидетели, – возразил голос в его голове. – Твоя версия никуда не годится.

– Идите к черту, Вернер! – огрызнулся Ренат. – Мажоры могли разделиться, чтобы запутать следствие. Они вместе подготовили злодеяние, а осуществил его Тисовский, как физически более крепкий и выносливый. Должно быть, между ними существовала некая договоренность, которую Алек нарушил. Теперь Каневич его шантажирует! Алла подслушала разговор мужа по телефону, где тот просит неизвестного оставить его в покое. Все сложилось!

– Телефон? – захохотал бывший гуру. – Ну, ты и тупица! Не было никакого телефона!

– С кем же тогда говорил Алек?

Вернер примолк, видимо, не найдя контраргументов.

Ренат сел за руль своего «хендая» и поехал обратно к дому Зои Гребневой, продолжая полемику с самим собой.

«Неужели мажоры пошли на уголовное преступление? Ради чего? Чтобы пощекотать нервы, получить порцию адреналина? Им все доступно и все надоело. Они пресытились тем, что у них есть. И придумали новое развлечение. Нападать в темноте на прохожих…»

– Не вяжется, дружище, – возразил Вернер. – Этим мажорам в интеллекте не откажешь. А они глупо спалились!

– Алек все испортил, – согласился Ренат. – Какого-то дьявола сунул в карман квитанцию и дал повод жене начать слежку.

– Если в деле замешан дьявол, это не случайно…


     Глава 10Алла с Кирой пили кофе в ресторане на набережной. Реку еще не сковал мороз, но она уже покрывалась у берега белыми островками льда. Из окна, возле которого сидели девушки, виднелись дома на той стороне. В воздухе пролетали редкие снежные хлопья.

– Ну что, подруга? – усмехнулась Кира. – Как медовый месяц? Сладко?

– Горько! – вырвалось у Аллы.

Они представляли собой резкий контраст: светлокожая блондинка и кареглазая пышноволосая брюнетка. Обе высокие, одетые по последней моде, ухоженные.

– Твой все не угомонится никак? Лютует?

– Вчера он пришел домой с царапинами на спине от женских ногтей, – понизив голос, призналась Алла. – Любовница могла сделать это нарочно.

– Царапины?! – вытаращилась Кира. – Обалдеть! Ты спросила его откуда?

– Конечно спросила.

– А он что?

– Послал меня подальше.

– Надо меры принимать! – возмутилась Кира. – Срочно! Чего ты медлишь? Дождешься, что какая-то шлюха отнимет у тебя мужа!

– Не хочу наше грязное белье выставлять напоказ, – вздохнула подруга. – И ты никому ничего не говори. Стыдоба! Не успели пожениться, как муж по бабам пошел. Никогда не думала, что это произойдет со мной.

Она решила не посвящать Киру во все свои семейные тайны. Только выборочно. У Киры если сочувствие, то напускное; если поддержка, то фальшивая. Почему они дружат до сих пор? Непонятно. Больше поболтать не с кем, вот и причина.

– Такие, как твой Алек, всегда на стороне будут приключений искать.

– Спасибо, утешила.

– Ты голову в песок-то не прячь, – мстительно молвила Кира. – Типа ничего не происходит. Не поможет! Или разбирайся с соперницей, или на развод подавай, или приспосабливайся и терпи.

– Ты бы терпела?

Кира отломала ложкой кусочек пирожного и с наслаждением прожевала. Она обожала выпечку, но отказывалась от сладкого ради фигуры. Раньше надеялась соблазнить Алека, но тот не клюнул. Теперь она дико завидовала подруге и злорадствовала, что у молодых жизнь не клеится.

– Если любишь его, плюнь на все! – зная, что причиняет Алле боль, посоветовала она. – Алек нагуляется и остынет.

– Я не хочу ни с кем делить своего мужа.

– А кто тебя спрашивает? – взмахнула длинными ресницами Кира. – Ты лучше над собой поработай, чтобы удовлетворять его в постели.

– По-твоему, я не удовлетворяю? – обиделась Алла.

– Почему же он тогда любовницу предпочитает? Ты права, она нарочно его поцарапала. Чтобы вы поссорились. Думает, ты в сердцах Алека выгонишь, а она подберет.

– В том-то и дело.

Разговор двух заклятых подруг носил взаимно мучительный характер. Обе старались подспудно уколоть друг дружку. Алла хоть и страдала, но все же Тисовский был ее законным мужем. Кира упустила свой шанс заполучить его и ревновала Алека не только к жене, но и к любовнице. Втайне она рассчитывала, что молодые разбегутся и Тисовский снова будет свободен. Тогда она найдет способ отбить его у шлюхи, к которой он таскается, и на сей раз будет действовать решительно.

В ярко освещенном зале ресторана сверкали зеркала, блестели люстры, а на душе у девушек сгущалась тьма.

– Кира, – тоскливо протянула подруга. – Между мной и Алеком будто черная кошка пробежала. Он еще на свадьбе вел себя странно. Уходил куда-то, бросал меня одну… а когда мы целовались, у него губы были холодные, как лед. Помнишь наш первый танец?

Кире накрепко врезался в память тот драматичный момент: невеста в ослепительно белом платье, с газовой фатой и высокий красавец жених в светлом костюме. Зазвучал вальс, и пара легко закружилась. Кира с трудом сдерживала злые слезы, а когда стало невмоготу, вышла из-за стола и отправилась в туалет. Там она выплакалась, умылась, подправила макияж и вернулась на свое место.

Как ни ужасно признаваться в этом себе, Кира желала подруге смерти. Нет, не всерьез, разумеется. Но мысли такие мелькали у нее в голове.

Танец молодых закончился, и музыканты заиграли танго для родителей. Кира, ни на кого не глядя, выпила большую порцию коньяка и закусила долькой лимона. Кисло ей было, горько, тяжко. Словно жизнь закончилась и без Алека не будет ей счастья. А он… где же он? Места молодоженов были пусты.

«Плохая примета, – шепнула Кире сидящая рядом женщина лет тридцати в сером с блестками платье. – Жених во время танца споткнулся, чуть не уронил невесту… а у той свалилась фата. Нехорошо».

«Что вы говорите? – удивилась Кира. – Я что-то пропустила?»

«Нехорошо! – громче повторила соседка. – Жених напился вдрызг и едва на ногах держится, невеста втихаря плачет. Какой тут праздник? Перед гостями неловко. Я как чувствовала, что с Тисовским Алла хлебнет лиха. Да кто меня слушал? Коммерческая выгода прежде всего!»

«Вы родственница?» – поинтересовалась Кира.

«Седьмая вода на киселе, – криво улыбнулась собеседница. – Спасибо Елизавете Юрьевне, пригласила, уважила. Я ей двоюродной племянницей прихожусь».

– Значит, не помнишь? – вздохнула Алла, возвращая подругу из воспоминаний в настоящее. – Я целую неделю репетировала дурацкий вальс, чтобы не опозориться. А Алек налакался джина с шампанским, все ноги мне оттоптал… Мы с ним чуть не упали на глазах у публики! Он зацепился за что-то, наступил на мою фату… Кошмар просто!

– Я в туалет вышла, когда вы танцевали, – сказала Кира.

– Тебе не рассказали?.. Тогда слушай. Вальс молодоженов произвел фурор! Я долго плакала, меня даже таблетку успокоительную заставили принять. Алек и не подумал извиняться! Какие-то дебилы выложили наши ужасные фотки в Интернет… Потом я несколько дней в соцсети не заходила. Чтобы не читать гадости о нас с Алеком! Гости нам все косточки перемыли, кто-то разместил на своей страничке самые отвратительные кадры…

– Забей.

– Мне показалось, на свадьбе был кто-то третий! – вырвалось у Аллы.

– В смысле?

– Ну, между мной и Алеком. Я как бы ощущала чье-то присутствие. Все время какая-то тень мелькала и типа холодок пробирал.

– Да брось ты, – не поверила Кира. – Кто мог между вами быть?

– Она, разлучница…

Подруга в изумлении воззрилась на Аллу, которая дрожала всем телом.

– А в первую брачную ночь… Алек чуть с балкона не сиганул…

– Да ты что? – ахнула Кира.

– Я уже не говорю, что между нами секса не было, – призналась Алла. – Алек напился до безобразия, в хлам! К концу застолья едва на ногах держался.

– Это он от радости, – саркастически заявила подруга.

Алла пропустила ее колкость мимо ушей, мысленно вернувшись в спальню в роскошном номере отеля, снятом специально для молодоженов. Всюду благоухали цветы в вазах, кровать была усыпана лепестками роз, а в серебряном ведерке со льдом новоиспеченных мужа и жену поджидало шампанское. Только открывать его, и тем более пить, Алек уже не мог.

Он бревном упал на пушистый белый ковер, а молодая супруга в ужасе расплакалась. Выбившись из сил от слез и переживаний, она легла в одиночестве на ложе любви и не заметила, как ее сморил сон.

– Меня разбудил громкий хлопок… – продолжила Алла свои шокирующие признания. – Я открыла глаза… и увидела Алека в проеме балконной двери. У меня сердце екнуло!

– Да он, небось, проветриться решил.

– Алек размахивал руками, будто отбиваясь от кого-то… а потом… подошел к перилам и свесился вниз…

– Тебе все это не приснилось? – засомневалась Кира. – Как ты, лежа на кровати, могла видеть, что он делает на балконе?

– Я не лежала!.. Я вскочила и выбежала за ним. Он даже не повернулся в мою сторону… Я закричала: «Алек!!! Алек!!! Остановись!»

– А что он?

– Не помню… Наверное, я потеряла сознание на нервной почве. Пришла в себя уже в номере. Алек брызгал мне в лицо холодной водой и повторял: «Какого черта?! Какого черта ты мне помешала?!»

– Он хотел… покончить с собой? – ужаснулась Кира. – Из-за чего?

– Немного погодя я пристала к нему с вопросами. Он объяснил, что типа хотел ощутить чувство полета… Врал, конечно!

– Какой был этаж?

– Десятый.

– Ой, Алка! – покачала головой подруга. – Ты не выдумываешь? Алек не похож на самоубийцу.

– Слышала про белую горячку? Я потом загуглила… это типа алкогольный психоз. Но он типа возникает на трезвую голову, после запоя. А от Алека на метр разило спиртным.

– Ну, ты загнула! Тисовский кто угодно, но не алкаш, – возразила Кира. – До психоза ему далеко. К тому же он не успел протрезветь до утра.

– В том-то и дело…

* * *
Из поликлиники Ренат поехал обратно к дому номер девять на улице 1812 года. Сизое небо опустилось на крыши высоток, в сумеречном безветрии отвесно падал снег. Деревья во дворе тянулись друг к другу черными ветвями.

Ренат скользнул в парадное и поднялся к опечатанной криминалистами квартире. Достал из кармана набор отмычек, примерился, – щелк! – дверь открылась, пропуская его в темную неопрятную прихожую.

Никто не удосужился навести в осиротевшем жилище порядок. Ренат не стал включать свет, чтобы не привлекать внимания соседей, особенно Марьи Ивановны. Не ровен час, бдительная пенсионерка вызовет на его голову полицию.

Ренат водил лучиком фонаря по разбросанным по полу вещам, по стенам. Женская обувь… перевернутая вешалка… одежда… книги… цветочный горшок… небрежно свернутая ковровая дорожка… А это что такое? Засохшая пальма… Кто-то провел здесь тщательный обыск. Даже землю из горшков высыпал, и растения погибли…

В пустой квартире сохранились энергетические шлейфы разных людей. Отличить, кто есть кто, не представлялось возможным.

Ренат направлял свет фонаря то туда, то сюда. Под ногами скрипнуло стекло. Он наклонился и поднял с пола фотографию мужчины с демонической внешностью. Густые брови, прямой нос, волевой подбородок. Это точно не отец Гребневой, и не ее поклонник…

– Кто ты? – спросил Ренат у мужчины, запоминая его характерные черты лица.

Картины были сорваны со стен и брошены куда попало: словно грабители искали под ними замаскированный сейф. Хотя зачем мажорам Тисовскому и Каневичу жалкие сбережения медсестры?

«Такие, как Гребнева, домашними сейфами не пользуются», – подумал Ренат.

Он сосредоточился, воображая, что же тут произошло. Кража состоялась, или искатели клада ушли ни с чем? А вот и оторванная паркетная доска…

Ренат присел на корточки и долго рассматривал пыльную выемку, где не могло храниться ничего массивного. Сюда разве что спичечный коробок поместится, не больше.

– Хм…

Постепенно отдельные эпизоды случившегося проступали в его сознании, как очертания деревьев сквозь густой туман.

Кто-то опустошает полки шкафов, выдвигает ящики, поднимает ковры… Кто-то несет хозяйку квартиры на руках… кладет на кровать… Да, Зоя Гребнева скончалась тут, в своей постели… от кровоизлияния в мозг… Не сразу!.. Ее хладнокровно оставили умирать в разгромленном жилище?..

Ренат ощущал чье-то разочарование… ярость… чей-то панический ужас…

Жильцы этой квартиры, по-видимому, любили читать. Они собрали большую библиотеку, и книги были не новыми. Ими не украшали интерьер, как принято в некоторых домах, а действительно – читали. Ренат осветил одну из них с названием «Порт-Артур». Роман о русско-японской войне? Штурм морской крепости, где русские проявили чудеса героизма…

Он не увлекался подобными темами. Может, предки Зои Гребневой воевали в Порт-Артуре? Или какая-нибудь ее прапрабабка была там сестрой милосердия?

Ренат встал на ноги, выпрямился и с сожалением констатировал, что ничегошеньки не понял…


     Глава 11Разговор с мнимой журналисткой оставил в душе у Гены Каневича тревожный осадок. Парень не находил себе места и вечером того же дня решил позвонить другу.

– Слышь, Алек, поедем, развеемся?

– С удовольствием, – обрадовался тот. – Мне жена сегодня жестко мозг вынесла и смылась куда-то. Наверное, к родителям помчалась, стучать. Пошла она…

Алек грубо выругался, чего Гена не приветствовал. Но сегодня ему самому впору загнуть крепкое словцо.

– Тошно мне, старик, – признался он. – Спина разболелась, нога ноет, на душе кошки скребут.

– Вообрази, Юко меня поцарапала, а я ни сном, ни духом, – пожаловался Алек. – Алка увидела, скандал закатила. Короче, не женись братан, ни за какие коврижки.

– Я не собираюсь.

– Молоток. Из нас двоих ты всегда отличался здравомыслием.

– Что мне остается, как не компенсировать свою хворь умом? К счастью, ты можешь обойтись без этого.

– Намекаешь, что я дурак?

– Да нет… просто рассуждаю.

Алек помолчал, прерывисто дыша в трубку. Семейная жизнь ему уже поперек горла встала, а что дальше будет? В последнее время с ним чертовщина творится, того и гляди крыша съедет.

– Думаешь, Юко нарочно мне спину ногтями исполосовала? Чтобы с Алкой поссорить? Я от нее типа не скрывал, что женюсь. Вроде она не была против.

– На нее это не похоже, – поразмыслив, заключил Каневич. – Она не такая.

– Когда она успела, ума не приложу? Во-первых, у нас вчера не было секса… во-вторых, у нее нет привычки царапаться. Ладно, проехали! – разозлился Тисовский. – Бабы кого хочешь с толку собьют! Недаром ты их не любишь.

Друзья договорились встретиться на перекрестке, равноудаленном от их места жительства, и через сорок минут белый «бумер» и черный «мерс», бок о бок, словно жених и невеста, покатили в сторону Воробьевых гор.

Гена крутил руль, ерзая на сиденье и периодически морщась от боли. Ему казалось, он забыл что-то очень важное, от чего зависит его судьба.

Алек пыхтел от негодования, сердитый на Юко и Аллу. А больше всего – на самого себя. Неужели в ту роковую ночь он таки сбил человека? И какая нелегкая понесла его после этого в чужую квартиру? Призрачный Щеголь и мертвое лицо незнакомой женщины преследовали его наяву и во сне. Ни алкоголь, ни молодая жена, ни жаркие объятия Юко не помогали забыться.

Гонки по скользкому шоссе вынудили Алека сконцентрироваться на управлении автомобилем, и он получил кратковременную передышку от своих терзаний. Он вел машину, стараясь не прислушиваться к тихому голосу, который донимал его едкими замечаниями.

Едва Алек сбросил скорость и «мерседес» послушно замедлил ход, наваждение вернулось.

– Мужик, если я тебя сбил, прости! – не выдержал он. – По-моему, ты сам бросился мне под колеса. А в сводках по ДТП о тебе почему-то ни слова. Я проверял. Скажешь, я не знаю твоей фамилии? Правда, не знаю. Но в ту ночь в Дорогомилове никто на дороге не погиб. Или я чего-то не понимаю?

Алек вышел из машины, вдохнул морозного воздуха и оглянулся по сторонам. В свете фонарей падали снежинки, засыпая тротуары белым пухом. Каневич припарковался рядом с его «мерсом», с трудом выбрался наружу и, волоча ногу, шагнул ему навстречу.

– Болит? – посочувствовал Алек.

– Болит, черт бы ее побрал! Хотел выпить таблетку, но за руль под препаратом садиться опасно. У меня тачка – зверь! На миг завтыкаешь, и песец.

– Гена, – поеживаясь от холода, начал Тисовский. – Я все тебя спросить хочу… Тогда на мальчишнике… ты мне ничего в виски не подсыпал? Какой-нибудь своей травяной херни? Не со зла, а для прикола.

– Ты соображаешь, что говоришь? – удивился тот. – Совсем чердак потек? Ты мне как брат! Я за тебя любому горло перегрызу…

– В жизни всякое бывает, – перебил Алек. – Ты любишь сюрпризы, я – адреналин. Может, что-то не так пошло? Может, ты дозу не рассчитал?

Гена нахмурился и погрозил ему пальцем.

– Но-но-но! Прошу без глупостей!

– Да я не в претензии. Просто меня после той пирушки так подкосило, до сих пор не очухался. Ты, случайно, палку не перегнул?

– Какую палку? – всполошился друг. – Ты че, старик? Ну-ка, колись!

– Мы не в ментовке, – помрачнел Алек.

– Извини, я не фанат жаргона, но иногда пробивает…

– На фиг твои извинения! Паршиво мне, и не легчает! Я как в дурмане живу, не понимаю, кто я и где. Иногда такой ужас накатит, хоть на край света беги! Только от себя ведь не убежишь. Верно? От себя бежать некуда.

– Ты толком объясни, что случилось, – потребовал Гена.

– Если бы я мог, – скрипнул зубами Тисовский. – Бывают вещи, которые никому не расскажешь, даже матери. Она сразу в панику ударится, отцу доложит, к докторам потащит.

– Ты болен?

– Запутался я… словно комар в паутине. Чем больше брыкаюсь, тем хуже. Алка, вон, почуяла неладное. Грызет и грызет! Пристала со свадебным путешествием, как репей! Боюсь, мое терпение лопнет и достанется ей на орехи.

Алек достал из кармана пачку сигарет, закурил и предложил другу.

– Будешь?

– Нет. Ты меня в чем-то обвиняешь, старик?

– Я не хочу верить, что это подстава.

– Ты о чем?

Алек стоял спиной к парапету и молча смотрел в тень между деревьями, глубоко затягиваясь и выпуская изо рта облачка дыма и пара. Мимо прогуливались редкие парочки. По дороге молнией промчался мотоциклист, его занесло на вираже, но он удержался в седле, вырулил и с ревом скрылся из глаз.

– Лихач! – усмехнулся Гена.

– А мне не до смеха…

– Вижу, ты совсем скис. В чем дело? Признавайся, наконец.

– Хотя бы в нем, – буркнул Алек и показал пальцем на деревья. – Он мне проходу не дает!

– Кто? – удивился Каневич, вглядываясь в снежную тьму.

– Ты никого там не видишь?

– Деревья вижу… скамейку… фонарь вдалеке.

– Я другого и не ждал, – ожесточенно проговорил Тисовский. – Тебе не кажется, что развод затянулся? Я, конечно, ценю твой креатив, но это перебор. Хватит, Гена! Пора открывать карты…

* * *
Лариса с Ренатом ужинали итальянской пиццей в кафе «Маргарита» и делились добытой информацией.

– Мы топчемся на месте, – заявил он после того, как они обменялись мнениями. – Нужен радикальный подход. Обычные детективные методы не работают.

– Что ты предлагаешь?

– После осмотра квартиры погибшей Гребневой я прошелся по окрестностям и обнаружил место, где на нее напали. Энергетический след остался слабенький, но все же он вывел меня куда надо. Это сквер неподалеку от ее дома… Там женщину поджидал хромой человек, который ударил ее по голове чем-то тяжелым… Она ничего не успела сообразить, потеряла сознание и упала. Хромой выпотрошил ее сумочку, забрал все ценное, обшарил карманы жертвы, выругался и зашагал прочь…

– Как же она добралась домой? – удивилась Лариса.

– Самое интересное, что в квартиру Гребневу доставил кто-то другой. Хромой с места преступления скрылся, а второй человек появился позже. Он нес бесчувственную медсестру на руках до дома… видимо, он же уложил ее на кровать и сделал компресс. После чего оставил беспомощную жертву умирать.

– Либо спокойно наблюдал за тем, как она умирает.

– Странно, что его никто не заметил ни по дороге к дому, ни в парадном. В этой истории всюду сплошные странности, – заявил Ренат, поглощая пиццу. – Прости, я жутко голодный.

– Разгром в квартире устроили до появления этого второго с Гребневой? – уточнила Лариса.

– Полагаю, да. Второй уже застал беспорядок и впал в замешательство. Я ощущал его страх и растерянность. Он не знал, как себя вести.

– Почему он не вызвал «скорую» и полицию?

– Если они с Хромым сообщники, это как раз понятно.

– А они – сообщники?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Ренат. – Скорее да, чем нет. Вероятно, что-то пошло не по плану, возник какой-то сбой. Непредвиденные обстоятельства!

У Ларисы пропал аппетит, она отложила вилку в сторону и задумалась. Неужели Гена с Алеком опустились до разбоя? Первый страдает хромотой, второй принес в кармане платежку Гребневой, – оба факта указывают на причастность друзей к нападению на медсестру.

– Зажравшиеся мажоры решили поиграть в уголовщину? – пробормотала она. – Почему они выбрали именно Гребневу? Случайно?

– Во всем этом есть скрытая закономерность, – возразил Ренат. – Но в чем она заключается? В квартире погибшей мне на глаза попалась фотография мужчины… По моим ощущениям это не отец Гребневой и вообще не родственник. Я не смог четко определить, жив он или мертв. Фотография была в рамочке и до разгрома стояла на полке с книгами, значит, имела для Гребневой особую важность. Я забрал снимок с собой, вот он…

Ренат положил на стол черно-белое изображение мужчины, и они с Ларисой склонились над ним.

– Кто это?

– Я его идентифицировал через Сеть. Его зовут Роберто Бартини. Загадочный тип! Биография составлена с его слов и, скорее всего, вымышленная… Скажу одно: этот снимок не зря привлек мое внимание. Если Бартини был кумиром Гребневой, то…

– С чего ты взял, что это ее кумир? – перебила Лариса. – Может, фотка от матери осталась.

– Не думаю, – возразил Ренат. – Связь между Бартини и медсестрой из районной поликлиники более чем удивительна. Но она есть! Я чувствую, что ухватился за ниточку, которая ведет… к пропасти.

– Этот Бартини занимался магией?

– Как ты догадалась? Вернер бы поставил тебе пятерку. По слухам, Михаил Булгаков «списал» с Бартини образ Воланда. Они были знакомы, встречались в Коктебеле, беседовали… Это особое мистическое место в Крыму: возвышенность над бухтой Кара-Даг, обитель богов. Вообрази: два гения прогуливались по берегу моря, обсуждали тайны бытия… Хотел бы я их послушать! М-да… Но Бартини известен в узких кругах вовсе не как прототип известного литературного персонажа. Оказывается, он – авиаконструктор! Хотя его имя не присвоили ни одному летательному аппарату, которые он спроектировал.

Лариса достала гаджет, набрала в поисковике Роберто Бартини, и ее брови полезли вверх.

– Учитель Королева, Лавочкина и Туполева? Никогда о нем не слышала…

– Он был и остался безвестным, – подтвердил Ренат. – Что его, впрочем, вполне устраивало. Между тем без Бартини не было бы прорыва в советской космической отрасли. Его называли вторым Тесла, новым Леонардо, пришельцем из пятого измерения. Жил этот человек под строгим надзором чекистов, потом комитетчиков. На него трижды покушались, а в 1974 он был убит в собственной квартире.

– Один источник сообщает, что Бартини упал, ударился головой о косяк и проломил себе висок, – прочитала с экрана Лариса. – А второй источник утверждает, что Бартини умер за письменным столом.

– Разумеется, его убили. Он предвидел свою смерть и заранее составил завещание. А произошло это в «нехорошей» квартире на Кутузовском. Первый низкий этаж, всегда наглухо зашторенные окна… Мастер творил в одиночестве!

– Мастер? – переспросила она. – Хочешь сказать, и этот персонаж был «списан» с Бартини?

– Гений всегда многогранен и непостижим.

– Он был итальянцем?

– Боюсь, никто не знает, кем он был на самом деле, – пожал плечами Ренат. – По легенде, Роберто то ли родился в семье барона Людовико ди Бартини, то ли был его внебрачным сыном. Лично я не верю ни тому, ни другому. Все факты противоречивы и взяты либо со слов самого Бартини, либо придуманы спецслужбами. Существует множество версий, как этот человек попал в Россию… и каждая не выдерживает критики.

– Кстати, молодые Тисовские тоже живут на Кутузовском, – заметила Лариса.

– Как и сотни других людей. Помнишь, Вернер говорил нам, что столько колдунов, спецов и власть предержащих не знает ни одно место в Москве?

– Да.

– Улица 1812 года пересекает Кутузовский, – подчеркнул Ренат. – Из клуба, где Тисовский с компанией праздновал мальчишник, туда рукой подать. Получается, Гена мог незаметно отлучиться, напасть на Гребневу и вернуться. Остальные были в пьяном угаре, и опрашивать их бесполезно.

Лариса тоскливо вздохнула.

– По-моему, мы уходим в сторону. Место и время имеют значение, но не в том смысле, который ты вкладываешь в свои рассуждения.

– Пожалуй, да, – согласился он, открывая другой файл. – Кстати, я создал компьютерный аватар Бартини. Вот, взгляни…


     Глава 12Расставшись с другом, Алек в раздражении ехал домой. Гонки на сей раз не помогли ему развеяться. Наоборот, он нагрузился под завязку. Гена не колется, а сам норовит выудить у него опрометчивые признания.

– Не дождетесь! – процедил он, прибавляя газу. – Я вам не клоун! Потешать публику не нанимался!

Алеку хотелось выпить и уснуть, а утром проснуться как ни в чем не бывало. Чтобы все случившееся оказалось ночным кошмаром.

– Обложили со всех сторон, – бубнил он. – Как волка флажками. Хотите в угол загнать? А вот вам! – Он показал незримым оппонентам средний палец и горько рассмеялся. – Какой дрянью меня опоили?.. Ну, ничего, я разберусь… я так просто не сдамся… Всем достанется! Каждому по заслугам…

Проезжая мимо «Чайного домика», Алек представил Юко: гладкая атласная кожа, мертвенное под слоем белил лицо, алый рот, похожий на ядовитый цветок; длинная шея, которую так легко сломать… Гейша доводила его до безумия своими капризами.

Градусник показывал минус три за бортом «мерседеса». С неба валил густой снег. Алек включил дворники, чтобы те очищали лобовое стекло. Ему показалось, или на тротуаре мелькнуло кимоно? Он притормозил, вглядываясь в белую пелену, сквозь которую маячила фигурка гейши.

– Какого черта?

Фигурка в кимоно махнула ему рукой. Неужели это Юко? Что она делает в такую пору на улице? Почему раздетая? Кимоно не в счет. Сколько бы метров шелка не было намотано на женское тело, он не греет.

Встречаясь с Юко, парень много узнал о тонкостях японской национальной одежды. Раздеть гейшу – непростая задача. Ее наряд скрепляет пояс, завязанный большим и сложным узлом на талии. Сзади! Это у девушек легкого поведения узел кимоно завязан спереди, тем самым показывая ее доступность. Потянул за кончик, и вся недолга…

Алек остановил машину и посигналил. Через минуту фигурка в кимоно очутилась рядом с ним на переднем сиденье. Высокий парик, украшенный искусственными цветами и висюльками, был обсыпан снегом. Юко дрожала от холода, у нее зуб на зуб не попадал.

– Что случилось? Клиент привередливый попался? Решила сбежать?

– Нет, – коротко ответила она. – У тебя спиртное есть? Дашь глотнуть?

Алек достал из бардачка бутылку с коньяком, которую всегда возил с собой, и протянул ей. Гейша оттолкнула его руку.

– Ты чего? Сама же просила…

– Я передумала.

– Ладно, – рассердился он. – Начинаются фокусы? Значит, не так все плохо. Может, ты и ехать со мной передумала? Тогда выходи! Я тебя не держу. Ну, что?.. Не слышу ответа.

Юко очень изменилась с тех пор, как они стали любовниками. Эту перемену Алек списывал на привычку, которая убивает любовь. Чувственный трепет не может длиться вечно.

– Ну, что с тобой? – со вздохом спросил он.

Гейша молчала, дыша на озябшие руки. Ее сильно трясло, и молодой человек сжалился:

– Так и быть, поехали. Куда изволите?

– Д-домой…

– К тебе или ко мне? – прикалывался он. – Если тебя возбуждает групповой секс, айда ко мне! Алла будет в восторге…

Алек вел машину, подтрунивая над продрогшей пассажиркой.

– Наша семейная жизнь такая пресная, что добавить перца и соли не помешает. Юко, как насчет секса втроем?.. Пусть Алла поучаствует в нашей любовной игре. Ты ведь нарочно меня поцарапала? Чтобы вызвать у нее ревность?.. Я предлагаю лучший вариант. Мы с тобой занимаемся любовью у нее на глазах…

Что-то острое впилось ему в лицо, что-то горячее потекло по щеке. Что-то покрытое шерстью тянулось к его горлу…

Отбиваясь, Алек отпустил руль, и «мерседес» остался без управления. Хорошо, что он не успел набрать скорость. Машина вильнула в сторону, чуть не столкнулась с маршруткой, чудом избежала аварии и покатила вперед.

– Пусти! Дура… – выругался Алек, размахивая руками в попытке освободиться. – Разобьемся на х…!

Он смутно помнил, что происходило дальше. Похоже, Юко решила покончить с ними обоими. Она совершенно обезумела. Чувство самосохранения, животный инстинкт, – можно назвать это как угодно, – спас Алека от неминучей беды. В угаре борьбы ему удалось свернуть в первый попавшийся переулок, затормозить и остановиться. Он взмок от жуткого напряжения. По спине под курткой и джемпером ручьем тек пот, руки дрожали.

– Ты с ума сошла! – вызверился он на гейшу. – Че творишь? Хочешь угробить себя и меня?

Она не ответила. Дверца с ее стороны оказалась открытой, а сиденье – пустым. Юко сбежала, пока Алек приходил в себя. Навыки экстремального вождения, которыми он овладел во время ночных гонок, спасли ему жизнь. Если бы не его доведенные до автоматизма реакции, эта поездка могла закончиться весьма печально.

– Юко! – в ярости заорал он, выскакивая из машины в надежде догнать ее. – Юко! Ты где, бля? Далеко не уйдешь!

С низкого темного неба валил снег. Все вокруг было покрыто девственно белым пухом. Алек в два прыжка обогнул свой «мерс» и застыл от удивления. Женских следов нигде не было видно. Только отпечатки кошачьих лап, которые вели от машины в снежную тьму.

– Твою мать… – выругался он, протирая глаза. – Мне что, померещилось? Черт… У меня крыша едет…

Алек наклонился, зачерпнул снега и приложил к пылающему лицу. Выходит, никто к нему в машину на подсаживался. Никакой Юко не было! Он говорил сам с собой, общался со своей галлюцинацией. Но кровь на его щеке выглядела как настоящая.

– Боже, помоги…

Алек, тяжело дыша, стоял в глухой тишине переулка, вслушиваясь в невнятный шепот снежинок. В домах светились окна, кто-то смотрел телевизор, читал книгу или укладывался спать… и эта обыденная жизнь показалась ему чем-то давно забытым и сладостным, как детская мечта. Он начинал привыкать к постоянным встряскам, нервным срывам и сидящему в подкорке страху. Когда тебя кидает из огня да в полымя, не успеваешь перестроиться и адаптироваться к новым реалиям.

Алек глубоко, до головокружения, вдохнул морозный воздух и удрученно пробормотал:

– Мне хана, парни…

К кому он обращался? К каким-то воображаемым друзьям и сочувствующим. А может, к скрытым за пеленой туч луне и звездам. Снег падал и падал, засыпая черный «мерседес». Мокрое от пота тело Алека обдало ветром, и он очнулся, достал щетку и очистил залепленные рыхлыми хлопьями стекла.

Сев за руль, он посмотрел на себя в зеркало заднего вида и ужаснулся. Красный от холода нос, воспаленные глаза и…

– Что это? – Алек повернул голову и подвинулся ближе. Его правую щеку пересекали глубокие кровоточащие царапины, которые никуда не исчезли. – Господи…

Он коснулся щеки пальцами, и те окрасились в алый цвет. Что он должен был думать? И Юко, и царапины, и кошачьи следы вместо отпечатков женских ног, – все это его собственный бред?

«Не спеши с выводами, – подбодрил его внутренний голос. – Выслушай мнение других людей».

– Кого ты имеешь в виду? – сам у себя вслух спросил Алек. – Моего заклятого дружка Гену? Или мою тупую жену-блондинку? Они такого наговорят, мало не покажется. Я сам понять хочу, что за фигня со мной творится?!

«Сам? – усмехнулся внутренний собеседник. – Ну, гляди, кабы с катушек не съехать!»

Алек не представлял, с кем он беседует: со своим вторым «Я» или с воображаемым оппонентом. Он обернулся и увидел на заднем сиденье силуэт мужчины в парадном костюме и рубашке, с запонками в манжетах.

– Щеголь, это ты меня морочишь?..

* * *
На следующий день Ренат, как обещал, встретился с Аллой Тисовской в Кузьминском парке. Она была подавлена, глаза красные от слез. Несмотря на дорогую одежду и шикарные волосы, клиентка выглядела неважно.

– Есть новости? – спросила она, комкая в руках концы шарфа.

– Мне нечем вас порадовать, – признался Ренат. – К сожалению, о Зое Гребневой известно очень мало, а сама она уже ничего не расскажет.

– Почему?

– Она мертва.

– Вы шутите? – кукольное личико Аллы перекосилось от злости. – Как это, мертва? Хотите ее отмазать? Мой муж вам заплатил больше, чем я? Знаю, частные сыщики не брезгуют работать на два фронта, лишь бы бабла срубить.

– Я не из их числа, – парировал он. – Впрочем, раз вы мне не доверяете, ищите другого. Позвольте откланяться?

Ренат развернулся и готов был зашагать прочь, но Алла надрывно вздохнула и схватила его за рукав.

– Ладно, извините… Я сегодня сама не своя. Алек вчера явился поздно, я уже спала… а когда мы утром сошлись в кухне за завтраком, опять повздорили. Я просто не смогла смолчать. У него на щеке появились свежие царапины! Явно от женских ногтей… Он заклеил их пластырем, но не заметить было невозможно. Я не выдержала и закатила истерику. Алек так рассвирепел! Видели бы вы его ярость! Еще миг, и он бы меня ударил…

– Что ему помешало?

– Алек побаивается поднимать на меня руку… из-за моего отца. Папа ему не спустит! Посоветуйте, что мне делать? – в отчаянии воскликнула Алла. – Я боюсь сорваться и разрушить нашу семью, которая держится на волоске.

– Вернуть Алека будет труднее, чем женить его на себе, – усмехнулся Ренат.

– Вы жестокий человек, – позеленела она. – Хотя мне все равно, что вы думаете. Алек – мой! Я хочу сохранить наш брак во что бы то ни стало!.. Алек перебесится, и наши отношения наладятся. Куда нам деваться друг от друга?

– Ну да. В какой-то мере вы заложники своего богатства.

– Считаете, быть богатым – плохо?

– Я говорю конкретно о вас.

Ренат решил пока не упоминать о Юко, чтобы не спровоцировать конфликт между соперницами. Сначала следует выяснить роль гейши в этом любовном треугольнике.

Алла, казалось, выдохлась и замолчала. Дальняя аллея парка, по которой они с Ренатом прогуливались, была безлюдна. Везде лежал снег, прочерченный синими тенями и солнечными полосами. Под ногами похрустывало. За ночь небо очистилось, и лишь кое-где розовели морозные облака.

Алла шла с напряженным лицом и сжатыми губами. В ее уме происходил тяжелый процесс осознания ужасных вещей, которые приключились в ее жизни. Наконец, до нее в полной мере дошел смысл сказанного Ренатом, и она резко остановилась.

– Погодите. Гребнева что… умерла? Вы серьезно?.. Этого не может быть!

– Люди смертны, – коротко ответил он.

– Когда она… От чего? Ну, короче… Ой!.. Как же это?.. Ее случайно не машина сбила?

Слабенький интеллект блондинки столкнулся с непосильной задачей. Смерть и не таких ставила в тупик. А для Аллы этого понятия словно не существовало до нынешнего момента.

– Гребневу ограбили и убили, – пояснил Ренат. – В тот самый вечер, когда Альберт Тисовский с компанией праздновали мальчишник. Идет следствие. Платежный документ, который вы нашли в кармане мужа, может послужить уликой против него.

– У-уликой?

Алла училась на юридическом факультете и кое-какие термины усвоила. Она медленно переваривала новую вводную.

– Вы… на что намекаете?

– Я ставлю вас в известность, как обстоят дела.

Ренат, не вдаваясь в подробности, описал происшествие с медсестрой, внимательно наблюдая за реакцией собеседницы. Алла покраснела, но кровь быстро отхлынула от ее лица, и блондинка побледнела, несмотря на мороз. Противоречивые факты в ее голове вступили в междоусобную борьбу. Она хлопала ресницами, морщила нос и шевелила губами, не издавая ни звука.

Ренат терпеливо ждал, шагая рядом. Скоро деревья расступились, и вдали показался покрытый тонким ледком пруд. По стволу старой сосны снизу вверх пробежала белка и спряталась в ветвях. На снегу валялись распотрошенные шишки – остатки беличьего обеда.

– Вы Алека в чем-то подозреваете?

– Я не следователь и не прокурор, – заметил Ренат. – Вы поручили мне узнать, кто такая Зоя Гребнева, я это выполнил. Опасаться вам ее нечего, мужа она у вас точно не уведет. По понятной причине.

– Сколько ей… было лет?

– Тридцать один год. Старовата для вашего Алека, если вы об этом. Кстати, вы не замечали в нем тяги к женщинам постарше?

– Наоборот! Он любит молоденьких… хотя я уже сомневаюсь. Мы с Алеком не успели как следует узнать друг друга. Помолвка, свадьба… Все так быстро закрутилось! У нас не было времени толком поговорить по душам… Значит, Гребневу убили? – пробормотала Алла. – Я в шоке!

– Надеюсь, вы не выболтаете все мужу?

– Что вы? Он меня убьет, если узнает… – она осеклась и прикусила язык. Ее глаза бегали. – Нет-нет, вы не подумайте… Алек не такой!

– Он не убийца?

Блондинка опешила от этих слов и остановилась, переминаясь с ноги на ногу. От ее каблуков на снегу оставались вмятины. Мысли Аллы играли в чехарду, уловить в них логику Ренату не удавалось.

– Тема исчерпана? – осведомился он. – На этом наше сотрудничество окончено?

Алла нервно замотала головой.

– Не совсем! Я хочу понять, за кого вышла замуж… Что с Алеком? До свадьбы он был другим, клянусь вам! Да, он не святой… как и все его дружки. Один Гена чего стоит! Иногда он ведет себя как ненормальный… Это он втянул Алека в какую-то бесовщину! Сам гниет заживо и его за собой тащит! Гена болен страшной болезнью… которая влияет на его мозги. Понимаете? А мой муж типа его во всем слушает… Они с детства не разлей вода. Честно говоря, я Гену терпеть не могу! Он внушает мне отвращение… У нас взаимная неприязнь. Он меня тоже не жалует… Но Алек на нем просто помешан! Раньше чуть что – звонит Гене, советуется… Гена то, Гена сё, без Гены ни шагу! Гена – семи пядей во лбу! Гена – авторитет! Хорошо, что теперь они меньше общаются…

– Поссорились? – спросил Ренат.

– Не знаю. Может, и поссорились…


     Глава 13«Чайный домик» открывался после обеда, вход был по предварительной записи или по билетам членов клуба.

Смиренный с виду охранник в традиционной японской одежде, – пестрых шароварах и куртке свободного покроя, схваченной черным поясом, – долго упирался, прежде чем пустить Ларису внутрь заведения. Элегантный вид посетительницы и ее настойчивость сделали свое дело.

– Я из фирмы, которая принимает заказы на косметику для гейш, – заявила она, тыча ему под нос взятые в специализированном магазине буклетики. – Мы работаем по всему миру. Ваши девушки звонили нам с просьбой прислать представителя.

Охранник, который работал в клубе без году неделя, подумал, что, откажи он этой настырной дамочке, получит выговор от гейш. Особенно он недолюбливал Юко. Ох и вредная баба! От ее взгляда у него перехватывало дыхание и потели ладони.

– Я пойду спрошу…

С этими словами он удалился, а Лариса осталась ждать в холле, оборудованном в стиле японского минимализма. Она не готовилась заранее к этому посещению и действовала по наитию. Почему-то она была уверена, что охранник не получит у гейши отказа. Так и произошло.

Тот вернулся с кислой миной и жестом поманил ее за собой.

– Я вас отведу в гримерную, – сказал он и молча зашагал впереди по извилистым коридорам.

«Гримерной», очевидно, называлась комната, где девушки красились и готовились к приему гостей. У раздвижной двери, украшенной иероглифами, охранник оставил Ларису одну, а сам поспешно ретировался.

– Можно войти?

Из комнаты раздался нечленораздельный звук, который гостья истолковала как разрешение. Не зря же ее сюда привели.

За дверью оказалось квадратное помещение, разделенное на две зоны. Одну занимали шкафы и длинный стол с зеркалами, косметикой, париками и прочими атрибутами ремесла, которыми пользовались девушки. Другая половина предназначалась для отдыха. Красивая японка в шелковом халате полулежала на мягкой кушетке и томно смотрела на Ларису.

– Вы принесли буклет? – мелодичным голосом осведомилась она, слегка растягивая слова. – Показывайте.

Нежные черты лица, модная стрижка, худощавая фигура… В гейшу она превратится позже, когда на улице стемнеет, а в клуб потянутся состоятельные любители экзотики.

– Вы – Юко? – догадалась Лариса, присаживаясь в круглое кресло.

Японка настороженно разглядывала посетительницу.

– Мы с вами знакомы?

– Через Альберта Тисовского, – на свой страх и риск солгала Лариса.

Ни один мускул не дрогнул на лице гейши.

– Он прислал вас поговорить со мной? Так бы сразу и сказали. Зачем было прикрываться косметикой?

– Иначе бы меня не пустили. А у меня к вам серьезное дело.

– Вот как?

Ларисе бросились в глаза цветные гравюры с кошками, выписанные с большим мастерством и любовью к этим домашним животным. Каждая кошка была изображена в женской одежде и походила на человека.

Юко с любопытством уставилась на незваную гостью, в ее глазах вспыхивали зеленые искры. У Ларисы закружилась голова, но она тут же взяла себя в руки. Эта гейша совсем не бедная сирота, вынужденная зарабатывать на свое существование интимными услугами. Да, она развлекает мужчин за деньги, но спать с ними не обязана. Только в случае, оговоренном контрактом. То есть за баснословный гонорар… либо по собственному желанию.

Лариса неожиданно ощутила любовную истому, разлитую вокруг этой молодой женщины. Хотя она не питала чувств к особам своего пола, в ней шевельнулось… вожделение. Ого!.. Неудивительно, что Алек изменяет жене с этой японкой. Впрочем, в жилах Юко течет смешанная кровь.

«Кровь тут ни при чем! – раздался в ее уме саркастический голос Вернера. – Соберись, дорогуша, иначе станешь легкой добычей!»

– Я вас слушаю, – молвила Юко и облизнула розовые губы, не тронутые краской. Еще не пришло время перевоплощения.

У Ларисы пересохло в горле, язык прилип к небу, и она, приложив огромное усилие, выдавила:

– Я по поручению Альберта… хочу выяснить, как вы к нему относитесь. Ваши отношения начались, когда он был свободен, а теперь… у него появилась семья. Он женат!

– Я знаю, – улыбнулась Юко. – Зачем он вас прислал?

– У него… неприятности. Скандалы с женой, которые могут привести к разводу. Вам известно, что… брак Альберта и Аллы заключен по решению их родителей. Это не столько семейный союз, сколько слияние капиталов. Альберт боится, что если ваша с ним связь выйдет наружу, вам не поздоровится.

– Пусть о себе заботится, – невозмутимо изрекла гейша.

– Вы можете пострадать! – выпалила Лариса. – Тесть Тисовского очень влиятельный человек, готовый ради дочери пойти на любую жертву.

– Я никого не боюсь…

– Вы недооцениваете опасность.

Женщины обменивались репликами, исподволь изучая друг друга. Лариса встретила достойную противницу, которая не собиралась сдаваться. Напротив, Юко ринулась в ментальную атаку. Лариса не уступала ей, и вскоре между ними установилось хрупкое равновесие.

– Вы кто? – вырвалось у Юко, когда страсти улеглись.

– Я друг семьи Тисовских, – солгала Лариса, и ее ложь опять сошла за правду. – У меня к вам есть предложение. Вы отступаетесь от Альберта и получаете взамен большой куш.

– Сумма?

– Я уполномочена выяснить, согласны ли вы в принципе, – на ходу сочиняла гостья.

«Такая сделка вполне может быть поддержана Аллой, – подумала она. – Ее отец не поскупится и заплатит за спокойствие в молодой семье. Лишь бы Юко приняла мое условие».

Лариса уверенно держалась своей легенды. Не так уж неосуществимо то, что она предлагает.

Гейша, казалось, шла у нее на поводу. Но она в любой момент могла соскочить с крючка.

– Я должна продать свою любовь? – криво усмехнулась Юко.

– Альберт не бросит свою жену, ему родители не позволят. Тесть с тещей тоже встанут на дыбы. Рано или поздно ему придется выбирать между вами и Аллой…

* * *
Гена без аппетита поел холодного мяса, выпил кофе и лег, обдумывая последний разговор с другом. Алек совсем сбрендил. С чего бы это? Здоровью его можно позавидовать, денег полно, под боком молодая жена, которая его обожает. Подумаешь, скандалят они между собой. А кто не скандалит? На месте Аллы любая бы истерики закатывала. Она же не дура, догадывается об изменах мужа.

Но дело не только в женитьбе. Алека явно что-то гложет. Странные вещи он говорит, психует без повода, срывается из-за ерунды. Неужели он потерял голову от любви к Юко?

К вечеру боль в спине, которую Гена целый день кое-как терпел, стала невыносимой. Эта режущая боль жаром разливалась в левой стороне тела, отдавала в ногу. Он крепился, пока мог, потом со стоном сполз с дивана и на четвереньках двинулся к шкафчику. Видели бы его в столь жалком состоянии приятели, перед которыми он хорохорился и старался держать марку! Не говоря уже о девушках…

По этой же причине, – не желая вызывать жалость к себе, – он съехал от родителей в отдельную квартиру. Слава богу, пока обходится без сиделки. Мысль о собственной немощи приводила Гену в бешенство.

По его бледному лицу катился пот вперемешку со слезами. Добравшись до шкафчика, он распахнул дверцу и дрожащей рукой достал с полки кожаный мешочек. Надо бы встать, но сил не хватало.

Гена сел на пол и осторожно развязал шнурок на мешочке: внутри был пахучий коричневый порошок. Он понятия не имел, что это за состав.

«Листья коки… компоненты аяуаски… экстракт из жаб», – прозвучал в его ушах женский голос.

– Эй, кто здесь? – вскричал парень, озираясь по сторонам.

Комната был пуста. Он тряхнул головой и чуть не взвыл от боли, прострелившей шею и затылок.

– Господи… только бы не свалиться в обморок…

В его памяти возникали смутные образы: незнакомая женщина… обрывки каких-то фраз… летящий за окнами снег…

«Шаман проведет вас горными тропами в страну грез», – сказала она.

– Что со мной? – Гена провел рукой по лицу, прогоняя наваждение. – Мне начинает мерещиться всякая чепуха!

Он вдруг вспомнил зал кафетерия, запах блинов и красной икры… Перед глазами что-то вспыхнуло, и наступила чернота…

– Горными тропами в страну грез, – растерянно повторил он.

Между тем боль заполнила все его тело, каждую клеточку. Скрипя зубами, Гена поднес открытый мешочек к носу и вдохнул. Зеленый туман окутал его, страдания отступили, но через пару минут вернулись.

– М-м-ммм… – застонал он, кусая губы.

На шнурке, сплетенном шаманом в далеких предгорьях Анд, висела крохотная мерная деревянная ложечка размером со спичечную головку. Ровно такую порцию порошка надо было набрать из мешочка и положить под язык.

«Рецептов шаманы не выписывают, они все передают устно, – объяснил посредник. – Решайте сами, употреблять это средство или нет. Никто, кроме вас, не возьмет на себя ответственность за вашу жизнь».

«Он чертовски прав, – выдавил Гена. – Никто, кроме меня!»

«Еще шаман велел передать, что вы должны посмотреть своей болезни в лицо. Иначе вы не поправитесь».

«И где мы с ней встретимся?»

«Этого он не сказал».

«Вы насмехаетесь надо мной? Где мне искать свою болезнь? На рентгеновских снимках? В компьютерных распечатках? На бланках анализов?»

«Шаман провел обряд. Он считает, что в вашем случае медицина бессильна».

«Обрадовал! – возмутился парень. – Да вы мошенники, ребята!»

«Тогда отдайте мне мешочек, а я верну вам деньги, – оскорбился посредник. – Разойдемся мирно. Мой бизнес любит тишину и спокойствие».

«Ладно, я пошутил…»

Диалог с посредником неожиданно всплыл в памяти Гены благодаря пахучему порошку или просто так? Все смешалось в его сознании: упреки Алека, странная незнакомка за столиком в кафе, мучительная боль во всем теле. Внезапно он погрузился в темноту, а когда вынырнул, отважился зачерпнуть ложечкой порцию лечебного порошка…

– Хуже не будет.

Вкус адской смеси был неописуем. Жгучая сладость, горечь, терпкость и острота. Зубы свело, язык онемел, свет померк.

«Я что, умер?» – подумал Гена, не в силах пошевелиться.

Его веки склеились и не хотели открываться. В нос ударил запах земли и человеческого пота.

«Меня похоронили живым?»

От ужаса он дернулся и вытаращил глаза, но светлее не стало.

«Я лежу в гробу под землей? – запаниковал Гена. – Самому мне не выбраться! Надо звать на помощь!»

– Помогите!!! – завопил он. – Спасите!!! Я живой!!! На помощь!!!

– Чего орешь, любезный? – раздался незнакомый голос. – Контузия? Еще бы… Так шандарахнуло, я уж перекрестился и отпущения грехов у Господа попросил…

Гена сел, протер глаза и с удивлением обнаружил, что его не закопали, а всего лишь опустили в глубокую яму. Вокруг была земля, каменистая, сухая, а напротив него сидел человек в грязной одежде и держался за голову. Рядом с ним стояла допотопная винтовка прикладом вниз.

– Мы где? – вырвалось у парня. – В могиле? Тебя тоже похоронили?

– Почитай, угадал, милок.

– Братская могила! – холодея и покрываясь мурашками, прошептал Гена. – Как же так?.. Почему?..

Незнакомец поднял руку и указал вверх, где в белесой дымке зловеще светился диск солнца.

– Покамест нас тут не засыпало, надо уходить. Вон, мертвяки повсюду…

Только после этих слов Гена заметил, что в могиле есть еще люди, застывшие в разных позах. От этой картины его редкие волосы на голове зашевелились.

– Не пугайся, – произнес другой голос, и парень увидел вверху облитую тусклым светом фигуру. – Бежать тебе некуда, да и смысла нет.

Это был… индейский шаман! Гена узнал его по расшитой бусинами рубахе и головному убору из перьев. Скуластое лицо шамана казалось неподвижным, шевелились одни губы.

– Я жить хочу! – взмолился парень. – Выведи меня отсюда! Ты можешь!

– Посмотри вокруг, – произнес шаман на своем языке, и тем не менее Гена все понял. – Ты здесь не случайно.

Парень увидел сложенные мешки с песком на бруствере. На этих мешках и восседал старый индеец.

– Это что, траншея? Мать честна́я… Как я сюда попал?

– Ты должен встретить одного человека.

– Я ничего никому не должен! – отрезал Гена.

– Ну, тогда бывай…

Словно по мановению волшебной палочки картина изменилась. Парень очутился в своей машине, которая на большой скорости мчалась по ночному шоссе…

Фонари сливались в сплошную полосу, черная лента асфальта стелилась под колеса «бумера». Гена слился с летящим сквозь тьму авто. В такие минуты они становились одним целым, неразделимым существом со стальными мышцами и глазами-фарами. В такие минуты парень забывал о своем недомогании, о боли, слабости и хромоте и превращался в супермена, которому все нипочем.

На повороте его обогнал «мерседес» со знакомыми номерами.

– Алек? – поразился он и прибавил газу. – Хочешь меня обойти? Врешь, не возьмешь!

«БМВ» мчался ноздря в ноздрю с «мерсом» Тисовского. Никто не хотел уступать. Резина на колесах дымилась, двигатель работал на пределе возможностей. Гена не заметил, как потерял управление. Его «бумер» выскочил на тротуар, врезался в столб и замер…

Очнулся Гена у себя в квартире, сидя не в салоне изувеченной машины, а на полу, опершись спиной о шкафчик. В руках он крепко держал не руль, а кожаный мешочек с индейским порошком…


     Глава 14– Что решила Алла? – наливая в чашки зеленый чай, осведомилась Лариса.

– Она хочет продолжать расследование, – ответил Ренат. – Ее пугает поведение мужа. Я бы на ее месте поступил так же.

– Ты сказал ей о смерти Гребневой?

– Пришлось. Главное, чтобы она никому не разболтала. Я ее строго-настрого предупредил, но сама понимаешь…

– Алла девушка эмоциональная, – подтвердила Лариса. – Если ее понесет, она не сдержится.

В кухне горела настольная лампа, ее мягкий свет отражался в темном окне. На сковороде подогревались пышки с яблоками.

– Вкусно пахнет, – сказал Ренат. – Я буду со сметаной.

– Сметана – в супермаркете.

– Ты забыла купить?

– У меня после Юко голова гудит, – пожаловалась Лариса. – Вроде бы ничего плохого не произошло, а на душе муторно. С этой гейшей надо держать ухо востро. Она знает свое дело! Я имею в виду – обольщение. Даже я при своей традиционной ориентации почувствовала влечение к ней. Вообрази?

– Хм… Серьезно?

– Боюсь, Юко не та, за кого себя выдает. В придачу у нее какие-то свои планы насчет Тисовского. Я предложила ей сделку: разрыв с любовником в обмен на деньги. Как ты думаешь, Алла согласится заплатить?

– Безусловно. Любую сумму… в пределах разумного, конечно.

– Жаль, что Юко ответила отказом.

Лариса вздохнула и принялась раскладывать по тарелкам пышки. Вместо сметаны она предложила Ренату вишневое варенье.

– С косточками? – недовольно скривился он.

– Ешь и не капризничай.

– Если бы не смерть Гребневой, историю гламурных похождений отдельного мажора можно было бы назвать тривиальной, – с полным ртом молвил Ренат. – Но за внешней стороной этого дела кроется нечто невразумительное.

– Честно говоря, мне было не по себе в гримерке Юко, – призналась Лариса. – Этот ее пронизывающий взгляд, кошки на стенах! Казалось, они вот-вот выскочат из рамок и набросятся на меня. Бр-ррр…

– Такие милые животные?

– Вовсе они не милые. Вспомни котяру Вернера, который верно ему служит.

– Ра? – переспросил Ренат. – По-моему, некорректное сравнение.

– У меня от тех кошечек на японских гравюрах шел мороз по коже! Не знаю, как они связаны с Юко, но…

– Кстати, Алек Тисовский уже второй раз является домой с царапинами. Его жена в ужасе! Она сходит с ума от ревности.

– Надеюсь, ты не проговорился о гейше из «Чайного домика»?

– Нет. Но царапины у парня появились неспроста. Раньше Алла ничего подобного не замечала.

– Не нравится мне все это, – заключила Лариса. – Новые факты только наводят тень на плетень. Фигуранты расследования, как на подбор, со странностями. Одна Алла выпадает из этого ряда и кажется на их фоне белой вороной.

– Тут кого ни возьми, у каждого свои скелеты в шкафу, – согласился Ренат. – Каневич страдает неизлечимой болезнью, и это влияет на его личность. Тисовский каким-то образом оказывается в квартире Гребневой. Юко оставляет на теле любовника царапины, хотя отлично понимает, чем это ему грозит.

Он доел пышки, взял себе добавки, полил вареньем и молча принялся жевать.

– Медсестра Гребнева будто бы никак не пересекается с «золотой молодежью» и вдруг становится их жертвой, – заметила Лариса. – С чего вдруг? Ни в какие ворота не лезет.

Уютная обстановка в кухне, запах яблок и вишен, дымящийся в чашках чай, – ничто не предвещало беды. В свете лампы лица собеседников имели зеленоватый оттенок, как у богов на египетских фресках. Тени Вернера и его преданного кота мелькали в таящемся по углам сумраке.

– Нас подслушивают? – усмехнулся Ренат. – Ладно, пусть так.

Он взял планшет, вывел на экран созданный им аватар Бартини и увеличил его лицо: высокий лоб, орлиный нос, колючие глаза под черными бровями.

– Что можно сказать об этом человеке, если отбросить его официальную биографию?

– Судя по внешности? – вздохнула Лариса.

– Пока что у нас ничего иного нет. Ни вещи, которая бы ему принадлежала, ни свидетельств очевидцев. На телепатический контакт он не выходит… впрочем, Гребнева тоже словно рассеялась в воздухе. Преждевременная гибель привела ее в шоковое состояние, она не скоро выйдет из оцепенения. Я пытался вызвать ее на общение, но там – бетонная стена. Бедняжка отгородилась от мира, который так жестоко обошелся с ней.

– Я целый вечер об этом думаю. Чищу яблоки, жарю пышки, а мысли гудят, как высоковольтные провода. Есть кое-что общее между смертью Бартини и Зои Гребневой… В квартире обоих царил разгром! И в первом, и во втором случае убийца устроил обыск. Нашел ли он то, за чем пришел?..

* * *
Алек вернулся домой поздно и лег в гостиной не раздеваясь. Ему было страшно наедине с собой, но рядом с Аллой он чувствовал себя еще хуже. Если та устроит очередную истерику, он может сорваться.

Едва Алек закрыл глаза, как перед ним возникло мертвое лицо женщины, которой он на свою голову оказал помощь. Не дай бог, кто-нибудь его видел, запомнил номер его машины и теперь дает показания в кабинете следователя!

Он просыпался в холодном поту, пил воду и снова проваливался в тяжкую дрему. Вчера он не смог дозвониться Юко. Она не брала трубку. Алек хотел выяснить, садилась ли она в его машину и зачем поцарапала ему щеку. Потом отказался от этой затеи. Пожалуй, Юко пошлет его подальше.

Признавать, что он ни черта не соображает и принимает галюны за реальность, не хотелось.

Проснувшись уж в который раз, он увидел сидящего в кресле Щеголя.

– Ты есть или тебя нет? – пробормотал Алек, протирая глаза. – Может, и Юко в машине не было? Кто тогда меня поцарапал? Неужели я сам? Прикольно… Хотя нет! У меня не такие острые ногти, приятель. Усек?.. Я еще не совсем того… – с этими словами он покрутил пальцем у виска. – Не дождешься!

Молчаливая фигура не шелохнулась.

– Что тебе от меня нужно? Я устал спрашивать…

– Алек? – дверь в гостиную отворилась, и в освещенном проеме показался женский силуэт. – С кем ты говоришь?

– Тебя здесь не хватало! – возмутился он, глядя на Аллу в соблазнительной, по ее мнению, кружевной пижаме.

Она все же вошла и нерешительно остановилась на полпути к дивану, где лежал Алек. В комнате, кроме него, никого не было.

– Ты по телефону говорил? Или во сне?

– Тебе-то что? С кем я говорю, где и когда? Не твое дело. Выйди и не маячь!

Она сдерживала злые слезы, но не уходила. На языке крутилась Гребнева.

«Неужели мой муж – убийца? Тогда он и меня может прикончить!»

В это не хотелось верить.

– Алек, что ты скрываешь? Умоляю, расскажи!

– О Боже! Ты на часы смотрела? – вызверился он. – Сама не спишь и мне не даешь!

– Меня разбудил твой голос.

Алла с вечера рыдала в подушку, пока не выбилась из сил и не уснула. Хлопок входной двери нарушил ее чуткий сон. Она лежала, прислушиваясь к звукам в квартире: Алек ходил, звенел посудой, наливал себе воду… Ее нервы были натянуты. Она с замиранием сердца ждала, где ляжет ее молодой супруг. В спальне или в гостиной? Он выбрал гостиную…

Алла не смогла больше уснуть, ее опухшие глаза болели, в горле стоял комок. Ощущения обострились до крайности. Она слышала шорох снега по стеклу, треск паркета и дыхание Алека. Внезапно он что-то пробормотал.

Алла вскочила, на цыпочках подкралась к двери в гостиную, из-за которой донеслись странные фразы. От мысли, что муж мог привести с собой какую-нибудь шалаву, ее обдало жаром. К счастью, она ошиблась.

– Ты еще здесь? – сердито спросил Алек, приподнимаясь. – Иди спать!

Она еще раз обвела взглядом комнату, вздохнула и вышла.

Алла казалась мужу балластом, который необходимо сбросить, чтобы жизнь, наконец, наладилась. Если он избавится от этой тупой блондинки, то перед ним откроются невиданные перспективы. Такие, что дух захватывает.

Когда он пытался придать ожидаемым «перспективам» хоть какую-то форму, ум зависал и отказывался работать. Алек чувствовал одно: рядом с Аллой он задыхается, бьется о прутья клетки, в которую добровольно позволил посадить себя. Другое дело – Юко! Ее узкие раскосые очи таили блаженство. Одно ее прикосновение заставляло кровь любовника кипеть, а сердце – плавиться. Юко! Юко!.. Он бредил ею и уже простил ей царапины и нелепые капризы. Увы, между ними стояла законная жена, проклятые деньги, родительская воля и неизбежная расплата за нарушение брачного договора.

Кто сказал, что богатство делает человека свободным? Кажется, все наоборот. Человек перестает принадлежать себе и становится объектом торга.

– По крайней мере в моем случае это выглядит именно так, – тихо пробормотал Алек. – Даже Юко любит деньги! Если бы не мой банковский счет, она бы не подпустила меня к себе.

Он перевернулся на другой бок, чтобы не видеть Щеголя, который донимал его своим молчаливым присутствием, но уснуть не удавалось.

– Черт тебя подери! – прошипел он, обращаясь к назойливому соглядатаю. – Ты меня достал! Отправляйся туда, откуда ты взялся! Я сделал все, что ты хотел. Теперь отвали!

В ответ – зловещая тишина. Алек в недоумении уставился на кресло, где недавно сидел мужчина в парадном костюме. Там никого не было.

Парень вскочил, подошел к креслу, которое облюбовал Щеголь, потрогал сиденье, ощупал спинку и глубоко вздохнул. Голова пылала, во рту пересохло. Чтобы охладить жар, Алек осторожно, стараясь не потревожить жену, вышел на балкон. Улицы внизу были белыми, в воздухе кружились снежинки, городские огни мерцали в морозной мгле.

«Прыгнуть и покончить со всем, что мешает мне расправить крылья? – подумалось ему. – Какой простор! Оторвусь от своих привязок и буду свободным!»

Алек шагнул к перилам и наклонился вперед. Ему казалось, что он полетит над заснеженным проспектом вдаль, туда, где небо сливается с землей, и поймет что-то невероятно важное, узнает некую вещь, которая перевернет его жизнь.

Когда он перекинул ногу через перила, перед ним из темноты вынырнул Щеголь, толкнул его в грудь и отправил назад, в комнату. В глазах у Алека потемнело, и он с грохотом упал на спину.

– Эй, ты что? Совсем оборзел?

Мужчина промолчал, но парень и без слов понял, какие эмоции тот испытывает.

– Ты мной недоволен? – возмутился Алек. – Ничего себе, замашки! Я тебе в слуги не нанимался!

С улицы подуло ветром, неся в гостиную ночную свежесть. Дверь на балкон захлопнулась, а над Алеком угрожающе нависла тень.

– Я только хотел полетать, – испуганно пробормотал он. – Что, нельзя?

В комнату с криком ворвалась Алла и замерла, увидев мужа на полу.

– Что это хлопнуло, Алек? Ты выходил на балкон? Почему ты лежишь?

Она сыпала вопросами, дрожа как осиновый лист. Супруг был готов прибить ее, лишь бы не объясняться.

– Пошла вон! – проревел он, беспомощно барахтаясь на ковре…


     Глава 15Ренат поставил перед собой фотографию Гребневой, взятую с ее профиля на ФБ, и настраивался, чтобы прочувствовать ее настроение за несколько дней до смерти. Что ее затрагивало и волновало?

Материал на страничке, к сожалению, оказался скудным. Посты Зоя размещала редко, и почти все они касались кулинарии. Женщина любила готовить и делилась в Сети оригинальными рецептами. Иногда Зоя писала о том, что любит одиночество и проводит свободное время дома. Она-де никуда не ходит, потому что к себе никого не приглашает. Ей, мол, совсем не скучно и всегда есть чем заняться.

Рената заинтересовал пост о том, как к Зое неожиданно нагрянула дальняя родственница из Казахстана, – пришлось принять. «После бессонной ночи гостья собрала вещи и съехала. Домовому не понравилась чужая, и он каким-то образом выставил ее из квартиры».

Несколько друзей Зои оставили под постом свои комментарии. Одни недоумевали, другие удивлялись. Третьи советовали, как отвадить домового.

– Домовому не понравилась чужая… – повторил Ренат. – Что бы это значило?

Не успел он мысленно поставить себя на место родственницы из Казахстана, как затренькал телефон.

– Слушаю?

– Это Марья Ивановна, соседка покойной Зои, – раздался в трубке голос пожилой дамы. – Простите за беспокойство… но вы просили сообщить, если я что-нибудь вспомню… Может, я не вовремя?

Ренат плотнее прижал телефон к уху и заверил пенсионерку, что он ждал ее звонка.

– Правда? – смутилась Марья Ивановна. – Ой, а я не решалась отрывать вас от работы всякими глупостями. Может, не важно, какую книгу Зоя у меня брала, да так и не вернула?

– Почему же? Очень важно.

– Я не знаю, имеет ли это отношение к ее… э-э… смерти, но вдруг? Порой ничтожная мелочь выводит на след преступника.

– О какой книге идет речь? – нетерпеливо спросил Ренат.

Пенсионерка обдумывала, как преподнести факт, который показался ей подозрительным, а на самом деле мог не стоить выеденного яйца.

– Видите ли, – замялась она. – У Гребневых своя библиотека, дай боже… поэтому просьба Зои меня удивила. Сейчас любую книгу в Интернете скачивают, но я в электронном виде не читаю. В этом мы с Зоей единомышленники. Были…

«Это роман “Порт-Артур”!» – догадался Ренат.

– В общем, Зоя попросила «Порт-Артур», – почти синхронно с его мыслью проговорила Марья Ивановна. – Она интересовалась историей. Я, конечно же, дала ей книгу. Зоя обрадовалась, благодарила…

У Рената зашумело в голове, слова пенсионерки долетали до него будто издалека. Что это за шум? Грохот прибоя? Артиллерийская канонада?

– И еще одно, – добавила Марья Ивановна. – У Гребневых в квартире мне становилось не по себе. Словно кто-то смотрел из-за углов недобрым взглядом. Уходи, мол, поскорее отсюда! Зоя меня уколет, и я сразу домой. Вроде бы человеком она была отзывчивым, добрым… а сидишь как на иголках. О покойных плохо не говорят, но атмосфера у Гребневых, – что при жизни Зоиной матери, что после ее смерти, – была напряженная, наэлектризованная какая-то. Может, оттого и личная жизнь у обеих не задалась?

Ренат продолжал слышать неприятный шум, не понимая, что это.

– Почему именно «Порт-Артур»? – допытывался он. – Зоя увлекалась военной тематикой?

– Мы с ней обсуждали исключительно медицинские темы или кулинарию. Она готовить любила, очень вкусно у нее получалось. Угощала меня пару раз своими пирожками, но… я старалась не засиживаться по той самой причине…

– Из-за домового? – брякнул Ренат.

– Вы верите во всякую нечисть? – удивилась Марья Ивановна.

– Почему же нечисть?

У Рената в ушах гремели взрывы, заглушающие голос в трубке. На этом фоне он с трудом вспомнил свое посещение квартиры Гребневой, где не почувствовал постороннего присутствия.

«Теряю нюх? Либо Марья Ивановна нарочно вводит меня в заблуждение. Какая ей с того корысть?»

* * *
Подмосковный поселок Озерное

Господин Тисовский-старший, кипя от негодования, жаловался жене:

– Алек забил на все! В офисе появляется наскоками, запустил работу, документы вовремя не подписывает… Черт знает что!.. Где он шляется?

– Ты говорил с ним?

– Он трубку не берет, – продолжал возмущаться Павел Иванович. – Дожились! Собственный сын внес меня в «черный список». Он в своем уме? Что за наглость?

– Почему бы тебе не съездить к молодым в гости, не пообщаться? – предложила Елизавета Юрьевна. – Это твой единственный ребенок, между прочим. Наследник твоего бизнеса.

– Боюсь, не совладаю с собой и будет еще хуже. После женитьбы Алек как с цепи сорвался! К нему не подступишься.

– Дай ему привыкнуть к семейной жизни. Он непременно образумится. Наш Алек – умный, красивый мальчик…

– Я не понял, ты его выгораживаешь? – вспылил господин Тисовский. – Это все твое воспитание! Ты тряслась над Алеком, кудахтала, словно наседка! Вырастила не мужика, а…

Он стоял перед зеркалом и раздраженно завязывал галстук. Узел получился кривой.

– Давай помогу, – Елизавета Юрьевна ловко выправила узел и погладила мужа по плечу. – Не нервничай, Паша. Вон, покраснел как помидор, небось давление подскочило. Ты таблетку принял?

– Оставь, Лиза! С таким сыном никаких таблеток не хватит!

– Не гневи Бога. Скажи спасибо, что Алек здоровый… тьфу, тьфу, тьфу, – суеверно сплюнула она. – Погляди на Гену Каневича! Вот это настоящая беда у людей… Как только его мать выдерживает каждый день смотреть на ребенка-инвалида! Нам грех на судьбу обижаться…

– Не обижаюсь я! Во мне гнев клокочет! Я для Алека ничего не жалел, сама знаешь. Вкалывал за троих, состояние сколотил, обеспечил и его, и будущих внуков. Где благодарность, спрашиваю?

– Он тебе благодарен, – промямлила Елизавета Юрьевна, пытаясь успокоить супруга. Не ровен час инсульт случится. Тогда все ляжет на Алека, а тот явно не горит желанием занять место отца. – Просто мальчик не умеет выразить свои чувства…

– Я еще потерплю недельку, а потом поставлю вопрос ребром, – пригрозил Тисовский.

– Каким ребром, Паша? Что ты имеешь в виду?

– Деньги, Лиза! Деньги! Бабосы, лавэ, как нынче у молодых принято говорить… Прикручу краник, бабосы капать перестанут, тогда мальчик зачешется! Он же привык жировать на всем готовом.

– Паша! – Елизавета Юрьевна закатила глаза и схватилась за сердце. – Ты ведь не оставишь родного сына без средств?

– Алек мне все наперекор делает, – злобно пыхтел супруг. – В свадебное путешествие не поехал, с молодой женой не посчитался. Лишь бы нам с тобой досадить! Разве мы ему враги? А, Лиза? Я ему враг?!.. Для кого я трудился не покладая рук? Все же ему достанется, стервецу этакому…

Любой гнев, в том числе и праведный, вредит здоровью. Павел Иванович еще больше покраснел, задохнулся и испуганно замолчал.

– Садись сюда, – жена потянула его к дивану. – Надо давление измерить.

– К черту давление…

Ссоры из-за Алека между ними участились, и Елизавета Юрьевна боялась, что отношения мужа и сына окончательно расстроятся. Она старалась разрядить обстановку, но это не удавалось.

– Ты звонила Алле? – спросил Павел Иванович, откинувшись на спинку дивана и тяжело дыша. – Что там у них? По-прежнему плохо?

– Они притираются друг к другу.

– Стыдно перед сватами, – горестно вздохнул он. – Думали, отдают дочку за толкового парня, а вышло, что за ленивого баламута. Я не ожидал от Алека такого безобразия. До свадьбы он вел себя нормально.

– На мальчика будто порчу навели. Завистников-то у него хватает.

– Будем во всем винить завистников?

– С нашим сыном произошло что-то нехорошее, – твердила Елизавета Юрьевна. – Я чувствую! Говорит какие-то дикие вещи, с ужина сбежал. Вскочил из-за стола и был таков! Даже не попрощался. Гена был в шоке, так же, как и я.

– Алек, случайно, к наркоте не пристрастился?

– Что ты, Паша? Он курит обычные сигареты. Я не смогла его отучить, как ни билась. Помнишь, сколько скандалов на этой почве было? Все как об стенку горох.

– Он с детства упертый.

– Весь в тебя, Паша. Вы очень похожи…

– Внешне да. Но характер у него твой. И не спорь, пожалуйста.

– Выходит, я ленивая баламутка? – обиделась жена. – По-моему, я себя полностью посвятила семье. Отказалась от собственной карьеры, от увлечений. Мама меня предупреждала, что этой жертвы никто не оценит. Но я ее не послушала!

– Видишь? Ты тоже не слушала своих родителей.

Елизавета Юрьевна хотела возмутиться, но передумала и жалобно всхлипнула. Этот ее излюбленный прием всегда срабатывал. Муж сразу смягчался, чувствовал себя виноватым и отступал. Она получала короткую передышку, чтобы укрепить оборону или подготовиться к новой атаке.

В комнате, где Павел Иванович собирался на работу, стояли мягкая мебель и письменный стол, раздвижные двери вели в гардеробную. Целую стену занимало большое окно, выходящее в сад. Хозяин любил этот умиротворяющий пейзаж.

– Деревья в снегу… – медленно проговорил он, похлопывая жену по руке. – Красота! Я здесь душой отдыхаю. И ты отдохни, Лиза. Хватит себе нервы трепать. Пожалуй, попрошу охранника втихаря проследить за Алеком. Пусть выяснит, где и с кем наш сын проводит время…

* * *
Москва

Днем «Чайный домик» казался необитаемым. Но снег на дорожках кто-то расчистил, а из ближайшего к Ларисе окна раздавалась музыка. Это была игра на сямисэне.

Лариса пряталась в узком проходе между соседней постройкой и подсобным помещением, откуда был виден черный ход в клуб. Она была уверена, что Юко пользуется именно этим ходом, когда хочет проскочить незамеченной.

Гейша произвела на Ларису сильное впечатление. И не только мастерством обольщения. Что-то в поведении Юко вызывало недоумение и настороженность.

Дул ветер. С крыши подсобки свисали сосульки и сыпалась снежная труха. Лариса прижалась к стене, чтобы труха не падала ей за воротник. Ждать неизвестно чего было нудно, и Лариса подумывала о том, чтобы пойти перекусить и согреться.

Неподалеку от «Чайного домика» ютились несколько маленьких кафешек, где подавали кофе и выпечку. Сладкая булочка бы ей совсем не помешала. Глотая слюну, Лариса посмотрела на часы и вспомнила, что не завтракала.

«Наберись терпения, – сердито произнес Вернер прямо ей в ухо. – Иначе пропустишь самое интересное».

Она оглянулась, но кроме кирпичных стен и узкой полоски света ничего не увидела.

«Ха-ха-ха! – развеселился гуру. – Ты меня умиляешь! Вместо того чтобы без толку крутить головой, делай то, зачем пришла».

В это время на клубную парковку лихо вкатился черный «мерседес».

«Тисовский!» – догадалась Лариса, хотя и без ясновидения было понятно, кто приехал на этой крутой тачке.

Мажор вышел из машины и стремительно двинулся к входу в «Чайный домик». Высокий, широкоплечий красавец в джинсах и модной куртке, но без головного убора. Не узнать Алека было невозможно.

Лариса растерялась. Идти вслед за ним или оставаться на месте и ждать? Она выбрала второе.

«Хвалю, – одобрил ее выбор Вернер. – Самое главное обычно происходит за кадром. Скоро ты в этом убедишься».

Пока Лариса мысленно настраивалась, чтобы увидеть сцену в клубе глазами Алека, из черного хода выбежала огромная трехцветная кошка, потрусила к машине Тисовского и… юркнула внутрь.

– Это еще что? – прошептала Лариса. – Парень забыл закрыть свой «мерс»? Похоже, так и есть.

Алек выглядел возбужденным, и не мудрено, что он бросил авто открытым. Сейчас между ним и Юко наверняка разыграется бурная сцена.

Лариса ошиблась. Либо молодого человека не пустила к гейше охрана, либо Юко с порога выгнала его вон. События разворачивались с такой скоростью, что Ларисе оставалось действовать по обстоятельствам.

Тисовский, вне себя от злости, выскочил из «Чайного домика», пересек двор и сел в машину. Лариса прислушалась, не пикнет ли пульт. Звука, похожего на этот характерный сигнал, не последовало. Значит, ей не почудилось, и «мерседес» был не заперт, благодаря чему внутрь забралась кошка.

Текли минуты, а черная машина не трогалась с места. За тонированными стеклами было не разглядеть ни взбешенного водителя, ни шуструю мурлыку.

Лариса улыбнулась, воображая, как Алек обнаруживает в салоне кошку, и… Что – «и»? Сейчас ему явно не до четырехлапой пассажирки. Он переживает отказ Юко… или унижение, причиненное охранниками клуба, которые не церемонятся даже с постоянными клиентами?

Наконец «мерседес» взревел, как дикий зверь, и рванул с места, вздымая колесами веера снега…


     Глава 16Гене снились кошмары, он проснулся совершенно разбитым. Едва доковылял до ванной и там, стоя под горячим душем, заметил, что боль в спине и ноге притупилась. Порошок из кожаного мешочка помог!

– Совпадение, – пробормотал он, наученный горьким опытом. – Надо проверить еще раз.

Сколько чудодейственных лекарств уже пришлось выбросить за ненадобностью. Страшно вспомнить. Чего только он не перепробовал, к каким экзотическим способам не обращался за исцелением, – все напрасно.

– Не обольщайся, Гена, – сказал он себе, растирая полотенцем хилое тело. – Чтобы потом не разочароваться, нельзя лелеять надежду.

Накинув халат, он отправился в кухню с необъяснимым ощущением, что наконец его проблема сдвинулась с мертвой точки. С этой мыслью Гена приготовил себе овсянку и чай. Здоровое питание обычно докучало ему, но сегодня вкус заваренных в молоке хлопьев показался на удивление приятным.

За едой в его памяти всплыли некоторые эпизоды, пережитые под действием порошка. Неужели он видел шамана и тот что-то ему говорил? В сознании возникла глубокая яма со сложенными на краю мешками… какой-то грязный мужик с винтовкой… громовые раскаты…

«Что это было? – ломал голову Гена. – Шаман что-то болтал… Якобы я должен встретить какого-то человека?.. Кого? Где?.. Как я вообще оказался в траншее?»

Воспоминания вспыхивали и гасли, подобно искрам в ночи. Не найдя ответов на свои вопросы, парень занялся ежедневными упражнениями. Физическая нагрузка не мешала мыслительной деятельности. И Гена вспомнил езду наперегонки с Алеком и случившуюся аварию…

– Черт! Тисовский!.. Без тебя и там не обошлось…

Когда с него сошло семь потов, он опять встал под душ, теперь холодный. Образ шамана поразил его воображение. Скуластое лицо цвета меди, длинные седые волосы и пронзительный взгляд. Старый индеец стоял перед ним и презрительно улыбался.

«Я думал, ты храбрее, – будто бы укорял он. – Иди и смотри на свою смерть. Иного пути у тебя нет».

– Да я вроде каждый день на нее смотрю, – пробормотал Гена.

Он прошел в комнату и в изнеможении плюхнулся на диван. Порошок из мешочка можно было принимать по одной мерной ложечке раз в день или реже, в зависимости от самочувствия. Гена прислушался к своему состоянию. Боль затаилась где-то в глубине, готовая наброситься на него в любую минуту и грызть беспощадно, как голодный волк беззащитную овечку.

«Пока я получил отсрочку, надо действовать…»

Парень заставил себя встать и достать из шкафчика индейскую смесь. Терять ему нечего, кроме своих страданий.

Порошок под языком моментально растворился, и рассудок Гены погрузился во тьму. Отдаленные вспышки озаряли пространство, на небе стояли крупные звезды.

– Ты вернулся, – бесстрастно отметил шаман, сидя на тех же мешках на бруствере траншеи. – Не струсил.

– Мне страшновато, – признался Гена. – Но ты сам сказал, другого пути нет.

Фигура шамана была неподвижной и похожей на статую. Только его волосы шевелились на ветру.

– Может, ты ненастоящий?

– А ты? – спросил индеец. – Ты настоящий?

– Не знаю, – пожал плечами Гена. – Скажи, почему я здесь? Что это за траншея? Кто ее вырыл?

– Ты до сих пор не понял, куда попал?

Гена боялся опустить взгляд и наткнуться на трупы. Это развеселило шамана, и его губы тронула улыбка.

– Неужели я оказался на поле боя? – ужаснулся парень. – Без оружия?

– Твоя задача не воевать, а ждать.

– Кого?.. Зачем?..

– Ты выполняешь особое поручение.

Гена не сразу сообразил, что не ощущает боли и его левая нога ничем не отличается от правой. Чтобы убедиться в этом, он подпрыгнул на месте раз, второй… и изумленно воскликнул:

– Нога не болит! Что ты со мной сделал?

– Ничего, – отказался от лавров старый индеец. – Просто ты покамест здоров и невредим. Все имеет начало и конец. И твоя болезнь тоже.

– Какое счастье чувствовать себя здоровым, – потрясенно пробормотал парень.

– Я рад за тебя.

– Ты сказал «покамест»? – спохватился Гена. – Почему? Мое здоровье под угрозой?

– А как ты думаешь?

Гену охватила эйфория от происходящего с ним. Зачем думать, когда так хорошо? Тело полно сил и энергии, хромота исчезла, он может бегать и прыгать, как все люди. Он больше не инвалид! И впереди у него – долгая, насыщенная удовольствиями и приключениями жизнь. Но эту радость омрачили слова шамана о каком-то «особом поручении».

– У меня есть какая-то задача? – осведомился парень. – Кто ее поставил? Я никому не подчиняюсь!

– Заблуждаешься, – возразил индеец. – Впрочем, люди постоянно находятся в неведении относительно истинного положения вещей.

– Объясни подробнее, – потребовал Гена…

* * *
Ослепленный яростью, Алек мчался по загородному шоссе. Юко наставляет ему рога? Или чертовы охранники спрятали ее?

В это время они с гейшей встречались, чтобы заняться любовью. Да, сегодня он явился без предупреждения, не позвонил заранее. Хотел застать ее врасплох.

– Я вам столько лавэ отстегиваю, что вы обязаны мне в ноги кланяться, – возмущался он.

Кто были его незримые оппоненты? Хозяин клуба, старший менеджер, офигевшие секьюрити и, разумеется, гейша…

При мысли о Юко Алек заскрежетал зубами.

– Она меня за лоха держит? Что они себе позволяют вообще? Забыли, с кем дело имеют?

Занятый диалогом с воображаемыми обидчиками, он не заметил севшую ему на хвост «ауди». Указатель на «Озерное» промелькнул и скрылся из глаз. Алек сбавил скорость, развернулся и покатил обратно.

«Ауди» повторила его маневр. Но он не смотрел в зеркало заднего вида. Только вперед! В предвкушении бури, которую он устроит изменнице, Алек перестал мыслить здраво и обращать внимание на всякие мелочи.

– Значит, это не она играла на сямисэне? – шептал он, прокручивая в уме унизительную сцену в клубе. – Или меня к ней не пустили? Кого она ублажала? Более состоятельного любовника? Эх, Юко! Со мной так поступать нельзя…

Охранник позвал на подмогу товарища, чтобы угомонить негодующего клиента. Вдвоем они скрутили Алека и настоятельно посоветовали не поднимать шума, иначе вызовут полицию. Его отрезвила не жалкая угроза, а жгучая обида, приправленная ревностью.

– Я выведу вас на чистую воду, – процедил он, вспоминая, как крепкие ребята вели его к выходу. – Вы все у меня попляшете! Я вам покажу, как надо со мной обращаться…

У двери охранники отпустили Алека и вежливо попросили удалиться. На их лицах застыли издевательские ухмылочки.

– Я вам покажу… – в бессильном гневе твердил он. – Вы не знаете, с кем связались…

Дорога на Озерное была с наледью, и Алек сбросил скорость. Здесь не проедешься с ветерком, – занесет, можно с деревом поцеловаться. По бокам тянулся смешанный лес. Белые от снега лапы громадных елок и стволы голых берез тонули в синеватом сумраке. Дальше – просека, а за ней появятся заборы, недостроенные дома, деревянные срубы…

* * *
Поселок Озерное

Водитель «ауди» не рискнул догонять черный «мерседес» и остановился на обочине.

– Тихо здесь, воздух как слеза, – заметил он, повернувшись к пассажирке. – Сам бы переселился с удовольствием.

– Мы что, приехали? – оглядывалась по сторонам Лариса. – Дома далеко.

– Поселок практически пустой, – пояснил мужчина. – Засветимся. А вам это ни к чему. В Озерном всего несколько новых улиц, мы будем как на ладони.

Ему было лет шестьдесят на вид, но он сохранил отличную физическую форму. Куртка на нем – из мягкой кожи, фирменная, на безымянном пальце блестит обручальное кольцо. Дорогие часы, хорошая парфюмерия, ухоженные руки.

– На «мерсе» кто мчался как оглашенный? – полюбопытствовал он. – Муж?

– Знакомый, – ответила Лариса.

– Ладно, не стану лезть в душу. Вы на мою дочку похожи, вот и согласился помочь. А ваш знакомый – лихач. Не будь я бывшим гонщиком, потерял бы его еще в городе. Он всегда так летает, или жить надоело?

Пассажирка «смущенно» пожала плечами и полезла в сумочку.

– Спасибо, что подвезли. Сколько с меня?

– Денег не возьму, – отказался мужчина. – Я прекрасных дам катаю бесплатно. Особенно таких рисковых, как вы. Не страшно было? У меня самого пару раз сердце в пятки ушло. Отвык я от скорости, старею…

– Вы еще ого-го! – улыбнулась Лариса. – Орел!

Она знала, что в Озерном проживают родители Тисовского, и не торопилась. Ясно, что парень приехал к ним развеяться. Их усадьбу она найдет без труда. Энергетический след Алека довольно мощный.

– Вы меня выручили, – поблагодарила она водителя «ауди». – Теперь я пешком.

Бывший гонщик не спешил ее отпускать.

– Обычно я пассажиров не беру, – пояснил он. – Но увидел, как вы ловите машину, и не смог проехать мимо. Будто чувствовал, что нам по пути. У меня в Озерном друг живет. Хотите, зайдем в гости?

– Простите, я должна идти.

– Жаль, – искренне огорчился мужчина. – Можно было бы провести чудесный вечер на природе. Морозец, шашлычок, красное вино… Ну, нет так нет. Уговаривать не в моих правилах.

Лариса помахала ему рукой и свернула на протоптанную в лесопосадке тропинку. Под ногами поскрипывал снег, в обледенелых ветвях стрекотали сороки.

Лариса надвинула на лоб шапочку, поправила темные очки и прибавила шагу. Сквозь разрывы облаков выглядывало красноватое солнце. Тропинка петляла между деревьев и скоро вывела на тихую улочку, по обеим сторонам которой возвышались кованые и деревянные заборы. Особняки скрывались в глубине дворов, за голубыми елками и молодыми соснами. В вольерах лениво брехали сторожевые псы.

Машина Алека проезжала тут совсем недавно… Где же дом, куда он направился? Если парень заехал во двор, увидеть «мерседес» за глухим забором нереально. Надежда только на собственное чутье.

Точного адреса Тисовских-старших Лариса не знала, а звонить Ренату не хотелось. Он рассердится, начнет ее отчитывать: «Кто тебя просил тащиться в Озерное? Решила поиграть в сыщицу? Ну и что? Прикажешь срываться и ехать за тобой? Какого черта, Лара?!»

Она упрямо шагала вперед.

«Не может быть, чтобы я потеряла “след” и вернулась ни с чем. В дом Тисовские меня, конечно, не пустят, да и не надо».

«Какую цель ты преследуешь? – насмешливо осведомился Вернер. – Допустим, парень приехал к родителям излить душу. Твои действия? Напросишься в гости? Станешь поджидать Алека на дороге? Думаешь, он сжалится над замерзшей женщиной и предложит подвезти? Наивная…»

Гуру был прав. Однако Лариса подчинялась собственной логике и шла, «схватившись» за энергетическую ниточку, оставленную разъяренным мажором. Если бы не его злость, след бы быстро рассеялся. Злиться чревато! Почти осязаемые сгустки человеческой ярости, словно рассыпанный по снегу горох, вели ее за собой.

Странно, что след уводил Ларису дальше и дальше, пологим уклоном в низину. На переметенных участках проселка выделялись глубокие отпечатки шин, не давая ей ошибиться. В низине лежал туман. А за туманом дорога опять поднималась вверх, к солнцу, березкам и темной полосе леса на холме.

Дома здесь были разбросаны далеко друг от друга, заборы тянулись низкие, кое-где их совсем не было. Несколько новостроек, окруженные сосняком, выглядели гораздо скромнее, чем шикарные особняки, мимо которых прошла Лариса.

«Мерседес» Алека стоял во дворе одноэтажного дома с мансардой. Кирпичные стены, бордовая крыша из металлочерепицы. Узкая протоптанная дорожка ведет от ворот к крыльцу. Тишина. Нигде ни души, ни дымка, ни собаки…

Из-за угла выскочила огромная трехцветная кошка и кинулась навстречу Ларисе. Она чуть не вскрикнула от неожиданности.

«Та самая кошка!»

Почему-то Алек вместо родительской усадьбы приехал сюда и, соответственно, привез кошку. Когда он выходил из машины, животное выбежало следом. Мурлыка остановилась возле Ларисы, подняв хвост трубой. Глаза у нее были большие, желтые, как блюдца, носик розовый, ушки торчком.

«Это какой-то знак мне!» – подумала Лариса. Она решила не лезть на рожон и сперва обойти дом со всех сторон, присмотреться…


     Глава 17Москва

Ренат вел наблюдение за Аллой с чувством, что он напрасно тратит время. В обед блондинка встретилась с подругой, они посидели в кафе, прошвырнулись по магазинам, поболтали о всяких пустяках.

– Представляешь, Кир, мы с Алеком опять поссорились, – жаловалась Алла. – Он спал в гостиной, одетый. Как бомж! Лицо расцарапано до крови, злющий, бормотал что-то во сне. Я подумала, он по телефону с кем-то любезничает, заглянула в комнату… а он лежит на диване и сам с собой разговаривает. Меня такая жуть пробрала…

– Хорошо, хоть с балкона не сиганул, – усмехнулась Кира.

Алла округлила глаза, и ее накладные ресницы достали кончиками до татуированных бровей.

– Ой! Боюсь, у него была очередная попытка суицида, – наклонившись к подруге, заявила она. – После того как он меня выгнал из гостиной, там что-то подозрительно хлопнуло. Я прибегаю и вижу: Алек упал на пол рядом с балконной дверью и странно дергается.

– Может, у него падучая болезнь? Ты бы тайком засняла на видео и показала толковому доктору.

– Если Алек заметит, что я его снимаю… не сносить мне головы.

– Да ладно, – махнула рукой Кира. – Не сгущай краски. Неужели все так плохо?

– Хуже некуда. Только это строго между нами. Обещаешь?

Кира кивнула и приложила наманикюренный пальчик к губам. Что означало молчание.

Алла понимала, что дает подруге пищу для злорадства, но ничего не могла с собой поделать. Надо было поделиться горем, высказать наболевшее. Она привыкла все проблемы обсуждать с Кирой, а от привычек не так просто избавиться.

Ренат умел улавливать смысл разговора на расстоянии. Для этого ему не надо было приближаться к девушкам или использовать подслушивающие устройства. Стоило ему направить на собеседников внимание, и слова начинали как бы звучать у него в голове.

– О нас с Алеком, небось, и так сплетничают, – предположила Алла. – Зачем подливать масла в огонь?

Кира пожала плечами и спросила:

– Ты выяснила, с кем снюхался твой муж? Может, его пассия приворот заказала? Вот Алека и колбасит.

– Я наняла частного детектива, он работает. Пока ничего определенного узнать не удалось, – уклончиво ответила Алла.

Несмотря на проблемы подруги, Кира продолжала завидовать ей.

– Тебе достался главный приз, – язвительно улыбнулась она. – Смотри, не упусти. Я бы на все пошла, лишь бы… – у нее чуть не вырвалось «быть с Алеком», но она спохватилась и произнесла: – … сохранить семью.

– Мечтаешь стать домохозяйкой? – не осталась в долгу блондинка. – Нянчить детей и ублажать мужа?

– У меня не так много денег, как у некоторых… но на домработницу хватит.

– И на суррогатную мать тоже? – поддела ее Алла, зная, как болезненно Кира переживает малейшие изъяны во внешности, которую считала своим основным капиталом.

– Почему бы нет? Роды ужасно портят фигуру…

Ренату наскучил этот пустой разговор, и он переключился на Бартини. Кем этот человек был для Гребневой? И при чем тут Порт-Артур?

Он перелопатил практически всю доступную информацию об итальянце, но не смог сделать однозначных выводов. Разные источники сообщали разные факты, которые не складывались в общую картину. Якобы юношей Бартини жил в роскоши: барон, миллионер, баловень судьбы. Закончил военное училище, попал на фронт, так как уже шла Первая мировая война. Во время Брусиловского прорыва оказался в русском плену, где выучил язык и «заразился» коммунистическими идеями. По другой версии, он был в плену в Хабаровске…

«Где австро-венгерские войска, разгромленные генералом Брусиловым, а где Хабаровск? – недоумевал Ренат. – Слишком большой разброс. Как итальянского военнопленного занесло на Дальний Восток?»

Чем глубже он изучал биографию Бартини, тем сильнее сомневался в ее подлинности. Загадочный итальянец выглядел человеком ниоткуда. В своем завещании он написал: «Изучите мою жизнь». Что он имел в виду? И как это можно сделать? Не нашлось никаких документальных следов его детства, отрочества и юности. Для подтверждения данных надо копаться в архивах Италии, Австрии, Венгрии…

«Похоже, никто этим досконально не занимался, – заключил Ренат. – Слишком много белых пятен».

Непонятно было почти все до появления Бартини в СССР в начале двадцатых годов прошлого века. Один из исследователей допустил шальную мысль, что инженера попросту выкрали из Италии. И доставили в Россию морем, через Индию. Долго? А если не было иного выхода?

Тогда это совсем другая история, отличная от общепринятой. С какой целью затевалось похищение? Заполучить классного авиаконструктора? Ерунда… Классным авиаконструктором Бартини стал уже в СССР.

Еще один биограф утверждал, что Роберто, спасаясь от пришедших к власти в Италии фашистов, бежал из страны на аэроплане, перелетел всю Европу и оказался в Москве. Потом вовсе фантастика: беглецу присваивают звание комбрига, в 1930 году назначают главным конструктором НИИ Гражданского флота. Не обошлось и без репрессий. В 1938 инженер был арестован. Правда, он отбывал срок не в лагере, а в тюремном авиационном КБ. На его счету – множество спроектированных самолетов, в том числе и с вертикальным взлетом. Его феноменальные идеи далеко опережали конструкторскую мысль того времени. Итальянец оказался не просто умницей, но и светским львом с блестящими манерами аристократа. Культ внешнего вида и крылатые высказывания типа тех, которые Булгаков вложил в уста Воланда, делали его фигурой экстравагантной и неповторимой…

На этом размышления Рената прервались. Он увидел выходящих из кафе Аллу Тисовскую с подругой и понял: сейчас барышни сядут в машины, – каждая в свою, – и разъедутся в разные стороны. За кем ему лучше проследить?

Он выбрал Аллу…

* * *
Поселок Озерное, Подмосковье

Лариса медленно двигалась вдоль забора из деревянных штакетин. На снегу оставались вмятины от ее полусапожек на низком ходу. Если кому-то еще вздумается обойти вокруг дома, то он поймет, что до него здесь кто-то побывал.

«Не “кто-то”, а женщина, – поправилась она. – Мои следы характерны для женской обуви. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться».

«Мерседес» Алека черным пятном выделялся на белой площадке двора. Интересно, что он делает в доме? Не грабит же?

Жалюзи на окнах были опущены, внутрь не заглянешь. Лариса мысленно перенеслась в дом, но там царили сумрак и пустота. Хозяев не было. Зато она сразу ощутила смятение и панику Алека. Через минуту тот как ошпаренный выскочил на крыльцо, запрыгнул в машину и выехал на проселок. Сбитые из досок ворота остались стоять настежь. Похоже, они вообще не закрывались на замок и служили хозяевам дома калиткой. На них была прибита табличка «Нижняя улица, дом семь».

Машина Алека нырнула в туман и скрылась из глаз. Лариса застыла в недоумении. Свидетелем чего она стала? Очередного ограбления, совершенного полоумным мажором? Или в доме произошло нечто худшее?

Раз парень решился на преступление в поселке, где живут его родители, у него совсем плохо с головой. Он себя не контролирует.

Лариса по инерции сделала еще пару шагов вдоль забора и замерла. Справа от нее цепочкой проступали припорошенные снегом чужие следы, – явно мужские. Значит, за домом наблюдает кто-то еще! Сосед? Любопытный житель пустынной улицы мог бы оказать неоценимую услугу, поделившись с Ларисой своими наблюдениями.

– Мяу! – раздалось у нее за спиной. – Мяу! – повторила трехцветная кошка, помахивая пушистым хвостом.

Лариса опустилась на корточки и протянула руку погладить мурлыку, но та уклонилась. Осторожная.

– Что? Завезли тебя в эту глушь и бросили? Бедняжка. Как ты теперь доберешься до города?

Кошка сверкнула янтарными глазищами и попятилась.

– Не бойся, я тебя не трону, – успокоила ее Лариса. – Зачем ты лазаешь по чужим авто? Видишь, что из этого получилось? Ну, не беда, что-нибудь придумаем…

Она запнулась на полуслове и уставилась на отпечатки мужской обуви, примерно сорок третьего размера. Один был глубже другого. Правый, – прикинула Лариса. Перед ней возник размытый образ человека в куртке с капюшоном. Возраст неопределенный, но это не старик. Судя по следам, неизвестный носит ботинки на толстой подошве.

– Хромой! – прошептала она.

Обычно человек щадит больную ногу и сильнее опирается на здоровую. Выходит, эти следы оставил тот, кто хромал на левую ногу.

«Геннадий? – подумала Лариса. – Или ухажер покойной Гребневой? А может, это одно и то же лицо?»

Кошка шла за ней по пятам, видимо, рассчитывая на обещанную помощь. Она села рядом и с умильным видом вылизывала свою пышную шерсть.

– Подожди меня здесь, – сказала ей Лариса. – Я скоро вернусь.

– Мяу! – возмущенно отозвалось животное.

Лариса осмотрелась, ничего подозрительного не заметила и двинулась к воротам. Дом со всех сторон обступали деревья, отбрасывая на снегу темные тени. Солнце клонилось к закату. Стволы сосен обливал розовый свет.

Лариса быстро поднялась на крыльцо и скользнула за дверь, которую Алек оставил открытой…

Маленький холл с вешалкой и плетеными креслами в полутьме, запах пыли и затхлости, словно здесь давно не проветривали. Прямо из холла две двери вели в зал и кухню. Обстановка современная, но запущенная. Кожаные диваны, ореховые шкафы и сервант с посудой. Никаких ковров, на полу – плитка. С потолка свисает большая люстра, на стенах – акварели и несколько пейзажей. Камин, который разжигали не часто, сложенные горкой дрова. Закатные лучи проникают в зал сквозь жалюзи и дробятся на узкие красноватые полоски.

В мансарде расположены две спальни. Одна обжитая, другая, очевидно, предназначена для гостей, которые остаются на ночь. Такое жилище может принадлежать человеку со средним достатком. Дом задумывался как дача, но по стечению обстоятельств стал местом постоянного проживания.

Здесь всюду чувствовалась женская рука. Безделушки на полках, яркие обои, вазы и вазочки, множество разноцветных подушек. Впрочем, хозяйка не слишком заботилась об уюте. Вещи не разбросаны, но и не в порядке. На мебели – пыль. Вазонов нет. Все как бы временно, ненадежно… и во всем сквозит безысходность.

Лариса ощущала в воздухе привкус смерти, но дом был пуст. Признаков ограбления или обыска не заметно. Зачем сюда приезжал Алек Тисовский? И как он попал внутрь? Хозяйка оставила дверь незапертой? У него были свои ключи? Он совершил взлом? Не похоже…

Проникаясь тревожной атмосферой этого жилища, Лариса все явственнее представляла характер женщины, которая здесь живет. Ее фотография стояла на туалетном столике в обжитой спальне. Высокая, украшенная цветами прическа, белоснежное лицо, узкие глаза, яркий бутон губ. Это была… Юко!

«Дом в поселке – все, что ей удалось сохранить из семейного имущества, – вспомнила Лариса слова Гены Каневича. – Остальное пошло с молотка в уплату долгов и кредитов».

– Дом в поселке… – шепотом повторила она. – Мне и в голову не пришло, что Юко живет в Озерном…

Вот и раскрылась тайна визита Алека. Он надеялся застать гейшу здесь… или, наоборот, убедиться, что она отсутствует? И то и другое могло быть правдой.

Лариса отказалась от идеи осмотреть шкафы, полки и ящики. Она старалась ничего не трогать и не сдвигать с места. Образ Юко теперь преследовал ее: гейша словно звала куда-то.

– Идти за тобой? – спросила Лариса. – Ладно…

Она двинулась за Юко, которая привела ее к входу в подвал. Вероятно, покойные родители собирались хранить там овощи и консервацию.

Привкус смерти усилился. Ступив на лестницу, Лариса потянула носом и отшатнулась в ужасе. Едва уловимый тошнотворно-сладкий запах тления ни с чем не спутаешь…


     Глава 18Москва

Алла, казалось, бесцельно колесила по городу на своей красной «тойоте». Она плохо водила и нарушала правила, вызывая недовольство Рената. Попутно он продолжал размышлять о Бартини. Кем был на самом деле этот человек: богатым аристократом, убежденным коммунистом, магом или гениальным ученым?

Трижды его пытались убить. Если верить разным источникам, на Бартини покушались в Берлине, Севастополе и Москве. В 1967 году в центре столицы, на улице Кирова, автомобиль с погашенными фарами чуть не сбил пешехода, которым оказался таинственный авиаконструктор. Два других покушения не были подробно описаны.

В квартире на Кутузовском Бартини почему-то жил один… хотя якобы был женат и имел детей.

Достоверно известно лишь то, что итальянец похоронен на Введенском кладбище в Москве, а на его могиле стоит гранитный памятник с эпитафией: «В Стране Советов он сдержал свою клятву, посвятив всю жизнь тому, чтобы красные самолеты летали быстрее черных».

Ренат крутил руль, не выпуская из виду «тойоту» Аллы, и на ходу пытался связать Роберто Бартини с обороной Порт-Артура. Эта связь никак не нащупывалась.

«Потому что ты косно мыслишь, – подтрунивал над ним Вернер. – Включи креатив, расширь горизонты!»

– Вы, как всегда, любезны, – отшучивался Ренат.

Гуру поселился в его сознании и присвоил себе право давать советы кстати и некстати.

«Вместо того чтобы кататься по улицам за глупой девчонкой, подумай, кто убил Зою Гребневу!»

– Я думаю, – отмахнулся Ренат. – Может, вам известно больше, чем мне? Поделитесь!.. Иронизировать и подкалывать я тоже умею.

«У тебя в руках все ниточки. Тяни и разматывай! Либо сойди с дистанции, пока не поздно. Ставки в игре слишком высоки!»

– Люблю адреналин, – пробормотал Ренат и резко затормозил, чудом не врезавшись в задок желтого такси.

«Смотри на светофор, – захохотал Вернер. – Не то надолго выйдешь из строя. Если не навсегда!»

– Идите к черту…

Вереница машин впереди тронулась, и Ренат не увидел среди них красной «тойоты». Алла под шумок куда-то свернула, а он прозевал.

«Блондинка обвела тебя вокруг пальца? – потешался над ним гуру. – То-то! Не лови ворон. Куда тебе тягаться с Хромым и гейшей?»

Ренат выругался и прибавил газу, ища глазами потерянную легковушку. Куда та запропастилась? Последние слова Вернера не сразу до него дошли.

– Хромой и гейша? – спохватился он. – Что-о?.. Неужели это Гена и Юко? Они сообщники?

Ренат повернул наугад, проехал пару кварталов и вздохнул с облегчением. Машина Аллы стояла у салона красоты. А сама девушка, очевидно, отправилась чистить перышки.

Фигура Бартини отошла на второй план. Внимание Рената было приковано к стеклянной двери, ведущей в салон. При этом его одолевали сомнения, не зря ли он теряет время.

«Уже темнеет, а я ни на шаг не приблизился к разгадке. Надеюсь, Лариса преуспела больше».

Пока Алла получала косметические процедуры, Ренат изнывал от скуки. Из салона выходили женщины, – красивые и не очень, в возрасте и совсем юные. Они садились в машины и уезжали, а красная «тойота» все стояла на приколе.

Ренат клевал носом, зевал и почти созрел, чтобы плюнуть на все и уехать, когда заметил человека в куртке с капюшоном и темных брюках. Тот заметно прихрамывал на левую ногу.

«Каневич? – удивился Ренат, не ожидая увидеть его здесь. – У вас с Аллой тут конспиративная встреча? Это я удачно попал!»

Его сонливость как рукой сняло. Он выскользнул из машины и быстро обогнул здание в поисках черного хода в салон. Такового не оказалось. Пришлось заходить через обычную дверь.

Внутри было тепло, пахло кофе и краской для волос, блестели зеркала. На ресепшине сидела стройная девушка с пышными волосами, завитыми в спиральки.

– Я могу чем-то помочь? – улыбнулась она.

– Спасибо, нет. Я за женой пришел, – соврал Ренат. – Она мне только что позвонила.

Избегая дальнейших вопросов, он уверенным шагом направился по коридору на звуки музыки и очутился в просторном полутемном холле. В углу было маленькое кафе для клиентов и персонала: прилавок, кофемашина, микроволновка и пара столиков.

Хромой сидел спиной к Ренату и беседовал с очаровательной блондинкой. Алла раскраснелась, разволновалась. Видимо, разговор задел ее за живое.

Ренат спрятался за ширмой из бамбука и прислушался. Ужасно мешала музыка, но он настроился и начал телепатически улавливать содержание беседы.

Слова Хромого привели Аллу в смятение.

– Я докажу, что твой муж – убийца, – заявил тот. – А ты его покрываешь.

– Нет, нет… я ничего не знаю…

– Лжешь! Тем хуже для тебя. Следующей жертвой станешь ты! Он ни перед чем не остановится.

Взгляд Хромого пригвоздил Аллу к стулу, она очень испугалась и пожалела, что согласилась на разговор. Ренат почти физически ощущал страх, леденящий ее кровь.

– Алек не мог…

– Готовься к смерти, – процедил Хромой. – Она подстерегает тебя, ждет удобного случая.

– Я не верю, что Алек…

– Только я могу тебе помочь, – мрачно перебил собеседник.

Несмотря на то что в кафе было жарко, он оставался в капюшоне. Ни буфетчица, ни худощавая дама в шерстяном платье, которая пила кофе за соседним столиком, словно не замечали Хромого.

Алла молчала, ломая руки. Ее визави наклонился к ней и перешел на шепот.

– Сделаешь, что я скажу, спасешь свою жизнь…

* * *
Поселок Озерное, Подмосковье

Лариса затаила дыхание и включила свет…

Подвальное помещение, состоящее из двух частей, разделенных перегородкой с железной дверью, не использовалось по назначению. Здесь не было ни мешков с картошкой, ни ящиков с овощами, ни банок с консервами. Зато валялся строительный хлам, стояла пара колченогих стульев, ржавая бочка и несколько пластиковых канистр.

Лариса бочком пробралась к двери, взяла какую-то тряпку, обмотала ручку и с силой повернула. Несмазанные петли издали скрежет.

Во второй части подвала было темно, в нос ударил трупный запах. Лариса нашла выключатель. Щелк!..

Она не поверила своим глазам. На бетонном полу, в окружении банок из-под краски, досок и пыльных рулонов обоев… раскинулось тело хозяйки дома. Юко была одета в домашнюю пижаму, ее стриженая голова так неестественно вывернута в сторону, что причина смерти напрашивалась сама собой. Перелом шейных позвонков.

Лицо гейши не накрашено, глаза прикрыты, ноги и руки разбросаны. Один тапочек лежит у порога, другой – рядом с телом. Юко притащили сюда уже неживой, тапочки свалились с нее по дороге, потом убийца подобрал их и бросил сюда. Завершил свое действие.

Все хоть и печально, но было бы понятно, если бы не срок давности! Судя по состоянию тканей, Юко мертва не меньше двух недель. Сухой холодный воздух подвала приостановил разложение, однако Лариса не сомневалась, что гейша скончалась как минимум двенадцать-пятнадцать дней назад. Точнее покажет вскрытие.

Она достала из кармана телефон, предусмотрительно поставленный на беззвучный режим, – связи не было. Лариса сунула трубку обратно и вернулась в дом. Ренату не дозвониться, надо выбираться отсюда своим ходом.

Землистое окостеневшее лицо Юко стояло у нее перед глазами. В уме крутился вопрос: с кем же она говорила в «Чайном домике»? Мысль о сестре-близняшке Лариса отбросила.

Мысль, что они с Ренатом неумолимо движутся к какой-то невероятной развязке, пугала и вдохновляла ее. Вернер не зря предостерегал их. Ему что-то известно.

Лариса выглянула на улицу, нет ли поблизости прохожих. Все было тихо, пустынно и бело. Темные ели неподвижно застыли в морозном воздухе.

– Еще вопрос, – пробормотала она, спускаясь с крыльца. – С кем Алек Тисовский изменяет своей жене?

Поселок погрузился в сумерки. Лариса обогнула дом Юко, через несколько минут вышла на проселок и зашагала к трассе. Закатное небо затянули тучи. Она молилась, чтобы повалил снег и замел ее следы. Где-то в заоблачных высях распорядитель погоды внял ее мольбе, и в воздухе закружились мелкие снежинки.

Когда за лесополосой послышался шум и замелькали огни машин, Лариса решила передохнуть. Она прислонилась спиной к сосне и задумалась. Кто-то воспользовался смертью Юко и выдает себя за нее… Интересно, Алек в курсе или в неведении? Если произошла подмена, то он ничего не заметил? Или в курсе, заметил, и его все устраивает…

– Мяу!

У ног Ларисы стояла знакомая трехцветная кошка и сердито помахивала пушистым хвостом. Мол, забыла обо мне? Как тебе не стыдно? Обещала же забрать с собой!

– Извини, – смущенно пробормотала она. – У меня совершенно вылетело из головы, что ты тоже хочешь домой.

Кошка громко замурлыкала в надежде, что ее не оставят в лесу замерзать. И потрусила в сторону шоссе по тропинке между деревьев. Лариса двинулась за ней. Путь показался ей долгим, а трасса нисколько не приближалась. Все так же вдалеке мелькали огни фар, слышался шум транспорта и бежала впереди кошка.

Лариса устала, продрогла, провалилась ногой в какую-то яму и взвыла от боли. Пока она растирала лодыжку, лес погрузился во тьму…

* * *
Алек опомнился на пустом темном шоссе, остановил машину и опустил стекло, впуская в салон ледяную свежесть. Всю дорогу из Озерного он ехал наобум, не глядя на указатели, и совершенно не представлял, где находится.

Щеголь, как ни в чем не бывало, расположился на заднем сиденье и внимательно наблюдал за ним.

– Ну, что смотришь? – вызверился парень. – Интересно, как я схожу с ума? Да?

Пассажир молча сложил руки на груди. Запонки в его манжетах поблескивали камешками, а на булавке для галстука вместо камня – пустая оправа. Зато костюм с иголочки, будто только что выглажен, туфли начищены. Волосы аккуратно причесаны, а на виске проступает синяк.

Раньше Алек не замечал деталей внешности незнакомца, и наступившая ясность его пугала.

– Ты моя иллюзия? – в который уж раз спросил он у Щеголя. – Признайся, наконец. Мне не страшно. Я привыкаю к мысли о том, что сбрендил. Против этого не попрешь. Остается приспособиться и не угодить в психушку.

Пассажир не проронил ни звука.

– Язык проглотил? – возмутился Алек. – Только ты мне мерещишься или другие тоже?.. Что это было в Озерном? А?.. Мне такая хрень почудилась… до сих пор зуб на зуб не попадает.

«Мерседес» покрывался снегом, – крыша, лобовое стекло, капот. Снежинки залетали через открытое окно в салон и таяли. Алек нервничал, Щеголь сохранял вызывающее спокойствие.

– Тебе на меня плевать? – обиделся парень. – Тогда чего прицепился? Ступай себе восвояси! Иди! Не испытывай мое терпение!

«А то что?» – прочитал он в глазах пассажира.

– Пошлю тебя, и дело с концом! Отправляйся на все четыре стороны! Надоел ты мне, сил нет!

Губы Щеголя тронула кривая улыбка. Он не верил словам Алека, он его игнорировал.

– Слушай, чего ты добиваешься? Это ведь ты заманил меня в Озерное?! Типа, я себе не хозяин. Ты дергаешь за ниточки, я танцую. А, черт с тобой! – махнул рукой парень. – Не хочешь прогуляться? Охладить кипящие мозги? Нет?.. Ладно, сиди здесь. А я, пожалуй, пройдусь. Подышу, приду в себя… Скажи, я окончательно свихнулся?.. Молчишь? Значит, есть надежда… Надежда умирает последней. Пока, чувак…

С этими словами Алек вышел из машины, но вместо заснеженной дороги оказался в пустынной местности. Светло, дует теплый ветер. Вокруг, куда ни повернись, каменистая равнина, на горизонте тонут в дымке горы…

Парень тряхнул головой и зажмурился, а когда вновь открыл глаза, пейзаж был все тот же. Хорошо, хоть «мерс» никуда не делся.

Алек в ужасе плюхнулся обратно за руль, захлопнул дверцу и поднял стекло. Теперь все как раньше. За окнами ночь, летит снег, по бокам шоссе – лес. На заднем сиденье – Щеголь.

– Я бы выпил, – севшим от волнения голосом молвил парень и полез в бардачок за бутылкой. – Ничего нет с собой! Коньяк кончился… Что вытаращился? Плохи мои дела, да?

Пассажир молча пожал плечами.

– Сам знаю, что плохи. Сегодня особенно тяжелый день…


     Глава 19Москва

Блондинка вышла из салона красоты удрученная и поникшая. Беседа с Хромым, кажется, сильно ее озадачила.

Ренат был свидетелем, как тот «отлучился на минуточку» и был таков. Алла осталась за столиком одна. Было ясно, что Хромой не вернется. Девушка поняла это не сразу. Она нервно поглядывала на часы, потом рассчиталась за кофе и, опустив голову, направилась в гардеробную одеваться.

Ренат решил поговорить с ней, пока она не наделала глупостей. Он первым покинул салон и спрятался в ее машине. Благо, Алла по рассеянности бросила «тойоту» открытой.

Собравшись выезжать, она включила зажигание, и тут сзади раздался мужской голос:

– Не торопитесь!

Блондинка вскрикнула от неожиданности и чуть не дала стрекача.

– Не вздумайте, – предупредил Ренат, положив руку ей на плечо. – Будет хуже.

Она приняла его за Хромого и, боясь повернуться, спросила:

– Почему вы ушли? Я ждала…

– Вы меня с кем-то путаете, – усмехнулся Ренат.

Алла напряглась и заглянула в зеркало заднего вида. Но ничего не увидела, кроме очертаний мужской фигуры.

– Вы кто? Я думала…

Она осеклась и прикусила губу.

На улице зажглись фонари, но «тойота» стояла в тени соседнего дома. Снежные крупинки шуршали по крыше. От Аллы крепко пахло духами и бальзамом для волос.

– У вас знакомый голос…

– С кем вы только что встречались? – допытывался Ренат.

– Он не представился, так же, как вы…

– Иногда представляться не обязательно. В вашем окружении много хромых? По-моему, один. Сказать кто?

Алла все же отважилась повернуться, прищурилась и неуверенно предположила:

– Вы следите за мной? – Она хлопала ресницами, вглядываясь в черты Рената. Безуспешно. Его лицо скрадывала тьма. – Я вас плохо вижу! – забеспокоилась Алла. – Ой, у меня голова кружится… Мне что-то добавили в кофе!.. Боже… Меня отравили?

– Кто был ваш собеседник? Если не скажете, я не смогу вам помочь.

Она еще не отошла от разговора в кафе и теперь переживала новый шок. Кто-то забрался в ее машину, возможно, этот мужчина вооружен и опасен. От страха и неопределенности Аллу чуть не стошнило.

– Мне… нужно выйти… – выдавила она.

– Нет, – безжалостно заявил Ренат, пользуясь ее замешательством и дурнотой. – Сначала назовите имя хромого.

– Я не знаю его имени… Выпустите меня! – взмолилась блондинка. – Меня сейчас вырвет…

– Это не смертельно.

– Мне плохо, – стонала Алла, держась за живот. – Я хочу… выйти на воздух…

– Ответьте на мой вопрос, и я оставлю вас в покое.

– Боже… За что мне все это?.. Я не собиралась ни с кем встречаться, – сдалась она. – Этот человек прислал мне эсэмэску и пообещал… рассказать о похождениях моего мужа… если я приду в кафе.

– От кого пришло сообщение?

– С неизвестного номера…

– И вы согласились на разговор с незнакомцем? – усомнился Ренат. – Это не в ваших правилах. Или я ошибаюсь?

– Поведение Алека меня жутко пугает, – призналась девушка. – Его… подозревают в убийстве. У меня внутри дикая паника, стоит лишь подумать, что он… Я даже никому не вправе говорить об этом! Мне запретили. Наверное, я сделала глупость, встретившись с этим… хромым. Но я… рискнула. Сперва я приняла его за Гену Каневича…

– Разве это был не он?

– Голос похож… телосложение, рост… и то, как он припадает на левую ногу…

– А лицо?

– Я не уверена, – наморщив лоб, молвила Алла. – Хотя мы сидели друг против друга… Звучит странно, но я… не могла его рассмотреть. Просто не могла!.. Передо мной словно завеса возникла… Капюшон бросал тень на его черты, в общем… не знаю, как объяснить…

– Вы не видели лица собеседника?

– Вы мне не верите, – сокрушенно вздохнула блондинка. – Я бы тоже не поверила… Но клянусь вам, я не лгу!.. У меня как будто пелена была на глазах…

– То есть вы не можете утверждать, что встречались в кафе с Каневичем?

Алла отрицательно мотнула головой. Приступ тошноты утих, и она приободрилась.

– Кто же это мог быть, по-вашему?

– Понятия не имею…

– О чем вы говорили? – наседал Ренат. – Судя по всему, тема была серьезная. Меня интересует каждая деталь, любая мелочь.

– Я так растерялась…

– Речь шла об убийстве? Верно?

– Думаю, Алека хотят подставить, – робко возразила девушка. – Этот человек… обвинял его в смерти Гребневой и сказал, что этим дело не кончится. Мол, Алек будет мочить всех подряд… А следующей жертвой стану я!.. Вы тоже так считаете?

– В данный момент мое мнение не играет никакой роли, – выкрутился Ренат.

Он чувствовал, как Алла приходит в себя и ее замутненное сознание обретает ясность. Вот-вот она сообразит, кто он. Так и произошло. На парковочную площадку заехала легковушка, осветила фарами салон «тойоты», и Алла, взглянув в зеркало заднего вида, узнала в собеседнике сыщика из «Агентства информационных услуг».

– Вы?! – потрясенно воскликнула она…

* * *
Лариса шла и шла, а лес все не кончался. Впереди за деревьями мелькали огни, но по мере приближения они отдалялись на то же расстояние. Кошка терпеливо сопровождала ее, периодически издавая протяжный звук, очень похожий на человеческое «ау!»

– Мя-я-а-у!

– Мы с тобой заблудились, да? – откликалась Лариса. – Вижу, вижу. И телефон, как назло, не ловит. Связь тут плохая. Это никуда не годится.

В темноте бродить по лесу не самое приятное занятие. Ноги проваливаются в снег, поврежденная лодыжка ноет. Лариса освещала дорогу фонариком на телефоне и с ужасом думала, что скоро сядет батарея.

– Хорошо, что я надела шапку и перчатки, – говорила она кошке. – Но мне все равно холодно. Провести ночь под открытым небом – испытание не для изнеженных барышень. А мы с тобой любим комфорт, тепло и вкусную еду. Правда, мурлыка?

Надо было как-то называть спутницу, и Лариса решила не мудрствовать. Кошке имя не понравилось. Она обиженно фыркнула и отвернулась. Но не убежала.

– К ночи мороз крепчает, – заметила женщина. – Тебе не холодно? Думаю, нет. Ты в шубе, а я в короткой курточке. Мне не повезло.

Разговор отвлекал Ларису от невеселых мыслей, создавал иллюзию, что она не одна. Кошка – не человек, но без нее было бы совсем грустно.

– Не дай бог, телефон сядет, – поделилась с ней опасениями Лариса. – Тогда мы окажемся в полном мраке. Бр-рр!.. Тебя это не волнует?

«Кошки прекрасно видят в темноте, в отличие от людей, – объяснил Вернер. – Ну, и как тебя угораздило заблудиться в трех соснах? Ходишь кругами и не понимаешь причины?»

Лариса остановилась, потерла замерзшие щеки и нос и мысленно представила лицо бывшего гуру. В его выпуклых глазах искрились смешинки. Подтрунивание Вернера разозлило ее.

– Лучше бы подсказали, как выбраться на трассу! – вырвалось у нее вместе с облачком пара изо рта.

«У тебя в смартфоне должен быть навигатор».

– Он не работает. Не загружается.

«Горе горькое! – захихикал гуру. – Не загружается, и ты в ауте! Техника подвела! Я тебя учил не полагаться на хваленые плоды цивилизации. Где твоя старая добрая интуиция, детка?»

– Хватит зубоскалить, – отрезала Лариса. – Не знаете, где трасса, так и скажите.

«Ты почти пришла, дорогуша. Скоро ты кое-что поймешь, разумеется, если мозги не отморозила!»

– Ах вы… Не стыдно потешаться над озябшей женщиной?

«Кошка оказалась куда умнее тебя, – ничуть не смутившись, проговорил Вернер. – Она отлично ориентируется на местности и приведет тебя куда следует. Ха-ха-ха-ха! Бакэнэко, – нараспев произнес он. – А может, не бакэнэко, а нэкомата? В таком случае твои дела плохи, детка!»

– Вы перешли на японский? – разозлилась Лариса.

Кошка громко мяукнула, выражая свою солидарность с ней. И Вернер, посрамленный, ретировался. Или он, как обычно, загадал загадку и исчез?

Спустя минуту произошло то, чего она боялась. Фонарик потух, а конца и края путешествию по ночному лесу не видать.

– Телефон разрядился, – огорчилась Лариса. – Теперь мы без света, Мурлыка. Гуру был прав: плохи наши дела.

Впрочем, кошку это совершенно не огорчило. Она видела в темноте и спокойно побежала вперед. Лариса топталась на месте и звала ее:

– Ты куда? Кис-кис-кис… Эй! Вернись, подруга…

Они действительно сдружились за время вынужденного блуждания в чаще.

– Мяу! Мяу! – донеслось до Ларисы из кромешной тьмы. И она медленно, осторожно ступая, пошла на звук…

* * *
Алек сидел в машине, тупо уставившись на прилипшие к лобовому стеклу снежинки. Что с ним творится? Он бредит?

По бокам шоссе зловеще шумел лес. Айфон отказывался загружать навигатор, хоть тресни. Это не удивляло Алека. Его больше ничего не удивляло, – скорее пугало.

Щеголь на заднем сиденье притих и пригорюнился. Его недавно яркий образ истончился и побледнел.

– Что, и тебя проняло? – покосился на него Тисовский. – Ты в курсе, куда мы с тобой попали? В иное измерение? Ты это хочешь сказать?

Ответа не последовало. Щеголь в данный момент не был настроен общаться.

– Не желаешь говорить, подай знак, – пошутил парень. – Долго нам еще тут торчать?

Пассажир поднял руку и показал пальцем на правое от себя окно.

– Что там? – усмехнулся Алек. – Какие еще сюрпризы нас ждут? Мне на сегодня хватит. Впечатлений – завались! Главное, окончательно с катушек не съехать.

Щеголь повторил тот же самый жест. Алек присмотрелся, но кроме летящего в ночи снега ничего за тонированным стеклом не заметил.

– Дурачишь меня? – нахмурился он. – Хочешь выманить на улицу? Благодарю покорно! Я уже выходил…

Пассажир состроил сердитую гримасу.

– Настаиваешь на своем? – возмутился парень. – Ты наглый тип! Зря я пошел у тебя на поводу… Вляпался по самые помидоры! Как быть, ума не приложу.

Щеголь демонстративно отвернулся. Мол, если ты тупой, то я пас. Пеняй, дескать, на себя.

– Да что ж это такое… – проворчал Алек и решил все же включить фары. На всякий случай. Вдруг «мерседес» обступают со всех сторон какие-нибудь зомби из параллельного мира? Он успел убедиться на собственном опыте, что его представления об «объективной реальности» весьма несовершенны. Мягко говоря.

Вспыхнувший свет выхватил из ночного мрака… фигуру женщины.

– Ты шутишь, блин? – обратился к пассажиру парень. – Этого еще не хватало!

Женщина приблизилась к машине, наклонилась и постучала в окно со стороны водителя.

– Атака зомби? – растерянно пробормотал он, вглядываясь в ее лицо.

На вид – ничего ужасного. На голове вязаная шапочка, нос красный от холода. Значит, живая. У мертвецов кожа на температуру не реагирует.

Женщина размахивала руками и что-то говорила. Алек рискнул приоткрыть дверцу…


     Глава 20Москва

После разговора с Аллой Ренат поехал домой и взялся готовить ужин. Попутно он несколько раз набирал номер Ларисы, но слышал в трубке «абонент временно недоступен». Телепатический мостик между ними стал хрупким, как тонкий лед на реке. На вопрос «Где ты?» в сознании Рената возникала морозная тьма, лес и… черный автомобиль с известными номерами.

По плану Лариса сегодня должна была проследить за Юко, любовницей Тисовского. Выходит, они с Алеком каким-то образом встретились?

«Как она оказалась в столь поздний час в лесу? – беспокоился Ренат. – Почему с ней пропала связь? От безумного стритрейсера можно ожидать чего угодно. Слова его жены тому подтверждение».

Он жарил мясо и мысленно анализировал разговор с Аллой.

Блондинка упрекала Рената в том, что он следит не за Алеком, а за ней… и нарочно забрался в ее машину.

– Вы ищете компромат на меня? – рыдала она. – Не ожидала от вас! Алек предложил вам больше денег?

Ренат принципиально не оправдывался.

– Никому нельзя доверять, – сокрушалась Алла. – В нашем кругу все продается и покупается!

Ренат считал, что вовсе не деньги портят людей. Деньги просто открывают шлюзы и позволяют осуществиться истинным устремлениям и тайным желаниям индивидуума. Но он промолчал и не пустился в философские рассуждения, которые абсолютно не интересовали клиентку. Он позволил ей выплакаться, выплеснуть со слезами страх и растерянность. Встреча с Хромым совершенно выбила ее из колеи. В сущности, Аллу можно понять. Она попала в серьезную передрягу. И чем это для нее закончится – пока что вопрос.

Когда девушка немного успокоилась, он протянул ей платок со словами:

– Не ищите виноватых, ищите выход из ситуации. Я здесь для того, чтобы помочь вам.

Алла, не стесняясь, высморкалась и скомкала платок в руке.

– Алек… может меня убить? – выдавила она. – Скажите правду.

– Все зависит от того, что с ним произошло в ту ночь после мальчишника.

– Думаете, он…

– Хромой шантажировал вас? – перебил Ренат.

– Он грозился позвонить в полицию и сдать Алека!.. Даже если я останусь жива, весь позор ляжет на мою голову! – заливалась слезами Алла. – Я никогда не отмоюсь от этой грязи! Мне придется бежать из Москвы… я не смогу выйти замуж за приличного человека… В общем, ужас! А потом он сказал, что знает, как мне спастись…

– В чем же состояло его предложение?

Прячась за ширмами в кафе, Ренат уловил смысл беседы, но хотел уточнить у Аллы, правильно ли он понял слова Хромого.

– Он попросил раздобыть для него одну вещицу, – прошептала та. – Которая принадлежит Алеку…

* * *
Загородное шоссе недалеко от поселка Озерное

Лариса не подала виду, что узнала Тисовского. Она меньше всего хотела столкнуться с ним здесь, и тем более просить о помощи. Однако деваться было некуда. Темнота, мороз, вокруг ни души, ни огонька, ни какого-нибудь другого транспорта. Все как вымерло. Только сыплются с черного неба белые хлопья…

«Мне еще повезло, что кошка вывела меня на дорогу», – подумала Лариса, ища свою спасительницу.

– Кис-кис-кис!.. – позвала она. – Где ты? Кис-кис-кис-кис…

Кошка как сквозь землю провалилась. Алек сидел в машине и не торопился пускать Ларису внутрь.

– Эй! – постучала она по стеклу. – Вы в порядке?

Наконец водитель приоткрыл дверцу и напряженно спросил:

– Вы одна?

– Тут еще кошка была… но убежала, – стуча зубами, сообщила Лариса. – У вас печка работает? Я жутко замерзла!

– Печка?

Алек выглядел ошарашенным и как будто не понимал, что происходит.

– У вас что-то сломалось? Бензин кончился? Почему вы стоите?

– Где мы? – хмуро осведомился он. – Что там вокруг вас?

Лариса удивленно оглянулась и описала все, что видит:

– Лес… дорога… снег…

– Снег? – тем же тоном переспросил он. – Лес?.. А разве… – на этом он замолчал и прикусил губу.

– Что с вами? Вам нехорошо?

Алек задал ей встречный вопрос:

– Как вы сюда попали?

– Шла к трассе, заблудилась. А вы?

– Ехал к родителям, зазевался, свернул не туда, – сочинял он. – Навигатор барахлит. Думал, тормозну кого-нибудь, спрошу дорогу. Но тут глухо! Стою давно, и хоть бы одна тачка проехала. Какое-то заколдованное шоссе…

– Ваши родители живут в Озерном?

– Да, – кивнул Алек, оттаивая. Молодая женщина в вязаной шапочке не походила ни на ведьму, ни на зомби, ни на инопланетянку из летающей тарелки. – Но я к ним не добрался. Застрял!

– Снег метет, – заметила Лариса. – Надо ехать, иначе забуксуем. Вы меня подбросите в город?

– Садитесь, – милостиво согласился он. – Не торчать же вам здесь до утра?

– Ой, спасибо! Если б не вы, не знаю, что и делала бы… Хоть в берлогу к медведю просись! Тут медведи водятся?

– Не слышал, – покачал головой Алек. – Я не охотник. Я стритрейсер.

Лариса устроилась на переднем сиденье, сняла перчатки и подышала на онемевшие от холода пальцы.

– Гоняетесь по ночным улицам? Не страшно? Разбиться же можно.

– В жизни есть более страшные вещи, – пробормотал Алек, трогаясь с места. – Надеюсь, аккумулятор не сел. Не то придется куковать в лесу вдвоем. Костер разводить, чтобы согреться.

– У вас топорик с собой?

– И топорик, и зажигалка. Я запасливый. А вы… местная?

– Я к подруге приехала погостить, – солгала Лариса. – Засиделась допоздна, на автобус опоздала.

– Что ж она вас не проводила до шоссе?

– Подруга болеет. Грипп подхватила: температура высокая, кашель. Куда ей на улицу соваться?

– Ну да…

Они прощупывали друг друга, прислушивались к внутренним ощущениям.

«Видит ли она Щеголя?» – гадал Алек.

«Кто-то еще присутствует в салоне, – почувствовала Лариса. – Невидимка, покажись!»

На заднем сиденье проступила фигура мужчины. Пассажир не собирался светиться, но раз к нему обратилась дама, он не смог отказать.

«Джентльмен, – оценила она его галантность. – Приятно познакомиться!»

Этот мысленный диалог между ними происходил на уровне сознания.

Алек беспокойно ерзал, опасаясь какого-нибудь подвоха. Вдруг женщина существует лишь в его воображении, а на самом деле он в салоне один… вернее, вдвоем со Щеголем? И едут они неизвестно куда. В тартарары!

От этих терзаний у парня раскалывалась голова, в глазах двоилось, и он с трудом вел машину на малой скорости.

– Как вас зовут?

– Лариса, – ответила пассажирка. – А вас?

– Альберт. В честь деда назвали, – пояснил он. – Черт, ни одного фонаря! Указателей тоже не видно… У вас есть смартфон?

– Конечно, только он разрядился. Я использовала его как фонарик, пока батарея не сдохла. У вас в машине есть зарядное устройство?

– Оно не работает.

– Жаль, – вздохнула Лариса. – Вы наугад едете? Куда дорога выведет?

– Что вы предлагаете? Повернуть назад?

Она пожала плечами и покосилась на молчаливого третьего, который выглядел бесстрастным. Ему было все равно, куда они направляются.

На щеке Алека виднелись подсохшие царапины. Но Лариса не стала приставать к нему с расспросами.

Снег усилился, мощные фары «мерседеса» далеко освещали сплошную белую пелену. Видимость была не больше, чем на пару метров.

«Интересно, что скрывается за этим «занавесом»? – думал Алек. – Где мы окажемся? Хоть бы не в той же каменистой пустоши, которую я видел!»

Он не стал делиться с пассажиркой своими опасениями. Еще примет его за чокнутого, испугается…

* * *
Москва

С того момента, как Гена начал принимать порошок, у него появились незнакомые ощущения. Новое самочувствие и радовало, и настораживало. Боль притупилась, зато Гену преследовали галлюцинации. Стоило ему закрыть глаза, появлялась земляная траншея с мертвецами в разных позах, звуки артиллерийской канонады и солоноватый ветер.

– С моря дует, – объяснял шаман.

– А грохот откуда?

– Бой идет.

– Я в детстве любил играть в войнушку, – усмехался Гена. – А теперь меня война не прельщает. Грубо, страшно и много крови.

– Никуда тебе от нее не деться. Ты от нее бежишь, а она догоняет. Уже догнала.

– Как это понять?

– Скоро все прояснится, – загадочно отвечал шаман. Он сидел на ковре посреди спальни и перебирал перья из своего головного убора.

– Что ты делаешь? – полюбопытствовал молодой человек.

– Развлекаюсь! Скучно мне с тобой, Гена. Квелый ты, еще и тугодум в придачу. Очевидные вещи приходится тебе растолковывать! А небось, гордишься своим интеллектом перед другими.

– До сих пор никто не жаловался.

– Значит, я первый. Должен же кто-то тебе глаза открыть.

Гена озадаченно потирал затылок, хмурился. Морозная ночь приникла к окнам, шуршала по стеклу снегом, наблюдала за происходящим в комнате.

Шаман вставал, подносил ему мешочек с порошком и говорил:

– Пора, Гена. Время не ждет…

В сознании у парня все перепуталось. Видимо, ингредиенты порошка накапливались в крови и производили странный эффект. Гене казалось, что стен не существует и он легко перемещается в пространстве, – из квартиры прямо в траншею, где валяются убитые солдаты и гремят взрывы. Почему именно туда, ему предстояло понять.

Шаман неизменно сопровождал его, меднолицый, седовласый и невозмутимый, как статуя.

– Что я тут забыл? – недоумевал Гена, стараясь не смотреть на трупы. – Ты намекал на какую-то встречу. Когда она должна состояться?

– Жди, – просто отвечал индеец. – Ты все вспомнишь.

– Ты говорил, у меня миссия? Я должен ее исполнить?

– Ты ее провалил не по своей вине…

– У меня есть шанс исправить ошибку?

– Это не ошибка. Это – рок.

Гена обратил внимание на свою одежду. На нем был офицерский мундир начала прошлого века, пропахший потом и пороховым дымом.

– Я что, служу в царской армии? – поразился он.

– Похоже, так, – растягивал губы в улыбке шаман. – Не нравится? Не переживай, скоро твоя служба закончится.

– Надеюсь, этот ужас не затянется надолго?!

– Я говорил о службе, а не об ужасе, – издевался индеец.

Кажется, в сознании Гены кое-что начало проясняться. Он здесь с особым заданием. Но каким?

– Как называется эта местность? – пристал он к шаману.

– Мы в Порт-Артуре, приятель. Через час будет штурм. Готовься…

– Может, лучше убраться подальше? Я не умею стрелять, и оружия у меня нет.

Индеец указал на присыпанные землей винтовки, лежащие на дне траншеи.

– Бери любую.

– Нет! – попятился Гена. – Я не хочу! Какой штурм? К чему мне готовиться?

– Японцы намерены выбить вас отсюда, – уверенно заявил шаман. – С минуты на минуту начнется обстрел.

– Тем более! Надо уходить!

– Драпать, что ли? Да ты ведь только пришел…

Парня охватило смятение. Японцы, обстрел… это казалось ему диким, неправдоподобным. При чем тут Порт-Артур, давно забытая война? Он живет в другое время, в других условиях… Зачем ему переживать этот кошмар?

Индеец уловил его мысли и погрозил крючковатым пальцем.

– Если не выдержишь, убежишь, грош тебе цена. Ворота вот-вот откроются…

Гена вдруг заметил, что ветер стих, канонада смолкла и каменистую равнину окутала зловещая тишина. Горы на горизонте скрылись в тумане. Рядом в траншее, кроме него, никого живого не было. Одни трупы. Шаман тоже исчез.

– Эй! Ты где? – испугался парень. – Вернись! Сейчас же! Мы так не договаривались! Ты что, решил свалить, а меня бросить под танки?

Он в страхе озирался по сторонам, потом рискнул вылезти на бруствер, и сразу же в воздухе просвистела пуля, с глухим звуком впилась в мешок с песком, где и застряла. Фью-у… чпок!.. Гена свалился на земляное дно раньше, чем успел подумать об этом. Животный инстинкт оказался быстрее человеческого ума.

– Какие ворота? – пробормотал он, лежа в грязи и вспоминая последние слова индейца. – Куда он подевался, шельма?

«Вставай, чего разлегся?! – раздалось у него в голове. – Забыл, зачем ты здесь?»

Неведомая сила заставила Гену подняться на ноги и, невзирая на опасность, выглянуть в окошко между мешками, приспособленное для стрельбы.

Пространство перед траншеей было затянуто дымкой. В этой сизой мгле смутно проступали контуры человека. Он шел, не пригибаясь и будто бы не боясь пуль… Ему оставалось сделать несколько шагов до бруствера, за которым прятался Гена, как разразился оглушительный грохот. Земля содрогнулась, вспучилась и выбухнула в разных местах фонтанами комьев, камней, огненных искр и смертоносных осколков.

Гену подбросило вверх, в голове вспыхнула молния, он упал плашмя на грудь и уткнулся носом в стоптанную подошву солдатского сапога. Это был сапог покойника…


     Глава 21Ренат заново переживал разговор с Аллой в ее машине. Это был не умственный анализ, а интуитивное постижение. Мысленно возвращаясь в прошлый инцидент, легче понять скрытое.

– Хромой предложил вам обокрасть собственного мужа? – переспросил он.

– Нет… то есть да… наверное… – промямлила Алла. – Я так нервничала, что едва соображала, о чем идет речь… Его взгляд… он меня буквально гипнотизировал!.. Я была в трансе, клянусь… Иначе бы не стала слушать этого подонка!

– Что же вы должны передать ему?

Блондинка зябко повела плечами и опустила глаза.

– Вы никому не скажете? Обещайте!

– Я обещаю, что буду действовать по обстоятельствам, но исключительно в вашу пользу, – заявил Ренат.

Алла молчала, кусая губы. Ее сотрясала дрожь, хотя она была тепло одета. Куртка, шерстяной шарф, свитер. Светлые волосы с серебристым отливом рассыпались по ее плечам, на лице выступили красные пятна. Девушка была близка к истерике. Одно кривое слово, и она потеряет контроль над собой.

Рената ее внешность отталкивала, а не привлекала. На ней остался мрачный след хромого собеседника. Проведенное с ним время вредоносно подействовало на Аллу. Она внутренне съежилась, заледенела. И растопить этот лед оказалось нелегкой задачей.

Машины, одна за другой, разъехались с парковки, и блондинка беспокойно заметила:

– Мы остались одни. На виду!

– Думаете, Хромой следит за вами?

Аллу передернуло. Она допускала такую мысль, но сама не осмелилась ее высказать.

– Это страшный человек…

До нее стало доходить, с кем она встречалась в кафе, и по ее телу пошли мурашки.

– Он так похож на Гену, – сказала она. – Просто один к одному! Если бы я рассмотрела его лицо… Но я видела только капюшон и слышала голос. Вкрадчивый, неприятный…

– Что вы должны ему передать?

– Он запретил мне говорить об этом. Пригрозил всякими бедами. Я боюсь! Хотя… я уже глубоко несчастна. Может ли быть хуже?

Ренат подумал, что отправься он сегодня следом за Кирой, а не за Аллой, то упустил бы что-то важное. Некий поворотный момент. И все дальнейшее развивалось бы в совершенно ином ключе.

– Я пессимист, – признался он. – Полагаю, вы еще не испили свою чашу. Доверьтесь мне, иначе будете иметь дело с Хромым. Он от вас не отстанет!

– Кто он?

– Опасный тип, который пойдет на все, лишь бы добиться своего.

– Неужели я не сплю? – всхлипнула Алла. – И все, что со мной происходит, жуткая явь?

Ренат покосился на часы и поторопил ее:

– Мы теряем время. Не в ваших интересах молчать. Кто знает, что на уме у ваших врагов?

В ее белокурой головке хаотично крутились разрозненные мысли. Эта сумасшедшая карусель сбивала Рената с толку, мешала ему распознать главное: на что позарился Хромой? Чем этаким обладает Алек, обычный мажор, ловелас и стритрейсер?

– Со мной никогда не случалось ничего подобного… – пробормотала Алла.

– Этот клубок никто не распутает, кроме меня и Ларисы. Мы – ваш последний шанс, – наседал Ренат. – Вы не боитесь остаться один на один с явлением, которое неподвластно уму и логике?

Блондинка судорожно вздохнула и решилась.

– Вы правы: у меня нет выхода. Тот человек, Хромой… от него жутью веет!.. Ему что-то известно об Алеке… он будет вымогать деньги.

– Он ведь не денег просил у вас, – заметил Ренат.

– Пока нет, но… он говорил странные вещи… Типа Алек впутался в какую-то аферу, теперь ему нет пути назад. Он обречен! Только я могу спасти его и себя, пока не поздно.

– Каким же образом?

– Мне нужно найти некий предмет… который Алек прячет от всех. Если я этого не сделаю, мы оба погибнем.

– Хромой назвал вам предмет? Что это?

– Он описал его… Честно говоря, я не совсем поняла, о чем идет речь. Хромой велел мне следить за мужем, чтобы узнать, где тот прячет эту вещь. Ее нельзя носить с собой… потому что… В общем, я не запомнила!.. – в отчаянии воскликнула Алла. – Я была как в дурмане!.. У меня от страха половина разговора вылетела из головы.

– И все же попробуйте вспомнить.

Она задумалась, наморщив лоб. Было видно, что она расстроена и напугана. Слова Хромого упали на плодородную почву. Необъяснимое поведение Алека, ревность, тяжкие подозрения – вся эта гремучая смесь была доведена шантажистом до критической точки.

– Он… говорил, что эта штука… размером с горошину. Твердая на ощупь, темного цвета… Найти ее будет непросто, но я обязана приложить все силы… Иначе нам с мужем конец!

– Под такое описание подпадает куча вещей.

– Правда? – вздохнула девушка. – Я тоже считаю, что… Но Хромой настаивал! Он сказал, этот предмет невозможно ни с чем спутать. Стоит взять его в руки, и я все пойму.

Перед внутренним взором Рената возник беспорядок в квартире Гребневой, разбросанная утварь, оторванная паркетная доска.

– Значит, эту штуку можно идентифицировать, исключительно взяв ее в руки?

– Ну да, – кивнула Алла. – Зачем Хромому врать?

– У вас есть хоть малейшее предположение, откуда у Алека может быть предмет, который интересует Хромого?

– Тисовские очень богаты, – помолчав, ответила она. – Мой свекор, Павел Иваныч, покупает антиквариат, обожает древности. Он даже блошиным рынком не брезгует. Оденется попроще, возьмет с собой охранника и отводит душу. Лично я терпеть не могу подержанные вещи, какими бы ценными они ни были! Меня от них воротит.

– Алек перенял от отца увлечение древностями?

– Нет! Тут мы с ним единого мнения. Он любит все новое, современное, как и я. А старым хламом пусть занимаются старьевщики.

– «Старый хлам» порой оказывается выгодным вложением денег.

– Свекор тоже так говорит. Но у нас в семье это не принято. Мои родители приучили меня покупать все новое, чем до меня никто не пользовался. Представляете, каково спать на кровати, где умирали люди? Или повесить на стену картину, которая типа искалечила жизнь прежнему хозяину? Кошмар…

– Значит, отец не дарил Алеку раритеты?

Блондинка медленно покачала головой.

– Я такого не припомню.

– А раньше, до вашего знакомства? – допытывался Ренат.

– Алек терпеть не может старье. Вряд ли его отец не в курсе.

– Старье старью рознь. Бывают какие-нибудь редкостные талисманы на счастье, к примеру, или на удачу в бизнесе.

– Алек не признает талисманов! Он презирает суеверия. Даже иконку в машине не возит, хотя его мама этого требует. Гена заразил его фатализмом. Мол, чему быть, того не миновать…

– А вы верите в фатум?

– Прежде я о таких вещах как бы не задумывалась… но теперь… Могла ли я все это предотвратить? – горестно вздохнула она.

– Если бы вы отказались от брака с Тисовским, ваша жизнь сложилась бы иначе, – рассудил Ренат. – Вы несете ответственность за тот выбор, который сделали.

– Как же мне быть? Я между двух огней! Не найду то, о чем просил Хромой, мне конец. Найду и передам ему, – Алек меня прибьет. Помогите!

– Этим я и занимаюсь…

* * *
Загородное шоссе

Лариса смотрела в окно, но ничего, кроме крутящегося в свете фар снега, не видела. Словно «мерседес», в котором они ехали, выпал из времени и пространства. Сзади, по сторонам, вверху – одно и то же. Осталось колесам оторваться от земли, и автомобиль поплывет в неизвестность.

– Это когда-нибудь закончится? – процедил Алек. – По ходу, мы петляем и возвращаемся туда, откуда приехали.

– Здесь нет кольцевой дороги, – возразила она.

– Знаю. Я бы прибавил скорости, но скользко. Под снегом образовалась наледь, я не могу рисковать. Будь я в машине один, другое дело.

– Лучше не торопиться.

– Согласен, – нервно кивнул Алек. – Почему нет других машин? Из-за погоды? Мы столько едем, и ни одной легковушки или грузовика не попалось. Что скажете?

– Зачем вы приезжали в Озерное? – вместо ответа спросила Лариса.

Молодой человек долго молчал. В нем всколыхнулся недавний страх. Что, если его пассажирка – такой же мираж, как и Щеголь? В сущности, он может находиться внутри своей иллюзии, и эта женщина в вязаной шапочке – ее неотъемлемая часть.

– Я уже говорил, в Озерном живут мои родители…

– Но вы побывали не у них, – как бы невзначай обронила Лариса. – Верно? А заблудились вы позже. Запаниковали, кинулись куда глаза глядят. Что вас испугало?

Алек опустил левую руку и незаметно ущипнул себя за ляжку, чтобы проверить, не мерещится ли ему все это: метель, незнакомка и ее странные речи.

– Помогло? – усмехнулась она.

– Кто вы такая?

– Я ваш сон, бред, фантом из подсознания… выбирайте на свой вкус.

– Фантом? – опасливо покосился он на пассажирку. – Не многовато ли вас развелось?

«Мерседес» сильно вильнул, и Алек чертыхнулся сквозь зубы, с трудом выравнивая машину.

– Вы, главное, не волнуйтесь, – посоветовала Лариса. – Иначе слетим в кювет или врежемся в дерево. Вы же не хотите стать калекой?

– Нет. Только, скорее всего, нет ни кювета, ни деревьев…

«У него совсем с головой плохо, – подумала она. – Надо быть осторожнее».

Присутствие на заднем сиденье молчаливого слушателя вносило нотку сюрреализма в этот разговор. Мужчина вроде бы не принимал в нем участия, но выражал заинтересованность. Это проявлялось в том, что очертания его фигуры становились ярче.

– Хотите, я сама скажу, куда вы приезжали? Вернее, к кому?

– Валяйте, – с нарочитой беззаботностью согласился Тисовский.

– На Нижнюю улицу, в дом номер семь.

Парень вздрогнул, но взял себя в руки и покачал головой. Откуда незнакомке знать адрес Юко?

– Ошибочка вышла, – криво улыбнулся он. – Я там не был.

– Вы привезли из Москвы кошку, – как бы невпопад добавила Лариса. – Большую, трехцветную, с пушистым хвостом.

Алек в изумлении вытаращился на нее и чуть не потерял управление. «Мерседес» опять вильнул, но сразу выровнялся.

– Откуда вам известно про кошку? Сущая бестия… Сначала я ее не заметил. Она пряталась между сиденьями, а потом, уже в Озерном… выскочила, как черт из табакерки, и метнулась прочь.

До него с опозданием дошло, что он выдал себя. Кошка-то выскочила из машины возле дома Юко…

Алек прикусил язык, но опрометчивые слова уже вылетели, и Лариса не преминула этим воспользоваться.

– Зачем вы приезжали к гейше домой? Надеялись застукать ее с другим? – насмешливо осведомилась она. – Или бес попутал?

– Вы знакомы с Юко?

– Сегодня утром я думала, что да. Но позже кое-что изменилось.

– Как это? – не понял Алек.

– Вы же были в доме, – многозначительно молвила Лариса. – И все видели.

– Не старайтесь поймать меня на крючок. Вас не существует! – выпалил он. – Вы такой же фантом, как и тот мужик сзади!.. Не убеждайте меня в обратном. Что вам обоим нужно?

– Не кипятитесь, Тисовский.

– Я не называл вам своей фамилии, – огрызнулся он. – Сгиньте оба! Провалитесь пропадом!

– Вы дурно воспитаны. Хамить даме – моветон.

– Вы не дама, вы… – парень чувствовал себя затравленным и сопротивлялся из последних сил, – … чудовище!

– Кто бы говорил…

– Юко жива! Меня к ней просто не пустили, – сдался он. – В «Чайном домике» самые наглые охранники из всех, с которыми мне приходилось иметь дело! Они типа выставили меня вон. Сказали, что Юко нет в клубе. Это вранье! Я слышал, как она играла на сямисэне…

– Другие гейши тоже умеют играть.

– Это была она, клянусь!

– Поэтому вы решили отправиться к ней домой? – наседала Лариса.

– У меня в голове помутилось от злости, – признался Алек. – Я ничего не соображал и наломал дров. Не судите строго.

– Я вас ни в чем не обвиняю. Пока.

– Юко меня измучила… Она ведьма, ей-богу! Раньше я просто развлекался с ней, проводил время… но с каждым разом привязывался к ней все больше. А наши последние встречи стали каким-то наваждением!.. Я сходил с ума от страсти, она мне отказывала…

– Поэтому вы решили ее убить?

– Я хотел покончить со своей зависимостью от нее…

– Получилось?

– Нет! Я бы не смог поднять на нее руку! – горячо воскликнул молодой человек.

– А на Зою Гребневу – смогли?

Он резко затормозил, и машину занесло на скользкой дороге. Казалось, «мерседес» вот-вот наткнется на ствол дерева или слетит на обочину. Лариса зажмурилась…


     Глава 22Москва

Гена очнулся в странном месте. Каменные стены, сводчатый потолок, стоны раненых…

Рядом с ним на полу сидел невозмутимый индеец. Рубаха до колен, на шее – бусы в несколько рядов, на голове перья.

– Где я? – прохрипел парень. – В аду?

– Угадал, – согласно кивнул шаман. – Ты в лазарете крепости Порт-Артур. Тебя принесли после обстрела… думали, что ты мертв, а ты ничего… оклемался. Рано еще тебе на тот свет.

– Я ничего не чувствую.

– Тебе оторвало левую ногу снарядом, в спине – куча осколков, пара из них повредили позвоночник.

– А что это подо мной… теплое и мокрое?

– Кровь, – спокойно ответил индеец. – Ты истекаешь кровью. Гарнизон крепости отрезан от помощи, перевязочных материалов не хватает, лекарства заканчиваются. Единственное, что может для тебя сделать сестра милосердия, это подать воды. Позвать ее?

– Не надо, – отказался Гена, озираясь по сторонам.

В полумраке повсюду лежали раненые: окровавленные, грязные, в заскорузлых бинтах. Женщина в фартуке и косынке с крестом склонилась над умирающим. Она молилась. Гена не мог слышать ее слов, но каким-то образом понимал все, что происходит вокруг.

– Почему я не ощущаю боли?

– А должен? – сухо осведомился шаман.

– Ну… вообще-то…

– У тебя поврежден позвоночник. Осколки перерезали спинной мозг. Жить тебе осталось от силы полчаса. Я бы на твоем месте поторопился.

– В смысле? Ты о чем? – поразился Гена.

Слова индейца казались ему бредом. Правда, он не мог пошевелиться и только слабо вращал глазами, но несмотря на это… все видел. Как будто на полу распласталось лишь его беспомощное тело, а дух витал сверху, подмечая каждую деталь: льющийся из узких окошек свет, тяжелый запах гниющей плоти, мучения искалеченных людей, слезы сестры милосердия…

– Тот человек, которого ты видел в последний миг перед взрывом, – тихо молвил индеец. – Помнишь его?

– Смутно…

– Вы должны были встретиться. Он почти дошел до траншеи… и тут вмешался всесильный рок. Взрыв артиллерийского снаряда помешал свершиться тому, что было задумано.

– Кем задумано? – допытывался Гена. – Мной?.. Я ничего не помню.

– У тебя контузия ко всему прочему, – бесстрастно сообщил шаман. – Память отшибло, проще говоря. Хочешь, я проведу обряд?

Это предложение Гена пропустил мимо ушей. Он не очень-то верил в обряды.

– А… тебе что-то известно о моей миссии?

– В общих чертах.

– Подскажи! – взмолился Гена, хотя его губы запеклись, а язык не ворочался. – Видишь, в каком я состоянии?

– Ты при смерти, – подтвердил индеец.

– Судя по всему, мне пора о душе позаботиться, а не головоломки разгадывать.

– Тоже верно, – согласился шаман. – Впрочем, одно другому не помеха.

– Тебе легко говорить…

– Скоро и тебе полегчает.

– Ты издеваешься? – вспылил Гена. – Я умираю! А ты предлагаешь подумать, чего я не успел сделать? Сам же сказал, контузия у меня.

– Я ради тебя стараюсь. Чтобы ты наконец…

Гена провалился в забытье и не дослушал индейца, а когда снова открыл глаза, то очутился в своей комнате. Белый потолок, свежий воздух, мягкий диван, торшер, ковер…

«Где полутемный лазарет? Где крепость Порт-Артур? Где я сам, разорванный снарядом, умирающий? Здесь или там? А может, и здесь, и там?»

От этой мысли парня пробрал озноб. Во рту остался горький привкус порошка, в носу еще стоял запах крови и пороха. Судорожно сглотнув, он пробормотал:

– Невеселые галюны получаются…

Собственный голос показался ему чужим, как будто кто-то другой говорил вместо него. К счастью, он лежал не на грязном каменном полу, а на светлом афганском ковре. Шаман исчез. В широкие окна заглядывала ночь. За ними простирался не театр военных действий, а освещенная огнями Москва. Город, где Гена родился и вырос, где они с Алеком ездят наперегонки на крутых тачках, где… Да что говорить! Даже его болезнь теперь не казалась столь ужасной, как раньше. В сознании что-то изменилось, сдвинулось, переместилось.

Чтобы полностью убедиться в чудесном возвращении, Гена поднялся на ноги, пошатываясь, доковылял до балкона, распахнул дверь и впустил в комнату ледяной холод со снегом. Внизу сквозь пелену вьюги виднелись фонари. Ветер раскачивал провода, гудел в трубах и бился в стекла.

– Как же я люблю ветер! – вырвалось у Гены. – Как же хороша моя жизнь!

Он вспомнил о мешочке с целебным порошком. Может, выбросить его прямо сейчас к чертовой матери? Пусть развеется эта коричневая пыль над родными московскими улицами, чтобы больше никогда не повторился кошмар, который ему довелось пережить.

Гена вдруг понял, о чем напоминала ему неизлечимая болезнь. Она направила его в прошлое, где что-то не доведено до конца, где кроется тайна его судьбы и секрет выздоровления.

– Вот откуда у меня боли в спине, – осенило парня. – Вот откуда проблемы с ногой. Оттуда, из Порт-Артура!.. Я был смертельно ранен и скончался в лазарете, среди таких же несчастных загубленных душ. Только они отошли с миром, а я… до сих пор не нахожу покоя!.. Что я обязан завершить? Какую цель я не осуществил?

Вся его короткая жизнь промелькнула в уме, как ускоренные кадры фильма. Радость и печаль переплелись в ней, словно тропические лианы.

«Если я завершу начатое, моя болезнь уйдет, – с пронзительной ясностью осознал Гена. – Не останется ничего, что питало ее все эти годы. Я вырву причину недомогания с корнем!»

Его оптимизм был тут же поколеблен сомнениями. Ведь он не имел ни малейшего представления о миссии, которая провалилась из-за наступления японцев на Порт-Артур…

* * *
После долгих уговоров Алла позволила Ренату тщательно осмотреть квартиру на Кутузовском.

– Уже поздно, Алек может вернуться в любую минуту, – беспокойно повторяла она, тенью сопровождая гостя. – Заканчивайте быстрее.

– Я чувствую, он далеко отсюда. За пределами города.

– Как вы можете это чувствовать?

– Не паникуйте, Алла. Все под контролем, – улыбался он.

– Надеюсь, муж не заметит, что кто-то рылся в наших вещах?

– Я очень аккуратно все перекладываю, – заверил ее Ренат. – Смотрите сами. Комар носа не подточит.

Алла очень переживала. Она без разрешения супруга привела в дом постороннего мужчину, да еще и впустила его в святая святых – спальню.

Ренат поставил себя на место Алека и… направился именно туда. Ценная вещь должна быть под рукой. Не в гараже, не на даче, не в офисе. В спальне не меньше укромных местечек, чем где бы то ни было.

«Спорный вопрос», – возразила бы Лариса. Но сейчас она отсутствовала, и Ренат рассуждал и действовал по-своему.

На туалетном столике с зеркалом теснились шкатулки с украшениями Аллы. Брэндовую бижутерию и кое-какое золотишко она прятала в выдвижные ящички.

– Это все ваши драгоценности? – пошутил Ренат. – Не густо.

– Самые дорогие хранятся у папы в сейфе, – объяснила она. – Мы с Алеком дома не держим ни больших денег, ни серьезных ценностей. Квартира на сигнализации, но это не панацея. Охраны у нас нет, потому что Алек этого терпеть не может. И вообще, зачем нам зря париться?

– Ну да.

Жилище молодоженов представляло собой типичное роскошное гнездышко, обустроенное состоятельными родителями для своих ненаглядных детишек. То, что детишки великовозрастные, роли не играет.

Казалось бы, чем не рай для влюбленных? Ан нет. В этих стенах бушуют страсти, льются горькие слезы, звучат обидные слова, принимаются жестокие решения.

– Почему люди не могут быть просто счастливы? – вырвалось у Аллы. – Что им мешает?

– Хорошая тема, – не отрываясь от своей работы, обронил Ренат. – Злободневная. Рискую вызывать огонь на себя, но… быть счастливым человеку неинтересно. Идиллия скоро надоедает, и люди начинают искать приключения на свою голову. Без проблем, которые необходимо решать, существование становится пресным, как пища без соли и специй. Не каждый выдерживает испытание благополучием!

– Что вы? – возразила блондинка. – По-моему, все мечтают о счастье.

– Это пустая декларация. Не подтвержденная жизнью! Вот у вас с мужем все есть для беззаботного существования: молодость, здоровье, деньги, квартира, две машины… бизнес, который вы рано или поздно унаследуете…

– А мы с жиру бесимся? Вы это хотели сказать?

– Отсутствие проблем – тоже проблема, – усмехнулся Ренат. – Вам не к чему стремиться, у вас нет достойной цели. Все достигнуто без вас и преподнесено вам на блюдечке. У вас отобрали ваши собственные победы! Если кто-то играет в футбол за вас, вы только зритель. Бегать с мячом – не ваш удел. Вы сидите на трибуне и жуете поп-корн.

– Чем плохо быть зрителем? – насупилась Алла.

– У зрителей нет игры, поэтому они ее создают. Не зря драки болельщиков стали бичом футбольных чемпионатов. Я ни в коем случае не хочу вас обидеть, а всего лишь объясняю законы бытия.

– Странно слышать от детектива такие речи.

– Я не совсем детектив.

Алла, осознавая справедливость его слов, молча наблюдала, как он осматривает спальню. Выборочно! К шкафу даже не подошел, кровать не привлекла его внимания, чего не скажешь о туалетном столике.

– Как часто вы надеваете украшения? – осведомился Ренат, перебирая всевозможные сережки, браслеты, цепочки, ожерелья и перстни.

– Редко. Особенно после свадьбы.

– Отпала нужда соблазнять парня, который стал мужем?

– Вы несносны! – вспылила блондинка.

– Правда глаза колет?

Он не церемонился с этой избалованной барышней, которую внезапно разлюбила фея, благословившая ее в колыбели. Из доброй волшебницы та вдруг превратилась в злую колдунью. Зигзаги судьбы никто не отменял.

– Алек еще на свадьбе охладел ко мне, – призналась Алла. – Я не хотела в это верить!.. Он всегда был падок на женщин, но я надеялась отвадить его от других. Неужели у него были задатки… маньяка? Я не чувствовала в нем ничего такого.

– Маньяки как раз отличаются тем, что не похожи на убийц. Их трудно вычислить, выделить из толпы, распознать. Именно по этой причине они годами делают свое черное дело и остаются безнаказанными.

– Вы нарочно меня пугаете?

– Я ответил на ваш вопрос.

– Раньше Алек не был таким грубым, нетерпимым, – добавила она. – В последнее время он сильно изменился. Да, он не ангел! Но вел себя прилично… пока мы не поженились.

– Иногда в человеке происходит перелом, и его психика резко меняется. Как будто переключается тумблер внутри.

– Это вы про Алека?

– Я в общем рассуждаю, – ответил Ренат, открывая шкатулку за шкатулкой и высыпая на столик содержимое. – Вы знаете свои побрякушки наперечет?

– Делать мне нечего, считать эту дребедень…

– То есть в случае пропажи пары серег, кольца или браслета вы не сможете определить, чего не хватает?

– Конечно не-е-ет! – возмущенно протянула Алла. – Вы издеваетесь? Чтобы запомнить каждую фиговину, нужно быть роботом. Все эти бирюльки – мусор, который выходит из моды, устаревает и отправляется на свалку. Кучу я выбросила при переезде, кучу раздала подружкам.

– Жаль, – огорчился Ренат.

– А что вы прицепились к моей бижутерии?

Он сам не понимал, почему его потянуло к туалетному столику, шкатулкам и ящичкам. Будто бы где-то здесь кроется ключ к тайне…


     Глава 23Когда Алек с Ларисой почти потеряли надежду добраться до трассы на Москву, мимо вдруг проехал грузовик.

– Машина! – обрадовался он. – Ура! Мы в цивилизованном мире! Жизнь налаживается.

Алек косился на пассажирку, ожидая, что с появлением транспорта и дорожных указателей изменится и все остальное. Женщина исчезнет, а ее слова забудутся, как ночной кошмар.

«Никто не может знать о Гребневой, – словно заклинание, повторял про себя Алек. – Никто меня там не видел. А если бы и видел, то не узнал. А если бы узнал, то меня давно вызвали бы в ментовку».

Однако время шло, а Лариса продолжала сидеть рядом с ним и задавать страшные вопросы.

– Зачем вы убили медсестру?

– Я ее не убивал, – отнекивался парень. – Сколько еще повторять? Вы меня достали!.. Мы чуть в аварию не попали из-за вас! Не будь я гонщиком, поцеловались бы с деревом, и кранты.

– У вас толковый ангел-хранитель, – заявила пассажирка и кивнула в сторону Щеголя.

– Вы что-то видите? – поразился Алек.

– Не что-то, а кого-то…

– Охренеть! Хотя чему удивляться? В бреду всякое мерещится.

– А кто бредит? – усмехнулась Лариса.

– Какая разница? Скоро вы испаритесь, а я благополучно вернусь домой, выпью коньячку и завалюсь спать. Утром все нынешние проблемы покажутся мне ерундой. Я начинаю привыкать к провалам в памяти, видениям, говорящим фантомам…

– Вы знаете, что такое фантом?

– Пришлось изучить. Я не верил в подобные штуки, смеялся. Видать, смех мне боком вылез…

– Это вы убили Юко? – спросила пассажирка.

– И Юко тоже? – осклабился Алек, вцепившись в руль. Костяшки его пальцев побелели, кровь отхлынула от лица. – Кто еще у меня на счету? Все пропавшие без вести жители столицы?

– Что вы делали сегодня в доме гейши?

– Если бы я ее убил, как вы говорите, то не поехал бы туда.

Ларису не смутил его аргумент. По крайней мере парень не отрицает, что побывал там.

– Меня будто нелегкая понесла! – продолжал он. – Дверь в дом была закрыта, но не заперта на замок. Я обошел все комнаты, но Юко нигде не оказалось…

– Вы спускались в подвал?

– Нет. Зачем?

– Врете! – рассердилась Лариса.

Алек хотел остановиться, но не смог.

– Ладно, допустим, – вырвалось у него. – Я решил, что Юко прячется в подвале, и спустился туда… просто так, из любопытства. Это преступление?

– Вы нашли ее?

– Не провоцируйте меня! – прорычал он. – Я за рулем!

– Я спрашиваю, вы нашли Юко?

– Это была не Юко! Не она! Юко жива… я недавно виделся с ней…

– И все же? – настаивала Лариса. – Что вы увидели в подвале?

«Мерседес» стремительно мчался вперед, обгоняя всех, кто попадался на пути. Встречные авто с включенными фарами проносились мимо, словно метеоры. У Ларисы дух захватывало от такой скорости, но она терпела.

– Мне почудилось, что там лежит… мертвое тело, – через силу признался Алек. – У меня бывают заскоки! Понимаете? Я вижу то, чего нет!.. Чего не видят другие! Со мной творится черт знает что! – Он бросил дикий взгляд на пассажирку и пробормотал: – Вы думаете, Юко убили?! Это безумие…

– Она мертва как минимум несколько дней, – предположила Лариса. – А то и пару недель. Я врач и знаю, что говорю. Вы чувствовали запах?

– Запах!.. Да, помню… Я думал, мусор воняет…

– Это запах разложения. В подвале прохладно, и труп не сразу поддался тлению.

Алек издал звук, похожий на сдавленное рыдание, тряхнул головой и возразил:

– Юко жива! Спросите в клубе, где она работает. По крайней мере вчера она была в отличной форме. Я прикасался к ней… ощущал ее дыхание…

– Этому должно быть объяснение.

– Намекаете, что я сумасшедший? – процедил Алек. – Хотя… я уже ни в чем не уверен! Даже в том, что вижу и слышу вас на самом деле. На заднем сиденье типа есть второй пассажир, – добавил он. – Я подцепил его в ночь после мальчишника. С тех пор он не отстает от меня!

– Как вы его «подцепили»? – заинтересовалась Лариса.

– Понятия не имею. Боюсь, я его сбил… но никаких подтверждений этому нет.

– То есть, вы его сбили насмерть?

– Возможно, – обреченно кивнул парень. – Он не похож на живого человека. Взгляните сами… Блин! Я ни с кем не могу поделиться ужасными мыслями! Меня упекут в психушку, и трава не расти. Знаете, вас мне послала сама судьба… Я хотя бы выговорюсь. А то чердак начинает подтекать!.. Этот чувак выскочил откуда-то и бросился мне под колеса. Я был пьян, но не настолько, чтобы… Короче, вы все равно не поверите.

– Я постараюсь, – пообещала Лариса.

– В общем, я по собственной дурости пошел у него на поводу и вляпался в неприятности. Мне стоило сразу послать его подальше… Словом, я решил, что этот разводняк подстроил Гена, мой близкий друг. Мальчишники славятся разными идиотскими ритуалами… Я не хотел ударить в грязь лицом!.. И теперь пожинаю плоды своей гордыни…

* * *
Гена улегся на диван, вытянул больную ногу и с удивлением обнаружил, что его страдания утихли. Порошок действует! На стене усыпляюще тикали часы. Ветер бросал в темные окна пригоршни снега. Свет ночника отражался на стеклянной поверхности столика.

Шаман расположился в кресле напротив и мирно посапывал. Его скуластое лицо выражало безмятежность и блаженство. В руке он держал перо, выпавшее из головного убора.

«Боится потерять, – догадался Гена. – Если любая его вещица останется здесь, он не сможет вернуться в свои горы».

– Вывод ложный, – не открывая глаз, изрек шаман.

– Ты все слышишь?

– Я вездесущ, как истинный дух. А ты по уши погряз в матрице. Даже мой чудодейственный порошок бессилен изменить твое косное мышление.

– Кое-что у тебя получилось, – признал его заслуги Гена. – Я понял, откуда взялась моя хворь. Это последствия тяжелого ранения, которое я получил в прошлой жизни. Честно говоря, не думал, что такое бывает. Нет, я читал об этом в книжках… но не предполагал, что это коснется меня.

– Карма, – отозвался индеец. – Тебе предстоит завершить неоконченное дело.

– В поисках исцеления я перелопатил кучу эзотерической литературы и сумел примириться со своей участью. Неужели у меня появился шанс?

– Тебе следует выполнить свой долг.

Гена мысленно перенесся в траншею, под обстрел, и увидел в дыму идущего человека. Тот тоже погиб при взрыве? Или выжил?

Цепочка событий выстраивалась медленно и с натугой. Звено за звеном, шаг за шагом. В последний момент, когда завеса, казалось, вот-вот приоткроется, случилась вспышка, и рассудок погрузился во тьму…

Все вернулось на круги своя: Гена очнулся в лазарете, парализованный, истекающий кровью… Душный полумрак. Запах крови и потных человеческих тел. Между ранеными тенью бродит медсестра.

– Пить… пить… – бредят умирающие. – Пить… воды…

Она склоняется над ними с жестяной кружкой в руках, шепчет слова молитвы.

Гена вдруг отчетливо увидел ее лицо – молодое, с горестной складкой на лбу, с красными от недосыпания глазами. Она измучена, едва держится на ногах…

– Не уходите, – умоляет он, невероятным усилием заставляя ворочаться свой распухший язык. – Я не успел… не успел… передать…

– Что? – равнодушно спрашивает она.

– Кольцо…

– Обручальное? Жене?

– Прошу вас… – невнятно бормочет он. – Прошу… Я дал клятву…

– Любить вечно? – усмехается сестра.

Ее сердце окаменело, чувства притупились. Смерть уже наложила на нее отпечаток небытия. В тусклых глазах сестры – безысходность. Ее фартук испачкан кровью, из-под косынки выбилась седая прядь.

– Я дал клятву…

– Любовь умерла! – прошептала она. – Остались только страдания…

– Дайте… вашу… руку…

Сестра протянула ему узкую изящную кисть с тонкими пальцами. Ногти коротко острижены, кожа загрубела от холодной воды и стирки бинтов. Гене захотелось напоследок, перед тем как его сознание угаснет, поцеловать эту руку, но он не смог бы дотянуться до нее губами.

– Спаси вас Господь…

– Возьмите… – задыхаясь, выдавил он. – Возьмите это… у меня не хватает сил…

Сестра догадалась, о чем просит раненый, и помогла ему снять со среднего пальца перстень.

– Это… очень… дорогая… вещь…

– Да, – кивнула сестра. – Я понимаю.

Раненый с облегчением закрыл глаза. Теперь ему все равно, что с ним будет. Безразлично, где его похоронят. Теперь он свободен…

– Кому это передать? – допытывалась сестра, прислушиваясь к его дыханию. – Вы не сказали…

Она приложила ухо к его груди, потом достала из кармана зеркальце и приставила к его приоткрытому рту. Поверхность осталась незамутненной. Сестра молча перекрестилась и отошла…

Тем временем Гена летел над полем боя, созерцая линию обороны русских, цепочки японских солдат и вздымающие землю взрывы. Дым постепенно затягивал картину сражения. Японцы один за другим падали замертво, кое-где завязывались рукопашные схватки. На побережье надвигались красноватые сумерки…

Гена поднялся выше и увидел темные громады кораблей на свинцовых волнах.

«Чья это эскадра? – недоумевал он, не понимая, как оказался в небе. – Куда я лечу? Мне следует вернуться обратно!»

В лазарет возвращаться не хотелось, и он полетел дальше над необозримым пространством моря к мутному горизонту. Белое солнце садилось в воду, растекаясь по ней тусклым серебром. У Гены дух захватило от этой мрачной красоты…

Полет прервался неожиданно. Кто-то дотронулся до его плеча и легонько встряхнул:

– Эй, приятель, не увлекайся!

Гена открыл глаза и… вместо упоительного блаженства ощутил тяжесть своего тела, скованность и ноющую боль в спине и ноге. Он осмотрелся и разочарованно протянул:

– Моя комната…

Его окружали не безграничные небеса, а более привычные вещи. Потолок, стены, ковер на полу, ночник. Старый индеец стоял над ним и качал головой.

– Я думал, ты не вернешься. Придется уменьшить дозу. Твой организм ослаблен болезнью, поэтому порошок оказывает слишком сильное действие.

– Я что, умер? – пробормотал Гена. – Ну там… в Порт-Артуре? Это совсем не страшно…

– Ты посмотрел в лицо своей смерти?

– У нее нет лица. Похоже, ее вообще не существует.

Шаман промолчал, медленно и плавно водя в воздухе пером, словно его одолевали раздумья.

– Иди за мной, – наконец, произнес он, шагнул к окну, взобрался на подоконник и поманил Гену пальцем. – Давай же, пошевеливайся!

– Хочешь, чтобы я прыгнул? Ну и замашки у тебя…

Парень не успел глазом моргнуть, как очутился рядом с индейцем. Оконная створка распахнулась, словно по мановению волшебной палочки, и в лицо пахнуло морозом.

Шаман схватил Гену за руку и увлек за собой в черную, расцвеченную огнями бездну. Они не упали вниз, как ожидалось, а полетели над спящим городом. Внизу, сквозь пелену вьюги Гена заметил световые круги и сообразил, что это Бульварное кольцо, Садовое, МКАД…

Индеец указал на ползущий по шоссе среди себе подобных крохотный черный жучок. Каким-то особым чутьем Гена распознал в нем «мерседес» своего друга.

– Алек? – обернулся он к шаману. – А он тут при чем?

– Какой же ты тугодум!

Индеец отпустил его руку, и Гена с отчаянным криком начал падать. Покрытые снегом крыши домов стремительно приближались… Ба-бах!

От удара парень очнулся и обнаружил, что все еще жив и лежит в холодном поту на диване, под пледом. Сквозняк гуляет по комнате, раздувая шторы, а шамана и след простыл…


     Глава 24Ренат ничего не нашел в квартире молодоженов на Кутузовском.

– Что теперь делать? – приуныла Алла.

Гость развел руками. Вещица, за которой охотится Хромой, наверняка обладает сильной энергетикой. Но Ренат почти ничего не почувствовал, кроме слабых импульсов. Его потянуло к туалетному столику с бижутерией, но и только. Перебирая украшения, он ни на чем не остановился. Все оказалось обычным: металл, камушки, жемчуг, стекляшки.

Алла выглядела жалко: ее красота поблекла, плечи опустились, даже волосы потускнели, несмотря на дорогостоящие процедуры в салоне. Она была напугана и растеряна.

– Если ваш муж владеет неким «талисманом», то прячет его где-то в укромном месте.

– Тогда, скорее всего, в Озерном, – без особого энтузиазма молвила девушка. – Родители Алека живут в двухэтажном особняке, там что угодно можно спрятать. Хоть сундук с драгоценностями!

– И тайников не счесть, – добавил Ренат. – В таком случае наша задача усложняется.

– Забудьте. Нас с вами туда не пустят.

– Это бабушка надвое сказала, – возразил он, понимая ее правоту. Устраивать обыск в особняке Тисовских ему никто не позволит.

– Можно на этом ставить крест, – заключила Алла. – Мой свекор позаботился о безопасности, на его территорию и мышь не проскочит. Там еще полно хозяйственных строений, гостевой домик, беседка. И везде можно спрятать мелочевку размером с горошину.

Ренат обвел спальню прощальным взглядом и снова «зацепился» за туалетный столик. Что бы это значило? Он же все пересмотрел, подержал в руках, потрогал.

«Неужели я ошибся и Алек держит вещицу в Озерном, а не здесь? Почему же я пришел сюда? Вернер учил доверять себе!»

– Послушайте, – заволновалась блондинка. – Уже ночь, вам пора уходить. Не хватало, чтобы Алек застал вас в квартире! Как мы будем оправдываться?

– Скажете, что потек кран и вы срочно вызвали сантехника, – пошутил Ренат.

– Ничего глупее не придумали?

– Считайте меня идиотом, но я уверен, что талисман… совсем недавно находился в спальне… на вашем туалетном столике.

– На моем столике? – переспросила Алла. – Вы серьезно?

Она нетерпеливо вздыхала, но выставить Рената за дверь не решалась. Теперь он в курсе ее встречи с Хромым и того, что она, в сущности, должна стащить у мужа некую ценную вещь и передать шантажисту. Если Алек об этом узнает, ей несдобровать.

Между тем гость не отходил от столика. Круглое зеркало, перед которым Алла «чистила перышки», привлекло его внимание. Все, что отражалось в зеркале в недавнем прошлом, можно просмотреть. Ренат до сих пор ни разу не пользовался таким способом добычи информации. Не возникало необходимости.

Он решился на эксперимент, мысленно проникая в «банк памяти» зеркала. Перед ним не сразу открылись нужные файлы. Сотни картинок беспорядочно замелькали в его сознании. Чаще всего это была Алла – в неглиже или вовсе обнаженная… наносящая косметику… пудрящая носик… Вот она расчесывает роскошную шевелюру… вот подкрашивает ресницы… вот брызгает на себя духами… примеряет серьги… надевает колье…

Не то! Все не то!

– Что вы там увидели? – с любопытством спросила она.

– Не мешайте! – отмахнулся Ренат.

Алла обиженно нахмурилась, но через минуту опять пристала к нему с вопросами. Он не отвечал.

– Пора закругляться! – не выдержала она. – Боюсь, муж вернется! Вы меня подставляете!

Ренат лихорадочно «просматривал» картинки, ожидая подтверждения своей догадки. И наконец в зеркале возник образ молодого мужчины. Это был Алек. Он несколько раз подходил к зеркалу и, не глядя, что-то брал со столика. К сожалению, в зеркале не отразилось, что именно.

– Вы меня слышите? – рассердилась Алла. – Взгляните, который час! Вам пора уходить!

– Что? – обернулся к ней Ренат. – Ах да, конечно. Я уже заканчиваю.

Он продолжал стоять у зеркала в раздумьях, пока Алла не тронула его за рукав.

– Извините, вам пора! – настойчиво повторила она. – Мне хватает семейных скандалов, я не хочу, чтобы из-за вас разразился еще один!

– Скажите, ваш муж пользуется косметикой?

– Только духами. У него свои, разумеется.

Ренат не увидел на столике мужских духов, поэтому задал следующий вопрос:

– Где его духи?

– В ванной, на полочке…

Алла боялась, что Алек вернется и застанет в квартире Рената. В сантехника или слесаря он не поверит.

– Муж может прийти в любой момент! – заявила она. – Уходите!

– Он пользовался вашей бижутерией?

– Господи, да вы рехнулись! Спросите еще, не надевал ли Алек тайком мое нижнее белье? Он не извращенец.

– Что он мог брать с вашего столика? Или класть на ваш столик?

– Ничего! – возмутилась Алла. – За кого вы нас принимаете?

– Секунду, – спокойно молвил Ренат. – Скажите мне правду, и я уйду.

– Какую правду?!

Она прислушивалась, не шумит ли лифт на площадке, не поворачивается ли ключ в замке. Ренат оказался в выгодном положении. У него был мощный рычаг воздействия на Аллу – время. Каждая минута теперь работала на него и, соответственно, против нее.

– Может, у вашего мужа появилась новая привычка? – предположил он. – Например, припудривать царапины… или замазывать их тональным кремом? Вы же сами жаловались, что…

– Боже! – вырвалось у нее. – Как я могла забыть? Просто раньше Алек так не делал, а сейчас…

– Ну же! Говорите!

– В этом нет ничего подозрительного, но…

* * *
Бредовое видение Гены оказалось вовсе не бредом, а объективной реальностью. «Мерседес» его друга, в котором по дивному стечению обстоятельств ехала Лариса, мчался по кольцевой дороге столицы. Щеголь беспокойно ерзал на заднем сиденье, будучи не в восторге от речей Алека. Какого черта тот разболтался?

Лариса уловила недовольство бесплотного пассажира и обернулась. Размытые очертания лица и фигуры не давали возможности составить его портрет. Зато одежда выглядела четко и вполне респектабельно: парадный костюм, белая рубашка, запонки в манжетах, галстук с золотой булавкой. Несколько старомодно, но шикарно.

Чтобы лучше разглядеть элегантного немого, Лариса вертела головой так, что у нее заболела шея.

– Слава Богу, я не псих! – обрадовался Тисовский. – Мы оба его видим! Или же у нас обоих проблемы с головой.

– Никаких проблем, – отозвалась она.

– Мы типа внутри общей иллюзии, да? Пусть будет так, но я хотя бы выговорюсь. Не представляете, что я пережил за эти кошмарные дни после мальчишника… и продолжаю переживать. Признаться, я думал, что вы испаритесь на подъезде к городу. Но мы уже в Москве, а вы все еще здесь.

– Значит, вы не убивали Зою Гребневу?

– Пф-ф… – надув щеки, выдохнул Алек. – Повторяю, этот чувак, который сидит сзади, привел меня к ней в квартиру! Когда я занес ее на руках в комнату, она была жива. И потом тоже…

– Она умерла на ваших глазах?

– Это случилось, пока я выполнял его капризы, – Алек указал большим пальцем на призрачного пассажира. – Неугомонный тип! Он заставил меня рыться в чужих вещах. В квартире был жуткий беспорядок… Словно кто-то побывал там до меня. Этот тип, – Алек опять указал на заднее сиденье, – вел себя очень странно. Ходил за мной по пятам, жестикулировал…

– Что ему было нужно от вас?

– Я бы сам дорого дал, чтобы выяснить это. Только ведь его толком не поймешь. Молчит и машет руками! Поди догадайся, что он имеет в виду.

Лариса пробовала войти в телепатический контакт с молчаливым пассажиром, но тот блокировал ее попытки.

– Когда та женщина, Зоя, умерла, до меня дошло, что это не шутка, – признался Алек. – Конкретная подстава, блин! Я испугался, запаниковал… и поскорее унес ноги оттуда. А как бы вы поступили на моем месте?

Лариса задала встречный вопрос:

– Почему вы не позвонили в полицию?

– Я идиот, по-вашему? В квартире, где лежит труп, полно моих отпечатков и следов! Как бы я объяснил свое появление там?

– Это единственная причина?

– Н-нет…

– Что еще помешало вам заявить о смерти бедной женщины? Вы могли сделать это анонимно.

– Он был против! – выпалил Алек, кивая в сторону Щеголя. – Хрен знает, как он навязывал мне свою волю?! Но я принимал это за собственные мысли. Будто бы я обязан скрывать от всех ужасное происшествие! В принципе, это логично. Я не сразу усек, что действую по его указке… А когда понял, было уже поздно. Вы первая, кому я доверился…

– Если ты надеешься, что я растворюсь в воздухе, то напрасно, – предупредила Лариса.

Она перешла на «ты», Алек не возражал. Ему было все равно, как к нему обращается пассажирка. Раз она оказалась в лесу рядом с его машиной и попросила ее подвезти, это неспроста. Ей известно о смерти Гребневой, о смерти Юко. Последнее особенно сильно поразило парня.

– Скажите, что со мной происходит? – спросил он.

– У тебя самого есть какая-нибудь идея?

– Не-а…

Впереди на перекрестке загорелся красный сигнал светофора, и «мерседес» послушно остановился. Кураж слетел с Алека, его язык начал заплетаться, глаза слипались.

– Эй, эй, не спи! – заволновалась Лариса. – Мы еще не приехали!

– На меня будто бетонная плита навалилась…

– Не раскисай. Ты забыл сообщить мне, чего добивался твой «прилипала».

– «Прилипала», это вы в точку…

Алек клевал носом, и женщине пришлось похлопать его по плечу.

– Так во что ты вляпался благодаря ему?

– Он завел меня в угол комнаты… тыкал пальцем в пол и строил гримасы…

– В квартире Гребневой? – уточнила Лариса.

– Ну да. Я решил, что он дразнится…

Алек обмяк. Он изо всех сил боролся с дремотой, но та, похоже, брала над ним верх.

– Речь идет о паркетной доске? – подсказала Лариса, опасаясь, что парень уснет и растолкать его не удастся.

– Вам и это известно…

– В общих чертах. Мне нужны подробности. Эй! Взбодрись! Иначе я не смогу тебе помочь.

Алек улегся грудью на руль и опустил голову.

– Паркетная доска была оторвана? – проговорила Лариса прямо ему в ухо.

– Нет… нет…

– Кто ее оторвал? Ты? Давай же, говори!

Снег в красном свете казался багровым, зловещим. Несколько машин застыли в ожидании по бокам «мерседеса», сзади и спереди.

– Я… оторвал… – едва ворочая языком, выдавил Алек. – Он мне… приказал…

– Там был тайник?

– Да… в полу… выемка…

– Что ты увидел внутри выемки? – допытывалась Лариса, ощущая, как и на нее наваливается сонливость. – Что там находилось?.. Эй! Не спи! Я тебе запрещаю!

Алек вопреки ее намерению вырубился. Светофор мигнул желтым глазом, потом включился зеленый. Со всех сторон громко сигналили недовольные водители. В ночном воздухе кружился снег.

Лариса принялась тормошить парня, – бесполезно. Убедившись в тщетности своих усилий, она потянулась к панели управления и нажала на кнопку аварийного сигнала. Габаритные огни «мерседеса» тревожно замигали…


     Глава 25Ренат вернулся домой усталый, но довольный. Он узнал от Аллы больше, чем рассчитывал. Теперь пришло время разложить все по полочкам.

Самым загадочным в цепочке событий и фактов являлся… Порт-Артур: военно-морская крепость на полуострове Ляодун. Каким образом история русско-японской войны влияет на судьбы нынешних фигурантов расследования? При чем тут Роберто Бартини и смерть медсестры Гребневой? Эти вопросы ставили Рената в тупик.

Он несколько раз звонил Ларисе, но та не брала трубку. Наблюдение за гейшей из «Чайного домика» затянулось.

– Ого! – пробормотал Ренат, глядя на часы. – Поздновато для слежки.

Лариса давно должна была ждать его дома с горячим ужином. А вместо этого он застал пустые кастрюли и гуляющий по квартире сквозняк. Оставленное в режиме проветривания окно распахнулось и выстудило кухню-гостиную. Вымытая посуда сохла на специальной подставке, плита и столешница блестели.

– Здесь с утра не ступала нога человека, – буркнул Ренат.

Он нашел в холодильнике пакет кефира, выпил, в очередной раз набрал номер Ларисы, послушал гудки и выругался.

– Могла бы сообщить, что задерживается! – он уселся на диван, закрыл глаза и мысленно представил ее образ.

Где она? Что с ней?

Сначала сквозь снегопад слабо проступил контур автомобиля, потом озабоченное лицо Ларисы в полумраке салона. Водитель, упавший грудью на руль… Неужели авария?

Ренат напрягся, но тут же осознал, что все живы, и у него отлегло от сердца. Водитель просто уснул, а Лариса не знает, что делать.

«Кто этот шофер? – недоумевал он. – Таксист? Не похоже. С чего бы таксисту спать за рулем?»

«Ларисе ничего не грозит, в отличие от тебя! – воскликнул Вернер в его голове. – Ты слишком увлекся и потерял бдительность!»

Ренат открыл глаза, замер и прислушался. Холодок в затылке, который он принял за проявление усталости, усилился.

«Ты забыл об осторожности, – упрекнул его бывший гуру. – Сколько вас ни учи, толку мало. Думаешь, ты потянул за ниточку и легко размотаешь клубок? Черта с два! Тебя взяли на живца, а ты ничего не заметил…»

– На живца? – вскочил Ренат, озираясь по сторонам. – На кого вы намекаете?

Он не успел сообразить, о чем идет речь, как в кухню ворвалась черная тень и накинулась на него. Будь Ренат в сидячем положении, он бы не смог увернуться от смертоносного вихря. Он бил наугад руками и ногами, попадая то в корпус нападающего, то в пустоту. Противник так стремительно двигался, что рассмотреть его не удавалось. В какой-то момент Ренат почувствовал, что проигрывает схватку.

«Держись! – прошипел ему в ухо Вернер. – Иначе погубишь не только себя, но и Ларису! Она приедет сюда и…»

От сильного бокового удара в голову у Рената искры полетели из глаз, он покачнулся и упал бы на пол, если бы они с противником крепко не сплелись.

«Вспомни, как надо действовать, – бубнил гуру, не давая ему отключиться. – Соберись, сосредоточься! Размазня!»

Ренат разозлился, извернулся, и его локоть со всего маху угодил во что-то мягкое. Раздался вой, и тело нападающего на секунду обмякло. Он не устоял на ногах и, падая, увлек за собой Рената. Они покатились по полу, продолжая наносить друг другу беспорядочные тумаки. Теперь перевес был на стороне Рената. Его противник слабел, подвывал от боли и постепенно сдавал позиции.

«Добивай эту гниду! – подначивал Вернер. – Либо ты его, либо он тебя. Пощады не будет!»

Ренат собрался с силами и ударил противника в область солнечного сплетения. Тень, которая оказалась из плоти и крови и к тому же умело дралась, со стоном отступила. У Рената просветлело в глазах, он поднялся на ноги и увидел молодого мужчину, одетого во все черное. Тот, согнувшись крючком, пустился наутек. Преодолев оцепенение, Ренат бросился следом, зацепился за брошенный противником стул, споткнулся, замешкался и услышал хлопок входной двери.

– Ушел! – в бешенстве процедил он и вышел в прихожую.

Агрессивный визитер был таков. Что-то в походке убегающего человека показалось Ренату знакомым. Хромота! Противник заметно припадал на левую ногу. Ренат попытался вспомнить его лицо, но не смог. Вместо бровей, глаз, носа и губ в памяти всплывало… темное пятно.

Алла не обманывала. Она тоже не видела лица собеседника в кафе салона красоты.

– Черт! Это был Хромой! Я позволил ему улизнуть!

«Растяпа, – злорадно подтвердил Вернер. – Тебя нельзя подпускать к блондинкам на пушечный выстрел. Не успела она пококетничать с тобой, как ты завелся и забыл о безопасности. Вообразил себя Пинкертоном и просчитался! Не ты выследил Хромого, а он тебя! Пока ты тешил свое самолюбие, он тебя вычислил и принял меры. Тебе и в голову не пришло, что вы поменялись местами! Мне стыдно за тебя!»

– Откуда Хромой узнал мой адрес?

«Спроси еще, как он проник в вашу квартиру? – расхохотался гуру. – Залезть в окно первого этажа не проблема. Особенно, если нет решеток!»

– Сквозняк… – пробормотал Ренат. – Вы правы, Вернер, я – осёл!

«Вообще-то самокритика похвальна, но не в твоем случае. Ты облажался по полной! Допускал промах за промахом и не спохватился, пока на тебя не напали! Хорош гусь! А если бы я тебя не предупредил?»

– Почему вы раньше молчали?

«А почему ты не проверил квартиру на предмет незваных гостей?»

– У меня нет такой привычки, – огрызнулся Ренат.

«Значит, пора менять стиль жизни, – язвительно молвил гуру. – Не то из охотника превратишься в жертву. Нынче ты это ярко продемонстрировал!»

– Беды удалось избежать исключительно благодаря вам, – в том же тоне ответил Ренат.

«А то нет! Твой противник не так прост, дружище. Зря ты его недооцениваешь!»

– Угу, – сердито кивнул Ренат и отправился в ванную умываться и осматривать ссадины, оставленные кулаками Хромого.

Левая скула покраснела и ныла, из носу шла кровь. Ренат поплескал в лицо холодной водой, сходил в кухню за льдом, запрокинул голову и положил кусочек на переносицу.

Его одолевала досада. Хромому удалось слишком легко обвести его вокруг пальца. Где он дал в штангу? Неужели Алла так запудрила ему мозги, что он попал впросак? Может, они с Хромым – сообщники?

«Мне стоило быть настороже, – корил себя Ренат. – В кафе был тот же человек, который околачивался у дома Гребневой и прикидывался ее ухажером. Скорее всего, это убийца. Я допустил непростительную беспечность!»

Лед начал таять. Ренат вытерся, поставил чайник и прилег на диван. Его знобило. В теле ощущалась ломота, голова была словно ватой набита. Как он объяснит Ларисе свой прокол? Хромой обхитрил его и чуть не прикончил. Хотя… если бы тот хотел расправиться с ним, то захватил бы с собой оружие.

«Ему что-то понадобилось от меня, – заключил Ренат. – Он решил действовать силой и не ожидал отпора».

Осознание, что рядом с ним в квартире прятался враг, а он ничего не почувствовал и позволил тому напасть, удручало Рената. С другой стороны, визит Хромого говорил о том, что ставки в игре высокие…

* * *
Эта ночь стала для Аллы тяжким испытанием. Не успела она проводить детектива и навести порядок, как явился ее супруг. Вид у него был ужасающий: помятый, измученный Алек едва держался на ногах.

– Где ты был? – спросила она.

Он молча прошел мимо и закрылся в ванной. Включил воду. Алла слышала, как шумит душ, и уговаривала себя успокоиться. Как бы не наломать дров.

Прошло полчаса, прежде чем Алек помылся и упал на диван в гостиной.

– Что случилось? – допытывалась молодая жена.

На сером лице мужа алели царапины, глаза были закрыты. Голый торс, замотанные в полотенце бедра, щетина на щеках и подбородке. Алла возбужденно вздохнула. Никакие перипетии не могли отнять у Алека его мужскую красоту. Он невероятно хорош! Поэтому Кира и другие девчонки дорого бы дали, чтобы оказаться на ее месте.

«Плевать, что Алек мне изменяет, – подумала она. – Перебесится и вернется в семью. Только бы с ним не произошло ничего непоправимого!»

Алла присела на краешек дивана и погладила мужа по обнаженному плечу. Тот вздрогнул и пробормотал:

– Отвали…

– У нас все будет хорошо, – промолвила она. – Мы будем счастливы, несмотря ни на что!

В эту минуту Алла свято верила своим словам. Алек не похож на преступника, тем более на убийцу. Все это – чушь, которую ей пытаются внушить разные люди. Кто знает, что ими движет?

Тисовский не помнил, как он добрался домой, и это пугало его. Сознание словно разделилось на множество сегментов, каждый из которых существовал как бы сам по себе. Юко, играющая на сямисэне… мертвое тело среди мусора… вышедшая из леса женщина… сумасшедшая гонка по загородному шоссе… безумные разговоры…

Кому-то стало известно о том, что он побывал у Зои Гребневой в ночь ее смерти!.. Его шантажируют?.. Странная пассажирка спрашивала об оторванной паркетной доске…

У Алека раскалывалась голова. Он пытался анализировать недавние события, но натыкался на невидимый барьер. Щеголь то посмеивался над ним, то грозил пальцем. Большая трехцветная кошка уселась ему на грудь, мешая дышать.

– Кажется, я уснул за рулем…

– Что? – всполошилась жена. – Ты попал в аварию?

– Кажется, нет… или да… Мой «мерс» заглох на перекрестке… Потом я очнулся на пассажирском сиденье…

– Где твоя машина? Она цела?

– Если есть повреждения, то легкие…

– Где машина? – громче повторила Алла. – Как ты доехал?

– Сам не пойму… Кто-то меня довез…

– Кто? Ты был не один?

Вопросы сыпались как горох, причиняя Алеку почти физическую боль. Он отмахнулся от жены, как от назойливой мухи.

– Чего пристала? Уйди!

– Тебе не стыдно? – обиделась она. – Я хочу помочь, а ты упираешься! Посмотри на себя! Ты пьяный или обкуренный?

Алла незаметно принюхалась к мужу: аромат геля для душа перебивал другие запахи.

– Пошла ты…

Не признаваться же, что у него возникли серьезные провалы в памяти? Он вообще с трудом отличает воображаемое от действительности. Присутствие жены, ее голос и жесты вызывали у него раздражение. Лучше бы ей убраться от греха подальше…

– Оставь меня одного, – потребовал Алек. – Я хочу спать!

– Тебя подозревают в убийстве! – потеряв контроль над собой, выпалила она. – Ты понимаешь, чем это может кончиться?

– Ах ты…

Он нецензурно выругался и запустил в жену подушкой. Она взвизгнула и отскочила в сторону.

– Псих! Идиот! А я еще тебя выгораживаю!

– Убирайся! – прорычал он.

Алла испуганно прижала руку ко рту и попятилась. Может, в словах Хромого – правда, которую она не в силах принять? Ее муж – маньяк? Где он был? Почему пришел так поздно?

Она вспомнила наставления Рената и прикусила язык. Опять сорвалась и все испортила!

«Где ключи от машины? – поискала она глазами. – Не хватало, чтобы Алек их потерял!»

Алла покачала головой, вздохнула и отправилась прочь.

– Так бы сразу… – бросил ей вслед разъяренный супруг. – И до утра чтобы ноги твоей здесь не было!

Ключи от «мерседеса» обнаружились на полочке в ванной. Видно, Алек, раздеваясь, вытащил их из кармана да так и оставил.

Алла взяла ключи в руку и чуть не упала. Ее повело в сторону, затошнило. Нервы шалят! Она оперлась о дверной косяк и перевела дух. Предметы перестали раскачиваться, пол под ногами выровнялся.

Ренат просил позвонить ему в случае, если произойдет нечто непредвиденное. Алла сунула ключи от машины в карман халата и, держась за стенку, двинулась в кухню. Телефон должен быть там…

Между тем Алек провалился в сон, где они с Юко занимались любовью. Когда он оторвался от ее сладостных губ, ему в нос ударил трупный запах. Он ласкал мертвое тело… Кожа Юко пожелтела, черты заострились, изо рта воняло!

Алек с криком вскочил, отплевываясь и отряхиваясь, словно прикоснулся к прокаженной.

– Ну, что с тобой? – раздался мелодичный голос гейши. – Иди ко мне!

Она лежала на черных шелковых простынях, белоснежная, как лебедь, и такая же изящная, томная. Глаза стыдливо опущены, грудь целомудренно прикрыта…

Целомудрие?! Ха!!! Как бы не так! Войдя во вкус, Юко вытворяла в постели такое, что у Алека при воспоминании об этом горели щеки.

– Я видел тебя мертвой… – пробормотал он.

– Не говори глупости, милый! – Юко медленным жестом отвела простыню, и ее маленькие розовые соски ослепили Алека.

Он задохнулся от страсти и набросился на нее, подобно изголодавшемуся зверю, который видит кусок свежего мяса…


     Глава 26– Я слушаю, Алла, – ответил Ренат. – Что?.. Пришел домой в невменяемом состоянии?.. Обкуренный? Кричит во сне?

Одной рукой он держал телефон, другой открывал Ларисе дверь.

– Я думал, это Хромой вернулся… Нет, нет, это я не вам, Алла!.. Что вы говорите?..

Лариса чмокнула его в щеку и с наслаждением сняла обувь. Мокрые полусапожки почти высохли, пока они с Тисовским колесили по проселкам и добирались до Москвы.

– Как хорошо дома! – выдохнула она, позволила Ренату снять с себя куртку и отправилась в ванную.

Горячий душ и чашка крепкого кофе – вот что приведет ее в норму.

Тем временем Ренат терпеливо выслушивал жалобы блондинки. Ее супруг-де совсем распоясался.

– Я его боюсь…

– Где он сейчас?

– В гостиной, – шмыгая носом, доложила Алла. – Вроде бы спит, но дергается и издает ужасные звуки. – Что мне делать? – всхлипнула она. – Я даже не знаю, как Алек очутился дома и где его «мерс»! Кажется, он попал в аварию! Надеюсь, обошлось без жертв…

– Ключи от машины при нем?

– Он забыл их в ванной, когда мылся…

– Значит, они у вас? – допытывался Ренат.

– В кармане халата. Может, нужно поставить «мерс» на парковку? Я могу спуститься и…

– Лучше ничего не трогайте! – перебил он. – Я скоро приеду. Выйдите во двор и ждите.

– Х-хорошо…

Он нажал на кнопку отбоя и ощутил, как руки Ларисы мягко легли ему сзади на плечи.

– День удался? – прошептала она, прижимаясь к его широкой спине.

– Ты не поверишь! Меня чуть не прибил один мудак. Прямо здесь, в нашей квартире! Если тебе интересно, он хромал на левую ногу.

– Хромой? – Лариса зашла вперед и с тревогой посмотрела ему в лицо. – Боже! У тебя скула кровоточит и нос распух.

– Это мелочи по сравнению с тем, что ты могла найти здесь мой остывающий труп.

– Ты прикладывал лед?

– Да. Только он быстро растаял.

– Я обработаю ссадину и заклею пластырем…

– А, ерунда! Потом, – отмахнулся Ренат. – Мне пора ехать на Кутузовский, к Алле. Она звонила и просила о помощи. Ее муж, похоже, попал в аварию.

– Дело принимает серьезный оборот, – заметила Лариса и добавила: – Один труп я сегодня уже видела. Второй был бы перебором. Юко убита… не меньше десяти суток назад, судя по состоянию тела. Я ездила в Озерное… у нее там коттедж.

– В Озерном? – удивился Ренат.

– Представь, да. Фактически рядом с усадьбой Тисовских. На Нижней улице.

– А регистрация у нее московская. Для отвода глаз, что ли?

Лариса пожала плечами, наблюдая за его сборами и описывая свои сегодняшние приключения.

– Так это ты привезла Алека домой? – поразился он.

– Я же умею водить. Опыта маловато, но как-то рулила… Парень уснул мертвецким сном прямо на перекрестке! Растолкать не получилось. Пришлось перетащить его на второе сиденье с помощью другого водителя и самой сесть на его место.

– Значит, аварии не было?

– К счастью, до этого не дошло.

– Ладно, поговорим подробнее, когда я вернусь. Закройся на все замки и никого не пускай. Хотя нет, я передумал. Едем вместе, – решительно заявил Ренат. – После визита Хромого тебе нельзя оставаться одной…

* * *
Хромой зализывал раны в квартире, которую снимала Юко. Ему досталось от Рената куда больше, чем можно было ожидать.

– У него кулаки, как кувалды, – жаловался он гейше. – Хорошо, что я живой ушел!

– Ты все там обыскал?

– Не успел! – ворчал Хромой, с содроганием вспоминая запах сандала. – У меня аллергия на благовония! В той дрянной берлоге даже стены пропитаны всякой восточной гадостью! Если бы не сандал, я бы…

Он закашлялся, прикладывая к синякам и шишкам свинцовые примочки. Гейша откровенно посмеивалась над ним.

– Тебе весело? – разозлился Хромой.

– Прикажешь поплакать над тобой? Уволь. Где ты растерял всю свою силу? Действуешь неуклюже, оставляешь следы, проваливаешься на каждом шагу. Боюсь, от тебя придется избавиться.

– Я тебе нужен, – ухмыльнулся Хромой. – Кто будет делать грязную работу?

– Незаменимых не существует.

– Время поджимает, – возразил он, постанывая от боли. – У нас цейтнот, дорогуша. Без меня тебе не обойтись. Хоть ты и бакэнэко, но нуждаешься в подручном.

– Я – нэкомата! – гордо заявила гейша.

– Ну и что? До сих пор это тебе не помогло.

– Поможет, не сомневайся. Тисовский у меня в руках, он мой раб! Что повелю, то и сделает! Прикажу зарезать жену, – зарежет.

– Что ж ты не велишь? Дальше тянуть некуда.

– Без тебя знаю! – отрубила гейша. – Спешка не один замысел сгубила. Помнишь Порт-Артур? Выстрел какой-то гаубицы привел к катастрофе!

– Не какой-то, а одиннадцатидюймовой. Это надо было видеть…

– Все рухнуло, идиот! Пришлось начинать игру заново.

– Да, в Порт-Артуре было горячо, но я ни о чем не жалею.

– Самураи умирают, но не сдаются?

Хромой обиженно сопел. Сарказм гейши бесил его, но что он мог противопоставить этой жгучей красотке?

– Ты меня заводишь, – признался он, придвигаясь ближе. – Обожаю твой запах…

– Не про тебя товар, – ухмыльнулась она и шутливо хлопнула его по протянутой руке. – Не заработал еще на мою благосклонность. Старайся больше!

Хромой смирился с отказом. Гейшу лучше не злить, тем более если она – нэкомата.

– Какие у нас планы на завтра?

– Завтра будет завтра, – пробормотала она, усаживаясь перед зеркалом и любуясь собой…

* * *
Заплаканная и растрепанная блондинка в куртке поверх халата ждала Рената за углом дома, куда не доставала камера наблюдения. Она была подавлена поведением мужа и всем, что ворвалось в ее доселе налаженную и обеспеченную жизнь, и махнула рукой на внешний вид.

Лариса осталась сидеть в машине. Ее не было видно за тонированными стеклами, зато она могла спокойно наблюдать за происходящим.

– Где ключи? – с ходу спросил Ренат.

– Вот, – Алла протянула ему ключ зажигания с двумя брелоками. – Что у вас с лицом? – прищурилась она.

– Подрался.

– С кем? – испугалась она, озираясь по сторонам.

– Какие-то хулиганы пристали на улице. Пришлось поучить их вежливости.

– Вы сможете отогнать «мерседес» на парковку? Я его не вижу!

– Не беспокойтесь, машина уже на месте. Вашего мужа привезла моя помощница. Они встретились в Озерном и вместе добирались до Москвы. По пути ему стало плохо, и Лариса была вынуждена сесть за руль.

– Алек навещал родителей? – недоверчиво переспросила Алла. – Ваша помощница следила за ним?

– Вы же сами поручили нам установить, где и с кем он проводит время.

– С ним все в порядке? Он не попадал в аварию?

– Видимо, он просто устал и вырубился. Такое бывает.

– Алек совершенно не высыпается…

Она ничего не понимала, и это тревожило ее. Ренат не собирался раскрывать карты во избежание утечки информации. Он пока что не разобрался, кто есть кто в этой темной истории. Аллу рано было вычеркивать из списка подозреваемых.

– Можно я осмотрю машину вашего мужа? – спросил он.

На миг земля ушла у него из-под ног, и он покачнулся.

– Что с вами? – нахмурилась блондинка.

– Последствия драки. Должно быть, у меня легкое сотрясение мозга. Голова кружится.

Алла ему не поверила. Но переспрашивать не стала. Страшные мысли приходили ей на ум, но она держала их при себе.

– Хотите взглянуть на «мерс»?

– Вдруг на машине все-таки есть повреждения, – объяснил Ренат. – Я бы проверил.

– Вы правы…

Лариса рассказала ему, что в подземном паркинге неподалеку от дома у Тисовского свое место. Когда тот пришел в себя, то показал, куда ставить машину.

«Я отдала ему ключи, и мы разошлись, – добавила она. – Он был растерян и двигался как сомнамбула, но наотрез отказался от моего предложения проводить его до квартиры».

– Я знаю, где паркинг, – сказал Ренат Алле. – Пойдете со мной?

– Н-нет… если можно, я останусь тут, подышу воздухом, – отказалась она. – Вы недолго, ладно?

Ей было неловко бродить во дворе в халате, торчащем из-под куртки, но возвращаться домой не хотелось. Следы борьбы на лице Рената вызывали у нее ужас. Она сомневалась, что это дело рук хулиганов. Детектив и его помощница что-то скрывают!

Тем временем Ренат шагал в сторону парковки, но только до тех пор, пока Алла могла его видеть. Он не собирался осматривать машину, его интересовало нечто иное…

* * *
Гена ждал шамана, но тот, похоже, его покинул. Обычно индеец сидел в кресле или прямо на полу, обмениваясь с ним короткими репликами.

– Куда ты пропал? – возмущался парень. – Сейчас ты мне нужен больше, чем вчера и третьего дня!

Порошок в мешочке быстро иссяк, а Гена так и не понял, что ему следует предпринять. Он принимал средство крошечными порциями, однако мешочек стремительно опустел.

– Что дальше? – рассуждал парень, обращаясь к незримому собеседнику. – Порт-Артур давно отошел китайцам. Там сейчас город Люйшунь. Допустим, я туда поеду, не проблема. И как это мне поможет?

Он взял айфон и улегся на диван. Нашел в Гугле карту полуострова, где более ста лет назад шли тяжелые бои за крепость, и рассматривал ее с тяжестью на душе.

– Если я окажусь на том же месте, где меня… ранило, моя память проснется?

Индеец, который раньше охотно отвечал на вопросы, теперь хранил молчание.

– Нехорошо с твоей стороны, – упрекнул его Гена. – Порошка не хватило, ты не рассчитал количество. А в аптеке твое зелье не купишь!

Он привык вести диалог с шаманом и огорчался отсутствием оного. Ему недоставало язвительной мудрости индейца, которая держала его в тонусе.

Гена со вздохом сожаления отложил гаджет и тщательно вытряхнул на ладонь коричневую пыль из кожаного мешочка. Лизнул палец, обмакнул его в летучую смесь и снова лизнул. Эффекта не было. Слишком мизерная доза. Почти ничего.

Должно быть, шаман знал о привыкании к своему «препарату» и обезопасил пациента от зависимости и возможного отравления. То, что порошок токсичен, сомнений не вызывало.

Гена поправил под головой подушку, вытянул больную ногу и закрыл глаза. Внезапно ему вспомнилась женщина, с которой он недавно встречался в кафе. Кажется, журналистка… Откуда ей было известно про порошок?!

Он торопливо, насколько позволяла нога, поднялся с дивана и прошлепал босиком к стулу, где висели его джинсы. Вытащил из кармана визитку с номером телефона, повертел в руках…


     Глава 27Ренат отошел за угол дома, убедился, что Алла его не видит, и с любопытством уставился на ключи. Раньше Алек держал их на полочке в прихожей, а потом почему-то начал класть на туалетный столик жены.

Именно ключи от машины были в руках Алека, когда тот отразился в зеркале! Алла тоже обратила внимание на его новую манеру. Ее слова плюс файл из «банка памяти» зеркала помогли Ренату сделать вывод: ключи приобрели для Алека некую ценность!

Он пристально осмотрел всё: сам ключ, брелок-пульт и собственно брелок в виде металлической капсулы, похожей на патрон.

– Хм… Ключи как ключи.

Рядом с ним словно из воздуха материализовалась мужская фигура, светящаяся в темноте. Ренат сделал шаг в сторону, фигура тоже переместилась.

– Ты кто? – прошептал он. – Призрак оперы?

Мужчина обрел более четкие очертания и указал Ренату на ключи от машины Тисовского.

– Хочешь их забрать?

Призрак покачал головой, и Ренат узнал в нем человека, известного как… Роберто Бартини.

– Я видел твое фото в квартире покойной Зои Гребневой, – сказал он.

Мужчина кивнул, оперся о ствол дерева и скрестил руки на груди. Костюм сидел на нем как влитой, в манжетах белоснежной рубашки блестели запонки.

– Ты здесь надолго устроился? – усмехнулся Ренат. – Хочешь поговорить?

Бартини проигнорировал его вопросы.

– Ну, как знаешь…

Ренат снял с общего кольца брелок в виде патрона и зажал в кулаке. Земля ушла у него из-под ног, в ушах зашумело, сознание помутилось… Он инстинктивно разжал кулак, и «патрон» упал в снег.

Призрак начал возмущенно жестикулировать. Он подошел к Ренату и пальцем указал на брелок в снегу.

Ренат с трудом сообразил, где находится. Не в космосе, как ему на миг померещилось, а в городском дворе.

«Подними!» – недвусмысленно требовал Бартини.

– Забавно, – пробормотал Ренат. – Тебя интересует этот брелок? Вообрази, меня тоже!

Мужчина размахивал руками, подкрепляя свое требование жестами.

– Значит, я не ошибся, – Ренат наклонился, достал брелок из-под снега, обтер и положил на ладонь. – Держу пари, эта штука из Порт-Артура. Я угадал?

К тупой части капсулы было припаяно колечко, которое могло крепиться куда угодно, – к браслету, цепочке или связке ключей.

– Пожалуй, не стоит возвращать это Алеку. Я правильно тебя понял? – обернулся он к Бартини.

Тот энергично закивал и… рассеялся.

– Дьявольщина, – проворчал Ренат, пряча брелок в карман. – Что я скажу Алле, если она заметит пропажу?

Он повернул обратно и через несколько минут встретил во дворе взволнованную блондинку.

– Ну как? – обрадовалась она. – Машина цела?

– Практически. Вот ключи вашего мужа. Держите.

Алла, ни о чем не подозревая, взяла у него ключи и тяжело вздохнула. Она выглядела бы смешно, не будь у нее такого трагического выражения на лице.

– Не переживайте, – сжалился над ней Ренат. – Все обойдется. Любые неприятности рано или поздно заканчиваются.

От холода нос и щеки Аллы покраснели; она натянула на голову капюшон, но спутанные пряди волос выбивались из-под него. Добавьте к этому длинные полы халата, и картина покажется комичной.

– Идите домой, к мужу, – сказал Ренат, пряча улыбку. – Вы простудитесь. На улице мороз, между прочим.

– Алек… не причинит мне вреда? – поежилась Алла. – Честно говоря, я его побаиваюсь.

– Не нарывайтесь, и он вас не тронет.

– Я понимаю, что нельзя его злить, но… не могу остановиться.

– Пейте успокоительное.

– Не помогает! – всплеснула руками блондинка. – Надо принимать что-то убойное, а я не хочу! Короче, я не привыкла к грубому обращению. И не намерена привыкать!

– Поживите недельку у родителей, – посоветовал Ренат. – Отдохните, расслабьтесь.

– Я не брошу Алека! Все-таки он мой муж… я люблю его.

– Тогда терпите и не лезьте на рожон.

В свете фонаря, под которым они стояли, косо летели крупные хлопья снега.

– Постараюсь… – едва слышно обронила Алла, переминаясь с ноги на ногу. Ей было страшно возвращаться в квартиру, где они с Алеком будут один на один со своими проблемами.

– Проводить вас? – предложил Ренат со странным ощущением нереальности происходящего.

Окружающие дома, деревья и фонари казались театральной декорацией, разрисованным холстом, за которым скрывается потайная дверца. Куда она ведет?

Смерть гейши Юко повернула расследование в иное русло, а появление призрака Бартини внесло в цепочку событий новое значимое звено…

* * *
Подмосковье, поселок Озерное

В особняке Тисовских не спали. Елизавета Юрьевна, сердцем чуя неладное, бродила из угла в угол.

Павел Иванович закрылся в своем кабинете с охранником, которому было поручено следить за Алеком.

– Докладывай, – велел он, обрезая сигару. – Только не юли и не виляй! Я правду люблю. Какой бы она ни была. Усек?

– Да, Павел Иваныч…

Молодой человек среднего роста с тщедушной внешностью отличался от своих коллег тем, что не внушал опасений. И умом его Бог не обидел. Любое деликатное задание мог выполнить и не подвести патрона.

– Ну, что накопал на моего сына, Захар? Признавайся! – Господин Тисовский раскурил сигару и выпустил изо рта облачко ароматного дыма, вприщур глядя на сотрудника. – Что молчишь? Язык проглотил?

– У Алека есть любовница, – выпалил тот. – Они встречались еще до свадьбы… и сейчас типа продолжают.

– Кто она?

– Гейша из «Чайного домика».

– Это бордель, что ли? – поперхнулся дымом патрон.

– Элитный ночной клуб. В японском стиле.

– Уже легче, – откашлявшись, молвил Тисовский. – А то ошарашил ты меня, братец!

Шторы в кабинете были плотно закрыты, настольная лампа освещала часть пространства, где сидел в кресле хозяин, а перед ним стоял Захар.

– Гейшу зовут Юко, – робко продолжил тот.

– Где живет, чем дышит, выяснил?

– В общих чертах. Времени на большее не хватило. Девица она видная, пользуется спросом…

– Ну да, у моего сына губа не дура, – сердито заметил Павел Иванович. – Он на что попало не позарится. Высший сорт ему подавай! Сам его так воспитал. Каюсь!.. Ты это… Елизавете Юрьевне ни слова! – предупредил он охранника. – У нее сердце больное. И насчет прочих… Сболтнешь кому-нибудь лишку, язык отрежу!

– Я в курсе.

– Дальше рассказывай. Вижу, ты самое важное на десерт приберег?

Захару стало жарко под свитером, по спине покатился пот. Патрон в гневе был страшен, лучше под горячую руку не попадаться. А тут надо говорить ему кошмарные вещи.

– Юко снимает квартиру в Кузьминках… Но еще у нее частный дом есть, неподалеку отсюда.

– В Озерном? – удивился Павел Иванович, ощущая напряженный пульс крови в висках. Давление поднялось. Надо бы таблетку выпить, да недосуг сейчас.

– В общем, я пробил адрес по базе недвижимости. Коттедж достался Юко от родителей. Они погибли несколько лет назад.

– Вот как? Бедная сиротка, значит?

– Типа того, – замялся Захар. – Странная штука с этой гейшей, Павел Иваныч…

– Давай, не тяни резину! – побагровел Тисовский.

– Дом ее стоит чуть на отшибе… Поскольку далеко ехать не надо, я туда наведался час назад…

– Не мямли! – вскипел патрон, предчувствуя недоброе. – Я не кисейная барышня! Выдержу! – Он глубоко затянулся и выпустил сигарный дым к потолку. – Что у нее там? Притон? Курильня опиума? Малина бандитская?

– Хуже…

– Ну, как бы ни было больно мне это слышать… я готов.

Охранник сделал шаг вперед, наклонился и понизил голос:

– Машину свою я загодя в лесополосе спрятал, а сам пешочком к дому-то подобрался… Гляжу, окна темные, вокруг ни души. Тихо так, только снег шуршит и под ногами поскрипывает…

Пульс в висках Павла Ивановича забился сильнее, сердце заныло.

– Входная дверь оказалась открытой, – продолжал Захар. – Это мне сразу не понравилось. Достал оружие, переступил порог…

– К делу! – не выдержал Тисовский. – Подробности прибереги для чувствительных девиц!

– Тогда в двух словах. Коттедж был пуст, но я же дотошный… решил в подвал спуститься. Свет не включал, пользовался фонариком…

– Ты мое терпение испытываешь? – рявкнул патрон. – Не виляй! Говори, как есть!

– В подвале я обнаружил несвежий труп, – прошептал охранник.

– Что-о?.. В смысле – несвежий?

– С душком. Это была молодая женщина…

– Труп? Женщины?! Ты… ты в своем уме? – прохрипел Тисовский. – На что намекаешь?

– Я без намеков, Павел Иваныч… В подвале дома лежит труп: думаю, это хозяйка…

– Думаешь или точно знаешь?

– Я видел ее фотки… Лицо очень похоже. Хоть смерть и меняет черты, но… ошибка вряд ли возможна. Это была она, Павел Иваныч! Юко!

В кабинете повисла тишина, нарушаемая тяжелым дыханием Тисовского. Он бросил недокуренную сигару в пепельницу и, взявшись за грудь, осмысливал услышанное.

– Я тут же ретировался и проверил, не объявляли ли девушку в розыск, – добавил Захар, с тревогой глядя на патрона. – Вообразите, не объявляли! И еще…

Павел Иванович потянулся к графину с водой, налил себе в стакан и промочил пересохшее горло. Охранник молча ждал.

– Это не все?

– Вам плохо? Может, Елизавету Юрьевну позвать? – предложил парень.

На лбу патрона набухли синие вены, глаза налились кровью, щеки горели. Не ровен час, его инсульт хватит.

– Не смей! – выдохнул он. – Никому ни слова! Головой ответишь!

– Понял…

Павел Иванович осушил стакан с водой и приказал охраннику докладывать дальше.

– Я с трудом дозвонился в «Чайный домик», – сообщил он. – Спросил, можно ли заказать на завтра ужин с гейшей Юко…

– И что тебе ответили?

– Юко взяла отгулы, и вообще у нее плотный график, надо записываться заранее.

– Что ж это получается? – пробормотал Тисовский.

– Я сам бы хотел выяснить…

– Вот и займись! Терпеть не могу загадок! Тем более когда они касаются моей семьи. Немедленно приступай к работе! Денег не экономь, плати всем, кто хоть чем-то будет полезен.

– Слушаюсь, Павел Иваныч.

Тисовский вдруг передумал и поманил сотрудника пальцем. Тот приблизился вплотную к столу, за которым сидел патрон.

– Присаживайся, Захар, – тихо проговорил тот, указывая на стул. – Покумекать надо…


     Глава 28Москва

Ренат сел в машину и показал Ларисе брелок.

– Что это? – заинтересовалась она.

– Брелок от ключей Алека. По виду похож на патрон.

– Ты стащил у него брелок?

– Позаимствовал, – поправил ее Ренат. – Держу пари, эта штуковина из Порт-Артура. Спрашиваешь, как брелок попал к мужу нашей клиентки?

– Из тайника в квартире Зои Гребневой, – предположила Лариса.

– Остается понять, откуда Алеку стало известно про тайник. Кто навел его на след и зачем?

С этими словами Ренат протянул брелок Ларисе, завел двигатель и тронулся с места. Она поднесла странную вещицу поближе, ощущая легкое головокружение.

– Что-то мне дурно…

– Это от усталости, – заключил Ренат, выезжая на шоссе. – Нельзя работать на износ. Не знаю, как ты, а я должен лечь хотя бы на пару часов.

– Вдруг Алек заметит пропажу?

– До утра вряд ли…

Лариса посмотрела на часы и ахнула.

– Уже почти утро!

– Хочешь сказать, спать некогда? – проворчал Ренат. – Протестую! Объявляю забастовку!

Лариса почувствовала неприятный холодок за спиной и обернулась. На заднем сиденье «хендая» вальяжно развалился тот самый пассажир, которого она видела в машине Тисовского.

– Это он показал Алеку, где тайник!

– Кто? – Ренат покосился назад, увидел Бартини и удовлетворенно хмыкнул. – Ах, этот назойливый господин? По ходу, он притащился за мной, потому что интересуется брелоком. Прошу любить и жаловать.

Только теперь Лариса узнала в призрачном пассажире загадочного итальянца.

– Роберто Бартини? – изумилась она.

– По крайней мере, очень похож на него.

– Это он приклеился к Алеку после мальчишника! Я могла бы догадаться…

– Погоди-ка, – опомнился Ренат. – По-твоему, Бартини заставил Алека отодрать паркетную доску и… Этот факт кое-что меняет. Эй, приятель, – повернулся он к пассажиру. – Чего тебе надобно? Неужто охраняешь брелок? От кого? Если твой враг – Хромой, тогда мы союзники. Гляди, как он мою физиономию расписал! – Ренат потрогал пальцем опухший нос и поморщился. – Больно, между прочим. Ну что, будем дружить против Хромого?

Призрак сохранял ледяное спокойствие. Он не выражал ни согласия, ни протеста.

– Хромой охотится не за брелоком, – возразила Лариса. – На встрече с Аллой он говорил о другой вещице, размером с горошину.

Внезапно она вспомнила, как заказывала в ювелирном салоне футляр для Пера Анубиса. Логично, что в военно-полевых условиях ценный предмет «упакуют» соответствующим образом.

– Если эта штука из Порт-Артура, то…

– Она оттуда, клянусь! – заявил Ренат. – Я ощущаю застывшие в ней вибрации боя, страданий, отчаяния и отваги. Еще брелок обладает странным воздействием! Я пока не разобрался, в чем тут прикол. Эй, приятель, – повернулся он к пассажиру. – Просвети нас, недалеких, насчет свойств этой игрушки! Не желаешь? Зря! Надо сотрудничать.

Бартини кивнул гордо посаженной головой, и на его лоб мыслителя упала волнистая прядь волос.

– Мы найдем общий язык? – улыбнулась ему Лариса. – Ты готов открыться?

Призрак отвернулся, делая вид, что смотрит в окно. «Хендай» мчался мимо темных зданий, засыпанных снегом деревьев, ярких витрин. Внешний мир казался мозаикой из тьмы и света, жизни и смерти. Некая неуловимая субстанция отделяла одно от другого.

– Когда ты присвоил себе брелок, ты сделал выбор, – заявила Лариса.

– И тем самым изменил ход событий, – кивнул Ренат и обратился к Бартини. – Я создал новую стрелу времени? Так говорит твоя теория о многомерности вариантов? Ты умный мужик!.. Я оценил твое открытие. В отличие от твоих коллег и знакомых.

– Они все давно мертвы, – заметила Лариса.

В голове Рената зрели вопросы, и он воспользовался случаем задать их необычному свидетелю:

– Скажи, Зою Гребневу убили из-за брелока? Квартиру обшарили по той же причине?

Итальянец уставился в окно, игнорируя любопытство присутствующих. Рано им еще знать, во что они ввязались. Вдруг испугаются и наломают дров? Это его не устраивает.

– А Юко почему умерла? – допытывалась Лариса. – Кто вместо нее работает гейшей в «Чайном домике»?

Бартини не реагировал, любуясь спящим городом в преддверии рассвета.

– Может, ты и Хромого в глаза не видел? – поддел его Ренат. – Он увивался вокруг Зои, а ты и в ус не дул? Неужели не подозревал, чем дело кончится? Нехорошо…

Пассажир повернулся к нему и указал пальцем на свою булавку для галстука.

– Вижу, что ты большой модник, – кивнул Ренат.

– Ага, – подтвердила Лариса. – Алек назвал его Щеголем. Правда, булавки для галстука сейчас не носят. Да и галстуки тоже не в тренде…

* * *
Проснувшись, Алек долго лежал, обессиленный и опустошенный. Ему понадобилось около часа, чтобы прийти в себя.

Жуткие мысли одолевали его: мертвая Юко – горячечный бред или кошмар наяву? С кем он занимался любовью в «Чайном домике»? Кому платил деньги за продажные ласки?

Все смешалось в его воспаленном мозгу: правда и ложь, страх и бравада, начало и конец, страсть и ненависть, сожаление и бесчувствие. Когда он поссорился с Аллой?.. Когда побывал в доме Юко?.. Неужели он видел ее мертвое тело?.. Когда, получив отказ, он дрожал от вожделения и бешенства?.. Когда заблудился на трассе?.. Что произошло раньше, что позже?

Юко никогда не приглашала его к себе домой. Ни в московскую квартиру, ни в Озерное. Он был уверен, что знает о ней все, а на самом деле пребывал в полном неведении.

«У меня есть правило, – твердила она. – Не превращать жилье в место свиданий! Ты должен уважать мое право на частную жизнь».

Предложение Алека снять для тайных встреч номер в гостинице Юко отвергала с негодованием.

«Я не шлюха! – возмутилась она. – Быть гейшей не значит спать с клиентами! Это не обязаловка, а зов сердца!»

«Я для тебя только клиент?» – обижался он.

«Можно подумать, ты на мне женишься!»

Жениться на Юко он не помышлял. Тут она была права. Отец не допустил бы такого позорного мезальянса. Решись Алек на брак с гейшей, он бы подверг ее серьезной опасности. Родители пошли бы на все, чтобы помешать этому.

Если уж быть до конца честным, Алек привык получать удовольствие, не стесняя при этом свою свободу и не бросая тень на репутацию семьи. Юко стала для него одним из таких удовольствий. Как он увлекся и потерял голову? Где перешел ту грань, за которой любовная страсть превратила его в раба?

Не будь он рабом Юко, не напрашивался бы к ней в гости, не заглядывал бы в окна ее коттеджа. Она ни разу не пустила его в дом! Он тщательно скрывал свою слабость от всех, в том числе и от себя. Списывал все на сексуальный голод, который после Юко ни с кем не мог утолить; на гормоны; на глупый каприз и кураж; на тупое упрямство, – на что угодно, кроме неукротимого влечения к женщине, которая пренебрегала им.

Мысли о Юко зажгли Алека, он ощутил потребность увидеть ее, прикоснуться к ней… Не может она умереть! Это был ужастик, навеянный любовным безумством. Мертвая Юко – такая же иллюзия, как и прочие его виде́ния…

Алек вдруг заволновался, вскочил с дивана, прошел в спальню и направился к туалетному столику жены. Пошарил рукой между флаконов с духами, косметическими средствами и шкатулками с бижутерией. Выдвинул ящик, куда она складывала разные мелочи.

Ключей от машины нигде не было!

– Алка! – взревел он во все горло и разразился бранью. – Иди сюда!

Неприбранная Алла протерла глаза и с опаской заглянула в спальню. Она коротала предрассветные часы в кухне за гаджетом, пока ее не сморил сон.

– Чего ты кричишь?

– Где ключи от «мерса»? – рявкнул он. – Куда ты их подевала? Спрятала от меня?

Измученное лицо жены раздражало Алека. Какого черта она корчит из себя страдалицу? Чтобы досадить ему? Упрекнуть за плохое поведение?

– Что вытаращилась? Ключи давай!

– Ты куда-то едешь? Прямо сейчас? – робко осведомилась Алла.

– Не твое дело! В кошки-мышки со мной поиграть решила? И кто из нас мышка?

– Судя по царапинам, ты…

Этого Алек не вынес и бросился к жене, замахнулся на нее кулаком, но тут же взял себя в руки. На его скулах ходили желваки, он едва сдерживался, чтобы не ударить ее. Как он раньше не замечал, что Алла – тупая похотливая телка, которая мечтает о красивой жизни, но не готова для этого палец о палец ударить? И с такой пустоголовой девахой он собирался тереться локтями до самой смерти?

– Отдай ключи, или я тебя придушу… – вне себя от ярости процедил он.

Алла ойкнула, попятилась, зацепилась тапочкой за ковер и упала. Полы халата распахнулись, открыв ее длинные стройные ноги с яркими ногтями. От этого зрелища у Алека перехватило дыхание: на мгновение в жене ему почудилась Юко… и темная пелена застлала его взор…

Когда в глазах прояснилось, он увидел, что Алла поспешно отползла в сторону. От страха тело ее не слушалось. Попытка подняться с ковра не удалась, и Алек угрожающе навис над ней с требованием вернуть ключи.

– Прибью! – пообещал он с кривой ухмылкой.

– Алек, ты что?.. – взмолилась жена. – Опомнись!..

– Ключи!!!

– Я их не брала, – захлебываясь слезами, оправдывалась она. – Ты их ночью в ванной забыл… на полочке…

Алек молча метнулся в ванную, не нашел там ключей и громко выругался.

Алла наконец сумела встать на ноги и по стенке побрела в гостиную. Ее муж – псих, теперь это ясно. У него маниакальные наклонности. Хромой был прав, когда предупреждал ее, что находиться бок о бок с таким человеком – не для слабонервных.

«Я рискую жизнью, – в панике думала она. – Алек меня убьет и не сядет. Папаша его отмажет!»

Бледный от гнева супруг подскочил к ней, схватил за плечи и начал трясти, повторяя:

– Отдай ключи, тварь! Отдай ключи! Сейчас же!

– Пусти меня…

Алла в ужасе пожалела, что вернулась домой. Ренат предлагал ей временно переждать бурю у родителей, но ее любовь к мужу оказалась сильнее доводов рассудка. Впрочем, какая любовь? Алек – красивый и богатый самец, плейбой, из-за которого все ее подружки с ума сходят от зависти! Увидели бы они его сейчас…

– Ключи!!! – не своим голосом орал он, продолжая трясти жену. Ее голова моталась, как у тряпичной куклы.

– Они в кухне! – взвизгнула Алла, вырываясь. – На столе! Я их принесла из ванной, чтобы не намокли!

Алек моментально отпустил ее и побежал в кухню.

– Идиот… – простонала она, опускаясь в кресло. – Придурок… козел…

На ум неожиданно пришла мысль, что вещица, о которой говорил Хромой, так и не найдена.

«Я даже приблизительно не знаю, где это могло бы быть спрятано, – расстроилась Алла. – У меня нет ни одной догадки! И Ренат ничего не нашел…»

Не успела она перевести дух, как в гостиную с перекошенным лицом ворвался молодой супруг.

– Ах ты хитрая сука! – Алек навис над ней, размахивая ключами от машины. – Воровка! Как ты посмела?! Сейчас же верни брелок!

– Ка… какой брелок? – опешила Алла…


     Глава 29Тем же утром сонные Лариса и Ренат завтракали яичницей и бутербродами.

– У меня аппетита нет, – пожаловалась она, откладывая вилку. – Где твой Бартини? Остался в машине?

– Почему мой? – удивился Ренат.

– Потому что раньше он был с Алеком, а теперь переметнулся к тебе.

– Где брелок, там и призрак.

В соседней комнате заскрипел паркет, что-то с шумом упало на пол.

– Вазон свалился?! – прислушалась Лариса. – Похоже, наш новый знакомец громит квартиру. Сидеть в салоне припаркованного внедорожника скучно, вот он и явился сюда. Видимо, его раздражает наша беседа.

– Зачем он показывал нам свою булавку для галстука? – вспомнил Ренат.

– Трудно сказать. Булавка явно пострадала от рук грабителей…

– В смысле? – Ренат проглотил кусочек бутерброда с сыром и вопросительно уставился на Ларису.

– Когда в 1974 году убийцы обшаривали квартиру Бартини, они все перевернули вверх дном. А после…

Она невольно перенеслась в тот роковой миг и «увидела» склонившегося над бездыханным телом конструктора маленького человечка, похожего на серую мышь. Второй – повыше и покрепче, – стоял в стороне и наблюдал.

– Ну, что там? – не выдержал Ренат.

– Погоди… он мне транслирует…

– Ты установила контакт с Бартини?

– Скорее, он со мной…

Лариса очутилась в причудливо обставленном жилище гения: приглушенный свет, зашторенные окна, звезды на потолке, красные стены. На полу, стилизованном под морское дно с камешками, распростерлось мертвое тело…

Маленький человечек тянется рукой к трупу, рассматривает галстук, подзывает сообщника… Они вместе колдуют над погибшим, после чего поднимаются и молча выходят из квартиры…

– Булавка! – воскликнула Лариса. – Убийцы хотели забрать ее?.. Нет, вру. Булавка все еще принадлежит Бартини… Что же они взяли в таком случае?

Рената осенило:

– Камень размером с горошину… Он украшал булавку для галстука! А сейчас на его месте – пустая оправа.

– Точно!

На пороге кухни возникла фигура итальянца, полупрозрачная, зыбкая, – голубоватые контуры на фоне дверного проема. Кажется, он был доволен заключением экспертов из «Агентства информационных услуг».

– Мы кое-что поняли, – сказала ему Лариса. – Но далеко не все.

Ренат включил планшет, вывел на экран аватар Бартини и подозвал призрака со словами:

– Хочешь выглядеть более презентабельно? Поменяйся с ним местами. Перейти из одной виртуальной реальности в другую не составит тебе труда.

Итальянец отрицательно замотал головой.

– Он не желает быть оцифрованным, – озвучила его мнение Лариса. – Он считает, что и так запутался в копиях. Еще один образ будет ему в тягость…

* * *
Настойчивый звонок в дверь застал молодоженов в разгаре ссоры. Алек требовал вернуть ему украденный брелок, Алла в слезах оправдывалась. Она сочла претензии мужа за очередной бзик.

– Кто-то пришел, – проворчал Алек, остывая. – Пойду взгляну.

На экране видеофона высветилось напряженное лицо отца.

– Открывай! – потребовал тот. – Оглохли, что ли, голубки? Или до сих пор нежитесь в постели?

Его тон не предвещал ничего хорошего, и у Алека екнуло сердце.

– Мы вчера поздно легли, – с этими словами он впустил отца в прихожую.

Заплаканная опухшая Алла юркнула в ванную и закрылась там. Включила воду, чтобы заглушить рыдания. Жаловаться свекру на его сына себе дороже. А сдержать обиду она была не в силах. Не такой должна быть ее жизнь в браке! Вместо свадебного путешествия – сидение в холодной Москве, скандалы с мужем, его измены, грубость и незаслуженные нападки.

– Где мы можем поговорить с глазу на глаз? – сердито спросил Павел Иванович. – Это не для чужих ушей, Альберт.

То, что отец назвал его полным именем, не на шутку встревожило парня. Значит, тот крайне недоволен, даже взбешен.

– Идем в гостиную, – он пошел вперед, отец за ним.

Алек спиной ощущал его недовольство. В детстве за этим следовало неотвратимое наказание. Но сейчас он взрослый человек. Вряд ли отец рискнет поднять на него руку. Тот и раньше прибегал к рукоприкладству в исключительных случаях.

– Проблемы? – покосился он на отца, который закрыл за собой дверь в комнату и обстоятельно устроился на диване.

Судя по всему, разговор предстоит долгий и неприятный.

– Надеюсь, Алла нас не услышит?

– Она в ванной, моется.

– Какого черта ты спутался с гейшей? – без обиняков начал Павел Иванович. – Только не ври мне! Чего тебе не хватает, сынок? – он повел взглядом по комнате. – Уютное гнездышко, красивая молодая жена под боком, денег на счету предостаточно, работать до пота и крови не нужно…

– Пап, я…

– Цыц! – прикрикнул на него отец. – Я тебе пока что слова не давал!

– Ты спрашиваешь, я хотел ответить, – насупился Алек.

– Что вы за люди растете? – с тоской проговорил Павел Иванович. – Мало того, что иждивенцы, так еще и мерзавцы редкостные.

– Кто это – «мы»?

– Молодежь нынешняя из богатых семей, мажоры, как вас окрестили. Какие у вас ценности? Чего вы от жизни ждете? Не пойму я! Объяснишь?

– Ну…

Алек потер затылок и мотнул головой, как лошадь, отгоняющая оводов. Отец вышел из терпения.

– Мы с тобой как будто на разных берегах! Не докричаться. Ладно, признаю, женили тебя не по любви! Не ты один такой!.. Погулять хочется? Тоже понять можно. Но почему у тебя все с вывертом? Ездить на машине, – обязательно гонки без правил!.. Изменять жене, – обязательно с извращением, с криминалом!.. Я тебя душегубом не воспитывал. Что с тобой не так, сын?

– Я не преступник, – пробормотал Алек, холодея от страшной догадки. – А ты что, приставил ко мне своих шестерок?

– Ради твоей же пользы.

– Как ты мог? – взвился парень. – Я тебя просил не лезть в мою жизнь! Сам разберусь как-нибудь!

– Как-нибудь мне не подходит. Тисовские – фамилия известная! И вывалять нас в грязи не получится! – побагровел Павел Иванович. – Я не позволю! Не для того я годами вкалывал как проклятый, чтобы ты, щенок, все похерил!

– Ты для себя старался. Нечего меня попрекать…

Отец пришел с миром, хотел договориться с Алеком, вразумить его и наставить на путь истинный. Сначала, конечно, задать жару, но потом спустить на тормозах. Иначе парень замкнется, назло станет делать, мстить.

«Характером-то он в меня удался, – признал господин Тисовский, глядя в горящие ненавистью глаза сына. – Я тоже родителей не слушал, свою тропинку к счастью протоптал и не всегда был в ладу с законом. Но Альке, засранцу, рисковать нет нужды! Я ему заранее соломку подостлал, мосток в рай построил, а он еще упирается, кочевряжится».

– Я не с упреками пришел. Узнать хочу, кто такая Юко? И чей труп лежит в подвале ее дома?

– Тихо ты, – вырвалось у Алека, и он с опаской покосился на дверь.

– Боишься, жена подслушает?

– Я ничего не боюсь…

– Врешь, балбес! У тебя, вон, поджилки дрожат и кишки судорогой сводит. Я чужой страх нюхом чую.

– Раз ты такой крутой нюхач, должен быть в курсе насчет… трупа, – огрызнулся сын. – Кто, зачем, когда и кого прикончил. Или шестерки плохо сработали?

Павел Иванович с удовольствием врезал бы ему по шее, – аж руки чесались проучить желторотого наглеца, – но здравый смысл диктовал сдержанность. Алек явно не в себе. Рот дергается, глаза бешеные. В состоянии аффекта чего не бывает!.. Не хватало затеять драку вместо разговора.

– Остынь, – сердито сказал он. – Ишь, распетушился! Я тебе не враг. Помочь пришел, а ты сразу на дыбы!

– Помочь? – недоверчиво переспросил Алек.

– Ты моя кровь и плоть. Я в любом случае остаюсь твоим отцом. Я на твоей стороне, Алька! Только ты покайся, расскажи все как на духу…

Алькой отец называл его в детстве, когда он тяжело болел или терпел сокрушительную неудачу. Отец тогда подставлял плечо, утешал, но не проявлял жалости, которую считал оскорбительной.

– Мне нечего сказать, пап.

– Одумайся! – сверкнул глазами Павел Иванович. – Тебя пару раз видели у дома гейши в Озерном. Ты встречался с ней в «Чайном домике». А в элитных ночных клубах тайно собирают компру на посетителей.

– Понимаю, к чему ты клонишь…

– Тогда объясни, что происходит!

– Я люблю Юко, – выпалил Алек. – Как я мог ее убить? Мы с ней совсем недавно повздорили, но… Она была жива, пап! Клянусь!.. Я сам был в ужасе, когда… Я не верю, что ее больше нет! Это какое-то наваждение…

– Откуда у тебя порезы на лице?

– Не знаю, – смешался Алек и невольно коснулся пострадавшей щеки. – Наверное, кошка поцарапала.

– Ты дураком-то не прикидывайся, – процедил Павел Иванович. – Бабам будешь пургу гнать! Кошка…

Парень насупился и скрепя сердце промолчал.

– Хватит с меня твоих художеств! – рассвирепел грозный родитель. – С каких пор ты воспылал страстью к шлюхе? Чем она тебя соблазнила? Силиконовой задницей и сиськами?.. А твоя жена чем хуже? Мало силикона в срамных местах, пусть добавит! Денег, слава Богу, хватает на любой каприз.

– Папа, прекрати.

– Я хочу знать главное: гейша погибла по твоей вине или нет?

– Я ее не убивал… Черт! Я не помню… У меня в голове все перемешалось! Вчера, сегодня, завтра!.. Если Юко нет в живых, кого я целовал и обнимал? Покойницу?.. Я запутался, пап!

– Ты совсем плох, – озабоченно вздохнул Павел Иванович. – Может, тебя в клубе опоили какой-нибудь дрянью? Ночные бабочки на любую подлость способны, лишь бы облегчить мужской кошелек.

– Юко не бабочка…

– Извела она тебя, вот что. Присушила, заворожила…

Алек криво улыбнулся и отвел глаза.

– Не до смеху мне, сынок! – признался Павел Иванович. – Признавайся, что ты натворил? Я должен правду знать, чтобы принять верное решение. За чужие грехи мне вписываться не резон, но тебя я в беде не оставлю. Ради своего же спокойствия! Ты правильно заметил: я фантастический эгоист.

«Вряд ли ему понравятся мои провалы в памяти, неадекватные поступки и странные видения. Один Щеголь чего стоит! – рассудил Алек. – Кстати, сегодня он пока не являлся».

Мысль об отсутствии Щеголя встревожила его не меньше, чем пропажа брелока.

– В молчанку играешь? – нахмурился отец. – Зря! Я хочу оградить нашу семью от сплетен и кривотолков. Мать не переживет, если узнает о твоих похождениях. Учти, будешь выпендриваться, я на тебя управу найду! Ты меня знаешь.

Павел Иванович слов на ветер не бросал, и Алеку это было известно. Он бы пошел на компромисс, но боялся себе навредить.

– Что с трупом делать, сын?

– Что хочешь.

Павел Иванович словно на стену наткнулся и ощутил свое бессилие.

– Ты окончательно сдурел? Мертвое тело рано или поздно обнаружат! Соседи, знакомые… коллеги по цеху. Кто угодно!

– Юко жива, – упрямо твердил Алек.

– А чьи останки разлагаются в подвале ее дома? Что ты себе в башку втемяшил? Свихнулся совсем?

– Пап, я ее пальцем не трогал, клянусь… У меня вот-вот случится взрыв мозга!.. Я не знаю, что со мной… Я ни в чем не уверен!..

Он не мог свести одни факты с другими, даже визит отца и его подозрительная осведомленность казались продолжением болезненных иллюзий…


     Глава 30Гена сидел за столом и вертел в руках визитку журналистки с ее номером телефона. Звонить или не звонить? Что он скажет почти незнакомой женщине? Хочу обратиться к вам с просьбой? Не можете ли вы раздобыть для меня немного индейского порошка? За любые деньги?!

А если та пошлет его подальше?

– Переживу, – пробормотал Гена. – Она не зря пригласила меня на встречу и оставила свой номер… Ей что-то известно!

Эзотерические книги повлияли на его мышление. Он придавал значение знакам и обращал внимание на мелочи. Именно мелочи и есть тот бисер, которым вышита картина судьбы.

– Я найду выход, – твердил Гена, прислушиваясь к блуждающей в теле боли. – Жалкое существование в инвалидном кресле не для меня! Я прорвусь…

Он смеялся сквозь слезы, отчаивался и вновь наполнялся надеждой. Резкие перепады настроения обуславливались его хворью, но теперь он начал относиться к своим эмоциям более осознанно. Ожидание чуда трансформировалось в решимость действовать, желание выздороветь сменилось необходимостью завершить нечто важное. Гена понял, что здоровье – не самоцель. Жизнь преходяща, но и смерть, оказывается, не вечна. Это открытие он сделал благодаря шаманскому порошку, который пробудил его память.

После недолгих колебаний Гена набрал-таки номер журналистки. На визитке почему-то не было ее фамилии, только имя – Лариса.

– Слушаю, – сухо ответила она.

– Это Геннадий Каневич, – представился он, хотя чувствовал, что женщина узнала его. – Помните, мы сидели в кафе и беседовали о… стритрейсерах?

Он смутно помнил тот разговор. Кажется, журналистка расспрашивала об Алеке… потом как-то незаметно перешла на другое.

– Мы говорили о моей болезни, – добавил Гена.

– Неизлечимый недуг, – подтвердила она. – Сожалею. Но у вас есть шанс справиться с этой проблемой.

– Речь не идет о новейших достижениях медицины, верно?

– Вы довольно умны.

– В тот раз я откликнулся на вашу просьбу, теперь я прошу вас встретиться и поговорить.

– О чем?

Гена сидел за столом, поглаживая больную ногу и глядя на светлый прямоугольник окна, за которым раскинулся белый от снега город.

– Я многое понял, – признался он. – Хочу поделиться с вами своими выводами. Мне кажется, мы найдем общий язык.

– Где и когда?

– Через час, в том же кафе, – обрадовался он. – Я боялся, что вы заняты и встречу придется отложить. А это срочно!

– Хорошо, я выезжаю…

* * *
– Гена Каневич, – нажав на кнопку отбоя, сообщила Лариса. – Просит о встрече. Подбросишь меня?

– Сейчас? – недовольно скривился Ренат. – Мы же собирались наведаться в Озерное, проверить, на месте ли труп.

– Это не к спеху.

– Может, Каневич и есть Хромой? – предположил он. – Внешне они похожи. Лица я не видел, но все прочее… Хромой того же роста и припадает на левую ногу. Кстати, я ему фейс разукрасил не хуже, чем он мне. Решено! Я еду с тобой и подожду в машине, а то мало ли…

– Не думаю, что Гена поднимет руку на даму, – улыбнулась Лариса. – Он интеллигент, хоть и мажор.

– Тот, с которым мы подрались, церемониться не станет.

Вместо возражений Лариса отправилась одеваться, а Ренат пошел за машиной. Во дворе за ним увязался громадный котяра песочного окраса. Животное путалось под ногами, Ренат отступил в сторону, поскользнулся на укатанной детворой ледяной дорожке и чуть не упал.

– Мяу-у-у! – злорадно протянул кот.

– Брысь!

Тот и не думал убегать. Ренат узнал любимца Вернера и его неизменного спутника по кличке Ра. Неужели гуру где-то поблизости?

– Ра? – окликнул он кота, и тот снисходительно взмахнул хвостом. – Тебя твой хозяин прислал? Чтобы я сломал ногу и не добрался по назначению?

Ра молча потрусил за ним, всем своим видом выражая презрение к его умственным способностям.

– Ладно, прости, – извинился Ренат. – Я что-то не то сказал.

На стоянке кот дождался, пока Ренат откроет дверцу, и сразу запрыгнул в салон.

– Эй, ты куда?

– Ур-р-ррр, – отозвался кот, что означало: «Отстань, бестолковый человек!»

– Вижу, ты не в духе, дружище. Наверное, не выспался, как и я?

Ра свернулся калачиком на заднем сиденье и притих.

Через пару минут Ренат подогнал машину к парадному, где уже ожидала Лариса в брюках и меховом манто поверх свитера. Это она для Каневича нарядилась.

– Придерживаюсь образа, – улыбнулась она. – Звездные мальчики перед кем попало откровенничать не будут. Надо соответствовать.

– У нас пассажир, – доверительно сообщил Ренат.

– Бартини? – Вместо призрачного итальянца Лариса увидела кота и оживилась. – Ра?! Откуда он взялся?

– Вернер прислал его шпионить за нами.

Зверек пошевелился, сменил позу и громко замурлыкал. Что на его языке означало: «Мне плевать на ваши домыслы, ребята!»

– Мы опаздываем, – спохватилась Лариса, глядя на часы. – Поехали!..

* * *
Гена переживал дежавю. Время будто бы вернулось вспять, и он снова сидит в том же зале, за тем же столиком… а за окном открывается тот же самый вид на улицу. Та же официантка вежливо осведомилась, что он желает заказать.

Гена сделал заказ, и вскоре подошла Лариса. Она выглядела усталой, но довольной.

– Вот и я! Извините, что немного задержалась. Полно работы.

Он с трудом встал и галантно подвинул ей стул.

– Сейчас принесут пирожные и кофе.

– Спасибо.

Лариса прониклась его настроением. Парень волнуется, но готов пойти на контакт. Что-то его допекло. Болезнь или раздор с другом? Алек перестал делиться с ним сокровенным, и Гену это огорчает. После свадьбы тот отдалился, а Гена не хочет навязываться. Но не это его тревожит, не это…

Лариса исподволь рассматривала своего визави. На лице Гены не было следов борьбы. Значит, Хромой – это не он.

– Поговорим? – без церемоний спросила она.

– Я понял, откуда взялась моя болезнь. Порошок помог. Индейские шаманы знают свое дело.

– Не сомневаюсь.

Девушка в темной юбке и белой рубашке с бейджиком принесла на подносе блюдо со сладостями, чашки и кофейник. Пока она наливала кофе, Гена молча ждал.

– Ой! – рука официантки дрогнула, и несколько коричневых капель попали на скатерть. – Там кто-то есть!

С этими словами она наклонилась и заглянула под стол.

– Где? – удивился парень и приподнял край скатерти.

– Кот! Какой огромный! – ахнула девушка. – Как он сюда попал?

– За ногами, вероятно, – спокойно молвила Лариса.

– С животными к нам заходить запрещено.

– Кто его привел? – улыбнулся Гена и посмотрел на собеседницу. – Вы?

– Полагаю, этот кот не нуждается в провожатых.

– Надо его выгнать, – пробормотала официантка, опускаясь на корточки. – Кис-кис-кис… иди ко мне. Кис-кис-кис… ну же, иди сюда…

Ра под столом возмущенно зашипел и принял боевую стойку.

– Он меня укусит! – отшатнулась девушка.

– Оставьте его, не то нарветесь на неприятности, – посоветовала Лариса. – У него острые когти и крепкие зубы.

– Пусть побудет с нами немного, – вмешался Гена. – Потом я его выведу на улицу.

– Ладно, – согласилась официантка, с опаской отходя в сторону. – Только не забудьте. Иначе мне попадет от администратора.

– Обещаю! – заверил ее парень.

Сценка с котом разрядила напряжение. Гена заулыбался, Лариса попробовала шоколадное пирожное и одобрительно кивнула.

– Вкусно.

– Вы не боитесь кота? – со смехом спросил он.

– Если кому и стоит бояться, то не мне.

– Вы странная женщина… В прошлый раз вы назвались подручной шамана. Это была шутка?

Она отрицательно покачала головой, постучала согнутым пальцем по наручным часикам и напомнила:

– У меня мало времени. Приступим к главному. Вы говорили о причине своей болезни.

– Разве? Ах да! – У Гены закружилась голова, и ему пришлось опереться о столешницу. – Не знаю, с чего начать…

– Порошок вызывает измененное состояние сознания, – подсказала Лариса. – Вероятно, под его действием вы перенеслись в собственное прошлое?

– Не совсем так… Хотя вы правы! Я перенесся…

– Куда именно?

– В Порт-Артур! – выпалил парень. – Русско-японская война и все такое… Я там был другим человеком! Я умер в лазарете… от ранения…

Он замолчал и испытующе воззрился на собеседницу. Не сочтет ли та его сумасшедшим? Лариса даже глазом не моргнула.

– Я видел себя в траншее, – выдержав паузу, продолжил Гена и пояснил: – Это такой длинный окоп. Шаман сидел на бруствере и дразнил меня. Достал до печенок!.. Я был ошарашен, растерян… Кто-то шел ко мне через поле… вернее, то была каменистая равнина… Прогремел взрыв, мне оторвало ногу… А тот чувак, по ходу, погиб на месте…

– Он шел именно к вам? Вы ничего не путаете?

– Может, и путаю… В общем, очнулся я в лазарете, среди раненых и умирающих… Стоны, кровь, ужас!.. Шаман объяснил, что скоро и мне конец. А я чего-то не успел сделать! Понимаете? У меня было какое-то важное задание!.. Но я ни черта не помню!.. Контузия… Пушка бабахнула, и память мою отшибло.

Гена сделал глоток кофе, чтобы промочить горло и проверить реакцию сидящей напротив женщины. Кажется, она внимательно слушает.

– Вы мне верите?

– Верю, – ответила Лариса. – Что было дальше?

– В лазарете?.. Ну, судя по всему, шаман сказал правду. Умер я… А перед смертью ко мне подошла сестра милосердия… Я ее видел как вас! Она помолилась, и я отдал ей перстень…

– Какой перстень?

– Мой, очевидно… Впрочем, не знаю. Я в тот момент плохо соображал… Умирающий человек не отдает отчета в своих поступках. Должно быть, это был дорогой для меня перстень… Может, подарок любимой женщины. Я теряюсь в догадках. Вы мне поможете?

– Каким образом? – уточнила Лариса.

– Порошок закончился, шаман далеко в горах, и, кроме вас, никто меня слушать не станет. Я это чувствую!.. Мне больше не к кому обратиться. Вас мне судьба послала, не иначе! Вы же не зря меня нашли… Откуда у вас мой телефон? Только не говорите, что это случайность.

– Не буду.

– Ну вот, – удовлетворенно вздохнул Гена. – Я готов сдаться вам на милость!

– Чего вы от меня ждете?

– Получается, болезнь мне нужна, потому что она подталкивает меня к размышлениям! Пока я не доведу до конца какое-то дело, выздоровления мне не видать. Но даже не это главное. Я хочу выполнить свой долг! Для меня это важно… Я впервые в жизни ощутил себя не «песчинкой мироздания», а участником высшего замысла, – смущенно проговорил он. – Вам смешно?

– Нет.

– Я перечитал многих мистиков, астрологов и парапсихологов, – объяснил парень. – Болезнь заставила. Я хотел разобраться, почему это происходит со мной. Но сломить сопротивление ума очень сложно!.. Порошок вывел меня из умственной клетки и позволил изменить угол зрения…

Лариса слушала и жевала пирожное, не ощущая вкуса. Гена подвел ее к чему-то значимому, связанному с тайной смерти Зои Гребневой и призраком Бартини. Но что она должна разгадать? Какой код позволит разблокировать недостающий «файл»?

– А что за перстень вы передали медсестре в лазарете? Опишите его.

Парень пожал плечами и вздохнул. Если бы он мог восстановить в памяти все детали, то сам бы справился. Без посторонней помощи.

– В том-то и загвоздка, что я как ежик в тумане, ни черта не вижу…


     Глава 31Хромой услыша звонок, подкрался к дверям и прильнул к глазку. На площадке стоял невысокий молодой человек в кожаной куртке. Стрижка ежиком, обычное лицо, руки в карманах.

– Зачем прилетел, голубь? – одними губами проговорил Хромой и скрылся в глубине квартиры.

Гейши дома не было. Она ушла погулять и оставила приятеля на хозяйстве. А тут – незваный гость пожаловал.

Хромой занял выжидательную позицию. Он внимательно прислушивался к тому, что происходит за дверью квартиры. Слух у него был острый, как у зверя. И обоняние не уступало. Еще у двери он уловил слабый запах дешевой парфюмерии и сделал вывод о сословной принадлежности гостя – холоп.

Молодой человек позвонил пару раз и затих, но продолжал стоять на месте. Хромой ощущал его присутствие и догадывался, что за этим последует.

Он не ошибся. Гость оказался настырным и с дурными наклонностями. Вместо того чтобы убраться восвояси, молодой человек принялся ковыряться в замке. Неужто грабитель?

Скрежет металла о металл развеселил Хромого. Он мысленно подготовился к встрече с незнакомцем. Хилое телосложение парня сыграет ему на руку.

Между тем тот справился с замком. Раздался тихий щелчок, и дверь отворилась. Осторожные шаги, пауза, снова шаги…

Хромой терпеливо ждал, прижавшись спиной к стене. Визитер должен убедиться, что в квартире пусто, только потом он начнет действовать.

Предыдущая неудача с Ренатом научила Хромого адекватно оценивать противника. Он посчитал детектива легкой добычей и потерпел неудачу. Опозорился перед гейшей, да и самому неловко признавать поражение.

Топ-топ… топ… Визитер медленно приближался, а чутье не предупредило его об опасности. Хромой улучил удобный момент и…

Взмах руки, удар, и грабитель оказался на полу в неудобной позе. Нога подвернута, голова запрокинута, руки разбросаны в стороны. Он и пикнуть не успел!

– Отличная работа, – похвалил себя Хромой. – Это мой реванш. Сатисфакция!

Он склонился над парнем и умело обшарил его карманы. Кроме набора отмычек и носового платка – ничего. Наручные часы дрянные, телефона нет, кредитки тоже. Хромой хмыкнул и обратился к поверженному противнику с риторическим вопросом:

– И что ты тут забыл? Смерть свою?.. Впрочем, убивать я тебя не стану. Какой мне в этом прок? Одни хлопоты…

Визитер пошевелился и застонал. Удар ногой под дых тут же вернул его в беспамятство.

– То-то, – радостно улыбнулся Хромой. – Лежи, не дергайся.

Он постоял над незнакомцем, ломая голову, что тому понадобилось в квартире гейши. Не придя к вразумительному выводу, Хромой предпочел ретироваться. Хотя бы на время.

– А ты оставайся пока, – проговорил он, обращаясь к грабителю. – Я подумаю, что с тобой делать.

Хромой отлучился в прихожую, принес скотч, крепко связал грабителю руки и ноги, заклеил ему рот и отступил в сторону, любуясь своей работой.

– Вот теперь порядок! У тебя будет время поразмыслить и встать на путь исправления. Ха-ха-ха!.. Ну, кто из нас лох? Точно не я!

Довольный результатом, Хромой привел себя в порядок, оделся и вышел из квартиры…

* * *
– Расскажите, как выглядел лазарет…

Гена старательно описывал гнетущую атмосферу госпиталя, а Лариса пыталась «увидеть» картину его глазами. Ей не сразу это удалось. Сначала ее отвлекали шаги официантки и голоса посетителей кафе, но, как бывает в таких случаях, – свет внезапно померк, и она очутилась в гулком помещении с каменными стенами и высокими потолками. На полу рядами лежали… раненые? Почему у них лица накрыты простынями в бурых пятнах засохшей крови? Что это за жуткий запах?

«Покойники! – ужаснулась Лариса. – Похоже, я попала в мертвецкую!»

Она оцепенела, ее ладошки взмокли от пота. Удивительно, что она переживает воображаемые ощущения…

Скрипнула массивная дверь, и в мертвецкую вошли двое – мужчина в форме царского офицера и женщина в одежде сестры милосердия.

– Где он? – сухо осведомился офицер, глядя на ряды трупов.

– У нас много потерь в последние дни, – вздохнула сестра. – После артобстрела солдаты поступают с тяжелыми увечьями. А у нас ничего нет!.. Ни хлороформа, ни эфира, ни опия. Остается только молиться и уповать на Господа… Но мне кажется, Он нас не слышит!

– Мы проигрываем эту войну.

– Неужели все наши жертвы напрасны?..

– Увы! Скоро вы в этом убедитесь.

Сестра вытерла слезы концом несвежей косынки и перекрестилась.

– Идемте, – офицер взял ее за локоть и повел между рядами убитых. – Вы запомнили его лицо?

– Оно так и стоит у меня перед глазами… Он умер на моих руках! Как я могу забыть? Его положили тут, с краю… – Сестра остановилась у накрытого грязной простыней тела и открыла лицо покойника. – Молодой совсем. Хорош собой… Неженатый, небось. Жаль, потомства не оставит… Скажите, штабс-капитан, кому нужна эта война?

– Уж точно не мне и не вам.

Он склонился и внимательно осмотрел руки трупа.

– У него были личные вещи?

– Все при нем, – ответила она. – В чем принесли, то и есть.

Офицер выпрямился и уставился на нее немигающим взглядом. Она вспыхнула, попятилась.

– Где его кольцо? Золотое, с камнем! Оно у вас?

– Как вы могли подумать… – пробормотала сестра.

– Это вы сняли у него с пальца перстень, – в голосе штабс-капитана звенел металл. – Вы!

– Я бы ничего не брала! Он сам попросил! Сказал, ценная вещь. Я спросила, кому передать, но…

– Смерть сомкнула ему уста? – подсказал офицер. – Отличное оправдание для того, чтобы присвоить себе чужую собственность.

– Умирающие часто дарят мне на память свои вещи, – горячо возразила она. – В благодарность за уход и сочувствие. В последнюю минуту они просят подержать их за руку… помолиться… Кроме меня подле них никого нет!

– Значит, это ваше вознаграждение?

– А я не заслуживаю? – обиделась сестра. – Мы здесь переживаем кромешный ад! Сутки в этом пекле страшнее всего, что можно представить! Посмотрите, у меня сплошная седина… – Она сорвала с головы косынку и показала белые пряди в спутанной каштановой шевелюре. – А ведь мне только двадцать шесть…

– Я вас ни в чем не упрекаю, – смягчился штабс-капитан. – И с удовольствием оставил бы перстень вам на память. Однако есть вещи, которые приносят несчастье. Видите, человек, который носил это кольцо, мертв. Вы же не хотите последовать за ним?

Сестра горестно воскликнула:

– Тут полно таких же несчастных!

– Вы правы. И все же я вынужден настоятельно просить вас отдать мне перстень.

Воздух в мертвецкой был спертый, пропитанный миазмами разложения. От него першило в горле и тянуло на рвоту. Но собеседники словно не замечали этого. Сестра привыкла к ужасным запахам, а штабс-капитан будто бы не ощущал неудобств.

Ни он, ни она не замечали Ларисы, которая затаилась в углу мертвецкой.

«Так вот что! – осенило ее. – Офицер пришел за перстнем!»

Штабс-капитан все же решил обыскать тело погибшего молодого человека. И заявил об этом сестре.

– Кольцо у меня, – обиженно сказала она. – Вы его получите сегодня, сейчас. Вам этого мало? Что вы еще хотите найти?

Офицер тщательно ощупывал одежду и бинты покойника, даже не морщась от вида искалеченной плоти и не стесняясь своих действий.

– Это… мародерство, – прошептала сестра.

– Подсобите мне! – потребовал он, и женщина послушно принялась ему помогать.

Закончив дело, штабс-капитан разочарованно покачал головой.

– Какая досада! Скажите, кроме вас к нему больше никто не подходил? Может, санитары… или доктор?

– Санитары принесли его в лазарет… а доктор осматривал раны… Потом я делала ему перевязку, всего одну… Он был безнадежен. Доктор сказал мне, что он не жилец… А что вы искали?..

Видение пропало так же внезапно, как и началось. В мертвецкой резко потемнело, Лариса вздрогнула и… очнулась за столиком в кафе. Перед ней на тарелке благоухало шоколадным кремом пирожное, остывал кофе в чашке, а напротив сидел Гена Каневич.

– Вы что-то видели? – догадался он. – У вас было такое лицо…

Лариса медленно приходила в себя. После сумрака мертвецкой в зале было чрезмерно светло, а люди казались безумцами. Они шутили и смеялись, когда другие умирали в мучениях и лежали бездыханные на грязном полу…

Лариса взяла свою чашку и отпила немного. Кофейная горечь отрезвила ее.

– Что вы видели? – допытывался Гена.

– Можете мне не верить, но…

– Я вам верю! – с жаром воскликнул он. – Я еще в прошлую нашу встречу понял, что вы знаете больше, чем можно предположить. Мне все равно, откуда вы черпаете информацию! Прошу лишь об одном: поделитесь со мной своими догадками.

– Тот человек, который шел к вам перед взрывом…

– Он тоже умер? – перебил Гена. – Погиб? Его должно было разорвать снарядом, как и меня.

– Похоже, он уцелел.

– Так это чудо! – изумленно пробормотал парень. – Как же он спасся?

– Не знаю, – покачала головой Лариса.

На них оглядывались посетители кафе, и она сделала Гене знак говорить тише.

– Нас подслушивают? Пускай. Никто ничего не поймет.

– Заблуждаетесь, – возразила она и понизила голос. – Тот человек, с которым вы должны были встретиться, в чине штабс-капитана?

– Понятия не имею.

Официантка ходила между столиков и косилась на странную пару: женщина явно старше своего бой-френда. Они бурно выясняют отношения. Парня то и дело бросает в краску. А дамочка ведет себя уверенно, словно он полностью в ее власти.

– Штабс-капитан забрал ваш перстень у сестры милосердия, – сказала Лариса. – Он нашел вас… в мертвецкой. Обыскал, но ничего ценного не обнаружил.

Гена побледнел, как белоснежные салфетки на столе.

– В м-мертвецкой? – повторил он. – Блин, у меня внутри все похолодело…

– Вы должны были передать ему кроме перстня что-то еще?

– Если бы я вспомнил! Хоть бы понять, какая ценность заключалась в перстне?! Это было не простое кольцо с камнем, я уверен.

– Ну да. Зачем штабс-капитану понадобился обычный перстень? Ведь он рисковал жизнью, разыскивая вас на поле боя. Что он сделал с перстнем потом?

Свет в зале снова померк, и Лариса нежданно-негаданно получила ответ на свой вопрос, только не от Гены Каневича, а от самого штабс-капитана…

В темной каморке чадила свеча в медном шандале. Офицер, которого она видела в мертвецкой, сидел за сколоченным из досок столом и выковыривал из гнезда камень…

Это был тот самый перстень! Лариса удивленно наблюдала, с каким усердием орудует штабс-капитан. Добыв камень из оправы, офицер спрятал его в приготовленную для этой цели капсулу в форме патрона…


     Глава 32После разговора с отцом Алека потянуло выпить.

Мертвое тело Зои, труп Юко, Щеголь, который его преследовал, встреченная в лесу женщина, – мрачные картины вспыхивали в сознании одна за другой, погружая его в депрессию.

Алла к свекру так и не вышла. Она заперлась в ванной и сидела там тихо, как мышь. Может, Павел Иванович благотворно повлияет на своего сына, и тот возьмется за ум. Впрочем, что это значит – «взяться за ум», – Алла не знала. Она запуталась в подозрениях, страхах и собственном отчаянии. Кому верить? На кого надеяться? Чего ждать? Эти вопросы раньше не возникали в ее голове. Сейчас многое изменилось. Алла чувствовала себя пассажиркой комфортабельного лайнера, который внезапно потерпел крушение посреди океана. Вместо роскошной каюты – утлый плотик, ныряющий на волнах то вверх, то вниз; вместо услужливых стюардов – странные личности, способные на что угодно; вместо спокойствия и уверенности в завтрашнем дне – мучительная тревога. Такое состояние оказалось ей не по силам. Она срывалась, допускала промахи и близко подошла к красной черте, за которой маячила тень смерти.

Не то чтобы Алла не понимала грозящей ей опасности, скорее, она всем своим существом сопротивлялась мысли, что ее жизнь катится под откос.

Когда голос свекра смолк, хлопнула дверь и в квартире наступила тишина, молодая жена высунула нос из ванной и прислушалась. До нее донесся звон посуды. Едва дыша, она двинулась на звуки. Не хотелось нарваться на новый скандал. Алеку только дай повод. Привязался к ней с чертовым брелоком, чуть не ударил…

Алла заглянула в гостиную и увидела, как ее красавец-муж пьет коньяк. Он почти опорожнил бутылку и продолжал себе наливать. Закуски на столе не было. Похоже, Павел Иванович конкретно наехал на сына, раз тот решил залить стресс алкоголем.

Алек запрокинул голову и проглотил очередную порцию спиртного. Он не обращал внимания на жену, которая смотрела на него. Казалось, он ничего вокруг не замечает.

«Наклюкался в зюзю, – подумала Алла. – Видать, крепко ему досталось от папика. И поделом!»

Боясь навлечь на себя гнев мужа, она все-таки не сдержалась и выдавила:

– Ты в порядке?

Глупее ничего спросить было нельзя. Алек повернулся, смерил ее мутным взглядом и громко икнул. Его основательно развезло. Он попытался встать, но непослушное тело рухнуло обратно в кресло. Здорово же он набрался!

– Алек… что с тобой? – промямлила она, медленно приближаясь. – Что случилось?

– Пошла вон…

– Зачем приходил твой отец?

Пьяный супруг выругался и потребовал еще спиртного.

– Тебе больше нельзя…

– Тащи сюда… бутылку! – едва ворочая языком, приказал он. – Курица… безмозглая…

Алла нетвердым шагом двинулась к бару, взяла первую попавшуюся бутылку виски и поставила на стол перед мужем. Зачем она это сделала? Должно быть, хотела услужить Алеку и добиться его расположения. Пусть даже таким унизительным способом.

– Верни… брелок…

– Алек! Какой брелок?.. Я не виновата… Ты сам его потерял!

– Сука, – процедил он, откупоривая виски. – Продажная… т-тварь…

Этого стерпеть Алла не смогла, всхлипнула и выбежала вон. Алек окончательно сдурел, набросился на нее ни за что, ни про что, а вместо извинений продолжает оскорблять. Лучше ей поехать куда-нибудь развеяться, чем выслушивать незаслуженную брань.

Мысль о брелоке, тем не менее, засела у нее в уме. Прежде она не интересовалась жизнью мужа и не помнила, какие у него брелоки на ключах. Оказывается, это может быть важно. Вероятно, Алек дорожил брелоком, но…

Дальше этого ее рассуждения не продвинулись. Нахлынула обида, полились злые слезы.

«Выходит, какой-то брелок ему дороже, чем я!»

Алле стало больно. Душевные страдания были для нее непривычны, она не умела с ними справляться. Поэтому не нашла ничего лучшего, как поделиться горем с подругой. И набрала номер Киры.

– Ты свободна?

Та с радостью согласилась прошвырнуться по магазинам и поболтать. Ей не терпелось услышать от Аллы жалобы на семейную жизнь и потешить свое самолюбие.

Алла решила не брать свою машину и поймала такси. Она не в том расположении духа, чтобы садиться за руль. Так паршиво ей еще никогда не было.

По дороге к торговому центру она старалась не поддаваться панике и дурным предчувствиям. Таксист попался молчаливый, угрюмый. Он не проронил ни слова до конца поездки.

Алла так же молча рассчиталась с ним и вышла, ища глазами белое пальто Киры и яркий шарф, который та повязывала на голову. Подруга стояла у центрального входа, как договаривались. Алла уже хотела помахать ей рукой, как к Кире, прихрамывая, подошел человек в черной куртке с капюшоном…

* * *
– Я должен был передать перстень штабс-капитану? – с тоскливым недоумением протянул Гена. – Зачем?

– Вам виднее, – ответила Лариса.

– Я не помню никакого штабс-капитана. Впрочем, я вообще плохо помню те события… По идее, я должен был знать, с кем имею дело. Если только меня не использовали вслепую. Но я пока что в полном замешательстве!.. Вы говорите, штабс-капитан обыскивал мое… мой труп?

– Странно, правда?

– Вся эта история дурно пахнет, – заключил Гена. – Теперь я просто обязан докопаться до истины! С вами мне будет легче. Вы готовы оказать посильную помощь? Я в долгу не останусь…

Не успел он закончить фразу, как что-то пестрое метнулось к нему, вскочило на колени, вцепилось в свитер и почти добралось до его горла. Это произошло молниеносно, но Гена вовремя среагировал и хлестким ударом сбил зверя на пол. При этом на его свитере образовались несколько дыр.

– Кошка! – ахнула Лариса, глядя на животное, которое воинственно выгнуло спину и ощетинилось. – Та самая?!

Трехцветная фурия скрылась под столом, за которым они беседовали, и оттуда раздались жуткие звуки, похожие на крики чертей и завывания нечистой силы.

– Блин! – обескураженно воскликнул Гена. – Они там дерутся?

Лариса запоздало сообразила, какую роль в этой сцене должен сыграть Ра. Вступить в бой с фурией!

– Господи… – пробормотал парень, рассматривая рваные дыры на своем свитере. – У нее не когти, а острые ножи!.. Смотрите, какие клочья шерсти она вырвала? Это настоящий монстр! Помедли я пару секунд, и она бы вырвала такие же клочья моей кожи…

Улыбка слетела с губ Ларисы, как сухой лист с ветки дерева. Положение серьезнее, чем показалось на первый взгляд. Под столом шло сражение не на жизнь, а на смерть.

– Берегитесь! – предупредила она Гену, поспешно пряча свои ноги под стул.

Любопытство взяло верх над чувством самосохранения, и он осторожно приподнял край скатерти. В сумраке летала шерсть, крутились кошачьи тела… Разобрать, кто где, было невозможно. Животные сплелись в клубок, издавая утробный гул и шипение.

Трехцветная кошка сдавала позиции под решительным натиском Ра. Не дожидаясь позорного финала, она опрометью выскочила из-под стола и ринулась прочь. Кот преследовал ее, пока та не юркнула за дверь и не была такова.

– Ушла! – с досадой воскликнул Гена. – А ты молодчага! – похвалил он разгоряченного сражением Ра. – Не спасовал перед когтями этой забияки!

– Он доблестно бился и заслужил угощение. Кис-кис-кис, – позвала кота Лариса. – Иди сюда, защитник! Вот твоя награда.

Она поставила на пол блюдце с недоеденным пирожным, и Ра тут же подбежал лакомиться.

Гена удивленно смотрел, как тот с довольным урчанием уплетает сладости.

– Впервые вижу кота, который любит пирожные.

– Это необычный кот, – пояснила Лариса. – Его зовут Ра, он верный спутник египетского фараона… бывшего. Хотя бывших фараонов не бывает.

– Ничего себе, шуточки.

– Я не шучу, – покачала головой она и обратилась к коту: – Подтверди, что все сказанное чистая правда.

Ра оторвался от пирожного и громко мяукнул.

– Он дрессированный, – засмеялся Гена. – Наверное, из цирка убежал.

Между тем ни посетители кафе, ни официантки не обращали внимания на происходящее. Все были поглощены своими делами и разговорами, будто остальное их не касалось.

– Они нас в упор не видят? – удивился парень. – Мы кормим кота с блюдца, и никто не возражает. Словно наш столик обнесен зеркальной стеной. Мы их видим, а они нас – нет?

– Так и есть.

– Да ладно…

Ларисе было безразлично, верит он ей или сомневается. Битва котов теперь, когда трехцветная зачинщица ретировалась, казалась смешным недоразумением. Если бы не дырки на свитере Гены.

Он протянул руку погладить Ра, но кот выразил негодование. Не мешай, мол, мне кушать, недотепа! Скажи спасибо, что я прогнал фурию, которая чуть не порвала тебя на куски. Я – герой!

– Вы придумали коту легенду? – улыбнулся Гена. – Любимец фараона и все такое… Чтобы меня развеселить?

– За кого вы меня принимаете? Я не клоунесса, а вы – не ребенок, который нуждается в развлечении. Или все-таки ребенок? Больной, капризный, эгоистичный…

Лариса говорила, напряженно размышляя, что бы значило это нападение? В ее памяти возник образ Вернера и его слова о трехцветной кошке с длинным хвостом: «Она приведет тебя куда следует». Как же гуру ее называл? Бакэнэко?..

«А может, не бакэнэко, а нэкомата? – усмехался Вернер. – В таком случае твои дела плохи, детка!»

– Бакэнэко… – шепотом повторила она. – Нэкомата… Какая же я тупица!

– Вы говорите по-японски?

– Русско-японская война… – пробормотала Лариса. – Скажите, Гена, в Порт-Артуре были… гейши?

– Конечно, – кивнул он. – И не одна. За неделю до начала боевых действий они покинули город. В порт пришел пассажирский корабль, чтобы забрать подданных микадо. Все японские лавки и бордели закрылись. Жрицы любви чинно шагали по улицам парами, словно благородные девицы. Они посылали воздушные поцелуи солдатам русского гарнизона. Среди них были и гейши!

Гена замолчал, осмысливая тираду, которая непроизвольно вылетела из его уст.

– Гм, – кашлянул он. – Не ожидал от себя…

– Вы хорошо осведомлены, – заметила Лариса. – А что значит «микадо»?

– Устаревший титул японского императора.

– А прикидывались контуженным…

Молодой человек пришел в смятение от собственных слов. Откуда они брались? Из какого источника? Умом он понимал, что не может всего этого знать. Но кто же тогда говорит его устами? Тот умерший в лазарете мужчина?

– Вспоминайте, чем вы занимались в Порт-Артуре?

– Я… служил в разведке… кажется…

– Отлично! – подбодрила его Лариса. – Вы посещали японские бордели? Имели связь с гейшами?

– Полагаю, да… в целях добычи данных…

За его спиной вдруг появился образ прекрасной девушки в кимоно. Она обмахивалась японским веером.

Лариса встретилась с ней взглядом, и девушка растаяла в воздухе.

Гена оглянулся, словно почувствовал чье-то присутствие, но ничего не увидел.

– У меня что-то с головой, – вздохнул он, потирая затылок. – Это из-за болезни.

– Как к вам попал перстень, который забрал штабс-капитан?

– Не помню, – смутился Гена. – Не хочу придумывать ерунду.

– Что вам пришло в голову? – допытывалась Лариса.

– А, всякая чушь лезет… Парикмахерская! Я ходил туда стричься и бриться… Мастером был японец. Довольно учтивый, он хорошо владел русским языком… Мы с ним болтали, типа делились тамошними сплетнями. Почти все его соотечественники выехали из Порт-Артура, а он почему-то остался.

– Он был вашим… осведомителем?

Гена надолго задумался, наморщив лоб и кусая губы…


     Глава 33Ренат сидел в машине и зевал от скуки, поглядывая на вход в кафе, где Лариса беседовала с Геной Каневичем.

Вдруг дверь как бы сама собой отворилась, и на улицу опрометью выбежала большая трехцветная кошка. Шерсть дыбом, глаза горят, пушистый хвост с кисточкой на конце стоит трубой. На мгновение этот хвост будто разделился на несколько хвостов.

– Черт! – Засмотревшись, выругался Ренат. – Ну и зверюга!

Он не заметил, кто выпустил животное из помещения. Между тем кошка с яростным шипением скрылась в ближайшей подворотне.

Призрак Бартини, который до этого спокойно дремал на заднем сиденье, очнулся и принялся размахивать руками.

– Что ты хочешь мне сказать? – покосился на него Ренат. – Я за кошкой не побегу! Делать мне больше нечего. Я жду Ларису и не намерен срываться с места.

Бартини продолжал свои странные пассы в воздухе, словно подавал какие-то знаки.

– Я азбуку глухонемых не изучал, – сердито буркнул Ренат. – Давай поговорим по-человечески.

Призрак ярко вспыхнул и померк. Он не собирался переходить к нормальному общению.

– Экий ты упрямец, – вздохнул Ренат. – Не хочешь, не надо. Я из машины не выйду. Сдалась тебе эта кошка!

Брелок в виде патрона лежал у него в кармане и… вибрировал. Почти как телефон в беззвучном режиме.

В салоне «хендая» потемнело, словно небо затянули плотные тучи. Ренат против своей воли погружался в сон. Он сопротивлялся этому, и все равно соскальзывал в черноту… Очутившись в непроглядном мраке, он двигался на ощупь, пока не наткнулся на дверь, которая тихо-тихо открылась. В глаза ударил яркий свет, и Ренат зажмурился…

Когда он смог осмотреться, то увидел маленькую комнатушку с ширмами, креслом и допотопным умывальником в виде железной миски и кувшина с водой. В кресле сидел молодой офицер в форме старинного образца, с наполовину белым лицом. Другой человек держал возле его горла опасную бритву.

Ренат не сразу сообразил, что белое – это густая мыльная пена, а человек с бритвой – цирюльник, или брадобрей. Никто никого не намерен убивать.

– Ты принес? – коротко осведомился офицер.

– А как же, вашблагородие, – с акцентом ответил цирюльник. – Деньги вперед, как условились. Золотом.

– Будут тебе деньги, – усмехнулся офицер, глядя в зеркало, как ловко орудует бритвой узкоглазый цирюльник. – Однако в наше время есть кое-что подороже золота. Жизнь, к примеру. Мне стало известно, что ты втихаря работаешь на японцев, милейший. Мой долг арестовать тебя прямо сейчас, – добавил он. – Я даю тебе время на раздумья. Лучше тебе не попадать к нашим костоломам…

Рука брадобрея дрогнула, и на коже офицера появился тонкий надрез, который засочился кровью.

– Простите, вашблагородие, – пробормотал японец. – Вы меня испугали. Вот я и оплошал. Простите…

– Это я к тому, чтобы тебя завтра же не было в городе. Разумеется, ежели наша сделка состоится. В ином случае…

– Я согласен, вашблагородие! Зря вы меня стращаете, ей-богу! Я и так на все готов! У меня молодая жена. Она любит украшения и шелковые платья. А я всего лишь скромный цирюльник…

Ренат во все глаза уставился на собеседников, которые его не замечали. Он стоял за ширмами, но все равно пригнулся.

– Мне надо проверить подлинность товара, – понизил голос офицер.

– Нет ничего проще!

– Ты мне зубы не заговаривай. Поторопись… я все-таки на службе.

Японец закончил свою работу, побрызгал свежевыбритое лицо клиента одеколоном и направился к ширмам, за которыми прятался Ренат; прошел мимо, чуть не задев того рукавом, наклонился, достал из темного от времени сундучка с хламом маленькую коробочку и вернулся к благоухающему одеколоном клиенту.

Офицер с недовольной гримасой потрогал пальцем царапину на щеке.

– Не извольте беспокоиться, вашблагородие, – пробормотал японец. – До завтра заживет.

– Где? – вопросительно воззрился на него клиент.

– Сначала золото.

– Ты меня за мошенника принимаешь? – Офицер развязал вещмешок и вытащил оттуда увесистый мешочек с монетами. – Царские рубли золотой чеканки. Попробуешь на зуб?

Брадобрей не постеснялся проделать сей магический ритуал и одобрительно кивнул.

– Ну-с, ты доволен? – осведомился офицер.

Японец молча сунул мешочек за пазуху, потом открыл коробочку и протянул ему золотой перстень с камнем.

– Кольцо? – удивился тот. – Ты, часом, не мародер, братец? Приторговываешь краденым?

– Это и есть то, что я обещал. Кольцо для отвода глаз. Чтобы не возникало лишних вопросов. Размер ваш, – надевайте и носите! Никому ничего и в голову не придет.

– Умно, – кивнул офицер, примеряя перстень на средний палец. – Не зря тебя конспирации учили. Соображаешь!

– На видном месте удобнее всего прятать, – осклабился японец.

Офицера вдруг повело в сторону, перед глазами все поплыло. Он встряхнулся, прогоняя наваждение.

– Ежели б не жена… нипочем бы не продал камень, – вздохнул брадобрей. – А так… все равно война! Живем одним днем, вашблагородие. Завтра не для каждого наступит. Потому надо ловить момент.

Офицер поманил его поближе и прошептал в самое ухо:

– А пергамент?

– Нету, – покачал головой японец. – Виноват, вашблагородие.

– Врешь, шельма? – Офицер выхватил пистолет и приставил дуло ко лбу японца. – Нажму на курок, и для тебя все закончится прямо сейчас! До завтра ждать не придется. Жена твоя по рукам пойдет, будет продавать себя, чтобы прокормиться.

– Какой мне резон врать? – испугался тот. – Я завсегда услужить рад! Ежели бы мог, и пергамент бы раздобыл… Поздно вы спохватились, вашблагородие! Гейша-то сбежала, втихаря села на корабль и – фьють! Ушлая оказалась.

– Хитрее тебя?

– Выходит, так. Я ее в тот день, когда судно отплывало, в порту искал, не нашел. Может, она не просто гейша!

– А кто же?

– Бакэнэко… Или хуже того, – нэкомата!

– Не понял?

Брадобрей наклонился и что-то зашептал на ухо офицеру.

– Ты мне зубы заговариваешь, бестия? – не выдержал тот. – Больше ничего не придумал?

– Клянусь, вашблагородие, это чистая правда.

– Ладно, черт с тобой, – махнул рукой офицер. – У меня есть свой человек на борту. Авось смекнет, как действовать…

Ренат навострил уши, но произошло непредвиденное. В цирюльню ввалились несколько пьяных русских солдат и затеяли между собой скандал. Завязалась потасовка. Японец под шумок исчез…

* * *
– Кто это был, Кира?

Подруга удивленно посмотрела на Аллу и протянула:

– Что ты имеешь в виду?

– Хромого мужика, с которым ты болтала. Кто он такой?

– Привязался псих какой-то, – смешалась Кира. – Я его отшила.

– Не в твоем вкусе?

– Я его первый раз вижу, Ал. И надеюсь, последний.

– Я бы на твоем месте не торопилась с выводами.

– Ты хочешь на мое место? Махнемся?

Раздраженно переговариваясь, девушки вошли в торговый центр и поднялись на эскалаторе на третий этаж. Кира выглядела смущенной, но упорно не желала признаваться в знакомстве с Хромым. Она все отрицала.

– Это может плохо кончиться, – предупредила ее Алла. – Он себе на уме. Промышляет шантажом и разводит на деньги. Ты хоть ничего ему не обещала?

– Дался он тебе?! – разозлилась подруга. – Обыкновенный пикапер. Интересно, с чего он взял, что я клюну на его тупое заигрывание?

– Ты лицо его запомнила?

Кира остановилась и на минуту задумалась. Потом подняла настороженный взгляд на Аллу.

– Откуда ты его знаешь? Он к тебе уже подкатывал?

– Допустим, да.

– Что предлагал? Золотые горы? – усмехнулась подруга.

– Кир, это не смешно! Скажи правду, чего он от тебя хотел?

– Да отстань ты…

Мимо них проходили влюбленные парочки, женщины с детьми, молодые стильные парни, девушки с озабоченными лицами. Из пиццерии доносились запахи кухни и голоса посетителей. Красочные витрины, блеск зеркал, ослепительные люстры, – эта праздничная картина подчеркивала тот ад, который царил в душе Аллы и в ее доме. Теперь к этому прибавились подозрения насчет Киры. Неужели та – сообщница Хромого?

– Вы с тем типом заодно? – не выдержала Алла. – Против нас с Алеком?

– Если тебе плохо, значит, всем вокруг должно быть еще хуже? – взвилась подруга.

– Ты о чем?

– Я что, не имею права с человеком поговорить? Сразу какие-то обвинения! Я не обязана перед тобой отчитываться, между прочим!

– Хромой тип городил всякие гадости про Алека?

– При чем тут твой Алек?! – возмутилась Кира. – На нем свет клином сошелся, да?

Они поругались. Кира наезжала на Аллу, та отбивалась, и наоборот. Кире первой надоело ссориться.

– Идем лучше платья выбирать, – предложила она. – Не то окончательно побьем горшки. Мы же с тобой с детства не разлей вода!

Алла почувствовала горечь и смятение. Что она, в самом деле, накинулась на подругу? Нервы распускать нельзя. Подумаешь, перебросилась Кира парой слов с Хромым? Может, тот нарочно сеет между ними вражду?

Ее сердце тревожно билось, неприятный холодок пробегал по спине. Алла незаметно оглядывалась в поисках зловещей фигуры Хромого. Вдруг тот крадется сзади, прячась среди посетителей торгового центра?

Кира взяла ее под руку, увлекая в один из модных бутиков.

– Сюда! Это мой любимый брэнд…

Между рядами одежды бродили редкие покупатели. Цены тут зашкаливали, зато вещи были отличного качества.

Продавщица встретила подруг радушной улыбкой.

– Чем я могу помочь?

– Мы пока сами посмотрим, – отмахнулась от нее Кира, шагая в глубь магазина. – Вот, Ал, офигенные платья! – восторженно прошептала она. – Как раз наши размеры. Берем?

– Одинаковые? Будем как близняшки?

– А что, прикольно!

– Нет, я себе что-нибудь другое подберу, – отказалась Алла.

Ей было не по себе. Пульс частил, ладони взмокли, и она вытирала их бумажным платочком. Казалось, тень Хромого мелькает то там, то здесь. Но на поверку выходило, что она обозналась и приняла за него другого покупателя.

– Как хочешь. Тогда я в примерочную? – Кира взяла вешалку с шелковым платьем в мелкий цветочек и скрылась в кабинке.

Алла подозвала продавщицу, и та показала ей несколько новых моделей из шерсти и кашемира.

– Вам очень пойдет, – расхваливала она дорогой товар. – И как раз по сезону. Вот этот синий цвет блондинкам к лицу.

Алла выбрала два платья и отправилась в примерочную. Из трех кабинок все оказались заняты.

– Придется немного подождать, – извинилась продавщица. – Я вас оставлю на пару минут?

– Да, конечно.

Внутри у Аллы без всякой причины нарастала паника. Она с трудом сдерживалась, чтобы не дать деру из магазина. Это выглядело бы неприлично, и подруга обидится. Чтобы отвлечься от собственного страха, она подошла к кабинке, где закрылась Кира.

– Ты еще долго?

Подруга хранила молчание.

– Эй, ты меня слышишь? – Алла подошла поближе и заглянула за шторку.

Абрикосовая кофта Киры висела на крючке рядом с выбранным для примерки платьем, а сама девушка, полураздетая, сидела на полу. Глаза и губы полуоткрыты, лицо бледное.

– Кир, тебе плохо? – Алла наклонилась, ощутила дурноту и отпрянула. Поза Киры и ее неестественно вывернутая набок голова вызвали ужас. – Ой, господи…

Она зажала рукой рот, попятилась и… бросилась наутек. Мелькали витрины, оборачивалась вслед праздношатающаяся публика. Кажется, Алла на кого-то налетела, обо что-то споткнулась…

– Девушка, под ноги смотрите, – произнес ей в спину сердитый женский голос. – Летают как бешеные!

Алла ничего не видела перед собой, кроме застывших стеклянных глаз и приоткрытых губ Киры. Мыслей в голове не было – никаких. Каждая ее клеточка была охвачена страхом. Страх заполнил ее всю, от макушки до пяток. Один сплошной страх.

Эскалатор. Огни. Зеркала. Люди. Кипящая в венах кровь, комок в горле, дрожь в груди. Алле не хватало воздуха. Неуловимое лицо Хромого ухмылялось в ее воображении. Он не шутил! Он не лгал!

«Кира – это его послание мне! – ужаснулась она. – Последнее предупреждение!»

Алла опомнилась на улице от ледяного ветра и косо бьющих по лицу снежинок…


     Глава 34– Ты что, уснул? – ворчала Лариса, расталкивая Рената.

Тот действительно прикорнул в салоне машины, откинувшись на подголовник. Пару раз моргнув, он снова провалился в дрему. Она трясла его за плечо, приговаривая:

– Просыпайся, соня! Я кое-что поняла! Парикмахер работал на японскую разведку…

– Цирюльня в Порт-Артуре, – сквозь сон пробормотал Ренат. – Там обслуживались русские военные, не подозревая, что брадобрей – вражеский шпион. Непростительная беспечность… но это нас не касается.

Лариса похлопала его по щекам.

– Ты чего? – вытаращил он глаза. – Обалдела?

В его ушах еще стоял шум драки между пьяными солдатами, а в носу – запах пота, армейских сапог и дешевого одеколона. Лицо Ларисы показалось ему видением из другого мира.

– Да что стряслось? – заволновалась она. – Где Бартини? Это он тебя усыпил?

На заднем сиденье, где обычно сидел призрак, было пусто. У нее в уме пазлы не складывались.

– Здесь трехцветная кошка не пробегала?

– Видел… – более осмысленно отозвался Ренат.

– Они с Ра устроили потасовку в кафе, как раз под нашим столом. Я думала, они друг друга порвут!

– То-то кошка выскочила как ошпаренная и рванула в подворотню…

– Думаю, ей здорово досталось, – предположила Лариса. – Ра отнюдь не джентльмен. Впрочем, он во всем подражает своему хозяину. Вернер тоже не делает снисхождений дамам!

Ренат силился понять, что произошло в ее отсутствие. Почему он вдруг уснул? Его шея затекла, сжатая в кулак рука окаменела, и он с трудом пошевелил пальцами. На ладони тускло блеснул металлический брелок.

– Там внутри камень из перстня, – прошептала Лариса, оглянувшись по сторонам. – Его туда поместил штабс-капитан…

Она вкратце передала Ренату суть беседы с Геной Каневичем, а тот поделился с ней своим сновидением. Общими усилиями они свели добытые данные воедино.

Умерший в лазарете офицер должен был передать выкупленный у брадобрея перстень штабс-капитану, но не успел. Это сделала сестра милосердия, которая под давлением вынуждена была отдать кольцо тому, кто явился за ним. Заполучив перстень, штабс-капитан вынул камень из оправы и спрятал в капсулу в виде патрона. Так в военное время легче было хранить ценную вещь.

– Неужели там внутри камень из того самого перстня? – недоверчиво покачал головой Ренат, держа на ладони брелок.

– Судя по всему, да. Каким образом капсула с камнем попала в квартиру погибшей Зои Гребневой, мы вряд ли узнаем. Достоверно известно одно: волею судьбы эта штуковина перекочевала к Алеку Тисовскому, который использовал ее в качестве брелока.

– По инициативе Бартини, – добавил Ренат. – Именно он заставил парня забрать капсулу из тайника! Видимо, камень имеет для него большое значение.

– Кстати, куда он подевался? Побежал догонять кошку?

Неожиданная догадка развеселила Рената. Элегантный итальянец, гоняющийся по проходным дворам за шустрым зверьком! Забавно.

– Он призрак, – заметила Лариса. – У него наверняка есть более надежный способ добраться до кошки, чем быстрота ног. Боюсь, это не простая кошка… – Она всплеснула руками и достала из сумочки смартфон. – Вернер прав! Я тупица… Давно надо было проверить!

Пока она набирала в Гугле какие-то слова, Ренат продолжал размышлять над своим сновидением. Путешествие в Порт-Артур случилось под влиянием брелока, не иначе! Вернее, под воздействием его содержимого…

– Ничего себе, – обронила Лариса, бегая глазами по строчкам на экране. – Вот это прокол!

Она не объяснила, что ее поразило, а мысли Рената подчинялись иной логике.

– Думаешь, Гребневы были не в курсе, что находилось у них под носом?

Лариса подняла на него удивленный взгляд. В данный момент ее занимало совершенно другое.

– Квартира могла достаться Гребневым уже с тайником, – допустила она. – Либо они хранили капсулу, не подозревая о том, что внутри. Либо… Слушай, какая разница?

– Зато грабитель, который перевернул там все, точно знал, что ищет.

Лариса рассеянно кивнула.

– На Гребневу напали из-за капсулы, я уверен, – заключил Ренат. – И сделал это Хромой! Он прикидывался ухажером, чтобы подобраться к Зое поближе, собрать информацию, втереться в доверие. Одинокая женщина попалась в его сети, но не спешила раскрывать свой секрет. Видимо, Хромой не смог хитростью выведать у нее, где тайник, и пошел ва-банк. Подкараулил жертву в темноте, накинулся с угрозами, требовал признаться, где она прячет камень… взбесился, не рассчитал силу удара… и проломил женщине череп. А чтобы навести конкурентов на ложный след, имитировал ограбление. Потом проник в квартиру Зои, обыскал там все, обломался и…

– Каких «конкурентов»? – перебила Лариса.

– В таких делах всегда есть конкуренты. Боюсь, не только мы интересуемся камнем. Наверняка есть еще желающие завладеть им. И Вернер – один из них. Вот почему он послал своего кота нам на подмогу!

В салоне «хендая» было сумрачно. Над городом плыли тучи, роняя колкий снег. Прохожие поднимали воротники и надевали капюшоны.

– Хромой – это не Гена Каневич, – сказала Лариса. – Я уверена.

– Кто-то другой косит под него? Зачем?

– Чтобы запутать следы.

Они пытались разгадать головоломку, в которой увязли по уши. Мертвая гейша, «Чайный домик», загадочный штабс-капитан, который более века назад спрятал камень из перстня покойника в металлическую капсулу, где тот сохранился до наших дней, Бартини с его теорией времени, Хромой убийца, друзья-мажоры… Как совместить несовместимое?

– Это Бартини позаботился, чтобы камень не попал в руки Хромого, – осенило Ларису. – Отвел его внимание и заставил совершить ошибку. А потом привел Алека к тайнику.

– Хромой от своей цели не откажется! – воскликнул Ренат. – Даже если ради этого придется усеять дорогу трупами.

– Мы можем ему помешать?

В тишине сигнал телефона прозвучал оглушительно. Лариса вздрогнула, а Ренат посмотрел на высветившийся номер и присвистнул.

– Алла?..

* * *
Алек подставил голову под ледяную воду, после чего долго отфыркивался, вытирался и, стоя перед зеркалом, изучал свое лицо. Благородный овал, высокий лоб, ровный нос, красивые полные губы, ямочка на волевом подбородке. Картину немного портит отросшая щетина и тяжелый взгляд.

«Неужели так выглядит убийца?»

Алек сел на край ванны и задумался. В голове было пусто и гулко, как в бочке, руки дрожали. Немного протрезвев, он позвал жену, но та не откликнулась. Неровной походкой Алек обошел квартиру, заглянул повсюду – Аллы дома не было.

– Куда ее черт понес?

Слоняться из угла в угол с мыслью о мертвой Юко было невыносимо. Звонить отцу он не посмел. Тот в бешенстве, надо дать ему время остыть.

Алек покрутил в руках ключи от машины в надежде, что утраченный брелок окажется на месте, убедился в обратном и пригорюнился.

– Эй, Щеголь? – обратился он к призраку. – Ты где? То ходил за мной по пятам, а теперь исчез? Нехорошо бросать товарища в беде! Знаешь об этом?

Похоже, Щеголь не обременял себя дружеским долгом.

«Есть ли у меня настоящие друзья? – подумал Алек. – Пожалуй, один Гена… да и тот оказался предателем. Подвел под монастырь… Ради хохмы! Такое не прощают».

Обсудить сложившуюся ситуацию и посоветоваться ему было не с кем. Мать поднимет бучу, закатит истерику. Алла не заслуживает доверия, а Юко…

«Юко нет в живых? Или я сошел с ума?»

– Черт! Черт! – Алек сжал кулаки и пнул ногой мраморную подставку для раковины. – Я этого не делал!.. Я не хотел…

Мертвое лицо гейши стояло у него перед глазами и взывало о возмездии.

– Я отомщу! – пригрозил он кому-то незримому. – Юко, Юко! Этого не должно было случиться…

Слезы потекли по его небритым щекам, во рту стало солоно. Это кровоточила прокушенная губа.

А что, если весь этот ужас – просто нервная горячка, бред? Юко жива и здорова; визит отца – иллюзия; поездка в Озерное – галлюцинация? Такой же мираж, как каменистая пустошь посреди города…

Алек вспомнил, как хотел выпрыгнуть в окно или сигануть с балкона, и прислушался к себе. Сейчас на такие подвиги его не тянуло.

– Юко жива!.. – неистово твердил он. – Жива!.. Никакого трупа я не видел… Никакого Щеголя нет!.. Ничего не было!.. Мне все померещилось…

Алек метался по комнатам, подобно дикому зверю, тщетно звал Щеголя, отсутствие которого давало ему надежду. Призрак испарился так же, как и все прочие проявления безумия.

Наконец парень решил на свой страх и риск съездить в «Чайный домик» и убедиться, что он не псих, а Юко в порядке. Пусть она хотя бы выглянет в окно! Этого будет достаточно. Он не пожалеет денег, лишь бы увидеть ее…

Алек поспешно переоделся и выскочил из дому. На лестничной клетке мелькнула тень, которую он принял за Щеголя.

– Опять ты?.. Не-е-ет, приятель! Хватит с меня твоих фокусов…

* * *
После разговора с Ларисой в кафе Гена поехал прокатиться, развеяться и подумать о своих следующих шагах. В машине он чувствовал себя полноценным мужчиной, а не жалким калекой. «Бумер» слушался его беспрекословно, по мановению его руки набирал скорость, легко мчался сквозь снегопад. Дома и мосты тонули в белом мареве, небо потемнело, включенные фары встречных авто казались глазами механических существ на колесах, которые заполонили город.

Гена впервые ощущал себя гостем в Москве, – запруженной транспортом, застроенной типовыми высотками и новыми деловыми зданиями, освещенной неоном, прожекторами и гирляндами разноцветных лампочек. Внешний мир теперь казался ему иллюзией, а внутренняя иллюзия – реальностью. Возможно, это последействие шаманского порошка.

Он перебирал в уме слова Ларисы и пытался согласовать их с собственными видениями и мыслями. Судя по всему, в начале прошлого века он был участником то ли заговора, то ли какой-то шпионской аферы, связанной с Порт-Артуром.

«Какую роль в этом играл перстень, который я должен был передать штабс-капитану под огнем японских гаубиц? Почему встреча была назначена именно там, в траншее? Не удивительно, что она сорвалась. Театр военных действий – не лучшее место для таких вещей. Или как раз наоборот? Смертельная опасность, неразбериха, дым, грохот и стрельба – весьма подходящая среда для темных делишек».

«Рыбку хорошо ловить в мутной воде!» – согласно кивнула Лариса.

«Вода оказалась слишком мутной, – мрачно заметил он. – Хорошо, что штабс-капитан отыскал меня в лазарете. Вернее, в мертвецкой… и догадался забрать перстень у медсестры. Иначе тот мог просто затеряться, пропасть!»

«Такие вещи не пропадают бесследно».

«Значит, кольцо попало в нужные руки? – осведомился Гена. – Моя миссия завершена?»

Лариса пожала плечами, а сам он не смог ответить на этот вопрос.

Вспоминая подробности их беседы, Гена свернул на Кутузовский. Он вел машину знакомым маршрутом к дому Алека Тисовского.

«Алек как-то связан с этой историей? – спросил он у Ларисы. – Раньше мы всегда делились друг с другом своими проблемами. Но в последнее время перестали находить взаимопонимание. По ходу, он на меня обижен. Обвиняет черт знает в чем, перестал общаться. Нас обоих колбасит!»

Она отвечала уклончиво и, казалось, потеряла интерес к разговору. Только когда Гена вспомнил, что шаман часто размахивал в воздухе пером из головного убора, Лариса оживилась и начала выпытывать разные мелочи. Однако никакого особого смысла он в этом не усмотрел. Подумаешь, перо! Перед ним стоит серьезная задача: довести до конца таинственное дело с перстнем.

С этой мыслью Гена въехал во двор, остановился и с удивлением обнаружил, что не зря его сюда потянуло.

В свете фонаря, под белым от снега деревом стоял Алек и возбужденно беседовал с… гейшей. Несмотря на зимнюю погоду, та была без верхней одежды, в одном шелковом кимоно, а ее непокрытую голову украшала высокая прическа…


     Глава 35От кафе до соседней с торговым центром улицы было двадцать минут езды. Ренат свернул в темный пустой двор, где ждала дрожащая заплаканная Алла. От страха у нее зуб на зуб не попадал.

Лариса, не выходя из машины, внимательно осмотрелась. Окна в домах светились сквозь снежную пелену. Припаркованные у бордюра авто сильно припорошило.

Алла увидела знакомый «хендай» и робко двинулась навстречу.

– Что случилось? – спросил у нее Ренат. – Почему вы здесь?

– Не помню… – выдавила блондинка. – Бежала куда глаза глядят… Если бы не табличка на доме, не смогла бы назвать адрес…

– Садитесь в машину, – сказал он, поглядывая по сторонам.

Алла была вся в снегу. Она плюхнулась на заднее сиденье, принеся с собой морозную свежесть и запах дорогих духов.

– Что произошло? – участливо спросила у нее Лариса. – Кто-то умер?

– Вы уже в курсе? – вскинулась блондинка.

– Я просил вас пожить у родителей и не выходить без нужды из дому, – недовольно проговорил Ренат.

– Я не могу! – истерически выкрикнула Алла. – Вы предлагаете мне самоустраниться, когда решается моя судьба? Вам не понять!.. Я мечтала выйти за Алека, и наконец это свершилось. Я хочу быть с ним, несмотря ни на что!.. Если мне суждено умереть, пусть так и будет…

– Ну, пока что умерли не вы, – перебил Ренат. – Кто?

– Кира…

Он не ожидал услышать это имя. Подруга-завистница, которая ревновала Аллу к ее мужу и строила козни, пострадала от рук убийцы?

– Хромой?! – догадалась Лариса.

– Он! – расплакалась Алла. – Этот козел подбивал клинья к Кире, а потом… хладнокровно ее прикончил. Подкатил заранее, начал ее клеить… Я видела, как они болтали у входа в торговый центр. И вдруг его как ветром сдуло!.. Кира сказала, что отшила его, а я не поверила. Помню его жуткий взгляд… Смотришь ему в лицо и ничего не видишь, кроме зрачков…

Перед Ренатом сама собой развернулась картина убийства. Примерочная кабинка… зеркало… полураздетая девушка с копной темных кудрей… и вынырнувшая из-за перегородки мужская фигура…

– Он сломал ей шею, кажется… – всхлипывала Алла. – Крови не было… Я испугалась и убежала…

– Вы ничего никому не сказали? Не позвонили в полицию?

– Нет! – замотала она головой. – У меня только одна мысль была… бежать, спасаться! На каждом шагу мне мерещился Хромой… Бедная Кира!.. На ее месте могла быть я…

– Это акт устрашения, – вмешалась Лариса. – Хромой хочет, чтобы вы выполнили его требование.

По лицу Аллы текли слезы, нос покраснел и распух. Снег на ее одежде и обуви таял, образуя лужицы воды.

– Он от меня не отстанет, да? – испуганно пробормотала она. – Скажите правду… Короче, я сама знаю. Речь идет о чем-то важном!.. Алек не зря устроил скандал из-за какого-то брелока… Он так бушевал! Чуть меня не прибил!.. Из-за чего он мог взбелениться? Слышали бы вы, как орал… Обзывал меня воровкой!.. А я в жизни ничего чужого не брала…

Лариса испытывала неловкость за Рената. Получается, он подставил невинную девушку, похитив брелок. Хотя… наказания без вины не бывает.

– Вы не брали брелока? – глядя на него, выпалила Алла. – Может, он отвалился, когда вы осматривали машину Алека? Я уже все передумала…

– Там была пара брелоков, – спокойно молвил Ренат. – Все они остались на связке.

Бывает ли ложь во благо? Правда и неправда – обоюдоострый меч, который может спасти или причинить вред.

Алла хотела что-то сказать, но растерялась и отвела глаза. Эти двое из «Агентства» – ее единственная надежда. Негоже портить с ними отношения.

– Извините… Алек часто городит всякую чушь. Он становится неуправляемым…

У нее на языке крутился вопрос: «Может ли пропавший брелок быть той самой вещью, которую я должна передать Хромому?» Но она не рискнула его задать…

* * *
Алек не верил своим глазам. Юко сама пришла к нему и завела разговор! Они стояли во дворе, в тени дерева. Сыпал колкий снег. Гейша была легко одета, но не замечала холода. На ее лице и шее, покрытых толстым слоем белил, зияли глубокие царапины.

– Это ты? – спросил Алек, жадно вглядываясь в ее черты. – Я по ошибке принял тебя за Щеголя. Привык, что он болтается рядом. Ой, прости! – спохватился он. – Я ошалел от счастья и несу полную чушь! Ужасно рад тебя видеть!.. Я собрался к тебе в клуб. Так захотелось тебя обнять!..

Юко молча смотрела на него узкими блестящими глазами с красной подводкой.

– Где ты поранилась? – спросил он, ощущая всю нелепость ситуации.

Лучше было бы спросить: «Ты жива, или я сошел с ума? Неужели это очередной бзик?»

– А, ерунда, – улыбнулась гейша. – Раны уже затягиваются.

– Я думал, ты… – Алек запнулся, не в силах вымолвить страшное слово «умерла». – Ко мне приезжал отец, пугал всякими небылицами. Ты… хорошо себя чувствуешь?

– Нормально.

– Не замерзла?

– Нет! – яркие губы Юко раздвинулись, обнажив острые белые зубы.

Падающие на ее прическу снежинки не таяли, и казалось, что волосы поседели. Впрочем, это был парик.

– Твое кимоно продувает насквозь, – сказал Алек, снимая куртку, чтобы набросить ее на плечи Юко. – Грейся.

– Не надо, – отказалась она и протянула к нему ладошку. – Лучше отдай мне камень.

– Что? Какой камень?! Юко, я соскучился по тебе! Ты, видимо, тоже…

– Камень! – она повысила голос, не убирая своей руки. – Я пришла за ним. Ждала, что ты сам принесешь. Не дождалась.

– Не понимаю, о чем ты…

– Камень! – потребовала она. При этом ее лицо вытянулось, глаза хищно сверкнули. – Если ты меня любишь, отдай!

– Я… люблю тебя… но…

У Алека закружилась голова, ноги подкосились. Куртка, которую он держал в руках, упала в снег. Он с трудом сохранял присутствие духа.

– Шутки закончились, – процедила гейша. – Если тебе дорога жизнь, верни то, что тебе не принадлежит!

Рассудок Алека помутился, в глазах потемнело.

– Ты что? – пробормотал он, отступая. – Угрожаешь мне?

– Где камень, придурок? Не вздумай хитрить! Пожалеешь!!!

– Юко!..

Она взмахнула рукой, и ее пальцы с длинными ногтями впились в плечо Алека. Рукав его рубашки окрасился кровью.

– Что ты делаешь? – изумился он.

– Тебе повезло, но это не надолго, – прошипела она. – Ты оказался проворнее меня! Я это быстро исправлю! Признаю свою ошибку… Надо было с самого начала контролировать каждый твой шаг. Я тебя недооценила, милый! Ну, ничего…

Алек с опозданием ощутил боль в плече и попытался оттолкнуть Юко. Не получилось. Ее когти глубоко погрузились в его плоть, и вырвать их оттуда можно было только с мясом.

– Ты… умерла!.. – с ужасом осознал он. – Ты мертвая… Я видел твой труп!.. Мне не показалось…

– Иди ко мне, – прошептала гейша, прижимаясь к нему всем своим изящным желанным телом. – Сольемся в экстазе, милый…

Страх и страсть смешались в один дьявольский микс. Юко плотоядно тянулась алым ртом к губам Алека, ее обтянутая шелком грудь высоко вздымалась.

– Камень в обмен на мои ласки! – шептала она ему в ухо. – Куда ты его запрятал?

– У меня его нет… – против воли признался парень. – Алка украла… Она что-то пронюхала…

– Ххха-а-а!..

Лицо гейши все сильнее походило на кошачью морду, ее дыхание обжигало, руки обвились вокруг его шеи. Раненое плечо Алека онемело, и он не мог противодействовать напору Юко…

* * *
Гена стал невольным свидетелем этой странной сцены. Он сразу узнал в женщине Юко, – по росту, фигуре и традиционному наряду гейши. Подслушивать и подсматривать было не в его правилах, но в данном случае Гена решил нарушить собственные табу.

Накал страстей показался ему нешуточным. Он тихо вышел из машины, приблизился на безопасное расстояние и спрятался за деревом. Будет нехорошо, если его заметят раньше времени.

Любовники были захвачены ссорой и не смотрели по сторонам. К тому же шел густой снег. Тонкое кимоно гейши и ее прическа неожиданно взволновали Гену. Почему она стоит раздетая на морозе? Алек хотел отдать ей свою куртку, но Юко отвергла его порыв и осталась в шелке, который совершенно не греет.

Гена смотрел на гейшу во все глаза, испытывая дежавю. Словно он уже видел эту молодую красивую женщину с мертвенно-белым лицом!

Почему-то вспомнился маленький уютный домик гейши в Порт-Артуре, которую он усердно обхаживал.

«Тогда я был не беспечным мажором, а офицером разведки, – без прежних сомнений констатировал Гена. – Гейша представляла для меня интерес! Это была загадочная женщина… Я искал подходы к ней, чтобы выведать ее тайну! И почти добился своего. Но обстоятельства помешали моему замыслу. Война, будь она неладна, спутала все карты!»

Гена попытался сосредоточиться на разговоре Алека и Юко. Судя по тону и жестам, те бранились. Внезапно гейша страстно прильнула к любовнику. Гена заметил, что рукав светлой рубашки друга потемнел… от крови? Алек что, ранен?

Наряду с наблюдаемой картиной в сознании Гены беспорядочно вспыхивали фрагменты прошлого. Юко и Алек теперь казались ему воплощением бредовых видений под действием порошка. Все смешалось: Москва, Порт-Артур, гейши, цирюльня, взрывы снарядов и стоны умирающих в лазарете. Голова раскалывалась от боли, рассудок мутился…

«Гейша села на корабль и увезла с собой… пергамент? – осенило его. – Ей удалось запудрить мне мозги! Я проморгал!.. Брадобрей подтвердил, что она улизнула у меня из-под носа!»

– Что же она делает здесь? – прошептал Гена, глядя на странные телодвижения Юко и Алека.

Похоже, гейша не прочь прикончить Алека, а тот отчаянно вырывается.

Гена вдруг осознал, зачем штабс-капитан обыскивал его труп в мертвецкой. Тому был нужен не только перстень, а еще и пергамент.

– И этот пергамент я раздобыть не смог, – пробормотал он. – К камню прилагалась инструкция? Боже! – простонал Гена, хватаясь за голову. – У меня сейчас случится взрыв мозга!

«Гейша увезла пергамент из Порт-Артура. Я отправился на передовую, чтобы встретить штабс-капитана и передать ему хотя бы перстень. Если бы не попадание снаряда в траншею, наша встреча состоялась бы. Но произошло то, что произошло…»

Гена оперся спиной о ствол дерева и подставил горящее лицо ветру. Снежная крупа била его по щекам, холод пробирал до костей. Какое отношение Юко имеет к гейше, которая владела пергаментом? Может ли пергамент быть у нее?.. Зачем она втерлась в доверие к Алеку?

Между тем Юко брала верх над своим любовником. Он истекал кровью и задыхался, а она довольно улыбалась. Губы ее приподнялись, обнажив острые звериные зубы. Из-под подола кимоно показался пушистый хвост.

Гена зажмурился, а когда секунду спустя открыл глаза, Алек уже боролся с огромной трехцветной кошкой.

«Я псих? – мысленно ахнул он, завороженный необычным зрелищем. – Это порошок еще гуляет в моих венах, или я вижу… Что я вижу, блин?!»

Без дальнейших раздумий Гена бросился на подмогу Алеку.

В это же время за углом дома прятался бесплотный наблюдатель, держа в поле зрения всех троих. Это был призрак Бартини. Он преследовал кошку и стал очевидцем ее перевоплощения…


     Глава 36Ренат принял решение не ехать в торговый центр, где убили Киру. Лариса его поддержала. Киру они не воскресят, а драгоценные часы и минуты потеряют.

– Мы и так всюду опаздываем, – сердито вздохнул он. – Стоило бы наведаться в Озерное, в «Чайный домик», в квартиру гейши. Кстати, забыл сказать… она снимает жилье в Кузьминках. За счет клуба, где работает. Это забито у нее в контракте.

– Дома в поселке ей было мало? – удивилась Лариса.

– Неудобно каждый день ездить, – предположил он. – Машину она не водила, насколько мне известно, а толкаться в электричке ей не хотелось. Арендованная квартира – это выход.

Лариса покачала головой, обдумывая новые вводные. События развивались стремительно, и невозможно было предугадать, что их ждет через час, – не то что через день.

Алла молча плакала на заднем сиденье «хендая». Страх и горе накрыли ее, словно лавина, лишили здравомыслия и готовности действовать. Она полностью переложила ответственность за свои дальнейшие шаги на Рената с Ларисой.

– Давай отвезем Аллу к родителям, – предложил он. – Ей нельзя оставаться одной. Только пусть держит язык за зубами.

– Она ничего не скажет, – заключила Лариса. – У нее эмоциональный шок, который может продлиться сутки или двое. Говорю это как врач. И вообще, болтать не в ее интересах.

– В любом ТЦ ведется видеонаблюдение, – поразмыслив, заявил Ренат. – Они с Кирой наверняка попали в зону обзора камер слежения. Пока там разберутся, что к чему, установят личность Аллы, ей лучше переждать в безопасном месте.

– Если камера запечатлела, как Хромой спрятался в примерочной, то…

– А вдруг нет? Хромой не будет так бездарно подставляться.

– Может, ему все равно? – предположила Лариса. – Неизвестно, что у него на уме.

– Ладно, поехали…

Пока они обсуждали сложившуюся ситуацию, «хендай» засыпало снегом. Ренату пришлось выходить и чистить щеткой стекла.

Лариса пыталась разгадать планы Хромого. Что он намерен предпринять после убийства Киры? Ничего путного в голову не шло.

Гнетущую тишину в салоне нарушали всхлипывания Аллы. Поглощенная своими переживаниями, она отрешилась от внешнего мира, несущего угрозу, и погрузилась в себя.

Ренат очистил стекла, отряхнулся, сел за руль, и машина тронулась.

– Знаешь, что означает бакэнэко? – молвила Лариса. – Давно собиралась тебе сказать…

– Японское словечко? – улыбнулся он.

– Это кошка-оборотень! В гримерной «Чайного домика», где переодеваются и красятся гейши, все стены завешаны гравюрами на эту тему. Как до меня раньше не дошло, в чем тут фишка?! Вернер давал подсказки, которые я пропускала мимо ушей…

– По-твоему, гейша Юко превращается в кошку? Тогда понятно, откуда на теле Алека берутся царапины.

– А чье же мертвое тело лежит в подвале дома в Озерном?

Ренат задумался, пережидая поток машин, чтобы выехать на проспект.

– Я не объяснила, что такое нэкомата, – добавила Лариса. – Это особенно могущественная представительница рода бакэнэко. Отличается наличием нескольких хвостов. Довольно кровожадная тварь, но не всегда враждебная человеку. Иногда они могут даже подружиться и оказывать друг другу взаимовыгодные услуги.

– Начиталась преданий Страны восходящего солнца?

– Жаль, что я не выяснила это раньше, – вздохнула Лариса. – Иначе мы бы вели себя умнее. Теперь ясно, почему Бартини бросился следом за кошкой? Он знал, что она собой представляет.

– И где они оба? – нетерпеливо осведомился Ренат. – Гуляют на пару по подворотням?

– Полагаю, все гораздо хуже…

* * *
Поселок Озерное, Подмосковье

От дома номер семь на Нижней улице остался кирпичный остов и груда головешек. Посреди пожарища торчала закопченная огнем каминная труба. По всему двору валялись покореженные куски кровли. Шел снег. Эта мрачная картина была написана черными и белыми красками.

Павел Иванович вышел из внедорожника и стоял, переговариваясь со своим начальником по безопасности.

– Надо же! Дом полыхал, как факел!

– Хорошо, что пламя на соседние усадьбы не перекинулось, – заметил Тисовский, удовлетворенно глядя на развалины. – Менты и пожарники давно уехали?

– Час назад, – доложил начальник по безопасности. – Говорят, проводка замкнула, вот и занялось. В доме обнаружили труп, обгоревший до неузнаваемости.

– Угу, – кивнул Павел Иванович. – Личность установили?

– Тело увезли на экспертизу. Думаю, это была женщина, хозяйка коттеджа. Она жила в городе, а сюда наведывалась время от времени. Как на дачу.

Справа, в отдалении от разоренной огнем постройки виднелся приткнувшийся среди елок деревянный домишко.

– А там кто живет? – заинтересовался босс.

– Мужик одинокий… инвалид. Снимает халупу задешево.

– Его опросили? Может, он что-то видел или слышал?

– Нет его дома. Отлучился куда-то… Он отшельник, ни с кем из соседей не общается. Иногда пропадает надолго, потом возвращается и опять пропадает. Странный тип. Вроде, у него с головой не в порядке.

– Значит, свидетелей пожара нет?

– К сожалению, – ухмыльнулся начальник по безопасности. – Все шито-крыто.

– Но-но! – строго оборвал его Павел Иванович. – Над чужой бедой смеяться нельзя!

– Помилуйте, разве я смеюсь? Как можно?

Начальник по безопасности решил не злить босса и состроил серьезную мину. Тот сердито спросил:

– Заплатил кому требуется? Никого не обидел?

– Все довольны, Павел Иваныч. Сюрпризов не будет, ручаюсь.

– А экспертиза?

– Установят личность, останки кремируют, и концы в воду. У покойной родня где-то в Японии, и то дальняя. Сообщать о трагедии некому, да и незачем. Заинтересованных в ходе следствия нет!

– Кроме нас, – подчеркнул Тисовский.

– Я все меры принял, – заверил его начальник по безопасности. – Будьте спокойны.

– Надеюсь, ты меня не подведешь.

Павел Иванович с утра ощущал озноб и ноющую боль в сердце, которая периодами усиливалась. Он принял таблетку от давления, но неприятные симптомы никуда не делись.

«Алька, стервец, до инфаркта доведет! – негодовал бизнесмен. – Из-за него на что только не пойдешь. Главное, чтобы жена не узнала».

– Елизавете Юрьевне ни слова! – предупредил он начальника по безопасности.

– Разумеется.

Падающий снег слой за слоем покрывал сожженную усадьбу. Мужчины постояли еще немного и уселись в машину.

– Коньячка бы хряпнуть…

– Вам же нельзя, Павел Иваныч! – возразил начальник по безопасности.

– А ты молчи! – вызверился тот, достал из бардачка плоскую серебряную бутылочку и сделал пару глотков.

Спиртное разлилось по телу, согрело. Озноб отступил.

Начальник по безопасности, который был за рулем, включил зажигание.

– У тебя как с детьми? – полюбопытствовал босс. – Находишь общий язык?

– Не очень-то они меня слушают.

– Вот и у нас с Лизой та же проблема. Неужели мы настолько разные? Я своего отца уважал, а нынешние… Им на все плевать! Словно завтра потоп… Это у нас много грехов? Или у них в душе потемки?

– Мой дед когда на молодежь ворчал, я над ним посмеивался. А теперь сам вижу, детей не поймешь! – признался начальник по безопасности. – Они в своем мире живут, а мы с женой – в своем. И миры эти по ходу не пересекаются.

– Еще как пересекаются! – возразил Павел Иванович. – Деньги детишкам давай, сопли подтирай, из беды выручай… а в ответ вместо благодарности – шиш!

– Это ж наши дети…

– Кстати, а где Захар? – потирая левую половину груди, осведомился босс. – На глаза не показывается, на связь не выходит. Что за безобразие?

– Выясню…

Черный внедорожник покатил под горку, минуя недостроенные дома и пустые участки, огороженные штакетником. Ветер гнал по низу поземку. Встревоженные пожаром вороны и галки расселись по деревьям, сопровождая машину зловещим карканьем.

Павел Иванович колебался, звонить сыну или повременить. Голова была тяжелая, мутная, хотелось лечь и забыться. Он поднес ко рту бутылочку и отхлебнул еще коньяка. Дрожь в теле унялась, а сердце продолжало ныть.

Начальник по безопасности неодобрительно сопел, но помалкивал. Попадись боссу под горячую руку, мало не покажется…

* * *
Москва

– Ты это видел? – потрясенно спросил Гена, глядя вслед огромному трехцветному чудовищу. – Мне не почудилось?

Кошачий хвост мелькнул в воздухе и скрылся. Алек в изумлении уставился на друга.

– Ты как здесь оказался?

– В гости приехал, – пояснил тот. – Что, незваным нельзя?

Алек чувствовал, что его застали врасплох и уличили в чем-то неприличном. Драка с Юко, которая обернулась кошкой, чуть не была проиграна. Не приди Гена вовремя на выручку, острые когти Юко добрались бы до его горла, и тогда…

«Вдруг это происходило только в моем сознании? – ужаснулся он. – Друг сочтет меня сумасшедшим. Что он подумает?»

– У тебя кровь… – заметил Гена.

Алек что-то невнятно промычал в ответ. И внезапно ощутил боль в плече, увидел кровь на своей рубашке. Рукав намок, глубокие царапины сочились.

– Кровь?.. – растерянно пробормотал он. – Значит, я… Что это было?

Гена чуть не выпалил: «Разве ты не узнал Юко?» – но сдержался. Надо быть осторожным и не спугнуть Алека. С другом творится неладное: он заторможен и ужасно выглядит.

«Тут самому бы не чокнуться», – подумал Гена, ища по карманам платок.

– На, приложи…

Носовой платок моментально пропитался кровью, на что Алек никак не реагировал.

– Что это было? – повторял он, прижимая платок к плечу.

– Надо остановить кровь и обработать раны. Идем к тебе, – сказал Гена и оглянулся по сторонам.

Под ногами валялась куртка Алека, кошка исчезла, жильцы дома словно вымерли. По крайней мере ни один из них не проходил по двору, ни одна машина не проезжала. Снег повалил гуще, как бы отрезая двух друзей от окружающего мира.

Алек, казалось, не понимал, о чем речь. Куда ему предлагают идти и зачем?

– Ты… видел ее? – пробормотал он. – Юко жива! Верно?

– Идем, идем, не то простудишься, – Гена поднял куртку, набросил на друга, крепко взял его под здоровую руку и увлек к парадному. – Алла дома?

– Н-нет… не знаю… Пусти!

Алек дернулся, но Гена применил силу и не позволил ему вырваться. Руки у него были тренированные, в отличие от ног.

– Все против меня, – простонал Алек, покоряясь. – Что я вам сделал? Чего вы пристали? Алка, отец, ты… Даже Юко как с цепи сорвалась!.. Нет, скажи, ты ее видел?.. У меня просто с головой плохо…

– Потом поговорим.

– Нет, сейчас…

Друг упирался, но Гена проявил настойчивость, и вскоре они с Алеком добрались до квартиры. Благо, тот не посеял ключи во время потасовки с бешеной зверюгой.

– Алла! – с порога крикнул Гена, отряхиваясь от снега. – Ты дома?

– Кажется, она ушла, – опомнился Алек.

– Тем лучше. Меньше увидит, крепче будет спать. Где у вас аптечка?

– В кухне…

– Идем туда!

Гена не был уверен, что все это происходит с ними наяву. Алек тоже сомневался. Оба не раз пережили опыт обманок сознания.

– Слушай… ты опять меня разводишь? Сначала подослал Юко… теперь доктора из себя строишь…

– Делать мне нечего, дурачить тебя! – огрызнулся Гена, доставая из кухонного шкафчика перекись, бинт и вату. – Снимай рубашку, осторожнее… Ого! Ну и когти у твоей возлюбленной!..


     Глава 37Доставив Аллу по адресу, Ренат дал ей четкие инструкции, что говорить родителям и как себя вести.

– Она тебя не слышала, – заметила Лариса, когда он вернулся и сел в машину. – Не видел, у нее шок? Слишком много испытаний свалилось на барышню. Смерть Киры стала последней каплей. Алла и так долго держалась. Я думала, она раньше сорвется.

– Родители о ней позаботятся. Надеюсь, обойдется без эксцессов, – проворчал он.

– Куда едем?

– В Кузьминки, на квартиру гейши. Возможно, она там зализывает раны от когтей и зубов Ра. Мы застанем ее врасплох и разоблачим!

– Погоди, – покачала головой Лариса. – У меня другое предложение. Где брелок?

Ренат достал из бардачка капсулу и протянул ей со словами:

– Опасная штука. У меня от нее мурашки по телу! Вот, опять… В голове шумит, и в глазах темно. Если с Алеком было то же самое, не удивительно, что…

Он замолчал, проверяя свои ощущения. Лариса потрогала пальцем брелок и отдернула руку.

– Ой! Импульс какой-то… Штабс-капитан спрятал камень внутри этой штуки не только из конспирации. Должно быть, футляр предохраняет от прямого воздействия камня. Бр-р-ррр… Чувствуешь, как воздух электризуется?

В салоне «хендая» потемнело, и наступил кромешный мрак. Ларисе было знакомо это явление. Во тьме вспыхивали разряды, похожие на черные искры.

– Алек рассказывал о чем-то подобном, – произнесла она в вязкой тишине, которая скрадывала звуки. – Это ужасно пугало его.

– Честно говоря, и мне не по вкусу такие фокусы. Мы ничего не контролируем.

– Не паникуйте, – глухо прозвучал во мраке голос Вернера. – Какой-то бестолковый мажор, и тот справлялся с ситуацией. А вам стыдно жаловаться.

– Никто не жалуется! – возмутился Ренат.

Лариса до боли вглядывалась в пронизанную вспышками черноту, откуда раздавался голос.

– Брелок не случайно попал в ваши руки, – продолжил гуру. – Придя однажды в мой клуб, вы встали на путь избранных… Скажете: «Пафос?!» Принимается. Однако суть происходящего заключается в том, что вы в финале, господа!

– В финале? – переспросил Ренат.

– Именно!

– Вы что-то знаете, Вернер, – вмешалась Лариса. – Иначе бы вас здесь не было. Вы всегда являетесь с какой-то целью.

– Я этого не отрицаю, – с достоинством молвил гуру, оставаясь незримым. – Все идет своим чередом. Немного терпения, и вы сами поймете, что к чему.

Несколько ярких вспышек, и тьма схлынула так же внезапно, как и накатила. За окнами «хендая» виднелся дивный ландшафт. Снега не было, а вместо городской улицы вокруг простирался… горный массив.

Ренат протер глаза, но открывшаяся картина не померкла, а наоборот, приобрела четкость.

– Что это? – поразилась Лариса, ища Вернера. – Куда он подевался? Я жду объяснений.

– Да вот же он!

Гуру успел незаметно выйти из машины наружу и махал оттуда рукой, предлагая присоединиться к нему. Его балахон ярким оранжевым пятном выделялся на фоне скал.

– Я не пойду, – мотнул головой Ренат. – Он заманивает нас в ловушку. От него только и жди подвоха.

– Возможно, Вернер ни при чем, – возразила Лариса. – Таково воздействие камня. Тот, кто не умеет им пользоваться, становится его жертвой.

– Радужная перспектива…

– Мы сами отправились в путешествие по шаткому мостику через пропасть. Отступать некуда.

Вернер приблизился к «хендаю» и постучал костяшками пальцев по лобовому стеклу.

– Эй, вы теряете время! Выходите, я кое-что покажу!

Лариса хотела открыть дверцу, но Ренат предостерегающе воскликнул:

– Сиди на месте! Это добром не кончится.

Он не учел, что женское любопытство сильнее благоразумия. Лариса все-таки рискнула выйти и осмотреться. Воздух был пропитан запахом моря. Солнце пробивалось сквозь облака, заливая горы бледным сиянием. Светлый джип Рената застыл на каменистом грунте, где не было и намека на дорогу.

– Отсюда просто так не выберешься, – прошептала она. – Разве что телепортом перенестись обратно в Москву.

Вернер на это лишь кивнул и протянул руку в сторону небольшой долины, переходящей в группу холмов.

– Видишь? – вопросительно молвил он. – Там находятся русские укрепления. В общем позиция удобная и довольно удачная. У левого фланга лежит город Цзиньчжоу, а к востоку, на правом фланге, высится гора Самсон.

Лариса подняла голову и завороженно ахнула. Верхушка горы тонула в золотистом тумане, пологие склоны были покрыты зеленью.

– Где мы, Вернер?

– На перешейке между Цзиньчжоуским заливом и заливом Хунуэза.

– Язык можно сломать, – пробормотала она, догадываясь, куда их забросило.

– Это ворота Порт-Артура, – подтвердил гуру. – До крепости отсюда примерно шестьдесят километров. При правильной обороне тут можно было сдерживать японскую армию сколь угодно долго. Я не собираюсь разбирать ошибки царских генералов и объяснять, почему Россия проиграла войну. Звезды были против!

Ренату надоело торчать одному в машине, и он тоже вышел, подставил лицо солоноватому морскому ветру и закрыл глаза. Может, этот мираж исчезнет?

Но гора никуда не делась, равно как и изрытая укреплениями долина.

– Иди сюда! – позвала его Лариса.

Шагать по камням было неудобно, и Ренат свернул на узкую тропку, петляющую между валунов.

– Брелок с тобой? – на всякий случай спросила она.

– В кармане. Что это за место? – проворчал он, вертя головой.

– Ворота Порт-Артура, – торжественно повторил Вернер. – Странное название для китайского портового города. Нет?

– Я читал, что в 1860 году в этой гавани чинил свой корабль английский лейтенант Уильям Артур. Существует еще версия, что во времена Второй Опиумной войны англичане переименовали это селение в честь члена британской королевской семьи Артура Коннаутского…

Хохот Вернера прервал его глубокомысленную тираду и, подхваченный горным эхом, гулко раскатился по долине.

– Я что-то не так сказал? – нахмурился Ренат…

* * *
Поселок Озерное, Подмосковье

– Как дела, Алек? – сурово проговорил в трубку Павел Иванович. – Чем занимаешься?

– Мы с Геной чай пьем, – ответил тот. – Он забежал ко мне повидаться.

– Алла дома?

– Пап, зачем тебе Алла?

– Хочу удостовериться, что вы не поссорились.

– Мы не ссорились! – соврал Алек, переглядываясь с другом. Мол, поддержи меня, если что. – Алла только что звонила. Она уехала погостить к родителям.

– А ты говоришь, не ссорились, – возмутился Павел Иванович.

– Она просто соскучилась…

– Допустим, – смягчился отец. – Надеюсь, ты ее не обидел. Мне бы не хотелось портить отношения со сватами.

Алек раздраженно вздохнул, но смолчал.

– Кстати, у нас в поселке был пожар, – после напряженной паузы добавил Павел Иванович. – Если тебе интересно, сгорел дом на Нижней улице. Вместе с хозяйкой. Проводка была сделана наспех, произошло замыкание. Пожарные приехали поздно…

Алек задохнулся и перестал осознавать услышанное. Голос отца отдалился и почти заглох.

– Что с тобой? – испугался Гена, видя, что друг побледнел и выронил телефон. – Опять плохо? Может, воды?

Пока он наливал в стакан воду, Алек очнулся.

– Это от потери крови, – заключил Гена. – Вон, повязка вся мокрая. Надо бы «скорую» вызвать.

– Нет! – возразил друг, превозмогая головокружение. – Обойдется.

– Странно, что кровотечение возобновилось. Царапины глубокие, но крупные сосуды не задеты. Откуда кровища-то?

– Ты что, медик?

– Будь у тебя моя болячка, ты бы тоже медиком заделался. Типун мне на язык! – спохватился Гена и похлопал себя по губам. – Тьфу, тьфу, тьфу! Извини, старик, вырвалось.

Все это время включенный телефон лежал на диване, и Павел Иванович на том конце связи улавливал обрывки фраз.

«Кровь? – испугался он. – Алек ранен? Этого еще не хватало!»

– Эй! – закричал он так громко, что оба парня его услышали. – Что там у вас случилось?!

– Блин, я не нажал на кнопку отбоя… – прошептал Алек. – Выручай, Гена! Наплети отцу чего-нибудь, иначе он сюда примчится и устроит головомойку. Нам это надо?

– Не-а…

Гена взял трубку и как можно увереннее произнес:

– Павел Иваныч, не переживайте, у нас все нормально. Алек разбил тарелку и нечаянно порезался. Нет, ничего серьезного… Клянусь вам!.. Я принял меры… Конечно! Я же умею оказывать первую помощь… Поверьте, порез я обработал, перевязал не хуже медбрата. Да!.. Никакой опасности это не представляет… Я не вру! Я вообще не вру…

Он долго убеждал Тисовского-старшего, что нет повода для беспокойства. Между тем Алек, дрожа от возбуждения, обдумывал слова отца. Пожар в доме Юко? Все сгорело вместе с хозяйкой???

Гена закончил разговор и повернулся к другу. Тот в ужасе повторял:

– Юко погибла… погибла… Ее дом сгорел!.. Понимаешь?.. Это проделки отца! Он убил ее!

Алек забыл о трупе в подвале, о недавней драке с гейшей, которая оставила на его плече кровоточащие раны. Но еще более глубокую рану она нанесла ему в сердце!

– Что ты несешь? – опешил Гена. – Кто кого убил?

– Мой отец – убийца! – с безумным выражением лица бормотал Алек. – Это он устроил поджог! Нарочно, чтобы… покончить с Юко, с моими чувствами к ней… Для него существует единственный бог – бабло! Ради бабла он готов погубить кого угодно, кто не является его партнером по бизнесу… Ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха-ха!

– Успокойся! – жестко осадил его Гена. – Прекрати истерику!

Алек замолк, схватил со стола стакан с водой и одним глотком осушил его. По подбородку потекло, несколько капель упали на испачканную в крови рубашку.

– Посмотри на себя. На кого ты похож? Тебе надо переодеться. Где чистые футболки? В шкафу? Я принесу…

– Стой! – Алек в исступлении воззрился на друга. Переодеться, футболки… – Юко сгорела во время пожара! – звонко отчеканил он. – Ее больше нет! И никогда не будет! Я не смогу с ней попрощаться…

Его глаза бегали, он весь трясся и как будто бредил.

– Околдовала она тебя, что ли? – не выдержал Гена. – Опомнись, старик! С кем ты боролся во дворе полчаса назад? Какой пожар? Кто сгорел? – Он взял друга за здоровое плечо и легонько встряхнул. – Я видел рядом с тобой Юко, потом огромную кошку с тремя хвостами! Мало того, мне пришлось всыпать ей хорошенько… после чего она ретировалась. Ты это помнишь?

Алек застонал от душевной боли. В последние дни он прошел все круги ада и совершенно обессилел. Иллюзии смешались с реальностью, рассудок мутился, эмоции зашкаливали.

– С некоторых пор я не верю ни своим глазам, ни своим ушам, – признался он. – Я даже не знаю, ты ли это, Гена? Возможно, я кажусь идиотом… но…

У Алека не нашлось аргументов, чтобы донести до друга свою мысль. Он замолчал, блуждая взглядом по комнате. Одни призраки сменяют других, миражи множатся и уводят его все дальше и дальше от действительности.

– Можешь думать что угодно, но я видел Юко мертвой, – прошептал он. – А мой отец только что сказал, она сгорела во время пожара. Как это понять?! Он ее убил?.. Или велел сжечь ее труп, чтобы выгородить меня… Ну да! Он приставил ко мне своих шестерок и что-то пронюхал… Он решил меня отмазать! Усек?.. Ха-ха-ха-ха-ха…

Приступ истерического смеха заставил Алека согнуться вдвое. Его тело сотрясалось, ноги подкашивались.

Гена запутался. Он ничего не понимал. Вообще. Кто кого убил, кто устроил пожар, кто кого отмазывает…

«Зачем я сюда приехал? – недоумевал он. – У меня была цель! Но какая?.. Ах да! Шаман указывал мне на Алека, значит, в этом есть некий смысл. Я должен разгадать этот ребус… найти решение!»

– Проклятый мальчишник, – выдавил Алек, едва дыша. – Все началось там. С твоей подачи, Ген! Ты втянул меня в опасную авантюру… Теперь мы оба в этом варимся! Ты сам не жалеешь, что вляпался?

– Это не я…

Гена осекся, понимая, что обвинения друга не беспочвенны.

«Каким-то образом мое прошлое повлияло на настоящее. Гейша, Порт-Артур, перстень, лазарет, моя смерть и нынешняя болезнь связаны незримыми нитями. И Алек имеет к этому какое-то отношение!»

– Старик, что с тобой случилось после мальчишника? – спросил Гена, не зная, к чему это приведет. – Расскажи мне все. Может, вместе мы найдем выход…


     Глава 38Ворота Порт-Артура

Поднялся ветер с моря. Перешеек продувало со всех сторон. Вершину горы Самсон затянуло тучами.

Ренат приставил ладонь ко лбу, рассматривая укрепления. Когда еще доведется своими глазами увидеть русско-японскую войну?

– Будет буря, – сказала Лариса. – Надо ехать.

– Дороги нет. Неужели не видишь? Кругом камни и козьи тропы. Как называется ближайший город? Дзинь… дзинь…

– Цзиньчжоу, – подсказала она. – Здесь должна быть какая-нибудь дорога.

Вокруг простиралась горная местность, которая вдали упиралась в военные сооружения, расположенные тупым выступом. Низенькие деревца и кустики намертво вцепились корнями в грунт. В небе с тревожными криками парили несколько птиц. Вся эта картина предвещала беду.

– Вернер, где вы? – оглядывался Ренат.

Фигура в оранжевом балахоне, похожем на одеяние буддистского монаха, испарилась. Растаяла в зеленоватой мгле.

– Гуру в своем репертуаре, – вздохнула Лариса. – Бросил нас одних выпутываться. Что делать-то? Кого звать на помощь?

– Он что-то брякнул про финал, – вспомнил Ренат. – Неужели тут мы и встретим свой конец? Ворота Порт-Артура… Романтично!..

– Я бы не сказала. Вернер, как всегда, утаил от нас самое главное. Он не зря провел нам эту экскурсию! В его словах были зерна истины. Но я их не уловила.

Очередной порыв ветра принес с моря влагу и громовые раскаты.

– Это не гроза, – прислушалась к зловещим звукам Лариса.

– Похоже на корабельную артиллерию.

Они напряженно переглянулись. Ренат достал из кармана брелок и подержал его на ладони, ощущая слабую вибрацию.

– Может, отнести его в машину?

– Вряд ли это в корне изменит ситуацию, – покачала головой Лариса. – Других идей нет?

– Честно? Нет. Хотя… можно выбросить эту штуковину прямо тут… или спрятать под камнем.

– Полагаю, лучше все-таки выбросить.

– Тогда мы сможем повернуть все вспять? И окажемся в Москве?

При слове «вспять» в сознании Ларисы промелькнули кадры ее недолгой жизни: детство, учеба, работа стоматологом, развод с мужем, неудачный роман с коллегой, эзотерический клуб Вернера, встреча с Ренатом, их странная любовь друг к другу… И вот они – в финале! Какой-то этап подходит к концу, завершается. Это если верить бывшему гуру. У нее были претензии к последнему, но он точно не бросает слов на ветер.

Ренат переживал нечто подобное. Невольно подводил итоги, вспоминал эпизоды из прошлого и пытался постигнуть будущее.

«Что нас ждет на этом перешейке между двумя заливами? Почему мы очутились именно здесь?»

– Могло ли сложиться по-иному? – вырвалось у него.

– Аннушка уже разлила подсолнечное масло, – с подачи Вернера ответила Лариса.

Эта расхожая фраза Воланда послужила неким паролем, открыла доступ к новому уровню. Момент был драматический, по накалу сопоставимый с состоянием солдата перед атакой. Вот-вот прозвучит сигнал к бою, – то бишь броску в неизвестность.

Кто должен подать этот сигнал? Как его распознать и не ошибиться? Что за этим последует?

Когда напряжение достигло пика, из-за ближайшего холма показался человек, который шагал прямо к ним. Внешне он походил на Бартини.

– Ты? – в смятении пробормотал Ренат.

Тело мужчины источало голубоватое сияние. Костюм сидел на нем как влитой. Благородным жестом он отбросил волосы со лба и произнес:

– Рад вас видеть, господа. Не правда ли, величественное зрелище? – он повел рукой в воздухе и объявил: – Ворота Порт-Артура!..

– Мы в курсе, – кисло улыбнулся Ренат. – Вытащи нас отсюда, кудесник! Или тебе такая задача не по зубам?

– Поторопитесь! – воскликнул Бартини, указывая на ползущую с моря дымку. – Надвигается шторм. Здесь нельзя оставаться.

– А я думала, надвигается сражение, – поежилась Лариса. – Не шторм, а штурм. Измените всего одну букву, и смысл изменится кардинально.

– Игра слов? – усмехнулся призрак.

– Разве жизнь не та же игра? – отозвался Ренат. – Измени любую мелочь и окажешься в ином варианте.

– Если бы не брелок, вы бы сюда не попали, – кивнул Бартини. – Теперь поздно каяться. Смиритесь с неизбежностью.

Дымка приобрела сизый оттенок и заволокла гору Самсон и лежащие в долине укрепления. Итальянец озирался, подгоняя своих собеседников.

– К машине! Быстрее!

Сильный ветер поднял облако пыли и взлохматил волосы Ларисы. Кружащие в небе птицы попрятались.

– Ну же, за мной! – скомандовал призрак. – Нельзя медлить!

Все трое побежали к застывшему среди камней «хендаю», забрались внутрь и плотно закрыли дверцы и окна.

Ренат повернул ключ зажигания, мотор заработал, пару раз чихнул и заглох.

– Надеюсь, мы не опоздали, – проговорил Бартини, устраиваясь на заднем сиденье. – Не хотелось бы лохануться во второй раз. Первая ошибка дорого мне стоила.

– Где ты набрался жаргонных словечек? – превозмогая страх, осведомился Ренат. – У Зои Гребневой?

– Я провел много времени в чужих квартирах, с посторонними людьми, что не проходит бесследно.

Ренат с ликующим возгласом завел-таки машину и покосился на пассажира.

– Мы проедем по этому бездорожью?

– У нас нет другого выхода.

Лариса с ужасом наблюдала, как дымка наползает на «хендай» и в салоне темнеет. За окнами ничего не видно. Куда ехать? Как?

– Газуй, Ренат! – потребовал итальянец. – Вперед! И будь что будет!..

* * *
Москва

Настойчивые трели сотового звенели в тишине квартиры, где лежал на полу связанный человек с заклеенным ртом. Он оставил бесполезные попытки освободиться и затих. Неизвестно, сколько прошло времени с тех пор, как он оказался здесь. Руки и ноги пленника затекли, голова болела. Ему очень хотелось в туалет.

Он мысленно молился, чтобы кто-нибудь пришел ему на помощь. Но в то же время боялся возвращения того, кто напал на него.

«Если бы меня хотели убить, я бы уже был мертв, – утешал он себя. – Однако я сам умру тут от голода и жажды. Никто не услышит моих стонов и мычания! Уповать на воров, которые вдруг решатся обчистить квартиру? Смешно. По закону подлости воры сюда не сунутся!»

Надежда чередовалась с отчаянием, отчаяние с надеждой. Пленник проваливался в беспамятство, приходил в себя, обнаруживал, что чуда не произошло, и впадал в панику.

«Зря я никому не сообщил, куда направляюсь! – запоздало сокрушался он. – Это все мое стремление выделиться, услужить боссу! Я пожинаю плоды собственной глупости!»

Когда хлопнула входная дверь, он в страхе прислушался к звукам в коридоре. Это были шаги и голоса.

– Ты его не прибил? – спросила женщина.

– Он сам окочурится. Пусть помучается подольше, – злорадно захихикал мужчина. – Будет знать, как лезть куда не следует!

– А если сюда придут?

– Кто?

– Какая разница? – вспылила она. – Кто угодно! Соседи, коллеги с работы, этот придурок Тисовский, наконец.

«Тисовский! – мысленно ахнул пленник. – Я не ошибся, придя в это логово! Но чьи голоса я слышу? По крайней мере один из них принадлежит моему обидчику. Как я мог тупо подставиться? Не проверил толком, есть кто-то в квартире или нет, и угодил в ловушку. По ходу здесь тайный притон…»

– Ты права, – проговорил мужчина. – Нам пора сматываться. Собирать вещи?

– У тебя совсем котелок не варит! – вызверилась женщина. – Мне нужны только две вещи! Которые ты не сумел раздобыть!

– У тебя тоже ничего не вышло, – парировал он. – Что с твоим лицом? И на шее следы укусов. Кто тебя так разукрасил?

– Кот. Я еле отбилась. Откуда он взялся, не пойму.

– На тебя напал кот? – удивился мужчина. – Ушам своим не верю. Неужели ты, нэкомата, спасовала перед обычным полосатиком?

– Это был не простой кот. Слишком сильный и ловкий. Он поджидал меня под столом в кафе.

Мужчина еще больше развеселился.

– Под столом? – язвительно повторил он. – Где же еще встречаться коту и кошке? Самое подходящее место. А что ты забыла под столом, позволь узнать?

– Цыц! Не то язык вырву! – рассвирепела она.

– Я тебя не боюсь, – осмелел мужчина. – Мы нужны друг другу. Без меня ты проиграешь, как в прошлый раз.

Женщина помолчала, обдумывая его слова. И решила не нагнетать страсти.

– Мои раны заживают, скоро не останется даже шрамов, – спокойно сказала она. – Я умею восстанавливаться, в отличие от тебя. Кстати, твоя хромота оказалась пустышкой. Никто не купился! Дружок Тисовского на свободе, он помешал мне наказать наглого мажора!

– Вечно ты недовольна, – огрызнулся мужчина. – Все тебе не так! Твой план провалился, а я виноват?

– Остынь. Некогда разводить сопли и слюни. Сначала надо решить, что делать с квартирантом, – ухмыльнулась она. – А после снова возьмемся за молодоженов. Время поджимает!.. Ты выполнил мое задание?

– Да. Одна девчонка испустила дух, другая напугана до полусмерти. Теперь она станет покладистей.

– Надеюсь.

Женщина переступила порог комнаты, где лежал пленник, и пристально уставилась на него. Тот успел закрыть глаза и моментально взмок от страха.

– Он прикидывается, – с ходу определила она.

Мужчина снял с диванной подушки наволочку и нахлобучил на голову пленника, чтобы тот не смог их рассмотреть.

– Ты мало ему наподдал, – проворчала женщина.

– Достаточно, чтобы связать. Не хочу зря тратить силы. Они мне еще понадобятся. Последний рывок всегда требует полной отдачи.

– Ну-ну…

– Что ты предлагаешь? – разозлился он. – Прикончить его?

– Не мешало бы.

– На мне уже три трупа. Я не мясник! Я, между прочим, черный маг. Я…

– Тогда почему бы тебе не применить свои чары? – перебила она. – Молчишь?.. Твои заклинания не действуют! Вот в чем проблема.

– Вместе с камнем я потерял колдовское могущество. Частично. Кое-какие приемы работают, но согласен с тобой: этого мало. Когда я верну себе утраченное, все изменится! При твоем содействии, разумеется.

– У меня свои виды на камень.

– Мы договоримся, обещаю, – заверил ее мужчина.

Они открыто переговаривались, словно пленник все равно не сможет их выдать. Даже если поймет, о чем идет речь.

Тот воспринимал услышанное как сущую абракадабру, но четко уяснил одно: живым ему отсюда не выбраться.

– Юко хранила все самое ценное в доме в Озерном, – сказала женщина. – Эта квартира – временное пристанище, что-то вроде гостиничного номера.

– Я обследовал там каждый дюйм. Ради этого мне пришлось поселиться рядом с ней в чертовой глуши, наблюдать за всем, что происходит, и притворяться убогим. В коттедже ничего нет.

– Надо было сперва ее разговорить, а потом – убивать!

– Я так и хотел… Она сама нарвалась! Взбесила меня! Таких упертых баб я еще не встречал. В гневе я забылся и немного переборщил. Гейша оказалась на редкость хлипкой: ее шея сломалась, как сухой тростник. Не думал, что…

– В ее апартаментах в «Чайном домике» пусто, – с досадой перебила женщина. – Этого следовало ожидать. Там проходной двор. А в проходном дворе ценности никто не держит.

– Может, как раз…

– Ты мне перечишь? – вспыхнула она. – Не замешкайся ты тогда в Порт-Артуре, то вовремя сел бы на корабль, который увозил девушек в Японию! Вместе со мной! Для подстраховки.

– Ты же высмеивала мои магические ритуалы, – с укором пробормотал он. – К тому же меня ограбили. Брадобрей оказался хитрым пройдохой! Он отвел мне глаза, а сам…

Женщине не хватало терпения выслушивать его оправдания.

– Ленивый недотепа! – вскипела она. – Ты прошляпил все, что только мог! И в придачу опоздал на корабль!

– Меня задержал на улице военный патруль…

– Плевать на патруль, когда мосты горят!

– Я быстро от них отделался, но судно уже отчалило. Я до последней минуты искал брадобрея, но этот ворюга как сквозь землю провалился вместе со своей красавицей женой.

– Недотепа! – злобно повторила женщина.

– То тоже могла быть повнимательней, зная, что везешь, – окрысился он.

– Я не выношу качки, да будет тебе известно. Судно кидало на волнах, как щепку, я лежала на койке почти бездыханная… Жуть!.. Тем временем одна подлая тварь прокралась в мою каюту и воспользовалась моей болезнью!.. В крепости она якшалась с русским офицером. Должно быть, влюбилась в него!.. К сожалению, в тогдашней неразберихе ей удалось затеряться на долгие годы. Да что годы!.. Больше ста лет я потратила на ее поиски. Вернее, на поиски ее потомков… И вот, наконец, я практически у цели!.. А удача вновь ускользает от меня… Проклятие!!!

– Тсс-с, – спохватился мужчина и указал пальцем на пленника. – Он все слышит.

– Не беда. Слышит, да никому не расскажет. Я об этом позабочусь.

Связанный молодой человек покрылся холодным потом. Ему конец! Он с ужасом ощущал, как к нему приближается смерть…

Внезапно раздался громкий звонок в дверь, оглушив всех троих.

– Кого это принесло? – всполошился мужчина. – Ты кого-нибудь ждешь?

– Нет. А ты?

– Я тем более…

Настойчивые звонки не прекращались.

– Чую, надо уносить ноги, – пробормотал мужчина. – Уходим через пожарную лестницу. Быстро!

– А он? – взволнованно спросила женщина.

– Не до него сейчас…

Топот ног. Глухой хлопок балконной двери. Звонки. Внезапно наступившая тишина. Холодный воздух проник сквозь мешок на голове пленника и отрезвил его. Он с облегчением осознал, что получил отсрочку. Надолго ли?..


     Глава 39Алек признался Гене, что в ту роковую ночь вместо Воробьевых гор он загадочным образом попал в квартиру Зои Гребневой, и рассказал, к чему это привело.

– Ты серьезно, старик? – опешил друг. – Она умерла на твоих глазах?

– Я ее не убивал…

– Я тебе верю, верю. А перед этим ты якобы сбил какого-то человека?

– Мне показалось, что он выскочил из кустов прямо под колеса моего «мерса». Правда, я не помню ни удара, ни крика… ничего такого. Тела я не нашел, повреждений на машине тоже не обнаружил, как ни старался… Но с тех пор он привязался ко мне. Ходил за мной по пятам…

– Кто?

– Призрак, кто же еще! Когда я начал привыкать к нему, он испарился. Может, я просто сбрендил?

– Это он привел тебя в чужую квартиру? – допытывался Гена.

– Он, больше некому. Сам я не знал адреса. И вообще, я не был знаком с этой Гребневой и понятия не имел, что на нее напали грабители! – Алек помолчал, собираясь с мыслями. – Я бы ее оставил на месте, где она лежала! В крайнем случае вызвал бы ментов. А он меня вынудил поступить по-другому… Знать бы, чем это обернется, не слушал бы его! С той ночи у меня все пошло под откос…

– Погоди каяться. Надо понять, кто тот чувак.

– Я тебе уже сказал: призрак!

– Призрак? – изумленно переспросил Гена. – Старик, ты ничего не нюхал накануне? Тайком?.. Я имею в виду, решил напоследок оторваться… перед свадьбой.

– Я не нюхал, не принимал, не кололся! – обиделся Алек. – Был под шафе, не отрицаю. Но не до такой степени! Не до галюнов! Я до белочки не напиваюсь.

– Ну… раз на раз не приходится.

– Ах так? Ладно, хватит. Разговор окончен.

Гена вспомнил о своих «полетах во сне и наяву», о лазарете, цирюльне, шамане и прочих приколах, – и устыдился. Услышь Алек его признания, точно покрутил бы у виска.

– Не злись, – примирительно молвил он. – А Юко не могла подсыпать тебе какой-нибудь наркоты в чай?

– В день мальчишника я с ней не встречался. Ты как будто не сидел со мной за одним столом в клубе! – возмутился Алек.

– Проехали. Еще вопрос: тот… призрак… чего от тебя хотел? Чтобы ты спас пострадавшую Гребневу?

– Не только. В квартире он повел себя очень странно. Подвел меня к тайнику в полу и жестами показывал, что делать. По его воле я сорвал паркетную доску и достал из-под нее капсулу, похожую на патрон…

– Где эта капсула? – вскинулся Гена.

– К ней было припаяно колечко, и я, опять же по воле призрака, прикрепил ее к ключам от машины в виде брелока, чтобы не потерять. А потом… этот брелок исчез.

– Как – исчез?

– Я думаю, Алка стырила, – тяжело вздохнул Алек. – Зачем ей брелок, ума не приложу. Разве что она решила меня доконать! Все делает типа назло! Сперва я набросился на нее с кулаками, чуть не вмазал… а после в голову закралась мысль: «Может, и не было никакой капсулы?»

– Жесть, – вырвалось у Гены.

– Еще какая жесть!.. Мне после мальчишника разная хрень стала мерещится. То мертвая Юко, то баба какая-то посреди леса, то кошка бешеная… Порой я сам себе не верю!.. Может, я сейчас не с тобой говорю… а сам с собой.

– Слушай, ты в самом деле видел Юко мертвой? – вздрогнул Гена. – Где? При каких обстоятельствах?

Он ждал ответа, глядя на повязку на плече друга, которая пропиталась не иллюзорной, а настоящей кровью, и у него мутилось в голове.

– В подвале ее дома в Озерном.

– Блин!.. Ты соображаешь, что говоришь?

– По ходу, соображалка у меня сломалась, братан, – пригорюнился Алек. – Капитально! Вышла из строя.

– Как ты оказался в доме Юко?

– Бес попутал… Знаешь, она сразу поставила мне условие: встречаться исключительно в «Чайном домике». За деньги! Я согласился. Люблю уксус и перец! Постепенно я втянулся в ее игру… Она вертела мной как хотела. Издевалась, потешалась, дарила блаженство… То лед, то пламя! Умопомрачение! Животная страсть!.. Тебе не понять, братан. Не обижайся, но ты никого не любил…

– А у тебя, значит, любовь? – усмехнулся Гена. – Спишь с одной, женишься на другой. Первая глубоко несчастна, вторая…

– …мертва?! – вскричал Алек. – Ты это хочешь сказать?.. А кто же тогда недавно обнимал меня? У тебя на глазах, между прочим!

– Ты сам себе противоречишь. Ну, бог с тобой… Меня больше интересует, кто на моих глазах превратился в кошку и чуть тебя не загрыз. Доказательство – рана на твоем плече.

Алек хватал ртом воздух подобно выброшенной на сушу рыбине. Он искал возражения, но в конце концов сдался. У него не было объяснений происходящему, не было аргументов в свою защиту и оправдания для Юко.

– Она меня измучила, высосала все соки, опустошила. Из нежной и прекрасной гейши она превратилась в монстра. Я мог бы убить ее!.. – признался он. – Даже хотел. Ехал в Озерное и воображал, как хватаю ее за горло… или беру кухонный нож и… Дверь в дом была открыта!.. Мрачные мысли мелькали у меня в голове, пока я ходил по комнатам… Юко нигде не было. Я зачем-то спустился в подвал, хотя не думал, что она может быть там. А она… лежала среди мусора, как… как…

– С чего ты взял, что она в Озерном? Насколько мне известно, Юко снимает квартиру в городе.

– Загадка, братан. Видать, это проделки призрака… Он навязывает мне свою линию поведения… диктует, куда ехать и что делать. Взял и внушил, чтобы я смотался в Озерное. Как ему это удается?

– Что?

– Общаться без слов.

– Призраки типа не умеют говорить, – предположил Гена. – Хотя не знаю. Я вообще ни черта не понимаю, старик!

На стеклянном столике перед ними стояла початая бутылка виски и два хрустальных стакана. Гена налил себе изрядную порцию и чуть поменьше Алеку.

– Я пить не буду, – отказался тот.

– А я выпью, – Гена проглотил спиртное и осведомился: – Плечо болит?

– Хрен с ним. Заживет.

– По ходу мы с тобой оба того… с приветом.

– Чокнутые! – подтвердил Алек.

– Дурдом какой-то, – согласно кивнул Гена. – И как быть?

– Я рассчитываю на тебя. Ты – супермозг!

– Говоришь, дом Юко сгорел? После твоего посещения?

– После того, как мой отец приказал замести следы, – чуть не плача выпалил Алек. – Он делает вид, что меня выгораживает. А на самом деле… Больше всего на свете он заботится о себе и своих сраных деньгах!

– Это серьезное обвинение.

– Отец всех тонкостей не знает, – предупредил Алек. – Смотри, про Гребневу не сболтни. Не то он меня в порошок сотрет.

– Да ладно. Как-никак, ты ему родной сын.

– Его это не остановит…

Гена хотел еще выпить, но передумал.

– Нельзя никому верить на слово, Алек, – заявил он. – Даже твоему отцу. Я уважаю Павла Иваныча, но… Короче, надо самим убедиться, был ли в Озерном пожар. Немедленно! Ты сможешь ехать?

– У меня голова кружится и руки дрожат. За руль стремно садиться.

– Мой «бумер» стоит внизу, – бодро отрапортовал Гена. – Я поведу. Ты согласен составить мне компанию?

– А если нас там застукают отцовские шестерки?

– Ну и что?

– Пока доедем, стемнеет, – тоскливо проговорил Алек. – Не нравится мне твоя затея, братан…

* * *
«Хендай» словно завис в воздухе. Колеса крутились, но ни малейшего движения не ощущалось.

– Ни черта не выходит, – повернулся к призраку Ренат. – Мы застряли здесь навсегда? Или есть надежда выбраться?

– Сейчас узнаем, – невозмутимо отозвался тот.

– Тебе хорошо. Ты можешь не бояться за свою жизнь.

– То, что я мертв, сомнительное преимущество, – усмехнулся Бартини. – Это не облегчает, а значительно усложняет мою задачу.

– Какая у тебя задача? Если угробить нас с Ларисой на проклятом перешейке, то ты практически справился.

– Напротив, я крайне заинтересован в вашем благополучии, – возразил пассажир. – Вам нет нужды меня опасаться.

Машина несколько раз дернулась, и… раздался характерный звук трения шин об асфальт.

– Кажется, мы сдвинулись с места! – обрадовался Ренат, вглядываясь в серую мглу за лобовым стеклом. – Сильный туман, но это полбеды. Прорвемся.

Он прибавил газу, и «хендай» плавно покатил вперед, словно и не было вокруг никаких камней и бездорожья.

– Мы едем? – не поверила Лариса. – Бартини, что это было?

Расположившийся на заднем сиденье мужчина с обличьем Воланда выглядел безукоризненно, за исключением булавки для галстука.

– А где камень из булавки? – вспомнив свое видение, осведомилась она.

– Я ждал этого вопроса, – признался итальянец. – И готов рассказать, при каких обстоятельствах лишился камня.

– Сначала мы убедимся, что Порт-Артур выпустил нас из своих объятий.

Сразу после этих слов из тумана вынырнул дорожный знак.

– Поворот налево! – воскликнула Лариса.

– Вижу, – отозвался Ренат. – Где это мы? Почему на трассе нет других машин?

– Наберись терпения, – посоветовал ему призрак. – Уметь ждать – главное свойство мага.

– Я не претендую на этот титул.

Бесплотный пассажир демонстративно промолчал.

– Ты обещал рассказать про булавку, – напомнил ему Ренат.

– Эта одежда была на мне, когда в мою квартиру на Кутузовском ворвались двое неизвестных, – ответил Бартини. – Они искали камень…

– Тот самый, что находится внутри капсулы?

– Да, – кивнул призрак. – Из-за него я лишился жизни. Впрочем, это было предопределено. С момента моего появления здесь каждый шаг приближал меня к смерти.

– Ты предвидел свою гибель и ничего не сделал, чтобы предотвратить ее?

– Зачем? – пожал плечами Бартини. – Кто отвергает смерть, тот отвергает и жизнь. Разве ваш гуру не научил вас этому?

– Ты знаешь Вернера? – удивилась Лариса.

– Мы с ним заочно знакомы.

– На тебя несколько раз неудачно покушались. Но ты избегал опасности.

– Попытки были преждевременны, потому и провалились. Я не вмешивался в ход событий и вручил свою судьбу провидению. Оно всегда на стороне мага!

За поворотом туман рассеялся, и глазам Рената открылась белая от снега лента шоссе. Пустынная. Мрачная. Обрамленная с обеих сторон лесом.

– Мы не заблудимся? – обратился он к итальянцу. – Теперь ты прокладываешь наш маршрут.

– Я только пассажир.

– Другой дороги все равно нет, – сказала Лариса.

– Тоже верно, – нахмурился Ренат. – Тогда прибавим скорость?

«Хендай» быстрее помчался вперед, освещая фарами путь. Вскоре навстречу начали попадаться редкие авто, что прибавило Ренату энтузиазма.

– Ты молодец, Бартини! – просиял он. – Без тебя нам бы пришлось туго.

– Всегда рад служить.

– Вернемся к булавке, – предложила Лариса.

– Ах да!.. Итак: безрезультатно обшарив мою квартиру, грабители склонились над моим трупом… В глаза им бросилась булавка для галстука. С камнем, как две капли воды похожим на тот, что они искали.

– Ты нарочно носил его на виду? – догадался Ренат.

– Мой трюк вполне удался, – улыбнулся призрак. – Они вытащили камень из оправы и, довольные, удалились. А тайник, где хранился футляр с настоящим камнем, остался нетронутым. Его даже не искали… до тех пор, пока не убедились, что завладели фальшивкой.

– Ты спрятал камень в другом месте? Понимая, что рано или поздно за ним придут?

Бартини согласно кивнул.

– По-моему, разумно, – одобрила Лариса.

– Полагаю, мне стоит еще кое-что объяснить, – помолчав, добавил итальянец. – После русско-японской военной кампании прошли годы, прежде чем я встретился в Хабаровске с бывшим штабс-капитаном, и тот передал мне капсулу с камнем… Это гладкий черный кристалл, обладающий загадочными свойствами. Чтобы раскрылся весь его потенциал, необходимо провести некоторые расчеты и совершить определенные действия.

– Ты знаешь, какие это расчеты и действия?

– Если бы знал, то давно бы воспользовался камнем по назначению, – заявил Бартини. – Однако у меня есть надежда на прорыв в этой области.

Он рассказал, что, перебравшись в Москву, отдал капсулу на хранение женщине, которая не подозревала о магических свойствах сего предмета.

– Мне пришлось прервать с ней всякое общение, дабы не вывести на ее след чекистов. Я постоянно находился под колпаком.

– Погибшая Зоя Гребнева – внучка той женщины? – уточнила Лариса.

– Правнучка, – ответил итальянец. – Она родилась уже после моей смерти. Мне пришлось охранять тайник, будучи бесплотным духом. Каюсь, я подвергал ее жизнь большому риску!.. Но что мне было делать, господа?

– Зоя заплатила ужасную цену за твою тайну, – упрекнул его Ренат.

– Ей не повезло, – без тени смущения молвил Бартини. – Я старался отвести от Зои угрозу, но увы… Я не всесилен!

– Ты понимаешь, что Зою убили из-за тебя?

– Существует такая штука, как неотвратимость, – усмехнулся призрак.

– Ты повсюду сопровождал Алека Тисовского по причине того, что капсула с твоей подачи перекочевала к нему? – допытывалась Лариса. – А теперь ты с нами, потому что камень у нас?

– Вы чрезвычайно прозорливы, господа, – не отрицал Бартини. – Имею честь сообщить, что связанные с камнем процессы закономерно ускорились, посему и начались необъяснимые события… как например, нынешнее приключение…


     Глава 40Здоровенный качок в спортивной одежде заглянул в комнату и замер.

– Эй?! – удивленно проговорил он, глядя на связанного по рукам и ногам пленника с мешком на голове. – Ты кто?

– М-мм… м-м-ммммм… – задергался тот. – Ммм-ммммм…

Качок сообразил, что у пленника заклеен рот, присел рядом с ним на корточки и сорвал мешок.

– Захар? – изумился он. – Ты?.. Не понял…

– М-мм-ммм…

Качок взялся за уголок скотча, который закрывал губы пленника, и резко дернул. Тот сделал несколько судорожных вдохов и невнятно выругался. У него онемел язык и болели губы.

– Ты че, охренел? – вытаращился качок. – Тебя босс ищет, всех на уши поднял. А ты типа тут… прохлаждаешься.

Новая порция ругательств из уст Захара предназначалась не ему, но качок принял их на свой счет и обиделся.

– Ты еще материшься?! Скажи спасибо начальнику охраны, что он меня отправил сюда. Не то валяться бы тебе связанному, пока рак на горе свистнет!

– Пошел ты… – простонал пленник, вне себя от злости и стыда. – Тебя бы на мое место! Ни рук, ни ног не чую… Мочевой пузырь вот-вот лопнет!

– Короче, надо было не ловить ворон, – ворчал качок, разрезая обильно намотанный скотч. – Как тебя угораздило попасться? Ты же у нас типа борзый… Всегда впереди, на боевом коне!.. – хихикнул он. – Че, Захар, и на старуху нашлась проруха?

Пока пленник, морщась от боли, растирал затекшие конечности, спаситель с любопытством осматривал квартиру.

– А где баба? Гейша то есть…

– Улетела пташка.

– Это она тебя так? – рассмеялся качок. – Гы-гы-гы!

– Они с сообщником через балкон ушли. Догоняй! Нечего без толку зубы скалить! – вызверился на него Захар. – Давай, двигай копытами! А я в туалет…

Пока он с наслаждением справлял нужду, качок выскочил на балкон, задрал голову, созерцая пустую пожарную лестницу и присвистнул.

– Не, чувак. Я не спринтер, бег с препятствиями не осилю. Масса мешает.

Захар его не слышал. Через минуту он вернулся в комнату и, увидев на балконе качка, возмутился:

– Чего стоим? Ноги к полу приросли?

Но тот и не думал подчиняться. Захар ему не указ, рангом не вышел.

– А че, баба, значит, не одна была? С хахалем? – загоготал качок. – Он тебя типа за соперника принял? Приревновал, блин?

– Заткнись, животное!

– Ну-ну, полегче… умник ты наш.

– Ладно, я виноват, – признал Захар. – Не учел, что у бабы в квартире хахаль кантуется. Поделом мне!

– А че за хахаль?

– Я его не видел. Он меня сразу вырубил, связал и смылся куда-то, потом вернулся с бабой и типа мешок мне на голову надел. Чтобы я типа не смог их опознать.

– Гейшу и так ни с кем не спутаешь, – хохотнул качок. – Вон ее фотка стоит.

Захар не собирался посвящать своего «спасителя» во все тонкости дела. Босс дал ему личное поручение и приказал держать в тайне смерть гейши. Ему было невдомек, что реалии изменились.

– Погоди-ка, – с натугой соображал качок. – Че-то я не пойму… Вроде краем уха слышал, гейша сгорела в своем доме в Озерном. Там типа нашли ее труп… обугленные кости.

– Сгорела? – поразился Захар. – В смысле? Я же… – он прикусил язык, но от качка не укрылась его обмолвка.

– Хватит «якать», чувак! Утомил ты меня, ей-богу!

– Ты ничего не путаешь? В доме гейши случился пожар?

– А я о чем толкую, по-твоему? – развел ручищами качок. – Ты типа глухой? Или тупой? Гы-гы-гы!

– Ладно, замяли, – пробормотал Захар.

Он хотел поделиться с качком содержанием подслушанного разговора между «бабой» и «хахалем», но не смог сосредоточиться. В памяти всплывали отдельные слова, – бессвязные, ничего не значащие. Захар тряхнул головой, и в глазах расплылись темные круги.

– У меня сотрясение, наверное… Не помню ни хрена.

– Выглядишь ты паршиво, – согласно кивнул качок. – Бледный, руки дрожат… Выпить хочешь? Тут типа должно быть спиртное. Рисовая водка, блин! Гы-гы-гы…

– Сакэ, – подсказал Захар.

– Я счас найду…

Качок безошибочно определил, где бар, и обомлел от обилия разномастных бутылок.

– Ого! Тут типа клондайк, чувак… Прихватим с собой пару штук. Гейше они все равно без надобности…

* * *
Поселок Озерное, Подмосковье

«БМВ» с включенными фарами ехал по загородному шоссе. Гена, несмотря на легкое опьянение, был за рулем. Алек беспокойно дремал на заднем сиденье.

«Не зря нас свела судьба, – констатировал Гена. – Все, что происходит со мной сейчас – не случайно. В этом скрыт некий смысл».

Алек время от времени стонал, вскрикивал и что-то бормотал. Лоб его пылал, щеки покрылись красными пятнами.

«Хоть бы не было заражения крови, – побаивался Гена. – Черт знает, какая грязь попала в раны с кошачьих когтей!»

– Держись, старик, – прошептал он, оглядываясь на друга. – Не подведи меня.

Юко, которая несколько часов назад на глазах Гены обернулась кошкой, вызвала у него двоякое чувство ужаса и восторга. Но он не был уверен в подлинности своих ощущений.

«Что, если мы с Алеком стали жертвами гипноза?»

Голова друга перекатывалась из стороны в сторону, как тряпичная. Лицо лоснилось от пота.

– Терпи, – сочувственно проговорил Гена. – Чует мое сердце, мы близки к чему-то важному.

Алек не слышал или делал вид, что не слышит.

Тем временем солнце село, и наступили морозные сумерки. Автомобиль белой букашкой полз по мглистой низине, медленно карабкался вверх, потом осторожно спускался, пока на улице не показалось зловещее пожарище. Закопченные стены, черные трубы, зияющие глазницы окон…

Гена остановился на укатанной пожарными машинами обочине, вышел, открыл заднюю дверцу и тронул друга за плечо.

– Просыпайся, старик! Твой отец сказал правду…

– Ч-что? – Алек вздрогнул всем телом и несколько раз моргнул. Он явно не понимал, где находится. – Куда ты меня п-привез?

– Выходи, – наклонился к нему Гена. – Сам сможешь? Или помочь?

Алек, кряхтя, выбрался наружу и застыл, потрясенный мрачным зрелищем.

– Х-холодно, – стуча зубами, пробормотал он. – Г-где мы?

Вместо знакомого коттеджа из сугробов торчал угрюмый черный остов. На ближайших деревьях, нахохлившись, сидели галки. Свет фар подействовал на птиц раздражающе, и они недовольно зашумели.

– Твою мать… – вырвалось у Гены. – Тут все сгорело, блин!.. Крыши нет, ни хрена нет…

До Алека наконец дошло, что он видит останки жилища, где недавно побывал с роковым визитом. Галки вспорхнули с веток и с криками закружили над пожарищем.

– Где вход в подвал, о котором ты говорил? – тихо осведомился Гена.

– Из дома…

– Веди, показывай!

Алек, пошатываясь и натыкаясь на разбросанные повсюду обломки балок, листы черепицы и куски арматуры, побрел к обугленной кирпичной коробке. Гена молча следовал за ним.

Железная дверь поскрипывала на ржавых петлях. Краска облупилась, вода, которую лили пожарные, замерзла на стенах черными потеками. Внутри дома огонь уничтожил все, к чему прикоснулся.

– Кажется, тут… – Алек остановился и указал рукой на каменную лестницу, уходящую вниз.

– Вход в преисподнюю, – пошутил Гена, поеживаясь. – Ну, что, спускаемся?

– З-зачем?

– Сам не знаю. Надо.

– Я не пойду, – наотрез отказался Алек. – Я там уже был. С меня х-хватит…

Ветер усиливался, стряхивая с веток снег, который с шорохом осыпался. Галки разлетелись кто куда. Тьма стремительно сгущалась. Ни звезд, ни луны, ни огонька, – ничего, кроме черноты и ледяного воздуха.

– Мертвая зона, – пробормотал Гена, не решаясь ступить на замусоренные ступеньки.

– М-мертвая, – эхом повторил Алек, вспоминая бездыханное тело Юко.

– Ладно, подожди здесь…

– Ты к-куда собрался?

– Возьму фонарик в машине, – объяснил Гена. – Не видно же ни черта, хоть глаз коли! Быстро стемнело.

Он, хромая, зашагал в сторону «бумера». Сердце колотилось от волнения, дыхание сбивалось. Под ногами хрустело, – то ли снег, то ли осколки стекла. В голове теснились мысли, одна хуже другой.

«Что я надеюсь найти? Обгорелый труп Юко? С этим по ходу разобрались до меня».

– Какой труп? – бубнил он себе под нос. – Давеча живехонькая Юко горячо обнималась и целовалась с Алеком. Потом они подрались, а потом…

«Она превратилась в кошку? – съязвил внутренний критик. – Ну-ну. Лечение индейским порошком не прошло для тебя даром!»

– Алек-то порошка не нюхал, а видел то же самое…

С этими словами Гена открыл багажник, достал фонарь и направился обратно. Яркий луч выхватывал из мрака протоптанную в снегу тропинку, еловые лапы по бокам, обугленные деревяшки, куски железа.

Внезапно Гена ощутил движение за спиной, остановился и посветил вокруг. Никого. Должно быть, бродячие псы почуяли человека и прибежали в надежде чем-нибудь поживиться. Но собак он не увидел.

Гена затаил дыхание и прислушался. Ветер шумел в лесополосе, дребезжал железками на пожарище, дул в черные проемы окон, похохатывал, вздыхал, стонал, завывал…

– Эй, кто здесь?

– Я-а-а-а…

Гена поднял фонарь и осветил мужскую фигуру, как две капли воды похожую на него. В тот же миг фигура нырнула в тень, а вместо нее в луче света показалась гейша в шелковом кимоно. Она взмахнула широкими рукавами и запела песню на японском языке. Играл сямисэн, что-то постукивало, пощелкивало, позванивало. Между деревьев мелькали разноцветные огоньки…

– Юко! – на свой страх и риск окликнул ее Гена. – Юко! Это ты?!

Песня стихла, сямисэн смолк, щелчки и постукивания прекратились.

– Черт, померещилось.

Не успел он перевести дух, как из темноты на него что-то накинулось…


     Глава 41– Как ты на самом деле попал в Россию?

Вопрос Рената поставил итальянца в затруднительное положение. Сказать правду он не мог, а обманывать не хотел.

– Ты объявился в Хабаровске после плена? – подключилась к разговору Лариса. – Или это миф, как и большинство сведений о тебе?.. Может, ты вовсе не попадал в плен? Не прилетал на самолете из Италии? Тебя не похищали и не переправляли окольными путями в Москву? Каким образом ты связался со штабс-капитаном, который…

– Не советую юлить, Бартини, – перебил Ренат. – Ты прибыл на Дальний Восток за камнем. Однако опоздал к назначенному времени. Верно?

Призрак хмурил брови, молчал. Он не собирался открывать все карты. Только некоторые.

– Осада Порт-Артура началась в 1904 году, – продолжил Ренат. – До твоего официального появления в России и «триумфального шествия» по конструкторским бюро оставалось около шестнадцати лет. Где ты их провел?

– Это имеет значение? – пожал плечами Бартини.

– Для тебя, возможно, нет. Для нас – да.

– Хорошо, пусть будет по-вашему, господа, – после недолгого раздумья согласился итальянец. – Следите за моей мыслью внимательно. Повторять не стану. Итак, мне нужен был камень, штабс-капитан пообещал раздобыть его для меня и задействовал для этого молодого офицера разведки. К сожалению, офицер погиб, мы с штабс-капитаном не состыковались по веской причине, поэтому пришлось ждать встречи долгие годы. Где и как я их провел, никого не касается. Вот, в сущности, и все.

– Штабс-капитан был членом тайного общества? – догадалась Лариса.

– Допустим.

– Что это за общество?

– У него нет названия, – развел руками призрак. – Достаточно нескольким людям иметь общую цель.

– Зачем штабс-капитан обыскивал в мертвецкой тело погибшего офицера?

Бартини не спросил, откуда это известно, а выдержал паузу и медленно произнес:

– Хотел убедиться, что камень не спрятан под одеждой покойника или между бинтами.

Лариса недоверчиво покачала головой. Ренат скептически хмыкнул и заявил:

– Ладно, я сам скажу. Твой сообщник должен был достать для тебя кое-что еще. Однако ему это не удалось. В преддверии военной кампании японцы спешно эвакуировали из Порт-Артура своих граждан. Предмет, о котором идет речь, был вывезен на борту японского судна одной особой… и твой план оказался под угрозой срыва.

– Это была нэкомата, – подтвердил итальянец. – Кошка-оборотень, принимающая облик гейши.

– Ты последовал за ней в Страну восходящего солнца?

– Я потратил много сил на эту изнурительную погоню. Нэкомата умело скрывалась, заметала следы. А когда я практически настиг ее, оказалось, что все напрасно. Необходимая мне вещь была похищена у нее еще там, на корабле.

– Агентом того самого офицера разведки? – блеснула своей осведомленностью Лариса.

– Его любовницей, – кивнул Бартини. – Когда он погиб, женщина осталась без руководства и залегла на дно. Вместе с похищенной вещью.

– Почему ты сразу не признался, что провел несколько лет в Японии? – нахмурился Ренат.

– Не видел смысла. Ведь мои поиски не увенчались успехом. Впрочем, мое намерение сработало самым неожиданным образом. Я стерег камень, будучи в том состоянии, которое вы наблюдаете. Из-за привязки к тайнику я не мог позволить себе длительную отлучку. Когда же я почти отчаялся… предмет моих поисков всплыл там, где не должен был оказаться. Здесь, в Москве!.. Удивительно, правда? – губы призрака тронула улыбка. – Если Магомет не идет к горе, гора идет к Магомету. Так и случилось. Я догадался об этом, увидев возле кафе огромную трехцветную кошку… и понял, что наши пути пересеклись не зря. Мы с нэкоматой охотимся за одной и той же вещью.

– Это пергамент? – выпалил Ренат, теряя терпение.

Итальянец сдвинул густые брови и промолчал.

– Нэкомата хочет вернуть себе похищенное, – предположила Лариса. – Значит, пергамент где-то совсем рядом.

В салоне «хендая» повисла напряженная тишина. Бартини не ожидал подобного разоблачения. Он надеялся подольше держать своих спутников в неведении. Откуда им известно о пергаменте?

«Я их недооценил!»

Между тем внедорожник влился в поток машин, которые ехали по объездной дороге. Ни водитель, ни пассажиры понятия не имели, куда направляются. Некая таинственная сила влекла их вперед. Вечерние огни тянулись вдоль шоссе, в воздухе кружились белые хлопья.

Лариса откинулась на подголовник и закрыла глаза. Она не понимала до конца ни себя, ни Рената, ни тем более бесплотного итальянца, который не желает откровенничать.

– Что написано в пергаменте? – обратилась к нему Лариса.

– Текст изложен древним языком, на котором давно никто не говорит, – нехотя молвил призрак. – Его невозможно перевести.

– Какая же ценность в том, что непереводимо? Ты рассчитываешь расшифровать содержание?

– Во всяком случае, попытаюсь, – буркнул Бартини.

– Камень и пергамент дополняют друг друга? – осенило Рената. – Верно, господин маг?

– Снимаю перед вами шляпу, – проворчал тот. – Камень уже у вас. Подскажите еще, где пергамент, и я запишусь к вам в ученики.

Бартини умолчал о драке Алека с кошкой, которую ему довелось наблюдать. Если бы не хромой друг этого мажора, итог схватки был бы плачевным. Нэкомата в кураже способна загрызть человека.

Гена Каневич произвел на итальянца странное впечатление. Не только отважное поведение парня привлекло его внимание. Тот показался ему знакомым…

– Почему Порт-Артур? – вторгся в его размышления Ренат. – Почему не любое другое место?

– А? – очнулся призрак. – Простите, я задумался…

* * *
Поселок Озерное, Подмосковье

Алек услышал шум и в панике обернулся. Вдалеке, там, куда ушел Гена, мелькал луч фонаря. Вдруг этот луч резко опустился вниз и погас.

Алека окружила темнота. В голове пульсировала боль. Он медленно, озираясь по сторонам, двинулся туда, где видел свет. Ему показалось, что Гена лежит на снегу, а его фонарь валяется рядом.

Алек приблизился и окликнул друга:

– Эй, братан! Ты в порядке?

В ответ раздалось злобное хихиканье, за спиной что-то хрустнуло. Алек вздрогнул, но не отступил. Перед ним в кромешном мраке мерцали огоньки. Неужели светлячки? В эту пору? Он на мгновение засмотрелся на них, а когда повернулся, рядом с распростертым у его ног Геной стоял… второй Гена. Тот же рост, фигура, куртка… Жаль, лица под капюшоном не видать.

– Что за приколы? – оторопел Алек. – Ты опять за свое?.. Ха-ха-ха! Как смешно…

Двойник Гены и не думал отвечать. Алек испытал дежавю, словно опять вернулся в ту проклятую ночь после мальчишника. Опять стал жертвой розыгрыша со стороны друга!

– Убирайся! – взревел он. – Хватит издеваться! Иди к черту!

«Светлячки» продолжали кружиться в воздухе, позволяя различать в темноте контуры деревьев, силуэт двойника и лежащее на снегу тело. Сбоку, из-за плеча второго Гены выплыло яркое, словно бабочка, кимоно…

– О нет! – мотнул головой Алек. – Вы меня больше не проведете! Катитесь прочь! Оба!

Кимоно приблизилось, обдавая его запахом духов. Длинные тонкие руки Юко обвились вокруг шеи Алека, повергая его в кошмарно-сладостную истому.

– Ты мо-о-ой… – напевала гейша под звуки сямисэна. – Ты мой навсегда-а-а…

– Тебя нет, Юко, – задыхаясь, пробормотал он. – Ты умерла… Я видел!.. Больше ты меня не обманешь…

Гейша прижалась к нему упругой девичьей грудью, соблазнительно двигая бедрами.

– Где мой веер?.. – напевала она. – Отдай, отдай…

Ее густо размалеванное белилами и красной краской лицо походило на маску, губы раскрылись для поцелуя. Вместо зубов во рту блеснули… кошачьи клыки.

– Я пьяна тобой… – шептала она, дыша на Алека ароматом сакэ. – Ты пьян мной… навсегда… навеки…

– Да отцепись ты! – выкрикнул он, пытаясь высвободиться из ее цепких объятий.

Юко прижалась к нему еще крепче, холодная, как лед, страстная, будто пламя.

– В наших жилах течет любовь и сакэ… – пела она. – Сакэ и любо-о-овь…

Сознание Алека помутилось, он потянулся к ее алым губам, пахнущим рисовой водкой и дорогой помадой. Шелестящий шелк обволакивал его, мягкий на ощупь, словно кошачья шерсть. Узкие глаза Юко вспыхивали желтым огнем, светились в темноте. Она обвила его, гибкая, как змея, скользкая и невыносимо желанная…

– Где мой веер?.. – звучало в его ушах. – Отдай мне веер, милый… а я отдам тебе свое тело и душу…

Они все теснее сливались в объятиях, пока боль в раненом плече не отрезвила Алека. Попытка оторвать от себя гейшу привела ту в ярость. Глаза Юко превратились в щелочки, пасть открылась, и обнажились острые клыки.

– Отдай веер… – прошипела она. – Иначе с-с-смерть…

Тем временем Гена очнулся от холода и приподнялся, не понимая, что с ним случилось. Кто-то прыгнул на него из темноты, выбил из рук фонарь, ударил и повалил в снег… Он поднял глаза и с ужасом увидел в двух шагах от себя мужские ноги в кроссовках и подол женской юбки. Это был Алек в обнимку с гейшей! Из-под ее кимоно выглядывал кошачий хвост.

– Ах ты мерзкая тварь! – процедил он, вставая на ноги. – Я чувствовал, что ты здесь…

Струны невидимого сямисэна издавали жуткие звуки, похожие на утробный рык. Алек отчаянно отбивался от огромной зверюги. Гена схватил фонарь и, используя его как дубинку, кинулся другу на помощь. Первый удар не достиг цели, а второй Гена нанести не успел. Кто-то сильно толкнул его в бок, – парень с размаху рухнул на груду головешек и взвыл от боли. Последнее, что он слышал, теряя сознание, – был женский голос:

«Отдай мой веер, милый… или умри…»

Прежде чем отключился, Гена догадался, чего требует гейша-оборотень…


     Глава 42Подкрепление подоспело неожиданно.

Это были два охранника на черной «тойоте», которые отлучались со своего поста перекусить и выпить по чарке. Наблюдение за сгоревшим домом они сочли нелепой прихотью Павла Ивановича и не собирались особо напрягаться.

– Что там такое? – вытаращился водитель «тойоты».

– Кажись, потасовка…

– Это мне мерещится?..

Водитель не верил своим глазам. В свете фар на снегу кружились мужчина и женщина. Он сильно смахивал на Алека, а она смахивала на гейшу. Пара вошла в жесткий клинч.

– Кажись, это сын нашего босса и какая-то баба, – опешил напарник. – В чем это она?

– Мы с тобой че пили, Колян? – выругался водитель. – Паленую водку, бля?

– Гляди-ка, она типа в кимоно? Че это с ней? – ужаснулся Колян. – Типа хвост из-под юбки торчит? Короче, мы точно паленки нажрались…

– Кранты! Баба его прикончит!

Оба, как по команде, выскочили из машины и рванули вперед. Водитель на ходу вытаскивал из кармана пистолет, а Колян тихо матерился.

– Эй, сучка, отвали, – прохрипел водитель. – Застрелю!

Его напарник решил обойти дерущихся слева, споткнулся обо что-то и чуть не упал.

– Кажись, тут еще один валяется… – процедил он. – Че за хрень?!

Рассматривать лежащего человека было некогда, и Колян махнул на него рукой.

– Алек! Алек! Держись! – во все горло орал водитель. – Мы здесь! Мы счас!

Вблизи танцующая в смертельных объятиях пара выглядела и вовсе жутко. Гейша походила на ряженого зверя, а парень был весь в крови и едва дышал.

– Стреляй! – вопил Колян. – Стреляй, бля…

Водитель не мог прицелиться. Ствол ходил ходуном в его руках. В голове звенела мысль: «Че-то здесь не то!»

– Не могу, – выдохнул он, покрываясь потом. – Попаду в парня ненароком, босс меня убьет.

Колян достал свою пушку и сделал предупредительный выстрел в воздух. Грохот и запах пороховых газов разрушили колдовское наваждение. Гейша оторвалась от своей жертвы и огромными прыжками скрылась в развалинах.

Лишившись опоры, Алек опустился на колени и застонал.

– Охренеть! – изумленно воскликнул Колян, заметив на снегу кошачьи следы. – Это че такое, а?

Водитель, держа оружие наготове, склонился над Алеком.

– Ты ранен?

Парень не ответил. Он перестал понимать, что происходит, и не узнавал отцовских охранников. Вместо того чтобы подняться на ноги, он осел на снег.

– Че это было? – возбужденно бормотал Колян. – Неужто мы правда паленкой отравились? Кажись, нет… Башка типа не кружится, в глазах не двоится…

– Короче, хорош паниковать, – одернул его водитель. – Алек жив, это главное.

– Ему доктор нужен, – неуверенно проговорил Колян. – Глянь, сколько кровищи…

– Слышь, если парень серьезно пострадал, нас по головке не погладят. Нельзя было бросать пост!

– Так мы ж типа на минутку… Кто ж знал, что Алека сюда принесет?! Ниче не предвещало…

– Это все ты! – разозлился водитель. – Ныл и ныл, что голодный! Плешь проел!.. Поедем да поедем, хряпнем по маленькой, закусим! Мог бы спиртное и жратву с собой захватить, если невтерпеж!..

– У меня типа гастрит.

– Значит, скоро язву схлопочешь!

– Че мы теперь боссу скажем? Как будем оправдываться, блин?

Колян тоскливо оглянулся по сторонам и осенил крестом сначала себя, потом водителя, а напоследок Алека, – в надежде, что это нехитрое действие приведет все в норму. Следы дикого побоища исчезнут, как страшный сон, а они с напарником спокойно продолжат наблюдение за сгоревшим домом.

– Ты сбрендил? – взбеленился водитель. – Хватит дурью маяться! Включай мозги! Как нам выпутываться? Алека домой везти… или босса сюда вызывать?

– Слышь, а как он тут очутился? – спохватился Колян. – Не пешком же пилил? Где его тачка?

– Иди, поищи. А я пока попробую его в чувство привести.

Водитель легонько похлопал Алека по щекам, и тот зашевелился. Раны его были неглубокие и не представляли угрозы для жизни. Непонятно, чем гейша нанесла эти порезы, – не когтями же? Босс таких идиотских объяснений слушать не станет. Отправит их с Коляном куда подальше. Уволит к чертовой матери.

– Офигеть, – в растерянности процедил он. – Жесть! Полный абзац!

Колян быстро вернулся и доложил, что чуть в стороне, на обочине стоит белый «бумер».

– Кажись, дружка его, Гены. Как мы тачки не заметили, когда подъезжали?

– Странно, – согласился напарник, почесывая затылок. – Видать, это он там в снегу валяется…

– Гена? Не дай бог, мертвый.

– Ты че мелешь?! Иди пульс у него проверь, придурок!

– Я во всем виноват, да? – обиделся Колян. – Нашел типа козла отпущения? Короче, не надо было на мое нытье вестись! Обошлись бы без хавчика. Ты старший, тебе и решать!

– Давай, вали с больной головы на здоровую.

Колян злобно потопал проверять пульс у второго пострадавшего. К счастью, никаких серьезных повреждений на его теле не было видно. Разве что шишка на затылке.

От чужих прикосновений Гена пришел в себя и открыл глаза. Над ним нависло круглое мужское лицо.

– Ты… кто?

«Конь в пальто!» – чуть не вырвалось у Коляна. Но он вовремя прикусил язык. С мажорами лучше не задираться. Тем более в нынешних обстоятельствах. Как ни крути, а они с напарником покинули пост без разрешения, выпили на работе, что было строжайше запрещено. В общем, проштрафились.

– Ты в порядке? – хмуро осведомился он. – Ничего не болит?

– Голова…

– По ходу, ты ударился, когда падал. Че тут стряслось, помнишь?

У Гены в уме крутилась назойливая фраза: «Отдай мой веер, милый… или умри…»

– Алек… что с Алеком?

– Нормалек, – с нарочитой бодростью ответил Колян. – Встать сможешь?

«Отдай мой веер, милый… или умри…»

– Попробую. Помоги…

Гена схватился за протянутую охранником руку, привстал, и у него перед глазами все поплыло.

«Отдай мой веер, милый… или умри…»

* * *
Объездная дорога

– Пока ты будешь молчать, мы никуда не продвинемся, – рассердился Ренат на итальянца.

– Что ты хочешь услышать? – отозвался тот. – Сначала найди пергамент, потом поговорим.

– Ты торгуешься? – возмутилась Лариса.

– Любые объяснения ничего не стоят, – парировал Бартини. – Вы сами это поймете, когда…

Он щелкнул в воздухе пальцами и… промолчал.

– Что означает этот щелчок? Вокруг тебя погибают люди! Три молодые женщины расстались с жизнью ни за что, ни про что! Тебе их не жаль?

– Во-первых, я не причастен к их смерти. Во-вторых, жалость бессмысленна.

– Тебе известно, как погибла настоящая Юко? – спросила Лариса.

– Ее убили.

– Чтобы воспользоваться ее обликом и ввести в заблуждение Алека? Тот де потеряет голову от мнимой гейши, наломает дров…

– Отчасти, – кивнул Бартини. – У нэкоматы есть хромой сообщник. Я видел его в квартире Зои. Все три убийства совершил он.

– Где сейчас Алек? Что с ним? – допытывался Ренат.

– Это его проблемы, – фыркнул призрак.

– Тебе не совестно? Ты втянул парня в свою аферу и тем самым подверг угрозе его жизнь!

– Ничего подобного. Он сам сделал свой выбор! Устроил мальчишник именно в тот вечер, наклюкался за столом, решил поучаствовать в гонках на Воробьевых горах, свернул в боковую улочку, чтобы сократить путь… Не будь этого, все бы обошлось.

– Значит, на его месте оказался бы кто-то другой, – возразила Лариса.

– Это неизбежно, – усмехнулся Бартини. – Я действовал по обстоятельствам.

Между ними разгорелся спор. Лариса упрекала итальянца в эгоизме, он отвергал все обвинения и ссылался на кармические долги пострадавших. Мол, всякому случаю предшествует причина.

Несмотря на серьезный накал эмоций, Бартини развеселился. Предчувствие скорой развязки овладело им. Он готов был идти вперед под пулями и осколками, как в Порт-Артуре… Но, похоже, на сей раз так рисковать не придется.

Ренат молча вел машину и заметил, что «хендай» ездит по кольцу.

– Кажется, мы без толку наматываем круги вокруг города, – подтвердила его предположение Лариса. – А Хромой и гейша предоставлены самим себе. У них развязаны руки.

– Думаешь, я нарочно? – огрызнулся он. – Я всего лишь кручу руль, а маршрут прокладывает кто-то другой. Это твои фокусы? – покосился он на итальянца.

– Я не фокусник.

– Ну да! Ты великий маг! Только вынужден использовать людей, потому что твои ритуалы не работают. Что-то пошло не так, да?

– Не трать пыл понапрасну, – хладнокровно молвил призрак. – Я не обидчив. А насчет Хромого и гейши не стоит беспокоиться.

– Ты меня учишь? – вспылил Ренат.

Чтобы прекратить полемику, Бартини обратился к Ларисе, указывая на спрятанную под ее джемпером подвеску на цепочке.

– Это ведь не простое украшение?

– Продемонстрируй свои магические способности, дружище! – с вызовом произнес Ренат. – Мне не терпится испытать тебя в деле.

– Сказать, что находится в подвеске, которая служит футляром? – сухо осведомился итальянец.

– Сделай одолжение.

– Там Перо Анубиса, – ответил Бартини. – Я угадал?

Ренат промолчал, ожидая продолжения.

– Перо это – не совсем материя, но и не чистая энергия. Скорее смесь того и другого. Оно уменьшается в размерах, когда в нем нет нужды, и принимает свой обычный вид, когда его собираются использовать. Им управляет сила мысли, а не слова. Тот же принцип разработчики уже внедряют в производство гаджетов нового поколения. Все «современные» изобретения стары, как мир. Смею заметить, ваша хваленая электроника – это вчерашний день.

– Браво! – изумленно воскликнула Лариса.

– Я выдержал экзамен? – улыбнулся призрак. – На кончике Пера Анубиса таится жизнь и смерть. Напишите этим Пером имя человека, и он умрет…

Ренат дурашливо хлопнул себя по лбу и проговорил:

– Лара, мы же легко можем избавиться от Хромого и гейши! Два росчерка Пера, и с ними покончено!

– Не торопись, – предостерег его Бартини. – Видишь ли, Хромой и гейша не совсем люди. Но в любом случае их нельзя трогать!

– Это еще почему?

– Они могут привести нас к пергаменту раньше, чем…

– … мы сами додумаемся, где он находится? – подхватила Лариса. – Он прав, Ренат! Похоже, мы проигрываем эту гонку.

– Теперь каждая минута дорога, – кивнул итальянец, после чего откинулся на спинку сиденья, сложил руки на груди и отвернулся.

Ларисе это не понравилось.

– Останови машину! – потребовала она, вглядываясь в снежную круговерть за окнами. – Быстро!

Ренат резко затормозил, и «хендай», скользя по обледенелому асфальту, чуть не уткнулся носом в каменное ограждение.

– Мы могли разбиться! – испугалась она.

– Если Аннушка и разлила подсолнечное масло, то не здесь, – раздраженно буркнул он…


     Глава 43Поселок Озерное, Подмосковье

– Че тут случилось? А? – причитал Колян, глядя на окровавленного Алека. – Кто его так порвал?

– Откуда мне знать? – схитрил Гена. – Я помню удар по голове, и все… Тьма!

Охранники ни словом не обмолвились о бабе в кимоно и с хвостом, которая чуть не прикончила младшего Тисовского. Они, не сговариваясь, прикинулись, что ничего не видели. Аргументов в свое оправдание у них не нашлось, а брать вину на себя было страшно.

«Дай бог, это останется между нами, – подумал Колян. – Иначе будет раздача от босса, мама не горюй!»

– Зачем вы сюда прикатили? – на всякий случай спросил он. – Типа на пожарище поглазеть?

– Ну да, – морщась от боли, кивнул Гена. – Не каждый день в Озерном коттеджи горят.

– Ага, – растерянно буркнул водитель «тойоты».

Колян присел на корточки возле Алека и спросил:

– Че с ним делать? В больничку везти? Или Павлу Иванычу звонить?

– Не надо никому звонить! – заявил Гена. – Я Алека сюда привез, я его и увезу. Только помогите мне дотащить его до машины.

Колян с напарником радостно переглянулись. Кажется, этот хромой мажор готов решить их проблему.

– Э, так не пойдет, – притворно возразил водитель. – Парень весь в крови, ему доктор нужен. Гляди-ка, он на минуту в себя пришел и опять вырубился.

– Это у него типа шок, – ввернул Колян, делая напарнику знаки молчать.

– Вы мне не доверяете? – возмутился Гена. – О’кей, тогда везите его сами, объясняйтесь, почему не досмотрели.

Он догадался, что охранники появились здесь не случайно. Их прислали наблюдать за сгоревшим домом, а они, похоже, самовольно отлучились.

«Иначе не допустили бы нападения на нас с Алеком», – рассудил Гена.

– Ладно, договорились, – кивнул Колян. – Значит, ты нас тут не встречал, а мы вас с Алеком типа в глаза не видели?

– Согласен. Давайте, берите его и несите, – скомандовал Гена, незаметно озираясь по сторонам. – Я пойду вперед.

Колян с напарником подняли Алека, – один за плечи, другой за ноги, и понесли. Руки парня волочились по снегу, запрокинутая голова болталась.

– Тяжелый, бля… – пыхтели они.

Гена открыл дверцы машины и расстелил на заднем сиденье одеяло. В голове продолжал звучать мелодичный голос гейши: «Отдай мой веер, милый… или умри…»

Уложив Алека, охранники вопросительно уставились на Гену. Что дальше, мол?

– Мы поехали, – сухо сказал он, усаживаясь за руль. – А вы несите службу, ребята.

– Эй, командир! Значит, вас тут типа не было? – уточнил Колян.

– Не было, не было…

– Спасибо, друг! – от души поблагодарил он Гену. – Ты нас выручил! Мы тебе по гроб жизни должны! Ты типа это… обращайся, если что.

Они стояли и смотрели, как медленно удаляются светящиеся в темноте габаритные огни «БМВ».

– Кажись, пронесло, – выдохнул Колян, похлопывая напарника по спине. – Ух, и везучие мы с тобой!

– Пить меньше надо, – с облегчением выдохнул тот. – Не знаю, как ты, а я с водкой завязываю…

* * *
Московская объездная дорога

Снег повалил так густо, что дворники не успевали очищать лобовое стекло.

– Ты что-нибудь видишь? – забеспокоился Ренат. – Опять хрень какая-то творится!

Лариса молча вглядывалась в белую круговерть. Фары «хендая» рассекали темноту всего на пару метров вперед. Дальше, казалось, ничего нет, кроме снега и ночи.

– Ездить по кругу можно бесконечно, – констатировала она. – Надо остановиться и подумать, что делать.

Бесплотный пассажир дремал, не реагируя на происходящее.

– Эй, Бартини! – возмущенно окликнул его Ренат. – Хватит дрыхнуть! Труба зовет! – Для пущего эффекта он нажал на клаксон, но итальянец даже не вздрогнул. – Крепкие же у тебя нервы…

– Интересно, сотовая связь работает? – осведомилась Лариса. – Я проверю.

Она достала из сумочки смартфон и набрала номер Гены Каневича. Гудки. Хорошо, хоть не тишина в трубке, а то совсем было бы жутко.

Гена не отвечал. «Хендай» ехал сквозь вьюгу в неизвестном направлении. Все ориентиры были потеряны. А что, если на пути снова окажется бетонный забор или…

– Стой! – в панике закричала Лариса. – Тормози!

Ренат послушно утопил ногой педаль тормоза, и машину занесло, развернуло и повлекло вбок.

– Черт! Не могу выровнять, – выругался он и набросился на Ларису. – Чего ты орешь под руку?

– Мне страшно!

Внедорожник наконец замер, как ей почудилось, поперек шоссе.

– Уф-ф! – Ренат вытер со лба пот, осторожно приоткрыл дверцу и выглянул наружу. Вокруг – сплошная снежная пелена. Ни встречных машин, ни фонарей, ни дорожных знаков – ничегошеньки.

– Надолго мы встали? – недовольно спросил с заднего сиденья призрак. – Время не ждет!

– Подождет, – огрызнулся Ренат. – Выйду, разведаю обстановку.

– Может, нельзя выходить?! – испугалась Лариса.

– Сама же панику подняла: «Стой! Стой!» У меня сердце в пятки упало! Скажи спасибо, что мы не слетели в кювет к чертовой матери!

Ренат вышел наружу и прислушался: кроме шороха снежинок никаких звуков не было. Он вытянул руку вперед, и кончики пальцев утонули в молочной дымке.

Бартини молчал, уступив инициативу своим спутникам.

– Где мы? – не выдержала Лариса. – Все еще на кольцевой?

– Понятия не имею, – глухо отозвался призрак. – Надеюсь, Ренат знает, что делает.

– Я пойду к нему! – Лариса заставила себя выйти на воздух и присоединиться к Ренату. – Ты что-нибудь видишь? – заволновалась она.

– Только снег…

– Дальше ехать нельзя. Рискованно.

– Прикажешь стоять на месте? – раздраженно вздохнул он. – Сколько? Час, два? Сутки? Мы тупо замерзнем.

Она растерянно оглядывалась по сторонам, повсюду натыкаясь на снежную пелену, за которой таится неизвестно что.

– Брелок у тебя?

– Да, – буркнул Ренат. – И что с того? Как он нам поможет?

– Боюсь, никак, – она обошла «хендай» спереди, сделала несколько шагов и заметила, что мгла рассеивается.

Метель, как по мановению волшебной палочки, прекратилась, на небе выступили звезды. Внезапный переход от снегопада к ясной зимней ночи озадачил Ларису. Она обернулась назад и… не увидела внедорожника. Машина осталась за непроницаемой стеной падающих хлопьев.

– Ой! – ужаснулась она, хотела повернуть обратно и… наткнулась на Вернера.

Тот преградил ей путь со словами:

– Поздравляю. Благодаря твоему чутью вы избежали смерти. Похвально…

Несмотря на холод, гуру был без головного убора и в том же оранжевом балахоне буддистского монаха. Одеваться не по погоде было его фишкой. На груди у Вернера висело ожерелье из тропических цветов. Голый череп блестел в свете луны.

– Мы чуть не умерли? – ужаснулась Лариса.

– Иди за мной, – поманил ее Вернер и подвел к зияющей пропасти. – «Хендай» не дотянул до обрыва каких-то несколько метров. Если бы не ты…

Она заглянула в темную бездну и содрогнулась от страха. Внизу между отвесных скал клубился черный туман.

– Боже! Из-за снега видимость была нулевая…

– Она и сейчас нулевая, – заметил гуру. – Едва ты перешла границу мглы, Ренат тебя потерял. Он думает, ты заблудилась.

– Как я почувствовала, что дальше дороги нет?!

– У тебя был толковый учитель, – самодовольно молвил Вернер. – А что ваш Бартини? Итальянская магия дала сбой? Он мог бы предупредить об опасности, а вместо этого просто ждал, куда кривая выведет?

– Бартини ведет себя очень странно…

– Еще бы! – развеселился гуру. – Этот недотепа не в состоянии за себя постоять, не то что позаботиться о ком-то еще. Впрочем, негоже критиковать собрата по ремеслу… Лучше посмотрим на звезды!

Он поднял голову к небу, и Лариса невольно последовала его примеру.

– Ну-с, я преподам тебе азы астрологии, дорогуша. Где Большая Медведица?

Лариса легко нашла ковш самого известного в мире созвездия и удивленно покосилась на Вернера.

– Большую Медведицу даже школьник покажет.

– А вон та звездочка тебе знакома? – не унимался тот, подняв указательный палец вверх. – Этому в обычной школе учат?

– Вон та?.. – переспросила Лариса.

– У Медведицы есть верный спутник, – пояснил Вернер. – В переводе с древнегреческого звезда так и называется: Страж Медведицы. Иначе говоря, Арктур…

– Не морочьте голову! – возмутилась было она, но прикусила язык.

Пазлы наконец-то сложились в более-менее стройную картину.

«Арктур! Конечно же! Порт-Артур – это и есть… Ворота Арктура!»

* * *
– Лара-а! – безуспешно звал ее Ренат. – Лара! Лара-а-а!.. Ты где?! Эй!

Снежная пелена поглощала звуки, и по ту сторону, где находились Вернер с Ларисой, стояла тишина. Они ничего не слышали.

Ренат устал кричать и хотел броситься на поиски, но Бартини его остановил.

– Не ходи за ней, – сказал тот, удивительным образом оказавшись рядом. – Она вернется.

– Что ты говоришь? Как она найдет дорогу? Вокруг только снег! Не видно ни черта!

– Если еще ты заблудишься, какая будет польза?

– У тебя во всем шкурный интерес, – разозлился Ренат. – Почему ты раньше молчал, когда Лара выходила из машины? Надо было ее остановить!

– Она вернется, – спокойно повторил итальянец. – Прекрати истерику.

– Ты меня учишь, как себя вести?

– А что мне остается? Ты теряешь присутствие духа. Наши конкуренты обрадуются.

– Плевать на конкурентов, – в бессильной ярости процедил Ренат. – Лариса пропала! Я без нее больше шагу не сделаю! Уразумел?.. Она мне дороже всего на свете!

Призрак молча пожал плечами. Дескать, при чем тут чувства?

Ренат взял себя в руки и добавил:

– Кто ей поможет, кроме нас с тобой?

– Она не нуждается в помощи.

– Ты пророк, да?

– Иногда мне кое-что удается в этой области, – благодушно ответил Бартини. – Идем в машину, холодно.

– Ты же фантом, – поддел его Ренат. – Значит, не чувствуешь ни жары, ни холода. Вообще ничего!

– Ошибаешься. Хотя в чем-то ты прав… Ладно, я фантом, а ты живой человек. Замерзнешь, простудишься, возись потом с тобой…

Ренат молча уселся на место водителя, а итальянец, как всегда, развалился на заднем сиденье. Его безмятежность раздражала Рената.

«Хендай» засыпало снегом, окна обледенели. В салоне было темно. Неожиданно тишину разорвала пронзительная трель телефона.

– Связь появилась, – обрадовался Ренат, схватил трубку и в недоумении уставился на темный экран. – Не понял…

– Это звонит телефон Ларисы, – подсказал Бартини. – Она оставила свою сумку в машине.

– Черт! – Ренат поспешно достал ее смартфон и увидел номер Гены Каневича. – Алло? Я слушаю… Да, да! Говорите!.. Плохо слышно… Что?..

Голос абонента пробивался издалека сквозь сильные помехи. Ренат прижал трубку к уху, но слова и фразы были неразборчивы. Мужской басок на том конце связи то пропадал, то появлялся вновь.

– Что?.. – громко повторил Ренат. – Кто я?.. Знакомый Ларисы!.. Нет… Она занята и не сможет ответить… Что? Нет, нет… Я вместо нее!.. Да!.. Где встретимся?.. Не знаю… Нет!.. Что-что?.. Не слышу… Алло!.. Алло!..

Связь оборвалась. Сначала Ренат ждал, что Гена перезвонит, потом сам много раз набирал его номер, пока не отчаялся:

– Ни фига! Все напрасно! Антенна не берет! Мы в проклятом месте, Бартини! Лариса пропала, связь исчезла…

– О чем шла речь по телефону? – осведомился итальянец.

– Предполагаю, Гена Каневич хочет срочно встретиться с Ларисой…

– Что конкретно он сказал?

– Они с Алеком едут по кольцевой, кажется… О! – воскликнул Ренат. – Кольцевая! Мы ведь тоже застряли где-то на МКАДе. Впрочем, я не уверен.

– Возможно, наши пути пересекутся, – кивнул Бартини. – Если мы движемся по одной стреле времени, то…

Он замолчал, не желая обнадеживать Рената понапрасну. Тот воодушевился, и это уже хорошо. Произойдет встреча или нет, теперь зависит от факторов, которые не поддаются логике.


     Глава 44– Связь ужасная! – Гена в сердцах нажал на кнопку отбоя, отложил телефон и оглянулся на друга. – С трудом дозвонился до Ларисы… а трубку взял какой-то мужик. Типа ее приятель или хахаль. Нам с тобой без разницы! Лишь бы выйти на нее… Эй, ты меня слышишь?

Алек полулежал на заднем сиденье как мертвый. По его лицу вместо воспаленной красноты разлилась нездоровая бледность, нос заострился, глаза ввалились.

– Держись, старик, – пробормотал Гена. – Я делаю, что могу. И будь что будет… Снег валит сплошняком! Приходится тащиться со скоростью черепахи.

Такой погоды, чтобы ползти по трассе сорок километров в час, Гена не помнил. Сосредоточившись на дороге, он не сразу заметил отсутствие других машин. Видимость была практически нулевая. Но встречные огни фар должны были бы пробиваться сквозь метель. Однако не пробивались.

– Хреновые у нас дела, Алек, – сообщил Гена. – Ни черта не видать, навигатор сдох, связи нет. Ты слышишь?

Друг шевельнулся и застонал.

– Боюсь, не слышишь, – вздохнул Гена. – Видать, кошка, которая тебя поранила, была с ядовитыми когтями… Отрава попала в кровь, ты лежишь в бреду и ни фига не смыслишь в том, что творится…

Болтовня отвлекала Гену от дурных мыслей и не давала упасть духом. Он ехал вперед наугад, готовый к любому сюрпризу.

– Твоя Юко – красава! Может, у нее несколько жизней, как у кошки? Честно говоря, она поставила меня в тупик. Еще в колледже она отличалась от других девчонок… Помнишь ее мечтательные глаза, цветы сакуры в волосах?..

Поскольку Алек хранил молчание, Гена сам ответил:

– А я помню! Юко видела во мне не такого же мальчишку, как все, а инвалида. Она жалела меня. Я жутко страдал, обижался до слез. Пока не привык. Сейчас-то мне жалость по барабану. А тогда… Ну, не буду тебя грузить, старик! На фиг тебе мои проблемы?

«Бумер» на ощупь пробирался вперед, каждую минуту рискуя выехать на встречку, врезаться в отбойник или свалиться с моста. Пассажир не осознавал опасности, зато Гена в полной мере отдавал себе отчет, что они находятся на волосок от гибели.

– Не дрейфь, старик, прорвемся, – подбадривал он друга. – Где наша не пропадала?

Ему сейчас очень не хватало поддержки. Пусть бы на худой конец шаман объявился и подсказал, что их ждет. Куда качнутся весы судьбы?

Как пишут в книгах и показывают в кино, перед возможной кончиной человек вспоминает всю свою жизнь. До Гены вдруг дошло, что ему с детства нравилась Юко, – с тех пор, как он впервые увидел на школьном дворе хрупкую узкоглазую японочку с букетом хризантем в руках.

– Я тебе не говорил, что был влюблен в Юко, – признался он Алеку. – Я гнал от себя даже намек на чувства. Моя болезнь не давала мне ни единого шанса! Я вырвал надежду из своего сердца, подавил смятенные мысли. Куда мне, калеке, влюбляться? Я был уверен, что Юко не догадается… Никому бы не пришло в голову, что я…

Гена судорожно вздохнул, сдерживая слезы, и продолжил:

– Я не настолько глуп, чтобы рассчитывать на взаимность с ее стороны, и сознательно культивировал в себе презрение к женщинам. Если одна из них никогда не будет моей, поставлю крест на всех!.. Я закоренелый эгоист! Впрочем, как и каждый из нас… Любя других, мы прежде всего заботимся о себе. Чтобы нам было хорошо! А каково человеку, который рядом, – плевать…

Думаешь, кошка пробежала между нами после мальчишника? – воскликнул он. – Вот и нет! Это случилось гораздо раньше. Когда у вас с Юко закрутился роман! Я скрывал от тебя свою ревность… да и от себя тоже. Мы выросли, все трое. Юко стала настоящей красавицей, ты – богатым повесой, плейбоем и любимцем девушек. А я… остался тем же жалким калекой! Немощь тела я пытался компенсировать остротой ума и наивно полагал, что мне это типа удалось. Не-е-ет!.. Стоило мне поймать направленный на тебя взгляд Юко, и я понял всю тщету своих интеллектуальных потуг!.. В ее взоре сияли обожание и нежность… То была иная Юко! Не та, которая исполосовала тебя своими когтями! Не знаю, что с ней произошло… Может, мы сошли с ума: ты, я и она. Может, нас преследуют старые грехи и невыполненные обязательства… Судьба – загадочная штука, старик!

Алек лежал в забытьи, и это придавало Гене храбрости. Легко исповедоваться перед глухим.

– Я мечтал быть Юко хотя бы другом, – добавил он. – Но боялся, что выдам себя… Хотя я осознанно избегал ее, однажды мы все-таки встретились наедине. Она сама позвонила и попросила подбросить ее в Кузьминки. Сказать, что я удивился, – ничего не сказать! В тот день меня жестко скрутила боль, но я сделал себе укол и поехал к «Чайному домику». Юко ждала меня в сквере неподалеку от клуба. Она выглядела печальной и трогательно прекрасной…

Алек пошевелился, и Гена смущенно замолчал, ожидая, что будет дальше. Не дождавшись никакой реакции друга, он вновь заговорил:

– Юко села в мою машину и завела странную беседу… Я думал, она будет спрашивать о тебе, и заранее приготовился оправдывать тебя во всем. Твои скороспелые романы горячо обсуждались в соцсетях, и я решил, что речь пойдет именно об этом. Я ошибся!.. Юко ни словом не обмолвилась об отношениях с тобой. Она взяла с меня клятву хранить наш разговор в тайне, и я, разумеется, пообещал молчать. Я был польщен, окрылен ее доверием, почти счастлив! Юко вознесла меня на седьмое небо, откуда я быстро спустился, когда услышал, что ее беспокоит…

Угадай, чем она со мной поделилась? Ее мучили плохие предчувствия!.. Да, да, она сказала, что боится за свою жизнь. В тот миг я по глупости принял это за кокетство, за желание Юко вызвать к себе интерес. Быть может, – подумал я, – она ведет хитрую двойную игру, хочет столкнуть нас лбами. Меня и тебя, старик! Гейш ведь специально обучают искусству покорения мужчин. И Юко решила представить себя жертвой, которая нуждается в защите – ловкий способ привязать к себе богатого клиента.

Видишь, какой я циник? – вздохнул Гена. – Подозреваю женщину в корысти, несмотря на симпатию к ней. Увы! Подозрительность – это издержки нашей сословной принадлежности. Как понять, не охотится ли девушка за твоим банковским счетом? Только наблюдать за ней, пристально следить за ее поступками…

В общем, Юко выглядела напряженной, говорила намеками, отводила глаза. И напоследок подарила мне веер. Японский, типа сувенира на память…

Она не объяснила, почему именно я удостоился этого подарка. А я не допытывался. Я был разочарован! Скажу больше – я был уничтожен. Все это показалось мне дурным спектаклем… изощренной насмешкой, скрытым оскорблением! А тут еще закончилось действие лекарства, и у меня вместе с болью нарастало раздражение.

Вероятно, Юко догадалась, что я чувствую, но не стала меня разубеждать. «Гена, – сказала она. – Прости, если что не так. Сохрани веер! Ты самый умный из нас и сумеешь найти выход из любой ситуации». С этими словами она поцеловала меня в щеку, и я – поплыл…

Что было потом, не помню. Хоть убей! Кажется, я довез ее до дома… на обратном пути поехал на Воробьевы горы и гонял там до умопомрачения, до колик в животе. От скорости у меня рябило в глазах… Я тогда не разбился насмерть только потому, что забыл заправить машину и у меня неожиданно закончился бензин…

С того дня я заставил себя выбросить из головы Юко, нашу горькую встречу, ее подарок, собственную тайную страсть. Я тебе не конкурент, старик! Впрочем, делить нам, по ходу, уже нечего.

Гена замолчал и, сжав зубы, крутил руль. Алек оставался безучастным к происходящему. Белый автомобиль растворился в белом снегу. Две мощные фары освещали путь, который вел в никуда…

* * *
Лариса нырнула обратно в пелену метели и тут же уперлась в засыпанный снегом капот «хендая». От пропасти машину действительно отделяли несколько метров. У нее внутри все похолодело при мысли, что могло случиться…

Вернер остался любоваться звездным небом или просто умыл руки, как он обычно делал. Когда Лариса выразила желание вернуться к Ренату, он лишь фыркнул и пропал из виду.

Она постучала в обледенелое стекло. Дверца тут же распахнулась, Ренат схватил ее за руку и увлек внутрь.

– Где ты была? – сердито спросил он. – Не слышала, как я тебя звал?

– Я же говорил, нечего паниковать, – проговорил с заднего сиденья Бартини.

– Мы чуть не свалились с обрыва, – сказала Лариса, дыша на свои озябшие пальцы. – Впереди скалы отвесно уходят вниз, в пропасть.

– Какие еще скалы? – возмутился Ренат.

– Не знаю. Мне Вернер показал, какая там глубина…

– Вернер! Ну, тогда все ясно! Он мастер пудрить мозги. Где он, кстати?

– На краю пропасти. Смотрит на звезды. Да-да, ты все правильно понял! За стеной снега – ни облачка. Ночь, луна, скалы, обрыв. Параллельная реальность!

Ренат обескураженно хмыкнул и покосился на бесплотного пассажира.

– Что скажешь?

Итальянец молча пожал плечами. Объяснять необъяснимое – зря тратить слова.

– Вперед ехать нельзя, – предупредила Лариса. – Разобьемся.

– А назад?

– Я не проверяла…

– Может, взлетим? – в голосе Рената зазвенел сарказм. – А, Бартини? Ты же авиаконструктор! Должен разбираться в таких вещах.

– Обычный внедорожник не приспособлен для полетов, – молвил тот. – Тебе это известно не хуже, чем мне.

Разговор не перерос в перепалку исключительно потому, что снаружи раздался шум и «хендай» осветили фары другого автомобиля.

– Кто-то едет! – оживился Ренат. – Наконец мы выясним, где застряли и как отсюда выбраться! К черту Вернера с его фокусами! К черту все приколы!

Он нажал на клаксон, подавая незнакомому водителю сигнал. Чтобы тот сориентировался и избежал столкновения…

* * *
– Ты слышишь, Алек? – встрепенулся Гена, вглядываясь в пелену снега. – Мне почудилось? Или кто-то сигналит?

Он затормозил, и его едва ползущий по дороге «БМВ» остановился. Гена ничего не видел ни впереди, ни по бокам, кроме густо падающих хлопьев. Пришлось открыть дверцу и крикнуть в рассеянную фарами тьму:

– Эй! Тут есть кто-нибудь?

Из белой круговерти выступила мужская фигура.

Гена вышел из машины и двинулся навстречу незнакомцу. Они застыли в метре друг от друга. Через минуту рядом с мужчиной появилась женщина.

– Каневич? – донесся до Гены ее голос. – Это вы? Я Лариса! Узнали меня?.. Ренат сказал, вы мне звонили…

Гена не мог поверить в такую удачу. Они не разминулись, не разъехались в разные стороны, не заблудились в этом снежном аду! Неведомая сила свела их вместе.

– Мы все-таки встретились! – выдохнул он. – Со мной Алек! Он без сознания. Я вез его домой, но… Черт знает, куда мы попали! Это объездная дорога?

– Понятия не имею, – призналась Лариса. – Здесь недалеко обрыв, так что вам повезло. Вы целы.

– Обрыв? – ахнул Гена. – На кольцевой?

– Я видела пропасть между скал…

– Господи!

– Вы меня искали? – спросила Лариса, чтобы не вдаваться в подробности. – Что-то удалось вспомнить?

– Мы были на пожаре в Озерном… Вернее, там все сгорело. Кошка чуть не задрала Алека… – сумбурно проговорил Гена. – Она пела странную песню…

– Кошка-гейша?

– Значит, мы не психи, – улыбнулся парень. – Это внушает оптимизм. Да, гейша… в кимоно, с хвостом и когтями. В общем, она мне кое-что напомнила… Оказывается, я давно вожу с собой одну штуку… Минутку!

Он отошел на пару шагов и сразу пропал из виду. Лариса терпеливо ждала. Ренат недовольно ворчал:

– Куда он делся? Надо было не отпускать его!

Между тем Гена рылся в бардачке, выбрасывая оттуда перчатки, солнечные очки, салфетки, карты и прочие накопившиеся мелочи.

– Ну, где же ты?.. О, вот! – он схватил забытый и заброшенный подарок Юко, спрятал за пазуху и, прихрамывая, поспешил обратно.

Алек даже глаз не открыл. Одеяло под ним намокло от талого снега, края были испачканы сажей. В салоне стоял слабый запах гари и крови.

– Потерпи, старик, – пробормотал Гена. – Скоро все утрясется. Обещаю…

Он решительно приблизился к Ларисе и протянул ей завернутый в фольгу японский веер.

– Возьмите…

– Не трогай! – предостерег ее Ренат. – Мало ли что он тебе сует! Я этим мажорам не верю.

Прекрасная гейша в розовом кимоно, словно мираж, возникла рядом с Геной, склонилась в изящном поклоне и… рассыпалась на тысячи снежинок.

Ренат протер глаза и сердито уставился на сверток в руках парня.

– Что это?

– Веер…

– Давайте сюда, – кивнула Лариса, оттесняя Рената в сторону. – Не мешай!

– По-моему, это подстава, – буркнул он.

Она отмахнулась, развернула фольгу и увидела японский овальный веер-лепесток, сделанный из обтянутого шелком проволочного каркаса и деревянной ручки.

– Я не знаю, кому можно его передать, кроме вас, – взволнованно проговорил Гена. – Это все, что осталось от Юко… Она привела меня сюда! Иначе как бы мы встретились в этом кромешном снегу? Ночь, метель, пустое шоссе…

– Скалы, пропасть, – добавила Лариса. – Отсутствие связи.

– А мне все-таки удалось дозвониться! – Гена помолчал, обдумывая ее слова, и переспросил: – Я не ослышался? Вы сказали – пропасть?

– Обе машины стоят на краю обрыва, – подтвердила она. – Отсюда не видно, но он там есть, поверьте. Лучше не искушать судьбу.

Парень обернулся на свой «БМВ» и озадаченно покачал головой.

– Значит, дальше дороги нет? Ну и дела…


     Глава 45Бартини вышел из машины и без церемоний присоединился к разговору. Веер в руках Ларисы привлек его внимание.

Он с интересом взглянул на Гену, но не проронил ни слова в его адрес. Тот тоже помалкивал. Происходящее напоминало ему виртуальные путешествия на пару с шаманом. Может, это все еще действует порошок?

– Глупости, – отрезал Ренат, читая его мысли.

– Порошок давно выветрился, – заявила Лариса, давая понять, что они с Ренатом заодно.

Итальянец наблюдал, как она, словно придирчивая покупательница, ощупывает веер.

– А это кто такой? – удивился Гена.

– Тот, кто тебе нужен, – сухо отозвался Бартини. – Наконец мы встретились, ты и я.

– О чем он говорит?

– Спросите у него, – посоветовала Лариса.

Незнакомый мужчина довольно нелепо выглядел в парадном костюме прошлого века.

«Откуда взялся этот раритет? – подумал Гена. – Странный чувак. Чем-то смахивает на призрака. Сквозь него снежинки пролетают! – в изумлении заметил парень. – Вот это да!»

Бартини следил за каждым движением Ларисы. Покрутив ручку веера, которая служила еще и футляром, она достала изнутри скрученный в тончайшую трубочку пергамент и показала его присутствующим.

– Вуа-ля!

– Прямо как Вернер, – съязвил Ренат. – Переняла его замашки?

Лариса, поглощенная находкой, проигнорировала его сарказм. У нее есть дело поважнее.

Бартини не сводил глаз с пергамента.

Гена прозревал быстрее, чем его ум успевал обработать полученную информацию и сделать соответствующий вывод.

– Пергамент! – воскликнул он. – Тот самый, из Порт-Артура! Юко… Она не зря вручила мне веер! Скажите, она знала, что…

– Теперь это не имеет значения, – перебила Лариса. – К сожалению, Юко заплатила жизнью за чужую тайну. Как и Зоя Гребнева.

– У каждого свой путь, – заметил Бартини.

– Ты эгоист, как все гении, – упрекнул его Ренат. – Готов идти по трупам… в прямом смысле. Лишь бы добиться своего.

– Господа, не болтайте попусту! – возмутился призрак. – Идемте в машину! Надо скорее выяснить, что написано на этом древнем, как Библия, клочке телячьей кожи. Вы не представляете, какая перспектива открывается перед нами…

Не дожидаясь, последуют остальные его примеру или нет, Бартини уселся в «хендай» и затих.

Гена растерянно переводил взгляд с Рената на Ларису. Поразительно, но он переживал облегчение, будто тяжкая ноша наконец свалилась с его плеч.

«Я выполнил свой долг! – осенило его. – Какое счастье… Теперь моя жизнь принадлежит лишь мне одному. Я свободен… Свободен!»

Это ощущение безмятежности было настолько новым и непривычным, что у парня захватило дух. Неужели его страдания закончились?

– Бартини ждет в машине, – напомнил Ренат. – Вы с нами, Гена?

– Пожалуй, нет, – отказался молодой человек. – Если позволите, я пойду к Алеку. Может, он пришел в себя?

– Вы правы, – кивнула Лариса. – Побудьте пока с другом. Мы разберемся, что к чему, и решим, как лучше поступить…

* * *
Итальянец встретил их недовольным возгласом:

– Где парень, который принес веер? Он заслужил свою награду.

– Ты о чем? – не понял Ренат.

Бартини повернулся к Ларисе и потребовал снять золотую подвеску на цепочке.

– Нам понадобится Перо Анубиса, – заявил он. – Немедленно.

– Это еще зачем? – опешила она. – Я никого убивать не собираюсь.

– Кто сказал «убивать»? – осклабился призрак.

Под его колючим взглядом она все же повиновалась и легким нажатием открыла подвеску, откуда выпорхнуло Перо. В мгновение ока, переливаясь всеми цветами радуги, оно увеличилось в размерах и само легло Ларисе в руку.

– Пиши, – приказным тоном молвил Бартини. – Под мою диктовку.

– Нет! – уперлась она. – Не буду!

Рената возмутили барские замашки итальянца.

– Ты чего командуешь? – воскликнул он.

– Парню было обещано выздоровление, а не смерть, – напомнила Лариса.

– Я не бог, чтобы распоряжаться чужой жизнью и смертью, – ухмыльнулся призрак. – Но я маг, который умеет исцелять.

– Перо Анубиса не лечит, – возразила Лариса. – Оно убивает.

– Это если написать имя человека в обычном порядке. А я предлагаю написать имя задом наперед. Давай же! Й, и, д, а, н, н, е, г. Каждая секунда сейчас на вес золота.

– Он издевается, Лара! – разозлился Ренат. – Хочет твоими руками расправиться с Геной Каневичем. Чтобы вся вина легла на тебя.

– Ты меня не понял, чудак, – вздохнул итальянец. – Геннадий избавится от своей болезни тотчас, как Перо Анубиса выведет последнюю букву его имени… то бишь первую. Усек?

– Даешь слово? – просияла Лариса. – А где писать?

– Можно на другой стороне пергамента. Имя исчезнет в тот же миг, как будет написано полностью. Перо Анубиса не оставляет следов.

Ренат с сомнением покачал головой, но решил не вмешиваться. Любой эксперимент несет в себе долю риска…

* * *
Гена сидел на рулем «БМВ», не в силах пошевелить пальцем. После короткой эйфории на него навалилась гнетущая усталость. Словно он пробежал марафон длиною в столетие. Ломота во всем теле, о которой он на время забыл, вернулась и охватила его с новой силой.

– Алек? – окликнул он лежащего друга. – Ты в порядке?

Тот промолчал, оставаясь в беспамятстве.

– Хорошо тебе, – позавидовал Гена. – Ничего не видишь, не слышишь и не чувствуешь. Это скоро пройдет, но пока ты наслаждаешься забытьем. В отличие от меня. Я думал, что мои мучения закончились… Ан нет! Видать, обманул меня шаман…

У него помутилось в голове от боли, и он закрыл глаза. Когда приступ стих, Гена увидел рядом с собой старого индейца. Тот держал в руке перо и водил им в воздухе, словно что-то писал.

– Хватит меня дурить! – вспылил парень. – Наслушался я досыта твоих глупостей!.. Смерти в лицо посмотрел, долг свой выполнил, а болезнь не отступила. Скорее наоборот! Так что пшел вон отсюда…

Шаман спокойно вставил перо в головной убор, сложил руки на груди и застыл в ожидании.

– Чего тебе еще? – процедил Гена. – Когда ты нужен, тебя не дозваться! А сейчас явился, не запылился. У тебя совесть есть?

Новый приступ боли скрутил парня в бараний рог. Шаман не выразил ни малейшего сочувствия. Он просто сидел и наблюдал, как его подопечный корчится и кусает губы.

– Вали прочь, – отдышавшись, выдавил Гена. – Не то я сам тебя вышвырну…

Индеец расплылся в улыбке, кожа на его щеках сморщилась, а глаза оставались холодными. Он ничуть не испугался угрозы.

«Может, мне пора покончить со своим жалким существованием? – подумал Гена. – Кто-то говорил о пропасти!.. Там, впереди, за пеленой снега – обрыв. Спасительная бездна, которая прекратит мои страдания!.. Всего-то и нужно завести мотор и дать газу!»

– Алек? – окликнул он друга. – Ты со мной?

– Он за себя не отвечает, – отозвался вместо Алека шаман. – А ты не вправе решать за него.

– Пошел ты…

– Малодушие – худший из грехов!

– Кто ты такой, чтобы меня судить? – огрызнулся Гена. – Хочешь на мое место? А? Что молчишь? Язык проглотил?

Он раскричался, осыпая бранью индейца и беспомощного Алека, который не мог за себя постоять. Шаман презрительно щурился и молчал, чем еще больше бесил Гену.

Когда негодование парня иссякло, он с удивлением обнаружил, что боль… ушла. Мышцы расслабились, прострелы в позвоночнике прекратились, в голове просветлело.

– Я что, умер? – вопросительно покосился он на индейца.

Сиденье, которое минуту назад занимал шаман, было пустым.

– Эй! – всполошился Гена. – Так нечестно! Не бросай меня! Я не знаю, что должен делать после смерти! Ты обязан сопроводить меня… Только куда? В загробный мир, что ли?

Эта мысль почему-то рассмешила его.

– Не ори, – раздался голос за его спиной. – И так башка трещит…

– Алек? – изумился Гена, вытаращившись на друга. – Ты тоже того… скончался?

– Чего-о?! – протянул Алек, с любопытством оглядываясь. – Мы что, разбились? Насмерть? В одной машине?

– Упали в пропасть.

– Ни фига! – возразил друг, мотая головой. – Врешь, скотина! Опять разводишь меня…

* * *
Друзья не догадывались, что неподалеку от «БМВ», в другой машине итальянец Бартини попросил Ларису развернуть пергамент и жадно вперился в мелкие иероглифы, которыми тот был покрыт.

– Ты что-нибудь понимаешь? – допытывалась она, держа перед ним желтый кусочек выделанной кожи с неровными краями.

– Не торопи меня, – отрезал Бартини.

Ренату было достаточно одного взгляда, чтобы прийти к неутешительному выводу: эти закорючки не соответствуют ни одному из известных земных языков.

– Н-да, задачка, – проворчал он.

– Не существует неразрешимых задач, – возразил призрак. – Есть только несовершенство ума. Отбросьте ум, господа, и проблема окажется куда проще, чем вы полагали.

– Советовать все горазды, – огрызнулся Ренат. – Ты покажи пример.

– По-моему, он это и делает! – заметила Лариса.

– Когда невозможно прочитать написанное, прочитай мысли того, кто писал… – прошептал Бартини.

Он, похоже, впал в транс, если это состояние можно отнести к фантому. В его воображении развертывалась дивная картина: темная пещера, сидящий на полу бородатый старик с длинными седыми волосами… багровые отблески огня на его иссохшем лице… он водит заостренной палочкой по пергаменту…

– Вот откуда мне известно об этом тексте! – громко воскликнул итальянец. – Старик в пещере… это я сам! Мое прошлое воплощение… Боже! Я чувствую, как бьется его сердце и течет кровь по его жилам!.. Он очень, очень слаб… его пальцы дрожат… Поэтому такие неровные получились загогулины…

– Ты видишь… себя? – поразилась Лариса.

– Это мое послание самому себе в будущем…

– Что же здесь написано?

– Похоже, я знал об этом и раньше, – признался Бартини. – Моя теория многомерности времени выросла из этих расчетов. Просто некоторые мелочи затерялись в глубинах моей памяти…

– Так освежи ее! – нетерпеливо проговорил Ренат.

– А чем я занимаюсь, по-твоему?

Лариса заметила, что в салоне «хендая» посветлело, и выглянула в окно. Стекла очистились, снегопад прекратился. На небо вышла огромная красноватая луна.

– Достань камень, – сказала она Ренату. – Его нужно вынуть из капсулы.

– Это опасно!

– Делай, что она говорит, – пробормотал Бартини, ощущая себя тем стариком в пещере, который выводит на пергаменте неподдающиеся расшифровке магические знаки.

Мысли старика текли в его голове, и постепенно ему становилось ясно, что означают нанесенные палочкой иероглифы.

– Осталась самая малость, – радостно объявил он. – Выполнить ритуал.

Ренат повертел в руках капсулу в виде патрона и начал осторожно отделять пулю от гильзы. Именно внутри гильзы штабс-капитан спрятал камень.

– Ну-ка, – он перевернул металлическую трубочку вверх дном, и ему на ладонь выпал темный камушек размером с горошину.

– Ух ты! – зачарованно прошептала Лариса.

Камень излучал… черный свет, чего по сути не могло быть. Внутри этой «горошины» вибрировало крохотное раскаленное ядро.

– Выходите из машины! – скомандовал Бартини. – Скорее! В пергаменте сказано, что Ворота откроются после того, как указанная астрологическая формула сложится согласно нумерологическому коду…

Он осекся и замолчал, глядя через окно на улицу, где высилась облитая луной гора Самсон. У ее подножия громоздились поросшие мхом камни. С другой стороны, мерцая редкими огнями, раскинулся город Цзиньчжоу…


     Глава 46Ковш Большой Медведицы висел так низко, что до него, казалось, можно было дотянуться рукой. Звезда Арктур сияла нестерпимо ярко, и от ее света «горошина» на ладони Рената вспыхивала черными искрами.

– Мы опять на том же перешейке? – ахнула Лариса. – Между двумя заливами?

– Этого следовало ожидать, – кивнул итальянец. – В прошлый раз формула совпала с кодом в 1904 году, во время осады Порт-Артура… К сожалению, тогда мой план сорвался.

– Камень – это ключ от Ворот! – догадался Ренат, глядя на «горошину», которая оставалась холодной несмотря на вибрацию. Но ему все равно было некомфортно держать ее на ладони. – Что дальше, Бартини? Хватит кормить нас байками! Ближе к делу!

Призрак, похоже, заряжался энергией от камня, обретая иллюзорную твердость и все более четкие контуры. Он расправил плечи и протянул руку в сторону больших валунов, между которыми пролегала узкая тропа. Кремнистая почва сверкала в лучах луны, словно выстланная серебром дорожка.

– Господа, если вы думаете, что вам подадут карету, то ошибаетесь, – усмехнулся он. – Проход слишком узок. Придется топать на своих двоих.

– Куда топать? – включилась в разговор Лариса.

– Ворота Арктура вот-вот откроются… Это портал в неизведанное! – торжественно провозгласил Бартини. – Способ пройти через портал изложен в пергаменте. Многие безуспешно пытались прочесть эти тайные символы…

– Нужен был черный маг, способный расшифровать текст? – осенило Ларису. – И этот маг – ты?

– Мое появление в Москве обусловлено рядом причин…

– Послушай, говори прямо, – вышел из терпения Ренат и зажал камень в кулаке. – Зачем мы тебе нужны? Чтобы помочь перейти на новый уровень существования? Как в компьютерной игре?

– Доверьтесь мне, и вы не пожалеете, – сказал итальянец.

– Ты водишь нас за нос! – возмутился Ренат. – Так не пойдет. Я шагу не сделаю, пока ты не объяснишь…

– Неужели непонятно? – перебил Бартини, поглядывая то на звезды, то на гору. – Бесплотный фантом не способен совершить все необходимые действия! Не будь вас, этот заветный миг настал бы для меня не скоро. Я точно рассчитал время и место… но пронести камень сквозь Ворота Арктура не в моих силах. А без этого…

– Смотрите! – вскричала Лариса, указывая на тропку между двумя валунами. – Что это?

Сверху над обломками скал образовалось некое подобие светящейся арки.

– Пора, – кивнул Бартини, устремляясь вперед. – Идите за мной!

– Мы вообще-то так не договаривались, – обронил Ренат, захваченный необычным зрелищем.

– Мне страшно, – призналась Лариса. – Эй, Бартини! Что нас ждет на той стороне?

– Сами увидите…

– Я не пойду, – заупрямилась она. – Неизвестно, сможем ли мы вернуться обратно?

Итальянец обернулся и поманил ее рукой.

– Скорее!

Рядом с Ренатом, словно из-под земли, вырос Вернер и, как ни в чем не бывало, похлопал того по плечу.

– А вот и я! Вовремя успел? – У ног гуру стоял огромный сундук, покрытый восточным орнаментом. На его плече сидел большущий кот песочного окраса.

– Привет, Ра, – улыбнулась животному Лариса. – И ты здесь?.. А это что? – указала она на сундук.

– Моя коллекция магических вещей! – похвалился Вернер. – В сундуке есть еще место для Пера. Отдайте его мне!

– И не подумаем, – отказалась она за себя и за Рената.

Кот с шипением соскользнул с хозяйского плеча и спрятался в траве.

Длинная тень человека с головой шакала упала на каменистую землю. Это был Анубис. Он протянул унизанную браслетами руку и потребовал вернуть ему колдовской атрибут:

– Перо должно остаться здесь!

– Это не тебе решать, – возразил Вернер.

На фоне грозного египетского бога он выглядел маленьким крепышом в нелепом оранжевом балахоне. Но гонора ему было не занимать.

Между тем арка над тропой разгоралась все ярче, а камень, зажатый в кулаке Рената, начал сильнее вибрировать. Так, что земля под ногами содрогнулась.

Лариса в панике обернулась на одиноко стоящий «хендай», но вместо машины увидела… знакомое здание в Кузьминках, где был сначала эзотерический клуб Вернера, потом их с Ренатом «Агентство»… Картинки прошлого мелькали, сменяя одна другую, как ускоренные кадры кинофильма.

– Хотите начать все сначала? – ехидно засмеялся гуру. – Что ж, выбирайте! Вперед или назад. Ходить кругами – любимое занятие людей.

– Идите за мной! – крикнул Бартини.

– Перо! – требовал шакалоголовый бог, преграждая им путь.

Лариса шагнула в сторону, чтобы обойти огромную фигуру Анубиса, споткнулась о сундук и чуть не упала.

– Его присутствие – дурная примета, – проворчал Вернер, показывая пальцем на конкурента. – Подумайте, где вы окажетесь, если пройдете через портал. Не зря же здесь появился Анубис!.. Вдруг это ворота в царство мертвых? В пергаменте что-нибудь говорится об этом?

Бартини добрался до валунов и остановился в ожидании. Без Рената, у которого был ключ, пройти в арку не удавалось. Ворота Арктура закрывала прозрачная непроницаемая стена.

– Поторопитесь! – встревожился итальянец. – Если случится землетрясение, нас всех тут завалит! Чувствуете дрожь камней под ногами?

– Не пугай, мы пуганые, – парировал Вернер.

Ренат с Ларисой застыли в замешательстве. За их плечами маячило уже пройденное, которое может повториться заново; впереди – светился неведомый портал. Впервые в жизни они стояли перед совершенно новым выбором.

– Вперед или назад? – посмеивался над ними гуру. – Туда, где все закончено? Или навстречу неизвестности? Любые ворота – это точка вечности! Место стыка конца и начала. Решайтесь.

Ренат сделал шаг, но темная тень Анубиса нависла над тропой, мешая ему пройти.

– Перо! – зловеще пророкотал проводник в загробный мир.

– А, была не была… – Лариса протянула ему перышко, успевшее съежиться до размера подвески. Оно взмыло в воздух, сверкнуло и скрылось под ожерельем на груди египетского бога.

Анубис тут же исчез, освободив дорогу. Вернер взвалил на плечо сундук со своими сокровищами и поспешно двинулся в сторону арки. Кот потрусил за ним.

– Эй, вы куда? – поразился Ренат.

– Я с вами, – отдуваясь, ответил гуру. – Пожалуй, мне тоже стоит рискнуть. Давайте, ребятки, подтягивайтесь! Без ключа мы останемся по эту сторону реальности. Я не для того учил вас уму-разуму, чтобы в последний момент вы всё испортили!

– Пропустите Рената вперед, – сказала Лариса. – Камень у него.

– Вижу, не слепой, – Вернер охотно посторонился, и троица в сопровождении кота зашагала к Воротам.

Тропа оказалась короче, чем виделось издалека. Идущие преодолели ее в мгновение ока и очутились напротив арки. Сияние било в глаза, не давая рассмотреть местность за валунами. Что там? Тот же перешеек между двумя заливами? Та же гора Самсон? То же звездное небо?..

Ренат, крепко держа Ларису за руку, разжал кулак, и свет внезапно померк. Она испуганно ойкнула.

Бартини шевелил губами, произнося то ли заклинания, то ли цифровой код.

Вернер с поклажей на плече тяжело дышал. Кот боязливо жался к его ногам.

– Оставили бы вы сундук тут, – прошептала Лариса ему на ухо. – Зачем тащить с собой старые вещи?

Он не успел ответить. Вспыхнули фонтаном черные искры, и непостижимая тьма поглотила все вокруг…

Ларисе почудилось, что ничего этого не было и нет: ни Ворот, ни сосредоточенного Бартини, ни древнего пергамента, ни странной «горошины» на ладони Рената, ни язвительного гуру с его сундуком… Она просто сидит в зале для медитаций и концентрирует внимание на будущем.

Легкие мысли порхали внутри нее, подобно невесомой золотистой субстанции, в которую она неумолимо погружалась…

«Неужели мы в точке невозврата?» – подумал Ренат, испытывая беспричинное блаженство…

* * *
Гена очнулся… и с ужасом обнаружил, что уснул за рулем.

Подняв голову, он первым делом проверил, как там Алек. Друг мирно посапывал на заднем сиденье.

Машина стояла на засыпанной снегом обочине оживленной трассы. Мимо проносились грузовики, маршрутки, автобусы и легковушки.

Гена с хрустом потянулся, проверил, есть ли в баке бензин, и удовлетворенно хмыкнул.

– Вперед, зверюга, – ласково обратился он к «бумеру». – Покажи, на что ты способен.

Мотор завелся с полуоборота, и автомобиль плавно выехал на шоссе. С каждой секундой удивление Гены росло. Он не ощущал обычного недомогания и рассеянности, – наоборот, был собран и полон энергии. Ни спина, ни нога, ни ноющая боль в затылке его не беспокоили.

– Как мы оказались на кольцевой, Алек? – спросил он у спящего друга. – Я ни черта не помню! А ты?

У Гены фрагментами всплывал в памяти сон, который он видел. В этом сне чего только не было намешано! Порт-Артур, гейша, пожар в Озерном, дикая кошка, шаман с дурацким пером, обрыв, куда они с Алеком едва не свалились…

Заработала связь, и оба айфона разразились оглушительными трелями.

Гена взял трубку. Звонила Елизавета Юрьевна, мать Алека.

– Куда вы пропали, паршивцы? – всхлипнула она. – Мы с мужем с ума сходим! Собрались в розыск подавать…

– Да все в порядке, не волнуйтесь, – заверил ее Гена. – Мы скоро будем в городе. Покатались немного.

– Твои родители чуть с ума не сошли! – причитала она. – Неужели вы с Алеком не могли позвонить? Сколько раз можно просить…

Гена отложил айфон в сторону, чтобы его не грузили, и наслаждался быстрой ездой и изумительным чувством здоровья.

Он не думал, какие новости ждут его в Москве. И хорошо, что можно было отсрочить неприятности.

Несправедливо, что смерть Юко останется нераскрытой. Что убийцу Зои и Киры так и не найдут. А гейша-оборотень и Хромой безнаказанно исчезнут.

Впрочем, в эзотерических фолиантах написано, что наказания нельзя избежать! А Гена перечитал их великое множество…

Алек тоже не знал, что совсем скоро разведется с Аллой и уедет из города с разбитым сердцем и тоской в душе. К черту на кулички! Начнет новую жизнь на новом месте. И долго еще ему будет сниться гейша, танцующая под звуки сямисэна…

1
 Стритрейсинг – уличные гонки. Форма неофициальных, зачастую незаконных автомобильных гонок на общественных дорогах.

2
Подробнее читайте об этом в романе Н. Солнцевой «Почти готическое убийство».

3
Анубис – древнеегипетский бог мертвых, изображался с головой шакала. Подробнее читайте о Пере Анубиса в романе Н. Солнцевой «Почти готическое убийство».

4
 Сямисэн – японский музыкальный щипковый инструмент с тремя струнами.

5
 Аяуаска – приготовляемый шаманами индейских племен галлюциногенный отвар для общения с духами.