Алекс Нагорный, Юрий Москаленко - Берсерк забытого клана. Книга 7. Рунические войны Захребетья

– Фёдор Фёдорович, – граф Берг, поверенный Великого Князя Голицына, Главы Клана Роммель, придержал шаг своего коня, когда догнал группу всадников, подъезжающих к крепостным воротам. – И всё же, нет нужды выезжать столь малым отрядом в дальний бастион, да и слишком уж часто вы посещаете заставы и крепости порубежья. Достаточно оказывать внимание личным присутствием раз в месяц.

Глава клана приподнял бровь от неожиданности такого предложения, прозвучавшего от личного и верного поверенного.

Великий князь готовился отправиться из Ставрополя-на-Волге, где его сыновья перешли на очередной курс в Академии Боевых Рун. Планировалось затратить небывалое количество свитков порталов, так как расстояние единичными перемещениями не перекрывались.

– Я чего-то не вижу, или же чего-то не знаю? – обратился он с ответным вопросом к Бергу. – Проясни, пожалуйста, друг мой, что изменилось со вчерашнего вечера?

Князь надел и поправил белоснежную перчатку, которую держал в руке. Взявшись за повод своего боевого коня, и положив кисть свободной руки на эфес рунной шпаги, он нахмурился, рассчитывая услышать что-нибудь нехорошее из новостей.

– Э-мм… Видите ли, Ваша Светлость, – чуть замешкавшись, Берг всё же не замедлил с ответом. – Тот дальний бастион, что на стыке с соседним кланом… – он поравнялся конями с князем. – Тот бастион слишком затянул с очередным докладом. Гонца не прислал…

– И что в этом такого? – парировал обеспокоенного графа князь. – У нас зачастую задержки бывали, да и осень, а там и зима! А положение тамошнее? Сам посуди, – Голицын пока не понял причины неуверенности или обеспокоенности графа. – Перевал, да ещё и лесные долины меж двух хребтов… Снега да грязи на дорогах полно! Да и вообще, некоторые заставы отрезаны… – привел он неоспоримые факты.

– Те заставы – в общей цепи укреплений, а вот этот самый бастион… – он помотал головой, выражая неуверенность. – На склоне, да между двух сопок и перед долиной, что по донесениям долгое время контролировалась Тёмными, пока их той весной не выбили… Не случилось бы чего! Вот я и думаю, что нет нужды самолично к ним с проверками наведываться. Сейчас, по крайней мере.

– Ты, друг мой, любишь перестраховываться… Ведь если прорыв был бы, а? – князь пустил коня шагом. – Тогда мы бы уже знали, ведь этот бастион к старым рубежам относится, а новая линия застав и крепостей, что уже ближе к нам… Там бы сигнал давно получили и отреагировали с подмогой. Хотя… – он задумался. – Говоришь, много снега намечается?

– Да когда ж, в какую зиму-то в долине той мало снегов-то было? – повёл плечом Берг и посмотрел на нескольких подчинённых, убиравших ранний снег вокруг гарнизонной харчевни. – Ваша Светлость? – он поправился в седле. – Да, вот ещё что… Там напряжённость с портальными свитками, впрочем, как и везде. Может, гонцов из-за этого и не было, и они не смогли доложить о каком несчастье. Нужно проверить.

Князь прислушался к доводу, готовый согласиться с поверенным.

– Кстати, а как скоро смена у вольников? Соседи когда в бастион заступают? – он вспомнил о договоре двух кланов на ротацию состава. – И вот ещё что, – князь прикоснулся к подбородку, решаясь. – Раз уж проблемный он, а есть ли смысл его содержать, коль далее за ним перекрываемо всё регулярными частями и нашими заставами? Подумаю ещё, – он развернул коня и направил его к крепостному зданию, служащему резиденцией для Главы и командования. – Ты возьми и составь на моё имя грамоту о выделении пары свитков порталов, да на отделение клановых бойцов. Обязательно под прикрытием пары сильных магов, – начал озвучивать решение князь. – Я подпишу всё. Ты отправь их туда, и не затягивай, пусть выведают там всё. М-мм… Может, и вправду, забросить его, коль о скором наступлении никто не поговаривает? Когда там усиление придёт, обещанное Императором? Да и выделят ли его для Великих Свободных Кланов? Вопрос ещё тот! Может, пополнят регулярными солдатиками? Может, из новых вольников гарнизон тот сформируют… Да и мало там места – крохотный тот бастион для нормальной-то численности боевого состава!

Берг заметно обрадовался скорой перемене решения князя Голицына.

– Всё исполню сегодня-с, Ваша Светлость, – козырнул граф. – Подберу людей и заявку подам, – граф заявил о понимании распоряжения. – А завтра поутру отправлю отделение, да наказ сделаю скорее вернуться с донесением.

– Добро! – согласился князь, соскакивая с коня.

Передав повод дежурному конюху, князь Фёдор Фёдорович Голицын вошёл в крепостное здание, а его поверенный направился к казармам клановых солдат и к местам расположения вольнонаёмных магов, воюющими зачастую бок о бок.

Раскрывшийся портал нарушил тишину утра хлопком, спугнув воронов на одинокой башне. Птицы поднялись с полусгнившего покрытия крыши старинного фортификационного сооружения и с противным карканьем закружились в небе, подыскивая себе новое место.

Башня расположена поодаль, снаружи стен малой крепости, которую сложно крепостью-то назвать из-за размера. Несколько оборонительных башен по углам шести ровных стен, пара построек внутри и колодец. Сараи с парой амбаров и казарменные помещения, отстроенные сравнительно недавно, плохо вписываются в общий ансамбль древнего бастиона.

Так его и окрестили, Одиноким Бастионом, что стоит первым в многоуровневой линии обороны от тёмных. Пологая долина простирается за перевалом, где горная цепь прерывается и даёт вольготно расти лесу.

Но сам бастион стоит на обширной поляне, рядом с заброшенной деревенькой, названия которой уже никто и не знает. Да нет просто тех старожилов, что должны его помнить.

Там, дальше, в лесах, есть ещё поселения. Жители их привыкли к войне, а военные с Рунными Магами ограничиваются редкими патрулями, оставляя людей наедине со своими проблемами. Однако, оно, население, умудрилось прижиться во враждебной зоне, где начинается Захребетье.

Отделение вышло из портала слаженно и затратив минимум времени. Изготовившиеся к бою высокоуровневые маги начали Вязь Рун защиты, предоставив боевым магам готовиться к возможной схватке.

– Подпоручик, Глеб Иваныч, – обратился к своему командиру молодой парень из боевых магов. – Тишь-то какая! – стволом рунного карабина он обвёл полукруг, рефлекторно определив свой сектор.

– Не нравится мне это, – пробормотал Глеб. – А ну-ка, ребятки, осмотрите сначала казармы, – дал он команду, сам, прищурившись, глянув на стены. – И контролируйте там, – указал он на лестницы, ведущие на стены бастиона.

От десятка бойцов отделилось четверо и устремились исполнять приказ.

Замерев у дверей на мгновение, и взведя курки револьверов, двойка проникла внутрь помещений, лихо справившись с дверью. Маги Защиты почти закончили вязь и…

Звуки стрельбы раздались изнутри, заставив оставшихся присесть на одно колено и направить оружие на вход.

– Одна! – выкрикнул парень и вышвырнул через порог тушку непонятного зверя, выглядевшего так, словно он умер давно. – Злыдня Ночная, как противно!

Исчадье попало под действие Солнца и задымилось, жутко, донельзя, воняя сожжённой гнилью. Через мгновение на том месте остался лежать только череп существа, пришедшего из-за грани.

Кость его приобрела чёрный цвет и немного уменьшилась, поверхность изменилась и стала словно полированной.

– Э-э… Глеб Иванович, а боле нет никого, – недоуменно добавил другой боец голосом, звучащим постарше.

– Пряталась в чулане, от света, – добавил тот же голос из глубины помещения.

– Ищите дальше, а это, – он подошёл и поднял костяшку. – Хороший придаток для безденежных, – он окинул группу бойцов взглядом. – Василь, лови! – кинул он артефактную добычу грузному парню. – Продашь, или сдашь в клановое хранилище, правда, дешевле получится, чем к скупщику отвезти, – пояснил подпоручик, обрадовав счастливчика. – А теперь, давайте-ка всё осмотрим. Сдаётся мне, что тут умерли все, сгинули ещё вчера ночью. А вот по поводу этой Злыдни, я что сказать могу? – продолжил умудрённый поручик, – Только то, что Варлод рядом в лесах бродит… Тьфу! – он выразительно сплюнул под ноги. – Да что б его! Будет теперь вырезать гарнизоны.

– Но… А как же караул? – удивился Василь. – Они же в паре с сильными магами на страже стоят?

– Расслабились, видать, – Глеб пожал плечами. – Да теперь уж и не узнать, что да как тут не заладилось. Может, кончился заряд Артефакта… Кто его знает? – он махнул в расстройстве рукой. – Ладно вам, давайте смотреть да и возвращаться будем. Можа, и вправду выжил кто? А?

В знаменитом месте, где сливаются реки Ока и Волга, что находится выше по течению от знаменитого города Ставрополя на Волге, стоит Град Новый. Его гордость это Кремль, построенный зодчими не так давно, а особенно это касаемо внутренних зданий крепости.

Продумали архитекторы всё. Расположение Имперской резиденции, канцелярий и гарнизонных казарм, может представить серьёзные проблемы для осаждающих, коли таковы супостаты появятся.

Монарху приглянулась красота здешних мест, располагающая к плодотворной работе и позволяющая придаваться отдыху, после оной. Да и для остальных представителей многочисленной свиты, сопровождавшей Петра Годунова в поездках по Руссии, условия здесь изумительные.

Имперская канцелярия наконец-то подготовила указ о всеобщей мобилизации Боевых Рунных Магов Руссии, исполнив, таким образом, давно назревшее и обдуманное решение своего Монарха.

Ситуация в Захребетье всем надоела, а особенно правящей династии. Смысл распоряжения сложился много ранее, однако существовали некоторые подводные камни, мешающие его немедленному воплощению.

Пётр Иванович Годунов оторвался от изучения чернового варианта текста указа, подняв грозные очи на вошедшую Императрицу, Марию Генриетту. Встретившись с ней взглядами, он моментально изменился в лице, став по обыкновению чутким и проницательным.

Стоит упомянуть, что Мария Генриетта родилась в Луврском дворце и была младшим ребёнком среди шести детей короля Франции, Генриха, и его второй жены, известной в нашем мире под именем Марии Медичи, вот только жившей совершенно в другое время. Собственно, всё в этом мире не так, но схожесть порою просматривается.

Принцесса, что была названа в честь обоих родителей, заслуженно носила титул «дочь Франции». Отец Марии был убит неизвестным фанатиком, в Париже, когда девочке не было и полугода. Королём Франции в то время стал восьмилетний брат принцессы Людовик, чья коронация стала одним из первых публичных появлений маленькой принцессы.

Большую часть детства Мария провела в Блуа и Фонтенбло, находясь на попечении своей гувернантки, мадам де Монглат.

После того, как старшая сестра принцессы, Кристина Мария, вышла замуж за короля Испании, Мария Генриетта получила титул «мадам Руаяль». Именно такой титул носила старшая из незамужних дочерей французского монарха.

Вместе со своими сёстрами Мария Генриетта обучалась танцам, пению и езде на лошадях, а также, участвовала в придворных постановках. Принцесса проживала в Париже и имела собственный небольшой двор, состоявший из двух сотен придворных и слуг, и в этот же период Мария Медичи стала подыскивать жениха для своей дочери.

Так уж сложилось, и стало ещё одним из основных отличий истории этого параллельного или перпендикулярного мира, что Мария вышла замуж за Петра Годунова, уже ставшего тогда самодержцем величайшей Империи Руссии.

Той Империи, где не полыхали костры инквизиции, где не осуществлялось гонений на колдунов и магов, и в которой любые специфические умения с магическими навыками служили на благо Руссии, и заслуженно получали широкое распространение. Даже учебные заведения такого рода присутствовали испокон веков.

– Государь, Пётр Иванович, – обратилась Великая Императрица к мужу. – По какому случаю вы так рано поднялись и думу думаете?

Мария Генриетта величаво прошлась от входной двери кабинета и приблизилась к рабочему столу Императора.

Монарх любил уединяться именно в этом, крохотном помещении, примыкавшем непосредственно к спальне.

Этот кабинет не являлся официальным рабочим, был скромнее обставлен, без переизбытка позолоты и слишком дорогих атрибутов в интерьере. Однако, Императору приглянулся стол, полностью выполненный из малахита.

Мелкие детали отделки из янтаря, добытого на берегах Балтии, нисколько не пестрили в глазах, как это часто бывало в рабочих кабинетах у других представителей знати.

– Мы тут совершенно одни, голубушка, – ответил он приятным басом, намекнув тем самым на возможность отступления в этикете общения. – А дума моя, всё по поводу Указа, состряпанного в канцелярии. – Он протянул супруге лист с текстом. – Взгляните, составьте мнение!

Мария Генриетта приняла бумагу и внимательнейшим образом изучила текст будущего указа.

– Государь, свет мой Пётр, – она присела на край стула. – Верно ли тут говорится, что вольники, Маги Рунные, что ведут свободную охоту на исчадия в Захребетье, переводятся на службу в регулярные гарнизоны и части армии?

Император вздохнул, встал и подошёл к окну, где отодвинул тяжёлую портьеру. Посмотрел на солдат, занимающихся отработкой боевых построений, и изготовкой к стрельбе. Ещё раз вздохнул, а после пятиминутного созерцания вернулся на своё место.

– Э-эх… Мария, – он ещё раз перечитал текст указа, приняв его из рук Императрицы. – Это вынужденная мера, как и временное упразднение оруженосцев, и существенное ограничение вольностей. Они будут только мешать на поле брани, да и сутолоку лишнюю нагонять. Довольствие, опять же…

Он снова вздохнул, представляя возможную волну протеста и последствия таких решений.

– Возможно, – она ответила с лёгким недоверием в голосе, кивком подтверждая правоту Императора. – Но это приведёт к недовольствам.

– Я ещё подумаю над этими пунктами, – внёс пояснение монарх. – Да. Определённо стоит подумать, – Император, по обыкновению, прислушался к своей супруге. – Как и над призывом тех, кто получил хоть какой-то боевой опыт.

– Кстати, – Императрица встала, готовясь покинуть кабинет супруга. – Тот, весьма странный нарочный, что прибывает во дворец без доглядчиков и пользуется вашим бескрайним доверием, снова у дверей спальни ожидает разрешения на аудиенцию. Сдаётся, что прибыл он с очередной секретной грамотой, – наконец-то Мария Генриетта озвучила повод для раннего посещения императорского кабинета.

– Пусть ещё потерпит, – отреагировал Император Пётр и сделал ещё несколько пометок в тексте.

Для пущей уверенности в том, что нас не заметит эта парочка разглагольствующих незаконных предпринимателей, мы выждали несколько минут, прежде чем покинуть теневое укрытие от лунного света у забора.

– На чём, бишь, мы давеча остановились? – прекрасно помня начало прерванного диалога, я нарочно обратился с уточняющим вопросом к Черепу.

– Что далее делать-то будем, господин Феликс? – напомнил поручик. – И злость мне твоя непонятна, хотя я её склоняюсь принять, делая выводы основательно добытой информации. Хоть и неприемлемыми средствами.

Череп прояснил момент, и мы трое вернулись к маршруту, конечной точкой которого для меня окажется лавка Артура, а у Александра – другая. Это если придерживаться оговоренного плана.

Одновременно, без каких-либо усилий с моей стороны, я прочёл его истинный настрой, находящийся в явном несоответствии сказанных слов и действительно обдумываемой им темы.

– Александр, вот ты меня спрашиваешь про мою злость, якобы необоснованную и неоправданную, даже, как бы, намекаешь на изуверскую жестокость, – пошёл я на смену неинтересной темы обсуждений. – Сам же ты, признайся, о совершенно иных вещах головушку ломаешь. Так как? Может, тебе стоит поделиться мыслями об имперских заговорах?

Череп поправил плащ и задумчиво глянул вверх, где к лунному диску снова начали приближаться тучи.

– Прав ты, Феликс, – наконец, он созрел до совместного обсуждения. – Прав. Не нравится мне вся эта история с нападением на обоз артефактов. Ещё меня настораживают несколько фактов, всплывших сегодня на поверхность. Н-да… – он вновь сделал паузу, переходя к молчаливым размышлениям.

– А что тут непонятного? – нарушил я его думу. – Я, например, усмотрел несколько неоспоримых фактов, свидетельствующих о саботаже, да и об общей ситуации в Руссии сформировал своё представление. Заговор – однозначно имеет место быть, – озвучил я очевидное. – Скажу даже больше, он скоро прорвётся, как застарелый нарыв. Ещё я скажу тебе, Александр, что зря ты ломаешь голову! Н-да… По большому-то счёту, для разработки у тебя одна основная зацепка о большом заговоре, – приступил я к высказыванию своих выкладок. – Да-да. Одна зацепка у тебя сейчас, и куча образовавшихся подозреваемых. Заговор может быть вовсе не тот, что на поверхности наблюдается, как бы. Сейчас же, крупным претендентом, по логике если и не углубляться в детали, является тот барон, как там его?

– Этот, э-ээ… бывший Посол, – подключился Череп. – Барон Фон Рамон Фредерик, осевший в адмиралтействе после скандала с контрабандой, – пояснил поручик, как оказалось, разжалованный из капитанов секретной службы.

– Угу, – кивнул я, переступая канавку, прокопанную для отвода дождевой воды. – Может, его в тёмную играют? Как и всех этих господ, что сегодня так лихо нам всё рассказали? Может, на то и рассчитано было, что, мол, попадутся ребятки, да и переведут все стрелки на барона, уже разок засветившегося в скандале. Да и сам он на трон не взойдёт, так что, – я развёл руками. – Искать придётся того, кто выше его. Логика, Александр, тупая и неоспоримая логика! Правда, есть развитие сюжета и с его прямым интересом, но только в случае новой войны с союзниками, что есть у Империи и рот разевают на богатства Руссии. Однако, это слишком уж круто, хотя и такую версию отметать не следует.

– И что тогда получается? – Череп с пониманием отнёсся к услышанным выкладкам.

– Да выходит то, что ни черта мы не узнали, – я махнул рукой, выражая досаду. – Так. Н-да… Слышали звон и не знаем, где он. Императора предупреждать нужно, ну, или его верного соратника. Только того, кто из могущественных господ, и наделённый реальной властью. И то, если только доподлинно знать кто он. А иначе, – я ухмыльнулся. – Да гонца простецки заколбасят, как только он вякнет чего лишнего и не в те уши! – выразил я обоснованное опасение.

– Согласен, – подвёл итог Череп. – Но и не предпринимать ничего я не могу!

– Угу, я тут услышал, что в Империи протекторатов два, – я вспомнил немногое из государственного устройства, дошедшее до меня за ночь. – Верховный Протекторат Магии Рун Руссии, и второй протекторат, – я сделал выражение крайнего удивления, – Протекторат Рунных Архимагов. Названия почти одинаковые, а занимаются разными делами. Причём, у первого протектората влияния поболе, да и к народу он поближе. А вот второй, который архимаговый – однозначно мутный. Для самых главных одних он, что ли? Бред! Они никак со сменой не могут быть завязаны? С желанием чуть побольше возможностей Императора заиметь? В том же Захребетье, для постановки вопроса ребром, как раз подходящая ситуация. Мол, власти нам дайте, а мы уж разрулим там всё!

– Хе-х! Ну, бред не бред, а вот только не нам решать о вещах такого рода, – парировал Череп. – Как устроено – так устроено. А вот Протектораты отметать нет смысла, хотя их позиция совершенно для меня немыслимая. Может, и хочет кто-то сменить династию на кого-то из магов высокородных…

– Вот-вот, – поддакнул я, и мы замолчали, прислушиваясь к звукам вокруг.

За очередным поворотом мы никого не встретили, что пришлось на руку, ведь двое магов при оруженосце в однотипных плащах, выданных нам Артуром, вызовут определённые толки.

– Теперь расходимся, – я тронул за рукав Черепа. – Делаем так, как и условились. У тебя точно есть где осесть с остальными? – решил я лишний раз убедиться в наличии лёжки, или места схорониться на время перед воскрешением.

– Конечно! – с нотой убеждения ответил Александр. – У нас есть несколько мест. Там мы ещё пару дней насладимся отдыхом, а потом появимся, сделав удивлённые лица от факта наших похорон.

– Там подтвердят, что по прибытию вы всё время были на месте? – переспросил я важное на свой взгляд, удостовериться в алиби нелишнее.

– Подтвердят, не сомневайся, Феликс! – чуть не обиделся поручик. – А ты как? Так и отправишься в ту деревеньку?

– Хе-х… Именно! – с ухмылкой парировал я. – Представь, сорок голосов, что расскажут о моём прибытии к ним и активно помогающему со сборами к переезду! Лучше придумать сложно.

– Ну, тогда до встречи, Феликс, – он протянул мне руку в недвусмысленном жесте.

Я пожал её, отдав должное тому, что этот знак расположения у Черепа бывает крайне редко.

– Да, своим скажи, что попрощаться не вышло, но мы обязательно ещё свидимся! – завершил я церемонию расставания.

Мы разошлись в разные стороны.

Я с Григорием отправился к заднему двору антикварной лавки Артура, а Череп куда-то зависать. Может, на своеобразную малину наёмников, а может, к содержанке. Дело привычное.

Благополучно добравшись до места, мы с молодым графом Распутиным остановились у каменной кладки забора – высоченного шедевра зодчества, с виду неприступного, ограждавшего периметр территории вотчины Артура от соглядатаев, шастающих в переулках. Задний двор, всё-таки.

Иной раз мне даже чудится, что высота этого ограждения увеличивается с каждым случаем моего рунного творчества. Того, что пока не блещет ничем выдающимся, ну, кроме наносимого урона себе любимому, и с трудом восполнимого ущерба окружению. Насаждениям там, постройкам всяким…

Но кажущая неприступность, для нас с Гриней, лишь кажущаяся. Мы продумали некие ступеньки, неприметные углубления, с помощью которых это препятствие становится вполне себе преодолимым.

Перемахнув через него, я остановился.

– Ты чего, Феликс? – среагировал Гришка на мою заминку. – Забыл, может, чо?

Парень развернулся и удивлённо уставился на меня, ожидая пояснения.

Ну а я вдруг смутился, прикидывая, каким таким правдоподобным образом завуалировать посещение соседки Ксении. Проблема.

Ну, вот, ничего не могу с собой поделать, хоть сквозь землю проваливайся. Запала в память её ладная фигурка… Коса ещё эта её, которая до самой за… Короче, мне чуть ниже пояса будет. А разве много соскучившемуся до любовных утех парню надо, до появления азарта-то пламенного? Правильно! Мало совсем надо! Достаточно воспоминания.

– Я тут, в саду погуляю, – обвёл я пространство вокруг взмахом. – Подумать надо, и вообще, побыть одному неплохо. Часика два, кряду, – брякнул я то, что первым пришло на ум.

В глазах и на лице друга промелькнула искра понимания.

– Хорошо, – согласился Григорий. – Давай, я это в дом занесу, – он указал на револьверы. – Да и шпагу почищу, всё одно, не усну после ваших допросов эск… Эксцентрических! – добавил он, протягивая руку.

Я кивнул и в душе обрадовался. Отстегнул ремень с кобурами, затем патронташ и снял перевязь со шпагой. Протянул всё оруженосцу.

– Один пока при себе оставлю, – я вытащил оружие с глушителем, так и не свинченным. – Пущай со мной побудет, а то, мало ли что! Ты, кстати, готовься, да особо не расхолаживайся, – решил я дать напутствие. – Мы с тобой с самого ранья отседова сматываемся! Отправимся встречать Николая Фёдоровича с пополнением. По Василисе-то небось скучаешь уже? – напомнил я о загадочной внучке Деда Ермака, способной к управлению Элементалем Жизни, не иначе.

Гриня расплылся в мечтательной улыбке и направился по тропинке ко входу, а я обрадовался в очередной раз, избежав ненужных расспросов и уточнений от друга.

На сим я один и остался, для проформы присев на колодезную кладку и вошёл в образ мыслителя. Это на тот случай, если Гришка обернётся. Он и обернулся, в дверях, на самом пороге входа в дом антиквара.

Выждав ещё немного времени, я перемахнул через забор в знакомом месте и оказался на заднем дворе у Ксении. Пробежав по знакомой лестнице на второй этаж к дверям её апартаментов, я остановился и постучал, очень надеясь на бодрствование девушки. Ну, или на её чуткий сон.

Она довольно быстро открыла и предстала передо мной в тонкой ночной рубашке, и с распущенной косой. Чуть заспанная и оттого ещё сильнее желанная, девушка Ксения.

Ну и всё! Планка у меня упала напрочь, как иной раз, и в некоторых особых случаях выражаются. Я моментально подхватил её на руки, наши губы слились, обжигая друг друга пламенем страсти, и я донёс девушку до кровати. Тонкая рубашка разлетелась на части, а вот с моим облачением неувязочка вышла.

Так что, именно это послужило некой заминкой перед продолжением любовной игры. Зато образовалась возможность отдышаться, чем я и воспользовался, пока раздевался и наблюдал, как Ксения зажигает несколько магических свечей.

Лучики пламени заиграли, подчёркивая притягательные силуэты её форм. Я расслабился на несколько секунд, а затем вновь ринулся в бой, рассчитывая не отступать теперь до самого его финала.

Уложив красавицу на живот, я провёл языком вдоль её шеи, чуть ниже, делая постоянные остановки для ласки. Замер я у ямочек на ягодицах, понимая, что более терпеть Ксения уже не может. Да и извивается уж больно настойчиво, пытаясь перевернуться, но мы люди учёные. Так что мне оказалось достаточным чуть раздвинуть ей прелестные ножки и подложить подушку под живот, заставив тело правильно изогнуться.

Вздохи совпали с ритмом сердец, заколотившихся неистово. Тела покрылись лёгкой испариной, и мы одновременно закончили наслаждаться друг другом и слиянием тел. После чего ещё несколько минут мы предавались ласкам, пока не остановились совсем, чтобы отдышаться.

– Ну, ты прямо зверь, – выдохнула Ксения, хитро глянув на моё довольное выражение лица, как у кота, проснувшегося в сметане. – А поздороваться? А спросить, не занята ли дама?

Кокетничает! Ну, а что же ещё? Сама вон, готова к ещё не единому подходу. Ну-ну.

– А зачем? – я сделал удивление. – В тот первый раз прозвучала информация, что ты, вроде, готова быть моей, ежели, и как только, я пожелаю! Или что-то изменилось за неполных пару дней? – я погладил её по бедру и притянул чуть ближе к себе, ощущая радость от взаимных прикосновений. – А, Ксения? Или в шкафу сидит кто-нибудь? – я наигранно нахмурился, косясь на элемент интерьера для хранения одежды.

– Хих-х… Ну… – она отодвинула мою шаловливую руку от своего животика. – Щекотно же! И вообще, сплюнь, балбесина! – она деланно нахмурилась. – Нет тут никого, да и не было, кроме тебя!

Врёт и не краснеет! Тут-то, может, и не было, а вот вести речь про вообще…

Такая мысль мне в голову пришла, ибо дама далеко не девочка. Так что, этот намёк на единственного себя я пропустил мимо ушей, но среагировал радостью, приняв ложь за душевное откровение.

– Ты мне не веришь? – сыграла она наигранную обиду.

А я вдруг подумал, что если она законспирированная магичка, то в такие минуты откровенного секса может и прочитать что-нибудь в моих мыслях.

Вот, блин! Неужто, влетел и прокололся с ответами? А вдруг она глубже копнула? Кто знает, чему такому она обучена… На что подготовку прошла… Ой… Мама! И лет ей явно поболее, чем с виду кажется.

– Что ты, – я отмахнулся, придвинулся ближе, приобнял Ксению нежнее и чмокнул в щёчку. – Как я могу усомниться, лёжа в постели, да, к тому же, и голый?

– Может, кваску хмельного? – прозвучало предложение от Ксении.

Прежде чем я среагировал, девушка потянулась за кувшином, что стоял на тумбочке рядом, перегнувшись через меня и коснувшись упругой грудью. Совсем чуть-чуть, буквально слегка.

Однако, мне и того хватило, изголодавшемуся-то. Я, конечно, сразу поплыл, опьянённый приятными чувствами близости…

Она обернулась, глаза её сверкнули и не от радости, как могло показаться, а из-за отражения в зрачках лезвия тонкого стилета, незамедлительно упёршегося в моё горло.

Нормально так, просто бесподобно мой загул повернулся! Но и я не лыком шит, или не пальцем деланный, если грубо выражаться. Нет, я подтверждаю, что голая девица с ножом – это эротично, но не в том случае, когда колюще-режущее к горлу приставлено.

Моё предчувствие сработало ещё до начала катавасии и танцев с саблями. Основываясь на нём, я сунул револьвер под подушку и не сильно приметно, когда Ксения свечи свои зажигала.

– Патовая ситуация, – сказав это, я ткнул её глушителем в бок. – Предлагаю начать знакомство сначала, – проявил я попытку к недопущению кровопускания.

Она лишь дёрнулась от прикосновения холодного металла, так и держа лезвие у моего горла и не сводя своего тигриного взгляда. Как же преображаются в гневе люди?

– Кто ты, кому присягнул? – она нажала на рукоять. – Ответишь честно, я подумаю над твоим предложением!

Ксения прошипела прямо с такой решительностью, что сомневаться в её настрое просто неправильно.

– А ты? – я тоже нажал глушителем. – Ты-то, кто такая, да и какого лешего догляд за мной приставлен?

Сказав это, я придал такую выразительность своей мимике, что она чуть отпустила стилет, перестав прокалывать мне кожу. Острый, зараза.

– То, что Рюрикович, я доподлинно знаю, как и твоё право на наследие трона, это в случае смены власти с переворотом! Замыслил чего против Императора? – убила она меня и вопросом, и его обоснованием.

– Ну… Ты б ещё прямо в перевороте меня и обвинила, не знаю, как звать тебя правильно! Пока на Ксении остановимся, – усмехнулся я в ответ. – Скорее, я в противоположном лагере обосновался, от недругов государства, – добавил я, аккуратно прикасаясь к её руке с отточенной сталью. – Харе! Давай поговорим, – я сменил интонацию. – Со своей стороны гарантирую непричастность к любым заговорам, или в чём ты там меня подозреваешь? Или не ты, а твой начальник или хозяин. Мне без особой разницы, чья идея со слежкой. Ну, какое решение? Или уж режь меня, а я стреляю в ответку. И всё! Оба расходимся краями, тока при этом варианте мы оба скоропостижно умираем в кроватке.

Наступила длительная пауза, за время которой мы тупенько пытались проникнуть к друг другу в сознание. Я просто блокировал попытки Ксении, особо не напрягаясь, и с удовольствием отмечал её внутреннюю борьбу.

– И сколько по времени сеанс гипноза будет продолжаться? – не вытерпев, я первым нарушил молчание. – Согласен на стаканчик кваса, как ты в начале и предлагала, – тут я искренне улыбнулся и первым убрал оружие.

Ксения не убрала стилет, но я уже не обращал на него внимания, так как мои артефакты вспомнили про хозяина. Лезвие прокололо кожу до конца, но не более, это когда я сам потянулся за кувшином, убрав девушку за талию в сторонку.

– Просто слухи очень странные пришли, – она созрела до разговора. – Ты – Рюрик. Ещё и в охранение нанялся, на которое налёт совершён. Потом исчезаешь в пламени пожарища и возникаешь в лавке антиквара, как ни в чём не бывало, – она перешла к перечислениям подозрительных моментов.

Мне такое начало диалога не понравилось.

– А вот ничего странного, что напали и на меня? – обратил я её внимание на нестыковку в причинах подозрений. – Да ещё и ранили, – я продемонстрировал шрам на левом плече. – А про свитки порталов ты разве не слыхала? – решил немного солгать, объясняя появление в саду Артура, ведь подробностей она точно не узнает.

– А ничего, что по городу прошла волна зверских убийств, очень похожая на заметание следов? – девушка прищурилась. – Будто, свидетелей убирают!

– Похоже, – вздохнул я, наполняя два бокала хмельным квасом, и наблюдая за тем, как Ксения убирает стилет. – Но есть и другая сторона медали. Если расскажу то, что знаю, скажешь, кто поставил тебя?

Я решился на это предложение, надеясь только на свою удачу.

– Ну… – она повертела указательным пальцем в воздухе. – Смотря, что расскажешь!

Угадав ещё один огонёк в её глазах и тонкую ниточку в душе, я решил заручиться поддержкой к своей надежде.

– А я тебе нравлюсь? – я её ошарашил неуместным в данной ситуации вопросом.

– Э-эх… Феликс Игоревич, Великий Князь Рюрик… – она вздохнула искренне. – Не нравился бы если, то уже валялись бы мы красивые с лишними дырками в теле. И давай больше не отвлекайся и не увиливай от рассказа, – Ксения оправдала мои надежды.

Я выпил содержимое ёмкости залпом и рассказал некоторые выдержки из сегодняшних событий. Естественно, без имён друзей и самых пикантных деталей. Зато с полными моими выкладками в размышлениях, теми самыми, когда мы с Черепом обсуждением занимались.

Ксения слушала внимательно, явно занимаясь анализом со стороны своей колокольни.

– Двоюродный брат государя, Великий Князь Михаил Годунов – непричастен! – заявила она. – Он, наоборот, охраняет государя, как может, а он имеет и средства, и ресурсы. Князь меня и приставил за тобой наблюдать, но не настолько близко, – она улыбнулась, подразумевая тесное общение в кровати. – Просто выяснить нужно было, откуда ты появился и почему сейчас, когда в Империи назревает что-то нехорошее. Всего-навсего, а это, – просто оттого, что по нраву ты мне. – А ещё, возвращаясь к делу, ты сам, согласись, что появление представителя из ещё одной, полноправной династии самодержцев сейчас – это очень странно. Вот он и принял меры, – она дала честный ответ.

Я же подумал о первом претенденте в соратники Черепу, который пока не имеет понятия о лицах, заслуживающих доверие в непростом деле по распутыванию клубка интриг и заговоров. Надо будет ему передать такую важную информацию, и обязательно.

Ещё я обрадовался, что она не имеет никакого отношения к заговорщикам и к следователю Аперкилду.

– Ксения, надеюсь, это твоё настоящее имя? – решил я поставить все точки.

– Самое настоящее, кроме положения и поиска того, кто возьмёт меня в содержанки, – она озорно вскинула брови и изогнула губки, не дав мне никаких шансов.

Естественная реакция не заглохла из-за риска умереть, и я нежно провёл ладонью по её стройной ножке, начав от лодыжки и остановившись только на попке.

Ксения пискнула что-то, и кинулась на меня, беря теперь верх в нашей игре. А я лишь отдался чувствам, закрыв глаза и ощущая её горячие губки на своём теле.

Продолжилось это наслаждение не так долго, как я того хотел из-за риска опростоволоситься. Так что, пришлось снова преобразиться в озабоченного и неуёмного…

– Вот чёрт! – заорал я. – Мне пора!

Это после третьего захода я обратил внимание на циферблат часов, что стоят на резном комоде.

– Куда? – всполошилась красавица.

– Не волнуйся так! – я вскочил и приступил к скорым сборам под её удивлённым и недовольным взглядом. – Прошу, не говори никому, что я был в городе эти два дня, ведь меня похоронили. Да и воскресну я скоро. Ну, и своему главному тоже не передавай пока ничего, если это возможно? – я поцеловал её, наклонившись, для большего эффекта усиления просьбы.

– Уговорил! – оттолкнув меня, Ксения укрылась с головой простынёй, оказавшейся вместо одеяла сверху и жутко скомканной. – Не появишься быстро – всё донесу! – съязвила прямо.

Я лихо собрался и остановился на пороге.

– Надеюсь, что у твоего Великого Князя скоро появятся соратники! – высказал я и исчез из её комнаты.

Теперь мне предстоит незаметно проникнуть к себе, где разыграть проснувшегося и бодрого. А здорово, что именно так всё с Ксенией произошло, если честно говорить-то.

На такой позитивной ноте я вновь перемахнул через забор и прокрался ко входу в вотчину Артура, замерев и прислушиваясь к шуму, доносившемуся из коридора. Через минуту сосредоточенного вслушивания в звуки, я невольно улыбнулся, подавляя приступ откровенного хохота.

А всё потому, что уж больно специфический разговор происходил за дверью. Причём, с одним немаловажным нюансом! Окромя меня, его и слышать-то никто не мог.

Ещё раз улыбнувшись, я придал своему лицу выражение глубочайшей серьёзности, прежде чем открыл дверь входа с заднего двора дома. И тут мне сразу пришлось приложить изрядные усилия, чтобы не рассмеяться от того натюрморта неизвестного портретиста, что предстал вживую в коридоре. М-да-с! Вот и …опа!

– Иэ-ть! – Калигула икнул, чуть не потеряв равновесие, но подобрался и приобнял Чукчу. – Коллега, я могу к вам обратиться? Э-ть! – он завершил вопрос и ударил себя в грудь, прогоняя икоту, изрядно надоевшую и мешающую общению.

Двое из ларца, совсем не одинаковых с лица, шли по самому центру коридора, словно опасались приближаться к стенам, и придерживаясь направления в сторону моей комнаты. Ступая осторожно, они пошатывались и держали лапами-руками сразу несколько кожаных фляжек с очень подозрительным содержимым.

Хотя нет, не таким подозрительным, ибо предсказать его можно, увидев состояние обоих.

У таракашки, к примеру, даже усы оригинально погнулись, превратившись в ломаные линии, по типу молний. Падал часто, наверное. Усатый самозабвенно старался выровнять их, но так как при этом сам равновесие удерживал с трудом, это действие у него выходило плохо. Из рук вон плохо.

– Эй, шатающаяся команда! – я окликнул обормотов, стараясь это сделать не шумно, ведь мне ещё предстоит играть роль человека, ночевавшего дома. – По какому поводу вы пребываете оба в изумительном состоянии, ещё и до рассвета, до кучи? – задал я правомерный вопрос. – А? Я что-то не слышу внятного ответа! Да и вообще, никакой ответной реплики на вопрос я пока не слышу… – надавил я чуть строже, продолжая бороться с желанием расхохотаться.

Эти двое собутыльников, наверняка затеяли и отважно воплотили в жизнь мероприятия по активному отдыху с нервной разгрузкой, сразу после ночной смены Калигулы. А плюсом, они решили отметить и свою встречу после разлуки.

Покряхтев и пробубнив что-то невнятное, они умудрились-таки кое-как отреагировать на мой призыв. Однако, парочка лихих обормотов весьма своеобразно начала это делать. Красочно!

Они стали поворачиваться ко мне, но каждый в сторону друг от друга, при этом забыв расцепиться. Логично, что получилась игра в «кто кого перетянет». Своими потугами балбесы дали мне понять, что Калигула использовал подаренный часовщиками, Хранителями Времени, артефакт, и пребывает осязаемым.

Безрезультатно промаявшись с первым вариантом разворота на зов, потратив что-то около минуты, они вдруг резко устали и отхлебнули по солидному глотку из своих фляжек.

Крякнув в унисон, они занюхали рукавами сюртука, ну, или чего-то такого, старинного, из верхней одежды Элементаля. А сперва хотели его ушанкой воспользоваться, но до неё не достали. Промазали, спьяну-то. Н-да!

– Может, хватит паясничать? – не выдержал я. – Вы же магические существа, с головы до пяток. Ну-ка, давайте-ка, трезвейте у меня! – придал я решимости в интонацию. – Мне отчёты необходимы от каждого, пока я не отправился к графу Татищеву! А они, понимаете ли, нагваздались, как крестьяне после пахоты! Ещё и комедию ломают, – я снизил напор и добавил укоризны в голос. – Ээ-э-эх! Прекращайте, давайте-ка, у меня это безобразие, а то для совещаний времени совсем мало осталось.

Мои слова подействовали именно так, как и положено. Обе магические личности вздрогнули и на мгновение исчезли в поволоке голубоватого марева. Когда эта дымка рассеялась, Калигула и Чукча предстали передо мной с серьёзными выражениями на лицах, и трезвыми, как стеклышки.

– Твоя, вот, хозяина, не правая сейчас, аднака, – подал заявку на неоригинальность усатый. – Мы с Калигулай честно заработанный праздник устраивали, мала-мала, а твоя чево? Твоя, как стала начальникой опять и всё нам счастие сломала! – выговорился рыжий, выплеснув в слог всё своё негодование.

Я потеребил подбородок и указал им на дверь в свою комнату, чтобы не отсвечивать посреди коридора, и не стать предметом изучения проснувшихся товарищей. Заодно подумал и о сказанном, решая дилемму, мне извиняться или продолжить вариант с поведением строгого хозяина.

– Наша пошла уже, пошла, – Чукча донёс информацию за обоих. – Вот! Ну, стоило только чуточку расслабиться, после ночи трудоёмкай, как бац – и нате вам! Идите да совещайтеся с начальникой, аднака. А сам-то, вона как жутко мне сделал в настроении, когда выспрашивал у разбойников всякое, ужо и не такое интересное, как по мне-то, – напомнил он о своей осведомлённости моего поведения на допросах. – Калигула даже слово сказать боится аднака, как моя ему рассказал пару подробностев! – завершил он недовольное бурчание, а скорее, причитание.

Оба, приведшие себя в порядок собутыльника, подошли к моей двери и встали, ожидая, когда я войду сам и впущу эту спевшуюся парочку разгильдяев. А меня вдруг посетил вопрос, а с чего это они без часовщиков и русалок слонялись? Да уж, теперь-то ладно.

Войдя, я сразу принялся раздеваться, во второй раз за эту ночь, сопровождаемый пристальными взглядами Элементаля с Фамильяром, расположившимися на столешнице, в аккурат между блюдец. Сбрасывая рубаху, я вдруг понял, что являюсь объектом интереса не только этой парочки. Огляделся, в поисках причины такого своего ощущения и остановил внимание на зеркале.

В нём, другой я из-за зазеркалья с укоризной ощупывал шею в том месте, где Ксения оставила мне памятку о незабываемой ночи. Вот же! Досадно. Я поспешил напялить рубаху обратно, во избежание лишних вопросов от того же Гришки, что вот-вот ко мне явится.

– Усатый, а усатый? – я отвлёк рыжего от поиска крошек. – Первым докладывай, как всё прошло у Тимохи?

– Хозяина! – нехотя откликнулся деспот. – Пускай твоя конкретику внесёт, однака, по какому этапу задания вопрос? – начал он вредничать.

– Дождёшься ты у меня сухарей на простынь! – озадачил я его методом наказания, а сам не учёл, что только обрадовал его этой угрозой. – Короче! Место, когда вычислил, ну… С теми, кому супостат Седерик плату понёс, Тимофей срисовал место?

– Срисовал, – кивнул Чукча, тряхнув усами.

– Всеволод и остальные успели вовремя? – продолжил я чреду наводящих вопросов.

Чукча же, преисполненный желанием крошек в кровать витал в облаках грёз, реагируя на вопросы с неохотой, надеясь на исполнение желаний.

– Чукча, блин! – мне пришлось рявкнуть на Фамильяра, чем спровоцировать Калигулу на подскок. – Отвечай, зараза усатая! Ну, сколько можно-то? О серьёзных вещах речь идёт, а он балбеса празднует!

– Сорян, начальника, – он вернулся из мечты в реальность. – Моя не правая, аднака! – поспешил он извиниться и поклонился усами. – Всё тама успешно было и тихонечко, хотя тамошнюю банду всю при всю поубивали! – добавил он важную деталь исполнения плана.

Я удовлетворился ответом и глянул на часы, прикидывая время появления Гришки. Русалок не увидел, отметив только то, что все ракушки захлопнуты. Поссорились они что ли? А-аа, ну их! Это их разборки…

– Калигула, давай-ка оттаивай! К тебе теперь дознание, – сменил я тему. – Что там, на стройке, на моих землях правобережья за Волгой? – я перешёл ко второму вопросу. – С объектами что? Особенно, фундаменты под жилые дома интересуют.

– Дык, – он встал, сняв ушанку. – Всё, как и задумано тобою, готовность поболе половины от всего жилого фонда, будущего, – блеснул он современным термином, что в устах старика доисторической внешности выглядит очень эффектно. – Не появляюсь на виду, всё справляю без догляда мелкотни господина Тимохи! Архитектурнай замысел по расположению объектов сохраням в исторической точности. Это значится, чтобы выходило, как ты и хотел. Восстановить поместье в прежнем виде, значится.

Завершив краткий отчёт, он сел на край розетки для варенья и нахлобучил ушанку на место. Типа, экспресс-отчёт закончен, и добавить Калигуле нечего.

– Угу-уу… – протянул я, прикидывая, сколь скоро можно подымать стены. – Тогда, ты ускорьс…

Договорить я не успел… Вот так всегда!

– …лошадей он видите ли седлает, а поразмыслить над последствиями мозгов нет!

Под ворчание Артура, в комнату ввалился взъерошенный Григорий, а следом и сам хозяин дома появился.

– Феликс, – обратился ко мне антиквар, вскинув бровь и доставая пенсне, как знак своего раздражения. – Ты мог бы и продумать последствия! Каким таким ветром вам обоим надуло, что вы верховыми отправиться собрались? – выразился хозяин дома в не свойственной себе манере.

– Поясните, Артур, – проговорил я, отметив исчезновение лазутчиков со стола.

Ещё я сделал вид, что не раздеваюсь, а, наоборот, недоволен ранним пробуждением и сильно занят сборами.

– Ну, как же? – князь развёл руками. – Лошадей могли видеть днями ранее, после того, как они пришли. И вот, они снова исчезают, а вы появляетесь верхом именно на них! – довёл он причину раздражения ситуацией. – Получится, что легенда твоя – насмарку? Так же получается?! – пролил он свет и открыл глаза.

Я что-то такое мыслил, но пока ещё не углублялся, а вот Артур озадачился и предотвратил мой провал.

– Что ты предлагаешь? – я немедленно перешёл к делу. – Есть способ решить задачу? Стоп! – скомандовал я и ему и себе. – Хочешь сказать, что можно воспользоваться Малахитовым Порталом?

Артур покачал головой, изображая вселенскую досаду от произнесённой мной глупости.

– Феликс, я уже намекал, что светить его нет надобности, да и чревато это, – он приступил к пояснению, присаживаясь в кресло. – И ещё, он может не сработать в самый нужный момент, когда твоей внутренней энергии для вызова входа не хватит. Нет, портал отпадает.

С этими словами он вынул два свитка из внутреннего кармана и положил на стол, заставив меня вспомнить старый кусок пергамента, используемый на дне рождения Марфы Шуйской. Вот же я бестолочь!

– Спасибо тебе, Артур! – я ткнул Гришку и кивнул на столешницу. – Малахитовым-то нельзя пользоваться, а вот обычными порталами – запросто! Сколько я тебе должен? – я глянул на старшего товарища.

Артур встал и махнул рукой от досады. Затем покачал головой.

– Ничего не надо, – снисходительно добавил он, подходя к двери. – Возвращайтесь назад без приключений, и этого будет достаточно.

Антиквар вышел, а мы с Гришкой продолжили скорые сборы в дорогу, думая о своём.

Григорий, скорее всего, о встрече с Василисой мечтает, а я вот рассчитываю застать графа Татищева в лесной деревеньке, а то только это место назначения я помню хорошо, чтобы воспользоваться для перемещения портальным свитком.

Одевшись согласно погоде и вооружившись так, как положено, мы с верным оруженосцем вышли на задний двор дома. Тут я, по привычке, проверил целостность полога непроницаемости, добавил немного своей внутренней энергии для его поддержания и шарахнул свитком о землю.

В голубоватом мареве отразился уютный дворик в лесном селении Деда Ермака, мы переглянулись с Гришкой, подбадривая друг друга, и решительно шагнули на другую сторону телепорта.

Портал за нашими спинами схлопнулся и мы, оглядевшись мельком, направились к низенькому крылечку знакомого дома. Постучали, соблюдая приличия, и застыли в ожидании ответной реакции хозяев.

Причём, Гришка начал лыбиться непроизвольно, и лучиться от радости по поводу скорой встречи с Василисой. Ну, это же естественно для сердца, полного любовной страсти.

Я вот, к примеру, этой страсти пока ни к кому не испытываю. Ни к Роксане, блондинистой нашей подруге, ни к Марфе Шуйской и даже к Ксении у меня сложились иные чувства, от любви далёкие, не говоря уж об Анне Демидовой. А у него, рыжего – настоящие чувства! И не врёт он, по-моему, относительно планов супружества.

Ответной реакции на стук не последовало, посему я повторил попытку достучатся до домочадцев. Ноль реакции.

– Может, войдём? – неуверенно спросил Гриня. – Тут такое в порядке вещей, если помнишь. Входи, коль с добром, да будь гостем.

– Э-мм. Ну, пойдём, поздороваемся уже в доме, – принял я предложение и толкнул дверь.

Мы вошли, стараясь ступать громко, дабы привлечь внимание хозяев, а когда остановились посреди единственного зала, то я забеспокоился.

– Пахнет провалом плана, – добавил я, задумчиво осматриваясь.

Пусто вокруг, нет уюта. Покинуто место, аккурат около суток назад, если прикинуть по пыли на столешнице и лавках с сундуками.

– А ну-ка, – развернул я начавшего расстраиваться Григория. – Пойдём-ка, остальные дома глянем, Гринь.

– Угу, – кивнул молодой граф Распутин. – Мне что-то худо от чувства, что мы запоздали.

– Ничего! Просто лёгкую корректировку произведём и дождёмся всех у Артура, – подбодрил я друга, хлопнув по плечу.

Более не заостряя внимание на хозяйстве Деда Ермака, мы спустились по знакомой тропинке до мостков, где я помнил пару подворий, абсолютно точно жилых. Ну, в смысле, с хозяевами, которые были, а не заброшенные, как многие хозяйства в лесном посёлке.

Результат оказался предсказуем. Покинуто поселение, и о чём я думал? Ну, сколь продлятся сборы в дорогу, если брать ничего по большому-то счёту. Ну и Татищев всех успокоил, наверняка тем, что заверил в решении житейских проблем, пока не отступят зимние холода. Он это умеет.

Ермак со своей внучкой, да и все женщины этой деревни – маги, в разной степени. Чего им собираться? Колданул пару рун и всё! Делов-то.

Прогулявшись таким вот образом около пары часов, мы остановились у того самого дома, в котором держали оборону. Я приготовил второй свиток портала, за который необходимо благодарить нашего Антиквара, предвидящего такой поворот. Ну, или просто за нормальную, житейскую предусмотрительность. Занёс руку в замах, для активации портала, как у забора кто-то тявкнул. Я обернулся.

На нас с Гришкой смотрят два чёрных глаза на печальном выражении голодного щенка.

– И? – задал я вопрос потеряшке, помня об уме собак в мире магии. – Так и будем в кустах прятаться, или выйдем к людям?

Щенок изменил выражение и приблизился. Обнюхивая наши с Гриней ноги он, по всей видимости, узнал запах и вильнул хвостом. Я улыбнулся, вспомнив волков и хаски, как наиболее ближайших четвероногих, на коих он похожий.

– Ладно, нет времени тебя уговаривать, – обратился я к мелкому на полном серьёзе. – Прыгай за нами, если нет желания тут куковать одному. О-о-ох… Чую влетит мне от Артура. Ну да ладно, уболтаю его как-нибудь, а, на крайняк, я Тимке тебя отдам – будешь мои земли охранять, ну, или просто лаять! – обрисовал я перспективы на будущую жизнь.

Гришка слушал внимательно и даже бровью не повёл, вообще, мой оруженосец никак не отреагировал на серьёзный диалог с псом, и не сравнил его с разговором людей. Не удивился он, что заставило меня задуматься и вспомнить поведение собак на городских улицах Ставрополя.

Я ударил свитком о землю, и мы вновь перешли сквозь магическое измерение на задний двор дома антикварной лавки. Мелкий попутчик тоже перешёл с нами и вдруг, завиляв хвостом, бросился к двери, чем сильно обескуражил. Он что, знает Артура?

Щенок начал скрестись и оборачиваться на нас, идущих к нему. Собакевич поскуливал и вставал на задние лапы. Короче, делал всё, чтобы ускорить наше с Гриней передвижение по тропинке.

– Ну, чего так порываешься внутрь попасть? – с этим вопросом я открыл дверь в коридор и, смотря вниз, на радостного щеночка, сделал пару шагов.

Запнулся и глянул под ноги, поднял узел из покрывала или чего-то такого, используемого для сбора вещей и незамысловатого.

Не успел ничего подумать, как разразился гром в моём сознании, сопроводившийся писком щенка и воплем радости незнакомого пацанёнка, или девчонки!

– Вота ты куда спрятався? Пойдём! – произнесло это чудо с босыми ногами, от слова совсем, и схватило найдёныша.

И только сейчас я понял, что во всём коридоре организован спонтанный склад, а из комнат доносятся звуки приглушённых разговоров. Из всех комнат, бывших когда-то пустыми.

– Началось, Феликс! – выдал фразу Гришка и проводил взглядом то ли пацанёнка, то ли девицу.

Первая мысль, которая молниеносно родилась в моей головушке, заставила внутренне содрогнуться.

Я представил в ярких красках реакцию хозяина дома на этот цыганский табор, неожиданно появившийся на его пороге, и вторгшийся во владения спокойствия, тишины и умиротворения мира антиквариата. Ну и, конечно же, сопровождаемый всеми сопутствующими последствиями.

Вот никак не ожидал, что всё будет именно так. Артур наверняка сейчас пребывает в бешенстве, или скоропостижно рухнул в обморок, да и валяется среди обалдевших предметов антиквариата. Этот антиквариат запросто может обалдеть, так как видали уже нечто подобное. Знаем.

– Ну, вот как, так-то? – выразился я эмоционально, обращаясь сам к себе. – Сколько же барахла?! И это они далеко не все вещи и добро с собой взяли, – я вспомнил о сундуках, оставленных хозяевами в покинутых домах. – Ирония прямо! А ведь в самом поселении, с заброшенными тут и там хозяйствами, мне, Гриня, количество жителей таким большим не показалось, от слова «вовсе». Наверное, размеры площади деревеньки ввели в заблуждение, где все эти замечательные люди просто растворились на подворьях, создав обманчивое впечатление малочисленности. Мне – хана, Артур меня разорвёт на части! – достаточно самокритично приговорил я про себя. – И будет прав, кстати!

Вот только сейчас и дошёл до меня истинный масштаб происходящего, когда почти полсотни человек оказались на небольшой площади первого этажа дома, по сравнению с посёлком. Всё стало именно так, как и должно было быть.

Молодой Распутин молчал, следуя за мной след в след, при этом, как и я, изо всех сил стараясь не наступать на вещи прибывших селян.

Они, конечно же, селяне в смысле, постарались разложить их аккуратненько вдоль стен, но не всё у них так хорошо получилось, как хотелось бы сейчас мне и Гришке.

– Гринь, мне надо срочно отыскать в этом бедламе Артура с Николаем Фёдоровичем, – внёс я уточнение, переступая очередной узел с добром вынужденных эмигрантов. – Чую я, что дело может завершиться худо! Нас всех выставят за порог, и ручкой не махнут на прощанье! Н-да… – пришлось невольно сгустить краски, внимательно прислушиваясь к шумам, доносящимся абсолютно отовсюду. – Короче, Гришаня, давай, в свою комнату пробирайся, оружие моё захвати, и сложи там всё, – я протянул свой патронташ и кобуры, оставив при себе лишь шпагу. – Потом подтягивайся в нашу общую комнату, ну, в ту, где мы привыкли собираться все вместе, – я остановился у очередной двери, за которой услышал радостные нотки в общении новоприбывших жителей. – Если только она уже не занята новыми гостями, – поправился я, не отвергая и такое развитие ситуации. – И вся эта катавасия, Григорий, грянула из-за меня…

Мой оруженосец не реагировал ответными речами или репликами, по моему мнению, из-за пребывания в грёзах о своей девушке Василисе. Вот повезёт же человеку! Хоть какая-никакая, а радость от всего этого хаоса ему перепадёт.

Ну, что же теперь, себе голову пеплом посыпать? Право, не стоит! Нужно преисполниться оптимизмом и всего-то!

Буду проблему временного пребывания, что норовит возникнуть, с Артуром решать, да и готовиться к срочному поиску постоя для своего народа. Мой он теперь, и это уже свершившийся факт, подразумевающий ответственность определённого рода за их души. Сами-то они совершенно беззащитны в новых условиях жизни незнакомого города… Н-да… Вот так, как-то.

Раздумывая таким образом и делая известные выводы, я и дошёл до знакомой двери нашего уютного зальчика общих посиделок и совместных трапез.

Остановился и прислушался, следуя не низменному желанию развесить уши до чужих разговоров, а исходя из побуждений осторожности в сложившихся реалиях дня. Мало ли, кто там сидит и чаёк попивает.

Да и на сердце что-то вдруг стало неспокойно, а явной причины для такой реакции внутреннего голоса я пока не наблюдаю. Ведь оккупировавший дом деревенский табор с узлами – не в счёт. Так как с ним ясно всё, ну, в общем, понятно, более-менее. А вот предчувствие, что меня по обыкновению не подводит, что-то шалит, и плодит тревожные флюиды.

– … и заметьте, Николай Фёдорович, – я распознал вполне спокойный, даже чуть радостнее обычного, голос Артура. – Тот полк, что в деревне на затянувшийся постой встал, так и не смог понять, куда девается провиант из запасов полевой кухни! Представляете себе настрой отцов-командиров? На постое-то эти продукты к неприкосновенному запасу относятся, и хранятся на случай полевых выходов подразделений из полевого лагеря! Или для питания, при смене дислокаций, когда полк маршем следует. Посему, в амбар тот, что под склад выбранный, и не заглядывал двое суток никто, а тут… Вон оно что! – завершил антиквар предложение, на интригующей ноте.

– Кхе-х, тогда позвольте спросить, уважаемый Артур, – заговорил Татищев, явно заинтригованный услышанным. – И как же вычисли негодяя? Кто это был?

Небольшая пауза сопроводилась шуршанием одежды человека, подыскивающего положение в кресле поудобнее.

– Отдал я тогда распоряжение Рунным Магам, прикреплёнными к полку, артефакты расставить, – довольно пояснил Артур. – А караул с того поста убрать и расположить поодаль, магам же Вольным охрану передать наказал. И вот! Ночью-то случилась заварушка, и упырь-душегуб попался, который из мытарствующих демонов, что без цели шатаются, если убиенный хозяин приказа не отдаёт. Уничтожили его, конечно же, а магам велено было артефактов везде поставить, хоть и дороги они.

– Однако, позвольте, уважаемый Артур! – удивлённо произнёс Николай Фёдорович. – Упырь тот, с чего промышлял-то продуктами, а не убийствами? – задал он наверняка правомерный вопрос.

А я вдруг осознал, что понятия не имею о стереотипах поведения мытарствующих демонов, и даже не имею толики фантазии, чтобы представить, как же это мытарство может выглядеть. На ум только тот красный архидемон приходит, с рваными крыльями и в огненном мареве, стелющемся по телу.

– Тут-то всё и дело! – сокрушённо подметил хозяин дома. – Не успели спросить его, изничтожили исчадие хаоса от обиды да жалости к съестному, а более таковых мы не встретили, хотя и искали долго!

– Хе-х! – усмехнулся Татищев. – Байка это всё, да?! Разыгрываете вы меня, уважаемые! Признайтесь же, право!

– Хе-хе-хех… – я услышал старческий смешок. – Ну, конечно же, граф, ну конечно же! – сказал третий собеседник голосом Деда Ермака, и все трое за дверью рассмеялись.

Я же опешил от такого поворота и несколько мгновений стоял столбом, стараясь переварить нежданную новость, держась за ручку двери. Истукан неприкаянный завис основательно в лице моём.

Нифига-се! Я не понял ничего! Факт кричит мне о том, что Дед Ермак знаком с Артуром!? И не просто так, шапочно, а хорошо они знают друг друга. Новость на миллион, но, чёрт дери, откуда?

– Входи же, Феликс! – я услышал обращение Артура, и не к кому-нибудь, а к себе. – Мы давно тебя ждём, с самого приезда твоего нового населения поместья! Ну же, смелее, мой друг, входи же, не стоит стоять за дверью!

Я и вошёл, не отнекиваться же и не пытаться прикинуться отсутствующим перед двумя Магами Рун, один из которых Архимаг, к тому же. И не факт, что Ермак простой колдун, и не имеет приставки «Архи», подстать Артуру.

Вошёл и сразу почувствовал голод, так как в нос ударило многоголосье запахов свежайшей сдобы и домашней выпечки. Я от таких запахов не знал куда деваться, ещё живя в лесном поселении, и проходя там лечение. Там тогда Василиса выпечкой занималась, а мне выходить приходилось – иначе я имел огромные шансы слюной захлебнуться. Моментально и насмерть.

Осмотрев стол, я увидел там именно то, что и рассчитывал – целый плетёный поднос пирожков с разными начинками. Вечно горячий самовар испускает пар из-под крышки, а из заварника доносится букет запахов разнотравья лесного сбора. Василисы нет, что естественно для разговора взрослых мужиков.

– К-х… К-хм… – я помассировал голосовые связки, кашлянув в кулак. – Господа, прошу простить меня за невольное знакомство с вашей беседой. – Решил я сразу извиниться, прежде чем продолжить. – У меня есть пара выводов и вопросов, основанных на них. Разрешите проговорить их?

Улыбки сошли с лиц друзей, и они стали серьёзнее, отреагировав на мой тон, тоже серьёзный.

– Да, Феликс, – кивнул Артур и полез в кармашек за пенсне.

– Слушаем тебя, – среагировал Николай Фёдорович и развернулся вместе со стулом ко мне.

Ермак и так меня прекрасно видел, сидя в кресле рядом с хозяином, так что Дед, с тем странным треугольником на лбу, остался на месте, просто придав более внимательное выражение своему лицу, наполненному мудростью прожитых лет.

Я прошёл на середину зала и остановился, поправляя рунную шпагу и формулируя из мыслей слова, а из слов предложения. Необходимо мне кое-что прояснить, прежде чем показывать радость встречи с Дедушкой Ермаком и его подопечными, временно расквартированными на первом этаже вотчины Артура.

– Благодарю вас, – проявил я вежливость с почтением и подкрепил фразу лёгким поклоном.

Присутствующие отреагировали на мой жест взаимностью, причём и встать не поленились, что заслуживает ещё большего почтения к правилам поведения аристократии. Ну, и вообще, как знак проявления уважения, мне их реакция понравилась.

– Господа, – приступил я. – То, что вы, уважаемый Артур, – я глянул на антиквара, и тот кивнул, – и вы, не менее уважаемый, Дед Ермак, – переведя взор на дедушку, я и от него получил знак подтверждения понимания и согласия с фигурой обращения. – Так вот, то, что вы, уважаемые, знакомы – для меня уже сложившийся факт, – озвучил я своего рода предисловие. – Скорее всего, вы имели возможность сталкиваться и, вероятно, даже смогли подружиться во время военной службы, это очевидно из обрывка весёлой истории, в которой я не всё понял. Замечу, что это дело второе, а вопрос мой следующий – не означает ли ваше знакомство того, что вся моя затея с переселением, как и получение себе в поместье жителей, рухнула? Ибо вы, как старые друзья или знакомые, договоритесь за моей спиной и всё переиграете? – я остановился, ожидая реакции. – Это, как вы наверняка догадались, лишь предполагаемый вариант развития ситуации, не более того. Однако вопрос есть, а ответ на него мне нужен, – пришлось добавить небольшое пояснение.

Я остановился в изложении после отражения сути самого первого и важного вопроса, а потом просканировал ментальное окружение.

Артур и Дед Ермак сразу же заблокировали доступ к мыслям, а у Татищева и так на лице всё написано, подчёркнутым изумлением от моей речи.

Пауза затянулась, а я пока не понял, о чём они думают, и не означает ли это моей правоты в подозрениях.

Так и стою, ожидая ответной речи, хоть от кого-нибудь из троих. Молчу, по очереди останавливая взгляд на каждом.

Артур надевал и снимал пенсне уже по третьему разу, а Ермак сосредоточился на навершии своего посоха, ну, или как там правильно этот набалдашник называется сверху палки, с которой он и во время чаепития не расстался. Татищев водит по столу пальцем, рисуя какие-то неведомые вензеля или знаки.

Я же, так и продолжаю стоять и самоотверженно ждать ответ, не меняя вызывающей позы.

– Э-хе-хе-х… Феликс, Феликс, – покачал головой Дед Ермак. – Обидный, очень обидный ты вопрос задал, молодой человек, – произнёс он, с огромной степенью укоризны в интонации. – Хотя, ты имел право так подумать, застав незнакомых, как казалось тебе, людей за дружеским разговором и травлей баек, – не стал он добивать меня ответным наездом и поправился в высказывании. – Граф, – обратился Дед к графу Татищеву. – Может, вы, Николай Фёдорыч, всё объясните Феликсу, как друг и как личный поверенный? Очень просим вас с князем об этом!

На обращение Ермака к Татищеву, в том числе и за себя, хозяин отреагировал положительно, и снял пенсне.

– Да, Николай Фёдорович, просим, – подчеркнул антиквар согласие с просьбой Деда. – И бумаги заодно покажите Феликсу, для пущей уверенности, и для избавления его пытливой, подозрительной натуры от дурных мыслей. Хе-х.

Завершил он свою просьбу ухмылкой в мой адрес.

Но не обидной такой ухмылочкой, а скорее, выражающей некую досаду моим подозрением, хотя бы и обоснованным отчасти.

Татищев поднялся с кресла и, демонстрируя вселенское спокойствие, с важностью, прошёлся до вешалки с верхней одеждой, в аккурат под которой стояли его любимые саквояжи с рабочими бумагами. Забрав один из них, он вернулся к столу и занял стул, призвав меня взмахом и взглядом.

Естественно, что я немедленно подошёл, не заставляя повторять приглашение дважды. Интересно же, и вообще, важно всё это, и требует срочного прояснения раз и навечно.

– Э-мм… Вот что, Феликс, я делаю скидку на твою молодость и горячность, – заговорил Николай Фёдорович, доставая увесистую папку с бумагами из специальной секции саквояжа, прикрытой крохотным замком. – А так, я замечу, что работу свою я знаю хорошо, и так же хорошо ее делаю. Кроме того, ты заимел слово уважаемого человека, когда делал ему предложение, – намекнул он на Деда. – Посему, его знакомство с Артуром не в счёт. Итак…

Пока уважаемый поверенный убирал в сторону чайные принадлежности и раскладывал бумаги по стопкам, я прислушался к себе, проанализировал настрой, и не почувствовал никакой вины.

– Вот что я скажу вам, господа, – меня зло взяло. – Наивного праздновать и доверчивого – это совсем не про меня. Правильный вопрос я задал, и всё! Знаем мы кучу примеров из жизни, когда за спиной третьего, двое друзей переигрывают любой договор. Так что, вот херушки, простите за выражение. Не пробьёте вы меня господа на вину. И не сверлите глазами – всё без толку, – прокомментировал я своё настроение и склонился над бумагами.

Сам же я ничего не разберу в этих завитушках старинной письменности, но вида не показываю, хмурюсь как знающий, и жду реакцию старших товарищей на свою экспрессию в высказывании.

Молчанка и тупое рассматривание завитушек мне сразу разонравились.

– Поясняйте, граф, поясняйте, – я прекратил ожидание. – Что это? – спросил я, взяв первую попавшуюся стопку.

– Дык, прошу прощения, князь, – стушевался Татищев. – Сиё – подушные открепляющие грамоты.

– А это? – я взял другую бумагу, украшенную сургучовыми печатями.

– Э-мм, позвольте-ка, – Николай Фёдорович надел пенсне и взял бумагу в руки. – Это решение земельной коллегии на перевод покидаемых земель в свободные для торгов.

– Это? – я взял следующий документ.

– Грамота, закреплённая подписями выездного…

– Для чего? Говорите короче, мне не нужны поимённые подробности тех, кто ставил подписи, – я продолжил, отчего-то не успокаиваясь.

Граф понял, что со мной что-то происходит и последовал совету. Прокашлялся для начала, обернулся на Артура, покосился на изумлённого Ермака и глянул на меня.

– Это свидетельство о принятии задатка в сто золотых рублей, – продолжил граф, осознав, что шутить я не имею никакого желания и требую, а не интересуюсь, отчёта. – В счёт начала уплаты подушного долга по податям с рассрочкой на пять лет.

А как он хотел? Что я мимо пропущу все вопросы со своим населением? Ну-ну!

– Сумма общая какова?

– Около тысячи… – пояснил Татищев.

– Закройте вопрос сразу, как только появится более-менее свободная сумма, – отдал я распоряжение. – Не стоит растягивать. Я вижу, что с бумагами всё нормально справлено, теперь, – я присел наконец-то за стол. – Теперь я прошу вас, граф, уделить внимание поиску места постоя на зиму. Определить количество провианта подушно. Сколько всего человек прибыло?

– Сорок восемь.

– И собака, – добавил я.

– Какая ещё собака? – изумился Татищев вместе с Дедом Ермаком, в один голос причём. – Не было у меня животных, – забеспокоился об ошибке граф и активно зашуршал документами и своими черновыми записями.

– Маленькая, – отмахнулся я. – Щенок ещё. Далее, – я поднял над столом ладонь, останавливая расспросы о живности. – Далее, определите участки с готовящимися и готовыми фундаментами. Затем распределите их по семьям. Организуйте фронт работ и оплату для переселенцев. Подсчитайте количество и планируйте оптовое приобретение готовых срубов, ну таких, раскатанных по брёвнам и готовых к сборке. Только по нашим размерам, – я хладнокровно перечислял всё, что накопилось в мыслях. – И рабочую одежду обеспечьте, негоже в платьях работать. Фуфайки, что ли, купите.

– Что, прости? – не выдержал и Артур.

– Да, поясни нам, Феликс, что купить? Я не понял, – развёл руками Николай Фёдорович.

– Ну, ватники! – я сам не понял, чего они так реагируют. – Аа-а! Дайте листок! – я протянул руку в требовательном жесте. – И карандаш, да этот… Спасибо.

Затратив минут пять, я изобразил нормальную фуфайку и ватные штаны. Костюм-ватник, короче. Что мне, оказалось, выполнить проще простого. Даже пометки сделал, как, куда и что.

– Минутку! – прозвучал над ухом голос Ермака, внимательно следящего за моими художествами. – Я кликну Василису, – сказав это, он просто щёлкнул пальцами.

Через минуты четыре прибежала девушка и всмотрелась в эскиз. Задала пару правильных вопросов и задумалась.

– Дедушка, и вы, господин Феликс. Ваты у нас нет, а вот пуха в подушках – уйма, – пояснила она единственную проблему. – Материал найдём, и сами всё пошьём. Я пойду? – она сцапала и прижала к груди моё произведение от кутюр.

– Иди, – кивнул дед Ермак. – Ступай, внученька, да бабонек озадачь там.

Я же внутренне подумал, затем представил во что превратятся эти эскизы. В голову только моднячие пуховики пришли, сделанные в реалиях этого времени, и заставили улыбнуться. Сердце отпустило, и я сжалился над всеми.

– Ну, Николай Фёдорович, и вы, уважаемые, – обратился я ко всем. – Надеюсь, у вас отпали вопросы о моём интересе ко всему происходящему, особенно касающегося моих людей? Это риторика, так что не отвечайте, – махнул я рукой, оборвав начало высказываний Артура.

Ермак неожиданно подошёл ко мне вплотную, положил руку на плечо и глянул в глаза своим излюбленным взором умудрённого жизненным опытом человека.

Вдруг дедушка изменился в лице, усмехнулся и улыбнулся, похлопав меня по спине и плечу. А потом отошёл, не сказав ни слова. Ну и ладно!

– Граф, вы сегодня отдыхайте, а завтра приступайте к своим делам, – посоветовал я Татищеву и встал из-за стола. – Надеюсь, никто не злится на меня?

– Да нет, Великий Князь, – заговорил серьёзный Артур, без тени иронии и абсолютно серьёзно, с почтением даже. – Мы всё поняли и принимаем тот факт, что были не правы. Это твоё население и ничьё больше, а наше знакомство, – он глянул в сторону Ермака. – Это просто знакомство, и ничего более. Хотя, мы друзья, если говорить точно. Ты сам нас прости, – завершил он и кивнул, обозначив поклон.

Я поклонился в ответ.

– Нет проблем, – повёл себя я вновь как небывало, уже откровенно радуясь. – Так что с постоем-то?

Я воспользовался моментом и заговорил о насущной для себя проблеме, пока что не видя решения и не зная подробностей о состоянии дел с этой задачей на данный момент.

– Да решено всё уже, – пожал плечами Артур. – Второй этаж бабоньки в порядок приводят, от пыли там избавляются, влажную уборку делают полностью на этаже. Скоро всё тут опять станет свободным, На первом-то этаже, – обрадовал он меня несказанно.

– Ну и славно! Я, в таком случае, пойду к воскрешению готовиться, – обозначил я завершение общения на данный момент и озвучил ближайшие планы.

Дед Ермак вскинул бровь и, выражая бескрайнее удивление, глянул на хозяина дома.

Артур отмахнулся, а жестами и мимикой показал, что пояснит позже Ермаку местные заморочки. И меня тоже успокоил, выразив пантомимой, что проговорит нашу легенду и предупредит Деда, согласуя ответы на возможные вопросы обо мне.

Я спокойно вышел из зала и направился к себе в комнату, снова лавируя между узлов с пожитками, но зато с чувством выполненной задачи по поиску постоя для своих новых подданных. Ну, или свободному населению поместья. Если честно, то я пока не до конца понял, они что, крепостные мои какие-то, или что? Уточню потом.

А так, в качестве промежуточного итога получается, что кое-что я да, сделал, хотя дело было уже решённое. Всё равно, обозначил себя и своё отношение к делам перед старшими товарищами, что тоже важно.

С этими мыслями я вошёл к себе в комнату и обмер от неожиданности, встретившись взглядами с Марфой и Роксаной. Вздрогнул даже.

Хл-ле-сь! Мне прилетела звонкая пощёчина вместо здрасьте от Роксаны.

Хл-ле-сь! Сразу прилетела вторая вместо привета, по другой щеке от княжны Шуйской, и я встал посередине комнаты, как оглоушенный тазом, и ошарашенно гляжу на парочку злющих дамочек.

Рано я обрадовался, как следует из приветствия соскучившихся мадам.

– И я рад вас снова видеть в добром здравии, – пробубнил я, поглаживая щеку, ту, что ближе к Марфе.

Оказывается, у госпожи Шуйской рука тяжелее Роксанкиной, а с виду и не скажешь, как и про характер. Всё, оказывается, обманчиво с первого-то раза.

– Нет, вы посмотрите-ка на него! – всплеснула руками блондинка и плюхнулась в кресло. – Он ещё и отшучиваться пытается, вместо прощения, которое обязан просить за наши расшатанные нервы, – добавила Роксана сгоряча, и уставилась на свои колени, теребя край юбки. – Марфа, ты-то чего молчишь?

– Ага! Н-да, действительно, Феликс? – русокосая красавица не заставила себя упрашивать с началом высказывания. – Мог бы и птицу послать с известием! Так, мол, и так, жив да здоров. Прошу держать тайну сию в секрете, – обрисовала она вероятно возможные действия.

Я вдруг вспомнил, что о такой безделице, как птичья почта, и не помню. Мало того, я не имею понятия как ей пользоваться.

– И кого бы я подрядил гонцом, на пожарище-то, подпалённую ворону, что ли? – высказал я своё видение на такую смелую тираду красавицы.

Сам же я отдал себе отчёт, что немного покривил душой, и просто не сразу всё вышло с предупреждением. А враньё заключается в том, что я в городе появился посредством незадокументированного средства, в виде Малахитового Портала. Ну, это им знать-то не обязательно.

– О-оо, Марфа, да ты посмотри на него! Он ещё и оправдываться смеет! – Роксана вскочила от переполняемых её эмоций. – Тогда уж скажи нам, где это ты по ночам пропадаешь?

Этого вопроса я не ожидал, и подумал о моих ночках, проведённых у Ксении. А среагировал я изумлением и настоящей растерянностью. Мало того, мне совершенно неясно откуда у неё информация такая взялась, пусть и неполная, если пока недосказан итог.

Всё время ступора я хаотично думал об правдоподобных отмазках, а блондинка прошлась по комнате взад-вперёд и остановилась. Сразу же стала сверлить меня вопрошающим взглядом, выразительно сжав губы в узкую полоску. Хмурая ещё такая, грозная вся прямо.

Дело плохо закручивается, однако.

– А потом, – продолжила Роксана высказывать наболевшее. – Потом-то, что мы Марфа узнаём? А слухи из жандармерии нам сорока на хвосте приносит, мол, череда зверских преступлений по городу пронеслась! И как нам не волноваться после этого, и не пытаться сопоставить крохотные факты? – она изменила стойку на руки в боки. – А? Мы же знаем, что ты воскресать собрался.

Этим откровением она успокоила мои опасения насчёт связи с Ксенией. Я осмелел слегка и приготовился к ответному наезду на девушек. Мне-то известно, что нападение является лучшей защитой.

Посему, я собрался с мыслями и вычленил из сознания один, очень очевидный и невероятно существенный косяк дамочек.

А пока я готовился, обе девушки расположились в креслах, продолжив подчёркнуто злиться и хмуриться.

Уже смешно – вот реально, потешно становится наблюдать их напористое пародирование моих несуществующих жён.

– А вот объясните-ка теперь и вы мне, милые мои подруги, – начал я свою часть диалога. – По какому такому случаю вы пришли меня навестить, если для всех я умер? Провал обеспечиваете?

Марфа теперь сделала злую улыбку и повертела головой.

– Н-да? А ничего, что половина города видела вереницу гружёных телег, следующих до антикварной лавки Артура, и не выспрашивающих дорогу! – ехидно парировала княжна Шуйская моё высказывание по поводу их неправоты. – Даже воробьям у застывших луж понятно, что происходит что-то неладное. Вот мы и пришли проверить, так сказать, как друзья!

– Это же всем давно известный факт, что Феликс – друг этих девушек! – подхватила мысль подруги Роксана. – Это я нас имею в виду, с Марфой, Анной и Ксандрой, – немного покраснев, блондинка внесла пояснение.

При упоминании остальных моих знакомых представительниц слабого, в кавычках, пола, я мысленно ужаснулся, представив вместо пощёчины удар по физиономии чем-нибудь из кухонной утвари. Бр-рр!

Ну, вот именно такая реакция мне показалась естественной со стороны Ксандры, если провести аналогию поведения и сопоставить соответствующие действия с этими вот, двумя разбушевавшимися красавицами.

– О-хо-хо… – мне осталось только вздохнуть и сесть на свою кровать. – Логично, – односложно подвёл я итог и откинулся спиной на стену. – Уговорили, я дико извиняюсь, девчонки. Но и вы войдите в положение, каково мне было и какие ещё мысли в голове осели, это помимо вашего предупреждения. Так что, – я развёл руками и смастачил на лице искреннюю досаду. – Так что, сорян!

Мимолётно проверил ментальную составляющую дам и понял, что они что-то недоговаривают. Сосредоточился на обеих девушках и оценил жесты.

Роксана так и теребит край юбки, поглядывая по сторонам, а Марфа увлечена своими ногтями. Разговор в тупике оказался.

– Девчат, я смотрю, что не всё вы досказали? – сделал я заход, действуя аккуратно, изменив слог на вкрадчивый. – Ну, Роксан, Марф, кто первый-то начнёт? А?

Девушки бросили заниматься ерундой и сосредоточились на мне, резко изменившись в настроении. Даже проблески радости наметились от предложения смены неудобной для всех темы разговора. Я выпрямился на кровати и подпёр подбородок кулаком. Улыбнулся дамам и застыл в таком положении, глядя на них с нескрываемым ожиданием откровений.

– Тут, вот какое дело, – неуверенно начала Марфа. – Мы тут подумали с девчатами, и созрел у нас план твоего эффектного воскрешения. Все даже увидят, что ты абсолютно не знаешь про похороны, и принял эту информацию за неудачную шутку, когда сегодня прибыл. От кого-нибудь – это можно придумать.

– Подробнее? – я заинтересовался.

– Бал в Академии Рун намечен на сегодняшний вечер, – выдала Роксана, сменив в разговоре подругу. – С маскарадом, это когда все, кто пришёл, выглядят инкогнито, – расшифровала она мне элементарщину.

– Я в курсе, что это означает, – подметил я. – Продолжайте, девчата!

Сам же понял, на что девушки намекают, и идея мне понравилась. Но нужно услышать от них заключение.

– Так вот, там, в конце мероприятия, все снимут маски, – Марфа вновь взяла слово. – И ты появишься, как ни в чём не бывало, а мы подыграем! Ну, вот подумай, человек, который был в курсе, что умер, ну, как будто, даже, он разве не кинется сразу сообщать об ошибке?

– Я понял вас! Принимается! – я сразу согласился, чем развеял остатки их негодования. – Вы, главное, сейчас продумайте, почему и как тут оказались. Ответы продумайте и постарайтесь не проболтаться о том, что меня видели. Но намёки оставьте – иначе, какие же вы подруги, если такую новость мне не рассказали!

– То есть? – спросили обе и в один голос.

– Да то, что не могли вы не встретить тут меня и не поведать о скоропостижной кончине, – я пояснил логику. – Значит, вы и есть зачинщики сюрприза на балу, – добавил я очевидный вывод любого, кто хоть капельку в курсе их визита в лавку Артура.

– А! – встрепенулась Роксана. – Насчёт этого не волнуйся, все знают о нашем коварстве, – она, как пацан, потёрла в предвкушении руки с соответствующей ухмылочкой, и улыбнулась, как хищница.

– Замётано! – коротко добавила Марфа.

– А теперь, тезисно просветите меня о костюмах! – я вспомнил о главном в предстоящем мероприятии на балу.

Девчата встали с кресел, взяли и уселись по обе стороны от меня на кровати. Подтянулись к стене, заняв удобное положение, причём Роксана вообще скрестила ноги по-турецки, а я вспомнил, как она первый раз мучилась с этим положением в Академической больничке, в момент посещения меня.

– Слушай! – заявила Марфа и приступила к ликбезу…

Когда девчата ушли, я впал в прострацию от простоты и незамысловатости понятия – «Бал-Маскарад».

Мне просто требовалось выпотрошить, с позволения Артура, его же закрома с обычными костюмами. В закромах этих я должен выбрать парадный, покроя, соответствующего данному времени, а потом раздобыть маску. Причём, девушки чуть не поссорились, когда решили оказать мне помощь с элементом маскировки.

Вопреки этому простецкому решению с помощью девчат, я твёрдо определил для себя задачу сделать атрибут для сокрытия личности сам. Ну, вот решил побаловаться, и всё тут.

Да и Гришке тоже забацаю – чай, мы не криворукие какие-нибудь там, а геометрии обучены и знания у нас современнее здешних. Я даже прикинул в уме, сколько всего тут ещё не знают о науках те же преподаватели кафедр.

Умора просто, когда представил их глаза при моём варианте решений какой-то там задачки, да ещё с помощью уравнений из высшей математики, пусть и начальной, но современной, разумеется. Это однозначно будет фатально для мозга местных преподов.

Чёрт… Отвлёкся опять, а мне нужно сосредоточиться на выполнении поставленной задачи с масками Аякаси! Итак… Продолжим!

– Гриня, не вертись, – повторил я указание другу в очередной раз. – Лежи спокойно, иначе папье-маше неровным получится. Василиса, намазывай равномернее и соломки в носу поправить ему, не забудь, а то задохнётся ещё.

– У-бу-буб… Бу… уу… – донёсся невнятный возглас от Распутина.

– Чего ты? – я похлопал по плечу лежащего на кровати друга. – Мне предстоит такая же участь. Терпи. Хе-х… Или ты хочешь, как все выглядеть? – я поправил полотенце в его изголовье, чтобы он не перепачкал ничего массой из бумаги и клея, не пойми чем пахнущего. – Видел я у Артура в шкафу пару масок, когда он костюмы нам подыскивал. Что могу сказать – закрыть половину лица произведением с двумя прорезями, выемкой под переносицу и украсить всё дорогими стразами – ну… – покачал я ладонью. – Возможно, это и верх оригинальности, но мы другой путь выберем.

Василиса не оставила своего парня в беде, выразившейся в моём творческом подходе к делу, и активно участвует в создании шедевров своей посильной помощью.

Улыбается, скромница. А я всё ещё помню тот гербарий, сварганенный ею из взрослых разбойников у забора. Перед глазами до сих пор стоит та жуткая картинка. Посему, я ни капельки не могу позволить себе недооценивать её, как боевого мага.

– Ага! Правильно, Василиса, – я отреагировал на её старания и успешную организацию дыхания Гришки. – Полежит немного. Кстати, а как скоро клей схватывается? – проявил я заботу о друге, подумав и о его желании быть в курсе времени экзекуции.

– Э-э… Минуток с пятнадцать, господин Феликс, – подумав пару мгновений, пояснила красавица с богатой косой. – Вы, чай, тоже ложитесь, я нанесу массу и вам на лицо, – следом предложила девица и улыбнулась, вероятно войдя во вкус.

Да и интересен ей конечный результат, чего уж тут лукавить-то.

Я же подумал, что это хорошее рационализаторское предложение для экономии времени и лёг рядом с Гриней, приготовив соломинки для дыхания.

– Мажь! – выдал я, приготовившись и закрыв глаза. – Помни про тонкий слой, их ещё шлифовать! – и, набрав в лёгкие побольше воздуха, я задержал дыхание и замолчал.

Нужно немного времени, чтобы девушка разобралась с соломой в ноздрях, а дальше – лежи себе спокойно, пока клейкая масса не схватится.

Жаль только, что гипса не успели раздобыть, ну, хоть немного для наполнителя массы, и теперь придётся для полного и успешного воплощения моего замысла использовать какие-нибудь белые краски. Василиса занялась доверенным ей делом, а я ухмыльнулся в душе, представив, что сделал маски Духа Каонаси, а не Аякаси. Это боевая маска японского воина, призванная нагонять жути. А конкретно – призрака, обладающего сверхъестественной силой, или Титинодзё, как вариант. Тоже, ничего такой эффект получится, но она страшнее.

А вот маска безликого духа, Духа Каонаси, мне показалась более подходящей к случаю с балом в Академии Боевых Рун. Это, принимая во внимание концентрацию магов всех уровней на небольшой площади предстоящего празднования.

Да и внешне он подходит, ведь одет он, как правило, в черную мантию, которая закрывает полностью его тело и голову. Черты лица на маске можно менять, благо, сделать это довольно просто с помощью обычных кистей и красок. Главное, чтобы черты эти были монотонные и как можно тоньше.

Парадоксально, но факт остаётся фактом, ведь даже сделав точную копию лица человека – узнать его в этой самой маске практически невозможно. Белая она, и отражает минимум эмоций. Вообще, их просто нет на этом искусственном выражении.

– Хозяина?! – возник в голове голос усатого разгильдяя. – А твоя уверенная, что от твоей бледной-пребледной личности на празднике жизни, гости в разные стороны шандарахаться не начнут? Моя вот, очень в этом неуверенный, аднака, – высказался по теме рыжий гулена и распутник, с нескрываемым недоверием и скепсисом в интонации.

– Рыжий?! Вот не до тебя сейчас! Ладно? – отмахнулся я от его комментариев, что точно последуют, если разговор с ним завяжется. – Ты про бал помни, и от меня там – ни на шаг! По тарелкам, если будут таковые, в чём я не уверен, не шастать в поисках лакомств! – я действительно не помнил, да и не знал, кормят ли на таких балах. – Ясно? Вы с Калигулой у меня ещё за пьянку, кстати, наказание не отбыли! – напомнил я ему про нарушение порядка в ответственный момент.

Чукча внял моим словам, строгим, хоть и произнесённым мысленно, и тут же заткнулся, что меня вполне устроило.

Далее всё прошло спокойно и без эксцессов.

Мы изготовили маски и покрыли их красками, исходя из моей задумки. Григорий заимел слегка насмешливое выражение. Лёгкое, подчёркнутое только тонким изгибом краешек губ. Ну, а я выбрал печальный образ. Просто так захотелось.

Стоит заметить, что вся эта мимика удалась на славу, так как на белой маске, не выражающей ровным счётом ничего, любой штрих становится значимым и подчёркнутым. О чём нам и высказалась Василиса, когда мы примеряли изделия, а Григорий с ней согласился.

Впрочем, как согласились и Чукча с Калигулой. Они присутствовали при этом, но незримо, как я им и советовал. По-доброму так, чисто предупредил не высовываться.

Моё отражение в зеркале, кстати, шарахнулось за край рамы, откуда больше и не показывалось за всё время примерок, сильно шокированное увиденным. Впечатлительное уж больно. Так и пришлось довольствоваться замечаниями и реакцией Гришкиной Василисы. Ну, да это ладно…

– Э-мм, – Василиса озорно прикусила губу и окинула нас с Григорием взглядом с головы до пят. – Господин Феликс, вы точно уверены, что с масками ентовыми, переборчика не стрясётся? – третий раз она подняла эту тему за время примерок.

– Да что ты, Василиска! – Гришка теперь сам вошёл во вкус и ему определённо свой вид понравился. – Чай, Феликс знает, делать-то что! Я бы даже кой-чего поправ…ё!

Договорить он не успел, так как в мою комнату вошёл Артур.

– О-оо! Э-э-э! – раздались от него реплики удивления. – Феликс, простите меня, юная госпожа, – он, наконец, заметив притихшую девушку, стал олицетворением галантности и слегка поклонился даме, соблюдая этикет. – Как вы себя чувствуете? Хорошо?! Ну, и прекрасно! – он как-то быстро спросил и за неё всё ответил. – Э! Феликс? – Артур снова перевёл внимание на нас с Гриней. – Как бы так поинтересоваться, никого не ранив обидой… Н-да уж, – антиквар вскинул брови домиком и потеребил манжет рубашки. – Не буду ходить вокруг да около, спрошу прямо! Это что за шедевр абстракционизма? – хозяин дома указал на наши лица, претерпевшие изменения из-за маскировки.

– Ка-о-на-си! – по слогам и в один голос пояснили Гриня с Василисой. – Божество, типа духа, такое, древнее и воинственное!

– А-аа-а! – антиквар развёл руками. – Ну, раз божество… Тогда – да! Это всё объясняет, – подвёл он итог. – Я вот что зашёл-то, – он оторвался от созерцания нас в масках. – Н-да… – ещё раз взглянул, не удержался. – Не щенок там у ребятишек, тот, которого ты приволок-то! Представляешь?

– Я хотела сказать господину, – Василиса всплеснула руками. – Но они с Григорием так были заняты, что я не успела, да и… Не смогла вначале, а потом из головы вылетело! – девушка намекнула на новость уже всем известную, только кроме меня, как получается.

На меня эта интрига подействовала, я превратился в сплошной интерес и снял маску.

– А кого тогда? – я задал вопрос, единственный из возможных.

– Волчонок это, – как бы, промежду прочим, пролила свет и развеяла интригу девушка. – Мелкий ещё, так что всё вполне хорошо с ним будет, вы не волнуйтесь! – добавила Василиса, не скрывая радости.

– Ну… – Артур мимикой отразил неуверенность. – Да, он волчонок, только не совсем обычный.

Я сел на кровать, рискуя погрузиться в состояние аута, но безмятежное выражение юной красавицы развеяло опасения. Ну, волк и волк. Подумаешь? Может, это тут вполне нормально, если он взят маленьким. Но вот в моём мире не так, волк – это зверь навсегда.

– А! Так, это! Ну, раз всё нормально, тогда отправляемся на бал! – огласил я дальнейшие действия на сегодня, сверившись с часами на морскую тематику. – Время, господа! А тебе, Артур – отдельное спасибо за бальные фраки! – не забыл я и про хозяина антикварной лавки. – Очень хорошо сидят!

Кстати, русалки так и не вышли посмотреть на наши маски. Им, оказывается, хватило одного наблюдения за процессом изготовления, и то, на самом начальном этапе.

Дальнейшие сборы много времени не заняли. Нам оставалось только взять тёплые накидки у хозяина и не забыть про статусное оружие, полагающееся всем аристократам, кортики и револьверы. В этот раз мы ограничились, взяв каждый по одному экземпляру огнестрельного оружия.

Посему, мы вскорости отправились в Академию Боевых Рун, праздновать начало занятий. Бал этот, открытый для всех, как предупредили Марфа с Роксаной, и поэтому гостей ожидается много, включая и нас с молодым графом Распутиным.

Природа, окружавшая нас всю дорогу, сразу после выезда из Ставрополя, сильно преобразилась.

Золотая листва потускнела, осыпалась, в большей массе, и уже давно вытеснила всю зелень ушедшего лета. Промозглый ветер встретил на берегу Волги и сопровождал нас всё время при переправе паромом.

Тут лес, отчасти, порадовал наличием хвои, что отголоском навеяла воспоминания о тёплом августе, так резко сменившемся прохладой осени. Настроение, норовившее скатиться в удручённое состояние, вновь воспрянуло и побороло начало хандры, что часто случается в такие вот, первые осенние дни.

Дорога вильнула в сторону леса, где мы преодолели подъём и проследовали дальше, всё углубляясь в цепочку Жигулёвских Гор. Путь тут лежал по старинной дороге, вымощенной камнем и находящейся в прекрасном состоянии.

Так мы и добрались до знакомых центральных ворот Академии, приветливо распахнутых и приглашавших гостей проследовать дальше. Однако не на транспорте, который приняли местные конюхи, а уже пешком, как заведено правилами закрытого учебного заведения Рунной Магии Руссии. Ну, да ничего!

Уже привычно мы прошли по главной дорожке до корпуса Магистрата, а далее проследовали, уже влившись в поток гостей.

Как всегда, меня поразили великолепные белокаменные колонны зданий с неизменными фресками, барельефами и скульптурными композициями. Я лишний раз обратил внимание на очень реалистичные скульптуры парковой зоны, в том числе, и у фонтанов. Правда, они уже не работали, законсервированные до тёплого времени, по наступлении первых заморозков.

Кстати, пока мы двигаемся в общем потоке гостей, на наши маски никто особо не смотрит. Так что, оценить их смогли пока только конюхи, принимающие бричку.

Ну, что могу сказать? Нормальная реакция у народа просматривается. Не особо они и бежать захотели, а просто слегка погрустнели от вида бледных лиц с ограниченной мимикой, но щедро давших копеечку.

– Ого! Е-моё! – вырвалось у меня непроизвольное выражение. – Гриня, ой! А как мы будем называть друг друга, если на маскараде положено конспирироваться?

Я вспомнил о важном, а сам рассматриваю здание, по сути, являющееся замком, не иначе. Ну, или чем-то таким. С одной лишь разницей – внутри два громадных зала с колоннадой вдоль стен. На втором этаже есть многочисленные выходы на широкий прогулочный балкон, где запланирован отдых от танцев, наверное.

– Да! – лаконично ответил друг.

– Что – да? – я ухмыльнуться хотел, но передумал.

– Монументально! – чуть более подробно, но так же лаконично охарактеризовал увиденное Гришаня.

– Согласен! – я поддался на его манеру вести восхищённый диалог.

Об именах пока забуду. Напарнику не до того!

Мы поднялись по широким ступенькам к высоченным дверям главного входа в парадный атриум этого шедевра архитектуры древнего зодчества. Даже невооружённым взглядом можно определить, что постройка старше всех, что я успел тут увидеть. Наверняка, одного возраста с развалинами крепостей и оборонительных стен.

Тут мы сразу попали в водоворот массы гостей, входящих внутрь и ищущих местечко вдоль стен, где бы встать и постоять до начала мероприятия, среди лат и рыцарских доспехов. Ну и картины тут всякие наблюдаются. Битвы и такое всё, воинственное и однообразное. Не пахнет пейзажами или натюрмортами с вазами, ни разу даже не пахнет.

– Народу разодетого – тьма! – шепнул я Гришке на ухо.

– Это – да! – он отреагировал с восхищением. – Вон, дамы в пышных платьях, в красивых масках, украшенных перьями редкими и чем-то явно драгоценным.

– Ты про наши так намекаешь? – я вкрадчиво осведомился у друга, подначивая.

– Да нет, – он смутился. – И наши хорошие, редкие.

Мы продолжили рассматривать гостей, и я отметил, что мужская часть более равномерно одета. Все поголовно в строгих костюмах определённого покроя.

Однако, есть и новые, явно сшитые известным мне мастером, Моцартом, моего фасона, так сказать, новомодного. И это здорово!

А мы с Гриней во фраки вырядились, чтобы не быть белыми воронами, в смысле, не выделяться одеждой, из-за которой есть шанс быть сразу узнанными.

Выходит, зря я беспокоился.

Ну а выделяемся мы и так, масками моими. На нас многие уже поглядывают и шепчутся…

Бум! Бум! Бум!

Специальный глашатай, одетый во всё блестящее и тоже снабжённый маской, привлёк всеобщее внимание, постучав об пол красивым посохом, или как он там называется – я без понятия.

Он замер на самой верхней площадке у распахнутых теперь дверей второго этажа, куда сводились сразу две полукруглых центральных лестницы.

– Господа и дамы! – обратился он так громко, как когда-то я слышал в колизее местном. – Прошу вашего внимания, – глашатай замер, ожидая соответствующей реакции.

Гости и мы с Гриней сконцентрировались на этом человеке, гадая о теме в продолжении речи. Тон мне его не понравился, так как счастьем не отдаёт, а скорее, на что-то серьёзное намекает. Стоим, ждём.

Наконец, публика вокруг перестала шевелиться в поисках места с наилучшей видимостью оратора. Он оценил достигнутый результат и приосанился. Хотя, я точно был уверен, что товарищ уже достиг в этом предела. Но нет, как оказалось, можно и прямее стать, если очень захотеть этого.

– Магистр Валентайн, член-представитель Протектората Верховных Архимагов Руссии, – назвал подошедшего глашатай. – Обязан зачитать указ Императора Руссии. Это – важно!

Магистр вышел вперёд, заняв место отошедшего в сторону, прокашлялся и взял в руку бумагу, свёрнутую в трубочку и перевязанную лентой с кучей сургучовых печатей. Распаковал и…

– Указ Императора! – ошарашил началом он всех, судя по вздохам и ахам.

Да и сам Валентайн удивился, перечитав про себя начало, но собрался и…

– Указ об усилении войска Руссии на территории Захребетья, Прихребетья и Застав Пограничных у Земель Восточных, – начал зачитывать магистр, – что до самой Царь Реки простирается…

Я отвлёкся, слушая вполуха нового глашатая.

– Интересно, а река эта какая? – вопрос меня посетил логичный и я его шепотом другу озвучил. – Енисей, Пур или Обь? Больше там на титул царской реки нет претенденток. Вроде. А, Гришка?

– Знамо дело, Обь упомянута, – пояснил Григорий.

Мы вернулись к прослушиванию…

– … Я, Великий Государь, Царь и Великий Князь, Пётр Годунов, всея Руссии и иных многих государств и земель, восточных и западных и северных, отчич и дедич, и наследник, и Государь, и Обладатель, – перечислил регалии Монарха Валентайн, точнее зачитал. – Высочайше повелеваю! Вернуть на службу армейскую запасников всех сословий, по состоянию возраста и здоровью годных к прохождению службы воинской. Применить к Вольнонаёмным Рунным Магам меры ограничительные, и прикрепить к подразделениям армейским…

Я посмотрел на маски вокруг и огорчился, так как не увидел под ними лиц, чтобы доподлинно оценить реакцию. Однако, по лёгкому ропоту, пронёсшемуся по толпе и быстро затихшему, мне не составило труда догадаться, что счастливых тут единицы.

Новость нелицеприятная, и это однозначно.

– Особо касаемо Рунных Магов призывного возраста и с опытом боя… – звучит голос чтеца…

Я снова прислушался к словам уважаемого магистра.

– Упразднить до распоряжения особого… – он начал перечисление ограничений…

Я слушал и зондировал окружение на предмет настроений, когда что-то знакомое заставило вновь обратить внимание на речь Валентайна.

В итоге я ахнул, ведь это уже перебор, даже для меня, хоть и призывного возраста, но надеюсь, что не буквально. Очень не хочется загреметь в армию, ещё и без оруженосца, которого только что отменили указом. Временно, но насколько?

По обещанию Аперкилда, мне ещё около года амнистия по призыву светит. Но, а вдруг до того момента поправки к указу с ослаблением закрученных гаек не случится, обещанной монархом в завершении указа? И пойду я топтать земли Захребетья, точнее, помчусь на своём скакуне, не имея представления о всякой там лошадиной сбруе, которую мне придётся навешивать на животное самостоятельно.

Нужно обязательно ознакомиться с этим процессом, когда Гриня в очередной раз коней седлать затеет. И попросить его лекцию по ликбезу прочесть. На всякий случай.

Вот такие мысли, тревожные и даже мрачные отчасти, завладели моим разумом во время чтения Валентайном Императорского указа. Я даже не сразу заметил, что магистр завершил знакомить гостей с государственным распоряжением и удалился, вновь уступив место глашатаю.

– Гриня, – я тихонько ткнул друга, привлекая внимание и заставив приблизиться ко мне ухом. – Будешь коней готовить – меня кликни!

– Ну ладно, Феликс, как скажешь, – он удивлённо повёл плечом. – Что-то стряслось, вероят…

Бум! Бум! Бум!

Словно для таких как я и Григорий, блестящий дядя постучал по каменному полу, привлекая внимание гостей и выводя из ступора с глубоким мыслительным процессом некоторых, на меня сейчас похожих. И не так уж их и мало, если на окружающих обратить более пристальное внимание.

– Дамы и господа! – начал вещать глашатай зычным голосом. – Прошу всех подняться в главную залу! И пусть начнётся праздник, по традиции и случаю начала учебного года в нашей прославленной Академии Боевых Рун! – огласив приглашение, он развернулся и первым вошёл внутрь.

В этот же момент из-за открытых дверей полилась музыка, и довольно мелодичная, кстати. Мы стали подниматься по одной из лестниц в главный зал всего здания вмести со всеми гостями, перешёптывающимися и обсуждающими услышанное. Однако, по мере продвижения, общее настроение собравшихся явно улучшается и это заметно по нарастающему возбуждению.

Спустя целых пять минут, никак не меньше, такой вот, неспешной поступи по ступеням, мы поднялись на второй этаж, где я моментально оценил главный зал и его убранство. Ну, и на детали праздничной подготовки внимание обратил.

Всё можно обобщить одним словом – достойно!

Красивые полотнища с гербами Великих Кланов спускаются из-под потолка по стенам между колоннами, образовывая ещё одно место для уединения и отдыха от танцев. Снующие тут и там слуги, тоже в масках, подносят на позолоченных подносах тонизирующие и слабоалкогольные напитки гостям.

Я даже заметил некий ажиотаж, когда у пары разносчиков смели все бокалы, едва он вышел из специальной двери в торце зала.

– Гришка, – я уже заговорил смелее, не опасаясь свидетелей, занятых кто чем. – Глянь-ка в ту сторону, – Я указал легким движением подбородка нужное направление.

Распутин отвлёкся от любования нарядными дамами и сконцентрировал внимание на противоположном конце зала.

– И что там, Феликс? – он не понял моего радостного настроя. – Не вижу, чему ты так счастливо реагируешь…

– Бестолочь! Гриня, – я ткнул его посильнее и направил голову рукой. – Вот там, наши коктейли, – пояснил невнимательному другу.

Он просиял внутренне, как мне подсказал восхищённый вздох, лица же не вижу.

– Ого! Дык это… Теперь все будут знать про него, – проговорил он очевидное. – Так это здорово же, да, Феликс?

– Да, и это…

Тут все оживились, а оркестр заиграл что-то задорное, ну, это на мой взгляд, неискушённого гостя на маскараде.

Женская половина гостей и мужская разделились и встали в шеренги, поклонились и… Я обалдел. Нет, естественно, что о групповых танцах в давние времена я слыхал, но вижу второй раз в жизни и всё время удивляюсь. В чём прикол?

– Вот когда вальс будет. Э-хх! – словно прочтя мои мысли Гришка вздохнул мечтательно. – Тогда можно и к талии притронуться.

– Василиса! – коротко напомнил я.

– Да я что? Это к слову… – отпрянул друг от меня, чуть руками не замахав. – Она лучшая, Васька моя! Василисушка.

– П-фф… кому это мешало, хоть когда-нибудь! – фыркнул я. – Гриня… Угу! Свежо предание… Казанова, блин! А что ещё, помимо вальса, предусмотрено программой? – спросил, а сам подумал, что зря это сделал.

Мимо, как раз, проходил лакей с подносом напитков, и я выбрал что-то шипучее, искрящееся пузырьками в свете многочисленных свечей. Люстры такого размера огромного, что я невольно обратил внимание на кованые цепи, держащие их. Нормальное изделие.

– Дык, как обычно, Феликс, – Гриня поспешил с ответом. – По заведённой программе, ежели будут следовать, то далее… – он задумался, почесав висок. – А, так вот! Полонез, вальс, полька, – начал он перечисления, – лансье потом. Дальше галоп будет, после снова вальс…

– Стоп! – я понял, что не могу классифицировать, да и вообще, осознанно воспринять поступающую от Грини информацию, просто не в состоянии, от отсутствия понятия в названиях. – Достаточно! Я пойду, пройдусь, осмотрюсь тут… А ты танцуй, или мы зря пришли на этот праздник жизни? Я Василисе ничего не скажу, – добавил я и подтолкнул любителя праздников к шеренге с мужской половиной гостей. – Давай-давай!

– Пару танцев всего! – обрадовался оруженосец.

Я же осмотрелся ещё раз, и мне захотелось выйти на воздух, маску на пару минут снять неплохо. Под ней жарко.

Пройдя к шторе из кланового флага, свисающего с потолка, я миновал его и вышел через двери на широкий балкон, где уже прогуливались пары, чинно беседующие и иногда смеющиеся. Увидел и группки девушек, или дам постарше. Мужская часть тоже присутствует.

При встрече все раскланиваются и отпускают шуточки, или обсуждают указ, но я не прислушиваюсь, а ищу место уединения.

Нашёл, как раз то, что нужно – такой вот, между двумя колоннами, закуток с перилами балкона. Нормальное местечко и незанятое!

Подышал, какое-то время, при этом слушая смены музыкальных композиций оркестра. Гришка, видно, отрывается по танцам. Ну и пусть порадуется. Ведь получается, что это самое популярное из ассортимента досуга аристократов. Балы-маскарады и приёмы у знати… М-мм-да.

Потом я нарезал пару кругов по обеим сторонам здания с балконами, в качестве прогулки. И опять вернулся стоять у перил, прихватив очередной фужер лёгкого алкоголя.

Прошёл час, а может, и полтора моего офигенного празднования в одиночестве. Марфу с Роксаной я не отыскал, да и как их узнать-то? Это невозможно, даже при помощи чтения ментального окружения. Народищу слишком много с едиными мыслями. Фонят, понимаешь ли, это если можно так выразиться.

Так и коротаю время, никому не мешаю, и меня никто не трогает.

– Начальника?! – Чукча в голове возник столь неожиданно, что я дёрнулся.

Забыл про него совсем, хотя сам же наказывал никуда не шастать, и со мной на бал отправляться. Память что-то рано продырявилась, или это офигенное моё веселье в одиночестве сказалось.

– Чего тебе? – буркнул я в ответ, ожидая какую-нибудь очередную глупость или комментарий.

– Моя предупредить твою обязанная! – начал таракашка серьёзно, чем обескуражил даже, заставив меня напрячься. – Послушает твоя пусть, однака! Тама дамочка одна к тебе сейчас подойдёт, симпатичная и привлекательная, только подозрительная её, аднака, – он интригу внёс.

– И чем же? – я даже перестал облокачиваться и выпрямился, осматривая участок балкона перед собой. – Ну же, чудо усатое, говори уже!

– Любовная магия так и прёт из дамочки, моя видит! – он совсем меня в смятение начал вводить. – Но твоя, хозяина, не в качестве любовничка ей спонадобился… Уй! Подходит-подходит ужо!

Я обрадовался, что стою с маской на лице, и моё глупое выражение не видит эта прелестная особа, направляющаяся ко мне лебединой, плавной и обворожительной походкой. Декольте привлекло, как и разрез на обегающем платье. Подобное я видел на Роксане на днюхе у Марфы.

Ножка стройная и ровно до того места просматривается, которое мужика за причиндалы своим видом берёт и уже не отпускает. Но в пределах разумных и никакой откровенности не допускает. Загляделся прямо и перевёл взгляд на её лицо.

Из-под маски видна только нижняя часть, с аккуратным носиком, щёчками с привлекательными ямочками и… Контрольный в трепетное сердце, в виде едва приоткрытого ротика, через щёлочку между упругими губками которого, просматриваются чуть разомкнутые зубки.

Это боевая форма соблазнения! Не иначе!

Но вот магия, ещё и любовная, про что Чукча вещал, на меня не подействовала. Перстень Рюрика отреагировал однозначным уколом горячей иголки в палец, а цепочка с кулоном обдали холодом. Нормальная, такая вся, реакция артефактов, бодрость духа поддерживают.

– Не стоит так реагировать, князь, – заговорила девушка молодым, бархатным голосом. – Предупреждая ваш вопрос, я отвечу! Инкогнито ваше не раскрыто, но мне повезло, что один из моих друзей, – она сделала паузу, разжигая интригу. – Так! – она кокетливо махнула рукой с веером. – Просто упомянул, что некий господин Феликс, коего все считают покинувшим этот мир, прогуливается по балкону. Он его увидел из-за снятой маски, когда находился внизу со своей дамой, – она указала мне за спину. – В парке. Я, конечно же, взяла с него слово, что больше никто не узнает о вас, и инкогнито князя останется, – завершила она предисловие, намекающее на знакомство. – Так как, я привлекла ваше внимание? Или мне сказать знакомому, что моя просьба утратила основания? – тонко так, соблазнительница пошла на лёгкий шантаж.

Я отошёл от перил, встал рядом, по левую сторону от прелестницы и изогнул локоть, недвусмысленно намекая на желание пройтись с ней рука об руку, и побеседовать. Что, наверняка, ей сейчас и нужно. Так зачем сходу отказывать даме в такой мелочи? Да и самому интересно, что за игра намечается со мной в главной роли.

Она истолковала мой посыл правильно, как согласие на приватную беседу, и, приблизившись, сделала то, что и предполагалось. Взяла меня под руку, и мы не спеша пошли вдоль, по балкону.

– Маска у вас, Ваша Светлость, уж больно интересная, – начала она, ну очень издалека, наверное, следуя этикету. – Вот только на ней отражена печаль, я верно подметила? Может, драматический роман у вас с какой-нибудь благородной девушкой случился? Быть может, она разбила князю сердце?

– Это Каонаси – заморское божество, древнее, типа духа, – совершенно спокойно высказал я, выбрав из двух, так тонко предложенных ею всего лишь в одном прозвучавшем вопросе, тему с масками. – Воинственное, опять же, и безликое.

– Тогда, это многое объясняет, – подметила она скептически, и выразившись, как Артур.

Мы пропустили шумную группу господ, отступив к витражу огромного окна, начинавшемуся от самого пола. Гости обсуждали указ Императора, жестикулируя и выражая досаду.

Я сразу понял, что это молодые маги, уже набравшиеся опыта в познании и практическом освоении рунных плетений боевого характера, но неподходящие под призыв. Понятно. Молодые и рвущиеся на войну ребята и девчата, страстно желающие себя проявить.

И что на войне их прельщает? Как по мне – да на фига она нужна, война эта!

– Так о чём вы хотели поговорить со мной, неизвестная госпожа, – я решил пропустить великосветский раунд переговоров ни о чём. – Вы разожгли во мне огонёк интереса, признаюсь! Но один момент, в нашем начавшемся общении, меня смущает.

– О! Рада, что так подействовала на вас. А какой же момент заставил смутиться столь одиозную личность? – переспросила она с интонацией кокетства, вперемешку с недоверием. – Или вы, князь, позволите, испытав удачу, догадаться самой?

Дамочка явно играет роль, но что всё это значит и чего ожидать дальше? Интересно, и правда.

– Если вам, сударыня, это доставит радость, то я не имею ни повода, ни желания чинить вам препятствия, – я скопировал поведение Артура, галантно отстранился от неё и освободил свою руку. – Прошу Вас! Пробуйте догадаться.

Она развернулась и пошла вдоль перил, чуть-чуть касаясь их веером, а вот вторую руку поднесла к лицу и кокетливо прикусила пальчик. Ну, это вообще, игра на уровне высшего пилотажа!

Ну, делать более ничего не остаётся, как подыграть ей, и я последовал за неизвестной госпожой, изображая пойманного и околдованного её чарами.

Пройдя не более десятка шагов, неспешно и привлекая моё внимание недвусмысленной походкой чаровницы, девушка, или же молодая женщина, остановилась и развернулась лицом ко мне.

– Возможно, что князю неудобство составляет моё инкогнито? – проявила соблазнительница чрезвычайную сообразительность. – Не этот ли момент вас смущает в общении со мной?

Я поравнялся с ней и встал, разыгрывая увлечённость созерцанием парка с окрестностями вокруг здания или дворца празднований. Незнакомка последовала моему примеру, терпеливо ожидая от меня поддержки диалога.

Ну, что ж, не вижу особого смысла разочаровывать девушку.

– Вы правы, неизвестная госпожа, – подтвердил я правильность высказанной ею догадки. – Вы знаете кто я, в отличие от меня, сгорающего от вашей неизвестности. Да и причина обращения ко мне, скорее далека от праздной игры на нервах, намекая о скором раскрытии моего инкогнито. Может, мы перейдём к делу, как вы на это смотрите?

В этот момент мимо проходил лакей, у которого на подносе находились бокалы с напитками, привлекавшие внимание букетом красок. Коктейли из разных соков, сродни разноцветной ёлочной гирлянде, не могут оставить никого равнодушным, в том числе, и меня.

– Платье у вас интересное, это коллекция этого года? – решил я разбавить непринуждённым разговором её нерешительность с представлением.

– Что, простите? – она не поняла вопроса, задаваемого в моём, покинутом мире. – А-аа? Вы про платье… Да, пошито специально для этого бала.

– Как мило! – выдал я немного восхищённых эмоций. – Вам определённо идет этот фасон, – добавил я комплимент, сам же подумал, что и без оного атрибута на теле девушка будет неотразимой. – Милейший, – вспомнил я о лакее. – Подойдите!

Призвав его дополнительным жестом, я взял два фужера и элегантно протянул оба даме, предоставив право выбора.

– Прошу вас, выбирайте, – подкрепил я жест словом. – Красный, возможно, из клюквы, но я могу и ошибаться.

– Благодарю, князь, – она взяла бокал, а я в очередной раз испытал проблемы с употреблением напитка.

Мне, в отличие от остальных гостей на балу, мешает маска, полностью скрывающая лицо от подбородка до волос. Моё неловкое положение не ускользнуло от незнакомки.

– Могу я предложить вам уединение? Тут внизу есть комнаты для тех, кто сбрасывает маски, – она произнесла недвусмысленное предложение, заставившее меня задуматься над продолжением.

Мне не очень хочется, если честно признаться, попадать в сети любовной интриги с непонятным финалом. Тем более, что всё очень уж откровенно выглядит.

Но я могу и ошибаться. Вполне может статься, что эта игра с соблазнением предназначена исключительно для привлечения моего внимания и проявления интереса к беседе с девушкой.

– Не вижу определённых причин для отказа, – чуть поклонился я. – Итак, какое имя носит дама? – пришлось напомнить.

Мы прошли вдоль фасада по балкону до того места, где наружная лестница спускалась к первому этажу. Девушка молчала, скорее всего, решаясь на представление, которое неизбежно, если предстоит снять маски в кабинете для общения. Или как он тут правильно называется?

Уже подходя ко входу, я притормозил, ожидая её ответа с оглашением имени и титула. Ведь даже ежу понятно, что дамочка – аристократка.

– Итак? Что вы решили? – я счёл возможным надавить с ответом, когда мы подошли к двери небольшого кабинета. – Я до сих пор не знаю имени своей спутницы! – я добавил в тон нотку нетерпеливости.

Войдя, я оценил приятную атмосферу комнаты для проведения бесед. Не единую, как оказалось, а одну из многих в этом замке. Приглушённое освещение несколькими магическими свечами в массивных подсвечниках прибавляет романтизма или интриги.

Небольшой столик с круглой столешницей стоит напротив дивана и имеет пару дополнительных кресел по бокам. Сервирован напитками и чем-то из лёгких закусок. Очень скромно, но более ничего и не надо для переговоров без свидетелей и масок.

А для того, чтобы подстегнуть девушку к скорейшему избавлению от своего инкогнито, я снял свою маску и положил её на столик, заняв место в кресле, предварительно дождавшись пока дама не присядет на диванчик. Этикет же, ёлы-палы. Соблюдать приличия надобно.

– Ну что же, князь, не вижу более причин для ношения этого, – она последовала моему примеру и грациозно избавилась от своего атрибута маскарада. – Позвольте представиться, графиня Потёмкина Полина Николаевна, – назвалась она и сосредоточила внимание на мне, изучая реакцию.

Но мне имя ничего не сказало, а вот внешность поразила. Особенно зелёные глаза красавицы, так привлекательно, и, в то же время, настораживающе сверкнувшие отражением свечей.

– Очень приятно, – я поднялся и приблизился.

Девушка среагировала на мой поклон протянутой рукой для поцелуя, что я и сделал, прежде чем вернуться на место. Ну, раз так положено при знакомстве, то зачем разочаровывать Полину Николаевну незнанием этикета. Право, не стоит.

– Чем обязан, графиня? – перешёл я к делу.

При этом, глядя на статную фигурку девушки, разрез платья которой сродни кулону гипнотизёра, не дающего шансов смотреть куда-то ещё. Но я поборол себя и сосредоточился на лице прелестной собеседницы, явно довольной эффектом от действия на меня своей внешности. А может, она думает, что подействовали магические чары.

– Странная реакция у вас, князь, – графиня чуть разочаровалась. – Многие ищут аудиенции со мной, а вы словно и не рады?

– Я недавно прибыл из далёких краёв, – поспешил я пояснить своё поведение. – Многого не знаю о жизни губерний, а о столичных делах, тем паче, – развёл я руками и пожал плечами. – Капельку крепчайшего, или чего-нибудь послабже? – протянул я руку к столику.

– Да, пожалуй, – невнятно ответила она, видимо, слегка задумавшись.

Я налил крохотную рюмку чего-то и подал даме, сам же ограничился принесённым коктейлем. Она пригубила напитка и поставила ёмкость на место.

– Если вы немного расскажете о себе, то я гарантирую изменение своего поведения, – подначил я девушку. – Да и разговор, как мне показалось, как-то да связан с вашей фамилией? Я прав?

– Вы проницательны, – она улыбнулась. – Что ж, я удивлена, не скрою…

– В таком случае, – я продолжил за неё, – будет не лишним провести маленькую беседу и познакомить меня с вашей личностью. Правда, – я чуть осмелел, и решил сломать великосветский тон разговора на нормальный, – Полина Николаевна, чем ваш род так уникален, чтобы я таял лишь при его упоминании? И кто вы, и чем занимаетесь?

Тут она искренне удивилась, но быстро взяла себя в руки.

– Признаться, я впервые буду рассказывать сама о себе и своей династии, – графиня улыбнулась, показав зубки. – Ну, коли уж вы и вправду не искушены в реалиях деловой Руссии, то я кратко поясню сферу своих интересов… Н-да, определённо о вас говорят правду, обсуждая в кулуарах неизвестного князя, способного на выдумки и изобретения, – подметила она, чем выдала основное русло будущей темы.

– Буду весьма признателен, – я легонько поклонился. – Это поможет мне более чётко понимать цель переговоров, в проведении которых я уже почти не сомневаюсь. Прошу вас, произнесите буквально несколько слов о себе, можно тезисно и без излишних подробностей! – добавил я и откинулся на спинку, готовясь выслушать монолог красавицы о своей династии.

Графиня придвинулась к краю дивана и демонстративно положила ладонь на освободившееся место.

– Не желаете присесть чуть ближе, князь? – с лёгким кокетством прозвучал предсказуемый вопрос. – Так общение пойдёт в более доверительной интонации!

– Пожалуй, я пока воздержусь, – парировал я, не намереваясь делать ошибок. – Не поймите меня неправильно, однако мы ещё не так хорошо знакомы, – пояснил я, не меняя положения.

Она скривила губки, и мне показалось, что тень зарождающегося раздражения пробежала по её безупречному личику. Но графиня быстро справилась с собой, показав внутреннюю силу и хороший самоконтроль. Непростая дамочка с твёрдым характером.

– Так вот, род наш известен во многих кругах, а особенно, среди промышленников, – начала она пояснение для меня, по её мнению, только что спустившегося с гор обезьяна, мало чего слышавшего о знати. – Оружейные мануфактуры славятся по всей Руссии, – она кивнула на мой револьвер. – Вон там есть клеймо, что проясняет принадлежность изготовителя, и в большинстве случаев – он наш.

Я не стал отвлекаться и только кивнул, смотря на неё тем самым взглядом повышенного внимания.

– В генеральном инженерном ведомстве, что при адмиралтействе, многие о нас знают, – тут она схитрила, выразив мимикой безразличие к сказанному. – Да и служат там некоторые господа из нашего рода…

– Позвольте, я догадаюсь? – пришлось ухмыльнуться и попытаться развеять её заблуждение относительно моей тупости. – Ваши регалии – это здорово, но для меня не самое главное, – отразил я способность к трезвому мышлению. – Полина Николаевна, – я оторвался от спинки кресла и принял чуть более строгое положение, – думаю, что вас заинтересовали некоторые мои патенты? Я прав?

Она и правда слегка удивилась и кивнула своим мыслям, пришедшим только что и связанным с тугодумом, который сразу не понял, с кем разговаривает, но только что осмыслил своё положение.

– Вы проницательны, – графиня грациозно взяла рюмку и, прищурившись, посмотрела сквозь рубиновую жидкость на меня. – Интересует, не скрою, приобретение генеральных лицензий на прицельные приспособления. Мануфактуры наши известны повсюду, да и за границей продукцию ценят, так что, можем оговаривать любую сумму, вплоть до такой, что перешагивает грань приличий, – она усмехнулась, и отпила глоток, рассчитывая, что я моментально поведусь. – Кроме того, мои высокопоставленные родственники могут содействовать вам, князь, если вы пожелаете связать своё будущее с флотом, – прозвучало контрольное предложение, должное меня поразить.

Она замолчала, изучая реакцию и смотря на моё лицо, ровным счётом ничего не отражающее. Что-то говорить сейчас – это провал и признание своей слабости. Ну, уж нет, я пока не готов к таким переговорам.

– Предложение интересное, – я смягчил возможный будущий отказ. – Но позвольте, генеральная лицензия позволит вам продавать и патенты, что является отдельной статьёй дохода…

– А что в этом плохого? – удивилась она. – Да и не так уж это и много, но вот какая выгода получается вам, не забудьте, что карьерная лестница очень сурова! Ступени её слишком широки для господ, обделённых поддержкой друзей, и чем выше, тем всё сложнее подъём по ней! – надавила графиня, нарочито громко ставя рюмку на стол.

Мне пришла в голову мысль о таком вот сигнале, и я вдруг отчётливо осознал свою правоту в этом предположении.

За спиной распахнулась дверь, с шумом ударившись о вешалку рядом. Ну, вот теперь мне понятен весь план, только зачем так усложнять-то? Комедия с суровым женихом, что ли? И что я должен буду сделать по завершении этого действа с непонятным финалом? Согласиться отдать лицензии? Но, во избежание чего?

Мысли промелькнули быстро, а я остался сидеть, даже не отреагировав на звук быстрой поступи шагов влетевшего неизвестного. Пока неизвестного, нового действующего лица несостоявшихся переговоров, точнее, неудавшихся по плану графини.

– Вы! Вы! – прерываясь от частого дыхания, начал орать неизвестный в маске. – Вы, сударь, оскорбили мою даму непристойным поведением! – выдал он банальщину. – Я требую немедленного удовлетворения!

– Ты понты свои великосветские в заднице оставь, откуда пытаешься их вытащить, а то воняют! – проговорил я, не вставая. – Где доказательства твои? Я к вашей даме не приближался!

– Вас видели вдвоём! Вы прогуливались рука об руку! – дал он ссылку на мой единственный прокол. – И уединились в этих комнатах! – продолжил он орать. – Вот мои секунданты! – он указал мне за спину.

Мне разонравилась эта беседа. Я обратился мысленно к Чукче и выяснил, что один из камней памяти до сих пор в кармашке патронташа и Рыжий его давно активировал. Но там только звук, а вот с остальным проблема. Но и этого думаю достаточно.

– Да без проблем, – заявил я, вставая. – Выбор оружия за мной, я полагаю, по правилам поединка?

– Выбирайте! – снова повысил голос дядя, лет под тридцать, если прикинуть по голосу.

– Уже выбрано! – коротко донёс я информацию и сделал всего два шага, но длинных, для набора инерции…

Подскочив к гостю на третьем шаге, я провёл прямой в челюсть. Это как на тренировке.

Удар пришёлся точно в ямочку подбородка, где достигается максимум эффекта. Господин подался назад, но не шагая, а просто падая вертикально, потеряв сознание, а я констатировал нокдаун и вероятный перелом челюсти.

В комнате прибавилось народа. Предсказуемо послышался звук отточенной стали, скользящей в ножнах. Ну ясно, что группа поддержки атаку готовит. Неужто аристократы будут нападение со спины устраивать?

Я быстрым движением положил руку на рукоять револьвера и спокойно надел маску. При этом, превратившись в сжатую пружину.

Однако, вместо очевидного сценария с кровавой развязкой, в помещении раздался звук свистка стражей правопорядка, топот ног и ещё куча возгласов.

– Прошу вас, отойдите в сторону и оставайтесь на месте! – проговорил представитель магического патруля. – Мне придётся ограничить ваше передвижение, – намекнул он об аресте или ещё о чём-то таком, схожем по смыслу.

– Оружие сдавать? – я продемонстрировал и акцент поставил на том, что всё на своих местах и не покинуло ножен и кобуру.

Но вот следующий возглас меня заставил вздрогнуть.

– Всем прекратить любые действия! – прогремел Аперкилд зычным голосом. – Господин Феликс сейчас под моей ответственностью и разбираться в происшествии придётся мне! – остановил он любые попытки возражения.

– Но это территория Академии! – возразил старший из магов патруля.

– Я Рэйнолд Аперкилд, старший следователь Внутренней Безопасности Верховного Протектората Магии Рун Руссии, – добавил он. – Вот мой именной артефакт, а так же и грамота об особых полномочиях!

Следователь протянул бумагу, свёрнутую в трубочку и с кучей печатей из сургуча.

– Расходитесь, господа, а этого господина, – он указал на лежащего, типа, друга и почитателя молодой графини. – Его передайте Медикам Академии! Вас, госпожа, как и этого господина, – он указал на пострадавшего. – Как и секундантов!

Следователь обвёл он комнату ястребиным взглядом.

– Я обязательно допрошу позднее, и поверьте, магия обольщения не работает во время общения со мной. На сегодня на этом всё! Господин Феликс, – Аперкилд перевёл взгляд на меня, обалдевшего от переизбытка событий, – прошу вас, следуйте за мной и не произносите ни единого слова, пока я не дам вам разрешения!

Я направился за Рэйнолдом и после посадки в транспорт всё время молчал, задумчиво наблюдая смену картинок за окном кареты, на всём протяжении пути следования из Академии в город.

С дамочкой вышло всё так, как мне чуйка и подсказывала, а сейчас мне предстоит выслушать тирады Аперкилда по поводу всего этого. Или ещё что-нибудь, так как настроение у него подобающее. Внутреннее же чутьё откровенно орёт о проблемах, неумолимо приближающихся и готовящихся свалиться на мою голову.

Интересно, что мне грозит? И грозит ли вообще, ведь, по сути, я, получается, жертва некой комбинации. Так мы и добрались до домов владелицы Беллы, что близ Площади Трёх Фонтанов, где у следователя были сняты апартаменты для работы и проживания.

Нас встретил молчаливый дворник Феофан, непонятно за какой надобностью появившийся во внутреннем дворе в столь позднее время. Он сразу узнал в нас постояльцев.

– Доброй вам ночки, господа хорошие, – он низко поклонился, и я дал ему копеечку. – Премного благодарствую, господин, – прозвучало нам вслед. – Премного благодарствую, да хранит вас светлый владыка за щедроты ваши.

Прекрасно помня о запрете, я не ответил на слова дворника, а только кивнул, и продолжил молчать до самого рабочего кабинета Аперкилда, где мы оказались всего минут через пять после появления во владениях госпожи Беллы.

Рейнолд занял стол, порядок на котором полностью отражал характер хозяина. Ничего лишнего не наблюдается. Письменные принадлежности, стопка белой бумаги, несколько конвертов и сургуч для печатей разного цвета.

Лампа слева, и подозреваю, что в ней магическая начинка. На ней прозрачный плафон со светло-зелёным абажуром. Всё расставлено геометрически выверено и удобно, на что я обратил внимание, как истинный ценитель правильных геометрических форм.

Сам хозяин уже сидит в пенсне и что-то пишет, периодически постукивая пером о дно чернильницы. На меня ноль внимания, и разговора никакого нет. И намёка на начало беседы пока что нет.

Мне, естественно, это всё быстро надоело и я начал подумывать о нарушении приказа, предписывающего молчать до позволения открывать рот.

– По поводу инцидента с дамой, – не выдержал я минут через пятнадцать, – могу заверить, что это чистой воды подстава.

Аперкилд нехотя оторвался от письма, поправил пенсне движением пальца и вперил взгляд в меня, сверкнув отражением света в зрачках.

– Я разве задал какой-нибудь вопрос? – он отложил бумагу в сторону. – Феликс, тут всё предельно ясно, – он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Делаю вам скидку, как человеку, не владеющему информацией о нравах и жизни великосветской знати, с представителями коей вам довелось столкнуться.

Я превратился в слух, дав понять о нешуточном интересе к этой теме.

– Госпожа графиня, Потёмкина Полина Николаевна, – приступил он к ликбезу. – Одиозная личность, широко известная, не побоюсь этого сказать. Занимается скупкой всего, что, по мнению её и представителей династии Потёмкиных, может иметь ценность. Особенно военную, – он почти не удивил меня. – Применяет все доступные способы для получения желаемого результата, например, обольщение, подкуп, шантаж, убийство правообладателя…

– Стоп, – меня насторожил услышанный пункт про смерть. – А в чём смысл в убийстве обладателя?

– Ну-у-у! – он развёл руки. – Феликс, право! Ты меня иногда поражаешь своей недогадливостью, – он покачал головой, изобразив досаду. – Так, после смерти проще договориться со следующим в списке правообладателей, унаследовавшим нужное ей!

Я согласился с доводом, который логичен.

– Не это меня интересует, – он хищно глянул на меня. – Этот инцидент сгладится уже завтра, когда вам принесут официальное извинение, – ошарашил он меня непредсказуемым продолжением. – Другое волнует меня, и в большей степени, – он сделал паузу, добиваясь от меня единственно верного вопроса.

Я вопросительно приподнял брови, ограничившись лишь мимикой, решив не идти на поводу у следователя в беседе, переходящей в допрос, так как к потолку воспарил Камень Памяти, тому свидетельствующий.

– Для начала, ответьте мне, господин Феликс, – Аперкилд выделил слово «господин». – Где вы находились во время пожара, который, по утверждению свидетелей, не оставил вам шансов выжить?

Он пристально вгляделся в меня, намереваясь проникнуть в сознание, но защита не подвела и в этот раз, отразив его попутку вмешательства.

Это следователю снова не понравилось, как и при наших беседах в больнице Академии.

– Э-мм… Особенно же, я подчеркну! – он поднял указательный палец, выразив предельную важность. – Особенно, Феликс Игоревич, мне очень не нравится, когда мне приходит известие о смерти наблюдаемого, легенду которого я лично произвёл в достоверные и неоспоримые, по поручению и при патронаже самого Императора, что уже слышал о вас, но об истинном положении вещей не догадывается, ведь вы для него – настоящий князь Рюрик! Легенду, о которой никто более ничего не знает во всей Руссии. Легенду, ставшую реальностью даже для меня и Императора, во избежание намёка на провал! Мы приняли её, а вы скоропостижно заканчиваете существование, не принеся пользы ни себе, ни государству?

Он завершил тираду, за время звучания которой уважаемый следователь встал. Осмотрев меня, тоже вставшего, подражая хозяину кабинета, он выдохнул, вытер пот белоснежным платком и сел на место, показав мне всем видом нетерпение в ожидании ответа.

Высшая степень раздражения налицо, и это ничего хорошего не принесёт. А что делать? Не правду же про порталы выкладывать? Ну, нет! Буду врать, как и раньше.

– А что тут такого? – я не стал садиться. – Мне пришлось срочно отправиться в некую деревеньку, решать проблемы, – сказал я, не моргнув глазом. – Да, были мы в той харчевне с Григорием, даже номер сняли, но дело оказалось серьёзнее, и мы скоренько умчались.

– А конь? – подметил Рэйнолд. – Он откуда возвратился?

– А я почём знаю? – развёл я руками, играя искреннее удивление. – Вы, вообще, его встречали вблизи? Взбрыкнул он и умчался на половине пути.

– Но его видели на постоялом дворе, в момент пожара и после! – возразил следователь.

– Х-ха! И что? Он единственный в своём роде? – ухмыльнулся я. – Покажите его ещё раз свидетелям, убедитесь, что это другой конь! – сделал я ударение, прекрасно зная об отсутствии тех, кто способен провести сравнение, по причине безвременной кончины.

Но вот тут следак насторожился.

– То есть, вы, князь, утверждаете, что не находились в городе до сегодняшнего дня? – задал он вопрос, похожий на провокацию.

– Вы мне не верите? – я сыграл раздражение. – Тогда я предоставлю алиби, если мне выдвинут обвинение! – выпалил я и с шумом опустился на стул.

Он встал и прошёлся вдоль стола, обошёл меня со спины и, вернувшись, сел на место.

– Хорошо, – Аперкилд сказал это, словно угрозу. – Вы свободны, – хозяин кабинета кивнул на дверь. – Идите, поспите, если что-то случится, то я буду в курсе. В данное время, вы более не интересны мне, – произнёс он с поразительным холодом в интонации. – Ступайте к себе, у вас же апартаменты рядом, насколько мне известно.

Сказав последнюю фразу, он наклонился над бумагой и взял перо. По моей спине пробежал холодок, но я не понял, что послужило причиной такой реакции.

– Вопрос напоследок, – проговорил он, не отрываясь от занятия письмом. – Вы, естественно, ничего не слыхали о серии жестоких убийств, прокатившихся по Ставрополю?

– Слышал, ведь об этом говорят в городе почти все, – не соврал я. – С самого приезда слышу эти новости.

– Х-м… И не имеете к этому никакого отношения, – он не спросил, а сделал утверждение.

– А должен? – я удивился, неукоснительно следуя принятой версии и алиби.

– Идите, князь, больше вопросов нет, – он словно прошипел предложение. – Слишком много свободного времени у тебя. Да и суетно рядом с тобою. Я придумаю, как избавить твою буйную головушку от всего этого, как и от непоправимых последствий твоей деятельности. Озадачу, так сказать, более приземлёнными, и, одновременно, важными проблемами.

Выслушав угрозу, я не нашёлся с ответной репликой. Посему, развернувшись, я вышел от него и через пару минут столкнулся с Гришкой, ожидавшим меня во дворе и беседующим с дворником.

Когда парень покинул апартаменты, Рейнолд Аперкилд снял пенсне, помассировал глаза и переносицу, а затем откинулся на спинку стула. Заложив руки за голову, уставился в потолок, расфокусировав зрение и погрузившись в раздумья.

Для умудрённого опытом следователя было очевидно, что парень врёт, но поймать его на лжи оказалось весьма проблематично. Непонятная магия защищает его мозг от любой попытки проникновения, что напрягает Рэйнолда.

Ещё он размышлял над тем, что покривил душой, когда обнадёжил князя относительно родни Потёмкиных.

– Глеб, зайди! – громко произнёс он, приняв обычное положение.

На просьбу, точнее, на приказание, незамедлительно отреагировали, и в кабинет, из соседней комнаты, вошёл худой человек. Невзрачного вида, в обычном одеянии, без изыска, но несомненно обладающий неизменными чертами поведения аристократа.

– Слушаю тебя, Рэйнолд, – он присел в кресло, не дожидаясь приглашения.

– Что ты думаешь по поводу юнца? – перешёл следователь к делу.

– Х-мм? – Глеб задумался, теребя покрывало, свисавшее с ручки кресла. – Многое он соврал, да ты и сам в этом уверен. Но вот в какой степени? Н-да… Затрудняюсь ответить. Замечу лишь то, что знает он гораздо больше, и не только об убийствах потрошителей. Тут что-то другое промелькнуло. Определённо, есть тут что-то другое!

– Насколько это может быть нам интересно? – Аперкилд задал правильный вопрос, от ответа на который зависело очень важное решение.

– Интерес к нему есть, и не только у нас, как ты сегодня уже заметил, – начал делиться выводами Глеб. – Молод он, но потенциал имеет. Хе-х, я вижу, что ты хочешь отпустить вожжи? Но прими во внимание новых врагов, – он ухмыльнулся, став копией следователя. – Его не оставят в покое!

– Может, спровадить его на некоторое время? Э-ээ… Ну, скажем туда, где тоже есть сфера наших интересов, – решился на вопрос о совете Рэйнолд.

– И куда?

– А это я сейчас и решаю! Не волнуйся, Глеб! – следователь зло сверкнул глазами. – Кое-какой след он для нас выявил, если я прав в своих подозрениях. Но мальчику нужно понять меру ответственности и вернуться в реальность жизни. Я знаю, что делать, ты уж поверь мне!

Короткий разговор закончился и Аперкилд спокойно дописал несколько собственноручно составленных распоряжений.

Затем он заверил их высочайшими печатями Внутренней Безопасности Верховного Протектората Магии Рун Руссии, кои у него, естественно, имелись, и запечатал в несколько конвертов.

Вышел я от следователя с отвратительным настроением, легко угадываемым на моём выражении лица. Мысли путаются от ожидания аперкилдовской кары, намёк на которую прозвучал из его уст.

Да уж! Не очень удался поход на бал-маскарад, с сюрпризом моего воскрешения.

– Что там случилось? – Гриня отреагировал вопросом на моё появление. – И вообще, ты представить не можешь, что было на маскараде, разом после твоего отъезда с этим следователем! – он махнул головой в сторону, откуда я вышел. – Да-да! Все видели Магический Патруль, и тебя, – он зачастил, сбиваясь. – Да! А больше никого, и ничего, и что там стряслося? А? Говорили, что ты убил кого-то, но не понятно, за что?!

Я отдал должное Рейнолду, сумевшему сделать так, что в истории не всплыло имя Полины Потёмкиной с псевдоженихом и, вообще, до гостей дошло ничтожное количество подробностей.

Сильны и влиятельны представители Протектората, и это уже можно назвать постулатом. Однако, расслабляться нельзя ни в коем случае.

Вообще, мне вдруг пришла интересная мысль по этому поводу.

Величайшие ошибки совершаются людьми именно в тот период, когда у них заканчивается полоса неудач и наступает время успеха. Они достигают определённых вершин и успокаиваются, думая, что теперь их будущее будет безмятежным. Тут они расслабляются и перестают замечать предпосылки проблем, виновниками которых становятся сами.

– Э-хех. Пойдём, Гриня, в бричке по пути расскажешь всё, что знаешь, – я развернул его и направил в нужном направлении. – До встречи, Феофан, – не забыл я и про дворника.

– До встречи, баре! – раскланялся мужичок. – Хорошей вам ночки!

Мы поспешили на центральную улицу, покинув внутренний двор через ближайшую арку, к тому месту, где мой оруженосец оставил транспорт. Заняв места, Гришка дёрнул поводья, и бричка застучала ободами колёс по булыжникам мостовой, вкупе с ударами подков наших лошадок.

К антикварной лавке Артура примчались быстро, и не маскируясь. По-правде сказать, и скрываться то не от кого, ведь все горожане Ставрополя спят в это время. Тут не мой мир, где ночью иной раз не протолкнуться в определённых местах, популярных в городе.

Разговора по пути не получилось, но зато я выслушал кучу Гришкиных эмоций, как словесный фонтан выплеснувшихся на мои уши.

Неизменный перезвон колокольчиков, как и осыпающиеся искры при входе посетителей, разбудили часовщиков, которые появились с кувалдами наизготовку, дабы глянуть на гостей-полуночников. Узнав нас, они слегка успокоились и исчезли в часах, красочно жестикулируя в нашу сторону, явно выказывая недовольство побудкой ночной.

Мы сразу прошли по опустевшему коридору, где исчезли все узлы переселявшегося народа, до любимой комнаты сборов, дабы перекусить. На балу мне не удалось нормально поесть, а я уже умираю с голоду.

– Умеешь ты, Феликс, заставить любого человека беспокоиться, – это первое, что я услышал из уст Артура, сидящего вместе с Татищевым в креслах. – Мы уже всё попередумали, и, признаться, дальше хотели действовать, – продолжил антиквар, под кивок Николая Фёдоровича.

– Вызволять из темниц хотели, – поддакнул граф.

Мы же, прошли сразу за стол, и занялись бутербродами.

– Не всё так плохо, – подметил я. – Небольшое недоразумение на балу, но всё решается, вроде. Тут другая новость, касаемо призыва…

Я откусил чуток снеди и запил чаем.

– Глишка, – обратился я к Распутину, жуя. – Пояшни товаищам в шём там указ захлющался…

– А-аа! Я это зараз! – отрапортовал друг и выдал текст, словно наизусть его зубрил.

Старшие товарищи выслушали Григория молча и в полном сосредоточении, после чего встрепенулись, уже готовыми к обсуждению Императорского Указа.

– Хорошо, уважаемый Артур, что нас не коснётся волна этого указа, – первым взял слово Татищев. – Да и нашим молодым людям, – он махнул на нас с Гриней. – Им тоже не нужно беспокоиться. Феликсу ещё срок не подошёл, а боевого опыта у него пока никакого…

– За исключением случая в охранении, – недоверчиво подметил антиквар. – Там и опыт случился, если все помнят. Но не это удручает, а потери… Нда-а-сс!

– Какие? – отреагировал старый граф.

– Закономерные! – покачал головой князь. – Упразднение оруженосцев – такой подход неприемлем для Вольнонаёмных Магов. У вольников, как мы все знаем, всегда были другие задачи. Даже если их прикомандировывали к регулярным частям, то в основную ответственность вменяли прикрытие офицерского состава, и только потом допускали участие в боевых действиях.

– Да, согласен, – призадумался Татищев. – Однако, в указе говорится о возможном послаблении…

– Вот я и говорю о потерях, которые к нему и приведут, как к логическому завершению дела с оруженосцами, – завершил Артур за ним предложение и они задумались. – Про службу под стать регулярным – умолчу!

Я для себя проблемы не вижу, посему эта тема показалась не особо интересной в это ночное время. Решив воспользоваться присутствием всех основных лиц, я решил прояснить ситуацию со своим народом, хотя бы вкратце.

– Давайте на время оставим это, господа. Что там с переселенцами? – перешёл я к делам на сон грядущий.

– Всё хорошо, – заговорил ответственный граф. – Позволь, я кое-что продемонстрирую? – в вопросе Николая Фёдоровича прозвучал тон нескрываемой интриги.

Я удивился, но кивнул, а потом мы все ждали его возвращения, так как он зачем-то спешно вышел.

Вернулся он с одеждой в руках, вид которой заставил меня поперхнуться.

– Вот, – он протянул мне не что-то иное, как пуховик, образца изготовления умелого народа. – Полюбуйся, Феликс, ибо мне кажется, что ты имел в виду что-то другое, когда говорил про утеплённые рабочие робы.

Я взял в руки стёганный пуховик, правда, с пуговицами вместо молний и без непромокаемого нейлона. Материя в цветочек добавила самобытности, сделав изделие похожим на посуду марки «Гжель». Да, именно. А второй экземпляр заслужил у меня ассоциацию с «хохломской росписью» по подносам и всяческой утвари. Обалдеть! Как же классно поработали бабоньки.

– А какая теплота?! – продолжил комментировать и моё замешательство граф. – И как всё просто в изготовлении! Это… Это же! – он сел, не в силах подобрать выражение восхищения.

– Это дополнительная статья дохода, уважаемый Николай Фёдорович, – договорил я за него очевидное. – Просто нужно организовать портняжную мастерскую для женщин, – я продолжил проговаривать очевидные вещи. – Оборудовать хорошим инструментарием, затем, оптом скупить пух в ближайших сёлах, и красивого материала… Да что я вам прописные истины втолковываю? Займитесь – пусть лучше в тепле работают и зарабатывают на мастеровых, что дома ставить будут!

– И я об этом же подумал, – не разочаровал меня поверенный в делах. – Но показать же вначале надобно, – нашёлся Татищев с оправданием. – Можно с длиной поработать, да сделать длинные… э-… – тут он запнулся, пытаясь название дать изделию.

– Пуховиком называйте, – не стал я ничего мудрить. – Можно и с толщиной поработать, как и с рисунком зигзагов стежка! Вы работайте и дайте бабонькам вволю пофантазировать – уж они точно знают, что и как! Кстати, про мужские изделия не забывайте, – добавил я и зевнул, представляя, как уже нежусь в кровати.

На мою нескрываемую усталость среагировали.

– Пожалуй, на сегодня достаточно, – подвёл итог Артур и поднялся. – Спать пора, а завтра уже и разговаривайте! Н-да! – он не удержался и пощупал произведение пошива. – Интересно…

На сим мы и разошлись по своим комнатам, кто спать, а кто и продолжать заниматься делами.

Я уснул моментально и проснулся с ворчаньем, а, открыв глаза, обнаружил перед собой Гришаню, Татищева и самого антиквара с рулоном бумаги, некогда запечатанным сургучом. Сердце ёкнуло, и я моментально собрался.

– Беда, Феликс, – вверг меня в шок своей серьёзностью Артур. – Позволь, я тебе зачитаю приказную грамоту, полученную с нарочным, – он развернул скрученный листок.

Мне осталось только кивнуть и затаить дыхание от предчувствия получения дурных известей.

– Приказная грамота за номером… – начал зачитывать Артур, не заботясь о длинных предисловиях.

Я же не смог сразу сконцентрироваться, и начало его повествования выпало из моей головушки. Ну, а когда я достиг нужного состояния своей внимательности, то и услышал самое важное из официального послания.

И выводы я сделал столь же плачевные, как и основательные, но всё также плохо укладывающиеся на полках сознания в моей буйной голове.

Из зачитанного ясно следует, что я призван в армию, как Рунный Маг!

Обалденная новость, да и как вовремя поступила! А если рассматривать всё в свете моих обширных планов по развитию бизнеса, то война для меня сейчас совершенно неприемлема. Это же очевидно. Отсрочку бы выхлопотать годика на три.

Естественно, что служить я буду чёрте где, и это, как пить дать. Со всеми теми остатками привилегий вольнонаёмных служак. Подмечу, что очень урезанных привилегий. Даже оруженосца нельзя с собой брать. Жесть! И как я с конём совладаю, очень мне интересно!

И это только один из моментов, что из разряда тех тонкостей военного дела, как зарядка камор допотопного револьвера раздельным боеприпасом, вместо патрона, готового к применению, всем на свете привычного и обыкновенного.

– Спокойствие, господа! – проговорил я уверенным тоном, вставая с кровати, на которую ошарашенно опустился, после пары зачитанных абзацев. – Наверняка, есть рациональное объяснение всему этому недоразумению! Мне срочно нужно увидеть Рейнолда Аперкилда, – озвучил я первое логичное решение по делу. – Гриня, бричку подавай! Скорее! – рявкнул я в заключение.

Мой оруженосец моментально выбежал из комнаты исполнять поручение, а я засобирался в скорую дорогу, облачаясь в верхнюю одежду и вооружаясь так, как положено по статусу аристократу. Да и недалеко тут до Площади Трёх Фонтанов, хотя… Следак, может, сейчас и в управе находиться, и в магистрате, или вообще… Благо, всё рядом с площадью.

– Феликс? – заговорил граф Татищев неуверенным тоном с примесью скепсиса. – Может, и вправду, всем нам стоит заняться подготовкой к твоей скорой отправке, а не тратить время на разбирательства? Приказные грамоты не отправляются адресатам по ошибке, – добавил он, отрицательно покачав головой. – Дело серьёзное и армейские приказчики…

– Спокойно! – прервал я его, надевая патронташ и ремень с кобурами. – Мне светила отсрочка от любого призыва года на два, а в минимуме своём, на год, – довёл я часть уговора с Рэйнолдом. – Вы, Николай Фёдорович, подумайте сейчас хорошенько, – я накинул плащ. – Где я – и где армия, мать её так? – я поддержал своё высказывание эмоциональной жестикуляцией. – Кабзда, млин!

– А с чего ты так уверен, что этот следователь тебе поможет? – задал правильный вопрос Артур, как лицо, не имевшее понятия о нашем договоре с Аперкилдом. – Разве уважаемому Рэйнолду Аперкилду, Старшему Следователю Внутренней безопасности Верховного Протектората Магии Рун Руссии, разве ему есть дело до твоего призыва на воинскую службу? А, Феликс?

Произнеся этот вопрос, антиквар сосредоточил на мне испытующий взгляд.

Впрочем, и остальные присутствующие, в лице графа Татищева, выказали заинтересованность моим ответом, а я, в очередной раз, осознал маленькую детальку, могущую стать провалом. Следак же чётко указал, что нельзя показывать и намёка на связь его и моего княжеского титулования.

Опасный вопрос, а мне что отвечать-то? Попал? Ну, уж нет!

Для начала нужно достоверно и сжато всё объяснить, сославшись на давнее знакомство. Главное – очень убедительно говорить.

– Надеюсь, что все помнят, как уважаемый Рэйнолд помог молодому князю разрулить ситуацию с покушением на убийство? – проговорил я, не прекращая игру в гляделки с Артуром. – Заметьте, что с максимальной для меня выгодой, – напомнил я совершенно спокойно.

– Кхе-м… Я не помню, – признался Татищев, дав возможность досрочно прекратить сеанс взаимного гипноза. – Но с выгодой столкнуться мне довелось. Например, с роскошными апартаментами во владениях госпожи Беллы! Н-да-с, – уточнил граф. – Главное, это без какой-либо платы с нашей стороны, и на неопределённый, но обязательно долгий срок!

Артур качнул головой в знак согласия, подтверждая этим то, что прекрасно всё знает и помнит.

– Так вот, именно по этой причине я и хочу обратиться к нему вторично, раз он сейчас в городе. Наверняка, это чья-нибудь ошибка… Э-т… Артур, подайте мне её, пожалуйста, – я протянул руку за посланием. – Эта самая, чёртова приказная грамота! – подвёл я итог, взяв её и направившись к выходу. – Клерк какой-то, видно, ошибся. Буду скоро, и надеюсь, что вернусь с хорошими вестями! Ну… И настроение всем поправить удастся, – добавил я, мимолётно оценив внешность Татищева, кричащую о моих несбыточных фантазиях по теме.

– Хозяина? – неуверенно пискнул Чукча в моей голове. – Моя предупредить должная, что твоя напраслиной озадачена, однака!

– Не каркай! – вырвалась у меня фраза, причём вслух.

Татищев отнёс высказывание к себе, как и Артур, и господа сделались сильно обескураженными, а посему…

Посему, они проводили меня одними лишь изумлёнными взглядами, без дополнительных комментариев, и, замерев в лёгком ступоре от услышанного выражения, неприемлемого при общении аристократов. Это в их понимании, конечно же.

– Потом договорим, ибо время поджимает, – забеспокоился я.

Опасаюсь не на шутку, из-за возможного варианта скорого отъезда следователя из города.

Вдруг опоздаю? Такая мысль родилась в голове, ведь я не имею никакого понятия о ближайших планах Рейнолда Аперкилда.

Решив, таким образом, отложить объяснение сорвавшегося с уст слова, как результата мысленного общения с Чукчей, я выбежал из комнаты. Затем, пронёсся коридором до торгового зала к парадному выходу из дома с антикварной лавкой и вылетел на улицу.

При этом, я чудом избежал столкновений и ни разу не зацепился своей шпагой за эксклюзивные экспонаты Артура, расставленные по всему залу в хаотичном порядке. Ну, правильно, ведь после паломничества аристократов их осталось меньше и нужно как-то привлекать внимание покупателей. Вот только после того случая я более не видел таких добровольцев…

– Гриня, гони! – вскричал я, прыгнув на сиденье брички. – Давай, правь к владениям Беллы, а там определимся.

– Н-ну-уу… Пшли, родимые! – громко крикнув, исполнил приказ Гришка.

Мой оруженосец стегнул верёвками, ну, которые вожжи, по спинам лошадок и мы стартовали, пугая прохожих, так не вовремя переходящих мостовую.

До парадного подъезда дома, где Аперкилд обитает в командировке, мы домчались очень быстро. Я соскочил и ринулся внутрь, но неудачно.

– Подождите, господин! – выдал дядька на входе и упёрся ладонью в мою грудь.

Первый раз вижу слугу или работника Беллы на должности швейцара, контролирующего двери.

– Мне нужен господин следователь из этого… – я предугадал наводящий вопрос к себе, готовившийся сорваться с уст швейцара. – Из Верховного Протектората Магии Рун Руссии, командировочного. Грозного такого, в пенсне и с носом, как у злого коршуна! – выпалил я приметы нужного мне человека.

Дядя на входе внял и не стал чинить препятствий, однако и внутрь я не вошёл, заметив его расстроенное покачивание головой.

– Что? – среагировал я.

– Дык… – швейцар развёл руками. – Убыли они, – пояснил он, заставив сердце ёкнуть от приближающейся неудачи. – Зафрахтовали бричку и убыли. Да-с. Час назад где-то, с краем.

Я достал монетку из кармана, причём, не глядя, и не обращая внимания на её достоинство. Сунул в руку швейцару. А этот дядя, когда принял подношение, сразу же впился глазами в денежку и замер от спёртого дыхания.

– Куда именно, он не проговорился случайно? – начал я дознание, не обращая особо внимания на его реакцию. – Может, ты слыхивал о его ближайших планах? Не молчи! – пришлось хлопнуть его по плечу, предотвращая окончательное впадение в ступор. – Ну… Эй! Слышишь вопрос? – я пощёлкал пальцами перед его красноватым носом.

– А-аа? – он наконец среагировал, но так и продолжил стоять с открытой ладонью, на которой лежит золотая денежка, достоинством в целую пятирублёвку. – К управе…

– Гриня! Гони к городской управе! – я резко среагировал.

Бричка вновь застучала ободами колёс по булыжной мостовой, приближая меня к цели.

В управе Ставрополя случилось некоторое столпотворение. Молодые люди изучали указ, вывешенный в атриуме особняка на всеобщее обозрение. Обсуждали вполголоса его пункты и рассматривали свои Приказные Грамоты.

Некоторых я узнал по дню рождения княжны Марфы Шуйской. Иные явились мне новыми и неизвестными личностями, сильно разнящимися по возрасту.

Несколько мужчин в солидных одеждах вышли из кабинета. Я оценил их как непригодных для службы, ведь нехватка ноги или руки, а то и обеих этих частей тела, сводила на нет призывной приговор. Может, утекло много времени и клерки не проверили физическую форму уважаемых призывников…

– Скажите, милейший, – остановил я, запыхавшегося от суеты, работника управы. – Следователь столичный у вас появлялся?

Он попытался вырваться, но передумал, когда я снова позолотил человеку руку.

– Убыл порталами, – прибил он меня ответом, но я взял в себя в руки.

– А где я могу пролить свет на вот это, явное недоразумение, – я немедленно показал край своей приказной грамоты.

Он же ограничился жестом, показав на дверь и полтора десятка человек, явно пришедших сюда с теми же намерениями, что и я. Ну ладно, это моя последняя надежда.

– Кто крайний? – задал я короткий вопрос, осматривая собравшихся.

Мне вежливо ответили, и ничего не осталось, как дожидаться аудиенции с представителем военных, отвечающим за явку будущих вояк.

Выстояв очередь, я прошёл в кабинет, где мне полностью объяснили понятие слов, точнее, полного определения, как «дезертир Империи Руссии, посмевший избежать явки к месту службы в заранее предписанное время».

После подробной расшифровки перспектив выделки табуреток и пошива варежек в отдалённых местах, а также краткого знакомства с другими увлекательными занятиями, полагающимися для коротания времени, меня снабдили Подорожной Грамотой и Предписанием. И даже не забыли несказанно обрадовать, пообещав денежную компенсацию проезда. Когда-нибудь потом… Если жив останусь…

Ну, а в финале мне сунули в руки список того минимума, с которым я уже знакомился когда-то, в ходе беседы с Артуром и графом Татищевым. Это оказалось то самое вооружение со снаряжением, что понадобится вольнонаёмному магу для службы.

Естественно, что я обрадовался вторично и даже поблагодарил за полезную шпаргалку. Не поленился сделать приятное вояке, который, наверняка, весь день только и занимался такими беседами. Устал, наверное, хотя, по нему не скажешь. Непробиваемый словами и спокойный.

– За сим, я с вами прощаюсь, господин Феликс, – армейский представитель ещё раз заглянул в свой журнал. – Великий князь Рюрик, Феликс Игоревич, – он зачитал мой титул нарочито медленно и вновь поднял глаза на меня. – Да, вам ещё повезло, что вы квалифицировались, как Маг Рунный Защитник, – добавил он и указал на дверь, вытянув руку, наподобие Ленина.

Ну, вот чёткое совпадение получилось. Почему? Не знаю, но…

Я такой памятник видел в моём мире ещё тогда, когда в нашем парке десантники водку с ним пили. Он был против, как и полиция, но это никого не смущало.

И вот, спустя пару часов увлекательнейшего времяпрепровождения, я вышел на воздух. Так себе настроение.

Короче, видос ещё тому соответствует! Я выгляжу, словно тазом накрытый, что никоим образом не ускользнуло от переживающего Гришки.

– Феликс, господин… – он попробовал робко осведомиться о результате, но был остановлен мной.

– Не сейчас, Гринь. Все вопросы потом… Ладно? – я обозначил своё желание молчания, а не попросил его. – Э-э-эхх! – я тяжко вздохнул, убирая полученные бумаги под плащ, в карман своей куртки.

Молчаливо, и уже никуда особо не торопясь, я залез в бричку.

– Давай, правь до дому, Гришаня… – скомандовал я и откинулся на спинку сиденья, прикрывая глаза.

Наш транспорт поехал по мостовой, мерно покачиваясь и не нарушая общего ритма движения.

Я попытался призадуматься, но всё оказалось тщетно.

Мысли срывались в бездонную пропасть дурных предположений, оставляя мне лишь неизвестность и неопределённость, как ближайшего, так и отдалённого будущего. Наверное, в одночасье рухнуло для меня всё на этом свете!

Где же ты, прозрачная ведьма с лавками, что меня когда-то обнадёжила, а теперь не следит за ситуацией… Зараза зелёная!

– Начальника, вот твоя зазря напраслину нагоняет на настроение, однака! – возник в голове голос Чукчи.

В кармане я почуял щелчок по своему торсу.

– Не парься! – выдал он дополнительно подбадривающую фразу.

– Рыжий, что ты понимаешь, а? – нехотя отозвался я, чем поддержал желание диалога у усатого. – Я ещё раз повторить могу! Где я – и где эта грёбанная армия?

– Ну… Если так думать, однака, хозяина… – протянул он несогласным тоном. – То начальника смогет хандру споймать! А выгода где находится? А? – он выдал интригу. – Просмотрит мимо-мимо выгоды свои хозяина.

– Поясни! – мне стала интересна тема с выгодой.

– Твоя чема тута постоянна занималася? – задал он риторический вопрос. – Правильна, однака! – начал отвечать сам, чем порадовал, избавив от загадок. – Твоя… ма-де-р-ни-за-ций проталкивает всяко! – протянул он словечко по слогам. – А армия, попрашу мою с-с вниманием выслушать! Спасиба, начальника, – он сразу поблагодарил меня, воспользовавшись ответным молчанием. – Твоя, в армией ентовой, найдёт своей голове много применений. И выполнит некоторый соглашений! – вновь заинтриговал он меня.

Так-то, если положа руку на сердце говорить, то правильные мысли он до меня доносит. Ну, подумаешь, чуть пораньше в армейку загремел. А где гарантия, что через год, допустим, мне легче с гражданской жизнью прощаться станет?

– Какое соглашение? – отважился я на вопрос.

– Важный! Однака, с Калигулай, да-да, – напомнил он мне, а я представил, как он усами покачивает. – Ему ведь, бедняжке бестелесай, ой, страх как живым стать охота. Вот и тетрадочка жгучая в сейфе дожидается… Тама и Захребетье с чёрным городом… и скрижаль… Та, что Скрижаль Души Владыки Захребетья…

– Ну, всё! Хватит меня уговаривать, – рявкнул я снова вслух, чем спровоцировал реагирование Гришки и рывок брички, как следствие. – Помню я всё! И вот ещё что, он однозначно останется, а ты готовься со мной отправиться…

Бричка резко встала, и я отпрянул от спинки, следуя закону инерции.

– Мы тут все переживаем, а он по городу раскатывает! – звонкий голос Роксаны выдернул меня из ментального разговора в реальность. – Феликс! Глаза-то открой уже!

Я и открыл, встретившись взглядом с подругами.

– Что там случилось с графиней Потёмкиной? – прозвучал первый вопрос. – Ты часом не знаешь?

Понять не могу, о чём они спрашивают… Хотя… Было что-то, но что?

Я вдруг вспомнил одну только деталь. Скандал на каком-то балу. Там что-то было с наездом аристократа, из-за недоразумения с дамой. И что без маски она только меня и видела, Потёмкина, в смысле. Ну а ещё может тот псих, что женихом назвался, прежде чем рухнуть от потери сознания, или от пошатнувшейся ориентации в пространстве…

– И почему у твоей двери их лакей с письмом в руках ошивается? – Марфа тоже внесла свою лепту в викторину – «угадай-ка ответ застуканного врасплох парня».

Я встал и слез с брички, не спеша подошёл к нарочному с посланием от вздорной графини и забрал то, что тот вертел в руках. Расплатился, помня правила и систему заработка у слуг, а после этого бесцеремонно развернул подруг и направил их внутрь дома Артура.

– Нечего на улице беседы разводить, да ещё по типу наездов, – объяснил я обалдевшим дамам своё поведение. – Давайте, – подтолкнул я их вперёд, – идём все в зал для наших совещаний… Н-да… Короче, в армию меня собирать будем! Такая рекогносцировка намечается.

Девчата вздрогнули при этом известии и как сомнамбулы проследовали до указанного помещения.

Проходя мимо кузнецов, я отметил скорбь на их лицах, что не помешало одному из хранителей времени забрать выигрыш у русалок, находящихся у них в гостях.

Вот ведь, а? Заразы мистические, все до единого. Я тут горюю, а у них только ставки в сказочных головах!

А Калигулу я в этой компании не приметил, что показалось немного странным в столь ранний час. Ведь до его рабочей вахты на строительных объектах время пока не подошло. Ну, да ладно.

Зайдя в зал последним, я обалдело глянул на припасённые вещи, складированные прямо на столешнице.

– Вот, – Татищев не стал дожидаться моей реакции. – Всё собрали для тебя, Феликс. Я же говорил, что такие грамоты не бывают ошибочными.

Подметил он свою правоту без тени насмешки. Даже не то, что бы злорадством от сказанного потянуло. Вовсе нет! Ни намёка нет на что-то подобное со стороны взрослого графа, за что я ему вдвойне благодарен. И так настроение на ноль помножено.

Артур сидит в кресле, с внешностью философа, подперев подбородок ладонью. Думает о чём-то, наверняка, связанным со мной, точнее, со скорой отправкой меня в чёрте куда.

Дед Ермак тоже пришёл и что-то высматривает в груде амуниции с магическими боеприпасами. Иногда вытаскивает патроны и демонстрирует их Василисе. Родственники непрерывно шепчутся при этом увлекательном занятии.

Молодая магистретта кивает ему и собирает все образцы в те самые шкатулки, в которые их упаковали именитые дарители, когда мне предстоял поход в охранении. В аккурат, накануне отправки, как и сейчас. Аж ностальгией пахнуло в атмосфере…

– Так, когда у тебя отправка? – Артур прервал свой мыслительный процесс. – Просто тебе с упряжью попрактиковаться ещё надо, а из нас все учителя чересчур строгие. Ты лучше пойди к Григорию, пока он на конюшнях. Возьми свою любимую тетрадь и всё зарисуй! Так тебе будет привычнее освоить все тонкости.

Сказав это, он завершил заботиться о друге, обо мне, то бишь, и беспардонно забрал бумаги у этого самого друга. Быстро изучил Подорожную Грамоту с Предписанием, хмыкнул и занялся привычной медитацией, уставившись в одну точку. Нормально поговорили, короче. Ничего не скажешь.

– Кстати, а откуда тут Василиса? – до меня дошли нестыковки окружения. – Дед Ермак?

– Ты либо головой сильно стукнулся, либо спал ходячим, – на полном серьёзе заявил старик. – Идите, мой юный господин, овладевайте наукой на конюшнях, а уж потом всё остальное… Потом, милок… Н-да… – он покачал головой не скрывая сетования.

– Как скажете, – отмахнулся я, разворачиваясь к выходу. – Девчатам скучать не давайте, пусть порох на свечках сушат! – пошутил я в стиле чёрного юмора. – Или, ну, что вы там делаете с боеприпасами…

– Феликс, ты псих? – Марфа подметила с вопросом и явной обидой.

– П-фф! – фыркнула Роксана. – С ним сегодня совсем не всё в порядке, как я посмотрю! Пусть с лошадью идёт заниматься! – договорила она и демонстративно отвернулась.

– Ладно, девчат, – я продемонстрировал в тоне обаяшку. – Шутка это была. Согласен, плоская…

Они обе быстро сменили гнев на милость и развернулись.

– Э-хх… А мне вот отказали в службе, – прозвучало разочарование от Марфы. – Даже папенька, Великий князь Шуйский, Митрофан Иваныч не пошёл в зачёт. Хотя все знают, что он Глава Великого Клана Гор! – добавила девушка. – Э-хх… Счастливый ты, Феликс.

– Хах! Иш, чего она захотела? – с язвочкой в голосе продолжила Роксанка. – Да и меня развернули, сказали, мол, нет у тебя опыта боевого. А у тебя, Феликс, он есть и даже зафиксирован в талмуд армейского распорядителя, что оформлял имена для уведомлений.

– Ну, всё! – прервал их Татищев. – Девушки, дайте ему познакомиться с тем, чего он не умеет! Пускай пару часов потренируется, а мы всё по списку проверим, – объяснил он причину изменения моего распорядка.

Ничего не осталось, кроме как выполнить просьбу старших товарищей, новых постояльцев Артура, прибывших в момент моей отключки. Да и девчонки перестали со мной разговаривать, присоединившись к графу.

Интересно, а в какой именно момент времени она произошла, отключка эта, с потерей куска памяти, и надолго ли? Я забыл и абсолютно не помню, что происходило за сутки или двое, накануне сегодняшнего утра.

Может, это проделки прозрачной фурии? Или самое страшное – начались последствия моего переноса сюда, в этот мир, перпендикулярный родному?

Направляясь к Гришке я припомнил только о разговоре с Черепом. Это когда мы обсуждали проблемы в Руссии. Да… У Императора, должно быть, масса вельмож под боком, а доверие заслуживают немногие, а точнее – единицы.

Я хорошо вспомнил массу фамилий и титулов, находящихся теперь под подозрением и у меня, и у Черепа. Затем, я пришёл к выводу, что потеря памяти не фатальная, а так себе, можно сказать, незначительная.

Ну, выпало пару кусочков инфы из серого вещества, подумаешь! Да я потом всё вспомню, в процессе общения, когда наводящие вопросы задавать буду. Правда, есть маленький минус, задавать я их начну не очень скоро. Разве что, после дембеля.

Мой оруженосец встретил меня, оторвавшись от чистки своего скакуна. А мой Братан, злой лошадиной породы, глянул искоса и топнул копытом в стойле. Наверное, он выразил приветствие, таким образом, и продолжил заниматься свежим овсом.

Строптивый коняга пока и не представляет себе, какое испытание его ожидает в самое ближайшее время. Заодно и проверю наш договор, что мы заключали. Вот его же я помню прекрасно! Значит, всё с моим мозгом нормально.

В знаменитом месте средней полосы Руссии, где сливаются реки Ока и Волга, что находится выше по течению от знаменитого города Ставрополя-на-Волге, стоит Град Новый.

Его гордость – это Кремль, построенный зодчими не так давно, а особенно это касаемо внутренних зданий и сооружений крепости.

Продумали архитекторы всё. Расположение Имперской резиденции, канцелярий и гарнизонных казарм личной охраны. В случае нападения или осады, конфигурация стен, строений и сторожевых башен может создать серьёзные проблемы для осаждающих, коли таковые супостаты появятся.

Монарху приглянулась красота здешних мест, располагающая к плодотворной работе и позволяющая придаваться отдыху, после оной. Да и для остальных представителей многочисленной свиты, сопровождавшей Петра Годунова в поездках по Руссии, условия здесь тоже изумительные.

Великий Император, Государь Пётр Годунов, Царь и Великий Князь всея Руссии, собрал внеочередное совещание по поводу Указа, вступившего в силу буквально сутки назад, но уже успевшего наделать много шума. Причём, в самых разных слоях общества Империи.

Оказалось всё именно так, как и предполагал Император и его супруга, Великая Императрица Мария Генриетта. А именно…

В Империи появились рьяные противники нескольких пунктов этого указа. Ну и самый основной из них, это временная отмена оруженосцев у вольнонаёмных магов, состоящих на службе в Прихребетье и ведущих свободную охоту за потусторонними Исчадиями.

Даже присоединение к регулярным частям не так отрицательно восприняли, как отмену личных слуг и помощников – таких вот соратников вольников. Ведь основная масса Вольнонаёмных Рунных Магов – это высокородные вельможи, потомственные аристократы.

Император задумчиво смотрел на портрет ближайшего предшественника по родовой линии, что висел в ряду с остальными картинами на стенах кабинета, изображающих августейших предков. Он вздохнул, и простучал по столешнице известный в Руссии марш. Затем монарх встал и подошёл к окну.

Отодвинув в сторону тяжёлую портьеру, он посмотрел на солдат, занятых отработкой боевых построений и оттачиванием приёмов изготовки к стрельбе.

Ещё раз вздохнул, и после пятиминутного созерцания вернулся на своё место.

Совещание шло уже более двух часов и превратилось в переливание из пустого в порожнее, что терпеть Императору становилось всё более сложно.

– Итак, продолжим, – Император обвёл присутствующих грозным взглядом, требующим немедленных ответов. – Какие меры мы можем предпринять для снижения обострения?

Свой вопрос, в первую очередь, самодержец адресовал присутствующим здесь главам верховных протекторатов. А особенно, к протекторату Рунных Архимагов Руссии, к Морозову Иннокентию.

Стоит отметить, что собрались на внеплановое совещание только те из подданных государя, которые активно участвовали в прениях по поводу содержания Указа. Даже откровенно ругались.

Эти двое, противник с приверженцем жёстких решений, и повлияли на конечный результат текста Указа, прогремевшего на всю Империю.

Вот и сейчас, оппоненты смотрят друг на друга, стараясь предугадать мысли собеседника. Они расположились по обе стороны стола совещаний – справа и слева, чётко напротив друг друга. Между ними осталась только столешница, что является минимальным расстоянием, на которое эти вельможи приблизились.

В обычной жизни они не встречались, и даже на общих собраниях держались как можно дальше друг от друга. Однако, этот кабинет не предоставил им такой возможности.

И вот эти два столпа, можно даже сказать оплота всей Магической Руссии, сидят за столом друг напротив друга и источают волны негатива, что невозможно скрыть от остальных присутствующих вельмож.

Один из оппонентов спора по тексту Указа – Председатель Верховного Протектората Рунных Архимагов Руссии, Архимаг Морозов Иннокентий, чья чёрная мантия наводит ужас на любого из граждан.

Второй – Архимаг Пожарский Пётр Дмитриевич, Глава Верховного Протектората Магии Рун Руссии, имеющий гораздо больше приверженцев и наделённый гораздо большими полномочиями. Скажем, более обширными, чем у Морозова.

– Нужно отменить привлечение на службу Архимагов всех уровней, – проскрежетал предложение Морозов Иннокентий.

– Вздор! – взмахнул рукой Пожарский. – Ты предлагаешь оставить в покое твою вотчину? А те уважаемые господа Архимаги, что уже служат государю в разных службах и приказах, будут выслушивать от Вольнонаёмных Рунных Магов претензии? – высказал глава Протектората Магии Рун своё видение. – Так не получится! Несправедливостью пахнет! К расколу приведёт сиё необдуманное действо!

Он не смог сдержаться и встал, под тяжёлым взглядом Императора.

– Так не пойдёт! – продолжил Пожарский, глядя на Морозова. – Государь, Ваше Величество! – он перевёл взгляд на Годунова, сменив выражение на просительное. – Я прошу лишь смягчения, ведь недовольны только Рунные Маги, те, что вольники. Архимаги, что состоят на государевой службе, поддерживают указ полностью, но оговорки нужны…

– Я против! – Иннокентий Морозов тоже встал, опёрся на столешницу и впился звериным взглядом в Петра Дмитриевича. – Нет нужды призывать тех, кто в народе!

– Хватит! – ударил монарх кулаком по столу. – Вы совсем уже заигрались в интриги! Каждый для своей паствы выбивает послабления, которые те ещё не заслужили! Одни, в народе, а что они делают? Живут, и что? – он сверкнул огнём гнева в глазах и впился в Морозова.

Иннокентий не выдержал такого прессинга и опустился на стул, надолго замолкнув.

– Где работа по разъяснению, среди ушедших с государевой службы вольников? – он напомнил ему о главной задаче гражданского протектората, коим тот и управлял, на благо государства.

Ответа Император не услышал, да и не ждал он его. Все вопросы Годунова наполнялись сплошной риторикой. Переведя взгляд на Пожарского, он немного смягчил гнев.

– Ну а вы? – он сделал паузу, пока медленно поднимался. – Где работа от верных служак моих? От воевод Рунных? В вашей ответственности официальные службы Империи, где верховодят Рунные Архимаги. Армейские предводители – почему они не могут надавить авторитетом и снизить накал?

Тут Годунов вышел из-за стола и прошёлся вокруг стола совещаний, где среди немногих участников сидели и притихшие главы соперничавших протекторатов. При этом, он останавливался несколько раз, одаривая всех собравшихся гневным взором.

– Итак! Я решу с послаблениями, когда мне будет угодно! – выдал он решение. – А ваш конфликт интересов мне поперёк встать не сможет! Ибо тогда, я разрешу эту междоусобицу Архимагов вольных и тех, что состоят на официальной службе – своими методами! – прозвучала из уст монарха угроза. – И на этом всё! Идите! Работайте на благо Империи!

Император отвернулся от всех и более не обернулся. Присутствующие поднялись с мест, и раскланиваясь покидали кабинет, исполняя этикет молча и боясь проронить хоть ещё одно дополнительное слово.

Годунов остался один на один со своими думами.

Но не только на указе были сосредоточены его мысли, ведь тревожная весточка пришла от верных слуг государя. И касалась она искусственного нагнетания обстановки начала смуты в Руссии…

Ну, что могу сказать? Да ничего не могу! Настроения, как не стало, так и не появилось до самого пункта сбора, да и после него не прибавилось в душе радости. Даже быстренькое обучение по подготовке и нахлобучиванию сбруи на Братана прошло как во сне.

Провожали меня Гриня и Артур, молчавшие всё время неспешного шага до городской управы. Там обозначили встречу для всех, получивших призывные предписания с подорожными грамотами. Народа немного, как я и предполагал. Из близких знакомых я никого не увидел.

Ну и ладно! Главное, что? Правильно!

Прадеды, когда споры за чаркой устраивали, наперебой мне рассказывали, как они отправлялись в армию, и что требовалось припасти в долгий путь, чтобы он короче оказался. Сошлись они в едином – это крепчайшее! Желательно много.

Запас напитков мне оформили знатный, распределив его по подсумкам и нескольким саквояжам разного размера, притороченным к моему боевому и недовольному конику. Вещей не так много получилось. Всё чётко, и по списку, выверенному графом Татищевым.

Оружие, амуниция моего образца, рунные и обычные боеприпасы и те немногие вещицы, что в сейфе хранились. Такие, как дикая книжечка, что предназначена для поиска и расшифровки наследия. Это которое в скрижали Души Владыки Захребетья, или ещё как-то так. Где её искать, скрижаль эту – я без понятия.

Из города выехали вереницей из конных призывников и нескольких повозок с бричками. Народец веселился и предвкушал ратные подвиги, а я погружался в уныние с каждой верстой. Чему радуются молодые аристократы? И откуда боевого опыта нахватались? В толк не возьму.

Чем история с Потёмкиной завершится? Я же слинял, как выходит.

Да чёрт с ней! Это сейчас не самая важная проблема, даже несмотря на мстительность графини.

И куда подевались те взрослые вояки, которые вместе с нами на площади собирались? Может, им уготован другой маршрут? Нестыковка какая-то! Да и пофигу! И так прострация моей души на сутки с лишним затянулась.

Дождь ещё этот! Противный и мелкий, проникающий всюду и везде, и делающий из одежды нечто мокрющее.

Однако! Пора и в себя уже приходить! Хандрить отменяется!

– Твоей давно пора оттаявать, аднака! – встрял в мысли Чукча. – Вота, с какого такого изм… – он прервался, а я представил, как усатый теребит маковку. – Начальника, короче! Мы до главного трахта Левобережия прибыли. Вона и вокзала!

– Ой, блин! Вот только давай без нравоучений и успокоительных речей, – осёк я его. – Дай осмотреться!

– Твойная, однака, совсем не ел, – подметил Чукча. – И мою страдать заставил, – добавил таракашка с чёткой обидой в интонации. – Ни крошечки малой не едал, прямо от порога самого лавки антикварнай, – продолжил причитать мелкий. – Усядемся в Тяглу Механическую и откушаем сразу…

– Какую тяглу? Ты усами тронулся?

– Эм… Аднака, Механичной!

Я же уже осматриваю прилегающую площадь к Центральной Станции Железного Тракта Левобережная, а короче – вокзала, и слегка охреневаю от всего того народа, что создал столпотворение на сравнительно небольшой территории. Увидел главное здание и очередину, уходящую внутрь оного строения, и там теряющуюся.

– А где мой копытный и лохматый Братан? – я спохватился. – Где конь, черт его ети, а, Чукча? – выдал я эмоционально, и благо что мысленно.

Высказав наиважнейший вопрос своих первых секунд возврата в реальность, я ошалело посмотрел на два саквояжа в руках, это помимо ранца за плечами и дорожной экипировки. Во меня прибило. Сутки с лихвой, да как в тумане прошли! Ни хренища не помню.

Шпага на месте, на перевязи. Уже хорошо. Далее, два рунных револьвера в кобурах на поясе с патронташем. На бедре и голени правой ноги почувствовал ещё две кобуры, а на левой – ножны с кортиком. Всё скрыто под длинными полами плаща.

Кстати, а вот одет я в костюм, обычный, презентованный Артуром, что даёт мне возможность не выделяться из общей массы народа, коего тут тьма тьмущая. А моя моднячая и утеплённая куртка со штанами и под джинсу закошенные где? Скорее всего, вместе со всеми остальными вещами, и там же находятся, где и Братан. А как иначе?

– Чукча, не буди во мне зверя! – я надавил эмоциями на усатого.

– Дык, начальника, не надо на меня так орать, аднака! Он тама, где и остальные коники, – заверил меня рыжий. – Бирку нацепили на гриву и в стойла поставили, чтоб эта… Ну… Значится, в конюший вагон потома погрузить, когда определишься с отправкой-то, – дополнительно пояснил всезнающий таракашка и замолк.

Я оглядел ближайшее окружение в поисках кого-нибудь, кто может быть в курсах того, чего мне сейчас делать. Ну, в смысле, понимание то есть, что необходимо определяться с Тяглой Механической. Блин… Ещё бы знать чего это за монстрило такое. Тягла! Может, паровоз?

Ну, а оглядевшись, я лишь убедился в том факте, что нахожусь в самом конце людской вереницы под названием очередь. Рядом такие же счастливчики, опоздавшие или проспавшие приезд на вокзал.

Они, так же, как и я, с тоской смотрят в будущее, кутаясь в плащи от мелких и вездесущих капель надоевшего осеннего дождя.

– Уважаемый, извините меня, что отвлекаю от столь увлекательного времяпрепровождения, как ожидание в очереди, – я обратился к ближайшему пареньку.

Толстенький, одет вроде прилично. А среагировал он непредсказуемо для меня.

Толстячок завертел головой, словно не веря в обращение к себе. Парень явно ищет другого уважаемого поблизости.

– Это вы ко мне? – наконец он остановил на мне свой бегающий взгляд.

– Ну… Как бы – да, – я и сам начал испытывать неуверенность, перенимая его настрой. – Я – к вам.

– Граф Столыпин, – представился парень. – Э-ээ, Эдуард.

Во, блин! Ещё одна фамилия из школьного курса по истории. И что, спрашивается, она означает? Да ладно.

– Феликс, – я поставил саквояж на землю и протянул руку. – Можно просто так обращаться, по имени. А титулование не нужно в армии.

Внезапно справа возникла тень и преобразовалась в человека. Тоже одетого в плащ, как и мы. Эта тень резко нагнулась, подхватила мою ношу с земли и повернулась лицом.

– Я так поняла, что крайние вы? – утвердила новая персона в нашем уютном конце очереди. – Не бросайте вещи. Есть все шансы остаться без них, – девица грозно зыркнула куда-то в сторону. – Сразу видно, что господа из нормальных мест прибыли. Минуточку!

Девушка выудила кожаный ремень, забрала у меня второй саквояж и связала две ручки обоих нош вместе. Перекинула мне через плечо получившуюся конструкцию и удовлетворительно кивнула. Я даже возразить не успел, как и задать наводящие вопросы о том, что она делает. И так всё ясно стало, буквально через минуту её лихой работы.

– Девушка? – я обалдело вылупился на неё. – А, ну точно же! Призвали ведь всех с боевым опытом, невзирая на пол, – я сам и ответил на свою реплику.

– Угу, с сестрой мы, и с ещё одним парнем, молчаливым до жути, – она поправила ножны своего оружия под накидкой и кивнула нам за спины. – Из одного городка вместе добиралися, да так и остались втроём. Присматриваем друг за другом. Солидарность дорожная, такая вот, понимаете ли, своеобразная.

Однако, оборачиваться нам с Эдиком не пришлось, так как все перед нами очутились.

Одеты все однотипно, так же, как мы и с поправкой на половую принадлежность. А вот в руках скромные узлы. Максимум, вместят сменные вещи.

Под глазами у всей троицы я наблюдаю начинающие проступать круги, что хреново выглядит, вкупе с излишне худощавыми телосложениями. Даже плащи не могут худобу скрыть.

С какого такого голодного края они прибыли, или же ребятки в дороге провели много времени? Непонятка наметилась!

– Странно, что вас это так удивило, – продолжила боевая девчонка. – Я же не среагировала возгласом – ой, да тут парни! Ах! Ах! Минины мы, Натали и Людмила, – шебутная без подготовки назвала имена. – А молчуна сами расспрашивайте. Я, например, не уверена, что он вообще говорить способный, впрочем, как и сестрица моя. Такая же тихоня замкнутая.

– Э-мм… Спасибо за совет и за помощь с вещами, – я запоздало поблагодарил её, пытаясь поймать и влиться в неугомонный ритм общения девушки. – Натали, Людмила, – я поклонился дамам. – Я Феликс, а это Эдуард. И раз уж мы разговорились, то, может, вы подскажете, куда призванные с грамотами подорожными обращаются? – я нащупал свой набор документов во внутреннем кармане пиджака, готовясь предъявить их, если спросят. – Или тут одна очередь на всех?

Суматоха, неожиданно возникшая внутри вокзала, не позволила нам договорить. Служивые, что патрулировали привокзальную площадь, озаботились и быстро умчались разбираться в ситуации.

– Счас я быстренько узнаю, чего там стряслося такого, – скороговоркой проговорила Натали и скрылась за спинами гомонящего народа.

Я отметил для себя интересный факт её движения в толпе. Люди сами расступались, освобождая ей проход. Интересно получилось. Эффектно. Впрочем, как и её возвращение. Девушка появилась сбоку, слегка взъерошенная от беготни.

– Фу-х! – Натали выдохнула и наклонилась, опершись ладонями на колени. – Нормально там всё! Дополнительные окошки приёма открыли, так что скоренько закончится всё. Так, а что там у тебя за документы-то? Я же видела, как ты потянулся за ними. Давай, покажи, – она выпрямилась и протянула руку.

– Да вот, на и смотри сколько влезет, – я показал ей бумаги. – А чего скрывать-то?

Эдуард выудил свои грамоты, и тоже предоставил шебутной дамочке, следуя моему примеру. Она взяла их и вытащила свои. Приложила друг к другу, и прищурилась, напрягая зрение. Сравнивает, не иначе.

А вообще, интересные ребятки. Стеснительный толстяк, боевая девчонка, и двое молчунов, которые себе на уме. Компания подобралась офигенная просто.

– Ну, и чего высмотрела интересного? – я решился поторопить новоявленную специалистку по бумагам.

– М-мм… Тут на призывном предписании рунная печать, – подвела итог Натали. – У каждого на комплектах такая штучка присутствует, – добавила она и вернула нам документы.

От меня не ускользнуло, как она отреагировала, но внутренне, так сказать, на ментальном уровне и не совсем понятно.

– Может, пояснишь нам, чего ожидать от такого знака внимания на бумагах? – поинтересовался я, забирая грамоты и совершенно не рассчитывая на ответ. – Если знаешь, конечно. А то, увидать-то увидала, а дальше… Пшик, и сдулась? Прости за прямоту! – добавил я с подначкой в контексте.

Однако девчонка не стала реагировать обидой или другим негативом в ответ, хотя я и повёл себя грубовато.

– Я не такая уж и продвинутая магистретта по чтению секретных печатей на официальных бумагах, – Натали сделала самокритичное заявление. – Однако, что я могу сказать? – она смешно приложила палец к виску, обозначив работу мысли. – Пометки сие что-то да и означают, уж это-то точно. Давайте все вместе посмотрим на результаты, как дождёмся распределения на сборочном пункте, – ответила девушка совсем уж расплывчато. – А сейчас нам доехать до него нужно, и желательно без потерь. Вона, кстати, и очередина шустрее продвигаться начала, – она резко закруглилась с темой рунных печатей.

Мы все перевели взоры на вход вокзала, и оценили скорость прохождения толпы, а точнее, констатировали её ускорившееся исчезновение внутри здания.

– Ну, да, заметно шустрее пошла, – пробормотал я и со мной согласились все остальные, кто кивком, а кто и просто прикрыв глаза. – Вы, Натали, хорошо умеете общаться, а особенно с обсуждаемых тем спрыгивать, – я ухмыльнулся, сделав комплимент дамочке. – Лан, это всё так просто, пустая болтовня! – подытожил я снисходительно. – Подержи-ка мои вещички, мне отлучиться нужно, – сняв связку из двух саквояжей с плеча, я протянул её Натали.

Девушка изобразила непонимание с неуверенностью.

– Зачем это ещё? – Натали надулась. – Иль ты мне уже доверять начал, иль проверку устраиваешь?

– Всё гораздо проще, – отмахнулся я и повесил ей связку на плечо. – Я понимаю ход твоих мыслей, про проверки всякие, но мне, и правда нужно сгонять вон до тех торговок, – я махнул в сторону рядка бабулек с нехитрыми товарами. – Поясняю! Ехать-то далеко придётся, а насчёт питания в грамотах ничего не сказано, вот и запастись надобно. Забери мою подорожную, на случай, если задержусь. Место и без меня выделят, это же не пункт распределения о коем ты упоминала, а обыкновенный вокзал.

– А разве так можно? – переспросила девчонка и покосилась на очередь.

Несмотря на свою неуверенность, Натали не стала избавляться от моих вещей, а её сестра снова прикрыла глаза, словно дала своё разрешение на помощь.

Хех! Интересный дуэтик из двух сестричек вырисовывается. Молчунья и егоза – прямо гремучая смесь. А Людмила эта, она вообще говорить умеет? Однако, надо скорёхонько держать ответ.

– А разве написано где-то, что нет, нельзя? – парировал я её смятение встречным вопросом. – Всё, уважаемые дамы и господа, я скоро буду!

На этой ноте я решительно развернулся и направился исполнять задуманное.

Есть, конечно же, немного опасений, что мои вещи будут досмотрены этой шебутной девушкой, но в них нет ничего такого. Ну, ахнет она от переизбытка крепчайшего, презентованного Артуром из личных закромов. Оценит рунные боеприпасы, если оные размещены не в ранце заплечном, или не в подсумках, притороченных к седлу Братана. Да и ладно! Не велик секрет.

Додумать тему с доверием и новыми знакомыми я не успел по объективной причине, так как слух мой вычленил из разноголосицы базарчика знакомую речь.

Я невольно прислушался, стараясь не пялиться на говорящих и изображая внимательное изучение товаров на прилавках спонтанного рынка. Расторопные тётки правильно восприняли людской наплыв, чем и пользуются для пополнения семейного бюджета. Спрос рождает предложение – это правило везде работает!

– … кто тебя просил, остолоп здоровенный?! – некто отчитывает товарища. – Нет, ну надо было додуматься, а? Ешо и с присказкой, мол – а скажите нам, любезный, чево тут такое за бумаги раздают? А подайте и нам! Тьфу на тебя! – процитировав незадачливого друга оратор сплюнул. – Барри! Вот кудой тебя теперича, и откель у тебя боевой опыт нарисовался? Дурья башка! – добавил ругающийся и я услышал отчётливый звук подзатыльника. – Пирогов нам с десяток… – это он уже с покупками определился.

Прозвучавшее имя внесло ясность в мою память и я улыбнулся, представив того самого «бармалея», толкавшего мне нелегальное оружие вместе со щуплым и хитрым напарником. Ну, что же – ещё веселее становится.

Оставив предпринимателей в покое я перечислил в уме всё, что мне требуется на этом этапе службы в армии. Естественно, что основываюсь я на рассказах прадедов.

– Тэкс, – я поправил капюшон плаща. – Братану яблок надо купить, потом закорешиться с начальником паровоза, или что тут вместо него вагоны тянет, а – с начальником Тягеля Механического. Это просто сделать, если обеспечить его алкоголем и закусью. Далее…

И тут я обратил внимание на колоритную даму, скучающую без покупателей.

Присмотрелся к её товару, и решение моментально созрело. Я просто принял во внимание продолжительность пути до Захребетья и пришёл к выводу, что всё скоропортящееся брать не позволительно.

Сомневаюсь я, и очень сильно, в скоростных характеристиках здешнего транспорта, пусть даже и механического.

Ну, сколько вёрст в час он выдаст? Да максимум в два или три раза быстрее лошадок будем двигаться! Но не более шестидесяти, а то и меньше. А может, и такая же скорость получится, только с возможностью больше груза за один раз перевезти.

– Хозяюшка, позвольте поинтересоваться, а целые окорока у вас есть? – задал я вопрос торговке.

Она посмотрела на куски солонины и копчёностей, потрогала вяленный кусок свинины и заглянула под прилавок.

– Э-мм… Дома то, дык всяко полно, – подвела она итог изысканий. – Неужто господин куплять собралися мои заготовки? – неуверенно поинтересовалась женщина, глядя, как у соседки пирожки влёт расходятся.

– Именно, и по паре всего, и обязательно целого! – я коротко обозначил свои пожелания. – И крупу мне ещё, ну, скажем, перловую. Э-мм, – я наморщил лоб, вспоминая ещё чего-нибудь незамысловатого для готовки в походных условиях. – Масла подсолнечного… Э-э, скажем, пару крынок, – вспомнил и о важном ингредиенте. – Да, и картошки с мешок, – ограничился я немудрёным набором.

Продавщица заозиралась и приблизилась ко мне, перегнувшись через прилавок.

– Господину всё доставят к вагону, ежели даст рублик золотой, – процедила она, словно заговор замыслила.

– Половинную от него сейчас и ещё половинную, коли в довесок кой-чего прибавишь, – я протянул несколько монеток в сумме пятидесяти копеек. – Яблок и морковку с луком – тоже надобно. Яблоки я сразу и заберу, – прокомментировал я свои действия, забирая корзинку с фруктами.

Она лихо сцапала денежки и, толкнув соседку указала на свой товар.

– Матрёна, пригляд твой мне туточки спонадобился, – выпалила скороговоркой торговка и развернулась ко мне. – Господин хороший, я скорёхонько всё соберу, и мы с мужем мойным прибудем к отправке, товар вручим и за всё отчитаемсу, – пояснила она и убежала, даже не интересуясь, где мой вагон находится.

– А тут всё одно, тягла сегодня то – дык токма армейская и встала, – пояснила ситуацию с транспортом торговка по имени Матрёна, правильно истолковав моё беспокойство. – Не промажет чай, – успокоила прямо. – Пирожков, можа? Ой, вкусныя!

Она протянула вместительное лукошко, которое я автоматом забрал и сунул ей в уплату пятикопеечную монетку, чем сильно обрадовал.

– Феликса спрашивай, ежели что.

– Благодарствую! Ой, благодарствую, барин, да за щедроты твойныя! – запричитала счастливая торговка.

Но я уже развернулся в сторону привокзальной площади, где оставил новых знакомых стоящих в очереди. Стою с двумя корзинками в руках и глазам не верю. Очередь исчезла и только дворник в фартуке занимается уборкой мусора.

– С-с-с-ф! Ф-ф-с! А-а-а! Пч-хи…

Я скосил глаза на своё плечо и оценил внешний вид своего рыжего фамильяра.

Видос аховый. Мокрый до кончиков усов в буквальном понимании этого слова. Один ус вообще украшен солидной каплей и подрагивает. На шее у бестии появился лоскут оторванный от платка и повязанный на манер шарфа. Взгляд у узурпатора умоляющий.

– Твоя, к примеру, начальника – очень правильный приоритет составила, – начал он подлизываться, учуяв сдобу и пирожки в одной из корзин. – Только моя вота, ф-ф-ф… – он шмыгнул, втянув носом воздух и демонстративно вытерев сопли. – Со-о-овсем простуженная моя, аднака, – выдал он самолично составленное медицинское заключение. – Моей надо крепчайшего…

Так! С этим кадром всё понятно и характеризуется одной знаменитой фразой: «Друг хочет выпить!»

– Н-да уж… – я не дал развиться его плаксивому монологу с жалобами на жизнь. – Чукча, блин, ну вот как тебя, магическую личность, могло угораздить простыть? – подметил я несопостовляемое и направился ко входу в здание. – Ты, давай, бациллы свои мифические не разбрасывай по сторонам, а путь к моему Другану обозначь. Не поверю, что ты разведку не произвёл. Нам с тобой проведать конягу надо и наши места в эшелоне искать, ну, или в этой твоей, в тягле механической, – обозначил я первоочередные задачи рыжему, ставшему сейчас бледненьким и болезным. – А там и ужин сварганим, и пару капель крепчайшего тебе выделю, болезному.

Таракан было насупился, однако быстро внял здравому смыслу полученных вводных.

– Моя всё прознала, покамест хозяина любезность оформлял с новыми знакомцами! – он ответил чуть бодрее, но с ноткой критики. – Туда нам, аднака!

Рыжий даже немного обрадовался и указал обеими усами направление к месту концентрации конного транспорта отправляющихся. Причём, путь пролегает мимо вокзала и по тропке, огибающей его вокруг.

Я так и побрёл мимо дворника, глянувшего на меня подозрительно. Я его понимаю, как и вопрос, не ускользнувший от ментального чтения. Ну да, чего это приезжий повёл себя не как все?

Миновав стража чистоты и порядка, я встал перед забором, огораживающим территорию вокзала.

– Штакетины в стороны разведи, хозяина, – нашёлся с решением рыжий. – Тута все местные так ходят.

Я молча раздвинул доски и прошёл вдоль стены здания до её окончания. Тут я свернул и сразу увидел территорию со складами. Тьма тьмущая амбаров всех типоразмеров и назначений заняли приличную территорию.

– Ну да, тут всё то хранится, что отправку ожидает на восток или с востока, – проговорил я вполголоса. – Где тут коней-то содержат, а, Чукча?

– Он тот! – узурпатор опять воспользовался усами в качестве указателя направления.

Моросящий дождь заставил меня ускориться и расстояние до цели я преодолел почти бегом, однако внутри конюшен нас с рыжим встретили пустые стойла.

– Кх-м! – моё внимание привлекли кашлем.

Я обернулся и встретился лицом к лицу со старым военным, не иначе. Одет мужичок по форме и вооружён широким палашом.

– Господин, кх-к-х… Поторопиться вам следует, – он указал направление. – Ужо и погружено всё, и отправка случится вот-вот, – добавил дядя и потерял ко мне интерес.

Он ещё раз прокашлялся и захромал в ту же сторону, куда и мне указал.

Я пошёл за ним, что естественно, а через несколько минут неспешного продвижения по тропинкам моему взору открылся вид на эшелон. Ну, нет у меня другого слова, чтобы как-то точнее охарактеризовать это транспортное средство. Именно такие вагоны я в военных хрониках видел по телеку каждого девятого мая в году.

Куда я попал? Прощай, комфортабельная жизнь!

Мы подошли к самому хвосту длинной вереницы вагонов.

– Вот туточки оне, кони-то все, – пояснил дед.

– Извините, а могу я вас спросить кое о чём? – я быстро нагнал его, направившегося в сторону головы состава.

Дедок остановился, развернулся и поправил завитушки на кончиках усов, рассматривая меня с выражением ожидания продолжения вопроса.

– Тут конь должен быть, строптивый, – я и продолжил дознание. – С такими лохматыми ногами, словно в обуви…

– Так ентот красавец твойный? – улыбнулся старый вояка. – Пойдём-ка.

Я повиновался и спустя пять вагонов мы остановились. Провожатый открыл дверь, отодвинув её в сторону по направляющим. Затем жестом попросил меня влезть внутрь.

В вагоне, оборудованном для перевозки коней я сразу отыскал своего скакуна. Все лошади стоят мордами к проходу, а этот задом. Обиделся?

– Ну, ладно тебе, – начал я. – Братан, ну вот реально. Тут просто принято не своим ходом на войну скакать, а пользоваться специальным транспортом. Я вон тоже в аналогичном вагонце поеду, – проговорил я слова тоном примирения.

Конь развернулся ко мне и застыл с демонстративно поднятой головой.

– Зато я яблок тебе притаранил, – я поставил корзину прямо к нему в загон. – Потом и морковку занесу.

Для этого пришлось войти в закуток и подыскать место, почти ползая между его ног. Кстати, мой скакун не привязан, в отличии от остальных лошадок. Не нравится, наверное. Свободу любит.

Служивый у двери икнул, а я увидел и остальные мои вещи, висящие в дорожных сумках рядом с конными причиндалами. Ну и пусть тут пока будут.

– Ладно, некогда мне, – я потрепал Братана по загривку. – Всё сразу не слопай, – дал я напутствие и вышел.

– А мы всё гадали, кто такой смелый до этой породы, – проговорил дед. – Знатный конь! – добавил служивый завистливо. – Редчайшей породы… Да-а-асс… – протянул он мечтательно и прикрыв глаза.

– Да вот, как-то сошлись характерами с ним, – пожал я плечами. – Мне теперь своих бы найти, точнее, вагон, – я взглянул с надеждой на деда. – Туман этот ещё… Ни черта не видно! Можно, конечно же, и в каждый стучаться, да только вот много их… Могу и не успеть до отправки!

Он покачал головой, выражая сочувствие, однако с ответом не успел разродиться.

– Фе-е-еликс! – ко мне подбежал Эдик. – Феликс, ой как вовремя-то! Э-ээ. Там это, там телега с дамой и мужиком, просят господина позвать, который обещал аж пятьдесят копеек! Фу-у-ух… – выдал он и выдохнул. – Девки говорят, а окромя тебя более некому. Из Феликсов, да опоздавших-то, токма ты и остался, отсутствующий!

Я обрадовался, пропустив информацию про девок мимо. Отметил, что старый вояка прошёл к тому самому вагону, у которого наблюдается оживление и телега, и влез внутрь, приняв помощь от кого-то.

Подойдя ближе, я сразу узнал торговку, которой уже помогли разгрузиться и приняли товар мои попутчики. Не теряя времени, я рассчитался с барышней и подсадил Эдика, прежде чем влезть самому.

Створка двери сразу закрылась, скользнув по направляющим и ударившись с грохотом о косяк, а я начал осматриваться, напрягая зрение и привыкая к тусклому освещению вагона-теплушки.

Первым, что я увидел, стали «буржуйки». Они привлекли моё внимание горящими поленьями, за чуть прикрытыми дверками. Это такие маленькие железные печки с возможностью использования, как для обогрева, так и для готовки пищи или разогрева воды. Незаменимая система для жизни в походных условиях, коли палатка есть, или любое другое помещение, годное к отоплению.

Таких печурок я насчитал четыре штуки на весь вагон. Около каждой лежит по паре-тройке дровишек, чтобы подбрасывать и поддерживать огонь на нужном уровне, а на одной уже и котелок с водой установлен. Как раз на той, что ближе к концу вагона находится. В аккурат, рядом с дверью, что за мной закрылась.

Угу… Продолжаю знакомиться с обстановкой.

По обеим сторонам тянутся лежанки в два яруса, общим количеством примерно штук в двадцать. Длинный стол расположен ближе к выходу, как раз и рассчитанный на всех пассажиров.

Ещё одна двухъярусная лежанка с буржуйкой установлена прямо у стенки с дверкой перехода между вагонами, а на ней уселся тот самый старый солдат. Рядом с ним и две комнатушки есть, типа чуланчиков, и наверняка, находящиеся в его ведении. Может, он тут ответственный какой-нибудь, типа вагоновожатого? Да запросто!

Некоторые закуточки для сна уже занавешены предусмотрительными хозяевами и скрыты от посторонних глаз. Ну, правильно, недавно же промелькнуло упоминание о девушках…

Вокруг слышны разговоры сразу нескольких компаний, но негромких. Так. Стоит какой-то приглушённый галдёж общим фоном, да и не напрягает особо.

– Э-ээ, это, Феликс, – рядом возник Эдуард. – Давай мне сюда свой плащ, я повешу рядом с лежанкой, – предложил полненький паренёк.

– Это будет кстати, – не стал я сопротивляться. – А где Натали с сестрой и с этим… Ну, как его… С тем малоговорящим пацаном?

Я снял ранец, затем мокрую вещь и подал новому знакомому, который быстро определил всё, повесив с самого края спальных мест, заодно и меня поставив в курс, где я буду почивать.

Ну, правильно, у двери, как и всякий опоздавший. Пока что, всё идёт предсказуемо.

– Туточки они, места обустраивают. И, вроде как, переодеваться затеяли, – пояснил Эдик и присел с края общего стола.

Парень как-то неуклюже поправил ножны своей шпаги, чуть не зацепив ими меня. Поняв это, он снял оружие с перевязи и поставил, прислонив к стене, рядом.

Я решил не акцентировать на этом внимание, хотя вопрос и возник – а кого он грохнул и как, заслужив отправку в армию?

– Что там у нас с расписанием? – задал я вопрос, подсаживаясь к нему и ставя корзинку с пирожками на стол.

– Скоренько отправляемсу, – вместо толстяка ответил усатый вояка, и привстал, оглядывая вагон. – Всё, вроде, в норме, – подвёл он итог наблюдения и потянул за неприметный шнурок над головой.

Что-то бдинькнуло снаружи, тихо, и одновременно очень отчётливо, напрочь перебивая все остальные звуки, как будто прямо в мозгу колокольчик установили. Своеобразное такое вот оповещение о готовности, как по мне.

– А вот и мы, – проинформировала Натали, уже переодетая в лёгкий брючный костюм. – Твои бумаги, на, припрячь, – она протянула грамоты. – И чего приуныли? Феликс, Эдуард? – она хлопнула парня по спине, заставив вздрогнуть. – И с какого такого праздника столько еды приволокли? – Натали просто засыпала своими вопросами.

– Можно подумать, что твоя сестрица фонтанирует весельем? Высшая степень комьюнити воплоти! – я кивнул на совершенно серьёзную Людмилу, полную противоположность сестре. – И как тебя зовут-то? – адресовал я вопрос к молчуну, так и не удосужившемуся представиться. – А?

– Комьюни что? – пробормотала озадаченная болтушка, смешно морща лоб.

Я отмахнулся от неё, мол, потом расшифрую, и продолжил буравить взглядом молчуна.

– Юрьев, Михаил, – коротко представился он.

– Ну, надо же – достижение соревнуется с прогрессом в общении! – я скорчил неописуемое удивление на лице. – Простите покорнейше за каламбур, но и это уже хоть что-то!

– Меня Ефимом зовите, – представился и усатый солдат. – Эт так, на всякий случай, а звания свово я пока не буду докладывать, раненько ещё.

Этот старый вояка усмехнулся в ус и приосанился, продолжая сидеть на своём лежаке, явно заинтересовавшись происходящим.

– Натали, Людмила, Атос, Портос и я, Арамис, – решил я сострить, чем привёл в обалдение и девушек, и парней. – Шутка! Я – Феликс, а это – Эдуард с Михаилом, хотя вы всё и так слышали.

Остальные пассажиры-призывники в вагоне начали потихоньку прислушиваться к нашему общению. А я тут же решился на смелый, или даже на отчаянный шаг, могущий привести как к успеху, так и к провалу. Однако, стоит попробовать! Иль я не я?

– Внимание! – я взял какой-то котелок со стола и постучал.

Дождался всеобщей тишины и внимания.

– Итак, девушки и… – тут я запнулся, осознав всю иронию ситуации. – И два парня со старым военным, – продолжил я вступление, начиная впадать в лёгкий мандраж.

Вокруг только девичьи лица выглядывают отовсюду. Вагон сугубо женский, и попал я в него по недогляду. Мои бумаги подавала пронырливая Натали, и, по-моему, Эдуарда с Мишей не забыла. А тот, кто местами в эшелоне заведовал, взял да и определил всех в одно место. Вот же где! А!

– Предлагаю забабахать перловку по-пловскому! – завершил я и приготовился к позору.

Немая пауза начала отсчёт времени и нависла угрозой длительного продолжения.

Блин! Ну хоть спросите чо-нить! Взмолился я мысленно.

– Извините, – наконец-то прозвучало с самого дальнего от нас конца вагона. – А что вы тут делаете?

Я прислушался к ощущениям и констатировал такой факт, как мерное покачивание движущегося состава.

– Едем в армию, – огорошил я дам.

Некоторые удивились, другие пискнули и спрятались, прикрывшись кто чем.

Я же ничего криминального в их одёжке не усмотрел. Ну, подумаешь, беленькие штанишки с рюшечками и просторные рубашки на них надеты. Это же всё закрытое. Вон, Натали же молча сидит! Наконец, я принял во внимание и её костюм, показавшийся мне вполне приличным, а не самым нижним.

– А что такое перловка по-пловскому? – раздался вопрос уже ближе.

Ну, вообще-то, я ожидал более бурной реакции с обязательным выбрасыванием нас из вагона. Так что, я даже испытал радость от такого наводящего вопроса по теме готовки.

Вокруг поднялся шум шепчущихся дам, явно заинтересованных и едой, и нашим положением.

– Да чо вы такие не радостные? – встряла шебутная Натаха. – Ну и что? Убудет от вас? Скоро в подразделениях окажемся, а там… Там и остригут наголо и стеснение напрочь выбьют! – обрисовала она мрачные перспективы призванным. – Или вы брошюрку по поведению не читали в управах? Нет тут титулам и заносчивости места! Не-е-е-ту-у-у! В мозг себе отложите! Дуры! Посмотрю я на вас в общей-то бане, если в порубежье они вообще будут, бани-то!

В вагоне наступила звенящая тишина.

– Ладно, Феликс, – Натали махнула на всех и наморщилась. – Говори давай, чево для этого надо? Для пловской перловки, – уточнила она и придвинулась ближе. – Я вся во внимании, Люда! – она ткнула сестру. – Запоминай.

– Для начала выбираем основной ингредиент, – я поманил рукой старого солдата. – Ефим, будь любезен, положи на стол окорока. Ну, те, что крикливая торговка доставила.

– Ага! Эт мы мигом! – откликнулся старый. – Миша, милок, а ну, пособи-ка, – он припряг к работе и молчуна.

Девушки заинтересовались и начали выходить из укрытий и приближаться. К столу пока, но я отмечаю это, как успешное начало контакта.

Ефим и Михаил выложили на столешницу по копчёной ноге свинины, говядины и ещё каких-то копытных животных, названия которых я просто не могу себе представить. Копыта же – они одинаковые почти у всех.

– Выбираем, девушки, – подбодрил я дам. – Активнее, не стесняйтесь!

Они начали подбираться ближе и принюхиваться.

– Ой деваньки! А там и солонина вроде, – подсказала какая-то мелкая девчушка, вытянув руку к импровизированному складу рядом с лежанкой усатого деда. – Её тоже можно?

– Можно! – смело заявил я. – И даже нужно.

Девушки совсем осмелели, не видя никакого проявления интереса с нашей стороны до их девичьих прелестей, хоть и закрытых, но порой и мелькавших. Они совсем приблизились, создали толчею и занялись обсуждением того или иного сорта мяса.

В атмосфере коллектива начали звучать довольные нотки, говорящие о скором сплачивании. А я пошёл дальше в тимбилдинге! Воплощать, так сказать, всеобщее чувство армейского братства. Ну, или сестринства, как в данном конкретном случае с женским личным составом.

– Эдик, – я шепотом обратился к толстяку. – Эд! – пришлось толкнуть офигевшего от наплыва девок парня.

– А?

– Бэ! Подай-ка мой ранец, – я кивнул на свою лежанку. – Или любой саквояж, до которого дотянешься.

Тут кто-то не выдержал и отрезал кусочек вяленого мяса. У всех дам оружие при себе, как оказалось. У кого кортик висит на симпатичном пояске, у кого нормальный нож, или ещё что-то в этом роде. Я поёжился мысленно. А если бы… Даже подумать страшно! Да на шнурки распустили бы!

– Ой, девча-а-та-а! – протянула синеглазая деваха с косой аж до самых колен. – Вот, наверное, то, что надо!

– Не! – заявила другая скромница и лихо резанула ножом по соседней ноге другого копчёного животного. – Вот! Пробуйте! – раздала она по кусочку всем желающим.

Мне подали ранец.

– Дед Ефим! – я переключился на старослужащего.

– Чо? – он среагировал быстрее Эдика.

Я молча вытащил пару ёмкостей с рубиновой жидкостью и фляжку, обтянутую кожей.

– О-о! – улыбнулся понятливый старик. – Дык, так сразу и начал бы, а то половское чтой-то!

– Нельзя сразу, – пояснил я. – Давай тарелок там, кружек…

– Всё есть, в аккурат на количество коек! – отрапортовал бывалый и принял у меня драгоценность.

Веселье с выбором основного ингредиента продолжилось, а через несколько минут на столешнице появилась нарезка, состоящая из всего понемногу. Причём, девчата сами всё накромсали и довольно шустро.

Нет, конечно, выделились несколько рьяных аристократок, но быстро сдулись под общим прессингом.

– Выбрали мы! – заявила повеселевшая деваха из самых активных. – Дальше что?

Я создал интригу в выражении и, встав, подошёл к старому служивому.

Он понял без дополнительных вводных, что мне сейчас нужно, и подвинул мешок с перловкой ближе к буржуйке. Я взял самый большой котелок и прикинул количество ртов. Н-да!

– Маловат будет… А есть ещё такой? – задал я вопрос сразу всем.

Требуемое в момент нашлось в дополнительных трёх экземплярах.

– Мне нужны помощники, – заявил я громогласно и оценил довольные выражения на всех лицах. – Пардон! Или помощницы, – я поправился исходя из реалий.

Активистки выступили вперёд, встав из-за стола, и присоединились ко мне, взяв по посудине.

– Крупу тщательно промываем и затем обжариваем на среднем огне до легкого орехового запаха, – пояснил я и начал этим же и заниматься, демонстрируя дамам специфику, которой нет.

Через несколько минут первый этап мы завершили.

– Обжариваем лук с морковкой и кусочками мяса, – я продолжил шефство.

Лук почистили махом, причём девчата чуть не рассорились, ибо всем не хватило занятости.

Но дополнительный тост от Ефима и влияние крепчайшего сначала сгладили, а потом и свели на нет сиё недоразумение.

По вагону понеслись умопомрачительные запахи тушащихся овощей и копчёностей.

– Теперь! Как следует проливаем кипятком перловку, сливаем, – я продолжил готовку, показывая пример. – Чтоб липкой не была после варки. Высыпаем сверху мяса, заливаем на палец водой, можно чуть больше, и варим на слабом огне до готовности.

– А сколько? – Натали задала правильный вопрос. – Феликс, поточнее, пожалуйста!

– Примерно, э-ээ, – я сделал вид очень крутого специалиста. – Минут сорок.

– Поняли? – она крикнула помощницам. – Сорок минут томиться должно!

Выполнив озвученные и наглядно продемонстрированные мной действия, девчата поставили все котелки на буржуйки и расселись за столом, уже совсем осмелевшие. Самые ответственные из них проверили огонь, засекли сорок минут и тоже присоединились к нам.

– Эд, и ты, Миша, – я придвинулся к парням, чтобы не орать.

– Да, Феликс? – Эдик перестал заигрывать с симпотной девицей, находящейся слегка подшафе.

– Оружие наготове держите, и во-о-он ту дверь контролируйте, – проговорил я на полном серьёзе и указал взглядом в начало вагона.

Ответом мне послужили два озадаченных взгляда, но без намёка на страх и готовых к бою парней. Неожиданно даже. А особенно же, мне удивительно наблюдать такую реакцию от толстенького Эдика. Да у них у обоих боевой настрой вполне опытных бойцов, или поединщиков.

– Чего ожидаем? – коротко поинтересовался Эдуард и поправил ножны шпаги у стенки вагона.

Его вопрос поддержал молчун Юрьев, красноречиво покосившись на своё оружие, висящее рядом, на крючке у его лежанки. В пределах досягаемости всё и у всех.

– Короче, парни, – начал я пояснять шёпотом, почти соприкоснувшись лбами с пацанами. – Вы же не думаете, что в эшелоне мы единственные, – утвердил я и констатировал взаимопонимание. – Девчата – это самое то, что подвыпившим мужикам понадобится, как до кондиции дойдут. Так что, – я отстранился, дав возможность им самим додумать финал.

– Логично, – кивнул Михаил порадовав меня хоть какой-то сказанной фразой.

– И ещё, я настоятельно советую не налегать на напитки, – сделал я акцент на трезвость ума. – Иначе, да под хмелем-то, да при оружии – натворим делов-то нежелательных.

– Аднака, правильно начальника подметила! – подал голос Чукча, что-то жуя.

– Цыц! Не до тебя сейчас, ладно? – мысленно рявкнул я, но не злясь на мелкого усатого.

– Моя умолкает, ток-ма прозорливость начальниковскую отметила моя!

Тем временем, старый солдат Ефим начал рассказывать что-то из своего боевого и обязательно героического прошлого, а девчата стали его благодарными слушателями. Вот только общий стол вызвал неудобство своей длинной.

Этот пустячок очень мешает слушательницам, сидящим на его противоположном конце. Некоторым, особенно шебутным дамам, такой расклад быстро надоел.

Бдрень-нь-нь!

В столешницу воткнулся изящный кортик тонкой работы, заставив всех обратить внимание на Натали, вставшую в рост и облокотившуюся кулаком на столешницу.

Девушка обвела пространство хмурым критическим взглядом, икнула, и залпом опрокинула в себя полкружки крепчайшего. Вообще не поморщилась, во даёт!

Людмила среагировала и попыталась ей помешать, потянув за штанишки вниз, но тщетно. Боевая девчонка поправила слегка сползший атрибут нижнего белья и шлёпнула сестру по руке. Чтобы не мешала готовящемуся к выступлению оратору. Или ораторше, как в данном конкретном случае.

– Уважаемый Ефим, эй-ть! – бодро начала Натали и икнула, но не смутилась. – Так вот! Раз уж мы все такие нарядные стали, – она призадумалась, и глянула, как девчата изумлённо покосились на свои, какие-то белые шортики с распашонками вместо платьев и корсетов от оных. – Я про душевное состояние сейчас, – пояснила она, возвращая всеобщее внимание к себе.

– А-а-а-а… – девушки протянули с пониманием.

– Э-ээ… А о чём это я? – Наталья нахмурилась, ища потерянную мысль. – А, ну да! – она её быстро нашла. – Ефим, тебя не всем хорошо слышно! – закончила она свою мысль и села на место под возгласы возмущения остальных дам.

– Да-да!

– Именно!

– Совсем ничего не слыхать!

– Я, к примеру, начало-то, так ведь и вовсе пропустила! – обидчиво пискнули с дальнего конца стола.

В общем, в вагоне поднялся девичий ропот возмущения и бубнёж такого же смысла.

– Спокойненько, девоньки, – Ефим выставил открытые ладони в успокаивающем жесте. – Сначала обскажите-ка мне, что там с перловкою пловской?

– Всё отлично! – заверили старого солдата ответственные девчата. – С десяток минуток-то всего и прошло!

– Ну, скажем, что чутка поболе, – сделал осторожное замечание служивый. – Тогда, вот что, кхек-к, – бывалый дедок подкрутил ус с интригой в выражении. – А ну-ка девоньки, егозистыя барышни наши, двигайте-ка стол отселя и до начала вагона! – он бодро выкрикнул распоряжение.

Сам же Ефим поднялся и подошёл к одному из своих чуланчиков, а я опять обратил внимание на его хромоту.

Он взялся за ручку двери и ещё раз взглянул на толпу из пьяненьких и разнокалиберных девушек, лихо двигающих тяжёлый стол вместе со всем содержимым, словно он и не весит ничего. Вояка крякнул, подкрутил ус и кивнул своим мыслям.

Распахнув свой чуланчик Ефим высыпал его содержимое, частично конечно. На полу образовалась куча из накидок, пошитых из цельных шкур каких-то лохматых животных. Типа медведей или ещё кого-то такого.

– Разбирайте, стелите туточки и располагайтеся кружком, – подсказал он нам первоочередные действия. – Всё к одному, их раздавать в скорости придётся, – махнул дедок рукой и пропустил пару глотков крепенького.

Занюхал куском солонины и крякнул от удовольствия.

Я же отреагировал так же, как и девушки. Просто открыл рот от столького количества хороших и тёплых вещей.

– Так ведь, чево я, – присел на своё место Ефим. – Холода скоро начнутся, прямёхонько в дороге. Деньков так, да через парочку.

Дружный и сплочённый алкоголем коллектив нашего вагона занялся подготовкой плацдарма для прослушивания баек и страшных историй из жизни солдатской. Девчата навели интим, активировав незамысловатыми вязями магические светильники. Ну, такие лампы на старинный манер, только без всяких там фитилей и масел с керосином.

Потом они сноровисто уставили центр получившегося круга деревянными мисками с нарезкой и пирожки не забыли.

Меня же пробило на лирику, и я вспомнил любимую песню своих прадедов, исполнение которой можно тянуть вечно, по кругу. Что, собственно, они и делали.

– Ходят ко-о-ни, э-хх, – пауза. – Да над реко-о-ою, – я вздохнул, уставившись в одну точку и покачивая головой…

– Ищут ко-о-ни, – я снова изобразил вселенскую печаль. – Да водопо-о-ою…

– А к речке не идут, – пропел далее, – Больно-о бе-ре-ег кру-у-у-ут…

Шорох и движения прекратились и на меня уставились два десятка любопытных пар глаз.

– Ни ложбино-о-очки поло-о-о-гой, – я вошёл во вкус и добавил эмоций искреннего сокрушения ситуацией.

Девчата зароптали, а у самых впечатлительных предательски заблестели глаза. Переживают за коней, что понятно без слов.

– Ни тропино-о-очки, – вновь протянул я, ловя волну успеха. – Да ни убо-о-огай, – сделал я паузу и…

– Эх! – я махнул рукой изобразив отчаяние. – А как же коням быть? – я пропел с ускорением. – Ведь кони хо-о-очу-у-ут пи-и-и-ить.

Тут я сыграл на затихании и, воспрянув, продолжил громко и с выразительной пантомимой безысходности.

– Вот и пры-ы-ыгнул, да конь була-а-анной! – я усилил тембр.

– С этой кру-у-учи, да окаянной!

Кто-то отчётливо хлюпнул носом на заднем плане.

– А синяя река, да уж больно-о-о глу-бок-а-ааа…

Завершил я коротенькие куплеты и склонил голову, как бы уставившись в землю и горюя над несчастной судьбой коня.

Гром оваций и рукоплескания порвали тишину в вагоне.

– Браво! Как мило! Это же фурор… А можно на бис?

Я распереживался, как бы девчата не начали меня подбрасывать и поспешил разлить крепчайшего, вызвав всеобщее одобрение.

– Ну, всё-всё! – прервал я их. – Позже, быть может, – пообещал я, а сам констатировал сплочение девушек и приближение поближе ко мне. – Да ну… – я аккуратно поправил чью-то руку на своём плече. Ну, полноте уже, просто так, на ум пришло!

Даже неудобно как-то стало. Однако лирика у хмельных девчат продлилась недолго.

Ша-а-а-арах!

Что-то долбануло в дверь перехода из вагона в тамбур.

Ба-а-а-ам!

Дверь распахнулась… Дзинь-нь! Отлетевший от неё запор ударился об какое-то препятствие в начале вагона. Там, куда девчата задвинули стол.

Все замерли на мгновение, а потом пронзительно завизжали. Писец! Млин!

– Пфр! Пфр! – заявил мой Братан, протиснувшийся в распахнутую дверь.

Конь взял, да и улёгся прямо так. Частично в тамбуре, частично на переходе между вагонами и частично тут, в нашей сплочённой, общей компании. Той частью, где голова, естественно. Охрененное прибавление в коллективе.

Но и это не всё! Просто сразу визжащие от неожиданности девчата, да и я тоже, не всё заметили.

Заявился мой боевой товарищ не с пустыми копытами, а точнее, не с пустым ртом. Он меланхолично встряхнул гривой и поставил в центр накрытой поляны корзинку с яблоками, чем вызвал общий восторг.

Напугать надолго пьяных девушек сложно, посему моего Братана немедленно окружили заботой и вниманием. Я даже ревновать начал, смотря на его довольную и наглую, лохматую морду.

– Ну, коли все познакомились и никто не против, – я взял слово, но, не вставая, а прямо с места. – Продолжаем наше мероприятие!

– Ур-а!

– Здорово!

– Гуляем девоньки! Ух-ха-а-а!

Меня поддержали боевым кличем и пир продолжился.

– Ну, Феликс, – Натаха толкнула меня в бок. – Удивил! Вот чест слово!

– П-прошу извиненье! – к нам обернулась та девица, что с косой до колен. – Э-эть! – она икнула и отхлебнула глоток из кружки. – Перловская… По перловской… Тьфу! – барышня расстроилась и просто показала рукой на буржуйку с котелком.

Её поняли быстро, причём все абсолютно и даже конь, который разложил свою пышную гриву сразу на нескольких парах девичьих коленей. Ловелас блин, молчаливый! Подлиза!

Активистки проверили готовящееся и все чуть-чуть успокоились.

Выпив крепчайшего и закусив, мы вспомнили о рассказах про армейские тяготы и суровые будни защитников далёких и холодных рубежей Родины.

Ну а источником важных данных оказался Ефим, как единственный из всех присутствующих уже повоевавший в Захребетье.

– Девоньки, вот как вы справитеся со злыдней ледяною? – Ефим задал вопрос с подтекстом и усмехнулся.

– Всем ясно, как с нею поступать надобно, – деловито проговорила мелкая девчонка. – Рунных боеприпасов коли нету, то пригвоздить её можно исполнив вязь солнечного ветра…

– Или копьё сотворить, огненное, – подсказала дополнительное решение длиннокосая деваха.

Ефим самодовольно откинулся к стене, а мой конь всхрапнул. Во, блин! Ещё один вояка нарисовался.

– И что вы сдавать понесёте в гарнизонную приёмку, али в нелегальную скупку? – подсказал несуразицу Ефим. – Правильно! – он сам начал отвечать. – Токма черепушку чёрнуя, что апосля ваших ударов-то и останется. Дешёвка это!

Он прервался, дав возможность девчатам задать наводящие вопросы.

– Дык, а это… Ну… – смутилась синеглазая красавица с солидным тесаком на красивой подвязке у самой лодыжки. – Дед Ефим, не стравливай горе! Выпьем? – она подняла кружку и ударила ей об соседский сосуд с выпивкой.

По вагону пронеслась череда глухих ударов деревянной посуды и пару мгновений держалась немая пауза. Потом забулькала разливаемая жидкость, что послужило намёком к огласке правильного решения проблемы старым воякой.

– Вот чой я вам скажу, девоньки, – начал ликбез Ефим. – А чевой такое, да поболее всего ценится в твари ентовой? Правильно! – он поднял указательный палец для акцента. – Сердце да печень у чёрных скупщиков вам по червончику златному принесёт, да спасибо в клювике, – пояснил дед и подкрутил ус, довольный от произведённого эффекта.

– Понятно, – протянула мелкая.

– А как уберечь-то тварюгу эту от солнца иль свету дневного, да и чем бить? – правильный вопрос задал кто-то.

– Дык, в мешок её, тока убивать исключительно боеприпасом рунным, али холодным оружием надобно, – отмахнулся Ефим. – Да и делов-то! А скупщик тот, так сам ужо всё ценное изымет, да и сплюсует к общей выплате.

Все закивали, соглашаясь и принимая к сведению простоту решения проблемы, а я сижу не в зуб ногой, что за злыдня этакая присутствует на повестке всеобщего интереса.

– А почему вы хромаете? – пискнула мелкая девчушка.

Разумеется, что по росту она мелкая, а не по возрасту.

– Да! Да! Расскажте нам! – подхватили девчата переливным многоголосьем.

– Просим! Просим!

Старый вояка выпрямил ногу, засучил штанину и отстегнул протез, расписанный причудливыми иероглифами, рунами и украшенный несколькими камнями малахита. Артефактными, судя по исходящему свечению, еле приметному для глаз даже в скудном освещении вагона.

– Нет ноженьки пониже колена-то, – пояснил дед и так понятное. – Токма протез с магической начинкою для ходьбы сподручной, то и есть…

Бум-бум-бум-бум…

Глухие удары в дверь со стороны головы состава не позволили Ефиму поведать нам о своих злоключениях.

– Так, парни, – я обратился к Эдику и Михаилу. – Это для нашего трио сигнальчик. И я надеюсь, что вы готовы к выступлению! Встали! Огнестрел не берём!

Бум-бум-бум-бум…

В дверь начали барабанить более настойчиво.

Бум-бум-бум-бум…

– Потерпите, скоро откроем! – крикнул я фальцетом, пародируя девчоночий голосок.

Это подействовало, как ни странно, и снаружи затихли.

– Не терпится кому-то огрести люлей, – пробубнил я уже тише.

Такой вывод созрел, когда я внимательно посмотрел на выражения лиц гостеприимных Эдика и Михаила. Они просто жаждут пожать что-нибудь такого, или продырявить. Ведь обнажённое оружие на такое настроение очень красноречиво намекает.

Причём, у нашего молчуна и не шпага вовсе, а нечто этакое, самурайское, и в двух экземплярах. Две двуручные сабли, может, чуть-чуть покороче моего боккэна. Ну, а так-то да, почти один в один, как мой деревянный вакидзаши для тренировок.

Надо будет обязательно поинтересоваться у этого молчаливого парня, откуда у него такое оружие и каким боком он знаком с восточными системами боя.

Глядя на него, я нащупал свои нунчаки, размещённые в удобном чехле на левом предплечье. Из бабонек моих, новых подданных, кто-то пошил чехольчик, и посему я их ношу. Не мешают, а порой и очень выручают. Может, потом попросить какого-нибудь специалиста заклеймить их рунами и ввинтить пару артефактиков боевого назначения?

Тьфу! Ну, что за мысли перед ответственным моментом в голову лезут?!

А почему именно на нунчаках я решил остановиться в выборе вооружения для встречи гостей? Просто убивать призывников нет у меня никакого желания! Я же так и не научился останавливать боевую рунную вязь, а точнее, ударное построение для рунной шпаги, презентованной Артуром в своё время. Я как-то раз уже раздолбал что-то в саду, на заднем дворе антикварной лавки. Вдрызг и в каменную пыль раздолбал!

– Так, девушки, милые вы наши, – начал я нарочито спокойно, чтобы не будоражить их души, и не раздражать лишними эмоциями своего нервняка. – Продолжайте беседовать на интересные темы, праздновать и…

– Угу, – кивнул Михаил, как всегда блеснув красноречием. – Продолжайте, – добавил молчун, совершив подвиг в общении.

– Покушайте там, закусите и про перловскую не забудьте, – напомнил Эдуард, находясь на своей волне. – Чтобы не подгорела. А мы это, мы значится, скоро к вам присоединимся.

Мы с Мишей переглянулись, выразительно подняв брови домиком и начиная подозревать, что кроме еды у толстячка вообще никаких забот нет на сегодняшний вечер. А эти, ну, которые в дверь ломятся, так они для паренька просто недоразумение, мешающее вкусно поесть, и отвлекающий фактор от приятного общения с девушками.

Тем не менее, его непринуждённость мне понравилась, особенно, её успокаивающее воздействие на девчат. Ну, я и решил перенять её и на себя.

– Да, кстати, вы поглядывайте там за готовкой, девчата, – я небрежно поддержал Эдика в лёгком беспокойстве на кулинарной почве.

Высказав важное, на взгляд каждого, мы потеряли интерес к девчатам и начали скорёхонькую подготовку к встрече нетерпеливых визитёров.

Миша с Эдуардом чуть-чуть отодвинули стол от двери, вместе со мной, стоящим на нём. Ровно на столько, чтобы иметь возможность приоткрыть дверь всего лишь наполовину. Ну, ок!

– Наташ, – я позвал свою новую подругу, не оборачиваясь.

– Что? – раздался её ответ прямо за моей спиной, заставив вздрогнуть от неожиданности.

А обернувшись, я увидел перед собой абсолютно трезвого человека.

Во, девка даёт! Или она микстуру приняла намагиченную, или просто держится так, контролируя себя внешне? Всё может быть.

– А-а, так ты тут? – я как-то запоздало среагировал.

– Сами велели за перловской по-пловскому следить, – она кивнула на буржуйку с котелком. – А эта, так она в аккурат у начала вагона…

– А-а, ну да, – я поспешил согласиться, и прервал её пояснения. – Ты, вот что, Натали, девчат можешь попросить кое о чём?

Наша шебутная подруга подобралась и переместилась поближе, дабы не упустить нечто важное. Это мое серьёзное настроение так подействовало на неё.

– Конечно, Феликс! – она чуть не козырнула, выставив грудь колесом. – А куда это ты пялиться удумал! А?

Тьфу ты… Не хватало ещё! Я немедленно отвёл глаза от её распашонки, чересчур тонкой и просвечивающейся.

Отметил для себя такую детальку, что вот вначале-то сабантуя я не обращал на это внимания. Ну, оно-то и понятно – не иначе, как хмель в голову ударил!

– Сорян! – я выразился по-своему, но она поняла меня, точнее, мою извиняющуюся интонацию. – Нат, наказ девчатам есть, очень важный, – я придвинулся к ней и чуть склонился, обозначив особую важность. – Чтобы ни происходило, пусть не трогают оружие. Никакое, включая ножички с кортиками, что у каждой дамы находятся при себе постоянно.

Девушка потеребила макушку, и вытащила свой симпатичный кортик с рунными инкрустациями на лезвии.

Посмотрела на него, потом на меня, затем она обернулась назад и оценила боевой дух личного состава в вагоне.

– Э-хе-хе, – Натаха выдала возглас вместе со вздохом. – Совсем неуверенная я, что все выполнят указание, но я точно попробую, – заявила новоиспечённая заместительница кризис-командующего и унеслась к остальным девчатам, попутно собрав их в кружок, для донесения приказа.

Бда-а-мм-с!

Входная дверь из тамбура в наш вагон резко открылась и ударилась в столешницу, служащую сейчас её ограничителем.

Два клинка мечей Михаила скрестились перед лицом какого-то парня. Он инстинктивно остановился, и замер в растерянности. Нормально среагировал, вполне предсказуемо для неожидавшего пацана, столкнувшегося с нашими хмурыми лицами, вместо девичьих.

– Стоим! – я крутанул нунчаками перед носами ещё двоих ворвавшихся парней.

Мы стоим втроём на столе и имеем тактический перевес, до кучи.

Это подействовало отрезвляюще и продвижение остальных заглохло, но я не уверен, что надолго.

Отметил, что за дверью ещё человек с десяток толпится, подвыпивших и разгорячённых озабоченных персонажей. Кто в тамбуре, а кто-то в переходе между вагонами.

– Вы на переговоры? Тогда милости прошу! – начал я сходу ломать их поведенческий стереотип. – Если подраться, тогда предложу отложить до остановки состава, и помахаться на лоне природы или вокзала, ну, или полустанка, на крайняк, – продолжил я бомбить их пьяные умы. – Ну, а уж если вы с насильственными планами по отношению к дамам, то придётся развернуться и валить нахрен!

– Чо-о-о-о? – протянул основной, брезгливо кривя губы. – Ты с кем говоришь, холоп, хоть знаешь? Деревенщина? – он дал понять, что из столичного чего-то прибыл к эшелону.

Следующим движением аристократ выхватил боевой палаш рунного мага, а ещё двое добровольцев авангарда противника затеяли рунную вязь, которую я начал считывать автоматически, идя на поводу своего дара, Чтения Создателя.

Ну, ничего себе, такие рунные вязи, что-то из новенького! Млин, и о чём я вообще думаю? Но тут необходимо держаться спокойно и сделать всё, чтобы не случилось махача. А уж о поножовщине или ещё о чём-то таком со стрельбой, или магическими ударами…

– Я знаю, кем уважаемый станет в скорой перспективе, как и его друзья, – отреагировал я, еле сдерживаясь от перехода к решительным действиям. – Если не внемлят тому, что я скажу.

– Не понял? Ты угрожаешь великому кня…

Но договорить он не смог, так как сзади послышался топот. Не не так, стряслися два мощных удара об пол вагона, а потом…

Х-рь-ресь… Шар-рах!

Ножки стола подломились и столешница с грохотом упала на пол вагона. Из-за этого я, Эд и Миха поравнялись с вошедшими.

Молодой аристократ чуть подался назад, а я почувствовал своим теменем дыхание Братана. Ну и ещё его боевое сопение. Собрав ощущения воедино, я мысленно представил оскал лохматого и свирепого скакуна. Всё вместе если сложить, то нормальное такое оружие сдерживания получается.

– Э-м… Может мы ограничимся переговорами? – пришлось попытаться разрядить обстановку.

Я не оборачивался, но что-то подсказало мне о перевесе сил в нашу пользу.

Посему, боевые рунные вязи прекратились, а клинок палаша этого кого-то, чересчур великого, чуть опустился.

– Вот видите? – продолжил я удерживать инициативу. – Трезвые есть среди вас? – выкрикнул я так, чтобы слышали все визитёры.

В вагон протолкнулся ещё один персонаж, очень похожий на нашего Миху. Он присмотрелся к экспозиции на тему вагонных баталий и остановился на мне.

– Что-то не так? – озадачил он меня.

Но не поставленным вопросом, а бархатным голосом, привыкшим отдавать приказы даже произнося просьбы. Знатью несёт за версту от парня.

– Всё так, однако, есть пара нюансов, – с ноткой ленцы ответил я. – Господа с какой целью в вагон женский собрались? Дай угадаю, Ваше великое вашество, – я изобразил идиотский поклон. – Потискать прелести и можа ещё чего. Так тут занято и мест нет, и ещё нет желающих до вашей компании. А аристократам, заметьте, и вовсе непозволительно врываться в помещения, где присутствуют благородные девицы, да ещё и в нижнем белье. Или я что-то путаю?

Он кивнул, а я констатировал малую, но победу.

– Они будут тоже обороняться, – продолжил я. – А если кто-то из присутствующих забыл об особенностях личного состава призывников в эшелоне, то я напомнить обязан, – тут я замолчал, ожидая правильного вопроса от гостей.

– Прошу вас, – аристократ показал рукой, что все за его спиной готовы к ликбезу.

– А куда движется состав? – я уточнил с ноткой безразличия. – Или вы забыли?

– Ну, в Прихребетье, – подал голос кто-то из тамбура.

– А как сюда попали пассажиры? – продолжил я, чуть ли не зевая.

Тут наступила пауза, вызванная всеобщим мыслительным процессом, результатом которого стали преображения в выражениях лиц визитёров. Нормальные выражения стали получаться, с чертами прояснения и начала понимания разжевываемой мной темы.

– По предписаниям, выданным нарочными из городских управ, подписанных и оформленных армейскими приказчими, откомандированными во все княжества и графства Империи, – доложил тот же голос. – А в чём суть-то?

– Я вот что вам скажу, а вы уж решайте, что в итоге будет, – я покачал головой. – Как один из вариантов, предлагаю драку со смертоубийством. Мы будем бороться за честь девчат, а вы за что? За право их обесчестить? – я развёл руками. – И вы ещё, мать твою в зад, аристократ, етиё млять?! – тут мне надоели манеры и меня понесло. – Да в жопу тебе коромысло! Давай, подходи, козла кусок, – я выхватил свой револьвер, тот что на лодыжке и с обрезанным стволом.

Ствол этот я прислонил ко лбу аристократа и взвёл курок.

Пауза наступила мертвецкая. А где выход из ситуёвины? Не мочить же его в самом-то деле!

– Задолбали вы все! А ну, посторонись! – сзади грозно пискнула мелкая.

Я отошёл в сторону, повинуясь возгласу нашей низкорослой призывницы.

Топ-топ-топ…

Это Братан отошёл, судя по звуку подкованных копыт, бьющих по дереву валяющейся столешницы. Я повернулся, не выдержав и… И охренел!

В руках девчонки, одетой только в самое нижнее, все видят нечто!

Это дульнозарядное приспособление для массового поражения превосходящих сил противника, неотъемлемой частью которого является очень крупный калибр. Невероятно крупный.

Абсолютно у всех глаза полезли из орбит и челюсти упали. Из тамбура послышался шорох и топот ног убегающего народа.

– Задрали вы со своими беседами! – прошипела девчонка. – Я, наследная Великая княжна, Элеонора Врангель, – мелкая представилась. – Это «Сверп», – Элеонора представила и своё оружие, по имени. – Малахитовая шрапнель перемешена с артефактами, добытыми в боях, как трофеи! Сейчас дыру сотворю отсель и до головы эшелона! Навылет, мать моя праведная магистретта! Никакая магия не справится, и никакой щит не спасёт! – довела она до всех тактико-технические характеристики и боевые показатели своего Сверпа.

Девчонка подпалила какой-то шнурок и поднесла его к полочке с чёрным порошочком.

Хана! Эта деваха точно выполнит оговоренное.

– Сто-о-ой! – заорал я. – Погодите, уважаемая Элеонорочка.

– Стою, Феликс!

Девушка прислушалась, но выражение лица не поменяла. От неё так и прёт решимостью и готовностью к любым действиям, включая радикальные.

– Элеонора? – я надавил своим спокойствием. – Минуточку, пожалуйста. Ребята ведь не дослушали ближайшие перспективы, как они будут ртуть ладошками в градусники заправлять, и уран совочками собирать в горшочки! А погода будет стоять такая в местах отдалённых от южного полушария, – я добавил проникновения и покосился на бледных парней. – Такая хорошая, что если, выйдя на улицу, рот открыть на пару сек, то зубы замёрзнут и раскрошатся. А из соседей там на сто вёрст – только волки с медведями жить будут. Они же дурашки не понимают этого, – я перевёл взгляд в глубину вагона. – Кто же тут собрался? А тут все с опытом, да с боевым, как некоторые запамятовали, – обвёл я пространство вокруг. – И смертушку повидали, и сами себя проявили, чем и заслужили призывного статуса!

Я резко обернулся и вернул револьвер на место, ко лбу аристократа.

– А какое наказание будет тем, кто жив останется после разборочек? – приступил я к главному пункту своего эмоционального повествования. – Ну же, спроси-ка меня, дорогой мой человек, соколик, мать твою!

Парень вздохнул и сглотнул, а я констатировал журчание в штанах у первого из тех, кто в вагон ворвался.

– Не дури, мы не этого желали, – трезвая мысль донеслась от вельможи. – А этот…

– Обоссался! – я мотнул головой в сторону. – А ещё и опыт боевой? Может, он его купил, чтобы покрасоваться и потом кичиться тяжёлой службой? А сам уж и местечко знает, куда его родичи пристроили?

– Такое невозможно, – воспротивился этот единственный из пришедших, не утративший способности к диалогу.

– Да, ладно! – я деланно удивился. – А я вот не уверен, если глядеть на него со всей положенной внимательностью!

Парень с мокрыми штанами сполз по стеночке и заплакал.

– Охрененный вояка, да и по девушкам ходок знатный! – я продолжил говорить, сконцентрировавшись только на том, к чьему лбу дуло своего револьвера приставил. – Вы, уважаемый, не находите это забавным?

– Согласен, слегка позорно…

– Слегка? Ну, вы слишком мягки, господин, имени которого знать мне не хочется. По крайней мере, пока. Ладно, поскубались мало-мало, да и будет на сегодняшний вечер, а там посмотрим! – я щёлкнул курком револьвера, снимая его с боевого взвода.

Парень вздрогнул при этом.

– Жду вас с цветами для благородных, подчёркиваю, для благородных девушек и с молотками, – я перевёл короткий ствол револьвера на столешницу. – Для починки. Короче, – мне пришлось разряжать обстановку окончательно. – От вас два делегата, не замеченных в этом скандале и под вашим патронажем. Девушки сами вам всё скажут, а возможно, и пригласят к трапезе, если поведение понравится. На этом всё! До свидания!

Михаил и Эдуард бесцеремонно и без слов вытолкали визитёров и подпёрли дверь сломанной ножкой от стола. Мы обернулись все трое и ещё раз охренели от вида наших мадам.

У всех в руках арсенал, с большой буквы «А»! И такой, что я и у бойцов охранения обозов с артефактами не видел.

– Жесть кончилась, девчата, – проговорил я и потрепал Братана по загривку. – Разоружаемся! Пора с перловки по-пловски пробу снимать, – подвёл я итог и побрёл между ними к шкурам и довольному Ефиму.

– Давно пора, – вставила реплику та девушка, что с длинной косой. – Элеонора, давай-ка разрядим твою дуру.

– Это не дура! Это Сверп!

– Всё одно, давай разряжать от греха!

Девчата враз все успокоились, словно ничего и не случилось. Активистки занялись проверкой готовки, сунув своё оружие подмышки. Всё моментально вернулось на круги своя.

Обалденная выдержка и пофигизм! Или они и не волновались, осознавая свои истинные возможности постоять за себя?

М-да! А вот я сам чуть не обделался от таких заворотов в начале службы, если честно-то, а Ефим довольную лыбу давит, да ещё и не стесняясь.

Я подошёл и сел рядом.

Тут нам пришлось посторониться со старым воякой, чтобы пропустить Братана, филигранно прошедшего над сервированным снедью центром шкур и улёгшегося на своё место.

Конь призывно всхрапнул, приподняв свою могучую морду и аккуратно опустил её, когда его обворожительные расчёсывальницы вернулись к понравившемуся занятию с гривой.

Вот, блин, Казанова где скрылся-то! Он даже улыбнулся от удовольствия, как мне спьяну-то мерещится. Или не мерещится? Да пофигу! Хотя, я тоже не отказался бы от ласковых шебуршаний нежных девичьих рук в своих волосах.

– Да ты наш защитничек, – ласково проговорила какая-то черноглазая девчонка. – М-м-ма! – взяла, да и чмокнула в лоб этого мохнатого монстра.

– Вот, как бы мы без тебя? – пожурила Братана ещё одна красотка. – А? Симпатяга! Будешь солонину с горькой настойкой?

Да он совсем, что ли? Выпил зараза, прямо из котелка! У-у… Алкоголик крупнокопытный. Нервы у него… понимаешь ли!

Хмель вновь ударил по мозгам, когда пропали адреналиновые тормоза. Но не так сильно, чтобы сбить наповал или сделать разум совсем затуманившимся.

Парни, как и остальные девчата, тоже повеселели, возвращаясь к хмельному пофигизму и всеобщему весёлому настроению.

Короче, нормально мы всё разрулили с этим вторжением озабоченных. Можно даже сказать, что без фатальных последствий обошлись. Ну, это если мокрые штаны обоссавшегося ссыкуна не принимать во внимание.

– Дед Ефим? – неунывающая Элеонора подсела к нам поближе.

– Ась? – он бодро среагировал, аж встрепенулся. – Чавой такое стряслося, доченька? – дед подался к ней с ярко выраженным участием.

– Ну, как же? Вы ведь так и не поведали нам ту печальную историю потери ноги, – вернула она всех к общему диалогу.

Вновь забулькало крепчайшее из закромов Артура, разливаемое по деревянным кружкам. После чего наш коллектив перестал копошиться. Все члены нашего вагона заняли места, распределившись по кругу на накидках из шкур, и мы дружно воззрились на Ефима.

Он приосанился, хлебнул крепчайшего и подкрутил ус, купаясь в лучах всеобщего интереса.

– Кх-ех, – Ефим крякнул от удовольствия, откидываясь на стенку вагона, и сразу сменил выражение на серьёзное. – Случилось это в те самые, давние, да незапамятныя времена, когда в Захребетье открытое противостояние намечалося, – начал рассказ бывалый солдат, приковав всеобщее внимание. – Меж Светлыми да Тёмными. В аккурат, как счас, – добавил он. – Кх-кх. И выпало мне отправиться в разведывательный поход, дабы распознать, да воочию удостовериться в слухах, донёсшихся до командующего нашего подразделения. Я тогда совсем молод был, зелёный мальчишка, – он выпятил грудь. – Почитай, как вы. Да-а-а… Тогда и волос на голове было больше, да и ног тоже, – Ефим слегка опечалился, но быстро взял себя в руки. – Так вот. Кх-м… Девоньки, а перловскую-то, с огня сымайте и накладывайте уже, – он резко прервал повествование. – Готово, почитай!

Тут сразу начался ажиотаж со снятием котелков с буржуек и их размещением в центре нашего импровизированного стола. Девчата сноровисто справились со своей задачей, а итогом стала тарелка в моих руках, источающая ароматы копчёного мяса с кашей. Инициатива вновь перешла к активисткам, возглавляемых девушкой с косой до колен, и они занялись наполнением опустевших кружек.

– У-у-у! – Натаха демонстративно втянула носом ароматные запахи. – Так вот, оказывается, она какая, перловская по-пловски то!

– А какие нежные эти… Ну, сало, да копчёности получились! – Элеонора, гигантша наша в кавычках, подала свою реплику. – Я и не предполагала даже, что простецкая каша таковой может статься-то, вкусной!

Её поддержали восторженными возгласами со всех сторон, а Ефим сделал удивлённое лицо, когда попробовал первую ложку незамысловатой пищи.

Бывалый солдат нахмурился и внимательно глянул на реакцию остальных, делая для себя какие-то выводы. Понравилось, да и на вооружение взял сей простецкий рецептик? Может и такое быть!

А ещё, я искренне поразился той лёгкости, с которой девушки вернули себе хорошее настроение. Или для людей в этом мире стычки являются обычным делом, даже с убийственными финалами?

Я вот, к примеру, к этому вряд ли привыкну. Хотя, не стоит зарекаться. Время покажет и всё по местам расставит в моей головушке.

Наступила тишина, нарушаемая лишь постукиванием деревянных ложек о края посуды. Весь личный состав нашего вагона занялся употреблением пищи. С прекрасным аппетитом и удовольствием на лицах.

– Хозяина? А, хозяина? – голос Чукчи прорезался. – Вопрос есть, назревший спонтанно, аднака!

Я-то уже волноваться начал за усатого. Как он и что, после всеобщего стресса? А рыжий уже и сам тут как тут.

Вот только начало его вкрадчивого диалога прозвучало не из недр моей одежды, и не со стороны стола, что подозрительно. Я окинул взглядом ближайшее окружение и не нашёл мелкого среди тарелок, как должно было быть.

– Чукча, а ты где? – осторожно поинтересовался я, готовясь увидеть его в любом, даже в самом неожиданном месте. – Покажись-ка, усатый друг мой! Будь так ласков, не стесняйся.

– Моя туточки, – выдал Чукча, наивно полагая, что мне будет достаточно такого ответа.

– Бесить начинаешь! – я озвучил последствие невнятного ответа.

Неожиданно мой взгляд остановился на голове Братана. Вот, блин! Ну что за…

Между ушами моего скакуна я наблюдаю вальяжно расположившегося Чукчу. Он грустно смотрит на свою кожаную фляжку с крепчайшим. Вид расстроенного усатого с опущенными усами подействовал, и я передумал устраивать ему нагоняй.

– Чукча, я надеюсь, для остальных ты невидим?

– Угу, начальника, именно так-с, – прояснил он ситуацию.

– А чего ты такую мину сотворил, что впору панихиду затевать, отходную, и всем сразу? – перешёл я к очевидным вопросам по теме настроения мелкого лазутчика. – Что за рыцарь печального образа в тебе проявился, а? Давай-ка, всё, как на духу, выкладывай, и свой спонтанный вопрос задавай! – я приободрил таракашку.

Чукча сделал длинный глоток, подобрался и сменил полулежащее положение на сидящее, а Братан подёрнул ушами, почуяв щекотку и скосил глаза вверх, стараясь рассмотреть возмутителя. Но, по настроению их обоих, я прекрасно понял, что Рыжий там сидит давно, и конь не против такой компании.

– Э-эх, не понимает твоя, начальника, чего душа просит моя, аднака, – начал он как-то издалека. – Твоя, например, имеет компанию прекрасную, веселится вся твоя, – он вздохнул и посмотрел на девчат.

Я уже догадался, к чему он клонит, но решения проблемы пока не вижу.

– Чукча, давай ближе к делу! Говори уже, чётко и внятно, чего ты предлагаешь? – я поторопил узурпатора.

Он вдруг повеселел, и усы начали потихоньку выпрямляться, что соответствует первым признакам возврата нормального настроя таракашки.

– Аднака, я вот что подумал, – он продолжил заговорщически. – Почему бы это начальнике не воспользоваться артефактом со змейками и камнем, красивым да изумрудным, что на цепке Рюриковичей подвешенная постоянно?

Я чуть не подавился, предельно ясно поняв, куда рыжий клонит.

– Ты на Калигулу намекаешь? А как же строительство, вдруг он занят? – высказал я обоснованное сомнение.

Сам же подумал, что неплохо и новости узнать, да и вообще. Ну, подумаешь, два друга посидят, за жизнь поболтают. А почему и не сделать им свидание, раз тут такая вот ситуация со всеобщим гулянием разразилась?

Рыжий почуял моё меняющееся настроение, и возможное согласие на вызов Элементаля.

– Моя обещает, что наша с Калигулай будет очень примерными! – заявил просиявший чукча и встал, облокотившись на ухо Братана. – Вот посмотришь, хозяина! Моя с пониманием!

– Да и чёрт с вами! – я отмахнулся. – Вызывай своего корефана! Но не дай всесильный, вы что-нибудь отчубучите! Будете наказаны! – заявил я со всей строгостью и серьёзностью. – И не мешайте никому тут!

– Какая добрая хозяина, аднака! Моя благодарная и за свою, и за Калигулу! – воскликнул усатый и мой артефакт с изумрудом на шее немного нагрелся. – Наша с Калигулай тихонечко!

– И почему я сомневаюсь, а? Да и ладно! Добрый я сегодня, – пробормотал я и, по-моему, вслух.

Натали отвлеклась на меня, но ничего не спросила, продолжив трапезничать. Да тут, почитай, все скоро дойдут до той кондиции, когда и говорящие тараканы не будут удивлять, не то что, какие-то дедушки в ушанках и обвешенные инструментарием. Это если двое друзей полог невидимости потеряют в процессе радостного общения.

– Ой! А это кто? – Элеонора подала голос и указала на возмутителя спокойствия.

Все замерли и сосредоточили внимание на материализации Калигулы. Очень живописное появление получается. И опять я констатирую бесстрашие пассажирок и пассажиров в вагоне. Только живой интерес и удивление читается в общем ментальном фоне. Ну, правильно. Первое, что все решили – это визит дедушки при помощи портала. Всё обыденно и никакого божества они в Калигуле не распознали.

В руках у гостя молоток и доска, а во рту гвозди приготовлены. Он ошалело смотрит на офигевшего Братана, так как оказался к остальным повёрнут спиной.

– Извините, – скромно произнёс Элементаль. – Я, наверное, что-то не то сотворил, – сделал он предположение из-за сменившейся обстановки.

Тут он обернулся и встретился с Ефимом, протянувшим ему кружку с крепчайшим.

– Благодарствую, очень, – Калигула повеселел, и из его рук исчезли заготовки с инструментом. – А я где?

– Вы в гостях, – коротко проинформировал старый вояка. – Присаживайтесь рядом, как вас величать-то?

– Дык, Калигулой наречённый я, – элементаль снял ушанку и присел на лежанку рядышком с Ефимом.

– Вот, покушайте с дороги-то, – наша активистка с косой протянула ему миску с кашей. – Знатное угощение от Феликса получилось, знаете ли. Прошу, отведайте пока горяченькое-то!

Вот только тогда, после прозвучавшего моего имении всё в голове Калигулы встало на свои места и он заметно расслабился.

Элементаль тут же воспользовался артефактом, выкованным для него кузнецами в часах, и стал вполне осязаемым. Лицо его просияло, и он принял все подношения. А увидев таракана на голове Братана, дедушка и вовсе успокоился.

Акцентироваться на неожиданном госте никто не стал, давая ему возможность спокойно покушать, а вот Ефим вновь удостоился всеобщего внимания.

– Кх-кх… Скоро полустанок будет, а там и остановка по плану, – предупредил он, смакуя последнюю ложку перловки. – В аккурат перед отбоем и встанем. Так что, желающие смогут и прогуляться, али на утро отложить выход из вагона-то. Но только всё поочерёдно будет делаться, начиная с головы состава и далее, повагонно.

Однако, особого энтузиазма у девушек эта информация не вызвала. Да и у меня тоже, если говорить откровенно. Но вот Ефим упомянул об этом, и мне кажется, что неспроста. Однако, домыслы устраивать нет смысла, так что я спокойно доел свою порцию перловки.

– Дед Ефим, – вновь заговорила довольная и сытая Элеонора. – Мы все с нетерпением ждём продолжения той истории, про разведывательный поход, – донесла она общее настроение.

Ефим приосанился, поворочался, подыскивая положение поудобнее и подкрутил ус, готовясь таким вот образом к рассказу.

– Кх-кх, так вот, – не стал томить ожиданием старый солдат. – Как я и говорил, выпало мне отправиться в разведывательный поход с малым отрядом. Стужа тогда встала – ой, девоньки, лютая, да… – он задумчиво глянул на огонь в буржуйке. – А маршрут через озеро пролегал, как самый коротенький. Островок на том озерце был, в самом его центре почти, да с домиком тамошнего промысловика, – он подал пустую кружку Калигуле, а тот подставил её девчатам, чтобы наполнили. – Благодарствую, – Ефим принял посуду назад. – Вокруг озера-то чащобы непролазные, вот и выбрал командир путь такой. Ну, и проведать промысловика решил, поспрашивать, как да что. Ведь местные-то всяко поболе знают об обстановке… Кхе-х, – он кашлянул и присмотрелся к девушкам. – Ну, не буду ходить далече, да и скажу сразу, что столкнулись мы с передовыми силами мрака тёмного. Прямёхонько в доме том. И пришлось нам рунную вязь огненную сотворить, чтобы отбиться от исчадий и отступить, а лёд-то и проплавился под руной солнечного ветра. Провалился я в воду и крепко обморозился. Пока шли-то назад, мне пришлось ногу и отнять одним ударом палаша, – подвёл он итог незамысловатой истории. – А ногу я с собой унёс.

– Зачем? – предсказуемый вопрос задали девчата.

– Да чтобы съесть по пути! – озадачил их Ефим.

– Как съесть? – всплеснула руками Наталья.

– Ну, своё мы всё растеряли из запасов, а нога – она же из мяса! Так я и спас всех от голода и был представлен к награде!

Наступила тишина и ужас возник в глазах слушателей. А Калигула с Чукчей затеяли шептаться и поглядывать на протез старого солдата. Секретничают и что-то обсуждают с живописной жестикуляцией многорукого таракана.

– Ха-ха-ха! – Ефим сам первым и сдался, расхохотавшись. – Вот что за доверчивыя? Ну, право, девоньки!

Девчата хотели обидеться, но оттаяли, поняв, что дед просто травил им придуманную наспех байку.

– Да ну вас, дед Ефим, – пискнула наша мелкая. – Мы тут, и правда поверили, что у вас ногу съели!

Девчонки заулыбались и начали подначивать друг друга, описывая лица и выражения каждого. В общем, веселье продолжилось и крепчайшее вновь забулькало, разливаемое по кружкам.

По закону посиделок подвыпившие стали разъединяться по кружкам интересов и беседы приняли бесконтрольный статус. Кстати, Калигула и Чукча выбрали Ефима к себе в собутыльники. Ну, это понятно, так как я начал беседу с Элеонорой и Натали, с внимательными Эдиком и Михой. А через какое-то время я потерялся в хмельном угаре и вырубился. Но не уверен, что ничего не успел отчубучить. Хотя… утро покажет!

Пробуждение ознаменовалось монотонным покачиванием вагона и размеренным стуком молотков. Я очнулся ото сна на своей лежанке, занавешенной шкурой, точнее, меховой накидкой, полученной накануне и бывшей составной частью общей поляны. Ну, той, на которой проходили всеобщие посиделки.

– А как же стоянка, о которой Ефим упоминал? – пробубнил я, попутно готовясь к борьбе с головной болью. – Или я благополучно всё проспал?

Поборов страх перед подъёмом, я первым делом приоткрыл глаза и прислушался к голосу организма. Приблизительно через полминуты самодиагностики я пришёл к выводу, что не всё так плохо и ожидаемого дискомфорта нет. Ну, так, немного тумана в голове присутствует, но это пройдёт после водных процедур. Хорошие напитки Артур выделил для друга.

– Проспал ты стоянку ту, Феликс. С добрым утром, – ко мне в закуток протиснулась голова Натали. – Ну, вы, батенька, и спать горазды! – бодро заявила девушка. – Подъём! Кстати, вчерашние паломники и зассанцы починкой стола занимаются, да и цветы откуда-то притащили.

– Очень интересно, – пробормотал я, всё ещё находясь под действием сна.

– И не говори, – Натаха присела на краешек лежанки. – П-ха… В горшке те цветочки, представляешь! – добавила девушка и уставилась на мою грудь.

Я, оказывается, без нижней нательной рубашки спал.

Проверил подштаники, что сейчас мне трико и термобельё заменяют. Выдохнул с облегчением, обнаружив сей атрибут будущего северянина на положенном месте. Однако, под изучающим взглядом девушки я всё-таки засмущался.

– Феликс? – девушка прикоснулась к моей груди. – Это что за ранения такие? Одно прямо напротив сердца, другое явно от магического удара…

– Ерунда! Ну, хватит, Натали, – я аккуратно отстранил её руку. – Щекотно же! А где моя рубашка?

Девушка, не оборачиваясь, достала вещь и протянула мне.

– Кстати, твоего пробуждения уже ждут с нетерпением, – прозвучала тревожная нотка. – Я вот первая решила поспрашивать тебя насчёт вчерашних гостей, – она затронула именно ту тему, которую я опасаюсь. – Один-то нормальный вроде, но вот девчата утверждают ещё кое-что.

– И что же они такого рассказывают? – небрежно поинтересовался я, натягивая рубашку.

– Разное поговаривают, да и у меня глаза есть, – она загадочно глянула на меня и начала теребить покрывало из грубой ткани. – Сам-то ничего не хочешь сказать? – вкрадчиво добавила девушка.

– Ну, Нат, в самом-то деле, не будь такой вредной! Давай, спрашивай прямо, что хотела, – я деланно надулся. – Говоришь какими-то загадками, да ещё с присказок начинаешь! Ну, правда! Наташ, в чём там дело-то?

Я, наконец-то, частично оделся и сел, а мои ноги оказались снаружи импровизированной шторки. Тут же возникла запоздалая мысль о том, что я поспешил с выходом в свет.

– Выходите, мил человек, – моментально раздался голос Ефима. – Заждалися мы уже, не скрою!

Я вышел со спокойным видом и первым делом увидел Ефима, разглядывавшего свой протез. Девушки подали мне кружку с ароматным чаем, но я отрицательно мотнул головой и направился к рукомойнику. Дела-делами, чаепитие-чаепитием, но вот утренние процедуры отменять из-за этого не стоит.

– Что-то случилось? – я небрежно осведомился и шумно сполоснул лицо. – А то у вас такие лица…

– А скажи нам, Феликс, кто вчера нас посетил? – продолжил Ефим. – Некоторые поговоривают о таракане, размером с человека. Однако, я-то слабо в это верю.

– С хмельного-то опьянения, чего только не померещится, – отмахнулся я и принял полотенце, заботливо поданное Натали. – Вы же помните, как всё закрутилось, – добавил я. – Сколько мы угощались горячительными и в каком количестве?

– Вот и мы тут так все мыслим, к-хм. Но вот, что поразительно, уважаемый господин Феликс, – опять прозвучали нотки недоверия. – Протез есть, а недостающей ноги-то и нету! – он продемонстрировал пару своих конечностей. – И записка есть, вот этакого содержания, – Ефим взял клочок бересты, предназначенной для растопки буржуек. – Я прочту: «Негоже, аднака, кушать ноги свои и угощать ими сослуживцев. Трудная процедура и редкая получается, аднака, по их леченью!» – завершил чтение дед и уставился на меня.

Я замер, констатируя факт невероятного исцеления Ефима.

Вот, блин! Двое из ларца! Ну! Ну, всё! У меня аж дыхание спёрло. Вот доберусь я до вас!

Неожиданно колёса эшелона противно завизжали, заскрипели, и ход резко замедлился, прервав процедуру моего допроса.

Я повалился на Натали, которая упала в кучу к остальным девчонкам. Началась всеобщая неразбериха, и тревога заполнила атмосферу нашего вагона.

– Спокойно! – выкрикнул Ефим и кинулся к боковой двери. – Девоньки! Я скорёхонько возвернуся, токма всё разузнаю!

Не дождавшись полной остановки, Ефим отодвинул створку и выпрыгнул из вагона. Наш старый солдат быстро исчез из поля зрения, бегом направившись к голове состава.

– Никак беда?! – крикнул кто-то.

– Похоже, что да!

– Одеваемся девчата, по полной боевой!

– Оружие готовьте! Серафима, поднимайся скорее с пола! – Элеонора подала руку той самой длиннокосой девушке. – Потом, чуть позже я голову твою гляну!

Последовала череда коротких восклицаний со всех сторон, а пацаны, те вчерашние горемыки, сейчас занимавшиеся ремонтом стола, пулей умчались из нашего вагона. Даже молотки свои забыли, видать, так сильно торопились.

Пять минут спешных сборов закончились полной боевой готовностью личного состава нашего вагона и возвращением запыхавшегося Ефима.

Ни от кого из нас не ускользнуло нервозное настроение бывалого солдата и его озабоченный вид. Что-то явно произошло, посему мы замерли в ожидании пояснения ситуации с остановкой состава.

– Феликс, а Феликс? Как думаешь, там, впереди совсем всё плохо? – Наталья, Элеонора и Эдик прошептали мне в ухо один и тот же вопрос и все вместе.

– Нат, Элеонор, Эд! Вот мысли я не читаю, когда они смазанные и сумбурные. Я же не джедай! – отмахнулся я, ожидая, когда Ефим наконец-то отдышится и начнёт прояснять ситуацию.

– Не кто ты? Что за джедай?

– Мы эту магию знаем?

– Это чары такие, или травничество?

Наперебой переспросили всеслышащие девчонки, а Эдуард и Михаил ограничились вопросами в своей мимике. Ничего и ни от кого в этом коллективе не ускользает.

– Воин такой, психочтец и мозговед! – я отмахнулся, поправляя перевязь со шпагой. – Позже расскажу. Вон, сейчас Ефим разродится с инфой, – я перенаправил общее внимание в нужное направление.

Мои же мысли в этот время витают вокруг одной догадки. Например, такой, что путешествие к местам несения службы неделей не ограничится. Или вообще, вот возьмёт и прямо сейчас начнётся отдача моего магического или военного долга. И это не фантастическое предположение, а вполне реалистичное, судя по внешности прибежавшего.

– Вх… Фу-ух… – Ефим схватился за грудь, тяжело и часто вздыхая. – Выгружаемся и строимся перед вагоном, – он выдавил из себя команду.

Мы выполнили указание без лишних разговоров и выгрузились. Пришлось спуститься с высокой насыпи, прежде чем построиться, но это не послужило помехой. Со стороны головы состава появились ещё несколько построенных групп призывников.

А вот после себя мы более никого не увидели. Это значит, что там дальше лишь вагоны с лошадьми прицеплены. Состав, кстати, довольно небольшой, даже маленький по современным меркам моего прошлого. Дюжину вагонов всего насчитал.

– Буду краток, – продолжил Ефим по-военному и очень серьёзно. – Нужны добровольцы, дабы пройти по путям до полустанка и перевести стрелку. Больше ничего не требуется. Наш состав постоит на втором пути, пропуская эшелон с востока. Однако, его остановят и охрана из боевых рунных вольников проверит полустанок.

– И что с ним не так? – Натали спросила за всех. – С полустанком тем?

– Сигнала машинисты не увидели. Не переведена стрелка, – пояснил Ефим, пожимая плечами и с выражением крайнего недоумения. – Но таковое даже единожды не случалось в этих местах-то, – дополнил он. – Уж больно смотрители тутошние ответственны и не позволяли себе такого непотребства совершать. Иначе столкновение стрясётся. Нашего и встречного составов… Вот и мыслим – не случайно это всё.

– Ага! Понятно! А разве наш состав следует без военизированного сопровождения? – высказала недоумение наша мелкая Элеонора. – Они и могли бы сходить-то. Иль машинисты механизма головного? Они-то как?

– Дык, – Ефим понуро опустил голову. – Сугубо гражданские они, и страх как боятся, – пояснил он и замолчал ненадолго. – Глава наш станцию проверять задумал и призывников много с собой собрал. А мне выпало идтить к домику стрелочника, только не сподручно одному-то…

Мне, по идее, стало всё понятно, но некоторые моменты всё-таки смущают. Странно всё это выглядит как-то. Но оглашать свои сомнения я повременил, надеясь услышать более полную информацию из его ответов девушкам.

– А там, впереди, – Элеонора вновь взяла слово. – Там же вооружённых парней ещё три вагона! Они что, тоже сугубо гражданские? – спросила она с язвой в интонации. – Тьфу! – девчонка сплюнула, как пацан.

Её откровенный жест пренебрежения поддержали остальные девчата. Они насмешливо или даже с отвращением скривили губы и глянули в сторону других построившихся групп.

– Сдаётся мне, что они вновь проходят вчерашнюю сцену с мокрым конфузом, – Серафима присоединилась к высказыванию по-своему. – Но только в этот раз – все! – завершила она жёстким напоминанием.

Воцарилась пауза с ожиданием ответа от нашего бывалого деда.

– Есть, а как жешь нету-то, – Ефим подтвердил правоту замечаний девчат. – Токма остальных, которые, значится, на станцию не пойдут, назначили охранять эшелон, – заявил он и указал рукой нам за спину, заставив инстинктивно развернуться.

Мы посмотрели на вооружённых парней, занимавших места в карауле у вагонов. Ну, что сказать, получается, что все заняты делом.

– Ефим, – я созрел до решения и обратился к бывалому. – Нас троих зачисляй к себе в команду, – я ударил по плечам Михаила и Эдика.

– И нас! – среагировала Натали, и они вышли с сестрой вперёд.

– Вы хотите, чтобы я пропустила такое приключение? Ну, уж нет! – Элеонора лихо повесила себе за спину Сверпа. – Я с вами!

– Ну и куда ты без меня-то? – Серафима тоже вышла к увеличившейся группе добровольцев.

Затем вышли и остальные девчата, озадачив Ефима. В результате пятиминутных переговоров весь дружный коллектив нашего вагона изъявил желание отправиться по путям к сторожке стрелочника.

Однако всех Ефим не взял и ограничился первыми изъявившими желание.

– Остальныя! – он зычно крикнул, привлекая внимание недовольных остающихся. – Стеречь наказываю наш вагон и за конными посматривать со всем вниманием!

– А почему мы не верхом отправимся? – правильный вопрос задала Натали. – Так же по-всякому быстрее получится, – подметила девчонка, а я мысленно с ней согласился.

– Времечко нас поджимает, – посетовал Ефим. – Ужо очень скоро эшелон с малахитом и другими грузами с востока появится, а наш на путях стоит. Торопиться надобно, а со сборами, да со сбруей конной-то – лишка провозимся! – дал он вполне нормальные аргументы.

Нормальная вводная, на мой взгляд, жаль только, что мой рунный карабин остался в стойле Братана вместе с остальными вещами. Чуйка мне подсказывает, что прогулочка будет ещё та.

Мы построились парами, или в колонну по двое, как это правильно называется в военной терминологии. Я с Ефимом в авангарде, за нами Миха и Натаха. Потом Серафима с Элеонорой. Ну и Людмила с Эдиком в качестве замыкающих.

Тронулись вдоль эшелона под придирчивыми взглядами пацанов, оценивающих смешанный отряд с девчатами и старым воякой. Ещё две группы призывников отправились в посёлок, насчитывающий не более пары десятков дворов. И ещё одна – прямёхонько к полустанку двинулась. К такой вот маленькой станции, да ещё и с оглоблей на двух столбиках поперёк грунтовой дороги на переезде. В качестве шлагбаума.

Мы же прошли все вагоны до головы состава и зашагали дальше прямо по путям, выбрав целью сторожку стрелочника. Или не сторожку, а полноценный домик, виднеющийся вдали и скрытый туманом наполовину. Да, почти до крыши.

Посёлок и железнодорожное полотно находятся в низине, вот и туман тут задержался дольше обычного. Хотя, солнце до сих пор закрыто тучками и погода всё ещё пасмурная, как и в момент нашей отправки.

Общее настроение в группе изменилось. Разговоры и полушёпот обсуждений стих. Все превратились в сжатые пружины, готовые сработать при первой подозрительной ситуации. До домика идти метров пятьсот, но не более.

Так и шли до самого заборчика, огораживающего территорию жилища стрелочника.

– Оружие наизготовку, – тихо скомандовал Ефим и вытащил из кобуры длинноствольный револьвер военного образца, переламываемый для выброса гильз и перезарядки. – Делимся на четвёрки, и обходим дом. Внутрь не входим до особого распоряжения, – добавил наш командир. – Сбор у крыльца на подворье. Входим! – он взялся за калитку свободной рукой.

Я проверил свои револьверы.

– А в случае чего? – тихо подала голос Элеонора.

– От, девонька! Типун тебе на язык! – недовольно выразился Ефим, отворяя дверь. – Пущай этого случая во веки не будет.

Разделившись по требованию командира, наши четвёрки разошлись в разные стороны, чтобы позже собраться здесь же и обменяться результатами осмотра. Мне с Эдиком достался сарай, совмещённый с конюшней.

Миновав обычный двор, я отметил отсутствие живности, хотя поилки для кур и других домашних животных присутствуют, как и кормушки. Взяв в руки один из револьверов, я взвёл курок и толкнул дверь сарая. В полутьме мы увидели пустые загоны скота и мешки с запасами злаковых. Плюс немудрёная утварь. Пустота.

Тем же макаром мы проверили конюшни и получили аналогичный результат. Туман, кстати, начал понемногу сгущаться. Во всяком случае, так показалось. А может, это и признаки начала затяжного дождя.

Мы вернулись в исходную точку, где подождали остальных, что обходили дом вокруг.

– Странно, цепи есть, а вот собак нет, – высказалась Серафима. – Да и тихо уж как-то. Не по себе мне.

– Словно на кладбище, – добавила Элеонора. – Ставни оконные отчего-то закрыты все наглухо…

Ефим ничего не сказал, лишь указал стволом револьвера на крыльцо дома.

Все это поняли и интуитивно разделились на прикрывающих, входящих и замыкающих. У входа остался Михаил с Натальей.

Я вошёл сразу за Ефимом и осмотрел предбанник, или сени. Да тут и не поймёшь, так как крыша общая. Лестница на чердак и справа входная дверь в жилую комнату. На стенках висят серпы, косы и другой инструментарий.

Наш командир открыл дверь, и отпрянул. Я резко влетел за ним и направил ствол револьвера на странных людей, сидящих за столом и не шевелящихся.

Ефим запалил лампу и ужас пробежал по моей спине.

– Мертвы наши хозяева, – прошептал Ефим. – Умерли смертью страшной…

Оно и понятно. Хозяин с хозяйкой сидят за столом и похожи на мумии. Высушены люди до состояния скелетов, а рядом, посреди комнатки стоит стул с каким-то парнем. Его тело аналогичное.

Я невольно вздрогнул, когда за нами вошли остальные, кроме караулящих Михаила и Натали.

– Внезапно погибли, – подметила Серафима. – Я уже такое видела однажды.

Пока она говорила, к мертвецу, сидящему в центре, подошла Элеонора и протянула руку. Я инстинктивно лупанул девушку по рукам, но было уже поздно. Труп начал заваливаться, стул упал и подвал распахнулся.

– Ду-у-ура! Кто же трогает мертвяков и вещи! А если закладка?! – проорал я, отпихивая её от вылетевшего зверя.

Только успел отметить, что перепонки у него идут от передних когтистых лап до задних. Такие у белок бывают, но это не белка.

Ба-а-ах! Бах! Раздались выстрелы револьверов.

Клеймённые рунами боеприпасы расчертили полумрак комнаты. Однако бестия уклонилась, а вторая тварюга, вылетевшая из подвала, резанула когтем кого-то из девушек!

– А-а-а-а! – заорала Элеонора и схватилась за плечо.

Две твари заметались в помещении, норовя нанести порезы людям.

Ба-а-ах! Бах! Ба-а-ах! Бах! Вновь зазвучали выстрелы.

– Вот я тупой! – вырвалось у меня из души.

Моментально вспомнив о своём предназначении, как мага, я создал руну и поставил полог защиты на всех, кто есть рядом. Снаружи послышался крик Михаила, а по ставням прокатился раскат ударов, словно град застучал по дереву.

Тук-тук-тук! А потом и трескотня какая-то возникла, как от ломающихся в щепки досок. Но я пока не придал этому особого значения, так как мечущиеся твари постоянно пробуют мой полог непроницаемости на пробой.

Даже плеваться начали чем-то воняющим и шипящим при соприкосновении с предметами, мебелью и полом.

– Это что, кислота? Мать её! – заорал я, подхватывая крышку с какой-то бочки. – Да что это за хреновня-то!

На мою удачу действие субстанции оказалось непродолжительным, а иначе поддерживать полог в постоянном состоянии внешнего воздействия закончится истощением моих внутренних сил. И тогда всё! Амба и ноль защиты.

Прикрывшись импровизированным щитом, я почти поймал на мушку затормозившую перед атакой тварюгу.

Бах! Бах! Бах! Из-за моей спины раздались выстрелы, и потом щелчки курков вхолостую.

Щёлк! Щёлк!

Входная дверь отворилась, а следом захлопнулась с грохотом.

И тут неожиданно всё стихло. Лишь две твари продолжили корчиться на полу, сражённые рунными боеприпасами магии света.

Они начали шипеть и пениться, смердя и истлевая пока не осталось только два черепа. Именно это отвратительное зрелище приковало моё внимание до самого конца.

– Там снаружи – беда, – сухо донёс до нас Михаил сводку со двора. – И вот, – он указал на Натали.

Рука девушки повисла, а кровь идет с такой силой, что на полу уже лужица приличная образовалась.

– Балбес! – Элеонора подскочила к раненой, не обращая внимания на свою рану. – Я сейчас, терпи, голубка!

Мелкая вытащила из штанов край нательной рубахи и резким движением оторвала пару длинных полос. Сделала тампоны и приложила к ране, прямо поверх рукава. Перетянула ремнём, снятым с себя. Оставила только патронташ на поясе.

– Мне главное боеприпасы, а ремни с кобурами уже не понадобятся, – добавила мелкая, отвечая на мой вопросительный взгляд.

– Миша, подробнее? – Ефим спокойно спросил его. – Что там и сколько? А вы перезаряжайте оружие, девоньки, – обратился он к остальным. – Раненым пособите, и с револьверами тоже. Миша, я слухаю?

Михаил помог усадить Натали на лавочку.

– Стойте! – заорал парень, реагируя на движение Ефима. – Не открывайте, – он показал нам на ставни.

– Тьфу! – наш командир сплюнул.

Теперь и я обратил внимание на доски ставен.

Они оказались пробиты острыми пластинами, очень похожими на почерневшие перья крупных птиц. А самое непонятное, так это их медленное тление с исчезновением. Ещё хрень какая-то наметилась в противники.

– Та-а-ак, – протянул Ефим. – А теперь я хочу слышать доклад, что и как! – нахмурился дед, занявшийся снаряжением камор револьвера рунными боеприпасами. – С личного состава начинайте, осмотри всех, Элеонора, – дал он указание, а сам прищурился, глядя на ставни. – Прикройте погребицу, – это он уже мне и Эдику. – Внутрь не смотрите, ибо смердушкой тянет оттуда.

Мы выполнили указание бывалого солдата, а Людмила с Серафимой подвинули на крышку тяжёлый сундук. Потом мы вчетвером с девчатами проверили предбанник, действуя парами и закрывая спины друг друга.

– Тяжёлая одна, – коротко доложила Элеонора. – Но в памяти пока.

– Боезапас пока в достатке, – доложила за всех Серафима. – Я прошлась взором по патронташам, – пояснила она свой метод. – Ничего сложного, коли есть магия пристального взгляда.

– Снаружи беда, – вновь заговорил наш молчун Михаил. – Я с такой магией не встречался. Там всё подворье, животина, в смысле, на людей кидается. В голову если попасть, то и обычной пулей можно остановить, а так – без толку палить. Над домом тень видел, – он замолчал.

Ефим задумался, а мы собрались вокруг, не прерывая хода мыслей старого солдата.

В наступившей тишине мы услышали отдалённый раскатистый звук. Такое ощущение, что взрыв грянул в полукилометре от дома. Однако узнать или предположить о том, что это такое, мы пока не можем, как и покинуть осаждённый дом.

Я вспомнил про Чукчу и расстроился. Он, наверняка, остался в эшелоне, прячась от меня после загула. Как же не вовремя…

– Это демон, крылатый Гарпий, – ошарашил Ефим. – Существо из-за грани, но с ним можно справиться, коли бить по глазницам. Но один он не появляется, – продолжил бывалый. – Где-то поблизости Архидемон, владеющий магией призыва и действия на разум братьев малых. Оттого и животина супротив людей встала. Одно из хорошего – не мы его главная цель.

– Элеонора, а твой Сверп заряжен, или после вчерашнего пуст? – поинтересовался Эдуард. – Вы его, вроде, разряжать собирались?

– А толку-то? – Элеонора пожала плечами. – Разброс у шрапнели высок будет, – она задумалась. – Разве что, в упор шарахнуть.

– Короче, давайте со Сверпом на чердак лезьте, да и готовьтесь, – заявил я, прекрасно поняв, что нужно делать. – Пару тройку досок выломайте и ждите. Подлетит если и встанет перед атакой удачно, то и палите в голову. Или над крыльцом исчадие подловите, это смотря докуда я добраться смогу.

Не желая слушать никаких возражений, я встал и снял кобуры и патронташ. Взял себе один из револьверов, проверил заряды. Ну что же, все пять камор заполнены порохом и с впрессованными пулями. Я вытащил и сменил капсюли на всякий случай. Затем я взмахом призвал Эдика.

– Дверь затвори сразу, как я выбегу, – я попросил коротко и снял засов. – Не дрейфь, ещё напьёмся! Я под защитным пологом всё ещё, как и вы. Готовьтесь. Времени не теряйте!

Открыв дверь, я сразу столкнулся с рогатой башкой быка и пальнул ему прямо в голову. Сделал я это автоматически, или от страха. Неожиданно получилось.

Первая пуля вспорола ему лоб и превратила края раны в замёрзшие куски плоти. Второй выстрел расколол его черепушку окончательно, так как мерзлота, скрытая в магии боеприпаса, очень быстро распространилась по черепной коробке.

Дверь я захлопнул и вновь оказался в сенях дома.

– Придётся делать второй дубль, – пояснил я и вновь взялся за ручку.

Я выскочил и понёсся вперёд, рассчитывая укрыться в амбаре.

– Всего три заряда у тебя! – крикнул мне вслед Эдик.

Не обращая внимания на окружение, я влетел внутрь сарая и закрыл двери, по которым пронеслась череда ударов. Я снова оценил острые клинки перьев Гарпия, торчавших в досках и прильнул глазом к одной из многочисленных трещин.

Чудовище очень похоже на человека. Исключением является отсутствие кожи, открывающее противный вид на мышцы и белёсые сухожилия. Брр-р-р! Гадость какая. Я поморщился. Исчадие оказалось ровно между мной и входной дверью дома. Она распахнулась и…

Ша-а-а-ара-а-ах! Прозвучал громкий звук, сопровождаемый клубами дыма, что заволок фигуру крылатого существа.

Он взлетел вверх, и рухнул в агонии, с дырявыми перепонками, что соединяли его кривые руки и торс, образуя крылья.

Жуткий вопль прозвучал над подворьем вместе с канонадой выстрелов. Я взвёл курок, прицелился ему в глазницу и нажал на спуск. Прозвучал выстрел. Потом второй и третий. Однако результат я не оценил, так как цепочка и кольцо Рюриков жутко нагрелись.

Твою же!

Локоть моей правой руки попал под воздействие крови монстра, пробитого шрапнелью Сверпа навылет. И как через щель-то проникла? И так неудачно! Я моментально избавился от верхней одежды, отбросив дымящийся пиджак Артура. Да и чёрт с ним.

– Феликс? – раздался вопрошающий крик Элеоноры. – Я тебя не задела?

– Вот дурочка! Кто ж палит-то, когда в секторе обстрела есть ещё кто-то из своих, – пробубнил я, а крикнул другое:

– Давайте уже, кур с гусями и свиньями отстреливайте. Нормально всё, но я пустой!

Сам же подумал, что оружие у девахи очень специфическое и мощное. А результатом является полный дуршлаг, как из ворот сарая, так и из монстра, да и из моего защитного полога сплошная дыра вышла. Артефакты вперемешку с малахитом – это убойно!

В мою правую лодыжку вцепились чьи-то зубы, и я взвыл. Но мне повезло в том, что там есть ещё одна кобура короткого револьвера, хоть и пустая. Кортик из чехла слева я выхватил моментально и, не метясь, ударил.

Попал чётко в глазницу обычного щенка, сейчас совсем не милого, а пускающего слюни взбесившейся твари. Тонкий клинок без труда пробил его черепушку насквозь, и он разжал зубы.

От же я бестолочь! А проверить сарай?

Я приступил к осмотру строения, держа холодное оружие наготове, но больше никого не обнаружил.

Остальные занялись отстрелом атакующей живности прямо из окон и с порога дома, сделав меня наблюдателем, оставшимся без боеприпасов. А на полную зачистку двора понадобилось около получаса, что я счёл очень быстрым.

– Всё, – Ефим сел на крыльцо. – Выходим и… – он опустил голову и отшвырнул ногой тушу поросёнка. – Да чего я?

Мы молча собрались и мою рану осмотрела Элеонора.

– Потерпи, перевяжу от греха, – предупредила она и снова оторвала полосу от рубахи.

Я оглядел нашу группу. У всех что-то перевязано, но вот Наталья оказалась самой тяжёлой.

– Нечего тут боле делать, возвращаемся, – проговорил Ефим, вставая.

Он подал мне всё моё оружие с кобурами и патронташем.

В наступившей тишине до нас донеслись звуки военной канонады со стороны деревеньки. Затем что-то ухнуло, и стрекотня выстрелов прекратилась. Значит, и на станции призывники влипли.

– Стрелку ещё актуально переводить? – я задал вопрос, поправляя амуницию. – Или можно забыть?

– Да переведём, чего уж, – устало произнёс наш командир. – Чую, что будут сегодня погребальные костры сигналом встречному эшелону, – добавил он, и мы выдвинулись назад.

Уже спустя несколько сот метров мы оценили масштабы потерь. Отряды насчитывают меньше половины от той численности, что отправилась делать осмотр. Ну, что за нафиг? Я кинулся к нашему вагону, не обращая внимания на стоны израненных ребят. Так как вагоны сильно пострадали. Да и тянущий механизм весь в дыму и пробоинах от отточенных пластин.

У вагонов уже разложили погибших, накрыв лица ребят их же плащами, но сейчас меня интересуют раненые девчата, лежащие у нашего вагона.

– Хреново как-то служба начинается, – высказал я и склонился над какой-то из девчонок.

Живот распороло, и я взвыл от бессилия. Стоп!

Моментально вспомнив рунную вязь Восстановления, что неоднократно видел в больнице Академии в исполнении Софьи Павловны, я сосредоточился и приступил.

Теплота сконцентрировалась на кончиках пальцев тонкими потоками нитей со всего тела. Жар усилился и через мгновение я отпустил эту энергию, чётко представив все элементы рунического символа Магистров Жизни Владлена и Софьи Павловны. Образовался круг из мерцающей дымки и стал распадаться, проникая в тело раненой девушки.

Она резко открыла глаза, не в силах понять происходящего и потеряла сознание. Вокруг уже столпились призывники со всего состава. Мои действия их озадачили настолько, что воцарилась мёртвая тишина.

– Она просто спит, но ей легче, – доложила Элеонора. – Нужно поддерживать постоянное действие исцеляющей руны, – она с мольбой взглянула на меня.

Я прислушался к организму и сделал часть жизненного потока, вырвавшегося из моей груди постоянно вливающимся в жизненную сущность девушки. Тяжелее стало, но пока терпимо.

– Так? – я задал вопрос мелкой.

– Не могу понять, что ты творишь, но её жизненный ритм гораздо чище, – констатировала Элеонора. – Наверное, правильно.

– Тогда, – я встал и отодвинул зрителей в сторону. – Её туда и следующего тяжёлого в этот вагон несите! – Указал я на нашу теплушку.

Призывники не среагировали, продолжая смотреть на лежащую девушку.

– А ну! Окаянныя! – заорал Ефим. – Тяжёлых сюда! Живо!

И только после выстрела из револьвера в воздух народ отмер и понёсся исполнять чёткий приказ.

– Главу эшелона глянь, Феликс, – попросил меня наш бывалый солдат. – Уж больно тяжёл он…

Лечебные и восстановительные рунные вязи стали моим основным занятием на два долгих часа, проведённых в эпицентре боли и страданий. Наконец-то я познакомился с начальником нашего эшелона, но не испытал счастья от такого знакомства. Впрочем, как и от знакомства с другими людьми. Обстоятельства встреч уж больно специфические вышли.

Моими помощниками стали ребята нашей группы, возглавляемые мелкой девчушкой Элеонорой. Она оказалась хорошо знакома с магией жизни и отлично владеющей приёмами оказания первой помощи. Я всё время поражаюсь тому, сколько энергии сконцентрировано в этом, порой эксцентричном, человечке, чей росток не достигает больше полутора метров. Да и атлетической фигурой её телосложение не назвать. Пружина у неё в заднице что-ли расположена!

– Ты бы отдохнул, Феликс? Ну право слово, – прервал мои мысли Ефим. – Занятия твои слишком много жизненной силы требуют. Да-а-а… Не случилось бы чего, – он в очередной раз высказал аргументированное опасение.

Между тем наш старый солдат положил очередного раненого на стол посреди нашего вагона. Так сложилось, что я выбрал столешницу в качестве своего рабочего места.

Лежанки почти все заполнили ранеными, требующими незримого контакта со мной. Я уже давно ощущаю непонятное энергетическое голодание и собираюсь тормознуть с врачеванием, но любой следующий тяжелораненый, вносимый в теплушку мне этого сделать не даёт.

– Наконец-то последний, – пояснила Элеонора, проходя мимо нас с котелками кипячёной воды. – Остальным достаточно раны обработать, отваром напоить и повязки наложить.

Я глянул на парня, баюкающего пострадавшую от кислоты руку. Плохая рана. Да и дышит он через раз.

– Угу, очень радостно мне должно быть от этого, но отчего же так паршиво-то? – я ответил со скепсисом в выражении и перевёл взгляд на деда. – Ефим, вот объясни мне, человечище с богатым опытом, как такое смогло случиться? Это же – ТЫЛ, етиё! Глубокий тыл, да об коромысло! – вырвался у меня праведный гнев. – Или я что-то не так понял?

– Э-э-хех… – Он тяжело вздохнул и сел на лавку напротив головы бедолаги.

Пока бывалый собирается с ответом я пригляделся к парню более внимательно. Попробовал прощупать его своей жизненной силой, которую отнёс к пятому из основных элементов.

Огонь, вода, ветер, земля… Это те стихии, что вполне логичны и имеют широкое распространение в среде магов. Однако есть и ещё парочка, очень редких стихий о которых я давно догадался. Стихия жизни скрытая в каждом человеке, как пример. Вот ей я и пытаюсь управлять.

Руны исцеления и восстановления дают представление и какой-то способ контроля, но что-то говорит мне о недостатке такого способа. Руны подсмотренные у разных магов похожи в действии, но кроме загадочной девушки Василисы, найденной в глухой деревеньке. У неё по-иному всё.

Я затеял вязь и придал ей строгие контуры, перестроив в пентаграмм. По углам правильной фигуры я расставил известные руны основных и широко распространённых стихий, а затем занялся вводом в построение жизненной, определив ей место основной в пятиугольнике.

– С этаким казусом будут разбираться, – заявил Ефим не обращая внимания на мои потуги. – Одно скажу, с уверенностью и достоверно – это спланированная диверсия супротив грузового эшелона. Того-самого, что с востока идёт.

– Это дело, – я машинально буркнул ему в ответ, продолжая сосредоточенно заниматься своим делом.

В результате, я обобщил и проанализировал все виденные образы жизненных плетений и вязей целителей, а в итоге сотворил единую руну, если можно так выразиться. Вроде удачно.

Спустя несколько мгновений из центра моего живота, это примерно, вырвались нити незримые для окружающих и буквально впились в парня. Вот чёрт! Да рука – это не главная его рана. На горемыку что-то рухнуло и рёбра переломало.

Мне пришла в голову мысль попробовать сразу разобраться с повреждёнными костями человека и я сделал усилие по укрощению своих энергетических нитей. Получилось.

По вагону пронёсся противный хруст, а парень изогнулся дугой на столешнице. Я продолжил и…

Ну что я за имбецил? Говорила же мне прозрачная девка на зелёных качельках об ограниченном количестве жизненных сил, ну или внутренней энергии.

Зато парень успокоился и вздохнул полной грудью, прежде чем я начал валиться на пол вагона, да ещё и с идиотской улыбкой счастья на своём бледном личике… Ну здравствуй, пустота кромешная, давно не виделись, вот я и соскучился! Встречай постояльца…

Очнулся я на своей лежанке с отвратительным состоянием донельзя уставшего человека. Мерно покачивается вагон, что уже здорово. Это значит, что мы уже продолжили движение на восток.

Мне чертовски захотелось ещё пофилонить, я лёг чуть удобнее и вырубился, не производя лишнего шума и не афишируя своего возвращения из обморока.

Проснулся я довольно быстро, как показалось, и чуть приоткрыл шторку дабы немного оглядеться. Констатировал для себя, что окружение в теплушке всё-таки поменялось и не имеет ничего общего с тем бардаком и хаосом со стонами и причитаниями.

Полосы стиранной ткани гирляндами свисают с протянутых по вагону верёвок. Их используют как бинты, не иначе. Однако, само количество тяжелораненых поубавилось.

Некоторые лежанки совсем пусты или дожидаются своих хозяев, давно покинувших их и занятых какими-то делами. Заметил парочку мест без признаков постельных принадлежностей и вещей.

В воздухе витают ароматы немудрёной пищи и стоит монотонное постукивание ложек по тарелкам и котелкам.

– Так! Раз поели, то попрошу господ на выход, – коротко проговорила Элеонора, не узнать голос которой просто невозможно. – Посуду в этот бочонок складывайте, – прозвучало дополнительное указание.

– Дежурных поторопите, – Серафима переняла эстафету старшего чуть мягче, но с тем же командирским напором. – Споласкивать надо скорее, а то вон, – она прервалась на мгновенье, а я представил её указующий жест. – Почти два вагона голодных.

– Следующие, заходите давайте. Да подгоняйте засидевшихся! – строго скомандовала Натали. – Руки! Да-да, тебе говорю, не косись – ты руки мыл? Давай-ка, дружок, ступай в конец очереди! – уже осадила кого-то, значит подруга на поправку идёт.

Застучали несколько поварёшек по краям мисок и котелкам. Характерные такие звуки самого разгара раздачи пищи.

Х-мм! Уже интересно, что тут за перемены такие? И ведь никто даже не возразил девчонкам, или это спесь аристократическая у всех разом и скоропостижно закончилась!

– Чукча, а Чукча? Давай, появляйся усатый залётчик, ты мне сейчас нужен! – обратился я к рыжему мысленно. – Ты же тут где-то, я же чую!

Вместо ответа моего усатого в вагоне стихли звуки, время словно замедлилось и всё вдруг остановилось. Тишина…

– Э-ээ, Феликс? – раздался до ужаса и икоты знакомый голос призрачной фурии.

Зелёная прозрачка опять занимается своими ноготками. Зараза мифическая!

– Ну вот зачем он тебе? – продолжила обольстительно красивая ведьмочка.

Я зашевелился и принял вертикальное положение, рассчитывая встать совсем.

– Не дёргайся ты так, право! Феликс, ляг на место! – она среагировала на мой порыв вскочить.

Я послушался и просто сел, прислонившись спиной к стенке вагона.

– Извини меня, что долго не навещала, – фурия таки снизошла до извинения. – Но сам понимаешь, дела всяческие, – она растопырила пальчики и оценила работу пилочкой. – Буду краткой. С какого такого перепуга твой фамильяр с элементалем исполнили редкое заклятие лечения? – она отвлеклась от разглядывания маникюра и окинула меня с ног до головы.

Под её пристальным и изучающим взглядом я инстинктивно поджал ноги.

– Ты что, разве конечность потерял? Не верится в это, да и нет остаточных симптомов, – закончила она задавать вводные вопросы и приготовилась к моим ответам.

Я что-то такое и предполагал, подумывая над поведением своих магических собутыльников. Чёткая уверенность была в неприемлемости такого колдовства с восстановлением конечностей.

– Тут как всё получилось-то, – начал я отвечать тоном оправдывающегося школьника. – Э-эмм… Ну загуляли мы и…

– Я не об этом прибыла тебя выспрашивать, – прервала меня призрачная девушка и сменила декорации вокруг себя. – И вообще, слушать тебя я сегодня не настроена. Одни оправдания в твоих мозгах.

Теперь мадам из «непонятно где» сидит в кресле качалке и держит перед собой журнальчик. Она перелистнула страничку и посмотрела на меня поверх очков, что специально сползли на переносицу. Взгляд зелёная бестия сварганила очень строгий. Точь-в точь, как лекторша.

– Вот скажи мне, Феликс Батькович, как ты умудряешься свои эксперименты рожать? Жизнь для тебя что значит? Лабораторную аудиторию? – она откинула модную прессу и та исчезла. – Скажи спасибо, что мой бр… твой Чукча до меня достучался, – от меня не ускользнуло, как бестия запнулась и поправилась. – А пока я решала, что с тобой бестолочью делать, он жизненный поток твой поддерживал за счёт своей внутренней энергии. Э-эх! – она выдохнула и нахмурилась. – Ладно, я вынуждена тебя поздравить с успешным лечением рунической вязью, – мадам сменила гнев на милость. – Попробую убедить кое-кого в том, что и твои потуги в рунном построении можно принимать за обращение к богам, – она меня обескуражила и немного приоткрыла завесу рунических вязей. – Я именно построения имею ввиду, а не вязь твою корявую!

Я подумал о своеобразном посыле сущностям с просьбой или о чём-то таком, когда на ЭТО вязание рун реагируют и исполняют просьбу скрытую в послании. Типа ЭсЭмЭс или запроса поискового?

– Ну, Феликс, ты выздоравливай, готовься к службе и выполнению обязательств! Я пополнила твой внутренний запас жизненной энергии до самого максимума, – обрадовала меня фейка. – Мало ли, что там со службой твоей, – она покачала ладонью, изобразив непредсказуемость или двоякое толкование. – Тем более, что служить ты начнёшь в обалденном местечке. Как же я завидую твоим командирам, что будут из тебя солдатика делать… У-у-у-! – протянула зелёненькая мадам мечтательно и закатив глазки вверх. – Кстати, обрати внимание на механизмы…

Взяла и исчезла. Это у неё уже автоматически получается. Исчезает сразу, как только что-то ляпнет из действительно важного, а я потом голову ломай!

– И тебе всего приятного и зелёного, ну или чего ты там предпочитаешь, – пробубнил я с нескрываемой меланхолией. – А ты, Рыжий, вылезай уже!

– Вот нравится моей, когда начальника не сердитая, а добрая такая, аднако, – раздался хитрый возглас таракана. – Моя туточки, – он возник передо мной, топорща усы от гордости за себя.

– Ты чего раздухарился так, а? – я правильно оценил его внешность. – С какого перепуга ты решил, что я вдруг да добрым сделался? Ладно, это потом. А сейчас, быстренько обрисуй мне ситуацию в вагоне и тягле этой. Тьфу ты! В эшелоне, – поставил я задачу усатому и приготовился к докладу.

– Ефим, значится, составом теперича заведовать начал, – Чукча приступил к перечислению новостей. – Когда главного здешнего сильно потрепало. Да-а-а… Вагон наш сделали главным по лечению, а потома в общую столовую. А продукты твои все посчитали и решили опосля компенсировать, так как у остальных всё кончилось, – прояснил Чукча звуки посуды. – Твои трофеи с убитого демона крылатого не забыли, когда солдатики прочёсывали полустанок и зачистку делали. Ой! – усатый всплеснул сразу всеми руками-лапами. – Ой! Там в каждом погребе по зверю затаилося, аднака. И мороки оные доставили… И…

– Понятно! – я остановил докладчика, зная его особенность к перечислению всех подробностей, кои не играют для меня важной роли. – Наши справляются?

– А как же? – изумился Рыжий моему сомнению. – Самые лучшие и ответственные, – тут он заозирался и перешёл на шёпот. – Их все боятся, так как демона сразили и отделались малой кровушкой. Остальные то, аднака, совсем потрёпанные и с потерями вернулись, точнее сбежали.

– Ладно, я буду потихоньку вливаться в изменившуюся атмосферу коллектива, а ты не отсвечивай, – предупредил я рыжего. – Мне ещё разборки предстоят по поводу ноги Ефима. И как вам в голову это пришло? Ну да поздно уже.

– А чего он ногами разбрасывается и спасает ими от голода…

– Рыжий! Ты сейчас реально на грубость нарываешься! – я начал сердится, а Чукча подался назад и замер по стойке смирно. – Это шутка была, бестолочи бухие!

Таракашка резко исчез, а моя шторка с шумом распахнулась и показалась голова сразу двоих новых друзей. Элеонора и Эдик выказали заинтересованность моим пробуждением, так как я пару последних фраз вслух произносил. Блин!

– Твоя одежда-то, Феликс, раскисла от демонической крови и только штаны остались, – Эдик протянул мои брюки.

Его ткнула в бок наша мелкая боевичка.

– Извини, я по-моему не с того начал, – парень смутился и поправился. – Наша механизма в негодность пришла и уцелевшие вагоны к другому составу подцепили. Повезло, что наши стенки для стужи северной готовились и войлоком прессованным проложены меж досок. Вот клинья Гарпия Архидемонического их и не пробили, позастряв. А так… Девушки, что в карауле были под вагоны догадались попрятаться, а вот с остальными… Многие не успели, иные пальбу затеяли да и сгинули… Э-х, – Эдуард взмахом руки обозначил высокую степень досады. – Половина осталось от нашего состава из живых-то…

– Почему я не удивляюсь… – произнёс я с ноткой риторики. – А вообще, как мой Братан, кстати, и что с теми тяжёлыми, что мне подносили постоянно?

Элеонора подалась вперёд, заставив Эдика захлопнуть рот. Парень только и успел, что его открыть, рассчитывая продолжить ликвидацию моего информационного голода.

– Хорошо всё с ними, в отличии от тебя, – тон Элеоноры наполнился строгостью. – Почему не сказал, что не имеешь возможности магическую энергию восполнять? А? Мы всё перепробовали, все артефакты использовать пытались, да только истлевали они по непонятной причине, – продолжила она критиковать, а я сразу узрел оборону артефактов Рюриков. – Вот как на шею повесим – бац! Пепел один. А Братан твой в порядке, – завершила она и неожиданно улыбнулась.

Вот что за девчонка? Не перестану поражаться её резкой смене настроений.

– Вот! – девчонка протянула мне какую-то статуэтку.

– Что это? – я не задумываясь взял в руки деревянную фигурку.

– Оберег твоей зелёной бабы, которую ты в бреду звал постоянно и потом улыбался, – пояснила Элеонора на полном серьёзе, а Эдик часто закивал. – Твоя ненаглядная богиня, – добавила мелкая и немного ревности промелькнуло в её взгляде.

Я подтянул одеяло повыше и взглянул на призрачную богиню в деревянном исполнении. Экспрессионисты млин! Больше и мыслей нету никаких, а о характеристиках шедевра резчиков вообще… Нет ничего кроме нецензурных междометий.

– В смысле? – у меня брови сами поползли на лоб.

– Что значит твой вопрос? – девчонка изобразила непонимание и крайнее удивление. – Всем эшелоном выстругивали!

– То, что выстругивали – даже под сомнение не ставится! Чем только… – прошевелил я губами, не решаясь произнести свои мысли вслух.

– Это тебе для восстановления жизненной силушки, – пояснила она, а я ещё внимательнее присмотрелся к этому недоразумению из шпалы, не иначе. – Идол, на удачу! – обрадовала меня мелкая.

– Да если она это увидит – транды всему эшелону! – вырвалось у меня непроизвольное и громкое восклицание. – Ну в смысле, если-бы существовала, – поправился я.

– Злая? – с сочувствием поинтересовался Эдик.

– Хуже! В тысячу раз симпатичнее этого идола! Тьфу! Вы бы ещё ей сиськи до колен сделали, а не по живот, как счас! У-у-у-у… А об остальных деталях этого шедевра – я вообще молчу! – выпалил я. – Прости Элеонора, если я смутил твою девичью натуру этим откровением.

– Идол, так ведь он и должен быть страшненьким, – пискнула мелкая. – И не испугал ты меня, – добавила Элька и скосилась на свою, девичью грудь.

Думала я не замечу. Ага!

Наверное, наша великая княжна Врангель решила, что мне маленькие нравятся. Это судя по удовлетворительному выдоху.

У меня же – всё в душе закипело от созерцания непревзойдённого экземпляра модерна в резьбе по кускам шпал!

– Страшненьким? Страшненьким! Да ну вас! – я сунул эту фиговину ей в руки. – Я есть хочу, – я резко сменил тему с поделками. – Нет! Ну вот что вас заставило её такой сварганить-то? – но я не смог удержаться от эмоционального выплеска.

– Как начали стругать её – так тебе лучше стало, – смущённо пояснил Эдик. – А кушать, так это мы счас мигом организуем!

Сказав это он исчез, убравшись из-за шторки и оставив меня наедине с Элеонорой.

Тут я наконец-то обратил внимание на облик девушки, точнее не на облик, а на детали её одежды.

– Ну всё, Элька, уже давай сюда эту страхолюдину зелёную, – я произнёс свою просьбу очень мягко и протянул руку.

Сам же я подумал, что ребята старались и просто совпала их общее творчество с восстановительной деятельностью прозрачной фурии. Вот они и радостные. Зачем их огорчать?

Правильно – не надо. А зелёную я буду этим шедевром авангардистов пугать как только появится, и если опять наезжать будет.