Беглец поневоле - Борис Долинго

«Я постараюсь его проверить,— думал Богдан на следующий день по пути домой,— попытаюсь прощупать, кто он и что собой представляет, кто за ним стоит. Например, если КГБ, то он сразу же проявит себя: скажет все в ультимативной форме, поставит меня на место. Если же будет крутить, то станет ясно, что он практически ничто, никто и зовут его «никак». Кроме того, не покажу ему полукруг, пока он не ответит на мои вопросы, решено».

Ингвар Янович оказался более чем точен: когда Богдан в одиннадцать минут седьмого поднялся на лестничную площадку, то у своей квартиры увидел высокого мужчину с портфелем. «Быстро же он долетел с вокзала»,— подумал Богдан.

— Ингвар Янович? — спросил он, вежливо улыбнувшись. Мужчина снял шляпу и слегка наклонил голову, тоже улыбаясь:

— Вы — Богдан? Очень приятно, очень рад встрече. Богдан тоже склонил голову и щелкнул каблуками, затем отпер дверь и жестом пригласил гостя:

— Прошу, добро пожаловать!

Богдан исподтишка наблюдал, как Ингвар Янович снимает плащ и как он вешает его на вешалку, ость не сделал даже попытки снять туфли, хотя и вытер их мимолетным. движением о коврик в прихожей. Богдан промолчал, благо что день был сухой. Может быть, в Латвии так принято, все-таки Запад, почти заграница.

Что-то ему не нравилось в госте. Во всех движениях Ингвара Яновича, хотя он и выглядел дружелюбным, сквозило нечто вроде надменности, казалось, что он просто проявляет необходимую терпимость к окружающим обстоятельствам, а сам еле сдерживает раздражение. Богдан еще более твердо решил придерживаться своего плана.

Он пригласил гостя в большую комнату. Ингвар Янович, не дожидаясь предложения Богдана сесть, опустился в одно из кресел у журнального столика и сразу же перешел к делу. Латыш приоткрыл портфель, просунул в узкую щель руку и вынул пачку купюр в банковской упаковке. Богдан увидел, что это десятки.

— Вот! — Ингвар Янович положил деньги на столик и хлопнул по ним рукой. Здесь ваше вознаграждение — одна тысяча рублей. Я думаю, что это достаточно хорошие деньги за находку? Я хочу получить то, что принадлежит мне.

Богдан поджал губы, прошелся взад-вперед по комнате и, сев в другое кресло рядом с журнальным столиком, посмотрел на Ингвара Яновича, положив руки на колени. Он наконец понял, что ему еще показалось странным: Ингвар Янович говорил совершенно иначе, чем накануне по телефону. Голос вроде бы был тот же самый, судя по тембру и интонациям, но от прибалтийского акцента не осталось и следа. «Странно, очень странно,— подумал Богдан. Видимо, считает, что теперь нет нужды притворяться?»

— Ну же! — Ингвар Янович повторно похлопал рукой по пачке денег. Богдан, я повторяю еще раз: у вас моя вещь, я плачу деньги за то, что вы ее нашли. Я желаю получить ее назад, и поскорее!

— Ингвар Янович! — Богдан посмотрел прямо в глаза гостю. Я, конечно, передам вам то, что я нашел, я ведь не отказываюсь. Но, честное слово, мне очень интересно, что это такое. Вы ведь сами обещали вчера ответить на все вопросы. И, видя, что латыш начинает злиться, Богдан поспешно добавил: — Кроме того, мы собирались обмыть мою находку и ее передачу вам. Вот давайте и обмоем.

Он вскочил, вынул из посудного шкафа два фужера и салфетку.

— Вы, наверное, купить не успели, или, может быть, не было по дороге — у нас не всегда есть что-то приличное в свободной продаже,— сказал он, протирая бокалы,— но я сейчас что-нибудь найду…

Богдан одним движением расставил фужеры на столике. Ингвар Янович, явно стараясь держать себя в руках, глубоко вдохнул и выдохнул воздух, полез в портфель и выудил бутылку коньяка «Арарат».

— Я успел купить, вы меня поймите правильно, я просто тороплюсь. Мне очень не терпится увидеть то, что вы нашли. Я естественно, отвечу на все ваши вопросы,— он со стуком поставил коньяк на столик,— но сперва я желаю увидеть полукруг, который вы нашли. Только тогда я буду что-то объяснять вам.

Богдан кивнул и повернул бутылку этикеткой к себе:

— О, это здорово, сейчас это редкость — настоящий армянский коньяк. Открывайте его, я сейчас.

Он прошел на кухню, взял с тумбочки начатую коробку шоколадного ассорти, по пути на мгновение задержавшись у стенного шкафа в коридоре, там, где лежал полукруг.

Ингвар Янович уже откупорил коньяк и плеснул в бокалы.

— Вот! — Богдан поставил коробку на столик и взял бокал. Ну, за знакомство и за удачную находку! Берите конфетку.

Ингвар Янович, казалось. Чуть не поперхнулся от гнева. Лицо его начало багроветь.

— Я вас не понимаю,— медленно процедил он сквозь зубы. Я же сказал, что я желаю увидеть полукруг.

Богдан пригубил из бокала, не отводя взгляда от Ингвара Яновича. «Не из КГБ, стопудово не из КГБ»,— с явным облегчением подумал он. Сделав еще глоток, Богдан опустился в кресло и поставил бокал.

— Ингвар Янович,— с расстановкой начал он,— когда я шел сегодня домой, я решил, что покажу и отдам вам эту штуку только после того, как вы мне объясните, что это такое, кто вы сами и откуда. Может быть, вашему рассказу о Латвийской Академии наук поверили в том провинциальном городке, где я нашел эту штуку,— люди там доверчивые и очень любят приезжих, но я не верю, вы уж простите. Я очень любопытный, я никогда не видел такого устройства, оно чертовски интересное. Расскажите, пожалуйста, что это такое. И потом будем разговаривать дальше.

Ингвар Янович вдруг как-то обмяк, как будто усилием воли заставил себя сбросить напряжение. Он взял бокал, повертел его в руке, сделал глоток и с улыбкой посмотрел на Богдана поверх бокала. Улыбка Богдану не понравилась.

— Знаете, Богдан,— сказал латыш,-есть такая поговорка: «Любопытство сгубило кошку».

Богдан молчал и смотрел на гостя.

— Хм,— Ингвар Янович поставил бокал на столик,— а вы ничего себе. Ладно, но я не так много могу рассказать, чтобы вы поняли. Тут надо быть специалистом, чтобы понять…— Латыш замолчал и снова, продолжая улыбаться, внимательно и с какой-то неприязнью посмотрел на Богдана.

— А я вообще-то металлург по образованию,— сказал . Богдан.-В сплавах кое-что понимаю.

Он заложил руки за голову и, потянувшись в кресле, тоже внимательно стал смотреть на Ингвара Яновича. Было совершенно ясно, что этот латыш, у которого вдруг почему-то пропал вчерашний акцент, имеет такое же отношение к Академии наук, как Богдан к Политбюро ЦК КПСС.

«Но кто же он? — думал Богдан. Это не КГБ, не Академия наук, но кто же, кто? Шпион? Но это смешно и напоминает старые научно-фантастические романы Адамова, Казанцева и тому подобных писателей. Там обычно какой-нибудь ученый-гений, сидя в своем сортире, делает супероткрытие, о котором даже не мечтают в крупнейших НИИ. Естественно, об этом открытии не знают наши доблестные, но очень доверчивые спецслужбы: ученого не охраняют, он случайно рассказывает об открытии, а в соседнем сортире сидит недремлющий Джеймс Бонд, который и ворует чертежи с самыми черными замыслами укрепить господство мировой буржуазии и еще больше закабалить рабочий класс.

Или этот ученый-гений теряет какой-нибудь экспериментальный образец-прямо как в нашем случае. Образец находит, конечно же на свалке металлолома, ничего не подозревающий честный юноша, но за ним уже следит пресловутый Джеймс Бонд, и так далее и тому подобное. Чушь какая-то. Но что же это на самом деле?»

Богдан чувствовал, что столкнулся с чем-то очень необычным, не поддающимся пока логическому объяснению. Страха он еще не чувствовал, но все же решил из осторожности блефовать.

— Кроме того, Ингвар Янович,.я ведь подозревал, что тут что-то не так. Поэтому я оставил полукруг не дома,, а у одного приятеля…

— Вы еще и приятелю его показали! — воскликнул Ингвар Янович.

— Нет, он в свертке, его никто не видел. Я просто оставил пакет у друга, на всякий случай. Если мы не договоримся.

— Что значит — «не договоримся»? — резко спросил Ингвар Янович. Я вас не понимаю. У вас его кто-то спрашивал?

— Никто не спрашивал, но если вы не захотите мне объяснить, что к чему, я решил, что отнесу эту штуку к своим знакомым в наше отделение Академии наук — они разберутся. Можете потом обратиться к ним официально.

Ингвар Янович громко и натянуто засмеялся:

— Я вас понял, Богдан, я вас понял. Ну вы, однако, непростой парень, очень непростой. С вашей такой хваткой надо жить на Западе, а не в Советском Союзе, ха-ха! Но мы договоримся: сколько вы хотите? Я, конечно, предложил вам смешную сумму. Ну что это такое — тысяча рублей? Назовите, сколько вы хотите за находку. Давайте так: десять тысяч! Согласны?

Богдан взял бокал, подержал его в ладонях, согревая коньяк. Вообще-то он просто хотел выиграть время. Дело принимало весьма интересный оборот, к которому Богдан, в общем, не был готов. Он никак не предполагал, что Ингвар Янович начнет торговаться и предлагать такие деньги, повышая ставки.

Богдан сделал маленький глоток и поставил бокал на столик. Латыш мгновенно повысил ставку в десять раз. Десять тысяч — это, если по госценам, «Жигули» и мебель для приличной квартиры. Ясно, что никакая Академия наук заплатить таких денег не сможет, а КГБ просто не стал бы платить за то, что можно взять и так. Но кого же тогда представляет этот Ингвар Янович, если только это его настоящее имя? Что, судя по всему, вряд ли.

— Ладно, Ингвар Янович, давайте сделаем вот так. Вы очень легко даете десять тысяч рублей после того, как давали всего одну. Значит, эта железка вам ох как нужна, не так ли? А тридцать тысяч дадите?

Латыш засопел:

— Это что, ваше последнее слово?

«Ого,— подумал .Богдан,— похоже, он готов дать и тридцать. Проверим его еще на прочность».

— Мы сделаем вот что,— сказал он. Вы даете мне пятьдесят тысяч для ровного счета — и полукруг ваш. Идет?

— Джаром шав! — Ингвар Янович вскочил, резко оттолкнув кресло. Ты, грязный чертов подонок! Тупой ублюдок, я еле ушел от него, а теперь из-за тебя…— Он запнулся.

Богдан совершенно не понял первого восклицания Ингвара Яновича. Язык не был похож ни на один из известных языков.

— К чему оскорбления, Ингвар Янович? — сказал Богдан, стараясь казаться как можно более спокойным. Вы сами стали предлагать деньги, а я просто хотел узнать, что это такое. Вы бы рассказали все, как есть, и получили бы свою железку вообще бесплатно. Сами не захотели рассказать правду. Неужели вы рассчитывали, что хоть один здравомыслящий человек поверит россказням о Латвийской Академии наук? Вам это могло обойтись всего в одну тысячу рублей, которую вы давали сначала. Если бы вы рассказали мне правду про полукруг, я бы с благодарностью взял вашу тысячу — и был бы рад. Вы сами начали игру на повышение ставок. Не хотите рассказать правду, извольте платить.

Латыш прошелся по комнате, и было слышно, как поскрипывают подошвы его модельных туфель. Наконец он встал напротив Богдана.

— Ладно-ладно.— Гость сделал неопределенный жест рукой. Я дам тебе пятьдесят тысяч. Показывай полукруг. Богдан судорожно сглотнул.

— Сначала покажите деньги! — потребовал он.

— Деньги здесь! — Ингвар Янович похлопал рукой по портфелю.-Здесь! Показывай полукруг.

— Э-э нет,— засмеялся Богдан. Вы покажите пятьдесят тысяч, и я сразу же покажу…— Он запнулся и поправился:— И я сразу же схожу к моему знакомому за этой штукой. Он тут недалеко живет.

Ингвар Янович оценивающе посмотрел на Богдана и вдруг снова засмеялся нехорошим смехом. Богдан понял, что допустил промах.

Ингвар Янович, продолжая улыбаться, поднял с пола портфель и открыл его. Богдан в этот же момент вдруг ясно почувствовал, что нужно хватать со стола бутылку и бить Ингвара Яновича по голове.

Естественно, он не сделал этого, но некоторое время спустя Богдан научился повиноваться мгновенному озарению интуиции, в такую минуту всегда вспоминая этот случай, а пока он только ухмыльнулся, наблюдая за псевдолатышом.

Впрочем, через секунду стало понятно, что ухмыляться было нечему. Ингвар Янович пошарил рукой в портфеле и вынул блестящий пистолет. Или что-то похожее на пистолет с довольно длинным и толстым стволом, как будто на пистолет был навернут глушитель. Ингвар Янович, нехорошо усмехаясь, повернул маленький тумблер на боку пистолета и сказал уже совершенно иным тоном:

— Мне надо было с самого начала пристукнуть тебя, ублюдок, обыскать квартиру и найти то, что я ищу. Я, правда, не был уверен, что ты живешь один, а мне шума не надо. Сейчас я вижу, что ты никого не ждешь. Кроме того, полукруг у тебя где-то здесь — ты проговорился. Как ты предпочитаешь умереть, ванвир, быстро или хочешь растянуть удовольствие?

Богдан не понял значения слова «ванвир». Ему суждено было понять его только спустя некоторое время. Пока же он проглотил слюну и быстро посмотрел вокруг. Под рукой не было ничего, кроме бутылки коньяка на столе, да и она находилась слишком далеко, учитывая то, что у Ингвара Яновича было оружие.

— Так вот,— продолжал Ингвар Янович,— если ты сейчас просто отдашь мне полукруг, я убью тебя тихо и спокойно, умрешь без мучений. Если ты предпочитаешь помучиться, то я доставлю тебе такое удовольствие и ты, визжа от боли, расскажешь мне, где лежит моя вещь, а потом все равно сдохнешь. Ты меня понял?! — Он вдруг резко повысил голос.

Богдан подобрался в кресле, непроизвольно сжимая и разжимая пальцы.

— Ингвар Янович,— медленно начал он,— я же сказал вам, что у меня тут нет этого полукруга — я отнес его к знакомому…

Латыш помотал головой:

-Ты меня не понял…-Он на секунду задумался, а потом еще раз щелкнул чем-то на своем пистолете. Начнем с низкого уровня, чтобы тебе для начала было просто больно,— пояснил он.

Ингвар Янович резко вскинул пистолет и нажал спусковой крючок.

Прежде чем Богдан успел что-либо сообразить, из ствола пистолета вырвался тусклый белесый луч и ударил ему в правое плечо. Все произошло в полной тишине, отчего, возможно, казалось еще более нереальным и жутким.

Впечатление было такое, что по плечу стегнули стальным прутом. Богдан вскрикнул. Рука онемела — реальнее было некуда.

— Будешь орать, я тебя прикончу сразу,— пообещал Ингвар Янович и с лаской кобры поинтересовался: — Ну как? По носу так же хочешь или по яйцам? Надумал сказать, где моя вещь?

Богдан выругался, растирая руку. Пальцы двигались еле-еле.

«Он ведь действительно убьет меня,— подумал Богдан. Что же делать, тянуть время? Все равно придется отдать полукруг, а потом он все равно меня убьет, он сам сказал».

Богдан лихорадочно соображал, что можно сделать в такой ситуации. Он был спортивный парень, ловкий, достаточно тренированный, умел неплохо драться, но что можно противопоставить пистолету, тем более такому необычному?

— Вы псих, Ингвар Янович, псих,— прошипел он, массируя руку.

Ингвар Янович снова поднял пистолет.

— Полукруг,— процедил он сквозь зубы.

Латыш встал и отошел от столика на несколько шагов, направляя пистолет на Богдана.

Матерясь, Богдан поднялся на ноги, которые вдруг стали несколько подрагивать, и, придерживая на весу правую руку, медленно пошел в коридор к стенному шкафу. Пальцы постепенно обретали чувствительность.

Ингвар Янович двинулся вслед за Богданом и встал в дверном проеме. Богдан медленно открыл дверцу шкафа, пытаясь вспомнить, что там может лежать такого, чем он мог бы воспользоваться.

Как только он открыл шкаф, взгляд его сразу же упал на небольшой аэрозольный баллончик с дихлофосом.

— Пошевеливайся! — крикнул латыш, помахивая пистолетом.

Делая вид, хотя это было и нетрудно, что он кривится от боли, Богдан полез в шкаф. Пользуясь тем, что с места, где сейчас стоял Ингвар Янович, он не мог видеть его руки выше локтя, Богдан быстро сунул баллончик в рукав своей джинсовой куртки. Кисть он держал скрюченной после удара, так что ему не составляло труда придерживать баллончик в рукаве так, чтобы он не выпадал.

Взяв со второй полки полукруг, Богдан так же медленно пошел в комнату. Ингвар Янович приказал ему положить полукруг на пол на полпути к столику и снова сесть в кресло.

Не спуская глаз с Богдана, латыш открыл свой портфель, одной рукой вытащил из него точно такой же полукруг, который и опустил на пол в нескольких сантиметрах от первого. Богдан увидел, как оба полукруга рванулись друг к другу, как железо и магнит, и слепились с сухим щелчком, образовав полный круг.

Ингвар Янович потряс руками над головой, первый раз отведя ствол пистолета от Богдана.

— Наконец-то! — вскричал, он.-Если бы ты только знал, как долго я искал его в этом чертовом мире! И ты, грязная кукла, решил водить меня за нос, когда выход уже почти у меня в руках?! Нет, я все-таки не просто убью тебя, я заставлю тебя мучиться, ублюдок! О боги, как я заставлю тебя мучиться! — Он снова потряс кулаком свободной руки над головой.

Надо решаться, подумал Богдан, осторожно выдвигая баллончик из рукава и делая вид, что левой рукой продолжает массировать травмированную правую. Одновременно он с отчаянием загнанного в угол прикидывал, как лучше прыгнуть на Ингвара Яновича.

До точки, где стоял латыш, было примерно два метра. Богдан был уверен, что, если бы не поврежденная рука, он сумел бы прыгнуть и свалить Ингвара Яновича до того, как тот успеет вскинуть свой странный пистолет. Но рука мешала действовать быстро, а для того, чтобы использовать аэрозольный баллончик, латыш стоял пока слишком далеко. «Не успеть,— подумал Богдан,— но надо решаться!»

И он уже почти готов был прыгнуть, попытавшись одновременно воспользоваться дихлофосом, и наверняка бы не успел, но его спас случай.

В коридоре неожиданно зазвонил телефон. Ингвар Янович вздрогнул и резко повернулся к двери, непроизвольно шагнув ближе к Богдану. Второй звонок телефона еще не успел прозвенеть, все произошло очень быстро.

— Кого ты…— начал латыш, тыча пистолетом в сторону входной двери и на секунду отвернувшись от Богдана.

В тот же миг баллончик уже оказался в левой руке Богдана.

Позже, уже спокойно размышляя над своим везением, Богдан подумал, что Ингвар Янович, видимо, решил, что позвонили в дверной звонок.

— …жде…? — продолжил латыш, вновь поворачиваясь к Богдану.

Почти в этот же момент прозвучал второй звонок телефона, но конец фразы гостя уже захлебнулся в тугой струе едкого аэрозоля, ударившего ему в лицо. От неожиданности латыш вскинул руки к глазам. Богдан прыгнул вперед, что было сил врезаясь в Ингвара Яновича левым плечом.

Удар получился даже слишком сильным: Ингвар Янович стоял без достаточной опоры, кроме того, он не был готов к броску Богдана.

Богдан покатился по ковру, кашляя от аэрозоля, который он тоже вдохнул из образовавшегося облака, а Ингвар Янович опрокинулся назад, пробил затылком стеклянную дверцу в серванте и, круша стеклянные полки, фужеры и чашки, свалился на пол. Пистолет отлетел в сторону.

Превозмогая боль в поврежденной правой руке, Богдан вскочил и схватил оружие. Однако это было уже не нужно, поскольку Ингвар Янович лежал без движения. Из нескольких довольно глубоких порезов на лице и голове, у него текла кровь.

Телефон продолжал звонить, потом перестал.

Тяжело дыша и отплевываясь от дихлофоса, Богдан принес из кухни длинный кусок прочной бельевой веревки. Он связал Ингвару Яновичу руки и ноги и посадил его у разбитого шкафа.

Затем проверил пульс. Пульс был. Богдан посмотрел на потеки крови на голове Ингвара Яновича.

— Ладно,— сказал он вслух, потирая плечо,— не подохнешь.

Богдан открыл дверь на балкон, чтобы проветрить комнату, подошел к журнальному столику, налил себе коньяка и залпом выпил. Затем он принес из кухни коробку, где держал йод, бинты и всякие аптечные мелочи.

Когда он начал перевязывать Ингвара Яновича, тот застонал.

— Что, больно? — участливо спросил Богдан, но латыш, если гость Богдана являлся латышом, в чем Богдан уже сильно сомневался, еще не пришел в себя, чтобы что-то отвечать.

Закончив перевязку и наложив на более мелкие порезы пластырь, Богдан обыскал Ингвара Яновича и осмотрел его портфель. В портфеле и карманах гостя обнаружилось почти тридцать тысяч денег советскими рублями, три тысячи двести долларов США, несколько паспортов, причем не все советские, всякие довольно обычные мелочи и несколько весьма странных предметов: две плоские коробочки размером с пачку сигарет, только тоньше, фонарик толщиной с карандаш, но очень мощный — такого Богдан никогда не видел, и пять сплюснутых по оси цилиндриков. После некоторого раздумья Богдан понял, что цилиндрики вставляются в рукоятку пистолета и, по-видимому, представляют собой запасные обоймы. Он сунул цилиндрики в карман.

Богдан осмотрел пистолет. При внимательном взгляде это был, конечно, не пистолет. Он был гораздо легче обычного пистолета, не имелось никаких затворов, предохранителей и тому подобных атрибутов огнестрельного оружия. Рукоять была более круглой, чем у привычного пистолета. Было нечто похожее на прицел, переключатель, который вращал Ингвар Янович, и маленький глазок на тыльной стороне рукояти, обращенный к тому, кто держал пистолет в руке. У переключателя было несколько положений, отмеченных цветными точками.

— Настало время для объяснений,— сказал Богдан сам себе.

Он снова подошел к столу, взял бокал с коньяком и, зажав Ингвару Яновичу нос, попытался влить, сколько можно, тому в рот. Гость закашлялся и начал приходить в себя.

Богдан вышел в коридор и, расстегнув рубашку, осмотрел у зеркала свое плечо. Там расплывался здоровенный синяк.

Он вернулся в комнату, глотнул еще немного коньяка прямо из горлышка, взял стул и сел напротив Ингвара Яновича, который уже смотрел перед собой мутным взглядом, кашляя от едких паров, которыми воняло в комнате.

Повертев в руке странный пистолет, Богдан посмотрел на гостя и сказал:

— Хорошая штука, но, как видишь, можно и без нее.

К нему уже возвращалось обычное чувство юмора, хотя колени дрожали.

Стараясь казаться как можно более спокойным, Богдан сказал, покачивая стволом пистолета в такт своим словам:

— Сейчас, уважаемый, я поступлю с тобой так же, как ты собирался поступить со мной. Если ты не захочешь рассказать мне все, как есть, я начну стрелять в тебя так же как ты стрелял в меня. Нравится перспектива?

Ингвар Янович что-то промычал себе под нос.

— Плохо слышу,— сказал Богдан. Будьте любезны, погромче.

Он встал напротив латыша, поигрывая оружием.

— Сволочь,— прохрипел Ингвар Янович,— поганый ванвир.

— Я уже в который раз слышу это слово,— сказал Богдан, косо глядя на сидящего на полу человека. Очень интересно, с него и начнем. Это на каком языке? Неужели на латышском? Ну, так что же значит «ванвир», Ингвар Янович?

Богдан стал прохаживаться по комнате, наступая рядом с диском, который так и лежал на полу. Ингвар Янович вдруг зло усмехнулся:

— Что значит «ванвир»? Что значит «ванвир», грязный ты, ничтожный… Стой!!! — вдруг дико заорал он.

Возможно, Ингвар Янович и объяснил бы Богдану, что означает это слово, но произошло так, что Богдан узнал об этом гораздо позже.

Шагая по комнате, он слегка двинул диск ботинком. Диск не пошевелился, хотя Богдан по имевшемуся опыту полагал, что целый диск весит всего в два раза больше, чем одна половинка. Богдан удивленно поднял брови и, продолжая слушать Ингвара Яновича, сам не зная зачем, встал на диск.

Он сделал это просто так, не думая особо ни о чем. Именно в этот момент Ингвар Янович прервал свою тираду насчет значения слова «ванвир» и закричал, однако крик сразу же оборвался.

Ингвара Яновича уже не было рядом с Богданом. Вообще рядом не было ничего знакомого — Богдан просто уже не находился в своей квартире.

Богдан, как был с пистолетом в руке, очутился в совершенно незнакомом месте. Он стоял на открытой площадке Диаметром метров пятьдесят, окруженной парапетом. Над ним мягко светилось бледно-желтое небо, а за каменными перилами был виден тонущий в Такой же желтоватой дымке горизонт.

Богдан подошел к парапету, перегнулся, чтобы заглянуть через край, и чуть не вскрикнул: у него перехватило дыхание.

Площадка, где он оказался, венчала огромную башню, которая, как многоступенчатая пирамида, поднималась метров на триста — Богдану было трудно оценить высоту с непривычки.

Пирамида переходила в другие башни и пирамиды, хотя и не такие высокие, между ними местами были соединения, местами видна была растительность самых разных расцветок, блестели озера и каналы, реки бежали к горизонту и пропадали в туманных далях.

Богдан оглядел площадку. Материал, из которого она была построена, и по внешнему виду, и на ощупь походил на шлифованный камень, но нигде не было видно ни одного шва — казалось, что вся площадка вместе с парапетом просто отлита из субстанции, напоминающей камень.

На расстоянии примерно метра от парапета по полу площадки располагались уже знакомые Богдану половинки кругов. Только в одном месте, именно там, где Богдан появился, лежал целый круг. Еще один круг, но совершенно другой, как бы сделанный из ртути, блестящий, находился в самом центре площадки.

Богдан осмотрел полукруги. Рисунки и узоры на них были совершенно разными, но все составляли половинку какого-либо изображения. Кроме того, Богдан обнаружил, что все полукруги прочно закреплены на полу площадки. Исключение составлял только круг, на котором его перебросило,— он неожиданно легко разделился на половинки, одна из них, впрочем, осталась прочно закрепленной на полу площадки.

Богдан решил пока не экспериментировать с неизвестными устройствами и отложил в сторону отделившийся полукруг. Сейчас надо было постараться понять, если это возможно, где он находится. Все еще морщась от боли в плече, он снова перегнулся через парапет.

Его поразило то, на что сначала он не обратил внимания: кругом царила тишина, нарушаемая только легким свистом ветра. Нигде, насколько хватало глаз, не было видно никакого движения. В мире, где очутился Богдан, царило безмолвие и полный покой. Во всяком случае, в данной части этого мира.

Глядя в туманные желтоватые дали, Богдан вдруг усмехнулся. Он поймал себя на мысли, что не сходит с ума от неожиданного перемещения, не испытывает панического страха, а воспринимает все произошедшее как необычайное приключение, отрывающее его от устоявшегося и довольно скучного уклада жизни. «А на работу я завтра не выйду,— подумал Богдан, криво усмехаясь. Какая уважительная причина для прогула». Он хихикнул.

Возможно, что кто-либо другой на его месте мог испытать нечто вроде шока, но он сам ничего подобного не чувствовал. Вероятно, множество фантастических романов, которыми он зачитывался, начиная с начальных классов школы, подсознательно подготовили его к такому случаю.

Кроме того, как человек, изучавший физику и математику в институте, он был в общем знаком с концепцией существования параллельных пространств. Возможно, это тоже помогло ему быстро прийти в себя и начать достаточно спокойно думать, что же делать дальше.

Необходимо было как-то оценить ситуацию. Ясно, что он оказался не на Земле — там не могло быть ничего подобного. Если круг служил для переноса через пространство, в котором находилась Земля, то место это согласно широко распространенной фантастической идее телепортации, нуль-перехода и тому подобного могло находиться как угодно далеко в нашей Галактике и даже за ее пределами, хоть за миллионы световых лет от Солнечной системы.

Мысль о том, что это могла быть одна из планет, вращавшихся вокруг Солнца, Богдан отбросил, так как согласно современным научным данным там нигде не могло быть пригодной для дыхания атмосферы и вполне комфортной температуры — градуса двадцать два — двадцать три по Цельсию, как оценил Богдан.

Если же это — параллельное пространство, то теоретически, насколько он это представлял, могло статься, что он вообще и не покидал Землю, а находится просто как бы на другой плоскости многомерного фазового пространства. Хотя в данном случае это означало примерно то же, что попасть, скажем, в район туманности Андромеды.

Богдан присел на корточки, чтобы осмотреть два лежащих рядом полукруга, но колени все еще ощутимо подрагивали после всех передряг, свалившихся на него, и он просто уселся на пол.

Полукруги лежали сейчас на расстоянии сантиметров тридцати друг от друга. Богдан вспомнил, как человек, назвавшийся Ингваром Яновичем, положил их, чтобы они соединились. Он хотел попробовать повторить это, но решил пока воздержаться: вполне возможно, что они срабатывают на соединение, когда надо перебросить какую-то массу, а потом связь между ними пропадает, пока их не разведут и не соединят вновь.

Богдану пришла на ум аналогия с винтовочным затвором, который после выстрела необходимо передернуть, чтобы оружие было вновь готово к стрельбе. Можно ли развести полукруги, не совершая пересылку какой-то массы, Богдан, естественно, не знал. Вполне возможно, что полукруги имели только разовое действие и срабатывают всего один раз, а потом требуется что-то вроде подзарядки.

Богдан подумал немного и затем осторожно начал пододвигать свободный полукруг к закрепленному. И тут он заметил, что рисунок в центре полукруга изменился: вместо полного изображения граненого цилиндра там сейчас находилось изображение тоже какого-то полукруга или половинки шара, покрытого узорным рисунком.

Богдан был уверен: один полукруг точно из его земной квартиры — ведь только там, где он появился на площадке, круг был полным, и, значит, логично предположить, что одна половинка была перенесена вместе с Богданом. Но сейчас рисунок на этой половинке был другой.

Богдан посмотрел на неподвижный полукруг и увидел, что там тоже была изображена половинка кружка, покрытого узорами, хотя он, конечно, не мог сказать, что там имелось до того, как произошел перенос. Что-то в узоре на половинках маленького круга показалось ему знакомым. Он решительно сдвинул полукруги.

Когда расстояние между ними стало около трех сантиметров, подвижный полукруг резко дернулся к неподвижному, и они соединились с уже знакомым Богдану сухим щелчком: затвор щелкнул.

Посмотрев на изображение маленького кружка в центре образовавшегося большого, он понял, что же показалось ему таким знакомым в узорчатых линиях: это было стилизованное изображение континентов на земном шаре.

Богдан наскоро прошелся по площадке и посмотрел, что изображено на ближайших полукругах, вделанных в пол. Половинки изображений были самыми разными, кое-где были куски текста, написанного незнакомым алфавитом, в котором странным образом чудилось тем не менее что-то знакомое. Из первых примерно двадцати осмотренных полукругов изображение половинки земного шара попалось еще на одном. Богдан остановился и сосчитал число полукругов, лежавших по окружности площадки. Насчитал семьдесят два.

Богдан начал догадываться, что круг являлся переходом между определенными точками то ли пространства, то ли параллельных пространств — пока это было неизвестно. Меняющееся изображение показывало, куда будет произведен следующий перенос. Не нужно было быть очень догадливым, чтобы понять, что для осуществления переноса необходимы были две половинки круга, которые, соединяясь, активизировали возможность перехода.

Богдан вернулся к полному кругу и снова сел рядом.

Получалось, что изображение земного шара говорило, что это была дверь домой, и, по-видимому, именно к тому полукругу, который остался в его квартире. Значит, один шаг — и он снова на Земле?

Но что он будет делать, если сейчас окажется у себя в квартире? Там его ждал связанный Ингвар Янович и необходимость что-то решать с ним. О том, чтобы просто выкинуть его на улицу, не могло быть и речи: это означало отпустить на свободу смертельного врага и потом ходить оглядываясь.

Убить? Но этого Богдан тоже не мог себе представить, хотя гость угрожал ему лишением жизни. Даже если он и убьет псевдолатыша этим странным оружием, то куда девать труп? Резать на части в ванной — Богдана передернуло от одной мысли об этом. А если кто-то заметит, как он вытаскивает труп из дома, то что он сможет объяснить? Тут одна последовательность событий: милиция, следствие, а там и тюрьма виднеется. Кроме того, он в принципе не был хладнокровным убийцей. Состояние аффекта прошло, и ему трудно было представить, что он возьмет и убьет связанного человека.

Богдан взглянул на часы. Он не засек момента переноса, но по его прикидке прошло примерно уже около часа, как он оказался на этой площадке. Что, если Ингвар Янович уже выпутался из веревок и ждет не дождется появления Богдана, чтобы теперь уже не упустить своего шанса?

Богдан подошел к парапету. Похоже, время суток здесь близилось к вечеру, потому что желтое небо начало тускнеть и темнеть. Богдан потер подбородок.

Вернуться и сообщить о находке? Но тогда уж точно подключится КГБ, все засекретят, чтобы проклятые американцы не узнали. Его, Богдана Домрачева, и близко к этому не подпустят, кто он такой? А возможно, и ликвидируют: ходили слухи, что КГБ, как, впрочем, и любая иная спецслужба, запросто может убрать ненужных свидетелей. Как говорится, он слишком много знал…

А что ему терять дома? Работу? Томительное ожидание, пока шеф даст тему для диссертации, а потом нудный сбор материала, подготовка, защита. При удачном раскладе лет за семь-восемь можно и защититься. Ну и что дальше?

Здесь же ждал целый мир, с которым предстояло познакомиться. Хотя, конечно, если хозяева такие же жесткие люди, как Ингвар Янович, то встреча может быть не из приятных.

Интересно, почему до сих пор никто не появился? Неужели тут нет какой-то сигнализации, сообщающей, что сработала система переноса? Может быть, за мной уже наблюдают?

Он повторно осмотрел площадку, но ничего подозрительного не заметил. Тем временем стало еще темнее. Нужно было думать, как выбираться из этого ласточкиного гнезда, ночевать тут не хотелось.

Богдан снова взглянул на лежавший на полу круг. А как половинки разделяются, если ты, например, передумал отправиться куда-то?

Вдруг раздался тонкий камертонный звук, и половинки оттолкнулись одна от другой примерно на те же два-три сантиметра. Прикинув время, которое прошло с момента, как он составил круг, Богдан понял, что его случайного перемещения могло не произойти: когда он встал на круг у себя в квартире, оставалось, похоже, совсем немного времени, чтобы сработал сброс и переход отключился. Потом Богдан занялся бы Ингваром Яновичем и на круг уже бы не наступил. Во всяком случае, Богдан не был уверен, что у него хватило бы решимости, находясь у себя дома, встать на круг, если бы он понимал, что это путь неизвестно куда. Кроме того, даже если бы Ингвар Янович и рассказал ему об этом, вряд ли он поверил настолько, чтобы испытывать на себе.

Богдан лег на парапет, который имел в ширину почти метр, и попробовал увидеть основание площадки. Нечего было думать спуститься этим путем. Снаружи не было даже намека на подобие лестницы. Площадка покоилась на колонне, которая уходила вниз примерно метров на тридцать и вдобавок была уже, чем сама площадка.

Неужели отсюда нет другого выхода, кроме как через двери в другие миры? Богдану казалось, что какой-то выход (или вход?) должен все-таки быть. Он начал подозревать, что блестящий круг в центре площадки, возможно, как-то связан с перемещениями по башне.

Прежде чем начать экспериментировать, Богдан осмотрел свои карманы, чтобы понять, чем он располагает. В карманах его джинсового костюма «Lee», купленного на толкучке за триста пятьдесят рублей, кроме денег Ингвара Яновича, пяти зарядов к пистолету и фонарика, которые он сунул туда, нашлись коробка спичек, горсть монет и еще его собственные двадцать рублей бумажками, носовой платок, ключи от квартиры и почтового ящика, две непонятно как оказавшиеся там канцелярские скрепки, сувенирная шариковая ручка, сделанная в форме сигареты, маленький блокнотик и начатая пачечка отечественной жевательной резинки. Кроме того, во внутреннем кармане, который он пришил сам, лежали его паспорт и водительские права. В общем, экипировка была небогатая для начала экспедиции в неизвестный мир. Правда, у него был пистолет.

Богдан решил проверить действие странного оружия. Стрелять в материал площадки или парапета ему не хотелось, поскольку неизвестно, что из этого могло выйти, и Богдан поступил так. С помощью канцелярской скрепки он пристроил на краю парапета трехкопеечную монету, чтобы она стояла почти на ребре. Затем, поставив переключатель пистолета в крайнее максимальное, как он считал, положение, Богдан направил его в темнеющее небо и нажал спусковую кнопку.

Ствол пистолета бесшумно выплюнул ослепительно белый в сумерках луч толщиной примерно в стержень шариковой ручки. Нажав еще пару раз, Богдан понял, что можно получать и луч непрерывного действия. Присев так, чтобы ствол был на уровне монетки, он нажал на кнопку и коснулся лучом верхнего ее края.

Брызнули искры, Богдан вздрогнул и непроизвольно отпустил кнопку. Монетка упала со своих подпорок.

Богдан осторожно потрогал ее пальцем — монетка, а точнее, то, что от нее осталось, была очень горячая. Верхний сегмент был срезан, как ножом, и, видимо, просто испарился.

Богдан с уважением похлопал рукой по стволу: лучемет, самый настоящий лучемет из фантастического романа.

Свет желтого неба тем временем почти угас, спустились густые сумерки. Богдан еще раз прошелся вдоль парапета, оглядывая окрестности. Вокруг было темно, не видно ни одного огонька. Но вдруг огни начали зажигаться. То тут, то там они вспыхивали, разные по интенсивности, просвечивая сквозь листву деревьев, отражаясь в воде прудов и каналов, высвечивая разнообразные конструкции, бежали змейками вдаль.

С той высоты, на которой находился Богдан, было видно, что освещенные участки тянутся на большие расстояния, но, оглядевшись, он понял, что освещенной является только определенная площадь, образующая окружность с центром примерно в том месте, где располагалась ступенчатая пирамида, на верхней площадке которой он и стоял.

На площадке тоже сделалось довольно светло: начал светиться сам материал пола и парапета. Свет был мягкий, какой-то зеленовато-желтый, но достаточно яркий, чтобы можно было читать газету, например.

Двигаясь вдоль парапета и любуясь фантастическим зрелищем, открывавшимся с высоты, Богдан вдруг споткнулся. Это был незакрепленный полукруг, доставивший его в этот мир. Богдан взял полукруг и, чтобы он не лежал на дороге, положил его в промежуток между неподвижным полукругом и краем парапета, срезанной частью вплотную к парапету. Он не успел еще отнять руки от полукруга, как раздался мелодичный короткий звук, будто вновь кто-то несильно ударил по камертону, часть парапета раскрылась, и полукруг ушел в образовавшийся проем. Богдан чертыхнулся.

Внимательно осмотрев стенку рядом с тем местом, где исчез полукруг, Богдан обнаружил малозаметные на первый взгляд полосы, идущие несколько выше проема, в который убрался полукруг. Полосы располагались напротив неподвижных полукругов.

Богдан приложил палец к полосе, находившейся там, где спрятался «его» полукруг. Ничего не произошло. Тогда он потрогал полосу в разных местах и тоже ничего не добился.

Он подумал и провел пальцем по полоске, которая на ощупь была более гладкой, чем материал стены. Вновь прозвучал камертонный звук, но несколько другой тональности, в стене открылся проем, и уже знакомый полукруг вновь лежал перед ним.

Богдан вскочил и перебежал к ближайшему неподвижному полукругу справа. После того как он провел пальцем по соответствующей полоске, из стены рядом с этим полукругом выдвинулся его дублер. Богдан не стал составлять эти два полукруга, но, вспомнив о полном изображении в центре, заметил, что там изображен куб с узором линий и какими-то надписями.

Что может означать куб? На «его» круге дано изображение Земли, перед этим было изображение какого-то граненого цилиндра. Что это значит?

Все это предстояло выяснить, но пока он не имел ни малейшего представления о том, как выбраться с этой площадки, и если эта проблема не разрешится, то выбор будет небольшой: отправиться назад на Землю или кинуться наугад через какой-то другой круг в иной мир. Был, правда, еще вариант: сидеть и ждать, что кто-то появится и поможет ему, но кто знает, сколько придется ждать? Богдану уже сейчас хотелось есть — выпитый в квартире коньяк действовал как аперитив.

Он снова посмотрел на блестящий круг в центре площадки. Как сюда попадают те, кто построил эти сооружения? Богдан считал маловероятным, что площадка служила только местом, куда приходят из других миров и откуда сразу же уходят неизвестно куда. Хотя, сказал он себе, что он знает о замыслах этих неизвестных строителей?

Богдан подошел к блестящему кругу и осторожно потрогал его стволом пистолета. Ничего не произошло. Тогда он потрогал круг рукой. Круг на ощупь оказался неожиданно шероховатым, хотя, глядя на него, в это было трудно поверить, так он блестел. Только теперь Богдан сообразил, что, хотя круг и казался блестящим, он ничего не отражал.

Вдруг Богдану пришла в голову мысль: если круг не скользкий, значит, на нем легко стоять. Он встал на круг.

Раздался певучий звук, и круг начал медленно, а потом, когда голова Богдана оказалась ниже уровня пола площадки, все быстрее опускаться.

Никакого ускорения спуска не чувствовалось, хотя стена шахты двигалась мимо очень быстро. Богдан успел подумать, что, судя по диаметру круга и, соответственно, шахты, двоим людям стоять на круге было бы уже не совсем удобно. Это могло означать, что данный лифт — Богдан не сомневался, что это именно лифт,— рассчитан на подъем одного человека нормальных размеров или же он предназначен для существ, которые значительно меньше людей.

Обдумать все возможные варианты времени не хватило: лифт остановился. Богдан посмотрел вверх. Там, очень высоко, слабо светилось отверстие шахты. На стене примерно на уровне его лица загорелись две стрелки — одна направлена вниз, другая вверх, очень похожие на стрелки рядом с дверями в земных лифтах, и прямоугольник размером с почтовую марку. Как показалось Богдану, он правильно понял значение этих символов.

С замиранием сердца он поднял руку и приложил палец к прямоугольнику. Последовал уже привычный мелодичный сигнал, и стена шахты лифта разошлась, открывая вход в какое-то помещение. Богдан вышел из лифта.

Помещение, где он оказался теперь, судя по кольцевой форме, находилось внутри колонны, поддерживавшей верхнюю площадку. В центре помещения располагалась шахта лифта. Так как радиус комнаты был примерно метров шесть-семь, то это, по-видимому, означало, что стены почему-то имели очень большую толщину.

Свет лился с потолка, до которого было метра три. Вдоль кольцевой стены, выполненной из материала, похожего на материал площадки, стояли какие-то шкафы, некоторые просто огромные, столики, кресла, пара узких кушеток, в одном месте находилось нечто очень похожее на большой диван, и, кроме того, тут был пульт управления.

Во всяком случае, Богдан сразу решил, что это пульт, хотя, как и все вокруг, он был довольно странного вида; вроде даже какой-то бутафорский: то, что скорее всего являлось кнопками и переключателями, имело не совсем привычный вид, все было как бы нарисовано на поверхности пульта. В центре консоли находилась клавиатура, чем-то похожая на клавиатуру персональных ЭВМ. Перед пультом располагалось удобное кресло вполне человеческих размеров, которое, очевидно, свободно перемещалось, чтобы придвигаться к разным краям пульта.

Перед пультом логично было бы увидеть и экран, но его не было, просто высилась серо-салатная гладкая стена, такая же, как и все остальные.

Богдан задумчиво походил взад-вперед перед непонятным устройством, а потом сел в кресло. Он хотел немного подумать, прежде чем предпринимать какие-либо дальнейшие шаги.

— Ну и дела, fuck your mother! — пробормотал Богдан. Ругаться по-английски было очень модно в последние годы среди образованной молодежи.

Он хотел сказать еще что-нибудь, но не успел. Опять раздался знакомый мелодичный сигнал, и приятный женский голос поинтересовался по-русски, а затем и по-английски:

— Желаете русский, английский или смешанный языковой режим?

Богдан подскочил как ужаленный. Он ожидал чего угодно, но только не обращения на чистейшем русском языке в этом, мягко говоря, не. то что не русском, а просто совершенно неземном месте. Да и английский здесь воспринимался тоже необычно.

Он медленно обернулся, почти ожидая увидеть говорившую у себя за спиной. Там никого не было, хотя это ничего не значило, поскольку за ним просто могли наблюдать скрытно, но Богдан, кажется, уже начал догадываться, в чем тут дело.

— Мне везет,— сказал Богдан. Во всяком случае, пока. Дело в том, что он учился в английской спецшколе, ему нравился английский. И он продолжал заниматься им в течение всех последних лет. Поэтому, если бы неизвестная система управления могла общаться, скажем, только по-английски, он разобрался бы.

— Ну что же,— снова вслух сказал Богдан,— начинать нужно, конечно, с русского, так все-таки удобнее.

Сейчас, спустя почти пятнадцать лет после этих событий, Лис усмехнулся, глядя на Селену, медленно плывшую по ночному небу. Вот как он выжил во Дворце. Без предварительного диалога с Главным Компьютером он мог быть просто-напросто уничтожен различными защитными механизмами неизвестных хозяев Дворца. Однако Компьютер не мог объяснить, почему он знает земные языки.

Богдан не умер бы с голоду, если бы сумел добраться до садов Дворца, где росло множество фруктовых деревьев и ягод, но это — если бы сумел.

Познакомившись с обслуживающей программой Главного Компьютера, Богдан быстро разобрался, как пользоваться многими устройствами, и в первую очередь конверторами, которые, насколько он понимал, преобразовывали энергию в вещество и позволяли получать многие предметы и продукты, начиная от штанов и кончая чашкой чая. Тогда, в самом начале, Богдана наряду с ответами Компьютера по-русски и по-английски сильно поразило, что в этом необыкновенном мире присутствовало множество знакомых земных предметов. Например, чай. Или пиво.

Однако потом, странствуя по граням, Богдан-Лис выяснил, что большинство жителей этого мира, точнее — большинство их предков, были так или иначе перенесены сюда с Земли, правда, из самых разнообразных эпох и мест. Самыми поздними, похоже, были жители азиатского Востока. Богдан не был знатоком земной истории, но поскольку эти потомки персов и арабов уже были знакомы с исламом, он мог догадаться, что их пращуров доставили через точки перехода никак не позднее шестого века нашей эры.

С помощью Главного Компьютера Богдан сумел получить ответы на некоторые вопросы, но, надо сказать, не на многие. Большинство массивов информации были закрыты паролями, которых Богдан, естественно, не мог знать. Кем, почему и зачем это было сделано, тоже оставалось загадкой. Кроме того, на некоторые вопросы Компьютер не отвечал явно потому, что не имел данных. Однако Богдан обнаружил, что Компьютер принимает и его запрещающие команды для тех операций, которые не были защищены кем-то ранее.

Одна из немногих функций, которая вообще не закрывалась паролем, была функция питания, то есть любой, кто попадал во Дворец, мог получить еду, если знал как. Кроме того, можно было пользоваться точками перехода — они не блокировались паролями, что показалось Богдану довольна странным на фоне запретов практически на все.

Так или иначе, Богдан узнал для начала достаточно. Этот мир имел форму шестигранного цилиндра, на одном торце которого и располагался Дворец, окруженный лесо-паркосадом в радиусе нескольких десятков километров. Затем плато, на котором стоял Дворец, резко обрывалось и уходило вниз практически гладкой скалой, имевшей высоту. около трех километров.

Богдан, воспользовавшись одним из гравилетов, имевшихся во Дворце, осмотрел торец планеты-цилиндра. От подножия монолита, на котором стоял Дворец, до края донышка цилиндра простиралось невообразимое нагромождение скал, совершенно непроходимая страна, населенная к тому же странными существами, многие из которых, похоже, были созданы искусственно. Почти все эти существа не отличались дружелюбием. Расстояние от подножия монолита до края торца было более двух тысяч километров.

Грани цилиндра имели высоту примерно в четыре тысячи километров. Таким образом, площадь каждой грани составляла более восьми миллионов квадратных километров. Еще из школьных уроков географии Богдан помнил, что площадь СССР составляла примерно двадцать два миллиона квадратных километров, а площадь, например, Франции — где-то около пятисот тысяч. Значит, одна грань этого мира по площади равнялась примерно трети Советского Союза или шестнадцати Франциям.

Непонятным образом общая сила тяготения, несмотря на меньшие размеры планеты, равнялась земной. Кроме того, насколько Богдан знал физику, сила тяжести на планете такой формы должна была распределяться неравномерно, поскольку расстояние от центра массы до разных точек поверхности было разное. Однако ничего подобного не наблюдалось: сила тяжести на гранях везде была постоянной.

А вот плотность атмосферы странно быстро убывала по вертикали, и дышать на высоте четырех-пяти километров было уже совсем невозможно. Принимая во внимание то, что горы, окружавшие каждую грань, имели везде почти одинаковую высоту в семь-восемь километров, перебраться с грани на грань жители просто не могли, и области были надежно изолированы друг от друга.

Вокруг планеты по довольно сложным орбитам вращались солнце и луна. Таким образом, практически все участки поверхности получали примерно равное количество тепла, и продолжительность дня также была одинакова.

Второй торец цилиндра почти полностью занимал океан, среди океана были разбросаны острова.

Таково было устройство мира, в котором оказался Богдан. С точки зрения положений физической науки, которую ему преподавали в школе и в институте, этот мир не мог существовать. Но, несмотря ни на что, он существовал и был не менее реален, чем мир Земли. Согласно информации Компьютера мир этот был создан искусственно.

Вот тут Богдан был все-таки шокирован. Оказалось, что вселенная, в которой располагалась планета-цилиндр, имела в диаметре всего около ста тысяч километров. Богдан не совсем понял этот термин — «диаметр вселенной», но Компьютер точнее не разъяснил. Кроме планеты, солнца и луны, в этом пространстве больше ничего не было. Совсем ничего.

Еще одним любопытным фактом, на который Богдан обратил внимание не сразу, а только после некоторой практики общения с Компьютером, было то, что, судя по уровню развития техники неизвестных Творцов, сам Главный Компьютер Дворца, агрегат, управлявший и контролировавший сложнейшую систему коммуникаций, был вполне доступным для того же Богдана устройством. То есть в Компьютере не было чего-то такого, что принципиально превосходило бы общую концепцию подобных земных устройств.

Если бы кто-то еще дома, на Земле, спросил Богдана, как он представляет себе компьютеры у некоторой гипотетической цивилизации, способной, например, создавать планеты, то он, естественно, ответил бы, что это должны быть устройства, обладающие чем-то вроде интеллекта, наверное, нечто вроде кибернетической формы жизни.

А здесь ничего подобного не было. Компьютер Дворца был сложнейшим устройством, оснащенным мощнейшей программой-оболочкой. Богдану в институте, где работал, и не снилось ничего подобного, но не более того. На первых порах можно было подумать, что у этого Компьютера имеется интеллект, но при ближайшем знакомстве выяснялось, что это только кажется. В реальности интеллектом и не пахло, что казалось Богдану весьма странным.

Более или менее освоившись во Дворце, Богдан встал перед дилеммой: либо подробно обследовать грани планеты в поисках ответов на оставшиеся вопросы (а таковых осталось больше, чем было сначала), либо отправиться на поиски этих ответов в другие миры с площадки башни Дворца, на которую прибыл он сам.

Отправиться в совершенно неизвестные пространства Богдан не рискнул — Дворец, ставший за это время почти привычным, вселял уверенность и спокойствие. Хотя первое время Богдан каждую минуту ждал, что вот-вот появится кто-то из хозяев, к которым, по-видимому, принадлежал и фальшивый латыш Ингвар Янович.

Но дни проходили, никто не появлялся, и Богдан даже стал свыкаться со своим положением хозяина Дворца. Поэтому было спокойнее сначала обследовать данный мир, имея под боком такое надежное укрытие с неисчерпаемыми, казалось, техническими возможностями.

Мысль вернуться на Землю, конечно, была. Богдану очень хотелось прихватить кое-что из своих домашних вещей и, кроме того, сильно подмывало поделиться удивительными новостями с кем-нибудь из друзей. Даже шевельнулась мыслишка заработать на Земле огромные деньги, используя некоторые из образцов техники, обнаруженных во Дворце.

Но, поразмыслив, Богдан решил, что не только для собственного блага, а даже для блага родного мира этого делать не стоит. Он оценил, насколько фантастические перспективы перед ним открылись, и понимал, что на Земле он слишком ничтожная величина, чтобы сильные мира сего, узнав о найденном им переходе между мирами, не наложили на все свои лапы, убрав лишних свидетелей, первым и пока единственным из которых являлся именно он. Борьба же между разными политическими системами планеты и так идет в полную силу, так зачем ее еще обострять?

Делиться неописуемой радостью открытия с земными друзьями, которых ему сейчас, в общем-то, не хватало? Здорово было бы собрать здесь, так сказать""свою команду», но, как говорил известный персонаж сериала «Семнадцать мгновений весны», что знают двое, знает и свинья. Значит, получится в конце концов первый вариант: все приберет к рукам тот, кто сильнее.

Поэтому, учитывая последствия, связанные с разглашением на Земле тайны перемещения между мирами, Богдан решил не рисковать. Слишком счастливый билет он вытянул, чтобы его выбрасывать.

Кроме того, его сильно удерживала перспектива повторной встречи с Ингваром Яновичем. Однако постепенно страх этот притупился, тем более что он узнал о других точках перехода на Землю. Лис понимал, что спустя несколько недель вряд ли можно рассчитывать, что второй полукруг все еще остается в его квартире, да и сам он может оказаться в непростой ситуации, объясняя свое отсутствие соседям. А если еще Ингвар Янович не смог выбраться из веревок и отдал концы у него дома? Тогда к Богдану проявят интерес и правоохранительные органы.

Он уже почти собрался осуществить вылазку на Землю и осторожно узнать, что же там происходило после его исчезновения. Помешала этому опять же случайность. Когда Богдан узнал, что во Дворце имеется множество точек перехода на грани планеты, он начал экспериментировать с ними и однажды «вывалился» на противоположный торец цилиндра. Случилось это ровно через месяц после его прибытия в необычный мир.

Противоположный торец представлял собой сплошной океан, среди волн которого были разбросаны отдельные острова. Самый крупный имел размеры в несколько десятков квадратных километров. Богдан знал, что на всех островах имелись точки перехода, а поскольку людей на островах не было вообще, то сами устройства для переноса сквозь пространство даже не были замаскированы. Но на каждом острове была только одна точка перехода, точки эти вели в неизвестные места, а многие из них были к тому же односторонними, как и точка перехода на том острове, куда попал Богдан.

Чтобы выбраться с нижней грани планеты, ему необходимо было попасть на другой остров, но он не знал, на каком находится переход, через который можно вернуться во Дворец. Зачем неизвестный хозяин этого мира устроил все именно так, Богдан мог только гадать. Возможно, этот «Мистер X» любил шутить.

Если это была шутка, то Богдан оценил ее в полной мере. Никаких построек или устройств, позволявших добывать пищу, на острове не было. Богдану еще повезло, что по Дворцу он везде ходил с лучеметом и не оказался безоружным, так как на островах, как оказалось, водились хищники.

Долго Богдан искал дорогу во Дворец. Ему пришлось добывать себе пропитание и строить нечто среднее между лодкой, плотом и катамараном, чтобы перебираться с острова на остров в поисках нужной точки перехода. Так прошло несколько месяцев.

В океане водились твари, напоминавшие акул, и несколько раз Богдан видел громадин вроде морского змея, которые, к счастью, не обратили на него ни малейшего внимания. Один раз его плавучее сооружение разбило штормом о скалы и он чуть не утонул.

У него оказалось с собой только три обоймы к лучемету, поэтому вскоре он понял, что расходовать заряды следует крайне экономно, и использовал свое супероружие только для обороны. Для добычи мяса он сумел изготовить вполне сносный лук и стрелы, сделал копье и научился ставить ловушки.

Из городского жителя он превратился почти в дикаря-охотника и первобытного мореплавателя, но вынужденная одиссея пошла ему на пользу. Как ни банально это звучало, но Богдан закалился телом и душой, что хорошо подготовило его к последующим странствиям уже по населенным граням, Без опыта своего случайного вояжа по островам в океане он вряд ли выжил бы там, где обитали люди этого мира.

Трудно сказать, насколько первое путешествие Богдана по планете изменило его взгляды, но когда он в конце концов вернулся во Дворец, то уже не думал о возвращении на Землю. Во всяком случае, о немедленном возвращении. Земля как бы отошла на второй план.

Богдан почувствовал, что у него есть силы, чтобы познакомиться с этим миром поближе, и он с головой окунулся в свою новую жизнь, которая и составила смысл его существования на долгие годы.

Богдан отправился странствовать по граням. Мало-помалу он втянулся в странную полукочевую жизнь среди разнообразного смешения культур и народов, и совершенно неожиданно это ему так понравилось, что первоначальные планы как можно скорее разобраться, кто такие Творцы, тоже постепенно не то чтобы исчезли, но отошли в тень.

При всей своей необычности мир этот не знал пороков индустриальной цивилизации Земли, здесь пахло травами, конским потом, может быть, не всегда чисто вымытыми человеческими телами, но в лужах после дождя здесь отражалось небо, а не цветные разводы пролитого бензина.

В мире этом почти не было болезней. Единственными причинами смерти являлись старость, наступавшая по земным меркам примерно в двести пятьдесят — триста лет, меч врага или когти дикого зверя. Конечно, к этому приложили руки неизвестные создатели, но кто бы сказал, что это плохо?

Богдан открыл в себе неизвестные ему ранее возможности. Он никогда бы не поверил, живя в огромном земном промышленном городе, что будет получать наслаждение от бешеной скачки на лошади по степи, от смертельных схваток на ножах и мечах, от охоты на диких зверей, некоторые из которых вымерли на Земле еще до наступления последнего ледникового периода.

Богдан положился на собственную удачу, силу и ловкость и нашел в этом неожиданное пьянящее удовольствие. Он побывал на многих гранях, обзавелся как друзьями, так и врагами, и даже не помышлял о возвращении на Землю. А планируемые вылазки в другие миры все откладывались. Можно было сказать, что его жизнь странника по граням вошла в своеобразную колею, которая радовала его полнотой ощущений и нисколько не тяготила. Он стал Лисом.

Несколько обеспокоил его последний визит во Дворец, состоявшийся почти три месяца назад. Он обнаружил явные свидетельства, что во Дворце кроме него бывает еще кто-то, и, судя по всему, этот «кто-то» принадлежит к хозяевам данного мира, поскольку управление Главным Компьютером оказалось переключенным на язык Творцов. Компьютер отказался дать объяснения, и это очень насторожило Лиса, однако никаких следов враждебности со стороны неизвестного визитера или визитеров также не было.

Лис отправился вновь на грань планеты, но происшествие не давало ему покоя. Он решил не откладывать надолго следующий визит во Дворец, тем более что требовалась новая карта точек перехода.

Карта требовалась потому, что Лис не мог теперь воспользоваться точкой, находившейся рядом со стойбищем, ему предстояло добраться до Омакса. Оттуда можно было двигаться двумя путями: либо вверх по реке Трапхор до точки перехода, которая находилась в Проклятом лесу, либо к переходу в Безвоздушных горах за океаном, что было гораздо дальше, да и Лис не был уверен, что сможет найти там переход.

Отчасти Лис был даже рад новому повороту событий: это сулило возможную разгадку тайны, не дававшей покоя с самого начала. Досаду вызывала лишь погоня, организованная обидевшимся вождем, спутавшая все планы.

Лис еще раз посмотрел на Селену, которая уже сильно сместилась на черном небе с редкими звездами (Лис давно уже знал, что это были энергетические конструкции, имитирующие настоящие звезды), выбил трубку и стал устраиваться на ночлег.

Он подбросил в костер веток, завернулся в одеяло и быстро уснул чутким сном странника, которому часто приходится коротать ночь на враждебной территории.

Ночь и утро прошли спокойно. Погоня явно отставала, и уже в середине дня Лис выехал на большую торговую дорогу, которая вела к Омаксу. Вскоре ему встретился караван, следовавший из Галикарнаса, что находился на юге.

Люди в караване не знали Лиса, что было ему на руку. У встреченных торговцев за несколько шкурок ценной золотой куницы он купил одежду горожанина Омакса, а также хороший меч и ножны к нему. Жаль было расставаться с конем, но пешему проще смешаться с толпой, и, кроме того, ему нужны были наличные деньги. Лис обменял скакуна на приличную сумму и к вечеру на попутной торговой повозке подъехал к городским стенам.

Он не надеялся выехать из Омакса сегодня же. Поскольку путь по реке был неблизкий и лежал через места, по которым простые торговцы не плавали, необходимо время, чтобы договориться насчет лодки и гребцов. Так как в городе могли появиться преследователи, Лис решил вступить в город под видом малозаметного горожанина среднего достатка. Ведь он был довольно известным человеком в Омаксе.

Однажды Лис оказал помощь городскому Совету, вернув похищенную ворами большую золотую статуэтку Творца, считавшегося покровителем города. Статуэтка была дивной работы, ходили слухи, что она очень древняя и что ее создал сам Творец. Лис не удивился бы, окажись это правдой, он видел статуэтки очень похожей работы во Дворце.

Грабители похитили и жену главы городского Совета геронта Олеандра — красавицу Дилсею. Лис возвратил геронту его жену.

Вообще история с этой женщиной оказалась более чем пикантная.

Некоторые законы в свободном городе Омаксе были, на взгляд Лиса, весьма странными. Например, в случае доказанной измены неверную жену казнили.

На переговорах с грабителями была достигнута договоренность, что их выпускают из города, а они, отъехав на определенное расстояние, отпускают Дилсею целой и невредимой, не надругавшись над ней. Олеандр, обожавший жену, согласился даже на потерю святой реликвии. С грабителями отправились трое слуг, которые должны были доставить Дилсею назад в город. Больше никто не имел права следовать за разбойниками. Однако по просьбе геронта за караваном тайно отправился Лис. Грабители, отьехав от Омакса на условленное расстояние, не выполнили обещаний. Они зарубили слуг и продолжили свой путь через леса с Дилсеей. Лис крался за ними, выбирая удобный момент — как-никак грабителей было двенадцать человек.

В лесистой горной местности Лис на какое-то время потерял след. В конце концов оказалось, что банда имела тайное убежище в большой пещере, где укрывалась после набегов и устраивала оргии.

Ночью, когда бандиты валялись мертвецки пьяные, Лис снял двух часовых и перебил спящих.

Когда бойня закончилась, Дилсея молила Лиса не рассказывать мужу о ее участии в оргиях.

На обратном пути на берегу небольшой речки, где они сделали привал, чтобы умыться и отдохнуть, Дилсея в знак благодарности отдалась Лису. Ему трудно было устоять, поскольку жена главы Совета Омакса действительно была очень красивая женщина, а венерические заболевания, как и многие другие, в этом мире отсутствовали.

В конце концов Лис благополучно передал Дилсею в руки супруга и поклялся на святынях городского храма, что ни один из мерзких бандитов не успел коснуться благородной женщины. За это Олеандр щедро наградил Лиса, помимо всего прочего присвоив ему звание почетного гражданина Омакса с правом раз в год в течение месяца проживать в городских стенах за счет казны Совета.

Через девять месяцев после этих событий глава города Омакса стал отцом: Дилсея родила здорового крепкого мальчика. Олеандр, мужчина уже достаточно преклонных лет даже по меркам этого мира, был счастлив и, похоже, не имел никаких сомнений относительно своего отцовства.

Вообще ситуация с детьми в мире Граней была своеобразная. С учетом того, что продолжительность жизни была значительно больше земной, Творцы, видимо, позаботились, чтобы люди не были слишком плодовитыми. Рождение ребенка было праздником, детей ценили и в самых жестоких боевых действиях не убивали, а, как правило, похищали.

Лис, бывая в Омаксе, несколько раз встречался с главой городского Совета и его супругой, и каждый раз Дилсея, улучив момент, шепотом говорила ему, что это — его, Лиса, сын. Лис в знак почтительности прикладывал правую ладонь к левой части груди, кланялся и улыбался.

По многим причинам Лис не стал теперь просить помощи у Олеандра. В честь его прибытия могли устроить торжество, что афишировало бы его нахождение в городе. Его, конечно, оградили бы от домогательств Шотшека, но только внутри стен Омакса, где Лис в этот раз не собирался долго гостить. Вот почему Лис сейчас вошел в городские ворота инкогнито и кратчайшим путем направился к нужному дому.

Хотя уже смеркалось, но ему показалось, что в Омаксе непривычно малолюдно. Сделав крюк, чтобы не пересекать центральную часть, он добрался до дома своего старого приятеля торговца Диаскена.

Кроме давней дружбы их связывал и деловой интерес: Диаскен много путешествовал по торговым делам и мог рассказать массу любопытных вещей о нравах и обычаях народов, населявших эту грань. Лис, в свою очередь, чтобы сделать отношения более прочными и сильнее заинтересовать Диаскена в своей персоне, изредка подбрасывал ему кое-какие товары, которые приносили торговцу баснословную прибыль. Это были ткани, холодное оружие, украшения и тому подобные вещи, которые Лис доставлял из Дворца. Лис был уверен, что Диаскен без лишних проволочек организует ему лодку и гребцов для путешествия вверх по реке.

Лис постучался с черного хода. Когда появилась голова слуги. Лис приказал доложить, что прибыл Заморский друг. Это прозвище дал Лису сам Диаскен, и Лис был уверен, что хозяин сообразит, кто его хочет видеть. Слуга ушел, а Лис остался ждать в небольшом внутреннем дворике.

Через несколько минут появился Диаскен, крепко сложенный мужчина среднего роста в богатой изящной тоге. Он горячо приветствовал Лиса и без лишних слов провел его свой большой дом.

Они вошли в комнату, которую Диаскен называл библиотекой, хотя там хранились в основном торговые записи хозяина. Здесь было также много манускриптов с географическими описаниями, рассказами о торговых путях.

Диаскен усадил Лиса в кресло.

— Ты хорошо сделал, что пришел ко мне. Если у тебя и есть в Омаксе друг, то он перед тобой. Я прошу прощения, у меня там сидят двое торговцев, собираются купить полотно, которое я доставил на прошлой неделе из Аркадии. Я пока оставлю тебя, а то они еще чего-нибудь заподозрят, ведь о тебе уже несколько раз объявляли по городу…

Лису показалось, что он ослышался. Он даже встал с кресла:

— Я тебя не понимаю, что объявляли?

Он полагал, что это ему, тайно прошедшему к Диаскену, потребуется объяснять причину конспирации, а вышло так, что Диаскен воспринял его визит через черный ход как должное. Что же произошло?

— Ничего не понимаю! — повторил Лис, разводя руками. Диаскен выставил перед собой ладони:

— Не могу тебя осуждать, жена главы городского Совета безумно красивая женщина. Тебе трудно было устоять, чтобы не вступить с ней в порочную связь. Я тебя понимаю, но…

— Зато я тебя не понимаю, друг! — почти закричал Лис. Что случилось? О чем объявляли в городе? Я пришел-то сюда всего час тому назад! Я действительно ничего не знаю, поверь!

— Ты не таясь вошел в город?! — Диаскен вытаращил глаза. Твое счастье, что тебя никто не узнал! Ведь Олеандр объявил, что ты обесчестил его жену! Дилсея казнена сегодня утром, а ты объявлен вне закона, и каждый, кто тебя встретит, обязан схватить тебя и доставить к главе городского Совета, чтобы он мог свершить правосудие! За твою поимку объявлена награда — тысяча драхм! И ты свободно шел по улицам? Твое счастье, тебе, видимо, покровительствовал сам Зевс!

Диаскен, как и большинство жителей Омакса, происходил от потомков древних греков, в его речи и образе жизни чувствовалось влияние эллинской культуры.

Лис покачал головой, налил себе вина из кувшина, принесенного слугой, осушил кубок и снова опустился в кресло. Диаскен похлопал его по плечу:

— У меня ты как за каменной стеной. Я скоро вернусь, и мы подумаем, что делать.

— Ага-сказал Лис, задумчиво глядя торговцу вслед. Что делать, и кто виноват.

Получалось, что, рассчитывая скрыться в Омаксе от погони Шотшека, он оказался в ловушке. То, что он спокойно дошел до дома Диаскена, было; судя по всему, огромной удачей, хотя, правда, нельзя быть уверенным, что его не видели и уже не донесли. Тысяча драхм — сумма огромная, семья среднего горожанина могла прожить на эти деньги больше года в полном достатке.

Лис подошел к окну и осторожно выглянул на улицу: там было уже совсем темно. Лис задернул шторы — скорее его увидят с улицы в освещенной лампами комнате, чем он разглядит что-нибудь снаружи.

Нанять лодку теперь нечего было и мечтать — он попал в переделку. Но откуда Олеандр мог узнать про его единственное любовное деяние с Дилсеей? Никто не мог видеть того, что произошло между Лисом и женой главы городского Совета на берегу лесной речки, а если кто-то и видел, то почему Олеандр узнал об этом только по прошествии столь длительного времени? Если сама Дилсея все рассказала мужу, то не сошла ли она с ума? Сама подписала себе смертный приговор? От женщины, ставшей матерью в мире, где материнство считалось колоссальным счастьем, такое трудно было ожидать.

Лис мог только гадать, что стряслось на самом деле. Поскольку этого цыганского занятия он не любил, то следовало продумать возможные варианты действий. Необходимо загримироваться, а затем все же постараться с помощью Диаскена нанять лодку. Хотя попытка нанять лодку для путешествия в достаточно нетрадиционном направлении может вызвать подозрения. Судя по награде, Олеандр решил поймать его во что бы то ни стало.

Лис сидел, потягивал вино, глядя на пламя масляного светильника, и думал. За пятнадцать лет своего пребывания в мире Граней он ни разу не был в таком положении. Были смертельные схватки, погони и засады. Но быть персоной нон грата в городе-государстве, за стенами которого тебя поджидал выживший из ума вождь полудикого племени с отрядом подручных, готовых выполнить самый дурацкий приказ, несмотря на любовь и уважение, которые они еще вчера питали лично к Лису, пока не доводилось.

Решив, что в любом случае для начала нужно подробнее расспросить Диаскена, Лис углубился в рассмотрение свитков с описаниями реки Трапхор и географических карт.

Когда Лис еще во Дворце познакомился с устройством этого мира, он сам для себя стал называть «севером» направление на тот торец планеты, где располагался Дворец, а «югом» — направление на торец-океан. Когда он начал свои странствия по граням, он очень удивился, узнав, что мореходы тут широко пользовались примитивными компасами. Планета имела магнитное поле, и севером являлся именно тот торец, который и он назвал «севером». Так, видимо, спланировали сами создатели.

Река Трапхор текла с Северных Безвоздушных гор и впадала в Северный океан. Океанов на этой грани было два: Северный и Южный. Город-государство Омакс располагался примерно в середине течения Трапхора, в большой излучине, от него до предгорий по реке было километров шестьсот, несколько дальше, чем по суше.

Место, интересовавшее Лиса, где находилась известная ему точка перехода, располагалось примерно в пятидесяти километрах вверх по течению, после него река становилась несудоходной. Там, в горах, находился заброшенный пещерный город. Кто там жил, Лис так и не смог узнать. Город был необитаем несколько сот лет и считался проклятым. Вокруг лежали дремучие, труднопроходимые леса, населенные необыкновенными существами, которые, казалось, сошли со страниц сказок и мифов. Там водились человеко-быки, этакие подобия Минотавра, сатиры, кентавры, драконы, карлики-гномы. Человеческое население грани обходило эту местность далеко стороной.

В свое время Лис не смог выяснить, как и откуда появились эти создания: Компьютер во Дворце ответил, что такие данные в его памяти закрыты. Лис отправился на разведку в Проклятый лес и едва выбрался живым, так ничего и не узнав. Единственное, что ему удалось, так это свести некоторое подобие дружбы с племенем гномов, поскольку он спас их старшину из когтей гарпий, став врагом жестоких полугрифов-полуженщин.

Лис, вынашивая далеко идущие планы исследования этой территории, прикормил гномов, несколько раз доставляя им мешки со сластями из Дворца, за что маленький народец, казалось, был ему очень признателен.

Наконец вернулся Диаскен. Он налил вина в кубки, стоявшие на низком столике, упал в кресло и предложил выпить за удачу.

— Поверь, друг мой, повторяю, как мужчина я тебя не могу осуждать. Это была такая женщина, устоять перед которой невозможно. Тебе удалось то. Что не удавалось многим…

— Послушай, Диаскен,— перебил Лис,— тут что-то не вяжется. Ты говоришь, что Дилсея сама призналась Олеандру? Подумай, кто, какая нормальная женщина признается в подобном, тем более что последние два года в семье главы вашего города все шло прекрасно, родился ребенок. И что же, счастливая мать вдруг собралась оставить его сиротой?

Диаскен пожал плечами:

— Ну, объявлено было, что Дилсея сама призналась. Может быть, это сделано только для публичного заявления. Может быть, Олеандру кто-то просто донес на вас?

— Да это ерунда! — Лис взмахнул рукой. Ладно, я расскажу тебе, как все было на самом деле…

И Лис рассказал Диаскену, что в действительности произошло два года назад. Торговец задумался, пощипывая свою курчавую бородку.

— Это не укладывается в голове,— сказал он. Постой, может быть, тут дело в людях, которых разыскивают вместе с тобой? Ты их не знаешь?

— Кого? — удивился Лис. Я понятия не имею ни о каких людях! Вот что, друг, а я надеюсь, что мы друзья, не так ли? — Лис пристально посмотрел на Диаскена.

Торговец приложил руки к груди:

— Лис, я уже сказал тебе, что я твой самый верный друг в этом городе и вообще на этой плоскости Терры. Во мне ты можешь не сомневаться.

Потомки эллинов звали мир, где они жили, Террой:

— Верю,— вздохнул Лис. Потому и пришел к тебе за помощью, хотя, правда, не по поводу прелюбодеяния.

Лис рассказал торговцу о своей проблеме с племенем вишту и про то, что он должен быть по очень важному делу в горах в Проклятом лесу. Естественно, Лис не мог объяснить Диаскену истинную причину своего стремления в Проклятый лес, а только сказал, что для него это вопрос жизненно важный.

— Так что, друг, моя проблема не в том, чтобы просто унести ноги из Омакса, подальше от неожиданного гнева вашего геронта, а в том, чтобы бежать в нужном мне направлении. Давай-ка, расскажи мне все, что тебе известно. Кто, когда и почему вдруг объявил на меня охоту? Что это за люди, которых тоже ищут? Рассказывай все, что тут происходит.

Выяснилось, что три дня назад в городе появились неизвестные, трое мужчин и одна женщина. Они пытались нанять лодку с гребцами, чтобы отправиться вверх по Трапхору. Люди эти очень торопились. Они начали переговоры с речниками на пристани, которые порекомендовали им обратиться к Тарлану, другу и партнеру Диаскена, с которым тот промышлял контрабандой. Поэтому-то Диаскен и знал кое-какие подробности.

Тарлан, посоветовавшись с Диаскеном, решил взяться за работу, тем более что четверка обещала хорошее вознаграждение. Из незнакомцев, кстати, только один мужчина более или менее сносно говорил на местном диалекте. Язык остальных был очень похож на тот, которым пользовались жрецы храмов Творца на этой грани.

У Лиса замерло внутри: он знал, что это за язык. Это был довольно сильно искаженный язык Творцов, который он выучил во Дворце.

Отплыть лодка должна была на следующий день после появления незнакомцев, то есть позавчера, но случилось непредвиденное. Утром в день отплытия в город вошел небольшой отряд в странных доспехах. Эти незнакомцы тоже не говорили на местном наречии, и с ними был переводчик, жрец одного из храмов. Командир отряда пожелал видеть главу города, ссылаясь на дело особой важности.

Олеандр, как рассказывали очевидцы, согласился на встречу с большой неохотой.

Диаскен не знал всех подробностей, но через непродолжительное время Олеандр воспылал необыкновенной любовью и доверием к новоприбывшим настолько, что даже начал говорить на их языке. Геронт объявил этих людей почетными гостями города и отдал приказ о поимке четырех преступников, тайно проникших в Омакс. Кроме того, было объявлено, что жена геронта прелюбодействовала с мерзким преступником охотником Лисом, которого также необходимо схватить и доставить к нему живым, чтобы Олеандр сам мог свершить правосудие. Тогда же был отдан приказ о казни Дилсеи.

Лис удивился:

— Ты говоришь, что городской глава стал говорить на языке жрецов? Как он мог его так быстро выучить? Диаскен развел руками:

— В том-то и странность! И при этом он вообще перестал говорить на нашем языке! Все приказы Олеандр начал отдавать через переводчика.

— Как это так? — воскликнул Лис.

— Мне трудно судить, это какие-то чары. Люди, которые видели Олеандра близко, говорят, что двигается он совершенно нормально. Правда, один мой человек, работающий в канцелярии геронта, рассказывал, что Олеандр явно забыл многие подробности дел в Совете, которые помнил еще вчера.

Лис хмыкнул:

— Есть хоть малейшее представление, что за люди явились к геронту?

— Никто не знает, кто они,— покачал головой Диаскен.— Их никто никогда и нигде не видел раньше. Одеты они как воины, но таких доспехов тоже никто нигде не встречал: все из какого-то тусклого серого металла, но оружия у них не было, только какие-то короткие трубки.

— Тру-убки? — протянул Лис.

Доспехи из тусклого серого металла были ему знакомы: именно такую броню, защищающую от лучевого оружия, он видел во Дворце. А эти «трубки»…

— А сколько всего людей в отряде?

— Пятнадцать.

— Так, ну а те первые четверо, за них тоже объявили награду?

— О да, тоже по тысяче драхм за голову.

— Где же они сейчас?

Оказалось, что четверка прячется в тайнике контрабандистов. Ни секунды не колеблясь, Лис решил, что ему надо увидеть незнакомцев. Только они могли помочь понять, что происходит. Многое мог бы рассказать сам Олеандр, но сейчас Лис не горел желанием идти в здание городского Совета для выяснения подробностей.

— Ты должен немедленно отвести меня к Тарлану! — потребовал Лис. Сможешь? Диаскен всплеснул руками:

— Конечно, мне и самому хотелось бы понять, что к чему. Очень уж странные дела происходят в нашем славном городе.

Диаскен решил выйти через черный ход. Всех слуг он предварительно отправил на служебную половину дома.

Было уже достаточно поздно, время отхода ко сну. Диаскен не был женат, а несколько наложниц, которые жили у него в доме, опасности не представляли: торговец просто приказал им оставаться в своих покоях. На хозяйской половине дома бодрствовал только слуга, охранявший парадный вход.

Лис с Диаскеном как раз проходили через главную залу дома, когда раздался громкий стук в парадную дверь. Диаскен замер посреди комнаты и поднял руку, прислушиваясь.

— Ты кого-нибудь ждешь? — спросил Лис.

— Нет,— покачал головой Диаскен.— И мне это не нравится.

Стук повторился — сильный, настойчивый. Лис с хозяином осторожно вышли в переднюю. Слуга, дежуривший там, как раз приоткрыл небольшой глазок в наружной двери.

— Именем геронта Олеандра приказываю открыть!

Слуга вопросительно посмотрел на Диаскена. Тот жестом показывал, что его нет дома.

— Хозяина дома нет,— крикнул через дверь слуга.-Он будет только завтра. Что ему передать? В дверь забарабанили.

— Открывай! Нам известно, что в доме скрывается преступник! Приказано обыскать и сжечь дом, если вы не выдадите его добровольно!

Слуга Диаскена был смелым парнем.

— Без хозяина я не могу впустить вас. Приходите завтра и поговорите с хозяином.

За дверью что-то говорили, но на этот раз недостаточно громко, чтобы Лис расслышал.

— Тебя покарает гнев богов! — снова крикнул все тот же голос. Слуги Творца откроют дверь своим волшебством!

Неожиданно сквозь дверь проник яркий тонкий луч. Лис сразу же узнал его — это был луч из устройства, подобного тому, которое Лис добыл в качестве трофея у Ингвара Яновича. Во Дворце имелись лучеметы разных конструкций.

Сейчас это оружие было, видимо, установлено на такую мощность, чтобы пробивать толстое, местами обитое металлом дерево. Луч начал опускаться, легко разрезая дверь.

Слуга стоял слишком близко, и, прежде чем Лис успел крикнуть, чтобы он посторонился, луч чиркнул по плечу парня. Бедняга закричал. Упала на пол отрезанная рука, и слуга, потеряв сознание от болевого шока, повалился, заливая переднюю кровью.

Диаскен застыл с широко раскрытыми от ужаса глазами. Лис не стал терять ни секунды,— стараясь не попасть под луч, полосовавший дверь, он потащил обескураженного хозяина прочь.

— Скорее,— крикнул Лис, когда они бежали через комнаты,— как теперь нам выбираться из дома?

К Диаскену вернулся дар речи.

— Великие боги, что это было? — вскричал он. Лис отмахнулся:

— Потом, Диаскен! Как нам бежать? Уверен: возле черного хода нас уже ждут.

-Можно через сад,-срывающимся голосом сказал Диаскен.— У меня есть потайной проход в заборе.

Они побежали к дверям в сад. Сзади раздались крики: преследователи ворвались в переднюю.

— Ты мог бы меня выдать, тебе ведь ни к чему спорить с властями,— сказал Лис на бегу.

— Ты меня обижаешь, друг,— возмутился Диаскен.— Мне кажется, что с нашим геронтом не все в порядке: незнакомцы что-то с ним сделали. С ними скоро разберутся остальные члены Совета и наши воины.

К Диаскену быстро возвращалась обычная уверенность делового человека.

Лис подумал, что вряд ли воины Омакса смогут противостоять лучеметам, но промолчал. Неожиданно, повинуясь осенившей его мысли, он остановился и схватил висевший на стене масляный светильник.

— Быстрее! — крикнул Диаскен.— Не задерживайся!

— Я твой должник,— быстро сказал Лис. Выберемся живыми, я тебе все возвращу!

И, прежде чем Диаскен успел что-то ответить, Лис выплеснул масло на мебель, стоявшую в комнате, на тяжелые тканые шторы, бросив на пол горящий фитиль. В комнате запылало.

— Боги, мой дом! — вскричал Диаскен.

— Я же сказал: я все возвращу. Лис потянул Диаскена за руку. В двойном размере. А сейчас — ходу!

Они выбежали в сад и припустили в дальний угол по дорожке, посыпанной песком.

Лис на бегу оглянулся. В доме разгорался пожар, забегали слуги, видимо, закипела схватка с ворвавшимися солдатами. В те несколько мгновений, что Лис смотрел на дом, два раза сверкнул тонкий луч.

Они пронеслись мимо бассейна, выложенного камнем, обогнули раскидистые кусты сирени и оказались у забора. Диаскен дернул какую-то доску, и часть ограды между двумя каменными столбами повернулась на шарнирах, открыв выход на темную улицу.

С этой стороны усадьбы было тихо, только доносились крики из дома Диаскена.

— Давай скорее к Тарлану,— сказал Лис. Нужно увидеть тех незнакомцев, что прячутся у него. Надеюсь, они объяснят многое. Пока же я никак не пойму, кто и зачем за мной гонится. Если бы это помогло, то сейчас я готов жениться на дочке Шотшека.

Свет всходившей Селены уже брезжил над крышами соседних домов, но перебивался всполохами пожара, разгоревшегося в доме торговца.

Диаскен посмотрел на зарево и застонал, привалившись спиной к каменному столбу:

— У меня в кладовой столько товара, контрабандного, из Аркадии…

Лис рванул торговца за плечо:

— Я же сказал: выберемся — я за все тебе заплачу, за все твои потери. Дай только выбраться!

Из-за угла метрах в пятидесяти появились две фигуры и двинулись по направлению к Лису и торговцу. Лис моментально подвернул рукав рубахи, открывая браслет. Диаскен повернулся, намереваясь дать деру в другую сторону. Лис придержал торговца: если они побегут, это сразу же привлечет внимание.

— Пошли к ним,— приказал Лис. Спокойнее! — Торговец медлил, и Лис потянул его за собой: — Идем, предоставь дело мне.

В смешанном свете Селены и зарева пожара Лис увидел, что незнакомцы одеты необычно для здешних мест: тусклая серая броня слабо отсвечивала в полумраке. Головы людей покрывали округлые шапки, немного похожие формой на боевые шлемы воинов Омакса, но без высокого гребня на макушке. Лис узнал это снаряжение.

Когда до незнакомцев оставалось несколько метров, один из них поднял руку, приказывая Лису и торговцу остановиться. Лис вздрогнул: в слабом свете он увидел стволы лучеметов.

Не раздумывая, Лис нажал безымянным пальцем на спусковой язычок браслета. Незнакомцы упали. Лис подбежал к убитым и осмотрел их.

В полутьме он увидел, что незнакомцы действительно одеты в защитные костюмы типа тех, что Лис видел во Дворце. Эти доспехи были изготовлены из легкого материала, который, однако, ручной лучемет пробивал только через три-четыре секунды непрерывного действия.

У Лиса почти не осталось сомнений: эти люди имели отношение к Творцам. Убив их, он нажил себе еще большие проблемы, чем имел сегодня утром, но ведь они охотились за его головой. А он пока жив.

— Похоже, они заявились без предупреждения,— пробормотал Лис себе под нос.

Лис подобрал оружие и, обшарив трупы, нашел шесть обойм к нему. Эти лучеметы слегка смахивали на автоматы типа «узи» с длинным толстым стволом. Оружие имело ремень для того, чтобы надевать его на плечо или шею.

Кроме того, Лис нашел у каждого из убитых фонари, переговорные устройства, носившиеся, как часы, на запястье, и мечи с лезвиями, свойства которых он тоже узнал во Дворце: в клинок был встроен генератор, создающий вокруг него поле особой конфигурации, что позволяло рубить практически любой материал, даже материал самих защитных доспехов. Один меч Лис отдал Диаскену, показав, что при ударе нужно нажимать кнопку на рукоятке: без включенного генератора меч был не опаснее ножа для резки бумаги.

Торговец, естественно, не понял, каким образом Лис умертвил незнакомцев, но молчал, подавленный увиденным.

Когда Лис осматривал трупы, его внимание привлекли непонятные устройства, укрепленные на поясах воинов. Ранее Лис не видел ничего подобного. Устройства имели форму шаров диаметром сантиметров пятнадцать. Лис наклонился к шару, стараясь рассмотреть его получше, и провел по нему ладонью. На сфере вдруг открылись два небольших сегмента, откуда выдвинулись какие-то очень тонкие стержни и потянулись к его голове.

Лис отпрянул. Стержни ушли в шар, сегменты закрылись.

Это не понравилось Лису. Он поднял лучемет и направил луч на шар. Материал оболочки оказался очень прочным, но в конце концов из шара потекла какая-то желеобразная жидкость, зашипевшая под лучом. Стараясь не вдыхать испарения, Лис взрезал и второй шар.

— Что это? — подал наконец голос Диаскен, с изумлением наблюдавший за действиями Лиса.

Лис пожал плечами:

— Понятия не имею, но нутром чую, что какая-то дрянь. А теперь давай уносить ноги.

Стоило прихватить и доспехи, но снимать их с трупов было некогда: пожар уже начал привлекать внимание жителей. Хлопали калитки и ворота, слышались крики.

Лис и Диаскен свернули в узкую улочку, и вскоре шум пожара остался в стороне. Один раз они увидели вдалеке отряд воинов с факелами и на всякий случай скрылись в темной подворотне.

Через полчаса быстрой осторожной ходьбы Диаскен привел Лиса к дому, окруженному высоким бревенчатым забором.

Диаскен поднял молоток, укрепленный на калитке ворот, и постучал. В тишине улицы стук этот показался неимоверно громким. Долгое время за воротами царила тишина. Диаскен постучал еще раз условным стуком.

Наконец на внутреннем дворе раздались едва слышные шаги и хрипловатый голос осведомился:

— Кто там?

— Это я, Диаскен,— негромко сказал торговец. Калитка, скрипнув, открылась. Лис прикрыл плащом лучеметы, висевшие у него на плече. Они вошли. Лис и Тарлан пожали друг другу руки.

— Слышали последние новости? — спросил вместо приветствия Тарлан.— Геронт Олеандр распустил Совет, несогласные убиты.

— А что же войско? — растерянно спросил Диаскен.

— Первый легион пытался выступить на защиту Совета, но пришельцы уничтожили всех своим чудо-оружием. Против него нет спасения — оно режет любые латы, как нож масло. Остальные сочли более благоразумным подчиниться воле Олеандра, хотя, похоже, в него вселились демоны. Кроме того, геронт удвоил награды за поимку тебя, Лис, и тех четверых, что прячутся у меня в доме. Ты их знаешь? Кто они?

Лис развел руками:

— Сам хочу это узнать. Надо поговорить с ними, чтобы хоть что-то понять.

Тарлан кивнул и повел Лиса и Диаскена в дом. Там находились еще двое контрабандистов, подручных хозяина.

В одной из комнат Тарлан сдвинул в сторону массивный сундук и убрал с пола циновку. Под ней обнаружился люк в подвал.

Лис решил, что, чем больше он узнает о незнакомцах и чем меньше они будут пока знать о нем самом, тем лучше. Он попросил у Тарлана мешок. Хозяин, недоумевая, подал Лису просторную торбу, куда тот поместил лучеметы и остальные трофеи. Лис попросил Диаскена молчать о том, что произошло на улице, и соглашаться со всем, что скажет Лис.

Тарлан взял светильник и поманил их рукой. Втроем они спустились в подвал, а парни, оставшиеся наверху, опустили крышку и поставили на место сундук.

В небольшом подвале было довольно тесно. Вдоль стен располагались полки, на которых хозяин хранил различные припасы. Тарлан сдвинул одну полку в сторону, открылся узкий темный проход. В неверном свете масляной лампы-Лис увидел, что стены лаза выложены камнем. Из темноты веяло сыростью.

Пройдя несколько шагов, контрабандист остановился и нажал на одну из балок, подпирающих свод. Часть стены повернулась, и Лис увидел, что это толстая деревянная дверь, на которую так искусно прикреплены камни, что отличить ее от стены прохода было непросто.

Они вошли в неожиданно просторное помещение, часть которого загромождали тюки и ящики с контрабандными товарами.

На свободном месте был вкопан деревянный стол, на столе горела большая масляная лампа. На скамьях у стола расположились четверо — трое мужчин и женщина. Перед одним из мужчин, блондином с темными бровями, лежал лучемет, такой же, с которого Лис начал знакомство с боевой техникой Творцов.

Все сидевшие за столом были молоды — на вид им нельзя было дать больше двадцати пяти — тридцати лет, но Лис понимал, что возраст — штука обманчивая. Особенно если это Творцы.

На незнакомцах были местные тканые плащи, но под плащами Лис увидел куртки из биосинтетики. Этот материал напоминал тонкую кожу и обеспечивал чрезвычайно комфортный температурный режим тому, кто носил такую одежду.

Лис внимательно рассматривал четверку. Все были недурны собой, но женщина сразу его поразила: она была изумительно красива. Однако Лису не понравилось выражение лиц. На них сквозь явную озабоченность и усталость сквозило презрение, хотя и сильно разбавленное растерянностью. Так, во всяком случае. Лису показалось.

Мужчина, перед которым лежал лучемет, взглянул исподлобья на Тарлана и спросил:

— Кого это ты привел?

Лис отметил про себя, что говорил он на эллинском диалекте достаточно хорошо, но с сильным акцентом.

— Уважаемые! — Тарлан поклонился, как гостеприимный хозяин. Вам не нужно беспокоиться. Эти люди мои старые знакомые, к тому же они также оказались в затруднительном положении: на них, как и на вас, объявлен розыск. Это,— Тарлан указал на Диаскена,— мой старый друг, торговый человек Диаскен, а это — Лис. Он охотник и тоже мой старый друг. Я думаю, что Лис будет очень полезен вам, потому что он хорошо знает местные дороги и тропы.

Блондин перевел слова Тарлана своим товарищам. Говорили они на чистейшем языке Творцов, том самом, который Лис выучил во Дворце с помощью специальных технических средств и которым теперь отлично владел.

Когда блондин сообщил, что за Лисом и Диаскеном тоже гонятся, трое его спутников в недоумении переглянулись. Один из мужчин (смуглый и темноволосый, он на Земле вполне бы сошел за испанца или итальянца) хмыкнул и сказал:

— Чем же охотник и торговец удостоились внимания шаровиков? Это любопытно. Спроси их, Эльот.

Лис сразу же отметил про себя слово «шаровики», связав его с тем, что у убитых им были шары на поясе. Видимо, те, кого он убил, были не Творцами или не такими Творцами, как эти.

— Я полагаю,— ответил Лис по-гречески на вопрос того, кого назвали Эльотом,— что тут, видимо, личные мотивы. Я только так и могу это объяснить.

И Лис рассказал про историю с женой геронта. Эльот перевел остальным. Они снова переглянулись. Красавица удивленно пожала плечами:

— Этот ванвир несет чушь. С чего бы шаровику мстить за оскорбление, нанесенное прежнему хозяину тела? Ерунда!

«Так, я понимаю все меньше»,— подумал Лис. Он машинально отметил про себя слово «ванвир», которое впервые услышал много лет назад на Земле от Ингвара Яновича. Только теперь Лис знал, что оно значит: Творцы ванвиром называли животное типа земной обезьяны. Можно было бы сказать, что, называя человека «ванвиром», его желают сравнить, например, с макакой.

Эльот задумчиво посмотрел на Лиса и взял в руку лучемет. Молчавший до этого времени третий мужчина, тоже темноволосый, но не такой смуглый, как первый, кашлянул и сказал, кивнув на Лиса:

— А может быть, он сам шаровик?

Женщина тряхнула гривой почти темных в свете масляных ламп волос и презрительно усмехнулась:

— Ты думаешь, что шаровик сунется куда-то один и без своего шара? Ты плохо знаешь шаровиков, Нимрат.

— А может быть, он не один,— ответил за Нимрата Эльот,— а шар у него в этом мешке?

Лис увидел, что ствол лучемета смотрит прямо на него. «Возможно, я только усложняю дело»,— подумал он.

Смуглый Творец повернулся к Эльоту:

— Да, но, если бы они были шаровиками, они бы ни черта не понимали на местном языке, ты об этом не подумал! А они, как я могу судить, прекрасно говорят на нем.

— Если только они не использовали гипноизлучатель,— ответил Эльот, не отводя оружия от Лиса.

— До сих пор они не пользовались другими языками,— сказала красавица, прищурившись разглядывая Лиса, Диаскена и Тарлана, которые продолжали стоять у стены подвала.

— Поджарь одного, Эльот,— сказал Нимрат.— Сразу будет все ясно. Они бы у меня повертелись! — Нимрат почему-то смотрел на Лиса.

Женщина покачала головой:

— Ну да, сейчас ты герой! «Повертелись»! Ты бы лучше шаровиков поджаривал, а то так убегал, что потерял оружие!

Нимрат стал наливаться краской:

— Ты сама, Монра, убегала так, что ничего не успела взять!

— Я-то действительно просто ничего не успела, а вот ты потерял лучемет уже здесь. Это потому, что ты трус!

— А ты шлюха, Монра! — Нимрат покраснел еще больше. Готов спорить, что ты не отказалась бы переспать с этими ванвирами, с каждым! Я знаю, как ты развлекалась раньше!

Монра презрительно смотрела на Нимрата:

— Много ты знаешь, как я развлекалась! Но надо сказать, что среди дикарей иногда попадаются неплохие экземпляры, не чета тебе. Я полагаю, что этот охотник, например,— она кивнула на Лиса,— даст тебе сто очков вперед. Я тоже знаю про тебя кое-что: ты, сидя в своем Кольцевом мире, вообще боялся высунуть нос на поверхность, даже за женщинами.

«Сильно она мужика провоцирует»,— подумал Лис.

— Ах ты тварь! — Нимрат вскочил и замахнулся. Смуглый Творец, сидевший справа от Нимрата; успел поймать его за руку.

— Прекратите,— сказал он,— ведете себя, как капризные дети. Да еще перед дикарями. Сядь, Нимрат! Отношения будете выяснять потом.

Лис мог бы в этот момент прыгнуть на Эльота, который невольно отвернулся, и выбить лучемет — как он понял, лучемет был у Творцов единственный. Но он не двинулся с места.

Нимрат вырвал руку и сел, зло глядя на Монру. Презрительная усмешка продолжала кривить губы красавицы. Она даже не дернулась и не сделала попытки уклониться от замаха Нимрата, но Лис отметил, как напряглась ее рука, готовая взметнуться и блокировать возможный удар.

«Чертовски хороша,— подумал Лис. Встретиться бы с ней при других обстоятельствах! Однако интересные у этих Творцов взаимоотношения. Я заинтригован!»

Диаскен кашлянул и хотел присесть на край свободной скамьи.

— Но-но, ты! — крикнул Эльот по-эллински.— Стой, где стоишь!

Диаскен растерянно посмотрел на Лиса.

— Слушайся его,— сказал Лис на жаргоне контрабандистов, который, он был уверен, Творцы вряд ли знали. Эта штука убивает. Лучше не делай резких движений.

— Ну-ка, вы! — снова повысил голос Эльот.— Говорите на понятном языке! Ты что,— обратился он к Лису,— знаешь, что это такое? — Эльот потряс лучеметом.

— Я видел, как разрезали дверь и убили слугу в доме моего друга,— невинно ответил Лис.

Эльот смотрел на Лиса, как бы раздумывая о чем-то. Лис решил, что нужно действовать.

— Уважаемый,— сказал Лис на языке греков, обращаясь в первую очередь к Эльоту,— вам не следует бояться нас. В сложившейся ситуации мы полностью ваши союзники. — Те, кого вы называете шаровиками, гонятся и за нами, в первую очередь за мной, хотя я пока действительно не понимаю почему. Но вы должны быть заинтересованы в сотрудничестве со мной и моими друзьями: как я понял, вы не слишком хорошо знаете этот мир. Тем более у вас почти нет оружия.

Эльот внимательно смотрел на Лиса.

— Я предлагаю держаться вместе,— продолжал Лис,— и пока сделать вот что. Я чертовски устал и очень есть хочу. Поэтому, пожалуйста, позвольте нашему хозяину принести еды. Если вы тоже еще не вкушали пищи, прошу присоединиться к нам. За трапезой я расскажу о себе, а вы себе. Я, признаться, давно хотел о вас узнать, побольше, хотя кое-что уже знаю, например — ваш язык.

Брови Эльота поползли вверх. Остальные Творцы напряженно ожидали перевода.

— Да-да,— кивнул Лис. Скрывая свое знание, я хотел узнать побольше о вас, но, вижу, это был неправильный ход. Как видите, я откровенен. Переведите это своим спутникам —я специально не стал пока говорить по-вашему, а то этот вспыльчивый господин может опять начать размахивать руками, а я уж точно не женщина.

Эльот усмехнулся:

— Эта женщина тоже в долгу бы не осталась,— сказал он по-эллински.

— Кроме того,— продолжал Лис,— у меня тут кое-какие трофеи. Сегодня вечером те, кого вы называете шаровиками, недосчитались двоих. Вот что я успел забрать у них.

И Лис высыпал на пол содержимое мешка. Четверка даже привстала из-за стола.

— Эльот, что это значит? — спросил смуглый. Как этот дикарь добыл оружие?

— Не знаю пока вашего имени, уважаемый,— сказал Лис на языке Творцов,— но не надо звать меня дикарем.

У смуглого и остальных его товарищей раскрылись рты. Диаскен растерянно сказал:

— Лис, я и не знал, что ты говоришь на языке жрецов.

Лис похлопал его по плечу:

— Я еще раз твой должник, я тебе тоже кое-что расскажу, но позже. И, уже обращаясь к Творцам, Лис продолжал: — Я из мира, который хоть и бесспорно уступает вам в техническом развитии, но все же развит достаточно, чтобы люди его уже не назывались дикарями. Этот мир зовут Землей, если вы о нем слышали.

На несколько секунд воцарилась тишина. Затем Нимрат выпучил глаза и прошептал:

— Боже ты мой! Запретный мир!

Лис вздохнул — вопросов становилось все больше и больше.

Сотни тысяч лет назад разумные существа на небольшой шарообразной планете, вращавшейся вокруг небольшой желтой звезды, создали высокоразвитую цивилизацию. Были совершены крупные открытия в биологии, позволившие значительно продлить и так достаточно продолжительную жизнь индивидуума. Перед обществом встал вопрос о перенаселенности планеты, который был успешно решен. Существенно повысившаяся продолжительность жизни внесла, видимо, некоторые коррективы в массовое сознание: долгожители и сами не слишком старались увеличивать потомство.

Открытие интересных свойств пространства и гравитации дало практически неограниченные источники энергии, и проблема с ископаемыми энергоносителями отпала.

Примерно в то же время цивилизация освоила полеты в дальний космос — и оказалась в шоке: пространство обрывалось в нескольких световых часах за орбитой последней, девятой планеты.

Был ли это конец космоса или Солнечную систему окружало некое силовое поле, установить не удалось: все исследования ни к чему не привели. Корабли, приближавшиеся к невидимому краю вселенной, начинали постепенно отклоняться в сторону от прямолинейного направления и, описывая окружность в пространстве, возвращались в исходную точку. Преграда не реагировала ни на что.

Пережитое нервное потрясение оказалось настолько сильным, что единое прежде общество раскололось. Если некоторая часть ученых продолжала вести работу по освоению планет системы и прочие научные изыскания, то большая часть населения начала скатываться в пучину разгула, изощренных видов наркомании и постепенно деградировала. Осознание ограниченности пространства привело к ограничению и упадку общего потенциала цивилизации.

Так продолжалось тысячелетия, и группы населения все более разделялись и замыкались в себе. Полная автоматизация производства избавила людей от необходимости трудиться для сохранения своего существования.

Ввиду того что большая часть населения не была стеснена вопросами обеспечения материальными ресурсами, но имела все же потребность чем-то занимать свое время, в конце концов начались стычки за обладание «пространством жизни» между группировками, складывающимися по разным принципам.

Стычки провоцировались еще и тем, что сами такие группы, как правило, не имели внутри себя специалистов для поддержания производства техники взамен выходившей из строя и, следовательно, для сохранения привычного уровня жизни и потребностей. Поэтому они начали охоту за учеными и техниками, которые к этому времени уже называли себя Творцами, практически выделившись в отдельную касту. Малообразованная часть населения называлась Обычными.

Подавляющему большинству Обычных в силу своего возраста и приобретенных психологических стереотипов гораздо выгоднее было заполучить «готовых» Творцов, чем самим осваивать новые знания. Часть Творцов, конечно, сотрудничали с Обычными по различным соображениям, но основная масса была склонна замыкаться в своей среде…

Стычки переросли в полосу длительных войн, в результате чего население существенно сократилось. Часть Творцов, пытаясь разрешить проблему так называемого «комфортного жизненного пространства» и прекратить битвы за территории, открыли способ создания искусственных вселенных, надеясь, что это положит конец кровопролитию.

Но даже такое открытие не прекратило конфликты, поскольку группы Творцов и Обычных ушли друг от друга очень далеко в идеологическом и моральном плане. Конечно, не настолько, как эолы и морлоки у Уэллса, но тем не менее это были уже фактически две разные цивилизации.

Ведя работы по проникновению в параллельные вселенные, Творцы открыли вселенную Земли. Это была единственная вселенная, которую они открыли, а не создали сами.

На Земле Творцы не обнаружили цивилизации, хотя некоторые виды человекообразных обезьян уже обитали на планете. Но самое поразительное заключалось в том, что вселенная Земли была идентична вселенной Творцов — такой, какой та была много сотен тысяч лет назад.

По сведениям, имевшимся у новых знакомых Лиса, с помощью генной инженерии и различных биотехнологий Творцы создали на Земле расу, подобную себе, для наблюдения за возможными вариантами ее развития. Для более быстрых и динамичных циклов хода истории биологическая продолжительность жизни землян была существенно ограничена.

Одновременно разрабатывались возможности практически неограниченного продления собственной жизни Творцов. Обычные требовали этого же, но, естественно, получили отказ, и конфликты вспыхнули с новой силой.

Творцы были чрезвычайно обеспокоены проблемой сохранения своей личности при несчастном случае. Как раз в этот момент Творцы подошли к решению вопроса создания искусственного интеллекта. Исследования на стыке кибернетики, электроники и биологии позволили создать устройства, переписывающие личность из мозга человека в хранилище информации и позволяющие затем вновь записать эту информацию в новый мозг-донор, например, в мозг клонированного тела. Устройство имело форму небольшого шара из сверхпрочного материала. Никто из доживших до настоящего времени Творцов не понимал действия этого механизма.

Параллельно выяснилось, что созданное устройство, представляя собой фактически искусственный мозг, может обучаться, в нем можно развивать интеллект и таким образом появляется новая личность. Тогда и вошло в обиход название — шаровики.

Многие шаровики были использованы в новых системах компьютеров, построенных с применением искусственного интеллекта. Другим для более полного развития личности были приданы биомеханические тела, к которым подключался мозг-шар. По сведениям, дошедшим до нынешних дней, занималась этим небольшая группа ученых, так что основная масса Творцов была не в курсе экспериментов с совмещением мозга-шара и тела.

Теперь вряд ли кто мог сказать, что произошло на самом деле, поскольку в живых не осталось никого из непосредственных участников тех событий. Каким-то образом шаровики захватили ученых, работавших над этой темой. Они переписали себя в мозги людей, и, видимо, биологические тела и связанные с этим ощущения понравились им больше, чем существование в виде монстров в телах биомеханических. Характерный момент: никто из Творцов не хотел предоставлять шаровикам свои клоны.

Лаборатория, где велись такие эксперименты, находилась на основной планете во вселенной Творцов. Шаровики пытались начать производство новых шаров и использовать Обычных, населявших планету, в качестве биологического материала для носителей. У шаровиков даже не возникало вопроса относительно продолжительности жизни: сам шар был практически вечным, а при ухудшении качеств тела носителя его можно было заменить новым.

Когда большинство Творцов, которые находились либо в космосе, либо в параллельных вселенных, поняли, что происходит, их родная планета была почти под полным контролем шаровиков. Договориться оказалось невозможно, и Творцы уничтожили планету вместе с шаровиками и тем населением, которое на ней оставалось. У них не было выбора, поскольку если бы шаровики осуществили свой план и превратили большинство Обычных в себе подобных, то оставшиеся Творцы не имели бы шансов выстоять.

Однако часть шаровиков уцелела. Начались войны куда более жестокие, чем стычки с Обычными. Войны шли уже по всей солнечной системе Творцов и даже во многих созданных вселенных.

Поскольку многие искусственные вселенные в то время были не до конца обустроены и малонаселены, контролировать их было проще. В конце концов все известные искусственные вселенные были очищены от шаровиков, но часть их все-таки ускользнула куда-то. Слухи на уровне легенд гласили, что, вполне возможно, они попали через точки перехода на Землю и затерялись среди уже существовавших к тому времени племен и первобытных цивилизаций. Творцов оставалось очень мало — всего около тысячи человек…

Именно после этих событий перестали использовать компьютерные системы со встроенными блоками искусственного интеллекта.

Слушая Эльота, Лис поймал себя на ощущении, которое он уже однажды испытал, стоя на площадке башни Дворца и всматриваясь в туманные дали торцевого плато: ему было немного страшно, но куда более интересно, и он был чрезвычайно благодарен судьбе, подарившей ему все это.

Да, в этом мире он мог погибнуть уже не один раз. Вот и сейчас за ним охотились непонятные существа, которые, похоже, не знают жалости и с которыми невозможно вести переговоры, но он ни за что бы не променял свое нынешнее положение на возможность защитить кандидатскую или даже докторскую диссертацию на покинутой Земле.

Да что там докторскую! Богдан-Лис не променял бы приключения, выпавшие на его долю, на кресла генеральных секретарей, президентов, шахов и королей Земли, на виллы миллиардеров и тому подобные прелести. Он мог без колебания признаться себе в этом именно сейчас.

Он совершенно не чувствовал комплекса неполноценности перед Творцами, являясь, похоже, потомком людей, созданных предками или даже кем-то из ныне здравствующих Творцов. Для Лиса это был исторический факт, не более. Он даже успел подумать о том, что правы были ученые Земли, высказывавшие гипотезу об искусственном происхождении вида homo sapiens, ссылавшиеся на отсутствие явного переходного ископаемого звена между человекообразными обезьянами и современным человеком. Теперь понятно, что не было такого звена. Ну и что?

Лис взял персик с подноса, который принес Тарлан, откусил и посмотрел на сидевших перед ним Творцов.

Он не чувствовал, что чем-то уступает им как человек. Наверняка они превосходят его по уровню знаний или в чем-то превосходят его духовно, хотя по поведению Нимрата он бы этого не сказал. Судя по тому, что они бегут сломя голову от этих внезапно появившихся шаровиков, они испытывают страх, и немалый. Он тоже бежит от шаровиков, но у него на счету уже два погубленных шаровика.

— Тебя не шокирует, что ты создан искусственно? — вдруг спросила Монра, искоса наблюдавшая за Лисом. Нимрат хихикнул, а Эльот слегка нахмурил брови и кашлянул. Смуглый Творец промолчал.

Лис обвел взглядом сидевших за столом, включая ничего не понимавших Диаскена и Тарлана, поскольку вся беседа пока шла на языке Творцов.

— Вы уж меня извините, друзья,— Лис улыбнулся торговцу и контрабандисту,— у нас с этими людьми долгая и, надеюсь, откровенная беседа. Но я вам все расскажу, только договорю с ними до конца.

Диаскен немного нервно кивнул и налил себе вина. Лис снова откусил от персика и посмотрел на Монру. Она ждала ответа с неким подобием улыбки на красивых губах.

— А тебя? — спросил он вместо ответа, ухмыляясь. Постановка вопроса его немного разозлила.

— Меня? — удивилась Монра.— А почему меня это должно шокировать? Меня родила мать, хотя это и было очень давно.

— И неправда,— сказал себе под нос Лис по-русски, жуя персик.

— Что? — не поняла Монра.

— Да нет, ничего. Откуда вы, например, знаете, если уж на то пошло, что вас тоже никто не создал в свое время? — Лис взял со стола кубок и отпил глоток. Знаешь, красавица, меня, между прочим, тоже родила мать. Я не знаю, что делали вы и ваши предки с нашими обезьянами, использовали ли генную инженерию или просто трахали обезьянок, чтобы появились первые люди. Может быть, ваши женщины спали с обезьянками, я не знаю. Но меня, как и всех людей на Земле на протяжении последних тысячелетий, родила мать. А вы к этому отношения уже не имели.

— Что этот ванвир себе позволяет! — воскликнул Нимрат. Лис смерил Нимрата презрительным взглядом, но промолчал. Эльот сказал, усмехнувшись:

— Тут ты, землянин, возможно, не прав. Насколько я знаю. Творцы довольно долго присутствовали на Земле уже после того, как там появились люди. Поэтому я не поручусь, что кое-кто из Творцов не поучаствовал непосредственно в появлении, скажем, твоих предков. Как-никак, в вас генетически наша основа, и поэтому мы вполне можем скрещиваться.

— М-м, это можно рассматривать как комплимент? — Лис выпятил нижнюю губу и многозначительно кивнул. Это хорошо!

— Эльот, введи его до конца в курс дела, чтобы землянин ясно себе все представлял,— попросил смуглый Творец. Эльот кивнул:

— Ты прав, Васак. Видишь ли,— он постучал пальцами по столу,— я один из немногих, кто интересовался нашей историей в последние две тысячи лет. Поэтому я кое-что знаю. Не все, конечно, потому что вообще мало осталось информационных материалов, а те из наших, кто помнит что-то, не очень склонны рассказывать или находятся неизвестно где. Мы вообще уже очень давно мало общаемся друг с другом — почти каждый прячется в своей искусственной вселенной.

Лис удивился:

— Так сколько их, этих искусственных вселенных? Я полагал, что их примерно столько, сколько кругов на площадке во Дворце на верхушке этого мира.

Творцы переглянулись. Лис объяснил, и Нимрат снова презрительно хмыкнул, а остальные усмехнулись.

— Миров гораздо больше. Отсюда, из мира Терпа, ходы ведут далеко не ко всем вселенным. В принципе, по цепочке можно попасть из одного в другой, но чисто технически получилось так, что нет ни одного мира, откуда напрямую можно было бы попадать во все остальные. Это, конечно, относится к стационарным ходам. А есть ходы, так сказать, частично стационарные. Их как раз формируют из полукругов, которые ты уже видел. А на Земле вообще непонятно что осталось.

— Кстати,— вспомнил Лис,— почему Нимрат назвал Землю Запретным миром?

Эльот снова кивнул:

— Объясню. Последние из известных захваченных шаров было поручено уничтожить группе Творцов, но она исчезла. Есть предположение, что шаровики все-таки захватили этих Творцов, точнее их тела, и бежали на Землю.

— На чем это предположение основывается? — вскинул брови Лис.

— В основном на том, что в мире Земли проще затеряться, чем в каждом отдельно взятом искусственном мире. Говорят, что стоял даже вопрос об уничтожении Земли, однако решили от этого воздержаться. Во-первых, шаровиков туда попало немного и они не имели никаких шансов воспроизводить себе подобных, ведь технический уровень цивилизаций Земли не позволил бы этого еще тысячи лет. Но самое главное заключалось в том, что к этому моменту были данные, что вселенная Земли ничем не ограничена и что через нее можно достичь звезд.

— А такие предположения на основании чего были сделаны? — спросил Лис. Вы летали за пределы нашей Солнечной системы и не обнаружили барьера?

— Нет, не успели, потому что не так просто было доставить через ходы все нужное оборудование для постройки космических кораблей. Да и не так много оборудования оставалось после уничтожения нашей собственной планеты. Целиком доставить корабль через ход не представлялось возможным, разбирать и протаскивать по частям тоже не имело смысла. И было решено серьезно обосноваться на Земле и начать строительство кораблей прямо там. Во время войн такие проблемы, естественно, не стояли.

— Но как вы тогда поняли, что вокруг нашей Солнечной системы нет барьера?

— Точных данных нет, но эта версия очень широко распространена. Что-то вроде бы на Земле находили, что говорило об этом.

— А что конкретно? — допытывался Лис.

— Не знаю,— покачал головой Эльот, и было непонятно, то ли он действительно не имеет такой информации, то ли не желает говорить.

— Хорошо. — Лис решил, пока не настаивать на ответе на этот вопрос. — Ну а как же вы объясняли идентичность наших вселенных? И насколько они были идентичны, кстати?

— Идентичность была полная,— сказал Эльот-Солнце, планеты системы, сама Земля, даже вид звездного неба с учетом временного смещения.

— А, значит, пытались сравнивать положение звезд. Я имею в виду, что так можно было бы определить, имеется ли расхождение в возрасте этих двух вселенных и в какую сторону, чтобы понять, какая вселенная с какой смоделирована. Если, конечно, все эти звезды на Земле тоже не имитация, что я теперь уже вполне допускаю.

— Самомнения этому ванвиру не занимать,— хмыкнул Нимрат.

Лис косо посмотрел на Нимрата:

— Не называй меня ванвиром, неврастеник. Глядя на тебя, трудно поверить, что твоя раса способна создавать вселенные.

Сидевший напротив Лиса Нимрат вскочил и хотел схватить лучемет, лежавший на столе, но Лис опередил его он первым схватил большой лучемет за ствол и ударил его рукояткой Нимрата по голове.

Творец охнул и, осев на скамью, сполз на пол. Диаскен вскочил, намереваясь помочь Лису, но никто из Творцов даже не пошевелился. Лис жестом показал торговцу, чтобы тот не вмешивался.

Лис ожидал, что Эльот и Васак сделают попытку напасть на него. Да и Монру нельзя было сбрасывать со счетов — она выглядела сильной и тренированной женщиной, однако Творцы не проявили активности Нимрата. Монра зло усмехнулась:

— Он совсем ополоумел в своем Кольцевом мире. Может быть, хороший удар по башке немного образумит его.

Лис аккуратно положил лучемет на стол

— Тарлан, если у тебя есть лед в леднике, принеси немного. — Лис указал на сидевшего на полу Нимрата Тарлан кивнул и пошел выполнять просьбу Лиса Лис вышел из-за стола, поднял Нимрата и посадил его на скамью у стены. Нимрат стонал и ругался сквозь зубы.

Вернулся Тарлан и подал Нимрату кусок льда, завернутый в холстину.

— Подержи, чтобы шишка была поменьше,— сказал Лис. И не хватай больше оружие, тем более чужое, если, как тут говорят, потерял свое.

Сидевшие за столом Творцы обидно засмеялись. Нимрат продолжал ругаться себе под нос. Однако слов типа «ванвир» он избегал.

Эльот продолжал:

— Если уж говорить о том, какая вселенная, кем и с кого смоделирована, могу только сообщить, что у нас на этот счет были самые различные теории. У нас многим не нравятся даже намеки на то, что вселенная Земли является образцом, с которого создана наша. В общем, сейчас у нас не дискутируют на эту тему.

— То есть как? — удивился Лис.

— Очень просто,— ответил за Эльота Васак.— У нас мало кто рискует соваться на Землю. Для нас Земля — Запретный мир.

— Но вы мне так и не объясняете — почему? Вы что, даже не попытались ничего выяснить, найти какие-то концы, следы того, кто создал вашу вселенную?

— Надо учитывать,— сказал Эльот,— что войны между Творцами и Обычными, а потом с шаровиками продолжались не одну тысячу лет, и многие страницы истории утеряны. Были даже предположения, что вселенная Земли создана нашими далекими предками. Однако сейчас мы с этим и не пытаемся разбираться. Мы владеем своими собственными мирами, организуем там жизнь так, как считаем нужным, и не хотим ни с кем ссориться. Нас осталось не так уж много.

— Но вас же, как ты сказал, где-то около тысячи человек. И это было давно. Сейчас уже должно быть больше. Эльот криво усмехнулся:

— Во-первых, мы практически не размножаемся. Увеличение населения привело бы к новым стычкам за миры, а этого никто не хочет. Мы поддерживаем статус кво. Если кому-то из нас хочется оставить свои гены, так сказать, для потомства, то мы совокупляемся с людьми из наших миров — ведь очень многие миры населены людьми — и оставляем детей в этих мирах. А во-вторых, после катастрофы на том острове на Земле, где планировалось когда-то создать наше новое поселение и базу для строительства космических кораблей, нас всего осталось человек триста. Потом еще какое-то количество погибло на Земле. Сейчас точнее никто не скажет, а переписи населения у нас не проводится. Технических ресурсов для доводки и преобразования так называемых «недоделанных» миров нет.

Эльот рассказал Лису, что на большом острове в океане на Земле, с которого было удалено немногочисленное имевшееся там туземное население (Лис не спросил, что Эльот имеет в виду под словом «удалено»), Творцы начали строительство города-базы. Многие Творцы не захотели участвовать в этом и обосновались в отдельных вселенных, находя такое существование вполне приемлемым для себя.

Неожиданно — сейчас уже никто не сможет сказать, что произошло на самом деле,— база была уничтожена. Вряд ли это мог быть какой-то катаклизм вроде землетрясения или цунами, поскольку тогда наверняка большинство Творцов спаслось бы. Но не спасся никто из находившихся на острове, а сам остров полностью перестал существовать. Произошло это около десяти тысяч лет назад.

Это не могла быть акция скрывшихся на Земле шаровиков, поскольку если они там и были, то не имели технических возможностей стереть с лица планеты целый остров.

Оставшиеся Творцы на какое-то время притихли, но потом кое-кто снова стал выбираться на Землю. Некоторые даже заводили что-то вроде семей с землянами, естественно не открывая свою настоящую сущность. Отдельные владельцы собственных вселенных выводили большие группы землян, населяя свои искусственные миры, что было проще, чем выводить клоны или придумывать монстров в биолабораториях.

Однако было замечено, что многие Творцы, находившиеся на Земле достаточно долго, часто появляющиеся там или ведущие активные действия, погибают непонятным образом. Земля была негласно объявлена Запретным миром, а большинство известных ходов на Землю уничтожено. Одним из немногих миров, где оставались известные проходы на Землю, был мир Терпа, мир Граней.

На самой Земле затерялось какое-то количество мобильных точек перехода, одна из которых и привела Лиса в мир Граней. Кроме того, как считал Эльот, на Земле оставались и стационарные ходы, которые вели в разные миры. Многие, возможно, давно забыты, потеряны или перестали существовать в результате природных катаклизмов.

Статус Запретного мира еще более укрепился за Землей, когда после значительного перерыва там побывали некоторые Творцы и обнаружили, что какой-то фактор непредвиденным образом искажает развитие цивилизации. То есть путь, по которому развивалась цивилизация землян, не повторял пути развития цивилизации Творцов, несмотря на изначально идентичные существовавшие условия и смоделированную генетическую идентичность.

Многие Творцы, обладавшие необходимыми знаниями, считали, что это не может быть результатом искусственно ограниченной продолжительности жизни землян.

Всего-навсего один-единственный ген, введенный в ДНК землян для того, чтобы примерно в три раза сократить начальную видовую продолжительность жизни, не мог, говорили они, вызвать такое различие путей развития двух цивилизаций. Другие ученые им возражали и считали, что ко всему добавился и фактор многорасовости мира Земли. Кое-кто высказал предположение, что, возможно, тут проявляется скрытое влияние шаровиков, нашедших прибежище в этом мире, но большая часть отвергала такие мысли. Вряд ли могли полтора-два десятка шаровиков повлиять на развитие человеческих сообществ на разных континентах планеты, оставаясь при этом неизвестными. Ведь не было никаких прямых свидетельств, что шаровики на Земле есть или же что они смогли энергетически поддерживать свои электронно-биологические компоненты, коими являлись шары, в течение тысяч лет. Шары были практически вечными, но для активного их функционирования требовалась энергия.

Эльот был почти уверен, что напавшие на них сейчас шаровики явились из одного из затерянных миров, где сохранились остатки технологий Творцов и где шаровики успешно отсиделись все эти годы. Экипировка врагов свидетельствовала, что они обладали некоторым техническим потенциалом, сохраненным с давних пор. Лис, рассказавший о себе ранее, спросил:

— Но тогда кто же был человек, напавший на меня ради полукруга, Творец или шаровик? Эльот пожал плечами:

— По твоему описанию, он не похож на тех, кого я знаю.

— Я тоже такого не припоминаю,— согласилась Монра,— но это еще ничего не значит.

Подал голос молчаливый Васак:

— Конечно, это ничего не значит. Ведь мы так мало общаемся друг с другом, что можем кого-то вообще не знать. Но, судя по тому, что этот тип был один, это, скорее всего, не шаровик: они, насколько мы знаем, почти никогда не действуют в одиночку. Им же требуется кто-то, кто перепишет личность в шар, если что-то случится с телом-носителем.

— Угу,— кивнул Лис. Да я и не видел у него шара, вот лучемет, такой же,— он указал на лучемет Эльота, него был.

Эльот вопросительно посмотрел на Лиса:

— Ты что-то хочешь этим сказать?

— Абсолютно ничего,— развел руками Лис.

— Того, что это был кто-то из Творцов, исключать нельзя,— сказала Монра.— Однако, например, на Терпа этот явно не похож, хотя я Терпа не видела давно. Вполне возможно, что он сейчас где-то на Земле — это в последнее время было его любимое место, он ничего не боялся. Но методы действия не похожи на его методы, да и зачем ему так цепляться за полукруг? Как рассказывает землянин, напавшему на него полукруг нужен был как воздух.

Эльот пожал плечами:

— Он, может быть, лишился иной возможности вернуться и совсем озверел на этой Земле!

Монра покачала головой.

— Я знала Терпа лучше, наверное, чем кто-либо другой, — сказала она, особо ни к кому не обращаясь,— и утверждаю, что действия, которые описал землянин, не похожи на возможные действия Терпа в такой ситуации.

— В общем,— сказал Эльот,— мы не знаем, кто это был. да и какое это сейчас имеет значение? Важно выработать план действий и выбраться из города. Даже с оружием, которое добыл наш неожиданный союзник,— Эльот кивнул на Лиса,— мы не можем противостоять пятнадцати хорошо вооруженным шаровикам в доспехах.

— Тринадцати,— поправил Лис. Двух уже нет.

— Даже тринадцати. Кстати, я не вполне понимаю, как тебе удалось справиться с ними без нормального оружия?

— Я очень хорошо бросаю ножи,— ответил Лис. Он решил не рассказывать о браслете. Лучеметы он не мог не показать, но вот оружие, которое он сам замаскировал в мастерских Дворца под серебряный браслет, изготовленный в Аркадии, небольшой стране на юго-западном берегу Северного моря. Лис вполне мог не демонстрировать. На всякий случай, ведь недаром его прозвали Лисом. Кроме того, он не лгал, говоря о том, что мог прекрасно метать ножи. Он потратил множество дней, совершенствуя технику броска из любых положений, и достиг весьма впечатляющих результатов.

Эльот хмыкнул:

— Это как же?

— Они были слишком самоуверенны,— пояснил Лис. Подходили к нам с Диаскеном и не держали лучеметы наготове. Щитки шлемов были подняты, и я бросил ножи им в лицо. Два ножа — два шаровика, все очень просто.

— Да ну?! — удивилась Монра.

У Лиса на поясе висело два прекрасно сбалансированных ножа, которые он обычно изготавливал сам, обсчитав на Компьютере Дворца переделки, требовавшиеся для превращения в почти идеальное оружие ножей, использовавшихся для таких же целей в племени вишту.

Лис встал и, резко откинув полы тканой куртки, в которую он был одет, метнул ножи в деревянную крепь, поддерживавшую потолок подземного тайника, где они сейчас сидели. Крепь имела ширину сантиметров десять. Расстояние до нее от места, где сидел Лис, было около пяти метров. Движение Лиса заняло не больше секунды, и ножи вонзились в деревянный столб почти на одном уровне.

Лис вышел из-за стола и выдернул ножи из бревна. Он украдкой посмотрел на Монру, но, встретившись с ним глазами, Монра скривила губы и отвернулась. Лис усмехнулся.

-Я ведь так убил тех двоих на улице? —сказал он, многозначительно посмотрев на Диаскена.

Диаскен был умен и хитер, как любой преуспевающий торговый человек в любой вселенной, и мгновенно понял, что от него требуется.

— Именно так мой друг убил тех людей на улице, господин,— сказал Диаскен, обращаясь у Эльоту.— Это чистая правда.

Эльот покивал и побарабанил пальцами по столу, раздумывая.

— Ну что ж,— сказал он наконец. Ты действительно ценный союзник для нас, Лис.

Лис отметил, что Эльот первый раз назвал его по имени.

— Я полагаю, что я ценен для вас не только умением метать ножи,— сказал он. Я хорошо знаю расположение многих точек перехода на гранях этого мира, «ходов», как вы выражаетесь.

— Тут ты действительно самоуверен, землянин,— несколько резко сказала Монра.— У нас есть пеленгатор любого открытого хода. Так что найти ходы мы можем и без тебя.

— Красавица,— сказал Лис, галантно кланяясь,— но ведь вы не будете возражать, чтобы вас до этих ходов сопровождал охотник и воин, которому знакомы местные условия и который умеет очень хорошо бросать ножи?

Монра, похоже, хотела ответить что-то резкое, но ее опередил Васак. Он усмехнулся и сказал:

— Я уверен, что мы все не возражаем против такого союзника. Тем более что шаровики и его не пощадят, попади он к ним. Поэтому мы можем быть уверены в его лояльности к нам. Хотя бы пока.

Лис должен был признать, что Васак правильно выразил свои мысли.

Тем временем наверху уже наступало утро. Решено было, что Тарлан отправит своих подручных узнать городские новости и договориться насчет лодки. Лис предложил Творцам вздремнуть, потому что все равно делать пока было нечего.

Творцы, считавшие себя в этом подвале в безопасности, расположились на тюфяках, принесенных хозяином и его работниками. Диаскен ушел спать в одну из комнат дома. Самому Лису не очень хотелось спать, он был возбужден объемом полученной информации.

Он привык всегда просчитывать свои будущие ходы, особенно если ситуация предоставляла возможность раскинуть мозгами. Сейчас как раз такая возможность была. Хотя, как показывал его богатый опыт, просчитывай — не просчитывай, а жизнь все равно внесет коррективы. Хорошо, если только чуть-чуть подправит, а то возьмет и повернет все совсем иначе, чем планировал.

Если шаровики проникли на поверхность планеты-цилиндра, значит, они проникли и во Дворец. Насколько знал Лис, на поверхности планеты не было точек перехода в другие миры. Такие ходы имелись только во Дворце, но гарантировать это Лис, конечно, не мог. То, что шаровики проникли во Дворец, означало, что они были хорошо знакомы с системами Творцов. Но, собственно, почему бы им не быть с ними знакомыми?

Теперь, насколько понимал Лис, необходимо было поскорее попасть на территорию Дворца или хотя бы на торцевое плато. Пытаться скрываться от шаровиков на гранях планеты можно, но Лиса не устраивало положение затравленного зверя. Шаровики, судя по всему, знали их всех в лицо — наверняка они использовали изображения Творцов, имевшиеся в памяти компьютеров в разных мирах. Изображение Лиса было тоже зафиксировано Компьютером здешнего Дворца, а, возможно, шаровики располагали и еще какими-то методами слежения.

За пятнадцать лет своего пребывания на планете и странствий по граням Лис не демонстрировал местным жителям технические средства Творцов, обладателем которых он стал (как, кстати, выяснилось, на время). Шаровики, похоже, были лишены такого «комплекса неполноценности». Если они воспользуются техникой, имевшейся во Дворце, то преследование и поимка беглецов на грани или даже на гранях планеты станет только вопросом времени. Во Дворце имелось, например, несколько гравилетов, с помощью которых шаровики могли бы контролировать с воздуха большие территории.

Во время своего последнего визита во Дворец Лис, правда, на всякий случай дезактивировал гравилеты и вынул кое-какие блоки из систем управления, но он не обольщался на этот счет: наверняка шаровики понимали в технике Творцов намного больше, чем он. Поэтому они вполне могли использовать в скором времени эти летающие машины.

Постепенно Лис стал приходить к мысли, что надо попробовать атаковать Дворец после того, как его покинет большинство шаровиков, и самим завладеть нужной техникой. Однако осуществить это было несколько сложнее, чем придумать.

Ему не спалось, и, хотя он понимал, что надо бы отдохнуть, Лис решил поговорить с Тарланом, которого он застал за складыванием в мешки продовольствия: вяленого мяса, сыра, сухарей и копченой рыбы. Контрабандист делал это по его просьбе.

Лис вообще был несколько удивлен тем, что Тарлан взялся помогать беглецам, которых преследовали такие могущественные силы, тем более что и городские власти выступали теперь от лица этих сил. Кроме того, за беглецов была обещана награда, перед которой трудно устоять.

Сам Лис мог рассчитывать, как он полагал, на помощь Тарлана, поскольку контрабандист был тесно связан с Диаскеном. Лис много раз помогал Диаскену в его торговле, подкидывая ценнейший по местным меркам товар, и Тарлану с этого тоже перепадало немало. Но с чего он помогает незнакомцам?

Тарлан посмотрел на Лиса и спросил, продолжая собирать припасы:

— Что, не спится?

..Лис кивнул?

— Сон не идет. Думаю, как теперь выпутаться из всего этого.

Тарлан улыбнулся:

— Ты найдешь способ уйти от любой погони: не зря индейцы прозвали тебя Лисом.

— Ну, сейчас, похоже, мне будет нужна твоя помощь,— тоже засмеялся Лис. Кстати, Тарлан, скажи мне честно, почему ты взялся помогать этим чужестранцам? Ты ведь многим рискуешь.

Тарлан перестал улыбаться:

— Они пообещали заплатить в три раза больше награды, обещанной геронтом.

— Ты думаешь, что они смогут выполнить свое обещание? — Лис прищурил глаз.

Тарлан завязал мешок и поставил его на пол.

— Я на это надеюсь,— ответил он.

Лис продолжал хитро смотреть на Тарлана.

— Кроме того,— продолжал контрабандист,— мне не нравятся люди, которые приходят неизвестно откуда и начинают верховодить в моем городе. Многие вообще говорят, что тут дело нечисто: почему геронт ни с того ни с сего так поверил незнакомцам, что выворачивается наизнанку и готов сжечь город? Он даже приказал перебить своих же людей.

Лис покивал: простой, но сметливый ум Тарлана точно подметил неадекватность действий главы Омакса. Контрабандист завязал второй мешок с припасами и поставил его рядом с первым. Лис продолжал расспрашивать:

— И что, только поэтому?

Тарлан достал трубки и кисет с табаком — обычай курения потомки греков переняли в этом мире у индейцев. Лис кивнул и взял трубку.

— Понимаешь,— сказал Тарлан,— я, конечно, не очень рассчитываю, что эти четверо смогут выполнить свое обещание и заплатить втрое больше, чем их преследователи. Но я еще меньше уверен, что эти, в волшебных доспехах, вообще что-то заплатят, даже если им выдать беглецов. Злые люди — плохие люди. Я контрабандист, я нарушаю закон, но я не люблю злых людей. Ну а беглецы не злые Они держатся надменно, видно, что они люди знатные, но они не злые, хотя один из них производит впечатление глупца. Но я немного рассчитываю на то, что они-то, может быть, и заплатят. Кроме того,— продолжал он,— почти сразу же было объявлено о том, что ты тоже в розыске. А ты наш друг, ты много раз помогал Диаскену, да и мне тоже. Если откровенно, зачем же я буду предавать друга который к тому же мне жить помогает? Что мне награда этих чужестранцев? Я и так вполне обеспеченный человек. А в то, что они заплатят, я не верю.

Лис засмеялся:

— Что ж, ты прав, спасибо за откровенность. Я и так уже должен Диаскену за его сгоревший дом. И если выберусь из этой переделки живым, то постараюсь, чтобы новый дом появился у него как можно скорее. Конечно, ты прав, эти чужеземцы вряд ли заплатят кому бы то ни было за нашу поимку. Зачем им платить, когда они получат нас? Они вряд ли даже вспомнят об этом, тем более что они вообще не люди.

У Тарлана вытянулось лицо и трубка чуть не выпала изо рта:

— Не люди?! Кто ж они тогда?

— Я и сам не до конца понял. Судя по тому, что я узнал от наших новых знакомых, это довольно безжалостные существа в человеческом обличье. Называют их шаровиками. Они могут захватывать тела людей и поселяться в них. После этого человек уже мертв — его нет.

— Это точно демоны зла,— с ужасом сказал Тарлан.— Вот почему наш геронт действует так, как сейчас: они поселились в нем.

— Ты быстро схватываешь суть,— кивнул Лис, выбивая трубку в большую глиняную чашу, служившую пепельницей.-Но могу заверить, что, хотя они и демоны, они вполне смертны. Отличить же их можно по небольшому шару, который они таскают с собой везде и всегда. Это их самая ценная часть — они там прячут свою мерзкую душу — Тоже, впрочем, вполне смертную.

И он рассказал Тарлану, как он уничтожил двоих шаповиков. Подробности про браслет Лис опустил.

— Ты великий человек, Лис,— сказал Тарлан с искренним благоговением. Ты всегда можешь рассчитывать на мою преданность. Может быть, ты и эти четверо незнакомцев поможете нашему городу избавиться от демонов.

Лис хмыкнул:

— Боюсь, что другого выхода у нас не будет, ведь они вряд ли оставят нас в покое. Так что либо мы их, либо они нас. Я предпочитаю первое, но для этого мне нужно сперва попасть в одно место, чтобы достать средства борьбы с этими демонами. В этом-то ты и можешь мне помочь. Я полагаю, что если мы уйдем, то они погонятся за нами и просто оставят ваш город в покое: он сам по себе им не нужен. Кстати, твои ребята, которых ты послал в город на разведку, надежны? Не выдадут нас?

Тарлан задумчиво погладил короткую курчавую бороду:

-Я уверен, что нет. Один из них, Димокл, давно у меня в работниках, и я ему вообще очень доверяю в делах. Второй, Скаридис, служит недавно, но я помогал его семье, когда у них случилось несчастье — утонул его старший брат. Я надеюсь на обоих,— повторил он.

— Ну, хорошо, если так,— сказал Лис,— но я боюсь вот чего. Многие горожане и воины могут не обладать твоей прозорливостью, Тарлан. Они могут поверить, что геронт Олеандр по-прежнему настоящий геронт, а те, у кого и возникнут сомнения, вряд ли осмелятся перечить шаровикам. Особенно после того, как те продемонстрировали свое оружие. Так что, возможно, нас будет ловить весь славный город Омакс. Вот я и хочу побыстрее отсюда убраться.

— Я поручил ребятам проникнуть в порт, узнать обстановку там, договориться по поводу судна или большой лодки. Просил их говорить, что это я якобы хочу вывезти товары. Хорошо было бы нанять большое судно с потайным трюмом, чтобы всех вас спрятать.

— Нам ведь нужно вверх по реке,— напомнил Лис. Тарлан кивнул:

— Сейчас, хвала Зевсу, время благоприятное: течение слабое, и ветер дует как раз вверх по реке — можно будет идти под парусами и на веслах.

— Ты хочешь договориться с судном, промышляющим перевозками контрабанды?

— Да, это было бы самое лучшее: там есть потайные помещения, чтобы спрятать всех вас. Самая большая сложность — убедить капитана отправиться вверх, ведь туда по Трапхору контрабанду не возят.

— Еще бы,— согласился Лис,— это сразу же вызовет подозрения. Я не сомневаюсь, что, если шаровики не идиоты, они уже отдали приказы о проверке судов.

— А тебе обязательно надо вверх по реке? — спросил Тарлан.

Лис задумался. Ближайшая точка перехода в направлении вниз по течению находилась очень далеко — на небольшом полуострове у Северного океана. Путь, однако, лежал через Аркадию, и мотивы нанять судно в этом направлении выглядели бы более естественными.

Можно было бы вернуться к точке перехода у стойбища вишту, однако это означало неминуемое столкновение с воинами племени, которые постараются выполнить приказ своего вождя о поимке Лиса. Не составило бы большого труда перебить всех воинов племени из лучеметов, которые теперь имелись у Лиса, но он этого не хотел: вишту не ведали, что творили.

Поэтому неожиданная мысль, которую подал Тарлан, показалась Лису интересной. Конечно, путешествие вниз по Трапхору предстояло бы более долгое, но чем сильнее удастся запутать преследователей, тем лучше.

Но будет ли их появление во Дворце неожиданным для захватчиков, через какие ходы они бы там ни появились? Шаровики располагают устройствами связи с теми, кто остался во Дворце, поэтому их всегда успеют предупредить.

Хорошо хоть точки перехода в разные районы на гранях планеты располагались не в одном месте, а были рассредоточены по территории Дворца и парка, что когда-то Лису казалось очень неудобным, но сейчас было ему только на руку: чтобы держать вооруженных стражей у каждого такого хода, шаровикам надо было располагать свободным личным составом минимум в двадцать единиц (у Лиса язык не поворачивался сказать «человек») — и это только на одну грань. А, по словам Творцов, не похоже, что их враги располагают нужным количеством голов (или шаров?).

Поэтому лучше всего было оторваться от преследования, замести следы и появиться из хода, из которого тебя, скорее всего, сейчас не ждут. Значит, нужно пробраться незамеченными к точке перехода на полуострове Вишмат-Кохат, как его называли индейцы.

Главное — быть уверенным, что погоня потеряет след, а что-то, какое-то предчувствие, говорило Лису, что у шаровиков есть некий способ прослеживать перемещение Творцов. Его самого шаровики могли вычислить по племени вишту: во Дворце при желании можно было найти указания, что он сейчас находится именно там. Но чтобы выследить Творцов, шаровики должны были иметь что-то вроде пеленгатора. Вот только что они могли пеленговать?

Во дворе раздался тихий свист, и Тарлан пошел посмотреть. Вскоре хозяин вернулся в сопровождении Скаридиса. Юноша запыхался от быстрого бега. Он жадно схватил ковш с водой и начал пить большими глотками. Вода бежала у него по подбородку.

— Чужеземцы проверяют всех в порту,— сказал он, переводя дух. У них волшебный серп, которым они проводят над головой человека. И тогда маленький ящичек, который есть у них, свистит. Проверяют всех, кто хочет куда-то отплыть.

Из рассказа юноши Лис понял, что чужестранцы и воины города осматривают все суда, которые собирались отплыть из порта. Собственно, из порта сейчас не отплывали никакие суда. Все городские ворота были закрыты, из города никого не выпускали. Впускали и выпускали только тех, кто хотел привезти продовольствие. Причем привезенный провиант забирали, выдавая, правда, плату, а самих крестьян и купцов, доставивших товар, сразу выпроваживали вон.

Устройство, которое описал Скаридис, у шаровиков было, видимо, только одно. Иначе, как мог заключить Лис, они поставили бы пост еще у одних ворот. Аппарат представлял собой какой-то сканер, с помощью которого шаровики и пытались выявить беглецов. На значительном расстоянии этот прибор не давал, очевидно, точного ответа, но позволял примерно определять местонахождение нужной личности. Так, по-видимому, шаровики и проследили всех их, во всяком случае, Творцов. Однако было непонятно, почему они проверяли сейчас всех в порту, а не шли прямиком к дому Тарлаыа.

Почему-то Лису казалось, что таким образом шаровики выследили Творцов, но не его. Они ведь пришли в Омакс вслед за четверкой, но никто, кроме вишту, не преследовал его на пути через плато. Или у них есть какая-то карта индивидуального биополя каждого из Творцов, или тут что-то еще. Карту биополя Лиса шаровики могли получить и во Дворце: он проходил медицинские переделки на Главном Компьютере, в частности связанные с продлением жизни, так что там в памяти имелась масса его физических характеристик. Но Лис не слышал, чтобы даже техника Творцов могла вычислить нужного человека на большом расстоянии по его биополю. Значит, тут что-то другое. Ведь прибор и по описанию не походил на те, которые он знал для определения биополя.

— Они обыскивают дома? — спросил он Скаридиса. Юноша кивнул:

— Чужеземцы начали от порта, но сюда они доберутся не скоро. В обыске участвуют солдаты города, а с ними пять чужеземцев с их волшебным оружием. Остальные чужеземцы и солдаты находятся в порту.

Лис задумался. Что мешает шаровикам, имеющим своеобразный детектор нужных личностей, направиться прямо к норе, где прячется дичь? И тут Лиса осенило: конечно, сама нора! Именно то, что они сидят в подполье! Очевидно, слой земли экранирует нужные шаровикам сигналы.

Но нельзя ли использовать в качестве экрана что-то еще? Например, металл? Как человек, изучавший физику достаточно глубоко, Лис понимал, что таким экраном может, безусловно, служить металл. Но как надеть металл на голову, —да так, чтобы это не вызывало подозрения?

— Чужестранцы заставляют снимать головные уборы, когда подносят свой серп к голове проверяемого? — спросил Лис Скаридиса.

Юноша на секунду задумался, потом покачал головой:

— Вроде нет. Один раз только они заставили снять шлем одного из воинов, которого они проверяли.

Лис кивнул. Было ясно, что, просто надев металлический шлем или что-то такое на голову, проверку пройти не удастся. Но можно попробовать нечто другое. Стоило рискнуть.

— У тебя не найдется чапи? — спросил Лис у Тарлана. Чапи были небольшие шапочки типа тюбетейки, обильно расшитые серебряными и медными нитками. Такие шапочки носили многие жители Аркадии, особенно купцы.

— Чапи? — удивился Тарлан.— Зачем они тебе?

— Хочу кое-что проверить,— сказал Лис, потирая подбородок. Может быть, удастся протащить наших новых знакомых мимо поста в порту.

Тарлан пошел искать чапи, а Лис спустился в подвал. Творцы спали. Стараясь не будить спящих, Лис достал из своей дорожной торбы небольшую коробку, которую он всегда возил с собой.

Наверху на глазах удивленного Тарлана Лис загримировался. Волосы у него и так были достаточно темными, а темные усы и бородка сделали его очень похожим на купца из тех мест, куда он собирался направиться. Таких в Омаксе всегда было немало. Чапи, принесенная хозяином дома, дополнила общую картину. Грим Лису потребовался на случай, если шаровики знают его в лицо, да и многие горожане могли бы его опознать без маскировки.

— Ты и сам волшебник,— сказал пораженный Тарлан.— Что ты задумал?

Лис засмеялся. В этом мире не имели понятия о театральном гриме. Театр у греков был, но они по-прежнему использовали маски.

— Я должен сам изучить обстановку в городе,— ответил Лис. Тогда я лучше смогу понять, как выбраться отсюда.

— Будь осторожен,— сказал Тарлан, пожимая ему руку. Лис вышел через заднюю калитку в заборе. Из оружия у него был только его браслет и короткий аркадийский меч; походивший скорее на длинный кинжал с широким лезвием. Лис не взял лучемет, поскольку при обыске это выдало бы его с головой.

Город Омакс раскинулся на нескольких невысоких холмах, плавно понижавшихся к реке. В центре, на самом высоком месте, находилась агора — площадь, вокруг которой группировались здание городского Совета, дворец геронта и дома знатных и самых богатых горожан. К окраинам, как это водится во всех человеческих поселениях, постройки становились беднее и люд там проживал попроще. Непосредственно у городских стен ютились самые бедные, хотя надо сказать, что в Омаксе, городе купцов и ремесленников, явной нищеты было мало: удачное географическое расположение (в этом мире следовало бы говорить — «гранеграфическое») позволяло городу процветать. Омакс славился далеко в округе своими мастерами кузнечного дела, гончарами, ткачами и судостроителями, а купцы города вели выгодную торговлю по берегам Северного океана.

Городская стена, сложенная из гладко отесанных глыб гранита, имела высоту около десяти метров и надежно защищала горожан от набегов воинственных племен, населявших земли на этой стороне океана. Как узнал Лис, на то, чтобы придать стене ее нынешний вид и мощь, ушло более трехсот лет.

Стена полукольцом окружала город, спускалась к реке и выдавалась в воду метров на тридцать с каждой стороны. На концах стены, выступающих в реку, располагались большие башни, на которых были установлены метательные машины, способные поражать вражеские суда сосудами с горящим маслом на расстоянии до ста метров.

Лис двинулся к порту по одной из радиальных улиц. Редкие прохожие, попадавшиеся на пути, жались к стенам. Большинство жителей сейчас предпочитали отсиживаться по домам.

Лис посмотрел в сторону, где находился дом Диаскена. Жидкий столб дыма поднимался там, где еще недавно стояла добротная усадьба торговца. В нескольких местах в городе тоже что-то горело.

Как может измениться все буквально задень! Еще вчера ничто не указывало на возможное безлюдье в Омаксе, хотя вечером Лису и показалось, что народу маловато. Улицы торгового города всегда наполняла самая разномастная и разноплеменная торговая публика.

Лис не был большим знатоком земной истории, но догадывался, что Омакс, основу населения которого составляли потомки древних греков, по-видимому, не слишком походил на города Эллады. Многое изменилось в укладе жизни, обычаях и архитектуре. Хотя в городе попадались здания, напоминавшие известный Парфенон и имевшие разнообразные колоннады и портики, быт многих иных племен, заброшенных волей хозяина этого мира на планету-цилиндр, искусно расцветил то, что досталось городу от Греции античных времен.

Лис любил Омакс, его разноголосицу, шум базаров, меняльных рядов, аппетитные запахи харчевен и деловитый гомон в порту. Сейчас же он не узнавал город. По мере приближения к портовым кварталам стало попадаться большое количество торгового люда, слуг и рабов, но лица большинства были хмурые, встревоженные и напуганные. Чем ближе Лис подходил непосредственно к набережной и пирсу, тем плотнее становилась толпа. Порт был закрыт, а многим не терпелось убраться из Омакса подальше, такие тут происходили страшные и непонятные вещи. Близко друг к другу стояли многочисленные повозки и носилки с товарами, слонялись купцы, опасливо и с надеждой поглядывавшие в сторону реки и видневшихся у берега мачт судов.

До Лиса долетали обрывки разговоров.

— Неужели они будут держать всех тут бесконечно?

— Да нет, они уже начали выпускать, проверяют только…

— Кого проверяют-то и что ищут?

— Ищут не что, а кого. Каких-то врагов и предателей.

— Говорят, геронт Олеандр вдруг заговорил на языке богов!

— А еще говорят, что и не геронт это вовсе!

— Тише вы! Но кто это тогда?

— Говорят, в него вселились демоны. И их наслали люди, которые пришли в город.

— Вы, уважаемый, имеете в виду этих воинов в серых доспехах?

— Да они сами демоны, они же перебили весь первый легион…

— Тише, господа! Если хотите знать, они ищут личного врага геронта, предателя Лиса! За него, кстати, и награда изрядная обещана.

«Ну вот,— подумал Лис,— я и тут предателем объявлен!»

Он погладил свою фальшивую бороду, надеясь, что его никто не узнает в этом гриме.

Улица спускалась к реке и упиралась в набережную, на которой стояло множество торговых домов и складов, где товары ожидали перегрузки на речные галеры. Здесь же, естественно, располагалось изрядное количество питейных заведений.

Лис остановился у трактирчика в самом начале улицы, хозяин которого, несмотря на тревожную ситуацию, старался извлечь выгоду из создавшегося скопления народа. Делать многим поневоле было нечего, и кувшины с хмельными напитками сновали взад-вперед.

Взяв чашу вина, Лис присел на одну из скамей, где нашлось место. В любое другое время он расслабленно смаковал бы отличное местное вино, напоминавшее румынский «Мурфатлар», который в пору юности Лиса, носившего тогда имя Богдан, иногда попадался в винных магазинах Свердловска. Сейчас же Лис попивал вино, особо не обращая внимания на его отменные вкусовые качества. Он старался спокойно оценить обстановку на подступах к порту. Благо что улица и часть портовой площади просматривались отсюда хорошо.

Так Лис просидел около часа. Он отметил, что подступы к самому порту оцеплены солдатами. Людей, пытавшихся пройти непосредственно к причалам, пропускали, но вот выпускали из портовой зоны далеко не всех. Издали Лис заметил, что те, кого выпускали, что-то показывали солдатам. Очевидно, шаровики ввели некие пропуска для тех, кто прошел их тест на отсутствие связи с Творцами.

Рядом с ним на скамью плюхнулся толстый мужчина в просторной белой хламиде. Лис покосился на него. Мужчина был смугл, на голове его красовался тюрбан. В пестрой ткани затейливо уложенного тюрбана поблескивал горный хрусталь в серебряной оправе. Лицо украшала реденькая, но довольно длинная бороденка.

Купец из Ильмира, определил Лис. Ильмир был небольшим государством на южном берегу Северного океана. Ильмирские купцы забирались очень далеко — некоторых Лис встречал даже в странах на берегах Южного океана.

Толстяк, отдуваясь, пригубил из своей чаши и встретился глазами с Лисом.

— Когда начнут выпускать суда из порта, уважаемый? — Лис взял инициативу разговора в свои руки. Не знаете, часом? А то я уже второй день теряю.

— Я надеюсь, что уже скоро,— мужчина вновь сделал глоток. Эти чужестранцы, захватившие город, не чинят препятствий торговле. Они просто ищут каких-то людей, которые укрылись от них в Омаксе.

Лис понимающе кивнул.

— Кто бы мог подумать,— засмеялся купец,— что достославный Омакс так просто захватить. Несколько воинов — и все, а никому это не удавалось ни разу! Когда я расскажу об этом хану, он будет долго смеяться!,

— Но ведь незнакомцы обладают волшебным оружием,— возразил Лис. Такому оружию ничто не может противостоять.

— Да! — согласился ильмирец, и глаза его нехорошо блеснули. Если бы у хана было такое оружие, мы расширили бы свои владения до Южного океана!

Лис тактично улыбнулся:

— Зачем воевать, уважаемый? Торговля и так идет достаточно хорошо. Вот вы, я надеюсь, преуспеваете?

Ильмирец посмотрел на Лиса и ответил вопросом на вопрос:

— А вы, уважаемый, как я вижу, из Аркадии?

Лис кивнул.

-Вам, уважаемый, хорошо говорить,-несколько ворчливо продолжал купец,— у вас мирные соседи: на побережье — Фивы, на севере — Омакс. С индейцами вы сумели как-то договориться. Нам же досаждает Лариса, племена джунглей, а с запада норовят напасть степные племена. Нам поневоле приходится быть воинственными.

Лис подумал, что граждане государства Лариса могли бы сказать, что Ильмир досаждает им не меньше. Воинственные племена джунглей, конечно, не раз нападали на южное побережье Северного океана, но ильмирцы тоже многократно пытались овладеть богатствами легендарных золотых копей, лежащих где-то на труднопроходимых берегах Нила — крупнейшей реки этой грани, которая вытекала из Северного океана и, петляя сквозь фантастические дебри, текла на юг, впадая в Южный. Лис слышал много рассказов о стране, раскинувшейся по берегам Нила, но исследовать эти земли так и не собрался. Насколько он знал, точек перехода там не было.

Вслух Лис сказал:

— Я, как и большинство торговых людей Аркадии, с большим почтением отношусь к купцам славного Ильмира, которые, несмотря на опасности и трудности, ведут торговлю на всем пространстве между Безвоздушными горами, окружающими наш мир по воле Творца. За вашу славную страну! — Лис поднял чашу.

— Я искренне тронут, уважаемый. Купец приложил ладонь к груди. За славного хана Асаира, да хранит Творец его и его наследников!

Они выпили. Ильмирец, посмотрев на Лиса, сказал:

— Вы, как я понимаю, тоже торговый человек. Что, если не секрет, привело вас в Омакс в такое непростое время для этого города? Вы один или с караваном?

— Я путешествовал самостоятельно,— ответил Лис и добавил: — С группой моих старых друзей-торговцев из далекого государства Алемана.

Оценив внешний вид ильмирца, он решил, что, вполне вероятно, тот имеет в порту собственное судно. Лису пришла в голову мысль сыграть на широко известной алчности ильмирских купцов и сочинить фантастическую историю, которая могла бы позволить воспользоваться возможностями его случайного знакомого.

Для этого он и решил представить группу Творцов как торговцев из далекой страны Алемана, расположенной в бассейне реки Штром у подножия Восточных Безвоздушных гор, примерно на экваторе грани. Государство, созданное потомками средневековых германцев, держалось очень замкнуто и вело постоянные войны, отражая набеги племен из джунглей и индейцев. Проблема состояла только в том, как заставить Творцов все время молчать, особенно если ильмирец хоть что-то понимает по-алеманийски. Это, правда, было маловероятно в силу многих объективных обстоятельств, но язык жрецов купец, безусловно, узнал бы на слух, а это породило бы самые невероятные подозрения.

— Разрешите представиться, уважаемый,— продолжал Лис. Мое имя Керос, я купец и путешественник из Аркадии. Ищу новые пути и возможности умножения богатства. А что может быть более быстрым способом обогащения,— Лис хитро посмотрел на ильмирца и подмигнул,— чем открытие одного или нескольких из тех несметных кладов, которые, как гласят легенды, разбросаны по нашим землям еще с тех времен, когда сам Творец путешествовал среди простых смертных? Есть места, где таких кладов много.

Лис посмотрел на купца, откинувшись на скамье и стараясь придать лицу глуповато-самодовольное выражение. По блеснувшему в глазах ильмирца неприкрытому интересу Лис понял, что тот клюнул. Ильмирец расплылся в улыбке.

— Я прошу прощения, уважаемый, что не представился вам первым. Ильмирец сложил ладони на груди по обычаю своей страны. Купец и поставщик товаров для свиты хана Асаира — Гарун.

Лис поклонился:

— Весьма польщен. Давайте поднимем чаши за наше знакомство.

Они выпили. Лис несколько погрустнел.

— Я, правда, попал в Омакс на сей раз весьма неудачно. Он сокрушенно покачал головой.-Дело в том, что мой корабль потерпел крушение на Трапхоре в районе порогов. Я вернулся, чтобы пополнить потерянное снаряжение и припасы. Заночевал у своего старого знакомого, мы, естественно, попировали. Два дня не выходили из дома — у моего друга прекрасные наложницы, вы понимаете?

Лис доверительно взял Гаруна за локоть; тот хихикнул и кивнул.

Лис продолжал:

— А сегодня что же я вижу?! В Омаксе творится нечто несусветное. Появились какие-то странные незнакомцы, ходят слухи один другого невероятнее, а самое главное — не выпускают суда из порта!

— Но, уважаемый Керос! — возразил Гарун. Как я уже сказал, эти серые воины не чинят препятствий торговле. Суда должны начать выпускать из порта уже сегодня. Только они проверяют всех: ищут каких-то врагов геронта.

— Да, это я знаю. Мне рассказывали, что они проверяют всех в порту как-то чудно. Но не колдовство ли это? Может быть, это опасно? Об этих чужестранцах столько всего говорят.

— Я тоже сперва сомневался: не наведут ли они порчу? Но что делать, надо же отплывать! Поэтому я прошел этот их обряд. Я так понял, что если вы не тот, кого они ищут, то вам бояться нечего. Гарун махнул рукой. Это не порча. Просто у них есть какое-то чудесное устройство, раскрывающее врагов.

И ильмирец рассказал Лису примерно то же, что тот уже слышал от Скаридиса.

Лис сделал вид, что оживился:

— Как я вас понял, уважаемый Гарун, вы в порту уже побывали. Вас не просили снимать тюрбан? Ильмирец кивнул:

— Вы хорошо знаете наши обычаи, благодарю. Они так и хотели, но потом один из них пощупал его и махнул рукой. В чем тут дело, я не понял, но это и хорошо, ведь взрослый благочестивый ильмирец не должен снимать тюрбан при свете дня. Они выдали мне вот такой знак для выхода и входа в порт.

Гарун вытащил из складок одежды квадратик зеленого пластика размером со спичечный коробок. Лис попросил разрешения посмотреть знак поближе. Квадратик не представлял собою ничего особенного: на нем не было никаких знаков, оттисков или вставок магнитных материалов. Да этого и не требовалось — подделать пластик в этом мире было невозможно, и шаровики это знали.

— Чудной материал, не правда ли, уважаемый? — спросил Лис.

Купец кивнул:

— На таком материале, если бы его иметь много, можно было бы заработать хорошие деньги.

— Не сомневаюсь,— согласился Лис,— но я имею возможности заработать и без таких необычных вещей. Он встал: — Прекрасно, если вы уверяете, что это не опасно, мне нужно будет пойти и получить такой же пропуск, а потом заняться наймом судна. У меня, правда, нет денег-утонули при крушении, но есть кое-что не хуже.

Лис засмеялся и снял с шеи небольшой мешочек, в котором он всегда держал немного драгоценных камней на разные непредвиденные случаи. Алмазы, изумруды, рубины и прочие были синтезированы во Дворце, но не только ювелиры этого мира, а даже их земные, куда более искушенные, коллеги не смогли бы отличить камни от настоящих. Поскольку они и были настоящими.

Глаза Гаруна маслено засияли, и руки сами потянулись к драгоценностям.

— О, уважаемый Керос, я не сомневаюсь, что вы можете нанять любое судно в этом порту, и не одно, если нужно.

Лис молчал.

Гарун немного помедлил и, подобострастно глядя в глаза Лису, сказал немного подрагивающим от возбуждения голосом:

— Я даже осмелюсь предложить вам, уважаемый, оказать мне честь и воспользоваться моим судном. У меня прекрасный корабль, вы будете довольны.

Лис удивленно вскинул брови:

— Но, как я понимаю, вам требуется отплывать в Ильмир?! Как я могу так обязывать вас?

Гарун всплеснул руками:

— Что вы, я могу отложить свои дела. Если вы окажете мне честь и воспользуетесь моим судном, я готов также оказывать вам посильную помощь: Помощь во всем, можете на меня рассчитывать.

«Так,— подумал Лис,— он, кажется, поверил, что я нашел какой-то из кладов».

Лис внимательно посмотрел на Гаруна:

— А вы не боитесь, уважаемый, отправиться в Проклятый лес?

На лице ильмирца мелькнул страх. Он судорожно сглотнул и ответил:

— Не скрою, это не самое приятное место. Гарун сделал паузу. Но ведь за хороший куш можно и рискнуть.

Лис хмыкнул:

— Ну что же, мне будут нужны помощники. Я не рассказываю все моим здешним друзьям, поскольку не хочу, чтобы весь славный город Омакс бросился искать сокровища в Проклятом лесу, сокровища, которые я уже нашел. Там, конечно, много драгоценностей, но на всех делить не хочется.

Гарун засмеялся:

— Как я вас понимаю…

— А вы меня устраиваете,— продолжал Лис. Вы человек не здешний, поэтому не думаю, что вам есть смысл рассказывать кому-то еще, тем более неземляку. Сколько человек у вас в команде?

— У меня на судне семнадцать человек, включая слуг и матросов.

— Хорошо,— кивнул Лис,— нам потребуются люди. Меня и задерживало то, что я не хотел набирать команду из местных, а с вами мне просто повезло. Я готов заключить сделку, уважаемый Гарун. Когда мы дойдем до места, известного мне, мы поделим сокровища. Я имею в виду то, что сможем унести. Вот эти камни, которые вы видели у меня, только малая толика того, что мы сможем взять. Я побывал в этом городе два года назад, мне повезло вернуться оттуда живым, хотя все мои спутники погибли. Но там осталось столько «сокровищ, что стоит рискнуть еще раз.

Лис сочинял историю, не задумываясь о последствиях. Сейчас ему нужно было заполучить временного союзника, который помог бы ему начать движение от Омакса в нужном направлении и который бы не стал болтать лишнего.

Он нисколько не обольщался насчет ильмирца и его команды: Гарун увидел такое количество драгоценных камней у Лиса, которое обеспечило бы ему и его детям вполне безбедное существование. Поэтому Лис вполне допускал, что даже ради камней, лежащих у него в кармане, ильмирец мог пойти на то, чтобы попытаться завладеть ими, не дожидаясь прибытия к основному кладу. Скорее всего, ценой жизни Лиса.

Но Лис не собирался давать Гаруну шансов легко расправиться с собой. Как-никак, шаровиков Лис опасался куда больше, чем Гаруна.

— А у вас сколько людей с собой? — спросил Гарун, как бы подтверждая худшие догадки Лиса.

— У меня всего осталось пять человек после крушения судна. Возможно, с нами отправится еще один мой здешний знакомый, который не посвящен в истинную цель мероприятия, тогда будет шесть.

— У вас немного людей, уважаемый Керос,— заметил ильмирец.

— А много и не надо,— стараясь казаться как можно более уверенным, ответил Лис. Чтобы пройти Проклятый лес, нужно не количество людей, а отвага, умение и знание местности.

Гарун кивнул и улыбнулся:

— Наверное, вам виднее.

«Куплю его со всеми потрохами»,— подумал Лис. Он встал и не глядя вынул из мешочка один камень. Это оказался средних размеров изумруд.

— Прошу принять это как задаток, уважаемый. Лис протянул камень Гаруну.— Когда мы вернемся, у нас будет много таких камней, очень много. Надо будет всего лишь вернуться.

Ильмирец принял камень и склонился в поклоне:

— Я ценю ваше доверие, уважаемый Керос, мы постараемся вернуться. Как вы знаете, ильмирцы не из робкого десятка. Мы вернемся,— повторил он еще раз, сделав ударение на слов «мы».

Лис улыбнулся и, условившись с Гаруном о месте и времени встречи, пошел по направлению к цепи солдат, окружавших порт.

На каменном возвышении, с которого обычно зачитывали указы городского Совета и объявляли о разного рода торгах и тому подобных мероприятиях, он увидел шаровиков. Двое стояли у прибора, о котором Лис уже был столько наслышан, остальные шестеро располагались вокруг постамента с лучеметами наготове. С ними был также один из жрецов переводчиков.

Очередь на проверку стояла небольшая. Большинство же портового люда толпилось поодаль, поглядывая на процедуру и переговариваясь. Лис подошел к постаменту.

Проверка проводилась быстро. Жрец спрашивал у купца, кто он и куда собирается отплывать, делал запись на свитке, один из шаровиков проводил серпообразным датчиком над головой человека и кивал своему напарнику, который выдавал пропуск.

Когда его очередь подошла, Лис поднялся на возвышение и встал рядом с проверяющим. Шаровик уставился на чапи и сказал жрецу:

— Пусть он снимет свою шапку.

— Да она маленькая,— небрежно сказал второй шаровик.

— Так, конечно, но она прошита металлическими нитями,— возразил первый.

Несмотря на драматизм ситуации, в которой он оказался, Лис, прекрасно понимавший шаровиков, поскольку говорили они на языке Творцов, отметил, что, не знай он, кто они такие на самом деле, никогда бы не догадался, что это не люди.

— Они хотят, чтобы вы сняли чапи,— сказал Лису жрец. Возразить тут было нечего: обычай носить чапи в Аркадии не был строгим. Лис понимающе кивнул, прикидывая, как ему лучше воспользоваться своим браслетом, если вдруг шаровики его раскроют. Он понимал, что, если такое произойдет, шансов у него практически не будет: этих двоих он,, конечно, прикончит, но браслет имел ограниченный радиус действия и работал импульсно, поэтому остальные шестеро успеют исполосовать его своими лучеметами. Он еще раз кивнул и снял чапи.

Вообще-то Лис был почти уверен, что прибор фиксирует что-то, присущее только Творцам, но в момент, когда шаровик потребовал снять чапи, его уверенность немного поколебалась. Однако отступать было некуда.

Шаровик провел датчиком над головой Лиса, взглянул на прибор… и ничего не случилось. Лис облегченно вздохнул, уже уверенный, что первая часть его плана успешно завершилась.

Вдруг на маленьком переговорном устройстве, висевшем на груди у шаровика, пропел сигнал вызова. Шаровик опустил руку и включил режим интеркома.

— Молтс слушает,— сказал он, отворачиваясь от Лиса.

Лис сделал вид, что очень поражен происходящим, и с деланным страхом отступил в сторону так, чтобы оказаться поближе к чаше, в которой, как успел увидеть Лис, лежали зеленые квадратики пропусков. Он прошел проверку и выяснил очень важную вещь: шаровики регистрируют нечто, свойственное только Творцам. Определить, что это,— и шансы скрыться от погони возрастут.

Однако разговор, состоявшийся между Молтсом и кем-то из другой части отряда шаровиков, заставил Лиса похолодеть: поисковая партия шаровиков обнаружила укрытие в доме Тарлана. Из разговора Лис понял, что навел на дом кто-то из местных. Вполне могло быть, что предателем оказался тот второй паренек Тарлана —Димокл, он ведь так и не вернулся. Хотя это было уже и не важно. «Дьявол,— подумал Лис,— зря я так понадеялся на уверенность Тарлана в своих людях».

Пока Лис четко уяснил следующее: в стычке, произошедшей в доме Тарлана, был убит один шаровик (точнее, как понял Лис, его телоноситель — шаровики успели переписать личность в шар), хозяин дома Тарлан и один Творец (Лис подумал, что ему очень не хочется, чтобы это оказалась Монра). Остальным удалось бежать и, захватив лошадей, выбраться из города. Лис понял из переговоров шаровиков, что они направились в сторону верховьев Трапхора, то есть в сторону Проклятого леса. Творцы действительно знали кое-что о расположении точек перехода на этой планете.

Лис также понял, что шаровиков задержала необходимость переписать мозг умирающего товарища в шар, и он отметил для себя это обстоятельство как возможную слабость врагов. Шаровики должны были дорожить каждым из своих, поскольку их осталось совсем мало, а на формирование новой личности требовалось не намного меньше времени, чем на воспитание человека.

— А где тот, кто хозяйничал во Дворце? — спросил Молтс.— Он вместе с остальными?

Лис сообразил, что шаровик имеет в виду его.

— Мы не заметили точно в этой суматохе,— ответили из рации,— но вполне возможно: всего бежало пять человек, так что он тоже скорее всего там.

— Дувертус,— сказал Молтс своему собеседнику,— имей в виду, что этот непонятный человек нужен нам больше всех. Он наш Ключ, а босса интересует именно он.

«Ага,— подумал Лис,— вот почему я им нужен». Дело в том, что он спрятал все полукруги, находившиеся на площадке башни Дворца и настроенные на переход на Землю. Значит, шаровики явились во Дворец не с Земли, а откуда-то из другого мира и почему-то хотели попасть именно на Землю. Может быть, на Земле находились другие шаровики, а эти стремились воссоединиться со своими товарищами? Но Лис понимал, что информации для окончательных выводов недостаточно.

— Ну, что будем делать? — спросил второй шаровик, слушавший разговор Молтса с Дувертусом.

Молтс побарабанил пальцами по каменным перилам возвышения, на котором они стояли. Лис, пользуясь тем, что шаровики и жрец не обращают на него внимания, осторожно взял пригоршню пропусков из чаши и спрятал в карман.

— Надо догнать их! — решительно сказал Молтс. Его товарищ поморщился:

— На лошадях? Меня тошнит от скачек на этих животных.

— Тебя? — насмешливо спросил Молтс.

— Ну не меня, не цепляйся к словам! Это тело. Шаровик ткнул себя пальцем в грудь. Кто мог знать, что у этого человека окажется такой паршивый вестибулярный аппарат! Надо будет переписать меня в другого. Только найди кого-то, кто хорошо переносит езду верхом. Я вообще не могу понять, что они так долго копаются с гравилетами. Надо было взять гравилеты из того мира, который мы захватили перед этим,— там было достаточно техники.

Речь, видимо, шла о тех, кто оставался во Дворце и пытался привести в действие летающие машины.

— Что переливать из пустого в порожнее? — возмутился Молтс.— Ты сам прекрасно понимаешь, что протащить гравилеты через проходы между последними двумя мирами было невозможно, а разборка на достаточно мелкие части требовала времени, которого у нас не было.

Шаровики не могли воспользоваться гравилетами из Дворца Терпа потому, что Лис в свое последнее посещение вынул кое-какие блоки управления. Он сделал это просто так, на всякий случай, но сейчас благословил провидение, подкинувшее ему такую мысль.

— В общем, готовься к поездке на этих смешных, но быстрых животных,-сказал Молтс своему приятелю,-а тело мы тебе подберем. Надо вообще осмотрительнее выбирать тела — всегда брать только самых здоровых и выносливых. Вот, кстати, неплохой экземпляр. Молтс кивнул на Лиса. Может, тебя переписать в него, а Таруус?

Таруус посмотрел на Лиса:

— А что, этот совсем неплох. Ну-ка, ты,— он позвал жреца, присевшего было на корточки у края постамента,— спроси этого человека, может ли он хорошо ездить на лошади.

Лис похолодел, но старался казаться как можно более беззаботным, чтобы шаровики, не дай бог, не заподозрили, что он понимает их разговор. У него, правда, мелькнула мысль обмануть шаровиков так, чтобы они думали, будто в теле находится их собрат, и таким образом внедриться в отряд врагов. Это дало бы ему возможность устроить внезапное нападение на шаровиков. Однако Лис не представлял себе процесса переписывания личности из шара в тело и всего, что связано с этим, а рисковать ему не хотелось: если он не сможет вывернуться, то, как он понял из рассказа Творцов, он просто исчезнет — личность человека замещается личностью шаровика.

Поэтому на вопрос жреца Лис ответил отрицательно, прикинувшись простоватым купцом:

— Серым воинам нужно, чтобы Керос, купец из Аркадии, отправился куда-то верхом? Но, к сожалению, я никогда не путешествовал на лошадях. Я могу проехать дальнюю дорогу на повозках, если этим уважаемым людям потребуется доставить товары из Аркадии. Досточтимый жрец храма Зевса,— продолжал Лис,— предложите этим серым воинам взглянуть на мои товары, которые я доставил сюда. И скажите еще им…

Шаровик сделал недовольный жест рукой:

— Что он болтает? Хорошо он ездит верхом или нет?

— Увы, нет, ваше могущество,— ответил жрец. Он говорит, что он очень плохой наездник. Он просит… Молтс махнул рукой снова:

— Скажи, пусть замолчит и убирается вон. Ладно, найдем другого, надо искать среди воинов. Ну что? — Он посмотрел на Тарууса.— Собираемся все у здания городского Совета? Возьмем с собой также местных солдат — пообещаем им хорошую награду за участие в операции. Нам они понадобятся хотя бы как резервный материал, если кого-то из нас ранят или убьют.

Шаровики собрались в тесную группу и, держа оружие наизготове, направились к центру города. Жрец ушел с ними. На Лиса никто больше не обращал внимания. Чаша с пластиковыми квадратиками была взята жрецом. Из толпы спросили, могут ли они отплывать из порта. Лис не слышал, что шаровики сказали жрецу, но жрец крикнул людям, толпившимся на площади:

— Все могут плыть по своим делам, выход их порта свободный!

Толпа радостно загудела.

Лис медленно сошел с постамента и, присев на нижней ступеньке, задумался. Он остался практически безоружным, если не считать парализующего браслета и короткого аркадийского меча. У него, правда, были с собой драгоценные камни, на которые он мог купить много чего из снаряжения, нанять или даже купить судно в порту, но он остался без трофейных лучеметов. Браслет был хорош как оружие внезапного ближнего боя, но тягаться с лучеметами не мог. Кроме того, в сумке Лиса в доме Тарлана остались кое-какие мелочи, в которых он весьма нуждался и на которые сильно рассчитывал, особенно в сложившейся ситуации.

Лис посмотрел на солнечные часы в центре площади. До условленной встречи с Гаруном оставалось еще много времени. Хотя подниматься на борт судна и оказываться одному против семнадцати человек команды Гаруна ему не хотелось. Одно было ясно: необходимо как можно скорее следовать в сторону Проклятого леса. Там находилась ближайшая известная ему точка перехода. Туда же отправились бежавшие Творцы, а он не хотел терять с ними контакт. Ведь только они могли ответить на те вопросы, которые для него были главными.

Следовало осмотреть дом Тарлана или то, что от него осталось. Отряд шаровиков уже скрылся из виду, и Лис побрел за ними вслед по той же улице, поскольку дорога от портовой площади к центру города пролегала как раз мимо дома контрабандиста.

Весть о том, что чужестранцы собираются покинуть Омакс, еще не начала распространяться, и на улицах по-прежнему было довольно пустынно.

Ворота во двор Тарлана, равно как и двери дома, оказались срезанными лучеметами. Кое-где тлели деревянные части строения, обложенные камнем или обмазанные глиной. На террасе дома Лис обнаружил самого хозяина. Тарлан мертвой рукой сжимал меч. Лучемет опалил ему лицо и вспорол грудь, тошнотворно пахло горелым мясом. Лис грустно посмотрел на мертвого контрабандиста и вздохнул.

— Прости, дружище,— пробормотал он. Я мог бы компенсировать тебе сгоревший дом, но, увы, не жизнь. Спасибо, ты был верен до конца.

Пока на месте погрома было пустынно, но в любой момент мог появиться кто-нибудь из соседей, любопытных прохожих. Следовало торопиться.

Лис внимательно осмотрел весь дом. Он нашел труп Димокла, которого зарубили мечом,— очевидно, Тарлан успел расправиться с предателем. В большой комнате наверху лежал труп мужчины с явным поражением в лицо из лучемета. Труп был почти раздетым. Лис догадался, что это, видимо, был шаровик, которого подстрелили Творцы. В этой комнате шаровики переписали его разум в кого-то другого, вероятно в одного из солдат, бывших с ними при штурме дома.

У входа в подвал лежали три трупа местных воинов в разрезанных лучеметами латах. Смрад горелого мяса был так силен, что Лиса затошнило. У выхода из потайной комнаты, где он впервые увидел Творцов, лежал еще один сильно обгоревший, наполовину разрезанный лучом труп. С трудом Лис опознал в нем Васака. Глаза трупа выглядели как печеные куриные яйца.

— Жаль,— сказал Лис, с трудом сдерживая рвоту от отвратительного вида и запаха гари. Этот, похоже, был самым спокойным и рассудительным.

Однако он поймал себя на том, что почувствовал удовлетворение от того, что это оказалась все-таки не Монра. Увидеть такую красавицу обезображенной было бы для него совсем печально.

В подвале Лис понял, как смогли выбраться Творцы: у Тарлана, как и у многих контрабандистов, всегда имелся второй выход. Из подвала шел лаз, выходивший в конюшню. Это и позволило беглецам ускользнуть. Шаровиков задержала необходимость спасения личности своего собрата.

Лису повезло — в подвале, где они сидели за столом, он нашел свою сумку. Она имела совершенно неказистый вид, и шаровики при недостатке света просто не обратили на нее внимания. Кроме того, в углу под скамьей Лис обнаружил маленький лучемет, тоже не замеченный никем в темноте. Это была настоящая удача, хотя, взглянув на индикатор заряда, Лис понял, что магазин почти пуст: заряда оставалось не более чем на один хороший выстрел на максимальную дальность, не больше.

Он также нашел свою одежду, которую снял, переодеваясь в купца из Аркадии. Она была более удобной, чем то, что на нем сейчас, и Лис переоделся. В комнате, где, как он знал, Тарлан хранил оружие, Лис подобрал хороший лук и два колчана стрел. Короткий аркадийский меч он сменил на более длинный местный. С ним остались и его метательные ножи. Грим с лица Лис пока удалять не стал.

Лис взял один из мешков с припасами, которые готовил им в дорогу Тарлан, обвязав его веревкой так, что получилось нечто вроде солдатского вещмешка.

Остановившись на террасе, он еще раз посмотрел на мертвого Тарлана. Следовало бы организовать похороны по местным обычаям, но на это у Лиса не было времени, а Тарлану, как ни крути, уже было все равно.

Так, никем не замеченный, Лис вышел на улицу и направился в сторону порта.

Он прошел уже почти половину пути, как вдруг ему в голову пришла совершенно безумная идея. Если бы она сработала, он получил бы возможность находиться рядом с шаровиками, преследовавшими беглецов. В нужный момент он мог бы, что называется, ударить преследователям в тыл.

Мысль была великолепна, однако имелась существенная трудность: его видели в нынешнем гриме по крайней мере двое шаровиков. В этом был, правда, также и положительный момент — подтверждение того, что его не узнали, если считать, что шаровики видели его лицо, получив данные из Компьютера во Дворце.

Лис вернулся к дому Тарлана, где по-прежнему было пустынно. Войдя внутрь, он сильно изменил свой грим. Укоротил бороду, добавил усы, перекрасив волосы в рыжий цвет. Все необходимое для изменения внешности лежало в его сумке. Он всегда имел такой походный набор при себе, обновляя его во время визитов во Дворец. В одном из помещений Дворца он нашел целую мастерскую с гримировальными принадлежностями, о которых на Земле могли только мечтать, настолько они были удобны и эффективны. Подумав, Лис добавил тонкие контактные линзы, сделавшие его зеленовато-серые глаза темно-карими. Он также изменил форму носа, введя под кожу на носовом гребне специальный препарат, создавший горбинку. Препарат можно было легко убрать с помощью специального безвредного для организма растворителя.

Лис мог только догадываться о причине, по которой хозяева Дворца или, как он теперь знал, хозяин имели такую мастерскую. Однако это оказалось чрезвычайно удобно для него во время странствий по граням.

Оглядев себя в серебряном зеркале, он решил, что результаты вполне удовлетворительные. В конце концов, шаровики все же не были людьми, Лис считал, что они должны воспринимать окружающее несколько иначе, и им сложнее, чем людям, распознавать за разным гримом одного и того же человека.

Во второй раз выйдя из разгромленного дома контрабандиста, Лис направился в сторону, противоположную порту. На улицах стремительно прибывало народу. Большинство двигалось в направлении центральной площади. Прислушиваясь к разговорам, Лис удивился, как быстро распространялись новости в этом обществе, лишенном средств массовой информации.

Горожане уже обсуждали вести о том, что чужестранцы собираются покинуть город, так как добыча от них ускользнула, что, как говорят, Благородный Лис сумел вывернуться из лап преследователей и тоже успел бежать. Ну, в общем-то, на то он и Лис. Что бы там ни говорили о странном приказе геронта Олеандра, все-таки Лис — человек неплохой, и это даже хорошо, что эти серые дьяволы не смогли его пока поймать.

На агоре, куда он пришел, толпилось много народа. С высокого балкона городского Совета жрец переводил публике слова геронта Олеандра, который стоял рядом с ним в серых доспехах, накинув, для создания некой видимости, плащ главы города.

Объявляли о наборе добровольцев в отряд, который будет вместе с шаровиками преследовать беглецов. Охотников оказалось немного: горожане и солдаты опасались чужестранцев и всего сверхъестественного, связанного с ними. Несмотря на то что сам геронт готовился возглавить преследование, к ступеням лестницы Совета вышло всего чуть больше двадцати человек.

Пробежав по ним глазами, Лис сделал заключение, что большинство были отпетые головорезы, которые уже не страшились ни бога, ни черта. Он вздохнул, мысленно перекрестился, вышел к колоннаде и встал в шеренгу добровольцев.

Простоять пришлось еще около получаса. За это время из толпы вышли еще человек десять. Наконец шаровики решили, видимо, что добровольцев достаточно, и занялись выбором наиболее подходящего, по их мнению, материала. Кое-кого забраковали, но Лис, естественно, оказался в числе отобранных. Всего шаровики выбрали двадцать человек.

Подготовка к выступлению заняла всего два часа. Привели свежих лошадей, подготовили оружие и снаряжение воинам. Лис получил доспехи, состоявшие из панциря, защищавшего торс, налокотников, поножей, шлема и щита. Оружие состояло из характерного меча, выкованного мастерами города, двухметрового копья и лука. Те, кто хотел взять еще какое-то оружие, взяли — шаровики не запрещали.

Лис внимательно присматривался к шаровикам. Он стал свидетелем того, как шаровика, называвшегося Таруусом, переписали в новое тело. Одного из воинов увели в здание городского Совета вместе с Таруусом, и минут через двадцать Лис увидел его уже в серых доспехах. Лис отметил про себя то удивление и благоговейный страх, которые вызвало превращение воина у знавших его товарищей. Люди просто не могли себе этого объяснить.

— Я вам говорю, что они демоны и селят в телах людей демонов,— зло сказал один из добровольцев, седлавший лошадь рядом с Лисом.

Лис не удержался и насмешливо спросил его:

— А не боишься отправляться в поход со слугами демонов?

Воин зло посмотрел на Лиса и ответил:

— За плату, которую они назначают, я готов служить кому угодно. А кто боится, это мы еще посмотрим.

У шаровиков, как заметил Лис, похоже, не было жесткого единоличного руководства. Глядя на них, можно было подумать, что они все руководят. Это производило несколько странное впечатление. Для создания видимости законности отдаваемых приказов они выставляли перед горожанами своего товарища в теле геронта Олеандра, но между собой все держались как бы на равных и вносили предложения, которые почти всегда принимались, поскольку были достаточно разумными. Очевидно, это было связано с весьма, как показалось Лису, рациональным мышлением шаровиков. Как ни крути, а они все же являлись образцом нечеловеческого разума, хотя и находили явное удовольствие от пребывания в бренных телах.

Во время сборов к шаровикам подлетела птица и села одному из них на руку. Лис узнал биокибернетический организм из Дворца. Таких птиц там было довольно много в одном из хранилищ. Они служили, как он догадывался, для сбора информации и осмотра территорий. Лис никогда не пользовался соколами, как он назвал эти создания, и сейчас впервые наблюдал квазиптицу в деле.

Киборг мог разговаривать и сообщил шаровикам, что беглецы следуют вдоль Трапхора, стараясь держаться вблизи лесистой поймы реки. Это подтвердило догадки Лиса о том, что Творцы знали про точку перехода, находившуюся в заброшенном древнем городе в Проклятом лесу. Лис только недоумевал, почему Творцы стремятся попасть именно туда, так как, зная о направлении преследования, шаровики, оставленные во Дворце, успеют наверняка организовать засаду в ответной точке в самом Дворце.

Наконец отряд выступил в погоню. Беглецы имели почти четырехчасовую фору, но шаровиков это, похоже, не очень смущало: как понял Лис из разговоров, которые ему удалось подслушать, они ждали прибытия гравилетов. При наличии летательных аппаратов поимка становилась только вопросом времени.

«Да уж,— подумал Лис,— если эти твари заимеют гравилеты, ситуация осложнится».

Весь остаток дня отряд двигался легкой рысью вдоль леса, росшего по берегам Трапхора. Лис заметил, что для:

определения направления преследования шаровики пользовались каким-то своим прибором как компасом. Время от времени прилетали два сокола и докладывали о местонахождении беглецов, расстояние до которых, судя по всему, было не таким уж большим: погоня уверенно шла по следу.

То, что прибор не указывал на Лиса, лишний раз подтверждало, что регистрировался некий сигнал, исходящий лишь от Творцов. Если бы он успел в дом Тарлана из порта раньше шаровиков, вполне вероятно, что загадка бы прояснилась!

Теперь Лис был уверен, что его шаровики искали только по внешним данным и по информации о его местонахождении в племени вишту. Знание того, что он направился в сторону Омакса, возможно, было следствием поиска с помощью соколов. Он не ошибся, подумав, что увидел сокола, когда подходил к Омаксу.

Спускались сумерки, и шаровики приказали остановиться на ночлег. Наверняка они имели приборы ночного видения, но явно не собирались выдавать их солдатам.

Для лагеря выбрали поляну в глубине прибрежного леса. Солдаты развели костры и приступили к трапезе. Многие достали прихваченные с собой бутыли, оплетенные лозой, в которых в Омаксе держали талик — разновидность довольно крепкой браги. Однако шаровики, увидев начинающуюся пьянку, через жреца запретили солдатам пить спиртное и под угрозой лучеметов заставили вылить все содержимое сосудов на землю. Солдаты были недовольны и ворчали, но подчинились, так как серых воинов боялись.

Делая вид, что занят чисткой своей лошади и ему время от времени требуется вода, Лис несколько раз прошел рядом с костром, где расположились шаровики и жрец. Жрец, сидя на корточках, спокойно жевал вяленое мясо, запивая его водой, и отрешенно смотрел куда-то в пространство. Изредка он отвлекался, переводя приказания шаровиков солдатам. Шаровики уже и сами освоили много простых слов и фраз типа «Стой!», «Назад!», «Иди сюда!».

Из обрывков разговоров, которые Лису удалось подслушать, он понял, что беглецы опережают их всего километров на пять-шесть. Шаровики не стали преследовать дичь ночью, так как на следующий день они, оказывается, ожидали прибытия первого отремонтированного гравилета,

Лис сел у костра и задумался. Если бы знать, что регистрирует прибор шаровиков! Изобрели ли его шаровики, или же они воспользовались чем-то, захваченным в одном из миров, принадлежащих Творцам? Сколько у них таких приборов? Если у них нет запасного, а такового Лис не видел, то можно было бы попытаться вывести прибор из строя. Оставались, правда, соколы, но они явно уступали индикатору-пеленгатору по своим возможностям: соколы могли не понять, кого видят. Прибор же хоть и имел явно ограниченный радиус действия, но указывал направление преследования, тогда как соколы, потеряв дичь из виду, должны были затем искать ее заново.

К тому же соколы не подчинялись кому-то конкретно. Ими можно было управлять, если заполучить устройство управления. Лис называл его «свисток» — это была коробочка с кнопкой, которая служила для вызова сокола. Устройство действовало строго избирательно, то есть для каждого летающего киборга имелось свое индивидуальное устройство. Соколы выполняли приказание того, кто вызывал их в данный момент с помощью «свистка» и отдавал распоряжения на языке Творцов. Это могло сработать на руку Лису, но нужно было завладеть «свистком».

Пеленгатор можно было бы уничтожить выстрелом из лучемета, однако его унесли в палатку, установленную шаровиками в центре лагеря. Значит, ночью не выстрелить, стрелять же на виду у всех означало самоубийство.

Шаровики приказали выставить ночные посты, а те, кому выпало дежурить позже, стали укладываться спать. В дежурство назначили по пять солдат. Каждая смена должна была длиться час. Шаровики тоже собирались дежурить по очереди: двое с лучеметами должны были контролировать наемников.

Лагерь располагался на поляне в лесу, спускавшемся к реке. Ширина лесной полосы, тянувшейся вдоль берега Трапхора, в этих местах составляла от силы метров двести. Местами степь, напоминавшая Лису американскую прерию, как он ее себе представлял по немногим фильмам об индейцах, которые ему доводилось смотреть на Земле, подступала почти к самой реке.

Эта степь лежала между Трапхором и рекой Тикса, протекавшей юго-восточнее. За Тиксой степь широкой полосой, кое-где рассекаемой лесистыми участками, тянулась очень далеко на юг вдоль Восточных Безвоздушных гор. Эту территорию полностью контролировали индейские племена.

На юге, в восьмистах километрах от Тиксы степь упиралась в густые леса, росшие по берегам полноводной реки Штром и переходившие в Великие джунгли, расположенные в центральной части этой грани планеты.

В междуречье Трапхора и Тиксы отряды индейцев забредали не часто, но их тем не менее следовало опасаться, поскольку некоторые отчаянные головы могли бы сунуться сюда в расчете на скальпы греков, бывшие у индейцев прерии в цене.

Кроме того, в степях водились хищники, которые промышляли по ночам. Здесь можно было встретить львов, волков, а иногда из Проклятого леса сюда спускались мерзкие твари, которые, как подозревал Лис, были либо синтезированы прежним хозяином Дворца для развлечения, либо доставлены из какой-то иной вселенной. Эти звери напоминали желтовато-серебристого кенгуру с отвратительной мордой гиены, правда лишенной пасти. Да им и не очень-то нужны были зубы: они могли высасывать кровь из своих жертв с помощью особого полого костного отростка, похожего на толстую иглу. Отросток выпускался из подбородка. Передние лапы животного, в отличие от сравнительно слабых лапок кенгуру, были вполне приспособлены для нападения и обладали мощными когтями. Не менее опасными были и мощные нижние конечности, на которых хищник передвигался с большой скоростью.

Лису выпала вторая смена караула. Пройдя еще раз мимо палатки, Лис чуть не подпрыгнул от радости: через окно, которое в данный момент было не затемнено, он заметил, что пеленгатор стоит на небольшом раскладном столике у левой от входа стены палатки. Теперь, если аппарат не передвинут до того, как все улягутся спать, Лис знал, куда выстрелить, представься такая возможность.

Устроившись под сосной на одеяле. Лис прикидывал, как ему быть. Судя по устройству, которое шаровики установили на штыре на крыше палатки, вплотную к ней не подойти: это наверняка была какая-то система слежения и оповещения. Шаровики не были слишком беспечными и не полагались на ночное охранение.

Но действовать было необходимо. Ведь если завтра у шаровиков появится гравилет, на котором они наверняка установят дополнительное вооружение, то противостоять им будет совершенно невозможно. Зная местонахождение беглецов, они легко нагонят их по воздуху и уничтожат. Живым шаровикам, похоже, нужен был только Лис, да и ему они не позволят долго задержаться на этом свете. Способов получить сведения, которые он знает, существовало великое множество.

Лис закурил трубку и стал продумывать порядок действий. Рядом с ним, тоже на одеяле, лежал хмурый верзила, с которым они уже перебрасывались парой слов, когда седлали коней на площади перед городским Советом в Омаксе. Верзилу звали Олором. Он, несмотря на хмурое выражение лица, был не прочь поболтать.

Олор тоже курил трубку и посматривал на Лиса с явным намерением начать разговор. Лис прикрыл глаза, однако трубка, которую он держал во рту, не давала возможности прикинуться крепко спящим. Олор кряхтел, ворочался, но наконец прочистил горло и спросил:

— Ты хоть откуда, парень? Что-то я тебя не видел ни в Омаксе, ни в легионе.

Лис мысленно чертыхнулся: похоже, покоя от Олора не будет, ведь и в карауле им стоять вместе.

— Я пришлый, только два дня назад приплыл с купцами из Галикарнаса. Нанимался для охраны товаров, а у них что-то не получилось, ну я и остался тут в Омаксе ни с чем. Ладно хоть эта работенка подвернулась. А вообще-то я охотник.

Олор хмыкнул и сострил:

— У нас в городе, как я понял, не слишком много нашлось охотников на это дело. А по мне —какая разница? Они ведь такие деньги обещают! Я правильно говорю?

Лис приподнялся на локте и посмотрел на собеседника:

— Правильно, согласен с тобой… Однако, похоже, наши наниматели тебе не очень-то нравятся? Ты же сам говорил: ты полагаешь, что они злые демоны и все такое… Да и людей они в вашем городе перебили немало.

Олор повторил:

— Я уже сказал, что за такую плату готов служить кому угодно.

Лис выбил трубку о торчавший из земли корень сосны:

— Я это уже слышал, приятель, давай отдыхать. Ты только не слишком обольщайся, что получишь хорошую плату. Держи ухо востро!

Олор озадаченно попыхтел трубкой:

— Что ты имеешь в виду? Ты-то сам тогда зачем здесь? Лис отметил, что Олор обладал острым умом.

— Зачем-зачем…— Лис усмехнулся и повернулся на бок, натягивая на себя вторую половину одеяла из овечьей шерсти. Затем же, что и ты: денег заработать. Спи!

Он отвернулся от Олора, но тот еще долго вертелся и кряхтел, устраиваясь поудобнее. В конце концов солдат затих, пробормотав напоследок:

— Непрост ты, охотник… Ох непрост!

Лис понял, что надо быть внимательнее: где-то он допустил промашку.

С того места, где Лис лежал, была видна палатка шаровиков. Свет в ней наконец погас. Лис подумал, что произвести выстрел из лучемета лучше всего из-за деревьев, росших по склону чуть выше палатки.

Караулы из наемников были расставлены вокруг лагеря, и двое шаровиков постоянно патрулировали территорию, переходя от одного поста к другому и проверяя, не спят ли солдаты. То, что шаровики ходили вместе, было Лису только на руку: это давало возможность использовать браслет против обоих одновременно так же, как в Омаксе, с минимальной растратой заряда. У него их оставалось уже не так много, поэтому следовало экономить.

Если все получится удачно, то в суматохе, которая непременно возникнет, он рассчитывал завладеть конем и «сделать ноги», полагаясь на то, что ночью в совершенно незнакомой местности шаровики не решатся пуститься в погоню. Таким образом он получит фору до утра и, возможно, нагонит беглецов.

А там будет видно. Вместе они подумают, как можно создать экран для сигнала, если ему не удастся уничтожить прибор или если шаровики получат второй пеленгатор. Грандиозную проблему, конечно, будет представлять гравилет, который должен появиться завтра, но от этого никуда не деться.

Километров через сто леса вдоль реки станут гуще и обширнее и скрыться будет проще. Если же он с Творцами успеет добраться до самого Проклятого леса, то там шаровиков поджидают многочисленные сюрпризы, к которым они не готовы. Хотя, конечно, и для самого Лиса Проклятый лес будет далеко не парком для прогулки, но об этом пока рано думать.

По берегам реки впереди есть пара небольших поселений, так что шаровики могут получить информацию о продвижении беглецов не только от приборов и соколов, но и от людей, если те заметят отряд. Но поворачивать в степь и огибать населенные места Лис считал еще более опасным: на открытом пространстве им не скрыться от наблюдения и нападения с воздуха. Кроме того, Лис начал вновь подумывать о том, чтобы двинуться не к точке перехода в Проклятом лесу, а вниз по реке, где они могли бы затеряться среди большого количества людей и торговых судов. Но надо сначала догнать Творцов.

Ему казалось, что он не спал, но, очевидно, нервное напряжение последних двух дней дало себя знать, и, когда его потрясли за плечо, Лис от неожиданности даже вздрогнул.

— Вставай, парень,— пробурчал над ухом Олор,— наша очередь.

Лис открыл глаза и увидел двух шаровиков, стоявших неподалеку, ухмылявшихся и знаками показывавших ему, что пора отправляться на смену караула. Лис кивнул, протер глаза, повесил на плечо свою сумку, где помимо всего прочего лежал лучемет, и, взяв лук со стрелами и меч, встал в колонну вместе с Олором и остальными солдатами, заступавшими в караул.

Шаровики повели их к местам назначенных постов. Лис постарался встать в колонне так, чтобы попасть на пост, расположенный поближе к месту, откуда он мог бы произвести выстрел по палатке. Это ему удалось.

Лис сменил наемника, который рад был поскорее отправиться спать, и шаровики увели караульный развод дальше. Лис расположился за кряжистой сосной в небольшом кустарнике. Селена уже взошла, и свет ее, более яркий, чем у земной луны в полнолуние, пробивался сквозь кроны деревьев, серебря траву и вычерчивая причудливые тени. С позиции, где он находился, Лис видел лагерь и чуть дальше поблескивавшую в лунном свете воду реки. Лес здесь не был густым, однако незаметно пробраться между деревьями можно.

Шаровики расставили пять постов вокруг лагеря на равном расстоянии друг от друга. Находившийся на посту воин получал свисток для подачи сигналов в случае опасности. Шаровики отвели сменившихся в лагерь и начали неторопливый обход постов. Это занимало у них минут пятнадцать. За время дежурства они должны были пройти возле каждого поста четыре раза.

Лис решил, что действовать ему нужно будет, когда шаровики подойдут к нему во второй или в третий раз, то есть тогда, когда они уже войдут в определенный ритм обхода и внимание их слегка притупится. Это, конечно, была логика, применимая к человеческим существам, но поскольку ничего другого Лис придумать не мог, он решил воспользоваться именно такой логикой.

Шаровики прошли мимо него в первый раз. Они двигались по лесу шумно, подсвечивая путь фонариками. Лис подумал, что, имей Творцы больше смелости, они вполне могли бы предпринять попытку напасть ночью на своих преследователей, тем более что теперь располагали лучеметами и достаточным количеством боеприпасов.

Знают ли Творцы о том, что у шаровиков есть средство слежения за ними? Лис постарался припомнить, говорилось ли что-нибудь об этом во время их первой и пока единственной встречи или нет. Насколько он мог вспомнить, таких упоминаний не было — первый раз эта мысль пришла в голову самому Лису, когда он беседовал с Тарланом.

Сейчас Лис подумал о том, что другие наемники, находящиеся в карауле, могут обратить внимание, если фонарики шаровиков вдруг погаснут, когда он применит против них свой излучатель-браслет. Это может насторожить караульных. Они станут следить За лесом более внимательно и могут заметить его, Лиса, крадущегося к лагерю. Чего доброго, часовые поднимут тревогу, а то и пустят стрелу, когда он этого не ожидает.

Получалось, что для пущей надежности следовало бы убрать еще и караульных слева и справа. Те, кто находился на постах дальше, уже вряд ли что-то заметят сквозь заросли, а вот риск, что всполошатся соседи, был велик.

Лису не хотелось убивать ни в чем не повинных людей, но еще меньше ему хотелось провалить свой план или неожиданно получить стрелу в спину. Сейчас он ругал себя, что не просчитал эту необходимость заранее: тогда бы ему следовало выбирать не нынешнее место караула, а на два места в сторону.

Шаровики вот-вот должны были пройти мимо него во второй раз, и Лис решил действовать.

Двое в матовых серых доспехах, почти неразличимых в темноте леса, подошли к сосне, за которой прятался Лис, и посветили фонариком.

— Я тут,— сказал Лис условную фразу и выглянул из-за дерева.

Шаровики кивнули и двинулись дальше, больше не глядя на человека, а сосредоточив свое внимание на противоположной стороне лагеря. Они поравнялись с сосной, за которой стоял Лис, и, продолжая движение, оказались спиной к нему метрах в двух —двух с половиной. Идеальное расстояние для применения браслета. Фонарики пока не светили, что и требовалось Лису.

Даже не таясь, он вытянул правую руку к шаровикам и активировал браслет. Шаровики кулями осели в траву.

«Проще простого, всегда бы так»,-подумал Лис. Но рассуждать не приходилось — была дорога каждая секунда.

Он оглянулся по сторонам. Вокруг было тихо, и вряд ли часовой на соседнем посту успел что-то заметить.

Лис бесшумно скользнул к шаровикам. Быстро забрал лучеметы, проверил по карманам запасные заряды, взял устройства связи, фонарики и сложил все в свою сумку.

Хотя это отнимало драгоценные секунды, Лис снял доспехи с одного шаровика. Осторожно, чтобы не звякнуть металлом, он сбросил греческую амуницию, в которую был одет, и облачился в трофейную броню. Хорошо было бы забрать и второй комплект, но ему будет неудобно таскать все это. В доспехах он сразу почувствовал себя уверенней: теперь ему, по крайней мере, не грозил выстрел из лука.

Лис не знал, что делать с шарами. Если прожечь их сейчас, то луч могут заметить, а после того, как он обстреляет палатку, времени уже не будет. Лис запихал оба шара в сумку, которая раздулась и стала очень неудобной для ношения, но делать было нечего.

Лис подумал, а не попытаться ли теперь, когда он располагает куда более мощным оружием, уничтожить всех шаровиков, застав их врасплох. Однако он отбросил эту мысль. Во-первых, шаровики, находясь в палатке, вряд ли снимут доспехи, поэтому ему не удастся уничтожить их сразу и наверняка. Возможно, он выведет из строя двоих-троих, но не более, поскольку, стреляя наугад, нельзя рассчитывать попасть в открытое лицо или в стыки подвижных частей доспехов. Останутся, таким образом, еще семь-восемь шаровиков. С этим количеством ему не справиться, кроме того, нельзя не учитывать наемников.

Он оставил сумку под сосной, встал и пошел в направлении, в котором двигались шаровики, когда миновали его пост. Метров через шестьдесят Лис посветил фонариком. Из кустов высунулся наемник, стоявший здесь на посту. Лис направил луч фонаря ему в лицо. Человек прищурился и сказал: «Я здесь». Лис нажал рычажок браслета, и воин замолчал навсегда.

Затем Лис сходил к предыдущему посту и убрал часового там. Он еще раз прислушался: тихо, только издалека из степи доносился вой волков.

Лис подобрал сумку и осторожно взял под уздцы свою лошадь, которую он накануне предусмотрительно привязал крайней и чуть в стороне от всех. Гнедая покосилась на него, но Лис, предупреждая вопросительное ржание, сунул животному заранее приготовленный сладкий корешок.

Мягкая трава заглушала цоканье подков. Лис осторожно вывел кобылу к намеченному месту и поднял трофейный лучемет.

Как назло, в этот момент из-за палатки вышел шаровик. Он был без шлема и позевывал. Очевидно, он справлял нужду (точнее надо было бы сказать, что нужду справляло тело, которое он использовал). На плече у шаровика висел лучемет.

Он мог совершенно ничего не заметить, но по чистой случайности поднял голову и встретился глазами с Лисом, стоявшим у ствола сосны. Шаровик заорал и схватился за оружие.

Лис выстрелил. Он целился в незащищенную голову, но лучевой удар пришелся в грудной панцирь. Шаровика отбросило на спину, а его лучемет отлетел в сторону. Шаровик кинулся к оружию, но Лис, прижимая спусковую кнопку, непрерывным лучом вспахал песок и перерезал упавшее оружие. Уворачиваясь от луча, шаровик на четвереньках кинулся в противоположную сторону. Зрелище могло показаться комичным, но потешаться Лису было некогда: каждую секунду из палатки могли выскочить новые враги.

Продолжая вести непрерывным лучом, Лис направил его туда, где предположительно стоял прибор-пеленгатор, несколько раз полоснув по стене палатки. Лоскут материала отвалился, накрыв собой то, что, по-видимому, было столиком, на котором стоял аппарат. Повалил дым, в палатке вспыхнуло, раздались крики. Лис упер луч в накрытый лоскутом стены столик, разрезая его, а потом сделал стволом лучемета крестообразное движение, как бы осеняя палатку — знамением.

Один край каркаса подломился, и в эту минуту энергия заряда иссякла.

Из палатки выскочили несколько шаровиков и бросились врассыпную. Лис отметил, что они действовали очень рационально: все побежали в разные стороны. Лиса, похоже, не заметили, поскольку, когда первые шаровики выскочили из палатки, лучемет уже не работал, а сам Лис отступил за ствол дерева.

Лис не стал дожидаться, пока шаровики осмотрятся и начнут вести прицельный огонь. Он вскочил на лошадь и, надвинув щиток шлема, пустился галопом между деревьями.

Его все-таки заметили, и вслед ударили лучеметы. Однако стрелявшие находились уже далеко, и энергия лучей сильно гасилась деревьями. Кое-где вспыхнула сухая смолистая кора, крупная ветка, срезанная лучом, упала, хлестнув Лиса по броне. «Только бы лошадь не задели»,— подумал он.

Лис несся, целиком полагаясь на чутье кобылы, инстинктивно выбиравшей правильную дорогу в лесной чаще. Оглянувшись через плечо, он увидел уже в отдалении всполохи пожара: очевидно, что-то загорелось в лагере от его выстрелов или же горел лес, подожженный шаровиками.

Лис очень опасался погони, но ее не было. Он пожалел, что не хватило времени ударить лучом по лошадям у коновязи. Жаль было бедных животных, но он на какое-то время лишил бы отряд преследователей мобильности.

Деревья расступились, и Лис вырвался в степь. Хотя светила полная луна, он поскакал по открытой равнине — так было гораздо быстрее, а расстояние позволяло уже совершенно не опасаться поражения из лучемета.

Лис постоянно оглядывался — погони по-прежнему не было. Это его слегка озадачило, поскольку сам он в подобной ситуации постарался бы преследовать врага. Правда, шаровики не могли знать, сколько людей напало на лагерь и нет ли засады в самом лесу.

Хотя теперь можно было точно сказать, что погони нет, Лис скакал не останавливаясь. Только через полчаса он вспомнил о шарах, лежавших в сумке. Лис остановился и потратил некоторое количество заряда на их уничтожение. Он плюнул на остатки шаров и сказал себе под нос:

— Ну вот, еще парочка. Пока четыре — ноль в мою пользу.

Но, несмотря на приподнятое настроение, Лис понимал, что, когда появятся гравилеты, игра станет намного труднее. С его стороны счет должен быть только сухим: даже один пропущенный гол будет стоить ему жизни.

Уничтожив шары, Лис поехал медленнее, чтобы лошадь могла немного передохнуть. Как он понял из подслушанного в лагере разговора, беглецы должны были находиться где-то не так далеко. Если только, конечно, они не продолжили движение ночью, что в их положении было бы вполне естественно. Но отдыхать нужно всем.

Вскоре Лис должен был подъехать к небольшому поселению Медис, расположенному на этом берегу реки. По сути, это был форт, где жили несколько фермерских семей, имелась пристань для судов, кабак и постоялый двор. В Медисе часто собирались охотники из прерий, иногда заходили для торговли представители невраждебных индейских племен. Народ здесь встречался отчаянный и ради наживы готовый на многое, если не на все. В Медисе наверняка уже знали о событиях в Омаксе, поэтому беглецам не стоило тут показываться: охотников заработать такую награду, какая была объявлена, могло найтись немало.

Лис знал, что бежали пять человек. Творцов вроде бы осталось трое, поэтому он мог предположить, что с ними были Диаскен и Скаридис. Лис надеялся, что они как местные жители сумеют правильно оценить обстановку и предупредят Творцов о нежелательности визита в Медис.

Вполне возможно, что беглецы не вошли в форт, а укрылись где-то в лесу. Если у Диаскена достало сообразительности, он мог посоветовать свернуть в открытую степь и остаться на ночь в одном из небольших перелесков. Можно предположить, что преследователи будут двигаться вдоль реки, так как это кратчайший путь к Проклятому лесу. Переждав в степи, беглецы могли надеяться пропустить преследователей и оказаться у них в тылу. Затем можно было бы попытаться через Диаскена нанять судно и, спрятавшись на нем, отправиться дальше. Сам Лис, наверное, выбрал бы именно такую тактику, но Диаскен все-таки был торговец, а не охотник, так что рассчитывать на это не стоило.

Но в любом случае вероятность, что кто-то из беглецов наведывался в Медис, была, и Лис решил проверить эту версию.

Лес вдоль берега Трапхора кончился, уступив место распаханным полям. Примерно в километре впереди у берега в свете Селены виднелись бревенчато-каменные стены форта. Камень возили из каменоломен, находившихся на противоположном берегу реки.

По прихоти создателя этого мира ночь здесь имела стандартную продолжительность в семь земных часов, а сутки в целом равнялись земным. В свое время Лис много раздумывал над этим, но когда из рассказа Творцов он узнал, что их исходный мир был подобен Земле, стало ясно, что архитектор этой искусственной вселенной сохранил приверженность более или менее привычному соотношению дня и ночи.

Лис знал о Творце по имени Терп только от своих новых знакомых. Соотнося эти новые знания с кое-какой косвенной информацией, почерпнутой за время пребывания на планете-цилиндре, он начал подозревать, что, возможно, этой личности не чужда некоторая сентиментальность и ностальгические воспоминания.

Лис остановил лошадь на опушке леса и выругался. Дьявол, как он забыл про переговорные устройства!

Лис вытащил из сумки одно и осмотрел. Вообще данный прибор имел двести фиксированных диапазонов передачи сигналов, а те, которые оказались у него сейчас, были установлены на десятый диапазон. Два таких же устройства, добытые им в первый раз, должны были оставаться у Творцов, если те не потеряли их, убегая. Как помнил Лис, те устройства были установлены на самый первый диапазон.

Лис включил устройство на односторонний прием и сразу же попал на беседу шаровиков. Из разговора было понятно, что отряд, оставшийся в лесу, связывался с Дворцом. Они как раз вели речь о смене диапазона.

— Нас могут слушать,— сказал мужской голос. Поэтому не называй номера. Помнишь, сколько нас было, когда мы вошли в этот мир?

— Разумеется,— ответил собеседник.

— Так вот, переходим на номер диапазона, соответствующий этому числу.

— Хорошо. Слушай, а что вы намерены делать теперь, когда остались без пеленгатора?

Шаровик из отряда преследователей довольно резко перебил:

— Ты что, не понимаешь, что нас могут слушать?! Переходи на другой диапазон!

— Ладно-ладно,— примирительно ответил тот, что был во Дворце,— не нервничай. Пусть даже и слушают, им это не поможет.

В переговорном устройстве наступила тишина.

«Так,— подумал Лис. Я, по крайней мере, узнал, что их не более двухсот голов, поскольку диапазонов всего двести». Сколько же могло остаться во Дворце? Если сюда пришли пятнадцать, то для охраны и работ во Дворце наверняка было выделено не меньше, если не больше. Сколько же?

Наудачу Лис предположил, что шаровиков во Дворце осталось двадцать, и начал с тридцать пятого диапазона. На пятьдесят четвертом ему повезло — он снова попал на переговоры шаровиков. Таким образом, Лис мог заключить, что шаровиков оставалось сейчас всего сорок девять и тридцать девять из них находились во Дворце.

Подслушанная информация оказалась неутешительной: гравилеты, даже сразу два, прибудут уже сегодня во второй половине дня. Шаровики задерживались, так как хотели подготовить достаточное количество золотых монет. Они поняли, что не платить вперед — ошибка, и решили иметь при себе деньги для оплаты услуг доносчиков и покупки симпатий населения на местах.

Кроме того, шаровики условились о смене диапазонов для затруднения прослушивания их разговоров. Они договорились прибавлять к номеру диапазона или отнимать от него число резервных, то есть, как понял Лис, «пустых» шаров, которые имелись у них. Сколько таких шаров было, Лис мог только догадываться.

Их, однако, не могло быть больше ста сорока шести, поскольку в этом случае не хватало бы количества диапазонов на переговорных устройствах. Пытаться найти нужный диапазон наугад было затруднительно, так как шаровики решили не поддерживать связь дольше одной минуты.

Лис включил рацию на первом диапазоне и попробовал вызвать Творцов. Эфир молчал. Либо переговорники не были установлены на данный диапазон, либо они не были включены в режим ожидания вызова. Вполне возможно, что они вообще по каким-то причинам уже не находились у Творцов.

Лис остановил коня на опушке леса и внимательно посмотрел на видневшийся за полем поселок. Бинокль, оказавшийся у одного из убитых им шаровиков, имел встроенное устройство ночного видения. Поэтому Лис хорошо разглядел, что, несмотря на поздний час, в форте царило странное оживление. Собственно, он и без прибора заметил бы, что в форте горит много огней помимо стандартных фонарей на сторожевых башнях.

Интересно, подумал Лис, что там такое происходит? Он выехал на дорогу, идущую вдоль полей, и поехал к Медису, решив действовать как один из членов отряда шаровиков, тем более что одет он был в пресловутые серые доспехи.

Часовые на ближайшей к воротам башне были так увлечены происходящим внутри стен форта, что обратили внимание на Лиса, только когда он окликнул их снизу. За стенами слышались возбужденные голоса и даже крики.

— Эй, стража! — позвал Лис,— Именем геронта Олеандра — открывайте!

Солдаты на башне уставились на него. До Лиса долетел шепот: «Серый воин!» Один из часовых побежал отворять ворота. Держа лучемет наизготове, Лис въехал в форт.

Недалеко от ворот на небольшой площади, на которой в Медисе днем обычно происходила торговля, толпилось человек тридцать. Они оживленно спорили.

Увидев Лиса, толпа притихла, переходя на шепот. Лис остановил лошадь, не доезжая метров десяти до людей, и молча смотрел на них. Шепот тоже смолк, и некоторое время наступившую тишину нарушало только потрескивание горящих факелов.

Наконец из толпы выбрался высокий грузный человек в засаленных кожаных штанах и куртке, которые греки научились шить у индейцев. По бахроме с золотыми нитками Лис догадался, что это был так называемый выборный Старшина форта. Его назначение после выборов на землях, входящих в юрисдикцию Омакса, утверждалось геронтом, который и выплачивал чиновнику жалованье.

Старшина остановился перед Лисом и поклонился.

— Уважаемый серый воин, мы уже много наслышаны о вас,— начал он, подобострастно выгибая спину. Могу я узнать, говорите ли вы по-нашему? Нам сообщали, что всем серым воинам нужны переводчики, но у нас здесь нет ни одного жреца…

Лис перебил его:

— Мне не нужен переводчик. Во-первых, как твое имя и что у вас тут происходит?

— Да-да, прошу прощения. Я — Старшина Гомер…

— Вот даже как?! — невольно усмехнулся Лис. Слыхал я когда-то про одного Гомера…

— Если вы о гончаре из Омакса, так это мой троюродный брат…

— Я понятия не имею о гончаре Гомере из Омакса,— оборвал Лис. Я спрашиваю, что здесь происходит?

Мужчина чуть растерялся, оглянулся на толпу, почесал затылок и сказал:

— Мы спорили о награде. Нам сообщили, что тех, кто схватит беглецов, ожидает большая награда. У нас и шел спор о справедливом дележе. Дело в том, что только четыре человека, по моему мнению, могут рассчитывать на награду…

— О чем ты толкуешь, Старшина Гомер?— вновь перебил его Лис, стараясь говорить как можно более высокомерно. Вы уже делите награду? На каком основании, позволь узнать?

Старшина смутился, нервно усмехнулся и начал переминаться с ноги на ногу:

— Но как же, уважаемый, мы задержали беглецов, а по распоряжению геронта Олеандра за поимку обещана м-м… высокая награда. Награду обещали даже за указание места, где они скрываются.

«Ну и ну! — подумал Лис. Невежественные фермеры так легко поймали моих Творцов. Как им удалось, интересно? И этот заявляет, что в поимке участвовали только четыре человека!..»

Лису очень хотелось узнать, как же Творцы дали себя пленить, но сейчас это было не главное. Он надменно посмотрел на Гомера:

— Ты прав, награда действительно обещана. И она будет выплачена, если только вы поймали тех, кто нужен геронту. Где вы их держите? Веди меня и покажи пленников!

— Но, уважаемый господин,— осмелился напомнить Старшина,— как же делить награду? Кто, по-вашему, должен ее получить?

Лис бросил на мужчину уничтожающе-презрительный взгляд:

— Ты, видимо, и сам участвовал в поимке беглецов?

— Да, господин, да! Нас было четверо: я, мой сын, зять и моя жена. Но посмотрите на всех этих прихлебателей! — Старшина указал рукой на толпу и возмущенно хлопнул себя по бедру. Они тоже требуют долю!

Лис не выдержал и, не скрывая насмешки, спросил:

— И что, все сделали вы четверо? Как же это вам удалось? Беглецы были вооружены чудесным оружием!

Старшина заулыбался:

— Дело в том, уважаемый, что они сперва прятались в лесу. С ними был Диаскен, торговец из Омакса. Он знает меня и сначала пришел один попросить о помощи, сказав, что им надо нанять судно или хотя бы помочь скрыться. Они обещали щедро заплатить. Я с сыном привел беглецов в наш дом, жена накормила их ужином и напоила…— Старшина захихикал.

— Дальше! — нетерпеливо потребовал Лис.

— Дело в том, уважаемый господин, что у меня был сонный порошок — я его приобрел у одного ильмирского торговца, а они там большие мастера на всякие снадобья. Порошок оказался и впрямь хорошим: все заснули, как младенцы. Когда мы их вязали, даже не пошевельнулись, и сейчас они у нас в сарае.

— М-да,— пробормотал Лис. Легко купился Диаскен!

— Что-что, господин? — спросил Старшина, подобострастно заглядывая в лицо Лису.

— Ничего,— ответил Лис. Молодцы, хорошо поработали. Веди, показывай пленников.

— Конечно, конечно, уважаемый,— засуетился Гомер,— но как же с наградой?

— Ты что, черт побери, не веришь, что геронт Олеандр тебе заплатит? Или ты не веришь мне, серому воину, слуге самого Творца?

— Нет-нет, да сохранят меня боги, что вы! Но как вы прикажете делить награду? Они,— Старшина кивнул на толпу, которая настороженно переговаривалась,— такие алчные. Гомер придвинулся ближе и, понизив голос, продолжал: — Но с какой стати, мой господин? При чем тут они? Все сделал я и мои родственники. Прошу вас, уважаемый серый воин, решите все так, чтобы они не зарились на чужое.

Лис кивнул:

— Я обязательно решу этот вопрос, но сначала требую показать пленников. После того как я удостоверюсь, что это те люди, которые нужны нашему досточтимому геронту, я объявлю решение о награде. Я даже выдам ее сам, не дожидаясь прибытия казначея геронта.

— Вы заплатите сразу, мой господин? — Глаза Старшины заблестели.

— Слышите все? — крикнул Лис, привстав на стременах и игнорируя последние слова Старшины. Приказываю не устраивать беспорядков и не судачить тут на площади! Те, кто ослушается, будут наказаны. Я осмотрю пленников и вернусь огласить свое решение. А сейчас веди меня, управитель славного форта Медис!

Старшина с готовностью взял лошадь под уздцы, стараясь помочь Лису спуститься на землю. Лис отмахнулся. Гомер подозвал одного из молодых людей, очевидно своего сына или зятя, и передал ему лошадь. Лис посмотрел на молодца, снял с седла свою сумку и взял второй лучемет.

— Если пропадет что-то,— Лис похлопал ладонью по торбе, притороченной к седлу, где у него лежало кое-какое походное снаряжение,— погибнете страшной смертью. Живьем спалю!

Старшина замахал руками:

— Что вы, что вы, господин! Он будет смотреть за вашими вещами. И не беспокойтесь, у нас вообще народ честный. Лис перевесил оружие поудобнее:

— Пошли, пошли. О чести будем рассуждать потом, при дележе награды.

Старшина, продолжая елейно улыбаться, выхватил у одного из слуг факел и повел Лиса, постоянно оглядываясь на него:

— Вы всю награду передадите мне, господин? Сразу? Вместо ответа Лис тоже улыбнулся. Он дождался, когда они отошли настолько, чтобы никто не мог их слышать и, продолжая улыбаться, спросил:

— Стало быть, Диаскен был твоим другом?

Хорошо же ты подставил своего друга, молодец. Толковый ты малый.

Глазки Гомера забегали в ярком свете факела, который он нес. Он прокашлялся:

— Да какой он мне друг? Так, знакомы, приезжал он сюда несколько раз, у меня останавливался. Старшина почувствовал себя неловко и вдруг нашелся: — Какие там ни на есть знакомые, а раз было распоряжение геронта, значит, надо властям содействовать. Он переложил факел в Другую руку и поскреб толстую короткую шею. Я ведь правильно полагаю, господин?

Лис кивнул:

— Правильно, правильно. Я и говорю, что ты молодец, Гомер, одним словом. Тебе полностью воздается. Пошевеливайся! Бля буду! —добавил он вдруг по-русски.

Старшина не понял последних слов. Но, решив, очевидно, что это какое-то заклинание серого воина, заспешил вперед.

«Будет тебе награда, сволочь,— подумал Лис,— я тебе устрою похохотать. Тебя твои же местные разорвут на клочки, если только шаровики раньше сюда не нагрянут».

Они обогнули здание постоялого двора, где у коновязи стояли стреноженные кони. В тихом прогретом воздухе плавали запахи трав, теплой земли, конского навоза и терпкого виноградного вина. Мягко, но ярко светила луна, разбавляя волшебным ночным светом букет ароматов, витавших над фортом.

«Прямо пастораль,— сказал себе Лис. А в общем, к черту, никакая это не пастораль, а то же скотство, что и на Земле, только воздух чище. Так же продадут за деньги и так же готовы за деньги угождать властям, не думая, что это за власти».

Пройдя вдоль темных строений, старшина и Лис свернули в переулок, упиравшийся в стену, окружавшую поселок. Здесь высился большой крепкий сарай, сложенный из камня. У двери был выставлен караул — четыре человека с мечами.

— Это мой зять и его слуги,— пояснил старшина. Увидев Лиса в серых доспехах, о которых местные уже знали от гонцов из Омакса, стражи попятились. Старшина засмеялся:

— Не бойтесь, Япет, да и вы, ребята, господин добрый. Он нам даже выкуп даст, поскольку действует от имени геронта!

Гомер вместе с зятем убрали толстую перекладину, запиравшую ворота снаружи. Лис вошел в сарай, а остальные двинулись следом.

У правой стены на куче соломы лежали связанные люди. Лис сразу узнал Диаскена, Скаридиса и Творцов. Все еще спали, очевидно, под действием подмешанного порошка. Лис включил фонарик, чтобы лучше разглядеть пленных.

Когда вспыхнул яркий луч света, Старшина и его люди ахнули. До Лиса долетел шепот: «Волшебный свет!»

Лис провел лучом по спящим. Все, похоже, были невредимы, никто не ранен. Очевидно, их пальцем не тронули. На Монре он задержал луч фонаря несколько дольше, и Гомер истолковал это по-своему.

— Баба-то хороша. Толстяк даже прищелкнул языком. Ее бы в Ильмир продать ко двору хана — кучу денег заработаешь. Да ведь геронт будет недоволен.

Лис похлопал Старшину по плечу:

— Сам ты, Гомер, сообразительный, и родственники у тебя сообразительные. Не зря ты тут глава. Кстати, ты сколько сонного порошка подмешал им, много? Они уже долго спят?

Старшина почесал затылок:

— Да часа два уже, поди, спят. Порошок-то хороший, ильмирцы дело знают. Они еще, может, часа два проспят, если не больше.

Лис хмыкнул:

— Ничего, я их подниму. В общем, хватит лясы точить. Где их вещи? — Лис повысил голос. Где все, что с ними было?

Старшина открыл рот для объяснений, но Лис не дал ему говорить:

— Все принести сюда, все, что было у них. Если чего-то не окажется, накажу жестоко. Сейчас убирайтесь отсюда, все! Я ими займусь, и чтобы никто тут не болтался!

— Но как же, господин?! Вы остаетесь один, а их пятеро. Если они проснутся…

Лис сделал нетерпеливый жест рукой:

— Пошли, пошли, я кому сказал! Я о себе сам позабочусь. Им тоже приготовить коней. У них были кони?

— Были,— кивнул старшина. Неплохие, надо сказать, кони.

— Так вот, приготовить хороших коней, свежих. И чтобы — без дураков: я караю именем геронта, да и своим личным.

Лис поднял было лучемет, чтобы для острастки продемонстрировать его действие, но потом подумал, что пора сменить кнут на пряник. Подобная политика должна быть очень действенной с такими алчными людьми.

Лис расстегнул воротниковый замок доспехов и снял с шеи мешочек с камнями. На ощупь он выбрал средних размеров камень и, вынув, осмотрел его в свете факела. Это оказался ни много ни мало алмаз.

— Держи, блюститель порядка! Это тебе задаток, так что пошевеливайся. Чтобы все было готово не позднее чем через полчаса. Лис усмехнулся и добавил:

— Меня геронт Олеандр ждет не дождется.

Старшина схватил камень и поднес его к свету. Остальные столпились вокруг него.

— О мой господин! — ахнул Гомер. Я сразу увидел, что вы великий человек, который держит свое слово. Вы и впредь можете на меня рассчитывать во всем. Я…

— Давай, скройся с глаз и делай, что тебе сказано,— оборвал Лис. Двери закрыть и нос сюда не совать. Все вон!

Он вытолкал людей из сарая и, убедившись, что Старшина и остальные отправились выполнять его приказания, закрыл двери.

Несколько секунд Лис стоял, глядя на спящих людей. Он хотел первым делом срезать веревки, но передумал. Покопавшись в своей сумке, Лис достал небольшую аптечку. Брызнув каждому в ноздри по порции универсального стимулятора-антидота, он сел на стоявший в сарае чурбан и стал ждать.

Примерно через три минуты спящие зашевелились. Первой, к удивлению Лиса, открыла глаза Монра. Лис сидел, поставив лучемет между ног, и смотрел.

Монра попыталась встать и сообразила, что связана. Она повернулась и застонала от досады, увидев Лиса. Проснулись и остальные. Кое-как они попытались сесть. Все растерянно смотрели на Лиса, не узнавая его измененной внешности, и поглядывали на двери, ожидая, что должен появиться еще кто-то.

Было ясно, что они уверены: напротив них сидит шаровик. На лице Нимрата читались испуг и растерянность, как, впрочем, и на лицах Диаскена и юного грека. Эльот и Монра хотя и были удивлены, но уже начали вполне осмысленно оглядываться по сторонам и, несмотря на связанные руки, косили на второй лучемет, стоявший несколько поодаль от Лиса. Лису это понравилось. С такими ребятами, похоже, можно будет попытать счастья вывернуться из этой дерьмовой ситуации. Правильно он сделал, что пока не развязал им руки.

Лис встал и выглянул за двери сарая. Рядом никого не было, но издали доносились голоса. Лис надеялся, что Старшина не теряет времени даром.

Он вернулся в сарай. Эльот сидел уже гораздо ближе к оставленному лучемету. Лис улыбнулся.

— А вы мне нравитесь, ребята,— сказал он. Это хорошо, а то мне что-то начинало казаться, что вы так напуганы, что бороться-то уже не в состоянии. Я боялся, что вы и вкус к жизни потеряли за те сотни или тысячи лет, что на свете живете. Хотя лично мне всегда казалось, что я бы вкус к жизни не потерял, проживи я хоть десять тысяч лет, особенно когда попал сюда.

Пленные таращились на Лиса, ничего не понимая. Само собой, его не понимали греки, поскольку Лис говорил на языке Творцов, но и сами владельцы собственных миров смотрели на Лиса с удивлением.

— Кто ты, если не шаровик? — спросил Эльот.— Мне очень знаком твой голос, я его уже слышал. Лис усмехнулся.

— Ну что, Диаскен, дружище,— спросил он по-гречески,— ты узнаешь хотя бы мой голос или нет? Глаза торговца расширились.

— Ты демон,— прошептал он. У тебя голос Лиса, но облик другой. Неужели Лис мертв?

— Тут ты не прав, мой друг. Я жив и надеюсь пожить еще достаточно долго, хотя в сложившихся обстоятельствах ни в чем нельзя быть уверенным. Я просто изменил внешность, но это совсем не волшебство. Ты, Эльот,— обратился Лис к Творцу уже на его языке,— чтобы мне не повторяться, можешь перевести остальным, что я сказал Диаскену по-гречески. Я это, я —Лис. Ты-то должен знать, что существуют способы изменять внешность, весьма примитивные, известные, в общем-то, даже на Земле, а уж у вас-то! У меня были с собой нужные средства, я слегка загримировался. Меня, как я понял, шаровики ищут только по моей физиономии. Идиоты!

Несколько секунд Монра и Нимрат ошарашенно смотрели на Лиса, а потом Монра взорвалась:

— Чертов придурок, почему ты не развязал нас сразу? Ты что, сам полный идиот?!

Нимрат, поглядывая на Лиса с недоверием, сказал:

— Я так и знал, он заодно с шаровиками, поэтому он ушел и бросил нас в городе. Это он привел шаровиков!

Эльот дернул плечом:

— Подожди, Нимрат, ты говоришь ерунду: шаровиков привел этот местный парень, слуга хозяина.

— Ну и что? А этого слугу послал он. Лис покачал головой:

— Зачем бы мне тогда спасать вас сейчас? Зачем бы я оставил вас в доме Тарлана с оружием, не разрядив его? Более того, я не идиот,— тут Лис посмотрел на Монру,— и именно поэтому я вас сразу и не развязал: ведь вы, чего доброго, накинулись бы на меня и объяснить ничего не дали.

Эльот сказал довольно терпеливо, кивнув на свои связанные руки:

— Ну сейчас-то, по крайней мере, можно развязать?

— Да, надеюсь, вы не будете вырывать у меня оружие. Тем более что ваши гостеприимные хозяева сейчас принесут вещи, забранные у вас. Кстати, те, что я добыл для вас еще в городе.

Лис встал и по очереди разрезал веревки на каждом из пленников. Диаскен захотел потрогать Лиса, чтобы убедиться, что он настоящий, живой и теплый.

Лис засмеялся:

— Дружище, это я, не сомневайся. Обниматься будем потом, а пока давай поговорим о деле.

Он вкратце рассказал о своих похождениях и о том, что он узнал, прослушав переговоры шаровиков.

— Прибор, по которому они выслеживали вас, я уничтожил. Однако это может быть просто ловко подброшенная дезинформация, чтобы ослабить нашу бдительность,— сказал Лис. Но, несмотря на это, скажите мне, что есть у вас такого, что дает возможность пеленговать вас, как шпионскую радиостанцию?

Творцы недоуменно переглянулись.

Лис покачал головой:

— Что вам не ясно? Они как-то определяют ваше местоположение, и я хочу понять — как? По каким-то признакам и сигналам? Что они регистрируют? Это не могут быть биотоки, биополя или что-то в этом роде, как я сначала подумал: даже при всей сложности вашей техники вряд ли есть прибор, который распознавал бы такие сигналы на фоне десятков тысяч других подобных. Но что это тогда? Что в вас есть необычного? Меня, например, этот прибор не обнаруживал, а я стоял от него в нескольких метрах.

Монра приложила ладони к лицу:

— Мы кретины, мы забыли про наши датчики шаровиков! Они регистрируют их, это точно. Просто ничего другого быть не может!

— Датчики шаровиков? — Лис озадаченно посмотрел на Монру.-Что это такое? Вы мне ничего не говорили.

Эльот покачал головой:

— Это очень странно, не думаю. Эти датчики ведь сами служат для приема сигналов шара. Он посмотрел на Лиса. Монра хочет сказать, что шаровики нашли способ регистрировать наличие датчиков, которые были давным-давно вживлены всем Творцам. Когда шли войны с шаровиками, это было сделано для того, чтобы выявлять этих ублюдков, захвативших тела людей. Датчик начинал посылать сигналы в мозг, когда шаровик оказывался угрожающе близко. Но я не понимаю, как можно регистрировать сами эти датчики, да еще с большого расстояния!

Монра усмехнулась:

— Мы все не специалисты, чтобы что-то понимать в таких узкотехнических вопросах. Все, кто в этом разбирался, перебиты давным-давно. Невероятно, как эти твари додумались, но больше ничего другого предположить нельзя. Лис прав: биотоки в таком поле сходных сигналов на больших расстояниях выявить нельзя, а вот датчики, которых нет больше ни у кого в этом мире, кроме нас, засечь как-то можно. По крайней мере теоретически.

-Нет, подожди,-начал Эльот.-Я, естественно, не специалист, но я кое-что понимаю. Ты объясни, как можно регистрировать приемник энергии, если…

Лис похлопал в ладоши:

— Стоп-стоп-стоп! Ребята, чем больше вас узнаю, тем больше поражаюсь. Даже я, закончивший учебное заведение на отсталой, с вашей точки зрения, Земле, могу выдвинуть гипотезу по этому поводу. Но сейчас не об этом! — Лис поднял ладонь, прерывая явное намерение Эльота что-то сказать. Какая, хрен, разница, как они их регистрируют, если регистрируют? Давайте разберемся, куда у вас имплантированы эти датчики? В какие места ваших драгоценных тел?

Монра показала за ухо:

— Под кожу, вот сюда.

— Ага! — кивнул Лис. У всех в одно место?

— В одно, в одно,— нервно сказал Нимрат.— Какое это имеет значение сейчас?

— Очень большое: это просто прекрасно, что датчики вам всобачили в такое легкодоступное место. Гораздо хуже было бы, если бы они находились у вас, например, в печенке и потребовалась бы полостная операция, а так их удалить легко.

Нимрат выпучил глаза:

— Ты что — рехнулся?! Предлагаешь нам вырезать датчики? Как — без антисептиков, без обезболивания, в этих скотских условиях?

Лис развел руками:

— Что мне в вас нравится, так это то, что вы очень сообразительные люди. Именно это я и предлагаю — вырезать датчики. Ну а насчет антисептика и анестезии не беспокойтесь — у меня с собой кое-что есть.

— Подожди-подожди, Лис! — Эльот покачал головой. Это все, конечно, второстепенные вопросы. Самое главное — мы останемся без индикатора, мы не будем знать, когда шаровики рядом. В этих обстоятельствах, я не знаю…— Он развел руками.

Монра молчала, озадаченно глядя то на Эльота, то на Лиса.

— Это абсурд! — взвизгнул Нимрат.— Он хочет оставить нас без возможности обнаруживать шаровиков! Я отказываюсь, я всю жизнь живу с этим датчиком…

— А если ты сейчас его оставишь, то я не поручусь, что долго проживешь,— сказал Лис. Всему приходит конец: ваши датчики приносили, наверное, когда-то пользу, но сейчас от них только вред. Шаровики научились выслеживать вас по наличию устройства, с помощью которого вы раньше выявляли их присутствие, поэтому отдатчиков надо избавляться, и как можно скорее.

Монра задумчиво покивала:

— А вы знаете, наверное, он прав, как это ни страшно — оставаться без индикатора. Ты что думаешь, Эльот?

Эльот пожал плечами:

— Не знаю, не знаю… В конце концов, Лис говорит, что он уничтожил прибор, по которому шаровики следили за нами.

— Я не могу быть в этом абсолютно уверенным. Кроме Того, откуда мы знаем, может, прибор не один? Поэтому, пока шаровики в принципе имеют возможность засекать ваши вживленные индикаторы или датчики, они всегда могут вас найти. Лис встал и потянулся. Знаете, уважаемые, вы можете дискутировать долго, но хочу напомнить, что времени у нас мало. Чего вы дожидаетесь? В общем, так: если вы не принимаете решения немедленно, то как хотите, а я поехал один на все четыре стороны. Как мне ни любопытно общаться с вами, но моя жизнь мне очень и очень дорога. Оставаться же с теми, кого могут преследовать легко и просто, как по компасу, я не хочу. Я хоть и не так долго живу, как вы, но тем не менее, знаете ли, привык уже. Хочу продлить это удовольствие. Я забираю Диаскена с его парнем и уматываю.

Монра махнула рукой:

— Хорошо, давайте уберем датчики, только постарайся аккуратнее.

Получалось, что она автоматически доверяла операцию Лису.

Светловолосый Творец развел руками:

— Ну, если выбора нет…

Нимрат вскочил и забегал взад-вперед по сараю:

— А я не согласен. Я не хочу оставаться без датчика. Вы можете даваться этому…— Он запнулся, наверное, хотел сказать «ванвиру», но вовремя передумал и, сделав неопределенный жест, поправился: — Кто он там — землянин, местный охотник, какая разница? Пусть он вырезает вам датчики, а я не желаю!

Лис кивнул:

— Прекрасно! Но в таком случае, уважаемый, нам с вами будет не по пути. Зачем ты нам в качестве опознавательного маяка? Нам придется оставить тебя тут — дожидайся шаровиков. Или катись в другом направлении. Хотя…— Лис посмотрел на Эльота.— Я тут подумал вот о чем: Нимрат знает что-то такое, что может повредить всем вам, другим Творцам? Я имею в виду, если попадет в лапы шаровиков?

— Хм,— пожал плечами Эльот,— наверное, как и любой из нас. Они ведь явно выкачают какую-то информацию из любого, которую потом используют против нас.

— Ну, в таком случае нам просто придется его убить. Чтобы врагу не достался.

— Что?! — заорал Нимрат.— Вы мне угрожаете? Вы заодно с ним?

Эльот усмехнулся:

— А ты бы что сделал на нашем месте? Ты бы ни секунды не задумывался.

— Может быть, проголосуем? — спросила Монра. Лис достал из своей аптечки маленький острый ножичек и обрызгал лезвие антисептиком.

— Кстати, в этом мире очень мало болезнетворных бактерий, как я уже заметил. Видимо, его создатель позаботился об этом.

Эльот сделал гримасу недоумения:

— Я очень давно не видел Терпа, но, насколько я его помню, он всегда любил сложные проекты. Он наверняка сделал что-то такое. Да разве ты не знаешь, поле переноса между мирами обладает ярко выраженным антисептическим действием?

— Очень хотел бы пообщаться с этим Терпом, ну да ладно,— Лис помахал ножиком в воздухе,— я начинаю прием! Кто первый на операцию?

Старшину Гомера сильно беспокоило, что Лис уезжает с пленниками один и даже не связывает им руки. Он предлагал выделить нескольких вооруженных людей для сопровождения отряда до Омакса, но Лис категорически отказался.

Он взял в форте еду, кое-какие припасы и одеяла, щедро расплатившись за них маленьким рубином: ничего мельче в его мешочке просто не нашлось. На настойчивые предложения Старшины дать сопровождение Лис ответил:

— Мне нечего бояться пленников. Я заговорил их, и они будут подчиняться мне беспрекословно. Вот, смотри!

Лис окликнул Диаскена, с которым договорился заранее, и отдал несколько приказов. Диаскен выполнял действия, как настоящий зомби, и Лис признался самому себе, что из торговца вышел бы прекрасный актер. В общем-то, любой хороший торговец должен быть своего рода артистом, а Диаскен был, надо сказать, весьма неплохим торговцем.

Остальным Лис тоже приказал вести себя как загипнотизированным, чтобы все выглядело так, будто они действительно в полной власти серого воина.

— Тупо смотрите перед собой, выполняйте все, что я буду говорить, и делайте вид, что окружающее вас совершенно не интересует,— сказал он Творцам и Скаридису.

Старшина поцокал языком и спросил, сколько времени действует заклятие. Лис строго посмотрел на Гомера:

— Будешь задавать много вопросов, я и тебя заколдую. Вот тогда и узнаешь, сколько это продолжается. Можно сделать, что и на всю жизнь. Если не хочешь так, говори поменьше.

Старшина приумолк.

Но Лис все-таки выкинул злую шутку со Старшиной Медиса. Перед самым отъездом он обратился к толпе, которая, несмотря на ночь, не покидала площадь, дожидаясь справедливого решения серого воина.

Лис подъехал к людям, топтавшимся поблизости от ворот форта, и подозвал к себе Старшину. Тот с готовностью подошел, улыбаясь от предвкушения решения, которое должно было, по его мнению, расставить все по своим местам.

Лис махнул рукой, чтобы в толпе прекратились пересуды.

— Люди! — крикнул он. Справедливость должна быть во всем, и я думаю, что вы с этим согласитесь. Ваш Старшина пленил этих преступников. Старшиной его выбирал не кто-нибудь, а вы, но жалованье ему тем не менее платит геронт. Оказываете ли вы своему Старшине подобающую помощь в его повседневной работе? Если оказываете, то, возможно, вы имеете право на долю в награде. Но, опять же: пользуется ли Старшина своей властью, чтобы извлечь из этого явную выгоду для себя лично? Вы должны это обдумать. Лис перевел дух, посмотрел на Гомера, который явно не мог понять, куда клонит досточтимый серый воин, и продолжал: — Сейчас я передам награду, эти драгоценные камни, вашему Старшине. И он должен будет сам справедливо решить, полагается ли вам доля из этой награды или нет. Он ваш глава, ему и решать. А вам решать, является ли его решение справедливым и согласитесь ли вы с его решением. С этим и оставляю вас, люди. Мудрых вам решений… Да и вашему Старшине тоже.

Лис нагнулся и высыпал в ладонь Старшине те несколько камней, которые он отобрал из своего мешочка.

Старшина растерянно смотрел то на камни, то на Лиса. До него еще не начало доходить, в какую ситуацию поставил его серый воин.

— Давай, приятель, разбирайся с людьми, выдвинувшими тебя на столь высокий пост,— сказал Лис, похлопав Гомера по плечу. А я отправляюсь к геронту Олеандру. Возможно, он пришлет тебе привет, и даже очень скоро. Прощай!

— Э-э, господин,— промямлил Старшина. Вы бы им сказали, что вся награда моя, а то они начнут требовать свою долю, бездельники.

— А вот ты сам им теперь еще раз и скажи, чтобы не протягивали лапы к твоей награде. Я же приказал тебе вынести решение! — Лис расхохотался. А они пусть думают, принимать ли его, если оно несправедливое.

Он двинул коня и проехал мимо толпы, которая уже начала медленно придвигаться к Старшине. Лис даже не обернулся.

Выводя свой отряд из Медиса, Лис повел его так, чтобы все, кто мог видеть их отъезд, полагали, что они двинулись в сторону Омакса. Когда стены форта скрылись из виду, отряд повернул в открытую степь и, сделав крюк, вернулся к реке.

Перед самым рассветом они переправились на другой берег. Здесь местность была более пересеченная и даже. слегка гористая, кое-где попадались пещеры, в которых Лис решил укрываться днем, а передвигаться преимущественно ночью.

Солнце уже начало всходить из-за Восточных Безвоздушных гор, когда они наконец нашли подходящую пещеру. Несмотря на то что вход был довольно низок, внутри свод повышался, что позволяло укрыть даже лошадей. Вход в пещеру замаскировали срубленными деревцами и ветками так, что его можно было заметить, только подойдя почти вплотную.

До Проклятого леса было далеко, но теперь, когда Лис надеялся, что шаровики потеряли средство прямого слежения за Творцами, их шансы уйти от погони значительно повысились. Эльот, правда, не разделял уверенность Лиса.

— Но если они выслеживали нас не по нашим датчикам, а как-то иначе? Тогда в пещере мы будем в ловушке!

— Согласен, хотя вряд ли это так. Лис покачал головой. Но даже если ты и прав, то что нам остается? Двигаться без остановки? Днем нас заметят, а совершенно без остановки и отдыха мы двигаться не можем. Через несколько часов эти шаровики получат в свое распоряжение гравилеты, от них не уйдешь. С воздуха, особенно днем, они будут контролировать большие площади. Поэтому лучший способ — двигаться ночью. Если, конечно, у них нет приборов ночного видения посерьезнее этих биноклей. Тогда они будут вести круглосуточное патрулирование. Лис пожевал сорванную травинку. Черт, ты знаешь, я сейчас даже жалею, если уничтожил этот их прибор и он окажется единственным. То, как мы избавились от ваших датчиков, одурачило бы шаровиков, по крайней мере на некоторое время.

Дело в том, что на постоялом дворе в Медисе Лис увидел клетку, где сидело несколько филинов. Лис нашел хозяина и купил у него одну птицу. Отъехав от Медиса, он привязал все три датчика, вырезанные у Творцов, к лапе филина и отпустил его.

— Лети, птичка,— сказал Лис. Если наши враги имеют второй прибор, то они какое-то время будут искать тебя, за что тебе наше спасибо.

Лошадей они расположили в дальнем конце пещеры, где те мирно хрустели травой. Траву Лис нарезал вместе с Диаскеном и Скаридисом. Ее также использовали для устройства лежанок.

После того, как все поели. Лис решил определить очередность дежурства.

— Но ты же сам сказал, что вход в пещеру невозможно заметить? — возразила Монра. Лис усмехнулся:

— К сожалению, на свете возможно почти все. Вы, как боги своих миров, должны это знать куда лучше меня. А если серьезно, кроме шаровиков здесь есть разные хищники, и хотя многие из них, например упыри, рыскают больше по ночам, но и днем могут наведаться непрошеные гости. Еще здесь шатаются охотничьи отряды индейцев. Поэтому дежурить необходимо. Первым подежурю я. Мы имеем часов пятнадцать светлого времени. Нас шестеро — будем дежурить часа по два. Нет возражений?

Монра пожала плечами, что означало согласие. Лис кивнул, взял лучемет и уселся около входа, чуть раздвинув ветки, маскировавшие пещеру.

Отсюда хорошо просматривался большой участок реки и лес на противоположном берегу. Слева обзор вверх по течению перекрывался каменистым склоном. Лис внимательно изучил открывающуюся взгляду местность в бинокль. Людей нигде не было видно, только вдали за рекой паслось стадо оленей.

Лис направил бинокль вверх. Очень высоко парила птица, но при внимательном рассмотрении стало ясно, что это обычный ястреб, а не сокол-киборг.

Подошел Эльот и присел рядом. Лис скосил на него глаза:

— Почему не спишь?

Эльот ответил:

— Не спится, еще успею.

Лис усмехнулся:

— Кто знает, кто знает. В нашем положении нужно быть готовым ко всему.

Он достал трубку и кисет с табаком.

— Я думаю, что дыма особо видно не будет,— сказал он. Тут какие-то трещины в скале, и я чувствую, что сквозняк тянет внутрь пещеры. Еще неизвестно, когда представится возможность спокойно покурить.

Лис начал набивать трубку, но Эльот остановил его.

— Подожди! Если хочешь, у меня с собой есть вот что.

Он достал из кармана плоскую коробочку. Лис увидел несколько небольших сигар, которым обрадовался.

— У меня случайно оказались с собой,— сказал Эльот.— Вообще я пользовался табаком только в своей Резиденции, во Дворце, и то иногда, под настроение.

— Не откажусь. Лис щелкнул пальцами. Я запасался подобными во время визитов во Дворец, и у меня еще оставалось кое-что, но я не успел прихватить, когда бежал от вишту.

Лис рассказал Эльоту о своем бегстве из племени и о цели, с которой он направлялся во Дворец. Творец покивал головой.

— Ты так и не встречал Терпаза годы, что провел здесь? — спросил он.

— Нет. Лис с удовольствием нюхал сигару. Но не так давно я увидел, что во Дворце кто-то был. Возможно, это он?

Они раскурили сигары.

— До меня доходили слухи, что Терп все-таки рискует выбираться на Землю,— сказал Эльот.— Не понимаю, что он там забыл, чтобы торчать подолгу. Может быть, его уже нет в живых.

— Почему у вас такая скудная информация друг о друге? — удивился Лис.

Эльот затянулся и выпустил дым, стараясь не выдувать его наружу.

— Я уже рассказывал тебе, что нас вообще осталось очень мало и мы практически не общаемся. Мы все заняты своими делами в своих вселенных. У многих их даже несколько.

— Мне казалось, что, когда людей одного народа остается мало, они должны держаться по возможности вместе.

— Не знаю,— задумчиво сказал Эльот,— не знаю. У нас все как раз не так. Может быть, ты рассуждаешь согласно психологии своей земной расы. У нас что-то сложилось иначе, а, возможно, все дело в продолжительности жизни.

Лис взглянул на залитое солнцем полотнище реки, поблескивающее под легким ветерком.

— Но мне все-таки не понятно, почему вы не пытаетесь возродить свою цивилизацию. Почему замкнулись поодиночке в своих мирах? У вас же колоссальная техническая мощь, вы же не остались без средств к существованию, так сказать. Ну, если бы вы в результате какой-то там катастрофы остались совершенно без техники, были бы полностью отброшены назад, ну тогда понятно — цивилизация деградировала, выродилась, люди одичали. Но у вас не тот случай.

— Я уже говорил, что попытки возрождать цивилизацию, как ты ее называешь, были: например, строительство базы на вашей Земле. Но этим пытались заниматься во времена, когда еще были живы наши родители. Из этого поколения сейчас почти уже никого не осталось. Нет, не из-за старости,— пояснил Эльот, видя, что Лис собирается что-то спросить. В принципе, те методы, которыми достигается наше продление жизни, позволяют вообще не ограничивать жизнь. Многие погибли, когда была уничтожена база, многие — при организации других, меньших по масштабам проектов на Земле, многие — во время своих чрезмерно частных посещений вашего мира. Поэтому-то и было решено, что Земля — Запретный мир. Там погибало слишком много Творцов, там явно имелся некий фактор, который мы не могли контролировать. Поэтому еще поколение наших родителей практически ушло с Земли, и меня удивляет, что Терп не побоялся опять вернуться туда. Оставшиеся в живых занялись обустройством своих миров, созданием там человеческих цивилизаций, разными экспериментами в меру своих знаний, желаний и фантазий. Кстати, из-за права владения искусственными мирами было много конфликтов, которые тоже унесли значительное количество жизней. Лис изумился:

— Вы и в этой ситуации не могли не ссориться друг с другом?!

— В общем, да, надо признать. Эльот развел руками. Потом, когда миров осталось больше, чем Творцов, конфликты почти прекратились. Все осели по своим вселенным, а у кого-то их не одна и не две, как я уже говорил. Однако еще много практически ничьих миров, есть так называемые «недоделанные» миры…

— А это что такое?

— Это миры, считающиеся не вполне пригодными для жизни — их создали, но конкретное обустройство не проводили.

— И что, там вообще жить нельзя? Нет воздуха?

— Да нет, жить, в принципе, можно, но кое-где непросто выжить: катаклизмы, зверье, есть совершенно дикие племена и тому подобные штучки. Эти миры не доводили до комфортных условий. Ну вот, например, этот мир, мир Терпа — он «доделанный».— Здесь нет никаких ужасных природных явлений: жутких ураганов, наводнений, произвольного смещения материков и прочих прелестей.

Лис вспомнил ураган, в который он попал в свое время в торцевом океане, а также монстров, шастающих по Проклятому лесу, но возражать не стал: в целом этот мир был, несомненно, комфортным.

-Тут более или менее понятно, но что мешает вам поддерживать более тесные контакты, если миров хватает на всех?

— Так повелось уже давно. Большинство из нас вообще стараются никого другого не пускать к себе. Но, поскольку с прежних времен точек перехода осталось очень много, зачастую хозяева миров не знают обо всех таких точках и не могут держать проникновение в свои миры под абсолютным контролем. Наверное, есть даже вселенные, о которых забыли вообще. Я думаю, что шаровики, выбравшись из какой-то такой заброшенной вселенной, проникли в один из наших миров через старую точку перехода, о которой владелец не знал и поэтому не был готов к встрече.

— А, кстати, сколько всего искусственных миров? — спросил Лис. Если это, конечно, не тайна.

— Из этого не имело бы смысла делать тайну от тебя, но я просто не знаю точно, сколько их. Никто на моей памяти не производил инвентаризацию, наверняка есть и такие, о которых просто забыли. А всего, по моим приблизительным сведениям, вселенных должно быть не менее семисот — семисот пятидесяти.

Лис немного помолчал, потом стряхнул пепел с сигары:

— Вырисовывается очень странная картина вашей цивилизации или того, что от нее осталось. Я пока не понимаю: почему, обладая таким техническим потенциалом, вы не смогли стать вновь единым народом?

— Да просто никто и не стремился к этому снова. Может быть, это своеобразный закон развития, кто знает? Я, например, считаю, что мы, называя себя Творцами, все-таки до конца не познали многих законов развития общества и индивидуумов. Ведь как объяснить факт, что мы сами развивались в явно созданной кем-то вселенной? То, что мы стали практически бессмертными в биологическом смысле, тоже не могло не внести коррективы как в общественное, так и в индивидуальное сознание. Например, поколение моих родителей было последним, которое имело детей, воспитывало их Творцами, да и тогда это были единицы. Их дети, то есть мы, собственных детей уже не имеют. Во всяком случае, некоторые имеют детей от аборигенов в своих мирах, но никто не воспитывает их как Творцов, поэтому преемниками и наследниками знаний и культуры такие отпрыски быть не могут.

Снова воцарилось молчание. У Лиса на языке вертелись тысячи вопросов. Он много раз думал, о чем он станет спрашивать хозяина мира, в который попал, если такая встреча состоится. Сейчас перед ним был один из владельцев искусственных вселенных, и Лис даже не знал, с чего начать расспросы.

Лис усмехнулся и покачал головой.

— Ты чего? — спросил Эльот.

Лис объяснил. Творец задумчиво потер подбородок.

— Я, пожалуй, понимаю тебя,— сказал Эльот,— но я вряд ли смог бы ответить на все твои вопросы. Дело в том, что всего мы не знаем сами. Мы многое забыли, а многого уже и не знали, у нас очень мало систематизированных знаний о нас самих.

— Вот я и не понимаю — почему? — Лис сделал акцент на последнем слове.

— Еще раз говорю: дело в том, что наша цивилизация, как это ни печально признавать, прекратила существование в том смысле, который исторически вкладывался в понятие «цивилизация». Мы просто отдельные человеческие существа, у нас нет того, что цементирует разрозненных индивидуумов в понятие «народ», что уж говорить о цивилизации. Мы не имеем развивающегося производства как такового, у нас фактически нет единой культуры, мы не воспроизводим потомство, которому могли бы передать знания. Если бы продолжительность нашей жизни была совсем небольшой, мы бы уже исчезли. Если бы мы плодили детей, то передрались бы за миры или же деградировали. Лис озадаченно посмотрел на Эльота:

— Я тебя не вполне понимаю…

— Ну, это просто. Мы привыкли к неограниченной личной свободе — это возможно, если ты один в своем мире. Перенаселение в нашем случае привело бы к войнам за вселенные. А если бы нам нужно было воспитывать детей для продолжения рода, так сказать, то кто бы стал это делать? Чтобы воспитать более или менее полноценную личность, нужны учителя, и учителя — люди, а не машины. Особенно в первые годы жизни ребенка.

— Все равно не понимаю. Лис продолжал гнуть свое. Я видел только этот мир, но у вас такая техника, такие возможности. Вы создаете миры, можете синтезировать по своей прихоти живые существа и все такое. При этом уровне развития…

— У нас есть то, что есть,— перебил Лиса Эльот.— Мы владеем определенным наследием, которое нам досталось от предшествующего поколения, кому от родителей, кто просто подобрал, а кто и захватил то, что сумел. Большинство из нас неплохо образованно — нам-то еще давали образование достаточно системно. Но мы многое не можем создать заново, многое не можем производить. Поэтому зачастую, если какой-то сложный агрегат или комплекс выходит из строя, мы не можем его восстановить. Мы не можем ничего развить, создать что-то принципиально новое. Ведь для этого необходим, как правило, труд больших исследовательских комплексов. Ты должен это понимать, ты явился сюда все-таки из развитой технически цивилизации, насколько я знаю. Я был на Земле довольно давно, но помню, что уже тогда у вас имелись, например, летательные аппараты тяжелее воздуха и техника в целом развивалась стремительно. Что, кстати, уже давно вызывало недоумение тех, кто следил за вашим миром.

— О, так ты был на Земле? Когда, если не секрет?

— Это было,— Эльот наморщил лоб, вспоминая,— где-то около ста стандартных лет назад. У вас как раз началась довольно большая война, по масштабам Земли конечно, ее называли «Мировая война».

— Подожди-ка, ты, скорее всего, имеешь в виду Первую мировую войну. Она началась, если точно,— Лис немного подумал, считая,— восемьдесят четыре года назад.

— То есть за это время она у вас уже не единственная мировая война? — скорее констатировал, чем спросил Эльот. Лис хмыкнул:

— Всего через двадцать лет после этой была и вторая. А что произошло, пока меня не было на Земле, я не знаю. В мое время никто бы не удивился, если бы началась и третья. Эта, наверное, оказалась бы последней, поскольку, как ты понимаешь, после применения ядерного оружия земная цивилизация вряд ли бы выжила. Во всяком случае, в ее современном виде.

— У вас появилось ядерное оружие? — изумился Эльот.— За эти последние восемьдесят лет? Лис кивнул.

— На Земле действительно имеется некий ускоряющий развитие цивилизации фактор,— сказал Эльот.— Когда я был на Земле в последний раз, я читал кое-что об исследованиях атома, но тогда все происходило на очень примитивном уровне. Ты знаешь, например, сколько у нас прошло времени от открытия атомного строения вещества до искусственного осуществления ядерной реакции? Точно не помню, но что-то около двух тысяч лет.

— Значит, вы все-таки бываете на Земле? Несмотря на все запреты?

— Этим запретам больше следовало поколение моих родителей. Хотя, естественно, и сейчас мало кто выбирается на Землю. Многие, как, например, Нимрат, этого действительно боятся, но на Землю еще и не так просто попасть. Из очень немногих миров есть прямой выход туда, а многие точки перехода, особенно мобильные, потеряны. Да и о расположении большинства стационарных точек знают очень немногие Творцы. А Ключей осталось единицы.

— Ключи? — вскинул брови Лис. Что это такое?

— Ты не знаешь? Между прочим, у Терпа, в чьем мире ты обосновался, был такой. Ключ — это устройство, позволяющее открывать точки перехода между различными вселенными. Если ты не знаком с теорией, то тебе будет довольно сложно объяснить. Эльот засмеялся. Тем более что я и сам не все понимаю в теории фазовых пространств, как ее, кажется, называли. В общем, так: все наши вселенные фактически находятся в одной точке некого сверхпространства, возможно, что это и есть пространство мира Земли. Они только сдвинуты по фазе, по одной или нескольким пространственным фазам-координатам друг относительно друга. Ты это можешь представить? Это чистая математика, вроде теории множеств.

Лис повертел пальцами с окурком сигары в воздухе;

— Ну, будем считать, что чуть-чуть представляю… Да, пожалуй, представляю. Это вроде как два сигнала, передаваемые по одному проводу с разными фазами? Я пытаюсь представить по чисто технической аналогии.

Эльот несколько секунд молчал, соображая, что имеет в виду Лис.

— Ну, может быть, я тоже не специалист. В общем, в пространстве есть точки, в которых нужно совсем незначительное воздействие, создание резонанса что ли, чтобы открывались переходы между разными вселенными, которые были созданы Творцами. Причем в одной точке при разных воздействиях могут открываться переходы в совсем разные миры.

— Интересно, я даже не догадывался, что такой прибор существует. Очень удобная штука.

Эльот усмехнулся:

— Чрезвычайно удобная, но их осталось мало, буквально единицы. Шаровики, наверное, охотятся именно за Ключом. У нас многие слышали, что он якобы был у Терпа, хотя сам Терп это, естественно, не подтверждал. Возможно, шаровики считают, что ты знаешь, где он. Оказавшись во Дворце, они решили, что ты его хозяин, или связан с хозяином, и что через тебя можно получить Ключ.

— М-да,— протянул Лис,— слушай, а как этот Ключ выглядит?

Эльот усмехнулся:

— Ты любознателен, землянин. Рассчитываешь найти эту драгоценность? У нас никто, пожалуй даже имея Ключ, открыто не признается в обладании им — слишком много завистников сразу появится, и о спокойной жизни можно будет забыть. Многие попытались бы завладеть Ключом, знай они, где он. Я видел только его изображения, но сам Ключ — ни разу.

— Неужели его нельзя изготовить заново? — удивился Лис. С вашей техникой? В чем проблема?

— Только в том, что никаких сведений об устройстве Ключа нет ни у кого и нигде. Никаких данных по технологии производства не осталось. Или не сохранилось, или…— Эльот на секунду запнулся,— или вообще не было. Лис удивленно посмотрел на Творца:

— Что значит — «вообще не было»? Кто-то же сделал эти Ключи!

— В том-то и дело, что вроде получается, что никто их не делал. Существует легенда, что определенное количество Ключей было найдено давным-давно на Земле. Как, почему и откуда они там взялись, неизвестно.

Лис фыркнул:

— Я поражаюсь — вести разговоры о легендах! Ерунда какая-то, ей-богу. Но в конце концов, даже если и так. Вы имеете некое устройство, можно же вскрыть его и разобраться в схеме, а потом спокойно все воспроизвести в нужных количествах.

— Нельзя вскрыть,— сказал Эльот,— как я слышал, Ключи — устройства невскрываемые. Их в принципе невозможно разобрать на части, никому это не удавалось, иначе, естественно, они не были бы такой ценностью.

Некоторое время Лис переваривал ответ. Наконец он сказал:

— М-да, странно, но ты так и не ответил на вопрос — как Ключ выглядит? Эльот пожал плечами:

— Насколько я представляю по тем изображениям, что видел, это должна быть вот такая,— он показал руками,— небольшая плоская коробочка с несколькими кнопками, регулятором и дисплеем для настройки. Выглядит достаточно просто.

Лис чуть не подскочил:

— Вроде карманного калькулятора?

— Ну, наверное,— кивнул Эльот,— похоже. Весит, по имеющимся сведениям, всего граммов двести.

— Так-так-так…

Эльот внимательно посмотрел на Лиса:

— Я понимаю, что ты видел Ключ во Дворце Терла, верно?

— Видел, но не знал, что это такое.

— Ну и ну! — Эльот был потрясен. Тогда я не понимаю, почему шаровики нас преследуют. Они уже скорее всего нашли Ключ, и теперь им никто не нужен, они могут свободно перемещаться между мирами.

— Вряд ли нашли: я очень хорошо его спрятал.

Эльот удивленно вскинул брови:

-А почему ты решил, что его нужно прятать? Ты все-таки что-то знал о Ключах?

— Нет, не знал, но, как говорится, сделал это на всякий случай.

— И куда ты его спрятал?

Лис усмехнулся:

— После того, что я от тебя услышал о ценности Ключа, я постараюсь сохранить эту информацию в тайне.

Эльот тоже усмехнулся:

— Ты прав. Но, значит, шаровики охотятся за тобой не зря и, если ты попадешь им в руки, они найдут способ выкачать из тебя эти сведения.

— Это я понимаю,— медленно сказал Лис. Ключ спрятан, и кроме меня вряд ли кто его найдет. Я не могу понять вот чего: ты рассказывал, что Творцы очень долго воевали с шаровиками. Неужели вы не пытались договориться, разрешить ваш конфликт мирным, так сказать, путем?

Эльот несколько секунд молча смотрел на Лиса:

— Или я что-то не так тебе рассказал, или, извини, ты ни черта не понял. Договориться с ними невозможно, это нечеловеческий разум. Они не люди, они мыслят совсем по-другому.

— Но все же они созданы вами, людьми. И хотя вы любите называть простых смертных ванвирами, я вижу, что ты, по крайней мере, не отрицаешь нашу общую человеческую сущность. И…

Эльот сделал резкое движение рукой:

— Но я отрицаю человеческую сущность шаровиков! Я это тебе пытаюсь объяснить!

— Но я как раз хочу сказать, что поскольку они ваше порождение, то впитали некие человеческие черты, и с ними можно было бы попробовать договориться. Дело в том, что я наблюдал их близко, как тебя сейчас. Они ведут себя как совершенно обычные люди. Я, во всяком случае, не заметил каких-то особенностей в поведении. Неужели нельзя найти решение, устраивающее всех?

— Какое, например? — насмешливо спросил Эльот.

— Ну, не знаю! Но этим нужно было заниматься.

— И ты думаешь, таких предложений не было? Были, но шаровики никогда их не принимали и не примут. Пойми! — Эльот потушил свой окурок о камень. Они — искусственная форма жизни, точнее — форма разума. Причем полностью зависящая от биологической основы — тела. Они оценили преимущества живых тел, но кто будет им поставлять тела добровольно, хотя бы даже и методом клонирования? Они же когда-то выдвигали такое условие — их должны обеспечивать телами. Наша цивилизация создала монстра. Ты только подумай: разум шаровика формируется в искусственной среде — шаре, то есть шаровик становится шаровиком именно там, в шаре, это понятно. Но дальше ему нужно человеческое тело, ни больше ни меньше. Они уже никогда не согласятся быть киборгами, роботами и тому подобными, им надо иметь тело человека. Им очень просто менять тела, когда они надоедают или приходят в негодность. В этом смысле перед ними не стоит проблема бессмертия: просто берешь другое тело — и все!

Лис вспомнил, как шаровик в Омаксе сказал о необходимости «переписать» его в другое тело, поскольку то, в котором он тогда находился, плохо переносило скачку на лошади.

Эльот продолжал:

— Может быть, ты и не заметил явно выраженных особенностей поведения, присущих шаровикам, когда они находятся в телах людей, но точно знаю одну их особенность, которая делает их чрезвычайно опасными: это их неимоверная жажда экспансии. Она выражается во всем. Вероятно, это связано с тем, что разум шаровика формируется в замкнутом пространстве шара, который связан с внешним миром только датчиками-рецепторами. Шар, по сути дела, является очень сложным компьютером на так называемых мезонных кристаллах. Только так формируется шаровик. Разум шаровика — это разум, выросший в шаре-компьютере. На стадии шара он развивается десять — двенадцать лет.. Рождается нечеловеческое «я», которое потом еще около года привыкает к пользованию телом. Вот тогда-то это существо сформировано полностью. Использование разных тел дает им бессмертие, так сказать, де-факто. Но, по-видимому, формирование разума в шаре — это, конечно, нам практически невозможно представить — рождает постоянную боязнь замкнутого пространства. Это их «я» постоянно стремится вырваться из коробки, где оно начинает осознавать себя. В этом их суть, что проявляется и в стиле отношения с окружающим миром. Им все время нужно больше и больше, им нужно завладеть всем, им нужны новые тела и новые миры.

— Слушай,— сказал Лис,— они, если принимать твое описание, ведут себя как любая молодая цивилизация. Как, например, в истории Земли варвары разрушали одряхлевшие империи: ими тоже двигала жажда экспансии, жажда новых земель, новых завоеваний.

— То есть мы должны оправдать действия шаровиков? — удивился Эльот.— Смотреть, как они захватят все, а мы перестанем существовать? Они ведь по каким-то причинам больше всего рвутся попасть в твой мир — тебе это безразлично?

— Я этого не говорю. Более того, я очень рад за тебя, если ты готов им противостоять: значит, для вашей цивилизации, возможно, не все потеряно. И Земля мне вовсе не безразлична, хотя я и не слишком часто вспоминал о ней все эти годы. А почему ты считаешь, что они рвутся именно на Землю? Что они там забыли и откуда они вообще знают о мире Земли?

— Ну, знать о Земле они могут, информации много в наших мирах. И если какая-то часть шаровиков бежала в свое время на Землю, то они могли как-то установить контакт с теми, что остались в наших мирах. Во всяком случае, вроде бы есть такие данные. Более того, я лично склонен полагать, что те аномалии в развитии земной цивилизации, о которых я упоминал, являются как раз следствием деятельности шаровиков. Не могу, конечно, утверждать этого абсолютно, но…

Лис задумался. Он вспомнил все, что ему приходилось читать о различных непонятных явлениях, таинственных находках, НЛО, следах, якобы оставленных пришельцами. А читал он, надо сказать, немало, особенно в старших классах школы. Нигде и никогда ему не попадались упоминания о людях с шарами, которые дороже для них всего на свете. Единственное, что он мог вспомнить, это находки каких-то якобы идеально круглых каменных шаров в джунглях Индонезии и в Мексике, но какое отношение они могли иметь к устройствам, которые составляли основу жизни шаровиков? Может быть, это какой-то культ, порожденный шаром?

Сообщения разного рода об изменении личности, о том, что человек вдруг забывал, кто он такой и так далее, были, но все они, насколько он понимал, могли быть объяснены без всяких шаровиков. Свидетельств же, описывающих хоть что-то, похожее на шаровиков, Лис вспомнить не мог. Он и сказал об этом Эльоту.

Творец развел руками:

— Шаровики, если они есть на Земле, находятся там уже несколько тысяч лет. Возможно, они научились вести себя так, что их никто не отличает от обычных людей. Возможно, пребывая там, они нашли в себе силы не таскать повсюду свои шары, то есть стали в большей степени людьми, чем были в наших мирах. Но они не перестали от этого быть иной формой разума. И они, чувствуя свою зависимость от людей уже хотя бы потому, что люди их создали, ненавидят нас и, соответственно, вас. Уверен, что земное человечество для них не более чем материал. Уверен, что и цель их осталась та же: создать большое количество шаров, начать формировать новых шаровиков, вселяя их в тела людей.

— Какова технология создания шаров? — спросил Лис.

— Понятия не имею. Одно могу сказать, что этот процесс требует очень высокого технического потенциала общества. Не думаю даже, что хоть в одном мире наших искусственных вселенных есть для этого все необходимое. Единственная лаборатория и производство находились на нашей исходной планете. Возможно, шаровики пытаются подхлестнуть цивилизацию Земли как раз для этого.

Лис заложил руки за голову и потянулся, разминая плечи:

— Да, есть над чем подумать. Знаешь, перед тем, как я так неожиданно покинул Землю, масса ученых и общественных деятелей у нас писали и выступали на тему, что конец цивилизации близок: наша промышленность загрязняла среду обитания, огромное количество отходов заваливало континенты и моря. Люди, если учитывать все это, сами копали себе могилу. Кроме того, Земле еще грозило общее потепление климата, опять же якобы из-за промышленной деятельности человека. Гибли леса, исчезали многие виды животных. Дела шли не очень хорошо, одним словом.

— Ну и что ты хочешь сказать? — спросил Эльот.— Это только подтверждает мои слова: ваша цивилизация развивается аномально быстро. У нас ничего подобного не было. Мы развивались медленнее и равномернее, ты же описываешь прямо какой-то промышленный взрыв. Я еще восемьдесят лет назад замечал высокие темпы развития, но тогда близко не было того, о чем говоришь сейчас ты. Это подтверждает мою мысль: имеется некий фактор ускорения.

Солнце уже высоко стояло в желтоватом небе мира Терпа. На берегах Трапхора и дальше, насколько хватало глаз, царил безмятежный покой. Слабый ветер колыхал травы и ветви деревьев и доносил теплые пряные запахи. Чрезвычайно далекий здесь, на плоской поверхности грани, горизонт тонул в мареве. Некоторое время Лис и Эльот молчали.

— Терп создал приятный мир,— сказал наконец Эльот.— Достаточно необычный — планета-цилиндр, да еще граненый, но в то же время без излишней экзотики и вычурностей. Знаешь, например, в каком мире живет Нимрат? Мир-кольцо, где населена внутренняя поверхность. Нимрат живет в Резиденции, которая находится на луне, вращающейся по спиральной орбите вокруг кольца. В центре кольца находится солнце, светимость которого меняется, создавая циклы дня и ночи. И это еще не самый необычный мир.

— Мне очень хотелось посмотреть другие миры, особенно когда я понял, что существуют точки перехода не только между Землей и этим местом. Но я решил сперва как следует осмотреть Дворец, а это заняло довольно много времени, и я там так и не исследовал все. Потом я случайно попал на другой торец этой планеты и потратил много времени, пытаясь вернуться назад, а потом я занялся изучением жизни на гранях. Так год за годом все время, что я здесь. Вообще-то я полюбил этот мир, особенно данную грань, и у меня есть друзья и враги почти везде. Я не спешил побывать в других мирах, поскольку, если честно, опасался нарваться на хозяев — я не знал, как бы они себя повели. Эльот согласно кивнул:

— Тут ты прав: многие из нас не любят незваных гостей, и тем более не из нашего круга. В большинстве миров у всех известных точек перехода имеется множество самых разных следящих устройств и систем уничтожения неожиданных визитеров. Отправляясь куда-то, нужно предварительно послать запрос, дают ли тебе согласие на прием, и если нет, то не стоит пытаться войти в такой мир. Например, у меня в этом случае сработала бы система уничтожения.

— Как же вы пропустили шаровиков?

— Ты любишь повторять вопросы, Лис. Я говорил уже, что шаровики появились неожиданно — по всей видимости, прошли через какие-то только им известные ходы. Ключей же у них явно нет, иначе бы им не представляло труда попасть на Землю. Единственно, кстати, как можно было бы попробовать от них отвязаться, это отдать им Ключ, если бы мы его имели. Они, возможно, убрались бы на Землю и оставили нас в покое. Хотя уверен, что только на время. Они все равно не успокоятся, пока не уничтожат всех Творцов,— вздохнул Эльот.— Ну а имей они Ключ, никто из нас не мог бы быть спокоен: говорят, Ключ открывает переход в любую резонансную точку нужного мира.

— В общем, так,— Лис похлопал рукой по лежащему рядом на камне лучемету,— выходов у нас только два: либо погибать, либо перебить шаровиков. Третьего как-то не получается, и я выбираю второе.

Эльот невесело усмехнулся:

— Ну хорошо бы так получилось…

— Ситуация веселая. Я тут успел побывать в самых разных переделках и пока благополучно из них выбирался, но сейчас я не очень представляю, как нам действовать. Точнее, в целом задача ясная: нужно попасть во Дворец, перебить всех шаровиков там, тогда сможем и с оставшимися разделаться. Но как добраться до ближайшей точки перехода? Где ближайшая, по твоим сведениям? Я ведь понимаю, что у тебя есть кое-какие данные.

— Ну что ж,— хмыкнул Эльот,— по моим сведениям, ближайшая точка находится на плато, которое ты называл Проклятый лес. Мы туда и направлялись, когда бежали из этого города. Это плато — очень древнее место. Там была база еще тех, кто владел планетой до Терпа.

— Ага, так эту планету создал не этот пресловутый Терп?

— Вселенная эта была создана до него, но, насколько я знаю, Терп существенно изменил ее облик и переформировал планету, мир перестал быть «недоделанным». В районе так называемого Проклятого леса была база или что-то в этом роде, какой-то центр. Сам Терп, завладев этим миром, так и не разобрался до конца, что там такое. У него не доходили руки, как он когда-то мне сказал. Он только заселил лес всякими неприятными и страшными существами, чтобы люди, которыми он населил эту грань, не совали нос туда. Я очень надеюсь, что там мы найдем не только ходы во Дворец, но и кое-что, что будет полезно в борьбе против шаровиков. Слышал я, что и сам он создал там что-то вроде резервного центра управления. Может, это наш шанс, если мы его найдем и сможем попасть туда. Монра должна кое-что знать.

Лис кивнул:

— Это отрадно слышать. Оружие нам бы не помешало. Сейчас у нас всего четыре лучемета, ах да, пять вместе с маленьким. Но зарядов к ним маловато. Еще бы не помешали защитные костюмы. С ними можно было бы рискнуть даже атаковать шаровиков, а так нас просто сожгут в два счета. Костюмы эти, конечно, прекрасная штука. Лис похлопал по лежащим рядом доспехам. Практически неуязвимая защита.

Эльот предположил:

— Да, они эффективны от поражения из лучеметов, да и то только из сравнительно маломощных. Мечи их, к сожалению, рубят.

Лис возразил:

— Ладно, давай подумаем, как нам лучше действовать дальше.

— Несмотря на то что ты не Творец,— улыбнулся Эльот,— я готов следовать твоим рекомендациям. Ты лучше нас знаешь местные условия.

— Многое, конечно, зависит от того, что шаровикам известно про Проклятый лес. Где, кстати, там точка перехода, которая известна вам?

— Как где? — удивился Эльот.— В самом старом центре. Ты там разве не был?

-Я искал его. Как я слышал, это якобы какой-то заброшенный город. Но я знаю про точку перехода, расположенную совсем недалеко от края леса. Я опасаюсь только, что и шаровики знают про нее, ведь она была в данных, имевшихся во Дворце. А вот о заброшенной базе я нигде не видел никаких сведений. И через этот лес будет совсем непросто пробиться.

Лис посмотрел через маскировку наружу. Лицо его напряглось, он машинально потянулся к лучемету.

— Ну вот, сейчас будет ясно, что они пеленговали,— сказал он, показывая в сторону леса за рекой: над вершинами сосен и дубов летел гравилет.

Лис взглянул на гравилет в бинокль и передал его Эльоту.

Во Дворце было всего несколько летательных аппаратов: пять маленьких, на два человека, и четыре сравнительно больших.

Гравилет, который показался сейчас над лесом, был большой. Эта машина имела длину около семи метров. Она мало напоминала любой земной летательный аппарат. Угловатая кабина, закрывавшаяся прозрачными щитами, помещалась на платформе толщиной около метра, слегка расширяющейся книзу. В кабине находилось восемь кресел, расположенных в два ряда. Сейчас в гравилете сидели семь человек — шесть шаровиков и седьмой жрец-переводчик.

Лис детально ознакомился с управлением гравилетами во время своего пребывания во Дворце. Надо сказать, что управление было простым до примитивизма, освоить его мог и ребенок. Оно осуществлялось практически одним рычагом, действовавшим как ручка в электронной игре, называвшаяся джойстиком, насколько помнил Лис. Несколько регуляторов, указатель скорости, приборы типа радаров для полетов в условиях ограниченной видимости и панель связи составляли весь набор органов управления. Сама консоль, на которой были собраны все эти элементы, находилась в передней части гравилета, но при необходимости могла передвигаться к любому из кресел. Щиты колпака кабины могли складываться вместе и по отдельности, позволяя полностью или частично изолировать экипаж.

Лис не знал, как действует лучемет на эти машины. Он взглянул на Эльота, который внимательно рассматривал гравилет, и слегка тронул его за рукав:

— Как полагаешь, мы можем попробовать его сбить?

— Обычный гравилет,— сказал Эльот, опуская бинокль. Такие, насколько я знаю, использовались когда-то как прогулочные. Это не боевая машина, тех почти не осталось, но она все же достаточно крепкая. Думаю, сбить ее можно, но только с очень близкого расстояния. Но я бы не стал этого делать.

Лис кивнул:

— Да, я понимаю, мы этим только себя выдадим. Если они сумеют послать сигнал второму гравилету, нам точно конец. Я спрашиваю для информации. Я немного полетал на такой машине, но, естественно, не пробовал стрелять в нее. Должен сказать, что мне понравилось ею управлять: летает даже в околопланетном пространстве.

— Да, эта машина летает в любом поле тяготения. Гравилет летел медленно, сидевшие в нем внимательно всматривались в ландшафт. Лис взял бинокль и вновь пристально вгляделся в тускло поблескивающую серую машину, находившуюся как раз на траверзе пещеры. Шаровики установили на ней два мощных лучемета из Дворца.

— М-да,— сказал Лис,— если уж бить, то надо бить наповал. Они могут не только сообщить второму гравилету, они просто сожгут нас, если мы не собьем их сразу. Слушай, есть вариант стрелять по ним одновременно из всего нашего оружия. Это, наверное, могло бы подействовать.

— Все равно не стал бы я этого делать — расстояние очень большое. Метров с пятидесяти — шестидесяти можно было бы, да и то… Они явно идут мимо и не собираются сворачивать сюда. Ты был прав: похоже, они регистрировали наши датчики. Пусть себе летят.

Лис посмотрел на Эльота и кивнул:

— М-да, ты, наверное, прав…

— Сзади в пещере раздались шаги — подошла Монра. Лис предостерегающе поднял руку, видя, что Монра хочет выйти наружу.

— Тише! Появились наши друзья. Монра чертыхнулась:

— И что теперь будем делать?

— Ждать, ничего другого мы не можем. Лис развел руками.

— Но как мне быть? Мне нужно, понимаешь?

— Ну что ты как маленькая! Придется потерпеть или сделать это пока прямо тут.

— Мало того что сидим вместе с животными, так ты еще предлагаешь нам самим тут оправляться! Лис снова развел руками:

— Можешь сразу сдаться шаровикам, тогда и терпеть не надо. Получишь возможность писать со всеми вытекающими из этого последствиями, так сказать.

Эльот засмеялся. Монра разозлилась:

— Дурацкая шутка! Я же не об этом говорю!

— Да и я не об этом — мы просто ведем пустой разговор,— примирительно сказал Лис. Давайте перестанем предвзято относиться друг к другу. Мы сейчас в одной упряжке, нравится это вам, сударыня, или нет. Ваш друг,— Лис кивнул на Эльота»— гораздо более демократичен и…

Он не закончил фразу. Посмотрев сквозь ветви наружу, Лис замолчал и невольно протянул руку к оружию, лежавшему рядом.

Гравилет замедлил ход и развернулся. Сначала Лис подумал, что он нацелился точно на них, но в бинокль увидел, что шаровики вглядываются во что-то, находящееся в стороне. Некоторое время они совещались, потом гравилет двинулся через реку, удаляясь от пещеры.

— Они там что-то увидели! — пробормотал Лис.

Он подождал, пока гравилет скроется из виду, раздвинул ветки и осторожно вылез наружу. Эльоту Лис посоветовал наблюдать за окрестностями, чтобы не пропустить появления второй машины шаровиков.

Лис поднялся выше по каменистому склону, в котором находился вход в их укрытие, и притаился за большим валуном.

Машина, не меняя высоты, удалялась от реки. Скалы здесь понижались и примерно через километр совсем сходили на нет, уступая место открытой степи.

В степи Лис увидел караван. Отрегулировав увеличение бинокля, Лис разглядел, что это были индейцы ишту-хо, родственного племени вишту. Деревни ишту-хо находились на южном берегу озера Эсон, а вишту селились вдоль восточного берега.

Лиса хорошо знали в этом племени. Между вождем ишту-хо Шольтеаком и Шотшеком были некоторые разногласия по вопросам охотничьих территорий, но до открытой вражды не доходило. Лис, кстати, приложил для этого много усилий, так как считал военные действия бессмыслицей.

Рассматривая караван, Лис поразился его численности: впечатление было такое, что с места снялось все племя. Пыль, поднятая множеством копыт и ног, далеко стелилась по степи. На огромных повозках и телегах громоздился домашний скарб, сложенные вигвамы, сидели старики и дети, рядом тащились домашние животные. Воины племени гарцевали на лошадях, а юноши, не ставшие еще настоящими воинами, и женщины шли пешком. Племя ишту-хо насчитывало, насколько знал Лис, около тысячи человек, и похоже, что все были тут.

Лис недоумевал, почему племя снялось с насиженного места. Индейские племена северных степей этой грани мигрировали крайне редко, поскольку охота везде была хорошей, а индейцы вели примитивное земледелие и были в какой-то степени привязаны к своим землям. Относительно далеко от основного стойбища могли отходить только охотничьи отряды, но сейчас, по-видимому, произошло нечто, что согнало людей с обжитых мест.

Завидев гравилет, индейцы пришли в волнение. Караван остановился, воины начали выдвигаться вперед, прикрывая повозки. Лис разглядел вождя, который отдавал приказы. Первым решением воина было найти укрытие для своего племени, но до скал было достаточно далеко. Когда стало ясно, что укрыться не удастся, все, включая самого вождя, просто замерли на месте, обреченно наблюдая за приближающимся гравилетом.

Когда расстояние между передними воинами и машиной сократилось метров до пятидесяти, некоторые воины подняли луки, приготовившись стрелять, но гравилет завис, не подлетая ближе, и жрец, встав в открытой кабине, что-то прокричал.

Лис видел, как вождь и старейшины племени переглянулись. Жрец вновь крикнул, жестикулируя и поглядывая на шаровиков. Некоторое время вождь молчал, затем отрицательно покачал головой.

Один из шаровиков встал и придвинулся к жрецу. Жрец снова крикнул. Индейцы молчали и переглядывались. Шаровик поднял ручной лучемет и выстрелил, проведя лучом в нескольких метрах перед рядами воинов.

Задымилась земля, кое-где вспыхнула трава, шарахнулись и заржали кони. Когда вызванное этим невиданным актом волнение немного улеглось, жрец снова выкрикнул какое-то требование. В конце концов вождь кивнул и, повернувшись к племени, отдал приказ. Слова вождя начали передавать дальше по цепочке.

Какое-то время в караване наблюдалось движение, но вот люди выстроились по одну сторону от телег и повозок. Гравилет высадил троих шаровиков, которые двинулись вдоль рядов, осматривая людей и повозки. Гравилет на небольшой высоте плыл за ними по другую сторону каравана.

— Понятно,— сказал Лис Эльоту, стоявшему ниже по склону у входа в пещеру,— они ищут в караване нас.

Эльот подобрался поближе к Лису, не переставая наблюдать за небом.

— Я думаю,— продолжал Лис,— что второй гравилет обшаривает окрестности где-то на том берегу Трапхора.

— Трапхора? — не понял Эльот.— Это что такое?

— Это название вот этой реки, я разве не говорил? Полагаю, они будут прочесывать всю эту местность. Интересно, шарят они тут потому, что вы бежали из города в этом направлении, или они знают, что ближайшая точка перехода находится в Проклятом лесу? Мы можем только гадать, в общем, поживем — увидим. Это мой главный принцип с тех пор, как я попал в этот мир с Земли.

Из кустов выбралась Монра.

— А сколько лет ты уже здесь, землянин? — спросила она.

— Я ведь говорил вам, когда рассказывал свою историю в подвале,-почти пятнадцать.

— И тебя не тянет в свой мир? Мне, например, уже не терпится попасть в свою Резиденцию.

Лис, лежа на каменистом склоне, повернулся к Монре вполоборота, продолжая поглядывать туда, где шаровики обыскивали индейский караван.

— С тобой все понятно: ты в чужом мире, за тобой идет охота, тебе хочется вернуться в привычную спокойную обстановку. Я же в некоторой степени дома, я так свыкся с этим миром, особенно с этой гранью, что чувствую себя здесь в своей тарелке, как у нас говорят. А на Земле я жил очень скучной жизнью, если сравнивать с тем, что я обрел здесь. Вам, владельцам собственных вселенных, этого не понять, наверное, даже не представить. Это жизнь маленького винтика в огромном механизме из миллионов и миллионов таких же мелких деталей. Этот винтик практически не может существовать самостоятельно, он всегда зависим от многих людей и всяких условностей общества. Кроме того, земляне живут лет семьдесят — восемьдесят в лучшем случае, и это несправедливо: человек только-только начинает понимать что-то в жизни, приобретает опыт, который был бы ему необходим далее,— и все! По своей прихоти, как вы сами сказали, ваши предки ограничили продолжительность жизни людей на Земле! Может быть, именно это и повлияло на такое быстрое развитие земной цивилизации, а не какие-то шаровики, якобы попавшие на Землю давным-давно. Да за это время они вряд ли бы там выжили!

— Шаровики на Земле есть,— сказал Эльот,— иначе эти не рвались бы именно на Землю.

Монра возразила:

— Кто его знает! Мы можем спорить об этом сколько угодно. Это не поможет нам сейчас добраться до безопасного места.

— С этим полностью согласен,— ответил Лис,— кроме одного момента: постановка вопроса о безопасном месте неверна, как мне кажется. Безопасным любое место будет для нас только тогда, когда сдохнет последний из этих ублюдков.

Эльот, следивший за небом, крикнул:

— Внимание! В укрытие!

Из-за леса появился второй гравилет. Лис быстро скатился по склону и вслед за остальными нырнул в пещеру. Второй гравилет двигался на соединение с первым. Машина пронеслась над рекой и исчезла из поля зрения. Лис и Творцы переглянулись.

— Они явно его вызвали,— сказал Лис. Я продолжу наблюдение за ними, Эльот, следи за окрестностями, а ты, Монра, попробуй поймать их переговоры. Я понимаю, это маловероятно, поскольку они договорились часто менять диапазоны, а точную последовательность перехода с диапазона на диапазон мы не знаем, но попробовать стоит: именно сейчас они наверняка связываются со своим лагерем или с Дворцом.

Проснулись Нимрат и греки. Лис вкратце объяснил им положение дел и попросил не высовываться из пещеры. Монра взяла рацию и стала переключать диапазоны.

Лис снова взобрался на склон и продолжил наблюдение. Как он понял, второй гравилет был вызван для ускорения осмотра каравана. Шаровики из второй партии начали обыск каравана с противоположного конца.

— Основательно работают ребята,— пробормотал Лис. Он бросил взгляд на Эльота, дежурившего внизу с лучеметом: — Что там у Монры?

Эльот скрылся в пещере. Через пару минут он вновь вылез наружу вместе с Монрой, державшей в руке переговорное устройство.

— Она поймала разговор, но, к сожалению, уже самый конец. Шаровики ввели в действие еще один маленький гравилет. Он тоже скоро будет здесь.

Лис помрачнел:

— Все хуже и хуже, скоро они будут тут летать стаями, черт побери! Хотел бы я знать, нашли они блоки, которые спрятал я, или сумели сделать новые из запасных частей?

— Да какая разница? Интереснее другое: из их разговора Монра поняла, что они не знают о точке перехода в Проклятом лесу, а только догадываются, потому что мы бежали в этом направлении.

— Они знают такое название — Проклятый лес? — удивился Лис.

— Да нет, похоже, нет,— ответила Монра.— Они, как я поняла, просто говорили об этом направлении — вверх по течению реки. Но зато они явно знают о точке перехода на мысе в море и о точке рядом со стойбищем какого-то племени на севере от города. Они там уже побывали и взорвали точку перехода.

— Так-так,— сказал задумчиво Лис,— интересно, что стало с самими вишту? Индейцы не будут равнодушно смотреть, как на их землях хозяйничают непрошеные гости. Хотя они сами пытались казнить меня, но мне жаль, если они затеяли драку с шаровиками — вряд ли кто-то из них уцелел.

— А кто эти, как ты их называешь, индейцы? — спросила Монра, кивнув в сторону каравана, который обыскивали шаровики.

Лис рассказал Творцам о племени ишту-хо и об их соседстве с вишту. Он рискнул предположить, что племя снялось с места как раз из-за того, что шаровики учинили погром поблизости.

Они поговорили еще какое-то время, строя предположения относительно возможностей проникновения во Дворец. Правда, это была чистой воды теория; любая точка перехода была пока недосягаема. Лис, правда, надеялся, что точка перехода, расположенная в районе Проклятого леса, та, которую знал он, давала им неплохие шансы.

Эльот высказал пожелание попробовать найти старый пункт управления, который, как они слышали, находился где-то в Проклятом лесу. Лис посмотрел на Монру, рассчитывая, что она скажет что-нибудь по этому поводу, но та промолчала.

Лис сказал:

— Ребята, вы хоть представляете, что это за место — Проклятый лес? Ни греки, ни индейцы туда близко не суются. Это плато размером примерно двести на двести километров, и там кишмя кишит всякая нечисть, потому его и зовут Проклятым — ваш сородич населил этот лес разными монстрами. Выжить там непросто, особенно если еще за нами будут гнаться шаровики. Вот если бы они потеряли наш след…

— Но, может быть, можно считать, что они его потеряли?— предположил Эльот.— Если они сейчас прочешут окрестности и ничего не найдут, то могут сменить направление поиска, а мы спокойно доберемся до этого самого Проклятого леса.

— Может быть и так, но как долго они будут прочесывать эти места? У нас, конечно, есть припасы, чтобы худо-бедно просидеть в пещере несколько дней. Но меня сейчас беспокоят индейцы ишту-хо. Шаровики обшарят караван и отпустят их. Куда же двинутся индейцы? Я не знаю, куда они направляются сейчас, но в одном уверен: сегодняшнее событие для них сильнейший стресс, да и гордость уязвлена. После этого они обязательно захотят остановиться и отвести душу на охоте, а может быть, если они почему-то решат, что шаровики связаны с греками — а это возможно, поскольку с ними греческий жрец,— они захотят снять несколько греческих скальпов. Хотя, надо сказать, что вишту и ишту-хо с греками всегда уживались мирно. Но может статься, что сейчас этому придет конец. Тогда греки начнут охоту за индейцами, и весь этот район не назовешь спокойным, а кто-нибудь наверняка наткнется на нашу пещеру. Поэтому я думаю, что просто сидеть и выжидать мы не должны.

— Но что же ты предлагаешь? — удивилась Монра.— Если тебя послушать, то получается, что сидеть в пещере нельзя, а двигаться дальше тоже нельзя, пока шаровики поблизости.

Лис ответил:

— У меня есть одна мыслишка. Авантюрная, конечно, но не будь я Лисом, по-моему, стоит рискнуть. Сидеть, конечно, нельзя, надо действовать. Немного подождать надо, но потом инициатива должна быть в наших руках.

— Ну и что же ты хочешь сделать? — зевнув, спросил Эльот.

— Сначала — немного поспать, по крайней мере, нам с тобой — ты уже зеваешь. У меня, кстати, мозги работают неплохо во сне, и часто спросонья приходят интересные мысли. Немного поспим, а Монра с остальными пусть пока наблюдают. Я думаю, что шаровики еще довольно долго будут досматривать караван. Так что пусть ребята пока постоят на стреме, а мы с тобой поспим. Только, Монра, у меня к тебе просьба — следи за Нимратом.— Лис понизил голос. Большим умом он явно не отягчен и может выкинуть какую-нибудь глупость. Пусть никуда не высовывается из пещеры. А грекам я все объясню, они люди проверенные.

— Все-таки что у тебя на уме?— не унималась Монра.

Лис поднял руки к небу:

— О женщины, вы везде одинаковы в своем нетерпении! Ладно, в двух словах: шаровики осмотрят караван и, естественно, ничего и никого там не найдут. Они, безусловно, прикажут индейцам сообщить, если те встретят кого-то похожего на нас. Каким образом индейцы смогут им сообщить, не знаю, но явно прикажут. Может быть, шаровики прилетят к ишту-хо еще раз. Ну, они их наверняка могут еще раз встретить, если будут летать в этом районе — а летать они будут. Поэтому нам нужно вступить в контакте индейцами, пока шаровиков нет поблизости, убедить их двинуться в нужном нам направлении и спрятать нас до: поры до времени в караване.

У Эльота расширились глаза, он переглянулся с Монрой.

— Ты с ума сошел! Они же нас выдадут шаровикам!

— Только не индейцы! — Лис помотал в воздухе указательным пальцем. Шаровики оскорбили их достоинство, унизили воинов на глазах их жен и детей. Индейцы их уже ненавидят, и шаровики теперь их заклятые враги, не сомневаюсь. А враги шаровиков автоматически становятся друзьями индейцев, заметьте.

— Неужели ты думаешь, что им можно доверять? — спросила Монра. Лис кивнул:

— В чем-то нет, а в таком вопросе можно. Вот убедить их изменить направление миграции будет трудно, но это уже моя забота. Я постараюсь что-нибудь придумать.

Лису удалось поспать более двух часов, прежде чем его разбудил Диаскен. Лис сел и потянулся, осматриваясь. Эльот спал, свернувшись калачиком на подстилке из травы, Нимрат, похоже, и не вставал.

Лис потер глаза и внимательно посмотрел на Нимрата: в Творце не было ничего от представителя сверхцивилизации. Сейчас он лежал на спине и довольно сильно похрапывал, голова была нелепо повернута набок, из полуоткрытого рта тоненькой струйкой тянулась слюна. «Господи,— подумал Лис,— неужели это владелец собственного мира, человек, проживший не одну тысячу лет?» Лис грустно усмехнулся, поднимаясь на ноги.

Скаридис сидел на корточках у входа в пещеру.

— Где женщина? — спросил Лис.

Грек объяснил, что Монра наблюдает снаружи. Гравилеты шаровиков покинули караван и двинулись в разных направлениях: один полетел вдоль реки вверх по течению, а другой взял курс в открытую прерию, расположенную на другом берегу.

Лис взял флягу с водой, прополоскал рот и умылся.

— Ну что, друзья мои,— сказал Лис, смахивая воду с лица и обращаясь к обоим грекам,— втравил я вас в историю?

Диаскен молча развел руками. Скаридис посмотрел на компаньона своего покойного хозяина, потом на Лиса и опустил глаза.

— Вижу, что вам все это надоело,— продолжал Лис. Вы столько пережили за последние дни и увидели такое, чего никогда и не видели. Вы чуть не лишились жизни, а ты, дружище, потерял дом и все, что нажил, да и Тарлана уже не вернешь. Я обещал, что возмещу тебе все расходы, но не думал, что дела обернутся так. Ты меня знаешь, Диаскен, я никогда не давал пустых обещаний, но тому же Тарлану я уже ничем помочь не могу. Сейчас я хочу честно сказать, что и тебе не могу обещать ничего — дело затягивается на неопределенное время, и я совсем не уверен, что выберусь из этой переделки. Поэтому хотел бы поговорить с тобой, Диаскен, вот о чем.

Лис достал свой заветный мешочек и, взяв Диаскена за руку, высыпал тому в ладонь солидную часть находившихся там алмазов, изумрудов и прочих драгоценных камней. Диаскен удивленно посмотрел на Лиса.

— Это на возмещение твоих убытков. Что-нибудь дашь юноше, который доказал свою преданность тебе, как и своему хозяину, бедняге Тарлану.— Лис кивнул на Скаридиса и невесело улыбнулся. Надеюсь, что твои материальные потери я компенсировал.

Диаскен прижал свободную ладонь к груди:

— Клянусь Творцом и богами, Лис, ты даешь мне намного больше, чем стоили мой дом и все товары в наших с Тарланом кладовых.

— Ну и что? Ты же торговец, ты должен получить какую-то прибыль, а не просто компенсировать свои потери! — засмеялся Лис. Бери, камни твои.

Диаскен потрясение смотрел то на драгоценности в своей руке, то снова на Лиса:

— Я знаю тебя много лет, Лис, ты мой друг, но всегда оставался загадкой для меня. Ты неожиданно исчезал, и никто тебя не видел много месяцев, а потом ты так же неожиданно появлялся. Если ты помнишь, я как-то раз попытался расспросить тебя, но ты отшутился, и я решил, что лучше не вести с тобой таких разговоров. В конце концов, у каждого человека есть свой укромный уголок в душе, и если этот человек настоящий друг, то нет смысла лезть туда, куда он тебя не хочет почему-то пускать. Но сейчас я стал уже сомневаться, а человек ли ты? Ты сейчас даешь мне такое богатство, которое есть у немногих людей в нашем городе. Ты общаешься с незнакомцами, владеющими чудесным оружием и говорящими на божественном языке, убиваешь демонов в человеческом обличье, ты знаешь то, чего не знает никто в нашем мире. И я хочу спросить тебя: ты человек или ты существо из другого мира? Может быть, ты из свиты Творца или сам Творец, странствующий среди людей? Говорят, что когда-то так и было…

Лис посмотрел на грека с улыбкой и положил руку на его плечо:

— Уверяю тебя, я самый обычный человек. Но в одном ты прав: я действительно не из этого мира, хотя все мы родственники. Даже с ними. Лис кивнул на спящих Творцов. А уж с вами мы практически братья: ваших предков много веков тому назад доставили сюда из моего мира. Я мог бы долго и много рассказывать вам, друзья мои, но на это сейчас нет времени. Пока запомните одно: нет никаких богов, есть люди, и только люди. Они,— Лис снова кивнул на лежавших на полу Эльота и Нимрата,— тоже люди. Одни люди знают больше, чем другие, и владеют более сложным оружием и вещами. Это примерно так же, как в вашем мире есть богатые люди и люди бедные, вы, например, строите каменные дома, а индейцы живут в вигвамах из шкур. Так и люди разным миров — кто богаче, кто беднее знаниями, но они остаются людьми. Вам в это непросто поверить, но говорю еще раз: это так. А сейчас для нас самое главное то, что есть враги, которые охотятся за мной и за этими людьми. Вот враги эти совсем не люди, хотя пребывают в человеческом обличье и являются порождением людей.

Лис как можно доступнее рассказал грекам про шаровиков и Творцов, про Дворец за непроходимыми Безвоздушными горами и про возможности; перехода между гранями этого мира и другими мирами.

— Я все это говорю вам для того, чтобы вы поняли: враги, преследующие нас, в общем-то, непосредственно не грозят вам. Во всяком случае — пока, а может быть, и вообще. Они, похоже, хотят попасть в мой мир, на Землю. Для этого им нужен я, а Творцов они ненавидят и преследуют скорее из принципа, хотя Творцам от этого конечно же не легче.

— А зачем шаровикам твой мир? — спросил Диаскен. Лис ответил:

— Я пока этого точно не знаю сам, это вообще особый вопрос. Может быть, у них там есть друзья и союзники, с которыми они хотят соединиться. Если это случится, людям моего мира придет конец, хотя, надо признать, что они сами не очень-то берегут Землю. Одним словом, друзья мои, я вот почему начал этот разговор. Я дал тебе достаточно денег, Диаскен. Ты и Скаридис можете спокойно вернуться в Омакс и продолжать жить, как жили. Думаю, что единственная опасность для вас — это быть захваченными по дороге в город. Тогда они действительно, узнав вас, захотят выпытать все про меня и Творцов. Это может кончиться для вас весьма печально, поскольку они вам не поверят и выпотрошат ваши души, после чего ваша жизнь прекратится. Однако, если вы доберетесь до Омакса, я уверен, что специально вас в городе шаровики не будут искать. Скорее всего они уже покинули Омакс, город им сам по себе не нужен. А если вы останетесь со мной, то, признаюсь честно, скорее всего пропадете ни за грош. Поэтому я предлагаю вам вернуться домой, а мы продолжим наши игры. Нас остается четверо: четыре к пятидесяти — это не катастрофично. Оружие бы нам помощнее…

Диаскен уточнил:

— Из четверых-то — одна баба. Лис ухмыльнулся:

-Мне кажется, что из них троих эта баба —самый большой мужик.

Диаскен задумался, как бы взвешивая на ладони пригоршню великолепных самоцветов.

На несколько минут воцарилось молчание. Скаридис как самый молодой не подавал голоса вообще, опустив глаза в землю.

Наконец Диаскен вздохнул и, еще раз покачав камни на ладони, сказал:

— Это, конечно, большое богатство. Я мог бы заново отстроить дом, лавку, купить судно и продолжить торговлю. Но такого компаньона, каким был Тарлан, я уже вряд ли найду. Я, с твоего позволения. Лис, отдам часть драгоценностей юноше, и пусть он возвращается домой и откроет свое дело, Тарлан кое-чему его научил. А я иду с тобой. Честно говоря, мне всегда хотелось путешествовать. Да я вроде как и путешествовал, занимаясь торговлей, но дальше Ильмира я так и не добрался, а потом наладились дела с Аркадией, и я полностью погряз в этом. Конечно, грех было жаловаться, я зарабатывал большие деньги, но настоящие путешествия кончились. В общем, я иду с тобой до конца, будь что будет. Я хочу своими глазами увидеть чудеса, о которых ты мне тут говорил. А потом, ты один из немногих людей, с кем я был по-настоящему дружен, и ты в беде. Тебе нужен любой, кого ты можешь назвать союзником, поэтому я буду с тобой.

— Ах ты, старый торгаш! — пробормотал Лис. Еще немного, и я растрогаюсь до слез. Ну спасибо!

Лис обнял Диаскена. Диаскен выбрал несколько камней и подал Скаридису:

— Возьми, мой юный друг, ты заслужил награду. Этого хватит тебе для того, чтобы начать собственную торговлю. Юноша приложил руку к груди и поклонился:

— Уважаемый Диаскен! Я многим обязан своему хозяину, Тарлану, но вы были его компаньоном и тоже многому меня научили. Я хочу служить вам, разрешите мне никуда не уходить, а остаться с вами. Я прошу этой чести и у вас, уважаемый Лис. Вот увидите, я буду вам полезен: у Тарлана я, кроме всего прочего, выполнял обязанности телохранителя во время его торговых поездок, вы, уважаемый Диаскен, это знаете. Я хорошо стреляю из лука, метаю копья и ножи, я умело дерусь на мечах. Не сомневайтесь, я вам пригожусь.

Лис как можно более строже спросил:

— А тебя не страшит непонятное? Ты не боишься демонов в человеческом обличье, что преследуют меня? Кроме того, мы идем в Проклятый лес, там тоже хватает всякой жути.

— Честно говоря, мне боязно,— признался юноша. За эти дни я увидел много страшного и непонятного. Но я верю вам, уважаемый Лис, и буду делать то, что вы мне скажете. Если вы скажете убивать демонов, я буду их убивать. Да и с вампирами и гарпиями я попробую справиться. Если вы увидите, что я трушу, ударьте меня, чтобы привести в чувство!

Лис переглянулся с Диаскеном. Торговец улыбнулся:

— Брат Скаридиса, который погиб в прошлом году, тоже был смелый парень.

— Крепкая эллинская порода,— кивнул Лис. Ну что же, друзья, спасибо, вместе так вместе! Будет трудно, и это единственное, что я вам могу обещать. А сейчас я посмотрю, что там делается.

Лис вышел из пещеры и поднялся на склон. Монра обернулась и снова припала к окулярам. Лис скользнул взглядом по ее фигуре и вздохнул.

— Ну что? — спросил он, опускаясь рядом с Монрой на жесткий каменистый склон. Ты, надеюсь, на небо посматриваешь? Я ведь говорил, что шаровики запустили соколов.

Монра кивнула и протянула бинокль Лису. Он посмотрел и увидел, что индейцы устроили совещание. Очевидно, они решали, как им быть дальше.

Лис знал ишту-хо и мог предположить, что многие воины предлагают разные планы отмщения за унижение, нанесенное чужестранцами. Но Лис знал и осторожность вождя Шольтеака, который наверняка понимает, что с луками и копьями индейцы ничего не смогут сделать против шаровиков, и постарается увести свое племя подальше от этих мест.

Времени на раздумье у Лиса было немного, и если он хотел воплотить свой план в реальность, то действовать нужно было прямо сейчас.

Лис еще раз изложил Монре, что он хотел сделать. Монра выслушала его со своим обычным неприступным видом. Лис, правда, заметил, что лед в голосе женщины как будто подтаял, когда она высказала опасение, что индейцы могут убить его.

— Это вряд ли,— сказал Лис,— и я уже объяснял почему. Я возьму с собой маленький лучемет.

Он условился с Монрой, что они будут ждать его в пещере, не ослабляя наблюдения за окрестностями на случай появления шаровиков или соколов.

— И вот еще что,— добавил Лис. Несмотря на то, что ты ведешь себя так надменно с презренным ванвиром, коим я являюсь в твоих глазах, ты мне нравишься. Ты действительно очень красивая.

Монра презрительно усмехнулась, разглядывая Лиса, но ему показалось, что при этих его словах во взгляде женщины все-таки что-то дрогнуло. Лис улыбнулся.

— По-моему, не все для тебя потеряно,— сказал он.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла Монра.

— Да ладно, это я так,— махнул рукой Лис,— не обращай внимания. В общем, я считаю тебя женщиной не только красивой, но и весьма мужественной и неглупой.

— Какая честь слышать все это от землянина,— язвительно сказала Монра.

— Приятно сознавать, что ты так думаешь,— парировал Лис,— Хочу повторить: присматривай, пожалуйста, за Нимратом, чтобы он не делал глупостей, пока меня не будет. Он единственный, кого я опасаюсь в нашей компании: такие иногда опаснее врагов.

Монра хмыкнула, соглашаясь.

Лис рассказал женщине, что греки остаются с ними. Монра пожала плечами, но никак не прокомментировала это. Лис дал ей свой гримерный набор и посоветовал, не теряя времени, использовать его для изменения внешности.

— На всех вряд ли хватит, но ты постарайся использовать все как можно рациональнее.

— Хорошо,-коротко ответила Монра и задержала взгляд на Лисе.

У Лиса возникла мысль, что, возможно, она начинает менять свое мнение о «дикаре». Секунду он молча смотрел на Монру, затем встал и, дружески коснувшись ее плеча, сказал:

— Ну ладно, я пошел.

Женщина отстранилась:

— Не распускай руки, землянин.

— Знаешь,— сказал Лис,— ей-богу, будь попроще, и к тебе потянутся люди. И заметь: даже ванвиры! — Он встал, подмигнув Монре, и пошел в пещеру.

Перед тем как вывести лошадь, Лис снова поработал над своей внешностью. Он вернул волосам темный цвет и даже усилил его, сделав еще более черными, увеличил горбинку на носу и сменил контактные линзы, сообщив глазам темно-карий цвет. Усы, которые индейцы не носили. Лис убрал.

Лис ехал к индейскому каравану, постоянно поглядывая по сторонам. Но все было спокойно, гравилеты рыскали далеко.

Его быстро заметили, и навстречу выехали шестеро воинов. Когда индейцы, трое из которых держали наготове луки, а трое выставляли копья, приблизились на расстояние полета стрелы, Лис остановил лошадь, отпустил поводья и сделал приветственный знак, означавший, что он идет с миром. После этого он скрестил руки на груди и стал ждать.

Индейцы гортанно вскрикнули и пустили стрелы, которые вонзились в землю прямо перед ногами его лошади. Лис молча смотрел, не меняя позы. Это было своего рода боевое приветствие и одновременно проверка выдержки незнакомца. Лис внутренне усмехнулся: так индейцы постоянно доказывали свою храбрость и некоторым образом самоутверждались.

Поскольку Лис не проявлял враждебности и держался спокойно, воины подъехали на расстояние нескольких метров, окружив его со всех сторон. Два воина — один постарше, другой помоложе — показались Лису знакомыми. Он наверняка видел их раньше, когда бывал в главном стойбище племени. Но индейцы, естественно, его не узнавали.

— Приветствую вас, славные воины ишту-хо! — сказал Лис на наречии племени. Я охотник и хочу говорить с вашим вождем, храбрым Шольтеаком.

Индейцы переглянулись — незнакомец знал их вождя. После нескольких секунд замешательства самый старший кивнул:

— Следуй за нами, охотник. Мы сообщим о твоем желании великому Шольтеаку.

Они двинулись к каравану, двое впереди, остальные по бокам от Лиса, держа луки наготове.

Возле первых повозок старший воин велел Лису остановиться, а сам направился к группе старейшин, среди которых Лис увидел и вождя.

Оставшиеся воины не спускали с него глаз. Мужчины и женщины, находившиеся поблизости и не занятые наведением порядка в караване после обыска, тоже разглядывали незнакомца, но к настороженности стражей примешивалась изрядная доля любопытства.

Наконец воин, докладывавший вождю, вернулся и сообщил, что Шольтеак готов выслушать незнакомого охотника. Лис кивнул и поблагодарил воина, после чего они уже вдвоем направились к месту, где на разостланных на земле шкурах расположились вождь и старейшины, курившие трубки.

Лис спешился и приветствовал вождя и старейшин, на что те благосклонно кивнули. Шольтеак жестом пригласил его сесть.

Лис снял меч и сел, положив оружие рядом. Шольтеак махнул рукой, и молодой воин подал Лису трубку. Лис не мог сказать, что ему нравились сорта табака, которые выращивали индейцы, но это был не тот случай, чтобы выбирать, поэтому он сделал затяжку, демонстрируя наслаждение, и с показным удовольствием выпустил струю дыма. Следя за реакцией старейшин, Лис увидел, что по их малопроницаемым лицам скользнуло удовлетворение: индейцы не очень-то жаловали тех, кто отказывался от трубки или же курил с явной неохотой, лишь бы соблюсти протокол.

— Я слушаю тебя, незнакомец,— сказал Шольтеак.— Расскажи, кто ты и откуда знаешь мое имя. Мы тебя не знаем. Вождь обвел взглядом старейшин, которые согласно кивнули головами.

Лис тоже кивнул в знак согласия и, не торопясь, затянулся еще раз, демонстрируя степенность в разговоре, что чрезвычайно ценилось у индейцев, особенно в разговорах с более старшими. Кроме того, эти люди очень любили слушать рассказы, если таковые выглядели правдоподобными. Поэтому цветистость речи тоже была в почете.

Лис выдал историю, которая сложилась у него в голове, пока он наблюдал за караваном в бинокль. Он охотник, наполовину индеец. Мать его происходила из племени, жившего далеко на юге, в прерии за рекой Штром. Отец был рыцарем из государства Алемана, и мальчика нарекли по желанию отца Германом.

Но злые родственники выжили внебрачного сына рыцаря из дома отца, так как он был больше похож на мать, чем на отца, и совсем молодым юношей он отправился скитаться и охотиться.. С тех пор он ведет кочевую жизнь и успел побывать во многих местах.

Рассказав про стычки с племенами джунглей и о приключениях на берегах Южного и Северного морей, Лис поведал, что, скитаясь, он встретил храброго охотника, который хотя и не был индейцем, но был тесно связан с одним из племен. Из уст своего нового знакомого Герман услышал о прекрасной и опасной стране у подножия Северных Безвоздушных гор, которую многие называют Проклятым лесом. Индейцы при этих словах переглянулись: дурная слава Проклятого леса намного превосходила слухи о его красотах.

Лис продолжил свой рассказ о странствиях со своим новым другом. Он также поведал, как они попали в засаду на границе прерии и джунглей, чуть не лишились головы, потому что племя омельков, живущее там, славится как племя непревзойденных охотников на людей. Однако благодаря хитрости и ловкости встреченного им товарища он остался жив. Он поклялся в верности своему новому другу, и они побратались.

Далее Лис рассказал, что четыре месяца назад он расстался с храбрым охотником на реке Тикса. Сам он продолжал бить дичь в лесостепи, а его друг отправился в свое племя вишту, которое, как он сказал, жило где-то у озера Эсон. Это соответствовало действительности: как раз четыре месяца назад Лис вернулся в стойбище вишту после долгого отсутствия. Ишту-хо могли это знать.

Со своим новым другом Герман условился встретиться через четыре месяца в этих местах, на берегах Трапхора, однако он ждет его здесь уже несколько дней, но охотник не появился.

Шольтеак легким движением руки остановил рассказ Лиса. Лис почтительно замер, всем своим видом показывая готовность выслушать вопрос вождя, а затем продолжить свой рассказ.

— Ты сказал, что твой друг из племени вишту? — спросил вождь. Скажи, как его имя?

— Индейцы прозвали его Благородным Лисом, вождь. Может быть, ты слышал о нем?

Шольтеак и старейшины снова переглянулись. После хорошо выдержанной паузы Шольтеак ответил:

— Мы хорошо знали Благородного Лиса, можно сказать, что он был нашим другом. В вигвамах ишту-хо всегда нашлось бы для него место, пожелай он быть с нами. У него возник раздор с вождем вишту Шотшеком. Это, к сожалению, вспыльчивый и вздорный человек, да хранит Творец и боги его душу, как и души остальных вишту.

«Хорошенькое дело»,— подумал Лис. Вслух он сказал:

— Я слышал от своего друга Лиса о племени вишту и о вожде Шотшеке. Что же случилось с ними? И что же мой друг, где он? Если он жив, я хотел бы быть ему полезным и оказать посильную помощь.

— Мы не знаем, что произошло в стойбище вишту. Спаслись только несколько человек, которых мы приютили у себя, и ты сможешь поговорить с ними позже. Они рассказали, что в стойбище вишту приходили люди, одетые в серые доспехи. Это не те доспехи, что носят греки: их не пробивает ни стрела, ни копье. Эти люди хотели найти твоего друга Лиса, и, очевидно, не с благими намерениями.

Но Лиса в стойбище в то время не было, потому что Шотшек , хотел, чтобы Лис взял его дочь в свой вигвам, а Лис этого не захотел. Кстати сказать, дочь Шотшека оказалась одной из немногих вишту, кто уцелел. Произнеся эти слова, Шольтеак слегка усмехнулся: — Я понимаю Лиса — дочь Шотшека не вызывает желания у мужчин. Зря Лис не принял в свое время моего приглашения в племя ишту-хо: моя дочь красива, и ничто не мешало бы ему взять ее в жены. А так Лису пришлось бежать, потому что Шотшек в ярости, ослепившей его разум, решил казнить Лиса.

При этих словах вождя на непроницаемых лицах старейшин появились тени улыбок, и они опять согласно покивали головами.

— О вождь! — воскликнул Лис. Случилось так, что я уже знаю об этих людях в серых доспехах, я сегодня видел их издалека, когда они подлетали на плоту с прозрачным вигвамом к вашему каравану. Мне также рассказали о них люди, которых я встретил недавно и которые скрываются от этих воинов в серых доспехах. Прошу тебя, расскажи мне о них подробнее. Что они сделали с племенем вишту и с моим другом? Если они его враги, то они и мои враги. Я готов убивать их!

Шольтеак был согласен с гостем.

— Теперь они и наши враги. Они убили почти всех вишту, с которыми мы были в союзнических отношениях. Они убили Шотшека, который хотел поймать Лиса и последовал за ним в город греков Омакс, что в большой излучине Трапхора. Они пришли в племя вишту и потребовали сказать, где Лис. Им ответили, что Лис бежал в Омакс, но люди эти хотели обыскать стойбище. Возникла стычка, и незнакомцы сожгли все стойбище своими огненными лучами, не пощадив никого. Поэтому мы, ишту-хо, решили уйти подальше. Вождь потряс сжатым кулаком: — Мы бы тоже не дали обыскивать свой караван, но что можно сделать против лучей, которые горячее, чем лучи солнца? Во имя спасения своего народа я приказал воинам опустить луки.

— Ты мудр, о вождь,— искренне сказал Лис, поклонившись. Только великий вождь, понимая, что враг сильнее его, и щадя своих жен и детей, сможет устоять перед желанием выпустить стрелу во врага.

Старейшины одобрительно улыбались. Им нравилось, что и как говорит гость. На некоторое время воцарилась тишина, и все попыхивали трубками.

По знаку вождя Лис продолжил свой рассказ. Он описал встреченных незнакомцев, рассказал, что они пришли из сказочной страны, находящейся за Безвоздушными горами. По версии Лиса, незнакомцы являлись врагами серых воинов, уничтоживших племя вишту и заставивших испытать унижение ишту-хо. Его спутникам, которые скрывались сейчас в пещере неподалеку, очень важно было попасть в Проклятый лес, чтобы они могли начать равную борьбу со своими врагами — шаровиками, потому что в Проклятом лесу у них спрятано нужное оружие.

— И что же хочешь ты? — спросил вождь. Лис объяснил, что, как благородный человек, он хотел бы просить вождя помочь его случайным спутникам скрыться от погони на некоторое время. Серые воины вряд ли будут обыскивать караван повторно, а при следующей встрече с гравилетом индейцы могут рассказать, что видели тех, кого преследуют шаровики, и направить погоню по ложному следу. Таким образом, они хоть малой толикой, но уже поквитаются с врагами. Если Шольтеак направит свое племя за Трапхор, в пустынные земли у верховьев Тиксы, беглецы смогут с караваном добраться до места, откуда останется совсем немного до цели их путешествия-Проклятого леса.

— Но мы собирались двинуться за Тиксу,— сказал Шольтеак,— на берега Северного моря. Ставить вигвамы вблизи Проклятого леса мне не представляется разумным.

Лис возразил: берега моря весьма густо населены. Придя туда, ишту-хо неизбежно столкнутся с теми, кто считает эти земли своими охотничьими угодьями. И напротив, земли в верховьях Тиксы пустынны, но богаты дичью, это сущий Рай для охоты. Чудовища же редко покидают плато, на котором раскинулся Проклятый лес, так что опасаться их не стоит. Тем более что он, Герман, не сомневается в храбрости воинов племени. И в конце концов, у чудовищ нет сжигающих лучей, так что они все же менее опасны, чем шаровики.

Конечно, Лис отчаянно рисковал. Убедить индейцев, веками сторонившихся Проклятого леса, направиться туда для жизни и охоты было непросто. Существовала опасность, что Шольтеак, движимый стремлением уберечь свой народ от гнева серых воинов, мог просто выдать Творцов шаровикам.

Шольтеак задумался. Наконец он сказал:

— Нам нужно провести совет. Ты, охотник Герман, можешь пока отдохнуть, и женщины дадут тебе поесть.

Шольтеак дал команду воину, сопровождавшему Лиса, провести его туда, где он сможет получит еду и питье.

Лис поклонился и в сопровождении воина, которого звали Читоко, оставил вождя и старейшин обсуждать сделанные им предложения.

Читоко провел его к одному из фургонов, где женщины, с интересом поглядывая на Лиса, дали ему сушеного мяса, лука, печеного картофеля и кислого молока.

Вождь и старейшины совещались около часа. Потом Лиса снова вызвали к Шольтеаку, и вождь сообщил ему, что племя принимает его предложение. Если охотник Герман — друг Лиса, то он и друг племени ишту-хо. Поэтому ему и его спутникам дадут убежище в караване, а племя двинется в верховья Тиксы. Вождь и старейшины горели желанием с помощью оружия спутников Лиса, которое те должны были найти в Проклятом лесу, отомстить серым воинам, унизившим индейцев. Это, видимо, явилось одним из главных аргументов последовать предложению Лиса.

Лис поблагодарил вождя, заверив его, что сделает все возможное для отмщения, а сам решил, что имеющееся сейчас оружие необходимо будет спрятать и не показывать индейцам: зная их характер, можно было не сомневаться, что в случае, если Шольтеак увидит лучеметы, он потребует немедленного мщения, невзирая ни на что.

— Ты можешь идти и привести своих друзей,— сказал Шольтеак.— Племя примет их с радостью.

Лис поклонился. Он был доволен: его план начал работать.

Четвертые сутки караван двигался на север. Движение было медленным, поскольку тяжелые повозки позволяли проходить в день не более тридцати километров. Творцов разместили в одной из таких повозок, напоминавшей фургон времен американских переселенцев Дальнего Запада, только верх был не из парусины, а из шкур животных, натянутых на каркас из изогнутых жердей. Оба входа в повозку для маскировки заложили тюками. Целый день путешественники тряслись в фургоне, изнывая от духоты и спертого воздуха, насыщенного ароматами индейских пожитков, главным из которых был запах кустарно дубленных шкур.

К вечеру, когда караван останавливался на ночной привал, вся троица, выходя поразмяться, жаловалась Лису на отвратительные условия поездки. Греки, у которых не было необходимости уходить в «подполье» и скрываться в фургоне, а также сам Лис гарцевали весь день на лошадях и вызывали у Творцов чувство жгучей зависти и раздражения.

Однако Лис не разрешал им выходить из фургона днем более чем на несколько минут: хотя гравилеты не появлялись, но несколько раз он видел соколов, круживших над караваном.

Препаратов, которые находились в «гримерной» сумке Лиса, было явно недостаточно, чтобы полностью изменить внешность Творцов. Во всяком случае, светловолосый Эльот и Монра с ее рыжей копной представляли собой слишком заметные фигуры среди однообразно черноволосых индейцев.

Поэтому только поздним вечером Творцы покидали свое убежище, чтобы размять ноги и ополоснуться в реке, вдоль которой двигались повозки.

— Ничего не могу поделать! — отвечал на их жалобы Лис, сокрушенно разводя руками. Вы думаете, что это моя прихоть? Потерпите! Утешайте себя мыслью, что этому должен прийти конец. Рисуйте сладкие картины нашего триумфа, когда мы захватим Дворец и вы сможете вернуться в свои миры.

«Знать бы еще, как это сделать»,-добавлял Лис про себя.

Не без удовольствия Лис отметил, что Монра жаловалась меньше всех. Единственное, о чем она говорила неоднократно, было желание принять ванну или хотя бы душ. Она стала менее надменной в отношениях с Лисом и даже иногда сама поддерживала разговор.

— Не понимаю, как ты мог жить с этими дикарями в течение длительного времени,— сказала она как-то, когда Лис присел на передней площадке фургона рядом с возницей, намереваясь поболтать с пассажирами. Ну, для разнообразия, если нравится, можно побыть среди них пару дней, но чтобы выдержать тут хотя бы месяц безвылазно!

Лис сдвинул несколько тюков, освободив передний выход из фургона, чтобы внутри было не так душно. На вопрос Монры он ответил:

— Ну, во-первых, я живу не только для того, чтобы каждый день нежиться в ваннах или стоять под ароматическим душем. А во-вторых, я практически ежедневно мылся в естественных, так сказать, ваннах — в озерах и реках.

…Вечером, когда Творцы покинули фургон, Лис как-то упустил из виду, что Нимрат, который обычно держался вместе со всеми, отправился к реке один.

Уже почти стемнело. Лис беседовал у костра с Шольтеаком и Эльотом, покуривая трубку, когда вдруг услышал крики и увидел, как мимо пробежала молоденькая девушка в разорванном платье, прижимая руки к лицу и давясь рыданиями. Волосы девушки были растрепаны, а на лице красовались следы побоев, заметные даже в свете костра.

Девушка скрылась среди фургонов каравана. В душе Лиса шевельнулось недоброе предчувствие.

Он продолжал рассеянно слушать вождя, рассказывавшего о последней большой охоте на берегах озера Эсон и о своих разногласиях с покойным Шотшеком. Эльот, которому Лис устал переводить все подряд, позевывал: он не обратил внимания на девушку, да и вождь был совершенно спокоен.

Лис уже начал было забывать об увиденном, как ему попался на глаза Нимрат, шедший оттуда, откуда прибежала девушка. Лицо Творца так и лучилась довольством, несмотря на растрепанный вид. Лис понял, что произошло непоправимое.

Нимрат остановился у костра и, не обращая внимания на разглагольствующего вождя, сказал, обращаясь к Лису:

— Я же говорил, что получу какую-нибудь девчонку. Эта, надо сказать, была симпатичная. И горячая: вырывалась и царапалась, как кошка. Пришлось стукнуть ее пару раз и придушить. Я накинул ей на шею веревку, чтобы не кричала особо, и когда она начала задыхаться, она была моя.

И Нимрат захохотал. Шольтеак, не понимая языка Творцов, удивленно посмотрел на него. Эльот переводил взгляд то на Лиса, то на Нимрата, то на вождя.

— Сволочь! — прошипел Лис. Ты нас всех подставил, ублюдок! Теперь я не знаю, как мы выберемся из этой ситуации.

Эльот сказал, презрительно глядя на Нимрата:

— Всегда бы ты был такой смелый, а не только с девчонками.

— Ладно-ладно! — Нимрат махнул рукой. Сам-то тоже не герой.

— Хватит вам! — чуть не заорал Лис. Мы в идиотском положении, а вы рассуждаете черт знает о чем!

— Да ладно, ты, по-моему, преувеличиваешь,— покачал головой Эльот.— Нимрат, конечно, идиот, но что нам сделают эти дикари? На крайний случай припугнем их лучеметами — и все будет тихо.

— Да вы, похоже, идиоты оба! — разозлился Лис. Индейцы испугались шаровиков с гравилетом — эта штука им непонятна и странна. Тем более что они видели действие мощных лучеметов. А сейчас мы находимся среди них на равных — они могут накинуться на нас, невзирая ни на какие лучеметы! Так что ведите себя тихо: я попробую уладить дело. А ты вообще не возникай! — добавил Лис, обращаясь персонально к Нимрату.— Молчи, что бы ни случилось! Я постараюсь откупиться, если получится.

За рядами стоящих повозок послышался шум голосов. Шольтеак встал. Вождь потребовал объяснить, о чем они спорят.

— О вождь, приношу заранее свои извинения и готов просить у тебя прощения за бесчестные действия этого человека. Лис показал на Нимрата.— Он поступил не по-мужски по отношению к девушке твоего племени.

Творцы, не понимавшие языка индейцев, напряженно прислушивались к разговору Лиса и вождя.

— Ты там не говори лишнего,— пробормотал Нимрат.

— Заткнись со своими советами! — ответил Лис. Ты уже сделал все, что мог.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Шольтеак, но Лис не успел ответить.

Из-за фургонов и повозок появилась толпа индейцев. У Лиса похолодело в груди, поскольку несколько разъяренных женщин тащили Монру.

Лис, однако, отметил, что Монра не верещала, как можно было бы ожидать от многих представительниц ее пола в подобной ситуации. От ударов и пинков, которыми ее осыпали индейские женщины, она уклонялась молча и профессионально. Позади разъяренных фурий шла толпа мужчин.

Лис понимал, что вряд ли сможет погасить гнев индейцев. Для Нимрата потребуют наказания, и скорее всего самого сурового.

Возможно, Лису удалось бы уговорить индейцев позволить Нимрату взять обесчещенную девушку в жены. Но Лис сильно сомневался, что Нимрат со свойственной Творцам спесью пошел бы на женитьбу, пусть даже и формальную, на индейской девушке.

— Вождь,— сказал Лис как можно более мягко и почтительно,— пусть отпустят нашу женщину. Она ни в чем не виновата. Я уже просил у тебя прощения за Нимрата, и я попытаюсь расплатиться с родителями девушки. Пожалуйста, скажи им, что я очень хорошо заплачу им за поруганную честь дочери.

Лис попытался использовать и этот шанс, хотя у индейцев, несмотря на многолетнее соседство с торговцами-греками, деньги ценились намного меньше, чем, скажем, у жителей Омакса.

— Дело еще и в том, что моему спутнику, очевидно, очень понравилась эта девушка. Он поэтому и взял ее силой: не смог удержаться. Возможно, ты будешь милостив настолько, что назначишь свадебный ритуал, и тогда…

Вождь резко поднял руку, призывая Лиса замолчать. Затем он приказал женщинам отпустить Монру и потребовал,. чтобы свидетели и сама девушка рассказали, что произошло. Одна из женщин, судя по всему мать, заговорила, с гневом указывая на Нимрата.

Шольтеак подал знак, и несколько воинов с ножами и томагавками встали рядом. Нимрат скрестил руки на груди, но глаза его нервно бегали по сторонам.

Монра отошла к Лису и Эльоту, потирая ушибленные места.

— Что случилось, я ничего не понимаю? — шепотом спросила она, и Лису показалось, что она обращается скорее к нему, чем к Эльоту.— Меня вытащили из фургона, как раз когда я проверяла мешок с лучеметами.

— Жаль, ты не прихватила их сюда,— сказал Лис. Мы вляпались: Нимрат изнасиловал индейскую девушку, а законы у них в таких случаях суровые. Оружие бы нам сейчас не повредило.

— Я как раз и смотрела в мешке — маленький лучемет куда-то пропал.

— Индейцы? — удивился Лис. Вообще-то на них не похоже: воровство у них поощряется только по отношению к врагам. Как, впрочем, и насилие.

— Что будем делать? — вполголоса спросил Эльот.

— Если бы было оружие, попытались бы бежать, а так не знаю. Попробую договориться, чего бы это ни стоило.

И Лис рассказал, что он собирается предложить вождю.

Тем временем Шольтеаку подробно доложили, что случилось.

Шольтеак поднял руку, чтобы улегся гомон.

— Чужестранец,— сурово сказал вождь,— твой спутник совершил тяжкое преступление, оскорбившее честь нашего племени. Ты сказал, что в твоих жилах течет индейская кровь, поэтому ты должен это понимать.

Лис поклонился, приложив ладонь к груди, показывая, что он прекрасно все понимает.

— Мы дали вам приют, но теперь эти люди —враги нашего племени. В племя привел их ты. Ты сказал, что ты друг Лиса. Лис — наш друг, значит, и ты мог бы считаться нашим близким другом. Однако у Лиса не могло быть таких друзей, как у тебя. Но я многое видел и могу признать, что на свете происходит всякое такое, чего не увидишь и в страшном сне.

Лис горько усмехнулся: ну прямо местный Шекспир.

— Тебе бы трагедии писать,— пробормотал он. Шольтеак не обратил внимания на бормотание Лиса.

— Мы поступим так,— продолжал вождь. Ты останешься в племени на положении пленника, но получишь право передвигаться свободно, если дашь слово охотника прерий, что не попытаешься бежать. Ты будешь пленником до тех пор, пока мы не встретим Лиса и он не подтвердит, что ты действительно его друг.

«В этом случае я должен буду оставаться вашим пленником вечно»,— подумал Лис. Но это было не так плохо, поскольку никто не покушался на его жизнь и относительную свободу. В его сумке оставались средства для снятия грима, и можно было попытаться все уладить, снова незаметно став Лисом. Это, правда, сделает его узнаваемым для шаровиков, но что поделаешь.

— Эти люди,— вождь кивнул на Монру и Эльота,— будут изгнаны из племени. А его,— Шольтеак гневно протянул перст в сторону Нимрата,— ждет смерть! Его привяжут к столбу,— провозгласил вождь, по-прежнему указывая на Нимрата,— и поскольку он нанес оскорбление женщине, то каждая женщина племени получит право пустить в него стрелу, вонзить копье или бросить томагавк. Мужчины в этом не будут участвовать — он не достоин смерти от рук мужчин!

В толпе раздались одобрительные крики. Шольтеак поднял руку, призывая к тишине.

— Пусть нашего врага возьмут под стражу и приготовят столб позора. Я сказал все!

Лис сделал шаг к вождю.

— О вождь,— поспешно сказал он,— я понимаю гнев, который наполняет твое сердце, но осмелюсь просить о снисхождении для этого человека. Я готов заплатить за его жизнь. Лис достал свои драгоценные камни и показал Шольтеаку.— Пусть его вываляют в дегте и перьях, пусть подвергнут порке, пусть сделают неприличную татуировку, пусть им воспользуются, как это иногда делают с врагами мужчины племени, но пусть сохранят жизнь. Пожалуйста, прими плату за этого недостойного.

Секунду Шольтеак смотрел на Лиса, потом гневно ответил:

— Поруганная честь не может быть восстановлена за деньги. Ты, видимо, слишком долго жил среди торговцев и забыл индейские обычаи. Оскорбление вроде этого смывается только кровью врага. Я так сказал, и так будет! Это все! Кроме того, ты должен сейчас же дать мне слово, что не попытаешься бежать. Иначе ты будешь связан и посажен в колодки.

Сейчас самое главное было выиграть время. Поэтому Лису ничего не оставалось делать, как поклониться и сказать:

— О вождь! Я даю слово и клянусь честью своей индейской матери и своего друга Лиса не делать попыток к бегству.

Он еще раз поклонился и отошел к Творцам.

— Что, что он сказал? — подрагивающим голосом спросил Нимрат, озираясь по сторонам и чувствуя на себе взгляды, полные ненависти.

— В самом деле,— сказала Монра,— ты ничего не переводил нам.

— Вождь принял решение. Вас с Эльотом изгоняют из племени и отпускают на все четыре стороны. Меня оставляют пленником до появления Лиса, то есть меня самого. А вот его,— Лис кивнул на Нимрата,— решено казнить.

— Казнить? — Нимрат впился испуганными, но вместе с тем злыми глазами в Лиса. Это что, твоя работа? Ты его надоумил? Ты же обещал что-то придумать!

— Идиот! Ты сам уже все это придумал,— огрызнулся Лис. Увидев, что несколько воинов направляются к ним, чтобы начать приводить в исполнение приговор, он быстро продолжил: — Сейчас пусть все идет, как идет. Вас,— Лис кивнул на Монру и Эльота,— изгонят из племени, меня оставят пленником, но свободным, его привяжут к столбу позора для казни. Но сразу же приводить приговор в исполнение они не будут: индейцы любят посмаковать такие штучки. В запасе будет пара часов, не меньше. Самое главное, что у меня остается свобода передвижения. Я достану лучеметы, мы отобьем Нимрата и уйдем все вместе. Это будет очень опасно, но это единственный шанс.

— Еще чего! — заорал Нимрат.— Так я и поверю, что вы будете меня освобождать! Вы захватите оружие и сбежите, а меня бросите. Вы только и мечтали, чтобы избавиться от меня. Как бы не так, вы теперь будете делать то, что я скажу!

И Нимрат выхватил из-под одежды маленький лучемет, именно тот, который не могла найти Монра.

— Стой! — закричал Лис. Не делай глупостей! Тебе все равно не хватит зарядов.

Но было уже поздно. Нимрат выстрелил в воинов, которые приближались к нему. В толпе закричали. Женщины побежали врассыпную. Один из оставшихся воинов замахнулся копьем, но Нимрат прожег его лучом прямо в лицо. Мозг закипел, и голова лопнула, как перезрелый помидор.

Шольтеак, стоявший сбоку от Нимрата, взмахнул томагавком, но Творец увидел это движение и уклонился от удара, бросившись на землю.

Одновременно он выстрелил и, хотя не поразил вождя сразу, отсек руку, сжимавшую топорик. Шольтеак упал, обливаясь кровью.

Лис толкнул Монру и Эльота на землю, заставляя их не вмешиваться. Все равно они ничего уже не могли сделать — серьезного оружия не было, а хватать копья или томагавки было бессмысленно.

Нимрат вскочил на ноги очень даже проворно, и Лис подумал, что, хотя Монра всячески и подчеркивала его трусость, иногда он мог проявлять сноровку и умел драться.

К Нимрату, несмотря на страх перед неизвестным оружием, бежали воины. Творец вскинул лучемет и снова выстрелил. Последовала короткая, вспышка, опалившая головной убор у первого воина,— и все: магазин лучемета был пуст. Творец мгновение удивленно смотрел на оружие — он, видимо, не удосужился предварительно взглянуть на индикатор заряда,— а затем быстро оглянулся по сторонам, как бы соображая, куда бежать, но не успел сделать и двух шагов. Мимо присевшего на корточки Лиса просвистели копья. В Нимрата почти одновременно вонзились два: одно прямо в грудь, другое — на уровне печени.

Творец рухнул на колени, выронив бесполезный лучемет. Изо рта у него побежала струйка крови, и Нимрат, сжимая оба древка, торчавших из него, повалился на бок, несколько раз дернулся в агонии и затих.

Лис, несмотря на опасность быть также пронзенным копьями, прыгнул к упавшему вождю и сыромятным ремнем перетянул культю, чтобы остановить кровотечение.

Он уже закончил стягивать ремень, когда ему в спину уперлось острие. Лис оглянулся и увидел Читоко.

— Я помогаю вождю,— быстро сказал Лис, слегка отодвигаясь от колющего лопатки стального наконечника.

Читоко кивнул, но копье не опустил. Лис наложил жгут и встал, стараясь не делать резких движений.

— Его надо отнести в спокойное место и дать обезболивающее,— сказал Лис. Он выживет, я не сомневаюсь. Читоко снова кивнул и сказал:

— Я вижу, что ты благородный и честный воин, но он,— индеец указал на труп Нимрата,— был с тобой. Поэтому всех вас отведут в фургон и будут держать там, пока совет старейшин не примет решение и не вынесет приговор.

— Я понимаю,— смиренно сказал Лис.

Лиса, Монру и Эльота отвели в знакомый фургон. Лис лелеял слабую надежду, что мешки, в которых, помимо всего прочего, были сложены лучеметы, остались в фургоне, но индейцы проявили достаточную сообразительность: когда Лиса втолкнули в фургон, он увидел, что все мешки убрали. Более того, индейцы не оставили в фургоне ничего, что можно было бы использовать как оружие и что могло бы дать пленникам хотя бы незначительные шансы на побег.

Всех посадили на пол, связав руки и ноги. Вокруг повозки поставили часовых, готовых убить пленников при первой же попытке высунуться наружу — Читоко предупредил Лиса об этом. Пологи с обеих сторон фургона опустили, и, поскольку был уже глубокий вечер, пленники оказались в кромешной темноте.

Через несколько минут в фургон втолкнули связанных Диаскена и Скаридиса, которых индейцы схватили у реки, куда те отправились удить рыбу. Греки ничего не понимали, и хотя Диаскен вполне прилично изъяснялся на диалектах индейских племен, живших в прериях вокруг Омакса, ему никто ничего не объяснял.

Лис, как мог, обрисовал положение вещей. Эльот наклонился к Лису и спросил, понизив голос, как будто индейцы, даже услышав, могли понять его:

— У тебя есть идеи?

Лис передвинулся так, чтобы связанные за спиной руки затекали поменьше.

— Пока никаких. Могу сказать одно: наказание, которое нам определили перед этим, было просто легким порицанием. Сейчас будет кое-что похуже. Экономьте силы, они нам понадобятся. Постарайтесь устроиться поудобнее и поспать.

Монра нервно фыркнула:

— Поспать, ну ты скажешь! Ты-то сам сможешь спать?

Лис вздохнул:

— Постараюсь, а что делать? Кстати, во всей этой ситуации я прежде всего боюсь за тебя, Монра: они могут придумать что-то, чтобы отыграться на тебе как на женщине. Может быть, нас всех убьют сразу, но, насколько я знаю индейцев, они не упустят шанса поизмываться над врагами, а ведь мы теперь их враги.

Воцарилось молчание. В фургоне было темно и тихо, только снаружи раздавался шум потревоженного стойбища.

«Да,— подумал Лис,— пока я действительно не вижу выхода. С браслетом мне не вырваться даже одному, не говоря уже о том, чтобы вытащить Монру и Эльота. Возможно, индейцы не тронут греков, так как Диаскен может быть им полезен как известный торговец из Омакса, и хотя они не любят брать деньги и драгоценности, но, возможно, возьмут за него Выкуп кое-какими полезными для себя товарами. Кроме того, греки-то не сделали индейцам ничего плохого, а вот Творцы и я для них сейчас — личности темные. Нимрат изуродовал вождя, уж лучше бы убил, честное слово. Теперь к праведному гневу индейцев будет примешана личная месть Шольтеака за свое увечье. Дьявол, как все плохо! Но что же поделаешь: мне везло почти пятнадцать лет на многих гранях этого мира. Наверное, нужно быть готовым, что рано или поздно где-то не повезет. А так привык, что везло почти всегда!»

Некоторое время он лежал, больше ни о чем особо не думая. В голове крутились какие-то образы, бессвязные картины, обрывки мыслей. Но так уж был устроен у него ум, что именно в такие моменты Лис где-то в подсознании, за гранью сиюминутной действительности, прорабатывал все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации.

Так прошло часа полтора. Лис начал даже дремать, когда полог отдернулся, и в фургон, подсвечивая масляным фонарем, поднялся Читоко, который, очевидно, выступал в роли адъютанта вождя. Подойдя к Лису, он сказал:

— Вождь выживет, но пока слишком слаб. Лекарь дал ему траву грез, чтобы он забылся на некоторое время.

Это значило, что Шольтеака накачали наркотиками, чтобы вывести из шокового состояния.

— Утром вождь придет в себя, и если у него будет достаточно сил, то старейшины проведут повторный совет, где и решат вашу участь. Вы можете спать до утра.

— Развяжите нам руки,— попросил Лис. У нас нет оружия, и мы не сможем убежать.. Читоко покачал головой:

— Мне приказано не развязывать вас. Вам придется терпеть.

— Угу,— сказал Лис. Ты хоть можешь сказать, что нас ждет? Ты ведь воин, Читоко, и должен понимать, что разве могут одни люди отвечать за действия другого глупца? Подумай сам, разве мы все, здесь находящиеся, хоть как-то продемонстрировали свое непочтительное отношение к вашему племени?

— Вы — нет, но человек, оскорбивший племя, был вашим другом! Он был с вами, в племя его привели вы, поэтому вы за него в ответе.

— Старая песня,— промолвил Лис.

— Кроме того,— Читоко повернулся, чтобы выйти из фургона,— имейте в виду, что девушка, которую осквернил ваш друг,— предназначалась в жены сыну вождя.

Лис чуть не застонал: отягчающих обстоятельств было куда больше, чем он ожидал.

Несмотря на безысходную ситуацию, Лис спал как убитый. Он проснулся, когда в караване уже начиналось движение и раздались первые крики и ржание коней. Тело немного затекло от неудобной позы, особенно ныли связанные за спиной руки.

Посмотрев на Творцов, которые тоже начали ворочаться и просыпаться, Лис отметил, что они держатся куда лучше, чем можно было ожидать от, казалось бы, изнеженных, привыкших к роскоши людей.

— У меня есть одна мысдь,— сказал Лис после того, как пожелал всем, несмотря ни на что, доброго утра. Индейцы забрали наши вещи и, несомненно, нашли или найдут лучеметы и сообразят, что это такое. Они ведь видели их у шаровиков, да и Нимрат продемонстрировал действие этого оружия.

— Нам-то что от этого? — проворчал Эльот.

— Они наверняка захотят, чтобы мы показали, как пользоваться этими штучками: соблазн завладеть подобным оружием очень велик, и это наш мизерный, но шанс. Вы понимаете, что я имею в виду? Можно потянуть время, поторговаться, а там уж как бог на душу положит. Поскольку вы,— Лис обращался к Монре и Эльоту,— не знаете языка индейцев, то переговоры, если получится, поведу я. Только хочу вас просить не вмешиваться, как наверняка поступил бы покойный Нимрат.

— Что ты нас сравниваешь с этим идиотом! — разозлилась Монра.

— У нас на Земле бытует мнение, что о покойниках следует говорить либо только хорошее, либо ничего, но в данном случае я с тобой согласен.

Они помолчали. Потом Монра спросила:

— Ты надеешься, что индейцы попросят показать, как пользоваться лучеметом, дав его тебе в руки?

— Нет, не думаю, что они настолько глупы. Даже если они позволят кому-то из нас взять лучемет в руки, то примут меры предосторожности.

— Если они дадут кому-то из нас лучемет,— сказал Эльот,— можно установить его в режим самоуничтожения. Если они захотят потом выстрелить…

— Ну и что это даст? — спросила Монра.— Если мы будем рядом, когда лучемет взорвется, то и мы пострадаем.

— Да я просто предлагаю,— отозвался Эльот.— Как вариант.

Лис сказал:

— Это действительно вряд лиг что даст.

Никто не ответил, каждый думал о чем-то своем. Так прошло минут двадцать.

Появился Читоко в сопровождении воинов. Пленников по одному вывели для совершения естественных отправлений. Затем Лису, Творцам и грекам разрешили умыться и дали немного пресного хлеба с водой.

Когда всех вновь водворили в фургон, Читоко сказал Лису:

— Вождь пока слишком слаб, поэтому принятие решения о вашей участи отложено.

По мере того как всходило солнце, в фургоне становилось душно. Пространство под пологом из шкур нагревалось все сильнее, и скоро пленники в состоянии полузабытья от духоты и жары снова задремали.

Лис лег на пол фургона, поскольку у него начала затекать спина. Его голова оказалась рядом с бедром Монры, которая сидела, привалившись к дощатой стенке. Женщина взглянула на него сверху вниз, и Лис улыбнулся ей.

— Слушай,— тихо спросила Монра таким тоном, словно разговаривала со старым приятелем,— что ты такое говорил про то, что опасаешься за меня?

— Я не знаю, я просто предполагаю,— уклончиво ответил Лис.

— Ну а все-таки? — Монра наклонилась ближе, и от тонкого аромата, исходившего от нее, у Лиса закружилась голова.

Он глубоко вдохнул и выдохнул. Интересно, за последние два дня он не замечал, чтобы Монра пользовалась какими-то духами или дезодорантами, но пахло от нее очень хорошо.

— Что — «все-таки»?

Монра внимательно смотрела ему в глаза своими зелеными глазищами:

— Ты не морочь мне голову. Ты что, имел в виду, что меня отдадут мужчинам племени? Говори начистоту, ты же знаешь нравы этих дикарей.

Лис попытался пожать плечами:

— Я не хотел тебя пугать, но если ты настаиваешь… Да, именно это я и предполагаю. Особенно с учетом того, что девушка, над которой надругался Нимрат, была невестой сына вождя.

— Ты думал, что ты меня напугаешь этим? — Монра усмехнулась. Мне почти две тысячи лет, и я видела всякое. Хотя, конечно, не могу сказать, что перспектива быть пропущенной через строй грязных дикарей меня радует. Она довольно долго молчала, а потом спросила: — Как ты считаешь, они могут разрешить мне помыться перед этим?

Лис удивленно вскинул брови:

— Ты хочешь сказать… Для тебя это так важно в данном случае?

— Я хочу, чтобы ты мне ответил, можно ли у них просить разрешения вымыться в реке?

— Не знаю,— Лис задумался. Но за спрос тебе ничего не будет.

— Ну, тогда у меня просьба к тебе: если до этого дойдет, я скажу тебе, а ты попросишь с максимальной убедительностью, чтобы мне разрешили вымыться в реке.

— Именно в реке? — уточнил Лис.

— Именно в реке. Мне не надо, чтобы они приносили воду в кувшинах. Скажешь, что пленница хочет совершить омовение, ритуальное омовение в реке, чтобы… м-м… предстать для наказания перед мужчинами племени чистой.

— Если ты рассчитываешь уплыть, то не советую — они подстрелят тебя из луков или проткнут копьем. Тебя все равно не пустят к воде без конвоя.

— Там посмотрим,— уклончиво ответила Монра.— У тебя-то есть хоть какие-то планы?

— Пока нет,— ответил Лис. Нам не уйти далеко без оружия, когда вокруг шастают шаровики. Я хочу попробовать попросить вождя, чтобы он отдал мне мою сумку с гримировальными принадлежностями и восстановить свою естественную внешность. Они хорошо знают Лиса, и, возможно, если поймут, что я и есть Лис, то можно будет о чем-то договориться.

— Ты на это рассчитываешь? — спросила Монра.

— Просто стоит попробовать.

— Что ж, попробуй. Должна сказать, что твой естественный облик мне нравится больше: сейчас ты очень похож на индейца. Только не забудь, что я тебе говорила: попросить дать мне искупаться в реке.

— Хорошо,— кивнул Лис,— сделаю все возможное. Он задумчиво посмотрел на Монру. Жаль, конечно, если такую женщину станет пользовать куча индейцев, но еще больше жаль, если ее убьют при попытке удрать. Монра скосила глаза на Лиса:

— Что ты так смотришь?

— Если откровенно, то мне обидно, что ты достанешься толпе индейцев.

Монра тихо засмеялась:

— Хотел бы оказаться в их числе?

Лис тоже усмехнулся, показав тем самым, что он ценит ее грубоватый юмор, и ответил, глядя Монре в глаза:

— Нет, не так: просто вдвоем с тобой.

Монра несколько секунд смотрела на Лиса:

— Ты сначала выберись отсюда.

— Ловлю на слове,— подмигнул Лис.

— Да-а,— покачала головой Монра,— самомнения тебе, землянин, не занимать.

— Ну почему же самомнения, просто выражаю свое восхищение красивой женщиной.

Монра улыбнулась, и они замолчали. Лис обратил внимание, что улыбка держалась на губах у его спутницы довольно долго, несмотря на весь драматизм ситуации.

«Господи, о чем мы говорим,— подумал Лис. Женщина она, конечно, великолепная, но если смотреть на вещи реально, вряд ли у нас с ней есть какие-то шансы. Мое везение, весьма вероятно, вообще закончилось. В конце концов, мне и так везло довольно долго».

Могло не повезти, например, еще на Земле, в его бывшей квартире, и тогда во Дворце Терпа оказался бы не он, а этот Ингвар Янович, а Лиса же вообще не было бы ни на этом свете, ни на том.

А сколько раз ему везло уже здесь! Не счесть — и на этой грани, и, скажем, на грани Азии. Кстати, много раз его спасали женщины. Когда один из султанов хотел скормить Лиса тиграм, его спасла наложница Зейнаб (интересно, где она сейчас?)! На грани Европы, в замке герцога Франкии, ему собирались подмешать яд в вино, но Изольда, родная дочь герцога, предупредила Лиса.

И все, наверное, потому, что он сам всегда относился хорошо к женщинам. Сколько у него было подруг, и со всеми Лис всегда был и остался в прекрасных отношениях.

Да, собственно, так же было и на Земле: с девчонками всегда отношения были хорошие. Еще когда он был студентом, то подруг у него было много, но ни с кем никогда не доходило до скандалов. Сколько раз он был свидетелем, как девчонки выясняли отношения со своими парнями, постоянно устраивались какие-то разборки. Девчонки какие-то пакости ребятам устраивали из-за того, что кто-то кого-то бросил, кто-то не с той переспал.

У Лиса же как-то все всегда было гладко, всегда расставались спокойно и даже оставались друзьями. Наверное, потому, что он никогда никому не обещал такого, чего не собирался выполнять. Вот даже и сейчас он не хотел обещать Монре, что вытащит ее из этой переделки. Ведь нет шансов на то, чтобы вытащить.

Лис покосился на Монру. Та сидела, закрыв глаза, и Лис повернулся на другой бок. Он посоветовал себе отдыхать и набираться сил. Иногда почти ниоткуда возникают шансы на успех даже, казалось бы, в безнадежном деле.

Остаток дня прошел в душной полудреме. Монра больше не разговаривала с Лисом. Она выглядела очень сосредоточенной, казалось, она что-то обдумывает. К вечеру пленников снова вывели по нужде, после чего опять дали воды и хлеба.

Ночью стало прохладнее. Сначала это принесло облегчение после духоты дня, но под утро Лис проснулся от холода. Остальные пленники испытывали то же самое. Все сбились в кучу, пытаясь согреться теплом друг друга. Лис снова оказался рядом с Монрой, и ему приснился замечательный сон.

Распорядок следующего дня не изменился: утренний туалет, скудное кормление, сидение в знойной духоте, а к вечеру им снова давали возможность отдать дань физиологии и поесть, если едой можно было назвать воду и маисовый хлеб.

— Здесь все время такая жара? — спросил Эльот Лиса, когда они днем обливались потом в полумраке фургона.

— Не всегда, ты забыл, как мы замерзли ночью? В этой местности довольно большие перепады ночных и дневных температур. Кроме того, если со стороны гор, которые окружают грань, дует ветер, то температура понижается весьма значительно и днем. Но такое бывает, к счастью, редко. По мне, уж лучше жара, чем холод. В горах вот всегда холодно, а высоко — так совсем мороз. Если нам придется добираться до Дворца через горы, то мы это почувствуем.

— Подожди,— Эльот удивленно посмотрел на Лиса,— ты же называешь эти горы Безвоздушными…

— Не я называю,— перебил Лис,— их зовут так на всех гранях планеты. На свой лад, конечно, но по сути именно «безвоздушные».

— Как же ты хочешь перебраться через них?

— Сначала нам надо сбежать от индейцев. Что касается перехода через горы, могу сказать следующее. В так называемом Проклятом лесу, вплотную примыкающем к горам, есть расщелина, которая тянется до самого подножия монолита, на котором стоит Дворец Терпа. О ней мне рассказали гномы. Я с ними в дружеских отношениях, и если мы доберемся до леса, то они покажут нам дорогу. В этой расщелине, точнее, ее можно, видимо, смело называть ущельем, дышится тоже довольно тяжело, но, если верить гномам, терпимо. Так мы можем добраться до подножия монолита, а дальше — решать на месте.

— Кто такие гномы? — спросила Монра.— Я когда-то слышала, что Терп населил Проклятый лес необычными существами, но ничего не помню про гномов.

— Насколько я понял, хозяин этого мира синтезировал в лабораториях Дворца множество самых разных существ. Может быть, это выглядит и жестоко — давать разум существам, наделяя их при этом невероятными телами. Но они живут в этом Проклятом лесу, и гномы — только одни из них. Гномы как гномы, вроде как из сказок. Не знаю, из каких — наших земных или ваших. В общем-то, неплохие ребята, если с ними дружить. В противном случае могут быть весьма опасными. Характер у них, мягко говоря, сложный и малопредсказуемый.

— Если бы добраться до этого самого леса,— задумчиво протянула Монра.— Я помню, что там должен быть центр управления. Терп переоборудовал какое-то старое строение, делал на всякий, так сказать, случай, а потом, кажется, забросил. Мы с ним тогда уже не общались.

— То есть перестали быть любовниками,— несколько ехидно сказал Эльот.

Монра покосилась на него:

— Да, я была с ним вместе какое-то время, но ведь Творцам сложно уживаться друг с другом. Она посмотрела на Лиса и усмехнулась.

— Не могу понять — почему? — сказал Лис, обращаясь больше сам к себе. Казалось бы, если вас осталось так мало, то держитесь вместе: так надежнее.

Эльот засмеялся:

— Отнюдь! Только и оглядывайся, чтобы у тебя не отобрали то, что имеешь.

— Вот я и говорю: странная психология. Лис потянулся, разминая затекающие плечи.

-Ничего странного,-ответила Монра.-Ведь у нас давно нет так называемого расширенного воспроизводства многих сложных устройств и систем. Мы имеем то, что имеем, то, что нам досталось в наследство. Если у меня есть в моем мире какая-то установка, то ее может не быть, скажем, у него. Монра кивнула на Эльота.— И наоборот.

— Ну и что? Вот и объединили бы все оставшееся. Получилось бы, что какой-то агрегат, установка, машина или что там еще есть у всех одновременно.

— Невозможно,— вздохнул Эльот,— я много об этом думал. Невозможно! Собираясь вместе, мы, оставшиеся Творцы, всегда кончаем раздорами. Мы ведь уже говорили с тобой об этом.

— Мне все равно непонятно, не укладывается в голове. Вам можно было бы, несмотря ни на что, возродить цивилизацию. Вас немного, но, как я понимаю, вам не грозили бы проблемы с генофондом и прочими вопросами, актуальными для малых народов на замкнутой территории.

Монра снова усмехнулась:

— Это-то не грозило бы, тут ты прав. Но мы не можем образовать то, что называется обществом с централизованным управлением. А без этого, как показывает весь исторический опыт, нет цивилизации как таковой. Понимаешь, не только Эльот, но и я, например, тоже думала об этом — времени для таких размышлений было достаточно. Многие из нас, наверное, думали. Нас мало, и все мы слишком независимы друг от друга, несмотря на то что у одних есть то, чего, скажем, нет у других. Наши миры при этом практически автономны, а мы слишком привыкли быть хозяевами самим себе, и никто не захочет подчиняться другому. Для нас нет непререкаемых авторитетов.

Эльот засмеялся:

— Какая речь! Если бы руки у меня были свободны, я бы даже поаплодировал.

— Ты можешь иронизировать хоть до посинения,— разозлилась Монра,— но разве не так? Разве ты согласишься подчиняться какому-то правительству или совету, если только ты сам не будешь входить в него?

— А ты согласишься подчиняться кому-то, кроме самой себя? — парировал Эльот.

— Тише,— попросил Лис. В том, что вы не подчинитесь ному, кроме самих себя, я уже не сомневаюсь. Монра, ты говорила интересные вещи, мне было любопытно: я ведь все-таки пытаюсь вас понять. Закончи свою мысль, пожалуйста. что ты имела в виду, когда сказала, что миры ,ваши Практически автономны и что для вас нет непререкаемы авторитетов?

— Понимаешь,— ответила Монра, задумчиво разглядывая носки своих ботинок,— видимо, есть какой-то закон развития человеческих сообществ, который не постигла до конца даже наша цивилизация, пока она еще существовала как туевая. Есть некая определенная критическая масса населения, которая позволяет сформировать некий орган управления, государство. Если народа меньше, чем нужно, то государство не формируется…

— Нy, тут я не согласен,— перебил Лис. И на Земле, и, например, тут, на этой планете, есть небольшие деревушка значительно удаленные друг от друга. Населения там, Например, человек сто, не больше, а то и меньше. Но там Прослеживается четкая иерархия: есть тот или иной правовой орган и всякое такое.

Онра усмехнулась:

— Ты не равняй примитивную деревушку, где люди так или иначе зависимы один от другого. Мы же реально независимы, совершенно другой уровень технического развитие Чтобы существовать, причем существовать с наивысшим комфортом, нам не нужен никто. Да, у меня нет, например, таких установок для биологического синтеза, как, скажем, у Терпа. Но у меня есть все, чтобы сделать мою жизнь комфортной в такой мере, какая и не снилась никому из простых смертных, обитающих в наших мирах. Ты же жил во Дворце Терпа: представь, разве человек, владеющий таки жилищем и таким оборудованием, согласится подчиняться кому-то, кроме самого себя? Кроме того, все примитивные цивилизации живут во многом ради детей, то есть поколения преемников. У нас нет необходимости иметь детей — мы практически бессмертны…

— Сейчас я в этом сомневаюсь,— вставил Лис. Я и о себе говорю.

— Я имею в виду смерть от старости,— сказала Монра,— она нам не грозит. Кроме того, как ты можешь понять, в нашем случае с детьми были бы проблемы. Дети вырастают, родители не стареют — значит, неизбежна дележка уже имеющейся ограниченной собственности между детьми и родителями.

— Да я уже говорил примерно то же самое,— сказал, зевая, Эльот.

Лис задумчиво покивал. Он помолчал, а потом сказал:

— Ну, я кое-что начал понимать. Признаюсь, что никогда не смотрел на проблему с этой стороны, а теперь я склонен полагать, что вы, наверное, правы. Если не во всем, то, возможно, во многом. Интересно только, есть ли в таком случае у вашей цивилизации будущее?

— Что значит «цивилизация» и что значит «будущее»? — то ли спросил, то ли просто высказал мысль вслух Эльот.— Я же тебе сказал, что цивилизации, как таковой, уже нет.

Никто не ответил. Некоторое время все молчали, а потом Лис сказал:

— Давайте спать. И нужно с самого начала устроиться потеснее друг к другу, а то опять среди ночи будем стучать зубами от холода.

На следующий день Шольтеак почувствовал себя лучше и объявил о желании решить наконец участь пленников. Индейцы собрали совет. Лиса, Монру, Эльота и обоих греков вывели из фургона. У повозки вождя уже с утра были установлены тотемы племени, под которыми восседал оправившийся после ранения Шольтеак, а позади него располагались старейшины. Вокруг собралось все племя за исключением часовых, которые несли охрану лагеря.

Пленников поставили перед вождем. Они чувствовали себя весьма неуютно, поскольку толпа, окружавшая место суда, была враждебна. Голосили женщины — очевидно, жены, матери и сестры убитых Нимратом воинов.

Лис заметил, что рядом с Шольтеаком лежали все их мешки и сумки, а также лучеметы, которые индейцы обнаружили среди отобранных у пленников вещей.

Шольтеак встал, поддерживаемый Читоко и своим сыном.

— Преступления, совершенные вашим другом,— начал вождь,— ужасны. Наше племя приютило вас, готово было дать защиту от ваших врагов. Но что мы получили в качестве благодарности? Поруганную честь Мильотоко, невесты моего сына? Трех убитых воинов? А меня оставили без руки, и я теперь больше не смогу участвовать в битвах.

Шольтеак поднял над головой перевязанный обрубок. В толпе индейцев зашумели. Раздались крики: «Смерть чужакам!» Лис вполголоса добросовестно переводил Творцам слова вождя и крики толпы. На лице Эльота были написаны страх и отчаяние. Лис покосился на Монру. Красавица стояла спокойно, зорко поглядывая по сторонам.

Шольтеак поднял здоровую руку, призывая к тишине.

— Мы долго совещались,— сказал он, вперив в пленников тяжелый взгляд,— и решили, что чужестранцев, которые пришли с охотником Германом, нам следовало бы передать тем, кто за ними охотится, людям, прилетавшим на волшебном плоту.

Когда Лис перевел слова вождя Творцам, то и на лице Монры промелькнул страх.

— Но летающие чужестранцы тоже оскорбили наше достоинство и убили наших союзников — племя вишту. Поэтому мы сделаем вот что! Мы заставим наших пленников показать, как пользоваться чудесным оружием, а когда люди на волшебном плоту снова явятся сюда, мы убьем их и захватим волшебный плот. Кроме того, мы заставим наших пленников показать место в Проклятом лесу, где спрятано еще больше чудесного оружия. Мы вооружим всех воинов племени! Тогда наше племя станет самым могущественным племенем на землях между Великими Безвоздушными горами!

Мгновение в толпе царила тишина, после чего индейцы разразились криками одобрения.

— Этих ребят хлебом не корми, дай подраться,— тихо сказал Лис Творцам. Я даже не то чтобы удивлен, но не думал, что у них хватит смелости напасть на гравилет.

Шольтеак снова поднял здоровую руку и высказал именно то, чего опасался Лис в отношении Монры. Действуя по принципу «око за око», Шольтеак от имени совета старейшин постановил, что женщину чужестранцев должны поиметь все мужчины — родственники убитых Нимратом воинов и родственники изнасилованной девушки, включая сына вождя, который должен был стать мужем Мильотоко. Причем все должно было происходить так, как это делал Нимрат.

Лис бросил взгляд на Монру. Она, казалось, уже успокоилась.

— А вот этого я и опасался,— шепотом сказал Лис.

— Ты за меня не волнуйся,— ответила Монра.— Сделай только, как я просила,— договорись о том, чтобы мне позволили совершить омовение в реке.

— Что ты задумала? Тебя убьют при попытке сбежать. Ты не сможешь…

Монра дернула плечом:

— Я ведь тебя прошу, а дальше не твоя забота. Ты только продумай, как будешь действовать, когда они встретятся с шаровиками.

Лис покачал головой:

— Ну, смотри… Я, конечно, сделаю то, что ты просишь, ну а остальное будет зависеть от того, какое наказание вождь приготовил персонально для меня.

Шольтеак указал на Лиса:

— Охотника Германа мы оставим пленником до тех пор, пока не встретим Благородного Лиса, который сможет подтвердить или опровергнуть его слова. Я признаю благородство Германа, который своими действиями спас мне жизнь, но мы должны также помнить, что именно он привел к нам чужестранцев, навлекших на нас столько бед. Он должен был предупредить нас, что у чужестранцев имеется чудесное оружие. Он не сделал этого, хотя должен был, если в его жилах течет индейская кровь. Шольтеак указал на греков: — Мы знаем жителей города Омакс. Мы торгуем с ними и всегда жили с греками в мире и согласии. Поэтому греков мы отпустим, пусть уходят. Мы не знаем, что свело их с этими людьми,— вождь кивнул на Творцов,— но будем считать, что это недоразумение. Пусть уходят и расскажут в Омаксе о том, что племя ишту-хо всегда благородно относится к союзникам. Когда мы прибудем в Омакс на волшебном плоту, надеюсь, они смогут встретить нас достойно.

— Ну и дипломат, черт его побери,— прошептал Лис,— кто бы мог подумать…

Шольтеак сделал знак воинам, чтобы развязали Диаскена и Скаридиса. Диаскен вопросительно посмотрел на Лиса.

— Не судьба, друг,— пожал плечами Лис. Отправляйтесь домой и не думайте обо мне. Вы ничем сейчас не поможете. Только возьми мои драгоценности. Я твой должник, и я не уверен, что смогу вернуть тебе то, что задолжал. Поэтому возьми сейчас.

Лис попросил у вождя разрешения отдать Диаскену мешочек, который висел у него на шее. Проверив, что находится в мешочке, Шольтеак разрешил отдать греку камни.

— Это еще одно подтверждение нашего благородства,— заявил он.

Греков увели, а пленники остались перед вождем. Шольтеак спросил, готовы ли они добровольно показать, как пользоваться оружием.

Эльот и Монра отрицательно покачали головами. Шольтеак посмотрел на Лиса. Лис кивнул в знак согласия:

— Я готов показать тебе это, вождь. — Ты что, идиот?! — закричал Эльот.

— Они все равно заставят нас сделать это. Ты же понимаешь, что существует масса способов заставить человека говорить, и боль чрезвычайно сильный аргумент для убеждения.

— Тебе надо договориться с ними о чем-то другом,— сказала Монра.— Может быть, убедить их побыстрее двинуться в Проклятый лес, пока не появились шаровики, пообещать им показать склад оружия там. Мы выиграем время, и это даст кое-какие шансы. Лис отрицательно покачал головой:

— Я вижу, что сейчас для индейцев главное — это шаровики. Тут их не переубедить, они как дети: загорелись игрушкой и не успокоятся, пока не получат ее. Их обуревает жажда мщения шаровикам. Не было бы шаровиков, которые оскорбили их первыми, мы бы уже жарились на кострах, это точно. Так что в какой-то мере нам повезло: мы вторые в очереди. Но я не покажу им, если удастся, как перезаряжать оружие.

— Ты думаешь, при таком развитии событий у нас могут появиться шансы? — спросила Монра.

— Шансы, если и есть, то мизерные, но мне совсем не хочется, чтобы нас пытали, во всяком случае, чем позже, тем лучше. Лучше встретить то, что нас ждет, в хорошей физической форме. Пока же я волнуюсь по-настоящему за тебя.

— Я тебе сказала, что от тебя требуется не волноваться, а упросить вождя разрешить мне вымыться в реке.

Шольтеак прервал их разговор, потребовав от Лиса четкого ответа. Лис утвердительно кивнул:

— Я дал вождю слово показать, как пользоваться этим оружием, и я его сдержу.

— Хорошо,— удовлетворенно сказал Шольтеак.— А теперь приступим к наказанию женщины чужестранцев. Пусть при этом присутствует все племя.

Из рядов индейцев вышли мужчины, которые являлись родственниками убитых воинов и изнасилованной девушки. Лис насчитал четырнадцать человек.

Шольтеак внимательно Оглядел строй исполнителей приговора и указал на одного юношу:

— Почему вышел ты, Хварикша? Ты не родственник Мильотоко, и никто из твоих родственников не убит чужестранцем.

— О вождь,— ответил молодой воин,— все знают, что я первый сватался к Мильотоко, но она предпочла твоего сына. У меня тоже есть право отомстить.

Шольтеак устало прикрыл глаза:

— Интересный довод, но я вижу, что тебе просто хочется попробовать рыжеволосую женщину чужестранцев, ведь ты еще не был в сражениях и не познал сладости обладания вражескими женщинами. В толпе засмеялись.

— Но среди наших воинов наверняка найдется немало тех, что захочет того же, и, разрешив тебе, я не буду иметь оснований запретить им сделать то же. Если же я отдам чужестранку всем сразу, то она может не выдержать, и у нас останется только одна приманка для чужестранцев с летающего плота. Вождь показал на Эльота.— Поэтому я не сделаю для тебя исключения: ты не примешь в этом участия. Я все сказал! — Шольтеак махнул здоровой рукой, приказывая Хварикше убраться.

Монра сделала шаг вперед и обратилась к Щольтеаку, одновременно показав глазами Лису, чтобы тот переводил. Шольтеак выслушал Монру и задумался. Потом сказал:

— Если ты рассчитываешь убежать, красавица, то тебе не на что надеяться. Стрелы моих воинов нагонят тебя, не успеешь ты проплыть и десяти метров. Мне не следовало бы разрешать тебе совершать твой обряд, поскольку ваш друг осквернил Мильотоко. Но ты тоже получишь должную долю осквернения. Это достаточным образом унизит тебя и твоих друзей в глазах друг друга. Так что иди, совершай омовение. На берегу великих вод Трапхора и состоится наказание.

Монре развязали руки, и она в сопровождении трех воинов с луками пошла к реке. За ними двинулись и тринадцать исполнителей приговора.

Шольтеак сделал знак рукой Лису и Эльоту, которые по-прежнему стояли со связанными руками:

— Следуйте вместе с ними. Вы должны присутствовать при наказании, чтобы полнее чувствовать унижение.

Лис и Эльот пошли за Монрой. Их тоже сопровождала стража во главе с Читоко. На берег реки потянулось почти все племя.

Над головой промелькнула тень. Лис поднял глаза и увидел сокола. Он обратил на него внимание Эльота.

— Шаровики будут здесь довольно скоро,— сказал Лис. Эльот обреченно кивнул, но промолчал.

-О чем ты говоришь? — спросил Шольтеак, который тоже шел рядом.

— Ты знаешь эту птицу? — спросил вождя Лис. Шольтеак кивнул:

— Конечно, это железный сокол. Когда-то давно таких птиц было много, но теперь их никто не видел уже много лет. Ее нельзя убить стрелой, и есть легенда, что эти птицы-посланцы Создателя-Творца.

— Ты хорошо осведомлен,— сказал Лис.

Факт, что соколы не появлялись много лет, лишний раз говорил о том, что владелец Дворца Терп отсутствовал давно. Видимо, раньше хозяин часто запускал соколов для наблюдения за поверхностью своей планеты.

— То, что мы увидели эту птицу сейчас,— продолжал вождь,— добрый знак. Значит, я принял правильное решение и мое племя одержит победу над чужаками.

Лис усмехнулся:

— Скорее, наоборот.

Вождь гневно взглянул на Лиса, но не удостоил его ответом.

Тропинка от лагеря индейцев к реке шла по высокому берегу над омутом, где глубина, судя по всему, была очень приличная, после чего примерно метров через двести спускалась на полосу песка, образовывавшего отличный пляж. В том месте, где сейчас шла Монра, берег возвышался над водой метра на три-четыре. Воины с луками шли в нескольких метрах позади женщины.

Неожиданно Монра схватилась за живот, застонала и присела. Воины от неожиданности тоже остановились и все как по команде оглянулись на вождя, как бы спрашивая, что делать. Это была их ошибка — они на секунду оставили Монру без внимания.

Монра, казалось, только этого и ждала. Она схватила большой камень, валявшийся у ее ног, и прыгнула с обрыва в реку. Несмотря на всю неожиданность ситуации, Лис оценил сообразительность Монры: камень ей был нужен в качестве балласта, чтобы быстро уйти в глубину.

Индейцы закричали. Несколько воинов пустили стрелы, но опоздали — Монра уже скрылась под водой. Лучники столпились на обрыве, готовые стрелять, когда женщина вынырнет, чтобы глотнуть воздуха. Шольтеак изрыгал громкие проклятия.

Лис с Эльотом, несмотря на связанные руки, тоже подошли к обрыву, чтобы посмотреть вниз. Прошло несколько минут, но Монра не появлялась.

Шольтеак приказал воинам нырять в воду и проверить, не спряталась ли беглянка на дне, зацепившись за коряги в омуте. Индейцы начали прыгать в воду, но один за другим выныривали ни с чем: Монры в омуте не было.

Лис напряженно всматривался в воды Трапхора, но солнце светило так, что высокий берег отбрасывал тень, и рассмотреть что-либо было трудно.

Прошло уже минут пять. По всем понятиям Лиса, Монра должна была бы уже или вынырнуть, или задохнуться. Сколько бы она ни проплыла под водой, все равно она должна была появиться в пределах видимости.

Индейцы начали обшаривать прибрежные кусты, надеясь там найти беглянку, но все было безрезультатно.

— Я ничего не понимаю,— неуверенно пробормотал Лис скорее самому себе, чем стоявшему рядом Эльоту.— Она что — решила покончить с собой?

— Кто — она?! — чуть не закричал Эльот.— Никогда не поверю, что она пойдет на самоубийство только для того, чтобы не отдаваться мужикам.

— Но где же она? — удивленно сказал Лис. Она же не может столько находиться под водой, если, конечно, у нее нет какого-то приспособления, о котором мы не знали…

Эльот неожиданно резко мотнул головой, как бы желая за нее схватиться связанными руками:

— Чертова сука, как же я не догадался! У нее явно были с собой носовые фильтры! Вот тварь: бросила нас, а сама удрала! — Эльот с досады пнул землю носком своего ботинка. Ушла, ушла, а нас бросила подыхать!

Лис задумался. Он понял, про какие фильтры говорил Эльот. Во дворце Лис видел материал, точнее даже, не материал, а сложнейшее устройство в виде толстой пленки, позволявшее интенсивно извлекать кислород из воды или газообразной среды. Если каким-то образом сделать из этого материала фильтры и вставить их, скажем, в нос или наложить на рот в виде повязки, то можно долго находиться под водой, в дыму или еще где-то, где просто так дышать было бы невозможно.

Однако Лису было приятно, что Монра избежала наказания и спаслась, по крайней мере пока.

Эльот продолжал бушевать, проклиная коварство Монры, бросившей их.

— Слушай, что ты сходишь с ума? — сказал Лис. Во-первых, она ничем бы нам сейчас не помогла. А во-вторых, если хоть она оказалась на свободе, то, может быть, она придумает, как нам помочь позже?

— Она?! — снова заорал Эльот.— Она уже и думать про нас забыла, говорю тебе. Ей на нас наплевать, она спасла свою шкуру — и довольна!

-Но ведь ей одной тоже придется непросто: она не знает местности, тут рядом шаровики, а оружия у нее нет.

— Я не удивлюсь, если у этой стервы припрятано где-то оружие. Она могла нам ничего не сказать. Так что не рассчитывай на ее помощь.

— Да ладно тебе,— сказал Лис. О людях надо думать лучше.

То, что он уже знал о Творцах, свидетельствовало, что Монра вряд ли будет рисковать собой ради кого-то другого. Глядя, например, на Эльота или тем более на погибшего Нимрата, Лис готов был с этим согласиться. Но был и Васак, который в Омаксе прикрывал отход остальных. Хотя, может быть, он был убит и случайно, попав под луч.

К ним подошел Шольтеак с воинами и приказал увести Эльота. Стражам было приказано держать Творца в фургоне связанным, а Лиса убить при малейшей попытке бегства.

Лис понял решение вождя: Эльот оставался единственной приманкой после исчезновения Монры. Удивление Лиса вызвало то, что Шольтеак приказал развязать его — на это он не рассчитывал. Некоторое время вождь стоял, глядя, как Лис разминает затекшие руки.

Встретившись глазами с Шольтеаком, Лис спросил:

— Ты не боишься развязывать меня, вождь?

Шольтеак скрестил руки на груди, осторожно пристроив перевязанную культю поверх здоровой руки.

— Ты не сможешь бежать — мои воины настороже.

— Но женщина же убежала,— усмехнулся Лис. Глаза вождя гневно блеснули.

— Она не убежала. Она не смогла бы убежать. Она предпочла умереть, но не быть опозоренной, и я уважаю ее за это. Мильотоко тоже хочет убить себя, и ее пришлось даже связать, чтобы она одумалась. Она еще так молода. Хотя я и понимаю, как ей трудно будет жить с таким позором, но молодые должны жить. Шольтеак повернулся. Идем к повозкам,— приказал он. Ты научишь нас пользоваться оружием чужестранцев. Но помни: ты умрешь страшной смертью, если задумаешь нас обмануть.

Они двинулись к лагерю. Рядом шли несколько воинов с копьями, луками и томагавками на случай, если Лис попытается бежать.

Лис погладил браслет-излучатель на правом запястье: сейчас использовать его не имело смысла по тем же соображениям, что и ранее. Вот когда появятся шаровики, возможно, браслет пригодится и вновь выручит своего хозяина,

А в том, что шаровики появятся, у Лиса не было сомнений. Даже если бы индейцы сами не намеревались искать . чужестранцев, летающих на волшебном плоту, сокол, круживший над индейской стоянкой, наверняка сообщит, что видел Творцов. Так что шаровики обязательно появятся, и, возможно, очень скоро.

— Вождь,— сказал Лис,— я благодарен тебе за то, что ты позволил развязать меня. Это доказывает, что ты уважаешь моего друга Лиса. Позволь поэтому дать тебе совет, продиктованный исключительно дружескими намерениями, что бы ты обо мне ни думал.

Шольтеак уставился на Лиса, приподняв подбородок и всем видом показывая, что он готов слушать охотника, но разгадает любую его уловку.

— Ты сказал, вождь, что молодые должны жить, и это свидетельствует о твоей мудрости и о том, что ты любишь свой народ. Говоря так, ты рассуждаешь как истинный вождь, для которого благо своего племени превыше всего. Именно поэтому я хочу тебе посоветовать: откажись от планов мести людям с летающего плота. Того оружия, что ты имеешь сейчас, недостаточно, чтобы победить. Возможно, вы даже сумеете убить тех, которые прилетят первыми. Но у этих людей есть еще летающие плоты и гораздо более мощное оружие. А у вас кончатся заряды, потому что это чудесное оружие надо перезаряжать, чтобы оно стреляло, как, например, на тетиву лука надо всякий раз накладывать новую стрелу. Если у тебя кончаются стрелы, лук становится бесполезным. Так же и тут. Оружие, которым вы завладели, скоро станет бесполезным, прилетят другие летающие плоты и уничтожат вас, как уничтожили племя вишту.

— И что же ты предлагаешь, охотник Герман? — спросил Шольтеак, пристально глядя на Лиса.

— Я предлагаю,— сказал Лис,— не рассчитывать на то, что ты сможешь сделать свое племя великим, завладев непонятным тебе оружием. Ты только погубишь своих людей. Не трогай вещей, сущности которых ни ты, ни твои люди не понимают. Я говорю это как друг, который любит и уважает индейцев и хочет им добра. Я был за Безвоздушными горами, и я знаю, какую мощь обрушат на вас чужестранцы, если вы убьете или даже попытаетесь убить кого-то из них. Поэтому не накликай беды на свой народ. Ты правильно сделал, что отпустил греков — они тут ни при чем. Чужестранцы ищут именно тех людей, что привел я. Один, которого убили твои воины, был действительно плохим человеком, и он уже получил по заслугам. У меня нет к нему жалости, но Монра и Эльот другие. Не знаю, что случилось с Монрой, но я хочу просить тебя, вождь: отдай нам с Эльотом оружие и отпусти нас. Позволь нам самим разбираться с чужестранцами. Этим ты спасешь свое племя.

— Отпустить вас?! — вскричал Шольтеак, все так же буравя Лиса взглядом. Отдать вам оружие?!

— Да, вождь,— кивнул Лис. Поверь, ты ничего хорошего не принесешь своему народу, пытаясь убить чужестранцев и рассчитывая на господство над другими племенами. Это оружие тебе не поможет — запасных стрел не так много. Пополнять их запас ты сможешь только за Безвоздушными горами. После того как заряды кончатся, а они кончатся очень быстро, кончится и твое господство.

Шольтеак выпрямился и раздул ноздри:

— Ты говоришь как трус, охотник Герман, и, кроме того, как лжец, пытающийся обмануть меня. Как ты мог быть за Безвоздушными горами?

— Я летал с моими друзьями на таком же летающем плоту. Его отобрали у нас наши враги,— на ходу сочинил Лис, чтобы не вдаваться в подробности.

— Тогда, значит, вы плохие воины, если, обладая таким оружием, уступили чужестранцам. Мои воины докажут, что они храбрее и хитрее вас. Мы победим, и мы будем самым великим племенем на этих равнинах. Говори, ты добровольно покажешь, как пользоваться чудесным оружием, или тебя придется заставить под пытками?

Лис махнул рукой — упрямства индейцам было не занимать.

— Я не слышу твоего ответа, охотник Герман! — настаивал вождь.

— Хорошо,— кивнул Лис,— но у меня есть одно условие. Уж коль скоро ты не желаешь отказываться от нападения на чужестранцев с летающим плотом, позволь мне тоже участвовать в этом. Ты дашь мне оружие, и я организую твоих воинов для нападения.

Шольтеак покачал головой:

— Я не принимаю твоего условия. У тебя уже было в руках это оружие, как ты сам говоришь, и ты не смог победить чужестранцев. Поэтому я не позволю давать его тебе еще раз.

— Ты боишься, что я использую оружие против тебя и твоих воинов? Даю слово, что даже не помышляю об этом.

Шольтеак гордо вскинул голову:

— Вождь Шольтеак не боится ничего, но я не дам тебе такой возможности. Повторяю еще раз: ты покажешь все добровольно без всяких условий.

Лис снова кивнул — делать было нечего,

— Покажу,— вздохнул он.

Лис сидел, привалившись спиной к колесу фургона, и ждал. Он был уверен, что шаровики вот-вот появятся.

Неподалеку от Лиса расположились несколько воинов, которые были приставлены стеречь его. Лис подумал, что сейчас он мог бы умертвить своих стражей с помощью браслета — сидели они как раз, как нужно: тесной кучкой, и следили за ним.

На объяснения, как пользоваться лучеметами, Лис потратил совсем немного времени. Поскольку лучеметов было всего четыре плюс маленький, которым орудовал Нимрат во время стычки, то и требовалось научить всего пятерых воинов. Лис предложил, что обучить нужно больше: если воин с лучеметом будет убит, то кто-то должен его заменить. Шольтеак выделил еще по одному воину на лучемет. Лис сказал, что и этого мало, на что вождь заявил, что его воины погибать не собираются — пусть погибают враги. Лис плюнул и не стал возражать — было ясно, что великого полководца из Шольтеака никак не получится.

Тем не менее Лис еще раз попробовал предложить свой план захвата гравилета. Ну ладно, Шольтеак не хочет давать оружие ему даже в бою, но пусть разрешит просто участвовать в нападении на шаровиков. Однако вождь отверг и это предложение, не захотев даже обсуждать с Лисом тактику нападения.

— Мы сами достаточно хитры,— заявил Шольтеак,— и сумеем захватить чужестранцев.

Лису ничего не оставалось, как только выругаться и отойти в сторону.

Фургон у которого Лис сидел сейчас, стоял рядом с тем, где хранилось их оружие и остальные вещи, но та повозка усиленно охранялась. Во время подготовки воинов Шольтеак спросил Лиса про серые доспехи, которые привлекли его внимание тем, что шаровики носили такие же. Лис, не вдаваясь в подробности, объяснил, что это боевая одежда, своего рода форма. Вождь поинтересовался, сможет ли она защитить от выстрела из лучемета. Лис ответил, что может, но если луч направлять долго в одно место, то доспехи прожигаются, и посоветовал целиться в лица врагов, поскольку даже опущенное прозрачное забрало шлема уже не защищает в такой степени, как сама броня. Шольтеак с сожалением посмотрел на доспехи.

— Очень жаль, что их мало,— посетовал он.

— Ну, извини, вождь,— с сарказмом ответил Лис,— не сумел добыть для тебя больше.

Шольтеак, казалось, не обратил внимания на язвительное замечание Лиса или не понял его и сказал, что все равно даже эти доспехи использовать не удастся: шаровики сразу поймут все, если увидят индейцев в доспехах.

— Не могу отказать тебе в сообразительности, о вождь,— снова съязвил Лис.

Доспехи унесли, и Лис внимательно проследил куда. Он прикинул, что когда появятся шаровики и начнется бойня, то он первым делом попытается добраться до этого фургона и прихватить броню — она даст дополнительный шанс выжить. А в том, что бойня начнется. Лис не сомневался и уже разработал примерные варианты своих действий. Он совершенно успокоился и был готов побороться за свою жизнь.

Конечно, он мог попытаться бежать прямо сейчас. У него был браслет, чтобы устранить охрану, и он не думал, что индейцы в ожидании шаровиков устроят за ним серьезную погоню. Однако для погони хватило бы нескольких человек, один из которых мог быть с лучеметом. Лис рисковать не хотел.

Ну а если бы он и ушел от погони, то что ему делать без оружия в прерии, над которой летают гравилеты шаровиков? И если он доберется до Проклятого леса, то что ему делать там без оружия? Там вообще желательно иметь для уверенности как минимум лучемет, ну и, конечно, запас зарядов к нему.

Поэтому, несмотря на небольшие шансы добыть оружие на стоянке индейцев в момент, когда они устроят нападение на шаровиков, Лис решил попытать счастья именно здесь.

Сторожившие его воины не разговаривали с ним, да и сам он не особо пытался завязать разговор. Он слишком хорошо знал местные правила и понимал, что пытаться убедить их в чем-то, а тем более заставить сделать что-то в обход распоряжения вождя — бесполезно.

Сейчас Лис даже удивлялся сам себе: как он мог так долго среди них находиться? Тут, видимо, сказалась масса книг, на которых он был воспитан. Романтика произведений Фенимора Купера и Майна Рида, которыми Лис зачитывался в детстве, те немногие фильмы о Диком Западе, которые он успел посмотреть в кинотеатрах Советского Союза и которые именно из-за своей редкости воспринимались в те времена с повышенным интересом, вызвали у него тягу именно к индейцам и, как следствие, именно к этой грани планеты Терпа.

Но Лис быстро понял, что романтике, описанной в книгах, нет места в реальной жизни: индейцы были хорошие ребята, но слишком уж примитивные. Пока с ними не возникало конфликтных ситуаций, все было более или менее предсказуемо и от дружеского общения можно было получать даже удовольствие.

Но стоило сделать что-то, не соответствующее их представлениям о норме поведения, как можно было попасть в неуютную ситуацию. Лис уже столкнулся с этим в племени вишту, когда вождь Шотшек объявил его вне закона, после чего Лису пришлось бежать.

Лис усмехнулся: он вспомнил, что, живя среди индейцев, иногда даже старался отождествлять себя с ними. Что это-еще не прошедшее детство? По меркам продолжительности жизни Творцов, он ведь ребенок.

Сейчас он посмеивался над собой. Ну надо же — считать себя индейцем! Ему уже вообще было трудно определить свою принадлежность к какому-то конкретному народу. Он, конечно, вспоминал иногда Землю, но не мог называть себя в полной мере землянином, поскольку уже более трети жизни там не был.

Кто же он тогда? Космополит, живущий между двумя мирами, космополит смежные вселенных? Пятнадцать лет он прожил, странствуя по граням этого мира, а сколько их еще, этих миров и этих самых граней мироздания? Сами Творцы, наверное, не скажут, сколько этих миров, если они даже не уверены до конца, естественна ли вселенная Земли или же она тоже создана кем-то.

Тут Лис поймал себя на мысли, что, несмотря на то что он мало вспоминал о Земле за все эти годы, ему хочется ее увидеть.

На Земле была перенаселенность, межнациональные и расовые конфликты, загрязнение окружающей среды, бесконечные локальные войны и постоянная угроза большой мировой войны. Создавалось впечатление, что люди Земли просто не могут жить спокойно. Но, может быть, людям не давал спокойно жить кто-то или что-то?

То, что Лис узнал от Творцов за последнюю неделю, дало его голове обильную пищу для размышлений. Его новые знакомые считали, что вырвавшиеся из какой-то заброшенной искусственной вселенной шаровики, охотившиеся сейчас за ними, рвались именно на Землю. Если это так, то почему они так туда стремятся? «Дьявол, мне просто необходимо это выяснить»,— подумал Лис, начиная дремать.

Ему показалось, что он только чуть-чуть смежил веки, как раздались крики. Он моментально открыл глаза и, не меняя позы, быстро осмотрелся. Начиналось смертельное представление, которого он ждал и к которому уже морально. подготовился: над лагерем снижался гравилет.

У Лиса было свойство, очень помогавшее ему существовать в этом мире. В ситуации, когда ее сложность становилась очевидной, но кульминационный момент еще не наступил, он, казалось, не очень представлял, что станет делать, когда критический момент наступит. Если бы его спросили в такую минуту, что же он собирается предпринять, он испытал бы даже некоторую внутреннюю растерянность от необходимости отвечать, что же он будет делать, когда для действий наступит время, хотя вроде бы и проигрывал тактические планы в уме. Скорее всего, на уровне подсознания эта проработка сводилась к отсечке неприемлемых вариантов. Поэтому он, как правило, не пытался строить очень конкретных планов о том, что он сделает то-то и то-то, хотя поразмыслить в спокойной обстановке. и попытаться спланировать свои действия считал очень полезным. Однако, когда наступал час решительных действий, он, полагаясь на врожденную интуицию, действовал быстро и четко, и решения, принятые в такие мгновения, пока его не подводили.

Сейчас Лис, не меняя позы, напрягся, как сжатая пружина. Стражи его продолжали сидеть рядом, посматривая то на Лиса, то в сторону, где был виден чудесный летающий плот.

Сидя на земле, нельзя было увидеть, что происходит там, где стояли вождь и воины. Однако Лис заметил, что несколько индейцев, именно те, кого он обучал обращению с лучеметами, тащили прикрытое тряпьем оружие. Появился Эльот, которого конвоировали воины с копьями. Руки Творца были связаны за спиной.

Индейцы с лучеметами разделились: двое, в том числе тот, у которого был маленький лучемет, последовали за группой, конвоировавшей Эльота, а трое остальных двинулись в разные стороны, очевидно намереваясь зайти шаровикам в тыл.

Проходя мимо Лиса, Эльот приостановился:

— Это конец, землянин. Шаровики сожгут всех. Один из конвоиров подтолкнул Эльота в спину. — Не умирай, пока живешь,— крикнул Лис и, видя, что и его стражи намереваются пресечь их короткий разговор, быстро продолжил: — Самое главное, когда начнется заваруха, постарайся остаться живым. Падай на землю, отползай

куда-нибудь…

Один из стражей кольнул Лиса копьем, чтобы он замолчал, и Эльота увели.

— Ты понял меня? — крикнул вдогонку Лис, за что получил еще один укол копьем.

Он посмотрел на коловшего его индейца:

— А вот этого тебе не следует больше делать.

Индеец засмеялся и сделал движение, как бы насаживая Лиса на копье. Лис сказал:

— Ну-ну, позабавься. Пока.

Шольтеак вступил с шаровиками в переговоры. Лису было плохо видно, и он привстал с земли. Конвоиры крикнули на него,— очевидно, вождь приказал стражам пресекать все попытки Лиса вмешаться в ход событий. Лису было не вполне понятно, почему тогда Шольтеак не связал его, но это было то немногое, за что он был весьма признателен вождю.

— Вождь приказал мне не вмешиваться, но он не запрещал смотреть издали, как пойдут переговоры с чужестранцами,— сказал Лис и попытался встать на выступ сбоку фургона, чтобы лучше видеть.

Четыре копья уперлись в него. Лис опустил занесенную ногу.

— Вы делаете ошибку, ребята,— сказал он. Видит бог, я не хотел вам зла до самой последней минуты. Но сейчас я должен знать, что там происходит, да и все равно вас сожгут шаровики. Встретимся в иной жизни.

Времени осмыслить эти слова у индейцев не было, поскольку Лис нажал на выступ браслета. Трое воинов рухнули на землю там, где стояли. Четвертый оказался несколько в стороне от парализующего луча, его, видимо, задело только фоновым излучением. Воин покачнулся и выронил копье, а Лис, чтобы не тратить заряд, уложил его ударом ноги.

Он оглянулся, но внимание других индейцев было настолько поглощено происходившим у гравилета, что никто не смотрел на Лиса, даже рядом с местом, где он находился, никого не было. А поскольку в соседнем фургоне уже не было лучеметов, то и охрана фургона была снята.

Лис привстал на боковое ребро соседнего фургона, И как раз в этот момент блеснули выстрелы из лучеметов: судя по всему, стреляли индейцы из засады. «Пора надевать доспехи»,— сказал себе Лис и повернулся, чтобы забраться в фургон, но не успел.

Ударил луч из большого излучателя, установленного на гравилете. Стрелявший шаровик или не успел тонко сфокусировать луч, или специально установил его в сжигающий режим. Луч поджигал все воспламеняющиеся предметы на своем пути. Человек, попадая под таким образом настроенный луч, получал сильнейшие ожоги.

Шаровик крутанул излучатель на турели, и луч, описав дугу и пройдя в полуметре от Лиса, ударил по фургону.

Сухое дерево и маслянистые шкуры тента вспыхнули, как спички.

Лис отпрянул в сторону и выругался: он чуть не поджарился, а доспехи теперь были потеряны, по крайней мере, пока горит фургон. Им вряд ли что сделается в огне, но сейчас их было просто не достать, не хватало еще в нынешней ситуации получить ожоги!

Лис бросился на землю в ожидании нового выстрела из большого лучемета, что и случилось почти сразу. Вспыхнуло еще несколько фургонов. В стойбище кричали женщины и плакали дети, ржали, срываясь с привязей, кони. Люди бегали взад и вперед, но никто уже не обращал внимания на Лиса — индейцам теперь было не до него.

Лис перекатился через протоптанную тропинку, пролез под одним из горевших фургонов, сторонясь падающих головешек, и сполз в небольшую ложбину. Он высунул голову и осмотрелся.

Там, где находился гравилет, вспыхивали выстрелы, большой луч метался из стороны в сторону. Очевидно, стрелок старался поражать вокруг все подряд. Вдруг луч дернулся вверх и погас.

— Ага! — сказал Лис сам себе. Судя по всему, кто-то поразил стрелка.

Однако всего через несколько секунд луч снова принялся поджигать то, что еще не горело.

Лис прикинул, где могли располагаться индейцы, находившиеся в засаде, и то ползком, то перебежками начал пробираться туда. Ему очень помогал дым, валивший со всех сторон.

Справа от места посадки гравилета росли густые кусты, сейчас частично сожженные. Очевидно, оттуда начал стрельбу один из индейцев, вооруженный лучеметом. Лис подобрался так, что кусты оказались между ним и гравилетом, и затаился за большим валуном. Выстрелы наконец прекратились. Судя по всему, индейцы с лучеметами были перебиты. Лис осторожно выглянул из своего укрытия.

Как он и думал, у кустов валялся обожженный труп индейца, а рядом — лучемет. Четверо шаровиков осторожно расхаживали вокруг своей машины, добивая раненых. Эльота нигде не было видно.

Вряд ли шаровиков изначально было только четверо. В последний раз, когда Лис видел гравилет, в нем находились семь шаровиков и жрец-переводчик. Возможно, индейцы сумели уложить кого-то, могло статься, что шаровики прилетели просто меньшим составом. Важно было узнать, не пострадал ли лучемет, лежавший около кустов, и остался ли в нем хоть какой-то заряд.

Лис мысленно перекрестился, выждал удобный момент, когда шаровики не смотрели в эту сторону, и, сделав вдох, как при нырянии в воду, бросился к кустам. Несколько раз перекувырнувшись, он упал рядом с почерневшим трупом. Подобрав лучемет и осмотрев его, Лис убедился, что оружие не пострадало. К счастью для Лиса, индикатор показывал почти половинный заряд.

Лис прицелился и, дождавшись, когда один из шаровиков, стоявший с поднятым забралом шлема и вытиравший пот с лица, повернулся к нему, выстрелил.

В воздухе блеснул луч, и голова шаровика лопнула так же, как голова индейца, в которого стрелял Нимрат. Трое оставшихся шаровиков бросились на землю.

Лис откатился ниже по склону и переполз в продолжение ложбинки, в которой укрывался до этого. Он сделал это вовремя: луч большого лучемета вспыхнул вновь и окончательно сжег кусты, из-за которых стрелял Лис.

Лис пополз по ложбине, благо она уходила вниз по склону, скрывая его от шаровиков. Снова раздались крики, но времени смотреть, что там происходит, не было. Не поднимая головы и лихорадочно работая локтями и коленями, Лис добрался до деревьев, которые тянулись вплоть до обрывистого берега реки, и только здесь позволил себе остановиться.

В шаровиков летели стрелы и копья: это перегруппировавшиеся индейцы предприняли новое нападение. Лис отдал им должное — несмотря на очевидное превосходство шаровиков в огневой мощи, ишту-хо не отступили и атаковали снова. Со стороны нападавших ударил лучемет, значит, еще уцелел кто-то из тех, кого обучали работе с оружием, и Лис порадовался, что его усилия не пропали даром: сейчас это была для него неоценимая помощь.

Индейцы, разбившись на несколько отрядов, атаковали шаровиков с разных сторон. Оставшись втроем, шаровики с трудом отражали атаки, даже несмотря на свое вооружение. Лис видел, как они несколько раз перезаряжали лучеметы и возобновляли стрельбу уже тогда, когда индейцы подбирались почти вплотную. Среди нападавших были и женщины. Большой лучемет шаровики почему-то не использовали.

Лис удивился, почему шаровики не возьмут и просто не улетят, ведь они серьезно рисковали своими жизнями. Очевидно, желание добраться до Творцов и до него, как полагали не без основания шаровики, находящегося в стойбище, было чрезвычайно сильно.

— Ну не знаю, ребята,— пробормотал Лис,— мне, например, своя жизнь была бы дороже.

Лис с удивлением заметил у одного индейца полевой меч из захваченных им ранее у шаровиков. Индеец размахнулся и в момент, когда получил в грудь заряд из лучемета, обрушил меч на шаровика. Видимо, кнопка на рукоятке была уже нажата.

Лис и сам впервые видел действие меча с полевым лезвием на живой мишени. Удар пришелся шаровику сбоку по шее и, очевидно, срезал воротник-стойку грудной брони, потому что шаровик упал, обливаясь кровью. Вместе с ним упал и прожженный насквозь воин-индеец.

Пользуясь тем, что внимание обороняющихся полностью поглощено атакой индейцев, Лис подобрался поближе и, прицелившись в спину одному из шаровиков, тому, который находился в наиболее статичной позе, выпустил непрерывный луч. Шаровик почувствовал, что броню прожигают, когда ему начало жечь спину. Он резко повернулся и, скорее всего, остался бы цел, уведя из-под луча уже почти пробитое место на доспехах, но ему не повезло, или, можно сказать, повезло Лису: поворачиваясь, шаровик случайно подставил под луч узкий участок соединения рукава доспехов и грудного панциря. Установленный на постоянную мощность тонко сфокусированный луч прожег более тонкую в этом месте защиту, и шаровик упал, неестественно подвернув под себя подрезанную руку.

В этот момент его оставшийся в одиночестве товарищ прикончил последних из нападавших индейцев и открыл огонь по Лису, заметив его за деревьями. Луч полоснул по стволу, за которым укрывался Лис, и дерево рухнуло. Лис бросился в сторону, но ствол, цепляясь кроной за стоявшие близко деревья, изменил траекторию падения и, пружиня ветвями, мотнулся, ударив Лиса в спину. Лис кувыркнулся, и дерево рухнуло на него, придавив толстыми ветвями. Лучемет отлетел в сторону.

На несколько секунд Лис даже потерял сознание от удара, а когда пришел в себя, над ним, ухмыляясь, стоял шаровик. Ствол лучемета, глухой, как торец карандаша, не имеющий отверстия, как у огнестрельного оружия, но не менее смертоносный, смотрел на Лиса.

Правая рука Лиса с браслетом, столько раз выручавшим его, оказалась прижатой к земле так, что браслет перевернулся, и излучающий выступ смотрел в другую сторону. Пока Лис вывернет руку, он будет уже мертв.

Шаровик целился в голову. «Вот же сука! — без всякой связи с полом шаровика мелькнула мысль. И сделать ничего не могу!»

Он с ненавистью смотрел на шаровика, не пытаясь закрыть глаза, как будто хотел взглядом остановить луч.

Вдруг раздался хлопок, похожий на негромкий выстрел, и броня на груди шаровика взорвалась изнутри. Хлынула кровь, и шаровик упал почти на Лиса. «Вот так вовремя! — подумал Лис. Неужели Эльот?» Он сообразил, что в шаровика выстрелили сзади из какого-то оружия, пробившего доспехи насквозь.

Ободравшись о ветви и сучья, Лис выполз из-под придавившей его кроны и схватил валявшийся на земле лучемет.

Сильно болела ушибленная спина, он чувствовал, что здорово ободрал щеку и шею, но в целом, похоже, пострадал мало, хотя и был забрызган кровью, которая принадлежала шаровику, точнее — тому. телу, в котором шаровик находился.

Схватив оружие, Лис резко обернулся, ища причину своего неожиданного, но от этого только более радостного спасения, и чуть снова не выронил лучемет: к нему, усмехаясь, шла Монра. В руке она держала небольшую, сантиметров пятнадцать длиной, трубку, а бронзовая грива волос была почти черной — Монра явно совсем недавно выбралась из воды.

Лис узнал трубку в руке женщины — это было некоторое подобие гранатомета, стрелявшего гранатами, создающими при контакте с поражаемой поверхностью мощнейший импульс гравитации силой почти в тысячу g.

Монра остановилась рядом с Лисом, продолжая усмехаться, но на лице ее, однако, не было сейчас никакой надменности или презрения, которые Лис так часто наблюдал до этого. Усмешка была именно такой, какую Лису всегда хотелось видеть у безумно красивой женщины, особенно если женщина эта смотрела на него: она выражала слегка ироничную, но искреннюю радость встречи и… возможно, еще что-нибудь.

Лис тряхнул головой и посоветовал себе не фантазировать, затем глубоко вдохнул и выдохнул.

— Слушай, откуда бы ты ни взялась, я чертовски рад тебя видеть,— сказал он. Ты как раз вовремя. Как тебе это удалось?

— А я была в какой-то степени предупреждена о ситуации. Гораздо раньше, чем Эльот или Нимрат.

— Не понял,— удивился Лис,— что ты имеешь в виду?

Монра не успела ответить — в ствол дерева рядом с ними вонзилась стрела. Это остатки индейских воинов снова атаковали чужаков. Лис схватил Монру за руку и увлек за сосну пошире.

Монра чертыхнулась:

— Эти идиоты даже не понимают, что мы не враги им!

Лис объяснил:

— Они в состоянии аффекта. Мне их, в общем-то, жаль: сама посуди, у них погибли жены и дети, сожжен практически весь караван. Мне не хотелось бы их убивать, но боюсь, что для сохранения собственной шкуры нам придется действовать так же, как и шаровики.

Лис высунулся из-за дерева, но сейчас же отпрянул. Стрела, выпущенная кем-то, звонко вонзилась в сосну почти в том месте, где только что была его голова.

Индейцы, наученные горьким опытом, уже не бросались очертя голову в атаку, а, засев за деревьями метрах в тридцати, подкарауливали противника. Лису очень хотелось, чтобы среди воинов не осталось никого из тех, кого он научил пользоваться лучеметом.

— Почему вы нападаете на нас? — закричал Лис, не выглядывая из-за ствола. Мы не враги, мы же убили тех, кто сжег ваши повозки и вигвамы!

— Вы такие же, как они! — крикнули в ответ, и Лис узнал голос Читоко (надо же, жив остался!).— Вы накликали на нас беду и поэтому умрете!

Лис понял — договориться не удастся.

— Читоко! — крикнул он. Ты храбрый воин, но храбрость не должна граничить с глупостью. Подумай, у тебя же есть разум! Нам не нужны ваши смерти, нам нужно свести счеты с чужаками на летающем плоту. Скоро сюда может прилететь другой плот, и тогда мы погибнем все. Собирай оставшихся в живых и уводи побыстрее отсюда.

— Мы убьем вас и чужаков, которые прилетят, или погибнем все! — закричал в ответ Читоко, и его поддержали несколько голосов, которые засвистели и заулюлюкали.

Лис высунулся из-за дерева, готовясь открыть огонь.

Монра выстрелила из своего гранатомета в один из стволов, за которым притаились воины. В дереве образовалась дырка, а из-за ствола полетели ошметки окровавленного мяса — одного или двух индейцев, которые скрывались за ним, накрыло гравитационным импульсом, расфокусированным стволом дерева.

Монра быстро вытащила новую гранату размером с тюбик губной помады и перезарядила оружие.

— Черт, не люблю я убивать без особой необходимости,— прорычал Лис.

— Ничего себе —«без особой необходимости»,-огрызнулась Монра.— Они-то нас прикончат не задумываясь.

— Да, но они не ведают, что творят.

— Кому от этого легче? Только им самим?

— Согласен, и тем не менее…

— Не понимаю, как ты выжил тут,— с сарказмом сказала Монра.

Лис не успел ответить: индейцы выскочили из-за своих укрытий и бросились на них, размахивая томагавками и копьями. Воинов было человек десять, не больше, и, к счастью, никто не подобрал лучемет.

Стрелять выборочно не хватило бы времени, поэтому Лис установил оружие в непрерывный режим и косил индейцев, водя лучом из стороны в сторону. Это быстро истощало заряд, но другого выхода не было: воины находились слишком близко.

Он успел поразить семерых, восьмого подстрелила Монра из гранатомета, но двое добежали до них. Заряд в лучемете Лиса иссяк.

Читоко, который оказался одним из уцелевших, оскалил зубы и бросился на Лиса. Второй воин, более щуплый, но гибкий и верткий, как змея, наскочил на Монру. Лис успел крикнуть: «Держись!» и сцепился с адъютантом вождя.

Читоко взмахнул томагавком. Лис увернулся, и удар топорика пришелся в ствол сосны. Индеец машинально попытался вырвать засевшее в стволе лезвие, но это было его ошибкой — он отвлекся от Лиса и получил удар ногой в живот. Воин выпустил рукоятку топорика и отлетел в сторону. Лис вскинул разряженный лучемет как дубинку, но Читоко тоже успел увернуться и вскочить на ноги. Лис снова замахнулся, но поскользнулся на торчащем из земли корне и упал. Читоко, оправившийся от полученного удара в живот, бросился на Лиса с ножом.

Лису удалось перехватить кисть с зажатым в ней лезвием, и они покатились по траве. Индеец был весьма силен и ловок и весил, судя по всему, килограммов на десять больше, чем Лис. Вдобавок он оказался верхом на Лисе и чуть было не достал его ножом, наваливаясь всем телом на удерживавшую нож руку. Лису пришлось схватиться за запястье Читоко обеими руками.

Свободной рукой Читоко начал колотить Лиса по голове. Бил он, правда, довольно неумело, поскольку индейцы не были знакомы с настоящими приемами кулачного боя, но сильно, и от ударов у Лиса поплыло перед глазами. Он перекинул ногу через тело Читоко, пытаясь скинуть воина с себя.

Читоко еще сильнее навалился на руки Лиса, державшие его запястье, и если бы Лис не сумел увернуться, нож вонзился бы ему в лицо: лезвие вошло в дерн рядом с его левым ухом. Пользуясь тем, что положение тела индейца изменилось, Лис почти вывернулся из-под нападавшего. Индеец вырвал нож из земли и нанес удар наотмашь, вновь целя Лису в лицо.

Лис блокировал удар поднятой рукой, но Читоко, продолжая сидеть верхом на Лисе, свободной рукой нанес удар прямо в челюсть. Этот удар получился очень даже профессиональным, и Лис чуть не выключился.

Однако он сумел нанести ответный удар индейцу в солнечное сплетение. Удар вышел недостаточно сильным, так как кулак достиг живота Читоко уже на излете, но дал Лису возможность высвободить ногу.

Читоко вновь ударил ножом. Лис согнутой ногой уперся в грудь воина, и удар пришелся в ногу, скользнув по бедру и только оцарапав его, а Лис успел оттолкнуть индейца. Читоко упал на спину, а Лис вскочил на ноги.

Вскочил и Читоко, который не выронил нож и теперь готовился снова броситься на Лиса. Противники, пригнувшись и тяжело дыша, смотрели друг на друга, выжидая момент — один нападая, другой защищаясь. Лис хотел взглянуть, что случилось с Монрой, но не успел.

Читоко прыгнул на него, Лис сделал движение в сторону, уклоняясь от летящего на него тела и зорко следя за рукой, в которой был зажат нож.

Рядом сверкнул луч, и голова воина прямо на лету отделилась от тела, которое по инерции пролетело пару метров и покатилось по земле. Лис с отвращением вытер брызги крови, попавшие ему налицо, и сказал стоявшей в стороне Монре:

— Ну, я уже дважды твой должник. Ты просто незаменима рядом, и я готов с тобой не расставаться. У тебя что, целый арсенал спрятан? Где?

Монра покачала головой:

— Не арсенал, но немного есть, в поясе. И она похлопала себя по широкому поясу, который был застегнут поверх подобия комбинезона. Этот пояс Лис считал просто декоративным атрибутом.

Сейчас Монра держала в руке совсем маленький лучемет похожий на толстую авторучку.

— Удобная штука,— кивнул Лис: таких лучеметов во Дворце Терпа он не нашел. Что раньше не вытащила?

Монра пожала плечами:

— Того шаровика, который хотел тебя прикончить, он бы не взял. Он всего-то на двенадцать секунд непрерывного действия.

Лис понимающе кивнул. То, что Монра спокойно открывала ему свои секреты, подсказывало, что она оставила свои предубеждения относительно него. Это обрадовало Лиса.

— Пойдем осмотримся,— предложил он. Я думаю, что у нас, как всегда, не так много времени. Держись начеку: возможно, остались еще желающие отомстить чужакам.

Лис подобрал лучемет и осмотрел карманы шаровика, убитого Монрой. Там он обнаружил еще четыре обоймы и перезарядил оружие.

Они двинулись к стоявшему неподалеку гравилету. Вокруг машины валялись изрезанные лучами обожженные трупы. Трава во многих местах выгорела. Лис задержался, чтобы забрать у убитых шаровиков лучеметы и заряды к ним, а также все, что могло представлять практическую ценность. У двух шаровиков на груди висели коробочки, которые оказались автопереводчиками, и Лис понял, почему с шаровиками на этот раз не было жреца.

Автопереводчик имел размер примерно с пачку сигарет. Во Дворце Терпа Лис не видел подобных портативных устройств, хотя специально он их и не искал. Кроме того, могло оказаться, что шаровики доставили их позже из какого-то другого мира. Одно устройство оказалось повреждено выстрелом.

Среди трупов, валявшихся вокруг гравилета, они не нашли Творца.

— Ты не видела Эльота? — спросил Лис,— Где он?

— Нет, не видела. Но, честно говоря, я и не смотрела, где он. А он что, был у шаровиков? Лис кивнул.

— Я подкралась со стороны реки и видела все именно с того момента, когда ты подстрелил шаровика у гравилета. Лис снова кивнул:

— Ты еще должна мне рассказать, как ты улизнула от наказания индейцев. Но это, конечно, позже, когда будет время.

Гравилет внешне получил мало повреждений. Кое-где были оплавлены прозрачные панели кабины, на основном корпусе виднелись следы выстрелов, но не сквозные. Нижняя платформа, где располагались гравитационный генератор и накопители гравитонов, судя по всему, была цела. Насколько Лис знал конструкцию гравилета, машина должна была остаться в рабочем состоянии.

Единственной проблемой было то, что при отсутствии герметичности кабины перелет через Безвоздушные горы оставался задачей невыполнимой.

Лис подошел к гравилету и, заглянув внутрь, сказал «ага!»: на полу лежал, закрыв голову связанными руками, Эльот.

Лис влез в кабину и потрогал руку Эльота — рука была теплой.

Творец вздрогнул и, осторожно подняв голову, взглянул на Лиса. Глаза Эльота округлились, но на лице отразилась неподдельная радость.

— Привет! — кивнул Лис. Похоже, ты правильно выполнял мои рекомендации. Цел?

Эльот привстал и сел на пол. Затем он выглянул наружу и увидел Монру:

— Откуда ты взялась? Ты же сбежала!

— Как видишь, сбежала, но недалеко. Монра появилась в самый нужный момент. Она меня спасла, без нее я был бы уже труп, даже два раза труп.

Эльот покачал головой:

— Ну и ну, не ожидал от нее.

Лис хотел сказать Монре, чтобы она внимательно наблюдала за происходящим вокруг, но увидел, что это лишнее: она стояла с лучеметом, готовая открыть огонь в случае появления опасности. «Все-таки эта женщина стоит многих мужиков»,— подумал он.

Эльот кивнул на свои связанные руки:

— Мне уже надоело. Пожалуйста, развяжи! Ножом, взятым у одного из убитых шаровиков, Лис срезал веревки с запястий Творца. Эльот начал массировать руки, а Лис подал ему трофейный лучемет:

— Держи! Хватит прятаться, теперь мы будем действовать открыто.

— Ты же сам советовал мне лечь, если начнется стрельба,— обиделся Эльот.— Да и что я мог сделать со связанными руками? Если бы я не лег на дно кабины, то меня бы сразу же поджарили: эти тупицы индейцы стреляли куда придется.

— Тем не менее два шаровика за ними. Ты считал, сколько их всего прилетело?

— Их было шестеро.

— Значит, я не ошибся. Итого, перед этим их было сорок девять, минус шесть — осталось сорок три. Уже лучше!

Лис проверил гравилет. Как он и предполагал, в целом машина была в порядке. Одна боковая панель не закрывалась до конца, а еще одна не сдвигалась вообще — был оплавлен шарнир сервомеханизма.

— Ну что ж! — Лис похлопал по корпусу аппарата. Через горы нам на нем не перелететь, но добраться до Проклятого леса теперь будет куда проще.

Он попросил Эльота и Монру снять с шаровиков доспехи, а также уничтожить шары.

— Нам не нужно об этом напоминать,— фыркнул Эльот. Сам Лис направился к сгоревшему фургону. Лагерь индейцев почти полностью выгорел, везде чернели останки фургонов и сгоревших повозок, кое-где еще плясали языки пламени. Валялось множество трупов со следами сильных ожогов, многие были детские. В воздухе стоял отвратительный тяжелый запах горелой плоти.

Вдали Лис увидел несколько сидящих женщин. До него донеслись завывания,— очевидно, женщины голосили над убитыми воинами. Кое-где бродили лошади, но больше никого в поле зрения не было видно. Можно было сказать, что племя ишту-хо перестало существовать.

Лис добрался до того, что осталось от фургона, где хранились их вещи.

Доспехи, как он и предполагал, не пострадали, но Лис даже не стал пытаться отчистить их от копоти, поскольку у гравилета валялось достаточно других. Размеры его не заботили — технологически доспехи подгонялись по фигуре в широком диапазоне. Сейчас он искал другое: свою коробку с «гримом». В конце концов он ее нашел и с удовлетворением отметил, что содержимое маленького контейнера не пострадало, поскольку стенки имели высокую степень термоизоляции.

Пребывание в гриме всегда почему-то было для него довольно тягостной необходимостью, и при первой возможности Лис старался восстановить свою обычную внешность. Сейчас маскировка, по его мнению, уже потеряла всякий смысл.

Он смыл с контейнера сажу, вернулся к гравилету и, глядя в зеркало, расположенное под крышкой коробочки, вынул контактные линзы, убрал горбинку носа и аэрозолем восстановил цвет волос. Монра и Эльот, свалившие доспехи в кабину гравилета, с интересом наблюдали за Лисом.

— Больше не скрываешься,— то ли вопросительно, то ли утвердительно сказала Монра. Лис усмехнулся:

— Ты же говорила, что тебе не нравится, что я слишком похож на индейца!

— Но, если серьезно, ты думаешь, что маскировка больше не потребуется?

— Теперь охотиться будем мы. На гравилете мы меньше чем за полчаса доберемся до Проклятого леса, а там…— Он внезапно замолчал: — Похоже, я поторопился, пока еще охотятся и на нас.

Монра и Эльот повернулись на его взгляд — на них из-за леса на другом берегу Трапхора пикировал второй гравилет.

Времени не было даже на то, чтобы надеть доспехи: гравилет шаровиков заходил на них на большой скорости.

— Быстро в кабину! — закричал Лис и, вскочив первым, уселся за пульт управления. Творцы прыгнули за ним.

— Монра! Становись к большому лучемету, Эльот пусть ведет огонь из простого! — приказал Лис, хотя прекрасно понимал, что в движении поразить гравилет шаровиков из маломощного оружия шансов мало.

Он так резко поднял машину в воздух, что не успевшие усесться Монра и Эльот попадали на пол кабины. Монра чертыхнулась.

— Ты хоть предупреждай! — закричал больно ударившийся Эльот.— Включи компенсатор!

Лис выматерился по-русски, это был его просчет: он забыл включить режим компенсации инерции в кабине.

— Извини, некогда! — прокричал в ответ Лис. Монра, не жди, стреляй!

Шаровики выстрелили первыми из большого лучемета, но промахнулись. Лис резко переложил машину, уворачиваясь от повторного луча. Гравилет скользнул, задевая верхушки деревьев — в незакрытую кабину всосало срезанные ветки и хвою.

Лис круто нырнул вниз за лесок к берегу реки. Новый выстрел, пройдя сквозь кроны деревьев, поджег ветви и зацепил боковую панель кабины, начисто снеся ее. На людей пахнуло жаром раскаленного металла.

— Монра, что же ты не стреляешь? — крикнул Лис. Он сейчас даже мчался боком, чтобы дать ей возможность более удобно вести огонь.

Монра неожиданно спокойно ответила:

— Лучемет разряжен, вот поэтому-то они и не стреляли из него в индейцев.

Лис обругал себя — он не проверил магазин большого лучемета! Кретин, перекрашивать волосы можно было бы и потом, оружие он должен был проверить в первую очередь.

Лис резко развернул гравилет. Шаровики, по-видимому, поняли, что преследуемые не могут им ответить из мощного оружия, и зависнув над водой у берега, спокойно ловили машину Лиса в прицел.

До шаровиков было метров сто. За считанные мгновения Лис успел перебрать несколько вариантов. Выстрелить гравитационной гранатой Монра не успеет — их сожгут раньше, чем она прицелится. Стрелять из малых лучеметов хоть сколько-нибудь эффективно почти бесполезно, даже вися неподвижно. А резко маневрируя, чтобы избегать попадания из большого излучателя, вообще невозможно.

Лис бросил короткий взгляд на Монру. Красавица стояла у турели с бесполезным большим лучеметом, ствол которого был задран сейчас вверх под углом в сорок пять градусов. «А выше он и не поднимается!» — сообразил Лис.

Больше он не успел ничего подумать, как руки сами пришли в действие. Резко, выжимая из генератора гравитонов всю мощность, он швырнул маневренную машину вверх и по параболе вниз по направлению к противнику.

Уже потом, анализируя случившееся, он понял, что решился на такой маневр лишь подсознательно, сообразив, что устройство турели лучемета не позволяет стрелять под большим углом вверх, так как на воздушные бои в трех плоскостях шаровики не рассчитывали. Скорее всего они предполагали сжигать тех, кто окажется под гравилетом или по крайней мере на одном с ним уровне при посадке на землю.

Выйдя из зоны возможного выстрела, Лис так же максимально резко бросил машину вниз.

Шаровики вряд ли успели что-то понять — скорость, которую выжал Лис, позволила покрыть сто метров за пару секунд.

— Держитесь! — заорал Лис.

Гравилет Лиса спикировал и ударил своей платформой прямо в кабину машины шаровиков, сминая ее.

Удар на набранной скорости буквально сбрил кабину, превратив ее содержимое в кашу. Сквозь разбитые панели на Лиса и Творцов даже брызнула кровь из буквально размазанных тел.

Все могло бы получиться чисто, как рубанок снимает стружку с мягкого дерева, если бы в последний момент край платформы гравилета Лиса не зацепил выемку в платформе гравитационного генератора, в которой располагалась кабина машины противника.

Лис взял довольно тупой угол атаки, и край платформы таранившего гравилета зацепился за край этой выемки. Поскольку гравилет шаровиков висел, а Лис двигался и поля гравитации у машин распределялись по-разному, гравилет Лиса наскочил как бы на неподвижное препятствие. Зад машины подбросило, гравитационный компенсатор, поврежденный при ударе, прекратил работу, и всех, кроме Лиса, державшегося за ручки управления, выбросило из открытой кабины. Лиса же ударило о пульт так, что он потерял сознание.

Когда он пришел в себя, то обнаружил, что валяется на полу кабины среди кусков панелей и разбросанных вещей, которые не вылетели наружу.

Гравилет парил метрах в трех над водой. Это означало, что генератор продолжал работать. Лис выглянул наружу и увидел, что разбитая машина шаровиков опустилась прямо у воды на берегу реки и возле нее стоят Монра и Эльот, видимо сумевшие выплыть после падения в реку. Им повезло, что столкновение произошло над водой, а не над твердой поверхностью. Этих последствий Лис, конечно, даже интуитивно не предвидел.

Одной из особенностей гравилетов, делавшей их весьма безопасными даже в случае отказа основного генератора, было то, что, будучи неповрежденными, накопители-конденсаторы удерживали заряд гравитонов еще какое-то время спустя после прекращения подпитки от генератора, так что машина, на которой отказывал двигатель, не падала камнем наземлю, а медленно опускалась, как опускался бы воздушный шар, из которого через клапан стравливали несущий газ.

Заметив голову Лиса над бортом гравилета, Монра помахала ему рукой. Лис взялся за рукоятки управления — машина слушалась, и посадил гравилет на песчаный пляж.

Пошатываясь, он выбрался из кабины.

— Вы целы? — спросил он Творцов.

— Нам повезло, что упали в воду, дьявольски повезло,— ответил Эльот,— Ты сам-то как?

Лис подумал про себя, что Творцам, видимо, следует чаще бывать в стрессовых ситуациях — они становятся проще и человечнее. Он покивал и, опустившись на колени у воды, плюхнулся на мелководье.

Так он лежал с минуту, потом сел и весело посмотрел на Творцов. Он чувствовал дикую усталость, у него болели многочисленные ушибы и порезы, но он был счастлив.

— Ребята,-сказал Лис,-мы пока самые везучие сукины дети не только в этом мире, но и, наверное, во всех остальных. Если бы было, что выпить, то следовало произнести тост за дальнейшее везение. Но у нас ничего нет… Но, тем не менее, за удачу!

И, набрав пригоршню воды, он осушил ее, как бокал шампанского.

После того как Лис пришел в себя, он провел инвентаризацию имевшейся материальной части. У них оказалось четыре ручных лучемета, на которые всего имелось десять зарядов, плюс разряженный большой лучемет, установленный на турели. Сколько ни искали, запасных энергетических емкостей для зарядки большого лучемета не оказалось. Видимо, они, как и остальное оружие, были потеряны при таране и, будучи выброшенными за борт, покоились где-то на дне реки. Глубина более пяти метров в месте возможного падения и довольно мутные воды затрудняли поиск при ныряний.

Им повезло, что осталось три защитных костюма, кое-что из снаряжения и несколько пакетов с едой, которая подогревалась при вскрытии упаковки. Это продовольствие Лис предложил оставить как НЗ. Если необходимо, то свежее мясо они легко добудут охотой.

Гравилет, который протаранил Лис, оказался полностью выведенным из строя. Кабины и все органы управления были снесены, а шаровики, которые находились внутри, буквально размазаны по остаткам стен и полу кабины. Месиво было такое, что представлялось сложным определить, сколько же тел было в кабине изначально — то ли пять, то ли шесть.

Монра, с отвращением разглядывая останки шаровиков, полагала, что следует считать шесть.

Лис сказал:

-Ну ты прямо как Суворов: пиши больше, Чего их, нехристей, жалеть! Но давайте лучше исходить из худшего. Будем считать, что их было пять: ошибка такого рода, по-моему, предпочтительнее. Уж пусть лучше мы будем готовы . к тому, что их осталось на одного больше. Таким образом, всего должно остаться, если я считаю правильно — а я думаю, что считаю правильно,— тридцать восемь. Он хихикнул, добавив:— Тридцать восемь попугаев!

Монра и Эльот удивленно посмотрели на него.

— При чем тут попугаи? — недоуменно спросил Эльот. Лис махнул рукой:

— Да я это так, шучу. Был такой мультфильм у нас на Земле, назывался «Тридцать восемь попугаев». Хотя вы же наверняка не знаете, что такое мультфильм.

Он пояснил про мультипликацию, а заодно и что такое попугай в земном понимании. Монра и Эльот снова переглянулись.

— Но при чем же тут это? — спросил Эльот.

— Да ну шучу я так! — Лис даже слегка разозлился. Монра махнула рукой:

-У тебя все шутки, но что ты предлагаешь сейчас?

Лис секунду заинтересованно смотрел на нее. Творцы явно уступали ему право принимать ответственные решения. Про Эльота даже нечего было говорить, но и Монра, сама продемонстрировавшая незаурядную хитрость и выдержку, спрашивала сейчас совета у него.

— Сейчас, по-моему, как и раньше, самое главное — сделать так, чтобы они не знали, где мы и откуда нас ждать. У них могут быть еще два больших гравилета и несколько маленьких.

— Но у нас-то есть теперь гравилет,— сказала Монра.— Теперь мы можем добраться до нужной нам точки перехода.

Лис хмыкнул:

— Ну и какую же ты считаешь нужной?

— А вот это тебе виднее,— ответила Монра.— Ты же помнишь Дворец лучше. Зато я знаю про резервную резиденцию Терпа, так называемый Арсенал, в Проклятом лесу — вооружиться нам не помешает. Там тоже есть точки перехода, ведущие во Дворец. Они-то самые нужные для нас!

— Так-так,— усмехнулся Лис. Вот, значит, почему ты стремилась в Проклятый лес. Раньше нельзя было сказать?

— Я ведь не знала до конца, кто ты такой: захватил резиденцию Терпа, ведешь себя тут как хозяин…

— Ладно. Лис вопросительно посмотрел на Монру.— То есть теперь ты знаешь, что я из себя представляю. Это уже отрадно — степень доверия, стало быть, повышается. Но что касается Терпа, он, видимо, что-то такое предвидел, раз заготовил дополнительные арсеналы.

— Дело не в этом,— доверительно сказала Монра.— Мы достаточно сами друг на друга нападали. Терп просто хотел максимума безопасности.

— Ты знаешь, где точно расположен Арсенал? — спросил Лис.

— Точно — нет, потому что я попадала туда только через точки перехода, но могу сказать, что где-то в центре леса. Там должен быть холм. Этот холм и есть Арсенал, точнее — Арсенал внутри его.

Лис кивнул:

— Ну хорошо, а вход где?

— Вот этого не знаю, но, думаю, можно поискать. Там были точки, которые туда вели.

— Я вообще про такие не слышал, как и про сам Арсенал,— сказал Лис. Во Дворце я таких сведений не обнаружил. Как же ты собираешься искать эти точки?

Монра ничего не ответила.

Лис с сомнением потер подбородок:

— Ну а если просто искать обычный вход, то не думаю, что шаровики или обитатели Проклятого леса позволят нам спокойно искать его. Ну, Монра, вот находим мы вход, но он же не открыт настежь. Я уверен, что Терп установил какою-то защиту.

— Естественно,— отозвалась Монра,— но все дело-то в том, что я помню код доступа. У нас тогда с Терпом были очень близкие отношения, и я знала все, или почти все, что он делал. Во всяком случае, код я знаю.

— А он не мог его изменить? — спросил Лис. Все вы, как я вижу, люди подозрительные. Когда ваши отношения стали менее близкими, Терп, возможно, сменил код.

— Не думаю. Приятные воспоминания сделали голос Монры теплее и мягче. Мы расстались не врагами, а остались друзьями. Терп всегда говорил, что он продолжает мне доверять. Как еще я могла бы попасть во Дворец в этот раз, когда мы бежали от шаровиков? Я знала секретную точку перехода, сведений о которой не было даже в Компьютере — ты-то ведь ее не знал?

— Ну ладно, будем надеяться, что все так и есть. Если мы найдем Арсенал и вооружимся как следует, то наши шансы будут выше.

Эльот вмешался в разговор:

— Ну и что вы думаете: найдете оружие и нападете на шаровиков? Если мы хотим попасть назад в свои миры, то мы не можем просто взорвать Дворец с шаровиками. Значит, нам нужно не такое оружие. Ведь иначе мы уничтожим точки перехода и никуда отсюда не денемся. Никогда.

Лис удивился:

— А кто тебе говорит, что я собираюсь бросать на Дворец какую-то сверхмощную бомбу? Нет, я считаю, что надо постараться перебить шаровиков, причинив по возможности минимум разрушений Дворцу.

— Но нас слишком мало! Только трое, а их тридцать восемь!

— Их осталось только тридцать восемь,— сказал Лис, ухмыльнувшись и делая ударение на слове «только».— Прикинь, скольких они недосчитались за последние дни! Да у нас все равно нет другого выхода: или мы их, или они нас.

На том разговор и кончился.

Разбитый гравилет они утопили в реке, чтобы не оставлять следов. Туда же бросили и три шара, которые нашли в кабине, не став даже тратить заряды на их уничтожение.

Лис пытался прослушивать эфир, включая переговорное устройство, но либо шаровики блюли молчание, либо вели настолько краткий обмен информацией, что Лису просто не удавалось попасть на него.

Однажды они заметили сокола, который кружил километрах в двух, однако расстояние было слишком велико, чтобы пытаться сбить киборга из ручного лучемета.

Им следовало спешить. От места, где они сейчас находились, до Проклятого леса оставалось километров пятьсот. С учетом того, что на гравилете не работал компенсатор инерции, полет должен был занять не более двадцати минут.

Разочарование постигло их с самого начала: когда Лис попытался развить полную скорость, он понял, что гравилет получил более серьезные повреждения, чем показалось ранее. Что-то случилось с приводом генератора —машина делала не более пятисот километров в час.

— Ничего,— сказала Монра,— все равно быстрее, чем на лошади. И гораздо удобнее, несмотря на то что поддувает.

В разбитую кабину врывался ветер, и, хотя передние панели остались целыми, сидеть и разговаривать под свист воздушных потоков было неудобно.

— Кстати,— заметил Лис,— если бы машина и могла делать свои три тысячи в час, мы все равно не смогли бы двигаться с такой скоростью: нас бы выдуло из кабины. Ничего, все равно за час долетим.. Лишь бы генератор выдержал этот час. И Лис похлопал ладонью по панели управления.

К несчастью, опасения Лиса оправдались. Минут через двадцать полета он заметил, что скорость падает: поврежденный генератор не выдерживал работы со значительной нагрузкой. Лис снизил скорость до трехсот километров в час и снизился. Теперь они летели над рекой на высоте метров пятьдесят.

Их полет совпадал с течением Трапхора, но временами, поскольку Лис вел гравилет по прямой к Проклятому лесу, они удалялись от направления русла так, что пролетали то над прерией, если уходили вправо от реки, то над каменистыми плоскогорьями, поросшими лесом, когда река оставалась справа от них.

Здесь начинались великолепные охотничьи земли, именно те, куда Лис предлагал двинуться вождю Шольтеаку. Места были ненаселенные, поэтому в степи и по каменистым холмам бродило большое количество животных: они видели множество антилоп, верблюдов, зайцев, лисиц, волков. В прерии встречались стада бизонов. В гористой местности они заметили мраморных барсов, а один раз пролетели даже над семейством пещерных медведей. Самец, опираясь на валун, зарычал на пролетающий гравилет. Лис прикинул, что рост медведя составлял метров пять.

Эльот, сидевший рядом с Лисом, крикнул, перекрывая шум ветра:

— А тут неплохо можно поохотиться!

Лис покосился на Эльота:

— Ты охотишься? Вот уж не думал, что тебе это интересно!

— Почему бы и нет, если с нормальным оружием и без риска для жизни? — И Творец похлопал рукой по лежащему на коленях лучемету.

— А я вот убил одного такого из лука,— сказал Лис, имея в виду пещерного медведя.

— Этого зверя — из лука?! — изумился Эльот.— Ты сочиняешь! Или стрелы были отравленные?

— Стрелы были самые обычные, а медведя можно убить, попав точно в глаз, но наконечник у стрелы должен быть очень узким, чтобы не засел в кости, а дошел до мозга. У них там расстояние небольшое, и если выстрелить точно… Риск, конечно, велик, но зато я заслужил уважение индейцев.

— Из-за этого так рисковать?! У тебя что, не одна жизнь? Даже мы дорожим жизнью, потому что далеко не всегда можно спасти раненого. А когда ты один и не на кого положиться… Если не сможешь сам добраться до медицинского аппарата, то при серьезном ранении недолго и концы отдать.

— Ну и какой же интерес идти на зверя с лучеметом, Да еще, наверное, стрелять с большого расстояния и из защищенного места, а? Не для добывания же пищи ты охотился! Наверняка из спортивного интереса. Я считаю, что если хочешь просто пострелять, то стреляй по мишеням. В твоем распоряжении были, как я полагаю, самые совершенные мишени. Ну и стрелял бы по ним.

— Что я и делал! — Эльот ухмыльнулся. Я у себя часто охотился или, как ты выражаешься, стрелял по мишеням. У меня мир не столь вычурный, как у Терпа,— обычная планетарная система: солнце и четыре планеты, небольшие, но все очень красивые. Если захочешь, я тебе покажу, ты вполне достойный партнер. Я даже полагаю, что кто-то из твоих предков вполне мог быть Творцом. Ну так вот, одна планета у меня — сплошной лес, там охотничий заповедник: только звери и дикие племена. Иногда ради интереса я отстреливал кое-кого из аборигенов.

— Что?! — Лис резко повернулся к Эльоту.— Ты стрелял людей для забавы?

— Ну и что? Что такого? Мы фактически их создали, так что имеем право, да и потом, это же дикари. Я летал в гравилете, вокруг которого создавал режим невидимости или вид какого-нибудь божества, и, выбрав одного из туземцев, поражал его молнией. Потом было весьма любопытно посылать следящее устройство и узнавать, как они все это истолковали. Знаешь,— Эльот даже прищелкнул языком,— появлялись разные легенды, новые религиозные направления и толкования о том, что бог поразил молнией нечестивого и тому подобное. Можно было исследования вести по развитию их религии.

Лис внимательно посмотрел на Творца. Первой его мыслью было сказать Эльоту, что он ублюдок. Зажравшийся ублюдок, мающийся бездельем в своей собственной вселенной и ставящий примитивные эксперименты над несчастными, оказавшимися в его власти.

Он открыл было рот, но остановился. Во-первых, все живые существа, и в первую очередь люди, прежде всего сами жертвы обстоятельств. Не исключение тут, конечно, и Творцы, хотя и мнящие себя «творцами» и «создателями». Того, что Лис узнал за время общения с ними, хватило, чтобы делать такие выводы. В головах этих людей — как ни крути, они были людьми — царила, по всей видимости, изрядная мешанина. Многие из них были способны, по крайней мере иногда, мыслить здраво, ведь даже тот же Эльот в предыдущих беседах не раз высказывал вполне разумные мысли и давал объективные на первый взгляд оценки истории общества Творцов и различных ситуаций. Но надо учитывать, что все ныне здравствующие Творцы прожили не одну тысячу лет, безраздельно владея собственными мирами и, самое главное, будучи рожденными уже в сознании своей исключительности. Однако в сущности своей, как биологической, так и психической, они ничем от обычных людей не отличались. Вполне можно было предполагать, что если уж среди обычных людей появляются типы с различными отклонениями, то среди Творцов их может быть даже больше в процентном отношении.

Тут Лис вспомнил рассказ Эльота о том, какой шок испытала их цивилизация из-за невозможности выйти в дальний космос. Сей факт мог быть ключевым моментом. Очевидно, что это способствовало развитию у многих, если не у большинства, своего рода «комплекса неполноценности» и стремления доказать, что они — личности особенные. Как еще иначе можно объяснить, что люди эти стали называть себя Творцами в том же смысле, в каком, например, земляне называют себя людьми? Научившись сами создавать искусственные вселенные, они нашли некую отдушину для уязвленного самолюбия своей цивилизации.

Кроме того, играла роль и огромная, если не бесконечная, продолжительность жизни. Ведь неизвестно, как бы поменялась психология любого самого что ни на есть святого человека, попади он в условия, в которых жили Творцы, и проживи он в них много столетий.

«Да,— сказал себе Лис,— у меня, скажем, с самого начала не было даже мыслей, чтобы корчить из себя бога, а тем паче отстреливать людей для забавы. Но не уверен, что, проживи я тут тысячу лет, мыслил бы так же, как сейчас. Кто его знает, что мне пришло бы в голову со скуки? Да и потом, все люди разные, а поскольку Творцы — люди, как бы они ни выпендривались, то и относиться к ним надо как к обыкновенным людям с присущими им недостатками, пороками и слабостями. Но стоп —почему я сказал «скука»? Неужели мне могла бы наскучить жизнь, тем более когда передо мной столько возможностей? Хотя я, наверное, рассуждаю с позиции землянина, который себя богом не считает и осознает, что ему просто выпал очень счастливый номер в лотерее. А возможно, я еще просто не успел пресытиться?»

— Эльот,— сказал вслух Лис, искоса наблюдая за Творцом,— неужели тебе никогда не было жалко этих людей?

— Каких людей? — Эльот не совсем понял вопрос.

— Да ладно, не прикидывайся, ты понимаешь, о ком я говорю. Ну, вот ты отстреливал людей, пусть дикарей, но все-таки людей, которые генетически, как ты сам утверждаешь, ваше порождение. То есть они практически — вы, Творцы, только где-то вы что-то там ухудшили, ну уменьшили продолжительность жизни, и не знаю, что там еще. А ты брал и просто стрелял их, совершенно как животных.

— Да они ничем практически от животных и не отличаются,— возразил Эльот.

— Ну нет! — Лис искренне пытался переубедить Эльота.— Они просто не получили должного развития, но в остальном-то они имеют право на жизнь и на то, чтобы никто не мог безнаказанно делать с ними все, что взбредет в голову.

— А вот именно это и отличает существо в образе человека от настоящего человека — уровень развития!

— Ну так ты скажешь, что я тоже животное, поскольку я не вырос в вашем обществе и не знаю многого, что знаете вы.

— Не-ет,— протянул Эльот,— я о тебе не говорю. Во-первых, помнишь, что я рассказывал о Земле? У вас развитие идет даже намного быстрее, чем шло в нашем мире. Уже это говорит о том, что земляне — раса незаурядная. А во-вторых, ты, судя по тому, что сумел попасть в мир Терпа и выжить, еще и сам незаурядная личность. Поэтому о тебе разговор особый. И кстати, я же говорю: я не уверен, что среди твоих предков не было Творцов. Мы часто вступали в связь с женщинами Земли, и поэтому наших прямых генетических потомков там немало. Может быть, я твой прапрадедушка! — И Творец захохотал. Лис хмыкнул и потер подбородок.

— «…И в сердце льстец всегда отыщет уголок!» — сказал он по-русски. Сколько уж лет назад дедушка Крылов пересказал басни, написанные почти за две тысячи лет до него и, может быть, тоже пересказанные, а вот поди ж ты — действует это как бальзам на душу. Приятно слышать, что ты — особенный, уникальный и неповторимый. В общем, не такой, как все, а лучше. Якобы.

— Что? — удивился Эльот. Лис дернул плечом:

— Да нет, это я так, цитата из одного земного поэта. Но я тебя все-таки не понимаю. Ты показался мне непохожим на Нимрата, но сейчас, как я вижу, твое поведение в принципе не отличается от его отношения к аборигенам. Ему захотелось выпустить пар — он взял и оттрахал индейскую девчонку, да еще такими способами, какие они практикуют только для унижения врагов…

— Ты меня с ним не сравнивай! — неожиданно резко возразил Эльот.— Я никого не унижал. Знаешь, я стрелял иногда в дикарей, которые людьми-то считаться не могут, ну и что с того? Их бы все равно сожрал какой-нибудь зверь в джунглях. Ты сам-то что, никого не убивал?

— Как ты мог недавно заметить, убивал, и до этого убивал, и не единожды, но никогда для забавы. Даже если убивал кого-то в спину, то только того, кто, не задумываясь, и мне всадил бы нож.

Эльот встал и крикнул, перекрывая свист ветра:

— Тебе с Монрой надо общаться, она тоже любит играть в равенство с дикарями. Она много раз пользовалась их услугами, даже детей рожала от Обычных. Ей, видите ли, было интересно попробовать, что это значит — рожать. Она же женщина.

Эльот ушел и сел в отдельное кресло в заднем ряду, несмотря на то что дуло там гораздо сильнее. Лис оглянулся и посмотрел на Эльота.

Монра, сидевшая в одном из кресел завернувшись в. одеяло и, по-видимому, дремавшая, открыла глаза и крикнула:

— Что-то случилось? Вы чего кричите?

Лис включил автопилот и повернулся к Монре:

-Мы немного поспорили об этике, и Эльоту не понравилось, что я считаю неэтичными некоторые поступки, особенно принимая во внимание уровень развития, на котором вы все-таки находитесь.

Он покосился на Эльота, но Творец не прореагировал на его слова — то ли не слышал из-за шума ветра, то ли сделал вид, что не слышит. Эльот поплотнее закутался в одеяло и отвернулся к спинке кресла.

Монра встала и, тоже продолжая кутаться в одеяло, села рядом с Лисом на место, где перед этим сидел Эльот. Несколько секунд они молчали.

— Ну и о каких же этических нормах вы спорили? — спросила Монра.

Монра уже не первый раз проявляла готовность к общению на равных. А вот в начале их знакомства тот же Эльот, казалось, проявлял большую терпимость.

В чем было дело? В том, что Лис продемонстрировал какие-то качества, которые позволили Монре не считать его «низшим»? А может быть, ей просто стало скучно?

— Мы поспорили, этично ли стрелять в людей, дикарей, ради забавы. Эльот упомянул, что делал это в своем мире, когда охотился.

— Ага,— кивнула Монра,— вот ты о чем. Я это знаю.

— Ага,— в тон ей ответил Лис. Ну и как ты к этому относишься? Он считает, что дикарь, не имеющий высокого образования, не вполне человек.

Монра снова кивнула:

— Я вполне знакома с этой теорией, ее исповедовал не только Эльот. Надо сказать, у нее есть поклонники среди моих соплеменников.

— Хм,— сказал Лис и потер подбородок. Монра откинулась в кресле поудобнее.

— Я в общем-то понимаю, что ты думаешь,— сказала она. Но видишь ли, в чем дело. Вот, например, скажи, как ты полагаешь, ребенок, рождающийся с чистым мозгом, является человеком в духовном плане или нет?

Лис удивился:

— Что за странный вопрос, у тебя что, есть сомнения на этот счет? И потом, что значит — с «чистым» мозгом? С каким еще мозгом может родиться ребенок? Новорожденный рождается и позже, развиваясь, становится личностью.

— Вот-вот,— кивнула Монра.— Значит, такой новорожденный не вполне человек, ему еще только предстоит стать человеком. Он в лучшем случае заготовка, так сказать.

— Ну конечно, ему предстоит вырасти, но разве могут быть сомнения в том, что он человек?

— Человек он только по видовому признаку, по чисто физическим параметрам: две ноги, две руки,— но еще не человек.

— Подожди, но что значит все-таки с «чистым» мозгом?

Вместо ответа Монра сама задала вопрос:

— Скажи, ты знаком с основными религиями своего мира?

Лис ответил:

— Ты знаешь, я терпимо отношусь к религиям вообще, но так уж получилось, что я по воспитанию и образованию атеист и не очень-то верю в Иисуса, Магомета или Будду. Хотя я, конечно, могу сказать и говорю что-нибудь вроде «господи боже мой» и тому подобное. А ты-то откуда знаешь о религиях моего мира?

— Я немного познакомилась с вашими верованиями во время своего последнего визита на Землю, но дело не в этом. И ты, естественно, знаешь кое-что о верованиях здесь, в мире Терпа? Есть много общих моментов, верно?

Лис поднял брови, что означало: а как иначе, если большинство людей в мир Терпа приведено с Земли?

— Ты, естественно, заметил, что все без исключения религии исповедуют постулат о наличии так называемой Души? Многое в положениях этих религий не соответствует истине, но основной момент они уловили.

— Да,— снова кивнул Лис,— ну и что? Ты хочешь сказать, что вера в наличие души у всех народов является доказательством ее существования?

— Хорошо схватываешь,— улыбнулась Монра.

— Интересная, конечно, мысль, но нет ли у тебя более существенных доказательств?

— У меня самой нет, но можешь мне поверить на слово, что кое-какие доказательства были. Однако практически ничего не осталось. Это, между прочим, наводит меня на мысль, что, возможно, кризис и все беды моей цивилизации как-то связаны с началом достоверного подтверждения существования того, что религии называют душой. И, согласись, любопытный факт, что все, абсолютно все религии уверены в наличии души. Многие трактуют это с существенными отклонениями, но все сходятся в главном: у человека имеется некая эфемерная составляющая личности, способная существовать отдельно от тела. Эта составляющая может возвращаться в новое тело, тело новорожденного, но ничего не «помнит» о своей прошлой жизни. Но этого соединения новорожденного тела и души может и не произойти. Тогда по мере развития тела формируется новая душа. Таким образом, можно говорить о том, что душа формируется у живого организма в процессе его развития или же к живому организму может присоединиться уже существующая душа. Заметь, как было установлено при записи личности в шар: эта личность не дублируется, а переходит в шар из тела и обратно!

— Так-так,— сказал Лис,— я пока не вполне понимаю твою мысль, но, допустим, так оно и есть, душа существует. Я слышал о религии индусов, хотя и мало что знаю об этом. Там вроде бы говорится примерно то же самое: после смерти душа может вселяться в другие существа, хоть в кошку. И вообще куда угодно.

— Это полная ерунда: душа, бывшая в симбиозе с более развитым мозгом, никогда не может попасть в мозг менее развитый. Это то же самое, образно говоря, что пытаться влить в сосуд больше жидкости, чем он может вместить. Тут, естественно, не прямая физическая аналогия размеров, но суть такова.

Лис засмеялся:

— Будучи атеистом, я не очень-то в это верю, но мне нравится идея о принципиальном бессмертии человека.

— Не человека как такового, а части его личности — души.

— Ага, то есть душа — это не вся личность?

— Конечно нет! Ведь личность — это сочетание души и физического тела.

— Ну хорошо. Однако какой в этом смысл? Мне четко вбили в голову, что природа развивается от простого к более сложному, эволюционирует. Где элементы эволюционного развития в данном случае? Или, может быть, сама идея постоянной эволюции природы неверна?

— Не могу однозначно сказать, верна ли идея, но мы здесь не все понимаем. Надо признать, что в мире есть нечто, чего мы до конца так и не узнали.

— О! — Лис несколько картинно воздел руки к небу. Я поражен, что ты, принадлежащая к тем, кто называет себя Творцами, признаешься, что вам не все понятно в этом мире! «Есть многое на свете, друг Горацио!..»

Он думал, что Монра обидится, но она только улыбнулась:

— Конечно, если быть объективными, мы, точнее, наши предки познали далеко не все. Однако они начали подходить к пониманию многих вещей, и, возможно, как я уже сказала, наша цивилизация в том виде, в каком она существовала, и прекратила свое существование именно из-за этого.

— Ты хочешь сказать, что кому-то или чему-то сверхъестественному не понравилось, что вы докапываетесь до некоторых сущностей мира?

— Такое мнение имело место. Сейчас об этом, правда, большинство не задумывается или предпочитает не задумываться: это довольно страшно.

Несколько секунд они молчали. Потом Лис сказал:

— Чертовски интересные вещи ты мне рассказала, я даже не думал о подобном. А все началось с вопроса об этичности поведения Эльота на охоте. Он потянулся в кресле. Это, конечно, надо переварить. Однако если возвращаться к тому, с чего мы начали, то мне все-таки непонятно, почему и ты говоришь, что есть люди, так сказать, более или менее низшие?

Монра сосредоточенно потерла пальцами свой красивый, безупречно гладкий лоб:

— Попробую объяснить. Я, конечно, этого не утверждаю, а просто передаю то, что слышала раньше из разных источников. Многие моменты формирования достаточно сложной личности, а значит, и души определяются совершенством материальной структуры тела — носителя души. И наоборот, более совершенная душа может «соединиться» только с более совершенным телом.

— В каком смысле «более совершенным»? Более красивым, что ли? Ну, это очень спорно…

— Нет, я неточно выразилась: имеется в виду, конечно, в первую очередь более совершенный мозг.

— Понятно, понятно, а то я уже было подумал, что ты утверждаешь, что в более красивом теле более совершенная душа. Часто бывает как раз наоборот. И, с другой стороны, что значит более совершенный мозг?

— А что ты понимаешь под более совершенной душой?

— Ну…— Лис на секунду запнулся. Я полагаю, это составляющая личности с более высокими нравственными нормами.

— Такие понятия, как нравственность, придумали люди. У природы, или что там за ней стоит, такие понятия вряд ли есть. Тут имеется в виду понятие целесообразности или чего-то еще, чего мы не понимаем. Но нравственность, как таковую, выдумали люди.

Лис упорно продолжал гнуть свою линию:

— По-моему, это не самое плохое изобретение рода человеческого.

— Но посмотри, у разных народов понятия нравственности отличаются очень сильно, гораздо сильнее, чем представления о той же душе.

— Да, согласен, и все-таки есть что-то общее. По крайней мере, мне очень хочется так считать.

— Самообман,— улыбнулась Монра.— Ты должен понимать, что…

— Подожди-подожди! — перебил Лис. Я должен признаться, что не очень силен в философских спорах. Мне порой трудно давать заключения по таким концепциям — у меня просто нет нужного опыта. Но я живу и поступаю так, как мне подсказывает сердце и разум. Многое дали мне мои родители, .и я им за это благодарен, многое сформировалось в течение моей жизни, хотя я, конечно, очень молод по сравнению с вами. Поэтому я, наверное, и не сформулирую, что такое нравственность, но я это чувствую. Хотя, опять же, я чувствую это по-своему и действительно возможно, что любой другой человек чувствует это иначе.

-Резюме? — наставительно сказала Монра.-Однозначное понятие нравственности вряд ли кто-то может сформулировать.

— Ну, наверное,— согласился Лис,— Я прекрасно понимаю, что нельзя требовать сходных нравственных норм от племени дикарей, например, на планете Терпа и от жителей большого города в Европе или Америке на Земле или от владельцев собственных миров. Я даже полагаю, что отдельные члены племени, разные жители одного и того же мегаполиса или разные Творцы имеют разные «внутривидовые», так сказать, нравственности. Но общим, наверное, в определении нравственности может быть то, насколько действия каждого индивидуума, соотносясь с собственным благом, служат благу остальных или, по крайней мере, не мешают этому благу. Я думаю так.

Монра вздохнула, лукаво глядя на Лиса:

— Но ведь каждый понимает даже свое собственное благо по-своему, а уж благо других — и подавно. Если вообще думает о благе других.

— Ну как тебе сказать… Не могу утверждать, что я ложусь спать и просыпаюсь с мыслями о благе других людей, но я стараюсь действовать так, чтобы не мешать людям жить. Лис подумал и добавил: — Если, конечно, эти люди не мешают жить мне.

Монра дружески улыбнулась:

— Таким образом, спорить о нравственности можно бесконечно. Поскольку эту категорию придумали люди и только люди, никакого определения, одинаково пригодного в любом обществе, просто нет. Все зависит от типа культуры, Уровня развития общества и множества других факторов и причин. Если продолжать мысль, которую я пытаюсь тут выразить, то хочу сказать, что культура культурой, но имеется одна общая вещь, вполне доказанная нашей наукой, когда она еще существовала как таковая. Это как раз то, о чем я уже говорила,— некая базовая основа личности. Сюда входит и так называемая душа, и материальная основа, то есть само тело, а точнее, как я уже тоже говорила, мозг. Лис внимательно посмотрел на свою собеседницу:

— Туманно. Я не очень понимаю, куда ты клонишь.

— Сейчас поймешь. Условимся считать личностью соединение души и тела, если говорить немного упрощенно, так? Лис смущенно улыбнулся, пытаясь согласиться.

— Уровень развития того, что мы называем личностью, зависит во многом от уровня развития общества, в котором эта личность формировалась. Другими словами, ты же понимаешь, что если перенести ребенка из менее развитой культуры в более развитую, то он, как правило, не воспримет все элементы этой более развитой культуры.

— Что ты называешь «более развитой культурой»?

— Ну, скажем, более сложную культуру, более развитую в техническом смысле и с более сложными законами и нормами поведения. Так вот, большинство детей, взятых из какого-нибудь дикого племени в более сложную культуру, никогда в ней не адаптируются.

— Подожди! —Лис предупреждающе поднял вверх палец. Если ребенок был уже достаточно большим, безусловно. А вот если взять младенца, то уверен, что в этом случае он вырастет как обычный член этого более сложного, как ты выражаешься, общества.

Монра покачала пальцем, как бы передразнивая Лиса:

— Ничего подобного! В подавляющем большинстве случаев это как раз не так. Вырастая, такой ребенок остается внутри, в душе своей, продуктом породившего его более примитивного общества. Это будет проявляться в том, что он не сможет полностью воспринять все даже чисто механические моменты общества более сложного. И наоборот, дети, рожденные обычными женщинами от Творцов…

— Или женщинами Творцов от обычных людей,— вставил Лис, вспоминая слова Эльота о том, что Монра рожала детей от Обычных.

— Или так,— кивнула Монра, нисколько не смущаясь. Так вот, такие дети, как правило, всегда становились незаурядными личностями в тех обществах, куда их отдавали, то есть в обществах более примитивных или, если говорить о твоей Земле, просто менее развитых по сравнению с нами. Но, что самое интересное, есть некоторый процент личностей, которые независимо от среды, в которой они появились и даже сформировались, готовы воспринять элементы более сложной культуры. То есть личности, которые как бы готовы, рождены для того, чтобы стать Творцами.

— Ага. Лис победно засмеялся. Вы все все-таки уверены, что высшая ступенька мироздания — это вы. А как же быть с тем, что, как ты сама призналась, вы до конца не понимаете в этом мире? Как вы себя любите, я просто не знаю! Вы настолько необъективны, что, даже сами признаваясь в вашем незнании всего на свете, через несколько секунд забываете об этом и снова мните себя истинными творцами всего сущего! Как вы вообще с таким подходом можете оценивать что-либо объективно?!

Слова эти вырвались у Лиса очень горячо, а тон был довольно резким. Монра несколько секунд смотрела на Лиса молча, и он уже подумал, что тут она, как и Эльот, уж точно обидится. Однако женщина вдруг примиряюще погладила его по руке:

— А в чем-то ты прав. У нас действительно, наверное, не хватает объективности в оценках. Хотя мы даже уже и не цивилизация в классическом понимании, поскольку мы отдельные хозяева отдельных миров, но тем не менее некая коллективная психология осталась несмотря ни на что. Конечно, даже в свете того, что я тебе говорила, мы вряд ли высшая степень развития живой материи, хотя и высокая, если у этой материи есть вообще какие-то ступени. Но тем не менее мы все-таки кое-чего достигли.

Лис опустил голову, скрывая улыбку: в любом случае Творцам было необходимо похвалить себя.

— Не надо иронически улыбаться,— сказала Монра,— так оно и есть.

— Технически — согласен, но нравственно — не могу сказать, судя по поведению Нимрата или по тому, что мне рассказал о своих забавах Эльот.

— Ты опять ударяешься в споры о категории нравственности. Я же говорю тебе, что это понятие выдумано людьми, а цель такого изобретения, как, кстати, и любой религии,— помогать управлять массами. Ты мне не даешь закончить мысль. Я хотела сказать, что подавляющее большинство людей из менее развитой культуры не воспримут по-настоящему глубоко большинства моментов, даже чисто технических, культуры более развитой. И чем дальше эти культуры отстоят друг от друга, тем это сильнее заметно. Однако, повторяю, имеется определенный процент, очень небольшой, людей, которые готовы воспринимать любую культуру, будучи сами рожденными в другой культуре.

— А если конкретнее? — попросил Лис.

— Ну вот смотри: например, ты сам. Ты относишься как раз, видимо, к этому небольшому количеству. Ты попал в новые условия и сумел полностью адаптироваться в них, ты разобрался в сложных устройствах во Дворце Терпа, научился пользоваться всем, что там было…

— Ну далеко не всем,— возразил Лис.

— До чего-то у тебя просто не дошли руки! Ты также адаптировался и в более низких культурах на гранях планеты. Значит, ты именно такая незаурядная универсальная личность.

— И что же из этого следует?

— Даже не знаю,— улыбнулась Монра.— Наверное, только то, что в мире определенно есть нечто непонятное для нас. Возможно, это как-то связано с наличием, перемещением, а также свойствами этой самой составляющей личности — души.

-Глубокий вывод из нашей беседы. То, что стоит за нашим мирозданием, мы так и не рассмотрели.

— Мы этого и не знаем, но вот, как считали у нас, личности, легко адаптирующиеся в разных культурах, возможно, являются ключом к пониманию этого.

Лис потянулся в кресле и зевнул, чтобы скрыть, как приятно ему это слышать. Помимо воли на лице расползалась глупая детская улыбка.

— Как все-таки приятно сознавать собственную исключительность. Кроме того, если говорить о вашей культуре, я готов и дальше адаптироваться в ней, особенно если в ней имеют место быть такие женщины, как ты.

И он посмотрел Монре прямо в глаза. Она ответила Лису взглядом, от которого у него в груди неожиданно потеплело.

Лис никогда не испытывал проблем в общении с женщинами — ни на Земле, ни на гранях планеты Терпа. Однако сейчас у него перехватило горло и сердце начало биться гулкими неровными толчками. «Это что со мной такое?»— подумал Лис.

Монра протянула руку и провела раскрытой ладонью по груди Лиса. Он почувствовал, как жар охватывает его, нарастает и как у него вдруг почему-то начали краснеть уши.

Лис хотел сказать, что здесь, на планете Терпа, где обитали народы с культурой более простой, чем та, в которой вырос, он мечтал встретить женщину, которая могла бы стать ему настоящим другом… Однако его прервал сигнал, раздавшийся с пульта. Следящее устройство сообщало, что в поле зрения появились искусственные летающие объекты. Это могли быть только другие гравилеты.

Лис чертыхнулся

— Не дадут объясниться в любви,— сказал он. Но ничего.

Он притянул к себе Монру и крепко поцеловал ее в губы. Она ответила на поцелуй и, переводя дыхание, сказала в тон Лису:

— Если выживем… ты понимаешь…

Он отстранил Монру и, глядя на сводившее его с ума лицо, сказал:

— Ты мне нравишься все больше и больше. Я когда-то прочитал такие слова: «Когда говоришь «я тебя люблю», Действительно имей это в виду». Думаю, что именно это я и имею в виду.

Две машины шли за ними, поднимаясь по течению Трапхора. В бинокль было четко видно, что это были малые гравилеты, рассчитанные максимум на четыре человека. Лис отметил, что большие излучатели установлены на обоих.

Гравилеты могли двигаться быстрее, но не приближались и держались примерно в километре. Они поняли, что преследуемая машина повреждена, но не знали, остался ли заряд в мощном оружии, установленном на ее борту, поэтому и не подходили на дистанцию эффективного поражения.

Лис поделился своими соображениями с Монрой.

— Ты думаешь, это что-то может дать нам? — спросила она.

— Только то, что они пока не атакуют,— сказал Лис. Не знаю, как долго можно пользоваться их неведением, но и это уже хорошо: с их маневренностью и оружием они сотрут нас в порошок. А у нас пока есть время подумать. Монра посмотрела на Эльота, который продолжал спать завернувшись в одеяло, на кресле в последнем ряду:

— Надо его разбудить.

Лис сказал, что пока будить Эльота не стоит: он опасался, что Творец, чего доброго, не выдержит напряжения момента и откроет огонь по шаровикам из ручного лучемета или выкинет что-нибудь еще. Это спровоцирует противника начать более решительные действия. А Лис хотел тянуть время как можно дольше, пока они двигались в нужном направлении. Он предложил:

— До поры до времени сделаем вид, что мы их не заметили. Я полагаю, что все-таки по каким-то причинам мы им нужны живыми, и пока посмотрим, как они себя поведут. Чем ближе мы сможем подобраться к границе Проклятого леса, тем будет лучше. Как ты думаешь, они могут знать про Арсенал?

— Вряд ли о нем знает кто-то, кроме Терпа и меня. Ну, может быть, еще один или два Творца. Если только шаровики захватили кого-то из них?..

— Угу. Лис задумался.

До плато, на котором располагался Проклятый лес, оставалось каких-нибудь километров сорок. На Трапхоре в этом районе было много порогов, а местность вокруг реки изобиловала гористыми склонами, густо поросшими лесом. Берега были по большей части каменистыми и крутыми, с возвышенностей стекало множество ручьев, проточивших в скалах узкие проходы, а в гористых склонах чернели пещеры.

Далеко впереди уже виднелась крутая стена плато, где, собственно, и начиналось то, что называли Проклятым лесом. Высота почти отвесных стен составляла не менее трехсот метров. С севера и востока плато примыкало к Безвоздушным горам.

Исток Трапхора находился в самом Проклятом лесу. Лис сам ни разу не был у этого места, но знал от гномов, что река текла по лесу, причудливо петляя километров сто, набирая силу от множества мелких притоков, после чего низвергалась с обрыва водопадом, промывшим у основания каменной стены огромную яму. Водопад растекался озером, из которого Трапхор продолжал путь через прерию к Северному морю.

Если бы только дотянуть до плато! Там, в густом и малопроходимом лесу у них были бы шансы ускользнуть от шаровиков. Правда, в лесу хватало опасностей, но и союзники у Лиса там тоже имелись. Обнаружить же в лесу беглецов с воздуха было крайне трудно, и поэтому преследователям потребовалось бы продолжить погоню пешком, что во многом уравняет возможности. Кроме того, уже начинало темнеть.

Русло реки сужалось, высокие утесы кое-где нависали над самой водой. Сумрачные ели придавали пейзажу мрачность, что усиливало его тяжелую красоту. Течение, особенно на порогах, было очень быстрым, и пенистые буруны ьскипали между камней.

— Снизимся! — решил Лис.

Монра недоуменно посмотрела на него.

-Им будут мешать скалы. В узком пространстве они •ие смогут использовать преимущество в скорости — река сильно петляет, какие уж тут маневры. Может быть, придумаем, как ускользнуть,— я все-таки считаю, что они попытаются взять нас живьем. Лишь бы гравилет выдержал.

Лис снова включил ручное управление и снизился так, что вершины утесов оказались выше траектории полета. Несмотря на недостаток мощности, гравилет пока слушался управления. Но даже при том, что машина не развивала скорости, на которую была рассчитана, Лису пришлось лететь медленнее: порой скалы слишком резко вырастали на пути, а иногда попадались глыбы, встающие прямо из воды. Река здесь почти везде была не шире пятидесяти — шестидесяти метров.

Лис посмотрел на Эльота — Творец так и не проснулся.

Монра предупредила:

— Они приближаются!

Лис посоветовал ей положить в карманы все имевшиеся заряды к лучеметам и надеть ремень оружия на шею, чтобы в случае чего не потерять его. Сам он, не выпуская управления, сделал то же самое.

— Вдруг нам придется покинуть машину очень быстро,— сказал он.

Лис и не подозревал, насколько он предвидел ситуацию.

Он инстинктивно вспомнил, что во время прошлого тарана Творцы были выброшены из кабины.

Монра, снова посмотрев назад, крикнула:

— Они совсем близко!

Лис оглянулся. Гравилеты шаровиков резко увеличили скорость, несмотря на опасность движения среди скал.

— Пугану их! — предложила Монра.

Она попыталась повернуть большой лучемет на турели и сделать вид, что прицеливается. Механизм имел повреждения, но излучатель развернулся — и оба гравилета резко как воздушные змеи при ослабленной веревке и хорошем напоре ветра, ушли вверх.

— Жаль, что не столкнулись,— заметил Лис. Боюсь они поняли, что большой лучемет разряжен: если бы я могла стрелять, то времени было достаточно.

— Может быть, нам спрыгнуть в воду, пока они не видят нас? — предложила Монра.— Может, они подумают, что мы погибли, когда гравилет врежется в скалы?

Лис покачал головой:

— Мы не пропадаем из вида так надолго, чтобы успеть скрыться. Да и прыгать здесь в воду опасно —слишком много камней, разобьемся. До леса еще довольно далеко, а я все же надеюсь дотянуть туда.

Шаровики не собирались позволить им дотянуть до Проклятого леса. Через несколько минут их гравилеты снова начали приближаться так быстро, что явно рисковали врезаться в скалы. Шаровики, похоже, действительно убедились, что большой лучемет для них не опасен.

— Черт побери! — воскликнул Лис. Буди Эльота, стреляйте! Я надеюсь, что тогда они опять отстанут, выжидая, пока мы растратим заряды. Тем временем мы будем еще ближе к лесу.

Неожиданно один из гравилетов шаровиков резко спикировал и прошел над машиной Лиса на расстоянии каких-нибудь десяти метров. Поврежденный гравилет даже слегка качнуло воздушной волной.

Монра схватила Лиса за руку:

— Они поняли!

— Я же говорю: буди Эльота, стреляйте! Пока они играют в кошки-мышки.

Но Лис ошибся, а Монра, к счастью, не успела даже повернуться и сделать шаг назад к креслу, на котором спал Эльот.

Все произошло очень быстро и в полной тишине. Гравилет тряхнуло, по спине Лиса прошла волна жара. Нос машины дернулся, скорость резко упала.

Когда Лису удалось выровнять гравилет и он оглянулся, то взору предстала страшная картина: задняя часть машины отсутствовала. По третий ряд кресел зад гравилета оказался отрезанным. Лис успел заметить, как хвостовая часть по инерции несколько мгновений двигалась за ними, но не повторила поворот, в который он как раз входил, и врезалась в скалу.

Раздался шумный всплеск — это отвалившийся хвост вместе с остававшимся там Эльотом упал в воду.

Конструкция гравилета была такой, что даже при столь серьезном повреждении он мог еще сохранять летные свойства. Гравитационный генератор находился в центральной части корпуса и поврежден не был. Отрезало лишь задний накопитель гранитонов, и именно поэтому, когда силы, компенсировавшие силу тяготения планеты, резко изменились,. гравилет и клюнул носом. Однако, как многомоторный самолет, который может продолжать полет при одном или нескольких неработающих моторах, гравилет при умелом управлении мог даже сохранять некоторую маневренность.

В течение короткого времени, которое требовалось машинам шаровиков для захода на атаку, Лис лихорадочно соображал. Стало ясно, что шаровики не собирались брать их живыми, поэтому задача сейчас состояла не в том, чтобы тянуть время, а в том, чтобы просто выжить.

Лис прикинул расстояние до маячившей впереди стены плато — оставалось всего-то километра три-четыре. Пустяк: даже для полета на поврежденной машине, но полет, судя по всему, прервут очень скоро.

— Стреляй! — крикнул Лис Монре.— Стреляй из своего гранатомета!

Но у Монры уже не было времени доставать гранатомет из своего чудесного пояса, да и попасть из него в цель притряске и качании было совсем нереально, и она открыла огонь из ручного лучемета.

Не экономя заряда, Монра включила непрерывный луч и начала полосовать приближающуюся машину. Несмотря на то что прицельно стрелять при резких качаниях поврежденной машины было очень трудно, ей удалось несколько раз попасть лучом по самой кабине и, поскольку расстояние было уже совсем небольшое, одна из прозрачных панелей лопнула и разлетелась осколками.

Пилот гравилета резко бросил машину вверх, уходя из-под обстрела. Вряд ли кто-то в кабине пострадал, так как шаровики были в защитных костюмах.

— Есть, в одного попала! — закричала Монра и выстрелила во второй гравилет, который держался метрах в тридцати позади первого.

Вторая машина тоже ушла в сторону.

Глядя на показания панели приборов, Лис видел, что напряженность генерируемого поля резко снижается, а вместе с этим падает заряд гравитонов в носовом накопителе. Нос машины все сильнее тянуло вниз, а скорость упала до пятидесяти километров в час.

По берегам реки громоздились скалы, изрезанные трещинами и покрытые растительностью. От гномов Лис когда-то слышал, что в этих местах имеется множество пещер, которые уходят глубоко под землю, а некоторые ходы тянутся до самого плато и продолжаются в нем.

Гравилеты шаровиков зависли выше поврежденного аппарата примерно метрах в ста,— очевидно, экипажи совещались. Лис понимал, что такую тихоходную мишень, какой являлись сейчас они с Монрой, шаровики могут просто спокойно сжечь.

Словно в подтверждение худших опасений Лиса с гравилетов вырвались ослепительные лучи. Они прошли по обеим сторонам от поврежденной машины и начали сходиться. Шаровики старались поймать гравилет Лиса в своеобразные лучевые «клещи».

-А вот это я угадал! — с горечью сказал Лис. Он резко, насколько позволяло ставшее очень инертным управление, бросил машину под защиту нависавших над водой скал.

Впереди, метрах в ста, река образовывала неожиданную для этого участка течения излучину, где, по-видимому, было довольно глубоко. Берег представлял собой узкую песчаную полоску, на которую спускалось несколько расщелин.

— Вот сейчас прыгаем в воду! — крикнул Лис. Вон там! Скорее хватай все, что может пригодиться!

Лис неожиданно затормозил, и инерция бросила их вперед, так как никакие гравикомпенсаторы уже не действовали. Монра не успела схватиться за кресло и ощутимо ударилась.

Лис набрал код на панели управления. Через несколько секунд гравилет должен был рвануться вперед по прямой полной мощности, какую еще был способен выдать генератор. Возможно, генератор не выдержит, и тогда произойдет взрыв, а волна высвобожденной гравитационной энергии может быть весьма опасна.

Схватив второй лучемет, Лис обмотал его ремень вокруг руки, а на вторую надел ремень сумки, в которой лежали, как он помнил, самые нужные припасы.

— Быстрее, нет ни секунды! — закричал Лис, оборачиваясь к Монре уже с края платформы гравилета.— Прыгай за мной!

Под ними была середина заводи, машина висела над водой на высоте метров пятнадцати. Лис посмотрел вверх — гравилеты шаровиков как раз удачно исчезли из виду, скрытые высокими береговыми скалами: река текла в этом месте в глубоком каньоне.

Лис рванул Монру за руку, и они полетели вниз с высоты пятиэтажного дома.

— Сгруппируйся! — только успел крикнуть Лис, как они с шумным всплеском врезались в воду.

Здесь действительно оказалось глубоко. До дна было не менее четырех метров, но, несмотря на это, Лис почувствовал, как подошвы его ботинок стукнулись о камни, только слегка покрытые слоем песка, нанесенного за несколько тысяч лет существования планеты уже естественным образом.

Вынырнув, Лис сразу же взглянул вверх. Разрезанный гравилет мгновение висел над ним и вдруг резко рванулся вперед. Под днищем засветилось голубоватым — признак того, что генератор работает на пределе, а вторичные гравитоны уже взаимодействуют с материалом корпуса накопителя.

Рядом с Лисом почти бесшумно вынырнула Монра, и он машинально лишний раз отметил, что она великолепно плавает и ныряет.

В это же самое мгновение гравилеты шаровиков, появившиеся из-за скал, включив большие излучатели, устремились за покинутой машиной. Один из мощных лучей полоснул по воде всего метрах в пяти-шести от Лиса и Монры. Повалил пар, и лица обдало жаром. Открытыми участками кожи Лис ощутил, как сразу же нагрелась вода вокруг них. Он даже решил, что шаровики видели, как они прыгали, и сейчас сварят их заживо, но гравилеты не задержались над людьми, которых удачно прикрыли клубы пара.

Лис и Монра лихорадочно поплыли к берегу. Хотя защитные костюмы весили совсем немного, плыть в них было тяжело. Мешало оружие и сумки, которые они захватили с собой.

Лис оглянулся. Он надеялся, шаровики не поймут, что с машиной что-то не так: поврежденный гравилет летел по прямой, даже не пытаясь уворачиваться от направленных на него лучей. Пролетев метров триста, машина врезалась в скалистый берег, встававший по касательной у нее на пути. Уже выбираясь на берег, Лис и Монра ощутили удар гравитационной волны, который был настолько силен, что они едва устояли на ногах, а со скал вокруг посыпались камни. Не оборачиваясь, они побежали по узкой полоске песка к ближайшей расщелине и укрылись в ней.

Когда Лис и Монра осторожно выглянули посмотреть, что предпримут их враги, то увидели, что машины шаровиков не пострадали от гравитационной волны, хотя и находились значительно ближе к месту взрыва. Шаровики, очевидно, сообразили, что в гравилете никого не было, а возможно, даже успели это увидеть, разглядев пустую кабину. Но в главном Лису и Монре повезло: враги пропустили момент, когда они покидали машину.

Шаровики зависли совсем рядом и внимательно осматривали местность. Лис отпрянул за скалу и потащил Монру вверх по расщелине, которая под крутым углом уходила вверх от реки. Дно расщелины было покрыто камнями и песком, усеяно сухой хвоей и листьями. Кое-где росли кусты и мелкие сосенки.

Заметив за кустами шиповника углубление в скале, Лис втянул туда Монру. Они уселись на камни и отдышались.

Стены расщелины поднимались почти вертикально метров на шесть-семь, а конец, выходивший к реке, был слишком узким, чтобы давать хороший обзор.

Несколько минут в поле зрения ничего не происходило. Опускались мягкие сумерки, но под скалами уже лежала глубокая тень. В ветвях шелестел слабый ветерок. Картина была спокойная и мирная, не предвещавшая ничего зловещего.

Лис вздохнул — положение было незавидным: если шаровики обнаружат их укрытие, оно окажется ловушкой. Наступала ночь, у шаровиков были бинокли ночного видения, поэтому темноту нельзя было считать надежной защитой. Правда, такие устройства имелись и у людей.

По небу скользнула тень — гравилет шаровиков проплывал над расщелиной на высоте всего нескольких метров от кромки скал. Лис и Монра замерли в глубине грота, прислушиваясь к звукам, доносившимся снаружи. Лис подумал, что, к счастью, гравилеты изначально не предназначались для поиска людей с воздуха, и поэтому платформа корпуса довольно далеко отступала от края кабины, что не позволяло смотреть вертикально вниз. Однако эти машины могли летать с наклоном в любую сторону, сохраняя ощущение нормального тяготения в кабине.

Но в данном случае гравилет летел в обычном горизонтальном положении относительно поверхности земли и ввиду угла обзора экипаж просто не мог заметить Лиса и Монру.

Устроившись у самого края грота за ветвями кустарника, Лис продолжал наблюдать, насколько это позволяли условия. Монра включила переговорное устройство и начала прощупывать диапазоны, пытаясь поймать разговоры шаровиков.

Лис осмотрел содержимое сумки и проверил, что имеется у Монры. У них было: три лучемета, два бинокля, переговорные устройства, некоторое количество пищевых концентратов и двухлитровая фляга с тонизирующим напитком. В сумке нашлось также одно тонкое, но очень теплое одеяло, фонарик, моток прочного троса и четыре гранаты.

На три лучемета у них осталось девять зарядов, поскольку Монра, стреляя по гравилетам шаровиков, израсходовала один магазин. Кроме того, в поясе Монры оставалось семь выстрелов к ее мини-гранатомету, два из которых имели заряд обычной мощной взрывчатки.

В общем-то снаряжение было не таким уж бедным. Припасы позволяли, правда без особого комфорта, продержаться в этом убежище несколько дней.

На двух малых гравилетах могло находиться максимум восемь шаровиков, однако Монра уверяла, что точно разглядела в том, по которому стреляла, только двоих. Значит, сейчас их преследуют не более шести шаровиков, а то и меньше, если допускать, что и вторую машину пилотировали не четверо.

Лис думал, что даже шестеро шаровиков не отважатся начать прочесывание сильно пересеченной местности с наступлением темноты. Скорее всего, они вызовут подкрепление и организуют массовую облаву. Вот тогда выбраться из их берлоги Лису и Монре будет невозможно, и рано или поздно шаровики их найдут.

Монре в конце концов повезло, и она попала на разговор шаровиков. То, что они не переходили с диапазона на диапазон, подтвердило самые худшие предположения Лиса: шаровикам они почему-то больше не были нужны живыми. Наверное, они теперь не хотели оставлять врагов у себя в тылу. Возможно, они нашли перепрятанный Ключ, если искали именно его.

Из перехваченных разговоров беглецы узнали, что шаровики высылают подкрепление на двух оставшихся больших гравилетах. Кроме того, один малый гравилет должен был вернуться на базу во Дворец и взять еще двух шаровиков. Второй гравилет останется в районе, где скрылись беглецы, и будет патрулировать местность до утра, пока не прибудет подкрепление для широкомасштабного прочесывания.

Шаровики знали, что у беглецов нет мощного оружия, чтобы эффективно противостоять большим лучеметам. Лис недоумевал, почему шаровики тянут с облавой до утра, ведь гравилеты могли обернуться менее чем за два часа. Однако, чем бы это ни объяснялось, люди пока явно получили отсрочку. То, что шаровики не таились, свидетельствовало — они уверены в своих силах на все сто.

— Ну? — Лис взглянул на Монру.— Попытаемся прорваться?

Монра сидела, поджав под себя ноги. Она сняла шлем и тряхнула своей бронзово-рыжей гривой, которая в полумраке грота казалась почти черной.

— А есть выбор? — ответила Монра вопросом на вопрос.

Лис развел руками:

— Никакого, по-моему!

— Тогда чего же спрашивать?

Лис посмотрел на Монру и вдруг, несмотря на совершенно неподходящую обстановку, ощутил себя счастливым. Он протянул руку и провел ладонью по волосам Монры:

— Ты знаешь, я когда-то прочитал множество фантастических романов, где присутствовали герой и героиня, рука об руку преодолевающие трудности и опасности, побеждающие всяких инопланетных врагов и прочее, прочее, прочее. Часто в детстве и ранней юности я воображал себя на месте этого героя — рядом со мной прекрасная женщина, вот они, трудности и опасности,-и даже представить себе не мог, что действительно окажусь в такой ситуации. Не мне судить, насколько я герой, не могу сказать, если честно, что испытываю какое-то наслаждение от опасностей как таковых, хотя, может быть, если покопаться глубже, то окажется, что и испытываю, но вот то, что рядом со мной действительно самая прекрасная женщина на свете,— это точно. Звучит глупо, ведь мы такие разные, ведь я мог бы, наверное, раз тридцать, если не больше, быть твоим прап-рапра… каким-то внуком, но мне хорошо с тобой.

Монра засмеялась:

— Когда я была на Земле в стране, называвшейся, кажется, Фронцией…

— Францией, ты хочешь сказать,— поправил Лис.

— Наверное,— кивнула Монра.— Так вот, там я слышала, что намекать женщине на ее возраст неприлично. Но — спасибо. Я давным-давно ни от кого не слышала подобных признаний. В сущности, все мы, Творцы, что бы кто ни говорил, очень одиноки в своих мирах. Быть же долго рядом с себе подобными нам тоже невыносимо: кончается одним и тем же. С тобой же нам волей-неволей быть вместе. Во всяком случае, пока мы не избавимся от шаровиков… или они от нас.

— Ага,— сказал Лис,— значит, потом я не буду тебе нужен? То есть я тебе нужен только пока?

Вместо ответа Монра привлекла его к себе и поцеловала в губы. Что бы она ни думала на самом деле. Лис почувствовал, сколько сейчас было в этом поцелуе чувства. И хотя он понимал, что страстность поцелуя могла быть отработана столетиями опыта, тем не менее не мог никакими доводами разума сдержать волну накатившего на него головокружения.

— Если кому-то из Творцов можно верить, то поверь мне,— сказала Монра, отрываясь от губ Лиса и словно читая его мысли. Мы связаны с тобой необходимостью крепче, чем любыми словесными обязательствами. Жизнь покажет, сможем ли мы быть вместе и если сможем, то как долго. Мы привыкли, что если впереди вечность, то надо жить одним днем. Не будем загадывать, будем действовать. В конце концов, что нам еще остается?

— Черт меня побери, но вот такую я тебя и люблю,— прерывающимся голосом только и сказал Лис.

Они осторожно двинулись вверх по расщелине. Монра предложила спуститься к реке и идти вдоль узкой кромки берега или даже по воде вброд, используя в качестве прикрытия нависавшие скалы. Лис отговорил ее.

— Если они засекут нас там, то мы окажемся прижатыми к скалам. Нам сразу конец. Если мы пойдем через лес, то сможем прятаться за деревьями и пространства для маневра будет больше. Конечно, идти по пересеченной местности тяжело, но и по воде ночью тоже пробираться непросто.

Монра согласилась, и они, держа оружие наизготове, стали пробираться к лесу. К ночи ветер усилился, и ветви деревьев создавали такой монотонный шум, что вряд ли кто-то мог услышать их осторожные шаги. Монра, кроме лучемета, приготовила свой гранатомет, пристегнув его к рукаву костюма с внутренней стороны.

Сумерки сгущались. Кричали птицы, посвистывал ветер.

Они поднялись из расщелины и оказались на скалистом берегу, поднимавшемся над водой метров на двадцать — тридцать. Все здесь напоминало Лису окрестности реки Чусовой, по которой он в студенчестве плавал на байдарках вместе с одним своим приятелем, страстным любителем водного туризма. Нельзя сказать, что Лис, тогда еще Богдан, тоже стал поклонником байдарок, но он часто вспоминал Сашу Бычкова, который вытащил его в эти походы, открывшие неожиданную красоту родной природы. Таких мест на Земле оставалось все меньше и меньше, и Лис был почти уверен, что в конце концов человечество погубит и себя, и свою бывшую такой прекрасной замечательную планету.

Однако сейчас, по мнению Лиса, угроза Земле исходила в первую очередь не от людей, а от неких порождений хоть и неземного, но вполне человеческого разума, вселяющихся в людские тела. И если люди были вольны губить свою планету и себя, то никто, кроме людей, не имел права губить их. Во всяком случае, Лис не собирался позволять шаровикам делать это.

«Интересно,— подумал Лис,— если те посылы, которые Монра высказывала о душе, верны, то что произойдет с душами тех людей, чьи тела будут захвачены шаровиками?»

Беглецы двинулись в путь. Лис предложил уйти от реки подальше, поскольку ему представлялось логичным, что шаровики начнут их преследование с прочесывания берегов. Монра снова согласилась с доводами Лиса, и их дорога пошла под довольно крутым углом от Трапхора.

Отойдя метров на триста от берега, они продолжили движение параллельно реке. Мешали многочисленные расщелины и разломы в скалах, которые приходилось обходить, так как спуски и подъемы напрямую были очень опасными.

Они прошли, наверное, километра два, когда путь им преградила широкая трещина в скалах. Лис подумал, что она начинается от берега реки и должна кончиться где-то в лесу, но конца трещины не было видно.

— Мне кажется, что эта расщелина не доходит до берега,— сказала Монра, перелезая через поваленный ствол огромной ели и переводя дух.

Лис тоже остановился.

— Ты думаешь, что мы обойдем ее там? — Он кивнул в сторону реки.

— Мне кажется, там скала сплошная. Там хоть посветлее, а в глубине леса уже совсем темно. Мы же не можем включать фонари.

Лис подошел к самому краю трещины и нагнулся посмотреть вдоль нее, держась рукой за росшую на краю корявую сосну. Расщелина тянулась вдаль почти по прямой, насколько хватало глаз.

— Ладно,— кивнул Лис,— пойдем назад. Посмотрим, что там.

Расщелина действительно не доходила до берега — на скалистом утесе оставался узкий перешеек.

— Ты была права,— удовлетворенно сказал Лис.

На середине перешейка Лис остановился и посмотрел вниз. Расщелина, похоже, имела глубину, равную высоте прибрежной скалы в этом месте, то есть метров двадцать — двадцать пять. Лис нагнулся и, опустив руку с фонариком в расщелину, увидел валявшееся на дне большое, еще не совсем высохшее дерево, очевидно сброшенное бурей. Сквозь ветви просвечивало: там, видимо, скапливалась дождевая вода или же имелось сообщение с рекой. Хотя сверху было видно плохо, Лису показалось, что в стенах имеются гроты и пещеры.

Лис повернулся к Монре, которая молча наблюдала за ним, и обомлел: за ее спиной, метрах в пяти от крутого скалистого берега реки висел гравилет шаровиков. Он, судя по всему, поднялся за их спинами, когда они повернулись к расщелине. Машины двигались совершенно бесшумно, вот почему ни Монра, ни Лис ничего не слышали.

В наступивших сумерках шаровики, не включая прожектора, прилетели тихо, как призраки. Скорее всего, они наткнулись на них случайно, барражируя вдоль берегов реки в ожидании прибытия подкрепления, которое, кстати, должно было скоро появиться.

Один шаровик сидел за пультом управления, а второй стоял у открытой боковой панели кабины и целился в Лиса и Монру из развернутого большого лучемета. Шаровик сделал знак, понятный, наверное, во всех вселенных и означавший, что захваченным врасплох следует поднять руки вверх.

— Ну вот, сволочи, приехали,— только и сказал Лис, медленно отступая от края расщелины.

Один лучемет висел у него за спиной, один на груди, нечего было даже пытаться выстрелить, поскольку следовало попасть точно в не защищенное доспехами место, тогда как шаровику достаточно было просто нажать на спуск, чтобы изжарить их обоих. С такого расстояния костюмы выдержали бы мощность большого излучателя разве что секунду, но самое главное, ни у Лиса, ни у Монры на лицо не были надвинуты защитные щитки шлемов. Для браслета-излучателя ситуация тоже была не самой лучшей, и Лис знал, что материал кабины сильно экранирует парализующее поле.

Монра взглянула на Лиса и медленно повернулась к шаровикам. Лучемет ее тоже висел на груди. Лис сделал пару шагов вперед, интуитивно прикрывая собой Монру.

-Это правильно,-тихо сказала Монра.-Еще шаг вперед.

Лис не вполне понял, что она имеет в виду и чего хочет, но сдвинулся так, как она просила. Он, не отрываясь, смотрел на шаровика, стоявшего у лучемета.

Было очень обидно вляпаться так глупо. Шаровику достаточно было нажать на спусковую кнопку, чтобы если не тела, так уж лица их в мгновение превратились в угли. Лису везло столько лет, и, хотя сам он надеялся, что везти будет еще долго-долго, разумом понимал, что везение может оставить его в любой момент. Сейчас, похоже, кредит судьбы был исчерпан.

Можно было, конечно, резко прыгнуть в расщелину, находившуюся за спиной. Возможно, шаровик не успеет выстрелить, а если и успеет, то лучу будут подставлены их спины и костюмы могут выдержать. Однако, если даже они не переломают себе руки и ноги, сиганув с такой высоты, шаровики успеют зависнуть над расщелиной и дожечь то, что от них останется.

Для Лиса так и осталось загадкой, почему шаровик не сжег их сразу. Шаровик, стоявший у большого лучемета, видимо, полагал, что дичь — а Лис и Монра являлись для него дичью — не может никуда деться. И он, как сделали бы многие люди на его месте, проявил непростительную самонадеянность.

Шаровики обменялись быстрыми взглядами и удовлетворенно улыбнулись. Они действовали совершенно как люди — это Лис отметил еще в Омаксе: ничего не знающий человек никогда не подумал бы, что перед ним не настоящие люди, а только их тела, в которые перенесен нечеловеческий разум.

— Снимайте оружие и бросайте его нам,— ухмыляясь, приказал шаровик.

Лис начал медленно снимать лучемет с шеи, одновременно прикидывая, что в момент броска он схватит Монру за руку и они прыгнут вниз. Он надеялся, что Монра сообразит, чего он хочет, и поступит правильно, не задерживаясь ни на секунду. Однако Монра в который раз доказала Лису, что она мало чем уступает ему в умении предпринимать нетривиальные и решительные действия в сложных ситуациях.

Когда Лис взялся за ремень лучемета, Монра опять тихо сказала:

— Локти еще чуть-чуть подними.

Лис подчинился, делая вид, что ремень лучемета цепляется за шлем сзади и он пытается его снять, поднимая руки выше.

В тот же миг раздался легкий хлопок, и Лис даже не успел понять, что у него из-под руки просвистел снаряд. Кабина гравилета превратилась в ослепительную вспышку.

Машина разломилась, и обе половины медленно падали в реку. Взрывная волна то ли от взрыва гранаты, которой выстрелила Монра, то ли от уничтоженного гравитационного генератора ударила по людям и смела их в расщелину: получилось так, что Лису все равно пришлось туда прыгать, но уже не по своей воле.

Летя почти в полной темноте, он подумал, что надо бы как-то сгруппироваться, и успел надвинуть на лицо щиток шлема. Удар о ветви валявшегося внизу дерева отбросил Лиса на каменную стену. Несмотря на шлем, от удара у него, казалось, вышибло дух. В глазах потемнело, и он, теряя сознание, упал в воду на дне расщелины.

Когда Лис пришел в себя, он обнаружил, что лежит, точнее, сидит на мелководье. Здесь, внизу, было совершенно темно. Ощупав себя, Лис определил, что, не считая ушибов, он почти не пострадал: все-таки на нем был защитный! костюм, а упругие ветви дерева смягчили падение.

Недалеко застонала Монра. Лис нашарил фонарик и включил его. Луч выхватил из темноты скалистую стену и ветви упавшего дерева, которое помогло им остаться невредимыми. В нескольких метрах на мокром песке лежала Монра.

Она тоже уже приходила в себя и чертыхнулась, когда яркий луч света ударил ей в лицо.

— Ты как? — спросил Лис. Цела?

Монра утвердительно качнула головой, с которой при падении слетел шлем. Лис залюбовался ею: растрепанная, с перемазанным и поцарапанным лицом, Монра могла сойти за фотомодель высшего класса или кинозвезду, задействованную на съемках приключенческого фильма.

— Ногу, похоже, немного подвернула — неудачно приземлилась.

Лис встал и, пошатываясь, поскольку голова все еще кружилась от удара, подошел к Монре. Осмотрев ногу, он убедился, что перелома нет.

— Слава богу,— сказал Лис, продолжая держать ногу Монры на весу и поглаживая голень. Красивые ноги, нельзя такие ломать.

— Он еще шутит! — возмутилась Монра, тем не менее не отстраняясь.

— Честное слово! — Лис внимательно посмотрел Монре в глаза. Я совершенно серьезно. Рад, что ты цела, рад, что мы оба целы. И вообще, ты просто прелесть, я в который раз восхищаюсь тобой: как ты ловко этих уродов!

— Ты тоже действовал нормально, а я боялась, вдруг не поймешь. Как ты считаешь, почему они не стреляли сразу?

Лис поморщился от боли в лопатке:

— Я еще в Омаксе обратил внимание, что им присущи многие человеческие качества. Думаю, они решили позабавиться, полагая, что мы в полной их власти. Самонадеянность их подвела, как подводит многих людей.

— М-да…— Монра удовлетворенно кивнула. Несколько секунд они смотрели друг на друга. Монра коснулась щеки Лиса:

— У тебя щека поцарапана, и довольно сильно.

— У тебя тоже, но это не страшно, главное, пока живы.

— Нам в который раз везет.

Монра вздохнула и, закрыв глаза, прижалась к груди Лиса. Лис погладил ее волосы.

— Я сидел бы так с тобой очень долго, если не вечно,— сказал он,— но эти уроды могут вновь скоро появиться.

Пошли отсюда.

Лучемет, висевший за спиной Лиса, остался на месте, однако сумка была отброшена куда-то в сторону. Лучемет Монры тоже потерялся, но, поискав, они нашли и сумку, и лучемет. Лучемет же, который висел на шее у Лиса и который он снял в тот момент, когда взорвался гравилет шаровиков, был потерян. Возможно, остался наверху.

— Как мы будем отсюда выбираться? — спросила Монра. Лис посмотрел вверх. Там были видны края скал, темнеющие на фоне неба. На небе уже сверкали звезды, а точнее, их заменители, созданные хозяином этого мира, а возможно, и кем-то до него.

— Да уж,— пробормотал Лис.

Небо стало чуть светлее — это всходила луна. Лис поводил лучом фонарика по каменным стенам расщелины. Кое-где виднелись гроты или более глубокие пещеры, но подняться по обрывистым скалам не представлялось возможным.

Лис посмотрел в сторону глухого конца расщелины. Дно там уходило вниз, а вода была явно глубже. Она заливала довольно объемистую пещеру. Лис нагнулся, присматриваясь, и осторожно выключил фонарик.

— Смотри! — воскликнул он. Расщелина там соединяется с рекой, я вижу отблески лунного света на волнах. Мы выйдем здесь.

Они двинулись к проходу в скале. Вода у самой арки в скалах доходила уже до пояса. Пригнувшись, Лис и Монра вошли под каменный свод.

Неожиданно Лис остановился и поднял руку — на хорошо видневшуюся впереди в лунном свете реку упал луч мощного прожектора.

Лис потащил Монру назад. Впрочем, ее и не надо было упрашивать убраться подальше от шаровиков.

Они остановились.

— Если шаровики увидят обломки гравилета, то обшарят здесь все,— сказал Лис. Хорошо, если у берега глубоко и обломки утонули, а если что-то торчит из воды…

— У берега вода подходит вплотную к скалам,— возразила Монра,— иначе ее не было бы здесь, в расщелине.

— Да, но глубину мы не знаем. Стой! — Лис схватил Монру за руку. Если там наверху остался лучемет, который мы потеряли, то они догадаются.

Как бы в подтверждение этих слов на верхний край расщелины упал луч прожектора — гравилет поднялся выше, и шаровики, очевидно, осматривали берег.

Лис и Монра кинулись к гроту, который показался им глубже и больше других. Едва они успели влезть в отверстие в каменной стене, как дно расщелины осветилось.

-Я надеюсь, что они не заметят взбаламученную воду,— прошептала Монра.

Они отползли подальше вглубь и приготовили оружие. В отблесках света, падавшего снаружи. Лис увидел, что стенки грота были ровными и уходили в темноту.

— Интересные дела, вода, что ли, проточила такие ходы в камне? — Лис пощупал стенку. Скорее всего — порода-то мягкая.

— Происхождение этих пещер меня в данный момент интересует меньше всего,— проворчала Монра, заряжая свой миниатюрный, но весьма эффективный гранатомет.

— Меня это интересует тоже постольку поскольку,— согласился Лис,— но я это к тому, что вода могла проточить проход далеко вглубь.

Монра понимающе смотрела на Лиса в полумраке, создаваемом в пещере ярким светом прожектора. Очевидно, шаровики зависли над расщелиной и внимательно осматривали ее дно.

-Ты хочешь сказать, что мы можем…

— Вот именно: попытаться найти выход с другой стороны.

Они двинулись в глубь грота. Судя по интенсивному перемещению луча прожектора снаружи, шаровики на-.чали осмотр расщелины. Конечно, они заметили гроты. Значит, скоро догадаются, что беглецы скрываются именно там.

Пройдя метров двадцать по постепенно сужающемуся проходу, Лис и Монра остановились — ход сузился настолько, что превратился в щель в скале, в которую взрослый человек уже не мог протиснуться.

— М-да,— сказала Монра,— теперь мы точно никуда не денемся.

— Похоже — Лис почесал в затылке,— встречу с нашими друзьями мы отложили только на время. Я, признаться, хотел еще с ними встретиться, но не в такой западне.

— Что будем делать? — спросила Монра.— Отстреливаться до конца? Лис ответил:

— Исход ясен: как только они поймут, что мы здесь, они просто направят луч в пещеру.

— Слушай, но они пока ничего не знают и не ожидают нападения. Можно попробовать сбить гравилет гранатой.

— Гравилетов, судя по всему, два. Вряд ли ты успеешь сбить и второй. Да и потом, нужно, чтобы машина была недалеко от входа в пещеру. А при таком освещении они тебя быстро заметят, если ты высунешься,— вход, к сожалению, совершенно открытый. На сколько метров стреляет твоя штука?

— Прицельно метров на сто, вполне хватит.

— Да, действительно, но есть еще второй гравилет. Все-таки даже если ты собьешь один, шаровики на втором все поймут, и тогда нам точно конец.

— Нам придет конец в любом случае, даже если мы будем сидеть тут. Есть шанс, что мне удастся выстрелить быстро, а со второго гравилета не успеют увидеть, откуда стреляли.

-Хм,-Лис в который раз поскреб затылок,-других вариантов нет. Только давай стрелять буду я. Ведь если стреляющего заметят, он будет сожжен первым.

Монра невесело усмехнулась:

— Хочешь дать мне отсрочку на несколько минут? А ть хоть раз стрелял из такого оружия? Нет? Значит, стреляю я. И не спорь, Лис. Кстати, я ведь даже твоего имени настоящего не знаю. Лис ведь это, как я понимаю, кличка?

Лис кивнул:

— На Земле меня звали Богдан. Но здесь не Земля, здесь лучше зови меня Лисом.

Секунду Монра задумчиво смотрела на Лиса:

— Мне нравится твое земное имя. Жаль, что наша любовь сейчас закончится.

Лис привлек Монру к себе и поцеловал. Она ответила на поцелуй и отстранилась.

— Не заводи меня,— сказала Монра, тряхнув головой. А то я не смогу выстрелить точно.

Лис еще раз мысленно восхитился Монрой: у этой женщины в минуты смертельной опасности руки дрожали от страсти, а не от страха. Может быть, это только слова, но все равно надо иметь силы сказать их в такие минуты.

Они пробрались к груде камней метрах в трех от входа в пещеру и стали ждать — Монра со своей трубкой, Лис с двумя лучеметами наизготове.

Лис посмотрел на профиль Монры в свете, проникавшем в пещеру снаружи. Она была прекрасна. Неужели она испытывает к нему что-то вроде любви? Может ли женщина или мужчина, вообще человек, проживший две тысячи лет, чувствовать то, что называется любовью?

Маленькая машина проплыла мимо входа всего в нескольких метрах от него. Монра хотела было выстрелить, но передумала:

— Важнее уничтожить первым большой гравилет.

— Они тоже не дураки — большой висит над расщелиной. Это оттуда светит прожектор.

— Что делать? — спросила Монра.

— А если сейчас быстро выглянуть и выстрелить вверх, в большой гравилет? Только давай все же это сделаю я! —Лис схватил Монру за руку.

— Это мысль! Точно, пока маленький разворачивается. Но стрелять буду я! — Она резко отодвинула его: — Не дури у нас все равно нет иного выбора.

Что получилось бы из отчаянной попытки Монры, они так и не узнали. За спинами людей вдруг раздался легкий скрипучий смешок:

— Э не-ет, красавица, вот сейчас-то выбор у вас как раз есть.

Лис и Монра обернулись как ужаленные. Лис вскинул лучемет.

В полумраке пещеры они увидели небольшую фигурку, сидевшую на камне. Монра включила фонарик. Лис схватил ее за руку:

— Ты что! Снаружи заметят!

В те несколько секунд, что горел фонарь, Монра успела рассмотреть странное существо ростом около метра. Это был маленький сутулый человечек, одетый в кожаную куртку и такие же штаны. На ногах его были кожаные мокасины, а голову украшало нечто вроде колпака. Из-под колпака выбивались густые курчавые волосы. Лицо было гротескно-морщинистым, с длинным носом. Огромные глазищи зажмурены: яркий свет был существу неприятен.

Лис узнал его — это был сам старшина гномов Тилль.

Человечек замахал руками:

— Уберите огонь! Хорошо же ты встречаешь друзей, Лис. Светишь в глаза нестерпимым светом!

Лис опустил лучемет:

— Господи, Тилль! Откуда ты взялся, дружище? Там же такая щель, куда и тебе не пролезть! — Лис кивнул в дальний конец пещеры.

Гном захихикал, протирая заслезившиеся глаза:

— У нас есть свои секреты. Вам повезло, что вы залезли в пещеру, где мы устроили тайный ход. Как я понимаю, у вас неприятности с людьми на летающих плотах?

Лис усмехнулся:

— Не могу отказать тебе в проницательности — неприятности, да еще какие! Сможешь нас вывести отсюда, Тилль?

Гном снова скрипуче захихикал:

— Зачем бы я еще тут появился? Мои люди доложили, что заметили тебя на реке, и им показалось, что за тобой гонятся. Разве мы не друзья?

Монра, с удивлением слушавшая разговор, толкнула Лиса локтем:

— Может быть, объяснишь, кто это такой?

— Также и я могу спросить моего друга, кто это с ним,— отпарировал гном. Лис поднял руки:

— Господа, я виноват, что не представил вас друг другу. Но давайте я сделаю это чуть позже — в любую секунду тут могут появиться враги. Дорогой Тилль, давай скроемся в твои ходы, а потом я вас познакомлю. Эти ребята,— Лис показал на вход в пещеру,— убьют и нас, и тебя.

Гном спрыгнул с камня и совершенно естественным человеческим движением отряхнул штаны.

— И то верно,— сказал он. Давайте за мной. Только подойдя поближе, Лис и Монра увидели, что большой камень сместился в сторону, открыв вход в узкий. лаз, в который, впрочем, вполне было под силу протиснуться обычному человеку. Тилль махнул рукой:

— Нагнитесь и залезайте, дылды!

Проход постепенно сужался, и Лису с Монрой пришлось кое-где ползти на четвереньках. В стены были вставлены светильники из фосфоресцирующих растений, напоминавших крупные виноградные гроздья. Лис и раньше видел такие растения в Проклятом лесу: будучи сорванными и правильно высушенными, они очень долго давали ровный, довольно сильный бледно-розовый свет.

Лис заметил, что местами тоннель явно не был естественным.

— Давно вы нарыли это все? — спросил он у Тилля. Его удивило, что гномы начали выбираться за пределы своего плато: когда он был у них в последний раз, они и не помышляли об этом.

Тилль, не оборачиваясь, пробурчал:

— Ну, не очень-то давно. Мы тут добываем железо.

— Железо?! — удивился Лис.

— Ну да,— ответил гном. У нас есть один умелец — да ты его видел раньше, его Комет зовут. Он открыл, как из некоторых каменьев делать железо. Нагревал их с углями и еще с чем-то, ну и в общем выплавил железо. Полезная вещь: мы сделали наконечники к стрелам — легко сбивают гарпий! Теперь мы у тебя не будем просить наконечники — попросим побольше конфет!

— Да ради бога,— пробормотал Лис в замешательстве. «Ну и ну,— подумал он,— они научились выплавлять железо! Просто невероятный прогресс. Неужели дело в том, что и они живут недолго?»

Монра, которую больше всего удивило, что гномы говорят на языке-Творцов, шепнула:

— Слушай, откуда они знают наш язык?

Лис, стоя на четвереньках, попытался пожать плечами:

— Точно не знаю. Думаю, что это работа Терпа, создавшего гномов. Ты совсем ничего об этом не знаешь?

— Я не была у Терпа очень давно, уже лет триста, и в последний раз не видела никаких гномов. Тут вообще было пусто — лес дремучий и ничего больше. Были какие-то монстры, но не гномы, это точно.

— Получается, Терп поселил гномов в Проклятом лесу в последние триста лет. Интересно…

Лис окликнул Тилля, который двигался по тоннелю быстрее, чем люди:

— Слушай, дружище, тут дама моя интересуется, почему вы разговариваете на языке Творцов? Я, помню, тоже спрашивал тебя, а ты ответил, что ваш народ всегда на нем разговаривал. Вы сколько лет живете тут?

Тилль остановился и поправил свой колпак:

— Да уж сколько себя помним, столько и живем. Не знаю, может быть, и тысячу лет, а может, и больше.

Монра озадаченно посмотрела на Лиса в свете растений-факелов и сказала шепотом:

— Но этого не может быть. Когда я бывала тут у Терпа, никаких гномов не было. А, подожди, я, кажется, понимаю, в чем дело: запрограммированная память. Я знала одного из наших, который создал в своем мире народы; считающие, что они имеют историю в несколько сотен тысяч лет. Он просто сотворил поколение, имеющее память о том, что якобы было до них, создал кое-какие остатки исторической культуры и прочее, даже древние кладбища. Его люди появились на свет, считая, что здесь уже жили их предки.

— Вот оно что,— кивнул Лис,— тогда ясно. Ну и не стоит им говорить — они могут не понять и обидеться.

— О чем вы там шепчетесь? — поинтересовался гном, оборачиваясь на ходу. Лис хмыкнул:

— Да мы, знаешь ли, рассуждаем, почему Творец наделил вас своим языком.

— Ха! Я думаю, он поступил так потому, что предполагал вернуться когда-нибудь к нам и мы будем ему полезны. Лис подмигнул Монре:

— Тут он почти прав.

Так, обсуждая разные темы, они двигались по подземелью около часа. Неожиданно проход стал шире, и Лис понял, что они вышли в какую-то естественную пещеру, такую большую, что они могли наконец-то выпрямиться.

Звук шагов по каменному полу глушил слой песка, который, похоже, был сюда насыпан теми же гномами. Несмотря на то что растений-факелов тут на стенах было немало, их света явно не хватало для освещения такого большого пространства.

— Темновато тут,— сказал Лис, останавливаясь и оглядываясь.

— И совсем не темно, вполне хватает света. Это вы, люди, всегда любите яркий свет, потому что видите плохо,— возразил Тилль.

В слабом свете Лис и Монра увидели, что высота свода пещеры достигала пяти-шести метров, а в самом широком месте от стены до стены было метров тридцать. Кое-где в стенах темнели какие-то проходы. Лис сосчитал — их было пять, помимо того, откуда вышли они. Недалеко от места, где они находились сейчас, у стены, прямо под растением-факелом, стояла большая по меркам гномов бочка, накрытая крышкой, а сбоку от нее на колышке, вбитом в стену, висело несколько глиняных кружек. Взяв одну, Тилль подошел, открыл краник, расположенный на боку бочки, и нацедил в кружку жидкость.

— Хотите? — предложил он людям.

— Это что — вода? — настороженно спросила Монра.

— Лучше,— засмеялся Тилль,— это наше вино. Здесь ходят наши разведчики, оно стоит для них. Очень помогает снимать усталость. Попробуйте, бодрит.

Монра вопросительно посмотрела на Лиса — на ее лице была написана некоторая неприязнь, смешанная с подозрительностью.

Лис кивнул:

— Тилль прав. Если это то вино, которое я уже пил у них, то могу поручиться за его качество.

Гном скорчил, забавную рожу:

— Оно еще лучше. У нас тут один парень научился делать такую жидкость, что вообще обжигает как огонь. Мы назвали ее жжем. Сам-то жжем не каждому по душе придется — уж больно крепок. Но вот добавлять в вино — это совсем другое дело. Вино получается забористое. А еще на жжеме можно разные коренья настаивать или ягоды, например Тоже выходит неплохо. Немного все же надо водой чистой развести, чтобы не жгло глотку.

Лис переглянулся с Монрой:

— А как вы делаете этот самый жжем, можно узнать? Тилль шумно поскреб голову под шапкой:

— Точно-то я не знаю. Могу сказать только, что сначала сбраживается что-нибудь — ягоды там или зерно. Потом это все надо нагревать, а пар собирать и охлаждать в какой-то хитрой посудине — наш умелец сделал трубку такую длинную, которая проходит через другой сосуд, в котором вода. И так несколько раз. Вот этот жжем и получается.

— Понятно,— кивнул Лис.

Создатель гномов не заложил им в словарь слово «спирт», но маленькие изобретатели, открыв его самостоятельно, придумали для «огненной воды» собственное название.

«Если они подсунут спирт индейцам или грекам, особенно индейцам, те сопьются, как это было на Земле в Америке»,— подумал Лис. В этом случае гномы будут иметь неплохие шансы распространиться по этой грани, а учитывая их быстрый прогресс, кто знает, куда они вообще доберутся. Однако на этой грани есть и другие народы, которые, скорее всего, проявят большую, чем краснокожие, устойчивость к «огненной воде». И, кроме того, гномы не любят яркий дневной свет, так что их передвижение днем, особенно на полностью открытой, залитой солнечным светом местности, будет сильно ограничено. Зато ночь — их стихия.

Лис протянул руку за кружкой:

— Дай попробую.

Жидкость была довольно крепкой настойкой трав и кореньев градусов за тридцать. Лис крякнул:

— Ничего себе — освежает!

— А ты не пей слишком много,— прищурился Тилль. Лис протянул кружку Монре.

— Стоит попробовать,— посоветовал он. Можно сказать — лечебная настойка.

Монра пригубила и скривилась:

— Ничего, но довольно крепко. Сейчас я бы выпила чего-нибудь полегче.

— Позже я могу вам принести простого вина,— пообещал Тилль.

Лис взял кружку и сделал еще пару глотков — по телу распространялось приятное тепло.

— Все это хорошо,— сказал он, возвращая кружку гному,— но, как ты правильно заметил, у нас возникли проблемы.

Пока они пробирались по подземному ходу, Лис успел вкратце объяснить Тиллю положение, в котором они оказались. Естественно, некоторые подробности, например, касательно Арсенала, он опустил.

— В центре вашего леса,— сказал Лис,— есть холм, большой холм. Нам необходимо попасть туда. От этого зависит очень многое — и для нас, и для вас тоже. Если пришельцы одержат победу, плохо придется всем.

Тилль почесал затылок:

— Я кое-что слышал про этот холм. Это даже скорее гора, а не холм, такой он огромный. Наши туда ходить не любят, да и никто не любит там бывать, даже гарпии: там как-то нехорошо. Говорят, в этом холме было жилище Творца… Лис и Монра переглянулись.

— …Творец не хотел, чтобы все кому не лень шлялись там,— продолжал гном,— и на время до следующего своего пришествия он сделал так, чтобы холм охраняли духи. Вот там и неспокойно — туда без дела нечего ходить. Я думаю, что и вам туда не следует ходить. Даже уверен, что не стоит и нельзя.

Лис задумался. Он уже прикидывал, какую историю сочинить и как наиболее правдоподобно подать ее Тиллю, но его опередила Монра:

— Уважаемый Тилль! — Монра была очень почтительна. Все дело в том, что вы можете доверять нам.

— Доверять? — Гном с удивлением уставился на Монру.

— Ну конечно! Дело в том, что нам с Лисом явился дух, который передал пожелания Творца о том, чтобы мы во что бы то ни стало воспрепятствовали планам пришельцев. Они — злые демоны, которые могут вселяться в тела людей…— Монра на секунду запнулась,— и даже гномов, изгоняя их души. Если их не остановить, они захватят всех в этом мире: людей, гномов, даже гарпий. И чтобы нам выполнить волю Творца, нужно попасть к этому самому холму. Там Творец обещал дать знак, что делать дальше.

Лис кивнул, оценив находчивость Монры.

— Но пришельцы тоже знают об этом,— поддержал он версию Монры.— Поэтому, как ты заметил, они стараются избавиться от нас. Сейчас нам надо решить, как быстрее добраться до Холма Творца,— Лис голосом подчеркнул собственное название места.

Гном принялся озадаченно скрести затылок. Лис встретился глазами с Монрой, и та чуть заметно кивнула — они начинали понимать друг друга без слов.

— Серьезное дело,— наконец сказал Тилль.— Если так, то надо туда добраться. Только ведь далеко это.

— В том-то и дело,— подхватил Лис в тон гному. А пришельцы — их называют шаровиками, потому что свою душу они переселяют в тела людей с помощью шара, который везде с собой таскают,— будут искать нас везде. Они сейчас как раз прислали подкрепление на своих летающих машинах.

Гном посмотрел на лучеметы в руках людей:

— Вы их не можете поубивать из своего оружия? Вы же сбили один летающий плот. Лис покачал головой:

— У нас мало зарядов, а оружие наше не такое мощное, как у них. Если бы их было только двое-трое, то еще можно было бы вступать в бой. А так у нас немного шансов, да и кто остановит пришельцев, если они убьют нас?

Гном размышлял несколько секунд.

— Я думаю вот что,— сказал он. Мы узнаем точно, что сейчас делают эти шаровики. Я пошлю разведчиков, а вы пока отдохнете. Потом мы придумаем что-нибудь. До самого холма мы под землей, конечно, не доберемся, однако выведем вас как можно ближе. Но ты, Лис, должен пообещать, что дашь нам много подарков и привезешь много сластей. Ты ведь уже давненько у нас не был и ничего не привозил.

Лис развел руками:

— Есть такой промах, так получилось, не сердись, старшина.

— Думаю, кое-какие подарки можно будет сделать уже тогда, когда мы доберемся до холма,— сказала Монра.— Ведь дух говорил, что мы должны будем наградить тех, кто поможет нам.

Лис с готовностью поддержал:

— Да, именно так! Тилль потер руки:

— Это очень хорошо, идемте! Мы, как создания Творца, должны оказывать помощь в его делах. Тем более если за это ждет награда!

И гном скользнул в один из проходов.

Они снова двинулись по тоннелю в скале, вдоль которого тоже висели гроздья светящихся растений.

Монра шепнула Лису:

— Практичный парень! Вроде бы и почитает Творца, но тут же готов выторговать себе что-то.

— У-у, они еще какие практичные! Правда, в свое время мне это помогло.

— Они не могут в один прекрасный момент посчитать, что практичнее будет нас выдать? Лис с сомнением покачал головой:

— Не думаю… Однако уверенным можно быть только в самом себе, да и то не всегда, как говорил один мой знакомый.

— Понятно. Монра передвинула лучемет поудобнее. Значит, надо быть начеку.

Они шли долго, и уставшие за день люди были не прочь отдохнуть. Радовало только то, что, несмотря на узость прохода, высота его почти везде была такой, что позволяла идти в полный рост. Заметно было, что проход поднимается..

Несколько раз из продолбленных в скале боковых ходов выскакивали гномы. Тилль быстро давал им распоряжения, и гномы убегали.

Примерно через полчаса расщелина сузилась и превратилась в искусственно сделанный проход, так что людям пришлось снова согнуться и даже опуститься на четвереньки.

— Еще немного — и я не смогу двигаться дальше,— сказала Монра Лису, обливаясь потом. Лис сам чувствовал себя не лучше.

— Эй, старшина,— позвал он,— далеко еще? Тилль усмехнулся:

— Совсем рядом.

Вскоре проход вывел их в новую пещеру. Здесь было гораздо теплее, откуда-то издали слабым эхом доносилось журчание воды. С пола и потолка пещеры тянулись столбы сталагмитов и сталактитов. Поскольку температура и влажность в пещере были довольно высокими, с людей еще сильнее полил пот.

Вслед за Тиллем, петляя между сталагмитами, они пересекли пещеру. Журчание воды усилилось. Гном проскользнул между двумя естественными колоннами и вошел в небольшой грот. В глубине грота, изливаясь из-под скалы, по каменному полу бежал ручей. Он спускался к дальнему концу грота, наполнял углубление, создававшее то ли естественный, то ли искусственно выдолбленный бассейн, и вытекал под скалу у противоположной стены.

На более высокой части пола, где сейчас стояли люди и старшина гномов, лежали какие-то циновки и несколько выделанных шкур.

— Здесь у нас, бывает, отдыхают разведчики или рудокопы. Сейчас вам никто не помешает. Питье туг есть, а еды я вам пришлю немного позже.

— Спасибо,— кивнул Лис,— но у нас есть и кое-что с собой.

— Хорошо, я дам еще задание разведчикам, а потом мы соберем совет. Пока отдыхайте, вам тут никто не помешает. Тилль хихикнул и бесшумно исчез.

Монра подошла и попробовала рукой воду.

— Теплая,— восхищенно сказала она. Ты думаешь, ему можно доверять?

— С чего бы ему продавать меня пришельцам, которых он видит впервые?

Монра ушла в один из многочисленных укромных углов пещеры.

Лис тоже попробовал рукой воду. Она действительно была очень теплая, да это и ощущалось по температуре в гроте — здесь было, наверное, градусов двадцать шесть — двадцать семь, не меньше.

Лис зачерпнул воду и попробовал на вкус. Она была несколько солоноватой, однако вполне пригодной для питья, и напоминала столовую минеральную воду. Лис с наслаждением плеснул на разгоряченное лицо.

Сзади что-то брякнулось на пол. Лис оглянулся и увидел, что Монра начинает раздеваться. Она поймала его взгляд.

— Нужно искупаться,— пояснила Монра, сбрасывая доспехи и начиная расстегивать бывшую под ними одежду.

Лис сидел на корточках, уставившись на Монру. Та спокойно разделась под его взглядом и направилась к воде.

«Боже!» —подумал Лис, как мальчишка, восхищенно пялясь на Монру.

Монра, делая вид, что не замечает блестящих глаз Лиса, вошла в воду, которая в самой глубокой части бассейна доходила ей почти до груди. Она умыла лицо и только тогда обернулась к Лису:

— Ну что? Ты собираешься оставаться грязным и потным?

— Кокэтничаешь, да? — пробормотал с кавказским акцентом Лис, вспоминая старый анекдот, и начал торопливо сдирать с себя доспехи…

Он даже не мог сказать, сколько времени это продолжалось — два часа, три или больше.

Лис смотрел на каменный свод, освещенный мягким светом фосфоресцирующих растений, и слушал тихое журчание воды. Все беды и заботы, казалось, остались где-то далеко, а здесь было тихо, тепло и спокойно. На плече у Лиса лежала голова великолепной женщины, которая только что принадлежала ему и явно наслаждалась тем, что он обладал ею.

— Знаешь…— чуть сонно произнесла Монра и помедлила несколько секунд.

Лис скосил глаза, и Монра усмехнулась, тоже глядя на каменные своды.

— Должна признаться,— продолжала она,-у меня было много мужчин, очень много, сам понимаешь. Но только с немногими я была продолжительное время, и только нескольких я вспоминаю. Могу сказать, что тебя я буду вспоминать.

Теперь пришла очередь Лиса усмехнуться:

— Весьма польщен. Однако ты полагаешь, что мы скоро расстанемся?

— Все может быть. Ты что, забыл, кто нас преследует? И потом, я никому и не клялась, что вечно буду с ним.

— Да и я не клялся. Нужно ли это? У меня тоже было много женщин. Конечно, я располагал значительно меньшим временем, чем ты, но тем не менее. И ни одна женщина не нравилась мне так, как ты. Мы с тобой уже прошли через кое-какие испытания, так что не знаю, как у тебя, а вот у меня такого точно не было. Тут очень сложный комплекс чувств, я коротко не могу объяснить. Это не просто твоя красота, это все вместе: эти миры, все, что за ними стоит, то, что мы пережили за последние дни, понимаешь?

Монра смотрела на Лиса своими зелеными мерцающими глазами и улыбалась.

Лис засмеялся:

— Я сейчас лежал и думал: вот я прожил всего около сорока лет, но я счастлив, что моя жизнь сложилась именно так. Я не поменял бы ее ни на какую другую. Я счастлив, что я один, судя по всему, из современных мне землян попал в этот мир, я счастлив, что я очень многое узнал, хотя, конечно, мне хочется узнать неизмеримо больше. И я счастлив, что встретил тебя. Я даже не очень боюсь погибнуть, я бы только не хотел, чтобы мое тело досталось шаровикам.

— Точно-точно,— сказала Монра,— для меня это тоже самое страшное. Как представлю себе, что мое сознание, мое «я», сначала перекачают в шар, а потом из него сотрут! Я ведь знаю эту технологию: ты будешь еще что-то чувствовать, находясь в шаре, а в теле твоем поселится какой-то ублюдок! Наверное, если бы до такого дошло, я бы постаралась покончить с собой, так чтобы им не досталось тело,— со скалы бы прыгнула или сожгла бы себя из лучемета, если бы оставалась возможность. Может быть, душа и бессмертна, но мне как-то неуютно без своего тела.

— А ты сможешь? Я, например, не уверен, что смог бы. Просто возможность прыгать со скалы есть тогда, когда вообще еще есть возможность действовать. А пока есть возможность действовать, я, например, буду бороться с этими тварями.

Монра потянулась к Лису и поцеловала его в губы:

— Вот и за это тоже ты мне нравишься! Ты так хочешь очистить от них мир, что мне даже завидно: если бы все оставшиеся Творцы так же боролись и были бы так же преданы нашей цивилизации!

Лис обнял Монру:

— Да я бы не сказал, что я так уж предан миру Земли. Я там не был почти пятнадцать лет и не очень-то мечтаю вернуться. Я просто хочу уничтожить этих уродов, которых вы создали на свою голову, чтобы я, ты и все, кто вообще живет на свете, перестали их опасаться. Я человек и не хочу, чтобы люди как таковые перестали существовать, живут ли эти люди на Земле или на граненом цилиндре Терпа.— Лис поцеловал влажный и горячий лоб Монры и сказал: — Я люблю тебя.

— С ума можно сойти. Монра отвела волосы со лба. Мне таких слов уж не помню сколько времени никто не говорил. С Терпом мы были близки, но, несмотря на то что мы были любовниками, мы скорее были коллегами по работе. А те мужчины, которых я выбирала для удовлетворения собственных желаний из числа, так сказать, простых смертных моего мира, бывали со мной слишком недолго, да и смотрели на меня скорее не как на женщину, а на какое-то божество: сказать про любовь им и в голову не приходило.

— Но вот я, простой смертный, говорю тебе это.

Монра лукаво посмотрела на Лиса и погрозила пальцем:

— Не совсем так! Ты ведь применил к себе технологию продления жизни, да и еще кое-что. То есть ты уже не такой простой.

— Ну что ж,— усмехнулся Лис,— может быть. Только я все равно считаю себя просто человеком.

Они помолчали. Лис подошел к входу в грот и выглянул. в пещеру. Там было по-прежнему тихо.

— Знаешь, что странно? — задумчиво сказал он. Что-то долго нет нашего маленького друга. Или что-то случилось, или это можно рассматривать как явление подозрительное.

Монра пожала плечами — на ее губах блуждала легкая полуулыбка:

— Так или иначе, мы прекрасно провели время. Они еще раз искупались в бассейне и оделись. Лис предложил перекусить.

— Слушай,— сказала Монра, когда они съели по саморазогревающемуся пакету и запили еду водой из ручья,— каков будет наш план действий?

Лис сложил вещи в рюкзак и проверил лучемет:z

— Если мы все правильно считали, сейчас имеется тридцать шесть шаровиков — тридцать ищут нас, а шестеро остались во Дворце. Я бы сказал, что нам надо постараться поскорее проникнуть во Дворец. Было бы просто здорово, если бы это удалось, пока эти тридцать рыщут по лесу. С шестью справиться легче, чем с тридцатью, как я понимаю, а если бы Дворец оказался в наших руках, то мы могли бы поменяться с шаровиками местами. Они, правда, скорее всего, включили защиту управления Главным Компьютером…

— Не уверена,— перебила Лиса Монра.— Я, конечно, знаю про такую особенность системы во Дворце Терпа — у нас у всех есть какие-то защитные устройства. Но вряд ли шаровики воспользовались блокировками, пока хозяева они. Кроме того, эти запреты можно отключать, и я знаю, как это сделать именно у Терпа.

— Если все так просто, то зачем вообще вся система защит и паролей? — удивился Лис.

— Это я знаю, как отключать систему Терпа, а больше не знает никто. Ты вот, например, провел во Дворце много времени, но так и не понял, что это возможно в принципе. Терп же в свое время показывал мне, как это у него устроено, Хотя, если честно, это было давно и он, конечно, мог что-то поменять.

— Ну вот,— сказал Лис. Тогда вообще о чем мы говорим? А уж если возвращаться к твоему вопросу о планах… В моем родном русском языке есть хорошая поговорка:

«Человек предполагает, а бог располагает». Это я к тому, что для построения надежного плана у нас маловато данных, в которых мы можем быть уверены. Кроме того, у нас, так сказать, и ресурсов мало: два лучемета, несколько зарядов к ним и твой гранатомет всего с двумя выстрелами.

— У меня есть еще три газовые гранаты. Лис покачал головой:

— Сама понимаешь, это мало, мало. В первую очередь нам, конечно, нужно добраться до так называемого Арсенала и вооружиться.

-Именно так,-согласилась Монра.-Там оружия у Терпа было вдоволь, на любой вкус.

— Но туда надо еще добраться. Меня беспокоит отсутствие Тилля, я уже не знаю, что и думать. Без гномов нам будет трудно пройти это расстояние по лесу, а я сильно рассчитывал, что большую часть пути мы пройдем по их подземным переходам и выберемся недалеко от Арсенала. Я не очень хорошо представляю, где мы сейчас, но все равно, даже если мы выйдем на поверхность, отсюда до Арсенала никак не менее ста километров, значит, нам пришлось бы ночевать в лесу. Если даже не считать шаровиков, преследующих нас, я бы хотел иметь, по крайней Мере, еще по шесть-семь магазинов на лучемет. И при этом нам пришлось бы спать только по очереди: там слишком много весьма неприятных тварей.

Монра с удивлением смотрела на Лиса:

— Или я раньше не знала, или положение так изменилось. Я ведь бывала и внутри Арсенала, и около холма, где он находился, но я не видела ничего страшного, да и Терп не предупреждал меня. Там был просто лес, дремучий лес без всяких тварей, о которых ты говоришь.

— Возможно, так и было. Но Терп, как я понимаю, хотел, чтобы жители грани не совались в лес, и принял меры для этого. Но мы сейчас ведем разговоры о теории, что очень интересно, но ничем не помогает в решении наших практических проблем. У меня нехорошее предчувствие насчет гномов — вот что меня беспокоит.

— А что все-таки может быть с твоими гономами? — спросила Монра.

— Ума не приложу, но уж очень долго отсутствует Тилль. Мне это не нравится, что-то не так. Что — не знаю, но, к счастью для меня, моя интуиция во многих случаях меня не подводила. Она иногда себя не проявляла, но практически всегда, когда предчувствие было таким сильным, как сейчас, я не сидел на месте — и, знаешь, правильно делал.

— Ну и что ты предлагаешь сейчас?

Лис снова выглянул в пещеру; там по-прежнему было тихо.

— Мы фактически в западне: я никогда не был у гномов в подземелье и просто не знаю, куда нам идти. Я чувствую только одно: не надо оставаться в этом месте. Он секунду помолчал и добавил: — Хотя здесь мне было так хорошо, как никогда. В другое время я оставался бы здесь с тобой, пока у нас не кончились бы съестные припасы. Что ж, надеюсь, у нас будет возможность устроить такие каникулы. Не возражаешь?

Монра засмеялась:

— Какие же могут быть возражения?! Только нам вряд ли дадут это сделать в ближайшее время. Если мы сумеем вырваться, то обязательно отправимся в мой мир. Там есть Луна — маленькая планетка, где нам никто не помешает, если только мы сами того не захотим, и где у меня все устроено для наслаждения жизнью. Одной мне это всегда быстро наскучивало, но сейчас я понимаю, что мне не хватало там такого, как ты.

— Это там ты использовала биороботов?

— И там тоже,— кивнула Монра, наклонив голову.

— Что же такое эти биороботы? — усмехнулся Лис.

-Будет время — покажу. Это не так плохо, даже совсем неплохо, возможно, что иногда и лучше, чем люди, поскольку нет ненужных эмоций, только те, что задаешь. Монра подошла и поцеловала Лиса: — Но и без эмоций тоже нельзя, как я лишний раз убедилась сегодня.

Он ответил на поцелуй, сжал Монру в объятиях, но через несколько секунд оторвался от горячих губ и встряхнул женщину. Сердце билось в груди резкими толчками.

— Ты меня с ума сводишь, но я чувствую, что у нас нет времени.

— Я понимаю, понимаю,— чуть хрипловатым голосом сказала Монра.— Так что же будем делать сейчас? Лис набросил на плечо рюкзак и взял лучемет:

— Я плохо представляю, куда идти, но для начала сменим позицию. Пусть и здешние хозяева не будут знать точно, где мы находимся. Во всяком случае — до поры до времени.

Предчувствие говорило Лису, что долгое отсутствие старшины гномов вызвано обстоятельствами, которых следует опасаться. Поэтому Лис решил уйти незамеченным оттуда, куда привел их Тилль. Если все разрешится нормально, он найдет гномов. Если что-то будет не так, они с Монрой какое-то время будут вне досягаемости, что даст им некоторое преимущество.

Лис выбрал выход из пещеры, казавшийся самым правильным. Они двинулись по широкому проходу, который вел вверх. Пол прохода был каменным, что порадовало Лиса, так как на нем не оставалось никаких следов.

Скоро Лис и Монра обратили внимание на странное углубление, выдолбленное в скале. Это была канавка прямоугольного сечения, начинавшаяся на полу почти от входа в пещеру, которую они покинули, и исчезавшая вдали. Назначение ее было непонятно.

Несколько раз проход разветвлялся, но Лис все время выбирал ход, по полу которого шел странный желоб, тем более что направление это, как ему казалось, было самым подходящим для них.

Они прошли примерно с километр, и проход повернул вправо. Кругом царила полная тишина, что показалось Лису странным, поскольку ранее, когда они шли с Тиллем, им нет-нет да и попадались гномы. Лис отметил также, что из этого прохода не было ни одного бокового ответвления.

Один раз издалека они услышали глухие звуки, напоминавшие барабанный бой. Монра с тревогой посмотрела на Лиса.

— Это их система связи,— объяснил Лис,— вроде телеграфной азбуки. Так они передают сообщения.

— Ты что-нибудь понимаешь?

— Практически ничего,— покачал головой Лис. Если честно, я и не старался вникать. В свое время, конечно, мог бы найти что-нибудь об этом у Терпа в Компьютере, но я же не предполагал, что перехват сообщений гномов может мне пригодиться.

Они прошли еще примерно с километр, после чего проход расширился, образовав небольшую пещеру. У входа стояло довольно вычурное сооружение, напоминавшее помост. У помоста находился непонятный агрегат, сделанный из дерева и металла. Это было нечто вроде гибрида вагонетки и лодки. Присмотревшись в полумраке, люди поняли назначение углубления в каменном полу.

В это углубление, начиная отсюда, крепилось деревянное устройство, представляющее собой не что иное, как направляющие рельсы, по которым и катилась лодка-вагонетка. Деревянные рельсы уходили вдаль по проходу, который здесь имел уклон. Рядом с помостом был установлен большой барабан с тонким, но, очевидно, крепким тросом, который через проушины на вагонетке тоже тянулся в глубину тоннеля.

Лис присвистнул:

— Ну и ну, вот это да! Если дело так пойдет,-то у них скоро появятся железные дороги и расписание движения поездов, а вместо троса, по которому они, очевидно, втягивают вагончик назад вверх по склону тоннеля, здесь будут электрические провода.

Монра осторожно обошла вокруг вагонетки. Казалось, она размышляет о чем-то, что только что пришло ей в голову.

— Ты знаешь, что не дает мне покоя? — сказала она. Эти эксперименты Терпа с гномами. Он ведь давно занимался подобными вещами. Ну, гномов я не видела, а вот всяких других существ он производил. Я, кажется, видела в его лаборатории тех, кого ты называл гарпиями,— отвратительное подобие женщин с крыльями, да?

Лис кивнул.

— Ну, ну,— продолжала Монра,— я тогда сказала Терпу, что он играет с довольно опасными вещами. Это все сродни созданию шаровиков: мы их породили, теперь сами спасаемся от них же.

— Какая связь? — Лис озадаченно посмотрел на Монру.

— Создавая новые биогибриды, и тем более наделенные разумом, создаешь существ, которые подсознательно будут ощущать свою неполноценность. Если не сразу, то позднее до них это дойдет, и они отомстят тебе. Ты ведь встревожен сейчас этим?

Лис внимательно следил за мыслью Монры:

— Не могу сказать точно, я просто беспокоюсь из-за долгого отсутствия Тилля. Но я, кажется, понимаю, что ты имеешь в виду,— быстро продолжил Лис, видя, что Монра хочет что-то добавить. Однако раньше, общаясь с гномами, я не чувствовал, что они в чем-то мне завидуют. Ну, может быть, только тому, что у меня были какие-то вещи, каких не было у них, например конфеты. А чтобы они завидовали тому, что у меня тело другое…-Лис развел руками. Не замечал.

— Ты с ними давно не общался?

-Почти три года.

— Тогда, три года тому назад, они много общались с другими людьми, кроме тебя?

Лис покачал головой:

— Нет, практически не общались. Они вообще не высовывали носа из леса и подземелий. Я очень удивлен, что сейчас они начали выбираться за пределы своего леса. Но они и раньше знали, естественно, что где-то далеко живут люди. Я понимаю, ты хочешь сказать, что, не общаясь с людьми, почти не видя людей, гномы не осознавали, что они — уроды, а теперь они это осознали и у них появилось чувство зависти?

— Прекрасно схватываешь! — Монра щелкнула языком. У тебя прямо способность улавливать биоволны. Именно это я и хочу сказать. Ты ведь понимаешь, что, по сути, их психика — это человеческая психика. Основа явно была человеческой: Терп либо выращивал им мозги по матрице, снятой с мозга человека, либо вообще использовал модифицированные мозги людей, что было наверняка проще.

Лис хотел спросить, означает ли использование «модифицированных мозгов» то, что Терп, который, как уже начало казаться Лису, был одним из самых гуманных и уравновешенных Творцов, просто вскрывал черепа живых людей и доставал мозги оттуда, но промолчал. Это было ясно и так. Откуда еще Терп мог брать мозги?

«Все-таки с Творцами довольно трудно общаться по некоторым вопросам,— подумал Лис. Не пойму, пока, наверное, не проживу тоже пару тысяч лет. Вот Монра, она вроде бы осуждает Эльота за охоту на людей, но, похоже, вполне допускает убийство ради эксперимента».

— Я говорила Терпу,— продолжала Монра,— что он такими экспериментами готовит нечто подобное тому, что получилось с шаровиками. С такими существами, если их развести в достаточном количестве и позволить жить рядом с людьми, обязательно будут проблемы. Они почувствуют свою неполноценность и подсознательно возненавидят людей, что в конце концов к хорошему не приведет.

Лис покивал:

— Логично, не спорю. Но почему ты не согласишься, что, поскольку такие существа не знают, что их создали искусственно, может быть и наоборот: они будут людей считать уродами, а себя красавцами? Знаешь, я когда-то, еще на Земле, читал рассказ русского писателя Куприна, сказку, где рассказывалось о племени уродов, живших в горах и никогда не видевших других людей. Но себя они, естественно, считали вполне нормальными, и многие соплеменники, по их понятиям, были даже красивыми. Так вот у их короля и королевы, красавцев по местным меркам, родилась дочка, которую все посчитали уродиной, да еще такой, что отец ее, король, приказал спрятать все зеркала, дабы девочка никогда не увидела своего лица и не смогла, сравнивая себя с другими, понять, насколько она уродлива. А девочка росла доброй, отзывчивой, была очень ловкой и смышленой. Однажды, став уже достаточно взрослой, она случайно нашла осколок зеркала и увидела, что она — уродина. Принцесса, естественно, очень расстроилась, стала уходить гулять в горы, окружавшие королевство, и долго оставалась в уединении. И вот как-то раз в горах она набрела на заблудившегося охотника, который чуть не упал со скалы, и спасла его. Она увидела, что юноша, который повстречался ей, тоже страшный урод. Ну, в общем, далее вкратце скажу, что юноша оказался сыном короля из большого мира, он влюбился в девушку, которая, как ты уже поняла, по меркам нормальных людей как раз и была красавицей, и увез ее с собой. Принцесса, оказавшись в новой для себя стране, увидела, что там все были уродами, такими же, как ее муж-принц и она сама. Что девушку и порадовало, поскольку, как она считала, повода для ревности у нее не будет. Вот так вот. То есть тут все относительно.

— Интересная сказка,— сказала Монра, задумчиво обходя вокруг сооружения гномов. Я бы с удовольствием почитала этого твоего писателя, но я ведь и не утверждаю, что местные гномы начали ненавидеть людей, поняв, что сами они уроды. Я просто высказала предположение. Ситуация странная и тревожная, и ты сам что-то подозреваешь, если не стал сидеть на месте.

Лис кивнул:

— Я ломаю голову, что нам делать. Главное, куда идти?

— Хоть ты и говорил, что Проклятый лес — место довольно неприятное и опасное, я предпочла бы выбраться из этих подземелий. Я тут ощущаю себя заживо похороненной.

— Но скажу тебе откровенно: с тем, что у нас есть, нам будет очень трудно добраться до Арсенала, особенно не ведая дороги. Я знаю одну точку перехода недалеко отсюда, но не уверен, что шаровики не поставили около нее охрану. Но даже если и не поставили, то мы опять-таки окажемся во Дворце двое против шести, и слабо вооруженные. А если шаровики во Дворце успеют сообщить своим, то на подмогу явятся тридцать, и что мы будем делать, если к тому моменту не сумеем установить полный контроль над Дворцом? Я, правда, давным-давно спрятал в нескольких местах дворцового парка кое-какое оружие — я, знаешь ли, довольно долго боялся, что кто-нибудь явится неожиданно и мне придется прятаться в этом парке. Лис усмехнулся.

Монра тоже улыбнулась, присев на деревянный помост:

— Ну ты прямо как Терп — создал свой малый Арсенал. Ты считаешь, это нам поможет?

— По-моему, не слишком. Ведь даже если они и не Дежурят возле этой точки перехода, то наверняка поставили какую-то сигнализацию о перемещении. Эту точку легко обнаружить. Хотя, ты знаешь,— Лис почесал затылок,— могут и не найти — это место было отмечено только в записной книжке Терпа, которую я нашел случайно.

— Рискнем? — спросила Монра, вопросительно глядя на Лиса.

— Но я же не уверен, что они ее не нашли — я, к сожалению, специально эти записи не прятал, дурак, просто поставил на одну из полок в библиотеке. И если они ее нашли, то мы сами сунем голову в ловушку. Вот если бы у нас сейчас был Ключ!

Монра фыркнула:

— Скажешь тоже!

— На одно я сильно надеюсь: шаровики Ключ не нашли. Вот его-то я спрятал как следует.

В глубине тоннелей, в той стороне, откуда они пришли, что-то ухнуло. Под сводами прокатилось гулкое эхо, стены пещеры задрожали, посыпалась каменная крошка.

— Это что такое? — Лис вскочил на ноги.

— Ты меня спрашиваешь? — Монра тоже поднялась с деревяшки, на которой сидела. Похоже на взрыв. У гномов есть взрывчатка?

— Еще вчера я бы с уверенностью ответил «нет», а сейчас не знаю.

— Я говорю, это похоже на взрыв, а если у гномов взрывчатки нет, то, значит, это работа шаровиков. Возможно, они нашли проход в подземелье и теперь расширяют его, полагая, что мы скрылись здесь. Тогда нам нужно побыстрее уносить ноги — гномов перебьют, и нам никто не поможет. Ты уверен, что этот взрыв не могли устроить гномы?

— Я же говорю — не уверен, и если это дело их рук, то, возможно, они оказали нам услугу и отправили на тот свет еще нескольких шаровиков. Дорого бы я дал, чтобы узнать, что же там происходит на самом деле.

— Я бы тоже не пожалела награды за сообщение об истинном положении дел, но, сидя здесь, мы не узнаем ничего.

— Полагаешь, нам стоит вернуться и посмотреть, что там делается?

— Наверное, нам не стоило уходить из грота.

— Ну знаешь ли! — Лис почти рассердился. Я же думал о нашей общей безопасности. Ясно, что произошло нечто непредвиденное. Мы можем, конечно, вернуться, но, если помнишь, первый тоннель перед пещерой с гротом не имел ни одного ответвления и в случае чего мы не сможем там укрыться — он как труба. Да и кто знает, не завалило ли там все?

Задумчивый взгляд Монры, устремленный на него, дал Лису понять, что она ждет от него действий. Если бы Монра могла что-то предложить, она бы уже выдала вариант действий.

Лис решил импровизировать. Часто его спасала именно импровизация.

— Знаешь, давай сделаем так…— начал Лис и замолчал. Он неожиданно услышал подозрительное шуршание за сталагмитами, поднимавшимися у прохода, через который они попали в эту пещеру.

Монра внимательно смотрела на Лиса, ожидая продолжения. Лис понизил голос и, не меняя позы, сказал:

— Стой, как стоишь, делай вид, что ничего не происходит.

— Что такое?..— удивленно начала Монра, но тут же сообразила, что Лис говорит это не зря.

Продолжая говорить какую-то ерунду и стараясь выглядеть спокойным, Лис достал из сумки бинокль с блоком ночного видения и подключил его к разъему на шлеме. Это устройство позволяло видеть в полной темноте, проецируя изображение на лицевой щиток шлема. Ходить с биноклем, подключенным к шлему, было не очень удобно, и они пока не пользовались им в подземелье, так как все ходы, по которым они шли, были освещены растениями-люминофорами, дававшими хотя и неяркий, но достаточный для свободного передвижения свет. Однако за камни, откуда донеслись звуки, насторожившие Лиса, этот слабый свет не проникал и там царила полная темнота.

Лис включил устройство и осторожно повернул голову. Через щиток шлема казалось, что все вокруг, даже теневая зона за камнями, залито бледно-голубым светом. Лис увидел нескольких гномов, которые, спрятавшись за сталагмитами, возились с каким-то агрегатом. Находясь в густой тени, гномы, похоже, были уверены, что люди не могут их видеть.

Машина, с которой манипулировали маленькие уродцы, не понравилась Лису, поскольку напоминала очень большой арбалет. Правда, вместо стрелы была какая-то толстая палка с наконечником из торчащих в стороны прутьев, на концах которых красовались шарики размером с теннисный мяч. Ниже прутьев на палке было намотано нечто, похожее на махровую ткань.

Ранее Лис ничего подобного у гномов не видел, и больше всего ему не понравилось то, что арбалет был нацелен прямо на них.

— Медленно, как бы невзначай, приготовь лучемет,— тихо сказал Лис.

— Я не вижу ничего! — нервно прошептала Монра. Лис быстро пояснил ей, что он видит за сталагмитами.

— Я, кажется, должен взять назад свои слова относительно доверия к гномам: сейчас они замышляют что-то против нас.

Произнося эти слова, Лис немного сместил взгляд и выпустил гномов с их приспособлением из поля зрения. Он скорее почувствовал, чем услышал щелчок.

Резко повернувшись, Лис увидел, что палка, установленная в арбалете (по скорости выброса и по траектории полета снаряда это скорее была катапульта), взвилась в воздух, а шарики разлетелись в стороны, растягивая за собой скрученную тонкую сеть. Именно ее Лис принял сначала за кусок махровой ткани. Шарики падали так, что сеть должна была накрыть Лиса и Монру через секунду.

Понимая, что Монра в отличие от него почти ничего не видит в полумраке, Лис вскинул лучемет в направлении падавшей сети.

— Стреляй вверх! — закричал он и сам открыл огонь, рубя лучом паутину, готовую оплести их. .

Монра среагировала мгновенно. Ее луч успел дважды полоснуть по сети, прежде чем обрывки, уже срезанные Лисом, упали на них.

Лис смахнул с себя куски сети, оказавшиеся неожиданно очень прочными на ощупь: он не смог разорвать одним движением ячейки, Зацепившиеся за что-то на доспехах, и ударил лучом по группе сталагмитов, за которыми притаились те, кого он считал своими союзниками и кто неожиданно стал еще одним противником.

Камни зашипели под лучом, лопаясь от жара и взрываясь, как гранаты. Часть энергии попала на арбалет-катапульту, которая вспыхнула ярким пламенем, что было на руку людям, поскольку обеспечило достаточно света, чтобы видеть противника, укрывшегося за камнями.

Гномы заверещали, бросаясь врассыпную. Разъем бинокля ночного видения выскочил из гнезда на шлеме, и картинка на лицевом щитке померкла.

В грудную пластину доспехов Лиса ударила стрела и не отскочила упруго, как можно было бы ожидать, а упала рядом: броня, созданная Творцами, обладала свойством поглощать кинетическую энергию попадавших в нее предметов.

Лис начал стрелять в скакавшие между камней фигурки. Луч Монры поразил сразу двоих, Лис снял еще одного, пока гномы не перестали метаться и, укрывшись за камнями, не начали прицельно осыпать людей стрелами, которые не могли причинить вреда. Лис и Монра укрылись за лодкой-вагонеткой — им совсем не улыбалось получить случайное ранение в открытую часть лица или рук, тем более что стрелы могли быть отравлены.

— Попробуем сжечь их? — спросила Монра, перезаряжая лучемет.

— Они за большими камнями — мы потратим много энергии впустую,— ответил Лис. И я бы очень хотел взять «языка».

Он вспомнил про несколько гранат, которые были в его сумке. Вытащив одну, Лис размахнулся и бросил ее туда, где за большими глыбами, отбежав от горящей катапульты, притаились гномы, стараясь, чтобы граната попала немного в сторону, а не в самую кучу карликов.

Ухнул взрыв, и людей осыпало каменными осколками. Лис вышел из-за вагонетки, держа камни под прицелом. Монра последовала его примеру. Готовые стрелять в любой момент, они подошли к укрытию гномов и заглянули за него.

— Да, немного не рассчитал,— сказал Лис. На каменном полу в беспорядке валялись тела.

— Всех накрыло,— то ли спросила, то ли утвердительно сказала Монра.

— Жа-аль,— протянул Лис, но неожиданно за дальним сталагмитом послышалось шуршание.

Лис метнулся туда и в отблесках пламени увидел гнома, который пытался отползти в густую тень, волоча ногу.

— Так-так.— Лис подошел вплотную, держа наизготове оружие.

Он убедился, что гном не вооружен, после чего вытащил из сумки фонарик и включил его. Присев рядом с гномом, Лис направил фонарик так, чтобы луч бил в лицо раненому.

Гном попытался отвернуться и закрыть лицо руками.

— Убери свет! — взмолился он. Мне больно глазам! Пощади!

— Вы пытались захватить нас в плен и убить,— сказала Монра, которая, стоя рядом, постоянно оглядывалась. Почему ты считаешь, что мы тебя пощадим?

Гном что-то пробурчал.

— Ты что — говорить разучился? — Лис ткнул карлика стволом лучемета.

— Мы знаем, что ты, Лис,— добрый,— ответил гном, прикрываясь рукой от яркого света.

— Ну-ну, и вы решили отплатить мне за доброту таким вот образом? Неплохо! Короче, если ты сейчас же не объяснишь нам, что происходит, почему вы на нас напали и где старшина Тилль, я стану совсем не добрым и начну тебя медленно поджаривать.

Лис перевел лучемет на обжигающую мощность и слегка полоснул по поврежденной ноге гнома. Карлик взвизгнул и часто закивал:

— Я все объясню! Все, что знаю!

Через несколько минут довольно сбивчивого рассказа Лис и Монра поняли следующее.

Старшина и совет гномов давно вынашивали планы выхода в «большой мир» с плато, на котором располагался Проклятый лес. Гномы усиленно готовились к этому — потому-то и были прорыты многочисленные ходы. Гномы уже несколько раз предпринимали вылазки из Проклятого леса, естественно ночью, поскольку солнечный свет был для них слишком ярок.

Если Лис правильно понял «языка», основным мотивом, толкавшим гномов за пределы плато, было желание убраться подальше от гарпий, драконов и прочих неприятных соседей. Однако совсем недавно, когда у гномов появилось железное оружие и были созданы разные приспособления, возникло желание захвата новых территорий. Правда, были и консерваторы, кто утверждал, что не нужно никуда соваться из обжитых подземелий и привычного, хоть и опасного леса.

Вообще Лис убедился, что гномы схватывают многое, что называется, на лету. Когда Тилль, встретив его, узнал о шаровиках и о том, что разум из одного тела можно «перекачать» в другое, у него моментально созрел план захватить шаровиков, воспользоваться их шарами и начать перекачку душ гномов в тела людей.

— Черт возьми…— Лис повернулся к Монре.— Человечинка прямо нарасхват: сначала ваши кибернетические уроды решили, что лучше жить во плоти, чем в железе, а потом и эти шкеты тоже захотели втиснуться в человеческие тела.

Далее пленный рассказал, что Тилль с отрядом гномов привлек внимание шаровиков, начавших поиски вокруг того места, где они потеряли след Лиса и Монры. И когда несколько преследователей сунулись в подземный ход, гномы обрушили установленные там крепи, убив нескольких шаровиков. Сколько точно, пленный не знал. Одно он мог сказать наверняка: в руки к Тиллю попало три шара.

— Как старшина обрушил крепи? — спросил Лис.

— Наши мастеровые сделали вещество, которое сгорает со страшным грохотом и рушит все, что находится рядом,— ответил «язык».

Лис и Монра в который раз переглянулись.

— Взрывчатка,— констатировала Монра.

— Если так пойдет дальше, у них скоро появятся ружья,— покачал головой Лис. Много у Тилля такого вещества?

Пленный сказал, что чудесного вещества немного — его только-только научились делать.

— Ладно,— махнул рукой Лис. Рассказывай дальше.

Пленный пожаловался, что у него болит раненая нога, и Лис, несмотря на протесты Монры, потратил кое-что из содержимого аптечки, чтобы снять боль и перевязать рану.

Видя, что к нему относятся с заботой, пленник истолковал милосердие Лиса по-своему. Возможно, он решил, что на людей произвел впечатление рассказ об уничтожении нескольких шаровиков и захвате шаров.

Гном поведал, что, заполучив устройства для перекачки душ (так старшина называл шары), Тилль начнет готовиться к выполнению своего плана. Гномы должны будут планомерно совершать ночами набеги на отдаленные поселения людей, чтобы добывать тела для переселения своих душ.

Лис задумался. У него возник план попытаться договориться со старшиной. В конце концов, для них самым важным сейчас было выбраться из подземелья и найти Арсенал. Но его опередила Монра: они, похоже, мыслили почти одинаково.

— С вашим старшиной можно будет договориться? — спросила она.

— О чем договориться? — Гном почувствовал себя лучше и уже уселся, вальяжно привалившись к камню.

— Договориться, чтобы он сейчас не чинил нам препятствий и мы смогли выйти из подземелья и отправиться своим путем. Мы же пообещаем отдать ему все шары, которые захватим, поскольку эти шаровики — наши враги, и мы хотим убить их. Мы их все равно будем убивать, поэтому можем отдать шары вам.

Гном задумался.

-Не знаю, может быть, его такое предложение заинтересует. Вот только…— Он запнулся. Не знаю…

— Что — не знаешь? Говори! — Лис тряхнул карлика за плечо.

— Ну, в общем, он хотел начать с вас. Потому мы и должны были захватить вас живьем, а убивать только в крайнем случае. Вылазки-то кто будет делать за телами? Нам трудно унести даже одного человека!

— Ничего себе! — Монра насмешливо посмотрела на Лиса. И ты, кажется, числил этого Тилля в своих друзьях?

— Хм…— Лис потер подбородок под откинутым щитком шлема. Я тоже ошибаюсь, знаешь ли. Но объясни мне, почему гномам так захотелось переселиться в тела людей? Чем вас не устраивает ваша жизнь?

— Это была идея старшины и некоторых членов совета. Но она понравилась почти всем: во-первых, люди могут ходить по поверхности днем, а мы боимся дневного света — у нас глаза болят. Во-вторых, люди больше и сильнее, им проще добывать себе пищу — нам ведь бывает очень трудно иной раз прокормиться.

— Ну, это ерунда,— сказал Лис. У вас теперь есть железное оружие — что вам стоит подстрелить оленя или еще кого? Вот вам и много мяса.

— Слушай,— сказала Монра, обращаясь к Лису,— а почему они не захватили нас, пока мы были в гроте? Мы .же вообще ни на что не обращали внимания? Чего они ждали?

Лис посмотрел на пленного:

— Что скажешь, почему ваш старшина не захватил нас, пока мы были в гроте?

Гном, почти как Лис, пожал плечами:

— Сначала старшина все силы бросил на захват шаровиков, а потом, когда он послал за вами, вы уже ушли. Нам пришлось обходить окольными путями, чтобы перехватить вас здесь.

— Как бы то ни было,— сказала Монра, глядя на Лиса,— что ты предлагаешь сейчас? Пробиваться через твоих бывших друзей с боем? Но так мы начинаем тратить боеприпасы еще до того, как выйдем в лес, в котором, как ты говоришь, они нам очень и очень понадобятся…— Она осеклась и поманила Лиса пальцем в сторону.

Когда они отошли на несколько шагов, чтобы раненый гном не мог их слышать, Монра сказала:

— Слушай, я что-то тупею, сразу до меня не дошло: ведь если они захватили шары, то, возможно, захватили и лучеметы! Мы в очень незавидном положении!

— Я это сообразил,— кивнул Лис,— но молчал, чтобы гном не догадался, что мы понимаем это. Ситуация паршивая. Хотя, поскольку мы нужны им живые и неискалеченные, я почти уверен: Тилль не будет применять против нас такое оружие. На кой черт нужно изувеченное тело, а тем более мертвец?

— Но в нас стали стрелять из луков! — возразила Монра.

— Они наверняка не стремились убить нас, да и после ранения стрелой можно выжить. Возможно, у них стрелы смазаны каким-нибудь снотворным, а не ядом.

— Ну а что будем все-таки делать? В переговоры вступать, честно говоря, не хочется: нам нечего предложить им, кроме обещания когда-нибудь передать шары убитых нами шаровиков. Они не идиоты и сообразят, что к чему.

Лис размышлял вслух:

— Да уж, боюсь, что они нас отсюда не выпустят. Нам действительно нечего предложить гномам, и времени на раздумья тоже нет — чувствую, что остальные подручные Тилля появятся с минуты на минуту. Мне тоже не хотелось бы начинать переговоры: они могут воспользоваться какой-нибудь уловкой и захватить нас. Тогда будет поздно делать то, о чем мы с тобой говорили, имея в виду плен у шаровиков: уничтожать свое тело, чтобы не досталось врагу. Знаешь, есть такая шутка на Земле: ни нам, ни вам, ни барабанам…

Монра не поддержала шутливый тон Лиса:

— Не знаю, возможно, это и смешно, но расскажешь потом — сейчас не до шуток.

— Ладно. Лис резко повернулся и подошел к пленнику: — Куда можно добраться на этой вашей штуке? — Лис показал на вагонетку на рельсах. И что — она движется только по канатам?

Пленник ответил:

— Я не буду вам этого рассказывать. Вы все равно никуда не денетесь, поэтому лучше сдайтесь и примите свою участь так, как суждено. Старшина Тилль сказал, что все это, видимо, замысел Творца: он решил таким образом даровать нам людские тела. Поэтому воля Творца должна быть исполнена — бесполезно противиться ей.

— Ваш старшина становится очень набожным, когда нужно оправдать свои интересы, я это уже заметил,— хмыкнул Лис.-Но в чем Замысел Творца,-он покосился на Монру и подмигнул ей,— или Творцов, еще неизвестно. А вот то, что я сожгу тебя, если не получу ответов на нужные вопросы, это как пить дать, можешь не сомневаться: гарантирую. Так что давай выкладывай. Или тебя нужно слегка поджаривать для убедительности?

Оказалось, что не нужно. Гном, которого звали Миркс (Лис не удержался и хмыкнул: «Ты смотри, почти Маркс!», но ни Монра, ни гном, естественно, не поняли его), рассказал, что вагонетка приводится в движение рычагом, который находится внутри корпуса. На самом деле это была не вагонетка, а механическая дрезина. Доехать на ней можно было в разные места, нужно было только знать, где и как дергать за протянутую по ходу дрезины веревку и переводить стрелки в тоннелях.

— Прекрасно!

Лис поднял с каменного пола пещеры сумку со снаряжением и взял в другую руку лучемет. Он, как и Монра, тоже постоянно поглядывал по сторонам, всматриваясь в полумрак, и прислушивался.

Годы жизни в разных местах на разных гранях, в разных человеческих сообществах и просто в глухих лесах приучили его всегда быть настороже. Как правило, он постоянно был готов к любым неожиданностям. Расслабляться он позволял себе очень редко, что, вероятно, и сохранило ему жизнь до настоящего времени. Он прекрасно понимал, что все, абсолютно все на этом свете имеет конец, так же как имеет и начало. Даже Вселенная — он теперь это хорошо знал — имеет начало и конец. Поэтому что уж говорить о простом человеке?

Как во многих опасных ситуациях и до этого, Лису было не столько страшно погибнуть, сколько интересно: а получится ли у него на этот раз? Поскольку конец все равно неизбежен, то не так уж важно, когда он наступит. Судьба все равно поставит точку даже, казалось бы, в бесконечной жизни. Но еще разок вырваться из лап обстоятельств и переправить точку судьбы на запятую, а может быть, и на многоточие было так соблазнительно и, главное, увлекательно!

— Прекрасно! — повторил Лис. Ты, дружочек, поедешь с нами!

— Куда это? — Мирке приподнялся на локте.

— Туда же, куда и мы! Будешь показывать, как переводить стрелки, за какие веревки дергать, чтобы мы добрались как можно ближе к центру леса.

— Ну, до центра леса дорога не доходит. Там останется…— Мирке немного подумал,— километров тридцать.

— Это уже неплохо, я же говорю: как можно ближе.

— С чего ты взял, что я буду вам помогать? На вас будет охота, и я могу погибнуть вместе с вами. А этого мне совсем не хочется.

— Ну да, конечно! Ты уже примеряешь на себя человеческое тело, не так ли? Только знай, дорогой, твоя душа покинет нынешнее тело и никуда не вселится, если ты откажешься быть нам проводником. Мне ведь балласт не нужен, а оставлять тебя, чтобы ты пояснял, куда и зачем мы направляемся, я тоже не собираюсь. Ну как, соображаешь, что к чему? Если ты откажешься, здесь найдут твое поджаренное тельце — и все!

Карлик посмотрел на Лиса исподлобья:

— Но вы же меня все равно убьете в конце концов.

— Нет, не убьем, хочешь — верь, хочешь — нет. А выбора у тебя все равно нет: откажешься — убьем прямо сейчас, согласишься — будешь пока жить, а потом видно будет. Но если бы ты знал мое прозвище там, на равнинах прерий у индейцев, то понял бы, что я никогда не убиваю зря. Когда мы доберемся до конца этой вашей подземной дороги, ты мне будешь не нужен, но что мне толку в твоей смерти? Я без особой нужды не убиваю, только не создавай мне эту нужду. Ну? — Лис строго посмотрел на гнома.

Мирке молчал, насупившись.

— Я полагаю, он все понял правильно,— сказала Монра.— Едем?

Лодка-дрезина катилась весьма быстро — Лис даже не ожидал, что на ней можно развивать такую скорость. Рычаг, который они с Монрой качали, как коромысло ручной помпы, передавал движение на колеса через редуктор, имевший, судя по всему, довольно совершенное устройство. В любой иной момент Лис не преминул бы осмотреть механизм, но сейчас на это не было времени.

— Просто невероятно, как они сумели так быстро научиться создавать технические устройства? — сказал он Монре.

— Терп наверняка что-то сделал с их разумом,— предположила Монра.— Возможно, он заложил какие-то знания на уровне подкорки, и теперь эта информация постепенно проявляется.

— Зачем ему это потребовалось?

— Терп — великий экспериментатор, наука для него — самое важное в жизни. Поэтому с ним было очень трудно: он все время что-то искал, ему не сиделось на месте. Этр часто надоедало…

— Тебя раздражает научный поиск? — удивился Лис. Тебя, происходящую из цивилизации, создавшей искусственные вселенные? У вас что, все так думают?

— Все не все, но из тех, что остались,— подавляющее большинство. Видишь ли, ясно, что наша цивилизация перестала существовать, на эту тему, как ты уже заметил, очень любил рассуждать Эльот, мир его праху! Мы, или то, что от нас осталось,— народ индивидуалистов: мы не живем совместно, у каждого свой мир или миры, и большинство за то, чтобы поддерживать этот статус-кво.— Не переставая нажимать на рычаг, Монра продолжала: — Как ты уже слышал от Эльота, у нас были стычки за право владения тем или иным миром, но потом они прекратились. До меня доходили слухи, что некоторые вынашивают планы захвата миров и сейчас, но никто не решается начать войну. Большинство предпочитает наслаждаться жизнью в тех мирах, которые им достались. Но я также слышала, что кое-кто из наших болтается неизвестно где, даже рискует проникать на Землю. Например, туда уже давно наведывается Терп. Возможно, кто-то из таких путешественников и посетил тебя, пытаясь завладеть полукругом.

— Подожди,— удивился Лис,— как я помню, Эльот говорил, что есть много вообще не занятых вселенных. Почему те, кто, как ты говоришь, вынашивает планы захвата, н заберут такие миры себе?

Монра засмеялась:

— Натура! У соседа все всегда лучше, это во-первых А во-вторых, большинство из незанятых миров —это та» называемые экспериментальные, или «недоделанные» миры. Ну, что-то вроде заброшенных полигонов для испытаний и тому подобное. Они считаются не очень приспособленными для жизни, их еще надо благоустраивать «под себя», а для этого нужна соответствующая аппаратура и машины, которые есть не везде и не у всех. Куда проще заполучить нечто готовое. Поэтому все в своих мирах имеют системы защиты от непрошеных гостей. Тебе сильно повезло, что Терп где-то задержался, судя по всему, а системы слежения в его Дворце были отключены или настроены на конкретных потенциальных врагов.

— Это до меня давно дошло,— пробормотал Лис. Вот что я не понимаю, так это то, как ваши, так сказать, соотечественники путешествуют между мирами. Для это надо иметь технические средства или знать, где расположен точки перехода.

— Я тоже до конца не знаю,— сказала Монра.— Может быть, у кого-то есть Ключи, хотя их, как ты уже слышал, единицы. Я, например, видела Ключ только один раз. Кто-то, наверное, знает о точках перехода, никому более не известных. Кстати, наличие секретных или почти всеми забытых точек перехода и мобильных кругов — ты с ними хорошо знаком — как раз дает возможность путешествовать так, что о тебе мало кто может узнать.

— Но как это остается незамеченным в течение тысяч лет?!

— Так ведь путешествует не огромная масса людей, а некое очень малое количество: ты же слышал, что попасть, например, на Землю мало желающих. А во-вторых, какие-то сведения, наверное, все равно становятся известны, но повторяю: это же не массовые миграции. Ты что, считаешь, что те немногие из Творцов, которые рискуют выбираться на Землю, снуют у всех на виду туда-сюда? Нет конечно! Вот мы с Терпом лет сто назад, когда уже не жили вместе, выбирались на Землю. Он тогда связался со мной и пригласил. Может быть, хотел восстановить наши отношения, не знаю. Сказал, что мне полезно бывать иногда на Земле. Тогда, кстати, с нами отправился и Эльот. Так вот, Терп заверил нас, что у него отработана безопасная схема. И действительно, все прошло спокойно или почти спокойно, а мы были там несколько лет. Правда, конечно, инкогнито, под видом обычных землян. Но Терп и тогда умудрился почти ничего нам не рассказать и не открыть никаких кодов.

— Понимаю,— кивнул Лис,— но что мешает найти эти точки перехода в течение стольких лет тем же шаровикам, и тоже случайно? Или завладеть Ключом, если, как вы считаете, они сидят на Земле уже не одну тысячу лет? Времени у них было достаточно.

— Хм, найти заброшенные точки перехода непросто, если, конечно, нет соответствующей аппаратуры. Наткнуться можно только случайно — как, скажем, наткнулся ты. Да у тебя случай вообще уникальный! А тот, кто знает, не станет рассказывать кому-то просто так, все будет хранить в тайне. Это ведь своего рода наслаждение — знать такое, что никто, кроме тебя, не знает, и иногда щекотать нервы, пользуясь этим.

— Тогда, в подвале у Тарлана, вы сказали, что Земля — Запретный мир. Я не понял, у вас что, каралось посещение Земли? Тогда почему туда рискуют соваться?

— Ты не понял,— улыбнулась Монра.— Ну подумай, кто у нас сейчас может кого-то карать? У нас нет судов или чего-то в этом роде. С момента, когда наше общество распалось на индивидуумов, владеющих собственными мирами, у нас исчезли все общественные институты, способные влиять на независимую личность. Определенный страх перед миром Земли остался скорее как традиция, которую большинство просто чтит, так сказать.

— Мне, наверное, это трудно понять и представить — я слишком долго прожил на Земле совсем в других условиях, да и тут, в мире Терпа, в этом вопросе многое сходно с Землей: существует человеческое сообщество с тесными, устоявшимися связями. Если бы я вдруг остался на Земле, мне было бы интересно даже написать что-то вроде трактата о возможности существования общества, подобного вашему,— общества, состоящего из отдельных личностей, никак между собой не связанных. Но сейчас не об этом. Скажи-ка мне, почему ты считаешь, что шаровикам за столько лет не мог представиться случай завладеть Ключом?

— Если кто-то и имел Ключ, он берег его как зеницу ока. Терп, например, свой только раз показывал мне: у нас все друг другу до конца не доверяют. Ключом каждый хотел бы завладеть, ведь ты понимаешь, что эта штука дает возможность открывать переходы между фазовыми пространствами, то есть нашими вселенными, во многих местах без дополнительных специальных устройств…

— Я, кстати, не понял, каков принцип действия Ключа,— перебил Лис,— хотя перекопал почти все в огромной библиотеке Терпа и в его Компьютере.

Монра снова рассмеялась:

— Если бы кто-то мог это понять! Ключ — загадка для любого из нас. После Большой войны с шаровиками Ключей осталось очень мало, а сколько было до нее — неизвестно. Устройство это, как я понимаю, генерирует некие резонансные частоты «поля пространства», позволяя открывать проходы в фазовых плоскостях, разделяющих наши искусственные миры.

— Ты все время говоришь об искусственных мирах. Получается, что естественных, так сказать, параллельных миров нет? Или они есть? Но тогда на что же настроен Ключ? Он работает на все миры или только на искусственные, созданные вами?

— Ты разве забыл, что рассказывал Эльот? У нас считали ваш мир именно таким естественным миром. Хотя, конечно, кто знает? Все известные параллельные вселенные были созданы искусственно, но есть и такие, которые, как я слышала, не создавались никем из наших. Хотя это тоже, возможно, просто забытые вселенные. Не встречала никого, кто бывал в такой вселенной. Единственное исключение — мир Земли.

— Таким образом,— подытожил Лис,— можно говорить о том, что существуют искусственные вселенные, то есть созданные кем-то из Творцов, и вселенные естественные, которые никто из вас не создавал, но которые никто и не видел?

— Я, во всяком случае, не видела Творца, который бы говорил мне, что посетил хоть одну такую вселенную, кроме вселенной Земли,— подтвердила Монра.

— Любопытная картина получается,— задумчиво сказал Лис, энергично двигая рычагом привода вверх-вниз.— Честно говоря, для меня она пока не совсем понятная.

— Она, признаюсь, и для меня не совсем понятная,— усмехнулась Монра.— Так вот и живем…

— Но вы по-прежнему можете создавать свои собственные миры?

— Ну просто кое-где кое у кого остались средства для этого. Не обязательно понимать, как работает устройство, чтобы пользоваться им. Разве ты знаешь, как работает лу-чемет? Нет, но ты же пользуешься им. А что касается наличия искусственных и естественных вселенных, то есть предположения, что, в принципе, есть и такие и такие, хотя бы вот вселенная Земли,— ну а почему бы и не быть? Например, в скалах могут быть пещеры, возникшие естественным путем, например, в результате вымывания породы водой, но и человек может создать пещеру — искусственную. Так и вселенные: наши предки просто научились создавать их сами, как, например, вырубать пещеру в скале.

— А у вас есть какая-нибудь общая теория строения мира? Что такое это «нечто», в котором вы, как ты выражаешься, вырубаете искусственные вселенные? И, может быть, «скала», в которой вы «вырубаете» пещеры-миры, тоже создана кем-то?

— Не зна-ю! — сказала Монра, произнося слова по слогам. Кое-какие теоретические сведения можно найти в сохранившихся архивах, но даже у Терпа, как я помню, полных данных не было. И кого ты спрашиваешь? Я ведь не теоретик пространств!

— Ну ладно,— согласился Лис. Но что касается Ключей — это все-таки конкретное устройство. Если у вас есть некоторое количество этих Ключей, то что мешает вновь воспроизвести данную технологию? Ведь в конце концов эти устройства были созданы на базе ваших технологий!

Монра пожала плечами, не переставая нажимать на рычаг привода дрезины, и покачала головой:

-Я иногда сомневаюсь в этом. У Терпа, кстати, были такие же мысли.

— Но тогда кто же?

— Не зна-ю! И никто не знает или уже не знает.

— М-да…— протянул Лис, в такт нажимая на рычаг. Еще одна загадка… Но все-таки по простой теории вероятностей за столько лет шаровики уже могли бы найти что-то на Земле и начать свободно перемещаться по всем вашим вселенным. Может быть, шаровики, которые преследуют нас, как раз с Земли, а не из заброшенных вселенных?

— Нет, вот эти появились не с Земли, это точно. Но я вполне допускаю, что как раз на Земле Ключей нет и, значит, шаровики их не могут там найти. Что касается мобильных и стационарных точек перехода, то и их обнаружить непросто, могло и тысяч лет не хватить. Конечно, может быть, ты и прав — и шаровиков на Земле нет вообще. Только почему эти так стремятся попасть туда?

— А с чего ты взяла, что они стремятся попасть именно туда?

— Хм…— Монра на секунду задумалась. Подожди, ведь то, что они хотели уничтожить нас, Творцов, понятно, но они же охотятся и за тобой, ты разве это забыл?

— Ну и что? Они попали во Дворец Терпа и нашли данные обо мне. Они не могут знать, кто я — Творец или нет. Если они хотят создать нечто вроде империи шаровиков, то понятно, что Творцы им помеха. Вот они и уничтожают всех Творцов подряд, мир за миром. Обычные люди из ваших миров им не страшны, они все равно ничего не понимают. Кроме того, как я уже понял, они даже нужны шаровикам как материал. Лучше всего для них, наверное, Земля: масса населения, неразбериха, можно и производство шаров организовать. Вот тебе и возможное объяснение, только я все равно не уверен, что дела обстоят именно так. Пока слишком мало информации, чтобы сделать точный вывод.

-В принципе возможно, что твое предположение не так далеко от истины. Оно очень хорошо объясняет, кто щог уничтожать Творцов на Земле — шаровики.

— При условии, что они там есть.

— Конечно,— кивнула Монра. Лис прищурил глаза:

-А если их там нет? Может быть такое, что Творцов на Земле уничтожали не шаровики?

Монра посмотрела на Лиса с иронией:

— Но кто же еще? Я никогда не думала об этом, но… Теоретически можно допускать и придумывать все, что угодно, но почему ты так сказал? У тебя есть какие-то мысли по этому поводу?

— Нет, просто гипотеза. И я хорошо помню, как Эльот говорил, что шаровики бежали на Землю, не имея достаточных технических средств. Как же они могли начать в свое время уничтожать Творцов, да еще настолько эффективно, что большинство у вас начали называть Землю Запретным миром? Я бы допустил такую возможность, если все началось, скажем, на современной Земле: сейчас там есть много очень эффективных средств разрушения и орудий убийства. Но Эльот говорил, что по вашей версии шаровики якобы еще несколько тысяч лет тому назад уничтожили базу, которую Творцы строили на Земле. Как шаровики смогли это сделать тогда?

Монра вздохнула:

— Если бы у меня были ответы хотя бы на часть вопросов, которые ты сейчас задал, то я, наверное, не сидела бы здесь. А предположения мы можем строить до бесконечности. — Согласен,— кивнул Лис. Значит, нам остается только добраться до Арсенала, перебить шаровиков тут, а потом там…— Он вдруг осекся и посмотрел на забившегося в угол гнома: — Слушай! Мне в голову пришла идея! Вот о нам нужно: нам нужно взять «языка»! Нам нужно не просто перебить шаровиков, а взять хотя бы одного живьем —тогда мы, возможно, получим кое-какие ответы. Монра усмехнулась:

— Ты мне нравишься: ты хочешь взять «языка» у шаровиков, хотя мы сами выступаем пока только в роли дичи и не только для них, а еще и для твоих бывших друзей.

— Ладно тебе про моих бывших друзей,— махнул рукой Лис. Если мы выберемся благополучно на поверхность у нас появится еще много друзей в кавычках.

— То есть? — не поняла Монра.

— То есть те неприятности в Проклятом лесу, о которых я говорил. Там есть драконы и прочая живность, например хищные лианы. Но это просто тупое зверье, а кроме них есть еще гарпии — эти хуже гномов. Хотя они и не могут подкрасться настолько бесшумно, как эти коротышки, но они страшны и отвратительны уже свои внешним видом: это какой-то гротеск на человека и птицу, они подавляют своей уродливостью. Если гномы на поверхности опасны только ночью, то гарпии шастают как ночью, так и днем. Ночью, правда, слава богу, реже — в основном спят.

— А если точнее, что они из себя представляют? — спросила Монра.

— Ты же говорила, что видела их в лаборатории Терпа?

— Только в состоянии эмбрионов. Единственное, что я поняла, что это гибрид птицы и женщины.

— До меня все-таки не доходит — это просто какое-то извращение. Я понимаю и ценю вкус Терпа в расселении народов на гранях этой планеты. Даже то, что он воспроизвел на одной грани мир Динозавров, очень интересно. Но зачем он синтезировал этих уродов и поселил их тут?

— Может быть, для того, чтобы люди не совались к Арсеналу? — сказала Монра.

— Ну если только это… А что касается гарпий, так они похожи вот на что: представь себе тощую, горбатую женщин с отвислыми грудями, больше напоминающими сосиски чем груди, да еще и расположенными в два ряда по два. Лица, правда, бывают даже симпатичными, но со всем остальным это дает поразительный контраст. Кроме того, всех какой-то безумный взгляд. Тело, как я уже сказал, просто безобразное. Ноги жилистые и очень сильные, на пальцах ног — огромные когти вроде когтей хищных птиц. Довольно слабые на фоне ног руки и — крылья, растущие из горба мускулов на спине.

— Они хорошо летают? — спросила Монра.

— Еще как! Крыльями хлопают, визжат и, кстати, гадят сверху вполне обычным человеческим дерьмом. И при этом они в общем-то женщины, представляешь?! Не знаю, кого как, а меня такая фантазия твоего друга просто шокирует!

Монра хмыкнула:

— У него, наверное, было плохое настроение, когда он их разрабатывал. Кстати, как они размножаются, эти гарпии?

Лис пожал плечами:

-Я этого никогда не видел, но гномы говорят, что иногда гарпии похищают мужчин-гномов, только мужчин, гномов-женщин они убивают на месте. Похищенных гномов никто никогда больше не видел. И, кстати, никто никогда не видел гарпий-мужчин.

Глаза Монры расширились.

— Слушай, я, кажется, понимаю: это народы-симбионты!

— Что?

— Терп, похоже, создал их так, что для продолжения рода гарпиям нужно оплодотворение от мужских особей гномов.

— М-да, пожалуй, это укладывается в общую картину. Но эти народы все время воюют друг с другом, они самые что ни на есть заклятые враги. Но если твое предположение верно, то получается, что гарпии без гномов не выживут. Выходит, Терп создал гарпий зависимыми от гномов, а гномы же от гарпий не зависят, так?

— Ты меня спрашиваешь? — удивилась Монра.

— Нет, просто рассуждаю вслух. Как бы то ни было, нам от гарпий будет много неприятностей, если мы все же благополучно выберемся из этих тоннелей. Сколько бы нам ни осталось километров до Арсенала, путь наш будет очень и очень нелегким.

Мирке подал голос из своего угла:

— Что вы там такое говорили про гарпий? Откуда вы это знаете?

Лис покосился на карлика:

-Да ниоткуда не знаем, просто предполагаем. A вот что об этом знаешь ты?

-У нас есть поверье, что гарпии захватывают в плен наших мужчин, чтобы насладиться ими, а потом убить, поскольку они жестоки и кровожадны. Ни один наш мужчина, который попал в плен к гарпиям, ни разу не смог бежать.

— Да уж,— тихо пробормотал Лис,— только вашими мужчинами и наслаждаться… Впрочем, это ведь гарпии, каждому — свое. Вслух же Лис сказал: — Вот и мы так же думаем.

Они замолчали. Мимо проносились своды тоннеля, кое-где гладкие, кое-где грубо пробитые в скале. Вагонетка-дрезина резво бежала по проложенным по каменному полу рельсам.

Иногда на путях попадались гномы, которые еще, видимо, не знали о стычке между Лисом и их предводителем. Они провожали вагонетку недоуменными взглядами, а некоторые махали руками и делали знаки остановиться, но Лис и Монра только сильнее нажимали на рычаг привода дрезины.

Когда вагонетка приближалась к развилкам тоннелей, Лис спрашивал Миркса, как переводить стрелки, и дергал за веревки, протянутые рядом по ходу вагонетки.

Так прошло, наверное, больше часа. Наконец Монра снова не выдержала и спросила:

— А что ты думаешь делать в долгосрочной перспективе?

Лис показал глазами на притихшего Миркса:

— Услышит!

— Ну и что, пусть услышит. Я же спрашиваю тебя о долгосрочных планах, а наши ближайшие планы они все равно уже знают.

— М-да,— согласился Лис,— я, конечно, говорил об этом и Тиллю, То есть дойти до Арсенала нам будет совсем нелегко, но пока мы оторвались, слава богу. Если у них, конечно, нет второй дрезины, на которой они нас преследуют.

— По крайней мере, пока никто нам особо не мешаете — сказала Монра.

— Ну и хорошо! А планы мои дальше такие: добраться до Арсенала, а потом думать, как лучше попасть во Дворец, как разделаться с шаровиками. Ты уверена, что из Арсенала есть ходы в резиденцию Терпа?

— Не просто уверена, а знаю. Ты думаешь, что Терп летал сюда из Дворца на гравилете? Я, конечно, не ручаюсь, что точки перехода не запаролены, но узнать это мы сможем только на месте. Побыстрей бы отсюда выбраться: это подземелье просто давит на меня.

Вагонетка двигалась со скоростью не менее сорока километров в час, особенно разгоняясь на склонах тоннеля. Вдруг скорость стала снижаться. Лис и Монра нажали на рычаг изо всех сил, но это не дало никакого эффекта: вагонетка двигалась все медленнее.

— Почему мы тормозим? — крикнул Лис Мирксу.

— Путь кончается,— ответил карлик. Мы приехали к выходу на поверхность.

И действительно, оказалось, что колея впереди кончается тупиком из отесанных бревен, сложенных в виде щита, у которого и обрывались рельсы.

Когда вагонетка окончательно остановилась, Лис и Монра выбрались из нее, а карлик продолжал сидеть. Лис знаком приказал Мирксу вылезать. Гном нехотя перевалился через борт, спрыгнул на землю, охнул и повалился на бок.

— Что,— спросил Лис,— не можешь идти?

Мирке застонал:

— Не могу никак…

— Покажи, куда нам идти.

— Вон туда, прямо по проходу,— показал гном мимо тупика, в котором остановилась тележка.

— Куда «туда»?

— Туда, туда,— показал гном в темноту.

— Хорошо,— сказал Лис,— давай сделаем так. Он приказал Монре быть настороже и смотреть за двоих, а сам поднял на руки гнома, который весил не больше, чем восьмилетний ребенок, и понес его, заставляя показывать дорогу.

В тоннеле почему-то не было светящихся растений, передние из которых располагались там, где остановилась вагонетка. Идти в темноте было неудобно, и Монра включила фонарик.

Своды здесь были высокими, и Лису почти не приходилось пригибаться. Вскоре впереди забрезжил свет, долгожданный дневной свет, лившийся из отверстия в конце прохода.

Отверстие было вполне подходящим, чтобы люди могли выйти наружу, но его закрывала толстая решетка, склепанная из грубых железных полос, запертая изнутри на большой висячий замок.

— Та-ак,— сказал Лис, останавливаясь и опуская гнома на пол. Это и есть выход?

Карлик посмотрел на людей:

— Да, но он всегда закрыт, поскольку к нам из леса могут проникнуть звери или гарпии.

— Понятно! — усмехнулся Лис. Ключа у тебя, естественно, нет, но мы откроем и так.

Он включил оружие на режущую мощность и быстро срезал замок, половинки которого, звякнув, упали на каменный пол.

— Эй-эй-эй! Что вы делаете? — закричал Мирке. Выя же оставляете вход открытым!

— Ничего,— сказал Лис,— потом повесите другие замки. А теперь все, уважаемый. Если мы вышли в том месте, какое нам нужно…— Лис внимательно посмотрел на гнома.

— В том, в том,— закивал Мирке. Этот выход — ближайший к центру леса, как ты и хотел.

— Ладно,— кивнул Лис,— поверю. Мы пошли, а ты оставайся здесь и жди своих. Посмотрим, рискнут ли они преследовать нас по лесу.

— Как? — растерялся Мирке. Ты оставляешь меня здесь одного?

— Чтобы тебе не было страшно, я заварю решетку намертво. Заодно и ваши, если захотят нас преследовать, попотеют, открывая ее. А ты сможешь спокойно сидеть здесь.

Лис так и сделал. Они с Монрой вышли из тоннеля, и он, включив лучемет на немного меньшую мощность, заплавил решетчатую дверь там, где она примыкала к железной раме, на которой была установлена.

Он помахал Мирксу рукой:

— Прощай, дружочек! Надеюсь с вами больше не встречаться и надеюсь, что с переселением у вас ничего не выйдет.

— Но,— попытался протестовать карлик, до которого дошло, что решетка теперь закрыта намертво,— ты же сделал так, что нам будет очень трудно открыть решетку. А нам же нужно выходить в лес!

— Ничего, как-нибудь откроете, если захотите. Да и что вам делать в центре леса? Тут же гарпий полно и прочих всяких гадов. Так вам еще безопаснее — сидите себе за прочным запором, проблем будет меньше. Не высовывайтесь никуда!

Лис еще раз махнул рукой, и они с Монрой отвернулись от решетки, оглядывая местность, по которой им предстояло двигаться.

Выход из тоннеля располагался в скалистом холме, окруженном густым лесом, в котором процентов семьдесят составляли хвойные породы. Метров на сто вокруг деревья и даже кустарник были вырублены. Лис догадался, что гномы поступили так специально, чтобы никто не мог незаметно подобраться к входу в их подземелье. Гарпии обычно предпочитали затаиться на дереве и неожиданно набрасываться на жертву сверху, как рысь.

Лис взглянул на солнце, чтобы по его высоте и расположению определить направление на центр леса, то есть на Арсенал, но неожиданно ему в спину ударил камень. Удар, однако, оказался не очень сильным, поскольку Мирке не мог размахнуться сквозь перекладины решетки.

— Ахты, скотина! — Лис повернулся и погрозил кулаком гному, который поспешно заковылял в глубь тоннеля. Монра вскинула лучемет, но Лис остановил ее:

— Не стоит и заряд тратить! Кроме того, я обещал не убивать его.

— Ох, какой ты добрый! — криво усмехнулась Монра.— Одним потенциальным врагом было бы меньше. Ладно, знаешь теперь, куда нам идти?

— Более или менее. Будь все время начеку, а я расскажу тебе, чего здесь нужно опасаться в первую очередь.

Ориентируясь по солнцу, которое пока стояло еще высоко, Лис шел, держа направление на центр леса. Он надеялся, что они идут правильно.

Оказалось, что Монра не знала, как сейчас может выглядеть холм, под который Терп замаскировал Арсенал. Во времена ее связи с Терпом Арсенал выглядел как огромный каменистый курган, стоявший в окружении нескольких других холмов поменьше. Однако за те многие годы, что Монра здесь не была, холм наверняка мог покрыться более густой растительностью, да и Терп мог изменить вид Арсенала снаружи, как он изменил сам Проклятый лес, населив его существами, о которых его бывшая подруга не имела представления.

Хотя Монра и сказала Лису, что знает, как попасть в Арсенал, она не была в этом уверена. Она, конечно, помнила команду для отпирания входов, представлявших собой локальные точки перехода, которые открывали физически отсутствующие проходы в броневых плитах, стилизованных под валуны овальной формы, выступавшие из склонов холма. Входов, насколько знала Монра, было семь, и располагались они с равными интервалами примерно в полукилометре друг от друга. Но сейчас Монра сомневалась, что легко сможет найти их. Не была она уверена и в том, что Терп не сменил коды, отпирающие двери в этот огромный склад оружия, лабораторию, центр управления и пост слежения, которым являлся Арсенал.

Своими сомнениями после некоторого раздумья Монра поделилась с Лисом.

Лис не удивился:

— У нас все равно выбор небольшой. Мы должны найти это место и проникнуть внутрь. Если Арсенал действительно таков, как ты говоришь, наши шансы вырастут неимоверно. Если же нет или мы его не найдем, мы проиграли. У нас останется еще, правда, точка перехода в заброшенном городе на краю леса, но туда надо добираться, и, думаю, шаровики этот переход контролируют.

— Если они знают об этой точке перехода, то что мешало им воспользоваться ею, чтобы добраться до этих мест и перехватить нас, вместо того чтобы возить подкрепление гравилетами? — возразила Монра.

Лис попробовал рассуждать:

— Ну, во-первых, эта точка находится в стороне и, попав через нее в лес, им надо было пройти кое-какое расстояние, чтобы перехватить нас у Трапхора. А во-вторых, может быть, они опасаются, что я, зная об этой самой точке, устрою им какой-нибудь сюрприз. Они уже потеряли немало своих и не будут рисковать необдуманно.

Лис шагал по лесу очень осторожно, и из-за этого продвижение получалось не таким быстрым, как хотелось. Лис шел впереди, внимательно просматривая дорогу перед собой. Монра прикрывала тылы.

Лис рассказал ей о существах, населявших лес. Самыми опасными, если не считать гномов и упоминавшихся уже гарпий, здесь были так называемые хищные лианы. Остальные существа являлись вполне заметными и предсказуемыми. Например, дракона или человеко-быка можно было услышать заранее: и тот и другой ломились через чащу с большим шумом и не устраивали засад. Хищные же лианы, которые являлись гибридом растения и пресмыкающегося, выведенным Терпом в своих лабораториях, были очень опасны.

Они насчитывали до пяти метров в длину и были толщиной в руку хорошо развитого мужчины, могли душить жертву, как удав, и впрыскивать яд, как гремучая змея. На одном конце стебля-туловища коричневатых оттенков у них располагалось некое подобие головы, которое, конечно, не являлось головой в действительности. Лис никогда не занимался изучением внутреннего строения хищных лиан, но из опыта своего первого визита в Проклятый лес, когда — ему удалось счастливо избежать гибели и он убил нескольких таких тварей, он знал, что на псевдоголове лианы располагается жало, выбрасываемое тонким жгутиком, напоминающим гибкую молодую виноградную лозу длиной метра Два. Как правило, длина жала зависела от размеров самой лианы. Яд, очевидно, имел нервно-паралитическое действие-Лис видел, как оцепенел и через несколько секунд упал ужаленный кролик. Неизвестно было, каким образом эти хищники могли видеть жертву, поскольку не имели ничего похожего на глаза, однако стреляли они жалом весьма точно.

На противоположном от головы конце лианы находилось образование, напоминавшее корень растения с мелкими ветвящимися отростками. На вид этот орган выглядел мягким и нежным, но обладал большой силой. С его помощью лиана получала пищу как растение: псевдокорень зарывался даже в весьма твердую почву, находя воду и питательные вещества. Лиана могла также существовать как паразит, укрепляясь своим корнем на стволах деревьев. Таким же способом она питалась и трупами убитых животных.

Лис удивлялся, почему при такой универсальности и неприхотливости лианы давным-давно не выбрались из Проклятого леса и не наводят ужас на жителей равнин. Но фактом являлось полное отсутствие лиан не только в районах, примыкавших к лесу, но даже на окраинах плато, на котором стоял лес. Возможно, они просто медленно мигрировали из глубинных районов леса, возможно, медленно размножались, а возможно, что и сам создатель (точнее говоря, Творец!) каким-то образом ограничил способности лиан покидать места, для которых они, судя по всему, и были созданы.

Опаснее всего лиана была тогда, когда находилась в качестве паразита на стволе дерева, имевшего цвет коры, сходный с цветом кожицы самих лиан,— тогда лиану было очень трудно заметить. В этом состоянии лиана обвивалась вокруг ствола, предпочитая крупные деревья, на которых она была менее заметна, и подкарауливала жертву. Когда же та появлялась, лиана резко выпрямлялась и выстреливала жалом, душила, как удав.

Если лиана находилась не на стволе дерева, то она была менее опасна, во всяком случае для человека: лиана, как правило, зарывалась корнем в землю и стояла столбиком, резко контрастируя с окружающими растениями.

Несмотря на то что людям, одетым в доспехи, лиана была все-таки не так страшна, Лис, двигаясь по лесу, избегал проходить вблизи больших деревьев,. предварительно не осмотрев их.

Вообще Проклятый лес представлял собой биоценоз, который наверняка поверг бы ботаников в смятение. Здесь соседствовали многие растения, разделенные на Земле тысячами километров: росли сосны и кактусы, ели и дубы, бамбук и березы. Попадались кедры и обычные лианы, было много дикого винограда и яблонь, апельсиновые деревья уживались с ольхой, встречался грецкий орех и саксаул. Было много растений, которых Лис никогда не видел, но допускал их родство с земными видами, а было много и таких, которые имели явно неземное происхождение. Среди них были и опасные, и просто декоративные, и, на взгляд Лиса, очень полезные виды.

К опасным видам относились, например, большие.кусты с разноцветными полосатыми цветками размером с большое блюдо. Они испускали сильный приятный аромат, от которого на расстоянии нескольких метров у человека начинала кружиться голова и могло наступить отравление. Жертва засыпала и погибала недалеко от куста. Когда труп начинал разлагаться, растение выпускало тонкую лозу, имевшую острые полые шипы на концах, протыкавшие труп, и всасывало размягченные разложением ткани. Об этом растении Лиса предупредили в свое время гномы, и он считал, что ему повезло, что он не столкнулся с ним до того, как свел дружбу с карликами (как показала практика, временную).

Из растений, которые могли бы стать очень полезными в любом человеческом сообществе, Лису нравилось кряжистое ветвистое деревце со стволом, сильно напоминавшим ствол акации. Однако листья у него были большие и кожистые, как листья фикуса. Но самым интересным у этого дерева были его плоды — нечто среднее между большим бананом и огурцом. Плоды эти на каждой стадии созревания имели разные и просто замечательные свойства.

На первой стадии под хорошо счищающейся кожицей плода бледно-желтого, почти белого цвета находилась суховатая масса, ничем не отличавшаяся по вкусу от хлеба, приготовленного из смеси ржаной и пшеничной муки. Далее плод менял окраску на желто-медовую, а мякоть становилась красноватой и вкусом напоминала копченую колбасу. Дозревая, плод зеленел, а мякоть его приобретала вкус качественного сыра мягких сортов. На конечной стадии кожура становилась ровного зеленого цвета, а мякоть оказывалась желтой, сладкой и очень сочной, с оттенками вкуса самых разнообразных знакомых и незнакомых фруктов.

На одном растении всегда были гроздья плодов каждой стадии созревания, и, таким образом, одно дерево давало набор блюд для полноценного обеда. Подобные деревца имелись в парке Дворца, и Лис их хорошо знал.

Сейчас Лис и Монра остановились как раз у такого дерева. Хотя ствол был не очень толстым и хищной лиане укрыться на нем было непросто, Лис внимательно осмотрел дерево, прежде чем подошел и сорвал несколько плодов разной спелости.

— Я знаю это дерево,— сказал Монра, с аппетитом жуя.-Их вывели очень давно. С тех же времен и его название —дедае, «дерево, дающее еду».

— Да,— сказал Лис,— за одно это дерево на Земле можно было бы получить несколько Нобелевских премий.

Монра спросила, что такое Нобелевская премия, и Лис, пока они закусывали, объяснил.

— Но Терп правильно сделал, что не стал распространять такие растения на гранях своей планеты. Народ бы не paботал.

— Они достаточно капризные,— сказал Монра.— В диких условиях растут плохо. Здесь, в лесу, видимо, создана определенная среда, позволяющая им расти без проблем. Поев, они двинулись дальше.

По пути им несколько раз встречались большие шаровидные грибы размером с яйцо страуса. Лис предупредил Монру, чтобы она не вздумала пнуть их ногой. Лопаясь, грибы выбрасывали облако спор, которые сами по себе были не опасны, но почти мгновенно усыпляли вдохнувших на несколько часов, а жертву, пока она спала, съедали вместе с костями небольшие зверьки размером с таксу, постоянно шнырявшие поблизости. Они разносили споры грибов ее своими испражнениями. Услышав это, Монра подстрелила первого такого зверька.

— Это зря,— усмехнулся Лис. Они едят только тех, кто усыплен спорами, или любую падаль. Я думаю, Терп специально напустил их в лес: они выполняют совершенно четкую санитарную функцию.

В доказательство его слов на трупик зверька набросилось несколько как из-под земли появившихся сородичей, и через минуту не осталось ничего, даже костей.

Лис и Монра шли уже несколько часов, но только один раз увидели притаившуюся у основания толстого дерева хищную лиану. Монра хотела сжечь существо из лучемета, но Лис остановил ее: тварь можно было легко обойти, а поскольку сами они не собирались возвращаться к этому месту, лиана, пусть и маловероятно, но могла навредить тем, кто, возможно, станет их преследовать.

Один раз они услышали тяжелый топот и притаились за большими кустами шиповника. Из чащи выбежало странное существо ростом около трех метров. Торс у него был вполне человеческий, с огромными буграми мускулов и мощными двупалыми руками. На мощной шее сидела бычья голова с двумя толстыми, но острыми рогами. Ниже пояса тело имело две ноги с широкими копытами. Передвигалось существо неуклюжими, но стремительными прыжками. Глаза человеко-быка были налиты кровью, как бы в злобе погони, но казалось, что не он гонится за кем-то, а его кто-то преследует.

На прогалине, как раз напротив кустов, за которыми прятались путешественники, существо на несколько секунд остановилось. Человеко-бык шумно выдохнул воздух через ноздри, из его приоткрытого рта стекала пена. Очевидно, он бежал довольно долго.

Монра начала поднимать лучемет, но Лис шепнул:

— Он нас не видит и, кажется, сам чем-то напуган. Не трать заряды.

И действительно, человеко-быкглянул по сторонам, сорвал верхушку небольшой осинки и, жуя, продолжил свой бег.

— У Терпа все-таки странная фантазия,— усмехнувшись, сказала Монра, выходя из-за куста,— такого урода придумать.

— Они опасны тем, что почти всегда нападают, если заметят тебя,— сказал Лис. Но они очень тупые: не остановится, пока не убьет противника или не погибнет сам. Я видел, как они нападают даже на драконов. Но что могло его так напугать, хотел бы я знать?

Он внимательно огляделся:

— А вообще что-то тут не так, как было раньше. Мы идем уже давно, но нам почти никто не встретился.

— Так это же здорово,— сказала Монра.

— Здорово, конечно, но не характерно для этих мест. Ну ладно драконы, они всегда встречались нечасто. Гарпии в основном сидят у своих гнездовий и на охоту вылетают редко. Но на том отрезке, что мы уже прошли, нам должны были раз десять встретиться, например, хищные лианы, а мы увидели только одну. Ни разу не видели кентавров и только один раз человеко-быка. Да и тот явно от кого-то бежал. Хотел бы я все-таки знать, что его напугало.

Монра промолчала

Солнце постепенно клонилось к закату. Лис рассчитывал, что они прошли уже километров пятнадцать и, если все было правильно, до Арсенала оставалось еще примерно столько же.

Лис решил идти до наступления темноты, а поскольку сегодня они уже никак не дойдут до нужного места, им придется заночевать, выбрав для этого хороший колючий куст.

— Именно колючий куст? — спросила Монра. Лис кивнул:

— Мы заберемся в середину, срезав часть ветвей, и проведем ночь там. Колючки будут предохранять нас от непрошеных гостей, а сам куст — хорошая маскировка.

— Не лучше ли забраться на дерево? Я не видела дракона, но думаю, что того же человеко-быка ни один куст не остановит.

— Ты еще не видела гарпий,— ухмыльнулся Лис. Для них дерево — лучшее место для нападения, а вот в кусты они не сунутся. Я обратил внимание, что ты забываешь поглядывать вверх, а я тебя предупреждал, что гарпии часто неожиданно нападают сверху. Особенно там, где деревья растут свободно и имеют густую крону, в которой они и прячутся. Ты идешь мимо — раз, и их когти уже впиваются в спину!

Он показал скрюченными пальцами, как когти гарпий рвут человеческое тело.

— Они тут самые опасные, они и гномы, поскольку и те, и другие — существа разумные. Все остальные, даже кентавры, имеющие вполне человеческий торс, просто тупые твари.

— Но если что-то привело к тому, что хищников в лесу стало меньше, как ты говоришь, то, может быть, это же касается и гарпий?

— То, что напугало человеко-быка, наверняка опасно и для нас. Хорошо, конечно, если гарпии разбежались, но мне странно вот что: гномы не говорили, что в лесу появилось нечто новое и опасное.

— Может быть, этот Мирке специально нас не предупредил?

— Может быть,— согласился Лис. Хорошо, если это нечто распугало гарпий, но мы не знаем, что из себя это «нечто» представляет, а повадки гарпий я хорошо знаю. Они редко охотятся большой стаей, это раз. Во-вторых, прячутся они в листве, а так как существа они крупные, то спрятаться могут только на высоком дереве с мощной кроной, и если быть в принципе готовым к такому нападению, то нетрудно отбиться, особенно когда имеешь такое оружие, как у нас.

— То есть? — не поняла Монра.

— Ну понимаешь, если она нападает с высокого дерева, то ей требуется несколько мгновений, чтобы выбраться из ветвей и броситься вниз, а это невозможно сделать бесшумно. Гарпии необходимо как минимум расправить крылья. Поэтому, если слышишь шорох и треск ветвей над собой, сразу падай на спину и стреляй вверх, даже не успев еще ничего толком разглядеть. Так есть шанс поразить гарпию до того, как она долетит до тебя. Мне это удавалось и из лука, а с лучеметом, полагаю, при твоей реакции проблем вообще не будет. Только заряды экономнее расходуй.

— Они что, всегда нападают только с деревьев и только поодиночке?

— Ну, не то чтобы поодиночке, как правило, вдвоем-втроем, не больше: им нужно пространство для маневра, поскольку размах крыльев большой. Когда мы выйдем на открытую местность, их надо будет опасаться по-настоящему: там они нападают уже стаей. У них всегда такая тактика: нападать поодиночке в лесу и стаей на открытой местности. Вообще, они ненавидят меня и если узнают в этом костюме, то обязательно постараются, напасть. Но у нас лучеметы, и, надеюсь, зарядов нам хватит, а в лесу смотри и слушай шорохи сверху.

Ближайшее будущее показало, что Лис ошибся, говоря о тактике гарпий.

Они прошли еще километра два, когда без всякого шороха сверху им под ноги упало несколько белых шаров, из которых при ударе о землю вырвались, как показалось Монре, облака пара.

Этого Лис ожидал меньше всего. Он успел задержать дыхание, знаками показав Монре сделать то же самое. Они, наверное, успели бы отбежать от места падения сонных грибов и таким образом выйти из облака спор, но в тот же момент, как облако окутало их, сверху упала сеть. Лис рванул ячейки сети и непроизвольно сделал вдох.

Опасаясь резать сеть лучеметом, чтобы не задеть находившуюся рядом Монру, Лис, уже чувствуя, как подкашиваются ноги, потащил из ножен меч. Однако он даже не успел вытянуть лезвие целиком, как руки перестали слушаться.

Лис слышал от гномов, как действуют споры сонных грибов, но ему впервые пришлось испытать это на себе. Мгновение он стоял, не способный пошевелиться. Зрение тоже стало отказывать, но сквозь наползающую мутную пелену Лис успел увидеть, как рядом упала Монра. Сам он своего падения уже не почувствовал.

Вновь обретя способность воспринимать окружающее, Лис обнаружил, что находится в большой пещере. Поскольку рядом с тем местом, где на них напали, не было и намеков ца пещеры, Лис понял, что его оттащили достаточно далеко.

Он был привязан за руки и за ноги к деревянной раме, словно шкура, натянутая для просушки. Рядом на такой же раме находилась Монра. Голова ее поникла — очевидно, она вдохнула большую порцию сонных спор и еще не пришла в себя.

Лис стал оглядываться по сторонам. Рамы располагались на высоком приступе у стены. Каменный свод терялся,во мраке, таким он был высоким. На разных уровнях пещера освещалась множеством факелов, горевших ровным светом. Всюду смешной переваливающейся походкой сновали странные существа. Но Лису было не до смеха, и он чуть не застонал: они находились в логове гарпий.

Скорее всего, гарпии выследили их еще тогда, когда Лис и Монра вышли из тоннеля. Подготовившись и выбрав удобное место, гарпии затаились на деревьях, а когда люди проходили под ними, сбросили вниз сонные грибы и сеть. Лис был очень удивлен — он не ожидал от гарпий ничего подобного.

«Мог бы догадаться,— подумал он,— что раз так начали прогрессировать гномы, то и эти тоже не могут стоять на месте».

Пользуясь тем, что пока на него не обращают внимания, Лис осмотрел веревки, которыми был привязан к раме. Те, кто завязывал узлы, знали свое дело. Но даже если бы он и сумел освободиться от пут, это ничего не давало: что мог сделать безоружный против десятков, а возможно, и сотен существ, вооруженных мощными когтями на ногах? Гарпии разорвали бы Лиса за несколько секунд.

Лис понимал, какая участь ожидает его и Монру. Их, конечно, будут сперва пытать и всячески унижать, поскольку гарпии ненавидят нормальных человеческих существ лютой ненавистью. Они ненавидели даже гномов, поскольку карлики, как бы то ни было, имели человеческую форму тела.

Поэтому они сначала поиздеваются, а затем, без сомнения, предадут пленников смерти, и наверняка не слишком быстрой и легкой —как слышал Лис, по части подобных мероприятий гарпии дали бы сто очков вперед даже многим индейским племенам.

Долго на них никто не обращал внимания. У Лиса начало затекать тело, и он стал тихонько извиваться и покачиваться в своей раме, чтобы хоть как-то снять неприятные ощущения.

Рядом застонала Монра. Лис повернул голову и встретился с ней глазами.

— У нас тут проблемы, и надо подумать, как их решать! — сказал Лис бодрым голосом, чтобы Монра совсем не пала духом. Я уже начал прикидывать кое-что.

Монра повела глазами по сторонам:

— Мы попались?

Лис кивнул:

— Не вижу смысла скрывать: да, попались, и самым глупым образом. Надо отдать должное гарпиям, они тоже прогрессируют. Этот Проклятый лес, похоже, настоящий полигон талантов. Все так быстро развиваются, не угонишься.

— Ты еще шутишь! — обреченно улыбнулась Монра.— Плохи дела, только честно?

Лис изогнул шею, словно стараясь затылком достать лопатки.

— Затекает, сволочь,— сказал он. Ладно, кому-кому, а тебе врать бесполезно.

Он объяснил положение так, как его понимал. Монра, не отрываясь, смотрела на Лиса.

— Думаешь, у нас нет ни единого шанса?

— Я же говорю — я прикидываю, что к чему. Хотелось бы верить, что чудеса случаются… Особенно если постараться или если повезет.

Они помолчали. Монра снова посмотрела на Лиса. Так они смотрели друг на друга несколько долгих мгновений.

— Я понимаю, нам, конечно, вряд ли вырваться,— сказала наконец Монра.— Надо смотреть правде в глаза: даже бессмертным рано или поздно приходит конец.

— Мне тоже никогда не хотелось верить в конечность своего существования,— поддержал ее Лис.

— Подожди! — Монра дернула подбородком. Я хочу сказать,— возможно, потом уже не будет случая. Хотя ты и просто человек, а не Творец и мы с тобой провели вместе совсем немного времени, мне было…

Она увидела, что к ним наконец приближаются несколько гарпий, и замолчала.

— Надеюсь, я понял, что ты хотела сказать,— быстро пробормотал Лис. Я полностью, со своей стороны, с этим согласен: мне тоже.

Монра посмотрела Лису в глаза и слабо улыбнулась. Лису показалось, что глаза Монры как-то странно блестят. «Интересно,— подумал он,— может ли женщина, прожившая не одну тысячу лет, сохранить некоторую долю сентиментальности? Хотя в такие минуты — почему же нет?»

Гарпии подошли и встали рядом с людьми. Лис видел их и раньше, а вот Монра разглядывала с интересом, граничащим с ужасом и отвращением. Довольно худой торс со слабыми руками имел огромные мышечные наросты на спине, из которых выступали мощные крылья, похожие в развернутом состоянии на крылья летучих мышей. Два ряда гротескных женских грудей свисали, как дряблые вытянутые воздушные шарики. Торс опирался на сильные жилистые ноги, заканчивающиеся когтями вроде когтей грифов, только более крупными. Лица были неожиданно человеческими и явно женскими. Некоторые, если не все, можно было бы назвать даже симпатичными, но на них лежала печать злобы и безумия.

Несколько минут гарпии тоже разглядывали привязанных людей. Лис подумал, что эти уродины должны ненавидеть красавицу, растянутую на раме рядом с ним, наверное, даже больше, чем его. Стараясь подавить бессильную злость на неспособность что-то сделать, он заговорил первым:

— Ну что, девочки? — Лис скорчил гримасу. Сразу сожрете или дадите помучиться?

Монра покосилась на Лиса, удивленная, что у него еще осталась способность шутить.

Гарпии переглянулись, и одна сказала, криво усмехнувшись:

— Все вам будет, людишки, намучаетесь вдоволь. Ее, конечно, съедим — ты на это посмотришь для пущего удовольствия. А тобой, прежде чем пойдешь на еду, попользуемся: может, ты не хуже гнома сгодишься. Правительница решит, как поступить. Мы ведь тебя узнали — ты охотник Лис. Так что ты заплатишь за шестерых наших сестер, которых убил в свое время.

Лис вздохнул: легкой смерти ему не видать. Одна гарпия с интересом смотрела на Лиса:

— А он храбрый, этот охотник. Одной из тех, кого ты убил несколько лет назад, была моя мать. У меня тут появилась интересная мысль, сестры,— думаю, Правительница Кильвара останется довольна. С ним, с таким смелым, надо поступить особо. Я предложу, чтобы ее,— гарпия показала на Монру,— съели не первой. Первым на ее глазах съедят его, охотника. А уж потом съедим и ее саму. Да и тут мяса хватает! — Она ткнула Лиса в бок. Как вам, сестры, а?

Гарпии одобрительно залопотали:

— Сестра Делифа, ты необыкновенно изобретательна!

— Ладно,— сказала гарпия, которую называли Делифа,— надо тащить их к Правительнице. Начнем ритуал.

Подошли еще несколько гарпий. Все вместе они начали двигать рамы, на которых были привязаны Лис и Монра, по деревянным направляющим, спустили их с возвышения и поставили на грубые тележки с деревянными колесами.

Тележки провезли по нескольким извилистым проходам в скалах, и пленники вместе со своей малоприятной свитой оказались в пещере поменьше. Лис посмотрел вверх: через отверстие в потолке светлело небо. Очевидно, они проспали долго, целую ночь.

В этой пещере находилось множество гарпий, они толпились вокруг большого плоского камня, в котором были вырублены ступени, ведущие к деревянному трону, покрытому шкурами. По бокам трона торчали шесты с нанизанными головами гномов.

На троне восседала гарпия, голову которой венчала кожаная шапка, украшенная перьями и самоцветами. Это, судя по всему, и была Правительница Кильвара. В одной руке она держала кубок, сделанный из черепа, в другой — короткий костяной меч. Несколько гарпий, стоявших вплотную к трону, были вооружены копьями. Лис машинально отметил, что лицо Кильвары было красивым. Это создавало резкий и неприятный контраст с уродец ливым телом. Лису показалось, что он где-то видел женщину с похожим лицом. Несмотря на сложность ситуации, он не мог отделаться от навязчивого желания вспомнить, и наконец до него дошло: лицом Кильвара сильно напоминала известную когда-то итальянскую киноактрису Софи Лорен. «Не был ли Терп поклонником земного кинематографа?» — подумал Лис.

Толпа гарпий шумела, глядя на пленников и обмениваясь мнениями. Кильвара подняла руку с мечом, и шум почти умолк.

Правительница взмахнула своим оружием.

— Наконец-то свершится правосудие Творца! — резким пронзительным голосом сказала Кильвара.— К нам в руки попал охотник Лис, убивший шестерых моих подданных, наших сестер. И вот предстоит час расплаты. Есть ли предложения у моих подданных, как нам достойно наказать этих людишек?

Гарпии зашумели. Вперед выступила Делифа:

— О моя повелительница, если мне будет позволено… И она изложила свое предложение. Кильвара одобрительно закивала.

-Очень, очень хорошо придумано,-сказал Правительница. Даже мне не пришло такое в голову — не иначе, подобные мысли тебе, Делифа, послал сам Творец. Мы так и сделаем, сестры!

Гарпии радостно заулюлюкали.

— Терп идиот! — прошипела Монра.— Наделал ублюдков…

Лис посмотрел в дальний угол пещеры, где светлел выход наружу. Очевидно, пещера располагалась на высокой горе, поскольку можно было заметить только вдали верхушки деревьев. Лис вздохнул.

— Слушай, Правительница! —громко сказал он.-Почему вы так меня ненавидите? Двое ваших, которых я убил когда-то, сами напали на меня — я только защищался.

— Ты вступил в наши владения, которые нам завещал охранять Творец. Потому мои сестры, мои подданные, и хотели тебя убить. Никто из людишек не имеет права ступать сюда!

— Но я ведь этого не знал! — возразил Лис. Вывески «Посторонним вход воспрещен» не было.

— Я не хочу тебя слушать, человечек! — закричала Кильвара.— А потом ты помог старшине гномов и убил еще четверых моих подданных. Ты давал гномам стальные наконечники для стрел, которыми они убивали нас. За одно это ты заслужил самой жуткой пытки! И ты имел наглость явиться сюда снова!

— По крайней мере, в свое время гномы не стали нападать на меня без предупреждения. Я вступил с ними в переговоры и договорился. Твои же подданные напали из засады. Это их вина, что они оказались недостаточно проворны и я убил их стрелами.

Кильвара резко вскинула голову, глаза ее налились кровью.

— Зато теперь, даже придя к нам с каким-то непонятным оружием, ты проиграл! Мы поймали тебя и твою подружку. Зачем ты пришел снова? Чтобы убивать нас?

«Может быть, это шанс?» — подумал Лис.

— Я убиваю, только чтобы защищаться или защищать слабых или тех, кто мне кажется слабым. Я не бог, не Творец, возможно, я могу ошибаться и считаю слабыми не тех, кто действительно таковыми является. Я, например, ошибся в гномах: они теперь и мои враги. Они связались с демонами и стали моими врагами. Кстати, эти демоны скоро придут в ваш лес.

Глаза Кильвары расширились.

— Что ты мелешь?! — закричала она. Ты хочешь запугать меня? Я тебя вижу насквозь, охотник!

— Я говорю то, что есть на самом деле,— быстро сказал Лис. Гномов обуяла жажда власти и захвата. Они предали меня, забыли, сколько я помогал им, и напали на меня. Мне пришлось убить нескольких из них. Они получили от демонов чудесное оружие и теперь будут убивать и вас, и людей!

— Ты хочешь обмануть меня, Лис! — Кильвара орала и брызгала слюной.-Запугиваешь меня оружием, которое якобы есть у гномов. Да ты сам, наверное, дал его им. Но теперь оно есть и у нас, мы захватили его у тебя, и мы уничтожим гномов, выкурим из подземелий этих маленьких подлых крыс. Мы двинемся и захватим земли людей. Это будет промысел Творца! Он создал нас по своему образу и подобию, и мы должны очистить землю от мерзких созданий — людей!

Лис понимал, что спорить с полусумасшедшим монстром бесполезно, но не мог отказать себе в удовольствии перед смертью потрепать Кильваре нервы. Кроме того, дискуссия позволяла тянуть время: если уж тебе все равно суждено умереть, то разве не драгоценность каждая лишняя прожитая минута?

— Тебе не кажется, что вы неверно толкуете промысел Творца? — поинтересовался Лис. Если гарпии — его образ и подобие, то кто тогда люди? Кто тогда гномы, которыми вы пользуетесь для продолжения рода? Твои сестры с пытливым умом предположили, что для этих целей можно применять и людей, в частности меня. Почему же ты так хочешь всех нас уничтожить? Уничтожишь всех, тогда гарпии постепенно исчезнут.

— Я поняла тебя,— неожиданно на тон ниже сказала Правительница. Ты заговариваешь мне зубы. Тебе не на что надеяться — никто не спешит на помощь тебе и твоей подружке.

Лис вздохнул:

— К сожалению, да, нам действительно не на кого надеяться. Это ли не лучшее доказательство того, что мы ничего против вас не замышляем, подумай сама? Я хочу, чтобы ты поняла: мы просто хотим ускользнуть от дьяволов, которые нас преследуют, поэтому и пошли через ваш лес.

Видимо, слова Лиса заронили какое-то зерно сомнения в душу Правительницы. Она задумалась:

— Если вы хотите выбраться отсюда, зачем же вы пришли сюда?

— Я же объясняю: дьяволы, с которыми спутались гномы, гонятся за нами. Нам нужно уйти из этого мира, спастись от них бегством. Поэтому я предлагаю тебе сделку, причем неплохую, и ты сама это поймешь, если выслушаешь меня до конца. Лис сделал паузу и бросил быстрый взгляд на Монру.— Я предлагаю тебе вот что,— повторил он. Вы отпустите нас и даже поможете добраться до места, где расположен нужный нам выход в другой мир, а он расположен, кстати, в центре вашего леса. За это я дам вам оружие и покажу, как им пользоваться.

Правительница засмеялась:

— Мы и так уже имеем ваше оружие. Мы будем пытать тебя, и ты сам покажешь, как этим оружием пользоваться. За это тебе, возможно, дадим более легкую смерть.

Пришла очередь Лиса засмеяться, хотя тут было не до смеха. Он смеялся нарочито долго. На лице Кильвары появилось замешательство, чего Лис и добивался.

— Я смеюсь потому, что ты, уважаемая, ничего не понимаешь! У тебя всего два устройства, бросающие лучи смерти. К ним нужны новые заряды, как дрова для костра. Костер гаснет, когда кончаются дрова, также и наше оружие перестанет стрелять, когда кончатся запасные заряды. После этого вы станете беззащитными. Если ты хочешь действительно чего-то добиться, послушай меня. Не скрою, никогда не предложил бы тебе такого, если бы не был у тебя в плену. В общем, так: ты позволяешь нам уйти из этого мира, а мы даем тебе нужное количество оружия и зарядов. По-моему, сделка выгодная как для нас, так и для вас.

Правительница пристально смотрела на Лиса:

— Неужели ты думаешь, что сможешь меня обмануть, ты, жалкий червь, ползающий по земле?

— Даже и не помышляю, Кильвара! Вы проведете нас до нужного места без оружия, я или моя женщина войдем в убежище, откуда есть ход в иной мир, и тогда дадим вам оружие.

— Но в это время один из вас останется у нас заложником!

Лис улыбнулся:

-Ну вот, мы начали понимать друг друга. Более того, за то, что гномы предали меня, я научу вас проникать в их подземелья и заставать врасплох.

Правительница надолго задумалась. Наконец она сказала:

— Не скрою, ты оплодотворил мою душу семенем искушения. Ты хитер, ты действительно заслуживаешь прозвища Лис. Но не пытайся обмануть меня —я придумаю еще более ужасные пытки, чем те, что я тебе обещала.

— Куда уж ужаснее,— хмыкнула Монра.

— Замолчи, женщина! — Кильвара гневно мотнула головой. Как ты смеешь перебивать меня?!

Лис на мгновение испугался, что гарпия бросит меч в Монру.

— Прости ее, о мудрая! — сказал он смиренно. Она напугана, устала и не знает, что говорит. Я внимательно слушаю твое решение.

Монра бросила гневный взгляд на Лиса, но промолчала.

— Я еще подумаю, что мне делать с вами,— сказала Кильвара после нескольких минут раздумья. Мне необходимо оружие, о котором ты говоришь, и, возможно, как мне ни хочется убить вас, я вступлю в предлагаемую сделку. С таким оружием мы будем властвовать над миром, мы заставим людей служить нам, гарпиям. А если вы или кто-то другой попытается сунуться к нам из иных миров, мы всех уничтожим. Может быть, мы и сами подумаем о том, чтобы осмотреть другие миры и подчинить тех, кто там живет. Но это в далеком будущем.

«Господи,— подумал Лис,— неужели, сделав их тела уродливыми, Терп невольно изуродовал что-то и в душах? Почему они все хотят властвовать над иными существами? Хотя, если разобраться, не так уж они, наверное, отличаются от многих людей».

— А пока я буду решать, как поступить, вас уведут! — распорядилась Правительница.

— Послушай,-сказал Лис,-мы же все равно никуда не денемся. Снимите вы нас с этих распорок! Руки и ноги отваливаются.

Кильвара махнула рукой, и несколько гарпий развязали Лиса и Монру. Монра чуть не упала, когда сошла с рамы. Лис подхватил ее, хотя сам еле стоял на ногах.

Их провели мимо трона в один из боковых проходов. Пройдя несколько метров, Лис увидел в стене из известняка выдолбленные ниши, в которых лежали какие-то припасы, утварь и шкуры. Очевидно, это было хранилище. В одной из ниш они увидели сложенные доспехи и свое оружие и многозначительно переглянулись с Монрой, которая с трудом переставляла затекшие ноги.

Подталкиваемые гарпиями, они прошли еще метров пятьдесят и оказались перед неглубокой пещеркой, настоящей тюремной камерой, вход в которую закрывала решетка, сплетенная из толстых ветвей.

Втолкнув внутрь Лиса и Монру, гарпии закрыли решетку на засов, который невозможно было открыть изнутри, и ушли.

— Есть шанс вывернуться? — Монра начала растирать затекшие конечности. Лис пожал плечами:

— Во всяком случае, пока мы живы и вполне невредимы, а могли бы уже и поджариваться,— он усмехнулся,— как в прямом, так и в переносном смысле.

Монра недовольно поморщилась:

— Хоть сейчас не шути! Неужели ты можешь ей верить? Они доведут нас до Арсенала и попытаются захватить его. Ты представляешь, что это будет: вооруженные до зубов жаждущие власти монстры?!

Лис сел, привалившись спиной к прохладной стене, и вытянул ноги:

— Я, скорее всего, этого и ожидаю. Но мы выиграли время, а оно, во всяком случае пока, работает на нас.

— Каким же это образом, хотела бы я знать?

— Ну, хотя бы таким, что мы, повторяю, живы и невредимы, если не считать немного опухших рук и ног. Я даже заметил, где лежат наши лучеметы. Ты ведь тоже видела это место?

Монра только слабо махнула рукой:

— Полагаешь, мы сможем ими воспользоваться?

— Сильно надеюсь.

— Какой ты самонадеянный! — хмыкнула Монра.

Лис пожал плечами:

— Только это и остается, и ты не раскисай. Жизнь, естественно, всегда конечна, к сожалению, но никто не знает, кто или что определяет момент ее конца: может быть, это действительно какой-то высший Промысел, а возможно, все решает его величество Случай. Но почти всегда в человеческих силах отодвинуть этот конец подальше. Поэтому я и извивался, как червяк. Пусть, пусть…-Лис кивнул в сторону тронного зала гарпий и понизил голос до шепота. Пусть они думают, что мы и чудесное оружие у них уже вот здесь! — Лис потряс сжатым кулаком. Пусть думают! Тот, на Земле, который когда-то явился ко мне за полукругом, этот Ингвар Янович или как там его, он тоже думал, когда размахивал у меня перед носом своим лучеметом, что я уже все — покойник. А вон поди же! Я уже пятнадцать лет бегаю по этому миру.

Монра усмехнулась:

— Пятнадцать лет! Разве это срок?

— Конечно нет! Но длительность этого срока от меня тоже зависит. И, между прочим, уверен, что не в последнюю очередь. Мы ведь сами…— Лис поймал пристальный взгляд Монры и замолчал. Ты чего? — спросил он.

Монра улыбнулась, хитро глядя на Лиса:

— Ты помнишь, я хотела сказать тебе кое-что там, когда мы висели на этих рамах? Ты ведь хотел бы это услышать? Не знаю, одинаково ли мы понимаем эти слова, но давай я скажу их сейчас: я восхищаюсь тобой и люблю тебя!

В пещерке-камере было довольно прохладно, и они тесно прижались друг к другу. Так прошло часа два, пока наконец не явились две вооруженные гарпии. ..

— Идем, охотник! — приказала одна из них. Правительница приняла решение.

Монра тоже направилась к двери, но ее отстранили:

— Только Лис. Ты пока останешься здесь! Монра встретилась глазами с Лисом. Он слегка развел руками и прошептал:

— Все будет хорошо, надеюсь!

Его снова ввели в зал, где восседала Кильвара. Сейча» гарпии толпились не вокруг трона, а располагались в про ходе, ведущем из пещеры наружу. Правительница по-преж нему занимала свой трон, но уже не держала в руках кубок и меч. Меч лежал на специальной подставке рядом, а кубка вообще не было видно. Лис машинально подумал, имеет: ли это какое-то значение.

Спинка трона Правительницы была очень узкая, собственно, даже не спинка, а скорее вертикальная стойка. Лис еще в первое свое появление в тронном зале отметил, что это явно связано с анатомией тела гарпий: надо было куда-то пристроить крылья, и именно при такой конструкции кресла они свободно свисали по бокам узкой спинки, переходившей в широкий подголовник.

Кильвара казалась спокойной, но Лис уже заметил, что настроение у Правительницы меняется очень быстро.

На лице Софи Лорен появилась улыбка, которая могла нести смерть:

— Я приняла решение, охотник. Ты приведешь нас к месту, где спрятано оружие, и отдашь оружие нам. После этого мы отпустим твою подругу и тебя и позволим вам уйти в иной мир. Кроме того, тебе потребуется выполнить еще один ритуал…

— Подожди, подожди! — перебил Правительницу Лис. Мне нужны какие-то весомые гарантии. Что тебе помешает убить нас после того, как вы получите оружие? Я, знаешь ли, не вчера родился: на дешевку не покупаюсь.

— Как ты смеешь перебивать меня! — возмутилась Кильвара.— Я же еще не закончила говорить! Ты что, собрался мне диктовать условия?!

На лице Правительницы появилось уже знакомое выражение безумной злобы. Лису стало не по себе. Успеет ли он броситься к трону и схватить меч? Если бы Кильвара была человеком, это могло бы сработать: ситуация меняется местами — становится его заложником. Но гарпия могла бы легко отбиться от него своими мощными когтями. У трона стояли две стражницы, и Лиса проткнули бы копьями. Он примирительно поднял руку и изобразил улыбку:

— Я никоим образом не перебиваю тебя, о мудрейшая! Я просто советуюсь. Сама подумай: мне терять нечего, поэтому я и не дам сделать из себя дурака. Я владею многими приемами, которым меня научили на равнинах, лежащих за Безвоздушными горами, и твоих пыток не боюсь: я в любой момент могу остановить свое сердце и уйти из жизни без мучений, а вы вообще ничего не узнаете! Как жили в своем лесу без чудесного оружия, так и будете жить дальше. Если вам дадут!

Еще на Земле Богдан-Лис выучился игре в покер. В свое время ему очень нравились произведения Джека Лондона, а там часто описывалась эта карточная игра, в которой зачастую выигрывал тот, кто умел артистично блефовать. Лис разобрался в методике и даже пытался втянуть в покерные посиделки своих сокурсников по факультету, которые регулярно собирались на ночные игры в преферанс, но из этого ничего не вышло — покер почему-то не приживался в России.

Сейчас Лис отчаянно блефовал, почти как один из его любимых героев Время-не-ждет. Он, естественно, врал, что может остановить сердце, но что оставалось делать? Поэтому Лис желчно усмехнулся и повторил:

— Ничего не узнаете! Уйду к Всевышнему хоть прямо сейчас — и останетесь с носом!

Кильвара осеклась, но почти сразу же возразила, ухмылка ее не сулила ничего хорошего.

— Ты забываешь, что у нас останется твоя женщина. Если не ты, так она нам все расскажет. Или ты скажешь, что она тоже может остановить свое сердце?

Лис картинно захохотал, стараясь делать это как можно более противно и издевательски.

— Тебя не проведешь, о Правительница! Конечно, не думаю, чтобы ты поверила, если бы я стал утверждать, что дочь торговца из города Омакса, простая гречанка, владеет приемами, которым я учился пять лет в стране безбородых людей за Безвоздушными горами! Естественно, не поверишь. Но тогда подумай сама: что она, моя наложница, может знать о хранилище чудесного оружия? Пытай ее до скончания века, пока у тебя когти не отвалятся от натуги,— все равно ничего не узнаешь! С таким же успехом можешь пытать свою прислужницу! — Лис кивнул на Делифу, стоявшую чуть поодаль.

Гарпия вскочила с трона, шумно чиркнув крыльями по дереву, и злобно проковыляла несколько раз взад и вперед перед Лисом. Наконец она остановилась почти вплотную, пристально глядя ему в лицо. Взгляд ее был наполнен ненавистью и злобой, в нем Лис с удовольствием прочитал расписку в бессилии.. Блеф, похоже, удался.

— Хорошо! — напряженным голосом почти выкрикнула гарпия. Я послушаю, что предлагаешь ты!

Лис встал в позу, в которой, как он часто видел в исторических фильмах, стоял Гитлер: руки крест-накрест, голова чуть склонена набок и вперед.

— Я предлагаю следующее,— сказал он,— и, надеюсь, тебя это устроит, я ведь не собираюсь вас обманывать. Мне действительно нужно как можно скорее сбежать от этих демонов. Мне действительно все надоело: эти погони, стычки, убийства. Я хочу спокойно осесть со своей женщиной в том, ином, мире, куда ведет дорога отсюда, и тихо-мирно жить там. Это все, хочешь — верь, хочешь — нет, но…

— Хорошо! — резко оборвала его Кильвара.— Я спрашиваю: каков твой план?

— Давай сделаем так,— продолжал Лис. Вы доведете нас до места, где находится склад оружия и вход в иной мир. Нас — это, естественно, меня и мою женщину. Вы ждете у входа, и женщина остается с вами. Я вхожу в хранилище и выношу оружие, после чего моя женщина уходит в хранилище, а я показываю вам, как этим оружием пользоваться. Надеюсь, после этого я вам буду не нужен. Если задумаете что-то со мной сделать… Ну, не знаю, зачем вам это? Свое вы получите, поэтому, надеюсь, отпустите меня подобру-поздорову. Предупреждаю, вам все равно не удастся подвергнуть меня пыткам: я же сказал, что остановлю сердце в любой момент, так что испорчу вам весь кайф, ей-богу. Вы, конечно, можете прямо сейчас начать пытать мою подругу, но что толку? Чего вы этим добьетесь, кроме удовлетворения жажды смерти? А по моему плану вы получите то, что хотите, и даже больше! Вы вдоволь накромсаете и демонов, и гномов, и людей на всем протяжении от Северных до Южных Безвоздушных гор. Думай же, о Кильвара!

Лис сам удивлялся своей наглости. У него были подобные случаи, когда ему приходилось выпутываться из весьма щекотливых ситуаций, особенно на грани Азии, и блефовать с визирями и султанами. Восток — дело тонкое, даже здесь, где он настоящим Востоком и не был, но как-никак Лис имел дело с обычными людьми. Сейчас же перед ним был монстр, созданный одним из Творцов, и кто знает, что этому монстру придет в голову? Одна была надежда, что Терп, синтезируя этих созданий, взял за основу человеческие мозги и, таким образом, заложил в них все присущие людям качества: верить в то, во что хочется верить, внутренне благоговеть перед малопонятными явлениями, а главное — уступать откровенной и непринужденной наглости. Ведь самое лучшее вранье — это вранье, которое излагается легко, беззастенчиво, с искренней убежденностью в том, что все произносимое — правда. А Лис сейчас верил в то, что говорил. Если бы было можно, он действительно сбежал бы с Монрой в какой-нибудь «иной» мир, чтобы просто спокойно жить и любить.

-Думай, о Правительница! —повторил Лис, не меняя позы фюрера.

Кильвара неожиданно протянула руку и потрепала Лиса по щеке. Затем она отвернулась и снова несколько раз прошлась перед троном, после чего поднялась по трем ступенькам и села в кресло, расправив крылья по сторонам спинки. Правительница задумалась, подперев кулаком подбородок.

В зале наступила тишина, Лис только слышал, как царапают по полу когти стражниц, переминающихся с ноги на ногу.

Прошло несколько минут. Наконец Кильвара подняла глаза на Лиса и сказала:

— Ладно, я приняла решение.

Стало совсем тихо, даже царапанье когтей по камням прекратилось. Лис затаил дыхание, не меняя, однако, наглой позы.

— Мы сделаем так, как предлагаешь ты,— наконец про изнесла Правительница. Если ты и твоя подружка попы. таетесь обмануть нас — пеняйте на себя. Один из вас в равно умрет ужасной смертью.

Лис шумно вздохнул — про себя. Блеф удался: жалкий «стрит» вытянул против «тузового каре»!

Вдруг в пещере что-то произошло. Сначала Лис ощуп спиной волну тепла и заметил, что вокруг стало намно светлее. Потом услышал крики и визг гарпий.

Кильвара вскочила на ноги, и Лис резко обернулся.

Пещера была наполнена криками, визгом и запахам горящей плоти: в отверстие входа бил яркий свет, сжига гарпий, которые оказались на его пути. Кто-то снаруж направлял вдоль прохода несфокусированный луч большого излучателя, который даже в таком режиме наносил живым телам ожоги, существенно превышающие четвертую степень. Сделать это можно было только с зависшего на нужной высоте гравилета.

Лиса и Кильвару спасло то, что трон стоял в стороне от входа в пещеру, за выступом скалы. Тем не менее жар был настолько силен, что кожу начинало саднить

Кильвара безумными глазами уставилась на Лиса.

— Вот почему ты тянул время! — закричала Правительница. Ты ждал своих демонов!

И она прыгнула вперед, выставляя ужасные когти ног. Лис увернулся, схватил меч, оставленный Кильварой троне, и замахнулся.

Правительница отшатнулась и, сделав несколько шагов в сторону, попала в сектор поражения луча и дико завизжала, когда одно крыло и часть спины у нее вспыхнули.

Лису уже не требовалось колоть или рубить Кильвару. Энергия смертоносного луча, бьющего по проходу, попала на половину ее лица. Один глаз Софи Лорен мгновенно покраснел и закипел, кожа на щеке пошла скручиваться слоями, как тлеющая бумага, и Кильвара, завопив от болевого шока так, что должны были-полопаться голосовые связки, повалилась на пол.

Чувствуя, что его вот-вот стошнит от смрада горелого мяса, Лис бросился в проход, который вел к кладовой гарпий к к камере, где оставалась Монра.

«Как шаровики могли узнать про пещеру?» — Недоумевал Лис. Даже он сам не знал толком, где находится это место.

Меч он не бросил, и не зря. В довольно узком проходе Лис столкнулся с двумя гарпиями, спешившими на крики и пещере. На ограниченном пространстве им было неудобно воспользоваться луками, которые они держали в руках, а фактор внезапности помог Лису.

Бежавшая первой гарпия от неожиданности не успела затормозить и налетела на его меч. Пока вторая начала натягивать тетиву, Лис полоснул мечом по ее шее.

Подбежав к нишам, где он заметил доспехи и оружие, отобранное у них с Монрой, Лис схватил в охапку все, что лежало на полке, и поспешил к камере, где томилась его подруга.

Что-то звякнуло и покатилось по полу. Лис еще раз поблагодарил свою удачу: это был его браслет, про который он забыл в суматохе.

Монра припала к решетке, стараясь разглядеть, что творится в дальнем конце коридора.

— Ты?! — Глаза ее расширились от удивления и радости.

— Я, моя дорогая! — выпалил Лис, кромсая деревянную дрешетку мечом.

— Как тебе удалось?..— начала Монра, но Лис не дал ей договорить. — Одевайся скорее!

Он швырнул на пол доспехи, а сам встал наготове с оружием в руках. Монре повторное приглашение не потребовалось. Пока она одевалась и подгоняла снаряжение, Лис караулил коридор, торопливо рассказывая Монре о происшедшем. Затем они поменялись ролями, и Лис облачился в доспехи.

В пещере продолжал периодически вспыхивать луч — Это было заметно по отблескам, проникавшим даже сюда, поэтому, когда Лис и Монра выбрались из: камеры, они двинулись в противоположную сторону.

— Что будем делать? — крикнула на бегу Монра. Лис отмахнулся:

-Думаешь, я знаю? Полная свобода творчества, импровизация! Наше счастье, если у нас есть талант.

Из-за поворота выскочили три гарпии с копьями. Лис мотнул лучеметом, срезав двоих на месте. У третьей луч перерезал только копье, и гарпия замерла, обезоруженная. Предупреждая ее желание пустить в ход когти, Лис провел лучом по полу, давая понять, что сейчас силы явно не равны.

— Ты обманул Правительницу! — завизжала женщина-птица, исступленно дергая руками, как марионетка.

— Я ее не обманывал,— быстро сказал Лис. Это демоны, о которых я говорил, они и мои враги, и ваши. Быстро показывай, где у вас тут второй выход, и я ничего тебе не сделаю!

— Ты убил Правительницу, ты убил моих сестер! — верещала гарпия, прижавшись к стене пещеры.

— Не болтай ерунды! Можешь посмотреть туда. Лис кивнул в сторону тронного зала, где продолжал посверкивать луч: шаровики, не желая рисковать, выжигали все, что только можно. Я, что ли, продолжаю жечь всех там?

Гарпия прислушалась к диким крикам, которые еще доносились с места побоища.

— Быстрее! — настаивал Лис. Мне нужно выбраться отсюда, и мы нападем на демонов с тыла! Только не говори, что другого выхода нет.

Гарпия вняла доводам разума и показала рукою в глубину прохода:

— Там налево и прямо выход на вершину горы. Он замаскирован кустами, и его не видно снаружи. Оттуда виден вход в тронный зал, а спуститься можно по тропе,

Ход сузился и пошел вверх. Наконец подъем стал настолько крут, что в полу появились вырубленные ступени. Впереди блеснул свет, и Лис с Монрой оказались у небольшого отверстия, вокруг которого росли кусты.

Лис выглянул наружу. Ход вел именно на вершину горы, в которой находилось логово монстров. Гора, возвышаясь над окружающей местностью, давала отличный обзор на большое расстояние. Лис чуть не вскрикнул от радости: прямо перед ними, километрах в шести-семи, виднелось несколько холмов, среди которых выделялся один — высокий, каменистый, лишь кое-где поросший деревьями.

— Он? — Лис отстранился, вытягивая Монру за руку из лаза.

— Похоже, да! Но как нам туда добраться?

— Доберемся, если повезет. По крайней мере уже недалеко.

Лис выбрался из кустов и осторожно, чтобы не покатились камешки, подобрался к краю скалы, лег на живот и посмотрел вниз.

Несколько левее от того места, где он лежал, располагался вход в тронный зал. Перед входом имелся широкий карниз, круто обрывавшийся вниз метров на пятьдесят. Попасть в пещеру гарпий можно было только по воздуху. Метрах в двадцати правее на карниз с вершины спускалась крутая тропинка с грубыми ступенями. Напротив входа в пещеру находилось то, что пока волновало Лиса больше всего. У кромки карниза висел большой гравилет со стационарным излучателем, который теперь был выключен. Один шаровик сидел у лучемета, а два других стояли на карнизе, всматриваясь в темноту прохода. Но еще более интересным для Лиса оказалось то, что в гравилете помимо шаровика, одетого в такие же доспехи, как у Лиса и Монры, сидели четверо гномов, двое из которых были с ручными лучеметами.

— Непонятно,— пробормотал Лис,— почему с ними гномы? Как они сумели договориться? И почему шаровиков только трое?

Один из шаровиков поднял голову, чтобы посмотреть вверх, и Лис отпрянул за край утеса. Он знаком подозвал Монру, предупредив, чтобы пока не высовывалась, и объяснил обстановку.

— Гномы с шаровиками?-удивилась Монра.

Лис обошел площадку, на которой они находились. Единственным спуском на карниз служила тропинка, о которой рассказала гарпия.

Он снова выглянул из-за края скалы. Двоих шаровиков на карнизе уже не было — очевидно, они вошли в пещеру. Третий стоял рядом с гравилетом, а четверо гномов как раз начали выбираться из машины. Они о чем-то оживленно переговаривались с шаровиком, что показалось Лису еще более странным: о чем могли так непринужденно и почти по-дружески беседовать гномы и шаровики? Однако расстояние было слишком велико, чтобы слышать разговор.

Неожиданно Лиса осенило: вот он, подходящий момент! Он подозвал Монру и попросил ее зарядить гранатомет, который она носила в своем поясе.

— Что ты задумал? Уничтожить гравилет? Но осталось только два заряда! Мы взорвем гравилет, это можно, но останемся один на один с тремя шаровиками и гномами. Я согласна, двое с луками не в счет, но у остальных тоже лучеметы!

— Да нет же, тебе надо выстрелить так, чтобы завалило вход в пещеру!

От вершины горы до карниза, на котором сейчас стояли шаровики и гномы, было метров пятнадцать. Спуск по тропинке занял бы слишком много времени, поэтому Лис решил сразу после выстрела Монры прыгать на карниз: его ботинки имели режим гашения удара при прыжке.

Монра приготовила гранатомет и стала ждать.

Из пещеры что-то крикнули, и два гнома с лучеметами вошли внутрь.

— А вот о таком везении я даже не мечтал,— сказал Лис. Сейчас — или никогда, только не промахнись! Давай, только не промахнись!

Выстрел пришелся точно в свод входа, и скалу тряхнуло так, что они чуть не свалились вниз. Шаровика и двоих гномов как ветром сдуло с карниза. Высота тут была хорошая, а почва каменистая, и Лис не сомневался, что шаровику доспехи не помогут. О гномах и говорить нечего.

Гравилет, как и ожидал Лис, висел у самого край карниза, удерживаемый силами, для которых такая взрывная волна была не страшна.

Они спрыгнули с Монрой на карниз. Несмотря на компенсацию удара, Монра перекувырнулась через голову, и Лис успел поймать ее за руку у самого края.

Вход был надежно завален обломками скалы, но Лис не сомневался, что шаровики, если их серьезно не задело взрывом, сейчас же начнут бурить камень лучеметами.

— Скорее! — Лис прыгнул в открытую кабину, засыпанную каменной крошкой, и, когда Монра оказалась рядом, бросил машину в вираж, уводя ее по направлению к холмам.

Закладывая очередной пируэт в воздухе, Лис услышал, как сзади по полу кабины что-то с шумом покатилось и кто-то застонал. Лис резко обернулся, а Монра схватилась за лучемет.

За последним рядом сидений на полу валялся связанный человек.

Им повезло: Терп не сменил кодов. Монра произнесла нужную комбинацию слов, и часть поверхности валуна, где располагалась точка перехода, растаяла. Открылся длинный коридор, ведущий в центр холма, перед которым они стояли. Лис, до самого последнего момента просчитывавший варианты действий в случае, если они не смогут попасть в Арсенал, испытал огромное облегчение.

Правда, у них теперь имелся гравилет, кабина которого герметично закрывалась, так что они получили возможность, преодолев Безвоздушные горы, высадиться в любом месте парка, окружавшего Дворец. Степень свободы была намного выше, чем раньше. Оставшиеся во Дворце шаровики, конечно, не могли контролировать весь периметр плато, на котором стоял парк с великолепной резиденцией Терпа. Лис даже думал, что вряд ли они имели время расставить устройства, сигнализирующие о приближении летательного аппарата. Но ему надоели импровизации. Лису хотелось основательно подготовиться к операции и свестк риск к минимуму.

Монра согласилась: им слишком часто везло за последнее время, не стоило продолжать искушать судьбу. Надо постараться ударить наверняка: ведь шаровиков во Дворцс все-таки было пятеро, а их только двое.

В длинном коридоре Арсенала горел свет. Лис помог связанному пленнику гномов, который теперь стал их пленником, вылезти из гравилета и войти в коридор.

Из гравилета Лис вынул небольшой контрольный блок, без которого никто не мог воспользоваться машиной, и забрал контейнер с зарядом от стационарного лучемета.

Когда проход за ними закрылся, Лис оглянулся и увидел гладкую белую стену, за которой остался теплый и даже немного душный солнечный день. В центре стены был нарисован красный круг. В круге стояла цифра шесть. Лис понял, что это номер входа. Рядом имелось знакомое ему устройство, которое позволяло видеть то, что происходило снаружи Арсенала, за несколькими метрами камня и броневых листов, составлявших панцирь цитадели.

Между тем пленник медленно опустился на пол — он был ранен, стоять ему было тяжело: сказывалась большая потеря крови. Монра посмотрела на шаровика без тени сочувствия.

— Тут ничего, по-твоему, не изменилось? — спросил Лис Монру, разглядывая коридор, освещенный по уже знакомой ему технологии: свет струился из потолка и верхней части стен, равномерно заливая весь объем помещения.

— Да как будто все по-прежнему,— сказала Монра.— Все коридоры у входов-выходов абсолютно идентичны, так что различать их можно только по цифрам.

— Странно, что Терп сделал их одинаковыми,— сказал Лис. Я, конечно, с ним лично не знаком, но мне кажется, он не любил однообразия. Во Дворце тысячи помещений, но трудно найти похожие друг на друга.

— Это как-никак крепость,— сказала Монра.— Но и здесь есть более комфортные помещения. Идем, тут недалеко находится лифт. Нам необходимо привести себя в порядок, отдохнуть подлатать его,— она кивнула на пленника,— после чего допросить, как следует.

— Мне трудно идти,— хрипло сказал шаровик, несмотря на слабость не отводивший взгляда от шара, который держал Лис.

Монра усмехнулась:

— Это не проблема: Терп создал здесь систему сервомеханизмов еще более изощренную, чем во Дворце. Надеюсь, что не забыла, как ею пользоваться.

Она повесила ремень лучемета на шею и трижды хлопнула в ладоши, сделав небольшую паузу после первого хлопка.

Метрах в трех от того места, где они стояли, в стене коридора у самого пола открылось отверстие метр на метр. Из него выплыло, держась невысоко над полом, устройство, напоминающее небольшой тюк хлопка. Поверхность у него была белесо-серая и какая-то клочковатая.

— Не забыла! — улыбнулась Монра.— Это серв, они трансформируются во многие необходимые устройства.

— Я знаю,— кивнул Лис,— я видел во Дворце подобные штуки и даже иногда пользовался ими. Правда, они там чуть-чуть другие.

— Здесь Терп сделал их максимально функциональными. Во Дворце ты видел больше узкоспециализированных сер-вов, эти же могут почти все. Тут они настроены исключительно на приказы Терпа. Он, правда, делал перестройки и на мои приказы, но, как я подозреваю, на достаточно ограниченное их число. Сейчас проверим.

Оказалось, что команды Монры серв был готов выполнять. Устройство вытянулось и трансформировалось в подобие носилок, висящих над полом. Лис и Монра уложили на него шаровика и двинулись туда, где, по словам Монры, был вход в лифт.

Здесь, в Арсенале, лифт представлял собой вовсе не лифт в обычном его смысле. Это была камера, работавшая как многофункциональная точка перехода, доставлявшая входящих в нее в любой участок Арсенала.

Действие лифта блокировалось с центрального пульта Управления, который располагался в самом центре холма.

Он представлял собой помещение, напоминавшее, по словам Монры, комнату во Дворце, куда Лис попал в свой первый день на планете Терпа.

По Арсеналу, разумеется, можно было перемещаться и традиционным способом — по коридорам и лестницам, но, не зная, куда конкретно идти, можно было бродить очень долго: Арсенал был огромен, хотя и не мог соперничать размерами с комплексом Дворца. В нем, как помнила Монра, имелось восемь уровней или этажей, на которых располагалось от тридцати до ста сорока помещений самой различной площади и назначения, не считая коридоров, переходов и лестничных маршей.

Для начала Лис и Монра доставили раненого шаровика в медицинский блок, где, оказав необходимую помощь, сделали укол усыпляющего и перенесли в изолированную комнату рядом. Детальный допрос шаровика решили устроить позже, когда он придет в лучшую форму. На это после оказанной медицинской помощи должны были потребоваться примерно сутки. Все это время шаровик, накачанный лечебными препаратами, должен был спать.

Потом они вымылись, сменили одежду, привели себя в порядок, поели и несколько часов поспали.

После отдыха они отправились к Центральному пульту Арсенала, где ознакомились со схемой точек перехода во Дворце и на поверхности планеты. Лис даже не подозревал о наличии очень большого числа таких точек.

Во Дворце находилось множество скрытых мониторов, с помощью которых из Арсенала можно было следить за значительной частью территории главной резиденции. Ша-ровики, захватившие Дворец, об этой системе не имели понятия, и, таким образом, Лис и Монра получили возможность знать, где в резиденции Терпа находятся их враги в данный момент и что они собираются делать.

Оказалось, что шаровиков во Дворце действительно осталось только пятеро. Они горячо обсуждали, как действовать теперь, когда они потеряли большинство товарищей. Из прослушанных разговоров стало понятно, что шаровики так и не знают точно, что же произошло с отправившимися в погоню за Лисом и Монрой. О том, что на них напали гномы, успел сообщить только один отряд из всех, оказавшихся в Проклятом лесу. Шаровики, оставшиеся во Дворце, не знают, являются ли карлики союзниками людей или действуют сами по себе.

С одной стороны, хорошо, что противник считает их более многочисленными, чем есть на самом деле. С другой стороны, при этом он может отступить. Лис считал, что, если шаровики решат сбежать, преследовать их будет трудно.

Сейчас шаровики как раз совещались о том, как им организовать поиски пропавших. У них не осталось грави-летов, а выйти через точку перехода, расположенную на краю Проклятого леса, о которой во Дворце имелась информация, они не решались, резонно опасаясь засады.

Двое шаровиков предлагали искать возможность ухода на Землю, из чего Лис заключил, что они не нашли спрятанные им полукруги и не знают, как установить точки перехода для сообщения с Землей. Трое возражали, считая, что нельзя оставлять у себя в тылу Творцов, знающих о существовании шаровиков, и предлагали построить еще один гравилет, используя мастерские Дворца, после чего отправиться на поиски пропавших в Проклятый лес.

Из всех разговоров Лиса очень удивила и насторожила фраза о том, что «Главный Помощник будет недоволен, если они не добьют всех, за кем начали охоту». Более того, шаровики не знали, как найти на Земле этого Главного Помощника, да и вообще, там ли он сейчас. Наличие некого предводителя шаровиков, причем в ранге какого-то «Помощника», сильно озадачило Лиса и Монру. Лис хотел узнать об этом больше, но шаровики к этой теме не возвращались.

Оказалось, что Лис не прав и шаровики полностью контролируют периметр дворцового плато с помощью специальных летающих зондов. Была у них установлена и сигнализация у всех известных точек перехода, ведущих на поверхность планеты. Правда, они не знали еще по меньшей мере о десяти точках перехода, ведущих из Арсенала непосредственно во Дворец. Таким образом, у Лиса и Монры была отличная возможность для внезапного нападения.

Сложность заключалась в том, что шаровики старались держаться все вместе и постоянно носили защитные доспехи. Поэтому поразить их из ручного лучемета было непросто. Стационарные же лучеметы, установленные на гравилетах, неудобно было использовать как ручное оружие.

Неплохо показал себя гранатомет Монры, но у нее оставался только один заряд к нему.

— Ничего,— сказала Монра на замечание Лиса,— мы что-нибудь найдем в оружейных кладовых Арсенала.

Пленнику оставалось спать еще несколько часов, и Лис предложил приступить к подбору оружия. Ему, признаться, не терпелось посмотреть, что же есть на складе Терпа. Монра согласилась, что сейчас как раз время это сделать, а затем они допросят пленника.

Из предварительного допроса раненого шаровика еще в гравилете люди узнали следующее. Трое шаровиков, которые вошли в пещеру гарпий, на самом деле уже не были шаровиками. Это были гномы в телах шаровиков, а точнее — в телах людей, которыми пользовались шаровики.

Гномам блестяще удалась операция по захвату отрядов, отправившихся на уничтожение Лиса и Монры, так как шаровики совершенно не ожидали нападения с их стороны. Многие из них попались, например, на тех же сонных грибах, спорами которых гарпии усыпили Лиса и Монру.

Шаровик, который лежал связанный в гравилете, не подвергся замещению гномом только потому, что был ранен. Его оставили жить — пока.

Итак, старшина гномов добился возможности начать воплощение в жизнь своего плана по переселению подземного народца в людские тела. Гномы уже располагали для этого двумя десятками шаров. При частой перезаписи из одного мозга в другой энергия источников питания шаров должна будет истощиться, но гномы этого не знали.

— Ладно,— сказала Монра,— идем в хранилище оружия, туда, за что Арсенал называется Арсеналом.

Выйдя из лифта, они оказались у длинного ряда стендов, на котором находилось самое разнообразное оружие. Лис присвистнул и медленно двинулся вдоль рядов. Монра пошла вслед за ним.

— У Терла тут своего рода музей. Посмотри, это довольно интересно: представлена история развития оружия нашей цивилизации. Кроме того, Терп собрал, как мне кажется, образцы оружия из всех известных миров. Кстати, очень много оружия он доставил с Земли. По его словам, такого разнообразия он не встречал ни в одном мире, хотя в некоторых созданных вселенных есть цивилизации более древние, чем земная.

Лис усмехнулся:

— Не знаю, как где, а у меня дома убивать всегда любили.

— У вас это, наверное, в крови,— поддела его Монра.— Вон как у тебя глаза горят!

— Ты меня обижаешь,— покачал головой Лис. У меня в данный момент интерес чисто практический, но, признаюсь, оружие меня всегда почему-то завораживало.

Монра улыбнулась и промолчала.

Они стояли в начале то ли огромной выставочной экспозиции, то ли склада. Шкафы с прозрачными стенками, передняя панель которых откидывалась вверх, содержали самое изощренное холодное оружие. Каких только видов мечей, кинжалов, шпаг и стилетов тут не было! Самые разнообразные копья, луки и арбалеты лежали в ярком свете бестеневых ламп и ждали того, кто полюбуется или воспользуется этим великолепием.

— Все это ужасно интересно,— сказал Лис, разглядывая ряды стендов,— но не за этим же ты привела меня сюда. Эти-то штучки нам вряд ли помогут. Надеюсь, мы увидим что-то посущественнее?

— Естественно! Я же говорю: музей — это пока. Тут есть склады и мастерские, где можно подобрать нужное оружие и даже починить что-нибудь при необходимости.

Лис ускорил шаг вдоль стендов. Монра двигалась рядом, рассеянно поглядывая по сторонам.

— Ты закрыла дверь? — Лис кивнул куда-то назад, подразумевая комнату в медицинском блоке, где остался шаровик.

— Конечно,— ответила Монра,— но ему еще спатьи спать.

— Да,— согласился Лис,— но мне больше всего нравится, что он прикован к кровати. Так надежнее.

Монра считала, что приковывать шаровика к кровати лишнее, поскольку открыть дверь, запертую молекулярным замком с паролем, он все равно не сможет. Шаровик мог бы выбраться из комнаты, только взорвав ее или вырезав запирающее устройство лучеметом, а у него не было ни взрывчатки, ни лучемета.

Минут десять они довольно быстро шли вдоль витрин с оружием. Лис крутил головой направо и налево, но пока не видел ничего, что могло бы, по его мнению, быть полезным. Иногда он останавливался у какого-нибудь образца.

— Ты особо не задерживайся,— сказала Монра.— Тут, как ты сам сказал, вряд ли есть что-то, нужное нам.

Коридор поворачивал — очевидно, он повторял изгиб поверхности холма, в котором располагался Арсенал. Ряды шкафов следовали один за другим.

— Терп — интересная личность,— сказал Лис,— но я все-таки не понимаю, он что, вел работу по изучению истории оружия?

— Он вообще очень скрупулезен во всем, и если уж что-то делал, то делал тщательно. Ну а это… Это увлечение, хобби. Если у тебя сотни и тысячи лет жизни впереди, то можно заниматься чем угодно. У меня тоже…— Монра запнулась и замолчала.

Лис посмотрел на нее:

— Что — у тебя?

Монра махнула рукой:

— Да ладно.

Лис хотел что-то сказать, но, заметив выражение лица Монры, промолчал. Кто его знает, какие хобби могли быть у практически бессмертных в биологическом смысле людей? Может быть, она коллекционировала засушенных любовников? Монра не хотела говорить об этом — и не надо.

Они прошли еще метров триста, и Лис вдруг остановился удивленный. Мечи и алебарды кончились, на огромном стенде начиналась коллекция огнестрельного оружия — от мушкетов времен Колумба до автоматов. Этот раздел явно принадлежал Земле.

Лис щелкнул языком и обрадовался, словно встретил старого знакомого:

— Вот это да! АКМ!

На стенде покоился такой знакомый многим поколениям советских школьников автомат Калашникова. Сколько раз Лис и сам на уроках начальной военной подготовки, а потом и на военной кафедре в институте разбирал и собирал это изумительное по простоте и надежности оружие. Даже сейчас, после стольких лет, он мог с закрытыми глазами повторить эти операции.

Лис открыл витрину и взял автомат в руки:

— Воспоминания детства…

Монра усмехнулась:

— Это у тебя детство было такое?

Лис объяснил, в чем дело. Он осмотрел автомат — оружие было в идеальном состоянии. Отсоединив магазин, Лис увидел, что там даже есть патроны. Правда, он не мог сказать, сколько их. На стенде лежал еще один магазин, который оказался пуст.

— Это нам тоже вряд ли потребуется,— сказала Монра, приглашая Лиса следовать дальше. Это же игрушка против лучеметов.

Лис сказал:

— Да, но мне просто приятно подержать его. Он еще раз взвесил автомат в руках, прицелился из него вдоль коридора и осторожно, как бы раздумывая, положил на полку в углубление, отделанное ярко-желтым бархатистым пластиком.

— А ты слышала, как стреляет такое оружие? — спросил он Монру, задумчиво глядя на нее. Монра удивилась:

— А что такое, в каком смысле? Я в общих чертах представляю этот процесс. Все на чистой химии самого примитивного уровня: сгорает специальная смесь, газы выталкивают снаряд из ствола…

— Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что в отличие от лучемета такое оружие при выстреле создает очень громкий звук. Если шаровики никогда такого не видели и не слышали, то оглушительная стрельба может явиться деморализующим фактором при внезапном нападении.

— Боже, как ты любишь фантазировать! Психологический фактор был бы хорош, если бы это твое оружие еще и пробивало защитные костюмы.

— Согласен,— кивнул Лис,— но для этого мы поищем что-нибудь вроде твоего гранатомета. А возможно, у Терпа найдется и что-то помощнее. Кстати, вон штучки…-Лис показал на стенд, где лежали гранатометы. Знакомы ему, правда, были только широкоизвестный РПГ-7 и подствольник ГП-25, навешивающийся на обожаемый «Калашников».— Если пальнуть из этого большого, то даже в двадцати метрах от точки выстрела у тебя заложит уши.

Они двинулись дальше и в конце концов пришли к разделу, который интересовал их больше всего. Тут было собрано разнообразное оружие Творцов. Современным его можно было назвать весьма условно, поскольку самой последней разработке было не менее нескольких тысяч лет, но до сих пор в мире не было более совершенного оружия. Мельком осматривая стенд Творцов, Лис обратил внимание, что образцы огнестрельного оружия были представлены только в экспозиции Земли и здесь.

— Это так,— кивнула Монра.-Такое оружие кроме нашей цивилизации появилось еще только на Земле.

— Странно, не находишь?

Монра пожала плечами:

— Пожалуй, но ты же заметил, что в искусственных мирах прогресс идет медленнее. Может быть, тут играет роль и отношение Творцов, хозяев своих миров. Я, например, не допустила бы у себя в мире появления чего-то более серьезного, чем лук или арбалет.

Осмотрев стенд, Лис хотел сразу отобрать наиболее подходящие с его-точки зрения модели, но Монра его остановила:

— Это же музей. Надо записать коды, и мы закажем все необходимое с центрального пульта Арсенала. Если такие позиции есть на складе, система доставки выдаст их нам. Если тебе, конечно, нужен какой-то антикварный образец вроде твоего земного оружия, которое напоминает твое детство,— Монра хихикнула,— то ты можешь его взять и со стенда. На складе наверняка нет дубликата. Лис пристально посмотрел на нее:

— Иронизируешь… А вот мне кажется, что шумом мы могли бы их немного попугать.

-Не смеши! —махнула рукой Монра.-Ты что, действительно рассчитываешь испугать шаровиков громким звуком? Что за ребячество!

Лис почесал затылок:

— Кто знает? Может, тебе и смешно, но фактор неожиданности и испуг противника — хорошее подспорье при атаке. Почему не попробовать, хуже не будет.

— Пока ты будешь пробовать, тебя сожгут из лучемета. Лучше пошли к центральному пульту.

Она провела Лиса в помещение, располагавшееся метрах в сорока от коридора-музея, но не имевшее прямой физической связи с ним, то есть попасть туда можно было только через точку перехода. Предварительно, чтобы не задерживаться лишний раз, Монра сняла все пароли на перемещение внутри Арсенала.

Они хотели проверить коды образцов оружия по каталогу, но в часах Лиса неожиданно запищало сигнальное устройство, которое он установил на время пробуждения шаровика.

— Давай-ка побеседуем с нашим подопечным,— сказал Лис.

Шаровик проснулся, видимо, даже чуть раньше, чем планировали люди. Когда Лис и Монра вошли в комнату, он лежал с открытыми глазами и смотрел в потолок. Будучи прикованным к кровати, он не имел возможности сменить позу.

Двери открывались бесшумно, но пленник услышал шаги и скосил глаза на вошедшего первым Лиса.

— Как самочувствие? — осведомился Лис. Вопрос был чисто риторическим, так как Лис знал, что проведенный комплекс Лечебных мероприятий гарантировал полное выздоровление шаровика (точнее —его тела) от полученных повреждений.

Шаровик не ответил на вопрос и, глядя в глаза Лису, сказал:

— Отдайте мне шар.

Лис переглянулся с Монрой, державшей лучемет, и улыбнулся, скользнув взглядом по оружию: Монра опасалась даже связанного шаровика.

— Без шара он нервничает,— сказала Монра. Лис снова снисходительно улыбнулся, поскольку Монра, находясь рядом с шаровиком, тоже нервничала.

— Значит, так,— сказал Лис. Мы вернем тебе шар после того, как ты нам все расскажешь.

— Что — все? — устало спросил шаровик, как будто этот вопрос ему задавали уже не первый раз.

— Это значит, что ответишь на все вопросы, которые мы тебе будем задавать. Сейчас приду.

Лис сделал знак Монре оставаться на месте, а сам сбегал за шаром, который они оставили в соседнем помещении, процедурном кабинете, начиненном разнообразной аппаратурой и емкостями с препаратами.

При виде шара, который Лис держал в руке, шаровик напрягся в своих путах, как будто мог надеяться, что они спадут от его усилий.

Лис взвесил шар на ладони:

— Вот он, твой шар. Мы отдадим его тебе, но только после того, как ты поведаешь нам все, что нас интересует.

— Я не вполне понимаю, что вы хотите знать.

— Задавай ему конкретные вопросы,— сказала Монра. Лис кивнул и, положив шар на пол, присел на стоявший рядом с кроватью блок аппаратуры.

— Будем спрашивать конкретно,— сказал он, пристально глядя на шаровика.— Почему вы преследовали именно меня? Как вы узнали, что я — это я? Что я что-то знаю?

Шаровик хмыкнул. «Совсем как человек»,-подумал Лис.

— Твое изображение было в Компьютере Дворца,— неторопливо, как бы обдумывая слова, сказал шаровик.— Мы собирались уничтожить всех Творцов, и в первую очередь в мирах, непосредственно связанных с Землей. Кто ты конкретно, мы не знали. — Шаровик помедлил и бросил быстрый взгляд на Лиса. Как видишь, я откровенен.

-Ценю откровенность,-ухмыльнулся Лис,-но об этом я и сам догадался. Ладно, какова же ваша главная цель, что вам вообще нужно?

Шаровик немного подумал, глядя куда-то в потолок, а потом вдруг, как будто решившись сказать что-то, в упор взглянул на Лиса:

— Мне кажется, ты не так глуп для человека. Ты же должен понимать, что сосуществовать вместе мы не можем.

Лис снова посмотрел на Монру. Та молча поигрывала лучеметом. Лис криво улыбнулся:

— А все-таки почему?

— Потому, что мы слишком разные.

— И разные сосуществовать не могут? — подытожил Лис. Монра шумно вздохнула, предваряя возможный ответ шаровика:

— Я же тебе говорила — с ними ужиться невозможно.

— Тем более,— сказал шаровик,— ты уже все знаешь. Сам посуди, как мы можем сосуществовать? Вы же не будете добровольно поставлять нам свои тела. Поэтому нам остается только брать их силой.

— И ты так вот мне прямо это говоришь?! — спросил Лис.

— А почему бы и нет? Мне терять уже нечего.

— Переговоров быть не может? Я имею в виду переговоры между вами и нами с твоей, разумеется, помощью. Вдруг мы могли бы найти какой-то компромисс?

Монра снова демонстративно испустила шумный вздох, давая понять Лису, что допрос в такой форме ей уже надоел.

Шаровик покачал головой:

— Исключено!

— Но пойми,— сказал Лис,— если ты не согласен помочь в переговорах, ты умрешь. Я буду вынужден так поступить. А если никто из ваших не согласится на переговоры, то погибнете вы все!

Шаровик прикрыл глаза:

— Я-то, конечно, умру, ну а вот остальные… Кто знает? Ты так уверен, что сможешь перебить всех? Кто умрет раньше, а кто позже, известно только Великому Ничто, из которого все происходит и куда уходит все сущее.

Слова «Великое Ничто» шаровик произнес явно с большой буквы. Лис удивленно вскинул брови:

— Это что — ваша религия?

— Это не религия, это истинное знание. Религию придумывают люди, стараясь найти объяснение тому, чего они не могут осознавать своим ограниченным биологическим мышлением.

— Я же говорила,— вставила Монра. Лис сделал протестующий жест рукой:

— Погоди, ради бога! Я просто пытаюсь понять мотивы их действий.

— Ты их не поймешь!

Шаровик кивнул:

— В этом женщина права: мы все равно не поймем друг друга. Ваша человеческая натура чрезвычайно ограниченна.

— Это я уже слышал! — Лис с иронией посмотрел на щаровика.— Но если, по-вашему, люди такие ограниченные, то почему же вы так рветесь в человеческие тела?

— Вы сопоставляете совершенно разные вещи,— сказал шаровик.— Вы не можете понять, что сознание вашего вида — отработанный этап эволюции Великого Ничто. Оно создало ваши тела и затем нашу сущность, которая должна воспользоваться вашей биологией для продолжения эволюции…

— Чьей эволюции? — пожал плечами Лис.

— Эволюции самого Великого Ничто, вакуума. Вся природа — это эволюция вакуума, его развитие. Из него является все и в него все уходит.

— Но вас же создали люди! Шаровик покачал головой:

— Мы были созданы человеческими руками, но все это — просто продолжение развития Великого Ничто, только довольно специфичная его фаза. Я уверен, что, поняв это, биологические существа поймут бессмысленность сопротивления неизбежному и будут служить нам.

— И ты еще говоришь, что это не религия! Твои рассуждения ничем не отличаются от десятков, если не сотен, не менее бредовых религиозных течений, которые всегда существовали и существуют во всех мирах! Их, как правило, выдумывали те, кто хотел оправдать свое мнимое превосходство над другими. Я мог бы сейчас же придумать тебе несколько вариантов, объясняющих превосходство людей над шаровиками. Но нам не до этого — мы не будем заниматься бреднями.

— Это не бредни,— устало и уверенно сказал шаровик.— Свидетельство тому — человек, вызволивший нас. Он осознал неизбежность и стал нашим Главным Помощником.

Лис и Монра переглянулись: эти слова они уже слышали, но так и не поняли.

— И кто же этот человек? Творец? — в спокойно заданном вопросе Монры звучала скрытая ярость; Лис понял это, увидев прищуренные глаза подруги.

— Вы отдадите шар? — вопросом на вопрос ответил шаровик.

— Будем пытать? — поинтересовался Лис, демонстративно вытаскивая из-за пояса нож. Не люблю, но если придется… Биологический носитель чувствует боль, так что даже его душонке будет больно, и язычок развяжется.

— Подожди. Монра уже овладела собой. Есть методы лучше, проще, чище. Основа у него действительно биологическая, так что должно подействовать. Выйдем.

— Подождите! — крикнул шаровик, когда они направились к дверям. Если вы мне не вернете шар, я вообще отказываюсь говорить с вами. Пытками вы ничего не добьетесь.

Монра бросила короткий взгляд через плечо.

— Мы увидим, сможешь ли ты молчать,— пообещала она.

Выйдя из комнаты, она объяснила, что имеются очень эффективные препараты, введение которых не то чтобы подавляет волю человека, но просто не позволяет ему не дать ответ на конкретно поставленный вопрос.

— Надо же, я этого не знал,— удивился Лис.

— Тебе еще учиться и учиться,— улыбнулась Монра и потрепала его по волосам. Как раз у Терпа, и именно здесь, насколько я помню, такие препараты были. Скоро мы все узнаем.

Они сходили туда, где у Терпа хранились наборы соответствующих веществ и устройств для их введения в организм, и вновь вернулись к шаровику. Теперь Лис держал лучемет, а Монра несла заправленный инъектор. Шаровик, увидев их, снова заворочался на кровати, но деться ему было некуда, и Монра вкатила нужную дозу «наркотика правды».

— Действует уже секунд через двадцать — тридцати-сказала она.

Шаровик тяжело вздохнул и вытянулся на кровати, покоряясь своей участи.

Монра шепнула:

— Еще раз имей в виду, что препарат позволяет только получать ответы.

— То есть?..

— То есть, если ты его о чем-то не спросишь, он сам и не расскажет. Препарат не заставляет выбалтывать все, что знаешь, а только не позволяет лживо отвечать на конкретно поставленные вопросы.

Лис потер подбородок:

— Значит, надо задать максимум возможных вопросов.

После завершения допроса «с пристрастием», как назвал его Лис, люди узнали следующее. Шаровики, вторгшиеся в мир Терпа, действительно пришли не с Земли. Не одну тысячу лет шары, хранившие их личности, были спрятаны в одном из заброшенных миров, пока в один прекрасный день не появился человек, освободивший их. Освобождение заключалось в переписывании сознания шаровиков в подготовленные тела людей.

Вообще их пленный, которого звали Тагирс, знал на удивление немного. Он не знал имени освободителя шаровиков, он даже не мог точно сказать, был ли это Творец или просто какой-то человек. Впрочем, последнее представлялось Монре маловероятным, и она считала, что это, безусловно, был Творец, потому что Обычный не мог бы осуществить столь сложное дело.

— Что за выродок! — возмущалась Монра.— Никогда не могла бы вообразить такое!

Неизвестный, представившийся Главным Помощником Великого Ничто, объявил шаровикам, что это самое Ничто снизошло на него в «откровении таинства мира». (При этих словах Лис усмехнулся: кто бы мог подумать, что искусственный интеллект можно дурачить также, как каких-нибудь аборигенов с острова Ямайка лет четыреста назад!) Надо заметить, что у шаровиков, как оказалось, уже имелось понятие о Великом Ничто, возникшее еще во время Большой войны с Творцами, так что Главный Помощник, видимо, сыграл на этом. Сей факт лишний раз подтверждал, что это был кто-то из Творцов, поскольку только Творец, да и то не каждый, мог знать такие нюансы истории. Этот выродок, как его назвала Монра, с чем не мог не согласиться Лис, объявил шаровикам, что он послан руководить окон чательным уничтожением Творцов, вставших на пути эволюции Великого Ничто.

Лиса и Монру очень удивило, что Тагирс не знает, сколько всего было освобождено его собратьев в заброшенном мире. Он мог только сказать, что отряд, в который входил он сам, сначала насчитывал шестьдесят шаровиков.

Задача, поставленная якобы Великим Ничто через Главного Помощника, состояла в уничтожении Творцов поодиночке в их собственных мирах. Похоже, не во все миры Главный Помощник мог открыть им вход, но в некоторые смог. Переходя из мира в мир, они сумели уничтожить одиннадцать ничего не подозревавших Творцов. Когда начинали работать индикаторы, вживленные за ухом, было уже поздно. Тем не менее некоторые Творцы сумели оказать сопротивление и уничтожить семь шаров, то есть отряд потерял семь своих членов.

Первым Творцом, которому удалось сбежать и поднять тревогу, был Васак. Шаровики, преследуя беглеца, прошли через миры Нимрата и Эльота, который имел контакт с миром Монры. Из мира Монры, по понятным причинам, имелся переход в мир Терпа, связанный с Землей. Об этой связи Главный Помощник информировал шаровиков. Почему-то он особенно подчеркивал, что ни в коем случае нельзя позволить Творцам попасть на Землю.

Отряд Тагирса уже считал наказ Главного Помощника невыполненным, когда вдруг шаровики обнаружили, что беглецы бежали не на Землю, а скрылись на гранях планеты-цилиндра. Монра объяснила Лису, что конкретных стационарных точек перехода из Дворца на Землю она не знала, а времени разбираться с установками, формирующими такие точки, просто не было. На вершине пирамиды Дворца знакомых ей полукругов не было. Лис виновато кивнул — он сам эти полукруги и спрятал, невольно сыграв на руку шаровикам.

Во Дворце шаровики узнали про Лиса и, приняв его за хозяина этого мира, решили уничтожить вместе с остальными Творцами, тем более что все они оказались в одном месте на одной грани.

Лиса чрезвычайно заинтересовал один момент. После завершения поставленной задачи шаровики должны были попасть на Землю, но самое главное — как! Таинственный Главный Помощник не объяснил шаровикам, как исполь-. зовать специальную аппаратуру во Дворце Терпа, а просто приказал ждать там его появления. Он должен был прийти за ними с остальными братьями, что говорило о том, что оставалось еще какое-то количество шаровиков. По некоторым косвенным данным можно было предполагать, что их в распоряжении Творца-предателя еще не менее двадцати.

Как говорил Главный Помощник, его цель состояла в овладении Землей с ее неисчислимыми человеческими ресурсами. Но делать это нужно было тайно. На Земле пока нельзя было выступать открыто, поскольку при всем относительном техническом превосходстве Творца-ренегата у землян было неимоверное численное превосходство в бойцах, вооруженных все-таки не луками и копьями. Лучеметы, конечно, эффективное оружие, но при прямом вторжении сотня их все равно не справится с тысячами «фантомов», «мигов» и «миражей», десятками тысяч танков и артиллерийских стволов. Современные армии — это не войска английской королевы с пулеметами «максим», описанные Уэллсом в «Войне миров».

Лис подумал, что действительно нет худа без добра. Ведь если бы такое вторжение было организовано, как знать, не послужило бы оно объединению раздробленного по идеологическим, расовым и религиозным предрассудкам человечества перед лицом нечеловеческой агрессии? Возможно, именно тогда земляне — белые, желтые и черные, христиане и мусульмане, коммунисты и антикоммунисты — бились бы плечом к плечу, сохраняя то, что позволяет им всем' вне зависимости от цвета кожи, идеологии и вероисповедания называться просто людьми, живущими на одной планете, которую у них пытаются отнять те, кто людьми называться не может?

Нет, увы, утопия, сказал сам себе Лис, все равно бы нашлись сволочи, которые так же, как этот Главный Помощник, встали бы на службу к нелюдям. Но большая часть людей все же дралась бы и взрывалась в танках и штурмовиках, но смела бы сотню-другую уродов.

Однако совершенно ясно, что «конспиративный» подход к овладению Землей вполне оправдан: пока о шаровиках не знает никто, то и противостоять им практически некому. Они могут делать свои дела на Земле совершенно свободно. Вообразить, что существует такая подпольная организация, не сможет никто, поэтому даже не сразу и поверят, что шаровики вообще существуют, даже если об этом начать говорить во всеуслышание.

Лис поделился своими соображениями с Монрой.

— Я тоже понимаю их логику,— сказала она. Я была в мире Земли достаточно давно, но по вашим темпам развития могу предположить, что техника продвинулась далеко и там уже многое изменилось. Кроме того, трудно вообразить более безалаберный мир. У вас практически все дозволено — во всяком случае, мне так кажется, а я, естественно, сужу с позиций Творца,— вставила она, заметив ироничную улыбку на лице Лиса. Ну так вот,— продолжала Монра,— шаровикам на Земле при соблюдении тайны будет привольно. Уже тогда, лет восемьдесят — девяносто назад, техника была вполне развита хотя бы для того, чтобы подзаряжать шары, а сейчас, полагаю, тем более.

— Понятно,— сказал Лис. Но, знаешь ли, если иметь в виду их возможности развернуться на Земле, мне кажется, что есть места, где шаровикам будет непросто: так называемые тоталитарные государства.

Монра удивилась: будучи на Земле в самом начале XX века, она не слышала ни о чем подобном. Лис пояснил, что труднее всего, по его мнению, шаровикам было бы действовать в его родной стране СССР и, например, в Китайской Народной Республике.

Монра, естественно, не знала, что такое СССР, и Лис сказал, что это бывшая Российская империя, о которой Монра слышала.

— Сейчас на Земле существует еще несколько государств такого типа,-сказал Лис,-но СССР и КНР —самые крупные как по территории, так и по населению, особенно — КНР: уже миллиард человек!

Монра, округлив глаза при слове «миллиард», поинтересовалась, в чем сущность такого типа государств, и Лис объяснил, как мог. Он вдруг почувствовал, что грамотно и толково ему объяснить это очень непросто: на занятиях по политэкономии, историческому материализму и научному коммунизму таких знаний не давали, а отрывочные передачи радиостанций «Голос Америки» и «Свободная Европа», которые он иногда слушал сквозь треск «глушилок», тоже не позволили сформировать достаточно четкие определения. Тем не менее он постарался объяснить.

Монра внимательно выслушала разъяснения и сказала:

— Если я правильно тебя поняла, то, возможно, именно в такого рода государствах им будет как раз очень удобно действовать.

Наступила очередь Лиса вскинуть брови. Монра продолжила:

— Да-да, но при одном условии: шаровики должны быть у власти.

Лис не поверил своим ушам:

— Ты хочешь сказать…

— Я ничего не могу сказать, я очень мало знала о том, что происходило на Земле, когда сама там была, и вообще не знаю, что там творится сейчас. Ты, кстати, тоже довольно давно не был на Земле, а, учитывая совершенно ненормальные темпы развития вашей цивилизации, там многое без тебя могло измениться. Ты подумай: если в стране царит система правления, признающая только одно мнение — мнение группировки, стоящей у власти, если эта группировка может заставить людей выполнять любые приказы,— то я сразу же вижу, как это удобно шаровикам. Это же ясно: надо только, чтобы они всем заправляли.

Лис задумался. Слова Монры вызвали у него в душе какие-то смутные чувства и подозрения. Ему пока было трудно сформулировать это даже для самого себя, но что-то весьма туманно как бы начало проступать сквозь хаос учений, которыми их потчевали в школе и институте.

Итак, главное состояло в том, чтобы определить, как на Земле можно было бы выявить и желательно разоблачить шаровиков и их Главного Помощника.

Например, если бы Лис сам сейчас появился на Земле и попытался заявить о том, что там присутствует некая тайная (а возможно, и достаточно явная) организация «нелюдей», то ясно, что так называемые широкие народные массы ему не поверят. В лучшем случае он попадет в психушку, а если рядом окажутся эти самые шаровики, то заявителя просто уничтожат. Но если даже не принимать такую возможность во внимание, то какие доказательства

Лис мог бы представить?

Действительно, шаровики — это не пресловутые марсиане Герберта Уэллса, не принимающие облик людей существа-шарики, описанные Клиффордом Саймаком (там, например, инопланетяне сходили с ума от определенных запахов, и именно этим воспользовался главный герой, чтобы раскрыть их присутствие людям). У шаровиков нет никакого грима или маски, которую можно сорвать. Шаровики используют тела людей, фактически — они люди, люди с чуждой человеку психикой, хотя, как уже видел Лис, отличить их по поведению от обыкновенных представителей рода homo sapiens практически невозможно.

Существовал, правда, совершенно радикальный вариант во всеуслышание объявить о существовании искусственных вселенных и технических достижениях Творцов с предъявлением, так сказать, конкретных доказательств. Если это сделать, то шаровикам оставалось бы не так много шансов учитывая их ограниченное число.

Однако Лис понимал, что при всей своей любви к человечеству он вряд ли сделает это, опять же, из чувства самосохранения. Ведь пока он сможет получить возможность сообщить обо всем через средства массовой информации, ему придется предъявлять доказательства некоторым «компетентным органам». Нет никакого сомнения, что на важно, где это делать — в СССР или на свободном Западе но как только эти органы (даже если в них не окажете шаровиков) сообразят, о чем в действительности идет речь они сразу же постараются использовать открытие в интересах своих режимов. Свидетель, то есть Лис, проживет недолго, что в планы Лиса никоим образом не укладывалось.

Лис не собирался разглашать тайну существования вселенных Творцов. Ему вовсе не хотелось, чтобы, например, в мир Терпа хлынули толпы землян, многократно превышающие по численности население всех граней, вместе взятых. Последствия такой колонизации были бы незавидны.

Одним словом, в сложившейся ситуации Лис видел единственный выход — самим действовать тайно. Если Монра захочет ему помочь — он будет очень рад, хотя она, конечно, подвергнет свою жизнь огромному риску. Если же она предпочтет остаться в своем мире или где-то еще, то Лис пойдет один, однако он полагал, что Монра вряд ли простит Творца-предателя. Еще не задав ей вопроса, он чувствовал, что она согласится, что необходимо выяснить, сколько на Земле шаровиков и, самое главное, кто такой этот Главный Помощник, после чего оторвать ему яйца, а шаровикам — их шары.

«Стоп! — сказал себе Лис. Загадывать не будем, а то я уподобляюсь Шотшеку: хотел меня кастрировать, а из самого яичницу приготовили».

Лис попытался оглянуться назад, на прожитые годы. Уже давно его жизнь была насыщена всевозможными приключениями, но сейчас ему показалось, что проходила она как-то слишком вальяжно: хотел — рисковал, не хотел — не рисковал. Когда-то главным вопросом для него был вопрос: кто же такие Творцы? Теперь он это узнал, но вопросов осталось не меньше. Сейчас он должен выяснить; кто начал новую войну против Творцов, да и, похоже, против всех людей вообще.

Задача сложнейшая, но решение предстоит начинать искать не с голыми руками, так как к его услугам весь Арсенал Терпа, а рядом —любимая женщина. Вместе с такой женщиной рисковать не так страшно и просто невозможно не победить. Или хотя бы умереть некрасиво. Впрочем, это деяние он хотел бы отложить на как можно более долгий срок.

Итак, план конкретных действий на Земле можно будет продумать позже, а пока перед ним стояла программа-минимум: пробраться во Дворец и уничтожить шаровиков, находящихся там.

Он вспомнил себя в двадцать четыре года, как впервые попал в мир Терпа, как искал выход с островов в торцевом океане, как пробирался по граням к немногим запомнившимся точкам перехода, чтобы вернуться во Дворец. Тогда, пятнадцать лет назад, опасности казались ему неимоверными и много раз он думал, что уже не выкарабкается. Но тогда ему противостояла простая стихия, иногда страшные, но лишенные разума чудовища, потом люди, но не знающие ничего опаснее отравленной стрелы. Сейчас он вдруг, несмотря на нелепость сравнения, почувствовал себя студентом, все приключения свои своеобразным учебным семестром перед сложнейшим экзаменом, где комиссию возглавляет таинственный Главный Помощник, который «завалит» его на первом же неправильном ответе, так как цена ответа — жизнь.

Пока, правда, впереди только зачет — Дворец за горами. Лис чувствовал, что учился не зря и, несмотря ни на что, готов постараться этот экзамен сдать.

— Ладно! — Лис хлопнул в ладоши и встал. Подробности, как говорится, узнаем по ходу дела. Надо действовать.

-Хорошо, ну а с ним-то что? —Монра кивнула на шаровика.

— Вы обещали мне вернуть шар! — снова заладил шаровик.

— Да замолчи ты! — махнула рукой Монра.— На кой черт тебе шар?

— Вы же меня все равно убьете,— сказал шаровик.— У меня это последняя просьба: я хочу уйти в шар. Его вы тоже, безусловно, разрушите, но если уж сливаться с Великим Ничто, то я хочу слиться с Ним из шара. Я вас прошу!

Монра посмотрела на Лиса. Тот согласился:

— Пойдем принесем.

Когда они вышли из медицинского блока, Монра сказала:

— Я бы ликвидировала его — и все, а так — слишком много чести. Уверена, что они бы с нами не церемонились. Ты столько внимания ему уделяешь!

Лис хмыкнул:

— Я не то что уделяю ему много внимания, я просто стараюсь понять мотивы их поведения. Не сомневаюсь, это будет нам полезно: чтобы победить врага, надо его знать — есть такая старая мудрость. Ну и вообще: я-не хладнокровный убийца. Хотя я и бывал в разных переделках, но взять и замочить связанного человека мне претит.

— Ну конечно,— резко ответила Монра,— ты его развяжи, дай ему лучемет и вступи в честную схватку, чтобы не убивать безоружного. Ты же такой благородный! Только хочу тебе напомнить, если ты уже забыл: это вовсе не человек, и я не сомневаюсь, что он не дал бы тебе ни малейшего шанса в подобной ситуации.

— Да я не собираюсь давать ему шанс, о котором ты говоришь,— улыбнулся Лис. Пусть он уйдет в свой шар, а потом мы уничтожим его.

— Очень хорошо, ну а что ты планируешь сделать с телом?

— С телом? — Лис сначала не понял. Монра вздохнула:

— Чего тут непонятного! Тело же останется после того, как сознание шаровика перейдет в шар!

— М-да, действительно я не подумал,— Лис озадаченно посмотрел на Монру.

— Ты сможешь оставить его одного, самого по себе? Он же будет беспомощнее ребенка. Согласно твоей философии у тебя будет еще меньше причин убивать его в таком состоянии, чем пока в этом теле был разум шаровика. Но тогда тебе придется с ним нянчиться, верно? — Монра засмеялась.

Лис почувствовал себя в западне — он совершенно не думал о таком подходе к проблеме. Действительно, как же поступать с телом, лишенным разума шаровика и вообще какого бы то ни было разума?

— Ну, это мы сможем решить позже. Полагаю, что существует много вариантов: мы, например, можем усыпить тело, погрузить его в анабиоз или что-то еще. Ведь можем?

Монра снова засмеялась:

— Хитрый Лис! Я старалась поймать тебя на слове, но ты выкрутился. Однако ты все же слишком много внимания уделяешь этическим проблемам. Что тебе это тело, тем более уже без шаровика? Умертвить его — и бросить в утилизатор. Честное слово, удивляюсь, как ты с таким подходом и сентиментальностью выжил в совершенно дикой жизни столько лет?

— Я далеко не всегда сентиментальный,— сказал Лис,— ты могла это заметить. Я отнесу ему шар, а ты проверь еще раз по мониторам, что делают шаровики во Дворце: нам нужно постоянно их контролировать, перед тем как атаковать Дворец. Я же схожу к шаровику, а потом подберу кое-какое оружие и вызову тебя, чтобы мы обсудили экипировку. Ты, возможно, что-нибудь добавишь к моей «коллекции».

— Хорошо,— согласилась Монра,— но ты уж не проливай слишком много слез над беспомощным шаровиком и не расслабляйся.

— Да ну тебя!

Лис забрал шар и вернулся в комнату, где лежал пленник.

— Вот твой шар,— сказал он, положив устройство на пол рядом с кроватью.

— Разве ты меня не освободишь? — удивился шаровик.— Лежа прикованным на кровати, я не могу воспользоваться шаром.

Лис почесал затылок:

— Ладно, руки я тебе освобожу — и не более того. Лис вытащил из кобуры лучемет и, не спуская глаз с шаровика, специальным устройством дезактивировал молекулярные зажимы. Не имея такого устройства, шаровик все равно не сможет освободить ноги и слезть с кровати. Затем Лис положил шар на кровать так, чтобы шаровик мог до него дотянуться. Тагирс сразу же схватил шар и прижал его к груди.

— Ну, оставляю тебя,— сказал Лис. Жаль, что не хочешь выступить посредником в переговорах с остальными шаровиками. Я надеялся, что мы смогли бы договориться. Поверь, худой мир действительно лучше всякой доброй ссоры.

Шаровик молчал. Он прижался к шару, как к старому доброму другу, с которым давно расстался, и даже не взглянул на человека.

Лис хмыкнул:

— Что ж, уходи в свой шар. Имей в виду: у тебя есть полчаса, не более. Я приду, и если ты будешь не в шаре — уж извини!

Отойдя немного от медицинского блока, Лис остановился и включил один из мониторов, расположенных в коридоре. Шаровик по-прежнему лежал, обнимая шар. Лис покачал головой и направился в лифт-переход, доставивший его на склад оружия.

Он выбрал несколько лучеметов и гранатометов, аналогичных тому, что был у Монры, взял гравитационные гранаты, капсулы с усыпляющим газом и вдруг вспомнил об автомате Калашникова, который остался в музее.

Принеся автомат вместе с имевшимися двумя магазинами и полным цинком патронов, который все-таки нашелся на одной из полок, Лис включил дубликате? — устройство, способное воспроизводить различные предметы или их части, если только их конструктивная сложность не превосходила определенных пределов. Получив еще два новых магазина, он набил их патронами и скрепил попарно липкой лентой, как делают обычно бойцы подразделений спецназа. Он решил, что четырех магазинов вполне хватит для психологической атаки на шаровиков во Дворце: несколько длинных очередей могут оказать деморализующее воздействие на противника в начале атаки, а потом АКМ уже вряд ли понадобится.

Связавшись с Монрой, Лис узнал, что шаровики готовятся к высадке на грань и строят гравилет с полностью бронированным корпусом. Другие лица во Дворце не появлялись.

— Это хорошо,— сказал Лис. Значит, все они в одном месте?

Монра рассказала, что постройкой заняты только двое, а остальные патрулируют территорию Дворца на случай проникновения врагов. Увидев на столе, за которым сидел Лис, автомат и патроны, Монра неодобрительно сморщилась:

— Ты все-таки притащил эту игрушку? Зря, он такой тяжелый…

— Я же говорю — я хочу использовать любую возможность. Может быть, автомат хоть немного поможет нам.

— Чем? Я считаю, что нам, наоборот, нужно действовать тихо. Прокрасться, перебить шаровиков по отдельности, захватив врасплох. Сначала снять двоих в мастерских, а — потом и тех, кто патрулирует парк. Зачем нам хлопушка, предупреждающая врагов заранее?

— Кто знает, какая может быть ситуация. Вдруг как-то получится…

— Но ты все равно не сможешь запастись всем на все случаи жизни! — Монра начала злиться. Тогда уж тащи большой дезинтегратор — штука надежная, дальше некуда. Всех сожжет, и Дворец разворотит.

Лис упрямо повторил:

— Ты в принципе права, но я не собираюсь тащить «все», как ты говоришь. Только небольшой автоматик.

Он понимал, что в душе ему просто очень приятно держать в руках знакомое еще со школы оружие. Конечно, тащить с собой лишние пять-шесть килограммов груза только ради шумового эффекта, наверное, нерационально — Монра, видимо, права.

«А почему я зациклился на АКМ? — подумал Лис. Можно ведь взять какой-нибудь пистолет — в музее выбор большой. Размеры меньше, а стреляет тоже громко».

— Ты уже уничтожил шар с душой этого ублюдка? —прервала раздумья Лиса Монра.

— Пока нет. Я просто оставил шар…

— Ты что — освободил его?!

-Нет, зачем, только руки. Чуть позже я приду и сделаю все, что надо.

— Только не тяни: чем скорее его не станет, тем лучше. А я пока продолжу наблюдать за теми, кто во Дворце.

Лис собрался было отнести АКМ назад и подобрать для себя и для Монры какой-нибудь пистолет, но ему вдруг захотелось вспомнить молодость. Когда-то, еще на уроках начальной военной подготовки в школе, они разбирали и собирали автомат Калашникова на время. Лис решил попробовать сделать это сейчас.

Он положил автомат перед собой, поднял руки и засек время по часам на стене. И даже сам удивился, что практически не забыл всей последовательности так называемой неполной разборки автомата. Но в норматив на «отлично» — девять секунд, как он помнил,— Лис не уложился. Он закончил за двенадцать.

Лис вздохнул и собрал автомат, снова засекая время. Сборка, естественно, тоже не вышла с отличным результатом, Усмехнувшись, Лис примкнул к автомату магазин и резко передернул затвор. С сухим металлическим щелчком патрон вошел в патронник.

— Ладно,-сказал Лис сам себе вслух,-хватит играть.

Надо взглянуть, как там этот пленник.

Лис достал миниатюрный пульт управления мониторами, который у него был с собой, и уже хотел вызвать изображение медицинского отсека, когда вспомнил, что передернуть-то затвор он передернул, а вот оружие на предохранитель не поставил.

— М-да, уважаемый,— снова сказал он вслух,— а еще мните себя подготовленным воином. Майор Теплов вам бы уже только за это поставил двойку.

Майор Теплов вел занятия по стрелковому оружию на военной кафедре в институте, где учился Лис, тогда еще Богдан Домрачев, и был весьма популярной личностью среди студентов. Соленые шуточки и анекдоты сыпались из майора, как зерно из дырявого мешка,

Лис протянул вперед руку. Его пальцы уже легли на приклад автомата рядом с рукояткой, как вдруг распахнулась дверь. Лис поднял глаза, думая, что это входит Монра, и остолбенел — в дверном проеме стоял шаровик.

Торец ствола лучемета смотрел прямо в голову Лису. Шаровик был одет в защитные доспехи и победно ухмылялся.

— Не шевелись! — приказал он Лису. Ты мне пока еще нужен живым, чтобы пригласить сюда твою подружку. Я не намерен гоняться за ней по этому огромному зданию. Сейчас ты вызовешь ее и попросишь прийти сюда.

Лис замер, опираясь левой рукой на край стола. Его правая рука лежала на автомате, прямо на ручке со спусковым крючком. Но даже если он и успеет вскинуть автомат, что смогут пули против брони, выдерживающей энергетический луч в течение нескольких секунд?

Лис скользнул краем глаза по кобуре, висевшей на боку. Шансов выхватить лучемет у него, естественно, не было никаких. Самое обидное, что он снял защитные доспехи. У шаровика было преимущество в тысячу процентов.

Лис выругался и покачал головой.

— Как ты сумел выбраться? — спросил он, по обычной своей методике отыгрывая каждую драгоценную секунду. Шаровик усмехнулся:

— С помощью шара, идиот. Я вскрыл его и извлек источник питания. Им я выжег колодки на кровати и замок. У вас хватило глупости оставить оружие и доспехи в комнате рядом!

Лис заскрипел зубами — так опростоволоситься! Даже если он откажется вызывать Монру, шаровик прикончит его и разделается с Монрой один на один, поскольку она ни о чем не догадывается.

— Монра может увидеть все по мониторам,— сказал он. Она узнает, что происходит, и тебе будет непросто справиться с ней. Здесь ей хорошо знакомы все ходы и выходы.

Шаровик снова засмеялся:

— Ты по-прежнему продолжаешь считать меня недоумком. Неужели ты надеешься, что я не отключил систему связи?

«По отсутствию связи Монра может догадаться, что прей исходит нечто непредвиденное, но все равно у шаровикй преимущество — фактор внезапности»,— подумал Лис.

Он облизал губы и посмотрел шаровику прямо в глаза:

— Давай договоримся, давай вступим в переговоры с твоими друзьями. Я ведь говорил тебе, что убивать вас не хочу и…

— Хватит болтать! — оборвал Лиса шаровик.— Никаких переговоров не будет! Вызывай женщину: скажешь, что не можешь понять, почему прерывается связь.

— Ты прекрасно понимаешь, что я этого не сделаю,— медленно сказал Лис.

— Ну что ж, ты только немного усложнишь мою задачу,— ответил шаровик.

Он отошел от дверного проема так, чтобы стол не прикрывал Лиса, и поднял лучемет. Казалось, он прикидывает, в какую часть тела человека выстрелить. Шаровик победно улыбался.

Сдвинувшись от двери, он встал так, что оказался как раз напротив среза ствола лежавшего на столе автомата. «Я не поставил его на предохранитель!» — молнией пронеслась мысль в голове Лиса.

Лис скорее почувствовал, чем осознал, что это был единственный шанс. Конечно, пули вряд ли причинят вред шаровику, одетому в доспехи, вряд ли они попадут в незащищенное место, например, в область шеи. Но была вероятность, что грохот очереди напугает противника, а если пули ударят в него, то он может быть отброшен в сторону кинетическим ударом и у Лиса появится возможность успеть выхватить свой лучемет. Конечно, шансов против шаровика в защитном костюме у него все равно почти не будет, но тем не менее…

Шаровик чуть передвинул руки, беря оружие поудобнее, и палец его лег на кнопку лучемета. Ни секунды не раздумывая, Лис надавил спусковой крючок, одновременно напрягая руку, чтобы отдача не отклонила ствол автомата от стоявшего напротив шаровика.

В довольно ограниченном пространстве комнаты грохот выстрелов показался Лису оглушающим. Очередь ударила шаровику в район пояса и отшвырнула к стене. Лучемет вылетел из его рук и заскользил по полу. Лис кинул автомат и бросился к упавшему шаровику, выхватывая на бегу свое оружие. Он должен успеть выстрелить в голову в упор!

Расстояние было слишком мало, чтобы Лис на бегу сообразил, что произошло. Он навалился на упавшего шаровика, сдирая с его головы шлем, и только тут понял, что щаровик мертв. На полу под телом расплывалась лужа крови, лившейся из нескольких отверстий, пробитых пулями в доспехах.

Лис, не выпуская лучемет, ошарашенно таращился на неподвижно лежащее тело. Наконец он медленно сел, посмотрел на вымазанные в крови руки, и вдруг на него напал нервный смех.

Отсмеявшись, Лис встал и, стараясь не вымазаться в крови еще сильнее, отправился в медицинский блок, где располагалась ближайшая умывальная кабина.

Сначала он смыл с себя кровь и только потом подошел к панели связи, которые имелись практически во всех помещениях Арсенала. Почти сейчас же на возникшем экране появилось встревоженное лицо Монры.

— Что случилось, почему не было связи? Центральный компьютер ответил, что связь с этим уровнем отключена… Я ничего не понимаю!

Лис успокаивающе поднял руку:

— Не волнуйся, уже все в порядке. Приходи сюда — увидишь, что случилось.

— Ты ликвидировал шаровика? — Монра слегка успокоилась, но в ее голосе по-прежнему звучала тревога.

— М-да,— сказал он,— я его ликвидировал… Можно сказать, в равном поединке.

По его тону Монра поняла, что случилось нечто необычное, и менее чем через минуту она стояла рядом с Лисом.

Лис провел Монру в помещение, где он возился с автоматом. Увидев убитого шаровика, Монра остолбенела.

-Как он?..— начала она.

Лис рассказал, что тут произошло. Монра покачала головой.

— Ты знаешь,— сказала она,— нам опять повезло, и слава богу. Но я бы никогда не поверила, если бы кто-то сказал мне, что шаровик способен на такое: вывести из строя свой шар. Они с шарами никогда не расстаются.

— Но он же вынул только источник питания, как я понял,— пожал плечами Лис.

— Да, но на то время, что шар остался без питания, шаровик лишался возможности уйти в него, если бы это потребовалось. Я вынуждена признать, что фактически он совершил подвиг.

Лис кивнул:

— Нам попался смелый шаровик, но мы выяснили интересную особенность этой брони и теперь имеем хорошее средство. Он почти нежно погладил АКМ, лежавший на столе. Кто бы мог подумать, что древнее по вашим меркам оружие окажется эффективным там, где не помог бы лучемет. Хотя ты же использовала гранатомет там, в лесу.

— В принципе, огнестрельное оружие забыто у нас много тысяч лет тому назад, вот никто и не думал о нем. Просто не было необходимости. А в гранатомете, как ты его называешь, используется несколько другой принцип: его заряд пробивает доспехи мощным гравитационным импульсом или прожигает их, в зависимости от типа гранаты. В прожигающей гранате применяется, можно сказать, одноразовый лучемет, мгновенно выбрасывающий колоссальную мощность. Но вообще можно было догадаться…

Лис махнул рукой:

— Ладно, это уже не так важно. Самое главное, что теперь мы можем попытаться взять Дворец штурмом, так сказать, в лоб. Шаровики не ожидают, что у нас есть настолько эффективное оружие. Вот если бы у нас было еще хотя бы несколько человек…

Монра посмотрела на Лиса:

— А может быть?..

— Ты имеешь в виду?.. Я тоже сразу об этом подумал — привлечь гномов. У нас, конечно, будет чем их заинтересовать. Но мне не хотелось бы отдавать в их руки Дворец со всей техникой. Ты представляешь, что они натворят в этом мире, да и в других мирах, куда они смогут проникнуть через точки перехода?

— А мы не отдадим им Дворец.

— Но мы вынуждены будем дать им оружие, а нас с тобой только двое! После уничтожения шаровиков гномы из союзников превратятся во врагов. Они увидят Дворец, и не думаю, что захотят расставаться со всеми его богатствами — вспомни об идеях, что уже бродят в их головенках. Монра упрямо смотрела на Лиса:

— Тебя что, зря прозвали Лисом? Мы должны придумать, как обмануть их. Мы действительно не можем дать дикарям в руки нашу технику.

-Да это, похоже, как раз тот случай, когда обман во благо,-засмеялся Лис.-Нам, в общем-то, не много и надо — десяток-полтора гномов хватит. Но все равно нужно их остерегаться.

— Я и не собираюсь поворачиваться к ним спиной,— согласилась Монра.— Давай подготовим снаряжение и боеприпасы и параллельно продумаем тактику поведения с гномами.

— Может, мне лучше взять несколько ребят из греков? Уверен, что Диаскен согласится помочь. Монра возразила:

— Ты уверен, что с ними не могут возникнуть такие же проблемы, как с гномами? Если они помогут нам захватить Дворец, то потом не уйдут, даже если ты осыплешь их золотом. Думаю, что обманывать их тебе будет еще сложнее. И сможешь ли ты хладнокровно устранить этих людей, если иначе будет нельзя?

Лис не мог не признать правоту Монры, и они стали Детально прорабатывать план действий. Для начала необходимо было вступить в переговоры с гномами, поэтому Лис и Монра на гравилете отправились к уже знакомому им выходу из подземелья.

Решетка оставалась пока заваренной, и никого из гномов в коридоре, примыкающем к выходу, видно не было. Лис через громкоговоритель начал вызывать представителей подземного народа.

Примерно через полчаса громогласных призывов из темноты показалось несколько фигурок. Лис на всякий случай отступил в сторону от проема — у гномов могли быть трофейные лучеметы, и рисковать не стоило.

Стоя вне зоны возможного поражения, Лис попросил встречи со старшиной гномов для переговоров.

Сперва гномы отнеслись с недоверием к предложению Лиса, но он говорил очень убедительно, а упоминание о неограниченных возможностях, которые они получат, тоже сделало свое дело, и через час Лис уже вел переговоры со старшиной Тиллем, сидя на земле у решетки.

Выслушав Лиса, Тилль задумался.

— А где гарантии, что все действительно будет так, как ты нам сулишь? — спросил старшина. Что может помешать тебе обмануть нас?

Лис усмехнулся, глядя прямо в глаза гнома:

— Начнем с того, что я вас пока ни разу не обманывал, а вот вы меня обманули, и очень вероломно, кстати. Но дело не в этом — ты прав, никаких гарантий, кроме моего слова, я дать не могу. Но заметь, мы идем на риск, давая вам в руки оружие и оказываясь вдвоем против полутора десятка твоих воинов, которых я прошу. Я уже сказал, что мне и моей женщине необходимо убраться из этого мира. Мы оставим этот мир вам, а, заполучив в руки средства, которые мы вам откроем, вы станете его полными властителями. С помощью шаров вы перейдете в тела людей и будете править на всех гранях. Дел вам тут хватит на сотни лет, если не на тысячи! Это для вас, гномов, возможность, которую я бы на вашем месте не упускал.

Лис замолчал и бросил взгляд на гравилет, в котором осталась Монра. Машина висела метрах в ста над верхушками деревьев, окружавших вырубку. Таково было условие гномов. Кроме того, Лис должен был оставаться у решетки без оружия.

Лис допускал, что гномы, имея лучеметы, могут в считанные секунды перерезать решетку и, захватив его заложником, отступить в глубину своих подземных ходов до того, как Монра придет ему на помощь. Поэтому в кармане У него лежал маленький, размером с авторучку, лучемет, которого хватало на несколько выстрелов средней мощности. Но, похоже, если подобные намерения и были у старшины гномов, сейчас он думал не об этом.

Тилль молчал, сидя на корточках. Посулы Лиса заронили в его душонку зерно громадного искушения. Шутка ли — заполучить весь мир! Еще вчера народец, боявшийся высунуть нос из подземелий, не мог и помышлять о подобном. На это и рассчитывал Лис: узнав об амбициях гномов, он был уверен, что устоять перед таким соблазном они не смогут.

И он не ошибся. Тилль крякнул, почесал затылок и сказал, пристально разглядывая Лиса:

— Я согласен помочь тебе при условии, что вы уйдете, оставив нам все. Однако не считай нас за идиотов — с тебя и с твоей женщины не будут спускать глаз, и, если вы попытаетесь предать нас, вы умрете.

Лис повторил:

— Если вы сами не предадите нас, вам не о чем волноваться.

— Хорошо,— согласился старшина. Далее, ты просишь дать вам шары. У нас их осталось не так много целых, а сам понимаешь, как они важны для нас. Мне ведь потребуется перевести мой народ в людские тела. Я не могу. рисковать, отдавая вам шары.

Лис запротестовал:

— Но это же главная часть моего плана уничтожения шаровиков. Прикрепив к поясу шары, мы можем заставить их думать, что мы — шаровики. Этим мы достигнем внезапности нападения, сможем подойти вплотную к ним и открыть огонь в упор! Ты что, меня не понял?

Гном снова почесал затылок и зло посмотрел на Лиса:

— Не пытайся играть со мной, Лис. Для этого тебе нужны всего два шара, а ты сказал: «Вы даете нам шары». Зачем тебе все шары, которые есть у нас? Говори, что ты затеваешь?

Лис понял, что его трюк не удался. Он действительно сказал, что гномы должны дать им шары, рассчитывая на то, что старшина, ослепленный открывающимися перспективами, не станет придираться к словам. Забрав шары, Лис рассчитывал получить сильный фактор нажима на гномов. Лишний раз он убедился, что эти вчерашние дикари совсем не простофили, так что придется довольствоваться двумя шарами.

— Я действительно не уточнял, сколько шаров вы должны нам дать. Естественно, больше двух шаров нам и не надо, не цепляйся к словам, старшина. Говори, согласен ли ты в целом с моим планом?

Тилль встал и прошелся по ту сторону решетки, заложив руки за спину. «Черт меня побери, если он уже не видит себя правителем всего мира»,— подумал Лис.

Старшина покашлял и сказал:

— Я принимаю твой план в целом, как ты говоришь. Однако мне не понятно еще одно твое условие. Ты настаиваешь, что воины, которые пойдут с тобой, войдут с вами в так называемый Арсенал, откуда ведут ходы во Дворец Творца, а все мы, остальные гномы, останемся за дверями этого Арсенала. Скажи мне, что помешает тебе и твоей женщине перебить всех моих людей с помощью неизвестных нам штучек после того, как они помогут вам? Поэтому у меня требование: ты оставишь двери Арсенала открытыми.

Лис засмеялся:

— Теперь ты считаешь меня идиотом! Этого не будет, старшина. Что помешает вам в таком случае прислать сотню-другую вооруженных воинов и прикончить нас после победы над шаровиками? Ясно, что ничего не помешает. И если ты будешь настаивать на подобном условии, то наши переговоры можно признать неудачными. Я и Монра будем действовать вдвоем. Конечно, шаровиков пятеро и во многом мой план строится на том, что мы приблизимся к ним, нацепив шары, которые вы нам одолжите. Но если нет, так нет. Мы будем действовать иначе, у нас есть запасные варианты. Они, естественно, более рискованные, но что делать! В таком случае прощай!

Лис встал и отряхнул песок с защитного костюма. Старшина секунду помедлил и махнул рукой:

— Ладно, черт с тобой, пусть будет так, как ты говоришь. Но с вами пойдут еще четыре гнома — по два на каждого из вас. Они специально будут присматривать за вами, чтобы вы исполнили все обещания. И одним из четырех буду я — чтобы следить именно за тобой.

«Чтобы постараться прикончить нас, когда сражение будет выиграно»,— подумал Лис. Он не верил ни одному слову старшины — прецедент уже имелся.

— Согласен,— сказал Лис вслух. Через пару часов я прилечу сюда же, чтобы забрать вас на гравилете.

Старшина схватился за прутья решетки и выставил между ними свою уродливую мордашку.

— Не пытайся нас обмануть, Лис! — крикнул он. Секунду Лис пристально смотрел в глаза Тиллю.

— Ты постоянно повторяешь одно и то же,— сказал он. Это несолидно. Если боишься, лучше откажись сразу. Старшина буравил Лиса глазками, молча сопя.

— Ты же хочешь получить огромную власть,— сказал Лис без тени усмешки. Ты же хочешь переселить свой народ в тела людей, и это — твой единственный шанс. В общем, до встречи!

Он повернулся и, не оборачиваясь, пошел навстречу гравилету, который начал спускаться на вырубку,— Монра слышала весь разговор по включенному переговорному устройству.

Лис немного опасался, как бы гномы не начали стрелять ему в спину, но ничего не произошло, и он благополучно забрался в кабину.

— Ну, что думаешь? — спросила Монра.

— С ними наши шансы поскорее покончить с шаровиками возрастают, но вот что будет потом… Надо стараться не поворачиваться к ним спиной.

Они десантировались во Дворец через точку перехода, которая находилась недалеко от одной из центральных аллей парка. Эта аллея вела прямо к подножию гигантской пирамиды, главной части Дворца, на вершине которой пятнадцать лет назад очутился Богдан Домрачев, перенесясь из своей квартиры с Земли.

Точка перехода не была отмечена в базах данных Главного Компьютера — сведения о ней имелись только в Арсенале и, возможно, у отсутствующего Терпа. Лис и Монра были уверены, что шаровики о ней не знали.

Сам переход имел вид ротонды диаметром метров пять.

Устройство точки перехода было скрыто под полом беседки так, чтобы никто посторонний не мог понять истинного назначения этого места. Колонны из розового мрамора поддерживали мраморный купол, украшенный ажурной резьбой, с которого свисали лозы винограда и хмеля. Лис считал, что эти растения ему знакомы: они очень напоминали земные.

Процесс перехода активизировался из Арсенала — точка была односторонней, попасть из ротонды назад в Арсенал было нельзя. Если Лису и Монре потребовалось бы вернуться, им пришлось бы воспользоваться другими точками перехода.

Данную точку Лис выбрал не только из-за относительного удобства ее расположения на территории парка, но именно из-за односторонности: гномы не имели сведений о том, как можно вернуться назад в Арсенал. Лису, конечно, пришлось кое-что рассказать гномам о путях возвращения в Арсенал: он указал старшине одну точку перехода, которая на самом деле вела на грань Динозавров.

Первым прошел Лис. Они договорились, что Монра последует за ним с интервалом в двадцать секунд, а затем по одному, через каждые пять секунд, будут перемещаться гномы. Процесс перехода не сопровождался никакими звуковыми, световыми или другими внешними эффектами. Например, человек, стоящий спиной почти вплотную к точке перехода, не мог бы заметить самого процесса перемещения, за исключением разве что легкого порыва ветра. Это дуновение создавалось силовым полем, которое как бы «освобождало» пространство, концентрируясь автоматически на случай наличия каких-либо материальных помех в месте прибытия и просто отбрасывая их в сторону. Воздух тоже являлся такой помехой.

Несмотря на то что шаровиков не должно было быть поблизости, очутившись в ротонде, Лис бросился на пол, отполз в сторону и залег у ближайшей колонны, за которой начинались ступеньки, спускавшиеся прямо в густую зеленую траву.

Вокруг царило спокойствие. В кронах огромных деревьев парка шумел ветерок, но в целом было поразительно тихо. Лис с самого начала своего появления во владениях Терпа удивлялся, почему в громадном парке нет никакой живности — тишину не оживлял даже щебет птиц.

Лис подумал, что сейчас это к лучшему: шаровики могли бы обратить внимание на встревоженных птиц. Возможно, Терп в свое время руководствовался такими же соображениями.

В центре ротонды появилась Монра. Помимо лучеметов, она также была вооружена автоматом, который Лис изготовил с помощью дубликатора. Теперь, когда обнаружилось, насколько эффективно огнестрельное оружие против энергетической брони, она тоже решила не пренебрегать им. Один за другим стали проходить гномы. Лис сосчитал: прошли все девятнадцать, включая самого Тилля и еще троих, которые по замыслу старшины должны были специально присматривать за Лисом и Монрой. В Арсенале никто не остался.

Лис приказал гномам притаиться в ротонде. По намеченному плану они с Монрой должны были выйти на аллею и спокойно, не таясь, направиться к главной пирамиде, к которой скоро, по их расчетам, должен был подойти патруль шаровиков, совершавший обход. Другие два шаровика занимались подготовкой бронированного гравилета в ангаре Дворца, находившегося на крыше одного из зданий комплекса, которое отсюда нельзя было увидеть: его скрывал массив центральной пирамиды.

Гномы должны были передвигаться, скрываясь в кустах живой изгороди, она тянулась вдоль аллеи.

Еще в Арсенале внимание Тилля привлекли автоматы, заметно отличавшиеся внешним видом от лучеметов. Старшина поинтересовался, что это за оружие. Лису пришлось говорить правду, поскольку иному объяснению подозрительный гном вряд ли поверил бы.

— Вы должны дать нам такое же! — заявил старшина.

— Не выйдет! — отрезал Лис. Их всего два — из музея. Про возможность дублирования он, естественно, ничего Не объяснял. Старшина поворчал, но настаивать не стал — он, судя по всему, или поверил Лису, или рассчитывал в дальнейшем на собственную хитрость и численное превосходство.

На поясах у людей висели шары, так что первые встреченные шаровики должны были принять их за своих собратьев, что, по замыслу Лиса, и должно было позволить им беспрепятственно приблизиться к патрулю на расстояние, наиболее эффективное для уверенной стрельбы очередями.

В начале аллеи, метрах в трехстах от места, где сейчас находился десант, были видны ступени гигантской лестницы. Лестница, как водопад, струилась к подножию пирамиды, где находился центральный вход в главный блок дворцового комплекса. Сквозь редкие просветы в кронах деревьев парка сама пирамида и прочие строения казались вздымавшейся горной грядой.

Гномы притихли, подавленные величественностью окружавшего пейзажа. Лис посоветовал им не хлопать глазами, быть начеку и поскорее рассыпаться по кустам.

Они двинулись вперед — Лис и Монра с автоматами наизготове посередине дорожки, гномы шмыгали в кустах. Старшина Тилль внимательно следил за людьми, готовый, казалось, открыть стрельбу по ним из лучемета в любой подозрительной, по. его мнению, ситуации. «Не усугубили мы проблему, связавшись с ними?» — подумал Лис.

Если они рассчитали правильно, то патруль шаровиков должен был появиться у подножия пирамиды минут через пять-шесть. Лис и Монра к этому моменту планировали подойти к первому ряду огромных клумб с экзотическими цветами, где заканчивалась аллея.

Пока все шло в соответствии с планом, но у Лиса непонятно почему появилось тревожное предчувствие. Он внимательно оглядывался по сторонам. Все было тихо, да шаровики никак и не могли знать о высадке — благодаря хитроумным системам хозяина Дворца люди могли наблюдать за шаровиками, а они — нет.

Лис перехватил автомат поудобнее и передернул затвор, Монра, мягко ступая рядом, покосилась на него:

— Нервничаешь?

Лис дернул плечом:

— Сам не знаю, но что-то мне не нравится.

Монра только хмыкнула, тоже поправив автомат на ремне.

Они продолжали спокойно шагать по аллее к циклопическим ступеням. «Почему, собственно, должно быть что-то не так? — подумал Лис. Мы все рассчитали и наблюдали за шаровиками практически до последней минуты. Мы знаем, где кто находится. Скоро должен появиться их патруль, всего-то трое. Вот с гномами, если что, будет сложнее…»

До подножия лестницы оставалось метров сто, и из-за мраморной колоннады, располагавшейся правее, действительно появились шаровики, и Монра издала сдавленный удивленный возглас. Лис и сам уже все увидел.

Из-за колонн, поднимавшихся за уступчатыми клумбами с самыми невероятными цветами, выходили шаровики. Лис считал: один, два, три… четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…

Их просто не было тут столько! Не могло быть! Лис от неожиданности остановился. Остановилась и Монра, и гномы, которые крались в кустах. Когда успели появиться новые враги?

Лис быстро посмотрел на Монру. Она ответила ему полным недоумения и растерянности взглядом.

— Вы что задумали?! — прошипел Тилль.— Вы говорили, что шаровиков всего пятеро, а их больше. Вы нас заманили в западню!

— Не болтай чушь! — огрызнулся Лис. Если бы мы хотели вас перебить, то сделали бы это гораздо раньше! Сейчас надо думать, как выбираться из этого дерьма.

— Нас заметили! — сказала Монра шепотом, хотя шаровики были еще далеко, чтобы слышать их разговоры.

Шаровики действительно заметили двоих людей и гнома, который, несмотря на запрет, выбрался из кустов и стоял сейчас на аллее. Если бы не Тилль, они, возможно, и приняли бы Лиса и Монру за кого-то из своих, однако фигура гнома вызывала недоумение и, естественно, насторожила шаровиков. Первоначальный эффект, на который и рассчитывал Лис, был потерян, а неизвестный Главный Помощник прислал шаровикам подкрепление в самый неподходящий для людей момент.

Если бы люди сейчас побежали, шанса начать внезапную атаку у них вообще не осталось бы, и Лис принял единственное, на его взгляд, правильное в данной обстановке решение.

— Идем к ним! — приказал он Монре.— А ты, старшина, ныряй в кусты и затаись там со своими. В нужный момент атакуйте шаровиков.

— А какой момент нужный? — быстро спросил Тилль.

— Сам поймешь! — отрезал Лис.

Гном юркнул в кусты, а Лис медленно, не торопясь, пошел в сторону шаровиков. Монре ничего не оставалось, как последовать за Лисом.

— Что ты собираешься делать? — быстро и взволнованно спросила она.

Лис небрежно свесил руку с автомата:

— Когда приблизимся метров на тридцать — открывай огонь, как я тебя учил. Я беру на себя половину дальних от нас, а ты стреляй по ближним. Помни: не держи палец на спусковом крючке непрерывно, за секунду эта штука выплевывает пять пуль, а в магазине всего тридцать. Поэтому: нажала — отпусти, нажала — отпусти. Стреляй короткими очередями, не медли, конечно, но корректируй огонь, чтобы постараться положить как можно больше с одним магазином, времени сменить его может не быть. Мы даже не знаем, как вооружены эти шаровики.

— А если мы не успеем перебить всех сразу? — быстро спросила Монра.

— Будем действовать по обстановке! — отрезал Лис. В этом случае нам необходимо будет рассредоточиться: ты бросайся в одну сторону, а я — в другую. Так им будет сложнее накрыть нас.

Первый из шаровиков поднял руку и крикнул:

— Эй, вы откуда взялись?

— Мы остатки группы, высланной последней,— в ответ Лис крикнул первое, что пришло на ум. На нас напали гномы, но мы их перебили. Они, правда, повредили гравилет — кто мог подумать, что у этих дикарей может быть взрывчатка. Но среди них есть и такие, которые готовы с нами сотрудничать. Вон, один такой в кустах, но он недоверчивый и боится…

— Остановитесь! — крикнул тот же шаровик.— Мы хотим вас проверить. Положите ваше оружие на землю и сделайте пять шагов вперед. Если вы наши собратья, вам нечего бояться…

Лис понял, что медлить нельзя.

— Давай! — крикнул он Монре и, вскинув АКМ, открыл огонь по уже намеченной группе шаровиков.

Первой же очередью он срезал шаровика, отдававшего приказания.

Рядом застучал автомат Монры, но тут случилось непредвиденное: автомат почти сразу же захлебнулся и замолк — очевидно, заклинило патрон. Автомат был собран из частей, воспроизведенных на синтезаторе, и, видимо, система молекулярного дублирования иногда воспроизводила что-то неточно. А может быть, это был обычный, случающийся даже с АКМ, отказ при стрельбе.

Лис не ожидал такого поворота событий. Он на мгновение прекратил стрельбу и хотел крикнуть Монре, чтобы та передернула затвор, освободив таким образом заклинивший патрон. Сам он сделал бы так почти машинально, но Монра, непривычная к обращению с огнестрельным оружием, замешкалась.

Рядом с Лисом в ствол ближайшего дерева вонзилась граната, выпущенная кем-то из шаровиков. Дерево рухнуло, чуть не подмяв под себя их обоих. Люди отпрянули в сторону. Лис увидел, что часть шаровиков целится в них из гранатометов, остальные же открыли огонь из лучеметов.

Монра наконец все-таки передернула затвор, и ее автомат был снова готов к стрельбе, но из-за угла появилось еще трое шаровиков, которые на гравитележке тащили большой лучемет. Эта установка сожгла бы людей несмотря на любые защитные костюмы.

Слева за клумбой начинался крутой спуск к нижнему Уровню парка, где было много небольших прудов. Лис резко толкнул Монру к спуску:

— Беги туда! Там густые заросли, прячься. Если что, ты знаешь, где мы можем встретиться. Подземные ходы, как и договаривались… Скорее!

Сам он, перекинув автомат за спину, перепрыгнул через упавшее дерево и, петляя между кустов и деревьев, побежал в другую сторону, моля всех известных ему богов помочь отбежать подальше до того, как шаровики включат большой лучемет.

План их рухнул. Лис и не надеялся, что они имеют стопроцентные шансы, но он не думал, что вероятность успеха окажется так мала.

Луч большого лучемета ударил, когда Лис пробежал метров сорок. Он не был максимально сфокусирован, и вокруг Лиса только вспыхнули трава и деревья. Сам он почувствовал сильнейший жар даже сквозь броню доспехов. К счастью, шлейф шлема закрывал шею сзади.

За спиной что-то неожиданно взорвалось и взвизгнуло, словно разлетающиеся осколки, и Лис ощутил сильный удар по пояснице. Он инстинктивно сжался, полагая, что в него вонзается граната, но продолжал по инерции бежать, осознавая, что если бы это была граната, то он вряд ли уже мог что-либо чувствовать.

По другую сторону от центральной аллеи был крутой спуск, ограниченный балюстрадой из розового мрамора. Лис перепрыгнул через перила и покатился вниз по склону, поросшему густой, идеально подстриженной травой.

Лис успел спрыгнуть вниз вовремя — вслед ему полетели осколки камня, треснувшего от сокрушительного жара уже отфокусированного энергетического луча.

Судьба гномов его не волновала, а знать, что случилось с Монрой, он не мог. Оставалось только надеяться, что Монра успеет спрятаться и не погибнет. Пока не погибнет — теперь, когда шаровиков оказалось в три раза больше, чем они рассчитывали, победа представлялась проблематичной. Самое разумное, что можно было сейчас сделать,— это пробраться к известным точкам перехода и отступить в Арсенал, чтобы спланировать дальнейшие действия. Однако выполнить это было, мягко говоря, непросто: на пути к имевшимся точкам перехода стояли шаровики.

Лис чувствовал вину за то, что ему пришлось бросить Монру, хотя практическим мышлением он прекрасно понимал, что если бы остался прикрывать ее, то они погибли бы оба. Теперь же они разбежались в разные стороны, что — Лис был уверен — вызвало хоть мгновенное, но все же замешательство в отряде противника и дало каждому лишнюю секунду. А сейчас секунда, возможно, означала сохраненную жизнь.

Лис прокатился метров двадцать по склону, который плавно сошел на нет, вскочил и побежал вправо к еще одной балюстраде и кустам, которые росли за ней. Он перескочил через каменные перила, продрался через заросли и оказался на другой аллее, которая, как он помнил, плавной дугой огибала центральный комплекс Дворца.

Чуть дальше за этой аллеей стояла беседка, радом с которой находился вход в тайный подземный ход. Ход, разветвляясь и пересекаясь с другими ходами, вел во Дворец. Вход в подземный тоннель был замаскирован под декоративный гранитный валун.

Поскольку деревья и кусты вокруг уже не пылали, Лис заключил, что преследователи потеряли его из виду. Значит, он сумел сохранить жизнь и обрести передышку, а уже одно это давало шансы на продолжение игры, а может быть, и на выигрыш.

«Только бы Монра спаслась»,— подумал Лис, открывая вход в тайник выстукиванием специального кода по малозаметному плоскому участку у основания валуна. Помочь подруге он сейчас мог, только моля за нее высшие силы, которые, возможно, были общими для всех миров.

Закрыв за собой вход, Лис опустился на пол перед началом довольно круто уходящего вниз тоннеля и позволил себе пару минут хотя бы перевести дух.

Он отцепил от пояса фляжку и сделал несколько глотков, чтобы смочить пересохшее от бега горло, затем он попытался осмотреть свои повреждения.

Сняв со спины автомат, Лис понял, что случилось. От сильного нагрева взорвались патроны в магазине. Взрыв искорежил казенную часть, и АКМ пришел в негодность. Лису крупно повезло, что ни одна пуля из взорвавшихся патронов не вошла ему в спину: все, видимо, разлетелись веером по касательной. Спасла, конечно, и броня, но везение было явное: доспехи на спине только слегка повредило, а под правой лопаткой и на пояснице — Лис это чувствовал — наверняка будут здоровенные синяки, но и только.

Поняв, что легко отделался, Лис проверил оставшуюся экипировку. Поскольку он сильно рассчитывал на огнестрельное оружие как на решающий фактор в предстоящей схватке с шаровиками, он взял с собой только небольшой ручной лучемет. Монра, например, взяла с собой еще и второй, более мощный. Теперь Лис понимал, что он здорово просчитался, но кто же мог знать, что шаровиков окажется гораздо больше?

Однако именно из расчета на огнестрельное оружие Лис прихватил кроме АКМ еще и пистолет — пятнадцатизарядная «беретта» висела у него в кобуре на груди и не пострадала.

Лис проверил наличие боеприпасов. В карманах и на поясе у него было шесть обойм к лучемету, четыре — к «беретте», шесть гравитационных гранат, каждая размером не более абрикоса, и две лимонки Ф-1, которые он тоже прихватил «на всякий случай».

К счастью все огнестрельные боеприпасы располагались у него на поясе и в карманах спереди. Фортуна явно была к нему благосклонна в этом смысле: взорвись весь этот арсенал от нагрева, от Лиса мало бы чего осталось.

На поясе висел и подсумок с бесполезными теперь запасными магазинами к автомату. Лис отцепил подсумок, чтобы избежать возможных неприятностей при попадании в него энергетических лучей.

Со стыдом он подумал, что совершенно не учел такой опасности, планируя операцию. Теперь ему представлялось весьма рискованным носить с собой и лимонки, хотя, конечно, они могли очень и очень пригодиться. Но ведь достаточно было случайного выстрела даже из самого легкого лучемета…

Подумав немного, Лис переложил лимонки во внутренний карман нагрудных доспехов. Получилось не очень удобно, но, по крайней мере, взорвутся они только под действием сфокусированного луча большого излучателя, который так и так сожжет его.

Кроме того, в один из набедренных карманов Лис положил несколько патронов от АКМ — на всякий случай.

Когда, как считал Лис, им противостояло пять шаровиков, не ожидавших нападения, автомат в планах Лиса был главной ударной мощью и Лис решил во что бы то ни стало добиться окончательной победы именно с помощью АКМ. Честно говоря, он даже представлял, что, покончив с шаровиками, скажет Монре: «Видишь, земное оружие тоже кое-чего стоит!» Лис понимал, что это не более чем поза, но ему очень хотелось, чтобы результат был именно таким.

Теперь все изменилось. Лис не только остался без оружия, на которое больше всего надеялся, но и столкнулся с численным превосходством противника, которого не ожидал. Возможно, он даже остался один, если Монра погибла. Мысль эта казалась непереносимой…

«Спокойно, спокойно»,— сказал сам себе Лис. Нужно. подумать, что можно предпринять в подобной ситуации. «Не умирай, пока живешь», или как там говорили древние ирландцы? Они оба понимали, на что шли, хотя тут же он должен был признать, что рассчитывал совсем на другое, и зря. Потенциально он мог и обязан был просчитать вариант с подкреплением, просто понадеялся, что если новые ша-ровики не прибыли за сутки, то вряд ли они появятся в данный момент, но именно так и вышло.

Прежде всего Лис никак не мог понять, как же они с Монрой могли проглядеть такое количество шаровиков. Они вели наблюдение почти до самого перехода из Арсенала на территорию Дворца, просмотрели большую часть дворцовых площадей — нигде не было даже намека на прибытие подкрепления.

Странным было наличие у шаровиков гранатометов, подобных тем, что использовала Монра. До этого Лис не видел у них такого оружия. На отсутствие у врага оружия, кроме больших лучеметов, способного мгновенно пробить доспехи, Лис рассчитывал в такой же степени, как и на свое огнестрельное оружие.

В то, что помощь могут оказать их временные союзники гномы, Лис не верил и посему на них не рассчитывал. Возможно, что, нападая на шаровиков, они внесут некоторую сумятицу в обстановку, но не более, ведь люди сами не дали им ничего, кроме ручных лучеметов. Однако даже небольшая неразбериха была бы сейчас на руку и Лису, и Монре.

Как ни велико было желание Лиса немедленно предпринимать действия по спасению Монры, он понимал, что разумнее попытаться проникнуть на главный пульт Дворца. Там он мог включить кое-какие ловушки, о которых шаровики, возможно, не знали, перепрограммировать сервов, чтобы те стали нападать на противника, и, может быть, придумать еще что-то.

— Дьявол,— произнес Лис вслух,— они, может быть, знают и про это мое убежище!

Лис подошел к валуну, закрывающему выход, и включил устройство обзора, суть которого заключалась в том, что поверхность камня становилась односторонне прозрачной.

На поляне вокруг беседки было тихо. Из-за склона, по которому Лис скатился сюда, над верхушками деревьев поднимались клубы дыма. Это горели деревья и кусты, подожженные шаровиками, но никого не было видно. Лис хотел было уже выключить режим наблюдения, как вдруг увидел гнома, который выскочил из-за кустов и, перебежав поляну, скрылся в зарослях на ее противоположном конце.

Лис выключил прозрачность стены и вызвал гравитележку, предназначавшуюся для перемещения по тоннелю.

Гравитележка не вызывалась, что Лис счел плохим признаком. Это означало, что надо двигаться пешком — расстояние довольно большое, а освещение в тоннеле не будет включено. Подсвечивая дорогу фонариком, Лис начал спускаться в тоннель по ступеням, сделанным вдоль одной из стен коридора.

Он осматривал эти ходы всего один раз, когда обнаружил сведения о них в данных Терпа, но уже сам на всякий случай убрал записи о тоннеле из файлов Компьютера. И, как теперь оказалось, он поступил весьма дальновидно. Несмотря на то что побывал он в тоннеле всего однажды, Лис достаточно хорошо помнил его расположение. Чем-то он был сродни ходам в разных рыцарских и королевских замках, о которых Лис читал в романах еще на Земле: это был секретный ход с устройствами для наблюдения. Устройства представляли собой разбросанные по ходу тоннеля валуны вроде того, через который Лис попал внутрь. Сквозь эти имитации валунов можно было наблюдать за окружающей местностью. Тоннель, ветвясь и пересекаясь с другими ходами, образовывал довольно широкую систему под центральной частью дворцового парка.

Первая точка наблюдения, насколько помнил Лис, располагалась где-то метров через сто. Двигаться по тоннелю в темноте Лису было не слишком сложно, он даже не держал фонарь постоянно включенным. Ширина хода была метра два, а стены были гладкими, если не считать небольших выступов, окаймлявших места пересечений с другими направлениями и лесенки, ведущие к точкам наблюдения и входам в тайник.

Дойдя до первого места, где он мог выглянуть наружу, Лис поднялся по ступенькам лесенки и включил режим наблюдения. Он увидел часть парка несколько в стороне от входа в центральный комплекс Дворца, клубы дыма, тянувшиеся со стороны, откуда прибежал он, и больше ничего. Не было видно никого, кроме одного серва, который проплыл в сторону пожара. Лису показалось, что задымленность, по крайней мере, не усилилась,— очевидно, сервы боролись с пожаром, а шаровики, судя по всему, вряд ли препятствовали роботам в этих действиях.

Лис снова подумал, что здорово было бы перепрограммировать сервов так, чтобы они атаковали шаровиков, но сделать это можно будет только через Главный Компьютер, а до него надо добраться.

Он вернулся в тоннель и двинулся в ранее выбранном направлении.

Не замедляя шага и изредка подсвечивая под ноги фонариком, Лис прошел мимо одного из поворотов в боковой ход, который, как он помнил, вел к границе центральной части парка.

Ход, по которому он двигался, должен будет привести его в небольшое помещение в минус-первом этаже главной пирамиды. Помещение это не имело прямой физической связи с каким-либо другим помещением Дворца, но было оборудовано системами наблюдения и прослушивания, там имелось кое-какое оружие и, что самое главное, располагалась точка перехода, позволявшая попасть в добрый десяток мест по выбору. Одним из таких мест была знакомая ему комната Дворца с основным терминалом Главного Компьютера.

«Только бы добраться туда,— подумал Лис,— и мы еще посмотрим, кто кого!» Если Монра жива, он успеет спасти ее, послав на помощь перепрограммированных сервов. Он прошел мимо лесенки, поднимавшейся к одной из точек наблюдения, но не стал даже задерживаться, чтобы выглянуть наружу.

Однако не успел Лис сделать и десятка шагов, как за спиной у него вспыхнул луч фонаря и незнакомый голос приказал поднять руки и остановиться.

Лис начал выполнять приказание очень медленно, лихорадочно соображая, что можно предпринять в узком пространстве тоннеля, учитывая, что до невесть откуда взявшегося противника было не менее трех-четырех метров.

Кто мог подстеречь его здесь? Шаровики, скорее всего, уничтожили бы его сразу. С другой стороны, на поясе у него висит шар, могли принять за своего. Значит, либо уже сообразили, что он — ложный шаровик, либо это — не шаровик.

Подняв руки, Лис хотел обернуться, чтобы попытаться увидеть противника.

— Не поворачиваться! — приказал незнакомец. Лучемет и пистолет положить на пол!

Лис вздрогнул сильнее, чем когда в тишине тоннеля первый раз прозвучал голос неизвестного: его противник знал, что такое пистолет!

Сзади что-то резко щелкнуло, и Лис догадался, что это передернули затвор. Значит, его противник тоже имел огнестрельное оружие. Несмотря на смертельную опасность, Лиса одолевало любопытство.

Лис медленно вытащил лучемет и положил его по требованию незнакомца на пол, затем последовала очередь «беретты».

— Доволен? — спросил он, пытаясь завязать беседу.

— Давай-давай! — сказал незнакомец. Выкладывай, что там у тебя есть еще: гранаты, ножи и всякое прочее. И откинь все ногой в сторону и назад.

— А ты откуда знаешь, что у меня что-то есть? Ты иди обыщи меня, тогда будешь знать это наверняка.

— Не умничай,— оборвал незнакомец. Я могу просто пристрелить тебя — одним ублюдком будет меньше. Шар тоже отбрось сюда.

Лис секунду помолчал, размышляя. Дьявол, кто же это такой? Незнакомец явно не шаровик — те, как и Творцы, не пользуются огнестрельным оружием. Но незнакомец и не спешил расправляться с Лисом. Значит, он был заинтересован в информации, которую мог получить от него, и, судя по всему, он принимает его за шаровика.

— С удовольствием отдам тебе шар,— сказал Лис,— мне уже надоело его таскать — мешает бегать.

Казалось, эти слова вызвали некоторое замешательство уже у неизвестного. Он немного помолчал, явно озадаченный такой реакцией Лиса, прежде чем повторил свой приказ насчет другого оружия.

— Давай лучше поговорим,— предложил Лис. Не знаю, кто ты, но мне кажется, мы могли бы найти общий язык.

Снова возникла пауза — незнакомец явно обдумывал такую возможность.

— Я не знаю, кто ты,— быстро продолжал Лис,— естественно, если ты шаровик, то разговаривать нам будет не о чем.

— А ты не шаровик? — то ли утвердительно, то ли вопросительно произнес неизвестный.

-Нет, и не успокоюсь, пока не перебью их всех или пока они не убьют меня.

За спиной Лиса хмыкнули:

— Ты еще и самонадеянный! Кто ты такой? Творец?

Лис вздохнул:

— Возможно, я тебя разочарую, я не Творец. Я землянин, попавший в этот мир пятнадцать лет назад. Местного хозяина не было, можно сказать, что я стал тут… э-э… вроде как управляющим в его отсутствие. Я, правда, большую часть времени проводил на гранях, так как мне понравился этот мир. Две недели назад я столкнулся с шаровиками, которые гнались за четырьмя Творцами и, как оказалось, еще и за мной. Поэтому Творцам и мне пришлось спасать свою шкуру. Кое-кого из шаровиков мы перебили, но трое Творцов погибли. Мне и одному оставшемуся Творцу, женщине, косвенно помогли гномы, которые задумали выйти из своих владений и, используя технологию шаровиков, переселиться в тела людей…

Незнакомец снова хмыкнул:

— Ого, не ожидал от гномов такой прыти.

— Ты знаком с ними? — удивился Лис.

— Пока вопросы задаю я,— резко сказал неизвестный. Рассказывай дальше… хм, управляющий!

От Лиса не ускользнула явная насмешка в слове «управляющий», и он с некоторой иронией продолжал:

— Особо уже и нечего рассказывать, господин следователь. Мы с женщиной-Творцом вынуждены были вступить во временный союз с гномами, чтобы добить пятерых последних шаровиков во Дворце, мы считали, что шаровиков осталось пятеро. Мы высадились всего-то минут сорок назад, но столкнулись с гораздо большим числом этих гадов. К тому же у них был большой излучатель. Поэтому нам пришлось разбежаться в разные стороны. Я очень надеюсь, что женщина уцелела и сообразит, что делать дальше — она тоже знает кое-что об этом Дворце. Она была когда-то, по ее словам, весьма дружна с его исчезнувшим хозяином. Лис секунду помедлил и повторил: — Очень надеюсь, что она жива. Кстати, болтая с тобой, я теряю шансы поскорее помочь ей! Ты, как мне сдается, тоже не на короткой ноге с шаровиками. Не знаю, что тебе здесь нужно и кто ты, но я готов взять тебя в команду — я рад любему союзнику в этой ситуации.

Неизвестный засмеялся:

— А мне даже нравится твой стиль! Ладно, посмотрим! Повернись и опусти руки, господин управляющий.

Лис повернулся, но рассмотреть человека (если это был человек) было невозможно: луч фонаря бил прямо в глаза. Лис зажмурился и поморщился:

— Я все еще на допросе? Уберите свет, дяденька эсэсовец!

Незнакомец засмеялся, и, похоже, именно словам насчет фашиста. Фонарь стал светить Лису под ноги. В отраженном свете он увидел фигуру, стоящую на первой ступеньке лестницы, ведущей к точке наружного обзора тоннеля. Человек, насколько Лис мог рассмотреть, был одет в такие же защитные доспехи, что и он сам. Фонарь он держал в левой руке, а в правой у неизвестного был — Лис даже помотал головой от удивления — пистолет-пулемет типа израильского «узи». Лис хорошо мог разглядеть его, поскольку широкий луч захватывал правую руку человека. Человек несколько секунд помолчал и сказал:

— Рискну тебе поверить. Вряд ли можно выдумать с ходу то, что ты мне рассказал, а малышку Монру я тоже не хочу бросать в беде!

Лис вскинул брови:

— Ты знаешь Монру?.. И гномов… Ага, так-так, я должен был догадаться…

— Собери оружие,— сказал человек. Если ты долго пробыл здесь и к тому же общался Монрой, то, наверное, слышал, как меня зовут. Я — Терп, хозяин Дворца и этого мира.

— Наслышан, как же,— сказал Лис, поднимая лучемет и пистолет,— Но где тебя носило столько лет? И как ты оказался в этом тоннеле? Не думал, что встречу тебя в такой обстановке.

— Это довольно длинная история, чтобы рассказать в двух словах,— сказал Терп,— ты ведь сам говорил, что нам нельзя терять время. Возможно, позже я расскажу подробнее, да и сам послушаю, что еще сможешь рассказать мне ты. Все-таки ты захватил Дворец в мое отсутствие. А пока нам надо попытаться избавиться от шаровиков и выручить Монру. У тебя уже есть какие-нибудь идеи? Судя по всему, что-то у тебя на уме было. Имей, однако, в виду, что в конечном счете мы столкнемся с противником посерьезнее шаровиков.

Лис пожал плечами, продолжая пытаться разглядеть Тер-па, о котором ему столько говорили в последнее время.

Терп спустился со ступенек, и Лис определил, что тот почти его роста, ну, может быть, сантиметра на три выше. Насколько можно было заметить в полумраке, Терп имел грубоватые, но приятно-мужественные черты лица, немного напомнил Лису польского киноактера Станислава Микульского. Голову Терпа покрывал такой же, как у Лиса, шлем, и трудно было понять, какую прическу он носил, но ни усов, ни бороды у хозяина мира Граней не было.

— Можно сказать, что весь наш изначальный план строился на неожиданном ударе, ведь мы считали, что шаровиков было всего пятеро. Трое из них патрулировали территорию вокруг главного комплекса Дворца, а двое занимались до-оборудованием бронированного гравилета. Мы рассчитывали уложить троих из автоматов, которые позаимствовали в твоем Арсенале, а далее при поддержке гномов добраться и до последних двух.

Терп усмехнулся:

— Довольно примитивный план!

— Но если бы шаровиков было действительно столько, сколько мы думали, он бы сработал!

— Как я понимаю,— сказал Терп, задумчиво разглядывая свой «узи»,— новых шаровиков впустили с Земли. Мы тут очень удачно все собрались!

Лис удивленно посмотрел на него:

— Не понимаю, кто впустил? Что это значит? Терп перевел задумчивый взгляд на Лиса:

— Это значит, что шаровики, как я и думал, всего лишь пешки в некой игре. Как, возможно, и мы сами. До поры до времени мы достаточно самостоятельны, но наступает момент — и Некто вмешивается в игру, подправляя ее по своему разумению.

— Ты в этом уверен? — спросил Лис, в душе которого вдруг возникли какие-то смутные и неосознанные сомнения.

— Вполне. На Земле я давно пытался очень осторожно выяснить это, но подобраться к Нему непросто. Я понял только, что нельзя давать даже повода заметить такие попытки, иначе дело будет плохо. Фактически этот Некто — хозяин Земли, хотя, естественно, негласный. Еще Я узнал,, что он располагает техническими возможностями, которые существенно превосходят наши. Во всяком случае, в пространствах он может перемещаться как-то более эффективно.

— Мы с Монрой предполагали, что это могут быть шаровики…

— Это не шаровики, исключено. Все годы не было и намека, что они присутствуют на Земле, могу это ответственно заявить. Похоже, что их где-то держали, а когда этому Некто потребовалось, ввели в игру. Я сам не все понимаю, но большинство Творцов, сидящих по своим мирам, наверняка даже не подозревают о том, что узнал я.

— Не знаю,— сказал Лис,— к тем, за кем по их же мирам начали охотиться шаровики, это, полагаю, не относится. Слушай, нам надо спешить на помощь Монре, но, чтобы понять, как лучше действовать, нам нужно обменяться хотя бы краткой информацией по шаровикам и этому их Главному Помощнику.

— Информацией по кому? — удивился Терп.

— Вот видишь,— сказал Лис,— ты действительно не все знаешь. Мы узнали про некого Главного Помощника непосредственно от шаровиков…

И он как можно более кратко рассказал Терпу то, что происходило с ними, и все, что они узнали о шаровиках за последние дни.

— Так, очень любопытно и требует осмысления,— нахмурившись, сказал Терп.— Говоришь, они преследовали Творцов в их собственных мирах? Любопытно… Что ж, пока могу тебя уверить, что нынешнее пополнение прибыло с Земли, но то, что я их не видел, как говорится, и не слышал, а я на Земле обитаю постоянно уже много лет, говорит о том, что они появились совсем недавно и их не так много. У меня тоже не все вяжется с этим Некто. По моим наблюдениям, конечно косвенным, поведение его странное и порой вроде бы даже неадекватное, как будто он поступает, иногда противореча себе,— то так, то эдак…

— То есть как? — не понял Лис.

— Самое главное, я уже не понимаю, особенно после твоих упоминаний о неком руководителе шаровиков, один это человек или не один. Вроде бы один, но в то же время… Не все вяжется, говорю же, особенно в свете твоих слов. Зачем Творец мог связаться с шаровиками?

— Если бы я знал! — Лис пожал плечами. Похоже, что пока твои знания о нем не помогут нам спасти Монру, а мне сейчас важнее всего узнать, жива ли она.

— Вы что, не взяли с собой переговорные устройства? Ты же можешь узнать, где она сейчас и что с ней происходит!

— Я пока не связывался с ней из предосторожности. Почему-то все ваши радиостанции, точнее — гравистанции имеют фиксированную настройку. Мы побоялись, что здесь, во Дворце, шаровики легко могут прослушивать весь диапазон и могут засечь нас. И вообще, как я уже говорил, мы рассчитывали сделать все быстро. Я даже не предполагал, что мы можем оказаться в такой ситуации, когда придется вызывать партнера, не зная, где он находится, что с ним. Мы были уверены, что шаровиков всего пять! Мы сами выглядели как шаровики, даже шары нацепили, а они не знали, что у нас есть оружие, легко пробивающее доспехи. Мы и не взяли передатчики.

— Очень опрометчиво! Всегда надо допускать все, даже самое худшее. Но у нас же есть передатчики шлемов.

— Которые все настроены только на одну волну! Это значит сразу же сообщить шаровикам, где мы находимся!

Терп снял шлем и задумчиво провел ладонью по волосам. Стрижка у него была короткая. «Чуть ли не как у осужденного»,— подумал Лис.

— Пожалуй, ты прав. Они пока, наверное, не знают, где мы находимся…

— Если, конечно, этот «Он» с его, как ты говоришь, возможностями уже не сообщил им,— вставил Лис.

Терп покачал головой:

— Ну, он тоже не всемогущий. Если бы знал, мы бы долго не пробегали. Наше преимущество перед шаровиками, хотя и временное, конечно, в том, что они не знают, где мы.

— Я на это и рассчитывал.

И Лис рассказал Терпу, что он собирался делать, когда остался один. Терп спросил:

— Это, пожалуй, единственное, что сейчас можно сделать. Монра знает про эти тоннели?

— Я ей рассказывал. Надеюсь, она найдет вход в тоннели, которые расположены с той стороны центральной аллеи. Но, наверное, все-таки надо попробовать вызвать ее хоть на несколько секунд. Я не могу успокоиться. Шаровики сперва сосредоточили огонь на мне, но я хочу быть уверенным, что с ней все в порядке. Я ведь теперь уже и не знаю, может быть, там были еще и другие шаровики, кроме тех, что мы видели.

— Да, наверное, на несколько секунд связаться можно… для ее же блага.

Монра ответила сразу.

— Ты где? — задыхающимся, как от бега, шепотом спрсила она.

— Я-то пока в безопасности,— быстро ответил Лис. Ты как?

Монра вздохнула, переводя дух:

— Пробежалась, затаилась, жду.

Шаровики прочесывают парк.

— Имей в виду: нас могут слушать. Ты помнишь, что я тебе рассказывал на всякий случай?

— Не учли,— с горечью усмехнулась Монра.— Надо было тщательнее проработать запасной вариант.

— Ничего, все еще получится! Двигайся к тому месту, где вход, и затем прямо по направлению к главному зданию: там и встретимся.

— Поняла, попытаюсь, если они не перекроют дорогу.

— Ты уж попытайся поосторожнее. И помни: патроны могут взорваться от нагрева лучами, так что спрячь боеприпасы хотя бы в карманы!

— Давно сама сообразила. Все, отключаюсь!

— Молодец, береги себя, удачи, целую!

— Я тоже! — Голос Монры пропал.

Терп искоса посмотрел на Лиса:

— У вас, похоже, близкие отношения?

— Да, но ты, надеюсь, не ревнуешь?

— Нет конечно — мы с Монрой расстались давно. Но многим нашим не понравилась бы связь с землянином.

— И тебе не нравится?

Терп ответил:

— Я довольно долго живу на Земле и побывал там в самых разных ситуациях. Поэтому я смотрю на многие вещи иначе, чем те, кто никуда не высовывал нос из своих обустроенных Дворцов.

Некоторое время они молча шли по тоннелю. Наконец Лис спросил:

— А как ты сейчас попал во Дворец? Я понимаю, с Земли, но я думал, что точки перехода оттуда ведут на площадку, которая находится над твоим центральным пультом.

— Ты так и не узнал всего,— усмехнулся Терп,— да это, наверное, было, невозможно. Есть много засекреченных точек. Если бы я попал на площадку рядом с пультом, то, естественно, мне незачем было бы пробираться в тоннель. Нет, я оказался в парке, недалеко от одного из тех мест, где можно попасть в этот тоннель. Это произошло, наверное, за час до вашего здесь появления. Индикатор присутствия шаровиков предупредил меня, что они находятся где-то неподалеку. Из оружия у меня, к счастью, был вот этот автомат — я хотел присовокупить его к своей коллекции. Я увидел шаровика, который вез что-то на гравитележке, и подстрелил его из-за кустов в лицо.

— То есть ты не знал, что пули пробивают защитные доспехи?

— Нет, не знал. Вот так и разжился доспехами и ручным лучеметом и понял, что надо быстрее прятаться. Я затаился в тоннеле и увидел тебя, бегущего к входу. Естественно, тут у меня тоже сработал индикатор присутствия шара. Я хотел сразу пристрелить тебя, но мне нужно было узнать, от кого может спасаться шаровик, то есть ты, а ведь я успел заметить, что шаровики чувствуют здесь себя хозяевами. Поэтому я и решил сначала допросить тебя. В общем, тебе повезло. Лис кивнул:

— М-да… с этим шаром я чуть не попал в ловушку. Я совсем забыл про то, что могут появиться Творцы, у которых есть индикатор и которые могут принять меня за настоящего шаровика. Печально было бы, если б я валялся сейчас на полу с простреленной башкой! Так бы и не поговорили…

Терп хохотнул.

— Кстати,— продолжал Лис,— именно по этим вашим индикаторам шаровики выслеживали Монру и ее спутников на грани твоего мира. Мне пришлось вырезать им эти индикаторы.

— Как ты догадался?

— Увидел прибор у шаровиков, что-то вроде пеленгатора.

Творец сплюнул:

— Сделали, сволочи!

— Если ты сам говоришь, что им кто-то помогает, то что удивительного? Но кто помогает им? Может быть, кто-то из Творцов окопался на Земле и стал ее, так сказать, хозяином и владельцем, вроде как ты владел своим миром?

Терп энергично потряс головой:

— Ты знаешь, иногда я думаю, что, возможно, это вообще не Творец.

— Почему ты так думаешь?

— Не знаю, но Творец вряд ли смог бы так развернуться на Земле, на современной Земле. Еще лет сто назад — да, но не сейчас. Для этого нужны, по-моему, возможности, превышающие те, что могут быть у кого бы то ни было из нас. Долго объяснять, но у меня есть основания так думать. Поговорим на эту тему, если выберемся отсюда.

Они проходили мимо одной из точек наблюдения. Лис хотел предложить выглянуть, но Терп и сам уже свернул на ступеньки, поднимающиеся вверх.

Место наблюдения открывало вид на широкую аллею, опоясывающую гигантское здание. Аллея имела ширину метров сто и была украшена многочисленными клумбами, изящно подстриженными кустами, фонтанчиками и разнообразными скульптурными группами, которые казались Лису вывезенными из Древней Греции и Древнего Рима. Впрочем, попадались и фигуры, похожие на сфинксов.

На аллее шел бой. Не все было видно, поскольку противники старательно прятались за кустами, каменными постаментами статуй и колоннами, но Лис и Терп поняли, что шаровики вели перестрелку с гномами. Гномов они увидели только один раз, когда карлик перепрыгнул через срезанную лучом статую, миновал открытое место и, не задетый ни одним выстрелом, скрылся из поля зрения. Лис подумал, что не зря они с Монрой потратили время и подогнали на гномов доспехи: без них маленькие человечки не продержались бы и нескольких минут. Хотя кто знает, не обернется ли это потом проблемой для людей.

В том, что это «потом» наступит, Лис был уверен безоговорочно. Уверенность соединилась в нем с необъяснимой злостью. Когда в течение последних суток они попадали в переделки и Монра была с ним, у него еще не было такой ненависти к шаровикам. Наверное, потому, что Монра была рядом и он чувствовал, что может что-то сделать для нее. Сейчас же она находилась далеко, он не мог видеть, что с ней происходит, не мог помочь, ему оставалось только ждать и надеяться. Не давало покоя возникшее буквально через секунду после того, как он крикнул «беги!», ощущение, что он бросил Монру в опасности. Хотя такой вариант: разбегаться в разные стороны при возникновении смертельной угрозы — они прорабатывали еще в Арсенале.

Разумом Лис, конечно, понимал, что, если бы они удирали вместе, вероятность, что кого-то из них накрыли бы из большого лучемета, была бы куда больше. Монру могло бы даже задеть пулями из патронов, взорвавшихся в автомате Лиса; патроны в ее собственном автомате могли бы также взорваться, а поскольку оружие у нее было не. за спиной, то, опять же, траектории пуль могли быть не такими удачными уже для обоих.

Но это Лис понимал умом, а на сердце у него кошки скребли оттого, что он-то сейчас находится в относительной безопасности и даже обрел такого ценного партнера и союзника, как Терп, а Монра, красавица Монра, ползет где-то в кустах, прижимаясь к аккуратно подстриженной траве.

В любую минуту ее может подстерегать смерть, а возможно, и нечто худшее, если шаровики захватят ее живой. В последнем Лис, правда, сильно сомневался.

Шаровиков было трое. Они укрывались за каменным парапетом и располагались спиной к точке наблюдения. Лис переглянулся с Терпом: можно было бы неожиданно выйти из укрытия и ударить по шаровикам с тыла. Из пистолета и автомата они могли попытаться расстрелять их.

Терп покачал головой:

— А если не попадем сразу? Кроме того, мы не знаем, сколько тут шаровиков. Если кто-то из этих уцелеет или тут есть другие, которые нас заметят, мы потеряем наше преимущество: они будут знать, где мы.

Лис согласился: это было совершенно правильно. Если Монра сумеет добраться до того входа в тоннель, о котором он ей рассказывал, все будет хорошо. Втроем, да еще и с хозяином Дворца, знающим ходы и выходы, о которых они и не догадываются, шансов будет гораздо больше. Втроем, если, конечно, Монра сумеет добраться. Лис ударил кулаком то ли по каменной, то ли по пластиковой стене.

— Она тебе явно небезразлична,— произнес Терп, внимательно наблюдая за Лисом. Вы, люди, умеете любить и привязываться к другим людям так, что смерть их становится для вас трагедией и концом всего на свете.

— А вы не люди? — немного резко спросил Лис.

— Скажем точнее: вы, земляне,— поправился Терп.— Возможно, что тут все дело в очень коротком сроке вашей жизни,— продолжал он, спускаясь по ступенькам в тоннель. Лис молча следовал за ним.

До потайной комнаты в минус-первом этаже они добрались без происшествий. Терп активировал точку пере-, хода, о которой не знал Лис, и они оказались в помещении Центрального пульта управления, первом помещении Дворца, куда Лис в свое время вошел. Эта точка перехода у Терпа имела довольно большую площадь — примерно метр на метр, так что Лис с хозяином Дворца прошли одновременно, встав на участок переноса спина к спине. Лис даже и не подозревал, что здесь могут быть точки перехода, и не мог не оценить предусмотрительность Терпа: отсутствие информации о секретных переходах в компьютерах Дворца давало его хозяину неоспоримые преимущества перед любыми возможными захватчиками.

В комнате, где они оказались, их ждал первый сюрприз: за пультом управления сидел шаровик. В общем, это был не то чтобы большой сюрприз, но они рассчитывали, что в помещении пульта никого не будет. К тому же точка перехода оказалась заставлена одним из шкафов, который шаровики непонятно зачем сдвинули на этом место, поскольку они не могли знать о данной точке.

Особенность работы полей, раскрывающих пространство, как Лис уже давно узнал, состояла в том, что, даже если на точке перехода находились в данный момент посторонние предметы, они отбрасывались, очищая объем для возникающей здесь новой массы.

Шкаф с грохотом упал, шаровик от неожиданности вздрогнул и вскочил из-за пульта. Выстрелы из пистолета-пулемета Терпа и «беретгы» Лиса слились в один оглушительный грохот. Пули попали шаровику в грудь, и он рухнул рядом с креслом.

— Где ты научился так хорошо стрелять из огнестрельного оружия? — спросил Лис, озираясь по сторонам, но шаровик в помещении был один, и им пока ничто не угрожало.

— Я столько лет провел на Земле и не раз бывал в ситуациях, когда умение стрелять сохраняло мне жизнь. На Земле во все времена мне больше приходилось пользоваться земным оружием, чтобы не привлекать лишнего внимания. Давай уберем падаль.

Они запихали тело шаровика в шкаф, который являлся дезинтегратором и синтезатором материи одновременно.

— Сейчас я заблокирую незасекреченную точку перехода,— сказал Терп, садясь за пульт,— и перепрограммирую сервов так, чтобы они атаковали шаровиков.

Лис машинально посмотрел на то место справа от пульта, где находилась точка перехода, о которой он знал. Это оказалось как раз кстати: на круге, вмонтированном в пол, возник шаровик с лучеметом наизготовке.

Шаровик, видимо, сознательно готовился к тому, что в помещении пульта управления находится враг, и смотрел в место наиболее вероятного нахождения противника — в сторону пульта управления.

Это было его ошибкой. Лис крикнул, предупреждая Терпа, и навскидку открыл огонь из пистолета. Пули продырявили грудной панцирь шаровика в трех местах, но тот успел выстрелить из лучемета по Терпу. Луч скользнул по спине Творца, который на крик Лиса автоматически пригнулся, стараясь уклониться от луча и прикрыть лицо.

Шаровик повалился вперед, и неожиданно, не успело тело коснуться пола, ноги его исчезли, отхваченные по колени. Остаток тела глухо шмякнулся об упругую сероватую поверхность, а из отрезанных конечностей хлынула кровь.

Лис удивился: кто-то, находящийся в другом месте, управлял активацией поля переноса, и, значит, появление шаровика не было случайностью. Он, судя по всему, должен был появиться в помещении пульта управления, мгновенно оценить обстановку и исчезнуть, успев по возможности произвести выстрел-другой по противнику.

— Цел? — спросил Лис Терпа, осматривая борозду на панцире.

Терп кивнул:

— Ты здорово среагировал. Давай-ка и этого туда же. Они отправили и это тело в дезинтегратор, и Терп вызвал небольшого серва убрать лужи крови с пола.

— Итак, уже двоих мы убрали. С учетом тех, что я подстрелил в парке, а ты на центральной аллее, будет четыре. Сколько, интересно, их тут сейчас всего?

Лис ничего не ответил.

— Однако,— продолжал Терп,— неплохо они тут во всем разобрались. Ладно, сейчас сервы доставят немало хлопот шаровикам: худо или бедно, они будут атаковать их и пытаться так или иначе убить или покалечить.

— Ты собираешься настроить их так, чтобы они выбирали только шаровиков, или и мы рискуем?

— Они будут атаковать тех, у кого есть шары. Конечно, если шаровики пойдут на то, чтобы избавиться от шаров, сервы их не тронут. Но они на это не пойдут.

Лис на секунду задумался:

— Но подожди, тогда и Монра рискует, если она еще не бросила шар. Я предупрежу ее.

— Только быстро, и не говори прямо, а то шаровики будут предупреждены заранее,— сказал Терп, не оставляя работу у пульта.

Лис вызвал Монру, но передатчик ее шлема молчал.

Терп попытался успокоить Лиса:

— Это еще ничего не значит, не надо предполагать самое худшее. В конце концов, она могла повредить шлем, могла бросить его, шлем мог просто упасть у нее с головы, а времени подбирать его не было. Сейчас я попробую включить мониторы слежения: мы узнаем, где шаровики, и, возможно, заметим Монру.

К его и Лиса огромному разочарованию, система наблюдения не действовала. Шаровики, видимо опасаясь появления хозяина Дворца в пультовой, вывели систему визуального слежения за территорией и помещениями дворцового комплекса из строя.

Лис нервно прошелся взад-вперед по комнате, не забывая поглядывать на точку перехода, где мог появиться враг.

— Вот и все,— сказал наконец Терп.— С этого момента любой серв во Дворце будет атаковать каждого, у кого на поясе висит шар. У сервов нет оружия как такового, но ударом с разгона они могут легко искалечить или убить.

— Это, видимо, здорово, даже наверняка здорово, но меня тревожит, что же с Монрой?

— Где она должна была войти в тоннель? — спросил Терп.

— С другой стороны главной аллеи вход у живой изгороди возле пруда, если ты помнишь. Беда только в том, что там метров двести открытого пространства на газоне. Ее могли заметить.

Терп одобрил Лиса:

— Мы сейчас попробуем перейти в точку перехода, которой заканчивается та ветка тоннеля.

Он встал из-за пульта и, нагнувшись, запустил руку под его левый край, где торец пульта не доставал до пола сантиметров десять. Терп провел пальцем по нижней кромке торца боковой стенки, и на лице его появилось удивленное выражение.

— Ищешь Ключ? — спросил Лис. Тоже любишь спрятать что-нибудь без технических премудростей?

— Да,— машинально кивнул Терп и удивленно вскинул брови: — А, так ты знаешь, что это. Ты нашел его?

— Совершенно случайно.

Терп удовлетворенно вздохнул, выпрямляясь:

— Ну ладно, а то я уже было испугался, что его нашли шаровики. Ты его куда-то перепрятал?

— Естественно, он спрятан в твоем музее Природы, в разделе палеонтологии. Лежит в черепе тираннозавра, Который стоит прямо напротив входа.

— Хм…— Терп задумчиво постучал пальцами по краю пульта.

— Что-то не так? — быстро спросил Лис. Неудачное место?

— Не то чтобы неудачное,— Терп сделал неопределенный жест рукой,— но там нет точки перехода, если хочешь знать. Нам придется пробираться туда обычным путем, через все залы Дворца.

Огромный музей Природы и Культуры занимал весь сорокаэтажный блок, примыкающий к главному зданию Дворца. Терп не считал необходимым иметь там точки перехода. Единственными средствами передвижения в огромных залах всего этого блока, включавшего в себя различные музеи, галереи, выставки и художественные мастерские, были лифты, эскалаторы и гравитележки.

Терп объяснил, что все это создавалось очень давно, более трех тысяч лет тому назад, а тогда еще он думал, что, возможно, залы эти будет видеть какое-то количество посетителей. Однако сложилось так, что залы эти практически не видели даже самого хозяина Дворца, который появлялся здесь крайне редко, в основном только в периоды пополнения коллекционного фонда.

После каждого посещения какого-либо из миров Терп привозил образцы оригинальных растений, животных, минералов, изделий человеческих рук: посуду, тканые вещи, статуи, картины, образцы механизмов и самых разных устройств или как минимум их чертежи. Земные ученые-естествоведы и специалисты по любым разделам материальной культуры сошли бы с ума от зависти и восхищения перед таким обилием экспонатов и предметов, достойных самого внимательного и скрупулезного изучения. Никому из них, правда, не суждено было увидеть эту сокровищницу.

Кроме того, огромное количество произведений искусства самых разных миров, эпох и культур находилось во Дворце не только в музее, но практически везде. Терп не скупился на украшение бытовых помещений, начиная от какой-нибудь лаборатории и кончая спальными комнатами и туалетами. Одно из немногих исключений в этом смысле представлял собой центральный пульт управления, выглядевший на фоне всего остального прямо-таки аскетично.

— Не думаю, чтобы шаровиков было очень много, и на такой большой территории шансов встретить их может не быть,— сказал Терп.— Наверное, мы даже сможем дойти до самого музея незаметно. А уж там им просто нечего делать. Может, это даже хорошо, что ты спрятал Ключ в таком месте, как музей. Было бы куда хуже, если бы ты устроил новый тайник, скажем, в ангаре гравилетов или на оружейном складе.

— Но сию секунду Ключ нам не так уж и нужен,— произнес Лис. Сейчас надо как можно быстрее найти Монру.

— Ключ оказал бы нам неоценимую услугу именно в деле спасения Монры,— возразил Терп в своей обычной несколько церемонной манере. Мы ведь даже не знаем пока, где она.

Терп предложил проверить оружие, имеющееся в их распоряжении. Они открыли небольшой шкаф, который служил своего рода мини-арсеналом помещения пульта управления.

Но шкаф оказался пуст: шаровики забрали все ручные лучеметы, которые тут хранились, а также заряды к ним. Исключение составила небольшая коробка с короткими черными цилиндрами размером с огарок свечи. Лис уже знал, что это гранаты с усыпляющим газом, который начинал действовать как при попадании в легкие, так и при соприкосновении с кожей. Облако газа выбрасывалось в радиусе метров пяти и очень быстро кристаллизовалось, так что бросавшему гранату следовало выждать всего секунд десять, после чего можно было смело подходить к точке взрыва.

Непонятно, почему шаровики оставили тут гранаты, забрав лучеметы. Казалось, для их целей оружие, не повреждающее тело противника, было бы предпочтительнее. Возможно, гранаты просто забыли в спешке. Терп кивнул Лису: «Пригодится!» Они забрали лучеметы убитых шаровиков и провели ревизию боеприпасов к «стволам». У Лиса оставались еще четыре полные обоймы к «беретте» и одиннадцать патронов в магазине. Пистолет-пулемет Терпа, который оказался совсем не «узи», а российским «каштаном» (что весьма удивило Лиса — он никогда не слышал о таком пистолете-пулемете), имел более скудное боепитание: один целый магазин и один уже полупустой, то есть всего чуть больше сорока выстрелов.

Но зато на четыре ручных лучемета у них оказалось аж пятнадцать запасных обойм.

Лис отдал одну Ф-1 Терпу. Творец одобрительно подбросил лимонку на ладони:

— Неплохая штука: накроет сразу нескольких шаровиков, если бросить в кучу! Кто бы мог подумать, что оружие, которое забыто у нас десятки тысяч лет, окажется таким эффективным! Ты-то сам как понял, что доспехи пробиваются из обычного пистолета?

Лис усмехнулся и рассказал Терпу о том, как он уложил шаровика из АКМ, после чего мысль применить автоматы как главную ударную силу и пришла ему в голову.

Сейчас им нужно было всего лишь перепрограммировать точку перехода, через которую они попали сюда, чтобы она соединилась с похожей комнатой в минус-первом этаже, но уже в той части Дворца, куда выходил тоннель, где должна была укрыться Монра. Никаких сюрпризов не предвиделось, поскольку как о существовании секретной точки перехода, так и о паролях, позволяющих произвести перепрограммирование, известно было только Терпу.

Неожиданно погас свет. Мгновение они молча стояли в темноте, а потом Лис включил фонарик, направив его так, чтобы отраженный от стен и потолка свет разгонял пронзительный мрак. Терп присвистнул.

— Я и не представлял,— сказал наконец Лис,— что можно отключить энергию.

— В принципе, конечно,— ответил Терп.— Вопрос только в том, что для этого необходимо либо взломать центральную силовую установку и полностью выключить ее, либо, также взломав пароли системы, отключить частично наш участок, чтобы постараться запереть нас тут. Есть еще, конечно, третий вариант: просто вывести силовую установку или-систему подачи энергии из строя чисто механически, но это довольно опасно и чревато самыми серьезными последствиями. Как бы то ни было, тот, кто это сделал, хорошо разобрался в устройстве моих агрегатов.

— И что — мы заперты? — спросил Лис. Терп зловеще усмехнулся в полумраке, и на его лицо легли густые тени.

— Это мы еще посмотрим. Точкой перехода нам, конечно, теперь не воспользоваться, но у меня имеется автономная система питания. Она довольно маломощная, как раз для того, чтобы ее было сложнее обнаружить, но лифт она вытащит. Вот если бы у нас был Ключ, мы бы показали этим уродам: Ключу не нужно никакое питание, чтобы открывать любые уже установленные точки перехода.

— Разве я знал,— попытался оправдаться Лис.

— Да никто ничего и не говорит. Давай я включу лифт и пойдем.

Терп открыл часть боковой панели пульта, повозился там, и в комнате снова включился свет, правда, другого оттенка, чем до этого, более зеленоватый и спокойный.

— А ты не думаешь,— спросил Лис,— что это может быть ловушкой? Мы окажемся в лифте, они вырубают аварийное питание — и мы в клетке. Как два кролика.

Терп немного подумал:

— Считаю, это маловероятно: вся аварийная система в этой комнате. Да и у нас просто нет иного выхода, ты же сам хочешь быстрее прийти на помощь Монре. Естественно, для собственной безопасности мы не будем спускаться до самого низа — там нас могут поджидать. Сделаем вот что: опустимся до одного из служебных этажей, где идут разные коммуникации. В основном этими этажами всегда пользовались сервы, нам там во многих местах придется, даже ползти — есть очень низкие проходы. Надеюсь, шаровики не могут ждать нас на всех этажах. У нас будет два варианта: или добраться до музея и забрать Ключ, или добираться до тоннеля, где, может быть, нас ждет Монра. На мой взгляд, предпочтительнее первый вариант, поскольку в этом случае мы сможем значительно быстрее перемещаться в пространстве и получим огромное преимущество перед нашими врагами. Если Монра добралась до тоннеля, то она уже в безопасности и может немного подождать. Ну а если…— Он не договорил.

— А что, если нам разделиться? — предложил Лис. Я отправлюсь к тоннелю, а ты — в музей. Я хотел бы как можно скорее выяснить, что с Монрой. Ты заберешь Ключ, и мы встретимся в этом самом тоннеле. Тем более что я все равно не знаю, как пользоваться Ключом.

— Но я же не знаю, где ты его спрятал! — возразил Терп.

— Это несложно, я же сказал: в черепе тираннозавра, но не в черепе восстановленного скелета, а в отдельном черепе, который лежит на постаменте прямо напротив входа. Там еще табличка, что череп найден тобой на Земле в Центральной Монголии в четвертом веке до новой эры по земному летосчислению. Найдешь?

— Без сомнения, но лучше нам не разделяться. Хотя понимаю… Ладно, давай так и сделаем! — согласился Терп.

Они начали спуск. Лис все время ждал, что кабина лифта остановится и они окажутся в западне, но плавное бесшумное движение ничем не нарушалось.

Терп остановил лифт на сороковом этаже главного здания Дворца. Можно было бы опуститься ниже, но он посчитал, что на коммуникационных этажах, расположенных ближе к уровню поверхности, засады вероятнее.

Они выпрыгнули в темноту коридора, готовые в любую минуту открыть огонь. Откатившись по полу в разные стороны, они выждали, не вспыхнет ли яркий свет и не откроют ли по ним огонь, но на коммуникационном уровне было тихо. Еще с минуту Лис и Терп лежали в нескольких метрах друг от друга, напряженно вслушиваясь в окружающую темноту. Даже при включенном экране ночного видения почти ничего не было видно.

Наконец Терп встал и включил фонарь. Лис также поднялся и, водя лучом, осматривал расходящиеся веером узкие и низкие коридоры. Тянул легкий ветерок: это действовала самая простейшая естественная вентиляция.

Лис, конечно, знал про наличие во Дворце таких коммуникационных этажей, но только один раз за все время своего пребывания в обиталище Творца забирался в подобное место из чистого любопытства. Специально эти уровни он не изучал, поскольку там и изучать-то было нечего: все такие этажи были похожи друг на друга. Определить, где ты находишься, зачастую можно было только через терминалы, установленные когда-то для связи с сервами при возможных профилактических работах и ремонтах. Сейчас эти терминалы не действовали и коммуникационные этажи стали настоящими лабиринтами, где, особенно в темноте, можно было блуждать не один день.

— Судя по всему, освещение вырублено везде,— сказал Лис. Нигде нет даже намека на свет, а ведь, насколько я помню, и эти коридоры освещаются.

— Похоже, что так. Терп рассматривал какой-то план в виде маленькой электронной схемы, которую он выудил из находившегося в пульте тайничка.

— Слушай! — Лиса вдруг осенило. Если вырубили энергию, то, наверное, сервы отключатся и нам нечего рассчитывать на их, так сказать, поддержку?

Терп успокоил Лиса:

— Ты же должен знать, что их автономное питание рассчитано на десять часов непрерывной работы в самом жестком режиме. Так что при выключении системы подзарядки где-то не менее пятидесяти процентов сервов сохранят свцю работоспособность в течение достаточно длительного времени: часов пять они, полагаю, поработают на нас как минимум.

Терп объяснил Лису, куда тому нужно двигаться, и они разошлись.

Творцу было несколько проще, поскольку он попадал непосредственно в здание музея, а Лису предстояло пройти четыреста пятьдесят метров по низкому ходу, почти везде пригибаясь, спуститься по колодцу до уровня десятого этажа, после чего снова двинуться по горизонтальному ходу строго направо. Через сто метров, как сказал Терп, снова по вертикальной шахте можно было попасть на уровень первого этажа, и там уже будет понятно, куда двигаться.

— Почему первого? — удивился поначалу Лис объяснениям Терпа.— А, хотя да, понимаю: с помещением в минус-первом этаже отсюда нет сообщения.

Терп объяснил, какие панели в стене возле монитора сервов надо снять, чтобы можно было через вентиляционные колодцы протиснуться в обычный коридор первого этажа. Далее Лису предстояло по открытой местности пробраться к одному из входов в тоннель, где, как он надеялся, укрылась Монра.

В общей сложности Лису требовалось пройти по залам первого этажа этого блока Дворца метров сто — двести и еще метров триста через парк. Шаровики при этом могли встретиться где угодно, и в количестве, о котором Лис мог только догадываться. Но он готов был рисковать, поскольку неизвестность того, что происходит с Монрой, буквально давила на него.

Скоро коридор стал совсем низким, и Лис пополз, продолжая в который раз гадать, кто же может руководить шаровиками. Ни Эльот, ни сама Монра в разговорах ни разу даже не обмолвились о существовании на Земле или где-то еще таинственного «Его», который, по словам Терпа, обладал возможностями, превосходящими возможности Творцов. Эта проблема будоражила Лиса сильнее всего, и у него не возникало сомнения, что личность, о которой говорил Терп, и пресловутый Главный Помощник шаровиков — одно лицо.

Терп считал, что поведение персоны, за которой он пытался следить на Земле, странное и неоднозначное. Понять это Лис пока, естественно, не мог, но вмешательство непонятной и могущественной силы, которой опасается даже Творец, не добавляло уверенности в завтрашнем дне. Правда, судя по словам Терпа, таинственного хозяина Земли нельзя назвать полностью неуязвимым.

Лис помотал головой, передохнул секунд двадцать и пополз дальше. Все равно никаких достоверных теорий сейчас не построить. Он думал, что знает уже достаточно, а оказалось, что не знает почти ничего. В самом деле, знание — это сфера, и чем оно больше, тем больше и площадь соприкосновения с неизвестным.

Лис немного забылся, приподнял голову и стукнулся шлемом о какой-то выступ так, что заныли шейные позвонки. Он выругался и стал чаще подсвечивать себе фонарем.

К его великому удовольствию, высота лаза вскоре позволила ему встать в полный рост и пройти в нормальном положении метров сто, прежде чем потолок прохода вновь «поставил его на колени», и до самой вертикальной шахты Лис уже только полз.

Заглянув в черную глубину сорока этажей, Лис невольно передернул плечами и пожалел, что в помещении пульта у Терпа не было антигравитационных поясов или хотя бы патронов. Эти устройства сделали бы такой спуск просто приятным аттракционом. Сейчас же Лису приходилось действовать, рискуя сорваться почти в двухсотметровую пропасть.

Лис поздравил себя с тем, что на всякий случай снял ремень с искалеченного автомата. Благодаря этому он получил в распоряжение крепкую веревку длиной метра в полтора, имеющую к тому же очень подходящие застежки-карабины на концах.

Колодец не был абсолютно гладким и пустым. Вдоль всей его высоты шли системы подачи энергии — трубы, в которых пролегали разнообразные кабели или что там заменяло Творцам подобные устройства. На каждом этаже эти коммуникации расходились под прямыми углами, так что Лису удалось закрепиться ремнем вокруг одной из таких не очень толстых колонн и начать соскальзывать от пересечения к пересечению.

Темнота существенно затрудняла спуск, поскольку светить фонариком постоянно было неудобно, а требовалось успеть затормозить перед встречей с горизонтальным энерговодом. Приходилось внимательно следить, чтобы не выронить ничего из оружия вниз: это могло привлечь внимание врагов, если те окажутся где-то рядом, да и не так много было у Лиса оружия и боеприпасов, чтобы ими разбрасываться. Особенно он дорожил сейчас «береттой» и обоймами к ней.

Спускаться с сорокового на десятый этаж в полной темноте дело непростое, и в конце концов Лис сбился со счета уровней. Скользя в очередном пролете вдоль трубы-колонны на автоматном ремне, он лихорадочно соображал, какой же этаж будет сейчас — одиннадцатый или уже десятый.

Ведь ошибись он в счете и проскочи нужный этаж, ему пришлось бы подниматься вверх по гладким трубам. Однако спасало то, что, как предупредил Терп, каждый этаж был пронумерован и, посветив фонариком, можно было этот номер прочитать.

Кроме того, он мог признаться сам себе, что ему очень хотелось закончить данный спуск быстрее еще и потому, что он немного устал: ползанье на четвереньках по узким горизонтальным проходам не придавало бодрости, а спуск с сорокового на десятый этаж при средней высоте каждого этажа в четыре с половиной метра требовал изрядного напряжения сил.

Оказалось, что он все-таки ошибся на этаж. Желание прибыть на место быстрее привело к тому, что он опередил счет этажей: ему казалось, что он должен быть уже на десятом, но, затормозив у крестовины пересечения коммуникаций, Лис увидел, что нужный этаж — только следующий. Он чертыхнулся и продолжил спуск.

Отдышавшись на десятом этаже, проход на котором был, к счастью, почему-то повыше, чем на сороковом, Лис прошел, только слегка согнувшись, нужные сто метров и оказался у второй вертикальной шахты, по которой, согласно разъяснениям Терла, он должен достигнуть уровня поверхности, то есть первого этажа в соответствующем блоке Дворца.

Пока все шло, как, и было задумано. Лис не слышал никаких звуков и надеялся, что никто не слышит его передвижения по коммуникационным каналам.

Он посветил фонариком в темноту десятиэтажного колодца (после преодоленной пропасти в тридцать этажей это уже не казалось очень сложной задачей), проверил состояние ремня от автомата и начал последний, как он надеялся, спуск.

Оказавшись на первом этаже, Лис с удовлетворением убедился, что и тут все тихо и спокойно. Он взглянул в шахту, которая здесь уходила еще на десятки этажей вниз, в недра каменного монолита, на котором стоял весь комплекс дворцового парка, и пополз в указанном Творцом направлении по проходу, который в этом месте опять, как назло, был очень низким.

Примерно через двадцать метров, как и говорил Терп, Лис увидел бездействовавший монитор, служивший для контроля сервов. «Кто только должен был тут лазить и контролировать их?» — подумал он.

Рядом находилась панель вентиляционного короба, закрепленная на совершенно обычных даже для землянина второй половины двадцатого века фиксаторах-защелках. Лис еще в первый год своего пребывания во Дворце заметил, что там, где можно спокойно обойтись без сверхсложных устройств, Творцы пользовались самыми простыми механизмами.

Лис снял панель и залез в короб, который для движения был даже удобнее, чем коммуникационные проходы для сервов, поскольку не имел никаких выступов. По коробу можно было спокойно ползти, ни за что не задевая, так как ширина и высота его были одинаковы и составляли около метра.

Через определенные промежутки в коробе попадались зарешеченные отверстия, выходившие в какое-либо помещение. Свет нигде так и не горел, это было видно сквозь решетки.

Следуя инструкциям Терпа, примерно через тридцать метров на развилке колодца Лис повернул направо. Еще метров сорок — и короб снова разветвился. Здесь тоже нужно было двигаться вправо, что Лис и сделал. Однако неожиданное обстоятельство заставило его отступить от указаний Творца: в левом ответвлении метрах в двадцати от развилки через решетку в полу пробивался свет.

Если бы не полная темнота везде, Лис, возможно, и не обратил бы внимания на освещенную решетку в полу короба. По направлению света было ясно, что он идет из помещения, расположенного ниже уровня поверхности, то есть в минус-первом этаже. Стараясь не шуметь. Лис повернул налево. Материал короба был такой, что не усиливал посторонние звуки и не громыхал.

Лис осторожно заглянул в просветы решетки, и его взору открылась любопытная картина. В помещении, которое, видимо, служило промежуточным постом контроля технического состояния сервов и автономного ремонта, на полу лежали шаровики — шесть особей, облаченных в доспехи с полной боевой экипировкой. О том, что это шаровики, говорили знакомые устройства, укрепленные у всех на поясах. Шаровики лежали неподвижно и, казалось, были погружены в глубокий сон, что было удивительно, если учесть ситуацию.

Еще более удивительным для Лиса оказалось то, что с одной стороны лежащих тел стоял человек в таких же противолучевых доспехах. О том, что это человек или, во всяком случае, не шаровик, Лис подумал сразу, поскольку у него не было шара, служившего своего рода опознавательным знаком. На голове человека был шлем, подобный тому, что был на Лисе и на лежавших шаровиках. Отличался шлем иной формой лицевого щитка, который сейчас был опущен, так что Лис не мог рассмотреть лица.

Неизвестный стоял, склонившись над небольшим прибором размером с раскрытую книгу стандартного формата, висевшим у него на груди, и водил пальцем по верхней панели. В свободной руке человек держал тонкий полуметровый стержень, направленный на одного из шаровиков на полу. Понять, что человек делает,, Лис не мог. Он стал внимательно смотреть.

Так прошло с полминуты. Неожиданно тело шаровика дернулось, он шевельнул руками и ногами, двинул головой и начал подниматься. При этом человек водил стрежнем, описывая круги над начавшей двигаться фигурой.

Шаровик сел, глаза его оставались по-прежнему закрытыми. Человек сделал что-то на своем приборе, еще раз махнул стержнем перед носом шаровика, и тело того неестественно медленно опустилось в исходное положение.

Человек вложил стержень в гнездо сбоку прибора и снял шлем, отдуваясь, как будто работа, которую он выполнял, отнимала много сил. Лис попытался рассмотреть его лицо, но неизвестный повернулся и вышел из поля зрения, которое ограничивалось решеткой. Лис даже прижал лицо к круглым прутьям, но ничего не увидел.

Лис осторожно вытащил из кобуры пистолет и один из двух имевшихся у него ручных лучеметов, продолжая внимательно следить за тем, что происходило внизу.

Неизвестный вернулся, отхлебывая из сосуда, мало отличающегося от обычной поллитровой бутылки, прополоскал рот и сплюнул на ближайшего шаровика. Это действие еще более усилило недоумение Лиса.

Поставив флягу на корпус какого-то большого аппарата, расположенного рядом, человек снова взялся за свой прибор. Манипулируя стержнем, он начал переходить от шаровика к шаровику, тыкать каждого концом стержня в лоб. При этом тела шаровиков охватывала резкая короткая дрожь.

Неизвестный издал довольный возглас, снял с пояса одного из шаровиков шар и начал возиться с ним. Лис уже в общих чертах представлял себе процедуру обращения с шаром и понял, что неизвестный готовит шар к применению по назначению, то есть чтобы переписать что-то из шара в мозг тела или наоборот.

Человек выпустил из шара стержни-усы и приложил устройство к голове первого шаровика, после чего перешел к следующему. Он повторил эту процедуру еще пять раз и вновь потянулся к своей фляжке. Вставая, он тряхнул головой, отведя ее назад, и взглянул вверх, чуть не встретившись глазами с Лисом.

Если бы на месте Лиса была женщина, то она, как часто бывает в низкопробных триллерах в подобной ситуации, издала бы крик удивления, смешанного со страхом. Лис узнал этого человека. Стоявшая сейчас внизу личность была не кем иным, как псевдолатышом Ингваром Яновичем, посетившим квартиру скромного молодого инженера Богдана Домрачева пятнадцать лет назад на Земле и перевернувшим всю его жизнь.

Но Лис не издал ни звука. Он все-таки был мужчиной, за плечами которого лежали пятнадцать лет жизни, полной смертельных схваток и опасностей. И он моментально понял: кто бы там ни был этот человек или нечеловек, ждать от него хорошего нельзя, в любом случае это враг.

Вполне возможно, что все их нынешние проблемы вызваны именно этим субъектом. А уж если он узнает в Лисе того, кто заставил его вдохнуть струю дихлофоса и выбить головой стекло в польской корпусной мебели, то обязательно захочет свести с ним счеты. Поэтому, несмотря на свои принципы, которые часто мешали ему убивать в случаях, когда ему не угрожали непосредственно, Лис поднял «беретту», тихо сдвинул предохранитель и прицелился в стоявшего внизу Ингвара Яновича, которого он продолжал звать так, хотя понимал, что имя это никак не может быть настоящим.

Ловя в прорези прицела голову Ингвара Яновича, Лис все-таки подумал, что это смахивает на убийство из-за угла. «Идиот! — сказал ему так называемый внутренний голос,— Этот тип в свое время там, на Земле, хотел тебя хладнокровно пытать, и пытал бы, а затем прикончил не моргнув глазом. Поэтому сейчас ты прав как никогда! Стреляй!»

Лис прекрасно понимал это, но все-таки чувствовал дискомфорт оттого, что собрался стрелять в ничего не подозревающего человека. Вздохнув, он помедлил буквально один миг и выстрелил.

И в то же мгновение вспомнил назидание, часто слышанное им от своего деда: «Подумал — сделай, и сделай поскорее!» Уже позже он как-то прочитал почти то же самое в афоризмах мыслителей Древнего Египта.

И после выстрела Лис в который раз убедился, как же прав был дед, а до него современники фараонов.

Если бы Лис выстрелил долей секунды раньше, он свалил бы псевдолатыша первой же пулей. Краткое замешательство привело к тому, что как раз в момент выстрела Ингвар Янович чуть привстал, поворачиваясь, и пуля угодила в прибор, висевший у него на груди. Верхняя панель разлетелась брызгами, а сам Ингвар Янович от удара и неожиданности покатился по полу, довольно ловко кувыркнувшись через голову.

Однако он не выскочил из сектора обстрела, и Лис, теперь уже не раздумывая, прицелился снова. Но надо было отдать должное реакции Ингвара Яновича: он оценил обстановку и точно определил, откуда был произведен выстрел. Поднимаясь на колено, «латыш» сорвал с бедра то, что сначала Лис принял за обычный ручной лучемет.

Но это был не лучемет, и Лис тоже почти мгновенно сориентировался. Лис успел сообразить, что оружие Ингвара Яновича не было простым ручным лучеметом: для этого оно имело слишком толстый и длинный ствол. Оружие ужасно не понравилось Лису, так как он тут же понял, что никогда не видел ничего подобного.

Лис моментально, насколько это было возможно в условиях довольно узкого лаза, откатился от решетки. Секундой позже часть вентиляционного короба в месте, где он только что лежал, исчезла во вспышке света. Глаза Лиса спасло только то, что в сам момент пика излучения его голова оказалась повернутой в противоположную сторону. Тем не менее сила света была такова, что, будучи отраженным от стенок вентиляционного канала, он ослепил его на несколько секунд. Вообще, не будь на Лисе доспехов, ему пришлось бы несладко.

По проходу рванула струя воздуха, но не в сторону Лиса, что также умерило жар, а к эпицентру вспышки, и он догадался, что выстрелили из аннигилятора. Во время своего пребывания во Дворце Лис никогда не видел такого оружия, но в информационных файлах Главного Компьютера он находил упоминания о нем.

Устройство это, во всяком случае в ручном исполнении, походило на однозарядное ружье. Оно выбрасывало пучок антипротонов и после выстрела требовало перезарядки примерно как берданка: нужно было вложить новый питающий элемент, даже по форме напоминавший охотничий патрон крупного калибра.

Лучемет, который Лис положил рядом с решеткой, исчез, естественно, как и часть вентиляционного короба со стеной, но «беретта», к счастью, осталась в руке.

Еще не очень хорошо соображая, но инстинктивно чувствуя, что вот-вот и Ингвар Янович перезарядит свое сокрушительное оружие, Лис бросился к рваному отверстию, с краев которого дышало жаром и еще капал расплавленный металл. Плохо видя ослепленными глазами, он открыл огонь из пистолета примерно в то место, где должен был стоять выстреливший антиматерией псевдолатыш.

Расчет оказался верным, что в этот раз и спасло Лиса. Ингвар Янович, тоже весьма ощутимо ослепленный взрывом, поскольку данным оружием вряд ли следовало пользоваться в таком замкнутом пространстве, не успел перезарядить аннигилятор.

Сквозь слезы, застилавшие глаза, цветные круги и точки, танцевавшие, казалось, прямо под выпуклостью роговицы, Лис смутно видел фигуру, стоявшую на одном колене и лихорадочно достававшую что-то из клапана доспехов.

Пули из «беретты» взрыли пол вокруг Ингвара Яновича. Если бы стрелок не был ослеплен, псевдолатыша нашпиговало бы свинцом. В магазине пистолета оставалось еще десять патронов, но попал Лис только один раз.

Правая рука Ингвара Яновича дернулась под ударом пули, аннигилятор упал и отлетел куда-то в сторону. Плохо видя, Лис продолжал стрелять, стараясь поразить своего давнего и малоприятного знакомого.

Человек побежал, виляя из стороны в сторону, выскочил через дверь в ближнем конце помещения, в которую ударила последняя пуля, и был таков. Кожух ствола клацнул, отскакивая назад: обойма опустела.

Лис, морщась от едких слез, быстро перезарядил пистолет и спрыгнул вниз с высоты почти пяти метров. Продолжая держать дверь под прицелом, он поморгал, чтобы привыкнуть к нормальному свету.

Казалось, в глаза сыпанули песком. Воздействие вспышки усугублялось тем, что Лис перед этим довольно долгое время провел при слабой освещенности, почти в темноте.

Насколько Лис помнил из институтского курса физики, при аннигиляции выделяются только кванты света — фотоны, так что он не должен был получить дозы радиации, но полной уверенности в процессе выделения частиц при взаимодействии вещества и антивещества у него, разумеется, не было. Однако сейчас это заботило Лиса далеко не в первую очередь. Если он сумеет добраться до медицинского корпуса Дворца, то и восстановит, возможно, поврежденную сетчатку, и снимет любые последствия радиации, если таковая тут имелась.

Главным в данную минуту было то, что, похоже, к проблеме шаровиков присоединилась проблема еще чрезвычайно сильного противника. Ингвар Янович, сумевший как-то выбраться с Земли, обладал, судя по всему, большой мощью, так как стрелял из оружия, которого не было даже во владениях Терпа. То, что Ингвар Янович никогда не станет союзником, сомнений у Лиса не вызывало.

Лис также не рассчитывал, что псевдолатыш сбежал навсегда. Даже если он сейчас как-то и покинет Дворец, то, несомненно, вернется и доставит массу неприятностей. Интересно, каким путем он попал сюда: через те же точки перехода, которыми пользовался Терп, или же у него имелись свои способы проникновения сквозь стены, разделявшие миры? И не является ли он тем самым таинственным «Некто», которого имел в виду Терп? В любом случ'ае, Лис не сомневался, он даст о себе знать. Ведь недаром же объявился сейчас в мире Терпа и неспроста делал что-то с телами шаровиков.

Тогда, пятнадцать лет назад, Ингвар Янович был готов на все, лишь бы заполучить полукруг, случайно найденный Лисом. Значит, в тот момент он не имел иных возможностей выбраться из мира Земли. Как узнал Лис много позже, два полукруга, соединяясь, служили точкой перехода, своего рода дверью между мирами. Но это был только один из вариантов таких переходов сквозь пространства.

Лис отвел напряженный взгляд от двери, за которой скрылся Ингвар Янович, и посмотрел на лежавшие на полу тела. Фигуры неподвижно вытянулись, как в строю. Из-под двух крайних вытекали красные ручейки: в них попали пули, предназначавшиеся псевдолатышу.

Лис усмехнулся: так или иначе, а двоих шаровиков он вывел из игры. Но и Ингвара Яновича он, похоже, достал: на полу были отчетливо видны капли крови, указывавшие направление бегства.

Лис осторожно подошел к двери, стараясь стоять не в проеме на линии огня, и заблокировал открывающее устройство. Открывать дверь и выглядывать в темное соседнее помещение, оставаясь хорошей мишенью на фоне светлой комнаты, Лис не стал. Кроме того, он пока еще и не очень хорошо слышал, так как уши заложило от грохота выстрелов в замкнутом пространстве короба.

Осмотрев поле боя, Лис нашел источник непонятного света. Им оказался диск диаметром сантиметров десять и толщиной примерно три сантиметра, который Ингвар Янович прикрепил к стене на высоте своего роста. Диск имел углубление в середине, нажатие на которое включало или выключало испускаемый им свет. Такого устройства Лис ранее также не видел. Нельзя было даже сказать, что диск является источником света: казалось, что начинает светиться сам воздух в комнате.

Взгляд Лиса упал на оброненный аннигилятор с открытым отсеком для нового заряда. Цилиндр размером с патрон двенадцатого калибра валялся рядом.

Осмотрев оружие, Лис без труда разобрался в его устройстве и зарядил аннигилятор. Теперь он обзавелся средством, способным нанести хоть и один, но сокрушительный удар.

Он вновь попробовал вызвать Монру по рации, но ответа не получил. Терпа он пока вызывать не стал из соображений конспирации.

Затем с помощью второго лучемета Лис вывел из строя все шары, произвел контрольные выстрелы в голову каждому шаровику и выключил светящийся диск. В наступившей темноте он надвинул на лицо щиток шлема, включил функцию ночного видения, подошел к двери и резким ударом ноги распахнул ее, отпрыгнув в сторону. Выждав несколько секунд, Лис проскочил через дверной проем и бросился на пол. Несмотря на свое желание как можно скорее отыскать Монру, он не мог не попытаться проследить, куда же скрылся Ингвар Янович. В помещении, располагавшемся за дверью, царила темнота. С помощью устройства ночного видения Лис различал уходящий влево и вправо коридор и попытался сориентироваться. Получалось, что для того, чтобы выбраться из здания, ему следовало идти направо. Однако капли крови, которые яркими пятнами выделялись на полу коридора, вели налево. Самого Ингвара Яновича нигде не было видно.

Справа донесся легкий шорох, и Лис вскинул пистолет, изготовившись к стрельбе. Однако это оказались два серва, которые прошмыгнули мимо Лиса в комнату, где разыгралось сражение. Лис догадался, что сервы, очевидно, приняли сигнал нарушения систем Дворца и, повинуясь заложенной программе, поспешили на восстановление повреждений.

Слева, метров через двадцать, коридор поворачивал. Лис осторожно подобрался к изгибу стены, готовый выстрелить в любую мишень, появившуюся из-за угла, и лег на пол. Заглянув за угол, Лис не увидел ничего и никого: до следующего изгиба метров на сорок коридор был совершенно пуст.

Лис осмотрел следы крови на полу. В приборе ночного видения цепочка капель, фосфоресцируя, шла вдоль одной из стен и скрывалась за углом.

Лис задумался. Не может ли Ингвар Янович устроить ему засаду? В конце концов Лис решил, что это маловероятно. То, что псевдолатыш бежал, доказывало, что у него или не было оружия, или он, поняв по своему ранению, что пули пробивают доспехи, не горел желанием испытывать судьбу, хотя ранение, очевидно, не было очень серьезным, иначе бы вряд ли Ингвар Янович смог исчезнуть так быстро.

Лис осторожно двинулся по следу. Осматривая все закоулки коридора, он был готов открыть огонь, если противник притаился за какой-нибудь статуей или декоративной вазой, которыми, как правило, было украшено большинство помещений Дворца. Кровь блестящими пятнами выделялась на гладком и в то же время пружинящем, как плотный ковер, покрытии пола.

Неожиданно цепочка капель резко свернула в сторону. Следы вели в овальную нишу в стене коридора, имевшую в глубину чуть больше метра. В центре ниши находился круглый постамент, на котором стояла статуя, изображавшая мальчика с рогом, в который он дул, сидя верхом на неком подобии дельфина.

Сейчас статуя валялась на полу рядом с постаментом. Капли крови вели прямо на постамент и там обрывались.

Догадаться было несложно. Постамент представлял собой скрытую точку перехода, которая могла активироваться кодовым словом, перкуссионным воздействием или как-то иначе. Возможно, точка перехода была «одноразовая».

Лис не представлял, куда может вести этот переход. Вполне вероятно, что на другой стороне ждала засада, ловушка или еще какие-нибудь неприятности. И хотя Лис уже понял, что сюрпризы, связанные с его давним и малоприятным знакомым, вряд ли останутся без продолжения, ускорять события ему сейчас не хотелось.

Вообще-то получалась очень любопытная картина. Некая личность, именуемая условно Ингваром Яновичем; знала о наличии во Дворце по крайней мере одной точки перехода, о которой не знал Лис. Лис понимал, что знает во Дворце не все и не обо всем, но откуда Ингвар Янович вообще что-то тут знает? Очевидно, между всем имеется связь. Неужели появление Ингвара Яновича как-то связано с появлением Терпа? Не могут ли они действовать заодно?

Немного подумав, Лис пришел к выводу, что не могут. Зачем Терпу вести с Лисом двойную игру? Терп мог убрать его без лишней театральной буффонады, хотя… может быть, Терпу необходимо найти перепрятанный Лисом Ключ. И для этого он мог лгать. Но при чем тут шаровики и те манипуляции Ингвара Яновича в момент, когда его застукал Лис? Шаровики в той комнате были какие-то странные, то ли накачанные наркотиками, то ли под воздействием неких психогенных полей.

Лис плюнул на конспирацию и вызвал Терпа. Когда Творец ответил, то по его напряженному голосу и тяжеловатому дыханию Лис понял, что и там тоже что-то произошло. Поэтому он решил отложить прямые вопросы до момента, когда сможет видеть живую реакцию Терпа, а только спросил, что у того стряслось.

— Попал в засаду,— объяснил Терп.

Выяснилось, что недалеко от зала, где Лис спрятал Ключ, затаились три шаровика, явно поджидавшие того, кто должен был явиться в музей. Терп не считал это простым совпадением. Если бы не его индикатор присутствия шаровиков, он был бы уже трупом.

— Значит, они знали…

— Безусловно!

— Стоп, но сам-то Ключ на месте?

— К счастью, да, и уже у меня. Судя по засаде, они подозревали, что Ключ спрятан где-то здесь, но не знали, где точно. Кому ты говорил, что нашел Ключ?

— Только Монре, но я просто сказал, что спрятал Ключ в музее в разделе палеонтологии…— До Лиса вдруг дошло то, во что он пока не хотел верить.

— Увы, я думаю, что да,— подтвердил его опасения Терп.— Они взяли ее. Накачали спецпрепаратами или даже просканировали мозг, если успели, и узнали о Ключе. Хотя нет, просканировать не могли, на это надо несколько часов. Скорее всего, они просто применили ПП, «препарат правды». Так как она не могла объяснить им, где точно находится Ключ, шаровики устроили засаду на того, кто появится в ближайших залах музея.

Лис молчал.

— Посмотри правде в глаза,— почти крикнул в переговорник Терп.— Возможно, Монра вообще уже мертва. Не исключаю, что шаровики могли оставить ее тело, но от души они его точно освободили. Поверь, мне тоже безумно жаль Монру, она всегда была мне небезразлична, но любой Творец должен быть готов ко всему. Мы живем очень-очень долго, но все можем погибнуть. Теоретически мы бессмертны, но не неуязвимы.

— Может быть, она не попала к шаровикам? Кто знает, может быть, тебя поджидали случайно?

— Лис! — перебил Творец. Говорю тебе: не строй иллюзий! Монра не отвечает, шаровики узнали, что Ключ спрятан в музее, значит, она как минимум попала к ним и можно считать, что, скорее всего, она мертва. Мы сейчас должны разбираться с нашими проблемами. Мне очень жаль, но ей уже не поможешь.

Лис, не слушая дальше Терпа, попытался вызвать Монру. Ответа не последовало, тогда он со злостью пнул валявшуюся на полу статую.

— Это я виноват! Нам надо было бежать вместе!

— Не вини себя,— сказал, вздохнув, Терп.— Монра прекрасно понимала, на что она идет, уж я-то ее знал. Она была очень красивая и смелая женщина, но что случилось, то случилось. Даже Творцы не в силах повернуть время вспять. Ну побежали бы вы вместе, вместе вас и накрыли бы. А так хоть ты уцелел… В конце концов, мы сейчас на войне.

Несколько секунд они молчали. Затем Терп, который понял, что Лис вызывал его неспроста, поинтересовался, что стряслось у него. Не обращая внимания на необходимость конспирации в эфире, Лис рассказал о своей странной встрече..

— Так-так-так,— чрезвычайно заинтересованно и немного деланно, видимо чтобы быстрее отвлечь Лиса от мрачных мыслей, произнес Терп.— Здесь происходит нечто очень странное, я и сам в недоумении. Этот твой непонятный земной знакомый… слишком со многим вяжется. Не он ли и есть Главный Помощник? Я пока не хочу гадать, не так много у нас времени, но вот что: нам необходимо взять «языка».

— Какого, в задницу, «языка»? — тупо спросил Лис. Нам надо перебить всех этих уродов как можно быстрее — и все тут. Я не успокоюсь теперь, пока не убью их всех. Чем больше я убью, тем лучше я себя почувствую! А потом я найду этого Ингвара Яновича и намотаю…

— Стоп! — оборвал Терп.— Погоди, не горячись, остынь! А то раньше прикончат тебя. У меня есть кое-какие мысли, но это при личной встрече. Я попробую заскочить в одно место, а потом вызову тебя. Не раскисай!

— Слушай, что ты собираешься делать?! — закричал Лис, забывая, что его могут услышать не только в эфире, но и в тишине безмолвного коридора. Нам надо соединиться как можно скорее и бить уродов! Лучше действовать вместе, а иначе нас прикончат поодиночке!

— Говорю: остынь! Мы и так уже слишком долго разговариваем — засекут! В общем, я тебя вызову. Ты только не позволяй отнять у себя жизнь раньше времени, не лезь на рожон и не делай глупостей. Пока! — Терп отключил связь.

Лис выругался и еще раз пнул ни в чем не повинную статую. Его переполняло отчаяние и злоба. Он понимал разумом, что Терп прав, но не мог смириться с тем, во что не хотел верить. Это было, пожалуй, впервые за все время его странствий в мире Граней.

Лис любил Монру, и представить себе жизнь без нее ему было нестерпимо больно. Конечно, он сознавал, что вряд ли сможет быть с Монрой вечно, но не рассчитывал на такое расставание. Когда-нибудь они могли расстаться, Монра могла быть где угодно за гранями иных реальностей, но Лису хотелось знать, что она просто есть. Пусть где-то далеко, в смысле понятий многомерной математики, но она есть вообще, существует как индивидуум в этом сплетении миров, на одной из граней необъятного мироздания, то ли сотворенного так называемыми Творцами, то ли кем-то другим, то ли существовавшего всегда, вне зависимости от желания и представления любого смертного существа, которое силой своих знаний и технологий получает возможность проникать через невидимые границы параллельных вселенных.

Лис заскрипел зубами и опустился на пол рядом с постаментом, в котором находилась точка перехода. Он не понимал, что с ним происходит. Мысли мчались в голове бессвязно и с бешеной скоростью. Неожиданно на глаза, навернулись слезы, и Лис заплакал, упав лицом на синтетическое покрытие пола.

Сколько это продолжалось, он не знал. В эти минуты он был уязвим для любого, кто появился бы в коридоре или прошел через переход. Но ему повезло, и плакал он в полном одиночестве.

Но контролировать эмоции Лис умел, именно поэтому он и выжил здесь в течение пятнадцати лет. «Поплачь — и тебе станет легче!» Банальная и старая как мир (или миры?) поговорка оказалась верна и на сей раз. Слезы иссякли, и Лис вытер лицо.

— Убью всех, до последней твари! — сказал он вслух и встал, вновь готовый к действию, как сжатая пружина.

Он вернулся в комнату, где некоторое время назад встретил своего старого знакомого, и еще раз осмотрел помещение. Сервы деловито работали, не обращая на Лиса внимания — для них он был «своим». Они успели уже отремонтировать часть потолка и вентиляционного канала там, куда пришелся удар антивещества, не замечая, казалось, лежавших на полу шаровиков. Это значило, что Терп настроил сервов на атаку движущихся шаровиков. Тот факт, что Лис разрезал шары, тоже следовало учитывать: исчез опознавательный знак шаровиков.

На полу Лис увидел несколько гильз, выброшенных затвором его пистолета, использованную капсулу заряда аннигилятора, который чуть не превратил самого Лиса в «свет и тепло», и брошенный Игнваром Яновичем стержень, которым он управлял шаровиками.

На стержне имелись какие-то выступы и сенсорные кнопки, было ясно, что это часть прибора, который висел на груди Ингвара Яновича.

Лис прошелся по помещению, отвечая работавшим сер-вам взаимностью: не обращая внимания на них. Вдруг сбоку у стены, рядом с кожухом какого-то аппарата, он увидел предмет, который не заметил ранее.

Это была сумка довольно необычной формы, но Лис мог поклясться, что она сделана на Земле.

Он осторожно подошел и поднял сумку. Сомнений быть не могло: это была явно земная вещь. Она имела форму прямоугольного баульчика с откидывающимся верхним клапаном на застежке-молнии. На клапане крепилась ручка для переноски, на двух торцах сумки крепились карабины с широким ремнем для того, чтобы вешать ее на плечо. Под точками крепления карабинов располагалось по одному отделению, каждое застегивалось на молнию.

Сумка была кожаная, простроченная нитками. На внешней стороне ее имелась пришитая эмблема, изображавшая коня и единорога, держащих королевский герб. Насколько мог вспомнить Лис, это была эмблема английского королевского дома. В нескольких местах на сумке шли тисненые надписи латинским шрифтом «SOGALUX».

Лис открыл сумку. Он забыл, когда уже держал в руках земные вещи. Внутри лежали интересные предметы, хотя их было не так уж много.

В сумке оказался Ключ, точно такой же, какой был у Терпа. Лис, правда, не представлял, как им пользоваться, но не порадоваться трофею было нельзя.

Нашлось множество зарядов к аннигилятору, что давало

Лису в руки сильное оружие. Еще в сумке был пистолет ТТ с тремя обоймами и лучемет, с каким Ингвар Янович явился к Лису на Земле. К лучемету имелось пять зарядов.

В сумке оказались документы, в частности водительские права категории «В» и паспорт гражданина СССР Санина Петра Сергеевича, 1965 года рождения, прописанного в городе Москве. На фотографии был изображен Ингвар Янович в строгом темном костюме и белой рубашке с галстуком в полоску. Графы «Семейное положение» и «Дети» были пусты. В разделе «Воинская обязанность» стоял какой-то штамп с датой 1987 года. Кроме того, в паспорте был вкладыш, выданный в 1995 году и сообщавший, что его владелец является гражданином Российской Федерации.

На водительских правах тоже стояла надпись «Российская Федерация». Лис никогда не видел такого водительского удостоверения. Оно было маленькое, залитое в прозрачный пластик, размером чуть больше двух спичечных этикеток, с цветной фотографией все того же Ингвара Яновича.

Еще из документов нашлось разрешение на пистолет, выданное частному охраннику Санину. Лис пожал плечами и хмыкнул: на разрешении на оружие, как и на водительских правах, стояло: «Российская Федерация». Упоминание об СССР отсутствовало, однако паспорт был советский.

Нашлись в сумке и деньги, которые удивили Лиса больше всего. На доллары он не обратил внимания, но его поразили рубли. Пачка, стянутая резинкой, содержала абсолютно незнакомые ему купюры достоинством в десять, пятьдесят, сто и пятьсот рублей, причем ни на одной не было знакомого профиля вождя мирового пролетариата. Были виды Красноярска, Архангельска, был Большой театр, а на голубоватой пятидесятирублевке была показана часть Ростральной колонны и Военно-морской музей на Стрелке Васильевского острова, но надпись гласила, что это не Ленинград, а Санкт-Петербург! И самое главное, это были не казначейские билеты СССР, а билеты Банка России!

Еще более смутили Лиса бумаги, найденные в одном из торцевых отделений сумки. Там тоже лежал паспорт с фотографией псевдолатыша и деньги, но паспорт был паспортом гражданина Российской империи, а деньги напоминали когда-то виденные Лисом царские банкноты с двуглавым орлом.

Сзади раздалось легкое постукивание, и Лис повернулся к дверному проему, вскидывая пистолет.

— Это я,— сказал знакомый голос из-за двери. Не стреляй!

— Почему ты меня не предупредил? — сердито ответил Лис, засовывая пистолет в кобуру.

— Не хотел нарушать радиомолчания. Они меня засекли в музее: только мы с тобой поговорили, как явились еще четверо шаровиков. Уложил всех, но осталось только пять выстрелов к «каштанке», увы.

Лис протянул Творцу трофейный ТТ и обоймы к нему:

— Тут кое-что нашлось, пригодится. Посмотри-ка, что есть у моего знакомого.

— Ха! — Терп подкинул пистолет на ладони и произнес не вполне понятную Лису фразу: — Оружие киллеров.

Терпа удивило не все найденное, и даже не удивило наличие Ключа, которому он, естественно, чрезвычайно обрадовался. Но банкноты Российской Федерации с видами городов оказались ему знакомы.

— Ты, кстати, откуда с Земли? — спросил он Лиса. Как давно? С 1983 года по земному летосчислению? Ну, тогда понятно. Там очень многое изменилось, и эти деньги я хорошо знаю. А вот эти бумаги,— Терп кивнул на паспорт и банкноты с двуглавым орлом,— я тоже вижу впервые. И они ведь не царского времени, а явно свежие. Это для меня, признаюсь, загадка. Непонятно, но прихватим с собой.

— Откуда ты знаешь столько о Земле и о Советском Союзе? — поинтересовался Лис. Терп усмехнулся:

— Я последние годы провел почти целиком на Земле, и в частности в Советском Союзе и в России.

— Что ты имеешь в виду?

— Ты покинул Землю в 1983 году,— скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Терп.— С 1991 года Советского Союза нет, он распался. Есть отдельные страны, бывшие его республики.

— Не может быть! — Лис был поражен. Война, что ли?

— Нет, никакой полномасштабной войны, к счастью. Так, какое-то количество локальных конфликтов: Таджикистан, Грузия и Абхазия и еще по мелочам. Самым крупным был конфликт в Чечне, настоящая война, пожалуй, но и то только потому, что на этом некие политики новой российской администрации заработали миллионы долларов. Доллар, кстати, теперь самая котирующаяся в России валюта.

Лис потряс головой:

— Слишком много для меня за полчаса! Давай сначала прикончим шаровиков.

— Ты прав, у меня появилась мысль взять «языка», то есть шаровика, от которого мы с помощью «препарата правды» узнали бы что-нибудь новое. Но я еще подумал вот о чем. Я не стал говорить этого по рации, чтобы не дать информацию для размышления шаровикам. Если они взяли Монру и узнали про Арсенал, то они могут наблюдать за нами из Арсенала. Но если бы они наблюдали за нами из Арсенала, они были бы уже здесь. Это лишний раз подтверждает, что они применили только ПП. Они не спросили ее про Арсенал, она и не сказала. Значит, нам нужно как можно скорее вернуться в Арсенал.

— Но это значит, что Монра еще жива! Нам надо спасать ее!

— Подожди! — Терп поднял руку, успокаивая Лиса. Мы ведь даже не знаем, где она, а из Арсенала мы как раз можем найти ее. Нам необходимо торопиться, поскольку шаровики могут узнать то, что пока еще не знают. Идем быстрее, на другом конце коридора есть точка перехода, из которой Ключ откроет нам дорогу!

Они успели в Арсенал на полчаса раньше шаровиков. Вскоре после того, как Терп заблокировал возможность проникновения в свою секретную крепость из Дворца по всем имевшимся точкам перехода, Главный Компьютер Арсенала зарегистрировал попытку взлома.

Терп проверил, откуда она исходит. Оказалось, что шаровики пытались воспользоваться одной из точек перехода, через которые в Арсенал должны были вернуться Лис и Монра.

Лис испугался, что это свидетельство того, что мозг Монры просканирован, но Терп по-прежнему уверил его, что это невозможно по времени. Скорее всего, шаровики провели более тщательный допрос с правильно поставленными вопросами, и получили желанный ответ. Лиса это немного успокоило.

— Спешка сейчас не поможет,— мягко сказал Терп.— Обидно, что Монра попалась, но еще не все потеряно: если твой старый знакомый вернется к шаровикам, будет хуже.

— Если он уже не вернулся,— мрачно сказал Лис.

— Именно поэтому давай действовать быстрее, но без суеты. Ты же хотел уничтожать их, вот и займемся этим. Для начала выясним, сколько же все-таки шаровиков во Дворце и что там сейчас конкретно происходит.

Терп включил секретные каналы и соединился с необходимым количеством сервов, дав задание определить численность врагов. Через несколько минут Творец и Лис имели нужные сведения. Во Дворце находилось в настоящий момент двадцать шесть шаровиков. Кроме того, выяснилось, что уцелели пять гномов во главе со старшиной Тиллем. Они прятались в парке, действующие лучеметы остались только у двоих.

Лис и Монра, готовя свой десант, считали, что шаровиков осталось пятеро. Если прибавить к двадцати шести тех, что убили Лис, Терп и сервы уже после начала боевых действий, то получалось, что к моменту проникновения Лиса и Монры во Дворец шаровиков было тридцать четыре. Среди шаровиков Лис узнал троих из тех, кого видел ранее. Еще Лиса удивило то, что среди новых шаровиков оказались две женщины: ранее он не видел ни одной среди них.

Терп хотел послушать Лиса более подробно о его земной встрече с Ингваром Яновичем, но времени на это не оставалось: нужно было максимально использовать некоторое замешательство в рядах противника.

Дело в том, что неожиданные атаки сервов, на которых шаровики ранее не обращали внимания, заставили их укрыться в главном здании Дворца, где они совместными действиями уничтожили всех остававшихся там роботов.

Манипулируя скрытыми видео датчиками, Терп обнаружил, где держат схваченную Монру. Эта была одна из многочисленных комнат отдыха, имевшихся во Дворце. Шикарно обставленная, как и почти все помещения резиденции, она содержала небольшой бассейн, вокруг которого шли ряды экзотических растений и стояли широкие кресла и диваны. На диванах сидели три шаровика. Один из них был в обличье Монры.

Бассейн в этой комнате был квадратным, и на каждом его углу имелось по слегка выступающей декоративной плите. На самом деле во всех четырех плитах были спрятаны стационарные точки перехода. О них не знал Лис, не знала и Монра.

Ключи, которые теперь были у Терпа и Лиса, могли легко открыть проход. Кроме того, судя по многим органам управления, расположенным на панели Ключа, у устройства имелись еще какие-то функции. Лис спросил об этом Терпа, когда тот показывал ему, как пользоваться Ключом для открывания точек перехода. Терп ответил, что не знает, что это такое. Лис удивился, но задавать вопросы было некогда: они готовились атаковать.

Лис и Терп вооружились пистолетами-пулеметами «узи» с глушителями, позаимствованными из музея оружия. Кроме того, они оставили себе пистолеты и прихватили еще кое-какое снаряжение. Надев противогазы, они открыли проход и оказались у бассейна.

Хлопнули газовые гранаты и троица на диванах свалилась без чувств. Лис и Терп проверили обе двери, имевшиеся в комнате, и заперли их. Терп отключил возможные средства наблюдения.

За это время усыпляющий газ полностью кристаллизовался, и люди смогли снять маски.

Лежавшие на диванах рядом с ними тела представляли весьма неприглядное зрелище, во всяком случае для Лиса. Монра, точнее ее тело, была, конечно, прекрасна, но вот два тела мужского пола…

Один был невысокий кривоногий и волосатый человек южного типа. Второй шаровик, грузноватый мужчина с наметившимся животиком, скатился на пол, ударившись виском об угол большой прямоугольной каменной вазы.

— Мертв,— констатировал Терп, поддев носком ботинка голову, под которой уже набежала лужица крови. Сволочи, диваны мне загадили.

Лис не понял, серьезно говорит это Терп или иронизирует, но промолчал. Хозяин Дворца хотел еще что-то добавить, но, бросив короткий взгляд на Лиса, воздержался от дальнейших комментариев. Вместо этого Терп сказал:

— Ну, вот нам и «языки», сейчас мы их допросим.

— Какой смысл? — спросил Лис, покусывая губу. Надо просто всех перебить поскорее.

— Ее ты тоже будешь убивать? — насмешливо поинтересовался Терп, кивнув на тело Монры. Лис зарычал и отошел к краю бассейна.

— Надо же нам узнать, откуда у них взялось пополнение,— успокаивающе сказал Терп.— Разве тебе не интересно, откуда появились новые шаровики, если, как ты утверждаешь, примерно за час до вашей высадки их было только пятеро? Кроме того, не хочу тебя обнадеживать, но сам надеюсь, что есть шанс выручить Монру. Вот и допросим этих.

— Ты прав, извини,— сказал Лис, пряча глаза. Я постараюсь держать себя в руках.

— Молодец,— уже без тени иронии кивнул Терп, доставая из кармана плоскую коробочку с миниатюрными инъекторами, в которых содержался «препарат правды».— Я за этим бегал в лабораторию, которая рядом с музейным блоком.

— Они же есть и в Арсенале! — удивился Лис.

Терп пожал плечами:

— Я думал, что эти штучки нам могут понадобиться раньше, до того как мы попадем в Арсенал. Что ж, приступим.

Они подняли тела и усадили их рядышком у декоративного каменного барьерчика, идущего метрах в двух от края бассейна. Терп замкнул на руках и ногах шаровиков наручники, которые вызвали бы зависть у любого земного полицейского, и брызнул каждому в нос из ингалятора с составом, нейтрализующим действие усыпляющего газа.

Первым пришел в себя шаровик в теле Монры. Совсем по-человечески он застонал, голова его вскинулась, открылись глаза, и довольно мутный пока взгляд заскользил по окружающим предметам. Лис уже знал, что шаровики ведут себя практически неотличимо от людей, да и как могло быть иначе, если они использовали человеческие тела со всей их физиологией.

Однако сейчас Лис не мог сдержать удивления, поскольку ему казалось, что монстр должен был проявить себя. Он не мог быть простым человеческим существом, не мог быть Монрой, должно было быть что-то, что позволяло понять, что это не женщина, не его любимая, вообще не живое существо, а ублюдок,— вселившийся в такое прекрасное и желанное тело.

Шаровик несколько раз моргнул и встретился взглядом с Лисом. И тут Лис подумал, насколько правильны старые слова о глазах: глаза — зеркало души.

Во взгляде, в глазах Монры не было Монры, в этом взгляде вообще не было души. Пусть души Творца, сложной, противоречивой, возможно не во всем понятной обычному земному человеку, но все-таки души человеческого существа, постольку поскольку Творцы, как бы они ни пытались противопоставить себя населению всех искусственных и естественных вселенных, были людьми.

Во взгляде, который уперся в Лиса, не было ничего человеческого. Там была пустота. Возможно, Лис и не воспринимал бы это так остро, если бы сейчас перед ним не сидело тело Монры.

Только вдруг Лис осознал: перед ним не Монра, Монра пропала из этого тела, исчезла навсегда, и теперь она там, куда уходит душа и откуда нет возврата.

Ужас от пустых глаз Монры, в которых не было, даже намека на ее душу, был так велик, что Лис едва удержался от желания выпустить в эти глаза, в это тело весь магазин пистолета-пулемета, который он сжимал в руках, чтобы навсегда избавиться от отравляющей сознание жестокой иллюзии присутствия любимого человека.

Шаровик в теле Монры посмотрел на свои скованные руки и неожиданно усмехнулся.

— Ну что, охотник,— сказал он,— думаешь, что ты и твой друг можете выиграть? Вспомни, сколько вас было, когда мы начали преследование, а теперь остался ты один. Скоро и тебя не будет, можешь быть уверен. Само Великое Ничто помогает нам, а Главный Помощник действует от Его имени. — Ты один из тех, кто участвовал в погоне за нами с самого начала? — удивился Лис.

— Да, я был среди первых, кто высадился в этот мир, а теперь решил побыть в теле твоей подруги. Мы постараемся использовать и твое: оно очень качественное, как я могу судить, да и тело твоего друга тоже.

— Ах ты, самоуверенный ублюдок, не поймавши бела лебедя, да кушаешь! Пока ты в наших руках, сволочь! — Терп засмеялся, демонстрируя знание русских народных сказок.

— Это не так важно,— пожал плечами шаровик.— Даже если вы убьете меня, вам не победить Великое Ничто, которое самим своим существованием помогает нам. Великое Ничто будет поставлять новых бойцов, и у вас просто не хватит сил справиться со всеми.

— Так-так,— заинтересовался Терп, бросив быстрый взгляд на Лиса. Ты хочешь сказать, что новых шаровиков во Дворец перебросило Великое Ничто?

Лис молчал: ему все еще было трудно разговаривать с шаровиком в теле Монры.

— Ты довольно догадлив для человека,— кивнул шаровик.

— Видели мы это Великое Ничто,— сказал Терп.— Это совсем не Ничто, это Некто. Вам помогает какой-то человек?

— Великое Ничто,— презрительно скривил губы шаровик,— принимает любые формы, когда требуется его вмешательство. Сейчас оно приняло форму Главного Помощника.

— Вот так вот! — сказал Терп.— А Лис вот хорошо знает вашего Главного Помощника, он еще пятнадцать лет назад встречал его на Земле. Это просто кто-то из Творцов, захотевший с вашей помощью решить свои проблемы!

— Это одно и то же,— покачал головой шаровик.— Великое Ничто открыло истину этому Творцу.

— Зачем ты с ними вообще разговариваешь? — подал голос второй шаровик, который тоже очнулся. Они обречены, не трать на них время.

— Ты прав,— кивнул шаровик в теле Монры.— Я только хотел, чтобы они поняли бесполезность своих попыток противостоять нам.

— Ты смотри, как они уверены, однако,— зло усмехнулся

Терп, взглянув на Лиса, который не отрывал глаз от тела Монры.— А что вы скажете, господа, если мы перекачаем ваши поганые душонки в шары, а шары уничтожим, а?

Как вам такое понравится?

— Они будут уверены, что именно в таком случае они сразу же перейдут в Великое Ничто,— сказал Лис, словно очнувшийся от оцепенения. Для них это вообще лучший вариант кончины, я уже понял.

— Так-то оно так,— согласился Терп,— но ведь их просто станет на двоих меньше.

— На троих! — Лис кивнул на шаровика, разбившего голову о каменную вазу. Расскажите-ка нам, как появился этот посланец вашего Великого Ничто?

— Мы больше не станем с вами разговаривать,— скривил губы волосатый мужчина и отвернулся.

Шаровик в теле Монры усмехнулся, глядя на Лиса:

— А ты можешь уничтожить и тело твоей женщины, если у тебя хватит духу!

Терп взял Лиса за руку, успокаивая:

— А вот мы сейчас посмотрим, станете вы с нами разговаривать и отвечать на вопросы или не станете. Вы все-таки в людских телах, значит, на вас действуют любые препараты, действующие на людей.

В глазах шаровиков блеснула растерянность, если не испуг. Терп засмеялся и, присев на корточки рядом с телами, всадил каждому по ампуле-инъектору.

Через десять минут люди узнали много интересного и одновременно непонятного. Оказалось, что именно Ингвар Янович доставил во Дворец новых шаровиков, выступив перед ними как «посланец Великого Ничто». На шаровиков произвела впечатление способность Ингвара Яновича открывать точки перехода там, где, казалось, их нет. Шаровики не знали ничего о Ключе, поэтому он активно использовал эту возможность для подтверждения своей мессианской роли.

Как Ингвар Янович нашел их, шаровик в теле мужчины не знал. Все они были из тех, кого много тысяч лет назад Творцы переместили в шары из человеческих тел и складировали в секретном хранилище в одном из заброшенных миров. Очнулся шаровик от долгого сна снова в человеческом теле и встретился лицом к лицу с Ингваром Яновичем, который представился ему и другим шаровикам как исполняющий волю Великого Ничто. Великое Ничто требовало, чтобы они пришли на помощь своим братьям, возобновившим битву за господство их расы.

Шаровик рассказал, что после окончательной победы над Творцами в этом мире они должны были отправиться в мир Земли. Что необходимо будет делать там, посланец Великого Ничто обещал рассказать позже. О том, что Ингвар Янович делал в помещении, где его застал Лис, шаровики не знали.

Сначала посланец Великого Ничто заявил, что шаровики должны постараться перебить всех оставшихся Творцов в своих мирах поодиночке. Сейчас он, правда, несколько изменил тактику, заявив, что надо постараться захватить Творцов и перекачать их разумы в шары, а шары передать ему.

Так шаровики уже и сделали с разумом Монры. Ингвар Янович успел вовремя, поскольку шаровики намеревались просто уничтожить Лиса и Монру. После того как они получили указания псевдолатыша, они как раз и захватили Монру.

Но сейчас Главный Помощник неожиданно пропал — шаровики не могли его нигде найти, а никаких распоряжений он не успел оставить. Они просто решили ждать его во Дворце: посланец Великого Ничто не может не прийти снова.

Терп многозначительно посмотрел на Лиса, и Лис чуть не подпрыгнул от радости: это означало, что остается шанс, на который надеялся Терп.

Выяснив, где находится шар с разумом Монры, Терп и Лис освободили ее тело от разума шаровика, и уничтожили этот шар. Терп хотел уже просто застрелить шаровика в теле мужчины из лучемета, когда Лису, воспрянувшему духом от полученных сведений, пришла в голову дерзкая мысль воспользоваться этим телом и телом Монры, чтобы напасть на шаровиков.

— Они примут нас за своих и подпустят вплотную,— предложил он. Мы сможем перебить многих из них совершенно неожиданно.

— А ты не боишься переписываться в другое тело? — сказал Терп.— Мне, например, от этой мысли несколько не по себе. Хотя идея хороша, ничего не скажешь. Тебя-то они точно знают в лицо и близко не подпустят, а гримироваться некогда и негде.

— Мне это не слишком приятно, но что делать? — пожал плечами Лис. И нам ведь надо поскорее добраться до Монры, так что я готов рискнуть. Только я попрошу тебя воспользоваться телом Монры: мне от этого как-то не по себе.

— Понимаю,— кивнул Терп, и они принялись за дело. По очереди они переписали друг друга в новые тела. Лис испытал довольно неприятное ощущение, когда его сознание перешло в шар. Было впечатление, что он лишился всего, всех органов чувств, да, собственно, так оно и было. Разум Лиса оказался в абсолютном мраке и пустоте. Казалось, из этой жуткой темницы уже не выбраться, и Лиса охватил ужас. Что, если в эту минуту в комнату ворвутся шаровики, а он совершенно беспомощен, кто поможет Терпу? Он может навсегда остаться в этой клетке и больше не увидеть света, не услышать звуков, не ощутить своего тела, которое дает радость жизни и всю полноту ощущений мира.

Именно сейчас Лис понял, насколько чужды шаровики нормальному человеческому сознанию, если могут находиться в шаре столетиями и оставаться по-своему нормальными. Человеческий разум не выдержит длительного пребывания в этой темнице!

Неожиданно Лис снова увидел свет и обрел способность слышать звуки и запахи. Рядом сидел Терп и несколько напряженно улыбался.

— Ну, как впечатления? — поинтересовался Творец. Не из приятных? Лис кивнул.

— Я чуть не рехнулся,— признался он. Бедная Монра, что она там сейчас переживает!

Лис осмотрелся. Очень странно было видеть самого себя, точнее, свое тело, отрешенно сидящее на полу со стороны. С опустошенным мозгом тело становилось беспомощным, как новорожденный ребенок, если не хуже.

Лис взглянул на свою новую оболочку и увидел кривые волосатые ноги, руки и грудь. Почувствовал незнакомый и резкий запах чужого тела.

— Не красавец,— не мог не съехидничать Терп,— но ты сам его выбрал. Давай-ка, теперь моя очередь.

Было заметно, что Терп тоже нервничает от предстоящей процедуры, но старается держать себя в руках. Лис выполнил все необходимые манипуляции и, пока автоматика шара действовала без его вмешательства, вымылся в бассейне.

Когда Терп очутился в теле Монры, они спрятали собственные тела в подсобных помещениях комнаты, заперев двери, ведущие туда. Подогнав доспехи и одевшись, люди осторожно двинулись по коридорам.

Им повезло, что основная масса шаровиков в данное время находилась достаточно далеко. Десяток шаровиков прочесывали парк в поисках гномов, а остальные разбрелись по Дворцу, выискивая Лиса. Как выяснилось, про Терпа шаровики не знали, что было очень кстати. Они полагали, что в музее действовал Лис.

— Долой троих, что прикончили мы сейчас, итого осталось двадцать три,— подытожил Терп, похлопав по шару, висевшему на поясе.

Они спокойно пошли по коридору, нисколько не таясь. Первых шаровиков они встретили только на третьем этаже этого блока.

Шаровиков было четверо, они узнали собратьев и приветливо замахали руками, стоя на площадке лестницы, ведущей на верхние этажи здания.

Терп и Лис махнули в ответ и пошли навстречу.

— Вы что так долго пропадали? — спросил один из шаровиков, перегибаясь через перила.

— Как тебе женское тело, Осмар? — поинтересовался другой, обращаясь к Терпу в теле Монры.

— Неплохо,— в тон ему ответил Терп и погладил живот. Шаровики засмеялись. Лис и Терп тем временем почти поднялись до площадки, на которой стояли шаровики.

— Все-таки, что вы так долго? — вновь поинтересовался шаровик, уже задававший этот вопрос.

— Нам повезло,— сказал Лис,— мы схватили последнего человека.

— Прекрасно,— обрадовался шаровик,— а где же Когиран?

Он, видимо, имел в виду шаровика, разбившего голову о вазу.

— Стережет пленника,— сказал Терп, ставя ногу на последнюю ступеньку перед лестничной площадкой.

-А что это у вас за оружие? — поинтересовался один из шаровиков.-Такого же типа, как то, что захватили у женщины?

— Именно,— кивнул Терп и нажал на спусковой крючок. Он свалил трех шаровиков одной очередью, а последнего, не успевшего сообразить, что же происходит, застрелил Лис.

— Поздравляю! — Терп хлопнул Лиса по плечу и сплюнул в лужу крови на мраморном полу. Начало неплохое. Осталось еще девятнадцать.

На одном из трупов загудел сигнал вызова по рации. Терп нагнулся и включил связь.

— Маркен, слышишь? — поинтересовались в передатчике.

— Это не Маркен,— ответил Терп,— это Осмар. Мы только что нашли группу Маркена, они все убиты. Противник где-то рядом.

В передатчике выругались и поинтересовались, где они находятся. Терп ответил и предложил быстрее соединить силы. Шаровики согласились и условились о месте встречи.

Когда новая группа шаровиков появилась в коридоре, Терп махнул им рукой. Шаровики шли навстречу — их тоже было четверо.

Двигаясь в сторону, где стоял Терп, шаровики прошли мимо одной из комнат, в которой затаился Лис. Когда шаровики оказались к нему спиной. Лис распахнул дверь и расстрелял всех четырех. Терп даже не успел вскинуть свой «узи».

— Пятнадцать в остатке! — в тон Терпу подытожил Лис.

— Меня очень беспокоит твой земной знакомый,— задумчиво сказал Терп.— Как бы он не появился вот так же у нас в тылу. Будем надеяться, что второго Ключа у него нет, иначе, уверен, мы бы уже о нем услышали. А пока давай воспользуемся Ключом сами.

Они прошли в помещение одного из лабораторных корпусов, где находился шар с разумом Монры. Там было двое шаровиков, которые очень удивились появлению своих, как они думали, собратьев. Одним из шаровиков оказалась женщина, роскошная пышнотелая брюнетка.

— Представитель Великого Ничто встретил нас и передал устройство для ускоренного использования точек перехода,— пояснил Лис. Где шар с разумом женщины? Он нужен ему немедленно.

— Главный Помощник снова пришел? — обрадовались шаровики.— Великое Ничто помогает нам во всем!

— Давайте шар, и быстрее! — потребовал Лис.

— Вот он. Шаровик, сидевший в кресле у одного из пультов, указал на футляр, в котором держали шары. Мы готовились передать его тому, кто исполняет волю Великого Ничто.

— Ничего, мы передадим,— сказал Лис и выстрелил шаровику в голову.

Женщина бросилась к лучемету, лежавшему на столе, но Терп аккуратно проделал две дыры у нее в спине. Обойдя убитую, Терп внимательно осмотрел ее:

— Дьявол, ведь приличную бабу где-то нашли! Даже жаль! Шаровиков осталось тринадцать, и трое из них находились внутри Дворца.

Забрав шар, Лис и Терп поспешили в комнату с бассейном, где оставили собственные тела. Вновь оказавшись в привычной оболочке, Лис счастливо улыбнулся и потянулся:

— Как приятно вернуться домой!

— Не могу не согласиться,— кивнул Терп.— Тело Монры прекрасно, не то что урод, в котором был ты, но приятно быть самим собой.

Когда Монра вновь пришла в себя в своем теле, с ней случилась истерика. Она упала на грудь Лиса и разрыдалась. Лису пришлось несколько раз ощутимо хлестануть женщину по щекам и дать ей хлебнуть крепкого алкогольного напитка из бутылки, которую он взял из бара в этой же комнате. Других успокаивающих средств под рукой не было.

Отпив примерно четверть из сосуда, Монра немного пришла в себя.

— Хватит! — Лис забрал бутылку. Перепьешь на радостях. Ты посмотри, кто тут у нас еще появился!

Лис позвал Терпа, который перед окончанием процедуры возвращения сознания Монры в ее тело вышел в соседнюю комнату, чтобы не увеличивать и без того сильное эмоциональное воздействие на сознание женщины.

Монра обрадовалась Терпу, обняла его, но тут же вновь залилась слезами. Терп кивнул Лису, и тот дал Монре хлебнуть еще.

— Я думала, что сойду с ума,— всхлипывая, говорила женщина. Навечно останусь в этом проклятом шаре! Это так ужасно, не передать!

— Мы тебя очень хорошо понимаем,— согласились мужчины.

И Лис рассказал Монре, как они с Терпом воспользовались шарами. Глаза Монры расширились от ужаса:

— Я никогда не смогла бы сделать это по доброй воле! — прошептала она.

— Приятного мало,— согласился Лис,— но если знаешь, что вернешься, то вполне терпимо. Особенно если задача выполнена. Мне ведь нужно было тебя вытащить.

— Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал! — пообещала Монра.— И ты, Терп, тоже.

— Будем считать, что ты у нас в долгу,— предложил Терп и засмеялся. Ну а если серьезно, нам надо поскорее заняться этим странным посланником Великого Ничто. Мы не можем спать спокойно, пока этот тип разгуливает по нашим мирам. Кроме того, меня интересует вопрос: он или кто-то еще хозяйничает на Земле?

Они экипировали Монру, и, поскольку другого огнестрельного оружия у них не было, Лис отдал ей «беретту». Терп вызвал по рации оставшихся во Дворце шаровиков. Прикидываясь Осмаром, он рассказал, что Лис захвачен, и предложил поскорее присоединиться к группе, занимающейся ликвидацией гномов. Шаровики согласились, и они встретились в холле основного здания.

Процедура была похожей на предыдущие — фактор внезапности и в этот раз оказал свое действие. Шаровики только успели спросить, откуда взяли тело Терпа, и были расстреляны в упор.

Терп посетовал: мол, не ожидал, что шаровиков так легко провести, а Лис посоветовал не сглазить.

Группу шаровиков, которая как раз разделывалась с остатками отряда гномов, уничтожили практически на месте. Людям даже не пришлось использовать трофейный аннигилятор. Терп поднял в воздух гравилет, который шаро-вики оборудовали большим излучателем, и безжалостно выжег кусок парка вместе с шаровиками, которые считали, что к ним летят свои, и остатками отряда гномов.

Двое шаровиков успели выскочить из зоны действия луча. У них оказался автомат, захваченный у Монры, и они открыли огонь по гравилету. То, что шаровики поставили на аппарате дополнительную броню, помогло. Шаровики расстреляли магазин, а поскольку навыков пользования таким оружием у них не было, они замешкались со сменой магазина автомата и были расстреляны Монрой из «узи», который она одолжила у Лиса.

Бой закончился на удивление быстро. Терп отвел гравилет от клубов дыма, которые плыли над огромным лесопарком Дворца, и посадил машину на аллею у входа в главное здание.

Несколько минут все сидели молча. Лис посмотрел на едкий черный дым, стлавшийся над верхушками деревьев, перевел предохранитель большого лучемета в положение

«Выключено» и сказал:

— Даже не верится…

— Что «не верится»? — поинтересовался Терп.

— Что так легко разделались…

— Ничего себе — легко! — возмутилась Монра.— Чуть больше двух недель тому назад я сидела у себя во Дворце и не думала обо всей этой бойне. Я не хотела никого трогать. Я хотела жить так, как я считаю нужным. И вдруг какие-то ублюдки вторгаются…

Терп засмеялся:

— Неужели ты к этому не привыкла? За столько-то лет?! — Я от этого отвыкла! Я все сделала, чтобы отвыкнуть!

— Боюсь, что придется привыкнуть снова. В жизни ведь всегда так: тебе начинает казаться, что изменений не будет, что жизнь устоялась и течет по накатанной колее. И вдруг — начинаются перемены. И не всегда такие, на какие ты рассчитываешь.

— Я-то имел в виду конкретный последний эпизод, а не все, что случилось за две недели,— сказал Лис.

Он выпрыгнул из кабины, потянулся и посмотрел на Терпа:

— Ты полагаешь, наши проблемы на закончились? К сожалению, тут я с тобой согласен.

Терп ухмыльнулся:

— Ты умный парень! В общем, пора заняться стратегией.

Терп восстановил энергоснабжение, перепрограммировал системы защиты Дворца и дал сервам расширенные задания на восстановление сожженных участков парка и разрушенных строений. Потом люди устроили совещание, чтобы обсудить дальнейшие действия.

Они сидели в креслах в одном из залов Дворца, который совмещал функции зоны отдыха и места, откуда вспомогательные системы контроля позволяли осуществлять многие функции управления. Лис во время своего хозяйничанья во Дворце редко пользовался этим залом. Он был слишком роскошным, и его утилитарное назначение как бы растворялось в блеске полированного дерева благороднейших пород, пестроте чудесных растений, драгоценных и полудрагоценных камней, которые были использованы в отделке.

Знакомство Лиса с резиденцией Творца началось в свое время с комнаты, в которой находилась основная система управления — центральный пульт. Поскольку это оказалось первое помещение во Дворце, в которое Лис вступил и которое благодаря Терпу, настроившему Главный Компьютер на земные языки, стало ему понятным и достаточно близким, Лис привязался именно к этой комнате. Даже его джинсовый костюм, в котором он попал на планету Граней, висел сейчас в шкафу именно в этой комнате. К великому удовлетворению Лиса, его одежда не привлекла внимания шаровиков.

Лису вполне достаточно было этого помещения, чтобы решать проблемы, возникавшие у него. Впрочем, сейчас он понял, что пятнадцать лет ему везло: не было у него во Дворце серьезных проблем все это время, да и на гранях тоже.

Выслушав подробный рассказ о том, как Лис попал во Дворец, Терп отхлебнул из высокого непрозрачного стакана и замолчал. За время своего пребывания на Земле он, по собственному признанию, полюбил джин-тоник, а также водку с апельсиновым соком. Иногда мог выпить красного сухого вина, особенно если закусывал жареным мясом.

Лис перед самым своим исчезновением с Земли, живя в Советском Союзе, больше всего любил пиво, а на планете Граней привык еще и к греческому вину, разбавленному водой, но сейчас ему хотелось чего-нибудь покрепче, и поэтому он выбрал напиток Творцов, неотличимый от некоторых сортов земного коньяка.

Монра сказала, что она сама сделает заказ автомату, подававшему напитки. Так что ни Лис, ни Терп точно не знали, что пьет Монра. В пузатом бокале у нее плескалось нечто мутное, грязно-коричневое, переливавшееся желтоватыми всполохами. Впрочем, во вкусе Монры Лис не сомневался.

Они с Терпом попытались расспросить Монру о ее пребывании в плену у шаровиков. Естественно, воспоминания о том, как ее разум переписывали в шар, восторга у женщины не вызывали. Только выпив крепкого спиртного напитка, называемого у Творцов «теркан», Монра стала говорить об этом спокойнее и рассказала кое-что интересное.

Среди шаровиков она видела личность, которую Лис называл Ингваром Яновичем. Монра запомнила, что большинство шаровиков относились к нему с почтением, поскольку, как она поняла, он называл себя представителем Великого Ничто и обещал, что скоро шаровики получат дополнительное количество новых собратьев. Однако не все шаровики безоговорочно поддерживали Главного Помощника. Были и такие, которые считали, что Творец не может сотрудничать с шаровиками, не преследуя некую собственную цель. Однако все сходились во мнении, что они очень обязаны Главному Помощнику за освобождение из многолетнего заточения.

Терп со стуком поставил бокал на стол:

— Теперь я должен рассказать вам кое-что о своем пребывании на Земле. Рассказ Лиса о его давней встрече с некой личностью, которую мы будем условно звать Ингваром Яновичем, весьма любопытен, но ответа на большинство вопросов не дает, хотя дает пищу для гипотез. То, что рассказала Монра, в сочетании с этим наводит уже на более конкретные мысли. Я нахожусь на Земле практически безвыездно с тех времен, как мы расстались с Монрой. Я и до этого бывал на Земле много раз, место это интересное, ничего не скажешь.

И Терп кратко поведал о своих приключениях на Земле. Он жил во многие времена во многих странах, но, как и догадался Лис, основное время Творец проводил в Европе и Америке, поскольку все последние столетия судьбы мира вершились именно там. Сам Терп считал, что в конце двадцатого века ситуация начала меняться, и, возможно, центр формирования судьбоносных процессов смещается на азиатскую часть земного мира, особенно в районы Юго-Восточной Азии. Однако и Африке, по мнению Терпа, тоже предстояло сказать тут свое слово в не очень отдаленном, по понятиям Творцов, будущем.

Терп затруднялся определить точно, какие процессы на Земле шли, если можно так выразиться, естественным путем, а какие, может быть, направлялись некой таинственной силой, присутствие которой он считал аксиомой. Он начал уделять этому повышенное внимание сравнительно недавно, да и сама сила эта не проявляла себя настолько явно, чтобы ее можно было «поймать за руку». Кроме того, он действовал осторожно, чтобы не привлекать внимания.

Правда, что касалось Российской империи, а потом и Советского Союза, то Терп был уверен: там происходили и происходят некие социальные катаклизмы, источник которых не принадлежит непосредственно к человеческой цивилизации. Такая уверенность у него возникла после подробного анализа местной ситуации. Творец обратил внимание на вмешательство посторонней силы на этой территории еще в конце девятнадцатого века: оно показалось ему явным.

В конце девятнадцатого века марксистские кружки росли в России как грибы. По мнению Терпа, и он особо подчеркнул это, никакой предпосылки, созданной местной ситуацией, в укоренении именно марксизма в этом регионе Земли не было. Все, что писали потом советские обществоведы об «исторической неизбежности» подобного, было не более чем сознательным желанием придать фатальный характер произошедшему. Вообще говоря, научная социология, психология и прочие науки не достигли на Земле уровня, необходимого для анализа столь сложных ситуаций, и ожидать от жителей этого мира верного анализа исторических событий в принципе не представлялось возможным.

Лис вспомнил, что слышал версии о том, будто развитие марксистского движения в России инспирировалось Германией, которая была заинтересована в развале великой империи. Терп полностью согласился с таким утверждением, и Лис еще раз подумал, что, наверное, этот Творец знает и понимает движущие мотивы земной истории намного лучше, чем он, Богдан Домрачев, коренной землянин.

— Конечно, Германии было выгодно развалить Российскую империю изнутри,— сказал Терп.— Когда стало очевидно, что есть люди, способные двигать такой процесс, кайзер не пожалел денег на оказание им помощи. Однако сам он не мог заранее настолько глубоко оценить и спрогнозировать ситуацию в целом, повторяю: в целом! Не был он таким гением. То, что чуть позже, в тысяча девятьсот восемнадцатом году, произошло в самой Германии, лишний раз дало мне повод полагать, что весь процесс этот является управляемым, но управлял им не кайзер Вильгельм. И уж не английский парламент и премьер, которые хотя и являлись союзниками Российской империи в той войне, но тоже спали и видели, как бы ослабить, если совсем не погубить это государственное образование, сложившееся на огромной территории. Процесс этот, очевидно, управлялся какой-то силой, на мой взгляд имеющей с человеческой цивилизацией отдаленную связь. Революция в Германии показалась тогда мне как бы противомерой для восстановления нарушенного баланса: возможно, этой силе необходимы были изменения в России, но не нужно было, чтобы Германия стала самой сильной державой в Европе. Но не исключаю, что имелся и некий иной фактор, вызвавший это: я, естественно, все до конца не понимаю.

— Почему ты все-таки думаешь, что та же Германия не могла начать подкармливать марксистов в России еще задолго до Первой мировой войны? — спросил Лис.

-Да говорю же вам, что для этого надо предполагать, что правители Германии имели прозорливость, превосходящую на несколько порядков политическое предвидение любого нормального земного политика. Нет, марксистские кружки в России начал подкармливать явно не германский кайзер.

Лис почесал затылок:

— Я, честно говоря, давно уже не думал о земных проблемах. Но в свое время все, что произошло в России, казалось мне какой-то ужасной исторической ошибкой. Не знаю, что там творится сейчас: судя по всему, произошли существенные изменения, но большевизм этой стране был нужен не более чем собаке пятая нога, а может быть, и того меньше.

— Ты прав,— кивнул Терп и усмехнулся. Если сказать в двух словах, в земной истории вырисовывается весьма интересная картина. Очень давно, тысяч восемь лет тому назад, погибла база Творцов на острове, о котором ты, кажется, слышал, и потом долгое время Творцы, не уделявшие должное конспирации при пребывании на Земле, погибали. Воздействие такой силы просматривается, на мой взгляд, довольно четко именно по акциям против Творцов. Потом наступает период относительного затишья или, возможно, ослабления такого четкого целенаправленного воздействия. Может быть, какие-то поползновения воздействовать были и в этот период, но… Не знаю даже, как сказать, но они были какие-то непродуманные, что ли. Как будто у этой движущей силы, которую я имею в виду, не было ясного плана, или появились, ну, сомнения, что ли, или сила эта как-то менялась, или же происходило что-то еще, отвлекавшее от таких действий. Вновь это воздействие становится заметным и явно направленным во второй половине девятнадцатого века: то ли плак появился, то ли…

-Что ты имеешь в виду? —подала голос молчавшая до сих пор Монра.

— Характер воздействий, их изменяемость и многое другое дали мне повод подумать, что занимается этим некая личность или очень ограниченный круг личностей, действующих по своим определенным понятиям или, возможно, скорее всего, прихотям.

— И ты хочешь сказать, что Ингвар Янович — представитель именно такой силы? — вскинул брови Лис,— Мысли, конечно, интересные, но, честно говоря, трудно поверить. Я, например, хорошо помню, как он явился ко мне, разыгрывая комедию про ученого из Латвии. Он всеми силами хотел заполучить полукруг, который оказался у меня. Значит, он почему-то спешил убраться с Земли и вряд ли мог представлять там некую всемогущую силу.

— Ну а как он сейчас попал во Дворец? То, о чем говоришь ты, может быть следствием того, что он просто не абсолютно всемогущий. Возможно, он боролся с чем-то, ему противостоящим. Это может объяснять отдельные временные успехи и неудачи, даже отвлечение от земных дел. Он притащил и выпустил сюда новых шаровиков — разве это не свидетельствует о его, мягко говоря, значительных возможностях?

— То есть ты хочешь сказать, что у землян есть покровители, которые с этим неизвестным или неизвестными воюют? — вставила Монра.

— Нет,— покачал головой Терп,— на мой взгляд, у землян никаких покровителей нет. Мне просто кажется, что у силы есть противник, что они борются. Ну, как-то даже не открыто борются, но друг другу противодействуют. Этим, скорее всего, и объясняются изменения характера воздействия на земную цивилизацию или даже временное, как мне кажется, отсутствие такого воздействия. Зачем это нужно, какие цели кто-то там преследует, я не знаю. Но я решил проследить, откуда исходит подобное воздействие, и найти тех или того, кто за этим стоит.

Он снова взял стакан, сделал большой глоток и стал вертеть стакан в руке.

Лис взглянул на Монру. Она как раз встретилась с ним взглядом, и было понятно, что все, о чем рассуждает Терп,— не основная проблема, волнующая Монру в настоящее время. Монра пристально смотрела на Лиса.

— Тебе все это очень важно,— задумчиво сказала она. Лис пожал плечами:

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что ты, похоже, завелся, как и Терп. Мы избавились от шаровиков, у меня есть два мира, даже,— она на секунду задумалась и усмехнулась,— наверное, можно сказать, три мира, где, уверяю, не так уж скучно. Если тебе нравится здесь, то мне кажется, что Терп тебя не выгонит, тем более,— она снова усмехнулась,— он не возражал бы иметь надежного смотрителя. Кроме того, шаровики прикончили нескольких Творцов, так что есть еще миры, которые можно занять и стать их хозяевами. Тебе выпала счастливая возможность, которая вряд ли выпадала кому-то из землян: самому стать хозяином мира.

Монра бросила взгляд на Терпа, который, развалившись в кресле, внимательно рассматривал ее и Лиса. Лис тоже посмотрел на своего нового знакомого, если не сказать друга. Терп, поймав взгляд Лиса, сделал неопределенную гримасу, которую, наверное, можно было истолковать так:

«Смотри, приятель, действительно не каждому выпадает такой шанс».

Лис задумался. Нет слов, шанс ему выпадал такой, о. каком вряд ли мог мечтать простой смертный. Творцы, подавляющее большинство которых ставило себя неизмеримо выше обычных людей, эти таинственные существа, встречи с которыми он ждал много лет, фактически принимали его, Богдана Домрачева, в свои ряды. Впереди были тысячи лет жизни и возможность увидеть десятки, если не сотни миров. Например, мир-кольцо Нимрата казался Лису очень интересным. Ему предлагали жизнь, полную мыслимых и немыслимых наслаждений, стоило ему только пожелать. Он мог прожить десятки жизней и сделать сотни дел, любить самых прекрасных женщин, каких только можно будет найти на планете Терпа, в мире Нймрата, Эльота, Монры и многих других. То, что Монра не будет возражать, Лис не сомневался, она упоминала о том, что бессмысленно требовать от практически бессмертного существа верности одной особи другого пола.

Он мог быть кем угодно, заниматься чем угодно. Если бы он проявил интерес к научным разработкам, сохранившиеся лаборатории Творцов давали возможность вести исследования в любой области человеческого знания. Можно было бы попробовать возродить направления исследований, которыми большинство Творцов перестали заниматься давным-давно.

Если бы Лису захотелось пожить среди людей этих миров, ничто бы ему не помешало. Он мог продолжать свои странствия по граням мира Терпа и стать на каждой из них значительной фигурой: разве не интересно было бы попробовать стать эмиром на грани Азии? Наверняка можно было сделаться каким-то деятелем в Кольцевом мире Нимрата или где-то еще. А когда это надоест, можно возвращаться в любой свободный Дворец или навещать Монру, Терпа и, развалясь в кресле, выпить чего-нибудь приятного и прохладительного, рассказывая о своих приключениях. Вот как сейчас.

Одним словом, Лис понимал, что возможности, которые открываются перед ним, настолько безграничны, что он вряд ли в силах в должной мере оценить их в настоящий момент. Но что-то тут было не так, что-то не давало покоя.

Были ли это неявные подспудные мысли о Земле, которые глубоко сидели в нем и сейчас вдруг начали тревожить? В конце концов, за пятнадцать лет он практически не вспоминал о Земле. Он часто пытался заглянуть себе в душу, но не находил там ничего, похожего на ностальгию по покинутой родине. Почему же сейчас его мысли на-.стойчиво тянутся к судьбе круглой планетки, вращающейся вокруг заурядной звезды? Лис даже не знал, можно ли считать вселенную Земли естественной, или она тоже кем-то создана. Если создана, то создатель, похоже, проявил не так уж много фантазии, хотя количественные масштабы, конечно, впечатляют.

И жизнь-то там, судя по всему, не самая лучшая. Ведь ни от кого из Творцов Лис не слышал, что в их мирах имеют место такие проблемы, как загрязнение окружающей среды, перенаселенность, эпидемии, войны, способные уносить миллионы человеческих жизней. Правда, надо отметить, что в исходном мире Творцов такие войны давным-давно были, но канули в прошлое. Как, впрочем, и сам тот мир.

Даже пятнадцать лет тому назад человечество могло уничтожить само себя несколько раз накопленными запасами ядерных боеголовок, изуродовать лик своего мира добычей несметного количества полезных ископаемых, безжалостно вырубать леса и совершенно бесконтрольно плодиться, как колония бактерий. Лис не сомневался, что за время его отсутствия вряд ли что-то изменилось в лучшую сторону, и не мог сказать, что ему очень хочется увидеть, что происходит на Земле. Но то, что он узнал сегодня, послужило последней каплей. Он вдруг понял, что не успокоится, пока не разберется, что же там происходит — на Земле.

Возможно, это был некий базовый, так сказать, инстинкт самосохранения. После того, что рассказал Терп, Лис не мог спокойно или же с опасностями, которые он сам себе выбирал, жить в мирах Творцов. Наличие такой личности, как Ингвар Янович, который вот так запросто оказался во Дворце Терпа и манипулировал шаровиками, лишало Лиса покоя.

После встречи на Земле и своей чудесной, почти как в кино, победы над псевдолатышом Лис почти не вспоминал о нем. Он, естественно, некоторое время ломал голову над происхождением этого типа, но не очень долго. Вывод, который сделал для себя Лис на основе сложившегося у него представления о Творцах, можно было в двух словах сформулировать так: это был какой-то Творец-неудачник.

События последних нескольких часов резко изменили это суждение. Сейчас он понял, что, пока на Земле или где-то еще разгуливает Ингвар Янович, ему, Лису, вряд ли удастся строить жизнь так, как захочется. То, что Ингвар Янович потерял Ключ и, следовательно, возможность перемещаться свободно через любые точки перехода, ничего не значило: никто не гарантировал, что он не достанет, другой Ключ, так же как он добыл этот. Ведь когда он явился в квартиру Богдана, никакого Ключа у него не было, и Ингвар Янович был рад отнять у Богдана самый простой полукруг.

Одним словом, не мог Лис жить спокойно, пока у него в тылу оставался такой противник.

Но была и еще одна причина. Как сказал Терп, основываясь на своих многолетних наблюдениях на Земле, Ингвар Янович мог быть одним из тех, кто, возможно, влиял на многие, весьма значительные для судьбы земного шара, события. Во всяком случае, Терп считал, что на территории бывшей Российской империи такое влияние имело и продолжает иметь место. И Лису, а тем более Богдану Домра-чеву, это не понравилось.

Его возмущало, что именно личность, называемая Ингваром Яновичем, влияет на ход земной истории. Возможно, тут играло роль то, что Лис не забыл злобного и презрительного взгляда, каким тот смотрел на него поверх прицела лучемета в его земной квартире. И именно за это он ненавидел этого типа. И именно поэтому все внутри у него переворачивалось от сознания, что этот тип может влиять на ход развития мира, где Лис родился.

Пусть, например, этим занимался бы Терп, по натуре исследователь и экспериментатор, незлобный человек с хорошим чувством юмора (хоть и Творец). Вряд ли людским массам повредит, если некая высшая по отношению к ним сила, не важно, бог это или не бог, а простой, но достаточно нравственный смертный, облеченный превосходящим техническим могуществом и властью, будет незримо корректировать движение по реке Времени, управляя Ноевым ковчегом их мира. Но вот какой он, этот бог или человек,— это совсем не безразлично, в том-то все и дело.

— Мы закроем все проходы между Землей и нашими мирами,— выслушав Лиса, сказала Монра.— Он не сможет попасть к нам. Во всяком случае неожиданно.

— А откуда ты знаешь, что он бежал на Землю? — спросил Терп.

Монра вынуждена была признать, что полной уверенности в этом у нее, конечно, нет.

— Поэтому абсолютно спокойной ты быть не сможешь, пока этот Ингвар Янович разгуливает на свободе. Я уверен, что он тоже не успокоится, пока не разберется с теми, кто уже не раз нарушил его планы. Мы, Творцы, очень долго оставались наедине с собой и со своими проблемами. Если мы и боролись с чем-то или с кем-то, то только друг с другом за сферы влияния на наши миры, да и то уже более двух тысяч лет, как эта борьба прекратилась, поскольку наступило некое равновесие. А здесь, я уверен, мы сталкиваемся с чем-то новым для себя.

— Новым? — удивилась Монра.

-То есть, как мне кажется, это либо Творец, получивший доступ к чему-то, превосходящему наши возможности, либо вообще кто-то еще.

— Что значит «кто-то еще»? — спросил Лис. Терп сказал:

— Сам не знаю, просто предполагаю. Возможно, мы сталкиваемся с теми, кто имеет отношение к Ключам.

Лис выругался:

— Черт меня побери, как только мне начинает казаться, что я что-то понял, выясняется, что я не понял ничего!

— Если бы я сам все понимал! — фыркнул Терп.— Но в моем Дворце оказывается точка перехода, о которой я не знаю! Хорошее дело! А что касается Ключей, ты уже, наверное, слышал, что никто из Творцов не знает, откуда они взялись и что они собой представляют.

— Я считал, что это не более чем общие разговоры. Поскольку вы сами говорите, что ваша цивилизация уже тысячи лет не существует как таковая, я думал, что Ключи были сделаны давным-давно и просто не могут быть воспроизведены сейчас…

Терп возразил:

— Не так! Мы никогда не могли их воспроизвести. Их было всего несколько экземпляров, и все потеряны — за исключением моего. Во всяком случае, я так думал, поскольку уже давно не слышал о других. Мой мне достался от отца, а он был один из немногих, кто уцелел после гибели базы на Земле. Но я не знаю, откуда Ключ у отца. Отец, возможно, что-то знал, но он исчез на Земле, не успев рассказать мне об этом.

— Все чудесатее и чудесатее,— сказал Лис. Монра удивленно посмотрела на него.

— Это такая земная сказка,— пояснил Терп.— «Алиса в стране чудес». Забавная… Ну а в общем, хотя я и сказал, что неизвестно, куда ведет точка перехода, через которую сбежал этот Ингвар Янович, я думаю, что ведет она все-таки на Землю. Мы можем это проверить, надеюсь.

— Итак, все пути ведут в Рим, то есть на Землю? — сощурился Лис.

Терп кивнул, подтверждая, что да, именно туда и ведут.

— Слушай,— продолжал Лис,— а этот земной остров, на котором погибла или была уничтожена ваша база, это то же самое, что Атлантида?

— Ты поразительно догадлив,— насмешливо согласился Терп.-Именно так этот остров назывался в земных легендах.

— М-да…— задумчиво сказал Лис. Сколько же вы могли бы рассказать земным историкам! Хотя бы о той же Атлантиде!

— М-да…— в тон Лису сказал Терп.— Я удивляюсь, почему утопизм так свойственен жителям земного мира, и тебе в том числе. Подумай сам: зачем это нужно рассказывать земным историкам? Что, от этого жизнь в вашем мире изменится и станет лучше? Утопия это: никогда от большего знания, тем более о подобных вещах, жизнь не станет лучше. Неужели ты думаешь, что, узнай сейчас люди мира Земли или любого другого об истинном положении дел, им станет лучше? Да ничего подобного! У них только прибавится проблем. А так они живут в плену своих заблуждений и гипотез о строении мироздания — и живут себе. Толпа не должна знать то, что знают отдельные избранные. Она должна только следовать нескольким простым истинам, регулирующим взаимоотношения особей. Не убий, не укради и прочее.

— Да,— сказал Лис,— а вы сами не очень-то следовали этим заповедям.

— А я разве что-нибудь говорю про Творцов? — поднял брови Терп.— У нас тоже, как говорится, жизнь не сложилась. Может быть, потому, что как раз и не следовали? Они, эти истины, похоже, абсолютная аксиома в любой вселенной.

— Против этого не возражаю в общем виде,— глубокомысленно согласился Лис. Но когда ты сказал об избранных, знающих то, что не знает толпа, кого ты имел в виду?

Терп помолчал, прежде чем отвечать.

— Да никого конкретно я не имел в виду,— сказал он. Я понимаю твою мысль, она опять же навеяна утопичностью мышления жителей Земли: мол, можно решить по справедливости, кто избранный, а кто неизбранный в данном случае. Никем не избранные, просто так получилось. Ты попал сюда случайно, но можешь считать себя «избранным». Понимаешь? Вообще мне представляется, что все наши миры похожи на некое подобие знакомой тебе русской матрешки: одна оболочка над другой, вторая, третья и так далее. Творцы стоят как бы над людьми своих миров, а, возможно, кто-то стоит над Творцами. Не о том мы сейчас говорим. У нас конкретная задача, и, как мне показалось, ты готов начать ее решать.

— Готов-то готов, но не вполне понимаю, с чего начинать.

— Что вы хотите начинать? — возразила Монра.— Вам не надоело? Неужели нельзя оставить земные события в покое? Что нам не хватает? Мы спокойно проживем без этого!

— Монра, неужели ты не понимаешь то, что понял Лис? — искренне удивился Терп.— Тебе не будет покоя, пока где-то бродит этот Главный Помощник шаровиков. Не завтра, так через десять, или через сто, или через тысячу лет, но он явится в твой мир, и у тебя возникнет серьезная,. проблема. Может быть, не сам Ингвар Янович, но кто-то другой, связанный с ним. Нам необходимо это выяснить и проблему снять.

— Ест чэловэк — ест проблэма, нэт чэловэка — нэт проблэмы,— сказал Лис, насколько это возможно на языке Творцов подражая грузинскому акценту, но Терп снова понял его черноватый юмор; видимо, время на Земле он провел не зря.

— И кое в чем Иосиф Виссарионович был прав, хотя, полагаю, тоже был марионеткой в руках некой силы. Главное, что это актуально для нас. А начать, если на то пошло, я предлагаю с такого хода. Если этот тип бежал на Землю, а я уверен в этом, то мы должны как-то выявить его и ему подобных там. Для этого мы воспользуемся шаровиками…

— То есть?! — удивилась Монра.— Во-первых, шаровики перебиты, ну а во-вторых, даже если бы они и остались, неужели ты бы мог с ними сотрудничать?

— Ну, во-первых, они бы не сотрудничали с нами,— сказал Терп.— А во-вторых, нам ведь не нужны живые шаровики. Пусть некто на Земле думает, что шаровики уцелели, перебили нас и теперь ищут встречи с ним. А может быть,у стоит представить все так, что они решили начать охот на него. Ну, скажем, из-за того, что они поняли, что он оскорбил Великое Ничто или что-нибудь в этом роде. Я сам ранее пытался выследить источник этой силы, как уже говорил, но считаю, что в данной ситуации шаровики просто великолепная приманка.

Лис кивнул. Он понял идею Терпа: Ингвар Янович, если они смогут как-то дать ему знать о том, что шаровики почему-то решили искать его на Земле, непременно проявит себя. Как донести информацию до псевдолатыша, было уже делом техники.

— Слушай,— сказал Лис, обращаясь к Терпу,— твоя гипотеза насчет матрешки мне понравилась. Ты полагаешь, так может быть на самом деле?

— Ну, как я могу полагать, ведь полной информации нет? Гипотеза, она и есть гипотеза. Но сам подумай, если я создал довольно странный с земной точки зрения мир — планету Граней, а есть и другие, в чем-то похлеще, то разве не абсурдна с другой точки зрения шарообразная планета? И почему мир вообще должен состоять из планет, звезд и тому подобного? Не может ли это быть плодом чьего-то воображения?

— Почему мир не может просто «быть» вне зависимости от воли какого-то создателя? Может быть, он просто есть — и все,— сказал Лис. Терп усмехнулся:

— Разве я что-то утверждаю? Но что значит «просто быть»? Над этим стоит подумать, а?

— Ты, похоже, хорошо знаком с земной жизнью. Лис тоже улыбнулся. Так что ты меня поймешь. Когда я учился в школе и в институте, я был достаточно любознательным парнем и читал много разных научно-популярных статей и книг. Сразу скажу, скорее для Монры, чем для тебя, что земная наука даже не оспаривает постулат бесконечной Вселенной. Так вот, один из земных корифеев науки выдвигал гипотезу так называемой панспермии, то есть зарождения. жизни на планетах разных солнечных систем от микроспор бактерий и от разных микроорганизмов, переносимых в космосе и попадающих на планеты вместе с метеоритами. Так же объяснялось и само зарождение жизни на Земле. Эта гипотеза имела довольно много сторонников на самом серьезном и высоком научном уровне. А мне всегда было странно, почему нигде никогда никто не задал автору од-ного-единственного вопроса: ну хорошо, допустим, на Земле жизнь появилась именно так, но откуда же она взялась в самом космосе? Где-то же она должна была зародиться впервые? Мне хочется задать тебе такой же вопрос: откуда взялись те, кто создал первую оболочку твоей матрешки?

Терп засмеялся:

— Это классический вопрос, почти вроде того, что было раньше: курица или яйцо? Мне этот вопрос приходилось слышать много раз, и знаешь, что я всегда отвечал? Я отвечал вопросом на вопрос: а какое яйцо? Левое или правое?

Лис засмеялся, и даже Монра усмехнулась.

Терп продолжал:

— Ну а если серьезно, то что я могу ответить? Это выше моих возможностей — давать ответы на софистические вопросы. Лучше обсудим наши предстоящие действия. Я предполагаю, что нам не следует пользоваться точкой перехода, через которую бежал Ингвар Янович: там вполне может быть ловушка. Но вот что именно мы попробуем сделать, так это попытаемся снять резонансную характеристику пространства в этой точке, если она кем-то не заблокирована, чтобы узнать, куда эта точка ведет.

— Вы все уже решили,— с раздражением сказала Монра, и улыбка на ее лице растаяла.

Она встала и пересела в одно из дальних кресел, отвернувшись от мужчин. Лис вопросительно посмотрел наТерпа. Тот невозмутимо продолжал:

— Но в любом случае, нам будет лучше пройти на Землю где-нибудь в другом месте.

— Не сомневаюсь,— кивнул Лис. Но как ты думаешь, если считать, что эта личность или какая-то организация контролируют Землю, не могут ли они знать вообще о любом использовании любых точек перехода? Это усложнит нашу задачу: они будут предупреждены о нашем появлении в принципе.

— Не исключено. Терп отпил из своего высокого бокала. Но думаю, это маловероятно. Я бывал на Земле много раз, и подолгу, и непохоже, чтобы кто-то знал о моих появлениях там. А я даже далеко Не всегда пользовался Ключом.

— Откуда ты, кстати, знаешь, как им пользоваться? — спросил Лис.

— От отца, но никто из нас не знает о Ключе все — только основные функции. А это устройство имеет, судя по всему, еще много возможностей, но лучше не экспериментировать с ним, а делать только то, что точно знаешь. Ну ладно, я пойду проверю, есть ли возможность узнать о направленности этой точки перехода, а вы пока тут поговорите,— усмехнулся Терп, понизив голос и кивая на Монру.

Лис встал и подошел к Монре. Она молчала и с подчеркнутым удовольствием потягивала из стакана свой напиток.

— Слушай,— сказал Лис,— ну почему ты так волнуешься? Ты же смелая, ты меня дважды вытащила из препаршивых ситуаций. Неужели тебе не хочется разобраться в том, что происходит? Это ведь не только Земли касается, это вас, Творцов, касается тоже. Может быть, даже сильнее, чем землян. Тебе что, нисколько не интересно?

— Мне за последние несколько дней хватило и интереса, и приключений,— довольно резко ответила Монра.— Я пока была вынуждена во всем участвовать, а по собственной воле совать голову в петлю не желаю. Причем петля мне представляется очень тугой: вы хотите действовать на территории врага и намереваетесь его там преследовать, даже не зная толком, кто этот враг.

— Но Терп же бывал на Земле много раз — и ничего! — возразил Лис.

— О нем, похоже, никто не знал, а сейчас вы сами хотите объявить о своем прибытии. Вы сошли с ума! Вас перещелкают так же, как многих Творцов когда-то. Я сама как-то выбиралась с Терпом на Землю, но сейчас могу сказать, что просто не понимала тогда, что делаю, и считаю, что нам повезло.

— Монра, но мы же будем соблюдать всю необходимую осторожность, мы не собираемся совать голову в петлю, как ты говоришь. Мне тоже дорога жизнь, и моя, и твоя, уверяю тебя. Но что же делать, зажмуриться и считать, что опасности нет вовсе, как говорит ваша древняя поговорка?

— Я не знаю,— с усталым отчаянием сказала Монра. —Я хочу вернуться в свой мир. Не надо мне этих земных проблем!

— То есть, ты не пойдешь с нами? — спросил Лис. Монра молчала. — Ты будешь очень полезна,— медленно сказал Лис. Поверь, я не хотел бы подвергать тебя опасности, но нас всего трое, а ты стоишь многих мужчин, я это уже заметил и оценил. И, повторяю, это не только земные проблемы;

Монра молчала.

Лис вздохнул и отошел к большому окну, открывавшему вид как раз на одну из главных аллей, расходящихся веером от основного дворцового комплекса, как раз на ту, на которой они вступили в первое сражение с шаровиками после высадки во Дворец. Дыма от горящих деревьев уже нигде не было, виднелись только проплешины в растительности парка, но сервы скоро засадят их новыми деревьями и кустами.

Лис чертыхнулся про себя: он тоже с удовольствием не совался бы в это предприятие, если бы было можно.

Но он знал, что, если останется с Монрой, покоя ему не будет. В любой момент он будет ждать появления таинственной и безжалостной силы, которая без промедления разрушит мирок, который они могут создать себе в любых вселенных Творцов. Это может случиться и не скоро, но случится, и у Лиса не было сомнений на этот счет. А поскольку он уже бывал в мире Терпа и охотником, и воином, то прекрасно знал, что в такой ситуации лучше всего атаковать первым, поскольку, образно говоря, сил выдержать осаду и отбиться все равно не было.

Лис понимал, что шансы у них с Терпом невелики, но выбирать не приходилось. Необходимо было хотя бы попытаться составить четкое представление о силе, против которой они хотели бороться. Может быть, если они успеют понять, что бороться бесполезно, можно будет отступить, спрятаться в мирах Творцов и ждать развязки, уповая, что она наступит не скоро.

Перефразируя старую крылатую фразу Долорес Ибаррури, Лис мог сказать, что умереть лучше в бою, чем отсиживаться в бомбоубежище, ожидая каждую минуту, что его свод рухнет тебе на голову.

Конечно, это было банально, но Лис был полностью согласен с подобным утверждением всей сутью своей натуры. Это была глубинная основа его мировоззрения, и, может быть, сам Лис до конца не очень четко сознавал это. Такой уж он был: он постарался бы сделать все, чтобы умереть попозже, но никогда бы в конце концов не смирился с жизнью, платой за которую явилось бы ползание на коленях и хоронение в укромных местах.

Монра подошла и встала рядом с Лисом. Он покосился на нее. Монра вздохнула:

— Ты прав, зажмуриваться бесполезно, в нашей ситуации надо что-то делать. Может быть, то, что собираетесь начать вы с Терпом, и безумство, но, возможно, единственно верное решение вопроса для нас — это все-таки активные действия.

— Я очень рад, что ты так решила,— с искренней радостью сказал Лис,— хотя это и очень опасно. И, повторяю, ты будешь нам очень нужна. Мне очень нужна.

Он обнял Монру за плени, и несколько минут они стояли молча, думая каждый о своем, глядя на желтое темнеющее небо над миром Терпа.

— Я полагаю, вы договорились,— сказал за их спинами хозяин Дворца, входя в комнату.

Терп выяснил, что секретный ход ведет в район столицы Советского Союза, а ныне России, город-герой Москву. Точнее узнать не получилось.

Творцы и Лис задумались. Необходимо было попасть на Землю через проход в точно известном месте и по возможности тайно для тех, кто мог за ними следить.

— У меня есть точка перехода, которой я пользовался только один раз, лет сорок назад. Она была мной установлена специально как секретная. Находится в лесистой местности, километрах в пятидесяти от Екатеринбурга.

— Чего-чего? — удивился Лис. Где?

Терп махнул рукой:

— Ах да, ты же не знаешь: городу не так давно было возвращено историческое название. И пояснил для Монры: — Пока там жил Лис, этот населенный пункт назывался Свердловском.

Лис усмехнулся, устав удивляться переменам на родине.