Кремль 2222 Царицыно

В результате неудачного научного эксперимента бывший спецназовец Игорь Долганов провёл в анабиозе двести лет и оказался в постапокалиптической Москве. Каково это - увидеть привычный мир разрушенным?! Вместо красавицы Москвы одни развалины, кругом чудовищные порождения атомной войны, люди выживают, как могут, а в сердце города держат оборону против полчищ мутантов легендарные дружинники Кремля. Другой бы непременно пал духом и сдался, однако Игорь не из такой породы. Свои в беде... Долг солдата - прийти им на выручку. Его умения и навыки как нельзя кстати: врагов слишком много, они хитры и коварны, готовы ударить в спину и потому приходится постоянно быть начеку. Хорошо, что на свете есть дружба! И плевать, что твой лучший друг способен вызвать оторопь - ведь это киборг по прозвищу Сержант!

Пролог  Красота - страшная сила. Особенно, когда заключена в высокой фигуристой блондинке скандинавского типа. В моё время работать бы ей фотомоделью и зарабатывать огромные деньги, однако безумный гений превратил это чудо природы в идеальное орудие убийства. Усиленный танталом скелетом, нечеловеческая мощь и выдвижные штыки в ладонях прилагаются.  Пока она не вмешалась, ещё можно было надеяться на иной исход схватки...  Шайны хотели взять нас живьём, потому засада была без стрел, дротиков и оружейной пальбы из укрытий. Вылетели всадники на фенакодусах, окружили, заулюлюкали и принялись метать арканы.  Классическая тактика разбойничьих кочевых племён. Так орудовали когда-то на Диком поле далёкие предки шайнов. Бросок, затягивание узла на несчастной жертве, резкий рывок и всё: пленник волочится за лошадью, а уже потом, уставший и покорный, безропотно следует за отрядом кочевников до стойбища или невольничьего рынка.  Только с нами этот номер не прошёл. Не на тех нарвались, господа шайны.  Сержанту не составило труда поймать в воздухе петлю аркана, а потом, схватившись за неё, выдернуть всадника из седла с "мясом". Во всяком случае, сапоги того остались в стременах.  В ладонь Сержанта скользнуло танталовое лезвие. Оно пронзило шею противнику, на пыльную тропинку брызнула кровь.  По краям тропы рос подорожник. Орошённые листья на секунду свились в трубочку, а потом развернулись, увеличившись в размерах. Стебель вымахал на добрый сантиметр и ощетинился колючками. Некогда безобидное лекарственное растение мутировало в плотоядную дрянь. Чему удивляться! Будь проклята Последняя Война, что сотворила с миром такое!  Напарник справился, а я чем хуже? Шайн метнул в меня "лассо". Врёшь, "ковбой"! Ничего тебе не светит! Я уклонился от броска. Времени на принятие решения - кот наплакал, действовать нужно немедленно. Прорываться? Искать укрытие? Валить всех подряд?  Будь что будет! Я выхватил АКМ и принялся поливать округу свинцом. Окрестности наполнились предсмертными воплями людей и всхрапом гибнущих фенакодусов. Удалось скосить не менее десятка шайнов, прежде чем вылетела последняя гильза. Результат хороший, но недостаточный. Тогда в ход пошёл приклад легендарного "весла".  Спешенные шайны ринулись ко мне. Первого, приблизившегося на опасное расстояние, оглушил резким ударом по лбу, кочевника не спасли ни меховая шапка, ни шлем из ржавого железа (бедолага "звёздочек" перед глазами нахватался до конца короткой, надеюсь, жизни), второму сломал челюсть. Затем поживился трофеем - кривой саблей. Я раньше такие только в кино видел. АКМ пока без надобности, и я отбросил его в сторону.  Прочертил в воздухе "восьмёрку", уловив уважительный взгляд сразу нескольких шайнов. Ну, а вы что думали? Кроме вас с саблюками больше некому обращаться? Это не так, и я готов доказать это, не сходя с места. Вот и подходящий кандидат нарисовался: "прынц" на белоснежном фенакодусе-альбиносе. То ли аристократ, то ли любитель покрасоваться.  Ближе, родной, ближе!  Лёгкий взмах и из пропоротого туловища фенакодуса хлещет кровь, а его хозяин летит на землю, и тут я встречаю его по полной программе.  Сабля наточена что надо, да и баланс мне по душе. Жизнь налаживается. Я обвёл взглядом округу. Ещё желающие будут?  Здоровенный мужик с лицом, спрятанным за шлемом-маской, одобрительно кивнул. Я сразу угадал в нём старшего: шайны подчинялись ему беспрекословно.  - Урус, сдавайся! - явно для проформы предложил он.  - Хрен вам, - пообещал я. - Русские не сдаются!  - Ты храбрый воин. Мы таких уважаем. И твой друг тоже храбрый, - заявил шайн. - Я рад, что мы скрестили оружие с достойным противником. Жаль, если вы оба погибнете. Подумай, урус! Хорошенько подумай!  - Лучше пожалей своих людей, - парировал я.  Маленькое затишье было мне на руку, позволяло перевести дух и немного отдохнуть.  Зато напарник не знал усталости. Вот уж на кого любо-дорого посмотреть! Не теряя времени даром, валил фенакодусов вместе с всадниками, откручивал кочевникам головы, словно курятам. Дважды его зацепили (хищный подорожник не заинтересовала белая кровь), но, видать, не сильно, кио продолжил орудовать в прежнем темпе, даже дыхание не сбилось.  Но вот тогда на сцене появился новый противник - та самая блондинка. Она не полезла в гущу схватки, дождалась, когда волна шайнов, обступивших Сержанта, схлынет. В руках у неё появился пистолет с широким раструбом, напоминающий пиратские из мультиков. Негромкий хлопок, и Сержанта опутало разноцветной сетью. Казалось бы, ерунда для могучего киборга, сейчас поднатужится и порвёт руками тонкую леску! Давай, дружище! Не подведи!  И тут я почувствовал, что с сетью что-то не так! Её прожгли в Поле Смерти, увеличив прочность. Теперь её не то что кио - "Чинук" не разорвёт! Я это дело нутром чувствую.  Вконец запутавшись, Сержант упал. Блондинка в мгновение ока оказалась возле него. Я испугался, что она попытается его прикончить, но нет: женщина извлекла из подсумка шприц-тюбик и одним движением вогнала содержимое в кио. Средство подействовало моментально. Напарник дёрнулся и затих.  - Всё, он наш! - крикнула она старшему. - Сейчас кио безопаснее грудного ребёнка. Можете паковать.  По команде типа в маске шайны ринулись к поверженному киборгу.  Блондинка распрямилась, посмотрела на меня.  - Теперь твоя очередь, парень!  Я переложил саблю из руки в руки, принял удобную стойку.  - Как скажешь, крошка. Иди ко мне, потанцуем!  Эта была последняя фраза, которую я успел произнести перед тем, как темнота открыла передо мной свои объятия: чересчур шустрый шайн умудрился зайти ко мне с тыла и хорошенько приложил по голове, отправляя в беспамятство, а может и в страну вечной охоты.    Глава 1  Задолго до событий пролога  Наша жизнь состоит из цепочки случайности, и каждая из них может круто изменить привычный ход событий, разбив некогда размеренное существование на "до" и "после".  Однажды и я испытал это на своей шкуре.  Зима пришла внезапно и во всей красе: с резким падением температуры и непрерывным снегопадом. Казалось, только вчера ветер гонял по улицам кипы перепрелых жёлтых и красных листьев, а теперь не пройти - кругом сугробы. Техника пашет с утра и до вечера, но всё равно не справляется.  Я проводил взглядом снегоуборочный комбайн, к которому пристроился грузовой "Камаз" коммунальных служб. Ещё один самосвал дежурил в отдалении.  Холодная маршрутка подъезжала к станции метро, люди готовились к выходу. В этот момент на мой сотовый пришла эсэмэска: "Игорь, здравствуйте! У нас карантин, школа закрыта. Передайте, пожалуйста, Вадиму".  Сообщение отправила Марина Анатольевна Матвеева, завуч - женщина во всех отношениях серьёзная, несмотря на молодой возраст. У неё даже отъявленные хулиганы на цыпочках ходят.  Зима нынче "гриппозная", школы закрывались на карантин одна за другой, вот и до той, где мы с Вадимом арендовали спортзал, добралась злополучная инфекция.  Вопрос "что делать" не стоял. У нас с Иришкой по сию пору не закончился "медовый месяц", второй год длится, с того момента как расписались в загсе. Я предлагал ещё и повенчаться в церкви, но как-то не сложилось. Тем не менее, это была настоящая любовь. Первая, если не считать подростковые влюблённости, и последняя. Я нашёл человека, которому был готов посвятить всю жизнь. Любить и в радости и в горести. А если повезёт, то покинуть бренный мир в один день.  Раз на работу ехать не нужно, устрою-ка любимой сюрприз: заскочу по дороге в магазин, куплю вкусненького и сразу домой! Я чуть не застонал, представив себе точёную фигурку жены в домашнем халатике, перехваченном тесёмкой, которую так романтично развязывать перед тем, как приступить к главному.  Но сначала надо позвонить Вадиму, сообщить о карантине. Я набрал номер. Абонент вне зоны действия или выключил телефон. Блин! Вечно напарник забывает вовремя зарядить свой мобильник! Давно за ним водится сей грешок. Ладно, вечером звякну. Он завтра тренирует, так что ничего смертельного.  Я перешёл на другую сторону по подземному переходу и сел в обратную маршрутку. Поскольку был последним, захлопнул выдвижную дверь. Пустых мест полно: не час пик. Прошёл по салону и сел у окна на потёртое кресло. Водитель не стал дожидаться, пока пассажиров набьётся как сельдей в бочке. Маршрутка плавно набрала ход.  Иришка давно намекала, что пора бы купить машину, да я всё отнекивался: денежный жирок, поднакопленный за время службы по контракту в армии, заканчивался, а открытое на пару с Вадимом дело пока не приносило особых дивидендов. Спортивных секций пруд пруди, конкуренция высокая, а наша школа рукопашного боя ещё толком не раскрутилась. Вот подготовим парочку чемпионов, вложимся в рекламу, от клиентов отбоя не будет, тогда позволим себе и личное авто. А пока что общественный транспорт - наше всё. Кстати, весьма удобно, когда город стоит в пробках.  Мысли снова вернулись к жене. С Иришкой мы познакомились совершенно случайно, на улице. Я сразу заприметил это воздушное создание на каблуках-шпильках и в несколько легкомысленном платьице. Хрупкого вида девушка сгибалась под тяжестью сумок. Ручка одной держалась на честном слове и в какой-то момент предательски оторвалась. Я успел, вовремя подхватив сумку.  - Ай-яй-яй, девушка! Почему в одиночестве столь тяжелые вещи таскаете? Где ваш кавалер? - сходу забалагурил я.  - Нет у меня кавалера! - призналась она и с притворным вздохом добавила:  - Перевелись рыцари на Руси!  Я обиженно прижал свободную руку к сердцу:  - Разве?! А как же я?!  И, дополняя слова действием, сразу отобрал все сумки.  - Далеко идём?  - Идём? - удивилась девушка.  - Ну да. Неужели я могу оставить вас наедине с этим негабаритным грузом?! До вечера я совершенно свободен, могу подработать носильщиком на совершенно бескорыстных условиях.  - Прямо-таки бескорыстных? - прищурилась девушка.  - Абсолютно! Ведь не считать же за корысть номерок вашего телефончика, которым вы меня одарите в конце нашего пути! - возмутился я.  Так мы познакомились. Воздушное создание звали Ирой, она была студенткой, училась в институте на что-то связанное с программированием. Я хоть и вполне современный парень, не чуждый гаджетам, однако до сих пор не понял, как называется её профессия.  Мы проболтали всю дорогу. А когда я довёл её до дверей, получил в награду не только номер сотового, но и поцелуй. Пусть в щёку, но даже от него я был готов подпрыгнуть до неба.  Конфетно-букетный период занял два месяца, а потом мы сыграли свадьбу. Вадим стал свидетелем.  С той поры мало что изменилось. Я по-прежнему без ума от Иришки, и это взаимно. Живём небогато, зато дружно.  У нас с Вадимом собственный бизнес на двоих: частная школа рукопашного боя. Моя драгоценная женушка после института стала фрилансером, разрабатывает сайты и всякие приложения для смартфонов. Зарплата копеечная, клиенты скупятся и пользуются любой уловкой, чтобы обмануть. Короче, больших денег занятие жены не приносит. Ничего страшного. Я считаю, что главным кормильцем в семье должен быть мужчина. По-моему, это естественно. Меня так отец учил, а он был стопроцентным мужиком, Царствие ему Небесное!  Главное, что любимая дома, и не знает, что я скоро нагряну.  Вот и моя остановка. Но сперва супермаркет. Автоматические створки дверей магазина предупредительно распахнулись. Я вошёл в торговый зал и принялся прохаживаться мимо битком набитых стеллажей.  Ире не нужно сидеть на диетах и поддерживать фигуру изнуряющими тренировками. Она не склонна к полноте, может позволить себе что угодно и сколько угодно. К примеру, обожает шоколадные тортики. Меня от такого количества калорий просто бы разнесло!  До занятий рукопашным боем я весил сто двадцать килограммов при росте в шесть футов , как пишут англосаксы в моих любимых детективах. И это были отнюдь не мускулы! Зато теперь ни одного лишнего грамма. Спасибо спорту!  Кассирша выбила чек, я забрал покупку и оказался на улице. Падал лёгкий снежок, а сквозь серое небо пробивался робкий солнечный лучик. Господи, лепота-то какая! Может, погуляем вдвоём немного... ну, после того, как вылезем из постели.  Квартира, которую мы снимали, находилась на третьем этаже. Я никогда не пользовался лифтом, просто взлетел по ступенькам ни капли не запыхавшись.  Вставил ключ в скважину, в четыре поворота открыл замок и вошёл в квартиру. Мы снимали студию, в которой прихожая сразу переходила в маленькую комнатушку, одновременно служившую и спальней, и гостевой. Никаких межкомнатных дверей. Заходишь и сразу упираешься взглядом в диван-кровать.  Я вошёл и остолбенел. Торт выпал у меня из рук. На диване лежала обнажённая Ира в объятиях с человеком, с которым я съел не один пуд соли, с тем, кого вытаскивал из переделок, чью спину прикрывал в рейдах по тылам противника.  Моя любимая женщина и мой единственный друг!  Они увидели меня. Ира испуганно ойкнула, попыталась спрятать красивое лицо под одеялом. Побледневший Вадим приподнялся на локтях, хрипло сказал:  - Игорь, только не дури! Давай поговорим! Всё ещё можно исправить...  - Пошёл ты! - сказал я и выскочил из квартиры, громко хлопнув дверью.  Остановившись на лестничной площадке, замер, уперевшись руками в серые холодные стены с облупившейся штукатуркой. Хотелось выть от тоски и боли, разбить кулаки вдребезги... Ира, Вадим...  Меня предавали и прежде, но только не те, кому я верил больше всего на свете!  Обида острым колом вонзилась в сердце. В висках раздавался громкий, сводящий с ума стук. Меня шатало из стороны в сторону.  Медленно, словно инвалид я пошагал по ступенькам вниз.  Дверь моей квартиры распахнулась, на пороге появилась Ира. На ней был тот самый халатик, который я так любил.  - Игорь, постой! - жалобно выкрикнула она.  В её голосе прорезались нотки страха и истерики.  Я с большим трудом приподнял мигом отяжелевшую голову, сфокусировал взгляд на её некогда столь обожаемом личике. Даже сейчас она была прекрасна, и от этой красоты стало ещё больней. Я опустил глаза.  - Уйди! Не хочу тебя видеть!  - Ты куда? - испуганно спросила она.  - Не твоё дело, - ответил я. - Завтра же подам на развод.  Наверное, она продолжала смотреть мне в спину, но я спустился не оборачиваясь.  Оказавшись на улице, пошагал, не разбирая дороги. Я не знал, что делать и куда идти.  Кто-то догнал, положил руку на плечо, останавливая. Я резко обернулся. Это был Вадим.  На его лице отражалась целая гамма чувств: от растерянности до злости.  - Игорь, стой! Не надо! - попросил он.  Кажется, вполне искренне, но меня это заводило ещё сильнее.  - Чего не надо? - с омерзением спросил я, скидывая его ладонь с плеча.  - Спектакль разыгрывать не надо!  - Какой спектакль, блин?! - не выдержав, взорвался я. - Ты очешуел, Вадик?  - Мы ведь друзья!  - Надо же! А ты об этом помнил, когда на мою жену залезал?  Он отвёл взгляд.  - Да, я виноват! Прости меня, я урод!  - Уже в курсе. Обидно, что узнал об этом слишком поздно, - прорычал я.  Нас свела срочная. Войсковая часть неподалёку от Питера, в которой полсостава регулярно моталась по "командировкам". Его призвали на полгода раньше, он уже был "замком" - заместителем командира взвода, я - младшим сержантом, прибывшим из учебки, молодым, зелёным, толком не умеющим ничего. В голове только ветер да строчки из устава.  Дружба сложилась незаметно. Постепенно для всех стало привычным для всех, что где я, там и он, и наоборот. Мы вместе подали рапорт о переводе на контракт, вместе попали в разведвзвод и регулярно бывали в горячих точках. О последнем ни он, ни я не любили вспоминать. Даже Ире не рассказывали. Она думала, что мы околачивались в заштатном гарнизоне...  Ира, Иришка! Та, кого я больше никогда не смогу называть своей любимой! Я невольно заскрипел зубами.  Вадим сочувствующе протянул:  - Брось, Игорёк! Давай не будем из-за бабы ссориться!  - Заткнись, - попросил я. - Заткнись, пока не врезал!  Он раздражённо махнул рукой:  - Ай, чего уж! Как скажешь!  Бывший друг направился к подъезду и скрылся за дверью. С его уходом на секунду стало легче. Но лишь на секунду.  Срочно требовалось выпустить пар, сделать это любым доступным способом. Ноги сами понесли меня к тренажёрному залу.  В нашем деле без хорошей качалки не обойтись. Минимум четыре раза в неделю я "тягал железо". Абонемент у меня годовой, безлимитный, спортивная сумка с собой. Немного поумираю под штангой, а там, глядишь, смогу рационально мыслить, выгнав из головы фантомные и не фантомные боли.  Впереди припарковался большой чёрный джип с тонированными стёклами. Из него выбрался "шкаф" на две головы выше меня, в длинном неудобном пальто, доходящем почти до ботинок. "Шкаф" услужливо приоткрыл дверь, по-лакейски помогая абсолютно лысому типу в точно таком же долгополом пальто. И хоть выглядел лысый лощёным и ухоженным, от него за версту несло девяностыми с их братками, а на физиономии застыло равнодушное выражение хозяина жизни. Сам я ту эпоху, конечно, не могу помнить: я родился в конце девяностых, но со многими "достойными" представителями той поры жизнь сводила неоднократно. Типаж знакомый. "Бригада", мать их в душу за ногу!  Появился второй "бодигард" - тоже здоровый, с упитанной ряхой и двойным подбородком. Оба телохранителя огляделись по сторонам и заняли место за тушкой шефа.  Лысый ракетой ринулся вперёд, громилы едва за ним поспевали. Я двигался навстречу. Тротуар был узким, двое с трудом разойдутся, я предусмотрительно принял правее, однако рукав моей куртки всё равно скользнул по плечу лысого. Банальная ситуация, с кем не бывает, я продолжил свой путь, однако мне в спину прогремело хамское:  - Куда прёшь, быдло?  Я резко обернулся, сделал вид, что не поверил ушам:  - Простите, вы что-то сказали?  Лысый смотрел на меня как когда-то барин на крепостных. В его взгляде не было ничего, кроме презрительности.  - А ты не понял, лох? Тебе было сказано: смотри, куда прёшь!  Я подошёл ближе. Кулаки сжались сами собой. При других обстоятельствах я бы постарался по-другому разрулить намечающийся конфликт, но сейчас меня захлестнула нахлынувшая волна самых смешанных чувств: злость, лютая ненависть ко всему и вся. Пропали ледяная холодность и рационализм, так необходимые и в жизни и на татами.  - А ну, повтори! - потребовал я.  - Млин, в первый раз такого тупого вижу! - хохотнул лысый. - Слышь, чел, завали хлебало и вали отсюда пока...  Он не успел договорить куда и зачем мне следует иди. Я кулаком стёр ухмылку с его лица. Бил не сильно, так, чтобы слегка проучить, но лысому и этого хватило. Он медленно сполз к моим ногам, телохранители едва успели взять его под руки.  - Ты что творишь, урод?! - рявкнул один из "шкафов".  Его наверняка учили на каких-то курсах, но либо хреново, либо бодигард чересчур полагался на природные данные. Он оставил шефа и ринулся с твёрдым намерением сделать из меня отбивную. Окажись на моём месте другой, я бы превратился в котлету. Достаточно пропустить один удар из полетевшей в меня серии и всё, пиши пропало красными чернилами.  Я уклонился и врезал ему по почкам. Мужику не помогло даже толстое пальто из экзотической верблюжьей шерсти. Он сразу растерял боевой пыл, а когда словил кулаком по подбородку - рухнул словно подкошенный.  Увидев, что напарнику совсем туго, в драку бросился второй бодигард. Он явно пересмотрел фильмы с Ван-Дамом, попытался достать меня чем-то вроде маваши. Я поймал ногу в воздухе и сразу пробил по солнечному сплетению. Через секунду это был уже не боец.  Первый телохранитель в отрубе, а второму точно не до меня. Что касается их нанимателя, он тоже "отдыхает". Порядок, иного исхода и быть не должно. В тот миг я вдруг ощутил лёгкий прилив гордости за себя: уделал сразу троих, причём не слабых мужиков. Но потом голову забили иные мысли. Умные, но слегка запоздавшие.  Я огляделся - несколько человек стали свидетелями скоротечной битвы. Никто не вмешался, конечно, но кое-кто уже снимал меня на камеру смартфона. Кажется, пора уносить ноги. Как бы эта драка не вышла мне боком.  Повернувшись, сделал шаг. И тут сзади оглушительно громыхнуло, что-то чиркнуло меня по виску. Перед глазами появилась красная пелена.  - Сука! - сказал я и упал лицом вперёд.    Глава 2  Первое, что я увидел, когда пришёл в себя - личико симпатичной медсестры. Оно чем-то напомнило мне Ирину, и я непроизвольно, как застонал. Не столько от физической, сколько от моральной боли.  - Михаил Иванович, - обрадованно произнесла девушка. - Больной очнулся.  Надо мной склонился пожилой мужчина в зелёной медицинской куртке. От него пахло лекарствами и табаком.  - Замечательно, - констатировал он. - Пока всё по плану.  - Доктор, - хрипло произнёс я.  - Слушаю вас.  - Где я, и что со мной?  - Вы в больнице в хирургическом отделении. Я - завотделения и по совместительству ваш лечащий врач. А сейчас закройте глаза и поспите. Вы ещё слишком слабы, вам необходимо как можно больше отдыхать.  Значит, ещё не на том свете, заключил я и снова вырубился.  Помню, как просыпался ещё, как медсестра, только уже другая, промокала сухие губы влажной салфеткой. Краем глаза успел заметить сидевшего неподалёку полицейского в белом халате. Он читал книжку, время от времени поглядывая в мою сторону, что отнюдь не радовало. Видимо, моя персона всерьёз заинтересовала соответствующие органы.  Прошло несколько дней, а потом в одиночной палате, куда меня определили, появился новый гость: худощавый мужчина в очках с толстой оправой, делающей его похожей на дореволюционного интеллигента-писателя. До полноты облика не хватало лишь чеховской бородки на широком открытом лице. Кожаная папка подмышкой, костюм-тройка актуального нынче синего колера.  По его сигналу охранник вышел из комнаты.  - Ну что, Долганов, давайте знакомиться. Шалашов Евгений Васильевич - следователь по вашему делу. Любить и жаловать не прошу, - представился он и присел на стул, рядом с моей койкой.  - Слушаю вас, Евгений Васильевич, - произнёс я.  - Лечащий врач сказал, что вы ещё довольно слабы, поэтому я ограничен во времени. У нас только пятнадцать минут, - он посмотрел на часы. - Начну с главного: вы являетесь фигурантом уголовного дела по статье 111 Уголовного кодекса Российской Федерации "Умышленное причинение тяжкого вреда здоровью", часть 4 "Деяния, предусмотренные частями первой, второй или третьей настоящей статьи, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего".  - Простите, что вы сказали? - ошарашенно спросил я. - Какая ещё смерть?  - А вы не знали? - делано удивился следователь. - Тогда позвольте пояснить. Вы обвиняетесь в убийстве Алтаева Бориса Глебовича, 1985-го года рождения. Закрытая черепно-мозговая травма, приведшая к смерти. Ваших рук дело.  Он вытащил из папки фотографию, протянул мне.  - Узнаёте?  На снимке был изображён лысый, с которым нас свела кривая дорожка. Судя по всему, фотография была сделана в морге.  - Не может быть, - обессиленно прошептал я.  - Может. Силу надо рассчитывать, когда человека бьёте. Вы же мастер рукопашного боя.  - Я и рассчитывал, - признался я. - Вполсилы ударил.  - Некоторым и того достаточно. От вашего удара его челюсть сместилась в мозг.  - Простите, а это точно из-за меня? Вдруг, ошибка произошла?  - Господи, Игорь Николаевич! Ерунду не говорите! Судмедэкспертиза точно установила причину и виновника смерти. Есть куча свидетелей и более того - видео с камер наблюдения. Качество замечательное: там прекрасно видно, как вы толкаете плечом гражданина Алтаева, тот вас останавливает, делает внушение, а вы ни с того ни с сего бьёте его по лицу. Этот удар и стал смертельным. О драке с телохранителями Алтаева я и вовсе умолчу. Тут ещё и хулиганка корячится, но сто одиннадцатая статья часть четыре всё это поглотит.  - Я не собирался никого убивать.  - Охотно верю, но Алтаева это не воскресит.  - А я как здесь оказался?  - Благодарите одного из телохранителей Алтаева. Он слишком хреново стреляет. Пуля зацепила вас по касательной. Неприятно, конечно, но излечимо. И да, если вас интересует эта сторона вопроса, то с пистолетом всё в порядке, он чистый, был выдан на вполне легальных основаниях. Ещё вопросы имеются?  Я задумался.  - У Алтаева жена, дети остались?  - И жена, и дети от нескольких браков.  - Твою мать! - выругался я.  Мне уже приходилось убивать. Алтаев далеко не первый. Но тогда были совсем иные обстоятельства. Или я, или меня. К тому же за спиной стояла государственная машина.  Каким бы дерьмовым человеком ни был Алтаев, это не умаляло того, что я натворил!  - Вам плохо? - участливо спросил Шалашов. - Хотите воды?  Я отрицательно замотал головой.  - Спасибо. Со мной всё в порядке.  - Как скажете, - сказал следователь. - Вы можете говорить?  - Могу. Сколько мне светит?  - Статья серьёзная, максимум пятнадцать лет.  - С ума сойти! - выдохнул я.  - Всё относительно. Возможно, у вас будет хороший адвокат, он скостит срок лет до семи. Отсидите годика четыре, а там, за хорошее поведение, глядишь, и УДО получите. Тем более, суд учтёт детали вашей биографии, включая правительственные награды. Вы ведь воевали, - утвердительно произнёс следователь.  - Довелось, - кивнул я, не желая вдаваться в подробности.  - Я читал ваше дело. Послужной список впечатляющий. Разведвзвод, почти все горячие точки... Впечатляет. Это тоже будет учтено вам в плюс. Так что не отчаивайтесь. Не всё так плохо, как может показаться.  - Ну да, на семь лет за решётку угодить, - хмыкнул я. - Отличная перспектива.  - По сравнению с гражданином Алтаевым, которого на днях кремировали, ваша перспектива куда радужнее, - заметил Шалашов.  - Согласен. Извините, не подумал.  - Но есть и иные обстоятельства, - вдруг подобрался следователь. - Куда более печальные для вас. Знаете, кем был убитый?  - Понятия не имею. Наверное, бизнесмен, - предположил я, вспомнив холёный внешний вид и дорогую машину покойника.  - Бизнесмен, - согласился следователь. - Владелец заводов, газет, пароходов. Создатель благотворительного фонда для детей-сирот, меценат и прочая-прочая-прочая... В общем, почти святой, и нимб ему сейчас ой к лицу. А теперь я поделюсь с вами кое-какой информацией, и, если у вас есть голова на плечах (а она вроде имеется), то поймёте, что к чему.  Он наклонился и произнёс полушёпотом:  - Коллегам из наркополиции Алтаев известен как криминальный авторитет по прозвищу Багажник. Когда-то крышевал ларьки и проституток, потом серьёзно поднялся и стал курировать один из участков наркотрафика.  Я хмыкнул.  - При этом, - доверительно добавил Шалашов, - все заведённые против него дела самым мистическим образом рассыпались, и сей гражданин считается абсолютно чистым перед лицом закона. Всё, что я вам сейчас рассказал, не более чем подозрения, не подтверждённые доказательствами.  Он закинул нога за ногу и внимательно посмотрел на меня:  - Догадываетесь, к чему я веду?  - Приблизительно. Хотите сказать, что люди Алтаева собираются отомстить за смерть босса?  Следователь кивнул.  - Да. За вашу голову уже объявлена награда. Думаю, попытаются убить уже в СИЗО. Только не надо храбриться. Каким бы героем и мастером рукопашного боя вы ни были, всё равно невозможно не спать неделями и постоянно оглядываться. Рано или поздно до вас доберутся. А уж как это будет обстряпано: под самоубийство или несчастный случай - не знаю. У блатного люда хорошая фантазия.  - Спасибо, - мрачно протянул я. - Второе "приятное" известие за сегодня. Может мне тогда проще здесь самоудавиться? И никаких проблем - ни вам, ни людям Алтаева.  - А чего вы хотели от меня услышать, Долганов? Я и так делаю, что могу, и то исключительно из чувства личной симпатии. Будь на вашем месте кто-то другой, я бы плюнул и позволил событиям идти своим чередом. Надеюсь, это понятно?  Он снова бросил взгляд на часы, но мне показалось, что за этим движением стоит что-то иное. Следователь явно не договаривал, и я решил вывести его на откровенность.  - Евгений Васильевич, вы ведь сюда не только ради этого разговора со мной пришли... Ведь есть что-то ещё, - предположил я.  - В точку, - признал он. - В общем, собираюсь предложить вам новую жизнь.  - Простите? - удивлённо вскинул подбородок я.  - Вы не ослышались. Я говорю о жизни с чистого листа: новые паспорт и биография, материальная стипендия, ну и другие полезные вещи. При этом Игорь Долганов исчезнет для всех раз и навсегда.  - Стойте! - тихо произнёс я. - Такими вещами не разбрасываются просто так. За всё нужно платить. Надеюсь, вы не предлагаете мне замочить президента США или что-то другое в том же духе?  - А вот тут не попали, Игорь Николаевич. Для подобных операций нужны спецы иного калибра, куда крупнее вашего, уж извините... Я же предлагаю вам поработать во благо российской науки. Вам сделают предложение, от которого вы не сможете отказаться. Рискованное и даже очень, но... это тот случай, когда овчинка выделки стоит. Что скажете? - Он вперил меня пристальный взгляд, усиленный линзой очков.  - Так сразу? - удивился я. - Могу я сначала узнать хоть какие-то детали?  - Разумеется. С ними вас познакомит другой человек. Специалист той самой отрасли, которая так нуждается в вашем добровольном согласии. Он будет завтра. И зовут его Сергеев Иван Петрович, ну да он сам представится. Отведённые мне пятнадцать минут, увы, подошли к концу, - произнёс он, вставая. - Верю, что примите правильное решение, Игорь Николаевич.  - Мне нечего терять, - горько усмехнулся я.  - Вот и отлично. Ах да, - следователь сделал вид, что только что вспомнил. - Мне несколько раз звонила ваша супруга, Ирина. Просила разрешения навестить вас. Что скажете?  - Не надо, - попросил я.  - Воля ваша. До свидания, Игорь Николаевич! И да: настоятельно прошу никому не рассказывать об этой части нашей беседы. По-моему, это в ваших же интересах.  - Само собой, Евгений Васильевич.  - Рад, что мы поняли с вами друг друга.  Он вышел из палаты, а я обессилено откинулся на подушку.    Глава 3  Следователь немного ошибся со сроками: Сергеев появился только через неделю, когда меня фактически готовили к выписке. Я уже настроился на поездку в автозаке и грядущие стычки в СИЗО с жаждущими меня убить. Если за мою голову объявлена круглая сумма, желающих будут пруд пруди. В очередь станут.  Следователь прав, в одиночку держать оборону невозможно. Рано или поздно кто-то доберётся, но сдаваться я не собирался. При необходимости готов дорого продать жизнь. К этому меня приучила армейская служба.  Я гнал прочь дурные мысли, старался не думать об измене жены. В конце концов, не одного меня украсили рогами. Да, неприятно, но пора выбросить это из памяти, смириться и жить по-новому, мобилизовав и духовные и физические силы.  Легче сказать, чем сделать. Пришлось пустить в ход некоторые весьма полезные методики, так что к моменту нашей встречи с Сергеевым, я уже избавился от того раздрая, что мучал меня столько времени.  Разговор проходил в моей палате и снова без свидетелей. Сергеев оказался располневшим мужчиной лет сорока-пяти, с густыми тёмными волосами чуть тронутыми сединой. Его живот выпирал вперёд, свисая над поясным ремнём, верхняя пуговица полосатой рубахи была расстёгнута, открывая взору обширную растительность.  Пиджак модного нынче серого цвета небрежно лежал на локте левой руки, правую он протянул с улыбкой человека, начитавшегося книг Дейла Карнеги: добродушной и неискренней.  - Вижу, вы идёте на поправку, - заметил он.  - Спасибо медицине.  - Давайте знакомиться. Иван Петрович Сергеев, работаю над проектом "Полёт на Марс". Слышали о таком?  - Доводилось. Только пока не понимаю, какая связь между мной и Марсом?  - Судите сами. Цель проекта не просто достигнуть Марса, но и основать на нём колонию. Амбициозно, но вполне достижимо. Постепенно, маленькими шажками... Не стану забивать вам голову ненужными техническими подробностями, остановлюсь только на одном: по самым смелым расчётам полёт пилотируемого корабля на Марс должен занять минимум полгода, что, согласитесь, немалый срок и большое испытание для психики любого нормального человека. Идеальным выходом было бы погружение части экипажа в анабиоз. Знаете что это?  - Читал.  - Прекрасно. Значит, это упрощает введение вас в курс дела. Грубо говоря, космонавты на какое-то время заснут, а потом, в нужный момент проснутся. Может, через полгода, год или два... Как пойдёт дело.  - Разве таких, как я, берут в космонавты? - пошутил я с абсолютно серьёзным видом.  Сергеев усмехнулся.  - А разве я говорил о том, что вы станете космонавтом? Всё куда прозаичнее. После испытаний на мышах, кроликах и морских свинках нужно переходить к следующему этапу. Нужны люди, исключительно добровольцы. На них будет отрабатываться экспериментальная технология погружения в анабиоз и выведения из него.  - Значит, в подопытные кролики готовите? - подобрался я.  Сергеев развёл руками:  - Ну, а вы как думали? Будем спасать вас от тюрьмы и прочих неприятностей (я, кстати, в курсе ваших проблем) исключительно из гуманных соображений и любви к искусству? Добро пожаловать в реальный мир, Игорь Николаевич.  Я хмыкнул.  - Давно не верю в абстрактный гуманизм. И всё же, если я соглашусь, что меня ждёт, какие шансы?  Иван Петрович улыбнулся.  - Теперь ваш заход правильный. Ну, что я могу сказать: гарантии вам только в банке дадут, да и то не в каждом.  - И всё же... Я понимаю, что вы не обязаны передо мной отчитываться.  - Любопытство - дело святое. Помогу его удовлетворить. Мы уже проводили эксперименты с людьми. Первые - на неделю - были полностью успешными, без потерь. Когда перешли к уровню один месяц, смертность составила приблизительно тридцать процентов. Мы учли недостатки и скорректировали технологию. Вероятность не проснуться при анабиозе сроком на один месяц составляет сейчас смехотворную величину в две тысячных процента. Но теперь перед нами стоит новый рубеж - мы замахнулись на целый год. Время не ждёт. Его у нас и без того мало.  - Другими словами, я войду в число тех "счастливчиков", которым предстоит проваляться в анабиозе столько, сколько ещё не доводилось никому?  - Да, - кивнул Сергеев.  - Ну, и какова вероятность смерти для моего случая? Есть же предварительные расчёты...  Лицо учёного помрачнело.  - Это неточная цифра...  - Тем не менее.  - Хорошо. Не стану от вас скрывать: вероятность закрыть глаза и никогда больше не открыть укладывается в рамки от двадцати пяти до пятидесяти процентов.  - Вот почему вы ищете подопытных кроликов среди таких как я, - задумчиво протянул я. - С настоящими добровольцами видать совсем туго. Не каждый пойдёт на такой риск.  - Верно. Не каждый, - вынужденно согласился Сергеев. - Большинству не улыбается подобная перспектива. Видите, я с вами честен.  - Благодарю за искренность, - сказал я.  Он внимательно уставился на меня:  - Ну, что: решитесь или нет?  Я провёл по вспотевшему лбу рукой.  - Можно подумать, что у меня большой выбор. Гарантированно сдохнуть в тюрьме или с вероятностью в одну вторую не проснуться в анабиозе... Элементарная математика приходит на помощь. Договорились, я стану частью вашего проекта. Тем более, - я снова вспомнил о жене, - возможно, это поможет мне забыть некоторые вещи.  На полной физиономии Сергеева расплылась улыбка чеширского кота.  - Я почему-то не сомневался, что вы примете правильное решение, Игорь Николаевич.  - Предчувствия вас не обманули, - подтвердил я. - Как будем выбираться отсюда: партизанскими тропами, с применением насилия, - я кивнул в сторону дверей больничной палаты, за которыми по-прежнему дежурил полицейский, - или есть официальный способ?  - Минуточку, - он распахнул свой кожаный портфель и выудил из него пухлую кипу бумаг. - Сначала уладим все необходимые формальности, а потом я заберу вас отсюда.  - Сегодня?  - А что вас смущает? Я уже навёл справки у врача, вы кандидат на выписку. Что недолечили здесь, вылечим у нас в институте. Главное в нужных местах (они галочкой указаны) контракта распишитесь. Остальное я беру на себя.  Я полистал бумаги без особого интереса. Нужно быть профессиональным юристом, чтобы вычленить подводные камни. Увы, я такими знаниями не обладал. Да и не в моей ситуации кочевряжиться. Крепостное право у нас отменено ещё в 1861-м году, так что рано или поздно контракт закончится. Кстати, вот и срок - три года. Терпимо.  Расписавшись на каждом листе, вернул договор Сергееву. Он бегло пробежал его глазами, убедился, что я ничего не пропустил, и положил документы в портфель.  - Прекрасно. Начало нашему новому сотрудничеству положено. Главное, ни о чём не жалейте, Игорь Николаевич.  - Не имею такой привычки, - сказал я.  - Тогда займёмся первоочередными вопросами. Простите, великодушно, всего один звонок. - Не дожидаясь ответа, он набрал номер и поднёс к уху мобильный телефон. - Всё в норме. Объект готов к сотрудничеству. Приступайте к эвакуации.  Я хмыкнул. "Объект" - это вне всяких сомнений ваш покорный слуга.  Далее события закрутились с бешеной скоростью. За мной прибыли несколько человек в штатском, но выправка выдавала в них людей военных. Мою одежду принесли прямо в палату. Пока переодевался, сразу двое сверлили меня напряжённым взором, не упуская из виду ни на секунду. Видимо, на подписи в договоре толком не полагались.  Мы спустились на лифте в вестибюль, прошли к чёрному выходу, за которым нас ждал микроавтобус с тонированными стёклами. Даже в нём сопровождавшие не позволили себе расслабиться, только крутили головами во все стороны.  Сергеев благосклонно кивнул, снова приветствуя меня. Машина сразу же тронулась.  - Куда вы меня везёте? - спросил я.  - На новое рабочее место, - с улыбкой произнёс учёный. - Да вы не волнуйтесь! Всё будет в порядке.  МКАД стоял в пробке, но мы понеслись по крайней левой полосе с мигалкой и включенным сигналом, водители дисциплинированно уступали дорогу.  Когда микроавтобус съехал с кольцевой, стало ясно, что он держит путь в сторону Восточного Бирюлёво. Потянулись старые, ещё советские девяти и пятиэтажки обычного спального района. Ничего интересного, особенно для того, кто тут бывал и не раз.  Наконец, наш транспорт остановился.  Дверь распахнулась, за ней я увидел абсолютно непримечательное здание из серого кирпича, покрытое металлической черепицей ржавого цвета. Оно больше походило на пакгауз, чем на научно-исследовательский институт.  - Вот мы и на месте, - сказал Сергеев. - Прошу на выход.  Оказавшись на улице, я блаженно потянулся и посмотрел на ярко светившее солнышко. Весна была в самом разгаре. Господи, как время летит! Давно ли была зима...  - У вас ещё будет время надышаться, - заверил учёный. - Мы же вас не сразу в анабиоз отправим. Недельку-другую отдохнёте, пройдёте все медицинские исследования. А пока следуйте за мной, покажу, где будете жить в это время.  Охрана за нами не пошла, осталась сидеть в автобусе. Что-то мне подсказало, что, кроме меня, будут и другие пассажиры, которых понадобится доставить сюда.  Внутри "пакгауз" оказался ещё безыскусней, чем снаружи. У входа с "вертушкой" вахтёр - пожилой дядька, без особого энтузиазма отреагировавший на наше появления.  Сергеев поднёс к электронному турникету пропуск и сделал приглашающий знак рукой.  - Путь свободен. Можете идти.  Мы оказались в широком коридоре с голыми, выкрашенными в оранжевый цвет, стенами.  - Небогато живёте, - сказал я, оглядев эту неброскую "красоту".  - Самое интересное впереди, - пообещал Сергеев.  Он провёл меня к грузовому лифту, способному вместить трактор "Кировец".  - А лифт зачем? - удивился я. - Этаж-то всего один.  - Это он один на поверхности. Наше заведение лишнего внимания не любит. Всё, что надо, находится под землёй.  Створки закрылись, чтобы распахнуться примерно через полминуты.  - Однако глубоко, - присвистнул я.  - Интересы безопасности, - сказал Сергеев. - Но не расстраивайтесь, для вас будут созданы вполне комфортные условия. Прежде никто не жаловался.  Для проживания мне выделили комнату, похожую на гостиничный номер отеля средней руки: небольшой коридорчик с платяными шкафами, по левую руку - санузел с унитазом и душевой кабиной.  В жилой комнате большая кровать, застеленная бордового цвета покрывалом, плоский телевизор, прикреплённый к стене, холодильник, журнальный столик с двумя мягкими стульями. Имелись даже занавески. Раздвинув их, я увидел фальшь-окно. В принципе, логично. Ничего другого в этом подземном отеле ожидать нельзя.  На столике кнопочный стационарный телефон, почти раритет по нашим временам высоких технологий.  Уловив мой взгляд, Сергеев пояснил:  - Связь только внутренняя, в город не выйти. Вы голодны?  Прислушавшись к внутренним ощущениям, я кивнул.  - Можете заказать обед по телефону. Меню на журнальном столике. Готовят тут, кстати, вполне прилично. И да, не стесняйтесь, заказывайте всё, что найдёте. За всё оплачено. А я, с вашего позволения, оставлю вас. Дела.  Он удалился, оставив меня размышлять на тему моего будущего. В виду целого ряда соображений, оно представлялось слишком туманным. Но уж лучше здесь, чем чалиться на металлической шконке, поглядывая на белый свет через решётку и ожидая в любой момент затычки под ребро.