04. Род Корневых будет жить - Антон Кун

Антон Кун

Род Корневых будет жить!

Том 4

Глава 1

Время словно бы замедлилось для меня. Я продолжал уклоняться от атак врага, и в то же время лихорадочно искал выход.

Ко мне никто не придёт на помощь. Хотя бы потому, что Мо Сянь ещё спит, а волки неизвестно где — я не видел их с тех пор, как отправил с Кузьмой сопровождать пленных. Кузьма вернулся, а волки нет.

Не придут и деревенские — деревня далеко, и они просто не знают, что я попал в беду.

Рассчитывать я могу только на себя.

Однако, месяц тренировок, это как ни крути, всего лишь месяц тренировок. Многому ли можно научиться за месяц? Особенно если учесть, каким дохляком был Володя Корнев!

Хотя… Я за этот месяц успел не только пробудить силу, но и развил культивацию своей ци до третьего уровня — Мастера.

До сих пор я пользовался клинком из ци, который смог призвать, когда объединил золотую и чёрную ци, и тем самым пробудил красную ци.

Но сейчас у меня уже не первый уровень, а третий! Надеюсь, он мне даст какие-то дополнительные возможности?

Вспомнилось, как я в первый раз призвал свой меч. Я ведь тогда о ци знал намного меньше, чем сейчас. Меч тогда появился, потому что он был мне нужен.

А ещё вспомнил, как Полина замораживала волколаков и разбивала им головы. И как потом в меня полетел сгусток ледяной ци.

Моя ци не ледяная. Поэтому заморозить врагов я не могу. Мой клинок состоит из красной ци. Это стихия земли — лечение и защита.

Но я в последней моей ночной медитации увидел, что моя ци неоднородна. В ней есть вкрапления чёрной и золотой ци. А что, если…

Гонять ци по меридианам я начал автоматически почти сразу, как на меня напали. Поэтому пустить в меч смешанную ци мне не составило труда.

И вдруг мой меч засиял. Следующий взмах увеличил длину клинка на пару метров. В результате, все цели, которые попали под взмах, были уничтожены.

Охренеть, какая сила!

Не скажу, что стало сильно легче. Для такого длинного клинка нужны специальные техники. Всё, чему я уже научился, было мало пригодно. И всё же с длинным клинком у меня появилось неоспоримое преимущество — мне было легче достать врага, чем ему меня! А если ещё учесть, что такой длинный клинок не приобрёл дополнительного веса, то и вовсе! Плюс, психологическое воздействие на врага — противник с большим мечом! Это вам не хухры-мухры!

Напавшие, осознав, что я начал использовать силу, взвыли и увеличили натиск.

Что ж, и я начал двигаться быстрее, хотя тело и так работало на пределе.

Но тут такая ситуация: стоит дать слабину, и всё! Некому будет строить автомобили, лечить Марту, кататься на коньках с Полиной, воспитывать сына… Некому будет поставить ублюдков Волковых на место! И точно некому будет узнать, какая сволочь портит мне жизнь! Ну и наказать эту сволочь конечно же тоже будет некому!

Так что, я терпел и продолжал отбиваться.

И снова в какой-то момент невесомый меч из моей ци стал невыносимо тяжёлым.

Когда-то я уже чувствовал такое… А ещё усиливающуюся тошноту…

Я не сразу понял, что это, но вскоре до меня дошло: как только я пустил в меч смешанную ци, я стал впитывать чёрную ци врагов. Как будто какой-то заслон открылся.

Каждый раз, когда я попадал по кому-нибудь из вражеских воинов, в меня вливалась чёрная ци. В то время, как враги получали свои раны. И падали либо сражённые моим мечом, либо лишённые всех жизненных сил.

А мне становилось всё хуже и хуже.

И тут стоял вопрос: кто вперёд скопытится? Я от отравления чёрной ци или они от моего клинка?

В конце концов, настал момент, когда я больше не смог поднять меч. Более того, меч просто исчез. А я рухнул, с одной стороны лишённый сил, а с другой, — отравленный чёрной ци.

Я всё ещё был жив. Лежал на животе. В снегу. Небо было мне, как одеяло, а земля, как постель. Я чувствовал себя абсолютно пустым. Никакой силы, никакого движения ци. Ни красной, ни чёрной, ни золотой.

Хотя нет, золотая была. Где-то там билось сердечко нерождённого ещё пока сына. Оно было как пламя свечи в абсолютной темноте — налетит ветерок, и задует.

Позволить этому произойти я не мог.

И хотя совершенно не чувствовал тело, заставил себя подтянуть руки к груди и приподняться на руках.

От навалившейся тошноты и головокружения упал.

Но огонёк сильнее заколебался на ветру, и я снова заставил себя приподняться. И резким рывком… ну насколько смог… подтянул сначала одну ногу, а потом другую.

Встал на четвереньки.

Постоял немного, собираясь с силами.

Рывок и поставил ногу на ступню.

Чуть не завалился от головокружения. Но взял себя в руки и поставил на ступню вторую ногу.

Потом медленно, не делая резких движений, поднялся. Постоял, ловя равновесие и собирая силы для того, чтобы сделать шаг.

Совершенно не к месту вспомнилась мудрость китайского философа Лао-цзы: «Путь в тысячу ли начинается с первого шага».

Усмехнулся, и сделал этот самый первый шаг.

За ним — следующий. Потом ещё. И ещё. И ещё…

Я просто переставлял ноги в направлении трепещущегося на ветру огонька, вокруг которого разливалось золотистое сияние.

Оно стало для меня маяком, главной целью, смыслом теперешнего существования.

Я должен был дойти до этого огонька и защитить его. Иначе смерть.

Я не боялся смерти. Я уже умирал. Ничего страшного в этом нет. Для меня.

Но я не мог допустить, чтобы погас огонёк. Никак не мог допустить.

Поэтому я шагал и шагал, переставлял ноги снова и снова.

Я не чувствовал холода. Я вообще ничего не чувствовал. Я просто шёл. Потому что иначе не мог.

Вроде бы я пересёк защитный барьер. А может мне это только показалось. Не знаю. Просто в какой-то момент вроде как передо мной взметнулись вверх алые мотыльки. Или это звёзды в глазах закружились…

Но я не останавливался. Даже чтобы подумать и осмыслить. Или передохнуть. Потому что понимал: стоит мне остановиться, и я не смогу больше сделать ни шага.

Я переставлял ноги. Хотя в глазах у меня было темно. И если бы не огонёк, я не знал бы куда идти. Я бы вообще никуда не пошёл.

Упал я на крыльце. Просто не смог поднять ногу. По ровной дороге мог идти, а вот на ступеньку поднять ногу не смог.

Попробовал ползти, но смог подняться только на одну ступеньку.

Потянулся, чтобы подняться на следующую и услышал где-то на периферии голос Матрёны:

— Владимир Дмитриевич, что с вами?!

И следом другой голос — Прасковьи:

— О, духи милостивые! Скорее сюда! Помогите!

Потом меня кто-то куда-то нёс.

Вроде бы китаец спрашивал:

— Что случилось с молодым господином?

И Прасковья отвечала ему:

— Да кто ж знает? Ушёл, сказал, что скоро вернётся. Ну и вернулся… Уже таким.

Потом китаец раздел меня и что-то сделал, отчего мне стало теплее. А потом ушёл, сказав кому-то, кто сидел рядом со мной и от кого исходило такое родное золотистое сияние:

— Схожу, посмотрю! Нужно понять, что произошло.

А потом стало спокойно, потому что огонёк горел ровно и больше не трепыхался на ветру.

И я понял, что теперь всё будет хорошо.

Выдохнул и закрыл глаза.

Я проснулся от осознания того, что слышу. Я не открывал глаз. Лежал, слушал и наслаждался звуками. Наслаждался их обычностью и повседневностью.

Не сказать, чтобы действительно было что слушать. Просто повседневные звуки — самые обычные. Кто-то ходил по комнате и поскрипывали половицы. Вот он сел на краю кровати, и кровать прогнулась. Шмыгнул носом.

Я знал, что на кровать села Матрёна. Мне не нужно было открывать глаза, чтобы понять это. Я чувствовал исходящее от неё золотистое сияние. От него было тепло и по-домашнему уютно. И это давало чувство покоя.

Не хотелось думать ни о чём. Хотелось просто лежать с закрытыми глазами и слушать.

Напитавшись золотым сиянием, я решил посмотреть, что там с моей культивацией. И погнал ци, чтобы просканировать организм, посмотреть, как он работает.

Ци была вязкой, тягучей, двигалась лениво, как кисель.

Но меня это не остановило. Я лишь укрепил волю и продолжил воздействовать на ци. Несмотря на то, что получалось не очень. Но я понимал: это нужно сделать, нужно разогреть, чтобы моя ци не стала застывшей смолой.

Потихоньку раз за разом я прогонял ци по меридианам, заодно рассматривая их. Причём, гонял ци не только красную, но и чёрную, и золотую.

И чёрные, и красные каналы были в некоторых местах сильно разрушены, и я, прогоняя ци, укреплял стенки и расчищал заторы.

Зато каналы золотой ци стали глубже и, если можно так сказать, полноводнее!

Да, золотой ци определённо прибавилось! И это радовало.

Но я всё равно прошёлся по стенкам золотых каналов, укрепляя их, и вернулся к красным и чёрным. Продолжая гонять ци, заставляя её двигаться. Потому что движение — это жизнь. Как только движение прекратиться, жизнь тоже остановится.

Я ведь хорошо помнил, до каких скоростей разгонял свою ци — камни плавились и я взлетал над землёй! А сейчас моя ци еле-еле двигалась.

Скрипнула дверь и в комнату вошёл китаец. Я узнал его по шагам.

— Что там? — спросила Матрёна.

— Молодой господин принял неравный бой, — негромко ответил китаец. — Ну почему он пошёл один?! — Последние слова он буквально выкрикнул. Но потом взял в себя в руки. — Молодой господин справился, он настоящий воин! — уже спокойнее закончил китаец.

— Ему можно помочь? — спросила Матрёна.

— Всё, что мог, я сделал, — ответил китаец. — Теперь всё зависит от него.

— Мо Сяньчик, родной, — взмолилась Матрёна. — Если что-то нужно ему, ты только скажи!

В её голосе прозвучало столько боли, что я открыл глаза и прохрипел:

— Да жив я, жив!

Лучше б я этого не делал!

Матрёна тут же с рыданиями кинулась мне на грудь.

— Владимииир Дмитриевиииич! — запричитала она. — Дорогоооой! Что же вы так пугаетеееее!

— Тише, тише! — прошептал я и попытался похлопать девушку по спине.

Но рука поднялась с огромным трудом и сильнейшей болью в забитых мышцах. Я аж поневоле застонал.

Матрёна тут же отстранилась и погладила меня по груди:

— Простите меня! Вы раненый, а я…

Но я уже нашёл её руку на кровати и ласково сжал её.

— Всё будет хорошо, — сказал я ей и попросил: — Матрёна, принеси, пожалуйста, сладкого горячего чая.

Я чаю не хотел. Я хотел поговорить с Мо Сянем без свидетелей.

Можно было попросить воды, но вода могла быть тут. А вот горячего сладкого чаю точно не было.

Моя хитрость сработала, и Матрёна убежала за чаем. Я понимал, что ловлю дежавю, но тем не менее куда деваться.

Едва за Матрёной закрылась дверь, я спросил китайца:

— Мо Сянь, моя ци стала вязкой. Я не могу её разогнать. Что делать?

— Те, кто напали на вас, молодой господин, — ответил китаец, — применили артефакт, запирающий ци. Странно, что вы вообще дошли до дома. Вы, молодой господин, должны были умереть на месте.

— Не дождутся! — усмехнулся я, вспоминая пламя свечи, которое привело меня домой. — Сами сдохнут скорее!

— В общем-то уже… — ответил Мо Сянь.

— Это хорошо, — сказал я. — Но что теперь делать с моей ци?

Глава 2

— Есть один вариант, — ответил Мо Сянь.

— И какой же? — нетерпеливо спросил я и попытался приподняться на локте.

Боль пронзила всё тело, и я упал. Однако, решимость моя не стала меньше.

— Можно попробовать построить печь дан, — задумчиво сказал китаец. — Это внутренняя алхимическая печь. Печь зарождения инь и ян. Ваша ци втянется этой печью и очистится в истинном пламени.

— Тебя что-то смущает? — спросил я, уловив сомнение в голосе Мо Сяня.

— Да, молодой господин, смущает, — подтвердил он. — У вас может не хватить сил для создания печи дан. Тут важно всё: телесная оболочка, жизненная сила, душа плюс энергия пяти стихий внутри вашего тела.

— Тело изранено, душа не спокойна, с энергией вообще голяк, — подвёл я итог. — И вообще все мы умрём!

Но сама по себе мысль о создании печи дан занозой засела в голове.

— На самом деле шанс есть, — сказал Мо Сянь. — Но он очень небольшой. И если не получится, то вы, молодой господин, действительно умрёте.

— А если ничего не делать? — спросил я, зная уже ответ.

И Мо Сянь не подвёл меня!

— Если ничего не делать, то вы скорее всего тоже умрёте.

— Ну так выбор очевиден! — усмехнулся я. — Только где взять силу?

Когда моя ци двигалась легко и свободно, она обладала большой силой и имела огромные возможности. Но этот кисель выхолаживал душу.

— Ци земли и неба притягивает ци всех живых существ в мире… — сказал Мо Сянь.

Чёрт! Эти азиаты своим фэншуем могут кого угодно вывести из себя!

— Что делать-то надо? — перебил я разглагольствования китайца.

А то пока изречёт все свои истины, моя ци окаменеет, как те камни, которые мне дал медведь для создания амулета.

— Точно! — воскликнул я. — Мо Сянь, ты в кабинет сможешь сам зайти, без меня?

— Нет, молодой господин, — поклонился китаец.

— Тогда помоги мне! — И я попытался встать.

— Что вы хотите, молодой господин? — с тревогой спросил китаец.

— Понятно что! — ответил я, спуская ноги с кровати. — Исцеляющий амулет хочу взять!

Мо Сянь тут же понял что от него требуется и подставил мне плечо.

Н-да! Это была хорошая попытка. Но заставить эти ходули держать моё тело, я не смог.

И тут в комнату зашла Матрёна с подносом, на котором красовалась изящная кружечка с золотистым ароматным напитком, от которого поднималась струйка пара. Рядом с чашкой на блюдечке лежали два эклера.

И почему я этому не удивился? Что б Прасковья и не передала мне исцеляющих и поднимающих дух эклеров? Да такое просто невозможно!

Следом за Матрёной зашли Марта с Полиной. Позади них торчали Глеб и Данила.

Матрёна по-хозяйски прошла в комнату и поставила поднос на столик рядом с кроватью. А все остальные остались стоять в дверях.

— Вы что, ругаться пришли? — спросил я.

— Нет, — засмущались друзья.

— Ну так проходите! Не стойте в дверях!

Девчонки раскраснелись. Но до меня не сразу дошло, что их так смутило.

Оказалось, что это из-за того, что я сидел на кровати и из-под длинной рубахи торчали голые ноги. Собственно и видно было только икры да ступни, даже колени были прикрыты, а вот поди ж ты! Девушки засмущались.

Однако я обрадовался приходу друзей совсем по иному поводу.

— Глеб, Данила, вы поможете мне дойти до кабинета? — спросил я у них.

— Владимир Дмитриевич, вам не нужно сейчас ходить! — строго сказала Матрёна. — Вам сначала нужно набраться сил! А дела подождут!

— Да, мы уже всех просителей отправили, — отчитался Глеб. — Анкеты собрали, рассортировали, Егору Казимировичу отдали.

— Да я не работать, — ответил я, чувствуя к друзьям огромную благодарность. — Я за артефактом…

— Так я принесу, — с готовностью вызвалась Матрёна. — Где он лежит?

Я сначала охренел слегка от такого заявления, но потом вспомнил о заговоре слуг и мне даже стало интересно, сможет ли Матрёна войти в кабинет. А если войдёт, сможет ли открыть ящик стола?

Я нарочно не стал объяснять, что дверь нужно напитать ци, а ящик стола имеет хитрый замок. Просто сказал:

— В кабинете в ящике стола лежит красный камень, принеси его.

— Сейчас! — ответила Матрёна и выпорхнула из комнаты.

А я посмотрел на Полину, прижавшую кулачки к груди и смотрящую на меня с жалостью.

— Ты какими судьбами здесь? — спросил я у неё. — Ты же должна в Барнаул ехать.

— А я и поехала, — объяснила девушка. — Только мы мимо твоего дома проезжали. А на дороге следы битвы. Я сразу подумала… Я испугалась, что… Ну, ты же помнишь, про тех всадников? Ну, которые нас в прошлый раз догнали…

— Помню, — кивнул я.

Ещё бы мне их не помнить!

Но те всадники не пытались нас убить. Задержать — возможно. Напугать — вполне вероятно! Но они не нападали, и мы с ними довольно быстро разошлись.

Те же, которые напали на меня сегодня, имели явную цель убить меня. Вон, даже артефакт применили…

— Мы чем-то помочь можем? — спросила Марта.

Вообще она выглядела получше, чем вчера.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я.

— Ты что-то сделал с моей культивацией? — спросила в ответ Марта.

— Немного поправил основание, — не стал отрицать я.

— Ничего себе немного! Да у меня сил у здоровой столько не было! — воскликнула Марта, а Полина с удивлением посмотрела на неё.

— Так у тебя что, нет учителя? Если до сих пор никто не помогал с основанием?

Марта покачала головой.

Глеб с Данилой во все глаза смотрели на девчонок и ловили каждое слово. Это понятно. Ни у того, ни у другого силы не было. И мы для них были как небожители. Хотя Даниле вчера это не помешало приревновать меня к Марте.

Кстати, по тому, как Данила смотрел на Марту, я понял, что он с ней так ещё и не поговорил.

Ну что ж, дотянет, что кто-нибудь уведёт девку!

А Полина тем временем продолжала расспрашивать Марту:

— Как же ты культивируешь свою ци?

— По-разному, — ответила Марта, и я понял, что она девушка гордая, и никогда сама не попросит о помощи.

Меня снова начала мучить совесть, за оставленную в теле Марты золотую ци. Но пока я был не в состоянии позаботиться об этом. Пока нужно со своей ци разобраться.

Я хоть и разговаривал с друзьями, но в фоновом режиме продолжал гонять ци, заставлял её двигаться. Потому что опасался, что если прекращу это делать, то ци загустеет ещё сильнее.

Легонько растолкав парней, в комнату вошла Матрёна и протянула мне на раскрытой ладони мой красный камень. Тот самый! Единственный! Созданный мной из трёх кусков окаменевшей крови.

Если честно, я испытал некоторую ревность. Это мой кабинет и мой артефакт! А Матрёна так легко принесла его.

Но сейчас я не стал заострять на этом внимание. Решил, что нужно будет подумать над тем, как «сменить замки». Потому что до сих пор я в своём кабинете чувствовал себя в абсолютной безопасности. Я знал, что никто не сможет без моего ведома войти.

Мо Сянь и волки могли, когда я был в кабинете, но они не в счёт.

Кстати, что-то давно волков нет.

— А где Умка и Шилань? — спросил я у Мо Сяня.

— Молодой господин, — Мо Сянь поклонился. — Умка и Шилань остались на заводе.

— Почему? — удивился я.

— Они так решили, — ответил Мо Сянь.

Я попробовал почувствовать Умку — всё-таки это мой духовный зверь. Но всё в душе было таким тягучим, что я оставил попытки связаться со своим демоническим зверем.

Я держал в руке камень, который принесла мне Матрёна, и в какой-то момент мне показалось, что вокруг Марты разливается красное сияние, а вокруг Полины — чёрное. С Матрёной всё понятно — золотое сияние вокруг неё я видел давно.

А тут девушки прям светиться начали. Сначала потихоньку, а потом всё сильнее и сильнее.

Причём, всё это происходило за разговорами, и я пропустил начало. Но явно после того, как Матрёна принесла артефакт.

Наверное, именно артефакт так повлиял на них.

— Молодой господин, — привлёк моё внимание Мо Сянь. — Я чувствую, что комната наполняется энергией. Можно попробовать заняться созданием печи дан.

Я прислушался к себе и понял, что Мо Сянь прав. Действительно энергии стало больше. Причём, красная, чёрная и золотая резонировали.

Внешне это выражалось в том, что Полина с Мартой уже болтали — обсуждали культивацию Марты и решали, что нужно с ней сделать. Полина делилась опытом, давала советы.

И как ни странно, обе девушки тянулись и к Матрёне. А Матрёна тянулась к ним.

Понятно, что Марта и Полина с Матрёной не разговаривали. Она служанка, а они благородные. Особенно Полина. Но девушки были близко друг к дружке и только что не касались.

Хотя нет, вот Полина взяла Марту за руку, обещая помедитировать вместе с ней.

Чёрт! Это же получается, что моя ци сейчас объединяет девушек!

И над всеми над нами разливается сияние моего артефакта!

Причём, сияние это было не на физическом уровне, потому что парни не реагировали на него. Да и девушки, судя по всему, тоже не видели.

Хотя, вполне возможно, они просто «не знали куда надо смотреть».

— Что нужно сделать, чтобы начать строить печь дан? — тихонько спросил я у Мо Сяня.

— Путь небес — это дополнение инь-ян, — ответил китаец.

— Понял! — сказал я и предложил уже всем: — А что, если мы сейчас все вместе помедитируем? Как вы на это смотрите? Такой флешмоб!

— Что? Флеш… кто? — не поняли друзья.

— Ну, одновременная медитация, — начал объяснять я. — Она каждому силы больше даёт, чем когда все по одному медитируют…

Я, конечно, врал, заливался соловьём.

А всё почему?

А потому что до меня дошло: энергия, которая сейчас есть в комнате, появилась неспроста. Это именно резонанс! Как только Матрёна принесла артефакт, ци присутствующих начала качаться. Причём, не у всех присутствующих, а только у тех, кто был связан с моей ци. А если точнее, то только у девушек.

И вполне вероятно, что ци в моём теле отзовётся на эту раскачку. И я таким образом смогу справиться со своей проблемой!

Парней по идее нужно было куда-нибудь отправить, чтобы не мешали, но я не знал как.

На помощь мне пришёл Глеб.

Приобняв за плечи Данилу, он сказал:

— Пойдём отсюда, брат! Нам все эти тонкие материи ни к чему! Давай лучше пойдём кофе попьём!

Данила хотел было что-то возразить, но потом махнул рукой, и они, закрыв за собой дверь, ушли в гостиную пить кофе.

А я предложил девушкам:

— Садитесь! Прямо тут, на пол!

— Я сейчас подушечки принесу! — всполошилась Матрёна.

— И себе захвати! — крикнул я вдогон.

— Она что, тоже будет медитировать? — удивилась Полина.

— А почему нет? — легкомысленно пожал я плечами. — Она что, не человек что ли?

— Но она не маг, — возразила Полина. — У неё нет ци!

Я видел, что она возражает скорее по привычке, мол, она княжна, а Матрёна служанка. А на самом деле ей хочется, чтобы Матрёна тоже оставалась в комнате.

— Ци есть у всех! — глубокомысленно заявил я. — Даже у не магов. Так ведь, Мо Сянь?

— Именно так, молодой господин! — поддержал меня китаец.

Глава 3

Когда Матрёна принесла подушечки, девушки сели на ковре в кружок. А я остался сидеть на кровати — на большее у меня не было сил.

Что касается Мо Сяня, то он помог мне принять позу для медитации, а потом просто сел рядом со мной.

Камень лежал у меня в ладонях.

— Ваша задача, — сказал я девушкам, — прогонять ци по меридианам. Как сможете…

Я понимал, что у них у всех очень разный уровень подготовки. Но надеялся, что их ци синхронизируется.

Более того, я надеялся, что и моя ци потянется за их.

Девчонки закивали, показывая, что поняли. Даже Матрёна, хотя она скорее хотела выглядеть понимающей, чем действительно понимала.

Впрочем, возможно, я к ней не справедлив. В кабинет-то попасть она смогла! И артефакт из ящика стола принесла. Так что вполне возможно она действительно что-то понимает в медитации.

Тем более, что среди четырёх моих слуг как минимум двое — Прасковья и Егор Казимирович — обладают магическими способностями. Вдруг и Матрёна тоже? К тому же она носит моего ребёнка, что тоже имеет значение.

— Ну что, поехали! — отдал я команду и закрыл глаза.

Будем создавать печь дан.

В своём мире я часто видел в китайских дорамах или аниме как, к примеру, приходит дорогой гость, а хозяин садит его не в кресло, а на такую высокую ступеньку. И мне было интересно, что за традиция такая, откуда у неё корни.

Оказалось всё очень просто. Это печь. Точнее, дымоходы. В китайских печах дымоходы располагаются горизонтально. И на такой печи готовят еду и отдыхают. То есть, там, где находится топка — там готовят пищу. А вот дымоходы являются длинной и широкой лежанкой.

Понятно, что в богатых домах были только лежанки. А плиты для готовки располагались на кухнях. Но и у кухонных плит дымоходы согревали дом и служили эдакими полками для сидения.

Вот и получается, что дорогого гостя садили на самое тёплое место.

А когда задница в самом прямом смысле в тепле, то чего б не поговорить?

Получалось, что такая печь связывала все аспекты жизни человека.

Чем-то это, конечно, похоже на наши русские печи, но у нас полати высоко, да и лечь там может два взрослых человека. Зато было место, где можно посушить одежду. А в чреве вообще раньше даже мылись, не только готовили.

А на китайской тёплой лежанке умещалась вся большая семья. Ну и место для общения, как не крути, хорошее.

Понятно, что тут дело в климате, и китайские печи сибирской зимой были абсолютно бесполезны, но в Китае они вполне работали.

То есть, для каждого климата своя печь. Сама глубинная суть такой печи именно в объединении разных сфер жизни человека.

И вот такую же печь мне нужно было построить в своей душе.

Подумал, покрутил ещё — делать печь по типу китайской или по типу русской? Но потом решил, что большой разницы нет. Сакральное значение и там и там примерно одинаковое. По большому счёту это вообще может быть переносная печь по типу котла на ножках и с крышкой. Главное, чтобы с тягой всё в порядке было.

С другой стороны, самовары как-то разогревали дровишками.

Поэтому решил строить в своей душе просто печь. Духовную печь, которая горит истинным пламенем.

Конечно, мастером печных дел меня можно было назвать с натяжкой. Но рядом со мной был Мо Сянь, так что, если что не так, подскажет.

Да и выбора у меня особо не было — если не разгоню «кисель» в своих меридианах, то мне крышка.

Строительный материал в духовном мире — это ци. Моя задача была разогнать её насколько возможно, сконцентрировать в одном месте и, вложив духовные силы, сформировать печь.

В общем, медитацию я начал как обычно — с того, что стал гонять ци по меридианам.

Н-да. Гонять это очень сильно сказано.

Но я не сдавался и на волевых продолжал направлять ци, заставляя её двигаться.

К счастью, красный камень помогал мне. Он хорошо «помнил», как я разогревал его своей ци, и сейчас он сразу встроился в работу.

Более того, над нами с девушками и Мо Сянем образовался купол, который исцелял и давал силы.

Через этот купол, через красное сияние циркуляция ци в меридианах девушек синхронизировалась и тоже начала подгонять мою — как бы затягивать в общее движение.

Моя ци не стала двигаться быстрее, но она гармонично втягивалась в общий поток.

Своё сознание для Марты, Полины, Матрёны и Мо Сяня я открыл сразу же, поэтому видел всё, что происходило в их душах. И видел, что им эта совместная медитация доставляет радость.

И мне от этого тоже стало радостно на душе.

Вообще, когда радуются близкие тебе люди, это воодушевляет.

Как только все потоки синхронизировались, я начал в пространстве души формировать энергетический узел — заложил, так сказать, основу для печи дан.

А потом осталось продолжать медитировать и накапливать энергию.

Того, что кто-то прекратит медитацию и поток распадётся, я не боялся. Сейчас мы все, включая и меня, были поглощены только одним действием — созданием энергетического кокона, из которого я смогу сформировать котёл дан. Единственное отличие было в том, что я глубже и полнее, чем девушки, понимал, что происходит.

Ну и контролировал, чтобы девушки не испытывали дискомфорта.

Кстати, наша совместная медитация несла пользу не только мне, но и девушкам. Их меридианы углублялись, становились прочнее, а потом и количество ци увеличивалось. Причём, у кого были проблемы с основанием, всё выправлялось. Даже у Матрёны нормальное такое, крепкое, основание отстроилось! А у Марты выправилось там, где я в прошлый раз не успел поправить. К тому же золотая ци, попавшая в её тело, сейчас была вытянута потоком. Так что, ещё и такой бонус от совместной медитации образовался!

Хоть основной поток и формировался моей ци и ци девушек, но и Мо Сянь свою лепту вносил. Я постоянно чувствовал его поддержку, чувствовал, как он направлял меня и мою ци.

Моя ци всё ещё оставалась тягучей и густой.

Да, под воздействием алого сияния и синхронизированного движения ци Полины, Марты и Матрёны, ну и моих волевых усилий, конечно, она начала двигаться немного быстрее, но лишь немного. Поэтому энергетический сгусток формировался в основном моей волей.

Да, это было своего рода превозмогание. Но оно оправдало себя — энергия собиралась чистая. Потому и сгущалась легко. А потом и засияло в груди, породив настоящий взрыв. И в эпицентре взрыва появилась небольшая переносная печь, похожая на переносной котёл — с ножками и крышкой. Всё как заказывали.

Печь была украшена. На ней был отлит летящий китайский дракон император всех драконов. Отлит так искусно, что казался живым. Во всяком случае глаза дракона императора всех драконов сияли истинным огнём, тем самым, который создал печь.

Но я не успел полюбоваться. От взрыва в печи осталось истинное пламя. Оно пыхнуло и вдруг разгорелось, словно поддули кислорода.

Моя вязкая ци тут же потянулась в топку.

И вот тогда на меня навалилась невыносимая боль.

В голове послышалось шипение: «Сссдддддайся! Всссё будет намного прощщще, есссли ты сссдашшшься! Зззачем тебе терпеть всссю эту боль?»

Но тут же перед глазами встал огонёк свечи, трепыхающийся на ветру, и объединённая совместной медитацией ци Полины, Марты и Матрёны. И я прорычал:

— А с хера ли? Я всё преодолею!

Истинный огонь в печи словно бы услышал меня, загудел ровно и мощно. И моя ци начала циркулировать через печь дан.

Очищаясь в истинном пламени, моя ци снова становилась нормальной — живой и подвижной.

Печь заработала ровна, как говорится, в штатном режиме. И я открыл глаза.

Девушки тоже как раз закончили медитацию и с довольными улыбками потягивались.

Как они в этот момент были прекрасны! Все три!

Я просто сидел и любовался, пока на меня не глянула Полина.

Она смутилась. Следом засмущалась Марта. И даже Матрёна почувствовала некоторую неловкость.

Нужно было как-то разрушить эту неловкость, и я спросил:

— Ну и как вам совместная медитация?

Марта пошевелив плечами, как будто разминаясь перед битвой, ответила:

— Хорошо. Надо будет потом как-то повторить.

От её прямого ответа у меня на душе прямо праздник какой-то получился.

И хотя ещё не вся моя ци очистилась, я понимал, что это ничто иное, как праздник жизни.

— Надо, наверное, чтобы в следующий раз к нам и Глеб с Данилой присоединились, — предложила Полина.

Так-то предложение было нормальное, но я был уверен, что с ними будет уже не так душевно.

У Мо Сяня-то хватило такта оставаться всё время в стороне, а вот парни смогут ли?

Хотя чего это я тут возмущаюсь. У меня теперь есть печь дан! У Полины, например, нет! А вот у меня — есть! И я интуитивно чувствовал, что это охрененное преимущество!

Так это получается, что мне тех мерзавцев, которые чуть не убили меня, благодарить теперь надо? Ведь если бы не они, у меня не встал бы вопрос жизни и смерти по очистке моей ци, для которой и потребовалась печь дан! С другой стороны, никто не станет сильным, если будет расти в тепличных условиях. В любом случае, здорово быть живым.

— Как вы насчёт того, чтобы пойти перекусить? — предложил я девушкам и Мо Сяню.

— Здорово! — захлопала в ладоши Полина. — Я проголодалась!

— И у меня аппетит разыгрался, — поддержала её Марта.

Матрёна лишь скромно потупила взгляд.

— А ты как? Тоже поди проголодалась? — спросила у неё Полина.

Матрёна совсем засмущалась и, бросив на меня счастливый взгляд, кивнула.

А я порадовался миру и благоденствию, наполнившим мою комнату.

Однако, когда я попытался встать, понял, что пока ещё рано. Пока ци не очистится с помощью печи дан, я не смогу совершать какие-то физические усилия.

— Мо Сянь! — позвал я китайца. — А долго ци очищаться будет?

— Молодой господин, — поклонился китаец. — Думаю, к утру вы полностью восстановитесь!

— Это очень хорошо! — сказал я, укладываясь обратно в кровать. — А то мне нужно ехать с Тихоном устанавливать над его землями защитный купол.

— Завтра сможете это сделать. А пока пусть печь дан работает. А вы отдохните.

— Пусть работает, — согласился я. — Только кушать хочется…

— Я принесу! — обрадовалась Матрёна.

И я согласно кивнул. А потом добавил, обращаясь к Марте:

— Потом, когда поедите, сходи, пожалуйста, к Егору Казимировичу, забери у него все анкеты и принеси мне. Я хочу поизучать их и посмотреть, кому из просителей я смогу помочь.

— Сам помогать будешь? — удивилась Полина.

— А что, губернатора просить, что ли? — усмехнулся я. — Если бы он хотел помочь, то люди не пришли бы ко мне.

Глава 4

Девушки и Мо Сянь ушли, а я задумался. Интересовало меня, понятно, нападение.

Враги ведь явно ждали меня! Но никто не мог знать, что я так рано побегу в деревню на тренировку.

Неужели ждали нас с Тихоном? Ведь мы с ним собирались с утра ехать устанавливать защитный барьер. Других выездов или выходов за защитный барьер я не планировал. Они обычно более-менее спонтанно происходят. И предсказать заранее трудно. Не сидеть же в засаде надеясь на удачу? Зима как-никак, в сугробе много не насидишь.

А то, что это явно была засада, сомнений у меня не вызывало — я до самого последнего момента их не видел. Опять же, маскхалаты…

Хотя, на самом деле это были не маскхалаты, но белые балахоны, надетые поверх тёплой одежды.

То есть, экипировка однозначно говорила в пользу засады.

А если ждали меня с Тихоном, то кого больше, Тихона или меня? Или обоих решили убрать?

И опять же, откуда утечка информации?

Но самое главное, кто?

Если с теми всадниками, которые напали на нас с Полиной, ещё можно было предположить, что губернатор хотел меня прессануть, чтобы я встал под его руку, то тут явно не его рук дело. Тут не пресс и запугивание, а именно попытка убить. И надо сказать, почти удачная.

Волковы? Возможно. Они давно хотят от меня избавиться. И не только от меня, а от всего рода Корневых!

Неизвестный наёмник, который заказывал меня в гильдии убийц? Тоже вполне вероятно.

Вполне возможно, что этот наёмник — это тоже Волковы, но пока доказательств нет, буду считать, что это кто-то ещё. Слишком уж много он заплатил за мою тушку. Мне, конечно, это льстит — то, во сколько оценили мою жизнь, но всё-таки, не думаю, что я настолько значимая фигура. Да и Волковы больше действовали нахрапом.

Ещё кто-то третий? Не исключено. Взять того же соседа Тихона. Наверняка ему не понравится, что пакостить больше не дам. Хотя, для него, наверное, ещё рано — ещё пока барьер не установлен. Он вообще пока может и не знать, что ситуация уже практически изменилась.

И зацепок никаких.

Хотя… Больше похоже на Волковых. Это они любят посылать чёрных колдунов и использовать всякие разные артефакты.

Но тогда выходит, что их нападения стали жёстче.

Может ли быть это связано с тем, что мне скоро ехать в академию? Ещё как может!

Эх, ну что они всё время молча нападают? Хоть бы как в фильмах сначала «привет» передавали, типа: «Ты перешёл дорогу такому-то. Сейчас тебя убьём, чтобы больше не рыпался!» И всё! Сразу всем понятно, что к чему. А то гадай тут.

Одно было понятно, что пришла пора всерьёз позаботиться о своей безопасности.

Тупо сидеть дома и никуда не выезжать — не вариант. Значит, нужны телохранители.

Я раньше, ещё в той жизни, смотрел на сильных мира сего, которые даже на отдыхе окружали себя телохранителями, и считал их выпендрёжниками. Думал, что они себе цену набивают. Мол, вот какие мы крутые! Со свитой и телохранителями ходим.

Теперь понимаю, что вполне возможно, у них не было выбора. Потому что не хотелось раньше времени сыграть в ящик.

Вспомнились слова Мо Сяня, про то, что зачем я пошёл один. И я понял, что Мо Сянь был прав. Отныне я не должен выходить за пределы усадьбы без Мо Сяня.

Понятно, что как только я приму необходимость ходить везде с телохранителем, моя жизнь несколько изменится. Но это может сохранить мне жизнь. А значит, придётся потерпеть неудобства.

Ведь если бы сегодня мы были с Мо Сянем, возможно до такого положения я не дошёл бы.

Хотя, тогда вполне возможно, Мо Сянь сейчас тоже лежал бы с загустевшей ци.

Я поневоле проверил, как там моя новоиспечённая печь дан и как там моя ци, и порадовался, что истинное пламя горит ровно, а ци очищается.

Собственно, изменения я ощущал — моё самочувствие улучшалось буквально на глазах.

Интересно, а у Мо Сяня есть печь дан? Надо спросить.

Хотя что-то мне подсказывает, что есть. При его-то уровне мастерства!

Открылась дверь, и в комнату вошла Матрёна. Она принесла поднос, полный разной еды.

Едва я глянул на поднос, как сразу понял, что Мо Сянь приложил руку. В том смысле, что еда собиралась явно под его присмотром. Иначе почему было много овощей. Больше, чем мяса.

Хотел было поворчать, но не стал. Поднялся и прошёл к столику.

То, как хорошо работала печь дан, ощутил в своих ногах. Ещё совсем недавно я хотел идти в кабинет и даже с помощью Мо Сяня не смог сделать и шага. А теперь худо-бедно самостоятельно добрался до стола.

Сел в кресло и приступил к трапезе.

Матрёна стояла рядом.

— Что стоишь? — спросил я. — Садись, давай, тоже ешь!

— Я потом, — махнула рукой Матрёна. — Вы кушайте, Владимир Дмитриевич. Если чего-то мало будет, я сбегаю, принесу.

— Кому сказал, садись! — пристрожился я. Ещё не хватало, чтобы кто-то стоял у меня над душой, когда я ем. Терпеть этого не могу.

Матрёна присела с другого конца стола и несмело взяла солёный огурчик. Ароматный, с пупырчиками. Под него бы рюмашечку!

Стоп! — тут же остановил я сам себя. Никаких рюмашечек! А то натворю делов!

В общем, приступил я к еде. Посматривая, чтобы Матрёна тоже ела. Мой сын должен хорошо питаться. Поэтому огурчики огурчиками, но и мясо нужно есть! А ещё творог, сметанку, овощи, фрукты…

В общем, нужно возвращать традицию, когда за завтраком собирались все домашние. После приезда Глеба с Данилой и Марты мы как-то перестали это делать. Но теперь Матрёна вроде поладила с девушками, вот и будем есть вместе.

А я заодно прослежу, чтобы Матрёна хорошо питалась.

Не успели мы с Матрёной доесть, как в дверь робко постучали.

— Войдите! — сказал я.

Вошла Марта и, увидев, что мы с Матрёной едим, почему-то сильно смутилась. И протянула мне стопку листков.

— Вот анкеты, — произнесла она, не поднимая на меня глаза.

— Положи на кровать, — попросил я.

Потому что сам я ещё не настолько уверенно двигался, чтобы подняться и забрать у неё листки. Да и был я в ночной рубахе, а это сильно смущало девушек.

Матрёна словно прочитала мои мысли, поднялась, взяла плед и укрыла меня, закутав ноги.

— А то простудитесь ещё, — пояснила она, хотя никто не спрашивал у неё отчёта.

— Спасибо, — поблагодарил я, тронутый заботой. И в то же время радуясь, что теперь не смущаю Марту своими голыми ногами.

Словно это стало знаком, Марта наконец прошла и положила листки на подушку.

— Может, чем-то помочь? — спросила она.

— Ты поела? — спросил в ответ я. — А то присоединяйся.

— Нет, что ты! — совсем засмущалась она.

— Началось! — проворчал я. — Быстро садись с нами! Тут правда немного осталось.

— Я могу ещё принести! — сразу же подскочила Матрёна.

— Нет-нет, не нужно! Я поела! — замахала руками Марта.

Однако за столик с нами присела.

— Как самочувствие? — спросил я. — Как рана?

— Эта совместная медитация просто чудо какое-то! — с восторгом сказала Марта. — Я чувствую себя совершенно здоровой! И мне кажется… — неуверенно протянула девушка.

— Что? — поторопил её я.

— Мне кажется, я магию могу теперь использовать! — выпалила она и расцвела.

— Отлично! — порадовался я за Марту.

И тут дверь приоткрылась и заглянула Полина.

— Вот вы где все! — улыбнулась она. — Не помешаю?

Не дожидаясь разрешения, вошла в комнату и села за столик.

Небольшой столик вообще не был рассчитан на такое количество человек, однако мне было приятно, что все собрались. Почти все — не хватало ещё Данилы с Глебом.

Словно услышав мои мысли, они тоже пришли. Завалились в комнату как будто так и должно быть.

— Что вы тут делаете? — спросил Глеб.

А Данила, бросив взгляд на светящуюся Марту, добавил:

— Мы значит там сидим, ждём, а они тут чаи распивают!

На самом деле никаких чаёв тут не было. И вообще тарелки уже практически опустели. Но это было не важно. Наезд Данилы был шуточным и все засмеялись.

Засмеялись легко и свободно, и это радовало.

— Как я вам всем рад! — сказал я друзьям.

— Ну так! — расправил плечи Данила. — Мы-то парни хоть куда! С нами завсегда весело! Правда, девчонки?

И все снова дружно засмеялись, так нелепо и смешно прозвучало его бахвальство.

Причём сам Данила первым рассмеялся над своими словами.

Я понимал, что он хочет привлечь внимание Марты. Вот только она не выделяла его. И это было грустно.

— А как у тебя? Тоже магия появилась? — спросила Марта у Матрёны, которая сидела как мышка в уголке, готовая в любой момент сорваться и убежать.

Я видел, что Матрёна чувствует себя не очень комфортно, но в то же время не хочет уходить.

На вопрос Марты о магии она смутилась и чуть слышно ответила:

— Я не знаю.

Но по быстрому взгляду в мою сторону я понял, что по поводу своей магии Матрёна точно знает, но не хочет говорить об этом.

Однако, Марта и не настаивала на ответе. Она уже спрашивала у Полины:

— А как на тебя совместная медитация повлияла.

— Хорошо повлияла! — с энтузиазмом ответила Полина. — Я прям чувствую, как силы прибыли во мне. Обычно для такого притока мне нужно не меньше месяца тренироваться, а тут всего одна медитация… Ещё две-три таких медитации, и я возьму второй уровень! — с гордостью произнесла она и вдруг серьёзно добавила, обращаясь ко мне: — Спасибо тебе, Володя, большое! Ты такой замечательный!

— Точно-точно! — поддержала её Марта.

— Да я-то тут причём? — скривил душой я.

Неудобно мне было слушать все эти восхваления. Тем более при Даниле. Получалось, как будто я у него девушку отбиваю.

А я не отбиваю совсем! Во всяком случае не нарочно.

— Что-то я уже жалею, что мы ушли пить кофе, а не остались с вами на шаманские игры, — делано проворчал Глеб.

— Зря ушли! — поддержала его Марта. — Глядишь, и у тебя магия проснулась бы! И сразу же ты стал бы наследником!

После этих слов в комнате повисло молчание.

Марта, хоть и не нарочно, ударила Глеба по больному.

Но он быстро взял себя в руки и засмеялся:

— А что? Стал бы я магом и поехал бы с Володей в академию!

— А можно я тоже с вами в академию? — жалобно попросил Данила. — Я тоже хочу!

— Можно! — разрешил я под всеобщий смех.

Посмеяться-то мы посмеялись. Однако мысль мне в голову запала. И я уже серьёзно сказал:

— Смех смехом, а можно попробовать пробудить вашу силу.

— Не шути так, — тоже серьёзно сказал Данила.

— А я и не шучу, — ответил я. — Гарантировать не могу, но попробовать можем.

Глава 5

Это было чистейшей воды безумие. В другой ситуации я никогда не взялся бы за такое. Хотя бы потому, что сам ещё недостаточно разбираюсь.

Но тут шуточка за шуточкой, благостное настроение, друзья и девушки рядом… В результате я великодушно указал на подушечку, на которой только что сидели девушки и медитировали.

— Ну, кто рискнёт первым?

Я ещё не успел договорить, как на подушечку бухнулся Данила и заявил:

— Колдуй! Я готов.

— А давайте снова все вместе будем медитировать, вдруг это поможет Володе и Даниле? — радостно предложила Полина.

А у меня прям всплыл образ снегурочки в детском саду: «А ну-ка, детки, встаём в хоровод вокруг ёлочки! Берёмся за руки! И давайте вместе, три-четыре… В лесу родилась ёлочка, в лесу она росла…»

Прям даже детство своё вспомнил.

И в который раз не узнал девушку. Обычно холодная, сейчас она была само радушие.

— Сейчас я ещё подушек принесу! — предложила Матрёна и унеслась за дверь.

А мне помогли пересесть со стула на подушечку напротив Данилы. И снова укутали пледом, позаботились.

Сели мы с ним лицом к лицу.

— Готов? — спросил я.

— Готов! — с некоторым напряжением ответил Данила.

— А если не получится? — спросил я.

На что Данила пожал плечами и ответил:

— Значит, не получится. — И помолчав немного, добавил: — А ты постарайся сделать так, чтобы получилось.

Я кивнул.

Пришла Матрёна и раздала подушечки тем, кому не хватило.

— Как садиться? — спросила Марта.

— А давайте по кругу! — предложила Полина. Но смутившись, произнесла: — Володя, ты не против?

Мне было абсолютно пофиг, поэтому я махнул, мол, садитесь.

Я вообще был в каком-то воодушевлении, как говорится, на подъёме. В таком состоянии море по колено, горы по плечо.

Положив поданный Матрёной красный камень на ладони, я скомандовал:

— Погнали! — и закрыл глаза.

Котёл дан горел ровно и очищал мою ци. Поэтому просматривая свои меридианы, я учитывал и котёл, чтобы ничего не мешало очищению моей ци в истинном пламени.

Потом перешёл к камню, но он уже активировался и накрыл нас куполом.

А что, идея Полины сесть в круг, была правильной. В результате купол получился вполне себе компактный и вмещающий всех присутствующих.

Ци Полины, Марты и Матрёны быстро пришли в резонанс, усиливающий под куполом концентрацию эфирной ци и синхронизирующий потоки у каждого.

От этого у Данилы поначалу наметились, а потом вполне себе оформились потоки ци. Сначала слабенькие, но чем дальше мы медитировали, тем чётче они становились. Стало видно меридианы. Они были чёткими и пролегали правильно.

Я понял, что основание у Данилы в этом синхронизированном поле отстраивается крепкое. Да оно и не могло быть иначе, потому что мы все сейчас находились в состоянии озарения. И синхронизированная ци распространяла это состояние на всех присутствующих.

А потом я увидел, что у Данилы начало формироваться ядро. Слабенькое пока, но тем не менее вполне различимое.

Глядя на это ядро, я замкнул ци Данилы на свою печь дан. И получилось удивительное событие! В моей печи дан появилось второе истинное пламя, которое подхватило ци Данилы, усиливая её. При этом первое истинное пламя продолжало очищать мою ци.

Более того, я увидел, как к печи дан потёк второй ручеёк ци.

Посмотрел, что это за ручеёк, и чуть не засмеялся от радости. Оказалось, что и у Глеба появились меридианы и начало формироваться ядро. И его ци тоже притянула к себе печь дан.

Потом к печи дан потянулись ручейки ци всех остальных. И сгорая во втором истинном пламени, ци моих друзей очищалась и усиливала концентрацию.

Ци вращалась объединяя нас всех в единый организм, подтягивая до высшего уровня тех, у кого уровень был низким.

Понятно, что не до моего уровня, потому что у меня было три вида ци, но до уровня Полины.

Естественно, что не сравнялись с ней ни Марта с Матрёной, ни тем более парни, потому что уровень Полины тянулся к моему, но не доставал. Она уже готова вот-вот перейти на второй уровень, а они не достигли и первого. Но всё равно, и им, и ей есть куда расти. Как, впрочем, и мне.

Кстати, для меня эта медитация тоже оказалась полезной. Кроме того, что появилось второе истинное пламя, мои меридианы сильно укрепились и практически все последствия утренней атаки были нейтрализованы. А ци, пройдя через печь дан и синхронизировавшись с ци друзей и девушек, стала плотнее и насыщеннее. Теперь я мог использовать и магические плетения, не только артефакты.

Кстати, во время работы пришло понимание: для того, чтобы продолжить работу с артефактом, мне нужно три истинных пламени в печи дан. Вот только как заполучить третье пламя, я не знал.

То есть, первое истинное пламя появилось, когда я боролся за свою жизнь.

Второе истинное пламя появилось, когда я решил помочь друзьям обрести магию.

А вот что запустит третье истинное пламя, неизвестно.

Надо бы поискать книги на эту тему. Ну или порасспрашивать Мо Сяня. Хотя, Мо Сянь рассказал бы мне раньше, если бы знал.

Можно ещё спросить у медведя. Думаю, я теперь могу сходить к нему, я немного продвинулся в своей культивации, так что совет учителя мне не помешает.

А пока синхронизировавшаяся ци начала постепенно успокаиваться, и вскоре распалась на отдельные потоки — у каждого свой.

Мы закончили медитацию практически одновременно.

— Ну и что? — с волнением спросил Данила. — Я теперь маг?

— А ты как чувствуешь? — спросил я.

— Не знаю… — неуверенно ответил парень.

— Может, пойдём на улицу, на тренировочную площадку, проверим? — предложила Марта.

И я понял, что ей самой не терпится узнать, насколько она стала сильнее.

— Давайте сходим, — согласился я.

— А вы как, Владимир Дмитриевич? — тут же всполошилась Матрёна. — Вам, наверное, отдохнуть нужно.

— Ничего, я потихоньку, — улыбнулся я тепло, и сказал уже друзьям: — Вы идите, собирайтесь. Я тоже буду одеваться.

Повторять дважды было не нужно. Всем, включая Полину, действительно было интересно посмотреть на изменения, которые с ними произошли.

Все быстро покинули мою комнату. Кроме Матрёны. Она как бы случайно задержалась.

— Владимир Дмитриевич, вы уверены, что сможете пойти? — заботливо спросила она.

— Уверен, — улыбнулся я ей и попросил: — Принеси, пожалуйста, мою одежду.

Матрёна метнулась в гардеробную и принесла мне необходимые вещи. А потом начала помогать мне одеваться.

Вынужден был остановить её. Иначе друзьям пришлось бы ждать нас долго.

Я легонько поцеловал Матрёну в макушку и сказал:

— Не сейчас, хорошо?

Матрёна покраснела вся и, присев в реверансе, быстро убежала из комнаты.

Я оделся и направился было на выход, но потом взял красный камень и анкеты, и пошёл в кабинет — нужно было наконец-то надеть артефактный ремень.

В кабинете всё было, как и прежде — дверь закрыта. Без проблем отозвалась на мою ци. Ящик стола задвинут. Скипетр лежал на месте.

Я снова поудивлялся, как Матрёне удалось попасть в кабинет и открыть ящик стола. Решил, что потом, когда нам никто не будет мешать, обязательно расспрошу её.

А пока застегнул ремень и испытал некоторое облегчение: теперь бомба, отцовский меч, защитный перстень и другие артефакты были со мной.

Положил в ремень камень.

Подумав немного, положил и анкеты — кто его знает, вдруг мне потом лениво будет идти за ними в кабинет, а так смогу поработать в любом месте.

Закрыл за собой дверь и пошёл на первый этаж, где меня уже ждали собранные Полина с Мартой и Глеб с Данилой.

В окружении друзей мы вышли на улицу. И как-то незаметно к нам присоединился и Мо Сянь.

Я сразу понял, что теперь он ни за что не отпустит меня никуда одного.

От этого на душе стало легко и спокойно.

Матрёна к нам не присоединилась. Ну и правильно. Как ни крути, а она в моём доме служанка. И все знают об этом. А потому дистанция будет полюбому.

К тому же она никакая не наследница, а значит, обладать магией не может по определению. Так что для неё будет безопаснее, если никто не будет знать, вдруг у неё открылись какие-то способности.

Кстати, я не сомневался, что открылись. Но для меня безопасность Матрёны была на первом месте.

И не то чтобы я не доверял друзьям, просто случайно оброненное слово при посторонних ушах может нанести непоправимый вред. Так что, бережёного бог бережёт.

Тем временем мы вышли к тренировочной площадке, и я с удивлением увидел, что купол от магического кристалла, наполненного моей красной ци, всё ещё стоит.

Не слабый получился артефакт! Уже второй день держит купол!

Хотя чему удивляться? Если вспомнить, с какой силой взрывались мои бомбы, то всё понятно.

Интересно, сейчас, когда моя ци уплотнилась и сконцентрировалась, сила таких артефактов возрастёт или нет?

Кстати возникла ещё одна мысль: а если взять тот кристалл и вытянуть свою ци из него, получится снова обычный магический кристалл или нет?

Недолго думая, я полез по сугробам за артефактом — хотелось провести эксперимент.

Глеб с Данилой полезли со мной.

Когда мы добрались до купола, то нашим глазам предстала удивительная картина.

Снег под куполом растаял и теперь там зеленела едва пробившаяся травка и цвели первоцветы. Те самые пресловутые подснежники!

Я не успел и слова сказать, как Данила рванул внутрь купола.

Привычно вспорхнули вверх красные мотыльки и ничего не произошло.

Мы с Глебом тоже вошли внутрь.

Данила рвал цветы.

Мы с Глебом переглянулись и присоединились к товарищу.

Я несколько цветочков сразу же убрал в свободную ячейку артефактного ремня — для Матрёны. А потом нарвал небольшой букетик.

Цветов в защищённой зоне было не так много, и вскоре они все закончились. Букетики у нас получились небольшими.

Глеб посмотрел на нас и разделил те цветы, которые сорвал он, на две части и отдал одну мне, а другую Даниле. И вздохнув, сказал:

— Завидую вам! А мне и подарить некому.

— Вот девчонки-то удивятся! — с восторгом проговорил Данила.

Я непроизвольно глянул на оставшихся на тренировочной площадке девчонок и Мо Сяня и предложил Даниле:

— А давай сделаем им сюрприз. Спрячем цветы, а потом неожиданно подарим?

Данила, естественно, обрадовался.

Мы так и сделали. И парни пошли наружу.

А я нашёл красный от моей ци магический кристалл и поднял его.

Попробовал вытянуть ци, но у меня ничего не получилось. Возможно потому, что артефакт практически использовал всю свою силу, и держаться ему осталось совсем ничего.

Вздохнув, я положил магический кристалл на землю и догнал друзей. В конце концов у меня остались ещё кристаллы с красной ци, так что я попробую на них. Получится вытянуть из них свою ци, хорошо. Не получится — буду знать.

— Ну, что там? — в один голос спросили девчонки, когда мы вернулись на тренировочную площадку.

Мы с Данилой переглянулись и одновременно достали из-за пазухи по букетику:

— Та-дам!

Глава 6

Ради того, чтобы увидеть такие выражения лиц, и магического кристалла не жалко!

Девчонки были в восторге.

Всё-таки, во всех мирах девушки любят, когда им дарят цветы.

Нет, я понимаю, что бывают исключения, но когда в разгар зимы вдруг преподносят букетик живых подснежников, это тронет любое девичье сердечко, как мне кажется.

В своей прошлой жизни я как-то не дарил цветов. Да и особо некому было. До армии не ладилось — не умел я с девушками разговаривать, а после армии не до того стало. Да и какая девушка захочет жить с тем, кто вскакивает по ночам, пытаясь в сотый раз спасти подорвавшегося на мине товарища.

Были конечно девушки для секса, но это всё не то.

Сейчас, увидев счастливых Полину и Марту, я понял, что был не прав. Нужно было тогда быть смелее с девушками. Они нормальные и вполне способны понять. Ну и поддержать само собой.

В общем, подарили мы цветы, и сразу же встал вопрос: а что делать дальше? На холоде цветы замёрзнут, а мы ещё не испытали способности Глеба и Данилы. Да и у остальных тоже не испытали.

Но девушки сами решили проблему.

— Марта, пойдём отнесём цветы в дом? — предложила Полина.

— Пойдём, — согласилась Марта.

И помахав нам, девушки быстренько убежали.

Мы проводили их взглядом и вернулись к цели нашего похода на тренировочную площадку.

— Мо Сянь, — спросил я у китайца. — Как узнать, проснулась ли у парней сила?

— Очень просто, молодой господин, — поклонился он. — Проведём тесты.

— Какие? — сразу же оживились Глеб и Данила.

Мне тоже было интересно. Потому что в моём случае никаких тестов не проводилось. Точнее, их провела сама жизнь, мне оставалось только выжить.

Мо Сянь прошёл к сугробу на другой стороне тренировочной площадки и воткнул в снег прутик. Потом вернулся к нам.

— Сейчас бросьте все по снежку не подключая силу, — скомандовал он.

Мы, естественно слепили по снежку и запустили в прутик.

Не сказать, чтобы было далеко — метров двадцать всего. Так что все наши снежки долетели. Но ни один не попал, хотя легли довольно-таки кучно. Что говорило о том, что без магической силы мы с парнями примерно равны по силе.

— А теперь, — сказал Мо Сянь. — Пустите ци в руку и напитайте снежок вашей ци. А потом киньте его.

И Глеб, и Данила стали сосредоточенными. Подошли к делу со всей серьёзностью! Чувствовалось, какие неимоверные усилия они прилагают, чтобы напитать снежок ци.

Естественно, у них ничего не выходило.

— Так у вас ничего не получится, — сказал я.

Сразу вспомнился совершенно чудесный фильм «Формула любви» — «Сударь, сударь, вы биточку не так держите! Берёте, локоточек в сторону, так легконечко, эть!»

Усмехнувшись своим воспоминаниям, я сказал внимательно смотрящим на меня парням:

— Не надо так напрягаться, а то вся ци разбежится…

— Куда разбежится? — растерялся Глеб.

— Да шучу я, — успокоил я друга. — Просто расслабьтесь и увидьте внутри себя потоки, как на медитации. А потом мысленно проложите дорожку для вашей ци до снежка. Легонько, не напрягаясь…

— Блин, как же это тяжело! — выдохнул Данила, всё ещё продолжающий прикладывать усилия, только теперь для того, чтобы не напрягаться.

Я уже впустил в своё сознание и Глеба, и Данилу, поэтому хорошо видел, где они напрягают мышцы. Ну и помог им расслабиться, показывая, где нужно отпустить напряжение.

Первым помог Даниле, потому что у него расслабиться получалось хуже всего.

Наконец, он смог напитать снежок ци. После этого я скомандовал:

— А теперь прицелься и кидай!

Ну он и кинул.

Снежок попал точно в цель, и вокруг прутика поднялись небольшие смерчи. Это были не слуги Мораны, а именно завихрения ветра.

— Поздравляю! — сказал Мо Сянь. — У вас есть сила. Пока ещё небольшая, но определённо есть!

Но и без слов Мо Сяня было понятно, что есть. Достаточно было посмотреть на вращающийся снег.

Однако, не успел Мо Сянь договорить, как смерчи опали.

— Ничего, тренироваться будешь, они станут сильнее! — успокоил я друга.

Но Данила был счастлив. У него получилось! Пусть не глобально, но тем не менее! Он смог использовать магию впервые в жизни, сделал то, о чём даже не мечтал никогда.

Потом наступила очередь Глеба.

Ему было сложнее, потому что вернулись Полина с Мартой.

Я даже подумал: хорошо, что Данила был первым. При Марте он вряд ли смог бы расслабиться. Во второй раз у него пойдёт проще, он уже знает, что нужно делать, но вот в первый раз хорошо, что рядом не было девушек.

Глебу в этом отношении проще — Марта сестра, а к Полине он никаких чувств не испытывает. Хотя всё равно, одно присутствие девушек заставило Глеба начать красоваться.

А это, как известно, палка о двух концах. Может всё получиться зашибись, а может закончиться полным пшиком.

Но я был рядом и начеку, поэтому подсказывая и направляя, помог Глебу напитать снежок ци.

Как только я скомандовал, Глеб пульнул.

Снежок попал в прутик. Но первое время ничего не происходило. Глеб даже плечи опустил.

— Эх, — вздохнул он. — А я надеялся…

Но тут Марта закричала:

— Смотрите, смотрите!

Мы повернулись к палке и увидели, что на ней проклюнулись листочки.

Твою мать! Зелёные листочки на сухой и замёрзшей палке!

— Это правда? — не веря своим глазам, спросил Глеб.

— Правда! — подскочила к нему Марта. Она обняла брата и прошептала: — У тебя сила, как у мамы! Я горжусь тобой, братик!

Листочки на прутике быстро замёрзли и скукожились, но они не исчезли совсем, остались скукоженные, напоминая о том, что чудо всё-таки было.

— А у тебя, Марта, какая сила? — спросил Данила.

— Что нужно делать? — тут же спросила у меня девушка.

Я объяснил.

Марта столкнулась с теми же проблемами, что и Глеб с Данилой. Но не в том объёме. Всё-таки она дважды участвовала в совместной медитации да и перед этим я правил её основание. Ну и обучение в академии скидывать со счетов нельзя.

Поэтому достаточно было только один раз показать Марте, как расслабиться, и она всё поняла. Напитала снежок ци и метнула его в торчащий из снега прутик.

Её снежок распался на диски, и они срезали прутик сразу в нескольких местах.

Глеб с Данилой аж присвистнули. Да чего там они, я сам прифигел. Сразу вспомнил наш с ней дружеский поединок. Если бы тогда она могла использовать режущие диски, мало мне не показалось бы.

— У тебя такая крутая способность! — завистливо сказал Глеб.

— Нет, братик, — покачала головой Марта. — У тебя намного круче. Потому что отбирать жизнь легче, чем дарить!

— Но в бою… — начал было Глеб.

— Хоть что может стать оружием, — прервал его Мо Сянь.

И я был благодарен китайцу за его слова.

— А ты? — Марта повернулась к Полине. — Какая сила у тебя?

— Сейчас покажу, — улыбнулась Полина и посмотрела на сугроб.

Пришлось искать для неё новый прутик и устанавливать его в снег.

Ну и Полина не подвела. Взяла снежок, взвесила его на руке и особо не метясь, швырнула в прутик.

Для того, чтобы наполнить снежок ци, ей не пришлось специально проделывать какие-то действия. Ци потекла в снежок в тот момент, когда Полина только слепила его. Поэтому он полетел в цель, заполненный ци под завязку.

Я хорошо помнил, как Полина замораживала головы волколаков и как разбивала их потом. Примерно то же произошло и сейчас. Вокруг прутика образовалась прочная корка льда. Причём, лёд проморозил ветку насквозь.

— Ледяные путы, — с гордостью сказала Полина. — Если бы прутик мог двигаться, то попав в мои путы, он двигаться перестал бы.

— Круто! — произнёс Данила и в его голосе прозвучала некоторая зависть.

— Ты не сравнивай себя с Полиной! — тут же поспешил я успокоить друга. — Полина с самого детства тренировалась, а ты сегодня использовал свою магию в первый раз!

— А что у тебя за стихия? — поинтересовалась у Данилы Марта.

— Стихия ветра, — с гордостью за друга сообщил Глеб. — Ты бы видела, какие он тут смерчи поднял!

— Смерчики… Маленькие смерчики… — поправил Глеба Данила.

— И что? Для первого раза они офигеть какие крутые!

— Вы молодцы, мальчишки, я счастлива за вас, — улыбнулась Марта и сдёрнула брату шапку на нос. — Теперь вам тренироваться нужно!

— А какая сила у Володи? — спросила Полина. — Я помню, что ты красным мечом махал, но когда ты атаковал меня, там сила была другая…

— Кто старое помянет, тому глаз вон! — тут же оборвал я Полину. — Я был дурак и влез в твоё испытание.

— Но ты защищал меня, — возразила Полина.

— А как иначе? — пожал я плечами. — Я любого из вас защищать буду… Вы мои друзья!

Полина покраснела и отступила назад, а Глеб хлопнул меня по плечу и сказал:

— Хватит уже кишки тянуть, давай, показывай свою силу!

Мне нужно было быстро решить, какую силу показать друзьям.

Понятно, что чёрную ци я им ни в коем случае не покажу — это для смертельных врагов.

Золотую ци тоже не покажу. Уже хлебнул с Мартой, хватит. Хотя, мне очень интересно посмотреть, как эта сила действует. Но это потом, когда останусь один.

Остаётся только красная. Но она много что может — и защищать, и убивать.

Что бы показать?

А может, просто, как и парни, напитать снежок ци и будь что будет?

Я взял снег, помял его в руках, формируя снежок, примерился и швырнул.

Того, что произошло дальше, я и сам не ожидал.

Это был напалм. От него горел прутик, горел снег вокруг него, горело всё.

Я смотрел на это и видел, как горел в БТР-е Мишка Князев из моего призыва. Он пытался вылезти, но горящий металл не давал ему такой возможности. Как и мне не давал возможности вытащить его. Я снова и снова кидался на горящую машину, но товарищи оттаскивали меня. «Дурак! — кричал старлей. — И его не спасёшь, и сам сгоришь нахер!»

Я попытался закрыть глаза, чтобы не видеть весь этот ужас. Но БТР горел не в этом мире, а в моей памяти. А потому закрытые глаза не помогли.

Но помогло сознание. Оно отключилось.

«Почему огонь?» — подумал я, когда очнулся в своей комнате.

Ребята перетащили меня и уложили в кровать.

И теперь тихонько сидели, ждали, когда я очнусь. А Матрёна смачивала в большой миске полотенце и клала мне на лоб. А когда оно нагревалось, снова смачивала и опять размещала его у меня на лбу.

Я прислушался к своим ощущениям и почувствовал лёгкое покалывание по всему телу.

Посмотрел внутренним взором, и понял, что Матрёна исподтишка лечит меня. То есть её дар — лекарский.

Ирония судьбы, но это самый подходящий дар для будущей матери.

Но едва Матрёна поняла, что я догадался о её магической способности, как сразу же втянула свою ци и прекратила лечение.

Ну что ж, я тоже не буду раскрывать всем её секреты.

— Ты очнулся? — спросила Марта.

— Да, — ответил я.

— Не надо было тебе показывать свою магию, — виновато сказала Полина. — Ты и так слаб после ранения, а тут ещё и тесты.

— Ничего страшного, — ответил я. — Со мной всё будет хорошо!

Не успел я договорить, как в комнату вбежал Егор Казимирович. Он был чрезвычайно взволнован и даже испуган.

— Что вы тут натворили? — закричал он с порога.

— Что случилось? — холодно спросил я.

Потому что не дело вот так врываться и орать.

— Извините, — сбавил тон Егор Казимирович. Однако, тревога из его голоса никуда не делась. — Приставы приехали. Вас всех спрашивают.

Глава 7

— Что тут делать приставам? — удивился я.

Но Полина уже поднялась.

— Пойдёмте скорее, — сказала она. — Не нужно, чтобы приставы ждали.

Она тоже была встревожена. И это передалось всем.

Все поднялись, засуетились. Пришлось и мне вставать.

Глеб с Данилой хотели помочь и поддержать меня, но я физически чувствовал себя более-менее сносно. Сознание потерял не из-за слабости, это мозг защитился от пережитой душевной боли.

Немного опираясь на Глеба, я поспешил вслед за остальными вниз.

Егор Казимирович не пошёл с нами. Он поклонился и негромко сказал мне:

— Позвольте я не пойду. Я боюсь их до чёртиков…

Я кивнул.

Я прекрасно понимал своего управляющего. У меня у самого от приставов мурашки по спине бегали. Но я хозяин дома, поэтому не пойти не мог.

Матрёна тоже ушла вслед за Егором Казимировичем, и я не стал её останавливать. Незачем ей волноваться, в её положении это вредно.

Приставы были в гостиной. И снова это были близнецы. Вот только я не был уверен, те же это приставы, что и в прошлый раз, или другие? Какие-то они все на одно лицо.

Прасковья принесла им кофе, но они отказались. Она поставила поднос с чашками на столик и, тревожно глянув на меня, вышла.

— Здравствуйте! — поздоровался я с порога.

— Здравствуйте, Владимир Дмитриевич, — сказал тот, что был с папкой. — Мы зафиксировали несанкционированное пробуждение силы, — и он открыл папку.

— Ну да, — сказал я, уже понимая, что в пробуждении силы Глеба и Данилы есть что-то из ряда вон выходящее, но не понимая пока, чем мне это грозит.

Хотя точно ничем хорошим. Но вдруг да пронесёт?

Пристав внимательно посмотрел на каждого присутствующего. Причём, по Полине только скользнул взглядом. А вот на Марте уже задержался.

Что касается Глеба и Данилы, то их буквально пробуравил. Такое ощущение, что вывернул каждого наизнанку и изучил содержимое.

— Действительно, фиксирую пробуждение силы, — сообщил он мне. — По нашим данным был ещё один человек.

Меня бросило в холодный пот — я сразу понял, что он про Матрёну.

Ох, хотел бы я сохранить в тайне её способности.

Пристав внимательно посмотрел на меня и вдруг сказал:

— Мы можем пойти вам навстречу, но вы должны заключить с нами договор.

— Что за договор? — насторожился я.

Все запереглядывались, не понимая, что происходит. Но похоже мы с приставом прекрасно понимали друг друга — речь шла о Матрёне.

— Договор следующий, — сказал пристав. — Мы рассматриваем только тех, кто находится в этой комнате, а вы больше ни у кого не инициируете пробуждение силы.

— Договорились! — тут же согласился я.

Не хватало ещё, чтобы они пошли шерстить моих слуг! Тем более, что я в принципе не собираюсь больше ничего такого делать. У Глеба с Данилой всё произошло случайно и по наитию.

— Вы не должны нарушать устоявшийся баланс, — сказал второй пристав, который до сих пор молчал. — Иначе это грозит большими катаклизмами.

Уж не знаю, какие катаклизмы будут от слабеньких проявлений магии Глеба и Данилы, но пообещал:

— Хорошо! Я больше ни у кого не буду пробуждать силу.

Мне было легко дать это обещание, потому что я действительно не собирался повторять наше безумие. Хотя надо отдать должное, это было прикольно.

— Отлично! Подпишите договор! — и первый пристав открыл папку.

Могу поклясться чем угодно, что в первый момент листки были девственно чисты. Но в следующий момент на них сама собой проступила надпись.

Я без разговоров взял предложенное мне перо и поставил свою подпись под договором.

Пристав закрыл папку и повернулся к Глебу и Даниле.

— Теперь с вами, молодые люди, — сказал он строго. — В статусе магов вы не можете больше учиться в кадетском училище. Оно предназначено для людей, лишённых силы. Но и в академию отправить вас мы пока не можем.

— До экзаменов осталось пять дней, — включился в разговор второй пристав. — Если за это время вы достигните первого уровня, то поедите в академию вместе с Владимиром Дмитриевичем Корневым. Но экзамены будете сдавать на общих основаниях. Если же не достигните уровня Новичок, то, к сожалению, вам придётся подумать о другой карьере, скорее всего вы сможете стать только чьими-нибудь помощниками.

Глеб и Данила переглянулись и согласно кивнули:

— Мы поняли.

Я не увидел на их лицах ни растерянности, ни сомнений. Парни были настроены решительно. И это порадовало меня.

Парней пристав тоже заставил подписать договор. Точнее, это был даже не договор, а своего рода информационный лист. Мол, в известность поставлены, претензий не имеем.

И снова листок поначалу был девственно чистым.

Мне даже в какой-то момент показалось, что это один и тот же лист бумаги.

Потом приставы повернулись к Марте.

— К вам у нас претензий нет, — сказал первый пристав. — Вы официально объявленная наследница и уже учитесь в академии. Рассматривайте повышение ваших способностей, как подарок.

— Однако, хотим предупредить, — вмешался второй пристав. — Если ваш брат за пять дней достигнет первого уровня, то скорее всего официальным наследником станет он.

— Да. Я знаю и согласна, — ответила Марта.

— Вы хорошо понимаете последствия? — уточнил первый пристав. — Вы лишитесь большого количества преимуществ, больше не будете представлять вашу семью. И в академии вам придётся покинуть часть клубов, куда есть доступ только наследникам.

По лицу Марты пробежала тень, однако, она твёрдо ответила:

— Я всё понимаю и искренне рада за брата!

— Вот и хорошо, — сказал пристав. — Тогда у нас больше нет вопросов. — И обратившись ко мне добавил: — Владимир Дмитриевич, вы проводите нас?

Естественно, я пошёл. Такие люди просто так не приглашают. Это вам не губернатор!

К тому же они, в отличие от губернатора, говорили всё прямо, не хитрожопили. И если заключали договор, то следовали ему. Так что, с приставами вполне можно иметь дело. Не знаю, почему все так их боятся?

Когда мы вышли на крыльцо, первый пристав открыл папку и сказал:

— Вот ваши документы об изменении вашего статуса. Хотели отправить нарочным, но раз случилась такая оказия…

— Я премного вам благодарен! — ответил я, принимая бумаги.

— По поводу вашей служанки, — начал второй пристав. — Это же она была ещё одним человеком, пробудившим магию?

Я сразу напрягся. Откуда они знают про Матрёну?!

Однако, врать приставам не стал.

— Да.

— Как я уже говорил вам, вы нужны нам, — сказал первый пристав. — Поэтому дам вам совет. Никто ни при каких обстоятельствах не должен знать, что она пробудила силу.

— Я тоже так считаю, — серьёзно ответил я.

— Как только об этом станет известно, её попытаются убить.

— Да, я понимаю, — ответил я, вспоминая утреннее нападение на меня.

Матрёна бы такого точно не пережила.

Следующей мыслью было: вот уеду в академию, а как Матрёна? Кто защитит её?

Надо будет пойти к деду Радиму и взять несколько подготовленных воинов, пусть в моё отсутствие охраняют дом.

Да-да, я помнил слова Прасковьи, что, если кого из деревенских взять в дом, тот тут они навсегда и останутся.

Но глядя на папку в руках у пристава, подумал: а что если я с ними просто заключу договор на то, что они останутся в усадьбе только на время моего отсутствия. Будут, так сказать, наёмной охраной.

Напоследок пристав сказал то, что я меньше всего от него ожидал:

— Помогите вашим друзьям взять первый уровень. Будет хорошо, если в академию они поедут с вами.

— Я постараюсь, — ответил я, понимая, что приложу все усилия, чтобы парни развивались.

И не потому, что мне в академии нужна поддержка, а потому что из-за моих действий они теперь вынуждены уйти из кадетского училища. Можно сказать я сломал их старую жизнь. Теперь нужно сделать всё, чтобы у них была перспектива развития.

Нужно будет научить их культивировать. Этим мы сейчас и займёмся.

Хотя нет, не сейчас. Сейчас Глеб с Данилой не смогут сосредоточиться. Всё-таки приезд приставов их сильно взволновал.

После того, как приставы попрощались, сели в свой экипаж и укатили, ко мне подошли Егор Казимирович и Тихон.

— Тихон, извини, что сегодня не съездили к тебе домой, — сказал я.

— Я понимаю, — ответил Тихон. — Как вы себя чувствуете? Слышал, что на вас было совершено нападение. Сильно пострадали?

— Жить буду! — усмехнулся я.

Я говорил, а сам внимательно следил за реакцией Тихона. Я хотел знать, не он ли явился причиной утреннего нападения.

Но Тихон был искренен. Он действительно переживал о моём здоровье. Поэтому я решил вычеркнуть его из числа подозреваемых.

Хотя, исключать, что напавшие ждали, когда мы с Тихоном поедем, было нельзя. То есть, они наверняка знали о нашей поездке. Так что вполне возможно, кто-нибудь использует Тихона втёмную. Осталось понять кто и зачем.

— Завтра после завтрака сразу и поедем, — сказал я.

Тихон кивнул, соглашаясь.

— Егор Казимирович, — позвал я управляющего. — У вас завтра есть дела в городе?

— Я хотел бы закончить расчёты, — ответил управляющий. — Но если я вам нужен…

— Нет-нет, делайте свои дела, — успокоил я управляющего. — Мы с Тихоном вдвоём поедем. Я вот только думаю, верхом лучше или на санях?

— Верхом вы будете мобильнее, — ответил управляющий. — Но целый день верхом с непривычки очень тяжело. В санях удобнее, но вам тогда придётся вместе уехать и вместе приехать.

Я это и сам понимал. Потому, собственно, и задумался о поездке верхом. И чем дальше, тем больше склоняюсь к этому варианту.

Егор Казимирович с Тихоном ушли, а я, постояв ещё немного, вернулся в гостиную.

— Уехали? — спросила меня Марта.

Я кивнул.

— Что они тебе сказали? — спросил Глеб.

— Чтобы научил вас, обормотов, культивации, — поддел я друзей. — Глядишь, из вас нормальные люди получатся.

— Ты сильно-то не задирайся! — возмутился Данила. — Какие мы тебе обормоты?!

— Да ладно тебе, — примирительно сказала Марта. — Единственные, кто могут нам сейчас помочь, это Володя и Полина. И то, если захотят.

Данила надулся, а на лице у Глеба появилась растерянность.

— Вы же поможете нам? — спросил он у нас с Полиной, только смотрел почему-то на меня.

— Да куда ж я денусь? — ответил я.

— А я не смогу, извините, — чуть слышно сказала Полина. — Я не могу раскрывать родовые секреты.

— А ты секреты и не раскрывай, — сказал я. — Просто поделись базовыми знаниями. Им этого за глаза хватит.

— Я только с Мартой могу поделиться, — еле слышно сказала Полина. — Извините.

Я если честно прифигел.

Получалось, она со спокойной душой принимала мою помощь, но, когда пришла пора поделиться знаниями, тут же спряталась в кусты.

— Я не виновата, — начала оправдываться Полина. — Меня обучали женским техникам. Я не могу открывать их парням.

— Не можешь, так не можешь, — жёстко оборвал я девушку и задумался.

Слишком мало времени было отведено на то, чтобы Данила и Глеб подняли уровень.

Можно было бы попросить Мо Сяня позаниматься с ними, но он не отпустит одного меня в город. Да и сам я после нападения без телохранителя не поеду. И что мне теперь, раздвоиться что ли?

Глава 8

Всё, что я хотел, это, как говорил Мо Сянь: «Ловить ветер и гоняться за тенью великой даосской судьбы безмятежности».

Вместо этого мне приходится решать задачи, у которых нет решения.

С другой стороны, если вернуть время назад, отказался бы я пробуждать магию у Глеба и Данилы?

Однозначно не отказался бы! Я бы снова пробудил, потому что развитие духовности делает нас в большей степени людьми.

Как сказала Марта, отнимать жизнь легче, чем дарить. Поэтому развитие магии даст парням гораздо больше, чем военная карьера.

С другой стороны, не так важно, какую дорогу ты выбрал. Главное, как будешь действовать в пути.

А вот у меня с этим возникло перепутье. Направо пойдёшь — имение Тихона защитишь, но магию, а следом и судьбу Глеба и Данилы похеришь. Налево пойдёшь — у Глеба и Данилы появится шанс попасть в академию магии, но вот Тихона подведу и репутацию свою порушу.

Но главное, что хоть в том, хоть в другом случае я нарушу хотя бы один договор с приставами. И пусть по поводу Глеба и Данилы договор был только словесный, но это не то, что можно легко игнорировать. Особенно если учесть, что приставы пока играют на моей стороне. И кто его знает, что будет, если я не буду следовать договору.

Направо нельзя, налево нельзя, остаётся идти прямо. Знать бы, что делать на этом пути…

В общем, придётся найти что-то третье.

И я решительно зашагал в дом.

— Глеб, Данила, идёмте со мной, — с порога позвал я друзей. И прежде, чем выйти из гостиной, обратился к Полине: — А ты, если не затруднит, поработай с Мартой.

— Хорошо! — обрадовалась Полина.

Возможно, она действительно может делиться знаниями только с девушками. Потому что она и раньше давала Марте советы по развитию магии и готова была тренировать.

Ладно, не буду загружать себя этим, мне есть чем занять голову.

Я долго не думал, куда вести парней для работы. Пошёл прямым ходом в кабинет. Запустил парней и закрыл дверь. Теперь нам никто не помешает.

— Садитесь на ковёр! — сказал я.

Глеб и Данила послушно сели, хотя на их лицах было недоумение. Однако, вопросов они не задавали.

Но я сам понимал, что нужно объясниться.

— Вам за пять дней нужно взять первый уровень, — сказал я. — Однако, это очень маленький срок. Вы за пять дней не успеете накопить энергии достаточно для прорыва.

— И что делать? — спросил Глеб.

— Я обещал, что помогу, значит, помогу! — остановил я друга. — Я, конечно, научу вас медитации, чтобы вы сами могли культивировать ци. И когда завтра я уеду по делам… Я должен уехать! — выдохнул я. — В общем, когда меня не будет дома, вы будете медитировать или тренировать тело. Тут вам Марта я думаю поможет.

— Твой китаец уедет с тобой? — спросил Данила.

— Да, — ответил я. — Поэтому в первую очередь рассчитывайте на себя.

— Ну это понятно… — начал было Глеб.

— Ничего тебе не понятно! — взорвался я. — Я должен установить защиту у Тихона, понимаете, должен!

— Да мы ж ничего такого, — растерялся Данила.

— Я постараюсь дать вам как можно больше! — сказал я и добавил: — Я не позволю, чтобы из-за меня ваша жизнь разрушилась!

— А, ты про это! — отмахнулся Глеб. — По этому поводу даже не переживай! Я счастлив, что у меня есть магия! Пусть такая слабенькая, но она есть! И родители думаю тоже будут счастливы. Ну и что, если наследницей останется Марта? Её и так готовили наследницей! А я найду чем в жизни заняться! Вон к тебе пойду работать на твой завод!

Меня слова Глеба резанули по сердцу, и я только утвердился в решении сделать всё, что в моих силах, чтобы парни взяли первый уровень за пять дней.

— Что касается меня, — добавил Данила. — То я и не хотел быть в армии, ты же знаешь. Просто выбора другого не было. А теперь появилась возможность.

— Ты не думай, Володя, мы не сдались! — воскликнул Глеб. — И мы будем работать эти пять дней не смыкая глаз! Ты только скажи, что нужно делать!

— Хорошо! — согласился я и рассказал парням всё, что знал о медитации.

И даже заставил их помедитировать.

Не совместно, чтобы никаких резонансов. А самостоятельно, чтобы они всё хорошо прочувствовали.

Однако сильно в это погружаться не стал. Я подозревал, а потом, когда парни пробовали медитировать, убедился, что быстро так они не наберут нужное для прорыва количество ци.

Я сразу задумывал читтерских ход. А поучить медитации решил, чтобы они на свежую голову всё запомнили. И потом завтра без меня смогли проделать всё как надо.

Когда я убедился, что всё усвоено, сказал:

— А теперь, парни, мы с вами проделаем одну вещь, которая может помочь, а может и не помочь.

— Хорошо, — согласились Глеб и Данила. — Командуй!

Парни мне доверяли. И я не должен был подвести их.

Поэтому прежде, чем приступить, я ещё разок всё хорошенько взвесил и понял, что другого выхода не вижу.

А потому мы сели в круг, а в центр я положил красный камень.

План у меня был простой — ввести наши ци в резонанс, а потом, объединив наши ци, пропустить всё через печь дан.

Я надеялся, что моя ци насытит ци парней, а печь дан истинным огнём очистит. И когда ци вернётся к парням, поток ци у них будет больше и концентрированнее.

Понятно, что прежде, чем объединить потоки, я дал команду парням, чтобы они тщательно прошлись по меридианам, углубили и укрепили их. А заодно построили запасные резервуары.

Ну а что? Вдруг всё получится, и ци к ним вернётся больше? Нужно, чтобы для неё было место!

Я сделал всё, как задумал: мы прошлись по меридианам, синхронизировали ци, объединённую отправили в котёл дан, а потом, разделив, замкнули потоки.

И тут же мне всё пришлось в срочном порядке прекращать.

Потому что поток ци к парням оказался настолько большим, что у обоих она вышла из берегов.

И Глеб, и Данила почувствовали себя отвратительно. А так как я впустил их в своё сознание, то их тошнота и головокружение перешли и на меня.

Я понял, что они испытывают такое же отравление ци, как и я, когда получал большой приток чёрной ци. Ну почти такое же, потому что очищенная ци всё-таки не была агрессивной, но её было слишком много.

У меня уже был опыт справляться с такими ситуациями, поэтому я буквально заставил парней гонять свою ци по каналам, одновременно углубляя и укрепляя каналы.

Постепенно напряжение отпустило их, а я почувствовал, что хоть они и не взяли уровень Новичок, но низшую ступень взяли оба.

По хорошему теперь нужно было подтянуть тело, чтобы оно соответствовало той магии, которая в нём есть. А то вполне может случиться, излишняя магия нанесёт непоправимый вред телу.

А потому я закончил медитацию и отправил парней на тренировочную площадку. Бегом. От неё бегом к барьеру. Потом снова на площадку. И снова к барьеру. И так десять кругов.

А чтобы они не скучали и не филонили, побежал с ними. Тем более, что мне оно тоже вредно не будет.

Когда мы закончили пробежку, Данила, упершись руками в колени и пытаясь отдышаться, сказал:

— Нас в кадетском училище меньше истязали…

— Терпи, казак, атаманом будешь! — ответил Глеб, хотя он тоже выдохся и еле шёл.

— Ничего-ничего! — засмеялся я. — Я ещё сделаю из вас первосортных магов!

Я чувствовал себя немногим лучше, чем парни. Видимо, сказалось утреннее ранение. Да и мои тренировки нельзя назвать систематическими, хотя каждый день какую-нибудь физическую нагрузку я себе давал.

Не сговариваясь, мы пошли в гостиную. Но девчонок там не было. Из чего я сделал вывод, что они скорее всего пошли работать в комнату Марты.

Ну что ж, разумное решение. Мало ли кто заглянет в гостиную и помешает медитации. А в комнате никто не помешает.

Интересно, как у девчонок дела? Но спрашивать я само собой не пойду, не хочу мешать. Придут, сами расскажут.

В гостиную заглянула Прасковья и спросила:

— Владимир Дмитриевич, ужин когда подавать?

— А подавай сейчас! — глянув на парней, у которых заблестели глаза, предложил я.

— Тогда я накрываю на стол, — ответила Прасковья и собралась было уже уходить, но я остановил её.

— Прасковья, накрывай на всех. И на Егора Каземировича с Тихоном, и на Кузьму с кучером Полины и на себя с Матрёной и на нас, конечно. Будем есть все вместе.

Глеб с Данилой удивлённо посмотрели на меня.

А Прасковья спросила:

— Вы уверены?

— Абсолютно! — ответил я и повторил: — Будем есть вместе! Так надо!

Парням моих слов про «так надо» было достаточно. Они приняли всё без вопросов.

Главное, чтобы ещё без вопросов приняли девчонки. А то с Полины станется свой княжеский снобизм включить.

Решил, что если что, я свой авторитет включу, чтоб, значит, по-моему было.

Потому как я уже решил, что Матрёна будет есть с нами, чтобы я мог проконтролировать, как она питается. А чтобы она не испытывала дискомфорта… Ну понятно, да?

Парни развалились в креслах, вытянув ноги. И всячески изображали из себя замученных тяжёлой неволей орлов молодых.

Да и я не сидел по стойке смирно.

Вот в таком виде и застали нас Полина с Мартой — они тоже закончили с культивацией и спустились к нам.

Я, конечно, сразу же ноги подобрал. Данила с Глебом тоже. Данила так и вовсе покраснел, как будто его застали за стыдным делом.

Ну с ним-то понятно — хочется перед Мартой красавчиком выглядеть. Но и нам с Глебом было неудобно.

— Как у вас дела? — спросил я, чтобы как-то смягчить неудобный момент.

— Всё замечательно! — чуть ли не пропела Марта.

Она просто светилась вся.

Полина позади неё стояла гордая и довольная.

Ну что ж, Марте неприятности из-за наших экспериментов не грозили. Разве что меня насторожили слова пристава о том, что ей придётся уйти из некоторых клубов.

Нужно было этот момент прояснить.

— Марта, спросить хочу, — обратился я к девушке. — А что там за клубы, про которые говорил пристав?

Марта сразу же стала серьёзной.

Вздохнув, она сказала:

— В академии много всяких разных клубов. Вам, кстати, придётся выбрать какие-то… — она замолчала ненадолго, видимо, вспоминая свои клубы. — Так вот, среди них есть клубы наследников. Вступить в них могут только официальные наследники. И они дают наследникам защиту.

Я видел, что Марте неприятно говорить о том, что она вынуждена была вот таким способом справляться с проблемами.

Чтобы как-то успокоить её, я сказал:

— Хорошее решение! Особенно, когда ты один против всех.

Марта благодарно посмотрела на меня.

— Кстати, это будет хорошая защита Глебу, — сказал она.

И все тут же посмотрели на Глеба.

— А что я? — подобрался Глеб. — Я ничего! Я может ещё и уровень взять не смогу.

— Даже думать не смей об этом! — жёстко оборвала его Марта. — Ты возьмёшь уровень, понял?!

Пришлось снова разряжать обстановку.

— Марта, можно тебя попросить завтра позаниматься с парнями. Им нужны физические тренировки. А то ци культивируем, а тело отстаёт…

— Физические тренировки? — Марта плотоядно посмотрела на Глеба и Данилу.

И я понял, что завтра мои друзья будут в надёжных руках.

Прасковья пригласила всех на ужин.

Мы зашли в столовую и начали рассаживаться за столом. Предупреждённые парни садились молча. А Марта с Полиной с удивлением смотрели на «лишние» приборы.

Когда вошли Егор Казимирович и Тихон, девчонки отнеслись с пониманием.

Когда Матрёна вошла и села за стол — тоже ни у кого вопросов не возникло.

Но когда зашли Кузьма и ещё один мужичок — худой и длинный, у Полины вытянулось лицо и она, набрав в лёгкие воздуха, стала подниматься.

Ну всё, — подумал я. — Сейчас начнётся.

Глава 9

Полина, набрав в лёгкие воздуха, начала вставать.

— Сядь, пожалуйста, — вежливо, но тем не менее жёстко сказал я. И добавил, обращаясь ко всем: — Отныне будем есть все вместе. Во всяком случае, ужинать. Потому что так надо.

— Кому надо? — с вызовом спросила Полина.

— И тебе тоже! — ответил я. — Ты помогала мне освоить социальные связи. Я сейчас тоже помогаю тебе.

— И чем мне это поможет? — дёрнулась Полина.

— Барин, может, мы пойдём, — сразу же отреагировал кучер Полины.

— Садитесь за стол, — сказал ему я, добавив в голос теплоты. А потом повернулся к Полине: — Хотя бы тем, что когда-то тебе это может спасти жизнь. Все мы люди и не надо делить на высших и низших. Это дело случая, что ты родилась в княжеской семье, а Кузьма в деревне. Но это не делает Кузьму хуже, чем мы. А если учесть, сколько он работает, так и вовсе. Судить надо по поступкам, а не по происхождению. Так что, садись, кушай!

— Но задача магов защищать простой народ! — возмутилась Полина.

— А задача простого народа делать жизнь магов удобнее и комфортнее, — возразил я. — Ты согласна?

— Да! — воскликнула Полина, ещё не понимая, что я подловил её.

— А теперь скажи, где в этой цепочке сказано, что мы лучше, а они хуже, и нам нельзя сидеть за одним столом?

Полина растерялась и некоторое время стояла, обводя растерянным взглядом присутствующих. Я явно сломал шаблоны. Вот и хорошо! Смотреть на мир незашоренным взглядом всегда полезно.

— Высокомерие никого не делает лучше и не способствует духовному развитию, — подвёл я итог. — Как, впрочем, и самоуничижение. — эти слова я обратил уже в сторону слуг.

Над столом повисло молчание. Наконец, Полина произнесла:

— Да, ты прав. Я не подумала…

— Садись, — сказал я мягко. — Давайте уже будем есть, я проголодался.

Полина села.

Марта тут же наклонилась к ней и что-то зашептала. Полина кивнула ей и взяла столовые приборы.

— Вот и хорошо! — подвёл я итог. — Приятного всем аппетита!

И мы приступили к ужину.

Я не могу сказать, что ужин проходил в тёплой атмосфере. Всё-таки люди были напряжены. Но тем не менее лиха беда начало.

Наши первые совместные приёмы пищи, ещё до приезда Глеба с Данилой тоже поначалу были напряжённые. Но потом люди привыкли. Думаю, и тут привыкнут.

Когда мы уже заканчивали ужинать, Матрёна спросила у Полины:

— Полина Родионовна, вам комнату приготовить рядом с комнатой Марты?

Полина в первый момент растерялась, а потом сказала, обращаясь к своему кучеру:

— Фёдор, после ужина, пожалуйста, отправляйтесь домой, скажите маменьке, что Марта помогает мне готовиться к вступительным экзаменам, поэтому я ненадолго задержусь в имении Корневых. — И спросила у меня: — Ты же не против?

— Я только за! — улыбнулся я в ответ.

Худой и длинный мужичок тут же встал.

— Вы покушайте сначала, — попробовал я остановить его.

Но похоже, он только ждал повода, чтобы убежать.

Сразу же за ним поднялся и Кузьма.

Поклонившись мне, а потом Прасковье, он сказал:

— Пойду я тоже, помогу запрясть сани. Всё было вкусно, спасибо.

Кучер Полины тоже поклонился, буркнул:

— Спасибо за ужин, — и поспешил за дверь.

Сразу же напряжение немного отпустило.

Я глянул на Тихона. Он ел не спеша, с интересом поглядывая на всех присутствующих.

— Ты тоже здесь останешься ночевать или домой поедешь? — спросил я.

— Здесь, — ответил Тихон. — Чтобы завтра с утреца уже ехать.

— Это правильно, — согласился я.

Больше во время ужина не разговаривали.

Я, конечно, наблюдал, кто как реагирует, но кроме Полины остальные приняли новые порядки более-менее нормально.

Видимо, в семьях Глеба и Данилы со слугами держат себя просто. Да и у Тихона тоже. Что касается Полины, думаю, мы с ней ещё обсудим этот момент.

Наконец, все наелись, поблагодарили Прасковью и разошлись кто куда. Егор Казимирович с Тихоном ушли в контору, Матрёна — готовить комнату для Полины. А мы пошли в гостиную, куда вскоре Прасковья подала кофе.

Когда мы остались впятером, Полина спросила у меня:

— Что это было? Зачем ты заставил нас есть всем вместе?

— А что не так? — спросил я.

— Ты разве не видел, что твой Кузьма и мой Фёдор чувствовали себя неуютно? Да и Прасковье было тоже не очень комфортно. А ты подверг их такому испытанию.

Хм, я с этой стороны на совместную еду не смотрел. Но с другой стороны, они чувствовали дискомфорт, потому что их много лет держали за людей второго сорта. Поэтому я сказал:

— Со временем привыкнут! — и добавил: — От них часто зависит наша жизнь. Поэтому, я считаю, не нужно всех этих разделений.

— Ты не подумай, я не критикую, — осторожно сказал Глеб. — Но может, такое разделение не случайно возникло? Может, им действительно лучше есть отдельно?

— Да что с вами не так? — разозлился я. — Неужели вы не понимаете, что мы с ними абсолютно одинаковые! У вас двоих, — я ткнул пальцем в сторону Глеба и Данилы, — ещё вчера никакой силы не было! Что изменилось с тех пор?

Парни переглянулись.

— Ничего, — сказал Глеб.

— Именно! — воскликнул я. — Ничего не изменилось! Вы какими были людьми, такими и остались! Сила — это то, что добавляет нам обязанностей и ответственности! А привилегий не даёт!

— Если б все так думали… — грустно сказала Марта. И когда я глянул на неё, пояснила: — В академии кто сильнее, тот и прав.

— Значит будем менять порядки! — закусился я.

— Это не так просто сделать, — возразила Марта.

И Полина добавила:

— Я бы сказала, невозможно.

— Мы-то тебя поддержим! — поспешили заверить парни. — Но вполне возможно, что втроём не вывезем.

— Вчетвером, — решительно добавила Марта.

— Впятером, — после небольшой паузы сказала Полина. И пояснила на удивлённые взгляды Глеба и Данилы. — Да я ж согласна! Просто мир устроен так, что нас будут испытывать на силу. И может получиться так, что на нас ополчатся сильные студенты.

— Не может, а непременно получится! — возразила Марта.

— Ну значит будем драться, — сказал я.

— Будем драться! — воодушевились Глеб и Данила.

— Но для начала вам нужно достичь ступени Новичок, — обломал я парней. — А потому… Кофе попили?

— Всё поняли, — вздохнул Данила, поднимаясь. — Говори, что делать.

— Идите медитируйте. В медитации укрепляйте и углубляйте каналы, чтобы ваши меридианы вместили больше ци. Только когда вы сможете удержать достаточно ци, вы сможете прорваться на первый уровень. А потом перед сном попробуем ещё раз ту штуку проделать, что перед ужином сделали.

Парни заговорщицки заулыбались, особенно после того, как девчонки начали смотреть на них с интересом.

Глеб шлёпнул Даниле подзатыльник.

— Ну что стоишь, как истукан? Пошли!

— Ага, — крикнул Данила и запрыгнул на спину Глебу: — Поехали!

И парни со смехом ускакали к лестнице.

— Мы тоже пойдём поработаем, — сказала Полина.

Я кивнул.

И девушки удалились вслед за парнями.

А я, посидев немного, крикнул:

— Прасковья, принеси, пожалуйста, мне ещё кофе!

А потом достал из ремня-артефакта листки анкет. В конце концов, нужно просмотреть их и понять, чем я могу помочь людям. А то просители уехали уверенные, что помощь будет.

Конечно, я подстраховался и сказал им, чтобы они подали прошения снова.

Понятно, что какое-то количество из этих прошений чиновники могут пустить в дело. Хотя бы потому, что время прошло, ситуация изменилась, плюс, просители будут вести себя увереннее, а уверенность в таких делах — это половина успеха. К тому же может быть такое, что всё само собой разрешится. А почему нет-то?

Однако, надеяться на это было бы неправильно.

В общем, раз я взял на себя эту ношу, что делать меня никто не заставлял… Но раз взял, то нужно тащить. И тут без вариантов. Потому что я сам только что говорил друзьям об ответственности. Так что, мои дела должны соответствовать моим словам.

Отпивая кофе, я внимательно читал анкеты, вникая в проблемы людей и размышляя, могу ли я тут что-то предпринять. Ну и делил по новой: жалобы в одну кучку, просьбы о помощи — в другую, просьбы о содействии или разрешении открыть своё дело — в третью.

Потом, подумав немного, рассортировал анкеты иначе — по принципу, могу ли я прямо или косвенно сделать что-то. Ну или если замутить какое-нибудь дело, то не поможет ли это так или иначе решить какие-то вопросы. Ну или возможно сотрудничество с кем-то. Или кого-то взять под защиту…

Блин! Взять под защиту! Да я себя защитить пока не могу!

Я вздохнул, сложил анкеты и пошёл медитировать.

А что? Парни культивируют, девчонки культивируют, а я чем хуже?

Поднялся в кабинет, закрыл двери, достал красный камень. Подумал немного и достал из ящика стола скипетр. Решил напитать скипетр своей ци заново. Ведь я повысил свой уровень. Вдруг это поможет усилить барьер?

Да и в принципе обновить не помешает. А то мало ли, вдруг он без подпитки со временем разрушится. В конце концов, ничего вечного на свете не бывает.

Привычно прогнал ци по меридианам, прошёлся по каналам, напитал ядро, проверил резервуар. Потом потянулся ци к скипетру и к красному камню.

Они поднялись в воздух и начали кружиться вокруг общего центра.

Их движение всё набирало и набирало скорость.

Я наблюдал за ними. А ещё за защитным барьером. Смотрел, как он уплотняется всё сильнее. Ещё чуть-чуть, и даже человек не сможет преодолеть этот барьер без моего на то согласия.

В какой-то момент подумал, что это в принципе было бы здорово. Я бы тогда совершенно спокойно мог ехать в академию магии — в моё отсутствие никто не сможет покинуть или проникнуть на усадьбу.

Хотя нет, Егору Казимировичу, Тихону и Кузьме нужно придумать что-то, чтобы их барьер пропускал. Какой-то пропуск… Или ключ!

Вспомнились магические кристаллы, наполненные красной ци.

Я достал их и присоединил к скипетру и красному камню.

Магические кристаллы один за другим поднялись и влились во вращение.

Причём, сначала они двигались произвольно, но потом начали двигаться в общем ритме. И я понял, что кристаллы, возможно, станут ключами. Надо будет завтра с Тихоном проверить. И с Мо Сянем тоже.

Для чистоты инструмента я вообще могу отправить сначала Мо Сяня, потом, после того как Мо Сянь преодолеет барьер, отправить Тихона без артефакта-ключа. А потом с ключом.

Короче, поэкспериментировать в разных направлениях.

И получится граница на замке!

Красота!

На душе стало легко, и я поддал скорости вращающимся артефактам.

И вдруг красный камень и скипетр притянуло друг к другу.

Это произошло не сразу, но я, увлечённый своими мыслями, заметил сближение только в последний момент. Как раз перед тем, как артефакты столкнулись.

И вместо того, чтобы отлететь друг от друга или продолжить вращаться, они, соединившись, слились воедино.

— Твою мать! — прошептал я, выходя из медитации.

Глава 10

Передо мной лежал скипетр. Только вместо янтарного набалдашника там теперь был красный камень.

Это что я наделал?

Скорее всего для защиты усадьбы это будет хорошо, но с чем я пойду к медведю? Он сказал мне разделить камень на три артефакта, а я вместо этого слил его с родовым артефактом.

И вообще, я уже привык, что камень служит мне защитой, с его помощью можно подлечиться. Но теперь вне имения я не могу ни защититься, ни подлечиться.

Точнее, с помощью камня не могу.

С другой стороны, у меня всё ещё есть магические кристаллы и я в любой момент могу наполнять их красной ци.

Понятно, что те, которые были наполнены раньше, я в качестве защиты использовать не буду, я сделал из них ключи. Надо будет, кстати, завтра проверить, как они работают. И как работает обновлённый защитный барьер. И если он действительно не пропускает людей без ключа, то ладно. А если нет?

И как теперь быть с красным камнем? Что с ним делать? Я же не могу взять с собой к медведю скипетр!

Блин! И как так получилось?

Ну ладно, что-нибудь придумаю.

С другой стороны, возможно, это не так уж и плохо.

Во-первых, дом и все домашние, включая Матрёну с моим сыном… Все будут защищены. И я смогу спокойно уезжать. Ну это если барьер теперь работает как надо.

А во-вторых, у меня наметился перекос в культивации ци — я много времени уделял развитию красной ци, и мало — чёрной и золотой. А тут получается красный камень слился с родовым «золотом». Вполне возможно это шанс улучшить культивацию золотой ци.

Есть ещё и в третьих. Я в последнее время слишком много полагался на красный камень. И при медитации его использовал, и так везде. А у меня теперь есть печь дан. И видимо пришла пора полагаться не на артефакты, а на себя.

В конце концов, когда утром на меня напали, я выжил без помощи артефактов. Так что, больше внимания себе — физическому развитию и развитию магии.

Был ещё один момент, который требовал осмысления, и подумать о котором у меня пока не представлялось возможности — это огненная стихия, которую выявило у меня тестирование.

Это что получается, те бомбы, которые я сделал, не просто так бомбы, а результат моей магии!

Да и красный камень, когда убивал врагов, он тоже сжигал их…

Всё-таки я очень мало знаю о ци. Месяц культивации — это очень короткий срок.

Да, мне нужно в академию. Наверняка я получу там нужные мне знания и смогу ликвидировать пробелы в своём образовании.

С другой стороны, все остальные знают о магии, они выросли в этом мире и многие вещи для них естественны. А для меня — сплошная неизведанная область.

А когда чего-то не знаешь, где брать знания? Правильно! Либо у учителей, либо в книгах!

Учителям я не мог прямо сказать, почему не знаю элементарных вещей, а вот книги читать можно молча, книги объяснений не требуют. Были бы только эти самые книги под рукой!

И тут меня осенило! Я до сих пор не видел в усадьбе библиотеки. Не то, чтобы я её искал, но не видел.

В моём мире в моём детстве было принято иметь домашнюю библиотеку. Книги были по подписке, и купить хорошие книги можно было по блату. Или приходилось отстаивать очереди в книжный магазин! А ещё книги продавали с нагрузкой! Хочешь купить «Большую советскую энциклопедию»? Приобрети-ка вместе с ней ещё парочку книг неизвестных авторов или какие-нибудь журналы… Причём, чем дефицитней была книга, тем больше к ней шла нагрузка. Таким образом, никакой товар на прилавках никогда не залёживался.

И ведь не роптали! Покупали и всё!

Причём, иногда «нагрузка» была не менее интересна, чем основная книга.

Например, как-то родители купили в нагрузку к «Антологии советской фантастики» небольшой сборник фантастических рассказов — в мягкой обложке. Рей Бредбери и Роберт Шекли. Вот такой подарок от продавцов. Ну или они не знали истинной ценности, и судили только по себестоимости. Потому что книжка в нагрузку выглядела непритязательно — серая невзрачная обложка, мягкий переплёт… Но ведь в книге важнее содержание…

Однако, я что-то ушёл в воспоминания.

Итак, библиотеки в доме я не видел. Но ведь есть кабинет, а тут есть шкафы. И они закрыты. А я ни разу так и не заглянул, не полюбопытствовал, что в них.

Каково же было моё удивление, когда я нашёл книги!

Да это было то, что мне нужно!

Хотя, когда читать?

И тем не менее, я полистал первую попавшуюся книгу — «Влияние вида стихии при исполнении специальных плетений». Потом ещё одну — «Техника стихийных плетений под непрерывным давлением». Полистал ещё несколько книг с подобными заголовками…

Полистал одну, другую. Попробовал читать или разобраться в схемах. Понятно, что с наскоку ничего не понял. Мне по-хорошему нужен магический букварь с картинками. И чтоб там объяснялись базовые понятия.

Но в книгах, которые я нашёл в шкафах, были явно не основы, а продвинутые вещи. Не случайно же их убрали в шкафы.

Пожалуй, я вернусь к этим книгам позже, когда начну разбираться в магии получше.

А пока нужно заканчивать. Что-то мне подсказывает, что времени много, а я хотел ещё перед сном подпитать Глеба и Данилу, прогнать их ци, смешанную с моей через мой котёл дан.

Убрав книги обратно в шкаф, а скипетр — в ящик стола, я вышел из кабинета.

Парни с девчонками действительно уже закончили с медитацией и сидели в гостиной разговаривали.

Увидев их, я вдруг осознал, что если барьер действительно обновился, то и просителей больше не будет! Они просто не смогут проехать к усадьбе!

Не знаю, хорошо это или плохо. Наверное, всё-таки хорошо, хотя я уже привык: мой день начинается с того, что в доме полно чужих людей, которым от меня что-то нужно.

Сегодняшний день не в счёт, сегодня скорее исключение из правил. Хотя, посетители-то были, это я пропустил их.

— А вот и Володя! — обрадовался мне Глеб.

— Что обсуждаете? — спросил я, потому что до этого слышал негромкий разговор.

— Да вот решаем, как нам завтра выстроить тренировку, — ответил Данила.

— Молодцы! — похвалил я парней. — И что решили?

— Полина посоветовала с самого утра сначала помедитировать. Потом позавтракать. После — пробежка и разминка. А потом уже бой с Мартой.

— О! Решили использовать мои наработки? — удивился я.

— Ну да, — засмеялся Глеб. — После пробежек как-то легче двигаться. А то сначала всегда какой-то деревянный.

— Так и есть, — согласился я. — Чем лучше разогреешь мышцы, тем легче потом в спарринге. И реакция лучше, и тело хорошо отзывается.

Полина удивлённо посмотрела на меня и сказала:

— А я думала, что твой китаец тебе другую программу преподаёт.

— Так это же не программа, это просто разогрев мышц перед тренировкой. И всё. В этом нет ничего тайного или необычного, — в свою очередь удивился я.

— Ну не скажи! — усмехнулась Полина. — Я-то вообще думала, что секрет тут раскрываю! А вы оказывается тут то же самое делаете.

— Секреты обычно не в самой разминке, — глубокомысленно заметил я. — А в комплексе упражнений. Потому что, заставляя мышцы работать, мы и ци заставляем двигаться. А вот как именно она будет двигаться — это уже и составляет секреты. Ты же знаешь, что для культивации важны не только медитации, но и физические нагрузки, — сказал я Полине. — Тренируя тело мы тоже можем увеличивать приток ци. Ну и чем крепче тело, тем большие нагрузки во время магических атак оно может вынести.

Я, конечно, говорил сейчас основываясь на понимании гармонического развития личности. Как сказал Антон Павлович Чехов: «В человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли…»

Ну или как было написано у нас в школьном спортзале: «В здоровом теле — здоровый дух!»

Я даже не думал, что для кого-то эти очевидные вещи могут стать откровением и прорывом.

Ну да ладно.

— Вам на всякий случай нужно тренировку на весь день расписать, — сказал я парням. — Потому что я не знаю, как долго мы провозимся с Тихоном. Над заводом и над деревней я быстро восстановил барьер, но там барьер уже был. А тут с нуля придётся делать. Причём, сначала нужно будет загасить старый.

— Ну, тут мы тебе вообще не помощники, — развели руками Глеб и Данила.

— Да и я помочь ничем не смогу, — огорчённо сказала Полина.

— А я видела один раз, — негромко сказала Марта.

— Что ты видела? — оживился Глеб.

— А помнишь, родители продали деревню… Меня папа брал с собой, чтобы я, как наследница видела и понимала…

— Это чтобы оплатить твоё обучение в академии магии? — спросил Глеб.

— Так, стойте! Обучение в академии платное что ли? — растерялся я.

Я-то считал, что обучение бесплатное, и слова об оплате как-то скребанули меня — мне сейчас деньги для завода нужны.

— Это не для всех, — объяснила Полина. — Всё зависит от того, как ты экзамены сдашь и какой уровень магии покажешь. Если силы у тебя немного, то за обучение нужно заплатить.

— Но ведь тут налицо социальная несправедливость! — возмутился я. — Богатые могут нанять своим детям учителей, тренировать с самого детства. В результате их дети без проблем покажут хорошие результаты! А бедные семьи… — я посмотрел на Марту. — У них нет возможности развиваться, а они ещё вынуждены платить за обучение…

— Ну да, — усмехнулась Марта. — А если ты не закончил академию, то ты не сможешь вступить в наследство. В результате всё имущество, земли, деревни, заводы… всё отойдёт богатым, которые станут ещё богаче.

— Вот как… — сказал я, по новой оценив подарок княгини Разумовской.

Получалось, благодаря Анне Леопольдовне, меня по умолчанию признают магом с достаточной силой, и я смогу обучаться бесплатно.

Правда потом в академии ко мне будут относиться так, будто я действительно обладаю этой силой…

Интересно, третья ступень Мастер — это достаточный уровень?

Ну это если бы вдруг мне пришлось бы показывать свою силу при поступлении…

Так что, получается, что княгиня Разумовская была щедрее, чем губернатор. Он меня всего-навсего обещал освободить от экзаменов.

То есть, либо он абсолютно уверен в моей силе, либо ему нужно, чтобы меня попрессовали, чтобы я стал сговорчивее.

Фёдор Иванович, Фёдор Иванович… Вот ведь хитрожопый!

Ну а что? Большой чиновник, ёпт.

Ладно, чёрт с ним! Сейчас есть вопросы поважнее!

— Завтра я постараюсь вернуться как можно быстрее, — сказал я парням. — Но мало ли что случится в дороге? На нас вон с Полиной, например, напали… Плюс утреннее нападение… Думаю, что это была засада на нас с Тихоном. Так что, нужно готовиться к тому, что я могу задержаться. А значит, на завтра у вас распорядок такой. Медитация. Завтрак. Разминка. Тренировка с Мартой. Обед. Медитация. Вторую медитацию советую сделать совместной. Потом ещё одна тренировка. После ужин. И снова медитация. Таким образом вы используете время по максимуму. А я смогу включиться на любом этапе. Договорились?

Все четверо подтвердили, что сделают всё как надо.

Я всё это проговаривал, а в душе у меня нарастала тревога. И я никак не мог понять причину этой тревоги.

Но тут в гостиную вошёл Мо Сянь. Он был бледен и его руки тряслись.

— Молодой господин, — поклонившись, сказал он. — Там Умка и Шилань…

Глава 11

— Что?! Где?! — подскочил я, готовый бежать, выручать своего духовного зверя.

Но Мо Сянь уже направлялся на улицу.

Естественно, я за ним, ожидая увидеть на крыльце израненные тела Умки и Шилани.

Однако, на крыльце никого не было. А Мо Сянь в наползающей темноте уже лез куда-то по сугробам.

Я кинулся за ним, тем более что тревога нарастала всё сильнее. Я даже одеться не успел, выскочил, как есть.

Мы лезли через сугробы, как сумасшедшие. Лезли по самому короткому пути…

Я чуть с ума не сошёл, пока наконец не увидел демонических волков.

Они, как безумные, прыгали на барьер с той стороны, а он никак не пропускал их. Они отчаянно кидались, но барьер перегородил им путь.

Увидев в чём дело, я в изнеможении сел в снегу и заржал — над своим страхом, над напряжением в последнее время, над тем, что теперь не нужно проверять барьер — Умка и Шилань уже проверили.

Они скулили, выли и прыгали, пытаясь продавить преграду своими телами. Но у них ничего не выходило.

Мо Сянь тем временем добрался до барьера, но барьер, ожидаемо не выпустил его.

— Молодой господин! — в отчаянии закричал Мо Сянь, снова и снова пытаясь прорваться к волкам. — Никак не получается…

Я никогда не видел его таким встревоженным.

— Мо Сянь! — окрикнул я китайца. — Успокойся! Сейчас всё будет нормально…

Я собрался с силами и дополз по снегу до барьера. Прикоснулся к нему, и вокруг моей руки разбежались красные мотыльки. И сразу же появился проход.

Умка и Шилань кубарем влетели на территорию усадьбы.

Я убрал руку, и барьер восстановился.

Мо Сянь удивлённо наблюдал за происходящим. И потом, когда красные мотыльки потухли, прикоснулся к барьеру.

Преграда снова была непроницаемой.

— Как это? — спросил Мо Сянь, гладя ластящегося к нему Шилань.

— Я обновил сегодня барьер, — ответил я, убирая лицо от норовящего облизать меня Умки. — Видимо из-за того, что моя ступень теперь Мастер, барьер стал вот таким.

— Это не так, — покачал головой Мо Сянь. — Ваш батюшка имел четвёртую ступень Почтенный мастер, но барьер у него был обычным.

— Тогда не знаю, — пожал я плечами. — Пойдём домой? А то что-то я продрог. Хотя нет, подожди! Раз уж мы тут, давай проверим одну вещь.

— Да, молодой господин, — поклонился Мо Сянь.

А я достал один из ключей и передал ему.

— Попробуй теперь пройти через барьер? — попросил я.

Мо Сянь взял красный магический кристалл и протянул руку к барьеру.

Красные мотыльки вспорхнули и открылся проход.

Оглянувшись на меня, Мо Сянь вышел за пределы усадьбы.

Умка с Шиланью тут же выскочили за ним.

Мо Сянь отошёл на несколько шагов, и преграда восстановилась.

Умка с Шиланью остановились рядом и уставились на китайца, мол, что ты теперь будешь делать?

А он вернулся к барьеру и снова прикоснулся к нему. И снова появился проход.

Волки рванули внутрь раньше китайца.

Похоже, они восприняли это как игру, и теперь резвились. Даже не верилось, что вот только в отчаянии бросались на преграду.

Убедившись в том, что и барьер работает как надо, и ключ тоже, я, стуча зубами от холода, сказал:

— Теперь действительно пойдём в дом.

— Да-да, конечно! — согласился Мо Сянь и направился в сторону усадьбы.

Обратно мы поползли по своим следам — так было немного легче, чем заново прокладывать путь.

Неугомонные Умка и Шилань скакали вокруг нас по сугробам, проваливаясь в снег и вспахивая его.

Если они вот так напрямки бежали с самого завода, то уже должны бы устать. Но нет, дури в волках было немеряно.

Потихоньку мы всё-таки добрались до расчищенной дорожки. Тщательно отряхнулись и отправились в дом.

Я уже не просто дрожал, задубел совсем.

Глеб с Данилой и Марта с Полиной встревоженные ждали нас на крыльце.

Как только волки увидели их, так кинулись к ним наперегонки.

Думаете ко всем четверым?

Нет!

Только к девушкам! И сразу же подставили головы под девичьи руки — для ласки. Причём оба старались получить ласку сразу от обеих девушек. И рычали друг на друга, отталкивая соперника.

Мы зашли в дом, и я направился к печке, чтобы отогреться. А эти два демонических паршивца прямиком рванули в кухню к Прасковье — выпрашивать угощенье.

Кухарка сразу заохала, застучала крышками.

И вскоре Умка с Шиланью урча уминали по большому куску мяса.

Конечно, появление волков нас взбодрило, но тем не менее, Марта вскоре сказала:

— Давайте-ка будем спать укладываться. Завтра будет насыщенный день. Не хочу, чтобы вы спали на спарринге.

— А, точно! — сказал я и достал деревянные мечи. — Вот вам для завтрашней тренировки.

Глеб с Данилой покосились сначала на мечи и потом на меня.

— Нам тоже спать или будем медитировать? — спросил Данила.

— Пойдёмте! — решительно сказал я и направился к кабинету.

Парни, естественно, поспешили за мной.

Девчонки тоже пошли за нами, но не в кабинет, а по своим комнатам.

Я не собирался долго задерживаться с парнями. Понимал, что сейчас немного качну ци, и их каналы опять переполнятся.

В начале медитации заставил парней погонять ци по каналам, углубить и уплотнить стенки каналов, уплотнить и углубить запасной резервуар, наполнить ци ядро.

Сам наблюдал за ними, впустив их в своё сознание.

Когда они закончили с подготовкой, синхронизировал их ци со своей и пропустил поток через печь дан.

Как и предполагал, поплыли парни почти сразу же. Правда я был готов и до переполнения ци допускать не стал — чуток поддал и оборвал поток.

Однако надо сказать, что в этот раз парни смогли принять чуть больше ци, чем в прошлый раз.

— Ну всё, идите спать! — сказал я Глебу и Даниле.

— Да, учитель! — дурачась, поклонился Глеб.

— Уже идём, учитель! — весело подхватил Данила.

— Доиграетесь! — в шутку пригрозил я.

И парни со смехом убежали.

Похоже, я действительно сильно вырос в их глазах. Интересно, они с настоящим Володей так же общались?

Теперь я этого и не узнаю.

Да по большому счёту и не надо мне знать этого. Главное, чтобы к нужному моменту они смогли накопить нужное количество ци для того, чтобы взять первую ступень.

Подумав, чем сейчас заняться — снова поизучать анкеты, попробовать разобраться в книгах о магии, медитировать или идти спать, решил идти спать.

День был длинным, а полазив по сугробам, пытаясь выручить Умку и Шилань, я вообще из сил выбился. Так что, самое время отправляться отдыхать.

А потому я развернулся и пошёл в свою комнату.

Открыл дверь, и сердце накрыло тёплой волной — сидя в кресле, меня ждала Матрёна.

— Привет, — сказал я, закрывая за собой дверь.

Матрёна покраснела и прошептала:

— Я только узнать, как вы, Владимир Дмитриевич, себя чувствуете? Может, что-то нужно принести? Так я быстро!

Она вскочила и оказалась в моих объятиях. Не знаю, как это произошло. Просто перехватил и всё.

И тут же начал жадно целовать её.

Матрёна сначала пыталась вырваться, но это было скорее для порядка. И завело меня ещё больше.

От одежды мы освободились довольно быстро.

Раньше я взял бы Матрёну прямо тут, не доходя до кровати. Да чего уж там! Я и раздевать бы её не стал, просто задрал бы юбку и всё.

Но теперь, когда она носит моего сына, я был с ней аккуратен и нежен. Ласкал её до тех пор пока она не застонала под моими руками и не зашептала горячо:

— Не мучайте меня! Не могу больше!

И тогда я вошёл в неё.

Она была вся влажная и горячая. Её тело реагировало на каждое моё движение. Она как будто предугадывала, что я хочу сделать, и отдавалась со всей своей страстью и любовью.

А я доводил её до исступления. И начинал ласкать снова. Потом опять.

Нам никто и ничто не мешало. Над усадьбой стоял непроницаемый для врагов купол. Никто — ни твари, ни животные, ни люди не смогут преодолеть его!

Да если б и преодолели — я сейчас порвал бы любого, кто помешал бы нам.

Уставшие и обессиленные мы уснули в объятиях друг друга.

Это было так хорошо — спать, обнимая свою женщину, которая носит твоего ребёнка. Если и есть в мире что-то, ради чего стоит жить, так это оно.

Проснулся я оттого, что Матрёна пошевелилась.

— Что, — спросил я, прижимая её покрепче, отчего её упругая грудь хорошо легла мне в ладонь.

— Нужно идти помочь Прасковье, — прошептала Матрёна и попыталась встать.

Но поздно. Я уже готов был продолжить вчерашние подвиги.

От Матрёны потрясающе пахло — такой родной, тёплый запах. И вообще она вся мягкая, податливая.

Утренний секс получился не менее горячим, чем вечерний. А если учесть, что я за ночь отдохнул, то сил повторять и продолжать у меня было более чем достаточно!

Наконец, Матрёна взмолилась:

— Прасковья одна не успеет подготовить завтрак к вашему отъезду! Мне нужно идти! — и поцеловав меня, добавила: — Я вечером опять приду!

— Обещаешь? — потребовал я ответа.

— Обещаю! — улыбнулась девушка и решила подтвердить свои слова поцелуем.

В результате, я отпустил её только после того, как ещё раз взял.

Матрёна упорхнула, а я остался лежать в кровати.

Мыслей в голове было много. Прежде всего я мысленно прогнал дела, которые сегодня должен сделать в обязательном порядке. Потом прокрутил, какие проблемы могут возникнуть, и как их можно решить.

Понятно, что я не мог предвидеть все возможные проблемы, но просчитать хотя бы часть было хорошим решением. Хотя бы потому, что я смогу подготовиться. Ну и потом смогу быстро отреагировать в случае чего.

Ехать решил в санях. Потому что нас трое — Тихон, Мо Сянь и я. Ну и Кузьма, конечно.

А чтобы мы не зависели друг от друга, взять для Тихона дополнительно лошадь. Таким образом мы потом с Мо Сянем уедем, а Тихон останется решать свои проблемы. А как закончит, вернётся на лошади.

После того, как установлю защиту, у меня будет два варианта. Всё зависит от того, как много времени я провожусь с барьером. Если быстро закончим, то заеду на завод. Нужно будет посмотреть, как идут работы, оставить свою кровь для артефакта — это чтобы защитный купол держался! Ещё нужно сходить к медведю, рассказать ему про красный камень и скипетр и про то, как изменился барьер.

Это я Мо Сяню сказал, что не знаю, почему барьер стал непроницаем для людей и животных. А у меня подозрения были вполне определённые — скорее всего это произошло из-за слияния скипетра и красного камня.

Я хотел рассказать об этом медведю и выяснить, прав ли я в своих подозрениях и что теперь делать. В том смысле, как долго такая защита продержится?

Да и вообще мне скоро уезжать в академию, надо бы перед этим поговорить с медведем. Для меня всякая встреча с ним много даёт.

Но это всё, если барьер установлю быстро.

А вот если провожусь долго, то сразу же поеду домой. Потому что Глеб и Данила нуждаются в моей помощи — без меня они не смогут прорваться на первую ступень.

Может, я в этом и сомневался бы, но приставы мне дали понять это вполне определённо. Так что если провожусь, то сразу домой!

Но все эти планы реализуются только в одном случае — если на нас никто не нападёт.

Глава 12

Лежать, планировать можно сколько угодно долго. Дела от этого точно не сделаются. Нужно вставать и включаться в работу.

Поднялся, оделся, спустился вниз.

Тихон уже был на кухне — завтракал.

Я присоединился к нему.

Волки лежали в своём углу и тоже завтракали — грызли по хорошему куску мяса. И где только Прасковья столько берёт?

Не успел я выпить и полчашки кофе, как к нам присоединился Мо Сянь. Бодренький, как будто проснулся уже давно и успел переделать тысячу дел.

Он с теплотой посмотрел на Умку и Шилань и тоже сел за стол.

Завтракали молча. А чего говорить? Планировать, как над участком Тихона устанавливать защитный купол? Так туда ещё доехать нужно. Планировать, как отбиваться? Так на нас ещё не напали…

В общем, я ел и посматривал на Матрёну. Она, встречаясь со мной взглядом, смущалась и густо краснела.

Мне это нравилось.

Однако, пришлось отвлечься. Потому что зашёл Кузьма и сказал:

— Сани готовы.

— Ты поел? — спросил я у него.

— Да, ваше благородие, — с поклоном ответил он.

Ну тогда поедем.

И я уже направился на выход, но глянул на демонических волков и вспомнил, как мы вчера выручали этих паршивцев.

— Вот ещё что, — сказал я, доставая красные магические кристаллы. — Теперь барьер непроницаем. Войти или выйти могут только те, у кого есть вот такой ключ.

И я передал по кристаллу Тихону и Кузьме. У Мо Сяня остался тот, который я дал ему вчера.

Ещё один я передал Прасковье.

— Отдашь Егору Казимировичу.

— Хорошо, — поклонилась Прасковья и взяла магический кристалл.

— И ещё, надо бы Умке и Шилани ошейники сделать, чтобы они сами могли в любое время зайти и выйти. Карманов-то у них нет.

Кузьма поклонился:

— Сделаю! Вот вернёмся и сделаю.

Я кивнул.

— Ну что, готовы? — спросил я. — Можем ехать?

Мо Сянь с Тихоном поднялись и направились на выход. Умка с Шиланью тоже подорвались. При этом Умка прихватил с собой недоеденный кусок мяса.

Шилань, глядя на брата, тоже схватил свой кусок.

— Доедайте! Подождём! — сказал я волкам, останавливаясь.

Они не заставили себя уговаривать, а поглотали мясо чуть ли не целиком.

И уже через несколько минут Умка улыбался и вилял хвостом, показывая, какой он хороший мальчик и готов сопровождать меня хоть на край света.

Шилань просто стоял рядом и снисходительно смотрел на брата, если только демонический волк может так смотреть…

Я потрепал обоих за ушами и скомандовал:

— Вперёд!

Мы вышли на улицу и, укутавшись в тулупы, уселись в сани.

Волки тоже запрыгнули и улеглись в ногах. Ну а что? Вчера набегались, пусть сегодня покатаются.

Кузьма тронул поводья. Кони потянули, и сани покатились.

Запасной конь, привязанный к саням за повод, побежал рядом с нами.

Барьер мы преодолели без всяких проблем. При нашем приближении вспорхнули красные мотыльки и открылся проход, который сразу же за нами затянулся, делая территорию усадьбы недосягаемой.

Я от этого чувствовал не просто спокойствие — я был счастлив! Мои близкие защищены! Они в безопасности даже когда меня нет дома! Что может быть лучше?

Сани катили по дороге. Вокруг простиралась снежная равнина. И в утренней тишине слышны были только скрип полозьев да хруст снега под копытами.

Ждал ли я засады или нападения?

Да, ждал!

Ох, как я жаждал отомстить за вчерашние страдания!

Ну и судьба или кто-там решает, услышали меня — кони внезапно встали и подались назад.

Волки и мы с Мо Сянем слетели с саней в мгновение ока. Я только и успел крикнуть Тихону и Кузьме:

— Оставайтесь на месте! Держите коней!

И снова были воины в белых балахонах. Они ждали нас в засаде по обочинам дороги и выпрыгнули перед самыми нашими санями.

Кони, естественно, испугались и сдали назад.

Я спрыгивая из саней зачерпнул снег и, моментально напитав его ци, запустил в напавших.

Они вспыхнули негасимым пламенем, а я уже делал следующий снежок.

Я боялся, что они снова применят свой артефакт, который загущает ци, поэтому печь дан работала на полную, прогоняя мою ци.

Разогретая ци давала такие мощные взрывы, что мама не горюй!

Мо Сянь на другой стороне от саней тоже вступил в схватку. Он рубил мечом направо и налево.

Умка с Шиланью кинулись на тех врагов, которые тянули руки к лошадям.

Атака волков была стремительной и страшной.

Однако, и напавшие были не лыком шиты! Встретив сопротивление, они быстро перегруппировались. Вперёд вышли те, у кого были щиты. А из-за их спин в нас полетели магические техники.

Я достал один из красных кристаллов, который должен был стать ключом, ударил его о землю и развернул над нами защитное поле.

Техники, ударившись о купол погасли, не причинив нам вреда.

Враги поначалу не обратили на купол особого внимания. Видимо, потому что привыкли: защитный барьер защищает от тварей.

Но мой барьер имел другие качества. А потому несколько разбитых носов стали мне наградой.

Убедившись, что нас просто так не взять, враги окружили нас.

Ну а что? Барьер не будет стоять вечно. Рано или поздно он или сам падёт, или мы вынуждены будем убрать его.

Да, хорошо, что я вчера поработал с магическими кристаллами. Иначе сейчас мы были бы скорее всего убиты. Потому что враг учёл вчерашний провал и сегодня напавший на нас отряд был раза в три больше вчерашнего.

Враги никуда не уходили. Они стояли вокруг саней. И я понимал: мы проживём столько, сколько простоит барьер.

У меня была мысль метнуть сквозь защитное поле снежок, напитанный ци, но я передумал — вдруг снежок ударится о барьер и отскочит к нам? И тогда нам всем гарантированный конец. Так что пробовать не стал.

А вот Мо Сянь попробовал ткнуть барьер мечом. Вот ведь экспериментатор! Его откинуло на сани, хорошо хоть не разбился.

Зато теперь точно знаю: это правильно, что я не стал изнутри кидаться снежками.

Однако, ситуация у нас нарисовалась не очень. И помощи ждать…

А вот тут нападающие обломались! Потому что помощь пришла откуда не ждали.

Засаду враги устроили сравнительно недалеко от деревни. И тот, кто наблюдал с ворот, увидел мой красный купол.

Разведчики сбегали, посмотрели, вернулись, доложили деду Радиму.

Они даже в точности не знали, что внутри купола нахожусь я. Просто дед Радим решил, что это непорядок, когда недалеко от его деревни, в которой он хранитель, нападают на мирных людей. Ну и отправил свой отряд, вооружённый рогатинами, — тот самый, который готовил по моей просьбе.

Моим врагам пришлось повернуться к нам спиной. Видимо, они решили, что мы из-за барьера никуда не денемся. Что ж, это было их фатальной ошибкой. У меня проблем по преодолению барьера не было, а у Мо Сяня был ключ. Так что мы с Мо Сянем и волками вышли из-за барьера и ударили вторым фронтом!

В общем, все вместе смяли врагов. Как-то очень быстро смяли. Когда я подумал о том, что надо бы взять языка и допросить как следует, было уже поздно — живых врагов не осталось.

Зато оказалось, что защитное поле от этого кристалла я свернуть могу!

Видимо, синхронизация магических кристаллов с красным камнем и скипетром не только усилила мои артефакты, но и придала им новые качества и сделала магические кристаллы сложнее и функциональнее.

Всё-таки это была хорошая идея — синхронизировать магические кристаллы со скипетром и с красным камнем. Но что я теперь скажу медведю? Хм.

Ладно потом разберёмся. А пока нужно было что-то делать с телами, но старший в отряде деда Радима — чернявый Богдан — сказал:

— Не беспокойтесь, Владимир Дмитриевич! Мы тут сами справимся.

Я поблагодарил парней за такую своевременную помощь, каждому пожал руку. А потом скомандовал выползшему из-под саней Кузьме:

— Поехали в деревню, нужно деда Радима поблагодарить. — И глянув на Тихона, добавил: — Мы ненадолго.

Тихон ничего не сказал. Он всё время просидел под тулупом и теперь только закивал.

Дождавшись, когда откроют ворота, мы въехали в деревню.

Дед Радим вышел встречать нас.

— Здравствуйте и спасибо большое за ваш отряд! — сказал я. — Хороших бойцов подготовили! Они нам сейчас жизни спасли!

— Так это вы, Владимир Дмитриевич? — спросил старик. — А я смотрю, чужаки пакостить принялись. Вчера на кого-то напали. Сегодня снова.

— И вчера на меня, и сегодня, — ответил я, пожимая старику руку.

Дед Радим нахмурился.

— На Волковских не похоже, — задумчиво проговорил он.

— Тоже так думаю, — согласился я.

— Такие отряды дорого стоят. Кому-то сильно могущественному вы дорогу перешли, что денег не жалеет, чтобы избавиться от вас.

— Да вроде никому больше… — ответил я.

И тут моя память подсунула мне одно воспоминание. Невысокий мужчина средних лет с большими залысинами, одетый в строгий мундир. Приказчик. Скупщик магических кристаллов. Иван Юрьевич Сухоруков.

Он вернул мне все долги. И вроде как разошлись мы мирно. Правда в результате, его карманы сильно облегчились.

С другой стороны, если закуп магических кристаллов — это такой выгодный бизнес, то почему бы не предположить, что тут действует мафия?

И если у самого Ивана Юрьевича нет денег на то, чтобы поквитаться со мной, то мафиозная картель вполне может иметь средства убрать меня, чтобы другим неповадно было.

Кстати, княжна Тараканова тоже вполне может быть нанята ими.

Чёрт! Пусть это будет всего лишь плодом моего воспалённого воображения!

То ли мысли о мафии, то ли планы заставили меня чувствовать себя как на иголках.

В результате, мы быстренько распрощались с дедом Радимом, сели обратно в карету и поехали в имение Тихона.

Когда мы выехали за деревню, Тихон сказал:

— Вы простите меня, Владимир Дмитриевич.

— Что такое? — спросил я.

Мне казалось, он сейчас начнёт извиняться, что не помогал нам в бою, но Тихон сказал совсем другое.

— Я-то думал, что вы не сможете поставить барьер, который не пропустит свиней. Думал, бахвальство одно. Но теперь я увидел, что да, можете. Простите, что не верил вам.

— Да ничего страшного, — ответил я. — Любой может ошибиться….

«И даже я», — подумал я.

Потому что одно дело магический кристалл, который я синхронизировал со скипетром и красным камнем. И совсем другое дело защитный артефакт на крови, который мне дали приставы.

Его-то я точно не смогу сделать так, чтобы через защитное поле соседские свиньи не ходили.

Но как об этом сказать Тихону?

Некоторое время ехали молча. Потом Мо Сянь вдруг сказал:

— Молодой господин, напавшие снова применили сгущающий ци артефакт.

— Ты ранен? — встрепенулся я.

— Не я, — покачал головой Мо Сянь. И показал взглядом на наших волков.

Глава 13

Первым делом я спросил о самочувствии Тихона и Кузьму, но они под атаку артефакта не попали. Мы с Мо Сянем тоже не попали. Ну или наши печи дан защитили нас — ведь у Мо Сяня наверняка тоже есть печь дан… А вот Умка и Шилань — они оказались беззащитны, к тому же кидались в самую гущу врагов.

Эх, знать бы что это за артефакт, как он выглядит и как проявляется его действие! Плюс, разовое это действие или артефакт можно использовать много раз? Это я к тому, что вчерашний артефакт и сегодняшний — это один и тот же или разные?

В принципе, может быть и так, и так. К примеру, он в виде перстня. Вчера я всех нападающих убил, но тела-то убрали далеко не сразу. А вдруг кто снял перстень и использовал его в сегодняшней атаке? Ну или не перстень, а кулон…

Хотя, кулон вряд ли — с кулоном можно и самому попасть под свою же атаку.

И ещё, он всё ещё продолжает действие? Если так, то парни деда Радима в опасности, хотя, они не маги.

Интересно, а на обычных людей этот артефакт так же действует, как и на магов, у них ведь тоже есть ци? Или по-другому?

Вопросов больше, чем ответов. Но за жизни деревенских я встревожился. И приказал Кузьме, благо мы уехали ещё не далеко:

— Поворачивай!

Мы вернулись в деревню.

Я сходу рассказал деду Радиму про артефакт и добавил:

— Нужно будет посмотреть парней. И осмотреть трупы на предмет артефактов…

Дед Радим кивнул и тут же отправил крутящегося рядом Миколу:

— Беги, позови Богдана.

Пацан рванул, что называется с места в карьер.

А я продолжил:

— Наши волки пострадали. Нужно занести их в тепло.

Дед Радим подошёл к лежащим и тяжело дышащим Умке и Шилани, осмотрел их и сказал:

— Несите волков в большую избу!

Без промедления я взял белого волка, а Мо Сянь — серого, и мы понесли их.

Всё ж большие лбы выдули! Тяжёлые! Я Умку еле дотащил. На крыльцо так вообще еле поднялся!

Блин! Надо физо качать больше! А то совсем сил нет — своего духовного зверя с трудом поднимаю!

Мо Сянь, правда тоже пыхтел, но это другой разговор.

В избе бабы уже освободили угол. И даже постелили половики. На них мы волков и положили.

Дед Радим зашёл с нами.

— Даринка, принеси масло и ложку! — сказал он девчонке, которая старательно рубила капусту.

Девчонка бросила капусту и метнулась в красный угол. Вернулась оттуда с небольшим горшочком с маслом и ложкой…

Спутать эту ложку я не смог бы ни с какой другой, потому что сам не так давно вырезал её.

Дед Радим, перехватив мой взгляд, улыбнулся:

— Хороший артефакт получился! Лекарский! — и добавил уже серьёзно: — Задери-ка волку морду, нужно, чтобы проглотил!

Я поднял голову Умке и раскрыл ему пасть.

Дед Радим зачерпнул ложкой масла и, что-то пошептав, влил в пасть волку. И тут же провёл рукой по гортани, заставляя сглотнуть.

— Подержи так чуток! — сказал он и повернулся к Шилани.

Проделал всё то же самое, что и с Умкой, только теперь старику помогал Мо Сянь.

— Хорошо, что это ваши духовные звери, — сказал он, передавая горшочек и ложку Даринке: — Помой и прибери на место! — И продолжил говорить мне: — Не были бы эти волки связаны через вас с нашей деревней, и я ничем не смог бы помочь им. Сейчас им нужно спокойно полежать, пока сами не встанут.

Я непроизвольно глянул на хмурого Тихона. Он зашёл в избу вслед за нами.

Да, я не был виноват ни во вчерашней задержке, ни в сегодняшней. Однако, чувствовал себя не мужиком, который держит слово, а чёрт знает кем.

— А скоро они встанут? — спросил я.

— А это зависит от того, как сильно успела загуститься ци, — ответил дед Радим.

В это время в избу вошёл Богдан.

— Звал, дед Радим? — спросил он.

— Как чувствуешь себя? — спросил в ответ старик.

— Так-то нормально, но… — начал Богдан. — А что случилось-то?

— Вражеский артефакт мог подействовать, — пояснил я.

Богдан глянул на волков, потом на деда Радима, и спросил:

— Что делать надо?

— Бросайте всё и подойдите сюда. Ненадолго. Потом продолжите.

Богдан кивнул и вышел на улицу. А дед Радим уже распоряжался:

— Бажена, Дуня, готовьте отвар крапивы и кровохлёбки. Да липового цвета добавьте. Ещё, пожалуй, щепоть подорожника.

— Может, ещё немного полыни добавить? — спросила Бажена.

— А знаешь, добавь! — согласился дед Радим. — И шиповника тогда несколько ягодок.

Бажена кивнула, и женщины засуетились у печи, а дед Радим повернулся ко мне.

— Владимир Дмитриевич, пока ваши питомцы приходят в себя, садитесь за стол, попейте чайку да отведайте пироги с брусникой. Бабы вот только напекли! Да поговорим заодно.

Мне не хотелось отходить от Умки. Но я кроме того, что Умкин хозяин, ещё и хозяин этой деревни. Поэтому я, погладив волка, поднялся и с неохотой пересел за стол.

Сел так, чтобы было хорошо видно Умку и Шилань.

Даринка принесла блюдо с пирогами и чашки с чаем.

Чай был травяной. Его аромат очищал разум и согревал душу.

— Что новенького у вас? — спросил дед Радим, когда мы отдали должное угощению.

— Дед Радим, — начал я с того, что волновало меня больше всего. — Наверное, это судьба, что мы сейчас тут сидим. Сразу б задержались, и не пришлось бы судьбе нас вот так возвращать, — мой голос дрогнул, а взгляд невольно упал на Умку и Шилань.

— Если бы да кабы, то во рту выросли бы грибы! — проворчал дед Радим. — Никто не знает, как было бы, если бы… Потому оно и «бы»! Случилось именно так, как случилось. И на этом всё!

Так-то старик был прав. Думать о том, как могло бы быть, — самое непродуктивное занятие.

А потому я перешёл к делу.

— Через четыре дня я уезжаю в академию магии. Нужно подновить ваш барьер.

Дед Радим без лишних разговоров кивнул и сам сходил, взял с полки большую шкатулку. Открыл её и достал флакончик, в котором ещё было немного моей крови.

Передав флакончик мне, дед Радим сказал:

— Может, лучше не добавлять, а полностью заменить? Чтоб не разбавлять… Вижу, что силы у вас, Владимир Дмитриевич, больше стало, барьер крепче будет.

Я кивнул, и дед Радим отлил из флакончика мою кровь. Но не всю — немного оставил.

— Это чтобы заново не активировать, а то замороченное это дело, — вздохнул старик.

Я кивнул и взял протянутый мне нож. Полоснул по ладони и набрал во флакончик крови.

— Вот и хорошо! — сказал дед Радим, отправляя флакончик на место.

— И вот ещё что, — сказал я, доставая красный магический кристалл. — Если кому нужно будет в усадьбу, вот ключ. Сейчас без ключа на территорию могу пройти только я.

— О как! — удивился дед Радим. — Очень интересно! Я такое только в легендах слышал!

— Так получилось… — развёл я руками.

— А что это был за красный купол над вашими санями? — спросил дед Радим. — У вашего батюшки вроде не было такого артефакта.

— Не было, — подтвердил я. И кивнув на красный магический кристалл, сказал: — если его кинуть на пол, то он раскроет купол, непроницаемый не только для тварей, но и для животных, и для людей.

— Хм! — дед Радим взял красный кристалл и принялся его рассматривать. — А что если… — сказал он и положил кристалл в шкатулку для защитного артефакта — того самого, куда только что положил флакончик с моей кровью.

Вроде бы ничего не произошло.

Но тут в избу вбежал взъерошенный Микола.

— Там… Там… — начал он, не в силах объяснить, что же случилось.

Но я догадался и выскочил на улицу.

Защитный барьер над деревней стал таким же, как и над моей усадьбой.

— Получилось! — засмеялся дед Радим.

А я в очередной раз удивился проницательности этого старика. Он точно не простой человек! Одно слово — хранитель!

Мы вернулись в избу, снова сели за стол.

Я думал, дед Радим вынет кристалл из шкатулки, но он что-то прошептал над ним, и вдруг люди начали проходить через барьер, хотя барьер никуда не делся.

— Всё, теперь он будет узнавать наших! — похвастался хранитель. — Чужим хода не будет! А вот свои смогут передвигаться спокойно!

— Как вы это сделали? — заинтересовался Тихон.

И я понимал его! Нам скоро предстояло ставить защитный барьер над его имением. И он хотел знать, как деду Радиму удалось вот так укрепить барьер — все видели, это сделал он, а не я. Я просто дал красный магический кристалл и всё.

Но дед Радим усмехнулся:

— А это секреты хранителя! Извините, рассказать не смогу.

Я понимающе кивнул и протянул деду Радиму ещё один кристалл.

— Это чтоб ходить в усадьбу, не убирая защиту с деревни, — сказал я.

— Вот спасибо! — от души поблагодарил старик.

Я глянул на волков.

Умка попытался улыбнуться и даже заметелил хвостом. Он явно чувствовал себя лучше, но пока не вставал.

— Дед Радим, — обратился я к старику. — Ты сказал, что активировать барьер заново это муторное дело. А можешь рассказать, что там нужно делать? А то нам сейчас к Тихону ехать, — я махнул в сторону Тихона. — Над его землями барьер устанавливать будем.

— Купил или вассалитет? — тут же спросил дед Радим.

— Вассалитет, — ответил я.

— Ну с вассалитетом полегче будет, — сказал дед Радим.

И принялся мне подробно рассказывать порядок действий.

Когда он говорил, что муторное это дело, то сильно приуменьшил. Это не просто муторное! Это настоящий геморрой! Тем более, что нужно в точности соблюсти порядок.

Инструкция, конечно, прилагалась, но в ней были только общие пункты, а дед Радим рассказал про нюансы.

Под конец его рассказа Умка попытался сесть. Это прям был праздник какой-то! Даже с учётом того, что демонический волк ещё не встал и даже ещё не сел, а только приподнялся. Но всё равно это был хороший знак — значит дело идёт на поправку.

Немного погодя поднял голову и Шилань.

У меня сразу же отлегло от сердца.

И я спросил у деда Радима:

— А что это за артефакт такой, от которого сгущается ци?

— Это стихийный артефакт, но очень редкий и дорогой, — сказал старик. — Не всякий маг может пользоваться таким артефактом, потому что этот маг должен владеть двумя стихиями, одна из которых стихия воды. А такое не часто встретишь. Поэтому сгущающие ци артефакты не получили широкое распространение.

— Как он выглядит и как от него защититься? — продолжил я расспрашивать.

— Выглядит… Это небольшой кинжал. Маг должен нанести рану, пусть даже малюхонную. А иначе не подействует.

Тогда понятно, почему ни Тихон, ни Кузьма не пострадали. Они оба не принимали участие в схватке. Да и я взрывами держал врагов на расстоянии. А к Мо Сяню вообще было не подступиться. А вот волки… Они сразу оказались окружённые врагами. Как и я вчера.

— Ну тогда вашим людям ничего не грозит, — выдохнул я.

Но дед Радим покачал головой.

— Нет, это не так. Можно нечаянно пораниться. Хоть мои парни и опытные, но всяко бывает. Так что лучше перебдеть, чем недобдеть.

Так-то дед Радим был прав.

А я вдруг понял, что хочу себе такой артефакт! Жаль, у меня только одна стихия. Одна же?

Но тут же пришла и другая мысль. Если дед Радим сказал, что артефакт редкий, то получалось, что у тех, кто организовал нападения на меня, было как минимум два владеющих двумя стихиями. Два редких одарённых!

А может и больше.

Глава 14

Догадки про то, что Иван Юрьевич Сухоруков и мафия, стоящая за ним, имеют отношение к нападениям на меня — это всё ж таки только догадки. Я даже не знаю наверняка, существует ли такая мафия на самом деле. А вот нападения на меня есть. Причём, они участились. Раньше по нескольку дней можно было жить спокойно. А теперь прям каждый день отбиваться приходится.

Надо бы продумать защиту. Мо Сянь, конечно молодец, но даже ему трудно против такого количества врагов, сколько было сегодня.

Дед Радим словно услышал мои мысли.

— Владимир Дмитриевич, — оторвал он меня от размышлений. — Может с вами парочку моих ребят отправить? Не сочтите это за неуважение, просто вдруг что, так ребята подсобят вам.

— Спасибо большое, хранитель! — поблагодарил я. — Выручили.

Дед Радим принял мою благодарность и добавил:

— Если что, то мой отряд в вашем полном распоряжении.

— Спасибо большое! Сейчас с собой отряд не нужен, но думаю, что скоро попрошу у вас несколько человек. Нужно будет на заводе усилить охрану.

— Как только нужно будет, скажете, — подтвердил дед Радим свои слова. — Тем более, что теперь деревня под надёжной защитой.

Так-то дед Радим был прав — обновлённый купол защитит жителей. Вот только, если будет осада, то долго ли продержатся жители?

Однако, я вспомнил подземный ход, которым воспользовался при нападении призраков на деревню, и успокоился. Пока у моей деревни такой хранитель, как дед Радим, они выстоят.

Пока мы разговаривали, Умка и Шилань встали на ноги.

Конечно, их ноги ещё дрожали, и стояли волки неуверенно, однако, этот балбес Умка повернулся и клацнул зубами около уха Шилани. Тот в последний момент едва успел увернуться и строго рыкнул в ответ. На что Умка разулыбался во все свои клыки.

Мы с Мо Сянем кинулись к нашим духовным зверям.

Сдержанный Шилань просто уткнулся в плечо опустившегося перед ним на колени Мо Сяня. А Умка, стервец, тут же облизал мне лицо и руки.

А я и не сопротивлялся. Я был счастлив.

— Мы можем ехать? — негромко спросил Тихон. — А то время идёт…

— Да, теперь их жизни вне опасности, — сказал дед Радим. — Можете отправляться.

Волки как будто поняли о чём речь и, осторожно ступая, направились к двери.

Они шли, покачиваясь на дрожащих ногах, а я вспоминал, как сам пытался сделать первые шаги, когда загустение ци начало меня понемногу отпускать.

По-хорошему и Умке, и Шилани ещё нужно отлежаться, но Тихон прав, пора ехать.

Ладно, в санях отлежатся. Укутаем их тулупами, и пусть выздоравливают по дороге.

Разместившись в санях и укутавшись тулупами — волков тоже накрыли, чтобы им было тепло, — мы наконец-то выехали из деревни.

Вместе с нами поехали чернявый Богдан и Вадим с выбитым зубом. Я уже был знаком с обоими парнями по тренировкам с дедом Радимом, поэтому даже обрадовался, что дед Радим отправил именно их. Тем более, что Богдан хорошо проявил себя ещё и как командир. То есть, человек явно умеет правильно оценить ситуацию и принять стратегически и тактически правильное решение.

А Вадима я запомнил, как улыбчивого безбашенного и бесстрашного бойца. Такое ощущение, что у него напрочь отсутствует инстинкт самосохранения.

В санях теперь было тесновато, но ничего, в тесноте да не в обиде!

Теперь дорога не вызывала благостного чувства. Кузьма погонял, а мы были настороже. Кто его знает, вдруг впереди ещё одна засада.

Но нам повезло. Ну или противник недооценил нас — до усадьбы Тихона мы добрались без приключений.

Мы без проблем въехали на территорию усадьбы Молчановых, подкатили к дому.

Это был небольшой домик. Ухоженный, но совершенно не богатый.

Снег от крыльца убран. Единственное, в сугробах натоптаны какие-то звериные тропки, но ни собак, ни каких других животных видно не было.

Нам навстречу выскочил парнишка лет двенадцати-тринадцати.

— Братка! — подскочил он, увидев поднявшегося Тихона.

Но, увидев нас, остановился и подошёл уже степенно.

— Вот, Егорка, встречай дорогих гостей! — сказал Тихон и показал на меня.

— Здравствуйте, — вежливо поклонился пацан.

— Как мама? — негромко спросил Тихон, подойдя к брату.

— Всё так же, — опустил голову Егорка.

Тихон вздохнул и повернулся ко мне:

— Пожалуйте в дом сначала, передохнёте с дороги, а потом уже займёмся барьером.

Мы с Мо Сянем, Богдан с Вадимом и Кузьма направились к крыльцу.

Что касается Умки и Шилани, они так и остались лежать в санях под тулупами — не захотели паршивцы вылазить с нагретых мест.

А я и не стал заставлять, пусть отлёживаются, набираются сил.

В комнате, тоже не богатой, но более-менее чистой тем не менее чувствовалось отсутствие женской руки.

— Слуги все ушли, — пояснил Тихон. — Мы с братом сами ведём хозяйство. А в сезон нанимаем работников.

Я кивнул. В такой ситуации вассалитет для Тихона был хорошим ходом, чтобы сохранить имение. Иначе, если учесть, как купец Морозов обращался с ним, вскоре у него и на наёмных работников средств не осталось бы.

Понятно, что Морозову это только на руку — Тихон стал бы полностью зависим от него. Но вот Тихону-то это совсем не выгодно!

Так что, моё вмешательство оказалось очень даже к месту.

— Накрывай на стол, — сказал Тихон брату. — А мы пока пойдём с матушкой поздороваемся.

И сделал приглашающий жест за занавеску.

Я шагнул туда один. Мо Сянь и Богдан с Вадимом не пошли. Их дело маленькое, они мои телохранители. Это мне нужно было познакомиться с хозяйкой.

Она лежала на кровати осунувшаяся и отрешённая.

— Матушка, здравствуйте! — негромко произнёс Тихон.

Женщина не отреагировала.

Нет она не спала, была в сознании. Просто как будто сознанием находилась где-то очень далеко отсюда.

— Я привёл заступника, — сказал Тихон. — Я стал его вассалом, а он обещал защитить наши земли. Сами приставы заверили наш договор!

Женщина всё так же молчала.

— Простите, что не посоветовался с вами, — продолжил говорить Тихон, как бы не замечая, что женщина не реагирует.

Я шагнул чуть вперёд и учтиво поклонился:

— Здравствуйте, госпожа Молчанова! Позвольте представиться. Владимир Дмитриевич Корнев. Я позабочусь о вас и ваших сыновьях.

Женщина вздохнула и закрыла глаза, как будто устала.

Ну как бы да. Я лишь чуть-чуть старше её младшего сына. И младше старшего, с которым и заключил договор. Она ж не знает, что на самом деле я намного взрослее.

Тихон, потихоньку прикоснулся к моему плечу и показал на выход.

Мы вышли в общую комнату.

Впечатление надо сказать было тягостное.

Чёрт! Был бы со мной красный камень, я попробовал бы полечить её. Получилось же с Мартой. Не без помощи медведя, конечно, но тем не менее.

Да что теперь говорить об этом?! Камня больше нет. Он в скипетре, а скипетр из имения выносить нельзя. Не везти же матушку Тихона ко мне домой? Хотя, может быть, это был бы выход. Опять же там Матрёна с Прасковьей, уход был бы лучше.

Пока мы общались с матушкой Тихона и Егорки, Егорка поставил на плиту чайник. Точнее сдвинул с краю на горячую область и подкинул в топку пару поленьев. И пока вода закипала, принёс на стол чашки, пару лепёшек и отварной картофель. Отдельно в солонке поставил соль.

Помыв в умывальнике руки, мы прошли и сели за стол.

Егорка налил в чашки кипятка.

Не было ни заварки, ни пирогов, ни расстегаев. Про эклеры вообще молчу.

И тем не менее, глядя, как с достоинством держались хозяева, мы поели нехитрой еды и поблагодарили, как за самый роскошный обед. Потому что для этой семьи он действительно был роскошным.

Ели молча. Как-то обстановка не располагала к праздной болтовне, а для серьёзных разговоров время ещё не настало.

Наконец, все наелись.

— Егорка, освободи стол, — попросил Тихон.

Пацан без разговоров подскочил и начал убирать со стола пустую посуду.

Аккуратно убрал солонку, следя, чтобы ни крупинки соли не пропало.

Так же аккуратно собрал крошки — сразу видно, что в этом доме отношение к хлебу уважительное. Иначе и быть не может — те, для кого хлеб обходится дорого, относятся к нему бережно.

По тому, с каким энтузиазмом он выполнял поручения старшего, я понял, что Егорка Тихона боготворит. Ну ещё бы! Тихон взвалил на себя все заботы о семье, а ещё зарабатывает на обучение брата, старается, чтобы пацан вышел в люди.

От всего увиденного в этом доме у меня желание помочь им только усилилось.

Я видел, что их бедственное положение не от лени или глупости. Просто судьба к ним сурова. Но они стараются.

Что ж, за старания их и вознаградим.

Когда стол опустел, Тихон взял тряпицу и тщательно вытер столешницу.

Потом принёс установку, которая создавала защитный барьер. Поставил её на стол и открыл крышку.

Я поставил рядом такую же установку, которую дал мне пристав. И тоже открыл крышку.

Подошло время выполнить все инструкции, о которых говорил дед Радим.

Мо Сянь, Богдан, Вадим и Кузьма отошли в сторону и сели на лавку, чтобы не мешать. Егорка тоже отошёл, но ему было любопытно, и он тянул шею, чтобы разглядеть, что мы делаем.

Около стола остались только мы с Тихоном. Он тоже слушал инструктаж деда Радима. Тем не менее, разложил на столе и инструкцию, которую дали приставы. И это правильно! Потому что, если напортачим, то придётся начинать всё сначала. Очень важно, чтобы новый барьер встал правильно.

И тут я остановил Тихона.

— Ты говорил, что сосед оттяпал у вас кусок земли? — спросил я.

— Да, так и есть, — ответил Тихон, и я почувствовал, как в его голосе прозвучала бессильная ярость.

— А новые границы как-нибудь были узаконены? — спросил я.

Тихон пожал плечами и ответил:

— По-моему нет, мы просто отодвинули границу нашего защитного барьера и всё.

Я усмехнулся.

— Смотри, — показал я на инструкцию. — Тут есть два варианта. Если мы сделаем, как сказал дед Радим, то есть вот так, то новый барьер ляжет по-старому. А если вот так, то по законным границам.

Глаза Тихона вспыхнули надеждой. Но тут же погасли.

— Но сможем ли мы защитить земли? — негромко спросил он.

Я понимал его сомнения. Действительно, если мы поставим барьер по старым границам, то сосед Тихона сразу же нападёт. Вряд ли он добровольно согласится отдать то, что уже считает своим. А если учесть, что за ним явно стоит какая-то сила, иначе он не вёл бы себя так нагло, то наезд точно будет. И если мы не удержим, то можем потерять ещё больше.

Только в мои планы не входило терять ни пяди земли. Я не собирался отдавать не только новые земли, но и те, которые по закону принадлежали Молчановым и которые оттяпал наглый сосед.

Эх, если бы я принял предложение губернатора, то думаю, вообще никаких вопросов не возникло бы. А так придётся защищать своими силами.

Но я готов рискнуть.

Однако, только я протянул руку, чтобы начать ритуал развёртывания купола по законным границам, как во дворе раздался истошный визг. А следом ещё один. Как будто сразу два живых существа внезапно оказались перед лицом смерти.

Глава 15

Первая мысль была про Умку и Шилань. Но тут снова раздался визг, потом ещё…

Не сговариваясь, мы выскочили на крыльцо и просто-напросто охренели от происходящего.

Соседские свиньи пришли поживиться в кладовках Молчановых. Судя по нахоженным звериным тропкам, на которые я обратил внимание ещё когда мы только подъехали, делали они это систематически.

При таких раскладах не удивительно, что Егорка смог поставить на стол только варёную картошку! Про лепёшки вообще молчу. Поди за зерном свиньи и приходили — его ведь в погреб не уберёшь!

Пришли свиньи и сегодня. Пришли по-хозяйски, как к себе домой. Уверенные в полной безопасности и безнаказанности.

Это были молодые свинки, по всей вероятности, оставленные соседом на развод. Апрельский или майский помёт. Как раз к весне можно будет покрывать… Можно было бы.

Но тут случились Умка и Шилань.

Дело скорее всего обстояло следующим образом: свинки пришли по натоптанной дорожке. К счастью, без кабана. Потому что если бы был секач, то волкам пришлось бы не сладко.

А так Умка и Шилань лежали себе под тулупами, а тут рядом с ними захрюкали.

Охотничья душа демонических волков не выдержала, и они рванули, как из засады.

По первой жертве они схватили практически одновременно.

Свинки испугались, и вместо того, чтобы рвануть по той же тропинке, по которой они пришли, они заметались по расчищенной части двора. Окружённая сугробами, она сыграла роль ловушки.

Волки не хватают добычу за ноги или другие части тела — только за холку.

Понятно, что у свиней в этом месте толстый слой жира, но и челюсти у демонических волков не слабые.

Я сам видел, как Умка схватил очередную свинку за холку, сжал шею, а потом резко дёрнул, после чего свинка обвисла — по всей вероятности хребет был сломан.

А Умка, бросив переставшую сопротивляться жертву, кинулся за следующей свинкой.

Не успели мы прийти в себя, как всё было закончено. Шесть молодых свинок были в мгновение ока зарезаны нашими демоническими волками.

А Умка с Шиланью, перепачканные кровью подошли ко мне и Мо Сяню. Волки были довольны.

— Кхм… — сказал я, обращаясь к Тихону. — Теперь у вас есть много мяса.

Отчего Тихон, застонал и бессильно опустился на крыльцо.

— Что же теперь будет? — в ужасе проговорил Егорка.

— А что будет? — как можно беспечнее спросил я. — У вас до самой весны будет мясо!

Нет, я прекрасно понимал, что будут неприятности — сосед так просто убийство свинок не оставит. Потому как по большому счёту сейчас Умка и Шилань лишили соседа не только этих шести свинок, но и их будущего потомства.

Но, блин, я испытывал какое-то злорадство — а не фиг оставлять своё хозяйство без присмотра! Нефиг быть таким наглым!

Был бы сосед Тихона нормальным человеком. Разве такое случилось бы?

Понятно, что случиться может всякое. Но тут прям закономерный исход.

— Какое мясо?! — возмутился Егорка. — Дядь Прохор нам головы за своих свиней поотрывает!

— Отрывалка сломается, — оборвал я мальца. И повернувшись к Богдану и Вадиму, спросил: — Поможете разделать?

— А чего не помочь? — пожал плечами Богдан. — Только вы, Владимир Дмитриевич, уверены, что не надо мясо отдать хозяину. Всё-таки он растил.

— Ага, — усмехнулся я. — А ещё извиниться за то, что его свиньи по чужому двору ходят.

— Так-то да, — согласился Богдан.

Однако я чувствовал сомнение в его голосе. К тому же совсем потерянные Тихон с Егоркой окончательно разозлили меня.

— Да он потому так нагло и ведёт себя, что вы ему ответить не можете! — сказал я. — Это мясо ваше по праву. Потому как паслись эти свинки на ваших полях и отжирались на ваших припасах!

Тихон тяжело вздохнул и сказал:

— Егорка, помоги мужикам. Нужно кровь слить да опалить сначала. Не гоже мясу пропадать.

Кузьма тоже шагнул вперёд.

— Помогу. Неси ножи!

Тихон подтолкнул Егорку.

— Принеси ножи, — сказал он пацану и добавил: — Маме только не говори.

Егорка кивнул и вошёл в дом.

Я глянул на Мо Сяня.

— Пригляжу, — ответил он на невысказанный вопрос.

— Умку с Шиланью возьми с собой, — посоветовал я.

— Хорошо, — согласился китаец.

— Да отрежьте волкам парного мяса, заслужили, — сказал я мужикам, и тоже пошёл в дом.

Потому что время шло, а барьер всё ещё не был установлен.

Тихон вошёл вслед за мной. Он был бледен и очень взволнован.

— Не переживай, Тихон! — попытался я успокоить парня. — Но мы должны показать зубы, иначе ваш дядь Прохор скоро сожрёт вас с потрохами а потом по миру пустит. Тем более я теперь твой сюзерен, так что, возьму огонь на себя. Всё будет хорошо.

Я уговаривал Тихона, а в голове с бешенной скоростью прокручивались варианты моих последующих действий. Потому что хочу я или нет, а Умка с Шиланью сейчас этому самому дядь Прохору объявили войну. И мне нужно готовиться к его ответному удару.

Тихон протёр лицо и сказал:

— Да, нужно устанавливать барьер.

И мы с ним подошли к установкам.

Если до кровавой резни я ещё раздумывал, какой способ развёртывания барьера выбрать — по старому барьеру или по законным границам, то теперь у меня выбора не осталось — только по законным и ни на пядь меньше!

А потому я решительно приступил.

Точнее, закрыл глаза и сосредоточился, отстраняя от себя ненужные волнения и настраиваясь на установки, впуская обе в своё сознание. И, естественно, впуская в своё сознание Тихона.

Я видел течение ци у себя и у Тихона, и понимал, как мы должны взаимодействовать.

И тем не менее, прежде чем приступить непосредственно к развёртыванию, я мысленно прорепетировал.

Но мне не понравилось, как в моей медитации моя ци заполняла установки, поэтому я решил подключить к этому делу и котёл дан. А почему нет? Я уже несколько раз убедился, как много пользы он может принести.

Прорепетировав, используя котёл дан, я остался доволен — все течения были гармоничны и непрерывны.

Всё это время Тихон стоял, погружённый в свои мысли. И в его представлении, судя по выражению его лица, ничего хорошего нас не ждало.

— Так, я готов! — сообщил я и хлопнул в ладоши. А потом интенсивно потёр ладони, словно хищник перед добычей. — Поехали.

Тихон смиренно кивнул.

— Я доверяю вам, — негромко сказал он.

— И это правильно! — попытался ободрить его я.

Но ободрить не особо вышло. Похоже, в глубине души он уже сдался на милость победителю.

Глянув на него, я даже засомневался, зачем мне такой подчинённый? Он ведь совсем не боец!

Тихон как будто услышал мои мысли. Подобрался весь, встрепенулся и сказал сам себе:

— Ладно, слезами делу не поможешь! Нужно жить дальше! Давайте устанавливать барьер!

— Вот и хорошо! — обрадовался я. — Поехали!

Отрепетированные заранее действия сейчас текли как по маслу. Вот разгорелось истинное пламя в печи дан. Вот через неё начала качаться ци, вот она потекла в установку, заряжая её. Вот я достал бутылёк, для крови.

В работу включился Тихон. Он очень быстро смог настроиться на меня. Подавал мне нужные элементы, поддерживал крышку, отжимал пружину…

Ци Тихона была слабенькой, но она всё равно держала купол. Видимо, потому что Тихон не сдавался. Даже сейчас, когда в его представлении его семью ждали гнев и наказание, а может и кое-что пострашнее, он смог собраться с силами.

Я специально не захватывал ци Тихона, но она сама потянулась к моей, словно почувствовала силу и безопасность. И вместе с моей потекла через котёл дан.

Я прям ощутил, как Тихон испытал прилив сил! Но только отметил это для себя и не стал отвлекаться. Потому что наступал самый ответственный момент.

Артефакт, создающий защитное поле, был артефактом крови. Его активировала кровь мага. Но этого мало. Этот маг должен был быть хозяином земли, над которой он раскрывает защитный купол. Ну или сюзереном.

Так вот, имя владельца и уровень владения записывались в установку приставами. Поэтому невозможно было, к примеру, поместить в установку Тихона бутылёк с моей кровью.

То есть, поместить-то можно, но толку от этого будет ноль да маленько.

Поэтому только своя.

А нам сейчас нужно было деактивировать установку Тихона и одновременно с этим активировать мою.

Но просто положить в неё бутылёк с кровью тоже недостаточно.

Я должен был проделать определённые манипуляции прежде, чем добавлю свою кровь. То есть, я должен был «приручить» установку. А потом уже в подготовленную вложить бутылёк, замыкая цепь.

Причём, так как это не новые земли, а имеет место быть передача прав собственности… И пусть не полной, а на уровне вассалитета, но права на землю раньше были и теперь передавались. А значит нам с Тихоном нужно некоторые манипуляции проделать синхронно.

И работа предстояла тонкая!

Это было сделано специально, чтобы человек мог передать права только по своему желанию и по доброй воле. Потому что иначе ничего не получится.

У нас всё получилось!

Мы синхронно загасили установку Тихона и активировали мою.

Защитный купол развернулся над законными землями Молчановых, и я вдруг осознал, насколько сосед дядя Прохор обворовал семью Молчановых!

А ещё два защитных поля от столкновения завибрировали. То есть, столкнулись развёрнутое мной защитное поле и защитное поле соседа. И получалось, что мой барьер вторгся на территорию соседского барьера.

Но мой барьер оказался сильнее, и соседский загасил!

— Упс! — с усмешкой проговорил я, потому что примерно чего-то такого и ожидал.

— Ваш барьер сильнее! — с благоговением глядя на меня, прошептал Тихон.

А мне стало понятно, как именно дядя Прохор оттяпал землю у Молчановых. Просто его магия оказалась крепче! И он решил: у кого сила, тот и прав!

Что ж, придётся объяснить дяде Прохору, что на каждую силу найдётся другая сила, а на каждую хитрую гайку — болт с левой резьбой!

— Как думаешь, — спросил я у Тихона. — Через сколько времени ваш дядя Прохор примчится качать права?

Тихон задумался, а потом ответил вопросом на вопрос:

— Прямо сейчас?

— Думаешь? — засмеялся я, чувствуя какой-то азарт. — Ну тогда давай пойдём, встретим! Негоже уважаемому соседу стоять под дверью…

Слово «уважаемому» я буквально выплюнул. Потому что никакого уважения к соседу Тихона я не испытывал. И мне очень хотелось увидеть его лицо, когда он прибежит и увидит своих свинок.

Я не успел даже договорить, как на улице раздался вопль.

Мы с Тихоном поспешили во двор. Едва выйдя на крыльцо, я увидел двух мужчин, несущихся к нам.

И вдруг Тихон удивлённо проговорил:

— Анатолий Владимирович?

— Кто есть Анатолий Владимирович? — поинтересовался я.

— Купец Морозов, у которого я работал, — ответил Тихон и как-то весь подобрался, сжал кулаки.

Он был полон ненависти. Он готов был драться, мстить за своё поруганное доверие. Ну что ж, мне его настрой нравился!

Глава 16

Появление купца Морозова вместе, а точнее, заодно с любителем свинины было неожиданным.

Хотя, если честно, не скажу, что я прямо очень уж удивился. Всё-таки в поступках бывшего работодателя Тихона Молчанова было много подлости. Хотя бы то, что он никак не помогал Тихону решить вопрос с губернатором, да и жалованья явно не доплачивал. Пользовался тем, что Тихон не скандалил. Воспринял его интеллигентность, как слабость.

Такое часто бывает, когда более воспитанные и образованные люди воспринимаются быдлом, как слабаки и мусор. Думают, если наглее, сильнее физически, то уже цари природы! И не понимают, что для общества их ценность на самом деле ничтожна! А вот ценность тех, кого они презирают, бывает сложно переоценить.

Да они и не способны своими тупыми мозгами на такие серьёзные мыслительные процессы, как оценка перспектив для общества от деятельности того или другого индивида, особенно вдолгую.

Вот и сейчас я смотрел на приближающихся мужчин и думал о том, что с тем, кто уважает силу, нужно разговаривать с позиции силы. Иначе до них не доходит.

Поэтому я вышел вперёд и заступил дорогу несущимся разделаться с Молчановыми купцу Морозову и свиноводу дяде Прохору.

— Уйди с дороги, пацан, зашибу! — заревел дядя Прохор, стремясь прорваться то ли к Тихону с Егоркой, то ли к своим свинкам.

Но рядом со мной встали Мо Сянь и Умка с Шиланью. А потом и Богдан с Вадимом — эти вообще были с ножами и по локоть в крови. Они разделывали обожжённые соломой и обмытые свиные туши.

Пока мы с Тихоном устанавливали барьер, они успели положить туши на деревянные щиты, обложить соломой и тщательно обжечь — и так несколько раз. Выскоблить и вымыть все шесть свиных туш. И уже начали разделывать. И даже парочку разобрали — сало, мясо, внутренний жир, ливер, кишки, кровь, головы, ноги.

Не выбросили ничего — даже кишки и желудок. Как я понял, их помоют и они пойдут как оболочка для колбасы. Кровь, кстати, тоже пойдёт на кровяную колбасу.

И вот сейчас парни бросили разделывать свиней, вышли и встали рядом со мной.

Дядя Прохор сбавил ход, а потом и вовсе остановился.

Купец Морозов — тоже.

— Что ж вы, Анатолий Владимирович, не сказали раньше, что знакомы с моим соседом, и даже приятельствуете? — спросил Тихон у остановившегося позади дяди Прохора купца Морозова. — Я вам жаловался, просил посодействовать, а вы насмехались надо мной?

Купец промолчал, зато дядя Прохор, бросив:

— Ублюдок! Ты у меня ответишь! — рванул к Тихону.

Но далеко не прорвался, наткнувшись на зарычавшего Умку.

Мой демонический волк оскалился.

Вот интересно, когда Умка улыбался, он тоже показывал свои клыки. И это было жутко. Но не страшно. А вот сейчас, когда он угрожающе зарычал, даже у меня шерсть дыбом встала.

— Вы что, паршивцы такие, творите? — заорал дядя Прохор.

Правда теперь его слова адресовались не только Тихону, но и всем нам.

— А что не так? — беспечно спросил я, чем ещё сильнее вывел соседа.

— Как вы посмели убить моих свиней?! Вы за это заплатите!

— Только после того, как ты заплатишь за потравленные поля и уничтоженные припасы! — жёстко ответил я.

— Какие поля?! Какие припасы?! Что ты мне ерунду городишь? — заревел белугой дядя Прохор.

Однако, кидаться на меня не стал — Умка и Шилань недвусмысленно оголили клыки.

— Я на вас в суд подам! Я вас без штанов оставлю! — разорялся дядя Прохор.

— Кстати, — прервал я зарвавшегося соседа. — Вы должны мне заплатить за аренду моих земель на протяжении… — я обернулся к Тихону. — Скольки лет?

Тихон всё понял и ответил:

— На протяжении семи лет.

— Да, — подтвердил я. — Аренда пахотных земель и сенокосов за семь лет. Сколько это будет?

— Что? — не понял сосед.

— Ну как же? — снисходительно объяснил я непонятливому. — Вы взяли в аренду наши земли и использовали их семь лет. Извольте заплатить аренду!

— Да ты в своём уме, сопляк?! — снова взбесился дядя Прохор. — Думаешь спрятался за волков и теперь тебе всё можно?!

— Я не только в своём уме, но и в своём праве! — ответил я, видя направляющийся к нам экипаж приставов.

Дядя Прохор, перехватив мой взгляд, оглянулся. Увидев карету приставов, он злорадно засмеялся:

— Сейчас вы за своё самоуправство получите! — прошипел он.

Я не стал разговаривать с ним, усмехнулся только в ответ и всё.

Карета остановилась и вышли всё те же близнецы-братья.

Дядя Прохор тут же кинулся к ним.

— Накажите его! — завопил он. — Он захватил мою землю.

Пристав, не обратив на него внимание, обратился ко мне.

— Владимир Дмитриевич, поздравляю вас! И свидетельствую, что защитный барьер установлен. Вы теперь являетесь полноправным сюзереном. И можете распоряжаться воссальными землями. Однако, вы никак не можете ущемлять права семьи Молчановых.

— Да, я всё понял, — я учтиво поклонился приставам, с удовольствием наблюдая, как вытянулось лицо соседа.

И всё-таки дядя Прохор не захотел мириться и кинулся в ноги приставам.

— Помилуйте! Но он самовольно установил барьер и захватил мои земли!

— Самовольно? — пристав поднял бровь. — Как вы себе это представляете?

А второй пристав добавил:

— Владимир Дмитриевич Корнев действовал с нашего ведома и в соответствии с договором о вассалитете. Границы установлены в пределах законных владений. А вот почему ваши земли, Прохор Кириллович Щербатов, не защищены барьером?

— Но он… — начал говорить дядя Прохор.

Однако, купец Морозов что-то прошептал приятелю на ухо и тот заткнулся.

— Раз больше нет вопросов, — сказал мне первый пристав, — мы хотели бы забрать освободившуюся установку.

Тихон без разговоров метнулся в дом и вынес шкатулку, в которой располагался артефакт, на протяжении многих лет защищавший право семьи Молчановых на эти земли.

Передав с поклонам приставам шкатулку, Тихон искренне сказал им:

— Спасибо большое!

— Мы просто выполняем свои обязанности, — ответил пристав, и они оба сели в свой экипаж.

Дядя Прохор ничего не сказал. Лишь проводил приставов недобрым взглядом, а потом повернулся ко мне.

Глаза его злобно блеснули.

— Думаешь, приставы защитят тебя, щенок?! — со злой усмешкой прошипел он.

Я смотрел на него и молчал. А чего тут говорить? Я и так знал, что если он захочет насолить мне, то возможность найдёт. И мне нужно подумать, как защитить земли семьи Тихона от дяди Прохора. Да и их жизни тоже. И свою в том числе. Потому что однозначно одним врагом у меня стало больше.

И пусть Молчановский сосед не чета Волковым или губернатору, да и тому богатому таинственному врагу тоже. Но если захочет, достать меня сможет. Так что вопросы защиты теперь стали актуальнее вдвойне.

Дядя Прохор посмотрел на своих свинок, и в глазах его появилась настоящая боль. Мне даже его в какой-то момент жалко стало. Но самую капелюшечку. Чуть-чуть. Потому что как ни крути, а сосед Молчановых мерзавец.

И действительно, он сказал:

— Живи и бойся!

А потом развернулся и зашагал прочь.

Купец Морозов тут же поспешил следом. Как будто боялся задержаться рядом с нами хоть на минутку.

И правильно боялся! Кулаки у меня чесались, хотелось начистить эту противную жадную рожу! Жадную и наглую! И лживую!

Кстати, за всё время Морозов не сказал ни слово, только бросал по сторонам острые взгляды, примечал всё.

С его стороны, пожалуй, тоже пакости возможны. Надо иметь его ввиду. Тем более, что у меня создалось впечатление, что мозг в этом тандеме именно купец Морозов.

Когда соседи удалились, я обернулся и увидел, что пока мы тут выясняли отношения, Кузьма между делом разобрал ещё одну свинку и приступил к следующей.

Увидев, что мы смотрим на него, Кузьма протянул две длинные полосы мяса, вырезанные из брюшины вдоль позвоночника.

— Надо бы свежанинку пожарить, — стесняясь, сказал он. — Чтоб мясо хорошо хранилось.

Тихон молча взял мясо и ушёл в дом.

А Богдан и Вадим присоединились к Кузьме. Потому что туши нужно разобрать побыстрее, пока они не закоченели. А то потом будет не так просто.

Кстати, Умка и Шилань ушли в сторону — там у каждого было по хорошему куску мяса. Волки сразу же приступили к трапезе.

Я посмотрел на них, и у меня промелькнула мысль, что возможно не надо было давать им это мясо. А то ещё пристрастятся к свинине и будут пакостить. А это очень нехорошо.

Тут-то понятно, сосед сам виноват. Но ведь волки могут отправиться на охоту в деревню. И тогда пострадают невинные люди, точнее, их скот.

— Не переживайте, молодой господин, — успокоил меня китаец, как будто прочитал мои мысли. — Демонические звери умные. А те, которые стали духовными зверьми, в особенности. Умка и Шилань не будут пакостить.

— Дай-то боги! — сказал я и направился в дом.

Понятно, что немедленно мстить дядя Прохор не будет, но будет обязательно, я в этом не сомневался ни одной минуты! И к этому нужно подготовиться.

Я достал красный магический кристалл и покрутил его в руках. Это был последний из заряженных мной и синхронизированных со скипетром и красным камнем.

Понятно, я думал о том, чтобы сделать купол непроницаемым для людей.

Но у себя я это сделал с помощью скипетра. В деревне дед Радим применил магию хранителя. А вот как быть с землями Тихона? У семьи Тихона хранителя нет, а я не знаю, как соединить магический кристалл и артефакт, устанавливающий защитный барьер. Я точно не хотел, чтобы артефакт перестал работать, и защитное поле пало. И испортить магический кристалл тоже не хотел — он сейчас тут последний.

Нет, я, конечно, могу ещё зарядить, но для этого мне нужно будет ехать домой, чтобы синхронизировать со скипетром. А это потеря времени. А время мне терять никак нельзя. А то дорогой соседушка успеет чего-нибудь придумать.

Так-то такой купол стал бы хорошим выходом. Он надёжно защитил бы и земли от посягательств, и жизни людей. Но как это сделать?

Я задумчиво постучал пальцами по столу.

Тихон, до этого нарезающий мясо на жаркое, тут же спросил:

— Что-то не так?

Я кивнул.

— Не так. Вот ищу способ сделать барьер непроницаемым для людей и свиней.

— А что, не получается? — с тревогой спросил Тихон.

— Пока нет, — честно признался я.

Тихон помолчал. А потом вдруг сказал:

— Спасибо вам большое, Владимир Дмитриевич!

— Да за что же? — удивился я. — Я пока не защитил вас, а неприятностей наоборот добавил.

— Нет, — улыбнулся парень. — Вы подарили надежду. И напомнили о достоинстве.

Глава 17

Слова Тихона о достоинстве натолкнули меня на мысли.

По большому счёту единственное, чего я хотел в этом мире, это наказать мразей, которые шагают по головам. Такими были Волковы, такими же оказались купец Морозов и Прохор Кириллович Щербатов — свиновод и по совместительству сосед моего вассала Тихона Молчанова, а значит, и мой сосед.

Таким же был и Иван Юрьевич Сухоруков — приказчик, который занимался покупкой магических кристаллов и которого я наказал.

Точно таким же, но чуть более хитрожопым был и губернатор — Фёдор Иванович Долгоруков.

Да и Фома Сергеич, Пётр Ильич и княгиня Разумовская по большому счёту тоже не сильно интересовались моим мнением, когда отправились браконьерить на мои земли. Хорошо хоть приставы окоротили этих деятелей, только благодаря приставам я получил некоторые дивиденды.

Получалось, в этом мире — это норма жизни. То есть, если у тебя есть сила и власть, то ты сам себе закон.

Меня такое положение дел не устраивало. Играть по их правилам, становиться подобным им я не хотел. Но прекрасно понимал: если не буду достаточно силён, то со мной и разговаривать не будут.

А если начну разговаривать с позиции силы, то стану таким же, как они.

Нет! — оборвал я себя. — Никогда не стану! Потому что у меня есть принципы! Я никогда не переступлю интересы человека, чтобы добиться своей цели.

Если, конечно, этот человек не решил перед этим переступить через меня и моих близких — в таком случае ответка ему прилетит по полной! На своей шкуре испытает, каково это, когда тебя ни во что не ставят.

Собственно, так и произошло с дядей Прохором — он долгое время обворовывал соседей, а теперь лишился свиней, плюс, ворованные земли вернулись к своему хозяину.

И тут меня осенило.

Этот дядя Прохор не использовал сейчас магию! А ведь у него есть магические способности! Потому что иначе он не смог бы развернуть над своими землями защитный купол.

Причём, его сила побольше, чем у Тихона. Иначе он не смог бы оттяпать Молчановские земли.

Да и у купца Морозова тоже наверняка есть сила. Потому что иначе дядя Прохор не водился бы с ним. Знаю я такую породу людей — знаются только с нужными людьми…

— Тихон, — обратился я к своему вассалу. — Ты знаешь, какими магическими способностями обладают дядя Прохор и купец Морозов?

— Знаю, — ответил Тихон, помешивающий мясо на сковороде. — Сосед может управлять животными, а Анатолий Владимирович Морозов управляет растениями.

— Вон как… — ответил я и вдруг подумал, что дядя Прохор, вполне возможно, пытался управлять Умкой и Шиланью. Вот только ждал его обломинго. Потому что два этих демонических волка духовные звери. А значит, признают только одного хозяина!

Хотя в нашем случае Шилань слушается меня. Но это возможно потому, что Мо Сянь так приказал.

А ещё подумал про то, что если мне не удастся сделать барьер непроницаемым для людей и животных, то придётся Умку и Шилань оставить тут, чтобы помогали в защите. И, наверное, Богдана и Вадима тоже придётся пока оставить.

Ну а что, мясо теперь есть, подкину других продуктов и пусть поживут тут, пока не придумаю, как утихомирить дядю Прохора.

Но это так сказать, запасной вариант. А сейчас нужно попробовать всё-таки соединить красный магический кристалл и защитный артефакт.

Я сел в позу для медитации и уже привычно прогнал ци по каналам, углубляя и укрепляя их.

И тут заметил, что каналы, предназначенные для чёрной ци, заполнены.

Не сказать, чтобы до краёв, но и не на донышке.

Даже стало интересно, когда я успел хапануть?

Понятно, что чувства отравления не было, потому что чёрная ци не вышла из берегов. Но прикольно, что я даже не почувствовал притока.

Прикинув, когда это могло произойти, я выделил два варианта — когда сегодня попали в засаду и когда дядя Прохор и купец Морозов приходили качать права. В первый раз я не почувствовал в пылу боя. А во второй раз сосед из-за Умки и Шилани не нападал на меня открыто. Просто его ненависть сочилась и попадала куда нужно.

Это что, получается для накопления чёрной ци мне нужно плодить врагов? Н-да.

Как бы там ни было, у меня была чёрная ци, и я вспомнил про бомбы — они меня здорово выручали. Надо бы ещё несколько зарядить на всякий пожарный.

Но это потом. Сначала нужно разобраться с барьером.

Поэтому, прогнав ещё раз ци по каналам, я направил её в печь дан. А потом и в защитный артефакт вместе с красным магическим кристаллом.

Но мне никак не удавалось сосредоточиться. Потому что запах жаренного мясо щекотал ноздри и вызывал аппетит.

А потом и вовсе Тихон начал чистить лук.

Тут уж не только ноздри защекотало, но и слёзы из глаз полились.

Ну и я понял, что пока все эти кухонные дела не закончатся, я ничего не смогу сделать. Потому как другого помещения в доме Молчановых не было — для матери было выгорожено место за занавеской, а Егорка спал на печи.

Было ещё место на лавке. По всей вероятности, это было место Тихона.

Теперь нужно придумать, как разместить Богдана и Влада.

Эх, сюда бы ту штуку, которая на мой день рождения увеличила размеры моей гостиной! Но я ведь даже не знаю, как моим слугам это удалось сделать.

Понятно, что это магия. Вот только что это — артефакт или чья-то способность?

Если сила, то чья? У Егора Казимировича — электрические разряды. У Матрёны — целительская сила. У Прасковьи — чудесные эклеры. Остаётся Кузьма. Но у него вроде никаких сил нет. Или есть?

А если артефакт? То какой и где?

Хотя какая разница? Здесь и сейчас этого артефакта нет.

— Тихон, а какая сила у тебя? — спросил я у своего вассала.

— Я могу воздействовать на эмоции людей. Правда очень немного и далеко не всегда, — ответил Тихон. — Собственно за эту способность меня Анатолий Владимирович Морозов и ценил.

— Плохо ценил, — усмехнулся я, — если позволил тебе уйти.

— Я сегодня очень удивился, когда увидел Анатолия Владимировича рядом с дядей Прохором, — поделился Тихон. — Мне и в голову прийти не могло, что они знакомы. Но сейчас, думая об этом, я понял, что знаков на самом деле было много. И если бы я не был таким слепцом…

В голосе Тихона звучали неподдельные горечь и разочарование.

Я знал, что это очень больно — разочаровываться в людях. Поэтому решил поддержать парня.

— Не кори себя, — сказал я ему. — Твоей вины тут нет.

— Есть, — не согласился Тихон. — Если бы я раньше понял это, то не позволил бы дядь Прохору зайти так далеко.

— Но ты и не сидел без дела! — возразил я. — Ты боролся как мог! Писал жалобы, искал пути. Ко мне вот пришёл.

— Это да, — согласился Тихон. — Это было здравое решение.

— Слушай, а ты говорил, что тебя брат надоумил заполнить анкету, — вспомнил я наше знакомство и первый разговор.

— Не брат, — поправил меня Тихон. — А дальний родственник. Ну… свояк. Маминой сестры муж. Он тоже приезжал к вам. В первый день.

— Какая у него фамилия? — спросил я.

Тихон назвал.

Я покопался в памяти и покачал головой — я его не помнил.

Хотя чего мозги грузить? Анкеты же у меня с собой!

Я достал листочки и, полистав, нашёл нужный. Там тоже был конфликт с соседом.

— Это что, семейное у вас? — усмехнулся я.

— Выходит, что да, — смущённо засмеялся Тихон и почесал затылок.

Запах жаренного мяса был настолько соблазнительный, что я уже захлёбывался слюной.

И тут из-за занавески раздался стон.

Тихон тут же метнулся туда.

— Матушка? — услышал я его заботливый голос.

Женщина что-то сказала еле слышно.

— Да! — раздался радостный возглас Тихона. — Сейчас сготовится и принесу вам!

Из-за занавески Тихон вышел счастливым. И я понимал его — больная матушка захотела есть.

Мой взгляд снова упал на красный магический кристалл.

Приспособить его в артефакт у меня пока не получалось. Но, если вспомнить зелёную лужайку и распустившиеся зимой под куполом цветы, то можно для кристалла найти другое применение.

А потому я взял кристалл и подошёл к занавеске.

— Я хочу попробовать исцелить твою матушку, — сказал я Тихону. — Я не уверен, что получится, но попробуем?

— Хуже не будет? — с тревогой спросил Тихон.

— Точно нет! — успокоил я парня.

— Тогда делайте!

Вообще я ни разу не использовал магические кристаллы, заряженные красной ци, для такой цели. Поэтому понятия не имел, получится или нет.

Когда у медведя лечил Марту, я использовал красный камень. Ну и ещё с помощью красного камня «лечил» защитный барьер вокруг усадьбы. А вот магические кристаллы не использовал ни разу!

Сомнения мои были понятны. Магический кристалл и красный камень — это далеко не одно и то же. Да и связь между ними основана на моей ци. А у меня лекарских способностей нет. Вот поджечь или взорвать — это пожалуйста! Но лечить… Хотя, Марту лечил, но там другое…

И тем не менее, я решил попробовать. В конце концов, попытка не пытка.

— Госпожа Молчанова, — сказал я негромко. — Разрешите зайти?

В ответ была тишина.

Я глянул на Тихона, снова вернувшегося к сковороде.

Он кивнул, мол, заходи.

Я отодвинул занавеску и сказал:

— Госпожа Молчанова, я сейчас поставлю над вашей кроватью защитный купол. Если вдруг почувствуете себя хуже, дайте знать, хорошо?

Женщина не отреагировала.

Подождав немного для приличия, я пустил в магический кристалл ци, пропущенную через котёл дан. Купол сразу же развернулся.

Регулируя подачу ци, я сделал так, чтобы купол был только над кроватью. Положил кристалл на одеяло. Постоял немного, наблюдая, какое действие оказывает моя магия, а потом вернул занавеску на место и снова сел за стол.

Придвинул защитный артефакт. Попробовал настроиться на него. Но у меня ничего не выходило — мысли всё время блуждали где-то, нос раздражал аромат жаренной свинины, плюс, я прислушивался к тому, что происходило за занавеской — вдруг срочно потребуется моё вмешательство.

Открылась дверь и в комнату вошёл Егорка.

— Братка, — спросил он у Тихона. — А есть скоро? А то сил уже больше нет терпеть.

— Ещё чуть-чуть, — строго ответил Тихон. — Что там с мясом?

— Последнюю тушу разделывать начали, — с гордостью сказал парнишка. — Мясо, которое в заморозку, подвесили в сарайке. Кишки в сенцах. Поедим и мыть буду. Потом дядь Кузьма сказал, что научит меня колбасу делать. А ты умеешь делать колбасу?

— Нет, Егорка, не умею, — признался старший брат.

— Ничего, дядь Кузьма и тебя научит! Он знаешь какой хороший! Он вообще охотник и много дичи поймал! Он всё умеет!

Я смотрел на Егорку, слушал его и думал: когда, интересно, он в последний раз ел мясо? А ведь он растёт, ему белки нужны!

Но теперь всё будет хорошо. Лишь бы я смог защитить их!

Глава 18

Наконец, Тихон убрал сковороду с огня. И с блаженной улыбкой наложил немного жаркого в миску. А потом приоткрыл входные двери и крикнул:

— Егорка, зови людей есть! Мясо готово!

— Сейчас, заканчиваем! — отозвался Кузьма.

Пока мужики заканчивали разделку последней свиной туши, Тихон взял миску и прошёл за занавеску.

Я убрал красный барьер, и Тихон присел на край кровати.

— Матушка, — сказал он. — Я принёс мяса.

Матушка Тихона открыла глаза и улыбнулась сыну.

Он помог ей приподняться, подложил подушку под спину и протянул на ложке первый кусок мяса.

Женщина сняла мясо с ложки губами и с аппетитом начала жевать.

На её лице было нескончаемое удовольствие.

Не успев как следует прожевать, она снова потянулась к ложке.

— Матушка, не торопитесь! Мяса достаточно! Если нужно, ещё принесу, — сказал Тихон.

Он протягивал матери куски жаренного мяса, а по его щекам текли слёзы.

И вдруг она подняла руку и вытерла слёзы со щеки сына.

После этого Тихон и вовсе разрыдался.

Я не говорил ничего. Я понимал, что это не слабость. Это многолетняя боль, заледеневшая от безысходности, наконец согрелась в ароматах свеженины и начала таять, покидая душу Тихона вместе со слезами.

Видимо, мама Тихона и Егорки давно уже не проявляла интереса к жизни. А тут просто жаренное мясо…

И дело даже не в том, что именно мясо, как еда. А скорее, как надежда, как символ, что теперь всё будет хорошо!

Я в этот момент чувствовал свою ответственность, чувствовал, что должен постараться, чтобы эти люди жили нормально.

Вошли мужики и сразу же направились к умывальнику.

— Что, готова свежанинка? — со смехом спросил Богдан.

Тихон украдкой вытер слёзы и ответил с улыбкой:

— На всех хватит!

— Это хорошо! — сказал Кузьма. — А то я что-то на морозе проголодался!

Как-то в доме у Тихона он чувствовал себя увереннее, чем когда я звал его есть вместе со всеми у меня дома.

Возможно, это потому, что Тихон такой же работник, как и Кузьма.

Понятно, что у них разные обязанности, но тем не менее.

Умывшись, все сели за стол.

Хоть все и были возбуждены, но вели себя сдержанно. И когда Тихон поставил на середину стола сковороду, не спешили запускать в неё ложки.

Они молча ждали чего-то.

Я не сразу понял, что меня. Точнее, я, как старший, пусть не по возрасту, но по положению, должен был что-то сказать.

Ну я и сказал:

— Пусть семья Молчановых процветает и пусть все будут здоровы!

— Во славу Рода! — ответил Тихон.

— Во славу Рода, — поддержали его остальные.

Ну и я не стал тянуть, первым зачерпнул из сковороды.

И сразу же к мясу потянулись остальные ложки.

Ели с достоинством. Без жадности. Не спеша, но и не медля.

Мясо было вкусное. И не только потому, что это была молодая свинка и парное мясо. Но и потому, что это мясо имело вкус победы.

Да-да! Это была первая победа.

И по большому счёту объявление войны.

Более того, это был первый трофей.

А что с поля боя взято, то свято!

Вот с таким настроением мы дружно умяли молодую свининку, точнее, только малую её часть — то, что пожарили. Остальное мясо висело в холодной кладовке.

Когда были выскребены остатки лука и топлёного свиного же жира, я, отложив ложку, сказал:

— Барьер установлен, приставами засвидетельствован. Я пока не могу сделать его полностью непроницаемым, но я завтра вернусь и попробую снова.

Мужики слушали внимательно.

По лицу Тихона промелькнула тень, но он ничего не сказал. Он понимал, что я делаю всё, что могу.

А я продолжил:

— Богдан, Вадим, оставайтесь здесь. Защитите если что.

Парни согласно кивнули.

Я повернулся к Мо Сяню.

— Мы сможем оставить тут Умку и Шилань, чтобы они охраняли?

Мо Сянь склонил голову, обозначая поклон, и ответил:

— Да, молодой господин.

— Отлично! — обрадовался я.

— А как же вы? — спросил у меня Тихон. — Вдруг на вас опять нападут?

Я пожал плечами.

— На меня нападут или нет, ещё неизвестно. А тут ваш дядя Прохор наверняка попытается. Ну и потом, мы с Мо Сянем тоже не детки малые, оружие в руках держать умеем. Так ведь, Мо Сянь?

Китаец снова обозначил поклон:

— Да, молодой господин.

Вот интересно, как он умеет кланяться даже сидя! И при этом сохраняет достоинство.

— На том и порешим! — подвёл я итог. — И пожалуй, поедем. А то дел сегодня ещё много. Да и вам есть чем заняться.

— Это точно, — улыбнулся Тихон. — Но заботы приятные.

— И вот ещё что, — сказал я Тихону напоследок. — Красный кристалл я оставлю. Пусть полечит вашу матушку. Но если увидишь, что ей стало хуже, просто убери кристалл от неё.

— Хорошо, — согласился Тихон.

С этим мы встали из-за стола.

— Что, Кузьма, иди готовь сани, — сказал я конюху.

— Слушаюсь, ваше благородие, — отозвался Кузьма и поспешил на улицу.

Мы тоже вышли во двор и остановились на крыльце.

Я повернулся к Богдану и Владу и сказал негромко:

— Думаю, сосед ждёт, когда я уеду. И обязательно нападёт.

— Тоже так думаем, — ответил Богдан. — Мы уже обсуждали это.

— Эх, было бы побольше бойцов! — с сожаленьем произнёс я, жалея, что ограничился только двумя бойцами, нужно было просить у деда Радима хотя бы человек пять, а лучше десять.

В конце концов, я должен был предвидеть, что всё сложится именно так.

— Побольше разместить негде, — резонно заметил Влад. И добавил: — Да вы не переживайте, барин! С вашими волками нам сам чёрт не страшен! Они предупредят, ну а мы спуску не дадим!

— Надеюсь на вас! — сказал я.

Тем временем Кузьма подал сани, и мы с Мо Сянем сели, укутавшись в тулупы.

— Куда едем, барин? — спросил Кузьма.

— Домой! — приказал я, и Кузьма стегнул лошадей.

Тревога не отпускала меня всю дорогу. Я понимал, что тем, кто остался в доме Тихона, предстоит бой. Возможно даже неравный. Но я не мог остаться там, чтобы поддержать, потому что у меня было ещё обещание, данное приставам — помочь Глебу и Даниле взять первую ступень. А дней для выполнения обещания оставалось совсем немного — если сегодняшний день не считать, то всего три дня.

Понятно, парни и сами должны поработать, но без моей помощи они не справятся. А у Тихона всё-таки подмога есть, пусть и небольшая. К тому же я оставил у него демонических волков. А они сила серьёзная — я хорошо помнил, как они бросились сегодня утром на врага.

Умка и Шилань, конечно, не были в восторге от моей просьбы, но Богдан принёс им по хорошему куску свинины, и они отпустили нас с Мо Сянем.

Мне даже немного обидно стало — променяли нас на мясо.

Хотя это я, конечно, накручиваю себя. На самом деле я был рад, что демонических волков удалось уговорить остаться и защитить моего вассала. Потому что защитный барьер — это хорошо, но от людей он пока не защищает. Над этим надо ещё поработать. И по-хорошему до моего отъезда в академию. Но не сейчас. Сейчас — Глеб и Данила…

В общем, в мыслях у меня были разброд и шатания. Мне хотелось одновременно находиться в разных местах, чтобы всё успеть, всех защитить. Однако, я прекрасно понимал, что это невозможно.

Нужно было спешить домой и использовать время для помощи Глебу и Даниле. И тем не менее, когда мы проезжали мимо деревни, я попросил Кузьму завернуть.

Дед Радим не удивился, увидев нас.

На его не высказанный вопрос я сразу же сказал:

— С парнями всё в порядке. И с волками тоже. Я оставил их охранять имение моего человека. А то там сосед слишком ретивый.

Дед Радим понимающе кивнул.

— Я чего заехал… У меня два вопроса или точнее, две просьбы, — сказал я старику.

— Слушаю, Владимир Дмитриевич, — ответил дед Радим.

— Во-первых, мне нужны ещё люди, хотя бы двое-трое. Воинов, конечно.

— Туда же, в дом к вашему человеку? — спросил старик.

— Да, туда. — И вспомнив матушку Тихона, добавил: — И хорошо бы женщину какую или девушку в помощь по хозяйству. Там за больной ухаживать нужно.

— Хорошо, — согласился старик. — Сейчас или утром?

— Утром, — ответил я. — Как поеду, заеду за ними.

— Хорошо, будут готовы. Что ещё?

— Ещё… — Я вздохнул. — Можете помочь мне?.. Я установил защитный барьер над имением Тихона. Но там обычный барьер. А как сделать, чтобы он стал непроницаемым для людей, так как вы сделали?

Дед Радим задумчиво покачал головой.

— Боюсь, что если нет хранителя, то никак.

Хранителя в доме Молчановых не было. Там всего-то жило сейчас три человека: Тихон с Егоркой и их матушка. Ну и теперь Богдан с Владом.

— А как найти хранителя для их дома? — спросил я.

— Если у рода есть будущее, то хранитель сам появится, — ответил дед Радим.

Это было, конечно, странно. Но я понял, что другого ответа у старика не будет. А потому кивнул и пошёл к саням.

И уже собираясь сесть в них, обернулся и спросил:

— Дед Радим, а сколько тебе лет?

— Много, — засмеялся старик. — Очень много! Столько не живут!

— Ну, много, так много, — вздохнул я и сел в сани.

К дому мы подъехали в тишине — никто нас не встречал, посторонних не было, своих во дворе тоже.

После всех сегодняшних событий у меня сердце сжалось от тревоги, и я поспешил в дом.

Но оказалось всё в порядке. Егор Казимирович, Прасковья, Матрёна, Глеб с Данилой и Марта с Полиной сидели в столовой и чинно обедали.

Я даже растерялся от неожиданности. С одной стороны, для обеда было уже поздновато, а для ужина — ещё рановато. Но вот домашние собрались за одним столом.

И когда мы с Мо Сянем зашли, они не вскочили, не заволновались. Наоборот, отнеслись очень спокойно и как-то буднично.

— О! Володя! — лениво произнёс Глеб. — Присоединяйтесь к нам!

Мы с Мо Сянем от неожиданности помыли руки и сели за стол, хотя ни он, ни я не были голодными.

Но, увидев разносолы Прасковьи и ощутив вкус её замечательных блюд, я понял, что готов полноценно пообедать. А потом взять добавки.

Накладывая себе в тарелку обжаренных на гриле овощей и парочку запечённых отбивных с грибами и сыром, я спросил у Прасковьи:

— Мы можем немного поделиться припасами с Тихоном?

— В счёт жалованья? — спросил Егор Казимирович.

— В качестве поддержки, — ответил я. — Я там двух бойцов оставил. И завтра ещё двоих или троих отвезу. Надо их на довольствие поставить. А то там последний хрен без соли доедают…

— Понял, — сказал Егор Казимирович. — Выделим припасов.

А я повернулся к Прасковье.

— Эклеров бы, — попросил я. — А то матушка Тихона болеет.

Прасковья улыбнулась.

— Приготовлю. Мне Тихон сразу приглянулся. Он хороший человек.

— И работник хороший, — добавил Егор Казимирович.

И у меня на душе сразу же потеплело.

Что ж, теперь можно было со спокойной душой заняться Глебом и Данилой, точнее, их культивацией.

— Как ваши дела? — спросил я парней.

На что Глеб нахмурился и ответил:

— Лучше не спрашивай…

Глава 19

— В смысле не спрашивай?! — растерялся я.

Данила с Глебом совсем сникли. Они сидели, понурившись и не поднимали на меня глаза.

От той идиллии, которая царила в столовой, когда мы с Мо Сянем вошли, не осталось и следа.

— Рассказывайте! — потребовал я.

— Да чего рассказывать? — попробовал соскочить Глеб, но, перехватив мой взгляд, тяжело вздохнул.

Я продолжал требовательно смотреть на него, и он сдался.

— Ничего у нас не вышло.

— А что вы делали? — спросил я.

— Ну, помедитировали, как ты сказал, — вмешался Данила. — А потом пошли на тренировочную площадку… — и он, бросив взгляд на Марту, замолчал.

— Дальше! — жёстко потребовал я.

— А чё дальше-то… — взвинтился Глеб. — Дальше ничего!

— Как так ничего? — удивился я и повернулся к Марте: — Ты не стала их тренировать?

Марта фыркнула и смерила презрительным взглядом Глеба и Данилу.

— Марта тут не причём! — вступился за девушку Данила.

— Ага не причём! — возмутился Глеб. — Толку от таких тренировок!

— Володя, — вмешалась Полина. — Не ругай Марту, она старалась. Но парни не стали её слушать. Они сказали, что им силу нужно тренировать, а не гибкость. Гибкость нужна женщинам, чтобы мужчина… это самое… ну… — Полина засмущалась и не смогла продолжить.

Но я и так всё понял.

— Вы что, идиоты? — спросил я у Глеба и Данилы.

Парни прижухли. На их лицах боролись неуверенность и тупое упрямство. Из чего я решил, может, действительно Марта предложила какие-нибудь особенные упражнения? Хотя, она вроде адекватная.

— Какие упражнения? — спросил я у Марты на всякий случай.

— Обычную растяжку, — пожав плечами, ответила девушка.

— Точно идиоты, — вынес я приговор.

Неуверенности в лицах моих друзей добавилось.

Ну как объяснить им, что не только сила, но и растяжка для воина очень полезное дело. Хорошая растяжка даёт дополнительную свободу действий.

Но Глеб не спешил сдаваться.

— Почему это идиоты? — спросил он.

— Потому что Марта учила вас секретным техникам! Скажи, Мо Сянь? — обратился я за подтверждением к китайцу.

— Если сила ци углубляется, а практика остаётся в застое, то и ци начинает терять глубину. Ци в таком случае будет полна недостатков, что омрачает дух и портит разум, — глубокомысленно заявил Мо Сянь.

И я был рад его восточной витиеватости. Вот умеет он когда надо быть простым и кратким, а когда надо — изрекать глубокомысленные фразы, докопаться до смысла и значения которых не просто.

Хотя, сейчас всё было просто и понятно — мало медитировать, нужно ещё и тело нагружать.

А Мо Сянь продолжал:

— Если не тренировать тело, то душа не сможет впитать энергию земли и неба, а значит, сил на прорыв будет мало. И может попросту не хватить.

— Если тренировать только физическую силу, — добавил я. — То рано или поздно достигнешь предела. Но если вместе с силой тренировать ещё и гибкость, то предел будет значительно выше.

— Это правда? — негромко спросил Глеб.

— Правда, — ответил я. — Спроси у…

Я хотел показать на Егора Казимировича или Кузьму, которые видели мои тренировки, но оказалось, что они уже слиняли по-тихому. И не только мужики, но и Прасковья с Матрёной.

— …Спроси у Мо Сяня, — вышел я из положения.

— Это так, — подтвердил мои слова китаец.

— Ладно, разговоры разговорами, а тренироваться нужно. Иначе вы не сможете взять первую ступень культивации ци. Времени совсем не осталось. А вы и то немногое, что осталось… хм… — Я вздохнул и решительно добавил: — Пошли на тренировочную площадку. Марта, покажешь свои упражнения?

— Ты уверен? — спросила Марта.

Но мне после моих слов отступать было никак нельзя, поэтому я кивнул:

— Уверен. Я тоже с вами позанимаюсь.

Да, я знаю, что после еды тренироваться очень тяжело. Поэтому решил сначала растрясти жирок. И заставил парней бегать. Да и сам не стал отлынивать.

Марта с Полиной неожиданно присоединились к нам.

Бегали по расчищенной дорожке — до сада, потом к барьеру, потом снова до сада, и снова к барьеру. Круг получался не очень большой, но за неимением лучшего…

Хорошо, когда снега было мало, можно было бегать вдоль барьера. Теперь же такой возможности не было.

Вспомнив о тех своих пробежках, я вспомнил и про таинственную тропинку. Сейчас, когда у домашних есть ключи, очень легко будет установить, ходил там кто-то из своих или посторонние натоптали.

Но это точно не сегодня.

Хотя, почему не сегодня?

И я на очередном круге решил отделиться от ребят и сбегать по садовой дорожке дальше. Туда, где тропинка выходила на дорожку.

Но когда подбежал к границе очищенной от снега, от той мысли отказался — снег в саду лежал ровным полотном. Не знаю, лазит ли кто через барьер, но сюда следов не доходит, а по сугробам лезть мне было не охота. Во всяком случае без снегоступов.

С другой стороны, пока рано судить. Вот если и дальше следов так и не появится, значит, ходили посторонние. А если появятся…

Ладно, не буду пока думать об этом.

Закончив с пробежкой, мы пришли на тренировочную площадку. И я принципиально сказал Марте:

— Командуй!

— В любой практике есть свои пределы. А боевые искусства ничем не ограничены, — немного неуверенно сказала Марта. — Когда делаете упражнения, необходимо вдохнуть энергию земли и неба, почувствовать окружающую ци.

Говоря это, Марта показывала разминочные упражнения. Ничего особенного для моего мира, но я был уверен, что для этого мира это был прям прорывной комплекс.

Разогрев мышцы, Марта перешла к растяжке.

Увидев, что парни заворотили носами, я начал демонстративно проделывать весь комплекс. Глебу и Даниле не осталось ничего другого, кроме как повторять. Тем более, что Марта комментировала свои упражнения:

— Культивация боевых искусств — словно борьба с судьбой против небес. Это требует не только вложения духовных и физических сил, но и вложения денег. И не маленьких денег! Именно поэтому наследники богатых семей имеют огромное преимущество перед такими, как мы. Мы не можем покупать элексиры, артефакты или экипировку. Нам остаётся только ещё больше работать!

Закончив с растяжкой, Марта перешла на силовые упражнения.

Эх, не хватало мне сейчас тренажёров. Надо бы заморочиться и сделать парочку. Хотя и без них нормально.

Отработав комплекс силовых упражнений, Марта раздала нам деревянные мечи.

Я ожидал, что она и дальше будет показывать приёмы и комплексы, но Марта вдруг повернулась к наблюдающему за нами Мо Сяню и присоединив кулак к ладони, сказала:

— Научите нас, пожалуйста!

Китаец не заставил себя упрашивать. Он достал свой меч и, не вынимая его из ножен, начал показывать движения.

Мы, естественно, повторяли. И пока он показывал медленно, мы успевали. Но когда он немного ускорился, продолжала успевать за ним только Марта. Даже Полина отстала, хоть она много тренировалась. Но, видать, никакие артефакты, элексиры, пилюли или экипировка не смогут вдолгую победить того, кто тренировал тело. Усилить да, могут, но тренировка важнее. А Марта занималась долго и много, тут никаких сомнений быть не может.

— Когда мастер боевых искусств находится под сильным давлением, — сказал Мо Сянь, гоняя нас по площадке. — В отчаянной попытке выжить, он может совершить прорыв на следующую ступень. Редкое явление, но вполне возможное.

Говоря это, он усиливал давление.

Причём, гонял он не только Глеба и Данилу, которым за три дня нужно было прорваться на первую ступень культивации, но и нас с Мартой. И даже Полину.

Я сначала хотел возмутиться, но потом сжал булки и продолжил тренироваться с полной отдачей. Я прекрасно понимал, что если не буду выкладываться на полную, то мне крышка — слишком могущественных врагов я себе насобирал.

— Необходимо познать истинную силу этой техники, — говорил Мо Сянь, показывая очередной приём. — Почувствовать движение, ощутить себя, перенести энергию в меч…

И мы старались перенести энергию в меч.

— Это специальная техника. Используйте тело и глаза, чтобы чувствовать меридианы, — наставлял нас Мо Сянь.

А я чувствовал, что мои кости уже трещат, а кровь закипает от этого давления.

— Тело невесомое, словно ветер, пульс спокойный, словно поток воды, — делился знаниями Мо Сянь и скользил легко, словно пёрышко в восходящих потоках.

И я повторял за ним. И чувствовал, как с каждым шагом энергия укрепляла мои тело и волю.

— Только находясь под сильным давлением можно отрастить крылья! — говорил Мо Сянь, паря в воздухе.

Эти движения! Он был лёгкий, как пёрышко!

Я хотел так же!

И судя по тому, как выкладывались мои товарищи, они тоже хотели так двигаться!

Не знаю, на каком этапе я понял, что Мо Сянь заставляет нас объединяться и действовать заодно.

Его мастерства хватало, чтобы он нападал на всех нас. И чтобы защититься поначалу мы были каждый сам за себя, но потом всё чаще и чаще начинали действовать заодно.

Командование на себя взяла Марта. Она была опытнее нас в фехтовании, поэтому мы без каких-либо сомнений отдали ей роль лидера.

Ну да, отдать роль лидера девчонке не айс, но вот что я скажу: опытный боец дорогого стоит. И если её опыт может привести нас к победе, то почему бы и нет?

Тем более, что это тренировочный бой.

В настоящем бою, думаю, всё было бы совсем по-другому.

А тут я смотрел за Мартой, и учился у неё выстраивать комбинации, учился стратегии и тактике боя на мечах. Сравнивал со стратегией и тактикой современного боя. Делал выводы и мотал на ус.

А что? Я готов учиться хоть у кого, если у него есть чему научиться! У меня в этом отношении нет предубеждений. Отворачиваться от опытной девчонки, только потому что она девчонка… Нет уж! Я сначала научусь у неё всему, что она умеет, а потом посмотрим…

В тот момент, когда все осознали, что мы дерёмся не каждый сам за себя, а вместе, Мо Сянь остановил тренировку.

— Это очень важный момент! — сказал он. — Запомните его. Меня не будет с вами в академии. Но вы сможете поддержать друг друга. Если конечно все сможете попасть в академию.

Сказав это, Мо Сянь глянул на Глеба и Данилу, а потом развернулся и пошёл в дом.

Мы постояли некоторое время в недоумении, но потом переглянувшись, не сговариваясь, отправились вслед за китайцем.

Не ожидал, что тренировка будет такой мощной. Вроде вот только ели, но теперь у меня живот завывал от голода. И не только у меня.

— Жрать хочу, — поделился Глеб.

— Тебе бы только жрать, — засмеялась Марта.

Но по тому, как она неосознанно погладила живот, я понял, что и наша дева воительница тоже проголодалась.

— Я бы тоже перекусила, — призналась Полина.

— И я, — не остался в стороне Данила.

— Какие проблемы? — удивился я. — Пойдёмте к Прасковье, она поди не даст нам умереть с голоду.

Сказал это и подумал: что-то у меня в последнее время тут еда, там еда, снова еда и опять еда.

С другой стороны, я выкладываюсь по полной, а организм у меня молодой, растущий — ему калории требуются. Так что, всё закономерно.

Однако, на кухне нас ждал сюрприз.

Глава 20

Войдя в столовую, мы остановились растерянные.

Дело в том, что пока мы тренировались, Прасковья с Матрёной развели генеральную уборку. Ну а что? Все поели, до ужина время есть, вот они и занялись мытьём и чисткой.

В общем, мы не солоно хлебавши отправились в гостиную.

— Что делать будем? — поинтересовался Глеб.

— Глупые вопросы задаёшь, — строго глянула на брата Марта.

— Культивировать, — поддержала подругу Полина. — У вас времени мало осталось, не забыл?

Тон её был холодный и презрительный, как будто Глеб, задав свой вопрос, окончательно упал в её глазах.

Я хотел было попросить девчонок сбавить обороты, но передумал. Парням действительно нужно культивировать, иначе они не успеют взять первую ступень — слишком мало времени приставы отвели им для тренировок.

Вспомнилось, как я сам делал первые шаги в культивации. Мне тогда очень помогли тренировки с дедом Радимом. Я объединил китайскую культивацию и родные русские боевые искусства.

Хотя, конечно, то, чему обучал дед Радим, наверное, на искусство не очень тянуло — так, приёмы рукопашного боя.

Но поразмыслив немного, я решил, что всё-таки это именно боевое искусство со своей философией в основе. Потому что любой приём, который показывал дед Радим, нёс за собой огромный смысловой пласт.

А что, если попробовать объединить наше родное, русское, с китайской культивацией и для Глеба с Данилой?

Откладывать дело в долгий ящик я не стал и предложил парням помедитировать по новой технике.

Я не стал говорить им, что на самом деле только что сам изобрёл эту технику. Сказал только:

— Очень мало кому известна эта секретная техника, но она значительно повышает эффект от медитации.

Парни прониклись тем, что я делюсь с ними секретами культивации и с удовольствием согласились.

Девчонки тоже заинтересовались, и я решил: пусть присоединяются. В конце концов Мо Сянь сегодня на тренировке работал над тем, чтобы мы стали командой. Нельзя допустить, чтобы его труды пропали впустую.

Прикинул, идти куда или оставаться тут, в гостиной, и решил остаться. Посторонние на территорию усадьбы теперь не попадут, а слуги в курсе и не будут нас тревожить.

Работу мы начали с того, чтобы научиться открывать сознание.

Я пытался научить, как это показывал дед Радим. Оказалось, что проще самому десять раз проделать, чем объяснить. В конце концов, сам начал лучше понимать! Как говорится, десять раз объяснил, сам понял…

Но как бы там ни было, сначала Марта, потом Полина, а потом и Данила с Глебом освоили это искусство.

И когда мы все открыли друг другу сознание, оказалось, что мы чувствуем друг друга. Можем с закрытыми глазами сказать, кто где находится и что собирается делать. И конечно же, кто что чувствует.

Это не телепатия, но чувствительность по отношению друг к другу сильно повысилась.

Сразу же подумалось, что теперь для Марты не секрет, что по отношении к ней чувствует Данила.

Но когда я посмотрел на них, то возникло сомнение: действительно ли они открыли друг другу сознание. Потому что внешних проявлений, что Марта теперь знает о чувствах Данилы, не было.

Хотя, по той теплоте, с которой Марта что-то негромко сказала Даниле и с какой грустью он ответил ей, я понял, что всё у них получилось. В том смысле, что получилось открыть сознание. А вот взаимности между ними нет. Марта не испытывает романтических чувств к Даниле. Во всяком случае пока.

Мне было жаль друга. С другой стороны, я считаю, лучше знать, чем жить в неведении и питать тщетные надежды.

И хотя романтических отношений им не светит, во всяком случае в ближайшее время, но отношения между ними стали тёплыми и открытыми. Марта отнеслась с уважением к чувствам Данилы. А Данила принял отказ Марты.

Возможно, где-то в глубине души он и раньше чувствовал, что дела обстоят именно так. Потому и не мог никак насмелиться и сказать ей о своих чувствах.

Их отношения стали глубже, доверительнее. А это дорогого стоит. Это настоящая дружба, которую никто из них не предаст.

Подобная же открытость и доверительность возникли и между остальными членами нашей небольшой команды.

Передо мной сидели мои друзья, которые никогда не предадут меня, даже если не будут разделять какие-то мои решения. Передо мной были люди, в которых я был уверен.

— А теперь давайте медитировать, — предложил я.

— Это будет совместная медитация? — поинтересовалась Полина.

— Для начала давайте раздельно, — ответил я. — А потом уже по ходу действия будет понятно. — Ну и прежде чем приступить непосредственно к медитации, проинструктировал: — Ваше сознание сейчас открыто. Постарайтесь во время медитации сохранить это состояние. Откройте сознание не только друг другу, но и всему миру. Позвольте ци неба и земли течь по вашим меридианам.

Пока я говорил, Матрёна принесла подушечки, видимо, услышала наш разговор.

— Давай с нами! — позвала её Марта.

— Я попозже присоединюсь. Сейчас к сороковице готовиться нужно, — ответила Матрёна и убежала помогать Прасковье.

— Ну что, начинаем? — спросил я.

Ребята, кивнув мне, сели в позу для медитации.

Я, естественно, тоже. Потому что как ни крути, а мне тоже нужно развивать свою культивацию.

Когда прокачивал ци по меридианам, заметил, что дома в моём теле золотой ци чуть больше, чем было в доме у Тихона. Получалось, что мой организм в родных стенах подпитывался золотой ци.

Едва я это осознал, как выражение: дома и стены помогают, заиграло новыми красками.

Что касается чёрной ци, я пока не стал перекачивать её в магические кристаллы. Хотелось достичь гармонии между красной, чёрной и золотой ци. Поэтому пусть пока будет, посмотрим, как это скажется на моём развитии. А сделать бомбы всегда успею. Тем более, что я научился кидаться напалмовыми снежками.

Углубив и поправив каналы, укрепив ядро, проверив работу печи дан, я мысленно огляделся, чтобы понять, как идут дела у моих товарищей — мы были соединены открытым сознанием, поэтому я мог видеть течение ци каждого.

У Полины и Марты особых проблем не было. Так, по мелочам — ядра у обеих девушек немного трепетали, как будто И Марта, и Полина не могли до конца сосредоточиться и всё время на что-то отвлекались. Но это было едва заметно, я даже не сразу обратил внимание.

А вот парням было сложнее. Всё-таки личный запас ци у Глеба и Данилы был небольшой. Но открытое сознание и приток ци неба и земли усиливали поток ци по каналам парней. А сильный поток не просто углублял каналы, а существенно так расширял возможности.

Нужно было просто укрепить стенки и не допустить разрушения.

А так как сознание было открыто и сопротивления потокам не было, то всё проходило мягко и без душевных травм.

Парни пытались укрепить стенки каналов, но у них пока плохо получалось.

Поэтому я включил в систему циркуляции ци свой котёл дан, и начал дозированно, буквально по капельке выдавать исцеляющую ци — для того, чтобы помочь Глебу и Даниле укрепить стенки каналов и запасных резервуаров и усилить ядра.

И всё получилось!

Не настолько, чтобы у парней скопилось достаточно ци для перехода на первую ступень, но значительно больше, чем было ещё утром.

Наблюдая и поправляя культивацию моих товарищей, я думал о том, что встав на путь культивации, необходимо иметь не только и не столько сильный талант мага, сколько сильное тело и подавляющую волю.

И вот как раз воли парням не хватало. Хотя возможно потому, что слишком неожиданно для них пробудился дар. Ну и плюс не было большой мотивации становиться сильнее.

Это мне приходится постоянно драться не на жизнь, а на смерть. А Глебу и Даниле — нет. С ними вон даже Марту родители отправили, чтобы она защищала парней.

Я вздохнул. Как они станут мужиками, если женщина будет защищать их? Должно быть как раз наоборот — это они должны защищать Марту! Ну или кого-то, кто им очень дорог.

А что? Если бы мне удалось создать такую ситуацию, чтобы парни действительно оказались на краю смерти или увидели, как гибнет дорогой человек… Ну или дети…

Перед глазами встали четыре гроба — два больших и два маленьких. Первое, что я увидел в этом мире.

Нет, упасите боги моих друзей от таких потрясений!

Однако воспитать волю этим оболтусам нужно. Иначе никак.

Заставить соревноваться с девчонками и унижать в случае проигрыша? И тем самым воспитывать ненависть и боевую злость?

Нет, я не смогу так с друзьями.

Тренироваться с ними бок о бок, выдерживать любую нагрузку — это пожалуйста. Разделить тяготы и невзгоды — с радостью! Заряжать их своим примером — готов на все сто! Но издеваться — это не по мне. Будем искать другой путь.

Медитация продолжалась и продолжалась.

Это не была совместная медитация, как вчера, и тем не менее, мы были вместе, поддерживали друг друга.

Время шло, каналы углублялись и укреплялись.

Ядра у девчонок перестали дрожать — Полина и Марта смогли полностью погрузиться в медитацию, отринуть всё, что их отвлекало.

Их ци теперь сияла мягким и ровным светом.

Не знаю, то ли это сияние спровоцировало такое же сияние у парней, а может, сами парни достигли такого уровня в медитации, из-за которого родилось сияние. Ну или обычный резонанс… Но это было что-то чистое и мощное.

Моя ци, кстати, тоже начала сиять.

Причём красный, чёрный и золотой слились. Вот только цвет вопреки законам природы стал белоснежным.

И когда комната наполнилась светом, все светящиеся магические кристаллы, которые освещали гостиную, засияли ещё сильнее.

Но этого мало.

Неожиданно сначала Данила, а следом и Глеб вспыхнули сверхновой.

Я впервые вот так со стороны наблюдал взятие ступени. Это было неожиданно, красиво и мощно!

Возможно, соверши они прорыв по очереди, не было бы так эффектно. Но это был совместный прорыв, да ещё и когда мы все были открыты сознанием друг для друга.

Блин! Это круче оргазма!

Потихоньку сияние сошло на нет, и мы все практически одновременно открыли глаза.

Было удивительное чувство единения, теплоты и душевной близости.

Медитация закончилась, а мы сидели и улыбались друг другу.

Наконец, тишину прервала разрумянившаяся Марта.

— Мальчики, я поздравляю вас! Вы сделали это!

— МЫ сделали это! — мягко поправил я Марту.

— Это да, — согласился Глеб. — Без вашей поддержки…

— Вот только помыться бы… — пробормотал Данила, оттягивая от шеи рубаху, которая пропиталась нечистотами.

— Точно! — согласился Глеб и счастливо засмеялся. А потом сказал: — Я много слышал, что во время перехода на новую ступень тело очищается и освобождается от нечистот. Но даже не думал, что это так мерзко.

И мы все дружно захохотали, как будто он сказал что-то немыслимо смешное.

Глава 21

Глеб с Данилой отправились в баню. Холодную, правда — Кузьма ездил с нами, поэтому никто баню не топил. Но Прасковья дала им кастрюлю горячей воды, а Матрёна принесла чистую одежду.

Мы с Мартой и Полиной остались в гостиной втроём.

Когда парни ушли, повисло неловкое молчание.

Я уже подумывал было не отправиться ли мне в кабинет, чтобы поизучать скипетр и камень. Потому что как ни крути, а создать непроницаемый купол над землёй Тихона было бы идеально, а я всё ещё не знал, как это сделать.

Безусловно, я помнил слова деда Радима про хранителя. Но где я его возьму? А вот попробовать самостоятельно укрепить купол, это можно. Не факт, что получится, конечно, но попытка не пытка.

И вот в самый разгар моих размышлений меня прервала Полина.

— Володя, как у тебя дела?

— В смысле? — не понял я.

— Ну, как твоя подготовка к экзаменам? — уточнила Полина.

— Да я про экзамены и не вспомнил, — честно признался я. — Как-то не до того было.

— Как же так?! — расстроилась Полина. — Что теперь будет?

— Да что будет… — пожал я плечами. — Ничего не будет. Вон Данила с Глебом вообще не готовились.

— Ты себя с ними не сравнивай! — вмешалась в разговор Марта. — Для них не так важно, поступят они или нет. Они ещё не наследники даже. В том смысле, что их официально не объявили. А вот ты уже глава рода! Тебе никак нельзя провалиться на экзаменах!

— Да когда ж мне готовится? — вздохнул я. — Сегодня над землёй Тихона купол ставили. Завтра снова к нему поеду, не всё сделали, что хотел. А ещё на завод нужно… Нужно чтобы…

Блин! Я чуть было не рассказал о своей задумке с автомобилями!

Но пока нельзя. Пока это тайна тайная. Если конкуренты узнают раньше времени, мне несдобровать. Так что пока чем меньше людей знает об этом, тем лучше.

Да, я доверяю Полине и Марте. Но ведь проговориться можно и случайно.

Поэтому я закончил фразу не так, как начал:

— …Нужно провести капитальный ремонт в зданиях. Да так, чтобы производство не останавливалось.

И ведь не соврал же! Ремонт же нужен. Точнее, постройка с нуля.

— Но ты же не сможешь находиться на заводе, пока будет ремонт! — воскликнула Полина.

— Не смогу, — согласился я. — Поэтому и нужно, чтобы управляющие знали, что делать. Как говорится, необязательно быть коммерческим гением, можно сделать ставку на победителя и снимать сливки.

— Что? — не поняла Марта.

— Ну… — решил перевести я. — Не обязательно делать самому, можно дать задание управляющим и контролировать только их. А это я смогу и из академии делать.

— Так-то да, — согласилась со мной Полина.

А Марта нерешительно добавила:

— Мы тут с Полиной разговаривали… — сказала она и замолчала.

— И о чём же вы разговаривали? — поторопил я.

— Раз тебе некогда готовиться, то мы поможем тебе! — решительно закончила за подругу Полина.

— О! Интересно! — удивился я. — И как же? За меня сдавать экзамены пойдёте?

— Нет, так не получится, — серьёзно ответила Марта. — Сдавать экзамены ты сможешь только сам.

— Тогда вы вместо меня учить будете? — нарочито серьёзно поинтересовался я.

Да, я троллил девушек. Но они оставались серьёзными. Даже не интересно троллить стало.

— Если мы выучим, тебе это не поможет, — строго ответила Полина.

— Ну и что же вы придумали? — сдался я.

— Мы напишем тебе ответы на маленьких листочках бумаги. Ты возьмёшь их с собой на экзамен и там незаметно подсмотришь.

Я с нежностью посмотрел на девушек. Какие же они милые! Похоже, они для меня только что изобрели шпаргалки.

Естественно, я не стал отказываться. И только предложил:

— Может, такие же сделать и для Глеба с Данилой? Хочется, чтобы мы все вместе попали в академию.

Девушки переглянулись, и Полина кивнула.

— Хорошо, сказал я. — Тогда попрошу Егора Казимировича, чтобы он принёс вам бумаги и чернил.

— Отлично! — обрадовались девушки, как будто я только что сдал все экзамены на сплошные пятёрки.

Я видел, что Марта с Полиной уже готовы были бежать, писать для меня шпоры, но увидел, что девушки всё ещё в чём-то сомневаются.

— Что-то не так? — спросил я.

— Всё так, но… — нерешительно ответила Марта.

— Что, но? — спросил я.

— Но тебе нужно тренироваться в магии. Там листочки не помогут, — сокрушённо покачала головой Марта. — Там нужно показывать, что ты можешь.

— Об этом не беспокойся, — засмеялся я. — У меня с тренировками всё нормально! Сегодня знаешь, как тренировался?! У! Аж, дым коромыслом стоял!

Я, конечно, имел ввиду утреннее нападение на меня, вот только Марта с Полиной не знали об этом и расценили мои слова, как несерьёзное отношение.

— Зачем ты так? — обиделась Марта. — Мы от чистого сердца.

— Да нет, девчонки, — сбавил я обороты. — У меня сегодня действительно была возможность потренироваться в магии. Я не шучу.

Мне была приятна забота девушек, чего уж там!

И приятно их общество. Так бы и сидел. Вот только они были правы, в академию магии нужно ехать, и экзамены туда нужно сдать.

Только я хотел сказать, что пойду потренируюсь, как вернулись Глеб с Данилой.

Они были довольные. Глеб выращивал на ладони лозу, а Данила вызвал лёгкий ветерок, который обдувал их. Держали они себя как заправские маги с тысячелетним стажем и хрен знает каким уровнем. Так и зашли в гостиную, гордые и высокомерные.

Понятно, что они дурачились, но суть передали верно. Хоть я и не так много магов встречал, но уже успел заметить, что чем выше уровень, тем больше спеси.

Единственное, Мо Сянь не вписывался. И то, возможно, если бы он оказался среди китайцев, то тоже нос задрал бы.

Развалившись в кресле, Глеб произнёс:

— Кофе хочу!

Это прозвучало так высокомерно, что я не выдержал.

— Глеб, Данила, если думаете, что взяли первую ступень и теперь всё, вы полноценные маги, то вы ошибаетесь! — заявил я. — Завтра вас ждут точно такие же тренировки и медитация. Нужно до академии накопить ци столько, сколько успеете. Да и потом развиваться.

— Да это понятно, — вздохнул Данила. — Дай хоть представить себя великими магами.

— Ну, если быть великим магом в твоём понимании, это чтобы тебе приносили кофе, тогда да.

— А в чём тогда смысл магии? — немного резко спросил Глеб.

— Видимо в том, чтобы защищать людей? — ответил я вопросом на вопрос.

Глеб с Данилой вздохнули.

— Что-то боязно, — признался Глеб. — А вдруг мы не справимся?

Данила промолчал, но я видел, что он разделяет чувства Глеба.

— А чего страшно-то? — спросила Полина.

— Вот жили мы жили, завидовали магам, — начал Глеб. — А потом раз, и сами стали магами. А что делать не знаем.

— Для начала учиться. И тренироваться! Культивировать ци. Развивать свою магию. Потому что в мире магии выживает сильнейший. Вы должны стать сильными.

— Это-то понятно, — снова вздохнул Глеб.

И Марта вдруг тепло произнесла:

— Всё будет хорошо!

И эта поддержка оказалась так вовремя и к месту, что парни расслабились. А с ними и у меня отлегло от сердца.

Однако, времени было уже много, а завтра меня снова ожидает тяжёлый день. Поэтому я сказал:

— Пойдёмте-ка отдыхать! На завтра план будет прежним. Вы тренируетесь, я с утра езжу по своим делам, вечером вместе культивируем.

— Годится! — одобрил Данила, а Глеб просто показал большой палец.

Парни и девушки поднялись в свои комнаты, а я решил прогуляться перед сном. Нужно было немного развеяться и настроиться на работу со скипетром. Потому что сейчас я просто уснул бы. Вот и решил прогуляться по морозцу, разогнать сон. А заодно и обдумать кое-что.

На улице уже была поздняя ночь, хотя Прасковья и Матрёна всё ещё копошились на кухне и в столовой, готовились, как сказала Матрёна, к сороковице.

И тут меня как обухом огрело. До меня внезапно дошло, что послезавтра будет сорок дней со дня смерти родителей и брата с сестрой настоящего Володи Корнева. Уже сорок дней! Потом день на сборы и всё — я еду поступать в академию магии.

То есть, у меня времени вообще не осталось. Хорошо хоть договора с приставами я выполнил. Хотя бы по минимуму. И защитный купол над землёй Тихона раскрыл, и Данила с Глебом поднялись на первую ступень.

Кстати, Глеб с Данилой прорвались, почему не приехали приставы? Я почему-то думал, что они обязательно приедут и привезут письмо с приглашением в Хогвартс, то есть, в магическую академию.

Или мы не всё сделали? Может, нужно как-то закрепить результат? Потому что ну вот приедут они и что?

Кстати, а мне нужны какие-то документы? Я ведь совершенно ничего про это не знаю!

Помнится, княгиня Разумовская обещала мне помочь в академии с проверкой силы. А потом губернатор тоже обещал помочь с экзаменами. И если обещание Анны Леопольдовны засвидетельствовано приставами, то обещание губернатора вообще ничем не подкреплено. А Фёдор Иванович Долгоруков человек слова — захотел, дал, захотел, забрал… Так что, на него полагаться не нужно. Сделает — хорошо. Не сделает — когда не ждёшь, то и не обидно.

К тому же я немного всё-таки пособирал информацию о соседях. Ну это когда ко мне просители пошли. Кстати, можно сказать, что губернатор косвенно к этому причастен. Плюс, все анкеты лежат у меня в ремне-артефакте. И шпаргалки не нужны.

Хотя нет, пусть девчонки пишут. И им спокойнее, и мне вдруг да пригодится? Я ведь про экзамены ничего практически не знаю. Да и про саму академию тоже мне мало что известно.

Понятно, что Марта рассказывала. Вот только я постоянно в разъездах, так что большую часть рассказов не слышал — наверняка же она Полине и Глебу с Данилой про академию магии рассказывала побольше, чем в тот раз.

Я шагал по дорожке в сторону сада. Ярко освещённый дом остался позади. А я шёл, и путь мне освещал белый снег.

Вспомнилась княжна Тараканова. Интересно, что там с её телом сделал медведь? Надо бы до отъезда в академию навестить его. Пусть мне и особо нечего ему показать плюс камень я потерял, но хотя бы предупредить его, что я уезжаю…

Как-то сиротливо было идти без Умки и Шилани. Как они там?

Интересно, на заводе демонические волки оставались несколько дней, и я не переживал за них. А сейчас прям душа ноет.

Была бы у дяди Прохора другая магия, было бы проще. А то управление животными…

Хотя, это же духовные звери, не должно на них влиять.

А вдруг влияет? Вдруг духовные звери тоже подвержены магии этого мерзкого свиновода? А я так далеко и ничем помочь им не могу…

Стало так тошно, что хоть прямо сейчас закладывай сани и гони в имение Тихона Молчанова.

И тут позади заскрипел снег — кто-то догонял меня.

Глава 22

Заслышав шаги, я, не знаю почему, ожидал увидеть Матрёну. Однако, силуэт, приближающийся ко мне, был никак не девичий.

Конкретно кто это, я рассмотрел не сразу, всё-таки на фоне хорошо освещённого дома было не разобрать. Однако, я был спокоен — посторонних на территории усадьбы быть не должно.

И всё равно несколько напрягся — мало ли.

Но, я быстро догадался, кто это.

В мою сторону шагал Егор Казимирович.

— Прогуляться вышли? — спросил я своего управляющего.

— Так и есть, — ответил он, подходя ко мне. — Немного шагами разгрузить голову, а то договора уже по ночам снятся. Нужно успеть подготовить до вашего отъезда. Чтобы работы начать как можно быстрее.

— А я думал, только у меня голова пухнет от этой академии и от того, сколько всего нужно успеть до отъезда.

— Хи-хи, — позволил себе вольность управляющий. Но потом серьёзно добавил: — Это испытание не только для вас, но и для нас, ваших слуг, тоже.

— Да я понимаю, — ответил я. — Просто не думал, что в таких масштабах.

— Что там у Тихона? — спросил Егор Казимирович. — А то мы и не поговорили после вашей поездки. Кузьма сказал, что купол установили и что сосед Тихона очень недоволен.

— Ещё как недоволен! — засмеялся я и вкратце рассказал Егору Казимировичу обо всём, что произошло и по дороге, и в деревне, и в доме у Тихона.

Ну, может быть, упустил какие-то детали, но в целом рассказал всё.

— Понятно, — сказал Егор Казимирович. — Значит, у Молчановых не осталось хранителя. Потому и слабнут они, потому и сосед так наглеет.

— Кто такой хранитель? — спросил я у Егора Казимировича.

— Хранитель? — управляющий удивлённо глянул на меня.

Но мне было пофиг, что он сейчас обо мне подумает. Для меня было важно разобраться с ситуацией и дать полноценную, а не формальную защиту семье Молчановых. И помочь их роду окрепнуть.

Поэтому я кивнул:

— Да, хранитель.

Егор Казимирович задумался, собираясь с мыслями, а потом сказал:

— Хранитель на земле есть изначально. Как только поставят дом, так он и появляется. А потом охраняет и сохраняет… Бывает, что выглядит, как человек. Как наш дед Радим, например. А бывает, что выглядит, как животное. Ну или не знаю… И не животное, и не человек, а неведомый кто-то. Обычно хранители с людьми ладят. Но бывает, что у хранителя скверный характер, и тогда жить на земле, которую он оберегает, непросто. А бывает, что люди нерадивые и обижают хранителя. И тогда он мстит, но это редко. Это каким же идиотом нужно быть, чтобы ссориться с хранителем…

— А бывает, что хранитель уходит или погибает? — спросил я. — Ну или воюют между собой… И один побеждает другого.

— Не знаю даже, — протянул Егор Казимирович. — Наверное, бывает. У Тихона же куда-то делся. Бывает, конечно, что хранители-соседи чего между собой не поделят, но чтоб до исчезновения — такого я не слышал.

— Ну и раз не вмешались приставы, — высказал я мысли вслух, — значит, ничего криминального не было.

— Вот то-то и оно! — вздохнул Егор Казимирович. — Поэтому совсем непонятно.

— Ну и где найти нового хранителя, тоже не знаете? — на всякий случай спросил я.

— Нет, — вздохнул Егор Казимирович.

— Ладно. Попробую сам разобраться, — сказал я и вдруг меня осенило: — А может быть такое, что в доме у Тихона хранитель был в виде животного. А у соседа дяди Прохора магическая способность повелевать животными, вот он и изгнал хранителя?

Тихон удивлённо глянул на меня и сказал:

— А знаете, я б такую возможность исключать не стал.

— Я тоже… — подвёл я итог. — Надо будет хорошенько изучить эту возможность. Попробую расспросить деда Радима.

— Если что помочь нужно… — сразу же предложил свою помощь управляющий.

— Хорошо, — кивнул я и спросил: — Егор Казимирович, как продвигается ваша культивация?

Управляющий без всяких слов поднял руку и на его ладони практически сразу же появилась шаровая молния.

Она медленно вращалась, потрескивая. И я понял, что если сейчас Егор Казимирович швырнёт эту молнию, то грохоту будет немеряно.

— Контролировать уже нормально выходит? — спросил я.

Егор Казимирович кивнул.

— Только получается создать подряд не больше трёх молний.

— Понял, — кивнул я и посоветовал: — Теперь продолжайте во время медитации укреплять и углублять стенки каналов, чтобы они вмещали больше ци. И запасной резервуар сделали?

— Пока нет.

— Нужно сделать. Сейчас вам нужно идти по пути накопления ци.

— Хорошо, спасибо! — Егор Казимирович поклонился.

— И не забывайте! Вы должны каждый день находить время для медитации! — строго добавил я.

— Понял! — совершенно серьёзно ответил Егор Казимирович и снова поклонился.

А я, глянув на затянутое тучами небо, сказал:

— Пойду, пожалуй! Планировал перед сном ещё помедитировать.

— Тоже пойду помедитирую перед сном, — с улыбкой ответил Егор Казимирович.

Мы развернулись и зашагали к дому.

— Завтра снова поедите к Тихону? — спросил управляющий, когда мы поднимались на крыльцо.

— Ага, — ответил я. — А ещё попробую успеть заглянуть на завод, а то потом не скоро получится.

Егор Казимирович понимающе кивнул.

— Передавайте там привет! — сказал он.

— Непременно! — ответил я, снимая полушубок и разуваясь.

Егор Казимирович отправился на кухню, а я пошёл в кабинет. Нужно было наконец разобраться со скипетром и с камнем. Тем более, что собрался завтра заехать на завод. Иначе как я перед медведем отчитаюсь?

Вошёл в кабинет и закрыл за собой дверь, отсекая все дела и заботы. Сейчас для меня важно только задание медведя.

Настроен я был решительно. Проблему в конце концов нужно было решить.

Уже привычно достал скипетр, сел в позу для медитации и положил скипетр перед собой.

Мне сейчас не нужно было ни на кого отвлекаться, следить как там у кого проходят процессы. У меня была одна задача и я был полностью сосредоточен на ней. Поэтому процесс подготовки был очень коротким — скипетр поднялся в воздух практически сразу же.

Я работал в первую очередь со своими меридианами, потому что скипетр был замкнут на мою родовую ци. А теперь из-за камня ещё и на красную ци.

Вот их в первую очередь я и стал гонять — красную и золотую ци. Прогонял их через свои меридианы, а потом через скипетр. Моя задача была сделать так, чтобы красная ци сконцентрировалась вокруг камня, а золотая ци — вокруг скипетра. Уплотнить коконы, а потом разъединить их, разделить камень и скипетр.

Но, работая с каналами, я автоматически стал углублять и укреплять одновременно и канал с чёрной ци.

И вдруг увидел, что чёрная ци тоже наматывается на скипетр, как нить на веретено.

В первый момент я испугался, что только усугубил дело — вместо того, чтобы разъединить артефакты, я связал их ещё сильнее. И даже попробовал остановить процесс, но раскрутившийся скипетр тянул чёрную ци, как пряха тянет нить из шерсти.

Как только в моей голове всплыл этот образ, я вспомнил, что во многих религиях пряха прядёт нить судьбы.

А что, если моя чёрная ци сейчас как раз и играет нить судьбы?

Поэтому я расслабился и позволил скипетру вращаться дальше, а чёрной ци течь вместе с остальными.

Я наблюдал за процессами, а в голове всплывали разные ситуации, когда во время медитации чёрная ци влияла на какие-то процессы, преображая артефакты или открывая в них какие-то новые качества.

Получалось, чтобы привести процессы к гармонии, я должен использовать и красную, и золотую, и чёрную ци. Вполне возможно, что я именно потому и не могу разъединить камень и скипетр, что не хватает третьей составляющей.

То есть, мне не камень нужно разделить на три части, а наоборот, собрать три части в единое целое. Три артефакта. Сейчас у меня уже есть два — красный камень и скипетр. И для гармонии мне нужно найти третий, который будет отвечать за чёрную ци.

И то, что мне понадобилось объединить три камня, говорит о том, что артефакт изначально должен быть очень сильным.

Те камни, которые дал мне медведь, по всей вероятности, в одиночку достаточной силой не обладали. Только когда все три камня объединились в единое целое, артефакт стал такой силы, что скипетр и красный камень смогли объединиться.

Если посчитать, что эта теория верна, то тот единый артефакт, который медведь наказал мне сделать, состоит из родового артефакта — скипетра, кровавого артефакта — красного камня и ещё какого-то артефакта, которого у меня пока нет.

Только объединив три части, я получу то, что должен. И смогу потом разъединить на три части… Точно так же, как император разделил божественный артефакт хаоса.

И для стабилизации работы моего артефакта нужны все три ци. Так что накручивающаяся на «веретено» чёрная ци даёт возможность как-то стабилизировать процессы.

Я рассмотрел свою теорию со всех сторон, и решил, что мне больше нечего ни добавить к ней, ни возразить.

Ну что ж, придётся идти к медведю с этим объяснением моей неудачи. Другого у меня просто нет.

Закончив на этом медитацию, я достал книги и начал просматривать их.

Спать мне совсем не хотелось, я чувствовал себя переполненным энергией. А вот заняться изучением теоретических основ магии было самый то — в доме было тихо, все спали, никто не мешал.

Я понимал, что мне для чтения этих книг не хватает базовых знаний о магии. И тем не менее, выбрал одну, которая носила гордое название «Огненная поступь тысячелетнего дракона». Выбрал только за то, что в названии было слово «огонь». Решил, что там будет хоть что-то про огненную стихию. И начал читать.

Не важно, что я сначала ничего не понимал. Я всё равно продолжал упорно впитывать в себя истины.

Некоторые оседали в сознании. Например, такие: «Душа — это форма твоего будущего» или «Сильному достойному мастеру меча не нужен меч. Дух его меч».

Попадались и мысли, которые заставляли серьёзно задуматься. Такие, как: «Дух культиватора — это часть его души. Те, кто обладает сильной душой, делают свой дух сильнее и выполняют более мощные атаки. Когда культиватор практикуется и становится сильнее, его душа так же становится сильнее. И дух тоже становится сильнее».

Получалось, если культиватор достаточно силён, чтобы выдержать тысячелетнюю поступь дракона, то он станет непобедимым.

Но запала мне в душу только одна фраза: «Чтобы получить истинную силу, нужно преодолеть трудности. Ты должен бросить вызов своим возможностям и рискнуть жизнью. Лишь тогда ты сможешь достичь цели».

Я много думал над этой фразой, и понял, что так оно и есть. То давление, под которым я оказался, когда попал в этот мир, помогло мне стать тем, кто я есть, помогло мне за такой короткий срок так далеко продвинуться в культивации.

Но все эти философские высказывания отошли на задний план, когда я дошёл до самой техники «Огненная поступь тысячелетнего дракона»!

Это оказалась боевая техника. Книга была именно о ней. Применялась эта техника в битве на мечах.

Я внимательно всё изучил и даже повторил описываемые в книге движения.

Но мне не хватало сил и не хватало базы для понимания. Однако, кое-что у меня в голове отложилось — шаг, взмах, доворот кисти и поток ци в момент удара… А главное, дыхание! Как двигаться, куда направлен центр тяжести, как держать спину, чтобы движения были быстрыми, как молниеносный бросок дракона.

Это была мощная техника, и мне для её освоения нужно было подкопить немного сил и знаний. Это для освоения в полном объёме. А вот опробовать ничто не мешало. Хотелось потренироваться. Хоть прямо сейчас! Даже жалко стало, что на нас никто не нападает.

Глава 23

Повторив несколько раз движения в кабинете, я решил выйти на тренировочную площадку. Во-первых, в кабинете я не мог пользоваться мечом, а во-вторых, там и без меча было тесно. А на площадке можно не сдерживаться и в полной мере проработать хотя бы это простое движение.

Всю технику я тоже освою, но попозже. А сейчас хотя бы то, что я смог понять.

Да, Мо Сянь меня многому научил! Собственно, его уроки и помогли мне разложить движения на составные части. Так что надо отрабатывать пусть не в боевой обстановке, так хотя бы на тренировочной площадке.

Из кабинета я вышел потихоньку. И так же тихо прошёл по коридору, спустился по лестнице — мне не хотелось будить кого-то. В конце концов, это мои проблемы, что я хочу тренироваться. Остальных это не касается.

Книгу я, конечно же, взял с собой — положил в ячейку ремня-артефакта. Думаю, мне её придётся не один раз перечитать, чтобы усвоить всё, что там говорится. Так что, пусть будет под рукой.

Так же тихо я вышел на улицу и отправился на тренировочную площадку.

Было что-то волшебное в ночной тишине. И когда я, достав деревянный меч, приступил к тренировке, мне показалось, словно ночная темнота сгустилась вокруг меня.

Но для меня это было не важно. Я в большей степени ориентировался на течение ци, чем на другие органы чувств.

Я повторял шаги, повороты, движения кистью, следил за центром тяжести и дыханием… Но самое главное, я следил за течением ци, потому что техника «Огненная поступь тысячелетнего дракона» основана в первую очередь на движении ци.

Истинная ци и физическая мощь могут использоваться разными способами. Можно работать только на физике, а можно опираться на течение ци, и тогда сила удара увеличивается в несколько раз. Но этого мало! Можно ещё использовать ци земли и неба! И тогда появляется несокрушимая мощь! Это и есть истина боевых искусств.

Но для того, чтобы достичь таких высот, нужно очень много тренироваться.

Люди, рождённые с высоким статусом, могут принимать улучшающие пилюли. Даже если их способности на среднем уровне, они могут стать сильнее, используя дополнительные ресурсы. Но у меня такой возможности нет. Я должен полагаться только на свою силу.

В этом мире слабый лишь добыча сильного. Это правило пути культиватора.

Мир, в котором уважают только сильных. Если ты достаточно сильный, то тебе позволено распоряжаться человеческими жизнями, без последствий истреблять людей, как траву косой. Только сильные имеют право на жизнь.

Мне нужно стать чрезвычайно сильным и неважно, сколько боли и страданий это мне принесёт, я должен всё перенести, чтобы достичь своей цели.

А цель у меня простая — я не хочу втягивать друзей в ситуации, где кто-то хочет убить меня. Я не хочу, чтобы из-за меня пострадали близкие и дорогие мне люди. Я вообще не хочу, чтобы близкие и дорогие мне люди страдали!

Практики боевых искусств смотрят в глаза опасности и не боятся смерти. Чтобы развиваться в этом направлении, необходимо научиться переходить в состояние небытия. Необходимо научиться отключать свои органы чувств и полностью погружаться в состояние абсолютной духовности. Именно в этом состоянии ты можешь собирать ци земли и неба.

Делая движения техники «Огненной поступи тысячелетнего дракона», я отключил сознание и перешёл в состояние абсолютной духовности и увидел потоки ци мира, и это было прекрасно! Мир открылся для меня в новом качестве.

И когда я решил повторить движения техники, опираясь на потоки природной ци, то почувствовал невероятную мощь! Такое удивительное единение!

Я даже увидел, что сейчас начнётся снег, ещё до того, как он начался!

И это всё я видел с закрытыми глазами! Потому что, как было написано в книге, глаза последнее, к чему должен прибегать истинный мастер боевых искусств. Глаза могут обмануть. Ци — нет.

Вспомнилась тренировка с Мо Сянем, когда он заставил меня завязать глаза, а потом начал избивать. Таким грубым способом он пытался вбить в меня то, что я сейчас сам почувствовал и осознал. Ну а что? Боль — лучший учитель! Особенно, если ученик не понимает…

Что ж, теперь я понимал. Во всяком случае, мне так казалось.

Я не знаю, как долго продолжалась моя тренировка. Я просто плыл в потоках небесной и земной ци. Плыл до тех пор, пока где-то на краю не почувствовал изменение.

Это была явно магия. Не сильная. Но незнакомая.

Я моментально перешёл в состояние полной боевой готовности. Хотя мои инстинкты молчали.

Решив, что я ошибся, я присмотрелся. И убедился в том, что магия была и она была мне не знакома. Это была стихия ветра, но не такая, как у Данилы. Тут не было ни воздушных вихрей, ни каких-то порывов. Магия работала ровно, как хорошо отлаженный двигатель. И как-то обыденно…

Мне стало интересно. Я вышел из состояния абсолютной духовности и отправился посмотреть, что же там происходит.

А происходило это что-то около крыльца усадьбы. И для того, чтобы увидеть, кто посмел нарушить покой, нужно было обойти дом, завернуть за угол.

Моё видение о снеге оказалось точным — снег действительно шёл густыми хлопьями. И уже насыпало хорошо так! Но снег был пока пушистым и мягким, так что, идти по нему было не очень убродно.

К тому же я не хотел спугнуть нарушителя, хотел поймать его, так сказать на месте преступления. Поэтому за угол заглянул, стараясь двигаться бесшумно… Ну, насколько это было возможно, конечно.

Ну что сказать? Нарушителя я поймал. Как и он меня — за подглядыванием.

— Владимир Дмитриевич? — опуская руки, растерянно спросил у меня Кузьма. — Что вы тут делаете?

Едва мой кучер и дворник в одном лице опустил руки, как ветерок, раскидывающий снег с дорожки, стих.

— Что это было? — спросил я, игнорируя вопрос Кузьмы.

— Снег убираю, — просто сказал он. — Специально вышел пораньше, пока все спят.

Я смотрел на этого мужичка, и думал о том, что никогда не задавался вопросом, кто и когда чистит дорожки? А ведь площади, очищенные от снега не маленькие!

Понятно ещё, если бы тут была снегоуборочная техника…

Но всё оказалось гораздо проще — тут снегоуборочная магия.

Получалось, что Кузьма направленным ветром, как скребком, поднимал с земли снег и откидывал его на бруствер.

Очень полезная в хозяйстве способность!

Сразу же вспомнилось, как я в прошлой жизни в охотничьем домике орудовал снеговой лопатой. Сразу же заныла спина… А тут вон как можно!

Пока я размышлял, Кузьма весь извёлся.

— Ваше благородие, Владимир Дмитриевич… — не выдержал он.

Его слова вывели меня из задумчивости, и я сказал:

— Продолжай работу, пока ещё никто не проснулся. Мы с тобой потом поговорим.

Кузьма выглядел совершенно несчастным.

Помня, как переживал Егор Каземирович, когда я узнал о его магической способности, и как Матрёна прятала свою магию, я успокоил кучера:

— Не переживай, я никому не скажу.

— Спасибо, ваше благородие! — Кузьма стянул шапку и поклонился мне в пояс.

Мне даже стало не ловко.

— Ладно, давай, не будем тратить время! — сказал я Кузьме, и чтобы больше не смущать его, ушёл в дом.

Надо же, какие у меня получается слуги затейники? У каждого есть какая-то магия!

Интересно, отец знал об этом?

Сразу же пришло понимание, что знал. И возможно он именно потому их и собрал под своей крышей.

Единственное с Матрёной было не ясно: её магия пробудилась после совместной медитации или раньше уже была? Расспросить что ли?

Хотя, какая на самом деле разница? Главное, что сейчас есть. И полезная для будущей мамы.

Стараясь не шуметь, я пошёл в свою комнату.

Да, конечно, Кузьма уже проснулся. И Прасковья, возможно, тоже. Но остальные ещё спят. И ещё будут спать часа два.

Так что, я могу прилечь и тоже поспать немного. Ночка у меня получилась плодотворной. И если после медитации я спать не хотел, то после тренировки, после того, как зашёл в тёплый дом меня что-то разморило.

В общем пару часиков сна очень даже хорошая идея!

Но когда я вошёл в свою комнату, то мысли о сне уплыли в сторону, уступив место нежности и умилению.

На моей кровати, согнувшись калачиком, прямо на покрывале, не снимая одежду, спала Матрёна.

Видимо, она ждала меня и прилегла ненадолго. Ну и уснула.

Я подошёл и аккуратно укрыл девушку отогнутым одеялом.

Проговорив во сне что-то неразборчивое, Матрёна под одеялом вытянулась.

Постояв рядом, я вышел из комнаты и отправился в кабинет. Там есть диван, подремлю на нём. А Матрёна пусть спит. Ей предстоит сегодня много работы. Если они с Прасковьей аж загодя начали готовиться к сороковице, то сегодня, думаю, женщины вообще упахаются. Так что, пусть спит. И так поди полночи сидела, ждала.

Вернувшись в кабинет, я прилёг на диван.

Не хватало пледа и подушки. И чего не додумался захватить? А теперь идти было лениво.

Развернувшись поудобнее, я положил руку под голову и закрыл глаза.

Возможно, я немного перезанимался сегодня. Но как только я закрыл глаза, перед моим внутренним взором поплыли разноцветные потоки ци, среди которых мои чёрная, красная и золотая терялись.

Хотя как терялись? Для меня — нет! Я мог бы выделить свою ци в любом потоке.

Даже в том самом мощном, в который, как в широкую реку вливались ручейки ци. И эта широкая река разливалась, словно млечный путь.

По этому млечному пути мне навстречу шагал огненный тысячелетний дракон.

Я стоял и смотрел на него. Рассудок кричал: беги, спасайся, а душа рвалась навстречу.

Я же стоял и не мог решить, что же мне нужно сделать?

А дракон шагал всеми своими четырьмя лапами.

Это был китайский дракон — с длинным змеиным телом и без крыльев.

Однако в какой-то момент он оттолкнулся от млечного пути и встал на другую ленту ци. И она понесла его, отчего возникло стойкое ощущение, что дракон летит.

Я стоял и смотрел, как дракон переходит из одного потока ци в другой, а сердце тарахтело, как бешенное.

А дракон переступил на следующую ленту, потом ещё на одну.

Не знаю, в какой момент я заметил, что он выбирает потоки ци не случайно. С каждым переходом тысячелетний дракон приближался ко мне.

И вот он, наконец, встал на ленту моей чёрной ци.

Поток чёрной ци был слабеньким, и лапы дракона не умещались на нём.

И тем не менее, дракон не менял поток. Продолжал двигаться в нём, как будто, это была именно та ци, которую он искал.

Приблизившись ко мне вплотную, дракон, полыхнув в меня огненным дыханием, спросил:

— Почему ты не летишь?

Я рефлекторно отодвинулся от его огненного дыхания и слетел с дивана.

Глава 24

Оказавшись на полу, я некоторое время с ужасом и недоумением пялился перед собой, не понимая, куда делся дракон. Потом начал озираться по сторонам. Но ни дракона, ни потоков ци, ни млечного пути не было. Был мой кабинет.

Сердце заходилось от пережитого ужаса — ещё бы! Когда тебе в лицо дышит огнём такая махина, тут с катушек слететь можно!

Пульс зашкаливал, отчего тело плохо слушалось.

Пришлось сделать несколько дыхательных упражнений, чтобы привести себя в норму.

Как только убедился, что дракона нет, задумался: что это было?

Для сна слишком всё реалистично. Для реальности… Нет, это просто невозможно!

Однако, в памяти снова и снова всплывало, как дракон переходил из одного потока ци в другой. А ещё его вопрос: «Почему ты не летишь?»

Я усмехнулся — действительно, почему? Не потому ли, что людям это не дано?

Но тут же вспомнился Мо Сянь, летящий на мече.

Не дано-то не дано! Но некоторые культиваторы вполне себе могут!

А раз могут другие, то и я смогу!

Я закрыл глаза и попытался снова увидеть потоки ци, чтобы так же, как дракон в моём сне-видении переходить с одного потока на другой. Но ничего не было. Никаких лент, потоков ци, драконов — ничего!

Зато из коридора донеслись голоса — дом просыпался.

Вздохнув, я поднялся и сделал несколько разминочных упражнений для того, чтобы разогнать кровь. Потому как я несмотря на то, что в доме было тепло, без одеяла продрог. Видимо, всё-таки крепко уснул, и дракон мне попросту приснился.

Что ж, нужно было идти, заниматься делами. Завтракать да ехать. Иначе просто не успею всё, что на сегодня задумал.

Едва я вышел в коридор, как столкнулся с Глебом и Данилой.

Счастливые парни устроили шуточную потасовку, демонстрируя друг другу свою магию. Понятно, что слабенькую, но они с таким видом призывали зелёные ростки и завихрения ветра, как будто это была мощнейшая магия в мире — что-то равное ступени Бога!

— Осторожнее, не разнесите дом! — тоже в шутку пристрожился я.

— Не занудствуй! — ответил Глеб.

— Лучше присоединяйся! — поддержал его Данила.

Я представил, как кидаю напалмовый снежок, и замахал руками:

— Нет уж! Нет уж! Это без меня!

— Ты когда едешь? — спросил Глеб, пытаясь быть серьёзным.

Но у него плохо получалось — молодая задорная энергия в нём так и бурлила. Я прям рядом с ним почувствовал себя брюзгливым стариком.

— Да вот, позавтракаю и поеду, — ответил я. — А вы…

— А мы тренироваться! — перебил меня Данила. — Правда ведь, Глеб?

И Данила попытался запрыгнуть на спину Глебу.

Но натолкнулся на шип, выросший из ладони Глеба, и отскочил в сторону.

— Правда, Данила, — усмехнулся Глеб.

В столовой нас ждали уже Егор Казимирович, Кузьма, Матрёна и, естественно, Прасковья.

Матрёна, увидев меня, густо покраснела.

— Владимир Дмитриевич… — присела она в поклоне. — Спасибо вам!

— Всё хорошо, — успокоил я девушку.

Понятно, что она догадалась: я был в своей комнате и увидел её спящей на моей кровати. Мало того, укрыл её одеялом. Из-за этого Матрёна чувствовала себя неуютно.

Но для меня было важнее, чтобы она была здорова и ребёнок хорошо развивался. Так что, все эти смущения — дело третье.

Вскоре вслед за нами в столовую вошли Полина с Мартой.

И почти сразу же вслед за ними Мо Сянь.

Сели за стол, и в этот раз девушки не выразили никакого недовольства тем, что слуги сидят с нами за одним столом. И меня это, прямо скажем, порадовало.

И что ещё больше порадовало, слуги тоже держали себя свободнее и такого стеснения, как в прошлые разы, не показывали. Даже Кузьма. Видимо всё-таки начали привыкать.

Весь завтрак шла лёгкая ничего не значащая беседа. Но вот когда завтрак подошёл к концу, Марта строго посмотрела на двух оболтусов.

— Полчаса вам на отдых и жду на тренировочной площадке!

— Слушаемся, госпожа командир! — в шутку вытянулись Глеб и Данила.

Я засмеялся и сказал:

— Вижу, парни в надёжных руках! — А потом обратился к Кузьме. — Ну что, скоро выезжаем?

— Да, сани уже готовы, — ответил Кузьма. — Как скажете, так поедем.

Тянуть не стал. Мы с Мо Сянем оделись и сразу же направились к саням.

На улице нас уже ждали Егор Казимирович и Кузьма.

— Припасы в санях, — отчитался Егор Казимирович.

— Спасибо! — поблагодарил я своего управляющего.

Он передал корзинку, укутанную шалью.

— Это эклеры, Прасковья передала.

Мне на душе сразу стало тепло от такой заботы.

— Передай ей тоже большое спасибо! — попросил я и подумал, что надо бы мне чем-то слуг порадовать. Хорошие они всё-таки люди!

Наконец, мы отъехали от крыльца.

Вся дорожка от крыльца до самого барьера была вычищена. Я раньше совершенно не обращал на это внимание, а сейчас, зная, что Кузьма встал ещё затемно, чтобы перед отъездом почистить дорожку, проникся уважением к кучеру и по совместительству дворнику.

— В деревню? — спросил у меня Кузьма, когда мы преодолели барьер.

— Ага! — подтвердил я.

В деревне нас уже ждали два парня Ждан и Емеля. Оба широкоплечие, больше похожие на разбойников. И оба с вещами. А рядом с ними стояла Любава, пряча что-то за пазухой и тоже с большим узлом.

Дед Радим, глядя, как парни и Любава укладывают свои вещи и усаживаются в сани, сказал мне:

— Чем смог, помог.

— Спасибо большое! — искренне поблагодарил я.

— С Любавой подарок передал. Думаю, он поможет вам с защитой, — сказал напоследок дед Радим.

Я тоже сел в сани, укрылся тулупом, и мы покатили.

Хотел спросить у Любавы, что у неё там припрятано, но девушка выглядела растерянной и испуганной, и я не стал её трогать. Пусть сидит!

Ехали без приключений, хотя я был готов к нападению. Да и Ждан с Емелей тоже воинственно посматривали по сторонам.

А Мо Сянь сидел отрешённый и даже как будто дремал. Как-будто точно знал, что на нас никто не нападёт.

Но я был уверен, что на самом деле эти расслабленность и дрёма обманчивы, и Мо Сянь готов в любой момент отразить атаку.

Сани шли ходко. Свежевыпавший снег разлетался в стороны.

Я даже подумал, что Кузьма немного подколдовывает, помогая лошадям. Во всяком случае позади нас оставался ровный след от полозьев, а по краям дороги — сугробы. Ну а что? Вполне такое может быть, что часть снега отлетало с дороги с помощью Кузьмы.

Я мысленно улыбнулся — с таким кучером в сугробе точно не завязнем!

До имения Тихона Молчанова доехали быстро.

Умка и Шилань выскочили нам навстречу ещё задолго до того, как мы приблизились к барьеру. И радостно прыгая, побежали рядом с санями. Мне даже захотелось выскочить из саней и побежать с ними — столько в демонических волках было радости!

Преодолели барьер и подкатили к дому.

Снег тут тоже был почищен. Вот только, судя по воткнутым в сугроб лопатам, чистили исключительно ручками.

Не успели сани остановиться у крыльца, как встречать нас вышли Богдан с Вадимом.

Рука у Вадима была на перевязи, а лицо Богдана всё в мелких порезах.

— Напали? — спросил я, обнимаясь с демоническими волками.

— Угу, — усмехнулся Вадим.

— Теперь дорогу сюда надолго забудут! — засмеялся Богдан. — Эти парни… — он кивнул на Умку и Шилань, — такого жару задали, что мама не горюй!

А волки, бросив меня, поспешили к поднявшейся в санях Любаве и начали ластиться к ней, пугая девушку ещё больше.

Из дома вышли Тихон с Егоркой. Тихон прихрамывал, а Егорка заботливо придерживал брата.

— Что было-то? — спросил я.

— Да что-что? — начал рассказывать Богдан. — Дождались они, значит, ночи и пошли с кольём и вилами. Но мы-то парни деревенские, нам вилы и колья инструмент привычный!

Я вспомнил, как эти парни управлялись с волколаками и лютыми мертвецами и мне даже стало жалко людей дяди Прохора.

— А сам-то дядя Прохор был? — спросил я.

— А как же! — усмехнулся Вадим. — Был и пытался ворожить. Да не на тех напал! — И Вадим показал перевязанную руку. — Мы ему не позволили!

Я слушал историю ночного сражения, смотрел на израненных людей и злился всё больше. Надо бы этого любителя-свиновода показательно наказать! Вот только как?

И тут моё внимание привлекли Умка и Шилань.

Никогда ещё они никому не выказывали столько внимания, сколько Любаве. Причём, они явно охраняли девушку — никого не подпускали к ней.

Когда Богдан протянул руку, чтобы помочь Любаве сойти с саней, Умка чуть не кинулся на парня — зарычал так, что закалённый в боях воин даже отступил.

— Ты чего? — спросил он у волка, как у человека.

Но Умка уже потерял к нему интерес. Всё его внимание было привлечено к Любаве.

— Не понял… — проговорил я. — Что происходит?

— Наверное, это из-за него… — неуверенно сказала Любава и чуток отодвинув воротник, позволила высунуться наружу рыжей мордочке котёнка.

Увидев рыжую мордочку, Умка и Шилань пришли в неописуемый восторг.

Причём оба паршивца выражали полную любовь и преданность и готовность биться насмерть с любым, кто только попробовал бы причинить вред котёнку.

И ещё, они точно не рассматривали котёнка, как возможную пищу или игрушку.

— Странно, — проговорил я, всё больше удивляясь поведению волков.

— Это дед Радим сказал взять Ваську, — пояснила Любава.

И у меня сразу же возникли подозрения насчёт настоящей сущности рыжей морды.

— Тогда всё ясно, — улыбнулся я и протянул руку, чтобы погладить котёнка.

Умка было зарычал, но тут же виновато разулыбался и заметелил хвостом.

Моя рука сразу же сменила направление, и вместо того, чтобы погладить рыжего Ваську, я погладил своего Умку.

— Молодец! — похвалил я волка и спросил у Тихона: — Как матушка?

— Ей лучше! — засиял Тихон. — Заходите в дом!

Указав Тихону на сани, я сказал:

— Там провиант, нужно прибрать.

Тихон кивнул, и направился было к саням, но его остановил Богдан.

— Чё мы сами не справимся что ли? Куда тебе хромоногому?

Слова прозвучали несколько грубовато, но за ними была настоящая забота.

Тихон открыл двери, запуская в дом Любаву, держащую в одной руке узел с вещами, а другой придерживающую ворот, чтобы котёнок раньше времени не выскочил.

Но не успела она войти, как её чуть не сбили Умка и Шилань, рванув в дом. И там уже развернулись, встречая гостью.

Сразу стало понятно, что выгонять на улицу их бесполезно. Да никто бы и не стал.

Мы с Тихоном и Егоркой зашли следом и прикрыли дверь, чтобы не выхолаживать дом, а парни все четверо пошли разгружать сани.

Понятно, что мы привезли припасов не так много, но и их нужно было определить, чтобы не испортились.

Когда мы вошли в дом, Любава остановилась растеряно.

— Что такое? — спросил у неё я.

— Да как же я выпущу котёнка, а вдруг волки съедят его?

— Думаю, тут можно не бояться, — похлопал я девушку по плечу.

И забрав у неё рыжего Ваську, отчаянно мяукающего и цепляющегося коготками за всё подряд, опустил его на пол.

Умка и Шилань, сдвинув уши вперёд и смешно сморщив носы, начали вылизывать котёнка. А потом легли по обе стороны от него, как сфинксы.

— Видишь, — сказал я офигевшей Любаве. — За Ваську можно не волноваться. — А потом повернулся к Тихону и сказал: — Теперь в вашем доме есть хранитель.

Глава 25

Убедившись, что с рыжим Васькой теперь всё будет в порядке — волки его никому в обиду не дадут, я протянул Тихону укутанную в шаль корзинку.

— Тут эклеры, дай матушке. И Егорке тоже. Прасковья передала.

Тихон с поклоном взял корзинку.

— Спасибо вам! — искренне сказал он.

Я в ответ лишь кивнул. Как-то неловко было принимать благодарности. Собственно, что я сделал? Передал пирожные и всё.

Сняв полушубок и разувшись, я прошёл в дом.

По сравнению со вчерашним, теперь чувствовалось, что в доме много народу и тесно. Даже запах изменился — стал более живой, что ли.

Тихон подошёл к занавеске, за которой была кровать его матери и сказал:

— Матушка, Владимир Дмитриевич приехал. А с ним ещё люди. И вот девушка тебе в помощь.

И вдруг занавеска сдвинулась.

Ещё вчера женщина лежала и ни на что не реагировала. А тут уже сама села на кровати и сама отодвинула занавеску.

К ней тут же кинулась Любава и подставила под ноги тапочки.

Я краем глаза увидел, как на лице Тихона появился румянец.

То, каким взглядом он проводил Любаву, не оставляло сомнений — девушка ему приглянулась.

А что, девица справная, возраст подходящий, так почему бы и нет? Особенно, если Тихон тоже придётся ей по душе.

Но я не за этим приехал.

Выразив почтение госпоже Молчановой, я сказал Тихону:

— Зови мужиков, совет держать будем.

Два раза повторять не пришлось, и вскоре все собрались за большим столом.

Матушка Тихона да Любава сидели в стороне. Но всё равно прислушивались к нашему разговору.

— Мне нужна вся информация про вашего дядю Прохора, — озадачил я парней. — Всё, что знаете, что приметили вчера и на что обратили внимание во время ночного нападения.

— Наказать его хотите, Владимир Дмитриевич? — хищно осклабился Богдан.

— Ага, — просто ответил я.

А потом парни делились своими наблюдениями и информацией. Какие-то детали обсуждали, спорили из-за мелочей, но это так, ерунда. В принципиальных вопросах вся информация сходилась.

— Ещё расскажите всю историю ваших взаимоотношений? — попросил я Тихона.

И Тихон начал рассказывать. Егорка дополнял. Несколько раз даже его матушка объяснила какие-то моменты.

Постепенно картина прорисовалась в мельчайших деталях. И чем больше я узнавал, тем больше мне хотелось убить свиновода дядю Прохора. Под конец мне хотелось убить его особо извращённым способом! И как только земля таких ублюдков носит!

Когда он приобрёл небольшой участочек, все соседи отнеслись к нему очень дружелюбно. Во всём помогали. А он, как только встал на ноги, сначала прибрал к рукам земли одного соседа.

Причём, там вроде бы всё нормально было — жили-были старик со старухой. Старуха померла, а дядя Прохор начал ухаживать за дедом. Вскоре и дед помер, а земли отошли свиноводу.

Кстати, именно тогда он и начал разводить свиней.

Потом дядя Прохор прибрал к рукам земли соседей, которые жили дальше старика со старухой. Там вроде как отсудил. Никто так и не понял до конца каким образом многодетная семья стала должницей дяди Прохора. Причём, настолько, что покрыть долг могла только продажа всего участка. И не кому-нибудь, а дяде Прохору. А семья с малолетними детьми пошла по миру.

Его земли росли, а сам он становился всё более важным, заводил нужные знакомства, налаживал связи. Как говорится, ощипывал гусей налету.

Отнимать земли стало ещё легче.

Теперь вот пришла очередь довольно крепкого изначально хозяйства Молчановых.

И думаю, если бы Тихон не приехал ко мне, то ещё год, а то и меньше, и пошли бы Молчановы побираться.

Причём, дядя Прохор, прежде чем начать захватывать земли, каким-то образом избавлялся от хранителей.

Картина мне была ясна. Слабые места дяди Прохора — те, о которых узнали, были обозначены. План подготовлен. Осталось привести его в исполнение.

В идеале бы, конечно, было бы нам лучше подготовиться, но у меня было мало времени. А я сегодня ещё планировал заехать на завод.

Поэтому, что называется, расставив фигуры, я в сопровождении Тихона и Мо Сяня отправился «в гости» к соседу. Как говорится, с ответным визитом.

Волки остались дома. Их сейчас никакая сила не смогла бы оторвать от маленького рыжего хранителя. Да и не нужны они мне были сейчас на поле боя — моя задумка может быть для них опасна.

Я взял магический кристалл, наполненный красной ци — тот самый, который оставлял матушке Тихона, и дав его облизать мохнатому чуду, положил в сундучок с артефактом, создавшим защитный барьер.

Ещё когда волки начали облизывать Ваську, я подумал, что контакт с магическим кристаллом у котёнка может быть только такой.

Более того, я заставил каждого подойти и погладить котёнка, дать ему облизать хотя бы палец.

Как ни странно, Умка и Шилань отнеслись к этому действу абсолютно серьёзно — ни на кого не кидались, не рычали, но следили, чтобы народ соблюдал очередь и не толпился.

Последней оказалась матушка Тихона. Васька вообще залез ей на колени и заурчал.

В результате всего этого не скажу, что защитное поле стало непроницаемым для посторонних и для животных, но очень болезненным. Я бы даже сказал обжигающим. Но это просто возможно потому, что котёнок ещё маленький. Вот станет матёрым котом, тогда посмотрим.

Хотя, признаюсь, что мысль о гуляющих где попало свиньях дяди Прохора заставили меня на миг поколебаться. Очень уж мне понравилась свежанинка. Вот бы каждый день её есть! Но я придавил свою жадность и выбрал безопасность. Халявное мясо хорошо, но спокойный сон намного лучше.

Итак, расставив людей по точкам, и заставив Егорку с Любавой и матушкой оставаться дома и охранять Ваську, если вдруг волки уйдут нам на помощь, мы втроём пошли к соседу.

Встретил он нас ухмыляющийся и с вилами. Хоть дядя Прохор и хорохорился, но видно было, что ночью волки и мои парни его крепко потрепали.

Позади свиновода находились двое его работников. Но я знал, что есть ещё пятеро. Именно с такой силой он приходил ночью.

— Чего пришёл? — сходу полез на рожон дядя Прохор. — Решил прощения попросить? Так поклонись мне в ноги. А потом заплати десять тысяч магических кристаллов. И сам себе переломай руки и ноги. И тогда я может быть прощу тебя.

— Хочешь, чтобы я встал на колени? — усмехнулся я. — Ты этого не достоин!

— Ты вообще знаешь с кем связался?! Да я тебя на один камень положу, а другим прихлопну! У меня такие связи, что от тебя мокрого места не останется! А мне ничего не будет!

— А у тебя жопа не слипнется? — с деланной заботой спросил я.

— Пшёл вон! — заорал дядя Прохор и кинулся с вилами на меня.

А мне только этого и нужно было.

Тут же в свиновода полетел снежок, заряженный ци.

Но я недооценил соседа. Похоже он тоже кое-какие справки навёл и к встрече со мной подготовился — мой снежок ударился в моментально развернувшийся перед дядей Прохором щит.

Плюс, работники его подтянулись.

Но этого было мало. Нужно было, чтобы все работники собрались в кучу.

Для этого нужно было развязать серьёзный бой, но не позволить свиноводу взять верх.

Дело в том, что помощники у дяди Прохора обладали магическими способностями — они все были из обедневших семей магов. А некоторые из семей, разорённых дядей Прохором. Но несмотря на это, они служили ему верой и правдой.

В общем, баланс был явно не на нашей стороне. Магию Тихона вообще можно в расчёт не брать. К тому же он был ранен и теперь хромал. А мы с Мо Сянем вдвоём уступали по огневой мощи.

Но мне и нужно было, чтобы у дяди Прохора создалось впечатление, что он контролирует процесс. Чтобы он со своими работниками увяз в схватке поглубже. А потом бы мои ребята, подготовленные дедом Радимом для борьбы в том числе и против магов, взяли бы в клещи и ударили с тыла. И тропки, натоптанные свиньями, тут подходили как нельзя лучше.

А собрать всех врагов в одном месте нам нужно было, чтобы я использовал свою бомбу — последнюю из оставшихся.

Да, я собирался убить дядю Прохора. Потому что понимал, такие люди подлые. Всё равно будут действовать исподтишка. Так что, эту заразу нужно убирать с корнем — раз и навсегда!

А нападения на мою усадьбу показали — если жалоб нет, то и претензий у властей нет. И если мы прихлопнем всю эту шайку-леку, то некому будет предъявлять претензии.

Наоборот, все соседи спасибо скажут!

И всё шло хорошо, пока дядя Прохор не пустил в дело неизвестные мне артефакты.

Сука! Щит полностью лишил Мо Сяня возможности фехтования. А мои напалмовые снежки разбивались об него, не причиняя дяде Прохору никакого вреда.

Блин, при таком раскладе парни, которые сейчас попытаются взять этих бандитов в клещи, попадут под огонь магических техник работников дяди Прохора.

Что делать?

Мои мысли работали с огромной скоростью, пока я швырялся огненными снежками и уклонялся от магических техник помощников.

Да и сам дядя Прохор не оставался в стороне — у него были не только щит, но и вполне себе атакующие артефакты.

В какой-то момент промелькнула мысль, а не поторопился ли я.

Но нет, не поторопился. Я прекрасно понимал, что если соседу дать немного времени, то он быстро изведёт Молчановых. Но теперь Молчановы мои вассалы, а унижение моих подчинённых — это всё равно что унижение меня самого. А этого спускать нельзя.

Поэтому я снова и снова швырялся напалмовыми снежками, а Мо Сянь и Тихон в основном уклонялись.

И тут не знаю, что меня натолкнуло… То ли пламенеющие снежки, то ли движения при уклонении… А возможно слова, брошенные дядей Прохором:

— Рождённый ползать, летать не может!

Короче, я вспомнил сначала вопрос дракона: «Почему ты не летаешь?», а потом и ночную тренировку техники «Огненная поступь тысячелетнего дракона».

В общем, тренировка не прошла зря.

Достав из ремня-артефакта меч отца, я постарался выровнять дыхание и поймать течение ци.

Почему я взял отцовский меч, а не призвал меч из ци? Да всё просто! Лучше всего разрушает магию металл! А вот при встречи двух разных магических плетений или конструкций из ци — таких, как мой меч из ци, предсказать, что произойдёт, невозможно. Собственно, так было со снежками — далеко не всегда от них был ощутимый эффект. Хотя надо признать, бабахало крепко!

Как бы то ни было, металл против магии — первое дело!

Не случайно ведь Мо Сянь культивировал именно работу с мечом.

Да и Марта смогла противостоять магам в академии только потому, что много работала с мечом.

Перехватив меч поудобнее, я заскользил в потоке, отмечая для себя, как из свинарника один за другим начинают выскакивать помощники дяди Прохора.

Отлично! Ещё немного! Главное собрать их вместе.

Отражая атаки магическими техниками, я приближался к дяде Прохору. Мне нужно было вырубить его щит.

Плечом к плечу рядом со мной шёл на врага китаец.

Зайдя с разных сторон, мы с ним одновременно ударили в щит.

Щит пал.

И одновременно с этим прибежали остальные работники.

И мои парни сработали как надо.

Можно было кидать бомбу.

Вот только я оказался окружён врагами.

Глава 26

Лишь встретив лицом к лицу человека сильнее тебя, ты можешь стать сильнее и выжить в этом мире.

Эта простая истина открылась мне, когда я оглянулся и увидел, что нахожусь в окружении работников дяди Прохора.

Сам дядя Прохор уже потирал руки, празднуя победу — ну ещё бы, загнал в ловушку зарвавшегося пацана.

Вот только, как говорил Мо Сянь, богомол охотился на цикаду и не заметил, что на него самого охотится чиж.

Мои парни и Мо Сянь окружили свиновода и его людей, а я… Я должен был кинуть бомбу. Но кончать жизнь самоубийством я не собирался.

Я, как военный человек, понимал, что надо бы вырываться из кольца. Однако, не для того мы стягивали все враждебные силы в одно место.

И не зря я всю ночь тренировал технику «Огненной поступи тысячелетнего дракона» — я вдруг увидел потоки ци. Те самые по которым шагал дракон в моём сне.

Эти потоки ци тянулись не только соединяя землю и небо, но и у каждого человека был свой поток.

А раз он был, то я мог его оборвать. Во всяком случае, попытаться.

Это была тонкая работа. С потоками ци грубой физической силой не справиться. Они просто находятся на другом уровне бытия — на уровне тонких энергий.

Однако расслабиться и сосредоточиться в тот момент, когда на тебя нападает восемь человек… Причём не просто нападают, но и хотят убить… Эта миссия невыполнима.

Но это были маги и они испытывали по отношению ко мне ненависть и желание уничтожить. А значит, чёрная ци вливалась в меня.

И в тот момент, когда я понял, что ещё чуть-чуть, и она начнёт выплёскиваться из берегов каналов, я направил чёрную ци в меч, а потом подхватил первый поток — от одного из помощников, и лёгким движением разрезал его. В смысле, разрезал поток, потому что дотянуться до помощника, не подставившись под удар, я пока не мог.

Что ж, мой удар по ци возымел действие. Помощник замедлился, движения стали тяжёлыми, вялыми. Так что следующим ударом я отправил его к праотцам.

— Да как ты посмел? — взревел дядя Прохор.

— Когда ты хочешь убить кого-то, стоит подумать о том, что этот человек тоже может убить тебя, — блокируя очередную атаку ответил я и перерезал ленту ци другого помощника.

Этот был рядом с дядей Прохором с самого начала. И когда я отправил к праотцам и его, щит вдруг пал.

Видимо, я поторопился, решив, что это артефакт. Хотя это не отменяло того, что артефакты у дяди Прохора всё же были.

Как только щит упал, мои парни и Мо Сянь смогли полноценно присоединиться к битве.

Сразу стало полегче. И помощники дяди Прохора начали падать один за другим.

Наконец в живых остался один дядя Прохор.

И вот тогда я узнал истинную силу магии свиновода!

Сначала в свинарнике раздался дикий визг, потом грохот. А потом на нас кинулись свиньи. Много свиней. Очень много! Потому как свинарники у соседа были не маленькими — он этим делом занимался всерьёз. И он развил свою силу настолько, что смог взять под контроль всех своих свиней и натравил их на нас.

Это очень страшно, когда на тебя несётся обезумевшее стадо. И с одним кабаном вот так встретиться страшно, а когда их… чёрт! Даже не знаю сколько. И все хотят убить, разорвать, затоптать.

Мои руки действовали быстрее, чем я успел осмыслить.

Я выхватил бомбу и, размахнувшись, зашвырнул её в стадо! И не просто в стадо, а в самого крупного секача.

Взрыв был охрененный!

Не все свиньи погибли. Но те, что выжили, были оглушены, как и мы. И теперь хрюкали и трясли головами.

Благо парни, предупреждённые мной, когда мы только планировали операцию, попадали на землю и закрыли уши.

А вот дядя Прохор, контуженный и ошарашенный, с безумным рёвом, полным боли и ненависти, кинулся на меня.

Ну и напоролся на меч Мо Сяня. Потому как Мо Сянь на месте не стоял…

Только насилием можно прекратить насилие. Именно в этом теперь заключается моя стратегия выживания. Да и не представляю, как иначе можно было решить вопрос с соседом Тихона.

Но теперь можно быть спокойным, он больше не потревожит моих вассалов.

Да, в том мире убийство олигархов повлекло за собой мою смерть. Но тут если я ничего не буду делать, то скорее всего не выживу, я в этом уже убедился. В этом мире я должен стать настолько сильным, чтобы никто не посмел угрожать мне.

Я ещё до конца не успел осознать всю значимость случившегося, как вдруг мой защитный купол переместился и накрыл ещё и земли дяди Прохора.

— Охренеть не встать! — прошептал я.

— Это что же, Владимир Дмитриевич, — проговорил Богдан. — Выходит, это всё теперь ваше?

Я даже не предполагал, что может быть такой исход. Должны же быть какие-то бумаги или ещё что. Какой-то закон? Или тут работает только закон магии?

Однако, раз купол расширился, то видимо, эти земли отходили ко мне. Или это какая-то ошибка.

— Тихон, ты знаешь, что происходит? — спросил я у своего вассала.

Он во время боя стоял в стороне, а теперь прихромал к нам.

— Видимо, хранитель этих земель погиб, — ответил он. — Как и хозяин. И так как вы победили, то и земли теперь ваши.

Блин! Не понимал я местных законов землевладения. Получалось, ты хозяин только пока можешь защитить свою собственность. Но как только появится кто-то сильнее, ты можешь тут же лишиться всего, в том числе и жизни.

— Хм… — ответил я. — Ну раз теперь это всё моё, надо бы выживших свиней собрать. В хозяйстве пригодятся. Да и вообще, посмотреть, что тут есть, какие трофеи. Вполне может случиться так, что мы вопрос с продовольствием закроем надолго.

Богдан со Жданом тут же отправились загонять напуганное стадо свиней. А Емеля и Вадим сначала сложили трупы людей в одно место, благо далеко таскать не пришлось. А потом пошли разбираться с трупами свиней.

— Видимо, хранитель этих земель был в виде свиньи, — предположил Мо Сянь.

— Наверное, так и есть, — согласился я с ним. — Видимо тот кабан, который самый крупный, и был хранителем.

— Ага, он, — кивнул Тихон и добавил: — Надо же, я даже не догадывался об этом.

— Владимир Дмитриевич, тут кое-что можно вашим волкам на корм сохранить, а кое-что и людям пойдёт, — сказал хозяйственный Емеля.

— Хорошо, разбирайтесь, — ответил я и обратился к китайцу: — Пойдём, Мо Сянь. У нас ещё есть дела.

— Я вас провожу, — предложил Тихон.

Мы неспешно вернулись в дом.

Любава там во всю хозяйничала уже. Только старалась держаться от волков подальше.

Собственно волки сами были виноваты, что девушка до сих пор боялась их. Особенно Умка. Этот паршивец внимательно следил за каждым шагом Любавы, и когда она смотрела в его сторону, тут же показывал свои клыки.

Любава хлопотала по хозяйству.

Когда мы зашли, раскрасневшаяся у плиты Любава как раз пробовала варево.

— Ой! — прокомментировала она наш приход.

— Всё хорошо? — спросил я у неё.

— Скоро уже обед готов будет! — радостно сообщила Любава.

Отчего Тихон смутился, зато Егорка с гордостью заявил:

— Мы с Любавой тут картоху тушим со свининой! Вы ж поди проголодались там!

— Конечно! — подтвердил я, пряча улыбку.

Интересно, нас в доме не было всего ничего, а тут уже чувствовалось, что появилась женская рука.

Да и матушка Тихона хоть и сидела на кровати, но была переодета, и постель на кровати была поменяна. Васька по-прежнему сидел у неё на коленях. Точнее, свернулся калачиком и спал.

И… Он значительно подрос. Теперь это был не маленький котёнок, а прям нормальный такой кот.

— Видимо, потому что земли прибавилось, — ответил на невысказанный вопрос Тихон. — Ему теперь больше земли хранить. Вот и вырос.

— Видимо, так и есть, — согласился с ним я, вспоминая соседского секача. — Наверное, это влияет на хранителя.

— Ой, Васька как начал расти, как начал! — поспешил поделиться Егорка. — А волки довольные сразу стали!

— Да они вообще первыми почувствовали, — добавила Любава. — То лежали, а тут сразу же подскочили и давай прыгать вокруг Васьки!

Я слушал её и улыбался.

Поначалу я собирался сразу же ехать на завод, но видя, как дом Тихона наполнился жизнью, решил дождаться обеда, пообедать, а потом уже ехать. Мне было тепло в этом домашнем уюте. Я даже немного позавидовал Тихону. Это же здорово, когда есть семья — матушка, брат… Ну и симпатичная девушка тоже.

Не скажу, что я обделён вниманием, но семьи хотелось.

Кстати, Любава тоже бросала взгляды на Тихона.

— Как ваше самочувствие? — спросил я матушку Тихона.

Женщина попыталась встать, и Любава тут же метнулась к ней. Даже быстрее, чем Тихон. Хотя, надо отдать должное, он лишь на миг позже неё подскочил к матушке. Во всяком случае, подхватили они её вдвоём.

— Спасибо вам большое! Вы наш благодетель! — сказала женщина, опираясь на сына и девушку.

И попыталась поклониться.

Тут уж и я подскочил к ней, чтобы удержать.

— Что вы! Не нужно!

Любава с Тихоном помогли ей сесть.

— Благодаря вам, Владимир Дмитриевич, в этот дом вернулась жизнь. Жаль, муж не дожил до этого дня, — и она горестно покачала головой.

— Мам, не надо, — остановил свою матушку Тихон. — У тебя остались мы с Егоркой!

— Это да, — и женщина тепло улыбнулась.

Надо же, как простая улыбка способна преобразить человека!

Тем временем, еда приготовилась.

— Наверное, всех позвать нужно? — спросил у меня Тихон.

— По-хорошему бы да, — ответил я. — Но у меня мало времени. Ещё много дел нужно успеть.

— Понял! — тут же отреагировал Егорка и привычно потянулся за мисками.

Но его обогнала Любава.

Всё-таки в женских руках работа по кухне спорится лучше. Хоть Егорке такая работа и была привычной.

Любава наложила в три миски тушёной картошки — мне, Мо Сяню и Кузьме. И спросила у Тихона:

— А мы, наверное, потом, вместе со всеми?

— Конечно, — ответил Тихон и тепло улыбнулся Любаве.

А я вспомнил, как она меня по осени окатила помоями и невольно улыбнулся — её знакомство с Тихоном прошло не так экстремально. Вот и хорошо.

Быстро перекусили вкусной и сытной едой и попрощались с матушкой Тихона — она пока не то что на улицу не могла выйти, но и по дому ещё не могла передвигаться. Но я был уверен, что скоро всё будет хорошо.

Начали одеваться, но оба волка совершенно проигнорировали этот момент. Они лежали и не сводили глаз с котёнка.

— Умка, Шилань, — сказал я, берясь за дверную ручку. — Пойдёмте!

Наши с Мо Сянем духовные звери повернули головы в нашу сторону. Посмотрели на нас. И равнодушно отвернулись.

— Чё за фигня? — удивился я.

— Видимо, волки останутся тут, пока хранитель будет нуждаться в защите, — поклонившись, ответил Мо Сянь.

Я чувствовал, что он прав. И всё-таки ревность кольнула меня.

Однако, демонические звери умные. Они знают, что лучше. И раз решили охранять, пусть охраняют. В конце концов, семья Молчановых — это мои вассалы, я должен позаботиться об их безопасности.

Мы вышли на улицу. Тихон с Егоркой вышли проводить нас.

И я, кивнув в сторону соседского дома, сказал:

— Тихон, хозяйничай тут. Доведи всё до ума. Люди останутся с тобой, будут помогать. Два дня тебе хватит?

— Хватит, — ответил Тихон.

— Как тут всё в порядок приведёшь, езжай к Егору Казимировичу. Пора заняться договорами.

— Хорошо, — ответил Тихон.

Мы с Мо Сянем сели в сани, Кузьма — на козлы, и покатили. Меня ждала встреча с медведем. Как-то он отреагирует на то, что произошло с камнем?

Глава 27

Сани бойко катились по дороге. Снег только так разлетался в разные стороны.

Я теперь не сомневался — Кузьма действительно использует магию, чтобы облегчить лошадям путь. Но делает это так аккуратно, что если бы я не знал, то и не догадался бы.

Покинув дом Тихона, я испытывал смешанные чувства. С одной стороны, был рад, что семье Молчановых теперь ничто не угрожает. Но также я понимал, что не случайно дядя Прохор был таким наглым. Рано или поздно мне придётся встретиться с его благодетелями. И по-хорошему нужно быть готовым к этому. А значит, нужно усилить защиту!

Эх, как не вовремя я должен ехать в эту чёртову академию магии! Вот ведь досада!

Но вскоре мои мысли сменились на другие.

Как ни крути, а в оставшееся до отъезда время я для Тихона сделал всё, что мог и даже больше. И теперь нужно сосредоточиться на следующей задаче. А следующая — это медведь. К этой встрече не подготовишься — тут всё, как есть, от медведя ничего не скроешь.

Увлечённый мыслями о предстоящей встрече, я и думать забыл, что на дороге меня тоже может поджидать опасность.

Поэтому, когда увидел, что дорогу посреди поля перегородили двое саней, то сразу и не заподозрил ничего плохого. Типа, двое саней ехали навстречу друг другу, да зацепились. И теперь кучеры переругивались, пытаясь расцепить сани.

Ситуация затруднялась тем, что дорога была узкая, по бокам довольно-таки высокие брустверы снега. За ними белоснежные поля, вдали — берёзовые колки. А по правую руку рощица вообще рядом. А совсем недалеко впереди начинался лес. Красивое место…

Сцепившиеся сани было не объехать. Вокруг пусто — помощи попросить не у кого.

Вроде как обычное ДТП с участием гужевого транспорта на мало востребованной просёлочной дороге. Однако, Мо Сянь моментально вытащил меч. И не просто вытащил, а обнажил, вскакивая на ноги и готовясь к битве.

Я, не задумываясь, последовал его примеру — вырастил меч из ци. И на всякий случай достал из ремня-артефакта перстень со щитом. Не просто достал, а надел.

И вовремя я это сделал!

Из-за сцепившихся впереди саней да из берёзовой рощицы в нас полетела туча стрел.

Я рефлекторно вскинул вверх руку с перстнем, раскрывая над нами щит.

Кузьма попытался заставить лошадей дать задний ход, но не так-то это было просто. Лошади и так плохо ходят задом, особенно запряжённые. А тут сразу троих нужно заставить!

Да, сейчас бы сюда способность дяди Прохора повелевать животными! Но делать нечего, придётся самим решать эту проблему. Причём, побыстрее, если мы хотим выжить.

Чёрт! Совсем я потерял бдительность, раз мы так легко попали в засаду.

Мо Сянь выскочил вперёд телеги, отбивая мечом стрелы и не давая ранить наших коней.

Я по-прежнему держал вокруг нас и нашими лошадьми раскрытый щит и судорожно соображал, что можно сделать.

В спешке перебрав свой магический арсенал, я остановился на снежках.

Продолжая удерживать щит, я убрал меч и, соскочив с саней, зачерпнул снега и сжал.

Снег был рыхлым и одной рукой смять снежок никак не получалось. Но убрать щит было никак нельзя — тогда мы останемся совершенно беззащитными. Вот если бы нас видно не было или стрелы внезапным порывом ветра сдуло… Мне всего-то нужно совсем немного времени!

— Кузьма! — крикнул я. — Давай ветер!

Мой кучер, казалось бы, не отреагировал.

Однако снег с дороги и с брустверов под сильным порывом ветра поднялся вверх…

Вы когда-нибудь попадали в чёрный буран? Когда света белого не видно и метёт так, что непонятно откуда ветер дует — кажется, будто одновременно со всех сторон.

Вот так же сейчас было вокруг нас.

От неожиданности я даже погасил щит, иначе меня могло поднять ветром и закинуть куда-нибудь.

— Владимир Дмитриевич, больше не смогу, — крикнул Кузьма.

И я больше не стал медлить. Ухватив улетающий из-под рук снег, я тут же сформировал снежок. И положил его к ногам. А следом ещё один и ещё.

Больше я не успел — порыв ветра стих. Стих так же неожиданно, как и налетел, а Кузьма бессильно опустился на колени — буквально повис на поводе.

Мой кучер всё это время колдовал и одновременно пытался сдержать лошадей. И теперь у него не осталось сил.

Но у меня было три снаряда. И я, не дожидаясь, пока враги очнутся от внезапного порыва сильного ветра, швырнул один за одним напалмовые снежки. Причём, заряжая ци, я использовал в основном чёрную.

Получалось неважно что заряжать чёрной ци — магические кристаллы или снежки. Результат будет один и тот же.

Хотя нет, магические кристаллы всё-таки взрывались сильнее и летели дальше.

Но и тут хорошо получилось! Бабахнуло мама не горюй!

Первым снежком я поразил тех, кто находился за санями. Второй запустил в сторону берёзового колка. Оставался третий, и я притормозил его кидать. Ненадолго. Только чтобы понять, где врагов больше.

За телегами оказалось больше.

И туда полетел третий снежок, а вслед за ним и Мо Сянь — он кинулся в атаку.

А я остался на месте, готовый в любой момент развернуть щит. Потому что лошадей нужно было защитить.

Лошади из сцепившихся телег от взрыва испугались и, оборвав упряжь и выломав оглобли, рванули в страхе куда глаза глядят.

Наши остались на месте только благодаря Кузьме — умел он обходиться с животными.

Остались ли в колке живые, я не знал. Но те, кто устроил засаду около телег, были убиты.

По-хорошему нам сейчас нужно было освободить дорогу, но я опасался, что не все враги погибли и могут в любой момент нанести по нам удар.

Но и не осмотреть вражеские телеги я не мог — трофеи никогда лишними не будут.

Жаль лошади убежали. Так у меня сейчас увеличилось бы поголовье.

Но и без лошадей мы осмотрели сани. Забрали добротные тулупы, несколько тюков с провиантом и обычной домашней утварью.

Создавалось ощущение, что это были обычные крестьянские сани.

Осмелев от того, что больше нас никто не атаковал, мы с Мо Сянем поднатужились и навалили сани на бруствер, освобождая дорогу.

Погибших — их было пятеро — тоже оттащили с дороги. По внешнему виду это тоже были обычные крестьяне.

Никаких артефактов или ценностей у них не было. Мы даже луков не нашли, из которых по нам стреляли. Только раны, нанесённые мечом Мо Сяня и ожоги от моих снежков.

— Что за чертовщина! — поделился я с Мо Сянем мыслями.

Он понял меня с полуслова и сказал:

— Молодой господин, думаю, нам нужно побыстрее уезжать отсюда.

— Согласен, — ответил я и поспешил к саням.

Но от одного взгляда на Кузьму стало понятно, что никуда мы сейчас не поедем. Во всяком случае, не с ним в качестве кучера.

— Мо Сянь, помоги! — попросил я китайца.

Мы вместе с ним отнесли совершенно обессилевшего кучера в сани и укрыли тулупом.

Глянув ещё раз на трофеи и на перевёрнутые сани, а потом на тела погибших, я предложил:

— Давай-ка оставим трофеи тут.

Мо Сянь согласился.

Мы тут же скинули в сторону всё, чем только что поживились, и я сел на козлы.

Почему скинули трофеи? А вот не понравилось мне несоответствие того, что мы пережили с тем, что увидели после победы. И это несоответствие тревожило. А так как жадность фраера сгубила, я решил не быть жадным.

Но нужно было ехать. И побыстрее.

Взяв в руки вожжи, я автоматически пустил в них немного своей ци. Даже не знаю почему — на рефлексах. И тут же почувствовал связь со всеми тремя лошадьми.

Я никогда раньше не управлял запряжёнными лошадьми. А тут вообще тройка!

Но я уже много раз наблюдал за Кузьмой. А потому, огрев коренного рысака, крикнул:

— Но! Родимые!

И когда кони подчинились мне, у меня сердце заплясало от восторга.

Однако, управлять тройкой целое искусство, а у меня опыта вообще никакого.

Хорошо хоть брустверы по бокам не давали возможности свернуть с дороги.

Мы отъехали совсем недалеко, когда позади раздался грохот взрыва и в небо взметнулись языки пламени с чёрным дымом.

Гадать о том, что взорвалось, не приходилось — взрыв произошёл на месте нашей недавней стычки. Это было видно.

Взорвалось скорее всего то, что было в телегах, точнее то, что мы поначалу взяли как трофеи. Потому что взрываться больше было нечему.

Я порадовался своей предусмотрительности за то что отказался от трофеев, и поблагодарил свою интуицию. Даже представить страшно, что было бы с нами, случись этот взрыв в наших санях!

И тут же схватился за вожжи покрепче. Потому что от взрыва лошади понесли.

Да, у меня не было таланта дяди Прохора подчинять животных. И умений Кузьмы ладить с лошадьми — то самое умение, которое позволило моему кучеру удержать наших лошадей, когда нам пришлось защищаться, тоже не было.

Я вообще с животными не очень хорошо ладил.

Но я очень чётко понимал: если сейчас не справлюсь с лошадьми, если не заставлю их подчиниться, то больше ничто меня не будет волновать. Ни меня, ни Мо Сяня, ни Кузьму.

А потому я, стараясь усидеть на козлах, начал вливать в вожжи свою ци.

Ну а что? В первый раз мне это помогло почувствовать связь с животными. Почему бы снова не попробовать.

Первым побуждением было влить просто ци. Но я остановил себя: чёрная сейчас точно на пользу не пойдёт. Даже если её будет граммулька.

Потом я решил использовать красную. И тоже остановил себя — красная даст лошадям ещё больше сил. А животных надо успокоить.

И тогда я решил использовать золотую ци. Это ци рода, ци семьи, ци жизни. Это божественная ци неба!

Да, её у меня мало! Но и жизнь у меня одна!

Поэтому направляя ци понемногу, я ласково прикоснулся к душам лошадей.

Не сразу, но они отозвались!

Хотя и не подчинились тут же.

Но я продолжал ласково вливать в чувствительные души лошадей божественную ци.

Со временем лошади начали успокаиваться. Их бег замедлился. И наконец, они остановились.

Я сполз с козел и на негнущихся ногах подошёл к животным. Погладил по морде и поблагодарил сначала коренного рысака, потом пристяжных. Поблагодарил за то, что они остановились и не лишили нас жизни.

Нужно было ехать дальше, но мне было сложно решиться снова залезть на козлы — перенесённый ужас, когда твоя жизнь находится на кончике копыт обезумевших лошадей… Это я скажу вам испытание не для слабонервных.

Однако, лошади теперь были спокойны и смотрели на меня умными глазами.

— Поехали на завод? — попросил я коренного. — Меня там медведь ждёт.

Неожиданно конь кивнул.

Я снова погладил его морду и направился к саням.

Кузьма по-прежнему был в отключке. Мо Сянь сидел и придерживал кучера.

Представляю, чего они натерпелись во время сумасшедшей гонки.

Выбора у меня не было — пришлось снова лезть на козлы. Только теперь стегать лошадей не пришлось. Едва я тронул вожжи, как лошади пошли.

Дальше поехали мы не спешно. Я не погонял — боялся, если честно.

Н-да! Судьба в этот раз была явно на моей стороне!

Не успели мы проехать и пятисот метров, как открылся поворот на завод. Вовремя я всё-таки остановил лошадей!

Свернув с основной дороги, мы наконец-то направились туда, куда я очень стремился попасть.

Глава 28

До заводских ворот мы доехали без приключений. Люди Добрыни Всеславовича начали открывать ворота, едва завидели нашу тройку. Узнали, видать.

Заехав во двор, я сразу же подозвал людей, чтобы помогли Кузьме. Он всё ещё находился в бессознательном состоянии. Видимо, использовал все свои силы для того, чтобы вызвать тот короткий буран.

Надо будет потом и ему расписать систему тренировок, как и Егору Казимировичу. Способность-то реально очень полезная. Так что, пусть потихоньку развивает.

Проследив, чтобы Кузьму аккуратно унесли в дом, я направился в контору.

Да, мне очень хотелось к медведю. Но я в первую очередь владелец этого завода. Так что с управляющим поговорить однозначно нужно. И обсудить предстоящую перестройку завода, посмотреть, что в этом направлении уже сделано.

То есть, решить все насущные дела, ну а потом уже к медведю. Потому что кто его знает, насколько затянется эта встреча.

К тому же последние мои посещения завода были сумбурные — то Марту спасал, то Матрёну. Надо бы показать и деловую хватку. А то пойдёт слава, что владелец слегка чокнутый.

Мне-то, конечно, всё равно, что обо мне подумают. Однако на заводе придётся работать с партнёрами. А тут репутация имеет большое значение. Так что, сначала дела. А потом уже медведь.

Добрыня Всеславович вышел мне навстречу — видимо, ему уже сообщили, что я приехал.

— Владимир Дмитриевич, какими судьбами? — поприветствовал он меня.

— Да вот, через два дня в академию магии уезжаю. Приехал посмотреть, как у вас идут дела. Может, на что-то особое внимание обратить нужно, что-то подкорректировать, — ответил я.

— Пойдёмте, покажу, — улыбнулся управляющий.

И повёл меня по заводу.

Что ж, перестройка уже началась. Я видел, что вокруг кипит работа. Праздно шатающихся людей нет, везде деловая суета. Да и кое-какие стройматериалы были уже завезены — ошкуренные и лишённые веток брёвна лежали ровными штабелями.

— Уже заготовили и привезли лес! Молодцы! — отметил я.

— Да, — с гордостью подтвердил управляющий. — Лес свой, не покупной. Собираемся ещё лесопилку наладить.

— Отлично! Это прям очень хорошо! Пиломатериалов на стройке много требуется.

— Более того, работники начали ставить срубы! — продолжил хвалиться Добрыня Всеславович. — Так что к весне мы готовы будем принять рабочих.

— Очень хорошо! — похвалил я и добавил: — Думаю, нужно ещё обратить внимание на инфраструктуру.

— Что? — не понял Добрыня Всеславович. — На что обратить внимание?

— Ну там общественная баня, магазины, пекарня, школа, столовая, фельдшерский пункт и аптека, ремесленные мастерские… Всё, что поможет облегчить быт людей. Тогда они будут работать с большей отдачей.

Добрыня Всеславович зажал бороду в кулак.

— А в этом есть разумное зерно! — задумчиво проговорил он.

Я усмехнулся — ещё бы! Знания из моего мира всё же имеют большую ценность. Если людям нужно будет меньше заботиться о своём быте, они будут держаться за это место. А значит, будут лучше работать.

К тому же дело можно поставить так, чтобы со сферы обслуживания тоже копеечка капала. Хотя это уже на будущее, а на начальном этапе это будут скорее всего дотационные структуры.

И однозначно революционные для этого времени!

Мы с Добрыней Всеславовичем прошли по территории, обсудили, где можно будет расширить участок, добавить земли.

Так-то лес вокруг весь мой. Просто для завода огорожена часть земли. Но теперь забор нужно будет передвинуть.

Заводская площадь увеличится. А значит, и защитников нужно больше.

Защитников в принципе нужно больше. Чую я, недалёк тот день, когда враг попробует на зуб принадлежащие мне активы. Я имею ввиду деревню, завод, ну и имение моего вассала Тихона Молчанова.

Хотя, мою усадьбу и деревню уже пробуют…

Так что, защиту однозначно нужно усилить. Кроме людей, думаю, нужно ещё и магию добавить.

— Добрыня Всеславович, — спросил я, когда мы с управляющим направились в контору. — А на заводе хранитель есть?

— А как же! — усмехнулся управляющий. — Конечно, есть!

Я обрадовался и хотел было уже отправиться к хранителю, попросить его помочь мне сделать барьер непроницаемым, но передумал.

Завод — это не замкнутая деревня. Для нормальной работы завода нужно общаться с различными внешними структурами. А это значит, тут будет много посторонних людей.

Да, я в курсе про закрытые предприятия, когда без сотни проверок на территорию не пройдёшь, но в моём случае это сразу же привлечёт излишнее внимание. А мне его сейчас совсем не нужно.

Значит, защиту нужно будет продумать иначе.

Когда мы уже подходили к конторе, нас догнали Мо Сянь с волчицей Глафирой.

— Молодой господин! — поклонился мне китаец. — Добрыня Всеславович! — китаец поклонился и управляющему.

— Всё в порядке? — спросил я, отмечая, что Мо Сянь очень рад встрече с волчицей.

Мне кажется, встречи с Шиланью не делали его таким счастливым.

Хотя, вполне возможно, я придираюсь.

— Мо Сянь, что там с Кузьмой? — спросил я.

Потому что Мо Сянь сопровождал кучера и должен был посмотреть, как его устроят.

— Всё хорошо, молодой господин, — ответил китаец. — Кузьма пришёл в себя. Пока ещё слаб. Думаю, час-два как минимум ему ещё полежать нужно. А потом его накормят.

Я кивнул и обратился к управляющему.

— Добрыня Всеславович, я хотел пополнить своей кровью защитный артефакт. Думаю, вот сейчас это сделать или лучше после встречи с медведем, как вы считаете?

Управляющий внимательно посмотрел на меня и ответил:

— Вижу, силы у вас добавилось. Да, лучше обновить артефакт. Вы же надолго уедите?

— Не знаю пока насколько, — ответил я.

Управляющий понимающе кивнул.

Как бы да, ещё поступить нужно. Да и само обучение построено не так как в вузах в моём мире — один курс за один год. А тут нет, тут нужно сдать выпускной экзамен. Хочешь, сразу после поступления сдавай, а хочешь, всю жизнь учись… Хотя, вряд ли тут есть вечные студенты.

— Сейчас пойдёте к медведю? — спросил управляющий.

Теперь пришла моя очередь кивать.

— Как он? — спросил я.

— Всё в рамках договорённостей, — ответил управляющий.

— Я не знаю, что будет после посещения, — честно признался я.

— Что будет, то и будет, — серьёзно ответил Добрыня Всеславович. И спросил: — А вам обязательно нужно идти к нему?

— Да, — ответил я.

Всё это время мы стояли около крыльца конторы.

Мо Сянь, слушая наш разговор, машинально поглаживал демоническую волчицу. И как только я ответил, выставил перед собой руки, соединённые в кольцо, поклонился и спросил:

— Нести ногу?

— Неси, — попросил я.

И Мо Сянь с Глашкой ушли к саням, где лежали две свиные задние ноги — одна для медведя, а вторая домой.

— Что за ногу? — спросил Добрыня Всеславович.

— Поохотиться ж некогда. А без гостинца как пойдёшь? — усмехнулся я. — Вот и решил свиной ногой поделиться.

— Щедрый подарок! — похвалил управляющий.

— Так и медведь не охранная собачка, — пожал я плечами.

— Я понимаю, — стушевался Добрыня Всеславович.

— Как вообще кормите его? — продолжил я расспрос.

— Свежая дичь каждый день, — ответил управляющий. — Сами столько мяса не едим, сколько ему.

— Кровь должна восстанавливаться, — сказал я.

— Это да. Друз стало значительно больше, — вынужден был признать мою правоту Добрыня Всеславович. — Я так до конца и не понимаю, как вам удалось договориться с ним.

— Мне повезло, — с улыбкой ответил я.

А про себя подумал, что управляющий даже представить себе не может, насколько мне повезло! Ведь медведь не просто делится своей кровью, но и стал моим учителем!

Тем временем подошёл Мо Сянь.

Глашка суетилась вокруг, проявляла интерес к свиной ноге, но Мо Сянь взвалил ногу на плечо и нёс, не обращая внимания на прыжки и нарезанные вокруг себя круги.

Увидев его, я сказал управляющему:

— Тогда я сначала к медведю, а потом обновим артефакт.

— Хорошо, — согласился Добрыня Всеславович и вошёл в контору.

А мы с Мо Сянем в сопровождении прыгающей вокруг нас демонической волчицы пошли к руднику.

Взяли приготовленные факелы, зажгли их и погрузились в пещеру.

Мо Сянь пошёл со мной, а вот Глафира остановилась у входа и начала нас облаивать — по волчьи, с подвыванием. А потом и вовсе выть.

Сразу вспомнилась песня Виктора Цоя:

Волчий вой да лай собак, Крепко до боли сжатый кулак, Птицей стучится в жилах кровь, Вера да надежда, любовь.

И я потихоньку начал напевать:

В небе над нами горит звезда, Некому кроме неё нам помочь, В тёмную, тёмную, тёмную ночь.

Так мы с Мо Сянем и дошли до развилки.

А там я забрал у него факел и сказал, что дальше пойду один.

Не знаю, что на меня так повлияло — то ли вой Глафиры, то ли вспомнившаяся песня культового певца. Но я не хотел ни с кем делить то, что меня ждёт впереди. И без разницы, что это будет.

Медведя я почувствовал ещё на входе. И отправился прямиком в то ответвление, в котором он находился.

И снова языки пламени факела плясали по стенам подземного коридора, вызывая причудливые игры теней.

А у меня колотилось сердце. То ли в волнении, то ли в предчувствии…

Я нёс факел и чувствовал себя Данко, выводящем людей из тьмы. Всё-таки Максим Горький был гениальным писателем — так передать моё теперешнее состояние!

Наконец передо мной замерцал барьер.

Задержав дыхание, как перед прыжком в воду, я шагнул вперёд и внезапно оказался лицом к лицу с княжной Таракановой.

От неожиданности я замер и уставился в красивое лицо девушки. А княжна склонила голову набок, как будто бы довольная моей реакцией на неё.

Я почувствовал, как у меня шерсть встала дыбом. И дело было не только в том, что княжна действовала, как живой человек, а ведь я сам присутствовал при её смерти. Но мало ли, вдруг медведь оживил её — Марту же оживил!

Однако княжна Тараканова не была живой. В свете факела я увидел, что глаза у неё были белыми, а на шее была видна чёрная паутина — как будто кровеносные сосуды наполнили смолой, и они проступили через кожу.

Такую княжну Тараканову я испугался. Причём, не просто испугался… Это был иррациональный ужас живого перед мёртвым.

Пока я раздумывал, как поступить, позади княжны раздался голос медведя:

— Пропусти его!

И княжна отступила в сторону.

Я стоял как дурак, держа в одной руке факел, а другой придерживая на плече заднюю свиную ногу, и смотрел то на медведя, то на княжну Тараканову, которая отступила к стене и застыла словно манекен.

— Нравится? — спросил медведь.

Я попробовал проглотить комок, которые пережал мне горло и не смог.

На что медведь довольно засмеялся:

— Хороша, правда?

Глава 29

— Она живая? — наконец смог выдавить я.

— Нет, конечно! — ещё откровеннее заржал медведь. — Я силён, но даже мне не под силу оживить того, кто умер. Это моя марионетка. Будет помогать мне. С людьми.

— Тогда ей нужно солнцезащитные очки и платье под горло, — пробормотал я, понимая, что и такая маскировка не поможет — от княжны просто веяло смертью.

Хотя, надо признать, запаха тлена не было совсем.

И всё равно я поёжился от одной только мысли, что вот такая княжна Тараканова появится на улицах города.

Поёжился, и почувствовал дискомфорт на плече. Посмотрел, и увидел свиную ногу, которую держу.

Блин, я даже забыл про неё от ужаса.

— Вот я гостинец тебе принёс! — сказал я, снимая свиную ногу с плеча.

Медведь глянул на княжну и приказал:

— Возьми!

Княжна забрала мой подарок и унесла его вглубь пещеры.

Как только расстояние между нами увеличилось, я вздохнул немного спокойно.

Медведя, похоже, забавлял мой ужас. Поэтому он не торопился как-то смягчать ситуацию. Он наблюдал за мной.

И я под его насмешливым взглядом взял себя в руки. Решил больше не обращать внимания на «воскресшую» княжну. Хотя это было очень сложно сделать.

И всё же я вдохнул и выдохнул. А потом повернулся к медведю.

— С артефактом у меня ничего не вышло, — сходу признался я. — Камни сначала объединились в один. А потом просто слились со скипетром.

Лучше уж сразу сказать, чем юлить.

Медведь испытующе посмотрел на меня, словно бы просканировал. А потом приказал:

— Рассказывай, что произошло.

И я подробно, в деталях, рассказал обо всех своих действиях во время медитации. О том, как эта медитация лишила меня трёх кусков закаменевшей тысячелетней крови, переданных мне медведем. Медитации, в которой слились воедино красный камень и скипетр.

— Как думаешь, почему так произошло? — спросил медведь.

У меня создалось впечатление, что он знает ответ и теперь просто проверяет, насколько я проницательный.

Я поделился своими размышлениями о том, что артефакт нужно не создать, а собрать, а потом уже объединить. И что третьим должен быть артефакт, управляемый чёрной ци. Потому что красный камень — это красная ци, а скипетр — это золотая ци.

Медведь кивнул.

— Что ещё произошло? — спросил он.

И я рассказал, о совместной с ребятами медитации и о том, что у Глеба с Данилой и возможно у Матрёны пробудил магию. И про то, что приехали приставы и заставили меня подписать бумаги, что я больше никогда не буду пробуждать магию у тех, у кого её нет.

— Вот как! — усмехнулся медведь. — Интересненько… Значит, приставы приехали… — усмешка стала злой. Но потом медведь встряхнулся и добавил: — Я чувствую, ещё что-то произошло.

Пришлось поделиться и тем, что барьер над усадьбой теперь непроницаем для посторонних, и тем, что я использовал магические кристаллы, наполненные красной ци для того, чтобы укрепить барьеры над деревней и своими новыми вассальными землями.

Ну и заодно спросил, знает ли медведь, как укрепить купол над заводом. Но так, чтобы не привлекать излишнего внимания.

— Это же просто! — пожал плечами медведь. — Сделай вход только в одном месте. И там дай возможность поднимать и опускать защитный полог. Полог открыт, и может проходить кто угодно. Полог закрыт, и проходить могут только доверенные люди.

Он сказал это как что-то само собой разумеющееся, о чём даже вслух говорить неприлично.

Но это было известно ему. А я понятия не имел, как сделать такой полог.

Я поклонился медведю и попросил:

— Учитель, научи, пожалуйста!

Но медведь как будто не услышал моей просьбы. Он задумчиво сказал:

— С магическими кристаллами это ты хорошо придумал. Но это, если честно, всё равно, что стрелять из пушки по воробьям.

— Как это? — растерялся я.

— Слишком сложная конструкция, — ответил медведь. — Но раз работает, пусть работает.

— А на заводе защитный барьер укрепить поможешь?

— Помогу, — сказал медведь. Но у меня и моей марионетки должна быть возможность выйти за пределы завода.

— Конечно! — тут же пообещал я.

Медведь остро глянул на меня и сказал:

— Тогда приступим!

— Что нужно делать? — тут же поинтересовался я.

— Садись в позу для медитации, — приказал медведь.

— Есть ещё один момент, — сказал я, усаживаясь перед медведем. — Я через два дня должен буду уехать в академию магии.

— Я знаю, — ответил медведь. — И понимаю твоё желание укрепить защиту. Поэтому и помогаю.

— Спасибо тебе большое! — искренне поблагодарил я медведя.

— Не благодари! — оборвал меня он. — Я одновременно и свои интересы преследую.

— Какие? — автоматически спросил я.

Спросил и испугался. Вдруг медведь рассердится, что я лезу в его личные дела.

Но медведь ответил:

— Я вскоре тоже уйду. Наш договор подходит к концу. Так что, мне нужен проход сквозь защитный барьер. Я, конечно, могу любой вскрыть, но это требует времени и сил. Да и твои люди всполошатся. А я хочу уйти по-тихому.

— По-английски, не прощаясь, — грустно прокомментировал я слова медведя.

Я вдруг понял, что скоро у меня не будет возможности учиться у него.

— Эй, чего нос повесил? — спросил медведь. — Я ведь с тобой не прощаюсь пока.

В моём сердце загорелась надежда. Но лишь на миг. Потому что осознание того, что медведь уйдёт, образовало в моей душе пустоту.

— Ты мой ученик, и я не оставлю тебя, — мягко сказал медведь. — Я буду приходить к тебе, когда в этом будет необходимость.

— Спасибо! — только и смог сказать я.

— А теперь давай не будем раскисать, давай работать! — бодренько произнёс медведь. — Ты же хочешь защитить своих людей и свои земли?

— Хочу, — сказал я.

— Ну так давай, начинай медитировать!

Я закрыл глаза, но у меня никак не получалось сосредоточиться — мысли постоянно утекали, и я никак не мог собрать их в кучу.

Это продолжалось довольно долго.

Наконец медведь рассердился и прорычал:

— Даже не представляю, как ты смог пробудить силу у людей этой силы лишённых! У тебя же в голове сплошные разброд и шатания!

— Это из-за котла дан я смог, — автоматически ответил я.

— Котёл дан? Что побудило тебя создать его? — спросил медведь.

И мне пришлось рассказать про нападение, после которого мы с Мо Сянем и создали котёл дан.

— Да, Судьба ведёт тебя семимильными шагами, — прокомментировал мой рассказ медведь. — Видимо у этой старухи на тебя большие планы.

— Может у неё и планы, — возразил я. — Только у меня планы свои!

— Да вижу, что свои, — усмехнулся медведь. — Что никак мысли в кучу собрать не можешь. Как же ты других учить собрался? Ведь ты же уже стал учителем для своих друзей?

В словах медведя совершенно не было насмешки, что вот, мол, зазнался, сам ещё не фига не знает, а уже учит. Медведь говорил абсолютно серьёзно.

— Стал, — признался я.

— Ну вот видишь! А раз приставы приехали, то ты сильно чьи-то карты попутал. Вполне возможно, что самой Судьбы.

— И что теперь? — спросил я.

— Поживём, увидим, — ответил медведь и добавил: — Ну всё, порасслаблялся, и хватит! А теперь давай работать, — подвёл итог медведь. — Тем более, раз есть котёл дан, то это надо использовать…

Пришлось взять себя в руки и погрузиться в медитацию.

Прогнал каждый вид ци раз, другой, третий. Укрепил почистил каналы, запасной резервуар, ядро.

Сначала ци двигалась с натугой, но потом я полностью включился в медитацию.

И как-то не сразу, но вскоре заметил в стороне золотое свечение, которое становилось всё ярче и ярче.

Мне было очень интересно посмотреть, что там, но медведь рыкнул:

— Не отвлекайся!

Пришлось продолжать медитацию, а точнее, следить, чтобы моя ци циркулировала равномерно.

Однако, и сияние я из вида не упускал.

Поэтому заметил, как от сияния отделилась тоненькая ниточка и начала вливаться в мою золотую ци.

Ниточка была хоть и тонкая, но я чувствовал, что она крепкая и надёжная. И словно бы родная.

Это была ниточка золотой ци — точно такой же, как и моя родовая ци. Во всяком случае, сильно похожа.

Откуда она взялась? Почему соединилась с моей? Почему вообще моя родовая ци не отторгла её, а слилась воедино? Как такое в принципе возможно?

Но я не отвлекался, я продолжал медитировать. Продолжал гонять ци — не только золотую, но и чёрную с красной.

Красной как обычно было много. Чёрной после сражения тоже было достаточно. И вот теперь золотая прибывало прямо на глазах.

Хорошо, что я раньше догадался поработать с каналами, резервуаром и ядром золотой ци, поэтому сейчас мне вполне хватало для неё места.

Я понимал, что сейчас происходит нечто важное. И я должен принять золотой ци как можно больше. И не важно откуда она взялась… Я должен принять! И усвоить!

Я спешно углублял каналы и резервуар, чтобы принять ещё хоть граммулечку. Я раскручивал ядро, чтобы и оно впитало в себя как можно больше.

Наконец, я взял всё, что мог. Больше вместиться в меня уже было некуда.

И тогда появилась печь дан. Сама, я не призывал её.

Она полыхнула, и моя объединённая золотая ци потекла через печь.

Я уже видел два вида истинного пламени — первое, когда очищал в таком пламени от загустения свою ци. Второе истинное пламя появилось во время совместной медитации.

Сейчас же в котле дан появилось третье истинное пламя. И оно начало переплавлять мою золотую ци и ту ци, которая притекла ко мне от золотого сияния.

Чем дальше плавилась в огне золотая ци, тем больше она становилась моей. Я это чувствовал и знал. Сейчас никто не смог бы сказать, что во мне находится чужая ци. Нет! Вся ци теперь была только моя!

Когда я наконец открыл глаза, никакого сияния уже не было.

Более того, в том месте, где по идее должен был находиться источник сияния, тоже ничего не было. Вообще! Ни намёка.

— Что это такое сейчас произошло? — спросил я у медведя.

К моему удивлению, медведь выглядел очень уставшим. Не просто уставшим, а измотанным донельзя.

Не отвечая мне, он сказал в глубину:

— Принеси!

Появилась княжна Тараканова со свиной ногой.

Медведь забрал у своей марионетки ногу и принялся жрать. Да-да, именно жрать — никак иначе я этот процесс назвать не могу.

Он ел так аппетитно, что я даже подумал о том, что он ненароком и меня может… Если ноги ему вдруг не хватит.

Подумалось даже, что зря я пожадничал. Нужно было обе ноги нести медведю.

Но теперь ничего исправить нельзя. Теперь нужно только сидеть и ждать, когда медведь подкрепится.

Глава 30

Разделавшись с ногой, медведь тщательно вылизал лапы и проверил — не упал ли какой кусочек на землю. Я уже даже подумал: не сгонять ли за второй свиной ногой, которую я решил оставить для дома.

Но медведь вздохнул и сказал:

— Когда будешь наполнять ёмкость своей кровью, то пусти в неё свою ци. А потом, когда барьер установится, на воротах напиши вот такой узор. И пусть его вырежут, чтобы случайно не затёрся. И тогда свободный вход будет только через ворота. И чтобы закрыть полог полностью достаточно будет задвинуть засов. На засове должен быть вырезан вот такой узор…

И медведь нарисовал на земле что-то среднее между паутиной и геометрической конструкцией.

— Хорошо, — сказал я, тщательно запоминая оба узора. — А если нужно будет перенести забор, как тогда быть с барьером?

— Барьер будет идти по замкнутому контуру, — ответил медведь и добавил: — Правда в этом заключается и слабое место. Стоит разрушить забор, и защитный полог в этом месте ослабнет.

Я сразу вспомнил слова медведя о том, что он может преодолеть любой барьер, только для этого нужны силы и время.

Что ж, слабое место есть хоть где. И хорошо, что я про слабое место в защите тут, на заводе, буду знать. Предупреждён, значит, вооружён.

И тут важно сделать так, чтобы об этом слабом звене не знал больше никто. Ну разве что хранитель — он-то точно не предаст. Зато проследит, чтобы забор оставался целостным и крепким.

Что ж, дополнительный повод познакомиться с местным хранителем.

По-хорошему давно пора.

Но это всё потом, когда закончим с медведем.

— Ты мне посоветуешь что-нибудь перед академией? — спросил я многоуровневого демонического зверя.

— Ты сейчас достаточно силён, — ответил медведь. — Но я хочу, чтобы ты понимал, в действительности большая сила не даст тебе большого преимущества.

— Как это? — не понял я.

— В этой академии студенты очень непростые! Их семьи культивируют в течение многих сотен лет — из поколения в поколение. У каждой есть секретные техники. К тому же, каким бы ты сильным ни был, но эти студенты, объединившись, станут сильнее тебя.

— Значит, нужно сделать так, чтобы не объединялись? — предположил я. — Ну или разделываться с ними по одному.

— Как вариант. Слишком упрямых легко сломать, слишком гордых легко убить, — согласился со мной медведь. — Но это может оказаться выгодно прямо сейчас, но быть проигрышной стратегией в перспективе.

— Не предлагаешь же ты мне прогнуться под них? — с вызовом спросил я.

— Нет, конечно, — фыркнул медведь. — Так ты точно не добьёшься никаких успехов, потому что эти князья и графья вместе с царевичами не дадут тебе развиваться. К тому же огромная сила бесполезна в руках труса.

— И что тогда? — спросил я, не понимая, к каким мыслям подталкивает меня медведь.

А он явно к чему-то меня подводил.

— Есть несколько вариантов, — сказал медведь. — Первый: тебе недостаточно стать сильнее. Тебе нужно стать недосягаемо сильным. Хочешь жить спокойно в этом мире, нужно иметь огромную силу в качестве щита. Это трудно. Если сможешь, то отлично. Не сможешь, тебя постоянно будут пробовать на зуб. Покуда ты слаб, неважно, куда ты пойдёшь, всюду столкнёшься с насмешками и пренебрежением.

— Думаю, меня в любом случае будут пробовать на зуб, — ответил я. — Но я постараюсь, чтобы зубы об меня пообломали.

Медведь кивнул.

— А какие ещё есть варианты? — спросил я.

— Стать другом кому-то из сильных соперников. Точнее, чтобы он стал другом тебе.

— Понял, — согласился я. — Но тут по заказу не сделаешь. Вряд ли кто-то с порога захочет со мной дружбы. Где я по социальному положению, и где они.

— Так и есть, — согласился медведь. — Тут нужна удача. Точно так же удача нужна и в третьем варианте.

— Что за вариант? — поинтересовался я.

— Артефакты, — коротко ответил медведь.

— Артефакты? — переспросил я.

— Да, — сказал медведь. — артефакты. Ты можешь развивать свою силу, а можешь улучшать свои артефакты. Лучше, конечно, и то, и то, но… В общем, в академии отличившихся студентов допускают в сокровищницу. Там много разных артефактов. Если у тебя такой шанс появится, то выбирай те, которые будут усиливать или дополнять твою магию. И отдавай предпочтение тем артефактам, которые можно развивать.

— Понял! — сказал я и поблагодарил: — Учитель, спасибо за науку.

— И ещё парочку советов на прощанье, — сказал медведь. — Помни, всегда есть гора выше той, с которой ты столкнулся сегодня. И трава зеленеет лишь за пределами двора.

— Хорошо, учитель, — поклонился я.

— А теперь иди, — сказал медведь.

Он был совсем уставшим.

— Могу ли я что-то сделать для тебя? — спросил я. — Может, мяса принести?

— Да, распорядись, пусть принесут косулю и оставят на развилке. Сюда идти не нужно.

Когда медведь говорил эти слова, вперёд шагнула его марионетка — княжна Тараканова.

Я понял намёк, и больше не стал задавать вопросов. А поклонившись, вышел.

Я уже привык возвращаться из пещеры в темноте, и сейчас с факелом было как-то немного непривычно.

И вообще было ощущение, что закрывается какая-то страница моей жизни.

Было немного грустно, но я понимал, что должно быть движение вперёд, нельзя всё время оставаться на месте — так не будет развития. А в моём положении постоянное движение, постоянное развитие означает жизнь.

Вот с такими мыслями я и вышел на свет божий.

У входа в рудник меня ожидали Мо Сянь с Глашкой и несколько мужиков.

Когда я вышел, они некоторое время с опаской смотрели на меня. Из чего я понял, что они уже встречались с княжной Таракановой. Что ж, я им сочувствую. Мне и то от неё было не по себе.

То, что мужики ждали меня, мне было на руку. Я сразу же попросил, чтобы медведю отнесли косулю.

В глазах мужиков вспыхнул первобытный ужас. Но когда я сказал, что нужно донести только до развилки и там оставить, то увидел некоторое облегчение.

Решив вопрос с мясом для медведя, я отправился в контору к Добрыне Всеславовичу.

— Как дела? — спросил он меня с порога.

— Мне нужен хранитель, — сразу же заявил я.

— О как! — разулыбался Добрыня Всеславович. — Прямо так сразу?

— Да, — подтвердил я. — Нужно обсудить с ним защиту территории.

— Можете обсудить со мной, — серьёзно ответил Добрыня Всеславович. — Я и есть хранитель этой территории.

Не сказать, чтобы я очень удивился, хотя и было это несколько неожиданно. С другой стороны, чего удивляться? Если так рассудить, то и некому больше. Добрыня Всеславович также как и дед Радим был центром своей территории, в том смысле, что всё было завязано на него.

Так что я быстро справился с эмоциями и сказал:

— Я сейчас обновлю защитный барьер. Сделаю его непроницаемым для людей и крупных животных. Потом нанесу рисунок на ворота и на перекладину…

В общем, повторил всё, о чём мне рассказал медведь.

Добрыня Всеславович слушал внимательно и не перебивал.

Естественно, я рассказал и про забор — про то, что он может стать в защите слабым звеном.

И снова Добрыня Всеславович отнёсся к моим словам внимательно.

— Значит, сначала будем ставить новый забор, а потом разбирать старый, — сказал он.

— И нужно будет пройти проверить старый, если есть где дыры, залатать их, — сказал я.

— Да, Владимир Дмитриевич, так и сделаем. Завтра же с утра отправлю мужиков. Сегодня-то уже скоро стемнеет.

— Хорошо, — согласился я. — Тогда нам нужно поспешить.

Добрыня Всеславович выдвинул ящик стола и достал флакончик с моей кровью.

Вспомнив, как делал дед Радим, я отлил большую часть крови, оставив на донышке. А потом разрезал руку и, пустив золотую ци, наполнил флакон.

Добрыня Всеславович вернул флакон на место. И едва купол развернулся заново, Добрыня Всеславович многозначительно поднял бровь.

— Не слабо! — прокомментировал он. — Когда вы в первый раз пришли на завод, я и не думал, что так быстро вырастете. Вот ведь только в первый раз защитный барьер ставили…

Мне было приятно от его немудрёной похвалы. Но поставить барьер — это полдела. Ещё нужно было нарисовать рисунки на воротинах и на запорной перекладине.

Поэтому мы с Добрыней Всеславовичем поспешили к воротам.

Рисовать рисунки я решил гвоздём. Нацарапаю, а мужики потом углубят бороздки.

Но как же неудобно было держать гвоздь в руке.

К тому же я понимал, что узор очень важный, тут ошибиться нельзя.

Эх, если бы у меня была возможность потренироваться на бумаге! Но времени на это не было совсем — день клонился к вечеру. Скоро не будет видно. А рисовать сложный узор при факеле не лучший вариант.

В первый момент я хотел нарисовать нужный узор прямо на уровне глаз в легко доступном месте, но потом увидел, что древесина в этом месте аж лоснится — так затёрто ладонями. Значит и сам узор затрётся. Плюс телегой какой зацепят и порушат узор.

Так что я, чертыхаясь, полез наверх — туда, где цепляться за воротину очень неудобно.

Раз неудобно мне, значит и остальным. А значит, узор целее будет.

С горем пополам нацарапал на одной воротине. Потом нацарапал на другой.

На запорной перекладине было рисовать проще всего.

В общем, провозился я до темноты.

Добрыня Всеславович принял работу и пообещал утром поставить резчика, чтобы вырезал нацарапанный мной узор. И подумав немного, добавил:

— Ещё и сверху знак рода начертаем! Просится он тут!

Я вспомнил, как дед Радим что-то делал с защитным барьером, что он потом стал пропускать своих, и кивнул:

— Я не против, делайте, как знаете.

В общем-то все дела на заводе были сделаны, все слова сказаны.

Хотя нет, не все.

— Добрыня Всеславович, — потихоньку сказал я, когда мужики пошли за Кузьмой и рядом с нами никого не осталось. — Медведь скоро уйдёт. Договор подходит к концу. Когда соберётся уходить, не препятствуйте.

Добрыня Всеславович только спросил:

— Свою марионетку заберёт с собой?

— Да, — ответил я.

— Я понял, — сказал Добрыня Всеславович. — Будем побыстрее перестраивать корпуса.

— Думаю, дня через два к вам приедет либо Тихон, либо сам Егор Казимирович.

— Вы не волнуйтесь, Владимир Дмитриевич. — успокоил меня Добрыня Всеславович. — Всё будет хорошо. Езжайте спокойно в академию, учитесь, вступайте в наследство и возвращайтесь. А мы тем временем начнём работать, чтобы к вашему возвращению уже первые автомобили были готовы.

— Спасибо вам большое! — поблагодарил я управляющего.

Опираясь на мужиков, подошёл Кузьма. Он уже выглядел получше, но всё равно ещё был бледен.

— Ты как? — спросил я у него. — Можешь управлять?

— А чего ж не смогу? Смогу! — ответил Кузьма.

Но я на всякий случай решил ехать рядом с ним на козлах. Мало ли — поддержать придётся.

— Ну что, Мо Сянь, — сказал я китайцу. — Прощайся с Глафирой и поехали.

Китаец потрепал демоническую волчицу за ушами, и она убежала вглубь территории. Возможно, отправилась к Стёпке, а может по каким другим волчьим делам.

Я быстро попрощался с управляющим и по совместительству хранителем, помахал мужикам и сел в сани рядом с Кузьмой.

Он не протестовал. Да и чего протестовать? Всё равно же не уйду.

Подождали, пока Мо Сянь укутается тулупом, и покатили домой. Нужно ещё с парнями сегодня поработать успеть перед сном. Как-то они там сегодня без меня?

Эх, знал бы я, какие сюрпризы меня ожидают дома…

Глава 31

Приставы смогли преодолеть мой защитный барьер! Никто из посторонних не смог, а приставы смогли! Они приезжали, когда меня не было, привезли Глебу и Даниле приглашения в академию магии.

Я, несмотря на то, что барьер был преодолён и я не почувствовал этого, всё равно облегчённо выдохнул — ещё одна гора с плеч. Это дело тоже было завершено и моё обещание приставам было выполнено. А главное, парни получили шанс развиваться как маги!

Однако, это были не все сюрпризы, которые ждали меня. За Полиной приехала её матушка. И ей очень не понравилось, что она не может проехать к крыльцу, как прежде.

К счастью, Егор Каземирович увидел, что кто-то подъехал к барьеру и пошёл поинтересоваться. В результате Анна Леопольдовна со скандалом забрала Полину, не позволила даже дождаться меня, чтобы попрощаться.

Что ж, ожидаемо. Хотя я думал, что на сороковицу Полина останется. Она ведь была знакома с родителями настоящего Володи Корнева. Как и Анна Леопольдовна, кстати, тоже. Но нет! Они уехали, не дождавшись меня. Княгиня Разумовская назвала это беспокойством о дочери.

Как бы там ни было, а получилось не очень хорошо.

Слушая рассказ Глеба и Данилы о том, что тут произошло, я думал о том, чтобы у себя на входе тоже поставить ворота с рисунками — такие же, как на заводе. Чтобы можно было открывать и закрывать проезд по мере необходимости. Раз уж у меня есть такое знание, то чего ж его не использовать?

Когда парни поделились новостями, Марта сказала:

— Знаю, что завтра у тебя важный день, но мы с утра уедем. Глебу и Даниле нужно собраться в академию. Да и родители пока не знают…

— Да, я понимаю, — согласился я.

А что мне ещё оставалось делать?

Перед сном мы ещё немного помедитировали вчетвером, но ничего особенного не произошло. Это была самая обычная медитация. Чувствовалось, что между нами словно бы уже пролегла трещина расставания.

Спать отправились пораньше, но я всю ночь проворочался. Уснул только под утро. И если бы Матрёна не пришла звать меня на завтрак, проспал бы отъезд друзей.

Завтракали в тишине. Как-то разговор не клеился. Парни пытались бодриться, но от этого было только горше.

После завтрака Кузьма подал сани, запряжённые в тройку, и друзья, наскоро попрощавшись, уехали.

В доме стало как-то одиноко и пусто. Я уже привык к постоянному присутствию Глеба, Данилы Марты и Полины.

Однако скучать и предаваться воспоминаниям было некогда.

Проводив друзей, мы с Мо Сянем, Прасковьей, Матрёной и Егором Каземировичем отправились на нижнее кладбище. Туда, где были похоронены убитые во время нападения слуги.

Туда же потянулись и деревенские.

На кладбище царила тихая скорбь.

Единственное, что я мог сделать — это распространить золотую ци на всех, кто пришёл на кладбище. Не знаю, почему я это сделал. Просто мне это показалось правильным.

Я делился с людьми, пришедшими помянуть погибших, частичкой своей силы. Я надеялся, что так моим людям — и слугам, и деревенским — будет полегче.

Отдав дань уважения и признательности погибшим слугам и деревенским, помянув их добрыми словами, мы все вместе пошли туда, где были захоронены родители и брат с сестрой настоящего Володи Корнева.

И снова тёплые слова признательности и благодарности. И снова я делился золотой ци.

И вот что интересно — это я заметил только в самом конце, когда мы уже возвращались с кладбища, — золотой ци у меня не стало меньше! Наоборот, её прибыло, как будто я, отдавая золотую ци своим людям, на самом деле прикоснулся к мощному источнику, который связан с памятью — памятью рода.

А собственно, почему нет? Сила рода заключается в том числе и в памяти. А может быть и в основном в памяти. Когда мы помним дедов наших, мы сильны. Когда мы помним свои основы, мы сильны. Когда мы помним и чтим заветы предков, мы сильны.

Так что, отдавая родовую золотую ци своим людям и вспоминая погибших, я тем самым активировал родовую память. И это оказалось мощным источником силы не только для меня, но и для всех пришедших.

Отдав дань уважения умершим, мы все, включая и деревенских, отправились в усадьбу на поминальный обед.

Егор Казимирович с Мо Сянем прошли вперёд и встретили людей у барьера.

Со стороны это смотрелось как акт вежливости, но я-то знал, без ключей никто не войдёт на территорию усадьбы.

Управляющий и китаец дождались, когда пройдут все, включая отстающих, и тоже пошли в усадьбу.

В этот раз большой стала не гостиная, а столовая, в которой стояли столы, накрытые для поминального обеда.

Все чинно сели. Все — и домашние слуги, и деревенские жители, и естественно я. Рядом со мной по одну руку было место Егора Казимировича, а по другую — деда Радима.

Первым встал я.

Я не знал, как обратиться к людям. Друзья — не годилось. Товарищи — тем более. Люди — вообще никак.

Но в тот момент, когда я уже поднимался, меня озарило золотым свечением и я сказал:

— Родные мои! Так получилось, что сегодня за столом только те, кто принадлежит роду Корневых. Спасибо вам всем за то, что вы есть, за ваш труд, за вашу память! Враги хотят сломить нас, хотят стереть с лица земли, но у них ничего не выйдет! Плоды зреют, когда приходит их время. И моя месть Волковым дождётся своего времени. Я обещаю, что никто из них не уйдёт от возмездия! Никто! Дайте мне только время. Сейчас же я прошу вас помогать друг другу, поддерживать друг друга, заботиться друг о друге. И давайте помянем тех, кого нет сегодня за нашим столом, но кто есть в наших сердцах!

— Хорошо сказал… — раздалось с разных концов.

А потом:

— Я раньше не верил, что молодой барин сможет даже сам выжить, не то, что защитить нас. А теперь верю, что он отомстит за наших близких.

До меня доносились слова людей, что сидели со мной за одним столом, и я был рад, что тут только свои. Понятно, что не все смогли прийти. Кузьма, например, повёз моих друзей на вокзал. А Тихон сейчас устраивает помощников, которых я ему дал. Может, и в деревне кто-то остался — не смог пойти. Но всё равно, я был рад всем этим людям.

Конечно, мне хотелось бы, чтобы с нами за одним столом сидели и мои друзья, но тут уж как получилось.

И однозначно я был рад, что тут нет кучи незнакомых людей, которые только сплетничать горазды — всех тех разряженных соседей и других приглашённых людей, которые были на моём дне рождения.

Слово взял Егор Казимирович.

— Моя семья… Моя жена и маленькая дочка погибли в тот день, — начал он, и голос его дрогнул. — Но я… — Егор Казимирович поднял вверх кулак, и он заискрился электрическими разрядами. — Клянусь своей памятью и своей силой, что помогу Владимиру Дмитриевичу отомстить за наших близких! Пусть наши предки станут свидетелями моей клятвы!

Я в первый момент, когда мой управляющий продемонстрировал свою силу, растерялся, но посмотрев на лица сидящих за столом, понял, что они все давно знают об этом и хранят тайну своего брата. Брата пусть не по крови, но по духу. Брата по принадлежности к роду Корневых.

— Мы тоже поможем Владимиру Дмитриевичу! Говорите, что делать! — снова раздалось над поминальным столом. — Пусть наши предки станут свидетелями…

Дед Радим, наклонившись ко мне, негромко спросил:

— Что, Владимир Дмитриевич, не ожидали такой силы?

Не дожидаясь моего ответа, дед Радим встал и поднял руку, призывая всех к тишине.

Люди тут же зашукали на тех, кто ещё разговаривал.

Очень быстро восстановилась полная тишина.

— Только сохранив единство и веру друг в друга, мы сможем пережить невзгоды и прийти к процветанию! — сказал дед Радим.

— Так и есть, — закивали люди.

И дед Радим снова поднял руку.

— Послезавтра молодой барин начнёт учиться в академии. Его противниками станут отпрыски из великих и богатых родов. Причём подавляющее большинство из них хоть и официальные наследники, но им не нужно пока вступать в наследство и они могут позволить себе долгое обучение, а их семьи могут им это обучение оплатить. У Владимира Дмитриевича такой возможности нет. Ему нужно как можно быстрее сдать выпускной экзамен и вступить в наследство.

— Да, трудно ему будет, — закачали головами люди.

— Единственное, чем мы можем помочь, — возвысил голос дед Радим. — Это дать ему силу рода!

— Точно! — раздались возгласы. — Мы должны дать ему силу рода!

— Думаешь поможет? Мы ведь ослабнем…

— А если Владимир Дмитриевич не сдаст выпускной экзамен, то не сможет вступить в наследство! И что тогда с нами будет? Понимать надо!

— Так-то оно так, но…

— Что «но»? Владимир Дмитриевич защищает нас! Вон какой барьер создал!

— Да чего сомневаться-то? Дед Радим, говори, что делать!

Последние слова подхватили, и со всех сторон донеслось: «Мы готовы! Что надо делать?»

Дед Радим словно ждал этих слов, достал из-за пазухи небольшой флакон и поставил его на стол. А потом укусил палец и опустил во флакон каплю своей крови. И сразу же отошёл в сторону.

Вторым к флакону подошёл Егор Казимирович. Он точно также укусил палец и опустил во флакон каплю крови.

Третья была Матрёна. Потом Прасковья. Потом потянулись жители деревни — Савелий, Бажена, Микола, Юрий с Даринкой, другие селяне…

Когда прошли все, к столу подошел Мо Сянь. Соединив руки в кольцо, он поклонился деду Радиму.

— Уважаемый дед Радим, — сказал он. — Будет ли и мне позволено отдать свою каплю крови, чтобы помочь молодому господину.

Дед Радим глянул на китайца из-под бровей и сказал:

— Хоть ты и чужедальних корней, но твоё желание искреннее, поэтому можешь внести свою лепту в общее дело.

Мо Сянь подошёл к флакону и с торжественностью, достойной королей, надкусил палец и тоже капнул во флакон каплю крови.

Кровь во флаконе словно только этого и ждала. Внутри побежали по кругу золотые искры. Они двигались так быстро, что вскоре казалось, что это нити. А потом — что нити сплели золотой кокон, который вспыхнул золотым сиянием.

Когда сияние померкло, на дне флакона оказалась одна золотая пилюля.

Дед Радим закрыл флакон и передал мне.

— Владимир Дмитриевич, когда будет совсем трудно, когда не будет другого пути и совсем не останется сил сражаться, воспользуйтесь этим. Эта пилюля спасёт вам жизнь.

— Спасибо большое! — ответил я, принимая драгоценный подарок.

А потом поклонился в пояс людям, которые поделились со мной своей силой. И решил для себя: всегда буду искать другие способы, а золотую пилюлю силы рода постараюсь сохранить. Как реликвию. Как знак доверия моих людей. Как знамя моей мести тем, кто убил наших родных!

Глава 32

Выехали мы затемно. Весь день накануне перед отъездом в академию магии прошёл в сборах и в решении текущих проблем, в составлении планов на то время, пока меня не будет дома.

Когда ещё до армии я учился в университете, был у нас на факультете декан. Так вот, он смог организовать работу факультета таким образом, что потом, когда уехал на полгода по обмену преподавать в каком-то английском университете, факультет прекрасно работал без декана.

И потом, когда в Англии с деканом продлили договор ещё на год, факультет продолжал работать, как часы. И лишь когда стало ясно, что декан не вернётся в Россию, был назначен новый декан.

Вот такой уровень организаторских способностей был для меня подобен уровню бога. И естественно, образец для подражания. Хотя я прекрасно понимаю, что просто скопировать поведение тут бесполезно, тут нужны определённые знания и умения. Да и талант, чего уж там! И тем не менее…

Готовясь в последние дни к поездке, я очень часто вспоминал этого декана. Мне хотелось наладить работу хоть в четверть так же хорошо, как это сделал тот самый декан из моего родного мира.

Конечно, мне очень повезло с управляющим. Кроме того, что Егор Каземирович был предан мне всей душой, он ещё был талантливым управленцем.

Да и с Тихоном повезло — умный, старательный, интеллигентный.

Кстати, Тихон с Егоркой приехали в имение, чтобы проводить меня. И это было очень приятно.

Ну и заодно, конечно, я расписал им необходимый объём работ по переобустройству завода, перестройки его под новую продукцию.

Естественно, мы договорились, как будем поддерживать связь.

Вот где я пожалел о сотовых телефонах! Так вообще можно было бы оперативно решать многие вопросы. Но нам предстояло организовать частную почту.

Так как Мо Сянь сразу же заявил, что поедет со мной и поселится где-нибудь в городе неподалёку от академии, мы решили, что я буду поддерживать связь с ним. Он будет писать письмо или передавать мои через проводника в поезде — тот наверняка согласится за небольшую плату. А в Барнауле поезд будет встречать Тихон или Егор Казимирович.

В обратную сторону письма с отчётами будут поступать точно так же. Только поезд будет встречать Мо Сянь и передавать письма мне. Так я всё время буду оставаться в курсе перестройки и переоборудования моего завода. Ну и в курсе домашних дел.

Если будет что-то срочное, смогу попросить в деканате небольшой отпуск.

Понятно, что слишком часто этим пользоваться нельзя, но как запасной вариант вполне сойдёт.

Ещё мы договорились об определённом шифре — это чтобы если вдруг письмо попадёт в чужие руки, то чтобы нашему делу не был нанесён вред.

Всё это мы обсудили на десять раз накануне отъезда — на следующий день после сороковицы.

И вроде бы договорились, что мы с Кузьмой выедем утром рано и будить никого не будем.

Однако, когда я спустился в столовую, там все домашние были в сборе.

Матрёна сидела притихшая. Я хотел побыть с ней ночью перед отъездом, но мы с вечера слишком долго проговорили с Егором Казимировичем и Тихоном. Когда я пришёл, Матрёна уже спала. И я не стал будить. Просто лёг рядом и обнял её.

Лежал, вдыхал запах её волос и думал, что не смогу уснуть — от предотъездных хлопот голова шла кругом. Однако, рядом с Матрёной расслабился и сразу же уснул — так с ней было спокойно.

И не успел уснуть, как Матрёна меня уже разбудила — пора было вставать, а то на поезд можем опоздать.

Решили выехать заранее. А то вдруг какая непредвиденная задержка, и опоздаю на поезд. А значит, и в академию. А мне совершенно не хотелось начинать учёбу с опоздания.

Так что в столовую я спустился, когда все уже были там.

Во время завтрака все делали вид, что ничего не происходит, всё идёт как обычно.

А потом Егор Каземирович встал и сказал:

— Пора!

Как черту подвёл.

И сразу же все засуетились.

Естественно, Прасковья дала с собой в дорогу эклеров. Да и так перекус собрала. Причём, столько еды, что на полноценный обед хватит на четыре персоны.

Но я не стал останавливать женщину. Я видел, что она от чистого сердца. Так что, пусть будет. Тем более, что в руках нести не нужно — в ремне-артефакте ещё были свободные ячейки.

Туда же в ремень артефакт я сложил и собранные Матрёной рубашки, камзолы, брюки и другие необходимые мелочи. В общем, поеду налегке!

Изначально мы собирались ехать вдвоём с Мо Сянем. Но потом Егор Казимирович сказал:

— Заодно кое-какие дела в городе сделаю…

И поехал провожать.

Матрёна тоже напросилась.

Я взял её. В конце концов, я обещал свозить её как-нибудь в Барнаул. Жаль погулять с ней не сможем.

Так мы и поехали — Кузьма на козлах, а я, Мо Сянь, Егор Казимирович и Матрёна в санях.

Я проследил, чтобы моя женщина была хорошо укрыта тулупом. Не дай бог ей промёрзнуть и заболеть.

Доехали без проблем. То ли враги не ожидали, что мы так рано выедем, то ли их запал иссяк.

Мне было пофиг. Доехали — и хорошо. Главное теперь, чтобы мои люди домой нормально вернулись.

А чтобы не случилось каких эксцессов, я показал Егору Казимировичу, как его ключ — красный магический кристалл легко можно развернуть в защитный купол. И заставил несколько раз развернуть и свернуть защиту.

Ну и напоследок наказал:

— Назад поедите, обязательно держите купол раскрытым всю дорогу!

— Чтобы все знали, что это мы? — улыбнулся Егор Казимирович.

— Кому надо, и так знают, что это мы, — осадил я управляющего.

Он сразу стал серьёзным и пообещал:

— Хорошо. Сделаем, как вы, Владимир Дмитриевич, скажете.

На вокзал, естественно, мы приехали задолго до отправления поезда. И чтобы скоротать время, мы с Матрёной решили немного прогуляться по привокзальной площади.

Матрёна на всё реагировала с восторгом, как маленький ребёнок. Но я понимал, что она просто хочет порадовать меня — время от времени я ловил её грустный взгляд.

Мы зашли в магазинчик сладостей, и я набрал ей всяких разных конфет, пряников, даже заморский рахат-лукум купил в красивой коробке. А ещё отрез на платье — пусть сошьёт себе. Тем более, когда живот станет большим, в нынешних платьях ей будет тесно.

Наконец, подошёл поезд.

Мы с Егорам Казимировичем и Мо Сянем переговорили с проводником — договорились о будущих почтовых отправлениях. Ещё раз попрощались с Егором Казимировичем, Кузьмой и Матрёной. И мы с Мо Сянем прошли в вагон.

Конечно, ничего общего с вагонами из моего мира этот вагон не имел. Тут были несколько рядов мягких кресел, стоящих лицом друг к другу. И небольшие столики между креслами.

Понятно, что тут не полежишь, ноги не вытянешь. Однако сидеть было вполне удобно.

— Жалко, конечно, что средний класс, — сказал Мо Сянь. — В первом классе ехать было бы намного удобнее. Но зато и не третий класс! Там вообще жёсткие скамейки.

Я отнёсся философски:

— Главное, доехать. А остальное мелочи.

Мы нашли свои места. Сели и выглянули в окно. Егор Казимирович, Матрёна и Кузьма искали нас в окнах. И когда увидели, замахали.

И в этот момент прозвучал сигнал отправления.

Поезд качнулся, и я поехал в новую жизнь.

Не знаю, что больше сказалось. Может, равномерный стук колёс виноват. А может волнения последних дней и то, что мало спал ночью. Только я задремал.

Сидя спать, конечно, было не очень, но я пристроился у стенки и уснул.

Снился мне поезд в Хогвартс и мальчик волшебник со шрамом на лбу. Мальчик, который выжил. Я как следует и фильм-то этот в своё время не смотрел, но вот подсознание выловило воспоминания. И вот уже мальчик волшебник едет на поезде в знаменитую школу волшебства, а за ним над поездом летит страшный тот, кого нельзя называть в окружении своих верных дементоров. И нет мальчику спасения, потому что дементоров много и они гораздо сильнее маленького волшебника. Но пока он в вагоне, где горит золотистый свет, с ним ничего не случится. А потом мальчик обязательно станет сильным и на раз победит всех этих бездушных монстров.

Я несколько раз просыпался. Отмечал, что люди вокруг нас меняются. Снова засыпал.

Наконец, поезд резко качнулся и остановился.

— Приехали, — сказал Мо Сянь, поднимаясь.

Академия магии находилась в академгородке города Новосибирска. И если Барнаул был домашним городом — тёплым и уютным, то Новосибирск был жёстким, даже жестоким. И холодным. Но это не из-за температуры воздуха, а из-за людей — тут каждый был сам за себя, все какие-то отчуждённые.

Может быть я, конечно и преувеличиваю, но первое впечатление у меня было именно такое.

Мы с Мо Сянем вышли на привокзальную площадь и направились к стоящим рядком экипажам, которые ждали пассажиров поезда, чтобы развести их по домам.

Взяв экипаж, мы поехали в академгородок.

Первое время, пока будут идти приёмные экзамены, мы с Мо Сянем будем жить в гостинице неподалёку от академии. За это время нам нужно найти свободную комнату для Мо Сяня.

Мне-то дадут место в общежитии, а вот Мо Сяню жить на территории академии не разрешат — мы про это у Марты специально уточняли.

Так что нам нужно будет найти для Мо Сяня комнату. Желательно не очень дорогую. Не хотелось бы тратить денег больше, чем необходимо. Их у нас и так немного.

Ещё мы с Мо Сянем обсуждали возможность для Мо Сяня подработать, чтобы хотя бы на жизнь хватало. Так что работу для него тоже нужно найти.

Хотя, работу он и сам найдёт позже, а вот без жилья никак — гостиницы очень дорогие. Я бы даже сказал неоправданно дорогие. Первые дня три прожить можно, а потом лучше жильё сменить.

Устроившись в гостинице, мы с Мо Сянем отправились в академию.

В моём мире занятия в вузах и школах начинаются 1 сентября и продолжаются до конца мая. А потом у всех учащихся каникулы. А приёмные экзамены в вузы в августе.

Тут же академия магии работает без всяких каникул — круглый год. Есть лекции, есть практические занятия, есть лабораторные работы. Студент сам выбирает куда он хочет пойти. Есть, конечно, обязательные занятия, но в основном каждый сам составляет свою программу. Часто с помощью наставника. В конце концов, в финале нужно сдать выпускной экзамен. Его должны сдать все. Когда — это уже каждый решает сам.

Более того, есть ещё и промежуточные экзамены, и их тоже все нужно сдать.

Однако, не все эти лекции и практические занятия составляют основу обучения. В основе лежит работа с наставником и самостоятельная практика.

Но мне сначала предстояло сдать вступительные экзамены.

Мы пришли и, как советовала Марта, сразу же отправились в канцелярию — нужно было оставить заявку на экзамен. В канцелярии заявку рассмотрят и составят для меня расписание вступительных экзаменов. И мне потом придётся только прийти в назначенное место к назначенному времени.

Дверь канцелярии оказалась закрыта.

Мы с Мо Сянем остались ждать, когда придёт секретарь.

Чуть в стороне стояла группка парней. Они бросали на нас с Мо Сянем косые взгляды и что-то обсуждали.

И вдруг один — блондинчик с прилизанными волосами сказал довольно громко:

— А что, разве в нашу академию берут таких отбросов?

— И не говори, — презрительно через губу ответил ему рыжий толстяк. — Пользуются добротой ректора. А сами ничего из себя не представляют! Ходят тут, воздух отравляют.

— Бесит! — процедил нескладный доходяга в очках.

Глава 33

И дураку было понятно, что они говорят обо мне.

Очень чесались кулаки — подойти и зарядить в ебальник. Но я пришёл сюда не за этим. Я пришёл договориться о вступительном экзамене — если я не закончу академию, я не смогу вступить в наследство и люди, которые доверяют мне, попадут в беду.

Поэтому я проигнорировал этих ушлёпков. Но запомнил каждого!

Внезапно они вытянулись по стойке смирно и чинно поклонились.

В коридор, где располагалась канцелярия, завернул надменный парень со свитой — позади него вышагивали двое качков переростков. Все трое в такой же школьной форме, как и те ушлёпки, которые плевались в мою сторону.

Не удостоив взглядом ни ту троицу, ни меня, они прошагали к двери в канцелярию и один из «шкафов», обогнав надменного, дёрнул за ручку.

Дверь, естественно, не открылась.

— Что за…? — начал было он, но не успел закончить фразу, как в коридоре появился розовощёкий и курносый чиновник в форме. Только уже в чиновничьей, а не в ученической.

Окинув взглядом троицу и надменного парня со свитой, он остановил свой взгляд на мне и Мо Сяне.

— Поступать? — спросил он у меня.

— Да, — коротко ответил я.

— Александр Всеволодович… — начал было один из «шкафов» надменного парня, но чиновник полностью проигнорировал его.

— Заходите! — сказал он мне и открыл дверь.

Чувствуя, как мою спину прожигают взгляды, полные ненависти, я шагнул вслед за чиновником. Мо Сянь прошёл вслед за мной.

— Присаживайтесь! — чиновник махнул рукой в сторону деревянного дивана, обитого кожей.

Канцелярская комната была не очень большой с одним зарешёченным окном. Мебели было немного — письменный стол, шкафы с раздутыми папками, несколько стульев и диван, на который мы с Мо Сянем сели.

— Ваши документы? — спросил чиновник.

Я достал из ремня-артефакта необходимые бумаги и передал их чиновнику.

Он полистал их и сказал мне:

— Примите мои соболезнования.

— Спасибо! — поблагодарил его я.

Полистав ещё мои бумаги, он достал из стола письмо и присоединил к ним. Потом достал из кармана свёрнутую записку и тоже присоединил к моим документам.

— Что ж, Владимир Дмитриевич, в вашем случае вступительные экзамены — это формальность. Вы можете даже не тратить на них время, а сразу приступить к обучению. Такие уважаемые люди рекомендуют вас… Но я посоветовал бы вам всё же сдать вступительные экзамены на общих основаниях.

— Почему? — спросил я, понимая, что и княгиня Разумовская, и губернатор свои обещания выполнили.

— Вам будет трудно учиться, студенты не любят тех, кто выделяется, — ответил чиновник.

— Мнение студентов меня не интересует, — ответил я. — Мне нужно как можно быстрее закончить академию и вступить в наследство.

— Понимаю вас, Владимир Дмитриевич, — склонил голову чиновник. — Тогда вот направление в общежитие. И обратившись к Мо Сяню, добавил: — Вам теперь следует уйти. Дальше Владимир Дмитриевич уже как-нибудь сам.

Мы с Мо Сянем знали о том, что ему не разрешат остаться. Поэтому китаец молча поднялся и, выставив перед собой руки, соединённые в кольцо, поклонился сначала чиновнику, потом мне.

— Спасибо тебе, Мо Сянь! — поблагодарил я китайца. — Можешь идти.

Китаец без разговоров развернулся и вышел из кабинета.

— Он слуга или учитель? — спросил у меня чиновник.

— Друг и товарищ, — ответил я. — И практически член семьи.

Говорить о том, что Мо Сянь телохранитель и помогал мне в культивации, я не стал. Ни к чему это знать другим.

— Вот как? — задумчиво покачал головой чиновник. И словно бы вспомнил что-то важное, сказал: — Вот ещё что… Если возникнут вопросы по учебному процессу и общежитию, найдите старосту курса. Ну а если по экзаменам… То милости прошу ко мне.

— Как я могу к вам обращаться? — спросил я.

— Александр Всеволодович, — ответил чиновник. — Извините, что сразу не представился.

Естественно, в его голосе никаких извинений и близко не звучало. Но это всё детали.

— Александр Всеволодович, — обратился я. — Подскажите, пожалуйста…

— Слушаю.

— Как я быстрее всего смогу сдать выпускные экзамены? — задал я вопрос, который сейчас волновал меня больше всего.

— Это будет зависеть от вас, — ответил чиновник. — Рекорд в нашей академии полтора года.

— Понял, — сказал я. — У меня ещё вопрос. Сегодня уже заявки на вступление были?

Александр Всеволодович удивлённо приподнял бровь и произнёс:

— А почему вас это интересует?

Я промолчал, ожидая ответа.

— Были заявления. Три. Девушка и два парня.

Уточнять у чиновника имена подавших заявление я не стал. Спросил только:

— Когда у них вступительные экзамены?

— Через неделю, — ответил Александр Всеволодович.

И я порадовался, что не стал терять время. Ну и огорчился, конечно — увижусь с друзьями только через неделю.

— Что я сейчас должен сделать? — спросил я.

Александр Всеволодович задумался на минуту, а потом подошёл к двери, приоткрыл её и спросил:

— Степан, ты хочешь записаться на пересдачу?

— Да, — послышалось недовольное из-за двери.

— Я запишу тебя, а ты проводи пока нашего нового студента в общежитие. Ну и покажи ему тут всё… — А потом повернулся ко мне и, протянув заполненный бланк, сухо сказал: — Иди, Степан тебе всё покажет.

Переход с «вы» на «ты» был таким стремительным, что я в первый момент даже растерялся. Но быстро взял себя в руки и вышел из кабинета.

— Пойдём! — сказал мне надменный парень.

И мы пошли вдоль коридора. Причём, один из «шкафов» по его знаку остался стоять у двери, видимо, ожидая дату и время пересдачи. А второй пошёл на некотором отдалении от нас.

Троица ушлёпков проводили нас удивлёнными взглядами. И вновь надменный не удостоил их даже взгляда.

Да и мне тоже было не интересно смотреть на них. Ушлёпки и есть. Отбросы. Надо будет при случае поучить их, как вести себя в приличном обществе.

Мы вышли во двор академии, и надменный спросил меня:

— А ты когда вступительный экзамен сдавал? Что-то я пропустил объявление.

— Я не сдавал, — ответил я. — Меня так приняли.

— Вот как? Интересно! Первый раз с таким сталкиваюсь, — удивился парень и надменность слегка поползла с его лица. — Кстати, я Степан. А тебя как зовут?

— Владимир, — ответил я и пожал протянутую руку.

— Ты видать очень важная шишка, раз без экзаменов приняли.

— Совсем нет, — засмеялся я. — Мне просто повезло.

— Да ладно, не скромничай, — засмеялся в ответ Степан и хлопнул меня по плечу. — Тут все свои!

Я вспомнил ядовитую троицу и надменный вид Степана и ответил:

— Я это заметил…

— Вообще ты прав. Тут гадюшник тот ещё. Банка с пауками. Но зато образование хорошее дают. Ты же бесплатно поступил?

— По всей видимости да, — ответил я.

— Ну да. Если бы у тебя была слабая магия, то тебя без экзаменов не приняли бы… Сочувствую тебе.

— Почему? — удивился я.

— Так теперь каждый захочет с тобой подраться, чтобы выяснить предел твоей силы. Ну или доказать, что ты отброс.

— Ну значит, буду драться, — пожал я плечами.

Тем временем мы шли по широкой аллее, которая вела к зданию с высоким крыльцом. Очень торжественное здание и такое фундаментальное.

— Это главный корпус академии. Тут в основном торжественные мероприятия проходят. Ну и клубы по интересам тоже почти все тут. Ты в какой клуб запишешься?

— Пока не знаю, — ответил я. — Нужно осмотреться.

— Ага, — согласился Степан и начал рассказывать мне про клубы при академии.

Большинство из них были так или иначе связаны с магией. А остальные с управлением и развитием хозяйств и производства. Правда были ещё и странные, типа «Клуба по изучению древних сказаний», но таких было вообще единицы.

Какие-то из клубов по общему описанию меня заинтересовали, какие-то — нет. Но я всё равно не спешил делать выбор, потому что выбор клубов, как рассказывала Марта, во многом может предопределить моё развитие, как мага.

Пройдясь по этажам главного корпуса, мы со Степаном вышли наружу и направились к ряду одно и двухэтажных зданий.

— Тут кафе, рестораны, разные места для развлечений. — многозначительно сказал Степан. — У каждой тусовки свои любимые…

Я уже знал благодаря Марте, что академия поделена на зоны влияния, и от того в какую зону ты входишь, зависит, в каких местах бывать безопасно, а куда лучше не соваться.

Видимо, Степан ждал, что я спрошу его, в какой тусовке он, но я не стал ничего спрашивать. Потому что сразу решил ни под кого не прогибаться. Нет у меня времени играть во все эти политические игры и участвовать в разборках. Моя задача побыстрее закончить академию. И эта цель приоритетна.

Не дождавшись от меня вопросов, Степан повёл меня дальше.

— Тут мастерские и лаборатории. Места для изучения артефакторики и алхимии, — махнул он в сторону нескольких отдельно стоящих крепких зданий. — Тебе тут придётся провести немало часов. Препод по артефакторике настоящая мегера! — Степан сжал кулаки.

— Это ей пересдавать будешь? — спросил я, видя, с какой ненавистью Степан посмотрел на одно из зданий.

— А кому ж ещё! Все нервы истрепала мне уже! — он тяжело вздохнул и, резко развернувшись, быстро зашагал в сторону нескольких многоэтажных зданий.

Вся разговорчивость с него слетела. Теперь он шёл хмурый. И подведя меня к небольшому зданию, стоящему чуть в стороне, сказал:

— Иди туда, там найдёшь завхоза. Он заселит тебя и выдаст форму академии.

— Спасибо! — поблагодарил я.

— Не за что! — Степан развернулся, собираясь уходить.

— Удачи тебе с мегерой! — пожелал я ему напоследок.

Степан тяжело вздохнул и махнул рукой. И вдруг к нему вернулся его надменный вид, и он зашагал в сторону канцелярии.

Я проводил его взглядом и пошёл искать завхоза.

Нашёл его быстро. Это был длинный худой и остроносый дедок.

Взяв у меня бланк, он внимательно изучил его, чуть ли не на вкус попробовал. Потом ушёл в кладовку, бросив мне:

— Жди тут!

Через несколько минут вернулся, неся такую же, как у Степана форму и стопку постельного белья.

— Пойдём! — скомандовал он, и заперев дом на большой амбарный замок, направился к одному из зданий.

Я посмотрел на замок и удивился. Если тут все маги, смысла от такого замка нет никакого. Если только это не артефакт, конечно.

Мы подошли к зданию. Не самому роскошному, но и далеко не захудалому.

Вошли. И завхоз прямиком направился на второй этаж.

Там остановился около комнаты под номером 7, достал из кармана ключ и открыл её. Пропустил меня вперёд.

Комната была на двоих. И сосед мой уже заселился. Только сейчас его в комнате не было.

Завхоз подошёл к свободной кровати и сказал:

— Твоё место. Своё расписание получишь у старосты.

После чего развернулся и вышел.

На тумбочке около кровати моего соседа лежал листок.

Я заглянул в него, и прошептал:

— Твою мать! Вот ведь сука!

Дело в том, что это было расписание занятий Арсения Александровича Волкова.

Глава 34

Первым порывом было догнать завхоза и попросить переселить меня в другую комнату. И я даже дёрнулся догонять, но передумал.

Заселить меня именно в эту комнату могли по двум причинам. Первая — случайное совпадение. Но в совпадения я не верю. Слишком уж оно на руку моим врагам.

А вот второй вариант более реалистичный — это коррупция. То есть, завхоз заранее знал куда меня нужно поселить. И тут вопрос: это он был куплен с потрохами или он просто выполняет распоряжение вышестоящего начальства?

В случае коррупции, не так важно на каком этапе произошло вмешательство Волковых. Важно то, что переселение в другую комнату меня не спасёт. А значит, нужно постараться развернуть ситуацию в мою пользу.

Вряд ли они будут убивать меня прямо в комнате. Это сильно может подорвать репутацию рода Волковых.

А вот проконтролировать меня и дождаться удобного момента — это вполне возможно. В конце концов, пока я в академии, я ограничен в возможностях.

Вот только контроль работает в обе стороны! Это как со смолением — если ты присмолился к противнику, то и он присмолился к тебе. И весь вопрос только в том, в чьих руках инициатива, кто лучше осознаёт ситуацию и кто диктует свои условия.

Я с благодарностью вспомнил деда Радима и его уроки. Всё-таки, он многому меня научил.

А раз так, значит, открываю сознание, впускаю туда соседа, смолюсь к нему, делаю вид, что я ведомый, а на самом деле буду собирать информацию и искать возможность соскочить с крючка, ну и насолить Волковым хорошенько. Чтоб впредь не смели играть со мной в такие игры. А в идеале вообще отомстить!

И ещё интересно: мой сосед в курсе? Или его используют в тёмную?

Однако, додумать я не успел. Раскрылась дверь и в комнату вошёл чернявый чубатый парнишка с открытым лицом.

— Оу! У меня теперь есть сосед! — сказал он и прошёл к своей кровати. — Откуда ты?

— Из-под Барнаула, — ответил я, внимательно наблюдая за реакцией парня.

Вроде никак не отреагировал. Хотя это совершенно ничего не значит.

— Я Сеня, Арсений, — представился он.

— Володя, — ответил я также как и он, не называя фамилии.

— Как вступительный экзамен сдал? — спросил он.

— Никак, — ответил я.

— Как это? — растерялся Сеня.

— Мне повезло, — ответил я, понимая, что это теперь «официальная» версия. — Меня без экзаменов приняли.

— Эх! Действительно повезло! — тяжело вздохнул Сеня. — А меня мурыжили целый день!

Он готов был рассказать, как именно его мурыжили, но я не хотел этого слушать. В конце концов, заговоры заговорами, а мне нужно ещё и академию магии закончить.

— Где найти старосту? — перебил я Сеня.

— Переодевайся, и пойдём, провожу, — предложил Сеня.

Надев форму, я убрал свою одежду в ячейку ремня-артефакта.

— Прикольная штучка, — прокомментировал Сеня.

— Мне тоже нравится, — ответил я. — Пойдём?

Вздохнув, Сеня направился на выход.

— Как дверь закрывается? — спросил я.

Хоть, конечно, все мои вещи были со мной, но я хорошо помнил, как завхоз пользовался ключом, чтобы попасть в комнату. Так что не хотелось бы мне остаться на ночь на улице. Хотя в данной ситуации неизвестно, что лучше — помёрзнуть на морозе или спать в одной комнате со злейшим врагом.

— Да тут магический замок. Сработает только на тебя или на меня, — объяснил Сеня.

Что ж, если только на него или на меня, то посторонние без его или моего согласия попасть в комнату не смогут. Что само по себе не плохо.

Мы с Сеней спустились на первый этаж, и мой сосед направился в конец коридора. Я, естественно, следом.

Подойдя к одной из дверей, Сеня постучал.

— Минуточку! — раздался женский голос.

И действительно не прошло и минуты, как дверь открылась и вышла симпатичная девушка в школьной форме и с длинными чёрными волосами, распущенными по плечам.

— Староста, я новенького привёл! — разулыбался Сеня.

Девушка смерила строгим взглядом его, а потом меня.

— Когда вступительный экзамен сдал? — строго спросила она.

— Это уже становится мейнстримом, — усмехнулся я.

— Что? — растерялась девушка.

— Да нет, ничего, — замахал я руками. — Просто я уже в третий раз буду объяснять, что мне повезло и я не сдавал экзаменов.

— Я даже не представлял, что такое возможно! — с восторгом прокомментировал Сеня, как будто это его приняли без экзаменов.

То, какими глазами он смотрел на старосту, натолкнуло меня на мысль, что Сеня влюблён в неё. Вот только девушка совсем не отвечала ему взаимностью. Абсолютно холодная и неприступная особа!

Но меня сердечные дела отпрыска Волковых не интересовали совсем.

Точнее, интересовали, но во вполне определённом ключе — могу ли я использовать это для того, чтобы обезопасить себя или нет?

Поэтому я просто брал всё на заметку, внешне оставаясь спокойным и невозмутимым.

— Тебе уже показывали академию? — строго спросила староста.

— В самых общих чертах, — не стал юлить я.

— Понятно, — усмехнулась девушка и добавила: — В комнату заселился, всё нормально?

— Да! Он заселился! — ответил вместо меня Сеня.

И снова староста проигнорировала его.

Но он, казалось бы, не замечал источаемого ею холода. Для него просто находиться рядом с ней и то было счастье.

— Я проведу для тебя экскурсию и дам тебе расписание на ближайшую неделю, — сказала мне староста.

— Хорошо, — ответил я и спросил: — Как тебя зовут? А то староста звучит как-то не очень.

Девушка подумала немного, а потом сказала:

— Вообще староста нормально. Но если хочешь, можешь звать меня Анастасия.

— Хорошо, Анастасия! — я тут же воспользовался разрешением. — Расскажи мне об академии.

Не то, чтобы я хотел слышать об академии, но мне было приятно наблюдать, как Сеня страдает от того, что Анастасия уделяет внимание мне, а не ему.

Когда я узнал, что Данила влюблён в Марту, я постарался не вставать у него на пути. А тут мне прям доставляло удовольствие дразнить Сеню Волкова. Прям азарт какой-то возник!

— Подожди, я надену шубку, — сказала Анастасия и ушла в свою комнату.

Едва за старостой закрылась дверь, как Сеня зашептал:

— Ты счастливчик! Она назвала тебе своё имя! Вдруг она и встречаться с тобой захочет!

В его голосе была дикая смесь зависти и восторга.

И если до этого я в сторону того, чтобы с кем-то тут встречаться, даже не думал, то теперь меня так и подмывало назначить свидание.

Вышла Анастасия, одетая в шубку, шапку и расшитые валеночки, и мы пошли на улицу. Сеня, естественно поплёлся с нами.

— С чего начнём? — спросила староста.

— Если честно, я уже голодный, — признался я. — Давай начнём со столовой! Тут же есть столовая?

— Конечно! — ответила Анастасия. — Есть бесплатная столовая для студентов и платные кафе и ресторанчики.

Девушка испытующе смотрела на меня.

Но я уже знал от Степана про то, что все кафе и ресторанчики — это зоны влияния тех или иных группировок.

Делать опрометчивые шаги я не собирался, поэтому сказал:

— Начнём со столовой.

— Если у тебя нет денег, то я могу заплатить! — встрял Сеня, видимо, пытаясь произвести впечатление на Анастасию.

— Да почему это нет денег? — пожал я плечами. — Есть! Просто я не собираюсь раскидываться деньгами направо и налево. Если я захочу произвести на девушку впечатление, то найду способ поинтереснее.

— И какой же? — спросила Анастасия.

— Это будем знать только я и моя девушка, — ушёл я от ответа.

Анастасия заинтересованно посмотрела на меня, но ничего больше не сказала. Развернулась и пошла в столовую.

По дороге она показывала на те или иные здания и в общем-то повторяла то, что я и так уже знал от Степана.

Естественно, я не показывал виду, что знаю. Наоборот, задавал множество вопросов. С единственной целью позлить Сеню, поиграть у него на нервах.

Однако, и мне это тоже было полезно. Например, я узнал, что курсы тут всё-таки есть — с первого по пятый. Единственное, обучение как в целом в академии, так и на конкретном курсе не является жёстко фиксированным по времени — как только сдашь промежуточный экзамен, так тебя переводят на следующий курс.

Слушая объяснения Анастасии, я понял, что Степан как раз и застрял между курсами — несданный экзамен по артефакторике не позволял ему двигаться дальше.

По поводу того, что артефакторику преподаёт мегера, Анастасия подтвердила однозначно. Оказывается, многие с трудом сдают ей эти экзамены. И далеко не с первого раза.

Но это ещё не скоро. Первокурсникам, коими мы являемся, пока встреча с мегерой не грозит. Зато у нас масса других проблемных преподавателей…

Это было забавно — мне, взрослому мужику, обсуждать с подростками проблемы учёбы, но тут никуда не денешься — мне придётся сдать эти чёртовы экзамены. А значит, любая информация на эту тему будет для меня полезна.

За разговорами мы сами не заметили как пришли в столовую.

Анастасия рассказала мне что тут к чему — где мыть руки, где брать еду, где есть, куда потом уносить посуду. И с какими проблемами можно столкнуться.

Если кафе и рестораны были поделены на зоны влияния, это ещё не значит, что все эти группировки не сходятся и в столовой. Особенно когда принимают новеньких. Потому что любая группировка нуждается в свежей крови. Вот они и приходят в столовую вербовать и запугивать.

Помыв руки и взяв разносы, мы подошли к раздаче.

Не скажу, что набор предлагаемых блюд был скудным, но тут вполне можно было наесться.

Понятно, что это не разносолы Прасковьи, но вполне съедобно.

Кстати о Прасковье! Несколько эклеров всё ещё лежали в одной из ячеек моего ремня-артефакта. И я, не задумываясь, достал три пирожных — себе, Анастасии и Сене.

— А мне? — раздалось позади меня.

Я обернулся и увидел Марту. Вот только выглядела она немного непривычно — в мужской рубахе, в брюках и в ботфортах. На бёдрах у неё висела перевязь с мечом.

— О! Марта, привет! — обрадовался я ей. — Садись с нами!

— Ты уверен?..

— Ты её знаешь? — спросили одновременно Марта и Анастасия.

— Уверен и знаю, — ответил я обеим девушкам.

Что касается Сени, он смотрел на меня, как на своего кумира.

Блин, да такого и обидеть рука не поднимется. Блаженный какой-то.

Но если Сеня смотрел на меня с обожанием, то Марта с Анастасией — с нескрываемой ненавистью.

— Тц-тц-тц, девушки! — строго сказал я обеим. — Кушайте пирожные, пока они есть!

Марта, смерив неприязненным взглядом Анастасию, пододвинула стул и села за наш столик.

— Знакомьтесь, — сказал я. — Анастасия, староста моего курса. Марта, сестра моего друга и мой друг тоже.

— Сеня, сосед по комнате… — представился Сеня.

Но ни Марта, ни Анастасия на него так и не взглянули. Они буквально прожигали друг дружку глазами. Положение было не из приятных.

Однако, я даже не представлял, что может быть ещё хуже.

С пинка распахнулись двери, и в столовую, громко гогоча вошла давешняя троица — блондинчик с прилизанными волосами, рыжий толстяк и нескладный доходяга в очках.

Такое ощущение, что они стояли за углом и ждали, когда я пойду в столовую.

Глава 35

— Кого я вижу! — направляясь к нам, с интонацией пацана на районе начал блондинчик. — Отбросы в нашей столовой!

Я внешне никак не отреагировал, но внутренне напрягся.

Однако, вспомнив уроки деда Радима, расслабился и открыл сознание, впуская в него не только троих ушлёпков, но и Марту с Анастасией, и Сеню — кто его знает, как поведут себя эти люди.

Так-то Марта по идее должна быть на моей стороне, но очень уж у неё был раздражённый вид.

— Это наше место! — присоединился к прилизанному блондинчику очкастый доходяга.

— Проваливайте! — добавил рыжий толстяк.

Марта с Анастасией в возмущении готовы были подскочить и дать отпор, но я мягко удержал обеих девушек. А троице наглецов ответил:

— А хуху не хохо? Здесь полно свободных столов. Выбирайте любой!

— Нарываешься? — с угрозой спросил толстяк.

— Сейчас тебя должно волновать лишь то, что я пока контролирую свой гнев по отношению к тебе, — спокойно ответил я.

— Да ты что?! — делано возмутился толстяк, заходя мне за спину.

Попытку троицы отрезать мне пути отступления я сразу просёк. Вот только я не собирался отступать! Я собирался поставить точку в их наездах.

— У тебя слабые основы, поэтому все твои потуги выглядят детскими играми, — ответил я, не меняя положения тела. Моя внешне расслабленная поза вводила ушлёпков в заблуждение. Тем хуже для них.

— Ты само зло! Ты должен быть наказан! — заорал блондинчик.

Его крик привлёк внимание даже тех, кто был занят своими делами.

Я улыбнулся — нет ничего приятнее, чем опускать ушлёпков при большом количестве зрителей. Поэтому я, чуть возвысив голос, произнёс:

— Поражать зло злом — это значит увеличивать зло и карму, истощая и без того невеликую духовность!

— Первый раз встречаю кого-то настолько наглого, кто смел бы читать мне нотации о добродетели! — попытался выглядеть крутым блондинчик.

— Разве это не делает меня особенным в глазах других, — с усмешкой ответил я и с видом супергероя откинул со лба чёлку.

— Пижон, — прошептала Марта. И в голосе её больше не было ненависти. Вот и хорошо!

— Думаешь, твой уровень духовной силы сравним с моим? — сделал ещё одну попытку возвысится блондинчик.

— Меня не заботит мнение мухи, которую скоро прихлопнут, — ответил я.

— Я ни за что не проиграю тебе! — заорал блондинчик, и все трое кинулись на меня.

Вот только меня на месте уже не было.

Соскочив, я резко развернулся, хватая стул за спинку и направляя ножками в блондинчика и одновременно ударом ноги назад, откидывая толстого. А потом схватил со стола тарелку с горячим борщом и запулил её в морду очкарику.

Всё! Бой был выигран! Противник был полностью деморализован! И быстренько ретировался с поля боя.

Из моих потерь был только борщ. Жалко, вкусный. Только попробовать и успел.

Мне показалось, или на лице Сени промелькнула досада?

Подняв стул, я поставил его на место и сел.

— Извините, девушки, нас прервали… Так на чём мы остановились?

— Я не помню… — прошептала Анастасия.

— На пирожных! — восторженно сообщил Сеня. — Откуда такие вкусные? В каком кафе продают?

— Тут такие не купить, — усмехнулся я.

— Это точно! — подтвердила Марта и аккуратно надкусила эклер — я как раз перед нападением пододвинул ей свой.

— Ты остался без борща, — сказала Анастасия. — Давай принесу ещё!

И она попыталась встать. Но я остановил её. Потому что увидел: в нашу сторону идёт прыщавый подросток и несёт тарелку борща.

Подойдя к нашему столу, он замялся.

Я вопросительно посмотрел на него.

— Вот, это вам! — сказал он и поставил тарелку передо мной.

Я давно понял, что мне, но всё равно удивлённо поднял бровь.

— Нам?

Парнишка замялся. Но потом горячо произнёс:

— Тебе. Спасибо!

— Достали? — поинтересовался я, имея ввиду троих ушлёпков, которые только что ушлёпали из столовой.

Он грустно кивнул.

Я оглядел парнишку. Лет четырнадцать, не больше. Видимо, он тут, в академии магии по той же причине, что и я — осиротел, и теперь должен сдать выпускной экзамен, чтобы вступить в наследство.

И, по всей вероятности, тут его не слабо гнобят. Сволочи!

Был бы борщ платный, я бы отказался. Но так как это была бесплатная столовая, я принял подношение. Нужно было поесть, пока была возможность. Потому что я понимал, дело ещё не закончилось. Продолжение спектакля ещё будет.

Оставив борщ, парнишка отошёл. Но сел недалеко от нашего стола.

Себе он тоже принёс поесть. И теперь быстро поглощал пищу. Что только утвердило меня в моих догадках — он старался есть быстрее, пока есть возможность, потому что в любой момент могут прервать…

Что ж, похоже, я попал в ад.

Но глянув на Марту и Анастасию, скорректировал: в ад, где есть прелестные девушки!

Мы уже заканчивали есть, когда в столовую вошёл в сопровождении свиты высокомерный парень с русыми волнистыми волосами до плеч.

— Ублюдок! — прошипела Марта, едва увидела его.

Я продолжал есть и незаметно наблюдал за Сеней. Но он очень достоверно изображал недоумение, удивление и испуг, мол, кто такой этот русоволосый и почему Марта так назвала его?

Вот только я впустил Сеню в своё сознание, поэтому точно знал, что истинные его эмоции — это злорадное ожидание.

Что ж, версия с коррупцией подтверждена. И этот Сеня Волков, мой сосед по комнате прекрасный актёр!

Подыграю ему. Пусть не знает, что я его просчитал.

Русоволосый парень направился к нам. Его свита шла следом. Но по знаку предводителя остановилась на расстоянии.

— О! Новенький! — снизошёл он до меня.

Я промолчал. А чего говорить очевидное?

— Как сдал вступительные экзамены? — спросил он.

Мы с Анастасией переглянулись и засмеялись. Сеня тоже захихикал.

А Марта и русоволосый удивлённо уставились на нас.

— Да он не сдавал! — махнул рукой Сеня.

— Вот как? — нахмурился русоволосый и спросил с угрозой в голосе: — Очень умный что ли?

Я покачал головой и, глядя в глаза парню, ответил со вздохом:

— Какие примитивные подкаты! У нас на районе и то фантазии больше!

Парень, видимо, почувствовал, что где-то над ним поиздевались, но не понял где.

— Да как ты смеешь! — начал было он.

Но тут вскочила Марта и рявкнула:

— Руслан! Тебе напомнить дуэльный кодекс?

Русоволосый как будто на стену наткнулся. Но потом расслабился и сказал мне:

— Вызываю тебя на дуэль!

— А вот фигушки! — торжествующе усмехнулась Марта. — Он сегодня в академии первый день!

Парень немного подумал, а потом сказал:

— Значит, вызову через неделю!

— Вот через неделю и приходи! — отрезала Марта.

— Вы всегда так развлекаетесь? — спросил я у Марты, когда русоволосый Руслан отошёл к своей свите. А потом и вовсе все они вышли из столовой. Даже не стали делать вид, что увидели меня случайно.

— Ты в академии магии! — ответила Марта. — Привыкай!

— Тебе нужно срочно выбрать клубы, — подключилась Анастасия. — Некоторые клубы дают хорошую защиту.

Марта согласно кивнула.

— Могу провести по клубам! — тут же вызвался Сеня.

И снова он был восторженно наивным.

Вот только я уже увидел то, что он прячет от всех — его тёмную сторону.

— Я сама проведу! — тоном, не терпящим возражений, сказала Марта.

— И я могу с вами сходить, — предложила Анастасия.

Сеня аж подпрыгнул.

— Я тоже хочу!

— Когда пойдём? — спросил я, не обращая на него внимание.

— Ты поел? — поднимаясь, спросила Марта.

— Поел, — ответил я, тоже вставая.

— Ну так чего откладывать? У тебя адаптационный период всего неделя. Так что не теряй время.

Мы с Мартой и Анастасией направились на выход. Сеня тоже поплёлся вслед за нами. Он всячески изображал свой интерес к старосте, но я понимал, что этот интерес у него далеко не на первом месте. Ему по какой-то причине очень важно было знать, в какие клубы я запишусь.

— Первым делом пойдём в клуб наследников, — предложила Марта. — Ты обязательно должен туда вступить!

— А разве он имеет право? — удивилась Анастасия.

— Имеет! — ответила Марта. — Ему как раз нужно вступить в наследство.

— Так, стоп, девушки! — вмешался я. — Это моя жизнь! Моё будущее и решать мне!

— Ты не понимаешь! — горячо возразила Марта. — Клуб наследников даст тебе защиту от дуэлей!

— Это при условии, что мне такая защита нужна, — остановил я девушку.

И Марта, и Анастасия с удивлением уставились на меня. Да и Сеня тоже.

Но дело в том, что моё сознание было открыто. И когда Марта заговорила о клубе наследников, я видел, что Сеня обрадовался. Значит, там есть возможность достать меня. А потому я туда не пойду.

— А как тогда быть? — растеряно спросила Анастасия.

— Девушки, вы мне просто рассказывайте о возможностях клуба, о том, что он даёт. А я буду сам выбирать, что мне подходит, хорошо?

Марта нахмурилась, а потом вдруг разулыбалась.

— И почему я решила, что ты маленький мальчик, нуждающийся в защите?

— Понятия не имею, почему ты так решила, — серьёзно ответил я. — Но я способен постоять за себя.

— Извини, — в голосе Марты появились нотки уважения.

— Наконец-то я вижу прежнюю Марту, — сказал я ей. — Ну что, ведите меня по клубам?

И вот я уже во второй раз поднялся на высокое крыльцо центрального здания. Только теперь меня сопровождал не Степан, а две красивые девушки и Сеня Волков.

Началось планомерное, подробное знакомство с различными клубами.

Многие из них я браковал сразу же, потому что они были созданы для мажоров и были скорее местом для тусовки, чем местом, где постигается магия, местом культивации. А меня в первую очередь интересовало именно развитие. Я уже давно осознал, что должен постоянно развиваться и становиться сильнее. Поэтому и клубы выбирал те, которые помогут мне в моём развитии.

Таким образом после знакомства со всеми клубами, я выбрал фехтование. Кстати, туда же ходит и Марта. А так как результат у неё хороший, то и я чему-нибудь научусь.

Вторым клубом я выбрал клуб по созданию артефактов. Нужно же в конце концов понять, что случилось с красным камнем и почему он слился со скипетром. Да и вообще узнать об артефактах будет не лишним. Например, как безопасно присваивать трофейные артефакты — Мо Сянь говорил, что это может нанести вред.

В клуб культивирования ци я не пошёл. Я посмотрел, как они медитируют, и решил, что медведь мне уже дал больше, чем есть у руководителя клуба. У меня и основание крепче, и меридианы чётче. Да и про котёл дан они знать не знают. А у меня уже три истинных пламени! Ну чему я тут могу научиться? А демонстрировать всем подряд свои возможности я точно не собирался.

Третьим клубом я выбрал клуб по изучению древних сказаний.

Не знаю почему я выбрал его. И Марта, и Анастасия в один голос отговаривали меня. Да и вообще там был только один руководитель, да и тот странный. И ни одного члена клуба. Но вот что-то торкнуло меня и всё. А своей интуиции я привык доверять.

Пока мы изучали клубы, подошло время ужина. И Марта пригласила нас в кафе.

На мой вопросительный взгляд она пояснила:

— Это свободная от влияния территория. В том смысле, что там зона влияния тех, кто не хочет ходить под чьим-то началом.

— У нас есть такое место? — удивлённо спросила Анастасия.

— Есть, — устало ответил Сеня.

Он вообще вымотался. Но упрямо ходил за нами.

Ну что ж, пусть ходит. Врага всегда лучше держать на виду.

Глава 36

«Держи своих друзей близко, а врагов еще ближе», — ещё в начале шестнадцатого века сказал Макиавелли — итальянский политический деятель, писатель и историк.

Поэтому я приобнял за плечи Сеню и сказал:

— Пойдём, друг Сеня! Мы заслужили отдых!

Мой сосед по комнате поплыл и отправился с нами в кафе, хотя ещё минуту назад собирался возвращаться в общежитие.

Он вообще занервничал, когда Марта предложила именно это кафе. Я прям видел его внутреннюю борьбу — идти или не идти. Но после моих слов выбора у него не осталось.

Не сказать, чтобы я сам прям горел желанием идти в кафе, но мне было интересно поглядеть на тех, кто решил ни под кого не прогибаться. Хотел посмотреть, хотя бы потому что я сам не собирался входить в какую-либо группировку. Я собирался как можно быстрее пройти обучение, не отвлекаясь ни на что лишнее, сдать экзамен и вернуться домой.

Но для начала в этой академии магии нужно было выжить. А потому, придерживая врага за плечи, я вошёл в кафе вслед за другом, точнее подругой — Мартой. И уже следом за нами вошла староста первого курса Анастасия.

Внутри играла лёгкая музыка. За столиками сидели парни и девушки — и парочками, и группами, и поодиночке.

Пока шли к стойке, Марта несколько раз поприветствовала разных людей — и парней, и девушек. Ещё больше человек поприветствовали её. Она тут явно была своя.

Тут к ней хорошо относились, и это мне о многом сказало. Как минимум о том, что Марта пользуется уважением. Во всяком случае, у этих людей.

Улыбнувшись бармену, Марта произнесла:

— Привет, Константин! Покормишь нас?

— Тебе как обычно? — спросил бармен.

Марта кивнула.

— А остальным? — он посмотрел на нас.

— И нам как Марте, — решил я за всех и оглядел зал в поисках свободного столика.

И такой быстро нашёлся.

Я показал Сене на столик и предложил:

— Займёшь для нас?

Сеня молча поплёлся к свободному столику. Анастасия пошла следом.

Бармен с интересом наблюдал за нами. А потом спросил у Марты:

— Решила взять шефство над первокурсниками?

— Он друг моего брата, — Марта показала на меня.

— Всё понял. Ладно, идите садитесь, я принесу заказ.

И мы с Мартой тоже пошли к столику.

Я исподтишка наблюдал за присутствующими, обдумывая слова Марты о том, что это место под контролем тех, кто никому не подчинился.

Вот только мой армейский опыт говорил, что если есть несколько разных группировок, то они обязательно будут бороться за сферы влияния. Значит, такой лакомый кусочек, как это кафе будут пытаться захватить, а люди, которые не захотели принять покровительство какой-либо группировки, обязательно будут испытываться на прочность. Причём, всеми группировками! И в такой ситуации дать отпор без чёткой организации невозможно. Следовательно, тут есть старший! И есть какая-то иерархия! А это в свою очередь значит, что не такие уж они независимые.

Конечно, это может быть и добровольный союз независимых сил с выборной должностью лидера. Однако в демократию в военном деле я не верю. Чтобы «свободные» могли дальше существовать и иметь свою территорию, у них должен быть авторитарный лидер.

И тут автоматически встаёт вопрос: кто этот самый лидер?

Гадать долго не пришлось — в нашу сторону направился широкоплечий парень с орлиным носом.

— О, Ян, привет! — поприветствовала его Марта.

— Привет, Марта! Познакомишь меня со своими друзьями? — спросил он.

Голос его обволакивал, подавляя волю. И если бы не открытое навстречу ему сознание, я бы пропустил этот момент. А так качнул слегка красную ци, чтобы снять эффект. Но опять же, вида показывать не стал. Потому что, если человек сразу заходит с магии, то это вызывает подозрение.

Хотя вполне может быть, что это автоматическое воздействие, и он по отношению к нам ничего плохого не хочет. Тем более, что воздействие было очень слабым, даже скорее фоновым, но оно было.

Так что будем посмотреть.

Тем временем Марта представила нас.

Ян внимательно глянул на Сеню, отчего тот сжался.

— Да ладно, не переживай, — с усмешкой сказал Ян. — У нас тут свободная зона! Любой может зайти, если не будет нарываться.

— Я знаю, — негромко ответил Сеня.

Я с удивлением посмотрел на них. Хотя, конечно, уже догадался, что Сеня состоит в другой группировке, скорее всего Волковской. И Ян про это знает или только что узнал.

Всё разрешилось довольно-таки просто — на плече у каждого была нашивка, показывающая, к какой группировке он принадлежит. И нашивка Сени отличалась от всех, которые были тут.

У меня, естественно, не было никакой нашивки.

Нашивки — это были не единственные знаки, показывающие статус студента. На груди у каждого были значки принадлежности к клубу, которые студент получал при вступлении в клуб.

Стало понятно, каким образом обеспечивалась защита участников того или иного клуба. Видишь знак клуба прямых наследников? Иди мимо и не трогай этого студента! Типа имеющий глаза, разуй их и смотри внимательно, на кого наезжаешь!

У Марты таких значков было пять. У Анастасии тоже пять. У Сени — шесть. А у меня только три.

Ян кивнул на мои значки и спросил:

— У тебя мало силы?

— С чего ты так решил? — спросил я.

— Не вижу ни одного клуба, где развивают магию. Даже знака клуба культивации ци нет!

— Они меня не впечатлили, — честно ответил я.

На что Ян заржал.

— Вот именно так всем и отвечай! — просмеявшись сказал он.

У самого Яна тоже было пять клубов, и три совпадали с Мартиными. То есть, он был прямым наследником, занимался фехтованием и культивировал ци. А ещё изучал боевую магию и стихийную магию. Ну и римская цифра три на правой стороне груди говорила о том, что он учится на третьем курсе. У Марты тоже была тройка, а у нас с Сеней и Анастасией — единичка.

То есть, форма студента несла много информации о нём — его положение в студенческом обществе, увлечение и уровень образования.

— Он только сегодня поступил! — обиделась за меня Анастасия. — Он ещё не определился с клубами!

Кстати, судя по нашивке на её плече, она тоже входила в другую группировку. Но так как особой реакции Яна на её нашивку не было, да и сама Анастасия не проявляла сильного беспокойства, я решил, что группировки Анастасии и Яна либо дружественные, либо не имеют прямого противостояния.

— А, ну тогда ладно! — Ян поднял руки в миролюбивом жесте. — Как сдал вступительные экзамены?

— Он не сдавал, — ответила за меня Анастасия.

Мне даже не пришлось ничего говорить.

— Как это? — удивился Ян. — По знакомству, что ли?

— По протекции, — ответил я.

— Видать высокая протекция, раз засчитали, — присвистнул Ян.

— А что ты мне не рассказывал, что у тебя есть покровители? — обиделась Марта. — Мы с Полиной и ребятами так переживали за тебя!

— Я же говорил, что всё будет в порядке, — пожал я плечами. — И потом, я не был уверен…

Я действительно не был уверен в губернаторе. И то, что Фёдор Иванович Долгоруков сдержал слово, стало для меня приятной неожиданностью.

Сеня сидел и внимательно ловил каждое слово. Разведчик, твою мать!

Ну да ладно, мне пока скрывать нечего. В том смысле, что озвученная информация не является секретом. А чем я не хочу делиться, про то и не знает никто.

Всё-таки правильно я сделал, когда решил скрыть от друзей свои настоящие способности и свою настоящую силу.

— А зачем вы помогали? — спросил Ян у Марты. — Что, у Володи трудности с силой?

— Так у него сила пробудилась всего-то сорок дней назад! — горячо заявила Марта.

Я сразу же положил руку на её руку, останавливая её, пока она не разболтала всё, что знает. Жаль, немного не успел.

С другой стороны, это выглядело, как будто я скрываю то, что слабак.

Ну и ладно, пусть считают меня слабаком, пусть недооценивают меня. Мне это только на руку.

— Хм… — задумался Ян. — Ну ладно, и ты сгодишься. Хочешь присоединиться к нам? — приступил он наконец к тому, зачем пришёл.

— Воздержусь, — ответил я.

— Ты не понял, — начал объяснять Ян. — С нами у тебя будет защита…

— Понимаешь, Ян, — сказал я, глядя прямо в глаза предводителю «свободных», — Присоединиться к вам, значит обременить свою свободу. А я не хочу, чтобы меня что-то сковывало. Так что я не приму твоё предложение. Без обид.

— Да какие обиды? — развёл руки Ян. — Ты делаешь хуже только себе.

— Я так не считаю, — ответил я.

Над столом повисло напряжение. Да и вообще в кафе стало как-то тише. Даже музыка поутихла.

Сеня с Анастасией смотрели на меня с ужасом, как будто я только что подписал себе смертный приговор.

Марта сидела спокойная, но я чувствовал, что она напряжена и готова в любой момент обнажить меч.

И вдруг Ян засмеялся.

— А знаешь, Володя, ты мне нравишься! — сказал он и похлопал меня по плечу.

И сразу чувство обволакивающего голоса исчезло. А заодно и давление, которое возникло в тот момент, когда я сказал Яну «нет».

— Ты тоже ничо так, — ответил я и тоже похлопал его по плечу. — Хотя девушки мне нравятся больше…

— Наглый, собака! — со смехом прокомментировал Ян мой выпад. — Жалко, что не присоединился к нам. Но для тебя двери всегда открыты!

— Спасибо, — искренне ответил я.

Искренне, потому что чувствовал, что и Ян говорит искренне.

— Ну ладно, не буду мешать вам ужинать, — сказал Ян и поднялся. — Рад был познакомиться. Я с удовольствием буду наблюдать за твоим восхождением.

— Да я не против, наблюдай! — ответил я и пожал протянутую руку.

Ян отошёл к своему столику.

Бармен Константин словно только этого и ждал — сразу же принёс нам наш ужин.

Заказывая то, что и Марта, я не сомневался: это что-то стоящее. Потому как успел изучить её вкусы, пока она жила в моём имении. Но даже не ожидал, что солянка будет такой вкусной. Плюс салатик — витамины очень нужны. Расстегай, конечно, тут не такой, как делает Прасковья, но вполне съедобный. Ну и отвар на травах с мёдом был выше всяких похвал.

Да, стало понятно, почему Сеня перед обедом завёл разговор про кафе или ресторан. Бесплатная столовская пища по вкусовым характеристикам не шла ни в какое сравнение.

Когда мы закончили есть, бармен Костя подошел к нам и спросил у Марты:

— Рассчитывать вас как?

— Я на правах старшей всех угощаю, — ответила Марта.

— Вот ещё! — прервал её я. — Не хватало ещё, чтобы девушка угощала мужчину! Так ведь, друг Арсений?

Сеня смутился и достал кошелёк.

Ну а что? Он перед обедом предлагал за всех заплатить, я его за язык не тянул.

Однако, каким бы ни было желание пощипать Волковых, Сеня лично мне ничего плохого ещё не сделал. Поэтому я, выждав минутку, достал магический кристалл и предложил Сене:

— Скинемся? Заплатим за девушек?

Сеня облегчённо выдохнул.

Константин одобрительно посмотрел на нас и взял оплату, отсыпав мне на сдачу увесистую горсть монет.

— А ты оказывается богатенький буратина, — сказала мне Анастасия.

Марта хотела что-то возразить, но я сжал её руку. А вслух сказал:

— Пока самый обычный владелец небольшого поместья. Но скоро да, я буду богат и знаменит!

Глава 37

Шли мы обратно в общежитие не спеша. Сначала проводили Марту. Потом Анастасию.

Перед тем, как проститься с нами, Анастасия дала мне листочек с моим расписанием на завтра, сказав:

— Здесь основные лекции, практические занятия и лабораторные. Обязательные для всего первого курса. Потом учителя будут назначать тебе дополнительные уроки, и ты должен будешь посещать их. Естественно, тогда твоё расписание изменится. Но основные занятия так и останутся в отведённое время.

— Понял, — ответил я. — Спасибо большое! Ты замечательная… староста.

Перед словом «староста» я сделал небольшую паузу, с удовольствием наблюдая, как девушка покраснела.

— Ну, что, друг Арсений! — обратился я к Сене. — Пойдём отдыхать? Или у тебя есть какие другие планы?

Сеня вздохнул и сказал:

— Нет у меня других планов. Пойдём.

И мы отправились в комнату.

Наши сегодняшние хождения по академии измотали парнишку, это было видно невооружённым глазом.

Что касается меня, то мои ежедневные пробежки и тренировки с Мо Сянем или с дедом Радимом здорово укрепили моё тело. Я больше не был тем доходягой, в тело которого попал после смерти. Я стал намного сильнее физически.

И по возможности я собирался продолжить практику тренировок и здесь, в академии. То есть, бег по утрам и другие физические нагрузки.

А по вечерам я собирался медитировать. Потому что духовные тренировки тоже необходимы. Без медитаций и физических нагрузок невозможно эффективно культивировать ци.

Идти до нашего общежития было недалеко — это было соседнее здание с тем, где жила староста. Так что вскоре Сеня уже открывал нашу комнату.

Едва мы вошли, как под потолком загорелся магический кристалл.

Комната сразу же наполнилась светом.

Сеня прошёл к своей кровати и завалился на неё, даже не сняв обувь.

А я пошёл в душ. После такого насыщенного дня нужно было смыть с себя пот и напряжение. После этого и медитировать будет легче.

Душевая комната была общая — одна на этаже. Хоть душевая комната и одна, но в ней было несколько кабинок. Так что больших очередей вряд ли получится, даже если все студенты с этажа одновременно захотят в душ.

А так как на нашем этаже не было девушек, то и вовсе помывка происходила быстро.

Раздевшись, я встал под упругие горячие струи.

Вспомнилось, как я в усадьбе мылся в холодной воде, как ледяной водой отмывал нечистоты после прорыва, и улыбка невольно наползла на моё лицо — тут не надо было топить баню, вода и так была горячая.

Намыливаясь, я подумал о том, что, когда вернусь домой, сделаю так, чтобы там тоже горячая вода была постоянно. И не только в душе, но и на кухне. Чтобы Прасковье не приходилось постоянно греть.

К тому же когда родится малыш, нужно будет постоянно иметь тёплую воду.

Сколько там рекорд по обучению в академии магии? Александр Всеволодович сказал, что полтора года. Мне нужно пройти обучение за восемь месяцев. Не хочу, чтобы ребёнок рос без отца.

Закончив мыться, я начал вытираться.

И тут услышал, как в душевую вошли два парня.

— Клянусь тебе! Так всё и было! — горячо говорил один.

— Да ладно, не звезди! — недоверчиво отвечал второй. — Ни в жисть не поверю, что новичок с одного удара вырубил сразу всех троих!

— Говорю тебе, монстр! Сургута вообще борщом в нокаут отправил!

— Прям борщом!

— Клянусь! Видел бы ты, как он обтекал!

— Да! Я бы дорого дал, чтобы посмотреть на это!

— Ага! Они Руслана позвали.

— Кто бы сомневался! Ну и он, конечно, новичка уделал?

— Ага! Разбежался! Даже пальцем не тронул!

— Иммунитет новичка?

— Ага.

— Но это только отсрочка.

— Отсрочка, да. Но я ставлю на новичка!

— Вижу, он впечатлил тебя не по-детски!

— А то! Ты помнишь, хоть один случай, когда эта троица получала по мозгам?

— Нет, не помню.

— Вот и я не помню!

Я уже вытерся и даже оделся, но не спешил выходить.

Я, конечно, догадался, что они говорят обо мне, но как-то слишком уж восторженно. Непривычно это.

Парни, видимо, разделись, и сначала в одной кабинке, а потом и в другой включили воду. И тогда я вышел и отправился в свою комнату.

Сеня всё так же лежал на кровати.

Повесив влажное полотенце на спинку стула, я сел на свою кровать в позу для медитации.

Конечно, в моём кабинете медитировать было проще, но отсутствие хороших условий — это ещё не повод отказываться от культивации.

Глянув ещё раз на своего соседа, который лежал и смотрел в потолок, я закрыл глаза.

Но я не спешил полностью погружаться в медитацию. Просто потихоньку начал гонять ци — все три вида. Не сильно, а так — в фоновом режиме. Я очень хорошо научился уже гонять по каналам свою ци в фоновом режиме во время совместных медитаций, когда мне нужно было следить за парнями и девушками, чтобы у них шла нормальная отстройка основания.

Вот и сейчас я не погружался в медитацию. Я ждал, что Сеня начнёт задавать вопросы. Я прям физически чувствовал, как его раздувает от любопытства. Но он держался и ни о чём не спрашивал.

Поняв, что если я не потороплю его, то он так и не решится, я сказал:

— Спрашивай!

И он спросил:

— Ты действительно не сдавал экзамены?

— Действительно.

— А как так получилось?

— Мне правда повезло. Так сложились звёзды, — ответил я.

И в общем-то я не соврал — именно так сложились обстоятельства. Фома Сергеич и Пётр Ильич уговорили княгиню Разумовскую побраконьерить в моих лесах, из-за чего мне не пришлось демонстрировать на экзамене свою магию. А потом губернатору приглянулись мои способности и он помог мне с экзаменами, хоть я его об этом и не просил.

Так что да — так сложились звёзды.

А что касается более детальных ответов, то я ещё не решил, говорить ли Сене о губернаторе. А вот про княгиню Разумовскую я точно не собирался рассказывать.

И дело не в том, что мне не хотелось подставлять Анну Леопольдовну. Вовсе нет!

Я не хотел вредить Полине. Ведь скоро она тоже будет тут. И я не хочу, чтобы к ней было приковано внимание Волковых.

Так что другого ответа Сеня у меня не получит.

И он это понял.

— Ты действительно пробудил магию всего сорок дней назад? — спросил Сеня.

— Да, это так, — ответил я.

— А как это получилось? — спросил Сеня.

Лучше бы он не спрашивал.

Ненависть полыхнула в моей душе, опалив меня.

Но я взял себя в руки и ответил:

— В тот день погибли мои родители и маленькие брат с сестрой. Были зверски убиты.

Сеня открыл глаза и посмотрел на меня.

— Прости, — сказал он. — Я не хотел тебя ранить. Прими мои соболезнования.

Я усмехнулся. Не хотел он ранить!

— Сука! Как же я ненавижу!

— Убийц? — спросил Сеня.

И я понял, что последние мысли я произнёс вслух.

— Да, — ответил я.

— Я тебя понимаю, — ответил Сеня.

— Ни хера ты не понимаешь! — оборвал его я.

Медитировать я больше не мог. Как и видеть Волковскую рожу Сени.

А потому поднялся и выскочил за дверь. Потому что, если бы я остался в комнате, то убил бы своего соседа.

Я был уже далековато от крыльца, когда осознал, что я на улице.

После душа я одет был легко. А на улице — январь! Поэтому, чтобы не замёрзнуть, я побежал.

Заодно и ненависть переведу в движение.

Я бежал и думал о том, что я так и не выяснил, почему Волковы убили главу рода Корневых и их маленьких детей. И почему на меня покушались несколько раз.

Пусть даже если не все покушения организованы Волковыми, к нескольким точно они руки приложили. Так что на меня охота тоже идёт, я это знаю.

Но почему? Что заставляет их преследовать мой род?

Я понимаю мотивы соседа Тихона свиновода дядю Прохора. Он был просто жадная жопа. И понимаю мотивы губернатора, когда нам с Полиной его всадники продемонстрировали свою силу и нашу беззащитность. Точнее, попытались продемонстрировать. Таким образом губернатор хотел заполучить меня в число своих сторонников.

Я даже понимаю, что движет тварями типа волколаков, лютых мертвецов, слуг Мораны или призраков. Я понимаю их жажду убивать. Их ненависть мёртвых к живым.

Но я никак не могу понять, что движет Волковыми?

Даже если предположить, что разговоры о том, что я внебрачный сын её светлости великой княгини Екатерины Петровны Волковой, всё равно непонятно почему такая сильная ненависть. Я ведь никак им дорогу не переходил. До недавнего времени я даже магом не был! Где я и где они! И тем не менее, они меня преследуют.

Мне нужна была информация. И я не знал, где получить её.

И тут мне в промёрзшую и слегка обледеневшую голову пришла замечательная мысль! А что, если попробовать получить нужную мне информацию через Сеню?

А почему нет? Кто сказал, что нельзя?

Понятно, что он может и не знать всего, но хоть что-то наверняка знает.

Только нужно к этому делу правильно подойти, чтобы не спугнуть и не открыться раньше времени.

Осознав, что мой враг может быть мне полезен, я развернулся и побежал в сторону общежития. Всё-таки бег хорошая штука! Не только физо и выносливость качает, но и мозги на место ставит!

Несмотря на бег, я всё равно задубел, потому как был раздет. А мокрые волосы так и вовсе покрылись ледяными сосульками. Но продолжал бежать. Только прибавил скорости, чтобы быстрее оказаться в тепле.

Когда я заскочил в фойе общежития, все, кто там был, уставились на меня удивлённо.

Но я, не обращая ни на кого внимания, прошёл в свою комнату. Снял промёрзшую одежду и тут же залез под одеяло.

Меня трясло и колотило, я никак не мог согреться. А Сеня с беспокойством смотрел на меня.

Потом сорвался и крикнув мне:

— Я сейчас! — выскочил из комнаты.

Мне если честно было пофиг. Я хотел обдумать, как буду выуживать из него информацию. Но напавшая на меня трясучка никак не давала сосредоточиться.

Через несколько минут вернулся Сеня.

Он подошёл к моей кровати и сказал:

— Вот, выпей!

Я высунул нос из-под одеяла и увидел, что Сеня держит чашку с горячим чаем.

— Выпей, а то простудишься, — повторил Сеня.

Вылазить из-под одеяла не хотелось, но я понимал: мой сосед по комнате прав — нужно попить горячего чаю. Так я согреюсь гораздо быстрее.

— Спасибо, — простучал я зубами и взял обжигающе горячую чашку.

Сделал несколько глотков, чувствуя, как с каждым ко мне возвращается тепло.

Допил чай и вернул чашку Сене.

— Спасибо! — поблагодарил я уже осознанно.

— Ещё принести? — спросил Сеня.

— Нет, спасибо! — ответил я. — Вроде уже начал согреваться.

— Тогда я отнесу чашку? — спросил у меня Сеня.

Я кивнул.

Мой сосед ушёл.

А я, посмотрев ему вслед, подумал: может не все Волковы уроды?

Но потом вспомнил свои ощущения по поводу Сени, когда ко мне в столовой цеплялись те три урода и решил не торопиться с выводами. Я должен выяснить причины Волковской ненависти. А без этого не будет мне покоя!

Глава 38

Помедитировать мне так и не удалось. Едва я начал согреваться, как меня накрыла жуткая сонливость, и я буквально провалился в сон.

Проснулся рано утром оттого, что мне в глаза светило яркое солнце — надо же было так поставить здание, что утренние солнечные лучи попадали прямо на глаза. И чего с вечера шторы не закрыли?

Сеня уже поднялся и как раз надевал форму.

Услышав, что я пошевелился, он обернулся и спросил:

— Ты как?

— Нормально, — ответил я, вспоминая всё, что произошло вчера вечером.

Настроение сразу поубавилось.

— Там скоро обязательная для первого курса лекция. Надо бы успеть позавтракать до неё, — сказал Сеня.

— Угу, — ответил я и натянул одеяло на голову.

Вставать совсем не хотелось. Но нужно было. И позавтракать нужно было. Вот только… Многое нужно было осмыслить. Я ведь так и не решил, как относиться к моему соседу по комнате.

— Я пошёл. Догоняй! — сказал Сеня и вышел из комнаты.

Я подождал ещё немного и только потом поднялся с кровати. Умылся, оделся и пошёл в бесплатную столовую.

Как я и думал, Сени в бесплатной столовой не было. Наверняка пошёл в Волковское кафе или ресторан. И Анастасии с Мартой — тоже. Тоже видимо в кафешках в своих зонах влияния. Ну что ж, ожидаемо.

Я шёл к раздаче и ловил на себе взгляды. Видимо после вчерашней драки некоторые меня запомнили.

Взяв завтрак, я сел за столик в стороне от всех и приступил к еде. В конце концов, я пришёл в академию, чтобы сдать экзамены и получить возможность вступить в наследство. Поэтому нужно просто сосредоточиться на обучении. И по возможности не ввязываться во всякие истории.

Именно так я думал, когда к моему столику подошёл вчерашний прыщавый подросток.

— Разрешите сесть за ваш стол? — спросил он.

Я оглядел столовую — свободных мест было много. И вопросительно посмотрел на пацана.

— Пожалуйста! — попросил он и в его голосе прозвучало отчаяние.

Причина отчаяния стала понятна почти сразу же — в столовую вошла известная мне троица.

Я вздохнул и сказал пацану:

— Садись.

— Спасибо большое! — воспрял духом тот.

Увидев на его груди знак клуба прямых наследников, я мысленно усмехнулся. Тех, кто действительно нуждался в защите, этот клуб не защищал. Опять же Марте не приходилось бы постоянно мечом доказывать своё право на безопасность, работай клуб прямых наследников так, как надо.

Теперь понятны ухмылки Сени, когда мы вчера ходили знакомиться с клубами по интересам. Вступи я в этот клуб, у меня бы создалось ложное ощущение безопасности, и я стал бы лёгкой добычей.

Кроме клуба прямых наследников, парнишка был записан в клуб стихийной магии, в клуб хиромантии и предвидения, и также как и я, в клуб артефакторики. А ещё он был первокурсником, как и я.

— Тебя как зовут? — спросил я у пацана.

— Василь, — негромко сказал он. — Назвали в честь деда.

— Понятно, — кивнул я. — А меня Владимир.

— Я знаю, — едва слышно проговорил парнишка.

Я посмотрел на троицу отморозков, которая нагло пошла к раздаче, минуя возмущающуюся очередь.

В очереди хоть и были недовольные, однако, никто не посмел выступить в открытую.

— Как ты узнал, что они зайдут? — я качнул головой в сторону раздачи. — Ведь ты же подошёл ко мне ещё до их появления.

Говорить, кого именно я имею ввиду не потребовалось, Василь всё правильно понял.

Он задумался ненадолго, но потом, снизив голову и наклонившись ко мне сказал:

— Я мог бы, конечно, сказать, что они всегда приходят. Но я не буду тебе врать. Я вижу будущее, — парень смутился и добавил: — Не то, чтобы вижу всегда. Но иногда и ненадолго. Я видел, что они сейчас придут и начнут цепляться ко мне.

Я кивнул.

Я предполагал, что такая способность тоже вполне может быть. А почему нет? В конце концов, предвидение было даже в моём мире. Точнее я бы сказал, боевое предвидение — когда точно знаешь, что снаряд сейчас накроет именно этот дом, и в последний момент успеваешь рвануть под защиту. И оказывается, что все твои товарищи погибли, а ты один остался жив.

Не хочу сказать, что у меня тоже было предвидение, но иногда я именно что предвидел. Точнее, чувствовал что-то такое, что заставляло немедленно действовать и тем самым спасало мне жизнь. Я называл это интуицией. А у Василя, значит, это магическая способность.

Что ж, сегодня приход троицы он предугадал точно. И быстро сориентировался.

— У тебя хорошая способность, — сказал я. — Полезная.

— Нестабильная, — со вздохом ответил Василь. — И работает на очень небольшой промежуток времени. У меня мало сил.

— Это можно развить, — пожал я плечами.

— Я здесь уже полгода, — вздохнул парнишка. — И до сих пор на первом курсе. Занимаюсь в клубах, но ничего не происходит. Никакой динамики. Культивация встала колом, как будто я достиг своего предела. Я бездарен.

— Думаю, просто тебе не подходят эти тренировки, — сказал я, вспоминая Марту.

Когда я поправил её основание, она очень сильно продвинулась в силе. Да и у Полины был прогресс, хотя её тренировкам её род уделяет очень много внимания.

И это я ещё не беру во внимание Глеба и Данилу! У них вообще всё с нуля появилось!

— Ты научишь? — сразу же спросил Василь.

— С чего ты решил, что я могу?.. — начал было я. Но глянув на Василя, усмехнулся: — А ну да, предвидение…

— Ага, — парнишка улыбнулся.

А что? Я приставам обещал, что не буду с нуля магию пробуждать. А вот про то, чтобы помочь развиваться тем, у кого магия уже пробудилась, про это разговора не было.

С другой стороны, зачем мне эта морока? Ведь если я возьму пацана под крыло, мне придётся защищать его и опекать. А мне нужно больше времени уделять именно своему развитию.

Но я уже понимал, что все эти рассуждения бессмысленны. Я уже всё решил. Я не отдам отморозкам Василя. И вовсе не из-за его способности. От неё пока скорее всего особого толку нет. Иначе парня бы не травили. Он тупо предвидел бы и избегал. Как вот сейчас, например.

Нет. Мной двигало чувство солидарности. Я очень хорошо помнил, как очнулся на кладбище. Помнил четыре гроба под осенним нудным дождём. Помнил полоску перерезанной шеи у маленькой девочки.

Так что, Василь мне был как брат. Брат по несчастью.

Но ответить ему я не успел — отморозки направились в нашу сторону.

Василь сжался весь. А я, не дожидаясь, пока они что-нибудь предпримут, спросил у доходяги в очках:

— Как тебя, Сургут? Тебе понравился вчерашний борщ? Хочешь добавки? Или лучше каши? Она тоже горячая…

И я продемонстрировал миску с недоеденной кашей — каши в миски оставалось ещё достаточно, чтобы надеть кому-нибудь на голову.

Отморозки словно на стену наткнулись. «Повисели» немного, а потом развернулись и пошли к свободному столику.

Ну и ладно. Лишь бы не лезли.

— Я помогу тебе, Василь! — сказал я. — А теперь давай быстрее доедать, а то на лекцию опоздаем. А мне опаздывать на первую лекцию в этой академии совсем не хочется.

Парнишка счастливо кивнул, и принялся за завтрак.

Позавтракали, взяли свои зипуны и поспешили на лекцию.

Я шёл за Василем. Он тут можно сказать старожил уже, всё вокруг знает.

В большую аудиторию мы пришли минут за пять до начала занятия.

Сиденья для студентов располагались амфитеатром. Впереди была большая доска, на которой были нарисованы сложные геометрические узоры. Рядом стояла кафедра.

Мы сели на второй от кафедры ряд, хотя большинство студентов старались занять места подальше от преподавателя.

Я проводил этих студентов взглядом и даже удивляться не стал. Может, им спешить некуда, а студенческая жизнь нравится. Вот и не торопятся получать знания…

У меня же задача была вполне конкретная. И я готов был на всё, чтобы побыстрее отправиться домой. В том числе и на то, чтобы лучше учиться.

Ну а Василь, по всей вероятности, отправился за мной.

И почти сразу же к нам присоединились Сеня и, как ни странно, Анастасия.

— Как спалось на новом месте? — спросила староста.

— На новом месте снилась красивая девушка, — ответил я ей, пристально глядя в красивые девичьи глаза.

Анастасия смутилась и начала листать свою тетрадь, словно бы искала место, где заканчивались прошлые записи и оставалось место для новых.

Только мы расселись, как зашёл преподаватель — высокий, прямой и с круглым брюшком, как будто беременный.

Преподаватель подошёл к кафедре и начал монотонно рассказывать о том, как можно, подготовив заранее плетения из ци — преподаватель показал на геометрические узоры — завязать их либо на предмет, либо на печать, сложенную из пальцев двух рук. А потом использовать. Если завязываем плетение на предмет, то получаем артефакт. А если на печать из пальцев, то это боевая магия.

Боевая магия — это термин. Даже если печать и плетение не боевые, всё равно такое использование плетения будет называться боевой магией.

Подумалось даже, а если «сплести» комбинацию из трёх пальцев и завязать на неё плетение, то что получится? Решил как-нибудь проверить на досуге.

Однако, преподаватель меня тут же обломал. Оказывается печать из пальцев, это не любая комбинация, а вполне определённая. Точнее, определённые, потому что их несколько.

Естественно, для наполнения печатей и предметов используется ци.

Если заблаговременно наметить на чём-нибудь плетение, а потом пустить по линиям ци, то сила магического воздействия увеличится в разы.

Я вспомнил, как вливал свою ци в магические кристаллы или в скипетр. Никаких узоров там не было. Я просто перелил ци в предметы и всё. А тут значит через плетение это делать нужно.

Хм-хм! У меня и без плетения хорошо получалось. Вон как бомбочки рвались! А купол сколько простоял?! То-то и оно!

Но я не стал ничего говорить вслух. Зачем отвлекать преподавателя от темы? Послушаю лучше, вдруг что полезное будет.

С другой стороны, а кто сказал, что с плетением будет также как без него? В конце концов, с плетением технично и более точно. Может так рвануть, что мама не горюй!

И тут меня посетила одна мысль. И я тут же поднял руку. И сразу же спросил, не дожидаясь реакции преподавателя.

— Учитель! — спросил я. — А подскажите. Если мы разные плетения будем наполнять одной и той же ци, и помещать их будем в одинаковые сосуды… Воздействие всё равно будет разным? А если одни и те же плетения помещать в разные сосуды, то больших различий в воздействии не будет?

— Вы правы, молодой человек! — похвалил меня учитель. — Я вас что-то не помню, извините.

— Я новенький, — сказал я. — Вчера только прибыл в академию магии.

— Новенький? Вчера только? — задумчиво повторил преподаватель. А потом обрадованно добавил: — Так вы тот самый Володя Корнев, за которого хлопотали княгиня Анна Леопольдовна Разумовская и губернатор Сибирской губернии Фёдор Иванович Долгоруков? И поэтому вам не пришлось сдавать вступительный экзамен? Тот самый Володя Корнев, который пробудил силу всего сорок дней назад? Интересненько!

Я мысленно взвыл. Потому что «интересненько» было не только преподавателю…

Глава 39

Сказать, что взоры всех первокурсников, находящихся в аудитории, были прикованы ко мне, это ничего не сказать!

Более того, я был уверен, что к вечеру всю мою подноготную будут знать во всей академии на всех курсах.

Вот так, одним махом я стал местной знаменитостью.

Можно было не сомневаться: спокойная жизнь на этом закончилась. Хотя, если честно, она и не начиналась. А я ещё надеялся, что по ходу обучения в академии магии буду избегать проблем, быстренько сдам выпускной экзамен и свалю отсюда.

Хотя чего это я? Цель не поменялась. Просто, возможно, препятствий добавилось.

Ну что ж, будем работать с чем есть.

Преподаватель снова погрузился в лекцию. А ко мне наклонился Сеня.

— Интересные у тебя покровители! — прошептал он. — Как ты от них добился поддержки?

— Я ж тебе говорил, — прошептал я в ответ. — Мне просто повезло!

— Рассказывай кому-то, — усмехнулся Сеня. — Но, чтобы Фёдор Иванович сделал что-то без выгоды для себя… Да скорее рак на горе свистнет! Про его жадность анекдоты ходят!

— Мне нечего тебе добавить, — ответил я.

— Хотя, возможно, это тайная сделка, — начал размышлять вслух Сеня. — И тогда понятно, почему ты не рассказываешь.

Я пожал плечами, мол, думай как хочешь.

Не дай боги, Сеня или кто-то ещё узнает о наших взаимоотношениях с губернатором! О том, что он не выставит защиту до тех пор, пока я его об этом не попрошу. А я не попрошу, потому что не хочу вставать под его руку. Я ни под чью руку вставать не хочу.

А что касается княгини Разумовской, перед приставами она свои обязательства уже выполнила. Так что ни о какой поддержке с её стороны не может быть и речи. Более того, через Полину можно надавить на княгиню Разумовскую, и она не то, что поддерживать, а сама сравняет меня с землёй.

Хорошо, что Сеня ничего этого не знал.

— Везёт тебе, — сказал он. — Теперь все знают, что ты протеже губернатора и не будут приставать к тебе.

Я кивнул, мол, да, так и есть, повезло.

Однако, мой жизненный опыт говорил, что всё совсем наоборот — будут нападать ещё жёстче и изощрённей. Потому что у губернатора есть не только сторонники и те, кто его боится, но и враги, которые захотят насолить ему любым путём. А недавно пробудивший силу глава маленького рода для этой цели подходит лучше всего. Тем более, что губернаторских телохранителей рядом со мной нет.

Но думаю, сначала пощупают и посмотрят на реакцию губернатора. А потом осмелеют, потому что губернаторской реакции не будет — Фёдор Иванович как раз на то и рассчитывает, чтобы я сломался и попросил защиты.

Ну да ладно, поживём, увидим, как оно будет развиваться.

Лекция закончилась и сразу после неё, после небольшого перерыва, должно было состояться практическое занятие. Для этого нужно было перейти в защищённую магией лабораторию.

Защищённую, конечно, не от внешних посягательств, а изнутри. Чтобы старательные или не очень студенты не разнесли здание во время лабораторных работ.

Мы поднялись и вчетвером, как сидели, пошли в лабораторию.

Я видел, что ко мне хотят подойти другие ребята с моего курса, им явно было любопытно, хотелось узнать про меня побольше — после слов преподавателя я прям стал притягательным. Однако, с одной стороны от меня с воинственным видом шагал Сеня, а с другой — староста курса Анастасия. Ну а позади, не отставая, — Василь. Так что, ко мне ни с какой стороны невозможно было приблизиться на такую дистанцию, чтобы завести душевный разговор.

Вообще на курсе училась в основном молодёжь. Преимущественно мои ровесники. Но были студенты и помладше — как Василь, например. И тут с большой долей вероятности можно было сказать, что это сироты, которым, как и мне нужно вступить в наследство.

Но были и парни постарше — крепкие и наглые.

Тех, кому нужно было вступить в наследство, видно сразу. Они серьёзнее и как будто помечены печатью неотвратимости.

С одной стороны, в этом было их и моё в том числе преимущество — ясная и конкретная цель. А с другой, те, чьи родители были живы или кто не являлся прямым наследником, могли позволить себе не только учёбу, но и развлечения. То есть, жить полноценной студенческой жизнью. Ну или просто валять дурака.

Лаборатория от лекционной аудитории располагалась не так далеко.

И это был уже не амфитеатр, а два ряда широких столов, на которых располагался набор предметов — на всех столах одинаковый. Это были миска, еловая лапка — сорванная недавно и ещё мягкая и обыкновенный камень, каких можно много найти на улице.

Причём количество наборов предметов было таким же, сколько студентов. То есть, каждому студенту по набору.

Я сразу догадался, что именно эти предметы мы сейчас и будем наполнять ци.

Преподаватель был тот же. Он внёс своё брюшко в аудиторию, как нечто необычайно ценное.

Это вызывало улыбки, но я видел, как студенты прячут эти улыбки, чтобы преподаватель не заметил.

А он прошёл к учительскому столу и спросил:

— Все готовы?

— Да, — раздался нестройный хор.

— Ну, кто не готов, пусть потом не жалуется, — прокомментировал преподаватель.

— Ростислав Петрович! — окликнула преподавателя розовощёкая девушка. — А этот вопрос тоже будет в переходном экзамене?

— А вы как думаете, Марфа? — спросил Ростислав Петрович.

— Думаю, что будет, — вздохнула девушка.

— Правильно думаете, — прокомментировал её вздох Ростислав Петрович. И обратился ко всем: — Есть два способа наполнить предмет своей ци. Первый — влить непосредственно. Второй — использовать плетение. Кто скажет, чем отличается результат?

— В первом случае, когда вливаем ци непосредственно в предмет, результат непредсказуем, а во втором, когда мы используем плетение, мы заранее знаем, что получим, — ответил я, опираясь на свой опыт.

У меня от того, какую именно ци я использую, результат сильно отличается.

— Хорошая попытка, Владимир, но нет, — ответил преподаватель.

Мне даже стало интересно посмотреть на то, что получится в первом случае и что — во втором…

— Результат предсказуем в обоих ситуациях, — сказала громко Анастасия. — Просто сила у артефакта в итоге будет разная.

— Правильно, Анастасия! — похвалил девушку преподаватель.

Ну а что? Как в своё время сказал герой незабываемого фильма Леонида Гайдайя «Кавказская пленница» товарищ Саахов, Анастасия: «Студентка, комсомолка, спортсменка, наконец, — просто красавица!».

Правда в нашем случае это будет звучать как: «Студентка, волшебница, староста и несомненно красавица».

Ну ещё можно добавить, что ледяная и неприступная. Именно так держала себя со всеми староста курса.

Но сейчас не время отвлекаться на посторонние мысли — я вспомнил свои взрывы и представил, каким будет взрыв «сильнее» и чёт мне поплохело. Потом я посмотрел на стены лаборатории и решил, что я буду очень сдерживаться. Просто по максимуму! И на всякий случай уточнил:

— А если ци будет влито очень мало?

По лаборатории раздались сочувственные шепотки. Но мне было пофиг. Я не хотел разнести тут всё к чёртовой матери.

Да и демонстрировать все свои способности я тоже не хотел.

— Так бывает, что у обладателя мало ци, — начал объяснять Ростислав Петрович. — В этом случае чем точнее вы нарисуете плетение, тем больше ци сохранится. Потому как при вливании часть ци рассеивается в атмосфере. И чем больше неточностей в плетении, тем больше рассеивается.

О как! Но в таком случае если научиться делать точные плетения, то при вливании огромного количества ци получится супер-артефакт! То есть, моя стратегия на этом занятии теперь была мне абсолютно ясна — точность, точность и ещё раз точность! И это можно освоить только при самом минимуме ци. Заодно и самоконтроль прокачаю!

А Ростислав Петрович тем временем говорил:

— У каждого из вас на столе находятся три предмета. Деревянная миска. Дерево обработанное и уже мёртвое. Еловая веточка. Веточки были сорваны не больше часа назад. То есть, в веточке ещё сохранились остатки жизни. Ну и обыкновенный булыжник. Абсолютно ничем не примечательный без всякой обработки и несомненно не живой. Для начала вы должны выбрать для своих предметов подходящее плетение из нарисованных на доске.

Ростислав Петрович развернул доску, и мы увидели около десятка разных плетений.

Они были подписаны внизу — какое именно воздействие оказывает конкретное плетение.

— Потом вы должны при помощи ци нарисовать плетение и накинуть его на предмет. А потом, вливая ци в готовое плетение, наполнить предмет. Ну и в финале проверить, что у вас получилось. Совпадают ли результаты с тем, что заявлено, — И он постучал по доске в том месте, где у плетений были подписи.

Студенты зашушукались, обсуждая задание.

Ростислав Петрович выждал немного, давая студентам выплеснуть эмоции, и сказал:

— Приступайте!

Сразу же в лаборатории повисла тишина. Стало понятно, что разговоры и совещания не приветствуются. Каждый должен сам выполнить задание.

И это по большому счёту правильно — когда враги нападут на имение, некогда будет советоваться, нужно будет действовать.

К тому же может оказаться, что советчик в этот момент находится далеко, а решение нужно принимать немедленно.

Я внимательно посмотрел на доску и пожалел, что нет ни фотоаппарата, ни смартфона. Это бы сфотать, а потом на досуге потихоньку разобраться с плетениями.

Но Ростислав Петрович даже бумаги не дал, чтобы зарисовать узоры. И своей пользоваться не разрешил. Мы должны были эти узоры запомнить!

Вопрос о точности заиграл новыми красками. Чем лучше запомнишь, тем точнее нарисуешь.

С другой стороны, должны же быть какие-то принципы, по которым плетения рисуются? Вот бы выяснить их?

Но для того, чтобы вычислить принцип, нужно обработать большое количество материала. Так что, не будем терять время. Для начала посмотрю, что плетения делают. Не буду изучать все скопом, выберу одно подходящее. Поработаю с ним. Потом второе, потом третье. Глядишь, в ходе работы замечу какие-нибудь закономерности.

Наметив себе план работы, я принялся изучать, что называется, каталог.

И тут открылась входная дверь и в аудиторию прошла княжна Тараканова.

Я так и завис с отпавшей челюстью.

А она не обращая на меня внимания, подошла к Ростиславу Петровичу, что-то сказала ему на ухо, потом развернулась и так же спокойно вышла.

— Что это было? — прошептал я.