Там на неведомых... Часть 7.
Там на неведомых...
Страница автора
Часть 7. Клин клином...
"Прямо пойдешь — смерть встретишь.
Направо пойдешь — коня потеряешь".
А вот третья строка, немного потертая временем, гласила:
"Налево пойдёшь — ягод д...хуя найдёшь«.
— Налево! — уверенно сказал Иван. — Приключений не найдём, так хоть ягод соберем!
— Там же неизвестно чего ожидать! — Возмутился Серый Волк
— Ну как это, неизвестно? Ягоды. Написано же! В конце концов, как говорится, «Всякий мужчина имеет право налево!» — Заявил Иван.
У волка округлились глаза.
— Во как ты завернул-то!
— Ну не прямо же! — парировал Ванька — Мне, между прочим, еще пожить охота.
— Вань, а может быть, лучше направо? — предложил Серый Волк. — Коня-то у нас всё равно нет. А значит, мы ничем не рискуем. Чего-то мне эти ягоды уже заочно не нравятся.
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! — нравоучительным тоном ответил Иван.
Волк посмотрел на него удивленно и спросил:
— Где ты этих присказок нахватался?
— Книжку взял в кощеевой библиотеке. «Крылатые выражения три-одинадцатого королевства» называется. Там что ни строчка, так не в бровь, а в глаз!
— Вань, а в этой книжке не написано, что из тех, кто рискует, шампанское не всем доводится попробовать?
— Нет.
— Вот и пойдем-ка, брат, направо.
— Налево! — упрямо повторил свой выбор Иван, закидывая котомку на плечо.
И Серый Волк, обреченно вздохнув, поплёлся следом за Ванькой.
Спустя несколько километров дорога превратилась в тропинку, а та, в свою очередь, затерялась в начинающемся болоте, на котором в изобилии росли неизвестные, но очень вкусные на вид ягоды.
— Вкуснятина! — пережевывая жменю ягод, заявил Ваня.
— Ты б, Ванька, не увлекался.
— Чего? — изумился Иван — Ты про то, что не мытые?
— Да хуй с ним, что не мытые! — взбеленился Волк — Они ж незнакомые! Хорошо если просто понос тебя проберёт.
— Не проберёт! — уверенно заявил Ваня и сгреб с куста еще горсть ягод.
Неладное Иван почувствовал в спальне, когда не заснул, как это бывало, после второй палки, а, не вытаскивая члена из Василисы, пошел на третий заход, а следом за ним, даже не попив водички, и на четвертый.
Василиса же почувствовала неладное, когда Ваня не остановился и после шестого раза.
— Ваня, чего это с тобой? — устало и прерывисто дыша, поинтересовалась довольная, но уже не жаждущая продолжения жена. — С брачной ночи тебя таким не помню.
Казалось бы, пора уже успокоиться и мирно заснуть, положив ладонь на упругую грудь Василисы, однако, хотелось совсем не спать.
— Я тоже не помню — признался Иван, выгибая Василису в позу плакучей ивы и пристраиваясь сзади.
— Ваня, ты заебал. В прямом смысле этого слова — нервно сказала Василиса после восьмого (или девятого?) захода.
— Я сам заебался, признался Ваня. — Но остановиться не могу.
Утро застало Ивана разглядывающим свой не желающий терять эрекцию член.
«Лучше бы я просрался» — думал Ванька.
— Значит, смотри, чего я нашел — аккуратно разжав челюсти, Волк положил перед Иваном книгу. — Девяностая страница.
Иван, стыдливо прикрывший одеялом причинное место, открыл книгу в указанном месте. Иллюстрация во весь лист ввела его в ступор. Там был изображен тот самый камень. И третья строчка надписи там была видна целиком.
"Налево пойдёшь — ягод для хуя найдёшь« — гласила она.
— Ягод не дохуя, Ванечка, а для хуя! А вот если перевернешь еще три странички, как раз и узнаешь, что это за ягоды.
— Растение «Стояк заветный»... для лиц мужского полу, которых покидают силы... — читал Ванька, водя пальцем по строчкам. — По одной некрупной ягоде за час до полового акта...
— А ты сколько съел?
— А я не считал — грустно ответил Ваня и поправил одеяло. — И чего делать теперь, Серый?
— А ничего. Ждать, когда действие ягод пройдет.
— А когда оно пройдет? Я же их много съел. Оно ведь долго будет проходить, действие-то.
— Ну, значит, будешь долго ждать.
— А как же я по малой нужде ходить буду? С таким делом-то... — Иван показал глазами в область паха.
— А вот это действительно проблема. — Согласился Волк. — Я тут, кстати, еще порылся в библиотеке кощеевой и знаешь, чего нашел?
— Чего?
— Есть мнение, что действие ягод можно ослабить.
— Чем?
— Ты не поверишь, Ваня...
— Ну говори, не томи, Серый!
— ...Алкоголем.
Глаза Ивана лукаво заблестели.
За следующую неделю выяснилось, что до тех пор, пока алкоголь гулял по крови Ваньки Дурака, эрекция пропадала и никакие ухищрения не могли вернуть оную обратно: ни яростные попытки онанировать, ни подглядывание за купающимися в озере нагими молодухами.
Однако, стоило Ваньке начать трезветь, как в штанах снова становилось тесно, а на люди показываться стыдно.
Утро Иван начинал с того, что пока все спят, со стоящим и несгибаемым, как многовековой дуб, членом, пробирался в погреб и откупорив очередную бутыль с вином делал несколько смачных глотков, закусывая огурчиками из первой подвернувшейся кадки.
Многие стали коситься на вечно пьяного Ваньку и шептаться у него за спиной. Мол, мало того, что дурак, так еще и к хмельному зелью пристрастился. Иван и сам понимал, что пора остановиться. Но страх перед собственной потенцией упорно гнал его каждое утро в погреб.
— Ты б это, заканчивал бухать, Ваня — сказал ему как-то Серый Волк.
— Страшно, Серый. По утрам просыпаюсь — стоит. И я всё думаю, вдруг на весь день такое! Да и Василиса, как видит, что я готов, так и набрасывается. А мне уже эти поебушки во где сидят — Иван провел рукой по горлу, показывая насколько его утомил секс.
— Бухать, чтобы не трахаться — пробормотал Серый Волк. — Ты сейчас, Ваня, Фрейду всю его теорию сублимации с ног на голову поставил.
— Какому такому Фрейду?
— Зигмунду. Карловичу. Ладно, не отвлекаться. Ты в курсе, что уже месяц прошел? Какие б они не были ядреные, ягодки-то, вышли из организма. И стоит по утрам у тебя, потому что утренняя эрекция явление обыденное для любого мужика.
Однако, слова Серого Волка должного действия так и не возымели.
На следующее утро, выйдя из опочивальни, Василиса увидела сидящего рядом с дверью Серого Волка.
— Серый, ты Ваньку моего, дурака, не видел. Куда он бегает-то по утрам?
— А ты в погребе посмотри, Василисушка.
— С чего б его в погреб-то занесло?!
— А ты посмотри, Василисушка, посмотри.
Спустя 10 минут в погребе раздавались звуки, отдаленно напоминающие озвучку дешёвых китайских боевиков. И вскоре, открыв двери погреба лбом, Ванька вылетел оттуда в лучших традициях вестернов с Клинтом Иствудом.
— И еще раз тебя тут увижу — донеслось из погреба, — побью по-настоящему!
— Серый, Ванька опять в погребе?
— Как можно, Василисонька? Он твоим просьбам всегда внемлет и исполняет их неукоснительно. Нельзя в погреб, так он и не будет лазить.
— А где он тогда, окаянный?
— Не знаю. Но повар наш с утра изрядно подпитый. Завтрак царю-батюшке шибко пересолил и пригоревшим подал.
Спустя несколько минут кухня ходила ходуном, словно внутри начался маленький смерч. Звенела битая посуда, громыхали кастрюли, а через мгновение, в окно, не без помощи Василисы, вылетел повар. Спустя еще несколько секунд и пары ударов чем-то железным по чему-то живому, через соседнее окно, но уже по собственной инициативе, выпрыгнул Иван.
— Увижу вас вдвоём — кричала Василиса, размахивая сковородкой, не посмотрю, что кашеваришь знатно — утоплю в собственном борще! — И обращаясь к Ивану — А тебя, алкоголика проклятого, сковородкой приласкаю!
— Ну и где он на этот раз?
— А на рыбалку пошел.
— Ну, слава богу, образумился, ирод.
— Правда, ни сетей, ни удочки не взял, почему-то. — Лукаво улыбнулся Серый Волк.
— И как же он рыбу ловить будет?
— А может он не рыбу ловить пошел?
— А зачем тогда?
— А ты проверь, Василисонька. — Хихикая предложил волк. И добавил шепотом. — Леща-то он, я думаю, сегодня точно поймает. И не одного...
— Не пойму, как она меня находит-то? — Ванька озадаченно чесал затылок.
— Да ну ничего сложного, Ваня. Есть такое понятие, как женская интуиция. Она, в отличие от женской логики сбоев не даёт.
— Ушел бы, да люблю её.
— Больше чем водку?
— Спрашиваешь! Конечно больше!
— Ну, так бросай бухать, Ваня!
— Да ну сам уже думаю, пора завязать, до праздников-то...
— Серый, а где это Ваньку носит?
— Ой, Василиса, успокойся — отмахнулся массивной передней лапой Волк — Завязал он, ты что, не поняла? И хорош по утрам бегать, да выискивать его. Недоверие — первый шаг к разводу. Вон, сенокос в разгаре, а Ванька твой с утра с косой не расстаётся. Пожрать бы мужу отнесла лучше...
— Серый, а Ванька...
— Вася, вяжи! Он до праздников ни-ни. Гарантирую.
Иван стоял перед Василисой с заветной бутылью в одной руке и свежим огурчиком во второй. На лице его была та самая гамма эмоций, которая, наверное, должна была быть у ССовца, вышедшего из штаба в белорусский лес по большой нужде, и в момент снятия штанов напоровшегося на случайно проходивший мимо партизанский отряд.
— Поставь где взял! — угрожающе покачивая сковородкой в руке, сказала Василиса.
— Дык, праздник же — вяло запротестовал Ванька.
— Праздник, Ванечка, это когда радость и веселье у всех — Василиса, перехватив сковородку поудобнее, подошла еще на шаг. — А я могу сейчас одним взмахом весь праздник перечеркнуть. Потому что на поминках люди не радуются.
— За то на поминках о человеке только хорошее говорят — встрял в разговор внезапно появившийся Серый Волк. — Вот будешь ты такая сидеть на поминках, слушать, как Ванька бабушку Маши Шапкиной спасал, как Кощея усмирил, да всякие разные истории, про доброту Ванькину и рыдать будешь горько, понимая, что ни за что ни про что такого доброго и наивного человека загубила.
В Ванькиной голове слова Серого Волка мгновенно превращались в картинку. Ему живо представился длинный стол, всхлипывающий, расплёскивающий вино царь, жена с зареванным лицом, голосящая классическое «на кого ж ты нас покинул...». Вторящие ей сенные девки. Молчаливые дружинники с суровыми лицами, по которым текут скупые мужские слёзы.
А в центре стола красивый Ванькин портрет с черной ленточкой.
-Брррр — передернуло Ваньку от нарисованной в голове картины. — Я лучше, это, на место бутыль-то поставлю. Чего-то расхотелось...
©VampiRUS
Страница автора
Часть 7. Клин клином...
"Прямо пойдешь — смерть встретишь.
Направо пойдешь — коня потеряешь".
А вот третья строка, немного потертая временем, гласила:
"Налево пойдёшь — ягод д...хуя найдёшь«.
— Налево! — уверенно сказал Иван. — Приключений не найдём, так хоть ягод соберем!
— Там же неизвестно чего ожидать! — Возмутился Серый Волк
— Ну как это, неизвестно? Ягоды. Написано же! В конце концов, как говорится, «Всякий мужчина имеет право налево!» — Заявил Иван.
У волка округлились глаза.
— Во как ты завернул-то!
— Ну не прямо же! — парировал Ванька — Мне, между прочим, еще пожить охота.
— Вань, а может быть, лучше направо? — предложил Серый Волк. — Коня-то у нас всё равно нет. А значит, мы ничем не рискуем. Чего-то мне эти ягоды уже заочно не нравятся.
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанского! — нравоучительным тоном ответил Иван.
Волк посмотрел на него удивленно и спросил:
— Где ты этих присказок нахватался?
— Книжку взял в кощеевой библиотеке. «Крылатые выражения три-одинадцатого королевства» называется. Там что ни строчка, так не в бровь, а в глаз!
— Вань, а в этой книжке не написано, что из тех, кто рискует, шампанское не всем доводится попробовать?
— Нет.
— Вот и пойдем-ка, брат, направо.
— Налево! — упрямо повторил свой выбор Иван, закидывая котомку на плечо.
И Серый Волк, обреченно вздохнув, поплёлся следом за Ванькой.
Спустя несколько километров дорога превратилась в тропинку, а та, в свою очередь, затерялась в начинающемся болоте, на котором в изобилии росли неизвестные, но очень вкусные на вид ягоды.
— Вкуснятина! — пережевывая жменю ягод, заявил Ваня.
— Ты б, Ванька, не увлекался.
— Чего? — изумился Иван — Ты про то, что не мытые?
— Да хуй с ним, что не мытые! — взбеленился Волк — Они ж незнакомые! Хорошо если просто понос тебя проберёт.
— Не проберёт! — уверенно заявил Ваня и сгреб с куста еще горсть ягод.
Неладное Иван почувствовал в спальне, когда не заснул, как это бывало, после второй палки, а, не вытаскивая члена из Василисы, пошел на третий заход, а следом за ним, даже не попив водички, и на четвертый.
Василиса же почувствовала неладное, когда Ваня не остановился и после шестого раза.
— Ваня, чего это с тобой? — устало и прерывисто дыша, поинтересовалась довольная, но уже не жаждущая продолжения жена. — С брачной ночи тебя таким не помню.
Казалось бы, пора уже успокоиться и мирно заснуть, положив ладонь на упругую грудь Василисы, однако, хотелось совсем не спать.
— Я тоже не помню — признался Иван, выгибая Василису в позу плакучей ивы и пристраиваясь сзади.
— Ваня, ты заебал. В прямом смысле этого слова — нервно сказала Василиса после восьмого (или девятого?) захода.
— Я сам заебался, признался Ваня. — Но остановиться не могу.
Утро застало Ивана разглядывающим свой не желающий терять эрекцию член.
«Лучше бы я просрался» — думал Ванька.
— Значит, смотри, чего я нашел — аккуратно разжав челюсти, Волк положил перед Иваном книгу. — Девяностая страница.
Иван, стыдливо прикрывший одеялом причинное место, открыл книгу в указанном месте. Иллюстрация во весь лист ввела его в ступор. Там был изображен тот самый камень. И третья строчка надписи там была видна целиком.
"Налево пойдёшь — ягод для хуя найдёшь« — гласила она.
— Ягод не дохуя, Ванечка, а для хуя! А вот если перевернешь еще три странички, как раз и узнаешь, что это за ягоды.
— Растение «Стояк заветный»... для лиц мужского полу, которых покидают силы... — читал Ванька, водя пальцем по строчкам. — По одной некрупной ягоде за час до полового акта...
— А ты сколько съел?
— А я не считал — грустно ответил Ваня и поправил одеяло. — И чего делать теперь, Серый?
— А ничего. Ждать, когда действие ягод пройдет.
— А когда оно пройдет? Я же их много съел. Оно ведь долго будет проходить, действие-то.
— Ну, значит, будешь долго ждать.
— А как же я по малой нужде ходить буду? С таким делом-то... — Иван показал глазами в область паха.
— А вот это действительно проблема. — Согласился Волк. — Я тут, кстати, еще порылся в библиотеке кощеевой и знаешь, чего нашел?
— Чего?
— Есть мнение, что действие ягод можно ослабить.
— Чем?
— Ты не поверишь, Ваня...
— Ну говори, не томи, Серый!
— ...Алкоголем.
Глаза Ивана лукаво заблестели.
За следующую неделю выяснилось, что до тех пор, пока алкоголь гулял по крови Ваньки Дурака, эрекция пропадала и никакие ухищрения не могли вернуть оную обратно: ни яростные попытки онанировать, ни подглядывание за купающимися в озере нагими молодухами.
Однако, стоило Ваньке начать трезветь, как в штанах снова становилось тесно, а на люди показываться стыдно.
Утро Иван начинал с того, что пока все спят, со стоящим и несгибаемым, как многовековой дуб, членом, пробирался в погреб и откупорив очередную бутыль с вином делал несколько смачных глотков, закусывая огурчиками из первой подвернувшейся кадки.
Многие стали коситься на вечно пьяного Ваньку и шептаться у него за спиной. Мол, мало того, что дурак, так еще и к хмельному зелью пристрастился. Иван и сам понимал, что пора остановиться. Но страх перед собственной потенцией упорно гнал его каждое утро в погреб.
— Ты б это, заканчивал бухать, Ваня — сказал ему как-то Серый Волк.
— Страшно, Серый. По утрам просыпаюсь — стоит. И я всё думаю, вдруг на весь день такое! Да и Василиса, как видит, что я готов, так и набрасывается. А мне уже эти поебушки во где сидят — Иван провел рукой по горлу, показывая насколько его утомил секс.
— Бухать, чтобы не трахаться — пробормотал Серый Волк. — Ты сейчас, Ваня, Фрейду всю его теорию сублимации с ног на голову поставил.
— Какому такому Фрейду?
— Зигмунду. Карловичу. Ладно, не отвлекаться. Ты в курсе, что уже месяц прошел? Какие б они не были ядреные, ягодки-то, вышли из организма. И стоит по утрам у тебя, потому что утренняя эрекция явление обыденное для любого мужика.
Однако, слова Серого Волка должного действия так и не возымели.
***
На следующее утро, выйдя из опочивальни, Василиса увидела сидящего рядом с дверью Серого Волка.
— Серый, ты Ваньку моего, дурака, не видел. Куда он бегает-то по утрам?
— А ты в погребе посмотри, Василисушка.
— С чего б его в погреб-то занесло?!
— А ты посмотри, Василисушка, посмотри.
Спустя 10 минут в погребе раздавались звуки, отдаленно напоминающие озвучку дешёвых китайских боевиков. И вскоре, открыв двери погреба лбом, Ванька вылетел оттуда в лучших традициях вестернов с Клинтом Иствудом.
— И еще раз тебя тут увижу — донеслось из погреба, — побью по-настоящему!
***
— Серый, Ванька опять в погребе?
— Как можно, Василисонька? Он твоим просьбам всегда внемлет и исполняет их неукоснительно. Нельзя в погреб, так он и не будет лазить.
— А где он тогда, окаянный?
— Не знаю. Но повар наш с утра изрядно подпитый. Завтрак царю-батюшке шибко пересолил и пригоревшим подал.
Спустя несколько минут кухня ходила ходуном, словно внутри начался маленький смерч. Звенела битая посуда, громыхали кастрюли, а через мгновение, в окно, не без помощи Василисы, вылетел повар. Спустя еще несколько секунд и пары ударов чем-то железным по чему-то живому, через соседнее окно, но уже по собственной инициативе, выпрыгнул Иван.
— Увижу вас вдвоём — кричала Василиса, размахивая сковородкой, не посмотрю, что кашеваришь знатно — утоплю в собственном борще! — И обращаясь к Ивану — А тебя, алкоголика проклятого, сковородкой приласкаю!
***
— Ну и где он на этот раз?
— А на рыбалку пошел.
— Ну, слава богу, образумился, ирод.
— Правда, ни сетей, ни удочки не взял, почему-то. — Лукаво улыбнулся Серый Волк.
— И как же он рыбу ловить будет?
— А может он не рыбу ловить пошел?
— А зачем тогда?
— А ты проверь, Василисонька. — Хихикая предложил волк. И добавил шепотом. — Леща-то он, я думаю, сегодня точно поймает. И не одного...
***
— Не пойму, как она меня находит-то? — Ванька озадаченно чесал затылок.
— Да ну ничего сложного, Ваня. Есть такое понятие, как женская интуиция. Она, в отличие от женской логики сбоев не даёт.
— Ушел бы, да люблю её.
— Больше чем водку?
— Спрашиваешь! Конечно больше!
— Ну, так бросай бухать, Ваня!
— Да ну сам уже думаю, пора завязать, до праздников-то...
***
— Серый, а где это Ваньку носит?
— Ой, Василиса, успокойся — отмахнулся массивной передней лапой Волк — Завязал он, ты что, не поняла? И хорош по утрам бегать, да выискивать его. Недоверие — первый шаг к разводу. Вон, сенокос в разгаре, а Ванька твой с утра с косой не расстаётся. Пожрать бы мужу отнесла лучше...
***
— Серый, а Ванька...
— Вася, вяжи! Он до праздников ни-ни. Гарантирую.
***
Иван стоял перед Василисой с заветной бутылью в одной руке и свежим огурчиком во второй. На лице его была та самая гамма эмоций, которая, наверное, должна была быть у ССовца, вышедшего из штаба в белорусский лес по большой нужде, и в момент снятия штанов напоровшегося на случайно проходивший мимо партизанский отряд.
— Поставь где взял! — угрожающе покачивая сковородкой в руке, сказала Василиса.
— Дык, праздник же — вяло запротестовал Ванька.
— Праздник, Ванечка, это когда радость и веселье у всех — Василиса, перехватив сковородку поудобнее, подошла еще на шаг. — А я могу сейчас одним взмахом весь праздник перечеркнуть. Потому что на поминках люди не радуются.
— За то на поминках о человеке только хорошее говорят — встрял в разговор внезапно появившийся Серый Волк. — Вот будешь ты такая сидеть на поминках, слушать, как Ванька бабушку Маши Шапкиной спасал, как Кощея усмирил, да всякие разные истории, про доброту Ванькину и рыдать будешь горько, понимая, что ни за что ни про что такого доброго и наивного человека загубила.
В Ванькиной голове слова Серого Волка мгновенно превращались в картинку. Ему живо представился длинный стол, всхлипывающий, расплёскивающий вино царь, жена с зареванным лицом, голосящая классическое «на кого ж ты нас покинул...». Вторящие ей сенные девки. Молчаливые дружинники с суровыми лицами, по которым текут скупые мужские слёзы.
А в центре стола красивый Ванькин портрет с черной ленточкой.
-Брррр — передернуло Ваньку от нарисованной в голове картины. — Я лучше, это, на место бутыль-то поставлю. Чего-то расхотелось...
©VampiRUS
Популярное
