Клюндель, ну не хочу, не хочу я...
1. Спиртное я не пью совершенно, а сон вроде как и не шёл. Поняв, что ничего нового я не увижу и не прочту ранним утром воскресенья, я всё-таки залез под одеяло и заставил себя уснуть, несмотря на то, что в окнах уже брезжил рассвет.
Мелодия звонка меня не разбудила, и, выпростав руку из-под одеяла, я подтянул телефон к себе. Ясен перец, позвонить в такую рань мог только Клюндель, и никто иной.
- Привет, Димон! Как самочувствие? Как жизнь и вообще, дела в целом?
- Нет, Клюндель, скажи вот честно... Ты вот такой мудак всю жизнь по отношению ко всем или только ко мне лично? А не сходить бы тебе нахуй?
- Димон, ну извини, при жизни-то об этом как-то не задумываешься, а уж в моём-то случае... Я подумаю, потом перезвоню, отвечу, конечно. Но учти, что у меня всего семь звонков в запасе, да и то только исходящие, осталось
Мелодия звонка меня не разбудила, и, выпростав руку из-под одеяла, я подтянул телефон к себе. Ясен перец, позвонить в такую рань мог только Клюндель, и никто иной.
- Привет, Димон! Как самочувствие? Как жизнь и вообще, дела в целом?
- Нет, Клюндель, скажи вот честно... Ты вот такой мудак всю жизнь по отношению ко всем или только ко мне лично? А не сходить бы тебе нахуй?
- Димон, ну извини, при жизни-то об этом как-то не задумываешься, а уж в моём-то случае... Я подумаю, потом перезвоню, отвечу, конечно. Но учти, что у меня всего семь звонков в запасе, да и то только исходящие, осталось
шесть, один ты сожрал уже. Спи, конечно, я попозднее перезвоню. Извини...
... В трубке раздались гудки отбоя, я перевернулся на другой бок, чихнул и подскочил, как ужаленный. Ведь Клюндель умер двенадцать лет назад, сначала траванувшись палёной дагестанской водкой, а потом, обблевавшись наизнанку замёрз на льдине, на мартовской рыбалке на корюшку под Выборгом. Он с юности перманентно был всегда слегка пьян и засыпал в самых невообразимых местах и позах. Какие могут быть от него звонки? Посмотрев входящие, я обнаружил, что звонок был именно от него, хотя в смартфоне его номера как раз и не было. Да и сменилось за это время у меня уже 3 телефона, номер, правда, остался прежним. Он у меня ещё со времён "Норд-Вест Джи-Эс-Эм" не менялся. Но этот же номер Клюнделя был ещё из детства, со "СтароНевского", если точнее, из Конного переулка, дом 1, парадная Б. И телефон шестизначный, " А1-41-02".
Я немедленно нажал автодозвон, но девушка-автоответчик милым голосом сказала: "Данный вид связи недоступен абоненту". Меня пробрало любопытство, какая-то жуть и злоба на чью-то дурацкую глупую шутку, но смертельно хотелось спать и голова моя снова тяжело упала на подушку...
Со временем я начал забывать об этом звонке, заставив себя поверить в то, что это мне только приснилось....
... В трубке раздались гудки отбоя, я перевернулся на другой бок, чихнул и подскочил, как ужаленный. Ведь Клюндель умер двенадцать лет назад, сначала траванувшись палёной дагестанской водкой, а потом, обблевавшись наизнанку замёрз на льдине, на мартовской рыбалке на корюшку под Выборгом. Он с юности перманентно был всегда слегка пьян и засыпал в самых невообразимых местах и позах. Какие могут быть от него звонки? Посмотрев входящие, я обнаружил, что звонок был именно от него, хотя в смартфоне его номера как раз и не было. Да и сменилось за это время у меня уже 3 телефона, номер, правда, остался прежним. Он у меня ещё со времён "Норд-Вест Джи-Эс-Эм" не менялся. Но этот же номер Клюнделя был ещё из детства, со "СтароНевского", если точнее, из Конного переулка, дом 1, парадная Б. И телефон шестизначный, " А1-41-02".
Я немедленно нажал автодозвон, но девушка-автоответчик милым голосом сказала: "Данный вид связи недоступен абоненту". Меня пробрало любопытство, какая-то жуть и злоба на чью-то дурацкую глупую шутку, но смертельно хотелось спать и голова моя снова тяжело упала на подушку...
Со временем я начал забывать об этом звонке, заставив себя поверить в то, что это мне только приснилось....
2. Однако через несколько месяцев, на очень важном совещании раздался звонок, однако я взял трубку и, не глядя на экран, тихо проговорил: "Извините, я сейчас на совещании, мне неудобно говорить, я обязательно перезвоню Вам попозже..." и автоматически нажал "отбой". Через час, вспомнив о звонке, я проверил входящие. Клюндель! Мне стало дурно и совсем не по себе.
Понятное дело, я тут же отпросился у шефа, сославшись на плохое самочувствие, а по дороге домой купил бутылку водки, хоть и не делал этого уже много-много лет. Придя, я достал школьный альбом и долго перелистывал его, вспоминая школьные годы. Зачем-то закурил кубинскую сигару из домашнего бара, приготовленную для гостей, смотрел допоздна телевизор, не понимая происходящее на экране и глушил рюмку за рюмкой. Теперь я знал, как люди сходят с ума.
3. ... Отныне к каждому звонку я относился настороженно, внимательно смотрел кто звонит, перед тем, как взять трубку. Но Клюндель больше не звонил. Я совсем успокоился, мысль о необходимости посещения врачей-психиатров меня покинула, вспоминал об этом всё реже и реже, потом и вовсе забыл, работа, командировки, кризис 2008 года, развёлся, женился и снова женился. Счётчик жизни, не торопясь, отсчитывал годы...
Но как-то раз жена мне принесла телефон, который разрывался от непривычно долгого вызова:
- Привет, Димон? Как дела, как ты и когда к нам? - заржал в своей манере Клюндель. Я узнал этого...этого... по манерам. Впрочем, сомнений быть не могло. Это был действительно он. Но я уже знал, кто такие пранкеры, и поэтому постарался перевести всё в шутку.
- Клюнделина! Ты как всегда всё пиздишь. Где ты там, как устроился? Не дует, не кашляешь, как девчонки там развесёлые? Или жизнь твоя ангельски-монашеская теперь? Может ММS-очку с дамами с того света пошлёшь?
- Димон, не выёбывайся. Это раньше никак нельзя было MMS послать, но прогресс-то на месте не стоит, верно? Теперь мы можем посылать MMS столько, сколько хотим, но ограничены 7-ю звонками, я уже говорил, и одной зарядкой телефона. Как-то вот так... Кстати, это уже третий из 7-ми дозволенных.
- А почему никто тогда с того света никогда никому не звонит, а Клюнделина? Опять пиздишь, как Троцкий после бани? - развеселился я и тут же осёкся. Блядь, я ведь только что сам признал его существование и подтвердил тем самым подлинность его звонка. Безумие опять начало овладевать мною. Клюндель как будто почувствовал это.
- Да всё нормально с тобой, Димон. Не переживай, нормуль всё. А не звонят по самым разным причинам. Некоторым звонить некому, потому что были одиноки, с чужими разговаривать никто не будет. Многие с деревень, а в те времена телефоны не у всех были, даже и домашние-то. Кто-то сдуру в секс по телефону звонил, кто-то врачам-хирургам, что операцию сделали неправильно, кто-то по запарке по бизнесу звонил, советы давал, так и просрали все возможные семь звонков. Некоторым стыдно было звонить, кто-то боялся родным живым навредить. Но некоторые дозванивались, общались, у нас ведь совсем запросто можно позвонить и в будущее. Ребята, которые к нам позднее прибывали, говорили, что такое было не один раз, а очень много. Да и родственники поверивших поднимали таких на смех, жалели, некоторых даже в психушки определили, поэтому тут такое звонки не очень-то и одобряют. Объяснить можно, конечно, но ты вряд ли поймёшь, да и зарядку мне беречь надо.
Мой мозг лихорадочно работал.
- А ты сейчас где?
- Как где? На Конном-Перекупном, в квартире нашей, в 1986-м году. Ну да, 2012-й там у Вас, но я то в 1986-м году. Кстати, а печка-то наша изразцовая исправна. Этой зимой я её топил. Представляешь?
Меня внезапно пронзила идея. Я же совсем недавно был там. Дом ведь полностью прошёл капитальный ремонт, уже на стыке 20 и 21 веков, коммуналки нашей точно нет. Именно на этом месте разбит скверик и устроена спортивная площадка. Попался, сраный клоун! Меня не проведёшь! Меня распирало от гордости и осознания собственной гениальности...
- А может и фоточку-другую оттуда, из 1986 года пришлёшь? Ну так, для достоверности? - начал издеваться я над невидимым собеседником, предвкушая его фиаско. - И почему номер-то высвечивается 6-значный? Они же 7-значными ещё в 70-х годах стали!
- Да не вопрос... штук 5-6 тебе хватит?
-Хватит, хватит... - торжествовал я скорую победу.
Дыдынг... Дыдынг... Дыдынг... MMS-ки посыпались одна за одной. Мне опять стало не по себе. Я начал просматривать их, читать сопровождающие надписи. У меня не было никакого сомнения в их подлинности. Но ведь цифровой фотографии тогда, в те-то годы, просто не существовало!
- Часы у деда в комнате помнишь?
- Этот кубок наш класс получил за второе место среди 9-х классов по району
- А как тебе бабушкина машинка швейная? Она ещё работает!
- Стулья в комнате родителей узнал?
- А печку-то, печку помнишь?
Я присел, потому что... Да просто потому что! А в трубке смеялся-заливался Клюндель. Реальный Клюндель, которого уже не было в этой реальности. ...
Мне нечего было возразить. Слова засели глубоко в глотке.
Дыдынг... Дыдынг...
- Книжный шкаф из кладовки
- А напоследок - наш вымпел с уроков труда, что мы с тобой на выпускном спёрли. Я специально его повесил на открытую дверцу книжного шкафа, чтобы ты понял, что это всё он-лайном из 1986 года. Хватит?
Разум опять начал покидать меня, а сил хватило только лишь на то, чтобы нажать кнопку отмены вызова.
На следующий день я поехал на дачу. Там в старой картонной коробке остались вещи, которые упакованные при переезде на новую квартиру. Коробка не распечатывалась почти 25 лет, поскольку сразу же была туда и увезена. Я даже не заглушил двигатель и побежал на второй этаж. Где эта коробка? Вот она... На какое-то мгновение я просто окаменел... Вымпел был цел. И о том, что он пролежал здесь столько лет, никто не знал. Даже я забыл об этом. Клюндель наверняка не знал, потому что на даче этой он был всего один раз, да и то в сомсем молодые годы, ещё до того, как коробка была сюда привезена. Он видел, конечно этот вымпел. Но на квартире. На квартире, которой уже много лет не было.
4. ... Очередной звонок раздался дней через десять. На моё счастье, а может быть, и на беду я был слегка пьян, но не настолько, чтобы не помнить отчётливо весь разговор.
- Димон, ну ты как в гости к нам не собираешься? А зря. Зря. Гы-гы-гы...У нас тут тепло, с крыльями никто не ходит, с девчонками всё нормально, даже одноклассницы не 40-летние тётки, а те, 17-летние. Впрочем, по желанию они и 25-летними могут быть. Это уж как ты у нас сам договоришься. А во спиртного нет. Даже пива. Травы и дури нет тоже, да тебе она и не нужна никогда была. Не хочешь говорить? Да и не надо.... Кстати, ты посмотрел на старые часы из дедушкиной комнаты? На них 15 часов 04 минуты. Так вот это ТВОЁ время. А вот число не подскажу. И не проси - сам не знаю.
Ну, чего молчишь-то? Язык проглотил? Ну и ладно. Потом перезвоню!
"Бип... Бип... Бип..." Это был четвёртый звонок.
5. ... Звонков не было полгода.Меня распирало любопытство, но старался не думать об этом. Как там? Что пьют-едят, да и нужно ли там это? Вопросов было множество, и я строил предположения о возможных вопросах и возможных ответах. Порою мне это напоминало какую-то непонятную игру. Жене пришлось всё рассказать, она посмотрела на меня странно, но, поскольку звонки не повторялись уже несколько лет, все опасения её сошли на нет. Она даже начала подшучивать надо мной по этому поводу. Я совсем успокоился, но завёл себе маленький блокнотик с карандашиком и начал записывать все вопросы, которые могу ему задать. С этим блокнотиком я даже спал.
И вот в одну ночь сон мне никак не шёл. Я ворочался с боку на бок, много раз ходил в туалет, курил на кухне, пил чай и внезапно вспомнил о Клюнделе. И телефон мгновенно заверещал у меня в руке. Я даже не удивился, а привычно принял вызов.
- Привет, Димон! Как ты там? Всё куришь? А я вот тут бросил. Да и не курит тут никто. А тянет порой, тянет.
- Уважаемый, мне надоели глупые шутки. Клюндель умер давным-давно. На могилу к нему я ходил всего 2 раза. На похороны и на годовщину! И дурацкие выходки тут неуместны.
- Сволочь ты, Димка... просто сволочь, - раздалось в трубке. Пользуешься тем, что я ничего не могу сказать в ответ. Я часто о тебе вспоминаю. Кстати, Маринка о тебе спрашивала, ну та, из 10-го "Б-класса". Я случайно встретил её тут. Она же с мужем-подводником уехала на Камчатку, ну и поехали они там корюшку ловить, на лодке большой резиновой. Мужу плохо что-то стало, она вокруг суетилась, двигатель запустить не смогла, ну муж её прямо в лодке и умер, а её унесло в море, волной перевернуло. А мужа она тут так и не нашла. Сам понимаешь, уж больно много нас тут накопилось. О дочке переживает. Дочка там у неё осталась, в детский садик ходила. Ты бы нашёл её что ли? Годиков то ей уже многовато, по Интернету найдёшь, так и так мол, привет мол тебе. У нас же связь тут одностороняя. Исходящие есть, а входящих - хрен на рыло. С Интернетом та же фигня. Выложить-то мы выкладываемся, конечно, но не видит нас никто. Между собой только общаемся. Ну теми кто здесь. Могу даже Наполеона живьем найти и Тутанхамона. Но они старые пердуны. Им это неинтересно.
- Клюндель... Ты говоришь о них, как о живых. Но их же нет. Они умерли!
- Дурак ты Димка! Просто дурак. Никто, никуда, ни почему и ни зачем не умер. Мы просто покинули тело. Ушли из тела. Но мы - есть. И вернуться в него не можем. Потому что тела уже нет.
- Подожди... А это, реинкарнация? Хорошую религию придумали индусы, что мы отдав концы, не умираем насовсем? Это как?
- Димон. Ты точно идиот, как это не прискорбно. Это Высоцкий пел. Но ты дерево, потому что - гладиолус. Гы-гы-гы... Баобаб- бабоёб-долбоёб. Индусы да, они это умеют. Далеко не все. Этому надо долго и нудно учиться, получится не у каждого, так чего время-то терять? Да и те, у кого получилось - опять же сюда пришли. Такого понарассказали - ухохочешься! Не, я уж лучше тут...
- Не ну хорошо. А почему другие не звонят? - продолжал упорствовать я.
- А чего лишний раз звонить? Тоже придёте и всё расскажете. Это я такой, что на ностальгию меня пробило, а никому это не надо. Пусть идёт как идёт, своим чередом.
- Хорошо. А как там Бог? И кто он? Аллах? Иисус? Кришна?
- Бог есть. А может и нет. Дьявола тоже. Никто и никогда его не видел. Дьявола нет. А вот священники тут тоже есть. Некоторые к ним ходят. Но таких мало. Какой смысл? Денег тут тоже нет. Коммунизм- коммуна. Работать никто не хочет. Нет, есть конечно такие, кто жить без дела не может, но таких мало. Да и работа тут такая. Хочешь - неделю будь почтальоном. Хочешь - месяц или год министром-олигархом. Всем пофиг. Впрочем, чего тебе объяснять-то? Всё равно, пока сам не посмотришь - не поймёшь.
- А что ты там говорил насчёт девчонок, а?
- Ты про любовь? Ну, этого сколько хочешь. Навалом. Но она другая, не плотская. Это тоже необъяснимо. Пока сам не попробуешь. Так что, давай к нам, а?
Я потянул из пачки последнюю сигарету, прикурил. Уставился в зеркало. Нет. Не сплю. Трезвый. Наркотики никогда не употреблял. Детей люблю. Котов-собачек тоже. В зеркале отражаюсь. Я в одних трусах и мне холодно. Значит - живой. Тупо уставился в экран. Связь идёт. Бред.
- Димон... Что замолчал, тебе неинтересно?
- Да нет, интересно... - Идиот, что я говорю? Как это может быть интересно?
- Ну раз интересно, то я ещё перезвоню. Ты вот вопросики хотел позадавать. Так запиши их на бумажку. И всегда носи её с собой. И вопросов про будущее не задавай. Мы тут ваше будущее почти и не знаем. Да и прошлое не всё. Ну, только если кто рассказал, кто сам знал. Если не врут, конечно... Время уже утро, тебе по делам бежать, ну, до скорого....
- Да пошёл ты в жопу, есть у меня блокнотик! - заорал я в трубку, разбудив домашних и, наверное, даже соседей по всему дому. Но Клюндель уже не слышал, ибо звонок был прерван.
6. - Всё. Я больше так не могу. Это не может продолжаться бесконечно. Ты уже год практически не спишь, орёшь по ночам, дети от тебя шарахаются, ты боишься даже своего отражения в зеркале! Ты понимаешь, что мёртвые не могут звонить, потому что они мёртвые? Какие у них могут быть смартфоны и Интернет? Ты ещё в церковь сбегай или бабку-колдунью найми! Господи, хорошо, что на работе ещё никто не в курсе, а то бы тебя попёрли как психа или алкоголика...
- Да знают, вообще-то... - буркнул я сдуру себе под нос.
- Ну всё. Трындец... И ты думаешь что теперь тебя будут долго держать? Да на твоё место десяток человек сесть готово! Спят и видят!
- Да что тут такого-то? Васильев вон, все выходные на параплане вокруг Питера гоняет, ничего его не интересует, Пал Палыч каждое лето с гармошкой со студентами по городу шастает, Нинка с митингов всяких не вылезает...
шесть магазинов, кафе, дача у него в Комарово, дети давно все выучены, на телевидении работают, к нему с его гармошкой такие люди стоят в очередь, чтобы он у их детей свадьбу тамадой провёл, что мы и рядом не стояли! Да и директор он твой... Нинка, конечно у Вас придурочная, но не забудь, что она его жена, так, на всякий случай!
- Ну успокойся, пожалуйста. Всё не так однозначно, ничего же страшного не происходит. Я пока ещё никого не покусал, не зарезал, зарплату домой приношу, не пьянствую напропалую...
- Вот именно. Вот именно. Пока. Ещё пока. Значит так. Дети скоро заканчивают учебный год. Мне положен отпуск за два года, месяц за свой счёт мне дадут без вопросов. Детей я возьму с собой, как раз съезжу у маме, а там как Бог даст. Машину в этом году менять не буду, в следующем тоже, поезжу как есть, плевать на неё, но я хочу элементарно по-человечески выспаться. Понимаешь? Лечь вечером и проснуться через восемь часов без головной боли и мешков под глазами, а не ворочаться в ожидании звонков от привидений...
Входная дверь хлопнула, каблуки застучали по лестнице. Я тупо заглянул в холодильник, потом закрыл его, закурил прямо на кухне, потом опять открыл холодильник и бессмысленно пялился в него ещё минут пять. Наплевать. Она отходчивая. К завтрашнему вечеру всё устаканится и всё пойдёт по-прежнему, своим чередом.
За окном, у помойки ворона лениво теребила упаковку какой-то вкусняшки, ободранный помоечный кот изображал охотника на неё, в школу спешили детишки с ранцами, таджики-дворники грузили в самосвал какой-то хлам, солнце нагло било в глаза, а на душе у меня было погано-препогано... Нет, ну в самом деле, как такое может быть? Мы все грамотные, цивилизованные люди, не боимся баб с пустыми вёдрами и чёрных кошек, перебегающих дорогу, пользуемся благами цивилизации, космонавты летают в космос, врачи пересаживают всякие органы, а тут такое. Этого не может же быть, потому что этого не может быть никогда! Я вздохнул и поехал на работу...
В офисе всё было нормально. Народ уже заварил чай, травил на крыльце анекдоты, курили, обсуждали скорую свадьбу Светки из планово-экономического, пробежал курьер, уборщица сдала ключи и попрощалась со всеми до завтрашнего утра... Всё шло по отработанному сценарию и всем было абсолютно безразлично, что в этот момент происходило со мной.
Я прошёл в кабинет, плюхнулся в кресло, по привычке позвонил жене, но она сбросила звонок. Понятно, бабьи выкрутасы. Не буду нервничать. Как пел кот Леопольд, - "... неприятность эту мы переживём!".
День прошёл как обычно, но дома меня ждала только голодная мяукающая Хулемяу и невыключенный телевизор. Дети убежали по своим сверхважным делам, и я органически чувствовал звенящую пустоту квартиры. Машинально выключил телевизор, отрезал кусок колбасы, заварил чай, но аппетита не было совершенно. Каким-то шестым чувством я ощутил, что сейчас будет очередной звонок от Клюнделя, и это предчувствие не обмануло меня.
- Привет, Димон! Ну, как там твоя жизнь, горемычная? Впрочем, с моей стороны, этот вопрос как-то не совсем, корректен, однако против обыкновения, достаточно вежлив. Ты приготовил, надеюсь, вопросы?
Я судорожно полез в пиджак, путаясь в подкладке, доставая блокнотик, который уже дано составлял со мною одно целое.
- Ну, что, готов? Значцца так... Все вопросы "Зенит-ЦСКА-Локо-моко" в сторону, результатов матчей я не знаю, станешь ли ты начальником Управления или директором Департамента я тебе не скажу, потому что без интриги жить скучно, вырастут ли дети твои достойными людьми и будут ли они абсолютно и во всё счастливы отвечу банально, по нашенской инструкции, "вырастут - не будут", зато могу сказать, что лето будет жарким, а в сентябре - проливные дожди. А на Новый Год будет много снега.
Я замолк. Клюндель угадал и отмёл в сторону практически все мои вопросы, ещё вчера кажущиеся важными и животрепещущими, а сейчас в одну секунду ставшими пресными и банальными. И вздохнул в полной растерянности.
- Что ты там пыхтишь в трубку, как беременный таракан на солнцепёке?
- Да как-то не знаю, о чём и говорить. Ты же запретил говорить фактически обо всем.
- Да ничего я тебе не запрещал. Просто вопросы у Вас там, у живых, все одинаковые, меркантильные и глупые. Впрочем, мы давно уже привыкли, что даже президенты в такие моменты совсем не о политике говорят, а банкиры не о глобальных экономических процессах. Одинаковые Вы там все, как куриные яйца в заводской упаковке. Одинаковые.
Я, как в детстве, почувствовал себя виноватым.
- Да не журись ты, Димон, не журись. Я только сейчас начал понимать, что интересы, которыми мы там все жили - мелкие и суетливые. Ладно, не переживай. Чувствую, что опять у тебя мысли в кучку... Мои-то как там, не бедствуют?
- Нет, нет, что ты, что ты...- соврал я, потому что со времён его похорон только два раза сталкивался с его мамой в магазине, а один раз на Московском вокзале, когда оба мы встречали гостей, а времени на разговор у нас обоих совершенно не было, и я совершенно не знал что там и как там у них.
- А у нас тут место начальника Управления освободилось, как раз такое как ты мечтал, объёмы громадны, народу, хоть и ленивого, навалом, а вот место пустует, поскольку пахать, как я тебе уже говорил, никто не хочет. Да и не к чему. Времени у нас тут - Вечность.
- А старый что, умер? - идиотизм из меня в минуты таких разговоров пёр изо всех щелей.
- Точно у тебя не все дома. Ах мамочка, роди меня обратно? Кто тут может умирать, если мы все давно уже померли? Пасекой он занялся, мёд, пчёлки там. Суеты меньше, удовольствия больше, оно и понятно. Может ты пойдёшь, а? Могу похлопотать.
Я задумался. Предложение, конечно заманчивое, перспектив больше и намного интереснее, да и денег... И тут же вспомнил, что денег там у них нет, да и занять это место можно при выполнении самого главного условия...
- Ты охренел что ли? Это что, я теперь помирать для этого должен?
- Ну а как без этого, ты подумай, подумай. Место хорошее, да и не рвётся на него никто. Так как?
Давай, соглашайся, а я - похлопочу.... В общем, не выпендривайся, подумай, Умирай по быстрому, я завтра перезвоню.
Прозвучали привычные гудки отбоя, я сидел и тупо пялился на трубку. Хлопнула входная дверь, естественно, это вернулась жена...
6. - Всё. Я больше так не могу. Это не может продолжаться бесконечно. Ты уже год практически не спишь, орёшь по ночам, дети от тебя шарахаются, ты боишься даже своего отражения в зеркале! Ты понимаешь, что мёртвые не могут звонить, потому что они мёртвые? Какие у них могут быть смартфоны и Интернет? Ты ещё в церковь сбегай или бабку-колдунью найми! Господи, хорошо, что на работе ещё никто не в курсе, а то бы тебя попёрли как психа или алкоголика...
- Да знают, вообще-то... - буркнул я сдуру себе под нос.
- Ну всё. Трындец... И ты думаешь что теперь тебя будут долго держать? Да на твоё место десяток человек сесть готово! Спят и видят!
- Да что тут такого-то? Васильев вон, все выходные на параплане вокруг Питера гоняет, ничего его не интересует, Пал Палыч каждое лето с гармошкой со студентами по городу шастает, Нинка с митингов всяких не вылезает...
шесть магазинов, кафе, дача у него в Комарово, дети давно все выучены, на телевидении работают, к нему с его гармошкой такие люди стоят в очередь, чтобы он у их детей свадьбу тамадой провёл, что мы и рядом не стояли! Да и директор он твой... Нинка, конечно у Вас придурочная, но не забудь, что она его жена, так, на всякий случай!
- Ну успокойся, пожалуйста. Всё не так однозначно, ничего же страшного не происходит. Я пока ещё никого не покусал, не зарезал, зарплату домой приношу, не пьянствую напропалую...
- Вот именно. Вот именно. Пока. Ещё пока. Значит так. Дети скоро заканчивают учебный год. Мне положен отпуск за два года, месяц за свой счёт мне дадут без вопросов. Детей я возьму с собой, как раз съезжу у маме, а там как Бог даст. Машину в этом году менять не буду, в следующем тоже, поезжу как есть, плевать на неё, но я хочу элементарно по-человечески выспаться. Понимаешь? Лечь вечером и проснуться через восемь часов без головной боли и мешков под глазами, а не ворочаться в ожидании звонков от привидений...
Входная дверь хлопнула, каблуки застучали по лестнице. Я тупо заглянул в холодильник, потом закрыл его, закурил прямо на кухне, потом опять открыл холодильник и бессмысленно пялился в него ещё минут пять. Наплевать. Она отходчивая. К завтрашнему вечеру всё устаканится и всё пойдёт по-прежнему, своим чередом.
За окном, у помойки ворона лениво теребила упаковку какой-то вкусняшки, ободранный помоечный кот изображал охотника на неё, в школу спешили детишки с ранцами, таджики-дворники грузили в самосвал какой-то хлам, солнце нагло било в глаза, а на душе у меня было погано-препогано... Нет, ну в самом деле, как такое может быть? Мы все грамотные, цивилизованные люди, не боимся баб с пустыми вёдрами и чёрных кошек, перебегающих дорогу, пользуемся благами цивилизации, космонавты летают в космос, врачи пересаживают всякие органы, а тут такое. Этого не может же быть, потому что этого не может быть никогда! Я вздохнул и поехал на работу...
В офисе всё было нормально. Народ уже заварил чай, травил на крыльце анекдоты, курили, обсуждали скорую свадьбу Светки из планово-экономического, пробежал курьер, уборщица сдала ключи и попрощалась со всеми до завтрашнего утра... Всё шло по отработанному сценарию и всем было абсолютно безразлично, что в этот момент происходило со мной.
Я прошёл в кабинет, плюхнулся в кресло, по привычке позвонил жене, но она сбросила звонок. Понятно, бабьи выкрутасы. Не буду нервничать. Как пел кот Леопольд, - "... неприятность эту мы переживём!".
День прошёл как обычно, но дома меня ждала только голодная мяукающая Хулемяу и невыключенный телевизор. Дети убежали по своим сверхважным делам, и я органически чувствовал звенящую пустоту квартиры. Машинально выключил телевизор, отрезал кусок колбасы, заварил чай, но аппетита не было совершенно. Каким-то шестым чувством я ощутил, что сейчас будет очередной звонок от Клюнделя, и это предчувствие не обмануло меня.
- Привет, Димон! Ну, как там твоя жизнь, горемычная? Впрочем, с моей стороны, этот вопрос как-то не совсем, корректен, однако против обыкновения, достаточно вежлив. Ты приготовил, надеюсь, вопросы?
Я судорожно полез в пиджак, путаясь в подкладке, доставая блокнотик, который уже дано составлял со мною одно целое.
- Ну, что, готов? Значцца так... Все вопросы "Зенит-ЦСКА-Локо-моко" в сторону, результатов матчей я не знаю, станешь ли ты начальником Управления или директором Департамента я тебе не скажу, потому что без интриги жить скучно, вырастут ли дети твои достойными людьми и будут ли они абсолютно и во всё счастливы отвечу банально, по нашенской инструкции, "вырастут - не будут", зато могу сказать, что лето будет жарким, а в сентябре - проливные дожди. А на Новый Год будет много снега.
Я замолк. Клюндель угадал и отмёл в сторону практически все мои вопросы, ещё вчера кажущиеся важными и животрепещущими, а сейчас в одну секунду ставшими пресными и банальными. И вздохнул в полной растерянности.
- Что ты там пыхтишь в трубку, как беременный таракан на солнцепёке?
- Да как-то не знаю, о чём и говорить. Ты же запретил говорить фактически обо всем.
- Да ничего я тебе не запрещал. Просто вопросы у Вас там, у живых, все одинаковые, меркантильные и глупые. Впрочем, мы давно уже привыкли, что даже президенты в такие моменты совсем не о политике говорят, а банкиры не о глобальных экономических процессах. Одинаковые Вы там все, как куриные яйца в заводской упаковке. Одинаковые.
Я, как в детстве, почувствовал себя виноватым.
- Да не журись ты, Димон, не журись. Я только сейчас начал понимать, что интересы, которыми мы там все жили - мелкие и суетливые. Ладно, не переживай. Чувствую, что опять у тебя мысли в кучку... Мои-то как там, не бедствуют?
- Нет, нет, что ты, что ты...- соврал я, потому что со времён его похорон только два раза сталкивался с его мамой в магазине, а один раз на Московском вокзале, когда оба мы встречали гостей, а времени на разговор у нас обоих совершенно не было, и я совершенно не знал что там и как там у них.
- А у нас тут место начальника Управления освободилось, как раз такое как ты мечтал, объёмы громадны, народу, хоть и ленивого, навалом, а вот место пустует, поскольку пахать, как я тебе уже говорил, никто не хочет. Да и не к чему. Времени у нас тут - Вечность.
- А старый что, умер? - идиотизм из меня в минуты таких разговоров пёр изо всех щелей.
- Точно у тебя не все дома. Ах мамочка, роди меня обратно? Кто тут может умирать, если мы все давно уже померли? Пасекой он занялся, мёд, пчёлки там. Суеты меньше, удовольствия больше, оно и понятно. Может ты пойдёшь, а? Могу похлопотать.
Я задумался. Предложение, конечно заманчивое, перспектив больше и намного интереснее, да и денег... И тут же вспомнил, что денег там у них нет, да и занять это место можно при выполнении самого главного условия...
- Ты охренел что ли? Это что, я теперь помирать для этого должен?
- Ну а как без этого, ты подумай, подумай. Место хорошее, да и не рвётся на него никто. Так как?
Давай, соглашайся, а я - похлопочу.... В общем, не выпендривайся, подумай, Умирай по быстрому, я завтра перезвоню.
Прозвучали привычные гудки отбоя, я сидел и тупо пялился на трубку. Хлопнула входная дверь, естественно, это вернулась жена...
Понятное дело, я тут же отпросился у шефа, сославшись на плохое самочувствие, а по дороге домой купил бутылку водки, хоть и не делал этого уже много-много лет. Придя, я достал школьный альбом и долго перелистывал его, вспоминая школьные годы. Зачем-то закурил кубинскую сигару из домашнего бара, приготовленную для гостей, смотрел допоздна телевизор, не понимая происходящее на экране и глушил рюмку за рюмкой. Теперь я знал, как люди сходят с ума.
3. ... Отныне к каждому звонку я относился настороженно, внимательно смотрел кто звонит, перед тем, как взять трубку. Но Клюндель больше не звонил. Я совсем успокоился, мысль о необходимости посещения врачей-психиатров меня покинула, вспоминал об этом всё реже и реже, потом и вовсе забыл, работа, командировки, кризис 2008 года, развёлся, женился и снова женился. Счётчик жизни, не торопясь, отсчитывал годы...
Но как-то раз жена мне принесла телефон, который разрывался от непривычно долгого вызова:
- Привет, Димон? Как дела, как ты и когда к нам? - заржал в своей манере Клюндель. Я узнал этого...этого... по манерам. Впрочем, сомнений быть не могло. Это был действительно он. Но я уже знал, кто такие пранкеры, и поэтому постарался перевести всё в шутку.
- Клюнделина! Ты как всегда всё пиздишь. Где ты там, как устроился? Не дует, не кашляешь, как девчонки там развесёлые? Или жизнь твоя ангельски-монашеская теперь? Может ММS-очку с дамами с того света пошлёшь?
- Димон, не выёбывайся. Это раньше никак нельзя было MMS послать, но прогресс-то на месте не стоит, верно? Теперь мы можем посылать MMS столько, сколько хотим, но ограничены 7-ю звонками, я уже говорил, и одной зарядкой телефона. Как-то вот так... Кстати, это уже третий из 7-ми дозволенных.
- А почему никто тогда с того света никогда никому не звонит, а Клюнделина? Опять пиздишь, как Троцкий после бани? - развеселился я и тут же осёкся. Блядь, я ведь только что сам признал его существование и подтвердил тем самым подлинность его звонка. Безумие опять начало овладевать мною. Клюндель как будто почувствовал это.
- Да всё нормально с тобой, Димон. Не переживай, нормуль всё. А не звонят по самым разным причинам. Некоторым звонить некому, потому что были одиноки, с чужими разговаривать никто не будет. Многие с деревень, а в те времена телефоны не у всех были, даже и домашние-то. Кто-то сдуру в секс по телефону звонил, кто-то врачам-хирургам, что операцию сделали неправильно, кто-то по запарке по бизнесу звонил, советы давал, так и просрали все возможные семь звонков. Некоторым стыдно было звонить, кто-то боялся родным живым навредить. Но некоторые дозванивались, общались, у нас ведь совсем запросто можно позвонить и в будущее. Ребята, которые к нам позднее прибывали, говорили, что такое было не один раз, а очень много. Да и родственники поверивших поднимали таких на смех, жалели, некоторых даже в психушки определили, поэтому тут такое звонки не очень-то и одобряют. Объяснить можно, конечно, но ты вряд ли поймёшь, да и зарядку мне беречь надо.
Мой мозг лихорадочно работал.
- А ты сейчас где?
- Как где? На Конном-Перекупном, в квартире нашей, в 1986-м году. Ну да, 2012-й там у Вас, но я то в 1986-м году. Кстати, а печка-то наша изразцовая исправна. Этой зимой я её топил. Представляешь?
Меня внезапно пронзила идея. Я же совсем недавно был там. Дом ведь полностью прошёл капитальный ремонт, уже на стыке 20 и 21 веков, коммуналки нашей точно нет. Именно на этом месте разбит скверик и устроена спортивная площадка. Попался, сраный клоун! Меня не проведёшь! Меня распирало от гордости и осознания собственной гениальности...
- А может и фоточку-другую оттуда, из 1986 года пришлёшь? Ну так, для достоверности? - начал издеваться я над невидимым собеседником, предвкушая его фиаско. - И почему номер-то высвечивается 6-значный? Они же 7-значными ещё в 70-х годах стали!
- Да не вопрос... штук 5-6 тебе хватит?
-Хватит, хватит... - торжествовал я скорую победу.
Дыдынг... Дыдынг... Дыдынг... MMS-ки посыпались одна за одной. Мне опять стало не по себе. Я начал просматривать их, читать сопровождающие надписи. У меня не было никакого сомнения в их подлинности. Но ведь цифровой фотографии тогда, в те-то годы, просто не существовало!
- Часы у деда в комнате помнишь?
- Этот кубок наш класс получил за второе место среди 9-х классов по району
- А как тебе бабушкина машинка швейная? Она ещё работает!
- Стулья в комнате родителей узнал?
- А печку-то, печку помнишь?
Я присел, потому что... Да просто потому что! А в трубке смеялся-заливался Клюндель. Реальный Клюндель, которого уже не было в этой реальности. ...
Мне нечего было возразить. Слова засели глубоко в глотке.
Дыдынг... Дыдынг...
- Книжный шкаф из кладовки
- А напоследок - наш вымпел с уроков труда, что мы с тобой на выпускном спёрли. Я специально его повесил на открытую дверцу книжного шкафа, чтобы ты понял, что это всё он-лайном из 1986 года. Хватит?
Разум опять начал покидать меня, а сил хватило только лишь на то, чтобы нажать кнопку отмены вызова.
На следующий день я поехал на дачу. Там в старой картонной коробке остались вещи, которые упакованные при переезде на новую квартиру. Коробка не распечатывалась почти 25 лет, поскольку сразу же была туда и увезена. Я даже не заглушил двигатель и побежал на второй этаж. Где эта коробка? Вот она... На какое-то мгновение я просто окаменел... Вымпел был цел. И о том, что он пролежал здесь столько лет, никто не знал. Даже я забыл об этом. Клюндель наверняка не знал, потому что на даче этой он был всего один раз, да и то в сомсем молодые годы, ещё до того, как коробка была сюда привезена. Он видел, конечно этот вымпел. Но на квартире. На квартире, которой уже много лет не было.
4. ... Очередной звонок раздался дней через десять. На моё счастье, а может быть, и на беду я был слегка пьян, но не настолько, чтобы не помнить отчётливо весь разговор.
- Димон, ну ты как в гости к нам не собираешься? А зря. Зря. Гы-гы-гы...У нас тут тепло, с крыльями никто не ходит, с девчонками всё нормально, даже одноклассницы не 40-летние тётки, а те, 17-летние. Впрочем, по желанию они и 25-летними могут быть. Это уж как ты у нас сам договоришься. А во спиртного нет. Даже пива. Травы и дури нет тоже, да тебе она и не нужна никогда была. Не хочешь говорить? Да и не надо.... Кстати, ты посмотрел на старые часы из дедушкиной комнаты? На них 15 часов 04 минуты. Так вот это ТВОЁ время. А вот число не подскажу. И не проси - сам не знаю.
Ну, чего молчишь-то? Язык проглотил? Ну и ладно. Потом перезвоню!
"Бип... Бип... Бип..." Это был четвёртый звонок.
5. ... Звонков не было полгода.Меня распирало любопытство, но старался не думать об этом. Как там? Что пьют-едят, да и нужно ли там это? Вопросов было множество, и я строил предположения о возможных вопросах и возможных ответах. Порою мне это напоминало какую-то непонятную игру. Жене пришлось всё рассказать, она посмотрела на меня странно, но, поскольку звонки не повторялись уже несколько лет, все опасения её сошли на нет. Она даже начала подшучивать надо мной по этому поводу. Я совсем успокоился, но завёл себе маленький блокнотик с карандашиком и начал записывать все вопросы, которые могу ему задать. С этим блокнотиком я даже спал.
И вот в одну ночь сон мне никак не шёл. Я ворочался с боку на бок, много раз ходил в туалет, курил на кухне, пил чай и внезапно вспомнил о Клюнделе. И телефон мгновенно заверещал у меня в руке. Я даже не удивился, а привычно принял вызов.
- Привет, Димон! Как ты там? Всё куришь? А я вот тут бросил. Да и не курит тут никто. А тянет порой, тянет.
- Уважаемый, мне надоели глупые шутки. Клюндель умер давным-давно. На могилу к нему я ходил всего 2 раза. На похороны и на годовщину! И дурацкие выходки тут неуместны.
- Сволочь ты, Димка... просто сволочь, - раздалось в трубке. Пользуешься тем, что я ничего не могу сказать в ответ. Я часто о тебе вспоминаю. Кстати, Маринка о тебе спрашивала, ну та, из 10-го "Б-класса". Я случайно встретил её тут. Она же с мужем-подводником уехала на Камчатку, ну и поехали они там корюшку ловить, на лодке большой резиновой. Мужу плохо что-то стало, она вокруг суетилась, двигатель запустить не смогла, ну муж её прямо в лодке и умер, а её унесло в море, волной перевернуло. А мужа она тут так и не нашла. Сам понимаешь, уж больно много нас тут накопилось. О дочке переживает. Дочка там у неё осталась, в детский садик ходила. Ты бы нашёл её что ли? Годиков то ей уже многовато, по Интернету найдёшь, так и так мол, привет мол тебе. У нас же связь тут одностороняя. Исходящие есть, а входящих - хрен на рыло. С Интернетом та же фигня. Выложить-то мы выкладываемся, конечно, но не видит нас никто. Между собой только общаемся. Ну теми кто здесь. Могу даже Наполеона живьем найти и Тутанхамона. Но они старые пердуны. Им это неинтересно.
- Клюндель... Ты говоришь о них, как о живых. Но их же нет. Они умерли!
- Дурак ты Димка! Просто дурак. Никто, никуда, ни почему и ни зачем не умер. Мы просто покинули тело. Ушли из тела. Но мы - есть. И вернуться в него не можем. Потому что тела уже нет.
- Подожди... А это, реинкарнация? Хорошую религию придумали индусы, что мы отдав концы, не умираем насовсем? Это как?
- Димон. Ты точно идиот, как это не прискорбно. Это Высоцкий пел. Но ты дерево, потому что - гладиолус. Гы-гы-гы... Баобаб- бабоёб-долбоёб. Индусы да, они это умеют. Далеко не все. Этому надо долго и нудно учиться, получится не у каждого, так чего время-то терять? Да и те, у кого получилось - опять же сюда пришли. Такого понарассказали - ухохочешься! Не, я уж лучше тут...
- Не ну хорошо. А почему другие не звонят? - продолжал упорствовать я.
- А чего лишний раз звонить? Тоже придёте и всё расскажете. Это я такой, что на ностальгию меня пробило, а никому это не надо. Пусть идёт как идёт, своим чередом.
- Хорошо. А как там Бог? И кто он? Аллах? Иисус? Кришна?
- Бог есть. А может и нет. Дьявола тоже. Никто и никогда его не видел. Дьявола нет. А вот священники тут тоже есть. Некоторые к ним ходят. Но таких мало. Какой смысл? Денег тут тоже нет. Коммунизм- коммуна. Работать никто не хочет. Нет, есть конечно такие, кто жить без дела не может, но таких мало. Да и работа тут такая. Хочешь - неделю будь почтальоном. Хочешь - месяц или год министром-олигархом. Всем пофиг. Впрочем, чего тебе объяснять-то? Всё равно, пока сам не посмотришь - не поймёшь.
- А что ты там говорил насчёт девчонок, а?
- Ты про любовь? Ну, этого сколько хочешь. Навалом. Но она другая, не плотская. Это тоже необъяснимо. Пока сам не попробуешь. Так что, давай к нам, а?
Я потянул из пачки последнюю сигарету, прикурил. Уставился в зеркало. Нет. Не сплю. Трезвый. Наркотики никогда не употреблял. Детей люблю. Котов-собачек тоже. В зеркале отражаюсь. Я в одних трусах и мне холодно. Значит - живой. Тупо уставился в экран. Связь идёт. Бред.
- Димон... Что замолчал, тебе неинтересно?
- Да нет, интересно... - Идиот, что я говорю? Как это может быть интересно?
- Ну раз интересно, то я ещё перезвоню. Ты вот вопросики хотел позадавать. Так запиши их на бумажку. И всегда носи её с собой. И вопросов про будущее не задавай. Мы тут ваше будущее почти и не знаем. Да и прошлое не всё. Ну, только если кто рассказал, кто сам знал. Если не врут, конечно... Время уже утро, тебе по делам бежать, ну, до скорого....
- Да пошёл ты в жопу, есть у меня блокнотик! - заорал я в трубку, разбудив домашних и, наверное, даже соседей по всему дому. Но Клюндель уже не слышал, ибо звонок был прерван.
6. - Всё. Я больше так не могу. Это не может продолжаться бесконечно. Ты уже год практически не спишь, орёшь по ночам, дети от тебя шарахаются, ты боишься даже своего отражения в зеркале! Ты понимаешь, что мёртвые не могут звонить, потому что они мёртвые? Какие у них могут быть смартфоны и Интернет? Ты ещё в церковь сбегай или бабку-колдунью найми! Господи, хорошо, что на работе ещё никто не в курсе, а то бы тебя попёрли как психа или алкоголика...
- Да знают, вообще-то... - буркнул я сдуру себе под нос.
- Ну всё. Трындец... И ты думаешь что теперь тебя будут долго держать? Да на твоё место десяток человек сесть готово! Спят и видят!
- Да что тут такого-то? Васильев вон, все выходные на параплане вокруг Питера гоняет, ничего его не интересует, Пал Палыч каждое лето с гармошкой со студентами по городу шастает, Нинка с митингов всяких не вылезает...
шесть магазинов, кафе, дача у него в Комарово, дети давно все выучены, на телевидении работают, к нему с его гармошкой такие люди стоят в очередь, чтобы он у их детей свадьбу тамадой провёл, что мы и рядом не стояли! Да и директор он твой... Нинка, конечно у Вас придурочная, но не забудь, что она его жена, так, на всякий случай!
- Ну успокойся, пожалуйста. Всё не так однозначно, ничего же страшного не происходит. Я пока ещё никого не покусал, не зарезал, зарплату домой приношу, не пьянствую напропалую...
- Вот именно. Вот именно. Пока. Ещё пока. Значит так. Дети скоро заканчивают учебный год. Мне положен отпуск за два года, месяц за свой счёт мне дадут без вопросов. Детей я возьму с собой, как раз съезжу у маме, а там как Бог даст. Машину в этом году менять не буду, в следующем тоже, поезжу как есть, плевать на неё, но я хочу элементарно по-человечески выспаться. Понимаешь? Лечь вечером и проснуться через восемь часов без головной боли и мешков под глазами, а не ворочаться в ожидании звонков от привидений...
Входная дверь хлопнула, каблуки застучали по лестнице. Я тупо заглянул в холодильник, потом закрыл его, закурил прямо на кухне, потом опять открыл холодильник и бессмысленно пялился в него ещё минут пять. Наплевать. Она отходчивая. К завтрашнему вечеру всё устаканится и всё пойдёт по-прежнему, своим чередом.
За окном, у помойки ворона лениво теребила упаковку какой-то вкусняшки, ободранный помоечный кот изображал охотника на неё, в школу спешили детишки с ранцами, таджики-дворники грузили в самосвал какой-то хлам, солнце нагло било в глаза, а на душе у меня было погано-препогано... Нет, ну в самом деле, как такое может быть? Мы все грамотные, цивилизованные люди, не боимся баб с пустыми вёдрами и чёрных кошек, перебегающих дорогу, пользуемся благами цивилизации, космонавты летают в космос, врачи пересаживают всякие органы, а тут такое. Этого не может же быть, потому что этого не может быть никогда! Я вздохнул и поехал на работу...
В офисе всё было нормально. Народ уже заварил чай, травил на крыльце анекдоты, курили, обсуждали скорую свадьбу Светки из планово-экономического, пробежал курьер, уборщица сдала ключи и попрощалась со всеми до завтрашнего утра... Всё шло по отработанному сценарию и всем было абсолютно безразлично, что в этот момент происходило со мной.
Я прошёл в кабинет, плюхнулся в кресло, по привычке позвонил жене, но она сбросила звонок. Понятно, бабьи выкрутасы. Не буду нервничать. Как пел кот Леопольд, - "... неприятность эту мы переживём!".
День прошёл как обычно, но дома меня ждала только голодная мяукающая Хулемяу и невыключенный телевизор. Дети убежали по своим сверхважным делам, и я органически чувствовал звенящую пустоту квартиры. Машинально выключил телевизор, отрезал кусок колбасы, заварил чай, но аппетита не было совершенно. Каким-то шестым чувством я ощутил, что сейчас будет очередной звонок от Клюнделя, и это предчувствие не обмануло меня.
- Привет, Димон! Ну, как там твоя жизнь, горемычная? Впрочем, с моей стороны, этот вопрос как-то не совсем, корректен, однако против обыкновения, достаточно вежлив. Ты приготовил, надеюсь, вопросы?
Я судорожно полез в пиджак, путаясь в подкладке, доставая блокнотик, который уже дано составлял со мною одно целое.
- Ну, что, готов? Значцца так... Все вопросы "Зенит-ЦСКА-Локо-моко" в сторону, результатов матчей я не знаю, станешь ли ты начальником Управления или директором Департамента я тебе не скажу, потому что без интриги жить скучно, вырастут ли дети твои достойными людьми и будут ли они абсолютно и во всё счастливы отвечу банально, по нашенской инструкции, "вырастут - не будут", зато могу сказать, что лето будет жарким, а в сентябре - проливные дожди. А на Новый Год будет много снега.
Я замолк. Клюндель угадал и отмёл в сторону практически все мои вопросы, ещё вчера кажущиеся важными и животрепещущими, а сейчас в одну секунду ставшими пресными и банальными. И вздохнул в полной растерянности.
- Что ты там пыхтишь в трубку, как беременный таракан на солнцепёке?
- Да как-то не знаю, о чём и говорить. Ты же запретил говорить фактически обо всем.
- Да ничего я тебе не запрещал. Просто вопросы у Вас там, у живых, все одинаковые, меркантильные и глупые. Впрочем, мы давно уже привыкли, что даже президенты в такие моменты совсем не о политике говорят, а банкиры не о глобальных экономических процессах. Одинаковые Вы там все, как куриные яйца в заводской упаковке. Одинаковые.
Я, как в детстве, почувствовал себя виноватым.
- Да не журись ты, Димон, не журись. Я только сейчас начал понимать, что интересы, которыми мы там все жили - мелкие и суетливые. Ладно, не переживай. Чувствую, что опять у тебя мысли в кучку... Мои-то как там, не бедствуют?
- Нет, нет, что ты, что ты...- соврал я, потому что со времён его похорон только два раза сталкивался с его мамой в магазине, а один раз на Московском вокзале, когда оба мы встречали гостей, а времени на разговор у нас обоих совершенно не было, и я совершенно не знал что там и как там у них.
- А у нас тут место начальника Управления освободилось, как раз такое как ты мечтал, объёмы громадны, народу, хоть и ленивого, навалом, а вот место пустует, поскольку пахать, как я тебе уже говорил, никто не хочет. Да и не к чему. Времени у нас тут - Вечность.
- А старый что, умер? - идиотизм из меня в минуты таких разговоров пёр изо всех щелей.
- Точно у тебя не все дома. Ах мамочка, роди меня обратно? Кто тут может умирать, если мы все давно уже померли? Пасекой он занялся, мёд, пчёлки там. Суеты меньше, удовольствия больше, оно и понятно. Может ты пойдёшь, а? Могу похлопотать.
Я задумался. Предложение, конечно заманчивое, перспектив больше и намного интереснее, да и денег... И тут же вспомнил, что денег там у них нет, да и занять это место можно при выполнении самого главного условия...
- Ты охренел что ли? Это что, я теперь помирать для этого должен?
- Ну а как без этого, ты подумай, подумай. Место хорошее, да и не рвётся на него никто. Так как?
Давай, соглашайся, а я - похлопочу.... В общем, не выпендривайся, подумай, Умирай по быстрому, я завтра перезвоню.
Прозвучали привычные гудки отбоя, я сидел и тупо пялился на трубку. Хлопнула входная дверь, естественно, это вернулась жена...
6. - Всё. Я больше так не могу. Это не может продолжаться бесконечно. Ты уже год практически не спишь, орёшь по ночам, дети от тебя шарахаются, ты боишься даже своего отражения в зеркале! Ты понимаешь, что мёртвые не могут звонить, потому что они мёртвые? Какие у них могут быть смартфоны и Интернет? Ты ещё в церковь сбегай или бабку-колдунью найми! Господи, хорошо, что на работе ещё никто не в курсе, а то бы тебя попёрли как психа или алкоголика...
- Да знают, вообще-то... - буркнул я сдуру себе под нос.
- Ну всё. Трындец... И ты думаешь что теперь тебя будут долго держать? Да на твоё место десяток человек сесть готово! Спят и видят!
- Да что тут такого-то? Васильев вон, все выходные на параплане вокруг Питера гоняет, ничего его не интересует, Пал Палыч каждое лето с гармошкой со студентами по городу шастает, Нинка с митингов всяких не вылезает...
шесть магазинов, кафе, дача у него в Комарово, дети давно все выучены, на телевидении работают, к нему с его гармошкой такие люди стоят в очередь, чтобы он у их детей свадьбу тамадой провёл, что мы и рядом не стояли! Да и директор он твой... Нинка, конечно у Вас придурочная, но не забудь, что она его жена, так, на всякий случай!
- Ну успокойся, пожалуйста. Всё не так однозначно, ничего же страшного не происходит. Я пока ещё никого не покусал, не зарезал, зарплату домой приношу, не пьянствую напропалую...
- Вот именно. Вот именно. Пока. Ещё пока. Значит так. Дети скоро заканчивают учебный год. Мне положен отпуск за два года, месяц за свой счёт мне дадут без вопросов. Детей я возьму с собой, как раз съезжу у маме, а там как Бог даст. Машину в этом году менять не буду, в следующем тоже, поезжу как есть, плевать на неё, но я хочу элементарно по-человечески выспаться. Понимаешь? Лечь вечером и проснуться через восемь часов без головной боли и мешков под глазами, а не ворочаться в ожидании звонков от привидений...
Входная дверь хлопнула, каблуки застучали по лестнице. Я тупо заглянул в холодильник, потом закрыл его, закурил прямо на кухне, потом опять открыл холодильник и бессмысленно пялился в него ещё минут пять. Наплевать. Она отходчивая. К завтрашнему вечеру всё устаканится и всё пойдёт по-прежнему, своим чередом.
За окном, у помойки ворона лениво теребила упаковку какой-то вкусняшки, ободранный помоечный кот изображал охотника на неё, в школу спешили детишки с ранцами, таджики-дворники грузили в самосвал какой-то хлам, солнце нагло било в глаза, а на душе у меня было погано-препогано... Нет, ну в самом деле, как такое может быть? Мы все грамотные, цивилизованные люди, не боимся баб с пустыми вёдрами и чёрных кошек, перебегающих дорогу, пользуемся благами цивилизации, космонавты летают в космос, врачи пересаживают всякие органы, а тут такое. Этого не может же быть, потому что этого не может быть никогда! Я вздохнул и поехал на работу...
В офисе всё было нормально. Народ уже заварил чай, травил на крыльце анекдоты, курили, обсуждали скорую свадьбу Светки из планово-экономического, пробежал курьер, уборщица сдала ключи и попрощалась со всеми до завтрашнего утра... Всё шло по отработанному сценарию и всем было абсолютно безразлично, что в этот момент происходило со мной.
Я прошёл в кабинет, плюхнулся в кресло, по привычке позвонил жене, но она сбросила звонок. Понятно, бабьи выкрутасы. Не буду нервничать. Как пел кот Леопольд, - "... неприятность эту мы переживём!".
День прошёл как обычно, но дома меня ждала только голодная мяукающая Хулемяу и невыключенный телевизор. Дети убежали по своим сверхважным делам, и я органически чувствовал звенящую пустоту квартиры. Машинально выключил телевизор, отрезал кусок колбасы, заварил чай, но аппетита не было совершенно. Каким-то шестым чувством я ощутил, что сейчас будет очередной звонок от Клюнделя, и это предчувствие не обмануло меня.
- Привет, Димон! Ну, как там твоя жизнь, горемычная? Впрочем, с моей стороны, этот вопрос как-то не совсем, корректен, однако против обыкновения, достаточно вежлив. Ты приготовил, надеюсь, вопросы?
Я судорожно полез в пиджак, путаясь в подкладке, доставая блокнотик, который уже дано составлял со мною одно целое.
- Ну, что, готов? Значцца так... Все вопросы "Зенит-ЦСКА-Локо-моко" в сторону, результатов матчей я не знаю, станешь ли ты начальником Управления или директором Департамента я тебе не скажу, потому что без интриги жить скучно, вырастут ли дети твои достойными людьми и будут ли они абсолютно и во всё счастливы отвечу банально, по нашенской инструкции, "вырастут - не будут", зато могу сказать, что лето будет жарким, а в сентябре - проливные дожди. А на Новый Год будет много снега.
Я замолк. Клюндель угадал и отмёл в сторону практически все мои вопросы, ещё вчера кажущиеся важными и животрепещущими, а сейчас в одну секунду ставшими пресными и банальными. И вздохнул в полной растерянности.
- Что ты там пыхтишь в трубку, как беременный таракан на солнцепёке?
- Да как-то не знаю, о чём и говорить. Ты же запретил говорить фактически обо всем.
- Да ничего я тебе не запрещал. Просто вопросы у Вас там, у живых, все одинаковые, меркантильные и глупые. Впрочем, мы давно уже привыкли, что даже президенты в такие моменты совсем не о политике говорят, а банкиры не о глобальных экономических процессах. Одинаковые Вы там все, как куриные яйца в заводской упаковке. Одинаковые.
Я, как в детстве, почувствовал себя виноватым.
- Да не журись ты, Димон, не журись. Я только сейчас начал понимать, что интересы, которыми мы там все жили - мелкие и суетливые. Ладно, не переживай. Чувствую, что опять у тебя мысли в кучку... Мои-то как там, не бедствуют?
- Нет, нет, что ты, что ты...- соврал я, потому что со времён его похорон только два раза сталкивался с его мамой в магазине, а один раз на Московском вокзале, когда оба мы встречали гостей, а времени на разговор у нас обоих совершенно не было, и я совершенно не знал что там и как там у них.
- А у нас тут место начальника Управления освободилось, как раз такое как ты мечтал, объёмы громадны, народу, хоть и ленивого, навалом, а вот место пустует, поскольку пахать, как я тебе уже говорил, никто не хочет. Да и не к чему. Времени у нас тут - Вечность.
- А старый что, умер? - идиотизм из меня в минуты таких разговоров пёр изо всех щелей.
- Точно у тебя не все дома. Ах мамочка, роди меня обратно? Кто тут может умирать, если мы все давно уже померли? Пасекой он занялся, мёд, пчёлки там. Суеты меньше, удовольствия больше, оно и понятно. Может ты пойдёшь, а? Могу похлопотать.
Я задумался. Предложение, конечно заманчивое, перспектив больше и намного интереснее, да и денег... И тут же вспомнил, что денег там у них нет, да и занять это место можно при выполнении самого главного условия...
- Ты охренел что ли? Это что, я теперь помирать для этого должен?
- Ну а как без этого, ты подумай, подумай. Место хорошее, да и не рвётся на него никто. Так как?
Давай, соглашайся, а я - похлопочу.... В общем, не выпендривайся, подумай, Умирай по быстрому, я завтра перезвоню.
Прозвучали привычные гудки отбоя, я сидел и тупо пялился на трубку. Хлопнула входная дверь, естественно, это вернулась жена...
Популярное
