Я сегодня тебе приснюсь (Часть 4)
Далеко внизу кипела жизнь, а мы с Котом сидели на радуге, приминая теплую поверхность задами, смотрели на мир и разговаривали. Кот, когда говорил, смешно шевелил усами, напоминая мне щупальца медуз из фильмов канала National Geographic. Я ему один раз сказал про это, на что Кот обиделся, надул губы, отчего усы начали торчать вперед, заворачиваясь во внутрь кончиками и еще больше напоминать щупальца.
-Смотри! – Кот как обычно первый заметил что то необычное и мягко ткнул меня лапой в бок. Я по привычке посмотрел вниз, но Кот второй раз ткнул лапу в бок и кивнул головой вперед. Прямо перед нами, довольно таки близко, а может и далеко (трудно определить расстояние, когда все вокруг в молочной дымке облаков) стояла какая то конструкция. Позади нее, немного сутулясь стоял какой то человек в рваном плаще, босиком и с длинными, седыми волосами, развивающимися на ветру. Он был чем то похож на нашего дачного сторожа, когда тот выходил из своей бытовки и наполняя утренний воздух перегаром, оглядывал немудреное, дачное хозяйство.
С другой стороны к конструкции периодически подходили люди, немного стояли рядом и потом уходили куда то в бок. Куда они уходили, видно не было, поскольку сбоку от непонятной конструкциии висело непроглядное, белое облако. Они шагали прямо в него и исчезали с глаз.
- Что за цирк, Кот? – я был уверен, что мое мудрое животное точно знает, что здесь происходит.
- Да не, не цирк это. Кот посмотрел на меня и ухмыльнулся. Весы. Это весы грешные.
- В смысле «грешные»? На которых грехи и добрые дела, что ли взвешивают?
- Нуу… Кот немного задумался. Что то типа того. Но не совсем. Лучше сам посмотри.
Я перевел взгляд на конструкцию, казавшуюся какими то древними весами, пригляделся и понял, что точно, это весы. Вот и две классические чаши для того, что бы взвешивать. Только они не были прикреплены к перекладине вообще ничем и создавалось ощущение, что просто две большие тарелки висят в воздухе. Само основание состояло из кривой, похожей на вековой саксаул, палки. Такая же кривая палка составляла перекладину. Все это поросло мохом, каким то белым лишайником и редкой, красноватой травкой. И только две, парящие в воздухе чаши блестели от частого использования каким то синеватым блеском.
- Кот, неужто это правда? Что вот так, по простому, туда грехи, туда добро? И что перевесит, то и определит твою дальнейшую вечность?
- Не… Кот смотрел на весы не отрывая взгляда – Смотри, сам все поймешь.
А в это время к весам подошел скромно, но строго одетый человек. Он остановился перед ними, удивленно огляделся вокруг и судя по губам, что то спросил у старика. Что тот ему ответил, мы не слышали. Хотя, Кот то наверное слышал, у него слух в несколько раз лучше моего. После ответа, человек перевел взгляд на чаши, а старик запустив руку в неприметный карман на плаще, начал вытаскивать оттуда что то и горстями кидать на весы то в одну, то в другую чашу. Весы отклонялись то вправо, то влево и одновременно с этим выражение лица человека менялось с радостного на отчаянное.
- Что взвешивают то, Кот? – я так и не понял, что старик доставал из карманов и клал в чаши. Подозревал, конечно, что взвешивалось добро и зло, совершенное человеком в течение жизни, но… Как то не так, что ли, все это происходило. Как то совершенно обыденно, буднично.
- Да – Кот подтвердил мои сомнения. Добро и зло в объеме всех деяний всей жизни будут рассматривать чуть позже, а здесь только то, что позволит кому то быть на радуге, а кому то мокнуть на грозовой туче, до принятия окончательного решения.
Это тоже добро и зло, но поскольку радуга и облака это наше, четырехлапое пристанище, то и взвешивают, соответственно все доброе и злое, творимое с нами на земле. Дальше, на следующем этапе, конечно, будут рассматривать все в комплексе, но и эта, так сказать, оценка, очень сильно повлияет на конечное решение.
- А почему… Я не договорил, Кот перебил меня.
- Не знаю, почему тебя не взвешивали. Бывает так иногда, некоторые поднимаются сразу на радугу, некоторые минуют и предварительные весы и радугу и уходят куда то в третье место. Тут не все понятно и просто, вздохнул Кот. Есть какой то регламент распределения, но его никто не видел. Да и не факт, что и тут все правильно.
В это время к весам подошла женщина и, скрестив руки на груди, стала с испугом смотреть, как безучастный к происходящему старик, кидает в чаши что то такое, светло-серо-синее. Чаша медленно клонилась в одну сторону и, судя по успокоившемуся лицу женщины, клонилась в сторону добра. Вдруг равнодушные глаза старика сверкнули из под седой пряди и он кинул на весы что то черное, с красными вкраплениями. Весы мгновенно качнулись в противоположную сторону и застыли в нижней точки заставив женщину вздрогнуть и испуганно зажмуриться.
- Кот, а… Я повернулся, что бы спросить, что происходит, но Кота уже рядом не было. Только по направлению к весам, между облаками, мелькнул светлый мех Кота.
Старик медленно поднял голову и посмотрел на дрожавшую от страха женщину. Он ей что-то говорил, отчего она дрожала все сильней и из зажмуренных глаз текли слезы. А в это время мой Кот, проскользнув сквозь маленькие холмики облаков, незаметно для всех оказался под большой, нагруженной добром, чашей, которая висела в верхней точке явственно намекая дальнейший путь грешницы. Старик, увлеченный монологом ничего не заметил и Кот подпрыгнув, уцепился за еле заметную петельку, приваренную к дну чаши. Кот хоть и был не маленького размера, но под большой чашей, его видно не было. Весы медленно поползли в противоположную сторону и когда старик театральным жестом указал женщине направление, окончательно застыли в нижней точке добра. Обреченная открыла глаза и вздрогнув от неожиданности указала на весы. Я не слышал их диалога, но судя по всему, весовщик был крайне удивлен. Он некоторое время смотрел на весы и даже протянул руку, что бы дотронуться до них, но быстро ее отдернул. Как потом объяснил Кот, ему под страхом черной вечности не разрешался физический контакт с весами судеб.
Пожав плечами, старик указал противоположное направление и женщина поблагодарив ее, шагнула в облачко, оставив за собой ощущение чего то необычного.
- Что это было? – меня раздирало любопытство, которое я и выплеснул на Кота, красиво запрыгнувшего на радугу с облака.
- Понимаешь… Кот был задумчив и как то, почти по человечески, радостен. Везде есть ошибки, все ошибаются. Даже он – Кот кивнул на старика, который уже отмерял на весы следующему.
- Когда то давно, в одной деревне сгорел дом, а в нем запертая, кошка. Загорелся потому, что… Ну, в общем вот, по ее вине. Зато она потом она всю жизнь занималась спасением и лечением всякого четвероногого братовья. Поэтому, думаю, свой грех за тот пожар, она давно искупила. Да и не держит та кошка зла на нее. Я ее видел недавно, здесь, на радуге недалеко. Хозяйку ждет, скучает.
… Да, думал я, вот и получается, что людей и Котов есть общие взгляды на жизнь. Когда закон требует кары, но есть обстоятельства… И если у человека есть совесть, то никакой закон его не накажет жестче, чем он сам себя.
-Смотри! – Кот как обычно первый заметил что то необычное и мягко ткнул меня лапой в бок. Я по привычке посмотрел вниз, но Кот второй раз ткнул лапу в бок и кивнул головой вперед. Прямо перед нами, довольно таки близко, а может и далеко (трудно определить расстояние, когда все вокруг в молочной дымке облаков) стояла какая то конструкция. Позади нее, немного сутулясь стоял какой то человек в рваном плаще, босиком и с длинными, седыми волосами, развивающимися на ветру. Он был чем то похож на нашего дачного сторожа, когда тот выходил из своей бытовки и наполняя утренний воздух перегаром, оглядывал немудреное, дачное хозяйство.
С другой стороны к конструкции периодически подходили люди, немного стояли рядом и потом уходили куда то в бок. Куда они уходили, видно не было, поскольку сбоку от непонятной конструкциии висело непроглядное, белое облако. Они шагали прямо в него и исчезали с глаз.
- Что за цирк, Кот? – я был уверен, что мое мудрое животное точно знает, что здесь происходит.
- Да не, не цирк это. Кот посмотрел на меня и ухмыльнулся. Весы. Это весы грешные.
- В смысле «грешные»? На которых грехи и добрые дела, что ли взвешивают?
- Нуу… Кот немного задумался. Что то типа того. Но не совсем. Лучше сам посмотри.
Я перевел взгляд на конструкцию, казавшуюся какими то древними весами, пригляделся и понял, что точно, это весы. Вот и две классические чаши для того, что бы взвешивать. Только они не были прикреплены к перекладине вообще ничем и создавалось ощущение, что просто две большие тарелки висят в воздухе. Само основание состояло из кривой, похожей на вековой саксаул, палки. Такая же кривая палка составляла перекладину. Все это поросло мохом, каким то белым лишайником и редкой, красноватой травкой. И только две, парящие в воздухе чаши блестели от частого использования каким то синеватым блеском.
- Кот, неужто это правда? Что вот так, по простому, туда грехи, туда добро? И что перевесит, то и определит твою дальнейшую вечность?
- Не… Кот смотрел на весы не отрывая взгляда – Смотри, сам все поймешь.
А в это время к весам подошел скромно, но строго одетый человек. Он остановился перед ними, удивленно огляделся вокруг и судя по губам, что то спросил у старика. Что тот ему ответил, мы не слышали. Хотя, Кот то наверное слышал, у него слух в несколько раз лучше моего. После ответа, человек перевел взгляд на чаши, а старик запустив руку в неприметный карман на плаще, начал вытаскивать оттуда что то и горстями кидать на весы то в одну, то в другую чашу. Весы отклонялись то вправо, то влево и одновременно с этим выражение лица человека менялось с радостного на отчаянное.
- Что взвешивают то, Кот? – я так и не понял, что старик доставал из карманов и клал в чаши. Подозревал, конечно, что взвешивалось добро и зло, совершенное человеком в течение жизни, но… Как то не так, что ли, все это происходило. Как то совершенно обыденно, буднично.
- Да – Кот подтвердил мои сомнения. Добро и зло в объеме всех деяний всей жизни будут рассматривать чуть позже, а здесь только то, что позволит кому то быть на радуге, а кому то мокнуть на грозовой туче, до принятия окончательного решения.
Это тоже добро и зло, но поскольку радуга и облака это наше, четырехлапое пристанище, то и взвешивают, соответственно все доброе и злое, творимое с нами на земле. Дальше, на следующем этапе, конечно, будут рассматривать все в комплексе, но и эта, так сказать, оценка, очень сильно повлияет на конечное решение.
- А почему… Я не договорил, Кот перебил меня.
- Не знаю, почему тебя не взвешивали. Бывает так иногда, некоторые поднимаются сразу на радугу, некоторые минуют и предварительные весы и радугу и уходят куда то в третье место. Тут не все понятно и просто, вздохнул Кот. Есть какой то регламент распределения, но его никто не видел. Да и не факт, что и тут все правильно.
В это время к весам подошла женщина и, скрестив руки на груди, стала с испугом смотреть, как безучастный к происходящему старик, кидает в чаши что то такое, светло-серо-синее. Чаша медленно клонилась в одну сторону и, судя по успокоившемуся лицу женщины, клонилась в сторону добра. Вдруг равнодушные глаза старика сверкнули из под седой пряди и он кинул на весы что то черное, с красными вкраплениями. Весы мгновенно качнулись в противоположную сторону и застыли в нижней точки заставив женщину вздрогнуть и испуганно зажмуриться.
- Кот, а… Я повернулся, что бы спросить, что происходит, но Кота уже рядом не было. Только по направлению к весам, между облаками, мелькнул светлый мех Кота.
Старик медленно поднял голову и посмотрел на дрожавшую от страха женщину. Он ей что-то говорил, отчего она дрожала все сильней и из зажмуренных глаз текли слезы. А в это время мой Кот, проскользнув сквозь маленькие холмики облаков, незаметно для всех оказался под большой, нагруженной добром, чашей, которая висела в верхней точке явственно намекая дальнейший путь грешницы. Старик, увлеченный монологом ничего не заметил и Кот подпрыгнув, уцепился за еле заметную петельку, приваренную к дну чаши. Кот хоть и был не маленького размера, но под большой чашей, его видно не было. Весы медленно поползли в противоположную сторону и когда старик театральным жестом указал женщине направление, окончательно застыли в нижней точке добра. Обреченная открыла глаза и вздрогнув от неожиданности указала на весы. Я не слышал их диалога, но судя по всему, весовщик был крайне удивлен. Он некоторое время смотрел на весы и даже протянул руку, что бы дотронуться до них, но быстро ее отдернул. Как потом объяснил Кот, ему под страхом черной вечности не разрешался физический контакт с весами судеб.
Пожав плечами, старик указал противоположное направление и женщина поблагодарив ее, шагнула в облачко, оставив за собой ощущение чего то необычного.
- Что это было? – меня раздирало любопытство, которое я и выплеснул на Кота, красиво запрыгнувшего на радугу с облака.
- Понимаешь… Кот был задумчив и как то, почти по человечески, радостен. Везде есть ошибки, все ошибаются. Даже он – Кот кивнул на старика, который уже отмерял на весы следующему.
- Когда то давно, в одной деревне сгорел дом, а в нем запертая, кошка. Загорелся потому, что… Ну, в общем вот, по ее вине. Зато она потом она всю жизнь занималась спасением и лечением всякого четвероногого братовья. Поэтому, думаю, свой грех за тот пожар, она давно искупила. Да и не держит та кошка зла на нее. Я ее видел недавно, здесь, на радуге недалеко. Хозяйку ждет, скучает.
… Да, думал я, вот и получается, что людей и Котов есть общие взгляды на жизнь. Когда закон требует кары, но есть обстоятельства… И если у человека есть совесть, то никакой закон его не накажет жестче, чем он сам себя.
Популярное
