05 Жернова времени
Евгений Близнюк – герой романа «Жернова времени» –
в пятой книге серии исторических авантюр «Великое коче-
вье» из 1987 года попадает в пекло Великой Отечественной
войны. Морозный декабрь 1941 года, фашисты рвутся к Мос-
кве... Красная Армия накануне общего контрнаступления по
широкому фронту. Старшина Близнюк в составе 14-й танко-
вой бригады отважно сражается с фашистами.Его командир –
политрук Кретов. Да, тот самый Александр Кретов, будущий
Герой Советского Союза, чьё имя носит центральная улица
села Нижнетамбовского, где комсомолец Женька Близнюк
строит с друзьями новый город Бонивур...
И это только первые страницы романа.
С О Д Е Р Ж А Н И Е
ЕВГЕНИЙ, ПРОСТИ МЕНЯ...
Необходимое вступление
Глава 1. ПО ПОЛЮ ТАНКИ ГРОХОТАЛИ
Глава 2. НОВЫЙ ГОД
Глава 3. БОЙ У ХУТОРА ГНИЛЯНСКИЕ ДВОРЫ
Глава 4. ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Глава 5. БЕССМЕРТИЕ
Глава 6. ЗЕМЛЯКИ
Глава 7. ЛЕТО СОРОК ПЕРВОГО НА ЮГО-ЗАПАДНОМ
Глава 8. ПРЕВРАТНОСТИ ВОЕННОЙ СУДЬБЫ
Глава 9. КРУТОЙ ПОВОРОТ
Глава 10. РАЗВЕДКА
Глава 11. ЗА ЛИНИЮ ФРОНТА
Глава 12. ДОРОГА К СВОИМ
Глава 13. В ОСОБЫХ УСЛОВИЯХ
Глава 14. ПРИКОСНОВЕНИЕ К ТАЙНЕ «ПОРТАЛА»
Глава 15. ВЕРА РАССКАЗЫВАЕТ ЛЕГЕНДУ
Глава 16. ТАЙНА ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
Глава 17. «ШУТКИ В ТЁМНЫХ ВОДАХ ОЗЕРА
Глава 18. НАС ВЫСЕЛЯЮТ
Глава 19. ЗВЕЗДА «АНЕНЕРБЕ»
Глава 20. ЛИКВИДАЦИЯ
Глава 21. ТРИБУНАЛ
Глава 22. ЗОЛОТО ДЛЯ ИМПЕРИИ
Глава 23. ТУДА, ГДЕ БЫЛА КАЗАРМА
Глава 24. КОЕ-ЧТО ОБ АСТРОНОМИИ
Глава 25. ПРО МЕДВЕДЕЙ И КОСМИЧЕСКИЕ ПЕРЕЛЁТЫ
Глава 26. РЕБУСЫ БАРОНИ
Глава 27. ГАВРОШ С МИЛЛИОНКИ
Глава 28. ПОМОЩЬ ПО-АМЕРИКАНСКИ
Глава 29. АЗИЯ — ДЕЛО ТОНКОЕ
Глава 30. ЗА ЗОЛОТОМ НА ДНО
Глава 31. ОПЕРАЦИЯ «ПИАСТРЫ»
Глава 32. СТАНОВЛЮСЬ ОДНИМ ИЗ НИХ
Глава 33. НА ПУТИ В «АНЕНЕРБЕ»
Глава 34. ШПИОНСКИЕ ИГРЫ
Глава 35. ВСТРЕЧА ДВУХ МИРОВ
Глава 36. ПОД ГРИФОМ «СЕКРЕТНО»
Глава 37. ЗАВТРА МЕНЯ ЖДЁТ...
Глава 5.
БЕССМЕРТИЕ
Вот так закончился этот день Старого Нового года.
Четырнадцать человек своей роты представил в этот ве-
чер к наградам наш политрук. Весь наш экипаж за пять
подбитых танков представили к «звездочкам». Валеру —
посмертно.
— Отходим на отдых, — хмуро сообщил нам Кретов,
после очередного сеанса связи с комбатом. — Нашли вре-
мя отдыхать.
— Ты не прав, командир, отдых нужен, — укоризнен-
но покачал головой Сергей. — Воевать надо в полную
силу, а мы уже вымотались. Да и стрелка-радиста нового
надо присмотреть.
— Кого пришлют, с тем и в бой пойдём. Дадут тебе
время присматриваться, — поморщился Саша.
— Э-э, не скажите, товарищ политрук. Ведь мы нынче
кто? — поднял вверх указательный палец механик. — Мы
с вами герои-орденоносцы. Назовите хотя-бы ещё один
экипаж из нашей славной Четырнадцатой бригады, кото-
рый в одном бою уничтожил пять вражеских машин... Нет
такого...
— Кончай болтать, механик, двигаемся в батальон, —
махнул рукой Саша. — Там и Валеру помянем.
В батальоне нас встретили как героев, с богатым сто-
лом и боевыми сто граммами.
— Валеру помянем и спать, — отрезал Кретов, ког-
да ребята просили его разрешить немного посидеть. —
Я бойца своего не сберёг, что уж тут праздновать?
— Ну, ты это брось, замполит. Погиб парень, не один
он, каждый день с фронта идут тысячи похоронок, всех не
ужалеешь, — хмуро сказал ему комбат.
— Согласен, товарищ майор, но это был мой солдат.
— Ну и заноза же ты, политрук, — поморщился май-
ор. — Приказываю, как политработнику приказываю, не
распускать нюни, дабы не подавать дурной пример лич-
ному составу.
— Есть не подавать дурной пример, — приложил руку
к шлемофону Саша.
— Война, политрук, это не только смерть, война это и
жизнь. Ради жизни воюем, ради неё друзей своих теряем...
О жизни, о живых больше думай. Такие думы силы нам
прибавляют в борьбе с врагами.
В ночь перед «Крещением» прибежал посыльный от
комбата.
— Товарищ политрук, вам треба сей момент явиться
до товарищу майору, — кургузо приложил он скрючен-
ную ладонь к потёртой шапке.
— Иду! — поднялся с места Кретов и, обернувшись
к экипажу, распорядился: — Жора, присмотри за этим пе-
дагогом, — кивнул в сторону механика.
Я невольно улыбнулся, вспомнив, как Сергей воспри-
нял приход в экипаж нового стрелка-радиста.
— Давно в танковых войсках? — поинтересовался он
невинно у молодого солдата.
— Та ни, я в аккураточку с радиокурсов, — радостно
ответил боец.
— Товарищ ефрейтор.
— Щёс? — выпучил глаза стрелок.
— Добавлять следует, когда разговариваешь со стар-
шим по званию, — терпеливо разъяснил механик.
— Щёс? — глаза паренька ещё больше округлились.
— Повторяю ещё раз, отвечая на вопрос старшего по
званию, — голос механика оставался подозрительно ла-
сковым, — боец должен говорить: «Я недавно с радио-
курсов, товарищ ефрейтор».
— Так это ж... Я ж про то и говорю...
— Кого ж это, братцы, нам прислали? — Серёга стал
немного нервничать.
— Я, Мыкола Голокопытов. В аккурато...
— Не-ет, Мыкола, — не дослушав парня, покачал го-
ловой механик-водитель. — Сейчас ты есть боец! Боец
славной Рабоче-Крестьянской Красной армии — рядовой
Голоногов.
— Тю вас, Копытовы мы. — В глазах парня сияла не-
порочная синь российских озёр.
— Чего?
— В смысле Голо...
— Чего «голо»?
— Голокопытовы мы, а не Голоноговы.
— Это без разницы! Запомни, рядовой, ты должен
обращаться к старшему по званию только так, как того
требует Устав. — Голос механика уже не был таким до-
брым.
— Так бы и казали, а то ни то, ни сё. — Губы парня
раздвинулись в добродушной улыбке.
Слушая их разговор, я едва сдерживал смех.
— Слушай, боец, вот тебе первый приказ. — Лицо
механика-водителя оставалось непроницаемым. — Бери
ведро и иди разыщи комбата. Когда найдёшь, обратишься
к нему по Уставу, попросишь, налить полное ведро кли-
ренса1. Вещь дефицитная, потому выдаёт её лично ком-
бат. Да смотри по дороге не расплещи. Повтори приказ.
— Принести ведро этого самого... — Парень сосредо-
точенно зашевелил губами, пытаясь вспомнить мудрёное
название.
— Кли-ренс, — повторил нараспев механик. — Заучи-
те наизусть, товарищ боец.
— Клиренс, клиренс, — боясь забыть чудное слово,
повторял, гремя пустым ведром, Голокопытов, отправля-
ясь на поиски комбата.
Услышав, доносившиеся издалека нецензурные выра-
жения, Серёга нырнул в люк. Но скрыться от гнева разъя-
рённого комбата оказалось не просто.
— Где? — рыкнул он.
Я молча ткнул пальцем в направлении люка механика.
Комбат подхватил стоявшую рядом с гусеницей кувалду
и, размахнувшись, что есть мочи шарахнул ею по люку.
Бум-м! — разнёсся над поляной протяжный гул.
— Ой-ё! — Люк распахнулся, и показалась всклочен-
ная голова механика.
— Клиренса тебе, говоришь? — Глаза майора бешено
вращались. — А ну-ка, ефрейтор, отмени свой приказ.
— Дак, товарищ майор...
— Что товарищ майор! Ваш стрелок-радист, по-
видимому, считает, что ефрейтор самый главный в армии
человек. Подступил с ножом к горлу: — «Товарищ ефрей-
тор приказал, товарищ ефрейтор приказал», — передраз-
нил майор Голокопытова.
— Вот видите, товарищ майор, какого бойца в наш
орденоносный экипаж определили. Он даже не знает, что
такое клиренс.
— Трое суток ареста! Отсидишь, когда наступление
закончится. И чтоб я про клиренс больше не слышал.
И ещё, товарищ ефрейтор, назначаю тебя ответственным
за обучение нового члена вашего танкового экипажа. При-
каз понятен? — Комбат шагнул было к механику, но тут
заметил, что продолжает сжимать в руках кувалду. Со-
проводив плевком, швырнул её в снег, и зашагал прочь.
— Ну ты, Мыкола, даёшь, — присвистнул Серёга, по-
чёсывая лоб. — Ни разу я комбата таким не видел.
Я уже в открытую хохотал.
— Что, выпросил?
— Не было печали, купила баба порося, — грустно
посмотрел вслед майору орденоносец.
— С чего начнёшь обучение? — поинтересовался я.
— С чего, с чего, с клиренса! — рявкнул механик и
повернулся к стрелку. — Клиренс — это просвет между
днищем танка и нижней гусеницей, ферштейн?
— А як же его ведром-то? — Недоумению Миколы не
было предела.
— Кто ж тебя на курсы радистов взял? Я очень желаю
знать: жив ли ещё тот человек, который тебя обучал?
— Был жив, товарищ ефрейтор.
— И он не застрелился? Не повесился? Не свёл счёты
с жизнью каким-либо другим способом? — продолжал
допрос Серёга.
— Ни, он совсем старый, сам скоро помрёт, — зама-
хал руками стрелок-радист.
— Не понял! Погоди, в какой радиошколе ты учился?
— В школе ОСВОДА.
— Так не в армии, что ли?
— Ни, товарищ ефрейтор.
— Боже! За какие грехи мои? — схватился за голову
Сергей.
С того дня рядовой боец Голокопытов Мыкола следо-
вал за механиком-водителем словно тень и ловил каждое
его слово.
Ранним утром мы выдвинулись под село Машнино,
Вновь мы на острие атаки. Я уже понял, что с Алексан-
дром Кретовым по-другому быть и не может. Я такой
же рисковый, как и он, но нас отличает то обстоятель-
ство, что в глубине души я надеюсь на покровительство
высших сил, забрасывающих меня в ту или иную эпоху.
Почему-то я уверен, что моё присутствие им для чего-
то необходимо. Я почти что уверовал в своё бессмертие...
А какая вера толкает на безрассудство Александра?
Бой длится больше двух часов. На околице села ды-
мится уничтоженный нами танк. Атака нашей пехоты за-
хлебнулась. Мы прячемся за колхозным амбаром. Коман-
дир решил до поры до времени себя не обнаруживать.
— Рядовой Мыкола, а стрелять ты насобачился тоже
в ОСВОДе? — удивлённый меткостью новенького, спра-
шивает Сергей.
— Дак из охотников мы. А што ружо, што скорострел-
ка, то разница небольшая. Главное, приноровиться как
следоват, — рассудительно поясняет парень.
Признаться я тоже удивлён. С виду валенок валенком,
а вот поди ж ты. Не зря говорят — «встречают по одёж-
ке, провожают по уму». А паренёк выделывал виртуозные
штучки. Короткими экономными пулемётными очередя-
ми он буквально выковыривал фрицев из их убежищ.
— Ты нос-то не задирай, мне ещё предстоит из тебя
настоящего солдата сделать. Личная просьба комбата! —
Важно заметил Серёга.
Я усмехнулся, вспомнив, как майор с кувалдой «уго-
варивал» Сергея.
— Жора, раз ты у нас прославленный разведчик, тебе
и карты в руки, — посмотрел на меня командир, — сидим
здесь, как мыши.
— Есть! — Прихватив «пэпэша», я вывалился из люка.
Амбар прикрывал нас от немецких позиций, но это не
значит, что фрицы забыли о нашем существовании. Маски-
руясь на местности, я небольшими перебежками добрался
до амбара. Секунду отдышался и попробовал выглянуть
из-за угла... Едва успел подставить приклад под летящий
в мою голову широкий штык немецкой винтовки. «Во-
время командир на разведку отправил, — успел подумать
я. — Подкрались бы, сволочи, и забросали гранатами». А
дальше я действовал как и всегда в подобных случаях —
доверился своему телу и интуиции. Штык вонзился в при-
клад, а моя нога в ту часть тела, которую в любой драке
мужики оберегают пуще всего. Немец выпучил глаза и,
выпустив из рук винтовку, схватился руками за то самое
место. Кованый приклад моего автомата смачно хрястнул
по его челюсти, оборвав готовые вырваться наружу не-
мецкие маты. Я перестарался, и уже повреждённый шты-
ком приклад не выдержал и раскололся. А немец-то был
не один. И прежде чем остальные успели обрадоваться, я
подхватил винтовку и, крутанув её в воздухе, выстрелил в
спешащего навстречу своей судьбе унтера.
«Ой-ой-ой! — проснулся внутренний голос. — А те-
перь делаем ноги!» Он не шутил, ноги делать действи-
тельно было надо. То, что я увидел за двумя павшими
немцами, меня не обрадовало. Около взвода немецких ре-
бят жаждали моей молодой крови. Мне захотелось напом-
нить им о классовой ненависти и о том, что пролетарий
пролетарию друг и брат. Какой бы национальности он не
был. Но судя по решительной злобе в сверкающих из-под
касок глазах, мои мысли были по меньшей мере неумест-
ны. Поэтому я состроил зверскую рожу и, закричав что
есть мочи: «Суки, вот вам, а не Россия!», выпустил из тро-
фейного оружия весь магазин, вернее, те пять патронов,
которые там остались.
Благо в руки мне попала самозарядная винтовка Валь-
тер G-41. Винтовочка так себе, можно сказать, дерьмо,
но зато десятизарядная, и затвор передёргивать не надо.
А затем, воспользовавшись лёгким замешательством в ря-
дах неприятеля, я рванул к танку.
— Немцы! — закричал я на бегу, а затем плюхнулся в
первую попавшуюся на пути воронку.
Почуяв во мне законную добычу, фашисты, забыв
об осторожности, дружно выбежали из-за угла и попали
под прицельный огонь Миколиного пулемёта. Причём
он, стервец, дождался, когда они выскочат все, и длин-
ной очередью укоротил срок их пребывания на грешной
земле.
Я выбрался из воронки и, показав своим, что пошёл
продолжать разведку, произвёл вторую попытку.
— Метров за пятьсот отсюда в избе спрятался танк,
чуть дальше — противотанковая батарея. Пехота залегла,
ведёт перестрелку — доложил я, вернувшись назад.
— Ну что, мужики, подмогнём своим? — задорно
спросил Кретов, и сам же за всех ответил: — А чего ж не
помочь, поможем. Механик, что там с топливом?
— Порядок!
— Боезапас?
— Хватит, — доложил я.
— Для пулемёта хватит, — подхватил Голокопытов.
— Ну, тогда к бою!
Вы, наверное, устали читать про бои и смерть, но так
уж случилось, что попал я в самое что ни на есть пекло
Второй мировой войны. Пытаюсь как можно правдивее
рассказать о событиях тех трагических дней, не со сторо-
ны генерала или полководца, а со стороны солдата рус-
ской армии. Это на его плечи легли все тяготы и лишения
военного лихолетья. Это он, теряя друзей, поднимался в
штыковую атаку. Это ему благодарные потомки зажгут
вечный огонь в сердце России, у стен древнего Кремля.
— Бронебойный!
— Есть!
— Короткая!
— Есть!
Команды, за восемнадцать дней, что я нахожусь здесь,
стали привычны до такой степени, что воспринимаются
как сама жизнь. Между нами и вышедшим на прямую на-
водку Т-3 идёт настоящая дуэль. Немцы тоже ребята не
слабого десятка и труса не празднуют. Их механик под
стать Серёге, предугадывает каждое наше движение. У
политрука от напряжения на лбу выступил пот. Я сам то
и дело смахиваю обильно выступающую испарину. Вспо-
теешь тут! Малейший просчёт командира или механика-
водителя приведёт к трагическому финалу.
С каждой минутой «игра» становится всё напряжён-
ней. Кажется, вся передовая замерла, наблюдая за нашим
поединком. Мы сблизились на расстояние ста метров.
Стало понятно, что наступает развязка. Немец выстрелил
раньше. Но в самый последний момент рука наводчика
дрогнула, и снаряд, с ужасным скрежетом отрекошетив
от башни, ушёл в сторону. Мы затаили дыхание. Саша ре-
шил до конца подавить немцев нашим превосходством и
не стал командовать остановку, а врезал с гусениц.
В этот самый момент машина немного «клюнула» на
одной из выбоин, и выстрел пришёлся в левую гусеницу
немецкого танка. Передний каток вместе с гусеницей со-
рвало напрочь, а сам танк развернуло поперёк движения.
Испугавшись, что мы влепим им в борт второй снаряд,
немцы в спешке покинули машину. Саша скомандовал:
— Николай, огонь!
Парень не растерялся. Немецкие танкисты попыта-
лись укрыться за бронёй своего танка, но Серёга вырулил
вплотную к подбитой машине. Немцы бросились прочь и
очередью в упор были распластаны на грязном снегу.
— Что, сволочи, хороша русская землица? — выплю-
нул с ненавистью замполит.
И тут проснулась молчавшая до сих пор противотан-
ковая батарея.
— Недолёт! — прокомментировал первый выстрел
механик.
— Осколочно-фугасный!
— Есть!
Грохнул выстрел, танк дёрнулся, а немецкую пушку
подбросило на воздух. Серёга тут же переместил танк в
сторону. Взметнулась поднятая взрывом земля.
— Повтори!
Я быстро сунул в казённик второй снаряд. И расчёт
второй пушки разделил участь первой.
— А ну-ка подъезжай! — приказал Кретов. А сам бы-
стро открыл люк и выскочил наружу. Никто ничего не
успел понять. А Саша уже разматывал трос и тащил его к
поверженному немецкому танку.
— Ну, командир даёт! — восхитился механик-
водитель и, газанув, подъехал ближе.
— Помогу! — Я выбрался из танка.
— Берём гада в плен! — не обращая внимания на сви-
стящие вокруг пули, задорно закричал Саша. Он поймал
кураж, и ему было всё нипочём.
— Командир, давай в танк! — крикнул я. — Не дай
бог подстрелят.
— Да ни за что! — Чёрное от копоти лицо выражало
высшую степень удовлетворения. — Мы ещё на могиле
Гитлера спляшем!
Сашка поставил ногу на гусеницу. И уже напряг руки,
чтобы взобраться на броню, но вдруг его ноги подкоси-
лись, и он сполз на грязный снег прямо под гусеницы
своего стального друга.
— Не успел, — прошептали его губы, выбулькивая
изо рта кровь. — Прости меня, мама...
— Командир, ты чего? — Я заглянул в его угасающие
глаза и увидел, что они уже глядят не на меня. Глаза мое-
го командира и фронтового друга смотрели в вечность.
Едва сдерживая слёзы, я подхватил политрука и, от-
куда только взялись силы, забросил на броню.
— Серёга! Давай к своим! — яростно крикнул я.
Я уже знал, что Саше ничего не поможет, и, сидя на
трясущейся броне, всё пытался поправить то и дело свали-
вающийся с его головы шлемофон. Рядом грохнул взрыв.
«В спину, гады, бьют», — подумал я, наваливаясь на
политрука. И потерял сознание...
Очнулся в госпитале. Узнал, что похоронили Кретова
в селе Гридасово. Посмертно представили к званию Героя
Советского Союза. Раньше я думал, зачем человеку по-
смертная награда, ведь ему-то уже всё равно? А теперь
понимаю, что посмертное звание — это шаг в бессмертие.
Это память о герое для продолжающих жить.
Глава 19.
ЗВЕЗДА «АНЕНЕРБЕ»
Уверенно ориентируясь среди ночных кустов и дере-
вьев, старшина вёл нас в одном ему известном направле-
нии. Он, словно гончая, взявшая след, «рвал из рук пово-
док», так и норовил оторваться и бросить нас на произвол
судьбы. При очередной такой попытке я прихватил его за
загривок и поднёс к носу кулак:
— Не кипи! — как можно внушительней произнёс
я при этом.
— Скоро будем, — словно бы оправдывая свою торо-
пливость, прошептал старшина.
И действительно, минут через двадцать он остановил-
ся. Шедшая следом Вера, мягко ткнулась ему в спину.
— Здесь, — едва слышно выдохнул Иван.
При лунном свете было видно, что вывел он нас к
каким-то строениям, огороженным покосившейся дыря-
вой изгородью.
— Что это? — спросил я.
— Я был здесь днём, — отозвался Хабаров, — это за-
брошенный хутор. Вернее, на первый взгляд заброшен-
ный. Днём я не стал шарить по подворью. Просто убедил-
ся, что здесь никто не живёт, и ушёл. Хотя по просеке, что
сюда ведёт, не скажешь, что она запущена.
— Тсс! — услышали мы шёпот Веры и обратили свои
взоры на объект.
Со стороны села доносился едва слышный шум. Затем
стали заметны три «плывущих» силуэта. Одна из ночных
русалок в руках несла бидоны, а две других по объёмной
сумке. Я взглянул на старшину.
— Харч понесли, — понял он мой немой вопрос.
Прошло около часа. Наконец, из тёмного дома вы-
скользнули всё те же силуэты. Они ненадолго затаились.
— Осматриваются, — прошептал Иван.
И верно, минут через пять женщины вышли со двора
и отправились в обратный путь.
— Ну что? — одними губами спросил старшина.
А я уже всё решил.
— Вера страхует, а мы идём внутрь. Когда ещё такая
везуха будет? — азартно прошептал я.
Взбодренная дедовским напитком, что щедро наливал
нам председатель, кровь бурлила и требовала реализации
избытка энергии. Ваня согласно помотал головой.
— Верно, командир. Егор-то думает, что мы дрыхнем
без задних ног.
Узкий луч карманного фонаря выхватывал из темно-
ты покрытый пылью домашний хлам. Все предметы были
ветхи и говорили о том, что хозяева давно покинули своё
жилище. Я решил обследовать полы. Ведь наверняка вход
в бункер начинается через погреб.
Но Иван взял инициативу в свои руки, и через не-
сколько мгновений мы стояли перед входом в кладовую.
Я поудобнее уложил рукоять ТТ в кулаке и кивнул стар-
шине. Тот взялся за скобу и потянул двери на себя. Я,
ожидая неприятного скрежета ржавых навесов, непроиз-
вольно скривился. Но дверь открылась на удивление без-
звучно. «Это ж немцы, — проснулся во мне внутренний
голос. — Наши дверные петли скрипят на всю вселенную,
а у них всё смазано».
Иван неслышно шагнул к куче барахла. Отодвинув её,
мы обнаружили крышку погреба. Теперь следовало ре-
шить, идти дальше, или нет. Если мы обнаружим себя, то
о продолжении тайного наблюдения за немцами можно
будет забыть. Мы переглянулись. Иван, как пацанёнок,
шмыгнул носом и кивнул на крышку. А, была не была!
Я решительно шагнул открыл погреб.
Немцы работать умели, и ползти по подземному ходу
на карачках, как мы предполагали, нам не пришлось. Под-
земный ход был высоким и освещался электрическим све-
том. Мы попали в помещение, напоминающее КПП. Но,
как ни странно, дежурных мы не увидели.
— Командир! — толкнул меня старшина.
Я посмотрел на свисающий с потолка агрегат.
— Никак перископ?
— Он самый, — подтвердил мою догадку Иван.
Я приник к окулярам и присвистнул. Если бы тут был
дежурный, то наше приближение к бункеру было бы за-
мечено сразу. Через перископ хорошо просматривались
все подходы к заброшенному зданию.
— Повезло что-ли нам, — пробормотал я. Но, мель-
кнула мысль: «Что-то тут не то... Какие ещё сюрпризы
поджидают нас?» — Твою мать! — выругался я.
Иван недоумённо взглянул на меня. Он ждал разъяс-
нений.
— Окуляры-то тёплые! — кивнул я на перископ.
— Выходил...
— Выходит, что за нами наблюдали.
— Я рада, что вы не растратили профессиональных
навыков! — совсем как на вокзале прогремел усиленный
громкоговорителем женский голос.
В небольшом помещении он прогремел как гром. Лю-
бят ребята из «Аненербе» всякие такие штучки-дрючки.
— Я попрошу вас не делать глупостей, — продолжал
вещать голос, — и тогда ваша жизнь станет немного длин-
нее, а смерть безболезненной.
— Всего лишь? — не согласился я.
— Ну-ну! — усмехнулась вещунья.
Где-то я уже слышал этот голос. А вот где, убей, не
припомню? Металлической смех женщины затих, и нас
действительно стали убивать. Вернее, попытались это
сделать. На нас набросились странные мелкорослые ребя-
та азиатской наружности.
«Боже ж ты мой, — успел удивиться я, — а вы-то
здесь откуда? Шаолинь да и только». Поразмышлять мне
эти шустрые ребята не дали. Если кто-то насмотрелся
фильмов про восточные единоборства, то не верьте. На
практике это выглядит совершенно по-другому. И через
десять минут мы с Хабаровым осматривали результаты
работы своих рук и ног. Около десятка нападавших ле-
жали в проходе в самых разнообразных позах. Возможно,
они и резкие в своих движениях, но очень уж легковес-
ные. Хороший удар требует массы всего тела. Внешняя
атрибутика морального подавления нападавших на нас не
действовала. Мы с Иваном такого насмотрелись, что кри-
ки «И-ия!», клоунские ужимки и манипуляции руками на
нас не произвели никакого впечатления.
— Браво! — похвалила нас женщина и грустным го-
лосом добавила: — Ну что ж, лейтенант, вы сами этого
захотели.
И тут начали происходить весёлые странности. Воз-
дух вокруг нас стал густым и вязким. Я буквально видел,
как перед моим носом вибрировали молекулы. У Ива-
на отвисли щёки и вытянулся нос. А уши стали расти и
свешиваться вниз, словно у спаниеля. Сначала мне стало
страшно, а затем я не выдержал и рассмеялся. Мы пере-
неслись в огромный дворцовый зал. Иван катался по мра-
морному полу, тыча в меня пальцем, раскатисто смеялся.
В мозгах монотонно твердил ангельский голос.
— Ты машина, ты винтик, я твой Бог и хозяин.
— Разве женщины бывают Богами? — поинтересо-
вался я недоверчиво.
— Для тебя — да.
— Неправда ваша, — заартачился я, — Боги-женщины
были у язычников, но их князь Владимир отменил.
— Не надо противиться, — продолжал уговаривать
меня голос, — и ты испытаешь райское блаженство.
Перед моим взором предстала дева неземной красоты.
Она исполняла некий эротический танец. На ней был на-
дет лишь плетёный серебряный поясок. В такт движениям
шевелились упругие груди. А сочные губы шептали жар-
кие слова любви. Взгляд из-под приспущенных ресниц
разил прямо в сердце. И я стал таять.
— Нравится? — спросил меня голос.
— Так себе девочка, — покривил душой я. На самом
деле красотка была просто отпад.
— Она твоя, — промурлыкал голос.
— Спасибо, но я тебя хочу, — заупрямился я.
— Так это я и есть, глупенький. — По залу раскатился
хрустальный смех.
— Не слушай её, Сёмочка, — прорезал слух другой
женский голос — ты ведь сильный, ты справишься!
И в самом деле, чего это я? Какие райские хоромы,
какие соблазнительницы, ведь пять минут назад нас пы-
тались убить. В голове немного просветлело. Мраморные
полы превратились в неструганые доски, лежащие посре-
дине прохода. Я посмотрел на сидящего у стены Ивана.
Меня не на шутку встревожило идиотское выражение
счастья на его лице.
Что это? Какие эксперименты проводят на нас хозяева
бункера? Где-то невдалеке тарахтел мотор электрогенера-
тора. Звуки работающего двигателя окончательно вывели
меня из наркотического опьянения.
Что это? Гипнотический газ или психотропная уста-
новка, подавляющая волю? Или что-то другое. Вера
что-то говорила про один из отделов «Аненербе», зани-
мающийся психологическими экспериментами, неужели
немцы достигли таких поразительных результатов?
Я решил немного подыграть фашистам, изобразив на
своём лице улыбку, как мне казалось, не менее идиотскую,
чем у старшины. Но тут я едва удержался, чтоб не сорвать
начавшийся спектакль. На «сцене» появились две сурово-
го вида тётки, ведя под руки Веру. А вот это они сделали
зря. Не люблю я этого. Если бы они об этом знали, то вряд
ли пригласили мою девушку на эту вечеринку.
Я стиснул зубы, чтобы дождаться, когда появится
главный распорядитель шоу. Долго ждать не пришлось.
Вот она, звезда «Аненербе»! Всё-таки, что ни говори, а
идёт слабому полу военная форма. Обтягивающее гали-
фе, приталенный мундир и на погонах белокурые локоны
арийской бестии — кого хочешь сведут с ума.
— Здравствуй, лейтенант! — голосом Изольды произ-
несла бестия.
«Да, рановато я сбросил её со счетов, — подумал я,
узнав красотку. — А ведь она меня просчитала. Я же, как
последний придурок, ряженого милиционера перед ней
разыгрываю».
— Забавно за вами наблюдать, майн либен, — произ-
несла Изольда, проницательно глядя мне в глаза.
«Вот уж дудки! Я продолжал изображать конченного
идиота, и ни один мускул не дрогнул на моём лице.
— Что ни говорите, а женский ум гораздо острее и
гибче мужланского, — она продолжала провоцировать
меня. — Эта ваша грязнушка, выдаваемая за воровку, кто
она? Офицер в юбке или армейская потаскушка? Похоже,
что и то и другое.
Мне очень хотелось посмотреть реакцию девушки из
интеллигентной семьи на такой отзыв о её моральном об-
лике. Но я пересилил в себе это невероятное искушение.
Лишь краем уха я уловил за спиной какую-то возню и
сдавленный выкрик: «Сама ты...!»
Естественно, что Вера, в силу своей интеллигентно-
сти, не смогла ответить на оскорбление грязной бранью,
но и смолчать не могла. Немка в форме штурмбанфюрера1
не стала реагировать на негодование жалкой замарашки.
Она брезгливо ткнула начищенным сапогом в плечо пу-
скавшего счастливые слюни Ивана:
— Доза облучения была сильной, и ваш друг сломал-
ся, а вы — на ногах. Выходит, не зря, — самодовольно
сказала она, — я выбрала для опытов именно вас. — На-
деть на него наручники. Слишком прыток этот русский.
Двое азиатов поспешили выполнить её приказ, не по-
дозревая, что я был не согласен на это. Я действиями вы-
сказался по этому поводу. Тибетцы, об этом мне стало
известно позже, хлёстко встретились своими черепами,
и стекли на доски. Настроившись на задорный лад, я во-
шёл в боевой транс. Не знаю, как это смотрелось со сто-
роны, но мне показалось, что я был превосходен. Через
какой-нибудь десяток секунд я уже стоял напротив де-
вушки в форме штурмбанфюрера СС.
— Как быстро в «СС» растут люди, — заметил я, — не
составите ли мне протекцию?
Изольда с удивлением оглядывала распластавшиеся
вокруг нас фигуры тибетских боевиков. Я проследил за её
взглядом и ненароком заметил:
— Какие-то ниндзи у вас нерасторопные. Что, получ-
ше ребят набрать не смогли, майн либен? Или славные
белокурые парни с арийской кровью нынче в дефиците?
— Жора, что с Иваном? — послышался встревожен-
ный голос Веры, вырвавшейся во время потасовки из рук
охранниц.
— Об этом нам сейчас расскажет фрау в форме майо-
ра, — кивнул я на Изольду.
— Действие излучения через пятнадцать минут закон-
чится. — Не стала запираться майорша. — А моя форма,
это маскарад, так что моя протекция вам не поможет, уж
извините, товарищ лейтенант.
— Я бы хотел узнать какие силы находятся в подземе-
лье? — требовательно взглянул я в глаза Изольде.
— Я бы вам ответила, но... боюсь за вас и ваших дру-
зей. Вы можете задать такой вопрос, на который во мне
установлен блок, — ровным голосом ответила она.
— Блок — это...
— Вы уже догадались? Поздравляю! Вы продвигае-
тесь семимильными шагами.
— Думаю, что относительно вопросов про бункер
у вас блока нет, — произнёс я. — А дальше посмотрим.
— Какие вас интересуют силы? Потусторонние? —
слегка скривила губы Изольда.
— И они тоже.
— Охраны, — она ещё раз посмотрела на распластан-
ных вокруг воинов, — больше нет. Далее, в рабочем отсе-
ке, находится профессорский состав. За ними — команда
боевых пловцов.
— Сколько их?
— Четыре пловца и два техника.
— И ещё, деревня зомбированных амазонок, — про-
должил я. — Как я понял, местных жителей вы держите в
повиновении с помощью вашей психо-машины?
— Правильно поняли, — кивнула девушка.
— На какие вопросы могут включить блок?
— Вопросы о моей непосредственной работе.
— Создание сверхлюдей. — Я вспомнил предыдущие
беседы с Изольдой. — Хорошо, этой темы мы не будем
касаться. Видите, и я беспокоюсь за вас.
Та в ответ лишь слегка усмехнулась. Прищурившись,
она равнодушно смотрела мне в глаза. Я стал подозревать,
что всё произошедшее в последние минуты в подземелье,
её не очень взволновало.
— Вы, конечно же, хотите узнать, что здесь делают
наши яйцеголовые и эти азиаты? — произнесла она ров-
ным голосом.
— Хотелось бы, — не стал я отрицать.
В это время зашевелился Иван. Он, с помощью Веры,
поднялся. Стоя на подгибающихся ногах, старшина стис-
нул ладонями виски и потряс головой. Взгляд его мало-
помалу принимал осмысленное выражение.
— Что это было? — Просипел он.
— Ты имеешь ввиду путешествие в рай в объятие со-
блазнительных красоток? — уточнил я.
Иван бросил взгляд на Веру и покраснел.
— Мы с тобой, дорогой товарищ, проверяли на себе
действие сверхнового оружия вермахта, — хлопком по
плечу подбодрил я Хабарова. — А теперь, коль ты уже
здесь, бери в руки свой автомат и дуй к перископу.
— А ты, — повернулась к Изольде Вера, — рассказы-
вай дальше про яйцеголовых!
— Я не стану разговаривать с девочкой по вызову, —
невозмутимо парировала Изольда.
«Шлёп!» — Эхо от звонкой пощёчины затерялось где-
то в глубине прохода.
— Девчонки, девчонки, брейк! — Я еле растащил вце-
пившихся друг в друга фурий. — Вы не в ту сторону раз-
говор повернули!
Сдерживая улыбку, я украдкой поглядел на насупив-
шихся друг на друга амазонок:
— Товарищ лейтенант! — произнёс я официальным
тоном обращаясь к раскрасневшейся Вере. — Помоги,
старшине. Видишь, он ещё не может прийти в себя после
психотропного воздействия.
— Есть, помочь старшине! — недовольно сжала губы
Вера. Видно было, что она не довольна тем, что я слиш-
ком лояльно отношусь к этой «эсэсовке».
— Продолжим, госпожа Посвящённая, — повернулся
я к Изольде.
— Готова поделиться с вами тем, что знаю. Всё равно
дальше этого бункера сведения не уйдут.
«Осторожнее, — просигнализировал внутренний го-
лос, — похоже, у этой лахудры имеется козырный туз».
«Нельзя так о женщинах», — пожурил я парня. «Она не
женщина — это чудовище из «СС».
— Изучив и проанализировав все легенды о Китеж-
граде, — начала делиться информацией Изольда, — учё-
ные пришли к выводу, что речь в них идёт о некоем пор-
тале в иное измерение. Этот вывод, как вообще и всё, что
касается непознанного и таинственного, заинтересовал
«Аненербе». Научная экспедиция «Аненербе» на озеро
Светлояр двигалась следом за нашими танковыми кли-
ньями. Но так хорошо начавшееся наступление завязло в
лесах и болотах Подмосковья. Движение войск приоста-
новилось, но здесь, в селе, успешно продолжала работать
внедрённая ещё до войны резидентура. По личному рас-
поряжению рейхсфюрера Гиммлера в прифронтовой по-
лосе была создана база поддержки. Между базой и Свет-
лояром был налажен воздушный мост. Сюда доставили
психотропное оборудование. С его помощью подчинили
местных жителей. В этой благоприятной для исследова-
ний обстановке началась активная работа водолазов.
— И каковы результаты этой активной работы? —
не скрывая интереса спросил я.
— Никакого портала здесь нет! — выдохнула Изоль-
да. — Как нет и следов самого Града-Китежа, и намёков
на его пространственно-временное перемещение.
— Чего же вы тогда, позвольте вас спросить, здесь си-
дите!? — не поверил я.
— Водолазы нашли нечто другое, — невозмутимо от-
реагировала девушка.
— Что же?
— Следы инопланетян, подтверждающие, что увиден-
ный некогда монгольскими воинами старт космического
корабля вовсе не вымысел.
Глава 28.
ПОМОЩЬ ПО-АМЕРИКАНСКИ
— Эй! Хватит дрыхнуть, — разбудил нас поутру звон-
кий мальчишеский голос, — вы так и легавых, и Фиксу
проспите.
Этот голос поднимал нас ни свет ни заря уже третьи
сутки подряд. Мы жили в довольно уютном полуподвале.
Я с Чирком с утра до вечера ошивался в порту. Теперь
я носил форменную одежду и выражение тупого самодо-
вольства на чисто выбритой роже. Определённого плана у
меня пока не было, но я как всегда надеялся на свою спо-
собность к импровизации. Вот и сейчас я стоял на берегу
и, раскачиваясь с пяток на носки, смотрел, как у пирса
грузится тот самый пароход «Кола».
Из-за штабеля с пиломатериалами прямо на меня вы-
скочил Чирок, заливаясь звонким смехом.
— Чего это ты? — Мне стало интересно, что его так
развесилило.
— Там, там... Ха-ха-ха! Во дают! — показывал паре-
нёк одной рукой за штабель, другая держалась за живот.
Я направился в указанном направлении и через сотню
шагов наткнулся на причину его веселья. За штабелями
в очень интересном положении находились два красноф-
лотца. Причём один из них был мужского пола, а второй
женского. Было видно, что их романтическое свидание
переросло из фазы цветочной в фазу плотного общения
на предмет зачатия детей. В другое время я бы смущённо
улыбнулся и, пока меня не заметили, ретировался на за-
пасные позиции. Но сейчас пришлось повести себя иначе.
— Нарушаем! — строгим голосом произнёс я, выходя
из-за своего укрытия. — А ну-ка, немедленно приведите
себя в порядок!
Краснофлотцы испуганно отпрянули друг от друга.
Девушке было проще, она одёрнула форменную юбку
и, стыдливо отводя глаза, вытянулась по стойке смир-
но. Морячок же запутался в спущенных до колен клёшах
и брякнулся на спину.
— Старший лейтенант НКВД Щусь! — моя рука мет-
нулась к головному убору. — Расцениваю ваши действия
как уклонение от воинской службы. — И видя, как оза-
даченно вытянулись лица прихваченных на горяченьком,
пояснил: — Кто ж этим занимается на таком холоде. Про-
студа, госпиталь и, соответственно, уклонение от возло-
женных родиной обязанностей.
Пока обрабатываемые бойцы переваривали сказанное,
я усилил натиск.
— Ваши документы?
— Товарищ старший лейтенант, — робко протянул
мне матросскую книжку краснофлотец. — Я следую к но-
вому месту службы.
— А точнее? — вскинул я требовательно взгляд.
— На сухогруз «Кола»,— вытянулся парень.
Услышав знакомое название, я на мгновение опешил.
«Так не бывает! Вот это пруха!» Заметались в голове
взбудораженные мысли. «Так, так, так! Простите, ребята,
но нам надо спасать мир».
— Вы уже познакомились с командой? — задал я жи-
вотрепещущий вопрос.
— Никак нет! — в один голос ответили прелюбодеи.
После их отрицательного ответа меня по-настоящему
пробила любовь к порядку и дисциплине.
— В то время, когда вся страна, обливаясь кровью,
борется с фашисткой нечистью, вы удовлетворяете свои
низменные инстинкты! — взвился мой возмущённый го-
лос. — А вы откуда? — протянул я руку за документами
девушки.
— Следую на корабль «Кола» в качестве второго ра-
диста, — отрапортовала девушка.
А я понял, что из людей со спущенными штанами и
без нижнего белья можно вить верёвки. Так что, если не
желаете попасть впросак, не доводите ситуацию до того,
чтобы вас поймали со спущенными штанами.
— Следуйте за мной! — не терпящим возражения то-
ном скомандовал я.
Таким образом незадачливые любовники оказались
запертыми в подвале, а мы со Славой на пароходе «Кола».
Я оставил им воды и продуктов и попросил Чирка, чтобы
он выпустил их на волю не раньше, чем через пять суток.
«Зато у влюблённых впереди медовая неделя», —
попытался я оправдать своё поведение, прекрасно зная,
что впереди молодых краснофлотцев ждут очень и очень
большие неприятности.
Теперь же я твёрдо стоял на палубе корабля и наставлял
свою «подельницу» от том, чтобы звала меня Афоней.
— Привыкай, — втолковывал я ей вполголоса, озира-
ясь по сторонам. — Афанасий меня зовут.
— На имя капитана получена радиограмма... — Уже
никак не называя она меня, продолжила она.
— Ну и...
— ...Там про нас с тобой говорится.
Я понял, что так удачно начавшееся мероприятие на-
чинает рушиться. Нет времени на гадания, что и как там
могло произойти, почему арестанты так быстро освобо-
дились. По-хорошему, парочку, «одолживших» нам свои
документы, следовало ликвидировать. Но не мог я своих.
— Кто ещё знает?
— Пока никто, — пожала плечами девушка, — нам
повезло, в радиорубке я была одна.
— Уф! — выдохнул я, и вытер выступивший на лбу
пот. — Ты меня так больше не пугай.
— Они запросят подтверждение, — охладила меня
Слава, — и неизвестно, кто в это время будет находиться
на вахте.
— Какая яркая луна. — Я попытался отвлечь девушку
от тревожных мыслей.
Поддаваясь какому-то неясному порыву, она крепко
прижалась ко мне всем телом и пробубнила, уткнувшись
в грубую ткань шинели:
— Я начинаю понимать, почему вам была так необхо-
дима физическая близость. Это успокаивает и возникает
иллюзия защищенности.
— Иллюзия... — Повторил я вслед за ней и пригладил
растрепавшиеся волосы.
— Рядом с тобой эта иллюзия перерастает в уверен-
ность. — Слава подняла голову и доверчиво посмотрела
мне в глаза.
Подчиняясь блеску её глаз, я наклонился и поцеловал
девушку в губы. Вопреки моим опасениям, Слава не толь-
ко не отстранилась от меня, а наоборот, прижалась ещё
крепче и ответила на мой поцелуй.
Что после этого началось! Палуба ушла из-под моих
ног, и мы покатились к фальшборту.
— Что происходит? — закричала девушка.
— Это от поцелуя палуба ушла из-под ног! — пытаясь
перекричать грохот взрыва, заорал я.
— Как ты можешь шутить?
— Чтобы не было страшно!
Я вцепился за леер, прижимая к себе девушку.
Через несколько мгновений корпус судна содрогнулся
от второго взрыва.
— Торпедная атака, торпедная атака! — кричали
с капитанского мостика, — Всем собраться на шлюпоч-
ной палубе!
Но последние слова я слышал, уже скатываясь за борт,
ещё крепче сжав в своих объятиях Славу. Жизнь препод-
носила нам новые испытания.
Забортная вода обожгла, словно кипятком. Отфырки-
ваясь от солёной горечи, я вынырнул из холодной пучины
и, придерживая Славу за шиворот, погрёб от агонизирую-
щего корабля.
— Отпустишь ты меня или нет? — отфыркиваясь,
прокричала девушка. — Я плаваю не хуже тебя.
Я с трудом разжал онемевшую кисть. Действительно,
плавала Слава гораздо лучше меня. Она сразу задала при-
личный темп. К тому моменту, когда нос «Колы» скрылся
под водой, мы уже гребли на приличном расстоянии от
корабля.
«Хорошо, мы ещё не в Антарктике, — подумал я, —
вода холодная, но плыть можно».
— Надо искать шлюпки! — крикнул я вслед лидирую-
щей в этом заплыве Славе.
Но искать не пришлось. В следующий момент, словно
могучий морской зверь, волны холодного моря вспенила
рубка всплывающей субмарины. Такой высоченной руб-
ки я не видел ни на одной подводной лодке.
— Твою мать! — только и смог вымолвить я. — Япон-
цам в плен прибыли!
— Афоня, смотри — по-английски написано? — уди-
вилась вмиг оказавшаяся рядом со мной девушка.
Пропустив мимо ушей Афоню, я вперил свой взгляд
на отсвечивающую в лунном свете надпись, выведенную
на влажном боку рубки.
— SS-276, — отплёвываясь от солёных брызг, прочла
бортовой номер лодки Слава.
— Американцы! — удивлённо присвистнул я.
— Это же ваши союзники! — крикнула Слава.
— А теперь уже хрен его знает! — вникая в суть про-
исходящего, выругался я и добавил: — Плывём к ней.
У борта лодки я подтолкнул девушку наверх. Сделав
отчаянный рывок, она уцепилась за наваренный сбоку по-
ручень. Затем подала руку мне. Я оказался рядом с ней.
Глядя друг другу в глаза, мы стали ждать, что же будет
дальше.
— Как здесь жутко, — прошептала Слава, — холод-
ное море, ночь и мёртвый корабль.
Зубы её выстукивали дробь, а тело сотрясала крупная
дрожь.
— Не мёртвый этот «Летучий голландец», — про-
бормотал я, глядя на то, как открывается металлическая
дверь, расположенная у основания рубки.
Один за другим на палубу субмарины вышли шесть
человек. Одеты были моряки в тёплые меховые куртки,
глядя на которые, я ещё больше стал мёрзнуть. Неторо-
пливо переставляя ноги, они подошли к краю палубы.
— О, рашен леди! — широко улыбнулся бородатый
подводник.
— Так! Выходит, гады знали, кого торпедировали? —
дошло до меня.
Да и как можно было в такой лунной и светлой ночи
не заметить опознавательных знаков и советского флага.1
— Он говорит: «Их девиз — на дно их всех!», — пере-
вела речь одного из подводников Слава, — их капитан
«любит» Советы так же, как и «бошей».
— Суки вы, и помощь ленд-лизовская сучья, — выру-
гался я, понимая, — в живых вряд ли останусь, — не зря я
вас, гнид штатовских, давил и давить буду!
Мой кулак дёрнулся вперёд и вошёл в тесный контакт
с бородатой физиономией «союзничка». Не ожидавший
такой прыти, моряк, сверкнув подковками на каблуках,
бултыхнулся в воду. Больше меня ни на кого не хватило.
Окоченевшие мышцы отказались повиноваться, и я был
пленён двумя подскочившими ко мне моряками.
Славе дали тёплую куртку. Я же, зажатый двумя под-
водниками, злорадно наблюдал, как из морской воды вы-
лавливают торпедированного кулаком американца.
— Это тебе не союзников топить, скотина! — бросил
я презрительно, когда его втащили на борт.
Судя по тому, как с ним почтительно обращались
и постоянно называли сэром, парень был из старшего
командного состава.
— Бокс? О кей! — понял я из всего сказанного им.
— Он говорит, что уважает смелость, — кратко пере-
вела мне Слава его продолжительные ругательства. —
Если ты захочешь, он согласен с тобой боксировать. Эжэн
Сэндз никогда не оставляет удары без ответа.
Так я узнал имя капитана пиратской лодки.
— Пусть для начала спирту даст, — буркнул я, — как
боксировать, когда у меня всё тело судорогой свело?
А что, даже романтично. Международный боксёрский
поединок посреди моря, на борту субмарины, при свете
звёзд? В моей практике такого ещё не было.
— Он говорит, что у них есть превосходный виски, —
перевела девушка и всхлипнула: — Женя, что же будет?
— Да ничего! — ответил я, стараясь быть жизнера-
достным. — Набью сейчас морду этому янки, и всё. Чего
они так разгалделись?
— Делают ставки.
— Ну, разумеется, — усмехнулся я, — ничего лично-
го, прежде всего — бизнес.
Растёкшийся по организму виски приятно ударил в го-
лову. А растёртые спиртом руки требовали какой-нибудь
работы.
— Что, Эжэн, начнём?
— Ийес, коменданте! — оскалился капитан и, приняв
боксёрскую стойку, несколько раз поочерёдно выкинул
вперёд длинные руки.
«Умеет», — подумал я, парируя первый и последний
удары. Слишком жирно будет, чтобы я тут перед ним тан-
цевал.
В следующий миг я уклонил голову влево и, сделав
шаг вперёд правой ногой, мощным аперкотом отправил
капитана ещё раз проверить температуру воды за бортом.
А что мне было терять? Вряд ли капитан оставит в живых
свидетелей своего преступления.
И вновь я стоял под прицелом злых глаз американца
Эжэна. Эти ребята не прощают своих поражений, да ещё
если потерпели их при свидетелях.
— Господин капитан, вы же союзники! — забилась
Слава в руках потащивших её к рубке матросов.
Всё ясно, девушка ещё поживёт, скрашивая досуг от-
важных мореходов. А мне, похоже, вынесли приговор.
Клацнул передёргиваемый затвор автомата.
«И что, так и будешь стоять? — взвился внутренний
голос. — Если тебя в расход, то кто спасёт девчонку?
Ведь знаешь, какая судьба её ожидает». «Не дави на меня,
гниль! — прикрикнул я на паникёра. — Я знаю, за кого ты
больше трясёшься».
— Сэр! — крикнули с мостика в тот самый момент,
когда ствол автомата стоящего напротив меня матроса
медленно пополз вверх.
Матрос, которому поручили отправить меня на тот
свет, на мгновенье отвлёкся и взглянул на кричавшего.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы мой ботинок
прощупал на прочность детородные органы растяпы.
У хвалёных американских парней они оказались не же-
лезными.
— Ничего личного, сэр! — с соболезнованием произ-
нёс я, глядя в округлившиеся от боли глаза матроса.
Подхватив выпавший из его рук автомат, я выпустил
вслед уходящим короткую очередь. Жаль, что капитан
шёл первым и успел юркнуть в рубку. Следом за ним
смог избежать печальной участи ещё один подводник.
Двое остались лежать на палубе, а последний оставшийся
в живых попытался, прикрываясь Славой, нырнуть в люк
за своим капитаном.
«Уйдут ведь!» — скрипнул я бессильно зубами. Но
случилось то, чего я даже не ожидал. Девушка каблуком
матросского «прогара» лихо топнула по ступне против-
ника. Тот от неожиданности охнул, а Слава, крутнувшись
на месте, залепила ему ладонями по ушам. А затем, до-
вершая начатое, схватила американца за волосы и прило-
жилась коленом по физиономии. Выноси готовенького!
Я уважительно покачал головой.
— Ну что стоишь! — крикнула мне девушка. — Пры-
гаем в воду!
— Ты что, — воспротивился я, — нас там сразу свин-
цом нашпигуют. Лучше собрать оружие и дать бой здесь.
— Они сейчас будут погружаться, — объяснила де-
вушка своё требование. — Сюда идёт японский корабль.
«Так вот что кричал с рубки американский матрос, —
дошло до меня, — этот японец спас мне жизнь». «Надолго
ли?» — съехидничал внутренний голос.
Я не стал вступать с ним в спор, а бросился к Сла-
ве. Схватившись за руки, мы шагнули в море. Холодные
волны вновь распахнули нам свои солёные объятья. Из-
редка оглядываясь на погружающуюся в пучину рубку
пиратской лодки, мы усиленно гребли прочь. На сколько
нас хватит, неизвестно. В такие моменты понимаешь, как
быстротечна жизнь. Вроде бы ещё не жил, а уже косая
подкралась.
— Врёшь, не возьмёшь! — погрозил я кулаком звёз-
дам. По моим прикидкам, где-то там находился разум,
который без устали подвергал меня всё новым и новым
испытаниям.
И Он услышал, сжалился и послал нам спасение
в виде надвигающегося носа неизвестного судна.
«Всё-таки Он там есть!», — подумал я, теряя сознание.
— Васэ настоясее имя?
— Георгий.
— Место розедения?
— Амурская область. Россия.
— Церь побега из России?
— Служить демократии.
Как я не любил это слово! В моём сознании оно ассо-
циировалось со словами «бюрократия», «партократия» и
«дерьмократия». Но я присутствовал на допросе. Причём
находился я там в качестве подозреваемого, поэтому хо-
чешь не хочешь, а приходилось что-то выдумывать.
Передо мной сидел японец средних лет. Он то и дело
протирал свои очки и, вежливо улыбаясь, задавал разные
вопросы. Это у них называлось психологической обра-
боткой. Я добросовестно отвечал и думал о том, что по-
сле кабинетов НКВД вся эта игра в следователей — дет-
ский лепет. Он ни разу не ударил, даже не кричал на меня.
А какие секреты может выдать русский человек, которого
не бьют?
— Хоросо, господин Бризнюк, — вновь улыбнулся
следователь Исинава, — когда вы познакомирись с госпо-
зой Изорьдой?
— Осенью сорок второго года.
— Почему вы ресыри предать свою Родину?
— Она мне не родина. Моя родина осталась там, в ста-
рой России, ещё до большевицкого переворота, — шпарил
я свою легенду как по-писаному. — Большевики лишили
меня земли, имущества и родителей. Так что Родины я
не предавал, господин следователь, я хотел восстанавить
справедливость.
Игра в вопросы и ответы происходила в городе Нага-
саки. Всё-таки спас нас тогда из ледяной купели японский
сторожевик.
— Я гражданка Германии, — заявила капитану кора-
бля Изольда, едва нас подняли на борт, — а этот человек
со мной. Буду отвечать на вопросы только представите-
лям вашей разведки.
Японцы народ дисциплинированный, сказано с раз-
ведкой, значит с разведкой. Поэтому они прямым ходом
доставили нас в Нагасаки и сдали в отделение военной
разведки. А уже оттуда нас забрала служба имперской
безопасности, и я очутился в провинции Коти.
Мы с Изольдой не виделись целую неделю. Хорошо,
что на подобный случай у нас была заготовлена неплохая
легенда. По ней выходило, что осенью сорок второго года
я был завербован Изольдой в немецкую разведку. При вы-
полнении важного задания Вермахта попали в советский
плен. Бежали, и теперь пробираемся в Германию.
— Как вы оказарись на русском судне? — следовал
очередной вопрос.
Я отвечал не задумываясь, тем более что врать почти
не приходилось. Всё происходившее с нами было прав-
дой, кроме одного — цели нашего путешествия.
— Какие васы относэния с оберрейтенантом Изорь-
дой фон Ругерд?
— Тёплые.
— Понимаю, такая сутка? — радостно улыбнулся сле-
дователь, и мне первый раз стало больно.
Я не говорил, что во время допросов на меня надевали
какую-то сбрую, якобы фиксирующую правдивость моих
ответов. И вот теперь эта штуковина шандарахнула меня
током. Глаза мои закатились, я клацнул зубами и выгнул-
ся невероятной дугой.
— Борьно? — участливо спросил японец. — Я тоже
сутка дерать. Рючьсе будет, если серьёзно говорить.
Я, как умный мальчик, согласно закивал головой,
а про себя подумал: «Сука ты, а не шутник».
— Хоросо, — расцвёл Исинава, — у нас к вам будет
деровое предрозение.
«Ну конечно, — усмехнулся я про себя, — с этого и
следовало начинать».
— Микадо Страны восходящего сорнца высоко ценит
своих друзей, — начал парень издалека, — кто верой и
правдой срузит императору, тот зивёт дорго и богато.
— Если вы хотите, господин Исинава, чтобы я работал
на японскую разведку, — не стал я размусоливать восточ-
ную дипломатию, — так я согласен. Весь вопрос, сколько
это будет стоить?
— О, господин Бризнюк, у вас деловая хватка.
— Только я не пойму, зачем вам агентура в стане дру-
зей, вы ведь с немцами союзники? — поинтересовался я.
— Нас интересуют и друзья, и недруги. Вы ведь дор-
зны знать, господин Бризнюк, что друг в рюбой момент
мозет стать зрым врагом, — помахал пальцем перед моим
носом японец.
— И что же я должен буду вам сообщать?
— Что-то мне подсказывает, что вы много будете
рядом с красивым оберрейтенантом, — закатил глазки
разведчик, — нас интересует всё, связанное с её деятерь-
ностью.
«Неужели им тоже что-то известно об Альдебаране
и нацисткой базе на Юге? — застучали в голове тревож-
ные молоточки. — Если так пойдёт дальше, то скоро об
инопланетянах станет интересоваться каждый встречный
дворник».
В то время я не знал, что утечка информации действи-
тельно произошла. И произошла она ещё во время первой
экспедиции на Тибет. Японская разведка все эти годы охо-
тилась за тщательно оберегаемой их союзниками тайной.
— Я вас понял, — произнёс я вслух.
— Я визу, что вы думаете, как ровко обманули узко-
гразого, — прочитал японец мои мысли, — перидётся вас
огорчить. У нас есть средство вас заинтересовать в со-
трудничестве. Вам вкорят вирус борезни, инкубационный
период которой один год. Через год при усровии продо-
творной работы на нас, вам доставят антидот. Вирус раз-
работан в нашей секретной раборатории, и анарогов ему
нет. Надеюсь, что вы прозивёте доргую жизнь, — также
приторно улыбнулся он в конце своего монолога.
«Во, сволочи, что творят!» — отрешённо подумал я.творной работы на нас, вам доставят антидот. Вирус раз-
работан в нашей секретной раборатории, и анарогов ему
нет. Надеюсь, что вы прозивёте доргую жизнь, — также
приторно улыбнулся он в конце своего монолога.
«Во, сволочи, что творят!» — отрешённо подумал я.
в пятой книге серии исторических авантюр «Великое коче-
вье» из 1987 года попадает в пекло Великой Отечественной
войны. Морозный декабрь 1941 года, фашисты рвутся к Мос-
кве... Красная Армия накануне общего контрнаступления по
широкому фронту. Старшина Близнюк в составе 14-й танко-
вой бригады отважно сражается с фашистами.Его командир –
политрук Кретов. Да, тот самый Александр Кретов, будущий
Герой Советского Союза, чьё имя носит центральная улица
села Нижнетамбовского, где комсомолец Женька Близнюк
строит с друзьями новый город Бонивур...
И это только первые страницы романа.
С О Д Е Р Ж А Н И Е
ЕВГЕНИЙ, ПРОСТИ МЕНЯ...
Необходимое вступление
Глава 1. ПО ПОЛЮ ТАНКИ ГРОХОТАЛИ
Глава 2. НОВЫЙ ГОД
Глава 3. БОЙ У ХУТОРА ГНИЛЯНСКИЕ ДВОРЫ
Глава 4. ЖИЗНЬ ПРОДОЛЖАЕТСЯ
Глава 5. БЕССМЕРТИЕ
Глава 6. ЗЕМЛЯКИ
Глава 7. ЛЕТО СОРОК ПЕРВОГО НА ЮГО-ЗАПАДНОМ
Глава 8. ПРЕВРАТНОСТИ ВОЕННОЙ СУДЬБЫ
Глава 9. КРУТОЙ ПОВОРОТ
Глава 10. РАЗВЕДКА
Глава 11. ЗА ЛИНИЮ ФРОНТА
Глава 12. ДОРОГА К СВОИМ
Глава 13. В ОСОБЫХ УСЛОВИЯХ
Глава 14. ПРИКОСНОВЕНИЕ К ТАЙНЕ «ПОРТАЛА»
Глава 15. ВЕРА РАССКАЗЫВАЕТ ЛЕГЕНДУ
Глава 16. ТАЙНА ТРЕТЬЕГО РЕЙХА
Глава 17. «ШУТКИ В ТЁМНЫХ ВОДАХ ОЗЕРА
Глава 18. НАС ВЫСЕЛЯЮТ
Глава 19. ЗВЕЗДА «АНЕНЕРБЕ»
Глава 20. ЛИКВИДАЦИЯ
Глава 21. ТРИБУНАЛ
Глава 22. ЗОЛОТО ДЛЯ ИМПЕРИИ
Глава 23. ТУДА, ГДЕ БЫЛА КАЗАРМА
Глава 24. КОЕ-ЧТО ОБ АСТРОНОМИИ
Глава 25. ПРО МЕДВЕДЕЙ И КОСМИЧЕСКИЕ ПЕРЕЛЁТЫ
Глава 26. РЕБУСЫ БАРОНИ
Глава 27. ГАВРОШ С МИЛЛИОНКИ
Глава 28. ПОМОЩЬ ПО-АМЕРИКАНСКИ
Глава 29. АЗИЯ — ДЕЛО ТОНКОЕ
Глава 30. ЗА ЗОЛОТОМ НА ДНО
Глава 31. ОПЕРАЦИЯ «ПИАСТРЫ»
Глава 32. СТАНОВЛЮСЬ ОДНИМ ИЗ НИХ
Глава 33. НА ПУТИ В «АНЕНЕРБЕ»
Глава 34. ШПИОНСКИЕ ИГРЫ
Глава 35. ВСТРЕЧА ДВУХ МИРОВ
Глава 36. ПОД ГРИФОМ «СЕКРЕТНО»
Глава 37. ЗАВТРА МЕНЯ ЖДЁТ...
Глава 5.
БЕССМЕРТИЕ
Вот так закончился этот день Старого Нового года.
Четырнадцать человек своей роты представил в этот ве-
чер к наградам наш политрук. Весь наш экипаж за пять
подбитых танков представили к «звездочкам». Валеру —
посмертно.
— Отходим на отдых, — хмуро сообщил нам Кретов,
после очередного сеанса связи с комбатом. — Нашли вре-
мя отдыхать.
— Ты не прав, командир, отдых нужен, — укоризнен-
но покачал головой Сергей. — Воевать надо в полную
силу, а мы уже вымотались. Да и стрелка-радиста нового
надо присмотреть.
— Кого пришлют, с тем и в бой пойдём. Дадут тебе
время присматриваться, — поморщился Саша.
— Э-э, не скажите, товарищ политрук. Ведь мы нынче
кто? — поднял вверх указательный палец механик. — Мы
с вами герои-орденоносцы. Назовите хотя-бы ещё один
экипаж из нашей славной Четырнадцатой бригады, кото-
рый в одном бою уничтожил пять вражеских машин... Нет
такого...
— Кончай болтать, механик, двигаемся в батальон, —
махнул рукой Саша. — Там и Валеру помянем.
В батальоне нас встретили как героев, с богатым сто-
лом и боевыми сто граммами.
— Валеру помянем и спать, — отрезал Кретов, ког-
да ребята просили его разрешить немного посидеть. —
Я бойца своего не сберёг, что уж тут праздновать?
— Ну, ты это брось, замполит. Погиб парень, не один
он, каждый день с фронта идут тысячи похоронок, всех не
ужалеешь, — хмуро сказал ему комбат.
— Согласен, товарищ майор, но это был мой солдат.
— Ну и заноза же ты, политрук, — поморщился май-
ор. — Приказываю, как политработнику приказываю, не
распускать нюни, дабы не подавать дурной пример лич-
ному составу.
— Есть не подавать дурной пример, — приложил руку
к шлемофону Саша.
— Война, политрук, это не только смерть, война это и
жизнь. Ради жизни воюем, ради неё друзей своих теряем...
О жизни, о живых больше думай. Такие думы силы нам
прибавляют в борьбе с врагами.
В ночь перед «Крещением» прибежал посыльный от
комбата.
— Товарищ политрук, вам треба сей момент явиться
до товарищу майору, — кургузо приложил он скрючен-
ную ладонь к потёртой шапке.
— Иду! — поднялся с места Кретов и, обернувшись
к экипажу, распорядился: — Жора, присмотри за этим пе-
дагогом, — кивнул в сторону механика.
Я невольно улыбнулся, вспомнив, как Сергей воспри-
нял приход в экипаж нового стрелка-радиста.
— Давно в танковых войсках? — поинтересовался он
невинно у молодого солдата.
— Та ни, я в аккураточку с радиокурсов, — радостно
ответил боец.
— Товарищ ефрейтор.
— Щёс? — выпучил глаза стрелок.
— Добавлять следует, когда разговариваешь со стар-
шим по званию, — терпеливо разъяснил механик.
— Щёс? — глаза паренька ещё больше округлились.
— Повторяю ещё раз, отвечая на вопрос старшего по
званию, — голос механика оставался подозрительно ла-
сковым, — боец должен говорить: «Я недавно с радио-
курсов, товарищ ефрейтор».
— Так это ж... Я ж про то и говорю...
— Кого ж это, братцы, нам прислали? — Серёга стал
немного нервничать.
— Я, Мыкола Голокопытов. В аккурато...
— Не-ет, Мыкола, — не дослушав парня, покачал го-
ловой механик-водитель. — Сейчас ты есть боец! Боец
славной Рабоче-Крестьянской Красной армии — рядовой
Голоногов.
— Тю вас, Копытовы мы. — В глазах парня сияла не-
порочная синь российских озёр.
— Чего?
— В смысле Голо...
— Чего «голо»?
— Голокопытовы мы, а не Голоноговы.
— Это без разницы! Запомни, рядовой, ты должен
обращаться к старшему по званию только так, как того
требует Устав. — Голос механика уже не был таким до-
брым.
— Так бы и казали, а то ни то, ни сё. — Губы парня
раздвинулись в добродушной улыбке.
Слушая их разговор, я едва сдерживал смех.
— Слушай, боец, вот тебе первый приказ. — Лицо
механика-водителя оставалось непроницаемым. — Бери
ведро и иди разыщи комбата. Когда найдёшь, обратишься
к нему по Уставу, попросишь, налить полное ведро кли-
ренса1. Вещь дефицитная, потому выдаёт её лично ком-
бат. Да смотри по дороге не расплещи. Повтори приказ.
— Принести ведро этого самого... — Парень сосредо-
точенно зашевелил губами, пытаясь вспомнить мудрёное
название.
— Кли-ренс, — повторил нараспев механик. — Заучи-
те наизусть, товарищ боец.
— Клиренс, клиренс, — боясь забыть чудное слово,
повторял, гремя пустым ведром, Голокопытов, отправля-
ясь на поиски комбата.
Услышав, доносившиеся издалека нецензурные выра-
жения, Серёга нырнул в люк. Но скрыться от гнева разъя-
рённого комбата оказалось не просто.
— Где? — рыкнул он.
Я молча ткнул пальцем в направлении люка механика.
Комбат подхватил стоявшую рядом с гусеницей кувалду
и, размахнувшись, что есть мочи шарахнул ею по люку.
Бум-м! — разнёсся над поляной протяжный гул.
— Ой-ё! — Люк распахнулся, и показалась всклочен-
ная голова механика.
— Клиренса тебе, говоришь? — Глаза майора бешено
вращались. — А ну-ка, ефрейтор, отмени свой приказ.
— Дак, товарищ майор...
— Что товарищ майор! Ваш стрелок-радист, по-
видимому, считает, что ефрейтор самый главный в армии
человек. Подступил с ножом к горлу: — «Товарищ ефрей-
тор приказал, товарищ ефрейтор приказал», — передраз-
нил майор Голокопытова.
— Вот видите, товарищ майор, какого бойца в наш
орденоносный экипаж определили. Он даже не знает, что
такое клиренс.
— Трое суток ареста! Отсидишь, когда наступление
закончится. И чтоб я про клиренс больше не слышал.
И ещё, товарищ ефрейтор, назначаю тебя ответственным
за обучение нового члена вашего танкового экипажа. При-
каз понятен? — Комбат шагнул было к механику, но тут
заметил, что продолжает сжимать в руках кувалду. Со-
проводив плевком, швырнул её в снег, и зашагал прочь.
— Ну ты, Мыкола, даёшь, — присвистнул Серёга, по-
чёсывая лоб. — Ни разу я комбата таким не видел.
Я уже в открытую хохотал.
— Что, выпросил?
— Не было печали, купила баба порося, — грустно
посмотрел вслед майору орденоносец.
— С чего начнёшь обучение? — поинтересовался я.
— С чего, с чего, с клиренса! — рявкнул механик и
повернулся к стрелку. — Клиренс — это просвет между
днищем танка и нижней гусеницей, ферштейн?
— А як же его ведром-то? — Недоумению Миколы не
было предела.
— Кто ж тебя на курсы радистов взял? Я очень желаю
знать: жив ли ещё тот человек, который тебя обучал?
— Был жив, товарищ ефрейтор.
— И он не застрелился? Не повесился? Не свёл счёты
с жизнью каким-либо другим способом? — продолжал
допрос Серёга.
— Ни, он совсем старый, сам скоро помрёт, — зама-
хал руками стрелок-радист.
— Не понял! Погоди, в какой радиошколе ты учился?
— В школе ОСВОДА.
— Так не в армии, что ли?
— Ни, товарищ ефрейтор.
— Боже! За какие грехи мои? — схватился за голову
Сергей.
С того дня рядовой боец Голокопытов Мыкола следо-
вал за механиком-водителем словно тень и ловил каждое
его слово.
Ранним утром мы выдвинулись под село Машнино,
Вновь мы на острие атаки. Я уже понял, что с Алексан-
дром Кретовым по-другому быть и не может. Я такой
же рисковый, как и он, но нас отличает то обстоятель-
ство, что в глубине души я надеюсь на покровительство
высших сил, забрасывающих меня в ту или иную эпоху.
Почему-то я уверен, что моё присутствие им для чего-
то необходимо. Я почти что уверовал в своё бессмертие...
А какая вера толкает на безрассудство Александра?
Бой длится больше двух часов. На околице села ды-
мится уничтоженный нами танк. Атака нашей пехоты за-
хлебнулась. Мы прячемся за колхозным амбаром. Коман-
дир решил до поры до времени себя не обнаруживать.
— Рядовой Мыкола, а стрелять ты насобачился тоже
в ОСВОДе? — удивлённый меткостью новенького, спра-
шивает Сергей.
— Дак из охотников мы. А што ружо, што скорострел-
ка, то разница небольшая. Главное, приноровиться как
следоват, — рассудительно поясняет парень.
Признаться я тоже удивлён. С виду валенок валенком,
а вот поди ж ты. Не зря говорят — «встречают по одёж-
ке, провожают по уму». А паренёк выделывал виртуозные
штучки. Короткими экономными пулемётными очередя-
ми он буквально выковыривал фрицев из их убежищ.
— Ты нос-то не задирай, мне ещё предстоит из тебя
настоящего солдата сделать. Личная просьба комбата! —
Важно заметил Серёга.
Я усмехнулся, вспомнив, как майор с кувалдой «уго-
варивал» Сергея.
— Жора, раз ты у нас прославленный разведчик, тебе
и карты в руки, — посмотрел на меня командир, — сидим
здесь, как мыши.
— Есть! — Прихватив «пэпэша», я вывалился из люка.
Амбар прикрывал нас от немецких позиций, но это не
значит, что фрицы забыли о нашем существовании. Маски-
руясь на местности, я небольшими перебежками добрался
до амбара. Секунду отдышался и попробовал выглянуть
из-за угла... Едва успел подставить приклад под летящий
в мою голову широкий штык немецкой винтовки. «Во-
время командир на разведку отправил, — успел подумать
я. — Подкрались бы, сволочи, и забросали гранатами». А
дальше я действовал как и всегда в подобных случаях —
доверился своему телу и интуиции. Штык вонзился в при-
клад, а моя нога в ту часть тела, которую в любой драке
мужики оберегают пуще всего. Немец выпучил глаза и,
выпустив из рук винтовку, схватился руками за то самое
место. Кованый приклад моего автомата смачно хрястнул
по его челюсти, оборвав готовые вырваться наружу не-
мецкие маты. Я перестарался, и уже повреждённый шты-
ком приклад не выдержал и раскололся. А немец-то был
не один. И прежде чем остальные успели обрадоваться, я
подхватил винтовку и, крутанув её в воздухе, выстрелил в
спешащего навстречу своей судьбе унтера.
«Ой-ой-ой! — проснулся внутренний голос. — А те-
перь делаем ноги!» Он не шутил, ноги делать действи-
тельно было надо. То, что я увидел за двумя павшими
немцами, меня не обрадовало. Около взвода немецких ре-
бят жаждали моей молодой крови. Мне захотелось напом-
нить им о классовой ненависти и о том, что пролетарий
пролетарию друг и брат. Какой бы национальности он не
был. Но судя по решительной злобе в сверкающих из-под
касок глазах, мои мысли были по меньшей мере неумест-
ны. Поэтому я состроил зверскую рожу и, закричав что
есть мочи: «Суки, вот вам, а не Россия!», выпустил из тро-
фейного оружия весь магазин, вернее, те пять патронов,
которые там остались.
Благо в руки мне попала самозарядная винтовка Валь-
тер G-41. Винтовочка так себе, можно сказать, дерьмо,
но зато десятизарядная, и затвор передёргивать не надо.
А затем, воспользовавшись лёгким замешательством в ря-
дах неприятеля, я рванул к танку.
— Немцы! — закричал я на бегу, а затем плюхнулся в
первую попавшуюся на пути воронку.
Почуяв во мне законную добычу, фашисты, забыв
об осторожности, дружно выбежали из-за угла и попали
под прицельный огонь Миколиного пулемёта. Причём
он, стервец, дождался, когда они выскочат все, и длин-
ной очередью укоротил срок их пребывания на грешной
земле.
Я выбрался из воронки и, показав своим, что пошёл
продолжать разведку, произвёл вторую попытку.
— Метров за пятьсот отсюда в избе спрятался танк,
чуть дальше — противотанковая батарея. Пехота залегла,
ведёт перестрелку — доложил я, вернувшись назад.
— Ну что, мужики, подмогнём своим? — задорно
спросил Кретов, и сам же за всех ответил: — А чего ж не
помочь, поможем. Механик, что там с топливом?
— Порядок!
— Боезапас?
— Хватит, — доложил я.
— Для пулемёта хватит, — подхватил Голокопытов.
— Ну, тогда к бою!
Вы, наверное, устали читать про бои и смерть, но так
уж случилось, что попал я в самое что ни на есть пекло
Второй мировой войны. Пытаюсь как можно правдивее
рассказать о событиях тех трагических дней, не со сторо-
ны генерала или полководца, а со стороны солдата рус-
ской армии. Это на его плечи легли все тяготы и лишения
военного лихолетья. Это он, теряя друзей, поднимался в
штыковую атаку. Это ему благодарные потомки зажгут
вечный огонь в сердце России, у стен древнего Кремля.
— Бронебойный!
— Есть!
— Короткая!
— Есть!
Команды, за восемнадцать дней, что я нахожусь здесь,
стали привычны до такой степени, что воспринимаются
как сама жизнь. Между нами и вышедшим на прямую на-
водку Т-3 идёт настоящая дуэль. Немцы тоже ребята не
слабого десятка и труса не празднуют. Их механик под
стать Серёге, предугадывает каждое наше движение. У
политрука от напряжения на лбу выступил пот. Я сам то
и дело смахиваю обильно выступающую испарину. Вспо-
теешь тут! Малейший просчёт командира или механика-
водителя приведёт к трагическому финалу.
С каждой минутой «игра» становится всё напряжён-
ней. Кажется, вся передовая замерла, наблюдая за нашим
поединком. Мы сблизились на расстояние ста метров.
Стало понятно, что наступает развязка. Немец выстрелил
раньше. Но в самый последний момент рука наводчика
дрогнула, и снаряд, с ужасным скрежетом отрекошетив
от башни, ушёл в сторону. Мы затаили дыхание. Саша ре-
шил до конца подавить немцев нашим превосходством и
не стал командовать остановку, а врезал с гусениц.
В этот самый момент машина немного «клюнула» на
одной из выбоин, и выстрел пришёлся в левую гусеницу
немецкого танка. Передний каток вместе с гусеницей со-
рвало напрочь, а сам танк развернуло поперёк движения.
Испугавшись, что мы влепим им в борт второй снаряд,
немцы в спешке покинули машину. Саша скомандовал:
— Николай, огонь!
Парень не растерялся. Немецкие танкисты попыта-
лись укрыться за бронёй своего танка, но Серёга вырулил
вплотную к подбитой машине. Немцы бросились прочь и
очередью в упор были распластаны на грязном снегу.
— Что, сволочи, хороша русская землица? — выплю-
нул с ненавистью замполит.
И тут проснулась молчавшая до сих пор противотан-
ковая батарея.
— Недолёт! — прокомментировал первый выстрел
механик.
— Осколочно-фугасный!
— Есть!
Грохнул выстрел, танк дёрнулся, а немецкую пушку
подбросило на воздух. Серёга тут же переместил танк в
сторону. Взметнулась поднятая взрывом земля.
— Повтори!
Я быстро сунул в казённик второй снаряд. И расчёт
второй пушки разделил участь первой.
— А ну-ка подъезжай! — приказал Кретов. А сам бы-
стро открыл люк и выскочил наружу. Никто ничего не
успел понять. А Саша уже разматывал трос и тащил его к
поверженному немецкому танку.
— Ну, командир даёт! — восхитился механик-
водитель и, газанув, подъехал ближе.
— Помогу! — Я выбрался из танка.
— Берём гада в плен! — не обращая внимания на сви-
стящие вокруг пули, задорно закричал Саша. Он поймал
кураж, и ему было всё нипочём.
— Командир, давай в танк! — крикнул я. — Не дай
бог подстрелят.
— Да ни за что! — Чёрное от копоти лицо выражало
высшую степень удовлетворения. — Мы ещё на могиле
Гитлера спляшем!
Сашка поставил ногу на гусеницу. И уже напряг руки,
чтобы взобраться на броню, но вдруг его ноги подкоси-
лись, и он сполз на грязный снег прямо под гусеницы
своего стального друга.
— Не успел, — прошептали его губы, выбулькивая
изо рта кровь. — Прости меня, мама...
— Командир, ты чего? — Я заглянул в его угасающие
глаза и увидел, что они уже глядят не на меня. Глаза мое-
го командира и фронтового друга смотрели в вечность.
Едва сдерживая слёзы, я подхватил политрука и, от-
куда только взялись силы, забросил на броню.
— Серёга! Давай к своим! — яростно крикнул я.
Я уже знал, что Саше ничего не поможет, и, сидя на
трясущейся броне, всё пытался поправить то и дело свали-
вающийся с его головы шлемофон. Рядом грохнул взрыв.
«В спину, гады, бьют», — подумал я, наваливаясь на
политрука. И потерял сознание...
Очнулся в госпитале. Узнал, что похоронили Кретова
в селе Гридасово. Посмертно представили к званию Героя
Советского Союза. Раньше я думал, зачем человеку по-
смертная награда, ведь ему-то уже всё равно? А теперь
понимаю, что посмертное звание — это шаг в бессмертие.
Это память о герое для продолжающих жить.
Глава 19.
ЗВЕЗДА «АНЕНЕРБЕ»
Уверенно ориентируясь среди ночных кустов и дере-
вьев, старшина вёл нас в одном ему известном направле-
нии. Он, словно гончая, взявшая след, «рвал из рук пово-
док», так и норовил оторваться и бросить нас на произвол
судьбы. При очередной такой попытке я прихватил его за
загривок и поднёс к носу кулак:
— Не кипи! — как можно внушительней произнёс
я при этом.
— Скоро будем, — словно бы оправдывая свою торо-
пливость, прошептал старшина.
И действительно, минут через двадцать он остановил-
ся. Шедшая следом Вера, мягко ткнулась ему в спину.
— Здесь, — едва слышно выдохнул Иван.
При лунном свете было видно, что вывел он нас к
каким-то строениям, огороженным покосившейся дыря-
вой изгородью.
— Что это? — спросил я.
— Я был здесь днём, — отозвался Хабаров, — это за-
брошенный хутор. Вернее, на первый взгляд заброшен-
ный. Днём я не стал шарить по подворью. Просто убедил-
ся, что здесь никто не живёт, и ушёл. Хотя по просеке, что
сюда ведёт, не скажешь, что она запущена.
— Тсс! — услышали мы шёпот Веры и обратили свои
взоры на объект.
Со стороны села доносился едва слышный шум. Затем
стали заметны три «плывущих» силуэта. Одна из ночных
русалок в руках несла бидоны, а две других по объёмной
сумке. Я взглянул на старшину.
— Харч понесли, — понял он мой немой вопрос.
Прошло около часа. Наконец, из тёмного дома вы-
скользнули всё те же силуэты. Они ненадолго затаились.
— Осматриваются, — прошептал Иван.
И верно, минут через пять женщины вышли со двора
и отправились в обратный путь.
— Ну что? — одними губами спросил старшина.
А я уже всё решил.
— Вера страхует, а мы идём внутрь. Когда ещё такая
везуха будет? — азартно прошептал я.
Взбодренная дедовским напитком, что щедро наливал
нам председатель, кровь бурлила и требовала реализации
избытка энергии. Ваня согласно помотал головой.
— Верно, командир. Егор-то думает, что мы дрыхнем
без задних ног.
Узкий луч карманного фонаря выхватывал из темно-
ты покрытый пылью домашний хлам. Все предметы были
ветхи и говорили о том, что хозяева давно покинули своё
жилище. Я решил обследовать полы. Ведь наверняка вход
в бункер начинается через погреб.
Но Иван взял инициативу в свои руки, и через не-
сколько мгновений мы стояли перед входом в кладовую.
Я поудобнее уложил рукоять ТТ в кулаке и кивнул стар-
шине. Тот взялся за скобу и потянул двери на себя. Я,
ожидая неприятного скрежета ржавых навесов, непроиз-
вольно скривился. Но дверь открылась на удивление без-
звучно. «Это ж немцы, — проснулся во мне внутренний
голос. — Наши дверные петли скрипят на всю вселенную,
а у них всё смазано».
Иван неслышно шагнул к куче барахла. Отодвинув её,
мы обнаружили крышку погреба. Теперь следовало ре-
шить, идти дальше, или нет. Если мы обнаружим себя, то
о продолжении тайного наблюдения за немцами можно
будет забыть. Мы переглянулись. Иван, как пацанёнок,
шмыгнул носом и кивнул на крышку. А, была не была!
Я решительно шагнул открыл погреб.
Немцы работать умели, и ползти по подземному ходу
на карачках, как мы предполагали, нам не пришлось. Под-
земный ход был высоким и освещался электрическим све-
том. Мы попали в помещение, напоминающее КПП. Но,
как ни странно, дежурных мы не увидели.
— Командир! — толкнул меня старшина.
Я посмотрел на свисающий с потолка агрегат.
— Никак перископ?
— Он самый, — подтвердил мою догадку Иван.
Я приник к окулярам и присвистнул. Если бы тут был
дежурный, то наше приближение к бункеру было бы за-
мечено сразу. Через перископ хорошо просматривались
все подходы к заброшенному зданию.
— Повезло что-ли нам, — пробормотал я. Но, мель-
кнула мысль: «Что-то тут не то... Какие ещё сюрпризы
поджидают нас?» — Твою мать! — выругался я.
Иван недоумённо взглянул на меня. Он ждал разъяс-
нений.
— Окуляры-то тёплые! — кивнул я на перископ.
— Выходил...
— Выходит, что за нами наблюдали.
— Я рада, что вы не растратили профессиональных
навыков! — совсем как на вокзале прогремел усиленный
громкоговорителем женский голос.
В небольшом помещении он прогремел как гром. Лю-
бят ребята из «Аненербе» всякие такие штучки-дрючки.
— Я попрошу вас не делать глупостей, — продолжал
вещать голос, — и тогда ваша жизнь станет немного длин-
нее, а смерть безболезненной.
— Всего лишь? — не согласился я.
— Ну-ну! — усмехнулась вещунья.
Где-то я уже слышал этот голос. А вот где, убей, не
припомню? Металлической смех женщины затих, и нас
действительно стали убивать. Вернее, попытались это
сделать. На нас набросились странные мелкорослые ребя-
та азиатской наружности.
«Боже ж ты мой, — успел удивиться я, — а вы-то
здесь откуда? Шаолинь да и только». Поразмышлять мне
эти шустрые ребята не дали. Если кто-то насмотрелся
фильмов про восточные единоборства, то не верьте. На
практике это выглядит совершенно по-другому. И через
десять минут мы с Хабаровым осматривали результаты
работы своих рук и ног. Около десятка нападавших ле-
жали в проходе в самых разнообразных позах. Возможно,
они и резкие в своих движениях, но очень уж легковес-
ные. Хороший удар требует массы всего тела. Внешняя
атрибутика морального подавления нападавших на нас не
действовала. Мы с Иваном такого насмотрелись, что кри-
ки «И-ия!», клоунские ужимки и манипуляции руками на
нас не произвели никакого впечатления.
— Браво! — похвалила нас женщина и грустным го-
лосом добавила: — Ну что ж, лейтенант, вы сами этого
захотели.
И тут начали происходить весёлые странности. Воз-
дух вокруг нас стал густым и вязким. Я буквально видел,
как перед моим носом вибрировали молекулы. У Ива-
на отвисли щёки и вытянулся нос. А уши стали расти и
свешиваться вниз, словно у спаниеля. Сначала мне стало
страшно, а затем я не выдержал и рассмеялся. Мы пере-
неслись в огромный дворцовый зал. Иван катался по мра-
морному полу, тыча в меня пальцем, раскатисто смеялся.
В мозгах монотонно твердил ангельский голос.
— Ты машина, ты винтик, я твой Бог и хозяин.
— Разве женщины бывают Богами? — поинтересо-
вался я недоверчиво.
— Для тебя — да.
— Неправда ваша, — заартачился я, — Боги-женщины
были у язычников, но их князь Владимир отменил.
— Не надо противиться, — продолжал уговаривать
меня голос, — и ты испытаешь райское блаженство.
Перед моим взором предстала дева неземной красоты.
Она исполняла некий эротический танец. На ней был на-
дет лишь плетёный серебряный поясок. В такт движениям
шевелились упругие груди. А сочные губы шептали жар-
кие слова любви. Взгляд из-под приспущенных ресниц
разил прямо в сердце. И я стал таять.
— Нравится? — спросил меня голос.
— Так себе девочка, — покривил душой я. На самом
деле красотка была просто отпад.
— Она твоя, — промурлыкал голос.
— Спасибо, но я тебя хочу, — заупрямился я.
— Так это я и есть, глупенький. — По залу раскатился
хрустальный смех.
— Не слушай её, Сёмочка, — прорезал слух другой
женский голос — ты ведь сильный, ты справишься!
И в самом деле, чего это я? Какие райские хоромы,
какие соблазнительницы, ведь пять минут назад нас пы-
тались убить. В голове немного просветлело. Мраморные
полы превратились в неструганые доски, лежащие посре-
дине прохода. Я посмотрел на сидящего у стены Ивана.
Меня не на шутку встревожило идиотское выражение
счастья на его лице.
Что это? Какие эксперименты проводят на нас хозяева
бункера? Где-то невдалеке тарахтел мотор электрогенера-
тора. Звуки работающего двигателя окончательно вывели
меня из наркотического опьянения.
Что это? Гипнотический газ или психотропная уста-
новка, подавляющая волю? Или что-то другое. Вера
что-то говорила про один из отделов «Аненербе», зани-
мающийся психологическими экспериментами, неужели
немцы достигли таких поразительных результатов?
Я решил немного подыграть фашистам, изобразив на
своём лице улыбку, как мне казалось, не менее идиотскую,
чем у старшины. Но тут я едва удержался, чтоб не сорвать
начавшийся спектакль. На «сцене» появились две сурово-
го вида тётки, ведя под руки Веру. А вот это они сделали
зря. Не люблю я этого. Если бы они об этом знали, то вряд
ли пригласили мою девушку на эту вечеринку.
Я стиснул зубы, чтобы дождаться, когда появится
главный распорядитель шоу. Долго ждать не пришлось.
Вот она, звезда «Аненербе»! Всё-таки, что ни говори, а
идёт слабому полу военная форма. Обтягивающее гали-
фе, приталенный мундир и на погонах белокурые локоны
арийской бестии — кого хочешь сведут с ума.
— Здравствуй, лейтенант! — голосом Изольды произ-
несла бестия.
«Да, рановато я сбросил её со счетов, — подумал я,
узнав красотку. — А ведь она меня просчитала. Я же, как
последний придурок, ряженого милиционера перед ней
разыгрываю».
— Забавно за вами наблюдать, майн либен, — произ-
несла Изольда, проницательно глядя мне в глаза.
«Вот уж дудки! Я продолжал изображать конченного
идиота, и ни один мускул не дрогнул на моём лице.
— Что ни говорите, а женский ум гораздо острее и
гибче мужланского, — она продолжала провоцировать
меня. — Эта ваша грязнушка, выдаваемая за воровку, кто
она? Офицер в юбке или армейская потаскушка? Похоже,
что и то и другое.
Мне очень хотелось посмотреть реакцию девушки из
интеллигентной семьи на такой отзыв о её моральном об-
лике. Но я пересилил в себе это невероятное искушение.
Лишь краем уха я уловил за спиной какую-то возню и
сдавленный выкрик: «Сама ты...!»
Естественно, что Вера, в силу своей интеллигентно-
сти, не смогла ответить на оскорбление грязной бранью,
но и смолчать не могла. Немка в форме штурмбанфюрера1
не стала реагировать на негодование жалкой замарашки.
Она брезгливо ткнула начищенным сапогом в плечо пу-
скавшего счастливые слюни Ивана:
— Доза облучения была сильной, и ваш друг сломал-
ся, а вы — на ногах. Выходит, не зря, — самодовольно
сказала она, — я выбрала для опытов именно вас. — На-
деть на него наручники. Слишком прыток этот русский.
Двое азиатов поспешили выполнить её приказ, не по-
дозревая, что я был не согласен на это. Я действиями вы-
сказался по этому поводу. Тибетцы, об этом мне стало
известно позже, хлёстко встретились своими черепами,
и стекли на доски. Настроившись на задорный лад, я во-
шёл в боевой транс. Не знаю, как это смотрелось со сто-
роны, но мне показалось, что я был превосходен. Через
какой-нибудь десяток секунд я уже стоял напротив де-
вушки в форме штурмбанфюрера СС.
— Как быстро в «СС» растут люди, — заметил я, — не
составите ли мне протекцию?
Изольда с удивлением оглядывала распластавшиеся
вокруг нас фигуры тибетских боевиков. Я проследил за её
взглядом и ненароком заметил:
— Какие-то ниндзи у вас нерасторопные. Что, получ-
ше ребят набрать не смогли, майн либен? Или славные
белокурые парни с арийской кровью нынче в дефиците?
— Жора, что с Иваном? — послышался встревожен-
ный голос Веры, вырвавшейся во время потасовки из рук
охранниц.
— Об этом нам сейчас расскажет фрау в форме майо-
ра, — кивнул я на Изольду.
— Действие излучения через пятнадцать минут закон-
чится. — Не стала запираться майорша. — А моя форма,
это маскарад, так что моя протекция вам не поможет, уж
извините, товарищ лейтенант.
— Я бы хотел узнать какие силы находятся в подземе-
лье? — требовательно взглянул я в глаза Изольде.
— Я бы вам ответила, но... боюсь за вас и ваших дру-
зей. Вы можете задать такой вопрос, на который во мне
установлен блок, — ровным голосом ответила она.
— Блок — это...
— Вы уже догадались? Поздравляю! Вы продвигае-
тесь семимильными шагами.
— Думаю, что относительно вопросов про бункер
у вас блока нет, — произнёс я. — А дальше посмотрим.
— Какие вас интересуют силы? Потусторонние? —
слегка скривила губы Изольда.
— И они тоже.
— Охраны, — она ещё раз посмотрела на распластан-
ных вокруг воинов, — больше нет. Далее, в рабочем отсе-
ке, находится профессорский состав. За ними — команда
боевых пловцов.
— Сколько их?
— Четыре пловца и два техника.
— И ещё, деревня зомбированных амазонок, — про-
должил я. — Как я понял, местных жителей вы держите в
повиновении с помощью вашей психо-машины?
— Правильно поняли, — кивнула девушка.
— На какие вопросы могут включить блок?
— Вопросы о моей непосредственной работе.
— Создание сверхлюдей. — Я вспомнил предыдущие
беседы с Изольдой. — Хорошо, этой темы мы не будем
касаться. Видите, и я беспокоюсь за вас.
Та в ответ лишь слегка усмехнулась. Прищурившись,
она равнодушно смотрела мне в глаза. Я стал подозревать,
что всё произошедшее в последние минуты в подземелье,
её не очень взволновало.
— Вы, конечно же, хотите узнать, что здесь делают
наши яйцеголовые и эти азиаты? — произнесла она ров-
ным голосом.
— Хотелось бы, — не стал я отрицать.
В это время зашевелился Иван. Он, с помощью Веры,
поднялся. Стоя на подгибающихся ногах, старшина стис-
нул ладонями виски и потряс головой. Взгляд его мало-
помалу принимал осмысленное выражение.
— Что это было? — Просипел он.
— Ты имеешь ввиду путешествие в рай в объятие со-
блазнительных красоток? — уточнил я.
Иван бросил взгляд на Веру и покраснел.
— Мы с тобой, дорогой товарищ, проверяли на себе
действие сверхнового оружия вермахта, — хлопком по
плечу подбодрил я Хабарова. — А теперь, коль ты уже
здесь, бери в руки свой автомат и дуй к перископу.
— А ты, — повернулась к Изольде Вера, — рассказы-
вай дальше про яйцеголовых!
— Я не стану разговаривать с девочкой по вызову, —
невозмутимо парировала Изольда.
«Шлёп!» — Эхо от звонкой пощёчины затерялось где-
то в глубине прохода.
— Девчонки, девчонки, брейк! — Я еле растащил вце-
пившихся друг в друга фурий. — Вы не в ту сторону раз-
говор повернули!
Сдерживая улыбку, я украдкой поглядел на насупив-
шихся друг на друга амазонок:
— Товарищ лейтенант! — произнёс я официальным
тоном обращаясь к раскрасневшейся Вере. — Помоги,
старшине. Видишь, он ещё не может прийти в себя после
психотропного воздействия.
— Есть, помочь старшине! — недовольно сжала губы
Вера. Видно было, что она не довольна тем, что я слиш-
ком лояльно отношусь к этой «эсэсовке».
— Продолжим, госпожа Посвящённая, — повернулся
я к Изольде.
— Готова поделиться с вами тем, что знаю. Всё равно
дальше этого бункера сведения не уйдут.
«Осторожнее, — просигнализировал внутренний го-
лос, — похоже, у этой лахудры имеется козырный туз».
«Нельзя так о женщинах», — пожурил я парня. «Она не
женщина — это чудовище из «СС».
— Изучив и проанализировав все легенды о Китеж-
граде, — начала делиться информацией Изольда, — учё-
ные пришли к выводу, что речь в них идёт о некоем пор-
тале в иное измерение. Этот вывод, как вообще и всё, что
касается непознанного и таинственного, заинтересовал
«Аненербе». Научная экспедиция «Аненербе» на озеро
Светлояр двигалась следом за нашими танковыми кли-
ньями. Но так хорошо начавшееся наступление завязло в
лесах и болотах Подмосковья. Движение войск приоста-
новилось, но здесь, в селе, успешно продолжала работать
внедрённая ещё до войны резидентура. По личному рас-
поряжению рейхсфюрера Гиммлера в прифронтовой по-
лосе была создана база поддержки. Между базой и Свет-
лояром был налажен воздушный мост. Сюда доставили
психотропное оборудование. С его помощью подчинили
местных жителей. В этой благоприятной для исследова-
ний обстановке началась активная работа водолазов.
— И каковы результаты этой активной работы? —
не скрывая интереса спросил я.
— Никакого портала здесь нет! — выдохнула Изоль-
да. — Как нет и следов самого Града-Китежа, и намёков
на его пространственно-временное перемещение.
— Чего же вы тогда, позвольте вас спросить, здесь си-
дите!? — не поверил я.
— Водолазы нашли нечто другое, — невозмутимо от-
реагировала девушка.
— Что же?
— Следы инопланетян, подтверждающие, что увиден-
ный некогда монгольскими воинами старт космического
корабля вовсе не вымысел.
Глава 28.
ПОМОЩЬ ПО-АМЕРИКАНСКИ
— Эй! Хватит дрыхнуть, — разбудил нас поутру звон-
кий мальчишеский голос, — вы так и легавых, и Фиксу
проспите.
Этот голос поднимал нас ни свет ни заря уже третьи
сутки подряд. Мы жили в довольно уютном полуподвале.
Я с Чирком с утра до вечера ошивался в порту. Теперь
я носил форменную одежду и выражение тупого самодо-
вольства на чисто выбритой роже. Определённого плана у
меня пока не было, но я как всегда надеялся на свою спо-
собность к импровизации. Вот и сейчас я стоял на берегу
и, раскачиваясь с пяток на носки, смотрел, как у пирса
грузится тот самый пароход «Кола».
Из-за штабеля с пиломатериалами прямо на меня вы-
скочил Чирок, заливаясь звонким смехом.
— Чего это ты? — Мне стало интересно, что его так
развесилило.
— Там, там... Ха-ха-ха! Во дают! — показывал паре-
нёк одной рукой за штабель, другая держалась за живот.
Я направился в указанном направлении и через сотню
шагов наткнулся на причину его веселья. За штабелями
в очень интересном положении находились два красноф-
лотца. Причём один из них был мужского пола, а второй
женского. Было видно, что их романтическое свидание
переросло из фазы цветочной в фазу плотного общения
на предмет зачатия детей. В другое время я бы смущённо
улыбнулся и, пока меня не заметили, ретировался на за-
пасные позиции. Но сейчас пришлось повести себя иначе.
— Нарушаем! — строгим голосом произнёс я, выходя
из-за своего укрытия. — А ну-ка, немедленно приведите
себя в порядок!
Краснофлотцы испуганно отпрянули друг от друга.
Девушке было проще, она одёрнула форменную юбку
и, стыдливо отводя глаза, вытянулась по стойке смир-
но. Морячок же запутался в спущенных до колен клёшах
и брякнулся на спину.
— Старший лейтенант НКВД Щусь! — моя рука мет-
нулась к головному убору. — Расцениваю ваши действия
как уклонение от воинской службы. — И видя, как оза-
даченно вытянулись лица прихваченных на горяченьком,
пояснил: — Кто ж этим занимается на таком холоде. Про-
студа, госпиталь и, соответственно, уклонение от возло-
женных родиной обязанностей.
Пока обрабатываемые бойцы переваривали сказанное,
я усилил натиск.
— Ваши документы?
— Товарищ старший лейтенант, — робко протянул
мне матросскую книжку краснофлотец. — Я следую к но-
вому месту службы.
— А точнее? — вскинул я требовательно взгляд.
— На сухогруз «Кола»,— вытянулся парень.
Услышав знакомое название, я на мгновение опешил.
«Так не бывает! Вот это пруха!» Заметались в голове
взбудораженные мысли. «Так, так, так! Простите, ребята,
но нам надо спасать мир».
— Вы уже познакомились с командой? — задал я жи-
вотрепещущий вопрос.
— Никак нет! — в один голос ответили прелюбодеи.
После их отрицательного ответа меня по-настоящему
пробила любовь к порядку и дисциплине.
— В то время, когда вся страна, обливаясь кровью,
борется с фашисткой нечистью, вы удовлетворяете свои
низменные инстинкты! — взвился мой возмущённый го-
лос. — А вы откуда? — протянул я руку за документами
девушки.
— Следую на корабль «Кола» в качестве второго ра-
диста, — отрапортовала девушка.
А я понял, что из людей со спущенными штанами и
без нижнего белья можно вить верёвки. Так что, если не
желаете попасть впросак, не доводите ситуацию до того,
чтобы вас поймали со спущенными штанами.
— Следуйте за мной! — не терпящим возражения то-
ном скомандовал я.
Таким образом незадачливые любовники оказались
запертыми в подвале, а мы со Славой на пароходе «Кола».
Я оставил им воды и продуктов и попросил Чирка, чтобы
он выпустил их на волю не раньше, чем через пять суток.
«Зато у влюблённых впереди медовая неделя», —
попытался я оправдать своё поведение, прекрасно зная,
что впереди молодых краснофлотцев ждут очень и очень
большие неприятности.
Теперь же я твёрдо стоял на палубе корабля и наставлял
свою «подельницу» от том, чтобы звала меня Афоней.
— Привыкай, — втолковывал я ей вполголоса, озира-
ясь по сторонам. — Афанасий меня зовут.
— На имя капитана получена радиограмма... — Уже
никак не называя она меня, продолжила она.
— Ну и...
— ...Там про нас с тобой говорится.
Я понял, что так удачно начавшееся мероприятие на-
чинает рушиться. Нет времени на гадания, что и как там
могло произойти, почему арестанты так быстро освобо-
дились. По-хорошему, парочку, «одолживших» нам свои
документы, следовало ликвидировать. Но не мог я своих.
— Кто ещё знает?
— Пока никто, — пожала плечами девушка, — нам
повезло, в радиорубке я была одна.
— Уф! — выдохнул я, и вытер выступивший на лбу
пот. — Ты меня так больше не пугай.
— Они запросят подтверждение, — охладила меня
Слава, — и неизвестно, кто в это время будет находиться
на вахте.
— Какая яркая луна. — Я попытался отвлечь девушку
от тревожных мыслей.
Поддаваясь какому-то неясному порыву, она крепко
прижалась ко мне всем телом и пробубнила, уткнувшись
в грубую ткань шинели:
— Я начинаю понимать, почему вам была так необхо-
дима физическая близость. Это успокаивает и возникает
иллюзия защищенности.
— Иллюзия... — Повторил я вслед за ней и пригладил
растрепавшиеся волосы.
— Рядом с тобой эта иллюзия перерастает в уверен-
ность. — Слава подняла голову и доверчиво посмотрела
мне в глаза.
Подчиняясь блеску её глаз, я наклонился и поцеловал
девушку в губы. Вопреки моим опасениям, Слава не толь-
ко не отстранилась от меня, а наоборот, прижалась ещё
крепче и ответила на мой поцелуй.
Что после этого началось! Палуба ушла из-под моих
ног, и мы покатились к фальшборту.
— Что происходит? — закричала девушка.
— Это от поцелуя палуба ушла из-под ног! — пытаясь
перекричать грохот взрыва, заорал я.
— Как ты можешь шутить?
— Чтобы не было страшно!
Я вцепился за леер, прижимая к себе девушку.
Через несколько мгновений корпус судна содрогнулся
от второго взрыва.
— Торпедная атака, торпедная атака! — кричали
с капитанского мостика, — Всем собраться на шлюпоч-
ной палубе!
Но последние слова я слышал, уже скатываясь за борт,
ещё крепче сжав в своих объятиях Славу. Жизнь препод-
носила нам новые испытания.
Забортная вода обожгла, словно кипятком. Отфырки-
ваясь от солёной горечи, я вынырнул из холодной пучины
и, придерживая Славу за шиворот, погрёб от агонизирую-
щего корабля.
— Отпустишь ты меня или нет? — отфыркиваясь,
прокричала девушка. — Я плаваю не хуже тебя.
Я с трудом разжал онемевшую кисть. Действительно,
плавала Слава гораздо лучше меня. Она сразу задала при-
личный темп. К тому моменту, когда нос «Колы» скрылся
под водой, мы уже гребли на приличном расстоянии от
корабля.
«Хорошо, мы ещё не в Антарктике, — подумал я, —
вода холодная, но плыть можно».
— Надо искать шлюпки! — крикнул я вслед лидирую-
щей в этом заплыве Славе.
Но искать не пришлось. В следующий момент, словно
могучий морской зверь, волны холодного моря вспенила
рубка всплывающей субмарины. Такой высоченной руб-
ки я не видел ни на одной подводной лодке.
— Твою мать! — только и смог вымолвить я. — Япон-
цам в плен прибыли!
— Афоня, смотри — по-английски написано? — уди-
вилась вмиг оказавшаяся рядом со мной девушка.
Пропустив мимо ушей Афоню, я вперил свой взгляд
на отсвечивающую в лунном свете надпись, выведенную
на влажном боку рубки.
— SS-276, — отплёвываясь от солёных брызг, прочла
бортовой номер лодки Слава.
— Американцы! — удивлённо присвистнул я.
— Это же ваши союзники! — крикнула Слава.
— А теперь уже хрен его знает! — вникая в суть про-
исходящего, выругался я и добавил: — Плывём к ней.
У борта лодки я подтолкнул девушку наверх. Сделав
отчаянный рывок, она уцепилась за наваренный сбоку по-
ручень. Затем подала руку мне. Я оказался рядом с ней.
Глядя друг другу в глаза, мы стали ждать, что же будет
дальше.
— Как здесь жутко, — прошептала Слава, — холод-
ное море, ночь и мёртвый корабль.
Зубы её выстукивали дробь, а тело сотрясала крупная
дрожь.
— Не мёртвый этот «Летучий голландец», — про-
бормотал я, глядя на то, как открывается металлическая
дверь, расположенная у основания рубки.
Один за другим на палубу субмарины вышли шесть
человек. Одеты были моряки в тёплые меховые куртки,
глядя на которые, я ещё больше стал мёрзнуть. Неторо-
пливо переставляя ноги, они подошли к краю палубы.
— О, рашен леди! — широко улыбнулся бородатый
подводник.
— Так! Выходит, гады знали, кого торпедировали? —
дошло до меня.
Да и как можно было в такой лунной и светлой ночи
не заметить опознавательных знаков и советского флага.1
— Он говорит: «Их девиз — на дно их всех!», — пере-
вела речь одного из подводников Слава, — их капитан
«любит» Советы так же, как и «бошей».
— Суки вы, и помощь ленд-лизовская сучья, — выру-
гался я, понимая, — в живых вряд ли останусь, — не зря я
вас, гнид штатовских, давил и давить буду!
Мой кулак дёрнулся вперёд и вошёл в тесный контакт
с бородатой физиономией «союзничка». Не ожидавший
такой прыти, моряк, сверкнув подковками на каблуках,
бултыхнулся в воду. Больше меня ни на кого не хватило.
Окоченевшие мышцы отказались повиноваться, и я был
пленён двумя подскочившими ко мне моряками.
Славе дали тёплую куртку. Я же, зажатый двумя под-
водниками, злорадно наблюдал, как из морской воды вы-
лавливают торпедированного кулаком американца.
— Это тебе не союзников топить, скотина! — бросил
я презрительно, когда его втащили на борт.
Судя по тому, как с ним почтительно обращались
и постоянно называли сэром, парень был из старшего
командного состава.
— Бокс? О кей! — понял я из всего сказанного им.
— Он говорит, что уважает смелость, — кратко пере-
вела мне Слава его продолжительные ругательства. —
Если ты захочешь, он согласен с тобой боксировать. Эжэн
Сэндз никогда не оставляет удары без ответа.
Так я узнал имя капитана пиратской лодки.
— Пусть для начала спирту даст, — буркнул я, — как
боксировать, когда у меня всё тело судорогой свело?
А что, даже романтично. Международный боксёрский
поединок посреди моря, на борту субмарины, при свете
звёзд? В моей практике такого ещё не было.
— Он говорит, что у них есть превосходный виски, —
перевела девушка и всхлипнула: — Женя, что же будет?
— Да ничего! — ответил я, стараясь быть жизнера-
достным. — Набью сейчас морду этому янки, и всё. Чего
они так разгалделись?
— Делают ставки.
— Ну, разумеется, — усмехнулся я, — ничего лично-
го, прежде всего — бизнес.
Растёкшийся по организму виски приятно ударил в го-
лову. А растёртые спиртом руки требовали какой-нибудь
работы.
— Что, Эжэн, начнём?
— Ийес, коменданте! — оскалился капитан и, приняв
боксёрскую стойку, несколько раз поочерёдно выкинул
вперёд длинные руки.
«Умеет», — подумал я, парируя первый и последний
удары. Слишком жирно будет, чтобы я тут перед ним тан-
цевал.
В следующий миг я уклонил голову влево и, сделав
шаг вперёд правой ногой, мощным аперкотом отправил
капитана ещё раз проверить температуру воды за бортом.
А что мне было терять? Вряд ли капитан оставит в живых
свидетелей своего преступления.
И вновь я стоял под прицелом злых глаз американца
Эжэна. Эти ребята не прощают своих поражений, да ещё
если потерпели их при свидетелях.
— Господин капитан, вы же союзники! — забилась
Слава в руках потащивших её к рубке матросов.
Всё ясно, девушка ещё поживёт, скрашивая досуг от-
важных мореходов. А мне, похоже, вынесли приговор.
Клацнул передёргиваемый затвор автомата.
«И что, так и будешь стоять? — взвился внутренний
голос. — Если тебя в расход, то кто спасёт девчонку?
Ведь знаешь, какая судьба её ожидает». «Не дави на меня,
гниль! — прикрикнул я на паникёра. — Я знаю, за кого ты
больше трясёшься».
— Сэр! — крикнули с мостика в тот самый момент,
когда ствол автомата стоящего напротив меня матроса
медленно пополз вверх.
Матрос, которому поручили отправить меня на тот
свет, на мгновенье отвлёкся и взглянул на кричавшего.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы мой ботинок
прощупал на прочность детородные органы растяпы.
У хвалёных американских парней они оказались не же-
лезными.
— Ничего личного, сэр! — с соболезнованием произ-
нёс я, глядя в округлившиеся от боли глаза матроса.
Подхватив выпавший из его рук автомат, я выпустил
вслед уходящим короткую очередь. Жаль, что капитан
шёл первым и успел юркнуть в рубку. Следом за ним
смог избежать печальной участи ещё один подводник.
Двое остались лежать на палубе, а последний оставшийся
в живых попытался, прикрываясь Славой, нырнуть в люк
за своим капитаном.
«Уйдут ведь!» — скрипнул я бессильно зубами. Но
случилось то, чего я даже не ожидал. Девушка каблуком
матросского «прогара» лихо топнула по ступне против-
ника. Тот от неожиданности охнул, а Слава, крутнувшись
на месте, залепила ему ладонями по ушам. А затем, до-
вершая начатое, схватила американца за волосы и прило-
жилась коленом по физиономии. Выноси готовенького!
Я уважительно покачал головой.
— Ну что стоишь! — крикнула мне девушка. — Пры-
гаем в воду!
— Ты что, — воспротивился я, — нас там сразу свин-
цом нашпигуют. Лучше собрать оружие и дать бой здесь.
— Они сейчас будут погружаться, — объяснила де-
вушка своё требование. — Сюда идёт японский корабль.
«Так вот что кричал с рубки американский матрос, —
дошло до меня, — этот японец спас мне жизнь». «Надолго
ли?» — съехидничал внутренний голос.
Я не стал вступать с ним в спор, а бросился к Сла-
ве. Схватившись за руки, мы шагнули в море. Холодные
волны вновь распахнули нам свои солёные объятья. Из-
редка оглядываясь на погружающуюся в пучину рубку
пиратской лодки, мы усиленно гребли прочь. На сколько
нас хватит, неизвестно. В такие моменты понимаешь, как
быстротечна жизнь. Вроде бы ещё не жил, а уже косая
подкралась.
— Врёшь, не возьмёшь! — погрозил я кулаком звёз-
дам. По моим прикидкам, где-то там находился разум,
который без устали подвергал меня всё новым и новым
испытаниям.
И Он услышал, сжалился и послал нам спасение
в виде надвигающегося носа неизвестного судна.
«Всё-таки Он там есть!», — подумал я, теряя сознание.
— Васэ настоясее имя?
— Георгий.
— Место розедения?
— Амурская область. Россия.
— Церь побега из России?
— Служить демократии.
Как я не любил это слово! В моём сознании оно ассо-
циировалось со словами «бюрократия», «партократия» и
«дерьмократия». Но я присутствовал на допросе. Причём
находился я там в качестве подозреваемого, поэтому хо-
чешь не хочешь, а приходилось что-то выдумывать.
Передо мной сидел японец средних лет. Он то и дело
протирал свои очки и, вежливо улыбаясь, задавал разные
вопросы. Это у них называлось психологической обра-
боткой. Я добросовестно отвечал и думал о том, что по-
сле кабинетов НКВД вся эта игра в следователей — дет-
ский лепет. Он ни разу не ударил, даже не кричал на меня.
А какие секреты может выдать русский человек, которого
не бьют?
— Хоросо, господин Бризнюк, — вновь улыбнулся
следователь Исинава, — когда вы познакомирись с госпо-
зой Изорьдой?
— Осенью сорок второго года.
— Почему вы ресыри предать свою Родину?
— Она мне не родина. Моя родина осталась там, в ста-
рой России, ещё до большевицкого переворота, — шпарил
я свою легенду как по-писаному. — Большевики лишили
меня земли, имущества и родителей. Так что Родины я
не предавал, господин следователь, я хотел восстанавить
справедливость.
Игра в вопросы и ответы происходила в городе Нага-
саки. Всё-таки спас нас тогда из ледяной купели японский
сторожевик.
— Я гражданка Германии, — заявила капитану кора-
бля Изольда, едва нас подняли на борт, — а этот человек
со мной. Буду отвечать на вопросы только представите-
лям вашей разведки.
Японцы народ дисциплинированный, сказано с раз-
ведкой, значит с разведкой. Поэтому они прямым ходом
доставили нас в Нагасаки и сдали в отделение военной
разведки. А уже оттуда нас забрала служба имперской
безопасности, и я очутился в провинции Коти.
Мы с Изольдой не виделись целую неделю. Хорошо,
что на подобный случай у нас была заготовлена неплохая
легенда. По ней выходило, что осенью сорок второго года
я был завербован Изольдой в немецкую разведку. При вы-
полнении важного задания Вермахта попали в советский
плен. Бежали, и теперь пробираемся в Германию.
— Как вы оказарись на русском судне? — следовал
очередной вопрос.
Я отвечал не задумываясь, тем более что врать почти
не приходилось. Всё происходившее с нами было прав-
дой, кроме одного — цели нашего путешествия.
— Какие васы относэния с оберрейтенантом Изорь-
дой фон Ругерд?
— Тёплые.
— Понимаю, такая сутка? — радостно улыбнулся сле-
дователь, и мне первый раз стало больно.
Я не говорил, что во время допросов на меня надевали
какую-то сбрую, якобы фиксирующую правдивость моих
ответов. И вот теперь эта штуковина шандарахнула меня
током. Глаза мои закатились, я клацнул зубами и выгнул-
ся невероятной дугой.
— Борьно? — участливо спросил японец. — Я тоже
сутка дерать. Рючьсе будет, если серьёзно говорить.
Я, как умный мальчик, согласно закивал головой,
а про себя подумал: «Сука ты, а не шутник».
— Хоросо, — расцвёл Исинава, — у нас к вам будет
деровое предрозение.
«Ну конечно, — усмехнулся я про себя, — с этого и
следовало начинать».
— Микадо Страны восходящего сорнца высоко ценит
своих друзей, — начал парень издалека, — кто верой и
правдой срузит императору, тот зивёт дорго и богато.
— Если вы хотите, господин Исинава, чтобы я работал
на японскую разведку, — не стал я размусоливать восточ-
ную дипломатию, — так я согласен. Весь вопрос, сколько
это будет стоить?
— О, господин Бризнюк, у вас деловая хватка.
— Только я не пойму, зачем вам агентура в стане дру-
зей, вы ведь с немцами союзники? — поинтересовался я.
— Нас интересуют и друзья, и недруги. Вы ведь дор-
зны знать, господин Бризнюк, что друг в рюбой момент
мозет стать зрым врагом, — помахал пальцем перед моим
носом японец.
— И что же я должен буду вам сообщать?
— Что-то мне подсказывает, что вы много будете
рядом с красивым оберрейтенантом, — закатил глазки
разведчик, — нас интересует всё, связанное с её деятерь-
ностью.
«Неужели им тоже что-то известно об Альдебаране
и нацисткой базе на Юге? — застучали в голове тревож-
ные молоточки. — Если так пойдёт дальше, то скоро об
инопланетянах станет интересоваться каждый встречный
дворник».
В то время я не знал, что утечка информации действи-
тельно произошла. И произошла она ещё во время первой
экспедиции на Тибет. Японская разведка все эти годы охо-
тилась за тщательно оберегаемой их союзниками тайной.
— Я вас понял, — произнёс я вслух.
— Я визу, что вы думаете, как ровко обманули узко-
гразого, — прочитал японец мои мысли, — перидётся вас
огорчить. У нас есть средство вас заинтересовать в со-
трудничестве. Вам вкорят вирус борезни, инкубационный
период которой один год. Через год при усровии продо-
творной работы на нас, вам доставят антидот. Вирус раз-
работан в нашей секретной раборатории, и анарогов ему
нет. Надеюсь, что вы прозивёте доргую жизнь, — также
приторно улыбнулся он в конце своего монолога.
«Во, сволочи, что творят!» — отрешённо подумал я.творной работы на нас, вам доставят антидот. Вирус раз-
работан в нашей секретной раборатории, и анарогов ему
нет. Надеюсь, что вы прозивёте доргую жизнь, — также
приторно улыбнулся он в конце своего монолога.
«Во, сволочи, что творят!» — отрешённо подумал я.
Популярное
