Липовый цвет
– На что? – с явным надрывом, повысив от волнения голос, спросила бабушка Сигизмунда у его мамы.
Мальчик ещё плотнее запахнулся в одеяло от этого вопроса.
– Тише, – шепнула мама. – Разбудишь.
– Хоть тише, хоть громче, – ответила бабушка, – но от моей громкости наше материальное положение не изменится. А твой муж как уехал два года назад на заработки, так, похоже, пока ничего и не скопил. Даже на открытку сыну ко дню рождения!
– Но врач сказал, что если на море этим летом не съездим, операция неизбежна, – чуть не всхлипнула мама.
– Я им дам, – пригрозила кому-то бабушка. – Оперировать моего единственного внука! Лезть к нему в горлышко этими железными клещами! Надо искать деньги.
Сигизмунд под одеялом сжался. Он тоже не хотел, чтобы ему вырывали что-то лишнее из глотки. Печальный опыт уже был. Связанный с молотком и зубилом в руках у стоматолога.
Сигизмунд пощупал горло левой рукой. Ничего лишнего он не обнаружил.
– В воскресенье пойдем к моей сестре, – сказала бабушка. – А что делать? Попрошу в долг.
– Я не пойду, – шепнула мама.
– Тебе и не надо. Испортишь всё дело. Возьму с собой ребёнка. Заодно покушаем.
***
Бабушкина сестра Ита жила в большой дружной со стороны семье: она сама, дочь с мужем и двое их сыновей, чуть и ещё чуть старше Сигизмунда. Главой семьи был зять, которого все, включая жену, почтительно называли Юрием Наумовичем. Зять работал мастером на заводе.
Мало того, что в полученной лично им двухкомнатной квартире постоянно жила его тёща. Так ещё к ней довольно часто, не менее одного раза в год, приходила в гости сестра! Это происходило в дни рождения Иты. Но с этим Юрий Наумович ещё как-то мирился. А тут незапланированный визит! Да ещё к любимому субботнему обеду!
Бабушка Сигизмунда, конечно, могла бы навестить сестру в любой другой день или даже встретиться с ней где-нибудь у нейтрального дома на скамейке. Но все материальные вопросы в семье решал Юрий Наумович. И разговаривать «насчёт взять в долг» надо было только с ним.
Обед проходил в молчании. Водку пил только Юрий Наумович, но ему, чтобы разговориться, нужно было прикончить трёхсотграммовый графинчик. Остальные же в его присутствии предпочитали тихо кушать.
– Мой участок в этом месяце опять признали лучшим, – гордо произнёс глава семьи.
Это был сигнал. Все тут же расслабились, а некоторые даже заулыбались. Детей отправили в другую комнату, разрешив им тихие настольные игры.
– Сигизмунда нужно вывезти к морской воде, – решилась произнести подготовленная сестрой Ита.
– Денег нет, – резко ответил Юрий Наумович. – У нас тоже есть на лето планы.
– Но ему грозит операция, – продолжала смелая Ита. Глупо в её возрасте бояться мужа дочери. Но остерегаться было нужно.
– У нас хорошая медицина, – отрезал зять. – Нет повода для беспокойства. Всё. Штрудель можете взять с собой.
– Засунь свой штрудель, – встала бабушка Сигизмунда. – Не знаешь, куда? Вариантов не так уж много.
– В моём доме! – стукнул по столу Юрий Наумович. – После моей пищи!
– Я тебе верну всё съеденное! – закричала в ответ сестра тёщи. – Как только переварится, тут же верну! Сигизмунд, идём домой!
Ита вышла в прихожую проводить сестру и незаметно сунула ей завязанный узелком носовой платок.
– Что это? – ещё на взводе вскрикнула бабушка Сигизмунда. – Крошки от штруделя?
– Мои похоронные, – шепнула Ита. – Тут, правда, маловато, но всё, что есть.
Сёстры обнялись и расцеловались.
– Что такое похоронные? – спросил Сигизмунд бабушку на остановке троллейбуса.
– Помнишь, у тебя копилка была?
– Я на мяч откладывал, – кивнул мальчик.
– Вот и бабушка Ита откладывает, – вздохнула женщина. – Только не на мяч. Там нужны более спокойные вещи.
***
Денег на поездку не хватало. И взять больше было не у кого. Просить в долг у соседей не решались. Мама с бабушкой подсчитали всё – и будущую пенсию, и отпускные. Даже по самым скромным подсчётам надо было ещё рублей пятьдесят.
Пока взрослые думали, Сигизмунд решил посоветоваться с приятелями – Вовкой и Аликом. С разрешения друга они по очереди пощупали его за горло. Потом для сравнения пощупали себя. Повода для операции никто не находил. Но на море можно было бы съездить и без всякого повода. Эх!
– А я видел в аптеке объявление, – вдруг вспомнил Алик. Он не так давно научился бегло читать и теперь тренировался при любом удобном случае. – Меня мама за аспирином посылала. А там бумажка висела. Они принимают у населения цветки липы по пятьдесят рублей за килограмм.
– А мы – население? – спросил Вовка, разглядывая растущие вдоль дороги цветущие липы.
– Мы – дети населения, – важно сказал Сигизмунд. – И внуки. Если что, можно бабушку попросить. Она с нами сходит.
***
Лазать по деревьям они любили, особенно когда поспевала черешня. Но это было так, для удовольствия. А тут – для дела. Алик притащил из дома три наволочки со штампом «Кишинёв – Москва». Его мама когда-то служила в этом поезде проводницей.
Мальчишки проделали в наволочках дырки и просунули в них верёвки, которые повесили на шеи. Тара для сбора была готова.
Работа спорилась и казалась весёлой и лёгкой. Примерно полчаса. Через час сил не осталось совсем.
– Может, мы уже собрали по килограмму? – спросил Сигизмунд.
– Пошли сдавать? – охотно откликнулся Вовка.
Друзья слезли с дерева и, придерживая ценный груз, помчались в аптеку.
– Липовый цвет? – со знанием дела поинтересовалась аптекарша. – Давайте своё богатство. Посмотрим, что у вас там.
Она положила на прилавок поднос и высыпала в него из Вовкиного мешка.
– Такой товар мы не берём, ребятки, – пожала плечами женщина. – Ветки, листья, даже божьи коровки. Всё переберите и приносите.
– А взвесить можете? – попросил Сигизмунд.
– Это пожалуйста. У тебя двести грамм. Ну, после сортировки половина останется.
***
Алик притащил из дома простыню с аналогичным штампом. Друзья высыпали в неё весь урожай. Каждая веточка и листик отбрасывались со вздохами и сожалением. Деньги таяли на глазах! Но кучка всё равно оставалась внушительной.
Вовка накрыл сокровище и спросил у проходящего мимо Андрюхи, который уже учился в пятом классе и вполне мог решить простую задачку.
– Килограмм стоит пятьдесят рублей. У нас триста грамм. Сколько будет в деньгах?
– Пятнадцать рублей, – важно ответил Андрюха. – Это вы про что?
– Ни про что, – сказал Вовка. – К школе готовимся.
***
– Ну, это ещё куда ни шло, – улыбнулась аптекарша. Она взвесила липовый цвет, написала на бумажке сумму к выдаче и передала заветный листок в кассу.
– Держите, мальчики. Заработали, – сказала кассирша и выдала пацанам один рубль пятьдесят копеек.
– Мы – тоже население, – чуть не плакал Сигизмунд.
– Конечно, – согласилась аптекарша. – Мы у всех так принимаем. Свежий липовый цвет по пять рублей, а сушёный – по пятьдесят.
Друзья вчитались в объявление. Никакого обмана.
Они вышли на улицу. Смешно было бы полагать, что на рубль с полтиной можно съездить на курорт. Рядом продавали мороженое.
***
Вечером, когда Сигизмунд вернулся домой, у них в гостях сидел Юрий Наумович. Он пришёл где-то час тому назад.
– Что, за пищей своей явился? – с порога поинтересовалась бабушка Сигизмунда.
– Сделаю вид, что не расслышал вашего опрометчивого заявления, – сказал гость и поставил на стол четвертинку водки.
Бабушка сбегала на кухню за закуской. К той поре, когда вошёл внук, пустая бутылка, как это и принято, была убрана со стола.
– Мне, пожалуй, пора, – сказал Юрий Наумович. – Завтра на работу.
Он встал, достал из кармана пиджака конверт и положил его на сервант.
– А ты, племянник, запомни, – сказал гость, поглаживая Сигизмунда по голове. – Бедным лучше не болеть. Хотя и богатым тоже не стоит.
– Ты посмотри на него, – улыбнулась бабушка. – Хороший мужик, но трезвый расстаться с деньгами ну никак не может!
Мальчик ещё плотнее запахнулся в одеяло от этого вопроса.
– Тише, – шепнула мама. – Разбудишь.
– Хоть тише, хоть громче, – ответила бабушка, – но от моей громкости наше материальное положение не изменится. А твой муж как уехал два года назад на заработки, так, похоже, пока ничего и не скопил. Даже на открытку сыну ко дню рождения!
– Но врач сказал, что если на море этим летом не съездим, операция неизбежна, – чуть не всхлипнула мама.
– Я им дам, – пригрозила кому-то бабушка. – Оперировать моего единственного внука! Лезть к нему в горлышко этими железными клещами! Надо искать деньги.
Сигизмунд под одеялом сжался. Он тоже не хотел, чтобы ему вырывали что-то лишнее из глотки. Печальный опыт уже был. Связанный с молотком и зубилом в руках у стоматолога.
Сигизмунд пощупал горло левой рукой. Ничего лишнего он не обнаружил.
– В воскресенье пойдем к моей сестре, – сказала бабушка. – А что делать? Попрошу в долг.
– Я не пойду, – шепнула мама.
– Тебе и не надо. Испортишь всё дело. Возьму с собой ребёнка. Заодно покушаем.
***
Бабушкина сестра Ита жила в большой дружной со стороны семье: она сама, дочь с мужем и двое их сыновей, чуть и ещё чуть старше Сигизмунда. Главой семьи был зять, которого все, включая жену, почтительно называли Юрием Наумовичем. Зять работал мастером на заводе.
Мало того, что в полученной лично им двухкомнатной квартире постоянно жила его тёща. Так ещё к ней довольно часто, не менее одного раза в год, приходила в гости сестра! Это происходило в дни рождения Иты. Но с этим Юрий Наумович ещё как-то мирился. А тут незапланированный визит! Да ещё к любимому субботнему обеду!
Бабушка Сигизмунда, конечно, могла бы навестить сестру в любой другой день или даже встретиться с ней где-нибудь у нейтрального дома на скамейке. Но все материальные вопросы в семье решал Юрий Наумович. И разговаривать «насчёт взять в долг» надо было только с ним.
Обед проходил в молчании. Водку пил только Юрий Наумович, но ему, чтобы разговориться, нужно было прикончить трёхсотграммовый графинчик. Остальные же в его присутствии предпочитали тихо кушать.
– Мой участок в этом месяце опять признали лучшим, – гордо произнёс глава семьи.
Это был сигнал. Все тут же расслабились, а некоторые даже заулыбались. Детей отправили в другую комнату, разрешив им тихие настольные игры.
– Сигизмунда нужно вывезти к морской воде, – решилась произнести подготовленная сестрой Ита.
– Денег нет, – резко ответил Юрий Наумович. – У нас тоже есть на лето планы.
– Но ему грозит операция, – продолжала смелая Ита. Глупо в её возрасте бояться мужа дочери. Но остерегаться было нужно.
– У нас хорошая медицина, – отрезал зять. – Нет повода для беспокойства. Всё. Штрудель можете взять с собой.
– Засунь свой штрудель, – встала бабушка Сигизмунда. – Не знаешь, куда? Вариантов не так уж много.
– В моём доме! – стукнул по столу Юрий Наумович. – После моей пищи!
– Я тебе верну всё съеденное! – закричала в ответ сестра тёщи. – Как только переварится, тут же верну! Сигизмунд, идём домой!
Ита вышла в прихожую проводить сестру и незаметно сунула ей завязанный узелком носовой платок.
– Что это? – ещё на взводе вскрикнула бабушка Сигизмунда. – Крошки от штруделя?
– Мои похоронные, – шепнула Ита. – Тут, правда, маловато, но всё, что есть.
Сёстры обнялись и расцеловались.
– Что такое похоронные? – спросил Сигизмунд бабушку на остановке троллейбуса.
– Помнишь, у тебя копилка была?
– Я на мяч откладывал, – кивнул мальчик.
– Вот и бабушка Ита откладывает, – вздохнула женщина. – Только не на мяч. Там нужны более спокойные вещи.
***
Денег на поездку не хватало. И взять больше было не у кого. Просить в долг у соседей не решались. Мама с бабушкой подсчитали всё – и будущую пенсию, и отпускные. Даже по самым скромным подсчётам надо было ещё рублей пятьдесят.
Пока взрослые думали, Сигизмунд решил посоветоваться с приятелями – Вовкой и Аликом. С разрешения друга они по очереди пощупали его за горло. Потом для сравнения пощупали себя. Повода для операции никто не находил. Но на море можно было бы съездить и без всякого повода. Эх!
– А я видел в аптеке объявление, – вдруг вспомнил Алик. Он не так давно научился бегло читать и теперь тренировался при любом удобном случае. – Меня мама за аспирином посылала. А там бумажка висела. Они принимают у населения цветки липы по пятьдесят рублей за килограмм.
– А мы – население? – спросил Вовка, разглядывая растущие вдоль дороги цветущие липы.
– Мы – дети населения, – важно сказал Сигизмунд. – И внуки. Если что, можно бабушку попросить. Она с нами сходит.
***
Лазать по деревьям они любили, особенно когда поспевала черешня. Но это было так, для удовольствия. А тут – для дела. Алик притащил из дома три наволочки со штампом «Кишинёв – Москва». Его мама когда-то служила в этом поезде проводницей.
Мальчишки проделали в наволочках дырки и просунули в них верёвки, которые повесили на шеи. Тара для сбора была готова.
Работа спорилась и казалась весёлой и лёгкой. Примерно полчаса. Через час сил не осталось совсем.
– Может, мы уже собрали по килограмму? – спросил Сигизмунд.
– Пошли сдавать? – охотно откликнулся Вовка.
Друзья слезли с дерева и, придерживая ценный груз, помчались в аптеку.
– Липовый цвет? – со знанием дела поинтересовалась аптекарша. – Давайте своё богатство. Посмотрим, что у вас там.
Она положила на прилавок поднос и высыпала в него из Вовкиного мешка.
– Такой товар мы не берём, ребятки, – пожала плечами женщина. – Ветки, листья, даже божьи коровки. Всё переберите и приносите.
– А взвесить можете? – попросил Сигизмунд.
– Это пожалуйста. У тебя двести грамм. Ну, после сортировки половина останется.
***
Алик притащил из дома простыню с аналогичным штампом. Друзья высыпали в неё весь урожай. Каждая веточка и листик отбрасывались со вздохами и сожалением. Деньги таяли на глазах! Но кучка всё равно оставалась внушительной.
Вовка накрыл сокровище и спросил у проходящего мимо Андрюхи, который уже учился в пятом классе и вполне мог решить простую задачку.
– Килограмм стоит пятьдесят рублей. У нас триста грамм. Сколько будет в деньгах?
– Пятнадцать рублей, – важно ответил Андрюха. – Это вы про что?
– Ни про что, – сказал Вовка. – К школе готовимся.
***
– Ну, это ещё куда ни шло, – улыбнулась аптекарша. Она взвесила липовый цвет, написала на бумажке сумму к выдаче и передала заветный листок в кассу.
– Держите, мальчики. Заработали, – сказала кассирша и выдала пацанам один рубль пятьдесят копеек.
– Мы – тоже население, – чуть не плакал Сигизмунд.
– Конечно, – согласилась аптекарша. – Мы у всех так принимаем. Свежий липовый цвет по пять рублей, а сушёный – по пятьдесят.
Друзья вчитались в объявление. Никакого обмана.
Они вышли на улицу. Смешно было бы полагать, что на рубль с полтиной можно съездить на курорт. Рядом продавали мороженое.
***
Вечером, когда Сигизмунд вернулся домой, у них в гостях сидел Юрий Наумович. Он пришёл где-то час тому назад.
– Что, за пищей своей явился? – с порога поинтересовалась бабушка Сигизмунда.
– Сделаю вид, что не расслышал вашего опрометчивого заявления, – сказал гость и поставил на стол четвертинку водки.
Бабушка сбегала на кухню за закуской. К той поре, когда вошёл внук, пустая бутылка, как это и принято, была убрана со стола.
– Мне, пожалуй, пора, – сказал Юрий Наумович. – Завтра на работу.
Он встал, достал из кармана пиджака конверт и положил его на сервант.
– А ты, племянник, запомни, – сказал гость, поглаживая Сигизмунда по голове. – Бедным лучше не болеть. Хотя и богатым тоже не стоит.
– Ты посмотри на него, – улыбнулась бабушка. – Хороший мужик, но трезвый расстаться с деньгами ну никак не может!
Популярное
