Взрослая
Скрипучая дверь аудитории открылась, и я широко улыбнулся, ведь на мои лекции опаздывать я никому не разрешал, а опоздавших заставлял стоять в углу и позориться. Внутрь вошла Оля – одна из немногих студенток, которых я запомнил еще с первой пары. Во-первых, из-за милейшего личика, еще немного детского, но уже под слоем довольно наглого макияжа, а во-вторых, из-за прескверного характера, из-за которого я не успел изложить группе весь запланированный материал.
- Доброе утро! – бодро и весело бросил я.
Студенты заржали, точно зная, что последует после приветствия.
- Доброе, – уныло и даже немного озлобленно протянула Оля, проходя между рядами.
- А вы куда? – наигранно удивился я. – Вам просто необходимо в угол! Там вас ждут!
Студенты дружно заржали, но Оля, игнорируя меня села за первую парту, прямо перед моим столом.
- В угол! – робко крикнул кто-то из студентов, и все опять заржали.
- Так, замолчали! – огрызнулся я. – Ставить в угол – моя обязанность!
Я посмотрел на Олю, которая отвела взгляд в забрызганное временем окно.
– Оля! Что же это вы? А кто в углу будет стоять? Я как раз кукол принес…
Все опять заржали. Я давно уже обещал принести кукол и трансформеров, чтобы опоздавшим стоять было не так скучно. Но Оля меня упорно не слушала, морщась от злости и что-то бормоча себе под нос. Терпеть не люблю людей без чувства юмора!
- Оля, если вы не пойдете в угол, я сейчас схожу к завучу и попрошу ее попросить. Ведь вы ей не откажете, правда?
Все замолчали в предвкушении чего-то. Оля продолжала гримасничать.
– Вы не оставляете мне…
- Иди на#уй, придурок одноглазый! – выпалила Оля и уткнулась в парту.
Я оторопел. Меня возмутило вовсе не то, что смеются над моим уродством, а то, что попирают мой преподавательский авторитет, который я так тяжко добыл на прошлых парах.
Еще раз вспомнив, что нужно вести себя тактично и, приведя лицо и мысли в порядок, я ровно произнес:
- Алина мы с вами идем к директору. Это раз. Я звоню вашим родителям и приглашаю их в гости. Это два. Мы все вместе общаемся, это тр…
- ИДИ НА#ХУЙ, ОСЕЛ Ё#АНЫЙ, ПИ#ОР, СУКА! – Оля кричала так, как кричат по телевизору бабки, в которых вселился бес. – ПИ#ОР СРАНЫЙ, УРОД! МУДАК! – на ее глазах выступили слезы, послышались частые всхлипы, а потом мощный девчачий рёв. Краснея и спотыкаясь о стоящие на полу ранцы, Оля выбежала из аудитории. Студенты молчали, а я чувствовал, как краснеют щеки.
- У нее так часто бывает? – поинтересовался я, придя в чувства.
- Да, – улыбчиво произнес староста Игорь. – «Парень» бросил, наверное.
На лицах в аудитории стали возникать ироничные улыбки.
- Сидите тут! Только ТИХО! Услышу, как кто-то шумит, буду применять «анальнокаратель»!
Показав полуметровый циркуль для доски, я поспешил под всеобщие смешки в коридор.
Во время пар в коридорах колледжа непривычно тихо, поэтому Олю я обнаружил почти сразу – усевшись прямо на полу, она обхватила коленки и рыдала возле моей компьютерной лаборатории. Оно и понятно – на первом этаже учительская, на третьем – куратор…
Молча открыв дверь, я коротко скомандовал: «Заходи»… И она зашла. Видимо, плакать в углу возле урны не очень удобно. Вернувшись в кабинет к студентам, я дал задание чертить алфавит чертёжным шрифтом, теперь уже на форматах (уже в третий раз подряд не могут его сдать), и отправился в лабораторию.
Хлюпая, но уже не так громко, Оля сидела за первой партой, рисуя что-то на пыльной поверхности пальцем. Я сел напротив:
- Поговорить хочешь?
- У-у… – замотала головой она.
- Может, чаю хочешь? – ответ был прежним. – Тогда садись за тот комп, там есть интернет. Я зайду в конце пары. Ты работу на сегодня сделала? – Оля неуверенно закивала, боясь смотреть мне в глаза.
– Доставай, я посмотрю.
Порывшись в сумочке, стоящей на столе, Оля достала и протянула мне худенькую тетрадку, в которой довольно сносно был выполнен алфавит канцелярским шрифтом, за который я мог бы несмело поставить пять. Что я собственно и сделал. Пока Оля рылась в сумочке, я успел рассмотреть часть ее содержимого – недешевый смартфон, о 99% функций которого хозяйка, уверен, и не догадывается, бесконечное число всяких тюбиков, о предназначении которых не догадывался я, связка с четырьмя современными ключами (у неё минимум две квартиры?) и большая яркая пачка презервативов. Все это наталкивало на определенные выводы, сделать которые мне помешал взрыв смеха, донесшийся из кабинета черчения.
- Оля, вы тут посидите, хорошо? – она кивнула. – Я вас закрою, чтобы никто не видел. В столе салфетки… они, правда, со спиртом, вы высушите сначала…
- У меня есть… – виновато протянула Оля.
- Ну, вот и хорошо. Я скоро вернусь!
Закрыв дверь на ключ, я позвонил Саше – моему коллеге, у которого так же был ключ от лаборатории и убедился, что он на работе будет не скоро.
За пять минут отсутствия преподавателя на паре в аудитории может произойти что угодно. И очень странно, что кроме шума ничего «такого» не произошло. Только один студент встал из-за парты и что-то корчил. Шкляров. Этого клоуна я тоже еще с первой лекции запомнил.
- Шкляров, почему не на месте? – грозно рявкнул я, и все замолчали.
- Ну…
- Вы хотели к доске? – поинтересовался я.
- Ну как бы не очень… – начал отшучиваться Шкляров.
- А я очень вас там хочу увидеть. – Шкляров начал подтормаживать. – К ДОСКЕ! – рявкнул я, и расстояние между Шкляровым и доской начало стремительно сокращаться.
– Возьмите в руки линейку и мел.
Шкляров взял кусок мела.
– Возьмите розовый! Он вам больше идет.
Шкляров неохотно взял мел, и все заржали.
- Че рисовать-то?
- Рисуют в детском саду, а мы здесь ЧЕРТИМ! Чертите букву «Х».
Шкляров начал выводить корявую «Х» без помощи линейки.
– ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? – наигранно взбесился я, и студент испуганно оторвал руку от доски, тупо уставившись на меня. – Что вы на меня смотрите? Я спросил: «Что вы делаете?». Нужно отвечать.
- Ну это… рисую?
- Вы тупой? – все опять заржали. – Я же только что сказал, что рисуют в детском саду… Берите линейку и чертите нормально.
- Почему вы меня тупым обзываете? – обиделся Шкляров.
- Потому что не хочу ставить вам двойку, – улыбнулся я. – Меня терзает совесть, понимаете? Вы, студент второго курса, а линейкой пользоваться не умеете! Зачем вы ее в руки взяли?
- Потому что он тупой! – выкрикнул кто-то.
- Если автор сего изречения сейчас не возникнет в углу, вся группа получит двойки.
Автор изречения знал, что юмор у меня темнее цвета 00000, поэтому пошел на законное место под всеобщие смешки, а я вышел к доске.
- Господа студенты, мне очень неприятно вас обзывать идиотами, дебилами и кретинами. Честно. Но, к сожалению, по-другому я пока не могу. Как я уже говорил, взятки мне не позволяет брать совесть, а чтобы усыпить мою совесть, денег ни у кого из вас не хватит. А еще я руководствуюсь справедливостью, оценивая ваши навыки. Так вот, мне очень неприятна мысль… мне очень не хотелось бы распрощаться с большей частью второго курса из-за несданного зачёта по инженерной графике. Или может я ошибаюсь? – все молчали. – Подобными неприятными словами я подстегиваю ваше самолюбие, делаю так, чтобы у вас со мной были личные счеты, которые можно решить только грамотно сделанной работой! – я улыбнулся. – А еще чтобы немного поржать, потому что вы страшные зануды…
На лицах начали появляться понимающие улыбки. Я посмотрел на Шклярова.
- Шкляров, ты все-таки думаешь, что я тебя обозвал несправедливо?
- Ну, в общем справедливо…
- Ну, вот и хорошо! Теперь черти свою «Хэ»
Шкляров начал напористо, но аккуратно выводить две косых линии. Получилось очень даже хорошо. Следующей было сказано рисовать букву «Y» (которая канцелярским шрифтом выполняется так же, как и «У»). На доске сияло «ХУ».
- Рисуйте третью букву, – как можно спокойнее сказал я улыбаясь.
Шкляров покраснел. Обожаю смотреть, как краснеют щеки – завораживающее зрелище! Аудитория замерла в ожидании чего-то… Все они сочувствовали своему коллеге, который отчаянно искал в глазах соплеменников ответ на вопрос «Какая она, третья буква?», но ответа не нашел. Рука неуверенно потянулась к доске и начала рисовать «/». Напряжение в аудитории росло. Нарисовав часть магической руны, Шкляров еще раз посмотрел на аудиторию с надеждой, но встретил только соболезнования. Нарисовав символ, напоминающий наклоненную вправо литеру «V» студент обреченно уставился на меня. Выждав десяток самых длинных в жизни Шклярова секунд, я тихонько спросил, уже не сдерживая улыбки:
- Вы ИДИОТ? Вы не знаете, как «Зед» пишется? Что вы нарисовали? Что это за буква?
- Ий! – послышалось из угла, и все начали неистово ржать.
- А что же вы, Шкляров, хотели написать? Неужели…? – я изобразил наигранное возмущение вперемешку с удивлением. – Вы совсем тупой! А если бы к нам администрация зашла? А у нас тут «Х»«У»«Й» нарисованы??? Нас бы обоих вот этим… – я достал циркуль для доски. – Вот ЭТИМ бы покарали! Вы что не знаете, что х, y и z – это оси координат? Абсцисс, ординат и… Кто знает, как третья называется ось? Которая «Й»?
Шутки никто не понял, но и отвечать никто не собирался. Из угла робко донеслось:
- Аппликат?
- Совершенно верно! Как ваша фамилия?
- Шевелев.
- Шевелев, покажите, что вы начертили за пять минут моего отсутствия?
Студент показал тетрадку, девственность которой нарушал десяток заглавных букв. Нарисованы были они криво, от руки, но правильно.
- Шевелев, если будете чертить под линейку, получите пять. Согласны? – очень серьезно спросил я, и студент возбужденно закивал. – Шкляров, нарисуйте уже эту несчастную «Зед» и садитесь чертить…
- Вот видите, - расцвел Шкляров. – Вы сами говорите «Рисовать», а нас ругаете?
Я на мгновение смутился, но почти сразу нашел ответ:
- Это потому что вы чертить еще не способны. Пока вы только каракули можете выводить да всякие пакости на доске писать. Садитесь на место. Только сотрите это ваше ху-у-удожество.
Через минуту вся аудитории прилежно трудилась над своими будущими пятерками. «Почему пятерками?» спросите вы? Потому что у меня особая градация в оценках. Я считаю, что работу можно либо сделать, либо не сделать. Поэтому либо ПЯТЬ, либо ДВА. Безусловно, если у человека нет таланта, но он старается, у него будет стоять высший бал. Но поощрять тех, кто не хочет развивать свой талант, сдавая «кое-какие» работы на ТРИ, я не буду. Студенты, кстати, не сильно сопротивлялись, поняв, что нужно просто стараться и получать отличные оценки.
Еще раз показав страшный циркуль и потребовав тишины, я сел за ноут и зашел вконтактик, на страницу Оли. Первым в глаза бросился статус «Парой те кого ты любишь тебе плюют в душу. А те кого ты ненавидиш, оказываются настоящими друзьями» (пунктуация и орфография сохранена). Неужели и я таким когда-то был? комментирую: «Глаголы, отвечающие на вопрос «что делаешь?» ВСЕГДА пишутся с мягким знаком». Буквально через полминуты там же в коментах Оля изрекла «:)». Что ж, хороший знак.
Мне, как преподавателю положена подсобка, которую я должен делить с кем-то. Этим кем-то оказалась училка физики, которая учила меня уму-разуму буквально пять-шесть лет назад. Поэтому тусить в подсобке было как-то не совсем удобно, и в подсобке у себя я был только раз, когда получал ключи. Но с соседкой мне повезло – на полках стояли чистые кружки, на подоконнике электрочайник, а в аккуратных пакетиках – сахар и чай.
Открыв дверь лаборатории, я вошел внутрь с двумя полными кружками. Оля сидела за одним из компов, смотря в монитор. Рядом лежала куча салфеток и нетронутая пачка дорогих сигарет с зажигалкой.
- Чай будешь? – почему-то неуверенно спросил я.
- Нет, спасибо, – так же неуверенно ответила Оля, изобразив нечто, отдаленно напоминающее улыбку.
- И я вот это тащил через два этажа просто так? Пей, а то двойку поставлю!
Еще раз натянуто улыбнувшись, Оля потянулась за кружкой.
- А он с сахаром?
- Да, – гордо подтвердил я.
- А я с сахаром не пью… – виновато Оля отвела глаза.
- А я обычно, когда меня пидором обзывают, в морду бью, – уверенно обрезал я.
Оля начала краснеть, но продолжала искренне смотреть мне в глаза, как десятилетний ребенок.
- Николай Владимирович, вы извините, я не специально… я нечаянно…
- И часто вы нечаянно преподавателей матом…?
- Нет, не часто… то есть вообще никогда, просто… вы понимаете… у меня срыв был и… я три километра в колледж шла!
- И теперь можно всех преподавателей оскорблять? – подытожил я улыбаясь.
- Нет… просто меня парень… сказал, что я шалава…
- Можно узнать, почему?
- Потому что я с ним сплю за деньги…
- Но это не так?
- Ну, я люблю подарки там, он меня всегда на машине подвозил…
- У него есть машина? А сколько ему?
- Двадцать семь, - гордо заявила Оля. – У него иномарка! Джип!
В голове начала складываться картина происходящего, но еще кое-что хотелось уточнить:
- Так что случилось? Почему ты три километра пешком шла?
- Он захотел, чтобы я…
Оля начала морщиться, а потом заплакала. Горько-горько, так, как это могут делать только маленькие девочки. Немного обидно, что они уже знают и употребляют такие жесткие слова. И вряд ли двадцатисемилетний парень встречается с ней для того, чтобы написать вконтактике «Есть друг» и там же постить фотки себя пьяного на капоте чужого «Таурега». Конечно, она мне врет, но часть правды я уловил, плюс фотки вконтакте, плюс дорогой телефон, плюс презервативы…
Я достал свой блокнот:
- Оля, скажи мне телефоны и места работы твоих родителей. Я звонить не буду, ты не переживай, я никому не скажу, если будешь нормально себя вести. Мне просто поручено собрать информацию, а тебя на паре не было…
Оля устало вздохнула.
- Папы нет. Мама… работает в горисполкоме… уборщицей. Мобильного нет…
От идиотской шутки «Нет мобильного? Ты шо, с другой планеты?» меня удержала жалость к этому ребенку. Я уже сталкивался с такими случаями: мать одиночка, как правило, очень симпатичная в юности, но решившая, что красота с ней будет всегда, равно как и спонсоры. А потом БАБАХ! И реальность: без образования, без навыков, без друзей, а связи могут только помочь найти клиента на ночь… После одного из таких клиентов появляется ребенок, во всех трех случаях, с которыми работал я – почему-то девочки. Мама считает, что беременность решит все вопросы, однако суровая реальность считает по-другому. Вместо этого ребенок у бабушки, которая одной ногой в могиле из-за склероза, у тех немногих подруг, которые остались… и только медленно тянущиеся ночи, разрывающие плоть и душу наигранными стонами... Хотя тут красивые фразы не в тему. Поначалу это спасает материальное положение, но идут годы, и красота, будучи исчерпываемым ресурсом, теряется безвозвратно. Вот так и становятся уборщицами, торговками в ларьках и раздавателями объявлений (а иногда и всеми сразу), чтобы хоть как-то поднять любимую дочку, которая на одной из пьянок у друзей, с которыми познакомилась час назад, лишается девственности каким-нибудь пьяным уродом. Только чудом дерзко разорванная плева не дает повода для «характерных» заболеваний, зато дает понять, что предшествующий ей орган дает пропуск на веселые вечеринки, дармовую выпивку, закуски и возможность покататься на машине. Ну и еще кучу приятных бонусов. А тот небольшой дискомфорт, который приходится испытывать в моменты близости с «парнями» – всего лишь мизерная плата. Потом появляются подарки. Сперва мелочь – дешевые украшения, нормальная косметика, колготки, китайские или даже турецкие бля#ские шмотки, которые открывают возможности получить награду пожирнее – телефон, ноутбук или даже совместный круиз к берегу Черного моря на машине. Правда, приходится обслуживать друзей водителя, но ведь все это – мелочи! Можно на море посмотреть! И даже сфотографироваться с парнем, чтобы все подружки обзавидовались! А можно еще и подружек с собой захватить, ведь у них тоже не все гладко, и на море они еще ни разу не были… Хотя до него шесть часов на машине. Вот только мамы будут ругаться… Но кто они по сути? Зачем слушать человека, который не смог устроиться на нормальную работу и вырастить нормального ребенка? Ребенка… Этот «ребенок» за свою короткую жизнь смотрел на чужие члены намного чаще, чем я на свой. И самое обидное то, что они не осознают, в чем грузнут. И то, что рефлекторные беспомощные барахтанья в жизни только ускорят процесс ухода во все это дерьмо с головой…
- Здорова, Коль! – зашедший в аудиторию Юрий Иваныч перепугал меня до смерти. – У тебя интернет работает? – коллега посмотрел на Олю. – А че эт вы тут делаете, а?
- Да, у меня есть. Посмотрите, у вас, наверное, опять кабель случайно выдернули? А мы тут материал ищем. У человека дома интернета нету, – не слишком уверенно соврал я.
- Ну смотрите, не лазьте по сайтам разным, а то будет потом… как в бухгалтерии, гы-гы.
Юрий Иваныч понял, что лишний и удалился.
- Я не захотела сосать, – вдруг призналась Оля. – А он сказал, что я должна телефон отрабатывать. А это было по дороге, когда мы в колледж ехали, понимаете?
Я молчал. А что тут скажешь? Не думаю, что смогу понять когда-то.
- Пойдем в аудиторию. Если кто-то будет что-то говорить, просто игнорируй. И больше никому не говори об этом, поняла?
Сначала Оля уперлась рогом, но потом все же согласилась. Чай уже почти остыл, но переводить столько сахара и пакетик просто так не в моем стиле… Все-таки три месяца, как из общаги выписался. Не могу я так…
Первым в аудиторию зашел я, потом Оля. Она села за первую парту, а я начал проверять работы. Наконец-то группа поняла, чего я от них хочу и аккуратно (а самое главное – грамотно) выполнила работу. Все без исключения получили пятерки в журнал.
- А теперь друзья, - обратился к аудитории я. – вы мне должны пообещать молчать о сегодняшнем эксцессе. Иначе будет плохо. Пусть это останется в этих стенах, хорошо?
Из разных концов послышались «хорошо» и я решил закрепить успех небольшой лекцией про деление окружностей и про депрессию.
Прозвенел звонок, и я всех выгнал из аудитории, стараясь как можно скорее сесть за ноут и написать Оле, чтобы зашла после пар, однако в дверях возникла Лена – та самая училка по физике, с которой я делил подсобку:
- Коля, хочу тебя обрадовать, – сказала она.
- Николай Владимирович, – поправил я. – Мне тут кое-что нужно уладить, можно попозже?
Лена немного обиделась:
- Тебе поручено организовать областное методическое объединение по инженерке.
Я сделал самый тупой взгляд из всех доступных:
- ЧЕГО???
- Приедут люди с области, преподаватели. А ты их будешь обучать… – Лена сделала таинственную улыбку не желая продолжать мысль.
- Обучать чему? – не выдержал я.
- Как чему? Инженерной графике! Приедут молодые интересные девушки за пятьдесят, а ты будешь опытом делиться, и…
- Ты сдурела??? Какой опыт? Я две недели предмет читаю! На последнем педсовете ничего про это не говорили! Я, блин, толком чертить не умею!
Лену определенно начала веселить моя встревоженность.
– Чего ты ржешь? Представь: я учу людей с тридцатилетним стажем черчению! Да я нифига не знаю! На любой вопрос я студентам отвечаю: «ищи в книге, там все написано» или «спроси у соседа»! А им я что буду показывать?
Улыбка напротив начала порядком бесить. Видимо, Лена радуется тому, что спихнула кому-то инженерную графику и теперь не нужно проводить дурацких мероприятий.
- Николай… Владимирович… не переживайте так, – издевалась Лена. – Все не так плохо, как кажется. Тема объединения – создание мультимедийных материалов по предмету. Ну, это учебные фильмы, какая-нибудь графика… короче то, в чем ты спец.
Мысли немного встали на место.
- А когда сее действо произойдет?
- Двадцать второго.
Видимо, лицо мое сделало совсем дурацкое выражение, и Лена начала хихикать.
- ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ ДНЕЙ? Лен, ты понимаешь, что я блин… ну…
Прозвенел звонок. Лена убежала на пару, а аудитория заполнилась новой порцией мяса. Хорошо, в программе по инженерке нет стеснения и можно одно и то же мусолить по две-три пары. Но вновьприбывшие всё сдали на прошлой паре, и нужно было начинать новую тему: «Деление окружностей на равные части». Тема очень легкая, так как чертежи примитивные, а методика выполнения прекрасно изложена в учебнике.
- А что это у вас на доске нарисовано? – поинтересовался студент, фамилии которого я не помнил, показывая на окружность диаметром в метр и вписанной пятиконечной в нее звездой (рогами вверх).
- А это мы дьявола вызывали, – пошутил я. – Точнее не дьявола – ЧЕРТА. Знаете, зачем?
- Неа, – аудитория заинтригованно замотала головами.
- Ну, вы меня расстраиваете! Откуда пошло слово «Чертить»?
- От слова «Черт»? – удивились студенты.
- А то! Как считали в светлом средневековье, вся наука сложнее географии есть богопротивной и придумана дьяволом. А техника сложнее топора или плуга по утверждениям служителей церкви управлялась демонами. А чертеж это что? Правильно, язык техники. А раз черт придумал это все, то он в этом деле самый большой специалист. Вот и вызывали.
- И как, вызвали? – спросил кто-то.
- А то! Только тут один нюанс – черт должен в кого-то вселиться. Так вот, он в одну из ваших коллег вселился… Я таких матов, честно говоря, не слышал никогда!
По смеющимся лицам было видно, что об инциденте они уже наслышаны от коллег. Вот так проси о чем-то! Нужно будет на следующей паре всем двойки поставить за что-нибудь…
В кармане завибрировал телефон. На экране высветилось «Тат бух» – Татьяна из бухгалтерии.
- Слушаю? – грозно рявкнул в трубку я.
- Коль, спустись к нам, – Татьяна говорила наглым повелительным тоном. Терпеть этого не могу.
- У меня сейчас пара, – отрезал я.
- Ну, ты же инженер по компьютерам! У нас тут комп не работает.
Захотелось кого-то ударить.
- У меня теперь полставки, и я отвечаю только за один кабинет… свой. Поэтому…
- Коля, не вые#ывайся! Я сейчас Татьяне Павловне скажу, что…
- Да хоть министру образования! – еще раз рявкнул я и положил трубку. Да что ж за день такой сегодня??? Все, Успокоился, улыбнулся и продолжил пару:
- Всем вам я сейчас раздам учебники, которые вы откроете на странице, номер, – я показал на доску. – Там расписано все так, как должно быть. Вот в том углу примеры. Можете смотреть, но срисовывать нельзя. Если не увижу следов циркуля на чертеже – сразу ДВА. Понятно?
Все послушно закивали головами и начали чертить, становясь в очередь за единственным свободным циркулем.
Опять завибрировал телефон – звонила завуч по методической работе (мой хороший друг).
- Але, Коль?
- Да, Светлана Владимировна? – очень вежливо спросил я.
- Татьяна Павловна просит, чтобы ты зашел к ней.
- Хорошо, сейчас. Спасибо! – так же вежливо поблагодарил я и сгенерировал в голове мысль «Вот, сцуки! Заложили!». И даю 99%, что у них там кто-то дернул шнурок питания от свитча и теперь ничего не работает.
- Кто без ничего? – серьезно спросил я. – Поднимите руки.
Поднялась одна рука. Владельцем руки был Анатолич. В первый же день он меня порядком достал, и, дабы усмирить юношеский пыл, я заставил его читать лекцию. Сказал, что у него есть все полномочия и что он даже оценки может ставить. Излагал он материал мягко говоря хреново (оно и понятно), а вот с дисциплиной был полный порядок.
- Анатолич, я на ковер к начальству. Проследи, чтобы все тихонько сидели, ок?
Анатолич важно закивал головой, привстал, взял большую метровую линейку и начал ходить между рядами, посматривая на студентов, как фошыст на узников Бухенвальда. Ну а я пошел на мероприятие под названием «Разрыв ануса».
Как обычно, Татьяна Павловна тихонько сидела в своем кабинете и что-то писала. Я очень уважительно относился к ней, т.к. мне безумно нравилась ее утонченность и интеллигентность. Не смотря на порядочный (больше полтинника) возраст, выглядела она достойно, красиво одевалась, говорила и… не знаю, преподносила что ли? Когда говоришь с таким человеком, то невольно понимаешь, что ты – говно (пардон).
- Вызывали? – о-о-очень вежливо спросил я заглянув.
- Да, Николай Владимирович, зайдите пожалуйста, - я зашел и без спросу сел на мягкий стульчик.
– Ко мне только что заходили из бухгалтерии… – Татьяна Павловна выждала паузу, как бы намекая, что я должен прокомментировать сей факт, но я дебильно улыбался. – Они о вас очень нехорошо отзывались.
Я улыбнулся и помычал:
- Ммм?
Выжидая, я дал понять, что хочу услышать чужую версию происходящего.
- Ну что ж, хорошо… На вас жалуется коллектив бухгалтерии. Вы не хотите им помогать.
- Это они так сказали? – спрашивая и одновременно утверждая, улыбнулся я.
- А у вас другая версия? – завуча начала мучить интрига.
- А давайте сейчас туда пойдем, и они мне все повторят в глаза? Вы в курсе, что у меня сейчас пара? – невольный взгляд завуча в сторону сказал, что нет. – Вы в курсе, что полставки инженера – это обслуживание только одного кабинета. Вы…
- Николай… – величественно и грациозно произнесла Татьяна Павловна. – Вы же работаете в коллективе. А работа в коллективе подразумевает взаимопомощь… – я молчал и улыбался. – Все мы здесь трудимся не по уставу. Всем сложно, но все стараются. И я сижу на работе до семи вечера, хотя мне за это не платят. А вот…
- Татьяна Павловна, простите, но у меня пара. Скажите мне, как начальник: «что делать?».
Татьяна Павловна не привыкла работать силовыми методами, и немного смутилась. Под вопросом также была ее суперсила: решать вопросы «элегантно».
- Николай, я не могу вас заставить что-то делать, вы это знаете. Но подумайте вот о чем: от бухгалтерии зависит финансирование учреждения, стипендии, зарплаты и все остальное. Сегодня 14 сентября, послезавтра должны выплатить аванс и стипендию. Кому-то задержка даже в один день может сильно навредить. Вот ваш коллега, физрук, выплачивает кредит за автомобиль (ну да, с зарплатой в 150$ кредит за тачку самое оно!). Студенты есть из бедных семей, которые от стипендии до стипендии…
- Я понял, – согласился я. – Сейчас зайду к ним, посмотрю.
Татьяна Павловна повесила на меня ответственность за не вовремя выплаченные зарплаты и стипендии. Тонко, блин!
Далее последовала небольшая лекция о том, как важно быть членом коллектива, помогать друг другу и прочие идеологические макаронные изделия.
Здрасте! – громко поприветствовал я грибное царство с надписью «Бухгалтерия» на двери. – Что у вас там стряслось? На месте было два бухгалтера – молодая, но в принципе адекватная Лена и бывалая Афанасиевна, очень вежливая и опытная, к тому же жутко обаятельная женщина. Остальным видимо надоело сидеть в «одноклассниках», и они пошли курить в курилку.
- Коль, у нас тут вирус… – молвила Лена, показывая на свой компьютер.
На угрюмом черном фоне монитора еще более мрачными красными буквами были начертаны магические слова: «Ваш компьютер заблокирован за нелегальное хранение и распространение порнографических материалов с несовершеннолетними…» и так далее. Гадость такую я уже лечил и вылечу снова на любом компе за десять минут, имея под рукой ноут, чистый диск и нормальные интернеты.
Но это знаем мы, а в бухгалтерии (по крайней мере, в нашей) живут грибы:
- Это очень серьезный вирус, – важно констатировал я. – Заражается загрузчик, эксплорер, таск менеджер и вообще все.
От страшных слов бухгалтера непроизвольно поежились.
– Тут гемора на неделю – регистр нужно вручную чистить, загрузчик восстанавливать… Могу снести все и поставить чистую винду. Только все проги сами устанавливайте, а могу проковыряться неделю…
- Ну, лучше пусть он у тебя побудет, а у нас тут еще есть один лишний… Марина в отпуске…
Я сделал понимающий вид, а потом начал отсоединять кабеля:
- Но за то, что вы на меня настучали, я администрации скажу, что вы порнуху на работе смотрите!
- Но мы не смотрели! Не с детьми…
- Ну, конечно! А вирус откуда взялся, а??? – грозно спросил я и Лена покраснела. – Короче, еще раз такое произойдет, я отказываюсь от ставки инженера вообще, и сами будете себе все чинить. Понятно?
- Но это не мы, это Таня… – оправдывалась Лена.
- Ну, вот Татьяне спасибо скажете. Еще раз вам говорю: у меня есть источники НОРМАЛЬНОГО заработка. Смысл мне мозг взрывать за 500 гривен (63$) в месяц? Просто меня попросили быть на этой ставке, я и согласился. Но если будет такое отношение… Знаете, сколько эта рубашка стоит? – я подергал рубашку, купленную в секондхенде за 35 грн (4,3$). – Сто тридцать евро! И заказывал я ее в Милане! Месяц ехала! Думаете, я буду три месяца трудиться, вычищать из ваших компов Богопротивные видео и розетку поправлять ради одной рубашки?
Рубашка была и вправду очень стильной, поэтому впечатление я произвел. Такая практика (работа параллельно со своим делом) у нас встречалась неоднократно. Мой дружбан Саня держит небольшое предприятие по производству древесного угля и две коровы. Поэтому кликуха у него – веселый молочник. Есть еще физрук и военрук Федорыч – веселый дядька, который мне уже раз шесть предлагал забухать. Вообще не понимаю, чего он здесь делает. Его жена (тоже физрук) говорила, что на его фирме охранники больше получают, чем он здесь. Че он здесь делает? Для души разве что?
Принеся больной комп в аудиторию, я все подключил, скачал программулину (кстати, низкий поклон и огромный респект авторам!) и вылечил все буквально за 20 минут. И только потом вспомнил, что у меня пара…
На паре было тихо. Какие-то неправильные студеты! Почти все уже закончили и тихонько болтали о своем или дописывали математику. Анатолич сидел на моем месте и читал в интернетах анекдоты, изредка поглядывая строгим взором на своих подопечных. Идиллия, блин! Вот так бы работал и работал!
Работы были годными, а некоторые очень даже годными. Я был единственным преподом, который на паре разрешал помогать своим коллегам, воспитывая в коллективе дух единства, а не соперничества, как это обычно бывает. Взять того же Анатолича – лопух лопухом! Но ведь прирожденный лидер! И голова у него светлая. Кстати, от скуки он таки начал в конспекте (я разрешаю только на А3) чертить фигуры, и получалось у него вполне прилично. Только грязно. Ну, ничего, это дело техники. Главное – у него не возникает отвращения к предмету. И хоть он знает, что за чертеж в конспекте больше трех заработать нельзя, он начертил! А значит, ему интересно! А раз ему интересно, он будет это учить! А это уже большая перспектива, господа!
До звонка оставалось пятнадцать минут.
- И так, господа, все сегодня получают… ДВОЙКИ!
Все выпучили глаза и начали неистово бушевать:
- Как так? Вы же говорили, что работы отличные! Что нарисованы хорошо, что…
- Все-все-все, - начал успокаивать всех я. – Кто из вас подписал чертеж нормально? В рамке, как полагается, чертежным шрифтом? – все начали переглядываться. – У всех вас в подписи какое-то народное творчество! «Комик Санс» какой-то! Чего сидите? У вас еще пятнадцать минут! – муравейник зашевелился, а меня понесло в сторону умных мыслей. – Вы должны понимать, что то, как выполнена работа, это только часть вопроса, притом не главная. Самое главное – как работу преподнести. Вот… возьмем, к примеру, шампунь. Вот вы знаете его химическую формулу? Или технологию его производства? Нет. А что знаете? Что его рекламирует какой-нибудь исполнитель или исполнительница направления Kir core (попса). Смысл того, что она или он в рекламе говорят, ОТСУТСТВУЕТ начисто. Там только общие фразы ни о чем. Ну, например: Шампунь такой-то укрепляет ваши волосы от корней до самых кончиков… И ЧТО? Цемент тоже укрепляет от корней до самых кончиков! Тем не менее, рекламщики зарабатывают 50% всех денег в мире. И вы не отставайте: ваша рамка с надписями – это лицо вашей работы. А если лицо неказистое, то и на работу будут смотреть косо.
Видимо, мой дар убеждения куда-то пропал, ибо подписано все было невероятно корявым образом. Короче, всем пригрозил поставить двойки и приказал доделать работы дома, как полагается. Уходя, все долго скулили, жаловались, но уверен, что в ближайшем будущем, когда придет время их первого курсового, мне скажут «спасибо».
А еще я забыл, что началась большая перемена. У меня в столе еще есть пара засохших овсяных печеньков, воды в туалете можно набрать…
В аудиторию зашла Лена:
- Пошли в подсобку?
Я испугался. На вчера нужно было сделать какой-то план, на который я положил.
- А что в подсобке?
- Печенье и чай.
Печенье (вероятно свежее) и чай однозначно были лучше, чем вода и сухари. Но было стремно. Согласитесь, идти к своей бывшей училке поесть как-то неудобно. Но было одно «но» - Лена являлась одним из немногих моих читателей и точно знала мой фетиш – ЖРАТ. И точно знала, что чувство голода у меня практически никогда не пропадает. И точно знала, что за еду я готов на все. Даже поработать. И что в должниках я никогда не остаюсь…
Смутные сомнения начали терзать мое вмиг воспалившееся сознание, но желудок деспотично заявил «ниипет!» и мы пошли в подсобку.
Неуютное, выкрашенное в блевотный сероголубой цвет, помещение площадью в пять квадратных метров вмиг стало самым приятным и родным, когда на маленьком столике оказались чайник, две больших кружки, коробка с сахаром и, конечно же, печеники. И не просто печеньки, а с ШОКОЛАДОМ! Пищеварительная система ликовала. А мозг (точнее та его малая часть, которая еще могла мыслить адекватно) непрерывно отправлял в область задницы тревожные сигналы.
- Лен, а по какому поводу?
- А что, обязательно должен быть повод?
- А почему тогда раньше не приглашала?
Лена смутилась.
- А может, я раньше стеснялась…
- Тогда повторю вопрос: а по какому поводу?
Лена обиделась:
- Обязательно должен быть какой-то повод? Коллега коллегу не может пригласить перекусить?
- То есть, – подытожил я, – это просто знак дружбы и уважения, так? И я ничего не должен буду делать взамен, так?
Лена посмотрела на меня очень испуганно:
- Коль, ты всегда так реагируешь на подобные вещи?
Я понял, насколько тупо поступил. Наверное, куча происшествий за сегодня не позволяли успешно соображать. Почему-то думалось об Оле, о подлой бухгалтерии и Шклярове.
Стыдливо рассматривая чай в кружке, я начал его пить. А потом еще боле стыдливо есть печеньки.
- Коль, мне одна студентка на прошлой паре сказала, что ты ей нравишься…
Печенья, чай, слюни и кратковременное душевное спокойствие оказались на столе.
- Оля что ли?
- А что, уже делала знаки внимания? Или может, ты?
Лена довольно уставилась на меня, а я печально посмотрел на некогда белую скатерть.
- Нет… она решила, что я ей знаки делаю… Вот блин! А Павловна предупреждала! – я обреченно посмотрел на Лену. – И что мне делать?
- А что? Оля симпатичная, - начала ехидничать Лена. – Умная достаточно… Как раз на твой вкус!
- Ты с ума сошла? Какой мой вкус? Ей шестнадцать… ну или семнадцать! Ты ее статусы видела вконтактах? Если их в один слепить, получится книжка почти как у Коэльо! Смысла нету нифига, зато так красиво и романтично.. А вместо фотографий какие-то полуголые гламурные девицы…
- Так это она себя так видит?
- Полуголой бл#дью? – я понял, что злюсь и немного успокоился. – Лен, себя нужно в зеркале видеть! А если то, что в зеркале не нравится, то нужно анус напрягать…
Вспомнился утренний разговор, и захотелось резко и смищно пощютить про напряжения ануса и прочих сфинктерных мышц, но я вовремя сдержался. Продолжив молча сербать чай, я размышлял, придумывая варианты, которые могут получиться:
1. У Оли просто временное помутнение разума, через день отойдет, и даже не вспомнит. Вероятность процентов семьдесят.
2. Студентка влюбилась в меня по уши, и будет терзать после пар. И до. И во время. Вероятность около десяти процентов, но вариант самый стремный. Придется читать длинную лекцию о том, что она милая, маленькая и невинная, а я здоровый и похотливый мудак. Единственное что беспокоит – черный пиар может потом всплыть и сыграть нехорошую службу. Для преподавателя это не ахти как круто. И хоть я крайне самодостаточный перец, но все равно хочу, чтобы обо мне судили по поступкам, а не по тому, что сказала какая-то малолетка. А ведь по закону подлости внимание обратят именно на нее.
3. Лена все неправильно поняла мне не стоит париться вообще. Оставшиеся двадцать процентов. Имея длительный опыт общения с Леной, в принципе можно было дать большую вероятность, но сложно что-то не понять… так, стоп!
- А что она конкретно сказала? Ну, как она спросила?
- Спрашивала, есть ли у тебя кто-то. А потом интересовалась, есть ли у нее шансы.
- А ты что сказала?
- Что есть.
Мой маленький голодный мир взорвался на миллиард частиц.
- А можно поинтересоваться «зачем»?
- Коль, ну ты же сидишь дома целыми днями, зарос весь, ходишь с козлиной бородкой, позоришься. Сбрей ее!
- А можно не касаться моей бородки и личной жизни? Я что, просил?
Лена улыбнулась по-взрослому.
- Коль, ну посмотри на себя: зарос, ногти грязные и нестриженые, – я машинально спрятал руки под стол. – Голодный постоянно…
- Вот же блин! – опять взорвался я. – У меня такой принцип: пока не будет дохода больше пяти килобаксов в месяц, про подобные вещи можно не думать.
- Так ты можешь просидеть сколько угодно! Тем более с зарплатой учителя, – реальная зарплата от идеальной составляла аж 4%. – Время, оно ведь движется постоянно. Потом будет поздно!
- И поэтому меня нужно сватать с первой попавшейся студенткой?
Лена опять по-взрослому улыбнулась:
- Ну чего ты взъелся? Пей свой чай, уже почти остыл.
Хотелось сказать «да мне теперь кусок в горло не лезет», но почему-то не получалось. Хотелось обидеться на Лену, но это тоже не получалось. Ее коварный план работал. Пока я ел, для меня она была святой. Да и не виновата она, в общем-то, ни в чем. Ее спросили, она ответила. А если бы ответила по-другому, это многого не поменяло. Спасибо, что сказала хотя бы… А, нужно вслух сказать!
- Спасибо, что сказала. Приятно, что хоть на кого-то можно положиться.
Лена расплылась в улыбке, и оставшуюся часть перемены мило болтала со мной остаток перемены о всяких прелестях работы преподавателя типа дежурств в кабинетах и педсоветах.
Третья пара была, в общем-то, не примечательной, забавным было разве что объяснение основ булевых операций третьему курсу:
- Дизъюнкция переменной и конъюнкции равносильна конъюнкции дизъюнкций этой переменной с сомножителями. НУ ЧТО ТУТ СЛОЖНОГО???
На меня смотрели пятнадцать пар невероятно тупых глаз.
– Ну что вы на меня так смотрите? Что такое дизъюнкция? – глаза начали смотреть в парты. – Ага! – обрадовался я. – Вместо того, чтобы ЦЭП учить, вы в своей общаге курите и пьете вотку? Да?
- Мы не пьем! – начали возмущаться студенты.
- Ну да, конечно! Все вы уже давно заядлые алкоголики! – весело констатировал я. – Вам даже доктор Курбатов не поможет!
- Мы не алкоголики! – начали отпираться обиженные студенты.
- Все алкоголики считают, что они не алкоголики! Как, впрочем, и наркоманы всякие. Вот посмотрите на вот этого! – я показал на задремавшего студента за второй партой. – Ну типичный планокур же!
Студенты негодовали, но ничего не говорили. Хотя один более или менее разумный студент по фамилии Бодя, решил заманить меня в мои же сети:
- Николай Владимирович, а вот вы алкоголик?
Студенты вмиг замолчали, а я очень выразительно посмотрел на хитрого студента (у него по ЦЕП точно будет пятерка), выражая во взгляде уважение, сочувствие и социальное превосходство:
- Прекращаем задавать глупые вопросы, открываем прошлую лекцию и ищем ответ на вопрос «что такое «дизъюнкция»». Если вы конечно в эту лекцию пирожок не завернули или зад не подтерли.
Студенты захихикали, но послушно начали шелестеть бумагой.
- Логическое сложение? – предположил Бодя.
- Это вы меня спрашиваете? – наигранно удивился я.
- Да, – дерзко рассмеялся Бодя.
- Бодя, вы что, еврей?
Вся аудитория заржала.
- Почему это я еврей?
- Потому что на мой вопрос вы ответили своим вопросом. А так делают только евреи.
- А вы что, не любите евреев? – ехидно спросил Бодя.
- Третий раз вопросом на вопрос… как бы все с вами ясно. Мне только одно непонятно – какая у вас до репрессий была фамилия? «Бодерман» что ли? – Бодя хотел что-то возразить, но я его перебил. – Итак, с усилием, с которым рожают тройню, мы узнали, что дизъюнкция это логическое сложение. Для самых одаренных, смотрите:
На доске я написал: ˅=+.
- И так, что мы делаем при виде дизъюнкции?
- А зачем плюс заменять вот этой «птичкой»? – не унимался Бодя.
- ПОЧЕМУ ВЫ ОТВЕЧАЕТЕ ВОПРОСОМ НА ВОПРОС? – уже не выдержал я.
- А почему вы задаете столько вопросов? – совершенно спокойно по-еврейски ответил Бодя.
Что-то внутри треснуло, и я неистово заржал. Аудитория комичности ситуации не поняла, поэтому натягивая улыбки, удивленно переглядывалась между собой. Успокоившись и сев на место, я спокойно ответил:
- Я преподаватель. Я должен вас учить, а потом должен убедиться в том, что вы меня поняли и усвоили материал. Для этого и существуют всякие тематические аттестации, семинары, летучки и экзамены. Еще вопросы есть?
- Да! – задорно выкрикнул Бодя.
- Группа, – я выразительно посмотрел на группу. – Если мистер Бодя задаст мне еще хотя бы один вопрос не по теме, то… – я хитро улыбнулся. – Получит пять. А вся остальная группа ДВОЙКИ. И сегодня у меня карандаша нет, только ручка, так что смотрите… У кого-то нормальные вопросы есть?
Вопросов не было, и я продолжил.
Исписав всю доску нулями и единицами, я наконец-таки смог дать самостоятельную работу, а сам залез вконтактик. Одно сообщение. Как и соответствует закону жанра – от Оли (статус online). Сообщение гласило: «Николай Владимерович я к вам зойду после пар?». Epic facepalm… Они русского языка не знают! Как я их техническому научу? Но это потом решим. Что, момент истины откладывать на потом? Пишу «Заходи, как раз покажу тебе сопряжения». В ответ через полминуты «:*». Никогда не понимал этого смайла. Какой поцелуй? Это же бубон во рту! Ну, или кляп для любителей BDSM-чика. На худой конец огромная сережка, но уж точно не поцелуй! Хотя, не туда я смотрю, есть проблемы посерьезнее. Что мне ей говорить? Может, что я голубой или импотент? Или еще что? Про венерические заболевания? Такая инфа будет распространяться очень стремительно, и уже завтра надо мной будет подшучивать весь коллектив. А в этом самом коллективе есть пара представительниц прекрасного пола, таких же молодых преподавателей, как и я, ни у одной обручального кольца нет, и одеваются они так, что сразу становится ясно, что внимания им катастрофически не хватает. Как и мне…
Прозвенел звонок. Все упорно продолжали сидеть над работой (хорошо что-то решать, когда получается! Не то, что на этой вашей Вышке), но всех пришлось выгнать (как непедагогично!), чтобы отнести журнал в учительскую и быстрее свалить побродить по городу (окно). В дверях кабинета меня встретила преподаватель языка и литературы. Не помню, ее фамилии и отчества… и имени не помню… Но на первом педсовете она сразу же стала на первое место в списке «с кем можно замутить» - симпатичная, стройная (можно даже сказать «миниатюрная»), на четыре-пять лет старше меня. Правда, сейчас вид у нее был немного недовольный.
- Чем обязан? – удивился я.
- Я на своей паре у одного из студентов забрала вот это, – она показала пачку листов в файле. – Что это?
- Э… Ну, листочки в файле? – предположил я.
Училка еще больше разозлилась, но, посмотрев на стопку, перевернула их другой стороной. На другой стороне было написано большими буквами «Ведьма», а маленькими «Николай Хлевицкий 2011».
- Смею предположить, что это пиратская версия моего рассказа. Хотя нет, это моя распечатка… Ах да! Я давал одной студентке, а она так и не вернула… зараза!
- Почему МОИ студенты на МОЕЙ паре читают ВАШ рассказ?
Я искренне удивился вопросу.
- Ну, вы же понимаете, что есть причинноследственная связь? Навряд ли МОЙ рассказ заставил ВАШИХ…
- Не паясничайте! Я буду жаловаться администрации!
- На кого? – удивился я. – На рассказ что ли?
- НА ВАС! – еще более агрессивно ответила училка.
- За то, что я рассказы пишу? – начал злиться я, но потом понял, что иду совершенно не в том направлении и исправился. – Хорошо, простите… Я вспылил. Что мне стоит сделать? Ну, чтобы не было конфликтных ситуаций, подобной этой? Просто у меня еще мало опыта…
Говорил я абсолютно искренне, поэтому училка растерялась. Когда на смену агрессии к оппоненту приходит спокойствие, это всегда выводит собеседника из равновесия, но не дает ему повода для атаки. Училка начала тупить.
- Просто…
- А вы читали? – вдруг поинтересовался я. – А то мои кулстори читают в основном офисные лентяи (ребята, без обид
), а мнения профи я так и не слышал. И ошибки я постоянно допускаю. Не знаю, что с этим делать. Может, просмотрите? Только не судите строго, я просто аматор и делаю, как умею.
Училка поняла, что ее здесь ценят, оценила комплементы и моментально подобрела, значит нужно контрольный в голову. – А я вам в качестве компенсации чего-нибудь вкусненького… Я понимаю, что при такой фигуре сладкое вы кушаете не часто, но разок позволить можно.
Училка стала краснее спелого огурца, и смущенно пялилась в грязный пол (сцуки дежурные! Уже неделю не убирали!). Затем глядя в сторону, все же сказала:
- Давайте у меня в подсобке после пар? На втором, возле истории?
Я согласился, и мы вместе молча пошли к учительской, после которой я затопал в супермаркет за какими-нибудь няшками.
Мне даже не жалко было купить хороший годный торт ради такого. Репетитор по языку будет стоить в несколько десятков раз дороже, а собственная неграмотность стала порядком доставать.
Закончив четвертую пару, по пути в учительскую я посмотрел на стенде с фотками ФИО училки по языку: «Многоножко Е. Ю.». Блджад! Ну что за тупость? Чернил нормально жалко написать полностью? Откуда я знаю, «Е» – это Елена или Екатерина или Евлампия вообще?
В учительской никого кроме мисс «Е» не было. Бля, как же к ней обращаться…
- Николай Владимирович, – начала училка смущенно улыбаясь, – я начала просматривать ваш рассказ на перемене. Сперва просто ужасно! Очень много нелитературных слов…
- Матов что ли? – удивился я. – Я ж только в крайнем случае…
- Нет, - улыбнулась она. – Всякие там… фокусы, перефокусы… Вот у вас технический склад ума, а я – филолог, для меня это сложно. Но это вначале. А потом весьма интересно. Я студентов заставила читать самостоятельно и до конца прочла… концовка впечатляет! Последняя часть как бы расслабляет, а потом внезапно «БУХ!», – училка улыбнулась. – Как минимум, нестандартно. И вот эта детская наивность… очень хорошо чувствуется! Как будто ребенок писал – противоречие ситуаций… В общем интересно!
- Так может все-таки обсудим? – радовался как ребенок я. – Я торт купил, вы чаек сделаете, и в честь знакомства…
- Жду! – задорно сказала она и удалилась.
Так, теперь срочно нужно узнать, как ее зовут! Начал спрашивать всех знакомых студентов – она читает только на первом курсе (у меня спецдисциплины со второго), у коллег как-то неудобно… О! Владимировна! Методист колледжа и моя хорошая знакомая. Не могу сказать, что подруга, так как в общаге я жил с ее младшим сыном. Но отношения у нас были очень теплые. Это единственный человек, который мог заставить меня что-то сделать против моей воли. Когда я лежал при смерти с меланомой в клинике, она приехала в Харьков сидеть со мной, преодолев около 500 км.
- Светлана Владимировна, здрасте! – бодро начал я, зайдя в ее невероятно тесный кабинет. – А…
- О! Колечка Владимирович! – перебила она. – А тобой сегодня Елена Юрьевна интересовалась.
- Ого… А злая или не очень?
- Нет… – Владимировна приспустила очки и прищурилась. – Мне кажется, ты ей интересен.
Щеки загорелись.
- Ну да! Я ж это… рассказы пишу, а она сегодня мой рассказ у студента забрала на паре и прочитала… А сейчас я как раз хотел к ней зайти обсудить. Только за тортом сбегаю… вот. Ну, в качестве гонорара за оценку.
Владимировна прищурилась.
- Николай, смотри… Это техникум, здесь еще дети…
- В смысле? – удивился я.
Владимировна рассмеялась.
- Иди уже, клоун!
Я пошел. О чем это она? О сексе что ли? Ну и мыслишки…
Подсобка Елены Юрьевны была в миллион раз лучше моей. Тут был диван и холодильник. Можно было прийти на перемене, завалиться и жрать. Помимо холодильника и дивана были никому не нужные пластиковые цветы, старенький сервант, в котором кроме кружек и пачки кофе ничего не было, стол с каталогом продукции какой-то строительной фирмы по производству отделочных материалов («Avon» кажись), и зеркало конечно. А! И жалюзи! Во живут, буржуи!
Елена Юрьевна поставила чайник и села рядом со мной на диван.
- Ну вот, Николай Владимирович… Может на «ты» перейдем? – я пожал плечами соглашаясь. – Коль, смотри, у тебя очень много ошибок в глаголах, на «-ться –тся»…
- Чайник щелкнул, и Елена Юрьевна… тьфу, Лена встала, и тут же взвизгнув, подкосилась, почти упав на пол. Но я ее успел поймать.
- Елена… Ой, Лена… Зачем ты ходишь на такой шпильке? Ты же постоянно у доски – ноги очень устают! Конечно, смотрится шикарно (у нее правда были классные черные сапоги-босоножки (ну, такие с дырочками)), но ради красоты жертвовать здоровьем?
- Да нет, мне на каблуках удобнее…
- А вот только что? Тоже удобно? Понимаешь, у тебя площадь опоры маленькая очень, балансировать сложнее, как только не плоская поверхность – потенциальная травма!
По выражению ее лица стало ясно, что подобных слов при ней лучше не произносить.
- Коль… У тебя какой рост? – серьезно спросила Лена.
- Ну… метр восемьдесят восемь где-то. А что?
- А у меня какой?
- Ну… Не знаю… метр семьдесят?
- Метр шестьдесят три. И понимаешь, я вызываю студента, а он на меня сверху смотрит, как на ребенка. Ну как так?
- Ага! – обрадовался я. – Значит, кое у кого комплексы?
- Нет, это не комплексы, – обиженно ответила Лена. – Это рационализм. Они меня и так не слушают, на парах болтают, учиться не хотят, а потом еще и свысока смотрят! Знаешь, как это бесит?!
- Ну да… понимаю… так давай, я на парочку твои пар приду, построю их, как нужно. У тебя ж первачки – они еще дети.… Ну, вот ты на них грозно не можешь рявкнуть?
Лена иронично улыбнулась.
- У меня и так голос высокий. Я когда кричу, похоже, что пищу, как мышка. Меня саму это дико раздражает, а детям смешно, представляешь? У меня как на войне – день за три.
- Ну а как расслабляешься? Нужно ж стрессы снимать?
- А как тут расслабишься? Дома работы проверяешь, к паре готовишься…
- И что, так каждый день?
- Не каждый, конечно. На выходных можно в Донецк в клуб съездить или в театр… Как раз четыре раза в месяц. На больше зарплаты не хватает…
Ну да. У обычного преподавателя ставка – 1200 грн (150$). У меня хоть еще полставки инженера еще есть – уже как-то полегче. Нужно хоть как-то помогать этому несчастному человеку:
- Лен, предлагаю бартер. Ты будешь меня учить грамотности, а я буду твою психику реабилитировать? Только не спеши, подумай. В таких делах нужно полностью доверять друг другу. Как друзья. Иначе ничего не получится. И помни – придется отрабатывать, – Лена удивленно и слегка обиженно посмотрела на меня. – У меня никогда по языкам больше четверки не было.
- Ну, я не знаю…
- Ну ладно. Если в чем-то не уверенна, то не стоит этого делать. Особенно, если это психики касается. Тогда просто чайку попьем, знакомство обмоем.
- А что будет входить в курс реабилитации? – не унималась заинтересовавшаяся Лена. – Я же должна знать, на что соглашаюсь?
- А ничего «такого». Прогулки, фотосессии, совместное творчество, чтение… вот такое.
Лена еще подумала и улыбнулась:
- Ну, тогда ладно. А то мне в голову взбрели физические контакты, совместное проживание, хи-хи… Ладно, я согласна.
- Прекрасно! – констатировал я. – Тогда садись на диван и снимай сапоги. Или как они там называются? И нечего на меня так смотреть! Будем делать тебе массаж. А то, небось, ноги отваливаются?
На лице у Лены было много эмоций. В первую очередь недоверие. Его было ОЧЕНЬ МНОГО. Прищуренные глаза, дергающиеся скулы, покусываемые губы… Потом неуверенность – то же самое плюс подергивание края пиджака. Еще чувство неопределенности – глаза шарили по полу в поисках ответа на самый главный вопрос этой минуты. Ну почему люди такие идиоты? Тебе бесплатно предлагают массаж после тяжелого трудодня – ну что тут думать??? Нет, наверняка построила у себя в голове какую-то дурацкую ситуацию и сейчас откажется, придумав какую-то глупость в качестве оправдания. Но мне-то нужен репетитор, поэтому черта с два!
Я серьезно посмотрел на Лену:
- Лен, смотри: я второй раз предлагать не буду. Но как по мне, отказываться от халявного массажа глупо, – Лена продолжала тупо смотреть в пол. Возможно, ее система морально-этических принципов не позволяла при первой встрече показывать свои ножки. Есть еще вероятность, что она стесняется уродливых бородавок на ногах, или еще чего похуже… – Ну ладно, не хочешь, не будем тебя мучить. Тогда давай чай наливай, кулстори мою обсудим.
Лена растерялась еще больше.
- Николай, ты понимаешь… как-то неправильно на первом свидании… ой, при первой встрече… физический контакт.
Я рассмеялся.
- Вот вы, гуманитарии, все одинаковые. Какой же это физический контакт? Это чистая энергетика! Если бы кто-то физику в школе учил, то знал бы, что вокруг проводника с бегущим по нему током возникает напряжение (как в розетке). Вот смотри! – я вдруг стал преподавателем. – У тебя что-то чешется. Это переизбыток энергии. Например, тебя комар укусил и в месте укуса происходит восстановление – довольно интенсивный процесс, потребляющий много ресурсов, к которым кожа не привыкла. Ты это место чешешь, к нему приливает кровь (кожа становится красной). Кровь насыщена железом и является проводником. Она и отдает твоим пальцам часть энергии, которую те в воздух спокойно рассеивают. Передается энергия как в трансформаторе, через диэлектрический зазор – кожу. Когда ты делаешь массаж, происходит обратный процесс – через руки и пальцы ты отдаешь энергию человеку. И если ты правильно делаешь массаж, то человек себя чувствует бодро. А если нет, то у него тело ломит. Крутые спецы, кстати, могут массажировать вообще не касаясь. Ну, а такие как я, только тактильно. Так что физический контакт – это лишь издержки производства так сказать.
По ходу Лена не въехала совершенно. Зато перестала нервничать. Она тупо уставилась куда-то в никуда и думала непонятно о чем.
- Ну, давай попробуем? – наконец-то предложила она. – Ты так закрутил…
- А хрена лысого! – отрезал я. – Нужно брать, пока дают. Ты это воспринимаешь так, как будто делаешь мне одолжение. – Лена начала немного обижаться. – Ладно, давай так: Я тебе делаю массаж ступней, а ты мне читаешь мой рассказ и указываешь на ошибки? Пока читаешь, я работаю. Прекращаешь – я тоже. Это мое последнее предложение.
Почему-то Лена усмехнулась. Потом молча села на диванчик и начала стягивать с себя сапоги. Будучи уверенной в том, что у нас холодный бартер, она, наконец, расслабилась, прекратив генерировать в голове всякие дурацкие мысли.
Кулстори мою читали минуты пол, пока я не начал работать руками. Лена разлилась комплиментами в адрес моих «золотых» рук и меня лично, затем начала жаловаться на жизнь и на то, что массаж ей не делали уже очень давно (ну да, с чего бы…). А потом просто откинулась на бортик дивана и несла какую-то лирическую муру про то, насколько современный мир неромантичен, скушен и зажат. Она, наконец, была свободной. Не стеснялась своего низкого роста, не думала об осанке, не важничала – она была сама собой тем, кем так редко удается побыть.
В момент, когда весь мир должен был подождать, дверь в подсобку заскрипела, показав стоящую за ней Олю. Ольга постояла пару секунд, потом довольно громко хлопнула дверью и, цокая каблуками, быстро ушла.
- Нифига се! – заметил я. – А стучаться не учили?
- Да нет, все хорошо. Мы с ней дружим (интересно, при каких обстоятельствах подружились). Она часто заходит вещи оставить или чаю выпить. Да и просто поболтать не брезгуем.
Лене было настолько пофиг все, что даже такая, на первый взгляд, откровенная сцена со стороны показалась ей чем-то несущественным.
- Завтра весь колледж будет говорить, что у нас с тобой был физический контакт, - как бы пошутил я. – Вот увидишь.
- Да нет, она хороший человек. Мы с ней все секреты делим. Сегодня, к слову, не виделись еще. Наверное, хотела посплетничать, нужно ей позвонить, спросить, чего хотела.
Лена лениво потащилась за сумкой, в которой лежал телефон (немного показав нежноголубые трусики), пару раз набрала номер.
- Странно, сбрасывает… Ну ладно, потом посплетничаем.
Датчик неприятностей в заднице начал разливаться тревожными сигналами. Началось…
- Доброе утро! – бодро и весело бросил я.
Студенты заржали, точно зная, что последует после приветствия.
- Доброе, – уныло и даже немного озлобленно протянула Оля, проходя между рядами.
- А вы куда? – наигранно удивился я. – Вам просто необходимо в угол! Там вас ждут!
Студенты дружно заржали, но Оля, игнорируя меня села за первую парту, прямо перед моим столом.
- В угол! – робко крикнул кто-то из студентов, и все опять заржали.
- Так, замолчали! – огрызнулся я. – Ставить в угол – моя обязанность!
Я посмотрел на Олю, которая отвела взгляд в забрызганное временем окно.
– Оля! Что же это вы? А кто в углу будет стоять? Я как раз кукол принес…
Все опять заржали. Я давно уже обещал принести кукол и трансформеров, чтобы опоздавшим стоять было не так скучно. Но Оля меня упорно не слушала, морщась от злости и что-то бормоча себе под нос. Терпеть не люблю людей без чувства юмора!
- Оля, если вы не пойдете в угол, я сейчас схожу к завучу и попрошу ее попросить. Ведь вы ей не откажете, правда?
Все замолчали в предвкушении чего-то. Оля продолжала гримасничать.
– Вы не оставляете мне…
- Иди на#уй, придурок одноглазый! – выпалила Оля и уткнулась в парту.
Я оторопел. Меня возмутило вовсе не то, что смеются над моим уродством, а то, что попирают мой преподавательский авторитет, который я так тяжко добыл на прошлых парах.
Еще раз вспомнив, что нужно вести себя тактично и, приведя лицо и мысли в порядок, я ровно произнес:
- Алина мы с вами идем к директору. Это раз. Я звоню вашим родителям и приглашаю их в гости. Это два. Мы все вместе общаемся, это тр…
- ИДИ НА#ХУЙ, ОСЕЛ Ё#АНЫЙ, ПИ#ОР, СУКА! – Оля кричала так, как кричат по телевизору бабки, в которых вселился бес. – ПИ#ОР СРАНЫЙ, УРОД! МУДАК! – на ее глазах выступили слезы, послышались частые всхлипы, а потом мощный девчачий рёв. Краснея и спотыкаясь о стоящие на полу ранцы, Оля выбежала из аудитории. Студенты молчали, а я чувствовал, как краснеют щеки.
- У нее так часто бывает? – поинтересовался я, придя в чувства.
- Да, – улыбчиво произнес староста Игорь. – «Парень» бросил, наверное.
На лицах в аудитории стали возникать ироничные улыбки.
- Сидите тут! Только ТИХО! Услышу, как кто-то шумит, буду применять «анальнокаратель»!
Показав полуметровый циркуль для доски, я поспешил под всеобщие смешки в коридор.
Во время пар в коридорах колледжа непривычно тихо, поэтому Олю я обнаружил почти сразу – усевшись прямо на полу, она обхватила коленки и рыдала возле моей компьютерной лаборатории. Оно и понятно – на первом этаже учительская, на третьем – куратор…
Молча открыв дверь, я коротко скомандовал: «Заходи»… И она зашла. Видимо, плакать в углу возле урны не очень удобно. Вернувшись в кабинет к студентам, я дал задание чертить алфавит чертёжным шрифтом, теперь уже на форматах (уже в третий раз подряд не могут его сдать), и отправился в лабораторию.
Хлюпая, но уже не так громко, Оля сидела за первой партой, рисуя что-то на пыльной поверхности пальцем. Я сел напротив:
- Поговорить хочешь?
- У-у… – замотала головой она.
- Может, чаю хочешь? – ответ был прежним. – Тогда садись за тот комп, там есть интернет. Я зайду в конце пары. Ты работу на сегодня сделала? – Оля неуверенно закивала, боясь смотреть мне в глаза.
– Доставай, я посмотрю.
Порывшись в сумочке, стоящей на столе, Оля достала и протянула мне худенькую тетрадку, в которой довольно сносно был выполнен алфавит канцелярским шрифтом, за который я мог бы несмело поставить пять. Что я собственно и сделал. Пока Оля рылась в сумочке, я успел рассмотреть часть ее содержимого – недешевый смартфон, о 99% функций которого хозяйка, уверен, и не догадывается, бесконечное число всяких тюбиков, о предназначении которых не догадывался я, связка с четырьмя современными ключами (у неё минимум две квартиры?) и большая яркая пачка презервативов. Все это наталкивало на определенные выводы, сделать которые мне помешал взрыв смеха, донесшийся из кабинета черчения.
- Оля, вы тут посидите, хорошо? – она кивнула. – Я вас закрою, чтобы никто не видел. В столе салфетки… они, правда, со спиртом, вы высушите сначала…
- У меня есть… – виновато протянула Оля.
- Ну, вот и хорошо. Я скоро вернусь!
Закрыв дверь на ключ, я позвонил Саше – моему коллеге, у которого так же был ключ от лаборатории и убедился, что он на работе будет не скоро.
За пять минут отсутствия преподавателя на паре в аудитории может произойти что угодно. И очень странно, что кроме шума ничего «такого» не произошло. Только один студент встал из-за парты и что-то корчил. Шкляров. Этого клоуна я тоже еще с первой лекции запомнил.
- Шкляров, почему не на месте? – грозно рявкнул я, и все замолчали.
- Ну…
- Вы хотели к доске? – поинтересовался я.
- Ну как бы не очень… – начал отшучиваться Шкляров.
- А я очень вас там хочу увидеть. – Шкляров начал подтормаживать. – К ДОСКЕ! – рявкнул я, и расстояние между Шкляровым и доской начало стремительно сокращаться.
– Возьмите в руки линейку и мел.
Шкляров взял кусок мела.
– Возьмите розовый! Он вам больше идет.
Шкляров неохотно взял мел, и все заржали.
- Че рисовать-то?
- Рисуют в детском саду, а мы здесь ЧЕРТИМ! Чертите букву «Х».
Шкляров начал выводить корявую «Х» без помощи линейки.
– ЧТО ВЫ ДЕЛАЕТЕ? – наигранно взбесился я, и студент испуганно оторвал руку от доски, тупо уставившись на меня. – Что вы на меня смотрите? Я спросил: «Что вы делаете?». Нужно отвечать.
- Ну это… рисую?
- Вы тупой? – все опять заржали. – Я же только что сказал, что рисуют в детском саду… Берите линейку и чертите нормально.
- Почему вы меня тупым обзываете? – обиделся Шкляров.
- Потому что не хочу ставить вам двойку, – улыбнулся я. – Меня терзает совесть, понимаете? Вы, студент второго курса, а линейкой пользоваться не умеете! Зачем вы ее в руки взяли?
- Потому что он тупой! – выкрикнул кто-то.
- Если автор сего изречения сейчас не возникнет в углу, вся группа получит двойки.
Автор изречения знал, что юмор у меня темнее цвета 00000, поэтому пошел на законное место под всеобщие смешки, а я вышел к доске.
- Господа студенты, мне очень неприятно вас обзывать идиотами, дебилами и кретинами. Честно. Но, к сожалению, по-другому я пока не могу. Как я уже говорил, взятки мне не позволяет брать совесть, а чтобы усыпить мою совесть, денег ни у кого из вас не хватит. А еще я руководствуюсь справедливостью, оценивая ваши навыки. Так вот, мне очень неприятна мысль… мне очень не хотелось бы распрощаться с большей частью второго курса из-за несданного зачёта по инженерной графике. Или может я ошибаюсь? – все молчали. – Подобными неприятными словами я подстегиваю ваше самолюбие, делаю так, чтобы у вас со мной были личные счеты, которые можно решить только грамотно сделанной работой! – я улыбнулся. – А еще чтобы немного поржать, потому что вы страшные зануды…
На лицах начали появляться понимающие улыбки. Я посмотрел на Шклярова.
- Шкляров, ты все-таки думаешь, что я тебя обозвал несправедливо?
- Ну, в общем справедливо…
- Ну, вот и хорошо! Теперь черти свою «Хэ»
Шкляров начал напористо, но аккуратно выводить две косых линии. Получилось очень даже хорошо. Следующей было сказано рисовать букву «Y» (которая канцелярским шрифтом выполняется так же, как и «У»). На доске сияло «ХУ».
- Рисуйте третью букву, – как можно спокойнее сказал я улыбаясь.
Шкляров покраснел. Обожаю смотреть, как краснеют щеки – завораживающее зрелище! Аудитория замерла в ожидании чего-то… Все они сочувствовали своему коллеге, который отчаянно искал в глазах соплеменников ответ на вопрос «Какая она, третья буква?», но ответа не нашел. Рука неуверенно потянулась к доске и начала рисовать «/». Напряжение в аудитории росло. Нарисовав часть магической руны, Шкляров еще раз посмотрел на аудиторию с надеждой, но встретил только соболезнования. Нарисовав символ, напоминающий наклоненную вправо литеру «V» студент обреченно уставился на меня. Выждав десяток самых длинных в жизни Шклярова секунд, я тихонько спросил, уже не сдерживая улыбки:
- Вы ИДИОТ? Вы не знаете, как «Зед» пишется? Что вы нарисовали? Что это за буква?
- Ий! – послышалось из угла, и все начали неистово ржать.
- А что же вы, Шкляров, хотели написать? Неужели…? – я изобразил наигранное возмущение вперемешку с удивлением. – Вы совсем тупой! А если бы к нам администрация зашла? А у нас тут «Х»«У»«Й» нарисованы??? Нас бы обоих вот этим… – я достал циркуль для доски. – Вот ЭТИМ бы покарали! Вы что не знаете, что х, y и z – это оси координат? Абсцисс, ординат и… Кто знает, как третья называется ось? Которая «Й»?
Шутки никто не понял, но и отвечать никто не собирался. Из угла робко донеслось:
- Аппликат?
- Совершенно верно! Как ваша фамилия?
- Шевелев.
- Шевелев, покажите, что вы начертили за пять минут моего отсутствия?
Студент показал тетрадку, девственность которой нарушал десяток заглавных букв. Нарисованы были они криво, от руки, но правильно.
- Шевелев, если будете чертить под линейку, получите пять. Согласны? – очень серьезно спросил я, и студент возбужденно закивал. – Шкляров, нарисуйте уже эту несчастную «Зед» и садитесь чертить…
- Вот видите, - расцвел Шкляров. – Вы сами говорите «Рисовать», а нас ругаете?
Я на мгновение смутился, но почти сразу нашел ответ:
- Это потому что вы чертить еще не способны. Пока вы только каракули можете выводить да всякие пакости на доске писать. Садитесь на место. Только сотрите это ваше ху-у-удожество.
Через минуту вся аудитории прилежно трудилась над своими будущими пятерками. «Почему пятерками?» спросите вы? Потому что у меня особая градация в оценках. Я считаю, что работу можно либо сделать, либо не сделать. Поэтому либо ПЯТЬ, либо ДВА. Безусловно, если у человека нет таланта, но он старается, у него будет стоять высший бал. Но поощрять тех, кто не хочет развивать свой талант, сдавая «кое-какие» работы на ТРИ, я не буду. Студенты, кстати, не сильно сопротивлялись, поняв, что нужно просто стараться и получать отличные оценки.
Еще раз показав страшный циркуль и потребовав тишины, я сел за ноут и зашел вконтактик, на страницу Оли. Первым в глаза бросился статус «Парой те кого ты любишь тебе плюют в душу. А те кого ты ненавидиш, оказываются настоящими друзьями» (пунктуация и орфография сохранена). Неужели и я таким когда-то был? комментирую: «Глаголы, отвечающие на вопрос «что делаешь?» ВСЕГДА пишутся с мягким знаком». Буквально через полминуты там же в коментах Оля изрекла «:)». Что ж, хороший знак.
Мне, как преподавателю положена подсобка, которую я должен делить с кем-то. Этим кем-то оказалась училка физики, которая учила меня уму-разуму буквально пять-шесть лет назад. Поэтому тусить в подсобке было как-то не совсем удобно, и в подсобке у себя я был только раз, когда получал ключи. Но с соседкой мне повезло – на полках стояли чистые кружки, на подоконнике электрочайник, а в аккуратных пакетиках – сахар и чай.
Открыв дверь лаборатории, я вошел внутрь с двумя полными кружками. Оля сидела за одним из компов, смотря в монитор. Рядом лежала куча салфеток и нетронутая пачка дорогих сигарет с зажигалкой.
- Чай будешь? – почему-то неуверенно спросил я.
- Нет, спасибо, – так же неуверенно ответила Оля, изобразив нечто, отдаленно напоминающее улыбку.
- И я вот это тащил через два этажа просто так? Пей, а то двойку поставлю!
Еще раз натянуто улыбнувшись, Оля потянулась за кружкой.
- А он с сахаром?
- Да, – гордо подтвердил я.
- А я с сахаром не пью… – виновато Оля отвела глаза.
- А я обычно, когда меня пидором обзывают, в морду бью, – уверенно обрезал я.
Оля начала краснеть, но продолжала искренне смотреть мне в глаза, как десятилетний ребенок.
- Николай Владимирович, вы извините, я не специально… я нечаянно…
- И часто вы нечаянно преподавателей матом…?
- Нет, не часто… то есть вообще никогда, просто… вы понимаете… у меня срыв был и… я три километра в колледж шла!
- И теперь можно всех преподавателей оскорблять? – подытожил я улыбаясь.
- Нет… просто меня парень… сказал, что я шалава…
- Можно узнать, почему?
- Потому что я с ним сплю за деньги…
- Но это не так?
- Ну, я люблю подарки там, он меня всегда на машине подвозил…
- У него есть машина? А сколько ему?
- Двадцать семь, - гордо заявила Оля. – У него иномарка! Джип!
В голове начала складываться картина происходящего, но еще кое-что хотелось уточнить:
- Так что случилось? Почему ты три километра пешком шла?
- Он захотел, чтобы я…
Оля начала морщиться, а потом заплакала. Горько-горько, так, как это могут делать только маленькие девочки. Немного обидно, что они уже знают и употребляют такие жесткие слова. И вряд ли двадцатисемилетний парень встречается с ней для того, чтобы написать вконтактике «Есть друг» и там же постить фотки себя пьяного на капоте чужого «Таурега». Конечно, она мне врет, но часть правды я уловил, плюс фотки вконтакте, плюс дорогой телефон, плюс презервативы…
Я достал свой блокнот:
- Оля, скажи мне телефоны и места работы твоих родителей. Я звонить не буду, ты не переживай, я никому не скажу, если будешь нормально себя вести. Мне просто поручено собрать информацию, а тебя на паре не было…
Оля устало вздохнула.
- Папы нет. Мама… работает в горисполкоме… уборщицей. Мобильного нет…
От идиотской шутки «Нет мобильного? Ты шо, с другой планеты?» меня удержала жалость к этому ребенку. Я уже сталкивался с такими случаями: мать одиночка, как правило, очень симпатичная в юности, но решившая, что красота с ней будет всегда, равно как и спонсоры. А потом БАБАХ! И реальность: без образования, без навыков, без друзей, а связи могут только помочь найти клиента на ночь… После одного из таких клиентов появляется ребенок, во всех трех случаях, с которыми работал я – почему-то девочки. Мама считает, что беременность решит все вопросы, однако суровая реальность считает по-другому. Вместо этого ребенок у бабушки, которая одной ногой в могиле из-за склероза, у тех немногих подруг, которые остались… и только медленно тянущиеся ночи, разрывающие плоть и душу наигранными стонами... Хотя тут красивые фразы не в тему. Поначалу это спасает материальное положение, но идут годы, и красота, будучи исчерпываемым ресурсом, теряется безвозвратно. Вот так и становятся уборщицами, торговками в ларьках и раздавателями объявлений (а иногда и всеми сразу), чтобы хоть как-то поднять любимую дочку, которая на одной из пьянок у друзей, с которыми познакомилась час назад, лишается девственности каким-нибудь пьяным уродом. Только чудом дерзко разорванная плева не дает повода для «характерных» заболеваний, зато дает понять, что предшествующий ей орган дает пропуск на веселые вечеринки, дармовую выпивку, закуски и возможность покататься на машине. Ну и еще кучу приятных бонусов. А тот небольшой дискомфорт, который приходится испытывать в моменты близости с «парнями» – всего лишь мизерная плата. Потом появляются подарки. Сперва мелочь – дешевые украшения, нормальная косметика, колготки, китайские или даже турецкие бля#ские шмотки, которые открывают возможности получить награду пожирнее – телефон, ноутбук или даже совместный круиз к берегу Черного моря на машине. Правда, приходится обслуживать друзей водителя, но ведь все это – мелочи! Можно на море посмотреть! И даже сфотографироваться с парнем, чтобы все подружки обзавидовались! А можно еще и подружек с собой захватить, ведь у них тоже не все гладко, и на море они еще ни разу не были… Хотя до него шесть часов на машине. Вот только мамы будут ругаться… Но кто они по сути? Зачем слушать человека, который не смог устроиться на нормальную работу и вырастить нормального ребенка? Ребенка… Этот «ребенок» за свою короткую жизнь смотрел на чужие члены намного чаще, чем я на свой. И самое обидное то, что они не осознают, в чем грузнут. И то, что рефлекторные беспомощные барахтанья в жизни только ускорят процесс ухода во все это дерьмо с головой…
- Здорова, Коль! – зашедший в аудиторию Юрий Иваныч перепугал меня до смерти. – У тебя интернет работает? – коллега посмотрел на Олю. – А че эт вы тут делаете, а?
- Да, у меня есть. Посмотрите, у вас, наверное, опять кабель случайно выдернули? А мы тут материал ищем. У человека дома интернета нету, – не слишком уверенно соврал я.
- Ну смотрите, не лазьте по сайтам разным, а то будет потом… как в бухгалтерии, гы-гы.
Юрий Иваныч понял, что лишний и удалился.
- Я не захотела сосать, – вдруг призналась Оля. – А он сказал, что я должна телефон отрабатывать. А это было по дороге, когда мы в колледж ехали, понимаете?
Я молчал. А что тут скажешь? Не думаю, что смогу понять когда-то.
- Пойдем в аудиторию. Если кто-то будет что-то говорить, просто игнорируй. И больше никому не говори об этом, поняла?
Сначала Оля уперлась рогом, но потом все же согласилась. Чай уже почти остыл, но переводить столько сахара и пакетик просто так не в моем стиле… Все-таки три месяца, как из общаги выписался. Не могу я так…
Первым в аудиторию зашел я, потом Оля. Она села за первую парту, а я начал проверять работы. Наконец-то группа поняла, чего я от них хочу и аккуратно (а самое главное – грамотно) выполнила работу. Все без исключения получили пятерки в журнал.
- А теперь друзья, - обратился к аудитории я. – вы мне должны пообещать молчать о сегодняшнем эксцессе. Иначе будет плохо. Пусть это останется в этих стенах, хорошо?
Из разных концов послышались «хорошо» и я решил закрепить успех небольшой лекцией про деление окружностей и про депрессию.
Прозвенел звонок, и я всех выгнал из аудитории, стараясь как можно скорее сесть за ноут и написать Оле, чтобы зашла после пар, однако в дверях возникла Лена – та самая училка по физике, с которой я делил подсобку:
- Коля, хочу тебя обрадовать, – сказала она.
- Николай Владимирович, – поправил я. – Мне тут кое-что нужно уладить, можно попозже?
Лена немного обиделась:
- Тебе поручено организовать областное методическое объединение по инженерке.
Я сделал самый тупой взгляд из всех доступных:
- ЧЕГО???
- Приедут люди с области, преподаватели. А ты их будешь обучать… – Лена сделала таинственную улыбку не желая продолжать мысль.
- Обучать чему? – не выдержал я.
- Как чему? Инженерной графике! Приедут молодые интересные девушки за пятьдесят, а ты будешь опытом делиться, и…
- Ты сдурела??? Какой опыт? Я две недели предмет читаю! На последнем педсовете ничего про это не говорили! Я, блин, толком чертить не умею!
Лену определенно начала веселить моя встревоженность.
– Чего ты ржешь? Представь: я учу людей с тридцатилетним стажем черчению! Да я нифига не знаю! На любой вопрос я студентам отвечаю: «ищи в книге, там все написано» или «спроси у соседа»! А им я что буду показывать?
Улыбка напротив начала порядком бесить. Видимо, Лена радуется тому, что спихнула кому-то инженерную графику и теперь не нужно проводить дурацких мероприятий.
- Николай… Владимирович… не переживайте так, – издевалась Лена. – Все не так плохо, как кажется. Тема объединения – создание мультимедийных материалов по предмету. Ну, это учебные фильмы, какая-нибудь графика… короче то, в чем ты спец.
Мысли немного встали на место.
- А когда сее действо произойдет?
- Двадцать второго.
Видимо, лицо мое сделало совсем дурацкое выражение, и Лена начала хихикать.
- ЧЕРЕЗ ВОСЕМЬ ДНЕЙ? Лен, ты понимаешь, что я блин… ну…
Прозвенел звонок. Лена убежала на пару, а аудитория заполнилась новой порцией мяса. Хорошо, в программе по инженерке нет стеснения и можно одно и то же мусолить по две-три пары. Но вновьприбывшие всё сдали на прошлой паре, и нужно было начинать новую тему: «Деление окружностей на равные части». Тема очень легкая, так как чертежи примитивные, а методика выполнения прекрасно изложена в учебнике.
- А что это у вас на доске нарисовано? – поинтересовался студент, фамилии которого я не помнил, показывая на окружность диаметром в метр и вписанной пятиконечной в нее звездой (рогами вверх).
- А это мы дьявола вызывали, – пошутил я. – Точнее не дьявола – ЧЕРТА. Знаете, зачем?
- Неа, – аудитория заинтригованно замотала головами.
- Ну, вы меня расстраиваете! Откуда пошло слово «Чертить»?
- От слова «Черт»? – удивились студенты.
- А то! Как считали в светлом средневековье, вся наука сложнее географии есть богопротивной и придумана дьяволом. А техника сложнее топора или плуга по утверждениям служителей церкви управлялась демонами. А чертеж это что? Правильно, язык техники. А раз черт придумал это все, то он в этом деле самый большой специалист. Вот и вызывали.
- И как, вызвали? – спросил кто-то.
- А то! Только тут один нюанс – черт должен в кого-то вселиться. Так вот, он в одну из ваших коллег вселился… Я таких матов, честно говоря, не слышал никогда!
По смеющимся лицам было видно, что об инциденте они уже наслышаны от коллег. Вот так проси о чем-то! Нужно будет на следующей паре всем двойки поставить за что-нибудь…
В кармане завибрировал телефон. На экране высветилось «Тат бух» – Татьяна из бухгалтерии.
- Слушаю? – грозно рявкнул в трубку я.
- Коль, спустись к нам, – Татьяна говорила наглым повелительным тоном. Терпеть этого не могу.
- У меня сейчас пара, – отрезал я.
- Ну, ты же инженер по компьютерам! У нас тут комп не работает.
Захотелось кого-то ударить.
- У меня теперь полставки, и я отвечаю только за один кабинет… свой. Поэтому…
- Коля, не вые#ывайся! Я сейчас Татьяне Павловне скажу, что…
- Да хоть министру образования! – еще раз рявкнул я и положил трубку. Да что ж за день такой сегодня??? Все, Успокоился, улыбнулся и продолжил пару:
- Всем вам я сейчас раздам учебники, которые вы откроете на странице, номер, – я показал на доску. – Там расписано все так, как должно быть. Вот в том углу примеры. Можете смотреть, но срисовывать нельзя. Если не увижу следов циркуля на чертеже – сразу ДВА. Понятно?
Все послушно закивали головами и начали чертить, становясь в очередь за единственным свободным циркулем.
Опять завибрировал телефон – звонила завуч по методической работе (мой хороший друг).
- Але, Коль?
- Да, Светлана Владимировна? – очень вежливо спросил я.
- Татьяна Павловна просит, чтобы ты зашел к ней.
- Хорошо, сейчас. Спасибо! – так же вежливо поблагодарил я и сгенерировал в голове мысль «Вот, сцуки! Заложили!». И даю 99%, что у них там кто-то дернул шнурок питания от свитча и теперь ничего не работает.
- Кто без ничего? – серьезно спросил я. – Поднимите руки.
Поднялась одна рука. Владельцем руки был Анатолич. В первый же день он меня порядком достал, и, дабы усмирить юношеский пыл, я заставил его читать лекцию. Сказал, что у него есть все полномочия и что он даже оценки может ставить. Излагал он материал мягко говоря хреново (оно и понятно), а вот с дисциплиной был полный порядок.
- Анатолич, я на ковер к начальству. Проследи, чтобы все тихонько сидели, ок?
Анатолич важно закивал головой, привстал, взял большую метровую линейку и начал ходить между рядами, посматривая на студентов, как фошыст на узников Бухенвальда. Ну а я пошел на мероприятие под названием «Разрыв ануса».
Как обычно, Татьяна Павловна тихонько сидела в своем кабинете и что-то писала. Я очень уважительно относился к ней, т.к. мне безумно нравилась ее утонченность и интеллигентность. Не смотря на порядочный (больше полтинника) возраст, выглядела она достойно, красиво одевалась, говорила и… не знаю, преподносила что ли? Когда говоришь с таким человеком, то невольно понимаешь, что ты – говно (пардон).
- Вызывали? – о-о-очень вежливо спросил я заглянув.
- Да, Николай Владимирович, зайдите пожалуйста, - я зашел и без спросу сел на мягкий стульчик.
– Ко мне только что заходили из бухгалтерии… – Татьяна Павловна выждала паузу, как бы намекая, что я должен прокомментировать сей факт, но я дебильно улыбался. – Они о вас очень нехорошо отзывались.
Я улыбнулся и помычал:
- Ммм?
Выжидая, я дал понять, что хочу услышать чужую версию происходящего.
- Ну что ж, хорошо… На вас жалуется коллектив бухгалтерии. Вы не хотите им помогать.
- Это они так сказали? – спрашивая и одновременно утверждая, улыбнулся я.
- А у вас другая версия? – завуча начала мучить интрига.
- А давайте сейчас туда пойдем, и они мне все повторят в глаза? Вы в курсе, что у меня сейчас пара? – невольный взгляд завуча в сторону сказал, что нет. – Вы в курсе, что полставки инженера – это обслуживание только одного кабинета. Вы…
- Николай… – величественно и грациозно произнесла Татьяна Павловна. – Вы же работаете в коллективе. А работа в коллективе подразумевает взаимопомощь… – я молчал и улыбался. – Все мы здесь трудимся не по уставу. Всем сложно, но все стараются. И я сижу на работе до семи вечера, хотя мне за это не платят. А вот…
- Татьяна Павловна, простите, но у меня пара. Скажите мне, как начальник: «что делать?».
Татьяна Павловна не привыкла работать силовыми методами, и немного смутилась. Под вопросом также была ее суперсила: решать вопросы «элегантно».
- Николай, я не могу вас заставить что-то делать, вы это знаете. Но подумайте вот о чем: от бухгалтерии зависит финансирование учреждения, стипендии, зарплаты и все остальное. Сегодня 14 сентября, послезавтра должны выплатить аванс и стипендию. Кому-то задержка даже в один день может сильно навредить. Вот ваш коллега, физрук, выплачивает кредит за автомобиль (ну да, с зарплатой в 150$ кредит за тачку самое оно!). Студенты есть из бедных семей, которые от стипендии до стипендии…
- Я понял, – согласился я. – Сейчас зайду к ним, посмотрю.
Татьяна Павловна повесила на меня ответственность за не вовремя выплаченные зарплаты и стипендии. Тонко, блин!
Далее последовала небольшая лекция о том, как важно быть членом коллектива, помогать друг другу и прочие идеологические макаронные изделия.
Здрасте! – громко поприветствовал я грибное царство с надписью «Бухгалтерия» на двери. – Что у вас там стряслось? На месте было два бухгалтера – молодая, но в принципе адекватная Лена и бывалая Афанасиевна, очень вежливая и опытная, к тому же жутко обаятельная женщина. Остальным видимо надоело сидеть в «одноклассниках», и они пошли курить в курилку.
- Коль, у нас тут вирус… – молвила Лена, показывая на свой компьютер.
На угрюмом черном фоне монитора еще более мрачными красными буквами были начертаны магические слова: «Ваш компьютер заблокирован за нелегальное хранение и распространение порнографических материалов с несовершеннолетними…» и так далее. Гадость такую я уже лечил и вылечу снова на любом компе за десять минут, имея под рукой ноут, чистый диск и нормальные интернеты.
Но это знаем мы, а в бухгалтерии (по крайней мере, в нашей) живут грибы:
- Это очень серьезный вирус, – важно констатировал я. – Заражается загрузчик, эксплорер, таск менеджер и вообще все.
От страшных слов бухгалтера непроизвольно поежились.
– Тут гемора на неделю – регистр нужно вручную чистить, загрузчик восстанавливать… Могу снести все и поставить чистую винду. Только все проги сами устанавливайте, а могу проковыряться неделю…
- Ну, лучше пусть он у тебя побудет, а у нас тут еще есть один лишний… Марина в отпуске…
Я сделал понимающий вид, а потом начал отсоединять кабеля:
- Но за то, что вы на меня настучали, я администрации скажу, что вы порнуху на работе смотрите!
- Но мы не смотрели! Не с детьми…
- Ну, конечно! А вирус откуда взялся, а??? – грозно спросил я и Лена покраснела. – Короче, еще раз такое произойдет, я отказываюсь от ставки инженера вообще, и сами будете себе все чинить. Понятно?
- Но это не мы, это Таня… – оправдывалась Лена.
- Ну, вот Татьяне спасибо скажете. Еще раз вам говорю: у меня есть источники НОРМАЛЬНОГО заработка. Смысл мне мозг взрывать за 500 гривен (63$) в месяц? Просто меня попросили быть на этой ставке, я и согласился. Но если будет такое отношение… Знаете, сколько эта рубашка стоит? – я подергал рубашку, купленную в секондхенде за 35 грн (4,3$). – Сто тридцать евро! И заказывал я ее в Милане! Месяц ехала! Думаете, я буду три месяца трудиться, вычищать из ваших компов Богопротивные видео и розетку поправлять ради одной рубашки?
Рубашка была и вправду очень стильной, поэтому впечатление я произвел. Такая практика (работа параллельно со своим делом) у нас встречалась неоднократно. Мой дружбан Саня держит небольшое предприятие по производству древесного угля и две коровы. Поэтому кликуха у него – веселый молочник. Есть еще физрук и военрук Федорыч – веселый дядька, который мне уже раз шесть предлагал забухать. Вообще не понимаю, чего он здесь делает. Его жена (тоже физрук) говорила, что на его фирме охранники больше получают, чем он здесь. Че он здесь делает? Для души разве что?
Принеся больной комп в аудиторию, я все подключил, скачал программулину (кстати, низкий поклон и огромный респект авторам!) и вылечил все буквально за 20 минут. И только потом вспомнил, что у меня пара…
На паре было тихо. Какие-то неправильные студеты! Почти все уже закончили и тихонько болтали о своем или дописывали математику. Анатолич сидел на моем месте и читал в интернетах анекдоты, изредка поглядывая строгим взором на своих подопечных. Идиллия, блин! Вот так бы работал и работал!
Работы были годными, а некоторые очень даже годными. Я был единственным преподом, который на паре разрешал помогать своим коллегам, воспитывая в коллективе дух единства, а не соперничества, как это обычно бывает. Взять того же Анатолича – лопух лопухом! Но ведь прирожденный лидер! И голова у него светлая. Кстати, от скуки он таки начал в конспекте (я разрешаю только на А3) чертить фигуры, и получалось у него вполне прилично. Только грязно. Ну, ничего, это дело техники. Главное – у него не возникает отвращения к предмету. И хоть он знает, что за чертеж в конспекте больше трех заработать нельзя, он начертил! А значит, ему интересно! А раз ему интересно, он будет это учить! А это уже большая перспектива, господа!
До звонка оставалось пятнадцать минут.
- И так, господа, все сегодня получают… ДВОЙКИ!
Все выпучили глаза и начали неистово бушевать:
- Как так? Вы же говорили, что работы отличные! Что нарисованы хорошо, что…
- Все-все-все, - начал успокаивать всех я. – Кто из вас подписал чертеж нормально? В рамке, как полагается, чертежным шрифтом? – все начали переглядываться. – У всех вас в подписи какое-то народное творчество! «Комик Санс» какой-то! Чего сидите? У вас еще пятнадцать минут! – муравейник зашевелился, а меня понесло в сторону умных мыслей. – Вы должны понимать, что то, как выполнена работа, это только часть вопроса, притом не главная. Самое главное – как работу преподнести. Вот… возьмем, к примеру, шампунь. Вот вы знаете его химическую формулу? Или технологию его производства? Нет. А что знаете? Что его рекламирует какой-нибудь исполнитель или исполнительница направления Kir core (попса). Смысл того, что она или он в рекламе говорят, ОТСУТСТВУЕТ начисто. Там только общие фразы ни о чем. Ну, например: Шампунь такой-то укрепляет ваши волосы от корней до самых кончиков… И ЧТО? Цемент тоже укрепляет от корней до самых кончиков! Тем не менее, рекламщики зарабатывают 50% всех денег в мире. И вы не отставайте: ваша рамка с надписями – это лицо вашей работы. А если лицо неказистое, то и на работу будут смотреть косо.
Видимо, мой дар убеждения куда-то пропал, ибо подписано все было невероятно корявым образом. Короче, всем пригрозил поставить двойки и приказал доделать работы дома, как полагается. Уходя, все долго скулили, жаловались, но уверен, что в ближайшем будущем, когда придет время их первого курсового, мне скажут «спасибо».
А еще я забыл, что началась большая перемена. У меня в столе еще есть пара засохших овсяных печеньков, воды в туалете можно набрать…
В аудиторию зашла Лена:
- Пошли в подсобку?
Я испугался. На вчера нужно было сделать какой-то план, на который я положил.
- А что в подсобке?
- Печенье и чай.
Печенье (вероятно свежее) и чай однозначно были лучше, чем вода и сухари. Но было стремно. Согласитесь, идти к своей бывшей училке поесть как-то неудобно. Но было одно «но» - Лена являлась одним из немногих моих читателей и точно знала мой фетиш – ЖРАТ. И точно знала, что чувство голода у меня практически никогда не пропадает. И точно знала, что за еду я готов на все. Даже поработать. И что в должниках я никогда не остаюсь…
Смутные сомнения начали терзать мое вмиг воспалившееся сознание, но желудок деспотично заявил «ниипет!» и мы пошли в подсобку.
Неуютное, выкрашенное в блевотный сероголубой цвет, помещение площадью в пять квадратных метров вмиг стало самым приятным и родным, когда на маленьком столике оказались чайник, две больших кружки, коробка с сахаром и, конечно же, печеники. И не просто печеньки, а с ШОКОЛАДОМ! Пищеварительная система ликовала. А мозг (точнее та его малая часть, которая еще могла мыслить адекватно) непрерывно отправлял в область задницы тревожные сигналы.
- Лен, а по какому поводу?
- А что, обязательно должен быть повод?
- А почему тогда раньше не приглашала?
Лена смутилась.
- А может, я раньше стеснялась…
- Тогда повторю вопрос: а по какому поводу?
Лена обиделась:
- Обязательно должен быть какой-то повод? Коллега коллегу не может пригласить перекусить?
- То есть, – подытожил я, – это просто знак дружбы и уважения, так? И я ничего не должен буду делать взамен, так?
Лена посмотрела на меня очень испуганно:
- Коль, ты всегда так реагируешь на подобные вещи?
Я понял, насколько тупо поступил. Наверное, куча происшествий за сегодня не позволяли успешно соображать. Почему-то думалось об Оле, о подлой бухгалтерии и Шклярове.
Стыдливо рассматривая чай в кружке, я начал его пить. А потом еще боле стыдливо есть печеньки.
- Коль, мне одна студентка на прошлой паре сказала, что ты ей нравишься…
Печенья, чай, слюни и кратковременное душевное спокойствие оказались на столе.
- Оля что ли?
- А что, уже делала знаки внимания? Или может, ты?
Лена довольно уставилась на меня, а я печально посмотрел на некогда белую скатерть.
- Нет… она решила, что я ей знаки делаю… Вот блин! А Павловна предупреждала! – я обреченно посмотрел на Лену. – И что мне делать?
- А что? Оля симпатичная, - начала ехидничать Лена. – Умная достаточно… Как раз на твой вкус!
- Ты с ума сошла? Какой мой вкус? Ей шестнадцать… ну или семнадцать! Ты ее статусы видела вконтактах? Если их в один слепить, получится книжка почти как у Коэльо! Смысла нету нифига, зато так красиво и романтично.. А вместо фотографий какие-то полуголые гламурные девицы…
- Так это она себя так видит?
- Полуголой бл#дью? – я понял, что злюсь и немного успокоился. – Лен, себя нужно в зеркале видеть! А если то, что в зеркале не нравится, то нужно анус напрягать…
Вспомнился утренний разговор, и захотелось резко и смищно пощютить про напряжения ануса и прочих сфинктерных мышц, но я вовремя сдержался. Продолжив молча сербать чай, я размышлял, придумывая варианты, которые могут получиться:
1. У Оли просто временное помутнение разума, через день отойдет, и даже не вспомнит. Вероятность процентов семьдесят.
2. Студентка влюбилась в меня по уши, и будет терзать после пар. И до. И во время. Вероятность около десяти процентов, но вариант самый стремный. Придется читать длинную лекцию о том, что она милая, маленькая и невинная, а я здоровый и похотливый мудак. Единственное что беспокоит – черный пиар может потом всплыть и сыграть нехорошую службу. Для преподавателя это не ахти как круто. И хоть я крайне самодостаточный перец, но все равно хочу, чтобы обо мне судили по поступкам, а не по тому, что сказала какая-то малолетка. А ведь по закону подлости внимание обратят именно на нее.
3. Лена все неправильно поняла мне не стоит париться вообще. Оставшиеся двадцать процентов. Имея длительный опыт общения с Леной, в принципе можно было дать большую вероятность, но сложно что-то не понять… так, стоп!
- А что она конкретно сказала? Ну, как она спросила?
- Спрашивала, есть ли у тебя кто-то. А потом интересовалась, есть ли у нее шансы.
- А ты что сказала?
- Что есть.
Мой маленький голодный мир взорвался на миллиард частиц.
- А можно поинтересоваться «зачем»?
- Коль, ну ты же сидишь дома целыми днями, зарос весь, ходишь с козлиной бородкой, позоришься. Сбрей ее!
- А можно не касаться моей бородки и личной жизни? Я что, просил?
Лена улыбнулась по-взрослому.
- Коль, ну посмотри на себя: зарос, ногти грязные и нестриженые, – я машинально спрятал руки под стол. – Голодный постоянно…
- Вот же блин! – опять взорвался я. – У меня такой принцип: пока не будет дохода больше пяти килобаксов в месяц, про подобные вещи можно не думать.
- Так ты можешь просидеть сколько угодно! Тем более с зарплатой учителя, – реальная зарплата от идеальной составляла аж 4%. – Время, оно ведь движется постоянно. Потом будет поздно!
- И поэтому меня нужно сватать с первой попавшейся студенткой?
Лена опять по-взрослому улыбнулась:
- Ну чего ты взъелся? Пей свой чай, уже почти остыл.
Хотелось сказать «да мне теперь кусок в горло не лезет», но почему-то не получалось. Хотелось обидеться на Лену, но это тоже не получалось. Ее коварный план работал. Пока я ел, для меня она была святой. Да и не виновата она, в общем-то, ни в чем. Ее спросили, она ответила. А если бы ответила по-другому, это многого не поменяло. Спасибо, что сказала хотя бы… А, нужно вслух сказать!
- Спасибо, что сказала. Приятно, что хоть на кого-то можно положиться.
Лена расплылась в улыбке, и оставшуюся часть перемены мило болтала со мной остаток перемены о всяких прелестях работы преподавателя типа дежурств в кабинетах и педсоветах.
Третья пара была, в общем-то, не примечательной, забавным было разве что объяснение основ булевых операций третьему курсу:
- Дизъюнкция переменной и конъюнкции равносильна конъюнкции дизъюнкций этой переменной с сомножителями. НУ ЧТО ТУТ СЛОЖНОГО???
На меня смотрели пятнадцать пар невероятно тупых глаз.
– Ну что вы на меня так смотрите? Что такое дизъюнкция? – глаза начали смотреть в парты. – Ага! – обрадовался я. – Вместо того, чтобы ЦЭП учить, вы в своей общаге курите и пьете вотку? Да?
- Мы не пьем! – начали возмущаться студенты.
- Ну да, конечно! Все вы уже давно заядлые алкоголики! – весело констатировал я. – Вам даже доктор Курбатов не поможет!
- Мы не алкоголики! – начали отпираться обиженные студенты.
- Все алкоголики считают, что они не алкоголики! Как, впрочем, и наркоманы всякие. Вот посмотрите на вот этого! – я показал на задремавшего студента за второй партой. – Ну типичный планокур же!
Студенты негодовали, но ничего не говорили. Хотя один более или менее разумный студент по фамилии Бодя, решил заманить меня в мои же сети:
- Николай Владимирович, а вот вы алкоголик?
Студенты вмиг замолчали, а я очень выразительно посмотрел на хитрого студента (у него по ЦЕП точно будет пятерка), выражая во взгляде уважение, сочувствие и социальное превосходство:
- Прекращаем задавать глупые вопросы, открываем прошлую лекцию и ищем ответ на вопрос «что такое «дизъюнкция»». Если вы конечно в эту лекцию пирожок не завернули или зад не подтерли.
Студенты захихикали, но послушно начали шелестеть бумагой.
- Логическое сложение? – предположил Бодя.
- Это вы меня спрашиваете? – наигранно удивился я.
- Да, – дерзко рассмеялся Бодя.
- Бодя, вы что, еврей?
Вся аудитория заржала.
- Почему это я еврей?
- Потому что на мой вопрос вы ответили своим вопросом. А так делают только евреи.
- А вы что, не любите евреев? – ехидно спросил Бодя.
- Третий раз вопросом на вопрос… как бы все с вами ясно. Мне только одно непонятно – какая у вас до репрессий была фамилия? «Бодерман» что ли? – Бодя хотел что-то возразить, но я его перебил. – Итак, с усилием, с которым рожают тройню, мы узнали, что дизъюнкция это логическое сложение. Для самых одаренных, смотрите:
На доске я написал: ˅=+.
- И так, что мы делаем при виде дизъюнкции?
- А зачем плюс заменять вот этой «птичкой»? – не унимался Бодя.
- ПОЧЕМУ ВЫ ОТВЕЧАЕТЕ ВОПРОСОМ НА ВОПРОС? – уже не выдержал я.
- А почему вы задаете столько вопросов? – совершенно спокойно по-еврейски ответил Бодя.
Что-то внутри треснуло, и я неистово заржал. Аудитория комичности ситуации не поняла, поэтому натягивая улыбки, удивленно переглядывалась между собой. Успокоившись и сев на место, я спокойно ответил:
- Я преподаватель. Я должен вас учить, а потом должен убедиться в том, что вы меня поняли и усвоили материал. Для этого и существуют всякие тематические аттестации, семинары, летучки и экзамены. Еще вопросы есть?
- Да! – задорно выкрикнул Бодя.
- Группа, – я выразительно посмотрел на группу. – Если мистер Бодя задаст мне еще хотя бы один вопрос не по теме, то… – я хитро улыбнулся. – Получит пять. А вся остальная группа ДВОЙКИ. И сегодня у меня карандаша нет, только ручка, так что смотрите… У кого-то нормальные вопросы есть?
Вопросов не было, и я продолжил.
Исписав всю доску нулями и единицами, я наконец-таки смог дать самостоятельную работу, а сам залез вконтактик. Одно сообщение. Как и соответствует закону жанра – от Оли (статус online). Сообщение гласило: «Николай Владимерович я к вам зойду после пар?». Epic facepalm… Они русского языка не знают! Как я их техническому научу? Но это потом решим. Что, момент истины откладывать на потом? Пишу «Заходи, как раз покажу тебе сопряжения». В ответ через полминуты «:*». Никогда не понимал этого смайла. Какой поцелуй? Это же бубон во рту! Ну, или кляп для любителей BDSM-чика. На худой конец огромная сережка, но уж точно не поцелуй! Хотя, не туда я смотрю, есть проблемы посерьезнее. Что мне ей говорить? Может, что я голубой или импотент? Или еще что? Про венерические заболевания? Такая инфа будет распространяться очень стремительно, и уже завтра надо мной будет подшучивать весь коллектив. А в этом самом коллективе есть пара представительниц прекрасного пола, таких же молодых преподавателей, как и я, ни у одной обручального кольца нет, и одеваются они так, что сразу становится ясно, что внимания им катастрофически не хватает. Как и мне…
Прозвенел звонок. Все упорно продолжали сидеть над работой (хорошо что-то решать, когда получается! Не то, что на этой вашей Вышке), но всех пришлось выгнать (как непедагогично!), чтобы отнести журнал в учительскую и быстрее свалить побродить по городу (окно). В дверях кабинета меня встретила преподаватель языка и литературы. Не помню, ее фамилии и отчества… и имени не помню… Но на первом педсовете она сразу же стала на первое место в списке «с кем можно замутить» - симпатичная, стройная (можно даже сказать «миниатюрная»), на четыре-пять лет старше меня. Правда, сейчас вид у нее был немного недовольный.
- Чем обязан? – удивился я.
- Я на своей паре у одного из студентов забрала вот это, – она показала пачку листов в файле. – Что это?
- Э… Ну, листочки в файле? – предположил я.
Училка еще больше разозлилась, но, посмотрев на стопку, перевернула их другой стороной. На другой стороне было написано большими буквами «Ведьма», а маленькими «Николай Хлевицкий 2011».
- Смею предположить, что это пиратская версия моего рассказа. Хотя нет, это моя распечатка… Ах да! Я давал одной студентке, а она так и не вернула… зараза!
- Почему МОИ студенты на МОЕЙ паре читают ВАШ рассказ?
Я искренне удивился вопросу.
- Ну, вы же понимаете, что есть причинноследственная связь? Навряд ли МОЙ рассказ заставил ВАШИХ…
- Не паясничайте! Я буду жаловаться администрации!
- На кого? – удивился я. – На рассказ что ли?
- НА ВАС! – еще более агрессивно ответила училка.
- За то, что я рассказы пишу? – начал злиться я, но потом понял, что иду совершенно не в том направлении и исправился. – Хорошо, простите… Я вспылил. Что мне стоит сделать? Ну, чтобы не было конфликтных ситуаций, подобной этой? Просто у меня еще мало опыта…
Говорил я абсолютно искренне, поэтому училка растерялась. Когда на смену агрессии к оппоненту приходит спокойствие, это всегда выводит собеседника из равновесия, но не дает ему повода для атаки. Училка начала тупить.
- Просто…
- А вы читали? – вдруг поинтересовался я. – А то мои кулстори читают в основном офисные лентяи (ребята, без обид
), а мнения профи я так и не слышал. И ошибки я постоянно допускаю. Не знаю, что с этим делать. Может, просмотрите? Только не судите строго, я просто аматор и делаю, как умею.Училка поняла, что ее здесь ценят, оценила комплементы и моментально подобрела, значит нужно контрольный в голову. – А я вам в качестве компенсации чего-нибудь вкусненького… Я понимаю, что при такой фигуре сладкое вы кушаете не часто, но разок позволить можно.
Училка стала краснее спелого огурца, и смущенно пялилась в грязный пол (сцуки дежурные! Уже неделю не убирали!). Затем глядя в сторону, все же сказала:
- Давайте у меня в подсобке после пар? На втором, возле истории?
Я согласился, и мы вместе молча пошли к учительской, после которой я затопал в супермаркет за какими-нибудь няшками.
Мне даже не жалко было купить хороший годный торт ради такого. Репетитор по языку будет стоить в несколько десятков раз дороже, а собственная неграмотность стала порядком доставать.
Закончив четвертую пару, по пути в учительскую я посмотрел на стенде с фотками ФИО училки по языку: «Многоножко Е. Ю.». Блджад! Ну что за тупость? Чернил нормально жалко написать полностью? Откуда я знаю, «Е» – это Елена или Екатерина или Евлампия вообще?
В учительской никого кроме мисс «Е» не было. Бля, как же к ней обращаться…
- Николай Владимирович, – начала училка смущенно улыбаясь, – я начала просматривать ваш рассказ на перемене. Сперва просто ужасно! Очень много нелитературных слов…
- Матов что ли? – удивился я. – Я ж только в крайнем случае…
- Нет, - улыбнулась она. – Всякие там… фокусы, перефокусы… Вот у вас технический склад ума, а я – филолог, для меня это сложно. Но это вначале. А потом весьма интересно. Я студентов заставила читать самостоятельно и до конца прочла… концовка впечатляет! Последняя часть как бы расслабляет, а потом внезапно «БУХ!», – училка улыбнулась. – Как минимум, нестандартно. И вот эта детская наивность… очень хорошо чувствуется! Как будто ребенок писал – противоречие ситуаций… В общем интересно!
- Так может все-таки обсудим? – радовался как ребенок я. – Я торт купил, вы чаек сделаете, и в честь знакомства…
- Жду! – задорно сказала она и удалилась.
Так, теперь срочно нужно узнать, как ее зовут! Начал спрашивать всех знакомых студентов – она читает только на первом курсе (у меня спецдисциплины со второго), у коллег как-то неудобно… О! Владимировна! Методист колледжа и моя хорошая знакомая. Не могу сказать, что подруга, так как в общаге я жил с ее младшим сыном. Но отношения у нас были очень теплые. Это единственный человек, который мог заставить меня что-то сделать против моей воли. Когда я лежал при смерти с меланомой в клинике, она приехала в Харьков сидеть со мной, преодолев около 500 км.
- Светлана Владимировна, здрасте! – бодро начал я, зайдя в ее невероятно тесный кабинет. – А…
- О! Колечка Владимирович! – перебила она. – А тобой сегодня Елена Юрьевна интересовалась.
- Ого… А злая или не очень?
- Нет… – Владимировна приспустила очки и прищурилась. – Мне кажется, ты ей интересен.
Щеки загорелись.
- Ну да! Я ж это… рассказы пишу, а она сегодня мой рассказ у студента забрала на паре и прочитала… А сейчас я как раз хотел к ней зайти обсудить. Только за тортом сбегаю… вот. Ну, в качестве гонорара за оценку.
Владимировна прищурилась.
- Николай, смотри… Это техникум, здесь еще дети…
- В смысле? – удивился я.
Владимировна рассмеялась.
- Иди уже, клоун!
Я пошел. О чем это она? О сексе что ли? Ну и мыслишки…
Подсобка Елены Юрьевны была в миллион раз лучше моей. Тут был диван и холодильник. Можно было прийти на перемене, завалиться и жрать. Помимо холодильника и дивана были никому не нужные пластиковые цветы, старенький сервант, в котором кроме кружек и пачки кофе ничего не было, стол с каталогом продукции какой-то строительной фирмы по производству отделочных материалов («Avon» кажись), и зеркало конечно. А! И жалюзи! Во живут, буржуи!
Елена Юрьевна поставила чайник и села рядом со мной на диван.
- Ну вот, Николай Владимирович… Может на «ты» перейдем? – я пожал плечами соглашаясь. – Коль, смотри, у тебя очень много ошибок в глаголах, на «-ться –тся»…
- Чайник щелкнул, и Елена Юрьевна… тьфу, Лена встала, и тут же взвизгнув, подкосилась, почти упав на пол. Но я ее успел поймать.
- Елена… Ой, Лена… Зачем ты ходишь на такой шпильке? Ты же постоянно у доски – ноги очень устают! Конечно, смотрится шикарно (у нее правда были классные черные сапоги-босоножки (ну, такие с дырочками)), но ради красоты жертвовать здоровьем?
- Да нет, мне на каблуках удобнее…
- А вот только что? Тоже удобно? Понимаешь, у тебя площадь опоры маленькая очень, балансировать сложнее, как только не плоская поверхность – потенциальная травма!
По выражению ее лица стало ясно, что подобных слов при ней лучше не произносить.
- Коль… У тебя какой рост? – серьезно спросила Лена.
- Ну… метр восемьдесят восемь где-то. А что?
- А у меня какой?
- Ну… Не знаю… метр семьдесят?
- Метр шестьдесят три. И понимаешь, я вызываю студента, а он на меня сверху смотрит, как на ребенка. Ну как так?
- Ага! – обрадовался я. – Значит, кое у кого комплексы?
- Нет, это не комплексы, – обиженно ответила Лена. – Это рационализм. Они меня и так не слушают, на парах болтают, учиться не хотят, а потом еще и свысока смотрят! Знаешь, как это бесит?!
- Ну да… понимаю… так давай, я на парочку твои пар приду, построю их, как нужно. У тебя ж первачки – они еще дети.… Ну, вот ты на них грозно не можешь рявкнуть?
Лена иронично улыбнулась.
- У меня и так голос высокий. Я когда кричу, похоже, что пищу, как мышка. Меня саму это дико раздражает, а детям смешно, представляешь? У меня как на войне – день за три.
- Ну а как расслабляешься? Нужно ж стрессы снимать?
- А как тут расслабишься? Дома работы проверяешь, к паре готовишься…
- И что, так каждый день?
- Не каждый, конечно. На выходных можно в Донецк в клуб съездить или в театр… Как раз четыре раза в месяц. На больше зарплаты не хватает…
Ну да. У обычного преподавателя ставка – 1200 грн (150$). У меня хоть еще полставки инженера еще есть – уже как-то полегче. Нужно хоть как-то помогать этому несчастному человеку:
- Лен, предлагаю бартер. Ты будешь меня учить грамотности, а я буду твою психику реабилитировать? Только не спеши, подумай. В таких делах нужно полностью доверять друг другу. Как друзья. Иначе ничего не получится. И помни – придется отрабатывать, – Лена удивленно и слегка обиженно посмотрела на меня. – У меня никогда по языкам больше четверки не было.
- Ну, я не знаю…
- Ну ладно. Если в чем-то не уверенна, то не стоит этого делать. Особенно, если это психики касается. Тогда просто чайку попьем, знакомство обмоем.
- А что будет входить в курс реабилитации? – не унималась заинтересовавшаяся Лена. – Я же должна знать, на что соглашаюсь?
- А ничего «такого». Прогулки, фотосессии, совместное творчество, чтение… вот такое.
Лена еще подумала и улыбнулась:
- Ну, тогда ладно. А то мне в голову взбрели физические контакты, совместное проживание, хи-хи… Ладно, я согласна.
- Прекрасно! – констатировал я. – Тогда садись на диван и снимай сапоги. Или как они там называются? И нечего на меня так смотреть! Будем делать тебе массаж. А то, небось, ноги отваливаются?
На лице у Лены было много эмоций. В первую очередь недоверие. Его было ОЧЕНЬ МНОГО. Прищуренные глаза, дергающиеся скулы, покусываемые губы… Потом неуверенность – то же самое плюс подергивание края пиджака. Еще чувство неопределенности – глаза шарили по полу в поисках ответа на самый главный вопрос этой минуты. Ну почему люди такие идиоты? Тебе бесплатно предлагают массаж после тяжелого трудодня – ну что тут думать??? Нет, наверняка построила у себя в голове какую-то дурацкую ситуацию и сейчас откажется, придумав какую-то глупость в качестве оправдания. Но мне-то нужен репетитор, поэтому черта с два!
Я серьезно посмотрел на Лену:
- Лен, смотри: я второй раз предлагать не буду. Но как по мне, отказываться от халявного массажа глупо, – Лена продолжала тупо смотреть в пол. Возможно, ее система морально-этических принципов не позволяла при первой встрече показывать свои ножки. Есть еще вероятность, что она стесняется уродливых бородавок на ногах, или еще чего похуже… – Ну ладно, не хочешь, не будем тебя мучить. Тогда давай чай наливай, кулстори мою обсудим.
Лена растерялась еще больше.
- Николай, ты понимаешь… как-то неправильно на первом свидании… ой, при первой встрече… физический контакт.
Я рассмеялся.
- Вот вы, гуманитарии, все одинаковые. Какой же это физический контакт? Это чистая энергетика! Если бы кто-то физику в школе учил, то знал бы, что вокруг проводника с бегущим по нему током возникает напряжение (как в розетке). Вот смотри! – я вдруг стал преподавателем. – У тебя что-то чешется. Это переизбыток энергии. Например, тебя комар укусил и в месте укуса происходит восстановление – довольно интенсивный процесс, потребляющий много ресурсов, к которым кожа не привыкла. Ты это место чешешь, к нему приливает кровь (кожа становится красной). Кровь насыщена железом и является проводником. Она и отдает твоим пальцам часть энергии, которую те в воздух спокойно рассеивают. Передается энергия как в трансформаторе, через диэлектрический зазор – кожу. Когда ты делаешь массаж, происходит обратный процесс – через руки и пальцы ты отдаешь энергию человеку. И если ты правильно делаешь массаж, то человек себя чувствует бодро. А если нет, то у него тело ломит. Крутые спецы, кстати, могут массажировать вообще не касаясь. Ну, а такие как я, только тактильно. Так что физический контакт – это лишь издержки производства так сказать.
По ходу Лена не въехала совершенно. Зато перестала нервничать. Она тупо уставилась куда-то в никуда и думала непонятно о чем.
- Ну, давай попробуем? – наконец-то предложила она. – Ты так закрутил…
- А хрена лысого! – отрезал я. – Нужно брать, пока дают. Ты это воспринимаешь так, как будто делаешь мне одолжение. – Лена начала немного обижаться. – Ладно, давай так: Я тебе делаю массаж ступней, а ты мне читаешь мой рассказ и указываешь на ошибки? Пока читаешь, я работаю. Прекращаешь – я тоже. Это мое последнее предложение.
Почему-то Лена усмехнулась. Потом молча села на диванчик и начала стягивать с себя сапоги. Будучи уверенной в том, что у нас холодный бартер, она, наконец, расслабилась, прекратив генерировать в голове всякие дурацкие мысли.
Кулстори мою читали минуты пол, пока я не начал работать руками. Лена разлилась комплиментами в адрес моих «золотых» рук и меня лично, затем начала жаловаться на жизнь и на то, что массаж ей не делали уже очень давно (ну да, с чего бы…). А потом просто откинулась на бортик дивана и несла какую-то лирическую муру про то, насколько современный мир неромантичен, скушен и зажат. Она, наконец, была свободной. Не стеснялась своего низкого роста, не думала об осанке, не важничала – она была сама собой тем, кем так редко удается побыть.
В момент, когда весь мир должен был подождать, дверь в подсобку заскрипела, показав стоящую за ней Олю. Ольга постояла пару секунд, потом довольно громко хлопнула дверью и, цокая каблуками, быстро ушла.
- Нифига се! – заметил я. – А стучаться не учили?
- Да нет, все хорошо. Мы с ней дружим (интересно, при каких обстоятельствах подружились). Она часто заходит вещи оставить или чаю выпить. Да и просто поболтать не брезгуем.
Лене было настолько пофиг все, что даже такая, на первый взгляд, откровенная сцена со стороны показалась ей чем-то несущественным.
- Завтра весь колледж будет говорить, что у нас с тобой был физический контакт, - как бы пошутил я. – Вот увидишь.
- Да нет, она хороший человек. Мы с ней все секреты делим. Сегодня, к слову, не виделись еще. Наверное, хотела посплетничать, нужно ей позвонить, спросить, чего хотела.
Лена лениво потащилась за сумкой, в которой лежал телефон (немного показав нежноголубые трусики), пару раз набрала номер.
- Странно, сбрасывает… Ну ладно, потом посплетничаем.
Датчик неприятностей в заднице начал разливаться тревожными сигналами. Началось…
Популярное
