Механики. Часть 48.

Глава 1.
3 ноября. Мир Белазов.
За этой, так называемой, бандитской базой, мы наблюдали с горы уже несколько часов. То, что это именно база, никто из нас уже не сомневался. И база именно тех, кто не даёт житья многочисленным караванщикам, передвигающимся между городами. База тех, кто грабит, убивает и тащит всё, что плохо лежит. Вон, сколько различного барахла и складов тут!
Видимо, она существует тут не один год, раз так расстроилась, и все эти бандиты чувствуют себя так вольготно и спокойно. Никакой охраны, пушек, вышек, наблюдателей, только по парочке охранников на двух въездах-выездах.
Значит, тут есть и тот самый хрен, вроде смотрителя, шефа или директора этой базы, который следит тут за порядком, принимает грузы, отпускает их, и так далее, и тому подобное. Увидели мы и что-то типа местной службы безопасности. Ходят тут по двое несколько Укасов и людей в чёрной форме. И самое интересное, что их все слушаются. Мы как раз час назад наблюдали, как трое Хватальщиков и двое Рейдеров что-то не поделили около железки, там какие-то ящики стояли. В общем, Рейдер врезал одному из Хватальщиков, тут же 
завязалась драка. Понятно, что Рейдеры ушатали бы этих Хватальщиков, как нефиг делать! Но тут, как из-под земли появились вот такие два дюжих хлопца в форме. Что-то крикнули дерущимся, те тут же прекратили драться и встали перед ними чуть ли не по стойке смирно.
Охрана что-то им сказала, погрозили пальчиками и пошли дальше. Эти драчуны ещё пару минут постояли друг напротив друга, Хватальщики как раз умылись из фляги, ну а потом просто разошлись.
Так же за время наблюдения сюда приехало ещё три трактора, из которых, как горох посыпались Рейдеры, пара джипов, с людьми и Укасами, и три Белаза, чихнув дизельным выхлопом, укатили куда-то по своим делам.
Перед этим в Белазы загрузили различные грузы, деревянные и железные ящики, бочки, какие-то тюки с одеждой и заправили эти Белазы. С той стороны базы была большая заправка, одну цистерну было еле-еле видно, остальные скрывали различные здания.
То, что там заправка, тоже стало понятно по тому, что туда подъезжало очень много машин и тракторов, да и расположена заправка была около железнодорожной ветки.
Скорее всего, топливо привозят по железке, кидают шланги и заливают под горлышко вкопанные в землю емкости под топливо. А ёмкости должны быть, ну очень, большие – всё-таки заправить Белаз это вам не хухры-мухры!
Н-да, повторюсь, народу тут очень много – Рейдеры, Хватальщики, Люди, Укасы. До нас пару раз ветер доносил звуки музыки, у них тут даже бар есть. Хотя, было бы глупо, если бы в таком месте его и не было.
И ремонтная мастерская у них тут неплохая. Один из только что прибывших тракторов выгрузил около большого здания свой экипаж, а сам поехал в эту мастерскую. Как только он остановился, из него выбрался Рейдер, и к этому Рейдеру тут же подошёл Укас и Хватальщик. Переговорив, Рейдер кивнул головой и направился обратно пешком. А Укас, свистнув пару человек, показал рукой на трактор и, походу, определил им фронт работ. Потом сюда же приехало несколько джипов, которые так же начали ремонтировать.
— Я даже не знаю, как, и какими силами эту базу можно взять, – неожиданно произнёс Грач, продолжая рассматривать базу в бинокль, – тут народу – пипец, техники и оружия просто валом!
— Это точно! – подтвердил Туман, – пару Сушек бы сюда или Ми-8, враз бы в дым всё раскатали! Но вертушек у нас нет, и летать тут ничего не может.
— Охраны тут тоже нигде нет, – поспешил поделиться своими наблюдениями и я, – есть два въезда-выезда, там стоит по двое охранников и всё. Видимо, у них тут что-то типа нейтральной территории, где никто не имеет права устраивать разборки.
— Зато можно отдохнуть, пополнить припасы и починить автомобиль, – хихикнул Клёпа, – причём, отдохнуть по полной программе – на десять часов посмотрите.
Переведя туда свои бинокли, мы увидели, как около одноэтажного здания стоит группа Укасов, с ними, кажется, трое Хватальщиков и двое Рейдеров. Судя по тому, что Укасы держатся за Хватальщиков или наоборот, все достаточно хорошо только что набрались спиртного. Точно, вон пошли пошатываясь, Рейдеры, помахав бошками, пошли в другую сторону, их тоже немного штормило. Прикольно – только середина дня, а они уже в щи пьяные.
— Есть хочется… – как-то жалобно произнёс Клёпа.
— Успеешь ещё брюхо набить! – ответил ему я.
— Может быть ночью сыграем в диверсантов? – предложил Клёпа, – можно пробраться туда под утро, заминировать как можно больше, и рвануть всё это дело.
— Идея неплохая, – немного подумав, ответил ему Туман, – но, думаю, не стоит этого делать.
— Почему это?
— Потому что всех ты не взорвешь. У нас, банально, взрывчатки не хватит! Ладно бы там только Укасы и люди были, но там полно Рейдеров, которым каждому по рожку надо, прежде чем он сдохнет! Они быстренько очухаются, зажмут и положат нас, а тем, кто уйдёт сядут на хвост, догонят и тоже положат. Они тут все тропинки и дорожки в округе знают. Сам же видишь – техника со всех сторон сюда едет. На чём ты от них сваливать будешь? На вездеходе? Смотри, сколько тут техники. Нет, сейчас мы эту базу точно трогать не будем, потом подумаем, как поступить.
Клёпа обиженно засопел.
— Артиллерию сюда надо из нашего мира, – сказал Грач, не отрываясь от бинокля, – в паре километров поставить с десяток пушек, сюда – наводчика, и вмазать как следует! Накроем всю площадь разом, хрен кто уйдёт! Потом десант – добить, кто останется.
— Вот это уже более разумно, – тут же согласился Туман, – но для начала нам нужна антенна.
Я снова посмотрел на антенну, которая возвышалась в центре базы.
— В общем так, мужики, – снова начал говорить Туман, – идём к ней ночью. Я, Клёпа, Туча.
— Мы со Сливой тоже пойдём, – уверенным голосом произнёс я, – прикроем или на шухере постоим.
Слива тут же кивнул.
— А я? – удивлённо спросил Грач.
— А ты с пацанами ждёшь нас около вездехода. И запомни, что бы не произошло, не вздумайте вмешиваться – мы сами.
— Как это?
— Грач, ты тупой? – зашипел на него Туман, – ты видишь, сколько этих упырей там? Чем ты их остановишь, когда они по своим тракторам с пушками попрыгают и на тебя попрут? Миномётом одним?
— Туман прав, – тихо произнёс я, – тут действительно нужно действовать очень и очень тихо. Проникли, подключились, узнали что надо, и так же тихо – назад. Если будет шухер, и они все навалятся, может быть очень тяжко.
Каждый из нас в этот момент понимал, что ночью мы полезем в бандитское гнездо, и это, так сказать, мероприятие будет достаточно опасным.
— Может быть машину какую захватить, и на ней туда? – подал голос до этого молчавший Полукед.
Он, пока мы трепались, продолжал рассматривать базу в бинокль.
— Нельзя, дружище, – вздохнул я, – нас там никто не знает, мы никого не знаем. Эта база тут уже давно, и общие знакомые у всех тут наверняка есть. А тут приехали мы – кто, что, откуда, ничего толком объяснить не можем. Понял?
— Понял, – ответил сластёна.
— Так что только ночью, и как можно тише. И, думаю, не ошибусь, если скажу, что где-то недалеко отсюда есть ещё один или несколько лифтов. Не катаются же они все постоянно своим ходом до Лос, Севоха и Галта.
Ребята закивали головами, соглашаясь со мной.
— Сходили на дело, грабанули караван – в лифт и сюда. Тут подлечились, если надо, тачки отремонтировали и снова на свой промысел. Однозначно, эту базу нужно будет уничтожить и уничтожить так, чтобы отсюда никто не ушёл. Но больше всего меня пугает то, что нам опять придётся рассчитывать только на свои силы.
— Почему это? – спросил Слива, оторвавшись от бинокля.
— Сам посуди – база есть?
— Есть.
— Припасы, оборудование, топливо и всё остальное тут откуда? Ты же сам видишь, сколько тут всего. И всё это барахло — это точно не с ограбленных караванов. Значит, они имеют возможность покупать всё это в городах. Да тут одного топлива надо несколько железнодорожных цистерн! А железка? Откуда она идёт? Из Галта? Из Севоха или Лос? Сто процентов, в городах сидят те, кто всё это финансирует, и мне всё больше и больше кажется, что эти же личности причастны и к появлению зверей. Главный сигнал мы уничтожили, теперь появились эти сержанты, которые направляют тварей на городские стены. Найдём основной источник сигнала, наверняка станет понятно, кто и в каком городе всем этим руководит. А если мы подойдём к военным, к мэру Лос или ещё к кому-нибудь и скажем – типа вот, мы нашли базу и давайте её уничтожим, как ты думаешь, что будет?
— Проживём мы после этого совсем недолго, – ответил за Сливу Грач, – нас тут же сольют! Да, Саш, ты прав. Есть кто-то, кто сидит очень высоко в кабинете или кабинетах и набивает свой карман за счёт этих бандитов, которые грабят караваны, попутно их финансируя.
— Видать, выгодное дело-то – караваны грабить! – хмыкнул Слива.
— Ещё какое! – снова ответил я, – сам же знаешь, сколько там всего перевозится. Вспомни, как у нас было, когда Круг со своими отморозками на наши караваны нападал.
И тут внизу раздались громкие крики и пара выстрелов. Мы мгновенно перестали разговаривать и снова схватились за бинокли. Ещё одна автоматная очередь, затем пару раз бахнули ружья Рейдеров, и всё стихло.
В бинокли мы видели, как около одного из зданий тут же собралась большая толпа. Были там и Рейдеры и Хватальщики и Укасы с людьми, все, как один, вооружены. Вот появились три двойки охранников, они тут же, как нож сквозь масло, прошли сквозь эту толпу. Трое остались около здания, оттесняя любопытных назад, а трое других вошли в здание.
Через пару минут эти трое вышли назад, ведя двоих – Рейдера и Укаса. Рейдер был ранен, вон, как держится за бок, Укас вроде целый. Затем двое охранников свистнули троих Рейдеров из толпы, и ещё через пару минут на крыльцо вытащили тела трех Хватальщиков.
В бинокль я видел, как один из охранников, стоя на крыльце, что-то говорит стоящей перед ним толпе, он показывает сначала на трупы, потом на Укаса и Рейдера. Толпа пару раз выдохнула, соглашаясь с его словами. Млять, далеко, не слышно, что он говорит. Но, судя по кивкам, они с ним соглашаются.
Речь была недолгой, спустя буквально три-четыре минуты этого Укаса и раненого Рейдера отвели к зданию, поставили к стенке и расстреляли. А эти двое даже не сопротивлялись, как бараны на убой шли. Хотя, никуда бы они отсюда не делись. Расстреляли их те же самые охранники базы.
— Пипец, кино и немцы! – выдал ошарашенный Слива.
— Вот так тут и поддерживается порядок, – хмыкнул я.
Моя теория на счёт нейтральной территории полностью подтвердилась.
— Поэтому тут и нет конфликтов, – заговорил Туман, – все конфликты гасятся быстро и на корню. И никто из командиров и друзей этих Хватальщиков, Рейдера или Укаса не устроил разборки. Да, млять, Укаса или Рейдера даже не попытались выкупить! Видать, тут очень жёсткие правила поведения.
Потом толпа разошлась, а спустя ещё пару минут, сначала к трупам Хватальщиков подъехал джип с прицепом. Из джипа выбрались два Рейдера и закинули трупы в прицеп, потом подъехали к расстрелянным Укасу и Рейдеру, также закинули их тела в прицеп и покатили куда-то в самый дальний угол базы, к высокой трубе. Что там стало с трупами, мы уже не видели, но, думаю, их либо банально закопают, либо сожгут, как-то эта труба, минут через пять, стала подозрительно коптить и выкидывать много дыма.
— Ладно, пошли вниз, – произнёс Туман, откладывая бинокль, – холодновато тут. Клёпа, останешься, я сразу, как спущусь, пришлю человека. Верёвки есть, подъём и спуск будет уже быстрее.
— Добро.
И тут мы все услышали такой знакомый паровозный гудок.
— А вот и паровозик! – снова хихикнул Слива.
Самого паровоза пока ещё не было видно, но он прогудел ещё пару раз. Затем из-за бугра появился чёрный дизельный выхлоп и, спустя с десяток секунд, появился сначала сам тепловоз, а за ним вагоны и цистерны с топливом.
— Два тепловоза в связке, четыре товарных вагона, два пассажирских, одна открытая платформа и шесть цистерн с топливом, – быстро посчитал Грач.
Эшелон, как какая-то длинная железная гусеница, выполз из-за горы и, посигналив, снова стал приближаться к станции на базе.
Казалось, что на базе всё так же идёт своим чередом. Но это только на первый взгляд, вот, сначала один джип, за ним второй, третий, трогались с места с пассажирами и направлялись к железке, к складам. Затем, откуда-то, незамеченные нами ранее, выехали несколько грузовичков. Два из них так же поехали к складам, а третий, в открытом кузове которого уже сидели Укасы, поехал к заправке.
Эшелон был всё ближе и ближе. Теперь мы могли рассмотреть его гораздо лучше. Это был обычный поезд, обычный эшелон, без какого-либо вооружения и защиты в виде жалюзи на окнах, отвала спереди или дополнительно наваренных листов железа.
— А ведь нам говорили, что поезда между городами передвигаются бронированными, – задумчиво произнёс я, чем немало обескуражил своих друзей.
Посмотрев на ребят, я увидел, что они озабочены не меньше моего.
— Этот поезд, – я кивнул головой в его сторону, – спокойно курсирует, и никто на него не нападает. И значит это может только одно – все эти хрены, которые находятся на базе про него знают.
Тем временем эшелон остановился около заправки. Приехавшие на третьем грузовике Укасы шустренько отцепили все шесть цистерн и тепловоз, снова свистнув в свой гудок, покатил дальше, к небольшому зданию так называемого вокзала и складам.
И вот уже там из пассажирских вагонов стали выходить пассажиры – люди, Укасы, Рейдеры, их было немного, всего штук тридцать. Дальше пошла разгрузка вагонов, подогнали пару кранов, стали разгружать бочки, ящики, и всё это тащилось на склады или грузилось на грузовики и джипы.
— В ящиках оружие и боеприпасы, – негромко произнёс Туман.
— Взрывчатки тоже хватает, – добавил Клёпа, – порох. Такие же ящики тогда Хватальщики Рейдерам отдали, когда мы видели передачу Юпа.
— Да кто же их спонсирует-то? – зло ударил по камню кулаком Грач, – ведь не просто всё это, совсем не просто!
— Мы это узнаем, – заверил я его, – обязательно узнаем и покончим с этим раз и навсегда!
— Главное – не надорваться, – как-то совсем невесело произнёс Слива, – судя по этой базе, и как их снабжают, у этих спонсоров очень много денег. Ты прав, Сань, кому-то все эти нападения на караваны и нападения зверей на города очень выгодны.
— Оружейники тут точно замешаны, – сплюнул Туман, – топливо купить – не проблема. А вот оружия и боеприпасов им привезли полным-полно. Вон, смотрите, в тех больших ящиках зенитки, и это заводская упаковка.
Дальше мы наблюдали, как эти самые большие ящики разгружают. Всего мы насчитали двадцать таких ящиков, один из них нерадивые грузчики уронили. Сам ящик тут же доломали до конца, и в бинокль я увидел сначала стволы зенитки, а потом и саму зенитку. Потом на другом грузовике подъехали четверо Рейдеров, немного поднатужившись подняли её и, погрузив в кузов грузовика, поехали к одному из стоявших Белазов. Следом за ними повезли ящики с боеприпасами, такие же точно ящики я видел на стене, когда мы помогали городским отбиваться от зверей.
Н-да, что-то уже начинается прорисовываться. Определённо, нужно копать в сторону оружейников, и мне точно стоит по возвращению посмотреть компромат мадам Ти.
— А они умные, сволочи! – вновь зашипел Туман, продолжая наблюдать в бинокль, – топливо отдельно, грузы – отдельно. Если топливо рванёт, сами склады не пострадают и наоборот.
Да, вон видно, как от стоящих на путях цистерн с топливом тянется множество толстых шлангов. И около цистерн периодически появляются приехавшие на грузовике Укасы, смотрят, видать, на датчики или как они там называются, сколько топлива уже перекачали. Ну уроды, мы вас обязательно на воздух поднимем, дайте только с этими антеннами разобраться!
— Обязательно сюда притащим наши пушки и сравняем тут всё с землёй! – начал кипятиться Грач, – я лично наводчиком буду.
— Прежде чем, как ты говоришь, тут сравнять все с землёй, – взял я слово, – было бы неплохо сделать так, чтобы тут собралось как можно больше всех этих Рейдеров, Хватальщиков, Укасов и людей. Наверняка они все тут наездами, мы же сами видели, как некоторые из них отсюда уехали.
Словно в подтверждение моих слов через второй выезд с базы, один за одним выехали два трактора и взяли курс куда-то в сторону.
— Придумаем что-нибудь, – сказал Туман, – и всех взорвём.
— Трофеев будет куча, – хмыкнул Слива, – что-то наверняка уцелеет. И пацанов сюда наших надо побольше с РПГ, чтобы ни одна тварь не ушла!
Глава 2.
4 ноября. Ночь. Мир Белазов.
— Слива, не вздумай пёрнуть на их базе! – погрозил ему кулаком Туман, перед тем, как мы были готовы нырнуть в темноту.
— Да я… – попытался было что-то ответить ему Слива, но услышав лёгкие смешки ребят только обречённо махнул рукой и негромко произнёс – это было-то один раз.
— Два! – не выдержал Маленький и засмеялся.
Все тут же стали ржать.
— Первый раз в бандитской пещере, когда вы по туннелю с коммуникациями ползли, – вытирая слёзы от смеха, сказал Маленький, – а второй раз, когда мы смотрели, как Мушкетёры зверей по пустыне гоняют.
— Да у меня тогда проблемы с желудком были, – попытался снова оправдаться Слива.
— Да потому что ты жрёшь всё подряд, – смеясь произнёс Крот, – а потом серешь, дальше чем видишь!
— Да, – тут же взвился Слива, – а кто мне в Водном мире жуков на пробу подсунул? Типа: « На, Слива, сожри, попробуй на вкус, это местный деликатес…»
Крот тут же замолчал, а смех стал ещё громче.
— Так, заткнулись все! – рявкнул Туман, стараясь собраться, – в общем, вы все всё поняли. Сидите тихо и не рыпаетесь.
— Может, всё-таки, прикрыть вас сверху с Барреттов? – спросил Грач, как до этого спрашивал пару раз.
— Нет. Вас мгновенно срисуют, сколько у них техники, ты сам видел. Мы сами, потихоньку, Туча, аппаратуру взял?
— Взял, – он повернулся к нам спиной и показал рюкзак, – вы меня только до антенны доведите. Там блок есть, я из него много чего выкачать смогу.
Туман только кивнул. Туча сегодня, как и все остальные пацаны, точно так же залез на эту гору и в бинокль рассмотрел антенну и саму базу. Он же нам и сказал, что на ней есть какой-то блок, подключившись к которому можно узнать его серийный номер. Потом мы по этому номеру постараемся пробить, в какой из магазинов блок ушёл с производства, а там, если повезёт, то узнаем и кто его купил. Хотя, наверняка узнаем – больно специфическое оборудование. Как нам сказал Туча, в Лос и Севохе такие антенны есть, но их мало. Так что шанс, что продавец вспомнит покупателя, у нас был. Правда, я думаю, что продавцу нужно будет помочь вспомнить, ну с помощью ножа у горла или ствола пистолета, упертого в глаз. Хотя, у нас есть мушкетёры, эти, своими нестандартными методами, кого хочешь разговорят.
— Всё, пошли, пацаны, – негромко произнёс Туман, когда мы попрыгали на месте, проверяя гремит у нас чего или нет.
Ныряем в темноту. Около вездехода тускло горела пара лампочек, и плюс ещё ребята натянули брезенты, чтобы эти самые лампочки не заметили со стороны. А тут мы сделали буквально несколько шагов и всё, темень такая, что хоть глаз выколи!
Хорошо, что у нас есть приборы ночного видения. Идёшь такой в ночи, у тебя перед глазами всё зелёненькое. Надеюсь, тут нет диких животных как у нас в пустыне или в Новом, а то сейчас выпрыгнет из кустов тварь какая, «мама!» сказать не успеешь.
На часах два ночи, эту гору мы обходили около полутора часов. Наконец, обойдя очередной просто нереально огромный валун, мы все разом увидели электрический свет. Эта база освещалась очень хорошо. У них там по бокам стоят вышки, на которых установлены мощные прожекторы и светят они в разные стороны, освещая не только саму базу, но и сотню-две метров до самой базы. Да и на базе различных фонарей освещения хватает.
— Дальше – ползком, – прошептал Туман, когда мы подошли к границе участка, на который начинал падать свет от прожекторов и фонарей.
Ох ты ж, я, конечно, на брюхе наползался на нашей полосе препятствий и для меня это не сложно. Но одно дело, когда ты просто ползешь те же двести-триста метров, и другое дело, когда надо ползти потихоньку, стараясь не поднимать голову, и ищешь на своём пути малейшие укрытия в виде кустов, камней и так далее.
В голову сразу лезут нехорошие мысли. Типа, какой-нибудь любитель ночной прогулки, или просто какой-нибудь глазастый хрен заметит пять бугорков, то есть нас, да как вмажет из крупняка для профилактики, и полетят от нас только руки и ноги! Но всё обошлось, и мы, пропахав на пузе эти двести метров, доползли до ближайшего к нам здания.
Пока ползли, ветер доносил до нас обрывки речи, пару раз сильно хлопнули двери, один раз мне вообще показалось, что я услышал, как кто-то передёргивает затвор пулемёта или зенитки. В общем, моя фантазия работала на полную катушку.
Мы ползли к зданию, которое сегодня сверху выбрал Туман. Оно стояло на отшибе, и было достаточно крупным. Пронаблюдав за ним сегодня весь день, мы поняли, что к нему достаточно редко ходят обитатели базы, что в нём мы так и не поняли, но популярностью оно не пользуется. Вот к нему мы сейчас и ползли, медленно и не спеша, как будто под нами тонкий лёд.
Несколько раз слышали, как там, на базе ездят машины, один раз прогрохотал трактор, от движения которого все мелкие камешки вокруг нас начали подпрыгивать. Видать, он очень уж тяжёлый, этот самый трактор.
— Повторяю ещё раз, – быстро подняв маску, прошептал нам Туман, когда мы уже сидели около задней стены здания – идём вместе, к антенне, Туча, подключаешься и быстро смотришь, чего тебе там надо, мы тебя прикрываем.
Все разом кивнули.
А тут чистенько… Используя тени от зданий, мы, перебегая и прикрывая друг друга пробирались в самый центр базы. Было видно, что тут регулярно убираются и подметают. Даже, вон, дорожки из плитки есть, мусорки стоят, ну надо же, прям цивилизация, травку только плохо подстригают, пару раз мы в неё и падали, когда слышали приближающиеся голоса или двигатель машины. И чего они тут разъездились? Ночь же на дворе, идите, спите! Нет, млять, ездят туда-сюда! Один раз мы вообще еле успели за какие-то кусты рухнуть, как из-за поворота не спеша выехал джип, кто в нём сидел, я рассмотреть не успел, он лупил своими фарами и прожекторами во все стороны.
— Вон антенна, – прошептал Туча, когда мы добрались до неё.
— Хреновенько она стоит, – сморщился Клёпа, – очень хреновенько, как на ладони всё!
Это я уже и сам видел. Сверху с горы, всего этого рассмотреть не получалось – мешали здания. Зато сейчас мы это всё увидели. Антенна стояла на небольшой площадке, от нашего укрытия до неё было метров тридцать, ну, может чуть больше. А с другой стороны почти вплотную к ней примыкало небольшое одноэтажное здание, свет в окнах не горел. И вот что в этом здании мы тоже не знали.
Мы сидели за какими-то ящиками и смотрели на антенну.
— Короче, я пошёл, – решительно произнёс Туча, скидывая с себя рюкзак, – всем туда переться не надо, сидите тут.
— Я с тобой, – тут же произнёс Клёпа, – прикрою, если что.
Свой Калаш он закинул за спину и достал пистолет с глушителем. Млять, как же неудобно-то. Фонари, которые стоят тут, частично освещают саму площадку и еле-еле – блок, к которому Туче и надо. Туча тоже свой автомат закинул за спину копаясь в рюкзаке.
— Так, это берём, и это… – бубнил себе под нос Туча, доставая из рюкзака пару блоков каких-то приборов.
— Одна нога тут, другая – там! – оглядываясь и крепче сжимая автомат, прошептал Туман.
— Да знаем мы! – немного нервно ответил Клёпа.
И вот они вдвоём, рванули сначала к ближайшему зданию, в его тень. Дальше я увидел, как перебежали к соседнему. Вроде всё тихо, где-то справа снова проехала машина, и снова тишина.
Затем я увидел, как Туча тенью метнулся к антенне и, остановившись около этого щитка или блока, стал его открывать. Метрах в двух от него расположился Клёпа, сидит, вон, на колене, крутит стволом автомата в разные стороны.
— Тише ты, Туча, млять! – еле-еле прошептал Слива.
В ночи, тем более в безветренную погоду звук распространяется очень хорошо. Вот и сейчас мы отчётливо услышали, как Туча вскрывает этот ящик. Отчётливо слышали, как скрипит крышка, не желая поддаваться его усилиям. Вот вижу, как он машет Клёпе, и, спустя пару секунд, они уже вдвоём, используя свои ножи ломают у него дверцы.
— Да тише вы, млять! – это уже зашипел Туман, но они его естественно слышали.
Мне вообще казалось, что у меня сейчас сердце из груди выскочит. Только бы никто не появился, только бы никто не проехал мимо!
Я отвлёкся буквально на секунду, мне показалось, что я услышал звук двигателя машины. Когда я повернул голову, то увидел, что Клёпа лежит на земле. Только я открыл было рот, чтобы спросить, что произошло, как увидел, что Туча медленно поворачивается, чтобы узнать, куда делся его помощник, вижу, что дверь в здании позади них открыта, и из темноты проёма из неё что-то вылетает.
Это что-то прилетает прямо в голову Туче. Кирпич млять, это же обычный кирпич! Всё произошло настолько быстро, что я просто охренел. В следующую секунду из этого здания один за другим выбежали четверо Хватальщиков.
— Вы что тут мать вашу делаете? – завопили они на всю округу.
Трое подбежали к лежащему без сознания Клёпе, Туче один из Хватальщиков врезал ногой в грудь, а четвёртый, встав на колено, стал шарить автоматом с подствольным фонарём в разные стороны.
— Валим этих, и вытаскиваем пацанов! – немного протормозив, прошептал Туман и достал пистолет с глушителем, ну и следом мы уже со Сливой тоже по пистолету достали.
И тут из тени здания, как какая-то большая хищная птица, вынырнул джип. Он резко остановился около антенны, и из него выбрались трое Рейдеров и Укас.
— Отставить! – тут же скомандовал Туман.
Млять, там же наши пацаны!
— Что тут у вас? – отчётливо услышали мы вопрос Укаса.
— Да вот двое, что-то с антенной делали – последовал ответ.
— Сколько вас? – подойдя к Туче, и взяв его за грудки спросил Укас, – что вы тут делаете?
У Тучи только голова начала болтаться, когда Укас стал его трясти, как грушу.
Но видать Туче хорошенько так попали в голову, вон как его башка болтается, в себя ещё не пришёл.
— С этим что? – спросил Укас, пнув ногой Клёпу, – вы его вырубили?
— Да, – довольно произнёс один из Хватальщиков, – сидим в доме, слышим кто-то копошится, глянули, а там эти двое около антенны сидят и ящик ломают.
И тут Клёпа пришёл в себя, он сбил с ног ближайшего к нему Укаса и попытался добраться до второго, но у того реакция оказалась будь здоров, он быстренько отпрыгнул в сторону и врезал Клёпе ногой куда-то в область паха. Врезал хорошо, я даже отсюда услышал, как Клёпа захрипел от удара и тут же схватился руками за свою промежность. Я только и смог, что до боли закусить губу.
И тут наших пацанов начали бить. Четверо Хватальщиков, этот Укас и один из Рейдеров принялись колошматить их ногами. Били сильно, от души. Трое других Рейдеров, словно поняв, что эти двое могут быть не одни, тут же достали по фонарю и включив их, начали шарить ими по сторонам.
Млять, наши попали, я только успел Сливу дёрнуть, и мы спрятались за ящики, за которыми так и сидели. Свет от фонарей то и дело скользил по стенам стоящих вокруг зданий и по нашему укрытию. А оттуда тем временем раздавались буцкающие удары. Наших пацанов буквально вбивали в землю!
— Кто? Вы? Такие? – по слогам вновь и вновь спрашивал Укас, продолжая методично бить ногами то Тучу, то Клёпу.
Но те только сжались в клубок, прикрыли голову и принимали на себя удары ногами.
— Да это скорее всего одни из этих долбанных Цара, – раздался громкий голос, – вечно они пытаются нам навредить. Всё никак не могут нам простить, что мы их выгнали.
Тут же раздалось громкое ржание нескольких глоток. И врезав нашим мужикам ещё по несколько раз ногами, они прекратили свою экзекуцию.
— Надо вытаскивать ребят! – чуть ли не плача прошептал Слива, наблюдая, как и я с Туманом в щель ящиков, как из наших ребят делают отбивную.
Тут мы услышали топот ног, и сюда на площадку прибежало трое охранников, их чёрную форму одежды я узнал сразу. Всё, пипец, теперь мы точно ребят не вытащим! Тем временем трое Рейдеров, прикрывая друг друга и держа наготове свои пушки, начали обход всех тёмных углов. Вон вижу, как они потихоньку идут к нам. Я понимаю, что мы уже не вытащим ребят, что они конкретно попали, да и силы у нас неравны.
— Что тут у вас? – спросил один из подбежавших охранников.
— Да вот, кажись двое из Цара, хотели антенну повредить, – ответил всё тот же Укас, и подняв с земли один из приборов Тучи протянул его охраннику.
Тот взял прибор в руки, задумчиво покрутил его в руках и произнёс:
— В такой экипировке и так вооружённые? – с этими словами он поднял Клёпин пистолет с глушителем. Хватальщики начали тут же шмонать Тучу — Давайте их в будку, с утра разберёмся. Вы из них всю душу вытрясли.
Если нам прям сейчас начать стрелять из пистолетов с глушителей, есть шанс, что людей и Укасов мы завалим. Но Рейдеров точно нет, им каждому по рожку надо, желательно в голову, а на автоматы у нас глушаков нет, тревога поднимется однозначно и тогда мы точно не уйдём.
Тут же раздался свист, и трое Рейдеров, остановившись, пошли назад к машине. Я видел, как эти хрены разошлись в стороны, и на земле лежат наши пацаны, лежат и не шевелятся. Я прям дышать перестал. Неужели забили насмерть? Но вот раздался сначала один стон, затем другой, сначала пошевелился Туча, потом и Клёпа.
— Грузите их и в будку! – раздалась в ночи очередная команда.
— А может они на поезде сегодня прибыли? – последовал чей-то вопрос.
— Хм, возможно, ладно, завтра разберёмся.
Наших пацанов Рейдеры закинули в багажник джипа, как какие-то два мешка. Предварительно их, конечно, обыскали, сняли с них разгрузки и обвесы.
— Пипец попали! – только и смог выдохнуть Слива, когда джип уехал, а все остальные разошлись, включая тех четверых Хватальщиков, которые и заметили наших пацанов.
Я сидел за ящиками и полностью охреневал от сложившейся ситуации. Мы были в шоке. Вот так, на ровном месте попали, как куры в ощип! Откуда только взялись эти четверо Хватальщиков? Я только посмотрел сначала на антенну, а затем и на валяющиеся кирпичи. Вот откуда у этих уродов в здании были кирпичи? Неужели они там ночью делали какой-то ремонт? Ну вот как так-то?
— Надо что-то делать Саня! – схватил меня за грудки Слива и начал трясти, – надо спасать наших ребят!
— Успокоились оба! – зашипел на нас Туман, сжимая свой автомат.
Хотя паниковал только Слива, я сижу на корточках и продолжаю охреневать.
— Надо найти здание, куда их отвезли, – подумав с десяток секунд произнёс Туман, – если их не грохнули сразу, значит до утра они точно доживут.
— Пошли уже вытаскивать ребят, – тут же встрепенулся Слива, – или нет, надо наших ребят позвать.
— Успокойся! – чуть ли не рявкнул на него Туман, – толпой будет шумно, нам самим надо.
— Этот охранник сказал, чтобы их отвезли в какую-то будку, – немного придя в себя, произнёс я.
— В какую будку млять? – чуть ли не взорвался Слива, – тут зданий хрен знает сколько, где их искать?
— Прекрати истерику, мать твою! – взяв Сливу за грудки, практически в лицо прошипел ему Туман, – пока на твои бабские вопли сюда не сбежались все охранники этой базы!
Слива хотел ещё что-то сказать, но тут же сдулся.
— Значит, у них тут есть что-то вроде тюрьмы, – предположил я, – туда же их скорее всего и повезли. Значит надо это тюрьму искать.
— Как млять её найти? – снова спросил Слива и, на всякий случай отодвинулся от зыркнувшего на него Тумана на пару шагов.
— Моё мнение такое, – снова подумав с десяток секунд, сказал Туман, – надо двигать к железке, там взять за жабры кого-нибудь из грузчиков, или кто попадётся, и у него спросить, где тюрьма.
— Почему к железке-то? – разом спросили мы со Сливой.
— Потому что там есть люди. Тут внутри посёлка, мы легко можем нарваться на охранников, а вы сами видели, они по трое ходят и машины ездят.
— Резонно, – согласился я, – тогда пошли.
Снова мы пробираемся, используя растущую тут траву и тени зданий в качестве укрытий. Ещё два раза мы видели идущих не спеша охранников, причём шли они так же, по трое. Надо же, ночная смена не из двух человек, а из троих. Так же продолжали ездить джипы и грузовички. И, судя по направлению, ехали они все, либо к железке, либо от неё. Хотя мы и так понимали примерное направление, ну, где эта самая железка может быть. Так и крались вдоль зданий.
— Вот она, – выдохнул Туман, когда мы, минут через двадцать, выползли на какую-то насыпь, и с неё открылся вид на железную дорогу и стоящий на ней эшелон.
Оба тепловоза уже развернули, теперь они стояли по ходу движения, и к ним цепляли эти шесть цистерн из-под топлива. Цепляли сзади, значит, у них тут есть ещё один тепловоз, который притащил эти цистерны, и есть место, ветка там, или как эта хрень называется, где тепловозы развернулись и с конца снова встали в голову эшелона.
Кстати говоря, сидящий сегодня на горе в качестве наблюдателя Колючий, доложил, что с одной цистерны топливо так и не слили. Значит, эшелон поедет ещё куда-то. Только вот куда?
И то, что я сейчас увидел, подтвердило моё предположение о том, что эта база, не конечная точка разгрузки эшелона. Вон как лихо пара десятков грузчиков грузят различные ящики и бочки в два вагона. Ага, вон подъехали ещё два грузовика, и с них точно также стали разгружать ящики, занося их в товарные вагоны.
Я быстренько посчитал вагоны. Два тепловоза, четыре товарных вагона, в два из которых сейчас идёт погрузка, те же два пассажирских, затем открытая платформа с каким-то брезентом и шесть цистерн с топливом, пять из которых пусты. Судя по работающему дизелю головного тепловоза, эшелон должен вот-вот куда-то отправиться.
Ночью? Точняк, вон врубили головной прожектор, затем загорелись ещё несколько дополнительных прожекторов, и человек, выпрыгнувший из кабины машиниста, подошел и стал смотреть, все ли прожекторы и фары на тепловозе горят. Удовлетворённый, он вернулся в свою кабину.
Неужели он сейчас правда куда-то поедет? Я машинально посмотрел на часы и обнаружил, что-время-то уже почти пять утра. Мы что, млять, уже четыре часа тут? Время пролетело, как один час. Ещё через час-полтора расцветёт. Хотя, с учетом того, сколько мы обходили гору, потом ползли к зданию, потом крались к антенне и сюда к железке, ну да, неудивительно, время пролетело.
— Двигаем в хвост эшелона, – раздался негромкий голос Тумана, – заляжем между рельсами, возьмём языка, наверняка какой-нибудь обходчик там будет.
— Кто такие Цара? – вот совсем неожиданно для этой ситуации спросил Слива.
— Походу, какие-то местные партизаны, – теперь уже я зашипел на него, – ты потом не мог спросить?
— Да хватит шипеть на меня, – огрызнулся Слива, – я тоже думаю, что это какие-то местные кренделя. Тем более, этот хрен сказал, что они периодически им вредят. Не могут простить, что они их откуда-то выгнали. Может это жители той деревни на горе?
— Потом разберемся, кто такие Цара, – произнёс Туман, – пошли к самой дальней цистерне.
Глава 3.
4 ноября. Ранее утро. Мир Белазов.
Ну мы точно партизаны, или какие-то диверсанты! В данный момент мы лежали на шпалах между рельс, над нами была цистерна, здоровенная хрень. Мимо нас то и дело проходили люди или проезжали машины, видать, погрузка шла полным ходом, и взять кого-нибудь в качестве языка, не было никакой возможности.
Сначала-то мы укрылись за ящиками, но тут Туман увидел, что как раз к этим самым ящикам движется грузовичок, в кузове которого было трое Рейдеров, пришлось оттуда быстренько сваливать. Как нас не заметили, уму непостижимо! Потом мы укрылись за бочками, млять, их тоже стали грузить! Вот и лежим сейчас под цистерной.
— Ну и что делаем? – спросил Слива, поморщившись от запаха солярки, который шёл от цистерны, под которой мы лежали.
— Ждём, – коротко ответил Туман.
И тут я увидел то, от чего охренел, охренел уже в какой раз за эту ночь!
— Мужики, гляньте, – ткнул я локтем лежащего рядом со мной Тумана.
— Куда? – зашептал сзади Слива.
— Налево посмотри.
То, что мы увидели дальше, буквально вогнало нас в ступор. На хорошо освещённую площадку, в сопровождении охраны вывели около десяти пленников. То, что это пленники, я вот ни разу не сомневался – у каждого из них на руках были наручники. И среди этих сильно избитых и измождённых людей топали Клёпа с Тучей, вернее Туча почти тащил на себе Клёпу.
— Твою же мать! – услышали мы позади себя голос Сливы.
Он ещё так хорошо матом завернул, ну, как обычно.
Но не это было самое удивительное, а то, что в числе пленных, которых сопровождало трое охранников в чёрном, топал здоровенный Рейдер. До этой небольшой колонны было метров двадцать, и в свете мощных прожекторов я хорошо видел, что Рейдера тоже обработали, вон у него вся рожа опухла, один глаз заплыл, и он немного прихрамывает на правую ногу. Вот это номер! Видать, среди Рейдеров тоже не всё гладко бывает. Я-то думал, что они все бандиты, а этот вон, избитый и наручники-то у него, прям из якорной цепи сделаны. Наш Риф такой цепью корабли и лодки швартует.
Вот тебе и будка! Тот же охранник чётко сказал – засунуть их в будку, и утром они разберутся. Или под этим подразумевалось то, что наших ребят отправят куда-то вместе с другими пленными? Да сейчас и не утро, мать вашу. Сейчас ночь, темно как у негра в заднице!
Тем временем эти десять человек и один Рейдер топали к товарным вагонам, скорее всего, в одном из них Столыпинский вагон, либо их там цепями прикуют. Многочисленные снующие туда-сюда грузчики, не обращали на них никакого внимания. Видимо эта картина им была более чем привычна.
Клёпа совсем обессилел, и Туча изо всех сил тянул его вверх, чтобы тот стоял на ногах. Один из охранников остановился напротив них и стал с интересом смотреть на потуги Тучи. Затем произнёс.
— Если ты его сейчас не уберёшь отсюда, я его пристрелю, – и для наглядности он снял с плеча автомат.
В этот самый момент Клёпа упал, вместе с ним упал и Туча. Твою мать, я прям сейчас огонь открою, выстрелю в ухмыляющуюся рожу этого охранника, а дальше будь что будет! Но тут произошло то, чего я никак не ожидал увидеть. Этот самый Рейдер, в два шага подошёл к Туче, и схватив Клёпу за шкирку, одним рывком поставил его на ноги.
Туча с благодарностью кивнул Рейдеру и попытался снова потащить Клёпу к вагону, уронив на себя, но сил уже не оставалось. Клёпа был без сознания, он даже на ногах стоять не мог, и когда Туча его пытался тащить, не помогал ему ногами. Рейдер, увидев такую картину, снова стал помогать Туче, взяв Клёпу за шкирку; с руками, скованными наручниками, тащить что-либо, конечно, не очень удобно. Но они вдвоём поволокли Клёпу к вагону.
Разочарованный охранник поставил автомат на предохранитель и сплюнул на землю. Пипец, это что сейчас было?
— Шевелитесь, уроды! – раздался грозный крик одного из охранников, – не вздумайте тут сдохнуть, мы вас даже хоронить не будем, выволочем за периметр и бросим на съедение диким животным.
— Что делать-то будем, пацаны? – вновь зашептал сзади Слива, – их же сейчас увезут, и хрен мы их потом вообще найдём!
Это мы Туманом понимали и так. Обменявшись взглядами с Туманом, я увидел у него на лице мыслительный процесс. Он был в небольшой растерянности, впрочем, я тоже. Слива, вон, сзади опять матерится, обещая небесные кары всем, кто находится на этой базе.
Тут Туман перевернулся на спину и уставился на днище цистерны, я перевернулся за ним, решение пришло мгновенно.
— Цепляемся и едем за ними, – произнёс Туман, – свяжемся с нашими, пусть едут вдоль железки за нами.
Внизу цистерны, виднелись шланги, трубки, какие-то железки, при желании, за них можно было бы уцепиться, но вот на сколько хватит сил, чтобы на них держаться, я не знал. Но бросать Клёпу и Тучу я точно не собирался! Слива прав, отпустим поезд с пацанами, хрен мы их потом найдём, а если и найдём, то не факт, что они будут живы.
Тем временем раздался длинный и протяжный гудок тепловоза, точно, гады, сейчас отправляться будут. Мельком посмотрев вперёд, где только что были пленники, в самый последний момент я увидел, как последнего из них загоняет в вагон охранник, он просто отвесил пинка замешкавшемуся молодому парню, и наблюдавшие за этим другие охранники тут же стали ржать. Ну сволочи, доберёмся мы до вас, ни один из вас отсюда не уйдёт! Всех пленников загнали в один из товарных вагонов, значит и Туча с Клёпой тоже там.
С грехом пополам, с матами и перемазавшись какой-то смазкой, или хрен пойми чем, мы разместились под вагоном.
— Имейте в виду, что нам нужно будет на ходу пробраться к связке вагонов и выбраться наверх, – обрадовал нас Туман, – долго мы тут не продержимся.
Час от часу не легче!
— Так что смотрите, пока светло, за что вы будете цепляться, – закончил Туман.
Млять, млять, не хватало мне ещё в какого-то зацепера играть! Видел я по телеку до попадания в другой мир, как молодые придурки цепляются и катаются на электричках. Идиоты, что с них взять.
Я тут и так, как краб в раковине вцепился, держусь чуть ли не зубами, а Туман говорит, что ещё выбираться отсюда нужно будет, да на ходу. Слива опять начал сквозь зубы матерится. Снова раздался гудок, за ним ещё один.
Как же вовремя мы забрались под вагон! Едва Слива заткнулся, как мимо нас протопал путейщик, или как он там называется, короче — чувак, который идёт вдоль вагонов и бьёт большим молотком по колёсам вагона. Будь мы под вагоном между рельсами, он бы нас обязательно заметил.
Краем глаза вижу, как Туман покраснел от натуги, но пытается достать из кармана рацию. Я свою точно не достану. Я лежу на каких-то шлангах и мне, пипец как, неудобно! Ещё оружие это, я хоть автомат и закинул за спину, но неудобно, пипец. А Туман прав, нашим надо сейчас сообщить, отъедем подальше, рация может и не добить.
Одно радует, что на этом вагоне есть какие-то крепления по бокам, и, немного успокоившись, я прикинул, что, вполне возможно, я смогу выбраться из-под вагона и забраться на него, ухватившись за эти крепления.
Хотя второго шанса не будет, либо я просто свалюсь на ходу, и, попав под колёса, сыграю в Анну Каренину, либо улечу дальше и топать мне хрен знает куда.
Смотрю, Слива тоже вроде притих, а потом начал озираться по сторонам. Я ему взглядом показал на крепления, которые спускались под вагон практически напротив нас, тот увидал и кивнул.
— Грач, Грач, приём, мать твою! – зашептал в рацию Туман, когда тепловоз прогудел ещё раз, и мы услышали, как он ощутимо добавил оборотов.
— На связи – тут же отозвался тот, и Туман, чертыхнувшись, убавил громкость.
— Клёпа и Туча попали в плен, – начал говорить в рацию Туман, – их погрузили в поезд, нас не заметили, мы едем за ними, спрятались под вагонами. Куда идёт ветка, мы не знаем, выяснить не удалось. Двигайтесь вдоль железки, ищите нас. Как понял?
— Понял, – спустя пару секунд ошарашенным голосом ответил Грач.
— Конец связи.
Думаю, что услышавший это сообщения Грач и другие пацаны сейчас охренели напрочь. Хорошо, что Туман отключил рацию, а то бы наверняка посыпались вопросы или предложение приехать и напасть на базу. Нападать точно нельзя, тут различных уродов видимо невидимо! И вооружены они все – мама, не горюй! Мушкетёры запарятся пилить всех.
Состав дёрнулся так, что я чуть ли не вывалился назад на шпалы, судя по тихим матам Сливы, он тоже едва удержался. Тепловоз ещё раз просигналил, и мы начали набирать скорость. От базы мы отъехали мгновенно, эшелон сначала ехал потихоньку, а потом я почувствовал, как мы начали набирать скорость. Еще через несколько минут я начал замерзать. Всё-таки, тут не май месяц, мы хоть и одеты, вроде, тепло, но ветрища такой, что продувает насквозь.
А уж какой стоит грохот, вон, я вижу прямо перед собой парные колёса, которые крутятся с бешеной скоростью и стучат на стыках рельс.
— Полезли! – заорал во всё горло Туман, держась за железки, – надо выбираться отсюда!
— Вашу мать! – заорал сзади меня Слива.
Обернувшись, я увидел, как большая капля какого-то масла или смазки, прилетела Сливе точно в рожу. Сначала он попытался стереть её с лица ладонью, но только размазал ещё больше и чуть не свалился, затем он стал тереться лицом о рукав своей цифры. Вроде более-менее оттёрся. Вот зачем маску снял? Я в маске, и судя по всему, мне на маску тоже какая-то гадость прилетела, я чувствую, как что-то мокрое расползается у меня по правой щеке.
— Полезли! – заорал ещё раз во всё горло Туман.
Вон я вижу, как Туман, свесившись, почти что касаясь задницей мелькающих снизу шпал и рельс, перебирая руками и ногами движется к связке вагонов.
— Слива, пошли! – заорал я ему.
По большим глазам Сливы, и по тому, как он открывает рот, я понял, что ему, пипец, как страшно!
Да мне тоже страшно, пипец, как страшно. Эти долбаные шпалы мелькают подо мной со скоростью света! Кажется, что тепловоз всё сильнее и сильнее разгоняется.
Перехватываюсь левой рукой за другой шланг, правую ногу засовываю в другую железку, дальше правая рука, левая нога. Мля, автоматом зацепился, вернее его стволом, назад. Ну пипец, как неудобно! Стоял бы этот вагон на месте, я, может быть, и перебрался бы гораздо быстрее, а тут эта хрень едет и ещё раскачивается, да ствол калаша у меня за спиной ещё цепляется за всё. Разгрузка эта, мать вашу, мне всё мешает!
Всё-таки да, эшелон поехал ещё быстрее. Сзади меня периодически раздаются маты и проклятия в адрес обитателей базы. Это Слива, не стесняясь в выражениях, орёт всё, что думает.
Вот я вижу, как Туман добрался до спарки передних колёс, он крепко уцепился руками за железки, обхватил их руками и потряс кистями, ага, разгоняет кровь. Затем поправил автомат, пистолет с кобурой на правой ноге и полез дальше. Мля, холодно-то как, вот он оборачивается и смотрит на нас.
— Что встал? – слышу голос Сливы, – ползи давай.
Туман, тем временем подтянувшись, хватается за эти железки по бокам цистерны, раз – мгновенно подтягивается, и его ноги свисают практически до рельс. Раз! – видно, как он перехватывается руками и, помогая себе только ими, выбирается наверх, всё, Туман выбрался.
— Слива, держись! – ору я сквозь грохот.
— А я что, млять, по-твоему делаю? – орёт тот мне в ответ, сверкая зубами на перепачканной маслом роже.
Где тут Туман хватался-то? Повторяю путь Тумана, вижу, как мелькают его ноги, он мечется по связке, пытаясь как-то помочь мне, но тут он мне точно не помощник.
— Давайте, мужики, – слышу его голос, – правее берите, там краны какие-то, за них хватайтесь.
Ага, вон вижу краны, хватаюсь за них сначала одной, потом второй рукой, подтягиваюсь, и тут у меня соскальзывает левая рука.
Моё сердце от испуга мгновенно ухнуло куда-то в сторону моих же кроссовок. Поднатужившись, хватаюсь за кран снова, всё, теперь последний рывок, вон, вижу торчащую башку Тумана, тот изловчился, и, как какой-то гимнаст, протягивает мне одну руку, двумя же своими ногами и второй рукой он там за что-то держится.
Ну, мать вашу, ну это просто пипец! Потихоньку, сантиметр за сантиметром, подтягиваюсь наверх, взгляд так и манят бешено крутящиеся прямо перед моим лицом колёса. Упаду – меня раскромсает мгновенно!
— Давай же, давай! – орёт мне Туман.
Быстро оборачиваюсь, Слива сзади, висит вниз головой, держась ногами, и так же разминает кисти рук, махая ими. Раз, – чувствую, как Туман хватает меня за шкирку и тянет наверх, два – всё, мы на связке. Фух, выбрался! А тут на связке вообще пипец, она ещё и играет, но стоять более-менее удобно.
— Слива давай! – орём с Туманом одновременно.
Вон вижу, как сначала появились его руки, потом башка, вот он тянет к нам руку и начинает подтягиваться сам. В тот самый момент, когда я хватаю его за шкирку, а Туман за руку, Слива срывается ногами. Пипец, всё произошло очень быстро, его ноги отчётливо скребут по рельсам, до крутящихся колёс ему не больше пяти сантиметров. У меня от натуги чуть глаза не лопнули, хорошо, что я в туалет не хочу, иначе бы уже полные штаны были!
— Давай! – орёт Туман, – тянем.
А я что, млять, делаю? Стиснув зубы, мы тянем Сливу, тот не орёт, он просто притих и отбрыкивается ногами, вернее, пытается их закинуть наверх, но всё его попытки тщетны, видать он устал, очень устал, и ему, банально, не хватает сил закинуть их наверх.
— Автомат, он стволом зацепился! – ору я.
К Сливе я был ближе и хорошо вижу, что ствол его калаша зацепился за железку и не даёт нам подтянуть его наверх.
— Давай Слива, – хрипя от натуги ору уже я, – мы тебя не бросим, но ты должен нам помочь.
Вижу его большие глаза, он не ругается, не орёт, он просто как-то широко открывает рот и хватает им воздух как рыба на берегу.
— Режь ремень! – кричит мне Туман, – я удержу его, режь!
Изловчившись, достаю свой нож, вытянувшись, как какой-то уж, тянусь к Сливе. Чувствую, как Туман схватил меня сзади за разгрузку. Мать твою, одной рукой он держит Сливу, второй – меня, чем он сам-то держится?
Вот и ремень автомата, начинаю резать его. Слива морщится как от лимона, видать, силы уже совсем на исходе. Есть, ремень перерезан, но калашник так и не думает падать, крепко зацепился.
— Слива, тебе надо скинуть автомат, – ору во всё горло и засовываю свой нож в один из карманов с магазинами.
Слива начинает извиваться, как уж на сковородке, взад, вперёд, ещё раз туда-сюда, есть! – ствол калаша освобождается, и я вижу, как он соскальзывает со спины Сливы и, спустя пару секунд, падает точно под колёса. Хрясь, колёса переехали автомат, даже не заметив, он, как какая-то пружина отлетел в сторону и улетел куда-то в траву, или чего там было.
— На «три!», Саня! – орёт мне на ухо Туман.
Раз, два, три – рывок, мы с Туманом дёрнули Сливу изо всех сил, есть, вытянули! С трудом уместившись на площадке, мы вцепились друг в друга и пару минут просто переводили дыхание.
Мои руки и ноги дрожат от сильнейшего напряжения, спустя ещё пару минут стало отпускать. Тут на этой площадке вообще места нет, но мы умудряемся сидеть на ней втроём и ещё поддерживать друг друга.
— Куда дальше? – немного переведя дыхание, спрашиваю у Тумана.
Ехать тут всю дорогу мне совсем не улыбалось. Адреналин стал уходить, и я снова стал замерзать, да и, судя по ребятам, они тоже мерзнут, ветродуй такой, что просто охреневаешь. Дует слева, справа, снизу, сверху, ещё какая-то гадость периодически летит. Походу, одна из цистерн где-то сифонит, и мелкие капли солярки летят на нас.
— Идём к открытой платформе, – тут же кричит Туман, – на ней спрячемся. Идём поверху, пока ещё темно, успеем перебежать, аккуратней только.
Мы со Сливой только кивнули, уже начинает светать. Я надеюсь, у них тут нет наблюдателей, которые дежурят по краям пассажирских вагонов. Хотя нет, вряд ли, кого им тут бояться.
И вот мы, по железной лестнице, которая приварена сзади цистерны, забираемся наверх. О, тут тоже есть лестница, идущая поверху цистерны, хоть не нужно будет по голой цистерне идти или ползти.
Ещё минут за пятнадцать, мы преодолели все пять оставшихся цистерн. Вот под нами и открытая платформа, там какой-то груз, накрытый брезентом, и тот развевается на ветру.
Спустившись по лестнице, переходим связку вагонов и – хлоп! – мы уже на открытой платформе, раз, ножом делаем дырку в брезенте, и через десять секунд мы уже под ним. Всё, мы на месте. Тут темно, нихрена не видно, но такого ветра нет. Я достаю и включаю маленький фонарик, становится немного светлее. Мы сидим на каких-то ящиках, что в них смотреть пока не будем, надо в себя сначала прийти.
Слива, ни слова не говоря, достаёт откуда-то свою фляжку и открутив пробку, тут же к ней прикладывается, затем протягивает её мне, делаю глоток, хороший такой глоток, ух, Арменовская настойка, протягиваю Туману, тот так же молча пьёт и уже пустую фляжку возвращает Сливе.
По моему пищеводу и желудку тут же распространяется тепло. Становится легче, гораздо легче.
— Млять, рацию потерял! – хлопает себя по карманам Туман.
— А я без автомата остался, – хмыкает Слива.
— Держи, – снимаю со своей правой ноги кобуру с коротышом.
Это маленькое ружьё мне очень понравилось – короткий помповик, магазин всего на четыре патрона, он уже много раз спасал меня, и не тяжёлый, и места много не занимает. Ребята, вон, с собой пистолеты таскают, а я ещё и коротыша.
Следом отстёгиваю ленту с патронами к коротышу и так же протягиваю её Сливе. Тот тут же цепляет кобуру с помпой к ленте и перекидывает её через себя.
— Вот, теперь другое дело, – довольно улыбается Слива, вытаскивая оружие из кобуры, которую мне сшили специально под этот маленький помповик, – теперь один вопрос, вернее два. Куда мы едем? И сколько мы так будем ехать?
— Нда, – крякнул Туман, застёгивая воротник своей цифры, всё-таки тут тоже немного поддувало.
— Боеприпасов у нас точно на хороший бой не хватит, – подлил я масла в огонь, – у нас на троих два автомата, три боекомплекта к ним, три пистолета с глушителем с двумя обоймами к каждому, мой коротыш и 16 патронов к нему, ну и по ножу, у Тумана ещё адский тесак. Две рации и три ночника я не считаю, это не оружие. Мы уже отъехали километров на двадцать, и нам точно нельзя проспать момент, когда мы подъедем к конечной точке маршрута. Грузчики первым делом на эту платформу сунутся.
— Ты хочешь сказать, что нам нужно будет на ходу прыгать? – ошарашенно спросил у меня Слива.
Я только кивнул.
— Твою мать! – выдохнул Слива, а Туман матюкнулся и добавил.
— Об этом я как-то не подумал, а ведь ты, Сань, прав. Так что лезьте пока вон туда, – он пару раз приложил прибор ночного видения к своим глазам и показал нам рукой, – там какая-то ниша, тут холодно, дежурим по очереди. Рано или поздно куда-то приедем. И вот там нужно будет быстренько сваливать с этого вагона.
— А может назад, под днище цистерны? – не совсем уверенно спросил Слива.
— Не, не вариант, – отрицательно покачал головой Туман, – сорваться можно на раз. Ты же сам видел – там всё в масле, какая-то из цистерн сифонит, и сейчас там этой гадости, – он показал нам свои перепачканные руки, – будет ещё больше.
Я, кстати говоря, пытался оттереть эту самую смазку со своих рук сначала об свои же штаны, потом об стоящие тут ящики, а потом и о брезент, получилось частично. Воды бы и мыла, но тут этого взять было негде. У Сливы, вон, ещё и рожа вся в этой хрени, мы-то с Туманом в масках из-под вагона выбирались, маска теперь как тряпка у автослесаря, зато морды чистые.
Спустя четыре с половиной часа езды, мы услышали длинный и протяжный гудок тепловоза. Млять, я только-только пригрелся среди ящиков, только моя смена закончилась. Мы по очереди, как и сказал Туман, сидели под брезентом и в маленькие дырочки смотрели по сторонам, чтобы не пропустить станцию там какую или ещё что.
— Чего он сигналит? – сверху спросил Слива.
— Походу, куда-то подъезжаем, – выбираясь из-за большого ящика, сказал Туман.
Тут же эшелон стал сбрасывать скорость. Мы крутили головами как жирафы, пытаясь выглянуть из-под брезента и рассмотреть, что там впереди. Но кроме леса, через который проходила железная дорога и через который мы сейчас ехали, ничего больше не было видно.
— Прыгаем или нет? – спросил я уже готовый отогнуть полу брезента и сигануть с платформы в высокую траву.
Поезд всё сбрасывал и сбрасывал скорость. Раздался ещё один длинный, а затем два коротких гудка.
— Нет, отставить, – немного подумав, ответил Туман, – тут лес, если что оторвёмся, но придётся побегать.
— Мужики смотрите, – подал голос Слива, который смотрел за правой стороной.
Млять, долбаный брезент, долбаные ящики, мы с Туманом, как какие-то ящерицы тут же ломанулись к Сливе. Тут пыльно, грязно, толком ничего не видно, один раз я оступился и больно ударился ногой об угол ящика. С матюками пробравшись к Сливе увидели, что железная дорога делает плавный изгиб направо, и около двух больших валунов, каждый по размерам с КАМАЗ, стоят люди.
Вернее, там стояло три джипа, и чуть в сторонке, привязанные к вделанным в валуны крюкам какие-то животные, сильно смахивающие на страусов, только гораздо крупнее. В бинокль я хорошо разглядел у них и сёдла на спине и вожжи, и сумки, которые свисали у них по бокам.
— Восемнадцать человек и Укасов, – тут же посчитал их Слива, – все хорошо вооружены. А что это за Страусы с ними?
— Походу, это их лошадки, – буркнул Туман.
И словно в подтверждение его слов, один из Укасов подошёл и, отвязав одного из Страусов, лихо запрыгнул в седло. Потом пришпорил его, и Страус довольно-таки быстро набрал скорость и побежал на своих двоих к приближающемуся поезду. Все остальные ожидающие остались на месте, около машин.
— Вот на каких зверях они и приходят к антенне около деревни, – протянул я, – на таком где хочешь пройдёшь, это не лошадь.
Тем временем эшелон остановился около джипов и Страусов. Животные ни капельки не боялись поезда и звуков, которые он издавал, они так же лениво продолжали пощипывать травку. Как же хорошо, что железка с изгибом. Из-под брезента мы очень хорошо видели, как из первого вагона стали выгружать какие-то небольшие ящики. Эти ящики, встречающие тут же стали грузить в джипы. Затем на землю полетели небольшие тюки. Судя по тому, как сразу по два-три тюка берёт один человек, они лёгкие. Тюки тут же неслись к Страусам и привязывались к их бокам.
— Вот вам и поставка чего там – снова хмыкнул Туман.
Через десять минут, всё, что было нужно, выгрузили. Несколько человек, Хватальщиков и Укасов, которые выпрыгнули из вагона и помогали в разгрузке, быстренько обменялись рукопожатиями с теми, кто их ожидал, и полезли назад в вагон.
Тепловоз снова издал два коротких гудка, и я почувствовал, как эшелон дёрнулся. Всё, мы тронулись с места и начали потихоньку разгоняться. Млять, я думал, у меня в момент разгрузки сердце выскочит, как же хорошо, что эти грузчики, или кто они там были, не пошли к платформе, на которой сидели мы! Один раз, один из всадников промчался туда-обратно мимо эшелона, видимо, проверял, всё ли в порядке.
Проезжая мимо джипов и Страусов я, сидя под брезентом, увидел, как часть людей и Укасов крепят ящики в багажниках джипов. Причём, все джипы подготовлены для бездорожья. Злая резина, дополнительные фары, лебёдки, высокая подвеска, наверху, в турелях пулемёты.
А вот те, кто был на Страусах, всего я успел насчитать, кажется, семь таких животных, уже забрались в сёдла и помахав руками тем, кто оставался около машин, резко взяли с места в сторону леса. Блин, какие же они шустрые-то, Страусы эти я имею в виду! Прям на своих двоих ногах раз-раз и побежали.
— Да сколько же у них тут баз-то вокруг? – с недоумением спросил Туман – как их потом искать-то всех?
Мы уже отъехали от места разгрузки и теперь могли спокойно поговорить, снова спустившись в нишу между ящиками, где дуло гораздо меньше.
— У меня пока только одно предположение – произнёс я, и Туман со Сливой уставились на меня.
Слива, не выдержав, сделал небольшой надрез в брезенте, и теперь сюда к нам пробивался небольшой лучик света.
— Думаю, что где-то тут недалеко есть лифт. Ну не могут они так далеко отъехать от своей базы. Тем более на этих животных. Может они сейчас в лифт – шасть, и уже где-нибудь около Севоха, или Лос, или Галта. А вот там вполне себе может быть и небольшая база. Ну, типа как у поисковиков Крота.
— Логично, – кивнул Туман, – один хрен, запаримся их всех искать. Они хуже партизан будут.
— Ничего, разберёмся.
— Млять, холодно-то как! – кутаясь в свою куртку, пожаловался Слива, – когда уже приедем только.
Но на этот вопрос, ответа у нас не было. Оставалось только ждать.
Глава 4.
Грач.
4 ноября. Ранее утро. Мир Белазов.
С минуту ребята переваривали услышанное от Тумана. Потом кто-то коротко выругался.
— Чего встали? – пришёл в себя Грач, – быстро сворачивайте лагерь и выдвигаемся! Крот, Чуб, идите, ищите дорогу к железке, вернее, нам нужно будет ехать параллельно ей, чтобы нас самих не срисовали, ночники возьмите.
— Прям, как в мире динозавров, – крякнул Док, помогая сворачивать брезент.
Грач едва сдержался, чтобы не выругаться во весь голос от досады. Вот как они так умудрились вляпаться? Вляпаться так, что Туча и Клёпа попали в плен, и их погрузили на поезд. Да, Док прав, в мире динозавров они искали ребят и тут походу снова будут их искать.
— Сдаётся мне мужики, – подал голос Маленький, – что уедут они сейчас очень далеко.
— Это почему? – тут же спросил Упырь.
— Потому что на паровозе не перевозят грузы на пятьдесят-сто километров. Для этого есть грузовики. Только не надо мне говорить, что нет дорог. Вы сами все видели базу, она тут не один год и дороги бы уже давно накатали.
— Млять! – протянул Упырь.
— Будем искать столько, сколько нужно, – ощерился Грач, – но пацанов найдём. Гера.
— Тут я! – раздался голос откуда-то из-за вездехода.
— Делай что хочешь, но поймай этот долбанный сигнал, чтобы открыть ворота! Подкрепление в лице наших бойцов, и техника нам тут точно не помешают. Сдаётся мне, что эта поездочка будет такой же весёлой, как и в мире динозавров. Полукед!
— Я.
— Чуйку включай.
— Так точно.
— Всё пацаны, трогаемся. Будьте готовы ко всему, если что – открывайте огонь первыми, потом разберёмся.
Лагерь свернули минут за пятнадцать- двадцать, постарались максимально замести следы, хотя после широких гусениц вездехода сделать это было практически невозможно. Ну, хотя бы частично замели, и как могли, уничтожили следы от ног, чтобы в случае обнаружения этого лагеря, было как можно сложнее понять, сколько человек тут топталось. Верёвки со скал тоже сняли, только в парочке особо крутых мест оставили и замаскировали крепления. От своей идеи раскатать эту базу из пушек, Грач точно не собирался отказываться.
Спустя ещё пару минут, остатки отряда погрузились в вездеход, и тот, взревев мощным дизелем, подмяв под себя несколько молодых деревьев, выехал на небольшое поле. Сидящий справа от Черепа Крот, показывал ему рукой куда-то в сторону, указывая направление.
— Мы тут проедем? – спросил Чуб у Черепа, когда спустя несколько часов езды вездеход упёрся в вековые деревья.
— Тут – нет, – останавливая ДТ-30 ответил Череп, – нужно искать объезд.
— Чуб, Крот, ищите, – тут же скомандовал Грач, – остальным можно выйти размять ноги, далеко не расходитесь и внимательней по сторонам, неизвестно, какие тут зверюшки шастают.
После этого Грач выпрыгнул наружу и, пройдя пару десятков метров, вышел на опушку леса. Вон она, эта железная дорога, по которой некоторое время назад проехал эшелон с ребятами. До железки метров триста, и все эти часы они старались ехать по лесу или использовать складки местности, не выезжая на открытое пространство.
И эта тактика уже принесла плоды. Сначала они увидели огромный Белаз, который выехал из-за большой скалы. Череп только-только собирался объехать несколько больших валунов, и его вовремя остановил сидевший на крыше вездехода Полукед.
Было бы весело, если бы их засекли с Белаза. В бинокль Грач увидел, что там точно так же на крыше сидят несколько наблюдателей. Сюда, где они ехали, Белаз может быть проехать и не смог бы, слишком много валунов, которые даже для такой махины, как Белаз, были бы сложно преодолимым препятствием, а вот из пушек по ним наверняка бы вмазали, да и из зениток бы наверняка добавили.
Второй раз, когда вездеход упёрся в два огромных поваленных дерева, мужчинам пришлось браться за бензопилы, распиливать и оттаскивать куски стволов в стороны, так как стволы были, ну очень уж крупными, и преодолеть их не было никакой возможности.
В этот раз, сидевший на стрёме Няма, засёк два джипа, которые, громыхая подвеской на всю округу, ехали по направлению к базе. Джипы пёрли почти параллельно железке и держали курс точно на базу.
— Ну что там? – спросил Грач, когда к вездеходу вернулись Чуб с Кротом, причём Крот был по пояс мокрый.
— Болото, – сплюнув на землю, зло ответил Крот и, плюхнувшись на землю рядом с вездеходом, стал снимать с себя мокрую обувь, – провалился, млять! Метров сто-сто пятьдесят ширина, дальше опять твёрдая земля.
— А я тебе говорил, не прись туда, – хихикнул Чуб, – ты же сам чувствовал, что трава под ногами как матрас играет!
— Крот держи, – крикнул Корж, кидая ему сухие штаны, – обуви нет.
— Фигня, – отмахнулся гонщик, – положу эти, – он покрутил в руках свои мокрые и грязные кроссовки, – поближе к движку – высохнут.
— Так мы там проедем или нет? – вновь спросил Грач.
— Это к нему лучше, – Крот ткнул пальцем в Черепа, который что-то смотрел спереди у вездехода.
— Череп, – позвал его Грач.
— Проедем, – обернувшись, ответил тот, – вы даже не представляете, на что эта штука способна, – хлопнул он по борту ДТ-30, улыбнувшись, – закрепите только всё внутри получше! Если там болото, то колбасить нас будет будь здоров!
— Может, всё-таки, в объезд? – спросил Грач.
— Можно и в объезд, – переодевшись, ответил Крот, – а если в этот момент кто появится? Вмажут по нам из пушки, и поминай, как звали. Тут мы быстро точно свалить не успеем, это не болид, – он кивнул на вездеход.
— Поехали уже! – забираясь за руль, крикнул Череп.
Спустя минуту все снова погрузились внутрь вездехода, ещё раз проверили все крепления, и Череп тронул ДТ-30 с места.
— Вон там я провалился, – радостно произнёс Крот, тыча пальцем в лобовое стекло, – вы не смотрите, что тут трава, это обычный ковёр, под ним вода и трясина. Череп, рули вон туда, – снова показал он пальцем, – мы дотуда с Чубом дошли – там твёрдая поверхность и дальше редкий лес, проехать сможем.
— Ну, поехали, – пробубнил себе под нос Череп и дал газу.
Мощный дизель взревел, и вездеход поехал точно в указанном Кротом направлении. Буквально через десять метров все, находящиеся внутри машины бойцы, почувствовали, как его нос проваливается. Бац, и спустя уже несколько секунд многие увидели, как перед лобовым стеклом плещется вода. Прям, как вчера, когда они форсировали реку, только там была просто вода, а тут ещё перед лобовухой бултыхалась трава, земля и другие мелкие растения.
Бац, ДТ-30 тут же весь, как большая железная гусеница провалился в это болото, и его скорость ощутимо упала.
— Не боись, пацаны, – крикнул Череп, раскачивая туда-сюда машину и переключая передачи, – проедем!
— Я толкать не буду! – нервно хихикнул Иван, наблюдая в боковую щель, как через неё периодически заливается вода.
— Давай, давай, – продолжал бубнить себе под нос Череп, раскачивая машину туда-сюда.
Вездеход медленно, но уверенно продолжал двигаться вперёд. Он собрал перед собой уже огромное количество какой-то гадости в виде ила, тины, травы и мелких кустарников. Казалось, что ещё чуть-чуть и машина просто встанет, утонет, ещё чуть-чуть и его двигатель заглохнет и тогда точно всё, его уже отсюда никто и ничем не сможет вытащить. В салоне некоторые из ребят уже закрыли смотровые щели, так как вода уже вовсю заливалась через них внутрь.
— Мы где-то вот так в этом болоте – сказал Док, закрывая боковую смотровую щель и проведя рукой почти у потолка.
— Мужики, у нас тут вода льётся, – услышали те, кто находился в передней связке голос Паштета по спикерфону.
Так как вездеход был двух звеньевым, то часть ребят находилось во второй связке.
— У нас тут тоже вода льётся через смотровые щели, – тут же ответил ему Грач, нажимая кнопку внутренней связи.
— Да, но у нас она льётся через верхний люк млять! – взвизгнул Паштет, – нас тут потихоньку заливать начинает. Череп, ты куда нас завёз мать твою, мы под водой, а я плохо плаваю.
— Паштет, заткнись, не паникуй! – тут же рявкнул на него Грач, – люк не пробовали закрыть?
— Да закрыли уже, – снова пропищал Паштет, — мы не думали, что весь прицеп окажется под водой. Череп, вывози нас отсюда!
— Давай, давай, родной! – не обращая внимания на вопли Паштета, продолжал Череп, – ты сможешь, я знаю, что сможешь!
Двигатель продолжал реветь, Череп раскачивал его в разные стороны и вперёд-назад. Вот чем хороша гусеничная техника. Её можно не только вперёд-назад гонять, но и вбок, тем более такая тачка, как ДТ-30. Гусеницы на прицепе тоже были активные, и вездеход, извиваясь как связанный человек, медленно вертя передним отсеком и задним в противоположном направлении, выталкивая десятки литров воды и килограммы грязи и травы, выбирался из этой западни. Сантиметр за сантиметром, метр за метром ДТ-30 продолжал отвоёвывать себе пространство. Вот, спустя ещё с десяток метров, вода от лобового стекла отступила. Ну как – отступила, теперь она плещется где-то на середине лобовухи, а не скрывает её полностью, как несколько минут назад, когда вездеход окончательно превратился в маленькую подводную лодку. Хорошо, что шноркель не залило, иначе мотор бы точно заглох, и тогда всё, пиши – пропало.
Единственное только плохо было то, что трава и земля, которую он выкорчевал, размазались по лобовухе, и дворники так и не смогли полностью очистить стекло.
Спустя ещё пару минут все находящиеся в первой связке почувствовали, что нос вездехода начал круто задираться. Большой Вася, не удержавшись на ногах, свалился, и ему на пути попался Маленький, вместе они упали на сложенный брезент, Маленький только пискнул под Большим.
— Паштет, вы там как? – спросил в спикерфон Грач – не утонули?
— Не командир, – тут же раздался его довольный голос, – не успели, хотя водички сюда много залилось.
— Ещё чуток родной – продолжал уговаривать вездеход Череп.
С первого раза вездеход так и не смог забраться на ровный и твёрдый участок земли, и со второго и с третьего тоже. Только когда Череп уже более-менее разбил гусеницами берег, помогая себе бронированным носом, вездеход, натужно ревя, выбрался на сушу.
— Всё, выехали! – вытерев пот со лба, произнёс Череп.
— Ты адский водила Череп! – хлопнул его по плечу довольный Грач, – глуши.
Дизель смолк, и в лесу наступила оглушительная тишина. Птицы, которые притихли, и которых не было слышно из-за рёва дизеля, вновь начали кричать и чирикать. Даже сквозь толстые стены вездехода, было слышно их пение.
— Нихрена себе! – выпалил выбравшийся из вездехода первым Няма, когда увидел стоящий на твёрдой поверхности и вездеход, и болото, через которое они только что проехали.
— Как будто, млять, плугом прошлись, – ахнул Корж – я такого никогда в жизни не видел! В жизни бы не поверил, что это, – он с уважением посмотрел на вездеход, – может тут проехать.
Тут открылись двери во второй связке, и наружу из неё стали выбираться Мушкетёры. Паштет и Мамуля были мокрые с ног до головы.
— Я же говорил, что эта техника всё может, – произнёс довольный Череп, пытаясь какой-то, подобранной тут же, палкой, снять кусок водорослей с широкой гусеницы, – его нужно очистить мужики, иначе вся эта гадость высохнет и начнёт вонять.
— Фигасе, – ахнул Иван, – очистить, да он весь в этом дерьме!
Вездеход практически весь по крышу был в тине, водорослях и грязи. Мало того, что у него были забиты все гусеницы, так ещё и из прицепа ребята начали выкидывать вещи, которые в момент вынужденного купания намокли.
Позади ДТ-30 в болоте отчётливо виднелась просека в воде, вернее, просека среди коврового покрытия, которое это самое болото и накрывало. Периодически со дна болота всплывали мелкие пузырьки воздуха и, лопаясь на поверхности, расходились небольшими кругами.
Стоя около вездехода, бойцы начали чувствовать отчётливый запах ила, который начал исходить от машины.
— И отмыть его тоже нужно, – хмыкнул Череп, наблюдая за тем, как несколько ребят, уже взяв палки, начинают выковыривать из различных щелей и гусениц набившуюся туда грязь.
— Вот сейчас я очень хочу, чтобы пошёл дождик, – буркнул Иван, отламывая от ближайшего к нему дерева здоровенную палку, – даже ливень; мыть его ещё!
— Так, чего встали все? – подал голос Грач, – очищайте технику, Мушкетёры – с вас костёр и обед.
— Вот это другое дело, – тут же заулыбался Иван, – с утра маковой росинки во рту не было.
— Лягушек никто не хочет? – спросил довольный Упырь, держа за лапы одну из лягушек, которую он только что поймал.
— Фу, гадость! – тут же раздались несколько голосов.
— А ты их готовить-то умеешь? – спросил Корж.
— Ха, конечно, мы когда в походы ходили, ну, копали там, – он покосился на стоящих рядом с ними Мамулю и Одувана, – готовили в общем, щас всё будет.
— Ну, тогда я попробую, – кивнул Корж.
— Только недолго, мужики, – добавил Грач, – час- полтора и движемся дальше. Правда, неизвестно, как далеко наши зацеперы на паровозе умчали.
Напоминание о пленниках тут же убрало улыбку с лиц стоящих тут крепких ребят. Но никто из них не собирался отказываться от поисков. Нельзя двигаться вперёд голодными, обязательно нужно подкрепиться, да и вездеход привести в порядок, чтобы вонь от него не распространялась вокруг. Мало ли что им попадётся на пути, и может случиться так, что какой-нибудь хрен их учует.
Обо всём этом думал Грач и пытался этим успокоить себя, что, вот мол, они не зря теряют время на обед и мойку вездехода.
— Не переживай ты так, – услышал Грач сзади себя голос Ивана, – мы их обязательно найдём, всё будет нормально.
— Да-да, Грач, – поддержал услышавший это Тамаз, – сам вспомни, сколько раз мы в различную жопу попадали, и ничего – выбирались. Сейчас всё в порядок приведём, – он кивнул на ДТ-30, — подкрепимся и двинемся дальше.
Почти через два часа вездеход, выкинув в небо облачко чёрного дыма, двинулся дальше. Мужики замучались очищать и отмывать его от грязи. Всё-таки эта гадость, которая была на дне болота, с очень большой неохотой отмывалась от машины.
У Черепа кто-то спросил, почему в болоте вездеход не плыл, как когда они переправлялись через небольшую речку. Пояснил он это тем, что в речке вездеход не цеплялся гусеницами за дно, а если и цеплялся, то там, в отличии от болота, был песок или малое количество ила.
Тут же в болоте и грязь и трава, и какие-то водоросли, всё это наматывалось на гусеницы. Плюс сами гусеницы перемалывали сотни килограмм этой гадости, какой-то грязевой жижи, которую сами же и намешали, и вездеход, по определению, не мог плыть в этой хрени.
Зато лягушек, которых приготовил Упырь, все оценили по достоинству. Никто не стал вдаваться в подробности, чего он там в них добавлял, многие из парней справедливо опасались, что они будут отдавать болотом – ничего подобного, запаха не было.
Даже те, кто сначала морщил нос от их вида и запаха, когда Упырь и помогавший ему в разделке Полукед, готовили, оценили кухню Упыря. Конечно, на такую ораву здоровых мужиков того, что Упырь наловил, было мало, но в целом, каждый из них хоть кусочек, но попробовал.
Обрадованный похвалой Упырь обещал в следующий раз приготовить побольше лягушек, надо только их наловить.
Вездеход шустренько передвигался по полям, крутя свежевымытыми гусеницами. Одежду, которая подмокла в момент переправы, тоже высушили, ДТ-30 отмыли даже внутри, куда затекла вода через смотровые щели, и плюс, за время, что они на нём передвигаются натаскали грязи.
— Железку не потеряй, – отпивая из бутылки с водой, сказал Грач Черепу сидя на переднем сиденье.
— Никуда она не денется, командир, – ответил Механик-водитель, – вон она, родимая, слева так и есть.
Двигались до самого вечера. Со слов Черепа, от базы они отъехали около ста семидесяти километров. После последней встречи двух джипов, никто из двуногих им больше не попадался. Ну, имеются в виду Люди, Укасы, Рейдеры или Хватальщики. Зато стаи диких животных им попадались в достаточном количестве. То олени, то какие-то косули, то что-то сильно смахивающее на бизонов, но эти большие звери, услышав шум двигателя, резко свинтили за гору. Один раз ребята видели стаю хищников, первым заметивший их Полукед утверждал, что это Волки. Те гнали по полю большое стадо косуль и, подняв множество пыли, так же исчезли в лесу.
— Мужики, гляньте справа! – заорал во всё горло сидящий на крыше вездехода Чуб.
Вездеход только-только обогнул небольшую рощицу и выехал на довольно-таки большое поле с высокой травой. Железная дорога осталась где-то справа, в километре от них. Держаться ближе не было никакой возможности. Всё-таки они опасались, что двигаясь ближе к железке, обязательно попадут в поле зрения или поезда, или какой-нибудь машины.
Как они уже все поняли, местные бандиты предпочитают передвигаться тут так же, вдоль железной дороги. Поэтому Череп и вёл вездеход вдалеке от возможных глаз. Гера, как ни старался, так и не смог засечь необходимые колебания для подачи сигнала в пространство, чтобы в институте этот самый сигнал засекли и открыли ворота.
Только Чуб это проорал, как мимо вездехода, в каких-то двадцати метрах от него, на хорошей скорости прошмыгнули животные, которых никто из находящихся в вездеходе людей до этого не видел.
— Это кто такие? – обалдело спросил Иван, когда Череп от неожиданности остановил ДТ-30.
Внешне эти звери напоминали земного страуса, только эти были в два- два с половиной раза больше, да и шея у них была короче и обильно поросшая шерстью, как у Киженьских лошадок. Но вот само тело было как половина лошадиного.
— Полукед, ты куда? – спросил Грач, когда увидел, что тот выбрался из вездехода и спокойно направился к месту, где только что прошмыгнули эти животные.
— Следы как у тех около антенны – спустя минуту прокричал, сидя на корточках, сластёна, рассматривая следы.
— Прикольно, – улыбнулся Котлета, – видать, местные бандюки нашли способ их приручить.
— Скорее всего, и местные колхозники тоже, – добавил Тамаз, – вы сами видели, какие они крупные, использовать их в качестве тягловой силы, как нефиг делать.
— А я бы прокатился на таком, – засмеялся Большой, – наверняка он меня выдержит.
— Про Скатов в Водном мире ты тоже так говорил, – срывая травинку, заулыбался Колючий, – только все Скаты под тобой тонули.
— А всё-таки, прикольные зверюшки, – провожая взглядом убежавших страусов, сказал Грач, – и насчёт того, что их приручили, вы тоже правы.
— Слушай, Грач, – немного потоптавшись на месте и покрутив головой, произнёс Крот, – может вальнём косулю какую, или оленя? Думаю, от свежего мясца никто не откажется. Вон их тут сколько бегает, бей — не хочу.
— Мы приготовим, – тут же нашёлся Котлета, – будет вкусно.
— Я бы от мясца не отказался, – как бы случайно добавил Иван, – тем более, через пару часов стемнеет.
Грач вздохнул и оглядел ребят, потом посмотрел на виднеющиеся вдалеке горы, глянул на свои часы и ответил.
— Добро, ночью думаю передвигаться тут не стоит. Движемся вон туда, – он показал рукой на виднеющиеся горы, – там кажись лесок есть, и там же встаём лагерем на ночёвку. Ужин сами ловите.
— Надо было рыбы наловить, – пробурчал Тамаз, – я вам предлагал остановится.
— Ты бы эту рыбу ловил пару часов, – тут же ответил ему Няма, – да и удочки у тебя нет.
— Вот про это не думал? – Тамаз достал из своей разгрузки гранату и показал Няме, – бульк! – и через пять секунд на поверхности плавает оглушенная рыба.
— Мля, – разочарованно протянул Няма, – точняк, ты что, не мог сразу про гранату сказать? Я бы ради такого даже в воду за рыбой полез!
— Ага, – засмеялся Док, – и откусила бы вам двоим какая-нибудь хреновина ваших заместителей или, чего доброго, самих на дно утащила.
— Да ладно, Док, – тут же прекратив улыбаться, сказал Няма, – нет там никаких монстров.
— Мы бы две гранаты кинули, – тут же нашёлся Тамаз, – и монстра бы глушанули и рыбу бы достали.
— Где монстр? – рядом нарисовался Котлета, а следом за ним, как из-под земли, вырос Паштет.
— Куда гранату кидать? – тут же спросил Паштет.
— Я готов, – следом за этими двумя Мушкетёрами появился Одуван с РПГ на плече.
Грач охренел, а стоявшие рядом с ним ребята заржали.
— Так, отставить! – взял себя в руки Грач, – нет тут никаких Монстров.
— Ну вот, мля! – разочарованно выдохнул Одуван и снял с плеча РПГ.
Глава 5.
Грач.
4 ноября. Вечер. Мир Белазов.
— Славная была охота, – крякнул Корж, поглаживая лежащую у него на плечах СВД и наблюдая, как Мушкетёры весело потрошат туши двух убитых косуль, – первый раз из СВД стрелял.
— Ой, да ладно, – отмахнулся от него Большой, ставя около Мушкетёров два ведра с водой, – тоже мне, охотничек – пальнул два раза из винтовки в глупых животных и, тем более, они стояли.
— Ну, я же выиграл розыгрыш, – заулыбался Корж, – а вы мне все завидовали. А ты, Большой, злишься, что я стрелял.
— Ой, всё! – отмахнулся от него Большой Вася, и те из ребят, кто это слышал, засмеялись.
Грач, наблюдая за мужчинами и слыша этот разговор, только улыбнулся. Буквально час назад, когда они ехали к горе и искали место для ночлега, внутри вездехода разгорелся жаркий спор. Каждый из бойцов хотел пойти на охоту, вернее, ходить тут далеко не надо, стайки косуль нет-нет, но периодически попадались им на глаза.
Если бы все начали палить по этим животным, то от стайки в пять-десять голов, через несколько секунд ничего бы не осталось, а некоторые, ну, типа Мушкетёров, вообще хотели запулить в них РПГ. И вот, увидев этот спор, Грач предложил спорщикам тянуть жребий. Тут же была взята каска, в нее накидали бумажек, на одной из которых был поставлен крестик. Сам Грач от спора отказался, тут вон охотников и без него хватает.
Стрелять решили из СВД – с расстояния в двести-триста метров, с хорошей оптикой, и по стоящей мишени промахнуться очень сложно. Нужную бумажку вытащил Корж, и он же, с двух выстрелов завалил двух молодых косуль, остальные удрали. Но и этих тушек мужчинам было более чем достаточно, тем более, Паштет с Упырём вытащили из недр вездехода огромный казан и натаскав воды из родника, который Крот нашёл неподалёку от места стоянки, теперь весело готовили там какую-то похлёбку, а на двух других кострах уже приготовили два вертела, на которых выпотрошенные тушки косуль и подвесят для жарки.
— Ну, скоро там? – послушав как урчит у него в животе и давясь слюнями, от начавшего распространяться запаха, спросил у вовсю кашеваривших Мушкетёров Тамаз.
— Полчаса, – ответил Котлета с белым колпаком на своей башке.
Лагерь ребята разбили у подножия горы, загнав ДТ-30 вглубь лесочка. Так же старательно замели следы от гусениц. Пока было светло, срубили и навтыкали в землю свежих веток и натянули брезент и сверху, если вдруг пойдёт дождь, и сбоку, чтобы с поля, с которого они сюда заехали, не было видно огня костров.
— Чисто всё вокруг, – к костру присел Чуб, говоря ожидающим ужина ребятам, – но сигналок наставили на всякий случай.
Через сорок минут ужин был окончательно готов, и проголодавшиеся за весь день мужчины, с шутками навалились и на приготовленный суп, и на пожаренное мясо. Упырь своим огромным тесаком срезал с вертевшихся над костром тушек прожаренные до аппетитной корочки куски мяса и складывал их на большой поднос, который у запасливых мушкетёров был с собой.
— Очень вкусно! – с набитым ртом пробурчал Док.
— Вам надо свой ресторан открывать, – весело добавил Маленький Вася, поглощая суп.
— Ага, – засмеялся Няма, – а если посетителю не понравится их стряпня?
— Они его там же и грохнут, – буркнул Большой, нанизывая на нож кусок мяса, – лучше пусть в облако катаются, у них это лучше получается.
— Одуван, иди мяса возьми! – крикнул ему Паштет, увидев, как тот сидит в сторонке около кустов и, гремя ложкой, уплетает из тарелки суп, – а то тут некоторые уже почти всё съели, – он покосился на Большого и Ивана, – следующее только минут через двадцать пожарится, – он для наглядности потыкал ножом в остатки тушки над костром.
Одуван кивнул, поставил свою тарелку на траву и направился к костру. Внезапно Полукед, до этого спокойно поглощавший суп, прекратил есть и напрягся.
— Где? – увидав его реакцию, тут же спросил Грач.
— Там, – кивнул тот головой в сторону кустов, около которых только что сидел Одуван.
Все тут же перестали есть, в лагере защёлкали затворы и предохранители оружия.
— Никому не стрелять! – почему-то шёпотом произнёс Полукед и начал улыбаться.
Только Грач хотел спросить, почему не стрелять, и кто сюда пожаловал, как все в свете костра увидели, как из кустов высунулась морда уже знакомого им страуса, недолго думая, сунула свою морду в тарелку, которую оставил Одуван, и начала чавкать на всю округу, поглощая его похлёбку.
— Э, это мой хавчик! – начал возмущаться Одуван, в два шага допрыгнул до страуса и попытался отобрать у него тарелку.
Но Страус только фыркнул и, видя, что у него пытаются отобрать еду, вышел из кустов весь и припустил за Одуваном.
— Да отвали ты! – кружась с тарелкой по поляне, кричал Одуван, – это моя еда.
Ребята, наблюдавшую эту картину, весело смеялись.
— Да это детёныш походу, – ставя автомат на предохранитель, весело крикнул Одувану Тамаз, – от мамки видать отбился, проголодался, вот и пришёл на запах. Одуван, не жмись, дай мальцу похавать.
— Кис, кис, кис – тут же позвал этого Страуса Котлета, – иди сюда малой, я тебя накормлю, а этот жмот пусть доедает.
Все опять засмеялись, наблюдая, как Страус, вытянув свою шею, подошёл к Котлете, протягивающему ему кусок мяса, затем фыркнул и снова уставился на Одувана.
— Походу, ему супчика хочется, – заржал Иван, – мясо своё сами жрите.
Точно, Страус сделал шаг, второй и без опаски подойдя к Одувану, который прятал за спиной тарелку, ткнулся в него своей башкой.
— Да на, – смягчился Одуван и поставил тарелку на землю перед Страусом.
Тот ткнулся в него своей башкой и начал снова поглощать суп. Затем, в два присеста сожрав суп Одувана, выпрямился, понюхал воздух и направился к Хасу, у которого на коленках стояла тарелка с таким же супом. Но увидев, что к нему твердой походкой топает этот Страус, тот прекратил улыбаться.
— Он добавки хочет, – смеясь произнёс Грач, поняв, что это животное идёт к Хасу, – эка оголодал, бедолага.
Страус, подойдя к Хасу, без лишних телодвижений, не стесняясь никого, сунул голову в тарелку и начал лопать похлёбку.
— Эээ, братан! – попробовал возмутиться Хас, на манер Одувана. Но тому было всё равно, над лагерем раздавалось громкое чавканье.
— Кис, кис, Бульон, иди сюда, – внезапно услышали ребята громкий голос Котлеты.
— Во, он ему уже погоняло дал! – ещё громче заржал Иван.
Страус, сожрав суп Хаса тут же развернулся и увидел Котлету, который уже стоял с тарелкой полной похлёбки. Издав какой-то непонятный писк, Страус ломанулся к Котлете, попутно наступив Хасу на ногу, от чего тот болезненно сморщился, и от чего ребята засмеялись ещё громче. Страус вприпрыжку подбежал к Котлете и так же, не останавливаясь, сунул свою голову в тарелку с супом.
— Ешь, хороший, – держа тарелку в руках, приговаривал Котлета одной рукой держа тарелку, а второй гладил животное по шее, – ешь, я тебе сейчас добавки наложу.
— Бул, Бул! – внезапно услышали ребята звонкий мальчишеский голос, и через пару секунд из кустов, откуда только что вышел Страус, вылетел мальчишка лет десяти. Увидав мужчин и Страуса, тот тут же остановился. Он буквально оторопел от увиденной картины.
— Не двигайся, – произнёс стоявший ближе всех к нему Няма, – даже не дыши!
Спустя ещё какое-то мгновение из тех же самых кустов показалась морда ещё одного Страуса, только тот был уже больше. Он не спешил выходить из своего укрытия, понюхал воздух, посмотрел на пацана, на детёныша, который продолжал точить похлёбку из тарелки в руках Котлеты, шумно выдохнул и, выйдя из кустов, встал около растерянного мальчика. С головы этого Страуса свисали вожжи.
— А вот и мамка, – держась за свою помпу на всякий случай, сказал Док.
— Пацан, ты кто? – спросил Няма.
Мальчонка продолжал хлопать глазами на ребят, а увидев появившегося рядом с ним большого Страуса, он тут же взял его за вожжи и попытался спрятаться за его крупным телом. Страус издал что-то типа фырка и какого-то свиста.
Маленький Страус буквально на пару секунд оторвался от трапезы, посмотрел на мальчика и большого Страуса и снова ткнулся башкой в тарелку.
— Вкусно видать ему, – нервно хихикнул Маленький, – тут ещё интересно такие вокруг есть?
— Чуб, – позвал его Грач.
— Чего?
— Говоришь, сигналок вокруг наставили?
— Да я не знаю, как они прошли! – попробовал оправдаться тот, не в силах отвести взгляда от животных и мальчика.
— Ты кто пацан? – повторил свой вопрос Няма.
Мальчишка только испуганно постарался ещё сильнее прижаться к животному и шмыгнул носом.
— Да у него же насморк, – тут же выдал Док, – вот он и не почуял запах костра, – слышь, малой, носом дышать можешь?
Тот тут же отрицательно помахал головой и снова шмыгнул носом.
— Стволы опустите, – негромко произнёс Грач. Тем временем, маленький Страус, которого кормил Котлета уже сожрал вторую тарелку супа и, подняв голову, уставился на стоящего перед ним Мушкетёра.
— Добавки? – обалдело спросил Котлета, – пошли за мной, – он развернулся, махнул рукой и потопал к костру, к казану. Страус послушно устремился за ним.
— Охренеть не встать! – улыбнулся Большой.
Котлета, подойдя к казану, тут же налил полную тарелку супа и поставил её перед страусом. Тот снова издал какой-то звук и тут же принялся уничтожать еду.
— Не бойся, – сделал шаг по направлению к мальчику Док, – мы не причиним тебе вреда, – Няма, опусти пулемёт. Подойдя к мальцу, он присел около него на корточки, – ты же понимаешь меня?
Мальчик стоял ни жив ни мёртв. Он снова шмыгнул носом и кивнул головой.
— Меня зовут Док, я хочу тебе помочь. Можно я потрогаю твой лоб?
Мальчик снова шмыгнул носом и кивнул.
Только Док стал медленно поднимать руку ко лбу мальчика, как большой Страус, до этого стоящий совершенно спокойно, издал какой-то звук, похожий на шипение.
— Спокойно, – негромко сказал Док Страусу, – я его не обижу.
— Кис, кис, кис, – снова раздался голос Дока, и около Страуса и мальчика появился Котлета с тарелкой супа, – будешь? – совершенно без опаски он ткнул тарелку под нос большому Страусу.
Животное понюхало суп, а потом посмотрело на мальчика. Все ребята, затаив дыхание, смотрели за дальнейшим развитием событий.
— Можно – негромко сказал мальчик и Страус тут же, как и маленький, ткнулся головой в тарелку. Тут же снова раздалось знакомое чавканье.
— Температуры нет, – положив руку на лоб мальчика, сказал Док, – вот что, малец, иди к костру и поешь. Можешь не бояться, твоих животных и тебя тут никто не обидит. Мужики, наложите ему похавать.
Взяв парнишку за руку, Док подвёл его к костру и посадил на бревно. Спустя пару секунд у мальчишки в одной руке оказалась тарелка с супом, в другой – ложка, и на колени Паштет положил ему толстый кусок хлеба.
Большой Страус буквально на мгновение поднял голову, увидел, что с мальчиком всё хорошо и продолжил есть.
— Ещё? – снова над поляной раздался удивлённый возглас Котлеты, – ну знаешь, братан, у тебя аппетит как у наших Волхов, тех тоже не прокормишь.
Но, несмотря на это, он снова налил малышу тарелку супа и поставил её перед ним, следом он налил тарелку и Большому Страусу.
— Грач, глянь, как он одет, – шепнул ему на ухо Корж, – как бомжара какой.
Мальчишка и вправду выглядел, как беспризорник. На ногах у него было что-то типа ботинок из кожи, судя по их виду, они были уже достаточно старые, стоптанные, и наверняка в них были дырки. Штаны из хлопка или что-то типа того, в некоторых местах рваные и грубо зашитые, на теле то ли майка, то ли футболка, и сверху курточка из грубо выделанной кожи, а вот на воротнике был пришит, скорее всего, хвост какого-то животного. Через плечо у него висела небольшая сумка, и на поясе ребята увидели у него болтающийся нож, даже, скорее, мачете. Ещё один большой тесак болтался на боку у большого Страуса, и на спине у него было что-то, сильно смахивающее на седло. Так же на большом Страусе по бокам виднелись небольшие сумки, одна из которых сильно топорщилась.
— Наелся? – миролюбиво спросил Док, терпеливо дождавшись, когда парнишка съест две тарелки подряд. Он уплетал суп за обе щёки, периодически посматривая то на ребят, то на Страусов, которые также ели суп. Котлета подливал большому Страусу ещё два раза.
— На вот держи, – Док протянул мальчику небольшой стаканчик и пару таблеток, – выпей, это лекарство, поможет тебе от насморка.
Мальчик немного подумал, а потом уверенно взял лекарство и выпил его с таблетками.
— Теперь поговорим? – спросил у него Док.
Мальчик снова кивнул. Тут же сзади раздалось громкое фырканье, и к нему подошёл большой Страус, подошёл и, ещё раз фыркнув, улёгся поближе к костру. Спустя мгновение подошёл и маленький, так же фыркнул, легонько боднул головой довольного Котлету и улёгся рядом.
— На здоровье Бульон, – весело сказал Котлета.
— Почему Бульон-то? – не выдержав, спросил Няма.
— Не знаю, – пожал плечами Мушкетёр, – что первое в голову пришло, так и назвал. Тем более, малец его Бул звал.
Тут же раздалось негромкий смех ребят. Кое-кто из них с небольшой опаской подошли к маленькому Страусу и погладили его. Тот, разомлев от супа, костра и поглаживаний тут же фыркнул и закрыл глаза от удовольствия.
— Тащится! — хихикнул Упырь, наглаживая по шерстяной шее Страуса.
— Тебя как звать-то, малой? – спросил Грач у мальчика, присаживаясь напротив него на бревно.
— Лит, – негромко произнёс мальчик.
— Я Грач, это – Док, Няма, – представил он нескольких ребят, – ещё есть хочешь?
— Нет, спасибо, – и он снова шмыгнул носом.
— А вот греметь соплями в привычном обществе некультурно, – произнёс Док, – на вот, – он протянул ему салфетку, – знаешь, что с ней делать?
Мальчик двумя руками взял салфетку, кивнул головой и, встав, чем немного испугал большого Страуса, который поднялся следом за ним, отойдя к дереву, громко высморкался.
— Воспитанный, – потихоньку засмеялся Большой, – за столом не стал этого делать.
Салфетка полетела в костёр, а мальчик вернулся и сел на своё место. Большой Страус, увидев, что всё нормально, тут же снова улёгся на место.
— Откуда ты? – задал очередной вопрос Грач, – и как тут оказался?
— Мы на охоте были, – начал отвечать мальчик, – тут Бул что-то учуял и убежал, ну мы с Тилом пошли за ним, – он кивнул головой в сторону большого Страуса.
— Ты далеко отсюда живёшь? – последовал очередной вопрос от Грача.
— Полдня пути на Тиле. Там наша деревня.
— А как эти животные называются? – спросил Гера, подойдя к большому Страусу и начав его гладить.
Тот, точно так же, как и маленький, разомлел от еды и костра и потихоньку засыпал. Мелкий уже потихоньку похрапывал, положив голову поближе к костру.
— Идату.
— А ваше племя, или чего там?
— Цара, – затем он подумал и спросил, – кто вы, дяденьки? Вы не похожи на плохих.
— На каких плохих? – немного напрягшись спросил Грач.
— Тех, которые передвигаются на больших машинах, – тут некоторые из ребят заметили, как в глазах мальчика мелькнул испуг.
— Не, мы хорошие, – поспешил успокоить его Грач, – можешь нас не бояться.
— А я и не боюсь, – неожиданно для мужчин, ответил Лут, – и Идату вас не боятся, – он кивнул на двух Страусов.
— Ещё бы они нас боялись, – захихикал Корж, – съели половину нашей похлёбки.
— Что вы тут делаете, дяденьки? – спросил мальчик.
— Мы ищем своих друзей, – вздохнув, ответил ему Грач, – мы знаем, что они попали в плен к тем, кто ездит на больших машинах. Ты случайно не знаешь, где они могут быть?
Мальчик немного дёрнулся и в его глазах снова появился испуг. Но тут ему в руки Одуван сунул тарелку с мясом, и он растерянно посмотрел сначала на Грача, потом на тарелку, а потом и на остальных ребят.
— Ешь, ешь! – улыбнулся Грач, – ешь и подумай.
Мальчонка снова набил полный рот едой и начал пережёвывать мясо. Одуван налил ему в стакан соку и дал хлеба.
— А чем ты охотишься? – спросил Грач – и на кого?
— Бу-бу, – с набитым ртом попытался ответить Лит, но поняв, что его никто не понял, быстро прожевав и проглотив мясо, повторил, одновременно с этим залезая в свою сумку, – на птиц, вот этим.
Из сумки он достал небольшую такую рогатку и продемонстрировал её ребятам.
— Попадёшь? – тут же сообразил Гера и, отойдя от костра шагов на тридцать, поставил на ветку дерева пустую металлическую кружку.
Мальчишка хмыкнул, не вставая с бревна на котором сидел, так же достал из сумки небольшой камешек, по которому было видно, что он обработан и был чуть меньше шарика для настольного тенниса, вложил его в жгут и, почти не целясь, выстрелил из рогатки. Дзиньк, все отчётливо услышали звук попадания, и кружка улетела в кусты.
— Круто, молодец, снайпер! – тут же стали поздравлять мальчика мужчины, и кое-кто из них хлопнул в ладоши.
— Да уж, – подкидывая полено в костёр, произнёс Док, – такой штукой в лоб засветят – мало не покажется. Судя по тому, как он стреляет, рука набита и у птицы шансов точно нет.
— Лит, – снова осторожно позвал его Грач.
Тот уже убрав рогатку назад в сумку продолжал есть мясо, и посмотрел на Грача.
— Ты знаешь, где мы можем найти этих, как ты говоришь, плохих людей?
На этот раз мальчик от испуга не дёрнулся.
— Их увезли на паровозе по железной дороге, – продолжал Грач, и все остальные бойцы тут же притихли, – поможешь нам?
— Папа знает где они, – неожиданно для всех ответил Лит, – он может помочь.
— А к папе своему нас отведёшь? – улыбнулся Грач
Лит кивнул головой.
— Ну и хорошо, – обрадовался Грач – ты вот что, сейчас уже темнеет, ты давай так – ложись тут с нами, тебе сейчас организуют место для ночлега. Твои Идату тоже пусть тут спят, с утра проснёмся и поедем к твоему отцу. Он же в деревне, наверняка. Договорились?
— Договорились, – первый раз за всё время улыбнулся Лит.
— Мушкетёры, – негромко произнёс Грач, – спальник ему выдайте.
— Так точно.
— А вы на чём сюда приехали? – спросил Лит.
— Вон на нём, – ткнул пальцем в темноту Грач, показывая на вездеход.
Когда Лит рассмотрел ДТ-30, у него буквально отвисла челюсть. Он тут же отставил тарелку и, поднявшись, направился к вездеходу. Большой Страус тут же очнулся и поднялся на ноги, чем напугал сидевших около него Тамаза и Няму, те наглаживали мелкого Страуса, который уже сопел в обе дырки.
— Тил тихо, – не оборачиваясь, сказал мальчик Страусу, подходя к вездеходу.
Страус тут же пискнул и, вернувшись на пригретое место, снова улёгся около костра.
— Хочешь посмотреть? – к мальчику подошёл Череп.
Тот тут же кивнул. Череп открыл дверь и, подсадив хлопца, помог ему забраться в кабину.
— А эти Страусы не глупее собаки, – негромко сказал Корж сидящим вокруг него ребятам, которые, как и он только что, видели, как Страус реагирует на команды мальчика.
— Идату они, – хмыкнул Гера.
— Ну пусть Идату. Не удивлюсь, если этот Страус, вернее Идату и защитить мальчика может, башкой ткнёт раз, мало не покажется.
— У них очень сильные ноги, – добавил Гера, – и когти. Думаю, он когтями рвёт жертву, крылья у них тоже есть, как у наших земных Страусов. Но интеллект – да, ты прав, не глупее собаки, точно.
— А я бы на таком прокатился, – тут же сказал Котлета.
— Я с тобой братан, – тут же добавил Упырь, – наверняка они шустрые птички и бегают будь здоров.
— А самое прикольное то, – улыбнулся Тамаз, – что у них проходимость лучше, чем у лошадей, однозначно. Да и, судя по его размерам, – он кивнул на лежащего и в полглаза наблюдавшего за мальчиком большого Страуса, – грузоподъёмность у него тоже хорошая. Вань, Большой, вас такой наверняка увезёт.
— Надо больно, – буркнул Иван, – я пока не горю желанием на таком кататься.
— А я бы прокатился.
Глава 6.
Грач.
5 ноября. Утро. Мир Белазов.
С утра всех разбудил Тамаз. Грач, первым делом, как выбрался из палатки, посмотрел туда, где расположились их вчерашние знакомые. Страусы и мальчишка спали на голой земле, причём, мальчик спал между животными. Хоть ему и выделили вчера спальник и показали, как им пользоваться, от него он отказался, вон он, спальник рядом лежит.
— Бульон, кис, кис, есть будешь? – над лагерем раздался звонкий голос Котлеты.
Мелкий Страус как будто сразу понял, что обращаются к нему и моментально проснулся. Он вскочил на ноги, что-то пискнул и тут же потопал к Котлете, который уже, сидя на корточках около костра, мешал что-то в казане.
— Ты ж мой хороший! – обрадовался Котлета, гладя по голове Страуса, когда тот подошёл к мушкетёру и ткнулся в него своей башкой.
Большой Страус лениво открыл глаза, потихоньку потыкался в мальчика головой, типа – вставай, все уже проснулись. Вот и мальчик проснулся, потянулся, потом, встав на ноги, пошёл в кустики, большой Страус припустил за ним.
— Ну точняк, этот Тил у него охрана, – засмеялся Иван, наблюдая за ними, – а мелкому лишь бы пожрать!
Котлета уже навалил Бульону полную тарелку сваренной каши, и тот уплетал ее за обе щеки.
— Я надеюсь, ты не собрался его в наш мир тащить? – спросил у Котлеты Грач, подойдя и заглядывая в казан.
— Да нет, конечно, просто он такой прикольный.
— Лит, как твой нос? – спросил у него Док.
— Хорошо, – улыбнулся тот, – дышать могу, – и он для наглядности пару раз глубоко вздохнул и выдохнул носом.
— Ну и прекрасно. Антибиотики с организмом, не отравленным всякой гадостью, творят чудеса.
В течение сорока минут все привели себя в порядок, умылись, позавтракали, свернули лагерь и были готовы отправиться дальше. Но возникла проблема, как поступить со Страусами и Мальчиком. Но эта же самая проблема тут же и решилась. Лит мгновенно забрался в седло на спину большому Страусу.
— Ты только не отрывайся от нас, – открыв дверь и выглядывая из-за руля крикнул ему Череп, – мы наверняка за вами угнаться не сможем.
Тот только кивнул. Череп уже давно завёл вездеход, давая двигателю прогреться. Кое-кто ходил по лагерю, проверяя напоследок, всё ли они собрали. Наконец Грач отдал команду, и ДТ-30 тронулся с места.
Грач переживал, что животные или мальчонка испугаются их вездехода, но нет, они двигались впереди них метрах в тридцати, и мальчик только периодически оглядывался на ползущую за ними машину. Череп сказал, что он ещё и дорогу для них выбирает.
Только Бульон, как его уже все стали называть, носился вокруг ДТ-30 с хорошей такой скоростью и издавал веселые звуки, когда сидящий на крыше вездехода Котлета приветствовал его криками. А когда они выехали на поле, то маленький Страус, как какой-то выпедрёжник решил показать, с какой скоростью он может бегать.
— Да уж, шустрые они, – улыбнулся Гера, наблюдая, как мимо вездехода пробежал Бульон, снова что-то крича.
— Точняк, – кивнул Крот, – километров шестьдесят-семьдесят точно жмёт, думаю, он и с седоком так же может.
Пару раз останавливались, чтобы Страусы отдохнули. И на каждой стоянке, маленький Страус выпрашивал что-нибудь из еды у Котлеты, большой и Лит от еды отказались.
Наконец, где-то часов через пять, Лит, сидевший верхом на своём Страусе остановился на опушке леса. Он спрыгнул с Тила и подойдя к вездеходу сказал.
— Дальше пешком, он там не проедет, – и для наглядности, он ткнул пальцем в вездеход.
— Маленький, Череп – остаётесь с вездеходом. Череп, загони его куда-нибудь в лес, остальные –пешком. Юп, ты тоже тут останься.
Тот только кивнул и облокотился на вездеход.
— Сколько до твоей деревни? – спросил Грач у мальчика, спрыгивая с гусеницы на землю.
Мальчик сначала недоумённо уставился на Грача, затем задумался и ответил.
— Тут недалеко. Мы живём в лесу, чтобы нас не обнаружили.
— Ясно всё, – кивнул Грач, – десять минут на сборы, мужики.
Через десять минут небольшой отряд нырнул в чащу леса следом за мальчиком и Страусами. Грач потихоньку всем сказал, чтобы были наготове и внимательней, мало ли куда он их приведёт.
Бульон как прилип к Котлете и, гордо задрав голову, вышагивал рядом. Мужчины только улыбались и подшучивали над Котлетой. Лит и Тил шли впереди, метрах в десяти от ребят.
— Тут мы бы точно не проехали! – ухмыльнулся Иван оглядываясь вокруг.
Лес действительно был дремучий. Помимо огромных растущих деревьев, многие из которых были повалены ветром, небольшому отряду на пути, то и дело, попадались большие и маленькие валуны, которые все время приходилось преодолевать, перепрыгивая с одного камня на другой.
Грач, да и все остальные, с интересом наблюдали, как оба Страуса, довольно-таки шустренько для своей комплекции, и перепрыгивают поваленные стволы, и прыгают с камня на камень, изредка помогая себе своими крыльями. Летать они, конечно, не умеют, но для равновесия их крылья – самое оно.
Было понятно, что такая стихия им более чем привычна, и эти препятствия их не смущают. Снова удивил всех Бульон, он действительно прилип к Котлете, и даже было пару раз, когда Тил звал его негромким криком, но малыш, пропищав что-то в ответ, так и шёл рядом с Котлетой, да ещё шустрее него забирался на камень и пищал что-то пыхтящему сзади Котлетосу.
Пока топали по лесу, Грач прокручивал в голове вчерашний разговор с мальчиком. Перед сном, они немного с ним поговорили, постарались побольше узнать об их племени. Что особенно удивило Грача и остальных, так это то, что мальчик умеет считать и писать. Видимо это племя не совсем в каменном веке живёт.
Со слов Лита их около ста человек, есть Страусы, домашние животные. Несколько лет назад на их деревню напали большие и страшные чудовища, по описанию эти чудовища походят на Рейдеров. И только благодаря наблюдателю, который вовремя заметил их трактора, большая часть деревенских успела свалить в лес.
Точно так же Рейдеры напали и на соседние деревни, там жители тоже успели среагировать и сбежать в лес. Только в остальных нападениях участвовали ещё и другие, которые были на огромных машинах – это были Хватальщики и люди, обычные люди. О нападениях на соседей они узнали позже, когда все те, кто успел убежать, встретились в одном месте.
Глухое место в лесу для их нового места жительства старейшинами деревень было выбрано специально, чтобы все эти Рейдеры, Хватальщики, и так далее, не смогли их найти и снова напасть.
Про заброшенную деревню на горе мальчик ничего не знает, видимо там жило другое племя. Точно так же мальчик и не знает, куда делись те, кого успели схватить. Знает только его отец, он и ещё несколько смельчаков нашли место, куда согнали всех пленных из деревень.
Но говорить об этом и, тем более, идти на выручку своим соплеменникам запретили те же самые старейшины. И вот в этом могла быть проблема. Если уж старейшины запрещают выручать своих родственников, то, скорее всего, они откажут в поисках и чужакам, то есть им.
Вчера Грач и ещё несколько ребят думали, как им поступить. В любом случае, сошлись во мнении, что надо попытаться уговорить этих людей помочь им с поисками, пусть хотя бы отведут их туда, где держат всех пленных, там они уже сами разберутся.
Но также Грач и остальные поняли, что все эти деревенские, очень сильно напуганы этими захватчиками, и с ними никто не хочет связываться. Тут их можно было понять. Если верить мальчику и его словам, никакого огнестрельного оружия у них нет, в отличие от тех, у которых и стволы, и техника.
Видел мальчик и больших животных, которые появлялись буквально из ниоткуда и шли в одном направлении. Куда они девались потом, он не знает, больно жутко они выглядели.
— Дымом пахнет, – спустя десять-пятнадцать минут ходьбы произнёс Ватари, отвлекая Грача от мыслей.
— Там наблюдатель, – через пару минут ходьбы сказал Полукед и показал рукой на большой валун.
Лит на Страусе уже остановился около этого валуна и терпеливо дожидался остальных.
— Это не враги! – громко крикнул мальчик, задрав голову.
— Стоять всем! – негромко произнёс Грач.
— Мужик, вылезай, мы знаем, что ты там! – громко крикнул Большой.
Спустя пару секунд на верхушке валуна показалась удивлённое лицо человека. В руках у него был лук, за спиной колчан со стрелами, и на боку болтался меч.
— Привет, – улыбнулся Грач, – веди нас к старшему.
Этот наблюдатель растерянно смотрел, то на мальчика, то на вооружённых мужчин, затем, видимо поняв, что выбора особо у него нет, быстренько спустился по верёвке вниз и, махнув ребятам, повёл за собой.
— Немой что ли? – удивлённо спросил Тамаз – ни «здрасте вам», ни «прошу за мной».
Пройдя ещё сто пятьдесят-двести метров следом за этим человеком, Лит, кстати, тоже шёл с ними и что-то негромко ему говорил, вскоре ребята вышли к самой деревне. Вернее, преодолев высокие кусты, они разом в неё шагнули.
— Фигасе, они партизаны! – присвистнул Колючий, увидев, где они оказались.
— Да уж, – только и вымолвил Грач, остановившись и рассматривая, как и все ребята, эту, так называемую деревню – Лит, где мы можем найти твоего отца?
— Сейчас я его позову – тут же ответил тот.
Затем он спрыгнул со спины своего Страуса, легонько хлопнул его по холке и показал рукой вбок. Страус пискнул и потихоньку пошёл в сторону большого навеса, где в небольшом загончике находилось ещё штук двадцать-тридцать таких же Страусов. Бульон тут же понюхал воздух, пискнул что-то Котлете и шустренько побежал к остальным своим сородичам. Сам же мальчик побежал в другую сторону.
Наблюдатель тоже куда-то делся, и ребятам ничего не оставалось, как стоять на месте. Они стояли на небольшом бугорке, и сверху было всё очень хорошо видно.
У Грача язык не поворачивался назвать это деревней. Скорее это было больше похоже на какой-то лагерь, Колючий прям в точку с партизанами попал. Среди множества деревьев виднелись хорошо протоптанные тропинки и крыши каких-то хижин. Многие из них были полуутоплены в землю, чуть дальше стояло несколько навесов, бегала детвора.
Тут и там лежал различный скарб этих жителей. Деревянные инструменты, корзины, сплетённые из тонких прутьев, на верёвках сушились вещи. В некоторых местах из-под земли вился дымок костров, а в парочке мест несколько женщин готовили еду в больших казанах. Пару раз они услышали работу кузнеца и чей-то окрик.
Детвора, которая до этого носилась по лагерю, спустя минуту вся куда-то делась. Женщины и мужчины, которые до этого так же были на виду, попрятались, кто куда, и было видно, как они, сидя в том или ином укрытии с интересом и страхом рассматривают Грача и его бойцов, которые так и продолжали стоять на этом бугре.
— Вон кажись старшие появились, – буркнул Большой, перекладывая из одной руки в другую пулемёт.
Точно, от одной из больших хижин с соломенной крышей, которая также была наполовину утоплена в землю, отошла группа людей, человек пятнадцать-двадцать и направилась к стоящим бойцам. Тут же со всех сторон стали подтягиваться и другие жители. Они выходили из-за кустов, хижин, у многих в руках были палки, топоры и обычные дубины.
— Хорошенький приём, – хмыкнул Док, беря поудобней свою помпу.
— Никому не дёргаться, – тут же негромко произнёс Грач – просто будьте наготове. Походу, эти местные всего боятся. Где этот Лит с отцом?
Но как не старались все и не искали его взглядом, увидеть мальчика они так и не смогли.
— У них бабка что ли бугор? – обалдело произнёс Тамаз, увидев, как во главе процессии действительно вышагивает бабуля лет шестидесяти.
Грач внимательно наблюдал и за бабкой, и за остальными людьми, которые, как тараканы вылезали со всех сторон. Кое-кто из ребят, вон, уже обернулся полубоком и сказал ему, что их потихоньку окружают. Какие у них намерения, ребята знать не могли, поэтому держались наготове.
Кстати говоря, все эти лесные жители были одеты в одинаковую одежду. Ботинки из кожи, штаны у мужчин, да и некоторые женщины и девушки тоже в них, хотя и в юбках вон хватает. Сверху что-то типа курток, тоже из кожи и обшиты мехом, а может это и шерсть Страусов.
Грач, перед тем, как все местные побросали свою работу, успел заметить, как две девушки старательно вычёсывали Страусов и собирали их шерсть в большую корзину. Скорее всего, потом из этой шерсти они и вяжут эти воротники, носки, или чего там ещё.
— Добрый день, – первый поздоровался с ними Грач, когда процессия во главе с бабкой подошла метров на десять и остановилась.
— Они сзади нас тоже, – успел шепнуть ему Большой, и Грач почувствовал, как Большой, сопя, встал к нему спиной.
— Что вам нужно? – не здороваясь, произнесла бабка.
Рядом с ней стояло с десяток крепких мужиков, а по бокам – не менее воинственные женщины. Да и со всех сторон они, вон, всё подходят и подходят. Грач боковым зрением видел, что этих партизан, как он их уже окрестил про себя, становится всё больше и больше.
— Послушайте меня люди, – продолжил Грач, – мы не причиним вам вреда. Мы пришли издалека, наши друзья попали в беду, их захватили в плен те, кто разорил ваши деревни, и мы хотели попросить вас отвести нас туда, где эти захватчики живут.
По толпе тут же прокатился гул.
— Мы хотим выручить ваших товарищей и заодно освободим ваших родственников.
Снова гул.
— Уходите! – внезапно выкрикнула старуха, – вас слишком мало, чтобы с ними справиться! Мы не будем вам помогать. Вы даже не представляете, сколько их, и на что они способны!
— Но ведь они сказали, что могут помочь освободить наших близких! – выкрикнул кто-то из толпы.
Старуха после этого выкрика сморщилась, как от кислого лимона. Она даже повернула голову, пытаясь увидеть, кто это выкрикнул. Но поняв, что это бесполезно, повернулась к Грачу и произнесла.
— Я сказала, уходите, мы не будем вам помогать! У нас было несколько таких же героев, которые решили, что они смогут освободить своих близких. Ушли, и не один из них не вернулся!
Это был удар ниже пояса, Грач просто охренел от ответа этой бабки.
— Послушайте, – вновь он взял слово и предпринял ещё одну попытку, – мы не просим вас участвовать в боевых действиях. Никто из вас не пойдёт воевать. Мы просим дать нам проводника, который отведёт нас туда, где они живут.
Толпа вновь зашумела, а старуха от злости стала красной, как помидор.
— Уходите, – вновь зашипела она, – мы не будем вам помогать!
— У вас тут мужики есть? – внезапно выпалил острый на язык Тамаз, – так и будете сидеть в лесу до конца жизни и прятаться от этих уродов? Что вы слушаете эту бабку, у неё уже мозги в тесте!
— Тамаз заткнись! – зашипел на него Грач.
Люди после слов Тамаза зашипели, начались выкрики, кто-то, так же, как и старуха кричал «уходите», кто-то начал выкрикивать, что нужно отвести этих солдат к месту жительства плохих людей.
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать? – внезапно выпалила старуха, став красной как помидор, а стоявшие с ней рядом крепкие мужчины взяли поудобнее своё оружие и сделали шаг вперёд.
— Стоять всем мать вашу! – выпалил Иван и вскинул пулемёт, – никому не двигаться!
— Уходите отсюда! – повторила бабка, – разговор окончен, – и она развернувшись, направилась назад к хижине.
— Трусы! – выкрикнул Тамаз, – слушаете старуху, которая сидит в своей халупе. Мы вам можем помочь расправиться со всеми этими уродами!
— Тамаз не стоит, – негромко произнёс ему Корж, наблюдая, как все эти люди бурча себе под нос, разворачиваются и уходят.
— Хороший приёмчик, – хмыкнул Няма, опуская пулемёт и наблюдая, как все жители расходятся, продолжая что-то бубнить себе под нос. Многие из них оборачивались и смотрели на бойцов, продолжавших стоять на бугре.
— Уходим, мужики, – негромко произнёс Грач, – сами их найдём. Поедем вдоль железки дальше, куда-нибудь она нас рано или поздно выведет.
Грач первым развернулся и направился назад в лес. Следом за ним отступили и остальные. Пока шли назад к вездеходу, почти все высказались на предмет того, что они думают об этой бабке и о лесных жителях. Как всегда, отличились мушкетёры, которые сразу предложили Грачу ночью выкрасть эту бабку и сжечь её на костре, как ведьму. Но больше всех расстроился Котлета, он жалел о том, что больше не увидит Бульона.
К вездеходу вернулись достаточно быстро. Рассказали, ожидавшим там Маленькому и Черепу, результаты разговора с этими партизанами.
— Их тоже можно понять, – выслушав ребят, сказал Маленький, – они от них натерпелись по самое «не балуйся!». Скорее всего, у них было несколько горячих голов, которые полегли, или их также взяли в плен.
— Да их никто не просит воевать, млять! – в сердцах выпалил Тамаз, – могли бы нам проводника дать. А эта бабка, которой уже прогулы на кладбище ставят, все карты нам попутала. Кто её вообще у них бугром выбрал? И общалась она с нами, как с быдлом, надо было пристрелить эту старуху!
— И они бы все на нас накинулись, – хмыкнул Иван, – а может и нет. Хотя, если подумать… – здоровяк почесал свою макушку, – толпой они бы нас и могли бы завалить, если бы конечно духу хватило.
— Ладно, мужики, – сидя на гусенице сказал Грач, выслушав ребят, – сваливаем отсюда, пока какой-нибудь хрен не решил нас сдать.
— Думаешь, кто-то из них может про нас стукануть? – спросил Няма.
— Не исключаю такой возможности. Вдруг кто-то решит, что может получить какие-то дополнительные бонусы. Череп, заводи, движемся дальше вдоль железки до самой ночи. Нам нужно отъехать отсюда как можно дальше.
Тронулись, снова вездеход наматывает километры по полям и лесам.
— Нужно остановиться, – часа через три сказал Череп, – что-то мне не нравится, как двигатель себя ведёт.
— Добро, – тут же ответил сидевший рядом Грач, – вон в ту рощицу рули.
ДТ-30 довернув правее, сходу вломился в рощицу, подмяв под себя мелкие деревья и кустарники, остановился.
— Сколько тебе времени на ремонт надо? – спросил Грач, наблюдая, как Череп смотрит на приборы.
— Без понятия, – пожал тот плечами, – сейчас гляну, будет понятно, но если ты думаешь насчёт обеда, то я не откажусь.
С этими словами он открыл дверь кабины и выбрался наружу.
— Понятно, – вздохнул Грач, – привал, мужики, – можно даже чего-нибудь горяченького сообразить.
— Сейчас всё будет, командир, – весело отозвался Упырь.
— Я за дровами, – буркнул Иван, – хоть разомнусь.
Он взял здоровый топор и через уже открытую боковую дверь выбрался наружу, следом за ним стали выбираться и остальные пацаны.
— Крот, Чуб, Ватари – периметр, – потягиваясь около вездехода, отдал команду Грач, – осмотритесь, сигналки, думаю, ставить не нужно. Тут глухие места, и я сильно сомневаюсь, что тут могут быть люди.
Вскоре над очередной временной стоянкой запахло костром, и спустя ещё несколько минут потянуло готовившейся едой.
— Ну что там? – присев на корточки спросил Грач у Черепа, тот в этот момент залез под вездеход.
— Фигня, полчаса делов, почистить кое-что нужно, – раздалось из-под вездехода, – Маленького позови, он мне нужен.
— Тут я, – тут же ответил Маленький Вася и, прокряхтев, полез под вездеход к Черепу.
Спустя пару часов, когда мелкий ремонт вездехода был произведён, и все пообедали, Няма, наблюдавший за окрестностями громко крикнул.
— Мужики у нас гости!
Все тут же побросали, кто что делал, и схватились за оружие.
— Расслабьтесь, – засмеялся, стоя на крыше вездехода и глядя в бинокль куда-то в сторону, продолжил Няма, – это свои.
— Кто – свои? – удивлённо спросили несколько человек.
— Котлеты кореш, пацан и ещё парочка мужиков.
— Бульон? – обалдело спросил Котлета и, посмотрев, куда смотрит Няма, ломанулся в ту же сторону через деревья, – Бульон, кис – кис, давай ко мне!
Сквозь просвет между тонкими деревьями было видно, как Котлета выбежал на опушку рощицы и стал орать, размахивая руками.
— Стой балбес! – запоздало крикнул ему Грач, но Котлета за своими воплями его не услышал и продолжал ломиться через кусты.
Грач по лестнице мигом забрался на крышу вездехода и стал смотреть туда же, куда смотрел Няма в свой бинокль. Точно, по полю, по которому они только что проехали, не спеша двигалось три больших Страуса с сидевшими на них седоками, и четвёртый мелкий Страус. Одним из седоков был мальчишка. Как только мелкий Страус услышал вопящего Котлету, он тут же широко расставил свои крылья и ломанулся к мушкетёру, мальчик на это только улыбнулся и пришпорил своего Страуса, да и двое мужиков точно так же ускорились.
Бульон влетел в заросли, чуть не сбив Котлету, тот еле-еле успел от него отскочить. Страус, мгновенно развернувшись, начал пищать на свой лад, и то и дело тыкался головой в обнимающего и гладящего его мушкетёра.
— Ты ж мой хороший! – гладя того по шее и хлопая по бокам, говорил Котлета, – нашёл-таки нас, не забыл.
Трое остальных всадников подъехали к бойцам и остановились.
— Добрый день, – поздоровался с ними, подошедшей быстрой походкой, Грач.
— Добрый, – кивнули двое мужчин, а пацан дал «пять» протянувшим ему руки Маленькому и Доку.
— Это мой папа, – улыбаясь, произнёс Лит, спрыгивая со Страуса, – и дядя Ката.
Обоим мужчинам на вид около пятидесяти лет. Одеты, как и мальчик, да и как все в их племени, которое они видели в полном составе несколько часов назад. Если папа мальчика был обычного телосложения, то этот дядя крепыш. Хорошо развитую мускулатуру не могла скрыть даже объёмная одежда.
У обоих мужчин за спиной по луку, колчан со стрелами болтается на боку у их Страусов, по ножу и по мечу, мечи так же на боках у Идату, ножи на поясе.
— Сын мне сказал, что с вами Юп, – кивнул на него второй мужчина.
Юп стоял среди других ребят и смотрел на гостей.
— Чем обязаны? – спросил Грач у спешившихся мужчин.
Оба держали под уздцы своих Страусов, а те во все глаза пялились на Котлету и других ребят, как те продолжают наглаживать Бульона и Страуса мальчика.
— Мы хотим вам помочь, – сказал отец мальчика, – меня Гула зовут.
— Мы готовы стать вашими проводниками, – тут же начал говорить второй мужчина, – и отвести вас в деревню, где живут эти злодеи и куда, скорее всего, отвезли ваших друзей.
— С чего это вдруг такая щедрость? – хмыкнул Грач – ваша бабуля же запретила это делать.
— У них его мать, – негромко произнёс Гула и покосился на мальчика.
Грача тут же пробил холодный пот. Вчера в лагере мальчик им сказал, что его мама погибла на охоте, сорвавшись в реку.
— Котлета! – крикнул Грач.
— Чё?
— Накорми мальчика и Бульона.
— Кис-кис, Бульон, пошли, Лит, не отставай, – тут же стал звать их Упырь.
— Пошли хавать, – подключился Одуван, – взрослым дяденькам надо поговорить.
Мальчик обернулся, посмотрел на своего отца и дядю и потопал за зовущими его мушкетёрами. Бульон тут же увязался за Котлетой. А Одуван подошёл и, взяв под уздцы обоих Страусов мужчин, повёл их следом за остальными. Тамаз, довольный до ушей повёл Страуса мальчика, Тила, тем более, только сегодня с утра он с рук кормил его хлебом. Все три Страуса всё это время стояли и нюхали воздух, видимо, учуяли запах еды, который ещё витал в воздухе, и смело потопали за ребятами, тем более, Тил уже знал, что сейчас обломится что-нибудь вкусненькое.
— Присядем? – спросил Грач у стоящих напротив него мужчин, показывая на парочку поваленных стволов, которые упали удачно, почти параллельно друг другу.
Оба из племени Цара тут же присели на указанное бревно. Грач и ещё несколько ребят уселись напротив. Было видно, что мужчинам не очень удобно под взглядами крепких и хорошо вооружённых мужчин. Но выбора у них не было, тем более, они сами сюда приехали.
— Да, у них его мать, – повторил Гула, – моя жена и его сестра, – он кивнул головой в сторону Ката, – это я сказал сыну, что его мать погибла на охоте, ну, что её течением унесло, чтобы он не переживал и не натворил глупостей, отправившись на её выручку самостоятельно. На самом деле полтора года назад мы действительно пошли на охоту и нарвались на здоровяков.
— Рейдеров, – хмыкнул внимательно слушавший его, как и все остальные, Няма.
— Да, Рейдеров. Часть наших они убили, часть – захватили в плен.
— И всё это время вы не пытались вызволить её из плена? – удивлённо спросил Грач, – и остальных ваших близких или родственников?
Оба тут же ухмыльнулись.
— Пытались, – начал говорить Ката, – но много ли вы сможете вот с этим? – он показал им свой лук и висевший на боку нож, – против огнестрельного оружия и их техники?
— Несколько раз пытались, – продолжил отец мальчика, когда второй замолчал, – было несколько групп. Там же не только моя жена и его сестра. Мы делали набег на их базу в горах.
— Где чинят большие машины? – тут же спросил Грач.
— Да. Там тоже кто-то погиб, кто-то смог убежать. Нас преследовали, только благодаря нашим Идату мы смогли оторваться.
Грач тут же вспомнил с какой скоростью эти Страусы могут двигаться и прыгать с камня на камень. Да уж, в лесу они действительно могут оторваться на «раз!». Даже хороший мотоциклист и тот, скорее всего не сможет их догнать в лесу. Слишком шустрые эти Идату и могут мгновенно менять траекторию, только знай, что держись в седле.
— Потом мы пошли вдоль железки, – тем временем продолжил Гула, – семь дней шли вдоль неё, дошли до деревни, стали наблюдать, оказалось, что те, – он махнул головой вбок, – построили её для себя. Туда приезжают другие люди и живут там. А наших, – у него непроизвольно сжались кулаки и в глазах предательски сверкнули слёзы.
— А ваших используют в качестве рабов и обслуживающего персонала, – негромко закончил за него Грач.
Оба снова синхронно кивнули.
— И приезжают туда, скорее всего, какие-нибудь богатенькие из городов, – зашипел Корж, – которые чувствуют себя там достаточно вольготно и что хотят, то и делают. Ведь в городах рабов держать нельзя, слуг – можно, а рабов нет.
— Да, – подтвердил предположение Ката, – они там ведут себя как какие-то… – он замолчал и немного взмахнул руками, пытаясь подобрать слово, – в общем, как хозяева. Как те, которым всё можно, даже их дети, и то издеваются над нашими людьми. Бьют, гоняют там тех, кого захватили в плен их солдаты.
— Там мы тоже попытались отбить хоть кого-то, – вновь продолжил Гула, – но… – он просто махнул рукой, – и после того, как много наших погибло, включая нескольких старших, на общем собрании было решено прекратить попытки выручить своих близких. Естественно, многих это не устраивало, попытки продолжались и продолжаются, не все готовы смириться. Эта бабуля, как вы её называете, потеряла мужа и двоих сыновей в таких схватках.
— Вот же я балбес-то, – растерянно произнёс Тамаз.
— Ты-то ладно, – тут же негромко произнёс Няма, – мушкетёры её, вон, вообще, выкрасть и сжечь хотели.
После этих слов Гула и Ката улыбнулись.
— А нехрен! – тут же взвился Тамаз, как и полагается горячему и вспыльчивому грузину, – объяснили бы всё спокойно. Нет, ни «здрасте», ни «до свиданья», уходите отсюда, базара не будет.
С минуту все сидели и молчали, переваривая услышанное. Тамаз хотел ещё что-то сказать, но после того, как на него шикнул Крот, замолчал.
— Что вы знаете о больших животных? – спросил Гера, – Кто они? Откуда берутся?
— Тут мы вам ничем помочь не сможем, – вздохнув, продолжал Гула, – сын мне сказал, что он рассказал вам, как и что у нас было.
Ребята закивали головами.
— Так что, кто они и откуда – мы не знаем. Да, видели их несколько раз. Но, сами понимаете, связываться с ними и выяснять откуда они есть… – он развёл руки в стороны.
Тут да, тут он был прав.
— Сколько до этой деревни? – спросил Грач.
— Отсюда – день езды на Идату, – ответил Ката.
— Вы на своих Идату поедете или с нами?
— На своих Идату.
— И свалить всегда можно, – перебивая его, ляпнул Тамаз и прикусил язык.
— И это тоже, – ухмыльнулся отец мальчика, – они нам не раз жизнь спасали. И есть проблема.
Все тут же уставились на него.
— На этом – мужчина ткнул пальцем в торчавшую из кустов задницу вездехода, – вы там не проедете. Там горы, где проезд для вашей техники, мы не знаем.
— Охренеть, не встать! – выдохнул Тамаз, – и что вы предлагаете? Пешком идти и тащить всё на себе?
— Зачем же на себе, – улыбнулся Ката, – верхом все умеют ездить?
Многие пацаны не выдержав, громко выматерились, когда поняли, какая им предстоит поездочка.
— Тихо все, – негромко произнёс Грач, и бойцы тут же замолчали, – вы знаете, где можно взять Идату на нас всех? Или прикажете ловить их? Вон сколько их тут диких бегает.
— Мы возьмём нормальных, – ответил Ката, – заедем в другую деревню, там оставим ваш трактор.
— Вездеход, – тут же кто-то поправил его.
— Вездеход, – кивнул мужчина, – и дальше двинемся на Идату.
— Ага, а там его в это время разберут на запчасти! – начал закипать Череп.
— Не разберут, – спокойно ответил Ката, – там, где есть Идату, живёт небольшая семья, они тоже наши родственники.
— А что же они со всеми вами-то не живут? – тут же спросил Грач.
— Потому что самки Идату дают молоко. А для молока им нужна трава, трава растёт на полях, вот они и пасутся. Вы же сами говорили, что видели несколько стай диких Идату. Часть из Идату приручены, и на них же наши родственники раз в два дня отвозят молоко в определённые места, куда приезжают люди из других деревень и покупают его у них. Взамен они привозят им другую еду и одежду.
— Логично, – кивнул Грач, – только где гарантия того, что нас не грохнут, и вы не заведёте нас в засаду, когда мы будем верхом?
Многие из ребят тут же вспомнили, как точно так же попали в засаду ребята в мире динозавров, когда вот так доверились местным аборигенам и пошли за ними. И только благодаря выучке и профессионализму все выжили и отбились от динозавров. Правда, потом всё равно в плен попали, но это уже было после.
Внезапно, оба мужчины рассмеялись.
— Чего смешного? – начал снова закипать Тамаз.
Отец мальчика, отсмеявшись, сказал.
— Вы следы от своего трактора, вернее, вездехода видели? Вас только слепой не заметит, мы вас по ним и нашли. Только благодаря тому, что тут места глухие, и вы наверняка двигались через леса, вас до сих пор не заметили. Проще вас завезти в такое место, откуда вы точно не выедете, и там, как вы говорите, организовать засаду. И даже мы, аборигены, как те нас называют, и то понимаем, что пешком, без этого, – он кивнул в сторону ДТ-30, – далеко вы не уйдёте.
— Какие хитрожопые, – сопя носом пробурчал Большой.
— Недооценили мы их, – хихикнул Няма.
— А верхом на ваших Страусах значит уйдём? – продолжал раздувать ноздри Тамаз.
— Да, как ты сказал, на Идату всегда свалить можно. Вы же шли к нам через лес, наверняка видели, как животные передвигаются в лесу.
— Это точно, – почесав затылок, ответил Грач, – прыгают по камням они лихо.
Глава 7.
Александр.
4 ноября. Вечер. Мир Белазов.
Едем уже почти шесть часов. Этот долбаный эшелон, кажется, и не думает останавливаться! Остановился он только один раз, когда выгружали ящики и тюки этим хренам на джипах и каких-то животных, сильно смахивающих на Страусов.
Эшелон, то разгонялся и ехал с приличной скоростью, то полз, как Черепаха, преодолевая крутые подъёмы или повороты. Причём, часто мы видели, что движемся среди гор. Может быть, сидя в купе поезда, я бы и наслаждался видами из окошка. Но сейчас нам, мать вашу, было, пипец как, холодно!
Зуб на зуб от холода не попадал, и я справедливо полагал, что после этой поездочки на следующий день мы все свалимся с соплями и температурой, а нам ещё пацанов наших выручать. Вот как, скажите мне, потихоньку подкрадываться к врагу, когда у тебя полный нос соплей?
А потом пошёл дождь, я бы сказал, ливень, и нам стало совсем весело!
— Давайте уже взломаем ящики и посмотрим, что в них? – стуча зубами от холода, произнёс Слива.
— Нельзя, – пытаясь спрятаться под брезентом, чтобы на него не капала вода, произнёс Туман, – во время разгрузки они увидят, что ящики вскрыты и могут отправить следопытов или просто прочесать все вокруг базы, или, куда мы там едем. А ты сам знаешь, хороший следопыт враз обнаружит наши следы.
Мне в этот момент парочка хороших капель попала за шиворот. Я чуть не заорал от неожиданности и холода. Мои друзья мурашки уже давно замёрзли нахрен, я понимаю, что ноги и пальцы в кроссовках тоже уже почти дали дуба.
— Я их всех порешу, – чуть ли не плача, прошептал Слива, залезая, как уж, подальше между ящиками, – за всё. За то, что я вылезал из-под вагона на ходу, за холод, за дождь!
— И за голод, – буркнул я, пытаясь получше укутаться в свою куртку.
— И за это тоже.
Так мы ехали ещё пару часов. Это я по часам засёк. В итоге – восемь часов пути. Вот, на сколько мы отъехали? Сколько наши пацаны будут добираться до нас на вездеходе? Хоть одно хорошо – есть железная дорога, вдоль которой можно ехать, и рано или поздно она приведёт к конечной точке.
Но, млять, тут дорог нет, пацанам нужно будет останавливаться однозначно! И вездеход этот.
— С какой скоростью вездеход может двигаться? – спросил я у ребят.
— Сорок километров в час, – тут же ответил Туман, – по суше или шоссе, а тут дорог нет. И ехать им надо так, чтобы их никто не срисовал. Значит через леса и болота.
— Млять! – протянул Слива.
— Плюс на перекусить точно, надо останавливаться, и не забывайте про горы. Видели, как мы через них ехали? Вездеход так не сможет, значит нужно искать объезд.
— Твою мать! – снова выругался Слива.
— Мы хрен знает где, километров триста-триста пятьдесят уже точняк отмахали, – продолжал Туман, – так что, добираться они до нас пару дней, точно, будут. Ночью никто не поедет, так что только в светлое время суток.
— Туман, – скрючившись от холода, прошептал Слива, – нам нужно согреться, из нас сейчас бойцы, как из меня балерина.
— Знаю, – чихнув, ответил Туман, – всё знаю мужики, но нам нужно прибыть к конечной точке маршрута. Мы не знаем, сколько нам ещё ехать и если мы сейчас спрыгнем с поезда, разобьём в лесу лагерь и разведём костёр чтобы согреться, то потом неизвестно, сколько нам топать. Так что, споли в кулак, и терпим!
Вот же, млять, вот это экстрим! От тёплой ванны или, хотя бы, от костра я бы сейчас точно не отказался. Вон, рожи у Тумана и Сливы начинают приобретать синий цвет, как у Упыря раньше постоянно был, пока он эту свою фею не встретил. Уж не знаю, чего она там с ним делает, но у него на морде сразу появился розоватый оттенок.
— Через два часа начнёт темнеть, – шмыгнул носом, Слива подтянув к себе руку Тумана и посмотрев на его часы.
Мля, ещё почти два часа прошло, дождь и не думает прекращаться. Десять часов, мы едем уже десять часов! Да куда же эти уроды нас везут-то? Может быть, уже давно нужно было напасть на охрану эшелона и перестрелять их всех? Заодно бы и согрелись. Хотя нет, не вариант, этой охраны тут хватает, мы видели, как они грузились в вагоны и среди них есть Рейдеры, а у нас по паре гранат на брата.
Мы уже давно прекратили смотреть за окрестностями, просто сбились, как какие-то котята, среди ящиков и сидим. А ещё, опять очень сильно хочется в туалет, слить лишнюю жидкость. Мы уже по несколько раз сходили, приходилось выбираться чуть дальше под брезентом, искать место, куда стекает вода, и там делать свои дела.
Когда холодно, организм первым делом избавляется от лишней жидкости, поэтому в большинстве случаев и сопли текут и, простите, писать хочется.
И тут мы услышали длинный и протяжный гудок тепловоза. Я только толкнул Сливу, чтобы он проснулся, а перед этим меня толкнул Туман.
— Приехали? – глаза Сливы заблестели, и он начал крутить головой.
Снова длинный гудок, и за ним два коротких.
— Точняк приехали, – кивнул Туман, – сидите тут.
Он тут же стал вылезать из нашего временного убежища наверх. Вон, только его ноги и задница мелькают. Спустя пару минут он ввалился к нам с ошалевшими глазами и чуть ли не заорал.
— Валим быстро, вставайте мать вашу, сигаем с платформы с правой стороны!
— Что там? – спросил я, не на шутку испугавшись.
Но Туман мне не ответил, он буквально схватил нас со Сливой за шкирки, хотя мы и сами уже стоим раком. Быстро подобрались к краю платформы, Туман откинул брезент и, быстро посмотрев направо и налево, крикнул нам, как каким-то парашютистам.
— Пошёл, пошёл!
Первым он почти что вытолкнул с платформы Сливу, мне кажется, тот едва-едва успел посмотреть, куда ему прыгать, вторым – меня, я даже посмотреть не успел. Хорошо, что пока там Туман обозревал окрестности из брезента, эшелон замедлился.
Бах, прыгаю на насыпь железки, ноги тут же скользят, и я, не удержавшись, скатываюсь по размокшей почве. Бах, приземляюсь точно в какую-то большую лужу, пипец, холодная вода тут же проникает под одежду во все закоулки моего тела! Сзади где-то гремит по железке поезд.
— Быстро в лес! – чувствую, как меня снова за шкирку вытаскивает из воды Туман и толкает вперёд, Сливу не видно, а, вон он, отряхивается и опять матерится.
Млять, Туман, даже посмотреть не даёт, что там.
— Потом посмотришь, – словно прочитав мои мысли, шипит он на меня и толкает, толкает меня на растущие впереди кусты.
Вон до них, метров двадцать-тридцать, и дальше – лес. В лес мы вломились, как три каких-то Лося. Я перелетел через кусты и упал на мокрую и противную листву, на меня свалился Слива и затем рядом рухнул Туман.
— Ты охренел? – с большими выпученными глазами спросил у него, Слива потирая ушибленный бок.
У меня сил сказать что-нибудь Туману не было, я был весь мокрый и злой, я только кивнул.
— Вон туда посмотрите, – аккуратно подходя к кустам, через которые мы только что перелетели, и показывая нам рукой, сказал Туман.
Эшелон уже уехал, и мы снова услышали два его коротких гудка. Подойдя к кустам, и посмотрев куда этот псих показывает, я охренел от увиденной картины.
Шахта, это была натуральная шахта, только она была окружена высоким забором с вышками. До неё было чуть меньше километра, но вышки и забор мы видели очень хорошо. Почему именно шахта? Да потому что мы видели три, нет, четыре большие горы породы, вон, на одну из них наверх заезжают небольшие вагончики, в которых вывозят руду из недр шахты.
А ещё там было несколько подъёмников, и из двух из них по ленте ехала порода, и так же куда-то ссыпалась, куда именно, отсюда не видно, но то, что эта порода тоже из-под земли было однозначно.
Несмотря на то, что я был весь мокрый, и мне было холодно, от увиденной картины меня буквально прошиб пот, и стало жарко. Если бы Туман не успел среагировать, и мы бы вместе с платформой заехали туда, нас бы там обнаружили мгновенно!
Замёрзшими пальцами я принял от Сливы маленький бинокль, который он мне протянул, а сам он отошёл за дерево и стал там прыгать, пытаясь согреться.
В бинокль я и увидел, что эшелон заехал и остановился точно посередине огороженного участка этой шахты, и со всех сторон его окружили вооружённые люди. Вон, подъехало штук пять грузовиков, кажется, четверо уже сдёргивают брезент с платформы, на которой мы ехали, и начинают разгружать ящики.
А вон, кажется, и какие-то рабочие, ба, да это не рабочие, вон, вижу, как группу людей почти что пинками гонят на разгрузку. Один из них падает в грязь, и его поднимают пинками, Укас или человек – не видно, охранник, я имею в виду, но он пару раз врезал ему ногой по рёбрам, и упавший, поднявшись, снова топает к вагонам.
А вон и Рейдеры, тянут толстые шланги к цистерне. Нас бы точно там пожопили – шансов спрятаться там нет, никаких! Даже, несмотря на то, что там тоже есть ящики, бочки, вижу несколько зданий, одно из них вообще на каких-то здоровенных сваях стоит, и какой-то чувак стоит на балконе этого здания и сверху наблюдает за разгрузкой.
Вон и бараки какие-то, всё, что дальше – не видно, горы породы скрывают, что там дальше. А вот забор и колючую проволоку с вышками и прожекторами наверху я разглядел очень хорошо.
— Дымом пахнет, – негромко произнёс откуда-то из-за дерева, за которым грелся, Слива, – надо нам самим костёр разжечь, они нас не учуют, иначе мы тут дуба врежем!
Только сейчас я увидел пару труб, из которых буквально вываливался дым, видать, это их котельная, хорошо так коптит.
— Что же у них тут такое-то? – принимая у меня бинокль и глядя в него, прошептал Туман, – что они тут добывают?
— Охраны человек сорок, кажется, – продолжая смотреть в бинокль, произнёс Туман, – включая Рейдеров. Пленные есть, сколько – не видно и непонятно, сколько там ещё народу под землёй, и сколько там охраны.
— Туман, мать твою! – зашипел Слива.
— Млять, холодно-то как! – закончив смотреть в бинокль, ежится Туман, я уж думал, он как морж, одежда, вон, вся мокрая, а ему хоть бы хны. Ага, нет, ему тоже, пипец как, холодно, губы синие! Мля, дождь кончился, мы с этими кульбитами и купанием в луже даже этого и не заметили.
— Ищем место для ночевки, сушимся, греемся, ночуем, – говорит Туман, – завтра подбираемся поближе, наблюдаем и ищем способ проникновения внутрь. Наших в бинокль не видел? – спросил он у меня.
— Нет, двери вагона с другой стороны открыли, ноги только видел, как они из вагона выпрыгивали, но думаю, Туча с Клёпой тоже там.
— Надо одежду отжать, – произнёс я, и первым стал снимать с себя одежду.
Мне кажется, стук наших зубов был слышен в Лос, настолько нам было холодно. Но, вроде быстро отжались и натянули мокрую и противную одежду снова. Только вот кроссовки хлюпали, их-то не отожмёшь.
— Ну, хоть так, – скептически оглядев себя, произнёс Туман. Свои обвесы и разгрузки мы назад одевать не стали, вон они лежат рядышком, – пошли подальше в лес, ищем какой-нибудь овраг, сделаем небольшой шалаш, и по сторонам смотрите, мало ли.
— Да и пожрать бы не мешало, – яростно размахивая руками, добавил Слива.
— Пожрать ещё поймать надо, – ухмыльнулся Туман, – но лес, вроде, живой, – он покрутил головой по сторонам, – авось кого-нибудь и подстрелим.
После этих слов он достал свой пистолет с глушителем, следом за ним достали свои и мы со Сливой. Пипец, как холодно, мы нереально замёрзли, хочется лечь и лежать! Но нельзя, это смерть, заснёшь и всё, поминай, как звали. Температура, мне кажется, не больше десяти градусов тепла, и, думаю, что ночью, будет холодней, а на нас мокрые шмотки. Как-то мы так удачненько, спрыгнув с платформы, приземлись в большую лужу, пацаны, вон, тоже все мокрые. Подхватив оружие и обвесы, двинули подальше от этой шахты.
Углубились в лес, хорошо, что ещё светло, но сквозь ветки деревьев и листву видно, что уже начинает темнеть. Метров через пятьсот нашли маленький неглубокий овражек, по его дну тёк небольшой ручеёк.
— Саня, наруби длинных жердей, – стоя в овражке и осматривая его, вертя головой, произнёс Туман, – Слива – с тебя костёр, а я нарублю веток елей, постелю под задницу и на жерди сверху накидаем. Нам нужно согреться и обсохнуть.
— И всю ночь потом сидеть голодными? – возмутился я – или ты с ночником охотиться собрался? Они нам самим ещё пригодятся, там заряд-то не бесконечный.
— Давайте лучше я пойду кого-нибудь подстрелю, – вызвался Слива, – я уже согрелся, пока вы там на эту шахту пялились.
— Добро, – скрипнув зубами, кивнул Туман, – аккуратней только и постарайся недолго. Если что – беги сюда, рацией не пользуйся, наверняка засекут.
— Всё нормуль будет, – улыбнувшись, произнёс Слива и исчез в кустах.
С собой он взял только пистолет с глушителем.
Ну а мы начали строить укрытие. Я нарубил тесаком Тумана несколько жердей, срубив растущие в разных местах молодые деревца и, обтесав их от веток, притащил к овражку. Туман в этот момент нарубил целую охапку разлапистых еловых ветвей, которые тут росли в изобилии, и уже вон, сидя на дне овражка разжигает костёр.
— Твою мать, всё сырое! – чиркая зажигалкой, ругался он.
Пока он там матерился, я накидал жердей поверху овражка и сверху прикрыл всё это ветками Елей.
— Есть, наконец-то! – услышал я довольный голос Тумана.
Тут же потянуло дымком. А неплохое такое укрытие-то получилось, шалаш не шалаш, но от ветра точно спасёт. Нарубили и притащили ещё веток для костра и на землю накидали веток Елей. Двигаясь и обрубая ветки, я даже согрелся, но всё равно, было холодно и противно.
— Ну где этот охотничек? – снимая с себя одежду и обувь, произнёс Туман.
С одной стороны костра мы воткнули несколько палок и на них повесили сушиться нашу одежду и обувь, а сами, оставшись, в чём мать родила, пододвинулись поближе к костру.
Кайф, какой же это кайф — вот так сидеть около костра! Как же хорошо, что этот овражек небольшой, мы вон даже по бокам воткнули в землю колья и на них с помощью веток так же прикрепили лапы Елей – получился небольшой шалаш, метров десять квадратных. Нам хватит, тут сейчас тепло и уютно, но пришла вторая проблема – хочется есть, даже жрать, организм начал требовать топлива.
Через полтора часа, когда уже стемнело, одежда почти что высохла, мы услышали тихий голос Сливы.
— Пацаны, вы где?
Я тут же схватил ночник и, махнув Туману – типа сиди, выскользнул из шалаша.
— Неплохо вы тут соорудили всё, – заходя внутрь, с уважением произнёс Слива, – вот, – он положил на ветки двух убитых птиц, размером с курицу каждая – это всё, что мне удалось подстрелить. Кабанов видел, но они меня учуяли и свалили.
— Нормально, – ответил я, беря птиц, – раздевайся и сушись, я пока птиц распотрошу и хоть как-то их от перьев очищу, мои шмотки почти высохли, Туман, сооруди над костром вертел какой.
Мне кажется, мой желудок стал урчать ещё сильнее, пока я, снова замёрзнув от холодного ручья, почти на ощупь потрошил и ощипывал птиц. Почти, потому что у Сливы оказался маленький фонарик, он то мне и светил.
Потом я понял, что сейчас от голода сожру этих птиц сырыми и, бросив заниматься разделкой, вернулся в шалаш. Затем мы их быстренько насадили на тонкие жерди и повесили жариться над костром. Одежду я снова снял и так же повесил сушиться, кроссовки и носки тоже, а вот трусы на мне уже высохли, у Тумана тоже. Только Слива, вон, сидит голый и подставляет пламени то один, то второй бок.
И вот мы, как три дурака, сидим около костра, греемся и смотрим на тушки птиц, которые начинают поджариваться и источать обалденный запах жаренного мяса.
Наконец, когда мы удостоверились, что мясо достаточно прожарилось, приступили к трапезе. Такого вкусного мяса я уже давно не ел! Не надо мне соли, которой явно не хватает, но её нет, не надо и хлеба, или чего там ещё. Мясо – вот что сейчас у нас есть! Двух птиц мы смолотили минут за пятнадцать, точно, а может быть и меньше.
— Ну вот теперь жить можно! – сытно рыгнув произнёс Слива.
— Это точно, – откидываясь на ветках и поглаживая себя по животу, добавил Туман, – дежурить будем?
Я прямо удивился этому вопросу Тумана, да и Слива, судя по всему, тоже. Честно говоря, я уже был готов к ночным дежурствам.
— Что вы так на меня смотрите? — хмыкнул Туман, – в этом, – он показал на всё ещё сохнувшую одежду, висевшую на палках около костра, – ночью долго не высидишь, замёрзнем враз. Придётся рискнуть, спать будем в полглаза. Я сильно сомневаюсь, что тут кто-то ночью шарится по лесу.
— Да-да – тут же закивал головой Слива, – я тоже так думаю.
Я только с облегчением выдохнул. Тем временем окончательно наступила ночь. Глаза, прям, сами собой начали закрываться. Наконец одежда высохла. Ох, какой же класс одевать на себя сухую одежду, Туман даже заставил нас в свете фонаря немного отмыть её в ручье, холодно было, пипец, но зато теперь шмотки более-менее чистые! Но больше всего меня радовала сухая обувь.
Так как лап Ели и Ёлок мы нарубили достаточное количество, то просто рухнули на них и сверху накрылись ими же.
Глава 8.
Александр.
5 ноября. Утро. Недалеко от Шахты. Мир Белазов.
— Надо было вчера хоть крылышко на завтрак оставить, – смотря на ветки, на которых мы вчера жарили птиц, протянул Слива, – я опять есть хочу.
— Мы слишком голодные были, дружище, – вылезая из-под лап Ели, ответил я.
И несмотря на такие,, можно сказать спартанские условия ночёвки, спалось, в целом, неплохо. Прохладненько, конечно, ночью, приходилось поворачиваться то одним, то другим боком, да пару раз за ночь подниматься, дровишек в костёр подкидывать.
Я, конечно, понимаю, что мы нарушили абсолютно все правила диверсантов, разведчиков, партизан и, кто там ещё шарится по вражеским тылам! А я считаю, что мы сейчас точно во вражеском тылу. Но, мать вашу, ночью было, пипец как, холодно! В своих лёгких шмотках, в которых мы полезли на базу этих утырков, на посту каждый из нас замёрз бы минут за двадцать.
А вот есть – да, есть хотелось. Но еды нет, вода, вон, есть, блин, даже какой-нибудь пустой консервной банки нет, чтобы в ней вскипятить водички на костре, накидав туда еловых веток. А часа через три-четыре желудок начнёт довольно-таки настойчиво о себе напоминать.
Ведь мы сейчас будем двигаться, много, а значит сжигать калории, а организму нужно топливо. Это только в плохих боевиках показывают, как герои сутками не жрут, только воду пьют. Ага, попробуйте не есть хотя бы сутки, когда вы много двигаетесь, тем более, когда вы привыкли к нормальному трёхразовому питанию, я посмотрю на вас, какими вы станете злыми и раздражительными.
Да, мы идём за своими друзьями, идём их выручать, но нельзя без еды, совсем нельзя. Я вот точно знаю, что когда я голодный, пипец какой злой!
Правда, пару раз ночью я слышал, как трещат ветки. Приходилось выбираться из-под своего «одеяла» и, одев ночник, аккуратно выбираться из овражка, но никого так и не увидел. Думаю, что это какие-то ночные зверюшки шастали, а учуяв костёр или нас, тут же сваливали в сторонку.
И Слива не храпел, вот что странно. Он же храпит как трактор, а тут спал, аки младенец – вот что значит экстремальная ситуация.
— Ладно, умыться, оправится и пошли посмотрим, что там за шахта, может чего интересное увидим. Соваться туда без предварительной разведки точно не стоит, – сказал Туман, когда мы немного согрелись около костра.
А на улице-то прохладно, мы уже третий час кружимся вокруг шахты, пытаясь найти к ней подход. Но эти гады, вырубили весь лес перед забором метров на шестьсот, и пока подобраться к забору нет никакой возможности. Извазюкались как свиньи, на вышках в бинокль мы видели наблюдателей, и никто из нас не сомневался, что у них тоже есть бинокли, и они на всякий случай смотрят в сторону леса. Вот и приходилось где ползком, где перебежками. А пар-то изо рта идёт, сегодня холоднее, определённо холоднее, чем вчера.
В общем, обошли мы эту шахту по кругу. Ну что могу сказать – да, это действительно шахта, по кругу окружённая двумя рядами проволоки, и через каждые двести-триста метров вышки с часовыми. Между рядами проволоки в землю вкручены или вбиты мощные столбы, а скорее всего сваи. То есть, на грузовике ты их хрен пробьёшь, и не удивлюсь, если окажется, что пространство перед забором заминировано. Пацаны тоже, кстати, сделали такое же предположение.
На вышках прожекторы и пулемёты – хрен подойдёшь. Что они там добывают, вот что было нам интересно. Два въезда-выезда, с хорошо укреплёнными воротами и будками охраны.
И рабочих увидели, вернее рабов, с рабочими так не обращаются, и охраны там полным-полно.
С утра мы видели, как из двух бараков, которые были построены с другой стороны, охрана, состоящая из Рейдеров, Хватальщиков и Укасов с людьми, выгнали человек двести. Причём, когда люди выходили, то один, то второй охранник либо отвешивал пинок, либо бил прикладом для ускорения кого-либо из пленных.
Сколько мы не силились, но так и не смогли увидеть в бинокль наших пацанов. А вот этих рабов или пленных рассмотрели очень хорошо. Все выглядят, как оборванцы, многие очень грязные, скорее всего, после работы в шахте, им даже толком помыться не дают. Одежда у всех разная, есть те, на которых вообще хрен понятно, чего одето, такое ощущение, что они какие-то неандертальцы – какая-то мешковина или ещё что-то, и одни мужики, баб нет.
За десять минут их разделили на небольшие отряды по тридцать-сорок человек, и повели в разные стороны, одного пленного пристрелили. Он упал, ему попытались помочь подняться, за что помощникам тут же прилетело по парочке ударов прикладом, а этого просто добил один из охранников-Хватальщиков. Потом тут же подъехал джип, из него вылез Рейдер, обвязал ноги тросом, и джипом уволок убитого куда-то в сторону.
Удивило нас то, что, во-первых, среди пленных нет ни одного Хватальщика, кожа у них белая и отличаются они от людей и Укасов очень сильно.
В большинстве своём пленные состояли из людей и Укасов, но также среди них был и с десяток Рейдеров, они стояли среди всех остальных. О как, значит эти большие ребятишки тоже косячат, за что попадают в немилость к своим же. Только вот интересно – за что?
Слива предположил, что это типа штрафбата, но мы с Туманом тут же отмели эту мысль, так как их в тех же бараках ночью быстро бы на ленточки порезали. Значит, эти пленные Рейдеры сделали что-то такое, отчего другие пленные их не трогают. Ладно, потом разберёмся.
Зато на балкон этого здания на сваях, снова вышел вчерашний хрен. Мужик, лет пятидесяти, гад такой, одет в какой-то полушубок и, ухмыляясь, смотрел, как охрана колошматит прикладами пленных. Спустя минуту, к мужику вышла девица, так же одетая в полушубок и прижалась к нему. Ну конечно, как же в таком месте и у главного вертухая не будет подстилки!
Эшелон, на котором мы вчера приехали, стоит на месте. После разделения пленных на группы, одна из них начала грузить в вагон какие-то ящики.
— Явно не уголь грузят, – протягивая мне бинокль, произнёс Туман, – в ящиках скорее всего то, что они добывают в шахтах.
— Золото- брильянты? – тут же хихикнул Слива.
— Всё может быть, ящики тяжёлые. Гномы-то наши так же у себя под землёй копаются, добывая золотишко.
— Согласен насчёт золота, – поддержал я Сливу, – слишком много охраны и упаковано тут всё очень серьёзно. Железнодорожная ветка, две котельные – из обеих труб, прям, вовсю дым шёл – машины, оружие, постройки, снабжение поставлено очень хорошо. А про оборудование, которое мы не видим, но оно полюбому есть, я вообще молчу! Тут, вон, только одни вагонетки и ленты для породы чего стоят, а значит внизу и насосы, и двигатели для механизмов, и ещё куча всего. И думаю, что всё это не официально, это явно не Мэрия одного из городов тут развернулась. Скорее всего, кто-то очень влиятельный и богатый содержит маленькую армию и добывает золотишко. А пленные, это местные люди, по типу из деревни, как мы видели на горе, и вполне возможно, что обычные жители городов, бомжи, пьяницы или просто одинокие люди, которых похитили и привезли сюда. Больно сильный контраст у них в одежде. В общем, этот кто-то или эти, держат базу, где взяли в плен наших ребят и эту шахту. С базы нападают на караваны, а тут вероятно добывают золотишко.
Туман и Слива только кивали, соглашаясь с моими словами.
И тут снова пошёл дождь. Твою же мать, ну что же так не везёт-то? Прям ливень, и Туман тут же дал нам команду отползти к ближайшему большому дереву, чтобы хоть под его ветками спрятаться от дождя. Хотя нет, чуток нам повезло. Слива в одних кустах нашёл две пустые консервные банки, одна прям, реально здоровая, взяли их с собой, хоть попить из них. А если повезёт, то снова птичек подстрелим.
Мы как раз вторую дорогу перебегали, вот в кустах банки и нашли. Эта дорога, как и первая тоже вела из шахты, куда – непонятно. Но если есть два въезда-выезда, значит и дороги куда-то ведут.
Пока вокруг шахты по лесу кружили, видели несколько раз птиц, по типу таких, как вчера Слива приволок. Но Туман запретил нам их валить, чтобы аппетит не появился, сначала надо разведку провести, а еду найдём, позже. Хотя жрать охота, пипец!
И грибов нет, ягод тоже нет. Только птицы, и два раза видели следы, кажется кабана и зверюшек поменьше. Вот бы кабанчика вальнуть…
— Ну и как мы туда будем проникать? – ежась от холода, спросил я, когда мы углубились в лес метров на двести и спрятались под большим разлапистым деревом – или пацанов будем ждать?
— Проникать будем сегодня ночью, – подумав, ответил Туман, – пацанов неизвестно, сколько ещё ждать. В лоб эту шахту не возьмёшь, положат всех из пулемётов. Туда надо потихоньку проникнуть и разведать, что к чему. В бараки тоже соваться не стоит.
— Это почему? – тут же спросил Слива.
— Потому что среди пленных могут быть стукачи, а скорее всего они там наверняка есть. Поднимут вой – хрен мы уйдём, – ответил я за Тумана, – либо просто кто-то решит выслужится и заорёт.
— Ага, – кивнул Туман, – значит ныкаемся где-нибудь на территории, ждём утра и проникаем в шахту. Если есть железнодорожная ветка, значит эта шахта тут давно, и нарыто в ней различных проходов полным-полно. И там уже ищем наших мужиков. Находим, хватаем тачку и рвём когти! – вот такой план.
— Безумный, но может сработать, – почёсывая небритую щёку, произнёс я.
Вот же привычка у меня, бриться с утра каждый день. Как только щетина отрастает, она начинает чесаться, ладно потерпим.
— Тихо! – внезапно повернув голову в противоположную от нас сторону, прошептал Слива и тут же вытащил свой пистолет.
Мы с Туманом тут же превратились в статуи, вернее, мгновенно рухнули на мокрую землю и достали свои пистолеты.
— Там, – едва прошептал Слива, показывая стволом чуть левее.
Да где «там» то, млять? Я, как ни вглядывался и ни вслушивался, ничего не засёк. А Слива так и сидит на корточках и не шевелится. Туман, походу, тоже ничего не видит, но лежит тихо.
Внезапно, сначала я услышал хрюканье, а спустя десяток секунд из-за большого дерева вышел здоровенный кабан. Честно, я аж охренел! Как он нас не заметил-то? Вернее, не учуял? А, дождь идёт, и ветер в нашу сторону. Вон, роет носом землю, ищет что-то. Мы прям дышать перестали, по крайней мере, я – точно, не, эти двое тоже не дышат походу, пара изо рта нет. Это же, млять, наш обед и ужин к нам сам пришёл!
Я лежу неудобно, не попаду из пистолета, а пошевелю рукой – кабан может услышать, Туман медленно-медленно начинает поднимать свой пистолет. Слива увидел это и отрицательно помахал головой, видать, понял, что из такого положения Туман в кабана может не попасть, а вот спугнуть – легко, а бегает это животное очень быстро, и мы его точно не догоним.
Здоровый, блин, больше ста килограмм точно. Млять, я же много раз слышал, что кабан в момент опасности сам может напасть на охотника и визжит как резаный – это он так пугает. Сейчас как заметит нас, да как ломанётся!
Вижу, как Слива поднимает на уровень глаз свой пистолет, обхватывает его второй рукой. По нему текут капли дождя, но он не обращает на них внимания. Вот что значит – Слива жрать хочет, хотя, жрать мы хотим все! А тут, вон, еда хрюкает метрах в двадцати. Я первый раз так близко вижу кабана.
Бах, бах, бах, бах! – Слива выстрелил четыре раза очень быстро, как в тире. Все четыре пули попали кабану в голову, я отчётливо это увидел. Кабан ещё какие-то секунды стоял на ногах, а мы уже неслись к нему. Он даже не пискнул.
— Хватит, – произнёс Туман, когда мы на ходу всадили в эту тушу ещё по несколько выстрелов.
Кабан умер мгновенно, он, наверное, даже и не понял, от чего.
— Молоток Слива !– обрадованно хлопнул я его по плечу.
— Снайпер, – улыбнулся Туман, – ну что, мужики, берём и поволокли, тут оставлять нельзя, найдут, увидят пулевые в теле – начнут искать.
— Ох, сейчас сварим бульончика, – довольно потирая руки, произнёс Слива.
Вы даже не представляете, насколько может быть вкусным пожаренное на костре мясо с конкретной голодухи! Да всё это в холодном и дождливом лесу и в небольшом шалаше. Мне уже никакой соли и хлеба не надо! Наелись так, что я даже пошевелиться не мог.
А пару часов назад мы, пыхтя, матерясь и проклиная всё и вся еле допёрли эту тушу до нашего временного убежища. Но вид мяса придавал нам сил. Сначала мы его взяли за копыта и понесли, ага, через километр эта туша уже стала весить полтонны, хотели его разрубить, но было очень холодно и мокро, так и несли его на себе – волочить нельзя, следов будет куча, мы и так шли как можно аккуратней.
Под ногами была грязь, вода и мокрая листва, но одно было хорошо –дождь смоет с земли всю кровь, которая обильно текла из туши.
Переживали мы только, что наш шалашик зальёт водой, всё-таки он находится в овраге. Но нет, пол сухой, сверху только чуток капает, всё-таки мы много веток на жерди накидали. Ну а дальше быстренько натаскали дров, развели костёр, отрубили ляжку кабану, порезали её на куски и стали жарить.
Даже сохнуть не стали, Слива в обе банки поставил воды и, чуток её согрев, стал яростно скоблить обе банки внутри, отмыл. Потом ещё разок воды и прокипятили банки, всё, теперь можно варить бульон. И вот сейчас мы, сытые, уже обсохнув и довольные лежим в шалаше. Снаружи льёт как из ведра, и заметно потемнело, а нам хорошо и сухо.
— Теперь можно и поспать, – потягиваясь и сыто рыгая, произнёс Туман, – стемнеет – выступаем.
— Чайку? – спросил Слива, протягивая мне маленькую банку.
Банку крышки он заранее согнул и вставил туда палку, чтобы руки не обжечь.
— Натур продукт! – улыбнулся Слива.
Ох ты ж, хорошо-то как! И плевать, что в воде плавают ветки и иголки ели, но они заварились и, в принципе, вкусно. Бульон мы уже тоже сварили и выпили, бросив в большую банку кусок мяса с костью.
— Действительно, теперь можно и поспать, – сделав несколько глотков и поблагодарив Сливу, сказал я, – теперь тихий час.
Я, улыбнувшись, кивнул Сливе на Тумана, который уже ворочался с одного бока на другой под лапами ели, пытаясь заснуть.
Через несколько минут мы, подкинув ещё несколько поленьев в костёр, завалились спать. А снаружи шёл дождь, но под дождь всегда засыпается очень быстро и спится сладко.

Продолжение следует.