Хвост

Глаза моего приятеля горели от возбуждения руки он нервно потирал одну о другую почему-то напомнив мне большую муху.
Тоха буквально втащил меня в квартиру едва я позвонил.
- Что тут у тебя?
- Я их видел! Аmicus meus est illi! (что означало «мой друг, они существуют» насколько я помнил латынь)

Васька, приезжай срочно!- восторженный голос моего друга Антона звучал так, словно он нашёл миллион.

- Кого видел? Что там у тебя произошло?- спросил я, но зная характер приятеля, понимал, что лучше поехать. Он всё равно по телефону ничего не расскажет.

Мы когда-то учились вместе в медицинском, особо не дружили, но всегда выручали друг друга в нужную минуту, тем более, что минут таких много не случалось.

Через минут двадцать я был у Антона.

Когда он открыл двери, я понял, что дело серьёзное. ', '
Глаза моего приятеля горели от возбуждения, руки он нервно потирал одну о другую, почему-то напомнив мне большую муху.

Тоха буквально втащил меня в квартиру, едва я позвонил.

- Что тут у тебя? – спросил я. – Кого ты увидел?

- Чертей, Васька, самых настоящих чертей. Аж две штуки!

Я автоматически потянул носом воздух, принюхиваясь на предмет запаха алкоголя.

- Ты меня хоть раз пьющим видел? - рассмеялся Антон.

Тут он был прав. Даже в лучшие времена нашего бурного студенчества он единственный не выпил ни капли. Он даже не курил. 
Кто-то считал, что он выпендривается, кто-то, что имеет железный характер, но и те и другие за глаза называли его странным.

- И не употреблял никаких лекарств? – усомнился я.

- И высокой температуры у меня тоже нет, - нервно хихикнув, ответил он. – Зато есть доказательство! Идём! Я застал их в комнате, представляешь? Совершенно случайно. Чертенята ещё совсем мелкие, это было сразу ясно, они думали, что я их не вижу. Потом, конечно, сбежали в разлом, что-то прокричали и воздух разошёлся, получилось что-то вроде трещины в пространстве, а внутри этой щели - огонь. Они туда юркнули, но я успел одного поймать за хвост и случайно оторвал.

Мы вошли в комнату.

Стол был застелен бесплатной газетой, их пачками разносят почтальоны, только давно никто кроме стариков и старушек не читает. 
Но то, что лежало на ней меня поразило, сначала даже ужаснуло. 
Потом я понял, что это розыгрыш и расхохотался.

На газете лежал обычный телячий хвост. По крайней мере, я так решил.

- Я тоже полчаса хохотал, так легко у них хвост отрывается, прямо не черти, а ящерки какие-то, - обрадованно говорил Антоха, думая, что я не понял, что он меня разыграл, и смеюсь над тем, что он умудрился оторвать у чёрта хвост.

Недолго думая, я объяснил ему, что шутка не удалась.

И тут произошло такое, что я до сих пор, вспоминая, покрываюсь холодным потом.

В воздухе появилась пылающая расщелина сантиметров в восемьдесят, оттуда высунулась лохматая рука и, схватив с газеты хвост, моментально утащила его к себе, опалив жаром из разлома края газеты. Разрыв пространства затянулся, словно его изнутри застегнули на замок-молнию, как обычную куртку. 
Всё исчезло, лишь в воздухе остался сильный запах серы и палёной бумаги. Пришлось открыть балкон, чтобы проветрить комнату.

Антон смотрел на меня рассеяно, как человек, потерявший то, что случайно нашёл.

- Ты видел, - горестно проговорил он, когда немного пришёл в себя. – Нет, ты это видел? Я ведь даже не сфотографировал. Кто же мог подумать, что они вот так?

- Знаешь, Тоха, - подумав, ответил ему я, - может оно и к лучшему. Представь, какая бы была шумиха, поверь тебе люди. Но, скорее всего, у тебя бы изъяли артефакт, ну, хвост, в общем, для изучения объекта, так сказать, а самого в дурку бы прописали, чтобы не распространялся. Все эти сенсации особо-то и ни к чему. Мы с тобой знаем и ладно.

- Может быть, ты и прав, - многозначительно вздохнув, ответил Антон. 
Закончился этот день в ближайшем баре. Я впервые видел, как Антон пил водку. 


@ Лана Лэнц