Пластелин колец

Страница автора
Буквально только что мне написал автор этого произведения и "пригрозил пальцем" что я прохлопал ушами проставить его подпись и автороство.
Я глубочайше извиняюсь и обещаю в будущем этого больше не повториться! 

ЗЫ: Рассказов тут куча и если кто ещё что заметит, буду признателен за наводку и оперативно всё исправлю!


из серии "недеццкие сказки для перешкольного возраста" 

– Ты, Гендальф, херней маешься, – безапелляционно заявила фея, возвращая волшебнику трубку. – И из-за этого много народу поляжет, это я тебе, как спец по таким делам, говорю. Кольцо должно быть уничтожено!
– Кольцо никому ничего не должно, – заявил Гендальф. Не менее убежденно, но более заторможено.
– Блин, ты все мозги себе прокурил уже, – фея помотала головой, отказываясь от протянутой обратно трубки.
– Хоббиты не будут в расцвете лет бросать родной Шир и ходить за три лаптя по глобусу, терпя лишения и подвергая себя опасностям.
– Погоди, – изумилась фея, – ведь зло должно быть остановлено? Или я чего-то не понимаю?
– Зло никому и ничего не должно.
– О-о-о-о-о, – фея оценивающе взглянула на волшебника, пялящегося в одну точку, –растащило тебя знатно.
– Зло никому не должно-о-о... это обычно злу должны...
Фея отобрала у Гендальфа трубку, выбила о камушек содержимое, продула ее и засунула волшебнику в карман.
– Еще раз тебе говорю, выкуривать по столько, сколько ты за раз, – это тоже зло.
– Саруман...
– Тоже наркоман, как и ты, – вновь перебила волшебника фея. – Из-за вас, наркоманов, и проблемы. Один драконов из трубки в космос запускает, второй – со вселенским злом разговаривает и орков из говна и глины лепит. Про тебя ж даже в Википедии написано, что ты травокур и барыга.
– Чо?
– Цитирую, блять: «появлялся среди эльфов незримо или принимая облик одного из них и делился с ними мудростью или прекрасными видениями». Конец цитаты. Что, хочешь сказать, соврали?
– Хи-хи...
– Хули «хи-хи»?! Давай-ка я это дело на себя возьму, а ты посидишь тут, печенек похаваешь, – предложила фея, достав из воздуха корзинку с печеньем, банку малинового варенья и пластиковую полторушку газировки.
– Хи-хи...
– Да хули «хи-хи»?!
– Саруман-наркоман...
– Пропал дед, – грустно выдохнула фея. – Сиди, печеньками хрусти и не уходи никуда! Слышал? Я без тебя все быстро разрулю!
– О, печеньки! – волшебник с глупой улыбкой на лице потянулся к корзинке.
– Беда с этими магами... – пробормотала фея, взмахнула волшебной палочкой и растаяла в воздухе.

***

Фродо вертел в руках кольцо, исписанное эльфийскими рунами, и размышлял вслух:
– Маги, орки, кровь-кишки... Блять, сидел бы себе дома, поливал бы огород, растил огурчики, помидорчики. Так нет же, дернула нелегкая! Ну в самом деле, чего я там не видел, в этом Мордоре? Соседи, небось, на рыбалку ходят, грибы собирают, винишко молодое попивают по вечерам.
– А ты, как белорусский партизан в окружении. Только вместо фашистов – орки, а вместо ССовцев – назгулы, – заметила фея.
– И главный их этот, Саурон... Интересно, а Саурон – это имя или фамилия? Если имя, то фамилия какая?
– Может, Шикельгрубер?
– А почему Шикельгрубер?
– А почему бы и нет?
Помолчали. Затем Фродо спросил:
– А не боишься, что я колечко себе присвою? – и, надев кольцо на палец, исчез.
– Бля, ну просила ж, не надевай!
– А я надел!
– Да что ж за сказка-то такая неудачная? – пробормотала фея. – Ну, во-первых, это кольцо может постепенно свести тебя с ума, как твоего дядюшку Бильбо.
– А во-вторых? – прозвучало где-то слева.
– А во-вторых, каждая секунда с кольцом на пальце приближает тебя к назгулам. Точнее, их к тебе.
– К каким назгулам? – послышалось справа.
– Про девятерых королей слышал? Ну, которые на почве власти и богатства кукушкой поплыли в далеком прошлом?
– Че-то было такое... – отозвался неуверенный голос из-за спины.
– Тогда должен знать, что эти девять рыл до сих пор служат Саурону, носят бесформенные одежды, пользуются моргульскими клинками, ездят на черных конях и поиск этого колечка у них в приоритете. Настроены они на него.
– Как настроены?
– Как на радио шансон, блять, – не выдержала фея, – Да сними ты кольцо, недоумок. Когда кольцо на пальце, назгулы его чувствуют. И пока ты меня тут слушаешь, радиус поиска сужается.
– Гендальф о таком не рассказывал, – прозвучало прямо перед феей, и тут же голос обрел хозяина.
– Гендальф много чего не рассказывал.
Фродо недоверчивым взглядом изучал фею. Та терпеливо ждала вопроса. И вопрос прозвучал:
– Но почему я должен подвергать себя опасности? – наконец спросил Фродо.
Фея расположилась на поваленном дереве и жестом пригласила хоббита присесть рядом.
– Присаживайся. Я буду рассказывать очень долго.
Хоббит подошел к бревну, сел рядом и спросил:
– О чем?
– О том, на что ты все-таки подписался, когда надел кольцо на палец.
Когда фея закончила, в небе таяли последние звезды и вот-вот должен был заняться рассвет.
– Блин, – пробормотал Фродо. – Я ж не знал, что на такой головняк подписываюсь.
– В-о-о-от! – протянула фея. – Будешь знать, как совать что ни попадя куда попало.
– А если я его закопаю где-нибудь или в реке утоплю?
– Да пожалуйста! Только придумай, как назгулам это объяснить, когда они тебя мелко шинковать будут.
Фродо молчал. На лице его, будто рябь на поверхности лужи, отразилась попытка думать собственной головой. Однако сквозняк здравой идеи был мимолетным и рябь размышлений, проявляющаяся в нахмуривании лба, утихла, так и не став волной стремления упростить себе жизнь. Потом лицо его стало надменно-пафосным. И, в конце концов, хоббит пафосно воскликнул:
– Значит, такова судьба! И не пытайся меня остановить! – Фродо шустро надел кольцо на палец и вновь исчез. Его последняя фраза прозвучала, удаляясь: – Коль суждено стать героем, не стоит этому противиться!
Кольцо овладело новым хозяином быстро. Но странно.
– Рука-а-а-а-лицо! – произнесла фея, хлопнув себя ладонью по лбу.

***

– Арагорн, ну ты-то хоть не такой идиот?
– Как кто?
– Правильный вопрос, – ухмыльнулась фея. – Не такой, как Фродо и компания.
– От чего они идиоты? Отправились в поход, который сулит немало подвигов и даст возможность покрыть себя славой.
– Ну, вообще-то, они к подвигам не приспособленные.
– В каждом хоббите есть место подвигу.
– Место-то может и есть, но мало. Короче, смотри: например, у тебя есть волшебные сапоги, которые позволяют тебе перемещаться быстрее степного ветра...
– Нет у меня волшебных сапог, – возразил Бродяжник. – И хоть одно из моих имен – Скороход, это не дает повода утверждать, будто я владею некими волшебными одеждами, в какой-то мере дающими возможность получения некоего преимущества.
Фея хмурилась всё больше. По всему выходило, что беседа будет не только долгой, но и бесполезной.
– Бля, да просто представь! Представь, что он у тебя есть. Представил? – Фее казалось, что она слышит скрип извилин, стремящихся изменить свое местоположение.
– Ну... допустим, представил.
– Стал бы ты идти босиком куда-нибудь в Ривенделл, если бы смог добежать в мгновение ока?
– Стал бы.
– Здрасьте-приехали. Почему?
– Арвен, как тебе, наверное, известно, – эльфийка. И умирать не собирается. Поэтому, куда мне торопиться? Тем более, мы договаривались увидеться осенью.
Фея подумала, что здесь, все-таки живут счастливые люди. Ни тебе гаджетов, ни самолетов. Сел на лошадку и поскакал. Осенью встретишься с любимой. Любимая бессмертная. Куда торопиться? Но вслух продолжала гнуть свою линию:
– Ну, допустим, отказалась твоя Арвен от бессмертия...
– Не каркай! – возмущенно закричал Бродяжник, и трактир на мгновение накрыло тишиной. Видя, что все уставились на них, Арагорн продолжил, но уже тише: – С чего бы ей отказываться?
– Не читал чувак, не смотрел, не задумывался даже, – пробормотала фея себе под нос. И уже обращаясь к собеседнику: – Просто представь.
– Ну?
– Гну! Тогда воспользовался бы?
На лице Арагорна вновь отразились мучительные раздумья. Фея смотрела на него и думала, что, наверное, здорово, когда тебе характер прописывают. Ты суровый, ты мрачный, ты пафосный. И никаких полутонов. Даже мук выбора нет никаких – случилось что-то, ты встал, сурово, мрачно и пафосно пошел и сделал то, что тебе предначертано. Не особенно парясь, нахрена это надо. Пришел, увидел, победил, читателя порадовал.
– Короче, – сказала фея, понимая, что теоретические примеры тут не прокатят, – есть сапоги, позволяющие сократить время путешествия и повысить шансы на успех предприятия. Дело за малым: отобрать кольцо у Фродо и самому отнести в Мордор.
– Отобрать!? – взревел Арагорн. И в корчме все вновь утихли, обратив взоры к их столу. Заметив это, Арагорн вновь перешел на шепот: – Уж не Сауроновская ли ты приспешница?
Интонации в голосе Бродяжника зазвучали угрожающе, и фея подумала, что каши тут действительно ни с кем не сваришь.
– Стопэ, стопэ! – выставила она руки ладонями вперед. – Никто тут ни чей не приспешник. Я вам упростить мероприятие пытаюсь и сократить число жертв в отдельно взятой вселенной, придуманной отдельно взятым дядькой.
– Советую уйти отсюда до того, как я достану из ножен меч, – все так же агрессивно прошептал Арагорн.
– С тобой тоже всё ясно. Окай, ухожу.
И встав из-за стола фея, не оглядываясь, направилась к выходу. Она думала о том, что героизм – это конечно круто, но и мозги иногда надо включать. Возможно, это и не нормально, пытаться уравновесить сказочный мир, но с некоторыми сюжетами сказок она была категорически несогласна. Вероятно, в этом что-то и было от комплексов, приобретенных в детстве, благодаря бабушке-затейнице. Но с другой стороны – никто и не говорил, что феям легко.

***

– Ну ладно они – мужики. У них тестостерон с дофамином в связке работают. Им подвиги подавай, с кровищей! Они-то уверены, что так впечатление на баб производят. Но ты ведь – мудрая женщина, понимаешь, что кровища – не есть хорошо?
– Понимаю, – отстраненно согласилась Галадриель, глядя куда-то сквозь фею.
– Тогда давай, хотя бы на этом этапе, сократим страдания некоторых... – фея на миг замолчала, подбирая подходящую фразу, – …персонажей и уменьшим общее число жертв среди мирного населения.
– Зачем? – все так же флегматично глядя сквозь собеседницу, спросила владычица Лориэна.
Фея, не ожидавшая такого вопроса, ненадолго впала в ступор.
– Чтоб изменить будущее в лучшую сторону.
– И слабейший из смертных может изменить ход будущего в лучшую сторону.
– А ускорить процесс, не? И вообще, ты куда смотришь-то все время? Ты там со мной разговариваешь? – фея помахала ладонью перед лицом владычицы. – Ау?
Но та, будто выпав из реальности, никак не отреагировала.
То, что персонажи не хотят упрощать жизнь окружающим, безусловно, напрягало, однако остававшийся в запасе вариант, в случае его реализации, мог облегчить хоббитам дорогу. Фея откладывала его на самый крайний случай, как неоправданно-рискованный. Но, видимо, пришло время рискнуть.
– Короче, – махнула рукой фея. И вновь растаяла в воздухе.

***

– Наш-ш-е сокровищ-щ-е? – уточнил Голлум, прожевав.
– Блин, забавная ты зверушка, – фея бросила ему еще одну рыбину. – Ну да, колечко.
– О-о-о! – закатил глаза Голлум и впился гнилыми обломками зубов в рыбину, – мы помним наше сокровищ-щ-е.
– Я тебе гораздо более веселое сокровище подгоню, если ты поможешь хоббитам донести колечко до пункта назначения.
Сознание Голлума, много лет назад спутанное магией кольца, не соглашалось с мыслью, что может быть радость бо́льшая.
– Что ты несеш-шь? Нет прелес-с-ти прелес-с-с-тнее наш-ш-его сокровищ-ща!
– Спорим? – усмехнулась фея и подкинула на ладони синий кристаллик.

***

– Быс-с-трее, хоббитцы, ш-ш-евеллим копыц-ц-ами.
– Да ну не копыта ж вроде у нас, – пробурчал Сэм, – ноги с пальцами. Волосатые только.
– Кругллое желтое ещ-щ-ще не один раз обернетс-с-с-ся вокруг планеты и волос-с-с-атость стопч-ч-ч-ется в копыта. Потому – шевелите копытц-ц-ц-ами.
Время от времени Голлум забегал вперед и с причмокиванием грыз маленькие синенькие кристалики. После этого речь его некоторое время была более внятной, без растянутых шипящих звуков.
Фродо и Сэм слегка подзаебались, но спорить с, пускай полоумным, но все-таки проводником, не хотели. И потому их короткие ножки отмеряли за шагом шаг, приближая их к заветной цели. Но самое странное во всем этом было то, что энергия у уродца будто не заканчивалась.
Внезапно Голлум остановился. Потянул носом воздух и объявил:
– Лабиринты подземельные, лабиринты паучьи. Там большая паучих-х-ха всех отравит и отдрюч-ч-ч-ч-ит, – прошипел уродец, сожрал еще одну мелкую синюю хреновину и нырнул в малоприметную пещеру.
Сэм и Фродо не сразу поняли, куда пропал их полунедошизанутый проводник, однако все-таки разглядели небольшую, прикрытую кустами расщелину.
– Ты обратил внимание, – поинтересовался Фродо у Сэма, протискиваясь в пещеру, – он, кажется, рифмовать начал?
Сэм пожал плечами, как бы говоря, что не заморачивался на том потоке сознания, который выдает их полоумный проводник.
– А ты вслушайся, – порекомендовал Фродо. – Кажись, та синяя хрень, которую он жрет, его таки накрыла.
– Во тьме живущая. Очень злющая. Восьмилапая. Яйцекладущая, – послышалось где-то впереди.
– Гля, точно рифмует!

Петляя в темных коридорах подземелья, ориентируясь на слабое свечение каких-то волшебных грибов и слабое рифмованное бормотание Голлума, хоббиты вышли в какую-то огромную нишу. То, что помещение огромное, было понятно по эху, многократно отражающемуся от невидимых сводов.
– Не видать ничего, – заметил Сэм. – Где бухло светящееся, которое тебе королевишна остроухих дала?
– Где-то в карманах.
И Фродо зашуршал в темноте одежной, пытаясь найти фиал в многочисленных складках и карманах одежды.
– Ёб твою Шелоб, – послышалось где-то впереди. – Это беда. Нам пизда! Тикай, кто куда!
– Рифмы стали короче и емче, не находишь?
– Сдается мне, он сейчас про рифмы не думает, – предположил Фродо и извлек светящийся фиал из складок одежды, озарив окружающее пространство волшебным светом. Как раз вовремя, чтобы увидеть нависшее над хоббитами гигантское паукообразное существо.
– Здрасьте, – растерянно вымолвил Сэм.
Паучиха раскрыла истекающее слюной ротовое отверстие и издала противный, скрежещущий звук. Хоббиты оцепенели, не в силах совладать с парализовавшим их ужасом. Сгибая суставы гигантских лап, членистоногое стало наклоняться к Фродо и Сэму, подергивая раскрытой смрадной пастью.
– Ну, вот и всё, – обреченно обронил Фродо.
– Просто так я не сдамся! – отчаянно воскликнул Сэм, доставая эльфийский клинок.
– Паучище, хочешь вкуснотищи? – послышалось откуда-то из темноты.
И гигантское членистоногое застыло. А голос Голлума приближался, продолжая отвлекать монстра от такой близкой и желанной добычи:
– Вкуси кристаллик синий и станет мир красивым!
Появившись в пятне света, источаемого волшебным эльфийским фиалом, Голлум протягивал на ладошке один из тех самых кристаллов, которые так увлеченно грыз всю дорогу. Голова Шелоб настороженно, будто сомневаясь, потянулась к ладони Голлума и застыла, словно принюхиваясь к подношению. И приняла его, аккуратно слизав с ладони слизистым хоботком.
Несколько секунд паучиха стояла неподвижно. Затем стала ритмично подергиваться. Фродо и Сэм заворожено наблюдали за гигантским членистоногим. Если бы кто-то догадался включить музыку, то было бы понятно, что Шелоб пританцовывает. Спустя еще несколько секунд паучиха стала отбивать лапами ритм. А Голлум стал декламировать стихи, компенсируя отсутствие стихотворного размера речитативом.
– Не криви лицо, давай мне кольцо, до пункта назначения донесу без промедления. Я понимаю, ты уже подзаебался, не надо вешать нос, наш план удался. Я наведен на цель, я фактически торпеда. Я, оседлав Шелоб, кольцо топить поеду. Поверь, я все смогу, я ни капли не усталый, меня вперед ведут синие кристаллы.

***

– Что это было? – испуганно спросил Саурон, когда грохот во дворе замка стих.
– Пиздец, – констатировала фея. – Он пришел.
Саурон недоверчиво выглянул в окно. Где-то внизу горели огни, лязгало железо, кричали орки.
– Что происходит?
– Восстановление справедливости происходит, Сауроша. Ты у меня арсенал брал?
– Ну?
– А деньги за него отдал?
Саурон замер, повернув голову к фее. Эмоций под шлемом видно не было, но было понятно, что он недоумевает.
– Ну я же не виноват, что орки настолько тупые, что им автомат – это сложно.
– Это не мои проблемы, Сауроша.
Саурон вновь выглянул в окно. Вдалеке, по направлению к жерлу вулкана неслась гигантская паучиха Шелоб, сбивая орков, назгулов, троллей и прочую нечисть, встававшую у нее на пути. На спине у нее, словно всадник на лошади, восседал Голлум. В его вытянутой к небу руке сияло кольцо всевластия.
– Пиздец! Я властелин колец! – прокричал он, когда паучиха, перевалившись через край вулкана, полетела вместе с ним в его жерло.

***

– Назгулов не было.
– А то будто у тебя в фильмах им девяносто процентов экранного времени отведено?
– Но все-таки...
– Питер, Петенька, – фея взяла руку режиссера в свои и грустно посмотрела ему в глаза, – ты б завязывал со всей этой толкинистской хренью. Ведь как все хорошо начиналось, «Живая мертвечина», «Страшилы»... а потом тебя как накрыло в двухтысячных. Не, «Девятый район» тоже прекрасен, но после него опять же накрыло. Тем более, сам понимаешь, чем дальше в эту вселенную, тем больше крыша едет...
– Крыша! Едет! – глаза режиссера лихорадочно заблестели. – А лучше – дом!
– Что дом?
– Или нет! Город! Представляешь, целый город едет!? – мужчина вскочил, озираясь. – Где камера? Города ездят и жрут другие города! Фея, я тебе говорю, это будет бомба!
– Бля. Предупреждала ж, не больше двух, – буркнула фея, разглядывая синие кристаллики в своей ладони.
А Питер Джексон, уже шумел на кухне, устанавливая камеру на треногу.

(С) VampiRUS