Гарри в Беллу, Белла - в Гарри. Очередное попаданство - Продолжение
Гарри или дружеские посиделки в Выручай-комнате
Дамблдор долго ждал появления Гарри Поттера Министерстве, но так и не дождался. Пожиратели нервничали, готовы были хватать подряд все шарики – и свои, и содержащие пророчества. Только инстинкт самосохранения остановил их от этого. Впрочем, не всех. Один из пожирателей - Мальсибер, всё-таки не выдержал, и схватил ближайшее пророчество, за что тут же и поплатился. Стонущего, корчащегося Пожирателя утащили куда-то в уголок. Неосмотрительно схваченный стеклянный шарик, снабженный мощной охранной системой, попросту выжег ему мозги.
Конечно, Альбус Дамблдор мог и сам взять нужный пожирателям шарик с пророчеством – ведь он тоже был указан на нем, а, как известно, брать сей предмет могут только те, кого это пророчество касается, но он же сам себе не враг! Зачем бы ему это делать? Временно пойти на мировую с негодяями, притвориться выжившим из ума стариком, - это всегда пожалуйста! Но с чего бы он стал хватать так необходимое Тому Риддлу – он же Волан-де-Морт, предсказание, содержание которое он, Альбус и без того прекрасно знает, зачем?!
Дамблдор было плевать на все больше ярящихся от нетерпения пожирателей. Директор Хогвартса пребывал в растерянности. Что он упустил? Поттер просто обязан был прийти. А Сириус?! Уж он-то при любом раскладе должен был явиться! Как там говорит Снейп? Послушный пес? Вот-вот! И где же он? Неужели, он, Дамблдор, что-то упустил? В любом случае, было ясно, что ловушка не сработала.
- Передайте хозяину, что встреча не состоится. Перемирие окончено!
Услышав это, пожиратели, рассеявшиеся по всему залу Смерти, мгновенно подобрались, приготовились к атаке, но Дамблдор воздел руки вверх, хлопнул в ладоши, над ним послушно возник феникс, и они оба исчезли в ослепительной вспышке.
***
Снейп не знал что делать, куда бежать, к кому обратиться. Он торчал под стеной, в которой исчезла проклятая дверь, и бессильно пялился на то место, где она была. Два часа. Два мерлиновых часа! Что могло произойти за эти два часа, знать мог только маггловский бог.
Северус перепробовал все возможные заклинания, простукивал стену, бился в нее, он даже пытался взорвать ее, бросая в это место усиленную бомбарду, рискуя тем самым снести стену напрочь, но реакция была все та же. Точнее – никакой не было. Заклинание просто стекло со стены, не причинив ей ни малейшего вреда. Оставалось только одно – ждать. Ждать и надеяться, что из того помещения, куда уволок Поттера этот рыжий недоумок, от которого с самого начала он не ждал ничего хорошего, нет второго выхода.
В конце коридора послышался шум и топот нескольких пар лап, казалось – бежит целая стая каких-то крупных зверей. Профессор зельеварения немедленно принял боевую стойку, уже на автомате готовя самые мощные заклинания. Но, разглядев, кто вырвался к нему из тени плохо освещенного коридора, слегка опустил палочку – этих хищников он отлично знал. И до недавнего времени, не боялся, нет, но всерьез опасался, по крайней мере, одного из них. Люпин. Неделю назад Снейп, не задумываясь, уничтожил бы его, встретив в зверином облике, потому что это была настоящая машина для убийства: мощная, бездумная, злобная. И невероятно заразная. Чтобы превратить человека в оборотня ему требовался даже не укус – царапина, смоченная его же слюной... Но теперь, благодаря Поттеру – опять этот Поттер! Теперь, благодаря ему, у этой машины имелся человеческий мозг, и, как ни странно, сердце. Волк не причинит ему вреда. Если не прикажет... Конечно же, Поттер!
Второй хищник тоже был отлично знаком. Проклятая блохастая шавка – Сириус Блек. Крестный Поттера. Оставив в стороне вопрос – как эти двое смогли попасть в защищенный от несанкционированных дирекцией проникновений извне, Хогвартс, Снейп слегка воспрял духом – уж втроем они как-нибудь вскроют эту проклятую дверь! Или, хотя бы, найдут ее...
***
Гарри медленно, с трудом, открыл глаза. За мгновение до окончательной потери сознания, он решил было, что снова перемещается в тело Беллы. Но сейчас, ещё даже толком не осознав происходящее, ему удалось понять одно: он по-прежнему в своём теле, в своём мире. Рядом слышались напряжённое сопение и какая-то возня. Очень знакомый голос что-то бормотал - невнятно, но страстно. Вот послышался еще один тихий голос, не менее знакомый, чем предыдущий. Гермиона?! Короткий всплеск радости при узнавании этого голоса, тут же сменился ужасом: подруге явно было плохо!
Снова послышался стон, ни капли не болезненный, а напротив, это был стон удовольствия, долгий и протяжный. Мужской. Рон?! Гарри собрался с силами, а их было совсем немного – тело вообще ощущалось плохо, как неродное, пошевелиться попросту не получалось. Но глаза-то открыть он мог! Что Поттер и сделал. Вторая попытка увенчалась успехом. Но увиденное им настолько поразило Гарри, что он решил – сон продолжается. Такого просто не могло быть! Напротив него, распяленная, как морская звезда, висела подруга. С перепугу Гарри сперва показалось, что она зависла прямо в воздухе. Сама собой возникла мысль о призраках. Сперва он даже решил, что подруга умерла, теперь и ее дух навечно привязан к Хогвартсу. Но тут девушка слегка шевельнула низко опущенной головой, глухо простонала, едва слышно звякнула цепью. Нет, конечно, теоретически Гарри знал, что призраки должны греметь цепями, но все духи, которых он до сих пор встречал, были на редкость тихими. Хотя и имели способности к общению, на некоторых даже цепи имелись, но такие же призрачные и бесшумные.
Как следует сфокусировавшись, он понял, что Гермиона всего лишь прикована к стене, как впрочем, и он сам. Всего лишь?! Мельком осознав факт своего пленения, он опять переключился на подругу. Она выглядела плохо, очень плохо. Создавалось впечатление, что она доживает свои последние часы, если не минуты. Какого чёрта? Неужели Волан-де-Морт схватил их обоих? Выходит, мужской голос, который слышался вначале – его голос? Но почему же ему показался голос Рона?
- Прелесссть, моя прелесть... - разрешил все его сомнения нежный, страстный шепот, раздавшийся совсем близко.
Гарри скосил глаза влево, туда, где что-то маячило, но никак не попадало до сих пор в поле его зрения. Между ним и Гермионой, в какой-то совершенно нелепой мантии, расшитый золотыми и серебряными черепами, корчился в пароксизме страсти его бывший друг Рон. Одна рука уходила куда-то под подол мантии, другую же он, нежно потираясь о неё, и иногда целуя, тот прижимал к своей щеке.
- Рон, - еле слышно выдавил из себя Гарри, - что ты делаешь?
- А, - отдуваясь и часто дыша, ухмыльнулся рыжий, - очнулся, красавец? А мы тут с нашей подружкой немного развлекались.
- Что?! - взревел Гарри, мгновенно вскипев бешеной яростью и дернувшись вперед так сильно, что он почти сумел вырвать из стены крепления кандалов. - Что ты с ней сделал, сука?
- С кем - с ней? - хихикнув, спросил Рон, вытирая руку о подол своей мантии, после чего, приведя одежду в порядок, он неспешно подошел к Гарри поближе: - Если ты говоришь о нашей Всезнайке, то она тоже здесь. Видишь? С ней всё в порядке. Пока. Хотя, это как посмотреть. Мне что-то не нравится цвет ее лица... Я бы порекомендовал мисс Грейнджер обратиться в медицинское крыло, но боюсь, у неё для этого уже не будет возможности. Скажи-ка, друг мой, бывший, конечно же, когда вы пронюхали про эту комнату? И кому уже успели разболтать об этом?
- О чём ты говоришь?! - не верил своим ушам и глазам Гарри. - Я совершенно не понимаю тебя! Отпусти нас немедленно! Да что с тобой такое, чёрт побери?
Поттер снова рванулся и почувствовал, как цепи подаются, явно готовые выскочить из стены. Но он не стал заканчивать движения, притворившись, что этот рывок вымотал его окончательно.
- Знаешь, я всю жизнь был на последнем месте... - прохаживаясь между ними туда-сюда, и заложив руки за спину, задумчиво сказал Рон. Он явно был расположен поболтать. – В семье я был хуже садового гнома, никому не нужный, лишний, раздражающий. Когда родилась Джинни, мать была на седьмом небе от счастья. Про меня забыли сразу... А потом был Хогвартс. То есть, сначала Хогвартс-экспресс, и знакомство с тобой. Я подумал: «Вот оно! У меня появился мой собственный, настоящий друг! Только мой и больше ничей!». Но в наши отношения вмешалась эта, - он махнул рукой в сторону Гермионы, - и ты перестал быть только моим другом. У меня никогда ничего не было своего. А как только это своё у меня появилось, у меня его – тебя, тут же отобрали! Я долго терпел, делился тобой, делился вниманием, делился своим временем. Мне это надоело, я решил - пусть. Если я вам не нужен, то и вы мне не нужны. Но наконец, справедливость восторжествовала и теперь у меня появилась действительно что-то моё!
Рон вытянул дрожащую руку и показал зажатой в ней значок старосты.
- Это! Это моя прелесть и никто, слышите вы, никто не отнимет у меня его! И как только он у меня появился, мне, наконец, стало везти. У меня появились новые умения, новые способности, новые силы. У меня появился даже голос в голове, и мне теперь никогда не бывает скучно, мне есть с кем поговорить. И благодаря этому голосу, у меня появилась эта комната! Он мне рассказал про неё, но тут появились вы! Вы снова хотите лишить меня всего! Но не выйдет!
Рон поднёс трясущийся багровый кулак к носу Поттера, обдав того неприятными запахами исходивший от этого кулака, и грозно им, как он думал, потряс.
- Слышишь, не выйдет! Это моя комната! И это, мой, мой, только мой ЗНАК! Я отмечен им! Я избранный! И ни вы, и никто другой, не посмеет встать на моем пути!
Гарри слушал его, раскрыв рот. Впрочем, как только кулак приблизился к его лицу, он тут же закрыл и рот, и глаза, стараясь не дышать. Уж слишком сильно от него разило мерзкой вонью. Страшно подумать, как воняло от самого Ронни. Впрочем, выяснить это на деле, Гарри совершенно не желал. Напротив, ему хотелось оказаться от него, от этого существа, в которое превратился его бывший друг, как можно дальше. И желательно, прихватить с собой Гермиону. Которая его пугала сейчас гораздо больше Рона. Точнее, ее состояние. Гарри казалось, да что там, он был просто уверен, что она умирает прямо у него на глазах. Надо было что-то срочно делать. Некогда разбираться с Уизли, с его сумасшествием, надо было вытаскивать Гермиону. И немедленно.
- Можно, я посмотрю получше твой знак? - просительным тоном произнёс Поттер. - Клянусь, я к нему не прикоснусь, Я просто хочу посмотреть, хотя бы слегка приобщиться к его благодати.
- Не прикоснёшься? издевательским отозвался Рон. - Как будто тебе это кто-то позволит! Ты будешь висеть тут, как муха в паутине. И будешь шевелиться только по моему приказу!
- Ну да, ты же у нас великий паук, - буркнул в сторону Поттер, но видя недоумевающие лицо Рыжего, уже громче добавил: - Как ты скажешь, друг мой, как ты скажешь... Так ты позволишь?
- О, великий Поттер просит меня! - Рон явно наслаждался каждой секундой этой беседы, этой дикой беседы, куда там сумасшедшему чаепитию Алисы в Зазеркалье. - Ну что ж наслаждайся!
Он с трепетом раскрыл судорожно сжатый кулак, который, после предыдущей демонстрации, нежно прижимал к груди, и снова протянул руку в сторону Поттера, как нищий, просящий милостыню.
- Прости, друг, но я ничего не вижу! - жалобно произнес Гарри, прикидывая расстояние до цели. - Поближе, пожалуйста! Чего ты боишься? Я же всё равно на цепях!
- Я боюсь?! - воскликнул оскорблённые до глубины души Рон, и сделал решительный шаг вперёд. – Любуйся и завидуй, наш золотой мальчик, потому что у тебя, несмотря на твой шрам, на твою уродскую отметину, никогда такого знака не будет! Тебе никогда не узнать и не познать, что такое настоящее единение душ!
- Да куда уж мне, - еле слышно вымолвил Гарри, и рассеяно мазнул взглядом по растопыренной около его лица пятерни. В одно мгновение собрался, сосредоточился, вызвал в своей голове образ волка, одним движением разрывающего горло загнанной дичи, и изо всех сил бросил своё тело вперёд. Презрительно и насмешливо глядящий на него Уизли испугался. Он испугался ещё до неожиданного взрывоподобного движения Поттера. На долю секунды ему показалось, что вместо лица бывшего приятеля он видит оскалившуюся морду громадного хищника. Затрещали стены Выручай комнаты, и оттуда выскочили крепежи цепей и кандалов удерживающих Гарри. Один из таких крепежей пролетел мимо лица Рона и с размаху вонзился точно в его центр ладони, на которой лежал священный для него знак. Парень, упав на пол, истерически, пронзительно заверещал.
- Вот что называется – настоящее единение! – прорычал ему в лицо оскалившийся, совершенно неузнаваемый Поттер, и, бряцая волокущимися следом железяками, одним прыжком метнулся через всю комнату – впрочем, небольшую, в сторону уже давно не двигающейся Гермионы. Рон, валяясь на полу, и позабыв даже поскуливать от разрывающей его руку боли, и не замечая слепо тыкающегося в него черного дымка, исходящего от значка, тупо смотрел, как Поттер сдирает с девушки цепи. Он рвал новое блестящее железо так, будто оно давно проржавело насквозь, и осыпается хлопьями коррозии. Гарри не обращал внимания на собственные онемевшие и одеревеневшие конечности, он легко отстранился от боли. Гермиона, не удерживаемая более ничем, беззвучно и тяжело упала ему на руки.
- Герми... – он замолчал, едва начал говорить. Несмотря на его полную неопытность в этом отношении, даже не заглядывая девушке в лицо, и не прослушивая ее сердце или пульс, Гарри Поттер, едва шевельнув ноздрями, смог с легкостью сказать – Гермиона Джин Грейнджер мертва. Окончательно и бесповоротно. Судорожно, со всхлипом втянув воздух, он осторожно положил тело подруги на пол, и, обернувшись в сторону Рона – несомненно, явного виновника гибели подруги и громко, раскатисто зарычал.
Рон, еле слышно вспискнув, пуча от ужаса глаза и пачкая кровью пол, продолжая сидеть на заднице и проскальзывая ногами по твердой поверхности, пополз назад, понимая, что сейчас его убьют. Гарри пригнулся, и медленно двинулся в сторону рыжего. Внутри него бились ярость, боль, ненависть и дикое, невероятное желание рвать плоть врага зубами. В клочья. В лоскуты. В кашу. Он шел на Рона почти с восторгом, с предвкушением ощущая прилив нечеловеческих сил. Ему не хватало лишь сильных лап и действительно длинных и острых клыков. Он шел, и с затаенным восторгом ждал, что сейчас, вот сейчас... Сейчас все и случится – сейчас он по-настоящему станет тем, кем и должен быть! Волком. Хищником. Зверем. И тогда враги наследника трепещите! Ну, пусть не наследника, но трепетать они должны непременно! Вот сейчас пойдет процесс оборота. Ну же... Он на секунду приостановился, бросить взгляд на свои руки – побежала ли по ним уже полоска шерсти? Но нет, руки, как и положено, были обычными человеческими руками...
Уизли уже дополз до стены и, вжимаясь в нее все сильнее, еле слышно попискивал, как сигнал «занято» в телефоне. Гарри заинтересованно шевельнул ушами в его сторону, но тут его внимание привлекло какое-то движение сбоку. Он развернулся всем телом туда, и успел заметить, как тело Гермионы Грейнджер растворяется в воздухе.
Дамблдор долго ждал появления Гарри Поттера Министерстве, но так и не дождался. Пожиратели нервничали, готовы были хватать подряд все шарики – и свои, и содержащие пророчества. Только инстинкт самосохранения остановил их от этого. Впрочем, не всех. Один из пожирателей - Мальсибер, всё-таки не выдержал, и схватил ближайшее пророчество, за что тут же и поплатился. Стонущего, корчащегося Пожирателя утащили куда-то в уголок. Неосмотрительно схваченный стеклянный шарик, снабженный мощной охранной системой, попросту выжег ему мозги.
Конечно, Альбус Дамблдор мог и сам взять нужный пожирателям шарик с пророчеством – ведь он тоже был указан на нем, а, как известно, брать сей предмет могут только те, кого это пророчество касается, но он же сам себе не враг! Зачем бы ему это делать? Временно пойти на мировую с негодяями, притвориться выжившим из ума стариком, - это всегда пожалуйста! Но с чего бы он стал хватать так необходимое Тому Риддлу – он же Волан-де-Морт, предсказание, содержание которое он, Альбус и без того прекрасно знает, зачем?!
Дамблдор было плевать на все больше ярящихся от нетерпения пожирателей. Директор Хогвартса пребывал в растерянности. Что он упустил? Поттер просто обязан был прийти. А Сириус?! Уж он-то при любом раскладе должен был явиться! Как там говорит Снейп? Послушный пес? Вот-вот! И где же он? Неужели, он, Дамблдор, что-то упустил? В любом случае, было ясно, что ловушка не сработала.
- Передайте хозяину, что встреча не состоится. Перемирие окончено!
Услышав это, пожиратели, рассеявшиеся по всему залу Смерти, мгновенно подобрались, приготовились к атаке, но Дамблдор воздел руки вверх, хлопнул в ладоши, над ним послушно возник феникс, и они оба исчезли в ослепительной вспышке.
***
Снейп не знал что делать, куда бежать, к кому обратиться. Он торчал под стеной, в которой исчезла проклятая дверь, и бессильно пялился на то место, где она была. Два часа. Два мерлиновых часа! Что могло произойти за эти два часа, знать мог только маггловский бог.
Северус перепробовал все возможные заклинания, простукивал стену, бился в нее, он даже пытался взорвать ее, бросая в это место усиленную бомбарду, рискуя тем самым снести стену напрочь, но реакция была все та же. Точнее – никакой не было. Заклинание просто стекло со стены, не причинив ей ни малейшего вреда. Оставалось только одно – ждать. Ждать и надеяться, что из того помещения, куда уволок Поттера этот рыжий недоумок, от которого с самого начала он не ждал ничего хорошего, нет второго выхода.
В конце коридора послышался шум и топот нескольких пар лап, казалось – бежит целая стая каких-то крупных зверей. Профессор зельеварения немедленно принял боевую стойку, уже на автомате готовя самые мощные заклинания. Но, разглядев, кто вырвался к нему из тени плохо освещенного коридора, слегка опустил палочку – этих хищников он отлично знал. И до недавнего времени, не боялся, нет, но всерьез опасался, по крайней мере, одного из них. Люпин. Неделю назад Снейп, не задумываясь, уничтожил бы его, встретив в зверином облике, потому что это была настоящая машина для убийства: мощная, бездумная, злобная. И невероятно заразная. Чтобы превратить человека в оборотня ему требовался даже не укус – царапина, смоченная его же слюной... Но теперь, благодаря Поттеру – опять этот Поттер! Теперь, благодаря ему, у этой машины имелся человеческий мозг, и, как ни странно, сердце. Волк не причинит ему вреда. Если не прикажет... Конечно же, Поттер!
Второй хищник тоже был отлично знаком. Проклятая блохастая шавка – Сириус Блек. Крестный Поттера. Оставив в стороне вопрос – как эти двое смогли попасть в защищенный от несанкционированных дирекцией проникновений извне, Хогвартс, Снейп слегка воспрял духом – уж втроем они как-нибудь вскроют эту проклятую дверь! Или, хотя бы, найдут ее...
***
Гарри медленно, с трудом, открыл глаза. За мгновение до окончательной потери сознания, он решил было, что снова перемещается в тело Беллы. Но сейчас, ещё даже толком не осознав происходящее, ему удалось понять одно: он по-прежнему в своём теле, в своём мире. Рядом слышались напряжённое сопение и какая-то возня. Очень знакомый голос что-то бормотал - невнятно, но страстно. Вот послышался еще один тихий голос, не менее знакомый, чем предыдущий. Гермиона?! Короткий всплеск радости при узнавании этого голоса, тут же сменился ужасом: подруге явно было плохо!
Снова послышался стон, ни капли не болезненный, а напротив, это был стон удовольствия, долгий и протяжный. Мужской. Рон?! Гарри собрался с силами, а их было совсем немного – тело вообще ощущалось плохо, как неродное, пошевелиться попросту не получалось. Но глаза-то открыть он мог! Что Поттер и сделал. Вторая попытка увенчалась успехом. Но увиденное им настолько поразило Гарри, что он решил – сон продолжается. Такого просто не могло быть! Напротив него, распяленная, как морская звезда, висела подруга. С перепугу Гарри сперва показалось, что она зависла прямо в воздухе. Сама собой возникла мысль о призраках. Сперва он даже решил, что подруга умерла, теперь и ее дух навечно привязан к Хогвартсу. Но тут девушка слегка шевельнула низко опущенной головой, глухо простонала, едва слышно звякнула цепью. Нет, конечно, теоретически Гарри знал, что призраки должны греметь цепями, но все духи, которых он до сих пор встречал, были на редкость тихими. Хотя и имели способности к общению, на некоторых даже цепи имелись, но такие же призрачные и бесшумные.
Как следует сфокусировавшись, он понял, что Гермиона всего лишь прикована к стене, как впрочем, и он сам. Всего лишь?! Мельком осознав факт своего пленения, он опять переключился на подругу. Она выглядела плохо, очень плохо. Создавалось впечатление, что она доживает свои последние часы, если не минуты. Какого чёрта? Неужели Волан-де-Морт схватил их обоих? Выходит, мужской голос, который слышался вначале – его голос? Но почему же ему показался голос Рона?
- Прелесссть, моя прелесть... - разрешил все его сомнения нежный, страстный шепот, раздавшийся совсем близко.
Гарри скосил глаза влево, туда, где что-то маячило, но никак не попадало до сих пор в поле его зрения. Между ним и Гермионой, в какой-то совершенно нелепой мантии, расшитый золотыми и серебряными черепами, корчился в пароксизме страсти его бывший друг Рон. Одна рука уходила куда-то под подол мантии, другую же он, нежно потираясь о неё, и иногда целуя, тот прижимал к своей щеке.
- Рон, - еле слышно выдавил из себя Гарри, - что ты делаешь?
- А, - отдуваясь и часто дыша, ухмыльнулся рыжий, - очнулся, красавец? А мы тут с нашей подружкой немного развлекались.
- Что?! - взревел Гарри, мгновенно вскипев бешеной яростью и дернувшись вперед так сильно, что он почти сумел вырвать из стены крепления кандалов. - Что ты с ней сделал, сука?
- С кем - с ней? - хихикнув, спросил Рон, вытирая руку о подол своей мантии, после чего, приведя одежду в порядок, он неспешно подошел к Гарри поближе: - Если ты говоришь о нашей Всезнайке, то она тоже здесь. Видишь? С ней всё в порядке. Пока. Хотя, это как посмотреть. Мне что-то не нравится цвет ее лица... Я бы порекомендовал мисс Грейнджер обратиться в медицинское крыло, но боюсь, у неё для этого уже не будет возможности. Скажи-ка, друг мой, бывший, конечно же, когда вы пронюхали про эту комнату? И кому уже успели разболтать об этом?
- О чём ты говоришь?! - не верил своим ушам и глазам Гарри. - Я совершенно не понимаю тебя! Отпусти нас немедленно! Да что с тобой такое, чёрт побери?
Поттер снова рванулся и почувствовал, как цепи подаются, явно готовые выскочить из стены. Но он не стал заканчивать движения, притворившись, что этот рывок вымотал его окончательно.
- Знаешь, я всю жизнь был на последнем месте... - прохаживаясь между ними туда-сюда, и заложив руки за спину, задумчиво сказал Рон. Он явно был расположен поболтать. – В семье я был хуже садового гнома, никому не нужный, лишний, раздражающий. Когда родилась Джинни, мать была на седьмом небе от счастья. Про меня забыли сразу... А потом был Хогвартс. То есть, сначала Хогвартс-экспресс, и знакомство с тобой. Я подумал: «Вот оно! У меня появился мой собственный, настоящий друг! Только мой и больше ничей!». Но в наши отношения вмешалась эта, - он махнул рукой в сторону Гермионы, - и ты перестал быть только моим другом. У меня никогда ничего не было своего. А как только это своё у меня появилось, у меня его – тебя, тут же отобрали! Я долго терпел, делился тобой, делился вниманием, делился своим временем. Мне это надоело, я решил - пусть. Если я вам не нужен, то и вы мне не нужны. Но наконец, справедливость восторжествовала и теперь у меня появилась действительно что-то моё!
Рон вытянул дрожащую руку и показал зажатой в ней значок старосты.
- Это! Это моя прелесть и никто, слышите вы, никто не отнимет у меня его! И как только он у меня появился, мне, наконец, стало везти. У меня появились новые умения, новые способности, новые силы. У меня появился даже голос в голове, и мне теперь никогда не бывает скучно, мне есть с кем поговорить. И благодаря этому голосу, у меня появилась эта комната! Он мне рассказал про неё, но тут появились вы! Вы снова хотите лишить меня всего! Но не выйдет!
Рон поднёс трясущийся багровый кулак к носу Поттера, обдав того неприятными запахами исходивший от этого кулака, и грозно им, как он думал, потряс.
- Слышишь, не выйдет! Это моя комната! И это, мой, мой, только мой ЗНАК! Я отмечен им! Я избранный! И ни вы, и никто другой, не посмеет встать на моем пути!
Гарри слушал его, раскрыв рот. Впрочем, как только кулак приблизился к его лицу, он тут же закрыл и рот, и глаза, стараясь не дышать. Уж слишком сильно от него разило мерзкой вонью. Страшно подумать, как воняло от самого Ронни. Впрочем, выяснить это на деле, Гарри совершенно не желал. Напротив, ему хотелось оказаться от него, от этого существа, в которое превратился его бывший друг, как можно дальше. И желательно, прихватить с собой Гермиону. Которая его пугала сейчас гораздо больше Рона. Точнее, ее состояние. Гарри казалось, да что там, он был просто уверен, что она умирает прямо у него на глазах. Надо было что-то срочно делать. Некогда разбираться с Уизли, с его сумасшествием, надо было вытаскивать Гермиону. И немедленно.
- Можно, я посмотрю получше твой знак? - просительным тоном произнёс Поттер. - Клянусь, я к нему не прикоснусь, Я просто хочу посмотреть, хотя бы слегка приобщиться к его благодати.
- Не прикоснёшься? издевательским отозвался Рон. - Как будто тебе это кто-то позволит! Ты будешь висеть тут, как муха в паутине. И будешь шевелиться только по моему приказу!
- Ну да, ты же у нас великий паук, - буркнул в сторону Поттер, но видя недоумевающие лицо Рыжего, уже громче добавил: - Как ты скажешь, друг мой, как ты скажешь... Так ты позволишь?
- О, великий Поттер просит меня! - Рон явно наслаждался каждой секундой этой беседы, этой дикой беседы, куда там сумасшедшему чаепитию Алисы в Зазеркалье. - Ну что ж наслаждайся!
Он с трепетом раскрыл судорожно сжатый кулак, который, после предыдущей демонстрации, нежно прижимал к груди, и снова протянул руку в сторону Поттера, как нищий, просящий милостыню.
- Прости, друг, но я ничего не вижу! - жалобно произнес Гарри, прикидывая расстояние до цели. - Поближе, пожалуйста! Чего ты боишься? Я же всё равно на цепях!
- Я боюсь?! - воскликнул оскорблённые до глубины души Рон, и сделал решительный шаг вперёд. – Любуйся и завидуй, наш золотой мальчик, потому что у тебя, несмотря на твой шрам, на твою уродскую отметину, никогда такого знака не будет! Тебе никогда не узнать и не познать, что такое настоящее единение душ!
- Да куда уж мне, - еле слышно вымолвил Гарри, и рассеяно мазнул взглядом по растопыренной около его лица пятерни. В одно мгновение собрался, сосредоточился, вызвал в своей голове образ волка, одним движением разрывающего горло загнанной дичи, и изо всех сил бросил своё тело вперёд. Презрительно и насмешливо глядящий на него Уизли испугался. Он испугался ещё до неожиданного взрывоподобного движения Поттера. На долю секунды ему показалось, что вместо лица бывшего приятеля он видит оскалившуюся морду громадного хищника. Затрещали стены Выручай комнаты, и оттуда выскочили крепежи цепей и кандалов удерживающих Гарри. Один из таких крепежей пролетел мимо лица Рона и с размаху вонзился точно в его центр ладони, на которой лежал священный для него знак. Парень, упав на пол, истерически, пронзительно заверещал.
- Вот что называется – настоящее единение! – прорычал ему в лицо оскалившийся, совершенно неузнаваемый Поттер, и, бряцая волокущимися следом железяками, одним прыжком метнулся через всю комнату – впрочем, небольшую, в сторону уже давно не двигающейся Гермионы. Рон, валяясь на полу, и позабыв даже поскуливать от разрывающей его руку боли, и не замечая слепо тыкающегося в него черного дымка, исходящего от значка, тупо смотрел, как Поттер сдирает с девушки цепи. Он рвал новое блестящее железо так, будто оно давно проржавело насквозь, и осыпается хлопьями коррозии. Гарри не обращал внимания на собственные онемевшие и одеревеневшие конечности, он легко отстранился от боли. Гермиона, не удерживаемая более ничем, беззвучно и тяжело упала ему на руки.
- Герми... – он замолчал, едва начал говорить. Несмотря на его полную неопытность в этом отношении, даже не заглядывая девушке в лицо, и не прослушивая ее сердце или пульс, Гарри Поттер, едва шевельнув ноздрями, смог с легкостью сказать – Гермиона Джин Грейнджер мертва. Окончательно и бесповоротно. Судорожно, со всхлипом втянув воздух, он осторожно положил тело подруги на пол, и, обернувшись в сторону Рона – несомненно, явного виновника гибели подруги и громко, раскатисто зарычал.
Рон, еле слышно вспискнув, пуча от ужаса глаза и пачкая кровью пол, продолжая сидеть на заднице и проскальзывая ногами по твердой поверхности, пополз назад, понимая, что сейчас его убьют. Гарри пригнулся, и медленно двинулся в сторону рыжего. Внутри него бились ярость, боль, ненависть и дикое, невероятное желание рвать плоть врага зубами. В клочья. В лоскуты. В кашу. Он шел на Рона почти с восторгом, с предвкушением ощущая прилив нечеловеческих сил. Ему не хватало лишь сильных лап и действительно длинных и острых клыков. Он шел, и с затаенным восторгом ждал, что сейчас, вот сейчас... Сейчас все и случится – сейчас он по-настоящему станет тем, кем и должен быть! Волком. Хищником. Зверем. И тогда враги наследника трепещите! Ну, пусть не наследника, но трепетать они должны непременно! Вот сейчас пойдет процесс оборота. Ну же... Он на секунду приостановился, бросить взгляд на свои руки – побежала ли по ним уже полоска шерсти? Но нет, руки, как и положено, были обычными человеческими руками...
Уизли уже дополз до стены и, вжимаясь в нее все сильнее, еле слышно попискивал, как сигнал «занято» в телефоне. Гарри заинтересованно шевельнул ушами в его сторону, но тут его внимание привлекло какое-то движение сбоку. Он развернулся всем телом туда, и успел заметить, как тело Гермионы Грейнджер растворяется в воздухе.
Популярное
