Важные дела
7
- Олежка, иди познакомься! – крикнула мама в соседнюю комнату.
Из нее вышел пухлый паренек лет семи. Он осмотрел сидящих за столом родителей, гостей – семейную пару и уставился на другого мальчика. Тоже лет семи, но не такого пухлого, точнее сказать худощавого. С темными волосами и испуганным взглядом. Олежка, завидя сверстника у себя в квартире, насупился. Его, и без того, немалые щеки, стали еще круглее, а губы сжались в крохотный кружок.
- Это Коля, - представила Олежке его гостя мама. – Идите поиграйте. Покажи ему свои игрушки.
От осознания, что незнакомый мальчик будет трогать и играть в его игрушки, Олежка стал похож на воздушный шарик, к тому же красного цвета. Но слова родителей пока что были для него законом, поэтому он буркнул «Привет» и повел нового знакомого к себе в комнату.
Поначалу он ревниво наблюдал, как Коля осматривает и касается его пластмассовых машинок и частей от конструктора. Но постепенно, по мере того, как голоса из соседней комнаты становились все громче, а смех все пьянее, Олежка и сам стал подключаться к игре.
12
Часть перекрытия между подвалом и первым этажом постелили, а часть не успели. Стройку заморозили, и превратилась она в долгострой, коих в девяностые множество было по разным городам страны.
Рядом со стройкой, на истыканной от частой игры в «Ножички» деревянной лавочке склонились над тонкой книжечкой два мальчика.
- Аккуратнее, - предупредил Коля. - Заметно же будет.
- Не бойся, я так постоянно делаю, - короткими движениями лезвием бритвы Олежка соскабливал чернильную надпись с желтоватых страниц школьного дневника.
Двойка стиралась плохо. Оставляла после себя размочаленный, окрашенный синим участок страницы. Чтобы добраться до чистой бумаги, приходилось раз за разом проводить острой бритвой по надписи.
- Ты же так дырку сделаешь, - Коля со страхом смотрел на манипуляции друга, и был готов в любой момент вырвать дневник их его рук.
- Да погоди, ты. Не мешай, - хоть Олежка и был предельно аккуратен, но двойка не пропадала, а превращалась во все увеличивающуюся голубоватую мочалку.
Пчела, отогревшаяся под первым теплым майским солнцем сонно приземлилась на правую пухлую руку Олежки. Он дернулся, пытаясь согнать опасное насекомое. Лезвие чиркнуло по бумаге, оставляя на ней дырку.
- Ты чего наделал? – заорал Коля и выхватил дневник. – Меня же теперь отец убьет!
Он приблизил страницу дневника к самому носу и стал рассматривать исчезнувшую таки в пустоте двойку.
- Все, мне конец, - тихо выдохнул он.
- Я не виноват, - попытался оправдаться Олежка. - Она меня ужалила. Посмотри, - чтобы оправдать свои действия, он решил соврать, и протянул руку, на которой не было и следа укуса.
Но Коля не посмотрел на протянутую конечность. Не веря в происходящее, он осторожно трогал пальцем дырку и задумчиво шевелил губами.
- Дай сюда, я кое-что придумал, - Олежка схватил за край дневника.
- Ты уже придумал так, что мне теперь голову оторвут, - Коля потянул дневник в свою сторону.
- Да погоди, ты, - Олежка дернул книжицу, вырывая ее из пальцев товарища. Раскрыл на середине. Осторожно подцепил ногтем за скрепляющую страницы скобу. Разогнул одну, затем вторую металлическую скрепки и аккуратно вынул несколько страниц дневника, включая дефектную. Отложил ее в сторону и, аккуратно направив разогнутые концы скоб в отверстия на листах, собрал дневник обратно.
- Вот, - сказал он довольно. - Как новый.
Коля осмотрел дневник.
- Так страницы из начала не будет хватать, - сказал он.
- Это же начало года было. Туда теперь никто и не сунется, - успокоил его Олежка. – Пойдем лучше вон туда, - он кивнул в сторону мерцающего зарева сварки над большой, с трубами на дне, ямой. – Может карбид найдем.
13
Звук взрыва, разнесшийся по лабиринту гаражного массива, превзошел все ожидания. Он несколько раз отразился от недалеко стоящих многоэтажек и затих где-то в стороне стройки. В ушах у Олежки и Коли звенело, а перед глазами синеватыми пятнами висела яркая магниевая вспышка.
- Вот это да, - выдохнул Олежка и сунул коробку спичек в карман.
- Ты слышал, а? – спросил Коля.
Конечно Олежка, как и половина района, слышал.
Они радостно зашагали к эпицентру взрыва, пиная ногами обрывки бумаги, из которого был сделан взрывпакет.
- Вы совсем что ли охренели? – неожиданно раздался мужской крик.
Ребята обернулись. В пяти гаражах от них, рядом с распахнутыми металлическими воротами стоял человек и злобно смотрел на мальчишек. Из двери противоположной стороны гаражного ряда вышел еще один мужчина.
Мальчишки кинулись бежать. Поднимая ногами ржавую июльскую пыль, они пронеслись через несколько поворотов и протиснулись в знакомую щель между двух кирпичных гаражей. Продрались через душные высокие сорняки и ловко залезли на крышу. Упали животами на раскаленный рубероид. Затихли. Вокруг стали раздаваться голоса об оборванных ушах, переломанных ногах и информировании их, мальчишек, родителей.
Олежка и Коля, окутанные запахами битума и горькой американки, тихо рассмеялись.
15
Удар кулака пришелся в левую бровь. Олежка ненадолго потерял связь с реальностью, а когда, через пару секунд, тряся головой, пришел в себя, то оказался прижатым к железной стене гаража. Он весь сжался, прикрыл лицо и живот руками и, не имея возможность отойти назад и занять безопасную дистанцию, стал терпеливо принимать удар за ударом.
Бугай топтался радом с Олежкой и методично его избивал. Плечо, голова, коленом в бедро, снова плечо. Как только Олежка убирал руку, чтобы прикрыть незащищенный участок тела, так тот час же туда приходился удар огромного кулака самого тупого и крупного мальчика в школе.
И вдруг удары прекратились. Послышались сопение, и шарканье ног по земле. Олежка приподнял голову и посмотрел поверх прикрывающих ее рук.
Бугай крутился на месте, а на его спине, вцепившись одной рукой ему в волосы, а другой в олимпийку, висел Коля. Подросший за минувшее лето, но ставший от этого еще костлявей, он, при каждом развороте Бугая, болтал ногами в воздухе. Вокруг уже собрался небольшой кружок школьников, и теперь они радостно загомонили, видя, как приходит в ярость, не имея возможности скинуть с себя Колю, их частый обидчик.
Наконец ноги Бугая зацепились за Колины, и они оба упали, чуть не подмяв вовремя расступившуюся толпу.
Коля вскочил на ночи, перепрыгнул неуклюжую подсечку, потянул из октябрьской грязи рюкзаки и потащив Олежку за руку, побежал от места драки.
Бугай поднялся на ноги, но ребята уже скрылись за покосившимся забором давно замороженной стройки.
18
- Ты там держись, брат, - Коля прижался лбом ко лбу друга и сжал одной рукой его плечо. Вторая рука была занята. Держала мерцающую в свете подвешенных лампочек рюмку.
- Угу, - пьяно, и в сотый раз за ночь, промычал Олежка. Он топтался на месте, пытаясь удержать в равновесии свое грузное тело.
- Ничего, я тоже туда пойду. Вот институт закончу и пойду. Тоже провожать меня будешь и рассказывать, как там, - жидкость каким-то непостижимым образом не проливалась через край болтающейся из стороны в сторону рюмки.
- Угу.
- Держись. Два года всего. И ты это… сразу бей, если что. В зубы сразу, - снова переключился на наставления Коля.
- Угу, - пошевелил Олежка слюнявыми губами.
Потом Коля от избытка чувств и недостатка слов отпустил плечо товарища. Сжал освободившуюся ладонь в кулак. Потряс им в темном июньском воздухе, состроив при этом озлобленную гримасу. Залпом выпил содержимое рюмки и вышел из-под навеса, под которым был накрыт стол. Магнитофон запел про «Пора домой», и Коля поднял руки и затопал кроссовками по земле, танцуя.
36
- Олежка! – закричали откуда-то слева. Он дернулся от неожиданности, но удержался, чтобы не шарахнуться вправо, на проезжую часть, под колеса освободившихся из-под бремени красного огонька светофора автомобилей. Посмотрел на источник шума. В дверях магазина стоял худощавый, немного сутулый мужчина и улыбался.
Сначала Олежка хотел сказать, что человек обознался, но потом узнал его. Темные волосы, глаза, худобу.
- Колька, - улыбнулся он.
Стояли, курили. Перебрасывались вопросами о работе, семье и детях. Когда вопросы закончились, закурили еще по одной. Ноябрьский ветер уносил дым, шевелил полами курток и забирался за воротник. Каждый, чувствуя неуют молчания, старался найти тему для разговора, но беседа постоянно комкалась и обрывалась.
- Надо бы как-нибудь встретиться, - наконец произнес заветную фразу Олежка.
- Да, - согласился Коля. – Надо семьями собраться. Жен, детей познакомить.
- Вспомнили бы молодость, - Олежка улыбнулся. – Как по гаражам гонялись, как бензин для мопедов сливали.
- Как дрались, - отозвался Коля.
Уже не чуть грузный, а откровенно полный мужчина понял руку и коснулся едва заметного шрама на левой брови.
Снова наступило молчание. Вокруг шумел и гудел клаксонами город. Осенняя сырость забиралась под одежду, волной мурашек бродила по коже. Оставаться на улице становилось все некомфортнее.
- Ладно, я побежал, - первым сдался Олежка. – Ты звони, обязательно соберемся, посидим.
- Да, увидимся, - они пожали руки.
Олежка поспешил по тротуару. Внутри шевелилось неприятное от скомканности недавнего разговора чувство. Дойдя до светофора, он остановился, ожидая, пока человечек на небольшом табло не сменит цвет и не зашевелит ножками. Подумав, про предстоящий звонок от Коли, он вдруг понял, что так и не назвал ему свой телефонный номер.
Светофорный человечек ожил. И, будто Данко, выведший людей из тьмы болот, возглавил короткий переход неплотной толпы людей через дорогу. Среди толпы, спеша по самым важным делам, шел и Олежка.
© Сергей Капцов
- Олежка, иди познакомься! – крикнула мама в соседнюю комнату.
Из нее вышел пухлый паренек лет семи. Он осмотрел сидящих за столом родителей, гостей – семейную пару и уставился на другого мальчика. Тоже лет семи, но не такого пухлого, точнее сказать худощавого. С темными волосами и испуганным взглядом. Олежка, завидя сверстника у себя в квартире, насупился. Его, и без того, немалые щеки, стали еще круглее, а губы сжались в крохотный кружок.
- Это Коля, - представила Олежке его гостя мама. – Идите поиграйте. Покажи ему свои игрушки.
От осознания, что незнакомый мальчик будет трогать и играть в его игрушки, Олежка стал похож на воздушный шарик, к тому же красного цвета. Но слова родителей пока что были для него законом, поэтому он буркнул «Привет» и повел нового знакомого к себе в комнату.
Поначалу он ревниво наблюдал, как Коля осматривает и касается его пластмассовых машинок и частей от конструктора. Но постепенно, по мере того, как голоса из соседней комнаты становились все громче, а смех все пьянее, Олежка и сам стал подключаться к игре.
12
Часть перекрытия между подвалом и первым этажом постелили, а часть не успели. Стройку заморозили, и превратилась она в долгострой, коих в девяностые множество было по разным городам страны.
Рядом со стройкой, на истыканной от частой игры в «Ножички» деревянной лавочке склонились над тонкой книжечкой два мальчика.
- Аккуратнее, - предупредил Коля. - Заметно же будет.
- Не бойся, я так постоянно делаю, - короткими движениями лезвием бритвы Олежка соскабливал чернильную надпись с желтоватых страниц школьного дневника.
Двойка стиралась плохо. Оставляла после себя размочаленный, окрашенный синим участок страницы. Чтобы добраться до чистой бумаги, приходилось раз за разом проводить острой бритвой по надписи.
- Ты же так дырку сделаешь, - Коля со страхом смотрел на манипуляции друга, и был готов в любой момент вырвать дневник их его рук.
- Да погоди, ты. Не мешай, - хоть Олежка и был предельно аккуратен, но двойка не пропадала, а превращалась во все увеличивающуюся голубоватую мочалку.
Пчела, отогревшаяся под первым теплым майским солнцем сонно приземлилась на правую пухлую руку Олежки. Он дернулся, пытаясь согнать опасное насекомое. Лезвие чиркнуло по бумаге, оставляя на ней дырку.
- Ты чего наделал? – заорал Коля и выхватил дневник. – Меня же теперь отец убьет!
Он приблизил страницу дневника к самому носу и стал рассматривать исчезнувшую таки в пустоте двойку.
- Все, мне конец, - тихо выдохнул он.
- Я не виноват, - попытался оправдаться Олежка. - Она меня ужалила. Посмотри, - чтобы оправдать свои действия, он решил соврать, и протянул руку, на которой не было и следа укуса.
Но Коля не посмотрел на протянутую конечность. Не веря в происходящее, он осторожно трогал пальцем дырку и задумчиво шевелил губами.
- Дай сюда, я кое-что придумал, - Олежка схватил за край дневника.
- Ты уже придумал так, что мне теперь голову оторвут, - Коля потянул дневник в свою сторону.
- Да погоди, ты, - Олежка дернул книжицу, вырывая ее из пальцев товарища. Раскрыл на середине. Осторожно подцепил ногтем за скрепляющую страницы скобу. Разогнул одну, затем вторую металлическую скрепки и аккуратно вынул несколько страниц дневника, включая дефектную. Отложил ее в сторону и, аккуратно направив разогнутые концы скоб в отверстия на листах, собрал дневник обратно.
- Вот, - сказал он довольно. - Как новый.
Коля осмотрел дневник.
- Так страницы из начала не будет хватать, - сказал он.
- Это же начало года было. Туда теперь никто и не сунется, - успокоил его Олежка. – Пойдем лучше вон туда, - он кивнул в сторону мерцающего зарева сварки над большой, с трубами на дне, ямой. – Может карбид найдем.
13
Звук взрыва, разнесшийся по лабиринту гаражного массива, превзошел все ожидания. Он несколько раз отразился от недалеко стоящих многоэтажек и затих где-то в стороне стройки. В ушах у Олежки и Коли звенело, а перед глазами синеватыми пятнами висела яркая магниевая вспышка.
- Вот это да, - выдохнул Олежка и сунул коробку спичек в карман.
- Ты слышал, а? – спросил Коля.
Конечно Олежка, как и половина района, слышал.
Они радостно зашагали к эпицентру взрыва, пиная ногами обрывки бумаги, из которого был сделан взрывпакет.
- Вы совсем что ли охренели? – неожиданно раздался мужской крик.
Ребята обернулись. В пяти гаражах от них, рядом с распахнутыми металлическими воротами стоял человек и злобно смотрел на мальчишек. Из двери противоположной стороны гаражного ряда вышел еще один мужчина.
Мальчишки кинулись бежать. Поднимая ногами ржавую июльскую пыль, они пронеслись через несколько поворотов и протиснулись в знакомую щель между двух кирпичных гаражей. Продрались через душные высокие сорняки и ловко залезли на крышу. Упали животами на раскаленный рубероид. Затихли. Вокруг стали раздаваться голоса об оборванных ушах, переломанных ногах и информировании их, мальчишек, родителей.
Олежка и Коля, окутанные запахами битума и горькой американки, тихо рассмеялись.
15
Удар кулака пришелся в левую бровь. Олежка ненадолго потерял связь с реальностью, а когда, через пару секунд, тряся головой, пришел в себя, то оказался прижатым к железной стене гаража. Он весь сжался, прикрыл лицо и живот руками и, не имея возможность отойти назад и занять безопасную дистанцию, стал терпеливо принимать удар за ударом.
Бугай топтался радом с Олежкой и методично его избивал. Плечо, голова, коленом в бедро, снова плечо. Как только Олежка убирал руку, чтобы прикрыть незащищенный участок тела, так тот час же туда приходился удар огромного кулака самого тупого и крупного мальчика в школе.
И вдруг удары прекратились. Послышались сопение, и шарканье ног по земле. Олежка приподнял голову и посмотрел поверх прикрывающих ее рук.
Бугай крутился на месте, а на его спине, вцепившись одной рукой ему в волосы, а другой в олимпийку, висел Коля. Подросший за минувшее лето, но ставший от этого еще костлявей, он, при каждом развороте Бугая, болтал ногами в воздухе. Вокруг уже собрался небольшой кружок школьников, и теперь они радостно загомонили, видя, как приходит в ярость, не имея возможности скинуть с себя Колю, их частый обидчик.
Наконец ноги Бугая зацепились за Колины, и они оба упали, чуть не подмяв вовремя расступившуюся толпу.
Коля вскочил на ночи, перепрыгнул неуклюжую подсечку, потянул из октябрьской грязи рюкзаки и потащив Олежку за руку, побежал от места драки.
Бугай поднялся на ноги, но ребята уже скрылись за покосившимся забором давно замороженной стройки.
18
- Ты там держись, брат, - Коля прижался лбом ко лбу друга и сжал одной рукой его плечо. Вторая рука была занята. Держала мерцающую в свете подвешенных лампочек рюмку.
- Угу, - пьяно, и в сотый раз за ночь, промычал Олежка. Он топтался на месте, пытаясь удержать в равновесии свое грузное тело.
- Ничего, я тоже туда пойду. Вот институт закончу и пойду. Тоже провожать меня будешь и рассказывать, как там, - жидкость каким-то непостижимым образом не проливалась через край болтающейся из стороны в сторону рюмки.
- Угу.
- Держись. Два года всего. И ты это… сразу бей, если что. В зубы сразу, - снова переключился на наставления Коля.
- Угу, - пошевелил Олежка слюнявыми губами.
Потом Коля от избытка чувств и недостатка слов отпустил плечо товарища. Сжал освободившуюся ладонь в кулак. Потряс им в темном июньском воздухе, состроив при этом озлобленную гримасу. Залпом выпил содержимое рюмки и вышел из-под навеса, под которым был накрыт стол. Магнитофон запел про «Пора домой», и Коля поднял руки и затопал кроссовками по земле, танцуя.
36
- Олежка! – закричали откуда-то слева. Он дернулся от неожиданности, но удержался, чтобы не шарахнуться вправо, на проезжую часть, под колеса освободившихся из-под бремени красного огонька светофора автомобилей. Посмотрел на источник шума. В дверях магазина стоял худощавый, немного сутулый мужчина и улыбался.
Сначала Олежка хотел сказать, что человек обознался, но потом узнал его. Темные волосы, глаза, худобу.
- Колька, - улыбнулся он.
Стояли, курили. Перебрасывались вопросами о работе, семье и детях. Когда вопросы закончились, закурили еще по одной. Ноябрьский ветер уносил дым, шевелил полами курток и забирался за воротник. Каждый, чувствуя неуют молчания, старался найти тему для разговора, но беседа постоянно комкалась и обрывалась.
- Надо бы как-нибудь встретиться, - наконец произнес заветную фразу Олежка.
- Да, - согласился Коля. – Надо семьями собраться. Жен, детей познакомить.
- Вспомнили бы молодость, - Олежка улыбнулся. – Как по гаражам гонялись, как бензин для мопедов сливали.
- Как дрались, - отозвался Коля.
Уже не чуть грузный, а откровенно полный мужчина понял руку и коснулся едва заметного шрама на левой брови.
Снова наступило молчание. Вокруг шумел и гудел клаксонами город. Осенняя сырость забиралась под одежду, волной мурашек бродила по коже. Оставаться на улице становилось все некомфортнее.
- Ладно, я побежал, - первым сдался Олежка. – Ты звони, обязательно соберемся, посидим.
- Да, увидимся, - они пожали руки.
Олежка поспешил по тротуару. Внутри шевелилось неприятное от скомканности недавнего разговора чувство. Дойдя до светофора, он остановился, ожидая, пока человечек на небольшом табло не сменит цвет и не зашевелит ножками. Подумав, про предстоящий звонок от Коли, он вдруг понял, что так и не назвал ему свой телефонный номер.
Светофорный человечек ожил. И, будто Данко, выведший людей из тьмы болот, возглавил короткий переход неплотной толпы людей через дорогу. Среди толпы, спеша по самым важным делам, шел и Олежка.
© Сергей Капцов
Популярное
