ДРАКОН И ВОЛЧИЦА - СЕРГЕЙ ЯНУШКЕВИЧ

Сергей Янушкевич

Дракон и волчица

Пролог

61 г. Британия

Ночь. Стареющая луна на небе. Густой туман. Холод. Сырость. Ветер, раскачивающий верхушки огромных вековых сосен. Ночные шорохи, крики филинов и завывания волков. Догорающий костёр, тёплая шерстяная накидка на плечах и полный кувшин вина в руке.

Вот уж не думал, что судьба может забросить меня в такое место. Я благородный римский патриций Квинт Петилий Цериалис нахожусь на краю света, среди бескрайних лесов и непроходимых болот. Далеко же от дома завёл меня долг солдата и гражданина. Дикие земли. Дикий народ. Дикая страна, объятая войной…

Всё началось после смерти вождя бритов-иценов Праситага. Он не оставил после себя наследников. Его род навсегда прекратил своё существование и, воспользовавшись этим предлогом, император Нерон потребовал полной ликвидации этого мелкого варварского государства и присоединения всех его земель к великому Риму. Такое случалось уже не однажды. Множество племён в Британии были поглощены империей без малейшего сопротивления. Рим не гнушался расширять свои владения с помощью хитрых интриг и подкупа. Сенаторы в столице думали, что и здесь, на землях иценов их ждёт такая же бескровная победа. Пришлось им всем сильно разочароваться. Угроза пришла оттуда, откуда её меньше всего ждали. Жена покойного Праситага, легендарная Боудикка, женщина огромного роста, в присутствии которой робели даже самые грозные воины, неожиданно подняла восстание против Рима и в кратчайшее время собрала в лесах Британии огромную армию. Первой её целью стал городок Камулодунум. Осада длилась уже долгое время. На помощь оборонявшимся поначалу был брошен небольшой отряд ополченцев, но он был легко разбит. Восстание стремительно разрасталось и набирало силу. Оно готово было вот-вот перекинуться на соседние провинции, и тогда прокуратор Британии направил на его подавление IX легион под командованием легата Квинта Петилия Цериалиса.

Армия шла уже несколько дней. Путь пролегал по нехоженым тропам, дремучим, диким лесам и болотам. Теперь цель была так близка, и перед решающим сражением легионеры заслужили несколько часов отдыха. Лагерь на пять тысяч человек уже давно отошёл ко сну. Вот только часовые по-прежнему стояли на своих постах, да ещё сторожевые псы, учуяв иногда запах диких зверей, заливались громким, яростным лаем. Солдаты набирались сил, и только их командир не мог сомкнуть глаз. Уже которое время он лишь неподвижно сидел перед потухшим костром и задумчиво смотрел куда-то вдаль. На душе было так неспокойно. Десятки беспокойных мыслей путались в голове. К чему бы всё это? Что его тревожит? На этот вопрос он и сам пока не находил ответа.

— О чём-то задумался, легат-т?

Квинт повернул голову. За спиной никого не было.

— Не пытайся увидеть то, что не имеет собственного тела.

Пальцы сцепились на рукояти меча. Командующий легиона резко вскочил на ноги и, достав оружие, шагнул в темноту.

— Кто ты, демон?.. Покажись…

— Демон?.. — существо из мрака вдруг издало звук отдалённо похожий на смех, — Впрочем, можеш-шь называть меня и так.

— Кто ты такой и чего хочешь от меня?

— Кто я такой? Для тебя я просто — друг. Чего я хочу?.. Скажем так, для начала просто спасти твою жизнь.

— И как же ты себе представляешь моё спасение, «друг»?

Квинт по-прежнему держал наизготове оружие и пристально всматривался в ночной мрак, словно пытаясь отыскать среди деревьев своего собеседника.

— Ты ведь ведёшь свою армию на Камулодунум?..

— И что с того?

— На пол пути к городу вас ожидает засада. Внезапно нападать в лесу из укрытия бриты умеют лучше всего. Боюсь, ты проиграеш-шь в этой войне.

— Если бы засада существовала, местные следопыты ещё вчера предупредили бы меня.

— Можешь спокойно их всех казнить. Почти все они уже давно тайно служат Боудикке. Существует другой путь. Он дольше и сложнее. Ты потеряешь-шь пол дня, но сможешь выйти в тыл бриттам и легко захватить, оставленный ими Камулодунум. Когда их войска, так и не дождавшись в засаде твой легион, попытается вернуться в город, ты первым нападёшь на них и навяжешь бой уже по своим правилам.

— Может быть, всё о чём ты говоришь, и имеет какой то смысл, — после минутного раздумья Квинт, наконец, спрятал бесполезное оружие и сделал один короткий шаг вперёд, — Вот только меня волнует один маленький вопрос. Почему я должен верить тебе, демон?..

— Поч-чему?.. — существо вдруг снова рассмеялось своим хриплым, приглушённым смехом, — Ты поверишь мне, легат-т. Потому что ты не дурак.

Два дня спустя.
Полдень. Яркое солнце на небе. Ясная погода, зелёная трава и свежий ветер. Одинокие фигурки каких то мелких пташек и огромные стаи стервятников в небе. Опушка леса. Земля, усланная тысячами мёртвых человеческих тел. Солдаты, уносящие в лагерь раненных соотечественников и добивающие оставшихся в живых бриттов. Восстание было подавлено. Закованные в броню легионы уже который раз без особых проблем втоптали в землю недисциплинированное варварское воинство.

Два дня назад, как раз перед решающим броском на Камулодунум, командующий IX легиона Квинт Петилий Цериалис, решил вдруг изменить свои планы. Он приказал казнить всех, служивших ему, местных следопытов и отправил армию по другому маршруту. К вечеру его войска, наконец, добрались до города. Обнаружив его почти пустым, они без сопротивления заняли стены и хлипкие деревянные постройки. За ночь легионеры смогли, как следует, отдохнуть и подготовиться к встрече с основными силами Боудикки. Утром из лесной чащи, то тут то там, начали появляться небольшие группы повстанцев бриттов. Голодные, усталые и озлобленные. Надеясь найти в Камулодунуме долгожданный отдых и припасы, они были крайне удивлены, обнаружив, что путь в город им преграждает тот самый IX легион, который они до этого двое суток безуспешно ожидали в засаде.

Бой был коротким и предсказуемым. Несколько раз бритты, под крики своей предводительницы, яростно бросались в атаку, и каждый раз эта разрозненная людская масса расшибалась о железный строй легионеров. Вскоре они дрогнули, и после этого началась лишь сплошная кровавая резня.

С восстанем было покончено раз и навсегда. Остатки варварской армии оказались рассеяны в лесах, а сама Боудикка взята в плен и закована в цепи вместе с несколькими тысячами своих сторонников. Герой войны Квинт Петилий Цериалис неспешно бродил по месту недавнего сражения, мурлыкал себе под нос какую то простую мелодию и, время от времени, прикладывался к объёмному кувшину с вином. В последнее время это уже крепко вошло у него в привычку — все сложные и переломные моменты в своей судьбе встречать и провожать в изрядном подпитии.

— Теперь ты уже не жалеешь-шь, что послушал моего совета?

Квинт сразу узнал знакомый голос, но ещё по привычке, чисто автоматически повернул голову, надеясь увидеть за спиной собеседника.

— Ах, это ты, демон. Весёлый выдался денёк. Я победил.

— Это ещё не победа. Это только начало…

— Начало чего?..

— Скажем так-к… это начало возвышения одного амбициозного и перспективного человека до высших вершин власти. Не об этом ли ты ж-желал всю свою жизнь?

Квинт отбросил в сторону пустой кувшин и с удивлением посмотрел в пустоту.

— Ты говоришь загадками. Может, начнёшь с самого начала?

Демон на секунду задумался.

— Ты не хуже меня знаеш-шь, что сейчас происходит в Риме. Время безумца Нерона подходит к концу. Это понимают все. Ещё ни один правитель не вызывал к себе столько ненависти и презрения. Многие в Риме желают занять его место. Удивительно, но в таком большом городе я не вижу ему достойных приемников. Высшее общество столицы погрязло в разврате и коррупции. Думаю, для всех будет лучш-ше, если трон императора займёт какой-нибудь неглупый и честный полководец из провинции. Заманчивая перспектива… не так ли, легат-т?

Квинт лишь растерянно кивнул головой.

— Продолжай дальше…

— Путь к большой влас-сти не может быть простым. Нам предстоит много работы. Вначале необходимо укрепить твоё влияние здесь в Британии. Приструнить местных вождей и усилить северные границ-цы. Это будет лиш-шь подготовка к главному действию. Когда о тебе заговорит вся империя, ты двинешься на столицу и займёшь своё законное мес-сто. Это будет непросто, но я тебе помогу.

— Вот как?.. — некоторое время Квинт лишь внимательно смотрел вперёд, пытаясь разглядеть в воздухе очертание своего нового «друга», — Знаешь, демон, меня тут беспокоит один маленький вопрос. Зачем лично тебе всё это? Почему именно я? Чего ты носишься и опекаешь меня, словно тот заботливый папаша? Что ты получил от спасения моего легиона? Что ещё собираешься поиметь в будущем, если я вдруг стану императором? Я нужен тебе как пешка, в каких то твоих хитрых, непонятных играх? Кто ты такой самом деле? Какова твоя истинная цель? Откуда ты пришёл и чего хочешь в нашем мире?

— Моя цель — это лишь величие империи.

— Не нужно считать меня дураком. Просто назови цену, которую мне придётся заплатить, когда всё закончится.

— Поговорим об этом чуть позже. Всему своё время. А пока я только скаж-жу, что цена за мои услуги тебя вполне устроит.

Рим. Девять лет спустя.
Отгремел триумф и овации. Закончились пиры, выступления в сенате и битвы гладиаторов. Гости разъехались по домам. Центральные улицы опустели. Праздник подошёл к концу.

Император остался один. События последнего времени измотали его больше чем многодневные переходы по лесам и болотам. Он закрылся в своих покоях и приказал рабам сторожить вход. С собой у него был лишь кувшин крепкого вина. Он смотрел с балкона на огромный город и молча пил. Через пол часа император Квинт был уже почти готов.

— Где же спрятался, демон? Похоже, пришло время расплаты. Ты честно выполнил свою часть сделки, а теперь, вроде как, настала моя очередь.

— Ты прав-в. Сейчас самое время поговорить о старых долгах.

— Чего ты хочешь?

— У меня только два желания. Первое — ты будешь править империей пятнадцать лет, после чего передаш-шь власть Титу Ботако.

— Тит Ботако?.. Кто это ещё такой?

— Пока это ещё только ребёнок, который вместе со своей семьёй пасёт овец в предгорьях Альп.

— Пастуха и простолюдина в императоры? Странная какая-то у тебя логика, демон. Что в этом пацане вообще такого?

— А, что было в тебе, когда я впервые встретил тебя девять лет назад? Ты был одной ногой в могиле. Тебя ждало лиш-шь поражение и смерть. Но я вовремя разглядел в тебе будущего императора. Хорош-шего императора… Я почувствовал в тебе особую искру, отличающую великих людей от всех остальных-х. Теперь я вижу эту искру в простом, безграмотном пастухе. Как хочешь убеждай сенат или подкупай оракулов, чтобы они узрели волю богов. Тит должен стать твоим приемником. Отныне я буду сам назначать здешних правителей. Это навсегда изменит облик империи. Римский трон будут занимать достойнейш-шие из достойных. Они принесут огромную пользу своей стране, а взамен получат невиданное почтение и любовь народа. Вопрос решён-н. И ещё… как можно скорее перевези его семью в Рим и обеспечь парню достойное образование.

— Ладно. Сделаю всё, что смогу. Какое второе желание?

Демон на несколько секунд глубоко задумался.

— Второй ж-желание будет уже лично для меня. Мне нужен памятник.

— О… у тебя, наконец, взыграла гордыня?

— Называй это как хочеш-шь. Египтяне в своё время строили своим правителям огромные пирамиды, хотя большинство из них ничего не сделало для своего народа. Мне не нужна пирамида. Всего лиш-шь статуя в центре Рима. Пятнадцать метров высотой. Снаружи бронза, а внутри стеклянные шары и полусферы.

— Не знаю и знать не хочу, зачем тебе столько стекла. Я только слышал, что оно стоит огромных денег.

— Пускай это тебя не беспокоит. Через две недели к тебе придёт владелец одной римской литейной по имени Брун Цицено и скажет, что открыл простой и дешёвый способ изготовления этого абсолютно прозрачного вещества. Для начала производства ему нужны будут деньги, и ты Даш-шь ему столько, сколько он тебя попросит. К тому времени, он уже будет в точности знать, какие детали потребуется изготовить и в каком порядке разместить их внутри памятника.

— Будь по твоему… Скульптора по бронзе тоже сам себе подыщешь?

— Разумеется. Статуя должна быть безупречна. Её цель — служить символом единства моего и ваш-шего мира. Олицетворением меня и Римской империи.

— С символом Рима, думаю, всё понятно. Волчица, вскормившая своим молоком двух братьев, основавших вечный город. А как быть с тобой? Я ещё до сих пор не знаю, кто ты такой и как на самом деле выглядишь?

— Ты прав, — демон вдруг издал звук, похожий на тяжёлый вздох, — Наверное, больш-ше уже не имеет смысла что-то скрывать. Настало время тебе узнать всю правду. Когда-то очень давно я прибыл сюда через врата из другого мира. Тысячи лет я правил этими землями. Я был мудрым и справедливым правителем, но меня погубило время. Нет ничего вечного в этом мире. Моё тело уже почти угасло и кое-где начало превращаться в камень. Но мой дух ещё может блуж-ждать по земле и помогать людям. Во мне скрыта огромная мудрость и бесценные знания. Имя моё — дракон! Я буду оберегать вашу империю ещё тысячи лет-т. Я ваш заступник и спаситель. А ещё… я дракон, который давно мечтает воссоединиться со своей семьёй…

Глава первая Врата откройтесь! 2001 г. Римская империя. Вечный город Рим.
Мелкий холодный дождь. Серое небо над головой. Серые дома с дырявыми черепичными крышами и обсыпавшейся штукатуркой. Узкие кривые улицы, заполненные людьми, спешащими на работу. Дорогие кареты вперемешку с грязными скрипучими телегами и ревущими, оставляющими после себя пелену копоти, паромобилями. Несколько длинных, чёрных дирижаблей в небе. Рим был, поистине, городом контрастов. Тусклая тень былого величия. Чадящие трубы заводов на восточной окраине города. Тут же рядом бесконечные ряды двух и трёхэтажных кирпичных домов, покрытых копотью и плесенью. Уличные торговцы опиумом, нищие и дешёвые проститутки. Грязь, нищета и преступность.

На окраине столицы, в окружении апельсиновых и оливковых деревьев, комфортно раскинулся район богачей. Туда почти не доносился грохот гигантских заводских установок, а воздух был не столь сильно пропитан вонью городских отходов и едким угольным дымом. Роскошные, поражающие своими размерами особняки аристократов и промышленников с балконами и сверкающими мраморными колоннами. В центре — дворец императора. А прямо перед ним — пятнадцатиметровая бронзовая статуя, неизменный символ некогда могущественной Римской империи.

Памятник был создан почти две тысячи лет назад каким-то древним неизвестным скульптором. Строгий и величественный, изящный и монументальный, прочно стоящий на земле и одновременно, словно готовый вот-вот вспарить к небесам. Вставший на задние лапы и расправивший крылья, огромный Дракон, олицетворяющий собой какую-то чарующую, неземную мудрость. У его ног покорно лежала бронзовая волчица. Сильный и уверенный в себе зверь. Недремлющий страж некогда великого города. Она подняла голову и оскалила клыки, как будто защищая хозяина и готовая в любое мгновение броситься вперёд и разорвать на части любого врага.

В своё время, в крупнейших городах империи было возведено двенадцать таких памятников. Шесть из них, было уже давно захвачены враждебными соседними королями и разрушены, как чуждый языческий символ. Говорят ещё, внутри каждого находили огромные, идеально отполированные стеклянные линзы, которым затем нашли применение на маяках и в первых обсерваториях. Те статуи, что ещё оставались под властью Рима, считались священными и даже сейчас, спустя сотни лет, являлись местами поклонения и паломничества для десятков тысяч граждан. Все они были созданы в разное время, но с одной единственной целью — увековечить славу капитолийской волчицы и легендарного духа Дракона, оберегавшего империю почти две тысячи лет. Чуть меньше века назад дракон исчез. Одни говорили, что он умер, другие, что просто уснул. С его уходом, после тысяч лет процветания, для Рима настали поистине тёмные времена.

Мелкий холодный дождь. Серое небо над головой. Шум, ругань и крики на рыночной площади. Обычное такое, осеннее римское утро. Размахивая руками и с трудом уворачиваясь от прохожих, сквозь плотную толпу бежал мальчик, одетый в грязные, рваные лохмотья. Ему было всего то лет тринадцать, а из-за невысокого роста и тощего телосложения, он выглядел и вовсе ребёнком. Босые ноги изо всех сил несли его по каменной мостовой с высокими бордюрами и грязными лужами. Он тяжело дышал и, время от времени, оборачивался назад. Следом за ним, пришпоривая лошадей и разгоняя плетьми зевак, скакало трое всадников из городской стражи. Торговцы и покупатели в спешке разбегались в разные стороны. Расстояние между торговыми рядами было слишком узким для лошадей. Одна из них на ходу задела несколько вместительных корзин, и прямо в дорожную грязь покатились сотни спелых яблок, головок лука и свежих хлебных буханок. Поднялась суматоха. Голодранцы со всего рынка под шумок бросились хватать еду. Воздух задрожал от громких криков и воплей. Где-то рядом даже завязалась драка. Вслед страже понеслись отборные проклятья и ругань.

Похоже, от долгой погони, всадники начали терять терпение. Пацан, похоже, отлично знал город и уже почти пол часа водил их по самым людным и сложным для преследования местам. Вскоре рыночная площадь оказалась позади. Оказавшись на длинной, почти безлюдной улице, один из преследователей достал пистолет и на ходу выстрелил в маленького беглеца. Пуля просвистела всего в полуметре от головы ребёнка. Он лишь на миг обернулся назад и сразу свернул в какой то узкий, кривой переулок. Силы были почти на исходе. Далеко ему не уйти. Злобные крики и цоканье копыт слышались уже почти рядом. Мальчик пробежал ещё несколько шагов, как вдруг, за очередным поворотом чья-то сильная рука схватила его сзади и словно тряпичную куклу запихнула в грязный полотняный мешок. Последнее, что он увидел — это лицо седобородого старика в мятой фетровой шляпе, приложившего большой палец к своим губам.

— Сиди тихо, если хочешь жить.

Пацан в ответ лишь испуганно кивнул головой. Через мгновение старик уже закинул мешок за спину и, с трудом переставляя ноги, медленно заковылял вдоль улицы. Двое всадников на всём ходу проскакало мимо. Третий, взглянув на оборванца с мешком, сбавил скорость и громко окликнул прохожего:

— Эй, дед, ты случайно не видел здесь бегущего маленького воришку?

— А?..

— ВОРИШКУ, РЕБЁНКА не видел, старый ты олух?

— Воров?.. Не знаю я никаких воров. Жизнью клянусь, сеньор.

— Что там у тебя в мешке?

— …

— ЧТО В МЕШКЕ, спрашиваю?!

— Ах, в мешке. Капуста гнилая, сеньор. Купил за пару грошей. Старуха-жена совсем меня со свету сживает. Говорит, не принесёшь капусты, пожалеешь, что вообще на свет родился. А я и так жалею, сеньор. Жизнь моя — врагу не пожелаешь…

— Ладно, проваливай отсюда. Да поживее!

— Слушаюсь, сеньор.

Стражник пришпорил лошадь и бросился догонять своих товарищей. Старик, тем временем, свернул в какую то подворотню и заметно прибавил шагу. Через минут пятнадцать он, наконец, бросил свою ношу на старую крестьянскую телегу и развязал мешок. Наружу высунулась чумазая голова мальчишки.

— Так… А теперь ты мне с самого начала, подробно расскажешь, чего ты там такого натворил, и почему тебя ищет городская стража.

— Я украл два яблока на рынке.

От звонкой оплеухи малыш вздрогнул и попятился назад.

— Не нужно считать меня идиотом. Давай попробуем ещё раз. Почему за тобой гнались эти стражники?

— Я не знаю!.. правда… понятия не имею…

Неожиданно внимание старика привлёк плотно сжатый кулак, который мальчишка всё это время старательно прятал за спиной.

— А ну-ка, что там у нас такое?

Одно стремительное движение, и он уже перехватил тощую детскую руку. Секунду или две малыш ещё яростно сопротивлялся, но недавний спаситель с силой надавил на какую-то болевую точку чуть пониже запястья и онемевшие пальцы послушно разжались. Из ладони выскользнул небольшой блестящий предмет. Старик поймал его на лету и, подняв поближе к солнцу, принялся с удивлением рассматривать великолепное, дорогое ожерелье из белого золота, украшенное драгоценными камнями.

— Знатная вещица. Похоже, ты сегодня умудрился ограбить какую то очень важную сеньору.

В ответ малыш лишь испуганно покачал головой.

— Я, правда, не знаю, кем она была. Мы с одним знакомым просто присмотрели на ярмарке одну богато одетую даму. Он на минуту отвлёк её охрану, а я тем временем как бы случайно столкнулся с ней и сорвал ожерелье. Когда она заметила пропажу и позвала на помощь стражников, мы сразу бросились бежать. Что дальше случилось с моим подельником — я не видел.

— Ты просто малолетний дурак. Бежать при виде стражников — это то же самое, как прокричать на весь Рим, что ты вор и мошенник. Это только, во-первых. А во-вторых… мне просто интересно, что ты затем собирался делать с этой безделушкой? Может, ты и не знаешь, но она стоит раз в пятьдесят дороже, чем твоя собственная жизнь.

— У меня есть один знакомый скупщик краденного.

— Ах, конечно, — старик ещё какое-то время внимательно изучал ожерелье, прежде чем спрятать его в правый карман куртки, — Знакомый скупщик краденного — это конечно хорошо. Вот только фамильная драгоценность — это тебе не старые ворованные сапоги. Его уже, наверняка, ищет половина городской стражи. Твой скупщик сдаст тебя с потрохами, как только попадёт в латы жандармерии. Оставлю я лучше эту безделушку себе. Без неё тебе будет безопаснее. Можешь считать это платой за то, что я спас тебя.

Малыш с грустью кивнул головой.

— Вы правы. Не стоило мне вообще воровать её. Спасибо за совет и за то, что спрятали меня от стражников.

— Всего хорошего…

Опустив голову, мальчишка слез с телеги и пошагал прочь. Когда он проходил мимо старика, то случайно задел его локтем, после чего как-то сразу повеселел и резко ускорил шаг.

— Стоять!

Цепкая рука вдруг схватила его за шиворот и повалила на мостовую.

— Неплохой фокус. Только со мной такое не проходит. Будь добр, верни ожерелье, которое ты только что стащил из моего кармана.

Когда малыш вновь возвращал ворованную драгоценность, на его глазах выступили слёзы.

— Мне оно, правда, очень необходимо. Чтобы укрыться от стражи и спокойно переждать пару месяцев, нужны большие деньги.

— Где же твои родители, оборванец?

— Погибли в гражданской Войне за Престол, когда мне было всего три года. Отца звали Марк Гальбаро и он, говорят, был полковником в императорской армии Николаса Медаги. Его убили в битве на Чёрных Холмах. Мать умерла от голода при осаде Рима. До шести лет, меня затем воспитывала семья троюродного дяди.

— Вот оно что, — старик вдруг впервые с сочувствием посмотрел на, лежащего посреди дороги, пацана, после чего протянул руку и помог ему подняться, — Я ещё помню ту мясорубку одиннадцать лет назад. Гражданские войны когда-нибудь полностью сгубят империю. Народ давно мечтает, чтобы вернулся Дракон и принялся снова назначать наших правителей. Без него аристократы совсем обнаглели. Герцоги постоянно дерутся друг с другом за право усадить свою задницу на императорский трон. А нам каждый раз приходится платить за это слишком большую цену.

— Это вы верно сказали. Ненавижу всех этих аристократов и богатеев.

Малыш, уже было, развернулся и пошагал прочь, как вдруг окрик старика заставил его остановиться.

— Постой-ка. Быстро забирайся в телегу и обмотай лицо тряпкой. У нас осталось не так много времени.

— О чём это вы?

— За такую плату я обычно привык делать что-то большее, чем просто пронести кого-то в мешке несколько десятков метров. А теперь, слушай меня внимательно. Пока мы в городе, будешь сидеть спокойно и не высовываться. Притворить тяжелобольным. Если нас остановят стражники — просто молчи и кивай головой, словно полоумный. А ещё постарайся кашлять так, как будто вместо лёгких у тебя сплошной комок грязи.

Второй раз повторять уже не пришлось. Пацан тут же живо прыгнул в повозку, накрылся сверху соломенным тюфяком и обмотал лицо, валявшимся рядом, грязным тряпьём. Старик уселся рядом, втянул голову в плечи и надвинул мятую фетровую шляпу на самые глаза. В таком виде он был похож на какого-то нищего, забитого крестьянина, приехавшего в город, чтобы продать остатки зерна. Телега тронулась с места и неторопливо покатила по узким римским улицам.

Остановили их примерно через минут пятнадцать. Два вооружённых стражника стояли на перекрёстке, у кирпичной часовой башни и внимательно всматривались во все встречные лица. Один из них махнул рукой. Старик неторопливо потянул за вожжи и придержал лошадь.

— Пол часа назад в этом районе была нагло обворована баронесса Де Сиссиль — супруга командующего всей римской городской стражи. Что вы можете сказать нам об этом преступлении?

Услыхав, чьё ожерелье ему удалось стащить, малыш в телеге с трудом сдержал улыбку. Старик в ответ лишь едва заметно толкнул его локтём, после чего, придав лицу самое жалкое и растерянное выражение, обернулся к стражникам.

— Какое ещё воровство, сеньоры? Пожалейте старого человека. Вот сынишку в город к доктору возил. Последние два сестерция отдал за лекарство. Не знаю, как жить дальше будем. Совсем намаялись мы с ним в последнее время.

— Что с ним такое?

Один из стражников с подозрением посмотрел на бледного, худощавого ребёнка, лежащего в телеге и задыхающегося от дикого кашля.

— Доктор сказал туберкулёз. Это… как его — открытая форма… вроде, очень заразно…

— Тьфу ты, чёрт!

Крепкий вооружённый мужчина, словно ужаленный, отшатнулся от повозки и поскорей закрыл лицо рукавом.

— Быстро убирайтесь отсюда… вы, двое оборванцев! И поживее, чтобы духу вашего, через пол часа в городе не осталось.

— Слушаюсь, сеньор.

Дальнейший путь по городу для них прошёл уже без остановок. Вскоре позади остались последние окраинные дома. Дальше извилистая и кривая дорога вела между невысокими холмами, поросшими густыми кустарниками и одинокими чахлыми деревьями.

Малыш неподвижно сидел в телеге и смотрел на медленно удаляющийся Рим. Сколько он себя помнил, он всегда жил в этом городе. Для него просто не существовало мира за его пределами. Дитя трущоб и грязных подворотен, не умеющее писать и читать, но прекрасно знающее все злачные места и тёмные закоулки столицы. За всю свою жизнь он ни разу не брал в руки книгу, но зато мог без запинки перечислить всех местных скупщиков краденного, уважаемых воров и торговцев опиумом.

Рим был жесток к своим детям. Ещё немного и смутные очертания города уже навсегда исчезли где-то там, за ближайшим холмом. Теперь вдали виднелись лишь верхушки самых высоких зданий, фабричные трубы, окутавшие город серым, ядовитым дымом, да, парящий в небе, чёрный почтовый дирижабль. Рим был словно весь соткан из противоречий и в то же время имел какое-то свое особое, необъяснимое очарование. Другого такого больше не было. Многие ещё до сих пор, почему-то называли его «Вечным городом». Кое-кто даже утверждал, что когда-то очень давно, ещё в эпоху драконокоронованных императоров, Рим был величайшим городом на Земле и правил огромными территориями. Сказки, наверное. Хотя… кто знает, что там было раньше в те далёкие, забытые времена.

А ведь, как это ни странно, Рим раньше, действительно, был могущественным городом и столицей огромной империи. Уже при Юлии Цезаре это государство не знало себе равных по развитию и военной мощи. Ещё большего величия оно достигло с тех самых пор, как дух легендарного Дракона взялся опекать эти земли и назначать собственных правителей, прозванных затем драконокоронованными. Для Рима тогда настали, поистине, великие времена. Золотой век, длинной почти в две тысячи лет.

По мнению большинства историков, первым драконокоронованным безусловно являлся великий Квинт Петилий Цериалис — победитель пиктов и германцев. Хотя он так никогда официально и не объявил, что является голосом Дракона и исполнителем его воли на земле, его поступки говорили сами за себя. Именно он впервые в истории назначил своим приемником неблагородного и никому не известного сына пастуха — Тита Ботако, впоследствии гениального строителя и реформатора. А ещё — это по его приказу две тысячи тел назад, в центре Рима был возведён первый из двенадцати памятников Дракону и волчице; древнему, священному и до сих пор почитаемому, символу прежней империи.

С тех пор и до самого конца девятнадцатого века, по приказу Дракона, императорами становились дети крестьян, трактирщиков, сапожников и рыбаков. Изредка — аристократы. Для покровителя империи, похоже, не имело никакого значения происхождение или знатность своих будущих ставленников. Только их способность к управлению государством. И он ни разу не ошибся. Ни один из его драконокоронованных не оказался впоследствии плохим или даже посредственным правителем. Империя процветала, а населяющие её народы жили в сытости, благополучии и под защитой всегда справедливых и исправно действующих законов.

Впрочем, так было не сразу. В самом начале эпохи Дракона, когда в Риме ещё по-прежнему была сильна власть старой аристократии, попытка коронации нового императора, чуть было не закончилась всеобщим восстанием. Империя тогда ещё не была готова к тому, что правителем может стать обычный пастух. Многотысячная разъярённая толпа собралась у здания сената и требовала смерти неблагородному выскочке. Легионы бездействовали. Хитрые аристократы тихо радовались, наблюдая из окон своих домов, как бунт стремительно набирает силу. Казалось, уже ничто не сможет остановить эту безумную людскую массу. И тогда произошло нечто странное. Никто не мог предвидеть такого исхода. Дракон сам обратился к этой огромной, многотысячной толпе. Его голос услышали все и вместе с тем — каждый по отдельности. Слова, словно, не исходили, откуда-то извне, а зарождались внутри сознания. Это был приказ. Никаких сомнений, уступок и компромиссов. Голос произнёс всего одну фразу:

— ЭТО МОЙ ИМПЕРАТОР!

Толпа замерла. Никто ничего больше не мог возразить. Аристократы трусливо укрылись за прочными засовами, а сенат спустя всего пол часа дружно рукоплескал в честь нового императора-пастуха. В тот день Дракон ясно дал понять, кто на самом деле хозяин в этой огромной и бескрайней империи. С тех самых пор появление Дракона перед толпой, во время каждой коронации прочно вошло в традицию. Может, он решил, время от времени, напоминать людям, что является настоящим, живым, божеством, а не какой-то там старой, мёртвой легендой. А может, просто хотел, таким образом, оградить империю от правителей-самозванцев, посмевших, без его одобрения объявить себя драконокоронованными. Впрочем, серьёзных самозванцев за две тысячи лет в империи так и не появилось. Скорее всего, ни у кого просто не хватило смелости играть с Драконом в такую опасную и заведомо проигрышную игру.

Зато почитание истинного владыки империи очень быстро переросло в настоящий культ. Вера в Дракона оказалась гораздо сильнее веры в старых римских богов и широко распространилась по всему государству. Не исчезла она даже с приходом Христианства, преобразовавшись со временем в этакое своеобразное философское течение и свод законов для правителей и простых граждан.

Кроме того, на протяжении многих веков в империи существовала группа людей, чьё поклонение Дракону достигало истинного фанатизма. Они называли себя Когтями Дракона и представляли собой тайную группу воинов-монахов, странствующих по стране и борющихся с несправедливостью и беззаконием. Позже они стали чем-то вроде вездесущей, тайной службы. Они защищали империю не менее эффективно, чем огромная армия и десятки приграничных крепостей. Благодаря своей фанатичной преданности, а также великолепной и разносторонней подготовке, им удалось незаметно проникнуть в самые высшие слои римской и иностранной аристократии. Они выявляли и безжалостно расправлялись с врагами империи, внутри и за её пределами. Они ссорили между собой соседних королей, хитростью заставляли их принимать «правильные» решения, а иногда даже усаживали на престол дружественных Риму правителей. Когда иностранные послы, низко кланяясь, в один голос просили императора приостановить или хотя бы ограничить деятельность Когтя Дракона на своих территориях, он лишь в бессильной ярости гнал их прочь. Ему, как никому другому, было известно, что эта сила никогда не была подвластна земному правителю. Тайный орден исполнял волю и получал приказы лично от самого Дракона. И только им было доверено охранять старое, окаменевшее тело Хозяина. Это была задача не менее важная и секретная, чем государственный шпионаж. Дух Дракона не мог существовать без плоти, хотя и был способен, каким-то образом, отделяться от неё и улетать на многие сотни километров. Соответственно, уничтожив тело, можно было тотчас лишить Римскую империю её заступника и спасителя. Это пытались сделать многие. Вот только никому это пока не удавалось. Одиночки-авантюристы и крупные экспедиции, финансируемые враждебными соседними правителями, потратили многие годы на поиски, но так и не смогли найти легендарное каменное тело. Наверное, ничто в этом мире не было спрятано так хорошо. Коготь Дракона умел хранить тайны. От этого зависело слишком многое…

В четвёртом веке нашей эры Римская империя достигла своего высочайшего расцвета. Её владения раскинулись от Ирландии и Каледонии на севере, до Эфиопии на юго-востоке. Росли города, процветала торговля и ремёсла, а простой народ боготворил Дракона и назначенных им правителей. Правда, даже такая могущественная держава часто не могла предотвратить неизбежные исторические процессы. В пятом веке, под неумолимым натиском франков, легионы вынуждены были оставить Галлию. В шестом веке пришлось отдать саксам Британские острова, а в седьмом арабам — Палестину и Египет. Но даже после обретения независимости, эти новые государства, по сути своей, продолжали оставаться вассалами Рима, крайне зависимыми от него в военном и торговом плане. Немного позже империя смогла с лихвой компенсировать свои территориальные потери, полностью подчинив Персию и Западную Индию. Её легионы дошли уже до самых берегов Инда и остановились, встретив перед собой огромную армию монгольского хана Бабура.

В 1529 году, после долгих переговоров, между императором и ханом было заключено великое соглашение — договор о вечном союзе и взаимопомощи. Две державы тогда фактически поделили между собой всю Западную Азию. Договор, кстати, свято и неуклонно соблюдался обеими сторонами до самого конца восемнадцатого века. Затем богатая и цветущая Северная Индия более чем на сорок лет погрузилась в пучину ужасных, опустошительных войн, в результате которых этими землями надолго завладел король Обеих Англий Генрих VIII. А ещё через несколько десятилетий бывший союзник монголов — Рим уже и сам столкнулся с проблемами не менее серьёзными и драматическими. В империи произошло нечто немыслимое. В 1897 году скончался император Кассий Гром Садета. Он правил страной до глубокой старости, но так и не объявил перед уходом имени своего драконокоронованного наследника. Такое случилось впервые почти за две тысячи лет. Дракон молчал. Дракон умер или надолго уснул. Империя замерла в ужасе и оцепенении. Слишком уж долго она привыкла жить под чутким присмотром этого невидимого, но всегда мудрого и справедливого правителя. В тот же самый год куда-то внезапно исчез и главный оплот стабильности и порядка в стране — таинственный орден Когтя Дракона. Этого империя уже не смогла выдержать. Вскоре она погрузилась в пучину хаоса, гражданских войн, мятежей и переворотов. Слабые марионеточные правители сменяли друг друга с невероятной скоростью. Влиятельные семейства отчаянно грызлись за власть, а, тем временем, отдалённые провинции, одна за другой, поспешно выходили из состава империи.

Вскоре у Рима, кроме внутренних, появился ещё один очень опасный внешний враг — могущественная Германская империя. Пока южный сосед слабел и дряхлел, тевтоны основательно ковали свой тяжёлый всесокрушающий меч. На гигантских военных заводах ежегодно производились тысячи пушек и десятки тысяч новейших мушкетов. Один за другим, в воду спускались монструозные бронированные дредноуты, а в небеса поднимались гружённые напалмом, боевые дирижабли. Менее чем за семьдесят лет, между двумя государствами четыре раза начинались полномасштабные войны, в каждой из которых Германия выходила победителем, а Рим — проигравшим. В итоге, под властью императора, из всех некогда огромных владений, осталась лишь Италия, юг Балканского полуострова, да восточное побережье Испании. Ещё одна такая война, и империя уже навсегда прекратила бы своё жалкое существование. На её счастье, на эти земли, кроме Германии, претендовал ещё и её извечный соперник — Французское королевство. Конечно, каждый из двух правителей был бы не против прибрать эту территорию себе, но ещё больше каждый из них не желал, чтобы она досталась соседу. Именно эта тонкая и опасная игра на зависти и противоречиях, а также старый союз и заступничество другого мощного европейского игрока — могучей и обширной Российской империи, пока ещё как-то спасали Рим от окончательного уничтожения.

Впрочем, получив этот шаткий и недолговечный мир с соседями, империя тотчас погрузилась в очередную пучину внутренних опустошительных гражданских войн, прозванных затем Войнами за Престол. К середине двадцатого века власть в государстве полностью подчинили себе пять великих семейств. Они имели свои армии и финансы, сами развязывали войны и сами усаживали на императорский трон своих собственных императоров.

На юге Италии обосновался, некогда главенствующий в империи, дом Медаги. Это семейство всегда считалось последним оплотом старых, древнеримских традиций и законов, а также большим почитателем культа ушедшего Дракона. Однако в последней Войне за Престол оно, неожиданно для всей Европы потерпело сокрушительное поражение. Потеряв в решающей битве на Чёрных Холмах главу дома и троих его сыновей, семейство стремительно отошло на второстепенные роли.

Узкой полоской на восточном побережье Пиренейского полуострова и городом Барселона по-прежнему владел дом Пунио, когда-то бывший могущественным союзником Медаги. После поражения в войне с Испанским королевством в 1987 году, семейство также утратило большую часть своих владений, а вместе с этим и всякое влияние в империи. К концу двадцатого века оно почти полностью самоизолировалось от Рима и, в ожидании новой войны, сосредоточило почти всё своё внимание, на защите оставшейся территории и постройкой на ней мощных, почти неприступных крепостей.

Сицилию под своей властью удерживал дом Хортхольдов. Дальние потомки датских и норвежских наёмников, приплывших сюда почти тысячу лет назад и освободивших остров от арабских завоевателей. Хортхольды, как и Пунио, жили довольно уединённо от других семейств, больше всего ценили отвагу и старомодную воинскую доблесть и поэтому почти не участвовали в грязной и запутанной имперской внутренней политике.

Вотчиной дома Адриапитосов была Греция и Константинополь. Расчётливые, изворотливые и весьма искушённые в придворных интригах. Они всегда держали руку на пульсе событий и неизменно заботились о собственной выгоде. А ещё они всегда умели правильно выбирать союзников в многочисленных войнах и политических противостояниях. Благодаря такому проворству в результате последней Войны за Престол они не просто оказаться среди победителей, но и даже усадили на Римский престол императора из членов своего семейства.

Наконец, на севере Италии со столицей в одном из крупнейших промышленных центров Европы — Милане крепко держал власть дом Кардини. С недавних пор это было наиболее сильное, богатое и влиятельное семейство в империи. Об их хитрости и коварстве давно уже ходили легенды. Благодаря этим качествам, в последней Войне за Престол им удалось сделать почти невозможное — объединить против дома Медаги его собственных союзников и, встав во главе этого нового альянса, одержать убедительную победу. После этого власть в империи фактически перешла к главе дома — Лектору Кардини. Его армия считалась наиболее сильной и многочисленной, золото текло в казну нескончаемым потоком, а сам император Иви I являлся лишь послушной марионеткой в цепких руках герцога.

Что ни говори, а империя была уже совершенно не той, что прежде. Власть нынешнего императора была слишком слаба, а великие дома грызли друг другу глотки за влияние в стране и место под солнцем. Так дальше продолжаться не могло. Воинственные соседи стремительно набирали силу и, возможно, уже начали тайно делить между собой остатки некогда могущественной державы. Мир вокруг стремительно менялся. Начиналась новая эпоха с новыми мировыми лидерами и новыми правилами политической игры. Развязка была неизбежна.

— Просыпайся. Приехали уже.

Малыш поднял голову и, протерев ладонями сонные глаза, по старой привычке сразу осмотрелся по сторонам. Телега остановилась в лесу, у небольшой, ветхой, деревянной избушки с перекошенной крышей и заколоченными окнами.

— Давай, осваивайся, раз уж ты здесь. На ближайшие годы, это место станет твоим домом.

Второй раз уже повторять не пришлось. Малыш послушно слез с телеги и сделал несколько неторопливых шагов. С внешним миром эта хижина сообщалась всего одной неприметной, поросшей травой и кустарником дорогой. Цепкий, пристальный взгляд городского воришки ещё какое-то время внимательно изучал обстановку, стараясь ни упустить, ни одной, сколько-нибудь важной детали. Странное это было место. Какое то уж совсем необжитое и напрочь лишённое пресловутой деревенской основательности.

— Это точно, ваш дом?

Идущий позади, старик тихо усмехнулся.

— А чей же ещё?

— Чем вы тогда зарабатываете себе на жизнь?

— Почему ты спрашиваешь?

— Кое-что начинает меня здесь настораживать.

— Даже так? Продолжай дальше. Просто интересно послушать…

— Любой на моём месте сказал бы, что это хижина охотника.

— Может, так оно и есть на самом деле?

— Но, вы сами, уж точно не охотник.

Малыш резко обернулся и с удивлением посмотрел на своего нового спутника. К тому времени тот уже снял, оказавшуюся накладной, седую бороду и парик. Перед ним теперь стоял крепкий, хорошо сложенный мужчина лет сорока пяти.

— Это верно. Я и в самом деле, не охотник.

— А ещё… вы уж точно не занимаетесь сельским хозяйством. Рядом с домом я не вижу возделанного поля или стойла для животных.

— Ну, это и любой дурак поймёт.

Странный хозяин дома снова усмехнулся, после чего присел на скамейку и почесал правой рукой подбородок.

— Проклятая накладная борода. Никогда в жизни не мог к ней привыкнуть.

— Вы, скорее всего, преступник, который скрывается от властей?

— Уже ближе. Я бы даже сказал, что в этом есть какая-то доля правды.

— Вы вор или разбойник, который грабит проезжих торговцев?

— Ни то, и ни другое.

— Вы просто не хотите мне говорить? Боитесь, что я тут же сдам вас конному патрулю?

Хозяин дома чуть приподнял шляпу и со снисходительной усмешкой посмотрел на этого несмышлёного мальчугана, принявшего вдруг такой серьёзный и задумчивый вид.

— С чего бы это мне чего-то бояться? Это ведь не я сегодня своровал у баронессы Де Сиссиль её драгоценное фамильное ожерелье. От тебя мне стоит ожидать предательства в самую последнюю очередь. Если что-то случится со мной, то и ты тут же следом отправишься в городскую тюрьму.

— Тогда почему вы сами не скажете, кто вы такой на самом деле?

— Хочу, чтобы ты сам догадался. Подсказок было уже более чем достаточно. Заодно проверю, варит ли у тебя хоть немного голова.

— Ну, хорошо… я тут заметил, что вы, похоже, не слишком часто бываете в этой хижине?

— Правильно заметил. Что дальше?

— Возможно, вы наёмник?

— В каком то смысле — да.

— Вы не простой наёмник. Скорее всего, вы выполняете какие-то особые, тайные поручения?

— Почти угадал. Моя профессия, без сомнения, самая полезная для общества. За хорошую плату мы сокращаем численность надменных аристократов, лживых сенаторов и продажных судей. Кроме того, мы иногда даже предотвращаем целые гражданские войны. Если одному герцогу вдруг очень сильно захочется отправить на тот свет другого, то для империи будет лучше, если он заплатит мне, а не станет нанимать огромную армию, а затем осаждать крепости и разрушать города. Пока в государстве царит такой хаос и анархия, люди вроде меня никогда не останутся без работы.

— Вы наёмный убийца, призрак?

— Он самый. Причём, один из лучших в Риме.

Малыш вдруг испуганно посмотрел на своего собеседника и тут же, чисто инстинктивно попятился назад.

— Тогда, чего вам нужно от меня? Зачем одному из лучших призраков города спасать какого-то мелкого воришку, раскрывать ему своё лицо и приводить в тайное убежище?

— Всё очень просто. У меня на твой счёт появились кое-какие планы. Дело в том, что довольно скоро я подойду к такому возрасту, когда уже не смогу так же профессионально и виртуозно выполнять свою работу. Это неизбежно. Мне просто нужен способный ученик. Он будет выполнять заказы, а я благодаря своим связям и богатому жизненному опыту — находить клиентов и перепроверять их. Ты, вроде, ловкий и совсем неглупый пацан. Кроме того, ты сирота, и поэтому никто в Риме не заметит твоей пропажи. А ещё мне нравится… — ассасин, едва заметно, похлопал себя по карману, — Мне нравится, что ты прочно привязан ко мне этим чудесным ворованным ожерельем. Сам понимаешь, что может случиться, если ты решишь предать меня или просто сбежать отсюда.

— А если я убью вас ночью, во сне и заберу драгоценность?

— Не переоценивай своих возможностей, малолетний ублюдок. Давай поступим так… Если ты продержишься на ногах против меня хотя бы одну минуту, я сам верну тебе ожерелье, отвезу назад в город и даже подброшу пару сотен сестерциев. Хочу посмотреть, на что ты вообще способен.

Малыш недоверчиво кивнул и встал в боевую стойку. Ассасин тихо рассмеялся.

— Выглядит так, как будто ты решил совокупиться с коровой.

Тощий кулак метнулся в его сторону, но ещё через мгновение пацан вдруг получил лёгкий толчок под дых и неловко растянулся на траве.

— Плохо… очень плохо. Похоже, ты проиграл. Мало того, что ты двигаешься словно пьяная лошадь, так ещё твои действия совершенно предсказуемы. Удар должен быть резким и неожиданным. Бить надо тогда, когда противник этого меньше всего ожидает. Вот так, например…

Рука ассасина резко метнулась вперёд. Ярко сверкнуло лезвие ножа. Малыш даже ничего не понял. Выпад оказался слишком быстрым, почти неразличимым для человеческого глаза. Затем была лишь острая, жгучая боль. Ученик, чисто машинально, приложил руку к щеке и с удивлением посмотрел на свои пальцы. Они были красными от крови.

— Это жест трусливой бабы, а не бойца. Во время боя, ничто не должно отвлекать тебя и вводить в замешательство. Даже ранение. От этого будет зависеть твоя собственная жизнь.

— Но зачем вы это сделали?

— Чтобы ты лучше запомнил свой первый урок. У нас здесь, знаешь ли, не гимназия для благородных юношей. Ты никогда не должен расслабляться. Ты не какой-нибудь гладиатор, который может позволить себе быть воином всего несколько часов в неделю. Ты должен быть готов всегда. В любую минуту, дня или ночи. Никогда не знаешь, кто и когда может нанести удар. Важных господ часто охраняют собственные тайные службы или другие призраки. А это уже очень серьёзно.

— У меня теперь останется шрам.

— Вполне, может быть. Это, правда, не очень хорошо для нашей профессии. Человек со шрамом привлекает лишнее внимание, а призрак всегда должен быть незаметным среди серой толпы. Сделаем татуировку. В последнее время они прочно вошли в моду. Какой-нибудь цветочек. Например — тюльпан. Так будет даже лучше. С ним ты будешь похож на какого-нибудь уличного музыканта или художника гомосексуалиста, но уж точно не на убийцу-наёмника.

— Терпеть не могу тюльпаны.

— Значит, я сделаю этот цветок твоим новым именем. Вопрос решён… Я ещё научу тебя смирению и послушанию. Ты меня хорошо понял, Тюльпан?

Ученик в ответ лишь угрюмо покачал головой.

— Вы мне не отец, чтобы приказывать и давать новые имена.

— Ошибаешься… теперь я для тебя папа, мама, дедушка и бабушка. Я научу тебя тому, о чём ты раньше не мог и мечтать. Ты сможешь вести бой сразу с несколькими хорошими бойцами и владеть всеми видами оружия. Научишься правильно вести себя в компании грязных наёмников и на светском приёме в высшем обществе. По походке и манерам, ты будешь безошибочно определять род занятий, состояние здоровья и достаток человека, а по его взгляду и движениям рук — пытается ли он тебя обмануть или говорит правду. Я сделаю тебя гениальным актёром. Ты будешь знать несколько языков и иметь тысячу лиц. Если понадобится, ты станешь стражником или вором-карманником, забитым крестьянином или преподавателем философии, городским нищим или богатым промышленником.

— Я вам не верю.

— Это твоё право. Если желаешь, могу дать тебе ещё один шанс уйти отсюда с ожерельем. Просто продолжай бой.

Пацан яростно бросился вперёд, но через мгновение снова оказался на траве. Учитель подошёл ближе и протянул руку, чтобы помочь ему подняться. Тот нехотя ухватился за неё и поднялся на ноги.

— Как вас, хоть, зовут?

— Самые приближённые клиенты, посредники и связные знают меня под именем — Чёрный Лис.

— Почему Чёрный?

— В молодости я мог похвастаться густой чёрной шевелюрой.

— А почему Лис?

— Потому что хитрый…

Ассасин вдруг сжал своими пальцами мягкую ладонь ученика и резко вывернул её под каким-то странным углом. Пацан завопил от боли. Помимо шрама на лице, учитель, похоже, решил сломать ему руку.

— Смотри внимательно и запоминай. Этот захват называется «клешня». Очень простой и очень эффективный. Даже такой дохляк как ты, овладев им, сможет за две секунды уложить на землю и заставить просить пощады здоровенного сицилийского ландскнехта.

— Я… всё… понял… Только отпустите…

— Да, что ты понял, молокосос? Так, дерутся только на деревенских свадьбах. Движения должны быть чёткими и скоординированными. Настоящий бой — это как настоящая музыка или игра в шахматы. Ничего лишнего. Всё взаимосвязано и всё в гармонии. Повторяй за мной. Ложный выпад… блок, иногда переходящий в захват, и удар. Ложный выпад… блок… удар… Слишком медленно. Следи за ногами и давай побыстрее. Ложный выпад… блок… удар… ложный выпад… блок… удар… Стоп!!! У тебя сегодня что — запор или пьяный отходняк? Очень плохо. Пустая трата времени. Вряд ли из тебя вообще получиться что-то путное…

Рим. Спустя восемь лет.
— Четыре минуты назад, когда мы свернули на улицу Кассия Садеты, я говорил тебе внимательней смотреть по сторонам. Ты ведь помнишь, Тюльпан?

— Конечно.

— В таком случае, будь добр, скажи, сколько школьных учителей, мы повстречали с того времени на своём пути?

Чёрный Лис на мгновение остановился и посмотрел на своего ученика. Он часто любил заставать его врасплох своими вопросами. Так и сейчас. Он словно играл с ним. По его лицу невозможно было определить, чего от него ждать в следующую секунду. Он был всё тем же, что и прежде. Эта улыбка, эти хитрые, вечно смеющиеся глаза, эта странная, полушутливая-полусерьёзная манера вести разговор. Он почти совсем не изменился за все эти годы. Разве что в чёрных волосах понемногу начала появляться благородная седина. Тюльпан немного сбавил шаг и произвёл в голове нехитрые расчёты. Вдобавок, ему ещё приходилось не упускать из виду окружающий город. Мало ли что старик спросит у него в следующий раз. Рядом мелькали десятки лиц. Плотный и разношёрстный людской поток. Центр города. Достаточно широкая и оживлённая улица. Конец рабочего дня. Немного впереди, извергая в воздух столб чёрного, едкого дыма, с оглушительным рёвом и скрежетом остановился огромный, устрашающего вида поезд. Из открывшихся дверей вагонов наружу высыпала шумная, суетящаяся и вечно куда-то спешащая толпа. Ещё лица. Много лиц, таких разных и непохожих друг на друга. Они проносились мимо и навсегда растворялись где-то там позади, среди сотен себе подобных.

— Девятнадцать… на этой улице нам повстречалось ровно девятнадцать школьных учителей. Впрочем, насчёт четвёртого я до конца уверен. Возможно, это был преподаватель какого-нибудь элитного колледжа.

— Хорошо. А теперь скажи мне, кто вот это?

Едва заметным кивком, Лис указал на одного из прохожих. Обычный, ничем с виду не примечательный молодой человек с надвинутым на глаза, котелком и спичкой в зубах. На ходу он едва заметно улыбался и бормотал сам себе под нос простую, незамысловатую мелодию.

— Ясно, как день. Начинающий вор-карманник.

— Если можно, чуть подробнее.

— Карманник, потому что постоянно массирует и разрабатывает пальцы правой руки — свой главный рабочий инструмент. Что это новичок, я сразу понял по глазам. Его выдаёт взгляд, который мечется из стороны в сторону, выискивая очередную жертву. Настоящие профи используют для этого боковое зрение.

— Совсем неплохо. Впрочем, это были всё детские задачки. Сейчас попробуем кое что посложнее.

К тому времени учитель и ученик уже вышли на широкую, заполненную людьми площадь, справа упирающуюся в реку с широким, каменным мостом.

— Посмотри внимательно. Видишь, там вдали стражника? Целый день он стоит на одном и том же месте и следит за порядком в правой части площади. Он не покинет это своё место, даже если в соседнем квартале начнётся пожар или революция. В другом конце просит милостыню нищий. Он также никуда не уйдёт со своей точки, так как каждый день исправно платит за неё «налоги» местным бандитам и стражам закона. Если он появится в каком-то другом месте, то тут же крепко получит по морде и лишится всех своих сбережений. Я хочу, чтобы ровно через десять минут стражник куда-нибудь исчез, а нищий занял его место. Ещё через четверть часа, все должны будут снова вернуться на свои места и никто в результате серьёзно не пострадает.

— Я понял.

— Тогда, чего ты ждёшь? Время пошло.

Тюльпан, изо всех ног, бросился вперёд. Медлить не приходилось. Прямо на ходу, в его голове стремительно рождался план действий.

Поначалу, стражник даже не обратил внимания на невысокого, худощавого юношу в широкополой соломенной шляпе. Тот просто пробежал мимо и на ходу случайно толкнул его локтём в бок. Каково же было его удивление, когда тот, отбежав на безопасное расстояние, вдруг окликнул его громким свистом и помахал в воздухе его собственным, незаметно украденным пистолетом. Это нужно было видеть. Поначалу стражник даже отказался верить в такую несусветную наглость. Рука несколько раз хваталась за пустую кобуру. Глаза, от ярости чуть не вылезли из орбит, а лицо вдруг сделалось красным, как паровозная топка. Сотрясая воздух всеми известными ругательствами, он неуклюже бросился вдогонку. Куда там… Площадь сегодня, как назло, была битком набита народом, и чтобы прорваться через этот поток, приходилось расталкивать в стороны прохожих, а особо нерасторопливым — сразу бить в морду. Беглец тем временем скользил сквозь толпу, словно раскалённый нож сквозь масло. Чтобы научиться так легко уходить от преследования посреди оживлённой улицы, у Тюльпана ушёл не один месяц упорных тренировок. Это была целая наука — на всей скорости бежать против людского потока и умудряться при этом никого не задеть. Впрочем, он и не думал далеко уходить. Остановившись у края моста, молодой призрак снова окликнул стражника. Затем поднял пистолет вверх, вызывающе помахал им в воздухе и, улыбаясь, бросил его в реку.

Внизу послышался тихий всплеск воды. Пистолет упал достаточно близко к берегу, чтобы его можно было достать без посторонней помощи и вместе с тем — достаточно далеко, чтобы его поиски заняли не меньше четверти часа. Стражник какое-то время растерянно смотрел то на удаляющегося воришку, то на место, куда упало его оружие. Затем, громко кряхтя и оглашая округу новой порцией отборной брани, начал медленно спускаться к реке. Тюльпан, тем временем, уже успел раствориться среди толпы. Там он отбросил в сторону соломенную шляпу, вывернул куртку подкладкой наружу и до неузнаваемости, с помощью одной лишь мимики, изменил черты своего лица. В таком виде он спокойно прошагал мимо знакомого стражника, и тот даже не обратил на него внимания.

Через минуту молодой призрак уже был на другом конце площади и стоял напротив, просящего милостыню, нищего. На этот раз ему уже не пришлось прибегать к воровству или каким-то другим трюкам. Он просто нахально схватил шляпу с пожертвованиями и сразу бросился бежать. Попрошайка с лютой ненавистью посмотрел ему в спину и, бормоча что-то невнятное себе под нос, отправился вдогонку. Вскоре Тюльпан был на том самом месте, где ещё недавно стоял стражник. Положив шляпу на мостовую, он взял из неё пригоршню мелких монет и бросил её прямо в толпу. Прохожие замерли в изумлении. Самыми быстрыми и смышлёными оказались детишки, которые первыми бросились собирать на земле блестящую даровую мелочь. Десятки глаз с удивлением смотрели на этого странного худощавого юношу, просто так, без всякой причины, швыряющего деньгами. Дальше произошло что-то ещё более непонятное. Молодой человек взмахнул платком, и в его руке, словно из ниоткуда, появилась алая роза. Ещё взмах — и она превратилась в ветку сирени, а затем в лилию и, наконец, в яркую вспышку пламени. Ему явно удалось привлечь к себе внимание. Любой призрак умел показывать такие нехитрые, но эффектные фокусы. Они могли пригодиться в самых разных ситуациях. Например, чтобы быстро создать посреди улицы людское столпотворение или отвлечь толпу от какого-то другого, более важного события.

Вскоре вокруг собралось уже несколько десятков зевак. Все с удивлением наблюдали за происходящим. Особенно был поражён нищий, у которого этот странный фокусник, только что отнял весь его заработок. Он уже было потянулся за своей шляпой, но тут в неё полетели первые крупные монеты. В этом не было абсолютно ничего удивительного. Уличные фокусники и музыканты всегда зарабатывали гораздо больше обычных оборванцев-попрошаек. Всё дело здесь было в человеческой психологии. Люди куда охотнее расстаются со своими кровными деньгами, если взамен им предлагают зрелище, а не просто пустую благодарность.

Всего за пятнадцать минут им удалось заработать сумму в несколько сестерциев. Затем на горизонте появился обворованный стражник. К тому времени, ему уже удалось достать из воды свой пистолет. Громко ругаясь и фыркая от негодования, он неторопливо направлялся к месту своей каждодневной службы. Как же он удивился, когда увидел, что в его отсутствие там уже началось настоящее представление с фокусами и сбором пожертвований. Стерпеть две такие наглые шутки всего за один день, было уже выше его сил. Задыхаясь от дикой злости, он принялся яростно расталкивать прохожих, безуспешно пытаясь протиснуть своё массивное тело сквозь плотную уличную толпу.

Тюльпан заметил его ещё издали. Всё это время он просто выжидал. Когда стражник оказался рядом, он снова взял в руку пригоршню монет и бросил их на мостовую. На этот раз, сумма была уже значительно больше. Снова началась возня и неразбериха. Снова детишки первыми бросились собирать деньги. Впрочем, на этот раз, их примеру очень скоро последовали и родители. Послышались крики и проклятия. Кое-где на земле уже извивались целые клубки из человеческих тел. Дело, чуть было, даже не дошло до массовой драки. К счастью, все монеты очень скоро оказались собраны. Когда стражник, наконец, добрался до своего места, нищий и фокусник давно уже успели исчезнуть. Первый, воспользовавшись суматохой, тихонько улизнул на другой конец площади и просил милостыню уже на своей «проплаченной» точке. Второй, к тому времени, самодовольно улыбаясь, стоял напротив своего учителя.

— Я сделал всё, как ты и говорил. Почти, минута в минуту.

— Совсем неплохо. Хотя, на мой взгляд, сработано несколько грубовато. Тебе сегодня явно не хватило чуть-чуть тонкости и изящества. Научись, впредь, действовать более изобретательно.

— Тебе не угодишь… учитель.

Чёрный Лис как-то странно усмехнулся, после чего поднял голову и внимательно посмотрел на тусклое, осеннее солнце.

— Домой пора. Путь неблизкий, а лошадь устала и не потянет нас обоих. Придётся тебе, Тюльпан, немного пробежаться. Тебе, кстати, полезно.

В ответ ученик лишь невозмутимо кивнул.

Из города они выбрались примерно через пол часа. Дальше учитель поскакал на лошади, а ученик побежал за ним, на своих двоих. Время от времени, Чёрный Лис оборачивался и отпускал в его сторону какую-нибудь колкость. Тюльпан, по большей части, молчал. Изредка он, правда, улыбался или шутил что-нибудь в ответ. Ни словом, ни вздохом он не хотел показать свою усталость. Когда на полпути учитель вдруг предложил ему остановиться и перевести дыхание, он лишь покачал головой.

— Пока я только разогреваюсь.

Чёрный Лис лишь раздражённо вздохнул.

— Вот упрямый, чёрт! Воспитал на свою голову…

Домой они добрались только к вечеру. Увидев среди деревьев знакомую старую хижину, Тюльпан, на последнем рывке, заметно прибавил скорости. В конце пути он слегка отстал от лошади и теперь, изо всех сил пытался наверстать это время. Учитель ожидал его на скамейке перед домом. Облокотившись на спинку и закинув ногу за ногу, он безмятежно смотрел на небо и пил из чашки горячий зелёный чай.

— Присядь со мной.

С трудом сдерживая тяжёлое, отрывистое дыхание, ученик тихонько пристроился на дальнем конце скамейки.

— Случайно, не устал с дороги?

— Только размялся.

— Сейчас проверим…

Ладонь учителя с блестящим стальным кинжалом резко метнулась вперёд. Тюльпан словно ждал этого. С лёгкостью и грацией пантеры он мгновенно отскочил в сторону и принял боевую стойку. Чёрный Лис в ответ достал из ножен свой тонкий, больше похожий на шпагу меч и сделал молниеносный выпад. Сталь ударилась о сталь. Затем ещё раз и ещё. Оба бойца словно закружились в каком то бешеном танце. Они стремительно наносили друг другу град ударов и не менее быстро парировали их. Это был бой двух профессионалов. Учитель и ученик старались найти малейшие ошибки в обороне соперника и воспользоваться ими. И тот и другой вовсю использовали различные приёмы фехтования и прямо на ходу меняли собственные тактики и стили.

— Скажи мне, что это?

Чёрный Лис сделал короткий ложный выпад и тут же стремительно рубанул мечом по наклонной, сверху вниз.

— Клюв орла. При удачной атаке удар разрубает противнику плечо и грудную клетку.

— А это?

Клинок учителя со свистом рассёк воздух, начертив перед носом ученика плавную, извилистую линию.

— Коса смерти. С ходу перерезает горло одному или сразу нескольким врагам.

— Хорошо… Теперь расскажи мне, что ты знаешь о гладкоствольном пистолете Ганста.

— Вес — четыре с половиной килограмма. Калибр 22. Вес пули 50 грамм. Убойная дальность — около ста пятидесяти метров. Разработан в Германской империи. Ещё недавно состоял на вооружении их армии. До сих пор служит личным табельным оружием младших офицеров в Сербском королевстве и Иерусалимском ордене.

— Ладно… С оружием, вроде, разобрались, — Чёрный Лис резко нанёс несколько коротких и быстрых ударов веером, но все они лишь со свистом рассекли воздух, — Назови мне быстро пять влиятельнейших семейств Неаполя.

— Великие герцоги Медаги…

— Ну, это каждый дурак знает. Давай дальше…

— Землевладельцы Ботеки, хозяева ткацких мануфактур — Фросаро, содержатели почти всех городских борделей и постоялых дворов — Нигани и ещё…

— Давай, поживее!

— И ещё семейство Джерози. Род занятий — торговля с Турцией и Египетским халифатом. Основной источник дохода — незаконная поставка в Италию огромных партий опиума и гашиша. На этом всё…

Ловким, стремительным движением Тюльпан вдруг выбил меч из рук учителя и через мгновение приставил свой клинок к его горлу. Чёрный Лис удивлённо поднял брови, а ещё через секунду вдруг залился своим странным, почти беззвучным смехом.

— Похоже, махать клинком ты уже немного научился. А может — это просто я уже далеко не тот, что прежде. Убери меч от моего лица и сходи лучше в дом, возьми в одной из корзин хлеб и ветчину. Прояви хоть немного уважения к старику.

Довольный своей очередной победой, Тюльпан направился к хижине. Там внутри, на широком дощатом столе стояло шесть больших плетёных корзин. Не раздумывая, он снял крышку с первой попавшейся и просунул в неё руку. Внезапно, вместо хлеба и мяса, пальцы нащупали что-то скользкое и холодное. Ещё мгновение, и в мизинец впились чьи-то острые, цепкие зубы. Тюльпан вздрогнул и инстинктивно отскочил назад. Рядом послышалось странное шипение, и из корзины неторопливо высунулась голова змеи. Не секунды не раздумывая, он выхватил клинок и разрубил рептилию на две части, после чего принялся поспешно высасывать из раны яд и сплёвывать его прямо на пол. Чёрный Лис всё это время стоял в дверном проёме и спокойно наблюдал за своим учеником.

— Это асписовая гадюка. Весьма распространённый вид в наших краях.

Тюльпан резко обернулся и с негодованием посмотрел в эти хитрые, вечно смеющиеся чёрные глаза.

— Что это ещё за шутки, учитель?

— Никаких шуток. Просто ещё одна проверка для тебя. Ты не справился. Призрак всегда должен быть готов к любой неожиданности. Я специально задавал тебе лёгкие задания и позволил победить себя в бою. Ты почувствовал свой маленький триумф. Ты расслабился. Ты забыл об опасности. И ты был наказан. Если бы я просто обругал тебя, то этот урок, со временем, стёрся бы из твоей памяти. А укус ядовитой змеи ты уже надолго запомнишь.

Тюльпан лишь молчал и растерянно смотрел то на своего учителя, то на мёртвую, разрезанную на две части гадюку. Сильная боль от яда к тому времени уже пронзала всю правую руку и постепенно доходила до плеча.

— Сделай то, о чём я тебя попросил. Возьми хлеб и ветчину и передай их мне.

— В других корзинах тоже могут быть змеи?

— Разумеется. И ещё… совсем забыл предупредить. Укус асписовой гадюки, на самом деле, не так уж и страшен. От её яда, смерть наступает примерно в одном из десяти случаев. Однако, уже от двух укусов шансы уравниваются где-то пятьдесят на пятьдесят. И, наконец, после трёх мало кому вообще удаётся выжить. Даже призраку знакомому с ядами и, время от времени, принимающему их в небольших дозах для привыкания организма.

— Скажи хотя бы, сколько из этих пяти корзин заполнены змеями?

— Четыре.

Тюльпан крепко сжал зубы и протяну руку в очередную, выбранную наугад корзину. Там его снова ожидал укус и острая, жгучая боль. В глазах появился ужас.

— Ты видно хочешь так изощрённо меня убить?

— Нет. Скорее научить кое-чему. У любого настоящего ассасина где-то там, в глубине сознания тихонько сидит его собственный внутренний голос. Этакий ангел-хранитель, который предупреждает хозяина, когда тому грозит смертельная опасность. Этот голос заставляет его нутром чувствовать засады и в последний момент отказываться от гиблых, подставных заданий. Он даже, если возникнет опасность, может разбудить тебя среди ночи. Без него ты — ничто. Просто пушечное мясо, которое умеет неплохо драться на мечах, бесшумно проникать в чужие дома и метко стрелять из мушкета. Отыщи его в себе и позови. Когда нужно, он обязательно придёт на помощь.

— Я постараюсь…

Тюльпан едва заметно кивнул и собрался с мыслями. Умеет же старик ставить перед ним странные задачи. Попробуй, отыщи в себе этот внутренний голос, когда яд уже вовсю начал сковывать тело. В глазах потемнело, а голова кружилась от слабости. Он терпел. Просто прищурил веки и попытался сосредоточиться. Ничего не получалось. Смерть, казалось, была уже рядом.

— Может быть, ты не готов к такому испытанию?

— Я справлюсь… мне просто нужно время…

Он знал, проявить слабость в этой ситуации — это навсегда распрощаться с мечтой, стать призраком. Дрожащая рука снова наугад потянулась к одной из корзин. Стоп! Так нельзя. У него ещё оставалось несколько минут, пока яд не начал действовать по-настоящему. Нужно всего лишь, как следует подумать. Тюльпан несколько минут, не отрываясь, смотрел на широкий деревянный стол. Чувства обострились до предела. Тиканье больших, старинных часов на стене вдруг стало каким-то вялым и заторможенным. Как будто, само время потекло гораздо медленней, чем обычно. Затем, наверное от яда, у него вдруг начались галлюцинации. Три из четырёх плетёных корзин, словно, начали излучать какую то страшную, зловещую пустоту и только одна из них не представляла никакой угрозы. Он больше уже не раздумывал. Просто просунул дрожащие пальцы под крышку четвёртой корзины и, достав оттуда хлеб и ветчину, протянул их Чёрному Лису.

— Возьмите, учитель. Я сделал всё, как вы сказали.

— Очень неплохо, ученик.

Словно зомби, Тюльпан прошёл ещё несколько шагов и повалился на, стоящую в углу, узкую деревянную кровать. У него уже началась лихорадка, и всё тело постепенно, клетка за клеткой, сковывал какой-то жуткий, мертвецкий холод. Старый призрак склонился над ним, прощупал пульс, а затем бережно укрыл сверху тёплым шерстяным одеялом.

— Учитель… если я сегодня умру… я хочу, чтобы вы знали… для меня было большой честью учиться под вашим началом.

— Ты выживешь. Ты просто обязан выжить, — Чёрный Лис отошёл в сторону и с какой-то непонятной грустью посмотрел на, скорчившегося под одеялом, полуживого Тюльпана, — Где я ещё найду такого ученика…

За окном начался дождь. Обычный, холодный осенний дождь. Крупные капли били по стеклу и тонкими струйками стекали вниз с ветхой соломенной крыши. Не зажигая свечу, старик ещё долго, почти неподвижно стоял у окна и задумчиво смотрел куда-то вдаль. Восемь лет прошло с тех пор, как он подобрал этого грязного беспризорного мальчишку на улице. С тех пор Тюльпан заметно подрос, научился письму и хорошим манерам. Но глубоко внутри он по-прежнему оставался всё тем же озлобленным и недоверчивым волчонком. Чёрному Лису уже приходилось встречать таких как он. Особая порода людей, которые не верят никому и ничему на этом свете. Однако, если уж ты каким-то чудом смог завоевать его доверие и уважение, то знай — более надёжного друга и соратника в природе просто не существует.

— Выздоравливай поскорей, приятель, — всего на одно короткое мгновение Чёрный Лис взглянул на Тюльпана, после чего снова направил свой взгляд за горизонт. Дождь всё лил и лил, как из ведра, — Нас ждут серьёзные дела. Мы нужны этому больному, загнивающему миру. Если не наступят какие-то перемены, то империя не сможет обойтись без людей, вроде нас с тобой…

Что ни говори, империи сейчас, действительно, нужны были какие-то перемены. За время правления Иви I, государство окончательно погрязло в коррупции и беззаконии. Конечно после смерти последнего драконокоронованного императора, на Римском троне успело побывать разных правителей. Почти сто лет они безнаказанно разворовывали и опустошали свою страну. Но этот, благодаря своему абсолютному нежеланию вести государственные дела, умудрился выделиться даже на их фоне. Иви Адриапитос, он же Иви I, прозванный в народе Иви Ленивым, занял трон восемнадцать лет назад в результате последней Войны за Престол, при абсолютной поддержке всех великих домов империи.

Как ни странно, его правление вполне устраивало всех крупных политических игроков. Он вполне устраивал, проигравшие в войне, дома Медаги и Пунио, так как был гораздо лучше другого кандидата — их победителя, глубоко ненавистного всем герцога Лектора Кардини. Если бы тот стал императором, то у него вполне хватило бы сил, средств и желания укрепить империю, ограничить их самоуправление, а возможно даже прибрать к рукам часть их владений. По той же самой причине, Иви I устраивал и победителей, недавних союзников Кардини — дома Хортхольдов и Адриапитосов. Последние, кстати, являлись семьёй императора и поэтому всегда имели реальную возможность оказывать на него своё влияние. Разумеется, вполне довольны были правлением Иви I и соседи Рима — правители Германии, Франции, Испании и Турции. Для любого монарха, наверное, нет большей радости, чем иметь рядом с собой слабого и отсталого соседа. Наконец, не имел ничего против Иви I и самый, на тот момент, влиятельный человек в империи — великий герцог Лектор Кардини. Конечно, он и сам был не против прибрать к рукам римский трон, но как человек умный и дальновидный, он выбрал более верный путь. Он был реалистом. Он знал, в каком государстве находится. Он умел просчитывать всё на пару ходов вперёд. Титул императора не принёс бы ему большой выгоды. Его не слишком любили все остальные великие дома. Если бы он вдруг решил, вопреки их воле, захватить власть, то против него, при поддержке иностранных монархов, очень скоро сплотилась бы новая коалиция. А там, глядишь, и до новой Войны за Престол недалеко. В своё время, непомерные амбиции сгубили дом Медаги. Он не хотел повторять их ошибки. Зачем ему были игрушки вроде короны и пурпурной мантии. Он и так фактически управлял страной из-за спины глупого и слабовольного Иви I.

Тем временем, нынешний император Рима нещадно проматывал своё время, а заодно и государственную казну в бесконечных пирах, балах, охотах, оргиях и пьянках. Богатые Кардини и Адриапитосы всегда охотно оплачивали его безбедное и разгульное существование, но взамен они быстро сделали Иви I лишь жалкой и послушной марионеткой в своих цепких руках. Законы и указы целиком составлялись многочисленными советниками и министрами и доставлялись императору исключительно ради подписи. Он даже никогда не утруждал себя прочтением этих важных государственных бумаг. Вскоре с его мнением и вовсе перестали считаться. На римском троне восседал пустышка и полное ничтожество. Особенно странно было видеть, что такой непутёвый, глупый и недальновидный правитель вышел из семейства Адриапитосов, всегда славившихся своей непревзойдённой хитростью и проницательностью. В таких случаях говорят — в семье не без урода.

Так больше уже не могло продолжаться. Ослабленная закулисной борьбой, насквозь коррумпированная и раздробленная империя с надеждой ждала перемен. И перемены пришли. Вот только, пришли они оттуда, откуда их совсем уж не ожидали. Да и странные это были какие-то перемены. Не о таком будущем мечтали патриоты и не за такое будущее молились простые крестьяне и рыбаки. Впрочем, это было ещё только начало. То, что произошло дальше, грозило сильно изменить весь их прежний, устоявшийся мир.

Вообще-то эта история началась ещё две с половиной тысячи лет назад, в 534 году до нашей эры. В те времена на востоке Средиземноморья стремительно набирало силу могущественное Персидское царство, на западе — Карфаген, а Рим был маленькой, никому пока ещё не известной деревушкой где-то там, в центре Италии.

В одну из ночей, на юге Греции, недалеко от города Спарта в небе бушевала ужасная гроза. Ни до, ни после этого людям ещё не приходилось видеть такого чудовищного буйства природы. Словно сам Зевс за что-то разгневался на эллинов и решил своими огненными стрелами навсегда истребить этот народ. Сейчас мы располагаем слишком малой информацией о том, что тогда произошло на самом деле. Со временем эта история обросла небылицами и превратилась в легенду, вроде долгой осады Трои или не менее долгого возвращения домой скитальца Одиссея. Если верить легенде, во время грозы, на небесах вдруг распахнулись огромные пылающие врата и странное существо, называющее себя Великим Хранителем в ту ночь спустилось на землю. Откуда он прибыл? Каковы были его истинные цели? История не даёт ответа. Известно только, что существо потребовало у жителей Спарты четыре сотни лучших воинов и столько же крепких, здоровых женщин. Видимо, он хорошо умел «убеждать», либо имел в свою пользу какие-то другие веские доводы. Известно только, что его просьба была тут же неукоснительно исполнена. Он получил, что хотел, и даже гордый и воинственный царь Спарты не посмел ему перечить. Родители попрощались со своими детьми, а жёны — с мужьями и восемьсот человек навсегда исчезли вместе со своим новым господином, в бездне огромных пылающих врат.

Больше их уже никто и никогда не видел. Куда они отправились? В каких ужасных войнах и на чьей стороне им предстояло принимать участие? Это было неизвестно. Небеса хранили молчание. Странное существо больше не проникало в наш мир и не требовало себе новых рекрутов. То ли цена за каждое открытие врат была слишком большой, то ли у него существовали какие то другие причины, но Великому Хранителю на долгое время пришлось оставить Землю в покое. Эта история, скорее всего, так навсегда и осталась бы в памяти людей лишь древней, немного жутковатой легендой, если бы она не имела своего продолжения. В начале XXI века, а конкретнее — 14 апреля 2009 года, во время такой же ужасной, невиданной ранее грозы, в сотне километров к северу от Рима врата вновь открылись.

Впрочем, на этот раз произошло нечто совсем странное. Великий Хранитель не пришёл в наш мир. На этот раз, он просто вернул назад дальних потомков тех восьмиста греков, призванных им ещё в те древние времена. Что заставило его сделать такой ход? Неизвестно. То ли это была награда за долгую и верную службу, то ли он и здесь преследовал какие-то свои, неведомые никому цели, но воины и их жёны, после самого долгого в истории скитания по чужбине, смогли наконец вернуться в свой родной мир.

Их было двесте четырнадцать человек. Очевидно, там у них, бесконечные войны и постоянные потери не слишком способствовали увеличению людской диаспоры. Их приход никто не заметил. Вторые врата раскрылись всего на четверть часа и были гораздо меньше первых. Да, впрочем, прибывшие воины и сами поначалу не слишком стремились к известности. Они ничем себя не проявляли. По прибытии, они просто разошлись в разные стороны и ещё долго скитались по империи и соседним государствам, внимательно изучая мир своих давних предков. В чёрных монашеских робах и с надвинутыми на глаза капюшонами, они больше всего были похожи на безобидных христианских паломников. И никому даже не могла прийти в голову мысль, что за спиной каждого из них, под грубой материей скрывалось грозное оружие — тяжёлый двуручный меч-фламберг, способный с одного удара перебить хребет лошади или рассечь броню тяжёлого пехотинца. Из-за этого их позднее и прозвали Меченосцами. Но это было уже потом. Поначалу они вели себя крайне тихо и незаметно. Их словно вообще не существовало. По настоящему они заявили о себе лишь спустя некоторое время…

Через пол года после прибытия, Меченосцы вновь собрались на своём прежнем месте и после недолгого обсуждения приступили к действиям. Чего они добивались, и какова была их истинная цель, не знал никто. Зато их следующий ход не просто удивил, а сразу поверг в шок не только Рим, но и всю остальную Европу. Никто не мог ожидать такого развития событий. 4 сентября, в половине второго ночи, когда вечный город уже давно отошёл ко сну, небольшой отряд из семидесяти трёх человек, словно из ниоткуда, возник на центральной площади и с ходу бросился на штурм императорского дворца. Нет… Конечно в империи уже сложно было кого-то удивить всеми этими бесконечными интригами и государственными переворотами, но к такому наглому и беспрецедентному удару не был готов абсолютно никто. Они всё тщательно спланировали. Они даже не встретили на своём пути серьёзного сопротивления. Благодаря своей слаженности и блестящей подготовке, семь десятков меченосцев всего за пол часа захватили всё это огромное восьмиэтажное здание, уложив мордой в пол пять сотен отборных солдат из императорской охраны. Последним они разбудили самого императора. Проснувшись среди ночи в окружении нескольких любовниц, он был крайне удивлён, увидев рядом со своей кроватью вооружённых людей в монашеских робах.

Спустя пол часа Иви I подписал указ об отрешении от власти и снял с себя все императорские полномочия. С этого момента во главе государства встал предводитель Меченосцев. Тот, кого сами они почтительно называли стратегом. Странный это был человек. С рождения он носил имя — Фалангус. Он был высокого роста и крепкого сложения. С чёрными, кучерявыми волосами и короткой бородой, он словно сошёл с картинок древнегреческих мифов. Такой профиль ещё нужно было поискать. Но всё-таки самой удивительной чертой был его взгляд. Умный, цепкий, пронзительный… В нём словно постоянно горел какой-то адский огонь. От этого взгляда вмиг робели самые смелые вояки, а многие женщины, едва посмотрев в эти глаза, испытывали нестерпимое сексуальное желание или сразу падали в обморок. Что заставило его пойти на такую дерзкую и рискованную авантюру? Зачем ему нужна была эта власть? Как он хотел воспользоваться императорским троном и насколько долго собирался удерживать его в своих руках? Похоже, ответы на эти вопросы знал только он сам и некоторые приближённые к нему меченосцы. В любом случае, в его умении просчитывать всё наперёд, никто уже не сомневался.

К трём часам ночи, Фалангус наложил свою руку на всю императорскую казну. Если он и вправду хотел удержаться на престоле хотя бы пару недель, то лучшего хода, в такой ситуации, нельзя было и представить. Пока столица спокойно спала, его люди с сумками набитыми деньгами, срочно отправились по городским казармам и выплатили всем римским стражникам полное жалование на пол года вперёд. Офицеры кроме этого получили от нового правителя дополнительные щедрые «премии». Прежний император платил страже мало и нерегулярно. Кормиться им зачастую приходилось с взяток, а иногда и откровенного вымогательства с рыночных торговцев, проституток и уличных попрошаек. Теперь же, после такой щедрости, можно было с уверенностью сказать, что они хотя бы в ближайшие дни, не повесят своего нового правителя на центральной площади.

На следующее утро жители столицы проснулись уже совсем в другом государстве. Важные слухи и сплетни всегда распространялись по Риму со скоростью лесного пожара. Не стал исключением и этот раз. На городских площадях, в кабаках и пивнушках только и говорили, что о свергнутом ночью императоре и, занявшем его место наместнике Фалангусе. Никто в городе особенно не любил Иви Ленивого. Так жить дальше было просто невозможно. Но с другой стороны, за долгих восемнадцать лет, многие уже просто привыкли к его правлению. Для кого-то всё это беззаконие и коррупция было даже «на руку». А вот чего ждать от нового правителя — было пока неизвестно. Неизвестность всегда пугала простых обывателей.

И всё таки большинству людей в Риме явно не хватало правдивой информации о произошедшем этой ночью. Некоторые даже приходили к самому императорскому дворцу и тщётно всматривались в его большие окна. Может, они надеялись, таким образом, разглядеть какие-то важные государственные тайны, за плотными шторами, а может, просто хотели хоть как-то прикоснуться к истории.

Спустя несколько дней, весть о свержении Иви I докатилась и до великих герцогов; в Милан, Константинополь, Неаполь, Палермо и Барселону. После первого шока, растерянности, взаимных упрёков и обвинений, они решили хоть как-то отреагировать на произошедшее. Теперь было уже точно известно, что Фалангус не является ставленником ни одного из них. Этот новый, неизвестно откуда взявшийся игрок, явно действовал сам по себе. А ещё он был большой костью в горле для всех великих семейств, прежде всего потому, что осмелился свергнуть их любимого и покладистого Иви I. Поначалу они просто отправили к нему своих посланников с требованием немедленно освободить из заключения прежнего правителя, а самому с миром убраться из империи. Фалангус в ответ требовал признать его законным наместником. К взаимопониманию прийти никак не удавалось. В ответ на вежливые отказы, командир меченосцев просто гнал послов из своего дворца. Убедившись, наконец, что вести переговоры с этим человеком глупо и бессмысленно, великие герцоги перешли к делу. Начинать полномасштабную войну пока никто не собирался. Слишком дорогое и хлопотное это было занятие. Несколько попыток ликвидировать наместника тоже с треском провалились. Можно было ещё попытаться свергнуть самозванца изнутри. Перекупить городскую стражу пока не удавалось. Получив от Фалангуса, поистине, королевское жалование, они теперь только и делали, что таскались по борделям и пили за его здоровье. Правда, в запасе ещё оставались простые горожане. На них и была сделана основная ставка.

К счастью, у каждого великого семейства в столице имелся свой штат тайных агентов, самых разных мастей и калибров. Они были хорошо подготовлены и надёжно внедрены во все государственные учреждения, торговые и промышленные палаты, элитные клубы и крупные преступные группировки. Они были не просто глазами и ушами своих хозяев. Агенты решали сотни деликатных вопросов. Без них в империи было уже невозможно вести какие-то серьёзные финансовые и политические дела. Они первыми вынюхивали секреты, срывали сделки конкурентам, кого-то запугивали, кому-то портили репутацию, а кого-то и вовсе устраняли вместе с семьёй и родственниками. С их помощью великие герцоги вели тайную борьбу друг с другом, в перерывах между настоящими войнами. В те времена такое ведение дел считалось вполне приемлемых в кругах высшей аристократии. Это было всё-таки лучше, чем бросать в бой многотысячные армии и разрушать города.

На этот раз, герцоги поставили перед своими тайными службами вполне конкретную задачу. Нужно было нагнетать среди жителей Рима недовольство нынешним незаконным правителем. Это, в свою очередь, должно было привести к народному бунту и свержению наместника Фалангуса. Силы на это были брошены немалые. На всякий случай, в столицу из других городов были переброшены группы отлично подготовленных специалистов в ораторском искусстве и манипулировании толпой. А если вдруг и этого окажется мало, то всегда можно прибегнуть к услугам вольных наёмников. Всем давно известно, что в городе прочно обосновалась крупная группировка так называемых «призраков». За достойную плату, они могли совершить невозможное. Об их мастерстве и профессионализме ходили легенды, а их школа подготовки, если верить слухам, была основана уже больше сотни лет назад последними выходцами из Когтя Дракона.

Спустя всего месяц после свержения Иви I и прихода к власти Фалангуса, в столице империи началась настоящая тайная война. Необыкновенно жестокая, бескомпромиссная и вместе с тем — почти незаметная для глаз обычных обывателей. С одной стороны был незаконный и ни кем не признанный наместник Фалангус. С другой — правитель Северной Италии Лектор Кардини, за чьей спиной теперь стояла вся Римская империя. Старый герцог-интриган как обычно проявил всю свою пресловутую цепкость и изощрённость ума. Нынешняя ситуация была ему даже на руку. Давно уже ему не приходилось видеть такой сплочённости среды других великих домов. Когда появился общий враг, они, наконец, забыли о старых разногласиях и временно объединились ради одной важной цели. Даже сама империя, как будто, стала чуть крепче и надёжнее. Образовался довольно мощный союз во главе с Лектором Кардини. Будущее сулило ему хорошие перспективы. Ничего ведь не проходит бесследно. Когда с самозванцем Фалангусом будет покончено, влияние и авторитет, заработанные в этой борьбе, вполне можно будет использовать в своих дальнейших политических целях.

С первых дней он взял правильную тактику и мастерски сыграл на потаённых страхах жителей столицы. Налоговая реформа… Услышав впервые эти слова, горожане насторожились. Дело в том, что при правлении Иви I, в столице и, окружающей её, Римской Императорской области «умные» люди вообще не платили налоги, либо старались всячески их занизить. Благодаря прогнившему и коррумпированному государственному аппарату, этого глупого и невыгодного занятия вполне можно было избежать с помощью обычных взяток «нужным» людям. Естественно, почти никто не хотел наведения порядка и тем более каких-то реформ в этой сфере. Народ негодовал. Народ на каждом углу проклинал наместника Фалангуса и желал скорейшей смерти ему и всем его сподвижникам. Агенты великих герцогов, тем временем, всё сильнее подливали масла в огонь, добавляя свежие подробности и распуская всё новые и новые сплетни.

Вскоре им, правда, пришлось столкнуться с ещё одним новым препятствием. Меченосцы. На самом деле, они оказались весьма опасным и серьёзным противником. Великолепно обученные, организованные и известные своей железной дисциплиной, они на тот момент представляли собой наибольшую угрозу надвигающейся революции. Они всегда действовали незаметно, стремительно и крайне жестоко. Десятки людей, будораживших в Риме народ, куда-то бесследно исчезали и были найдены затем в сточных канавах и пригородных лесах с перерезанным горлом или отрубленной головой.

И всё же Меченосцев было слишком мало, чтобы остановить беспорядки. Новые слухи и выступления уличных ораторов всё сильнее будоражили человеческие умы. Теперь людей волновали уже не только налоги. После такой профессиональной обработки, они начали ненавидеть абсолютно всё в этой новой власти. Удачно выдуманная в своё время «налоговая реформа» оказалась лишь детонатором к грядущему взрыву. А тем временем на улицах и в грязных подворотнях, какие-то подозрительные, ушлые типы бесплатно вооружали горожан пистолетами и ручными гранатами. Вскоре уже весь город был охвачен массовыми волнениями. Те, кто готовил всё это, явно знали своё дело. Всё шло точно по их плану. Посеяв ветер, они теперь пожинали настоящую бурю.

Вскоре на площадь перед императорским дворцом начали выходить толпы людей и требовать изгнания или смерти нынешнего наместника. Поначалу их были сотни, затем — тысячи, а следом и десятки тысяч. Фалангус несколько раз появлялся на балконе и напрямую обращался к жителям Рима. Благодаря своему феноменальному умению убеждать и какому-то непостижимому, почти гипнотическому влиянию на людские массы, ему пока удавалось временно успокаивать народ. Но так не могло продолжаться вечно. Вести диалог с этой орущей, разъярённой толпой с каждым разом становилось всё сложнее и сложнее. Даже такой сильный и харизматичный лидер, больше не мог удерживать ситуацию под контролем. Авантюра, в которую он ввязался полтора месяца назад, оказалась ему явно не по зубам. Городская стража формально пока ещё сохраняла лояльность новому правителю, но в случае вооружённого восстания, на неё нельзя было положиться. У многих стражников среди бунтовщиков наверняка тоже были друзья или родственники.

Теперь уже все понимали, что дни наместника сочтены. Ситуация в столице перешла ту опасную черту, за которым она становилась совершенно неуправляемой. Город постепенно погружался в хаос и анархию. Остановился транспорт, закрылись банки и магазины, без дела простаивали сталелитейные заводы и ткацкие фабрики. Надвигалось нечто грандиозное, пугающее и невообразимое. Население Рима, наконец, проснулось после долгой, вековой спячки. В сыром осеннем воздухе так отчётливо повеяло запахом порохового дыма, пожаров и неотвратимо приближающейся революции.

— Учитель, может, хоть ты мне объяснишь, что вокруг твориться? Что вообще происходит с городом? Он как будто весь обезумел.

— Это, друг мой, революция! Пойдём скорее дальше. На наших глазах твориться история.

Черный Лис и Тюльпан спешно продвигались по широкой, заполненной народом улице в квартале богачей. Вокруг слышались крики, ругань и пьяные песни. Городское отребье строило баррикады, било стёкла и грабило дорогие магазины. Вокруг творилось что-то необъяснимое. Старый призрак, как только узнал что ситуация в Риме выходит из-под контроля, тотчас отправился вместе со своим учеником в этот круговорот событий. Мол, мы всегда должны быть в курсе последних политических новостей. И будет гораздо лучше, если мы всё увидим своими глазами, а не прочитаем это из газет. Спорить с ним было бесполезно. Тюльпан просто шёл вслед за учителем и с удивлением озирался по сторонам.

— Но чего хотят все эти люди? Неужели новый наместник хоть в чём-то хуже предыдущего глупого и ленивого императора?

— Хороший вопрос. Я рад, что ты спросил, — Чёрный Лис резко остановился и со своей привычной странной усмешкой посмотрел прямо в глаза ученика, — Понимаешь, в чём тут дело… Фалангус, может, и неплохой правитель, но он не устраивает здесь абсолютно всех крупных политических игроков. Иви был дураком, пьяницей и бабником, но зато он являлся неотъемлемой частью хорошо отлаженного государственного механизма. Новый правитель просто взял и разрушил этот самый механизм. Вот его и решили убрать, руками собственного народа.

— Но разве такое вообще возможно? В смысле, устроить революцию по чьему-то приказу?

— В нашей стране возможно всё, если имеешь достаточно денег и влияния. Поднять восстание против неугодного правителя проще, чем ты думаешь. Повод всегда найдётся. Это весьма распространенный приём. Именно таким образом, тридцать лет назад был уничтожен дом Марганиусов. В своё время они что-то не поделили с Лектором Кардини, который тогда только возглавил своё семейство. Дело, чуть было, не дошло до очередной гражданской войны. Но наш хитрый герцог тогда поступил вполне в своём стиле. Две сотни его специально обученных агентов долго будоражили жителей Сараево, и в итоге Марганиусы были попросту растерзаны на части собственным народом. Тогда был полностью истреблёно древнее греческое семейство, а империя навсегда утратила часть своих земель, которые затем прибрал к рукам король Сербии. Зато Лектор Кардини решил свои личные проблемы, а заодно и устранил со своего пути очередного соперника. Политика — грязное дело. Хотя в нашей империи победителей не судят.

Оживлённо беседуя, учитель и ученик вскоре добрались до центральной площади. Здесь творилось уже что-то совсем невообразимое. Тюльпан на мгновение прервал Чёрного Лиса и с удивлением посмотрел по сторонам. Такого количества народа, собравшегося в одном месте, ему ещё не приходилось видеть. Бесконечная, пёстрая людская масса до отказа заполнила всё видимое пространство, включая соседние улицы и крыши домов. Целое море, орущих и размахивающих кулаками, человеческих тел. Кого здесь только не было! Лавочники и рабочие мануфактур, нищие и мелкие аристократы, шахтёры, рыбаки и крестьяне из окрестных деревень. Мужчины и женщины. Молодёжь и старики. Строгие костюмы, галстуки и котелки, вперемешку с грязными лохмотьями и соломенными шляпами. Всех их объединяла одна общая ненависть к новому незаконному правителю. Огромная, разношёрстная толпа, тысячами ревущих голосов, повторяла, из раза в раз, одну-единственную фразу, — «Смерть Фалангусу… Смерть меченосцам…»

Чёрный Лис похлопал Тюльпана по плечу и резким кивком указал на стоявшую посреди площади огромную бронзовую статую «Дракона и волчицы». Рядом с ней находился главный штаб городских бунтовщиков. То, что они выбрали символом восстания этот старинный, величественный памятник, было вполне логично и естественно. В последние дни его изображение даже начали вышивать на флагах и рисовать на транспарантах. Хитрый, продуманный и совершенно беспроигрышный ход. Ведь даже сейчас, спустя более сотни лет со смерти последнего драконокоронованного императора, во всей империи сложно было найти более любимый народом, уважаемый и настолько положительный символ.

— Посмотри внимательно по сторонам, — Чёрный Лис склонил голову и, едва слышно, прошептал на ухо своему ученику, — Ты, случайно, не заметил в толпе агентов великих герцогов? Тех самых, кто, собственно, и заварил в городе всю эту кашу?

— Пока нет.

— Ничего удивительного. Это профи высочайшего класса. Тайные кукловоды и дирижёры революции. В Милане и Константинополе существуют целые школы по подготовке таких как они. Настоящих агентов довольно сложно вычислить. Тем более, что теперь они уже находятся в тени своих ярых последователей. Они сделали своё дело и сейчас просто наблюдают со стороны, чтобы всё шло строго по их плану. Вот, например, мужчина недалеко от нас в клетчатом костюме, с бородой и бакенбардами, возможно, один из них.

— Как ты определил? То есть, я хотел спросить, что в нём такого особенного?

— Этого не объяснить в двух словах. Это гораздо сложнее, чем вычислить начинающего вора-карманника и даже сложнее, чем из четырёх корзин выбрать ту, в которой находится хлеб и мясо, а не ядовитые змеи. Он не нервничает и не суетится. Ведёт себя так же, как и все остальные. Это его не первое и, скорее всего, далеко не последнее задание. Лишний раз светиться, для него нет никакого смысла. Различия видны на очень тонком, почти интуитивном уровне. Едва заметные штрихи, почти неуловимые детали выделяют его из окружающей толпы. Он даже кажется мне слегка отстранённым и чуждым на фоне всего этого безумия.

— Понятно…

— Ничего тебе не понятно, молокосос…

Учитель усмехнулся и тотчас легонько ударил своего ученика по искусанной гадюками и всё ещё не совсем здоровой правой руке. Тюльпан сжал от боли зубы, но внешне, продолжал сохранять спокойствие. Чёрный Лис внимательно посмотрел на него, после чего снова усмехнулся и резко кивнул в сторону площади.

— Никогда не теряй бдительности. Помни, чему я тебя всегда учил. Смотри вокруг и запоминай. Именно ради этого я тебя сюда и вытянул. Смотри и запоминай. Будь предельно внимательным. Не упускай деталей… а то, чует моё сердце, что-то сейчас произойдёт. Если у нашего нового наместника в рукаве не окажется какого-нибудь очень сильного козыря, то в ближайшие пол часа ему точно наступит конец…

Тут же, словно в подтверждение его слов, среди народа на площади началось какое-то странное волнение. Огромная толпа, словно какой-то единый живой организм, в общем порыве пришла в движение. Страсти, кипевшие внутри её, похоже, дошли до самой высшей точки. Накопившаяся в людской массе, необузданная, чудовищная энергия, срочно требовала какого-то выхода. Первые ряды бунтовщиков, словно по приказу, бросились вперёд. Затем среди восставших послышались выстрелы. Стреляли, правда, в основном в воздух, хотя были и такие, кто специально целился в окна императорского дворца. Вдобавок к этому, в здание полетели булыжники и осколки кирпича. Остатки городской стражи, охранявшие центральный вход, в любой момент готовы были броситься врассыпную. Развязка приближалась.

— Ну вот, похоже, и началось…

Схватив Тюльпана за плечо, Чёрный Лис вместе с остальной толпой побежал вперёд. Ему сейчас явно не хотелось упускать самое важное. К тому времени восставшие уже смяли редкий строй стражников у входа и принялись крушить прочные дубовые двери. Творившийся беспредел сложно было описать словами. В эти самые мгновения, в яростных уличных боях решалась судьба всей Римской империи.

Когда они добежали до середины площади, что-то вдруг произошло. Толпа, которая ещё мгновение назад готова была рвать и крушить всё на своём пути, резко остановилась. Стихли яростные крики и выстрелы. Тысячи глаз устремились вперёд. Чёрный Лис и Тюльпан удивлённо переглянулись. Молодой призрак поднялся на кончики пальцев и поверх голов других бунтовщиков попытался рассмотреть, что там происходит. Через мгновение ему всё стало ясно. На балконе императорского дворца, облачённый в пурпурную мантию и другие отличительные знаки правителя Рима, спокойный и величественный, появился сам наместник Фалангус. Одного его взгляда было достаточно, чтобы на время остудить сотни самых горячих голов. Ещё через минуту над площадью повисла мёртвая, гнетущая тишина. Народ с нетерпением ждал, чего он им теперь скажет. И Фалангус произнёс слова, ошеломившие весь мир:

— Остановитесь, граждане! Разойдитесь по домам и займитесь своими делами! Я буду править империей ещё многие десятки лет! Потому что я и есть ваш новый, законный, НАСТОЯЩИЙ, ДРАКОНОКОРОНОВАННЫЙ ИМПЕРАТОР!!!

Услышав это, десятки тысяч людей, в один миг, оказались просто ошарашены. Это был как гром среди ясного неба. Фалангус, будучи отменным психологом, несомненно всё хорошо просчитал. Он сделал своё заявление как раз в тот миг, когда настроение толпы было на изломе. Когда они ждали какого-то сигнала. И он подал сигнал на пару секунд раньше, чем это сделали его враги. Он просто идеально подобрал время. Никто тогда даже в мыслях не посмел усомнился в правдивости этих слов. Слишком долго, больше ста лет люди тщётно ждали этого известия. Неожиданная новость о новом ДРАКОНОКОРОНОВАННОМ императоре, волной прокатилась от первых рядов до самого конца площади. Тотчас что-то словно замкнуло в головах обычных римских горожан. На многих нахлынул стыд и раскаяние. Недавние лидеры восстания, в один миг, превратились в проклятых и презренных врагов государства. Как посмели они — ничтожества, поднять бунт против того, кому власть была дарована самим великим Драконом?! Все как-то сразу забыли о налоговой реформе, свергнутом Иви I и прочих мелочах. Теперь людей волновали уже совсем другие вопросы. Времена, когда Рим был великим, богатым и могущественным, уже давно воспринимались всеми словно какой-то сказочный, легендарный мир. Неужели скоро всё вернётся?! Нежели, после векового развала и загнивания, империя вновь возродиться, и будет как прежде повелевать миром? Неужели их Дракон, наконец, проснулся и с помощью своих императоров снова начнёт мудро и справедливо править этим несчастным народом.

Люди вокруг, один за другим, начали выбрасывать оружие и камни и спешно расходиться по домам. Они спешили поделиться новостью о настоящем императоре с теми, кто об этом ещё не слышал. День клонился к закату. Наместник Фалангус ещё какое-то время, с высоты балкона, смотрел вслед удаляющейся толпе, после чего развернулся и направился в свои покои. Через пол часа площадь окончательно опустела. Революция закончилась…

Остров Мортена. Южное побережье Италии. Несколько дней спустя.
Дракон проснулся. После долгого, векового сна истинный правитель Римской империи открыл веки и неторопливо осмотрелся по сторонам. Его глаза уже плохо видели. Всё было словно укутано густой, серой пеленой. Впрочем, глаза были уже единственным, что ещё осталось у него живого. Всё остальное тело давно превратилось в камень и возвышалось теперь посреди огромной горной пещеры, подобно застывшей статуе. Через мгновение невидимый дух отделился от этой почти мёртвой оболочки и вспарил вверх, под самые своды. Дальше он улететь уже просто не мог. Тело, питавшее его, было слишком слабым и старым.

Стоявшие на страже десять рыцарей «Когтя Дракона», увидев неожиданное пробуждение хозяина, все как один, покорно склонились на правое колено и устремили свои взоры ввысь. Первым заговорил старший из них, мужчина средних лет, облачённый в свободный чёрный балахон.

— Повелитель… мы уже и не надеялись на ваше пробуждение. До нас как раз дошли тревожные известия…

— Я знаю, — Дракон, на полуслове оборвал говорившего. Никто из присутствующих не мог слышать его настоящего голоса. Они, как будто, ощущали его мысли где-то в самых отдалённых и тёмных уголках своего сознания, — Пока я спал, мои братья уже сообщили мне эту новость-ть. Чрезвычайная ситуация заставила меня пробудиться. Великое зло через врата проникло в наш мир. Лживый самозванец, который захватил власть в империи и объявил себя моим ставленником, готов вот-вот разрушить то, что я создавал почти две тысячи лет.

— Правитель… Как вы и приказали нашему ордену перед уходом, мы больше не вмешиваемся в государственные дела. Просто незаметно стоим в стороне и наблюдаем за происходящим.

— Больш-шего от вас и не требовалось. Это очень опасная и тонкая игра. Один неверный шаг, и всё может пойти прахом. Наш враг хитёр и коварен-н. Он умеет находить выход из самых сложных и запутанных ситуаций. Для этого он был специально подготовлен. Кроме того, он уже ждёт нас-с. Ждёт, когда мы сделаем первый ход и раскроем себя.

— Как же нам теперь поступить, Правитель? Мы надеемся на твою мудрость. Сотню лет мы тайно копили силы и средства. Только отдай приказ и мы в точности его исполним…

— Тиш-ше… — дух издал странное шипение и раздражённо метнулся в сторону старшего рыцаря, — Слуш-шай меня внимательно. До этого времени, удача была на стороне противника. С этим глупо спорить. Но скоро всё измениться. Прямо сейчас, в эти самые мгновения врата снова открылись. Братья отправили мне помощь. Это то, что способно изменить весь ход борьбы и перевесить чашу весов в нашу пользу. Вам нужно просто найти это и доставить ко мне. Сам я уже не могу, как прежде, за мгновения преодолевать огромные расстояния и смотреть на многие сотни километров-в.

— Скажи нам, что искать, и мы исполним приказ.

— Это нечто необыкновенное, — дух снова метнулся вверх, и десяток окружавших его людей вдруг услышали в своих головах его странный, гипнотизирующий смех, — Даж-же я не мог ожидать от них такого подарка. Нечто, что обладает удивительной силой. Если это попадёт нашему врагу, то случится непоправимое. Врата открылись где-то в Риме или его окрестностях. Точнее я уже не смог расслышать. Голос был слишком слаб, а мой слух уже не тот, что прежде. Открой мне свой разум и я покажу тебе цель поисков.

На несколько секунд глава рыцарей-стражей замер и лишь изумлённо смотрел в пустоту. Когда же видение померкло, он снова приложил правую руку к груди и покорно склонил голову перед своим истинным правителем.

— Мы не подведём тебя. Если придётся, мы перероем всю центральную Италию. Заглянем в каждый подвал и на каждый чердак. Ничто не сможет остановить нас в достижении этой священной цели…

— Тогда, чего ты ещё ждёшь-шь?..

Старший рыцарь растерянно отступил назад. Затем он ещё раз, напоследок, поклонился и спешно двинулся к выходу из пещеры. Всего через четверть часа небольшой чёрный дирижабль поднялся в небо над островом и взял курс через море, в сторону Неаполя. Оттуда, сотни тайных посланий, зашифрованных под простые, незамысловатые письма, скоростной почтой, разошлись по всей империи. Приказ был везде один. Сотни тайных агентов Когтя Дракона, разбросанных по разным городам и внедрённых во всевозможные правительственные организации и крупнейшие компании, незамедлительно бросили свои дела и спешно направились к Риму. Промедление было недопустимо. Ставки были слишком высоки. Цель, на поиски которой были брошены столь значительные силы, имела первоочередное значение и в нужных руках могла, поистине, изменить весь ход дальнейшей истории.

В тот вечер над Римом бушевала гроза. Яростная, ужасная и неистовая. Вспышки молний превратили ночь в день, а раскаты грома, казалось, вот-вот разорвут небеса. Порывы ветра срывали с крыш черепицу, а ещё недавно оживлённые улицы стали похожи на венецианские каналы. Нечто подобное происходило в столице чуть более полугода назад, а до этого уже никто, даже самые древние старожилы не могли припомнить такого дикого буйства природы.

Наместник Фалангус, уже которое время, неподвижно стоял у окна своего кабинета в императорском дворце и задумчиво смотрел вдаль. Гроза не прекращалась. Было в ней что-то необъяснимо чарующее, но вместе с тем — тревожное и непредсказуемое. Как будто гроза была предвестником чего-то важного, каких то событий, способных в корне изменить всю грядущую историю. Чем же она была на самом деле? Фалангус ещё раз внимательно посмотрел на эти ревущие, пылающие небеса. Он уже знал, что произошло. Теперь он лишь внимательно и скрупулезно обдумывал свой следующий ответный ход.

— Итак, что же мы имеем на сегодняшний день? — его ближайший советник — капитан Меченосцев Гестор, наконец, отложил в сторону увесистую стопку газет. Это был мужчина лет сорока пяти с длинными седыми волосами и правильными, аристократическими чертами лица. Поднявшись с кресла, он ещё раз неторопливо осмотрел висевшие на стенах великолепные картины и старинную дорогую мебель, после чего размял пальцы и сделал несколько размеренных шагов по кабинету, — Нас можно поздравить. Мы сделали весьма удачный ход. Ещё вчера все считали, что ты не продержишься на троне и нескольких дней. А уже сегодня тебя называют последней надеждой и опорой слабеющей империи. Как много, оказывается, может значить слово — драконокоронованный, если оно произнесено в нужное время и нужном месте. Вряд ли сейчас во всём Риме найдётся хоть сотня человек, имеющих смелость сказать о тебе что-то дурное.

— Эта победа — лишь один удачный ход в долгой и сложной игре. Дальше уже не будет так просто. Наш враг гораздо сильнее и опаснее, чем мы могли себе представить.

Почуяв неладное, Гестор подошёл ближе к Фалангусу. Наместник стоял у окна и задумчиво смотрел на этот огромный, по-прежнему величественный город, освещаемый то тут, то там яркими вспышками гигантских молний.

— Что тебя беспокоит?

— Эта гроза… она какая-то неправильная. Особенно для поздней осени…

Мгновенно уловив мысль своего командующего, советник переменился в лице.

— Неужели, ты хочешь сказать?..

— Да… Врата снова открылись… Их открыли явно не наши бывшие покровители. Значит, на этот раз помощь пришла уже нашему врагу.

— И, что это может быть?

— Всё что угодно; предмет, оружие, живое существо, человек или даже группа людей. Мы пока не можем этого знать. Боюсь, сюда прибыло нечто очень важное. То, что поможет нашим врагам уравнять силы.

— Вот так задачка, — Гестор прикусил губу, и его взгляд растерянно уставился в белый, мраморный пол, — Мы не знаем, что «это» такое и где «оно» должно появиться. Может быть, нам не стоит ждать, пока наш враг использует «это» в своих целях? Может пора переходить ко второй части плана?

— Слишком рано. Мы пока ещё не готовы.

— И, что ты предлагаешь?

Несколько мгновений Фалангус сохранял молчание. Просто ушёл в себя, и какое-то время напряжённо собирался с мыслями.

— Говори поскорей, что ты там надумал…

— Немедленно собери всех свободных меченосцев и распредели их по Риму и его окрестностям в радиусе четырёхсот километров.

— Что это нам даст?

— У нас появится кое-какая зацепка. Ты прав, мы пока ещё не знаем, что сегодня должно появиться из врат и где «его» затем искать. Но нам известно, что наш враг отправит за «этим» своих верных псов из Когтя Дракона. Их орден по-прежнему существует. Они профессионалы высочайшего уровня, но, возможно, кто-то из них на месте допустит маленькую оплошность. Как-то случайно засветит себя или оставит за собой едва заметный след. Если мы будем внимательны, то сможем вычислить кого-то из них, а при большом везении — даже перехватить «цель». Заодно поспрашиваем, не почудился ли кому из местных, спьяну, пылающий диск в небесах. Я сам понимаю, что наши шансы на успех невелики, но другого способа просто не существует.

— Сотни меченосцев будет слишком мало для такой операции.

— Я знаю. Поэтому этой же ночью, как можно скорее свяжись с посредниками местных наёмников. Говорят, в городе обосновалась большая группа ассасинов, именующих себя призраками. Слышал, они неплохо знают своё дело и лишь немногим уступают нам с тобой.

— Для этого понадобятся деньги, а императорская казна почти пуста.

— Продадим всё это, — Фалангус обвёл взглядом роскошное убранство своего кабинета, — Мне это ни к чему. Я привык к совсем другой жизни.

— Этого будет явно недостаточно.

— Возьмём принудительные кредиты в банках и конфискуем имущество тех римских аристократов и промышленников, что были хоть как-то замешаны в мятеже. Остальные пусть знают, что это такое — поднять оружие против своего правителя.

Вернувшись домой после изнурительной утренней тренировки, Тюльпан обнаружил Чёрного Лиса, пересчитывающим довольно крупную сумму денег. Глаза с удивлением покосились на пухлые пачки купюр. На первый взгляд, здесь было не меньше пяти тысяч сестерциев.

— И что это такое, если не секрет?

— Аванс за работу, которую нам предстоит выполнить, — кивком головы учитель попросил ученика присесть напротив. Намечался явно серьёзный разговор, — Попробую вкратце обрисовать тебе всю ситуацию. Некий весьма состоятельный заказчик желает отыскать «что-то». Но что «это» такое, похоже, пока не знает даже он сам. Известно только, что это «что-то» находится где-то в центральной Италии. Может быть в Риме, а может за две или три сотни километров от него.

— Пока что, всё это звучит не слишком то обнадёживающе.

— Пускай тебя обнадёжит сумма в сто тысяч сестерциев, которую мы получим в случае успеха.

Услышав о таких огромных деньгах, Тюльпан тут же резко заткнулся и принялся куда внимательней слушать своего учителя.

— Как я уже и говорил, заказчик, очевидно, очень богатый и влиятельный человек. До меня даже дошли слухи, что это может быть сам наместник Фалангус. Кроме того, краем уха я слышал, что кроме нас для поиска своей пропажи, он нанял ещё несколько сотен других призраков. Сам посчитай, какая сумма денег потребовалась ему только на одни авансы. Идём, дальше… вся территория поиска разбита на отдельные зоны и равномерно поделена между наёмниками. Нам с тобой достался небольшой, грязный городишко Аридиан, который находится в полусотне километров от Рима и славится на всю округу своими угольными шахтами и сталелитейными заводами.

Тюльпан вдруг поднял голову и с недоумением посмотрел сначала на, лежащие на столе, деньги, а затем в хитрые, прищуренные глаза Чёрного Лиса.

— Мне, конечно, стало намного легче, учитель, оттого что зона наших поисков сократилась со всей центральной Италии, до одного-единственного захолустного городишка. Но, думаю, даже там найти что-то «не знаю что», будет весьма и весьма проблематично.

— Заткнись и не перебивай старших. Я пока ещё не закончил. Согласен, что эта работа будет посложнее, чем сорвать ожерелье с жёны начальника городской стражи. Здесь всё намного серьёзнее. К счастью для нас с тобой, в этом деле существует ещё одна небольшая зацепка. Кроме нас, объект будут пытаться найти ещё кое-кто. Не спрашивай меня, кто они такие. Ведь даже я, несмотря на все свои старания, не смог ничего о них узнать. Возможно, заезжие призраки из Константинополя, Милана или Неаполя. Может, кто-то ещё. Ясно только, что это будут настоящие профи. Нам необходимо будет вычислить их, а затем внимательно следить и вести до цели. После этого в нужный момент мы перехватим у них «объект», а их самих — отправим к праотцам. Если возникнет опасность потерять «объект», его также нужно будет уничтожить.

— А, что если этого «объекта» и вовсе не окажется в Аридиане?

— В любом случае, мы должны сделать всё, что от нас зависит и честно отработать свой аванс.

— Ясно. Вроде как, всё немного проясняется. Вот только я считаю, что дельце это, всё равно, какое-то уж совсем мутное. Дело к тому же пахнет большой политикой. Вы меня удивляете, учитель. Мы берём работу, не зная ничего ни о заказчике, ни о цели. Игра вслепую, ведь не в вашем стиле. Кто мне всегда говорил, что нужно десятки раз проверять и перепроверять каждый заказ?

— Не дрейфь, малыш. Такая награда стоит, небольшого риска. В крайнем случае, имея сто тысяч сестерциев, мы всегда сможем быстро исчезнуть из империи и скрыться где угодно, хоть на другом конце света. Да и не факт, что нам вообще попадётся этот самый «объект». Шансы, как видишь — довольно невелики. Хотя, конечно, хотелось бы самому узнать, что «это» такое. Какой силой и значением «оно» обладает, если вокруг уже поднялось столько шума.

Окрестности Рима. За несколько часов до этого.
Где это я? Что это за странное место, и как я здесь очутилась? После нескольких, с большим трудом пройденных километров, девушка подняла голову и осмотрелась по сторонам. Её большие, голубые глаза в эти секунды были полны страха и недоумения. Она была совсем одна, посреди этого непривычного, странного и негостеприимного мира. Вокруг был только мрак, время от времени. озаряемый лишь вспышками гигантских молний. А ещё — дождь. Дождь был безудержный, шквальный и холодный. Ливень, поистине, титанической силы. Нескончаемые потоки воды падали с небес, превращая землю с высокой густой травой в некое подобие болота. За всё время пока девушка была в пути, она не встретила ещё ни одной живой души. Она была напугана и растерянна. Она устала, дрожала от холода и была уже на грани отчаянья. Её пышные, почти белоснежные волосы слиплись от воды, а длинное платье было всё испачкано грязью. Дождь не прекращался. Где же я?!! Что за странный и безлюдный мир меня окружает?

Неожиданно память, сама по себе, перенесла её в прошлое. Она вспомнила. Как она вообще могла такое забыть? Это, наверное, просто шок и короткая потеря памяти. Она вспомнила монастырь, в котором провела почти всю свою жизнь. Она вспомнила свой мир… свой родной, жестокий мир. Мир, где днём стоит ужасная жара, а с неба светит палящее солнце, раскаляющее камни и сжигающее всё живое. После него наступают долгие сумерки, и с гор спускается туман. Туман проникает в каждую щель, в каждый дом. Люди в нём похожи на призраков. Они задыхаются и не видят ничего на расстоянии всего нескольких метров. Но сумерки — это ещё не самое страшное. Хуже всего ночь. Время, когда во всех селениях наглухо закрывают ворота и выставляют на стенах часовых. Время, когда наяву оживают все самые ужасные ночные кошмары. Время, когда из своих нор и пещер, наружу выбираются жуткие чудовища, а со стороны пустыни, подобно огромным живым волнам, налетают стаи песчаных гончих, пожирающих всё на своём пути.

Именно ночью, каждый раз с новой силой, вновь разгорается кровавая война между двумя заклятыми врагами — Великим Кукловодом и «Хранителями». Кукловод как обычно собирает в пустошах огромные армии, призывая себе всё новых людей и тварей. Хранители в ответ выпускают из своих крепостей во мрак отряды Ночных Теней, которые затем вырезают целые поселения, лишь бы те не достались противнику. Когда же, наконец, наступает рассвет, целые области оказываются полностью разорены и безлюдны. Те, кто остался в живых и не обезумел от ужаса, хоронят своих близких и заново отстраивают разрушенные жилища. Всё начинается по новому кругу.

Но в этот раз, всё было немного по-другому. Недавние воспоминания внезапно, ужасными картинами, пронеслись перед глазами девушки и заставили её на несколько мгновений пережить всё заново. Был полдень и весь монастырь как обычно был занят своими привычными заботами. Ничто не предвещало беды, до тех пор пока в небе неожиданно для всех не появились чёрные твари. Вокруг сразу поднялась необычная суета и волнение. Её сородичи готовились к защите. Они были обречены. Через пол часа на горизонте появилась орда. Это было странно. Днём они появлялись крайне редко. Это был явно не обычный налёт за рабами и рекрутами. Сражение было яростным, но недолгим. Её под конец ещё пытались укрыть в центральной башне, но для этого врага не существовало никаких преград. Она слышала, как твари ломали прочную, железную дверь. Затем был короткий провал в памяти, и сразу после пробуждения она увидела перед собой яркий, пылающий диск высотой в человеческий рост. Это были врата. До этого, она видела их только на картинках в старых книгах из монастырской библиотеки. Древнее, почти совсем забытое знание. Выходит, они на самом деле существуют. После этого она помнила лишь шаг в неизвестность, яркую вспышку и полёт сквозь бездну, в окружении тысяч сверкающих звёзд, проносящихся мимо на огромной скорости.

И вот, она здесь. Что там было, на самом деле? Кто спас её? Кто отправил её в этот мир — друзья или враги? Она не знала ответа. Она просто брела куда-то вперёд, под проливным дождём, тщётно всматриваясь в темноту и проваливаясь босыми ногами в холодную, липкую грязь.

Через некоторое время девушка, наконец, увидела вдали смутные очертания крепостной стены. В глазах появилась робкая надежда. Теперь она хотя бы знала, что этот мир обитаем. Стена, правда, была старой и местами разрушенной. Что там за ней? Шумный город или мёртвые, давно покинутые руины? Ещё около получаса ей пришлось идти вдоль этой ветхой каменной ограды, прежде чем она, вконец измученная, добралась до городских ворот. Рядом с ними, на посту стояло два человека вооружённых какими-то странными палками с прикладами и одетых в блестящие кирасы и шлемы. Неизвестно кем они могли оказаться на самом деле. Да, и сама стена могла окружать как мирное поселение, так и крепость работорговцев. В её ситуации оставалось надеяться только на судьбу. После коротких раздумий девушка стёрла рукавом с лица капли воды и, подняв голову, двинулась прямо на свет факелов.

— Стой! Ты, ещё кто такая?

Увидев рядом с городскими воротами девушку со светлыми волосами и невероятно большими, голубыми глазами, первый стражник немало удивился.

— Повторите…

— Я спрашиваю, кто ты такая и чего здесь шляешься в такую погоду?

Она узнала этот язык. Просто невероятно. В детстве ей приходилось учить его в своём монастыре. Многим это казалось совершенно пустой тратой времени. Ведь никто кроме неё и престарелого учителя никогда не использовал в разговоре этот набор странных, чуждых и труднопроизносимых слов.

— Вы говорите на Новолатыни?

Услышав такой вопрос, первый стражник громко и грубо рассмеялся.

— А ты, что ожидала услышать в такой дыре как Аридиан, разговор на элегантном Французском?

— Простите, но я вас плохо понимаю.

Стражники переглянулись. После небольшой паузы, в разговор вступил второй из них — высокий, крепкий, с длинным, глубоким шрамом через всю левую щеку и подбородок.

— Слушай, детка, может, хватит уже испытывать моё терпение. Просто скажи мне, кто ты такая.

— Меня зовут Лела…

— Что ещё за дурацкое имя? — первый стражник приподнял шлем и с кислой улыбкой ещё раз внимательно осмотрел эту незваную гостью, — Слушай, дружище, да это, наверное, какая-то пустоголовая иностранка. Ещё и одета, как дешёвая шлюха. Может, сбежала из местного борделя? Сдадим её патрулю. Те отправят её в городскую тюрьму, а утром придёт капитан и сам во всём разберётся.

Услышав последние слова, девушка вздрогнула и испуганно попятилась назад.

— В тюрьму?.. За что?.. Я же не сделала вам ничего плохого. Мне просто нужна пища и крыша над головой…

— Тогда тебе вообще не о чем беспокоиться, — громкий смех стражников на несколько мгновений даже заглушил шум дождя и отдалённые раскаты грома, — Там ты сполна получишь и то, и другое.

Аридиан оказался, на деле, ужасно грязным, угрюмым и неприветливым городом. Вот уж, действительно, дыра. Узкие, кривые улочки. Одинаковые, серые, покрытые плесенью и копотью двух и трёхэтажные дома. Воздух здесь был настолько прокопченным и ядовитым, что по сравнению с ним даже вонь в промышленных кварталах Рима казалась приятным морским бризом. Даже небо в этом несчастном городе казалось серым и тусклым от угольного дыма. Странное дело… на улицах почти не было лошадей. В основном — паромобили. Видимо, бедные животные слишком часто болели и умирали, задыхаясь от дыма огромных сталелитейных заводов, которые медленно, но верно убивали всё живое вокруг себя. А ещё, люди… они были все словно на одно лицо. Грузные походки. Косые, недоверчивые взгляды. Больные, воспалённые глаза. Всё дело в том, что большую часть населения Аридиана составляли бывшие преступники, сосланные в своё время на каторжные работы в здешние шахты и литейные. Многие из них после освобождения, за неимением другого жилья и работы, вынуждены были оставаться здесь и доживать свои дни. Соответственно, вот уже десятки лет город неизменно считался одним из самых криминально опасных во всей Италии. В Аридиане, ко всему прочему, в отличие от других городов почти не было красивых, богатых особняков с изящными балконами и цветниками. Аристократы здесь не селились. А те, кто владели местной промышленностью, в основном предпочитали жить в соседнем Риме и только в случае крайней необходимости, приезжали сюда по делам, на короткое время. Да, и простые люди, имеющие за душой хоть какие то сбережения, по возможности, поскорей покидали город. Здесь уже почти не осталось детей. Вместо них, улицы до отказа заполнили; нищие, мелкие воришки, торговцы опиумом и вконец опустившиеся проститутки. Аридиан словно олицетворял собой медленно загнивающую и разлагающуюся Римскую империю и вместе с тем он словно собрал со всех её уголков всё самое жуткое, мерзкое и отвратительное.

Вот уже несколько часов Тюльпан без всякого результата бродил по этим кривым, покрытым слоем грязи улицам, внимательно наблюдая за жизнью города и пытаясь обнаружить здесь хоть что-то подозрительное. Пока все его поиски не имели никакого успеха. Даже с его способностью — кому угодно развязать язык, ему не удалось узнать ничего интересного. Не помогал; ни подкуп, ни уговоры, ни угрозы. Вполне возможно, что это загадочное «что-то» и не менее загадочные «кто-то», которые должны были охотиться за этим «что-то», просто-напросто никогда и не появлялись в Аридиане. Впрочем, у него пока ещё было время, чтобы окончательно убедиться, что город «чист» и после этого со спокойной совестью оставить себе аванс в пять тысяч сестерциев.

После долгих и тщательных поисков по всем возможным злачным местам, он остановился на пороге пивнушки «Свиное рыло». Название заведения говорило само за себя. Внутри оно было битком набито всевозможным городским сбродом, пьющим, спящим прямо на столах, громко орущим и играющим в кости и карты. Других развлечений в этом городе просто не существовало. Недалеко от барной стойки был даже устроен настоящий бойцовский ринг, где особо горячие головы могли вышибать друг другу мозги и ещё и получать за это бесплатную выпивку. Подойдя к трактирщику, Тюльпан заказал бутылку довольно приличного бренди и, пока тот отсчитывал сдачу, краем глаза, осмотрел собравшуюся публику. В дальнем углу он заметил одно знакомое лицо. Мужчину лет тридцати, которого он видел днём среди городских стражников. Это было уже хорошо. Он был явно нездешний. Местных жителей в Аридиане вообще не брали в городскую стражу. К тому же, он был один. Служителю закона обычно довольно сложно найти общий язык с бывшими уголовниками, которые в Свином рыле составляли абсолютное большинство. Удивительно, что его вообще не выбросили отсюда в ближайшую лужу. Скорее всего, это был стражник, который имел весьма «тесные» связи с криминальным миром.

Забрав, наконец, свою выпивку, Тюльпан подошёл к его столику и, придав своему лицу необыкновенно жалкий и несчастный вид, робко попросил разрешения присесть рядом. Стражник не возражал. Разве что с лёгким неодобрением покосился на его татуировку в виде цветка на левой щеке. Гость уселся напротив, после чего открыл бутылку и, налив себе полный стакан бренди, залпом осушил его. Через минуту он снова повторил то же самое.

— Ты, вообще, кто такой будешь? Явно, не местный.

— Я из Рима.

— Вот как… Земляк, значит… ха-ха. Чего забыл в этой дыре?

— Да… так…

Вытерев с лица скупые слёзы, Тюльпан снова налил себе полный стакан. На этот раз, прежде чем выпить, он предложил бренди своему собеседнику.

— Не откажусь… А чего это у тебя такой вид, как будто ты только что похоронил всех своих родичей?

— Твари и подонки!!!

— Кто это?

— Те, кто похитил мою дочку… Мою двухлетнюю дочурку, которая осталась единственным дорогим для меня человеком после смерти жены… ненавижу… убил бы их всех!!!

— Пр-р-равильно, — стражник поначалу с некоторым подозрением посмотрел на своего нового собутыльника, но его глупое, полное горя и отчаянья выражение лица говорило само за себя. Такой человек просто не способен был лгать, — И чего там случилось дальше?.. Давай уж рассказывай, раз начал.

— Эти твари похитили её и потребовали выкуп в пятнадцать тысяч.

— Ого… неслабо…

— Я продал отличную мясную лавку в Риме, которая досталась мне от отца. Продал дом и всё, что в нём было, но смог собрать не больше одиннадцати… Они согласились. Назначили встречу в Аридиане…

— И, что?.. Ты хоть получил назад свою дочку?

— Я получил удар по голове сзади. Потерял сознание. Когда очнулся, не увидел больше не дочки, ни денег, ни бандитов.

— Нет… Ну это уже совсем свинство. Если нужны деньги — укради что подороже, убей какого-нибудь богатого бездельника или продавай опиум. Но воровать детей — это уже как-то совсем неправильно…

— И, что мне теперь делать?

Тюльпан с надеждой посмотрел на стражника. Тот в ответ лишь равнодушно пожал плечами.

— Ничем не могу помочь.

— Может, ты случайно видел здесь кого подозрительного?

— Здесь все подозрительные, приятель. Всё население этой проклятой, вонючей дыры.

— Они точно не местные. Скорее всего, тоже из Рима.

— Слушай, парень, отвалил бы ты со своими расспросами. Я ведь не стою на вокзале и не встречаю всех приезжих.

— Я заплачу… Я взял сотню сестерциев на дорогу. Всё, что у меня осталось. Если хоть как-то поможешь мне — они твои.

Услышав о деньгах, стражник мгновенно оживился.

— Вот это, приятель, уже совсем другой разговор. Почему бы не помочь хорошему человеку. Давай, начнём всё по порядку. Сколько их было?

— Точно не знаю. Я пока видел только двоих.

— Как они выглядели?

— Не имею понятия. Оба были в масках.

— Так-так… Пока не густо. Короче, слушай меня внимательно, — стражник вдруг наклонился и перешёл на шёпот, — Видел я тут двух типов. Один высокий, а другой маленький и коренастый. Вынюхивали здесь всё, спрашивали о какой то девушке с голубыми глазами и светлыми волосами. Наверняка, какое-то новое дельце замышляют. Показывали, правда, удостоверения императорской жандармерии. Но я то сам отлично знаю, что в наше время, за деньги можно сделать себе любые документы. Говорили, мол, если увидите эту девушку, срочно сообщите нам. Типа, опасная преступница. Остановились в гостинице «Медвежья берлога», тридцать восьмой номер. Это всё, что я знаю. Понимаю сам, что зацепка слабоватая. Десять к одному, что они вообще ничего не слышали о твоей дочери. Впрочем, ты сам просил хоть какую-то информацию. Дальше уже, разбирайся сам. Это в любом случае лучше, чем совсем ничего.

— Спасибо!

— Гони сто сестерциев.

— Ах, да… Совсем забыл.

Тюльпан бросил на стол несколько смятых купюр, после чего поднялся и сразу направился к выходу. На улице он первым делом достал из кармана бумажный пакетик и высыпал из него на ладонь какой-то странный желтоватый порошок. После того, как он с явным отвращением отправил его в рот и проглотил, в желудке началось твориться что-то неладное. Завернув за угол, Тюльпан тотчас основательно проблевался, после чего поднялся и вытер с глаз крупные слёзы. Это нормально. Вместе с тошнотворным порошком, наружу вышел почти весь алкоголь, который он принял за предыдущие пол часа. Теперь, наконец, можно действовать. Для предстоящего дела, ему наверняка понадобится ясный и трезвый рассудок.

— Пора отправляться, брат. Наше время пришло.

Мужчина высокого роста, с короткой стрижкой и густой чёрной бородой открыл крышку карманных часов и, мельком взглянув на циферблат, обернулся к своему компаньону. Тот лишь утвердительно кивнул. Этот, в отличие от первого, был маленький и коренастый. Голова его вообще была побрита налысо, зато щёки украшали пышные рыжие бакенбарды.

Стрелки часов показывали без четверти одиннадцать. Все сборы у этих двоих заняли не больше нескольких минут. Высокий, поверх строгого делового костюма, накинул длинный плащ. Маленький надел клетчатое пальто, а голову прикрыл, внушительных размеров, цилиндром. Напоследок, он ещё вооружился дорогой чёрной тростью с резной рукояткой. С виду два вполне солидных и состоятельных джентльмена, спешащих на какую-то важную, деловую встречу. На первом этаже высокий отдал ключи портье и рассчитался за проживание в номере. Тот хотел, было, пожелать им счастливого пути, но эти двое не удосужились его выслушать и сразу направились к выходу. Всего через минуту, они уже стояли снаружи гостиницы и ожидали транспорт.

Совсем скоро, рядом с ними остановилась вместительная чёрная карета. Извозчик, спрыгнув на тротуар и низко поклонившись, тотчас бросился открывать перед ними боковую дверцу.

— Располагайтесь поудобней, сеньоры. Куда изволите держать путь?

— Городская тюрьма.

— Ах, конечно, сеньоры. Смею вас заверить, что мы прибудем туда не позднее чем через четверть часа.

— Тогда, пошевеливайся.

Дорога на самом деле не заняла у них много времени. Когда карета, наконец, остановилась около тюрьмы, эти двое сразу вышли наружу и с ходу осмотрелись по сторонам. Один бегло изучил мрачное трёхэтажное здание из серого кирпича. Другой — прилегающую территорию.

Получив за свой труд монету в пол сестерция, извозчик ещё долго и искренне благодарил сеньоров, пока один из них вдруг грубо не прервал его на полуслове:

— Жди здесь. Мы вернёмся через пол часа.

— Конечно, сеньоры. За такие деньги, всегда буду рад помочь.

Вскоре эти двое уже скрылись в темноте. Здание городской тюрьмы от дороги отделяло расстояние в три десятка метров. Когда они прошли половину расстояния, высокий вдруг кивнул маленькому и, наклонившись, прошептал ему на самое ухо:

— Когда вернёмся, прирежь этого недоумка. Нам с тобой ещё понадобится его карета.

Странный это какой-то мир. Странный и непонятный. Звёзды на небе совсем другие, а луна всего одна и с трудом освещает непроглядный ночной мрак. День сменяет ночь с огромной скоростью, а ужасный ливень с грозой и молниями длится всего несколько часов. Какие ещё тайны хранит в себе этот мир и, с какой целью врата привели её именно в это место? Она не знала ответа. Она не знала даже, сколько ей ещё предстоит провести времени в этой тесной, сырой камере с покрытыми плесенью стенами и одним крохотным окошком под потолком.

Девушка с большими голубыми глазами и светлыми волосами неторопливо подошла к решётке и обхватила руками прочные железные прутья.

— Вчера вы говорили мне, что утром придёт ваш капитан и разберётся с моим делом. Уже вечер, а его всё ещё нет.

Два стражника, сидящих напротив и увлечённо играющих в карты, даже не обернулись в её сторону.

— Почему вы не хотите со мной разговаривать?

— Потому что мы сами не знаем, где это сегодня носит нашего капитана. Наверняка, у него есть дела поважнее, чем вести здесь с тобой светские беседы.

— Но почему тогда вы меня здесь держите? Я не сделала никому ничего плохого. Я просто хочу поскорей выбраться из этой тюрьмы.

— В самом деле? — один из стражников обернулся и, показав два ряда гнилых зубов, громко рассмеялся, — А я, может быть, хочу сейчас бутылку красного вина и сочный свиной окорок.

— Хорошо…

Девушка вдруг замерла. Дыхание её сделалось частым и прерывистым. Глаза уставились в одну точку, а пальцы с силой сжали стальные прутья. Двое мужчин на минуту оставили свою игру и с кривыми усмешками наблюдали, как она словно статуя стоит на одном месте и зачарованно смотрит в пустоту. Ещё через мгновение девушка, наконец, разжала кисти рук и обессилевшая опустилась на корточки.

— Будет исполнено…

В это же самое время, этажом ниже младший помощник тюремного повара — семнадцатилетний Джозено как раз закончил уборку на кухне и собрался домой. На часах было одиннадцать с несколькими минутами. Рабочий день на сегодня был завершён. Джозено проработал здесь пока всего несколько месяцев, но к этому времени, уже успел уяснить для себя одно очень важное правило. Никогда не стоит покидать работу с пустыми руками. Это было чем-то вроде компенсации за мизерное жалование. Даже не столь важно, что ему удавалось с собой прихватить: пол килограмма проса, десяток картофелин, несколько яблок или одну луковицу. Дома были рады всему. Тем более, что там его всегда с нетерпением поджидала целая орава голодных братьев и сестёр.

На этот раз, Джозено приготовил им нечто особенное. Небольшой подарок в честь именин одного из членов своего многочисленного семейства. Бутылку красного вина и свиной окорок он успел своровать и перепрятать ещё днём, когда была открыта кладовая. Именно там хранились продукты для офицерского состава. Теперь оставалась самая малость — взять клажу из ящика для тюремной посуды и поскорей свалить из здания.

Кроме устойчивой привычки брать всё, что плохо лежит, Джозено достаточно хорошо усвоил ещё одну очень важную вещь. Не попадайся. Быть пойманным на воровстве явно не сулило ничего хорошего. И если за какую-то мелочь, вроде нескольких картофелин или буханки хлеба, его могли просто хорошенько отругать или лишить жалования, то за вино и окорок можно было запросто оказаться здесь же — за решёткой, рядом с остальными заключёнными. Поэтому малолетний плут и воришка без всяких подсказок знал, что, в таких делах всегда следует соблюдать предельную осторожность.

Открыв дверь, и украдкой посмотрев, нет ли кого на коридоре, Джозено тихонько достал свой подарок и направился к выходу. Он был уже почти у самой двери, когда снаружи послышались чьи-то торопливые шаги. Другого выхода не было. Бежать назад на кухню было слишком долго и поэтому он тут же, почти не раздумывая, бросился к лестнице, которая находилась рядом и вела на второй этаж. Здесь ему срочно нужно было найти место, где можно спрятаться и переждать опасность. Лучшего помещения, чем столовая для стражи в этой ситуации просто не существовало. Она не запиралось на ключ, а главное — в это время суток всегда пустовала. В мгновение ока, вскочив внутрь и закрыв за собой дверь, Джозено, на несколько секунд, затаил дыхание и прислушался. Шаги всё приближались. Два человека остановились всего в пяти метрах и после небольшой паузы вошли в кабинет капитана. Через стенку послышался громкий и властный голос одного из них:

— Вы, как я понимаю, начальник этой тюрьмы?

— Не совсем, сеньор. Я его первый заместитель. Капитана сегодня весь день не было на работе.

— Не важно. Вы должны прямо сейчас передать нам одного заключённого. Вот моё удостоверение.

— Хм…

— Вы умеете читать?

— Разумеется. И мне всё равно, что вы двое представляете императорскую жандармерию. Будь вы хоть самим наместником Фалангусом, я не смог бы отдать вам никого из этой тюрьмы. Приходите завтра и решайте все вопросы моим с капитаном.

— Это ваш окончательный ответ?

— Боюсь, что да.

— Очень жаль…

После этого послышался приглушённый крик. Задрожав от страха, Джозено, не раздумывая, бросился прочь из столовой. Пробежал десяток метров по коридору он с ходу ворвался в первую попавшуюся дверь. Здесь он прямо у порога, почти лоб в лоб столкнулся с одним из стражников. Тот с удивлением покосился сначала на молодого помощника повара, а затем на вино и окорок, которые тот держал в своих руках. Джозено испуганно попятился назад. Мысли бешено крутились в голове:

«Вот дурак… Вот дурак… Угораздило же меня ещё и попасться на воровстве… Что делать?.. Что делать?..»

— Эй, пацан, тебе вообще чего здесь надо?

— Я… э-э… я просто принёс вам небольшой подарок от шеф-повара…

Сказав это, мальчишка поскорей всучил ему вино и окорок и изо всех ног побежал дальше. Как будто, следом за ним гнался десяток демонов из преисподней. Стражник, слегка недоумевая, пару секунд смотрел ему вслед, после чего пожал плечами и принялся разглядывать этот неожиданный и ценный дар. На хмуром лице появилась довольная усмешка.

— Подарки я люблю. Как раз, то, что я хотел пару минут назад…

Внезапно он замер. Просто застыл на одном месте, не в состоянии даже вымолвить и слова. Возникшее в голове подозрение, буквально, ошеломило стражника. Он лишь глупо смотрел поочерёдно, то на бутылку и мясо, то на голубоглазую светловолосую девушку, сидевшую за решеткой, на холодном бетонном полу. Её тело дрожало, а дыхание было тяжёлым, как будто после долгого и изнурительного труда.

— Ты… Ты… Это ведь, всё ты, да?.. Как это возможно?..

Поражённый произошедшим, стражник даже не заметил, как позади него бесшумно отворилась дверь, и внутрь вошли двое. Два джентльмена в строгих, деловых костюмах. Один высокий, другой — маленький. Когда он обернулся, высокий уже занёс над головой кривой меч-полумесяц и с силой нанёс удар. Он так ничего и не понял. Только бутылка вина, выскользнув из онемевших пальцев, полетела вниз и, ударившись о гладкий бетон, со звоном разлетелась на десятки мелких осколков. Вслед за ней с глухим предсмертным хрипом на пол повалилось тело самого стражника. Почуяв неладное, его напарник резко вскочил со своего места. Правда ещё быстрее другой убийца бросился вперёд и, достав из трости тонкую длинную шпагу, проткнул его насквозь. Третий стражник, выскочивший на шум из-за ближайшего угла, был на ходу остановлен, вонзившимся в горло, остроконечным сирюкеном.

Когда с охраной было покончено, оба убийцы подошли к камере, в которой сидела девушка со светлыми волосами. Маленький и высокий переглянулись.

— Надеюсь, это она?

— Никаких сомнений, брат.

— Тогда, нужно действовать. У нас мало времени.

Подняв с земли связку ключей, высокий открыл замок на решётчатой двери и вошёл внутрь. Девушка сидела на холодном бетонном полу и всё ещё с трудом переводила дыхание.

— Чем она здесь, вообще, занималась? Посмотри, только. У неё вид, как будто после десятикилометровой пробежки.

— Потом разберёмся, брат. Нам пора уходить.

Высокий кивнул, после чего осторожно поднял с пола обессилевшую узницу и с ней на руках направился к выходу. Маленький бросился вперёд, расчищать им путь. Когда из курилки на коридор выскочило трое новых стражников, он уже поджидал их за дверью. Схватка была яростной, но короткой. Всего через мгновение двое из них лежало на полу с переломанными шеями, а третий — пробитый насквозь смертоносной тростью-шпагой. На шум борьбы из другой комнаты выбежало ещё четверо. Они, чуть было, не столкнулись с тем высоким убийцей, что держал девушку на своём плече. Он встретил их с шестиствольным пистолетом Гарбса в правой руке. Напоследок он ещё как-то странно улыбнулся, показав два ряда ровных, белых зубов. Один за другим прогремело четыре выстрела, и ещё четыре трупа повалились на гладкий холодный бетон.

Выход был уже рядом. Оказавшись, наконец, снаружи здания, оба убийцы сразу направились к карете. Она поджидала их на прежнем месте, на обочине улицы. Как, впрочем, и сам извозчик. Вот только, вёл он себя как-то совсем странно. Издали, заметив своих пассажиров, он зачем-то поднялся и помахал им в знак приветствия. Затем неловко раскинул руки в стороны и… полетел, прямо лицом в землю. Вскоре он, правда, снова поднялся и нетвёрдой походкой двинулся им навстречу. Даже в темноте, с расстояния в два десятка метров, было видно, что он просто-напросто вдребезги пьян.

— Друзья… братцы… сеньоры… Вы уж меня извините-ий. Я вас совсем заждался…

Двое убийц замерли и переглянулись. Высокий поставил на ноги, немного пришедшую в себя, девушку и потянулся, было, за своим клинком. Но извозчик был уже рядом. Придурковато улыбнувшись, он сделал ещё один шаг вперёд и раскинул руки для объятий. Это было уже, слишком… Высокий даже отшатнулся от неожиданности, после чего, заметив у него на шее татуировку в виде тюльпана, презрительно скривил губы и протянул руку, чтобы оттолкнуть его в сторону.

Рука ушла в пустоту… и в тот же миг извозчик со странной татуировкой на щеке почти молниеносно перехватил его кисть и вывернул пальцы в жёстком захвате. Хрустнула кость. Высокий даже не успел закричать от боли. В тусклом полумраке едва заметно блеснуло лезвие ножа и вонзилось ему прямо в живот. Маленький оказался чуть проворнее. Он успел увернуться от первого удара, а также от второго и третьего. На четвёртом ему даже удалось поставить блок и выбить оружие из рук нападавшего. После этого он сразу потянулся за своей тростью-шпагой, но противник на какую-то долю секунды всё же успел его опередить. Прямо на ходу, он выхватил из-за спины короткий меч и со свистом рассёк воздух. Шпага со звоном упала на каменную мостовую, а её владелец опустился на колени и в предсмертной агонии ещё пару секунд хватал ртом воздух и пытался безуспешно заткнуть пальцами перерезанное горло. Извозчик спрятал за спину меч и спокойно осмотрел трупы. Как будто, ничего особенного и не случилось. Его внимание привлекла, разве что, рукоятка пистолета Гарбса, торчащая из кобуры высокого убийцы. Через секунду он уже держал в руке это оружие и с интересом рассматривал шесть коротких стальных стволов. Довольно редкая и дорогая игрушка. Такие производились только в Старой Англии и были весьма популярны среди элитных наёмников и серьёзных бандитов. Может, и ему когда пригодится…

Девушка тем временем стояла на одном месте и растерянно озиралась по сторонам. Она уже совершенно не понимала, что это вокруг происходит. Её недавние похитители теперь лежали мёртвыми на земле, а человек, перебивший их, шёл прямо к ней. Это был юноша лет двадцати двух. Среднего роста, худощавый, симпатичный.

— Слушай меня внимательно. Нам нужно скорее уходить, пока сюда не явились дружки этих двух. Времени у нас совсем мало. Ровно через пол часа, в условленном месте мы найдём моего учителя, после чего постараемся незаметно покинуть город.

— Зачем ты убил их?

— Зачем?.. — на лице её избавителя вдруг появилось выражение лёгкого недоумения, — Они только что собирались похитить тебя и увести в неизвестном направлении?

— Тогда, чем ты лучше их?..

— Тем, что победил и теперь могу устанавливать собственные правила. И вообще — мне всё равно, кем ты меня считаешь. Я должен забрать тебя и передать в нужные руки. Награда за тебя назначена очень серьёзная.

С этими словами, человек с татуировкой тюльпана схватил девушку за руку и потянул к карете. По дороге она ещё сопротивлялась и пыталась вырваться из его железной хватки. Ничего не помогало.

— Да, кто вы все такие?.. Что вы от меня хотите? Что это за мир и что это за несчастный город? Я пришла сюда, не желая никому зла. Почему вы хватаете меня, сажаете в тюрьму. Зачем из-за меня с такой лёгкостью убиваете друг друга? Что, вообще, вокруг происходит?

— Что происходит?.. — её спутник вдруг обернулся и внимательно осмотрел девушку с ног до головы, — Хороший вопрос. Поверь, я и сам очень сильно хотел бы это узнать.

Верховный магистр ордена «Коготь Дракона» как раз сидел за рабочим столом и просматривал текущие отчёты, когда в его кабинет внезапно ворвался один из помощников и, припав на правое колено, низко склонил голову.

— Мой господин, у меня для вас тревожные новости. Наша группа в Аридиане уничтожена. Погибло двое братьев. Самое важное в том, что недавно от них поступила экстренное сообщение. Перед смертью им удалось, наконец, выйти на след нашей «цели».

— Вот, как…

Неизвестно, что в те мгновения творилось в голове магистра, но внешне он, по-прежнему, оставался спокойным и невозмутимым. Ни один мускул не дрогнул на этом вечно хмуром и сосредоточенном лице.

— Выходит, кроме нас, кто-то ещё знает о существовании «цели» и также ведёт на неё охоту. Первый раунд остался за ними.

— Мы уже направили туда из соседних городков одиннадцать наших агентов.

— Этого мало. Немедленно прекращайте поиски в других местах и бросайте в окрестности Аридиана всех кого можете. Город в ближайшее время должен быть взят в несколько колец оцепления. Ни одна живая душа не покинет его без нашего ведома. Поторопитесь, братья… Если мы сейчас упустим «цель», последствия будут катастрофическими.

Чёрный лис всё никак не появлялся. Человек, ожидавший его в условленном месте, начал уже заметно беспокоиться и, то и дело, поглядывал на циферблат карманных часов. Время давно вышло.

— Где же ты подевался, чёрт побери. Что-то здесь не так. Что-то нехорошее, видно, произошло, раз ты не смог прийти на встречу.

— Думаешь, он уже мёртв? — девушка со светлыми волосами подняла голову и как-то странно посмотрела на своего похитителя, совсем ещё молодого парня чуть старше двадцати, — Скажи мне, что у вас здесь происходит? Почему все эти люди преследуют меня?

— Это я сам хотел у тебя спросить.

— Я не знаю…

— Врешь ты, всё… Хотя, мне пока нет дела до твоих секретов. Я лишь наемник. У меня с учителем был уговор. Если у нас не получиться встретиться здесь в Аридиане, он будет ждать меня в своей хижине, в сотне километров отсюда. Нужно отправляться, пока нас не выследили «друзья» тех, кто похитил тебя из тюрьмы.

— И, что потом вы сделаете со мной?

Девушка со светлыми волосами, было, с надеждой посмотрела на своего похитителя, но тот в ответ лишь смущённо отвёл глаза.

— Не знаю. Когда доберёмся, пускай учитель и решает.

— Ясно…

С грустью осмотревшись по сторонам, это странное, несмышлёное и по детски наивное существо с большими голубыми глазами вдруг развернулось и покорно направилось к карете. Когда она уже отворила скрипучую деревянную дверцу и вот-вот собралась забраться внутрь, сзади послышался тихий окрик:

— Подожди секунду. Как тебя, хоть, зовут? У призраков вообще-то не принято спрашивать имена у своих… э-э… спутников. Но если нам предстоит неблизкое путешествие, мне нужно знать, как к тебе обращаться.

— Лела.

— Лела… Что ещё за имя такое?

— В переводе на ваш язык означает — дарующая помощь.

— Дарующая помощь, — услышав такой ответ, Тюльпан едва заметно усмехнулся, — Странная ты какая-то, Лела. Словно, из другого мира. И имя у тебя не как у всех нормальных людей.

Через несколько минут карета тронулась с места и покатила по кривым и тёмным улицам Аридиана. Город провожал их мрачным, гнетущим безмолвием. Он, словно, весь вымер. К тому времени, уже давно закрылись все пивные и бордели, а в окнах домов погасли огни. Лишь изредка ещё можно было встретить вконец пьяных или обкуренных опиумом шахтёров и работяг, вперемешку с ворьём и прочими отбросами, которые бесцельно слонялись по грязным переулкам и подворотням и бросали вслед проезжающей карете злобные, подозрительные взгляды.

Вскоре они, наконец, покинули Аридиан. Беспрепятственно проехали мимо последнего поста стражи и оказались на узкой, петляющей между холмами и изобилующей ямами и ухабами дороге, ведущей прямиком к Риму. Ещё мгновение — и позади во мраке навсегда исчезли последние высотные здания и старая, построенная ещё лет сто назад, полуразрушенная городская стена.

Здесь воздух был чище, а снаружи доносился лишь лай бездомных собак, скрип колёс, да тихое завывание ветра. Под ударами хлыста, лошади прибавили шаг и теперь уже с удвоенной скоростью несли их куда-то вперёд. По крыше стучал мелкий, холодный дождь. Лела молча сидела на мягком, оббитом тканью сиденье, с грустью смотрела в маленькое окошко и думала о чём-то своём. Эта дорога почему-то сейчас казалась ей бесконечной и ведущей в никуда…

После того как они уже проехали несколько десятков километров, карета вдруг остановилась. Лела осторожно открыла боковую дверцу и выглянула наружу. Её похититель неподвижно замер на одном месте и сосредоточенно смотрел в темноту. Затем он обернулся к девушке и, приложив палец к губам, тихо прошептал:

— Впереди засада.

— Ты что-то услышал?

— Не услышал… скорее, почувствовал. Пресловутое чувство призраков. Ангел-хранитель, как называл его мой учитель.

— Что будем делать?

— Свернём с дороги и дальше пойдём пешком. Когда они обнаружат брошенную карету, то сразу начнут погоню. Надеюсь, к тому времени мы будем уже далеко.

Спрыгнув на землю рядом с девушкой, Тюльпан повернулся к ней лицом и протянул ей руку, чтобы помочь выбраться. Заодно краем глаза заглянул внутрь.

— Была бы у меня с собой простенькая осколочная мина, я бы оставил им здесь небольшой подарок.

Услышав такие слова, Лела с негодованием посмотрела на своего похитителя, а тот в ответ лишь усмехнулся и пожал плечами.

— Ладно… забудь. Нам стоит поторопиться.

Снаружи было холодно и сыро. В лицо дул холодный ветер, а ноги путались в высокой, мокрой траве. Во время пути, Лела, время от времени, спотыкалась и падала, а Тюльпан, каждый раз, останавливался и протягивал ей руку, чтобы помочь подняться. Вскоре на востоке горизонт начал постепенно окрашиваться в яркие тона. Поднимался рассвет. Теперь положение беглецов стало ещё хуже. С любого ближайшего холма, эта маленькая группа из двух человек была видна, как на ладони. Ко всему прочему, где-то вдали отчётливо послышался лай собак. Это было уже не то трусливое тявканье бездомных шавок, которых они так часто встречали по дороге. Так лаяли настоящие звери, обезумевшие от ярости и предвкушающие погоню и расправу над жертвой.

— Они уже рядом, — Тюльпан достал из кобуры шестиствольный пистолет Гарбса и снял его с предохранителя, — Если дела пойдут совсем плохо, беги вперёд, а я останусь и попытаюсь их немного задержать.

— Тебя же могут убить?!

— Это гораздо лучше, чем позволить взять себя живым и отправиться в пыточную камеру. Там я ещё сто раз, что не остался лежать мёртвым, среди этих холмов.

Едва Тюльпан успел договорить, как его внимание привлекли четыре чёрные фигурки на горизонте. Медлить было некогда. Схватив девушку под локоть, он с силой потянул её за собой. Лела тяжело дышала, а по лицу её стекали крупные капли пота. Вряд ли она протянет ещё и пару сотен метров. Тем временем, позади уже так отчётливо слышалось шуршание травы под бегущими лапами и яростное, злобное рычание. Тюльпан, всего на мгновение, обернулся назад. Их на полной скорости преследовало четыре огромных пса, каждый размером с жеребёнка. Лютые звери, способные одним движением челюстей откусить человеку голову. Сильные, не знающие усталости тела. Налитые кровью глаза и оскалившиеся зубы. Он знал эту породу. Выведенные ещё сотни лет назад, с одной-единственной целью — убивать. Пару раз ему даже приходилось видеть их на арене Колизея. Там, ради потехи толпы, они рвали на части опытных гладиаторов и зачастую заставляли отступать даже львов и медведей.

Рука с пистолетом потянулась вверх. Он ждал. Просто хотел подпустить врага поближе и заодно хорошенько прицелиться. Когда они были уже рядом, палец несколько раз нажал на курок. Шесть выстрелов из шестиствольного Гарбса, и трое псов, жалобно заскулив, покатились по земле. Четвёртый слега вильнул в сторону, после чего резко рванул вперёд и на всём ходу прыгнул прямо на свою жертву. Его движения были быстрыми и стремительными. Почти неуловимыми для человеческого глаза. Но на этот раз, жертва оказалась чуть проворнее своего преследователя. Отбросив в сторону ненужный пока пистолет, Тюльпан в тот же миг вытащил из-за спины меч и почти по самую рукоятку вонзил его в горло неистовому зверю.

Услышав позади выстрел и шум борьбы, Лела обернулась и в ужасе замерла, увидев место недавней схватки.

— Не останавливайся… беги!

Слова её спутника словно вывели девушку из оцепенения. Она снова бросилась вперёд. Тем временем, вдали из-за холмов уже появилась длинная цепочка из нескольких десятков человек. Их враги явно не теряли времени даром. Подняв с земли брошенный пистолет и быстро перезарядив его, Тюльпан снова выстрелил. Естественно, с такого расстояния пуля не могла точно настигнуть своей цели. Впрочем, этого сейчас вовсе и не требовалось. Он просто хотел немного припугнуть преследователей. Чтобы они больше не рисковали бежать в полный рост и хотя бы изредка припадали к земле, тем самым заметно снижая свою скорость. Поначалу они и в самом деле немного отстали. Правда, теперь Тюльпану уже через каждых десять-пятнадцать минут приходилось снова перезаряжать своё оружие и стрелять по приближающемуся врагу. Вскоре у него осталось всего несколько патронов. Лела задыхалась и уже с трудом переставляла ноги. Ей ещё кое-как хватило сил забраться на вершину ближайшего холма, но вот дальше бежать она была уже просто не в состоянии. Молодой призрак дал ей несколько секунд на отдых, а сам тем временем внимательно осмотрелся по сторонам.

Их положение было безвыходным. Мало того, что вокруг до самого горизонта не было видно ни одного селения, так ещё и другая группа преследователей на лошадях стремительно обходила их справа. Это конец… Дальше бороться уже не имело никакого смысла. Впрочем, даже сейчас, не смотря ни на что, разум призрака по-прежнему продолжал лихорадочно искать выход из этой тупиковой ситуации. Впереди, всего в двух сотнях метров от них проходила железная дорога, а далеко на востоке даже виднелся чёрный столб дыма от приближающегося поезда. Впрочем, это уже всё равно никак не могло им помочь. Ближайшая станция, возможно, находится в двадцати-тридцати километрах, а машинист паровоза тем и отличается от простого городского извозчика, что не станет останавливать свою машину по первому взмаху руки.

— Я могу тебе чем-то помочь?

Лела поднялась с корточек и внимательно посмотрела в глаза Тюльпана. Теперь их лица были совсем рядом. Он даже чувствовал её тяжёлое, отрывистое дыхание и тонкий, неземной аромат.

— Мне сейчас не до шуток.

— Я не шучу…

— Тогда останови этот поезд… пожалуйста.

Лела кивнула, после чего набрала полную грудь воздуха и повернулась лицом к железной дороге.

— Я постараюсь…

После этого она вдруг снова начала задыхаться. Губы и пальцы её мелко дрожали, а глаза были устремлены в одну точку. Почуяв неладное, Тюльпан, было, попытался привести её в чувство, но уже всего через мгновение, полностью обессилевшее, тело девушки лишь безвольно повисло у него на руках.

— Только этого мне сейчас не хватало.

Подхватив эту ношу, юноша снова бросился бежать. Враги быстро настигали его. Позади уже так отчётливо слышался топот конских копыт. Но он всё равно, до боли стиснув зубы, продолжал упрямо двигаться вперёд. Его спасало лишь то, что преследователи пока ещё не спешили открывать огонь. Это понятно — они просто боялись задеть девушку, которая нужна была им живой. С ним самим они уж точно не стали бы так долго церемониться. Совсем скоро усталость начала настигать тело этого прекрасно тренированного призрака. Каждый следующий шаг давался ему всё с большим трудом. Тюльпан хотел уже, было, бросить Лелу и принять напоследок отчаянный бой. Но тут впереди вдруг произошло то, что на какой-то миг заставило его забыть о преследователях и, буквально, остолбенеть от удивления. Это было просто невероятно… Огромный, монструозного вида поезд, несущийся до этого на всех парах, неожиданно, словно по волшебству начал сбавлять скорость и останавливаться.

За несколько минут до этого, с крестьянином, перегонявшим телегу с брёвнами через железнодорожный переезд, произошёл один весьма неприятный инцидент. Одно из колёс соскочило вниз с высокой бетонной платформы и намертво застряло между шпалами. Телега остановилась на путях в самый неподходящий момент.

— Пошла, окаянная!..

И напрасно он изо всех сил хлестал плетью по спине бедную лошадь. Уставшее животное несмотря на все свои усилия так и смогло сдвинуться с места. Все эти потуги привели в итоге лишь к тому, что хлипкое деревянное колесо просто-напросто сломалось пополам, и телега ещё прочнее увязла на переезде. Тем временем, с востока, гремя поршнями и клапанами и оставляя после себя длинную полосу чёрного дыма, прямо на них стремительно шёл огромный пассажирский поезд. Крестьянин, громко ругаясь и проклиная всё на свете, спрыгнул вниз и сам попытался сдвинуть телегу с места. Куда там… Толкнуть вперёд несколько тонн свежесрубленных брёвен, ему было явно не по силам. Когда до столкновения уже оставалось всего чуть больше минуты, он поскорей отцепил лошадь и, оглашая округу всеми возможными видами ругательств, вместе с ней бросился бежать подальше от этого места.

Впрочем, ещё не известно, кто в те минуты орал громче — крестьянин или машинист паровоза, обнаруживший на путях препятствие в виде брошенной телеги. Брёвна представляли собой реальную опасность для поезда, так как, застряв в шпалах под определённым углом, могли пустить под откос даже эту ревущую громадину, высотой почти в двухэтажный дом. Машинист, не раздумывая, ударил по тормозам, и поезд, скрипя колодками и выпуская из-под колёс миллионы ярких искр, постепенно начал сбавлять скорость и останавливаться.

Через несколько минут этот механический монстр, наконец, окончательно замер. Несколько человек, выбравшись наружу, начали поспешно расчищать путь. В тот же миг Тюльпан с полуживой Лелой на руках подбежал к одному из последних вагонов и, открыв металлические дверцы, скорей пробрался в тамбур. Там его уже поджидал здоровенный кондуктор с дубинкой в руке, заслонивший своим телом весь проход.

— Это экстренная остановка, парень. Мы не берём здесь пассажиров.

— Сеньор, прошу вас! Нас преследуют разбойники…

Бросив взгляд в окно и увидев снаружи несколько вооружённых всадников, кондуктор лишь злобно выругался и машинально потянул руку к кобуре с пистолетом.

— Совсем озверели, сволочи! Начали грабить почти у стен Рима. Проходите, давайте… горе-путешественники. В вагоне, вроде, ещё осталось пару свободных мест.

Тем временем, повозка с брёвнами была уже убрана с рельсов и поезд, издав, напоследок, громкий, протяжный гудок, снова отправился в путь. Эта громадина на удивление быстро набрала прежнюю скорость и, спустя какое-то время уже навсегда скрылась вдали, увозя с собой девушку и оставляя далеко позади всех её неугомонных преследователей.

Вагон, в который вошёл Тюльпан, оказался битком набит пассажирами. Рабочие в грязных, засаленных робах ехали в Рим на заводы и ткацкие фабрики. Крестьяне с увесистыми полотняными мешками — продавать на рынках урожай со своих полей и огородов. У самого входа, развалившись на сиденьях, громко смеялась над чем-то большая пьяная компания. Рядом ругались муж с женою. В самом дальнем углу надрывисто плакал чей-то грудной ребёнок.

С трудом отыскав среди рядов два свободных места, Тюльпан усадил на одно из них Лелу, а на другое уселся сам. Голова девушки легла на его плечо. Она всё ещё была без сознания. Даже теперь, когда всё уже давно закончилось, юноша по-прежнему не мог отвести от неё своего удивлённого взгляда. То, что произошло, просто не укладывалось в его сознании. Мысли путались в голове. Это уже не могло быть простой совпадением. Поезд обычно не останавливается вдали от станции, только потому, что в этот момент кто-то очень сильно этого захочет.

«Вот почему, за тебя назначена такая огромная награда. Вот почему, от самого Аридиана нас преследовала армия прекрасно обученных головорезов. В чьи „большие“ игры мы с учителем умудрились из-за тебя ввязаться? Кто ты, вообще, такая, на самом деле… Лела — дарующая помощь?..»

Лишь к вечеру следующего дня Тюльпан и Лела добрались, наконец, до опушки леса, в чаще которого от посторонних глаз была спрятана хижина Чёрного Лиса. Путь оказался довольно долгим и извилистым. На поезде они проехали всего две станции. Дальше находиться в нём было глупо и опасно. Преследователи могли поджидать их на любой следующей остановке либо сами пробраться в вагон под видом пассажиров. Затем ещё, чтобы как следует запутать следы, пришлось долго петлять от одного городка к другому на нанятых каретах и паромобилях. Под конец у них просто закончились деньги. Последний извозчик, увидев в руках своих пассажиров лишь жалкие гроши, отрицательно покачал головой и потребовал в качестве оплаты эту симпатичную, белокурую девушку с невероятно большими, голубыми глазами. Ничего особенного… просто развлечься на часок-полтора. Тюльпану пришлось рассчитаться с ним крепким ударом в челюсть. Извозчику, по видимому, этого вполне хватило. Доплаты он больше не требовал. Затем они ещё несколько километров шли по просёлочной дороге и, наконец, за очередным поворотом Тюльпан указал девушке на едва заметную, поросшую высокой травой и кустарником тропу, уходящую дальше в глубь леса. Дом Чёрного Лиса был неподалёку.

Правда, едва они успели свернуть, как юноша резко остановился и принялся внимательно осматривать землю под ногами. Лицо его вдруг стало серьёзным и сосредоточенным, а в глазах промелькнула едва заметная тревога.

— Оставайся здесь и где-нибудь спрячься. Дальше я пока пойду сам.

— Что произошло?

— Следы… слишком много незнакомых следов. По этой тропе, кроме нас, почти никто и никогда не ходил.

Лела вздрогнула и в страхе попятилась назад.

— Думаешь, это могут быть наши преследователи?

— Это могут быть кто угодно: охотники, цыгане или беглые преступники. Пока рано судить. Просто, подожди, пока я сам всё не выясню.

Девушка в ответ лишь робко кивнула головой. Через мгновение, Тюльпан уже скрылся где-то вдали. Он как будто сразу растворился в этих зарослях. Достаточно быстро двигаясь вперёд, он умудрялся при этом не наступать на сухие ветки и, буквально, сливаться с каждым ближайшим деревом. В душу закралась смутная тревога. Как же так? Ведь об этом месте, кроме его с учителем, знало всего несколько человек. Кто же тогда их враги, раз они смогли так быстро вычислить это убежище? Когда Тюльпан, наконец, приблизился к хижине и увидел распахнутую настежь входную дверь, сердце внутри его на мгновение остановилось. Неужели случилось то, чего он больше всего опасался? Почти бесшумно он подкрался к окну и прислушался. Тишина… Дом был абсолютно пуст. Впрочем, если бы нападавшие решили устроить ему засаду, то они наверняка потрудились бы закрыть за собой наружную дверь, чтобы не вызвать у жертвы лишних подозрений.

На всякий случай, держа ладонь на рукояти меча, Тюльпан осторожно вошёл внутрь и осмотрелся. Сейчас необходимо было по мелким крупицам воссоздать картину того, что здесь произошло. В будущем это могло пригодиться. К дому вели две пары незнакомых следов. Это понятно. Нападающих было, как минимум, двое. Даже спец высочайшего класса вряд ли рискнёт в одиночку пойти против опытного призрака. Внутри, в первой из двух комнат учитель, скорее всего, попытался дать отпор нападавшим. На полу валялось два пистолета. Здесь он, по-видимому, и поджидал своих врагов. Несмотря на все свои уловки и то, что дело, скорее всего, происходило в ночное время, им не удалось застать старика врасплох. Он ещё сам постоянно твердил, что призрак всегда должен быть начеку. Даже во сне. Два пустых пистолета означали два выстрела. Оружие валялось у входа во вторую комнату. Похоже, Чёрный Лис вёл огонь прямо с дверного проёма. Достаточно удобная позиция. Отсюда он хорошо видел нападавших и одновременно, в случае чего, мог легко отступить в другую часть дома.

Едва переступив порог, Тюльпан тут же обратил внимание на, перекошенный от сильного удара, журнальный столик. Странно… Судя по всем уликам, в этой комнате, вроде, не происходило никаких рукопашных схваток. Никаких следов борьбы. Только два выстрела. Выходит, первый из нападавших носил под одеждой толстую стальную кирасу. Теперь всё сходится. Если бы не броня, то пуля просто-напросто прошила бы его насквозь, а не отбросила к стенке и не разнесла его телом достаточно прочную мебель. Это и спасло ему жизнь. Правда, всего на одну секунду. Чёрный Лис быстро понял свою ошибку, и второй выстрел направил прямо в незащищённую голову. Вторая пуля торчала в стене, чуть выше уровня пола и вокруг неё, на обоях ещё даже не успели высохнуть остатки крови и выбитых мозгов.

После этого учитель не стал вступать в бой со следующим соперником, а вместо этого поскорей укрылся в другой комнате и запер за собой дверь. Достаточно разумный ход. Это позволило ему выиграть несколько лишних секунд. Пока ещё неизвестно, сколько вообще человек атаковало дом и сколько одновременно с этим сидело в засаде в ближайшем лесу. Второй нападавший, судя по всему, обладал огромной, просто нечеловеческой физической силой. Тюльпан перебрался во вторую комнату и внимательно изучил, выбитую и лежащую на полу, прочную, дубовую дверь. Железные петли и засовы были искорёжены, а доски шатались, как после прямого попадания из небольшой полевой пушки. Впрочем, к тому времени, как этот здоровяк, наконец, ворвался внутрь, учитель уже успел исчезнуть из дома. В этой комнате так же не наблюдалось никаких следов борьбы. Старый призрак разумно решил не тратить на бой своё драгоценное время. Выход отсюда был только один. Окно. Теперь оно было разбито и на полу, то тут, то там, валялись мелкие осколки стекла.

Тюльпан подошёл поближе и, перегнувшись через подоконник, выглянул наружу. Из-за правого угла дома сюда вели ещё одни незнакомые следы. Получается, пока двое других нападавших пытались прорваться через главный вход, третий, на всякий случай, всё это время поджидал учителя здесь и перекрывал ему путь к отступлению. Стремительным движением юноша перепрыгнул через подоконник и уже снаружи дома внимательно продолжил своё расследование. После того как учителю удалось через окно уйти от преследования, между ним и человеком, сидевшим в засаде, завязался бой. Это было отчётливо видно по следам и помятой траве. Вот только следы у нападавшего были какие-то странные… Чёрный Лис раньше говорил, что по отпечаткам ног на месте схватки, можно с лёгкостью определить не только продолжительность боя, но также профессионализм фехтовальщиков и стиль, который каждый из них использовал в поединке. Судя по этим следам, движения убийцы были напрочь лишены всякой слаженности и координации. Как будто, он с каждой секундой терял силы. Очевидно, Чёрный Лис оказался проворнее своего врага и нанёс ему серьёзную рану ещё во время прыжка. Бой длился всего несколько секунд, а залитая кровью, помятая трава без ошибки указывала на место, где человек, сидевший в засаде, окончательно отошёл в мир иной.

После этого учитель пробежал ещё около полусотни метров. Ему уже почти удалось уйти от своих преследователей, как вдруг с ним словно что-то произошло. С определённого момента, следы его почему-то стали короткими и путанными. Он слабел. К счастью на земле не было видно крови, поэтому сразу отпадала и версия о том, что кто-то из нападавших, вдогонку, просто пустил ему пулю в спину. Причина была в чём-то другом. Тюльпан вернулся на пару шагов назад и принялся сосредоточенно шарить руками по высокой, густой траве. Через несколько мгновений, его поиски, наконец, увенчались успехом. Это был короткий дротик, смазанный каким-то сильным парализующим ядом. От этого места учитель ещё как-то проковылял десяток метров, после чего упал на землю и в итоге был схвачен своими преследователями.

В этой ситуации радовало лишь то, что они не прикончили Чёрного Лиса прямо на месте. Ясно, что тем, кто стоял за всем этим, нужен был вовсе не он, а его ученик. Или ещё точнее — девушка, которую тот похитил у них из-под самого носа. Старик в этой ситуации был полезен лишь как заложник и предмет для торга. Невесёлый такой расклад… Тюльпан, наконец, оторвал свой взгляд от земли, выпрямился во весь рост и какое-то время просто собирался с мыслями. На главные вопросы у него, по-прежнему не было даже намёка на ответ. Почему по окончании операции учитель не дождался его в Аридиане, а сразу направился в своё убежище? Почему он так спешил? Что, вообще, двигало им? Как их враги могли так быстро вычислить это место? Неужели, всё это время они просто следили за старым призраком и ждали, пока он приведёт их в своё логово? Зачем им это? Почему они не попытались схватить его где-нибудь в лесу или на городской окраине? Как Чёрный Лис, который умел лучше любого другого, замечать за собой «хвосты» и незаметно уходить от любой слежки, умудрился привести убийц прямо к своему дому? Что здесь, вообще, произошло? Кто этот враг, который играет с ними в такую хитрую и запутанную игру?

Снова вернувшись в хижину, Тюльпан сразу подошёл к подоконнику. Потянув вверх прочную дубовую доску и просунул руку в щель, он достал оттуда тонкую пачку разноцветных бумажных купюр. Здесь было около тысячи сестерциев. Основные свои сбережения Чёрный Лис хранил в каком-то крупном римском банке, а это был лишь небольшой тайник на чёрный день. Впрочем, и этого ему вполне должно было хватить на первое время. В детстве, имея такую сумму, он мог в сытости прожить больше года. Спрятав деньги и, напоследок, с горечью посмотрев по сторонам, юноша обернулся к выходу и поскорей пошагал прочь с этого места. Лелу он нашёл уже всего через несколько минут. Девушка тихонько сидела под старым, большим деревом и дрожала от холода и страха.

— Нам нужно поскорей уходить отсюда.

— Что там произошло?

— Люди, что преследовали нас, уже побывали здесь и забрали учителя.

— Мне очень жаль…

Тюльпан промолчал. Лела сразу поняла, что ему теперь уже не до разговоров. Пока они шли, он больше не проронил ни слова. Просто думал о чём-то своём. Внешне он оставался спокойным, но в глазах его было столько боли и тревоги, что девушке, глядя на него, иногда становилось просто жутко. Вновь заговорить она решилась лишь, когда совсем стемнело, и они решили остановиться на ночлег разжечь костёр:

— Похоже, твой учитель был тебе очень дорог?

Вместо ответа, Тюльпан, несколько минут лишь молча ломал сухие ветки и с грустью смотрел куда-то вдаль.

— Он одновременно заменил мне отца, мать, дедушку и бабушку. Мои настоящие родители погибли в последней войне за престол, когда мне было всего чуть больше года. Я их совсем не помню. Затем пару лет меня растил двоюродный дядя. Едва я научился связно говорить, как он решил, что я и так уже слишком долго сижу на его шее, и выбросил меня на улицу словно помойного щенка. Чёрный Лис подобрал меня, когда я не имел ничего кроме рваных штанов и был вынужден каждый день воровать, только для того, чтобы не умереть с голоду. Если на свете и есть человек, которому я чем-то обязан в жизни, то это мой учитель. А ещё он научил меня всему тому, что знал сам.

— Он научил тебя убивать?

Тюльпан резко обернулся и посмотрел на свою спутницу так, как будто она была какой-то недоразвитой, деревенской дурочкой.

— Скорее, очищать общество от паразитов. Чёрный Лис часто говорил, что призраки — это самые полезные люди для государства. Крестьянин выращивает зерно, рыбак ловит рыбу, сапожник, с утра до ночи, чинит обувь, и все они едва сводят концы с концами. А всё потому, что и земля, и вода, и место, на котором стоит мастерская ремесленника, принадлежат аристократам, которые отбирают у простых работяг почти всё, что они заработают. Рабочий на мануфактуре, двенадцать часов в день, изготавливает шерстяную ткань, а сам при этом ходит в рваных обносках. Всё потому, что для промышленника он даже не человек, а всего лишь что-то вроде дополнения к станку или паровой топке. Сколько раз мне приходилось видеть этих богачей. Они проезжают по улицам на своих дорогих каретах или паромобилях и с презрением смотрят на окружающее их «хамьё» и «быдло». Они не бояться ничего. Тайные агенты, купленные стражники и продажные судьи днём и ночью берегут их жизнь и благополучие. Они окружили себя многочисленной охраной, а некоторые даже могут позволить себе содержать собственные армии. Их власть и их деньги решают всё в этой стране. Чтобы захватить ещё больше власти и денег, они иногда начинают гражданские войны и устраивают революции. Они уже потеряли всякий страх перед законами и перед обществом. Единственное, чего они бояться — это то, что какой-нибудь призрак, нанятый его конкурентом, посреди ночи проберётся в его неприступный дом-крепость, обойдёт всю охрану и тихонько перережет ему горло. Другого способа борьбы с ними — просто не существует. Когда я был маленьким, призраки, наводящие ужас на аристократов и промышленников, были нашими героями. По слухам, они были самыми сильными и опасными. Даже главари уличных банд рядом с ними выглядели просто детьми. Все мои друзья мечтали стать похожими на них. Мне повезло больше остальных. И всё потому, что однажды мне посчастливилось повстречать на своём пути Чёрного Лиса…

Дослушав до конца, Лела подняла глаза и с тревогой посмотрела на своего похитителя.

— Но на этот раз вас наняли не для уничтожения очередного богатого подонка, а для того чтобы похитить беззащитную девушку?

Тюльпан кивнул.

— За простых, беззащитных девушек никто обычно не платит сто тысяч сестерциев.

— Но зачем я, вообще, кому-то нужна? Чего они от меня хотят?

— А ты разве сама ещё не догадалась? Девушка, которая способна по желанию останавливать поезда, в умелых руках может стать серьёзным оружием.

Лела едва заметно улыбнулась и смущённо отвела глаза.

— Похоже, вы все очень сильно переоцениваете мои возможности. Я могу исполнять только самые простые желания. То, что сама могу себе представить. Я не способна отыскать в большом городе незнакомого человека, а также найти спрятанные сокровища или увидеть для какого-нибудь генерала местонахождение вражеской армии.

— Что ты тогда можешь, и как всё это, вообще, происходит?

— Я и сама этого, до конца, не понимаю. К тому же это очень сложно объяснить на словах. Как будто в моей голове, сама собой, возникает картинка того, что должно произойти. Здесь ещё очень важно, чтобы человек, загадавший желание, очень сильно сам захотел его исполнения. У нас должно быть что-то вроде общих мыслей и общего стремления к единой цели. Вот тогда-то, непонятно как, и запускается эта цепочка случайных событий, которая и приводит к нужному результату. А ещё с помощью этого дара я никогда не смогу помочь самой себе. Нельзя исполнять собственные желания. Таковы правила. Кроме того, у меня не получиться убить или, напротив — вернуть жизнь мертвецу. Это тоже правила, которые я никогда не смогу нарушить.

— А если я, например, попрошу у тебя кошелёк, полный денег — это не будет против твоих правил? — в голосе Тюльпана, впервые за время разговора, вдруг так отчётливо появились нотки лёгкого недоверия.

— Будь осторожен в своих желаниях. Умоляю тебя! Каждое из них отнимает у меня силы. Всё ещё зависит от того, сколько ты захочешь. От нескольких монет, я почувствую лишь лёгкую усталость. От пригоршни серебра, могу потерять сознание. Если заставишь меня раздобыть очень большую сумму, я могу даже умереть от истощения. Никогда не проси меня слишком много. Я просто не способна кому-то отказать в помощи.

— Вот как? — услышав это, молодой призрак лишь удивлённо поднял брови, — Значит, тебе ещё повезло, что ты не провела своё детство на Римских улицах. Если бы я в своё время обращал внимание на мольбу каждого попрошайки, то сам уже давно успел бы окочуриться с голода. Помогать деньгами и едой приходилось только тем, кто в случае отказа мог хорошенько врезать тебе по зубам.

Лела улыбнулась. Правда, всего на несколько секунд. Очень скоро выражение её лица вновь стало серьёзным и обеспокоенным.

— Я никак не могу привыкнуть к нашим диковатым порядкам. Там, откуда я родом, всё совсем по-другому. У вас здесь слишком много всего происходит за короткое время. Я даже не успеваю опомниться. Похищения, погони, убийства, агенты какие-то и бандиты на каждом шагу. Всё слишком быстро. Даже день сменяет ночь с невероятной скоростью.

— Врёшь ты, всё.

— Я не могу обманывать.

— И, что же это за мир, в котором ты раньше жила? — Тюльпан вдруг сам заинтересовался рассказом этой странной девушки, — Это какой-то остров посреди океана, отрезанный от всей остальной цивилизации?

— Всё гораздо сложнее. Если я начну рассказывать, ты сразу подумаешь, что я какая-то ненормальная дура.

— После того, как ты остановила поезд, я готов внимательно выслушать всё, что ты скажешь.

— Ну, хорошо, — прежде чем начать свой рассказ, Лела на минуту задумалась, — Вообще-то, я слишком мало знаю даже о своём собственном мире. Мире, который мы сами называем Галеана. Всю жизнь меня держали за высокими стенами монастыря. Почти никогда не выпускали наружу. Говорили, мол, песчаная гончая может унюхать запах нужного человека даже за десятки километров. Меня всё время словно прятали от кого-то. Боялись, что я попаду не в те руки. Монастырь и так находился вдали от других городов и селений. Кроме самих послушников, о нём почти никто ничего не знал. Там меня, как будто, готовили к чему-то важному. О том, что происходит снаружи, я узнавала в основном из книг. Я прочитала, что мой мир — это сплошная, огромная пустыня с небольшими островками жизни, на которых есть вода и где можно выращивать пищу. Между городами люди путешествуют на длинных белых лодках со сложными парусами и большими колёсами, которые не вязнут среди песков. Я прочитала, что уже сотни лет мою страну рвут на части две огромные враждующие армии. Война началась очень давно. В определённый год, в определённый день, после большого знамения на небе. В тот миг, разные миры словно сместились в бескрайней, космической бездне и стали ближе друг к другу. До этого, судя по летописям, у нас время от времени уже открывались малые порталы из других миров. Но это было слишком редко. Раньше для их открытия, вроде как, требовалось очень точно рассчитать время и заплатить огромную цену. После знамения, они начали появляться у нас почти каждый день. Яркими, огненными дисками они озаряли небеса вблизи крупных городов. Многие считали это плохим знаком. Очень скоро какие-то странные люди начали появляться в нашем мире. Непонятно, кем они были и чего хотели. Как потом оказалось, они лишь готовили почву для грядущего вторжения. Но это было пока ещё только начало. Самое ужасное случилось немного позже. Однажды высокие чёрные обелиски, разбросанные по всей стране и охраняемые всё это время каким-то древним, таинственным культом, вдруг превратились в гигантские суперпорталы из другого мира. Это были огромные врата, открывшиеся на тысячи лет. Через них, в отличие от малых врат, могли перемещаться уже не десятки или сотни людей, а сразу целые армии. В течение всего нескольких месяцев вокруг этих обелисков уже собрались сотни тысяч чуждых воинов и чудовищ. Мы были полностью бессильны перед этой бесконечной ордой. Захватчики разоряли города и почти без боя покоряли целые провинции. Во главе их стоял тот, кого все называли Великим Кукловодом. Если верить книгам, это было невероятно могущественное и коварное существо, обладающее огромной силой. Каким-то странным образом ему удалось подчинить своей воле пустынных тварей и пополнить ими свою армию. Кроме того, хитростью и обманом, он заставил многих наших мелких правителей заключить с ним союз и впоследствии превратил из всех в своих покорных рабов.

Он уже наверняка давно захватил бы всю Галеану, если бы в нашем мире не появились Хранители. Мы до сих пор точно не знаем, кто они такие. Странный и воинственный народ, великая миссия которого — это бесконечная борьба с Кукловодами. Мои соотечественники достаточно натерпелись от них за сотни лет войны. У них было недостаточно сил, чтобы противостоять Кукловоду в открытом бою. Поэтому они выбрали другую тактику. По всей стране Хранители возвели свои неприступные чёрные крепости и уже оттуда наносили по врагу неожиданные и стремительные удары. Горе было тому городу или селению, которое они могли заподозрить в союзе с Кукловодом. Они могли незаметно появиться ночью и просто-напросто вырезать всех его жителей. Моему народу пришлось жить, словно, между молотом и наковальней. И для тех и для других, мы были лишь разменной картой в этом большом противостоянии. Спасало нас лишь то, что наши враги, зачастую, просто забывали о нашем существовании. Наши разорённые и умирающие поселения были для них слишком слабой и незначительной целью. И те и другие были слишком сосредоточенны на истреблении друг друга, чтобы отвлекаться на такую мелочь. Никакому другому народу я больше не хотела бы пожелать нашей участи…

Закончив свой рассказ, Лела обернулась и украдкой взглянула на своего невольного спутника.

— Ты, наверное, сейчас подумал, что я полная дура. Я понимаю… Всё это звучит, как бред сумасшедшего.

— Звучит так же глупо, как и то, что кто-то может остановить поезд одной лишь силой мысли, — Тюльпан неподвижно сидел на одном месте и задумчиво смотрел на эту странную девушку со светлыми волосами, — Мне многое пришлось переосмыслить в последнее время. К тому же я хорошо умею распознавать любой обман. Чёрный лис как-то учил меня этому. Есть несколько признаков, вроде тембра голоса, движения рук, движения глаз и тому подобного. Нужно только внимательно наблюдать за своим собеседником. Я совсем не заметил лжи в твоих словах и жестах. Ты либо говоришь правду, либо сама очень сильно веришь во всю эту историю о других мирах. Меня, вот только, ещё интересует одна небольшая деталь. Если ты, действительно, родилась и провела всю свою жизнь где-то там на другой планете, как ты смогла оказаться в моём мире.

Девушка на мгновение растерялась.

— Этого я сама не знаю. Последнее, что я помню — это как на наш монастырь напала пустынная орда. Всё произошло слишком быстро и неожиданно. Затем был штурм и бой во внутреннем дворе. После этого всё было как будто во сне. Открылись врата, и какое-то время я словно летела куда-то среди звёзд и других планет. Я даже не знаю, кто и зачем отправил меня сюда. Сознание вернулось, лишь когда я очутилась в вашем мире. Я долго шла под проливным дождём, пока не увидела этот странный, окутанный дымом город и стражников, что даже не захотели меня слушать, а сразу бросили в тюрьму для выяснения личности.

— Но если ты и вправду нездешняя, откуда ты тогда можешь знать наш язык?

— Один старый человек в монастыре долгие годы обучал меня Новолатыни. А ещё он часто рассказывал мне о вашем мире. Показывал картинки в книгах. На них были изображены ваши: паровозы, дирижабли, огромные корабли-дредноуты и укутанные дымом города. Как будто, он специально готовил меня к жизни в Римской империи. Но информации было слишком мало. К пятнадцати годам я перечитала всю нашу довольно обширную монастырскую библиотеку, но так и не смогла отыскать там достаточно подробных сведений о вашем мире.

— Это уже многое объясняет…

Девушка вдруг повернула голову и растерянно посмотрела на своего похитителя.

— Ты хотя бы не считаешь меня сумасшедшей?

Тюльпан не ответил. Просто неподвижно лежал на земле и наблюдал за догорающими углями. Когда пламя, наконец, погасло, и где-то рядом послышался громкий крик филина, Лела резко вздрогнула.

— Ты боишься темноты?

— Совсем немного… у меня на родине ночь была ужасной порой. Ночью в пустыне просыпаются хищные твари. Ночью всегда с новой силой разгорается война между Кукловодом и Хранителями. Нам ещё повезло, что монастырь находился вдали от мест обитания крупных стай чудовищ и боевых действий. Представляю, каково ночью тем, кто живёт в центральной Галеане. Когда опускается тьма, мы больше всего на свете ждём нового восхода солнца. Солнце — это жизнь, пища и безопасность. Не зря оно вот уже тысячи лет неизменно является символом моей страны.

— Вот оно, как, — Тюльпан вдруг удивлённо поднял брови, — Как у вас с этим всё просто и понятно. А вот на флагах и гербах моей страны почему-то уже давно красуется какой-то странный Дракон и его спутница — волчица.

— Кто такой этот Дракон?

— Никто этого уже толком не знает. Судя по легендам, он когда-то оберегал империю и вёл её к процветанию. Говорят ещё, он был мудрым и справедливым. Заботился о счастье, безопасности и достатке своих подданных. В Риме и других крупных городов есть ещё огромные статуи, созданные в его честь.

— А кто такая волчица?

— Просто сильный и жестокий хищник, не знающий жалости и сострадания к своему врагу. Даже не знаю, почему она стала одним из наших символов. Может потому, что мы, на самом деле, очень похожи на неё, — проговорив это, Тюльпан резко замолчал и какое-то время лишь с грустью смотрел в сторону хижины своего учителя, — Мы часто бываем такими же жестокими, недоверчивыми и беспощадными. Вся Римская империя — это лишь одна, сплошная, огромная стая волков готовых, сожрать слабого и без колебаний вцепиться в горло друг друга.

— Теперь ясно…

Лела с грустью посмотрела сначала на своего невольного спутника, а затем на давно уже потухший костёр. Ночь была сырой и холодной. Заметив, что девушка вся продрогла, Тюльпан бережно укрыл её плечи своей тёплой курткой. Та поблагодарила его едва заметным кивком головы. Спать совсем не хотелось. Слишком много тревожных мыслей кружилось сейчас в её голове.

— Скажи мне правду… если те, кто похитил твоего учителя, предложат обменять его на меня, ты согласишься?

— Да, — сказав это, Тюльпан вдруг смущённо отвёл взгляд в сторону, — Я слишком многим обязан этому человеку, чтобы сейчас бросить его в беде. Извини, но у меня нет другого выхода. Мне придётся согласиться на обмен, если только наш чёртов правитель Фалангус или кто-то другой ещё раньше не отнимет тебя у меня.

Следующий день. Константинополь. Столица дома Адриапитосов.
Полдень. Яркое солнце на небе, проникающее внутрь сквозь большие, витражные стёкла. Огромный, шикарно обставленный обеденный зал с мраморными колоннами, мягкими коврами, вазами и картинами. Музыканты, прислуга, охрана с позолоченными саблями и танцовщицы в тонких шёлковых одеяниях. Блеск, изящество и отменный вкус. Поистине, восточная роскошь и великолепие этих покоев способны были поразить кого угодно.

В центре, за огромным столом сидел хозяин. Непринуждённо дегустировал вина и наблюдал за танцовщицами. Один из самых богатых и влиятельных людей во всей Римской империи. Правитель Греции и Константинополя, глава дома Адриапитосов, великий и неподражаемый герцог Сайрус Адриапитос.

С виду, это был мужчина лет пятидесяти. Среднего роста, худощавого телосложения, с короткими седыми волосами и аккуратной бородкой. Поначалу, его даже можно было принять за какого-нибудь старого, доброго учителя литературы или философии. Вот, только… его глаза: холодные, хитрые и расчётливые. Своим взглядом он, как будто, видел человека насквозь, читал его мысли, чувствовал его эмоции, знал все его действия на несколько ходов вперёд.

О проницательности Сайруса, поистине, слагались легенды. Благодаря его особому, необъяснимому чутью, а также способности безошибочно выбирать союзников и извлекать выгоду абсолютно из любой ситуации, дом Адриапитосов, окружённый со всех сторон врагами, не только выстоял, но даже продолжал процветать и сохранять завидную стабильность вот уже долгие годы. Секрет был довольно прост. Нужно всего лишь вести тонкую дипломатию и сеять вражду между возможными соперниками. В этом Сайрус был просто неподражаем. В результате дом Адриапитосов, не располагающий сильной сухопутной армией, умудрился уже которое время избегать территориальных потерь и крупных, разорительных войн в своих владениях. Разумеется, здесь не могло обойтись и без прекрасно организованных тайных служб. Агенты Сайруса, разбросанные по всей Европе и Ближнему Востоку, всегда были его глазами и ушами. Он знал всё, начиная от численности, вооружения и дислокации армий своих соседей и заканчивая тем, сколько любовниц в своей постели имел каждый король, шах или император.

Кроме этого, Адриапитосы всегда умели блестяще вести финансовые дела и поэтому никогда не знали недостатка в деньгах. И хотя Константинополь не располагал такой же мощной промышленностью, как другие крупные европейские города, это не мешало местной аристократии процветать и купаться в роскоши. Главным источником прибыли здесь была торговля. Крайне удачное место на пересечении Европы и Азии, а также Чёрного и Средиземного моря, конечно, играло здесь свою роль. Но даже столь выгодное положение было бы просто пустым звуком без тонкой внешней политики, досконального знания рынков и виртуозного управления товарными и финансовыми потоками. В этих вопросах Адриапитосы, поистине, не знали себе равных. Понятно, что секретные службы герцога и здесь играли свою важную роль. Вести бизнес с помощью: угроз, шантажа, компроматов, воровства ценной информации и даже убийств было вполне в их духе. Это вовсе не противоречило нравам и порядкам общества, в котором они жили. Но всё же главным козырем в руках семейства были прочные связи в высших эшелонах власти. Благодаря тому, что Сайрус, восемнадцать лет назад умудрился так удачно усадить на императорский престол своего старшего сына Иви, его торговые и промышленные компании имели всевозможные льготы, привилегии, а также полное освобождение от налогов почти на всей территории империи. Золото текло в казну Адриапитосов нескончаемым потоком, а их богатству и благополучию, зачастую, завидовал даже сам великий герцог Северной Италии — Лектор Кардини.

Но несколько месяцев назад, ситуация вдруг резко изменилась. Свержение Иви Ленивого спутало Адриапитосам все карты. Мало того, что новый правитель Фалангус уже отменил все их прежние привилегии, так он ещё и, на самом деле, заговорил о своём желании, навести порядок в налоговой сфере. Поначалу он собирался обложить равными и «справедливыми» налогами свою личную императорскую Римскую область, а затем и всю остальную империю. После прилюдного объявления себя драконокоронованным, он мог творить в стране всё, что ему только вздумается. Никто не смел ему перечить. Даже ненавистная всеми налоговая реформа, которой ещё недавно пугали народ, сейчас воспринималась с должным уважением и пониманием. Разумеется, весь этот новый расклад не мог устраивать Сайруса и всё его семейство. Возникла проблема, и её необходимо было решать. Чётко и без промедления. Именно так Адриапитосы всегда и старались действовать.

Когда Сайрус, наконец, увидел в дверном проёме высокую и статную фигуру своего младшего сына Велиана, он неторопливо поставил на стол бокал с вином и трижды громко хлопнул в ладоши.

— Все, вон отсюда.

Мгновенно утихла музыка и смех. Танцовщицы, прислуга, охрана и все остальные одновременно опустили головы и безропотно, один за другим, покинули помещение. Из всех их рядом с главой дома остался лишь огромного роста, накачанный телохранитель африканец. Наиболее преданный из его свиты и, что ещё гораздо важнее — глухонемой от рождения.

Велиан почтительно поклонился отцу, после чего подошёл к столу и уселся от него по правую руку. Это был юноша чуть старше двадцати лет; высокий, стройный, с красивым лицом и длинными, чёрными волосами. Типичная южно-европейская, аристократическая внешность. Всё лучшее от папаши-грека и матери-болгарки.

— Ты звал меня, отец?

— Разумеется. Я решил, что тебе уже пора понемногу, вместе со мной обсуждать государственные дела.

Сказав это, Сайрус улыбнулся и, наполнив бокал дорогим, бархатистым вином, протянул его сыну. Странное дело… несмотря на все эти тревожные известия из Рима, глава Адриапитосов держался, как обычно спокойно и непринуждённо. Никакого внутреннего надрыва. Никакой «тяжести неразрешённых проблем». Всё тот же ровный, мягкий голос. Всё та же хитрая усмешка на лице. То ли это была просто маска для окружающих. То ли, за столько лет, старик уже просто научился ко всем трудностям относиться без паники и по философски. Мол, всё это не более чем временные неудобства. Этакое испытание на нашу прочность. Справлялись же мы как-то раньше с другими проблемами. Даст Бог, справимся и теперь. Главное сейчас — это не терять голову и всегда и во всём сохранять здравый рассудок.

— Скажи мне, сын мой, что ты думаешь о нынешней ситуации в империи?

Велиан на секунду задумался.

— Империя в шоке, отец. Великие дома, похоже, до сих пор не могут прийти в себя, после известия о новом драконокоронованном императоре. Все вокруг настолько ошеломлены этой новостью, что никто даже не задался вопросом — а настоящий ли это наместник Дракона или просто ловкий мошенник.

— Это ты верно подметил. Глупые, суеверные итальянцы слишком боятся и обожествляют Дракона. Они так долго и страстно ждали его возвращения, что теперь готовы поверить даже этому проходимцу, объявившему себя драконокоронованным. Мы греки должны быть хитрее, осторожнее и смотреть чуть-чуть дальше. В этом всегда и заключалось наше преимущество.

— Но, что мы сейчас можем сделать, отец? — в ответ Велиан лишь растерянно пожал плечами, — У нас пока нет способа определить, кто такой на самом деле этот наш новый правитель Фалангус.

— Ты ошибаешься, дитя, — Сайрус поднял свою увешанную перстнями руку к свету и несколько секунд с улыбкой наблюдал за, сверкающими на солнце, великолепными драгоценными камнями, — Такой способ существует. Стопроцентная уверенность. Я только удивляюсь, что никто до нас не успел до этого додуматься. Решение лежит на поверхности. Нужно было всего лишь почитать историю нашей империи.

— Но, что это за решение?

— Скоро сам увидишь. Будет интересно.

— А если окажется, что Фалангус, и правда, драконокоронованный?

— В таком случае, мы будем иметь честь первыми преклонить колено перед истинным императором. Это тоже неплохо. Адриапитосы всегда умели извлекать выгоду из любой ситуации. Мы отправляемся немедленно. Дирижабль уже готов к полёту и всего через сутки доставит нас в Рим. В столице я, как глава великого дома, воспользуюсь своим законным правом на экстренное собрание сената. Тогда всё и встанет на свои места. Если Фалангус, действительно, самозванец, то уже ничто на свете не сможет спасти его. За оскорбление памяти Дракона, его люто возненавидит вся страна, начиная от герцогов и заканчивая последним нищим. Это будет наш триумф. Заодно нужно освободить из-под стражи твоего идиота-братца Иви. Это нехорошо, когда старший сын великого герцога и бывший император сидит за решёткой, словно какой-то мелкий воришка. Это сильно портит нашу репутацию.

Рим. Спустя два дня.
— Достопочтенные сеньоры сенаторы, с вашего позволения, я объявляю экстренное заседание сената открытым. И да хранит Дракон нашу империю!

Полный, грузный мужчина лет сорока пяти, с крупной лысой головой и свиным лицом взял в руку небольшой молоточек и ударил им в гонг. На трибунах прекратился шум и болтовня. Сенаторы были, вроде как, вполне готовы к решению «важных государственных задач». Для многих из них, нынешнее экстренное собрание, созванное Сайрусом Адриапитосом, было единственным поводом выйти в свет, встретить старых друзей и обсудить с ними свежие новости и сплетни. При прежнем императоре Иви I сенат собирался достаточно редко и носил чисто формальные функции. Все, действительно, важные дела давно уже решались в Милане и Константинополе. От сенаторов требовалось лишь, время от времени, собираться в этом здании и за хорошее вознаграждение дружно одобрять решения высших политических игроков и истинных правителей империи. С приходом к власти Фалангуса, сенат и вовсе был практически упразднён, по причине своей абсолютной бесполезности для государства. У нового правителя, очевидно, не было никакого желания играть в эту фальшивую игру в демократию и содержать за свой счёт целую армию продажных и лживых бездельников.

Однако, на этот раз наместнику всё же пришлось уступить законным требованиям Сайруса Адриапитоса и дать согласие на экстренное собрание сената. Конечно, после объявления себя драконокоронованным, его власть в империи была почти безграничной, и он мог позволить себе откровенно плевать на любые законы и традиции. Но нынешнему правителю уже просто не хотелось поднимать новую волну недовольства и ссориться с влиятельным семейством Адриапитосов, которые и без того были на него в большой обиде из-за свержения и заключения под стражу их старшего сына Иви. Сам Фалангус в сопровождении капитана меченосцев Гестора соизволил появиться в стенах сената лишь за несколько минут до удара гонга. Он был явно недоволен всем происходящим. Все эти собрания были для него лишь пустой тратой времени. Хотя… зная Сайруса, всегда нужно было быть готовым к какой-нибудь хитрой и подлой интриге с его стороны.

— И так, давайте приступим.

Оглядевшись по сторонам, Фалангус вдруг резко поднялся со своего места и направился прямиком к трибуне Адриапитосов. Остановился он лишь в полуметре от них и какое-то время просто внимательно смотрел сначала на отца, а затем на сына.

— Я вас внимательно слушаю, герцог. Объясните нам всем, по какой причине вы созвали сенат на это экстренное совещание.

При его приближении, Сайрус поначалу, как будто, весь сник и поёжился. Старый герцог конечно уже много повидал на своём веку и был не из тех, кого можно было так легко смутить или привести в замешательство. Но даже он вдруг почувствовал себя неловко под этим тяжёлым, гипнотизирующим взглядом.

— Видите ли, достопочтенный наместник, меня беспокоит судьба моего старшего сына Иви. Уже прошло несколько месяцев с тех пор, как он находиться в тюрьме, и никто за всё это время даже не предъявил ему никаких обвинений.

— Ах, вот вы о чём… — на какое-то время сенаторам показалось, что Фалангус был даже слегка разочарован ответом, — Значит, это именно из-за него вы прилетели в столицу? Ваши волнения напрасны. Всё это время, ради собственной безопасности, ваш сын находился недалеко от Рима, в крепости Серый Шпиль, которая была отдана в его полное распоряжение. Там он имел возможность вести свой привычный образ жизни. Впрочем, на теперешний момент я не вижу никаких причин, чтобы и дальше держать его в крепости. Вы можете прямо сейчас отправиться в Серый Шпиль, забрать оттуда БЫВШЕГО императора и увести его с собой в Константинополь.

В ответ Сайрус лишь криво усмехнулся. Своим пренебрежительным тоном, наместник явно дал понять, что больше не рассматривает Иви I, как сколько-нибудь важную политическую фигуру. Он был совершенно прав. Его сын и раньше был пустышкой, но зато пустышкой коронованной. Теперь же это просто ПУСТЫШКА, никому не нужная и полностью бесполезная.

— Если у вас больше нет вопросов, я с вашего позволения объявляю заседание сената закрытым.

Фалангус напоследок осмотрел зал и кивком головы попрощался с сенаторами. Затем он уже, было, развернулся и демонстративно направился к выходу, когда сзади снова послышался тихий и размеренный голос Сайруса Адриапитоса:

— Одну минуту, наместник. У меня к вам осталось ещё одно незаконченное дело. Я ничего не прошу лично для себя. Просто хочу, чтобы вы приняли решение важное и нужное всему народу нашей империи.

Фалангус обернулся и с подозрением посмотрел на говорившего. То, что Сайрус вдруг вспомнил об интересах простого народа, явно не сулило ничего хорошего. Обычно все самые алчные и лживые речи в этих стенах начинались именно с таких вот красивых и пафосных слов.

— В чём дело, герцог?

— Дело в титулах, достопочтенный. Миллионы моих сограждан недоумевают, до каких это пор столь достойный правитель как вы, будет носить скромный титул наместника. Первый драконокоронованный правитель за последние сто лет, явно достоин большего. Титул императора будет более подходящим для вашей персоны, а прилюдная коронация по старым римским традициям лишь укрепит ваш авторитет.

Услышав такое, Фалангус резко переменился в лице. Вряд ли кому-то раньше приходилось видеть его в таком состоянии. Впрочем, сенаторы так ничего и не поняли. Решив, что у них появился шанс угодить одновременно и своему правителю, и богатому, щедрому Адриапитосу, многие сразу вскочили со своих мест и принялись громко одобрять идею коронации. Через несколько минут трибуны, буквально, взорвались от подхалимских возгласов и оваций. Фалангус молча осмотрел всё это продажное сборище, затем на мгновение взглянул в хитрые, ликующие глаза Сайруса и коротко кивнул в ответ.

— Да, будет так. Церемония коронации произойдёт ровно через две недели. Надеюсь, теперь вы довольны, герцог?

— Более чем доволен, наместник.

Больше будущий император уже не стал задерживаться в этих стенах. Когда его высокая и крепкая фигура, наконец, скрылась в проёме парадного входа, Сайрус неторопливо обернулся и похлопал по плечу своего старшего сына.

— Отправляемся домой, Велиан. Дело сделано.

Вместо ответа, младший Адриапитос какое-то время лишь удивлённо озирался по сторонам.

— Что произошло, отец? Что я упустил в вашем разговоре? Что за хитрую игру ты снова затеял?

— Потом объясню. Нам нужно забрать из тюрьмы твоего братца и поскорей убираться из Рима. Скоро здесь начнётся большое веселье…

Оказавшись на коридоре, Фалангус резко ускорил шаг. Его первый помощник с трудом смог догнать его лишь у самого выхода.

— Может, ты мне всё-таки объяснишь, что произошло. Я внимательно наблюдал за тобой. Почему, как только этот старый интриган заговорил о коронации, ты стал, как будто, сам не свой?

Фалангус остановился, затем резко повернул голову и посмотрел прямо в глаза Гестора.

— Раньше во время этой церемонии, дух Дракона всегда сам появлялся на площади и обращался к собравшейся толпе. Его голос внутри себя слышал каждый, независимо от возраста и положения. Всем он говорил одну и ту же фразу «Это мой император». По этой причине за две тысячи лет в Риме так и не появилось ни одного драконокоронованного самозванца. Всё просто и понятно. Сайрус, похоже, нашёл наше единственное слабое место. Удивляюсь только, что никто раньше не додумался проверить меня с помощью этого способа, известного любому школьному учителю истории.

Гестор невольно вздрогнул и отступил назад.

— Только этого нам теперь не хватало…

После этого они оба несколько минут сохраняли молчание. Первым заговорил наместник. Его вопрос в этой ситуации показался помощнику довольно странным и неуместным:

— Что нового слышно об «объекте» из врат?

— Неужели сейчас это тебя волнует больше чем предстоящая коронация?

— Это волнует меня больше всего остального, вместе взятого.

Гестор лишь растерянно пожал плечами.

— Хм… Даже не знаю, что сказать. Что-то странное происходит. Люди, которых мы наняли для этой работы, до сих пор не вышли на связь. Впрочем, на наше счастье «Коготь Дракона» тоже пока не добился успеха в этом деле. Их агенты действуют в большой спешке и иногда даже забывают об осторожности. Благодаря этому, мы уже вычислили нескольких их них и тайно следим за их поисками в окрестностях столицы. Мне тут ещё удалось узнать кое-что новое по этому вопросу. Врата открылись неподалёку от Аридиана, одного их ближайших пригородов Рима. Наш «объект» — это девушка лет двадцати с крайне редкими для Италии светлыми, почти белоснежными волосами. Это не может быть ошибкой. Слишком много событий произошло вокруг неё, за последнее время. Я собрал показания свидетелей и другую информацию, а затем попытался сложить всё это общую картину. Оказывается, довольно странные вещи творились в этом захолустье пару дней назад. Сразу после грозы, двое стражников остановили эту девушку у городских ворот и отправили её в тюрьму для выяснения личности. Ещё через несколько часов туда же проникли два агента «Когтя Дракона» и устроили из-за неё кровавую бойню с десятком трупов. В конце концов, на выходе из этой самой тюрьмы, двое нападавших были сами ликвидированы убийцей-призраком, который и увёз наш «объект» в неизвестном направлении. На следующий день молодого парня и девушку похожей внешности видели недалеко от Рима. Их преследовало несколько всадников, но они вовремя успели сесть в поезд, который как раз совершил там экстренную остановку. После этого их следы теряются. Мне тут ещё пришлось надавить на кое-кого, и я узнал, что один из посредников поручил поиски в Аридиане старому призраку по кличке Чёрный Лис и его ученику. Нет никаких сомнений, что это именно они отбили «объект» у Когтя Дракона. Что произошло дальше, нам пока не известно. Почему после окончания операции они снова не связались со своим нанимателем и не взяли огромную награду в сто тысяч? Что заставило их скрываться? Почему в поезд вместе с девушкой сел один только ученик без учителя? Какую игру они, вообще, затеяли? Возможно в эту схватку, кроме нас и Когтя Дракона, вступила ещё какая-то третья сила и перекупила этих двоих призраков. Пока мы располагаем достаточно скудной информацией. К сожалению, у Чёрного Лиса и его ученика нет; ни семьи, ни друзей, ни родственников. Это значительно усложняет поиски и возможность давления на их обоих. Боюсь, мне понадобится не меньше недели, чтобы найти ответы на многие вопросы.

— Поторопись, Гестор. У нас осталось не так много времени. Нельзя позволить, чтобы Коготь Дракона первым добрался до девушки. Неизвестно ещё, какой силой она обладает и как наш враг, затем сможет использовать её против нас. Плати кому угодно и сколько угодно за любую информацию о её местонахождении. Узнай побольше, кто такой этот Чёрный Лис. Покопайся в его делах, в его связях и особенно — в его прошлом. Может быть, именно там мы найдём разгадку его нынешнего странного поведения.

— Я сделаю всё, как ты говоришь.

— Тогда не будем медлить.

— Я ещё хотел спросить, — Гестор поднял голову и искоса посмотрел на своего командира, — Что ты собираешься делать с этой чёртовой коронацией? Похоже, сегодня старший Адриапитос задал всем нам непростую задачку.

На какое-то время Фалангус словно ушёл в себя. Просто несколько минут стоял на одном месте и задумчиво смотрел в окно.

— Значит так… пускай твои люди немедленно отправятся во все Римские тюрьмы, а также портовые кабаки и протоны. Я хочу, чтобы они завербовали для меня не меньше десяти тысяч отъявленных проходимцев и мерзавцев, готовых за пару монет продать собственную мать. Главное, чтобы среди них не было граждан империи. Подойдут только иностранные наёмники, вроде: норманнов, германцев или сербов. Все, кто только может держать в руках оружие. Скоро мне понадобится новая городская стража. Прежняя уже ни на что не годится.

— Как нам это сможет помочь.

— Скоро сам всё узнаешь.

— Для этого понадобится очень много денег.

— Возьмём новые принудительные кредиты в банках. Одновременно с этим, ещё раз увеличим налоги и конфискуем имущество тех мелких столичных аристократов и промышленников, которые не имеют за своей спиной влиятельных друзей или родственников. Я сам позабочусь о том, чтобы нужные люди уже сегодня составили списки этих «скрытых» врагов государства и императора. Я готов идти до конца. Великие герцоги ждут от меня коронации и громких речей. Я не буду их разочаровывать. Через две недели они сполна получат и то и другое.

Глава вторая Великий стратег Рим. Две недели спустя. Долгожданный день коронации нового императора.
Огромный город сегодня с самого утра уже находился в каком-то странном, возбуждённом состоянии. Предпраздничная суета. Тысячи людей, вокруг. Семейные пары с детишками. Пьяные, шумные компании молодёжи. Конные экипажи на улицах, вперемешку с ревущими паромобилями и огромными, неуклюжими паробусами. Монструозного вида поезда, мчащиеся где-то вдали и оставляющие за собой длинные шлейфы густого, чёрного дыма. Уличные музыканты, нищие, стражники и продавцы газет — все перемешались в этом огромном, бесконечном людском потоке.

Среди этой толпы находились двое. Девушка лет двадцати в длинной куртке с капюшоном, скрывающим длинные, почти белоснежные волосы, а также парень чуть старше её в клетчатой кепке и с редкой бородой и усиками. Девушка ещё была похожа на провинциалку, впервые в жизни попавшую в столицу. Её выдавали слегка неуверенные движения, бегающий по сторонам взгляд и полные удивления глаза. Среди такого скопления людей она вела себя слегка неестественно. Впрочем, вряд ли кто-то из прохожих мог сейчас заподозрить, что эти двое, на самом деле — самые разыскиваемые люди во всей Римской империи. Сегодня в городе хватало чудаков из провинции. Именно поэтому они и выбрали этот день, чтобы незаметно пробраться в город, а в случае чего, легко раствориться среди разношёрстной толпы. Правда, во время пути Тюльпан ещё часто оборачивался и искоса поглядывал на свою спутницу. Нет… она, и вправду, была какой-то не такой, как все остальные. Может быть, действительно, с другой планеты. Так уж сложилось, что последние две недели им пришлось провести вместе. Они постоянно переезжали из одного захолустного городка в другой и, одну за другой, меняли гостиницы и постоялые дворы. У них были причины скрываться от всего мира. Люди, в своё время нанявшие молодого ассасина, ждали, когда же он вернёт им «объект». Они даже начали слегка нервничать по этому поводу. Об этом явно свидетельствовали плакаты с лицами беглецов, развешанные на стенах, и огромная сумма в сто тысяч сестерциев, назначенная за голову каждого из них. За время, что им пришлось провести вместе, Тюльпан так и не смог до конца понять эту странную девушку, способную исполнять желания. Они были слишком разные. Возможно, две самые противоположные личности, сведённые вместе, по воле судьбы. Время от времени, её глупое поведение и наивные речи слегка напрягали этого волчонка-беспризорника, выросшего на улице, и ожесточённого на весь свет. Но всё же гораздо чаще они казались ему просто смешными и забавными.

— Прошу тебя, не глазей так по сторонам. Не привлекай к себе лишнее внимание. Веди себя так, как будто мы с тобой обыкновенная влюблённая пара на прогулке, — мельком взглянув на Лелу, Тюльпан чуть сильнее сжал её руку в своей ладони. Это был незаметный для окружающих сигнал, предупреждающий о том, что она что-то делает не так, — И не смотри людям прямо в глаза. Кто-то с хорошей памятью на лица, может мимоходом запомнить твою необычную для Италии внешность. Не забывай, что награда за любую информацию о нас назначена такая, что сотни римских бездельников готовы день и ночь бродить по улицам и всматриваться во все подозрительные лица.

— Извини. Я просто забыла, — Лела виновато пожала плечами, — Просто, этот город… он такой огромный… в нём так много людей. Никогда раньше я не видела ничего подобного.

— Мы сейчас не на экскурсии. Мне теперь нужно просто встретиться здесь с одним человеком и договориться об обмене тебя на учителя.

Услышав это, девушка вдруг остановилась и побледнела. Тюльпан сразу заметил эту перемену и, чтобы хоть как-то успокоить свою спутницу, подошёл ближе и положил свою ладонь ей за плечо.

— Не переживай. С ними тебе будет лучше, чем со мной. Уж точно не придётся больше скрываться по лесам и дешёвым гостиницам.

— Я все хорошо понимаю… Делай то, что должен.

Остаток пути они прошли молча. Остановились лишь у порога какой-то неприметной антикварной лавки с выцветшей вывеской и массивными деревянными дверьми.

— За этой дверью находится один мой знакомый. Если сейчас и можно кому-то верить, то только ему. Этот человек сам захочет мне помочь, потому что долгие годы он был личным посредником Чёрного Лиса. Посредники знают всё, что твориться в городе и за его пределами. Владеть информацией — это их профессия. Они находят призракам работу и всегда получают стабильных тридцать процентов с каждой их награды. Это, наверное, самые честные и надёжные люди во всей империи. Они хорошо знают, на что способны призраки и поэтому у них хватает ума никогда не предавать нас. Невыгодно для бизнеса и опасно для жизни. Я пойду поговорю с ним, а тебе придётся какое-то время подождать снаружи. Посредники не любят решать свои дела при лишних свидетелях.

— Хорошо.

— Никуда не отлучайся. Ни с кем не заговаривай. В крайнем случае, зови меня на помощь.

— Я всё поняла. Удачи тебе.

— Спасибо…

Тюльпан, напоследок, ещё раз посмотрел на свою невольную спутницу, после чего резко развернулся и потянул на себя входную дверь. Ему уже как-то пару раз приходилось бывать здесь вместе с учителем. Год назад Чёрный Лис лично познакомил его с посредником. Говорил, мол, пора тебе уже потихоньку обзаводиться кое-какими полезными связями. В этом он был прав, как никогда.

Внутри это была обычная антикварная лавка. Паркетный пол, плотные шторы на окнах, масса старинных вещей и оружия, развешанных на стенах. Услышав звон прикреплённого к двери колокольчика, невысокий, на лысо стриженый человек на миг оторвал свой взгляд от бухгалтерской книги и мельком взглянул на вошедшего юношу.

— Чем могу быть полезен?

— Я пришёл потому, что у меня возникли большие проблемы.

Человек за столом вдруг с удивлением покосился на своего посетителя.

— Прошу прощения?.. я не совсем понимаю, о чём вы?

— Мы же с тобой знакомы, Соломон. Я ученик Чёрного Лиса…

— Во-первых, молодой человек, для вас я Соломон Бенфико Аль Гиз. А во-вторых — я не знаю ни вас, ни вашего уважаемого «Чёрного Лиса». Вы, видимо, просто ошиблись адресом. Я лишь старый еврей, который держит скромную антикварную лавку, чтобы иметь возможность кормить свою многочисленную семью.

От неожиданности Тюльпан просто оторопел.

— Моего учителя похитили. Ты выдал нам это задание, и ты знаешь обо всём, что твориться в городе. Передай нужным людям, что я готов передать «объект» в обмен на учителя.

В ответ владелец лавки лишь повернул голову и окликнул, стоящего чуть в стороне, огромного, быкоподобного типа:

— Туло, малыш, будь так добр, проводи молодого человека к выходу. Бред какой-то… Он мешает мне работать.

Оскалив зубы, двухметровый великан подошёл вплотную к незваному посетителю и вызывающе посмотрел на него сверху вниз. Голова юноши едва доставала до его подбородка.

— Ты слышал, что сказал хозяин? Это не тот адрес, который тебе нужен.

— Наверное, вы правы…

С трудом сдерживаясь, чтобы не врезать, напоследок, по этой тупой, ухмыляющейся физиономии, Тюльпан развернулся и двинулся прямиком к выходу. Снаружи, отыскав глазами Лелу, он сразу схватил её за руку и резко потянул за собой.

— Что случилось?..

— Просто иди следом и не задавай вопросов.

Почти пол часа после этого они ещё кружили по городу, переходили с одной улицы на другую и пересекали многолюдные площади и рынки. Главное сейчас — это скрыться в плотной толпе от возможных преследователей. Тюльпан, вроде, не заметил за собой слежки, но на всякий случай, напоследок, они ещё купили билеты и забрались в огромный, пыхтящий дымом и гарью, битком набитый людьми паробус. Внутри он, краем глаза, следил за теми пассажирами, что вошли с ним на одной остановке. И лишь когда последний из них, наконец, покинул транспорт, юноша вздохнул с облегчением. Похоже, тревога оказалась ложной.

Они вышли следом. Прошли несколько десятков метров и уселись на одной из скамеек рядом с массивным, кирпичным зданием Центрального банка. Какое-то время Тюльпан просто неподвижно сидел на месте, смотрел в одну точку и сосредоточенно думал о чём-то своём. Через десять минут такого гробового молчания, Лела наконец не выдержала:

— Может, всё-таки скажешь, что там у вас произошло?

— Я уже и сам не понимаю, что вокруг происходит. Кто-то очень хорошо заплатил посреднику за молчание. Это явно не те, кто нас нанял, и уж точно не те, кто похитил учителя. И тем и другим было бы выгоднее поскорей связаться со мной и забрать тебя. Может быть, в игру вступила какая-то третья сила?

— И, что ты собираешься теперь делать?

— Даже не знаю… Остался только один вариант, — Тюльпан сидел на скамейке и угрюмо смотрел себе под ноги, — Этой ночью я постараюсь пробраться в дом посредника. Если я буду осторожен, то мне, возможно, удастся перебить всю его охрану и обойти ловушки. После этого я подниму его с постели и начну, один за другим, ломать ему пальцы на руках, пока он сам не скажет мне всё, что знает о местонахождении Чёрного Лиса и о том, кто стоит за всем этим.

— Это опасно?

— Да. Во-первых; все посредники достаточно богатые люди и поэтому могут позволить себе иметь хороших телохранителей. А во-вторых; скорее всего, он уже будет меня ждать. На ночь я сниму тебе комнату в гостинице. Если к утру я не вернусь, садись на ближайший поезд и поскорей уезжай отсюда. Куда-нибудь подальше от Рима. В какую-то отдалённую деревушку в горах, где ты сможешь затем остаток жизни спокойно выращивать виноград или разводить овец. Где тебе не придётся опасаться, что каждую минуту кто-то захочет тебя ограбить или обмануть.

— Есть ещё один способ, — Лела повернула голову и почему-то растерянно посмотрела на своего спутника, — Может быть, я смогу найти твоего учителя. Просто загадай желание. Я, правда, не уверена, получится ли это у меня. Это ведь не то же самое, что остановить поезд или достать немного денег. Я ведь даже не знаю, кого мы ищем. Не могу нарисовать его в своём воображении и затем представить себе конечную цель поисков. Но я постараюсь… Я приложу все силы, чтобы помочь вам…

Поначалу Тюльпан даже не поверил в то, что услышал. Какое-то время он лишь, не отрываясь, смотрел в большие, ясные глаза Лелы, не в состоянии вымолвить и слова.

— Ты собираешься помочь, зная, что в случае успеха, я отдам тебя каким-то головорезам и мерзавцам?

— Такова уж моя сущность — помогать людям.

— Тогда, помоги мне…

Девушка ещё, напоследок, печально улыбнулась своему недавнему похитителю. После этого резко отвела взгляд и посмотрела по сторонам. Она, как будто, даже не имела ни малейшего представления о том, с чего начать эти поиски. Её взор поначалу лишь бесцельно блуждает по гладким кирпичным стенам многоэтажных зданий, каретам, паромобилям, фонарным столбам и улицам этого огромного, до отказа заполненного людьми, миллионного города. Затем она, как будто, начала выделять из всего этого хаоса какие-то мелкие, неразличимые детали и откладывать их в своей памяти. Её дыхание участилось, кожа приобрела мертвецки-бледный оттенок, а по пальцам рук пробежала мелкая дрожь. Тюльпан, уже которое время, не отрываясь, с тревогой наблюдал за своей спутницей. Перед ним была, словно, безжизненная кукла, душа которой отделилась от тела и витала где-то высоко. Выше крыш домов, дирижаблей и фабричных труб, извергающих в воздух чёрный, ядовитый дым. Прохожие начали оборачиваться и с удивлением таращиться на эту странную припадочную. Через несколько минут Лела и вовсе, казалось, утратила всякие признаки жизни. Теперь это была даже не кукла, а скорее — восковая статуя, неподвижно застывшая на скамейке посреди делового центра Рима. Из небытия её вырвало чьё-то прикосновение. Кто-то уже достаточно долго, отчаянно и неистово тряс её за левое плечо. Девушка медленно открыла веки. Поначалу она ничего не видела, но затем постепенно её глаза из сплошного серого тумана начали выделять чьи-то знакомые черты лица.

— Очнись!.. ты слышишь меня?! Не уходи…

Лела едва заметно улыбнулась. Тюльпан склонился над ней. Левой рукой он бережно придерживал её голову, а правой прощупывал пульс на запястье.

— Ну, что? Как ты там? Узнал что-нибудь важное?

Сил, на то чтобы говорить уже почти не осталось.

— Извини… У меня ничего не получилось… Я старалась… Это всё намного сложнее, чем я думала…

Тюльпан ничего не ответил. Никаких жалоб или упрёков. Лишь с немного грустным и разочарованным видом опустился рядом на скамейку и обнял девушку правой рукой. Они оба ещё долго и безучастно смотрели на, проходящих мимо, людей и густой поток уличного транспорта. Каждый в те минуты думал о чём-то своём.

Через минуту они, наконец, поднялись со скамейки и неторопливо направились к ближайшей остановке паробусов. Лела всё ещё была слишком слаба и поэтому Тюльпан, во время всего пути, бережно поддерживал её за локоть. Они прошли не больше сотни метров, когда рядом вдруг пробежал какой-то мелкий, чумазый пацан лет двенадцати и на ходу, как бы случайно, хлопнул ладонью по нагрудному карману Тюльпана. Карманник!.. чёрт его побери! Этого ещё, только, не хватало… Похоже, он выбрал сегодня не ту жертву. Весь взвинченный и обозлённый от неудач, Тюльпан тотчас бросился ему вдогонку, надеясь схватить воришку, и как следует врезать ему по башке. Впрочем, пацан оказался далеко не промах и, легко маневрируя в плотной толпе, быстро уходил от своего преследователя. Конечно, догнать его было вполне возможно, вот только на эту погоню пришлось бы потратить слишком много времени. А там позади осталась Лела, которая без него могла легко потеряться в этом большом незнакомом городе. Вот она стоит в одиночестве на другом конце улицы и испуганно всматривается во все встречные лица, надеясь отыскать среди них своего исчезнувшего спутника. Злобно выругавшись, Тюльпан развернулся и двинулся обратно к ней. Немного успокаивало в этой ситуации лишь то, что воровать у него было совершенно нечего. Умные люди во время прогулок по Риму прячут всё ценное куда-нибудь подальше. На всякий случай, он всё же проверил свой карман. Как ни странно, внутри его что-то находилось… вот так фокус!.. Через мгновение пальцы уже извлекли наружу сложенный вчетверо листок бумаги. Короткий текст, всего в несколько предложений был написан красивым и ровным почерком:

«У меня есть информация о местонахождении Чёрного Лиса. Место встречи — Центральный городской Колизей. Пять часов вечера, тринадцатый ряд, восьмое место. Вам обоим нечего опасаться. Нам не нужна девушка. Только разговор».

Внизу ещё красовалась длинная и заковыристая подпись: «Твой друг и союзник».

Тюльпан дважды перечитал это странное послание. К тому времени, Лела уже отыскала его в толпе и теперь лишь молча стояла рядом, с удивлением рассматривая странную записку. Они переглянулись.

— Думаешь, это ловушка?

— Вряд ли, — Тюльпан задумчиво посмотрел сначала на девушку, а затем на перекрёсток улиц, за которым скрылся малолетний вор-карманник, — Оказывается, всё это время они следили за нами. Водили по городу, словно слепых котят. Если бы они хотели схватить тебя, то уже давно сделали бы это.

— И ты пойдёшь на встречу?

— Да. Мне сейчас нужна любая информация о судьбе учителя. Другого выхода просто нет. Нужно ещё поторопиться, чтобы к пяти успеть к Колизею. Времени осталось не так уж и много.

Путь по городу занял у них не более получаса. В конце даже осталось пару минут, чтобы кое-что обсудить. Тюльпан усадил девушку на скамейку и, присев рядом, бережно поправил на её голове сползший в сторону капюшон.

— Тебе снова придётся подождать меня снаружи. В случае засады, мне одному будет куда проще уйти из Колизея.

— Хорошо…

Лела, как обычно в таких ситуациях, выглядела слегка растерянной и напуганной.

— Никуда не отлучайся с этого места. Не с кем не разговаривай и, если можешь, постарайся не смотреть людям в глаза. Это настораживает. Будь осторожна. Здесь обычно ошивается немало всяких мошенников и ворюг. Веди себя неприметно. Не привлекай их внимание. В самом крайнем случае, зови на помощь городскую стражу.

Девушка едва заметно кивнула в ответ.

— Я надеюсь на тебя. Просто дождись меня здесь. И ещё… спасибо.

— За что?

— Желание начало исполняться…

— Я здесь не при чём. Это всё просто совпадение.

— Всё равно… спасибо. За то, что попыталась…

Сказав это, Тюльпан тут же развернулся и двинулся к Колизею. Через несколько секунд его силуэт полностью скрылся в проёме больших арочных дверей. Лела какое-то время смотрела ему вслед, а затем присела на ближайшую скамейку и, закрыв глаза, принялась сама про себя тихонько повторять всего две короткие фразы:

— Пускай у него всё получиться. Пускай у него всё будет хорошо…

Внутри Колизея к тому времени уже собралась огромная, разношерстная толпа народа. Людям нравились такие представления. Несмотря на то, что сейчас большинство горожан уже находились на центральной площади и ждали коронации, Колизей также не испытывал недостатка в зрителях. Десятки тысяч человек собрались здесь, чтобы посмотреть долгожданные бои и пощекотать нервы крупными ставками. На протяжении всей истории империи поединки гладиаторов, наверное, были самым любимым развлечением для жителей Рима. Даже Христианская церковь, несмотря на все усилия, в своё время так и не смогла добиться их запрета. Народ страстно требовал зрелищ, а кроме этого кое-кто из влиятельных людей города умудрялся зарабатывать на этом представлении весьма неплохие деньги.

Прочные каменные стены здесь, буквально, содрогались от криков, воплей и проклятий. Многие зрители к тому времени даже вскочили со скамеек и размахивали руками, подбадривая своих бойцов и осыпая насмешками их соперников. Ставки на каждого из них в совокупности достигали десятков тысяч сестерциев. Тут уже было не до шуток. Кое-где даже начались жаркие, азартные споры, плавно переходящие в яростный мордобой. Это никого не смущало. Немногочисленная охрана, защищающая знатных сеньоров, словно даже не замечала всю эту обезумевшую толпу. Да ещё мальчишки лет четырнадцати-шестнадцати, как ни в чём ни бывало, продолжали спокойно шнырять между рядами, предлагая зрителям; пиво, самогон, табак и опиум.

Войдя внутрь, Тюльпан почти мгновенно отыскал глазами свой тринадцатый ряд и восьмое место. Затем он с легкостью, словно нож сквозь масло, протиснулся через всю эту плотную, орущую толпу и уселся на скамейку. На арене тем временем начался новый бой. Два гладиатора, один со щитом и мечом, а второй — с огромным двуручным топором, резко сошлись в яростном поединке. Тысячи голосов ревели от возбуждения. Букмекеры принимали ставки. Проститутки и карманники профессиональным взглядом выискивали в толпе тех, у кого в кармане могли водиться лишние деньги. Всё как обычно. За тысячи лет прошедших со времён постройки Колизея, здесь почти ничего не изменилось. Эта арена, густо усыпанная мелким, речным песком, за многие века уже успела стать общей могилой для целой армии бойцов, без сожаления отдающих свои жизни ради потехи толпы.

— Я не помешаю?

Тюльпан резко обернулся. Рядом с ним на скамейке в чёрном плаще и широкополой шляпе сидел какой-то странный тип и с явным равнодушием наблюдал за боем на арене.

— Довольно любопытное место. Люди так увлечены поединком гладиаторов, что даже не замечают рядом с собой самого разыскиваемого человека во всей империи.

Рука юноши незаметно скользнула в карман, и пальцы крепко сжались на рукояти пистолета. Этот жест не ушёл от внимания незнакомца. В ответ он лишь криво усмехнулся.

— Не самый умный ход в данной ситуации.

— Чего ты от меня хочешь?

— Просто поговорить.

Тюльпан поднял глаза и теперь уже гораздо внимательней рассмотрел своего собеседника. На вид это был мужчина лет тридцати пяти. Рост немного выше среднего, худощавое телосложение, длинные чёрные волосы, бледная кожа и тонкие, аристократические черты лица. Самое странное, что в нём было — это его взгляд. Слегка презрительный и высокомерный. Он всё время смотрел в одну и ту же точку и вместе с тем, как будто, видел всё, что творилось вокруг.

— Для начала мне нужны ответы на некоторые вопросы.

Незнакомец спокойно кивнул.

— Вполне разумно.

— Как вы нашли меня?

— Следили от самой лавки посредника Соломона. Старый упрямый козёл долго не соглашался с нами «сотрудничать». Это было чем-то вроде ловушки. Мы знали, что ты рано или поздно там объявишься. Благодари судьбу, что об этом месте раньше нас не пронюхали твои настоящие враги.

— Что ты, вообще, знаешь о моих врагах?

— Что я знаю?.. За тобой одновременно охотятся Коготь Дракона и Меченосцы. Тебе сейчас не позавидуешь. На данный момент — это две наиболее крупные и влиятельные силы в империи. Они ведут друг с другом тайную, невидимую для всех войну. По сравнению с ней, все остальные интриги и конфликты в стране отходят на второй план.

Тюльпан повернулся и с удивлением посмотрел на говорившего.

— Орден «Коготь Дракона» исчез почти сто лет назад.

— Так думают почти все. Истинную же правду знает всего несколько человек в Европе. Очень долгое время они успешно скрывались от всего мира. Их агенты были повсюду; во всех сферах власти, в городских мэриях, в сенате, жандармерии, армии, и каждой крупной финансовой или промышленной компании. Мы даже не подозревали об их существовании. Тем временем, они копили силы и, как будто, готовились к чему-то важному. Вновь объявились они лишь после того, как был свергнут наш прежний император Иви Ленивый, и к власти пришёл Фалангус.

— Чего они, вообще, хотят?

— Отнять власть у меченосцев и как можно скорее выдворить их прочь с императорского дворца.

Тюльпан на мгновение задумался.

— Зачем «Когтю Дракона» вести борьбу с Меченосцами и их предводителем — драконокоронованным императором? Они, вроде как, должны служить общему хозяину.

— Хороший вопрос, — незнакомец едва заметно усмехнулся, — Очевидно, одна из этих двух сторон всего лишь незаконно присвоила себе имя Дракона — этого великого и благородного хранителя Римской Империи. Отличный, кстати, способ поднять себе популярность среди суеверного народа. Все факты указывают на то, что Фалангус не совсем тот, за кого себя выдаёт.

— Но если он не ставленник Дракона, и его цель — это не возрождение прежней великой Империи, чего он тогда вообще добивается?

— Об этом пока не знаю даже я. Его планы слишком запутанны и изощрённы. Это похоже на какую-то сложную, многоуровневую комбинацию в шахматной игре. Он захватил императорский дворец явно не для того, чтобы всего пару месяцев подержать власть в своих руках. За этим стоит нечто гораздо большее.

— Почему всего пару месяцев? — Тюльпан поднял глаза и вновь с удивлением покосился на своего собеседника, — По-моему, власть наместника сейчас прочнее, чем когда-либо.

— Фалангус со своими меченосцами очень сильно мешает жить не только Когтю Дракона и герцогам, но и всем крупным аристократам, промышленникам и финансистам. Они долго искали его слабое место, и их поиски, наконец, увенчались успехом. Сегодня всё и решится. Мой тебе совет; интересуйся немного политикой, если не хочешь и дальше быль всего лишь пешкой в чьей-то игре. Обязательно сходи через пару часов на коронацию. Увидишь кое-что интересное. Если наместник в очередной раз не выкинет какой-нибудь фокус, то ещё до захода солнца, его власти придёт конец. Кстати, если он проиграет, то и твоя жизнь тоже станет куда проще и спокойнее.

— Вот оно как, на самом деле…

Какое-то время Тюльпан неподвижно сидел на скамейке и, уставившись на арену, молча обдумывал услышанное. Произошло то, чего он больше всего опасался. Его угораздило оказаться в эпицентре борьбы между могущественными организациями, управляющими всей империей. Это тебе не стычки уличных торговцев опиумом. Всё гораздо серьёзнее. С одной стороны, свергнувшие прежнего императора, меченосцы, а с другой — древний культ драконопоклонников. Он остался один на один с сильнейшими в стране политическими группировками, имеющими в своём распоряжении огромные финансовые ресурсы, высококлассных спецов и широкую агентурную сеть. Есть ли у него шанс просто выйти живым из всей этой заварушки? Вряд ли… Если бы рядом был учитель, ему ещё можно было на что-то надеяться. Чёрный Лис, благодаря большому жизненному опыту и связям, чувствовал бы себя гораздо увереннее в такой ситуации. А без него Тюльпан, как и много лет назад, вдруг снова почувствовал себя лишь несмышлёным мальчишкой, оставшимся наедине со всем этим огромным, неизвестным, чуждым и враждебным миром. Ему сейчас, и правда, не позавидуешь. Такой вот, получается, невесёлый расклад…

Тем временем, толпа в Колизее вдруг в едином порыве взорвалась шквалом оглушительных эмоций. Гладиатор со щитом и мечом, до этого непрерывно отступавший под натиском своего соперника, каким-то чудом изловчился и воткнул свой клинок в живот нападавшего. Тот сразу упал на правое колено и какое-то время лишь безумно озирался по сторонам и хватал ртом воздух. Прошло ещё несколько мгновений и, под свист и насмешки зрителей, он с глухим стоном замертво рухнул лицом в песок. Возгласы одобрения тех, кто сделал верную ставку, и злобные проклятия проигравших продолжались ещё несколько минут. Тюльпан лишь мельком взглянул на арену, после чего снова обернулся к этому странному незнакомцу.

— У меня есть ещё несколько вопросов.

— Ну, разумеется.

— Как я понял, нас с учителем для последней операции нанял сам Фалангус или кто-то из его меченосцев?

— Верно. А ты не такой дурак, каким кажешься поначалу. Меченосцы завербовали вас и ещё как минимум три сотни римских призраков, чтобы найти и в случае опасности — уничтожить один весьма ценный объект, о котором ты знаешь гораздо больше меня. Похоже, на тот момент они ещё и сами не имели ясного представления о том, что и где им нужно искать. Поэтому они просто разбили столицу и прилегающую к ней императорскую область на множество секторов и отправили вас исследовать эту территорию. Так уж получилось, что тебе тогда «повезло» больше чем остальным.

— В таком случае, у кого я отбил этот объект в Аридиане?

— У Когтя Дракона, разумеется.

— Выходит, это они преследовали нас по пути из города, и они захватили Чёрного Лиса?

— Не совсем так. Твоего учителя взяли мы…

Услышав это, Тюльпан от неожиданности вздрогнул, и его рука снова инстинктивно сжалась на рукояти пистолета.

— Кто вы вообще такие, чёрт побери?..

— Некая третья сила, у которой есть свои интересы в этой борьбе.

— Вы служите одному из великих герцогов или иностранному правителю?

— Тебе это знать вовсе не обязательно и к тому же весьма опасно.

— Но вам, как я понял, тоже нужна девушка?

— Ах, девушка… — незнакомец поднял вверх правую ладонь и несколько секунд любовался своими тонкими, холёными пальцами, — Наконец-то мы стали называть вещи своими именами. Я как раз подумал, что говорить о ней, как о «объекте», было бы не слишком вежливо. Уж не та ли это самая девушка, что прямо сейчас сидит на скамейке у входа в Колизей и дожидается твоего возвращения? Какое милое, наивное и совершенно безобидное существо. Мне просто интересно, какова лично её роль в этом странном противостоянии меченосцев и Когтя Дракона? Какую она может представлять ценность для обеих сторон, если на её поиски были брошены сотни самых лучших спецов со всего Рима?

Тюльпан в ответ лишь пожал плечами.

— Я не знаю…

— Врёшь, ты всё. Уж я то умею различать любой обман. Поверь, мы всё равно, рано или поздно узнаем правду.

— Ты всё ещё не ответил на мой вопрос, — Тюльпан по-прежнему крепко держал палец на спусковом курке своего пистолета, — Вы затеяли всё это ради неё? Вы похитили учителя, чтобы затем обменять его на девушку?

— Нет, — незнакомец взглянул на правую руку юноши, сжимающую в кармане оружие, и тотчас кисло усмехнулся, — На данный момент, девушка нас совершенно не интересует.

— Тогда чего вам вообще от нас нужно?

— Нам нужен ты.

Похоже, такой ответ Тюльпан ожидал услышать меньше всего. Какое-то время он выглядел полностью растерянным и сбитым с толку.

— И, что… если не секрет… вы от меня хотите?

— Хотим, чтобы в отчаянии ты случайно не натворил глупостей. Вот, возьми, — незнакомец протянул Тюльпану сложенный вчетверо лист бумаги, — Внимательно прочти это и тут же уничтожь. Будет очень печально, если это попадёт не в те руки. Думаю, ты и сам понимаешь, что теперь жизнь Чёрного Лиса зависит только от тебя самого.

— Если я выполню всё, что там написано, где гарантии, что вы сразу освободите учителя, а не прикончите нас обоих, как лишних свидетелей?

— Никаких гарантий. Тебе придётся надеяться исключительно на нашу честность и благородство. Ничего личного. Таковы уж правила этой игры.

Тюльпан едва заметно кивнул. Передав записку, незнакомец даже не соизволил попрощаться. Просто поднялся со скамейки, поправил на голове чуть съехавшую шляпу и неторопливо направился к выходу.

— Я ещё хотел спросить, напоследок… — юноша поднял голову и на несколько мгновений встретился взглядом с этим своим странным собеседником, — В своём прошлом письме ты подписался, как друг и союзник. Это что — просто такая дурацкая шутка?

— Придёт время, и ты сам всё узнаешь. Ты пока ещё просто не готов услышать всю правду. Если хочешь, могу дать тебе, напоследок, один очень хороший совет. Не будь пешкой в чужой игре. Внимательно изучай своего соперника. Постарайся узнать о нём, как можно больше и тогда, может быть, ты сможешь предугадать его следующий ход. Игра пошло по крупному. Всё гораздо сложнее и серьёзнее, чем ты себе представляешь. Ставки слишком высоки. Дуракам и трусам здесь не место.

Сказав это, незнакомец развернулся и неторопливо направился к выходу. Тюльпан ещё какое-то время, не отрываясь, смотрел ему вслед. После этого достал из кармана и внимательно осмотрел только что полученную им записку. Его взгляд почти мгновенно пробежал всего по нескольким коротким строчкам. Он сразу же узнал почерк своего учителя. Следом находилась короткая инструкция, написанная уже другим человеком.

Вот, значит, чего они от него хотят? На душе вдруг стало так подло и мерзко. Несколько минут Тюльпан пытался собраться с мыслями. Глаза отрешённо смотрели в одну точку, а пальцы остервенело рвали на части злополучное письмо. Теперь всё только ещё больше запуталось. Проклятый, безумный мир! Кто же они, на самом деле, такие? Что ещё за «третья сила», имеющая свои интересы в этой войне меченосцев и Когтя Дракона? И всё-таки, в чём-то этот бледнолицый тип в шляпе был прав. Ему теперь уже просто необходимо докопаться до истины. Он должен, как следует, узнать своих врагов. Он не может и дальше себе позволить быть всего лишь пешкой в этой чужой игре.

В это самое время Лела в одиночестве сидела на скамейке и с тревогой смотрела на широко распахнутые ворота Колизея. Тюльпан явно задерживался. Встреча с этими странными людьми длилась уже не меньше получаса. Что-то здесь не так. Девушка уже начала всерьёз волноваться, когда вдруг прямо перед ней возникло две высокие, массивные фигуры. Она сразу подумала о мошенниках и ворах, но затем, разглядев на них блестящие кирасы и шлемы городской стражи, вздохнула с облегчением. Стражники переглянулись и, оскалив свои жёлтые, гнилые зубы, одновременно зашлись громким и протяжным смехом. Что-то в них было не так. Это заметила даже Лела, совершенно не знакомая с порядками и нравами этого города и этого мира. Они даже внешне сильно отличались от тех жителей Италии, которых ей до этого приходилось видеть. Светлые, прямые волосы и зелёные глаза были большой редкостью среди потомков древних римлян. К тому же их речь, на слух, была просто ужасна. Как будто они взялись изучать Новолатынь всего несколько месяцев назад.

— Гы-гы-гы… Что это делать такой красивый, белокурый девушка в этот грязный и дурацкий место?

Лела вздрогнула и испуганно попятилась назад.

— Кто вы, вообще, такие?

Стражники ещё раз переглянулись и через мгновение вновь громко и вызывающе рассмеялись.

— Какой глупый вопрос. Мы городская стража. Братья Ганз и Фриц. Ещё совсем недавно мы оба сидеть в тюрьма, а уже сегодня мы ходить по улицам и отнимать деньги у всякий бездельник и уличный торгаш. Сто лет пускай живёт император Фалангус, который подарить нам свобода и такой хороший, прибыльный работа.

Быстро сообразив, что от этой компании ей не стоит ждать ничего хорошего, Лела поднялась со скамейки и бросилась, было, прочь с этого места. Впрочем, она даже не успела сделать и шага, как один из стражников прямо на ходу поймал её за руку и с силой сжал запястье.

— Никуда не нужно уходить, глупый ты дура! Мы хотеть вместе идти развлекаться, а затем по очереди долго любить тебя…

Стражник, очевидно, хотел сказать ещё что-то, но вместо этого почему-то просто застыл словно статуя. Неподвижно стоял на одном месте с лицом искажённым от боли. Через мгновение Лела увидела за его спиной Тюльпана, который крепко сжимает пальцами какую-то болевую точку прямо у него на шее. Два глухих удара и братья Ганз и Фриц тотчас отправились в тяжёлый нокаут. Лишь только их стальные, блестящие шлемы со звоном покатились вниз по гладкой каменной мостовой. После этого юноша резко схватил руку своей спутницы и с силой потянул её за собой.

— Скорее уходим отсюда.

— За нами снова следят?

— Вряд ли. Просто нам лучше быть подальше от этих двоих, пока они не очнулись и не стали звать на помощь своих друзей.

Лела послушно побежала следом. Лишь на одно мгновение она обернулась назад и ещё раз мельком взглянула на этих двух братьев, лежащих без чувств прямо посреди дороги.

— Эти стражники… на самом деле, это какие-то иностранцы-уголовники.

— Я уже заметил. Что-то очень странное в последнее время происходит в этом городе…

Лела вдруг резко остановилась и, подняв голову, с тревогой посмотрела на своего спутника.

— Там в Колизее ты получил ответы на нужные вопросы?

— Да.

— Значит, ты скоро обменяешь меня на своего учителя?

— Нет.

Лела в ответ просто благодарно улыбнулась. Казалось, её большие, голубые глаза в тот миг просто засияли от радости и облегчения. Тюльпан лишь мельком взглянул на неё и тут же неловко отвёл взгляд в сторону. После этого подошёл к краю тротуара и взмахом руки остановил посреди улицы какую-то старую, разбитую карету. Уплатив деньги возничему, он попросил поскорей отвезти их обоих прямиком к центральной городской площади. Это было странно. Оказавшись внутри, Лела подняла глаза и с удивлением посмотрела на своего спутника. События, похоже, начали развиваться слишком быстро и непредсказуемо. Это явно выбивало её из привычного равновесия и заставляло изрядно волноваться.

— Ты ведь от меня ничего не скрываешь?

— Нет… что ты…

— Тогда куда мы сейчас направляемся?

— Прямиком на коронацию нашего нового императора. Вот, увидишь… будет очень интересно…

И хотя расстояние до площади было всего несколько километров, поездка заняла у них около получаса. Уличное движение в этот день оказалось слишком плотным и интенсивным. Ближе к императорскому дворцу им и вовсе пришлось оставить карету и дальше идти пешком. Бесконечная людская толпа до отказа заполонила собой не только саму центральную площадь, но и все ближайшие улицы. Это было просто невероятно. Похоже, весь Рим собрался здесь, чтобы увидеть коронацию нового императора. Народу было даже больше, чем во время недавнего неудавшегося восстания. А ещё вокруг было полно городской стражи. Тюльпан на ходу оборачивался и с удивлением всматривался в их лица. Это было странно… Большинство из них явно были иностранцами. Светловолосые и голубоглазые жители Северной и Восточной Европы, а также смуглые потомки иммигрантов из Ближнего Востока. Они стояли небольшими группами по десять-пятнадцать человек и громко переговаривались о чём-то на своих непонятных языках.

Толпа ближе к площади становилась всё плотнее и плотнее. Во время пути, Тюльпану уже приходилось одной рукой бойко расталкивать в стороны зазевавшихся горожан, а второй — крепко сжимать запястье своей спутницы. Он всерьёз опасался, как бы не потерять её прямо посреди всего этого огромного человеческого водоворота. Лела послушно шла следом, время от времени, поднимая глаза и глупо озираясь по сторонам. Она выглядела крайне растерянной. Она, как будто, задыхалась, плотно зажатая со всех сторон тысячами незнакомых людей. Для девушки, которая почти всю свою жизнь провела в маленьком, отдалённом монастыре, всё это казалось чем-то совершенно невероятным. От множества лиц, мелькавших рядом, у неё даже слегка кружилась голова, и темнело в глазах. Когда они, наконец, подобрались ближе к центру площади и остановились, Лела перевела дыхание и едва заметно дёрнула своего спутника за рукав.

— Ты ещё ничего не говорил о том, что произошло в Колизее. Теперь ты хотя бы знаешь, кто наш враг?

— Коготь Дракона и меченосцы… Потом как-нибудь расскажу тебе всё поподробнее. А теперь — внимательно смотри, — Тюльпан поднял вверх правую руку и указал пальцем в сторону императорского дворца, — Скоро ты увидишь человека, которого нам стоит опасаться больше всех остальных. Это он нанял меня и сотни других призраков, чтобы найти тебя в Аридиане. Это его люди до сих пор преследуют нас. Самый странный правитель империи, за последние сто лет. Если сегодня власти Фалангуса придёт конец, то и наша с тобой жизнь значительно облегчится.

Тем временем, вдали на длинном и массивном балконе резиденции правителя уже собрались такие влиятельные политические фигуры империи, как: премьер-министр, римский кардинал, глава сената и мэр столицы. Не хватало, пожалуй, лишь пятёрки великих герцогов. Все они, очевидно, предпочли остаться в своих провинциях и следить за происходящим исключительно при помощи многочисленных агентов. Впрочем, их отсутствие теперь уже мало кого волновало. В этот день люди на площади желали видеть лишь истинного правителя и спасителя империи. Того, с чьим именем они связывали лучшее будущее для своего государства. Того, кого сам Дракон впервые за сто лет назначил своим наместником на земле. Поистине, слово «драконокоронованный» имело какой-то мистический и чарующий смысл для всей этой страны. Благодаря этому, народ был готов с радостью простить своему правителю и его новые высокие налоги, и его деспотизм, и его странные указы, вроде роспуска прежней городской стражи. Дракон не может ошибиться в выборе своего наместника. Тысячи глаз в эти мгновения, не отрываясь, с искренней надеждой смотрели в одну точку. Времени было — почти восемь часов вечера. Народ на площади находился в состоянии какого-то странного, неописуемого возбуждения. Где-то неподалёку от дворца торжественно играл оркестр. Толпа замерла в ожидании. Толпа неистово жаждала увидеть, наконец, своего нового императора.

И он явился… Как раз в то самое мгновение, когда часы на старой городской башне пробили восемь. Уверенной, твёрдой походкой, в сопровождении двух меченосцев Фалангус вышел на балкон и своим властным, гипнотизирующим взглядом окинул заполненную людьми площадь. В тот же миг умолк оркестр, а следом за ним, как будто по приказу, в толпе прекратился любой шепот и движение. Десятки тысяч глаз, полных надежды и восхищения, не отрываясь, смотрели на своего правителя. Удивительно, что ещё совсем недавно эта самая толпа размахивала здесь руками и требовала его смерти. Одно лишь слово «драконокоронованный» тогда спасло его положение и в корне изменило всю политическую обстановку. Теперь эти самые люди уже впали в другую крайность и до умопомрачения боготворили и восхищались своим новым правителем. Фалангус умел в нужное время сделать правильный ход. И он умел добиться большого эффекта при каждом своём появлении перед народом. Теперь, во время коронации он выглядел как-то особенно величественно. Ни много, ни мало — сам защитник и освободитель некогда великого народа, ныне униженного и глубоко погрязшего во внутренних распрях, коррупции и преступности. Высокий рост, атлетическое сложение, волевые черты лица и длинные чёрные волосы лишь удачно довершали образ настоящего римского героя. Его яркая, сильная личность так удачно соответствовала легендарной должности драонокоронованного правителя. Возможно, именно такими и были настоящие древние римские императоры, в своё время возвысившие страну над всем остальным миром.

Тем временем, народ внизу с нетерпением ждал выступления Фалангуса. Он специально выдержал паузу в несколько минут, довёл тем самым толпу до нужного «пикового» состояния, а затем резко шагнул вперёд и поднял вверх согнутую в локте, правую руку.

— Друзья мои, прежняя история завершилась! Мы с вами, являемся свидетелями рождения новой, великой и процветающей Римской Империи!..

Над площадью повисла какая-то неестественная, мёртвая тишина. Люди внизу, затаив дыхание, слушали этого человека, боясь пропустить даже одно-единственное слово. Он ещё долго говорил им о будущем их страны, о единстве, о новых реформах, сильной императорской власти и сложной внешнеполитической обстановке. Серьёзные и важные вещи он умудрялся излагать простым и понятным для всех языком. Вся эта речь длилась примерно около получаса. Когда он, наконец, закончил, внизу вновь торжественно заиграл оркестр и на балконе с золотой короной в руках появился главный императорский казначей. Здесь, в отличие от всех остальных государств Европы, именно ему, а не кардиналам и епископам была поручена эта невероятно важная и почётная часть церемонии. Казначей подошёл вплотную к своему правителю, но вместо того, чтобы сразу водрузить на его голову корону, зачем-то вдруг остановился и принялся внимательно смотреть на небеса. Через секунду вся многочисленная толпа на площади последовала его примеру.

Такое поведение тысяч людей поначалу могло показаться довольно странным. Впрочем, всё это было лишь одним из эпизодов грандиозного спектакля, поставленного и срежиссированного герцогом Сайрусом — главой дома Адриапитосов. Старый грек-интриган успел хорошо подготовиться к такому представлению. Благодаря принадлежащим ему столичным газетам, а также уличным ораторам и базарным сплетникам, весь Рим уже давно знал, чем эта коронация должна была отличаться от всех предыдущих. Драконокоронованный правитель, в отличие от правителя обычного, должен был прямо во время церемонии получить одобрение на трон от самого Дракона. Всего одна короткая фраза — «Это мой император» на протяжении почти всей истории давала право на абсолютную власть в этой стране. Сегодня эти слова должны были прозвучать вновь. Впервые за сотню лет. Именно этим и объяснялась причина столь огромного столпотворения на центральной площади. Каждый хотел прикоснуться к вершившейся истории. И каждый хотел лично услышать голос легендарного покровителя заступника Римской Империи, который, наконец, очнулся после долгой спячки и вновь вернулся к своему народу.

Тысячи глаз с трепетом взирали в небеса, словно надеясь разглядеть среди облаков смутные очертания своего великого божества. Это было похоже на какое-то массовое безумие. Лишь только городская стража продолжала вести себя спокойно и непринуждённо. Для иностранных наёмников вся эта истерия с, уснувшим и вновь вернувшимся через сто лет, Драконом была не более чем — дурацким суеверием. Что-то вроде идолопоклонничества жителей Африки или индейцев Новой Англии.

— Что происходит? — Лела удивлённо озиралась по сторонам, не в состоянии объяснить причину столь странного поведения толпы, — Чего ждут все эти люди?

— Все ждут появления Дракон, — Стоящий рядом, Тюльпан лишь на мгновение оторвал взгляд от неба и взглянул на свою спутницу, — Ему достаточно произнести лишь одну короткую фразу, и его наместник на Земле автоматически становится самым могущественным человеком во всей империи.

— Но кто такой этот Дракон?

— Потом объясню. Сейчас пока не до этого…

Между тем часы на старой городской башне неумолимо отсчитывали минуту за минутой. Дракон молчал. По рядам горожан прошёл тихий, настороженный шепот. Люди на площади пожимали плечами и всё чаще искоса поглядывали на своего новоявленного императора. Времени прошло уже более чем достаточно, а никто пока не услышал в своей голове никаких голосов. Толпа недоумевала. Постепенно среди собравшихся начали появляться те, кто начал подозревать во всём этом всего лишь лживую и нечестную игру. Подозрения эти росли с каждой новой минутой. Прошло ещё немного времени, и среди толпы, то тут то там, начали появляться первые признаки недовольства. Странно, но Фалангус в этой ситуации продолжал оставаться спокойным и невозмутимым. Как будто, он был готов к такому развитию событий. Поначалу он лишь отстранённо наблюдал за всем происходящим. И лишь когда толпа начала потихоньку закипать, когда воздух над площадью огласился яростными криками и протяжным свистом, новый император резко шагнул вперёд, ухватился руками за перила балкона и гневно осмотрел своих недовольных поданных.

— Теперь вы, наконец, узнали всю правду! Ваш Дракон мёртв уже очень много лет назад! Забудьте о нём. Отныне народ Римской Империи должен рассчитывать только на собственные силы. После сотни лет упадка и загнивания нам необходима мощная и решительная власть, а не очередной продажный император-марионетка. Для нас это единственный способ выжить и сохранить своё государство! С этой самой минуты я ввожу в городе военное положение. Любые собрания и протесты будут объявлены вне закона, а их участники предстанут перед судом за государственную измену. Придёт время, и вы сами поймёте, почему я вынужден был так действовать. Соблюдайте спокойствие, граждане. Расходитесь все по домам. Коронация окончена…

Услышав такое, народ на площади поначалу просто оцепенел. Это был шок. Конечно, все уже давно привыкли, что императоры и высокопоставленные чиновники никогда не были до конца честны со своим народом. Это даже считалось своеобразной нормой в ведении политики. Для столичных нравов, вполне обычное и естественное явление. Но такой наглой и бесстыжей лжи ещё никогда не было в римской истории. Публичное оскорбление целой нации. Это было просто немыслимо. Нынешний император посмел посягнуть на самое святое. Он просто-напросто грязно использовал в собственных целях самую великую, светлую и чистую римскую легенду. Здесь такое не прощалось. Недавний герой с непререкаемым авторитетом в один миг превратился для всех в мерзкого выродка и святотатца. Тысячи глоток теперь выкрикивали проклятия в его адрес, и тысячи рук с крепко сжатыми кулаками взметнулись вверх в едином порыве. Народ негодовал. Народ требовал мести и крови.

Впрочем, Фалангус был готов даже к такому исходу. К тому времени он уже имел в своём распоряжении нечто, что могло обуздать даже эту разбушевавшуюся людскую массу. Новая городская стража находилась прямо под рукой и только ждала момента, чтобы поскорей ввязаться в драку с этими глупыми бунтовщиками. Ставка на иностранных наёмников, в этой ситуации, оказалась весьма удачной. Прежняя городская стража, набранная из местных миттелей, при таком раскладе, могла запросто перейти на сторону восставших. Эти новые, в отличие от них, были напрочь лишены такого серьёзного недостатка. В их верности можно было даже не сомневаться. Для безработных иностранных моряков, мелких контрабандистов, уголовников и пьяниц оскорбление памяти римского Дракона было всего лишь пустым звуком. Гораздо важнее для всей этой своры было то, что новый император подобрал их на улицах, вытащил из тюрем и обеспечил непыльной, денежной работёнкой.

Стальные кирасы к тому времени уже окружили площадь, полностью перекрыв оттуда все возможные входы и выходы. Взмах руки хозяина, и десять тысяч этих цепных псов одновременно бросились в бой. Всё произошло слишком быстро и неожиданно. Никаких попыток уладить дело мирным путём. Никаких переговоров и последних предупреждений. В каком-то смысле, это был вполне разумный ход. Толпа пока ещё не успела осознать себя как единое целое. Люди на площади ещё, как следует, не зарядились тем всеобщим, массовым азартом, что способен превращать мирных горожан в бесстрашных и безрассудных бойцов. У этой огромной человеческой лавины так и не хватило сил и отваги, чтобы начать крошить и сметать всё на своём пути. Она дрогнула. Если бы городская стража вступила в бой на пятнадцать минут позже, всё могло обернуться совсем по-другому. Фалангус и здесь оказался на шаг впереди своих соперников. Вспыхнувшее перед его дворцом, восстание было задавлено ещё в самом зародыше.

На площади началась паника. Стражники врывались в толпу и жёстко избивали всех подряд прикладами мушкетов. Кое-кого они тут же вязали верёвками и словно поленья грузили в, стянутые к центру города, сотни крестьянских телег. Оттуда их затем развозили прямиком по ближайшим столичным тюрьмам. Никто почти и не пытался дать им отпор. Если где-то возникали хоть малейшие признаки сопротивления, новая стража тотчас, не раздумывая, пускала в ход сабли и штыки. Кое-где даже слышался протяжный грохот от залпов десятков мушкетов. В центре площади возникла ужасная давка. Перепуганные бунтовщики в панике разбегались в разные стороны. Под их ногами десятками гибли другие горожане.

Быстро сообразив, что ситуация вокруг складывается довольно опасная, Тюльпан без промедления схватил Лелу за руку и с силой потянул за собой. Нужно было как можно скорее покинуть центр города. Его спутница, правда, во время пути ещё умудрялась всячески тормозить движение. Она часто останавливалась и, раскрыв от удивления глаза, глупо озиралась по сторонам.

— Что происходит?.. Что происходит?..

— А ты, как будто, сама не видишь? Наш новый император явно не желает расставаться со своей властью.

— И, что нам теперь делать?

— Уносить отсюда ноги. И чем скорее, тем лучше.

В восточной части площади и примыкающей к ней улице Юлия Цезаря было относительно спокойно и безопасно. Никаких драк и массовых беспорядков. Народ огромной массой покидал место кровавой коронации. Стража им почти не препятствовала. Возможно, к тому времени они уже получили приказ прекратить избивать и вязать всех подряд. У городского управления, наверное, просто закончились повозки для транспортировки арестантов и свободные места в тюрьмах. Две дюжины стражников стояли на тротуаре и лишь спокойно наблюдали за этой плотной массой перепуганных людей, спешно покидающих площадь. Время от времени они, правда, выхватывали из толпы кого-то, кто казался им особо подозрительным, крутили ему руки и укладывали, мордой в асфальт.

Когда Тюльпан и Лела оказались неподалёку, юноша обернулся и едва заметно сжал своей рукой ладонь девушки.

— Постарайся не привлекать внимание этих отморозков. Веди себя, как обычная горожанка. Не озирайся по сторонам, не показывай своё лицо и не смотри им в глаза… чёрт, побери!

Было уже слишком поздно. Лела к тому времени, чисто инстинктивно подняла голову и встретилась взглядом с одним из стражников. Тот, как будто, сразу переменился в лице. Затем внимательно осмотрел беглянку и, толкнув в бок своего напарника, указал пальцем в её сторону. То ли девушка, по его мнению, сильно отличалась от всех остальных, то ли он просто узнал её по портретам, расклеенным по всему городу.

— Ну, вот и попались…

Лела остановилась и виновато опустила глаза. Несмышлёное и наивное существо. Словно глупый деревенский ребёнок, первый раз в жизни оказавшийся в большом и опасном городе.

— Извини. Я сама не знаю, как это получилось. Если хочешь, я использую свои способности, чтобы уйти от стражи.

— Ну, уж нет, — Тюльпан резко обернулся и раздражённо покачал головой, — Лучше побереги свои силы. С этим я и сам справлюсь.

Сказав это, юноша с силой толкнул шедшего впереди здоровенного, жирного борова в сером плаще. На самом деле, это был даже не пинок, а несколько быстрых и скрытых ударов. Сначала в спину, а затем по внутренней связке колена и чуть выше локтя. Никто, ничего и не заметил. Вот только человек этот вдруг неожиданно полетел вперёд, громко ругаясь и размахивая на ходу руками. Со стороны могло показаться, что он просто решил напасть на стражников. Они, кстати, тоже так подумали. Удар прикладом в лицо, и здоровяк как подкошенный рухнул прямо на каменную мостовую. После этого несколько стальных кирас окружили его со всех сторон и принялись остервенело избивать ногами. Пока они занимались столь важным и увлекательным делом, Тюльпан схватил Лелу за плечи и, прячась за спинами других людей, незаметно прошмыгнул пост стражи. Когда они, наконец, оказались на безопасном расстоянии, девушка обернулась и с горечью посмотрела на, лежащего посреди дороги, избитого беднягу.

— Зачем ты это сделал?

— Ты хотела сама оказаться на его месте?

— Нет… но можно было найти какой-то другой выход.

— Выход был… самим перебить всех стражников или просто сдаться в плен. Что тебе больше подходит?

Лела промолчала. Напоследок, ещё раз обернулась назад и нахмурила губки. Тюльпан в ответ усмехнулся, а затем взял девушку за руку и с силой потянул за собой. По пути ещё про себя подумал: «Вот, нашлась святоша на мою голову. Лучше бы поблагодарила. Уже который спасаю её от всяких отморозков».

Какое-то время они шли молча. Только крепко держались за руки, чтобы не потерять друг друга посреди всей этой бегущёй перепуганной толпы. Дальше улица поднималась на холм. Один из семи великих римских холмов с массивным зданием городского налогового управления на вершине. Добравшись туда, Тюльпан остановился и посмотрел назад. Площадь отсюда была видна, как на ладони. Теперь она почти опустела. Кое-где ещё, правда, продолжались мелкие стычки. Последние очаги уже второго в этом месяце неудавшегося восстания. Странные какие-то времена настали. Вряд ли городу и всей империи стоит ждать чего-то хорошего от этого нового правителя. Слишком это странный и непредсказуемый игрок, действия которого почти невозможно просчитать наперёд. Лично его победа Фалангуса также весьма озадачила. Теперь спасти учителя будет куда сложнее. После подавления восстания, меченосцы наверняка бросят все свои силы исключительно на поиски странной девушки из врат и её спутника.

Несколько секунд Тюльпан думал о чём-то своём. Лела стояла рядом и задумчиво смотрела на раскинувшуюся у её ног столицу этой чуждой и незнакомой страны. Красный диск солнца медленно уходил за горизонт. На город опускались долгие осенние сумерки.

— Смотри туда, — юноша вдруг поднял руку и указал пальцем куда-то вдаль, — Вот он — наш Дракон. Учитель часто говорил, что это единственное, что осталось у нашего народа от великого прошлого. Тот, кто никогда не лгал и не предавал свою империю.

Девушка проследила за его пальцем. Там на площади она сразу и заметила статую из-за своего невысокого роста. Отлитое из бронзы, исполинское существо, расправившее крылья и словно готовое в любой момент оторваться от земли и вспарить к небесам. Само олицетворение силы, многовековой мудрости и справедливости.

— Мне знаком этот силуэт… — увидев его, девушка вдруг замерла от неожиданности. Лицо её почему-то сразу побледнело, а по пальцам пробежала мелкая, предательская дрожь, — Мне страшно… Глупый и несчастный народ…

— Что случилось? — Тюльпан с тревогой посмотрел на Лелу и с силой дёрнул её за руку. Напрасно. В эти мгновения она, казалось, совершенно не замечает своего спутника.

— Что он здесь делает?.. Как такое может быть?.. Глупый и несчастный народ… Как вы можете поклоняться этому чудовищу?..

На следующий день, все римские газеты вышли с примерно одинаковыми заголовками: «Вчера на центральной площади столицы был торжественно коронован новый император Римской Империи Фалангус. На церемонии присутствовали: мэр города, премьер-министр, римский кардинал, председатель сената и другие высокопоставленные гости». И на этом всё. Больше не слова о политике. Никаких, там, подробностей или комментариев. Ничего о Драконе и драконокоронованном правителе, который на самом деле оказался не совсем драконокоронованным. Ничего о массовых беспорядках, столкновениях бунтовщиков со стражей, семидесяти четырёх погибших и сотнях раненных. Прямо таки, само воплощение политкорректности и беспристрастного нейтралитета.

Вообще-то в этой ситуации понять владельцев и редакторов газет было несложно. Они молчали, потому что боялись. Никто не хотел ссориться с новым императором. Это было слишком опасно. Все уже давно знали, как Фалангус поступает со своими политическими оппонентами. Ночной стук в дверь, арест, короткий бутафорский суд, конфискация имущества и длительный срок за решёткой в весёлой компании убийц и городских отбросов.

С другой стороны, всячески восхвалять тирана и узурпатора при данном раскладе было не менее опасно. Ещё неизвестно, сколько он вообще продержится на римском троне. Власть Фалангуса теперь, буквально, висела на волоске. Блестяще подавив восстание, он лишь на какое-то время отсрочил свою неминуемую погибель. После всенародного развенчания мифа о драконоизбранности нынешнего правителя, ничто уже больше не сможет остановить великих герцогов от открытого выступления против этого самозванца. А когда в императорском дворце, наконец, появится новый хозяин, то он может вместе с Фалангусом упрятать куда подальше и всех его сторонников и подхалимов. Поэтому для тех, кто жил в Риме или вёл там какие-то серьёзные дела, разумнее всего было сохранять полный нейтралитет. Так, кстати, почти все и поступили.

Совсем по-другому обстояли дела в провинциях. Местные владельцы газет могли здесь не опасаться за свою шкуру. Они находились под защитой своих герцогов, армия каждого из которых многократно превосходила императорскую городскую стражу. Естественно, когда весть о случившемся, наконец, докатилась до городов, контролируемых великими домами, там поднялся очень большой шум. «Палач и самозванец на императорском троне!», «Обман, потрясший всю империю!», «Величайшее святотатство в истории Рима!!!». Складывалось впечатление, что кто-то специально накалял и без того взрывоопасную обстановку. Специально будоражил народ в провинциях и подталкивал герцогов на решительные действия против нового императора. Было пока неизвестно, кто стоял за кулисами и руководил всем этим грандиозным спектаклем. Впрочем, кем бы он ни был, он явно хорошо знал своё дело. Ситуация в империи с каждым днём становилась всё напряжённее. Всё чаще и чаще в выступлениях уличных ораторов и видных политиков, звучали слова о праведной мести и наказании самозванца. Страна негодовала. В воздухе вот-вот должно было запахнуть жаренным.

Милан. Северная Италия. Владения дома Кардини. Несколько дней спустя.
Большой индустриальный город, застроенный одинаковыми шести и семиэтажными зданиями. Сотни заводских труб, тянувшихся вверх и извергающих в воздух тонны едкого, чёрного дыма. Прямые, широкие улицы, с бесконечным потоком паромобилей и паробусов. Непрерывный городской шум, рёв двигателей и свист клаксонов. Плотный людской поток на тротуарах. Десятки огромных грузовых дирижаблей, медленно летящих над головой и, время от времени, закрывающих собой солнце. Город был чем-то похож на один сплошной гигантский паровой двигатель, яростно ревущий, стучащий клапанами и шестернями и пожирающий ежедневно составы каменного угля. Местные ткацкие фабрики и заводы работали здесь круглые сутки, после чего товары, произведённые здесь, грузились в огромные и длинные товарные поезда и развозились по всей Европе и Ближнему Востоку. Милан был богатым и современным промышленным полисом. Почти таким же, как Гамбург, Лондон или Санкт Петербург. Иностранцы ещё часто любили повторять, что это единственный европейский город во всей Римской Империи. Они говорили правду. Никаких разбитых крестьянских телег на дорогах. Никаких назойливых попрошаек, напёрсточников или уличных музыкантов. Никаких дешёвых проституток за пределами борделей. Никаких скоплений уличных банд или торговцев опиумом, при свете дня во всё горло расхваливающих свой товар. Городская стража, в отличие от Рима, здесь явно занималась своим делом, вместо того, чтобы беспробудно пьянствовать в кабаках и открыто вымогать жалкие гроши у рыночных торговцев или мелких лавочников.

Своим нынешним порядком и благополучием Милан был обязан только одному человеку. Тому, кто находился в этом городе выше всех, как в переносном, так и в самом прямом смысле. Тот, чьё жилище и рабочий кабинет были расположены на самом верхнем этаже высокой башни-шпиля, построенной в центре делового района. Снизу прохожим ещё часто казалось, что крыша здания упирается в сами облака. Выше всех жилых зданий, выше заводских труб и даже выше, летящих по небу, дирижаблей. Во всём этом, так отчётливо, чувствовалось что-то загадочное и чарующее. Человек, живущий там наверху, был явно не такой как все они. Только он один мог позволить себе столь дорогие и необычные апартаменты. Ему просто нравилось иногда стоять у окна и смотреть сверху на свои владения. Люди казались отсюда такими маленькими и никчемными. Он был здесь хозяином всего и вся. Это был его собственный город. Город самого могущественного и влиятельного человека во всей Римской Империи.

Великий герцог Лектор Кардини был мужчиной лет пятидесяти. Маленький рост, худощавое телосложение. Зачёсанные назад длинные, седые волосы. Сжатые в презрительной гримасе губы и холодный, высокомерный блеск в бесцветных глазах. Внешность явно не самая яркая и героическая. Впрочем, всё это никоим образом не помешало Лектору стать человеком, который на протяжении вот уже восемнадцати лет управлял империей из-за спины Иви Ленивого. Вся его жизнь была чем-то вроде длинной лестницы к власти, увенчанной скользкими, тернистыми ступенями, каждая из которых таила в себе множество ловушек и опасностей. Этот путь для него был единственным, на что стоило тратить силы и годы. Всё остальное вторично. Лектор даже не имел собственной семьи, из-за чего многие злые языки во всех частях империи шепотом говорили о его половой слабости или нетрадиционной сексуальной ориентации.

Первый и единственный раз Лектор был женат двадцать пять лет назад, по требованию своего отца Нарроса Кардини. Для того брак сына был лишь возможностью укрепить отношения с могущественным в те времена, соседним домом Марганиусов. Впрочем, после его быстрой и неожиданной для всех кончины, Лектор сразу сменил приоритеты во внешней политике. Дом Марганиусов всегда был для Кардини словно та кость в горле. Слишком много спорных вопросов и спорных территорий. Впрочем, к открытому противостоянию Лектор тогда ещё не был готов. Он вообще не любил рисковать, доверяя свою судьбу солдатам и генералам. Ввязываться в войну, по его мнению, стоило лишь, имея многократное превосходство над силами соперника. А до этого все проблемы необходимо решать исключительно чужими руками. Так всё, кстати, и произошло. В то время, тридцатидвухлетний Лектор Кардини уже был весьма опытным и искушённым политиком. Пол года напряжённых, закулисных интриг, и дом Марганиусов был полностью уничтожен руками повстанцев и армией сербского короля Стефана IV. Когда уже отгремели последние крупные битвы, Лектор, наконец, вступил в войну. Что самое смешное, он даже объявил себя защитником «союзного», римского дома Марганиусов. Формальным поводом была защита имперских провинций Венеция и Северная Далмация от армии сербов. За это глава дома Кардини, в своё время, даже получил лавры спасителя Римской Империи. Правда Лектору тогда так и не удалось «повоевать» с захватчиками. Это просто не входило в его планы. Когда его армия встретилась с армией Стефана IV у города Любляна, оба правителя, вместо того чтобы сразу двинуть друг на друга полки, подписали мирный договор и поделили между собой обширные земли на северо-западе Балканского полуострова.

В итоге Лектор Кардини практически без единого выстрела присоединил к своему дому территории Венеции и Северной Далмации и получил полный контроль над Адриатическим морем. Многие в империи тогда ещё шушукались о его тайных переговорах со Стефаном IV, но дальше разговоров дело так и не пошло. Ни у кого не было никаких доказательств. Лектор хорошо умел подчищать за собой следы. Единственная, кто владел кое-какой информацией по этому делу, была его жена — герцогиня Альба из поверженного дома Марганиусов. Впрочем, она так и не успела ничего поведать миру о тайных интригах своего мужа. Спустя всего месяц после окончания войны, она слегла от тяжкой неизвестной болезни и быстро скончалась, несмотря на все старания лучших докторов. На похоронах Лектор ещё так правдиво изобразил из себя несчастного, убитого горем супруга. Ради очередной ступеньки к власти он готов был пойти даже такой откровенный фарс. Для величия собственного дома, зачастую, приходится быть предельно жестоким и бескомпромиссным. На своём пути к власти, ему ещё не раз приходилось убивать и мучить в пыточных камерах своих врагов. Это вполне нормально. После смерти последнего драконокоронованного императора, такое ведение дел стало вполне уместным в среде финансовой и политической элиты государства.

Едва в империи утих шум по поводу уничтожения дома Марганиусов, как в другом конце страны тут же началась новая война, ещё более странная и непредсказуемая. Король Испании Хуан I, до этого мирно правивший не самым большим и далеко не самым богатым государством на задворках Европы, неожиданно для всех собрал сильную армию и двинул её против могущественного римского дома Пунио, контролировавшего тогда две трети Пиренейского полуострова. Такого исхода не ожидал никто. Войска прославленного полководца герцога Филиппа Пунио в трёх крупных битвах потерпели сокрушительное поражение и вынуждены были отступить к окрестностям своей столицы Барселоны. Лишь заступничество короля Франции и Римского императора спасли его тогда от полного разгрома. 14 марта 1988 года тяжело раненный в позвоночник герцог был вынужден заключить с королём Хуаном I унизительный для себя мирный договор. По условиям капитуляции, он передавал Испании все свои территории за исключением Барселоны и узкой полоски суши на восточном побережье полуострова. В Испании этот день до сих пор отмечают, как важнейший национальный праздник. Для дома Пунио, это напротив — день национального позора и самая чёрная страница в их истории. Все последующие двадцать с лишним лет они лишь с ужасом ожидали новой войны, которая, скорее всего, уже навсегда положит конец их древнему и благородному семейству.

Империя ещё долго не могла прийти в себя от случившегося. Особенно сильно негодовал, сидевший в то время на троне, император Николас III Медаги. Он только что потерял своего самого сильного и преданного союзника. А тем временем, грозовые тучи сгущались уже и над его собственной головой. Над Римской Империей всё отчётливее и отчётливее витал призрак новой гражданской Войны за Престол. Правивший в то время, дом Медаги неожиданно оказался в весьма сложном и опасном положении. Ещё недавно позиции этого семейства, столь фанатично преданного древнеримским традициям и обычаям, были прочным и незыблемым. Кто бы мог подумать, что скоро земля начнёт уходить прямо из-под их благородных и царственных ног. На севере Италии всё смелее поднимал голову коварный и вездесущий Лектор Кардини. Под его командованием находилась крупная армия и сильный флот. Этого было вполне достаточно, чтобы бросить вызов самому императору. Кроме того, Николас III вскоре начал, одного за другим, терять своих прежних союзников. Пунио, правда, были всё ещё верны ему, но теперь их помощь в предстоящей войне могла оказаться лишь чисто символической. Кроме этого после недолгих переговоров на сторону Кардини перешёл дом Хортхольдов из Сицилии. Это бедное, но весьма гордое и воинственное семейство потомков норманнских наёмников было не слишком довольно правлением нынешнего императора. Для Лектора не составило большого труда переманить их на свою сторону. Достаточно было лишь напомнить о старых обидах и притеснениях со стороны Медаги и пообещать в качестве награды кое-какие незначительные территории. После того, как чаша весов уже окончательно склонились в сторону нового союза, туда сразу переметнулись и хитрые, пронырливые Адриапитосы. Они быстро поняли, откуда дует ветер, и какой из сторон им предпочтительней держаться. Правда, вести с ними переговоры оказалось уже гораздо сложнее, чем с простоватыми Хортхольдами. Они хорошо знали себе цену и поэтому не собирались просто так, по дешёвке продавать свою преданность.

В июне 1989 года объединённая армия трёх великих домов, под предводительством Лектора Кардини двинулась прямиком на священный, первопрестольный Рим. Император Николас III со своими войсками вышел им навстречу и недалеко от столицы, в битве на Чёрных Холмах был полностью разбит многократно превосходящим противником. Для правящего дома Медаги этот день был, поистине, ужасным и трагическим. В той кровавой бойне погиб сам император и все его трое сыновей. Вслед за Марганиусами, это великое семейство могло навсегда исчезнуть, если бы жена покойного императора Ливия Медаги не носила в себе четвёртого ребёнка. Только сам факт существования этого последнего, пускай ещё и не родившегося наследника спас дом Медаги от полного забвения, а его земли — от раздела между победителями. Понятно, что втайне Лектор Кардини был сильно огорчён таким раскладом. Он бы конечно предпочёл, чтобы это некогда великое семейство было уничтожено на корню и уже больше никогда не смогло возродиться и заявить о своих прежних правах. Он ещё не раз отправлял прекрасно подготовленных убийц, чтобы те довершили дело, но герцогиня к тому времени уже надёжно укрылась в своём фамильном замке в Неаполе и превратила его в неприступную крепость. Вскоре, правда, охота за недобитыми Медаги потеряла для Лектора своё первоочередное значение. Наступали новые времена, и этот дом, утративший во время войны треть своей территории и прежнее привилегированное положение, и без его «помощи» уже стремительно отходил на вторые роли. Теперь это был лишь древний, полуживой реликт из прошлого, не имеющий: ни крупной армии, ни серьёзных финансов, ни влияния на другие великие семейства. Они больше не представляли угрозы. А, тем временем, Лектора Кардини ждали уже другие заботы, куда более важные и существенные.

Сразу после окончания войны, в Риме был созван конгресс «Победителей и проигравших», главным вопросом на котором стояло избрание нового императора. Конечно, Лектор Кардини был не против выдвинуть собственную кандидатуру, но он хорошо понимал, что это тотчас вызовет небывалый шквал возмущения, как внутри империи, так и за её пределами. Его недолюбливали и побаивались не только бывшие враги, но и недавние союзники. И те и другие одинаково опасались, что, придя к власти, он захочет укрепить разваливающуюся империю и начнёт прижимать их собственную свободу и самоуправление. Иностранные монархи также были не в восторге оттого, что во главе соседнего государства может встать столь сильный, коварный и волевой правитель. Лектору тогда пришлось подчиниться. Ему не хотелось раньше времени развязывать новую Войну за Престол. К тому же на него неожиданно начал давить один очень серьёзный политический игрок за пределами Римской Империи. Их связывал один тайный, закулисный договор. Нарушать его и ссориться с одним из самых влиятельных монархов Европы, было опасно даже для такого опытного и отъявленного интригана.

В итоге, под всеобщее одобрение, на римский трон уселся Иви I, он же Иви Ленивый. Большой ценитель индийского опиума, бабник и пьяница, едва способный по слогам прочитать пару строчек государственного документа и поставить внизу свою неряшливую подпись. Для медленно разваливающейся и загнивающей империи это был, в каком-то смысле, идеальный правитель. Впоследствии, он просидел на троне целых восемнадцать лет, что являлось абсолютным рекордом со времён смерти последнего драконокоронованного императора. Его правление устраивало абсолютно всех и в том числе — самого Лектора Кардини. Зачем ему корона, пурпурная мантия и прочие игрушки, если реальная власть в империи и так находилась в его цепких руках. Никто не мог противостоять ему на этой территории. Проигравшие в войне, Медаги и Пунио уже ничего не решали за пределами своих владений. Их мнение больше ничего не значило. Хортхольды сидели на своём острове, грабили корабли арабских торговцев и совершенно не лезли в политику. Об их существовании обычно вспоминали только в случае очередной войны. Из всех великих домов, наверное, только лишь Адриапитосы ещё продолжали играть заметную роль в судьбе империи. С ними пока приходилось считаться, а Сайрус оставался единственным реальным соперником для Лектора Кардини. Впрочем, благодаря тонкой и хитрой политике последнего, между двумя крупнейшими домами за последние годы не случалось серьёзных конфликтов, и даже сложились вполне спокойные и мирные отношения.

Прошедшие после войны, восемнадцать лет, Лектор Кардини целиком потратил на дальнейшее укрепление своего влияния в империи и превращение подвластной ему Северной Италии в мощный и богатый индустриальный центр. Он и дальше мог продолжать так же успешно вести дела и управлять страной из-за спины Иви I, если бы в Риме вдруг не появился один очень странный человек и одним махом не нарушил все его планы. Кем был, на самом деле, этот Фалангус? Вот загадка, которая не давал ему покоя в последнее время. Безумец, осмелившийся бросить вызов целой империи? Вряд ли… Для безумца он слишком умён и расчётлив. Такая безупречная, железная логика и способность просчитывать наперёд любую ситуацию, не может принадлежать больному рассудку. Кому он служит? Кто стоит за спиной этого авантюриста и желает с его помощью разрушить государство. Да, кто угодно… У Рима достаточно врагов. Король Франции, германский император, русский царь или король Обеих Англий. Каждый из них был бы не прочь устроить в империи смуту и затем под шумок прибрать к рукам её земли. Или может это Папа Иерусалимский, таким образом, пытается очередной раз унизить римский «языческий» культ поклонения Дракону?.. тоже вариант. Ещё вполне возможно, что хозяева нынешнего «императора» находятся здесь же, внутри страны. Например, Медаги или Пунио, которые только спят и видят, как бы отомстить за поражение в прошлой войне. Нельзя, также исключать из этого списка и самих Адриапитосов. Казалось бы, зачем Сайрусу свергать с престола собственного сына? Кто его поймёт. Старый интриган любит сложные, многоуровневые комбинации, которые лишь на первый взгляд лишены всякого смысла. А, что если Фалангус и его шайка Меченосцев действуют сами по себе? На это указывает тот факт, что никто из крупных игроков, похоже, не финансирует эту авантюрную затею. Поэтому новому правителю для поддержания своей власти приходится высокими налогами и откровенным грабежом выкачивать средства из многострадальной столицы. Но если он действует по собственной инициативе, зачем ему тогда вообще понадобился этот государственный переворот и сотни проблем, связанных с ним? Неужели он пошёл на всё это только ради власти и денег? Очень маловероятно… С его способностями, он вполне смог бы добиться всего этого и более мирными средствами. Правда, тогда на это ушёл бы не один десяток лет. А, может, власть необходима ему прямо сейчас, и он собирается пользоваться ею лишь короткое, ограниченное время? Это многое объясняет. Но далеко не всё…

Впервые за многие годы Лектор отчётливо понимал, что ситуация находится не под его контролем. Это было странно… Впервые он встретил на своём пути соперника, который всегда умудрялся быть на один шаг впереди его. Стратег высочайшего класса. Странный и непредсказуемый игрок, который с легкостью нарушал все сложившиеся правила и, не смотря на это, до сих пор выходил победителем из всех схваток. Но его время прошло. Слишком большую ношу, он взвалил на свои плечи. Его «друг», старый интриган Сайрус поработал на славу, развенчав главный миф этого нового правителя. Теперь его дни сочтены. Пока все в империи считали его драконокоронованным, он был неуязвим. Открыто выступить против него, было сродни политическому самоубийству. Теперь всё изменилось. Маски сброшены. Фалангуса люто ненавидела столица и вся остальная империя. Любого кто начнёт с ним войну, будут почитать как героя и освободителя. Вот и настал его звёздный час. После того, как у Лектора Кардини оказались вновь развязаны руки, ничто уже не помешает ему начать игру по своим собственным правилам.

— Хозяин…

Услышав чей-то голос, герцог обернулся. В дверном проёме возникла фигура одного из самых приближённых к нему людей. Тот, кто носил звание капитана Серого Легиона — тайной организации, созданной Лектором более тридцати лет назад, по образу и подобию легендарного Когтя Дракона. Туда набирали мальчишек сирот со всей Северной Италии и, в результате долгих и изнурительных тренировок, лепили из них убийц и агентов, отличавшихся великолепной подготовкой и фанатичной преданностью своему господину. Человек подошёл ближе и, опустившись на правое колено, поцеловал протянутую ему бледную старческую руку.

— Я только что получил свежие новости из столицы. Ситуация там складывается весьма тревожная.

— В самом деле? — посмотрев на своего подчинённого, Лектор снисходительно усмехнулся, — Чем ты ещё собираешься меня удивить?

— После неудавшегося восстания, мы потеряли в Риме ещё две группы агентов. Даже не представляю, как Фалангусу удалось их вычислить. Это были крайне надёжные люди. Теперь их тела болтаются на виселицах вдоль центральных улиц города. Здесь в Милане я собрал ещё одну группу. На этот раз, лучшие из лучших. Они ждут вашего приказа, чтобы отправиться в столицу и ликвидировать самозванца.

— Не стоит так торопиться, — после нескольких секунд размышлений, герцог лишь отрицательно покачал головой, — Нынешний император ждёт от нас именно этого хода. Он хорошо побеспокоился о собственной безопасности и теперь может до бесконечности играть с нами в эту игру. Нужно просто признать, что Фалангус оказался сильнее в тайной войне. Мы теряем время. Чтобы победить, нам необходима другая тактика.

— Осмелюсь спросить, что вы ещё задумали.

— Ничего особенного. Иногда самый простой способ может оказаться самым надёжным.

Лектор неторопливо подошёл к столу и ещё раз внимательно посмотрел на, разложенную на нём, карту Центральной Италии. За последние дни он успел выучить её наизусть. Благо территория была совсем небольшой. При благоприятных условиях, армии с обозами и пушками понадобиться не больше двух недель, чтобы пройти от границ Императорской Области до окраин Рима. Превосходство было явно на его стороне. Для защиты столицы у Фалангуса имеется лишь десять тысяч городских стражников. Дом Кардини может выставить против них в десять раз больше. Еще примерно столько же пришлют на помощь остальные великие семейства. Конечно, для него было бы проще сделать всё самому, вот только союз с другими герцогами будет крайне важен для последующего укрепления страны. Пускай не забывают, что их дома — это не отдельные государства, а лишь части одной большой империи. Маленькая, победоносная война поможет ему хотя бы на время сплотить эту раздробленную многонациональную державу. Великие семейства непременно придут на его зов. В этом можно даже не сомневаться. Кто-то явится из страха перед Лектором Кардини. Кто-то из ненависти к нынешнему императору. Кого-то приведут личные амбиции и желание покрасоваться перед другими герцогами своими собственными военными силами.

В любом случае, соотношение сил будет примерно двадцать или двадцать пять к одному, против Фалангуса. Уже ничто не сможет спасти самозванца. Интересно, он сам предвидел такой исход событий? Понимает ли, что теперь его карта бита? Нынешний император, возможно, ещё постарается, напоследок, подороже продать свою шкуру. Укроет свою никчемную армию в городе и превратит каждый дом в маленькую крепость. В таком случае, Лектору придётся смириться с большими потерями среди собственных солдат и мирных жителей. Впрочем, это его уже не остановит. Четырёхмесячное правление Фалангуса и так уже стоило ему десятков миллионов сестерциев. Таможенные кордоны на дорогах, а также огромные штрафы и притеснения торговых и промышленных компаний из дома Кардини, каждый день приносили огромные убытки. Больше так не может продолжаться. Нынешнему императору уже не помогут ни его хитрые многоуровневые ходы, ни сотни агентов, разбросанных по всей стране. Даже, если ему будет сопутствовать невиданная удача. Даже, если его десять тысяч иностранных отморозков, проявят в бою невиданный героизм и великолепную подготовку. Даже, если сам он вдруг окажется величайшим стратегом всех времён и народов. У него всё равно не будет ни единого шанса на победу. Таковы уж законы войны. После взятия Рима, можно будет снова спокойно усадить на трон Иви I и потребовать от него за свою помощь новых налоговых и финансовых льгот, а также парочку важных государственных должностей для своих ставленников. Вопрос решён.

Лектор на миг оторвался от карты и посмотрел на капитана Серого Легиона. Тот по-прежнему, в отсутствии других приказов, стоял на одном колене, низко склонив голову.

— Сегодня же собери в совещательном зале всё моё высшее военное командование и приготовь четыре скоростных дирижабля, чтобы отправить послания другим великим герцогам.

— Конечно, хозяин… простите мне моё любопытство… вы разве собираетесь начать войну?

— Верно. После того, как Фалангус перестал быть драконокоронованным, я могу себе это позволить. Возможно даже, нас ждёт новая Война за Престол…

Палермо. Сицилия. Владения дома Хортхольдов.
— Ложный выпад… защита… резко переходи в наступление… бей быстрее и сильнее, молокосос…. кто тебя так учил держать клинок!

Два бойца в полных рыцарских доспехах уже не меньше получаса яростно колотили друг друга тренировочными мечами на заднем дворике дворца герцога.

— Атака справа… чего ты ждёшь?.. резко уходи назад… слишком медленно… слишком плохо… надоел ты мне…

Кулак в тяжёлой латной перчатке резко метнулся вперёд и со звоном ударил прямо в стальное забрало. Противник рухнул на землю. Победитель снял шлем, снисходительно усмехнулся и, наклонившись, протянул руку побеждённому. Тот в ответ лишь смущённо опустил голову.

— Извините, герцог, что оказался для вас столь слабым соперником. Мне не хватает опыта, чтобы на равных сражаться с вами и поэтому…

— Молчи, маменькин сынок. Пять кругов вокруг замка в полном доспехе. Я обещал твоему отцу, что служба в гвардии сделает из тебя мужчину. Так оно и будет.

Побеждённый стыдливо отвёл взгляд после чего, едва переведя дыхание, бросился бежать по дорожке, вдоль массивной, каменной стены.

Герцог Харольд Хортхольд несколько секунд смотрел ему вслед, после чего обернулся и неодобрительно покачал головой.

— Что за времена настали. Найти достойного соперника для тренировки, с каждым годом, всё сложнее и сложнее.

Глава дома Хортхольдов был мужчиной лет пятидесяти. Высокий рост, крепкое телосложение, густые волосы с проседью и такая же борода. Смелый, вызывающий взгляд. Волевой подбородок. Одним словом, внешность типичного потомка викингов норманнов.

Близился полдень. Самое время немного перекусить. Спрятав оружие, Харольд неторопливо двинулся к замку. Сегодня ему было уже некуда спешить. Государственными делами пускай занимаются, специально нанятые для этого за границей, бестолковые советники. Единственным же достойным занятием для мужчин его семейства была лишь война и тренировка войск. Немногочисленные стражники, издали завидев герцога, почтительно склоняли головы. В ответ, он лишь по-дружески улыбался и кивал им в ответ. Все замечали, что хозяину и отцу всех сицилийских солдат в последнее время с трудом удаётся скрыть от окружающих свою смертельную скуку. Спокойная и размеренная жизнь была явно не для него. Уже почти добравшись до входа в свой родовой замок, Харольд зачем-то остановился на последней ступеньке длинной каменной лестницы и задумчиво посмотрел вдаль.

Палермо отсюда был весь как на ладони. Довольно большой средиземноморский город, выглядевший словно какой-то пришелец из прошлого. Куда ни посмотри, везде похожие друг на друга небольшие и аккуратные домики с белыми стенами и красными черепичными крышами. Рядом с замком — величественная статуя Дракона и волчицы, точно такая же, как в Риме и столицах других великих домов. Чуть дальше — мастерские ремесленников, пекарни и кузницы. Прямо таки, идиллическая картина семнадцатого века. Огромный контраст с другими европейскими городами, с их огромными индустриальными кварталами, упирающимися в небо, заводскими трубами и ядовитым воздухом. Хортхольды были консерваторами. Они не любили перемены. Они не строили заводы и не прокладывали железные дороги на своей земле. Они совершенно не умели и главное — не желали заниматься никакими финансовыми делами. Правители самой архаичной части Европы. Последние хранители обычаев и культуры древних викингов. Старомодные, воинственные, бедные и гордые. Таково уж было это семейство, приплывшее в Сицилию из Норвегии почти тысячу лет назад и с кучкой воинов избавившее остров от гнёта прежних арабских хозяев.

В те времена благородные римские семейства считали их варварами и дикарями. Лишь только великий, драконокоронованный император Кай Глассий Априлло смог прояаить должное уважение к этим воинственным сынам севера. Впоследствии, ни он, ни его приемники ни разу не пожалели об этом решении. На протяжении сотен сет Хотрхольды верой и правдой служили империи и являлись одной из главных опор её военного могущества. Чтобы восполнять боевые потери и увеличить свою невысокую численность, сицилийские норманны неоднократно привлекали на свою сторону германских наёмников ландскнехтов. Те селились на острове и получали за верную службу мелкие дворянские титулы вместе с крохотными наделами земли. Теперь это были уже не наёмники, а скорее преданные вассалы Хортхольдов. Впрочем, название ландскнехты прижилось на этих землях, хотя и поменяло свой истинный смысл. К концу шестнадцатого века так стали называть особый элитный тип войск — тяжёлую сицилийскую пехоту. На поле боя эти ребята внушали ужас, уже только одним своим видом. Со всех дворянских семей Сицилии сюда отбирали самых крепких и выносливых парней. С двенадцати лет их обучали их носить тяжёлые доспехи и в совершенстве владеть оружием. В бою они не знали себе равных. С ног до головы закованные в железо и вооружённые массивными двуручными мечами или алебардами, они рвали на части любую другую пехоту и с успехом противостояли даже тяжёлой рыцарской коннице. Ландскнехты принесли империи немало побед, даже в тех случаях, когда битвы считались заведомо проигрышными. В перерывах же между войнами, чтобы чем-то себя занять, а заодно и немного заработать, потомки викингов и германских наёмников спокойно грабили торговые суда и терроризировали побережье враждебного Риму Магрибского и Египетского Халифата.

Хортхольды правили Сицилией уже почти тысячу лет. Абсолютный рекорд среди семейств Римской Империи. Благодаря преданности своей армии, а также твёрдой власти и верности традициям, им удалось пережить все прежние великие дома. Но всему когда-то приходит конец. К началу двадцатого века, после столь долгого процветания дом Хортхольдов начал медленно катиться к своему упадку. Причина была ясной и очевидной. В Европу из Китая пришёл порох. Вообще-то в Китае этот неприметный порошок, имеющий странную особенность взрываться от малейшей искры, появился гораздо раньше. Просто, правившие тогда в Поднебесной, монгольские ханы словно чувствовали, что это дьявольское вещество в руках повстанцев может очень сильно испортить им жизнь. Поэтому они, кстати, так яростно преследовали по всей Азии любого, кто был хоть немного знаком с алхимией. Учёных мужей бросали в темницы, пытали, вешали и сажали на кол, чтобы они, не дай Бог, не раскрыли кому-то тайну этого адского оружия. Несколько раз секрет изготовления пороха был, вроде как, навсегда утерян, но каждый раз кто-то снова и снова умудрялся заново изобретать его. Монголы хорошо понимали, что если хотя бы каждого сотого китайского крестьянина вооружить обычной самодельной ручной гранатой, то вся их великолепная степная конница будет уничтожена в первом же крупном бою. Так, кстати, затем и произошло. После того, как в начале восемнадцатого века монгольский хан, наконец, утратил контроль над ситуацией, и порох получил повсеместное распространение по всей Азии, его могучей империи пришёл конец. Огненные стрелы, огненные копья и, сконструированные в Корее, ужасающие огненные повозки сделали своё дело. Гордым детям степей пришлось отступить под натиском прогресса. Очень скоро под их властью осталась лишь одна Манчжурия, терзаемая со всех сторон всевозможными внешними врагами.

Спустя какое-то время порох пришёл и в Европу. Правда, в Римской Империи к нему поначалу отнеслись довольно прохладно. Прославленные полководцы были верны старым традициям и полагались исключительно на проверенную веками тактику ближнего боя. Зато соседи Рима живо заинтересовались новинкой. Уже через пятьдесят лет большинство европейских армий имело на своём вооружении полевую артиллерию и примитивные ручные пищали. Впоследствии, огнестрельное оружие быстро совершенствовалось и становилось всё более и более распространенным. Великий и могущественный Рим начал проигрывать одну войну за другой. Конечно, большинство историков напрямую связывают упадок империи с исчезновением Дракона и грызнёй великих домов за власть. Может, они и правы. Однако, новая тактика ведения войны также сильно поспособствовала исчезновению с карты мира прежней сверхдержавы. Рим, тысячи лет сохранявший за собой статус самого развитого и цивилизованного государства, неожиданно для всех оказался на обочине технического прогресса. Печально, но факт. К середине двадцатого века, в результате непрекращающихся войн и восстаний, под властью императора осталась лишь четвёртая часть его прежних владений.

Тем временем, в остальной Европе появление пороха повлекло за собой и другие значительные изменения. Для производства пушек и мушкетов потребовалось немало бронзы и стали, что в свою очередь, повлекло за собой резкое развитие металлургии. В городах появились огромные доменные печи, а для снабжения их рудой и каменным углём, по полям и заповедным лесам потянулись ровные линии железных дорог. Прогресс стремительно набирал обороты. Паровой двигатель, пришедший на смену конной тяге, окончательно изменил облик всего прежнего мира. Тихие, милые сердцу городишки по берегам Рейна, Невы и Темзы в одночасье превратились в гигантские индустриальные центры с ревущими сталелитейными цехами, заводскими трубами и высотными двадцатиэтажными зданиями. Улицы заполнили паромобили и паробусы, а в небесах во всех направлениях потянулись стройные вереницы монструозных сигарообразных дирижаблей. Всего за семьдесят лет промышленной революции, Европа изменилась сильнее, чем за все предыдущие тысячелетия.

Тем временем, на юге континента Римская Империя развивалась каким-то своим «особым» путём. Жуткий сплав, наконец-таки, победившей индустриальной экономики и диковатых средневековый нравов. Результат был налицо. В стране стремительно слабела центральная императорская власть, разлагалась армия, безвозвратно исчезал некогда многочисленный, составлявший основу общества — средний класс. Зажиточные крестьяне, ремесленники и мелкие торговцы, один за другим, бросали свои убыточные дела и пополняли бесконечную армию городских попрошаек, воров и бандитов.

И если в других частях империи аристократия хотя бы осознавала неизбежность перемен и пыталась как-то пристроиться к новым реалиям, то на Сицилии даже теперь всё оставалось по-прежнему. Из всех великих семейств, Хортхольды оказались самыми закостенелыми и консервативными. В начале двадцать первого века жизнь на острове внешне почти не изменилась со времён высадки первых норманнов. Естественно, это не добавляло правившему дому; ни богатства, ни влияния в империи. Ко всему прочему, со второй половины двадцатого века они лишились своего последнего и главного козыря — непобедимой армии. В условиях современных войн, некогда грозные ландскнехты тысячами гибли под залпами артиллерии и шквальным огнём линейной пехоты. Теперь, чтобы хоть как-то противостоять фузилёрам, большинство сицилийских воинов, наряду с двуручными мечами, вооружались трофейными пистолетами и ручными гранатами. Кроме того, многим вскоре пришлось избавиться от громоздких рыцарских доспехов, оставив себе лишь кирасу и шлем. Старая фамильная броня, бережно передаваемая от отца к сыну, уже всё равно плохо защищала от пуль и при этом сильно снижала скорость и сковывала движения. Старая добрая средневековая гвардия была готова по-прежнему пойти за своим герцогом хоть в пекло. Вот только, достаточно ли будет одной этой решимости и отваги, чтобы победить более многочисленную и технически совершенную вражескую армиею? Кто знает?.. Мир вокруг меняется слишком быстро. Говорят, в Германской Империи войска уже вовсю оснащаются диковинными огнемётами и мушкетами с нарезным стволом, пули из которых способны со ста метров спокойно прошить насквозь любые доспехи. Технический прогресс… чёрт бы его побрал.

Развитие технологий, кроме всех прочих неприятностей, сильно подорвало и старый, традиционный «бизнес» семейства Хортхольдов. Пиратство в Средиземном море со временем стало слишком сложным и опасным занятием. Древние деревянные суда арабских торговцев пока ещё оставались довольно лёгкой добычей. Но вот; огромные, бронированные, многопушечные дредноуты германцев, англичан и французов приходилось уже обходить за несколько километров. Пустая казна, в свою очередь, автоматически порождала множество других проблем.

В конце двадцатого века, наряду с внешними неудачами, Хортхольды столкнулись ещё и с одной довольно серьёзной внутренней проблемой. После тысячелетнего угнетения со стороны голубоглазых блондинов с севера, местное население в лице хитрых и мстительных сицилийцев начало всё активнее заявлять о своём существовании. Ещё сотню лет назад многие из коренных жителей покинули остров и расселились по всем крупным городам Европы. Их небольшая, но весьма сплочённая диаспора очень скоро превратилась в настоящую головную боль для местных сил правопорядка. Среди преступного мира сицилийцы почти сразу приобрели дурную славу самых жестоких и отмороженных ребят. Во многих регионах им удалось целиком подмять под себя; торговлю опиумом, подпольную проституцию и азартные игры. Их все боялись. Любой, кто осмеливался хоть как-то перейти им дорогу, очень быстро отправлялся в лучший из миров. Зачастую вместе со всей своей семьёй, друзьями, родственниками и соседями.

В начале восьмидесятых годов кое-кто из «крёстных отцов» преступного мира начал возвращаться на родину и уже здесь сколачивать собственные бандитские группировки. Власть герцога сильно пошатнулась. Подумать только, многих знатных рыцарей, рискнувших в ночное время прогуляться по улицам Палермо и других городов, находили затем с перерезанным горлом в каких-нибудь подворотнях или сточных канавах. Это уже было похоже на настоящий политический террор. Как будто, бандиты пытались специально уничтожить и запугать верное Хортхольдам сословие мелких и средних дворян. В своё время, для борьбы с этими отщепенцами, Харольду даже пришлось нанять несколько десятков призраков из Рима и Неаполя. Впрочем, этого оказалось явно недостаточно, чтобы на равных противостоять хорошо отлаженному и многочисленному преступному сообществу. Для более серьёзных и решительных действий у герцога не хватало; ни денег, ни связей, ни опыта в подобных делах. Правящий дом Сицилии, неожиданно для всех, попал в весьма сложное и затруднительное положение. Хортхольды, привыкшие до этого все свои проблемы решать исключительно при помощи строя тяжёлой пехоты, оказались совершенно беспомощны перед лицом этого нового, невидимого врага.

Так дальше уже не могло продолжаться. Острову просто необходимы были какие-то перемены. Харольд был воспитан в духе старых традиций и поэтому просто не мог по-другому управлять подвластной ему территорией. Единственное, на что он решился — это нанять несколько иностранных советников. Но это в итоге лишь внесло ещё больше неразберихи при его дворе. Неизвестно ещё, кто из них действительно честно отрабатывал своё жалование, а кто являлся лишь агентом влияния какого-нибудь соседнего короля или герцога. Мир вокруг стремительно менялся. Нынешнему правителю Сицилии было просто необходимо самому научиться быть хитрым и расчётливым. Это понимали все. Тысячелетняя романтическая эпоха отважных викингов и рыцарей уже давно как закончилась.

Из всех многочисленных детей Харольда, одна лишь младшая шестнадцатилетняя Елена вполне соответствовала новому времени. Под обманчивой внешностью ребёнка, в ней скрывался незаурядный ум и удивительные способности к различным наукам. Очень жаль, что по древним обычаям Хортхольдов, младший ребёнок и уж тем более девочка никогда не сможет унаследовать власть дома. После двенадцати лет, по собственному желанию дочери, отец отправил её в Милан для обучения в одном из лучших университетов Европы. Недавно она вновь вернулась на родину. Именно от Елены Харольд так часто в последнее время слышал фразы вроде: лоббирования интересов, финансовых уступок и налоговых льгот. Дочь ещё постоянно твердила ему, что теперь для любого великого дома самое главное — это связи в высшем окружении императора. Именно благодаря этим самым связям, то или иное семейство может добиться привилегированного положения в стране, а значит — процветания и крупных финансовых потоков. В свою очередь, деньги можно будет с умом потратить на борьбу с преступностью, развитие экономики и оснащение армии самым современным вооружением.

О привилегированном положении старому герцогу вообще-то приходилось слышать и раньше. Девятнадцать лет назад, накануне последней Войны за Престол, Лектор Кардини обещал ему всевозможные привилегии и льготы в обмен на союз против, главенствующего в то время, дома Медаги. Благодарность его, правда, в итоге оказалась довольно символической. Парочка никому не нужных, безлюдных островов посреди Средиземного моря, да несколько мелких должностей при дворе нового императора. Зачем были нужны эти пустые обещания? Ведь Хортхольды в той войне проливали свою кровь вовсе не ради какой-то собственной выгоды. Их просто очень сильно уже достала жадность и высокомерие правящего дома Медаги. Но чего же они добились в итоге? Власть просто перешла в другие руки, и ничего при этом не изменилось. Империей начали править Кардини и Адриапитосы, которые оказались ничуть не лучше предыдущих хозяев. В мирное время Хортхольды снова оказались никому не нужны. Обидно как-то чувствовать себя побеждённым в рядах победителей. Неужели без хороших связей и изощрённой закулисной борьбы и вправду нельзя ничего добиться в этом проклятом мире? Умные люди восемнадцать лет назад предупреждали его, что с последней битвой война вовсе не закончится, а будет лишь продолжаться другими методами. Как они были правы… Вот они, оказывается, какие — эти правила игры нового тысячелетия. Жаль, что он не родился в другое время и при других нравах. Как же повезло его предкам, что жили ещё в той прежней, могучей, средневековой, великодушной и благородной Римской империи…

— Господин, извините, что нарушаю ваш покой…

Харольд вздрогнул и обернулся. Оказывается, он вот уже пол часа, неподвижно стоит на пороге своего замка и размышляет о политике. Такое с ним нечасто бывает. Может, он уже просто потихоньку сходит с ума от скуки и безделья?

— Господин…

— Чего тебе ещё?

Посыльный слуга припал на правое колено и протянул герцогу запечатанный конверт с массивной печатью.

— Вам только что пришло послание из Милана, лично от самого Лектора Кардини.

— Надо же, — герцог удивлённо поднял брови, — А я как раз вспомнил этого чёртового сукина сына. Чего ему на этот раз от меня нужно?

— Не могу знать, господин.

Харольд выхватил из рук слуги письмо и неспешно направился в свой родовой замок. Там в просторном зале совещаний, за длинным дубовым столом его уже поджидало несколько иностранных советников. Хорошо одетые, сытые и ухоженные. Они, видимо, уже пронюхали о послании из Милана, и теперь будут наперебой предлагать старому герцогу свои советы и консультации. Чёртова свора бездельников! В последнее время Харольд доверял им всё меньше и меньше. Неизвестно ещё кто они такие и кому, вообще, служат. Жаль, конечно, что здесь не было его сыновей. Все трое сейчас скитаются где-то по Средиземному морю, в надежде отыскать и ограбить хоть какое-нибудь арабское торговое судно. Никто не спорит — это благородное и полезное для казны занятие. Вот только там, в тысячах километрах от побережья Сицилии они вряд ли научаться, как следует, управлять родовыми землями. Усевшись, наконец, во главе стола, Харольд сорвал печать и извлёк из конверта сложенный вчетверо лист бумаги. В зале повисла мёртвая тишина.

Итак… «Благородный герцог, преданный защитник и хранитель Римской империи…»

— Смотри, как заговорил. Неужели, у нашего Лектора снова возникли какие-то серьёзные проблемы?

«…Полагаю, вам уже известно, что наша страна находится на грани новой гражданской войны, а власть в Риме захватил кровавый тиран и самозванец, выдающий себя за ставленника Дракона…»

— Еще, как известно. Он нас, что — вообще за дикарей считает?

Чтобы особенно не утруждать себя, Харольд дальше принялся читать через предложение.

«…Ситуация в столице крайне напряжённая… Фалангусу остались верны не более десяти тысяч иностранных наёмников… посему, предлагаю вам, герцог, объединить свои силы с другими великими домами и свергнуть незаконного императора».

— Вот такие дела, — Харольд отложил в сторону письмо и внимательно осмотрел, собравшихся вокруг, иностранных советников, — Что будем делать, «любезные сеньоры»?

Какое-то время все молчали. Лишь спустя пол минуты, кто-то в конце стола робко приподнял голову.

— Прошу прощения, герцог, но я считаю, что неразумно будет ввязываться в войну до тех пор, пока наши войска имеют столь устаревшее вооружение. Даже Римская городская стража оснащена на порядок лучше…

— И, что с того!? — гневный взгляд Харольда метнулся в сторону выступавшего, а ладонь с такой силой ударила по столу, что вокруг лишь зазвенела серебряная посуда, — Армия дома Хортхольдов вот уже тысячу лет считается лучшей в Европе! Тот, кто с этим не согласен, может очень скоро оказаться в пыточной камере или на виселице!!!

Советники как-то сразу притихли. Они уже давно усвоили, что во время вспышек ярости, с хозяином лучше не спорить. Их компания и так в последнее время почему-то попала в немилость у герцога.

— Вы все, наверное, уснули? Давайте, говорите что-нибудь. Предлагайте свои решения проблемы. Я вам плачу не за то, чтобы вы здесь молчали, как рыбы.

— Прошу меня извинить… хм, — справа от Харольда поднялся высокий мужчина лет сорока с испуганным, бледным лицом, — Я тут подумал… хм, что гражданская война в Римской империи может вызвать очень большой резонанс в остальной Европе. Это… хм слишком рискованно. Возможно, для начала будет лучше попросить аудиенции и проконсультироваться…хм с Германским императором или Французским королем?

— С каких это пор, Германский император будет учить, с кем мне воевать на территории собственной страны!

— Это ведь просто совет… хм…

— Вам больше мне нечего сказать? — Харольд медленно поднялся и с презрением осмотрел присутствующих. В зале совещаний повисла мёртвая тишине, — В таком случае, все вон с моих глаз!!!

Советники, один за другим, спешно покинули помещение. Герцог остался один. Налил себе полный бокал вина и тотчас залпом осушил его. Затем ещё раз и ещё. Остановился он лишь после того, как в зал вошла Елена и, с удивлением посмотрев на отца, присела рядом.

— У тебя сегодня плохое настроение?

— Угадала… Тысячу лет мои предки, в случае нужды, собирали совет из самых лучших и преданных рыцарей. Почему же мне сейчас приходится окружать себя этими продажными иностранными идиотами?

— Может быть, потому, что твои рыцари не имеют никакого представления о том, как вести дела в современном мире. Если они, помимо долгих тренировок с оружием, начнут хоть изредка читать книги по экономике и юриспруденции, то их советы снова обретут какой-то смысл.

Харольд поднял голову и с грустью посмотрел на свою дочь.

— Может быть, ты и права. Здесь на Сицилии, мы совсем отстали от жизни.

После этого Елена на несколько секунд задумалась. Как будто, пыталась собраться с мыслями, прежде чем задать отцу один весьма важный вопрос:

— Я слышала, в империи назревает новая Война за Престол, и Лектор Кардини предложил тебе присоединиться к союзу против императора Фалангуса. Ты согласишься?

— Да, — Харольд лишь коротко кивнул и снова потянулся за бутылкой вина, — Только не думай, что я это делаю ради Лектора Кардини или Иви Ленивого. Всё гораздо сложнее. Это наш долг перед государством. Пускай все говорят, что это лишь глупые и устаревшие понятия. Тысячу лет мои предки защищали империю от всяких мерзавцев и негодяев, как снаружи, так и внутри страны. Дом Хортхольдов — это что-то вроде острого меча в руках римского Дракона. Таковы традиции…

— Понимаю. Спорить с тобой абсолютно бесполезно. Сицилийским воинам не привыкать проливать свою кровь за чужие интересы, — Елена резко поднялась из-за стола и направилась к выходу. Дальше продолжать этот разговор у неё не было никакого желания. Правда, у дверного проёма она зачем-то остановилась и пристально посмотрела на своего отца, — Постарайся хотя бы, чтобы твоей победой снова не воспользовались другие дома. Прежде чем объявлять войну, потребуй у Лектора Кардини несколько ключевых должностей при дворе императора. Это очень важно…

— Я подумаю над этим.

После того, как Елена покинула зал совещаний, Харольд залпом перекинул очередной бокал и сам про себя тихо усмехнулся. Подумать только, шестнадцатилетняя дочь учит отца, как управлять домом и всей Сицилией. Если бы кто-то из сыновей позволил себе такую дерзость, ему уже пришлось бы собирать на полу собственные зубы. Что поделаешь, если она с детства была его любимицей. Вот, дела… И откуда, интересно, столько ума в этой маленькой детской головке? В кого вообще такое «чудо» уродилось?

Остатки вина в бутылке, Харольд выпил прямо из горла, после чего взял со стола увесистый свиной окорок, откинулся на спинку кресла и принялся с аппетитом уплетать свежее, сочное мясо.

— Зигмунд, старый ты бездельник, хватит уже подслушивать за дверью. Давай, тащи сюда свои дряхлые кости.

Через мгновение в зал совещаний испуганно вошёл седоволосый старик в сером поношенном костюме. Благодаря полученному ещё молодости неплохому образованию, а также познаниям в иностранных языках и кое-каких других науках, он вот уже больше сорока лет был при дворе Хортхольдов кем-то вроде премьер-министра.

— Прошу меня извинить, герцог. Я просто проходил мимо…

— Молчи и слушай меня внимательно, — Харольд отложил в сторону недоеденный окорок и, откупорив ещё одну бутылку вина, налил по полному бокалу себе и своему гостю, — Выходит, ты уже пронюхал, что в империи назревает новая Война за Престол, и что я намерен присоединиться к союзу великих герцогов против императора?

— Виноват, сеньор… не судите меня строго…

— Твоё счастье, что у меня сейчас нет времени для разборок с местными интриганами. Немедленно отправляй гонцов во все уголки Сицилии. Пускай мои вассалы собирают знамёна. Через три недели в порту Палермо должна стоять тридцатитысячная армия.

— Тридцать тысяч?..

— И ни одним солдатом меньше. Не хватало ещё, чтобы другие герцоги смеялись потом над нашей малочисленностью.

— Но, синьор, — Зигмунд сейчас выглядел ещё более жалким и растерянным, чем минуту назад, — Если вы отправитесь в Италию, кто в ваше отсутствие будет управлять островом? Ваши сыновья находятся в море и вряд ли прибудут в Палермо раньше чем через два месяца.

— Назначу временным регентом Елену.

— Пятнадцатилетнюю девочку регентом дома Хортхольдов?..

— Её самую. Пока я буду воевать, слушай её очень внимательно. В этом замке она, наверное, умнее всех нас вместе взятых.

Константинополь. Южные Балканы. Владения дома Адриапитосов.
Расставив перед собой десяток бокалов с разными сортами вин, Сайрус Адриапитос, время от времени, протягивал руку к одному из них и неторопливо, с наслаждением дегустировал содержимое. Играла тихая музыка. В такт ей, танцовщицы одновременно изгибали свои молодые тела. Придворный фокусник в центре зала показывал истинные чудеса магии. Обычная такая рабочая обстановка. Чуть в стороне расположился десяток красивых женщин из личного гарема Сайруса. Выбор ничуть ни хуже, чем у египетского или аравийского шейха. Правда, в отличие от восточных правителей, старый проказник никогда не называл этих глупых, симпатичных кукол своими жёнами. Всё-таки у доброго христианина жена может быть только одна. А все остальные, это так… прислуга.

Сегодня Сайрус, с самого утра ждал важных вестей из Италии. Поэтому, когда в дверном проёме, наконец, появился человек с большим запечатанным конвертом в руках, он тут же отставил в сторону бокал с вином и трижды громко хлопнул в ладони.

— Все вон отсюда.

Огромная комната вмиг опустела, и лишь только его младший сын Велиан по-прежнему оставался сидеть по правую руку от отца.

— Господин, — человек с конвертом сделал несколько робких шагов вперёд, — вам послание от Лектора Карди…

— Я знаю. Давай его сюда.

Взяв письмо, Сайрус быстро сорвал с него массивную печать и пробежал глазами по мелким, неразборчивым строчкам. Прочитав последнее слово, он отложил бумагу в сторону и сам про себя тихо усмехнулся.

— Подумать только… наш старый «друг» пытается втянуть нас в войну с императором.

Велиан удивлённо поднял брови.

— И ты согласишься?

— Почему бы и нет?

— Транспортировка войск из Греции в Италию, а также их снабжение и ведение боевых действий будет стоить больших денег.

— Я умею считать, — старый герцог вновь взял со стола бокал с вином и, поднеся его к носу, с удовольствием вдохнул богатый и насыщенный аромат, — В таких вопросах не стоит мелочиться. Война для нас, сынок — это шанс кое-что поменять в свою пользу. Это как перетасовать колоду во время не слишком удачной игры.

— Перетасовать колоду можно по-разному. Новые карты не обязательно будут лучше прежних.

— Это верно… но только в том случае, если тасовать их будет дурак. Умный игрок всегда думает о собственной выгоде и поэтому найдёт способ подбросить себе парочку лишних тузов.

Барселона. Восточное побережье Испании. Владения дома Пунио.
— Неужели, гроза началась? — услышав вдали протяжный грохот, старый, больной и давно отошедший от дел, герцог Филипп Пунио вздрогнул и слегка приподнял голову, — Андреас, сынок, будь так добр, посмотри, что там происходит.

Молодой правитель Восточной Испании подошёл к окну и раздвинул в стороны плотные шторы. На небе не было ни облачка.

— Это не гроза, отец.

— Я так и думал, — старик печально улыбнулся и слегка поправил плед, укрывший его неподвижные, парализованные ноги, — Выходит, король Хуан решил снова испытать свои пушки и наше терпение.

Вместо ответа, Андреас лишь молча кивнул. После этого он ещё пару минут стоял у окна и задумчиво смотрел за горизонт. Отсюда, с высоты двадцати этажей вся местность была видна, как на ладони. Фамильный замок Пунио, являвшийся самой неприступной крепостью в Европе, был расположен на западной окраине Барселоны. Весь этот некогда шумный и цветущий город за последние двадцать лет был превращён в какую-то огромную, мрачную и несокрушимую крепость. Местным правителям здесь было чего опасаться. Всего в нескольких километрах к западу начиналась территория Испанского королевства. Граница с извечным врагом проходила почти у самых городских стен, что позволяло королю Хуану I, нагло демонстрировать своё военное превосходство, постоянно устраивая крупномасштабные учения под самым носом у ненавистного ему семейства Пунио.

Гигантские бомбарды точно били по целям. Король Испании, видимо, не жалел средств на боеприпасы и дорогих иностранных инструкторов. Двадцать лет назад после объявления Реконкисты ему удалось разгромить и почти уничтожить один из величайших римских домов. После заключения мира, он сразу начал готовиться к новой войне. Укреплял армию, настраивал в свою пользу влиятельных европейских монархов и ждал благоприятной внешнеполитической ситуации. Время древнего и благородного семейства Пунио подходило к концу. Это понимали все. Хуан I уже открыто заявлял, что его главная цель в жизни — это полное объединение Испании и изгнание римских войск с Пиренейского полуострова. Придёт время, и его орудия будут обращены в сторону Барселоны. Тогда уже ничто на свете, даже самые прочные стены в Европе не спасут его врагов от полного и неминуемого краха.

После нескольких минут таких невесёлых раздумий, Андреас, наконец, отвернулся от окна и с тревогой посмотрел на прикованного к креслу отца. В последние годы старик совсем сдал. С бледным, восковым лицом и длинными седыми волосами, он был скорей похож на покойника, чем на живого человека. Сколько он ещё сможет протянуть на этом свете и, что станет с домом без его мудрых и обстоятельных наставлений?

— Отец, я пришёл за советом.

— Конечно, сынок. Чем могу быть полезен?

— Только что пришло письмо от Лектора Кардини. Он предлагает мне объединиться с другими домами против нынешнего императора Фалангуса.

На мгновение Филипп задумался.

— И, что ты уже сам решил?

— Я думаю, нас сейчас меньше всего должна волновать очередная война за передел власти в империи. Как будто, у нас других проблем не хватает. Зачем нам проливать кровь ради интересов Кардини и Адриапитосов? Что хорошего они нам сделали за последние два десятка лет? И те, и другие всячески пренебрегали нашим семейством. Они навязывали нам невыгодные торговые договоры и с помощью предыдущего императора Иви I разоряли наши промышленные и финансовые компании непомерными налогами и дикими таможенными ставками.

— Но они единственные, кто может придти нам на помощь, в случае новой войны с Испанией. Всем остальным европейским правителям до нас нет никакого дела.

Андреас обернулся, снова посмотрел на парализованного отца и недоверчиво покачал головой.

— Двадцать лет назад, во время Реконкисты, ни один из великих домов не прислал нам даже взвода фузилёров.

— Не забывай, что тогда империя стояла на пороге очередной Войны за Престол. Им было не до нас. Теперь всё может сложиться по-другому.

— Ты и вправду веришь в то, что говоришь?

— Даже и не знаю, — Филипп опустил голову и, сам про себя, печально улыбнулся, — Просто с возрастом, в надежде спасти свой дом и свою семью, начинаешь уже хвататься за каждую соломинку. Послушай меня, сынок. Помоги нашей империи избавиться от самозванца Фалангуса. Когда придут тяжёлые времена, эта империя, может быть, поможет и нам. Больше нам надеяться не на кого…

Неаполь. Южная Италия. Владения дома Медаги.
Дочитав до конца очередную страницу, Аякс раздражённо захлопнул книгу и отложил её в сторону. Хватит… Надоело, уже. Кроме чтения и ежедневных многочасовых тренировок со шпагой, у него здесь больше не было никаких других занятий. Это место… этот огромный, мрачный замок в центре Неаполя с его прочными стенами, массивными колоннами и зловещими каменными горгульями на крыше стал настоящей тюрьмой для единственного выжившего наследника дома Медаги. Что поделать, если его матери, теперь уже на каждом шагу чудились заговоры и наёмные убийцы? Даже по собственному городу он мог передвигаться исключительно в закрытом паромобиле и в сопровождении эскорта из двух десятков вооружённых всадников.

Аякс поднялся со стола и, чтобы немного размять ноги, несколько раз обошёл свой обширный кабинет. С виду это был юноша лет восемнадцати, чуть выше среднего роста, крепкий, хорошо сложенный, со смуглой кожей, чёрными волосами и слегка резкими чертами лица. Сын, погибшего в последней Войне за Престол, императора Николаса III и последний по отцовской линии отпрыск некогда великого и могущественного семейства.

— Молодой господин, извините за беспокойство, но ваша матушка срочно просит вас к себе.

Аякс обернулся и окинул взглядом вошедшего слугу.

— Сейчас иду.

Путь по длинным, запутанным и слабо освещённым коридорам занял у него не меньше пяти минут. Мать он застал, сидящей за столом своего кабинета и внимательно разбирающей почту и финансовые отчёты. С виду Ливия Медаги выглядела, как женщина лет тридцати пяти. На самом деле, она была, конечно, значительно старше, но благодаря тщательному уходу и хорошей наследственности умудрялась умело срывать свой истинный возраст. Гладкая, почти без морщин кожа, собранные в узел, тёмно-каштановые волосы, холодный, высокомерный взгляд и презрительная улыбка. Настоящая «железная леди». Полноправная правительница дома Медаги и всей Южной Италии.

— Ты звала меня?

— Вот, именно, — мельком взглянув на сына, Ливия бросила на стол перед ним сложенное вчетверо письмо с массивной печатью, — Внимательно прочти это.

Аякс развернул лист бумаги и пробежал глазами по верхним строчкам.

«Достопочтенная Ливия Медаги, истинная хранительница древнеримских традиций и обычаев. Думаю, вам не хуже меня известно в сколь опасном положении ныне находится наша империя. Императорский трон занимает человек, нагло оскорбивший память легендарного Дракона. В столице свирепствует государственный террор и невидные политические репрессии. Страна готова вот-вот скатиться в хаос и анархию. И посему, предлагаю вам объединить свои силы с другими домами, ради великой цели свержения императора-самозванца. Очень надеюсь на вашу помощь. Искренне ваш — Лектор Кардини».

Дочитав до конца, Аякс вдруг смял письмо и в гневе отбросил его в сторону.

— Подумать только… У мерзавца ещё хватает наглости предлагать нам дружбу и союз?! После того, как он убил отца и братьев…

— Спокойно… — коротким взмахом руки, Ливия прервала сына на полуслове, — Твой отец и братья погибли на войне, как солдаты, с оружием в руках. Они сами выбрали себе такую судьбу.

— Я не понимаю тебя, матушка. Неужели ты забыла, что это именно Лектор Кардни отнял у нас императорский трон и низложил дом Медаги до второстепенных ролей?

— Я всё хорошо помню, — тон Ливии вдруг стал жёстче, а во взгляде появился какой-то странный холод и отрешённость, — Не стоит напоминать мне о том, что произошло восемнадцать лет назад, и о чём ты сам не имеешь никакого представления. Я ни на секунду не забывала о том, что сделал Лектор Кардини с нашей семьёй. Просто сейчас не самое лучшее время для мести. Дом Медаги пока ещё слишком слаб. Пусть наш враг думает, что мы смирились со своей участью и готовы идти у него на поводу. Мы примем его предложение и вместе с остальными домами объявим войну императору Фалангусу. А когда наступит подходящий момент, мы заставим горько заплакать всех тех, кто когда-то надругался над нашей семьёй. Я знаю, о чём говорю. Когда-нибудь всё измениться. Придёт время, и дом Медаги вновь вернёт себе былое величие.

Официально новая, уже шестая по счёту Война за Престол началась 12 декабря 2009 года. В десять часов утра, в здании Римского сената император Фалангус в категорической форме отклонил ультиматум союза великих домов и отказался снять с себя полномочия правителя и навсегда покинуть империю. После этого в своём привычном стиле он просто-напросто отправил послов куда подальше вместе со всеми их требованиями. Через двое суток этот ответ был получен враждебной стороной, и к границам Императорской области стремительно потянулись стройные колонны солдат, обозы с амуницией и транспортные суда.

Первой начала вторжение с севера стотысячная армия Лектора Кардини. Уже 16 декабря герцог без боя, под радостные крики местной толпы и гром фейерверков, вошёл в крупный портовый город Ливарно. Следом за ним, на юге объединённое шестидесятитысячное войско Харольда Хортхольда и Ливии Медаги, также без всякого сопротивления, заняло древнюю солнечную Капую. Оставив там небольшие гарнизоны и получив от местных властей клятвенные заверения в верности, герцоги тотчас двинулись дальше в направлении Рима. Куда бы ни направлялись захватчики, везде их вместо пушек встречали оркестрами и цветами. Похоже, население Центральной Италии оказалось уже по горло сыто правлением нынешнего императора. В этой ситуации, Фалангус почему-то проявлял странную и совершенно несвойственную для него пассивность. Он просто сидел в своём дворце и безучастно наблюдал, как вокруг столицы всё плотнее и плотнее сжимается кольцо неприятельских сил. Герцоги ликовали. Похоже, эта гражданская война имела все шансы войти в историю, как самая короткая, предсказуемая и бескровная.

20 декабря в Мессинском проливе, разделяющем Сицилию и Калабрию, наконец-таки, появился флот Сайруса Адриапитоса в сопровождении двух огромных бронированных дредноутов и с пятидесятитысячной армией в трюмах. Было похоже, что старый хитрый интриган не слишком торопиться на войну. Он, как обычно, предпочёл вначале подождать и посмотреть, как будут дальше развиваться события. Кстати, корабли пятого участника коалиции — молодого Андреаса Пунио уже несколько дней назад успели войти в территориальные воды Императорской области. Их дом, правда, не смог прислать против Фалангуса крупных сухопутных сил, сославшись на сложную обстановку у себя на родине и постоянную угрозу войны с соседней Испанией. В качестве компенсации за это, флот Пунио взял на себя полное снабжение, движущейся вдоль побережья, армии Лектора Кардини. Регулярно поставляя влиятельному союзнику провиант и снаряжение, они тем самым значительно облегчали его стремительный рывок на столицу.

В Риме тем временем предпринимались отчаянные попытки наладить оборону города. На северных и южных окраинах строились баррикады. Из старых военных складов извлекались, пылившиеся там десятилетиями, древние мушкеты, пушки и аркебузы. На улицах велась активная, хоть и совершенно безуспешная пропаганда за вступление в ополчение. В обмен за службу императору, из тюрем выпускали всё новые и новые партии опасных заключённых. Их место за решёткой занимали всевозможные противники режима, а также слишком жадные богатеи, отказавшиеся финансово помочь своему императору в столь сложный и судьбоносный час. В итоге, после вливания новых рекрутов городская стража увеличилась с десяти тысяч до двадцати двух. Но и этого было явно недостаточно, чтобы противостоять хорошо оснащённой, дисциплинированной и десятикратно превосходящей армии союза пяти великих герцогов.

Самое странное, что император Фалангус в это непростое время практически не участвовал в управлении своей столицы. Просто передал все дела заместителям. Сам он почему-то сутками напролёт просиживал в своём кабинете, обложившись со всех сторон книгами по истории империи и биографиями всех влиятельных и благородных семейств. Время от времени, к нему ещё заходили какие-то странные люди. Они молча передавали хозяину конверты со старыми, пожелтевшими бумагами, а затем, выслушав новые приказы, уходили прочь. После этого загадочные посетители садились в миниатюрные скоростные дирижабли и стремительно разлетались в разных направлениях. Никто не мог понять причину столь странного поведения правителя. По настоящему верными ему теперь оставались лишь Меченосцы. Остальные приближённые заметно приуныли и начали уже потихоньку шептаться о том, чтобы поскорей переметнуться на сторону неприятеля.

Тем временем, ситуация вокруг столицы с каждым днём становилась всё боле и более безнадёжной. К 24 декабря войска Лектора Кардини с ходу заняли Сан-Винченцо, Харольд и Ливия вместе вошли в пригородную Латину, а флот Сайруса Адриапитоса, пользуясь попутным ветром, наконец-то, вплотную подобрался к границам территориальных вод Императорской области.

— Ты звал меня, император?

Гестор, ближайший соратник нынешнего правителя империи, а с недавних пор ещё и премьер-министр спешно вошёл в кабинет и, коротко поклонившись, уселся напротив хозяина. Старинные часы на стене как раз пробили полдень. Фалангус кивнул своему гостю и, сделав напоследок кое-какие заметки на полях, отложил в сторону увесистую книгу по истории Римских Войн за Престол.

— Какова ситуация вокруг столицы?

Гестор в ответ лишь растерянно пожал плечами.

— Боюсь, у меня нет хороших новостей. Небольшие города, один за другим, переходят на сторону противника. Лектор Кардини теснит нас с Севера, Хортхольды и Медаги — с Юга. Отец и сын Адриапитосы вот-вот высадятся в устье Тибра, под самым нашим носом. Что нам делать дальше, император? В нашем распоряжении всего двадцать две тысячи солдат против их двухсот. Если начнётся штурм, мы не удержим город и несколько дней. Неужели мы проиграли? Неужели все наши труды и жертвы оказались напрасны?

Фалангус поднял голову и спокойно посмотрел прямо в глаза своему заместителю.

— Помнишь, Гестор, там, на Галеане у нас были ситуации ещё более безнадёжные.

— Да, но тогда ты командовал прекрасно обученными и закалёнными в боях воинами. Лучшими из лучших… а не этим сбродом из пьяниц и уголовников, которые разбегутся при первых же залпах орудий. Через неделю воска пяти герцогов будут уже в Риме, а тебя закуют в кандалы и отправят на Суд Императора. Я слышал, Лектор Кардни уже даже начал подбирать особых судей и обвинителей для этого дешёвого балагана.

— Суд Императора, говоришь?.. Не так давно, я кое-что прочитал об этом.

— Скажи лучше, как ты собираешься его избежать?

— Никак, — Фалангус снова посмотрел на Гестора и хитро усмехнулся, — Через несколько дней я собираюсь сам и без всякого принуждения сдаться в руки правосудия.

— В таком случае, тебе уже ничто не поможет…

— Ошибаешься, друг. Там у меня будут кое-какие помощники. Например, вот это… — на стол перед Гестором легла старая, потрепанная книжка с пожелтевшим переплётом, — Это было украдено десять дней назад в Вене из центрального казначейства. Полный список государственных доходов и расходов Германской империи за 1983 год. Или вот… Такая же книга учёта бюджета и тоже за 1983 год, но только украдена в Мадриде, из хранилища короля Испании Хуана I. Кроме того, очень «хорошие» люди, за очень хорошую плату умудрились раздобыть для меня два весьма ценных письма. Тайная переписка за 1983-89 годы между нашим добрым «приятелем» Лектором Кардини и германским императором Герхардом VII Барбароссой. И, наконец, совсем недавно из Милана мне пришли эти бесполезные на вид старые бумаги — полный список попавших в плен в знаменитой битве на Чёрных Холмах, положившей конец предыдущей Войне за Престол и правлению дома Медаги.

— Бред какой-то… — некоторое время Гестор лишь, недоумевая, смотрел то на стопку книг перед своим носом, то на, сидящего напротив, Фалангуса, — Не понимаю, как тебе может помочь вся эта разрозненная, бессмысленная и устаревшая двадцать лет назад информация?

— Скоро сам всё увидишь. Слишком долго рассказывать. Но это ещё не всё. В этой цепи пока не хватает одного очень важного звена. Тебе придётся в течение ближайшей недели отыскать в Риме человека по имени Ганнибал Сонаро. Для нас это очень ценная, можно даже сказать, ключевая фигура. Последний кусочек большой мозаики. Ради этого я тебя сюда и позвал. Подключи все возможные силы, чтобы найти его. На это время можешь даже оставить поиски нашей главной цели — этой странной белокурой девушки из врат.

— Хорошо, — Гестор неохотно кивнул в ответ, — Допустим, я сделаю всё, как ты говоришь, и найду тебе этого человека. Допустим, с его помощью, ты каким-то чудом сможешь убедить судью и обвинителей в своей правоте. Это всё равно ничего не изменит. Герцоги не простят тебе оскорбления Дракона и ущемления своих прав и привилегий. Суд Императора для них — это всего лишь формальность. Они всё равно продолжат двигать свои армии на Рим, и через неделю возьмут власть по праву сильнейшего.

— Поверь, я знаю, что делаю, — Фалангус подошёл к окну и какое-то время задумчиво смотрел на, раскинувшийся внизу, огромный город, — У меня припасены кое-какие крупные козыри для предстоящей схватки. Очень скоро всё утрясётся, и тогда мы сможем вплотную заняться нашей главной целью. Мы знаем, за что сражаемся и поэтому не можем проиграть. На карту сейчас поставлено слишком много…

Серое, пасмурное утро. Мелкий, холодный дождь. Бедный район на окраине Рима. Дешёвая гостиница с грязными стенами, перекошенной входной дверью и ржавыми ручками. Внутри — запах плесени и табачного дыма. Скучающий портье у входа. Парочка мрачных, подозрительных типов за барной стойкой. Неприветливые лица, приглушённые разговоры, косые взгляды. Грязь, покрытые копотью стены, деревянная лестница со скрипучими ступеньками и шаткими перилами. Наконец, второй этаж. Длинный, узкий коридор с двумя рядами одинаковых дверей. Девятый номер. Условный стук… сначала три сильных и быстрых удара, а затем — три слабых и медленных.

Подав нужный сигнал, Тюльпан какое-то время просто стоял у порога и прислушивался. Наконец, через несколько секунд, за дверью послышались чьи-то шаги, скрип половиц и скрежет отпираемых засовов. Лела испуганно выглянула из-за дверного косяка.

— Хорошо, что это ты. Мне одной очень страшно в этом мрачном и жутком месте.

— Ну, извини… — юноша быстро вошёл внутрь и запер за собою хлипкую, деревянную дверь.

— Ты куда-то исчез, даже не предупредив меня.

— Были… кое-какие неотложные… дела…

— Ты что-то недоговариваешь? — Лела стояла рядом и, не отрываясь, пристально смотрела прямо в его глаза.

— Нет… что ты?.. Смотри лучше, что я тебе сегодня принёс.

Тюльпан сбросил с плеча сумку и извлёк оттуда три книги в ярких, цветных переплётах. Девушка посмотрела на обложки, полистала страницы и разочарованно отодвинула их в сторону.

— Это всё не то. «Легенды о Драконе», «Дракон и Юпитер», хм… «Белоснежка и Дракон». Я ведь просила тебя достать серьёзную литературу, а не детские сказки.

— Какая ещё серьёзная литература? Пойми ты меня… Дракон — это всего лишь символ. Красивая легенда, вроде Одиссея или Геркулеса.

— Красивая легенда, говоришь?.. — Лела вдруг замерла. Голос её почему-то задрожал, а большие голубые глаза стали влажными от слёз, — Эти ЧУДОВИЩА почти уничтожило мой мир! Их прихвостни сжигали целые города и уводили в рабство тысячи людей. По их вине, цветущие земли превратились в мёртвые, выжженные пустыни. Главного из них мы называли — Великим Кукловодом, за его умение манипулировать слабыми душами и, когда нужно, прикидываться спасителем и благодетелем. Несколько сотен лет назад в нашем мире, неожиданно для всех, началась эпидемия страшной чумы. Каждый день она косила тысячи жизней. Люди думали, что настал конец света, но это оказалась лишь началом других, ещё более ужасных событий. Это произошло за несколько лет до странного небесного знамения. Ещё до того, как чёрные обелиски во всех крупных городах превратились в огромные врата, извергающие в наш мир полчища безжалостных захватчиков. Оказывается, Драконы вот уже тысячи лет внимательно наблюдали за нами из какой-то старой, заброшенной пещеры в горах. Их уродливые тела, а также эти чёрные обелиски тщательно оберегал какой-то странный орден фанатиков. Драконы же терпеливо ждали своего часа. Ждали знамения в небе, ждали открытия врат и окончания чумы. Они всё прекрасно рассчитали. Они выбрали наиболее подходящий момент, чтобы явить себя перед суеверными народами Галеаны. О них узнали, когда эпидемия уже начала, сама по себе, быстро идти на спад. Подходящая возможность заявить о себе, как о великих целителях и защитниках целой цивилизации. Люди, ждавшие чуда, искренне поверили чудовищу. В городах зародился и стремительно набирал силу культ поклонения новому богу. С его приходом, все ждали перемен. И перемены наступили… Очень скоро из открытых врат начали появляться первые, пока ещё немногочисленные отряды ужасных солдат Дракона. Местные правители, быстро почуяв неладное, стянули к городам войска, чтобы уничтожить непрошенных гостей и разрушить обелиски. И тогда между армиями Галеаны и обелисками вдруг встали оголтелые толпы последователей новой веры. Два месяца они фанатично держали оборону, позволив полчищам Дракона благополучно выйти из врат. Так мы потеряли свой собственный мир, и я не хочу, чтобы тоже самое случилось и у вас.

Дослушав до конца, Тюльпан какое-то время лишь неподвижно сидел на месте и собирался с мыслями.

— Может, всё не так плохо, как ты думаешь? Может наш Дракон отличается от ваших? Всё-таки учитель говорил, что он две тысячи лет оберегал наше государство, поддерживал законность и назначал собственных очень даже неглупых правителей.

— О, да… Когда нужно, это чудовище умеет прикидываться добрым спасителем. Здесь ему удалось совратить целую империю. Две тысячи лет, наряду с христианством, вы поклонялись и строили памятники этому мерзкому исчадию ада! Я знаю, что-то ужасное должно произойти здесь в ближайшее время. Дракон тщательно готовит каждый свой ход. Его разум и интеллект во много раз превосходит человеческий. Он уже, наверное, давно рассчитал, как использовать меня в своих хитрых и чудовищных планах.

— Ничего не бойся, — подвинувшись ближе, Тюльпан вдруг нежно обнял эту, дрожащую от страха и готовую впасть в истерику, странную белокурую девушку, — Дракон давно мертв. Вот уже сотню лет о нём ничего даже не слышно. Этому миру ничего не угрожает.

— Помнишь, ты мне как-то рассказывал об одной тайной организации называющей себя «Коготь Дракона?» Это, вроде, они пытались похитить меня из тюрьмы в Аридиане, а затем ещё преследовали нас до самого поезда?

— И, что с того? — вопрос явно озадачил юношу, — Да, этот тайный орден возник в империи сотни лет назад. В начале двадцатого века он, вроде, исчез, а теперь вот снова объявился на наших землях. Чёрный Лис рассказывал, что по образу Когтя Дракона были созданы почти все европейские тайные службы.

— Я хотела спросить не об этом. Кто вообще создал Коготь Дракона?

— Судя по легендам — сам Дракон… но я ведь тебе уже говорил, что он давно помер и теперь орден, скорее всего, действует сам по себе.

— Если чудовище мертво, почему тогда его приспешники охотятся за мной? Откуда они знают, что я обладаю такой силой? Как им удалось так быстро пронюхать, что врата открылись, и из них вышел кто-то, кому по силам изменить судьбу этого мира? Кто предупредил их?.. Я раньше слышала, что Драконы могут обмениваться мыслями, даже находясь в разных мирах.

— А ведь, правда… Я об этом сразу и не подумал… — Тюльпан медленно поднялся из-за стола и растерянно посмотрел сначала на девушку, а затем на купленные им в магазине яркие, разноцветные книжки, — Давай, быстрей собирайся… Нам нужно, как можно скорее, уходить отсюда.

— Куда нам снова бежать?

— Есть тут одно место. Мы больше не можем ни минуты задерживаться в этой гостинице… Ты была права… Нам сейчас нужны не детские сказки, а серьёзная и правдивая информация.

Сборы у них заняли всего несколько минут. Затем Тюльпан схватил девушку за руку и как ошпаренный бросился прочь из номера. Это было странно. Он торопился так, словно по пятам за ним шёл целый отряд наёмных убийц. Лела не задавала лишних вопросов. Просто послушно бежала следом, едва успевая переставлять ноги. Вместе они спустились вниз по скрипучей деревянной лестнице и в одно мгновение пересекли холл гостиницы. Посетители за барной стойкой лишь успели, напоследок, провести их своими хмурыми, неприветливыми взглядами. Затем эти двое быстро рассчитались с портье за проживание и навсегда скрылись за входной дверью.

Снаружи по-прежнему шёл мелкий, холодный дождь. Небо было затянуто тучами, а мостовая покрылась грязными лужами с маслянистыми разводами. По улице туда-сюда мчались ревущие паромобили вперемешку со старомодными каретами и телегами бедняков. Под крышами прятались городские нищие, разносчики газет и торговцы опиумом. Едва выскочив из гостиницы, Тюльпан и Лела сразу бросились бежать в сторону ближайшей остановки паробусов. Редкие прохожие иногда ещё оборачивались и с удивлением смотрели вслед этой странной парочке. Когда эти двое, наконец, скрылись за ближайшим поворотом, человек в широкополой шляпе, одиноко стоявший под крышей на другом конце улицы, опустил газету и неодобрительно покачал головой. Глаза его неподвижно смотрели в одну точку, а на бледном, аристократическом лице появилось что-то вреде презрительной гримасы.

— Что же ты делаешь… малолетний ты идиот?..

Через минуту Тюльпан и Лела уже стояли на остановке паробусов. Ждать долго не пришлось. Скоро из-за поворота лениво выкатила длинная, порытая копотью громадина и, громко стуча клапанами и поршнями, остановилась у обочины. Ржавые дверцы со скрежетом разошлись в стороны, и в открытый проём хлынул очередной поток пассажиров.

Внутри было тесно и душно. В воздухе висел плотный запах: угольного дыма, пота, чеснока и перегара. Едва Лела вместе со своим спутником оказалась посреди этой разношерстной толпы, как в её сторону сразу метнулось десяток похотливых взглядов. Следом послышались грубые, похабные шуточки и протяжный смех.

— Смотри-ка какая красотка объявилась в нашей дыре… Не тошно тебе ехать с простыми работягами… Может, познакомимся поближе?.. Я бы тебя прокатил… ха-ха-ха, гэ-гэ-гэ…

Девушка испуганно попятилась в сторону и в поисках защиты инстинктивно прижалась к своему спутнику. Тюльпан бережно поправил на её голове сползший капюшон, а затем подвёл к маленькому решётчатому окошку и закрыл от всех своей спиной.

— Ничего не бойся. Пока мы вместе, я не дам тебя в обиду.

Паробус тронулся с места и неторопливо покатил вперёд, оставляя за собой длинный шлейф едкого, чёрного дыма. Снаружи, один за другим, мелькали унылые многоквартирные дома бедняков с грязными стенами, перекошенными окнами и дырявыми крышами. Крепко прижав к себе девушку, Тюльпан неподвижно смотрел в окошко, не забывая при этом боковым зрением внимательно следить за пассажирами и транспортом на дороге.

Почти час они петляли по римским улицам, прежде чем добрались до нужной остановки. Это была уже западная окраина города. Район богачей, весь такой из себя ухоженный, изящный и сверкающий белым мрамором. Огромный контраст с грязными рабочими кварталами. Лела, как обычно, заворожено смотрела по сторонам. Тюльпан молча шёл рядом. Через две сотни метров они, наконец, остановились перед высоким белым зданием с большими окнами и массивными мраморными колоннами.

— Вот, мы и на месте. Если нужной информации не окажется здесь, значит, её не существует, вообще.

Девушка подняла голову и прочитала красивую, золотистую надпись над входом:

 
ЦЕНТРАЛЬНАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ БИБЛИОТЕКА

 
— Очень надеюсь, что мы пришли куда нужно.

Держась за руки, они поднялись по высоким каменным ступенькам. На небольшой площадке, перед самым входом в здание им ещё удалось увидеть одну местную достопримечательность. Движущуюся статую, состоящую из десятков шестерёнок и нескольких циферблатов, показывающих текущее время, число, год, всякие там лунные фазы и атмосферное давление. Этот хитроумный механизм был построен лет десять назад, за большие деньги каким-то иностранным инженером и по замыслу должен был олицетворять собой неудержимый технический прогресс. Мол, Римская империя, ещё далеко не самое отсталое государство на планете.

Купив в кассе билеты, Тюльпан и Лела вошли внутрь. После шумных и многолюдных улиц, Императорская библиотека встретила их мёртвой тишиной. Лишь только старинные портреты, да рыцарские доспехи по углам окружали теперь редких посетителей. Это было понятно. В то время как пять вражеских армий сжали город в клещи и со дня на день готовы были приступить к штурму, людям было как-то совсем не до книжек.

В разделе посвящённом истории Римской империи скучающий библиотекарь с неохотой оторвал взгляд от свежей газеты и искоса посмотрел на приближающихся парня и девушку.

— Чем могу быть полезен, молодые люди?

— Нам необходима информация о Драконе.

— Я сейчас занят. К тому же древние легенды и мифы находятся в другом разделе. Спросите там у моего коллеги. Может быть, он вам всё покажет.

— Дело в том, что нам нужны не мифы с легендами, а правдивые исторические хроники, — почти одновременно проговорили парень и девушка, после чего как-то странно переглянулись, — Видите ли, хм… мы ученики профессора Ламборди из Венеции и вместе с ним работаем над одной очень хм… серьёзной исторической книгой.

Библиотекарь снял очки и с удивлением посмотрел сначала на молодого человека со странной татуировкой тюльпана на шее, а затем и на его спутницу, так старательно скрывающую своё лицо под плотным капюшоном.

— То есть, вы хотите сказать, что прилетели из Венеции в столицу, в которую вот-вот должна ворваться двухсоттысячная армия, только ради того, чтобы посмотреть книги, которые наверняка имеются в библиотеке любого другого крупного города?

— Да… всё произошло именно так, как вы и говорите.

Тюльпан усмехнулся, после чего подошёл поближе и, положив свою ладонь на ладонь библиотекаря, как бы невзначай, вложил в неё новенькую купюру в двадцать сестерциев.

— Будьте так добры, помогите хорошим людям.

— Вот с этого и нужно было начать разговор.

Библиотекарь как-то сразу повеселел и взбодрился. Через секунду он уже вскочил со своего рабочего стола, поправил очки и бегом направился к высоким и массивным книжным столам, занимающим большую часть читального зала. Тюльпан и Лела двинулись следом. Оказавшись вдруг среди такого гигантского нагромождения разных книг, девушка на какое-то время просто обомлела. Это было куда серьёзней, чем её прежняя монастырская библиотека на Галеане. Она лишь стояла на одном месте и изумлённо озиралась по сторонам. Так, наверное, вёл бы себя любой обычный человек, окажись он в сокровищнице какого-нибудь ближневосточного шейха, в окружении несметных богатств и редких произведений искусства.

Заметив, что среди его гостей произошла неожиданная заминка, библиотекарь обернулся и взмахом руки вежливо попросил их следовать дальше.

— Видите ли, молодые люди, в наше время найти правдивые исторические сведенья о Драконе довольно непросто. Дело в том, что наш истинный и всеми почитаемый правитель был существом крайне скрытым и нелюдимым. На протяжении двух тысяч лет он почти не общался с простыми смертными. Исключение составляли разве что назначенные им самим императоры да магистры Когтя Дракона. Магистры, понятное дело, были людьми умеющими держать язык за зубами. А вот императоры, после того как отходили от дел, иногда упоминали о нём в своих письмах и мемуарах. Вы, конечно, могли бы тщательно изучить все их автобиографии, начиняя от Квинта Цериалиса и заканчивая Кассием Садетой. Но, боюсь, для того чтобы отыскать там крупицы нужной информации, вам пришлось бы потратить несколько месяцев. К счастью, в своё время, нашёлся один человек, который систематизировал все эти сведения и объединил их в одной книге. Нам всем нужно сказать ему большое спасибо, за столь нелёгкий труд.

Шедший позади, Тюльпан согласно кивнул и снова переглянулся со своей спутницей.

— Когда его встречу — обязательно поблагодарю.

— Можете себя не утруждать. Этот человек умер сорок лет назад. Но главное — это то, что он успел оставить после себя настоящее сокровище. Сейчас я вам его покажу, — библиотекарь поднялся на цыпочки и, повозившись несколько секунд, извлёк с верхней полки толстую покрытую слоем пыли книгу, — Читайте и приобщайтесь к истории, молодые люди. Вынужден вас оставить. Меня ждёт моя работа.

Когда он ушёл, Лела с жадностью вырвала книгу из рук Тюльпана и бережно сдула пыль со старого переплёта.

 
Жун Жунар

 
Воспоминания императоров о Драконе

 
— Итак, начнём с первой страницы.

 
Квинт Петилий Цериалис (73–88 годы правления).

 
Сейчас, на склоне своих лет я стал всё чаще задумываться о превратностях судьбы.

 
А, что если бы… Что если бы тогда, накануне битвы с восставшей Боуддикой, я не встретил Дракона? Меня самого, возможно, ждала бы смерть. IX легион попал бы в засаду и оказался полностью уничтожен. Мятеж затем мог распространиться на ближайшие провинции. В итоге Римская империя, погрязшая к тому времени в гражданских войнах, навсегда утратила бы контроль над Британией. История могла пойти совсем по другому пути.

 
Я всё думаю, почему Дракон вдруг решил спасти мою страну? Зачем он после этого помогал мне в войне с пиктами и германцами? Почему в мирное время всячески поддерживал меня такими полезными и дальновидными советами? Он делал это не просто так. Он умел строить сложные, многоуровневые планы и всегда добивался их исполнения. Его разум и интеллект, действительно, не знали себе равных. Так чего же он, на самом деле, добивался? Дракон говорил, что его цель — это лишь величие и процветание Римской империи. Очень хочу в это верить. Однажды он ещё проговорился мне, что мечтает о воссоединении со своей семьёй…

 
Тит Ганус Ботако (88 — 109 годы правления).

 
Вспоминая свою жизнь, я не могу не вспомнить о Драконе. Как могла сложиться моя судьба, если бы не он? Кем бы я был сейчас? Скорее всего — всё тем же обычным безграмотным пастухом, никогда в жизни не выезжавшим за пределы своей округи. Я всегда удивлялся его безграничной проницательности и дальновидности. Он всегда поражал меня своими невероятными познаниями в таких науках, как; инженерия, архитектура и металлургия. Вместе мы строили огромные и удивительно прочные здания, мосты и акведуки. Вместе мы до неузнаваемости преобразили эту страну. Хотя, «вместе» — это слишком громко сказано. Иногда мне казалось, что истинный правитель империи — это Дракон, а я лишь озвучиваю для смертных его мудрые приказы. Часто мне становилось не по себе от этой тревожной и навязчивой мысли. Я, император Римской империи иногда чувствовал себя лишь жалкой марионеткой в цепких руках кукловода…

 
Гай Маркус Априлло (109–121 годы правления).

 
Наконец то в центре Неаполя завершена вторая статуя Дракона и волчицы. Оказывается, наш «хозяин» весьма тщеславен и любит поклонение со стороны простых смертных. Сразу после этого, мы вместе начали работу над новым сводом законов для империи. Всё это время я ещё неоднократно поражался его безупречной логике и доскональному знанию человеческой психологии. Наш труд был безупречен. Отныне каждый римский гражданин, вне зависимости от своего достатка и положения, может рассчитывать на справедливость местных властей и защиту своих интересов. Народ просто обожает Дракона. Как-то я спросил, что ещё для него имеет ценность, кроме безграничной власти? Он ответил, — «Снова воссоединиться с семьёй после тысячелетней разлуки…»

 
Лела читала строчку за строчкой, не замечая даже, что за окнами библиотеки уже давно закончился дождь, солнце спряталось за горизонт и над городом сгустились унылые зимние сумерки.

 
…Марк Антоний Сципилла (343–362 годы правления).

 
Похоже, легенда о воссоединении Дракона со своей семьёй стала весьма популярна среди народа. Поистине, трудно себе представить историю более трогательную и романтичную. «Хозяин», видимо, умудрился задеть самые тонкие струны в душах простых людей. Жители империи просто мечтают дожить до того времени, когда в небесах будут парить пол дюжины таких же дивных крылатых существ, несущих всем вокруг невиданное благоденствие и процветание…

 
…Ариан Скот Гитенхард (634–658 годы правления).

 
Почему так случилось? Почему из всех императоров именно мне выпало столь тяжёлое испытание? Именно при мне, впервые за несколько сотен лет, непобедимая римская армия познала горечь военного поражения. Как такое могло произойти? Народы Аравийского полуострова, до этого тысячу лет разводившие верблюдов и враждующие друг с другом из-за крохотных участков плодородной земли, вдруг объединились в бесчисленную армию и, водрузив над собой зелёное знамя Ислама, двинулись к нашим границам. За последующие пятнадцать лет ожесточённой войны, мы потеряли четыре легиона и вынуждены были оставить врагу Египет и Палестину. Даже сам Дракон ничем не смог помочь в этой ситуации. Он как-то ещё сказал мне, что будь рядом его семья, мы бы никогда не понесли таких тяжёлых поражений. Интересно, что это за семья, о которой все вокруг так много говорят?

 
К началу 649 года ситуация на войне, наконец-то, переломилась в нашу пользу. Произошло нечто странное. Дракон лишь сказал, что вскоре враг будет наказан. Через несколько месяцев весь Ближний Восток охватила эпидемия ужасной чумы. Изрядно поредевшая арабская армия была остановлена у предгорий Малой Азии. После этого главной целью для нас стало, не допустить распространения чумы на своей территории. Конные отряды тщательно патрулировали границы, а боевые галеры нещадно топили в море корабли с беженцами. Через два года опасность, наконец, миновала, и жизнь в империи снова вошла в своё привычное русло.

 
В последнее время я всё чаще думаю о том, чем же была вызвана эта эпидемия. Возникла ли она сама по себе или это дело рук нашего всемогущего хозяина и заступника? Иногда от таких мыслей мне становится не по себе. Если уж Дракон сам смог сотворить такое, на что тогда способна вся его семья?..

 
…Гней Публий Сентор (1521–1548 годы правления).

 
Апрель 1529 года, Западная Индия. Сегодня, после долгого противостояния двух огромных армий на реке Инд, был, наконец, подписан договор с державой Великих Моголов. Обе великие империи разделили между собой полуостров Индостан и поклялись друг другу в вечном союзе и взаимопомощи. Дракон сказал, что теперь мы на долгие века обрели себе надёжного друга и союзника. Странно всё это… Слишком уж гладко прошли переговоры между двумя великими правителями. Никаких угроз или территориальных претензий со стороны хана. Впрочем, я рад, что всё так случилось. Солдатам пора возвращаться домой.

 
По возвращению в Рим, мы увидели ликующий город, заждавшийся своих героев. Это был настоящий триумф. Народ был счастлив. Страна процветала. Римская империя достигла высочайшей точки своего могущества. Потом ещё люди часто меня спрашивали — не воссоединился ли, наконец, Дракон со своей семьёй. Ведь как ещё объяснить, пришедший на наши земли, истинный золотой век…

 
…Кассий Гром Садета (последний драконокоронованный император. 1857–1898 годы правления).

 
Будущее тревожит меня. Дракон исчез… Что будет дальше? Кому мне передать империю? У меня нет ответа на эти вопросы. За две тысячи лет Римская держава совершенно отвыкла жить без помощи своего высшего правителя.

 
Всю свою долгую жизнь Дракон без остатка посвятил нам — простым смертным. За долгие века он так и не успел воссоединиться со своей семьёй. Эту красивую и немного грустную легенду будут помнить ещё сотни лет. Римский народ никогда не забудет, чем он обязан своему покровителю и защитнику. Наша история подходит к концу. Мир вокруг стремительно меняется. Дальше империю ждут тяжёлые времена. Боюсь, единственное, что теперь будет удерживать страну от полного развала — это смутная надежда, что, возможно, когда-нибудь наш Дракон снова вернётся в этот мир…

 
Лела дочитала последнюю страницу и захлопнула книгу. На часах было без четверти одиннадцать. Последние посетители уже давно покинули библиотеку. Город за окнами постепенно отходил ко сну. На чтение записей десятков императоров у них незаметно ушёл целый день.

— Почти на каждой странице здесь упоминается о том, что Дракон давно мечтает воссоединиться со своей семьёй.

— Я уже заметил, — Тюльпан лишь кивнул в ответ, — В детстве я много раз слышал эту легенду. Мол, когда это случиться, все мы сразу заживём богато и счастливо.

— Если это случиться, ваш мир превратиться в ад… такой, каким сейчас стала Галеана, — сказав это, Лела вдруг вздрогнула и побледнела, — Семейству Драконов нужны новые земли и новые ресурсы для ведения войны со своими извечными врагами Хранителями. Ваши поля они превратят в пастбища для своих чудовищ. Ваши люди станут пушечным мясом в их армии. Ваши мастера и рабочие, словно рабы, будут день и ночь изготавливать для них оружие.

— Думаешь, ваша история повториться и на Земле?

— Я пока не знаю. Возможно, Драконы в этом мире не будут прибегать к грубой силе. Им вполне достаточно и хитрости. Уж в этом они мастера высочайшего класса. Одну страну они здесь уже давно подчинили. При желании, то же самое можно сделать и со всей остальной планетой. Они всё тщательно просчитывают и, в отличие от людей, никогда не строят глупых и невыполнимых планов. Разве ты сам не видишь… вся история вашей империи — это всего лишь долгая и тщательная подготовка к их приходу…

— Возможно, ты и права, — Тюльпан на секунду задумался, — Вот только объясни мне… Если наш Дракон желает хитростью завладеть этой империей, почему он тогда оставил нас сотню лет назад? Его культ за это время лишь утратил своё огромное влияние, а страна уменьшилась в четыре раза.

— Я не знаю… — Лела растерянно пожала плечами, — У него наверняка были причины, чтобы так поступить.

— Хорошо… Тогда у меня есть ещё один вопрос. Как его семейка собирается проникнуть в наш мир? Так же как и ты? Через эти ваши… малые врата? Если так, то почему они ещё сотни лет назад не появились на наших землях?

— Малые врата не годятся для переброски крупных существ или многочисленных армий. Открывать их слишком сложно, а перемещаться — ненадёжно и опасно. Где-то на территории вашей империи должны находиться какие-то древние обелиски или башни, построенные и охраняемые культом драконопоклонников. В определённое время, при определённом положении небесных тел, когда разные миры на время станут ближе друг к другу, они превратятся в большие врата. Если их заранее не разрушить, случиться катастрофа. Мы должны, пока не поздно, предупредить всех об опасности.

— Если мы прямо сейчас начнём говорить всем, что кто-то из другого мира хочет попасть на Землю и захватить её, нас все просто посчитают парочкой психов.

— Ты хоть сам мне веришь?

— Я верю… — Тюльпан склонился над девушкой и несколько секунд пристально смотрел в её большие голубые глаза, — Но чтобы убедить остальных, нам потребуется гораздо больше доказательств.

— Где же нам их найти?

— Я что-нибудь придумаю… Ни о чём не беспокойся. Добывать информацию — это часть нашей профессии. Был бы здесь мой учитель. Вот где настоящий мастер в таких делах. Впрочем, я тоже на кое-что способен. А теперь нам пора уходить отсюда. Библиотека закрывается через пятнадцать минут, да и сомневаюсь, что для нас здесь осталось ещё что-то интересное.

Лела лишь кивнула в ответ.

— Тогда, пойдём.

У выхода знакомый библиотекарь на прощание улыбнулся и махнул им рукой. Тюльпан остановился.

— Скажите, любезный, вы нам не посоветуете, где добыть ещё более подробную и исчерпывающую информацию о Драконе и всём, что с ним связано?

Вопрос явно привёл его в замешательство.

— Ну… молодые люди, даже и не знаю, что вам сказать. Возможно, и существуют какие-нибудь тайные архивы, недоступные для простых смертных. Слышал, что семейство Медаги на протяжении сотен лет проявляло особый интерес в этом вопросе. Хотя, это вряд ли вам поможет. Их личная библиотека находится в Неаполе и предназначена только для членов семьи и особо приближённых лиц.

— Благодарю за информацию, — Тюльпан положил на стол перед библиотекарем ещё одну бумажку в двадцать сестерциев, — Скажите ещё… вам, случайно, не известно о каких-нибудь древних монументах или башнях на территории Римской империи? Какие-то странные, непонятные сооружения, предназначение которых до сих пор ещё не разгадано.

— Вы имеете в виду что-то вроде Стоунхенджа из Старой Англии?

— Вот именно.

— Ничего подобного у нас нет. Это я могу вам сказать, как человек немного знакомы с историей своей страны.

— Вы уверены?

— Можете придти завтра и лично пересмотреть энциклопедии по древней архитектуре.

— Тогда, прощайте.

Через несколько минут Тюльпан и Лела были уже снаружи здания. Где-то неподалёку старинные башенные часы громко пробили одиннадцать. С неба снова моросил мелкий дождь. Дул холодный пронизывающий ветер. Ближе к ночи уличное движение заметно поредело. Город постепенно отходил ко сну. Тюльпан молча шёл впереди и думал о чём-то своём. Лела, время от времени, с недоумением косилась в его сторону.

— Почему ты ничего не говоришь?

— Пытаюсь хоть как-то осмыслить нашу ситуацию.

— И, что?..

— Пока, ничего. Вся эта история мне совсем не нравится. Это, как будто, с закрытыми глазами играть в покер с шулером высочайшего класса. Наш враг вот-вот готов сделать решающий ход, в мы ещё даже не знаем, кто он такой и какие козыри имеет на руках. Кто этот ваш Дракон? Что у него за семейка? Где эти обелиски и как они, вообще, выглядят? Вопросов пока больше чем ответов.

Лела вдруг остановилась и с тревогой посмотрела на своего спутника.

— Неужели во всей вашей империи не найдётся человека, который смог бы нам поверить и помочь?

— Есть один, но от его вмешательства всем нам станет только хуже.

— И кто же это?

— Император Фалангус. Я уверен, что он как-то во всём этом замешан и, наверняка, знает больше чем мы с тобой. Если уж Коготь Дракона прикладывает столько сил, чтобы свергнуть его с престола, значит, он в состоянии серьёзно навредить их хозяину.

— Почему нам тогда не обратиться прямо к нему?

— Потому что здесь на Земле простым смертным не так просто достучаться до императоров. К тому же его люди уже получили чёткий приказ — убить нас обоих при первой же возможности.

— Почему убить?..

— Тебя они ликвидируют, чтобы ты не досталась Когтю Дракона, а меня — просто как опасного свидетеля.

Лела вновь остановилась. Тревога внутри её лишь только усилилась.

— Расскажи, что ты ещё о нём знаешь.

— О нём никто ничего не знает. Фалангус появился, словно ниоткуда, пару месяцев назад и вместе со своими людьми сверг прежнего императора. Какова его роль во всей этой истории? Чего он добивается? Почему ведёт войну одновременно с герцогами и Драконом? Кто он, вообще, такой и откуда взялся? С какой целью этот странный человек повсюду таскает за спиной длинный двуручный меч?

Услышав последнюю фразу, Лела почему-то в ужасе вздрогнула. Тюльпан почти мгновенно уловил эту перемену и, обернувшись, внимательно посмотрел в глаза девушки.

— Что-то случилось?

— Нет… просто я вспомнила, что в моём родном мире двуручными мечами были вооружены «Ночные Тени», элитные войска Хранителей и постоянная головная боль для Драконов. Для них эти клинки были чем-то гораздо большим, чем просто оружие. Поэтому они никогда с ними не расставались. Говорят ещё, что давние потоми этих воинов были набраны в других мирах. Возможно, даже и у вас на Земле.

— Ты хочешь сказать, что наши Меченосцы — это просто-напросто ваши Ночные Тени, которые перебрались в мой мир?

В ответ Лела лишь растерянно пожала плечами.

— Я ничего не утверждаю. Одинаковое оружие — это ещё не доказательство. Кому угодно может придти в голову, носить длинный меч за спиной.

— Да, нет же, — Тюльпан вдруг заметно оживился, — Это как раз многое объясняет. Посуди сама; Меченосцы ведь, как и ты, появились словно неоткуда. Люди без прошлого, о которых никто и ничего раньше не слышал. Кроме того, как и ваши «Тени», они не слишком то дружат с Драконами. Не слишком ли много совпадений? Может, нам стоит как-то попробовать договориться с Фалангусом. Как ни крути, враг моего врага может оказаться ценным союзником.

— Ты ещё не знаешь, какие это страшные и жестокие люди.

— Мы здесь вообще-то тоже не ангелы. Сумеем как-нибудь поладить, если имеем общую цель.

— Ты совсем ничего не понимаешь, — Лела стояла на одном месте и с грустью смотрела в глаза юноши, — Их цели такие же, как и у Дракона. Галеана истощена, и теперь им нужен новый мир, чтобы получать ресурсы и солдат для этой бесконечной войны. Им плевать, если у вас здесь погибнут целые народы. Они не привыкли считаться с пешками. На моей родине Ночные Тени уничтожали целые поселения, по малейшему подозрению в том, что их жители сотрудничают с врагом. Здесь они поступают также. Ты сам видел, как они подавляли бунт на площади.

— Может, они с этим вашим Драконом просто перебьют друг друга на нашей территории?

— Скорей уж вам придётся воевать сразу на два фронта.

— Ну, ладно тебе… ничего не бойся, — Тюльпан подошёл ближе и нежно обнял дрожащую от волнения девушку, — Этот мир не достанется меченосцам. Я знаю, что говорю. Им уже обломали зубы. Армии пяти герцогов окружили Рим со всех сторон. Говорят, Фалангус уже сам признал своё поражение и отправился на суд. Может быть, всего через пару часов он будет отправлен в кандалах в Рим, а затем казнён прямо на центральной площади.

Лела уже не пыталась спорить. Просто стояла на одном месте и печально качала головой.

— Я бы не стала на это не надеяться. Если ваш император и вправду офицер Ночных Теней, то от него можно ожидать чего угодно. Они никогда не сдаются. Их учили находить выход из самых безнадёжных ситуаций.

— Пускай попробует выкрутиться на этот раз. У нас и без него проблем по горло. Надо узнать побольше о Драконе и этих его чёртовых обелисках.

— Разве мы уже знаем, где начать поиски?

Тюльпан на секунду задумался.

— Отправимся в Неаполь. Попробуем как-нибудь пробраться в тот тайный архив семейства Медаги, о котором говорил библиотекарь. Чёрный Лис тоже как-то упоминал, что вся самая важная информация о Драконе хранится именно там. Может, найдём что-нибудь интересное…

Не успел он договорить, как неподалёку от них прямо из темноты появился какой-то странный человек в широкополой шляпе и длинном плаще. Прохожий был чуть выше среднего роста, худощавый, с длинными чёрными волосами, бледной кожей и холодным, слегка презрительным взглядом. Он остановился напротив, после чего поднял голову и бегло осмотрел парня с девушкой.

— У вас, случайно, не найдётся спичек, молодые люди?

— Может быть… и найдётся.

Тюльпан пошарил в кармане, после чего протянул прохожему картонный коробок. Тот достал из портсигара сигарету, вставил её в длинный тонкий мундштук и, чиркнув спичкой, неторопливо затянулся.

— Такая холодная ночь, не самое лучшее время для прогулок. Ваша спутница может простудиться и заболеть.

Тюльпан кивнул в знак согласия.

— Это верно. Мы думаем на днях уехать в Неаполь. Там, говорят, чуть теплее.

— Могу не согласиться. Сейчас не самый лучший сезон для поездок. Ваши родные здесь начнут беспокоиться.

— Родные поймут наше решение.

— Хочется верить. Главное за девушкой своей внимательно смотрите. Она ведь у вас просто сокровище…

Прохожий бросил Тюльпану его коробок спичек. Тот на лету поймал его и спрятал назад в карман. Через секунду рядом уже никого не было.

— Мне не понравился этот человек, — Лела испуганно посмотрела по сторонам и ещё крепче сжала своими пальцами ладонь Тюльпана, — Зачем ты сказал ему о нашей поездке в Неаполь?

— Ничего не бойся. Это ведь просто случайный прохожий. Скоро мы покинем город, и, может, ещё немного приблизимся к разгадке нашего врага. Всё будет хорошо. Пока я рядом, с тобой ничего не случится…

28 декабря. Окрестности Рима. Город Палатиус.
— Итак, достопочтенные сеньоры, прошу всех встать. Заседание императорского суда объявляется открытым, — верховный судья — грузный, мордатый мужчина лет пятидесяти вальяжно поднялся со своего места. Через секунду за ним последовал и весь остальной зал, — Сегодня мы имеем честь рассматривать дело Фалангуса Меченосца, обвиняемого в; незаконном свержении императора Иви I, самовольном захвате власти и оскорблении памяти Дракона. По традиции, на данном судебном процессе, роль присяжных будут исполнять пятеро великих герцогов, представляющих здесь свои дома и власть имперских провинций.

Герцоги расположились по правую руку от судьи. Каждый за отдельным столиком, в окружении своры советников и лакеев. В самом центре восседал Лектор Кардини, тем самым, лишний раз подчёркивая исключительную важность своей персоны. По бокам располагались: известный на всю Европу, греческий интриган — Сайрус Адриапитос, бывшая когда-то императрицей, холодная и надменная — Ливия Медаги, молодой и пока ещё не слишком искушённый в политике — Андреас Пунио и, наконец — Харольд Хортхольд, так похожий сегодня на древнего викинга, надевшего современный костюм. Ради этого судебного процесса, герцогам даже пришлось оставить свои армии и, пересев на дирижабли, собраться всем вместе в этом маленьком, захолустном городке, известном лишь благодаря тому, что здесь один раз в несколько десятилетий проходили суды над свергнутыми императорами и наместниками. Ещё перед отправкой, эти пятеро правителей отдали своим войскам приказ — прекратить наступление на столицу. Это было понятно. После того, как Фалангус сам сдался в руки правосудия, война, вроде как, сразу и закончилась. Штурмовать Рим уже не придётся. Новый Год многие даже собирались встретить в кругу семьи, в своих дворцах и замках. Естественно, герцоги были вполне довольны таким исходом событий. Они даже позволили Фалангусу взять с собой в Палатиус пятьдесят телохранителей. Они были твёрдо уверенны в своей безопасности. По условиям соглашения, у каждого из них было по столько же. Даже если бы «бывший» император укомплектовал свою охрану лучшими бойцами империи, у них в случае битвы всё равно не было бы никаких шансов против пятикратно превосходящего противника.

— Прошу прощения, уважаемый суд и присяжные заседатели. Вынужден сообщить вам, что обвиняемый несколько задерживается, — судья вытянул шею и раздражённо осмотрел зал заседаний, — Уверяю, что вам совершенно не о чем беспокоиться. Он должен появиться с минуты на минуту.

И, действительно. Едва он закончил говорить, как в дальнем конце зала распахнулась массивная двухстворчатая дверь, и внутрь вошёл император с толстой кипой старых книг и бумаг под левой рукой. С ним даже не было адвоката. Видимо, Фалангус решил сам позаботиться о своей защите. Спокойной, размеренной походкой он подошёл к скамье подсудимого, положил на стол свою ношу и, как-то странно улыбаясь, посмотрел на обвинителей и присяжных. В зале повисла мёртвая тишина.

— Ну, что, «милостивые» сеньоры, может быть — начнём?

Герцоги переглянулись. Не слишком ли нагло ведёт себя этот человек, стоящий одной ногой в могиле?

— Обвиняемый, хм… хм… — судья поднялся во весь рост и зачем-то громко ударил деревянным молотком по крышке стола, — Назовите ваше полное имя и фамилию.

— Если кому-то ещё неизвестно, то меня зовут Фалангус. Там, откуда я родом, люди не носят фамилий. Я, впрочем, уже услышал, что вы здесь назвали меня Фалангусом Меченосцем. Да будет так.

— Где вы родились и кем были ваши родители?

— Моего отца и мать звали Птоломакс и Нея, а вот место, где я родился, вам вряд ли будет знакомо. Скажу лишь, если это так важно для суда, что мои дальние предки были родом из Спарты.

— Что ещё за Спарта? — судья отложил молоток и с удивлением покосился на подсудимого.

— Был когда-то такой город в Греции.

— Чем вы занимались до того, как свергнуть законного императора Иви Адриапитоса?

— Занимал должность стратега меченосцев.

— Стратега?..

— Это такое воинское звание, — Фалангус усмехнулся, — Что-то вроде вашего генерала.

— Хорошо. Если с формальностями покончено, можно приступать к обвинению, — судья почему-то тяжело вздохнул, — Подсудимый, вы обвиняетесь в; незаконном свержении императора Иви I, самовольном захвате власти и оскорблении памяти Дракона.

— Какое ещё незаконное свержение? Будьте добры, взгляните на этот документ. Подтверждено подписью и государственной печатью.

Фалангус резко поднялся со своего места и двинулся в сторону трибунала. Стражники на своих постах нервно вздрогнули и крепче сжали рукоятки пистолетов. Судья тоже весь съёжился при виде подошедшего императора, но всё-таки взял из его рук лист бумаги и пробежал глазами по верхним строчкам.

«Я правитель Римской империи Иви I, находясь в здравом рассудке и твёрдой памяти, 4 сентября 2009 года добровольно слагаю с себя полномочия императора и передаю правление страной Фалангусу…»

— Это заявление не может иметь юридической силы, так как было написано под давлением и пытками.

— Под пытками, говорите?… — Фалангус обернулся и внимательно посмотрел на, сидевших слева от него, присяжных-герцогов, — Скажите, пожалуйста, достопочтенный Сайрус Адриапитос, ваш сын говорил что-нибудь о пытках со стороны меня или моих людей?

Старый интриган лишь отрицательно покачал головой. Он с детства презирал мелочную и бессмысленную ложь.

— Всё равно, это не может являться для вас оправданием, — судья по-прежнему был непреклонен, — Захват императорского дворца с вашей стороны был противозаконным действием, и по всем правилам классифицируется, как государственный переворот.

— Ах, вот оно что?.. Какие умные слова, господин судья. Скажите мне в таком случае, кто из девяти императоров, правивших страной последние сто лет, пришёл к власти законным путём? Может быть — двое или… в крайнем случае — трое. Остальные ведь тоже получили корону с помощью войн и переворотов. Что теперь со всеми ими прикажете делать?..

— Довольно, уже! — От неожиданного окрика, зал вздрогнул. Лектор Карлини стоял во весь свой невысокий рост и с холодным презрением смотрел на бывшего императора, — Хватит оскорблять суд и мою страну своими нелепыми придирками. Ты преступник, и твоё место на виселице посреди главной площади. И даже не пытайся использовать здесь свои знаменитые уловки. Они тебе уже не помогут. Сегодня ты ответишь за всё.

Все резко обернулись в его сторону. То же самое сделал и Фалангус. Через секунду их взгляды встретились и зал замер в ожидании развязки. Вокруг запахло жаренным.

— Вот, значит, как вы заговорили, достопочтенный герцог. Я, по-вашему — опасный государственный преступник? А, кто тогда вы — уважаемые присяжные? Могут ли меня судить те, у кого самого руки по локоть в крови, а карманы полны грязных денег?

Зал ахнул от такой наглости. Сидевший неподалёку, Сайрус Адриапитос покачал головой и, склонившись, прошептал на ухо своему сыну:

— Он или полный идиот или гений, у которого припасён какой-то изощрённый план. Я пока не понимаю, чего он добивается. В таком положении, оскорблять суд и присяжных — это самое глупое, что можно себе представить.

— Я хотел бы напомнить вам об одной очень странной истории, произошедшей более двадцати лет назад, — Фалангус сделал шаг назад и обернулся в сторону молодого герцога Пунио, — Скажите, Андреас, почему во время последней Войны за Престол ваш дом не пришёл на помощь своему старому союзнику — императору Николасу III Медаги?

— Я не совсем понимаю… Вы собираетесь меня в чём-то обвинить?

— Вас — нет. Вашего отца Филиппа — тоже, хотя он тогда и находился во главе семейства. Я просто хочу спросить… почему?

— За год до этого дом Пунио потерпел тяжёлое поражение в войне с Испанским королевством. У нас уже просто не осталось ни сил, ни средств для ещё одной опасной авантюры.

— Благодарю вас. Именно это я и хотел услышать. А теперь скажите мне, почему так вышло, что король Испании Хуан I в трёх крупных сражениях так легко разгромил вашего отца, считавшегося в то время одним из лучших полководцев Европы?

— Я не знаю, — Андреас лишь растерянно пожал плечами.

— В таком случае, я вам расскажу, — Фалангус подошёл к своему столику и взял оттуда одну из книг, — Это мемуары вашего отца Филиппа, которые можно легко найти в любой крупной библиотеке. Читаем одну из его записей за 1983 год.

«… При нынешней крайне тревожной обстановке в Европе, единственное, что меня не беспокоит — это наша западная граница. Армия короля Хуана I не превосходит пятидесяти тысяч и отличается крайне устаревшим вооружением и слабой подготовкой. Здесь мы имеем самый спокойный и безопасный тыл. Исходя из этого, нам пока даже не стоит рассматривать Испанию в качестве серьёзного соперника…»

— А вот, что ваш отец написал уже всего через четыре года:

«… После ужасного поражения под Саламанкой, я, наконец, осознал, как недооценивал своего врага. Каким-то непонятным образом, король Хуан I умудрился собрать под свои знамёна и выставить против нас двухсоттысячную армию. Просто немыслимая цифра для такой небольшой и далеко не самой богатой страны. Откуда у него появились деньги на жалование иностранным наёмникам и инструкторам, а также на новейшее стрелковое оружие и превосходную артиллерию? Как такое могло произойти? Где же просчитались мои агенты, знающие всё о доходах и расходах соседних правителей? Эта ошибка нам дорого стоила. Сейчас, прямо на наших глазах, на задворках Европы появляется новый крупный игрок, который нас люто ненавидит, и будет прикладывать все силы, чтобы уничтожить моё семейство и прибрать себе мои земли…»

— Вот такая, вот, загадка, — Фалангус захлопнул книгу и вновь подошёл вплотную к молодому герцогу Андреасу, — Так, откуда, по вашему, король Хуан I достал такие огромные деньги на четырёхкратное увеличение и переоснащение своей армии? Кстати, какое удивительное совпадение — нападение Испании на земли дома Пунио произошло как раз накануне очередной Войны за Престол. Может быть, в преддверии большой драки за власть, кто-то очень сильно хотел уничтожить главного союзника императора Николаса?

— Достопочтенный судья, — Лектор Кардини вновь поднялся со своего места, — Боюсь, обвиняемый грубо нарушает регламент суда. Его речь не имеет никакого отношения к данному процессу.

Фалангус лишь усмехнулся.

— Я отлично знаю законы, герцог. На суде императора обвиняемый имеет право говорить о чём угодно и сколько угодно.

Судья в ответ лишь неохотно кивнул.

— Так на чём же мы остановились? Ах, да… Мы говорили о тех огромных деньгах, что свалились на голову королю Хуану I как раз накануне прошлой Войны за Престол. По моим подсчётам, это не меньше трёх миллиардов сестерциев. Откуда они? Может быть, вы нам скажете, любезный Лектор Кардини?

Внешне герцог продолжал оставаться спокойным и невозмутимым. При приближении Фалангуса, он даже не стал, в отличие от остальных, трусливо отводить взгляд в сторону.

— Ваши обвинения лживы и нелепы. Двадцать лет назад у меня просто не могло быть такой огромной суммы денег.

— Поэтому вам и пришлось одолжить их у одного очень богатого европейского правителя, а именно — германского императора Герхарда VII Барбароссы. Хотите доказательств?.. пожалуйста, — Фалангус снова подошёл к своему столику и взял сразу несколько книг и кипу старых бумаг, — Начнём с самого начала. Этот документ в моих руках — полный список государственных доходов и расходов Германской империи за 1983 год. Прошу вас лично ознакомиться, достопочтенный Андреас Пунио. За четыре года до войны на Пиренейском полуострове казна нашего северного соседа недосчиталась весьма кругленькой суммы. В пересчёте с дукатов на сестерции, получится как раз те самые три миллиарда. Они были списаны Герхардом VII, как «особые расходы». Далее… у меня ещё имеются отчёты таможенных, транспортных и жандармейских служб о секретном императорском железнодорожном составе, охраняемом так, словно это было само коронованное семейство. В апреле 1983 года он вышел из Вены и во время своего пути до Милана не сделал ни единой остановки. Позднее он был переправлен в порт Генуи, и его содержимое погружено на корабль, который затем отправился к берегам Испанского королевства. Вскоре эта самая сумма в три миллиарда, чудесным образом, всплыла в казне Хуана I и была целиком потрачена на военные нужды. Все подтверждающие документы, в том числе книга доходов и расходов казначейства Испании и контракты на закупку их страной новейшего вооружения у меня имеются. Дарю вам их на память, дорогой герцог Андреас Пунио.

В зале суда тотчас поднялся невероятный шум. Так продолжалось несколько минут, после чего Лектор Кардини резко поднялся со своего места и с силой ударил ладонью по крышке стола. Все резко замолчали.

— Эти доказательства ничего не стоят!

— В самом деле?.. А, как тогда насчёт этого? — Фалангус достал из кармана два старых пожелтевших письма, — Что это у нас?.. Ах, да… 1983 год. Вручить лично в руки герцогу Лектору Кардини. Отправитель: император Герхард VII Барбаросса. Посмотрим, что там написано:

«Достопочтенный герцог, деньги, о которых мы говорили, уже в пути. Мне всё равно, передадите вы их королю Испании или используете в своих нуждах. Я выполнил свою часть сделки. Теперь дело за вами. Мои условия остаются прежними. После свержения Николаса III, на трон Римской империи должен взойти старший сын Сайруса Адриапитоса — Иви. Не спрашивайте меня, почему я выбрал именно эту кандидатуру. У меня есть на это свои причины. Если вы честно выполните наш уговор, я подумаю над тем, чтобы полностью или частично списать ваш долг. В противном случае, вам придётся немедленно возвратить эти три миллиарда и вдобавок приобрести в моём лице злейшего врага».

— А уже спустя тять лет Лектор Кардини пишет ответ своему новому союзнику Герхарду VII.

«Достопочтенный император, я честно выполнил свою часть договора. Дело сделано. Дом Медаги повержен, а Римский трон занял Иви Адриапитос. Его кандидатура устраивает абсолютно всех. Может быть, вы были и правы. В сложившейся ситуации, он будет наиболее подходящим правителем для моего государства. Мы оба остались довольны. Надеюсь, наше сотрудничество и в дальнейшем будет таким же взаимовыгодным и плодотворным».

— Ну вот, похоже, и всё, — Фалангус сделал небольшую паузу и осмотрел зал заседаний. Все вокруг, включая судью и присяжных, затаили дыхание и ждали какой-то развязки, — Что же мы имеем в итоге, достопочтенные сеньоры? Двадцать лет назад, перед самой Войной за Престол, Лектор Кардини с помощью испанских солдат и германских денег практически уничтожил самого сильного и преданного союзника Николаса III. После этого ему было уже гораздо проще перетянуть на свою строну другие великие семейства и вместе нанести сокрушительное поражение правящему дому Медаги. Германский император, в свою очередь, заплатил три миллиарда сестерциев, чтобы усадить на римский трон откровенно слабого и главное — лояльного ему императора. С тех пор некогда могущественный южный сосед стал для него чем-то вроде зависимого, марионеточного государства. В результате всего этого, в выигрыше оказались: Испанское королевство, дом Кардини и Германская империя. В проигрыше: дом Пунио, дом Медаги и всё наше государство. Вы всё прекрасно рассчитали, Лектор. Вы только не учли, что кто-то, пусть даже через двадцать лет сможет раскопать ваши прошлые грязные делишки. Делайте свои выводы, сеньоры. Я передаю эти два письма герцогу Андреасу. Если у него вдруг возникнут сомнения насчёт их подлинности, он всегда может проверить их с помощью своих экспертов по графологии и подделке почерка.

По рядам прошёл приглушённый шепот. Велиан Адриапитос с недоумением посмотрел по сторонам, после чего наклонился и тихонько спросил своего отца:

— Я не понимаю, чего добивается наш бывший император? Неужели он хочет посадить на место обвиняемого самого Лектора Кардини? У него ведь нет никаких шансов. С такими деньгами и влиянием, герцогу не страшен ни один суд в этой стране, будь он виновен хоть во всех смертных грехах.

— Это верно, — Сайрус лишь тихонько усмехнулся, — Фалангус это тоже прекрасно знает. Он добивается кое-чего другого. Поссорить нас между собой и тем самым расколоть союз пяти герцогов.

Андреас Пунио, тем временем, несколько раз внимательно перечитал оба письма. Глаза его постепенно наливались кровью, а пальцы до боли сжались в кулаки.

— Лектор Кардини! — от резкого, яростного окрика зал вздрогнул, — Вы самый подлый, лживый и мерзкий тип из всех, кого я знаю!

Услышав это, герцог обернулся и спокойно посмотрел в глаза юноши.

— Осторожней в выражениях, молодой человек. Не забывайте, что я ваш последний и единственный союзник.

— Уж, лучше иметь сотню врагов, чем одного такого союзника!

Одним резким движением, чёрная мантия присяжного была демонстративно сорвана с плеч молодого герцога и полетела на пол. Взяв с собой лишь книги и документы, подаренные Фалангусом, Андреас обернулся спиной к трибуналу и двинулся прочь с этого места.

— Эй, куда же вы, герцог Пунио? — судья вскочил со своего места и беспомощно замахал руками, — Вы не можете сейчас так просто уйти. Как же суд?..

— Мне плевать, кто будет следующим римским императором! Хватит с меня уже этого дешёвого балагана. Когда я прилечу в Барселону, то поговорю с отцом о том, чтобы наши земли навсегда вышли из состава вашей империи!

Зал обомлел и какое-то время просто не мог придти в себя. Фалангус выждал небольшую паузу, после чего поднял вверх правую руку. Все сразу замолчали.

— Я пока не закончил. Теперь мне хотелось бы поговорить с вами, достопочтенная Ливия Медаги.

Герцогиня подняла глаза и холодно посмотрела на императора.

— Я слушаю.

— Будьте так добры, скажите, как погибли ваш муж Николас и трое сыновей?

— В бою, как настоящие солдаты.

— Странное дело, — Фалангус удивлённо поднял брови, — Насколько я знаю, генералы, маршалы и тем более — члены коронованных семей обычно сами не принимают участие в сражениях. Это им просто ни к чему. Высшее командование любой армии чаще всего располагается штабом где-нибудь неподалёку и уже оттуда наблюдает за битвой и отдаёт приказы. Правители и полководцы, в отличие от обычных солдат, крайне редко погибают на войнах. В случае поражения, они либо успевают уйти, либо попадают в плен и ждут выкупа от своих семей. Это нормально. Их жизнь слишком дорого стоит, и они это прекрасно понимают. Неужели ваш муж и трое сыновей в решающем сражении, пренебрёгли такими элементарными военными правилами? Что-то здесь не так.

— Не понимаю, к чему вы клоните?

— По моим сведеньям, Николас III и трое ваших сыновей не погибли в битве на Чёрных Холмах…

От этих слов зал ахнул. Фалангусу даже пришлось подождать несколько минут, пока не улягутся все эти страсти.

— Вы не ослышались. У меня есть доказательства, что все они попали в плен к Лектору Кардини и были казнены в одной из его тайных тюрем. Он, видимо, путём угроз и пыток, хотел склонить бывшего императора к определённым территориальным уступкам. Но поскольку тот оказался несговорчив, его затем пришлось просто убить.

— Это гнусная и мерзкая ложь!!!

Лектор Кардини в гневе вскочил со своего места, но Фалангус даже не обернулся в его сторону. Теперь всё своё внимание он сконцентрировал на Ливии Медаги. Просто стоял рядом и смотрел ей в глаза. От этого взгляда даже непробиваемая «железная леди» вдруг почувствовала себя глупо и неловко.

— Я… вам… не верю. Такого просто не могло быть. Казнить императора и троих его сыновей, не хватит смелости даже у самого Лектора Кардини.

— В таком случае, взгляните на это, — Фалангус направился к своему столику и через несколько секунд вернулся, держа в руках старый, потрёпанный журнал, исписанный тысячами разных фамилий, — Это полный список попавших в плен в битве на Чёрных Холмах. Здесь по порядку записаны все, начиная от высшего командования и заканчивая простыми солдатами, поварами и прислугой. Как видите, в самом верху четыре фамилии закрашены так, что их просто невозможно прочитать. Кто-то тщательно пытался скрыть следы своего преступления? Кто еще, по-вашему, мог находиться в списке выше троих полковников, одного генерала и одного маршала?

— Это может быть, простой ошибкой армейского писаря.

— Вы правы. Я и не утверждал, что четыре закрашенные фамилии являются главным доказательством ужасного преступления против императорской крови. Это так… повод, чтобы немного задуматься о том, что произошло двадцать лет назад. Настоящее доказательство вы увидите всего через несколько минут.

Фалангус сделал шаг назад и обернулся к судье.

— Прошу вызвать сюда моего свидетеля.

Судья кивнул стражникам. Те вышли из зала суда, чтобы через минуту вернуться назад с каким-то старым, седовласым мужчиной в поношенной одежде и деревянной тростью в правой руке. Все взгляды теперь были прикованы к нему. Этот странный свидетель, тем временем, слегка прихрамывая, прошёл между рядами зрителей и остановился напротив столиков присяжных. Кое-кто его сразу узнал. Сайрус Адриапитос лишь хитро усмехнулся, Харольд Хортхольд кивнул ему в знак приветствия, а Лектор Кардини как-то сразу весь побледнел и съёжился.

— Добрый день, сеньоры. Рад видеть всех вас в добром здравии. С момента наших последних встреч, прошло довольно много времени.

Судья поднялся со своего стула и легонько ударил молотком по крышке стола.

— Свидетель, прошу вас, для начала, назвать своё имя и род занятий.

— Ах, простите… Совсем забыл хорошие манеры. Меня зовут Ганнибал Сонаро, и когда-то давно я верой и правдой служил Лектору Кардини в звании генерала и командующего Вторым Кавалерийским полком. Кое-кто из присутствующих знает меня, как человека, которому в битве на Чёрных Холмах удалось взять в плен самого императора Николаса III и троих его сыновей.

В зале началась форменная неразбериха, и лишь судья, снова вскочивший со своего места и грохнувший молотком по столу, кое-как смог утихомирить возбуждённую толпу.

— Будьте добры, расскажите всё по порядку.

— Разумеется, ваша честь, — прежде чем начать рассказ, Ганнибал несколько секунд собирался с мыслями, — Видите ли, со времён битвы на Чёрных Холмах прошло уже двадцать лет. Всё так сразу и не припомнишь. В общем, когда армия дома Медаги, наконец, дрогнула и обратилась в бегство, я вместе с тремя десятками всадников из своего полка бросился преследовать императора и его сыновей. Это, кстати, был личный приказ самого Лектора Кардини. Настигли мы их примерно через пол часа в ближайшем лесу. Николас и его люди отбивались до последнего, но силы оказались слишком неравны. Стража была, естественно, вся перебита, а четверо особ императорской крови взяты в плен и в обстановке чрезвычайной секретности отправлены в Милан. Скажу сразу, поначалу Лектор Кардини не думал убивать столь высокородных и дорогих пленников. Он надеялся, что Николас, в обмен на свободу себя и своих сыновей, подпишет кое-какие важные бумаги. Речь шла об официальном отрешении от престола, добровольной передаче дому Кардини островов Сардиния и Корсика и выплате солидной контрибуции. Но наш бывший император оказался человеком чести и приверженцем древних традиций. Поэтому, даже под угрозой смерти, он наотрез отказался от сделки со своим заклятым врагом. Когда переговоры окончательно зашли в тупик, наш герцог принял решение казнить пленников. В те времена я был одним из самых приближённых людей Лектора и поэтому знал многие его грязные тайны. Кстати, устранение Николаса и троих его наследников также открывало перед моим хозяином весьма заманчивые перспективы. Тогда ведь никто ещё не знал, что, перед тем как отправить мужа на войну, Ливия забеременела от него четвёртым сыном. Если бы не этот малыш, род Медаги полностью прекратил бы своё существование. В этом случае Лектор Кардини мог навсегда избавиться от своего старого врага и со временем прибрать к рукам всю Южную Италию.

Когда пленники были казнены, герцог начал всеми способами заметать следы своего преступления. Он не хотел прославиться на всю Европу, как убийца императора. Это было весьма плохо для репутации. Тогда же он и пустил по стране упорный слух, что Николас и сыновья погибли в сражении. Видимо, ему ещё пришлось очень хорошо заплатить за эту легенду. Эта нелепая ложь была вскоре подтверждена сотнями свидетелей и опубликована во всех газетах и исторических хрониках. После этого, странным образом, начали погибать солдаты, участвовавшие со мной в захвате императора. Кого-то находили повешенным в своём доме, кто-то тонул в реке, кто-то получал нож между рёбер в тёмном переулке, кто-то просто исчезал. На меня лично, в течение одной недели, было совершено три покушения, в результате которых погибла вся моя семья, а сам я лишь чудом остался в живых. Естественно, я начал сильно нервничать. Я прекрасно понимал, что за человек этот Лектор Кардини. Люди для него, в том числе преданные соратники — это лишь пыль под ногами. На моё счастье, у меня в то время ещё имелись кое-какие деньги и связи среди миланских призраков. Благодаря им, мне удалось ловко инсценировать собственную смерть, перебраться в Рим и залечь на самое дно столичного общества. Меня могли найти где угодно, но только не там, где половина народа имела тёмное прошлое и фальшивые имена. Вот так я прожил последние двадцать лет. Единственное, что ещё как-то согревало меня в тех жалких трущобах — это смутная надежда, что когда-нибудь я смогу вернуться и отплатить хозяину за смерть своей семьи и бесцельно потерянные годы.

— Лживая собака! — Лектор Кардини вдруг вскочил со своего места и с яростью сжал кулаки, — Как ты смеешь обвинять меня в каких-то нелепых махинациях?.. Ты хоть знаешь, кто я такой?..

— Молчите, герцог, — сидевшая рядом, Ливия Медаги подняла голову и с нескрываемым презрением посмотрела в глаза убийцы своего мужа, — Вам нет оправдания. Вы, словно преступников, казнили моего мужа и троих детей, практически уничтожили мой дом и довели империю до жалкого состояния. Такое нельзя простить. Придёт время, и вы сполна за всё ответите. Это я вам обещаю. А сейчас, я выхожу из союза. Мне нет дела до ваших игр. Уж лучше пусть страной правит самозванец, чем вся ваша шайка убийц, интриганов и приспешников германского императора.

После того, как Ливия Медаги, вслед за Андреасом Пунио, покинула зал заседаний, напряжение здесь достигло критической точки. Доходило даже до открытой перебранки между свитами великих герцогов. В один миг вспомнились все старые обиды и разногласия. Ситуация явно выходила из-под контроля. Судья уже и не пытался утихомирить толпу. С усталым видом он поднялся со своего места и, уже который раз за день, с силой ударил молотком по крышке стола.

— Прошу внимания, сеньоры. Ввиду отсутствия двоих присяжных, а также в связи с вновь открывшимися фактами, рассмотрение дела переносится на две недели. Прошу всех разойтись…

— Вот, и прекрасно.

Фалангус уже хотел, было, направиться к выходу, когда его путь прямо в зале суда перекрыла группа людей. Сам Лектор Кардини вместе со своей шайкой лакеев и телохранителей. Лицо герцога было бледным, губы и подбородок мелко дрожали, а глаза горели холодной, лютой ненавистью к императору.

— Чего ты добился, безумец? За пол часа ты разрушил империю, которая существовала две тысячи лет. Ты ответишь за моё оскорбление. Мне плевать на суд. Не будет никакого второго заседания. Через несколько дней я со своей армией войду в Рим и повешу тебя на центральной площади.

— В таком случае, до встречи, герцог. Буду ждать с нетерпением.

Сказав это, Фалангус бесцеремонно оттолкнул плечом, стоявшего на его пути, двухметрового верзилу-телохранителя и спокойно вышел через парадную дверь. Несколько минут Лектор Кардини лишь неподвижно стоял на одном месте. Ошарашенный такой наглостью, он ещё долго не мог прийти в себя.

— Похоже, этот раунд остался за императором, — Сайрус Адриапитос, в сопровождении своей свиты, вдруг появился прямо из-за его спины, — Вот уж не думал, что он сможет как-то выкрутиться и из этой передряги. Весьма ловкий ход с его стороны. А я ещё всё гадал, какой фокус он приготовит нам во время судебного заседания.

Лектор Кардини резко обернулся и внимательно посмотрел прямо в хитрые глаза своего союзника.

— Мы можем взять его прямо здесь. Моя охрана вместе с твоей и людьми Харольда Хортхольда — это сто пятьдесят превосходных бойцов. Втрое больше чем у Фалангуса. Всё это безумие прекратится раз и навсегда.

— Осторожнее, друг, — Сайрус неодобрительно покачал головой, — Не забывай, что Ливия Медаги и Андреас Пунио тоже здесь. Они находятся в весьма нервозном состоянии, а значит, способны на необдуманные поступки. Если они сейчас объединятся с императором, то мы с тобой имеем все шансы не пережить сегодняшний день. Наши планы не изменились. Мы просто избавились от двух самых слабых и ненадёжных союзников. Это не повлияет на исход войны. Без снабжения со стороны флота Андреаса Пунио, твоя армия немного задержится и подойдёт к Риму на два дня позже. Харольд Хортхольд на юге также должен справится без помощи Ливии Медаги. Когда с Фалангусом будет покончено, можно будет заняться и этими двумя строптивыми.

Лектор задумчиво кивнул головой.

— Надеюсь, ты сам меня не предашь?

— С чего бы это? — Сайрус удивлённо поднял брови, — Несмотря на это представление, устроенное императором, чаша весов по-прежнему на нашей стороне. Я это прекрасно понимаю. И я никогда не ставлю на проигравшего.

— Главное, не ошибись в своих расчетах.

Лектор как-то с подозрением посмотрел на своего главного союзника, после чего резко обернулся и пошагал прочь. Вся его многочисленная свита, словно свора щенков, послушно последовала за хозяином. Сайрус, со своей неизменной хитрой усмешкой на лице, какое-то время провожал его взглядом. Когда герцог, наконец, скрылся за парадной дверью, старый интриган наклонился и прошептал на ухо своему сыну.

— Давненько я уже не видел нашего «друга» в таком возбуждённом состоянии. Подумать только… Фалангус только что прилюдно плюнул ему в лицо, а он лишь утёрся и пошагал прочь. Этот процесс войдёт в историю. Император был просто великолепен. Первый случай, когда обвиняемый сам судил своих судей и при этом одержал убедительную победу.

— Ты прав, — Велиан кивнул головой, — Ситуация становится непредсказуемой. Даже не знаю, чем всё это может закончиться…

Через пол часа зал заседаний уже полностью опустел. Герцоги собрались у своих дирижаблей и готовились к погрузке. Один только Фалангус пока ещё не собирался никуда улетать. Просто стоял в одиночестве около посадочной площадки и внимательно всматривался в даль. Он явно кого-то ждал. Его ближайший советник Гестор прибыл только через четверть часа.

— Император, боюсь, у меня нет хороших новостей. Наши люди только что провели краткие переговоры с четырьмя герцогами. Никто из них пока не решается, открыто перейти на нашу сторону и начать войну с Лектором Кардини.

— Давай поподробнее.

Гестор взял короткую паузу и перевёл дух.

— Ливия Медаги конечно от всей души ненавидит убийцу своего мужа и сыновей, но боится, что наших сил будет слишком мало для победы. Она ещё сказала, что время для мести пока не наступило, и ей нет смысла рисковать своим домом и семьёй, ради такой безумной авантюры. Андреас Пунио также не слишком заинтересован в новом союзе. Молодой герцог ещё постоянно твердил, что его земли больше не являются частью империи, и ему нет дела до наших игр за власть.

— Как насчёт Сайруса Адриапитоса?

— Он лишь посмеялся над нашим предложением. В чём-то его можно понять. В его глазах, Лектор Кардини всё ещё гораздо более сильная фигура, чем ты.

— Харольд Хортхольд?

— Даже не захотел разговаривать. Просто послал куда подальше… Совершенно пустой номер.

— Вот и хорошо, — Фалангус на секунду задумался, — Кое-кто из герцогов, сам того не подозревая, прекрасно исполнил свою роль.

— Ты говоришь загадками. Может, объяснишь подробнее…

— От союза откололось два великих дома. Это уже неплохо. Теперь нам нужно поскорей отправляться в Рим и собрать всю городскую стражу. Мы больше не будем сидеть в городе. Вместо этого, сами двинемся навстречу неприятелю. Враг всё ещё в несколько раз превосходит нас численностью, но я уже кое-что придумал, чтобы слегка уравнять силы.

29 декабря. Полевой лагерь дома Хортхольдов. Пятьдесят километров к югу от Рима.
Плотно позавтракав и выпив, как обычно, с утра две бутылки креплёного вина, Харольд выбрался из своего шатра и, слегка помутневшим взором, осмотрелся по сторонам. Солдаты уже начали разбирать палатки и паковать припасы. Туда-сюда сновали груженые повозки и фургоны. Через несколько часов армия должна по быстрому собраться и снова двинутся на север. Вот, и славно. После короткого перемирия, вызванного Судом Императора, воинственные сицилийцы, наконец, снова продолжат свой победоносный марш на столицу. На ветру гордо развевались сине-белые полотна с серебристым морским змеем — родовым символом дома Хортхольдов. Офицеры громко выкрикивали приказы. Ровными колоннами строились ландскнехты, а артиллеристы тащили огромные пушки, отлитые, наверное, ещё лет семьдесят назад. Прямо, душа радуется от такой картины. Им бы ещё славную битву, напоследок. А то эта война какая-то совсем неправильная. Города сдаются без сопротивления и встречают захватчиков, как освободителей. Так не годится. Большинство солдат в этой армии уже давно не было в настоящих мясорубках. Это плохо для сицилийских мужчин. Может, хотя бы штурм Рима окажется стоящим делом.

Едва герцог оказался на плацу, как один из офицеров тотчас подбежал к нему и указал пальцем на маленькую чёрную точку в небе.

— Похоже, у нас гости.

Взглянув вверх, Харольд нахмурился.

— И кого это ещё черти несут? У меня не так много лишнего времени, чтобы тратить его на всяких бездельников.

Точка, тем временем, всё увеличивалась в размерах и вскоре приобрела контуры небольшого скоростного дирижабля. Харольд скучал. Его свита и телохранители, на всякий случай, стояли рядом. Когда аппарат, наконец, приземлился и на землю, и из него лихо выпрыгнул высокий, широкоплечий человек с двуручным мечом за спиной, все одновременно ахнули. Даже сам Харольд, увидев гостя, не смог скрыть удивления.

— Вот так сюрприз…

На какое-то время вокруг повисла мёртвая тишина.

— Добрый день, сеньоры.

Император Фалангус спокойно вышел на плац и поприветствовал старших офицеров и герцога. Харольд усмехнулся.

— Я мог бы прямо здесь заковать тебя в кандалы. Войне настал бы конец, а у меня самого появилась неплохая возможность поторговаться с Лектором Кардини.

— У меня есть предложение получше. Предложить вам мир и союз.

В рядах офицеров поднялся дружный смех. Правда, после того как герцог резко поднял руку, все сразу замолчали.

— Чего-чего, а наглости у тебя хватает. Мне это даже нравится. Может, расскажешь о своём хм… предложении.

— Этот разговор не для посторонних ушей. Дело касается вашей семьи.

Харольд кивнул, после чего обернулся и гневно посмотрел на своё окружение.

— Вы слышали? Быстро все разошлись и занялись чем-нибудь полезным. Собралась тут кучка интриганов и суёт свои длинные носы в государственные дела.

Через несколько секунд плац опустел. Герцог молча подошёл к офицерскому столику, после чего взял оттуда закупоренную бутылку вина и налил по полному стакану себе и своему гостю. Выпили не торопясь. После этого Харольд отодвинул бутылку в сторону и внимательно посмотрел сначала на Фалангуса, а затем на оружие за его спиной.

— Мне вот просто интересно, чего это ты и вся твоя шайка Меченосцев постоянно таскает с собой эти длинные двуручные клинки? Вы, вроде, больше любите перерезать кому-нибудь горло в тёмной подворотне.

Фалангус в ответ лишь усмехнулся, после чего достал из ножен своё оружие и положил его на стол прямо перед герцогом. Светлый, похожий на серебро металл ярко блестел на солнце, а рукоятку и лезвие украшали несколько рядов странных, вычурных знаков.

— Меч для нас значит то же самое, что для вас — военная форма, знаки отличия и боевые награды. По нему можно узнать, кто ты такой, каково твоё место в обществе и каковы твои заслуги перед страной и армией. Кроме того, он лишь поначалу кажется таким тяжёлым и неудобным. Если обучаться с ним с раннего детства, то в умелых руках, он становится изящным и виртуозным оружием, идеально подходящим для боя сразу с несколькими противниками.

— Занятная вещица, — Харольд почтительно взял меч в руки и немало удивился, заметив, что металл, из которого тот сделан, значительно легче стали, — Когда-то очень давно, у моих предков существовали похожие традиции. Оказывается, ты воин, а не просто пустой шарлатан. А ещё у тебя хватило смелости и отваги, чтобы придти в мой лагерь и что-то предлагать. Я это уважаю. Только зря ты проделал весь этот путь. Никакого мира и тем более — союза не будет до тех пор, пока ты снова не передашь трон Иви I.

— Неужели, наш бывший император, а также его отец Сайрус и тайный кукловод — Лектор Кардини значат для тебя так много, что ты готов, пойти за ними куда угодно. Твои солдаты уже проливали за них кровь в предыдущей Войне за Престол. Что ты получил за это? Дом Кардини, без особых проблем прибрал к рукам Сардинию и Корсику, Адриапитосам достался Крит, а Хортхольдам — лишь пара безлюдных скал посреди моря.

— Не нужно говорить мне, что я плохой правитель! — Харольд резко обернулся и с гневом посмотрел на гостя, — Мне плевать на все эти награды и привилегии! В прошлой гражданской войне я служил не ради Иви Ленивого и тем более не ради Кардини и Адриапитосов. Я поступал так, как мне подсказывает мая совесть. А тех, кто являлся сюда и начинал намекать, что у меня неправильная совесть, я обычно велю вешать на ближайшем дереве!

Наслышавшись раньше о буйном и взрывном характере герцога, Фалангус всё же продолжал сохранять удивительное спокойствие и невозмутимость.

— Я здесь не для того, чтобы напоминать тебе о старых обидах и разногласиях с другими домами.

— Тогда, для чего же?!

— Чтобы поговорить о твоей дочери Елене.

— И чего тебе от неё нужно?

— Я хочу через пять лет передать ей трон и всю верховную власть в Римской империи.

Герцог замер. Поначалу он даже не осознал всего смысла услышанного. Просто поднял голову и скорчил на лице недоверчивую гримасу.

— Это, что — твой очередной интриганский фокус?

— Если мне не веришь, могу сегодня же подписать в Риме официальные бумаги, в присутствии всей высшей аристократии и иностранных послов.

Харольд сразу и не сообразил, что ответить. Просто неподвижно стоял на месте и растерянно смотрел сначала на императора, а затем на его длинный серебристый меч на столе. Ещё через несколько секунд он вдруг тихо рассмеялся.

— А почему бы и нет?.. Моя Елена будет неплохой императрицей. Через пять лет ей уже исполнится двадцать один… Маловато, правда, для такой должности, но она ведь умна не по годам… В её маленькой головке столько мозгов, что хватило бы на весь Римский сенат… Вот так, дела… Подумать только, тысячу лет Хортхольды, верой и правдой, служили империи, но никто из их рода так никогда и не стал правителем. Наконец то… справедливость восторжествовала. За это нужно обязательно выпить…

К полудню римский вокзал дирижаблей был уже битком наполнен людьми. Огромные очереди, шум, крики, плач детей и отчаянные вопли их родителей. Жители покидали осаждённый город. Железные дороги были давно перекрыты войсками Кардини и Хортхольдов, а в устье Тибра стоял внушительный флот Адриапитосов. Уйти из столицы теперь можно было только по воздуху. Этим, кстати, и воспользовались владельцы транспортных дирижаблей, сразу взвинтив цены на билеты более чем в десять раз. Перелёты из одного города в другой и раньше были не слишком дешёвыми. Теперь же они стоили целое состояние. Вокруг только и слышались, что разговоры о грядущей войне. Многие ещё хорошо помнили ту ужасную осаду Рима двадцать лет назад. А ведь ещё позавчера город спокойно жил своей привычной, размеренной жизнью. Слух о том, что Фалангус по собственному желанию отправился на суд, весьма обрадовал всех горожан. К Новому Году война должна была уже закончится. И вот тебе, вдруг новость… их «дорогой» император, каким то образом, сумел запутать обвинителей, в результате чего слушания были перенесены ещё на две недели. Естественно, Лектор Кардини отказался ждать и, расторгнув перемирие, снова двинул свои войска на столицу. Фалангус готовился к обороне, а простой народ во все голоса проклинал этого безумного упрямца, готового ради собственных амбиций пожертвовать десятками тысяч жизней. Новый 2010 год Рим встретил в обстановке большой тревоги, неопределённости и ужаса. По городу ещё ночью 31 декабря поползи самые невероятные слухи. Одни говорили, что Лектор Кардини собирается сбрасывать с дирижаблей напалм прямо на их головы. Другие всерьёз утверждали, что Фалангус приказал страже драться до последнего и если нужно утопить город в крови, лишь бы не сдать его противнику. Были ещё и те, кто всячески накалял страсти по поводу вступления в Рим полчищ сицилийских ландскнехтов, известных на всю Европу своей любовью к мародёрству и невероятной жестокостью к побеждённым. На улицах началась паника, и ранним утром 1 января толпы перепуганных людей рванулись на вокзалы.

Среди всего этого огромного людского водоворота находились двое. Парень в куртке с высоким воротником и девушка, тщательно скрывающая свои длинные светлые волосы под капюшоном. Парень о чём-то сосредоточенно думал. Девушка, как обычно, лишь растерянно глазела по сторонам.

— В этих людях столько горя и отчаянья. Когда-то я уже видела подобное. Они все бегут от войны и смерти. Мы должны им как-то помочь…

— Помочь, чем?.. — Тюльпан поднял голову и уже десятый раз за последние пол часа с раздражением посмотрел на свою спутницу, — Может, прямо сейчас всё бросим и начнём успокаивать этих бедолаг? У нас самих положение не лучше. До Неаполя остался только один дирижабль. Билеты в кассе уже почти все раскуплены, а цены на них всего за пару часов выросли со ста двадцати до полутора тысяч сестерциев. У нас нет таких денег. Отправление через двадцать минут, а штурм города, скорее всего, начнётся уже к полудню.

— И, что нам теперь делать?

— Есть один способ. Даже для начинающего призрака обчистить карманы прохожего — это плёвое дело.

— Так нельзя, — девушка подняла голову и с тревогой осмотрелась по сторонам, — Ты, может быть, обречешь целую семью на гибель в этом городе. Скоро здесь начнётся настоящий ад.

— У нас есть другой выход?

— Да… не забывай, кто я такая и на что способна.

Тюльпан обхватил своей ладонью руку Лелы и пристально посмотрел в её большие глаза, влажные то ли от слёз, то ли от ветра.

— Я ничего не забыл. Просто, у нас теперь нет времени на это твоё «колдовство». Неизвестно ещё, когда желание исполнится, и сколько потом ты будешь лежать без сознания. Посадка на дирижабль уже началась.

— У меня всё получится, — девушка вдруг резко вырвалась из цепкой хватки своего спутника и отошла на шаг назад, — Или мы всё сделаем по-моему, или я никуда не полечу.

Тюльпан в ответ лишь тихонько выругался. Он явно не ожидал такого упрямства от этого милого, ангелоподобного создания.

— Хорошо… чёрт побери. Пойдём хотя бы, присядем на скамейку.

Через несколько секунд они уже оба устроились в дальнем углу вокзала, подальше от ненужных взглядов.

— Слушай меня внимательно! — в голосе юноши теперь отчётливо слышалась нервозность и раздражение, — Я хочу, чтобы ровно через пятнадцать минут у меня на руках было два билета до Неаполя. Всё в точности, как я сказал! И чтобы никаких там ошибок или проволочек…

— Будет исполнено…

Лела замерла. Лицо её стало бледным, дыхание участилось, а глаза смотрели в пустоту. Ещё миг, и она стала похожа на безжизненную восковую куклу. Сознание покинуло тело девушки и призрачной тенью метнулось куда-то вперёд сквозь толпу. Оно лишь на миг задержалось рядом с двумя богато одетыми сеньорами у билетной кассы. Видимо, это были отец и сын, вполголоса обсуждающие скорейший перелёт. Затем сознание устремилось дальше. Сквозь толстые стены вокзала и площадку для дирижаблей. Вдоль улиц с пешеходами. Вдоль ревущих паромобилей и скрипучих крестьянских телег. Мимо какого-то бегущего человека с конвертом за пазухой.

Наконец, оно остановилось у старой кареты на тротуаре. Вокруг бегало несколько слуг с ящиками и чемоданами. Чуть в стороне стояла старуха лет семидесяти и с истинно аристократической, высокомерно-презрительной гримасой на лице наблюдала за погрузкой.

— Все ваши вещи в карете, сеньора. Можете отправляться и… счастливого вам пути.

Госпожа даже не соизволила обернуться, чтобы попрощаться с прислугой. Лишь неторопливой, «царственной» походкой проковыляла по грязному тротуару и уселась на заднее сиденье кареты. Призрачный сгусток сознания замер прямо над её головой. Старуха вздрогнула, а затем вдруг, как ошпаренная, выскочила наружу и истерично замахала руками.

— Эй, слуги, я совсем забыла… быстро несите и грузите сюда мою большую семейную кровать!

От этих слов, сидевший впереди, извозчик просто обалдел.

— Какая кровать, сеньора? Как её здесь уместить? Карета и так забита под самый потолок.

Старуха в ответ лишь брезгливо скорчила губы.

— Я не могу позволить, чтобы какие-то там солдафоны, какие-то грязные свиньи укладывали местных потаскух на моё семейное ложе.

— При всём моём желании, кровать здесь не уместится.

— Тогда, пошёл вон со своим спичечным коробком на колёсах. Слуги… быстро всё сюда… разгружайте назад мои вещи.

Извозчик обернулся назад и сам про себя злобно выругался.

— Совсем из ума выжила, старая карга. Поищи теперь себе другой транспорт. Сегодня с этим большие проблемы.

Через две минуты разгруженная карета неспешно тронулась в путь. Искать нового пассажира долго не пришлось. Он сам, отчаянно размахивая руками, выскочил прямо на дорогу. Человек с большим конвертом за пазухой, тяжело дышавший от долгого бега, бросился прямо к извозчику и ещё на ходу крепко вцепился пальцами за вожжи.

— Вопрос жизни и смерти. Нужно быть на вокзале дирижаблей ровно через десять минут.

— Не проблема, дружище. Доедем с ветерком.

Путь действительно не занял у них много времени. Вскоре они прибыли на место, и странный пассажир с конвертом, не дожидаясь остановки, прямо на ходу выскочил из кареты и рассчитался с извозчиком.

— Благодарю… пешком я бы точно опоздал.

После этого он, не секунды не медля, бросился к вокзалу, где у самого входа на ступеньках, буквально, столкнулся нос к носу с двумя богато одетыми сеньорами.

— Сеньор Сильвио, какое счастье, что я застал вас ещё до отлёта. Вам срочное письмо от моей госпожи Анны.

Он этого имени, сердце юноши так и ёкнуло. Дрожащими от волнения пальцами он разорвал конверт и извлёк оттуда сложенный вдвое лист бумаги. Его отец, стоявший неподалёку, увидев это, лишь хитро усмехнулся и отошёл в сторону. Встревоженный взгляд сына пробежали по строчкам, написанным таким красивым и таким знакомым почерком:

«Мой дорогой Сильвио. Я знаю, ты улетаешь к себе домой в Неаполь. Жаль, что ты оставил меня в столь сложный час. Нас разлучила война. Я не буду тебя отговаривать. Таков был твой выбор. Скажу лишь, что безмерно благодарна тебе за любовь, что была между нами и за тот чудесный подарок, что ты мне оставил. Я жду от тебя ребёнка. Пусть он всегда будет напоминать мне о тех счастливых мгновениях, что мы провели вместе. Твоя Анна».

Молодой человек, словно в трансе, снова и снова перечитывал последние строчки, после чего, наконец, обернулся к отцу и проговорил тихим, дрожащим от волнения голосом:

— Анна ждёт от меня ребёнка. Я никуда не полечу. Я должен остаться с ней.

В ответ старик снова усмехнулся и, в знак одобрения, похлопал сына по плечу.

— Наконец-то, я услышал от тебя слова настоящего мужчины. Я тоже остаюсь в Риме. Должен же кто-то присматривать за вами обоими, когда здесь начнётся весь этот хаос.

— Благодарю, отец. Я знал, что на тебя можно положиться в трудную минуту.

В это самое время, на скамейке внутри вокзала Тюльпан склонился над бесчувственным телом Лелы. Девушка поначалу даже не подавала признаков жизни. Лишь спустя несколько минут, веки её чуть приоткрылись, и на бледном лице появилось нечто вроде слабой улыбки. В тот же миг рядом с ними остановились два богато одетых сеньора. По-видимому, отец и сын. Заметив полуживую девушку, они переглянулись. Старший удивлённо спросил:

— Что это с ней.

— Просто, устала и перенервничала. Ничего страшного.

Получив ясный ответ, они всё равно не торопились уходить.

— Мы видели, как вы стояли у кассы на неаполитанский дирижабль, но так и не дождались своей очереди.

— Полёт оказался нам не по карману… а вам, собственно, что нужно? — Тюльпан поднял голову и с подозрением покосился на этих двух странных, назойливых типов.

Старший ещё раз посмотрел на младшего, после чего опустил руку в свой боковой карман и достал оттуда два билета на последний дирижабль.

— Если вы по прежнему хотите улететь, это вам поможет.

— Спасибо… большое, — Тюльпан с удивлением взял из рук незнакомца две цветные бумажки с печатью транспортной компании. Такая щедрость была большой редкостью в этом городе, — А как же вы сами? Здесь скоро начнётся война?..

— Какая ещё война, молодой человек, если мой сын скоро станет отцом? Берите и пользуйтесь, а нам пора уходить…

Тюльпан ещё долго смотрел вслед этим двум странным спасителям. Затем обернулся и на радостях обнял, едва пришедшую в чувство, Лелу.

— Смотри-ка… всё получилось. Ты у меня — просто чудо!

Через минуту раздался гудок, оповещающий о скором отбытии дирижабля. Взяв под руку ослабшую Лелу, Тюльпан спешно двинулся в сторону посадочной площадки. Здесь народа было ещё больше чем на вокзале. Гигантский летающий аппарат «Юлий Цезарь» возвышался над землёй почти на пять десятков метров. Этим монструозным размерам вполне соответствовало и шикарное внутреннее убранство. Ещё недавно это был дорогой круизный лайнер, неторопливо и с комфортом возивший скучающих богачей по курортам Южной Европы. С началом войны он оказался быстро переоборудован для спасения беженцев из осаждённого Рима. Так было даже выгоднее. Взвинтив до максимума цены на билеты, и уместив внутри в пять раз больше пассажиров, владельцы транспортной компании, наверняка, уже с азартом подсчитывали грядущие прибыли. Как говорится, для кого война, а для кого-то… неплохой способ подзаработать.

Расположившись по десять-пятнадцать человек в одной каюте, банкиры и аристократы брезгливо морщили носы от такой невиданной тесноты. Тюльпан смотрел на них с едва скрываемой усмешкой. Сразу видно, что никому из них в жизни не приходилось ездить на городских паробусах или поездах третьим классом. Лично он чувствовал себя здесь вполне комфортно. К счастью, никто теперь не обращал внимания на двух странных, простовато одетых молодых людей без прислуги и багажа. Здешним пассажирам было уже не до них. Расположившись прямо на своих чемоданах, римские богачи растерянно смотрели в иллюминаторы, читали свежие газеты и вели тихие, тревожные разговоры; о войне, о политике, о банкротствах крупных компаний и проклятом новом императоре. Этот новый 2010 год они встречали не так как обычно. Что будет дальше? Чем это всё закончится, и какие новые сюрпризы готовит им будущее? Теперь об этом не знал никто.

Утро 1 января началось для Лектора Кардини с плохой новости. С первыми лучами солнца в его палатку ворвался один из адъютантов и прямо у входа склонил голову и покорно припал на правое колено.

— Мой господин, разведка только что сообщила, что Харольд Хортхольд предал нас и вместе со своей армией перешёл на сторону императора. За ночь они совершили длинный марш-бросок, форсировали Тибр и объединились с силами Фалангуса у городка Ронадо, что к западу от Рима.

Услышав это, Лектор даже не дрогнул. Внешне он продолжал оставаться спокойным и невозмутимым, хотя в голове его в эти мгновения творился настоящий хаос. Как такое могло произойти? Почему союз герцогов разваливается прямо на глазах? Что такое мог предложить Фалангус, чтобы заставить Харольда перейти на свою сторону? Что будет дальше? Если уж на сторону императора переметнулся этот тупой сицилийский козёл, чего тогда ждать от хитрого и изворотливого Сайруса Адриапитоса?

Немного придя в себя, герцог подошёл к столу и принялся, уже который раз, внимательно изучать карту Центральной Италии.

— Где, ты говорил, сейчас находится объединённая армия Фалангуса и Харольда?

— У городка Ронадо, — адъютант, до этого стоявший на одном колене, в одно мгновение вскочил на ноги и словно домашняя собачонка бросился на зов своего хозяина, — Теперь они движутся к побережью Средиземного моря. Осмелюсь заметить, довольно глупый ход с их стороны. Вместо того чтобы защищать Рим, они идут прямо навстречу флоту нашего союзника Адриапитоса. Как будто, они сами хотят поскорей оказаться в ловушке между двумя армиями и под огнём корабельных орудий.

— Этому может быть только одно объяснение, — Лектор выпрямился во весь рост и злобно сжал губы, — Фалангус не опасается Сайруса лишь потому, что этот хитрый мерзавец вслед за Харольдом также перешёл на его сторону. Он давно ждал возможности, чтобы нанести мне удар в спину. Теперь эти трое постараются как можно скорее объединить свои силы в один кулак. Если это произойдёт, у нас начнутся большие проблемы.

— Что теперь прикажете делать?

Адъютант поднял голову и испуганно посмотрел на своего хозяина. Хозяин молчал. Он просто застыл на одном месте, тщательно обдумывая свой ответный ход. Лицо его было бледным и отрешённым, а маленькие злобные глазки неподвижно смотрели в одну точку.

— Немедленно поднимай лагерь. Мы идём за Фалангусом и Харольдом. Главное сейчас — это настигнуть их раньше, чем они доберутся до побережья. С Сайрусом я разберусь чуть позже. Без него, у этих двоих не будет ни единого шанса. Они имеют лишь пятьдесят тысяч плохо вооружённых оборванцев, против моей армии, которая вдвое больше и оснащёна по последнему слову военной науки. Даже самый великий стратег в мире не сможет победить при таких условиях. Император, конечно, весьма хитрый и изворотливый соперник, но на этот раз, похоже, я вовремя разгадал весь его фокус.

Императорская армия отступала. Уже почти сутки они шли под мелким холодным дождём, по разбитой дороге, по колено в грязи и, вдобавок, преследуемые по пятам превосходящими силами Лектора Кардини. Среди солдат потихоньку зрело недовольство. Эта толпа грязных, голодных и обозлённых мужиков уже не понимала, куда они идут, кому подчиняются, с кем воюют и с кем находятся в союзе. Для простых, необразованных людей из глухих сицилийских деревень и столичных подворотен было довольно сложно разобраться во всей этой мутной, быстроменяющейся политической обстановке. Неожиданно для всех, заклятые враги, по воле правителей, вдруг стали друзьями. Знамёна Хортхольдов со злобным морским змеем теперь уже развеваются рядом с чёрными волчицами — неизменным символом Римской императорской области. Вдобавок к этому, они все теперь идут прямиком в руки своего второго врага — греческого герцога Сайруса Адриапитоса. Как будто им мало Лектора Кардини, что вот уже несколько часов неугомонно преследует их по пятам. Неужели император хочет, чтобы его войска были зажаты с двух сторон многократно превосходящим соперником? Да и пушки зачем-то отдельно от всей армии тайно перетащили ночью к самому побережью. Даже побывавшие во многих боях ветераны ландскнехты не могли припомнить на своём веку более глупого и бездарного командования. Всё это было как-то уж слишком неправильно и подозрительно. Войска тихонько ропотали, но до открытого неповиновения было ещё далеко. Сицилийцев удерживала железная дисциплина и преданность своему герцогу. Иностранных наёмников и римских ополченцев — хорошее жалование и страх перед жестоким военным трибуналом.

Сайрус Адриапитос уже которое время, вооружившись подзорной трубой, неподвижно стоял на борту своего дирижабля и всматривался в даль. Местность была перед ним, как на ладони. Впрочем, то, что он сейчас наблюдал, выглядело как-то странно и нелогично. Глупые, опасные и бессмысленные маневры, полностью противоречащие современно тактике и стратегии.

— Посмотри внимательно и скажи мне, что ты видишь.

Протянув сыну подзорную трубу, герцог отошёл в сторону и протёр ладонями глаза. Велиан минут десять внимательно следил за передвижениями двух враждующих армий, после чего вновь обернулся к отцу и растерянно пожал плечами.

— Не понимаю, что тебя смущает в этой ситуации? Вполне закономерный исход. Войска Лектора Кардини преследуют отступающую армию императора. Его песенка спета. Мало того, что враг вдвое превосходит его по численности, так Фалангус умудрился где-то по дороге посеять все свои пушки. Видимо, просто бросил их, чтобы те не задерживали его бегство. Такое чувство, что он сам хочет поскорей проиграть эту битву.

— От пушек он избавился ещё ночью. Тайно переправил куда-то в нашу сторону. Мне пока ещё не сообщили ох точное местонахождение.

— Тем хуже для него, — младший Адриапитос смотрел на отца и никак не мог понять причину его странного беспокойства, — Без артиллерии у императора вообще нет ни единого шанса на победу. Наши войска уже высадились на побережье. Я бы сейчас посоветовал немедленно двинуться наперерез Фалангусу и раздавить его. Это позволит нам считать себя победившей стороной и даст право на военные трофеи и особые привилегии при новом правительстве…

— Подожди немного, — плавным взмахом руки, Сайрус прервал сына на полуслове, — Зачем нам куда-то торопиться? Фалангус сам идёт нам навстречу. Тебе это не кажется странным?

— Вообще то, да… — Велиан снова поднял подзорную трубу и какое-то время пристально смотрел вдаль, — Хм… Ничего не понимаю… Такое чувство, что император считает нас своими союзниками и старается поскорей уйти под защиту наших войск и корабельной артиллерии.

— Или он хочет внушить такую мысль нашему «другу» Лектору Кардини. Чтобы тот немного понервничал и начал совершать ошибки. Фалангус явно не собирается так просто сдаваться. Он, наверняка, уже тщательно просчитал все возможные ходы в этой партии. Что будет дальше? Я пока и сам не знаю. Боюсь только, что всех нас сегодня ждёт его очередной хитрый фокус.

— Мой господин… мой господин, — поравнявшись, наконец, со свитой Лектора Кардини, адъютант на ходу спрыгнул с лошади и, привычным движением, склонил голову и припал на правое колено, — Боюсь, у меня для вас снова плохие новости. Нам уже не удастся догнать армию императора. Времени слишком мало. Четыре наших уланских и пять драгунских полков, правда, уже обошли их с флангов, но одних их сил для победы будет явно недостаточно. Пару раз они налетали на колонны отступающих, но тем каждый раз удавалось вовремя перегруппироваться и отбросить их назад. Без поддержки пехоты дальнейшие атаки не имеют никакого смысла.

Услышав это, Лектор Кардини чуть притормозил лошадь и, обернувшись, с холодным гневом посмотрел прямо в глаза своего подчинённого.

— Так поторопи пехоту, чтобы она двигалась быстрее, чем наш враг.

— Боюсь, это уже невозможно, мой господин. Вы сами видите, что отступающие оставляют после себя дорогу в ужасном состоянии. Местность изрезана холмами и оврагами. Повозки вязнут в грязи. Солдаты выбиваются из сил. Наши войска и так уже растянуты на огромную длину. Артиллерия едва плетется в хвосте армии. Ко всему прочему, скоро начнутся сумерки. Преследовать врага в темноте будет очень опасно. Если они вдруг решат остановиться и дать бой, у нас начнутся большие проблемы.

— Проблемы начнутся, когда Фалангус и Харольд объединят свои силы с Сайрусом Адриапитосом. Если это произойдёт, то первым пострадает мой дурак-адъютант, который не способен выполнить даже самый простой приказ.

— Простите, мой господин…

— Мне ни к чему твои извинения, — Лектор мельком взглянул на, покрытого с ног до головы грязью, подчинённого и презрительно скривил губы, — Просто сделай так, чтобы мы настигли Фалангуса до того, как тот выйдет к побережью. Это сейчас самое главное. От этого, кстати, зависит и твоё собственное будущее.

Из-за сильного встречного ветра, пассажирский дирижабль Юлий Цезарь уже которое время практически висел на одном месте. Ревели паровые топки, стучали шестерни и с бешеной скоростью вращались хвостовые лопасти, но, несмотря на это, монструозное летающее судно тащилось вперёд с поистине черепашьей скоростью. Капитан заметно нервничал. Оно и понятно. Их как назло угораздило зависнуть прямо над тем самым местом, где вот-вот должна будет начаться битва между войсками императора и Лектора Кардини. Не хватало ещё, чтобы одна из воюющих сторон, в вечернем полумраке, по ошибке приняла их за вражеский военный дирижабль и открыла огонь.

На верхней палубе с большими смотровыми иллюминаторами, тем временем, началось настоящее столпотворение. Многие из пассажиров специально поднялись сюда из своих кают, чтобы увидеть, как на их глазах будет твориться история. Естественно, здесь были и Тюльпан с Лелой. Девушка ещё всё время молчала и задумчиво смотрела вниз. Там на земле, среди оврагов и холмов, друг за другом, двигались ровные колонны людей и повозок. На этом сравнительно небольшом участке земли сейчас было сосредоточено почти сто пятьдесят тысяч солдат. Войска Фалангуса и Харольда отступали. Лектор Кардини стремительно их преследовал. За последние пол часа его пехотинцы заметно прибавили в скорости и после этого отчаянного броска, казалось, вот-вот должны настигнуть соперника.

— Я не знала, что ваши правители имеют при себе такие огромные армии. Неужели всё это только ради того, чтобы враждовать друг с другом?

Тюльпан лишь печально усмехнулся.

— Да уж точно не ради защиты от чудовищ. Война в моём мире — это всего лишь один из способов ведения бизнеса. Так иногда решает свои проблемы кучка высших аристократов, промышленников и финансовых воротил. Вначале они, конечно, пытаются найти другие, более дешёвые способы разобраться со своими конкурентами и недоброжелателями. Если это не получается, в ход идут пушки и штыки. Как истинно деловые люди, они вначале ещё долго и тщательно просчитывают свои военные расходы и сравнивают их с возможными выгодами в случае победы. Если шкурка стоит выделки, солдаты берут в руки мушкеты и отправляются убивать друг друга. Газеты потом ещё взахлёб пишут, что, мол, война была просто необходима в интересах государства. Придумываю громкие фразы вроде; оскорбления нации, расширения жизненного пространства для народа или светлого будущего для многих поколений. Некоторые им верят, но умные люди вроде моего учителя всегда знали истинную правду.

— Неужели ваш мир устроен так глупо и бессмысленно?

— Что имеем, то имеем…

Тюльпан хотел, было, сказать ещё что-то, но тут чей-то громкий окрик прервал его на полуслове.

— Друзья мои!..

Все, кто был на верхней палубе, резко обернулись. Какой-то невысокий, вдребезги пьяный мужчина стоял посреди толпы и эмоционально размахивал руками.

— Я хотел бы… ий… поздравить всех вас с окончанием войны и пожелать… ий… нашему проклятому императору скорей сдохнуть в этой грязи, под сапогами доблестных солдат Лектора Кардини… ий… Из-за этого безумца я лишился всего состояния и вынужден был бежать… ий… из своего же города. Подумать только… ий… меня считали врагом государства. Справедливость восторжествовала, друзья мои! Через пол часа… ий… армия тирана Фалангуса будет разбита, а его имя — проклято потомками. Всем шампанского за мой счёт. И, кстати… ий… всех с Новым Годом!

Через несколько минут среди толпы появились официанты с большими подносами. Когда один из них, наконец, остановился напротив молодых людей, Тюльпан взял один их бокалов и то же самое предложил сделать своей спутнице. Лела согласилась, но прежде чем пить, почему-то с подозрением покосилась на этот странный шипящий напиток.

— Что это ещё такое?

— Попробуй… тебе понравится, — юноша медленно поднёс свой бокал к бокалу девушки. Через мгновение раздался тихий, хрустальный звон, — С Новым Годом тебя. Пускай он будет лучше, чем предыдущий.

Выпили молча, после чего Тюльпан вдруг отвернулся к иллюминатору и задумчиво посмотрел на, простирающуюся внизу, землю.

— Что-то не так? — Лела подошла ближе и коснулась пальцами его плеча.

— Да, нет… просто я вдруг подумал о нашем императоре. Он неплохо держался всё последнее время. Говорят, он вышел победителем из зала суда, и даже смог перетянуть на свою сторону одного из герцогов. Но это ему не помогло. Преимущество всё равно оказалось на стороне его врагов. Через несколько часов его армия будет разбита. Достойный соперник, который всегда дерётся до конца. Мне его даже немного жаль.

В ответ Лела лишь неодобрительно покачала головой.

— Ты не знаешь, о чём говоришь. Нельзя жалеть чудовище. И я и не думаю, что сегодня всё так просто закончится. Ночных Теней нельзя недооценивать. Это величайшие мастера стратегии, тактики и обманных манёвров. В моём мире, их небольшие отряды действовали в тылу врага и умудрялись срывать наступления огромных армий. Их любимый приём — вводить соперника в заблуждение, внушать ему надежду на лёгкую победу, а затем резко наносить удар там, где его меньше всего ждут.

— Ерунда, всё это. Наши генералы тоже не дураки. Научились уже воевать за столько веков. Вот, смотри сама…

Тюльпан кивнул в сторону иллюминатора, после чего они оба почти одновременно выглянули наружу. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и сквозь эту темноту довольно сложно было разглядеть колонны марширующих внизу солдат. Войска Лектора Кардини, вроде, по-прежнему двигались вперёд, а вот с армией Фалангуса начало происходить что-то непонятное. Заняв ближайший большой холм, они прекратили отступление и, похоже, начали готовиться к обороне. Только, как-то странно всё это выглядело. Тюльпан, конечно, не считал себя большим знатоком военного искусства, но в своё время, по требованию учителя, всё же прочитал пару книжек по истории крупных сражений. Казалось, что на этот раз оборонявшиеся вовсе и не собираются оборонятся. На это указывали слабые фланги, неприкрытые тылы и отсутствие резерва. Они скорее готовились к отчаянной атаке против двукратно превосходящего соперника. Попытка, с самого начала обречённая на провал. Так мог поступать только идиот. Полное противоречие всем законам ведения современной войны.

После нескольких минут наблюдения за обеими армиями, Тюльпан, наконец, отвернулся от иллюминатора и внимательно посмотрел на, стоявшую рядом, Лелу.

— Я, наверное, чего-то не понимаю? Или наш император снова готовит какой-то свой изощрённый фокус, или он просто хочет поскорей проиграть эту битву.

Первое и, пожалуй, единственное крупное сражение шестой Войны за Престол началось 1 января, в половине пятого вечера, почти у самого побережья Средиземного моря. Рядом с тем местом ещё возвышался Серый Шпиль — старая крепость, в которой всего пару месяцев назад Фалангус держал под стражей, свергнутого им, императора Иви I. Впоследствии, из-за отсутствия рядом других населённых пунктов, эту битву так и назвали — Битва у Серого Шпиля.

Сражение, изменившее ход истории, началось резко и неожиданно. То, что противник, наконец, прекратил отступление и занял ближайший холм, оказалось большой неожиданностью для Лектора Кардини. Фалангус постарался ещё больше запутать его, отправив часть своей армии дальше к побережью. В темноте было довольно сложно определить точную численность отступавших. Поэтому воздушная и наземная разведка в один голос уверяла герцога о том, что большая часть вражеского войска по-прежнему бежит на запад. Каково же было удивление офицеров наступающей армии, когда они вдруг заметили на вершине ближайшего холма яркие вспышки, и через мгновение ровные колонны их войск накрыло сверху плотным орудийным огнём. В первые секунды обстрела, казалось, что сама земля задрожала от тяжёлых разрывных снарядов. Все вокруг словно оглохли от этого адского грохота. Местами даже началась паника, а смертоносные осколки и шрапнель, тем временем, уже вовсю косили пехоту. К такому повороту событий не был готов никто. Второй большой неожиданностью для наступавших оказалось то, что Фалангус и Харольд, оказывается, не бросили свои пушки при отступлении, а ещё прошлой ночью тихонько перетащили на холм и, тем самым, устроили серьёзную засаду своим преследователям. Весьма сложный и рискованный ход, который, тем не менее, полностью себя оправдал.

А пушки, тем временем, всё били и били, смешивая с землёй целые полки и батальоны. Лектор Кардини находился как раз посреди всего этого хаоса, когда к нему подбежал адъютант и, повинуясь уставу, упал на правое колено прямиком в грязь.

— Мой господин, мы несём огромные потери!.. Я не понимаю, как их артиллерия может бить с такой точностью, если они даже не видят нас в темноте?

В ответ герцог лишь внимательно осмотрелся по сторонам, после чего ещё несколько секунд собирался с мыслями.

— Им вовсе не обязательно нас видеть. Они и так знают где мы. От врага нас отделяет два глубоких оврага, и единственное проходимое место — это узкий перешеек между ними. Они навели сюда свои орудия ещё днём и после этого лишь терпеливо ждали нашего прихода. Фалангус точно знал, что именно здесь у нас возникнет наибольшее столпотворение. Он сам за руку привёл нас сюда и навязал бой по своим условиям. Проклятый фокусник… зря я недооценивал его всё это время…

— Что же нам теперь делать, мой господин? Войска растянуты, изнурены и понесли слишком большие потери. Наша собственная артиллерия плетётся в самом хвосте и ещё не скоро сможет открыть ответный огонь по врагу. Сейчас, наверное, будет лучше отступить и попробовать обойти овраги с правой и левой стороны…

— Это займёт слишком много времени, — Лектор поднял голову и с холодной ненавистью посмотрел на вершину холма, — Уже поздно куда-то отступать. Разведка сообщила, что армия Фалангуса по-прежнему идёт на объединение с Адриапитосом, а батареи лишь прикрывают отход основных сил. Мы не можем сейчас упустить их. Передай всем новый приказ. Кавалерия пускай преследует врага по флангам, а пехота и дальше продолжает двигаться по самому короткому пути, через перешеек.

Тем временем, в километре к западу Фалангус и Харольд также стояли в окружении своих войск и вглядывались в темноту. Огромные, массивные пушки, привезённые сицилийцами или найденные на заброшенных римских складах, хоть и устарели ещё пятьдесят лет назад, но, тем не менее, вполне исправно справлялись со своей задачей. Там вдали, во вражеских рядах теперь творился настоящий хаос. Смерть пожинала богатый урожай. Горели повозки. Метались в стороны обезумевшие лошади. Падали на землю, а затем снова поднимались ввысь знамёна с, расправившим крылья, чёрным вороном — родовым гербом дома Кардини. Но, несмотря на огромные потери, вражеская пехота, подгоняемая своими офицерами, по-прежнему продолжала двигаться вперёд.

— Ваше величество! — неожиданно к императорскому штабу подбежал один из адъютантов, — Вражеская кавалерия обходит нас с обеих сторон. Если они окажутся у нас в тылу, случиться непоправимое.

Услышав это, Харольд заметно оживился.

— Самое время, моим ландскнехтам слегка размяться…

— Время ещё не пришло, — коротким жестом, Фалангус остановил герцога на полуслове и спокойно проговорил, обращаясь уже к адъютанту, — Передай офицерам, чтобы их солдаты получше спрятались и не в коем случае не ввязывались в бой с неприятелем. Чем скорее они окажутся у нас в тылу, тем лучше.

— Слушаюсь… ваше величество.

Адъютант ещё как-то странно посмотрел на своего императора, после чего обернулся и покорно отправился передать офицерам этот глупый и бессмысленный приказ. В отличие от него, стоящий рядом, Харольд Хортхольд уже вовсю дал волю своим эмоциям.

— Ты, видно, уже совсем из ума выжил!? Хочешь, чтобы Лектор Кардини окружил нас со всех сторон?

Фалангус даже не обернулся. Он просто неподвижно стоял на одном месте и задумчиво смотрел вдаль. Казалось, что его глаза прекрасно видят на многие километры вперёд, и даже непроглядная тьма ничуть не мешает ему наблюдать за перемещением вражеских армий.

— Кавалерия Лектора теперь должна заботить нас меньше всего. Не мы их главная цель. Они преследуют, идущие к побережью, небольшие отряды ополчения, думая, что это и есть — наши основные силы. Пускай гонятся за несуществующим противником. Не будем им мешать. Так мы избавимся от них без единого выстрела. Пока придерживаемся прежнего плана. Твои ландскнехты пускай немного отдохнут. Они шли без остановки целые сутки. Скоро для них найдётся настоящая работа.

В ответ Харольд лишь недоверчиво пожал плечами.

— Слишком рискованно играешь, друг мой. Я участвовал во многих битвах и поэтому знаю, что все эти ваши хитрые стратегические расчёты иногда летят к чертям из-за какой-нибудь мелочи.

— А я бывал в таких мясорубках, по сравнению с которой все ваши Войны за Престол — просто мелкие стычки. Я знаю, что делаю. Доверься мне. Может быть, завтра вечером мы уже будем подписывать бумаги о скором назначении твоей дочери императрицей.

Харольд недовольно кивнул и отошёл на шаг в сторону. После этого они больше не проронили ни слова. Фалангус всё это время лишь стоял на одном месте и напряжённо всматривался в темноту. Так продолжалось почти четверть часа, а затем вдруг он резко обернулся и внимательно осмотрел, собравшихся рядом, офицеров.

— Итак, сеньоры… время пришло.

Через несколько минут армия пришла в движение. Загремели горны, поднялись вверх знамёна и объединённые силы Фалангуса и Харольда, сплошной лавиной, бросились навстречу врагу. В первых рядах бежали какие-то оборванцы, вооружённые дубинками или крестьянскими вилами. В сицилийской армии они были чем-то вроде смертников, главная задача которых — это находиться впереди настоящих солдат и закрывать их от вражеского огня. Ландскнехты, конечно, были смелыми воинами, но они слишком хорошо знали цену своим жизням и поэтому не торопились принимать на грудь картечь и шальные пули. Для этих целей вполне годились преступники и дезертиры. Они обычно довольно честно выполняли свой «долг» перед страной и семейством. У них просто не было другого выхода. Во время атаки, следом за ними шли свои же ландскнехты и без жалости рубили на части тех, кто раньше времени покидал поле боя. Правда, уже для тех, кто не струсил и по окончанию битвы умудрился остаться в живых, герцог тотчас милостиво даровал свободу и прощение. И его не слишком волновало, что по окрестным городам затем разбредались сотни опасных убийц и насильников. Войны он обычно вёл далеко за пределами своего острова.

Земля вокруг задрожала от тысяч, бегущих в атаку, солдат. Передовые отряды Лектора Кардини едва только вышли из-под орудийного обстрела и поэтому были слишком растерянны, чтобы сразу перестроится в боевой порядок и открыть огонь по наступающим. Вдобавок, из-за темноты они слишком поздно заметили приближающегося врага. Фалангус почти идеально подобрал время для атаки. Несколько редких залпов, правда, слегка покосили ряды оборванцев с вилами, но это даже не задержало основные силы атакующих. Ещё минута, и закованные в броню, звероподобные сицилийские воины с яростными криками ворвались в неровные ряды оборонявшихся. После этого началось лишь одно сплошное кровавое месиво. Линейная пехота Лектора Кардини ещё как-то отчаянно пыталась перестроиться для штыковой атаки. Хотя… какая ещё штыковая атака, если они умели убивать лишь на расстоянии, а их враги — напротив, с самого детства обучались в совершенстве владеть оружием ближнего боя. А ещё сицилийцам теперь весьма пригодились их старые средневековые доспехи, плохо спасающие от пуль, но весьма полезные в тесной рукопашной схватке. К такому повороту событий не был готов никто. Что теперь толку с современного, скорострельного оружия и долгих тренировок по ведению линейного огня, если враг сумел навязать им тактику благополучно забытую во всех европейских армиях ещё пятьдесят лет назад.

Тем временем, ландскнехты уже вовсю рвали на части вражескую линейную пехоту. Они ударили сразу в нескольких направлениях и своими боевыми клиньями с лёгкостью рассекли на части неприятельские построения. Ещё через четверть часа среди войск Лектора Кардини начался настоящий хаос. Командовать армией в такой ситуации было весьма проблематично. Полки смешались друг с другом, а гонцы не успевали доставлять приказы нужным офицерам. Доходило даже до того, что в темноте солдаты по ошибке открывали огонь по своим. Ситуацию ещё могли спасти два кавалерийских полка, стоявших до этого в резерве у Лектора. Они обошли овраги с правой и левой стороны и уже готовы были ударить в тыл ландскнехтам, если бы на их пути не оказались римские ополченцы. Фалангус и здесь всё заранее предусмотрел. Конечно, у ополченцев не было ни смелости, ни подготовки для рукопашной схватки, но они вполне годились для того, чтобы расстреливать всадников из засад и укрытий. Для собственной защиты они вовсю использовали древнее, средневековое оружие английских лучников — вбитые в землю, заостренные колья. Благодаря темноте и пересечённой местности, эта тактика оказалась вполне эффективной.

С каждой минутой ситуация становилась всё более и более критичной. Это теперь понимали все. Первым не выдержал и начал паническое отступление 4-ый Миланский линейный полк. За ним сразу последовал 2-ой Генуэзский, после чего уже вся армия Лектора Кардини одновременно дрогнула и обратилась в бегство. Десятки тысяч людей, плотно зажатых в узком перешейке между оврагами, поголовно охватил дикий, безудержный ужас. Полки и батальоны вдруг превратились в перепуганную толпу, бегущую прочь с поля боя. Ландскнехты Харольда и наёмники Фалангуса преследовали их по пятам. Бой был проигран, и вскоре войска начали поголовно сдаваться на милость победителю. Оружие складывали целые полки, причём даже те, которые ещё и вовсе не участвовали в сражении. Вместо знамён с, расправившим крылья, чёрным вороном теперь в небо вздымались лишь грязные белые полотнища. В числе последних, в руки Фалангуса попала превосходная и многочисленная вражеская артиллерия, так и не успевшая сделать в этом бою ни одного залпа. Это был конец. Первое крупное сражение новой Войны за Престол закончилось быстрой и безоговорочной победой императора.

Лектор Кардини, тем временем, находился в полукилометре от всей этой ужасной мясорубки. Вокруг него ещё суетились офицеры и ближайшие помощники. Сам герцог, уже которое время, лишь неподвижно сидел на лошади и с отрешённым видом наблюдал за происходящим. Его лицо было бледным и безжизненным. Казалось, что в эти минуты он просто отказывался верить в то, что произошло. Как так получилось?… Почему его армия, до этого считавшаяся самой крупной и сильной в империи, вдруг оказалась так легко разбита кучкой сицилийских дикарей и трусливых ополченцев? Эта битва и эта война с самого начала противоречила всякому здравому смыслу. Его враг всё это время играл по каким-то своим необъяснимым правилам. Действительно, стратег высочайшего класса. Не нужно было его сразу недооценивать. Как жаль, что он понял это слишком поздно.

— Мой господин…

Прежде чем обратиться к герцогу, старший адъютант, как обычно, припал перед ним на правое колено. Почему-то, в данной ситуации, этот жест выглядел совершенно глупо и неуместно.

— Мой господин, нам нужно скорее уходить, пока враг не бросился за нами в погоню.

— Уходите без меня…

Адъютант продолжал стоять на одном колене и снизу вверх смотреть на своего хозяина.

— Мой господин, подумайте о своих подданных. Только вы один ещё можете уберечь Северную Италию от этих варваров. В Милане вы соберёте новую армию. Вы не должны позволить Фалангусу превратить ваши земли в такую же дыру, как Сицилия или Императорская область.

Лектор на мгновение задумался, после чего как-то странно посмотрел по сторонам.

— Может, ты и прав…

Стоявшие рядом, офицеры с надеждой взирали на своего командующего. Тот ещё несколько секунд собирался с мыслями, после чего с грустью осмотрел своих людей и, пришпорив лошадь, поскакал прочь с этого места.

Ещё через пол часа императорская армия, наконец, подавила последние очаги вражеского сопротивления. Битва закончилась. Кроме мелких и разрозненных пехотных частей, спастись удалось лишь кавалерии, отправленной Лектором в сторону побережья. Те вовремя сообразили, что преследуют не основные силы врага, а лишь небольшие отряды ополченцев. По приказу своих офицеров, они спешно вернулись назад и были весьма удивлены, обнаружив, что большая драка уже успела закончиться без их участия. После этого им оставалось только развернуть лошадей и, понурив голову, отправиться вслед за своим хозяином. Их поражение было просто ужасным. Бой длился всего несколько часов и отличался крайне низкими потерями среди победителей и огромным количеством пленных. Истинный триумф императора, который всего одним удачным ходом так круто изменил расстановку сил в империи. Впоследствии Битва у Серого Шпиля войдёт во все военные учебники, как одно из самых парадоксальных и гениальных сражений в истории.

Теперь Фалангус, сидя на лошади, объезжал поле боя и спокойно осматривал толпы пленных, а также захваченные им пушки, обозы и другие военные трофеи. Харольд ехал рядом и всё время, сам про себя, тихо усмехался.

— Мне, вот, просто интересно… Ты, конечно, сегодня рассчитал всё до минуты и придумал кучу планов, чтобы одержать победу. Не спорю — сработано на славу. Но что, если бы твои хитрые расчёты вдруг не сработали? Твоя судьба ведь уже висела на волоске. Что бы ты делал, если бы Лектор, например, не двинул войска через перешеек и не отправил конницу в погоню за двумя тысячами римских оборванцев? Что, если бы, я не перешёл на твою сторону пару дней назад, а Медаги и Пунио остались верны союзу герцогов даже после суда?

Фалангус остановился и с улыбкой посмотрел на своего союзника.

— На все эти случаи, у меня имелись запасные варианты. Если хорошо подумать, выход можно найти из любой ситуации.

— Любишь много думать?

— Точно.

— Ты прямо, как моя дочь. Жаль, что сыновья у меня пошли все в отца, и голова им нужна, только чтобы есть, пить и держать удары.

Едва он успел договорить, как неподалёку послышался топот копыт. Офицеры из свиты насторожились, телохранители потянулись за оружием. Ещё минута, и из темноты появились несколько десятков всадников в дорогих одеждах. При свете факелов ярко блестели начищенные парадные шлемы, а в воздухе развевались знамёна с золотой химерой — родовым гербом Адриапитосов.

— Только этого нам сейчас не хватало, — при виде непрошенных гостей, Харольд скорчил кислую гримасу и, кивком головы, подозвал одного из адъютантов, — Беги скорее и передай всем, чтобы на всякий случай приготовили оружие. Мало ли что может случиться…

Всадники, тем временем, подъехали ближе и построились в две ровных шеренги. Разодетые пажи соскочили с лошадей и, в мгновение ока, разослали на земле дорогую ковровую дорожку. Затем вдруг все прибывшие, как по команде, склонили головы. Пажи одновременно взмахнули в воздухе своими широкополыми шляпами. Вот уж где мастера по части церемоний. Громко прогремели трубы, и навстречу Фалангусу и Харольду неторопливо вышли два человека.

— Его светлость, великий герцог Греции и Константинополя Адриапитос с сыном Велианом!

Харольд нахмурился, Фалангус оставался спокоен. Сайрус подошел к ним вплотную и, хитро улыбнувшись, почтительно кивнул в знак приветствия.

— Добрый вечер, сеньоры. Рад видеть вас в добром здравии.

Фалангус, едва заметно, кивнул в ответ.

— Добрый вечер, герцог. Может быть, вы объясните, по какому праву ваш флот и армия сейчас находятся на территории императорской области?

От этого вопроса, Велиан нервно вздрогнул, но сам Сайрус продолжал оставался спокойным и невозмутимым.

— Думаю, ответ очевиден. Я, как истинный патриот, решил придти на помощь своему правителю.

Харольд громко и вызывающе рассмеялся. Фалангус же, в свою очередь, лишь тактично улыбнулся.

— Ценю ваш юмор, герцог. А теперь, будьте так добры, загрузите свои войска обратно на корабли и отправляйтесь назад в Константинополь.

— Как вам угодно, мой император. Удачного вам дня.

Сайрус ещё как-то странно посмотрел на своих новых союзников, после чего развернулся и вместе с сыном направился к, ожидавшей его, свите. Еще через минуту он вскочил на лошадь и, махнув рукой на прощанье, поскакал прочь. Его люди последовали за ним. Харольд посмотрел им вслед, после чего обернулся к императору и неодобрительно покачал головой.

— Не доверяю я ему. Слишком хорошо знаю, что за хитрая лиса этот Сайрус. Мои солдаты не против ещё немного подраться. Мы можем прямо сейчас двинуться к побережью и сбросить его войска назад в море. Может, после этого у старого интригана пропадёт желание плести свои заговоры.

— Не он теперь наша главная проблема. С Сайрусом всегда можно договориться, — Фалангус вдруг поднял голову и задумчиво посмотрел куда-то вдаль, — Война с Лектором ещё не закончилась. Ему удалось бежать, и теперь он направляется к себе домой. Это плохо для нас. Северная Италия богатый и густонаселённый регион. Герцогу не составит труда через пару месяцев собрать там новую армию. Поэтому, мы должны быть в Милане раньше, чем он успеет оправиться от первого поражения.

В ответ Харольд лишь громко рассмеялся.

— Твой новый план, конечно, звучит заманчиво. Вот только, ты не подумал, что захватить Северную Италию, имея всего пятьдесят тысяч солдат, будет не так просто.

— Нам вовсе не обязательно штурмовать каждый город на своём пути. Воспользуемся дипломатией и поднимем против Лектора Кардини его собственных вассалов. Напомним им о старых обидах. Пока хозяин слаб, аристократы возьмутся за оружие и, словно стая собак, начнут рвать на части его владения. Через две недели там начнётся настоящий хаос.

Услышав это, Харольд снова усмехнулся и полушутливым жестом склонил голову перед своим императором.

— Я с тобой в этом деле. Давно мечтал подпортить жизнь этому заносчивому коротышке Лектору.

— Это ещё не всё. Тебе предстоит кое-что сделать для меня… тебе и всем остальным герцогам, — Фалангус вдруг замолчал и несколько секунд тщательно собирался с мыслями. Лицо его было крайне серьёзным, а глаза, не отрываясь, смотрели на собеседника, — За этот приказ меня ещё больше возненавидит вся империя. Но я должен это сделать. Другого подходящего момента может и не быть. Узнав о моей победе над Лектором, великие герцоги будут слишком ошеломлены и поэтому пока не посмеют мне перечить.

— О чём это ты вообще говоришь?.. — Харольд вдруг развернул лошадь и с недоумением посмотрел на своего императора.

— Тебе и другим герцогам придётся кое-что разрушить в своих столицах.

— Да, не проблема!

— Не торопись так сразу соглашаться. Ты ещё не знаешь, о чём я говорю…

К одиннадцати часам вечера верхняя палуба дирижабля Юлий Цезарь уже давно как опустела. Пассажиры разошлись по своим каютам, и только Тюльпан и Лела, уже которое время, продолжали одиноко стоять в уголке и смотреть в темный иллюминатор. С приходом ночи, ветер, наконец, немного ослаб, и это огромное летающее судно, оставляя после себя два длинных шлейфа дыма, неторопливо потащилось в сторону Неаполя. Те, кто был внутри, так и не узнали, чем закончилась битва. Хотя, конечно, большинство с уверенностью делало ставки на Лектора Кардини. С таким численным превосходством и боевым опытом герцогу не составит труда разогнать кучку римских голодранцев и сицилийских варваров. Впрочем, несмотря на все прогнозы, многих на этом дирижабле по-прежнему продолжала терзать тревога и неопределённость.

— Как ты думаешь, — Лела резко обернулась, — С «вашим» императором, действительно, покончено, и мы о нём больше никогда не услышим?

— Скорее всего, да…

Тюльпан кивнул. Девушка смотрела на него с такой надеждой и волнением, что он просто не мог ответить ей по-другому. Зачем ей ещё беспокоиться? День и так выдался не из простых. Он не стал говорить о своих сомнениях насчёт исхода битвы. Промолчал и о том, что Фалангус, даже потеряв сегодня всю свою армию, вполне мог сбежать с поля боя и вместе со своими Меченосцами уйти в подполье. Без императорского трона, они не станут менее опасны. Коготь Дракона, в своё время, и вовсе исчез на целую сотню лет. А теперь вот вернулся, располагая сотнями агентов и огромными финансами.

— Всё будет хорошо. Ни о чём не волнуйся. Ты и так переживаешь за мой мир, как будто он твой собственный.

— Теперь это уже и мой мир, — Лела с грустью осмотрелась по сторонам, — Я давно уже свыклась с этой мыслью. Врата открываются не так часто, чтобы я смогла вернуться домой. Но даже если бы это и произошло, что ждало бы меня там на Галеане? Монастырь, где я выросла, захвачен приспешниками Драконов, а за его стенами одинокой девушке долго не протянуть.

— Это верно…

Тюльпан почему-то внимательно, с ног до головы осмотрел свою невольную спутницу. Странное, светлое, ангелоподобное существо, наделённое необыкновенным даром исполнять чужие желания и не способное никому отказать в помощи. Такой как она сложно будет в одиночку выжить в том мире. Впрочем, в этом тоже…

— Я, вот, всё хотел спросить… Кто и с какой целью открыл эти врата в вашем монастыре и отправил тебя к нам?

— Я, и правда, не знаю, — Лела виновато пожала плечами, — Скорее всего, это Драконы. Ради этого они и бросили свою орду на штурм монастыря. Затем они предупредили своего земного «родственника», чтобы он встречал меня здесь. Когда-то я слышала, что эти чудовища могут иногда обмениваться мыслями, даже если они находятся в разных мирах. Ещё есть шанс, что врата в последний момент открыли мои прежние наставники, чтобы уберечь меня от врага.

— Первая версия, конечно, звучит правдоподобнее, — Тюльпан на минуту задумался, — Всё сходится… Нашему Дракону срочно понадобилось оружие для борьбы с Фалангусом, и его семейка на Галеане отправила тебя. Вот только почему они не послали вместе с тобой два десятка тренированных бойцов? Могли бы избежать сразу многих проблем.

— Может, они слишком торопились, и у них тогда просто не оказалось под рукой агентов, знакомых с вашим языком и обычаями. Простые солдаты с их странными для вас манерами, одеждой и оружием могли лишь привлечь к себе лишнее внимание. Может, ко всему прочему, Драконы просто не ожидали, что кто-то способен нарушить их безупречные планы.

— Это точно, — Тюльпан едва заметно усмехнулся, — Они не думали, что Фалангус вовремя разгадает их план и отправит на твои поиски три сотни призраков. Им и в голову не могло придти, что одному из них удастся перехватить у них объект. И они уж точно не ожидали, что этот «кто-то» вынужден будет затем порвать со своими нанимателями и начать собственную игру. В итоге, ни Дракон, ни Меченосцы так и не получили то, чего хотели. А мы с тобой вынуждены скрываться сразу от двух могущественных тайных организаций. Имея таких врагов, я удивляюсь, что мы ещё до сих пор живы и свободны. В моём мире, имея много денег, можно отыскать кого угодно и где угодно.

— Тогда ради чего ты так рискуешь собственной жизнью? — Лела подняла глаза и пристально посмотрела на юношу, — Ты ведь можешь уехать куда-то на другой конец света, где тебя не достанут даже самые лучшие наёмные убийцы. Если Драконы с Хранителями объявятся в этом мире, то война придёт туда только через двадцать или тридцать лет. Всё это время ты мог бы спокойно жить и зарабатывать себе своим ремеслом. Почему ты не бросишь всё это прямо сейчас? Зачем тебе этот тайный архив дома Медаги? Может быть, мы вообще никогда не найдём никаких обелисков.

Несколько минут Тюльпан лишь молчал и собирался с мыслями.

— Знаешь… мой учитель как-то сказал мне: Неважно кем ты был раньше; наёмным убийцей, булочником или продажным сенатором. Когда начнётся война, каждый мужчина должен взять в руки оружие и защищать свой дом. Ну, или… сделать так, чтобы эта война вообще не началась. Это будет уже не просто грызня аристократов за престол. Я и сам понимаю, что надвигается нечто ужасное. Я не могу оставить страну, в которой родился и вырос. У призраков тоже есть свои понятия о чести. К тому же, я ещё должен освободить учителя, которому обязан слишком многим в жизни.

— Именно такой ответ я и хотела услышать…

Лела вдруг как-то странно посмотрела прямо в глаза Тюльпана. Совсем не так как раньше. Теперь перед ней был уже не наёмник или случайный попутчик, а защитник и мужчина.

— Откуда у тебя это имя — Тюльпан?

Юноша с грустью улыбнулся.

— Получил в подарок вместе с татуировкой на щеке. Жестокая насмешка со стороны учителя. Кроме этого, он пару раз ломал мне рёбра и пальцы. Видимо, пытался таким способом приучить меня к покорности и смирению.

— И он добился своего?

— Наверное — да… Теперь я уже понимаю, что по-другому нельзя было сделать мужчину из мелкого беспризорного воришки.

Несколько секунд Лела молчала и просто думала о чём-то своём. Затем вдруг спросила:

— Ты любил когда-нибудь?

— Даже не знаю… — от такого вопроса Тюльпан почему-то сразу почувствовал себя глупо и неловко, — Когда мы раньше с учителем бывали в Риме, он всегда давал мне денег и отправлял в ближайший бордель. Говорил, мол, без «этого» у здорового мужика может совсем поехать крыша.

— Я спросил не об этом. Ты любил кого-нибудь по настоящему?

— Наверное, нет. Вообще то… при нашей профессии, со временем можно нажить слишком много серьёзных врагов. Нельзя подвергать опасности тех, кто находится рядом. Наш мир слишком жесток. Сами призраки даже во сне готовы к любым неожиданностям, а вот их родные — нет. Такова, видно, наша судьба — до конца дней, быть одинокими в этом мире.

— Но если бы вдруг нашёлся кто-то, кто согласился разделить с тобой любые опасности… Что бы ты ответил? — Лела вдруг потянулась ещё ближе к Тюльпану и положила свою маленькую, мягкую ладонь на его пальцы.

— Я бы сказал — нет. Особенно, если человек мне действительно дорог, — Тюльпан резко отдёрнул руку и отошёл на шаг назад, — Глупая ты совсем. Я не стою таких жертв. Неужели ты забыла, что ещё недавно я собирался отдать тебя в обмен на Чёрного Лиса.

— Я умею прощать. Многие на твоём месте поступили также.

— Но у других хватило бы смелости уже давно сказать тебе всю правду. Ты ещё не знаешь, кто я такой, и что должен сделать по приказу людей, похитивших учителя.

— Я догадываюсь, — Лела опустила глаза и печально улыбнулась, — Не такая уж я и дура, как ты думаешь. Там… в Колизее тебе сказали что-то, о чём ты до сих пор не хочешь говорить.

— Ты права, — голос Тюльпана почему-то дрогнул на последнем слове, — Тогда ты была ещё не готова узнать обо всём.

— А сейчас?

— Сейчас тоже. Извини… Придёт время и ты, может быть, поймёшь, почему я так поступил. В жизни у человека далеко не всегда бывает возможность выбора. Иногда приходится делать то, после чего начинаешь ненавидеть и проклинать себя больше всех на свете…

Лела даже не стала спорить или закатывать истерику. Лишь только лицо её стало ещё бледнее, а дрожащие губы прошептали:

— Делай то, что должен. Только не позволь Дракону и Хранителям уничтожить свой мир.

Тюльпан хотел, видимо, сказать ещё что-то, но тут за фанерной перегородкой вдруг послышался громкий и отчётливый голос проводника:

— Достопочтенные пассажиры, полёт подходит к концу. Подготовьте багаж. Высадка начнётся через пятнадцать минут.

Тюльпан медленно обернулся. За иллюминатором уже виднелись огни ночного Неаполя. Он кивнул Леле, и та молча последовала за ним. На душе было так тяжело и мерзко. На секунду юноша вдруг остановился и ещё раз посмотрел на свою невольную спутницу.

— Я ещё хотел сказать… что ты самое доброе и чистое создание из всех, кого я только встречал. Ты не заслужила той участи, что тебе приготовлена. Если можешь — прости меня. Я ещё что-нибудь придумаю. Я попытаюсь изменить всю эту проклятую ситуацию. Мы не можем и дальше быть лишь пешками в чьей-то хитрой игре…

Глава третья Пешка или королева?
К полуночи вокзал дирижаблей в Неаполе всё ещё был до отказа забит беженцами из столицы. Горы разгруженного багажа, бесконечный поток карет и паромобилей, толпы людей на скамейках. Плакали дети, тихонько всхлипывали женщины, о чём-то угрюмо переговаривались мужчины. Казалось, теперь сам воздух был пропитан тревогой, страхом и неопределённостью. Этим людям на вокзале явно было о чём беспокоиться. Богатые промышленники, финансисты и аристократы, вынужденные оставить в Риме свои предприятия и дома, набитые дорогой мебелью, картинами и антиквариатом. О том, что сейчас происходит в столице, не знал никто. Отсутствие информации порождало самые нелепые и противоречивые слухи. Впрочем, в этой ситуации, как обычно, находились люди умудрявшиеся неплохо заработать даже на потоке беженцев. Цены на транспорт, обеды в закусочных и номера в гостиницах сразу подскочили в несколько раз. Это нормально. Деловые люди в любой ситуации должны думать, прежде всего, о собственной выгоде. Вдобавок к этому, со всего города на вокзал сегодня сбежалось большинство местных карманников, рассчитывающих на богатый «урожай» среди всей этой неразберихи.

Спустившись с дирижабля, Тюльпан тотчас взял Лелу под руку и кивнул в противоположную сторону вокзала.

— Нам нужно торопиться. К завтрашнему дню найти свободную гостиницу в этом городе будет очень сложно.

Лела в ответ лишь пожала плечами. Пока они пробирались сквозь плотную толпу, девушка, как обычно, растерянно озиралась по сторонам. При каждом детском крике или плаче она тотчас вздрагивала и замедляла шаг. Наверное, любой другой на её месте уже давно привык ко всему этому. Но она не могла. То, что творилось вокруг, было невыносимо и противоестественно для самой её сущности.

Когда вокзал, наконец, оказался позади, и толпа беженцев стала гораздо реже, они сразу прибавили в скорости. Неаполь встретил их холодным дождём и пронзительным зимним ветром. Тюльпан много слышал об этом городе от своего учителя. Чёрный Лис сам был родом отсюда и, как любой истинный неаполитанец, до сих пор с большим почтением отзывался о семействе Медаги. На самом деле, город производил довольно тяжёлое и гнетущее впечатление. Почему-то все говорят, что это тёплое и солнечное место. Странно как-то… Может они просто попали сюда не в тот сезон и не в то время суток. Ночью родовая столица дома Медаги выглядела довольно мрачно и зловеще. Тусклое уличное освещение, старые пустующие здания с выбитыми окнами и жутковатыми каменными горгульями на крышах. Кривые улочки и тёмные подворотни. Величие этого города осталось далеко в прошлом. После того, как двадцать лет назад семейство Медаги утратило главенствующее положение в империи, Неаполь начал быстро приходить в упадок. Огромные, монструозные сталелитейные заводы и ткацкие фабрики, оставшись без налоговых льгот и прочих государственных привилегий, не смогли и дальше конкурировать с предприятиями Северной Италии и ныне простаивали без дела. Остановились ткацкие станки и остыли доменные печи. Теперь здесь уже прочно обосновались местные бездомные и всякое уличное отребье. Единственным прибыльным бизнесом в городе оказалась контрабанда опиума, а также содержание игорных домов и борделей. Некогда процветающий Неаполь теперь уже стал известен, прежде всего, своей огромной безработицей и ужасающей преступностью. Всеми крупными делами здесь заправляла так называемая «мафия» во главе с семействами Джерози и Нигани, по богатству и влиянию почти не уступающие самим Медаги. Ко всему прочему, город, как и вся Южная Италия, был неизменным оплотом устаревших древнеримских традиций и обычаев. Армия здесь по-прежнему делилась на легионы, а высшие должностные лица именовались; преторами, консулами и префектами. А ещё здесь, как нигде больше, рьяно и фанатично поклонялись культу Дракона — истинного правителя и хранителя всей Римской империи.

Во всём остальном Неаполь был похож на Рим. Вот только ещё беднее, грязнее и опаснее. Те же карманники, нищие, торговцы опиумом и дешёвые проститутки. Такие же угрюмые парни с наглыми взглядами и сбитыми кулаками, бродившие по улицам и снимающие «дань» с мелких торговцев и попрошаек прямо на глазах у малочисленной городской стражи. При виде таких бандюганов, Лела, каждый раз, вздрагивала и в страхе прижималась к своему спутнику. Тюльпан же, напротив, вёл себя вполне спокойно. Просто старался не смотреть в глаза местной шпане и, на всякий случай, крепко сжимал в кармане рукоятку заряженного пистолета.

Больше часа они блуждали по городу в поисках ночлега, но все гостиницы сегодня, несмотря на дико взлетевшие цены, были до отказа переполнены. Наконец, в каком-то бедном и грязном районе им удалось найти старый постоялый двор, который, видимо, обходили стороной даже доведённые до отчаянья римские беженцы. Жуткое это было место. Компания тоже соответствующая. Сборище городских отбросов и проходимцев. Первый этаж был освещён всего несколькими тусклыми керосиновыми лампами. За барной стойкой, словно тени, собрались какие-то подозрительные типы. Они о чём-то вполголоса переговаривались, пили местный самогон и искоса поглядывали на входную дверь. Из тёмных углов слышались пьяные крики и безумный смех курильщиков опиума.

Пока Тюльпан рассчитывался с хозяином за номер, Лела испуганно осмотрелась по сторонам. Симпатичную, белокурую девушку тотчас приметил один из типов у стойки. На секунду их взгляды встретились. Подойдя ближе, он без всяких объяснений схватил её за плечо и дыхнул в лицо трёхдневным перегаром. Романтическое знакомство, правда, так и не состоялось. Стоявший рядом, Тюльпан резко обернулся и нанёс тому короткий удар прямо в солнечное сплетение. Никто ничего даже сразу и не понял. Лишь только незадачливый ухажёр весь сразу побледнел, упал на колени и принялся судорожно хватать ртом воздух. Тюльпан взял Лелу под руку и, как ни в чём ни бывало, отправился с ней вверх по лестнице. Позади раздавались всё те же пьяные крики, а также нечленораздельное мычание пострадавшего, да громкий смех его недавних собутыльников.

— Сколько раз тебе говорить, чтобы не смотрела в глаза всякому сброду.

Оказавшись в номере, Тюльпан закрыл за собой дверь и подпёр её старым, тяжёлым комодом. Лелу он отправил на ночь в соседнюю комнату, а сам расположился у входа, положив, на всякий случай, рядом заряженный пистолет и короткий меч. Спал он так, как это умеют делать только призраки и агенты тайных служб. То есть; с полуоткрытыми глазами, в любой момент готовый к нападению и другим неожиданностям. К счастью всё обошлось.

Утром Тюльпан тихонько разбудил Лелу, после чего протянул ей свой пистолет и, ничего толком не объяснив, сразу ушёл куда-то на целый день. Всё это время девушка неподвижно сидела у входа, сжимала в руках оружие и нервно вздрагивала при каждом подозрительном шорохе за дверью. Вернулся её спутник только к вечеру. Как обычно в таких случаях, он сперва подал условный сигнал, постучав три раза сильно и быстро, а затем — столько же, но слабее и медленнее. Лела осторожно приоткрыла дверь. Тюльпан стоял на коридоре и пристально смотрел прямо в её глаза.

— Собирайся… нам нужно срочно уходить.

— Что-то опять случилось?..

— Нет. Просто я нашёл способ проникнуть в архив Медаги.

Коротко кивнув, девушка набросила на плечи куртку и тотчас отправилась вслед за своим спутником. На первом этаже на этот раз уже обошлось без происшествий. Типы за барной стойкой лишь молча провели их косыми взглядами и спокойно продолжили пить свой самогон.

Снаружи было уже темно. С неба, как обычно, моросил мелкий, холодный дождь. Тюльпан уже ориентировался в городе так, как будто прожил здесь половину жизни. Минут пятнадцать эти двое бежали по каким-то грязным закоулкам и подворотням, прежде чем выбраться на один из центральных проспектов. Здесь было уже светлее и безопаснее. Впереди на довольно обширной и многолюдной площади их внимание привлёк какой-то старик с седыми волосами и в грязных лохмотьях, размахивающий руками и кричащий страшным, безумным голосом:

— Горе вам, люди! Конец времён приближается! Чума сожрёт плоть неверных и один лишь Дракон сможет избавить вас от этой напасти! Так склоните же головы перед своим истинным повелителем…

Вокруг него уже собралась плотная толпа. Такую картину можно было увидеть, наверное, только в загнивающей Римской империи. В любой другой христианской стране таким безумным лжепророкам, будоражившим толпу, обычно сразу крутили руки и отправляли в ближайшую психушку.

Тюльпан и Лела, не останавливаясь, прошли через площадь и свернули на одну из прилегающих улиц. Там, на ближайшем перекрёстке им ещё повстречалась группа молодых, хорошо одетых людей. Они стояли полукругом, тихо переговаривались и всё время с тревогой озирались по сторонам.

— Вы слышали?.. Император наголову разгромил Лектора у Серого Шпиля. Теперь он направил свои войска на Милан, чтобы полностью истребить дом Кардини… Чёрт бы побрал этого безумца! Он уничтожает Римскую империю… Нужно бежать отсюда, пока не поздно…

Лела сразу побледнела, замедлила шаг и с ужасом посмотрела на своего спутника.

— Ты слышал, что они сказали?.. Это конец… Ты не представляешь, что за люди захватили власть в этой стране…

— Да, тише ты, — чтобы немного успокоить девушку, Тюльпан наклонился и обнял её за правое плечо, — Может, всё не так плохо, как ты думаешь. Я понимаю, что Фалангус с Меченосцами далеко не ангелы, но они теперь единственные в империи, кто может хоть как-то противостоять Дракону.

После этого Лела больше не сказала ни слова. Просто шла рядом со своим спутником и думала о чём-то своём. Ещё через пол часа Тюльпан почему-то сбавил скорость и сам про себя как-то странно усмехнулся.

— Я вот всё думаю, почему самыми важными и секретными сведениями о Драконе обладает семейство Медаги? Не император… не какой-нибудь другой герцог или богатей, а именно этот обедневший и потерявший всякое влияние, древний род?

Лела лишь растерянно пожала плечами.

— Может потому, что на его землях чудовищу поклоняются сильнее всего.

— Может быть… А может причина кроется в чём-то другом. Надеюсь, скоро мы получим ответы на все вопросы. Кстати, мы уже почти на месте.

Архив располагался в каком-то огромном и мрачном здании. Настоящий средневековый замок в самом центре Неаполя. Высокие каменные стены, маленькие окна и зловещие горгульи на крышах и балконах. А ещё неподалёку от парадного входа, раскинув в стороны огромные крылья, возвышалась бронзовая статуя Дракону и волчице. Точная копия той, что стояла перед императорским дворцом в Риме.

— Вот мы и на месте. Кстати, забыл тебе сказать, что архив находится внутри родового замка семейства Медаги. В этом самом месте бывшая императрица Ливия, а также её единственный сын и немногочисленные родственники, опасаясь покушений, уже долгие годы скрываются от всего остального мира.

— Ты уверен, что у нас получится попасть туда незамеченными? — Лела повернула голову и с тревогой покосилась на многочисленную вооружённую охрану у парадного входа.

— Уверен. Это будет несложно. Семейная библиотека — это тебе не банковское хранилище. Никто не ворует книги, даже если те стоят больших денег. Слишком сложно и опасно их потом кому-то продать. А большая охрана здесь нужна, чтобы сторожить последних отпрысков семьи Медаги, что живут на верхних этажах. К тому же, я ведь уже говорил, что у меня есть план. За целый день я всё тщательно подготовил.

Сказав это, Тюльпан взял девушку за руку и повёл за собой вдоль серой каменной стены. В противоположном конце замка, во дворике рядом с неприметной дверью чёрного хода стоял товарный дилижанс с очередной крупной партией книг для архива. Между ним и зданием постоянно курсировали рабочие с тележками, в каждой из которых лежало по огромному деревянному ящику. Ещё одна такая тележка с ящиком была припрятана здесь же за углом. Рядом с ней стоял какой-то незнакомый тип лет тридцати с густой бородой и длинными чёрными волосами. Заметив издали Тюльпана и Лелу, он махнул им рукой и сделал несколько шагов навстречу.

— Я всё сделал, как ты и просил. Гони деньги.

Тюльпан вложил в ладонь незнакомцу три купюры по сто сестерциев, после чего открыл крышку пустого ящика и кивнул своей спутнице.

— Залезай внутрь.

— Внутрь?.. Зачем это?..

— Так надо. Поверь, я знаю, что делаю. Мы и так уже опаздываем на две минуты.

Девушка неохотно повиновалась, после чего Тюльпан закрыл её сверху крышкой и покатил тележку к чёрному ходу. У самых дверей их резко остановил один из стражников.

— Ты ещё кто такой? Показывай пропуск.

У Лелы внутри ящика чуть не остановилось сердце. Тюльпан, правда, сразу достал из кармана какую-то бумажку с печатью и протянул её здоровенному увальню в стальной кирасе. Тот внимательно прочитал её, а затем поднял глаза и с подозрением покосился на странного нового рабочего.

— Ты, вообще, откуда такой взялся? И где этот вечно пьяный, бородатый придурок, что работал здесь пол часа назад?

Поначалу Тюльпан лишь с досадой плюнул себе под ноги.

— Эта скотина опять нажралась прямо на работе. Как его шеф ещё не уволит? И, главное, мне как обидно… Я ведь работаю бухгалтером в нашей конторе. С какой стати мне вообще таскать здесь ящики? Мой троюродный брат служит капитаном в жандармерии, а двоюродный дядя жены тесно связан с мафией. Я уважаемый человек, чёрт побери, и не обязан делать работу за какого-то скота и пьяницу. Так и скажу завтра своему шефу. Подумать только… сижу я, значит, сегодня в своём кабинете, спокойно пью кофе, а он вдруг заходит и говорит, мол, надо срочно помочь с разгрузкой книг. Я, вообще, согласился только из глубокого личного уважения перед нашей дорогой герцогиней Ливией Медаги. Но завтра я всё равно поговорю с шефом. Что за дела творятся… Уважаемый человек должен таскать ящики, словно тот холоп безродный. Нет, вы сами посудите…

— Ладно… иди, работай.

Стражник отмахнулся от Тюльпана, как от назойливой мухи. Тот ещё немного постоял рядом, а затем снова со злостью плюнул на тротуар и, бормоча что-то под нос, потащил тележку вперёд. Через минуту они были уже внутри замка. Тюльпан, похоже, ещё днём успел обзавестись планами здания и поэтому теперь уже неплохо здесь ориентировался. Покрутившись какое-то время по хитроумному сплетению коридоров, он, наконец, втянул тележку в неприметную коморку под лестницей и открыл крышку ящика. Лела высунула голову и испуганно осмотрелась по сторонам.

— Посиди ещё чуть-чуть. Ровно в восемь у стражи начнётся пересменка, и мы получим пять или шесть минут, чтобы незаметно подняться на четвёртый этаж.

Девушка кивнула. Тюльпан к тому времени уже достал из-за пазухи карманные часы и, не отрываясь, следил за циферблатом. Когда большая стрелка, наконец, остановилась на двенадцати, он почти мгновенно достал Лелу из ящика и потащил за собой вверх по лестнице. Подъём занял у них две минуты. Чуть больше ушло на бег по длинным запутанным коридорам. Тем временем, вдали уже отчётливо слышались громкие шаги одного из стражников. Видимо, сегодня пересменка закончилась чуть раньше обычного. Отыскав, наконец, нужную дверь, Тюльпан прямо на ходу достал дубликат ключа и вставил его в замок. Ещё через мгновение они оба вбежали в комнату с огромными книжными шкафами вдоль стен. Дверь была тотчас закрыта и заперта изнутри. Стражник, правда, напоследок что-то успел заподозрить. Он замедлил шаг и прислушался. Затем, одну за другой, принялся дёргать дверные ручки и, наконец, убедившись, что все помещения архивов надёжно заперты, спокойно продолжил патрулирование.

— Я же говорил… это будет несложно…

Тюльпан зажёг свечу и внимательно осмотрелся по сторонам. Вот так, дела… Может, архив Медаги и уступал по площади Императорской Библиотеке в Риме, но зато книги здесь были настоящей музейной ценностью. Огромного размера, в дорогих кожаных переплётах и с золотыми буквами на корешках. Многие из них наверняка стоили целое состояние. Лела естественно не удержалась и, подойдя к шкафу, начала рассматривать одну за другой. Содержание архива в основном было посвящено: истории, старым легендам, Дракону и римским императорам. Пока девушка читала тексты и рассматривала цветные иллюстрации, Тюльпан внимательно обошёл помещение. Он тихонько простукивал стены, отодвигал картины и заглядывал за шкафы. Наконец его спутница не выдержала и, отложив в сторону рукопись, удивлённо спросила:

— Что ты делаешь?

— Ищу то, что хорошо спрятано. Обычно в тайниках хранится всё самое ценное.

Через несколько минут его поиски увенчались успехом. За старыми настенными часами в стену был вмурован массивный сейф с гладкой стальной дверцей и четырьмя сложными замками. Сперва Тюльпан внимательно осмотрел его на наличие скрытых ловушек, а затем достал из кармана комплект отмычек и со знанием дела разложил их перед собой. Лела стояла за его спиной и с тревогой смотрела через плечо.

— Тебе раньше уже приходилось такое делать?

— Мне много чего приходилось… Бывали задачки и посложнее.

Чтобы вскрыть все четыре замка, Тюльпану понадобилось минут двадцать. Когда, наконец, дело было сделано, он потянул на себя стальную дверцу и заглянул внутрь. Там лежало всего несколько, сложенных вчетверо, листов бумаги. Это уже становилось интересно… В сейфе и под защитой десятков охранников обычно хранится только очень важная, секретная переписка. Тюльпан протянул руку и, взяв наугад одно из писем, принялся читать вслух:

«Достопочтенная герцогиня Ливия Медаги, думаю, теперь пришло время дать ответы на все ваши вопросы. Насколько мне известно, вы уже связывались с некоторыми из моих соотечественников и поэтому представляете, что должно произойти в ближайшие годы. Наступает новая эра. Для кого-то она принесёт лишь смерть и страдание, но вы вполне можете извлечь из неё огромные выгоды. Вам лишь необходимо быть готовой к этим переменам и не сгинуть, подобно другим глупцам, в пучине грядущей великой войны.

Ваш Дракон уже, наверняка, пробудился после вековой спячки. Вы, наверное, и сами понимаете, что для него это был не просто отдых перед решающей битвой. Я досконально изучал вашу историю, и поэтому знаю, что всё это было лишь частью сложного, многоступенчатого плана по усилению его власти над вашими соотечественниками. Буду с вами до конца откровенен. Сам по себе, ваш Дракон далеко не всемогущ. Сотню лет назад он уже понимал, что начинается новая, непривычная для него эпоха. Вся эта стремительная индустриализация, железные дороги и огромные частные капиталы. Дракон уже не мог, как прежде, сдерживать распространение огнестрельного оружия и других технических новшеств. Он не был готов к этим переменам и опасался, что под его опекой Римская империя уже не сможет и дальше оставаться самым передовым и процветающим государством вашего мира. Люди эгоистичны и неблагодарны. Поэтому во всех неудачах они тотчас начнут винить своего высшего покровителя. Тысячелетняя легенда о всемогущем защитнике империи могла рухнуть в течение жизни всего одного поколения. Дракон предвидел это и поэтому просто исчез вместе с подвластной ему тайной организацией, известной как — Коготь Дракона. В тогдашней ситуации это был единственный верный ход. Нищету и анархию в своей стране простые граждане связывали именно с его исчезновением. Соответственно, только лишь его возвращение могло вернуть Риму былое величие.

Как я уже писал ранее, всё это было лишь частью сложного и хитрого плана. Теперь приближается время долгожданного воссоединения Дракона со своей семьёй. Эта история в точности повторяется вот уже десятки тысяч лет в самых разных мирах. Открыв новый пригодный мир, семья Драконов каждый раз отправляет туда одного из своих отпрысков. Для этих целей подходят только новорождённые. Только они, благодаря своим небольшим размерам и массе, способны без риска пройти через малые врата. Другие Драконы зовут их Предвестниками. Их цель — досконально изучить этот новый мир и, возвысившись там подобно богам, собрать армию фанатичных последователей и подготовить плацдарм для грядущего вторжения.

Однако, Драконы — это существа необычайно расчётливые и дальновидные. Именно поэтому, захватив новый мир, они вовсе не стремятся к уничтожению всего местного населения. Напротив, правители, сумевшие доказать им свою преданность, могут вполне рассчитывать на то, чтобы сохранить собственные владения и даже возвыситься над себе подобными. Стоит ли напоминать, герцогиня, что для вас это теперь единственная возможность вернуть дому Медаги былое положение и отомстить старым обидчикам. Если вы решите воспользоваться этим шансом, то наиболее серьёзной проблемой для вас могут стать извечные враги Драконов — Хранители. Насколько я знаю, они уже сумели отправить в ваш мир группу прекрасно обученных бойцов, известных вам как Меченосцы. Поспешу вас сразу обрадовать — других подкреплений они, скорее всего, больше не получат. Время Хранителей подходит к концу. В пустынях Галеаны их силы были настолько измотаны, что теперь они с трудом удерживают даже собственные чёрные крепости. Таким образом, Хранители уже не имеют возможности вести войну сразу на два фронта. Их армии не прибудут на Землю. Единственное на что они ещё способны — это разрушить с помощью Меченосцев врата-обелиски. Они верно выбрали цель. Таким способом можно значительно усложнить или даже предотвратить приход семейства Драконов в ваш мир. Весьма непростая задача для небольшой кучки бойцов, но, зная, кто они и на что способны, я бы на вашем месте не стал их недооценивать…»

Тюльпан вдруг прервал чтение и, отложив письмо, внимательно посмотрел на Лелу.

— Похоже, хоть одной проблемой стало меньше. Меченосцы не враги нам. Я почему-то всегда думал, что они не такие негодяи, как все вокруг говорят.

В ответ на это, Лела недоверчиво покачала головой.

— Им всё равно нет оправдания. Неужели ты забыл, по чьему приказу убивали людей на площади, и кто назначил награду за наши с тобой головы?

— На кону судьба империи и всего остального мира. Трудно выиграть в шахматы, не пожертвовав простыми пешками. Не они теперь главная проблема. Пока вся страна ведёт войну с Фалангусом, истинный враг усердно копит силы. Это уже очень серьёзно. Кто-то очень сильно хочет склонить дом Медаги к союзу с Драконом. Герцогиня всё ещё располагает немалыми ресурсами и вполне может повлиять на исход всей борьбы. Под её властью находятся «Безликие» — тайная служба, уступающая по силе, наверное, только Когтю Дракона. Есть все шансы, что Медаги без колебания согласятся на такую сделку. Дело ведь даже не в том, что они фанатично поклоняются Дракону и скрупулезно изучают всё, что хоть немного с ним связано. Это древнее, великое семейство, потерявшее власть, а также униженное и растоптанное в прошлой Войне за Престол, будет готово на всё, чтобы отомстить и вернуть себе былое положение.

Лела всё это время стояла рядом, внимательно слушала и с оцепенением смотрела на лист бумаги в руках юноши.

— Читай дальше…

Тюльпан продолжил:

«И, напоследок, герцогиня, считаю своим долгом предупредить вас ещё об одном. Прежде чем начать вторжение в новый мир, Драконы всегда стремятся ослабить местных правителей. В ход идут любые методы. Их предвестник может ввергнуть народы в ужасные войны, наслать на города эпидемию чумы, либо устроить какие-то другие бедствия. Всё это ради того, чтобы их орды не встретили на своём пути достойного сопротивления. Вам нужно быть готовой ко всему. Любое событие, любое потрясение или катастрофу вы должны использовать в свою пользу. Не теряйте мудрости и хладнокровия. Время перемен уже начинается. И пускай дом Медаги живёт и процветает ещё многие сотни лет».

Закончив чтение, Тюльпан отложил бумагу, и какое-то время задумчиво смотрел в одну точку.

— Здесь написано об эпидемии чумы…

— Я слышала, — Лела лишь испуганно кивнула, — Об этом ещё говорил тот безумный старик на площади.

— Но ведь эта болезнь исчезла у нас ещё сто лет назад. Врачи, вроде, даже придумали какое-то лекарство или вакцину.

Девушка лишь печально улыбнулась.

— Также думали и на Галеане перед самым вторжением Драконов. А затем люди начали умирать сотнями прямо на улицах городов. Я тебе уже рассказывала, что случилось после этого. Наш Дракон-Предвестник заявил о себе, когда эпидемия уже начала идти на спад. Неграмотный, суеверный народ тотчас объявил чудовище своим избавителем и пополнил его армию миллионами новых последователей. Боюсь, тоже самое произойдёт и у вас. Скоро всё начнётся. Старик на площади — это, наверное, какой-то переодетый актёр или агент, служащий Когтю Дракона.

Несколько минут Тюльпан молча собирался с мыслями. После всего услышанного, ему вдруг впервые за многие годы стало действительно страшно.

— Я ещё не совсем понимаю — кто вообще мог написать это письмо? Кто ещё кроме самих Драконов может располагать такой информацией? У меня сложилось впечатление, что этот человек и Ливия Медаги — старые, добрые приятели. Он не пытается её обмануть. Довольно честно говорит о Драконах и многих плюсах и минусах союза с ними. Может, он знает, что герцогиню не так просто провести или предполагает, что у неё есть и другие источники информации? И, что это за странные местоимения в его тексте? Почему он постоянно пишет: «ваша» империя, «ваш» мир, «ваш» Дракон?

Лела подняла голову и как-то странно покосилась на злополучный лист бумаги в руках Тюльпана.

— Внизу была подпись?

— Да… но это имя мне совершенно ничего не говорит. Какой-то Доминито Эстрелло, глава ордена Галениантов…

Услышав это, Лела почему-то сразу переменилась в лице, после чего сама схватила письмо и принялась, раз за разом, судорожно перечитывать последнюю строчку.

— Этого не может быть… Доминито Эстрелло… Орден Галениантов… Наверное, все мы здесь уже просто сходим с ума…

Тюльпан осторожно подошёл к девушке, взял её за руку и пристально посмотрел в большие голубые глаза.

— Может, объяснишь мне, что происходит?

— Доминито Эстрелло — это тот, кто организовал на Галеане сопротивление Драконам и Хранителям, — Лела говорила тихим, дрожащим голосом, с трудом подбирая нужные слова, — Тот, кто из ничего сумел создать огромную тайную армию, которую называют орденом Галениантов. Его солдаты скрываются среди пустынь, гор и улиц уцелевших городов, чтобы когда-нибудь, по сигналу своего лидера, начать войну за свободу Галеаны. Великая и легендарная личность. Враги бросили на его поиски огромные силы, но за долгие годы так ничего и не добились. Говорят, он обладает многими тайными знаниями, и даже нашёл способ открывать малые врата. Я уже не понимаю, что здесь происходит… Что, вообще, может связывать человека, всю жизнь посвятившего борьбе с Драконами, и герцогиню из другого мира, которая фанатично им поклоняется? Почему он сам предлагает ей заключить союз с чудовищами?..

Тюльпан пожал плечами и с подозрением покосился на лист бумаги в руках девушки.

— Может, кто-то просто использует его громкое имя в своих целях?

— Мне хорошо знаком этот почерк. Монастырь, где я выросла, всегда был тесно связан с орденом. Доминито часто бывал у нас и интересовался моим здоровьем и образованием. Он даже лично разговаривал со мной и написал пару писем, которые я затем выучила наизусть. Меня ещё всегда удивляло, почему такой важный человек тратит своё драгоценное время на девочку, просидевшую всю жизнь за стенами монастыря.

— Может, он просто перешёл на сторону Драконов? — предложил Тюльпан, — Такое часто бывает со многими известными революционерами. Осознав, что борьба проиграна, они часто прекращают сопротивление и даже начинают сотрудничать с бывшим врагом.

— Это исключено, — Лела решительно покачала головой, — Ты так говоришь, потому что не знаешь, кто он такой. Доминито не может быть предателем. Говорят, он был сыном правителя одной крупной провинции, союзной Драконам. Если бы ему нужны были только деньги или власть, он бы просто унаследовал их от отца. Но, вместо этого, Доминито распродал всё своё имущество и начал опасную и безнадёжную борьбу за свободу Галеаны. Многие считали его безумцем. Вместо того чтобы наслаждаться роскошью в семейном дворце, он скрывался в городских трущобах и набирал себе сторонников из бедняков и отбросов общества. Через несколько лет в его распоряжении была уже целая тайная армия прекрасно подготовленных солдат. Но эта война стоила ему слишком дорого. Многие его родные и близкие были схвачены и казнены, только за то, что состояли в родстве или оказались знакомы с этим человеком. Он поклялся отомстить, и на протяжении многих лет он успешно сдерживал это обещание. Скоро о нём уже узнала вся Галеана, и его имя стало произноситься с гордостью и надеждой. У Доминито уже не было пути назад. Кто угодно мог помогать Драконам, но только не он. В этом я полностью уверена…

— Тогда, как ты объяснишь вот это? — Тюльпан едва заметно кивнул на письмо в руках девушки.

Лела лишь пожала плечами.

— Я не знаю… Может у него были какие-то особые, неизвестные нам причины, чтобы так поступить. Я уже совсем запуталась во всём этом…

— Я тоже… Знаю лишь, что вокруг происходит что-то очень нехорошее, — Тюльпан протянул руку и нежно сжал в своей ладони маленькую и тёплую кисть своей спутницы, — Мы пытаемся найти ответы, а получаем лишь всё новые и новые вопросы. Всё слишком сложно. В деле замешаны какие-то очень серьёзные силы. Вторжения Драконов, новая эпоха, обелиски, чума, тайные договоры и письма из других миров. Боюсь, даже сам император Фалангус окажется бессилен перед всем этим. А мы с тобой — тем более. Враг так долго и тщательно готовил свои планы не для того, чтобы их мог нарушить какой-то призрак-недоучка и девушка из другого мира… даже если она умеет исполнять несложные желания. В моей профессии важно вовремя остановиться, если понимаешь, что «дело» тебе не по зубам.

— Ты предлагаешь сдаться и всё оставить?

— Нет… Просто, нужно быть готовым к тому, что мы можем проиграть в этой войне. Времени осталось мало, а мы ещё даже не узнали, где находятся эти врата-обелиски.

— Может, ответы есть в других письмах?

— Может, быть…

Едва Тюльпан начал разворачивать следующий конверт, как за дверью вдруг послышались чьи-то шаги и растерянный, извиняющийся голос:

— … прошу, извините, сеньор. Этот человек не выглядел подозрительно. Пропуск у него был в порядке. Говорил, что он бухгалтер и подменяет одного из рабочих. Говорил ещё так правдиво… Извините меня, сеньор. Откуда я мог знать, что дело нечисто?

Ему ответил другой голос; громкий, властный и, буквально, задыхающийся от злобы и ярости:

— Откуда ты мог знать?! Ты тупой, недоразвитый болван!.. Мимо тебя в замок прошла какая-то сволочь, а ты и глазом не моргнул! Может, он хочет обчистить архив или убить герцогиню? Завтра мы с тобой ещё поговорим… Твоё счастье, что другие охранники вовремя нашли тележку с пустым ящиком…

Лела чуть было не вскрикнула от страха, но Тюльпан вовремя закрыл её рот ладонью и тихо прошептал на ухо:

— Ничего не бойся. Я всё продумал. Где бы ни оказался призрак, у него всегда имеется план отступления.

За дверью послышался звон ключей и всё тот же злобный, командный голос:

— Будем по очереди проверять комнаты. Он не мог далеко уйти, поэтому смотрите в оба и приготовьте пистолеты. Здесь орудует явно не бухгалтер.

Пока стража обыскивала соседнее помещение, Тюльпан спрятал письма в карман и, схватив Лелу за руку, потянул её к ближайшему окну. Там он резко отворил ставни, закрепил за подоконник крюк-кошку и спустил вниз длинный, тонкий канат.

— Главное — не смотри вниз…

Девушка даже не успела опомниться, как вдруг оказалась в крепких объятиях своего спутника. Ещё мгновение, и она уже висела снаружи здания и на уровне двадцати метров над землёй. Тем временем, в комнату с архивами ворвалось около полусотни стражников. Словно кто-то разворошил гигантское осиное гнездо. Даже сквозь толстые, каменные стены оттуда теперь так отчётливо слышался топот кованых сапог и злобные крики. Вряд ли кто из охраны мог подумать, что беглецы в это время спускались снаружи здания по длинному канату.

У них были все шансы уйти незамеченными, но тут на уровне третьего этажа Лела зачем-то посмотрела вниз и невольно вскрикнула от страха. Это сразу привлекло внимание одного из стражников на земле. Он посмотрел вверх, после чего сразу достал пистолет и начал во всё горло звать на помощь своих товарищей. Положение было критическим. Когда беглецы, наконец, спустились вниз, тот уже держал их на мушке. Вдали появились силуэты других охранников. Тюльпан, без лишних слов, заложил руки за голову. Лела стояла за его спиной и виновато смотрела себе под ноги. Почему-то именно сейчас так отчётливо вспомнился один из первых уроков Чёрного Лиса. «Даже самый лучший боец на свете не может двигаться быстрее пули… Но зато он может двигаться быстрее пальца на спусковом курке…» Этот урок он запомнил надолго… Тюльпан вдруг резко шагнул вперёд… а затем ещё чуть в сторону. Движения его были чёткими и скоординированными. Сказывалась великолепная техника призрака и долгие годы тренировки. Прежде чем палец стражника нажал на курок, он выбил из его руки пистолет и нанёс сильнейший удар в шею. Тело противника сразу превратилось в какую-то безвольную тряпичную куклу. Теперь он лишь стоял на коленях и тяжело хрипел, обхватив горло обеими ладонями. Пока его дружки были далеко, Тюльпан схватил остолбеневшую девушку за руку и потянул за собой.

Позади уже слышались выстрелы и отборная ругань. Лела во время бега ещё постоянно спотыкалась и снижала скорость. Через минуту они уже оказались на каком-то узком, кривом переулке, где девушка чуть было не попала под колёса проезжающей кареты. Она тяжело дышала и уже совсем выбилась из сил. Враги, тем временем, стремительно приближались. Наконец, за очередным поворотом Тюльпан достал из кармана и бросил на дорогу пригоршню стальных шипов. Это немного остановило преследователей, а некоторых даже заставило прекратить погоню. Безотказное оружие, изобретённое ещё сотни лет назад в Китае и с тех пор часто используемое всевозможными мошенниками и лазутчиками по всему миру. Тонкие, острые иглы с лёгкостью пробивали кожаные подошвы и причиняли преследователям нестерпимую боль. Послышались яростные вопли и проклятия. Беглецы, в свою очередь, получили несколько минут форы. Пробежав ещё сотню метров, они очутились на перекрёстке с центральным проспектом Неаполя. Ярко освещённые тротуары, дорогие витрины, а также огромное количество народа и плотный поток транспорта.

Тюльпан на ходу снял куртку и одел её подкладкой наружу. Лела даже ничего не успела сообразить, как он уже сорвал с её головы капюшон, нахлобучив вместо него свою клетчатую кепку. Ещё через минуту они влились в плотный людской поток.

— Стой… дальше идём медленно… не смотри по сторонам и не привлекай к себе лишнего внимания. Улыбайся и говори что-нибудь. Представь, что мы обычная семейная пара… Что это за погода безобразная?! Ты посмотри, только. Дождь идёт уже которые сутки. Сидели бы сейчас дома и пили кофе с молоком. Так нет, тебе обязательно вздумалось сегодня навестить свою тётушку, чтобы послушать, как она целый вечер будет занудно рассказывать о своих болезнях…

На них никто не обращал внимания. Вполне, обычное дело. Муж отчитывает жену за испорченный вечер. Не вызвали они подозрений даже у стражи, ворвавшейся на проспект всего через минуту. Пол сотни вооружённых людей, перекрыв движение на тротуаре, принялись тщательно осматривать всех прохожих, но без проблем пропустили дальше эту безобидную парочку. Оказавшись, наконец, в безопасности, Тюльпан резко прибавил шагу. Дрожащая от страха и волнения, Лела с трудом успевала за своим спутником. Так они прошли минут десять, пока на одном из перекрёстков навстречу им не выбежал какой-то десятилетний мальчишка с увесистой сумкой на правом плече.

— Купите газету, сеньор… Самые свежие новости… После разгрома Лектора Кардини, император решил отказаться от верховной власти в пользу дочери герцога Хортхольда…

Тюльпан резко остановился и выхватил газету из рук пацана, протянув взамен несколько мелких монет. Глаза быстро пробежали по заглавным строчкам. Как же так…

«Через два часа после победы, в присутствии всех высших офицеров, Фалангус издал два срочных указа. Об отрешении через пять лет от титула императора и передаче верховной власти дочери Харольда Хортхольда — Елене, а также о немедленном разрушении по всей империи шести статуй Дракону и волчице…»

— Вот так новость…

Молодые люди, какое то время, лишь стояли посреди тротуара и смотрели друг на друга. Юноша всё ещё продолжал держать в руках раскрытую газету.

— Бред какой-то, — Тюльпан ещё раз перечитал последние строчки статьи, — Я, может, чего-то не понимаю? Неужели наш император так упорно дрался за власть только ради того, чтобы затем отдать её малолетней девочке? Конечно, Хортхольды неплохо помогли ему в войне с Лектором Кардини, но неужели нельзя было предложить им взамен что-нибудь другое? Вряд ли он надеется держать дочь Харольда в качестве своей марионетки на престоле. С этой семейкой такие фокусы не пройдут. Что за странную игру он ведёт? И почему, вместо того чтобы искать обелиски, он собирается разрушить статуи Дракону и волчице? Как будто ему сейчас других проблем не хватает. Это то же самое, что сносить в России церкви или в Аравии — мечети. Идёт война, и если он сейчас превратит статуи в груду бронзы, против него поднимется вся империя.

— Бронзовые Драконы — это и есть обелиски… Разве ты сам этого ещё не понял? — голос Лелы почему-то тревожно дрогнул на последнем слове, — Всё намного хуже, чем мы думали. Статуи нельзя уничтожить. Произойдёт тоже, что и в моём мире сотни лет назад. Когда наши правители попытались разрушить врата-обелиски, на их пути встали десятки тысяч последователей культа Дракона. Вы тоже считаете чудовище своим спасителем и защитником. Он знал, что когда-то сюда придут Хранители, и поэтому многие сотни лет копил армию для защиты врат. Лучшей охраны и быть не может. Вы в точности повторяете нашу историю. Вы поклоняетесь кукловоду… Ваши короли и герцоги грызутся друг с другом и решают какие-то свои мелкие проблемы, даже не подозревая о надвигающейся угрозе…

— Ты уверена в том, что говоришь?

— Я пока не знаю… — Лела снова растерянно пожала плечами, — В статуях должно быть что-то необычное. Что-то вроде странных механизмов, а также идеально отполированных стеклянных шаров и линз.

Услышав это, Тюльпан несколько секунд собирался с мыслями.

— Внутри бронзовых Драконов, на самом деле, есть какие-то шары и механизмы. Вот только, я слышал, что это нужно для измерений колебаний почвы. Раньше по ним, вроде, умели предсказывать землетрясения.

— Это всё ложь, — девушка лишь покачала головой, — Порталы открываются благодаря каким-то странным лучам. Никто из людей этого точно не знает. Говорят, это что-то вроде солнечного света, невидимого для нашего глаза, но способного легко проникать сквозь металл или камень. Десятки линз необходимы для его фокусировки и усиления, а механизмы — для тонкой настройки и создания сложных оптических сетей. Таким образом, можно превращать малые врата в большие, которые останутся открытыми долгие годы и с лёгкостью пропустят через себя целые армии.

— Как-то всё странно получается, — в голосе Тюльпана вдруг послышались нотки недоверия, — Неужели какая-то груда стекла способна, сама по себе, открыть проход между мирами? Если бы это было так просто, то даже наши земные горе-учёные уже давно смогли бы сами изобрести эти ваши «врата».

— Одних только линз и шаров для этого недостаточно, — Лела лишь задумчиво покачала головой, — Раньше я читала, что для этого необходимо определённое расположение звёзд и планет, а также точные расчёты и некая странная энергия, которую простые люди вполне могут принять за магию. Может, всё это и есть магия, доступная лишь Драконам, высшим магистрам Хранителей и главе ордена Галениатов. Всё это слишком сложно. Простым смертным недоступны такие знания…

Девушка стояла на одном месте и отрешённо смотрела по сторонам. Город вокруг продолжал жить своей привычной, каждодневной жизнью. Рядом мелькали десятки незнакомых лиц. Люди о чём-то говорили, делились друг с другом проблемами, жаловались на погоду, смеялись и грустили по поводу каких-то мелких неудач. Никто из них и представить не мог, что произойдёт с этим миром через несколько лет. Они сидели на скамейках, спокойно ужинали в соседнем маленьком ресторанчике, по очереди выбирались на остановке из старенького, потрёпанного паробуса. Кто-то возвращался с работы. Кого-то дома ждут жена и детишки. Кто-то на ночь, вместо Христианской молитвы, по привычке будет просить здоровья и благополучия у всемогущего Дракона-спасителя.

— Я должна предотвратить катастрофу, — тихо проговорила Лела, — Теперь, когда мы нашли обелиски, у меня появился шанс всё исправить. Просто загадай желание, и статуи начнут рушится одна за другой. Я уже видела бронзовых драконов в Риме и Неаполе. Чтобы всё получилось, необходимо увидеть ещё четырёх. На крайний случай, подойдут и картинки с их изображениями. Ещё не помешают карты городов и провинций, в которых они расположены. Чем больше информации — тем лучше.

— Это слишком опасно. Ты ведь сама говорила, что можешь погибнуть, если задача окажется выше твоих сил. Каждая статуя создана с огромным запасом прочности и весит не меньше тысячи тонн. Уничтожить даже одну из них будет куда сложнее, чем остановить поезд или достать билеты на дирижабль.

— Я это знаю, — Лела лишь печально улыбнулась, — Не пытайся меня отговорить. Я уже сделала свой выбор. Если ты мне не поможешь, то загадать желание придётся кому-то другому.

Тюльпан обернулся, и уже который раз пристально посмотрел в большие, ясные глаза девушки. Было в них что-то чарующее и неземное. Этот взгляд притягивал. От него было сложно оторваться. Может быть, поэтому на оживлённых городских улицах она всегда привлекала к себе так много лишнего внимания. Но теперь в этих глазах он увидел и нечто новое. Непоколебимую твёрдость, и готовность идти на жертву ради цели по-настоящему важной и значительной. Спорить с ней было уже просто бесполезно.

— Давай, хотя бы подождём две-три недели. Может, к тому времени, император сам уничтожит статуи. Он не ввязался бы в эту игру, если бы не имел чёткого плана действий. Если у него не получится, тогда попробуем мы. А до этого временя, я не хочу рисковать тобой. Сейчас нам нужно как можно скорее покинуть Неаполь и уехать куда подальше. Лучше всего за границу.

— Почему уехать?

— Потому что здесь тебе грозит слишком большая опасность. Сотни агентов и наёмников уже несколько месяцев ищут нас по всей империи. Всё это время нам лишь чудом удавалось оставаться незамеченными. Неужели ты сама не понимаешь, что в умелых руках можешь стать совершенным оружием. Дракону пока ещё сложно одновременно готовить вторжение своих родичей и вести тайную войну с императором. Но с девушкой, способной исполнять желания, его уже невозможно будет остановить. Многие почему-то хотят, чтобы именно так всё и произошло. В победе Дракона теперь заинтересованы не только его прихвостни на Земле и эти ваши «повстанцы» на Галеане, но ещё и некая тайная организация, которая почти с самого начала знала о каждом нашем шаге.

— О чём это ты говоришь?.. Какая ещё тайная организация?..

Ошеломлённая таким ответом, Лела неподвижно стояла посреди улицы и смотрела на своего спутника.

— Это долгий разговор, — Тюльпан взял девушку за руку и потянул вслед за собой, — Расскажу всё по дороге. Мы и так уже привлекаем к себе слишком много внимания.

Едва сделав несколько шагов, юноша почему-то остановился и как-то странно посмотрел по сторонам. Что-то его настораживало. Вот только — что?… Он и сам не находил ответа. Какое-то нехорошее предчувствие… Как будто, внутри проснулся тот самый пресловутый ангел-хранитель, о котором так часто говорил Чёрный Лис.

— Наверное, пришло время рассказать тебе кое-что. Есть вещи, которые я не могу и не хочу больше от тебя скрывать. Помнишь, около месяца назад я отправился в Колизей, чтобы встретиться с людьми, которым было известно о судьбе моего учителя?

— Помню, — Лела лишь испуганно кивнула в ответ.

— Именно эти люди и схватили Чёрного Лиса. Я до сих пор не знаю, кто они и кому служат. Это точно не Коготь Дракона и не Меченосцы. Человек, встретивший меня там, назвал свою организацию некой третьей силой. В обмен на жизнь учителя он попросил меня об одной услуге. Он хотел, чтобы я через некоторое время передал тебя Когтю Дракона…

Услышав это, Лела невольно вздрогнула. Тюльпан снова остановился и снова внимательно посмотрел по сторонам. Почему это он начал чувствовать себя так неспокойно в этом городе? Что-то здесь не так. Цепкий, тренированный взгляд скользил по десяткам незнакомых лиц, пытаясь отыскать хоть что-то подозрительное. Тщетно… И всё же какая-то непонятная тревога, уже которое время, продолжала сидеть внутри и нещадно терзать его сознание.

— Ты должно понять… Тогда в Колизее я был готов на всё, чтобы спасти своего учителя. Ради этого я согласился использовать любые средства и заплатить любую цену. Слишком многим в жизни я был обязан этому человеку. Я до сих пор не понимаю, что за странную игру ведут эти люди. Почему они сами не схватили тебя и передали агентам Дракона? Почему они разыгрывают весь этот спектакль, а сами при этом всё время остаются в тени? Может, они просто хотят, чтобы Коготь Дракона даже не догадался об их существовании. Они выдали мне простые инструкции. Я должен был повсюду сопровождать тебя, правдиво играть роль защитника, дожидаться агентов Когтя Дракона и не в коем случае не попасть в руки Меченосцев. Я вынужден был согласиться. С тех самых пор человек, встретивший меня в Колизее, следит за каждым нашим шагом. Я иногда ещё узнаю в толпе его бледное лицо и высокомерный взгляд. Он даже прилетел с нами в Неаполь на одном дирижабле. С ним ещё постоянно работает целая группа других агентов. Их цель — это следить, чтобы всё шло по плану и страховать нас в случае появления Меченосцев или их наёмников. Сначала я хотел лишь спасти учителя. Просто честно выполнить свою часть сделки и заодно узнать хоть немного о противостоянии Когтя Дракона и императора. Чёрный Лис часто говорил, что браться за «дело», не зная своих врагов и заказчиков, не только глупо, но и опасно. Затем я услышал от тебя всю эту историю о вратах между мирами и вторжениях Драконов. Если честно, то я сомневался до самого последнего момента. Думал, что всё это — лишь твои фантазии или хитрый способ меня одурачить. Но я твёрдо решил узнать всю правду. Появлялись всё новые и новые факты, и я начинал с каждым разом всё серьёзнее и серьёзнее относиться к твоему рассказу. Мы через многое прошли вместе, и постепенно я начал понимать, что просто не могу позволить кому-то забрать тебя. Не знаю даже, что это со мной произошло. Раньше такого никогда не бывало. Я должен был спасти учителя… Я должен был спасти этот мир… Я должен был спасти тебя… Наверное, я хотел сразу слишком многого. И одно, и другое, и третье для меня вдруг стало одинаково важно. Я часто думал, что моё положение безвыходно. Слишком это сложная и опасная задача для одного человека. Но я сумел найти выход. Теперь я уже знаю, что нам делать и где искать ответы на все вопросы…

Тюльпан вдруг остановился и внимательно посмотрел на Лелу. Город вокруг, тем временем, кружился в своём привычном каждодневном ритме. Мимо, как ни в чём ни бывало, проходили люди. Совсем рядом, с оглушающим рёвом, проехал огромный старый паробус. И вдруг снова в душе появилось это тяжёлое и непонятное чувство тревоги. С чего бы это?.. Неужели, время пришло. Неужели, Коготь Дракона, наконец, вышел на их след?

— Пойдём, скорее.

Тюльпан схватил девушку за руку и с силой потянул за собой. Теперь они почти бежали, грубо расталкивая в стороны зазевавшихся прохожих. Остановились они почему-то через метров пятьдесят, рядом с толпой дешёвых проституток, выстроившихся у тротуара. Юноша внимательно осмотрел всех, после чего остановил свой выбор на молодой, симпатичной девушке и резким кивком подозвал её к себе.

— Тут рядом есть какая-нибудь крупная гостиница?

— Неаполь Голден Хаус. Триста метров вперёд по проспекту. Её будет трудно не заметить.

— Иди туда, сними номер и дожидайся нас в холле, — Тюльпан протянул новой знакомой бумажку в пятьдесят сестерциев, — Мы будем там где-то через пол часа.

Та лишь кивнула в ответ, после чего с удивлением посмотрела сначала на деньги, а затем на эту странную молодую парочку. Давненько ей уже не приходилось держать в руках таких крупных купюр.

— Вы будете там вместе со своей женой?

— Вот именно… Мы оба любители необычных развлечений.

Когда она, наконец, скрылась в толпе, Лела обернулась и с негодованием посмотрела в глаза своего спутника.

— Что всё это значит?

— Потом объясню…

Сказав это, Тюльпан сразу направился в сторону магазинов, которых было в избытке в этой части проспекта. В одном из них от купил женское платье, длинный плащ и сапоги. В другом — чёрный и белый парик, шляпку с вуалью и набор дорогой косметики. Лела всё это время находилась рядом и с недоумением следила за его странными, лишёнными всякого смысла поступками.

— Может, наконец, объяснишь мне. Что происходит?

Тюльпан даже не обернулся. Вместо этого, он снова схватил её за руку и потянул куда-то за собой. Она ещё ни разу не видела его таким. Как будто какая-то страшная, неведомая сила преследовала по пятам её спутника. На ходу он ещё постоянно оборачивался и с подозрением косился на всех встречных прохожих. Остановились они лишь у железнодорожного переезда. Прямо перед их носом опустился шлагбаум, и неподалёку послышался оглушительный рёв огромного старого паровоза. Лела смогла, наконец, хоть немного перевести дух. Жутковатый стальной монстр с двухэтажными вагонами, стуча поршнями и клапанами, пронёсся мимо, накрыв ближайшие кварталы облаком чёрного, едкого дыма. Во время этой долгой вынужденной остановки, девушка вновь попыталась заговорить со своим спутником:

— Пожалуйста, объясни мне, что ты задумал.

Тюльпан резко обернулся и, наклонившись, прошептал ей под самое ухо:

— Примерно через четверть часа я зайду с тобой в номер гостиницы, а выйду оттуда уже с той девушкой, которой заплатил пятьдесят сестерциев. На ней будет твоя одежда и светлый парик. Небольшие различия во внешности я подправлю с помощью косметики. Это должно сработать. Агенты Когтя Дракона до сих пор знают тебя лишь по портретам, что расклеены в Риме и других городах. Подставу они обнаружат ещё не скоро. Тем временем, бледнолицый тип в плаще и шляпе увидит, что я выполнил свою часть сделки и, может быть, даже освободит Чёрного Лиса.

Лела тотчас побледнела и в ужасе отшатнулась назад.

— Но эта девушка… она ведь ни в чём не виновата. Что с ней будет дальше?! Почему ты вмешиваешь её во все эти грязные дела?

— Потому что другого выхода просто не существует, — Тюльпан вдруг схватил свою спутницу за локоть и с силой прижал к себе, — Мы здесь не в детские игры играем. Агенты врага уже рядом. Ты хоть подумала, что будет, если Дракон схватит тебя, а не её?.. Какие желания тебе придётся выполнять?.. Сколько народа затем пострадает?.. А её, может, даже отпустят, когда узнают о подставе. Настоящие профи не любят убивать, без особой необходимости.

Лела в ответ лишь испуганно кивнула. Тюльпан сразу отпустил её локоть, после чего извлёк из кармана и протянул девушке увесистую пачку крупных банкнот.

— Здесь почти две тысячи. Раздобыл у одних «добрых людей», пока мы летели на дирижабле. Тебе они больше пригодятся… А теперь слушай меня внимательно. Это очень важно… Когда я уйду из гостиницы, подождёшь там ещё пол часа, а затем оденешь чёрный парик и шляпку и отправишься прямиком на вокзал. Возьмёшь билет до Марселя во Франции и сядешь на дирижабль. Если по прибытии, жандармы начнут спрашивать документы, скажешь, что беженка из Рима и потеряла их в суматохе. В крайнем случае, дашь небольшую взятку. Сестерции обменяешь на франки в ближайшем банке.

— Но, что я буду там делать? Я ведь даже не знаю их языка.

— Это и не понадобиться. Почти половина населения Марселя — это эмигранты из Римской империи. Денег тебе должно хватить на пару месяцев. Снимешь недорогую квартиру в спокойном районе. Будешь жить скромно и не привлекать к себе лишнего внимания. Каждую неделю покупай газету «Марсельские ведомости». Часть тиража, кстати, печатается на Новолатыни. Внимательно читай объявления на последней странице. Если кто-то напишет, что продаёт римские розы, отправь ему письмо и спроси, нет ли у него ещё и чёрных флорентийских тюльпанов. Если он ответит, что и то и другое закончилось ещё три дня назад, можешь смело отправляться по адресу, указанному на конверте. Это буду я. Когда встретимся в Марселе, тогда и подумаем, что делать со статуями. А пока мне нужно просто подальше упрятать тебя от Дракона.

Лела лишь молчала и внимательно слушала. Всё происходящее уже с трудом укладывалось в её голове. Слишком много информации, слишком много событий, слишком много опасностей и врагов вокруг. Они постояли ещё минуту, дождавшись пока мимо пронесётся последний вагон поезда, и поднимется вверх, перекрывший улицу, шлагбаум. Окружающая их, масса людей резко пришла в движение. С противоположной стороны переезда одновременно хлынул встречный поток пешеходов. На несколько минут, прямо посреди железнодорожных путей возникла ужасная толкучка. Опасаясь как бы не потерять Лелу в этом плотном человеческом водовороте, Тюльпан лишь крепче сжал в своей ладони её маленькую руку. Через десяток метров стало, наконец, чуть свободнее. Они были уже почти у цели. Скорее всего, их гостиница была тем массивным пятиэтажным зданием, что выделялось на всю округу своими огромными золотистыми буквами на фасаде. Идти до неё оставалось не больше десяти минут.

Тюльпан зачем-то снова ускорил шаг. Чуть в стороне, рядом со скамейками играли уличные музыканты. Ещё через десяток метров, прямо на тротуаре расположилась группа попрошаек. Когда они проходили мимо, один из нищих вдруг бросился наперерез и завопил жалким, дрожащим голосом:

— Сеньор, прошу вас, подайте на пропитание.

Юноша порылся в кармане и прямо на ходу бросил ему мелкую, медную монету.

— Этого мало, сеньор. Посмотрите сами, сколько нас здесь.

От попрошайки оказалось не так просто отделаться. Раскинув руки, он перекрыл собой путь и по очереди жалобно смотрел то на молодого человека, то на его спутницу.

— Мы очень спешим.

— Может быть, у сеньоры, случайно, найдётся для меня несколько сестерциев?

С этими словами нищий вдруг схватил Лелу за руку и с силой потянул за собой. Это было уже слишком… Тюльпан попытался грубо оттолкнуть его в сторону, но тот на удивление ловко увернулся. Затем уже сам вызывающе толкнул юношу. Дело принимало явно нежелательный оборот. Тюльпан долго не раздумывал. Просто отвёл локоть в сторону и нанёс удар. Правда, ещё раньше кто-то сзади перехватил его руку и, резким броском, уложил юношу прямо лицом в асфальт. В глазах мелькнули искры, а на губах почувствовался солёный вкус крови.

— Ах, ты мразь!..

Тюльпан попробовал подняться, но удар чьей-то ноги в рваном ботинке тотчас отправил его в очередной нокдаун. После этого четверо попрошаек одновременно сорвались со своих мест и принялись остервенело избивать лежащего юношу. Пятый в это время уже крепко держал Лелу за руку и, несмотря на её яростные крики и сопротивление, тащил куда-то за собой. Прохожие старались обходить драку стороной. Городская стража, как и обычно, была занята другими неотложными делами. Тюльпан уже почти не различал смутные фигуры нападавших. Всё было словно в тумане. Он лишь успел заметить, как неподалёку притормозил какой-то огромный чёрный паромобиль, и из него наружу выбралось ещё два человека. Подбежав к Леле, они скрутили ей руки и затолкали на заднее сиденье. Девушка ещё пыталась сопротивляться и звать на помощь, но сильный удар ладонью по лицу сразу заставил её замолчать. После этого паромобиль спешно тронулся и на всей скорости понёсся по оживлённому ночному проспекту. Из груди юноши вырвался глухой, яростный крик. Собрав остаток сил и поднявшись на правое колено, он на лету перехватил руку одного из нападавших и выкрутил её в болевом захвате. Хрустнула кость. Нищий заорал от боли. Пока его дружки опомнились, Тюльпан уже вскочил на ноги и бросился вдогонку уходящему паромобилю. Настигли его всего через несколько метров. Резкая подсечка, толчок в спину и снова град тяжёлых ударов по голове и рёбрам. Его, наверное, убили бы прямо здесь, посреди улицы, если бы рядом, наконец, не появилась пресловутая городская стража. Попрошайки сразу бросились бежать, а стражники, похоже, и не собирались их преследовать. Вместо этого, они грубо подняли с земли полуживого Тюльпана, зачем-то связали ему руки за спиной, тщательно обыскали и втолкнули на заднее сиденье подъехавшей кареты.

— Эти нищие похитили девушку… увезли её куда-то на паромобиле…

На его слова никто не обратил внимания. В карете, рядом с Тюльпаном уселось два здоровенных, широкоплечих типа с каменными лицами. Ещё трое расположились на передних сиденьях. В руках одного из стражников оказался его короткий меч и шестиствольный пистолет Гарбса. Правда, на оружие он взглянул лишь мельком. Куда больше его заинтересовали три письма из архива Медаги, а также содержимое сумки, в которой находились два парика, набор косметики и новое женское платье, купленное для Лелы.

— Вы должны меня послушать… эта девушка… вы даже не представляете, как она теперь важна для всех нас…

Никто в ответ даже не шелохнулся. Тюльпан в отчаянии опустил голову и закрыл глаза. Всё кончено. Он проиграл… Карета тихо тронулась с места и, сделав крутой разворот, покатила по улице. Люди внутри не были настоящими стражниками. Это ясно, как день. Весь этот маскарад нужен был лишь для того, чтобы не привлекать внимание толпы. Скорее всего, они из тех агентов, что находятся под началом бледнолицего типа в шляпе. Загадочная «третья сила», что следила за ним от самого Колизея. Было неизвестно, что они теперь собираются делать со своим пленником. Тюльпан прислушался. Хотя окна кареты были плотно занавешены, он уже знал, где они находятся и в каком направлении едут. Снаружи доносилось множество городских звуков. Где-то рядом играли уличные музыканты. Через секунду вдали послышался рёв приближающегося поезда. Они не остановились, а значит успели проскочить переезд ещё до закрытия шлагбаума. Ещё через две сотни метров на остановке неподалёку со скрипом и грохотом притормозил паробус. Несомненно, это был тот самый проспект, по которому они с Лелой шли всего четверть часа назад. Затем последовал резкий поворот, и примерно ещё десять минут они ехали по тихому кривому переулку. Карета остановилось. Теперь Тюльпан хотя бы знал, где находится, и кто стоит за всей этой операцией. Этого и следовало ожидать. Его доставили назад в родовой замок герцогини Медаги.

Один из сопровождающих схватил Тюльпана за локоть и вытащил наружу. Около чёрного хода теперь уже дежурило пол дюжины охранников. Очевидно, после ограбления архива герцогиня решила ещё серьёзнее отнестись к безопасности своего жилища. Группа из одного арестанта и пятерых конвоиров вошла внутрь и по лестнице спустилась на два этажа под землю. Это был холодный и сырой подвал, превращённый в какую-то гигантскую тюрьму с длинными лабиринтами коридоров и бесконечными рядами камер. Сколько же пленников томилось здесь в ожидании пыток и допросов? Неужели семейство Медаги имеет столько врагов, что для их содержания пришлось построить весь этот огромный подземный комплекс? Во время пути Тюльпан уже, наверное, чисто по привычке, автоматически запоминал пройденный путь. Вряд ли кому-то раньше удавалось бежать из такого места. Через сотню метров они остановились. Кто-то из сопровождающих отворил железную дверь одной из камер и грубо толкнул юношу внутрь. Несколько минут он был один, после чего входная дверь вновь отворилась, и в камеру вошёл человек с тусклой керосиновой лампой в руках. Тюльпан сразу узнал эту высокую худощавую фигуру, это бледное лицо, эти длинные чёрные волосы, высокомерный взгляд и слегка презрительную улыбку. Странный тип из Колизея, которого он ещё так часто видел в толпе и под окнами своей гостиницы. Человек поставил на пол керосиновую лампу, сделал шаг вперёд и внимательно посмотрел на своего пленника.

— Ну, что?.. сегодня тебя можно даже поздравить. Операция прошла успешно, и твоя спутница отныне находится в руках Когтя Дракона.

Услышав это, Тюльпан вздрогнул. Мышцы напряглись, а глаза блеснули гневом и решимостью. Заметив это, гость лишь ехидно усмехнулся.

— И даже не пытайся что-то предпринять. Иначе мне прямо сейчас придётся переломать тебе все кости.

— Ты говорил, если я выполню свою часть сделки, вы отпустите Чёрного Лиса и оставите нас в покое.

— Может быть, я и сдержал бы своё обещание, если бы не это, — в руке у него появились три письма, украденные из архива, — Если честно — я впечатлён. Даже не ожидал, что призрак-недоучка способен на целых пол часа уйти от нашей слежки и, вдобавок, за это время обчистить самое охраняемое здание на юге Италии. Чёрный Лис не врал, когда говорил, что ты его самый способный ученик. Вот только, зачем всё это? Ты лишь узнал то, что не должен был знать и в итоге сильно испортил жизнь себе и своему учителю. Кроме того, меня очень огорчила ещё одна деталь, — под ноги Тюльпана упала его наплечная сумка, и из неё вывалился один из париков и женское платье, — Ты, похоже, хотел одурачить не только нас, но и Коготь Дракона. Думал подсунуть им вместо своей спутницы переодетую и разукрашенную проститутку. Ты чуть было не сорвал операцию, на которую были брошены огромные средства и десятки наших лучших агентов. Ты хоть представляешь, до чего сложно было передать Когтю Дракона твою спутницу, чтобы они при этом даже не заподозрили о нашей связи со всем этим делом?..

— Что за игру вы ведёте? — Тюльпан вдруг перебил собеседника на полуслове, — Если ваша герцогиня желает заключить союз с Драконом, то почему вы сами не могли отнять у меня девушку и передать её агентам своего «нового хозяина»? Тот, наверняка, был бы очень благодарен дому Медаги за такую услугу.

— Об этом тебе лучше не знать.

— Брось, — Тюльпан лишь печально усмехнулся, — Мы оба прекрасно понимаем, что я уже вряд ли когда выберусь из этого подвала.

— Есть вещи, которые я не вправе обсуждать даже с пленником вроде тебя. Это уже дело принципа. Я офицер «Безликих», а не уличная сплетница. Кроме того, не забывай, кто здесь задаёт вопросы, — человек с бледным лицом подошёл ближе и внимательно посмотрел на, сидевшего в углу, Тюльпана, — Мне просто интересно, кто, вообще, эта девушка? Какую ценность она представляет, если на её поиски были брошены столь серьёзные силы? Я и сам пытался найти ответ, но пока узнал лишь то, что она каким-то образом может повлиять на исход борьбы между Драконом и императором. И тот, и другой готовы заплатить любую цену, лишь бы только заполучить её.

Тюльпан неторопливо поднялся, а затем спокойно посмотрел в глаза бледнолицему.

— Я отвечу на все вопросы… Только приведите мне сюда вашего главного. Того, кто руководит «Безликими» или хотя бы стоит во главе этой операции.

— Я и есть — главный.

— Что-то я сильно сомневаюсь.

— Лучше не испытывай моё терпение. В пыточной камере ты и так расскажешь всё, о чём знаешь.

— Можешь попробовать. Говорят, под пытками человек начинает нести всякий бред, лишь бы только остановить мучителей.

Бледнолицый ничего не ответил. Лишь как-то странно усмехнулся, после чего спешно вышел из камеры и подозвал к себе двух стражников.

— Развяжите пленнику верёвки и оденьте вместо них наручники. А ещё прикуйте его цепями к стене, и глаз не спускайте с этой двери. Если он сбежит, то все мы очень скоро окажемся на его месте.

Пока стражники выполняли приказ, человек с бледным лицом стоял чуть в стороне и держал руку на рукояти пистолета. После того как юноша оказался закован в цепи, он просто ушёл. Вернулся только через двое суток. И снова их разговор закончился ничем. Не помогали даже угрозы и шантаж. Пленник был согласен вести переговоры только с главным «Безликим». Эти бессмысленные визиты повторялись несколько раз. Чтобы не потерять счёт времени, Тюльпан начал вести в голове что-то вроде календаря. В тюремном подвале не было окон, чтобы следить за сменой дня и ночи. Пришлось найти другой выход. Если посчитать, что миску с вонючей баландой ему приносили три раза в день, то он провёл здесь уже почти две недели. Глаза постепенно привыкли к почти абсолютной темноте, а лицо покрылось густой чёрной щетиной. За всё это время его ни разу не пытали и даже не избивали. Как-то странно всё это… С какой это стати тюремщики решили отказаться от этого старого и проверенного веками способа добычи информации. Между тем драгоценное время всё уходило. Тюльпан всё чаще и чаще думал о судьбе Лелы, о судьбе империи и, наконец, о собственной судьбе. С каждым днём эти мысли тревожили его всё больше и больше. Наконец, на исходе третьей недели, бледнолицый снова зашёл в его камеру. На этот раз он был в сопровождении какого-то странного человека, одетого с головы до пят в длинный чёрный балахон.

— Ты, вроде, хотел поговорить с «главным». Ты добился своего. Он прямо перед тобой.

Человек в балахоне подошёл вплотную к пленнику и сбросил с головы мешковатый капюшон. Тюльпан сразу узнал его. Это лицо, эти длинные седые волосы, эта улыбка и хитрые смеющиеся глаза… Вместо приветствия, юноша лишь с грустью улыбнулся. Маски сброшены. Всё, наконец, встало на свои места.

— Чёрный Лис…

— Он самый, мой малыш. Вот, мы и увиделись снова. Ты, похоже, не слишком удивлён? Неужели знал, что я не совсем тот, за кого себя выдаю?

— Догадывался… Всё это похищение и все эти следы борьбы в твоём доме, были лишь частью хорошо отрежиссированного спектакля. Сложнее всего было поверить в то, что ты так легко смог меня предать и использовать.

Тюльпан поднял голову и пристально посмотрел в глаза учителя. Какое-то время они лишь неподвижно стояли друг напротив друга, а затем Чёрный Лис вдруг не выдержал и отвёл взгляд в сторону.

— Ты прав лишь наполовину. Я и, правда, использовал тебя, но только не предавал. Твоя жизнь была моим главным условием в этой операции. Это благодаря моему приказу, переодетые стражниками «безликие» вырвали тебя из рук Когтя Дракона. Это я приказал, чтобы тебя здесь держали подальше от пыточной камеры. Неужели всё это тебе не показалось странным?

— Ещё как, показалось. Именно это и насторожило меня больше всего. Возникло много вопросов, на которые у меня не было ответов. Например, когда это ты успел перейти на сторону дома Медаги?

Чёрный Лис лишь усмехнулся.

— Я никогда не переходил на их сторону. Я всегда был на их стороне. Во всей империи, наверное, нет человека более преданного этому семейству. Двадцать лет назад, во время прошлой Войны за Престол я командовал небольшим диверсионным отрядом. Мы действовали во вражеских тылах. Уничтожали обозы с боеприпасами, перехватывали гонцов с важными донесениями, а по ночам вырезали целые полевые лагеря противника. Но даже это не спасло тогда дом Медаги от поражения. Силы были слишком неравны. После окончания войны, по личному указу вдовы-герцогини, я отправился в Рим и на долгие годы превратился в «спящего» агента. Моим новым заданием было — по крупицам собирать информацию из столицы и терпеливо ждать, когда подвернётся действительно стоящее дело. Когда император Фалангус нанял несколько сотен призраков для поисков «непонятно чего» и «непонятно где», я сразу насторожился. Этот странный «объект» мог оказаться полезен также и для моей герцогини. Впрочем, я тогда отлично понимал, что наши с тобой шансы найти «это» не превышают и одного процента. Как же я удивился, когда, добравшись до тюрьмы Аридиана, обнаружил там трупы охранников и тайных агентов. Я сразу понял, что мой ученик уже успел побывать здесь и найти то, за что была обещана награда в сто тысяч сестерциев. У меня родился новый план. Я как можно скорее отправился в нашу лесную хижину и устроил там небольшой разгром. Всё должно было выглядеть так, как будто меня выследила и схватила группа профессиональных наёмников. Я знал тебя слишком хорошо. Я подобрал тебя на улице. Вырастил и обучил всему, что знаю сам. Прошли годы. Внешне ты, может, и изменился, но внутри остался всё тем же жестоким и озлобленным волчонком. Ты не доверяешь никому, кроме своего учителя. Это очень хорошо. От таких как ты можно ожидать чего угодно, но они никогда не бросят в беде того, кому так многим обязаны в этой жизни.

— Ты всё хорошо рассчитал, — дослушав до конца, Тюльпан искоса посмотрел на учителя, — Нашёл моё слабое место. Вот только, я до сих пор не могу понять одной вещи… Зачем всё это? Если вы с самого начала хотели, чтобы Дракон получил девушку, почему тогда сами не отняли её у меня и не передали ему?

Чёрный Лис вновь хитро усмехнулся.

— Сперва ты обещал рассказать нам, кто эта девушка и, что в ней такого важного.

— Хорошо, — Тюльпан поднял голову и обвёл глазами, собравшуюся вокруг, компанию, — Я расскажу всё, но только лично тебе… с глазу на глаз.

Чёрный Лис кивнул, стоящему рядом, бледнолицему. Тот не стал перечить старшему офицеру. Лишь покосился на свободные от наручников запястья пленника и вместе со стражниками вышел из камеры. Когда за ним захлопнулась тяжёлая железная дверь, ученик поднялся во весь рост и с недоумением посмотрел на своего учителя.

— Вы хоть сами знаете, что творите и кому служите?.. Понимаете, кто ваш Дракон на самом деле и, что он собирается устроить в ближайшее время?

— Мы всё знаем, — Чёрный Лис лишь спокойно кивнул, — Поверь, так нужно. Так будет лучше для всех нас…

Услышав это, ученик растерянно отступил назад. Учитель продолжил:

— Ты сам знаешь, что произошло двадцать лет назад. После поражения в предыдущей Войне за Престол, дом Медаги потерял всё. Власть, финансы и влияние в империи разом перешли к Лектору Кардини. Доходило даже до того, что его агенты сотнями ошивались около нашего замка и готовы были в любой момент броситься на штурм и перебить остатки древнего семейства. Нам уже не на кого было положиться. От нас отвернулись все бывшие союзники. Даже собственные вассалы на юге Италии начали за нашей спиной вести тайные переговоры с Кардини и Адриапитосами. Так больше не могло продолжаться. Выход из этой ситуации был только один. К счастью дом Медаги уже давно владел информацией о том, что грядёт новая эпоха. Дракон скоро должен был проснуться и привести в этот мир свою семью вместе с бесчисленными армиями. Это был шанс для всех нас. Перед этой силой не смог бы устоять ни один король или император. Пускай он уничтожит всех наших врагов. Пускай ввергнет этот мир в хаос, и на его обломках возродиться новая могучая Римская империя под властью семейства Медаги.

— С чего ты решил, что, истребив всех прочих правителей, Дракон не тронет вашу герцогиню? Как бы она ни упрашивала монстра, как бы не пыталась показать ему свою преданность, ей в лучшем случае уготована лишь роль послушной марионетки в его руках. Я знаю, о чём говорю. Я уже успел познакомиться с человеком, чей мир был почти полностью уничтожен вашим благодетелем.

Услышав это, Чёрный Лис хитро усмехнулся.

— У нас всё будет по-другому. Герцогиня не собирается о чём-то просить Дракона. Она будет приказывать. Для этого лишь необходимо отыскать то, чем Дракон дорожит больше всего… его собственное, уже почти полностью окаменевшее, тело. Уничтожив его, можно уничтожить и невидимый, всемогущий дух, две тысячи лет правивший империей. Соответственно, тот, кто владеет телом, получит огромную власть над истинным правителем. Думаю, мы даже сможем отчасти диктовать условия и всему его семейству. Ведь Драконы, в отличие от людей, крайне высоко ценят жизнь каждого своего сородича. Поначалу весь этот план показался мне слишком опасным и ненадёжным. Многие до нас уже пытались найти тело Дракона. Турецкий султан и германский император, в своё время, платили огромные деньги и снаряжали для этого целые военные экспедиции. Их поиски закончились ничем. Наверное, ничто в этом мире не спрятано так хорошо и надёжно. Логично предположить, что каменное тело находится где-то в пределах Римской империи, но в тоже время подальше от людских глаз. В какой-нибудь труднодоступной местности или, возможно, даже на острове. Чтобы навсегда сохранять это место в тайне, охрану там ведут лишь самые преданные агенты Когтя. Так называемые «рыцари» или «свита правителя». Десятки лет они живут там под видом обычных крестьян или рыбаков, и лишь в самых крайних случаях покидают местность или принимают у себя других братьев из ордена. Большинству простых агентов не дано знать, где спрятан их хозяин. Безопасность Дракона всегда стояла у них на первом месте. В итоге, чтобы отыскать каменное тело, нам пришлось пойти на небольшую хитрость. Нужно было всего лишь подбросить Дракону наживку, от которой он не сможет отказаться.

— Девушку?..

— Её самую. Это же так логично. Если Дракон так много сил и средств потратил, чтобы найти её, то он наверняка захочет взглянуть и поболтать с этим странным созданием. Наш истинный правитель уже не тот, каким был тысячу лет назад. Силы покидают Дракона, и его дух уже не может отлучаться от тела на сотни километров. Поэтому агенты Когтя должны будут привести девушку прямо в его логово. Мы, тем временем, будем следить и терпеливо ждать, когда те выведут нас к своему хозяину. Пришлось очень постараться, чтобы они ничего не заподозрили. С Когтем шутки плохи. Поэтому для нас было так важно, чтобы они получили девушку именно из твоих рук. Для них ты — просто жадный наёмник. Тебя и сотен других призраков нанял сам император, чтобы вы нашли и перехватили этот странный, никому не известный «объект». Тебе повезло больше остальных. Но затем, по их мнению, ты не сошёлся в цене со своим бывшим нанимателем. Надеясь получить большую плату, ты просто решил временно оставить девушку у себя. Несмотря на свой высочайший профессионализм, приспешники Дракона так и не поняли, кто стоит за всем этим. Однако ты и представить себе не можешь, как сложно было обвести вокруг пальца такую организацию, как Коготь. Они вели себя крайне осторожно. Они вышли на твой след ещё в Риме, во время коронации императора, и всё это время лишь наблюдали — не ведёшь ли ты «на хвосте» кого-то ещё. Они следили за тобой, а мы следили за ними, одновременно стараясь на километр не подпустить к тебе агентов императора. Я часто думал — не слишком ли сложную и опасную игру мы затеяли. На эту операцию нам пришлось бросить почти все имеющиеся силы. В итоге, мы добились своего. Дело сделано… Девушка уже прибыла в логово Дракона.

Дослушав до конца, Тюльпан спокойно спросил:

— И, что вы теперь собираетесь делать со мной?

— Даже не знаю, — Чёрный Лис вдруг стал серьёзным. Исчезла пресловутая усмешка и хитрый блеск в глазах, — Если бы ты не нарушил договор и не полез в этот чёртов архив, всё могло закончиться совсем по-другому. Ты узнал слишком много, и мы не можем тебя просто так отпустить. В лучшем случае, тебе придётся сидеть в этой тюрьме, пока всё не начнётся. Может год… может два или пять. Когда тайна, которой ты владеешь, станет известна каждому, ты, возможно, получишь свободу и сможешь уехать подальше от этого места. Лучше всего — за океан. В Новую Англию или Бразилию. Туда война доберётся лишь через пятнадцать-двадцать лет. Но есть и ещё один вариант. Я никогда тебе об этом раньше не рассказывал… В общем, пока я был «спящим агентом», у меня, кроме сбора информации, было ещё одно очень важное задание от герцогини. Я должен был отыскать в Риме сына графа Марка Гальбаро, правителя Калабрии и одного из самых сильных и преданных вассалов дома Медаги. Сам граф погиб, защищая императора Николаса III в битве на Чёрных Холмах. Его жена и годовалый сын в то время находились в Риме. Там их и застала война. Мать умерла во время долгой осады, а ребёнок был отдан на попечение дальних, обедневших родственников. Пока он жил в трущобах и воровал, чтобы не умереть с голоду, его земли прибрал к рукам двоюродный брат, человек весьма скользкий и неприятный. За спиной своей госпожи он вёл тайные переговоры с Кардини и Адриапитосами. Естественно, герцогиню не устраивал вассал, который мог в любой момент предать её и переметнуться к сопернику. Поэтому она так хотела вернуть в Калабрию законного наследника. Когда мы впервые встретились, я уже знал, кто ты такой на самом деле. Обычно я не имею привычки спасать от городской стражи первого попавшегося оборванца. Ты тогда ещё сам сказал, что твой покойный отец Марк Гальбаро был полковником в армии Николаса III. Но мне нужно было больше доказательств. На их поиски ушло почти восемь лет. В итоге у меня имелось столько свидетелей и документов, что с ними можно было выступать даже в Верховном Суде. Но затем, как ты знаешь, началась вся эта история с девушкой, и мне пришлось на какое-то время исчезнуть. За эти пару месяцев многое успело измениться. Герцогиня слегка остыла к идее вернуть тебе отцовский титул и сделать правителем Калабрии. Её слегка расстроил тот факт, что ты умудрился обчистить её личный архив. Но всё это поправимо. Нам лишь необходимо убедить её в том, что ты можешь быть преданным и надёжным вассалом. Я поговорю с герцогиней. Не так много людей в империи имеют на неё такое же влияние. Ты и представить не можешь, какие перед тобой откроются перспективы.

Дослушав до конца, Тюльпан лишь равнодушно покачал головой.

— Что-то не нравится мне вся эта ваша затея. Тот, кто половину жизни провёл в трущобах, вряд ли станет хорошим аристократом.

— Значит, ты отказываешься? — Чёрный Лис сделал шаг вперёд и с недоумением посмотрел на своего ученика, — Но почему?.. Тебя смущает, что мы передали Когтю твою белокурую подружку, или то, что собираемся помочь Дракону открыть врата и призвать в этот мир всю его семейку?

— Меня смущает и то, и другое, — голос Тюльпана был на удивление спокойным и непоколебимым, — Да, и не нравится мне что-то вся ваша компания.

— Ты хоть понимаешь, от чего отказываешься, безумец?! — Черный Лис гневно сжал зубы, — С каких это пор уличного волчонка стала волновать судьба посторонних людей и всей этой умирающей империи? Что с тобой происходит? Неужели эта странная девушка так на тебя повлияла?

— Может быть…

Учитель и ученик какое-то время стояли рядом и, не отрываясь, смотрели друг на друга. Наконец, старик первым не выдержал и отвёл взгляд в сторону. Затем он отступил назад и растерянно развёл руками.

— А ты и, правда, изменился. Я тебя совсем не узнаю. Скажи хотя бы, почему ты отвергаешь предложение, о котором раньше не мог и мечтать. Зачем было лезть в этот чёртов архив, и тем самым нарушать планы герцогини? Что тобой движет? С чего ты взял, что должен помогать этой стране? Почему именно ты?

— Наверное, потому, что больше просто некому. Похоже, никого кроме наёмного убийцы, странной девушки из другого мира и тирана-императора уже не волнует, что произойдёт с этим миром.

— Нас волнует!.. Что бы ни предпринимал дом Медаги, его главная цель — это возродить былую славу Римской империи. Пусть даже ради этого придётся пойти на любые жертвы. Наш план скоро осуществиться. Это изменит весь мир.

— Ваш план не стоит и ломаного гроша, — сказав это, Тюльпан кисло усмехнулся, — Ещё никому и никогда не удавалось контролировать Дракона. Не получиться это и у вас. Тысячелетиями он играл королями и императорами, создавал и разрушал государства, насылал эпидемии чумы и истреблял целые народы. Я как-то прочитал одну очень умную книгу в римской библиотеке. Дракон во много раз хитрее и коварнее любого человека. Он просчитывает всё на десятки ходов вперёд и способен найти выход из любой ситуации.

— Дракон сильно ослаб за последние пару сотен лет.

— Но вы сами только что сделали его сильнее, чем когда-либо.

— Да, неужели? — Чёрный Лис лишь усмехнулся и с недоверием посмотрел на своего ученика, — Ты хочешь сказать, что знаешь что-то, чего не знаю я?

Прежде чем продолжить, Тюльпан несколько секунд собирался с мыслями.

— Вы вместе со своей герцогиней упустили самое главное. Девушка, которая для вас была лишь пешкой или наживкой для Дракона, на самом деле может быть величайшим оружием в умелых руках.

— И в чём же тогда её ценность?

— Она способна исполнять желания…

Чёрный Лис как-то странно взглянул на своего ученика. Так обычно смотрят только на умалишённых. Его, в принципе, можно было понять. Услышав такой бред, любой на его месте лишь покрутил бы пальцем у виска.

— В это, и правда, сложно поверить. Когда мы уходили из Аридиана, и нас преследовало два десятка бойцов Когтя Дракона, я попросил её остановить поезд. Через несколько минут поезд действительно остановился. А когда мы сидели на вокзале в Риме и не могли вылететь в Неаполь, я лишь загадал желание, и к нам тотчас подошли незнакомые люди и подарили два билета на переполненный дирижабль. Вы тогда уже следили за нами и поэтому сами всё прекрасно видели.

— Это верно… — некоторое время Чёрный Лис лишь растерянно собирался с мыслями, — Похоже, мы, действительно, кое-чего упустили. Но как такое, вообще, возможно?

— Я не знаю. Никто этого точно не знает… даже она сама. Но она, действительно, решит исход борьбы между Драконом и императором. Никто уже не сможет остановить монстра, в том числе и ваша герцогиня. Он сожжёт и превратит в пустыню многие земли, но в первую очередь он сделает это с Южной Италией. Это будет справедливо. Вы сами заслужили себе такую участь.

— Значит, ты уже давно обо всём знал и поэтому начал собственную игру, надеясь остановить Дракона?

Тюльпан лишь кивнул в ответ. Чёрный Лис отступил ещё на шаг и задумчиво осмотрел серые, покрытые плесенью стены камеры.

— От тебя этого стоило ожидать. Ты слишком непредсказуем. Может, ты даже в чём-то прав, и я на твоём месте поступил также… Вот только, я не на твоём месте. Я останусь верным герцогине, как бы всё ни сложилось. В моём возрасте уже слишком поздно менять господ. И не стоит нас недооценивать. Мы ещё не проиграли. Мои люди знают своё дело не хуже прихвостней Дракона. Нам удалось то, что раньше не удавалось никому. После двух недель игры в прятки, агенты Когтя, наконец, покинули Неаполь и отправили девушку в логово своего хозяина. Теперь мы знаем, где он находится. Остров Мортена, пятьдесят километров к югу от Мессины. Обширная пещера под горным озером. Главное нам известно. Остальное — лишь дело техники. Ты пока будешь сидеть здесь. Сам поймёшь, когда всё начнётся. Я лишь могу позаботиться, чтобы тебе иногда приносили нормальную еду. На этом всё…

Чёрный Лис подошёл к двери и дважды ударил по ней кулаком. Через секунду она отворилась, и в камере появился бледнолицый в сопровождении двух стражников.

— Пленник сказал всё что знал. Допросы больше не имеют смысла. Впрочем… меры предосторожности остаются прежними.

Бледнолицый кивнул. Чёрный Лис взял из его рук связку ключей и направился к своему бывшему ученику. Видимо, для большей надёжности решил сам надеть на него наручники. Присев на корточки, он как-то слишком долго возился с замком, а затем вдруг обернулся и раздражённо покачал головой.

— Механизм сломан. Свяжите пока его руки верёвкой.

Верёвка была в запасе у одного из стражников. Вещь весьма необходимая, когда работаешь в тайной тюрьме, до отказа набитой профессиональными убийцами, лазутчиками и матёрыми уголовниками. Несколько минут ушло на то, чтобы связать пленника. После этого вся компания, наконец, покинула камеру. Тюльпан остался один.

Странно всё как-то?.. Почему Чёрный Лис приказал связать его верёвкой, а не отправил стражника за другим замком? Кому, как не ему известно, что у его ученика имеется почти феноменальный талант двумя пальцами развязывать сложнейшие узлы и с лёгкостью освобождаться от любых пут. И с чего это он вдруг стал заботиться о том, чтобы такой несговорчивый пленник начал получать лишние порции нормальной еды? Что-то здесь не так. Он явно хотел сказать больше, но опасался, что бледнолицый подслушает всё за дверью.

Тюльпан осторожно пошевелил запястьями. Связавший его, стражник явно знал своё дело. Впрочем, это не было сейчас главной проблемой. Пять минут, и верёвка уже лежала на полу. Пленник поднялся и размял слегка затёкшие руки. Теперь ему осталось лишь дождаться внепланового вкусного обеда. Обед от Чёрного Лиса прибыл примерно через час. Сначала Тюльпан услышал, как кто-то шёл по коридору неторопливой усталой походкой. За время проведённое здесь он научился по звуку шагов различать весь местный персонал. Ошибки быть не могло. Это тюремный рабочий, в обязанности которого входила доставка еды заключённым. Проковыляв мимо всех остальных камер, он остановился у двери Тюльпана и, открыв замок, заглянул внутрь. Здесь его ждал сильный и стопроцентно отрубающий удар в шею. Массивное, грузное тело пошатнулось и медленно обсело на пол. Тюльпан скорей оттащил рабочего в дальний угол камеры. Затем поменялся с ним одеждой, крепко связал и заткнул рот кляпом. Подмену обнаружат, в лучшем случае, через несколько часов. Впрочем, даже теперь, когда дверь камеры открыта и у него есть форма рабочего, шансы незаметно уйти на свободу по-прежнему равнялись нулю. Чёрный Лис должен был это заранее предусмотреть. Интересно знать, что он вообще задумал. С чего это он вдруг решил пойти наперекор герцогине и устроить побег своему ученику? Зачем выдал ему сверхсекретную информацию о местонахождении Дракона? Что, наконец, означала его фраза: «сам поймёшь, когда всё начнётся»?

Через несколько минут что-то действительно началось. Над потолком послышался топот десятков бегущих ног, а в воздухе потянуло дымом. Очевидно, где-то на верхних этажах начался пожар, и большая часть стражи была тотчас брошена на его устранение. Тюльпан неторопливо вышел из камеры и осмотрелся по сторонам. Путь был свободен. Чёрный Лис всё прекрасно рассчитал. Снова вспомнив учителя, ученик лишь невольно усмехнулся. На чьей стороне ты всё-таки играешь, старый хитрый пройдоха? Пленнику понадобилось около десяти минут, чтобы выбраться из тюремного корпуса и ещё минута, чтобы подняться по лестнице на первый этаж. У выхода, правда, несмотря на всю эту суматоху, продолжал дежурить один из стражников. Он ещё как-то странно покосился на чумазого, небритого парня в форме тюремного рабочего, после чего шагнул навстречу и схватил его за рукав.

— Эй… какого чёрта ты здесь делаешь?.. хватай ведро и бегом к колодцу!..

Тюльпан не стал перечить. Взяв ведро, он пробежал с ним несколько метров, а затем просто выбросил под ближайшее дерево. Ещё через десять минут он уже находился на центральном проспекте Неаполя. Первое, что бросалось в глаза — это многолюдное столпотворение на тротуарах. Сотни горожан, вытянув головы, смотрели на замок своей герцогини, из окон которого теперь шёл чёрный дым, и вырывались языки пламени. Тревожные голоса, косые взгляды и приглушённые разговоры. Опустив козырёк фуражки, Тюльпан с трудом протиснулся сквозь плотную толпу. Надо будет поскорей раздобыть обычную одежду, а то в форме тюремного рабочего он привлекает к себе слишком много лишнего внимания.

Старые башенные часы вдали пробили шесть. Время наибольшего столпотворения на улицах. Люди возвращаются с работ. Дороги до отказа заполнены каретами и паромобилями. На остановках один за другим останавливались и распахивали дверца старые, покрытые копотью паробусы. Тюльпан неторопливо шёл по тротуару, прокручивая в голове свои дальнейшие действия, когда навстречу ему выбежал десятилетний мальчишка с увесистой сумкой свежих газет.

— Последние новости… Последние новости… Армия императора Фалангуса вышла к предместьям Милана… Лектор Кардини покинул свой город и укрылся в неизвестном направлении…

— Подожди-ка…

Тюльпан на ходу выхватил из рук малыша свежий номер «Неаполитанских ведомостей» и взамен бросил ему мелкую монету. Взгляд пробежал по заголовкам статей и новостным сводкам.

— Вот так дела… Много чего интересного произошло, пока я сидел в камере…

В голове постепенно рождался новый план. Другого пути уже не было. Похоже, теперь во всей империи остался только один человек, который ему может помочь. Бросив газету в урну, Тюльпан резко ускорил шаг. Буквально, через два метра он впопыхах столкнулся с каким-то серьёзным господином в чёрном цилиндре и с моноклем в левом глазу.

— Ой, извините…

— Осторожнее, молодой человек.

— Мне так неловко, сеньор… Я что-то совсем задумался.

Господин в цилиндре понимающе кивнул и отправился дальше. Когда он скрылся в толпе, Тюльпан разжал ладонь и мельком осмотрел свою «добычу». Совсем неплохо. Пухлый бумажник с тремя сотнями сестерциев. Этого должно хватить на первое время.

Вокзал дирижаблей находился неподалёку. Всего около пятиста метров за ближайшим перекрёстком. Прилегающие улицы здесь были уже до отказа заполнены длинными вереницами беженцев. На этот раз из Милана. Люди бежали от войны. Усталые, растерянные и перепуганные, они просто надеялись найти в чужом городе пищу и ночлег.

Нынешняя Война за Престол уже слишком дорого стоила империи. В стране назревал небывалый экономический кризис. Для финансирования боевых действий правительство Фалангуса увеличивало налоги, печатало всё больше пустых денег и проводило постоянную конфискацию имущества нелояльных власти промышленников. Разорялись крупные банки, закрывались заводы, а уцелевшие предприятия вынуждены были выбрасывать на улицу тысячи рабочих. В городах появилось ещё больше попрошаек, мелких воришек и дешёвых проституток. Страна полнилась тревожными слухами. Известия о беспорядках в некогда сытой и благополучной Северной Италии ещё больше усугубили ситуацию. На крупнейших биржах в Лондоне, Вене и Санкт Петербурге неуклонно падали акции имперских компаний, а многие видные финансисты ещё и предрекали скорейший обвал сестерция. Большая часть народа в стране теперь лишь с тоской и сожалением вспоминало о спокойных и мирных временах правления Иви Ленивого.

С трудом протолкавшись сквозь плотную толпу беженцев, Тюльпан, наконец, оказался у входа в вокзал. Уже на ступеньках кто-то легонько потянул его за рукав.

— Сеньор, дайте монетку.

Рядом стояла семилетняя девочка в грязных лохмотьях и с надеждой тянула к нему чумазую руку.

— Где же твои родители, малышка?

— Папу убили за карточный долг. Мама месяц назад умерла от туберкулёза.

— Вот оно, что…

Тюльпан сразу остановился, после чего присел на корточки и незаметно вложил в её ладонь скрученную стопку бумажных купюр. Себе он оставил только на билет.

— Никому это не показывай. Спрячь деньги в надёжном месте и не носи с собой больше одной бумажки.

— Я всё знаю. Я уже не маленькая…

Тюльпан напоследок с грустью улыбнулся этой малолетней сироте в лохмотьях. После чего медленно поднялся и потянул на себя массивную деревянную дверь вокзала. Внутри было уже полно народу, и только касса с билетами на Милан оказалась свободной. Никто не хотел лететь в город, на улицах которого вот-вот начнутся боевые действия. Последние два дня дирижабли летали туда почти порожняком, а возвращались — битком набитые беженцами. Те, кто прибывал из Северной Италии, рассказывали странные вещи. Некогда могущественный дом Кардини ныне находился на грани полного краха. Бывшие вассалы, один за другим, объявляли о независимости и заново перекраивали границы своих владений. Доходило даже до вооружённых столкновений между армиями новых великих семейств. План императора Фалангуса идеально сработал и на этот раз. Некогда процветающий регион стремительно погружался в хаос и анархию. Некому было остановить его молниеносное продвижение к родовому гнезду Лектора Кардини. Среди тысяч беженцев царила тревога и неопределённость. Все вокруг со страхом ждали новых вестей. Будущее тревожило и пугало. Римская империя уже никогда не будет такой, как прежде. Наступала новая эра…

17 января объединённые силы Фалангуса и Харольда Хортхольда, наконец, подошли к Милану. Наверное, ещё никогда в истории, ни одной другой армии не удавалось всего за две недели в боевых условиях совершить марш-бросок в четыреста пятьдесят километров. Разумеется, в этой войне были и свои нюансы. Во всей Северной Италии теперь уже некому было оказать серьёзное сопротивление императору. Регион стремительно погружался в хаос. После поражения Лектора Кардини, первой отреклась от хозяина Флоренция, управляемая могущественным семейством Джероно. За ней сразу последовала Генуя, Венеция и Парма. После этого начались беспорядки на островах Сардиния и Корсика, всё ещё тайно хранивших верность дому Медаги. Естественно, процесс не пошёл бы так быстро, если бы Фалангус сам не подогревал обстановку с помощью своих «агентов влияния» и подкупленных советников. Его целью было — как можно скорей развалить некогда сильную и единую Северную Италию на несколько частей. И он прекрасно справлялся с этой задачей. Бывшие вассалы остервенело рвали на части владения хозяина. Сразу вспомнились все былые обиды и разногласия. В течение всего нескольких дней с одобрения императора во владениях Лектора Кардини возникло сразу пять новых великих домов. Естественно, посреди всей этой анархии никто даже и не пытался остановить шестидесятитысячную армию Фалангуса, идущую прямиком на Милан. Новых правителей слегка нервировало лишь то, что головорезы-сицилийцы и иностранные наёмники слишком часто увлекаются грабежами и мародёрством. Приходилось платить откуп за каждый крупный город на их пути и, вдобавок, непрерывно снабжать победителей продовольствием, фуражом и амуницией.

Когда объединённые войска Фалангуса и Харольда, наконец, подошли к столице дома Кардини, герцог уже успел скрыться в неизвестном направлении. Вместо него для переговоров явился местный бургомистр в сопровождении нескольких министров и высших офицеров. Спрыгнув с лошади, худощавый, седоволосый мужчина лет пятидесяти вместе со своей свитой подошёл к императору и почтительно поклонился. Невозмутимое выражение лица, взгляд без страха и раболепия, неторопливый, хриплый голос и манеры бывалого воина и офицера.

— Барон Эрон Корнуолис. По причине отсутствия герцога, уполномочен вести переговоры от лица дома Кардини. Мой долг гражданина не позволяет мне допустить разрушений и грабежа Милана. Ради этого я готов выслушать любые ваши требования.

— Я рад, что вы сразу перешли к делу, барон, — Фалангус также спрыгнул с лошади и почтительно кивнул вражескому парламентёру, — Мои требования не будут слишком жестокими. Во-первых: каждый мой солдат и солдат Харольда Хортхольда должен получить от вашего города выплату в две тысячи сестерциев. Итого — около ста двадцати миллионов. Только это может удержать их от того, чтобы прямо сейчас не ворваться в Милан и не разграбить его до основания.

— Вполне разумно и справедливо в данной ситуации. Мы согласны.

— Во-вторых: ваш местный сенат сегодня же примет указ о признании вне закона герцога Лектора Кардини и полной конфискации имущества его семейства в пользу императорской казны. И, в-третьих: вы уже и сами знаете, что я приказал уничтожить во всей империи статуи Дракону и волчице. Это касается, в том числе, и вашего города.

Прежде чем ответить, бургомистр несколько секунд собирался с мыслями.

— Мы принимаем все ваши условия. Взамен мы требуем лишь, чтобы ни один сицилиец из армии Харольда не вошёл в Милан. Мне хорошо известны нравы этого народа и то, как у них принято поступать с побеждёнными.

— Пусть это вас не беспокоит. Завтра утром сицилийцы собираются погрузиться на корабли и отплыть к себе на остров.

— В таком случае, я рад, что нам удалось прийти к соглашению. Вы оказались разумным человеком, — бургомистр отступил на несколько шагов и, напоследок, почему-то с грустью посмотрел на императора, — Даю слово, что; ни я, ни мои люди, ни Миланская городская стража не будет препятствовать вам в разрушении памятника. Не могу, правда, того же самого обещать насчёт простых горожан. Для них это не просто статуя. Это целая религия…

Сказав это, бургомистр резво вскочил на лошадь и, вновь почтительно кивнув императору, поскакал прочь вместе со своей свитой. Какое-то время Фалангус задумчиво смотрел им вслед. Когда фигурки всадников, наконец, превратились в маленькие, неразличимые точки на горизонте, за спиной раздался голос Харольда Хортхольда. Наверное, впервые в этом голосе императору вдруг послышались едва различимые нотки грусти и смутной, непонятной тревоги.

— Не нравится мне что-то, как закончилась эта война. Недобитый враг может иногда больно ударить в спину. Две недели назад ты уже пожалел Сайруса Адриапитоса, и теперь, если верить агентам, именно он приютил в своём дворце этого пса Лектора Кардини.

— Лектор Кардини больше не опасен. Он потерял всё. Ты слышал, что власти Милана готовы выплатить сто двадцать миллионов, лишь бы мы пощадили город. Половина этих денег — твоя.

— Неплохая добыча, — Харольд понимающе кивнул, — Вот только мои ребята привыкли зарабатывать жалование с помощью мечей и пушек, а не через переговоры. Мы могли получить куда больше. Города Северной Италии просто пухнут от золота, а мы взяли себе лишь малую его часть.

— Это мои поданные. Нам ещё предстоит жить с ними в одной стране.

— Наверное, ты прав, — Харольд посмотрел на императора и печально улыбнулся, — Наверное, с годами я просто становлюсь слишком жадным и подозрительным. Не воспринимай это всерьёз. Мои слова — это всего лишь ворчание старого сицилийского вояки, которому напоследок хочется ещё немного помахать мечом и размять дряхлые кости. Воинам пора домой, пока они ещё не начали ровнять с землёй здешние города. Даже мне скоро будет непросто удержать их от такого соблазна. Передай миланскому бургомистру, чтобы переслал мою долю выкупа на Сицилию. Как он это сделает, меня не слишком беспокоит. Ну, вот, вроде, и всё. Всего тебе хорошего, дружище. Здорово мы сбили спесь с этого надменного коротышки Лектора Кардини. Весёлые были времена. Когда передашь корону моей дочери, заезжай на Сицилию. Выпьем вина и вспомним старые истории.

— Как-нибудь, постараюсь найти время…

На прощание Фалангус протянул руку своему союзнику, но тот, вместо рукопожатия, просто крепко обнял императора. Затем резко отошёл назад и ловким движением вскочил на лошадь.

— Не люблю долгих прощаний. Если вдруг наметится какая новая заварушка — только скажи, и я снова подниму своих ландскнехтов. Хортхольды всегда сражались на стороне настоящих императоров.

Взмахнув напоследок рукой, Харольд развернул лошадь и поскакал прочь. Тридцать тысяч сицилийских пехотинцев направились следом, затянув по пути какую-то ужасную старонормандскую боевую песнь. Фалангус со своими наёмниками и римскими ополченцами двинулся дальше, прямиком навстречу побеждённому городу.

На полпути к предместьям Милана армию стремительно нагнал небольшой конный отряд. Среди прибывших Фалангус сразу узнал своего первого заместителя, ставшего недавно ещё и новым имперским премьер-министром. Очевидно, Гестор принёс важные известия. Просто так он не стал бы покидать Рим и отправляться за сотни километров, вдогонку наступающей армии. Поравнявшись, наконец, с императором, он резко придержал лошадь и несколько секунд переводил дыхание.

— Переговоры с великими домами в целом идут успешно. Оставшиеся герцоги больше не рискуют тебе перечить, но за разрушение статуй в своих столицах просят кое-чего взамен.

— Давай по порядку.

— Глава дома Пунио желает навсегда выйти из состава империи. От нас он хочет лишь официального признания своей независимости.

Фалангус спокойно кивнул в ответ.

— Я согласен. По прибытии в Милан мы сразу подпишем все необходимые договоры.

— Семейка Харольда Хортхольда счастлива от одной только мысли, что их малолетняя дочь Елена через пять лет займёт место императрицы. Большего им и не нужно. С домом Кардини мы даже не стали вести переговоров. Их столица вместе со статуей и так уже в наших руках. А вот с Адриапитосами вышло небольшое затруднение. Они желают вновь вернуть во дворец Иви Ленивого. Теперь уже в качестве мужа императрицы Елены.

— Передай им, что я даю согласие на этот брак.

— Харольду это может не понравиться.

Фалангус лишь усмехнулся.

— Пока мы просто подпишем указ и объявим о помолвке. Сам Иви может и не дожить до своей свадьбы.

Гестор одобряюще кивнул.

— Наконец, дом Медаги согласился разрушить свою статую без всяких условий.

— Вот это меня и настораживает.

— Думаешь, они уже знают о вратах и пытаются, таким образом, избавить свои земли от вторжения с Галеаны?

— Может быть, — Фалангус на секунду задумался, — А может, всё гораздо сложнее и запутаннее? Не исключено, что они пытаются вести какую-то свою собственную игру. Это куда хуже. Они сами не знают, с чем связались. Один неверный ход, и всё пойдёт прахом. Не удивлюсь, если именно они плетут интриги вокруг этой девушки из Аридиана. И именно они всё это время таскали за ней десятки своих агентов, не позволяя нам даже близко подобраться к объекту.

— Что-то о ней нет никаких вестей в последние две недели.

— Боюсь, теперь она уже находится либо в замке семейства Медаги, либо рядом с Драконом. Пока мы вели войну с герцогами, произошло нечто очень важное. Мы словно что-то упустили в этой хитрой игре, и это наверняка как-то связано с той девушкой. Я до сих пор не знаю, в чём заключается её важность. Ясно одно — она далеко не пешка, раз уж Дракон столько сил бросил на её поиски.

— И, что будем делать дальше?

— Ждать больших неприятностей…

— Боюсь, неприятности уже начались, — Гестор обернулся и пристально посмотрел на своего правителя, — Германский император Герхард VII Барбаросса стянул к нашим границам четырёхсоттысячную армию. Этого будет достаточно, чтобы раздавить ослабленную гражданской войной Римскую империю. Он даже не выдвигает никаких требований. Мне это очень не нравиться. Твоё правление для него, словно кость поперёк горла. Вместо тебя на троне он предпочёл бы снова увидеть Иви Ленивого. И вряд ли он успокоиться, пока не добьётся своего.

Фалангус поначалу лишь хмуро усмехнулся и задумчиво посмотрел вдаль.

— Этого следовало ожидать. Завтра же отправишься в Вену и потребуешь аудиенции у Герхарда VII. Постарайся, как можно дольше, тянуть переговоры. Соглашайся на все его требования, а взамен выдвигай свои, пусть даже совершенно бессмысленные. Торгуйся за каждую мелочь. Предлагай провести личную встречу с Лектором Кардини и попробуй втянуть в посредничество иностранных послов и видных германских аристократов. Ты сам знаешь, что от тебя требуется. Твоя цель — просто выиграть для нас немного времени. Хотя бы две или три недели.

— Можешь на меня положиться, — Гестор понимающе кивнул головой, — Уж я то знаю, как делаются такие дела.

— Главное — действуй аккуратно. Германский император далеко не дурак. Он уже давно находится у власти, и за свою жизнь повидал немало мошенников и политических авантюристов.

— Я буду осторожен. Я знаю, что сейчас стоит на кону…

Через четверть часа армия Фалангуса, наконец, въехала в освобождённый Милан. Этот город довольно сильно отличался от остальных городов Римской империи. Он был скорей похож на богатые германские промышленные полисы вроде Гамбурга, Вены или Праги. Лектор Кардини сумел, в своё время, как следует обустроить и навести порядок в своей столице. За что и имел огромную поддержку среди местного населения. Широкие, чистые улицы. Добротные жилые здания. Современный транспорт вместо старых, разваливающихся на ходу, паробусов и крестьянских телег. Десятки заводских труб на горизонте. Банки с массивными позолоченными вывесками. Пятнадцатиэтажные высотки в деловом центре. Казино, гостиницы и магазины с дорогими витринами. Теперь понятно, почему местный бургомистр готов был заплатить любые деньги, лишь бы не пустить в город головорезов-сицилийцев. Даже Харольд с его непререкаемым авторитетом, вряд ли смог удержать своих ребят при виде такого богатства.

Чем ближе к центру города, тем больше и плотнее становились толпы народа на улицах. Армию-победительницу здесь не встречали цветами и долгими овациями. Вместо этого — лишь тысячи унылых лиц и тысячи взглядов полных тревоги и ненависти к нынешнему императору. На главной площади, рядом с двадцати пятиэтажным шпилем Лектора Кардини и статуей бронзового Дракона их уже ждало целое столпотворение. Недовольные выкрики, баррикады на улицах и, развевающиеся на ветру, знамена. Жёлтые полотнища с чёрным вороном, родовым знаком дома Кардини. И пурпурные, с Драконом и волчицей — древним символом Римской империи. Что ни говори, а в стране за последние месяцы, действительно, проснулся и стремительно окреп пресловутый патриотических дух. Если бы Лектор Кардини так быстро не сбежал из Милана, он мог бы сейчас поднять десятки тысяч горожан и с лёгкостью вышвырнуть Фалангуса из своей столицы.

— Не нравится мне всё это, — осмотрев толпу на площади, Фалангус обернулся и с грустью кивнул своему первому заместителю, — Если я попытаюсь уничтожить статую, то мне снова придётся успокаивать народ с помощью штыков и прикладов. Повториться то, что было в Риме месяц назад.

— Другого выхода у нас просто нет.

— Ты прав… Вся страна, а затем и Европа опять назовёт меня тираном и извергом. Если бы они только знали, ради чего я всё это делаю. Чтобы спасти миллионы, мне снова придётся пожертвовать сотнями и тысячами. Никто и представить не может, как это тяжело. Но если придётся, я готов сделать такой выбор ещё тысячу раз. Я принял решение. В такой ситуации, настоящий государь и правитель не имеет права поступить по-другому…

Близился вечер. После того, как большие старинные часы на стене пробили шесть, Лектор Кардини вдруг не выдержал и вскочил со своего места. Несколько минут он лишь нервно ходил туда-сюда по небольшой гостиной, опустив голову и до боли сжав кулаки. Он явно нервничал. Не спасала теперь даже его знаменитая железная выдержка и самообладание. Ему было о чём беспокоиться. Он только что проиграл войну, утратил власть в империи и разом потерял все свои владения, города и имущество. Северную Италию рвали на части его бывшие вассалы, а миланский бургомистр без боя сдал город императору. В один миг он лишился всего. Привычный мир рушился. Земля горела под его ногами. Лектору уже больше некуда было бежать. Он прилетел в Константинополь за помощью, но вместо того, чтобы сразу встретиться с Сайрусом Адриапитосом, вынужден был целый день ждать его в какой-то крохотной гостиной. Ему лишь сообщили, что правитель Греции сейчас слишком занят. На данный момент у него много неотложных дел. Это было уже слишком… Такое наглое неуважение переходило всякие границы. В Константинополе его никто не встретил. Никто даже не предложил ему пообедать или выпить вина. Два швейцарских гвардейца у входа на все вопросы гостя отвечали лишь гробовым молчанием.

Лектору Кардини в этой ситуации оставалось только ждать. Уходило драгоценное время. Вскоре часы пробили семь, а затем и восемь. Лишь когда весь дворец Адриапитосов начал постепенно отходить ко сну, Лектор услышал на коридоре знакомый голос. Теперь даже двое гвардейцев не смогли удержать гостя на месте. Выбежав из гостиной, Лектор сразу заметил своего старого приятеля. Тот неторопливо шёл к обеденному залу в сопровождении сына, а также небольшой охраны, ближайших государственных советников и ближайших любовниц. Через мгновение взгляды герцогов встретились. Все вокруг резко замолкли. В воздухе повисло неловкое замешательство. Злобно сжав зубы, Лектор сделал несколько коротких шагов навстречу хозяину дворца.

— Что всё это значит, Сайрус? Я прилетел в Константинополь не для того, чтобы целый день ждать твоей аудиенции. Я требую…

— Ты требуешь? — услышав это, Сайрус громко рассмеялся. Советники и любовницы поначалу лишь с недоумением посмотрели на него, а затем вдруг одновременно захохотали вслед за своим хозяином, — Мой дорогой Лектор, боюсь ты теперь не в том положении, чтобы чего-то требовать.

— Ты забываешься, друг, — Лектор Кардини резко переменился в лице, — Я герцог, глава великого дома и правитель Северной Италии. И я не потерплю к себе такого отношения.

— Похоже, это ты забываешься, старый крючкотворец, — Сайрус снисходительно посмотрел в глаза своему гостю, — Ты больше не герцог. Ты потерял свои владения, а имущество твоего семейства полностью конфисковано в пользу императора. Дом Кардини навсегда исчез с политической карты страны. Теперь ты просто — пустое место… И ты мне вовсе не друг…

Лектор Кардини отшатнулся назад. После чего замер, опустил взгляд и отрешённо покачал головой.

— Как же быстро ты смог предать своего прежнего союзника. Ты, как та дешёвая шлюха, которая пойдёт за тем, кто больше заплатит. Мои поздравления, Сайрус. Ты снова показал своё истинное лицо. Ты всегда умел ставить на победителей.

Старший Адриапитос, казалось, просто припустил мимо ушей эти оскорбления. Он даже не изменился в лице. Вот только в глазах его вдруг исчезли весёлые искорки, а голос стал чуть строже и холоднее.

— Ты кое в чём ошибаешься, Лектор. Мы никогда не были союзниками. Нам просто приходилось жить в одной империи. Всё это время ты нагло уничтожал мою страну, а мне приходилось лишь молча наблюдать за всем этим. Думаешь, Адриапитосов всегда волновали лишь собственные денежные мешки? Ты крупно ошибаешься… Ты убил императора Николаса и троих его сыновей. Ты уничтожил дом Марганиусов. Отдал сербскому королю Стефану IV западные Балканы, а Хуану I — большую часть Испании. Не удивлюсь, если узнаю, что ты заочно подарил и Грецию кому-нибудь из европейских монархов. Мои земли не прочь прибрать к рукам многие соседние правители. Империя слабела и разваливалась на части, зато твоя Северная Италия все эти годы лишь богатела и процветала за счёт других провинций. Объясни, будь добр, как всё это понимать?

— Ты, Сайрус, тоже ведь далеко не ангел, — Лектор Кардини лишь презрительно сжал губы, — Всей Европе давно известно о твоих грязных играх и тайных интригах.

— Это ты верно подметил, — старший Адриапитос спокойно кивнул в ответ, — Я не ангел. Мне не раз приходилось вести закулисные игры, назначать в правительство нужных мне людей и проворачивать незаконные финансовые махинации. А ещё я бросал в тюрьмы невиновных, присваивал чужое имущество и даже убивал. Мне, в своё время, даже удалось сделать императором своего никчемного старшего сына. По-другому не выжить в этом мире. Но я никогда не переступал черту, за которой начинается государственная измена. Я не истреблял семью Медаги и не уговаривал соседних правителей нападать на собственную страну. Ты заигрался, Лектор. Ты перешёл грань дозволенного… и, в итоге, ты ответишь за все свои грязные дела. Наконец-то, в моей стране появился император способный тебя остановить.

— У меня нет времени на эту пустую болтовню. К счастью у дома Кардини ещё остались другие союзники… более могущественные и надёжные. Именно их мне следовало навестить в первую очередь, — Лектор вдруг развернулся и пошагал к выходу, — Я улетаю из Константинополя. Когда с Фалангусом будет покончено, и я вновь верну себе Северную Италию, мы ещё вспомним об этом разговоре.

— Не так быстро, дружище, — Сайрус махнул рукой, и два здоровенных швейцарских гвардейца тотчас встали на пути его гостя, — Один важный человек очень хочет с тобой встретиться. Он прилетит через несколько дней, а до этого времени тебе придётся подождать его в тюремной камере.

Услышав это, Лектор Кардини вдруг побледнел и съёжился.

— Ты хочешь передать меня Фалангусу?

— Не совсем так, — Сайрус поднял голову и как-то странно усмехнулся, — Есть человек, чья ненависть к тебе гораздо больше. Это единственный наследник, убитого тобой, императора Николоса III. Чтобы повидать тебя, молодой Аякс Медаги вынужден был обмануть свою матушку и вместе с несколькими верными людьми тайно выскользнуть из родового замка в Неаполе. Кстати, весьма умный, способный и целеустремлённый молодой человек. Скоро он встанет во главе дома Медаги и, возможно даже, со временем вернёт своему семейству былую мощь и величие. После разгрома его заклятых врагов — Кардини, сделать это будет гораздо проще. Самое время доказать юноше наши дружеские намерения, и заложить прочную основу для возрождения нового союза Медаги и Адриапитосов.

Вот уже две недели прошло с тех пор, как начался весь этот ужас. Две недели назад какие-то странные, переодетые нищими люди схватили её прямо в центре Неаполя и силой увели за собой. Лела чувствовала лишь страх, растерянность и тревогу. Кто эти люди? Чего хотят? Что они сделали с Тюльпаном? Жив ли он ещё? На все её вопросы похитители отвечали лишь гробовым молчанием. Что вокруг, вообще, происходит? Почему в течение последних десяти дней они только и делали, что петляли по городу, переезжая с одного места на другое и меняя съёмные квартиры? Как будто, эти люди чувствовали за собой пристальную слежку и пытались таким способом уйти он своих преследователей. Неужели её похитители и есть тот самый всемогущий Коготь Дракона, о котором так часто говорил Тюльпан? В разговорах между собой они ещё постоянно упоминали какого-то Хозяина. Хозяин приказал… Хозяин ждёт… Хозяин будет доволен… При одной только мысли об этом Хозяине, Лелу охватывал бесконтрольный, леденящий ужас. Страх и отчаянье только усилились, когда они, наконец, покинули Неаполь и на дирижабле прилетели на какой-то маленький, почти безлюдный остров. На новом месте её похитители стали ещё серьёзней и собранней. Теперь от них только и слышалось, что; Хозяин ждёт… Хозяин рядом… Хозяин будет доволен… Около часа они петляли по узким горным тропам. С каждой минутой на душе становилось всё тревожнее и тревожнее. Наконец, после того, как через тщательно замаскированный вход её ввели в обширную, тёмную пещеру, все сомнения сразу развеялись. Она находилась внутри логова Дракона. В самом тайном и самом разыскиваемом месте этого мира. Чудовище находилось в противоположном конце огромного каменного зала. Сопровождающие Лелу, воины, при виде Хозяина, одновременно припали на правое колено и покорно склонили головы. В полумраке пещеры, под сводом из древних сталактитов и в окружении стражи в чёрных балахонах он выглядел особенно зловеще. Тот, чьи сородичи почти уничтожили Галеану и теперь собираются вторгнуться на Землю. Застывший монстр с чешуйчатой кожей, змеиной головой и перепончатыми крыльями. Живыми теперь были только глаза. Всё остальное тело ещё сотни лет назад успело превратиться в камень.

— Вот мы, наконец, и встретилис-сь. Не бойся, дитя. Подойди ближ-же…

Голос его был неспешным и гипнотизирующим. С протяжным шипением в некоторых словах. Впрочем, это был даже не голос… Странные зловещие звуки, словно сами собой, зарождались где-то в глубине её разума. Лела с трудом сделала пару шагов, одеревеневшими от страха, ногами.

— Братья прислали мне настоящее чудо. Позволь я тебя внимательней ос-смотрю.

Дух Дракона отделился от тела и медленно закружил вокруг девушки. Она не могла его видеть или слышать. Лишь почувствовала, как будто тысячи тонких щупалец одновременно проникли в её сознание. Все её мысли и тайны вдруг оказались открытыми перед чудовищем, подобно миллионам оживших картинок. Он скрупулезно изучал её. Впитывал как губка любую информацию. Одновременно с этим Лела ощутила внутри присутствие некого другого разума; древнего, чуждого и живущего по совершенно другим законам и принципам. Её собственное сознание рядом с ним было лишь крохотной песчинкой посреди бескрайней чёрной бездны. К счастью весь этот ужас длился всего несколько мгновений. Затем Дракон покинул её…

— Очень интерес-сно… Ты одна из тех, кто был создан на Галеане повстанцем Доминито Эстрелло для борьбы с-с нами. Галеанцы, и правда, удивительный народ. Всевозмож-жные мутации и изменения происходят в них так часто. Многие из вас-с рождаются с уникальными способностями. Но ты настоящее чудо, даж-же по сравнению с ними. Ты мне поможеш-шь победить моих врагов. Оружие, созданное против нас, послужит во благо моего семейства.

— Я не буду тебе служить…

— Твоё согласие не обязательно, — в голове девушки раздался странный, леденящий кровь звук подобный смеху, — Мне известно, кто ты. Исполнение чужих желаний — это часть твоей сущности. Твой дар и твоё проклятье… Ты не способна никому отказать в помощ-щи.

— Ты… чудовище, — Лела вздрогнула и в ужасе попятилась назад.

— Ты ошибаеш-шься, дитя. Тебе лгали твои прежние хозяева из ордена Галениатов. Я вовсе не чудовище. Я тот, кого избрала своим заступником и спасителем целая империя. Здес-сь мне поклоняются миллионы. Одна лишь Христианская церковь до сих пор считает меня исчадием тьмы. Остальные не могут дождаться, когда я, наконец, воссоединюсь со своей семьёй и начну вновь править этим миром. Но чтобы это произошло, мне нуж-жно, для начала, избавиться от одного человека. Он был послан сюда, чтобы разрушить мои планы. Он хитёр и изворотлив. С кучкой бойцов ему удалось захватить мою империю и победить тех, на кого я сделал ставку в этой игр-ре. Ещё немного, и он разрушит то, что я создавал тысячи лет. Но я не ж-желаю его смерти. Он нужен мне ж-живым, чтобы выдать своих соратников на Земле и рассказать о планах Хранителей на Галеане. Я лишь хочу, чтобы он потерял всё. Пускай его свергнет простой народ. Пускай он беж-жит и скрывается, а большинство союзников и вассалов в один миг предадут его.

— Я не могу это сделать… — Лела лишь испуганно покачала головой, — Восстание — это всегда кровь и смерть. Я не могу убивать. Я сама умру до того, как исполниться желание.

— Это верно… — Дракон на секунду задумался, — Странное ты существо… Галениаты сами создали для тебя запрет на убийство. Что-то очень глубоко влож-жили в твоё сознание. Видимо, сами испугались твоей силы. Значит, мне придётся загадать желание по-другому. Я не стану просить тебя о восстании. Мне требуются лишь слова. Нужные слова, вложенные в нужные уста и сказанные в нуж-жное время. Иногда слова могут быть сильнее пушек и штыков. Вот они…

Разум Дракона снова объединился с разумом девушку. На этот раз всего на мгновение. Чтобы она могла получить от чудовища несколько строк смертоносной информации. Лела вдруг побледнела. Губы и пальцы её покрылись мелкой дрожью, а в глазах вновь появился дикий, леденящий ужас.

— Будет исполнено…

Пленница закрыла веки. Через мгновение ноги её подкосились, и сама она без чувств повалилась наземь. Стоявший рядом, рыцарь-стражник, правда, вовремя подхватил её и удержал на своих руках. Тело девушки сводило резкими судорогами. Дыхание стало частым и отрывистым. Как будто она всего за несколько секунд умудрилась отдать столько сил и энергии, сколько рабочий у ткацкого станка тратит за всю смену.

Дух Дракона замер и насторожился. Что-то странное в эти минуты происходило в тысяче километрах от этого места. Словно какая-то неведомая сила, незаметно для всех, изменяла привычное устройство мира. Это просто чудо. Его желание начало исполняться. Когда, наконец, всё закончилось, Дракон снова вернулся в своё каменное тело и неторопливо осмотрелся по сторонам. Его преданные слуги из Когтя по-прежнему стояли вокруг, припав на правое колено и покорно склонив головы.

— Ваше задание закончено. Вы сделали, что я хотел-л. Вам нужен отдых. Соберите всех братьев ордена и скажите, чтобы отправлялись в пивные Константинополя, Палермо, Неаполя и других крупных городов империи.

Старший из агентов поднял голову и растерянно посмотрел на своего хозяина.

— Мой господин, я наверно вас неправильно понял?..

— Ты понял всё правильно. А теперь — выполняй… Веселитесь и отдыхайте. Скоро к вам обратиться за помощью один очень важный господин-н…

В эти самые минуты на главной площади Милана творилось что-то невообразимое. Разъярённая толпа заполнила всё обозримое пространство. Развевались знамёна, росли новые баррикады, а воздух вокруг, словно, дрожал от яростных криков и проклятий. Ещё через минуту в императорских солдат полетели первые булыжники и куски битого кирпича. Конечно, сицилийские ландскнехты на их месте быстро навели бы здесь порядок, а вот римскому ополчению и немногочисленным иностранным наёмникам для этого явно не хватало банальной смелости и жестокости.

Всё это время Фалангус, в окружении ближайших соратников, стоял у окна своего нового кабинета и с тревогой наблюдал за происходящим. Это была уже не та толпа, что он видел месяц назад в Риме. Они не разбегутся после первых выстрелов. Слишком долго граждане Милана привыкли жить под властью Лектора Кардини. Он был далеко не худшим правителем для этого города. Народ ценил его за ясный ум, рассудительность и справедливость к своим поданным. Вовсе не удивительно, что они не желали видеть на его месте Фалангуса, несущего с собой лишь хаос и имеющего дурную привычку — без причин и обвинений отнимать имущество у зажиточных граждан. Народ готов был отчаянно драться за свои прежние порядки и благополучие. Благо, перед тем как покинуть город, Лектор Кардини открыл двери нескольких армейских складов и раздал горожанам тысячи пистолетов и ручных гранат. Всё шло к тому, что сегодняшний день закончится большой кровью. В воздухе с каждой минутой всё отчётливей витал пьянящий запах революции.

Ситуация накалилась до предела после того, как два десятка рабочих под защитой батальона солдат направилась сносить памятник Дракону и волчице. Это было уже слишком. Путь им тотчас перекрыли сотни разъярённых, громко орущих и размахивающих знамёнами, горожан. До открытых столкновений пока ещё не доходило, но солдатам пришлось остановиться. Противостояние между ними и бунтовщиками затянулось почти на час. А затем произошло то, чего император Фалангус опасался больше всего. На баррикаду рядом с памятником поднялся какой-то ничем не примечательный человек и энергично замахал руками.

— Друзья мои… Жители славного Милана… Братья и сёстры…

Толпа вдруг замерла. Говоривший, словно, обладал каким-то странным, гипнотизирующим голосом. Разом прекратились крики и ругательства. Тысячи человек, затаив дыхание, слушали теперь только его одного. В принципе, ничего особенного. Всего лишь — нужные слова, вложенные в нужные уста и сказанные в нужное время…

— Неужели мы согласны терпеть такое унижение?.. Неужели согласны склонить головы перед лжецом и тираном?.. Неужели просто так позволим ему разрушить нашу святыню и символ нашего великого прошлого?.. Позор тебе — проклятый самозванец!.. Верни нам герцога и убирайся вон из нашего города… Или умри!..

После такой речи, толпа неожиданно пришла в движение. Тысячи человек, словно по приказу, бросились вперёд. Императорские солдаты ещё не успели опомниться, как их передние ряды уже оказались смятыми и растоптанными. Многие из римских ополченцев сразу бросилось врассыпную. Остальные спешно отступили к правительственному шпилю и заняли оборону. С обеих сторон послышались выстрелы. Сначала одиночные, а затем и целые раскатистые залпы. Несмотря на обещания местного бургомистра, к бунтовщикам почти сразу присоединилась вся миланская городская стража и недобитые остатки войск Лектора Кардини. Используя своё численное превосходство, они упорно наступали и вскоре уже начали теснить императорскую армию со всех направлений. С каждой минутой ситуация становилась всё более угрожающей. В эти минуты решалась история. На центральной площади Милана, прямо на глазах, стычки правительственных войск и бунтовщиков стремительно перерастали в настоящее, полномасштабное сражение.

Фалангус всё это время стоял у окна своего кабинета и с грустью смотрел вдаль. Что-то пошло не так. Всё это не должно было произойти. Либо он где-то ошибся в расчётах, либо какая-то странная, неведомая сила вступила в игру и пытается нарушить все его планы.

— Мой император, — за спиной вдруг послышался взволнованный голос одного из офицеров меченосцев, — Ваш дирижабль ожидает на крыше. Вам нужно как можно скорей покинуть город.

— Я не могу сейчас уйти. Солдаты сложат оружие, когда увидят, что император их бросил. Мы потеряем город. Подождём ещё немного. Из других районов Милана уже движутся подкрепления. Если мы удержим шпиль до вечера, восстание пойдёт на спад.

— Это слишком рискованно. Город можно вернуть назад. Но если мы потеряем вас — мы потеряем всё.

— Я что-нибудь придумаю.

— Мой император, произошло ещё кое-что. Один человек незаметно проник в шпиль и говорит, что должен срочно с вами встретиться. Он уже здесь…

Фалангус обернулся и мельком взглянул на непрошенного гостя. Давно уже на его спокойном и невозмутимом лице не появлялось такого удивления.

— Вот уж кого не ожидал увидеть…

В дверном проёме стоял человек, которого он безуспешно пытался отыскать на протяжении последних двух месяцев. Тюльпан не стал тратить время на пустые формальности. Просто вплотную подошёл к императору и пристально посмотрел в его глаза.

— Мне уже известно, кто вы такой и чего добиваетесь. Поэтому давайте сразу перейдём к делу.

— Где девушка?

— Её схватили агенты из Когтя Дракона.

— Тогда зачем ты мне нужен без неё?

— Я знаю, где она находится, и… я знаю, где Дракон…

— Чего ты хочешь за эту информацию?

Тюльпан на секунду задумался.

— Когда всё закончится, пускай девушку просто оставят в покое. Больше никто не должен использовать её в своих целях. Я увезу её подальше от крупных городов и изворотливых политических интриганов. Ничего другого мне не нужно. Поклянись на своём мече и в присутствии своих людей, что отпустишь её, и никогда не будешь искать.

Фалангус колебался лишь мгновение. Затем припал на правое колено и, достав из-за спины длинный двуручный меч, со священным трепетом поцеловал лезвие. Его соратники удивлённо переглянулись.

— Клянусь перед всеми… Если Дракон будет уничтожен и все врата разрушены, я отпущу вас обоих, и никто из моих людей никогда не станет вас преследовать. А теперь говори — где это место.

Тюльпан лишь упрямо покачал головой.

— Я отправляюсь с вами. Вопрос решён.

— Тогда не будем терять время. Дирижабль ждёт на крыше.

Тюльпан сразу бросился к лестнице, а Фалангус ещё немного задержался и напоследок осмотрел, собравшихся в кабинете, меченосцев.

— К сожалению там не хватит места для всех нас. Рорк, Арес, Талий и Ферс пойдут со мной. Остальные же… — голос тирана и узурпатора вдруг предательски дрогнул на полуслове, — просто постарайтесь продержаться сколько сможете. У нас впервые появился шанс повергнуть Дракона и исполнить свою миссию. Жаль лишь, что не все доживут до этого момента.

Оставшиеся меченосцы почти одновременно приложили свои правые ладони к груди и слегка склонили головы. Древний, священный жест потомков спартанских воинов, вот уже тысячи лет стоявших на службе у Хранителей.

— Прощайте, стратег!

— Прощайте, братья…

Через десять минут крохотный, разведывательный дирижабль уже оторвался от крыши и вспарил к небесам. Только отсюда был по-настоящему виден масштаб того, что теперь творилось в городе. Как будто, кто-то разворошил гигантский людской муравейник. Словно какое-то ужасное безумие охватило теперь родовую столицу дома Кардини. Десятки тысяч бунтовщиков, сотни развевающихся на ветру знамён, уличные побоища, погромы и пожары. Немногочисленные отряды императорских войск, движущихся от окраин к центру, к тому времени были уже остановлены толпами озверевших повстанцев и в большинстве случаев — полностью уничтожены. Город будет потерян через несколько часов. Это было уже ясно всем.

Покинув, наконец, окраины Милана, дирижабль сразу взял курс на Рим. Чтобы ликвидировать стражу Дракона, императору было необходимо иметь с собой хотя бы пол сотни бойцов и более вместительный транспорт. Из-за сильного встречного ветра, путь в четыреста пятьдесят километров занял у них почти сутки. За время полёта никто почти не проронил и слова. И Тюльпан, и Фалангус со своими соратниками просто смотрели вдаль и думали каждый о чём-то своём. Первое, что они, наконец, увидели на подлёте к Риму — это густые клубы дыма, укутавшие город. От такого жуткого зрелища неожиданно вздрогнул и побледнел даже сам «железный» император. Его столица была объята пламенем. Десятки тысяч людей толпились на улицах, размахивали знамёнами с Драконом и волчицей, били стёкла и грабили правительственные здания. Сложно было представить, с чего начался весь этот хаос. То ли вести о восстании в Милане уже успели докатиться до Центральной Италии, то ли местные жители просто решили воспользоваться долгим отсутствием в городе императора и верных ему наёмников и ополченцев.

Дирижаблю пришлось снова разворачиваться и брать новый курс. Теперь уже на юго-запад. Тюльпан лишь удивлённо спросил, куда они теперь направляются. В ответ Фалангус взглянул на, лежавшую на столе, штурманскую карту и ткнул пальцем в сторону Сицилии.

— Надеюсь, герцог Хортхольд со своим передовым отрядом уже прилетел на остров. Теперь он единственный, кто может нам помочь…

Лела умирала. Жизнь, капля за каплей, неотвратимо покидала девушку. Такова уж была плата за каждого погибшего сегодня на улицах Рима и Милана. Она пропускал через себя всю их боль и страдание. Её сущность нельзя было обмануть. Неважно, что по приказу Дракона она лишь вложила нужные слова в нужные уста. Эти слова мгновенно взбудоражили толпу. Толпа бросилась на императорских солдат, и в итоге всё закончилось сплошной кровавой бойней. Вина за это легла на её чистую душу. Слова иногда тоже могут убивать и калечить. Теперь она сама постепенно превращалась в чудовище. За прошедшую ночь Лела словно постарела сразу на пятнадцать лет. Кожа её как-то внезапно стала бледной, а глаза — тусклыми и холодными. Забившись в угол пещеры и укрывшись каким-то грязным тряпьём, она вся дрожала от холода и боли. В таком виде её и застали два рыцаря-стража.

— Пойдёшь с нами. Хозяин снова хочет тебя видеть.

Через несколько минут Лела уже стояла перед Драконом. При виде гостьи, дух чудовища вновь отделился от тела и принялся неторопливо кружить вокруг.

— Ты хорошо поработала, дитя. Я впечатлён-н. Теперь у меня появилось новое желание. Я хочу, чтобы кое-кто немедленно умер-р. Но я не прошу тебя убивать. Напротив, ты должна сохранить жизнь другому человеку. Чтобы он успел выполнить одну очень важную работу. Никто не должен-н ему помешать. Он уже получил приказ и ждёт своего часа. Дело за тобой. Открой свой разум-м. Я объясню подробнее…

Лела инстинктивно вздрогнула и отшатнулась. Через мгновение чудовище уже проникло в её сознание. Она снова ощутила себя посреди бескрайней, чёрной бездны. Перед глазами промелькнули картинки, имена, лица, карта местности, название города и время на больших настенных часах. Передав информацию, Дракон оставил её и снова вернулся в своё каменное тело.

— Ты всё поняла?

— Да.

— Тогда, чего ты ждёш-шь?

Девушка лишь обречённо кивнула и отошла на шаг назад.

— Будет исполнено…

Ровно в половине второго дня дворцовый повар сицилийских герцогов Хортхольдов достал из комода, полученное вчера, письмо. Сломав восковую печать и разорвав конверт, пальцы извлекли лист бумаги всего с несколькими короткими строками:

 
«Дорогой брат Лоренцо. Рад тебе сообщить, что недавно я переехал в новый дом, ближе к центру города. Я по-прежнему работаю на ткацкой фабрике, а жена устроилась в местную булочную. Сыновья подрастают. Старшему скоро — двадцать. Ждём тебя в гости. Если будешь в наших краях, обязательно загляни. И прихвати с собой бутылочку вашего знаменитого креплёного сицилийского вина…»

 
Дочитав до конца, повар на мгновение замер и ещё раз сосредоточенно осмотрел текст. Сомнений быть не могло. Это письмо было не чем иным, как тайным кодом Когтя Дракона. За безобидными фразами скрывался лишь один конкретный приказ — убить. И ещё точное время для исполнения задания. Ровно в два часа сегодняшнего дня. То есть на все приготовления у него оставалось не больше двадцати минут. Безумная и бессмысленная идея… вот только среди тайных агентов Когтя было как-то не принято сомневаться в правильности приказов. К счастью для него, герцог Харольд сейчас находился неподалёку. В обеденном зале, рядом с несколькими боевыми товарищами. Он только утром прилетел из Северной Италии и теперь только и делал, что пил, уплетал горы мяса и рассказывал всем о недавней военной компании. Повар подождал ещё немного, после чего взял серебряный поднос и аккуратно разложил на нём; жареную индейку, пару кувшинов вина и массивный разделочный нож.

Через две минуты он уже был в обеденном зале. Когда он вошёл, минутная стрелка на старых настенных часах остановилась на двенадцати. И в то же мгновение с гостями Харольда начало твориться что-то неладное. Один согнулся от резкой желудочной боли. Второй изо всех ног бросился в уборную. Третьему так скрутило суставы, что он едва сполз со скамьи на пол. Четвёртый подавился вином и начал задыхаться. Пятый без всякой причины — просто упал в обморок. Харольд растерянно осмотрелся по сторонам. Довольная улыбка на его лице резко сменилась удивлённой гримасой. Что за дела?.. Личный повар, отбросив в сторону поднос с индейкой и вином, шёл прямо на него с разделочным ножом в правой руке. Герцог даже не успел схватиться за меч. Через мгновение убийца уже оказался рядом и коротким движением перерезал ему горло. Обхватив ладонями шею, Харольд какое-то время лишь судорожно хватал ртом воздух и безумно озирался по сторонам. Через минуту всё закончилось. Повар исчез, а очнувшиеся гости обнаружили рядом с собой мёртвое тело главы дома Хортхольдов. Шок, растерянность и ужас. Только что, прямо перед их носом убийца отнял жизнь у герцога Сицилии, а никто из них даже не попытался его остановить. Это происшествие всколыхнёт весь остров. Какая глупая и нелепая смерть для такого великого воина…

К тому времени, как Фалангус с Тюльпаном прибыли в Палермо, весть о гибели Харольда Хортхольда уже успела распространиться по всему городу. Первые тревожные слухи донеслись, едва они успели приземлиться в крохотном порту дирижаблей, на окраине. Все вокруг только и говорили, что о странных подробностях убийства герцога. Местное дворянство глубоко скорбило о такой утрате. Коренные же сицилийцы — напротив, даже не пытались скрывать злорадных усмешек. Естественно, такая новость весьма огорчила Фалангуса. Кроме того, что ему было просто по-человечески жаль своего друга и союзника, так его смерть ещё серьёзно подорвала и его собственные планы. Императору больше не у кого было просить помощи. Без солдат Харольда он был не в состоянии захватить логово Дракона и подавить восстания в Риме и Милане. И всё же он решил пока не покидать остров. Дальше бежать ему было уже просто некуда. Здесь на Сицилии у него хотя бы был шанс остаться в живых и отыскать себе новых союзников.

Накинув на голову капюшон и поправив меч за спиной, Фалангус вместе со своими спутниками направился прямиком к родовому замку Хортхольдов. У него пока не было желания открывать всем своё истинное лицо. Убийцы Харольда наверняка были посланы Лектором Кардини, германским императором или даже самим Драконом. Если у них здесь существует разветвленная агентурная сеть, то они без труда узнают о прибытии на Сицилию столь важного гостя. В незнакомом городе и без внушительной охраны императору и его спутникам оставалось лишь одно — прикинуться обычными горожанами и раствориться в толпе. К счастью каждый из них был хорошо обучен и имел уже немалый опыт в таких делах. Прежде чем двинуться в путь, Фалангус на секунду поднял голову и с тревогой посмотрел вдаль.

— Что-то странное происходит в этом мире. Я впервые теряю контроль над ситуацией. Какая-то зловещая череда неудач преследует меня последние несколько дней.

Стоявший рядом, Тюльпан лишь задумчиво пожал плечами.

— Боюсь, всё гораздо хуже. Это не просто череда неудач. Это «она». Дракон, наконец, заполучил в свои лапы самое сильное и разрушительное оружие этого мира.

Услышав это, Фалангус тотчас обернулся и внимательно посмотрел в глаза юноши.

— Может, пришло время рассказать мне о своей недавней спутнице?

— Чуть позже. Это слишком долгий разговор.

Выдвинулись они по очереди и во время всего пути держались на почтительном расстоянии друг от друга. Ещё одна мера предосторожности. На узких и кривых улочках Палермо толпа из шести человек могла привлечь к себе слишком много лишнего внимания.

Сам город, по правде говоря, выглядел довольно странно для начала XXI века. В отличие от других крупных полисов, он был больше похож на какую-то огромную средневековую деревню. Одноэтажные домики с маленькими окнами и красными черепичными крышами. Дворики с, развешанным на верёвках, бельём, а также с прополотыми грядками, цветами на подоконниках и апельсиновыми деревьями. Крохотные закусочные на несколько столиков, торговые лавки, кузни и колёсные мастерские. И никаких паромобилей и паробусов на улицах. Никакой копоти и угольного дыма. Никаких современных высоток и заводских труб. Для тех, кто впервые приезжал в Палермо, город казался каким-то пришельцем из прошлого. Прямиком из тех далёких времён с рыцарскими турнирами, цеховыми мастерскими и первыми купеческими гильдиями. В своё время столица Сицилии считалась довольно богатым торговым городом. Свою роль здесь играло выгодное расположение на пересечении крупных средиземноморских маршрутов. С тех пор многое успело измениться. После того, как остальная Европа покрылась густой сетью железных дорог, порт быстро потерял своё былое значение и пришёл в упадок. Теперь он использовался в основном для снаряжения каперских рейдов и как перевалочный пункт для наёмников и крупных партий индийского опиума.

Ближе к центральной части города начали, наконец, появляться довольно обширные трёх и четырёхэтажные дома местных аристократов и военной элиты. Именно здесь Фалангусу и его спутникам повстречалась длинная траурная процессия, медленно тянувшаяся в сторону городского кладбища. Огромное количество народа. Тысячи и тысячи дворян и мелких землевладельцев собрались здесь, чтобы проводить в последний путь своего доброго герцога. Для потомков норманнов и германцев Харольд был хорошим правителем и храбрым военачальником. Правда, уже среди коренных сицилийцев он не мог похвастаться такой же безграничной любовью и популярностью. Может поэтому в длинной веренице голубоглазых блондинов и шатенов лишь изредка мелькали их смуглые лица и кучерявые волосы.

Через четверть часа похоронная процессия остановилась. Тело Харольда медленно внесли на семейное кладбище в восточной части города. Следом вошли лишь члены семейства, близкие родственники да знатные сицилийские аристократы. Остальным пришлось толпиться за оградой и на ближайших улицах. Гроб опустили на землю рядом с вырытой могилой. Чуть в стороне горько плакала вдова Инга. Тихонько всхлипывала шестнадцатилетняя дочь и будущая императрица — Елена. Молча скорбил старший сын, а ныне глава дома Хортхольдов — Бергольд. Местный священник принялся читать долгую молитву. Церемония длилась ещё около часа. Всё это время Фалангус лишь терпеливо ждал. Он не мог уйти, прежде чем закончатся похороны. Это было бы слишком большим оскорблением для всего семейства Хортхольдов. Несколько минут назад он, наконец, открыл своё лицо перед гостями. Сбросил с головы капюшон и встал рядом с родственниками и друзьями покойного. По рядам прошёл тихий удивлённый шёпот. Многие из семейства герцога были весьма удивлены, заметив рядом с собой столь важного и заметного гостя. Вскоре гроб с телом Харольда оказался засыпан толстым слоем земли. Церемония постепенно подходила к концу. Священник сказал последние слова молитвы. Вдова, напоследок, громко расплакалась, и гости начали неторопливо расходиться по домам.

Когда семейное кладбище почти опустело, к Фалангусу подошёл старший сын покойного Харольда. Бергольд Хортхольд был мужчиной лет тридцати. Известный во всём Средиземном море пират и мореход. Невысокого роста, но крепкий и коренастый. С суровым, покрытым глубокими шрамами лицом, копной русых волос и густой бородой.

— Император Фалангус, благодарю вас, что пришли почтить память моего отца. В последние дни жизни он говорил о вас много добрых слов.

— Харольд был хорошим человеком. Надёжным другом и союзником.

— Отец никогда не думал, что его ждёт такая смерть, — Бергольд печально улыбнулся, — Мои соотечественники конечно уже давно не верят в Вальхаллу и пир Одина, но всё ещё мечтают погибнуть на поле боя и с оружием в руках. Теперь для меня дело чести — найти убийцу и отомстить за это преступление. Говорят, он был послан Лектором Кардини или германским императором. Но, по-моему — это дело рук местных криминальных кланов. Множество моих друзей уже было зарезано их бойцами в тёмных подворотнях. Коренные сицилийцы с каждым годом всё выше поднимают свои мерзкие головы. Чёрт бы побрал это грязное отродье!.. Они объединяются вокруг нескольких влиятельных семейств, наживших огромные состояния на торговле опиумом. Называют себя странным словом «мафия». Они хотят перебить нас всех по одиночке и окончательно завладеть островом. Ради этого, в ход идут любые средства. Мы не знаем, как бороться с этим невидимым врагом. Почти тысячу лет мои предки правили этим островом. Теперь время норманнов подходит к концу. Однако, император… я понимаю, что вы прилетели на остров не для того, чтобы слушать о наших проблемах!.. и даже не для того, чтобы скорбить у могилы моего отца! — Бергольд вдруг резко переменился в лице. Во взгляде блеснул холодный гнев, а губы искривились в недоверчивой гримасе, — Вы здесь лишь потому, что сами нуждаетесь в моей помощи. Это моего отца вам удавалось дурачить своими хитрыми интригами. Вы обманом уговорили его перейти на свою сторону и объявить войну Лектору Кардини. И всё ради чего?.. Меня вам так просто не обмануть. Я уже знаю, что творится в остальной империи. Северная и Центральная Италия погрузились в хаос, а ваши собственные войска полностью уничтожены повстанцами в Риме и Милане. Вы первыми начали поощрять бунты во владениях Лектора Кардини. Кто посеял ветер, тот пожнёт бурю. А теперь вы хотите, чтобы мои ландскнехты снова погрузились на корабли и отправились усмирять восстание. Собираетесь вернуть империю с помощью мечей и пушек моих подданных?

— Всё именно так, как вы говорите, — на этот раз Фалангус уже не стал вилять от прямого ответа, — А ещё мне прямо сейчас необходим один вместительный дирижабль и пол сотни опытных воинов, чтобы разобраться с одними старыми врагами.

— И почему я должен вам помогать?

— Потому что, когда придёт время, только я смогу помочь вам. Без меня вам не удержать остров и десяти лет. Именно я, передам императорский трон вашей сестре. Если я буду свергнут, вместе со мной будут расторгнуты и все наши прежние договоры. Кроме меня у вас больше не осталось союзников. Мы оказались слишком тесно связаны друг с другом. А ещё, ваш покойный отец говорил, что я всегда могу рассчитывать на помощь вашей семьи. Надеюсь, его слова для вас хоть что-то значат…

Вместо ответа Бергольд лишь несколько минут растерянно собирался с мыслями.

— Может, вы в чём-то и правы. Дом Хортхольдов всегда проливал кровь сначала за интересы Медаги, а затем Кардини и Адриапитосов. И мы ничего не получали за свою верную службу. Мы словно тот верный сторожевой пёс, готовый рвать любых врагов за миску супа. И вот, наконец, появился император, готовый предложить нам кое-что стоящее. Может, мой покойный отец был не так уж и глуп, когда решил предать своих старых союзников и перейти на твою сторону?..

— Что ты мне ответишь, герцог? У меня не так много времени…

— Я пока намерен отказать в вашей просьбе… — Бергольд вдруг упрямо покачал головой, — Старым отцовским дирижаблем вы можете пользоваться хоть сейчас. Он стоит во внутреннем дворе замка. А вот с пол сотней воинов выйдет небольшая загвоздка. Основные наши силы ещё не вернулись из Северной Италии. С отцом прилетели лишь самые близкие друзья и личная охрана. Пару дней они должны будут соблюдать траур, затем присутствовать на моём официальном вступлении в права герцога, а после этого, по всем древним обычаям, по очереди принести клятву верности новому правителю Сицилии. На всё это уйдёт не меньше двух недель. Когда с церемониями будет покончено, мы снова вернёмся к этому разговору. Может, я и соглашусь выделить пару десятков отборных бойцов для вашей новой авантюры. Может даже, отправлю свою армию успокоить бунтовщиков в Риме и Милане. А ещё подумаю над тем, чтобы исполнить волю отца и разрушить статую Дракона перед своим замком. Но всё это случится ещё не скоро. Я не собираюсь нарушать традиции, по которым до этого сотни лет жили мои предки.

— Я не могу столько ждать, Бергольд. Через две недели может быть уже слишком поздно.

— Значит, ничем не могу помочь. Если вам так срочно нужны люди, пройдитесь по портовым кабакам. Там обычно собираются наёмники и пираты со всего Средиземного моря.

— Мы так и поступим… Всего хорошего, герцог, и спасибо за дирижабль…

Фалангус развернулся и вместе со своими людьми резко пошагал прочь. Через сотню метров он, правда, снова остановился и, достав из кармана туго перевязанную пачку банкнот, незаметно протянул их одному из своих Меченосцев.

— Вы четверо, отправляйтесь в порт и найдите мне пол стони отчаянных головорезов. А мы с тобой, — император кивнул в сторону Тюльпана, — прямо сейчас идём к дирижаблю Баргольда. Как я помню, у нас ещё остался один незаконченный разговор.

Путь до замка занял у них около получаса. Фалангус просто остановил, проезжавшую мимо, карету и бросил извозчику несколько монет. По пути они, правда, ещё немного покружили по узким и кривым улочкам Палермо, чтобы убедиться в отсутствии слежки. После этого прямиком направились к резиденции семейства Хортхольдов. Найти его было не сложно. Старый родовой замок с узкими окнами и прочными каменными стенами заметно возвышался над всеми ближайшими зданиями. Охрана к тому времени, очевидно, была уже предупреждена о прибытии столь значительного гостя. Их не только беспрепятственно пропустили во внутренний дворик, но и сразу отвели к дирижаблю Харольда.

Древний, видавший виды летающий аппарат возвышался над землёй на три десятка метров. Фалангус, первым делом, обошёл его по кругу и скептически осмотрел штопаную обшивку и местами прогнивший корпус нижней палубы. Такие модели делали в Старой Англии лет тридцать тому назад. В целом, довольно надёжная и неприхотливая в использовании машина, предназначенная для транспортировки людей на средние расстояния. Как раз, то что нужно, в нынешней ситуации. Поднявшись на борт, Фалангус лишь мельком взглянул на показания приборов, после чего удобно расположился в капитанском кресле и кивком головы попросил Тюльпана присесть напротив.

— Итак, ты, вроде, собирался рассказать мне о своей спутнице. Кто она и, что в ней такого особенного?

Не зная с чего начать, юноша лишь растерянно пожал плечами.

— Ваше величество…

— Оставь эти формальности, — Фалангус раздражённо махнул рукой, — Мы не на званном приёме. Просто объясни мне, кто эта девушка, и почему она так важна для Дракона.

Тюльпан опустил голову и, сам про себя, как-то странно усмехнулся.

— Она может исполнять желания… Сам не знаю, как это всё происходит. Нужно лишь попросить её о чём-то, и через некоторое время твоё желание — бац… и становится реальностью. Я не сумасшедший… я сам всё прекрасно видел.

— Я тебе верю… — Фалангус медленно поднялся со своего кресла и, подойдя к иллюминатору, несколько минут задумчиво смотрел наружу.

— Вы, похоже, не слишком удивлёны?

— Когда я был в родном мире этой девушки, мне уже приходилось слышать о чём-то подобном. Тамошнее население обладает странным, постоянно меняющимся из поколения в поколение, генетическим кодом. Безумцы, гении, уродцы и люди, с рождения обладающие удивительными способностями, появляются там гораздо чаще, чем в вашем мире. Однажды лидер местного сопротивления собрал в своём тайном убежище тех, чьи мутации были особенно сильны и необычны. Используя специальные схемы и расчёты, он заставлял их непрерывно скрещиваться и производить потомство. Не обошлось здесь без сильнейшего гипноза и того, что вы в своём мире непременно назвали бы магией. Долгий и кропотливый эксперимент, цель которого — получить в свои руки оружие невероятной силы. В итоге на свет появилась дюжина детей, чьи способности были удивительными даже по меркам Галеаны. Они были отправлены в разные места и переданы в надёжные руки. Никто из них в детстве даже не догадывался о своём истинном предназначении. Только спустя годы, благодаря специальным тренировкам и воспитанию у всех их по очереди начал проявляться этот великий дар. Все они были надёжно спрятаны, но, похоже, галеанским Драконам всё же удалось вычислить местонахождение одной из них. У их сородича на Земле как раз начались серьёзные проблемы и, чтобы помочь ему, пришлось захватить девушку и тайно переправить в ваш мир.

— И, как нам теперь остановить его?

Тюльпан обернулся и внимательно посмотрел на императора. Тот всё ещё стоял у иллюминатора и задумчиво смотрел вдаль.

— Я составлю план действий. Но для этого мне нужно узнать ещё кое-что. Восполнить некоторые пробелы. Например, откуда ты, вообще, можешь знать о местонахождении Дракона?

— Мне сказал мой учитель. Он оказался «спящим агентом» и занимал одну из высших должностей в тайной службе дома Медаги. Именно они, используя девушку как наживку, нашли то, что не удавалось найти никому до них.

— И ты решил, что ему можно верить? Может, это обыкновенная ловушка? Твой учитель и его герцогиня знали, что ты, скорее всего, обратишься именно ко мне. Хороший способ выманить меня в безлюдное место.

В ответ Тюльпан лишь упрямо покачал головой.

— Герцогиня Ливия Медаги никогда бы не выпустила меня из своих тюремных подвалов. Я слишком много знал. Я прочитал её тайную переписку. Там была информация о её связях с орденом Галениантов и о том, что должно произойти в ближайшее время.

— Выходит, твой учитель решил пойти против своей госпожи. Что им вообще движет?

— У меня нет ответа, — Тюльпан неподвижно сидел на скамье и угрюмо смотрел в одну точку, — Оказалось, что я совсем не знаю этого человека. Восемь лет он обучал меня искусству призраков, и всё это время оставался загадкой. Может, он просто узнал об истинных планах Дракона и решил, наконец, помочь своей стране?

— И где, по его словам, находится логово монстра?

— Остров Мортена, пятьдесят километров к югу от Мессины. Пещера под горным озером.

— Придётся поверить ему на слово. Надеюсь, для твоего учителя хоть что-то значит судьба собственного мира…

После этого в капитанской каюте на какое-то время повисла неловкая тишина. Фалангус тщательно изучал карту Южной Италии и сверял измерения приборов. Тюльпан думал о чём-то своём. Так продолжалось, наверное, минут десять. Затем он спросил:

— Сегодня на похоронах Харольда я видел его шестнадцатилетнюю дочь. Это ещё совсем ребёнок. Просто интересно, с чего это вы вдруг решили через пять лет передать ей императорскую власть? Неужели только из-за того, что её отец помог вам в недавней войне?

Фалангус обернулся и внимательно посмотрел на своего собеседника.

— Не слишком ли много ты хочешь знать для простого призрака? Впрочем, ладно… Ты оказался далеко не последней фигурой в этой большой игре. Я отвечу на твой вопрос. Я затеял всё это не только ради сицилийской армии. Для меня важно оставить императорский трон достойной преемнице. Я отлично понимаю, что был далеко не самым лучшим правителем за последнюю сотню лет. Я и не стремился к особой популярности среди народа. Для меня важнее выполнить свою миссию. Я просто солдат, исполняющий приказ. Я должен был уничтожить Дракона и разрушить его статуи-врата. Ради этого мне часто приходилось идти на жестокие и непопулярные меры. Когда я уйду, империя должна будет сплотиться вокруг одного из великих семейств. Выбор вполне очевиден. Кардини, Медаги, Адриапитосы и Пунио слишком погрязли в коррупции и грязных закулисных играх. Другое дело — Хортхольды. Они никогда не были замечены ни в чём подобном. Когда начнутся по-настоящему тяжёлые времена, во главе империи должно стоять семейство воинов, а не политических интриганов.

— Тогда почему вы не выбрали кого-то из сыновей покойного Харольда? Сенат куда охотнее проголосует за зрелого мужчину, а не за малолетнюю девчонку.

В ответ Фалангус лишь усмехнулся.

— Сенат — это всего лишь сборище продажных шлюх. Если у меня будет достаточно сил и влияния, я заставлю их проголосовать хоть за собственную лошадь. Никто из сыновей Харольда не подходят на роль императора. Они вспыльчивы, упрямы и недальновидны. У них случаются частые перепады настроения. Старшего ты уже видел. Остальные двое — ничуть не лучше. Все они хорошие воины и могут неплохо командовать парой сотен солдат. На большее они не способны. Другое дело — Елена. Я наводил о ней кое-какие справки. Ребёнок умён не по годам. Она всегда готова учиться и прислушиваться к чужому мнению. Думаю, она будет хорошим правителем.

Сказав это, Император обернулся к иллюминатору и внимательно осмотрел родовой замок Хортхольдов. Стоявший позади, Тюльпан случайно взглянул на, висевшую на стене, карту Италии.

— Я, вот, всё думаю… Что если у Дракона есть и другие врата. Где-нибудь на труднодоступных горных перевалах или посреди пустыни? Там, где никто и никогда не сможет их обнаружить.

— Это маловероятно, — Фалангус с сомнением покачал головой, — Любой крупной армии необходимо снабжение. В том числе и армии Дракона. Что они будут делать, если окажутся посреди заснеженных гор или в пустыне, где до ближайшего города несколько недель пути. У Дракона другие планы. Он надеется, как можно скорее захватить все крупнейшие города страны и свергнуть местных герцогов. После этого империя сразу падёт и превратится в его плацдарм для дальнейшего наступления. Действовать им придётся быстро. На начальном этапе он, наверняка, используют толпы оголтелых фанатиков в качестве пушечного мяса. Этого у вас более чем достаточно. Ты сам видел эти многотысячные сборища в Риме и Милане. Дракон долго и тщательно готовил почву для возвращения своей семьи. Этот мир для него слишком важен. Мы не избавимся от его, даже если я каким-то чудом смогу уговорить Бергольда Хортхольда и с его помощью подавить восстания и разрушить статуи. Он, наверняка, придумает что-нибудь новое. Завоюет этот мир вашими собственными руками. Дракон уже давно научился подчинять целые государства одной лишь хитростью и обманом.

— Я слышал, он может насылать чуму на неугодные ему народы. Какие-то сумасшедшие оборванцы уже вовсю кричат об этом на улицах Неаполя. Такое ведь уже случалось раньше на Галеане. С помощью смертельной эпидемии можно выкосить вражеские армии и опустошить целые города. А когда чума пойдёт на спад, Дракон объявит себя избавителем и получит миллионы новых приверженцев по всему свету.

— Это вряд ли, — Фалангус снова задумчиво посмотрел в иллюминатор, — В вашем мире уже давно научились бороться с такими эпидемиями. Понадобиться что-то большее, чем обычная чума. Создать новую смертоносную болезнь Дракону пока не по силам. Он не настолько всемогущ. Скорее всего, он использует какие-то другие, более привычные для себя методы. Ему известны десятки возможностей манипулировать этим миром. Революции, войны, давление со стороны иностранных правителей или острые экономические трудности. Дракона нельзя недооценивать. Двесте лет назад с помощью своих агентов ему удалось развалить сильнейшее государство того времени — Османскую империю. Армия султана Михмеда IV уже стояла у стен Константинополя, когда в его собственной стране вдруг начались крупные беспорядки. В итоге огромная держава распалась на несколько частей и больше никогда всерьёз не угрожала Риму. Но даже уничтожение могущественного южного соседа — это лишь пустяки по сравнению с тем, какие ещё вещи тайно творил здесь ваш местный кукловод. Тысячи лет ему удавалось контролировать само развитие вашей цивилизации. Его пугало, как быстро вы способны учиться, накапливать новые знания и использовать их для создания новых видов оружия убийства. Со временем это могло представлять угрозу даже для его могущественной семьи. Поэтому, всё это время он всячески замедлял ваш прогресс и развитие военных технологий. Порох мог появиться у вас ещё пятьсот лет назад, если бы подвластные Дракону монгольские ханы не истребили всех алхимиков в Китае и на Ближнем Востоке. То же самое позже происходило с учёными и инженерами Европы, работавшими над совершенствованием металлургии и созданием первых пушек с нарезными стволами. Теперь он всеми силами пытается остановить разработки двигателей, работающих на нефти, и скорострельного оружия, способного выпускать несколько десятков пуль в минуту. Сложно даже представить, какого развития сейчас могла достичь ваша цивилизация, если бы не этот «покровитель» и «защитник». Надеюсь, теперь ты понимаешь, насколько всё серьёзно. Вся ваша история, на самом деле, была лишь подготовкой к «воссоединению» Дракона со своей семьёй. Остановить это и спасти слабеющую империю можно лишь одним способом. Уничтожив само это ложное божество. Это сразу решит многие наши проблемы. Теперь у нас, наконец, появилась такая возможность. Останутся ещё, правда, его последователи и союзники вроде: Когтя Дракона, германского императора, Лектора Кардини и бунтовщиков. Но они уже не так опасны. Со временем придёт и их очередь. Похоже, нам с тобой какое-то время придётся действовать заодно. Поэтому хочу, чтобы ты сразу уяснил себе некоторые вещи. Эта девушка с Галеаны, наверняка, говорила много плохого обо мне и моих хозяевах. Не верь всему, что слышишь. Это всё пропаганда ордена Галениатов. Если бы не Хранители, то Драконы уже давно подчинили себе всю Галеану. Там уже не было бы; ни монастырей, ни полунезависимых государств, ни самого их ордена. Конечно, мы далеко не ангелы, и мне самому часто приходилось делать ужасные вещи. Это было неизбежно. По-другому просто нельзя победить в этой войне…

Через минуту в иллюминаторе показалась группа в пол сотни человек. Отряд двигался прямиком к их дирижаблю. Фалангус и Тюльпан выбрались наружу. Император ещё издали узнал четырёх своих меченосцев. Вслед за ними шли обещанные наёмники. Все крепкие, рослые ребята. За поясом у каждого — по абордажному клинку. В кобуре по пистолету. Кое у кого даже виднелись дорогущие шестиствольные Гарбсы. Сразу видно, что серьёзная публика, а не какая-то портовая пьянь. Спустя несколько секунд отряд остановился. Вперёд вышел коренастый мужчина лет сорока с квадратным подбородком и короткими светлыми волосами. Профессиональным взглядом он сперва внимательно осмотрел дирижабль и лишь затем почтительно поклонился перед императором.

— Скотт Малнхольм к вашим услугам, сеньор. Слышал, вам нужны наёмники. Мои парни не против немного поработать за достойную плату. Я здесь за старшего. Можете даже звать меня капитаном. Среди нас тут все бывшие солдаты и моряки. Не какой-то там дешёвый портовый сброд.

Фалангус подошёл ближе и внимательно рассмотрел командира наёмников.

— Где вам самим приходилось служить, Скотт?

— Королевский колониальный флот Обеих Англий. После этого французский легион. Последние четыре года плавал с Бергольдом Хортхольдом и командовал одним из его кораблей.

— Обойдусь без рекомендаций от бывшего нанимателя, — Фалангус коротко кивнул в сторону дирижабля, — Добро пожаловать на борт, капитан. Вы нам подходите.

Путь до Мортены занял у них всего несколько часов. Сам островок оказался довольно небольшим. Всего несколько десятков квадратных километров суши, сплошь покрытой густым лесом из бука и каштана. В центре — небольшая гора с крохотным озером у подножья. Если верить Чёрному Лису, именно там и находилось тайное логово Дракона. Из-за высоких деревьев и сложного ландшафта, приземлить дирижабль можно было только на побережье. Через десяток минут борт этого массивного летающего аппарата уже уткнулся в мокрый морской песок. Фалангус первым выбрался наружу и, прежде всего, внимательно осмотрелся по сторонам. Это место казалось совершенно безлюдным. Даже не верилось, что именно здесь нашёл своё прибежище коварный Дракон-кукловод, две тысячи лет тайно правивший целой империей. Сколько крупных экспедиций и энтузиастов-одиночек уже пытались найти его логово, но никому до сих пор даже близко не удавалось подобраться к этому месту. Кто бы мог подумать, что остров находится всего в нескольких десятках километров от побережья Италии, рядом с оживлёнными торговыми маршрутами. Здесь нужно вести себя крайне осторожно. Опасность могла поджидать за каждым деревом. Если этот крохотный клочок суши, и правда, был последним убежищем монстра, то он должен охраняться не хуже императорского дворца. Фалангус внимательно осмотрел своих бойцов. К тому времени они уже все выбрались из дирижабля и стояли за его спиной. Четыре меченосца, один мальчишка-призрак и пол сотни отъявленных головорезов-наёмников. Тюльпан стоял на мостике и подозрительно озирался по сторонам. Что-то его тревожило. Он сам пока не понимал причину этого странного беспокойства. Может, пресловутый ангел-хранитель решил вновь о себе напомнить? Впрочем, Фалангус тогда не придал этому особого значения. Гораздо больше его беспокоила безопасность окрестных лесов.

— Держите под рукой оружие и внимательно следите по сторонам. Путь до пещеры может быть непростым.

— Боюсь, ваш путь уже окончен, император…

Фалангус резко обернулся. В лицо ему смотрел ствол пистолета. От неожиданности он поначалу даже утратил свою пресловутую железную выдержку. Всё произошло слишком быстро. Четверо его соратников и молодой призрак, к тому времени, также находились под прицелом наёмников. Скотт Малнхольм стоял напротив и как-то странно усмехался.

— Что всё это значит, капитан… и, кто вы такой, чёрт побери?

— Игнатио Маркус де Жебен, старший офицер Когтя Дракона. Когда хозяин приказал нам ошиваться в пивных Палермо и изображать наёмников, я был крайне удивлён. Как оказалось позже, это был гениальный план. После восстания в Риме и Милане, вам срочно нужны были солдаты. Неожиданная смерть Харольда Хортхольда не позволила вам воспользоваться его личной гвардией. Вы начали нервничать и суетиться. Вы так торопились, что даже не навели справки о тех, кого нанимаете. Как легко вы попались в эту простую ловушку, император. Я разочарован. Не зря говорят, что в отчаянии человек теряет всякую осторожность. Ваша игра проиграна. Хозяин желает, напоследок, увидеть вас и мальчишку призрака. Остальные четверо пойдут на корм стервятникам. Кто бы мог подумать… какой глупый финал для такого правителя и человека…

Примерно в это же время, в противоположной части острова приземлился ещё один тяжёлый, транспортный дирижабль. Едва массивная деревянная гондола коснулась земли, как наружу спешно выбралось несколько десятков человек. Прежде всего, они тщательно прочесали прилегающую местность. Действовали они весьма чётко и профессионально. Хорошо вооружённые, опытные бойцы из личной охраны Ливии Медаги или особо доверенных «безликих». Сама герцогиня появилась на мостике в числе последних. Прошла несколько шагов, после чего вдруг снова остановилась и задумчиво посмотрела вдаль. Холодный, презрительный взгляд скользнул по линии горизонта и задержался лишь на крохотном горном озере в центре острова.

— Надо же… судьба иногда преподносит нам странные сюрпризы. Сколько поколений моих предков безуспешно искали логово Дракона по всему миру. Кто мог подумать, что всё это время оно находилось в наших собственных владениях.

Пока герцогиня изучала окрестности, её люди выкатили из дирижабля три добротные, оббитые железом повозки, в каждой из которых находилось не менее двадцати бочонков с порохом. Нехитрое оружие, с помощью которого дом Медаги надеялся взять под свой контроль могущественное древнее божество. Расчёт был довольно прост. Если Дракон вдруг откажется повиноваться своим новым хозяевам, достаточно было всего лишь поджечь фитиль и превратить его тысячелетнее, полумёртвое тело в груду битых камней.

— Моя госпожа, — раздумья герцогини вдруг прервал начальник её личной охраны. Низко поклонившись, он указал пальцем на крохотную точку в небе, — Боюсь, у нас гости.

Ни говоря ни слова, Ливия вырвала из его рук подзорную трубу и несколько минут неподвижно смотрела вдаль. На бледном, бесчувственном лице появилось что-то вроде тревоги. Точка, тем временем, стремительно увеличивалась в размерах и вскоре приобрела форму небольшого разведывательного дирижабля. Охранники взяли свою госпожу в плотное кольцо и на всякий случай приготовили оружие. Все терпеливо ждали. Через четверть часа дирижабль, наконец, опустился на землю неподалёку от их стоянки. Наружу выбрался человек. Увидев знакомое лицо, Ливия кивнула охране, и те тотчас разошлись по своим делам. Разговор явно предстоял с глазу на глаз.

Подойдя вплотную к герцогине, Чёрный Лис снял шляпу и низко поклонился.

— Моя госпожа, боюсь, я принёс вам тревожные новости. Ваш сын исчез… После вашего отъезда, он вместе с несколькими преданными ему людьми взял дирижабль и отправился во владения Сайруса Адриапитоса. Своему учителю фехтования он сказал, что должен лететь в Константинополь. Он хочет убить Лектора Кардини и тем самым отомстить за смерть своего отца и братьев.

— Глупый ребёнок! — Ливия вдруг переменилась в лице. Мало кому из присутствующих приходилось раньше видеть свою железную госпожу в таком состоянии. Губы её плотно сжались, а в глазах вспыхнул яростный, безумный блеск, — Глупый ребёнок… Как он не понимает, что всё это может быть лишь ловушкой! Если он погибнет, то с ним исчезнет и верь род Медаги. Кто мог рассказать ему о Лекторе Кардини?.. Кто мог устроить ему этот побег? В моём окружении завёлся предатель. Это уже ясно, как день. Сначала из тюрьмы исчез этот призрак Тюльпан, а затем кто-то подговорил моего сына, отправится в логово врага. Скажи мне — кому служит эта крыса?..

Чёрный Лис лишь покачал головой.

— У меня пока нет ответа.

— Так найди его! Мне ли тебя учить? — Ливия, наконец, слегка успокоилась и, обернувшись к Чёрному Лису, внимательно посмотрела в его глаза, — Этот предатель хочет либо убить единственного наследника Медаги, либо ждёт, чтобы я прервала операцию и отправилась на его поиски. Но он ошибся… Я не стану плясать под его дудку. Слишком долго я искала Дракона, чтобы позволить себе отступить в последний момент. Немедленно отправляйся в Константинополь, отыщи там Аякса и в безопасности переправь его в мой замок в Неаполе. Сделай всё, как надо. Я доверяю тебе жизнь собственного сына. Похоже, теперь ты единственный, чья верность у меня не вызывает сомнений.

— Можете на меня положиться.

Чёрный Лис напоследок кивнул своей герцогине, а затем молча развернулся и направился к своему дирижаблю. Через несколько минут лёгкий летающий аппарат поднялся в небо и взял курс на Константинополь. Ливия какое-то время ещё смотрела ему вслед, после чего украдкой стёрла со щеки невольную слезу и махнула рукой.

Отряд из четырёх десятков бойцов немедленно двинулся в путь. Дорога до логова Дракона заняла у них около двух часов. Повозки с порохом здорово затрудняли их движение. Зато их никто не поджидал и не пытался напасть из-за деревьев. Странное дело… остров казался совершенно диким и безлюдным. Никакой охраны, засад или ловушек. Остановились они только у подножья горы. На то, чтобы обнаружить вход в логово понадобилось всего несколько минут. Люди герцогини уже знали, где и что искать. Среди них были и те, кто ещё недавно следил за Лелой и агентами Когтя Дракона до самого этого места. Обширный проём в скале был надёжно скрыт зарослями дикого виноградника. Ошибки быть не могло. Как раз над ним, словно ориентир, находилось крохотное горное озеро.

Прежде чем шагнуть внутрь, Ливия на секунду замешкалась. Её вдруг охватило волнение и страх перед неизвестным. Никому из обычных смертных ещё не удавалось так близко подобраться к божеству и великому заступнику Римской империи. Наконец, она всё же решилась и шагнула внутрь пещеры. Многочисленная охрана, словно живая крепость, окружала свою госпожу со всех сторон. С собой они тащили пока только одну повозку с порохом. Две другие пока решили оставить снаружи. Глаза опытных бойцов пристально всматривались в полумрак, а пальцы, на всякий случай, крепко сжимали рукояти сабель и пистолетов.

— А вот и гос-сти…

Ливия вздрогнула. Странный, гипнотизирующий голос прозвучал словно внутри её собственного сознания. Она сделала ещё несколько коротких шагов, после чего, наконец, увидела вдали величественное каменное изваяние Дракона. Он выглядел совсем как на статуях-обелисках. У ног хозяина расположилась свита из десяти хорошо вооружённых рыцарей-стражей в чёрных балахонах. За их спинами виднелась исхудалая, осунувшаяся фигурка Лелы с бледным лицом и впалыми, пустыми глазами. Люди герцогини тотчас взяли на прицел всю эту странную компанию. Послышались щелчки, взводимых курков. В воздухе повисло тревожное напряжение.

— Опустите своё оруж-жие. Мы не хотим лишней крови. Подойди ближе, герцогиня. Я готов ответить на твои вопрос-сы.

Ливия Медаги растерянно осмотрела своих людей, после чего перевела взгляд на повозку, гружённую бочонками с порохом. Это слегка прибавило ей уверенности.

— Я здесь не ради пустых разговоров.

— Я понимаю, — странный голос в голове вдруг приобрёл насмешливый тон, — Вы приш-шли в мой дом, чтобы угрожать и заставить меня служить вам-м. Надеялись, что я и мои братья будут уничтожать врагов семьи Медаги и завоёвывать для вас-с новые земли. Ради этой призрачной надеж-жды, вам пришлось проделать большую работу. Но, что если все ваши усилия окажутся напрас-сны? Вы лишь помогли мне заполучить эту странную девушку, победить Фалангуса и стать ещё на шаг ближ-же к встрече со своей семьёй. И всё ради чего? Что, если вы проиграете, и весь этот мир тяжело поплатится за вашу глупую гордыню?

— Я готова к любому исходу, — Ливия подняла голову и впервые без страха посмотрела в глаза чудовищу, — После смерти мужа и сыновей мне уже нечего терять. Долгие годы я молча наблюдала, как моя семья теряет влияние в стране и постепенно скатывается на второстепенные роли. Больше так не будет продолжаться. Пусть этот мир сгорит в пламени, если в нём нет места для великого дома Медаги!

— Такая преданность семье весьма похвальна, — Дракон вдруг издал странное шипение, отдалённо похожее на смех, — Однако, ваш-шим планам не суждено сбыться. Вы упустили самое главное. Эта девуш-шка… вы использовали её лишь как наживку, чтобы подобраться ко мне. Для вас она была просто пешкой, но на самом деле — это величайшее оружие во всём ваш-шем мире. Вот, кто мог вернуть слабеющему дому Медаги былое положение. Но вы сделали неверный выбор, и теперь она у меня. Вы проиграли…

Взгляд Ливии нервно метнулся в сторону повозки с порохом.

— Довольно!.. Теперь ты пытаешься лишь напугать и запутать меня своими бессмысленными фразами. Это ты проиграл! В любое мгновение я могу поджечь фитили и превратить твоё полумёртвое тело в кучу камней.

— Я совсем забыл-л. Вы привезли с собой оруж-жие и с его помощью попытаетесь заставить меня служить вам. Вот только ваше оружие — ничто, по сравнению с тем, что имеется у меня. Дитя моё, — Дракон вдруг обратился к, стоявшей у его ног, Леле, — Я хочу, чтобы их порох-х тотчас превратился в бесполезную труху.

Лела лишь отрешённо кивнула головой.

— Будет исполнено…

Герцогиня резко побледнела и испуганно попятилась назад. Её охранники в растерянности перевели стволы пистолетов на девушку.

— Стреляйте, как только она сдвинется с места…

Но Лела продолжала стоять, где стояла. Лишь только по телу её вдруг пробежала волна мелкой дрожи. Глаза неподвижно смотрели в одну точку, а губы беззвучно шептали непонятные фразы. Ещё через мгновение сознание девушки отделилось от тела и взметнулось вверх, сквозь каменные своды и толщу воды горного озера. Вспарило к облакам и на секунду замерло рядом с какой-то маленькой, неприметной птичкой. Птичка сразу изменила направление полёта и опустилась на вершину горы. Прямиком на маленький, продолговатый камушек. Тот не выдержал её веса и покатился вниз. По пути он задел ещё один, чуть больший по размеру. Затем ещё и ещё… Через минуту это уже превратилось в безудержную, сносящую всё на своём пути, лавину.

Когда груда камней с ужасным грохотом обрушилась в озеро, стены пещеры дрогнули. Герцогиня и её люди в ужасе замерли на месте. Здесь творилось что-то необъяснимое. Какая-то чертовщина. Массивный каменный свод над их головами вдруг пошёл трещинами, и сквозь них в пещеру хлынули потоки воды. Ещё через мгновение мощная двухметровая волна с ходу перевернула повозку с порохом и накрыла герцогиню вместе с её свитой. Замешательство длилось всего несколько минут, после чего охранники, наконец, пришли в себя и снова плотным кольцом окружили свою госпожу. Ливия медленно поднялась на ноги и растерянно осмотрелась по сторонам. Никто из её людей, похоже, сильно не пострадал. Чуть в стороне валялась перевёрнутая повозка. Вся пещера была по колено заполнена водой, и лишь кое-где над поверхностью торчали края бочонков с промокшими фитилями. Он них теперь было, и правда, мало пользы. На лице герцогини вдруг вспыхнула холодная, злобная усмешка.

— Не знаю, что это был за фокус, но этого слишком мало, чтобы остановить меня. Я слишком долго шла к этой цели. Снаружи у меня есть ещё две повозки. Посмотрим, хватит ли у тебя трюков, чтобы уничтожить и их?

Дракон в ответ лишь протяжно прошипел:

— Я знаю. У тебя имеется ещё оруж-жие. Вопрос в другом… Есть ли у тебя время, чтобы его использовать? Мои люди уже здесь…

Ливия резко обернулась. У входа в пещеру стояло пол сотни головорезов в одежде сицилийских наёмников. Она даже не дрогнула. Лишь махнула рукой, приказывая своим людям вступить в бой. Схватка была яростной и ожесточённой. Грохот выстрелов и лязг стали заглушали крики раненных. Поначалу казалось, что преимущество было на стороне людей герцогини. Дрались они стойко и умело. Заняв выгодную позицию по обе стороны от входа, они первое время весьма успешно сдерживали нападающих. Те, в свою очередь, несли большие потери. Такая тактика могла даже принести победу, если бы в решающий момент в спину оборонявшимся не ударили десять рыцарей-стражей из личной охраны Дракона. Они сходу смяли строй противника, и после этого началась лишь сплошная кровавая мясорубка.

Лела всё это время стояла в стороне и с безразличием наблюдала за происходящим. Что-то произошло с ней за последние дни. Что-то сломалось внутри… Словно какое-то наваждение, какая-то страшная болезнь полностью завладела её сознанием. Всё, что от неё теперь осталось — это лишь оболочка, внутри которой одна сплошная пустота.

Ещё через десять минут бой закончился. Люди Ливии Медаги до последнего защищали свою госпожу. Когда пал последний из них, два рыцаря-стража грубо схватили герцогиню за руки и подвели к своему хозяину. Невидимый дух Дракона мгновенно отделился от тела. Какое-то время он внимательно смотрел сначала на пленницу, а затем на гору трупов у выхода из пещеры.

— Ты доставила мне много хлопот, женщина. Ты умрёш-шь ужасной смертью. Но сначала ты расскажеш-шь мне о своём договоре с Галениантами.

Ливия в ответ лишь презрительно сжала свои тонкие губы. Она уже поняла, что игра проиграна. Единственное, что ей теперь осталось — это достойно уйти.

— Мне уже всё равно, что со мной будет. Я не стану говорить.

— Какая глупая самоуверенность. Ты просто ещё не знаеш-шь, что тебя ждёт. Мои люди любому развяжут язык. Сегодня у них будет много работы, — с этими словами люди Дракона ввели в пещеру связанного Фалангуса и Тюльпана, — Полагаю, герцогиня, вам уже знакомы эти двое? Ещё один великий глупец, посмевший бросить мне вызов и мальчишка, которому удавалось так долго скрывать галеанскую девуш-шку от всей империя. Мелкий, случайный игрок… В отличие от своей спутницы, он всего лишь пешка, возомнившая себя важной фигурой. Думаю, вам втроём здесь не будет скучно.

Оказавшись в пещере, Тюльпан почти сразу заметил рядом с изваянием Дракона бледное, осунувшееся, одинокое существо в мокрой, рваной одежде и с растрепанными волосами. Он шагнул, было, в её сторону, но двое бойцов из Когтя тотчас грубо оттянули его назад.

— Лела…

Девушка обернулась и растерянно посмотрела на человека, окликнувшего её. Она, как будто, пыталась вспомнить, кто это такой, и где она могла его раньше видеть. На мгновение внутри её словно что-то дрогнуло. Но это скоро прошло. Несколько секунд она ещё по инерции равнодушно смотрела на связанного юношу, а затем опустила глаза и смиренно прижалась к каменному изваянию своего нового хозяина.

— Лела… что же с тобой случилось?..

Ошеломлённой Тюльпан замер посреди пещеры, не в состоянии даже сдвинуться с места. Так продолжалось несколько минут, а затем один из рыцарей-стражей с силой ударил его кулаком в рёбра и толкнул к другим пленникам.

Фалангус, тем временем, едва оказавшись в пещере, по старой привычке внимательно осмотрелся по сторонам и пересчитал людей Дракона. Теперь их было только восемнадцать. Всё что осталось после боя с отрядом Ливии Медаги. Шесть рыцарей-стражей и дюжина тех, кто прилетел с ним сюда из Палермо. Игнатио де Жебен также оказался среди выживших. Ещё около десяти тяжелораненых были отведены в дальний незатопленный угол пещеры. О сопротивлении или побеге теперь не могло быть и речи. Соотношение сил было явно не в их пользу. Восемнадцать прекрасно обученных бойцов против двух связанных и безоружных пленников. Ливия Медаги, правда, тоже находилась рядом, но кроме своей привычной надменности и высокомерия ей больше нечего было противопоставить вооружённой до зубов охране.

Впрочем, Игнатио де Жебен, на всякий случай, даже сейчас не сводил глаз со всех троих пленников. Отвлечься ему пришлось всего на несколько секунд, чтобы достать из-за спины, отнятый у Фалангуса, длинный меч и положить его на камень перед своим хозяином. Необычное оружие сразу заинтересовало Дракона. Невидимый дух замер в полуметре от клинка и несколько минут внимательно изучал, начертанные на нём, странные, неземные знаки.

— Очень интерес-сно. Фалангус, сын Птоломакса и Неи. Выдающийся офицер Ночных Теней, на счету которого сорок три долгих рейда по тылам противника. Герой битвы у Песчаных Водопадов. Один из приближённых верховного галеанского Хранителя, в тридцать два года получивший звание стратега. Специалист по разведке и тайным манёврам, несколько лет специально обучавшийся для работы на Земле. Я бы не прочь иметь у себя такого солдата. Даже жаль, что ваше племя потомков землян-спартанцев имеет традицию присягать только один раз. На Галеане всем давно известно о вашей фанатичной преданности Хранителям. Ты не тому служиш-шь, стратег.

Фалангус резко поднял голову и вызывающе посмотрел вперёд, словно пытаясь разглядеть в воздухе очертания духа Дракона.

— Я служу тому, кто ещё способен помешать вашему отродью уничтожать целые миры. Я и горжусь, что не имею другого господина.

— Забавно… сколько в тебе ярости и глупого пафоса. Ты говориш-шь мне о других мирах, но сам ничего не знаеш-шь о том, что происходит во вселенной. Ты слушаеш-шь своего хозяина и беззаветно веришь каждому его слову.

— Я сам видел, что произошло на Галеане. Видел разрушенные, занесённые песком города. Видел бесконечные вереницы рабов. Видел орды пустынных тварей, объединённых разумом Драконов и брошенных на уцелевшие поселения с одной лишь целью — убивать.

— Каждый мир получает то, чего заслуживает-т. Галеанцы сами виновны в своей участи. Во вселенной вряд ли найдётся народ более подлый и коварный. Лишь это кроткое, наивное дитя, умеющее исполнять желания, является странным исключением. Другие её соотечественники не имеют права на существование. В любой момент от них можно ждать предательства и удара в спину. Но зачем я тебе это говорю?.. Ты и сам всё прекрасно знаеш-шь. Вы сами далеко не ангелы. Вы тоже убивали и грабили. Вы, не раздумывая, истребляли целые селения, лишь бы они не достались моим братьям. Вы ничем не лучше нас-с. Разница между нами лишь в том, что вы проиграли. В пустынях Галеаны вы потеряли всю свою армию. Теперь вы с трудом удерживаете даже свои неприступные чёрные крепости. У вас уже нет сил для ещё одной войны на Земле. Поэтому твои хозяева отправили сюда лишь небольшой отряд Ночных Теней. Этого слиш-шком мало, чтобы сорвать мои планы. Тебе не по силам разрушить то, что я создавал тысячи лет. Вся история Римской империи была лишь подготовкой к моему воссоединению с семьёй. Ты так ничего и не добился, стратег. Ты не убил моё тело и не уничтожил мои врата. Ты лишь погрузил эту страну в хаос и заставил людей ещё сильнее ждать моего возвращения. Ты стал худшим императором Рима за всю его историю. Ты проиграл… Придётся тебе с этим смириться…

— Я уже смирился, — Фалангус опустил голову и печально улыбнулся, — Давай, закончим этот глупый разговор. Если хочешь убить меня — сделай это сейчас.

— Сначала ты расскажеш-шь мне, как нашёл это место.

— Сам догадайся…

Дракон издал тихое шипение. Через секунду один из рыцарей-стражей шагнул к императору и с силой ударил его кулаком в челюсть. Тот ни промолвил ни слова. После этого удары посыпались один за другим, пока пленник со связанными руками не повалился на пол. Вода в этом месте достигала почти до колена. Вполне достаточно, чтобы утонуть. Особенно, если несколько головорезов при этом не дают тебе подняться и остервенело избивают своими кованными сапогами. Несмотря на это, допрос явно не приносил результатов.

— Довольно, — одним коротким приказом Дракон вдруг остановил жестокое истязание, — Я ценю твою стойкость. Я и так знаю ответ. Я умею читать эмоции и прос-стые мысленные образы, а затем складывать их обрывки в цельную картину. Даже если человек не ж-желает пускать меня в свой разум. Секрет Ливии Медаги выдал один из её людей. О моём убежище скоро станет известно всему миру. Но это уже неваж-жно. Напрасно герцогиня надеется, что на её поиски сюда прибудет вся армия дома Медаги. Через несколько дней всем будет уже не до этого. Тысячи людей на улицах Неаполя вдруг начнут умирать от странной болезни. Симптомы будут всегда одни и те же: кашель с кровью, жар, судороги и смерть. Но это будет уже не чума. С ней вы научились бороться ещё две сотни лет назад. Я создам нечто другое. Новую разновидность привычного всем гриппа. От него никому не будет спасения. Вмес-сте с толпами беженцев, болезнь быстро распространится на другие города и континенты. Живые не будут успевать хоронить мёртвых. Опустеют крупные мегаполисы, остановятся заводы, дезертируют армии, а правительства и королевские семьи укроются в безлюдных местах и потеряют контроль над своими государствами. Вот тогда и наступит мой час-с. Во времена великих бедствий люди обращаются за помощью к высшим силам. В одно мгновения я получу миллионы новых последователей по всему миру. Уже сейчас-с во многих крупных городах сотни моих агентов в облике нищих вещают о грядущей эпидемии. Сегодня все считают их безумцами. Но, что они скажут завтра, когда посреди улиц будут возвышаться горы неубранных трупов. Ещё через несколько лет, перед тем как эпидемия пойдёт на спад, я объявлю, что готов исцелить землю от ужас-сной болезни. Передо мной склонятся короли и императоры. Мои братья уже не раз проделывали такой трюк в других мирах-х. Он везде действовал безотказно. После этого мне останется лишь дождаться знамения на небе, открыть врата и впустить в этот мир свою семью. Римская империя падёт без боя. Остальные государства окажут лишь ничтожное сопротивление.

Дослушав до конца, Фалангус усмехнулся и презрительно сплюнул под ноги кровавую слюну.

— Не переоценивай своих возможностей, предвестник. Я хорошо знаю, кто ты и на что способен. Тебе не по силам в одиночку создать новый сложный вирус.

— Мне — нет… а вот ей это не составит никакого труда.

Услышав, что про неё зашла речь, Лела подняла голову и растерянно осмотрелась по сторонам. В её больших голубых глазах теперь была лишь пустота и безразличие.

— Дитя моё, — дух Дракона резко метнулся к девушке и замер всего в нескольких сантиметрах от её лица, — У одного из моих людей в этой пещере находится ёмкость с обычным гриппом. В таком состоянии он почти не опасен. Измени его. Создай из него оруж-жие, способное поставить на колени правителей вместе с их армиями. Открой свой разум. Я расскажу тебе, как это сделать…

— Тогда я умру, — голос девушки едва заметно дрогнул на последнем слове, — Это желание слишком сложное. После этого у меня совсем не останется сил. А ещё… этот вирус может убить миллионы. Я не вынесу столько загубленных жизней.

— Ж-жаль… ты ещё могла мне пригодиться. Вот только ставки в этой игре стали слиш-шком высоки. Ты исполнишь приказ. Жить тебе всё равно осталось недолго.

— Лела, опомнись! — Тюльпан резко шагнул вперёд. Тем временем, его запястья уже почти освободились от верёвки. С таким талантом к распутыванию любых узлов, это не составило большого труда, — Прошу тебя, не слушай его. Уничтожь вирус и ещё… сделай, чтобы люди Дракона исчезли все или уснули…

Лела обернулась и как-то странно посмотрела на, стоящего неподалёку, юношу со связанными руками. Она как будто не понимала, о чём он сейчас говорит. Несколько минут взгляд её бессмысленно скользил по каменным стенам и потолку. А затем она просто отвернулась. Ничего не произошло… Вооружённые головорезы по-прежнему стояли на своих местах.

В то же мгновение Дракон издал жуткое, протяжное шипение, отдалённо похожее на смех.

— Неужели ты думал, что можеш-шь быть умнее меня? Мне пришлось немного покопаться в сознании этого чудного существа. Теперь у неё есть только один хозяин. Небольшая предосторожность против тех, кто пожелает использовать её дар против меня самого. И это ещё не всё… Ты плохо скрываеш-шь свои мысли и намеренья. Марко, Тир, Игнатио, оденьте на этого глупца наручники. Похоже, он решил отсюда сбежать.

Тюльпан уже почти развязал последний узел, когда люди Дракона резко схватили его и заломили руки за спину. Вместо верёвки, на запястьях защёлкнулись тяжёлые железные браслеты. Избавиться от них без ключа, было уже невозможно. Дух Дракона тем временем снова метнулся к Леле и замер всего в полуметре от её лица.

— Нас-с отвлекли от важного дела. Открой свой разум… Внимательно смотри и запоминай…

Лела снова почувствовала что-то чуждое и тёмное внутри своего сознания. Ещё через мгновение перед глазами начали мелькать картинки. Какие-то странные микроскопические существа в виде звёзд. Они постоянно мутировали, мгновенно изменяя свои свойства, форму и цвет. После этого проникали в лёгкие человека, размножались и убивали там большую часть живых клеток. Невидимое идеальное оружие, от которого не могли защитить даже высокие стены крепостей и тысячи пушек.

Ещё через несколько минуту Дракон, наконец, покинул разум девушки. Картинки исчезли.

— Ты поняла, что от тебя требуется? Создай новый вирус-с. Пусть он навсегда изменит этот мир.

— Будет исполнено…

Девушка замерла. Кожа её, как обычно в таких случаях, стала мертвецки-бледной, дыхание участилось, а по пальцам пробежала волна мелкой дрожи. Глаза, не отрываясь, смотрели в пустоту. Затем сознание покинуло девушку. Этот сгусток невидимой энергии безошибочно отыскал среди людей Дракона того, кто хранил за пазухой закупоренную ёмкость с обычным гриппом. Через мгновение внутри её начало твориться что-то странное. Всё происходило точно как на тех картинках, что секунду назад Лела видела перед своими глазами. Вирус эволюционировал. Под воздействием неизвестной мутации, его клетки стремительно меняли форму и свойства. Ещё немного, и эта небольшая бутыль в кармане агента Когтя Дракона превратится в величайшее оружие всех времён и народов.

Неожиданно для всех, стоявший в стороне, Тюльпан вдруг громко и безумно рассмеялся. Его стражники удивлённо переглянулись. У пленника сейчас явно не должно быть причин для такого буйного веселья. Но он, вроде, и не думал угомониться. Дух Дракона, чьё внимание сейчас было полностью поглощено девушкой и вирусом, раздражённо прошипел:

— Убейте безумц-ца.

Один из рыцарей-стражей достал из-за пояса пистолет Гарбса и направил на, тронувшегося рассудком, юношу. В лицо ему смотрело шесть заряженных стволов, но даже после этого он продолжал громко и истерично хохотать. А ещё пленник почему-то, не отрываясь, смотрел на выход из пещеры. Что же там находилось, что смогло так развеселить этого полоумного? Люди Дракона почти одновременно обернулись. За их спинами не оказалось ничего кроме привычной горы трупов.

О том, что это был отвлекающий манёвр, они поняли лишь через секунду. Но было уже слишком поздно. Тюльпан вдруг напряг все свои силы и резко рванул левую руку из наручников. Хрустнула кость. Из груди вырвался крик дикой, нестерпимой боли. Но это не помешало пленнику другой рукой выхватить, направленный на него, пистолет. Его палач даже не успел обернуться. Пуля на огромной скорости вонзилась ему в затылок и пробила череп. После этого сразу последовало ещё пять точных выстрелов. Приспешники Дракона едва успели опомниться, как шестеро из них уже рухнуло в воду со смертоносными порциями свинца. Истратив все патроны, Тюльпан отбросил в сторону пустой пистолет и выхватил из-за пояса ближайшего трупа длинный турецкий кинжал. С помощью его он перерезал верёвки, стоявшего рядом, Фалангуса. А затем произошло нечто невероятное…

Фалангус прежде всего бросился за своим мечом. Как оказалось — неспроста. Почувствовав в ладонях знакомую рукоятку, император словно весь преобразился. Как будто они оба всегда составляли единое целое. Тяжёлый, длинный клинок просто порхал в его руках. Теперь это был уже не человек, а какая-то адская машина для убийства. Он использовал странную, невиданную ранее технику боя. Даже лучший фехтовальщик Европы с лёгкой рапирой в руке вряд ли смог с такой скоростью наносить и отражать удары. Это было больше похоже на какой-то безупречный фантастический танец. Фалангус умудрялся двигаться быстро и стремительно, даже по колено в воде и в плотном окружении врагов. Он наносил удары там, где их совсем не ждали, сходу перерубал горло очередному противнику и, не останавливаясь, шёл дальше. Шаг вперёд… удар… шаг в сторону… блок и снова удар. Лишь из груди его, время от времени, вырывался глухой яростный крик. Великолепно обученные, давно привыкшие к виду крови агенты Когтя и рыцари-стражи уже ничего не могли противопоставить этому бешеному натиску.

Тем временем, Тюльпан поднял с ближайшего трупа ещё один шестиствольный Гарбс и открыл огонь по оставшимся людям Дракона. Стрелял он, в первую очередь, по тем из них, кто держал в руках пистолеты. Именно они теперь представляли наибольшую опасность для Фалангуса. Даже великолепное владение мечом не спасало бывшего императора от маленьких свинцовых пуль. Об этом ясно свидетельствовали кровоточащие раны в плече и области поясницы. После каждого попадания он лишь вздрагивал и слегка замедлял темп атаки. Было неизвестно, сколько он ещё сможет так продержаться.

К счастью бой закончился довольно быстро. Пол пещеры был услан новыми трупами, а вода вокруг стала алой от крови. Последним Фалангус отправил на тот свет Игнатио де Жебена. После этого он отложил в сторону свой меч и какое-то время лишь с трудом переводил дыхание. Тюльпан, в свою очередь, сразу бросился к Леле. В этот момент девушка, шептавшая про себя какие-то непонятные слова, вдруг замолчала. Большие голубые глаза навсегда закрылись, и ослабшее тело начало медленно опускаться вниз. Юноша подхватил её, когда та уже почти скрылась под водой. Это белокурое, ангелоподобное создание в мокрой рваной одежде беспомощно повисло на его руках. Желание Дракона, наконец, исполнилось. Лела умирала, а изменённый ею вирус обретал новую жизнь. Дыхание и пульс девушки с каждой секундой становились всё слабее и слабее. Тюльпан ещё долго и безрезультатно пытался привести её в чувство. Всё напрасно… Через несколько секунд слабая искра её жизни полностью погасла.

Фалангус, тем временем, уже успел слегка перевести дыхание. Поднявшись на ноги, он сразу принялся обыскивать трупы недавних противников. Вскоре он нашёл, что искал. Небольшая, плотно закупоренная, стеклянная ёмкость с вирусом внутри. Он лишь мельком взглянул на это смертоносное оружие Дракона, после чего опустил его в воду и накрыл сверху несколькими мёртвыми телами. Тюльпан в эти секунды почти не замечал, что творилось вокруг. Теперь он лишь неподвижно сидел на одном месте, держал на руках мёртвую Лелу и смотрел в её лицо. Когда Фалангус по очереди втащил в пещеру две повозки с порохом, в голове юноши вновь раздался знакомый шипящий голос:

— Останови этого безумца. Я не останус-сь в долгу.

Просьба Дракона так и осталась без ответа. Впрочем, он пока не спешил просто так сдаваться.

— Что тебя с ним связывает? Может, ты забыл, кто пару месяцев назад приказал своим людям убить тебя и эту девуш-шку. Почему ты решил перейти на его сторону? Ты думаеш-шь, он лучше меня? Я правил этой империей две тысячи лет. Со мной она процветала и расширяла границы. Он же всего за пол года сумел развалить её на части и ввергнуть в хаос. Хорош-шо подумай, на чьей ты стороне.

— Я уже подумал, — резко ответил юноша, не поднимая головы.

— Я знаю, что тебя так смущает. Этот вирус-с, который уничтожит половину населения вашего мира. Это просто необходимо. Это как естественный отбор. Умрут только слабые и больные. Людям давно пора избавиться от этого генетического хлама, чтобы не выродиться в племя немощных уродов. В моём новом мире не должно быть места болезням, переходящим от отца к сыну. А, может, ты ненавидиш-шь меня из-за этой девуш-шки, способной исполнять желания. Я понимаю твои чувства. Но ты не знаеш-шь главного. Ты и представить себе не можеш-шь, кто на самом деле её истинные хозяева-галенианты, и для какой цели они её готовили. Её участь была уже предрешена. Она могла принести вам несчастья пострашнее эпидемии. Никто из смертных не должен обладать такой силой. Может, когда-нибудь я расскажу тебе всю правду об этом.

— «Когда-нибудь» для тебя не наступит, демон.

— Хорош-шо подумай, прежде чем принять решение.

К тому времени, Фалангус уже установил две повозки с порохом под каменным телом Дракона. Прежде чем зажечь фитили, он снова достал из-за спины свой длинный меч и подошёл к Ливии Медаги. Та стояла неподалёку от выхода из пещеры, печально опустив голову и целиком погружённая в собственные мысли.

— Благодарю вас, герцогиня, что во время Суда Императора не стали выдвигать мне обвинений и вовремя разорвали свой союз с Лектором Кардини. К сожалению, другим вашим преступлениям уже не может быть оправдания. Зря вы вообще затеяли эту опасную игру с Драконом и Галениантами. Всё могло закончится совсем по-другому…

Через мгновение в темноте блеснул длинный серебристый клинок, и обезглавленное тело Ливии Медаги плашмя рухнуло в воду.

— Ос-станови этого безумного фанатика, — в голове Тюльпана вновь послышался странный, гипнотизирующий голос Дракона, — Убей его, пока не поздно. Ты сам видиш-шь, кто он такой и на что способен. Придёт время, и он разделается с тобой так же, как с герцогиней Медаги.

— Пошёл к чёрту…

— Очень ж-жаль, что таков твой окончательный ответ, — несколько секунд дух Дракона ещё неподвижно висел в воздухе. Затем он оставил юношу и неторопливо двинулся к своему полумёртвому телу, чтобы объединиться с ним и напоследок вновь стать единым целым, — Прощай, человек. Зря я всегда считал тебя лишь пеш-шкой в этой большой игре…

Тюльпан поднял голову и мельком взглянул в глаза застывшего каменного монстра. В этот миг на его плечо легла тяжёлая рука Фалангуса.

— Нам пора уходить. Скоро здесь станет слишком жарко.

Подняв мёртвую Лелу, Тюльпан неторопливо двинулся к выходу из пещеры. Когда они, наконец, выбрались наружу и прошли ещё сотню метров, позади раздался ужасный взрыв. Земля дрогнула под ногами. Каменные своды внутри горы не выдержали и обрушились вниз, навсегда похоронив под собой тело Дракона и его смертоносный вирус. Придётся отныне Римской империи как-то обходиться без своего легендарного защитника и покровителя. Фалангус ещё долго задумчиво смотрел на логово поверженного врага, окутанное теперь пороховым дымом и густым облаком пыли. Тюльпан всё это время стоял рядом и не сводил взгляд с побледневшего, безжизненного лица Лелы. Странное дело… лишь теперь он, наконец, понял, как дорого ему было это странное, неземное создание, обладающее удивительным даром — исполнять чужие желания.

Похоронили Лелу здесь же на острове. Отыскали рядом с горой небольшое, естественное углубление, положили туда тело и засыпали сверху мелкими камнями. Пока Тюльпан прощался с девушкой, Фалангус достал из рукоятки меча металлические щипцы и иголку с ниткой. С их помощью он ловко извлёк из плеча и поясницы две свинцовые пули и зашил раны. После этого осмотрел сломанную руку юноши, лёгким рывком выправил кость и туго перевязал запястье длинной полоской ткани. Тюльпан сжал от боли зубы, а когда всё закончилось, обернулся и внимательно посмотрел на своего невольного союзника.

— Что дальше? Дракон мёртв. Что будешь делать после того, как победил своего главного врага?

— Снова отправлюсь на Сицилию и поговорю с Бергольдом Хортхольдом. Затем постараюсь вернуть себе империю, разрушить статуи и окончательно уничтожить орден Когтя Дракона. К несчастью за последние месяцы я потерял слишком много своих братьев меченосцев. Мне сейчас очень нужны неглупые и хорошо подготовленные люди, которым я мог бы доверять. Ты как раз подходишь.

— Боюсь, дальше нам не по пути, — Тюльпан лишь безразлично покачал головой, — с Когтем вы как-нибудь и сами справитесь. Хватит с меня этих больших государственных игр.

— Всё гораздо сложнее, чем ты себе можешь представить, — Фалангус и на пару секунд о чём-то задумался, — Империи по-прежнему грозит смертельная опасность. Дракон никогда не надеялся только на вирус. У него в запасе был ещё один план. Он готовился развязать невиданную ранее войну, в которую оказалась бы втянута вся Европа и большая часть остального мира. Война вместе с эпидемией могла сделать его победу ещё более лёгкой и молниеносной. По его замыслу, враждующие стороны со временем полностью измотают друг друга. Цветущие города будут лежать в руинах, а люди настолько устанут от этой бессмысленной бойни, что без колебаний примут Дракона не только как целителя, но и как миротворца. Благодаря хитрым дипломатическим махинациям, этот план уже начал воплощаться в жизнь. Тайные агенты Когтя Дракона уже давно внедрились во многие правительства, и теперь готовы завершить начатое дело. Даже смерть хозяина не в состоянии остановить этот процесс. Первый ход уже сделан. Четырёхсоттысячная армия германского императора вплотную подошла к нашим границам. В любой момент они готовы вторгнуться в Северную Италию под предлогом восстановления власти Лектора Кардини. Это лишь первое звено в длинной цепочке. Механизм запущен. За Рим готова вступиться Россия и, возможно, Франция. За германским императором, в свою очередь, пойдёт Испания и Турция. Король Обеих Англий пока просто выжидает и просчитывает, к какой из сторон ему лучше присоединиться. Правители других государств спешно накапливают силы и вспоминают о старых обидах и разногласиях. Европа живёт в ожидании чего-то ужасного. Для Когтя Дракона весьма выгоден весь этот военный хаос и неразбериха. Это даст им возможность защитить старые врата-обелиски и, возможно, даже — создать новые. Даже после смерти хозяина, они ещё надолго останутся крупной и влиятельной силой в империи. Борьба с ними будет сложной и жестокой. Поэтому мне сейчас так нужны неглупые и надёжные люди.

— Может, я и подумаю над твоим предложением.

— Подумай, как следует. Потом отступать будет поздно. Со мной ты наживёшь много опасных врагов. Кроме Когтя Дракона и европейских тайных служб, в игру недавно вступила новая сила — орден Галениантов. Даже мне пока неизвестно, чего они здесь хотят. Почему повстанцы с Галеаны, которые всегда вели войну с Драконами, решили вдруг помочь им захватить этот мир? Их нельзя недооценивать. Обычно они наносят удар там, где этого меньше всего ждёшь. Дракон был прав, когда говорил, что во вселенной трудно найти народ более подлый и коварный, чем галеанцы. Нужно быть готовыми ко всему. Боюсь, отныне для всей империи наступают тяжёлые и тревожные времена…

Эпилог Константинополь. Тюремные подвалы дворца Адриапитосов.
Услышав на коридоре тяжёлые шаги стражника, Лектор Кардини вздрогнул и насторожился. Почему-то он сразу подумал, что пришли за ним. Молодой Аякс Медаги уже наверняка прибыл в Константинополь и горит желанием отомстить за отца и братьев. Вот он — финал жизни великого герцога из дома Кардини… за решёткой и в ожидании казни. Глупо теперь надеяться на какой-то другой исход. Ему ещё повезёт, если всё обойдётся без лишних пыток и истязаний.

Стражник, действительно, подошёл к его камере и достал из-за пояса связку ключей. Лектор замер. А затем вдруг произошло нечто странное. Стражник отворил тяжёлую, металлическую дверь… и спокойно пошёл дальше по коридору. Старый герцог с недоверием выглянул наружу. Не может быть, чтобы хозяин замка так просто позволил ему уйти. Здесь наверняка скрыт какой-то подвох. Возможно, это просто очередная изощрённая шутка Сайруса Адриапитоса. Пленник пока решил остаться на месте. В душе, тем временем, нарастала непонятная тревога.

Наконец, через несколько минут в камеру вошёл человек. Лектор взглянул на него и тотчас обомлел. Он увидел… самого себя. Тот же рост, те же черты лица, причёска и даже одежда. Просто невероятно. Всё происходящее уже совершенно не укладывалось в голове. Герцог какое-то время с изумлением смотрел на своего двойника. Затем тот вплотную подошёл к кирпичной стене и изо всех сил ударил по ней своим лицом. За первым ударом последовал второй и третий. Этот странный человек уродовал себя с такой яростью и одержимостью, что стоявший рядом, Лектор Кардини лишь в ужасе отшатнулся.

Наконец, после десятого удара тот замертво рухнул на пол. Голова его к тому времени успела превратиться а сплошное кровавое месиво. Лектор лишь мельком взглянул на труп, а затем перевёл взгляд на дверной проём. Там непонятно откуда появился ещё один странный незнакомец. Это было уже слишком. Тот второй почему-то сразу не понравился герцогу. Возраст, не старше двадцати пяти. Язвительная усмешка. Хитрый, пронзительный взгляд больших голубых глаз. Пепельно-светлые волосы, совершенно нетипичные для Южной Европы. Но самым отталкивающим на тот момент показался его голос; неискренний и гнусноватый. Плюс ещё какой-то странный акцент, которого герцог никогда раньше не слышал.

— Лектор Кардини… наконец-то мы с вами встретились.

Герцог недоверчиво взглянул сначала на своего мёртвого двойника, а затем на непрошенного гостя в дверном проёме.

— Что это ещё за чёртовы фокусы?

— Никаких фокусов. Я просто спасаю вас от разъярённого Аякса Медаги. Отныне вы — мертвец. Пускай все пока думают, что в камере вы тронулись рассудком и решили покончить с собой столь необычным и жестоким способом. Что-то я не слышу благодарности. Нелегко было найти в Константинополе человека похожего на вас, как две капли воды.

— Почему он убил себя?

— Потому что я его об этом попросил. Нам пора уходить. Тюремные подвалы Адриапитосов — не лучшее место для долгих разговоров.

С этими словами незнакомец резко развернулся и двинулся вперёд по коридору. Лектор Кардини вынужден был пойти следом. Странное дело… на своём пути они не встретили ни одного стражника. Странный попутчик герцога всё время что-то шептал себе под нос, и многочисленная охрана Сайруса Адриапитоса, словно повинуясь его невидимому приказу, заранее освобождала им путь. Никто даже не увидел этих двух беглецов, свободно разгуливающих по родовому жилищу их господина. Даже известные своей железной дисциплиной швейцарские гвардейцы почему-то оставили пост у парадного входа и без причины разбрелись по окрестным улицам.

Выбравшись из дворца и пройдя ещё сотню метров по городу, странный светловолосый незнакомец вдруг остановился и несколько минут судорожно переводил дыхание. Сейчас он выглядел уставшим. Как будто перед этим он целый день таскал тяжёлые каменные блоки. Лектор обернулся и с удивлением посмотрел на своего странного спасителя.

— Кто ты вообще такой, чёрт побери?

Вместо ответа незнакомец лишь кивнул в сторону ближайшего перекрёстка. Они снова двинулись в путь.

— Можете называть меня Нокс.

— Нокс?.. Что ещё за имя такое?

— Там, откуда я родом, оно означает — приказывающий или повелевающий. У себя на родине я был надсмотрщиком на крупной плантации с десятками тысяч рабов.

— Какие ещё рабы и плантации? — герцог недоверчиво фыркнул, — Ты, что… приплыл откуда-то из Бразилии или Новой Баварии?

— Моя страна находится гораздо дальше. Вряд ли вы вообще слышали о тех землях.

— Может, хватит считать меня за идиота? — Лектор резко остановился и внимательно посмотрел в большие, ярко-голубые глаза незнакомца, — Мне, в принципе, плевать — кто ты такой и откуда взялся. Просто скажи, зачем ты меня спас и чего теперь хочешь за это?

— Вы отправитесь в Милан и встанете во главе восстания. Учитель решил, что вы наиболее подходящая для этого кандидатура. Главная задача теперь — это не позволить Фалангусу вновь занять ваш город и разрушить статую Дракона. Сами вы долго против него не продержитесь. Поэтому придётся воспользоваться вашей старой дружбой и союзом с германским императором. Его огромная армия уже стоит у границы и только ждёт повода, чтобы вступить на земли Италии. В благодарность за военную помощь, вы отдадите Герхарду Венецию и Южный Тироль, а также обязуетесь поддержать его в возможной войне с Францией и Российской империей.

— Ты хоть знаешь, о чём просишь и с кем, вообще, говоришь?!

Слегка ошалевший от такой наглости, герцог скал кулаки и гневно сверкнул глазами. Правда, больше он уже ничего не смог сделать. Произошло нечто странное. Пальцы правой руки вдруг обхватили и с силой сжали его собственное горло. Спустя пару секунд Лектор начал задыхаться от отсутствия воздуха и леденящего ужаса, сковавшего каждую клетку его тела.

Нокс усмехнулся.

— Боюсь, герцог, это вы ещё не совсем поняли, с кем имеете дело. Вы сейчас подумали, что по приезду в Милан тотчас прикажете своим головорезам схватить меня и пытать до тех пор, пока я не расскажу все, о чём знаю. Головы людей часто посещают такие глупые мысли. Многие уже пытались вести со мной нечестную игру. Им сейчас не позавидуешь. Я узнаю о планах своих врагов, стоит им только о них подумать. А чтобы убрать кого-то, мне вовсе не обязательно нанимать ассасина. Достаточно лишь самому находиться неподалёку от жертвы. Ваш разум для меня словно игрушка, достопочтимый герцог. Может мне сделать, чтобы вы вырвали собственный глаз? Прохожие будут сильно удивлены, при виде человека, уродующего себя посреди улицы. Зато это поможет вам оценить всю серьёзность нынешней ситуации.

— Отпусти… я всё понял…

— Так уже лучше, — Нокс, наконец, оставил разум герцога и сделал глубокий, усталый вдох, — По правде говоря, я вовсе не желаю причинять вам вред. Мы ведь уже почти друзья. Наши планы во многом сходятся. Вы хотите стать императором, а я — уничтожить Фалангуса и сохранить статуи Дракона и волчицы. При должном взаимопонимании, мы сможем помочь друг другу и со временем добьёмся каждый своей цели…

Остров Мортена. Несколько часов спустя.
После того, как Фалангус и Тюльпан покинули остров на дирижабле, к берегу на противоположной стороне причалила небольшая рыбацкая лодка с парусом. Из неё спешно выбралось два человека. Один из них, судя по виду, типичный рыбак в широкополой шляпе и грубой штопаной одежде. Зато другой оказался личностью куда более любопытной и неординарной. Высокий рост, худощавое сложение и короткие усы с бородкой. А ещё длинные светлые волосы и большие голубые глаза, полные грусти и отрешённости. Пока первый привязывал верёвкой к дереву своё хлипкое судёнышко, второй неподвижно стоял на месте и задумчиво смотрел на возвышающуюся посреди острова гору.

Через несколько минут они оба, наконец, двинулись в путь. Рыбак, скорее всего, был нанят светловолосым в качестве перевозчика и проводника где-нибудь на Сицилии или Калабрии. Пока они шли, он не задавал лишних вопросов. Хотя, конечно, любопытно, чего этот молодой, хорошо одетый господин с иностранным акцентом мог забыть на этом безлюдном и забытом всеми острове. Остановились они только у подножия горы. Светловолосый ещё какое-то время бродил по окрестностям, прежде чем нашёл то, что искал. Это оказалась свежая могила, засыпанная сверху небольшими камнями. Присев на корточки, он начал шептать себе под нос нечто бессвязное. Затем дрожащие от волнения пальцы принялись судорожно хватать булыжники и отбрасывать их в сторону.

Рыбак вдруг не выдержал:

— Эй, дружище, мы не договаривались, что ты будешь здесь тревожить покойников.

Светловолосый даже не обернулся. Слишком сильно он был теперь поглощён своим странным жутковатым занятием. Наконец, на дне ямы показалось тело мёртвой девушки. Он бережно достал её, положил рядом на землю и поправил рукой растрёпанные волосы. Со стороны всё это выглядело довольно дико.

— Сестра моя, какое счастье, что я прибыл не слишком поздно. Какое счастье, что я могу вновь видеть и касаться тебя. Ты, наверное, меня уже и не помнишь? Меня зовут Леват. Нас было двенадцать детей, наделённых необыкновенным даром. Наш великий Учитель дал нам основы, помог нам обрести наши способности, а затем отправил в разные места, чтобы мы ещё больше постигали и совершенствовали свой дар. Кто-то стал воином. Кто-то послом или убийцей. Один из нас долгие годы работал надзирателем на огромной плантации. Я провёл свою молодость в госпитале нашего ордена, и там заслужил право решать, кому даровать жизнь, а кому — смерть. Ты же по приказу Учителя отправилась в монастырь солнцепоклонников, и в обществе этих добрых, простодушных людей училась помогать всем вокруг. Ты единственная из нас, кто не до конца прошёл своё обучение. Это не твоя вина, что ты была захвачена нашим врагом и раньше времени переправлена в этот мир. Многие желали здесь воспользоваться твоим даром. Ты попала не в те руки. Ты была глупа и наивна. Ты верила тем, кому не должна была верить. Ты даже хотела разрушить врата и, тем самым, чуть не сорвала сложную, многоуровневую операцию нашего Учителя. Ты забыла о своём доме. Ключ к свободе Галеаны находится здесь — на Земле. Чтобы избавиться от Драконов и Хранителей, мы должны пожертвовать этим народом. Другого выхода у нас нет…

— Зачем ты разговариваешь с покойницей, извращенец ты чёртов? И, что за бред ты несёшь?..

Не в силах больше выдерживать такое кощунство, рыбак развернулся и собрался, было, идти назад к своей лодке. Но он не успел сделать и шага, как Леват резко схватил его за правое запястье. Другую руку светловолосый положил на грудь мёртвой девушки, а затем несколько секунд бормотал над ней что-то бессвязное. Рыбак замер словно парализованный. Он даже не мог пошевелить пальцем. Лишь глаза его наполнились диким, нечеловеческим ужасом, а кожа с каждой секундой всё бледнела и покрывалась глубокими морщинами.

Леват блаженно улыбался.

— Сестра моя, я помогу тебе исправить былые ошибки. Я буду рядом и не позволю тебе больше оступиться. Это я — твой брат. Очнись…

Лела вздрогнула и открыла глаза. Затем медленно подняла голову и посмотрела на, лежащий рядом, труп в широкополой шляпе и светловолосого юношу с внешностью истинного галеанца. В её глазах был лишь страх и растерянность.

— Где я?.. Что со мной произошло?..

— Ты вернулась. Добро пожаловать назад в семью, любимая. Пришло время выполнить своё предзнаменование. Нас с тобой ждут великие дела…

Конец первого тома.