Слаткая сучка
Отдыхающие кинулись отдыхать, едва самолет втянул колеса. Тогда еще можно было бухать на борту, и я людей понимаю.
Это в СССР отпуск можно было получить разом, все двадцать восемь дней на руки и не спешить, потому что всё-всё-всё успеешь, и даже бухать приестся. А сейчас, когда частная фирма со скрипом выпиливает тебе десять суток, приступать нужно немедля, как подписали заявление.
Но я на борту бухать не стал, потому что летел один, да и размениваться не хотел – я берег себя для большего.
«Вот, – думал я, – прилечу ужо, заселюсь, надену шорты, кеды, спрыснусь одеколоном, въебу писят из дьютика, и как белый масса пойду по променаду, выберу чистый кабачок для плантаторов и наебенюсь под пальмой в кадушке».
В таких сладких мечтах, девять часов полета пролетели, как… как все двадцать!
Потому что, в попутчиках у меня оказались забавные юные молодожены.
Первым делом, они любезно отжали моё место у форточки с видом на крыло и купили у стюарда двухлитровку кока-колы, и давай с неё прыгать через меня как блохи – туда- сюда, туда- сюда!
Это была пара одержимых бабуинов. Сумку из багажника над головой они доставали пятнадцать раз, я посчитал. Срались за наушники, за вафли в летном пайке, слушали внука Пьеху, жрали чипсы с газировкой, целовались как ёбнутые, а глубокой ночью, над океанам, кажется и потрахались под пледом. Совет да любовь, как говорится! Я не знал, плакать мне или смеяться…
Но это все хуйня, по сравнению с детьми которых летел целый сад. Зоосад. Пока родители уверенно предавались бухлу, молодняк хуярил как в мультике «Осторожно, абезьянки!». Как у нас ни что не отвалилось, не знаю.
У одного мальчика случилась истерика и два часа он выл волком и никакие уговоры не помогали.
Через полчаса весь эконом умолял отсадить человека и волка в вип - салон, через сорок минут его готовы были выкинуть в облака, потому что принялись плакать другие дети. Как же он выл блядь! Резонировал как Витас, "дом мой достроен, но я в нем один, уаааааааааааааа!!!".
Уже попахивало самосудом, когда пацан резко выдохся и захрапел. Все вздохнули, накатили и перешли на полушёпот.
Перед приземлением, мои соседи решили переодеться в летнее, ведь улетали мы из гадкого, слякотного ноября. Парень завесил подругу тряпками, и та, шебурша как крыса в помойке, облачилась в шорты.
Сам он стесняться не стал, и запросто снял при мне штаны – виайпи отдых начинался – в окошке маячил желанный Пхукет.
На землю королевства Тайланд, я ступил с ороговевшей жопой и одним желанием – поскорее оформиться на таможне и забыть самолёт и попутчиков, как страшный сон. Надо было спешить, ведь уже почти сутки как я отпускник, а чёта нихуя не весело.
В очереди за штампиком в рай, меня отловили мои соседи и тепло прощаясь, попросили номер телефона. Радуясь, что увижу их дай бог в аду уже зашкваренными, я выложил ребяткам номер.
Пожимая руку, парень меня обрадовал – они жители Бобруйска или еще какого Грусть -Уссурийска издревле славящегося: то ли свистульками, то ли целебной бобровой струёй, которых они и завезут проездом, как - нибудь при случае.
Ясно, – этим дружелюбным негодяям нужна перевалочная база в столице. Я не знал, плакать мне или смеяться…
Спокойно вздохнул, только когда уселся в автобус до отеля. О, это был шикарный автобус. Я бы даже сказал Виайпи шаттл.
Похуй, что кондиционер просто качал воздух с улицы, зато интерьер подсказывал, что на острове знают толк во взрослом отдыхе.
Это было царство сексуального кровавого плюша и золотой бахромы. Десяток знамен пионерских дружин и писят вымпелов из рытого бархату ушло на оформление этого будуара тайского массажа для искушенных.
В отпуске не был год, триста шисят пять дней, как одна копеечка. А работа у меня тяжелая и нервная, а счастливо женат я десять лет, а ребенков у нас двое отморозков и оба девочки, а за границей я второй раз, а в одну харю вообще впервые, а деньги у меня были…
По задумке любимой жены, я должен был как бы окунуться в детство, как бы смена в пионерлагере, и ребенок (это я) живет по расписанию – подъем, пляж, столовка, пляж, столовка, перед сном поглазели с балкона на дискотеку, подрочили, здоровый сон.
Исходя из этого, моя Оксана и начислила щедрые отпускные. Я не знал, плакать мне или смеяться, но деньги разумеется взял.
Хорошо была заначка.
Непросто убедить подозрительную Оксану, что я преследую невинные цели: отведать одиозный дуриан, испытать массаж, попробовать экстрим – сунуть обглодать ступни рыпкам в аквариуме, и наконец главное – выспаться на пляже под шелест волн – подтянуть нервишки так скать.
Однако, меня все же выпустили из семьи и страны, и вот я тут…
Четко в соответствии с планом: приняв душ, побрившись, в шортах и модной футболке, я вышел из отеля с многообещающим названием «Шугар Бич», что значит сахарная или слаткая сучка, если кто не шпрехает.
Черт возьми, эта страна мне определенно начинала нравиться!
Настроение было самое приподнятое, я реально пружинил – в пузике плескалось сто чиваса, а чужой густой воздух с запахом помоев, который тут повсюду, будоражил воображение – ноздри мои раздувались как у Джигурды, который раздувает их виртуозно! В этом Никите нет равных!
В общем, воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку…
До конца променада я дойти не успел, – сделал два шага, и упал в первый же кабак.
Нужно было размяться и пиздовать на Бангла роуд – здешняя достопримечательность, где тебя будут ласкать юные морковки, лишь за то, что ты белый господин и у тебя есть денюжки.
Где тебя запросто возьмут за яйца и тем вежливо пригласят в кафе на коктейль и поебаться.
Где за тобой увяжется на мопеде баба, запиленная из мужика, и будет канючить твою барбариску: «Suck, Suck, Suck…». Короче, – рассадник СПИДа и прочей ненавязчивой экзотики.
Размялся я быстро и уверенно.
Поймав тук -тук ( мотороллер «Муравей» с будкой, в которой выпилены щели для вентиляции и глядеть) я поехал на Банглу.
Ну что сказать, масштаб и размах тамошнего пати поражал наповал.
Представьте, после трудовых подвигов, после пота, крови, снега и грязи, ты сидишь такой за стойкой, завтра не на работу, ебашут хиты, а на стойках танцуют юные девы, и заглядывают тебе в очи жопой и сиськаме – сиамские бляди это умеют. И палец твой сам собой оттопыривается: «Уан виски!». Славно, право слово!
В общем, все сделано, чтобы одурманить туриста и потрепать за мошну.
Ты и не заметишь, как тебе плеснут что-то в вискарь, и вот ты уже играешь с барменшей в увлекательные палочки, или ваще на стойке, пляшешь вокруг железной палки, орешь матом, а тебя сымают на телефоны – ржут, но тебе похуй – ты прёсся, ты вырвался за все пределы!
Это я не про себя, не подумайте! Просто чтобы поняли, как бывает после пятнадцатого шота, в который тебе подло плеснули дурмана. Суки блядь!
Когда я покидал кабак, чтобы зажечь в другом, мне аплодировали, но не все… В переулке меня нагнали двое, негр и белый. Раскормленные кабаны из глухомани вроде Кинтуки или Масачусец.
Без слов, белый уебал мне в улыбку и я лег ушком на асфальт. Пинать не стали – жара, лень. До сих пор гадаю, за что?
Я поднялся, и… к сожалению еще держался на ногах. А это непорядок! – недобор хуже перебора.
Танцевать уже не хотелось, а ебаться таки да. Денег маловато. Я взял мопед с тайцем, и мы поехали в слаткую сучку за бабками. Выгреб из сейфа всё, а это было двадцать пять тыщ, в ихних бататах по курсу десятого года.
– Мы ту гёрл? – спрашивал я тайца.
– Гёрл, гёрл! – курлыкал экскурсовод и выкручивал газульку.
Ночь, тропические звезды, одинокий мопед еле тянет в горку – я еду ту гёрл. Дважды я падал, но упорный гандон довез таки до гёрл.
Дальше в памяти какая-то нарезка кадров.
Одинокий особнячок с широкой лестницей, ведущей на второй этаж. По лестнице бочком спускаются четыре женщины в платьях, все с такими блядь прическами, таким макияжем!
«Охуенные! – отметил я. – Всех буду…».
Когда куколки подошли вплотную, и застыли с голливудскими улыбками, ожидая кого масса будет хуюжить за сопсные бабки, я разглядел что это четыре Сергея Зверева в вечерних платьях.
Дас, это были некачественные, бракованные страшные трансы. Я не знал, плакать мне или смеяться, или обосраться со страху, потому что я в их власти…
Схватил ёбаного экскурсовода и вылетел оттуда пулей. Приказал уроду везти на банглу. Там, в кабаке, я нашел свою скво. Она была слегка неказиста, зато не фейк.
Очнулся я только утром в отеле в объятиях такой рожи, что и опохмеляться не надо. Денег практически не осталось, телефон пропал – нихуя, только спящая красавица цвета какао… Я не знал, плакать мне или смеяться…
Это было плохое утро. Хуже было, когда с утра не увидел машины под окнами. Было сильно хуево, но две минуты, пока не вспомнил, что поставил с другой стороны дома.
Подружился с крабами. Когда ты без денег, только и остается что дружить с крабами, которых в песке немало. Каждый мой день в этом раю похож на другой – подъем, пляж, столовка, пляж, столовка, перед сном поглазели с балкона на дискотеку, подрочили, здоровый сон. Оксана, ты была бы мной довольна!
Каждым вечером у меня маленький праздник, – я покупаю бутылку пива со слоном на этикетке и мы встречаем закат. Когда бы еще я стал встречать закат? А они тут загляденье.
Моя фигура с кокосом, стала частью пейзажа. Мне уже издали улыбаются продавцы всякой мелочёвки – машут, а ведь я ничего у них не купил, даже крем от загара. Если выкрести кокос изнутри и натереть маслянистой херней кожу, то это работает лучше любого крема.
Вернулся я похудевшим, посвежевшим, с охуительнейшим ровным загаром, а не опухшим и измотанным с разряженной печенью. Огурчиком.
Это в СССР отпуск можно было получить разом, все двадцать восемь дней на руки и не спешить, потому что всё-всё-всё успеешь, и даже бухать приестся. А сейчас, когда частная фирма со скрипом выпиливает тебе десять суток, приступать нужно немедля, как подписали заявление.
Но я на борту бухать не стал, потому что летел один, да и размениваться не хотел – я берег себя для большего.
«Вот, – думал я, – прилечу ужо, заселюсь, надену шорты, кеды, спрыснусь одеколоном, въебу писят из дьютика, и как белый масса пойду по променаду, выберу чистый кабачок для плантаторов и наебенюсь под пальмой в кадушке».
В таких сладких мечтах, девять часов полета пролетели, как… как все двадцать!
Потому что, в попутчиках у меня оказались забавные юные молодожены.
Первым делом, они любезно отжали моё место у форточки с видом на крыло и купили у стюарда двухлитровку кока-колы, и давай с неё прыгать через меня как блохи – туда- сюда, туда- сюда!
Это была пара одержимых бабуинов. Сумку из багажника над головой они доставали пятнадцать раз, я посчитал. Срались за наушники, за вафли в летном пайке, слушали внука Пьеху, жрали чипсы с газировкой, целовались как ёбнутые, а глубокой ночью, над океанам, кажется и потрахались под пледом. Совет да любовь, как говорится! Я не знал, плакать мне или смеяться…
Но это все хуйня, по сравнению с детьми которых летел целый сад. Зоосад. Пока родители уверенно предавались бухлу, молодняк хуярил как в мультике «Осторожно, абезьянки!». Как у нас ни что не отвалилось, не знаю.
У одного мальчика случилась истерика и два часа он выл волком и никакие уговоры не помогали.
Через полчаса весь эконом умолял отсадить человека и волка в вип - салон, через сорок минут его готовы были выкинуть в облака, потому что принялись плакать другие дети. Как же он выл блядь! Резонировал как Витас, "дом мой достроен, но я в нем один, уаааааааааааааа!!!".
Уже попахивало самосудом, когда пацан резко выдохся и захрапел. Все вздохнули, накатили и перешли на полушёпот.
Перед приземлением, мои соседи решили переодеться в летнее, ведь улетали мы из гадкого, слякотного ноября. Парень завесил подругу тряпками, и та, шебурша как крыса в помойке, облачилась в шорты.
Сам он стесняться не стал, и запросто снял при мне штаны – виайпи отдых начинался – в окошке маячил желанный Пхукет.
На землю королевства Тайланд, я ступил с ороговевшей жопой и одним желанием – поскорее оформиться на таможне и забыть самолёт и попутчиков, как страшный сон. Надо было спешить, ведь уже почти сутки как я отпускник, а чёта нихуя не весело.
В очереди за штампиком в рай, меня отловили мои соседи и тепло прощаясь, попросили номер телефона. Радуясь, что увижу их дай бог в аду уже зашкваренными, я выложил ребяткам номер.
Пожимая руку, парень меня обрадовал – они жители Бобруйска или еще какого Грусть -Уссурийска издревле славящегося: то ли свистульками, то ли целебной бобровой струёй, которых они и завезут проездом, как - нибудь при случае.
Ясно, – этим дружелюбным негодяям нужна перевалочная база в столице. Я не знал, плакать мне или смеяться…
Спокойно вздохнул, только когда уселся в автобус до отеля. О, это был шикарный автобус. Я бы даже сказал Виайпи шаттл.
Похуй, что кондиционер просто качал воздух с улицы, зато интерьер подсказывал, что на острове знают толк во взрослом отдыхе.
Это было царство сексуального кровавого плюша и золотой бахромы. Десяток знамен пионерских дружин и писят вымпелов из рытого бархату ушло на оформление этого будуара тайского массажа для искушенных.
В отпуске не был год, триста шисят пять дней, как одна копеечка. А работа у меня тяжелая и нервная, а счастливо женат я десять лет, а ребенков у нас двое отморозков и оба девочки, а за границей я второй раз, а в одну харю вообще впервые, а деньги у меня были…
По задумке любимой жены, я должен был как бы окунуться в детство, как бы смена в пионерлагере, и ребенок (это я) живет по расписанию – подъем, пляж, столовка, пляж, столовка, перед сном поглазели с балкона на дискотеку, подрочили, здоровый сон.
Исходя из этого, моя Оксана и начислила щедрые отпускные. Я не знал, плакать мне или смеяться, но деньги разумеется взял.
Хорошо была заначка.
Непросто убедить подозрительную Оксану, что я преследую невинные цели: отведать одиозный дуриан, испытать массаж, попробовать экстрим – сунуть обглодать ступни рыпкам в аквариуме, и наконец главное – выспаться на пляже под шелест волн – подтянуть нервишки так скать.
Однако, меня все же выпустили из семьи и страны, и вот я тут…
Четко в соответствии с планом: приняв душ, побрившись, в шортах и модной футболке, я вышел из отеля с многообещающим названием «Шугар Бич», что значит сахарная или слаткая сучка, если кто не шпрехает.
Черт возьми, эта страна мне определенно начинала нравиться!
Настроение было самое приподнятое, я реально пружинил – в пузике плескалось сто чиваса, а чужой густой воздух с запахом помоев, который тут повсюду, будоражил воображение – ноздри мои раздувались как у Джигурды, который раздувает их виртуозно! В этом Никите нет равных!
В общем, воздух свободы сыграл с профессором Плейшнером злую шутку…
До конца променада я дойти не успел, – сделал два шага, и упал в первый же кабак.
Нужно было размяться и пиздовать на Бангла роуд – здешняя достопримечательность, где тебя будут ласкать юные морковки, лишь за то, что ты белый господин и у тебя есть денюжки.
Где тебя запросто возьмут за яйца и тем вежливо пригласят в кафе на коктейль и поебаться.
Где за тобой увяжется на мопеде баба, запиленная из мужика, и будет канючить твою барбариску: «Suck, Suck, Suck…». Короче, – рассадник СПИДа и прочей ненавязчивой экзотики.
Размялся я быстро и уверенно.
Поймав тук -тук ( мотороллер «Муравей» с будкой, в которой выпилены щели для вентиляции и глядеть) я поехал на Банглу.
Ну что сказать, масштаб и размах тамошнего пати поражал наповал.
Представьте, после трудовых подвигов, после пота, крови, снега и грязи, ты сидишь такой за стойкой, завтра не на работу, ебашут хиты, а на стойках танцуют юные девы, и заглядывают тебе в очи жопой и сиськаме – сиамские бляди это умеют. И палец твой сам собой оттопыривается: «Уан виски!». Славно, право слово!
В общем, все сделано, чтобы одурманить туриста и потрепать за мошну.
Ты и не заметишь, как тебе плеснут что-то в вискарь, и вот ты уже играешь с барменшей в увлекательные палочки, или ваще на стойке, пляшешь вокруг железной палки, орешь матом, а тебя сымают на телефоны – ржут, но тебе похуй – ты прёсся, ты вырвался за все пределы!
Это я не про себя, не подумайте! Просто чтобы поняли, как бывает после пятнадцатого шота, в который тебе подло плеснули дурмана. Суки блядь!
Когда я покидал кабак, чтобы зажечь в другом, мне аплодировали, но не все… В переулке меня нагнали двое, негр и белый. Раскормленные кабаны из глухомани вроде Кинтуки или Масачусец.
Без слов, белый уебал мне в улыбку и я лег ушком на асфальт. Пинать не стали – жара, лень. До сих пор гадаю, за что?
Я поднялся, и… к сожалению еще держался на ногах. А это непорядок! – недобор хуже перебора.
Танцевать уже не хотелось, а ебаться таки да. Денег маловато. Я взял мопед с тайцем, и мы поехали в слаткую сучку за бабками. Выгреб из сейфа всё, а это было двадцать пять тыщ, в ихних бататах по курсу десятого года.
– Мы ту гёрл? – спрашивал я тайца.
– Гёрл, гёрл! – курлыкал экскурсовод и выкручивал газульку.
Ночь, тропические звезды, одинокий мопед еле тянет в горку – я еду ту гёрл. Дважды я падал, но упорный гандон довез таки до гёрл.
Дальше в памяти какая-то нарезка кадров.
Одинокий особнячок с широкой лестницей, ведущей на второй этаж. По лестнице бочком спускаются четыре женщины в платьях, все с такими блядь прическами, таким макияжем!
«Охуенные! – отметил я. – Всех буду…».
Когда куколки подошли вплотную, и застыли с голливудскими улыбками, ожидая кого масса будет хуюжить за сопсные бабки, я разглядел что это четыре Сергея Зверева в вечерних платьях.
Дас, это были некачественные, бракованные страшные трансы. Я не знал, плакать мне или смеяться, или обосраться со страху, потому что я в их власти…
Схватил ёбаного экскурсовода и вылетел оттуда пулей. Приказал уроду везти на банглу. Там, в кабаке, я нашел свою скво. Она была слегка неказиста, зато не фейк.
Очнулся я только утром в отеле в объятиях такой рожи, что и опохмеляться не надо. Денег практически не осталось, телефон пропал – нихуя, только спящая красавица цвета какао… Я не знал, плакать мне или смеяться…
Это было плохое утро. Хуже было, когда с утра не увидел машины под окнами. Было сильно хуево, но две минуты, пока не вспомнил, что поставил с другой стороны дома.
Подружился с крабами. Когда ты без денег, только и остается что дружить с крабами, которых в песке немало. Каждый мой день в этом раю похож на другой – подъем, пляж, столовка, пляж, столовка, перед сном поглазели с балкона на дискотеку, подрочили, здоровый сон. Оксана, ты была бы мной довольна!
Каждым вечером у меня маленький праздник, – я покупаю бутылку пива со слоном на этикетке и мы встречаем закат. Когда бы еще я стал встречать закат? А они тут загляденье.
Моя фигура с кокосом, стала частью пейзажа. Мне уже издали улыбаются продавцы всякой мелочёвки – машут, а ведь я ничего у них не купил, даже крем от загара. Если выкрести кокос изнутри и натереть маслянистой херней кожу, то это работает лучше любого крема.
Вернулся я похудевшим, посвежевшим, с охуительнейшим ровным загаром, а не опухшим и измотанным с разряженной печенью. Огурчиком.
Популярное
