Петров, еще Петров
Семейство Петровых, дождавшись первых длинных выходных в начале мая, собрав необходимый скарб, в субботу утром выехало на дачу. Всю дорогу они обсуждали, что дом ещё холодный, напитавшийся за зиму и весну сыростью, и первым делом придется затопить печь и вынести на просушку постельное бельё и одеяла.
Подъехав к своему дому в тени яблонь за деревянным заборчиком, Петровы дружно вышли из машины и остолбенели. Из трубы шёл весёлый дымок. Открылась дверь, и раздался знакомый голос:
– Проходите, гости дорогие.
Все трое посмотрели на вышедшего к ним мужчину. Пятнадцатилетний сын Митька прищурился и присвистнул:
– Офигеть. Батя?
Мать его, Зинаида, побледнела и молча разглядывала мужчину, как две капли воды похожего на её мужа и отличавшегося только бородой и усами. Она переводила взгляды с мужа, стоящего рядом с ней, на его бородатого брата-близнеца, застывшего в дверном проёме.
Мужики, что естественно, внимательно смотрели друг на друга.
– Зинка, мать твою! – наконец, произнёс встретивший Петровых мужчина. – Ты с кем это припёрлась?
– С мужем, Васей, – ответила обомлевшая Зинаида, – и сыночком Дмитрием.
– А я тогда кто? – рявкнул бородатый. – Пригрела, значит, на своей груди и других местах какого-то придурка в моё отсутствие?
– Я попрошу выбирать выражения, – сказал приехавший Петров.
– Мать, ты что-то понимаешь? – шепнул Митька.
– Погоди, – отмахнулась Зинаида и обратилась к мужу, стоявшему рядом с ней. – Может, ты объяснишь?
– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Петров.
– Я, кажется, въехал, – сказал бородач. – Идите в дом, Митька, Зинка и ты, пришелец. Соседи вон уже собрались, прислушиваются.
Абориген смахнул со стола крошки, снял кастрюлю с печи и попросил Митьку:
– Сынок, хлеба нарежь.
– Сейчас, бать, – подхватился парень и, сообразив, оглянулся на родителей.
– Давай, – одобрила мать.
– У нас с собой всё есть, – покачал головой приехавший Петров.
– Ладно, хрен с вами, – буркнул бородач. – Давайте объясняться. Разрешите представиться, Петров Василий Иванович. Вот, кстати, мой паспорт.
Зинаида схватила документ и внимательно изучила все, даже пустые странички, ещё раз, более пристально, посмотрев на бородача.
– А ты? – обратилась она к Петрову, с которым приехала. – Ты же говорил, что паспорт потерял?
– Поверила первому встречному? – вздрогнул выбритый Петров. – Может, он мой паспорт и нашёл? Мы же давно его восстановили!
– Офигеть, – развеселился Митька. – Два бати – это круто!
– Так, начнём сначала, – хлопнул рукой бородач. – В январе мы с тобой, Зинаида, разоср.., в смысле, поссорились. И я в сердцах переехал жить на дачу. С тех пор тут и проживаю, между прочим, ремонт заканчиваю. Что там у вас дальше приключилось?
– В начале февраля я тебя, то есть его, встретила в подъезде. Ты, то есть он, уже забомжевал. Отощал, промёрз, без документов. Вот я тебя, то есть его, впустила. Отмыла, откормила, приодела.
– Ага, вижу, – хмыкнул бородач, – в моём костюме спортивном красуется, бомжара.
– Я попрошу, – гордо произнёс выбритый. – Жизненные обстоятельства разные бывают. Да, моя фамилия не Петров.
– То-то я всё сомневалась, – ахнула Зинаида. – И разговаривает интеллигентно, и ест аккуратно, и не пьёт, и взаимовежлив в интимных обстоятельствах. Боже, так вот в чём дело! Эти твои провалы памяти, путаница в голове! И машину вести отказывался. Меня заставил!
– А мне с уроками помогал, – поддакнул Митька. – Я и думаю, чего это батя в интегралах разбираться начал.
– Как же тебя главным бухгалтером приняли? – вспомнила Зинаида.
– Почему бы и нет? – ответил выбритый, впервые улыбнувшись. – Образование позволяет. И документ благодаря тебе появился. Я месяц у них счетоводом отработал, а потом сразу повысили.
– Так тебя зовут не Василием Ивановичем? – покраснев, спросила Зинаида.
– Нет, – помрачнел неПетров. – Разве теперь это имеет значение? Пожалуй, мне пора.
– Ага, и вали давай, пока электрички ходят! – крикнул Петров. – А костюмчик, так и быть, себе оставь, бомж!
– Постой…те! – воскликнула Зинаида. – Я с вами!
Бородатый Петров хмуро посмотрел им вслед.
– Ты-то, Митька, со мной?
– Нет, батя, – покачал головой парень. – Мне с ним как-то душевнее, что ли. Да ещё и экзамены на носу. Прости.
Петров, стоя на пороге, понаблюдал, как Петровы разворачивались и отъезжали, вздохнул, сплюнул и крикнул:
– Продукты-то хоть оставьте, родственнички!
Подъехав к своему дому в тени яблонь за деревянным заборчиком, Петровы дружно вышли из машины и остолбенели. Из трубы шёл весёлый дымок. Открылась дверь, и раздался знакомый голос:
– Проходите, гости дорогие.
Все трое посмотрели на вышедшего к ним мужчину. Пятнадцатилетний сын Митька прищурился и присвистнул:
– Офигеть. Батя?
Мать его, Зинаида, побледнела и молча разглядывала мужчину, как две капли воды похожего на её мужа и отличавшегося только бородой и усами. Она переводила взгляды с мужа, стоящего рядом с ней, на его бородатого брата-близнеца, застывшего в дверном проёме.
Мужики, что естественно, внимательно смотрели друг на друга.
– Зинка, мать твою! – наконец, произнёс встретивший Петровых мужчина. – Ты с кем это припёрлась?
– С мужем, Васей, – ответила обомлевшая Зинаида, – и сыночком Дмитрием.
– А я тогда кто? – рявкнул бородатый. – Пригрела, значит, на своей груди и других местах какого-то придурка в моё отсутствие?
– Я попрошу выбирать выражения, – сказал приехавший Петров.
– Мать, ты что-то понимаешь? – шепнул Митька.
– Погоди, – отмахнулась Зинаида и обратилась к мужу, стоявшему рядом с ней. – Может, ты объяснишь?
– Не имею ни малейшего понятия, – ответил Петров.
– Я, кажется, въехал, – сказал бородач. – Идите в дом, Митька, Зинка и ты, пришелец. Соседи вон уже собрались, прислушиваются.
Абориген смахнул со стола крошки, снял кастрюлю с печи и попросил Митьку:
– Сынок, хлеба нарежь.
– Сейчас, бать, – подхватился парень и, сообразив, оглянулся на родителей.
– Давай, – одобрила мать.
– У нас с собой всё есть, – покачал головой приехавший Петров.
– Ладно, хрен с вами, – буркнул бородач. – Давайте объясняться. Разрешите представиться, Петров Василий Иванович. Вот, кстати, мой паспорт.
Зинаида схватила документ и внимательно изучила все, даже пустые странички, ещё раз, более пристально, посмотрев на бородача.
– А ты? – обратилась она к Петрову, с которым приехала. – Ты же говорил, что паспорт потерял?
– Поверила первому встречному? – вздрогнул выбритый Петров. – Может, он мой паспорт и нашёл? Мы же давно его восстановили!
– Офигеть, – развеселился Митька. – Два бати – это круто!
– Так, начнём сначала, – хлопнул рукой бородач. – В январе мы с тобой, Зинаида, разоср.., в смысле, поссорились. И я в сердцах переехал жить на дачу. С тех пор тут и проживаю, между прочим, ремонт заканчиваю. Что там у вас дальше приключилось?
– В начале февраля я тебя, то есть его, встретила в подъезде. Ты, то есть он, уже забомжевал. Отощал, промёрз, без документов. Вот я тебя, то есть его, впустила. Отмыла, откормила, приодела.
– Ага, вижу, – хмыкнул бородач, – в моём костюме спортивном красуется, бомжара.
– Я попрошу, – гордо произнёс выбритый. – Жизненные обстоятельства разные бывают. Да, моя фамилия не Петров.
– То-то я всё сомневалась, – ахнула Зинаида. – И разговаривает интеллигентно, и ест аккуратно, и не пьёт, и взаимовежлив в интимных обстоятельствах. Боже, так вот в чём дело! Эти твои провалы памяти, путаница в голове! И машину вести отказывался. Меня заставил!
– А мне с уроками помогал, – поддакнул Митька. – Я и думаю, чего это батя в интегралах разбираться начал.
– Как же тебя главным бухгалтером приняли? – вспомнила Зинаида.
– Почему бы и нет? – ответил выбритый, впервые улыбнувшись. – Образование позволяет. И документ благодаря тебе появился. Я месяц у них счетоводом отработал, а потом сразу повысили.
– Так тебя зовут не Василием Ивановичем? – покраснев, спросила Зинаида.
– Нет, – помрачнел неПетров. – Разве теперь это имеет значение? Пожалуй, мне пора.
– Ага, и вали давай, пока электрички ходят! – крикнул Петров. – А костюмчик, так и быть, себе оставь, бомж!
– Постой…те! – воскликнула Зинаида. – Я с вами!
Бородатый Петров хмуро посмотрел им вслед.
– Ты-то, Митька, со мной?
– Нет, батя, – покачал головой парень. – Мне с ним как-то душевнее, что ли. Да ещё и экзамены на носу. Прости.
Петров, стоя на пороге, понаблюдал, как Петровы разворачивались и отъезжали, вздохнул, сплюнул и крикнул:
– Продукты-то хоть оставьте, родственнички!
Популярное
