Масленица

– Сэм. – сказал он, когда неотложное дело заставило меня купить билет до России. 
– Сэм, тебе невероятно пофартило. По моим данным, в России сейчас высокий сезон. Ты просто обязан побывать на масленица. 
– Что за намасленица, Дик?
– Неслабый праздник. На масленица русские кушают много блинофф. Панкейк по нашему. Только эти огромные, как колесо твоего грузовичка «Додж Рам». Моя русская жена подробно рассказала мне о масленица, я пищал как поссум, Сэмми…
– О, твоя жена русская? – отвечаю я. – Не знал, старина. Слыхал, из русских выходят неплохие супруги?
– Лучшие, Сэм! – говорит он с большой гордостью. – Только она должна быть без примесей, чистокровная, прямая поставка, что называется. Моя Варвара такая – породистая русская гончая. То что она поведала про масленица, это посильней твоего родео, парень. 
Шоу на миллион, клянусь прабабкиным Кольтом из которого она как-то продырявила одной пулей муженька, некую особу и матрац. К счастью, все обошлось – наследник рода, я перед тобой. Только учти, за настоящей масленица, тебе придется отправиться в русскую дерефня.
– Что такое дерефня?
– Глубинка вроде Канзаса. В Москве тебе поднесут панкейк, рюмку Смирнофф, повесят на шею связку деревянных ложек и заставят плясать вокруг несгораемого чучела. Это масленица, скажут они, с вас пятьсот баксов, мистер американский любознательный осёл. 
Уж будь уверен, мы со старухой видали по телику этот сусальный цирк для заезжих простачков из Айдахо. Моя русская Варвара долго смеялась. Так что, езжай в дерефня.
– Окей, Дик. Только расскажи в двух предложениях, что надо делать на масленица, чтобы не опростоволоситься, как тот парень с дудкой и живчиками на лацканах той чернявой пышки с литерами М и Л.
– Все просто, Сэм. Этим веселым праздником русские провожают суровую зиму. Провожают широко. Я бы сказал шикарно! 
Все жители дерефня высыпают из своих изба, – это отличная хижина из отборных бревен, и начинают гулять. 
Нет-нет, не фланировать благообразно по улицам, как накануне дня благодарения, расшаркиваясь со встречными и припоминая, не забыл ли пригласить покойную тетушку на индейку, приправленную молитвой, а зажигать. 
Короче, целую неделю у русских царит страшное веселье. Никто не ходит в офис, и за это им ничего не бывает. Ага, Сэм, эти ребята понимают толк в праздниках! Я ж тебе толкую.
Нарядные мужики и бабы в собольих шубах нараспашку, ребятишки в тулупчиках всю неделю тусят на главной площади. Там они тысячами пожирают обжигающие блинофф и пьют свою отличную водку. 
Поют псалмы, пляшут вприсядку и водят хитроумные хороводы, как сумасшедшие. Катаются с русских горок на льдинах и крутят солнышко на качелях. Спят урывками. 
Сэмми, ты пробовал черную икру? Ну как? В восторге? Ха! Тогда, побереги аппетит, потому что русские едят блинофф только с черной икрой. Бочонки с деликатесом стоят тут же. 
Сотни баксов стекают у мужиков по бородам, детишки перемазаны икрой, и похожи на юные исчадья Гарлема или ангелов чревоугодия, как тебе больше нравится.
Пить обязательно! Колодец с водкой тут же. Кто отказывается, тому не дают блинофф, а травят его медведем. Потому, пьют все, и я их понимаю. 
Водка забористая, многие валятся замертво. Таких грузят в сани и свозят к речке с прорубью. Нет, не топить, Сэмми. У речки баня. В бане под балалайку их хлещут еловыми вениками, пока не очухаются, и трижды кидают в прорубь. Это здорово прочищает мозги. 
С молитвами, с новой силой пускаются русские в веселье. 
Нет, Сэм, кроме водки у них немало подходящих развлечений. Кулачный бой с учеными медведями стенка на стенку, пожалуй, самое излюбленное. Ребята лупят друг друга и это им жутко нравится. После, медведей угощают водкой. 
Или, разувшись, на шест, воткнутый в землю, кидают блинофф. На верхушке шеста болтаются самовары, прялки и часы с кукушкой. Кто с двадцати ярдов насадит блинофф на макушку шеста, может обуваться. 
Молодежь играет в снежки. Парни стараются посильней попасть снежком в глаз приглянувшейся девке. Попал, – засылай сватов. Получив фонарь, девка так и засветится, а все вокруг кричат: «Свадьба, свадьба ебёна мать!». Чертовски мило, не находишь, Сэм? 
И все в таком жизнеутверждающем духе.
Кульминация – сжигание чучела зимы. Это огромная баба из соломы и бревен. Она горит, а все скандируют что-то вроде: «Уходи зима, уходи, зараза!», и бабы премило задирают на чучело подол. 
Раньше в огонь дружно бросали колдунью, чтоб и весна была дружной. Но теперь боюсь без этого, Сэмми. Хотя, может в глубинке тебе и повезет…
Спалив чучело, все целуются, просят прощения и расходятся по уцелевшим изба, кушать постные пироги с крапивой и уху с репой в ожидании первых драчей. Драчи, это такая милая птичка – предвестник тамошней весны… 
– Фак! – говорю я. – Роскошно! Не поверил бы, кабы твоя русская скво, не видала все своими глазами. Я должен быть там! Спасибо за отличную этнографическую наколку, Дик. 
– Не благодари, – усмехается он, – а привези семь фунтов икры, чиркни пару строк, да пришли пару картинок рукопашной с медведями, – я порадую старуху. Когда бедняжка в ностальгии по России, её бургеры и лаймовый пирог несносны.

– Сэм, что за картинки ты прислал? – пишет он. – Последствия тайфуна в индейской резервации?..
– Дик. – отвечаю ему. – Твоя жена точно русская? Сдается, она из штаб-квартиры вашей местечковой еврейской общины. Приятель, тебя надули и подвели под венец, сыграв на слабости к разбитным русским девчонкам… 
Я был в дерефня. Масленица, что ты рисовал, тут не пахнет. Люди и вправду валяются, на этом сходство заканчивается. Впрочем, одна милая старушка угостила меня блинофф. Они чертовски хороши и без черной икры. 
– Сэм, разве русская не может родиться в Кентукки, черт возьми?! – яростно парирует Дик. – Про масленица Варваре плёл её русский дедушка, а старикан родом из Баффало. А тому его бабушка, что родилась в Небраске. А ей двоюродная тетушка, вот она-то точно из России! 
– Дружище. – смягчается Дик. – Старички что-то напутали, да и за столько лет многое поменялось… Лучше приезжай, разопьем бутылочку бурбона, я тебе расскажу про Китайский Новый год и еврейский Брит мила, мне занятно трепался о них один индус из Чаттануги, а ему…